Накажи меня собой. Кира Стрельникова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Иногда одна случайность переворачивает всю жизнь. Соглашаясь пойти с приятельницей на очередную закрытую светскую тусовку, Сабрина совершенно не ожидала, что окажется владелицей полуночного, её шансом на будущее. Однако Данте вовсе не горит желанием подчиняться и принимать новую хозяйку, да и поклонник Сабрины тоже не собирается терпеть конкурента, он твёрдо намерен добиться внимания Сабрины, чего бы это ему ни стоило. Сама же Сабрина тоже знает, чего хочет, и упрямства в ней не меньше, чем в строптивом полуночном. Да начнётся борьба характеров!

ПРОЛОГ

Она не хотела никуда идти этим вечером. На улице зарядил монотонный осенний дождь, и настроение было – завернуться в тёплый плед, налить горячего какао с корицей и пряностями, устроиться в любимом кресле перед камином с настоящим огнём и занырнуть в какую-нибудь книгу с головой. Сабрина про себя невесело хмыкнула: да уж, точно, белая ворона. Никто бы её определённо не понял, узнай о подобных желаниях. Да получи кто из многочисленных знакомых приглашение на закрытый домашний аукцион лорда Уоллеса, одного из самых влиятельных носфайи города, они бы вприпрыжку побежали вперёд автомобиля! Но не Сабрина. Она вообще предпочитала одиночество и уединение собственного дома, чем шумные сборища и частные вечеринки себе подобных.

   — Саби-и, ну не будь занудой, пойдём, уверена, лорд Уолллес припас что-то интересное для аукциона! – щебетала Патриция, её зеленоватая иллюзия над кристаллом связи слегка подрагивала. – В общем, я заеду за тобой в восемь, будь готова, начало в девять, нам ехать за город, на его виллу! – скороговоркой выдала она и отключилась.

   Сабрина же, покосившись в окно на хмурое небо, сначала с досадой поджала губы, потом вдруг прищурилась и тряхнула головой.

   — Ладно, почему бы и нет? – вполголоса пробормотала она, решив поддаться на авантюру приятельницы.

   Не подруги, нет. Они с Патрицией не дружили, хотя та могла считать иначе. Просто общались чаще других, так уж получилось… И вот сейчас Сабрина сидела в полутёмном зале, не сводя взгляда с бархатного занавеса, и сжимала маленькую чёрную сумочку. С одной стороны сидела Патриция в тёмно-бордовом платье на грани приличия, с оголёнными плечами и глубоким декольте, а с другой… Её брат, Лестер Стоукс. Драгоценная Пэт не предупредила, что он тоже с ними поедет, и обнаружила это Сабрина, уже садясь в машину. Выскакивать обратно было бы глупо, поэтому пришлось ехать, костеря «подружку» на все лады, и старательно игнорировать Лестера. Эта его самодовольная ухмылочка изрядно бесила, так и хотелось сделать хоть что-то, чтобы стереть её с холёного, с резкими чертами и хищным прищуром тёмно-карих, почти чёрных глаз, лица. Как и все носфайи, он был красив, элегантен, высокомерен и всегда добивался своего. Кроме неё, Сабрины.

   — Говорят, Уоллес выставит какое-то семейное сокровище, – наклонившись к уху, шепнула возбуждённо Патриция. – Мне жутко интересно, что же это такое? Неужели свадебный гарнитур его супруги? Я слышала, он решил избавиться от всех её вещей, чтобы не напоминали лишний раз! – она с фальшивым сочувствием вздохнула. – Какая жалость, что она умерла! Кажется, он её искренне любил…

   Болтовня Патриции прервалась появлением хозяина в чёрном строгом костюме, даже рубашка была такого же цвета. Лицо казалось застывшей мраморной маской, глаза равнодушно пробежались по собравшимся гостям – кстати, немногочисленным, как мысленно отметила Сабрина.

   — Рад приветствовать в моём доме, – бесстрастно произнёс он. – Представляю единственный лот на сегодня, дамы и господа.

   Повинуясь его жесту, занавес бесшумно отъехал в сторону, открывая небольшую сцену, на которой в столбе холодного белого света стоял… мужчина. В одних штанах, чуть расставив ноги, босой, и с руками за спиной. И всё бы ничего, Сабрина знала, что между собой носфайи периодически обменивались таким вот оригинальным образом игрушками-людьми, только вот этот был не совсем обычный человек. Гладкие, чуть ниже плеч, волосы, казалось, переливались мягким жемчужно-перламутровым сиянием, чуть прищуренные глаза были необычного, глубокого фиолетового оттенка. Полуночный. Настоящий. Сабрина замерла, не в силах отвести взгляд, сердце вдруг пропустило удар, а потом заколотилось с удвоенной силой. Бросило в жар, потом по телу прокатилась дрожь, и пришла уверенность, что этот мужчина должен стать её. Почему, зачем, сейчас она бы ни за что не нашла ответов на эти вопросы, просто откуда-то изнутри поднялось знание, что так должно быть.

   Словно издалека Сабрина услышала рядом восторженный, томный стон Патриции, и это почему-то отозвалось неприятным ощущением внутри, и когда лорд Уоллес начал торги, она уверенно подняла руку. Рядом шёпотом заныла Пэт, несильно пихнув локтем в бок:

   — Саби-и-и, я тоже хочу его! Боже, настоящий полуночный, они же ещё большая редкость, чем девчонки! Ну зачем он тебе, а?!

   — А тебе? – чуть повернув голову, спросила Сабрина, покосившись на приятельницу, и не сдержала усмешки и ироничной фразы. – У тебя же нет родового артефакта, он для тебя всего лишь дорогая и бесполезная игрушка.

   При этом она не забывала поднимать руку, перебивая ставки, и с удовлетворением отмечая, что желающих заполучить мужчину оставалось всё меньше. И правда, отвалить кучу денег только за возможность употреблять кровь, продлевающую жизнь? Без возможности полностью воспользоваться такой покупкой? Хотя приятельница обладала одной неприятной чертой: она была излишне азартной и упрямой. Если ей что-то вбилось, она пойдёт по головам и потратит последнее. Именно поэтому Лестер частенько оплачивал долги и траты сестры, а периодически вообще закрывал ей доступ к счетам, чтобы не спустила последнее. Можно было, конечно, просто перебивать её ставки, денег у Сабрины всяко больше, но… Кто знает, на что бы пошла Пэт в стремлении добиться желаемого? Патриция после услышанного поджала губы и недовольно засопела, упрямо подняв руку и глядя прямо в глаза Сабрине.

   — Всё равно хочу! – капризно протянула Пэт.

   — Я нарисую твой портрет бесплатно, в любом виде, как захочешь, – не раздумывая ответила Сабрина. – Если откажешься сейчас от него.

   Это было действительно соблазнительное предложение, потому что за последние десять лет она сделала себе имя и репутацию, и к ней в очередь записывались, чтобы заказать картину. А с портретами у Сабрины существовали и вовсе жёсткие правила, за нарушение которых она брала двойную цену. Патриция давно просила у неё портрет…

   — И ты помогаешь мне в допросах особо упрямых заключённых, – неожиданно раздался негромкий голос Лестера с другой стороны. – Тогда Пэт откажется.

   Сабрина вздрогнула от неожиданности, резко повернула голову и поправила:

   — Один допрос.

   — Два, – выдвинул встречное предложение Лестер, довольно усмехнувшись.

   Опасаясь, что он передумает или потребует чего-нибудь ещё, Сабрина поспешно кивнула.

   — Идёт.

   — Пэт, – Лестер перевёл выразительный взгляд на сестру, и та нехотя опустила руку, недовольно скривившись.

   — Ладно, но тогда я завтра приду за набросками! – она с вызовом посмотрела на Сабрину.

   Та лишь кивнула и перевела взгляд на сцену, на полуночного. Он смотрел прямо на неё… Сабрине снова стало моментально жарко, внизу живота знакомо заныло, она словно утонула в фиолетовом омуте, на несколько мгновений выпав из реальности. Даже последние ставки самых упрямых прошли мимо неё, и только громкий голос лорда Уоллеса вернул Сабрину в настоящее:

   — Продан! Леди Харрел, он ваш.

   Моргнув, она даже не сразу осознала случившееся, да и сумма её не волновала – за десять лет на счету накопилось достаточно, чтобы Сабрина не думала о деньгах, а тратить особо не на что. Она не гналась за показной роскошью. Как во сне, Рина поднялась, дошла до сцены и остановилась рядом с лордом Уоллесом и всё так же неподвижно стоявшим полуночным. Теперь его непроницаемый взгляд был направлен куда-то поверх голов гостей, потихоньку расходившихся из зала.

   — Прошу в мой кабинет, – лорд чуть наклонил голову. – Завершим сделку. Если пожелаете, мой шофёр отвезёт вас домой.

   — Да, благодарю, – пробормотала Сабрина, только сейчас полностью осознав случившееся.

   У неё появился свой собственный, персональный полуночный. Дело за малым – ухитриться достать у матери родовой артефакт и сделать так, чтобы внезапная покупка тоже захотела пройти через ритуал…

ГЛАВА 1

— Саби, тебя подождать? – словно сквозь толщу воды до Сабрины донёсся голос Патриции.

   С явным таким намёком, хотя лорд Уоллес любезно предложил услуги своего шофёра, и это слышали все. А ещё, сильнее, чем обычно, бесило, как её называла Пэт. Рина предпочитала другое сокращение своего имени. Мотнув головой, она проводила взглядом полуночного, которого уводил рослый слуга, и подавила смутное сожаление, что беловолосый даже не взглянул напоследок на свою новую хозяйку.

   — Спасибо, не стоит, я не знаю, сколько займёт оформление сделки, – быстро ответила Сабрина и поспешила за лордом Уоллесом, ждавшим её у выхода из зала.

   Она едва ли обратила внимание на мрачновато-торжественные коридоры и гостиные старинного особняка, все её мысли занимала скорая встреча с покупкой. Внутри всё дрожало от странного волнения и возбуждения, ни один мужчина до сих пор не вызывал у неё таких эмоций, и это слегка пугало. Сабрина, хоть и была натурой творческой, но весьма прагматичной, и во всякие сказки в любовь с первого взгляда просто не верила. Несмотря на то что общалась с дядями и Лёлей, хотя там тоже не сказать, что прямо с первого всё случилось…

   — Прошу, леди, – голос лорда Уоллеса выдернул Сабрину из сумбурных мыслей, она поспешно отогнала их и перешагнула порог кабинета.

   Как и весь особняк, помещение наполняла массивная мебель из тёмного дерева, широкий рабочий стол, шкафы с книгами и папками. Сабрина присела на стул для посетителей, достала из сумочки карточку с мерцающей магической меткой. Уоллес положил перед собой папку, открыл её и поставил быстрый росчерк на лежавшем сверху документе.

   — Вот договор о передаче, – он протянул бумагу Сабрине. – Вашу покупку зовут Данте, на его запястье ограничивающий артефакт, сейчас он настроен на наш род. Перенастройка производится просто, капните на камень своей кровью, и сможете контролировать перемещения Данте, – Сабрина молча кивнула, убрала договор в сумочку, а Уоллес достал следующую вещь, плоскую квадратную пластину, утопленную в подставке из отполированной яшмы.

   Переносной терминал для оплаты, опознала она, и послушно приложила карточку. Та на мгновение вспыхнула золотистым светом, потом погасла, Уоллес кивнул и убрал терминал.

   — Благодарю, – лорд склонил голову. – Мой шофёр ждёт вас, можете забрать Данте из гостиной на первом этаже.

   — Спасибо, – пробормотала Сабрина и поднялась.

   Волнение усилилось, аж в горле пересохло, когда она вышла из кабинета и за молчаливым слугой направилась обратно к выходу из особняка. Эмоции бурлили горячим гейзером, то обдавая холодком неуверенности, то обливая жаром предвкушения и нетерпения. По пути Сабрина судорожно пыталась обдумать, как же вести себя с неожиданным приобретением. Вообще-то, к привычке носфайи обзаводиться игрушками, и человеческими, и вот такими, она сама относилась не так чтобы с одобрением или хотя бы пониманием. Общение с семьёй дядей даром не прошло, да… И вот сама являлась владелицей полуночного. Кажется, теперь Сабрина в полной мере понимала Мартина и Валентина, их стремление обладать Лёлей, и их порой зашкаливающее желание оберегать её от всех и всего. Серебряноволосые и правда особенные, и имеют необъяснимое влияние на вампиров, как их называли обычные люди…

   Подавив нервный смешок, Сабрина остановилась перед приоткрытой дверью в гостиную, замешкавшись на мгновение, от приступа неуверенности аж в глазах потемнело. Однако она напомнила себе, что это её единственный шанс на хотя бы призрачное счастье, прикусила губу, упрямо вздёрнув подбородок, и тряхнула головой. У неё целых два примера, когда союз носфайи и полуночных в самом деле сделал счастливыми всех, тем более Сабрина вовсе не собиралась никого унижать, принуждать и проделывать всякие гадкие вещички, на которые горазды такие, как она. Так что, надо брать себя в руки и знакомиться с возможным будущим отцом её детей. Одним Рина точно не собиралась ограничиваться, материнство не пугало ничуть, ведь она практически с детства любила возиться с двоюродными братом и сестрой, и с детьми Лирраи тоже. И любви очень хотелось, в глубине души, такой же, как у Лёли и Лиры с их мужчинами…

   Стиснув зубы, Сабрина решительно взялась за ручку двери и толкнула, шагнув через порог гостиной. Взгляд сразу прикипел к сидевшему в расслабленной позе Данте, уже в рубашке, руки лежали на спинке дивана, глаза, чуть прищурившись, смотрели прямо на Сабрину. Она снова чуть не утонула в фиолетовой глубине, ощутив предательскую слабость в коленках, и отвесила себе мысленный подзатыльник.

   — Мы можем ехать, – выпалила Рина, и даже получилось сказать нормальным голосом. – Я всё закончила.

   — Неа, – покачал головой Данте – голос у него оказался чуть хриплым, низким, и у Сабрины всё сладко замерло от этих ноток. – Не можем.

   — Прости?.. – она моргнула, с некоторым трудом осознав, что он сказал.

   Полуночный молча поднял руку и помахал, на запястье блеснул браслет, и Рина чуть не стукнула себя ладонью по лбу. Точно, артефакт! Уоллес же говорил про него, что надо перенастроить, иначе Данте просто не сможет выйти из дома!

   — Да, точно, – Сабрина улыбнулась, приблизилась к дивану, стараясь держать в узде эмоции. – Сейчас.

   Данте так же без слов протянул ей руку, его лицо хранило непроницаемое выражение, и это слегка царапало, вызывало смутное беспокойство, от которого Рина отмахнулась. Вынула серёжку, не поморщившись, проткнула палец и коснулась тёмного плоского камня на браслете. Капля тут же впиталась, по нему пробежал бордовый блик, в глубине вспыхнули такие же звёздочки, и через несколько мгновений камень снова стал тёмным и матовым.

   — Всё, да? – не слишком уверенно уточнила Сабрина, то и дело искоса поглядывая на Данте. – Теперь можем ехать?

   — Ну поехали, – полуночный поднялся, и Рина поспешно отступила на шаг, иначе они бы оказались нос к носу, слишком близко.

   Откуда-то изнутри поднялось глухое недовольство, отстранённость Данте задевала. Поджав губы, Сабрина развернулась и направилась к выходу из гостиной, списывая поведение бывшей собственности Уоллеса на усталость и быструю смену событий. Ничего, приедут к ней, поговорят, и… и всё будет хорошо. Сабрина не сомневалась.

   Длинный, украшенный позолоченными вензелями автомобиль ждал перед крыльцом, шофёр с невозмутимым лицом держал открытой дверь. Сабрина села первая, Данте за ней, устроившись напротив, и сразу откинул голову на сиденье, прикрыв глаза. Слишком явная демонстрация нежелания говорить, и раздражение опять завозилось, покусывая изнутри. Она же ничего ему не сделала плохого, что за замашки вообще?! «Ладно, сначала приедем», – Сабрина, воспользовавшись моментом, пристально рассматривала его, подмечая и вертикальную складку на лбу, и чуть опущенные уголки губ, и самую малость нахмуренные брови. Интересно, как ему жилось у Уоллесов? Как с ним обращались? А захочет ли рассказывать, может, Данте не желает возвращаться к прошлому?

   Неслышно вздохнув, Сабрина всё же перевела взгляд за окно, но там царила сплошная темень, лишь иногда мелькали огни фонарей или домов – пока наконец не показались улицы города. Данте всё так же размеренно дышал, вроде и в самом деле уснув, и взгляд Рины поневоле снова вернулся к неожиданной покупке. В вырезе рубашки виднелась неожиданно трогательная ямочка и расходящиеся от неё ключицы, и тут девушка осознала, что… одежды-то для Данте в доме нет! Она ж одна жила, и гардероб рассчитан на неё саму. «Ладно, завтра утром отправимся за покупками», – решила Сабрина, хотя показывать Данте кому-то ужасно не хотелось. Однако определять на глаз размер, тем более мужской, она не умела, а вызывать портного на дом… Зачем, когда можно обойтись обычным магазином?

   За такими сумбурными мыслями дорога пролетела незаметно, и вскоре машина остановилась, распахнулась дверь, и шофёр вежливо известил:

   — Мы приехали, леди Харрел.

   — Да, спасибо, – Сабрина встрепенулась, опёрлась на протянутую ладонь и выбралась из машины, нашаривая в сумочке ключ.

   Краем глаза заметила вышедшего Данте и направилась к двери, невольно прислушиваясь к шагам за спиной. И кроме всего прочего ещё и остро ощущая взгляд полуночного, от которого от шеи до копчика волнами гуляли колкие мурашки. От них то и дело хотелось поёжиться, поэтому по ступенькам Сабрина буквально взбежала, к счастью, сразу попала ключом в замок и повернула – защита дома прошлась по телу мягким теплом, и девушка распахнула дверь, чуть посторонившись.

   — Заходи, – коротко произнесла Рина, покосившись на гостя.

   Он окинул прежним непроницаемым взглядом небольшой холл с лестницей, засунул руки в карманы, и Сабрина не удержалась. Бросив ключи на тумбочку, скинула туфли, подавив вздох облегчения, и с иронией обронила:

   — Да, не фамильный особняк с дофига комнат и семейной галереей, уж извини. Обычный современный дом с артефактами, мне так удобно. Ужинать будешь? – резко перевела она тему, направившись к просторной столовой, совмещённой с кухней.

   — Даже так? – раздалось в спину с убийственной насмешкой. – Не сразу в постель потащишь, а сначала накормишь?

   А вот сейчас его голос словно хлестнул плетью по обнажённым нервам, столько скрытой злости в нём звучало. Сабрина остановилась, словно наткнулась на стену, резко обернулась, обнаружив Данте всего в паре шагов от неё. Он снова смотрел ей в глаза, прищурившись, а уголок губ кривился в вызывающей усмешке. И всё равно, даже в таком виде он выглядел ужасно привлекательно, хотелось стереть эту усмешку, но не пощёчиной, нет…

   — Зачем ты так? – негромко произнесла Сабрина, затолкав желание огрызнуться подальше. – Я тебе не сделала ничего плохого.

   — Пока, – тем же тоном отозвался Данте. – Пока я выполняю твои прихоти, не сделаешь, правда? – светлая бровь вздёрнулась, а ухмылка стала шире.

   — Я не собираюсь заставлять тебя выполнять… мои прихоти! – вот тут она не сдержалась, повысила голос, глухое раздражение всё же прорвалось, как Сабрина его ни пыталась сдержать.

   — Да-а? – протянул Данте, и поднялась вторая бровь. – А зачем ты тогда купила меня? Разве не для этого нужны полуночные, выполнять роль постельных игрушек в ваших извращённых играх?

   Хороший вопрос, однако, зачем она его купила. Ради того, чтобы стать матерью? Чтобы получить такую же любовь, как у Харрелов с Лёлей? Они ведь тоже так же поступили, её отец продал дочь носфайи в счёт долга… Сабрина резко отвернулась и пошла дальше, ничего не ответив. Как-то не совсем так всё складывалось, как она себе представляла, но, может, ужин всё исправит? Хорошо, что она заказывала доставку готовых блюд на дом, зная, что может увлечься рисованием и напрочь позабыть о еде. Сабрина открыла холодильник, достала пару лотков, коснулась нагревательного артефакта под чайником, активировав его, потом засунула лотки в духовой шкаф, занялась овощами, на время забыв о полуночном.

   А повернувшись с посудой, наткнулась на его изучающий, прищуренный взгляд, от которого снова бросило в жар. И Сабрина зачем-то брякнула, отведя глаза:

   — Я ни в какие извращённые игры играть не собираюсь, – после чего поспешно опять отвернулась, достать разогретые лотки из шкафа.

   Она вообще не была поклонницей пикантных забав, до которых так охочи носфайи, и все эти закрытые вечеринки, куда её то и дело пыталась настойчиво зазвать Патриция, вообще не привлекали Сабрину. Она предпочитала обычный, здоровый секс, и чтобы никаких подглядывающих, или тем более желающих принять участие. Наверное, поэтому у неё и не было постоянного любовника, только случайные встречи, причём Рина знакомилась в обычных человеческих барах, выбирая кого-нибудь симпатичного и приятного. Ну а потом немного ментальной магии, и мужчина засыпал крепко до самого утра, а Сабрина на такси возвращалась домой. За спиной раздалось очень выразительное фырканье, и она к собственной досаде и некоторому удивлению ощутила, как потеплели щёки. Батюшки, да она последний раз краснела, кажется, первый раз застав мать с любовником лет в четырнадцать!

   Поджав губы, Рина вытащила лотки и поставила их на стол, избегая смотреть на Данте, уселась напротив и буркнула:

   — Приятного аппетита.

   После чего начала молча есть, едва ли ощущая вкус еды. Всё было… странно, непонятно и чуточку неправильно. Она просто не знала, как подступиться к этому ершистому белобрысому, словно намеренно выставлявшему колючки. Но Сабрина вовсе не хотела ссориться, и тем более кого-то там наказывать, как, возможно, делали его прошлые хозяева, или другие носфайи! Кстати, может, как раз это и обсудить?

   — Как ты попал к Уоллесам? – Рина решила зайти издалека, и поспешно добавила. – Если не секрет, конечно.

   Данте пожал плечами, прожевал кусок и равнодушно ответил:

   — Как и большинство. Нашли, заплатили, забрали.

   — И… сколько тебе было? – осторожно, с небольшой заминкой снова спросила Сабрина, тихо радуясь, что Данте разговорился хоть немного.

   — Двадцать, – коротко отозвался он и снова уставился на неё своими невозможными глазами. – Зачем тебе это? Не всё ли равно, как я попал к ним?

   — Мне интересно, – честно призналась Рина.

   А вот смелости расспрашивать дальше, как с ним обращалась умершая жена Уоллеса, у неё не хватило. Почему-то при мысли о Данте и других женщинах становилось неуютно, и в груди начинало покалывать. Наверняка, судя по его резким словам недавно, всякое бывало, в том числе и закрытые вечеринки, и желающие позабавиться с полуночным, с разрешения хозяйки, конечно же… Ужин они заканчивали в молчании, Сабрина так и не набралась храбрости на столь личные вопросы. Сгрудив посуду в очиститель, а лотки выкинув в мусор, она негромко произнесла:

   — Идём, покажу комнату. У меня на втором этаже есть гостевые спальни…

   — О, даже не в подвал и не на цепь? Удивительное благородство, – снова едко заметил Данте, тоже поднимаясь.

   Сабрина проглотила язвительный ответ, напомнив себе, что, возможно, он и не видел другого обращения, и, похоже, процесс приручения покупки предстоит долгий и всяко непростой. Пару раз глубоко вздохнув, она почти успокоилась, свернула на втором этаже в левый коридор и остановилась перед одной из дверей.

   — Вот, располагайся, бельё принесу, – не оборачиваясь, Сабрина махнула рукой в сторону двери в углу. – Там все удобства, завтра прогуляемся до магазина, обеспечим тебя всем необходимым.

   — Да ладно, я в пижамке не сплю, – раздался за спиной насмешливый голос. – Предпочитаю голиком. Удобно, правда? Возиться не надо с застёжками и пуговицами, заходи и пользуйся.

   Она резко обернулась, обожгла ухмылявшегося Данте злым взглядом и вылетела из комнаты, от души хлопнув дверью. Да что за дела, ну как с таким разговаривать-то?! И зачем поддалась порыву, спрашивается, в конце концов, вдруг бы получилось без таких специфических методов стать матерью? Ведь получается у некоторых, чем она хуже? Фырча и бормоча ругательства, Сабрина вбежала в свою комнату и распахнула шкаф. Ладно хоть, защита дома его без неё никуда не выпустит, может, за ночь Данте остынет, обдумает всё и перестанет выставлять во все стороны колючки.

   Вытащив смену постельного белья, она прикрыла глаза, снова сделала несколько глубоких вдохов и отправилась обратно, твердя, что не станет поддаваться на провокации. Будет умнее их двоих, сохраняя спокойствие и невозмутимость. Остановившись перед дверью, Сабрина постучала, подождала ответа, но его не было. В душе кольнуло беспокойство, и она поспешно распахнула створку, шагнув в спальню, оказавшуюся пустой. Зато около кровати лежали штаны и рубашка, а из-за двери доносился шум воды. Тихонько переведя дух, Рина обругала мысленно себя и, подойдя к кровати, положила бельё. Замерла, покосившись на дверь, мелькнула шальная мысль заглянуть… Нет, после такого начала общения это точно не очень хорошая идея. Подавив вздох, она уже развернулась, чтобы выйти, но тут полуночный вышел из ванной, одетый всего лишь в не слишком широкое полотенце на бёдрах. Вторым он вытирал голову и пока не видел Сабрину.

   Она же, как зачарованная, уставилась на красивый рельеф торса, чётко обозначенные мышцы, красиво напрягавшиеся от малейшего движения. Серебристую дорожку, убегавшую от пупка под край полотенца, державшегося на одном узле. Чёрт его знает, как говорили люди, почему её словно молния прошибла, прошла по позвоночнику, растеклась по пояснице и затаилась внизу живота знакомым жарким томлением. У неё было достаточно любовников, и вполне следивших за собой, чтобы мужское тело могло так подействовать одним своим видом. Или у этих белобрысых и правда флюиды какие-то, ферромоны, что ли, что они так действуют на носфайи? Лёля вроде говорила что-то подобное, что такие, как она и Данте, созданы для таких, как Сабрина. Но сейчас все умные мысли из головы просто вылетели, особенно когда гость выпрямился и тряхнул влажными волосами, красиво рассыпавшимися по плечам.

   И дёрнуло же её задержаться тут! Потому что по искривившей губы насмешливой улыбке Сабрина с досадой осознала, что Данте с лёгкостью понял, как подействовал на неё.

   — Я бельё принесла, – сухо известила она, разозлившись непонятно на что. – Если утром проснёшься первый, на кухне в холодильнике всё есть, разберёшься. Из дома без меня выйти не получится, – зачем-то добавила Рина.

   Данте пожал плечами, взялся за полотенце и небрежным жестом сдёрнул его, уронив на пол и ничуть не смущаясь.

   — Ладно, договорились, будешь трахать – не буди, – бросил он, повернувшись спиной к Сабрине. – Спокойной ночи.

   А вот теперь он её достал, и серьёзно. И если поначалу Рина сомневалась, стоит ли и правда сразу же лезть к нему в постель, то теперь… Стало совсем неважно, как там с ним обращалась прежняя хозяйка, но к себе так относиться она не позволит и точка! Сабрина медленно улыбнулась в спину беловолосому, мстительно прищурилась и бесшумно вышла, на сей раз аккуратно прикрыв дверь. Наказывать ведь можно по-разному, и пусть раньше она не соблазняла мужчин, по крайней мере, не так чтобы откровенно и напрямую, обычно хватало лёгкого флирта, зато у неё есть отличный образец для подражания. Её мать, Камилла, виртуозно умела это делать, и кое-чему Сабрина у неё научилась, хотя и не применяла раньше эти знания. Случая подходящего не было.

   — Не будить, значит, когда трахать буду, да? – Рина остановилась перед шкафом, вытащила шпильки из низкого пучка и тряхнула смоляными локонами, потом нащупала застёжку и избавилась от платья. – Ла-адно, будет тебе спокойная ночь, драгоценный мой…

   Красивое бельё Сабрина любила, даже оставаясь в одежде довольно неприхотливой и скромной. Чисто для себя, а не для кого-то, поэтому в шкафу ему отводилась целая вместительная полка. Задумчиво прищурившись и постучав пальцами по губам, Рина замерла на мгновение, потом аккуратно сняла чулки и трусики, оставшись обнажённой. Окинула себя внимательным взглядом в зеркало, повернувшись боком, провела ладонями по груди, бёдрам. Данте может сколько угодно корчить из себя равнодушного циника, но он – мужчина. А значит, не сможет не отреагировать на красивое женское тело, Сабрина не сомневалась. Даже если будет стараться изо всех сил. Природу не обманешь, как ни пытайся.

   — Та-ак, ну и что же нам такое выбрать, м-м? – пробормотала она, сосредоточившись на полках. – Нет, красное вульгарно, чёрное – банально, кремовое тем более…

   Минут пятнадцать она перебирала комплекты, сразу отбраковав те, что шли вместе с поясом и чулками. Ей нужно что-то такое, минималистичное, но завлекательное, и не слишком вульгарное, хотя такого Сабрина и не брала. Наконец она нашла то, что надо: из тонкого, серебристого кружева, мягко мерцавшего в полумраке спальни, сверху полукругом шла полоска с застёжкой на шее, от неё треугольниками, сужавшимися книзу, два нешироких полотнища, едва прикрывавших грудь и крепившихся к тому, что условно можно было назвать трусиками. Ну как, трусики – узкая лента всё того же кружева, практически ничего не скрывавшая, ни спереди, ни сзади. Можно даже и не снимать, просто отодвинуть, что сверху, что снизу…

   Сабрина ещё раз окинула отражение оценивающим взглядом и усмехнулась, вызывающе вздёрнув подбородок и посмотрев себе в глаза.

   — Покажем, кто тут хозяйка? – вполголоса произнесла она, отметив, что при одной только мысли о Данте соски тут же напряглись, провокационно проступив сквозь кружево, а между ног стало моментально горячо и влажно.

   Что ж, теперь она не собиралась скрывать собственные эмоции и желания, пусть видит. Уснуть у вредного белобрысого точно не получится, не в ближайшие пару часов. И Сабрина плавной походкой направилась прочь из спальни, предвкушая предстоящую встречу. Интересно, Данте ждёт или улёгся спать, как и грозился? И если ждёт, наверняка придумал какую-нибудь очередную пакостную речь… Сабрина остановилась около двери спальни, замерла, чутко прислушиваясь, но там царила тишина. Прикрыв глаза, она осторожно прощупала эмоции, воспользовавшись своими способностями, и молча возликовала: Данте в самом деле спал! По крайней мере, фон от него исходил ровный и спокойный, как от спящего человека.

   — Ну что ж, – едва слышно прошептала Рина и положила пальцы на ручку. – Сеанс просмотра эротических снов объявляю открытым!

   Порадовавшись, что двери в её доме не скрипели и легко открывались, а ещё, на комнатах не было замков, она медленно приоткрыла створку и бесшумно проскользнула в темноту комнаты. Снова замерла, настороженно прислушиваясь к размеренному дыханию и очень надеясь, что Данте не притворяется настолько виртуозно, только чтобы в очередной раз досадить ей и поставить в неловкое положение. Скользящим шагом Сабрина приблизилась к кровати, не отводя взгляда от фигуры под покрывалом.

   Белобрысый укрылся до пояса, лежал на спине и действительно спал, судя по расслабленному лицу. Одна рука на животе, вторая вдоль тела, и Рина вновь невольно залюбовалась крепко сложенным торсом и прорисованными мышцами. Захотелось провести пальцем по рельефу, а ещё, подушечки просто зазудели от желания взять карандаш и сделать набросок. «Потом, завтра», – отмахнулась она от некстати вспыхнувшего прилива вдохновения. Сначала Сабрина как следует изучит эту натуру, а потом уже будет удовлетворять инстинкты художника.

   Но для начала надо сделать всё так, чтобы этот говорун вредный не помешал её замыслам. Тихо усмехнувшись, Рина присела на край кровати, чувствуя, как кровь быстрее побежала по венам, а сердце, обычно медленное, вдруг заколотилось, как сумасшедшее. Глубоко вздохнула, скользя взглядом по телу Данте, а потом решилась. Положила ладони ему на грудь, с восторгом ощущая гладкую, тёплую кожу, отметила, как полуночный вздрогнул от неожиданности, и его глаза широко распахнулись. А дальше Сабрина не дала ему возможности что-либо сказать или вообще отреагировать. Стремительно провела до самых плеч, одновременно наклонившись и прильнув к Данте, и накрыла его губы своими, настойчиво скользнув по ним языком один раз, другой…

   Конечно же, он сразу проснулся и тут же попытался то ли оттолкнуть, то ли обнять – Сабрина так и не поняла, но успела поймать его руки и одним движением прижать к кровати. Да, он мужчина, но – человек, а она носфайи, и физически всё-таки сильнее него. В некоторых случаях, вот как сейчас, например. Рина почувствовала, как напряглось под ней тренированное тело, как плотно сомкнулись губы, не желая уступать, и мысленно усмехнулась. Ну, никто и не говорил, что будет легко. Сжав пальцами запястья Данте, Сабрина приподнялась, поймав его всё ещё слегка сонный, но уже настороженный взгляд, и медленно улыбнулась.

   — А ты спи, спи, – шепнула она и одним движением оказалась сидящей на его бёдрах. – Представь, что тебе сон снится, – улыбка девушки стала шире.

   А в следующий момент глаза полуночного распахнулись от недоверия, потому что вместо пальцев его запястья стянуло что-то невидимое, но крепкое, и руки Данте оказались подняты вверх. Магия надёжно зафиксировала их у спинки, и уж эти путы он точно не сможет разорвать, и тем более избавиться от них. Пока она не захочет.

   — Что ты… – хрипло выдохнул он, однако не договорил.

   Сабрина неторопливо выпрямилась, скользнув ладонями по широким плечам, литым мышцам груди. Не удержалась, погладила подушечками плоские соски, отметив, что они уже затвердели. Прямо как у неё сейчас. Склонив голову, Рина посмотрела в глаза Данте, медленно облизнулась и переместила ладони на свою грудь, раздвинув бёдра шире и провокационно поёрзав.

   — Ты же сказал не будить тебя, – с тихим смешком произнесла она, чуть прищурившись. – Можешь даже глаза закрыть, только сильно не расслабляйся, милый. Хотя… Мне кажется, у тебя не особо и получится, – добавила она, не сдержав ехидных ноток.

   Потому что отчётливо ощутила реакцию его тела, и она Сабрине понравилась. Фиолетовые омуты тут же воинственно блеснули, он стиснул челюсти и бессознательно напряг руки, вновь порадовав её видом крепких, рельефных бицепсов.

   — Думаешь, чем-то отличаешься от тех, кто был до тебя? – прежним хриплым и насмешливым голосом поинтересовался Данте и даже криво усмехнулся.

   — А вот сейчас и посмотрим, – проворковала Сабрина, мягко обхватив полушария прямо поверх кружева, помассировала, а потом переместила ладони под ткань, не торопясь её сдвигать.

   Она прекрасно знала, что подавляющему большинству мужчин нравится хотя бы намёк на скрытность, это их возбуждает сильнее, чем обнажённое тело. Сабрина собиралась всласть подразнить Данте, сполна насладиться его беспомощным положением, когда он мог только смотреть, но не прикасаться. Она и сама знает, как сделать себе хорошо, а представив, что он будет наблюдать за ней, едва не всхлипнула от могучей вспышки эмоций. Пальцы Рины нежно сжали соски, чуть оттянув, потом погладили, обвели ареолы, и всё это под кружевом, так, чтобы Данте видел движения рук и пальцев, но не более. Остальное закончит его фантазия, а в том, что он не закроет глаз, Сабрина тоже не сомневалась. Они уже вспыхнули, замерцали искрами, и она невольно изогнулась сильнее, развела колени шире, провокационно потёршись чувствительным местечком о выразительную выпуклость. Пока ещё накрытую покрывалом.

   Уловив его прерывистый вздох, Сабрина снова не удержалась от подначки – ну не всё же ему язвить-то!

   — Знаешь, никогда ещё не насиловала мужчину, – проникновенно сообщила она и… сдвинула кусочек кружева, освободив одну грудь, приподняла ладонью, большим пальцем снова обведя тугую вершинку. Вторая же ладонь плавно заскользила по животу, к едва прикрытым узкой полоской ткани мягким складочкам. – Но мне кажется, ты совсем не против, м-м?

ГЛАВА 2

Данте хватило гордости промолчать, только тяжёлое дыхание да поблёскивавшие в полутьме глаза выдавали его. Ну, и ещё восхитительно горячее тело и твёрдый член под её ягодицами – уж это белобрысый точно симулировать никак не сможет.

   — Вот и замечательно, – прошептала довольно Сабрина, плавно изогнувшись и в очередной раз потёршись о полуночного.

   А потом приподнялась и одним движением сдёрнула ужасно мешавшее покрывало, опустившись обратно уже так, чтобы наконец увидеть предмет своих непристойных мыслей в последние несколько минут. Внушительный такой предмет, оценила Сабрина размеры, тут же красноречиво выпрямившийся прямо между её ног. А мягкие даже на вид серебристые кудряшки неожиданно вызвали мимолётный приступ умиления и желание немедленно запустить в них пальцы… И придвинуться ближе, прижаться горевшим огнём чувствительным местечком, бесстыдно потереться, подразнить, ощутить, какой он горячий, такой же, как она сама.

   От собственных желаний перехватило горло, волна жаркой истомы прокатилась от шеи до самых кончиков пальцев. Рина прерывисто вздохнула, прикусив губу, шире раздвинула ноги, не сводя с Данте взгляда, и её рука наконец добралась до самого низа живота. Напряжение между ними сгустилось такое, что, казалось, воздух сейчас заискрится, не выдержав. Тишина стала густой, плотной, почти звенящей. А ещё, глаза Данте против воли медленно спускались по её телу, чуть задержавшись на обнажённой груди – Рина продолжала пощипывать и поглаживать тугую вершинку, – и остановились там, где как раз сейчас была её рука. Вот только, какая досада, пикантное зрелище закрывал его же собственный член, гордо смотрящий прямо в потолок, и двигаться Сабрина не собиралась. Ещё одна изысканная пытка – знать, что она делает, и не иметь возможности видеть это, только представлять и шалеть от этих откровенных картинок в голове…

   Её пальцы сначала погладили уже давно влажное кружево, потом легко сдвинули его, коснувшись мягких складочек, уверенно проникли между ними. Взгляд Данте потемнел, руки снова дёрнулись в невидимых путах, мышцы напряглись в бессильной попытке высвободиться, и Сабрина медленно улыбнулась. Оставила грудь и ладонью обхватила твёрдый ствол, нежно сжав, наслаждаясь ощущением тонкой, бархатистой кожи, тем, какая она горячая. Данте со свистом выдохнул, мышцы на прессе напряглись, радуя Рину аккуратными кубиками.

   — Хочешь меня, правда? – прошептала она, смакуя хмельную, сумасшедшую радость, взбурлившую в крови.

   И одновременно её ладонь скользнула вверх до самой головки, а пальцы со знанием дела погладили собственное чувствительное местечко между складочек, обвели вокруг набухшего чувствительного бугорка. Ох-х… Эмоции шибанули в голову пряным коктейлем, пронеслись по венам огненным шквалом. Растеклись по телу обжигающими волнами, проникая в каждую клеточку и зажигая там по маленькому солнышку. Беспомощность Данте, собственная власть над ним, то, что он ничего не мог поделать с собственным желанием, и особенно вот эта вот ядрёная смесь чувственного голода и бессильной злости в чернильной глубине его глаз – всё это смешалось, переплелось в тугой комок. Сабрина едва слышно всхлипнула, не прекращая дразнить и себя, и Данте, её бёдра невольно задвигались в такт собственным ласкам, а мышцы внутри сжались, требуя большего.

   — В-ведьма… озабоченная… – хрипло выдохнул полуночный, однако ненависть в его голосе сводилась на нет его же собственным предавшим телом.

   Потому что уже его бёдра ритмично приподнимались, стремясь поймать ритм, который задавала ладонь Сабрины на его члене. От слов Данте она не сдержалась, рассмеялась воркующим смехом, шалея от пьянящих эмоций, и придвинулась ближе. Погладила большим пальцем гладкую головку и прижалась разгорячённым лоном к твёрдому стволу, придержав с другой стороны ладонью. Приподнялась, скользнув по всей длине, медленно опустилась, не сдержав тихого стона, потом ещё раз – полоска кружева усиливала ощущения в разы, дразня нежную плоть и задевая чувствительный бугорок. Ноги сами раздвинулись до предела, по телу прошлась очередная горячая волна, и Сабрина не выдержала. Отодвинула ткань, снова обхватила напряжённый член и уверенно направила, одним плавным движением насадившись на него.

   Не сдержала тихого стона удовольствия, чувствуя, как он скользит внутри, наполняя и раздвигая упругие мышцы, тут же сжавшиеся вокруг, замерла на мгновение, смакуя ощущения. Услышала судорожный вздох Данте, приоткрыла зажмуренные глаза, снова встретившись с потемневшим почти до черноты взглядом. Положив ладони ему на грудь, легонько царапнула, потом провокационно поёрзала, не отрывая глаз от фиолетовых омутов – Данте тихо зашипел, выдавая собственные эмоции. Захлёбываясь в шквале удовольствия, Сабрина медленно-медленно приподнялась, так, что в ней осталась только гладкая, горячая головка, и снова замерла, дразня и себя, и белобрысого. Сердце гулко бухало в груди, кровь шумела в ушах, и становилось всё труднее сохранять контроль над ситуацией, но она пока держалась. Данте дёрнулся, его бёдра рефлекторно приподнялись, однако Сабрина с тихим смешком покачала головой, позволив ему всего лишь чуть-чуть проникнуть в неё, и снова остановилась.

   — Скажи, что ты хочешь, чтобы я с тобой сделала? – прошептала она, наклонившись так, что почти касалась его плотно сжатых губ.

   Ещё и выгнулась, отчего напряжённые соски игриво скользнули по груди Данте, отозвавшись лёгким покалыванием. Полуночный упрямо засопел, не желая сдаваться, его глаза сверкнули, и такая реакция ещё больше подстегнула горевшее в ней желание, заводя сильнее.

   — Ну ла-адно, – протянула Сабрина с предвкушением. – Тогда продолжим…

   И она продолжила. Точно так же, мучительно медленно опускалась, замирала и поднималась, гипнотизируя взглядом Данте, подмечая его малейшую реакцию и ловя эмоции. Они плавали в воздухе густым, терпким облаком, от которого кружилась голова и болезненно подводило живот, хотелось уже плюнуть на всё и сделать им обоим хорошо… Однако Сабрина обладала не меньшим упрямством, чем Данте, и собиралась всё же получить своё. Услышать то, что хотела. И потому продолжала дразнить.

   Его хватило ненадолго: когда она в очередной раз замерла, выпустив твёрдый ствол почти до конца, стиснув зубы и подавив порыв насадиться до упора, Данте шумно выдохнул и хрипло рыкнул:

   — Да тр-рахни уже наконец!..

   И пусть это звучало с изрядной злостью и раздражением, Сабрина отлично чувствовала его желание, сопротивляться которому у полуночного уже не осталось сил. Как и у неё, собственно. Между ног всё горело, жаждая продолжения, натянутые нервы тихонечко звенели от напряжения, и Рина наконец дала волю страсти. Резко опустилась, впуская его на всю длину, до сладкой, тянущей боли, потянулась рукой к мягким, влажным складочкам, всего лишь на секунду пожалев, что делает это сама, а не пальцы Данте… Ничего, всё ещё будет, а пока можно дать волю бушующему в крови урагану, отпустить инстинкты и погрузиться в горячую лаву наслаждения. Ласкать себя, поглаживая, скользя по нежному лону, перебирая раскрытые лепестки и показывая Данте, чего он себя лишает своим упрямством и нежеланием идти навстречу.

   Одновременно Сабрина двигалась, постепенно ускоряя ритм и стремительно улетая к невидимой грани, за которой ждала долгожданная разрядка. Инстинкты сошли с ума, буквально требуя попробовать Данте прямо сейчас, однако Рина держала их в узде, собираясь дождаться капитуляции своенравного белобрысого. Ведь тогда его кровь будет намного, намного вкуснее… Тугая пружина внутри скручивалась всё сильнее, Сабрина не сдерживала стонов, удерживая взглядом глаза Данте, ставшие чернее самой тёмной ночи. В этом что-то было, смотреть на него, давать ему почувствовать собственные переживания, и ловить его эмоции. В какой-то момент она вообще потеряла связь с реальностью, остались только они вдвоём, и резкие движения внутри, прикосновения её пальцев к набухшему, жарко пульсировавшему бугорку. Пока наконец невидимая пружина внутри не распрямилась со звоном, посылая по телу первую, самую мощную волну наслаждения. Сабрина выгнулась, подалась вперёд, вбирая горячий член ещё глубже, позволила ликующему крику вырваться из груди, смакуя пряные эмоции, ловя вторую волну – уже от сдавленного стона Данте, который он всё же не смог сдержать. Всхлипнула, чувствуя, как растекается по телу тёплая волна сытой истомы, длинно выдохнула, чуть откинувшись назад и выпуская полуночного.

   Всего мгновение в спальне царила плотная, слегка напряжённая тишина, а потом Сабрина снова наклонилась, прильнула к Данте, лежавшему неподвижно, несмотря на освобождённые руки, и шепнула ему на ухо:

   — А вот теперь спокойной ночи, извини, если разбудила, – не сдержалась, хихикнула, шаловливо пощекотав языком чуть ниже мочки, с удовольствием отметила, как он вздрогнул, и добавила. – У тебя есть время подумать, хочешь ли в следующий раз так же, только смотреть, или всё же принимать активное участие.

   После чего с невозмутимым видом поднялась и всё в той же тишине дошла до двери. Чувствовать спиной взгляд Данте было ужасно приятно, и внутри довольной кошкой мурлыкало удовлетворение – месть удалась сполна! Что ж, посмотрим, какой утром будет результат. Вернувшись к себе, Сабрина быстро сполоснулась и нырнула под одеяло, практически сразу вырубившись.

   Утро наступило для неё довольно поздно, впрочем, как и всегда – зачем подскакивать ни свет, ни заря, когда не надо никуда идти? Сабрина лениво улыбнулась, не открывая глаз, потянулась, с удовольствием перебирая в голове картинки ночного посещения спальни Данте. Да, секс с ним и правда потрясающий, даже несмотря на то что она его практически заставила. Но ведь не хоти он сам в глубине души, вряд ли его член бы отреагировал таким однозначным образом.

   — М-м, ладно, подъём, моя дорогая, – пробормотала Сабрина и откинула одеяло.

   Прежде чем отправиться в ванную, она потратила минут десять на лёгкую разминку – многолетняя привычка, хотя носфайи и не страдали таким недугом, как ожирение, в силу особенностей обмена веществ, – и только потом в душ и умываться. После короткого раздумья выбрав широкую футболку и надев под неё только тонкие кружевные трусики, Рина вышла, покосившись в сторону спальни Данте, справилась с желанием проведать его и спустилась в кухню. Поскольку сегодня предстоял поход по магазинам, следовало набраться сил, потому она решила приготовить завтрак сама, а не заказать, как обычно, доставку. Благо продуктов хватало. Мурлыча под нос, она достала бекон, яйца, молоко, грибы, сыр, помидоры, добавила к ним куски мягкого белого хлеба и приступила. В голове бродили картинки вчерашнего вечера и его продолжения, и с губ Сабрины не сходила лёгкая, довольная улыбка. Интересно, Данте сам спустится, или его звать придётся? И что он надумал после того как она ушла к себе?

   Настроение царило благодушное, и хотелось верить, что за ночь белобрысый всё же пришёл к каким-то выводам в пользу своего нынешнего положения. В конце концов, ничего плохого Сабрина ему не сделала и не собиралась, даже наоборот.

   В какой-то момент она всем существом ощутила, что больше не одна на кухне, и тело тут же отозвалось мягкой истомой, а улыбка на губах стала шире. Ага, всё-таки сам спустился, уже хорошо. Сабрина взяла чашки и повернулась, постаравшись придать лицу невозмутимый вид и не слишком сиять хорошим настроением. Лучше держать нейтралитет на первых порах.

   — Привет, – кивнула она замершему на пороге Данте, он, скрестив руки на груди и прислонившись к косяку, молча смотрел на неё. – Садись, завтрак почти готов, – и поставила чашки на стол. – Ты как, чай предпочитаешь, кофе? – уточнила она на всякий случай.

   На мгновение их взгляды встретились, и внутри Сабрины всё сладко обмерло, однако она ничем не показала собственных эмоций. На миг ей показалось, Данте сейчас так же молча развернётся и уйдёт, но – нет, всё же, вежливость или чувство голода победили.

   — Доброе утро, – скупо поздоровался он и сел за стол. – Чай, – коротко ответил на её вопрос.

   — Чудно, – Рина всё-таки улыбнулась.

   Отвернулась ненадолго, потянулась открыть шкаф и достать тарелки, совершенно позабыв, что на ней футболка, едва прикрывавшая попку. Разложила омлет, снова повернулась к столу и опять наткнулась на пристальный, почему-то раздражённый взгляд Данте.

   — Что-то не так? – уточнила она, поставив перед ним омлет.

   — Что, решила с утра пораньше пособлазнять своими прелестями? – выдал этот белобрысый, скривившись в усмешке.

   Сабрина на мгновение опешила, моргнула, а потом осмотрела себя и пожала плечами, ничуть не обидевшись.

   — Я у себя дома, знаешь ли, и хожу, в чём хочу и в чём привыкла, – невозмутимо сообщила она, про себя самодовольно ухмыльнувшись не хуже него. – И потом, кажется, мы уже выяснили, что твоё тело меня всё-таки хочет, – не удержалась и добавила с неприкрытым ехидством. – Осталось подождать, когда до головы дойдёт. Верхней, – после чего вернулась к завтраку.

   Данте на этот выпад ничего не ответил, только губы поджал, одарив хмурым взглядом. Ага, значит, заценил её вид! И остаться равнодушным при всё желании у него не получилось! Можно записать очко в свою пользу. Забрав поджаренные тосты и тарелку с тонко нарезанной ветчиной и сыром, Сабрина добавила маслёнку и уселась наконец за стол, опять по давней привычке поставив одну ногу на сиденье и подтянув колено к подбородку. Ну и принялась за завтрак, с аппетитом уплетая омлет, и время от времени поглядывая на Данте. Удивительно, но он хранил молчание, упорно не отрывая взгляда от тарелки, поэтому Сабрина заговорила сама.

   — Как поедим, поедем за покупками, – обронила она, отпив глоток вкусного чая. – Тебе вещи надо. Или что-то осталось у Уоллеса?.. – Рина вопросительно посмотрела на Данте.

   — Ничего, что я бы хотел забрать, – дёрнул он плечом.

   — Ладно, – легко согласилась она и даже обрадовалась.

   Не хотелось, чтобы полуночный тянул за собой что-то из прошлого, и новые вещи самый лучший выход. Снова повисла пауза, которую захотелось срочно заполнить чем-то, и Сабрина, поколебавшись, всё же задала щекотливый вопрос, не дававший покоя с момента покупки.

   — Если не секрет, как ты попал к ним? – и осторожно покосилась на Данте, ловя малейший отголосок эмоций.

   Его лицо осталось непроницаемым, а в глубине глаз мелькнуло странное выражение.

   — Как и большинство, наверное, – ровно ответил он. – Жил до двадцати лет с родителями, а потом за мной пришли, отвалив солидную кучу денег, и просто забрали.

   — Понятно, – Сабрина сразу поняла, что тема ему неприятна, и усмирила любопытство.

   На время. Потом, позже, можно будет и порасспрашивать дальше. Заканчивали они завтрак в молчании, и допив чай, Сабрина поднялась.

   — Ну… – начала она, но не договорила.

   Снаружи послышался шум, и хозяйка дома, чуть нахмурившись, подошла к окну, выглянув на улицу. Сдержала ругательство и повернулась к Данте.

   — Поход откладывается. Поднимись, пожалуйста, к себе, и побудь пока в комнате, – как можно спокойнее попросила она.

   Ожидала какой-нибудь язвительной реплики или другой выходки, но белобрысый только выгнул бровь, хмыкнул и поднялся из-за стола, покинув кухню. Сабрина же отправилась в коридор, встречать незваных гостей. Точнее, гостью – Пэм припёрлась, кто бы сомневался, что она заявится, как только проспится. Надо побыстрее выяснить, что ей надо, выпроводить и отправиться в магазин. Не в торговый центр, а в ближайший, обычный, где шанс наткнуться на кого-нибудь неприятного гораздо меньше: носфайи не ходили по таким, предпочитая дорогие, или вообще личных портных. В дверь раздался нетерпеливый звонок, и Сабрина, поморщившись, активировала артефакт, чтобы защита пропустила Патрицию, и открыла.

   — Привет! – оживлённо поздоровалась приятельница, шагнув вперёд и бесцеремонно отодвигая Рину, тут же окинула её внимательным взглядом и потом – холл. – Уже не спишь? И как он? – тут же непринуждённо спросила, сбрасывая туфли. – Хорош?

   — Ты вообще о чём? – с непроницаемым лицом уточнила Сабрина, хотя прекрасно поняла, что имела в виду Патриция.

   — О том самом, – усмехнулась она и чуть прищурилась. – О сексе, конечно. Ты же уже попробовала его, да? Попробовала, Саби, ну признайся?

   Патриция подалась вперёд, её глаза вспыхнули нездоровым любопытством, и Рина даже на шаг отступила, отметив платье гостьи: из мягкого тёмно-синего трикотажа, облегавшее тело как перчатка. И с открытыми плечами, демонстрировавшими и шею, и ложбинку, а ещё, под платьем у Патриции точно не было лифчика – соски отчётливо проступали под тканью. Скрестив руки на груди, Сабрина поджала губы, про себя обозвав Пэт кошкой блудливой.

   — Ты только за этим пришла? – прохладно осведомилась она. – Извини, у меня дела, так что на чай не приглашу.

   — И ничего не расскажешь, да? – хмыкнула Пэт, не скрывая разочарования. – Да ладно тебе, Саби, что в этом такого? Мне интересно, что все находят в этих белобрысых, ну, кроме возможности иметь детей, конечно. А может, поделишься, по старой дружбе, а? – игриво подмигнула Патриция, и Сабрину чуть не передёрнуло от её тона и предложения. – Хотя бы на одну ночь? На твоей территории, конечно же.

   Глубоко вздохнув и унимая взметнувшееся раздражение, Сабрина посмотрела в глаза приятельнице.

   — Ни с кем я делиться не собираюсь, и не планировала даже, – чётко произнесла она. – Пэт, если у тебя больше ничего, то мне собираться надо, у меня дела, – снова настойчиво повторила Сабрина.

   — Когда рисовать меня будешь? – резко сменила тему Патриция. – И да, я хочу в моём доме, в спальне, – добавила она с усмешкой.

   — Хорошо, я свяжусь с тобой после обеда, – пообещала Рина. – Посмотрю, когда смогу прийти.

   — Договорились, но постарайся побыстрее, – кивнула Патриция, бросила ещё один взгляд на лестницу и наконец с явной неохотой вышла, не прощаясь.

   — Стерва озабоченная, – буркнула Сабрина и поспешно поднялась на второй этаж.

   Свернула к комнате Данте, стукнула для приличия и тут же заглянула.

   — Всё, собираемся, – отрывисто произнесла она и поспешила к себе.

   А то ещё какие-нибудь любопытствующие заявятся очень некстати. Решив, что поход по магазинам – не такое уж событие, чтобы готовиться к нему особенно, Сабрина выбрала джинсы, свободную рубашку и быстро переоделась. Закинула в рюкзак необходимое, надела удобные туфли на плоской подошве и спустилась вниз, где ждал Данте – ну да, ему-то что собираться, если из всех вещей только то, что на нём сейчас. И Рина даже шагнула к двери, как вдруг опять раздалась мелодичная трель охранной системы. Она нахмурилась, тихо выругалась, даже не заметив, как покосился на неё Данте с мимолётным удивлением. Выглянула в окно и нахмурилась сильнее.

   — Может, сразу организуешь выставку для своих подружек со мной в качестве экспоната? – в своём репертуаре язвительно обронил белобрысый. – Чтобы не ходили по очереди и сразу все вместе посмотрели на забавную игрушку? – и ещё и картинно развёл руки.

   Сабрина прищурилась, окинула его взглядом.

   — Во-первых, ты не игрушка, во-вторых, я ценю твои серьёзные намерения и готовность прямо сейчас познакомиться с моей матерью, однако не считаю, что сейчас это уместно, – в тон ему отозвалась Рина и не сдержала усмешки, заметив, как напрягся Данте.

   Несколько мгновений он сверлил её взглядом, потом резко развернулся и взбежал по лестнице, и как раз вовремя: в дверь раздался требовательный стук. Сабрина порадовалась, что перенастроила систему так, чтобы мать не могла своевольно вваливаться к ней, когда захочется, и открыла дверь, напустив на себя непроницаемое выражение.

   — Куда-то собралась? – Карина внимательно оглядела дочь.

   — Да, по делам, – коротко ответила Сабрина и добавила. – Так что извини, на чай не приглашу.

   — Ничего, твои дела подождут, – Карина уверенно отодвинула её и прошла в холл, окинула его быстрым взглядом, задержавшись на лестнице наверх.

   — Что-то срочное? – едва сдерживая раздражение и желание рявкнуть, спросила Рина.

   — Милочка, не прикидывайся, уже весь город в курсе, что ты купила вчера на аукционе, – неприятно усмехнулась мать, и у Сабрины невольно всё напряглось внутри. – Точнее, кого.

   Скрестив руки на груди, она упрямо поджала губы.

   — И? – коротко отозвалась, понимая, что Карина не просто так пришла к ней в гости.

   Усмешка нежеланной гостьи стала шире, а в глазах блеснул странный огонёк.

   — И что ты с ним будешь делать? – непринуждённо спросила Карина, пройдясь по холлу и поглядывая на дочь.

   — А вот это уже не твоё дело, – категорично отрезала Сабрина. – Если это всё, то я тороплюсь, – недвусмысленно намекнула она.

   — Саби, ты же понимаешь, что никто не позволит вам просто быть вместе, – вдруг снисходительно сказала Карина. – Ты не сможешь выйти за него замуж, как это сделали твои дяди со своей игрушкой, – она поморщилась на мгновение. – То, что позволено мужчинам, не позволено женщинам. Хочешь совет? – продолжила гостья, и не дожидаясь согласия Сабрины, заговорила дальше. – Выбери кого-нибудь подходящего, из нашего круга, а с этим просто проведи обряд и роди ребёнка. Поверь, это лучший выход для тебя.

   — Я не просила советов, – заметила ровно Сабрина. – И сама буду решать, что делать со своей жизнью. Замуж пока точно не собираюсь.

   — Тебе же нужен амулет, правда? – вкрадчиво спросила Карина, и пристально посмотрела на дочь.

   Вот оно, внутренне подобралась Рина. Вот зачем она пришла.

   — Что ты хочешь? – тем же ровным голосом уточнила девушка.

   — Выйди замуж за Лестера, и отдам амулет, – с непринуждённой улыбкой сообщила Карина. – Поверь, это лучший выход, Саби. У него и положение, и достаток, это хороший выбор.

   Внутри всё ощетинилось от этих слов, Рина чуть не выругалась в голос.

   — Это тебе так кажется, – отрезала она. – Лестер не потерпит рядом со мной никаких других мужчин, даже полуночного, – с кривой усмешкой добавила девушка. – И он мне не нравится.

   Карина фыркнула и закатила глаза.

   — Ну что за глупости, Саби! – не скрывая раздражения, отозвалась гостья. – При чём здесь это! Лестер вполне привлекательный…

   — Вот и выходи за него сама! – огрызнулась Сабрина и стремительно подошла к двери, распахнула её, красноречиво уставившись на мать.

   Карина скривилась, не скрывая досады.

   — Он тебя хочет, – буркнула она и хмыкнула, смерив дочь взглядом. – Ты подумай, Саби, подумай. А насчёт этого твоего приобретения – ради ребёнка потерпит, уж поверь.

   — Я как-нибудь сама разберусь со своей личной жизнью, без твоих советов, – сухо ответила Сабрина и мотнула головой в сторону двери. – Уходи.

   Гостья дёрнула плечом и направилась к выходу, но прежде чем переступить порог, остановилась и посмотрела в глаза дочери.

   — Мы живём в другом мире, Саби, – негромко и неожиданно серьёзно сказала Карина. – Пойми это, пожалуйста, побыстрее. То, что Валентин и Мартин могут поступать, как хотят, это их привилегия. Мы такой не имеем. Наш мир такой, какой есть.

   После чего вышла, а Сабрина поспешно закрыла дверь, решительно задвинув неприятный разговор подальше. Обдумает потом, сейчас надо побыстрее уже отправиться по магазинам, а то они никогда до них не доберутся. Длинно выдохнула, успокаивая взбудораженные эмоции, и уже собралась позвать Данте, как чуткий слух уловил почти неслышные шаги.

   — Всё, поехали, – первая заговорила Сабрина, не дав ему рта открыть.

   Хорошо, белобрысый не стал комментировать, и просто молча вышел за ней во двор. Она направилась к небольшому гаражу, почти скрытому пышными кустами и деревьями, нажав в кармане брелок, и ворота бесшумно распахнулись.

   — У тебя машина есть? – в голосе Данте прорезались нотки неподдельного удивления.

   — А что, это редкость? – Сабрина чуть повернула голову и выгнула бровь. – Не роскошный и неудобный монстр на десять человек, конечно, – насмешливо хмыкнула она. – Так мне одной много и не надо.

   После чего подошла к маленькой двухместной машинке, красиво расписанной абстрактными разводами, перетекавшими друг в друга. Кивнув на пассажирскую дверцу, коротко произнесла:

   — Падай.

   Вскоре они уже ехали по улицам города, и Рина решила немного прояснить их дальнейшие планы.

   — Здесь недалеко есть небольшой торговый центр, я туда обычно езжу, если что-то надо. Не брэндовые бутики, но шмотки нормальные, на каждый день вполне себе.

   — И обойдёмся без личного портного? – вновь последовал язвительный комментарий.

   Сабрина чуть повернула голову, смерив его взглядом.

   — А нафига он? – пожала она плечами с невозмутимым видом. – Я не собираюсь таскать тебя по светским мероприятиям и закрытым вечеринкам, больно надо такое сомнительное удовольствие. На каждый день и в центре можно вполне себе закупиться.

   Она решила по возможности не реагировать на его шпильки, если уж совсем не достанет, чтобы не провоцировать ещё больше. Процесс приручения, он долгий и кропотливый, да, даже мужчин-полуночных, оказывается. Ну и разрыв шаблона никто не отменял. Сабрина всё же надеялась, что когда-нибудь Данте поделится подробностями жизни у Уоллесов – хотя бы для того, чтобы она знала, чего делать точно не будет. Судя по реплике белобрысого, жена лорда одевала его у личного портного, и скорее всего, во что-то… ну, скажем так, не сильно подходящее нормальному мужчине.

   Тем временем они выехали на небольшую площадь, в центре которой стояло здание, Сабрина заехала на подземную стоянку и вышла из машины, Данте за ней со своим фирменным непроницаемым выражением. Она порадовалась, что здесь сразу имелся лифт, и не надо подниматься на третий этаж, где находились магазины мужской одежды, под пристальными и любопытными взглядами остальных. Сабрина вдруг осознала, что ей такое внимание со стороны посторонних к Данте совершенно не нравится даже в мыслях, и теперь понимала, почему дяди так ревностно ограждают Лёлю от лишних контактов с внешним миром. Но Данте не нежная девица, его не запрёшь в четырёх стенах, усадив за любимое дело, он озвереет от безделья… И наверняка у Уоллесов так и было, всё под контролем, всё под надзором, никаких лишних шагов в сторону и тем более самостоятельности. Даже в мелочах. Носфайи очень дорожили своими игрушками и строго следили за ними, одновременно защищая и запирая в золотых клетках…

   И Сабрине предстояло крепко подумать, как же сделать так, чтобы с одной стороны Данте не чувствовал себя в такой вот клетке, но с другой – не особо отсвечивал перед остальными…

ГЛАВА 3

Пока они ехали на нужный этаж, Сабрина старалась унять разыгравшиеся нервы и эмоции, глядя перед собой и дыша размеренно. Ну не набросятся же на Данте, в самом деле, а что будут смотреть – так и ежу понятно, такая диковинка, полуночный, и в обычном торговом центре. Только вот в том же «Кристалле» на него, возможно, не только пялились бы, и это единственное, что хоть как-то успокаивало Сабрину. Когда лифт остановился, слишком уж быстро доехав, она на мгновение задержала дыхание и с трудом справилась с порывом вцепиться в руку Данте, даже кулаки пришлось сжать. А потом двери открылись.

   Обычный день в торговом центре, в меру людно, в меру шумно. Конечно, вокруг только люди, такие, как Сабрина, здесь практически не появлялись. И взгляды в основном любопытные, а не плотоядные и жаждущие, как было бы в «Кристалле». Так что, впору успокоиться и сосредоточиться на деле, за которым они сюда пришли.

   — Ну, с чего начнём? – совершенно без задней мысли уточнила Сабрина у Данте, ненадолго остановившись и покосившись на спутника. – Что тебе в первую очередь надо?

   Он же медленно повернул голову, смерив её нечитаемым взглядом.

   — В смысле? – так же медленно переспросил белобрысый.

   — Ну, что смотреть будешь? – махнула рукой Рина. – Рубашки там, свитера-штаны-джинсы, футболки? Или тёплую одежду? Осень скоро же. Или с обуви начнём?

   Данте прищурился, и Сабрина с обречённостью поняла, что сейчас будет очередная язвительная подколка.

   — А с нижнего белья не хочешь? – он выгнул светлую бровь, в фиолетовых глазах мелькнули насмешка и вызов одновременно.

   — Можем и с него, – невозмутимо отозвалась Рина. – Откуда я знаю, что ты предпочитаешь, плавки или шорты, или, может, стрингами увлекаешься, – усмехнулась она в ответ, не удержавшись от ответной иронии. – Сам посмотришь, на свой вкус.

   Данте мгновение помолчал, а потом переспросил прежним тоном:

   — Сам? И что, не будешь вмешиваться?

   — Ну ты большой мальчик, справишься, уверена, – Рина снова пожала плечами. – Если уж не для меня нормально выглядеть, так для себя, думаю, хочешь. Нет, я, конечно, не против, если ты голым по дому будешь разгуливать, но тогда настанет уже моя очередь спрашивать, кто кого соблазняет, – вернула она ему его же утренние слова.

   Полуночный поджал губы, едва слышно фыркнул и развернулся, выискивая нужный магазин, и Сабрина спрятала довольную улыбку. «Один-один, драгоценный мой!». Конечно же, Данте направился в отдел нижнего белья, отметила Рина с внутренним смешком, куда они и зашли вдвоём. Если парень планировал смутить её, то попытка провалилась, особенно учитывая их вчерашнее бурное общение. Или очередная провокация? Сабрина остановилась у кассы, рассеянно следя за Данте и никак не участвуя в выборе, он пару раз покосился в её сторону, но потом всё же отвлёкся на ассортимент. Трусы – обычные, хлопковые, без изысков, сразу в наборе, носки, майки, футболки, парочка домашних штанов, на этом Данте остановился и направился к ней. Сабрина невозмутимо кивнула и достала карточку, быстро оплатила покупки, и они направились к выходу.

   — А что, стринги постеснялся? – ехидно обронила она, поддавшись хулиганскому порыву.

   — Размер не мой, – невозмутимо ответил Данте, глядя прямо перед собой. – И расцветка не понравилась, да и стразов нет, печаль, – и с деланно сокрушённым видом вздохнул, покачав головой.

   Сабрина чуть не расхохоталась в голос, настроение сразу поднялось, и дальше они направились к рубашкам и джинсам. Тут Данте тоже притормозил, прежде чем подойти к полкам, покосился на неё, и Рина терпеливо произнесла:

   — Я правда не собираюсь за тебя выбирать тебе одежду. И критиковать тоже. Иди и смотри, жду на кассе.

   — Даже подглядывать в примерочной не станешь? – в своей манере высказался белобрысый.

   «Ага, значит, и такое тоже было…» – мелькнула у Рины мысль, видимо, прошлая хозяйка любила наблюдать бесплатный мужской стриптиз в исполнении любимой игрушки. Отсюда и все его внутренние страхи. Она прищурилась, окинула его выразительным взглядом и протянула:

   — А знаешь, неплохая идея!

   Ну нравилось Сабрине дразнить его, что тут поделать. Прощупывать, так сказать, границы, ходить по грани. Данте молча закатил глаза и решительно направился в глубь магазина, Рина же, тихо посмеиваясь, к кассам. Нет, можно было бы, конечно, сунуться в примерочную, но… Налюбоваться на полуголого Данте она ещё успеет в более комфортной обстановке, а пока стоило дать ему понять, что новой хозяйке можно доверять хотя бы в мелочах.

   Здесь они провели около часа, пока полуночный выбирал, что ему нравится. Дальше всё прошло спокойно, Сабрина даже почти свыклась с пристальным интересом обычных посетителей, откровенно глазевших на их парочку. Но никто не приставал, и никаких якобы «случайных» знакомств и знакомых тоже, к облегчению Рины. Они посетили ещё парочку отделов, и поскольку все пакеты Данте упрямо нёс сам, выглядел он, увешанный ими, весьма забавно. Хотя можно было бы и оформить доставку на дом, только Сабрина поздно вспомнила об этом.

   — Ну что, закончил? — уточнила она, когда Данте вышел из очередного магазина и остановился, на его лице мелькнула тень задумчивости.

   — Вроде да, – коротко ответил он.

   — Ладно, предлагаю закинуть всё в машину и сходить пообедать, тут недалеко есть симпатичный ресторанчик. Или предпочитаешь дома? – уточнила Сабрина на всякий случай.

   Белобрысый повернул к ней голову и выгнул бровь.

   — А вдруг кто-нибудь из твоих знакомых там обнаружится? Не боишься? – насмешливо поинтересовался он, пока они шли к лифту.

   — Не обнаружится, – уверенно заявила Сабрина. – Они по таким плебейским местам не ходят, – усмехнулась она.

   Что, несомненно, огромный плюс. Она потому и выбрала когда-то этот район, что хоть он и считался вполне приличным, и жили здесь обеспеченные люди, могущие позволить себе отдельные дома, но именно что люди, а не такие, как Сабрина. Так что, они спустились на стоянку, сгрузили пакеты в багажник и отправились обедать. И всё бы ничего, но по пути им попался магазин красивой деревянной мебели, украшенной изящной резьбой, явно делавшейся вручную. И Сабрина заметила, как Данте замедлил шаг, покосился на витрину да так и прилип взглядом, в котором на мгновение мелькнула странная тоска. У неё тут же закрутились в голове вопросы, однако белобрысый уже отвернулся с решительным видом и зашагал дальше, а через пару домов показался и ресторанчик.

   Совершенно обычный, с деревянными столами и бумажными подложками под тарелки, и меню, напечатанном на простом листе картона. Но ароматы тут витали божественные, и Рина сразу выбрала рыбный суп и пастуший пирог – он тут выходил так вкусно, что она несколько раз и домой заказывала. Данте остановился на солянке и бифштексе с картошкой, и пока их еду готовили, Сабрина решила наконец удовлетворить своё любопытство.

   — Понравилась мебель? Я видела, как ты смотрел на витрину, – произнесла она, внимательно наблюдая за собеседником.

   — У отца столярная мастерская была, я помогал ему, – Данте дёрнул плечом, не отрывая глаз от стола и с наигранно равнодушным видом. – Вот и вспомнилось.

   Сабрина оживилась: вот, то, что ей нужно! Занятие, которое увлечёт его и не позволит скучать!

   — Хочешь мастерскую? – просто предложила она. – У меня в саду как раз сарай стоит, можно его переоборудовать, сейчас там хлам всякий лежит, садовый инвентарь, прочая ерунда.

   Данте вскинул голову, недоверчиво прищурившись, и прежде чем он успел что-то сказать, Рина продолжила.

   — Выберешь, что тебе нужно из оборудования, скажешь, что и как переделать, вызовем рабочих, они всё сделают.

   Блондин хмыкнул, скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула.

   — Пытаешься купить? – желчно обронил он.

   — Пытаюсь сделать так, чтобы тебе не было скучно, – честно призналась Сабрина, не видя смысла скрывать. – Мебель можно продавать, откроем тебе счёт, и будут у тебя свои деньги.

   Он поджал губы, и Рина поспешно продолжила.

   — Тебе ведь не нравится быть зависимым? Вот и получишь независимость, хотя бы частичную. Мне не нужен раб, Данте, – чуть тише добавила она.

   — А кто? Инъектор для ребёнка? – резко спросил он. – Раз купила меня, значит, у тебя есть родовой артефакт, – белобрысый насмешливо ухмыльнулся.

   Ей сразу вспомнился разговор с матерью, и она с трудом справилась с вспышкой раздражения.

   — Для обряда нужно добровольное согласие, – негромко произнесла Рина, не отводя взгляда. – Я подожду.

   Очень кстати принесли их заказ, и в полной тишине они приступили к еде. Сабрина жевала, почти не ощущая вкуса, разговор оставил не слишком приятный осадок, и надо было срочно отвлечься. А лучше всего ей помогало в этом рисование. И модель сидела прямо перед ней… Пусть и хмурая и недовольная чем-то. Чуть повеселев, Сабрина решительно задвинула мрачные мысли поглубже, доела вкусный обед и расплатилась, после чего они так же молча вернулись к машине.

   До дома добрались тоже быстро и без приключений, и Сабрина то и дело поглядывала на Данте, отметив и его непроницаемое лицо, и мелькавшую время от времени в фиолетовой глубине задумчивость. Она очень надеялась, что он согласится на мастерскую, перестав принимать все её слова в штыки и искать в них подвох. Ну правда, сам же должен понимать, что это отличный выход для всех! И занятие любимое, и возможность самому распоряжаться заработком, а не зависеть от прихотей хозяйки. От последнего слова Сабрину слегка покоробило, но от правды не уйдёшь, она действительно его хозяйка формально.

   Оставив машину в гараже, Рина всё-таки помогла Данте дотащить пакеты до его комнаты, несмотря на недовольную физиономию белобрысого, а потом, замерев на пороге комнаты, озвучила своё желание, не сводя с него предвкушающего взгляда:

   — Я хочу нарисовать тебя. Ты не против?..

   Он замер, посмотрел на неё, и на лице Данте мелькнуло неподдельное удивление.

   — А что, если скажу, что против, не будешь? – в своей манере ответил этот несносный мужчина.

   — Нет, я просто подловлю момент, когда ты меня не будешь видеть, и всё равно это сделаю, – невозмутимо отозвалась Сабрина. – Но я пытаюсь быть вежливой, если ты не заметил, – в тон ему добавила она. – Так что?

   — И в каком виде ты хочешь меня нарисовать? – Данте чуть прищурился, в его глазах мелькнул вызов, а подбородок поднялся.

   Сабрина пожала плечами и дала пинка соблазнительной идее изобразить полуночного обнажённым. Позже, когда он спрячет свои колючки и перестанет дёргаться от малейшего её шага навстречу.

   — Сойдёт домашняя одежда. Я для себя, – Рина чуть улыбнулась, перед глазами уже мелькали варианты набросков карандашом, а потом и тушью…

   В цвете она портреты Данте вот не видела вообще, только чёрно-белый вариант. Только он передаст его резкие, и вместе с тем привлекательные черты, подчеркнёт глаза и необычного цвета волосы.

   — В общем, моя мастерская дальше по коридору за моей спальней, жду там, – немного поспешно произнесла Сабрина и заторопилась к себе.

   Пальцы уже зудели, мысли перенеслись к предстоящему, и переодевалась она на автомате, в привычную рабочую рубашку, всю заляпанную красками. Волосы небрежным движением собрала на затылке и скрепила заколкой, сбросила тапки и направилась в мастерскую. Просторное помещение с двумя окнами, выходящее на солнечную сторону, широкие подоконники с подушками вместо диванов и кресел, белые матовые стены и бесчисленные сложенные мольберты, рамы с заготовками, и прочее. В самом углу – стол с красками, кистями, баночками с тушью и толстый альбом как раз для зарисовок и набросков.

   Данте уже сидел на окне, свесив одну ногу, а другую согнув, и смотрел в окно. Одна рука лежала на колене, другая расслабленно на бедре. На нём были одни домашние мягкие штаны, и больше ничего. Взгляд Сабрины с удовольствием прошёлся по крепким, чётко очерченным мышцам, она вспомнила, какие они на ощупь, и спрятала усмешку. Очередная скрытая провокация? Смотрит, как она себя поведёт? Да пожалуйста. Сидит он, кстати идеально просто, и свет так хорошо падает на лицо… Сабрина бесшумно ступила в помещение, не сводя с него взгляда, и скользнула к столу за альбомом и карандашом. Данте едва заметно вздрогнул и повернул в её сторону голову, и Рина раздражённо зашипела:

   — Сядь, как сидел! Вообще забудь, что я здесь!

   В ней уже проснулся азарт, отошли на задний план все мысли и воспоминания. Сабрина почти на ощупь взяла альбом и остро заточенный карандаш, ногой придвинула высокий барный стул и забралась на него, пристроив альбом на согнутое колено. И отпустила вдохновение, которое нетерпеливо скреблось изнутри, требуя выхода. Время словно остановилось, Сабрина погрузилась в особое состояние, перестав воспринимать реальность, и только карандаш стремительно скользил по бумаге, оставляя штрихи, линии, заполняя белую пустоту образами. Данте задумчивый, Данте отрешённый, Данте умиротворённый, или – вот как сейчас, прикрыв глаза, кажется, чуть задремавший. Он действительно просто сидел, созерцая улицу, и вроде даже наслаждался этим вот ничегонеделаньем, спокойствием, а может, обдумывал будущую мастерскую. Главное, что сейчас тишина между ними не была натянутой, не резала нервы острым стеклом, а мягко обволакивала, укутывала, непостижимым образом делая их ближе и немножечко роднее.

   — Можно уже шевелиться? В туалет очень хочется, – раздался вдруг насмешливый и слегка язвительный по обыкновению голос Данте, вырывая Сабрину из творческого погружения.

   — А?.. – она рассеянно вскинулась, моргнула, возвращаясь в реальность, и медленно кивнула, сдув упавшую на лоб прядь. – Д-да, конечно, спасибо, – отозвалась Рина, слезая со стула и откладывая альбом. – Если хочешь, можешь заняться сараем, он не закрыт, планшет в гостиной, пароля нет, сеть в твоём распоряжении, – прежним рассеянным голосом произнесла Сабрина, направляясь к накрытому мольберту у второго окна.

   Запал рисовать не прошёл, и как же хорошо, что у неё имелся вполне приличный заказ на семейный портрет, очень приятный и милый, то, что она любила. Данте только покосился на неё, но спрашивать или уточнять ничего не стал, молча направился к выходу, и только на пороге чуть затормозил и скупо обронил:

   — Спасибо.

   После чего вышел, оставив её одну. На втором окне стояла пирамидка музыкального артефакта, Рина активировала её и негромко отдала команду:

   — Список музыки «Избранное».

   И направилась к мольберту. Вот теперь надо по-настоящему поработать, тем более что половину за картину ей уже заплатили. Привычно мурлыча под нос мелодию, Рина приготовила рабочее место, расставила краски, взяла палитру, стакан с кисточками и углубилась в работу. Неторопливо накладывала мазки, смешивала краски, добиваясь идеальных оттенков, и опять с головой ушла в процесс, не замечая ничего и никого вокруг.

   Даже того, что кто-то на неё смотрит, беззастенчиво разглядывая, как внезапно поняла Сабрина, поймав за хвост маячившее где-то на периферии сознания смутное ощущение. И время опять пролетело мимо, не оставив вообще никаких следов… Она подняла голову и встретилась взглядом с Данте, стоявшем у двери, прислонившись к косяку и засунув руки в карманы, и откровенно наблюдавшим за ней. По телу тут же прошлась знакомая горячая волна, но Сабрина не подала виду, лишь вопросительно подняла брови.

   — Что-то случилось? – нейтрально спросила она, хотя внутри всё ликовало от осознания, что Данте наконец-то тоже проявил хоть какой-то интерес к ней.

   Пусть и никогда в этом не признается, конечно.

   — Там внизу артефакт вызова мигает, – коротко озвучил он и тут же развернулся, исчезая из комнаты.

   Рина про себя выругалась, настроение чуть упало: чутьё подсказывало, звонок не из приятных. Но лучше ответить, потому что иначе звонивший мог внаглую заявиться, а гостей Сабрина хотела сейчас меньше всего. Хватило с утра Патриции и матери. Отложив кисточку, она, поджав губы, вышла из мастерской и спустилась в холл, коснулась артефакта. Тут же над ним появилось полупрозрачное объёмное изображение Карины, и Рина с тоской поняла, что вернуться к рисованию уже точно не получится. Просто так мать никогда не звонила, чтобы поболтать. А учитывая её визит с утра…

   — Привет ещё раз, – она непринуждённо улыбнулась. – Саби, с тобой Лестер свяжется, его пригласили на вечер у лорда Сандерса, ты должна пойти!

   — Кому должна? – невозмутимо поинтересовалась Рина.

   Лорд Сандерс был важной шишкой, насколько она помнила, его жена заказывала у неё роспись будуара несколько лет назад. Вроде бизнес какой-то держал, Сабрина не интересовалась светской жизнью настолько, чтобы знать там каждого. Как, например, Патриция. Карина прищурилась, даже на голограмме её глаза недобро блеснули.

   — Мне должна, – отрезала мать. – Ты пойдёшь и точка, Саби, у меня с лордом хорошие отношения, и портить их я не хочу. Лестер уже сказал, что ты будешь его спутницей, и приглашение на тебя есть.

   Сабрина скрипнула зубами и скрестила руки на груди, подавив вспышку раздражения и еле справившись с желанием рявкнуть на мать, что пусть сама идёт к Лестеру на этот грёбаный вечер. Этот Сандерс даже не в списке меценатов её галереи, какая разница, если у него испортятся отношения с матерью?! У Рины давно своя жизнь, не зависящая от многочисленных связей с Кариной.

   — Ты ведь хочешь артефакт, да, Саби? – вкрадчиво произнесла та, довольно усмехнувшись. – Вот и будь хорошей девочкой. Сегодня к восьми вечера будь готова. Пока, – и изображение пропало.

   Сабрина успела только витиевато выругаться, сжав кулаки, как артефакт снова замигал. И она знала, кто это… Приняла вызов, уставившись на Лестера с непроницаемым лицом и молча дожидаясь, что он скажет.

   — Привет, у тебя на вечер есть планы? – непринуждённо начал он.

   Как будто они старые приятели или ещё того хуже любовники.

   — Уже нет, – сухо отозвалась Сабрина.

   — А, Карина рассказала? – с явной досадой покачал головой Лестер. – Ну просил же, хотел сюрприз сделать… Я заеду за тобой в половину восьмого. Форма одежды – вечернее платье, я знаю, у тебя есть, хоть ты и не любишь светские тусовки, – он подмигнул и ухмыльнулся. – Но эта приличная, с фуршетом и танцами, никакого разврата. Лорд Сандерс мужчина чопорный и воспитанный.

   — Удивительно даже, – не сдержавшись, язвительно буркнула Сабрина. – Это всё? Если да, то я пошла дальше делами заниматься, – она не собиралась общаться с Лестером дольше, чем нужно.

   — Хорошо, до вечера, – он к её облегчению не стал навязывать тягостный разговор.

   Выключив артефакт, Сабрина постояла, прикрыв глаза и глубоко дыша, успокаивая бурлившие эмоции. Да, платья имелись, и даже не одно, может, не бог весть какие роскошные, но для редких вылазок в свет вполне хватало. И раз это официальное мероприятие, значит, обойдётся без пикантных развлечений. Хоть это радовало. Так, ну, в рисовании придётся сделать перерыв, а значит, можно проведать, чем занят Данте, и принял ли он её предложение насчёт собственной мастерской. И Сабрина отправилась переодеваться обратно в домашнее. А поднявшись в комнату, вдруг замерла перед шкафом и решительно вытащила плотные штаны из тёмно-синего хлопка и тонкий свободный свитер. Натянула, закрутила волосы в привычный небрежный хвост, прихватила рюкзачок со всякими мелочами и вышла обратно в коридор. Заглянула в комнату к Данте – белобрысого там не оказалось, и Рина не сдержала лёгкой улыбки: она догадывалась, где найдёт полуночного.

   В дальнем углу небольшого сада вовсю кипела деятельность: двери сарая распахнуты настежь, рядом горка хлама, какие-то сломанные мольберты, куски рам, старые холсты, и прочее, что Сабрина сгружала в сарай из мастерской. Из самого помещения доносился умеренный шум. Она только остановилась около двери, как оттуда появился Данте, в закатанных штанах и футболке. Очень неожиданно такой домашний и привычный, что у Рины сердце подскочило к горлу и заколотилось там, а потом рухнуло обратно, нехотя успокаиваясь.

   — Тебе точно ничего отсюда не надо? – обычным, без издёвки, голосом спросил он, вопросительно глянув на неё.

   — Точно, – Сабрина кивнула. – Убирай всё, что мешает. Я ненадолго уеду, вернусь часика через полтора, поужинаем, и… – она всё же запнулась, едва с досадой не поморщившись. – У меня сегодня внезапное светское мероприятие вечером. Но я там точно ненадолго, – зачем-то добавила Рина. – Это чистая формальность.

   Данте чуть прищурился, окинул её взглядом и скрестил руки на груди.

   — Да мне-то что, езжай, куда хочешь, – пожал он плечами, от чего у Сабрины неприятно кольнуло внутри. – И что, прямо оставишь меня одного? – тут же недоверчиво переспросил белобрысый. – Никаких ограничивающих артефактов и прочей фигни?

   Брови Сабрины поднялись в неподдельном удивлении.

   — Может, ещё спросишь про подвал и цепь? – не удержалась она от иронии. – Или что, очень хочется проверить, насколько хорошо работает браслет и защитная магия моего дома? – хмыкнула Рина. – Нет, я считаю тебя достаточно здравомыслящим, чтобы ты не натворил ненужных глупостей, и… вполне доверяю, – всего на мгновение замявшись, твёрдо добавила она. – В общем, занимайся мастерской, как уже говорила, заказывай, я скоро, – немного скомканно попрощавшись, Рина немного поспешно пошла к гаражу за машиной.

   Она очень надеялась, что её слова хоть немного расположат его к ней, снизят градус подозрительности. А она… Сабрине всегда в сложные моменты помогало общение с Лёлей и её подругой. Удобно, что Леллиаль практически всегда была дома, крайне редко покидая его, и всегда в сопровождении Валентина и Мартина. Не надо было предварительно звонить и договариваться о встрече, можно просто приехать и поболтать. Что Сабрина и собиралась сделать, эмоции требовали выхода, и хотелось хотя бы выговориться тому, кто сможет понять.

   До особняка Харрелов было около сорока минут езды, и вскоре Сабрина уже шла по дорожке к дому, оставив машину на стоянке невдалеке от ограды. Как и всегда, здесь царила умиротворённая тишина, только тихо шелестели деревья да изредка чирикали птицы. А ещё, чуткий слух уловил голоса – Лёля опять проводила время в саду, наверняка в той беседке, что построили для неё мужья. На лице Сабрины появилась радостная улыбка, девушка ускорила шаг и через некоторое время вышла на круглую, просторную поляну. Здесь всё было обустроено для того чтобы отдыхать и весело проводить время – детям. Горки, качели, лазалки, лестницы и прочее, даже целый игрушечный домик в два этажа. Насколько Сабрина знала, Валентин и Мартин лично принимали участие, не доверив никаким мастерам…

   Ажурная, воздушная беседка в форме многогранника, увитая ползучими розами, имела мозаичные разноцветные стёкла, и в холодное время закрывались двери – можно было затопить печку внутри и устраивать уютные посиделки. Ну или романтические вечера, сбегая от всех. И именно здесь сейчас сидела Леллиаль с подругой, ещё одной полуночной, Лирой, женой Судьи и Палача. Как-то так само получилось, что они все вместе подружились, такая вот странная компания, две серебряноволосые драгоценности носфайи и она, сама представительница последних.

   — Привет! Вы одни? – поздоровалась Сабрина, подойдя к беседке. – А дети?..

   — Сегодня день отца, – фыркнула Лира, откинувшись на мягкую спинку сиденья и потягивая из бокала явно не фруктовый сок – золотистый цвет и тонкий аромат указывали на вино. – А мы отдыхаем!

   Лёля лишь чуть смущённо улыбнулась и кивнула, потянувшись за долькой персика в вазе.

   — Тогда я с вами, – кивнула Рина и плюхнулась на свободное место. А потом, без паузы, сразу выпалила главную новость. – Я это, я тут внезапно тоже того, стала владелицей полуночного. Вот, – и она, схватив бутылку, отпила прямо из горлышка, внезапно разволновавшись.

   Всё-таки, очень скользкий и тонкий момент, они по разные стороны, формально выражаясь, и хотя и Лёля, и Лирая счастливы со своими мужчинами, всё равно ведь их в своё время тоже купили… Обе замерли и уставились на Сабрину, и она разнервничалась ещё больше.

   — Так получилось, – пробормотала она, закинув маленький бутерброд с каким-то пряным паштетом. – Ну, подруга в общем притащила на аукцион, а там он, и я сама не поняла, как так получилось, – Сабрина наконец набралась храбрости и подняла голову.

   Хотя полуночные выглядели как юные девушки, однако они обе старше Рины, по возрасту так уж точно, да и в некоторых суждениях и отношении к жизни. У неё-то была вполне спокойная и благополучная жизнь, а у Леллиаль и Лираи… В общем, их путь к счастью уж точно не шёл прямой дорогой, вымощенной декоративной плиткой.

   — Его Данте зовут, и он классный, – выдохнула Сабрина совсем беспомощно и почувствовала, как теплеют щёки.

   На несколько томительных мгновений в беседке воцарилась тишина, а потом Лёля осторожно уточнила:

   — Он взрослый, да?

   — Ну да, старше меня лет на пять точно, – Рина чуть криво усмехнулась. – Ершистый и колючий, он у Уорренов жил, принадлежал его умершей жене.

   — И как он отнёсся к таким переменам? – теперь спрашивала Лирая.

   — Не сказать, что в восторге, – усмешка Сабрины стала шире, стоило вспомнить их пикировки. – Но привыкнет, уверена, – она снова глотнула из бутылки и, спохватившись, спросила. – Ничего, что я так?..

   — Да ладно, отдыхаем, – хмыкнула Лира и махнула рукой. – Можно и по-простому.

   — Рина, – тихо позвала Лёля и пристально посмотрела на гостью. – Ты же понимаешь, что это не шутки, да? Мы живые, мы чувствуем, полуночные не игрушки, как считает большинство их владельцев.

   Сабрина поджала губы и упрямо вздёрнула подбородок, смело встретив её взгляд.

   — Я и не собираюсь играть в него, Лёля, – так же негромко ответила Рина. – Я – не они, ты прекрасно знаешь, что все эти закрытые вечеринки и тусовки никогда меня не привлекали, и таскать Данте по ним тем более не планирую и не собираюсь. Я правда хочу подружиться с ним, – добавила она и вздохнула, покрутила шкурку от апельсина. – Я не могу объяснить, но меня как толкнуло что-то, когда увидела его, и… – Рина запнулась и продолжила. – В общем, поняла, что просто не могу оставить его вот так, и забрала себе.

   Все трое снова помолчали.

   — Надеюсь, у вас всё сложится, – прежним тихим голосом отозвалась Леллиаль и неожиданно улыбнулась. – Ты хорошая, Рина.

   — Стараюсь, – хихикнула она, заметно расслабившись. – Но пока он слишком недоверчивый.

   Дальше они просто болтали обо всём, больше не касаясь темы Данте, однако Сабрине точно полегчало. Дожидаться возвращения мужчин она не стала, время пролетело совершенно незаметно, подкравшись к шести вечера, и пора было возвращаться. Хотелось спокойно поужинать с белобрысым, чтобы не бурчать голодным желудком на приёме, а есть-пить на фуршетах Сабрина не любила особо. Некоторые хозяева не гнушались добавлять что-нибудь в яства, из тех немногих специфических добавок, действовавших на носфайи. Она как-то пару раз попала вот так, с тех пор больше не рисковала.

   Распрощавшись с девушками, Рина отправилась домой в более благодушном настроении, даже предстоящий вечер в компании Лестера не вызывал такого раздражения, как раньше. Проведёт там пару часов для приличия и вернётся, дел-то. Если это официальный приём, как утверждал Лестер, значит, ничего кроме разговоров и танцев там не будет, разве что избранных потом могут потихоньку пригласить сами хозяева, если у них запланировано что-то сверх обычной программы.

   Только Сабрина не собиралась принимать подобное приглашение, буде оно последует, тем более в компании Лестера. Ей и дома хватает развлечений и острых ощущений с некоторых пор.

ГЛАВА 4

Сарай всё так же стоял с распахнутыми дверьми, но куч мусора рядом уже не было. В самом сарае тоже пусто. Значит, Данте в доме. Сабрина покосилась на светящиеся уютным жёлтым светом окна и поймала себя на странном, приятном ощущении – оказывается, знать, что тебя кто-то ждёт дома, это очень классно. До сих пор она даже не понимала, чего в её жизни не хватает… А ещё, Рина осознала, что соскучилась по белобрысому, несмотря на его язвительный характер. Но чёрта с два в этом признается.

   Сам полуночный обнаружился в гостиной на первом этаже, погружённый в планшет, с сосредоточенным видом что-то там изучавший. Сабрина остановилась на пороге, появившись там совершенно бесшумно, и позволила себе несколько мгновений полюбоваться на Данте. А в момент, когда он всё-таки почувствовал её присутствие и резко вскинул голову, как ни в чём не бывало поинтересовалась:

   — Ужинать как будем? Заказать что-нибудь для быстроты? Или приготовить?

   Даже если он хотел по обыкновению ляпнуть какую-нибудь колкость в своём духе, Рина не дала ему этой возможности. Данте дёрнул плечом, отложил планшет и коротко ответил:

   — Да без разницы.

   — Тогда закажу, – кивнула она и сразу направилась на кухню.

   Заодно проведёт инспекцию холодильника, и когда вернётся с вечеринки, сделает заказ на утро по планшету. Кивнув своим мыслям, Сабрина быстренько осмотрела закрома, сделала мысленные галочки и через артефакт вызова заказала в доставке полноценный ужин на двоих с мясом, салатами, гарниром и овощами. Подумав, решила обойтись без вина, только чай, ну и обязательная добавка, положенное количество крови. Вот это ей точно понадобится, чтобы пережить предстоящее мероприятие.

   Пока ждала курьера, быстренько накрыла, приготовила чай, и как раз раздался звонок. По пути заглянула в гостиную – Данте всё так же там сидел с планшетом, – и обронила:

   — Можно идти на кухню, еда приехала.

   Сама же забрала у курьера объёмный пакет и поспешила обратно. Вот так хлопотать ей неожиданно тоже понравилось, и посетила шальная мысль, что она даже не прочь действительно сама готовить для Данте и себя… Это, оказывается, в самом деле приятно, заботиться о ком-то, кто не просто домашний бессловесный питомец, хотя иногда идея о какой-нибудь кошечке забредала в её голову. О живом, чувствующем человеке заботиться всяко приятнее в разы, однозначно. Занятая размышлениями, Сабрина ненадолго выпала из реальности, и очнулась только от негромкого вопроса предмета своих дум:

   — Так зачем ты меня купила на самом деле?

   Она спокойно встретила его взгляд и ответила честно:

   — Просто поняла, что не хочу, чтобы ты достался кому-то вроде Патриции. И да, у меня есть родовой амулет, – добавила, мысленно скрестив пальцы.

   Как достать его у матери, не выполняя её требования, Рина обязательно придумает, это без вариантов. Данте чуть прищурился, медленно жуя кусок сочного стейка.

   — А чем ты отличаешься от своей подружки? – ответ про амулет белобрысый проигнорировал.

   — Мне не скучно жить и я не пытаюсь разнообразить свой досуг сомнительными развлечениями и оргиями, – снова честно ответила она. – У меня есть любимое занятие, я давно живу одна и полностью себя обеспечиваю, и не гоняюсь за богатыми покровителями или мужем, на шее которого так приятно висеть и ничего не делать, – Сабрина поджала губы, вспомнив мать. – И мне нет смысла кого-то задабривать сомнительными подарками, – чуть тише добавила она.

   Данте откинулся на спинку стула, смерив её взглядом, откровенно насмешливо хмыкнул. «Не поверил», – с мысленным вздохом подумала Сабрина. Ну да, они всего сутки как знакомы, какое уж тут доверие.

   — Не такая, как все, да? – буркнул Данте, покрутив вилку в пальцах.

   Рина развела руками и кивнула.

   — Ага. Вот такая неправильная кровососка, прикинь? – с иронией отозвалась она.

   — И почему же? – продолжил расспросы Данте. – Почему ты такая? Ведь живёшь среди них.

   — Может, потому что с детства общаюсь с такими же, как ты? – негромко и серьёзно сказала Сабрина, снова посмотрев в фиолетовые омуты. – У моих дядей, братьев матери, жена – полуночная, и я с пятнадцати лет дружу с Леллиаль и её детьми, моими двоюродными братом и сестрой. Очень милые ребята, между прочим, – она улыбнулась уголком губ и снова стала серьёзной. – И я вижу, как трепетно к ней относятся Мартин и Валентин, они однажды убили того, кто пытался похитить Лёлю.

   Бровь Данте поднялась, в глазах мелькнуло неподдельное удивление – он явно ожидал не такого ответа, а ещё больше – искренности в её словах.

   — А кто тот хлыщ рядом с тобой был? – небрежно осведомился он.

   Внутри Сабрины всё радостно встрепенулось: раз спрашивает, значит… Чёрт, неужели она тоже ему хотя бы чуточку нравится?! Иначе бы не интересовался наличием мужчины рядом.

   — Брат Патриции, – коротко ответила Рина и на всякий случай добавила. – Он заведует её финансами и тормозит на поворотах, она очень азартна и неуёмна в желаниях. Поэтому и пришёл на аукцион.

   — Неа, – Данте покачал головой. – Он из-за тебя пришёл. Видел я, как он смотрел на тебя. Это с ним сегодня идёшь, да?

   Сабрина всё же опустила взгляд в тарелку, почувствовав себя на несколько мгновений не слишком уютно, а потом мысленно выругалась. Каких демонов, почему она должна оправдываться за Лестера?! Вскинула подбородок, в очередной раз скрестила взгляд с Данте и ровно ответила:

   — С ним, да. Но не потому, что хочу. А что до его интереса ко мне, то это личные половые сложности Лестера. Меня они никоим образом не касаются.

   — А что так? – ухмыльнулся Данте, и Рина с обречённостью поняла, что на него снова напало настроение подразнить её. – Видный, смазливый, наверняка богатый и с положением. Чем не угодил-то?

   — Напыщенный павлин, думающий только о себе и своих желаниях, – фыркнула Сабрина, скрестив руки на груди. – Не собираюсь быть украшением его послужного списка и ещё одним трофеем на стене славы!

   — Сколько экспрессии, – ухмылка стала шире, проскользнула ирония. – Правда, что ли, не нравится?

   — Нет, – отрезала Рина и поднялась. – Мне пора собираться, уберёшь посуду? Вон в тот ящик, магия всё почистит, – она махнула в сторону бытового артефакт.

   — Без проблем, – раздалось спокойно в спину.

   Сабрина молча закатила глаза и поспешила к лестнице: часы показывали почти семь, Лестер явится через полчаса, и надо быть готовой. Вот же провокатор белобрысый, чтоб ему пусто было! Ла-адно, дальше её очередь расспрашивать, и вот тут уж она оторвётся! Долго готовиться к вечеру Сабрина не стала: приняла быстро душ, достала классическое платье из тёмно-синего трикотажа с вкраплениями серебристой нити, по фигуре, без рукавов, с маленьким воротником-стойкой и небольшим разрезом на лифе спереди. Целомудренно, элегантно, не вульгарно, вполне подходит к светскому вечеру. Под него простой комплект в тон, чулки, бархатные шпильки, и сумочка. Из украшений Рина надела только длинные золотые цепочки-серёжки с капельками бриллиантов, волосы подколола с одной стороны маленькой заколкой. Отражением осталась довольна: никаких провокаций, всё строго в рамках приличий.

   Ровно в половину восьмого раздался звонок, и Сабрина понадеялась, что Данте уже поднялся к себе. Кстати, надо бы сказать, что если он хочет чего-то добавить в комнате, то пусть не стесняется и тоже меняет, заказывает. Не забыть бы. Рина прихватила удлинённый пиджак на всякий случай и поспешила вниз, где её ждал сюрприз: прислонившийся к косяку Данте с засунутыми в карманы руками.

   — Ты не у себя? – вырвалось у неё.

   — Там телевизора нет, и скучно, – лениво улыбнулся он, а взгляд откровенно, оценивающе скользил по ней.

   — Так закажи себе в комнату, в чём проблема, завтра привезут, – как можно невозмутимее известила Сабрина, внезапно разволновавшись под этими бесстыжими, наглыми гляделками. – И если ещё что-то надо, тоже. И второй планшет тоже можешь, он тебе явно понадобится.

   — Оплата за прошлую ночь, госпожа? – не скрывая издёвки, обронил Данте.

   Сабрина вспыхнула, поджала губы и сухо отозвалась:

   — Поднимись к себе, будь любезен. Не хочу, чтобы Лестер встречался с тобой.

   Гадский белобрысый развёл руки и изобразил шутовской поклон.

   — Повинуюсь, миледи, – после чего развернулся и неторопливой походкой направился к лестнице.

   А звонок нетерпеливо раздался ещё раз, однако Рина дождалась, когда строптивый гость скроется, и только тогда открыла дверь. Нет уж, Лестеру она тем более не позволит лишний раз глазеть на свою драгоценную покупку. Обойдётся.

   — Я готова, поехали, – не дав ему ничего сказать, Сабрина подхватила Лестера под локоть и шагнула из дома, прикрыв дверь.

   Он хмыкнул, с откровенной иронией покосившись на неё, но комментировать не стал. Они молча дошли до калитки, за которой стояла машина Лестера, мужчина галантно распахнул перед Риной дверь, она уселась на переднее сиденье, глядя прямо перед собой. Некоторое время они ехали молча, чему Сабрина только радовалась, но потом Лестер, конечно же, захотел почесать язык.

   — Ну и как твоя новая игрушка?

   — Данте не игрушка, – резко ответила Рина, поджав губы. – Он живой человек.

   — Ну да, ну да, извини, – и снова неприкрытая ирония. – Так как он тебе? Ты его уже пробовала?

   Сабрина повернула голову и, прищурившись, глянула на профиль Лестера.

   — Я не собираюсь обсуждать с тобой эту сторону моей жизни, Лестер, – ровно произнесла она. – Хочешь поговорить – выбери другую тему.

   — Хорошо, поговорим о нас? – невозмутимо предложил он.

   Она не выдержала, фыркнула и закатила глаза.

   — Нет никаких нас и не будет, Лестер, усвой уже, – отозвалась Рина, не скрывая раздражения. – Твоё упорство похвально, но направь энергию в другую сторону. Найди ту, которую ты устроишь.

   — Мне тебя хочется, – ответил он то, что говорила утром мать.

   — Только потому, что я упорно не желаю становиться твоей? – насмешливо протянула Рина. – Когда добыча сопротивляется, азарт просыпается, да? Ну давай переспим пару раз, получишь меня в постель, успокоишься?

   Конечно, не самый лучший вариант, но ради того, чтобы Лестер наконец отстал, можно и потерпеть.

   — Ты так считаешь, что мне от тебя только секс нужен? – вкрадчиво уточнил он, и от его тона у Сабрины неожиданно по спине прокатился холодок.

   — А нет? – она дёрнула плечом, старательно сохраняя голос прежним. – Что во мне такого, кроме того, что я не хочу падать тебе в руки? Ни положения, ни выгодных родственников или бонусов, ещё и собственным делом занимаюсь, чего вы, мужчины, очень не любите в женщинах. Предпочитаете, чтобы она полностью зависела от вас, да?

   — Как тебе ответ, что ты мне нравишься, как женщина, Саби? – невозмутимо отозвался Лестер. – А не просто трофей для галочки?

   — Тебе нравишься только ты сам, – припечатала она, не поведясь на заезженные слова. – А всё остальное оттеняет в твоих глазах собственную значимость. Лестер, уймись, честно, – Сабрина немного устало вздохнула. – У тебя ничего не получится. Максимум, что тебе светит, это просто секс. Я не буду с тобой, и это окончательный ответ.

   — Я бы всё-таки советовал подумать над моим предложением, Саби, – Лестер не внял её словам, в чём Рина и не сомневалась. – Поверь, тебе со мной хорошо будет. Можешь и дальше заниматься своими картинами, я ничего против не имею.

   — Да? А что с Данте? – задала она провокационный вопрос. – И как насчёт детей? Или тоже заставишь меня провести аукцион для игрушки? – язвительность в её голосе всё же прорезалась.

   Лестер помолчал, но Сабрина подметила, как чуть прищурились его глаза и уголок губ дёрнулся.

   — Если ты родишь от него одного, я признаю его, – ровно произнёс наконец он.

   — Ты в курсе, что это может случиться только после ритуала с родовым амулетом? И что потом мы окажемся связаны до конца жизни, и для других он будет бесполезной игрушкой? – продолжила Сабрина тем же голосом, с удовольствием ощущая, как от Лестера исходят волны недовольства. – Его кровь для остальных превратится в яд?

   Да, неудобная тема, но она не собиралась просто так съезжать с неё, собираясь дожать упрямого собеседника хоть как-нибудь. Лестер стиснул руль так, что побелели костяшки, и Сабрина про себя ухмыльнулась: ага, дошло всё-таки, что по щелчку его пальцев ничего не случится?!

   — А если я найду способ, чтобы ты родила от меня, избавишься от него? – неожиданно негромко спросил Лестер, не сводя взгляда с дороги.

   Сабрина моргнула, воззрившись на него с недоверием.

   — Лестер, ты прекрасно знаешь, что это невозможно, – ровно произнесла она. – Это природой заложено, никакие лекарства и артефакты не помогают. У кого-то либо получается после долгих попыток, либо нет. Стопроцентная гарантия – только полуночные.

   — А если всё-таки я решу этот вопрос? – он повернул голову и посмотрел ей в глаза.

   Рина смело встретила его взгляд и так же негромко ответила:

   — Уверена, тогда любая женщина с радостью согласится стать твоей женой.

   — А ты, Саби?

   — Я – нет, – с непринуждённой улыбкой ответила она не раздумывая. – Даже при таком условии, Лестер. Понимаешь, я не хочу детей от тебя, вот какая штука, – добавила она и отвернулась к окну. – И от Данте избавляться тоже не планирую, – чуть тише закончила Рина.

   Дальше до самого дома лорда Сандерса они молчали, что её полностью устраивало. Особняк, где собирался приём, находился на главной улице Уолсинора, сверкающий огнями, украшенный барельефами, с балкончиками. Ворота кованой ограды распахнуты, около них вереницей проезжали машины, выпуская гостей – кого водители привозили, – а для таких, как Лестер, была открыта стоянка рядом, куда он и зарулил. Снова открыл дверь, подал руку, и они направились к крыльцу, к остальным. Чопорный швейцар взял у Лестера приглашение, пожелал хорошего вечера, и Сабрина шагнула в роскошный холл, украшенный зеркалами, хрусталём, позолотой. На мраморный пол из дорогих сортов было страшно наступать, но она привыкла к роскоши таких особняков и осталась равнодушной к этому вот всему.

   У Мартина и Валентина гораздо уютнее, чем здесь, хотя и не менее роскошно, но – как-то по-домашнему, что ли, без лишней показухи. И позолоты меньше, и хрусталя, зато красивая, старинная мебель, картины, ковры ручной работы. Да и Леллиаль привнесла свою нотку тоже, добавив милых безделушек и мелочей.

   — О, лорд Стоукс, рады вас видеть с вашей спутницей! – из размышлений Сабрину вырвал низкий, бархатистый голос хозяина дома. – Леди Харрел, добро пожаловать.

   Она вежливо улыбнулась Сандерсу, высокому, статному, красивому, как и все носфайи. Рядом с ним стояла миниатюрная, изящная женщина – его супруга, с профессионально вежливой улыбкой и холодными голубыми глазами. Она едва скользнула взглядом по Сабрине, чуть наклонила голову и тут же потеряла интерес к гостье. Ну да, Рина не обладала ни статусом, ни положением, столь ценимыми в высшем обществе. Но её такое отношение давно не задевало.

   — Хорошего вечера, – мелодичным голосом пожелала леди Сандерс, и на этом ритуал приветствия можно было считать исчерпанным.

   Лестер повёл её по широкой лестнице на второй этаж, куда вливалась основная масса гостей, по пути здороваясь, улыбаясь и пожимая руки знакомым. Ну конечно, Рина не сомневалась, что их у него тут достаточно. Хорошо ещё, что не представлял её официально ни любовницей, ни не дай богиня невестой. В мире носфайи не считалось, что спутница обязательно имеет именно такой статус, к облегчению Рины. А вот человеческие женщины рядом с мужчинами могли находиться на подобных мероприятиях исключительно как любовницы. Другое дело, что крайне редко они попадали на них, и уж на этом точно не было никаких лишних, так сказать, гостей.

   Они потихоньку продвигались по анфиладе гостиных, иногда останавливаясь – Сабрина не прислушивалась к разговорам Лестера и его приятелей, пребывая в своих рассеянных мыслях. О Данте, например, чем он сейчас занят. О том, как бы вытащить артефакт из дома матери. Куда бы переключить внимание Лестера, вот бы подсунуть ему другой объект для охоты! Было бы совсем замечательно…

   — Будешь что-нибудь? – ворвался в мысли голос последнего, и Рина чуть не поморщилась.

   Оказывается, они дошли до фуршетного зала и остановились перед столами. Покосившись на горы закусок на блюдах и батареи бутылок, она поспешно помотала головой.

   — Не голодна, – коротко ответила на его предложение.

   — Тогда, может, потанцуем? – Лестер усмехнулся и выгнул бровь.

   И тут Сабрина наконец заметила, что из соседнего зала доносится музыка. Вот только танцев с этим напыщенным самовлюблённым придурком не хватало! Она уже открыла рот, чтобы отказаться, но тут на руке сомкнулись пальцы Лестера, и весьма чувствительно, если не сказать, больно.

   — Саби, не веди себя, как капризная любовница, которой подарили бриллиант не того размера, – сквозь зубы, тихо процедил он, сузив опасно блеснувшие глаза. – Или как будто делаешь мне величайшее одолжение. Не стоит так, – обманчиво мягко добавил Лестер.

   Сабрина проглотила резкий ответ, в который раз пожалев, что поддалась на уговоры матери и согласилась пойти. Надо, надо было дома остаться… Лестера и правда не стоило злить, кто знает, на что он способен. Она длинно выдохнула и осторожно пошевелила рукой, выразительно покосившись на пальцы мужчины.

   — Ты делаешь мне больно, – негромко заметила она, и хватка тут же ослабла, однако отпускать её Лестер, похоже, не собирался. – Хорошо, потанцуем.

   — Вот так лучше, – он одобрительно наклонил голову и повёл в соседний зал, к остальным.

   Хорошо ещё, не стал прижимать к себе слишком сильно и откровенно лапать за всякие выступающие места, этого бы Сабрина точно не выдержала. Несколько минут они танцевали молча, а потом Лестер снова заговорил:

   — Думаю, нам стоит попробовать сначала, Саби. Почему бы завтра не пообедать вместе? Я как раз буду в городе.

   Она едва удержалась от невесёлого смешка, вместо этого устало спросила:

   — Ты не слышишь слова «нет», да, Лестер?

   — Я привык добиваться своего, – последовал невозмутимый ответ.

   — Извини, я завтра занята, – Рина покачала головой. – У меня заказы, и надо рисовать. В другой раз.

   — Хорошо, я позвоню завтра вечером, уточним планы.

   Больше до конца танца они не разговаривали. На втором Лестер не настаивал, к её облегчению, а когда они отошли обратно к столам, к нему подошёл слуга и что-то с поклоном тихо сказал на ухо.

   — Я отойду ненадолго, – обронил Лестер. – Один важный разговор.

   — Ага, – рассеянно кивнула Сабрина, скользнув равнодушным взглядом по гостям.

   И замерла, уловив краем глаза смутно знакомую фигуру. Правда, она мелькнула в конце зала, и Рина видела её со спины, и вполне возможно, могла ошибиться… Мать ведь ничего не говорила о том, что тоже будет на этом приёме. И прежде чем успела сообразить, что и зачем делает, Рина направилась за Лестером, уверенно шагавшим вперёд. Хорошо, гостей много, и вряд ли он станет оглядываться, чтобы проверить, стоит ли Сабрина на месте и не ушла ли куда-нибудь. Однако у выхода, где ряды приглашённых слегка поредели, она притормозила и начала двигаться осторожнее, прячась за спинами других.

   Чем дальше Сабрина шла за Лестером, тем сильнее крепла уверенность, что это в самом деле была мать, и у неё какие-то дела с последним. Причём за её, Рины, спиной. Ведь не зря Карина утром упомянула условие получения родового артефакта… Неужели хочет сговориться с Лестером за её спиной?! Сабрина чуть не зашипела от злости, однако сдержалась: нехорошо, если её заметят. Тем более здесь, в дальних гостиных, народу уже почти не было, и Рина действовала, как заправский шпион, прячась в нишах и за стойками с вазами. Лестер свернул ещё пару раз и остановился перед приоткрытой дверью в очередную комнату, и Рина, повинуясь предчувствию, тут же юркнула в пустую гостиную рядом. Сердце не на шутку разогналось, сбивая дыхание, и пришлось постоять, успокаиваясь, и только потом двинуться вперёд.

   К её счастью, прикрываться магией они не стали, и правильно – здесь, в особняке, имелась своя система защиты, и она могла бы среагировать на активацию артефакта или чужой магии. Так что, оставалось только притаиться около двери и напрячь слух, чтобы узнать, что за дела у матери с Лестером, и о чём они будут разговаривать.

   — О чём ты хотела поговорить со мной, Карина? – раздался голос её спутника с едва уловимыми нотками раздражения.

   — О ком, Лестер, – непринуждённо поправила его мать. – О моей дочери, конечно же. Ты же хочешь её заполучить?

   На этих словах Сабрину передёрнуло, и пришлось стиснуть зубы, унимая волну эмоций.

   — Я-то, может, хочу, только она – нет, – не скрывая недовольства, ответил Лестер, и Рина не сдержала ехидной усмешки.

   Да-да, всё так, банально, но факт.

   — Ну, Саби слегка упряма и своенравна, что есть, то есть, – хмыкнула Карина. – Ума не приложу, в кого она такая пошла… Не в меня, точно.

   — В отца, может? – в голосе Лестера слышалась откровенная ирония.

   — Ой, нет, я выкупила этого мальчишку в восемнадцать, влюбила в себя и провела ритуал, – небрежно ответила Карина, и внутри Рины всё застыло. – Только и всего, у него точно не было характера, в этом я уверена. Он делал всё, что я говорила, и преданно заглядывал в глаза.

   — И где он сейчас? – равнодушно поинтересовался Лестер.

   Сабрине тоже было интересно – мать никогда не заговаривала о том, кто был её отцом. Просто сказала как-то, что это полуночный, однако в городском особняке его точно не было, Рина ни разу никого не видела, а закрытых комнат там не имелось. Даже в подвале. И куда мать дела его?!

   — А, в одном из загородных поместий, езжу к нему раз в пару месяцев, развлечься да крови попробовать, – легкомысленный тон Карины не оставлял сомнений, что до игрушки ей дела нет. – Так вот, возвращаясь к моей дочери. Я помогу тебе заполучить её, Лестер. Я сказала, что она получит родовой амулет, если согласится стать твоей женой. А там уже сами разберётесь с этой её покупкой.

   В гостиной воцарилась тишина, а Сабрина сжала кулаки так, что ногти вонзились в ладони. Вот же… мать!

   — И зачем тебе это, Карина? Помогать мне? – Лестер в своём репертуаре, в бескорыстие и доброту носфайи не верит.

   В общем, правильно делает, и Сабрина не сомневалась, что у матери есть свой резон так поступать. И не столько потому, что у Лестера имелось какое-никакое положение и серьёзная должность начальника тюрем.

   — Всего лишь одна маленькая просьба с моей стороны, – оправдала Карина её ожидания. – Зайди завтра ко мне утром, обсудим. Не переживай, ничего противозаконного, – со смешком добавила мать, видимо, на лице Лестера что-то отразилось.

   Значит, у Карины в самом деле какие-то проблемы образовались, и она решила с ними справиться проверенным способом – с помощью мужчины. И неважно, что для этого использовала собственную дочь в качестве приманки… В этом вся мать, и её не переделать. Поняв, что больше ничего интересного не узнает, Карина вряд ли начнёт сейчас откровенничать, Сабрина поспешила обратно в зал. Настроение упало, оставаться здесь больше не хотелось категорически, да и свою роль она уже выполнила, можно и домой. И пусть Лестер бесится, сколько угодно! С амулетом же… Она придумает, обязательно, только позже. Пока надо успокоить эмоции, уйти с этого сборища снобов и высокомерных придурков.

   Сабрина добралась до основного зала и, не останавливаясь, направилась к выходу, глядя прямо перед собой. И даже уже почти вышла, как вдруг рядом раздался смутно знакомый, мужской голос, и пришлось остановиться и обернуться.

   — О, леди Харрел, какая приятная встреча! Не ожидал увидеть вас здесь!

   Перед ней стоял один из спонсоров её галереи – среди лордов носфайи считалось модным покровительствовать богеме, и Сабрина не могла просто так отшить этого мужчину.

   — Добрый вечер, – она вежливо улыбнулась. – Да, пригласил один знакомый, но я уже ухожу.

   — О, тогда я очень вовремя поймал вас, – лорд – его имя совершенно вылетело у Рины из головы и никак не хотелось вспоминаться, – усмехнулся в ответ. – Видите ли, у моей дочери завтра вечером день рождения, и она устраивает закрытую вечеринку для своих. Мы были бы рады видеть вас там, леди Харрел. Вас и вашего спутника, конечно же.

   Последние слова прозвучали, как гром среди ясного неба, Сабрина застыла, с трудом воспринимая только что услышанное. Двух толкований быть не могло: её приглашали вместе с Данте, и от этого приглашения так просто не отмахнуться. Быстро же слухи разошлись…

   — Вы ведь придёте, не так ли? – настойчиво повторил свой вопрос лорд Тейрен – имя выскочило, как поплавок, из глубин памяти. – Моя дочь очень хочет познакомиться с ним, леди Харрел.

   Сабрина сглотнула, сдержав ругательство, и кивнула.

   — Да, конечно, лорд Тейрен, – ровным тоном ответила она.

   — Тогда завтра к десяти вечера жду в нашем загородном особняке, – лорд широко и довольно улыбнулся. – Хорошего вечера, леди Харрел.

   Он ушёл. А Рина чуть не бегом направилась к лестнице, проклиная всё на свете и Лестера в первую очередь. Не притащи он её на этот вечер, возможно, приглашения удалось бы избежать! А теперь… Теперь придётся идти на проклятый день рождения. Вместе с Данте. И придумать, как оградить его от излишнего внимания гостей, и особенно именинницы, причём так, чтобы не обидеть никого и одновременно поставить всех на место. Известить, что она не намерена делиться, и этот вопрос закрыт раз и навсегда.

   Выйдя на прохладную улицу, Рина вызвала такси и назвала свой адрес, откинувшись на сиденье и бездумно глядя в окно. На душе было муторно, эмоции бурлили, ещё и снова вспомнился разговор матери с Лестером, и она поморщилась, поджав губы. Да что ж всё так не клеится-то, а, и всё по мелочам, и главное, попросить о помощи некого! Нет, теоретически Мартин или Валентин, наверное, могли бы просто потребовать у Карины амулет, только зачем им это делать? Рина не обольщалась, хоть дяди и хорошо относились к племяннице, впрягаться за неё в проблемы уж точно не станут, им своих дел хватает.

   Такси довезло её быстро, и Сабрина зашла в дом, мельком отметив горевшие на втором этаже окна. Данте не спал. Но и не спустился встречать. Она невесело усмехнулась, покачав головой: всё равно аура в доме неуловимо изменилась, стало как-то уютнее, что ли. Сбросив туфли, она босиком направилась в кухню, даже не включив света, подумав, открыла холодильник и достала бутылку вина – хранила на случай, изредка хотелось посидеть с бокалом и сыром, в саду, или в ванной, просто расслабиться.

   Но сейчас Сабрина даже жалела, что не может напиться, как обычный человек, отключить карусель в голове и избавиться от гадкого осадка после этого вечера. А ещё, завтра предстояло кое-что похуже, и как сообщить об этом Данте, она понятия не имела. Прикусив губу, Сабрина забралась на широкий подоконник и хлебнула прямо из горла, прислонившись лбом к прохладному стеклу. А ведь вроде только начало у них налаживаться! И теперь вот это вот, где ей придётся показать Данте свою другую сторону, ту самую, тёмную, которую Рина старательно прятала и вытаскивала на свет крайне редко.

   Ещё глоток, и терпкая, густая жидкость скатывается по пищеводу, согревая по пути, но не давая желанного забвения и лёгкости, как бывало у людей.

   — Пьянствовать в одиночестве – признак алкоголизма, – раздался от двери негромкий голос, от которого Рина вздрогнула и чуть не выронила бутылку.

   В проёме двери стояла тёмная фигура Данте, скрестив руки на груди, и Сабрина всем телом остро ощутила его пристальный взгляд. И даже под страхом смертной казни не смогла бы сказать, чего сейчас хочет больше: чтобы он ушёл или остался.

ГЛАВА 5

Она его не хочет. И детей тоже не хочет. От этих слов изнутри кислотой поднималась жгучая злость, и в глазах темнело. Лестер с силой выдохнул, заставив себя разжать кулак, и залпом выпил янтарную жидкость в стакане, совершенно не ощущая вкуса. Предложение Карины, конечно, заманчивое, ничего не скажешь, родовой амулет – весомый аргумент, но так ли он нужен Сабрине, чтобы согласиться выйти за него замуж?.. Ведь она должна понимать, что после свадьбы этой её игрушке уж точно не найдётся места в её постели, Лестер был собственником и соперников не потерпит. Даже таких бесправных, как это её приобретение.

   Не выдержав, Лестер встал и прошёлся по гостиной, хмурясь и напряжённо размышляя. Ну что за упрямая девица, и что ей надо-то?! Вбила себе какую-то романтическую чушь в голову, и где только нахваталась… Лестер остановился у окна, глядя на тёмную улицу и засунув ладонь в карман. Что ж, завтра надо поехать к ней после встречи с Кариной, серьёзно поговорить. Лестер сам не понимал, чего его так заклинило именно на Сабрине, но отступать был не намерен. Он хотел эту женщину, целиком в своё полное владение, и точка. И получит.

   — Что, опять хвостом вертит Саби, да? – послышался за спиной насмешливый голос Патриции.

   Не поворачиваясь, Лестер пожал плечами, мысленно поморщившись.

   — Просто набивает себе цену, – обронил он, не желая изливать душу сестре. – Но я почти решил этот вопрос.

   — Она, похоже, всерьёз увлеклась своей игрушкой, – продолжила Пэт, и Лестер через плечо обернулся, глядя на то, как она плюхнулась на диван, скрестив длинные ноги и откинувшись на спинку. – Так ревностно оберегает, никому не хочет показывать, – насмешливо протянула она, рассеянно листая журнал. – Мне кажется, она не собирается избавляться от него.

   — И с этим разберусь, – отрезал Лестер и направился к бару, налить ещё виски.

   — Ты мог просто позволить мне купить его, – капризно протянула Патриция.

   — Зачем? – Лестер плеснул алкоголя и в упор посмотрел на сестру. – Он бы тебе скоро надоел, а без амулета это бесполезная игрушка. И бессмысленная трата уймы денег. Я не люблю выбрасывать их на ветер, ты же знаешь.

   Патриция лишь поджала губы, прекрасно зная, что он прав.

   — Ну тогда ты долго будешь её уговаривать, – фыркнула она, не скрывая иронии.

   — Посмотрим, – бросил Лестер и направился к выходу из гостиной.

   Странным образом короткий разговор с Пэт немного успокоил бурлящие эмоции, охладив сознание, и Лестер решил отправиться спать – не зря же говорят, что утро вечера мудренее. Может, ради родового артефакта Сабрина действительно согласится выйти за него замуж, а он пока почитает про этих полуночных, поищет информацию о них. Вдруг что-нибудь интересное узнает, что поможет разобраться с этим белобрысым в доме Сабрины.

   — На носфайи алкоголь не действует, – ответила наконец Сабрина, чувствуя, как от одного только голоса Данте внизу живота скручивается горячий узел желания.

   — Зачем тогда пьёшь? – он всё-таки отошёл от косяка и неторопливо направился к ней. – Если никакого эффекта?

   — Просто… – она запнулась, поморщилась и всё равно упрямо сделала ещё глоток. – Вкус нравится. Иллюзия расслабления, – Рина криво усмехнулась, поболтав остатками алкоголя в бутылке, потом выпрямилась. – Ладно…

   — Тяжёлый вечер? – непринуждённо поинтересовался Данте, перехватив бутылку, и ненадолго приложился к ней. – Что аж расслабиться понадобилось? Хотя бы для вида?

   Сразу вспомнилось приглашение, и Сабрина помрачнела. Не глядя на него, спустила ноги с подоконника, не торопясь отвечать, вот только белобрысый стоял вплотную и отходить не собирался, похоже.

   — Я просто не люблю такие мероприятия, – буркнула Рина, решив отложить сложный разговор о приглашении на утро.

   Портить ссорой и без того не радужное настроение не хотелось.

   — Дай пройти, – попросила она, видя, что Данте всё так же стоит рядом.

   — Проводить? – неожиданно предложил он, и Сабрина вздрогнула, вскинув голову.

   Встретилась взглядом с чуть прищуренными фиолетовыми глазами, слегка мерцавшими в густом полумраке кухни. По венам промчался огненный шквал, заставив задышать чаще, а между ног горячо запульсировало.

   — С чего такая галантность? – криво усмехнулась Сабрина. – Вроде и сама могу прекрасно справиться.

   — Может, я за мастерскую хочу расплатиться, – в тон ей ответил Данте и в следующий момент его ладони оказались на подоконнике по обе стороны от неё, а лицо слишком близко.

   Взгляд Сабрины остановился на его губах, и собственные заныли в предвкушении поцелуя, но вот услышанное… Гадский белобрысый, вот не может без своих подколок!

   — Считай это подарком, – фыркнула она непримиримо, вздёрнув подбородок, и упёрлась ладонями ему в грудь. – Пропусти, сказала.

   Непонятно, с чего в ней взыграло упрямство, но поддаваться желанию Сабрина не спешила. Нет, ей льстило, конечно, что Данте сам проявил в этот раз инициативу, но… Но, черти его дери, сделал это так, будто оказывал величайшую милость, и это Рину бесило! Расплатиться он, видите ли, хочет!

   — Госпожа не в настроении? – насмешливо хмыкнул Данте, и не подумав подчиниться. – Или кухня слишком вульгарно для утончённой носфайи?

   — Да иди ты!.. – огрызнулась Сабрина, окончательно выведенная из себя, и попыталась оттолкнуть наглого белобрысого.

   Вот именно, что попыталась. Несмотря на всю свою силу, у неё это не получилось, а всё потому, что Данте оказался каким-то непостижимым образом быстрее. Его руки моментально обвились вокруг неё, не давая сдвинуться с места, а губы прижались к её, не давая больше произнести ни слова. И всё… Горячая волна желания смыла всё на своём пути, яростный, жадный поцелуй смял рот, а язык Данте легко проник внутрь, хозяйничая там и исследуя, завоёвывая и не оставляя ни малейшего шанса не ответить. Тело отреагировало моментально волной слабости, послушно обмякнув в крепких объятиях, и ноги сами раздвинулись, так, что Данте оказался аккурат между ними. Конечно же, платье задралось до самых бёдер самым бесстыдным образом, однако Сабрине было уже наплевать на это.

   Поцелуй пьянил, кружил голову, отнимал дыхание. Сладким ядом проникал в кровь, растекался по телу, будоража и щекоча изнутри восторгом. Рина потерялась в эмоциях, ревущим ураганом закруживших её, как щепку, беспомощно цеплялась за широкие плечи Данте, отвечая, послушно прогибаясь и бесстыдно потираясь об него, как кошка. Она настолько отключилась от реальности, наслаждаясь поцелуем, что даже не поняла, в какой момент её руки оказались за спиной, а в следующий осознала, что вокруг запястий крепко обвился… кожаный ремень. Рина со всхлипом откинула голову, посмотрев в глаза Данте ошалелым взглядом, зачем-то дёрнула руками, убедившись, что ремень держит крепко. Нет, при желании, наверное, она могла бы разорвать… Белобрысый медленно улыбнулся такой порочной улыбкой, что у Рины внизу живота вспыхнул настоящий пожар, опалив изнутри и чуть не заставив предательски застонать. Его ладони легли на её бёдра, начав неторопливо подниматься вверх, и Данте, по-прежнему не отрывая глаз от Сабрины, хрипло прошептал с отчётливым предвкушением:

   — Теперь моя очередь дразнить, госпожа, – от последнего слова, сказанного с явной иронией, Рина судорожно вздохнула, ослеплённая вспышкой болезненно-сладкого желания.

   От него свело низ живота, мышцы сжались, жаждая снова ощутить внутри твёрдый, горячий член, а между ног стало откровенно мокро. Сабрина упрямо вскинула подбородок, издала хриплый смешок, утонув в потемневшей, фиолетовой глубине.

   — Отомстить решил, да? – выдохнула она ехидно.

   Ладони между тем уже нырнули под платье, оставляя на коже шлейф из обжигающих искорок, и пальцы поддели кружево трусиков. У Рины перехватило дыхание от нетерпения, а Данте наклонился к её уху, и щекоча горячим дыханием, снова прошептал:

   — Ты будешь умолять трахнуть тебя поскорее, и очень громко, потому что я для этого сделаю всё возможное, – его пальцы нежно погладили самый низ живота Рины, прямо поверх трусиков, и…

   Стремительно поднялись вверх, настойчиво потянув платье, задирая его ещё выше. Сабрине пришлось приподняться, опёршись на связанные за спиной руки, и через несколько мгновений тонкий трикотаж оказался собран над её грудью. От слов Данте вдоль позвоночника спустилась настоящая лавина щекочущих мурашек, рассыпавшись по пояснице. И всё же, Сабрина не собиралась сдаваться так просто. Чуть откинувшись, она слегка выгнулась, глядя на белобрысого сквозь ресницы, насмешливо улыбнулась и приподняла бровь.

   — Так уверен в своих силах, да? – прежним ехидным тоном произнесла Рина, прекрасно понимая, что открыто провоцирует его.

   Однако ей нравилась эта игра, она будоражила кровь, щекотала нервы и заставляла чаще дышать, предвкушая дальнейшее. Оказывается, собственная беспомощность совершенно неожиданно может быть очень возбуждающей и приятной… До сих пор Сабрина никому не позволяла в постели подобные пикантные игры, обходясь обычным сексом, без всяких дополнений. И уж тем более позволить мужчине верховодить. Данте же ей не оставил выбора, хотя, опять же, при желании Сабрина могла разорвать этот ремень, не без труда, но могла. Только зачем?

   Данте демонстративно облизнулся, его взгляд медленно спустился на грудь Рины, едва прикрытую кружевом бюстика. Сквозь него уже проступали твёрдые вершинки, выдавая возбуждение девушки, только вот она и не собиралась скрывать его.

   — Я буду делать это медленно, – протянул он, и его ладони скользнули по её груди, обхватили полушария и мягко помассировали, большие пальцы обвели призывно торчащие вершинки. – И долго, пока не попросишь.

   Не дожидаясь её ответа, Данте наклонился и обхватил губами твёрдую горошину, прямо через тонкую ткань, втянул в горячий рот. Язык пощекотал, а пальцы второй руки стянули кружево, чувствительно сжали напряжённый сосок, отчего Сабрина не сдержала судорожного вздоха, выгнувшись навстречу. Такая незамысловатая ласка отозвалась внутри жаркой дрожью, низ живота ответил сладким спазмом, послав первый разряд удовольствия. Данте неторопливо посасывал, игриво покусывал, перекатывал между подушечками, а его бёдра прижимались к её широко раздвинутым ногам, давая ощутить красноречивую твёрдую выпуклость.

   Она и не представляла, что её грудь может быть такой чувствительной, резкий контраст шершавого, влажного кружева и нежной кожи усиливал ощущения в разы. Сабрина ёрзала, вздыхала, кусала губы и жмурилась, плавясь от острых вспышек удовольствия, бессильно сжимая кулаки и умирая от желания прикоснуться к Данте. А он продолжал нежить её грудь, накрывая ртом то одно, то второе упругое полушарие, в самом деле неторопливо и со вкусом. Рина вздрагивала от каждого прикосновения, медленно погружаясь в горячую лаву желания, между ног всё тяжело пульсировало, требуя продолжения ласки, только уже в других местах. И Данте словно услышал, его ладони неторопливо скользнули по её телу вниз, а за ними следовали губы, оставляя огненные узоры из поцелуев на коже.

   Рина зажмурилась, опёршись связанными руками на подоконник, выгнулась сильнее, рвано дыша приоткрытым ртом. Ниже, ещё ниже… к резинке трусиков, откровенно влажных, и мягкое кружево стало вдруг раздражать чувствительное местечко, захотелось, чтобы Данте поскорее уже избавил её от этой детали нижнего белья. А он и тут не торопился. Опустившись на колени, подхватил под попку, и Сабрина с готовностью ещё шире развела ноги, открываясь перед ним, вместо крови по венам уже текла вязкая, огненная лава. Губы Данте скользнули по внутренней стороне бёдер Рины, дразня прикосновениями, пальцы невесомо погладили мягкие складочки поверх кружева, отчего она не сдержала очередного судорожного вздоха, перешедшего во всхлип.

   — Вкусно пахнешь, – хрипло выдохнул Данте, и уже кончик его языка провёл по влажной ткани, слегка нажав.

   Сабрина охнула в голос, приподнявшись в стремлении продлить ласку, однако вредный белобрысый с тихим смешком отстранился и снова погладил пальцами. Поганец!.. Только Рина не собиралась сдаваться так быстро, в растягивании пикантного удовольствия тоже была своя прелесть. Тягучее ожидание оседало на языке вкусом карамели с корицей, внизу живота растекалось горячее озеро желания, и Сабрина смаковала эти моменты, наслаждалась, чувствуя себя в полной власти Данте. И это пьянило не хуже алкоголя…

   Между тем шустрый палец уверенно скользнул уже под кружево, нежно коснулся мягких складочек, проник между ними, и Рина опять всхлипнула, задрожав от вспышки переживаний. А потом полуночный тихо, требовательно произнёс:

   — Посмотри на меня.

   Она медленно опустила голову, и их взгляды встретились. Сабрина рухнула в фиолетовую бездну, наполненную лиловыми искрами, утонула в ней, отключившись от реальности. Остались только они двое, и пальцы Данте, нежившие чувствительное местечко, медленно скользившие, изучавшие. И его глаза, внимательно смотревшие на неё, ловившие малейший отголосок эмоций. Сабрина хрипло дышала, бесстыдно подаваясь навстречу, нетерпеливо ёрзала, облизывая сухие губы, и бессильно сжимала кулаки, жаждая избавиться наконец от раздражавших трусиков. Но Данте, похоже, и не собирался этого делать – видимо, лёгких путей чёртов белобрысый не искал. А, скорее всего, ему и так нравилось, особенно видеть, как ей не нравятся лишние тряпочки на её теле!

   — Хочешь меня, да-а? – тягуче протянул он, и его палец легко скользнул в горячую, упругую глубину, заставив Рину издать глухой возглас и в очередной раз податься вперёд, раздвинув бёдра ещё шире.

   — Да, – послушно выдохнула Сабрина, чувствуя, как сжались мышцы, посылая разряд удовольствия.

   Данте довольно усмехнулся, в его глазах блеснуло торжество, а в следующий момент рука исчезла, отчего Рина чуть разочарованно не застонала, поймав себя буквально в последний миг. Полуночный же наклонился, накрыл губами чувствительное местечко прямо через кружево, провёл языком, чуть надавив. Сабрина зашипела, запрокинув голову и приподнявшись, тонкая преграда безумно раздражала.

   — С-сними их!.. – прохрипела она, царапнув подоконник.

   От Данте долетел тихий смешок, горячее дыхание пощекотало, а губы снова прихватили мягкие складочки, слегка втянув.

   — Покомандуй мне ещё, – донеслось от него, он лишь на мгновение отвлёкся от пикантного занятия, а потом продолжил.

   Ещё и снова задействовал пальцы… Ох. Сабрина считала себя вполне искушённой в удовольствиях, по крайней мере, она не думала, что её можно как-то удивить в плане секса. И вроде Данте делал всё то, что и прежние любовники, ну, может, совсем чуточку по-другому… А эмоции бушевали так, что в глазах темнело и перехватывало дыхание, удовольствие текло по венам горячей лавой, обжигая, заполняя каждую клеточку. То, как шершавое кружево тёрлось о нежную плоть, усиливало ощущения в разы, обостряло их до предела, и Сабрина сама не заметила, как судорожные всхлипы превратились в тихие постанывания. Она снова уплывала из реальности, растворяясь в жарких переживаниях, переставала контролировать происходящее, и потому не сразу осознала, что язык и губы Данте уже прижимаются к ней без всякой преграды.

   Он просто отодвинул кружево, наконец добравшись до нежного лона, и продолжил ласкать. Неторопливо, тщательно, проникая везде, пробуя её на вкус. Дразня тяжело пульсировавший бугорок, обводя его, но не прикасаясь, прихватывая губами, перебирая влажные лепестки. Время остановилось, застыло янтарными каплями, и осталось лишь наслаждение, которое дарил порочный рот Данте. Внутри всё туже сжималась огненная спираль, и Сабрина задыхалась от растущего напряжения, уже не сдерживая стонов. Тело двигалось навстречу белобрысому, и она задрожала в предвкушении, замерев на самой грани…

   А этот засранец остановился! Отстранился, осторожно подул на разгорячённое местечко, и Рина не сдержала ругательства, чуть не захныкав от разочарования.

   — Я же сказал, буду делать это долго и со вкусом, – Данте издал хриплый, довольный смешок и снова наклонился.

   О, это и правда была изысканная, пикантная месть. Он доводил её почти до самого пика и оставлял так, дрожащую, изнемогающую, злющую и распалённую, и начинал сначала. Пока наконец Рина не сдалась.

   — П-пожалуйста… – выдохнула она и всхлипнула в очередной раз от нежного, мягкого прикосновения его языка. – Д-данте…

   — Что? – горячий шёпот обжёг болезненно чувствительное местечко, отчего мышцы болезненно сжались.

   — Дай мне кончить, чёр-рт тебя дер-ри! – прорычала она, извиваясь и беспомощно выгибаясь.

   — М-м, какие мы злые, – мурлыкнул Данте, и его палец невесомо погладил раскрытые складочки. – И возбуждённые…

   — Заср-ранец! – снова рыкнула Сабрина, тяжело дыша и сверля его взглядом. – Сделай уже это!..

   — Ла-адно, – протянул он, продолжая поглаживать. – Раз ты так просишь, моя госпожа.

   От тона его голоса внутри всё скрутило от вспышки бешеного желания, Сабрина захлебнулась эмоциями, а Данте, снова накрыв её раздразненное, жаркое лоно, мягко коснулся языком набухшего бугорка. А потом аккуратно, но чувствительно прихватил его зубами. Рина рухнула в бездну, закричав от нахлынувшего удовольствия, стиснула кулаки, бесстыдно прижимаясь к порочному рту и стиснув Данте бёдрами. Внутри словно вулкан взорвался, окатив горячими брызгами, а белобрысый всё не отпускал, крепко удерживая и снова и снова прикасаясь языком.

   Оргазм накатывал волнами, не давая передохнуть, и когда наконец Рина уже могла только вздрагивать, Данте стремительно выпрямился, обхватил её лицо руками и поцеловал. Жарко, глубоко, нетерпеливо, оставляя на губах вкус её страсти, и от этого голова моментально закружилась, снова утягивая в огненную воронку желания. Сабрина опять его хотела, внутри, всего, целиком. Поцелуй заполнил реальность, поглотил настолько, что она даже не сразу осознала, что руки Данте уже стремительно спустились по её телу, нащупали кружево трусиков и резко дёрнули… Она слишком утонула в его губах, требовательных и настойчивых, горячих и наглых, и потому лишь послушно приподнялась, позволив ему избавить её от раздражающей детали одежды. А потом, потом, не прерывая поцелуя, Данте подался вперёд, между её раздвинутых ног…

   Рина ощутила, как гладкая головка скользнула по раздразненной плоти, задела клитор, опалив вспышкой огненного удовольствия. Внутри всё задрожало в нетерпении, в голове билась одинокая мысль: «Сейчас… Сейчас…» Мышцы сжались в предвкушении, Сабрина замерла, неслышно всхлипнув и страшно жалея, что руки не свободны. Так хотелось вцепиться в плечи, впиться в крепкие мышцы, притянуть ближе и прижаться сильнее. Твёрдый ствол мучительно медленно проник в неё, заскользил внутри, и – остановился! Рина дёрнулась, зашипела, откинув голову и уставившись на Данте шальными, пьяными от желания глазами. Он же медленно улыбнулся, жёстко удерживая её за бёдра, да так, что от этой улыбки внизу живота разлилось настоящее лавовое озеро.

   — А я всё ещё дразню-у-у, – вкрадчиво протянул он низким, вибрирующим голосом с чувственной хрипотцой, и Сабрина чуть не кончила второй раз только от него.

   — С-сволочь!.. – так же хрипло отозвалась она, а внутри всё сладко поджималось от нахлынувших эмоций.

   Кажется, теперь Рина немножко понимала Леллиаль и Лиру, находиться в полной власти мужчины, позволять ему делать с собой всё, что он захочет, упоительно до головокружения, до поджимающихся пальцев на ногах. Данте и делал – не отрывая от неё глубокого, тёмного взгляда, подался чуть назад, почти полностью выйдя. Замер на мгновение, и снова вперёд, самую капельку дальше, и опять назад. Это и правда была изысканная, медленная пытка, срывавшая крышу окончательно. Сабрина нетерпеливо ёрзала, хрипло ругалась, однако вредный белобрысый не дал ей ни малейшего шанса как-то перехватить инициативу. Двигался так, как сам хотел, останавливаясь, когда хотел, и этот странный, рваный ритм завораживал и сводил с ума.

   Когда он наконец оказался в ней полностью, в который раз остановившись, Сабрина не выдержала.

   — Дав-вай уже! – хрипнула она, опёршись о подоконник и приподняв бёдра. – Слышишь?!.

   Данте шумно выдохнул, крепче стиснув её бёдра, и широко ухмыльнулся.

   — Хочешь меня, да? – его горячее дыхание обожгло ей губы, и Рина невольно облизнулась.

   — Ты меня тоже, – она издала довольный смешок и сжала мышцы.

   В фиолетовой глубине зажглись огни, и Данте наконец дёрнул её на себя, насаживая глубже, отчего Сабрина негромко вскрикнула и выгнулась, с восторгом принимая, вбирая целиком. Мир словно взорвался, закрутился огненной спиралью, толчки становились сильнее, мощнее. Тяжёлое дыхание около уха, её собственные стоны, и горячий ствол, скользящий внутри – всё слилось в пряный водоворот ощущений, утягивавший всё дальше за собой. Сабрина зажмурилась, хватая ртом воздух, балансируя на самой грани, растягивая сладкий миг предвкушения, и Данте тут же с хриплым рыком впился в её губы, входя особо глубоко, резко, до сладкой, тянущей боли. Оргазм накрыл её огромной волной, в которой Рина едва не захлебнулась, на несколько мгновений потерявшись и перестав ощущать собственное тело. Оно превратилось в сгусток эмоций, ярких, пронзительных, от которых перехватывало дыхание. Именно в этот момент накрыло могучее желание, сопротивляться которому она просто не смогла, ведь шея Данте находилась в такой соблазнительной близости…

   Сабрина впилась в бьющуюся венку, чувствуя, как хлынула в рот сладковатая, с лёгкой коричной ноткой, жидкость, жадно сделала несколько глотков, ощутив, как вздрогнул Данте, крепче сжав её в объятиях. И даже не отстранился, пока Рина, смакуя последние отголоски оргазма, нежно лизнула пару раз ранку, медленно возвращаясь в реальность.Она обмякла в сильных руках, тяжело дыша, чувствуя, как растекается по телу мягкая истома, наполняя усталостью и негой, шевелиться вообще не хотелось. Она прислонилась лбом к плечу Данте, потихоньку приходя в себя, от недавнего раздражения и хандры не осталось ни следа.

   — Только посмей уйти сейчас к себе, – пробормотала она, вдыхая его терпкий запах, ещё ощущая на языке вкус его крови.

   В самом деле безумно вкусной, правду говорили. Совсем не то, что она брала на каждый день, как простую добавку к пище. Тихо вздохнула, потёрлась о белобрысого, как кошка, жмурясь и довольно улыбаясь. А он рук так и не разжал…

   — И как оно? – всё ещё хриплым голосом спросил он, его пальцы тихонько поглаживали поясницу Рины – платье оставалось всё так же задранным.

   Сабрина издала негромкий смешок, чуть отстранилась и посмотрела в его глаза, в глубине которых плескалась лёгкая настороженность. Она сразу поняла, о чём спрашивал Данте, и усмехнулась на его вопрос.

   — Ты вкусный, – честно призналась она и не удержалась, облизнулась. А потом добавила: – Отнеси меня наверх?

   Сказала, а внутри всё замерло от внезапного волнения: согласится или?.. Так не хотелось сейчас подколок, ругаться или доказывать, кто главнее. Хотелось просто тепла и нежности, хотя бы на время позабыть о том, кто она, и кто он. Данте тихо вздохнул ей на ухо, а в следующий момент легко подхватил на руки и понёс из кухни. Внутри Рины всё встрепенулось, она спрятала радостную улыбку – согласился! Они молча поднялись, полуночный ногой открыл дверь и занёс Сабрину, и направился прямиком в ванную. Она проглотила удивлённый возглас, окончательно расслабившись и позволив Данте действовать так, как он хочет. В конце концов, это первое его проявление заботы с момента, как он оказался в её доме. И Рина посчитала это добрым знаком. Может, получится и объяснить насчёт завтрашнего вечера?..

   Поспешно отогнав ненужные сейчас мысли, чтобы не испортить себе настроение, Рина оставила все разговоры на завтра. Данте между тем поставил её на ноги около ванной и так же молча потянул платье наверх. Она послушно подняла руки, млея от его действий, исподтишка любуясь сосредоточенным и непроницаемым лицом белобрысого. Интересно, о чём он сейчас думает? Следом за платьем последовал бюстик, потом чулки – Данте раздевал её быстро и уверенно, не путаясь и не спрашивая, что и как. После чего открыл воду и так же молча поставил Рину в ванну, однако прежде чем он развернулся и ушёл, Сабрина негромко произнесла, посмотрев ему в глаза:

   — Останься, – и, чуть помедлив, добавила. – Пожалуйста.

   Данте замер, и один долгий удар сердца она думала, что по своему упрямству он не согласится. Однако в следующий момент полуночный скупо кивнул, всё с тем же непроницаемым лицом снял домашние штаны и забрался к ней. Рина тут же ухватила его за руку и потянула за собой, опустившись в уже немного набравшуюся воду, благо сама ванна была вполне приличных размеров. Поплескаться Рина очень любила, как и просто полежать, расслабиться. Данте послушно уселся, и она тут же устроилась между его ног, удобно откинувшись на грудь спиной и прикрыв глаза, чувствуя, как по телу разливается странное тепло, а в животе становится гулко от непонятного ощущения. Миг спустя Данте в ответ обнял, его размеренное, тихое дыхание щекотало ухо и заставляло улыбку не сходить с её губ.

   — А почему ты спросил? – задумчиво поинтересовалась Сабрина, пока вода потихоньку наполняла ванну.

   Он сразу понял, о чём она, и пожал плечами, издав ироничный смешок.

   — Мне говорили, что я горчу, – небрежно отозвался Данте.

   Сабрина хихикнула, прижавшись затылком к его плечу, её пальцы пробежались по предплечью белобрысого, обнимавшему за талию.

   — Ты разве не знаешь, что у таких, как ты, вкус крови зависит от эмоций? – весело поинтересовалась она, чуть приподняв голову.

   — Н-нет, – с лёгким удивлением ответил Данте. – Мне никто не говорил.

   — Ну вот теперь знаешь, – умиротворённо жмурясь, пробормотала Сабрина. – Если вам плохо, то и кровь невкусная. Если хорошо – соответственно, наоборот. Именно поэтому большинство тех, кому достался такой подарок, как полуночные, стараются сделать их жизнь как можно приятнее, – чуть тише пояснила Рина, сразу вспомнив своих дядьёв и Леллиаль с Лирой.

   — Большинство, но не все, – с отчётливой горечью сказал Данте.

   Она подавила вздох и тихонько погладила его руку.

   — Как видишь, мы тоже бываем разные, – негромко ответила Сабрина.

   — Да, вижу… – протянул белобрысый как-то уж слишком задумчиво, и его рука чуть крепче сжала её талию.

   Ох. Только вот завтра ему предстоит убедиться в том, что кое в чём Рина всё-таки такая же, как остальные носфайи. И как бы это снова не выстроило между ними стену.

   Он даже отнёс Сабрину в постель, перед этим заботливо вытерев и замотав в махровое полотенце. И, уложив, вдруг тихо спросил:

   — Хочешь, останусь?

   — Хочу, – тут же откликнулась она, и сердце быстро стукнулось о рёбра, слегка сбив дыхание.

   Рина даже себе боялась признаться, насколько ей хочется уснуть на крепком плече, слушая размеренное дыхание, и проснуться так же… Этот белобрысый непостижимым образом занимал в её жизни всё больше места, и Рина опасалась, что оно будет только увеличиваться. И убрать Данте из неё уже не получится так просто. Он вытянулся на постели, устроившись на спине, и закинул руки за голову, а Сабрина тут же прижалась к тёплому, сильному телу, собственнически закинув на него руку и ногу. Хотелось вообще обвиться, как плющу, и не отходить лишний раз…

   — Спокойной ночи, – прошептала она, закрывая глаза.

   — Угу, спокойной, – негромко отозвался Данте.

   И пусть не обнял, но Рина всё равно ощущала, насколько он расслаблен, его дыхание шевелило волосы на макушке, а у щеки размеренно билось сердце. Быстрее, чем у неё, ну так и она не человек. Под этот стук она и скользнула плавно в сон, чувствуя себя умиротворённо и спокойно. А утро покажет, что к чему, и как решить ситуацию с предстоящим вечером.

ГЛАВА 6

Утром она всё-таки проснулась одна. Только вмятина на подушке говорила о том, что Данте был тут, и едва уловимый, терпкий запах. Рина подавила вздох и перевернулась на спину, некоторое время созерцая потолок. Что ж, она даст ему время подумать и осознать, и не будет слишком навязываться. Пока же можно заняться завтраком. Чуть улыбнувшись, Сабрина упруго поднялась с постели, быстро привела себя в порядок и, накинув халат, спустилась на кухню. Готовка помогла отвлечься от того, что предстояло – неизбежного разговора о вечере, и когда на пороге появился Данте, Сабрина уже сидела за накрытым столом, по привычке поджав ногу, и рассеянно ковырялась вилкой в омлете.

   — Доброе утро, – поздоровался полуночный и сел на свободный стул, окинув тарелки заинтересованным взглядом. – Спасибо за завтрак.

   — Всегда пожалуйста, – кивнула Рина, наблюдая, как Данте принялся за еду.

   Некоторое время они завтракали молча, пока она собиралась с духом, и когда он придвинул чашку с чаем, наконец решилась.

   — Данте, – тихонько позвала Сабрина, и когда он поднял голову, вопросительно глянув на неё, продолжила. – Мне надо кое-что сказать тебе.

   В фиолетовой глубине мелькнула настороженность, он подобрался и отставил чашку.

   — Я слушаю, – ровно отозвался он, и у Рины внутри всё сжалось от нехорошего предчувствия.

   Ему точно не понравится то, что она собиралась поведать. От этого на душе стало тоскливо, и во рту появилась горечь. Прикрыв глаза, она вздохнула, набрав воздуха, а потом быстро произнесла:

   — Я получила приглашение сегодня вечером, на закрытый приём, от которого, к сожалению, нельзя отказаться. И нам надо прийти на него вдвоём.

   Данте замер, в кухне воцарилась звенящая тишина, от которой у Сабрины заныло под ложечкой. Полуночный пристально смотрел на неё, ничего не говоря, и Рине с каждым мгновением становилось всё больше не по себе.

   — Мы долго там не пробудем, – зачем-то начала объяснять она, отведя взгляд. – Просто проведём положенное по правилам вежливости время и вернёмся домой.

   — Я знаю, что такое ваши закрытые вечеринки, – ровным голосом ответил наконец Данте, и у Сабрины мурашки прокатились по спине холодной волной.

   Она поморщилась, поёрзала на стуле.

   — Пойми, я не могу отказаться, – глухо отозвалась Рина. – Есть вещи, которые я не могу игнорировать при всём желании, ведь у меня нет ни богатого мужа, ни влиятельного любовника! – она вскочила и прошлась по кухне, кусая губы и нервно теребя край халата.

   — Я понимаю, – прежним ровным тоном коротко произнёс белобрысый.

   Рина прикрыла глаза, глубоко вздохнула, унимая эмоции.

   — Если я не покажу им, что твоя единственная хозяйка, на тебя откроется охота, – тихо сказала она, остановившись у окна и обхватив себя за плечи, бездумно глядя во двор. – В нашем мире царит право сильного, – не сдержала Сабрина кривой усмешки. – Пока не проведён обряд, только я могу защитить тебя, – она запнулась и замолчала.

   — Поступай, как считаешь нужным, – раздалось за спиной, потом Рина услышала шорох отодвигаемого стула. – Хорошего дня.

   Через несколько мгновений кухня опустела, а у неё внезапно сдавило горло и предательски защипало глаза. Захотелось заорать и что-нибудь швырнуть об стену, однако она сдержалась. Молча прибрала со стола, загрузила грязную посуду в очистительную машину и запустила магию. Из холла раздалась мелодичная трель охраны, и Сабрина поспешила посмотреть, кого принесло с утра пораньше, как оказалось – курьера.

   — Заказ по вашему адресу! – бодро известил голос из артефакта.

   — Проходите, – Сабрина проводила взглядом скрывшуюся в будущей мастерской фигуру Данте. – Во дворе сарай, несите туда.

   Она только надеялась, что он не откажется от идеи из-за своего дурацкого упрямства… Поднявшись к себе, переоделась в свободные штаны и футболку, и тут зазвонил переговорник, заставив Сабрину поморщиться. Ну и кто жаждет общения?! Она не в настроении! Как оказалось, день может стать ещё хуже, когда над артефактом появилось объёмное изображение Патриции.

   — Саби-и, приве-ет! – протянула приятельница, радостно улыбнувшись. – У тебя как сейчас со свободным временем? Я дома и готова позировать!

   Подавив первый порыв послать «подруженьку» куда подальше, Рина подумала, что это хороший повод проветриться и хоть ненадолго отвлечься от мрачных мыслей. Может, и Данте остынет, подумает и перестанет дуться за этот пресловутый вечер.

   — Хорошо, через полчаса буду, – коротко ответила Рина и отключилась.

   Быстро собрала вещи – альбом, карандаши, мягкую резинку, прихватила рюкзак и вышла из дома. Мелькнула мысль заглянуть к Данте и предупредить, что уехала, но, упрямо сжав губы, Сабрина мотнула головой и пошла к машине. Незачем портить себе настроение ещё сильнее, чем есть, ведь наверняка напорется на что-нибудь язвительное в ответ. Пусть уж лучше занимается своей мастерской, глядишь, успокоится. И она поехала к Патриции.

   Дом семейства Стоукс был причудливым сплавом стиля «под старину» и современности. По крайней мере, лепнина и колонны с балкончиками сочетались с бесшумно распахнувшимися воротами со встроенным артефактом, да и внутри тоже было немало современного. Патриция встречала в холле, в полупрозрачном кружевном халатике и домашних туфлях на каблуке и с пушистыми помпонами. Под пеньюаром угадывалось фривольное нижнее бельё пошлого ярко-красного цвета, и Сабрина сдержала желание фыркнуть. Как говорится, клиент всегда прав, хочет Пэт в таком виде портрет, будет ей.

   — Привет-привет! – прощебетала хозяйка дома, процокала к ней и чуть приобняла, обдав облаком сладковатых, тяжёлых духов. – Идём, я всё приготовила! Нам никто не помешает, Лестер с утра куда-то умотал, – добавила Патриция, и Сабрина украдкой перевела дух.

   Вот только ещё не хватало встречи с её братом, чтобы день окончательно перешёл в разряд самых отвратительных за последнее время. Патриция поднялась по широкой лестнице на второй этаж, прошла анфиладой гостиных и зашла в будуар. Позолота, малиновый бархат, драгоценное красное дерево, зеркала и хрусталь – как говорится, всё по классике. Широкая кушетка с декоративными подушечками, куда Патриция и улеглась, скинув пеньюар и приняв расслабленную позу. Кружевные полоски прикрывали её тело чисто символически, Пэт одной рукой подпёрла голову, а другой ладонью обхватила грудь, сдвинув ткань и обнажив коричневую вершинку. Вытянув одну ногу, вторую она согнула, и Рина снова едва не поморщилась от вульгарности зрелища. Что ж… Это всего лишь работа, ещё и бесплатная, в счёт сделки. Кивнув, она достала альбом, карандаши, уселась на стул и сосредоточенно свела брови, окинув Патрицию уже взглядом профессионала.

   — Не шевелись, – коротко бросила Рина и начала быстрыми штрихами наносить первый набросок.

   Некоторое время в будуаре царила благословенная тишина, а потом Патриция всё же не выдержала.

   — Саби, может, всё-таки устроишь вечеринку для своих, м-м? – протянула она лениво. – Только мы с тобой и твой блондинчик? Ну чего тебе стоит, чего ты жадничаешь, а?

   Рина едва подавила вспышку раздражения от этих слов, бросила на Пэт короткий взгляд.

   — Вот именно, он мой, – отрезала она. – И я не намерена им ни с кем делиться, я же уже сказала один раз, Пэт.

   — Ты зануда, – фыркнула Патриция и закатила глаза. – Думаешь, он ни разу не участвовал в таких вечеринках? Уверена, прошлая хозяйка не раз делила его со своими приятельницами.

   — Я не она, – Сабрина поджала губы, особо сильно нажав на бумагу, и карандаш с тихим хрустом сломался.

   Проглотив ругательство, она достала новый.

   — И потом, ему это не нравится, а я уважаю его желания, – добавила Сабрина.

   Патриция выразительно посмотрела на гостью.

   — Ты же главная, ты его хозяйка, какие у него могут быть свои желания? – пренебрежительно отозвалась она.

   Рина не выдержала, отложила альбом и поймала её взгляд.

   — Он живой человек, а не игрушка, – тихо, с предупреждающими нотками, ответила ей. – И у него тоже есть желания, Патриция. Даже если большинство носфайи считают по-другому. Я – не большинство. Всё, на сегодня закончили, как приступлю к картине, скажу, – она сложила альбом и поспешно вышла из будуара.

   Обсуждать дальше Данте с Патрицией, особенно в преддверии предстоящего вечера, не было никакого желания. Да и встречаться с Лестером тоже – а то вдруг он заявится, тогда точно разговора не избежать, или приглашения какого-нибудь не дай богиня. Домой, домой поскорее! Лучше уж надутая физиономия Данте, чем самодовольная морда Лестера.

   Ну а дома ждала, можно сказать, идиллия. Из сарая доносились звуки работы, и Сабрина не сдержала улыбки, едва справившись с порывом заглянуть. Пока, пожалуй, не стоит… Подавив вздох, она направилась к двери, поднялась к себе, но переодеться не успела. Раздалась мелодичная трель охранной системы, и Рина закатила глаза, снова спустившись. Опять, наверное, курьер, что-то для Данте привёз. Вот и повод заглянуть. Однако, активировав артефакт, она услышала голос вовсе не курьера.

   — Привет, Саби. Можно войти? Разговор есть, – вот услышать Лестера она совсем не ожидала.

   И не хотела его впускать, но он же упорный. Пусть лучше сейчас всё выскажет, чем шарахаться потом в городе от каждой тени. Рина поджала губы, коснулась артефакта и коротко ответила:

   — Заходи.

   Сама устроилась в гостиной, и не собираясь быть любезной хозяйкой и предлагать чай-кофе. Перебьётся, его никто не приглашал. Да и вроде с утра он с Кариной встречался, уж та наверняка расстаралась и накормила-напоила дорогого гостя. Лестер появился через несколько минут, и его взгляд, как и самодовольная ухмылка, ей очень не понравились. Внутренне подобравшись, Сабрина спокойно посмотрела на него и выгнула бровь.

   — Я тебя слушаю, – ровно произнесла она.

   Лестер устроился в кресле, его глаза медленно прогулялись по ней, отчего Рину едва не передёрнуло, но она сдержалась.

   — Знаешь, я не шутил вчера, когда говорил, что нам надо начать сначала, – неторопливо заговорил наконец он. – У меня к тебе очень выгодное предложение, Саби. Ты соглашаешься выйти за меня, а я в качестве свадебного подарка дарю тебе родовой артефакт. Карина отдала его мне.

   В гостиной воцарилась тишина, а в животе Сабрины образовалась огромная глыба льда. Такого предательства от матери она уж точно не ожидала! Отдать так просто, словно игрушку… Хорошо ещё, что артефакт работает исключительно для членов рода, и реагирует на кровь, и перенастроить его никак невозможно. Она молча смотрела на Лестера, пытаясь справиться с целым фейерверком эмоций, в которых преобладала жгучая, ослепляющая ненависть.

   — Только ты должна понимать, что я не потерплю в нашей постели посторонних, – продолжил как ни в чём не бывало Лестер, будто она уже ответила согласием. – Разве что разок дам вам покувыркаться, и даже готов признать ребёнка от него, как и говорил, – гость едва заметно поморщился. – Но потом никаких забав, Саби. Только я и больше никто.

   — А потом что? – тихо спросила она, вцепившись в сиденье кресла. – Отправить его в поместье и навещать раз в месяц, только чтобы попробовать крови? Он бесполезен для остальных после обряда, ты же прекрасно знаешь.

   Лестер равнодушно пожал плечами.

   — Да все так делают, очнись, дорогая моя. Далеко не все соглашаются оставить полуночных в семье…

   — Да конечно! Только если он принадлежит женщине! – не сдержалась Рина и резко перебила его. – Потому что вы чёртовы собственники и не оставляете ей никакого выбора! А как сами заполучаете таких, так пылинки с них сдуваете и бережёте, как самое большое сокровище! – она замолчала, тяжело дыша, бросила на Лестера яростный взгляд и вскочила, подойдя к окну. – Я не соглашусь, – глухо отозвалась Рина, обхватив себя руками и через плечо посмотрев на него. – Ты совершенно не прельщаешь меня в качестве мужа, Лестер. Пойми это уже.

   — А что, много ты знаешь браков по любви между нами, Саби? – он прищурился, в глазах гостя мелькнул предупреждающий огонёк. – Мы не умеем любить, ты прекрасно знаешь, мы умеем обладать, это же касается и полуночных, между прочим. Кто может их защитить, тот их себе и заводит, – он усмехнулся. – А кто не может, даже не пытается. Да, я знаю, что у твоих дядьёв такая есть, но так и они прекрасно могут о ней позаботиться. Как и Судья с Палачом, именно поэтому у них эти игрушки есть. А ты, Саби, сможешь защитить свою игрушку? – он выгнул бровь.

   Именно сейчас, глядя ему в глаза, видя эту полную превосходства усмешку и слыша снисхождение в его тоне, Сабрина отчётливо осознала: сможет. Что угодно сделает, но сможет оградить Данте от других, что бы ей для этого ни пришлось сделать. Вздёрнув подбородок, она лениво улыбнулась в ответ и обронила:

   — Смогу.

   — Что ж, посмотрим, – Лестер легко поднялся. – Я даю тебе неделю на раздумья, Саби, а потом приду за ответом и твоим согласием. Хорошего дня, дорогая.

   После чего вышел, аккуратно прикрыв дверь. Рина же, длинно выдохнув, без сил опустилась на пол, будто из неё выпустили весь воздух, тело била крупная дрожь от пережитых эмоций. Сильно прикусив губу, она посидела так, приходя в себя, потом решительно поднялась и заглянула на кухню. Достала из холодильника порцию крови, плеснула в бокал и смешала с вином, залпом выпив. Бросив взгляд на часы, кивнула собственным мыслям: времени хватит, чтобы съездить в офис к дядям, кто-то из них наверняка там, и, возможно, подскажет что-то дельное насчёт сегодняшнего вечера. Только перед поездкой Рина заказала домой обед, чтобы Данте голодным не остался, и потом уже поехала.

   Офис Валентина и Мартина находился в центре, в одном из престижных комплексов, и добираться пришлось целых полчаса, хорошо ещё, пробок пока не было. Поднявшись на последний этаж, который целиком занимали помещения фирмы лордов Харрелов, Сабрина уверенно направилась прямиком в кабинет, приветливо кивнув секретарше – естественно, та знала племянницу начальников и не остановила. Значит, кто-то из них там, и посетителей у них нет. Постучавшись и услышав голос Валентина, она зашла, радостно улыбнувшись.

   — Привет. Не помешала?

   Он поднял голову от бумаг на столе и чуть улыбнулся в ответ, покачав головой.

   — Нет, у меня как раз совещание закончилось. Что-то случилось, Рина? – тут же уточнил Валентин.

   Только они называли её в таком сокращении, в отличие от остальных приятелей и знакомых Сабрины. Она вздохнула, примостилась на стуле для посетителей, на несколько мгновений ощутив себя вновь пятнадцатилетним подростком.

   — Случилось, да, – пробормотала она. – Поговорить хочу. Меня и Данте пригласили на закрытый вечер, от которого не отказаться. И… я не знаю, как лучше себя вести.

   Она не сомневалась, что дяди знают о её приобретении, Лёля наверняка сказала. Валентин откинулся на спинку высокого кресла, его лицо стало задумчивым, потом он решительно поднялся и бросил:

   — Пойдём, пообедаем. Заодно обсудим.

   Сабрина не стала отказываться, тем более есть хотелось. Ресторан находился в этом же здании, несколькими этажами ниже, роскошный и пафосный, с отдельными кабинетами для желающих уединиться. Сделав заказ, Валентин пристально посмотрел на племянницу и коротко произнёс:

   — Расскажи про него. Какой он.

   Тихо вздохнув, Рина не сдержала улыбки, вспомнив своего полуночного. А потом начала говорить.

   — Упрямый, своенравный, гордый, – она помолчала и продолжила. – Он принадлежал жене лорда Уоллеса и… был её игрушкой, – чуть запнувшись, произнесла Рина. – Он никому не верит и предпочитает всех заранее считать врагами, чтобы не разочаровываться.

   Валентин одобрительно кивнул, погладив подбородок, уголок его рта дрогнул в намёке на улыбку.

   — Тебе подходит, Рина, – он хмыкнул. – Хороший выбор. Ты приручишь его, не сомневаюсь.

   — Чего нам ждать от этого вечера? – тихо спросила она, водя пальцем по столу.

   Лорд Харрел ответил не сразу.

   — Вас будут пробовать на прочность, – медленно ответил он. – Ты же прекрасно знаешь, в нашем обществе царит право сильного, и слабости недопустимы. Ты не должна показать, что твой полуночный значит для тебя больше, чем драгоценная игрушка. И ему придётся принять эти правила игры, если не хотите, чтобы на него открыли охоту, – жёстко добавил Валентин, чуть прищурившись. – Пока он не привязан к тебе ритуалом, Рина, ты должна быть сильной и защищать его всеми способами.

   Она прикусила губу, сжав кулак.

   — Я же женщина, – прошептала Сабрина, именно в этот момент чувствуя себя особенно беззащитной и уязвимой. – И за мной нет никакого влиятельного покровителя…

   — Ты принадлежишь семье Харрел, – оборвал её Валентин. – И ты никогда не была похожа на свою мать, слава богине. В тебе есть стержень и характер, Рина. Ты справишься, я не сомневаюсь. И потом, – он вдруг усмехнулся и подмигнул. – Ты же дружишь с женой Судьи и Палача, это, может, и не покровительство, но полезная связь, Рина. Уверен, Дейн в случае чего примет тебя без очереди, если кто-то нарушит закон, ведь формально твой полуночный по договору принадлежит тебе, ты честно купила его. На том и стой. А мальчику своему скажи придержать норов, – усмешка Валентина стала шире. – Чтобы не дразнил волков. И волчиц тоже, они любят строптивых.

   Удивительно, но после этой отповеди ей стало легче, вернулась уверенность. Конечно же, она справится, куда денется, и никому Данте не отдаст, как бы кто ни пытался забрать его.

   — Родовой амулет у Карины? – уточнил Валентин.

   Рина поморщилась. Велик был соблазн рассказать настоящее положение вещей дяде, вдруг он бы чем помог, но… Надо учиться решать свои проблемы самостоятельно, он прав. Оставит это на самый крайний случай, если в самом деле не сумеет справиться.

   — Пока да, – коротко ответила она, кивнув.

   — Так просто она его не отдаст, – протянул Валентин.

   Тут их разговор прервался официантом, принёсшим заказ, а когда они снова остались одни, Сабрина уверенно ответила:

   — Я разберусь, дядя, всё нормально.

   — Хорошо, – Валентин наклонил голову. – Но если что, обращайся.

   Дальше они просто разговаривали, по достоинству оценив кухню ресторана, и домой Рина возвращалась успокоенная и настроенная решительно. Осталось убедить Данте, что нужно сегодня сыграть по правилам, для его же блага, и можно готовиться к вечеру.

   Весь день, занимаясь делами, Лестер обдумывал краткий разговор с Сабриной. Её упрямство начинало в самом деле раздражать, всё сильнее хотелось подчинить, сделать покорной и послушной. Строптивость, конечно, хорошо и волнующе, придаёт перчинки, но воевать с женой всю жизнь Лестер не намеревался. Поиграла в независимую и гордую, и хватит. Только как же, как заставить Саби слушаться? Не факт, что она согласится на его предложение, ой, далеко не факт…

   Как же жаль, что на носфайи не действуют практически никакие яды и зелья, даже на магии. Собственно, последней владели только они, не люди, и понятно, что у вампиров иммунитет к воздействию. Тогда как?! Кто может подсказать, дать ответ? Лестер прекрасно отдавал себе отчёт, что его мысли свернули на опасную дорожку, ведь это уже попахивало преступлением, и серьёзным. А Судья долго раздумывать не будет, как и Палач. Но – это если они узнают. А если нет? Если сделать всё чисто? Ведь точно должно быть что-то, наверняка кто-то из людей за сотни лет нет-нет да пытался нащупать слабое место носфайи. Возвращаясь домой, Лестер зацепился за эту мысль, вертя её так и эдак в голове, и она ему всё больше нравилась. Если действовать аккуратно и осторожно, то может и выгореть. На губах мужчины появилась неприятная, предвкушающая усмешка. Ничего, никуда Саби от него не денется, а уж он потом сполна отыграется за свои нервы и её упрямство.

   Конечно, в их домашней библиотеке вряд ли что-то из книг найдётся, но Лестер всё равно направился туда, так, просто чтобы исключить вероятность – он всё привык делать обстоятельно и тщательно, в его работе по-другому никак. В доме царила тишина, хотя окна спальни Патриции светились, но встречаться с сестрой Лестер сейчас не хотел. В библиотеке он рассеянно прошёлся вдоль полок, скользя взглядом по корешкам, потом решительно выбрал «Энциклопедию зелий, настоек и ядов» и устроился в кресле, углубившись в изучение. В течение следующего получаса убедился, что ничего особо ценного и интересного тут точно не найти, после чего переместился в кабинет. Активировав переговорный артефакт, вызвал своего помощника, ничуть не беспокоясь о том, что уже вечер, и когда проявилось объёмное изображение, распорядился:

   — Сайлс, я хочу завтра иметь на столе сведения по всем заключённым-людям, как-то связанным с нелегальными зельями, отравлениями, наркотиками и прочим, особенно если это как-то пересекается с носфайи.

   — Да, лорд Стоукс, – как всегда, помощник не задавал лишних вопросов, за что Лестер его и ценил. – Будет сделано.

   — Отлично, хорошего вечера, – мужчина попрощался и вышел из кабинета.

   А в холле столкнулся-таки с Патрицией, стоявшей у высокого, в полный рост, зеркала, и подкрашивавшей губы ярко-алой помадой. На ней был короткий плащ, едва прикрывавший бёдра, высокие шпильки и чулки, причём с поясом – судя по всему, Пэт куда-то собиралась. И под плащом у неё точно не было ничего лишнего, значит, это одна из закрытых вечеринок, на которых можно всё и даже больше, и куда так стремились попасть люди обоих полов в надежде обрести высокого покровителя. Глупые…

   — Куда-то идёшь? – ради приличия равнодушно обронил Лестер.

   — Ага, на день рождения пригласили, – прощебетала Патриция и довольно улыбнулась, покрутившись перед зеркалом. – Так что буду поздно, не жди, – усмехнулась она, подмигнула и упорхнула за дверь.

   — Да больно надо, – вполголоса отозвался Лестер и направился в свои комнаты на втором этаже.

   Надо отдохнуть и постараться хотя бы сегодня не думать о строптивой упрямице, никак не желавшей вылезать из головы. Просто одержимость какая-то! Но Лестер не привык отступать, и намеревался добиться своего. Любыми способами.

   Сабрина въехала во двор, оставила машину в гараже и вышла, сразу покосившись на сарай. Он был закрыт, и звуков оттуда не доносилось. В то время как в доме, на первом этаже, горел свет – солнце потихоньку садилось, и на город опускались сумерки. Рина запоздало вспомнила о втором планшете и визоре в его комнату, и твёрдо решила завтра этим заняться, сейчас же предстояло обсудить другие вопросы. Сабрина поднялась по ступенькам, зашла в дом и сразу услышала бормотание из гостиной – полуночный сидел там, и она тоже зашла в комнату. Данте с сосредоточенным видом что-то изучал в планшете, и на её бесшумное появление даже не вздрогнул. И голову поднял не сразу, только когда она негромко позвала, прислонившись к косяку:

   — Данте.

   Он посмотрел на неё непроницаемым взглядом, на лице не дрогнул ни один мускул. Молча, не сказав ни слова, лишь слегка поднял бровь. Сабрина подавила вздох, прошла в гостиную и устроилась в кресле, зажав ладони между коленями и заставив себя смотреть на него, а не блуждать глазами по стенам.

   — Нам надо обсудить предстоящий вечер, – храбро продолжила она, вспомнив разговор с Валентином. – Там… будет сложно, – едва заметно запнувшись, Рина заговорила дальше. – Но это надо пережить, иначе нам не дадут покоя. Ты знаешь, что на этом вечере есть определённые правила, и их придётся соблюдать, и тебе, и мне, – негромко произнесла Сабрина, чуть прищурившись, не теряя контакта с глазами Данте. – Иначе мне просто придётся запереть тебя дома и никуда не выпускать, – на её губах мелькнула кривоватая улыбка.

   Белобрысый хмыкнул, бровь поднялась выше.

   — А что, ты собиралась? – в его голосе проскользнуло удивление. – Выпускать меня не только на лужайку рядом с домом?

   Рина проглотила желание огрызнуться и терпеливо ответила, стараясь не дать прорваться раздражению в голосе:

   — Вообще-то да, собиралась. Как минимум гулять с тобой, у меня есть несколько любимых мест, не слишком людных. Так вот, о правилах, – она глубоко вздохнула, собираясь с духом. – Ты прекрасно знаешь, что наше общество признаёт лишь право сильного, и женщины стоят на ступеньку ниже мужчин. Некоторые этим научились прекрасно пользоваться, и их такое положение вещей устраивает. Они легко находят влиятельных покровителей или мужей и живут в своё удовольствие. Я – не из таких, поэтому… – Рина снова запнулась, сглотнула. – В общем, мне придётся показать, что со мной и моим мнением стоит считаться, и ни у кого на тебя нет прав, кроме меня. Очень прошу, ни во что не вмешивайся, тем более ничего там не пей и не ешь, просто молчи и всё. Мы пробудем там ровно столько, чтобы дать понять, что соваться к тебе не стоит, и вернёмся домой.

   — Уверена, что тебе так просто дадут уйти оттуда? – не скрывая злой иронии, обронил Данте. – Часто ты бывала на таких… вечерах?

   Сабрина не сомневалась, что у него опыта побольше, только и она не совсем уж девочка в подобных развлечениях.

   — Нечасто, но приходилось бывать, – она поднялась и прищурилась. – Так что, поверь, я сделаю так, что мы спокойно уедем оттуда, не задержавшись больше, чем надо. Может, влиятельного покровителя у меня и нет, но полезные знакомства имеются, – Рина жёстко усмехнулась и добавила. – Я принесу тебе переодеться.

   По пути от Валентина она заскочила в магазин, чтобы купить нужное, сама же собиралась ограничиться тем, что имелось в её гардеробе. Подобрать что-то, максимально подходящее и в то же время не слишком вульгарное или пошлое. Конечно, некоторые вообще в нижнем белье приходили, или без оного, ограничиваясь пеньюарами или набором кожаных, или кружевных ленточек, или откровенными платьями, только Рина точно не собиралась ни в чём таком появляться. И уж тем более специально что-то приобретать. Сбегав обратно к машине и достав оттуда покупку для Данте, она вернулась в дом, обнаружив, что белобрысый уже ушёл к себе, поднялась и заглянула к нему.

   — Вот, держи, – протянула свёрток. – Нам к девяти, успеем ещё поесть. Ты ведь обедал? – уточнила она, тихо радуясь, что Данте, похоже, после утренней вспышки слегка отошёл, по крайней мере, не язвит и не брызжет ядом.

   Только вот, как отреагирует на обязательный аксессуар, прилагаемый к простым свободным штанам из тёмно-синего хлопка?.. Потому что во избежание неприятностей Сабрина не собиралась отпускать от себя полуночного ни на мгновение, и уж тем более давать возможность увести его каким-то образом. А сделать это можно было единственным способом: в буквальном смысле слова привязав Данте к себе. Цепочкой.

ГЛАВА 7

Данте подошёл, забрал свёрток и скупо кивнул.

   — Да, обедал, – коротко ответил он, не глядя на Рину.

   — Хорошо, – немного поспешно произнесла она и малодушно сбежала к себе.

   Единственное отступление от правил, которое она могла им позволить, это прикрепить цепочку к поясу штанов Данте, а не к ошейнику… На последнее Сабрина точно не пойдёт ни при каких обстоятельствах, кто бы что ни думал по этому поводу. У себя она покопалась в шкафу, пока наконец не отыскала вешалку с подходящим платьем. Рина уже не помнила, как оно попало к ней, по какому случаю купила, однако надеть снова шанса не подворачивалось, потому что слишком откровенное. И при этом не вульгарное или пошлое, хотя из белья под него можно было надеть разве что не шибко заметные трусики. Мягкое, тонкое кружево тёмно-синего с серебристой нитью цвета облегало тело, как перчатка, оставляя открытой спину до самой поясницы. Застёгивалось оно на шее, а спереди шёл откровенный глубокий вырез, края которого едва прикрывали соски. С длинными рукавами, заканчивалось оно на середине бедра, и ещё и небольшие разрезы по бокам. По-хорошему, сюда бы пояс, и он у Сабрины имелся, только вот не хотелось выглядеть для других лакомым кусочком, уж тем более в глазах тех, кто будет на этом пресловутом вечере.

   — Обойдутся, – пробормотала она, поморщившись, и выудила из ящика подходящие трусики – полупрозрачный кружевной треугольник на шёлковых лентах.

   Ткань платья, хоть и достаточно плотная, всё-таки кое-что позволяла разглядеть. Ну и чулки, классические, без изысков, волосы в высокий хвост, и обязательный, хотя и не особо нужный аксессуар – маска. Тоже из кружева, украшенная блёстками, от которой потом ужасно чесалось лицо. Последний штрих, удобные замшевые лодочки – и к чертям вульгарные шпильки или упаси боже платформу или шнуровку! Это вон для таких, как Патриция. Сабрина переоделась, окинула себя в зеркало внимательным взглядом и глубоко вздохнула, унимая вдруг взметнувшиеся эмоции. Отражение выглядело… неожиданно таинственно и чувственно, и воображение разыгралось, показав картинку, как широкие мужские ладони ложатся на плечи, медленно скользят вниз, обнимают упругие полушария, а большие пальцы прямо через тонкую ткань поглаживают красноречиво напряжённые вершинки…

   Дыхание Сабрины участилось, между ног стало жарко и влажно, а губы наоборот, пересохли, и пришлось облизнуть их несколько раз. Конечно же, тело моментально откликнулось на будоражащие картинки, и соски тут же затвердели, провокационно проступив под кружевом. Вот же ж!.. Но раздеваться обратно и нырять под холодный душ времени уже почти не оставалось. С досадой хмыкнув, Сабрина прихватила короткую куртку и вышла из комнаты. Да ну и ладно, пару острых шпилек по этому поводу от Данте она как-нибудь переживёт. Да и вообще, может и ответить ему в тон. На губах Сабрины появилась усмешка, кровь быстрее побежала по венам, и сердце ускорилось.

   Данте ещё не было, и она занялась ужином: достала парочку отбивных из морозильного шкафа, сунула в духовой шкаф – магия приготовит быстро и качественно, – а пока нарезала овощей. Последний штрих, по бокалу вина для бодрости, а ей ещё и с обязательной добавкой. Силы сегодня на вечере понадобятся, и много, стоит подкрепиться. Буквально через пару минут по кухне-столовой поплыл аромат готового мяса, расставив тарелки на столе, Сабрина устроилась на стуле, положив ногу на ногу, и взяла бокал. Рассеянно поболтала рубиновой жидкостью, бросив взгляд в окно – вечер уже почти догорел, на небе оставались последние всполохи оранжевого. Сейчас бы выйти, прогуляться по улицам, вдыхая свежий, слегка влажный воздух… Но нет, придётся ехать и доказывать, что у неё есть яйца, всем тем, кто думает, что у женщин их не может быть.

   — И почему же не ошейник? – послышался язвительный голос от двери,