Моя Зараза. Елена Третьякова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Ярослав Зацепин, мажор, хам, красавчик и говнюк, испортил мне жизнь в одиннадцатом классе. Скольких слёз и нервов мне стоило его забыть. И вот опять! Стоило мне поступить в магистратуру, как этот… этот — слов нет! — учится со мной на одном потоке. И бесит меня неимоверно! Из-за него у меня куча проблем в универе, в общаге и даже на работе!

   А ещё очень интересное окружение, непростые родственные связи, немного ошибок прошлого, немного глупостей, много юмора, смеха и любви.

ПРОЛОГ

«Так до встречи на мосту,

   (Здесь и далее для эпиграфов использованы строчки песен исполнителя Юрия Николаенко, выступающего под псевдонимом NЮ)

   Наше время. Город N

   Сентябрь в этом году выдался тёплый и солнечный, под стать жаркому лету. Как последние капли игристого на дне бокала напоминают о веселье, которое уже подходит к концу, так и сентябрь ещё радует ясной погодой, манит на пляж позагорать, но по утрам уже бодрит лёгким ветерком.

   «Каждый год одно и то же. Студентам отчаянно не хочется учиться, а хочется только продолжить отдых. Вон компанией столпились на крыльце и громко смеются над дурацкими шутками», — ректор Государственного университета города N наблюдал за молодёжью из окна своего кабинета. Десять минут до начала пар, а никто из компании даже не собирается заходить в здание.

   Павел Константинович неодобрительно покачал головой, ещё раз взглянул на наручные часы и отошёл от окна. Делать внушения молодому поколению он не стал. Бессмысленно.

   Набор в магистратуру в этом году был потрясающе звёздный. Сын губернатора, пасынок губернатора, сын главного прокурора области, ну и так по мелочи из «золотой молодёжи»: типа дочери оперной певицы и сына известного телеведущего. Младший брат титулованного боксёра, гордости области и надежды страны, и тот затесался в эту золотую компанию.

   Горестно вздохнув, ректор сел за свой стол, пододвинул кипу бумаг и принялся подписывать, не глядя: рутина.

   А молодёжь на крыльце тем временем принялась строить планы на сегодняшний день и вечер.

   Высокий молодой парень, явно лидер в компании, стоял, широко расставив ноги, внизу лестницы. Его ничуть не смущал тот факт, что он перегородил проход в здание, и спешащим преподавателям и опаздывающим студентам приходится огибать его. Он стоял расслабленно, правой рукой приобнимая фигуристую блондинку. На локте левой руки висела светло-русая тоненькая девица в экстремально коротком платье.

   Серые глаза парня с прищуром скользили по лицам окружающих, не останавливаясь ни на ком надолго. Улыбка изогнула губы, но не относилась ни к девушкам, ни к кому-то конкретно из компании.

   Парень приковывал взгляд манерой держаться уверенно, даже раскованно, и высокомерно задранным подбородком. Помимо этого он был хорош собой, с правильными чертами лица и спортивной фигурой, облачённый в белую футболку с надписью «Ты супер, детка!», что как вторая кожа плотно облегала торс, и серые классические брюки. Только запредельно уверенный в себе молодой человек мог так легко одеться в несколько несочетаемые вещи и при этом выглядеть сногсшибательно.

   Это и есть наш герой Ярослав. Сын губернатора области, мажор, любимчик девушек, обаятельный мерзавец и просто парень, которому не повезло вляпаться в эту историю.

   Чуть в стороне, но явно вместе со всеми, стоял высокий кареглазый брюнет. Тоже спортивного телосложения, симпатичен несколько восточными чертами лица. Улыбка его более искренняя, взгляд спокойнее. Рук его не отягощают девицы весьма доступного содержания, хотя он тоже любимец дам и тот ещё бабник.

   Знакомьтесь, Тимур. Пасынок губернатора, сводный брат Ярослава, а по совместительству его лучший друг и «серый кардинал» всей компании.

   Приглашающе прозвенел звонок в здании, подгоняя замешкавшихся студентов, но компания у крыльца даже не двинулась с места.

   — Может, на пляж? – томно растягивая слова, проговорила блондинка, стреляя глазками в Ярослава.

   — Загар вредит коже, — небрежно бросил Ярослав, даже не снизошел до взгляда на подругу.

   Девушки в его окружении и постели так часто сменяют друг друга, что он даже не забивает себе память их именами.

   — Тогда на аттракционы? – русоволосая стройняшка воодушевилась тем, что её конкурентка попала впросак, махнула волосами и, изогнувшись, прижалась грудью к боку Ярослава. – А, Ярушка?

   — Ярослав. Или Яр. И никак по-другому, — отрезал парень, дёрнув плечом.

   Вторая девушка тоже смутилась, получив отповедь, и замолчала, испепеляя взглядом подругу по несчастью.

   Ярослав же переглянулся с братом, поняв друг друга без слов. Дружба их была не столь долгой, но, начавшись с экстремальных событий, быстро стала крепкой. За любовь отца они больше не соревновались, спортивными наградами и успехами в учёбе не были обделены оба, девушек отродясь не делили ввиду различных вкусов на противоположный пол.

   Яр любил блондинок, желательно натуральных, но и крашеные тоже удостаивались его внимания. Голубоглазые красотки с ограниченными умственными возможностями и весьма скудными жизненными интересами шли нескончаемым потоком через постель «короля университета». Как он сам говорил брату: «Лучше я буду иметь красивую куклу, чем кто-то будет иметь мне мозг!»

   Тимур же предпочитал жгучих, страстных и темпераментных брюнеток типажа «стерва» и «стерва отчаянная». Чтоб красила губы алым и била наотмашь стальным каблуком по сердцу.

   Тишину университетской парковки нарушил рычащий гул трёх мотоциклетных моторов. Опоздавшие студенты не особо спешили на пары, припарковавшись, слезли со своих стальных коней, сняли шлемы и медленно и вальяжно подошли к компании на лестнице. Бывший «король» университета, студент пятого курса Сергей со свитой поприветствовали Ярослава и Тимура, на девиц никто не обратил внимания.

   — Тимур, ты вчера был красавчик! – Сергей хлопнул парня по плечу. – Красиво шёл, победу заслужил!

   Тимур сдержанно кивнул: ему не нужна была ничья похвала. Парусным спортом он занимался пять лет, за медалями не гнался, на пьедестал не стремился. Скорее ловил кайф от самой стихии, от моря и ветра, от солёных брызг в лицо и от того, что стихия хоть и не покоряется, но усмиряется в парусе и действует сообща с командой, ведя к победе.

   Право быть капитаном команды он выдрал у Ярослава потом и кровью, чем очень гордился. И единственное место, где Яр позволил себе быть не первым, – это в яхт-клубе.

   В итоге братья решили поехать в загородный клуб, поплавать в бассейне и приятно провести время. Остальные из компании не посмели возразить и почти уже собрались расходиться по своим транспортным средствам, как опять, нарушая тишину парковки, на территорию въехало вишнёвое авто. Старая и местами ржавая машинка медленно проехала до дальнего угла, громыхая и тяжело вздыхая мотором, припарковалась и затихла.

   – Во корыто! – заржал Сергей, его свита подхватила смех.

   – Атас, оно ещё и едет, – хмыкнул Ярослав, пытаясь рассмотреть водителя через лобовое стекло с трещиной поперёк. Через пару секунд отвернулся, тут же забыв свой интерес.

   Девицы тихонько захихикали, один Тимур промолчал.

   Водителем колымаги оказалась девушка, которая с ненавистью уставилась на Ярослава через стекло. Смотрела долго, зло и даже не моргала.

   Первой это отметила блонди:

   – Ярослав, а чего это плесень на тебя так смотрит?

   Не оборачиваясь, Яр бросил:

   – Понравился.

   А вот и наша героиня появилась. Прошу любить и жаловать, Мария. Рыжеволосая красавица с отличной фигурой, часто скрытой за балахонами и мешковатыми джинсами, и с остро отточенным умом.

   Девушка вышла из машины, с усилием захлопнула дверцу, которая никак не хотела закрываться, и закинула на плечо рюкзак. Идти мимо компании на крыльце девушке ужасно не хотелось, но её ждала работа на кафедре, а потом и учёба. Это значит, надо собраться и преодолеть эту временную трудность с гордо поднятой головой.

   Когда девушка почти поравнялась с Ярославом, намереваясь обойти его, прижавшись к перилам, парень из свиты Сергея начал отступать назад. Налетел всем своим немаленьким весом на девушку, сбил с ног. Она, чуть не потеряв равновесия, схватилась за перила, устояла, но выпустила из рук рюкзак, который тут же совершил подлость: раскрылся. Из него на землю посыпались тетради, методички, пара ручек, телефон и коробка с мелками.

   – Смотри куда прёшь, Рыжая, – заорал бугай, даже не думая извиниться, наступил на мелки, отчего они хрустнули.

   – Не ори, – резко бросил Тимур, огибая застывшего Яра. На лице парня мелькнуло узнавание.

   Ярослав вздрогнул, медленно развернулся, отцепив блондинку от своей руки, и уставился на девушку, которая спешно пыталась затолкать вещи обратно в рюкзак.

   – Ты, Ржавая? – севшим голосом спросил Ярослав и, отодвинув брата, присел на корточки, рассматривая лицо девушки в упор.

ГЛАВА 1

«Как я хотел бы с тобою остаться,

   (NЮ —18)

   Школьное время.

   Ярослав.

   «Люблю школу – здесь мне все так рады!

   Лицо математички перекосило при виде меня. У исторички дёрнулся глаз. Классуха попыталась брыкнуться в обморок.

    То-то же, курицы! Любить вам меня ещё год! А год длинный, мы с вами ещё попляшем!»

   Я, размахивая дорогущим и к тому же тяжеленным цветочным веником, отошёл от машины с охраной и прошёл за ограду к своим. Стас остался снаружи. Это единственное послабление отцовского надзора:охрана внутрь лицея не заходит без необходимости.

   На лице благожелательный оскал: не буду пугать учителей заранее своим истинным отношением. Они и так в курсе.

   Весь класс уже выстроили на торжественную линейку вдоль стены. Напротив построили «бэшек». Я приткнулся в самом конце, подальше от классухи, поближе к директрисе. Несравненная Белла Эдуардовна, по прозвищу Белка, так плотно сидит на своём посту директора лучшей в городе школы-лицея вот уже много лет, что её не пугает моя скромная персона – ни один нерв не дрогнул на её лице! Или это от пластики лицо у женщины такое неподвижное, кто ж знает?

   Переглянулся с Маратом из «бэшек», у нас с ним старые контры. Подмигнул Каринке, девушке Марата, признанной королеве нашей школы. Я мутил с ней одно время, но быстро охладел. Скучно…

   Марат набычился. Карина с интересом окинула меня взглядом, я в ответ ей подмигнул. Отличный повод и врага позлить, и найти временное утешение в объятиях красотки, раз уж Нельку услали родаки в Англию учиться.

   — Ярослав, — Белла Эдуардовна схватила меня за руку.

   Вот же бесстрашная женщина! Не боится, что охрана, которая осталась за воротами, расценит её жест как нападение на единственного и горячо любимого сына губернатора области.

   – А пройдись-ка медленно и красиво с первоклашкой. Тебе зачтётся, да и покрасуешься перед своими, – она споро выхватила веник из моих рук и всунула ладошку маленькой девочки. — Улыбайся, у нас телевидение сегодня!

   Я даже тормознул поначалу, но девчонка, что оказалась ослепительно рыжей и конопатой, улыбнулась, глядя мне в глаза с обожанием и немного со страхом. Перехватил её крепче и закинул себе на плечо: покрасуемся, с меня не убудет!

   Пока медленно под торжественную музыку обходил двор лицея, громыхая колокольчиком, в ряду нашего класса и у «бэшек» увидел пару новых лиц. Надо бы узнать, кто такие, и с чем их едят. Восторженные вздохи девчонок меня не трогали. А вот шепотки учителей за спиной были куда интереснее.

   — Опять этот кошмар начинается! — математичка даже не прикидывалась, что рада меня видеть.

   — За что?! – простонала сквозь сжатые в улыбке губы географичка, желчная сорокалетняя училка с замашками диктатора.

   — Потерпите, — завуч по воспитательной работе шикнула на коллег, не разжимая губ, но так, что шипение змеи услышали все. Услышали, но не прониклись. — Премию выпишу в двойном размере.

   — А что в Суворовское училище его не отдал отец, как обещал?

   — Не взяли, — обречённый вздох от химички.

   В прошлом году её кабинету и нервам досталось больше всего. Что поделаешь, если у меня проснулся интерес к опытам, а система пожаротушения в лицее не отлажена, и сигнализация противопожарная не работала? Отец чуть не разнёс директрису тогда на молекулы.

   — Не взяли? Сына губернатора посмели не взять?!

   — С его связями и деньгами?! – физюля со смешным прозвищем Маруська округлила глаза, как ошалевшая сова. Вообще неплохая тётка, толковая и в положение может войти, и предмет нормально ведёт, но пугливая до отвращения. Вся так и дрожит перед учениками, как порция желе из столовой.

   — Не всё решают деньги и власть, – опять завуч вступила в беседу, а я уже почти дошёл до директрисы, услышал только обрывки фразы: – Он им там столовку поджёг и помочился прямо в кабинете начальника училища!

   — С него станется, – хмыкнул физрук, посмотрев прямо мне в глаза, когда я обернулся. Остальные училки замерли с гримасами ужаса на лице.

   Сдал малышку в руки её классухи, молоденькой училки из новеньких, и отошёл к своим. Букет забирать не стал, пусть сами гарпии разбираются, кто торжественно понесёт его в мусорку.

   — Костян, – пнул в плечо ботаника из своего класса. У нас с ним отличный тандем:я не даю его в обиду «бэшкам», он делает за меня домашку. – Что за училка в первом классе? Раньше не видел.

   — Не-нее знааааю, – Костян всегда немного заикался, а тут и вовсе заблеял.

   — Узнать и доложить! – козырнул любимой отцовской фразой.

   Костян кивнул, сжимая многострадальные цветы в ладони ещё сильнее. Присмотрелся, а у него розы, а он их так со страху мнёт.

   — Не ссы, не обижу, если и дальше будешь соблюдать договор.

   Где-то на периферии вещала Белка о прекрасном и возвышенном, о трогательности момента. О том, что мы уже не дети.

   Так-то мы давненько не дети.

   А через год будет решаться наша судьба.

   Наша судьба решена уже давным-давно нашими родителями. Простых детей в лицее очень мало, в основном мы из одной тусовки. «Золотая молодёжь города». Ненужные дети власть имущих родителей.

    Я окинул свой класс хозяйским взглядом. Двое новеньких: парень восточной внешности и девушка, рыжая до рези в глазах. Стоят вдвоём, чуть поодаль ото всех.

   — Костян, что за новьё в моём классе?

   — Яр-рослав, — парень сглотнул и чуть не рухнул в обморок от страха, — я не ожидал, что в-в-ы придёте с нами учиться в один-н-надцатом классеее, не подготовил информацию, — под конец предложения Костя сумел взять себя в руки.

   — Хм. Ты должен был надеяться, что я вас не брошу. Молить об этом небеса! Ко второму уроку чтоб узнал всё!

   Парень опять кивнул и выдохнул с облегчением, когда я отошёл к Димону.

   Димон – сын алюминиевого магната, очень уважаемого человека в области. Мой отец дружит с его отцом, вместе на рыбалку ходят. У нас же дружба не задалась: я не сторонник совсем уж зашкварных вечеринок и химических допингов, но и вражды нет: я не сдаю обдолбыша его папочке, он не лезет ко мне.

   Но перекинуться парой фраз нам не дали девчонки. Марина и Алина накинулись на меня с поцелуями и объятиями.

   — Ярик! — источая ароматы люксовых духов, отчего хотелось поморщиться, они наперебой принялись восторженно чирикать: — Как мы рады, что ты вернулся! Мы скучали! Хорошо, что папа не оставил тебя в Лондоне! Мы бы без тебя тут умерли со скуки.

   «Тоже мне клоуна нашли», — усмехнулся мысленно, но вслух ничего не сказал: во-первых, они мне ещё могут пригодиться. Девчонки весёлые, без заморочек, на тусе – отличная компания, чтобы оторваться втроём. А во-вторых, пояснять, что ни в каком Лондоне я не был, было лень.

    Отец забрал меня в третьей четверти прошлого учебного года после очередного привода в ментовку и запер дома. «Чтоб поумнел!» Орал отец тогда знатно. Рейтинг его я капитально ушатал. А там какие-то кадровые чистки в администрации, а у меня три привода за год.

   На моём уме домашний арест не особо сказался. Я дважды пытался сбежать, один раз выпрыгивал в окно, психовал, объявил голодовку. Ненадолго, потому что блинчики нашей домработницы куда вкуснее капельниц с глюкозой. За неделю одурев в изоляции, без своих корешей, без телефона, без интернета, я забрался в каморку к охране, где в свободное от работы время парни резались в компьютерные игры. Вот тут меня и накрыло. Интересно стало до жути. Я даже с приходящими репетиторами начал учиться, да что там учиться! До сентября ни одного не извёл – все остались живы и здоровы. Отец был рад, даже согласился на репетитора по программированию и восстановил меня в лицее.

   Я же за месяц, обыграв всю свою охрану во все приличные сетевые игры, начал подумывать о создании собственной игры. И денег это принесёт, и интересно.

   — Ты чё, реально нассал на ковёр в кабинете начальника Суворовки? — Димон отпихнул от меня Марину и выжидательно уставился, перекатывая по зубам шарик пирсинга.

   Болт в языке парня меня периодами бесил, но он утверждал, что это нравится девкам, и предлагал мне тоже сделать пирсинг. Я же мечтал о татуировке и даже добазарился с отцом, что, если поступлю в универ, то волен сделать со своим телом, что душе угодно.

   «Только ничего не отрезай: мне могут понадобиться твои наследники. И не пришивай лишнего!» — напутствовал меня отец. Он у меня шутник.

   — Врут! Я просто спросил, где туалет. Потому что пиво уже подпирало.

   Дима противно заржал. Реально как гиена. И как я этого раньше не замечал?

   — А про пожар тоже врут?

   — Про пожар нет, — я театрально и очень наигранно вздохнул. — Я двум салагам, что в столовой наряд отрабатывали, опыт с увеличительным стеклом показал. Кто же знал, что у них такие слабые учителя физики?! – я пожал плечами. — Наша Маруська и то толковее. Вот отец и передумал меня туда отдавать. Дисциплина, может, и налажена, но образовательный процесс хромает.

   Ещё я не прошел какой-то психологический тест, и отцу настоятельно рекомендовали позаниматься со мной у психа. Ну, у психолога. Но отец вечно занят, ему не до консультаций. Об этом я промолчал: ни к чему давать обывателям лишнюю информацию.

   Разговаривали мы в полный голос, не обращая никакого внимания на торжественные речи учителей, главы администрации и каких-то шишек из отдела образования. Одноклассники подтягивались ближе, учителя пытались шикать и закатывали глаза. Но мы давненько не виделись, нам всем было, что обсудить.

   В итоге через некоторое время вокруг меня образовался кружок приближённых, вторым кольцом стояли остальные одноклассники. И только двое новеньких никак не вливались в компанию.

   — Эй, Ржавая, пойди-ка сюда, — позвал я девушку, но она даже не обернулась, продолжая внимательно и сосредоточенно слушать ту муть, что чесал очередной чел из администрации. Лицею по госфинансированию подогнали новенькие сенсорные доски в класс информатики и ещё какие-то приблуды. — Я кому сказал! — повысив тон, я уже проявлял нетерпение.

   Игорёк, один из самых услужливых из моей свиты, дёрнулся было в сторону рыжей, но я его тормознул.

   — Я сам, — бросил и под недовольными взглядами девчонок подошёл к новенькой. — Когда я зову, все без промедления подходят. Это первое правило школы.

   Девчонка была ниже меня ростом, ещё и без каблуков. Стройная, но под формой видно, что фигуристая. При чём у неё не было необходимости ушивать и укорачивать форму, чтобы аппетитно подать свои прелести, как делали это другие девицы. Этой Рыжей природа отсыпала с лихвой козырей.

   Представив, как ладно разместятся ладони на её упругой груди, я даже простил ей незнание правил выживания в нашей школе.

   Девушка медленно обернулась ко мне лицом и уставилась серо-зелеными глазами, заломив левую бровь. Брови у неё были тёмно-рыжими, а на носу – россыпь веснушек.

   — В таком тоне ты можешь обращаться к своим рыбам-прилипалам. И им же раздавать команды, — она сверкнула глазами и намеревалась продолжить свою речь, как меня прорвало.

   — Да ты, девочка, вообще, понимаешь, с кем разговариваешь?

   Новенький паренёк сдвинулся чуть вбок и вперёд, принял стойку, сжав кулаки в карманах. Моя свита образовала полукруг за спиной, девчонки смеялись, парни делали ставки.

   — С хамом, — уверенно ответила Рыжая.

   — Ну всё, тебе здесь уже не рады. Можешь начинать искать другое место обитания!

***

В честь такого великого праздника, как День Знаний, решил, что могу позволить себе небольшую вечеринку дома, пока отец занят. Собственно, он вечно занят и даже не заметит, что я приглашал гостей. Мой домашний арест так и не снят, но я уже достаточно отсидел взаперти. Могу себе позволить отдохнуть!

   Начальник охраны пытался приостановить неиссякаемый поток гостей в дом, но потом здраво рассудил, что лучше я в компании друзей буду под его наблюдением и на охраняемой территории, чем где-то, неизвестно где и с кем.

   Быстро организовал пенную вечеринку у бассейна, выездного диджея и коктейль-шоу.

   Димон всё-таки просочился мимо охраны с «конфетками». Куда он их запрятал, даже думать не хочу! Но я от греха подальше слил его охране. Пусть глаз с него не спускают, это их работа. Борис, главный в сегодняшней смене, молча кивнул.

   На шезлонгах разлеглись наши красотки: Карина, Златка, Алиска, ещё парочка из «бэшек», но их имена лень вспоминать. Хихикают, потягивают коктейли, демонстрируют бикини и всячески делают вид, что пришли сюда отдохнуть, а не склеить кого-нибудь. Я же позвал к себе знакомых из тусовки вне школы – есть где пираньям поживиться.

   — Яр, а стриптизёры будут?! — Алиска, провокационно поглядывая на парня из охраны, что монолитно стоит на углу бассейна, подала голос, когда я проходил мимо.

   — Не сегодня.

   — А что так? – хихикает Светка, тоже пялясь на охранника.

   — Прошлые вам не понравились, а на новых кастинг ещё не объявлялся.

   Девчонки залились смехом, припоминая прошлогоднюю ситуацию, когда, будучи у меня в гостях, они тренера по вольной борьбе приняли за мальчика по вызову и пытались развести на стриптиз.

   На плавучем островке под музыку зажигают Марина с Алиной – отвязная парочка. К ним уже подкатывали парни, но они всех послали, колбасятся вдвоём, призывно извиваются под музыку!

   По периметру участка — иллюминация, генератор пены работает в полную мощь. Заказанный диджей отлично отрабатывает бабло, но… Но меня, черт возьми, не ушатывает. Ни откровенность томных поз девушек, ни алкогольные коктейли.

   Ситуация с новенькой не отпускает.

   Хотя после моей фразы Рыжая просто развернулась и молча ушла, вошла в класс и села на вторую парту у окна рядом с новеньким. Я чувствовал, что моё пофигистичное спокойствие несколько подорвано. Подорвано её серо-зелёными глазами, приподнятой бровью и отвратительно рыжими волосами.

   Не добавляли спокойствия и реплики за спиной.

   «Яр, ты же не оставишь это безнаказанным?!

   Это что за на фиг?!

   Надо показать этой, где её место!

   Да что она себе позволяет?!»

   — Яр, — Марина ядовито улыбнулась и переглянулась с Алиной, — мы поможем тебе с ней расправиться!

   И в этом я как раз-таки не сомневался: девчонки обожали делать гадости ближнему и утверждаться за чужой счёт.

   В классе я сидел на последней парте и в одиночестве. Все об этом знали и не смели занимать моё место. Парочка новеньких села на чужие места, но тут в кабинет вошла классуха, и спор решился в пользу Рыжей. Что, естественно, не добавило ей баллов.

   К концу второго урока я от Костяна уже знал, что новенькая, которая оказалась Славиной Марией, попала в лицей по гранту, выиграв в прошлом году две областные олимпиады: по физике и по математике. Я немного проникся уважением. Наш ботан Костик вылетел на уровне города, а какая-то замухрышка по области победила.

   Пацан, которого наши девицы окрестили Самураем за раскосые глаза, оказался сыном нового педагога-психолога и учится на бюджетном месте.

   В конце обеда, когда я уже допивал кофе в компании Марины и Алины, ко мне подсел Димон с новостями о новом тотализаторе. Суть заключалась в следующем: за недельный срок парни нашего класса и «бэшек» пытались завалить Рыжую в постель. Входная ставка в тотализатор — штука зелёных. Выигравший срывал хороший банк, потому что, судя по заявкам, желающих было предостаточно.

   — Это мы придумали, — девчонки гордо задрали подбородки.

   Хм, я даже не удивлён!

   Перевёл взгляд на дальний столик, где обедала Рыжая в компании Самурая. Приятная, но неброская внешность, серьёзный взгляд и грант на обучение — так себе анамнез. Сходу и не поймёшь: то ли бросится с объятьями на первого, кто позовёт гулять, и окажется лёгкой добычей, то ли поведётся только на высокоинтеллектуальные разговоры, тогда и заморачиваться лень.

   — Ты в деле? — Димон опять противно постучал пирсингом по зубам. — Ставку делаешь?

   — Я подумаю, — за время моей вынужденной изоляции без общения в привычной среде мне вдруг показалось, что среда эта уж больно вонючая, протухшая и с душком.

   — Что тут думать? – хохотнул Дима, сворачивая окно чата на смартфоне. — Хочешь отдать победу Марату?! Или что, совсем не хочешь восстановить попранное самолюбие?! Место короля лицея вакантным будет недолго, кандидатов на твой титул целая очередь.

   Очень хотелось послать придурка и его очередь, но горящие глаза Марины и Алины, алчущие сплетен, интриг, навострившиеся ушки у Карины и её подружек за соседним столиком, взгляд из-под бровей от Марата и его дружка не просто намекали мне, а вопили, что статус свой придется поддерживать. Я хмыкнул, надевая маску обаятельно мерзавца, демонстративно окинул взглядом Рыжую и с нажимом ответил Димону:

   — Я подумаю. Завтра сообщу.

   И вот сейчас, вместо того чтобы уйти в отрыв под музон и облапывать девчонок, я зависаю на шезлонге возле бассейна и прикидываю, как мне поступить.

   Рыжая меня заинтересовала своим отказом. Обычно девушки велись на меня, как пчёлы на мёд, а тут – игнор. Но всё же зажгло не настолько, чтобы окучивать.

    Вписываться в тотализатор?

   Случись такое в прошлом году – влетел бы, не раздумывая, только ради азарта. А сейчас… Скучно, нет драйва. Вот запилить что-то новенькое в игре — это да.

   Так и не определившись со своими целями, нырнул в бассейн. Вынырнул возле островка за спинами у девчонок. Была мысль – окунуть их в воду, но потёкший макияж, вопли рассерженных кошек только испортили бы веселье. Подтянулся, выбрался из воды и обхватил Маринку и Алину, прижимая к мокрому телу. Они, ожидаемо, зашипели, но не из-за возмущения, а так для виду, облепили меня, покачивая в такт музыке.

   И когда я почти улетел, музон резко оборвался, и в наступившей тишине отчётливо прозвучал голос отца.

   — Что здесь происходит?!

   — Быстро всех развести по домам. Сдать на руки родителям, — негромко, но очень властно отец раздавал команды охране.

   Никто не подумал ему перечить. Даже придурок Димон тихонько смотался к воротам, хотя борзотой не обделён. Диджей и прочая обслуга, прихватив свои вещи, резво покинули территорию. Ребята проверенные, оплату получили вперёд. Девчонки собирались медленнее, натягивая шмотки и обувь, недовольно дули губёхи.

   Я не возражал против такого поворота: веселье мне не зашло.

   Отец дождался, когда прислуга уберёт пустые стаканы и бутылки со столика рядом, плюхнулся в шезлонг, вытянул ноги и жестом подозвал меня к себе.

   А я не спешил, медленно окунулся в воду и с удовольствием проплыл всю длину бассейна. Вынырнул рядом и вытерся полотенцем, одним из тех, что лежали стопкой на крайнем шезлонге.

   На территории дома тишина, всех уже развезли. Отец откинулся на спинку, поправил узел галстука. По глазам увидел, что он рад бы стянуть эту удавку, но сам себе не позволяет. При охране держит лицо, не курит, не пьёт, не орёт на меня. Все нравоучения только без свидетелей! Отец никогда не создаёт негативный контент, всегда помнит о публике.

   — Почему посторонние в доме без моего ведома?

   — Ярослав Игоревич дал разрешение на проведение мероприятия. Он внесён в приоритетные цели для охраны. Находился всё время под наблюдением, ничего не угрожало его жизни и здоровью. Все гости были осмотрены. Территория была под контролем, – отрапортовал Борис.

   Конечно, у Бори всё под контролем: шестнадцать ребят по периметру, двое на воротах, металлоискатель и визуальный осмотр. Димона упоротого проморгали поначалу, но потом и его обезвредили. Комар носа не подточит.

   Я молчал, встревать было лень. Жалко, конечно, если ребятам сейчас влетит. Но не очень. Они деньги за эту работу получают.

   — Мероприятие, значит… И ничего не угрожало… — отец дёрнул подбородком, Борис мгновенно растаял в темноте кустов. — И что из тебя выйдет? — произнёс задумчиво и как-то даже обречённо.

   — А чего так рано-то сегодня? — что ответить на его вопрос, я не знал. Эти разговоры про будущее уже вызывали изжогу, до того надоели.

   — Устал.

   — Аааа. Ну ты… это… отдохни, — я уже собрался смыться в свою комнату, обрадовавшись, что скандала не будет, как отец спросил:

   — Со всеми расплатился? Денег хватило?

   — Конечно, там же безлимит, — ответил, чуя жопой подвох.

   — С сегодняшнего вечера твоя карта заблокирована. Все покупки только после моего утверждения. Всё, что возьмёшь в долг, возвращаешь сам, — тихо и веско, как топором по дереву, рубанул отец.

   Стол с грохотом и звоном разбивающегося стекла полетел в сторону, противоположную от шезлонга отца. Багровая пелена ярости застилала глаза. Гнев требовал выхода. Этот короткий поводок, на котором отец меня держал, душил.

   Я с размаху пнул соседний шезлонг. Сухие полотенца, сложенные на краю, веером разлетелись в стороны. Одно шлёпнулось на ноги отцу, он брезгливо его откинул на бортик бассейна.

   — Охладись, сын, — тихо и до бешенства спокойно проговорил отец. Знака, который он сделал охране, я не заметил, но пришёл в себя, уже уходя с головой под воду.

   Задержать дыхание я не успел, лёгкие начало жечь без кислорода, а в голове мелькнула малодушная мысль: «Не всплывать. Избавиться от всех проблем разом. Он ещё пожалеет!»

   Но это было бы слишком просто для меня.

   Я выскочил из воды, как пробка, отплёвываясь и хватая воздух открытым ртом. Крепкие руки ребят из охраны подцепили меня и вытащили на бортик, вновь появившийся Борис накинул полотенце и протянул руку. Будь он неподалёку, я бы не искупался. Скинул меня явно кто-то из новеньких, свои пацаны попытались бы разрулить всё миром.

   Я махнул головой, отказываясь от протянутой руки, встал, всё ещё хватая воздух, но уже спокойнее спросил у отца:

   — Мать ты тоже так воспитывал? Кнутами вместо пряников? Поэтому она и решила сбежать от тебя! Из дворца с богатствами в шалаш с клопами, но лишь бы от тебя подальше! — я сплюнул отцу под ноги и, не глядя ни на кого, ушёл к себе.

   Тема матери была у нас под запретом, поэтому я и использовал её для того, чтобы побольнее ужалить отца. Брак с мамой — единственное неприглядное пятно на отцовской репутации. Этакое тёмное пятно на солнце.

   Отец был из обычной среднестатистической семьи, мама — врач, папа — инженер. Как сам отец «попал в струю», как он это называет в многочисленных интервью, не уточняется. Просто после армии поступил в университет, сколотил небольшой бизнес и пошёл в депутаты. Завёл полезные связи, подружился с нужными людьми, расширил бизнес, поднялся по карьерной лестнице. Всё это благодаря уму и деловой хватке — этого у отца не отнять. А ещё чуйка у него на выгодные сделки, да.

   Брак с мамой был со всех сторон выгодной сделкой. Отцу перевалило за тридцать, когда маме едва исполнилось двадцать. Она была единственной дочерью главы строительного комитета. Чудесная партия.

   Не думаю, что мама влюбилась в отца и ждала от него взаимности. Она всё прекрасно понимала про их брак. Но просто быстро устала быть красивой витриной. Да и меня родила рано: в двадцать один год. Наигралась быстро и попросила у отца развод, рассчитывая на хорошее пожизненное содержание. Отец отказал, выгнал из дома. Тогда он ещё не был губернатором, мог себе позволить иногда быть человеком.

   Мама ушла, оставив меня отцу. Её родители, в частности дед, который зависел от отца и в бизнесе, и в политике, решение дочери не поддержал и домой не пустил. Думал, что она собачка, вернётся с пинка в семью, к мужу.

   Так мамаи тогда не вернулась в золотую клетку, сняла комнатку и пошла работать. Немыслимое дело для жены будущего губернатора области. Хрен её знает, долго бы она так продержалась или вернулась бы к отцу в достаток, но произошло непоправимое.

   Дед, прихватив бабушку для уговоров, отправился к дочери на беседу, чтобы наставить её на путь истинный. Вот все втроём они и погибли в автомобильной катастрофе. На скользкой дороге водитель фуры не справился с управлением и на повороте выскочил на встречку, зацепив пару машин по касательной, машину деда смял, как консервную банку. Все трое погибли мгновенно.

   Отец сумел вывернуть всё в свою пользу, играя роль безутешного вдовца, оставшегося с ребёнком на руках. Но, когда мне было лет семь, какая-то ушлая журналистка раскопала историю маминого ухода, напридумывала много чего лишнего и написала статейку. Отец даже сумел засудить ту газетёнку, но осадочек остался.

   С тех пор амплуа безутешного вдовца отлично сказывается на политической карьере отца, и активы деда неплохо помогли подъёму по карьерной лестнице.

   Вспышка злости меня взбодрила, мозг принялся чётко и методично искать варианты быстрого и максимально эффективного способа избавиться от отцовского контроля.

   Вот как-то так, всё не так уж гладко в «датском королевстве».

ГЛАВА 2

« Я ведь тоже не простой

   (NЮ – МИ-6)

   Ярослав

   Утром я заявился в школу злющий, как черт. Я как раз уже договорился с одним крутым челом по поводу аванса на дизайн новой игрухи, и тут такой облом со стороны отца.

   Первый урок – алгебра, второй – геометрия. Их можно совершенно спокойно проспать или даже не явиться. Ольга Станиславовна, а сокращённо Станиславка, мне всё равно поставит пятёрки. Я ещё в прошлом году случайно узнал о её неформальных отношениях с одним чиновником из администрации. Женатым, между прочим, мужчиной. И поделился этим знанием с математичкой. Теперь мне обеспечена отличная оценка и спокойная жизнь на её уроках.

   С максимальным комфортом устроился за партой и стал прикидывать, как бы безболезненно намутить тридцатку в очень сжатые сроки?

   Арифметика выходила так себе: я мог заложить часы, технику по мелочи, но это тут же станет известно отцу и повлечёт за собой ненужные вопросы. А выкрутить надо так, чтоб он ничего не узнал.

   Перекантоваться мне надо было недельки две, потом отец сменит гнев на милость и карту разблокирует. Но, как назло, деньги нужны прям щас.

   Взгляд сам собой наткнулся на яркую макушку Рыжей. Выигрыш в тотализаторе сейчас очень бы мне помог. Если поднять входную ставку до двух штук, то срубить можно около тридцатки.

   В собственной победе я не сомневался. Свои парни мне не конкуренты, они только ради интереса участвуют.

   Марат? Вряд ли ему Каринка разрешит участвовать, она девица ревнивая. Но они разбегаются и снова сходятся по сто раз на дню. Он может назло вписаться.

   Ещё Самурай может узнать и слить информацию Рыжей раньше времени. Но тут вопросы к организаторам. Я в любом случае отобью назад свою ставку и найду другой источник дохода.

   Отправил сообщение Димону, что я в теме, но с условием увеличения ставки. Все согласились.

   С сегодняшнего дня я в игре.

   Решил вот так сразу не лезть к Рыжей. Присмотрюсь, понаблюдаю, кого из пацанов она пошлёт, к кому отнесётся благосклонно. Пока же девушка только с Самураем и водилась. Девчонки её в свою тусовку не звали, к ботаникам не шла сама. На переменах вечно что-то рисовала восковыми мелками в блокноте.

   Игорь, который вписался во всю эту ситуацию, только чтобы заставить поревновать Златку,нашего белокурого ангела, подкатил к новенькой после третьего урока. Спросил про прежнюю школу, про грант и олимпиаду. А потом с самым что ни на есть дебильный видом поинтересовался, кто у неё родители. Ну не придурок?! У неё телефон старее, чем у нашей поварихи. Ежу понятно, что родаки из обычных.

   — Игорь, а с какой целью ты интересуешься?

   — Да я так, — Игорь у нас туговат слегка, если не сказать туповат. — Разговор поддержать.

   Не сдержался, заржал в голосину. Рыжая резко обернулась и уставилась на меня своими серо-зелёными глазищами. А я что?! Сижу, ржу!

   Уроки физкультуры у нас ставят в конце учебного дня, чтобы потом мы могли не спеша принять душ и разъехаться по домам, а не сидеть и вонять пОтом в кабинетах. Вообще логично, хотя мне рассказывали, что в обычных школах и душевых нет. Но это за гранью, я считаю.

   Наш учитель по физре Николай Константинович, по прозвищу Полкан, суровый мужик лет сорока пяти, всегда пользовался среди пацанов наибольшим уважением. То ли справедливостью нас подкупил, то ли тем, что не лебезит, не боится наших родителей, не считает нас уродами или детьми. Разговаривает с нами на равных.

   У девчонок своя училка: подтянутая фитнес-фея Зося Алексеевна с таким командным голосом, что от её окрика и обоссаться можно. Но девы её обожают: за то, что она им спуска не даёт и всем без исключения попы подтянула.

   Пока прекрасная половина наших двух классов в не менее прекрасных прикидах осваивает асаны из йоги, Полкан поделил нас на команды.

   — Сегодня занятия на минималках: разминка, бег, ну и поиграем в баскетбол. Ярослав, твоя команда в правой половине зала, Тимур – твоя левая. Приступаем, — раздался свист, и мы разбежались по своим углам.

   Выложиться на максимум, харкая кровью, но победить — кредо отца, которое он вбивал мне в голову с того момента, как я начал ходить. Поэтому даже сейчас я принялся методично оценивать свои шансы на победу.

    В команду мне достался Игорь, Костян, само собой, Антон, Кирилл из бэшек, ну и пара ребят, чьих имён я не запоминал особо: лица знакомы и ладно. На Игоря и Кирилла можно было рассчитывать: ребята в отличной физической форме. А вот Костян и Антон – балласт. Костя неловкий, зажатый, больше похожий на мешок с картошкой, чем на парня семнадцати лет. И куда только его отец смотрит? Мачехе-то понятно, что не до пасынка, там такая краля, что и на своих детей времени нет, на чужого и подавно.

   Отец Костяна – банкир, с моим отцом имеет какие-то мутки, поэтому я немного в курсе внутрисемейного конфликта. Отец в принципе считает, что обладание и умение пользоваться информацией – ключ к успеху. Вот и снабжает меня пикантными и не очень подробностями из жизни окружающих. Так вот батя у Костяна, прознав, что жена изменяет, подставил её под статью с наркотой, вынудил отказаться от родительских прав и развёлся. Тут же женился на своей молодой любовнице и «настрогал» ещё троих наследников. Ну чисто Папа Карло.

   Антоша у нас – выдающаяся личность в классе: спортивный, неглупый, в меру общительный, но до того продуман, что просто так выкладываться, даже в игру и на уроке, не будет. Он во всём ищет выгоду для себя. Хитрожопый и манерный слизняк, одним словом. Но мамаша у него в команде губернатора, оказывает отцу всяческую поддержку. А ещё она плотно сидит на медикаментах, тендерах для больниц и госпиталей и владеет раскрученной сетью аптек. С Антошей нам приходится часто пересекаться вне школы, и чаще всего меня это бесит. Сейчас я прикинул, что ничего полезного из него не выжму, поэтому придётся делать ставку на других ребят.

   В команде Тимура тоже не без урода, там один обиженный Маратик чего стоит. Этот завалит новенького при любом удобном случае, лишь бы забрать себе обратно капитанские лавры. Даже стало жалко Тимура, без иммунитета в нашем серпентарии не выжить, а он так наивно радуется своему назначению.

    В целом игра шла с переменным успехом, не без экспрессии, но в рамках приличия с матами. Полкан орал на нас в своей манере.

   — Что вы как улитки беременные?!

   — Ярослав, шевели ногами! Резче!

   — Марат, что ты о себе возомнил?! Уходи с траектории!

   — Степан, с трёх шагов не попасть в кольцо – это надо уметь!

   Мы с мячом носились по залу, подгоняемые окриком и недовольством Полкана. Минут за десять до окончания урока, когда, рассчитывая вырвать победу для своей команды, я заполучил мяч в свои руки, начался дикий замес. Марат кинулся мне наперерез именно в тот момент, когда Тимур поднырнул под локоть и с размаху врезался головой мне в бок. Потеряв мяч, согнулся к коленям и отдышался. Удар был неслабый, дыхание выбило нехило.

   — Ты че творишь?! – сбоку подлетел Кирилл, пнул Самурая в плечо.

   — Так! Разошлись! – заорал Полкан.

   Ага, щас! Разошлись! Он мне такую победу слил! Разогнувшись, с размаху вмазал Тимуру в живот. Он, не ожидая от меня такой прыти, сложился пополам. Слева что-то заорал Степан, Полкан завопил что-то про придурков, но я слышал всё, как через толщу воды. Адреналин зашкаливал, мозг ушёл в отключку, тело уже вошло в процесс драки. Самостоятельно уже не стопорнусь, да и не собираюсь. Самурай распрямился и с перекошенным лицом бросился на меня с кулаками.

   Мельком успел заметить довольное лицо Марата и его торжествующую улыбку, но понять, что к чему, уже не успел. Выхватил хороший удар по скуле. Спустя несколько мгновений нас с Тимуром, как котят, растащил Полкан. У меня была разбита губа, на лаковый пол зала упала пара капель крови. У Самурая наливался фингал под глазом, и раскровавлен нос.

   — Дебилы! — кричал Полкан. — Когда научитесь думать не жопой!? — он схватил меня сзади за шею и притянул лицом к себе. — Марат же развёл вас, как лохов, — негромко, так что услышал только я, проговорил физрук. Пнул меня в спину и отвесил леща Тимуру. — В медкабинет живо!

   Я с ненавистью уставился на Тимура.

   — Тебе не жить! — одними губами.

   — Ещё посмотрим! — сплюнул на пол и оскалился в ответ.

   В медкабинет я не пошёл. Краем глаза увидел, что Тимур тоже. Хотя Полкана мы подставили капитально. К Белке не потащат, но вот к психологичке придётся идти. Драки у нас разбираются в кабинете психолога. Будем долго и нудно беседовать, выявлять источник агрессии и способы её сглаживания. Всё это я уже проходил. И не раз.

   Задержался в душе. Когда вышел, никого в раздевалке уже не было. Полюбовался на синяк на скуле и разбитую губу. Красавец! Охране ещё пояснять нужно будет. Хоть я давно и прочно сросся с фактом наличия охраны в моём ближнем кругу, иногда это начинало раздражать. Даже бесит вот это отсутствие личной жизни…

   В лицее для занятий физкультурой выстроен отдельный спорткомплекс с тремя залами, тренажёркой, бассейном, раздевалками и душевыми. Последние разнесены на два крыла: мужское и женское, выходящие в общий холл.

   Уже уходя, прямо в дверях услышал какие-то звуки из женской половины. Остановился, прислушался. Вроде тихо.

   — Показалось, — решил про себя и приложил пропуск к турникету, когда снова послышались не то стук, не то вой.

   Чертыхнулся, через стеклянные двери сделал знак охране «Ждать» и развернулся обратно. Даже если там ничего страшного не происходит, а просто девчонки развлекаются, надо быть в курсе.

   В женском крыле никого не было. Только кто-то громко молотил в дверь душевой.

   — Как интересно, — буркнул я себе под нос. — С каких это пор у нас двери закрывают ракетками снаружи?!

   Выдернул металлическую ракетку из ручки и распахнул дверь в душевую. Оттуда на меня пахнуло клубами пара, кто-то на всю мощь выкрутил вентиль горячей воды. А прямо в руки выпала Рыжая со связанными спереди руками и кляпом во рту.

   — О*уеть! — только и смог сказать, удерживая на весу девушку, не давая упасть на пол.

   Она была в спортивной одежде. Вся мокрая, с прилипшими к лицу и шее волосами, раскрасневшимся лицом и чумовыми глазами. Кто бы над ней не подшутил — выходило очень жёстко. Не приди я на помощь, через полчаса в душевой был бы труп.

   Тут в помещение бодрой походкой вошёл охранник спорткомплекса, которого я почему-то не видел на посту в холле.

   — Что здесь происходит? — пыжась и пытаясь казаться важнее, спросил мужчина.

   — Это я у вас хочу узнать! Что тут за беспредел творится!? — усаживая на скамейку девушку, я вытащил из сумки запасное полотенце и накинул на неё.

   Взгляд у Маши стал более осмысленным. Я подумал было развязать ей руки и вытащить кляп, но вовремя тормознул.

   — За моей охраной живо! – приказал охраннику, и он мигом подчинился, выскочил из раздевалки.

   — Ты, слышь, потерпи. Сейчас всё решим.

   Игнат и Саша, парни из моей охраны, влетели в раздевалку буквально через пару минут.

   — Надо зафиксировать нападение на девушку. И разобраться, кто это сделал, — отдавая приказ, я отошёл от скамейки.

   Рыжая сейчас выглядела не так ярко. Поникшие плечи, тёмные мокрые волосы и испуганные глаза. И совсем не Рыжая, а Ржавая какая-то. Она дёрнулась, когда её за плечи перехватил Саша, и вся сжалась. Хоть Машу и было жалко, подходить не стал. Пусть ребята работают: снимают на видео связанные руки и кляп, клубы пара в душевой, выкрученный на максимум вентиль горячей воды, расспрашивают и записывают опять-таки на видео ответы девушки. Мне на кадрах мелькать нельзя: это же компромат. Даже если я спаситель, лучше постоять в тени.

   Картина выходила в духе наших девчонок. Но в этот раз они перешли границы. Кто именно напал на неё, Рыжая не помнила. Она зашла в раздевалку, и кто-то накинул ей на голову ткань или одежду. Связали руки и впихнули носки вместо кляпа в рот. Всё это молча, не проронив ни слова. Потом пинками затолкали в душевую и открыли кран с горячей водой. Заперли дверь и ушли.

   Охраннику на пост поступил звонок, что кто-то случайно застрял в душевой. Он не поверил, но решил обойти весь спорткомплекс. Под конец уже дошёл до женских раздевалок.

   — Ну хоть до смерти не собирались доводить, — произнёс Саша, ни к кому не обращаясь. — Вы посидите пока, мы уже вызвали администрацию школы.

   Девушка заторможенно кивнула.

   — Может, ей врача? — подал голос охранник.

   — Зови, — кивнул Игнат.

   Последующие сорок минут я просидел на скамейке, повторяя свой рассказ вначале Полкану, потом Белке. Маша рассказала свою историю несметное количество раз.

   Она не плакала, не истерила, чем заслужила моё уважение.

   Через час нас отпустили, пообещав во всём разобраться и наказать виновных. С Маши взяли обещание, что она не станет подавать заявление в полицию, и выдали таблетку успокоительного.

   — Не стоит выносить сор из избы. Правда, Машенька? – Белла Эдуардовна не раз и не два разруливала конфликты, подобные этому. Знала, какие подобрать слова и как правильно повернуть ситуацию.

   Маша не спорила, молча кивала и со всем соглашалась.

   — Я сейчас прикажу водителю отвезти тебя домой. И завтра можешь отдохнуть. Я договорюсь с учителями, – Белка уверенным тоном, дозируя утешительные нотки в голосе, вывела девушку во вторую половину раздевалки, прихватив её сменные вещи.

   — Не надо водителя. Мы отвезём, — бросил я, когда Белка и Маша, переодетая в сухую форму, вышли к нам.

   Игнат кивнул, Саша встал рядом с девушкой.

   Белла Эдуардовна прищурилась, окатила меня внимательным взглядом и кивнула.

   — Хорошо, Ярослав. Я на тебя рассчитываю. И сделаю вид, что не заметила разбитой губы.

   — А я на вас! – не остался в долгу. — Никому же это не сойдёт с рук?

   Маша совершенно безропотно дала себя усадить в машину. Пристегнулась на автомате и замерла, глядя в окно. На заднем сидении рядом со мной сидела тихо, даже не сказала, куда ехать.

   — Адрес у секретаря узнай, — попросил Игната.

   — Уже. Белла Эдуардовна скинула.

   — Суетится, — хмыкнул, а про себя подумал, что девчачьи шутки сыграли мне на руку. Теперь я спаситель в глазах Рыжей, препятствий для сближения нет. Победа у меня в кармане. Разве что Самурай под ногами может путаться, но с ним я позже разберусь.

   Развалился вольготнее на сидении и случайно задел девушку рукой по бедру. Маша медленно оторвала взгляд от окна и как-то заторможенно посмотрела мне в глаза. Вот это её накрыло. Даже жалко стало… и где-то внутри колыхнулось неприятное чувство нежности и стремление защитить, что ли.

   — Ты как? – давя в себе все ненужные и неуместные эмоции, спросил Рыжую. — Испугалась? Уже всё позади. Белка обещала всё разрулить, не переживай!

   Маша неопределённо повела плечами, всё так же молча рассматривая меня в упор. Волосы, подсушенные феном, вились вокруг лица крупными локонами, опадая на плечи растрёпанной волной. Поникшие плечи, стеклянный взгляд. Распаренная краснота после душевой сменилась бледностью лица, синюшностью губ. Казалось, что веснушки на её носу и те поблекли от всего случившегося.

   — Дома кто есть? Кто-то посидит с тобой?

   — Нет. Мама придёт с работы в семь, — всё так же бесстрастно ответила девушка, и мне стало некомфортно от её апатии.

   Вытряхнуть бы её из этого безучастного спокойствия, заставить заорать, поплакать. А то учудит чего-нибудь с собой после пережитого-то стресса.

   — Подружке позвони. Ну, я не знаю, бабушке, тёте. Пусть с тобой кто-нибудь побудет пока.

   — Да, конечно, — Маша покивала, как заведённый болванчик, в ответ на мои слова и снова уставилась в окно. Звонить никому не стала, даже не сделала попыток отыскать телефон. Я усомнился в том, что она меня услышала и поняла.

   А за окном же не было ничего интересного: типичный спальный район, многоквартирные дома, детские площадки, мусорные баки, бездомные собаки и кошки. Мы как раз въехали во двор. Узкая дорожка, где двум машинам не развернуться, поломанная скамейка возле подъезда, клумба под окнами с цветами, кустами и лебедями, вырезанными из старых покрышек. Тоска...

   — Прикажете проводить, Ярослав Игоревич?

   Я поколебался мгновение.

   — Я сам.

   — Я сопровождаю, – кивнул Игнат и вышел из машины, осмотрел двор и только после этого открыл дверь Маше.

    Я вышел следом, перехватил её сумку, сцапал за руку и повёл к подъезду. Ладонь в моей руке была холодная, даже ледяная, а девушка держалась за меня цепко, как будто боялась, что я отпущу.

   Замок на подъездной двери был выломан, лампочка на первом этаже разбита. Но и в тусклом свете, пробивающемся сквозь грязное окно, было видно, что ремонт здесь не делали со времён постройки. Только сердобольные жильцы подмазывали кое-где облускавшуюся краску и цветы на подоконниках разводили, вперемешку с банками для окурков.

   Игнат остановился на пятом этаже возле двери, выкрашенной отвратительной коричневой краской.

   — Ключи где? В сумке?

   Маша кивнула в ответ, но даже не стала искать ключи. Пришлось отдать сумку Игнату. Он быстро вытащил связку ключей из внешнего кармана и отпёр дверь. Прошёлся по коридору, заглянул во все комнаты и кивком разрешил зайти.

   Я завёл Рыжую в квартиру и попытался отцепить руку, но она так крепко сжала мою ладонь в пальцах, что мне этого не удалось. Девушка стояла вся такая несчастная и напуганная, что мне даже стало неудобно за свою чёрствость. Уйти было бы верхом свинства. То есть это моё обычно поведение, но именно сейчас было стыдно перед этими огромными серо-зелёными глазами.

   — Игнат, сгоняй-ка в аптеку за успокоительным. И торт купи шоколадный. Чаю попьём.

   Охранник кивнул, сжал в руке связку ключей и быстро скрылся в подъезде, захлопнув дверь.

   — Чаем напоишь? — спросил девушку, которая по-прежнему стояла очень близко, вцепившись в мою руку.

   Кивнула, потом помотала головой, потом всё-таки кивнула и, наконец, разжала пальцы.

   — У тебя губа разбита, пойдём в ванную, промоем.

   — Пойдём.

   Хоть роль спасителя и сулила мне некоторые плюшки в тотализаторе, но утешать девиц не моё амплуа. Все эти слёзы и заломленные руки, красные носы приводят меня в расстройство и портят настроение. Поэтому я предпочитаю не связываться с нежными фиалками.

   Я бы с радостью сейчас передал Рыжую в чьи-то чужие руки и поехал домой, но почему-то пошёл за ней следом в ванную и смотрел, как она достаёт из зеркального шкафчика перекись, ватные диски, мазь. Всё деловито расставляет на бортике раковины, закатывает рукава и включает кран. Вода с силой ударила по дну, Маша вскинула руки к лицу и начинала плакать, горестно, сдавленно подвывая. Осела на пол, вся сотрясаясь от плача.

   В сотый раз пожалев, что не прошёл мимо её криков в душевой, чертыхнулся и тоже сел на холодный кафельный пол. Сгрёб её руками и прижал к себе. Рыжая вцепилась в мою рубашку, уткнулась лицом в плечо и заплакала ещё сильнее.

   Так мы сидели, пока не пришёл Игнат. Я успел изучить всю небогатую обстановку ванной комнаты и надышаться лёгким, немного терпким ароматом, исходившим от волос девушки.

   Чай пили в тихом молчании…

ГЛАВА 3

«Давай станцуем последний танец,

   (NЮ — Рассвет)

   Ярослав

   Не то чтобы я был поборник справедливости, но за свои подколы, косяки и уж тем более слова и поступки ответственность нёс всегда. Может, редко думал, прежде чем что-то наворотить, но за спину отца никогда не сливался при разборе полётов.

   Поэтому, придя на учёбу на следующий день, всё ждал, когда Белка достанет из ножен меч возмездия и начнёт карать виновных.

   Не дождался…

   Алина с Мариной шептались и хихикали как ни в чём не бывало. Алиска со Златой вели себя как обычно, ничем не выдавая интереса по поводу отсутствия новенькой. Королева Марго со скучающим видом равнодушно отбывала уроки. Димон тёрся возле всех и каждого, но особо не скалился, про вчерашний злой розыгрыш не распространялся. Костян информацией и вовсе не располагал. Один Самурай с озабоченным лицом переписывался с кем-то в телефоне.

   Догадываюсь с кем.

   И почему-то догадки эти меня злили.

   А тот факт, что несравненная Белла Эдуардовна решила втихую замять такое некрасивое дело и спустить с рук девчонкам их злой розыгрыш, просто бесил. Что-то я даже не заметил, в какой момент стал откалываться от общего веселья и коллектива в целом. Но изоляция на полгода пошла мне на пользу, как сказал бы отец. И вообще никуда мне не впёрлась, как считаю я сам.

   Грести против течения, доказывая свою правоту, очень утомительное занятие. Куда проще вести за собой массу с ограниченными умственными способностями. Но вот беда: официально меня с поста лидера ещё не сместили, то ли боятся, то ли выжидают чего-то. Но прислушиваться ко мне сейчас точно не все станут. Поднять бунт в защиту Рыжей не получится.

   Сидя на своей законной последней парте, гонял невесёлые мысли. За девчонку хотелось вписаться. То и дело вспоминались её глазищи растерянные и плечи, содрогающиеся от рыданий. С другой стороны, мне нужны деньги в ближайшие дни, а просить у отце не стану. То есть выкручиваться надо самому.

   После уроков, так и не дождавшись хоть какой-то реакции на вчерашнее происшествие, пошёл искать правду сам. В кабинете Белки.

   — Ярослав, тебя сегодня вроде не вызывали, — молодая секретарь, оторвавшись от экрана монитора, посмотрела в мою сторону со смесью страха и обожания во взгляде.

   Эта девушка была не то шестая, не то седьмая на этой должности за всё время моего обучения. Никто не выдерживал характер Беллы Эдуардовны дольше двух лет.

   — Не вызывали, — кивнул уверенно и, нацепив улыбочку понаглее, толкнул дверь в директорский кабинет. — Я сам вызвался. Соскучился, — бросил секретарю и вошёл.

   Белла Эдуардовна сидела за столом. При моём появлении оторвала взгляд от бумаг и вопросительно вскинула бровь.

   В кабинете директора я бывал так часто, что не стал дожидаться приглашения или другой реакции от Белки. Подошёл и сел за стол напротив директрисы.

   — Я пришёл поинтересоваться насчёт вчерашнего инцидента с Рыж… Машей. Может, помощь нужна, найти виновных? Так мои ребята это мигом! — я внимательно всматривался в лицо женщины. Ни один мускул не дёрнулся на её лице. Такой выдержке можно только позавидовать. Но мой отец из категории биороботов, у меня иммунитет на презрительный взгляд и бесстрастным маску.

   — Этот вопрос касается напрямую Марию и тех, кто над ней вчера подшутил. И если это был не ты, Ярослав, то к тебе это не имеет никакого отношения.

   — Подшутил? Злая шутка вышла и опасная для жизни и здоровья. Вы не находите?

   — Я помню, как недавно ты, Ярослав, довольно зло и неуважительно высказывался про учительницу иностранного языка. Твои шутки, как ты это называл, довели женщину до нервного срыва и увольнения. Что изменилось сейчас?

   Я промолчал, буравя директрису взглядом. Вот когда репутация говорит не в мою пользу. Англичанку я не особо-то и доводил до нервного срыва. Она даже сама виновата. Клюнула на симпатичную мордашку учителя географии и завела с ним романтические отношения в стенах школы. Я же просто открыл глаза школьному коллективу на её неподобающее и непедагогичное поведение посредством заснятого на камеру мобильного рандеву. Вышло немного громогласно и некрасиво, но суть-то от этого не меняется: в кабинетах нечего столы на крепость проверять. Для этого есть другие места.

   — То есть вы решили слить эту ситуацию? — не давая себя запутать или запугать, спросил в лоб.

   — Нет. Я уже решила ситуацию с самой Марией, её матерью и виновниками. Конфликт исчерпан и закрыт. Ещё какие-то вопросы, Ярослав? — намёк «Вали отсюда» я усвоил ещё от отца, поэтому молча встал и вышел из кабинета, не прощаясь.

   Единственное место, куда можно было пойти в данной ситуации, это тренерская Полкана. Николай Константинович заполнял электронный журнал, когда я влетел в его место обитания. Небольшая подсобка с окном, выходящим на задний двор, была оборудована небольшим диваном. С размаху плюхнувшись на него, я выплюнул:

   — Вы в курсе, что Белла замяла ситуацию с Рыжей?

   Отодвинув от себя мышку, Полкан посмотрел на меня и выдал:

   — Не замяла, а решила с наилучшим для всех результатом. А с каких пор тебя это стало волновать, Ярослав?

   — Да её же чуть не сварили заживо! — я вскочил, не в силах усидеть спокойно на диване.

   — Всё было не так страшно. Тем более что обошлось же, – Николай Константинович развёл руками.

   — Вы серьёзно?

   — Более чем, Ярослав. А вот мне всё же интересно, когда ты успел так измениться? И к добру ли это? — он задумчиво потёр подбородок.

   — Да к чёрту меня! Я вам про Машу! Ту, которую вчера заперли в душевой! Белка-то ясно, дорожит репутацией. Она Машу подговорила, мать её запугала наверняка! Но вы-то! Как могли!? Я вас спрашиваю?!

   Полкан смотрел на меня всё также внимательно и серьёзно, отвечать не спешил. Я навернул круг по подсобке и с размаху врезал по боксёрской груше, что занимала чуть ли не большую часть помещения. Кисть пробило болью, это меня чуть-чуть отрезвило.

   — Во-первых, успокойся, Ярослав. А лучше сядь. Во-вторых, решение в данной ситуации принимаем не я и не ты. А Мария с мамой. Они решили, что так будет лучше. Прежде всего для них. И надо уважать их решение.

   — Да их Белка просто запугала! — перебил я учителя.

   — Ни ты, ни я этого доказать не сможем. Мы сторонние наблюдатели. А они участники конфликта. Не все люди имеют желание, возможности и, главное, силы, чтобы бороться за свои права. К сожалению. Но так устроен мир, Ярослав.

   Я плюхнулся обратно на диван, рассуждения о мироустройстве и социальной несправедливости волновали меня сейчас меньше всего. Побарабанил по подлокотнику пальцами. Полкан сидел напротив и чему-то слабо улыбался.

   — Вас тоже Белка припугнула? Да? Пригрозила уволить? Так я отца попрошу принять вас в штат. Будете меня охранять и учить самообороне.

   Мужчина поморщился и промолчал.

   — Значит, что я могу? — принялся рассуждать вслух. — А я могу решить этот конфликт через отца. Точно!

   — Можешь, — Полкан кивнул. — А что ты можешь решить без отца? А, Ярослав? Подумай об этом на досуге. Прежде, чем вмешиваться в жизнь других.

   Я психанул и пнул со всей дури ногой стол.

   — Да чтоб вас!

   Выходя, я с силой шваркнул дверью.

   — К Рыжей, — бросаю водителю, усаживаясь в машину.

   Вот уже неделю я из школы ездил одним и тем же маршрутом. Заявлялся в гости без приглашения, напрашивался на чай, слушал объяснения решения задач по физике или другую школьную ерунду, иногда не школьную, но тоже ерунду. Уходил через пару часов и каждый раз думал: «На фига я припёрся?» Но на завтра ехал опять в этот убогий район, где среди серости и однотипности квартир и домов затерялась в квартире Рыжая.

   Она оказалась прикольной, спокойной и уравновешенной, очень рассудительной и смешливой. Молча пустила меня в дом первый раз. Ни о чём не спрашивая, разрешила Саше проверить комнаты и также без вопросов приняла коробку с пирожными. Налила чай и принялась болтать ни о чём. Наверное, по лицу поняла, что я не в себе, но доставать не стала.

   — Почему ты не потребовала, чтобы Белка наказала Марину с Алиной? — успокоившись, я всё же задал вопрос, который меня не просто волновал, меня бесила вся эта ситуация. Хотелось встряхнуть Машу и завопить: «Нельзя позволять вытирать об себя ноги! Тебя же сожрут, не пережёвывая!»

   Рыжая отвела глаза и уставилась в окно. С пятого этажа было видно только берёзу с намотанной тряпкой на ближайшей ветке и обшарпанный угол соседнего дома. Ничего интересного, одним словом.

   — Мама решила, что так будет проще. Белла Эдуардовна убедила нас, что проследит, чтобы ко мне больше не приставали, — тихо ответила девушка.

   — Эта наобещает, — хмыкнул, складывая руки на груди.

   Маша пожала плечами.

   — Там же не одни Алина с Мариной были. Все девчонки, скорее всего. Всех не накажешь. Да и камер нет в раздевалке, ничего не доказать.

   Я и сам это уже понял, переговорив по дороге с ребятами из охраны. Видео, снятые на камеру, не помогут найти виновных. Заявления в полицию не подавали, разбирательства могут проводить только на уровне школы. Не прибегая к помощи отца, решить конфликт не получится. Только если прилюдно вписаться за Рыжую, чтоб считали, что она под моей защитой. Это было бы проще всего, но тогда будет стоить мне выигрыша в тотализаторе.

   Вся эта ситуация, перебродив, оставила грязную пену на душе. Но я, в какой-то степени разочаровавшись в Белке и Полкане, принял позицию Маши. Они решили, что так им легче, ну что ж… Их выбор… Как говорит отец: «Выбирай сам, ты по жизни терпила или решала».

   Уходя в тот вечер из этой среднестатистической квартиры со старым ремонтом и запахом пыли и плесени в коридоре, я был твёрдо уверен, что больше не переступлю её порог. Поиграл в рыцаря и хватит. Заберу выигрыш, замучу дизайн новой игрушки, посижу тихонько пару недель, верну свой безлимит на карту. А дальше путь мне виделся светлым и безоблачным: свои деньги, возможность принимать собственные решения, свобода от отца после окончания школы.

   Но на следующий день и через день я обнаруживал себя, звонящим в дверь квартиры Рыжей. За спиной стояли неизменные Игнат с Сашкой, держали в руках коробки с пирожными или корзины с фруктами. Один раз даже букет лохматых вопиюще ярких жёлтых цветов притащили. Им Рыжая обрадовалась больше всего.

   В пятницу был последний день больничного, на котором до сих пор отсиживалась девушка. В понедельник ей предстояло выйти в школу. А значит, что за выходные мне надо было разрулить ситуацию с тотализатором.

   Червячок совести и какой-то несвойственной мне раньше гадливости задушился быстро. Ведь с ребятами по поводу игрушки уже всё было обговорено, и от меня ждали только денег.

   Я не придумал ничего умнее, чем совершенно случайно вылить на Машу остывший чай. Она пошла переодеваться в ванную, а я — за ней.

   Будь на её месте кто-нибудь из школы или из моей тусовки, я бы расценил незапертую дверь как приглашение. И воспользовался бы таким удобным случаем. Ну а чё такого? Но это была Маша, Рыжая, заучка из класса, поэтому ни на что рассчитывать не приходилось.

    Хотя… если допустить, что всё-таки «да», то я бы разочаровался. Но, судя по распахнутым в испуге глазам, отразившимся в зеркале, было «нет». Я не настаивал. Схватил со стиралки облитую футболку и прикрыл ею Машину грудь. Прижал к себе спиной и крепко обвил руками, прижимаясь носом к волосам. От них пахло теми терпкими цветами, что я как-то принёс.

   Запах будоражил, кровь бурлила по венам, разгоняя пульс. Желание тёмной волной подкатывало, начиная размывать установленные границы.

   Но испуганные глаза, смотрящие на меня через зеркало, колотящееся сердце, отбивающее сбитый ритм под моей ладонью, и схлынувшая краска с Машиного лица быстро привели меня в чувства.

   Игры с девственницами не по моей части, много мороки, мало удовольствия. А вот сорокет на счету — то что, мне сейчас надо. С трудом сглотнув вязкий ком в горле, вдохнул ещё раз запах её волос. После того, как Маша узнает про мою подставу, мне не то, что запаха её не видать, слова доброго не дождаться.

   Но решение принято, приоритеты расставлены. Невелика потеря, если так разобраться. Что, девушек мало в моём окружении?

   Хотя мои мысли всё больше становились похожими на самоуговор, я достал из кармана телефон и сделал пару кадров. Не самых откровенных, но при должной подаче пойдут за выигрыш. Маша дёрнулась, но я зашептал ей на ухо всякую нежную чушь про то, какая она красива, нежная, тёплая. Этого хватило, чтобы она расслабилась в моих руках, слабо улыбнулась.

   Щёлкнув ещё пару кадров, я поцеловал её в висок и вышел из ванны. Дожидаться, пока она переоденется, не стал. Ушёл по-английски, защелкнув дверной замок. Моё исчезновение будет не самым большим Машиным разочарованием. А мне ещё раз посмотреть в её глаза не хватило смелости.

   Собственная трусость бесила. Я скатился со ступенек и выскочил из подъезда, сбегая от серо-зеленых глаз и неуместных мыслей и чувств.

   Я пришёл сюда за победой, а остальное пусть горит огнём!

***

В понедельник фотографии с Рыжей всё ещё хранились в памяти моего телефона. Парни с приходом Маши в школу активизировались, но все инициативы сбивал на подлёте Самурай. Он кружил коршуном вокруг девушки, не подпуская никого. Я же и вовсе не стремился приблизиться. Мария тоже ничем не выдавала своего ко мне отношения.

   — Чё ты такой спокойный, Яр? — закрутился на перемене вокруг меня Димон. — Что-то задумал, чтобы выиграть? Давай колись!

   — Аха! Уже бегу и волосы назад!

   — Ты явно что-то замутил, иначе не сидел бы так расслабленно. Ведь тебе деньги позарез нужны, я знаю, — он прищурился с намёком. — Батя тебя на голодный паёк высадил. Так ведь?

   Вот что я не любил больше всего в Димоне, даже сильнее болта в языке, так это его любовь к сплетням, копание в чужом грязном белье. Смакование подробностей посторонней личной жизни, а в особенности чьих-то неудач и поражений приводили его в экстаз покруче «конфеток».

   Отвечать на расспросы не стал, да и парень не ждал от меня искренности. Не в тех мы отношениях. Он подошёл ко мне просто потыкать палкой в надежде разворошить улей. Не вышло.

   А у меня не вышло отправить фото в закрытый чат тотализатора. Два дня выходных я убил на поиски других источников доходов. Ничего путного не нашлось, но и фотки так и не были отправлены.

   В обед в столовой случилась ситуация, которая была мне на руку, с одной стороны, и открыла глаза на многое, с другой.

   Марат в очередной раз разбежался с Каринкой. Точнее, она его бросила в который раз. Бросила громко, оповещая общественность о своём свободном статусе. Алиска со Златой решили проехаться по этой теме, громогласно устроив спор, надолго ли на этот раз размолвка у парочки. Карина уже вовсю мутила с Игорем, Марат слушал девчонок, недобро глазел на изменницу и злился. Злился так, что только пар из ушей не шёл. Его верные прихлебатели сочли разумным пересесть подальше. Так что обедал Марат в гордом одиночестве под косыми взглядами и градом насмешек.

   Долго его терпение не могло выдержать. Он с грохотом отодвинул стул и направился к кассе, заказал кофе и напряжённо замер в ожидании. Получив кружку, Марат развернулся, и, как назло, у него на пути встал наш увалень Костян, который выронил тетради и спешно пытался их затолкать в папку.

   — Чё ты тут расселся, придурок! — заорал Марат, психуя. Пнул ногой Костяна и вылил на него содержимое кружки.

   Костя завопил, уставившись на коричневые подтёки на рукаве рубашки. К тому же напиток был горячий. Марат хмыкнул, приготовившись ещё на ком-то спустить пар, если найдутся заступники для ботаника. Я подорвался спасать своего протеже, но не успел. Вскочив на стул позади Марата, Рыжая вылила ему за шиворот полный стакан апельсинового сока.

   От неожиданности парень оглушенно завис и только беззвучно раскрывал рот. Все в столовке замерли, ожидая дальнейшего развития событий. Димон и ещё пару девчонок достали телефоны, снимая происходящее на камеру.

   Марат побагровел, медленно развернулся к Рыжей, которая так и стояла на стуле, и замахнулся правой рукой. Но тут подоспел я, перехватив руку. С другой стороны материализовался Самурай, заламывая Марата в болевой приём. А Машка тем временем, пока мы разбирались с беснующимся парнем, спрыгнула со стула и принялась помогать Костяну: подняла тетради, протянула пачку влажных салфеток.

   Я мысленно хмыкнул: за себя она бороться не стала, а сирого и убогого в беде не оставила.

   Прозвенел звонок, народ стал медленно рассасываться из столовки, обсуждая произошедшее. Мы с Самураем выпустили Марата. Я подавил желание пнуть его напоследок. Судя по лицу Тимура, он думал о чём-то таком же.

   Марат схватил пиджак со спинки стула, рюкзак и окатил нас, оставшихся в столовке, злым взглядом. Открыл было рот, но промолчал, лишь презрительно дёрнул уголком губ и вышел.

   Я остался осматривать картину маслом: Рыжая помогала Косте оттереть кофе с рубашки, Самурай терпеливо стоял рядом, держа свой и Машин рюкзаки. Я тут был явно лишним, хотя, уходя, перехватил взгляд девушки, но, что он означал, не понял. А гадать не стал.

   — Слышь, Костян, — я сцапал своего падавана в коридоре после уроков. — Дело есть.

   — Ко-конечно, Ярослав. Для вас всё что у-у-го-годно.

   — Ты же в курсе тотализатора?

   Костян кивнул, чуть не выронил рюкзак, перехватил второй рукой поплотнее папку и принялся переступать с ноги на ногу.

   — Что ты мнёшься? В туалет, что ли, хочешь?

   — Нет, Ярослав, что вы. Это я тааааак, — принялся мямлить чудик.

   — Да ладно, забей. Ты вот мне скажи, почему ты об этом не расскажешь Ры… Машке, чтоб она была в курсе?

   — За-зачем?

   — Ну она же тебя спасла, заступилась. Марату не дала в обиду. Вот и ты ей помоги, не дай подставиться.

   Костян как-то странно на меня взглянул, мельком, но с явно различимым удивлением. Быстро опустил глаза в пол и опять принялся заикаться:

   — Я-яя бы неее стал этого д-делать, Ярослав. Только если вы на-на-настаиваете.

   Я даже опешил от его слов, никак не ожидая отказа.

   — Почему?

   — Потому что каждый сам за себя, — даже не заикаясь, слитно произнёс Костян.

   — Закон джунглей, — хмыкнул и посмотрел на увальня по-новому. Новые вводные мне не понравились. Но… заставили подумать о том, что победа в тотализаторе мне нужна как никогда.

   Я бы, возможно, ещё потянул кота за яйца в денежном вопросе, но вечером был созвон с ребятами-разработчиками, и вопрос оплаты встал как никогда остро.

   Через полчаса после завершения разговора наши с Рыжей фотки улетели в общий чат.

   Реакции от ребят я дожидаться не стал, удалился.

   Через полчаса на счёт упал выигрыш. Ещё через пару минут я оплатил сумму по договору.

   Свой выбор Ярослав сделал, теперь остаётся ждать, когда прилетит бумеранг.

ГЛАВА 4

«Ты отпускай меня, хуже не будет.

   Вспоминаю…».

   Настоящее

   Мария

   Сентябрь

   — Ты, Ржавая? — прозвучало над головой.

   Я вскинула голову и напоролась на пристальный взгляд серых глаз. С чтением по лицам у меня были напряжённые отношения, а вот с фантазией — всё хорошо. Я мигом додумала, что Ярослав Зацепин, мой школьный кошмар и первая влюблённость в одном лице, смотрит на меня уничтожительно, презрительно и далее по тексту. И тут же всколыхнулись комплексы, которые если и не зародил этот парень в мою юношескую пору, то обильно подпитал своим поступком.

   «Я никчёмная, меня не за что любить, я никому не нужна» — эти убеждения ещё долго преследовали меня до окончания школы и на первых курсах университета. Не помогли ни переезд в другой город, ни смена школы, ни новые знакомства. Избавилась я от разрушающих мыслей и установок только ближе к концу третьего курса. Выцарапалась сама. Всё-таки мозгов и силы воли мне не занимать. Завела друзей, отношения, потихоньку научилась заново доверять людям. Изжила комплексы и отрастила уверенность в себе. И зажила счастливо.

   Так мне казалось до этого момента, пока на крыльце университета, куда я поступила в магистратуру, не столкнулась с Ярославом, тем ещё козлом и придурком.

   И вот я снова неуверенная заучка, обиженная и оскорблённая, а не уверенная в себе, умная, молодая девушка.

   Обида и боль всколыхнулись в душе, горечь разочарования и желчная злость на то, что в прошлом я не смогла себя отстоять, не доказала свою правоту, позволила всё решать посторонним, разлилась на языке. И фраза, злая и колкая, была готова сорваться с моих губ. Но меня опередили.

   — Маша! — Тимур, единственный парень, с кем меня связывала недолгая дружба в одиннадцатом классе, присел рядом, отодвинув Ярослава, и принялся помогать мне с рассыпанными вещами. — Какими судьбами? У нас будешь учиться? Как ты вообще? Всё рисуешь? — он собрал в коробку те мелки, что уцелели под ногами толкнувшего меня борова, и протянул руку, помогая встать.

   Парень улыбался мне по-доброму и казался искренне рад встрече. Я о Тимуре сохранила тёплые воспоминания, но радости от встречи не испытывала. Всё-таки он был свидетелем того позора, что случился со мной в школе. Вспоминать об этом не хотелось. Но и грубить Тимуру не было желания. Поэтому я стряхнула оцепенение, навалившееся на меня от встречи с Ярославом, и попыталась улыбнуться. Смотреть я старалась только на Тимура, чтобы не словить ещё какой-нибудь невербальный посыл от Яра. Хотя взгляд то и дело съезжал на стоящего чуть сбоку парня.

    От основной компании меня закрывала широкая спина Тимура, за что я была ему благодарна. Мне нужно было время, чтобы прийти в себя, натянуть маску уверенности и непробиваемости.

   — Какая ты стала! Офигеть! Ты и была красотка, но теперь просто бомба! — Тимур засмеялся очень заразительно, я не сдержалась и улыбнулась в ответ. — Ты на пары бежала? Опоздала?

   — Нет, я на кафедру. В магистратуру поступила и буду подрабатывать.

   — А мы тоже тут в магистратуре, — он чуть обернулся к Яру и очень выразительно прищурил глаза, — грызём, так сказать, гранит науки.

   — Так мы едем? — из-за спин, за которыми я ничего не видела, послышались недовольные голоса девушек. Они, видимо, уже заждались или просто не хотели делить внимание парней со мной.

   Парни не шелохнулись, но не шелохнулись по-разному: Тимур, всё ещё улыбаясь, удерживал меня за руку, во второй руке крепко держал мой рюкзак, а вот Ярослав стоял, засунув руки в карманы, пристально глядя на наши с Тимом руки. Он не улыбался и вообще выглядел злым и немного растерянным.

   Или я опять всё это себе придумала от волнения?

   — Вам пора. Да и я побегу. Я очень рада тебя видеть, Тимур! Ещё увидимся в универе, — я постаралась высвободить ладонь, но парень держал меня крепко.

   — Не-не-не. Так быстро не сбежишь! — с наглостью, которой я не помнила по школе, заявил Тимур и, перекинув мой баул с вещами на локоть, достал телефон. — Номер диктуй, — даже не попросил, а приказал.

   Я поколебалась, но номер дала и его записала. У меня в этом городе не осталось ни друзей, ни родни. А к Тимуру, если совсем будет худо, можно будет обратиться. Мы с ним ладили когда-то.

   Забрала рюкзак и, попрощавшись с Тимом, бегло взглянула на Ярослава. Говорить ему отдельное «До свиданья» не было ни малейшего желания, но я же воспитанная девочка. На мою вежливость Яр плевал с высокой колокольни, кивнул по-царски и всё. Но, уходя, чувствовала спиной его цепкий взгляд, и уже в дверях услышала паскудное:

   — Ничё так девка. Тим, поделишься?

   Я резко обернулась и успела увидеть, как молниеносно кулак Ярослава впечатался в поддых парню, который на меня как раз налетел и сбил с ног. Девчонки завизжали, Тимур подскочил ближе к Ярославу, но дальнейшего развития драка не получила. Яр что-то сказал, наклоняясь к согнутому пополам парню, и пошел прочь от крыльца. Тимур метнул взгляд в спину Яру, потом заметил меня в дверях и улыбнулся, махнул рукой, мол, «Иди, ничего страшного».

   Я и пошла. У меня работа на кафедре, потом три пары и проблема с заселением в общежитие.

***

За окошком ярко светило солнце, хотя уже чувствовалось, что наступила осень. Деревья в университетском парке стояли все сплошь зелёные, и небо яркое, голубое. Но что-то такое витало в воздухе, то ли паутинки, то ли запах астр вперемешку с ароматом отцветающих роз и шиповника.

   Слушать вводную лекцию по менеджменту не получалось. Сейчас бы в лес, на речку, в парк, на худой конец. Да вообще убраться подальше из аудитории, потому что третья пара оказалась сводной для многих потоков технарей. Как ко мне подсели Тимур с Ярославом, я не заметила, отвлеклась на облака в небе. Но то, что мне эта пара будет стоить клубочка нервов, почувствовала пятой точкой.

   Тимур пялился на меня открыто, заигрывал, щедро купая в море обаяния и харизмы. При этом парень умудрялся записывать лекцию, и, судя по вопросам, которые задавал преподавателю, он был в теме предмета. Ярослав сидел слева и, кажется, меня вовсе не замечал, не заговаривал, не кидал взглядов. Он тоже что-то конспектировал и дискутировал с профессором. Одна я сидела, смотрела в окно и мечтала оказаться подальше отсюда. К концу лекции у меня в тетрадке была записана только тема, но зато мыслей я успела передумать массу. И все они были нерадостные.

   Пять лет! Пять! Прошло с последней нашей встречи с Ярославом. Почти два из них я провела в коконе из обиды, страха и жуткой неуверенности в себе. Я боялась парней, страшилась их внимания, сторонилась ребят в новой школе и потом в университете. С девочками общение тоже не очень складывалось. Всё-таки сказалось отношение одноклассниц из лицея.

   Тут я покосилась на Ярослава, который невозмутимо спорил с профессором. Тимур поддерживал друга. Профессор упирался в статистику, ребята — в жизненный опыт. Я ничего не понимала в их беседе. Как будто на китайском разговаривают. Хотя основы менеджмента нам преподавали, и я владела предметом. Вроде бы…

   Я снова перевела взгляд в окно.

   Дурь в голову не просто лезла, нееет. Она там обосновалась, подпитывая и без того разжиревших тараканов.

    У каждой уважающей себя девушки, насколько умной она не является, есть тайные комплексы относительно внешности или поведения. Один лишний килограмм или сантиметр, толстые лодыжки, кривой резец, большие глаза или маленькие уши, громкий смех, стеснение или умение краснеть и прочее-прочее-прочее. То, что является ерундой на самом деле, но порядком отравляет жизнь.

   Так вот и я, как уважающая себя девушка, имела пару откормленных тараканов-комплексов. И сейчас они прикупили попкорна, уселись в первых рядах и приготовились отжигать.

   Я принялась сквозь ресницы разглядывать Ярослава. Он возмужал, черты лица обрели резкость, растеряв юношескую смазливость. Другая причёска, и плечи стали шире. А я, оказывается, помню его причёску и даже плечи, горячие и твёрдые под моими ладонями.

   Я сжала руки в кулаки, пытаясь унять воспоминания, и сглотнула, понимая, что нельзя никак себя выдавать. Тихонько втянула носом воздух, успокаиваясь и считая до десяти.

   Как там было ? В начале было слово? Нееет, сначала был запах. Приятный, холодноватый с нотками цитруса и власти, уверенности. Я была убеждена, что так пахнет Ярослав. Хотя Тимур и сидел ближе, но от него веяло теплом и солнцем. Горечью тянуло от Зацепина.

   Школьные воспоминания о Яре обрывались букетом жёлтых хризантем, которые стояли в вазе непозволительно долго, почти месяц. Именно с их терпкостью у меня ассоциировалась первая влюблённость.

   Я проследила взглядом за облачком в небе, оно напомнило мне сердечко. Тьфу ты, блин! Мерещится уже всякое!

   Смирившись с тем, что материал лекции мне придётся прорабатывать самостоятельно, я принялась выводить узоры на полях тетрадки. Карандаши, пастель или мелки всегда лежали в моих сумках и рюкзаках, как у иных девушек в наличии были косметичка, зеркальце, расчёска и помада.

   Тимур толкнул локтем и улыбнулся, разглядывая мои художества. В лицее ту пару недель, что отучились, мы сидели за одной партой. Двое новичков, которые отчаянно не вписывались в общую картину. Но меня детки богатеньких родителей пережевали и выплюнули, а Тимур — молодец, влился и стал своим, не позволил себя сломать.

   — Всё рисуешь? — спросил тихонько.

   Я кивнула. И тут с другой стороны Ярослав, усаживаясь поудобнее, случайно задел бедром мою ногу. Меня прошило разрядом тока, я дёрнулась в сторону, задержав дыхание. Яр смерил меня удивлённым взглядом, приподнял бровь, но, не дождавшись реакции, отвернулся. Я протолкнула воздух в лёгкие и поискала обронённый карандаш.

   Тараканы в голове аплодировали стоя: такой дурой я себя выставила.

   Преподаватель, которого я про себя окрестила Чайником за позу, в которой он стоял на кафедре, монотонно озвучивал и записывал на доске фамилии по группам для выполнения расчётных работ. Я также на автомате переписала свою и две другие: Зацепин и Тарусов. И только потом поняла, как потрясающе я попала. В одну группу с Ярославом и Тимуром. Нарочно не придумаешь…

   — Я предлагаю встретиться в субботу у меня, — заявил Тимур по окончанию пары. — Обсудим фронт работ, разделим кому что. Ну и так поболтаем. Давно же не виделись.

   Вот если бы он не улыбался так широко и искренне, то я бы непременно ляпнула что-то вроде « Ещё сто лет бы не видела вас», но плеваться ядом в ни в чём неповинного человека не стала. Зато Яр открыто высказался по этому поводу:

   — О чём ничуть не жалею!

   — Да ладно тебе, бро, — Тим заулыбался ещё шире, но взгляд на Яра кинул тяжёлый и пристальный. — Тебе, конечно, не мешало извиниться перед Марией, но в целом, что было, то прошло. Мы с тобой тоже поначалу в дёсны не целовались, зато потом отлично поладили.

   Я удивилась как-то запоздало. А потом прониклась его словами. Ведь Ярослава я запомнила по школе редкостным говнюком и самовлюблённым козлом, такой бы дружить с Тимуром не стал. А сейчас они, похоже, близкие друзья и понимают друг друга с полувзгляда.

   — Если тебе, Маш, интересно, то расскажем, — Тимур вытягивал нашу беседу, как опытный конферансье спасает унылый концерт. А ещё он тащил меня за руку по коридору в неизвестном мне направлении, но вроде к выходу, поэтому я не возражала.

   Я промолчала, задумавшись. Из доступных мест, где мы могли бы обсудить наш проект, я могла назвать только библиотеку. Но, где она находится и как выглядит, я ещё не знала. К себе в общагу ребят не позовёшь. В кафе? Боюсь, что у нас разные финансовые возможности. К Тимуру домой — нет уж, увольте! Поэтому решено: узнаю про библиотеку, и идём туда.

   Только я открыла рот, чтобы высказать своё мнение, как меня перебил Яр:

   — Почему к тебе? Можно и ко мне!

   — Да какая разница, — хохотнул Тим и повернулся ко мне, поясняя: — Мы живём на одном этаже. У него квартира 101, у меня 102.

   Я пожала плечом, ведь информация мне ненужная, я в гости к ним не собираюсь.

   — Но я первый пригласил! Так что все ко мне!

   — А нас пригласишь? — две блондинки из тех, что одинаковы с лица, потому что вышли из одного салона красоты, обступили Тимура с двух сторон. Ещё одна девушка, для разнообразия русая, вцепилась в руку Ярослава.

   — Мы тоже хотим на вписку.

   — Вам не понравится, — Тимур рассмеялся. — У нас клуб интеллектуалов, надо будет думать головой.

   Яр просто промолчал. Девицы нахмурились, но отступили. Тим болтал без умолку, Ярослав молчал, а я оглушённо шла, ведомая теплой рукой.

   — Ой, Маш, как я рад всё-таки тебя видеть! — Тимур остановился возле моей машинки, осмотрел её и хмыкнул. Ярослав стоял в паре шагов и неодобрительно щурился.

   Да, машинка у меня так себе. Вишнёвая девятка, старенькая, но пока едет. И я её купила сама на свои деньги! Так что нечего тут кривить губы красивые и глаза свои серые щурить!

   Естественно, что это я только подумала, вслух ничего не сказала. Ещё не хватало, чтобы Ярослав догадался, что в одиннадцатом классе я была в него влюблена и считала его глаза эталоном красоты. А ещё мечтала, как он меня непременно поцелует.

   Попрощалась с Тимуром, Яру даже пока не стала говорить: тот таракан, что отвечает за гордость, взял всё-таки бразды правления в свои лапы, и села в машину. Завела мотор, хоть и не с первого раза, и бросила взгляд через лобовое стекло. Тимур садился в новенькую тачку глубокого синего цвета, а Ярослав стоял возле яркой оранжевой спортивной машины. В природе такой цвет сигнализировал о том, что обладатель ядовит, и к нему лучше не лезть. С Яром та же фигня, мне к нему лучше даже не подходить.

   Но что-то мне подсказывает, что наша новая встреча будет раньше, чем я надеюсь.

***

Клавдия Ивановна,комендант общежития, была женщиной внушительной. В том смысле, что внушала страх и трепет своими габаритами, громким, командным голосом и рентгеновским взглядом. Себя она считала королевой всея общежития, не меньше. Устанавливала собственные порядки и правила, и даже ректор ей был не указ.

   Я столкнулась с её самоуправством при поселении в крыло для магистрантов и аспирантов. Мне, как поступившей на бюджет магистратуры иногородней студентке, положено было место в двухместной комнате блочного типа, но никак не койка в шестиместной комнате среди первокурсников. Но Клавдия Ивановна, пользуясь своим положением, сдала места в блоках за небольшую плату, а меня попыталась выпихнуть на вольные хлеба. Но прошли те времена, когда я была милой, застенчивой девочкой-ромашкой. Не то чтобы я заделалась отвязной стервой, но в обиду себя не дам.

   Крик стоял до небес, летели пух и перья, Клавдия Ивановна бесновалась, проклинала меня и всю мою родню до седьмого колена, сулила мне проблемы всяческие и даже мужа-алкоголика (это, как оказалось, было её любимое злое пожелание для девушек), но я не отступала, методично требуя положенное мне место в комнате. Через полчаса ора и ругани комендантша сдалась. Поджав губы, проводила меня на третий этаж и познакомила с соседкой. Когда женщина выходила за дверь, мне отчётливо послышалось змеиное шипение и шорох. Я же говорила, с воображением у меня всё хорошо.

   — Вот же змея гремучая!— в сердцах бросила соседка.

   А может, и не показалось?

   — Юля, — представилась девушка. — Я вообще-то для себя одной выкупала эту комнату. Но раз ты смогла нагнуть Кракена, то уважаю. Ты молодца! Будем дружить!

   — Мария! Можем попробовать дружить.

   Юлия оказалась девушкой интересной. Невысокая жгучая брюнетка с примесью восточной крови. Училась она на третьем курсе, имела обеспеченных родителей и, соответственно, деньги, чтобы снять квартиру, но предпочитала жить в общежитие, хотя и не среди своих одногруппников и с общей кухней на этаже.

   — Ну люблю я удобства, — пояснила Юля, распахивая стенной шкаф. — Придётся, конечно, потесниться. Но у тебя вещей немного, как я посмотрю.

   Я принялась развешивать пару своих платьев, помятых в чемодане, по вешалкам, джинсы и футболки просто сложила стопками на полки.

   — А чего ты не снимешь квартиру? Чтоб совсем быть свободной? Ни тебе контроля от коменданта, ни тебе шума через стенку. Да и ванна своя, в конце концов! — полюбопытствовала я у соседки, которая, сидя на кровати, листала журнал и обводила на страницах какие-то картинки.

   Тема личных удобств была для меня больной. Я всю жизнь прожила в собственной квартире с мамой. У каждой из нас была своя комната, на кухне хозяйничали по очереди, а ванную с утра делили по графику: кто раньше убегает, тот и первый душ принимает.

   Как жить в комнате с посторонним человеком, готовить на общей кухне и ждать очереди в туалет, я представляла с трудом. Мама отговаривала меня ехать в другой город, убеждала поступать дальше в свой университет, но мне захотелось чего-то нового. Тем более что мой универ не давал диплома по нужной мне категории, а здешний имел и лицензии с аккредитациями, и договора с европейскими университетами. Это было перспективнее и заманчивее.

   — Понимаешь, тут какое дело, — Юля отложила журнал, вложив ручку внутрь как закладку, — в общаге больше информации. А с комендой всегда можно договориться, она любит брать благодарности в рублях.

   — Хм… Учту. А какой информации здесь больше? — раз уж мне повезло делить комнату именно с этой девушкой, то стоило с ней подружиться. Если не выйдет, то хотя бы иметь хорошие отношения.

   — О студентах, о тусовках, о преподах. Обо всём.

   Я ничего не поняла, поэтому отвернулась от шкафа и посмотрела на девушку вопросительно.

   — Ну как тебе, такой правильной, пояснить-то? Универ — это что?

   — Что?

   — Школа жизни. А в жизни красивой и неглупой девушки что главное?

   — Что?

   — Ну вот чего ты заладила «что да что»? Замуж, главное, удачно выйти!

   — Аааа. Ну… — что-то я даже не подумала, что ответить, только и спросила: — Так общага в чём тебе поможет? Здесь же селятся одни голодранцы, у кого квартиры нет и родителей богатых.

   — Зато здесь все про всех знают. У кого какие родители, время и адреса вписок, кто пойдёт, на кого стоит обратить внимание, кто с кем встречается, или кто с кем разошёлся. Это же студенты — им же лишь бы языком почесать. А если подкинуть кому деньжат немного, так и узнать могут нужную информацию.

   Я зависла, так и не положив джинсы на полку. Попыталась покрутить эту идею, и мне не приглянулось, но я всё же решила полюбопытствовать:

   — И что, уже кого-то присмотрела?

   — Ну так, парочку. И одного запасного, если с первыми двумя не выгорит.

   — Никогда не сталкивалась с таким подходом, но очень интересно, — я уселась на кровать, поджав под себя ногу, свитер комком запулила в шкаф и приготовилась слушать. — Можешь поподробнее?

   — Без шуток? — вскинув бровь, спросила Юля.

   Красивая девушка, но милой её не назовёшь. Взгляд, расчётливый и холодный, портил всё впечатление.

   — На полном серьёзе. Не думаю, что буду использовать твои выкладки в реальной жизни, я всё-таки больше топлю за любовь. Но всегда интересно узнать что-то новенькое, — я говорила искренне, может, самую капельку и подшучивала над меркантильностью девушки, но она этого не уловила. Зато рассмотрела во мне конкурентку:

   — А у тебя парень есть? А то сейчас я выдам тебе фамилии, адреса, интересы самых перспективных парней. Ты запомнишь и возьмёшь на вооружение, — она угрожающе выставила в мою сторону палец с длинным наманикюренным ногтем.

   — У меня парень есть, — с чистой совестью соврала я.

   Точнее было бы сказать, что парень у меня был. Хороший, симпатичный. Но Володя остался в другом городе. И хоть он предлагал сохранить отношения, я решила расстаться. В любовь на расстоянии я не верю. Все эти переписки и созвоны — тоже самое, что резать хвост собаке по частям. Хотя, если честно, я и в любовь не очень-то верю, но вопрос сейчас не в этом.

   Юля просканировала меня внимательным взглядом, я открыто посмотрела ей в глаза. Ресницы у девушки — просто загляденье, даже красить не надо, густые, чёрные. Проверенный способ, когда надо достоверно соврать, подумать о чём-то правдивом.

   — Ладно, фотку потом покажешь. Я заценю.

   Я согласно закивала. Покажу Володькину фотку или пару совместных, с похода, например. Мы там с ним хорошо получились. Сердце кольнуло воспоминанием, грусть с долей сожаления опалили душу. Колыхнулось сомнение: «А, может, не стоило рвать? Натянулась бы нить между городами. Встречались бы иногда по выходным, созванивались каждый день… Вдруг бы что и сложилось… потом».

   Одёрнула сама себя: «Сомнения — уже пустое. Всё я сделала правильно».

   А тем временем Юлька принялась наставлять меня на путь истинный.

   — Самые перспективные у нас в универе двое: сын губера и его пасынок.

   — Губера? — переспросила, а под ложечкой засосало от неприятной догадки.

   — Ну губернатора. Зацепина, что ли, не знаешь?

   — Не знаю, я от политики далека, — ответила я Юле, а про себя подумала, что с сыном губернатора я как раз таки знакома.

   — Ты из какой деревни, а? Так вот Ярослав Зацепин и его сводный брат Тарусов Тимур учатся в магистратуре. Они шикарные. Ярослав, конечно, посимпатичнее, но Тимур ничего так. У меня есть ещё год, чтобы окрутить кого-то из них.

   На фамилиях парней я закашлялась, пытаясь одновременно сглотнуть и протолкнуть воздух. Покраснела, наверное, как помидор, и начала задыхаться, когда Юлька подлетела ко мне и со всеё дури приложила по спине.

   — Полегче?

   — Ага, — отдышавшись, поблагодарила девушку.

   — Ты чего, вообще?

   — Слюной подавилась от их шикарности, — съехидничала я, но она приняла мой ответ за чистую монету.

   — Ну да, они такие, — девушка мечтательно закатила глаза. — Но мне никак не удаётся подобраться к ним поближе. Я на вписки с ними ходила, возле клуба пару раз караулила, даже таскалась за них болеть.

   — В смысле в больницу за ними ходила? — не поняла я сходу.

   — Ну ты… — Юля развела руками. Предполагаю, что в душе она меня хотела обозвать как-нибудь затейливо и обидно, но сдержалась, только щёки надула от возмущения.

   — А, всё, я поняла, — подняла примирительно ладони. Хотя на самом деле ничего не поняла. С каких это пор и, вообще, каким образом Тимур стал сводным братом Ярослава? Но, наверное, это объясняет взаимопонимание ребят. Хотя, нет, ничего это не объясняет!

   — Поняла, как же. По глазам вижу, что ни черта не поняла ты. Они оба занимаются парусным спортом. Тимур — капитан команды. Вот я и ходила смотреть регату с их участием. Интересненько так даже. Я костюмчик себе прикупила, как у английской принцесски, причёсочку сделала. С мужчиной одним познакомилась, — Юля заулыбалась при этих словах, — перспективный, на тачке крутой, одет хорошо и вообще весь такой холёный, дорогой мужик. У меня-то глаз намётан.

   — Но? — Юлька замолчала, уплывая в приятные воспоминания, а мне не терпелось узнать продолжение. Да и время поджимало, в ГАИ надо успеть, машину переоформить.

   — Женат оказался, кобель! Предложил мне разок приятно провести время. Я и провела, попыталась раскрутить на большее. Но он меня отшил. Ещё и охраной припугнул, чтоб под ногами не путалась. А я не дура! С первого раза понимаю.

   — Как скучно я живу, — только и пробормотала, обалдевая от Юлькиных откровений.

   И в ГАИ я опоздала буквально на десять минут.

ГЛАВА 5

«Мне просто нужно хоть пару слов,

   (NЮ – В сердце)

   Мария

   Когда я в полдевятого утра въехала на университетскую парковку, то первым делом выхватила взглядом оранжевую машину Ярослава. Сам парень стоял, облокотившись задом о капот, выглядел расслабленным, щурился на солнце, как кот.

    Как будто мне мало было бессонной ночи, так сердце замерло, трепыхнулось и забилось нервно, рвано. Машина, видимо, ловя моё нервное состояние, фыркнула, мотор чихнул и заглох.

   Ярослав медленно повернул голову и уставился мне в глаза прямо через лобовое стекло. В голове мелькнула картинка, как я, сжимая руль побелевшими пальцами, жму на газ и переезжаю этого довольного собой и жизнью козла.

   Наверное, на лице у меня отразилось что-то этакое, Ярослав вопросительно поиграл бровями, но не двинулся с места. А я попыталась унять дыхание, посчитала до десяти и обратно и трясущимися руками завела мотор, медленно поползла в самый дальний угол парковки. Очевидно, что Яр ждёт тут не меня, так что у меня есть время, чтобы успокоиться.

   Выбиралась я из машины, постоянно оглядываясь, но Ярослава нигде не было видно. Добежала до главного входа и выдохнула вначале с облегчением, что не попалась ему на глаза, а потом и с разочарованием, что ждал он всё-таки не меня. На кой бы я ему сдалась, моя фантазия не успела придумать, но стало чуточку обидно.

    Вот так, пробегая по коридору основного корпуса и сражаясь с собственными нелогичными порывами, я даже не заметила, как мне наперерез шагнул Тимур.

   — Так и знал, что застану тебя возле кафедры! Доброе утро! — сияя, как натёртый медный пятак, парень протянул мне бумажный стаканчик с кофе. — Не знал, какой напиток ты предпочитаешь с утра, выбрал классику — капучино.

   — Спасибо большое. Не стоило... Но мне приятно.

   — Это главное! — и приобняв за плечи, Тимур развернул меня к окну. — Я тут подумал, что тебе вряд ли захочется часто сталкиваться с Ярославом, — парень помолчал, ожидая моей реакции.

    А я промолчала, потому что вопить, что глаза бы мои его не видели, — это вроде как ложь, а утверждать обратное – смелости не хватит. Даже себе я боялась признаться, что Ярослав Зацепин будил во мне не только горькие воспоминания, замешанные на обиде и боли прошлого, но и манил, притягивал, как сладкий запретный плод.

   — Сочту молчание за знак согласия. Ты пей-пей. Тебе же ещё на кафедру надо заскочить. Так вот. Я решил, что мы прекрасно с работой справимся вдвоём. А Яр пусть свою часть делает отдельно.

   Я машинально отпила из стаканчика и чуть не подавилась от следующих слов:

   — Так что приходи ко мне одна. Вина выпьем, поужинаем.

   И тут Тимур расхохотался, не таясь, закидывая голову.

   — Купилась! Ой, не могу! Видела бы ты своё лицо!

   — Хорошо, что ещё кофе не успела на тебя вылить! А шутка дурацкая. У Ярослава научился? — высказалась в сердцах.

   Тимур мигом стал серьёзным и, заглядывая мне в глаза, спросил:

   — Досталось тебе тогда, да? Ты извини, я не подумал, — и кинулся ко мне обниматься.

   — Ну надо же! Какие страсти, — тихий и вкрадчивый голос Ярослава был что пауки, вытряхнутые из банки мне за пазуху. Также парализующе.

   Я дёрнулась, пытаясь высвободиться из крепкой хватки парня. Тимур же, напротив, медленно и спокойно выпустил меня из объятий, но руку с плеч не убрал.

   — Эй, бро! Какие-то проблемы?

   — Никаких, — он тяжело посмотрел на Тимура, тот ответил ему с усмешкой.

   Я как будто в школьное время вернулась, когда заносчивый говнюк Ярослав устанавливал правила существования в школе. И как разительно он отличался от того парня, что на протяжении недели ходил ко мне пить чай.

   Пока парни мерялись взглядами, я, вцепившись крепче в стаканчик, влезла между ними и заявила:

   — Насчёт совместной работы могу прийти в среду в библиотеку после работы. Часов в шесть тридцать. Устраивает?

   — Устраивает, — первым ответил Ярослав, разворачиваясь к нам спиной и уходя прочь по коридору.

   — Библиотека так библиотека. Хотя дома было бы гораздо удобнее, — Тимур с намёком мне подмигнул, рассмеялся и, махнув на прощание рукой, пошёл вслед за братом.

   Я осталась стоять одна в коридоре. Мне нужно было время, чтобы прийти в себя. Покрутив стаканчик в руках, увидела надпись «Улыбайся, Маша!»

    И я улыбнулась.

   Задержавшись на кафедре, я опоздала на пару буквально на пять минут. И моё любимое место на первой парте у окна было занято. Всё-таки поток студентов сложился здесь раньше. Те, что учились с первого курса, занимали свои любимые места. Я хотела занять вторую парту в ряду возле двери, но сидевшая выше девушка при моём приближении быстро перекинула на свободный стул свои вещи. Устраивать разборки было не время: преподаватель уже озвучил тему и начал читать лекцию. Пришлось крадучись добраться до галерки и сесть с краю, рядом с Ярославом.

   Такой подставы я не ожидала, вообще не подумала посмотреть, какие пары у нас совмещённые. Девушка с яркими фиолетовыми волосами, сидящая на ряд ниже, повернулась всем корпусом и очень выразительно уставилась на меня.

   — Твоя новая подружка? Сменил формат? — я наклонилась к Яру и как можно тише спросила на ухо. Профессор, читающий лекцию, был строгим и выборочно справедливым, о чём меня предупредила Рита, сотрудница кафедры.

   Яр удивлённо посмотрел на меня, но промолчал.

   — Уйми свой террариум, Яр! — я зашептала ему на ухо. Постаралась тихо, но эмоционально. — А то я им зубы пообламываю!

   — О чём ты, психованная?

   — О том, что пролитый на мою юбку компот в столовой я бы могла списать на криворукость одной конкретной блондинки. Занятое место на второй парте — тем, что подружка сейчас подойдёт. Но вот этот вот взгляд, — я кивнула подбородком в сторону девушки, которая так и осталась сидеть в пол-оборота и с ненавистью поглядывать на меня с Ярославом, — говорит о том, что твои фанатки вышли на тропу войны. И фиг знает, почему выбрали меня целью для уничтожения.

   — Я устал вас перекрикивать, молодые люди! — громкий, хорошо поставленный голос профессора неожиданно раздался возле моего плеча. Я так увлеклась разборками с Яром, что упустила из виду преподавателя. — Предлагаю вам пройти в коридор и там продолжить свою увлекательную беседу.

   Выражение лица у препода было строгое и непреклонное, я даже не подумала спорить. А когда Ярослав открыл было рот, быстро наступила ему на ногу, чтобы замолчал.

   — От вас, Мария, я никак не ожидал. Про вас слышал только положительные отзывы. Сегодня такая тема важная, — профессор укоризненно поджал губы. — Подготовьте доклад к следующей лекции. За темой подойдёте на кафедру.

   — Извините, — промямлила огорчённо. Лишнее задание не прибавляло оптимизма. На Яра я взглянула уничтожительно, соревнуясь в смертельной силе взгляда с его фиолетововолосой поклонницей. Хотя ему мой посыл, что слону дробина.

   В коридоре я остановилась, решая, как быть дальше. Пара по Международному праву в сфере защиты интеллектуальной собственности была не последней на сегодня, так что уйти в общагу не получалось. Можно было, конечно, смотаться, посидеть минут десять в комнате и вернуться, но смысла в этом не было никакого. По-хорошему надо было топать в библиотеку, искать материал, но не хотелось. Так же, как не хотелось идти в столовку. Для меня, домашней девочки, привыкшей к маминой вкусной еде, суп в общепите был сущим наказанием. Разве что выпить…

   — Кофе? Чай? — раздалось над ухом так неожиданно, что я вздрогнула.

   Я почему-то была уверена, что Ярослав остался в аудитории и убедил преподавателя, что он не при чём. То, что Яр решил разделить со мной наказание, стало для меня новостью. Как и то, что он ловко сцапал рюкзак с моего плеча и перекинул его к себе.

   — Эээ, нее. Хватит с меня твоей компании. От тебя одни проблемы, — я попыталась отвоевать рюкзак обратно, схватилась за лямку и потянула на себя.

   — Да я тут при чём? — парень удивился, но рюкзак не выпустил. — Пойдём, реально кофе попьём. Тут кафешка на углу неплохая.

   — Не-не-не, с фанатками своими ходи. Я лучше в библиотеку, — прицелившись, я лягнула Ярослава в колено и всё-таки вырвала свой рюкзак из его рук. Яр зашипел и попытался прижать меня к стене, я вывернулась и отскочила, приготовившись бежать.

   Но шум мы, видимо, подняли в тихом, вымершем коридоре. Из аудитории выглянул наш профессор и, окатив нечитаемым, но очень серьёзным взглядом, заявил:

   — Два доклада по двум разным темам. На каждого! Если вы с первого раза не понимаете. И ведь не первый курс! Магистры! А так себя ведёте! — дверью он хлопнул выразительно громко.

   — Да чтоб тебя! — в сердцах бросила Ярославу и быстро ушла в сторону библиотеки. Отсижусь там, успокоюсь.

   Уходя после последней пары, рассчитывала, что день, так сумасшедше начавшийся и ещё более нервно прошедший, закончится тихо и мирно. Но как всегда ошиблась!

   Возле моей машины стоял Ярослав. Так же расслаблено, как и утром, подпирая задницей капот.