Ураган имени Инна. Ардмир Мари

Вляпаться в историю легко! Втюхаться в главного злодея проще простого!

   Но черта с два я соглашусь под прессингом разыгрывать любовь.

***

1.

   Когда тебя ловят у подъезда, заклеивают рот и грузят в авто, невзирая на перепуганное сопротивление, перед глазами проносится далеко не жизнь, а все те возможности, что были упущены.

   Предложение коллеги проводить домой…

   Просьба мамы звонить от остановки электрички…

   Листок с курсами самообороны, который подсовывала подруга…

   Электрошокер - последний подарок от бывшего, того самого бывшего, что буквально вчера просился обратно. И был чистосердечно послан.

   Горечь расставания не позволила плюнуть на собственные принципы и согласиться вляпаться в новый виток бессмысленных отношений, где я вроде как занята, а он вроде как нет. Вчера мне было суждено собой гордиться, а сегодня этот финт может стоить мне жизни или пары-тройки лет в сексуальном рабстве.

   Дверь открылась и закрылась, мотор завелся… а я как амеба продолжила сидеть. Ни движения, ни звука. Сердце стучит где-то в горле, в голове дикий звон, и перекрывает его только мое дыхание загнанного марафонца. Одежда прилипла к телу или вот-вот прилипнет, потому что я точно сейчас описаюсь! Я и домой спешила по этой причине, проклиная холод, промокшие сапоги и яблочный сок, усугубивший агонию.

   А потому не замечаю запах дорогого парфюма, прохладу кожи на сидении и звучания радио, что изливается бархатным голосом французской певицы. Все осколки чувств сосредотачиваются на том, как авто рьяно трогается с места, как приборная панель освещает лицо моего похитителя и выхватывает из темноты крупную кисть в кожаной перчатке и ремешок моей сумки, которую обыскивает мужик, сидящий рядом с водителем. Их двое!

   Если где-то в глубине и теплилась надежда вырваться или договориться, то теперь она сдохла в муках. Ее тихий скулеж прорвался из самого моего существа и заглох, когда меня коснулась чья-то пятерня и уверенный мужской голос настоятельно порекомендовал заткнуться.

   Третий! Сидящий рядом…

   Я его не видела.

   Да что там! Я его не ощутила, когда оказалась в машине, и сейчас шарахнулась в сторону, как перепуганная лань. Мой громкий шмяк о дверцу авто вызвал интерес у сидящих впереди и искреннее удивление у соседа. Оторвав от уха трубку телефона, который он до этого беззвучно слушал, настороженно покосился на меня.

   - Ты почему дергаешься? – абсолютно невинно спросил он. – Ириш?

   Я не ответила.

   Я не могла ответить из-за липкой ленты и от накатившего облегчения.

   Я не Ирина, я, мать вашу, Инна… и уже пять раз попрощалась с жизнью!

   - Эй! – позвал индивид и наклонился ко мне. Звук из телефона отвлек его на секунду-другую, после чего он раздраженно буркнул «Потом!», отключил звонок и полностью повернулся ко мне. – Ты почему молчишь? Мы же договорились… - продолжил он, но наткнувшись на тишину с моей стороны и темень угла, в который я забилась, с недовольством потянулся к выключателю в салоне.

   Авто уже выехало на шоссе и довольно долго несло нас в сторону второго кольца, и, наверное, поэтому, когда свет мигнул, главарь задумчиво выдал:

   - Бл…

   Глядя в мои перепуганные глаза, он не иначе подсчитал пройденный впустую километраж и бензин, потраченный зазря.

   - Что там? – среагировал на его интонацию похититель с пассажирского и выглянул из-за подголовника.

   - Это не Ира.

   Произнесено было бесцветно, с ноткой отчаяния, а не злости, которую можно было от похитителей ожидать. Им не все равно, кого в машину запихивать! Эти три слова стали самыми главными в моей жизни. И не нужно никаких «Я тебя люблю», «Выходи за меня», «Я оплачу ипотеку». Нет-нет! В жизни есть нечто существенно более важное. «Это не Ира...» Господи, какое счастье!

   Радио моментально затихло. Мой сосед раздраженно сдвинулся на сидении, отчего кожа отозвалась скрипом.

   - Ты… вы почему молчали? – спросили у меня с некоторой нервозностью и уважением, пусть и крошечным, но вылившимся в «Вы».

   Ответа, конечно, не последовало.

   Вернее, не потребовалось. Взгляд соседа по сидению наткнулся на липкую ленту на моем лице, и голос его изменился. Еще не скрежет по металлу, но очень близко.

   - Почему у нее заклеен рот? И что с руками?

   - Связал, - ответил водила после некоторой заминки. По шумному выдоху моего соседа он понял, что это не было лучшей идеей. Рискнул оправдаться: – Вы сказали - важный разговор. Ирка орет по любому поводу, вот и… - пауза. - Торопился.

   - Бл… - дал емкую оценку глава данного синдиката и рукой потянулся ко мне.

   - М-м-м! – выдохнула я.

   – Не двигайтесь, это лишь немного больно, – предупредил он, заметив, как расширились мои ноздри, а глаза сошлись на приближающихся пальцах. – Без паники.

   Легко сказать, поменялись бы мы местами…

   - Секунду, - добавил освободитель, пытаясь поддеть уголок скотча. Поддел и резко сдернул его на себя.

   Ш-ш-шугаринг ему на всю… зарницу!

   Я шумно выдохнула, сморгнула слезы и застыла под напряженным взглядом мужика. Он, вероятно, ожидал скандала и готовился дать отпор, вот только я вместо истерики выдала иной сюжетный поворот:

   - Туалет! Мне срочно нужно в туалет…

   Даже водила от такой новости повернулся, чтобы посмотреть на меня. Хмыкнул, расправил еще секунду назад напряженные плечи и вдавил педаль газа в пол. Мы и раньше ехали быстро, а теперь еще и с ветерком. Авто он тормознул возле заправки, на красную вывеску которой я фактически молилась.

   За ручку дернула до разблокировки авто, не обращая внимания на предложение не спешить. Советчик точно никогда не был в моем положении, и вряд ли будет. Я вывалилась на асфальт, вдохнула сладчайший морозный воздух и засеменила к заветной дверце «WC». Семенила и надеялась, что кабинка здесь работает, не закрыта на ремонт и не выглядит как после погрома.

    Кабинка оказалась чистой, свободной, оснащенной бумагой, но вот безнадега - я не смогла штаны расстегнуть! Замерзшие на остановке пальцы не отогрелись в авто неудачливых похитителей, и теперь жестко мстили даже не покалыванием, а резью. Стянуть штаны с бедер не вышло, это мне мстили набранные из-за разрыва с бывшим кило. Чуть ли не всхлипывая, я выбралась на улицу, оглянулась в поиске помощи. Служащий автозаправки занимался скандалящим клиентом, в магазин я вряд ли дойду, остается только знакомое трио, застывшее у авто…

   - Смотрите… - послышалось с их стороны, и все они обернулись. – Сейчас сбежит.

   - Не сбежит, - хмыкнул, водила, он же таскатель невинных жертв. – Догоним в два счета.

   - Если не ломанется в лес.

   - Там сугробы. Она ж не дура… вроде.

    - Хм, идет сюда, - снова первый, и он же протянул недоумевающее «Э-э-э-э…», когда я оказалась рядом.

   - Помогите расстегнуть… джинсы, - начала я свою просьбу.

   - Что?

   - Руки не слушаются. Ра-а-астегните. Пожалуйста. – Дурацкая ситуация, дурацкое положение. Но заказчик похищения без глумливого смешка потянулся к моим штанам. Расстегнул пуговку, молнию и отстранился.

   - Спасибо.

   Семенить обратно стало сложнее: оказалось, сдерживать природные позывы проще при наличии барьеров вроде джинсов и страха перед похитителями. «Не такие уж они и отморозки», - подумала я, пока в спину не раздалось:

   - Двери придержать?

   - Заткнись, – рубанул приказом главный.

   Когда я повторно выбралась на улицу, прошло добрых двадцать минут. На самом деле, можно было бы еще посидеть взаперти, но в кабинку постучался следующий изнывающий, и я пожалела человека. Ни похитителей, ни машины на улице уже не было.

   Их отсутствию я успела порадоваться, а затем и огорчиться. У них осталась моя сумка с ключами от квартиры и документами, у меня – телефон с севшей батареей, проездной для метро и пачка носовых платков. Не лучший набор, но и не самый худший. Можно зайти в магазин при автозаправке, попросить телефон, чтобы сделать звонок, и…

   - Уже вышла. Это хорошо. Держи, - раздалось над головой, и в мои вновь похолодевшие руки перекочевала моя же сумка. – Пошли, - скомандовал тот из трио, что сидел на переднем пассажирском месте.

   - К-куда? – мигом засипела я, в любой момент готовая перейти на ультразвук.

   - Мы подвезем. Назад, - пояснил для недогадливых.

    - Лу-у-учше такси. - Я рискнула протиснуться мимо, но была крепко схвачена за левое плечо. Хреновая идея, у меня там все еще болезненная отметина от прививки.

   Расслышав шипение, мое плечо отпустили, чтобы взяться за рукав куртки. Прикосновение стало мягче, голос тверже.

   - Подвезем, - повторил он. – Надо поговорить.

   - Не надо. Я все прекрасно понимаю. Ошиблись. С кем не бывает…

   - С нами.

   - Я обещаю молчать! Я даже номер ваш не запомнила и марку машины… и лица. И…

   - Вот сейчас и помолчи.

   Меня потащили прочь от автозаправки, подальше от фонарей, камер и машин. Видимо, моих молитв в кабинке туалета было недостаточно, или же моих грехов было больше, чем я могла отмолить.

   Господи, если ты существуешь, не дай им меня…

   Щелчок двери, скрип по коже, хлопок.

   - До-добры-ый вечер, - промямлила я, пока мой провожатый размещался на сидении впереди. Получила хмык от водилы и нервно согласилась: - Впрочем да, не такой уж и добрый. Так вы едете назад? – спросила, не надеясь на удачу вернуться.

   - Нам по пути, - короткая фраза от соседа и больше ничего.

   В Подольск мы возвращались значительно медленнее, чем уезжали. Отчего мне казалось, что водила вот-вот свернет с шоссе в лесополосу, чтобы избавиться от сжавшейся на заднем сидении ошибки. Его сосед был спокоен, а мой - время от времени сжимал пальцы видимой руки в кулак и на долгом выдохе разжимал. Это была пугающая привычка для успокоения, которая безмерно напрягала, заставляя думать о беспросветном и неизбежном.

   За этими мыслями сама не заметила, как мы въехали в мой городок, завернули в знакомый двор и остановились возле ставшего родным подъезда, где я уже год в складчину снимала квартиру с тремя девчонками. Прежде меня бесили вечно сломанная скамейка у входа, обрывки расклеенных по стенам объявлений, залитый клеем домофон и тяжелые двери на пружине, которые, захлопываясь за спиной, пугали до дрожи. Но сейчас… сейчас это была самая родная, самая умиротворяющая, на слезы пробивающая картина, глядя на которую, я всхлипнула от облегчения.

   Водитель не заглушил мотор внедорожника, но разблокировал дверь, а мой сосед, потянувшись через сидение, предложил мне визитку. Свою или же психолога, что позволит пережить только что полученную травму.

   - Возьми...те. Будут проблемы…

   Я посмотрела на черный прямоугольник с ужасом и, как в прошлый раз, попыталась вынести дверь плечом.

   - Проблем не будет! – заверила, истерично нащупывая ручку двери и рычажок для ее открытия. – Никаких! Вообще… Не волнуйтесь. С кем не бывает… ха-ха! – последнее вырвалось против воли, а затем уже из салона вырвалась я.

   Не сама, конечно. Дверь мне открыли после истового заверения, что я всех их уже забыла и не вспомню никогда. Вообще никогда. Пожелание найти нужную Ирину было лишним, но меня уже несло, и я сама не замечала, что несла. Сигнал подъехавшей сзади машины оборвал на полуслове, я кратко пожелала всего доброго и мышкой юркнула в подъезд. Захлопнувшаяся входная дверь отрезала меня от новых знакомцев, придала ускорения и, как оказалось, открыла путь в новую жизнь.

***

2.

   Что мы есть?

   Зачем мы здесь?

   Умри я вчера, что бы осталось после меня?

   И что бы я взяла с собой?

   Ночью меня мучили кошмары наяву.

   Мозг, за час переживший жуткое потрясение и невероятнейшее облегчение, выдал такой коктейль мыслей, от которого я не смогла отойти ни в субботу, ни в воскресенье. Голова пухла, тело еле двигалось, а рабочую неделю никто не отменял. Ближе к обеду понедельника меня впервые посетила навязчивая идея напиться, чтобы остановить этот поток. Или начать курить, чтобы снизить скорость потока. Говорят, курение успокаивает.

   Следом, как на зло, вспомнились трясущиеся руки соседа-курильщика, который без затяжки и часа не может провести. Отследить его движение от дома до магазина можно по остаточным следам - кучкам пепла. Закупается он, кстати, только сигаретами, а потому кажется, что и питается исключительно ими.

   И не понять, зачем так жить? Зачем вообще жить?

   В чем смысл бытия?

   Почему мы учимся всему с нуля, если убить человека не сложнее, чем жука… В любое мгновение, независимо от того, успел ты что-то сделать или…

   Поняв, что мысли метнулись по старому витку, я зажмурилась и вслух дала обещание:

   - Как только получится, так сразу напьюсь!

   - Отличный план. Но вначале проконсультируй клиента в зале, - ворвался в мой монолог голос коллеги. – Давай, Богатова, не тормози, как с ксероксом. И дай мне выпить чаю.

   - Я не тормозила, - вяло заступилась за себя.

   - Ага, поэтому вместо того, чтобы распечатать десять экземпляров типового четырехстраничного договора, ты распечатала один. - Надюшка показала это на пальцах, с самой ехидной улыбочкой в ее репертуаре. - Затем, - продолжила она понизив голос, - ты раздельно ксерила каждую его страницу десять раз подряд!

   Я моргнула и сморщила нос.

   - Принтер завис. Рабочим остался ксерокс. А он с придурью, - объяснение было более чем вменяемым, но коллега осталась недовольна.

   - Ты печать послала на старый ксерокс в бухгалтерии, хотя новый уже неделю как пылится вот здесь, под самым твоим носом, – указала она на уютно притулившийся в углу черный агрегат и похлопала меня по плечу. – Иди давай к клиенту! А я тебе в награду ромашку заварю.

   Быть менеджером-консультантом в магазине мебели не так уж сложно. Нужно лишь разбираться в материалах, конструкционных особенностях гарнитуров, помнить о площадях типовых квартир, психологии продаж и психотипах клиентов. Последнее особенно важно, потому что порой хватает лишь взгляда, чтобы понять – вот этот мужик в куртке с капюшоном пришел не за кухней, а за тобой.

   - О! Тихоня, - признал меня недавний похититель, тот самый что за доли секунд может скрутить по рукам и ногам, наклеить скотч и запихнуть в авто. – Что здесь делаешь? – спросил он так, словно мы совместно пережили веселое происшествие, после которого у меня появились магнитики, а у него приятное послевкусие.

   - Здра-здра… - попыталась я разыграть уверенного профессионала и сдулась на первом же слове.

   - Здравствуй-здравствуй! – Ехидный взгляд водилы прошелся по мне от ворота наглухо застегнутой рубашки по брюкам в направлении носов спортивных туфель и обратно. – Делаешь вид, что не помнишь? – догадался он и улыбнулся, доброжелательно с виду. – Давай еще раз, только больше почтения.

   Еще больше? Да я и так на волоске от истошного крика.

   - И-и-звините, я вспомнила, что должна… сделать. - Голос сорвался, и, не дожидаясь реакции от забредшего в зал «клиента», меня понесло в сторону закутка.

   И это не было красивым отступлением. Сокращая свой путь, я перепрыгнула через диван, отшвырнула в сторону пуф, локтем сбила флаеры и визитки со стола. Второй посетитель, попавшийся мне на пути, опасливо посторонился, иначе бы тоже получил. Дверь закутка хлопнула о стенку, я навалилась на вешалку с курткой, в панике пытаясь ее сорвать с крючка.

   - Богатова, ты чего?! – Надя пролила из-за меня свой чай и сейчас с раздражением вытирала лужу на столе. – Опять плохо?

   - Нет… да! Очень… Прикрой меня! - Это было последним различимым восклицанием, прежде чем дверь захлопнулась уже за мной.

   Побег в панике - не лучшее решение.

   Мне в принципе было не свойственно сбегать так, чтобы я не имела четкого плана действий, а паника вовсе тормозила мозг, не давая соображать. Уже на улице, в двухстах метрах от магазина, в четвертый раз поскользнувшись на ледяной корке, я вспомнила, что забыла сменить спортивные туфли на сапоги и забрать телефон с подзарядки. В сумке остались документы, ключи, немного налички и полбанки валерьянки, что перестала успокаивать еще в субботу.

   Я вновь поскользнулась, по счастливой случайности не въехала головой в ближайший столб. И поняла, что…

   Нужно остановиться!

   Найти место для отсидки…

   А затем вернуться в магазин за телефоном и сапогами.

   Я влетела в ближайшее кафе, забилась за самый дальний столик и сделала невероятно бестолковый заказ: блины с грибами, кофе с молоком и карамелью, маффин с черникой. Грибы я не ем, молоком кофе не порчу, что до маффинов – по моему мнению, в них хороша лишь черника, но заикающийся организм на все ответил быстрым «д-да», и я получила что получила.

   Я долго не решалась снять куртку, то и дело выглядывая из-за перегородки в зал. И только минут через пятнадцать после получения заказа, когда на меня с недоумением стали коситься официанты и все посетители кафе, наконец-то выдохнула. Разделась, потянулась к блинам. Есть не хотелось, пить, в общем, тоже, поэтому моим развлечением стало соскабливание грибов с солнечного круга. Блинов на тарелке было три, и наполнили их не шампиньонами, а вешенками сиренево-серого цвета. Жуткая дичь распадалась на нити и цеплялась за вилку, за тарелку и соседний блин, словом, бесила, но не настолько, чтобы все бросить.

   - Хороший выбор места. – Произнесено было голосом, который я надеялась не слышать еще лет сто, можно и больше. - Напрочь лишает свободного обзора, так еще и села спиной, - раздалось над ухом, и недавний клиент, он же похититель, уселся рядом со мной.

   Стул скрипнул под массивной фигурой, и в воздухе запахло угрозой, отчего все волоски поднялись на моей коже. Следуя порыву, я рискнула встать. Попыталась… пока лапища в кожаных перчатках не сдавила мое бедро. Твердо и неотвратимо возвращая меня назад. Стыковка со стулом прошла успешно, вот только я уже не чувствовала ни тепла, ни уюта. Стало зябко, даже холодно.

   - Ты кушай-кушай, - мягко посоветовали мне, - и слушай.

   - Ирка сбежала и скрылась неизвестно где. А нас просили за ней присмотреть…

   - Сочувствую вашему горю.

   - Мы тоже.

   В руках борова оказался мой маффин, с которым расправились в два укуса, успев между ними сообщить:

   - Так ты выручи нас… ты ж можешь, – пауза, - если не хочешь проблем.

   Прелестная оговорка. Я разом ощутила, как сердце съехало в пятки и вслед за попой заледенели руки. Еще немного, и я простыну, в смысле, сама себя заставлю болеть. Поежилась, натянула на плечи куртку, свела ее полы на груди. Спокойней не стало, но ко мне уже подкралась та самая апатия, что нападает после каждого эмоционального всплеска. Моего бывшего эта особенность бесила больше всего. После размолвок он был готов на примирение, я же - на сон.

   - Вы похожи, - продолжил мой теперь уже сотрапезник. - Если б Ирка сдуру десять лишних кило набрала, то почти одно лицо.

   - Полезная информация. Спасибо.

   - Всегда пожалуйста. - Он подвинул к себе мои блины, отложил вилку, взялся за нож. Мне бы молчать и смотреть, как негодяй обратно намазывает грибы, но апатия, видимо, еще не задавила любопытство.

   - И зачем вам подобная замена?

   - Она любовница одного... Нас наняли охранять, но дура сбежала.

   Не такая уж и дура, если скрыться смогла.

   - И как ей это удалось?

   - Заездила Сапковского, - похабно улыбнулся водила. – И смылась, пока тот дрых.

   - Где в это время были вы?

   - Не мешались. – Он расправил на тарелке второй остывший блин, ножом загреб грибы обратно, свернул в рулет, согнул пополам и укусил. Прожевал кое-как, потянулся за моей чашкой. - Давай ты в ее квартире поживешь… - сказал он, сделав глоток, – почувствуешь себя…

   - Любовницей?

   - Человеком, - хмыкнул ценитель дешевых наездов. – Не кривись, услуг никто не спросит. Авторитет под следствием сидит в СИЗО. – Еще одна хорошая новость. - Может загреметь, а может и выйти. К этому времени потеряет силу наш договор. Уйдешь свободно. Так что?

   - Что? – повторила я.

   - Согласна?

   Вместо ответа задала вопрос:

   - Сколько нужно будет играть в вашу Иру?

   - Полгода, в самом поганом случае - год. Но ты не боись, - повторил он нарочито медленно, словно смеялся над самим фактом моих опасений. - Хата большая, коммуналка оплачена наперед. На работу будет ближе добираться, если… - он дожевал последний блин, усмехнулся, - захочешь на ней остаться.

   - Если? – Я проследила за тем, как уже опустевшую чашку поставили на стол.

   - Полюбовничек неплохо кукле платит. - Махина откинулся на спинку стула, оглядел меня с головы до ног. Показательно долго задержавшись на обуви и куртке – еще один пустой укол. - Втянешься в счастливую сытую жизнь, захочешь все бросить. Через время надумаешь найти еще одного…

   - Вряд ли он тоже будет в СИЗО, - сказала я и прямо посмотрела на волхва дары приносящего. – Ваша Ира не по глупости сбежала из оплаченной вперед квартиры… Подальше от приятных сердцу выплат… Развлечений, к которым можно привыкнуть. Ведь так?

   Засранец хмыкнул и промолчал.

   - Где гарантия, что меня не выпустят полетать из окна? Знаете, эти истории из разряда: на баловня жизни напали депрессия и пуля, жена бизнесмена вечерний поезд на рельсах ждала, детишки неделю на стройке игрались и домой не спешили, теща дачу сожгла и подгорела слегка, а любовница…

   - Неудачный совершила полет, - закончил он и жестом подозвал официантку. – Такого не будет.

   Сомнительно. Но сил на спор уже нет.

   Он оплатил счет картой, похвалил маффин и указал мне на дверь.

   - Пошли…

   - Куда? – Я здраво опасалась, что сейчас появится печально знакомая машина, и меня накроет второй волной ужаса.

   - Назад. - Скорее всего, бывший похититель вознамерился вернуться к машине, что осталась на стоянке нашего магазина. Но все оказалось намного прозаичнее. - Жена кухню заказала. Сама на сохранении лежит, вот я и маюсь.

   Жена. Сохранение. Кухня?

   Мои глаза определенно увеличились вдвое.

   Я, конечно, понимала, что он человек, но не представляла, что за плечами негодяя есть что-то помимо криминального прошлого и сомнительных знакомств с авторитетами. А у него есть. Жена, которую он, судя по всему, любит. Семья, которая вот-вот пополнится. Дом, в котором нужно установить кухню, а не агрегат для пыток. Погруженная в размышления об этом, я почти упустила из виду, что мне придержали дверь, а затем и меня, не дав растянуться на ступеньках. За капюшон, но все же…

   - У вас выезжает замерщик?

   - Да.

   - Ты?

   - Нет. У нас другие люди едут на замеры, - ответила замедленно, но верно. Обсуждать рабочие вопросы было проще, чем немыслимое предложение. - Затем третьи создают макет, готовят чертежи для производства: распил, кромление, прописывают фурнитуру…

   - А ты что, сломя голову носишься по залу? – подколол он, напомнив мой недавний побег.

   - Не только.

   - И? – не вопрос, а целая провокация.

   - Я связующее звено между клиентами и участниками производства. Встречаю клиентов, расспрашиваю, готовлю первый черновой набросок, резервирую замеры, затем сообщаю о доставке…

   Мы благополучно и неспешно вернулись в офис. Я передала нового заказчика очень и очень удивленной Наде, забрала свои вещи и отправилась домой. Я не дала обещания помочь, я не соврала, что помогу, я всего лишь промолчала, когда семьянин-водила-похититель-дипломат повторил свой вопрос. Тряхнула головой, словно не услышала, придала себе отрешенно-придурковатый вид и свалила. Я надеялась, что в закат, а получилось, что в короткий отпуск.

***

3.

   Четыре дня все было отлично – жизнь вернулась в привычную колею. А на пятый в магазин прибыл курьер с пакетом на мое имя. Внутри нашлись ключи с брелоком для домофона, далее на разных карточках код от дома, код от сигнализации квартиры и записка с адресом дома и добавочной строкой от руки: «Если не согласна в квартире жить, то хоть кота забери».

   - Да счас! Бегу и падаю забирать кота, ага… В квартиру к четырем девчонкам, где у одной аллергия на пыль, а у второй - на шерсть, у третьей - на самцов всех видов. После тяжелого развода и необходимости съехать из обжитого дома к нам… она в жесткой форме попросила убрать статуэтку щенка с яйками под хвостом и мое детское фото с двоюродным братом – по глазам вижу, тем еще козлом. Словом, наша квартира для кота стала бы адом.

   Так я думала с утра, так я думала после обеда, но ближе к вечеру - только чтобы прояснить один относительно важный вопрос - я нашла в записях Нади недавнего заказчика кухни и набрала его номер. Звонить было стремно, но… я звонила с работы, по рабочему вопросу, а не из-за кота. И все равно, услышав всего один гудок, я дернулась от прозвучавшего следом командного «Что?»

   - Добрый вечер, А-а-алексей Алексеевич, - поприветствовала я, как идиотка глядя на лист заказа. Алексеев Алексей Алексеевич молчал, а я впала в ступор от его ФИО и династического величия Алексеев. Может, из-за этого троекратного «А» он и предпочитает продавливать окружающих под свое имхо? - Вам звонят из магазина мебели…

   - О, Тихоня, ты ли это? Не признал - богатой будешь.

   - Я Инна… Богатова.

   - Да ты и так уже при деньгах, – заметил этот ААА, услышав мою фамилию.

   - Я хотела спросить…

   - О коте? – сбил меня с мысли и продолжил добивать: – Он кастрированный и лысый, отзывается на кличку Кисыч, ест только рыбу, редко сыр. Гулять не любит, мебель не рвет. Очень хороший, добрый кот.

   - А-а-а-а… - накатило странное ощущение, что абонент заранее подготовился к возражениям с моей стороны. – А-а он все это время был в квартире?

   - Его сегодня должны были привезти. – Пауза и новый гвоздь в мою попытку отказаться: – Кот только из ветеринарки. И особенно нуждается в заботе.

   - Так возьмите его к себе! Кастрированный, без шерсти, углы не метит.

   - Ладно, не хочешь - не бери. Через неделю сдохнет.

   И этот изверг отключился.

   - Я по заказу звонила! - возмутилась я в нашем закутке и грохнула трубку телефона на рычаг. – Ну и фиг ему, а не сообщение о письме с проекцией кухни. Пусть ищет в спаме сам!

   Собираясь домой, я все еще негодовала, сочиняла дельные ответы, искала оправдания и походя подсчитала, как далеко от магазина квартира той самой Иры. Маршрут по карте заверил, что там не более пятнадцати минут пешего хода и три остановки на маршрутке. Загрузившись в маршрутку через двадцать минут, я прижимала к груди пакет с кошачьей рыбной консервой и чувствовала себя идиоткой, которую подманили котенком. Мелкая скотинка вряд ли виновата, что у нее бессердечная хозяйка. Хозяйка вряд ли виновата, что у нее тупая охрана. Тупая охрана вряд ли виновата, что им не хватает мозгов. Ко всему прочему, меня интриговала идея, как же эти люди-человеки живут и от чего потом бегут.

   Чуть-чуть интриговала, совсем капельку, пока я не увидела домину.

   Современная постройка, сочетающая в себе стили модерн и хай-тек, отлично подсвечивалась снизу и сверху и напоминала несбыточную мечту. Мне сразу захотелось здесь жить! Только не любовницей и не на птичьих правах. В целом, мне бы хотелось зарабатывать так, чтобы квартира в доме, как этот, перестала мечтою быть.

   Двор оказался огорожен, дом наделен современной системой охраны, у подъезда стоял грозного вида наблюдатель в черной форме. Завидев ключи в моей руке, кивнул и посторонился, пропуская к домофону. А потом он придержал за мною дверь. Сердце екнуло, напоминая тысячу и одну историю о подъездных маньяках, но он лишь указал на лифт.

   - Приложите брелок к панели крайнего слева.

   - Спасибо…

   Это было мое первое и последнее слово в этом доме, потому что далее у меня отвалилась челюсть. То, что сияло снаружи, отражало лишь часть имевшегося внутри. Накатило ощущение, что я попала в бизнес-центр с шикарным холлом, тремя лифтами и супер-мощной системой вентиляции, которая не позволяла фонтану с элементами водопада добавить немного плесени на стены.

   Звук вновь открывающейся двери за спиной заставил меня устремиться к кабинке. На удивление, я не перепутала лифты и даже вспомнила о брелоке, хотя в голове моей истерично билась мысль свалить отсюда поскорее, или вначале взять кота, а затем свалить. До того, как двери лифта закрылись, я успела увидеть, как в холл вошла чья-то личная охрана в количестве пяти человек, затем и личность, что их наняла. И все очень внимательно проследили за отъездом моего лифта сквозь прозрачные стенки стеклянной шахты. Созерцательно зависнув ранее на фонтане, я не придала внимания размерам холла, насквозь пробивающего все здание. И теперь внимательно смотрела на вошедших, а вошедшие на меня, словно в этом здании я лишняя.

   Это просто паранойя…

   Просто паранойя.

   Недурственная такая паранойя после попытки похищения!

   Я с нетерпением дождалась прибытия лифта, сразу нашла 106 квартиру, и только после того, как ввела на внешней панели сигнализации код, вспомнила, что не нажала в лифте кнопку этажа. Он сам довез куда надо. Или не надо…

   Может, лучше домой?

   Пакет с консервой звонко стукнулся о дверь, одновременно с этим панель сигнализации приветственно подмигнула и предложила вставить ключ. Ключ-поворот, еще один ключ-поворот.

   Я открыла дверь, свет зажегся сам.

   Я сделала шаг вперед, дверь сама стала закрываться.

   И не успела я оглянуться, как этот, мать его, умный дом меня сам в себя запихнул!

   Вслед за восхищением накатила и оторопь - люди, конечно, живут! Но неуютно от слова «Совсем».

   Черный мраморный пол, блестящий как зеркало, белые стены, стальные элементы декора, странная каменная статуя и потолки для трехметровых вышибал. Прихожая как однокомнатная квартира, затем гостиная с диваном и телевизором, лоджия с креслами, слева от входной двери санузел за матовым, достаточно непрозрачным стеклом, справа коридор с пятью дверьми, еще одной статуей, и стеклянный эркер с массажным столом.

   Я присвистнула из чистой, что называется, зависти. Услышала собственное эхо, и смущенно кашлянула. Потому что вслед за эхом прозвучал мягкий перелив фортепиано и механический голос системы умного дома. Гостеприимной, надо заметить. Она одновременно зашторила окна, открыла встроенный в стену шкаф-купе, запустила климат-контроль и поприветствовала меня:

   - Добрый вечер. Кофеварка уже запущена. В холодильнике закончилось молоко. Ванна будет наполнена через пять минут, если вы нажмете на зеленую кнопку. – Мне ее подсветили на панели в стене, но я не сдвинулась с места, перебарывая ужас обычного человека перед технологиями для продвинутых.

   - Программа новостей включена на канале номер десять. – Однако интересные вкусы у девушки. - Вам звонили четырнадцать раз, оставили одно сообщение. Хотите прослушать?

   Я не хотела. Все что мне нужно было, так это найти кота в этом царстве стальных бликов и черных камней, отлично сохраняющих отпечатки. Пока я молчала, система закрыла шкаф-купе и потушила свет в коридоре. По ощущениям - притаилась.

   - Кис-кис-кис? – позвала, не желая сходить с самого безопасного места. – Котейка, отзовись, кис-кис?

   Вопреки ожиданиям, никто не откликнулся, кроме моей совести, с укором напомнившей, что котик только из ветеринарки. Возможно, еще лежит, бедный несчастный, на кухне, в ванной или в какой-нибудь спальне. Я вздохнула и разулась, затем скинула куртку, шапку, пакет и, поправив сумку на плече, крадучись, пошла искать кота.

   - Котик, котейка? Ты где?

   Я обходила комнату за комнатой, заглядывала под кресла и кровати, а система умного дома включала и выключала свет, закрывала шторы, запускала музыку. И чем больше я ходила, тем сильнее убеждалась, что животного здесь нет и никогда ранее не наблюдалось. Потому что даже для самого незаметного питомца в квартире должны иметься когтеточка, миски для еды и воды, лежанка, игрушки, лоток.

   - Вам звонок, - сообщила система после тихого сигнала где-то в квартире. Пока я обувалась, раздалось три гудка и включилась запись автоответчика: - «Привет! – нежный голос, вероятно, Ирины зазвенел очень игриво. – Меня дома нет, и не будет вскоре! Не пытайтесь найти! - Тихий смешок и нежное воркование: - Но если хотите оставить сообщение, то вот он шанс…»

   «Плимкь!» - выдал телефон, и я удивленно застыла от слов звонившего.

   - Ты, с курткой в руках, я задам всего один вопрос, и на него стоит честно ответить.

   Чего, это мне? Я посмотрела на куртку в моих руках и поскребла макушку под шапкой. Может у неизвестной любовницы был весьма интересный позывной?

   - Кивни, если поняла, - приказал голос, и я оторопело кивнула. Кажется, у умного дома есть умные глаза.

   - Ты кто? – спросили у меня.

   - Я Инна.

   - Что ты делаешь в этой квартире, Инна?

   - Кормлю кота.

   - Какого?

   - Не знаю, я его еще не нашла.

   - Да неужели? - саркастично вопросил неизвестный. Он хотел добавить что-то еще, но запись оборвалась, а система дома опять включилась.

   - Вам звонили пятнадцать раз, оставили два сообщения. Хотите прослушать?

   Я молча помотала головой, схватила свои вещи, выудила ключ-карту из кармана куртки, шагнула к двери и даже вбила код. Но дверь не поддалась.

   Ключи, нужно использовать ключи!

   - Вам звонок, - сообщила система после нового сигнала телефона. Раздалось три гудка, следом автоответчик выдал уже пугающее: «Привет! Меня дома нет, и не будет вскоре! Найти не пытайтесь! Ха! Но если хотите оставить сообщение, то вот он шанс…»

   - Какого черта ты ищешь в моей квартире?! – прогремело на всю жилплощадь, и я нервно выдала:

   - Лысого и спокойного. Отзывается на кличку Кисыч. Обычный домашний кот!

   - Кот?

   Обладателю голоса явно стало плохо. Он перестал дышать.

   - Д-да. Кисыч. Его должны были привезти из ветеринарки. Сегодня. Меня попросили кота забрать, чтоб не издох здесь один.

   - Из ветеринарки? – непонятно почему ехидно повторил.

   - После кастрации, - добавила я, хотя операция могла заключаться в другом…

   Последнее не стоило говорить, собеседник из телефона явно психанул. Долбанул кулаком по столу или иному образчику мебели, зашипел сквозь зубы.

   - С-с-стой на мес-с-те…

   А я поняла, что стоять мне категорически воспрещено. Нужно бежать, и чем скорее, тем лучше. Я провернула ключи, вылетела из квартиры и понеслась в сторону лифта. Потянулась к кнопке вызова, но заметив, на какой этаж он поднимается, основательно струхнула. Спуск по пожарной лестнице в этот миг показался предпочтительнее поездки с «группой поддержки». Жаль, я не сразу нашла пожарный выход, потеряла драгоценные секунды, а потому услышала чьи-то быстрые тяжелые шаги. А еще жаль, что я не рискнула броситься к лифту, едва тот освободился.

   Ступеньки лестницы встретили меня не синим сумраком и шорохами эха, а приветливо зажигающимися светильниками, реагирующими на движение. Не хватало только музыки от умного дома, чтобы я окончательно впала в истерику. Нужно было немедленно покинуть пространство, столь любезно выдающее мое передвижение. На следующем этаже я рискнула толкнуть дверь, ведущую в коридор, но та не поддалась; еще этаж и снова мимо. Где-то далеко пошел лифт, а я все еще спускалась и толкала, спускалась и толкала…

   Первая поддавшаяся дверь вызвала слезы благодарности, а следом почти что крик.

   Я до жути испугалась, когда, сорвав мою руку с дверной ручки, меня втащили в освещенный коридор. Втянули нежно, но это не отменяло тотального шока.

   - Смотри-ка, сработало! И не пришлось бегать по этажам, - заметил верзила вдвое больше меня, который одним лишь взглядом приказал заткнуться. Я умолкла, стойко перебарывая очередное желание бежать только теперь в сторону туалета. Свободной рукой этот ловец мышек в мышеловку смахнул с экрана телефона изображение, очень похожее на съемку с камер наблюдения, спрятал гаджет в карман пиджака и, отстранив меня, закрыл дверь, ключи от которой висели в замке.

   Это действительно была мышеловка…

   – Пошли.

   Меня ловко лишили вещей и повели по мрачному, дорого отделанному коридору чьей-то конторы. На дверях, как в гостиницах, стояли номера, но вскоре их стали заменять и надписи. «Финансовый отдел», «Юридический отдел», «HR» «Менеджеры». Дверь, к которой меня подвели, носила табличку «Исполнительный директор К.И. Сыч».

   Прочитать успела, потому что мой сопроводитель вначале постучал в нее, затем подождал ответа и только спустя пару секунд открыл. Офисный этикет, чтоб ему пусто было. За это время мой мозг прочел надпись на двери раз двадцать, подвоха не заметил, зато сердце разогнал до состояния ракеты. Что там будет? Что мне скажут? Что со мной сделают?

   Меня завели в слабо освещенное помещение, усадили на стул напротив внушительного стола руководителя и… предложили кофе. Последнее настолько не вязалось с предыдущими действиями, что я выпала в осадок и не ответила.

   - Видимо нет, - предположил мой конвоир и отступил.

   На столе вспыхнула лампа, и в поле моего зрения попал еще один обитатель офиса. Возможно, тот самый Сыч. Взгляд тяжелый, подбородок колючий, губы сжаты и в раздражении искривлены, а расплющенный нос пугает раздутыми ноздрями. Он был немногим старше меня, но смотрел как умудренный жизнью следователь, который двумя точными ударами по корпусу может выбить печень и признание во всех грехах. Кожа темная, веки припухшие, скулы жестко выделяются, особенно сейчас - из-за танцующих желваков. В уголке правого глаза короткий белый шрам, в уголке левого родинка. На нее-то я и уставилась, чтобы уйти от темно-карих лазеров и хоть немного перестать дрожать.

   - Итак, кто это у нас?

   Голос соответствовал записи на автоответчике, посредством которой со мной общались.

   - Инна, - прохрипела я скорее для себя, потому что мой перехватчик громко, из моего же паспорта, зачитал:

   - Богатова Инна Михайловна, тридцать три года, не замужем, без детей, прописка краснодарская. Работает менеджером по продажам в мебельном магазине «Красивая кухня» на Варшавском шоссе. - На стол вслед за паспортом опустилась визитка из магазина, а далее шло наполнение пакета, который я сегодня получила. - При ней были ключи от вашей квартиры, код от дома, код от сигнализации и вот эта записка.

   Сыч придвинул последнюю белую карточку к себе, а его помощник по ловле наивных дурашек вопросил:

   - Узнаете почерк?

   - Каа, - протянул сидящий напротив и пристальнее сосредоточился на мне. То есть у него в арсенале помимо взгляда «Разделаю под кость» был еще и «Пробью насквозь». Смотреть на родинку стало невыносимо, я сосредоточилась на пальцах, смявших карточку от Алексеева.

   Появилось нешуточное ощущение что мою жизнь сейчас точно так же сомнут. Захотелось громко всхлипнуть и сообщить, что это все подстава из подстав, но голос не слушался, а для всхлипов чрезвычайно напугана. Словно зависла в стадии непринятия. Сна.

   - Что-то еще? – прозвучал сухой вопрос, и на крышке стола появились новые предметы.

   Спички с Мальдив – талисман на желанную поездку, кошелек, блокнот для записей, телефон с пальмами на обложке, пачка жвачек, салфетки с запахом тропиков, шоколадка «Bоunty» на трудный день, зубочистки и иголка с прозрачной капроновой нитью для ЧП ситуаций с одеждой. Тампоны мой захватчик не выложил, молодец, не стал позорить. Но стоило так решить, и в конец ряда опустилась консерва для несуществующего кота. Из-за нее мне захотелось провалиться на одиннадцать этажей вниз посредством лифта или окна.

   - Она действительно искала кота?

   - Судя по записям, да… – Помощник выудил свой телефон, нажал на экран, и в кабинете раздалось мое тревожное «Кис-кис?! Куда ты запропастилось, дурное животное? Отзовись, котяра…»

   - Интересно, - произнес первый.

   - Очень, - согласился второй, возвращая мои вещи в сумку, пока мой голос в записи раздражающе наивно звал: «Кисы-ы-ыч, где-е-е-е ты-ы-ы?» - Это были последняя минута поисков, а потому следом шло: «Ладно, подскажи хоть, где твоя миска или лоток?»

   - Дельная мысль, - очередной комментарий.

   - Неглупая, - уверенное согласие.

   Можно было бы предположить, что им понравилась мое логическое мышление, вот только говорили они не о записи, а о чем-то своем, к чему ни я, ни мое незаконное проникновение в чужую квартиру отношения не имели.

   - Держи. - Мне мягко швырнули сумку, и не успела обрадоваться, как ловец выудил электрошокер из кармана моей же куртки. А я о нем забыла!

   Правду говорят, чтобы уметь себя защищать, нужно тренироваться как спецназ – вырабатывать мышечный рефлекс, а затем уже морально рефлексировать. Не нанесла ли вреда ударом электрошокера? В то же время, где уверенность, что вот это вот чудо в пиджаке не имеет навыков по выбиванию оружия у нападающего? А где первый рефлекс, там второй… Мужик он рослый, с виду боевой, и лежала бы я сейчас с перебитой рукой или ногой.

   От подобных перспектив поежилась, быстро взяла протянутую мне куртку, натянула на плечи и попыталась максимально не отсвечивать. Пока сильные не от мира сего обсуждали предложение неизвестного Каа, который тот еще гад. Возможно ли, что все обладатели множественных «а» в имени являются негодяями? Знакомый мне ААА был редкой тварью, которому ничто не мешало плодиться и веселиться за счет невинных душ или дур как я. Понятия не имею, к чему был этот цирк, но я давно устала и вознамерилась уйти.

   На остатках смелости поднялась со стула и тихо произнесла:

   - Ну, я пошла.

   - Куда? – моментально вскинулись оба. Словно это не они меня напугали, обыскали и обокрали - электрошокер остался в глубинах стола.

   - Домой. Кота я не нашла… могу теперь вернуться.

   - Я бы так не сказал, - загадочно ответил Сыч. – Вы нашли.

   - И попали.

   Его помощник поправил стоящую на столе табличку с именем, где инициалы сливались с фамилией в незабвенное «КИСыч».

   - Твою мать! – тихо ругнулась я и встретилась взглядом с искомым котом лысым домашним кастрированным…

   - Именно, - ответил он, то бишь владелец кабинета.

   Я судорожно сглотнула.

   - Отлично! Таки знаете, хорошая шутка. – Быстрый кивок, нервная улыбка и пальцы, сжавшие сумку до скрипа. - Спасибо, отменно поиграли. Передавайте привет вашему этому… любителю шуток.

   Я развернулась в направлении двери, но не сделала и пары шагов, когда в спину прилетело:

   - Не торопитесь уходить. Это в ваших интересах…

   - Охотно верю!

   - …если цените свою жизнь.

   - И ее тоже!

   Вожделенная свобода, еще лишь шаг.

   - Скажем так… Вас прислали, чтобы мы на вас посмотрели. Инна, вы знаете, что очень похожи на Ирину?

   - У которой нет десяти лишних кило и любовник в СИЗО? Нет, не знаю и знать не хочу.

   - Во-первых, я уже не в СИЗО, - огорошил владелец кабинета, - и ваше появление сегодня приводит к «во-вторых». Мои оппоненты по делу могут принять вас за Ирину, пригласить на беседу. И я не уверен, что их беседы будут мирными.

   Застыла, не коснувшись дверной ручки. А все потому, что рука задрожала, как у алкоголика. Если когда-то в моей груди и билось сердце, то остановилось оно после слов:

   - Семью я сразу вывез. Ирину просил прикрыть тылы, но она испугалась… то есть отказалась, и вдруг явились вы.

   - Меня подставили.

   - Всегда можно сказать, что подослали, все же в мою квартиру вы проникли сами.

   Еще не угроза, лишь допущение, но меня от него пробрало морозом. И почти издевкой слышится замечание второго:

   - Смотри-ка, все еще не истерит. Нервы как канаты.

   Я обернулась. Сверкнула глазами и не жалея горла, рявкнула:

   - Да вы совсем?! Вначале меня крадут у подъезда… Затем преследуют на работе… Навязывают кота… Да вы! Да я… Идите на…!

   Хлопок двери заглушил мое последнее слово, но смысл они точно уловили. Иначе с чего бы трижды негодяй ААА писал мне ночью с упреком? Или я неверно поняла его упрек: «Эх ты…» так похожий на манипуляцию чувством вины.

***

4.

   - Мы начали не с того.

   Это была прекрасная фраза, замечательная фраза, жаль, произнес ее не мой бывший, почти жених Максим, а индивид с птичьей фамилией и хищным взглядом, черт знает как подкарауливший меня на новом объекте.

   С последней нашей встречи прошло полторы недели, я успела сменить квартиру, работу и прическу, но так и не отбилась от странного ощущения, что за мной следят. Это поганое предчувствие опасности вначале толкнуло меня в парикмахерскую, затем на встречу с бывшим. Однако на предложение съехаться и дать мне свою фамилию Макс отреагировал на пятьдесят процентов отрицательно. В остальные пятьдесят входили необременительные встречи на его территории, ужины, приготовленные мной, и, так и быть, бесплатная транспортировка меня домой после особенно жаркой ночи. Я отказалась. Он дал время подумать и вскользь намекнул, что возить уже не будет.

   Будто бы раньше с этим усугублял!

   Я расстроилась.

   Очень расстроилась.

   И на нервах стала есть.

   Много, в основном по ночам, когда подкрадывалась бессонница, а вместе с ней и острая необходимость купить одежду на размер больше. С одной стороны, лишний вес - это плохо, с другой – затащить меня в машину теперь тяжелее, а это хорошо. Плюс, с каждым новым граммом я все меньше походила на ту самую Ирину и все меньше соответствовала планам К.И. Сыча.

   И вот казалось бы, от всех от них оторвалась… а меня не догнали – меня встретили!

   - Давай с начала, - постановил умник, открывший дверь.

   И моя рука, что только тянулась к кнопке звонка, сжалась в кулак. На лице явно проступило недовольство, но никто не обратил внимания. Меня, крепко ухватив за локоть, втянули в дом, дверь закрыли на замок. Опять с опозданием накатило осознание, что меня должны были насторожить настойчивость клиента, требующего немедленный обмер дачного дома, легкость преодоления поста охраны, открытые ворота и наконец-то дверь с молотком в виде парящего пернатого.

   У меня были знаки, я их проглядела, как блондинка из анекдотов, в которую я по глупости перекрасилась. Следовало сделать строгое черное каре, а не каскад из белых локонов до плеч!

   - Новая прическа? – заметил Как Его Там Сыч.

   - Новый подход, - поняла я, пытаясь сбросить крепко держащую руку.

   - Мне нравится.

   - Вам кажется, - не осталась в долгу и, потерпев поражение в попытке освободиться, посмотрела ему в глаза. А лучше бы и дальше созерцала его родинку. – Что вам нафиг надо?

   - Минута внимания. Только минута.

   - А что с обмерами? – В моем рюкзаке все еще лежала планшетка с планами дома, две рулетки на пять и десять метров, лазерный дальнометр и перчатки, потому что с этими замерами я всего за неделю выездов основательно изранила пальцы.

   - Заказал, чтобы заманить тебя сюда.

   То бишь, я лишилась очередного заказа. Отлично, блин, у меня проходит стажировка! Плодотворно. Заметив мое возмущение, он осклабился. Именно осклабился, ибо улыбкой вот эту гримасу не назвать. Что-то среднее между превосходством и издевательством. Меня так и подмывало спросить «Зачем?», но я держалась… держалась и в итоге прошипела:

   - Нафиг?

   - Чтобы подтвердила… - Спрашивать «Что?» не пришлось, Сыч в этот раз не затягивал с паузой. - Подтвердила наши встречи.

   Лучше бы молчал!

   - Вы в своем уме? Я вижу вас второй раз в жизни.

   - Неужели? – вскинул он бровь. - Работаешь в моей компании, по моей протекции, и посетила все мои дома. С рулеткой, правда, но это не важно… главное, ты была там, где находился я.

   - С чего вдруг? Я на эту работу устраивалась по собственному блату, а не по вашему! Соседка меня помощницей на сложный обмер взяла, похвалила за то, что не боюсь подвалов и высоты… - начала я запальчиво и остановилась. Мне совсем не понравились последние слова Сыча и сквозящий в них намек.

   Мысленно прокрутила всю полученную информацию и судорожно сглотнула. Он же не имел в виду, что наше пребывание в одном месте что-то там кому-то там доказывает?! Ведь он не мог меня подставить? Не мог, да? Да и где мы могли бы уединиться в тех самых местах? Я в смятении вспомнила двухэтажную квартиру после реконструкции, в которой были кучи мусора, заброшенный дом с пустым бассейном и многоэтажку, три подъезда которой мне еще долго будут сниться в кошмарах. Потому что заказчик потребовал перемерить в этой новостройке все. Абсолютно все. Едва ли не до миллиметра, отчего пятерка молодых девчонок сбилась с ног.

   - Я сам не в восторге от этой идеи. Но тут все средства хороши, не обессудь… - продолжил этот типа продуманный босс, невесть зачем подступая ближе.

   Я перехватила его решительный взгляд, возмущенно встрепенулась:

   - В смысле, не обессудь? Что значит…

   В ответ меня весьма однозначно прижали к стене. Уверенно так, по-мужски. Опалили дыханием скулу, попутно сжимая ручищами талию, через пуховик, но чувствительно крепко и… всего за мгновение до того, как инициатор поползновений встретился с моей коленкой, в холле дома раздалось:

   - Константин Игоревич? - Голос был женский, звенящий смущением. – Извините, но вам звонок от представителя «Града», вы просили немедленно о нем сообщить.

   - Да, спасибо, - ответил он, выдохнув мне в крепко сжатые губы и прищурился. Мы мерились взглядами, в его глазах читался интерес. Как у ребенка, встретившего забавную букашку. В моих плескался гнев, как у божьей коровки, которая только с виду прелесть-букашка, а по факту - хищник, готовый укусить.

   - Вы ответите? – позвала, видимо, помощница.

   - Секунду, - сказал Сыч, скорее мне, чем ей.

   - Поняла.

   Девушка бесшумно удалилась, мы остались стоять. Вернее, он стоять, я противостоять. Целовать меня или делать вид, что целует, Сыч больше не пытался, но и не отпускал. А потому назревал вполне адекватный вопрос на тему «Что дальше?»

   - Я не знаю, - бесхитростно ответил свин, устроивший ловушку. – Но на твоем месте я бы не спешил увольняться. Хоть немного будешь под присмотром.

   - То есть?

   Мне не ответили, но открыли дверь, выпуская на свободу.

   Что чувствует приманка, дважды сменившая крючок? Она чувствует, что лучше сдохнуть до того, как приплывет большая рыба. Тем более после слов «Хоть немного будешь под присмотром». Ага, поплавок покажет, как меня сожрут, а они на круги по воде посмотрят, послушают тишину. Идеальная постанова. И выгодная вместе с тем, ведь никто букашке не заплатит, не возместит ущерб, не покроет похоронные расходы.

   Я шагнула к двери, и тут мысль что меня уже втянули в игру без жалости, совести и спроса, заставила остановиться. Но если действительно втянули, то могли бы уже и заплатить, а не использовать втихую. Верно?

   Обернулась, открыла рот, чтобы озадачить Сыча этим вопросом, и услышала:

   - Встретимся завтра в 20:00 в моей квартире без кота. Не опаздывай.

   Напрочь не помню, как я спустилась по ступеням, пересекла двор и попрощалась с охраной, зато в деталях запомнила, как ехала назад. Все кубики на обшивке сидения в автобусе, все строчки на подголовнике следующего кресла, все точечки грязи на стекле, запах лимона от освежителя, запах сигарет от соседа по креслу, кряхтение пекинеса в переноске и тихий рык пассажира в куртке с затертой надписью «BigBoss», которому кто-то выносил мозг по телефону.

   Странное состояние. Я цеплялась за мир, фокусировалась на незначительных деталях, словно боялась потерять с ним связь. И это наводило на две мысли. Первая - меня ждут перемены, вторая- ни черта я с ними сделать не могу, и потому воспринимаю как опасность, причем большую. А что я делаю, когда чувствую опасность? Правильный ответ – бегу. И чем дальше, тем лучше.

   Плевать на выгоду и возможные плюшки! Если моя интеллигентная интуиция орет благим матом, к ней стоит прислушаться.

    Прибыв на место работы, я под недоумевающими взглядами не успевших стать родными коллег сдала инструментарий. Закрыла старые обмеры, открестилась от новых и тихо свалила в закат. Если вчера я расстроилась, что не успела занести трудовую кадровику, то сегодня - тихо радовалась, что не оставила своих документов. Выкинув симку от телефона, я на всякий случай отрубила его от сети. Далее совершила две пересадки в метро и, вернувшись на новую съемную квартиру, начала сбор вещей. Адреналин все еще подстегивал действовать быстро, но запас энергии уже иссяк. Мне не стоило морить себя диетой на завтрак и уж точно не следовало пропускать обед.

   К счастью, ничего тяжелого перевезти за эти дни я так и не решилась. Вся утварь осталась у девчонок на прошлом месте, при себе имелись лишь вещи на каждый день, пижама, тапочки и фен, потому что без фена мою новую прическу нормально не уложишь. Словом, сборы получились короткими, даже стремительными, и тем обиднее было, простившись с хозяйкой квартиры, нос к носу столкнуться с уже знакомым мужиком.

   - Смотри-ка, опять сработало! С работы ушла, с квартиры съехала… - Он скользнул взглядом по оторопевшей мне, расплылся в улыбке. – И даже вещи не придется собирать. Молодец!

   - А-а-а… - протянула я тихо, затем уже и громко, потому что сумку мою у меня забрали, дверь за мной закрыли, а после, как и в прошлый раз, меня крепко ухватили за локоток и повели. Вниз.

   Сказать, что я была в шоке, не сказать ничего. У меня не хватало слов, имелись только звуки, но их было абсолютно недостаточно.

   – На-а-а-а, - тянула я, пытаясь спросить «На кой черт он тут появился?»

   - Не-е-е-е, - рвалось из груди, когда меня сопроводили к авто, стоящему, вопреки всем законам забитых дворов, прямехонько у подъезда.

   - У-у-у-у… - выдала я в закрытую за мною дверь и, услышав насмешливый хмык, дополнила свою оду Свободе протяжным и бессмысленным: - Б-бы-ы-ы. – Потому что на сидении рядом расположился довольный Сыч. Или только казался довольным в свете мобильника, который он до моего появления увлеченно листал. Его палец застыл на размытом фото, а внимательный взгляд уперся в меня.

   - Хочешь что-нибудь сказать?

   Я хотела, я очень хотела, но голос обрела, лишь когда авто выехало из двора и влилось в поток других машин.

   - Да как вы..? Что вы..? Вы же были на другом конце Москвы! – вырвалось из меня в итоге, потому что я представить не могла, как он обошел все пробки на въезде. Не застрял на каком-нибудь кольце.

   - Перелетел, - улыбнулись мне и серьезно добавили: - Я подумал и решил, что ты права. У нас недостаточно встреч и совсем мало совместных фотографий. Нужно наверстать.

   - Что?! – Я опять стремительно теряла голос. Мне предъявили телефон со стограм страницей какой-то Madlen. Ее последний пост содержал мое лицо и ехидную надпись на черной полосе, перечеркнувшей мои глаза. «Новая пассия, как Ново-Пассит – гасит все желания».

   - От-откуда это? Откуда она…

   - С моей страницы на фэйсбуке, - абсолютно спокойно ответил Сыч, словно эта подстава в порядке вещей. - Я хотел сделать достойные совместные фото, но раз ты упрямица, пришлось выбрать из уже имевшихся.

   Он открыл на экране новую вкладку, чтобы медленно, с издевкой прощелкать ряд изображений в красивом эффекте боке. Я в его квартире, с удивлением взирающая на панель умного дома; я, рыскающая по кухне в поисках кошачьего корма; я, ждущая лифт, и Сыч, выглядывающий с улыбкой из-за угла; я, идущая на несуществующие замеры; я, прижатая Сычом к стене, поцелуй… Поцелуя на самом деле не было, но фото сбоку создавало иллюзию страстного момента. А дальше наши лица в крупном фокусе, мои руки в захвате мужских и, наконец, момент, когда убегающей мне смотрят вслед. Очень романтично, если бы не одно «но» - все сфальсифицировано!

   Хуже быть не могло. Но тут я вслед за голосом потеряла способность дышать, потому что у меня с ухмылкой спросили:

   - Фото со статусом 18+ показывать или не стоит?

   В моих глазах потемнело точь-в-точь как в юности, когда мой первый парень на предложение расстаться пригрозил распустить гадкие слухи обо мне. Никогда ранее я не видела максимально удивленных мужских глаз и никогда после, ровно до этого момента с Сычом. В голове щелкнуло, наступило затмение человеческой части и пробуждение животной.

   Мой рывок вперед затормозила куртка, сумочка неудобно съехала под бок, но я ухватила щурящегося гада за галстук, дернула его на себя в намерении придушить, сдавила и… ослепла от серии вспышек. Нас снимали с переднего сидения профессиональным фотоаппаратом, который делает до ста кадров в секунду, а может, и больше.

   - На 18+ не особенно похоже, тут ближе к 21+, - оповестил Сыча засевший в засаде фотограф. – Но все можно поправить в проге.

   Момент озверения исчез также быстро, как и возник, я невесть каким образом оказавшаяся боком на коленях подлеца, коего душила его же галстуком, безмолвно рухнула спиной на сидение. Батарейка закончилась, вся энергия впустую ушла на рывок, а мозг заблокировало настолько, что забыв отпустить добычу, я потянула ее за собой. Спасая свою шею, Сыч навис сверху, и еще одна серия вспышек осветила этот момент.

   - Теперь намного-намного лучше! – возликовал увлеченный съемкой мастер фотошопа. - Если положите ладонь на ее бедро, будет самое оно… - прозвучало командой, возможно, оправданной. Все же человеческие руки на фото могут рассказать о многом, но меня никто не тронул, рукой по ноге не провел.

   Пожалел или не рискнул…

   Сыч бросил взгляд на переднее пассажирское сидение, и на том сидении опасливо затаились. После раздался шорох, резкий звук застегиваемой молнии и скрип липучек. Фотограф убирал камеру в чехол, а я, парализованная собственной реакцией, продолжала пялиться в потолок.

   - Высади.

   Короткая команда, заставила машину вильнуть вправо и остановиться. Фотограф сошел беззвучно. Дверь хлопнула, авто отъехало, тишина в салоне разрывалась гудками рядом едущих, сиреной «скорой» и неразборчивым гомоном людей, что врывался внутрь на светофорах. Я чувствовала себя опустошенной, безмолвной, глухой, пока меня не спросили:

   - Ты как?

   Не ответила, только сглотнула подступивший к горлу ком слез.

   - Я ожидал, что ты психанешь, но представить не мог…

   Он замолчал, подбирая слова или же ожидая, когда я сниму с него свои ноги. Ждать придется долго, потому что тела я не чувствовала и сдвинуть с места не могла.

   - Тебе куда-нибудь нужно? – спросили у меня через минуту или даже две. – В туалет? – предположил, явно зная о моем конфузе с прошлыми похитителями. – В аптеку?

   Неплохое предложение, но аптека вряд ли поможет с потерей смысла жизни. Ведь как ни рвись, ни беги, меня все равно подставят и раскусят. Или раскусят и подставят, что верней.

   - Хочешь воды? – Надо мной проплыла бутылка с пузырьками. – Или есть? Я могу заказать.

   Есть не хотелось, я бы вовсе не вспомнила о еде, но тут ушлый Сыч как бы про себя заметил:

   - Все бы отдал за наваристый домашний суп с курицей, грибами и картошкой. К нему еще отдельно готовят сухари с чесноком и тонкую нарезку ветчины…и салат с маринованными помидорами черри.

   Я его не слушала. Вообще, совсем, абсолютно! Но в мозгу против воли всплыли схожие картинки, а с ночи не пополнявший запасы живот моментально отозвался голодным китом, слегка завывающим на судьбу. Напряженная тишина, наступившая в салоне вслед за этим ревом, была плотной, как холодец – тьфу ты! Как чесночное масло – чтоб его… Словом, все зависло как в жиже, которая растворилась, когда Сыч со смешком похлопал меня по коленке и сказал, что понял все.

   Следующим звонком он попросил какую-то Нину принять заказ на позицию семнадцать и двадцать пять. Далее у меня спросили, есть ли на что-то аллергия и каковы мои предпочтения, но ответа не дождались. Поэтому к заказу прибавились позиции два и двадцать три. Еще двадцать минут поездки и авто въехало в подземную парковку и, преодолев метров сто, остановилось.

   - Все. Собирайся и выходи. Самостоятельно, - приказали мне и потянули за куртку. – Это не мой джип, так что постарайся не пачкать. И это не мои люди, постарайся не обижать.

   - Не твои? – Не знаю, на остатках каких сил, но я все-таки села. Проследила за тем, как мои ноги сгрузили с мужских колен, и глухо спросила: - А чьи?

   - Все записано на фирму.

   Он выбрался первым, вытащил мою сумочку и за руку ухватил меня. Хотела я того или нет, выбраться из машины мне все-таки помогли и в лифт сопроводили. В тот самый, что стрелой пролетел через пустой холл офисного здания и высадил на знакомом этаже. Дверь 106 квартиры Сыч открыл в мгновение ока, распознав вернувшегося хозяина, система умного дома запустила запрограммированные процессы, часть из которых владелец остановил нажатием кнопок на панели.

   Итого: кофе сварился, климат-контроль настроили в гостевой спальне, и в прилегающем санузле наполнили ванну водой. Предложение прослушать новости и звонки отклонили, пожелания приятного вечера приняли и, глянув на меня, на всякий случай активировали теплые полы в общих зонах. Во время этой высокотехнологичной феерии в квартиру бесшумно доставили мою сумку и дверь закрыли. Все вокруг дышало непомерными тратами и богатством, в котором диссонансом звучал голос бизнесмена.

   - Квартира арендована фирмой, система умного дома установлена на паях. Один из них еще не выплачен. Висит. Видишь статую? Это подарок. Там дальше мини-спортзал, все оборудование взято в прокат. Вся электротехника тоже. Большая часть мебели является выставочными экспонатами и мне не принадлежит… поэтому с ней нужно осторожно.

   Снимая с меня куртку и шапку, он кивком указал на обувь, следом выудил из открывшегося шкафа тапочки, ненавязчиво сообщая при этом, что химия и продукты в доме появляются, конечно, под заказ… но все счета висят без оплаты. Копятся, пока с этим согласны магазин и ресторан.

   - Зачем вы..? – начала я невнятно и была перебита звонком в домофон, или что там у него на панели.

   - Да, поднимите на этаж, – ответил Сыч и повернулся ко мне. – Зачем я что?

   - Зачем вы это говорите?

   - Пытаюсь объяснить, чтобы предотвратить все возможные ЧП.

    Я нахмурилась, совершенно не понимая, к чему он ведет. Появившуюся мысль оборвал очередной звонок. В квартиру принесли заказ, и не кто-нибудь из доставки, а охранник со входа, которого я видела в прошлый свой визит. Он кивнул мне, передал пакет Сычу.

   - Что-нибудь еще нужно, Константин Игоревич?

   - Ничего, - ответил тот и вдруг спросил: - Ты Инну уже знаешь?

   - Косвенно. Я Влад, - представился охранник.

   - Инна Богатова, - ответили за тормозящую меня и неизвестно к чему спросили: - Запомнил?

   В ответ кивок и пожелание хорошего вечера.

   - И вам… хорошего, - вымолвила я, когда дверь уже закрыли.

   - Поможешь? – раздалось из кухни-столовой, где вовсю уже шуршали упаковкой и вдыхали блаженный запах еды. - Если хочешь помыть руки, ближайшая ванная прямо по коридору и направо. Их тут три.

   - Знаю, – буркнула я и осталась стоять. В тапочках, посреди закрытой квартиры, абсолютно не представляя, как выудить из шкафа мои сумки и верхнюю одежду. Попытаться выйти и зайти в квартиру, чтобы система в приветствии все открыла, или придушить-таки Сыча?

   - Здесь курица… и свинина с картошкой фри. Ты что будешь?

   Мой голодный кит громко сообщил, что будет все, и я решила отложить нападение на более позднее время. Как и прежде безумно тормозя, я вымыла руки, доковыляла до наспех накрытого стола и рухнула на стул.

   - Держи салфетки. Воду будешь или, может, вина?

   Я приняла тонкие тканые изделия вялой рукой, пальцами погладила вышитые на них узоры и медленно подняла взгляд на Сыча. Он смотрел с прищуром.

   - Что?

   - Нет, тут лучше коньяк. – Он скрылся в кухонной зоне и вернулся с бутылкой и стаканом. – Для аппетита!

   Налито было как для горького алкоголика, проклинающего свою судьбу, но это, видимо, чтобы я легче переварила последующую информацию. Именно с этой целью мне на тарелку плюхнули внушительный кусок курицы в сметане, следом подсыпали картошку и подтолкнули вилку.

   - Голодной не отпущу, - сказал Сыч, набирая себе и мне салат из тех самых маринованных помидор черри, рядом дымил суп, на дополнительном столике стоял торт, печенье и бутылка вина. Романтическая идиллия заставила нервно ухватиться за стакан.

   Никогда не ценила коньяк, не разбиралась в его терпком вкусе, букете, процентах крепления и сроках хранения, но первый глоток позволил выдохнуть, а второй – плюнуть на внутренние предостережения и прямо спросить:

   - И когда вы начнете шантажировать? – На меня недоуменно посмотрели, даже вскинули бровь. Я скрипнула зубами, но продолжила говорить: - Незаконное проникновение в квартиру, подставные фото 18+, воспрещенные вещества… - мой голос невольно сел, - подкинутые в сумку, втихую оформленный кредит, родня…

    Хозяин до странности гостеприимного дома скосил взгляд на бутылку, затем на мой стакан, а после на кухонный шкафчик, за которым пряталась посуда. Встал, готовый идти за новой тарой, а затем так же решительно сел назад и забрал мой стакан. Осушил его в два глотка и хмыкнул, выдыхая:

   - Я надеялся договориться. И твою помощь хорошо оплатить.

   - Неужели?

   - Именно так. – Он вновь откупорил бутылку, наполнил стакан до краев. – Но в ближайшее время, ввиду обстоятельств, я не смогу расплатиться.

   - В смысле?

   Я никогда ранее не забирала у людей напитки, но алкоголь на пустой желудок позволил преодолеть и этот нравственный барьер. Почти. Рука моя дрогнула, на рубашке Сыча расползлось пятно, но стакан я все-таки отвоевала. Требовательно прищурилась на негодяя и услышала невероятный по сути ответ:

   - В прямом. Деньгами никак.

   Вот тебе и бизнесмен!

   - Но я могу предоставить комнату, еду и охрану. – Он оттянул мокрую рубашку от груди, дернул уголком губ и, словно в рекламном ролике, добавил: - Еще домашний спортзал и скоростной интернет. Все проплачено на год. А теперь извини.

   За время его переодевания я оприходовала оставшийся коньяк и благосклоннее посмотрела на курицу. Попробовала кусочек, затем сама не заметила, как увлеклась. Птица была потрясающе сочной. Предварительно замаринованная и запеченная в фольге, она отлично сочеталась с соусом, в который я с удовольствием макнула картошку и те сухарики с чесноком, что уютно притулились на подносе с супницей.

   - М-м-м-м!

   - Угодил, - на свое место вернулся переодетый Сыч. Как и я, он уделил все внимание еде и только к концу трапезы сообщил: – Твоя сумка уже в гостевой спальне. Располагайся, осмотрись, протестируй. А завтра договорим.

   Я оторвалась от куска шоколадного торта и мотнула головой.

   - Нет, сейчас.

   - Что?

   - Проговаривайте все сейчас. Кто и что делает? Как и где это будет происходить? Кому и что этим содружеством будем доказывать?

   - Содружеством? – переспросил он, но глумиться не стал. – Мне нужно показать, что жизнь моя не изменилась. Все осталось как прежде, я ничего не избегаю.

   - Вы вывезли семью, - напомнила ему, спровоцировав у собеседника хмурый съезд бровей к переносице. – Ваша любовница сбежала при первой возможности. Вы остались без средств.

   - Этого мы не покажем.

   - Угу, потому что презентуем любовницу… в новом весе, - вспомнила я о разнице между мной и неизвестной Ириной и хмуро посмотрела на остатки торта. Следом в голову пришло обидное: «Новая пассия, как Ново-Пассит – гасит все желания». Я протяжно вздохнула и решила, что погрущу как-нибудь потом. - Что, к слову, на это скажет ваша жена?

   Меня одарили насмешливой улыбкой.

   - Какая?

   - Самая дорогая и единственная… - У Сыча вопросительно изогнулась бровь над прищуренным правым глазом, кажется, он не открывался нормально из-за шрама. А шрам ему поставили давно, возможно, за измену. Нашла о чем думать! - Так, стоп! Жен что, не одна и даже не две?

   - Разве это запрещено? – невинно спросили у меня, и я поняла, что хватит. Хватит на сегодня потрясений, приключений и откровений. Нужен перерыв.

   - Где эта ваша гостевая спальня?

   - Справа по коридору.

   - Ясно. Спасибо. Доброй.

   Я опасалась, что уснуть не получится, но стоило переодеться в родную пижаму и принять горизонтальное положение, как сознание отключилось.

***

5.

   Вляпалась по самые уши!

   Именно с этим ощущением я проснулась в пять утра и подскочила на кровати.

   Сидя в кровати, я прислушивалась к звукам квартиры и пыталась проанализировать вчерашний день. Итак, со всей очевидностью стало ясно, что сбежать мне не дадут, а если и дадут, то побег мой будет бессмысленным и глупым. Меня уже засветили в чужом стаграме и в ленте с кричащей сводкой новостей. Отчего в Вконтакте уже пришло несколько удивленных сообщений от друзей, а мама sms-кой оповестила, что видела моего двойника в программе какой-то там В… Виолетты, Валентины? Не важно. Главное, концовка: «Куртка точь-в-точь как твоя. Я поначалу подумала, что рядом твой преуспевший в делах Максим. К слову, как его автостраховая карьера?»

   Сказать о том, что Макс уже не мой, я не успела, поэтому сейчас с долей смятения смотрела на мамино предложение приехать домой и поесть свежей ухи из щуки. Отец рыбачил с кем-то из коллег и теперь хочет порадовать будущего зятя. Н-да, заикаться о том, что мы почти-почти вот-вот отправимся в ЗАГС оформляться, было не лучшей идеей, но чего не скажешь под настырным обстрелом вопросов тети Зины и тети Тани. У них-то девочки ого-го, не только замужем, но и с детьми… на гособеспечении. И все же профпригодность как жена и мать они прошли, а я все никак не опровергну свою ущербность. Поэтому на каждый аргумент «за» или «против» слышу: «Ты не замужем и знать не можешь!»

   Что ж, я все еще не замужем, но точно знаю, дальше молчать нельзя.

   Первым делом я написала маме, что с Максом мы расстались. Теперь в моей жизни новый фрукт, и если компота у нас не выйдет, то я хоть в комфорте месяц-другой поживу. Фото на фоне спальни добавили шика моему негласному статусу и в будущем точно вызовут пару проклятий от тех самых теть. Я знаю, мама похвастает дочкой, как только подвернется случай. Далее я ответила недоуменными смайлами друзьям, что появляются в сети не чаще раза в год, им хватит. И более развернутый комм написала подруге, где в конце чистосердечно призналась:

   «Я вляпалась, Ритка, надеюсь, меня никто не убьет».

   Стоило только набрать последнее слово и палец на знак отправки навести, как в квартире бизнесмена отключился Wi-fi. Сообщение зависло, и я с непониманием уставилась на красный перечеркнутый кружок.

   - Вот тебе и оплаченный на год рай. Все по высшему разряду.

   Стук в дверь прервал мое ворчание, а следом раздался голос.

   - Инна, ты уже проснулась? Можно войти?

   - Нет!

   - Тогда выйди сама.

   Вставать не хотелось, но пришлось, пусть даже наш негласный договор еще не подписан. Я распахнула дверь и взглядом уперлась в оно - недовольное Сычеподобное нечто, в спортивных штанах с отметиной подушки на колючей щеке и волосатой груди. Кубиками пресса гость не радовал, но и животом не пугал.

   - Не холодно? – спросила с ехидной заботой.

   - Не стыдно? – поинтересовались у меня и протянули руку вперед. Я подумала, он говорит о незастегнутой на все пуговки рубашке пижамы, об оголенном плече, растрепанной прическе… Но мне же указали на телефон. – Стирай сообщение сама и больше такого не пиши.

   - В смысле?

   - Умный дом, Иннчонок, это не только теплый пол и раздвижные шторы.

   Чавось? Иннчонок?! Пока я соображала, каким образом мое имя стало созвучно зайчонку, Сыч поскрёб щеку и усмехнулся:

   - В квартире есть видео камеры. Везде, кроме ванных комнат и моей спальни.

   - Ну, слушайте, да вы…

   - Тот еще фрукт, я помню. Стирай.

   Выходит, переписку с мамой он тоже засек. Отличное начало дня, проясняющее дальнейшие перспективы. Я удалила сообщение на его глазах, получила ненужную благодарность в виде: «Ты умеешь уступать», и уже хотела закрыть дверь и вернуться в кровать, но все-таки спросила:

   - А почему ТАКОГО писать больше нельзя? Я всего лишь пожаловалась на жизнь, думаете, любовницы не жалуются? На мелкие бриллианты, недостаточно шикарные машины и бессердечие папиков?

   - Жалуются, но про угрозу жизни не пишут.

   Он был прав, все казалось логичным. Жаль, природная вредность не дала мне смолчать.

   - А если я говорила о маленькой смерти?

   Мужик, что еще секунду назад развернулся, дабы покинуть меня, вдруг оказался ближе некуда. Почти впритык.

   - Ты хотела написать именно об этом? - Голос полон интимной угрозы, мужская ладонь уже тянется к моему оголенному плечу, теплое дыхание согревает кожу на щеке. Не иначе Сыч решил совместить приятное с полезным или проверить меня на слабину.

   - В настоящий момент я лишь уточняю границы. Мне в принципе ничего нельзя отправлять или каждое сообщение нужно согласовывать? – Я отступила на шаг, вернула на место рубашку пижамы, наглухо застегнула ворот и пригладила волосы. – К слову, надеюсь, вы не рассчитываете на интим? – Твердый взгляд в глаза напротив.

   - Да нет… то есть... Согласовывать не нужно, интима не жду. – Цепкий прищур в ответ, и голос его опять упал до низких частот. - А ты хочешь?

   Я с сомнением посмотрела на Сыча. Не сказала ни слова. Вообще не издала ни звука, если бы не один тяжелый вздох.

   - Исчерпывающий ответ. – Он отправился к себе, на ходу бросив: - Завтрак в семь.

    Ну, если у меня и был завтрак в семь, то у бизнесмена - лишь горячий кофе, который он торопливо прихлебнул, обжегся и с сожалением отставил. Облаченный в черный костюм-двойку, белую рубашку и темно-синий галстук, что отлично сочетался с цветом запонок, отутюженный и гладко выбритый Сыч метался по квартире, словно полы в ней не теплые, а настоящий кипяток. Он явно спешил, был озадачен, даже раздражен, и потому спрашивать его о чем-либо не хотелось, но пришлось.

   - Эм, К-к-константин И-и-и… - Иванович? Ильич? Иннокентьевич? Я усомнилась в правильности его отчества и использовала нестандартное решение: - По батюшке который, если вы сейчас на работу, то что делать мне?

   - Игоревич, - поставили меня в известность. - Займись чем-то, - отмахнулся он, в очередной раз проверяя телефон и пряча его во внутреннем кармане пиджака. – Если хочешь, могу открыть тебе карту в фитнес-центре или спа-салоне. На маникюр сходишь, на массаж.

   - Откроете в долг? – обеспокоилась я, и он рассеяно кивнул, словно знать не знает, как долги у нас в стране выбивают. После рассказов пары-тройки не особенно ответственных знакомых, я на всю оставшуюся уяснила, что набирать кредиты опасно для здоровья, а впрягаться в ипотеку – опасно для жизни. Потому что жизнь заканчивается, начинается выживание. - Нет, спасибо, - ответила твердо.

   - Подумай, - посоветовали мне. – Потом решим.

   Его «потом» превратилось в трое суток, в течение которых я слонялась по квартире, смотрела сериалы и думала, как жить дальше. Перевозить остальные вещи рано, возвращаться на работу с обмерами поздно. Фарс под названием «Любовница-прикрытие» в любой момент может завершиться провалом, и об этом прямо сообщала мрачность, с которой Сыч возвращался домой. А возвращался он в основном после одиннадцати и еще час ругался по телефону на внеочередную проверку от неочевидного органа, который явился в третий раз за квартал. Просыпаться среди ночи под ор на тему «На фига им эти документы? Они их уже изымали…» было страшнее, чем прислушиваться к серии быстрых ударов по груше. Ей обычно доставалось вслед за телефонным разговором.

   Не знаю, как другим жильцам многоэтажки, а меня бессильная ярость Сыча пугала до дрожи. В эти долгие минуты боксирования я начинала понимать, почему настоящая любовница пожелала соблазнить свою охрану и сбежать. Мне бы тоже так хотелось, но кое-кто умный заранее подстраховался. В мою охрану подобрали двух молодых парней нордической красоты и роста. Чтобы таким улыбнуться, мне нужно шею свернуть или на стульчик стать. Причем на стульчик лучше сразу с намыленной веревкой, потому что мою свободу передвижения ограничили пятью местами с открытым в них кредитом. Там значились спа-салон, парикмахерская, два магазина одежды и продуктовый, перед визитом в которые нужно навести нехилый марафет.

   И меня основательно напрягала эта тенденция марафет ради марафета.

   К слову, для выхода из квартиры полный парад также был необходим. Я это поняла, столкнувшись с парой девушек модельной внешности и увесистого кошелька. Они спускались, я поднималась, пересеклись, что называется, у лифта. Никогда ранее я не чувствовала себя плохо, правда, никогда ранее я не подвергалась внимательному осмотру и кривым улыбкам. Бывшие клиенты не в счет, им для самоутверждения хватало издевок над мебелью.

   - Из девяносто девятой, - шепнула одна.

   - Нет, из сто пятнадцатой… - ответила вторая, и обе они смолкли, когда я направилась к сто шестой. Понятия не имею, что их связывало с этой квартирой, однако минута молчания была напрягающей.

   Ну что ж, новый опыт, новые впечатления.

   Их теперь у меня будет много, и самых разнообразных.

   Пора привыкать.

   К теме о привычках, сегодня Сыч вернулся раньше и вел себя значительно тише, чем в последние дни. Я слышала, как звякнули ключи на полке, как открылся и закрылся шкаф, как хозяин дома протопал в сторону кабинета, а не ванной, где он ранее обязательно мыл руки под завывания мобильного телефона. Гаджет, видимо, отрабатывал за всех разом. Потому что с моим появлением в этой квартире автоответчик замолк, а система умного дома перестала здороваться с хозяином, вероятно, с расчетом, что делать это буду я. А я не особенно стремилась попадаться на глаза, тем более по ночам, раздраженному мужику, боксирующему грушу.

   Я не стремилась ее заменить и поэтому чутко прислушивалась ко всем передвижениям Сыча. И то, что сегодня он изменил своему алгоритму действий, меня основательно насторожило. Случилось непоправимое, непостижимое? Что он делает в своем кабинете, почему не орет как потерпевший? И что это за странный хлопок? Он что-то откупорил или выстрелил? Он вообще там жив?

   Я перестала листать в телефоне соцсети и поднялась на локте, добрых десять минут прислушиваясь к пугающей тишине. Ничто в квартире не сообщало о наличии второго жильца или нежильца. Блин! Откинула одеяло и поднялась, ногами нащупывая тапочки. Если он мертв - у меня большие проблемы, если жив - у меня тоже могут быть проблемы. Но сидеть в комнате в полной неизвестности - та еще нервотрепка. Я натянула на плечи халат для гостей, подумала, что в случае вынужденного побега это не лучший вариант, и быстро переоделась в спортивный костюм. А тапочки сменила на носки, чтобы не создавать лишнего шума.

   Японские ниндзя могли бы позавидовать тому, как я кралась к двери и беззвучно откручивала защелку, как легко просочившись в просвет, не дыша развернулась в направлении кабинета и при первом же шаге споткнулась о чьи-то ноги. Миг спустя эти ниндзя оглохли бы от вопля.

   - И-и-и, вашу ж мать! – рявкнула я с испуга и отскочила в сторону. Реагируя на движение, система дома тут же включила свет, вырвала из темноты неподвижное тело.

   Он все-таки мертв! Лежит под моей дверью, спиной привалившись к стене. Что-то темное растекается по полу, а рядом валяется стакан. Так он себя стаканом… отправил в мир иной?! Я всхлипнула от ужаса, потянулась за телефоном.

   - Инн, ты чего? – внезапно спросил совсем не труп, и мои руки дрогнули. Телефон плашмя упал на пол. – Испугалась? – уточнили снизу и вяло дернули ногой. – Извини. Я тут немного, хм…

   - Пьете, - поняла я, уловив запах алкоголя. Полупустая бутылка коньяка стояла рядом у стены.

   - Можно сказать и так. - Стакан был перевернут, мой телефон подобран и мне же вручен. - Вроде бы без трещин.

   В молчании я забрала гаджет и, согласно своему плану, развернулась, чтобы уйти. Сыч жив, кровать ждет, время позднее. Я открыла дверь со словами «Не буду мешать», сделала шаг в сторону комнаты, когда за спиной раздалось глухое, почти безжизненное признание:

   - Хотел пригласить за компанию, потом решил, что не стоит…

   Хорошая мысль. Взвешенная.

   - Инна? - Дверь почти закрылась, отсекая меня от отдыхающего бизнесмена. Почти. - Посидишь со мной?

   Я застыла. От нерешительности или удивления, с которым тихо вопросила:

   - На полу?

   - Здесь удобно. Тепло. Хорошая компания. – Кое-кто приободрился, в голосе появилась пара-тройка эмоциональных нот.

   - Сроднились со стеной, - подвела я итог и нахмурилась. Хочу ли я уйти? Стоит ли мне присоединиться? С одной стороны, он попросил, с другой – он пьян, и неизвестно на что в подпитии решится.

   - Я не настаиваю, - понял Сыч мои сомнения и, не поднимая лица, заверил: – Ты можешь идти.

   Отлично, у меня есть выбор, но совесть уже надавила на жалость или жалость на совесть. Надеюсь, это не манипуляция прожженного бизнесмена.

   - Вы ели?

   На длинном выдохе он произнес:

   - Не помню. И не хочу…

   - Сейчас вернусь.

   Я отправилась на кухню, включила чайник, затем полезла с инспекцией в недра холодильника. Кажется, со вчерашнего дня там должны были остаться сэндвичи с курицей и сухарики - те самые, с чесночной заправкой. Я потратила три минуты на чай для себя и закусь для Сыча, которую предварительно разогрела. По кухне поплыл ароматный запах, часы пробили полночь, и я медленными шагами пошла назад. Думая о том, как не расплескать свой чай, совсем забыла об уже пролитом коньяке и ожидаемо вляпалась в лужу.

   - А, черт! Я не взяла бумажные полотенца…

   Поставила тарелку и чашку на пол, стянула мокрый носок, чтобы не оставлять следы, пока сбегаю на кухню, но была остановлена Сычом.

   - Не надо. Я сам.

   И он действительно сам решил проблему, причем самым варварским образом – снял рубашку и промокнул ею лужу. Лужу. Рубашкой стоимостью в половину моей зарплаты! Я не видела ее ценника, но могла отличить дешевую вещь от дорогой, где даже строчки оверлока ложатся идеальным клиновидным узором.

   - Все. Садись!

   Мне указали на место рядом, предварительно и его протерев, видимо, от пыли. Даже не знаю, на что я засмотрелась больше. На то, как пол заблестел или на мышцы, заигравшие под белой мужской футболкой. Села, стянула второй носок и поджала ноги под себя.

   - Будешь? – Перед моим лицом мелькнула бутылка коньяка.

   - Нет. А вы? – протянула ему тарелку, в ответ получила неодобрительный прищур. Вздохнула: - Надумаете - возьмете.

   Я поставила ее между нами, подняла чашку. Он до половины наполнил свой стакан, чокнулся с моим чаем и, скривившись, как на поминках, сделал первый глоток. Сидеть с ним вот так на полу было странно и спокойно. Не замечая активности с нашей стороны, система вначале притушила, а затем и выключила верхний свет, обострив тишину ночных посиделок. Я покончила с чаем за двадцать минут и ополовинила съестной запас, Сыч повторно наполнил бокал и, кажется, застыл. Во всяком случае, я не услышала, чтобы он сделал глоток, зато ощутила, как от меня забрали тарелку.

   - Ну, и по ком плачет колокол?

   - По золотоносной утке. Ее прирезали, не дождавшись яиц.

   - Могу ошибаться, но в басне не повезло гусыне.

   - В моем случае – гусаку. - Горечь послышалась в его смешке, а вслед за ним шорох одежды. Кажется, кто-то запустил пальцы в волосы. – Конец моему бизнес-проекту.

   - Все очень плохо?

   Тишина.

   - Эй?

   - Не хочу говорить. – Тяжелый вздох и шепот на грани слышимости: – Но могу послушать.

   - М-м-м, странное стечение обстоятельств. У меня впервые появился благодарный слушатель, а рассказать нечего.

   - Совсем?

   Так, мне показалось, или его голос стал ближе, чем был?

   - Могу пожаловаться, - нашлась я и собственной кожей ощутила его выдох.

   - Давай. - Вместе с этим предложением меня неожиданно обняли за плечи, притянули на мужскую грудь. – Так будет удобнее, - оповестили в мою макушку, и жаловаться мне расхотелось. Как отрезало. А в голове забилось отчаянное «Ну все, началось!»

   - Тоже не хочешь говорить? – понял мой обниматель. - Тогда помолчим.

   И все, ни звука, ни движения, только размеренное дыхание в темноте. Минута, вторая, на четвертой я пошевелилась, спасая от излишнего перегиба спину, и ощутила, как Сыч губами приник к моим волосам. Никакого подтекста, простое прикосновение, но оно словно бы вскрыло ранимость. Или нужду. Меня поцеловали в макушку, затем ниже, явно спускаясь к виску. Теперь точно началось, поняла я, каменея.

   Еще одно лишнее движение, и я ему выскажу, а может быть, и врежу. Мы так не договаривались, по факту мы вообще ни о чем не договаривались. Меня в какой-то мере принудили остаться в квартире, но это еще не повод сдаваться совсем.

   Словно поняв ход моих мыслей, Сыч вздохнул и отстранился.

   - Ладно, Иннчонок, иди.

    Можно было бы полночи пострадать, промучиться вопросом «Что это было? Зачем? И почему?», а можно было отнести все на пары коньяка, расстройство и временное помутнение. И если помутилось у Игоревича, то ко мне это не имеет никакого отношения. Я уснула сном младенца, а проснулась в одиннадцать часов от грохота и мата.

***

6.

   - Инна?! – громко позвали меня. Судя по накалу страстей в голосе, следом мне предложат съехать или выйти в окно. – Выйди на минутку, - ни подтвердил, ни опроверг мое предположение владелец квартиры и что-то прошипел.

   - Иду!

   Если вчера Сыч не видел меня в халате и растрепанной, то сегодня мог оценить со всех сторон.

   - Что у вас стряслось? – вопросила я, выбежав в прихожую, и застыла, глядя на изможденное лицо. Бледный, с обострившимся носом, резко обозначившимися складками у рта, что прибавили лет десять к уже имеющимся годам, он держался за косяк двери и чуть ли не хрипел на каждый вздох.

   - Спину протянуло, - буркнул Сыч и сделал шаг по направлению к гостиной. – Мать твою! – выдал он, зацепив ногой тумбу, и попросил: - Аптечку принеси.

   - А где?..

   - В кухне или ванной… Там должен быть гель.

   Гель действительно нашелся, сразу четыре тюбика с названиями, в которых я не разбиралась. Пришлось лезть в интернет за инструкциями, потому что на вопрос «Какой именно тюбик?» Сыч затруднялся ответить. Аптечку собирал не он. Что ж, в процессе поиска подходящего состава я решила отвлечь несчастного беседой:

   - И когда у вас спину прихватило?

   - Три часа назад, – порадовал он, с трудом снимая пиджак. - Я бы терпел, но совещание, мать его…

   - Вы идиот? – я действительно спросила именно так как спросила и не убоялась тяжелого взгляда собеседника, который со стонами ложился на диван. - Могли бы сказать, что вам плохо. Секретаря послать в аптеку, вызвать скорую, в конце-то концов.

   - Нельзя.

   Чавось?

   Мой недоуменный вопрос, видимо, отразился на лице, именно поэтому мне раздраженно пояснили:

   - Нельзя жаловаться, нельзя показывать слабину, нельзя отправлять помощницу в аптеку. Я бы потерял лицо.

   Я сделала глубокий вдох и весьма продолжительный выдох. Что ж, если он желает помучиться, пусть мучается всласть. Не двигаясь с места, проследила за тем, как вольный мученик устраивается горизонтально, то бишь вначале сел, затем завалился на бок, вытянул ноги, а после с шипением перевернулся на живот.

   - И как вы объяснили свой побег?

   - Твоим звонком. Учитывая, как я скривился, все решили, что ты меня заездила.

   - М-да... Надеюсь, мне не придется как-либо доказывать повышенное либидо.

   - Точно не сейчас, - глухо ответил не теряющий лица бизнесмен и поторопил сквозь зубы: - Ты нашла?

   - Да.

   - Намажешь?

   - Через одежду это будет затруднительно…

   Я подхватила нужный тюбик из аптечки, подошла к дивану. А там ни движения, ни звука. Тишина.

   - Я не смогу перевернуться, - со всей серьезностью вдруг выдал Сыч и ткнулся лбом в обшивку. – Блин!

   Все-таки сопереживание хорошая штука. Сразу вспомнилось, как я обратилась за помощью к похитителям, потом краснела и оправдывала себя острой нуждой.

   - Приподняться сумеете?

   Он попытался, взвыл и рухнул назад.

   - А повернуться на бок?

   С поворотом Сыч справился легче, плюс я помогла, ухватив за шлейку брюк. Расстегивать ремень под тяжелые выдохи и почти что стоны было весело, выуживать рубашку и футболку из брюк – эротично.

   - Чему ты улыбаешься? – прошипел сквозь зубы мой невольный пациент.

   - Ну, еще ни один красавец не ждал моих прикосновений так, как вы, - поделилась я смешинкой и скомандовала: - Теперь ложимся на живот.

   Да, работа медсестры – нелегкий труд. Вначале мне попеняли за холодные пальцы, затем проинструктировали сколько горошин геля на кожу нанести, а после путанно взялись объяснять, где именно болит. Пришлось долго дышать на руки, затем щупать мужскую спину, а под конец плюнуть на объяснения и тонким слоем намазать все в области поясницы.

   - О-о-о, - раздалось с дивана, и Сыч затих.

   Я бы оставила его так, но память о том, как мама заботилась о суставах папы, не позволила отбыть восвояси. Все-таки поясницу нужно накрыть, и лучше чем-то теплым. А как это сделать, если на коже гель? Я сбегала на кухню, вернула тюбик в аптечку и прихватила кое-что с собой.

   - Что это? – насторожился тревожный пациент, глядя на ножницы и пакет в моих руках.

   - Это дешевый народный патч. Я бы взяла пищевую пленку, но она до жути капризная.

   - Не надо!

   - Не спорим. Иначе в последующие дни будете звать секретаря на помощь.

   Я вырезала из пакета два куска, наклеила их поверх геля, разгладила складки, кое-как натянула сверху майку и накрыла покрывалом, чтоб не мерз.

   - Мне не холодно, - буркнул вредина.

   - Значит, чай предлагать не буду, - хмыкнула я. – К слову, вы в курсе, что любителям возлияний на полу рекомендуется пропить курс витаминов группы B? Где-то неделю.

   - Я не люблю таблетки.

   - Пить их не по-мужски. Угу, поняла. – Кажется, мне впервые за долгие годы встретился такой же беспредельщик, как папа. Уговорить его на поход к врачу можно лишь в случае предынфарктного состояния и непроходящей боли. Захотелось даже уточнить: - То есть к зубному вы не ходите и к урологу не записывались никогда.

   - Инна!

   - Ладно, ушла.

   И я почти ушла, но в спину долетело:

   - Я буду чай. И бутерброды тоже. – Пауза и полувопрос: – Если не сложно.

   - Не сложно.

   Через полчаса спазм сошел, еще через сорок минут относительно порозовевший Сыч, аккуратно переступая ногами, отправился в офис. К счастью, тот находился лишь несколькими этажами ниже.

    День, в принципе, прошел неплохо, если бы не одно «Но». Вернувшись ближе к ночи, бизнес-деятель обсуждал с кем-то по телефону возможность перевода половины штата сотрудников на самозанятость. Якобы такая рокировка позволит компании сократить выплаты в пенсионный фонд.

   - Они их все равно не увидят! – бушевал Сыч, гремя чем-то на кухне. - Не дадут. Либо опять возраст изменят, либо проиндексируют, либо найдут в трудовой ошибку и присудят минималку. Да что ты?! Будто я не знаю. Спроси у собственной матери, сколько ей должны выплачивать за стаж и сколько она в действительности получает. Ну так, а я о чем…

   Слушая ответ, он прошлепал в ванную, затем на кухню, и вместо того чтобы утихнуть где-то в квартире, постучался ко мне.

   - Инна, не спишь? – Далее, видимо, в трубку: – Да, погоди, да, сейчас. Через минуту.

   Звонок отрубили, ко мне постучались вновь.

   - В чем дело? – Наверное, это было не лучшим приветствием, впрочем, Сыч тоже не лыком шит.

   - Намажь.

   В моих руках оказался знакомый тюбик, а вершитель судеб уже растянулся на моей постели. Пиджак он снял – молодец, рубашку из брюк выпростал и майку задрал – умница такая. Явил мне чистую спину – красава.

   - А где пакет? – спросила я и получила неоднозначный ответ.

   - Шелестел.

   Понимай как хочешь. То ли он ушелестел под ремень, то ли бесил и поэтому был снят. Со вздохом взялась за процедуру. В этот раз пациент не ругался на мои холодные руки и напрочь отказался от дешевого прототипа патча. Что ж, хозяин – барин, решила я и не сразу поняла, что кое-кто удобнее устроился на моем покрывале и уже ответил на звонок.

   - Да. Нет. Слушай дальше. Мне нужны данные о том, как сократилась покупательская способность. Четко. Что они еще берут и что согласны брать в ближайшие месяцы. Нет. Пошли менеджеров. Да, с листками. Пусть поспрашивают как самих клиентов, так и продавцов. Да, на местах.

   Пауза.

   - Нет, через видеосвязь тоже пойдет. Только не нужно сказок. Мы все равно увидим результат по наполненности складов.

   Еще одна пауза, длиннее первой раза в два.

   - Это регионы. Ты говорил, что набираешь лучших... И кто тебе враг? Да, давай.

   Он отключился и продолжил лежать.

   - Крипта. Мне нужно в крипту, - произнес Сыч задумчиво и вскинул на меня серьезный взгляд. - Инн, родственники за пределами России есть?

   - Нет.

   - Недвижимость в странах ближнего зарубежья?

   - Тоже нет.

   - Долгосрочные дружеские связи с иностранцами? – задал он очередной вопрос и сам себе ответил: - Наверное, нет. Эх, бесприданница.

   - В настоящий момент я еще и бескроватница. Не хотите площадь освободить?

   - Позже, - сообщили мне и ответили на новый входящий.

   Кажется, я сейчас тоже примкну к клубу боксирующих. Только не по груше, а по наглым захватчикам. Отвратительное ощущение - ни кола, ни двора, ни права голоса. Сама виновата, попеняла я себе и ушла на кухню.

   Мне нравился стиль, созданный в ней, невзирая на безликие гладкие шкафчики из крашенного МДФ и серебряные поверхности бытовой техники в цвет. Здесь было предостаточно прямых строгих линий и жестких углов, однако мягкое освещение и пара-тройка фривольных элементов, как ярко красный кран, задавали игривое настроение. Еще недавно, работая в магазине мебели, я мечтала создавать свои проекты, присматривалась к работе дизайнеров и конструкторов. Читала буклеты по фурнитуре и записывала советы от мастеров. Меня не пугали капризы заказчиков и ругань с отделом сборки, потому что мне были понятны побуждения первых и чаяния вторых. Но если раньше я рассчитывала хоть на какой-то карьерный рост, мельком изучала программы, то сейчас не знала где себя приютить.

   И вроде бы работа есть работа, устройся и паши, но в то же время – на что в этой пахатуре я буду растрачивать свою жизнь? Примеры родителей подтверждают, если до пенсии и доживешь, то прожить на нее ты не сможешь. И не поможет тебе ни многолетняя преданность родному предприятию, ни второе образование, ни шапочное знакомство с чиновниками, которые сели в кресло, чтобы решать свои проблемы, а не твои. И все-таки выбирая работу, нужно искать что-то с приличными деньгами и хоть отчасти интересное, чтобы не проклинать каждый божий день.

   Итак, что я умею? Расспрашивать и продавать, неплохо сочетать цвета, частично конструировать, а еще прислушиваться к звукам в квартире. Не поняла, почему в отведенной мне комнате стало тихо, но не слышно шагов уходящего Сыча? Он без возражений слушает своего оппонента или общается знаками? Я выждала пару минут, и в том была моя ошибка. Вернувшись в спальню, застала сладко спящего захватчика, который не отозвался ни на свое имя, ни на имя и отчество.

   Обойдя квартиру, я попыталась найти для себя новый уголок. Кожаный диван в гостиной оказался холодным, а в зоне столовой – маленьким. Идти в мужскую обитель не рискнула, на кровати были свалены какие-то документы, не хватало еще и за них попасть под раздачу. Вломиться в другие спальни не дала система умного дома - она, зараза, запросила код. При этом легко открыла санузлы, допустив, что я спешила к ним… Итог - делать нечего. Я вернулась в отведенную мне спальню, из жалости накрыла Сыча второй половиной покрывала, на котором он сладко спал, и устроилась под одеялом.

   Ночь прошла тихо.

   И утро было бы тихим, не начни мой телефон разрываться тревожной мелодией в начале восьмого часа. Проснувшийся Сыч обозначил свое недовольство емким словом на тему «Достали», буркнул «извини» и, проведя пальцем по экрану, ответил на звонок.

   – Слушаю.

   Хороший мужик, чтобы не разбудить меня окончательно, встал и потопал прочь из комнаты. А лучший мужик – заметил бы, телефон не его. Только открыв дверь в коридор, Сыч понял, что говорит с кем-то не тем, отнял трубку от уха, нахмурился.

   - Это папа. Меня, - поспешила я пояснить и даже встала с кровати, когда Константин Батькович вернул трубку к уху и ответил:

   - Понял. – Что именно понял, не ясно, то трубку он вернул со словами: - Теперь точно тебя.

   - Здравствуй! – поприветствовал меня папа мягким тоном и кашлянул, словно секунду до этого рубил словами как топором. – Извини за ранний звонок. Мать тут кексов напекла, решила сестру навестить. А сумка-то у тебя. Не вводи в лишние расходы, привези дряхлую торбу. Лучше всего сегодня.

   В переводе с родительского это означало, мы беспокоимся о тебе, явись под родительские очи, дай удостовериться, что все с тобой хорошо. С психом не связалась, в секту не подалась, на наркоте не сидишь.

   - Привет! Привезу.

   - Сама? – вопрос с подковыркой, и я не нашла ничего лучше, чем ответить:

   - До встречи, папа.

   Отключила звонок и подняла глаза на все еще стоящего в двери Сыча.

   - Извини. Привык, что первым всегда будят меня, - произнес он, говоря о нечаянно взятом телефоне.

   - Не беда, - ответила легко и поставила ему маленький плюсик. Мой бывший не извинялся, никогда. И в случае столкновения интересов выдавал что-то типа «А ты чего хотела? Я такой!» Действительно, куда ж я смотрела, когда увлеклась тобой.

   И мне бы порадоваться, что Сыч оказался вменяемым, но тут он свой плюс превратил в жирный минус.

   - Когда соберешься, не забудь про парней. Довезут, проследят.

   Точно. Норды!

   - А-а-а, - протянула я, страстно желая найти аргумент против, но ничего порядочного в ворохе мыслей не обнаружила. – А разве вас не лишили любимой фирмы и связанных с нею проблем?

   - Пытаются.

   - Так пока они попытками заняты, я съезжу сама!

   - Нет, - прозвучало резко и я затихла, решив, что проще договориться с парнями напрямую, чем вот с этим хмурым и недовольным кадром.

   Конечно, суть его недовольства могла заключаться в больной спине, но Сыч не попросил себя намазать, а я не предложила. Возможно, из вредности. Из-за нее же я отказалась забрать свои вещи из предпоследней съемной квартиры. В свете последних предпринимательских откровений, боюсь, мне совсем скоро придется искать место и для Сыча самого. И хорошо бы, чтоб это была квартира, а не земельный участок размером метр на два.

   Собралась я сразу после завтрака, потому что до Львовского нужно было еще заехать в Подольск за сумкой, а до него в гипермаркет за вкусняшками. Уж если я хочу, чтобы девчонки сохранили мои вещи на прошлой съемной квартире, нужно это как-то подкрепить с учетом вкусов. И вот только я спустилась вниз, поздоровалась с парнями из моей невольной охраны, заикнулась о поездке и необходимости остановиться у магазина, так они тут же вспомнили об открытых кредитах доверия.

   - Не нужно. Не хочу влезать в долги.

   - Тысячей больше, тысячей меньше, - пожал плечами тот, что был более светленьким и отзывался на имя Тим.

   - Действительно, Ин, - сократил мое имя до минимума назвавший себя Георгом и заключил: - Там все равно набежало на сто семьдесят тысяч.

   - Сколько?

   - Сто. Семьдесят. Тысяч, - четко и раздельно повторили для меня. – До вас никто не мелочился.

   - До меня никто и не досидел. - Я сопоставила свою заначку с этим долгом, поморщилась и твердо решила экономить. – Едем в «Ашан».

   - «ВкусВилл» лучше.

   - Не спорьте.

   И, наверное, моя готовность отстаивать принятое решение позволила в краткие сроки без происшествий заскочить к девчонкам, затем в гипермаркет, а после домой. И там меня встретил папа, у которого вдруг поменяли смены, а не мама, что обычно дает уроки он-лайн. И это тоже было хорошо. В отличие от родительницы, папа не задавал вопросов, не настаивал на посиделках с чаем и, вручив мне пакет с кексами – на дорожку, как бы нечаянно заметил:

   - С каких пор тебя сопровождают двойняшки?

   - С тех самых, как я связалась с Сычом.

   - Чтоб не обидели, - решил глава семьи.

   - Чтоб не сбежала, - призналась я и поспешила назад, избегая встречи с мамой. Она человек добрый, заботливый, проницательный до боли. Мысли читает по глазам, а потом вопросами вытряхивает правду. А распространяться о соглашении как бы нельзя, или не стоит. Словом, воздержусь до лучшего дня!

   После поездки мне хотелось немного пройтись, но как показала практика, гулять с нордами невозможно. Мы не походили на семейку, вряд ли могли участвовать в командной игре или быть причастными к секте, потому что Тим и Георг не только выглядели как охрана, но и вели себя соответственно уставу. Один шел рядом, второй чуть позади, и общались они между собой взглядами и жестами. Не совсем как командос, но близко. Ощущая угрозу, народ расступался перед нами, как воды моря перед Моисеем, а затем оборачивался, провожая взглядом, больше негодующим, чем любопытным.

   С такой способностью к распугиванию нам бы по ночам улицы патрулировать, но на предложение выбраться из дома в потемках норды ответили отказом. Вернее, двойным тарифом на услуги, так что отказаться пришлось мне. Ближе к квартире даже мысль мелькнула, а не специально ли они сказали про тариф. Но как мелькнула, так и пропала, потому что меня окликнули. Что примечательно, на этаже у лифта, из которого я вышла, а кое-кто так и не зашел…

   - Простите! - Жутко стройная блондинка в возрасте от двадцати пяти до сорока пяти - черт ногу сломит с этим их мэйкапом, нагло зашла с козырей в своем вопросе: - Это вы теперь убираетесь в квартире Константина Игоревича?

   - Если вспомнить, как я вечером загружала посудомоечную, то можно сказать и так, – согласилась я с ней и продолжила свое продвижение к квартире.

   - Вы часто появляетесь в сто шестой. И… я предположила, что других причин нет… - Она мило улыбнулась, не договаривая свою грубость. – Видите ли, я живу в 99 и мне как раз нужна… помощница по дому? – то ли пояснила она, то ли уточнила мою должность.

   - Уверены, что нет других причин для моего частого появления здесь? – с тем же добродушием перебила ее я. Крохотная морщинка прорезала лоб неизвестной.

   - Вы медсестра?

   - Он здоров как бык.

   - Но тогда…

   - И как бык активен. – Все же столько грушу бить.

   - Фитнес-тренер? – с сомнением предположила она, глядя на мои бедра, и, озаренная новой догадкой, щелкнула пальцами. – А, я поняла, вы лингвист. Константин Игоревич совсем недавно говорил, что намерен подтянуть немецкий.

   Из уборщицы в профессора всего за минуту раздумий - неплохо, жаль, карьера так не строится. А еще жаль, что эта стервоза решила меня уесть, взглядом прошлась по моей куртке, сумке и пакету с домашними кексами, мягко поправила идеальный светлый локон, улыбнулась.

   - Но я думала, лингвистам у нас больше платят.

   - У вас, может, и платят, а у нас бартер, - ответила ей, и дверь перед моим носом неожиданно распахнулась.

   - Вот ты где! Я уже заждался, – выдал Сыч, за руку втянув меня в квартиру.

   Дверь закрылась с хлопком, у меня забрали куртку и пакет, взамен вручив значительно опустевший тюбик.

   - Намажь!

   Судя по его порывистым движениям, меня ждали, очень ждали, вероятно, под дверью. Иначе с чего бы он так быстро ее открыл и не здороваясь меня схватил.

   - Давно болит? – спросила, проходя следом.

   - Нет, – явно соврали мне.

   - Сбегая из офиса, опять сослались на любвеобильную меня?

   - Не помню.

   Сыч растянулся на диване и, дождавшись тонкого слоя геля на коже, шумно выдохнул что-то о жизни, которая не такое уж г... Странное изречение, тем более если жизнь мы не только выбираем сами, но и по ходу проживания формируем ее.

   - Что от тебя хотела та? – спросил он через неполную минуту тишины. Хм, всего лишь короткое «та»? Ни имени, ни отчества, ни профессии. Новая загадочка.

   - Девушка желала узнать, как часто я здесь убираюсь.

   - То есть?

   - Она меня за уборщицу приняла поначалу. Потом за лингвиста.

   Притихший больной покосился на меня через плечо, прищурился. Я видела всего один его глаз, бровь и часть лба, но твердо могла сказать, что остальная часть лица сейчас ехидно улыбалась.

   - Да, на любовницу ты не походишь.

   Сам выбрал, сам притащил, сам теперь страдай!

   - Кто бы говорил! – Я вернула тюбик в лежащую здесь же аптечку. - Вчера вы тоже на бизнесмена не походили. Пьяный валялись на полу.

   - Сидел.

   - И лужу рубашкой вытирали, - добавила я, но так никого пристыдить и не сумела.

   - Заметь, лужу коньяка, а не боярышника, - напомнил он мне и попросил более с блондинкой не общаться. Даже если вместе с ней подойду к одной двери, застряну в лифте или ухвачусь за ту же пачку начищенной и нарезанной моркови в магазине. Видимо, прецеденты были.

   - Так она моя предшественница? – спросила я, имея в виду вакантное место любовницы. – Или будущая замена?

   - Она жена моего якобы друга и партнера.

   - А, ну если жена, тем более друга… Ждать их к обеду?

   - Нет, с предателями я больше не вожусь, - прозвучало в ответ, и Сыч поднялся с дивана. Не без стонов и натужного мычания, зато в разы быстрее, чем лег. – Спасибо! – сказал он, приводя одежду в порядок, и я поняла, что сейчас самое время напроситься на прогулку.

   - Я хочу в парк.

   - И в чем проблема, берешь парней и едешь в парк. У них на расходы по мелочи есть.

   - В парк без нордов. - Сыч нахмурился, столкнувшись с новым словом, и в недоумении посмотрел на меня. - В смысле, без Тима и Георга, - исправилась я и состроила умильную мордашку. Но это для меня она была просительно умильной, для моего типа любовника она стала настораживающей.

   Добрых тридцать секунд он мрачно о чем-то думал прежде, чем рубануть твердым: «Нет».

   - Но…

   - Рядом должны быть либо парни, либо я.

   - Отлично! Как насчет того чтобы побродить сегодня, Константин И-и-и... – вновь зависла я.

   - Сократи до Константина, а лучше Кости, - разрешил он и, не меняя интонации, ответил: - Я занят.

   - А вечером?

   - И даже ночью.

   - Но почему?

   - Как вариант, потому что ты не перевезла сюда все свои вещи, и для окружающих я каждый вечер настойчиво убеждаю тебя сдаться. - С этими словами он отправился прочь из гостиной, оставив меня недоумевать.

   - Постойте! – Я поспешила за ним, вначале в кабинет, где он захватил черную пухлую папку, затем к выходу из квартиры. - Значит ли это, что едва я привезу сюда остаток вещей, вы согласитесь отпустить мою охрану?

   - На прогулке со мной - да, – ответил он наконец и пожелал мне хорошего дня.

    Обнадеженная возможностью погулять по городу без сопровождения в лице нордов, я совсем забыла о том, что в договоре нужно читать все, в том числе и мелкий шрифт. А в договоре на словах внимательно прислушиваться к формулировкам.

***

7.

   В день, когда я перевезла вещи на квартиру Сыча, затем поставила его в известность, он что-то искал в столе своего кабинета и, казалось, не обратил внимания на мои слова. Но прошло часа полтора и мне сообщили:

   - Собирайся, Борис нас уже заждался.

   - Какой, Борис? – Я перестала просматривать объявления о работе, отложила ноутбук и вопросительно воззрилась на Сыча.

   - Глава охраны. Ты его видела на лестнице и потом возле съемной квартиры. Это он поджидал тебя с сумками.

   Незамедлительно вспомнилось «Смотри-ка, сработало!» Верзила произносил это дважды и оба раза легко меня перехватывал во время побега. И помнила я его так же хорошо, как и то, что мой электрошокер остался у него. Но дело сейчас совсем в другом!

   - Так, повремените! Два дня назад вы говорили, что мы пойдем гулять без охраны, - напомнила я вставая с кровати.

   - Без твоей охраны. Отпустить свою я не обещал, - ответил этот умник и улыбнулся. Коротко и проказливо вместе с тем.

   - Но…

   - Собирайся.

   Я прикрыла глаза и попыталась унять рвущуюся наружу возмущение. Меня так даже бывший не бесил! Когда забывал купить то, что я просила, когда соглашался подвезти меня по городу и перед самым выходом находил более важные дела, когда был не против поесть в гостях, но сам никого не приглашал. Вспомнила Макса и даже зубами заскрипела. Но к его вывертам я уже привыкла, а тут не справилась с крахом ожиданий.

   Ладно, если сравнить, Сыч хотя бы не отказался в последний момент и скандал не устроил, чтоб мне все желание отбить. Что ж, проверим, какой в его понимании бывает прогулка по вечернему городу.

   Я одевалась как на бой.

   Собственно, на бой и приходилось. Погода за окном была премерзкой и совершенно не созданной для долгих приятных моционов, но если я сейчас не вырвусь, то вряд ли вырвусь потом. Итак, колготки с начесом, носки с теплой пяткой, лосины с начесом, штаны, ботинки – хоть что-то положительное в перевозе всех моих вещей на эту квартиру. Майка, тонкий свитер, толстый джемпер, куртка. Шапка, перчатки, шарф. Полосатый с отсылкой к Гарри Поттеру, пчелам и компании Билайн.

   Двадцать минут спустя, стоя у двери, я уже немного задыхалась от того, что в квартире было слишком жарко для моего прикида. Плюс собранные в хвост волосы решили распасться под прикрытием шапки и теперь лезли в глаза. Я отфыркивалась от них и в последний раз проверяла сумку, а Сыч стоял рядом, улыбался и молчал, пока я в лоб не спросила, с чего он довольный такой.

   - Представил, как ты все это будешь снимать. С таким же боевым настроем или в еще большем запале?

   Смерив его взглядом, в раздражении потерла шею под шарфом.

   - Я не собираюсь раздеваться, тем более перед вами, тем более сегодня и сейчас! Мы идем гулять.

   - Гулять по магазину, - передо мной открыли дверь и благородным жестом пропустили вперед, но я осталась на месте.

   - По какому?..

    - Большому. С одеждой. Где ее придется примерять.

   И пока я хватала воздух как рыба, меня за локоток уверенно и твердо вывели в коридор, передали на поруки Борису и приказали спустить вниз. К счастью, лифтом, а не пинком.

   Дальнейшая прогулка выглядела так: от дома до машины, от машины до торгового центра, от центра до машины. Далее у нас – меня и Бориса - был салон красоты, который мы посетили в том же режиме – зашли-вышли, и ресторан. К последнему мы пешком преодолели всего лишь тридцать метров без колес, но ноги я уже еле волочила. Потому что устала морально и физически отстаивать себя, свой вкус, свой вид и нежелание закупаться в кредит. А вся бесполезность какого бы то ни было сопротивления, выматывала вдвойне. Эпиляции я избежала потому, что совсем недавно побрила ноги, а перекраски потому, что устроила скандал, в остальном был провал по всем фронтам.

   И сейчас, направляясь к заранее заказанному столику в сопровождении процветающего на вид бизнесмена, я проклинала и платье из тонкой красной шерсти, и замшевые полуботинки на тонком каблуке, и широкий палантин, за который цеплялась новая сумочка для визиток и помад. Больше в ней ничего не помещалось.

   - Отлично выглядишь! – Сыч помог мне устроиться в кресле на изящных ножках. Кивнул кому-то из знакомых и сел рядом со мной, чтоб хозяйским жестом накрыть мою руку и сжать холодные пальцы. – Гордая и неприступная, с поволокой задумчивости в глазах. Идеальная картинка.

   Я промолчала, не реагируя на комплимент, потому что реагировать скрипом зубов было бы некрасиво.

   - О чем мечтаешь?

   - Об убийстве, - честно призналась я и забрала свою руку. – Скажите, на вас женщины еще не бросались?

   - Разве только чрезмерно оголодавшие, – заявил он, скользнув взглядом по залу. Кому-то кивнул, кому-то улыбнулся и напрягся остановив осмотр помещения на мне. – Что? Не веришь, что по мне можно заскучать?

   - Дело не в этом, - честно призналась я. Заметив приближение официанта, попыталась расслабиться. Максимально мягко, сквозь зубы попросила дать нам не только меню, но и двадцать минут на раздумья.

   Молодой человек оказался понятливым и аккуратно отступил, Сыч же словно не слышал. Развернул меню, углубился в чтение. Вот ведь сволочь толстокожая или истово косящая под нее! Я вырвала из его рук папку и, захлопнув ее, расположила справа от себя. Вдохнула, со свистом выдохнула и миролюбиво, как мне казалось, начала:

    - Знаете, Константин, моя авантюра с прогулкой преследовала две большие цели. Первая - размять ноги и почувствовать себя свободным человеком. - Тут он хмыкнул, но я не поддалась, продолжила вбивать в пространство каждое слово. – Вторая - поговорить с вами по поводу моего трудоустройства. Потому что без вашего согласия я, видимо, вообще ничего не могу.

   Мой визави наклонился вперед, готовый то ли подколоть, то ли ответить, но я была быстрей.

   - Ни слова, иначе я за себя не отвечаю!

   Моей щеки коснулся тяжелый вздох. Коснулся и замер. На прежнюю позицию Сыч не вернулся, но и слова против не сказал. Молодец! Хотя лучше бы отсел. Ругаться стало бы легче.

    - Мало того, что вас не поймать в последние несколько дней, не дождаться, так вы еще и обещанную прогулку превратили в фарс!

   - Я хотел порадовать…

   Его пальцы вновь поползли ко мне.

   - Не меня - так точно! – вызверилась я и сжала руки в замок. Подальше от него и от себя, все-таки последние часы так называемой прогулки вызвали легкую степень озверения, а на столе помимо ножа, есть еще бокал, вилка, причем не только мои.

   Жест красноречивее некуда. Мужские пальцы застыли, так и не коснувшись моей руки, а я вскинула на сотрапезника жесткий взгляд.

   – Поговорим начистоту?

   Сыч, что еще минуту назад надеялся на спокойный вечер в компании с гордой, неприступной и как вариант благодарной за обновки пассией, откинулся на спинку кресла. На мгновение смежил веки и процедил.

   - Хорошо. Давай. Говори.

   Ехидное «Спасибо!» я задавила в самый последний момент, мысленно поаплодировала себе за выдержку и куда спокойнее, даже по-деловому произнесла:

   - Начнем с первого. Вы хоть понимаете, насколько сложно искать работу с вашими нордами?! – В глазах Сыча появилось бескрайнее удивление и даже вопрос «А ты ищешь?» За что вновь захотелось его стукнуть. – Меня не взяли продавцом в магазин женского белья, мне отказали в месте мерчендайзера, в колл-центре на меня посмотрели как на идиотку, а в ресторане попросили не пугать клиентов!

   - Что смутило последних? – с плохо скрытым смешком спросил он.

   - Вид двух амбалов у стойки администратора, - пробурчала я и возмутилась, услышав смех. – Ничего смешного! С таким надзором меня нигде не возьмут. И продолжаться так не может. Хоть бери открывай частный садик или наемный выгул собак. И охрана есть, и длиннорукие няньки…

   - Тогда они запросят сверх контракта.

   - И вот опять! И как мне деньги зарабатывать?

   - Ирина, тебе не нужно… - начал было он и осекся, вспомнив, что зовут меня не так.

   В повисшую между нами тишину ворвались звуки ресторана. Где слышался звон посуды, приглушенные голоса, шелест шагов официантов и классическая музыка, исполняемая трио где-то в углу ресторана. Я растянула губы в улыбке, хотя больше всего хотелось скривиться.

   Хоть бы потренировался не путать имена.

   - Именно. Это Ирине не нужно было, а Инне очень и очень НАДО. И не временно, а вообще. В связи с чем следующий вопрос. Что будем делать с моей охраной?

   В ответ сосед по столику устало сказал:

   - Дай поесть.

   Дала. Меню. Потом дала сделать заказ. А после со всем вниманием уставилась на Сыча, потому что нам еще не ничего не принесли.

   - Ита-а-ак, что вы решили? - протянула игриво в надежде на то, что он уже сейчас решит мой вопрос. Но в ответ получила не менее игривый пассаж.

   - Ты обворожительна.

   - Я не об этом.

   - Тебе к лицу этот цвет, - продолжил он, понизив голос до вкрадчивых нот.

   - Константи-и-и-ин, вы выбрали не лучшую тему, - честно предупредила я, но мне никто не внял. Тонкая улыбка коснулась его губ и исчезла, словно не бывало.

   - И волосы идеально легли. Новая укладка?

   - Старая.

   - Смотрится очень живо, - дал Сыч свою оценку и пальцами провел по моей руке. – И кожа стала светлее. Засияла.

   - Это исключительно благодаря вам, - пошла я в наступление. – Ведь рядом с таким сильным, умным, уверенным мужчиной, который знает, чего хочет, трудно оставаться собой. Себя приходится затирать.

   - Не похоже на комплимент, - усомнился он, и правильно сделал.

   - Зато правда. Знаете, я ухаживала за собой в той мере, которая меня устраивала и покупала себе то, что хотела. Но с вашим появлением мне в самом оскорбительном варианте указали на запущенность как моего тела, так и методов охоты на мужчин. Я, оказывается, должна подвергаться экзекуции во имя вашего мужского интереса.

   - Я думал…

   - Думали? Отлично! А теперь послушайте. Еще раз приставите ко мне Бориса, и я вас покусаю, рискнете повторно записать меня на все процедуры красоты – я вас придушу. И не нужно так проказливо улыбаться, пока я допущена в вашу квартиру, вы в зоне опасности. Помните об этом, черт побери!

   Сыч подался чуть ближе, зашептал:

   - Инн, не пойми неправильно, но твои угрозы вызывают скорее любопытство, а не испуг. И придушишь, и покусаешь, хм-м-м, жду не дождусь.

   - Я предупредила, - заявила запальчиво и ткнула в его сторону ножом.

   - Сделаю вид, что услышал, - кивнул он и громко обрадовался спешившему к нам официанту: - Вот и ужин!

   Ковыряя лосося в лимонном соусе я, нервно прислушивалась к окружающим и время от времени косила глаза на сотрапезника. Сыч наслаждался едой. Делил ее на мелкие кусочки, красиво накалывал на вилку, любовался цветом вина, вздыхал и улыбался мне. Но невзирая на все его восхищение, в конце вечера сразу после расчета он заявил:

   - Дома вкуснее.

   - Дома то же самое, - напомнила я.

   - Атмосфера другая.

   - Тогда зачем вы стремились сюда?

   - Хотел показать тебя, - спокойно ответили мне и приобняли, рукой скользнув под палантин. Мужские пальцы коснулись спины, и вместо ткани наткнулись на кожу. Сыч то ли удивленно напрягся, то ли напряженно удивился, затем провел рукой по моим лопаткам, по хребту спустился к пояснице и замер опять. Да-да, платье открывало мою спину до самых кокетливых ямочек, коими обладают мои нижние сто девять сантиметров или уже сто пятнадцать.

   - Что это?

   В голосе моего визави появились заинтересованные ноты и полускрытая хрипотца.

   - Это называется – модель с открытой спиной, - ответила я.

   Его рука нервно вернулась на мои лопатки, и мне не составило труда догадаться о последующем вопросе.

   - Но как же…

   - Вы правы. Такая модель не предполагает наличие лифа.

   - Правда? – Сыч покосился на мою грудь, чинно прикрытую палантином.

   - Ага, - подтвердила я, - платок здесь для прикрытия.

   Уголок его губ радостно приподнялся, а пальцы инспектирующей мое облачение руки соскользнули вниз, разгоняя мурашки по коже, заставляя напрячься. Тканевой границей мой ухажер не удовлетворился, скользнул ниже выреза платья и разочарованно выдохнул. Это значит, он надеялся, я пришла без белья – этакая эротическая провокация. Но облом! Я не настолько раскованна. Я в принципе зажата, и то, что меня вывели на показ, мою зажатость лишь усугубило.

   В каждом желающем поздороваться с Сычом мерещился заговорщик, в каждой приветливо улыбнувшейся ему – информатор. Где-то здесь была угроза, от которой мой визави предпочел скрыть семью, но не подставную любовницу. Из-за чего я терялась в догадках относительно целесообразности моей роли. Так меня «рекрутировали» для отвода глаз, для поддержания статуса? Или чисто ради приятной кампании? Правда, помимо позитивных вариантов, были еще и негативных три. Я здесь в качестве бронежилета, подставной утки или будущей жертвы киднеппинга.

   Последнее пугало.

   Но если вспомнить, что в ходе ужина меня за коленки не лапали, а блюда оплатили на месте – вероятно, все дело в статусе и необходимости создать красивую картинку. Без кредита. Именно так я думала, пока шла через ресторан, ехала в ставшую почти родной квартиру и поднималась на этаж. Но стоило скрыться в направлении отведенной мне комнаты, как безмолвно сопровождавший нас Борис оповестил Сыча:

   - Вас увидели.

   - Думаешь, он клюнул?

   - Определенно. Главное, не спугнуть.

   Кто клюнул? Кого спугнуть?

   Я выскочила из спальни с огромным желанием допросить Сыча и его сотрудника, но не успела и слова сказать, как меня огорошили:

   - Инна, хорошо, что подошла. Я подумал над твоим вопросом и решил. С завтрашнего дня заступаешь на должность офис-менеджера.

   Удивленно застыла, переводя взгляд с одного негодяя на другого. Да они, верно, шутят! Об этом говорят их блестящие проказой глаза и едва заметные полуулыбки. Они на полном серьезе издеваются.

   - Будешь работать пятью этажами ниже, не придется тратиться на обед и проезд. Твоя охрана не потребуется, потому что там будет моя.

   - Плюс, вы поддержите легенду о неразлучности, - добавил Борис.

   - Точно. Сплошная выгода.

   - Я не согласна!

   Затейники переглянулись и единогласно постановили.

   - Значит, решено. – На этом один устремился прочь из квартиры, второй - на кухню, и главное, с ленцой, какой я до сих пор не замечала за Сычом. Нет, где это видано?! поставил перед фактом и ушел, будто все действительно решено.

   - Константин, мать вашу, Игоревич! Уделите мне минуту.

   Он снисходительно посмотрел на меня через плечо.

   - Можешь обойтись без субординации. Показательно дистанцироваться начнешь завтра. Не переусердствуй, все уже знают, что ты живешь со мной.

   – Спасибо за подготовленный серпентарий! Им только мышки на съедение не хватало. Но повторюсь, я против.

   - В то же время тебе НАДО, - повторил он мои слова и поставил греться чайник. –Будешь чай?

   - Во-первых, я далека от офис-менеджерства, во-вторых, я не хочу оказаться ставленницей начальства, и в-третьих, если фирма идет ко дну, кто мне будет платить?

   - Вот найдешь на чем сэкономить, и я найду что платить.

   Я стойко промолчала, но мысленно дала себе зарок. Этот Кисыч поплатиться за свою самонадеянность, клянусь… ноутом!

   Той же ночью я, как хищник в джунглях, шерстила интернет на тему «Кто такой офис-менеджер? Что он делает? За что отвечает?» По ходу дела решила, что этот менеджер не что иное, как домоправительница, вдохновительница, немного HR и агент PR. В обязанности этой лапушки входят закупка канцтоваров, химии, еды, оргтехники и расходников к ней, а также прочего-разного для создания уюта и комфорта в офисных условиях. Следом шло ведение посещаемости, выдача пропусков, оформление доверенностей, подпись накладных, ко всему прочему на участь менеджера выпали контроль мебели и офисной техники, а еще встреча гостей и их сопровождение к руководству или сотрудникам. Работа с обслуживающим персоналом, организация праздников и корпоративов, выбор подарков и сувениров.

   Короче, жесть, а не работа!

   Но отступать я не собиралась.

   Мне обещали новый многогранный опыт в нескольких сферах и зарплату, что по самым скромным меркам превосходила прошлую раза в два. Кто от такого откажется?

   Только псих.

***

8.

   Я ошиблась.

   На такую работу соглашаются только психи!

   Началось все с Сыча, который поздоровался как нормальный, пригласил совместно завтракать как нормальный, но стоило лишь сесть напротив, как эта глыба смерил недовольным взглядом мои черные брюки и тонкую черную водолазку, которая, я верила, меня худит, и выдал:

   - Зря ты вчера Борису мозг вынесла и не набрала себе платьев. Выглядишь как бедная родственница.

   - Или я выгляжу как здравомыслящая девушка, которая хочет влиться в коллектив.

   - Кем? Поломойкой?

   - Ну, уж не отсос-помпой в блестках, - парировала ему, ощутив при этом обиду. - Вы те платья видели? Со всеми этими сеточками, завязочками и прорезями…

   - Я их выбирал.

   - А я мерила! Ни присесть, ни наклониться. Одно неловкое движение и что-нибудь да засветишь! И вообще, - я хмуро взглянула на вольготно откинувшегося на стуле сотрапезника, - вы там внизу работаете или развлекаетесь?

   Сыч даже бровью не повел.

   - Работаю. Но всегда приятно глянуть на красиво одетую, привлекательную девушку, которая знает себе цену и подчеркивает свои достоинства…

   Я с умным видом покивала под его рассуждения и постановила:

   - Ладно, буду прятаться от вас, чтобы не омрачать красивых видов. Это логично! - Всего раз пригубив черный крепкий кофе, поднялась. – Так, говорите, Борис встретит и кому нужно перепоручит?

   - Инна, я не имел в виду…

   - Или мне лучше в отдел кадров сразу заглянуть? - продолжила я, не собираясь его слушать, да и в принципе на него смотреть. Задвинула стул и широким шагом направилась на выход. – Приятного вам аппетита и хорошего вам дня!

   Хлопок двери, вызов лифта, спуск на нужный этаж - все это прошло мимо моего сознания, потому что я искренне негодовала на Сыча и на себя. На него из-за пренебрежительного высказывания, на себя – за обиду. Могла бы не реагировать так остро и уступить хотя бы на словах. Да, платья были хороши, но костюмы лучше. Да, костюмы тоже нужно купить, но не за бешеные деньги. Да, кредит увеличить легко, но лучше я куплю за наличность. Да, расплачусь сама, потому что в большей мере это нужно мне. Я понимаю, что вы хотели помочь, но лучше помогите советом, как безболезненно влиться в коллектив…

   Да о чем это я?! Если обо мне все знают, то первым делом я столкнусь предубеждениями этого самого коллектива.

   Собственно, шагнув из лифта, я уже готовилась к необоснованной агрессии, злобе и подставам, а столкнулась с улыбчивой девушкой Кариной, личным помощником Константина Игоревича. Она вручила мне магнитный ключ, показала стойку офис-менеджера и провела по офису, говоря, что в первую неделю мне нужно со всем и всеми познакомиться. В экскурсионный тур вошли кабинеты, туалетные комнаты, мини-склад, кухня, комната отдыха и совмещенный с нею гардероб. Далее мне продемонстрировали кабинеты, частично людей и выдали лист со схемой помещений, где напротив каждого стола значились имена и должности сотрудников, а также их контактные телефоны и почтовые ящики. В самом низу напротив крошечного прямоугольника с пометкой «Ваше место» значился и пароль для входа в общий чат.

   Согласно правилу картографии, можно было бы сказать, что я нахожусь на юге, а не внизу, но после прохода по офису иных ассоциаций не возникло. Отметив, как одеты, причесаны и ухожены работники Сыча, среди которых даже мужчины были с маникюром, я невольно подумала, не пытался ли он обезопасить меня. Все же сейчас я невыгодно отличаюсь от стаи, а в стаях такого не любят.

   Мысль о возможных насмешках преследовала до самого обеда, пока я планомерно обходила кабинет за кабинетом и спрашивала, что из канцтоваров нужно обновить. Списочек набрался внушительный и увеличился вдвое после проверки мини-склада. Потом прибыл курьер с водой, вслед за ним курьер со срочной почтой, который отказался оставить письмо на моем столе.

   - Из рук в руки, - сказал он так, словно это была повестка в суд, а может, и она, ибо письмо предназначалось главе юридического отдела. Я написала девушке в общий чат, получила ее согласие выйти к стойке офис-менеджера и не сходя с места получила сообщение о барахлящем принтере.

   Все бы ничего, но я знать не знала с какой стороны к этой технике подойти и как «барахлистость» исправить. Интернет выдал с десяток статей и в три раза больше видео, но предложение перепрограммировать оргтехнику напугало сильнее, чем аварии при замене картриджа. Не мудрствуя лукаво, а еще перестраховываясь на всякий случай, я предложила заменить их принтер на тот, что стоял на моем столе. Это была хорошая идея, если бы тягать и переустанавливать не пришлось именно мне.

   И, наверное, я бы дотянула до обеда, довольная новой работой и собой, если бы перед самым перерывом не появился надменного вида объект. Нечто невысокое, круглое и жутко пафосное.

   - Кирягин на месте? – спросил он, смерив меня взглядом от туфель до макушки и вынеся явно не лучшее суждение.

   - Добрый день! – Я не хамка, но приветствуя тоже умею вредничать. – Представьтесь, пожалуйста.

   - Савельев Валерий Витальевич, – представился он и спросил в лоб: – Новенькая?

   Странная манера речи, очень похожая на ту, которой пользуются турки. Во всяком случае, моя подруга Ритка описывала их именно так. Идущими напролом. С первой минуты встречи они валят тебя вопросами «Как зовут? Сколько лет? Свободна-не свободна?», а дальше в зависимости от твоих ответов начинается игра в Мужика. Жгучего и охочего.

   - Да, новенькая. И одну секунду.

   На проверку наличия программиста на месте ушло больше времени, в течение которого визитер стал раздражающе постукивать пальцами по стойке и неприятно улыбаться.

   - Да, Кирягин на месте. Вы можете пройти в 104 кабинет.

   - Проводи.

   В первое мгновение я даже растерялась от такой наглости, во второе вспомнила, что сопровождение гостей входит в мои обязанности. И хотя Карина об этом не говорила, но статья в интернете была однозначна. Делать нечего, может, это действительно важный клиент. Настолько важный, что перешел на «ты» без моего на то согласия.

   - Прошу.

    Я приложила свой магнитный ключ к двери и проводила визитера до 104 кабинета, не забыв стукнуть в дверной косяк, оповещая о визитере. Кирягин, оказавшийся худосочным блондином, при виде гостя лишь приветственно махнул, а не встал со стула, как если бы перед ним действительно была большая шишка. Но гость решил, что он таки круче всех.

   - Кофе! – сказал он мне.

   - Простите?

   - Кофе черный без сахара. И печенье, будьте добры.

   Чавось?

   Я растерянно посмотрела на Кирягина, тот сохранял молчание, никак не реагируя на подобный беспредел. Так эти заявки норма или нет? Кажется, норма, поняла я, но сразу не сдалась. Не просто так этот индивид вначале узнавал, новенькая я или нет.

   – Боюсь я не найду печенья.

   - В автомате на третьем этаже. Возьмите «Oreo».

   Да чтоб его! Я влетела на кухню с мыслью, что нужно поставить чайник, но там уже обитался голодный офисный народ и очередь за кипятком стояла нешуточная. Делать нечего, кофе тоже куплю в автомате, затем перелью в чашку! Захватив свой кошель, я устремилась на два этажа вниз. Очереди там не наблюдалось, вероятно, из-за цен. Слегка заоблачных.

   А, к черту! Потом в деталях расспрошу Карину о том, как обстоят дела со встречей, сопровождением и кормежкой так называемых клиентов и гостей. Вот только искать ее не пришлось. Стоило лишь подняться на этаж и найти подходящую чашку на кухне, как личный помощник Сыча оказалась рядом.

   - Инна, где вы бродите? Мне приказали вас найти.

   - Отлучилась по делу, - сообщила я и, подобрав к чашке пиалу, вышла из кухни в коридор.

   - По какому делу? Вы уже должны быть на обеде.

   - Так получилось, что меня попросили приготовить кофе и печенье купить… – я указала на свою добычу и мягко попинала ей: - Кстати, вы не объяснили мне как вести себя с гостями.

   - Потому что мы не ожидали гостей. Об их прибытии сообщается заранее. И в этом случае я готовлю прейскурант.

   Прейскурант? Однако, лихо, но…

   - А как же Савельев Валерий Витальевич? – промямлила я, уже ощущая подвох.

   - Савка? – спросила она, одним лишь этим словом указав на положении Савельева в иерархии важности. - Это не клиент. Это друг Кирягина.

   - Друг?!

   - Да. Он здесь каждый вторник и четверг. В обеденное время.

   На меня посмотрели с сочувствием, которое я не заметила, потому что в первое мгновение перед моими глазами потемнело, во второе покраснело. Я в красках представила как обливаю Савку кипятком и сверху обсыпаю солью. Затем я выдохнула, поблагодарила Карину за подсказку и, подхватив гостинцы, направилась к столу программиста.

   Войдя в кабинет, где два недотепы до этого громко смеялись и смолкли при виде меня, я в лучших традициях обслуги бесшумно поставила перед Савельевым чашку, затем блюдце с печеньем и положила рядом красиво свернутую салфетку.

   - Валерий Алексеевич, - обратилась я к Кирягину с самым добродушным видом, - надеюсь, в будущем вы побоитесь о чем-либо просить. Мне тут сообщили, что ваш посетитель не является клиентом фирмы, никогда не являлся им и не будет. Позволять ему измываться над новичком недопустимо, но вы решили, что достойно. Спасибо за ваш урок. Я его запомню.

   - Ну я… - начал было тот, но я уже обратила внимание на Савку, который с толикой настороженности смотрел на меня.

   - Что до вас, многоуважаемый гость, - я встряхнула салфетку и опустила ее на колени наглеца. – Не подавитесь!

   Шаг в сторону, разворот и я наткнулась на Сыча. Давно он тут стоит?

   - Все в порядке? – спросил он у меня, глядя при этом на притихших шутников.

   Из вредности захотелось ответить «Да, любимый!» или «Да, моя нежность!», но я подумала, что на сегодня хватит. Поэтому ответила нейтрально.

   - Вполне. – Обошла Сыча и покинула кабинет, чтобы уже в коридоре спросить, зачем меня искали.

   - Ты опоздала на обед.

   - Тогда поспешим.

   Еда была вкусной, кампания молчаливой, но я все равно хмурилась и думала о том, как лоханулась. Вот с чего я взяла, что коллектив, недовольный пополнением в лице любовницы босса, будет действовать открыто? Изводить же проще из-под полы, чужими руками, тем более, что Сыч сам поспособствовал негативной популяризации моего статуса в сети. И вспомнила о том благодаря галстуку, коим я совсем недавно пыталась придушить сидящую напротив сволочь, за «наши» фото 18+.

   И вот смотрю я на тот самый галстук на его шее, и такая злоба одолевает! Невыносимая.

   - Что-то случилось? – спросил Сыч, перехватив мой недобрый взгляд.

   - Кто-то случился.

   - Могу уволить, - предложил он сходу.

   - Кого именно? – уточнила я и опешила от молчаливого ответа, потому что этот слов нет кто смотрел на меня, то есть и уволить он решил меня, чтобы лишний раз не ныла. - Да ну вас! Только добилась места, осадила первого нахала и сразу увольнять?!

   - Заметь, все согласно твоему желанию, - усмехнулся Сыч, наколол на свою вилку новый кусок мяса и как бы между делом спросил: - Что там было с нахалом?

   - Ничего нового. Пришлось показать границы и зубы.

   - Он их оценил?

   - Даже не знаю. Вы так не вовремя пришли, что он скорее оценил ваши границы, а не мои. Еще и это заявление про обед. – Я скребнула вилкой по тарелке и отложила ее. Есть расхотелось окончательно. А когда я голодная, я немножечко вредная, отчего и возмутилась: – Что-то не припомню, чтобы вы ранее на обед сюда поднимались. Это что, новая привычка?

   - Нет.

   - Тогда что?

   - Допустим, я захотел показать свои границы и зубы, - ответил мой сотрапезник с самым честным видом. - Я завтра уезжаю на неделю. – Отличная новость. – Заберу с собой Бориса… - Еще одна замечательная новость! – И верну твоих парней.

   - Не надо!

   - Это мне решать. - Он указал на мою тарелку: - Теперь ешь.

   Мне вновь захотелось ухватиться за Сыча, чтобы основательно его придушить. И он, вероятно, об этом догадался. Удавку снял, чай допил и ушел. В офис не спустился, так что явилась я туда сама и послеобеденные часы провела не так уж плохо, если не брать в расчет взгляды коллег и Кирягина, который вызвался меня подвезти.

   Удивительный человек, еще в обед смотрел на меня с отрешенным пренебрежением, а сейчас полон огня угодить. Папки на моем столе поправил, дверь передо мной открыл и даже вызвался до гардеробной меня сопроводить.

   - Зачем? – не поняла я.

   - Чтобы захватить ваши вещи? Вы, Инна, не могли прийти так. – Он взглядом зацепился за мои спортивные туфли.

   - Могла. – Я дождалась удивленного недоумения на лице программиста и мило продолжила: - Я живу здесь, в 106 квартире.

   - Наверху? - не поверил Кирягин и посторонился, пропуская меня к лифтам. – В 106?! То есть это правда?

   - Что именно?

   - Ну…

   Я приложила брелок к панели крайнего слева лифта и присмотрелась к программисту. Возможно ли, что о моем статусе они знали, но совершенно в него не поверили?

   Я не стала дожидаться, пока он подберет слова, шагнула в кабину:

   – Приятного вечера!

   Двери закрылись под полный досады вздох.

***

9.

   Удивительно, но следующие пять дней в офисе никто меня не трогал, никто не выказывал пренебрежения и по мелочам не дергал. То ли потому что уверовали в мой статус любовницы, то ли потому что рядом со мной кружили норды. Тима и Георга здесь не знали и поначалу, сталкиваясь с ними у входа, все слегка столбенели.

   - У нас снова обыск? – опасливо спросила в первый день юрист, а бухгалтер так и вовсе перекрестилась.

   - Нет, это охрана, - заверила я, не договаривая, кого именно их приставили охранять.

   - Ах да, Борис ведь уехал, - нашли они объяснение для себя и выдохнули.

   Действительно выдохнули, с облегчением, которое меня поразило. Я не знала, что в офисах бывают обыски, я не знала, что их можно опасаться. Проследив за реакцией остальных работников Сыча, попросила нордов исчезнуть с передовой и сдвинуться в коридор или на кухню, откуда прекрасно просматривался стол офис-менеджера. Не без сопротивления, но они переместились и очень быстро пообвыклись с новым местом. Все было настолько хорошо, что узнав о наших реалиях, Сыч решил продлить свое отсутствие еще на неделю. И в этот же день в офис вплыло Нечто в серебристом полушубке.

   - Доброе утро! – поздоровалась я с вошедшей худой блондинкой, полной изящества и собственного достоинства. – Вы к кому?

   - Что?!

   Ей, безрезультатно дернувшей стеклянную дверь, совсем не понравился мой вопрос. Лицо приобрело скучающую мину, или полу-мину, если учитывать, что лоб не участвовал во флэш-мобе.

   - Предоставьте пропуск! – произнесла я жестче, предположив, что это тоже чья-то подруга.

   - Я к Константину!

   - Какому именно? – Я щелчком открыла общий чат и застыла в ожидании ответа.

   - Девушка, вы меня разыгрываете?! – вопросила она так, словно являлась важной гостьей. Даже темные очки спустила на кончик носа, чтобы смерить меня недовольным взглядом. - Я к Сычу.

   - Он отсутствует.

   - Я подожду!

   - Вы не сможете прождать его здесь всю неделю.

   - Позовите Карину. - В раздражении она вернула очки на глаза и отвернулась, чтобы не видеть меня. Интересная реакция инфантила, я едва сдержала смешок.

   - Ее тоже нет.

   - Бориса, - потребовала красотка.

   - Уехал вместе с Константином Игоревичем. Вернется не скоро.

   - Тогда я хочу оставить сообщение.

   Отлично! Я положила перед ней конверт, ручку и бизнес-открытку с логотипом компании Сыча и поздоровалась с вошедшим в офис парнем, кажется, из отдела маркетинга или из отдела сбыта и закупок. В любом случае, он приложил к магнитной двери пропуск и уже ступил в коридор, как вдруг запнулся. А далее медленный разворот и взгляд его упал на визитершу.

   - Ирина?

   - Оу, Димочка, здравствуй! Как поживаешь? – Блондинка расплылась в улыбке, с которой хвалят хороших мальчиков. Еще немного, и она погладит парня по тщательно уложенной прическе или пощекочет фигурную бородку.

   - Спасибо, хорошо. А вы здесь..? – Он перевел заинтересованный взгляд с нее на меня и обратно. Я этому взгляду удивилась, а девушка Ирина была слишком занята созданием небрежного очарования.

   Откинула голову назад, тряхнула волосами, повернулась, вероятно, своей лучшей половиной лица.

   – Только вернулась из Куршавеля. И представляешь, не могу увидеть Константина.

   - Он в поездке на семь дней, – был ответ, совпадающий с моим, но красотка пожелала перепроверить всю поступившую информацию.

   - А Карина? Борис?

   - Вместе с ним.

   - Как не вовремя. Я потеряла ключи от квартиры... – расстроенно протянула она, добавив что-то об охраннике Владе, который ее не пропускает. И Дмитрий вновь перевел взгляд с нее на меня. В этот раз насмешливый и любопытный. – И телефон… Боже, я его утопила!

   - Обычное дело, - поддержал офисный работник, все больше забавляясь концертом для двух персон.

   Смутно, но я начинала понимать кто передо мной. И это было как-то слишком гротескно, странно и глупо, чтобы сбежавшая любовница Сыча взяла и вернулась назад. После побега, после измены с охранником, после того, как меня поставили под удар, засветив везде где можно и нельзя.

   - Сочувствую, - проявил поддержку Дмитрий и демонстративно посмотрел на часы. – Надеюсь, у вас все образуется.

   - Что?! – выплывшая из постановочного нытья блондинка, свела брови к переносице. - Да, конечно, образуется! Как только я с ним свяжусь.

   Она решительно подтянула к себе предложенную мной открытку, размашисто ее подписала. Вложила в конверт, подписала и его, а затем бросила сие послание на стол передо мной.

   - Лучше для вас, если это письмо окажется у Кости уже сегодня.

   - Всенепременно, - улыбнулась я, смахивая послание в большую стопку прочей бумажной почты. Я еще не знала, что всего несколько часов спустя мне придется животом защищать корреспонденцию и белым свитером протирать пол. А начиналось все так хорошо…

   Я составила свой первый список по продуктам для офиса, удаленно согласовала его с Кариной, получила одобрение. Затем отправила очередной сломавшийся принтер на починку в мастерскую, которую мне посоветовал один из нордов. Собственно, с этим самым нордом я и отправила технику, в том числе и ту, что неисправной пылилась в кладовой.

   На обеде съездила за бумагой и прочими канцтоварами, попутно вспомнила о своем желании обновить гардероб и со вторым нордом прорвалась на распродажу в ближайший торговый центр. Покупателей там оказалось мало, так что я успела и оглядеться, и примерить, и полюбить белый типа кашемир. Свитерок оказался пушистым, нежным и приятным к коже. А еще он имел клиновидный вырез и ленточку-ремешок, перехватывающий этот вырез под горлом. Смотрелось мило, сидело хорошо, пока я не вернулась в офис...

   В принципе, я ожидала, что в компании Сыча меня будут смешивать с грязью, просто не верила, что физически. Молодцы в касках, вломившиеся в офис вслед за мной, словно поджидали возле лифтов, снесли норда к стене, двинув ему дубинкой под ребра, а меня нехило толкнули на пол.

   - Всем лежать, никому не двигаться! – рявкнули надо мной и пнули кресло. Оно влетело в стену и отскочило назад. – Мордой в пол, ноги на ширине плеч!

   Я хотела возмутиться произволу, но очнувшийся Тим посоветовал молчать, слушаться и не отсвечивать. А еще сказал не жалеть об отобранном магнитном ключе. Чавось? Я даже не заметила, как его отобрали!

   - Что происходит? – спросила шепотом.

   - Космонавты прибыли с обыском, - последовал ответ, и мужик в шлеме вызверился вновь.

   - Тихо!

   Не зря бухгалтер беспокоилась. Ой, не зря! Обысков я теперь тоже начну бояться. Прикинувшись тумбочкой, порадовалась тому, что не оставила куртку в гардеробе. Лежать на ней было гораздо удобнее, чем на полированном полу. Ко всему прочему, ее вместительные карманы и теплая подкладка позволили спрятать корреспонденцию офиса, которую я еще не успела разобрать. Письмо от странной Ирины тоже было среди них, и оно как проклятое цеплялось краями за куртку.

   - Что это? - Прозвучавшие рядом слова, а следом и тяжелые шаги заставили меня с перепуга сжаться, согнуть конверт и пропихнуть его наконец в подкладку. – Что за хрень… - голос надо мной набрал силу. – Это что, офис «Олима»?

   Я перевела перепуганный взгляд со своих дрогнувших пальцев на вывеску перед входом в офис. Вчера она хорошо просматривалась, а сегодня ее частично прикрыла стойка с флагом. Не знаю, кто у нас тут такой уж патриот, но своей выходкой он только что добавил работникам седых волос.

   - Да, - ответила я и поежилась, услышав требовательное:

   - Где «ЛимТ»?

   - Этажом ниже, - ответил Тим и улыбнулся. – От лифта влево.

   Десять секунд, целых десять, до неизвестного доходила эта информация, прежде чем он включил рацию и отдал приказ отступить.

   - «ЛимТ» этажом ниже. Повторяю: «ЛимТ» ниже!

   В глубине офиса послышался треск, громкий бах, семисекундная пауза, а затем уже шаги уходящей группы в шлемах. Им на понимание ошибки потребовалось меньше времени, чем командиру. Хотя, быть может, это тормозная реакция на отсутствие команды «На выход!»

   - Чтобы не ошибиться вновь, лучше спуститься по лестнице, - предложил мой охранник и подтянул под себя ноги. Дабы не мешать заплутавшим особистам покинуть место их ошибки.

   Они прогрохотали мимо нас, еще раз задев мое кресло, сбросив оставшиеся бумажки со стола и хлопнув магнитной дверью. Опасаясь, что так называемые космонавты вернутся, я поднялась с пола не сразу и о корреспонденции забыла. Я прислушивалась к звукам возле лифта и смотрела на лицо Тима. Он и раньше не особенно отличался от белой стены, но хоть не обладал серым оттенком кожи, идеально сочетающимся с вывеской «Олима». Тим, негодяй такой, отказался от госпитализации, пытался улыбаться, но с каждой минутой становился все серее и серее. С этим согласился и подоспевший в офис Георг, он же вызвался нас подвезти.

   Путь в больницу был коротким и крайне опасным.

   А все почему?

   А все потому, что в одном месте в одно неурочное время произошло три неприятных события. Рабочий из службы ремонта дорог нечаянно закрыл оповещающий знак, новичок за рулем, не сбавляя скорости вылетел на перекресток, а Тим взвыл раненным лосем на яме, которую служба ремонта должна была залатать. В итоге второй норд отвлекся, потерял доли секунды и не сумел сманеврировать, уходя от летящего в его дверь новичка.

   Скрип шин, скрежет столкновения и смачный бах, выданный подушками безопасности слились в один устрашающий звук. Как дополнение к нему, с визгом лопнули ремни на крыше легковушки, и грузы, что перевозились на ней, по инерции устремились к Георгу. Стекло лопнуло, в салон влетела труба. Не будь я в шоке, я бы заорала, и Тим бы меня поддержал, но он отключился еще на яме и не увидел свободного полета стройматериалов.

   Сюрреализм в реальном времени и движении!

    Я не запомнила, как меня и нордов доставали, как испуганно блеял единственный вменяемый свидетель, он же ремонтник. Приезд машин ДПС и «скорой», также прошел мимо меня, зато лицо врача, встретившего нас в приемном покое больницы, отпечаталось на подкорке на всю оставшуюся. В особенности то, как оно вытянулось, когда я, запинаясь, рассказала, что мы и так направлялись к ним.

   Спустя два с половиной часа я сидела в коридоре больницы и по телефону заверяла Сыча, что не испугалась. Совсем не испугалась, а язык заплетается, потому что мне вкололи обезболивающее и выдали лед для уменьшения отека на скуле. Труба все-таки меня достала.

   - Я действительно в порядке, но это… Прям карма какая-то или страшный рок. Я не хотела охрану - и норды вышли из строя... правда, через неделю, но оба. С разницей в час.

   - Страшная ты женщина, Иннчонок. До тебя парни даже царапин не получали при более сложных задачах.

   - Я не виновата.

   - Я и не виню, - ответил Сыч. – Я удивляюсь.

   - А, ну тогда удивляйтесь на здоровье, - буркнула я и потерла занывшую вдруг коленку. Сердце уже не бухало о ребра и руки перестали дрожать, но желания вернуться на квартиру все еще не появилось. Как представлю, что останусь там одна, так и передергивает. Я, оказывается, не такой уж большой любитель одиночества.

   - …еще я думаю, кому отомстить тобой, - словно прочитав мои мысли, продолжал Сыч, – и кого к тебе послать.

   - В смысле?

   - Имею ввиду, кого подрядить на твою охрану и тем самым покалечить.

   - Эй! – возмущенно воскликнула я.

   - Я хотел сказать, кого подвергнуть возможности внезапно и основательно покалечиться, - невинно продолжил он и, судя по голосу, улыбнулся.

   Ну надо же, он уже думает, кому мною мстить!

   - Никого не надо! Я сейчас же вызову такси и поеду домой.

   - Хорошо. Я скажу охраннику Владу тебя встретить. Скинь данные машины.

   - Обойдетесь. Я поеду к себе домой. В Подольск.

   Молчание по ту сторону трубки должно было бы меня насторожить, но оно напротив распалило.

   - И только рискните хоть слово против сказать!

   В ответ тишина.

   - Я сказала, и я пошла!

   Тишина стала мрачной, ничего приятного не предвещающей.

   - Хорошего вечера.

   И вновь ни привета, ни ответа. Меня накрыло чувством беспомощности. И в раздражении на нее, я оторвала телефон от уха и уже занесла палец над красным значком, как вдруг услышала:

   - Извини, Иннчонок, связь оборвалась… - огорошил Сыч. – Так ты говоришь, что уже едешь домой? Ждешь такси?

   - Ну, да-а-а, - протянула я недоверчиво. А как еще реагировать, если я не слышала помех в телефоне, о которых он упомянул.

   - Хорошо. Выходи. Машина вот-вот подъедет к главному входу.

   - Но… - Начала я, уже в деталях представив, как меня опять запихнут в авто, провезут через город и закроют в квартире.

   - Ты, наверное, захочешь к родителям? - вдруг продолжил он. - Я не против. Хорошего вечера. Отдохни. Я позвоню завтра.

   Это было что-то новое!

    Я попрощалась с ним и еще минут десять сидела в состоянии отупения. Смотрела на персонал, людей, как и я, кукующих на стульях вдоль коридора, на мигающие лампочки у входа. Сидела и пыталась осознать, что сейчас произошло. Меня разыграли или Сыч действительно чуткий, понимающий и добрый мужчина, на которого не страшно положиться? Все же вопрос с ДТП он взял на себя, вопрос с разбитой машиной тоже, и даже в больнице меня приняли гораздо теплее, чем обычно. Или это действие обезболивающего сгладило все шероховатости?

   Я потерла ушибленную скулу и выдохнула.

    А, к черту все!

   Медленно поднялась со стула, попрощалась с медсестрами и поковыляла в сторону выхода. Главного, конечно, чтобы перепроверить свои надежды или утвердиться в своих сомнениях.

   Итак, машина напротив входа действительно нашлась. Без шашек такси, но со знакомым водителем, который улыбался мне, как родной сволочи, это когда вроде и любишь, и прибить готов. Будь у меня возможность, я бы тоже на него смотрела со смесью умиления и ненависти, но меня хватило только на оторопь и частичное потрясение.

   - Алексеев Алексей Алексеевич?

   - Привет, ходячая проблема, - поприветствовал меня бывший похититель, заказчик кухни и любитель подстав с котами. Я скривилась, думая о том, что это еще поспорить нужно, кто из нас проблема.

   – Садись! – Он указал на авто и щелкнул сигнализацией, словно он был на все сто процентов уверен в моем согласии. И вот облом, я не сдвинулась с места.

   - Я с вами не поеду! – сообщила ему, поправляя шарф на шее и мысленно прикидывая, как быстрее пройти к станции метро. Кажется, ближайшая от перекрестка направо. Конечно, это глупая мысль, но если вспомнить последствия нашей последней встречи с ААА, мысль не так уж глупа.

   - Садись. С тебя на сегодня хватит потрясений. - Еще один чтец по лицам! Заметил мои сомнения и преградил дорогу, не давая сбежать.

   - Так, может, я как раз-таки эти потрясения обойти и хочу. В метро аварий точно не будет.

   - Я бы поспорил. Но если ты хочешь полкилометра топать на своих двоих… - начал он, и я сдалась.

   - Ладно, к станции подвезете.

   Сказала твердо, но устроившись на сидении рядом с водителем, поняла, что не встану. И покатили мы по городу удивительным образом - от одной станции к другой. В сиянии огоньков, в гудении машин, на полчаса застревая в пробках.

   - Так, и куда я должен тебя подвезти? – ехидно поинтересовался ААА после четвертой по счету станции метро, к которой он, как верный исполнитель, ехидненько подъехал.

   - Я передумала. Едем в Подольск. Мы как раз удачно выехали.

   - А то я не знаю, - раздался хмык в ответ.

   Дорогу к родителям можно было бы считать приятной и расслабляющей, я отдохнула, успела успокоиться окончательно, смогла прикорнуть. И я была вполне позитивна, пока, выезжая на нужную улицу, подруливая к нужному дому, водила не выдал:

   - Теперь мне известно, где живут твои родители. – Это можно было бы считать шуткой, если бы не тон как у криминального авторитета.

   - Надо же, мне тоже известно, где у вас новая кухня стоит! – жирно намекнула я. Потому что кухня дорогая, устанавливать такую во временном пристанище не все могут себе позволить.

   - Я, может, переехал.

   - Если память мне не изменяет, вы заказали еще и полный набор мебели для спальни и детской, которую, вот так диво, доставят на тот же адрес.

   Он ничего не ответил, но скривил губы в подобии улыбки, с которой мясники обещают разделать под кость. Или так свет упал, или мне почудилось. В любом случае, когда авто остановилось напротив подъезда моих родителей, ААА вполне миролюбиво пожелал мне доброго вечера. И когда я уже схватилась за ручку, он ухватил меня за локоть и сказал:

   - Я слышал, Ирина вернулась в город.

   В другое время меня бы от его тона бросило в жар и холод, но в состоянии безвольной амебы силенок хватило лишь на вялое пожимание плечом.

   - Кто только в Москву не возвращается, - философски ответила я и толкнула дверь. – Народ из пригорода мотается в столицу каждый день, а некоторые и два-три раза на день. Вы не рассказали ничего нового… - С этими словами я воззрилась на пятерню, которая не давала мне свободы, а он уставился на меня.

   Смотрел долго, с недоумением, а затем усмехнулся.

   - Иди спать. И помни. Если к тебе подойдет какая-нибудь фифа и представится Ирой, сразу сообщи.

   - Ага, запомнила.

***

Я так это запомнила, что проснулась среди ночи с жутким ощущением, будто забыла что-то важное, и это важное мне еще аукнется.

   Пока холодный пот стекал по спине тонкой струйкой, я сидела на кровати и старательно вспоминала прошедший день. Завтрак, работу, отправку Георга с техникой, странную посетительницу, крики особистов, бледность Тима, поездку в больницу, аварию, где второй норд получил сильное сотрясение мозга! Первым всплыло, что в суматохе обыска я забыла о бумагах в подкладке моей куртки, затем о письме странной посетительницы, а секунду спустя и о том, что звали особу Ириной.

   И конечно-конечно, не страх, а последние слова ААА подтолкнули меня к необдуманному действию, а именно ночному звонку.

   - Сыч!

   - Что еще?! – Приятно, что он на втором гудке ответил на звонок, неприятно – что начал с хриплого рявка. Пугающе громкого. Я незамедлительно положила трубку и с оторопью посмотрела на нее. Н-да, человек, сколь-нибудь заинтересованный в проблемах девушки, никогда бы себя так не повел, опытная любовница - тоже. Сфокусировав взгляд на часах поняла, что в два ночи мало кто будет мне рад и что звонить я больше не рискну. Нет, нет и нет! Ни звонить, ни отвечать на звонки.

   Пока набирала текст про странную Ирину, отклонила четыре входящих от Сыча и один от главы его службы безопасности.

   «Возьми трубку!» - прилетело мне после первого сообщения по viber.

   «Не возьму», - ответила я и продолжила строчить. Рассказала про письмо, про то как защищала его грудью и привезла домой. На вопрос, распечатать ли послание, получила ответ:

   «Иди спать».

   «Хотите сказать, там нет ничего важного?»

   Минуту, он молчал целую минуту, прежде чем снисходительно предложить:

   «Включи видео-звонок. Откроешь конверт онлайн».

   И я по глупости включила. Причем, еще только занося палец над значком звонка, подумала - зачем я, собственно, согласилась? Ну что сказать, встретились на экране две опухшие моськи. Моя с отпечатком подушки, его с отпечатком клавиатуры. Не совсем понятно, от чего он с таким недовольством отвлекся - от работы или от сна, но результат был единым - на меня мрачно смотрел помятый Сыч.

   - Итак, - буркнул он все еще хрипло, однако негрозно.

   Посчитав это знаком к действию, я распечатала письмо от Ирины, навела на него камеру, зажмурилась и выудила послание. Секунды три было тихо, затем последовал приказ:

   - Переверни. - Перевернула. Следом раздался тяжелый вздох.

   – Палец убери. – Убрала.

   – Подними выше. – Подняла.

   - Стерва, - было следующим, что он произнес после долгой паузы, и я на ощупь вернула послание в конверт. Попыталась, но послание зацепилось за конверт, конверт не поддался моему нажиму, и глаза пришлось открыть.

   «Кисыч, я вернулась! Наша договоренность в силе?» - гласила единственная строка сообщения, а ниже стояла подпись: «Твоя Игруля».

   - Эм, это та самая? Любовница Ирина, что сбежала, предварительно соблазнив главного охранника? – Губы Сыча странно скривились, глаз со шрамом в уголке дернулся. - Ой, а вы не знали? – прошептала я и уже громче произнесла: - Извините, что ли. Но если она возвращается, то…

   - Мы завтра едем на важную встречу, - перебил он меня непримиримым тоном. Когда так делают клиенты, лучшим решением становится согласие со всем. С жутким цветом ДСП, с дизайном, который испортит кухню, с новомодными прибабахами, которые многократно увеличат чек.

   - Рада за вас, - улыбнулась я.

   - Говоря «мы», я имел в виду и тебя.

   - Радости стало меньше.

   - Посети салон, выбери платье… - продолжил он инструктаж, словно я стандартный наемный работник.

   - Поменяй мужика, - охотно дополнила список, и Сыч замолк. Долго-долго пронизывал меня темным взглядом, а в конце концов постановил:

   - Ты поняла.

   Я поняла. Я кивнула. И отрубила звонок. Потому что нечего строить из себя биг-босса. Секунд пятнадцать я собой гордилась, затем решила объясниться.

   «Извините, пальцем мазнула не туда».

   «Слишком удачно попала», - прилетело от него, к счастью, тоже сообщением. Я не стала усугублять и отправила следующее:

   «Предлагаю оставить инструктаж на утро. Смените стол на кровать, Константин Игоревич, и идите спать. Сладких снов».

   Он не ответил. И не прочитал. Ну, и не надо.

   Я прошлепала на кухню, инспектировать съестные запасы и заедать стресс. Затем нагрянула в ванную, чтобы смыть с себя тяжелый день со всеми его перипетиями. В кровать вернулась через час, если не больше, свернулась блаженным калачиком, погрузилась в сон и вдруг услышала сигнал сообщения.

   «И тебе».

***

10.

   Утро я встретила со стоном и четким пониманием - согласилась зря.

   В состоянии полной апатии я выпила обезболивающее, сгрызла пару сушек, чтобы не испортить таблетками желудок, и прочитала подробные инструкции от Сыча. Что надеть, как накраситься, во сколько и куда подъехать. На пункте о плотном предварительном ужине до выезда и приеме активированного угля из расчета одна таблетка на десять килограмм, я едва не уронила телефон себе на лицо. Устрашающий пункт! Кстати, телефон надлежало оставить дома, то ли чтобы меня никто не смог запеленговать, то ли чтобы я никого не запеленговала, сделав фото и выложив его в сеть. Плюс охрана… Мне пообещали вместе с машиной прислать охрану и попросили далеко от нее не отходить.

   Спасибо, порадовали до легкой мандражности.

   Мне и раньше не особенно хотелось ехать, а после таких инструкций пропало желание даже с кровати встать. В связи с чем я новыми глазами посмотрела на свою комнату, уже не раздражаясь из-за ее недостатков, а умиляясь им. Потертые обои невесть какого года выпуска грели душу своей аутентичностью, медленно растущая паутина трещин на потолке напоминала рисунок гор, желтое пятно в память о пробоине в трубах соседа сверху говорили об изменчивости бытия, поблекшие цветочки на занавесках навевали мысли о южных островах, криво подвешенная дверца шкафа напоминала о моем обезьяньем детстве, а подушка, по твердости сравнимая с кирпичом, теперь действительно лечила! Все, абсолютно все, что ранее казалось устаревшим и даже опасным, как тот вечно задирающийся уголок напольного ковра, теперь представлялось очаровательным. Потертым, но очаровательным.

   Таким родным! Что не будь сегодня субботы, я не пошла бы на работу. Но тут в дверь постучалась мама, и я моментально села в кровати, пригладила волосы и постаралась улыбнуться. Мама у меня человек замечательный, добрый, мудрый, тревожный, и потому очень-очень внимательный. Что-либо скрыть от нее невозможно, а болеть при ней просто опасно. Ведь ее волнение о деточке будет подрывать эту самую деточку чувством вины за то, что заболела. В плане получения заботы мне куда проще с отцом. Он не паникует, не трясется надо мной, правда, и новых технологий лечения не признает. При простуде – горячий чай из рябины, имбиря и меда, при ожоге – кусок льда, при ушибе или переломе – ремень по заднице, чтоб больше не бегала по гаражам.

   - Доча, я войду? Ты вроде бы проснулась.

   - Да, мам, заходи, - сказала и посмотрела в зеркало на стене. Оттуда на меня смотрело нечто встрепанное, с синяками под глазами, белой кожей и опухшей скулой. - Очуме-е-еть!

   - Что такое? - Мягко открываемая дверь распахнулась со стуком, и мама шагнула в комнату, готовая рвать и защищать. Однако при взгляде на меня это чувство трансформировалось в плакать и к груди прижимать.

   - Только не ори, - попросила я, прикрывая скулу волосами. – У меня ничего не болит, - заверила твердо и щеку незамедлительно стало подергивать.

   - Это после аварии? – вопросила она и со вздохом добавила: - Такое скоро не пройдет.

   - Мне вечером предстоит выход в свет.

   - Правда? – Она улыбнулась. Нет сомнений, она только что добавила пару баллов в копилку Сыча.

   - Да, но боюсь, это будет не выход, а выхром, - пошутила я и рискнула увести ее внимание в другую степь. – Ты пришла позвать меня на завтрак? Не уверена, что смогу есть, но чай попью.

   Наивная!

   Какой там чай, если мамуля решила все выведать здесь и сейчас?! И начала, главное, издалека. Спросила, как я встретилась с Костей. В первые секунды я хлопала глазами, не зная, о ком речь идет, затем вспомнила как зовут Сыча и медленно выдохнула.

   - У нас оказался общий знакомый. Он и свел, - ответила я, упустив историю похищения, несуществующего кота и шантажа.

   - Давно?

   Я насчитала несколько недель, озвучила их число и поперхнулась чаем от следующего вопроса:

   - И ты с ним сразу съехалась? – Меня нежно похлопали по спине и невинно продолжили: - Не пойми неправильно, но разве это не очень быстро? Совсем недавно был Макс и тут вдруг Костя. И не просто Костя, а Костя и его охрана. С кем ты связалась, доча? Мы чего-то не знаем?

   «Вы многого не знаете», - чуть не ляпнула я, однако сдержалась. Никогда не думала, что мне придется защищать Сыча, и вот так поворот, я вроде как вынуждена. Чтобы не тревожить маму, чтобы не создавать Сычу врага и чтобы не иметь квадратной головы, когда мама возьмется за меня.

   - Ну-у-у, он сейчас не очень удачлив в делах и, встретив счастье в моем лице, решил не терять.

   - Ты поэтому поменяла квартиру, работу?

   - Он настаивал, - кивнула я, - но в остальном согласен ждать.

   - Чего ждать? – спросила мама, намеренно заводясь на тему скоротечности времени. – Куда ждать? Уж если решил не терять, то пусть не теряет… - использовала она мои слова и осеклась, услышав звонок домашнего телефона.

   Она вышла в коридор, взяла трубку и вскоре вернулась, раздосадованная тем, что никто на ее «Алло?» не ответил. Я трусливо спрятала свой мобильник и сделала вид, что к звонку не причастна. Как хорошо, когда стационарный телефон не имеет определителя номера. Можно спасаться от неудобных вопросов и масштабных наездов.

   - О чем это я говорила… - Мама вновь заняла свое любимое место и рассеянно посмотрела на меня. Можно было увидеть, как вслед за мыслями меняются эмоции на ее лице и как она вспоминает ход недавнего диалога. - Ах, да! Так вот, эта авария должна убедить его в том, что времени терять нельзя. И если подумать, то натолкнуть его на эту мысль должна ты, моя красавица.

   Сейчас меня возьмутся сравнивать, исключительно любя, с двоюродными сестрами, семьи которых, конечно, проблемные, но там все-таки семьи. Рисковый ход, но… я на свой страх и риск отправила повторный запрос, и в квартире раздалась спасительная трель в ритме «Лебединого озера».

   - Да что такое?! – Она снова устремилась в коридор, потянулась к трубке, и я быстренько отрубила звонок. Фух! Не поймала. Этот метод подсказал мне папа. И во избежание