Оглавление
АННОТАЦИЯ
Будучи спасённой из лап смерти в родном мире, угодила на алтарь жертвоприношения в другой. И не на один, а сразу на три! Верховный бог Солнца, дерзкий бог Удачи, невозмутимый бог Охоты... так чья же я жертва? Игра богов началась, ставка в ней – я. Моя же цель – выжить, выскользнуть из хитроумных ловушек ревнивых послушниц и закончить эту игру. Как? Возможно, стать новой богиней...
ПРОЛОГ
Ритмичный бой барабанов был слышен по всей округе. Шум трещоток, хлопанье тысяч ладоней, веселый свист мальчишек, ахи и охи женщин, возбужденный и басовитый гул мужчин.
Толпы жителей города-страны Аскании в полном составе собирались на центральной площади лишь раз в году. Причиной столь массовому столпотворению служил самый крупный праздник, отмечаемый в один и тот же день во всех империях повсеместно. Даже маленькому ребенку, едва научившемуся составлять простые фразы, было известно, что двадцать четвертый день седьмого месяца – День Великой Молитвы. День восхваления богов, что верой и правдой служили своим детям. Что снисходили до простых смертных днями и ночами, могли разделить с ними трапезу, выслушать мольбу посреди шумной улицы, а мелкие просьбы удовлетворить сиюминутно.
Ежегодно в День Великой Молитвы богов Аскании встречали на главной площади дорожкой из разноцветных лепестков, тянущейся от Солнечной Арки до тронного возвышения. Самые прекрасные мужчины и женщины империи, в чью честь возводились храмы и молельни, босыми ногами проходили по цветной дорожке мимо жителей, выражая этим доверие и особую близость к своим смертным детям, занимали соответствующий их иерархии уступ и место на тронном возвышении и принимали дары в свою честь. Дары чисто символические, но от этого не менее ценные.
А из уст народа на протяжении всего ритуала лилась та самая Великая молитва, ни в коем случае не обделявшая ни одного из богов. Независимо от иерархии, каждый из них важен для слаженной и комфортной жизни.
Лишь в тот момент, когда огромные башенные часы на площади пробили двенадцать часов пополудни, первая босая нога ступила на дорожку из лепестков. И нога эта принадлежала верховному богу Аскании, покровителю Солнца – Анге. Увидеть его за пределами храма было практически невозможно, а потому праздник Великой молитвы для некоторых становился единственной возможностью собственными глазами лицезреть могущественного отца всех богов.
И первые слова грянули из нескольких сотен ртов. Ртов тех людей, что готовились к этому дню с особенным тщанием, упражнялись в вокале и правильном дыхании, дабы не посрамиться перед бессмертными.
Боги наши, праведные в миру!
Во тьме нам светите,
От зла упасите
И ветер пошлите в жару!
Реки разлейте, когда палит солнце,
Облака иссушите, когда хлещут ливни!..
– С каждым годом эта молитва начинает казаться мне списком требований, растянутым на километр, – с усмешкой заявил бог, идущий по правую руку от Анга.
Золотые украшения общим весом в десятки килограмм бренчали на их ушах, шеях, груди, запястьях, поясах, а несколько браслетов звенели о косточки щиколоток. В такой день следовало выглядеть представительно. Место в иерархии напрямую зависит от силы твоего влияния в народе.
– Если эта молитва приносит им хоть какое-то удовлетворение, то не имеет разницы, каким образом она звучит, – прохладно ответил ему Анга.
Карие, почти черные глаза, скользнули по рукоплещущим первым рядам. Смуглый рельефный торс буквально сиял на солнце от избытка ароматных масел, а темно-русая слегка волнистая шевелюра лоснилась. На ногах его свободно покачивалась ткань золотистых шаровар. Золотые цепочки, позванивая, бились о бедра при каждом шаге.
Высказавший свое недовольство поднадоевшей молитвой бог по имени Сакра – бог Удачи, что занимал в этом году второе по значимости место в пантеоне, сиял еще краше отца всех богов. Ведь его улыбка – залог удачи всех жителей Аскании. Смертные, особо заинтересованные во внимании Сакры, старались занять местечко в первых рядах еще с вечера, а затем молитвенно складывали перед ним руки и приговаривали:
– Улыбнись мне, улыбнись мне, Сакра, улыбнись…
И как только взгляд аловласого бога останавливался на просителе, а уголки его губ приподнимались, молитва смертного исполнялась, и он еще несколько дней будет хвастать среди своих родственников и знакомых, что Сакра улыбнулся ему. Сама удача улыбнулась ему.
Молчаливый бог, что вышагивал по левую руку от верховного и являлся третьим по значимости в новом году – Шиба, был самым молодым из пантеона. Только в прошлом году из простого смертного он был удостоен чести занять место бога Охоты, и в этот День Великой Молитвы его нога впервые ступила на цветную дорожку.
Дайте нам хлеба! Дайте воды нам!
Чистого неба над головами!
Дайте нам кабана! Оленя нам дайте!..
– Дашь им оленя, а? – заговорщицки, но достаточно громко прошептал Сакра и, протянув руку за спиной верховного, ущипнул новоиспеченного бога за предплечье. – Аха-ха-ха! Нет, вот эти моменты мне по душе, честное слово!
Шиба руку брезгливо отдернул, а один его взгляд вполне мог прожечь в небесном коллеге дыру, если бы тот не владел даром бессмертия.
Бой барабанов усилился, а шум ликующей толпы, напротив, постепенно стихал. Близилось время подношений, когда отдельно взятый из народа представитель одаривал своего бога-покровителя тем, что произвел или вырастил.
Стройные ряды из пары десятков богов и богинь под последние строки Великой молитвы достигли подножья тронного возвышения. Мужчины и женщины в золотых одеждах вставали рядом с предназначенным им местом, ожидая последнего слова. Ровно с ним свое место занимал Анга, а следом и остальным позволялось наконец-то присесть и насладиться неописуемым зрелищем рукоплещущих жителей империи, каждый из которых верующий.
Когда прекрасный, справедливый и могущественный бог сидит прямо перед тобой, не верить в него крайне сложно.
ГЛАВА 1. Незнакомец с трубкой
…Рита! – визг подруги над моей головой заставил меня наконец-то распахнуть глаза и быстро заморгать из-за избытка яркого солнечного света в комнате. – Хорош дрыхнуть уже. У нас сафари через полчаса. Давай, манатки собирай и вниз.
– А? Э-э-э… – с величайшим трудом оторвала я голову от подушки.
Дверь номера на двоих в гостинице «Тамаринд» громко захлопнулась.
Просто Светка всегда была излишне пунктуальным человеком. Угораздило же меня отправиться в этот тур именно с ней. А учитывая жизненные обстоятельства, которые до сих пор не дают моим нервам покоя…
– Здрасте, – выползла я из кровати и подползла к зеркалу с полный рост. Окинула себя сонным взглядом снизу вверх, пригладила торчащую колом прядку, которая уже через секунду вернулась в исходное положение.
Рита. Турагент. Двадцать шесть лет. Третий размер. Не замужем. Детей нет. Не любительница выпить, но если пропустить один-два стаканчика, остановиться потом трудно. Всё еще надеется найти своего принца на белом коне, но уже начинает задумываться о бесполезности этих поисков. Группа крови – вторая положительная. Текущее настроение – положить на всё.
И когда я вспоминаю, по какой причине взяла отпуск за свой счет и отправилась покорять африканские дюны…
– Свет, я никогда, никогда, никогда не встречу его-о-о… – рыдала я, склонившись над очередной рюмкой. – Красивого, умного, богатого, доброго, щедрого и верного. Самого-самого! Я никогда не встречу его-о-о…
– Не слишком ли много требований? – Подруга попыталась подпереть щеку рукой, но локоть ее соскользнул со стеклянной поверхности стола. Вернувшись к первому шагу, и придерживая локоть рукой, она все-таки свершила задуманное.
– Нет, – яростно замотала головой и с чувством подняла указательный палец. – Я красивая? Красивая. Высшее образование есть, на благотворительность скидываюсь ежемесячно. Панды, все дела… коалы!
– Коалы… – кивком поддержала Светка.
– Насчет денег… счастье – оно ведь не в деньгах…
– Не в деньгах, – мотнула девушка головой.
– А верный – так это само собой. Какой смысл, если он под каждую юбку будет залезать? Но неужели… выигрышной комбинации нет? Чтобы бинго хоть раз? Чтобы счастливый билет? На улице, в маршрутке, в лифте… где угодно. Чтобы взглядами встретились, и я поняла… вон он! Мой идеальный…
– Поехали, Ритк. Полетели.
– Куда?
– Искать его.
– Куда? – тупо повторила я.
Изображение подруги передо мной кружилось, как в калейдоскопе, но я сосредоточенно прищурилась, чтобы сфокусироваться на нем.
– А куда пальцем ткнем на глобусе, там он и будет. Значит, судьба.
– Судьба, – согласилась я.
Еще некоторое время размышляла, где нам взять глобус в два часа ночи, а потом прикосновение щеки к прохладной поверхности стола и пустота.
– Ну, я готова, мой рыцарь, – крутанулась перед зеркалом, за двадцать минут умудрившись принять душ, уложить шухер на голове естественными волнами, сделать дневной макияж и переодеться в маечку и короткие шортики цвета хаки. – Приготовься и ты. Эх. Ну что за бред я несу…
Закатила глаза, накинула соломенную панамку и вышла из номера.
На сафари я смогу встретить только львов, носорогов, жирафов и прочую живность, которую вряд ли заинтересую как женщина. Ну и не надо!
– Гля, какой, – подкралась и толкнула меня плечом Светка, стоило выйти из дверей гостиницы.
Затем кивнула в сторону открытого внедорожника, в который усаживались пассажиры, записавшиеся в африканское приключение. Честно, никогда не думала, что когда-нибудь окажусь среди них. А ведь я подобные вещи продаю.
– Да, тачка неплохая, – согласилась я, хмыкнув. – Вот только… безопасно ли на такой по саванне рассекать?
– Да я не про тачку, – раздраженно прошипела подруга и даже глаза закатила. – Ты гля, какой мужик.
Из всех пассажиров внедорожника словам «гля, какой мужик» мог соответствовать лишь один из них. Рыжий, с высокими скулами и трехдневной щетиной в рубашке цвета пергамента, мечтательно подпиравший щеку рукой и устремивший свой взгляд в невидимую точку перед собой. Вероятно, младше меня года на два-три. Вариант-то неплохой, но всегда стоит приглядеться повнимательнее.
Прищурилась, плотно сжала губы и приступила к тщательному визуальному анализу.
Пункт номер раз: легкие круги под глазами; пункт номер два: идеально выглаженный воротник рубашки; пункт номер три: я стою в зоне его видимости уже дольше минуты, а он даже взглядом по мне не скользнул. И завершающий, контрольный пункт номер четыре: кольцо на безымянном пальце.
– Женат, – сухо вынесла я вердикт.
– Ты только из-за кольца, что ли? – захлопала Светка ресничками, как опахалами. – Так оно же на левом пальце. На нем обручальные не носят.
– На безымянном пальце левой руки обручальные кольца носят католики, – дополнила свой ответ. – Я слишком часто наступала на одни и те же грабли.
Внимательность эта выработалась у меня далеко не сразу. Не счесть, сколько раз я зажигалась, обжигалась, сгорала только из-за того, что позволила мужчине взять над собой контроль. Пустила его в свою жизнь, открыла сердце и раскинула руки навстречу…
Женат.
Ребенок от первого брака и истеричка-бывшая в придачу.
Брачный аферист.
Бабник.
Список можно продолжать до бесконечности, но до сих пор я искренне удивляюсь одному: почему тянет меня именно на таких? Возникает же искра. Момент, когда кажется, что сердца ваши бьются в унисон. И сердце никогда не билось в унисон с чьим-нибудь вроде доброго, порядочного, интеллигентного, неконфликтного мужчины. «Вот нравятся тебе с придурью, – сказала мне как-то мама, неспешно попивая чаёк. – Одно и то же твержу, но хоть ты тресни. Либо с темным прошлым, либо с темным настоящим, либо с беспросветным будущим».
Разумеется, была в ее словах доля правды. Мама же всё-таки. Воспитала. Хорошо меня знает. Но дело не только в этом. Иногда мне кажется, что лишь трудноразрешимая или вовсе неразрешимая проблема способна разогреть мои чувства. Яркие эмоции, крики, слезы, хлопанье дверьми, битье посуды… Это будоражит кровь, заставляет ее быстрее течь по венам, а любовь – крепнуть день изо дня. И чем ярче разгорается пламя моих чувств, тем быстрее они сгорают дотла. Краткое счастье – тоже счастье, но мне всегда хотелось чего-то большего.
– Ладно, пойдем, экстрасенс, – многозначно выдохнула Светка.
Ну кто ее поймет? То ли она, действительно, счастья моего желает, то ли хочет посмотреть следующую серию сериала моей личной жизни.
Неудивительно, но насчет рыжего я все-таки оказалась права. Его жена уселась в машину последняя. Обаятельная голубоглазая шатенка в очаровательной соломенной шляпке.
– Олеся, – сразу представилась она, как только мы пересеклись взглядами. Неловко. Я-то разговор заводить не собиралась. – А это Антон – мой муж, – по-английски, но с сильным русским акцентом представила она своего спутника и одновременно кивнула в его сторону.
– Рита, – натянуто улыбнулась я.
Почему все симпатичные женщины по жизни воспринимаются мною как соперницы?
– А… вы русские?
Я кивнула.
– Так это еще лучше! Впервые за последнее время вижу славянские черты.
– Давно не были в России? – решила поддержать подруга разговор. Вот уж кто любитель языком почесать, только возможность дай.
– Даже не помню точно… – кинула женщина неопределенный взгляд мужа. – Мы уже давно путешествуем.
И с вышеупомянутых слов начался ее длинный и увлекательный рассказ о замечательном времени этих двоих, проведенном вместе. Только позавидовать можно.
Вот я и завидовала. Была ли моя зависть черной или белой – значения особо не имеет. Кому-то повезло, кому-то нет. И это естественно, что несправедливость жизни ты переносишь с огромной тяжестью на сердце.
Мне-то казалось, что я идеальна. Бегаю, завсегдатай спортзала, имею награды в области конного спорта. Университет окончила один из лучших в городе. С красным дипломом, позволю себе заметить. Владею тремя иностранными языками: английским, французским и китайским. В свободное время играю на укулеле и страдаю о том, почему же до сих пор не встретила мужчину себе под стать.
Психологи говорят, что если загадала себе того единственного и неповторимого – соответствуй ему. То ли мужики хорошие перевелись, то ли я каждый день пересекаюсь с «тем самым» где-нибудь на одной из станций метро, и мы друг друга просто не замечаем. В чем дело – я не знаю, и сколько бы Светка ни убеждала меня в том, что идеального мужчины не существует, я до сих пор ищу его.
Возможно, всё еще нахожусь под впечатлением от своей первой любви, похожей на которую я так и не встретила. Помню его добрые и умные глаза, под которыми пролегли легкие темные круги от недосыпа. Уверенные и теплые руки профессионала, светлые волосы, приятный и мягкий голос… Павел Арсеньевич, если бы я тогда не упала с лошади и не сломала себе ногу, я никогда бы не повстречала такого замечательного хирурга, поставившего крест на моей дальнейшей личной жизни. Эх.
– Смотри, зебры! – потянула подруга за рукав, в тот же момент выудив меня из депрессивных размышлений.
Странно. Любые мои мысли об отсутствии личной жизни постоянно оканчиваются образом Павла Арсеньевича. Сколько ему уже лет? Лет пятьдесят? Как утенок запечатляется со своей мамой-уткой после рождения, так и мне, похоже, суждено было вечно мысленно следовать за детским хирургом, никаких связей с которым у меня никогда не было и быть не могло. Жизнь полна удивительных вещей.
Вот только удача редко мне улыбалась.
Мы уже отъехали от гостиницы на приличное расстояние, и теперь внедорожник рассекал по пересеченной местности, собирая на себе удивленные и испуганные взгляды местной фауны. Зебры оказались не единственными зрителями. Антилопы, жирафы, пестрые птицы…
А может, ну их, эти депрессивные размышления о несбывшихся надеждах и устремлениях? Буду наслаждаться моментом под названием «здесь и сейчас», как учили на курсе медитации.
Раз антилопа, два антилопа, три антилопа… мужик какой-то, четыре антилопа…
Так. Стоп. Мужик? Какой мужик?
Чуть шею не вывернула, оборачиваясь и провожая взглядом сидевшего под одним из одиноких деревьев чернокожего мужчину. Через левое плечо перекинута пятнистая шкура, больше напоминающая леопардовую, и даже штаны имеются из золотистой поблескивающей ткани. Не повязка набедренная. Казалось, близость дикого и опасного животного мира саванны нисколько этого человека не волновала. Он даже трубку покуривал, длинную такую, и лениво выдыхал дымок причудливых форм.
Ладно. Предположим, местный. Культурный мир некоторых африканских племен остался прежним – далеким от цивилизации. Возможно, мужчина этот со львами вообще на «ты» разговаривает.
Но каково же было мое удивление, когда проехав расстояние еще около километра, я наткнулась на того же самого африканца, покуривающего трубку, но уже рассевшегося на темно-сером валуне и не отрывавшего от меня внимательного взгляда.
Да тут бы любого в дрожь бросило. Вот и я поежилась. Приоткрыла рот, выпучила глаза и наблюдала за незнакомцем до тех пор, пока он не скрылся из зоны видимости.
Может, это его брат-близнец? Не сказала бы, что для меня все африканцы на одно лицо, но благоговейный ужас от происходившего испытала.
– Э-э-э… – не сдержалась я и протянула вслух, когда мы проехали мимо незнакомца с трубкой в третий раз. Облокотившись на ствол баобаба, он всё так же смотрел на меня, задумчиво потирая подбородок и хмурясь.
Нет-нет, я точно на солнце перегрелась. Не только в пустынях миражи встречаются.
Хлопнула ладошкой по панамке. Горячая. Вот вам и объяснение, отчего подозрительный чернокожий мужчина наблюдает за мной, за пару минут перемещаясь на расстояние, которое не способен преодолеть обыкновенный человек на своих двоих. Если только под леопардовой шкурой он не прячет реактивный ранец.
А затем произошла еще одна неожиданная и не менее неприятная вещь.
Внедорожник резко притормозил.
– Без паники, без паники, – быстро и с сильнейшим акцентом затараторил гид, оборачиваясь к нам. – Лев. Надо ждать. Ждать надо.
– Лев? – усмехнулась я, всё еще не оправившись от прежних галлюцинаций и сомневаясь практически во всем, что видела перед собой.
А перед собой, вернее – перед машиной, я в тот момент, в самом деле, видела льва. Большого такого, с величественной гривой. Но у льва была и компания, состоявшая из семи-восьми львиц, которые, оскалившись, не испытывали к нашему внедорожнику никаких доверительных чувств.
Знала же, что поездка по саванне на машине с открытым верхом ничем хорошим закончиться не может. И, что еще хуже, этот пугающий африканец с трубкой, не теряя времени, снова перебрался поближе ко мне. Сидит себе под деревом всего в нескольких метрах от нас, покуривает и молча наблюдает за тем, как львиный прайд неспешно окружает внедорожник.
– Без паники, без паники, – повторял наш гид, как мантру. А сам того и гляди на газ нажмет.
Навязанный нам знакомый по имени Антон бережно приобнял жену, исподлобья зыркая на рычащих представителей семейства кошачьих. Светка шумно выдыхала воздух через ноздри, ну а я не понимала, кого же мне бояться больше. Того, что с трубкой, или тех, что желают полакомиться человеческим мясцом?
– Слушай, Свет, – шепнула я замершей подруге и, поймав ее взгляд, кивнула в сторону леопардового незнакомца. – Может, нам мужика этого попросить?
– Какого мужика? – чуть громче, чем следовало, ответила она.
– Ну, того самого, – яростно и некрасиво затыкала я пальцем. – Который там сидит и курит свою долбанную трубку, пока мы здесь молимся.
– Да какого мужика?! – едва не перешла девушка на фальцет, развела руками…
…и в этот момент что-то как будто щелкнуло. Окружающие звуки стихли. Даже двигатель автомобиля смолк. И трясти перестало. Подруга как сидела, открыв рот и разведя руки, так и продолжала, не моргая и… не дыша?! Помахала ладонью перед ее лицом. Ноль реакции! Вгляделась в лица остальных. Ни единого движения.
А задрав голову, поняла, насколько же знатно меня накрыло. Две птицы замерли прямо в полете. В полете! Что, блин, происходит?!
– Эх, у нас мало времени… – раздался чей-то монотонный и низкий мужской голос.
Я тут же втянула голову в плечи.
Кто это сказал?!
– Во-первых, я опаздываю уже на несколько часов…
Опасливо повернув голову в сторону источника шума, увидела, как подозрительный мужчина с трубкой поднимается с земли. Не совру, если скажу, что в тот момент мне стало настолько страшно, что я чуть ли добровольно не кинулась в пасть ближайшей ко мне львицы. Но и люди, и животные застыли во времени и пространстве, что просто не позволяло мне свершить задуманное.
Все люди. Кроме меня и этого мужчины.
– Во-вторых… – Он сделал шаг вперед, а я двинулась назад, оттесняя Светку к супружеской парочке. Отползти еще дальше мне не позволяло пространство кабины, – …я недолго смогу вмешиваться в течение времени этого мира. Еще несколько минут, и время пойдет своим чередом. Рождая новых людей, стачивая горы, выравнивая холмы и… забирая жизни. Твою в том числе.
Я до последнего надеялась, что он говорит не со мной, хоть и смотрит на меня в упор. Понимала, что в одночасье начала твориться какая-то чертовщина. Никогда не состояла на учете в психдиспансере, поэтому мне ли не понимать, насколько эта ситуация выходила за рамки нормы?
Ладно. Даже сейчас попробуем рассуждать логически, иначе совсем с ума сойду и подумаю, что так и было.
– Кто вы такой? – прямо спросила я, боясь услышать ответ.
Вариантов в моей голове уже поселилось великое множество.
Африканская магия, действительно, существует и этот мужик – один из местных шаманов. Шаманов-каннибалов, которые пожирают людей, надеясь поглотить их душу вместе с… остальными земными частями.
Или же это… шинигами? Существо из иного мира, что приходит к человеку перед смертью и забирает его душу на тот свет, косой отсекая от бренной земной оболочки.
Может, я всё еще сплю в своем номере? И всё это мне просто снится? Неудивительно. Я же впервые собираюсь отправиться на сафари…
Ущипнула себя. Больно. Еще раз. Еще больнее.
– Мое имя – Мвабане, – вполне по-человечески представился пришелец. Но толпа мурашек всё равно пробежала по спине. И в жар бросило. Он остановился буквально в паре метров от внедорожника, не отрывая от меня черных глаз. – Я один из хранителей Изначального мира и глашатай богов Аскании.
Богов?.. Значит, и правда на тот свет отправлюсь.
– Но я еще не готова! – страдальчески проскулила я. – В Изначальный мир. Я не хочу умирать. Я же еще… я же еще даже не любила, как следует. Не взяла ипотеку, не завела собаку. А я так хотела! Так хотела собаку! – Слова мои периодически прерывались всхлипами. – И я… я же историю браузера не почистила!
– Сейчас умереть ты можешь лишь в этом мире, – повысил голос мужчина. – Как только время продолжит свой ход. Но у меня есть вариант иной. И для того, чтобы сохранить свою жизнь, тебе придется отправиться со мной.
– Сохранить… свою жизнь? – недоверчиво переспросила я, частично отойдя от первоначального шока. – То есть, вы… М-м-мабанане?..
– Мвабане.
– Мвабане, прошу прощения. Так вот. Э-э-э… вы заберете меня из этой машины, время снова запустится и… к этому моменту меня здесь просто не окажется? Львы, простите, сожрут всех остальных?
– Ты хочешь поторговаться с тем, кто собирается вытащить тебя из лап смерти? – задумчиво почесал хранитель подбородок. – Не скажу, что очень умно. Но смело. Смело, без сомнения. Мне нравится эта черта в отчаянных смертных женщинах. Это придает им особый шарм.
Львица, которую мужчина до недавнего времени чесал между ушами, издала пронзительный рык и вновь замерла.
– Что ж, это знак. – Вытянув перед собой левую руку, Мвабане кинул внимательный взгляд на запястье, будто бы там находились наручные часы. На деле же никаких часов там не было. – Время вот-вот выйдет из-под моего контроля. Давай так. Я вытаскиваю отсюда всех участников конфликта с дикой природой, а взамен ты отправишься со мной. Не больше, не меньше. Согласна?
Я нервно потерла пульсирующие виски.
Как в подобной ситуации вообще можно мыслить адекватно? Я с трудом могу вспомнить, какой сейчас год! А давать какие-то непонятные обещания не менее непонятным людям…
– Время-я-я… – подгонял леопардовый глашатай, стуча указательным пальцем по воображаемым наручным часам. Мне оставалось только лихорадочно скакать взглядом от одной скалящейся львицы к другой.
И ровно в ту секунду, когда весь окружающий нас мир вышел из колдовского оцепенения, я крикнула:
– Согласна!
…на этот раз утонув не только в тишине, но и в непроницаемой тьме.
ГЛАВА 2. Начало игры
Яркая вспышка света выдернула меня из темноты. Обратив тьму, окружавшую меня, в такой же непроницаемый свет. От избытка белого мне пришлось зажмуриться. Крепко-крепко, чтобы не ослепнуть.
Удар!
Бедро словно огнем обожгло. От этой боли из горла моего вырвался жалобный стон.
Затем я почувствовала, как тело катится по твердой шероховатой поверхности. Прохладной поверхности. Соприкасаясь с ней голой кожей. Катится всё дальше и дальше, а потом…
…а потом резко падает.
На этот раз я упала плашмя, лицом вниз. Ощущения не из приятных. Вы когда-нибудь падали на землю лицом вниз? Нос словно окунули в кипяток, губу я в полете непроизвольно прикусила и теперь пробовала собственную солоноватую кровь на вкус.
Но боль и терпкий вкус крови необычайно быстро отрезвили меня, постепенно возвращая в сознание. И в сознании моем родились первые вопросы.
Что произошло? Почему так светло? Куда я упала? Где я нахожусь?
Не сразу прошла моя слепота. Черные пятна заплясали перед глазами, когда я осмелилась наконец-то приоткрыть их. Пятна затейливо скакали друг за дружкой и по кругу, мешая мне сфокусироваться на картинке.
Слух восстановился быстрее зрения. Громкость окружения медленно нарастала. Я уже могла различить человеческий галдеж и невесть откуда взявшийся посреди саванны бой барабанов. Попыталась опознать хотя бы отдельные фразы, но все голоса, низкие и средние, мужские и женские, детские и старческие, сливались в единую какофонию, и я не могла понять ни слова. Ни единого слова.
А после того, как в душу мою вцепилась холодная костлявая рука паники, очертания перед глазами стали точнее. Белизна сошла на нет, уступив место расплывчатым фигурам. Вскоре и они преобразились. Еще несколько раз моргнув, я уставилась на вполне четкую картину. Такую, что лучше бы на всю жизнь и ослепла, и оглохла.
На возвышении, уходящем ввысь, сидели люди. Множество людей в настолько сияющих одеждах, что пришлось руку сложить козырьком над глазами, чтобы не ослепнуть во второй раз.
Это… рай? Я все-таки умерла тогда. И попала прямиком в рай.
Хорошо это или плохо? Смерть – само по себе явление малоприятное, однако, если рай и ад существуют, и угодить я умудрилась на небеса… Или в чистилище?
Так выглядит суд господень! Всё это – судьи, которым предстоит решать мою дальнейшую судьбу. Остаться ли мне после смерти в вечном блаженстве, или же отправиться на один из кругов ада за свершенные при жизни злодеяния.
Но если я мертва и душа моя отделилась от бренной земной оболочки, то почему же… почему я ощущаю боль? Почему ангелы обвешаны золотом и драгоценностями? А кто… кто все эти люди внизу?.. И почему я голая?!
Только когда встретилась со взглядом одного из «судей», в котором читалось минимум благодетели и максимум непристойности, резко прикрыла грудь руками, притянула к себе ноги и крепко сжала их вместе. «Судья» в ответ на мою реакцию вызывающе вскинул бровь и осклабился. От этой улыбки меня бросило в дрожь.
На вид незнакомцу было лет тридцать. Не больше. Его слегка вьющиеся алые волосы до подбородка обрамляли необыкновенной красоты лицо. Впервые в жизни я видела настолько идеального мужчину. Расстояние между нами не было помехой. Я четко могла разглядеть каждую линию его лица, выпирающий кадык, широкие плечи, всю архитектуру его тела. О-о-о, архитектор был воистину гениален.
Нет, на ангела он не похож. На архангела и подавно. Как и все остальные…
– Nii ni hazina ya mtu yoyote? – мягкий грудной голос всё того же красноволосого мужчины мелодией заиграл в моих ушах, но я попыталась откинуть наваждение. Неизвестно, что за тарабарщину он несёт. На каком языке? – Nipe! – одновременно с возгласом «судья» вскинул руку. Золотые браслеты на его запястьях зазвенели друг об дружку. – Nipe, Anga! – ткнул он локтем мужчину, сидящего рядом с ним.
– Nyamaza. – Голос его соседа оказался низким, грубоватым, а интонация – повелительной. – Wewe ni nani? Unatoka wapi? – размеренно осведомился он.
Еще один широкоплечий мужчина, на этот раз смуглый шатен, уставился на меня… ожидая ответов на заданные вопросы? Его густые темные брови сдвинулись к переносице, обе крепкие руки легли на подлокотники, а сам незнакомец наклонился чуть ближе. Как будто хотел лучше разглядеть меня или лучше расслышать мои слова.
Почему-то… мне было жаль огорчать его. С первых секунд нашего зрительного контакта, этот человек показался мне более располагающим, нежели первый.
– Я… ничего не понимаю, – честно выдавила из себя я.
– О, а это уже мой промах! – из ниоткуда объявился прямо передо мной мой старый чернокожий знакомый времен путешествия по саванне.
Прошептал что-то неразборчивое, хлопнул меня ладонью по голове, и тонкий электрический разряд пробежал вдоль моего позвоночника. Вздрогнула. Неприятные и одновременно такие странные ощущения, голова пошла кругом.
– Я спрашиваю… – Не сразу я поняла, что слова эти принадлежат мужчине, который всего несколько мгновений назад обращался ко мне на неизвестном языке, – …кто вы такая и откуда здесь взялись?
Испуганно зажала рот ладошкой и отползла назад ровно настолько, насколько мне позволили отползти расписные возвышения, стоящие позади меня. Уткнувшись голой спиной в прохладный камень, замерла.
На меня таращились все эти люди в золотых одеждах. И те, что окружали площадку, на которую упала неизвестно каким чудесным образом. Чувствовала себя обнаженной во всех смыслах.
– Я… – открыла рот, чтобы ответить хоть что-нибудь. Взгляд вновь задержался на красноволосом мужчине, уже потягивавшем нечто из золотого на вид кубка. – Я Рита. И я...
Гул возмущения воцарился на площади. Даже бой барабанов прекратился. Видать, барабанщики подключились к всеобщему недовольству.
А что не так-то?
– Богохульница! – возопил противный женский голос.
– Она пришла с неба, дабы сеять ересь в народе!
– Рыжая дьявольская потаскуха!
Свист, звонкий звук шлепка, и щеку обожгло, как огнем. Камень, упавший передо мной, развеял все сомнения относительно безопасности этого места.
Вот тебе урок на будущее, Рита. Никогда не соглашайся на всякие авантюры с незнакомцами, курящими какие-то запрещенные дурманы. Тем более в другой стране. Тем более тогда, когда находишься на грани отчаяния.
– Кто это сделал? – С тихим трепетом я заметила, что красноволосый таращун поднялся со своего места и вперил тяжелый взгляд в толпу. Поигрывая ножкой золотого кубка между пальцами. – Кто бросил этот камень?
Люди смолкли. Благоговейная тишина воцарилась на площади. Ровно до того момента, пока мужчина не заговорил снова.
– Эта женщина принесена в жертву вашим богам. Она – наша собственность. А тому, кто покусился на собственность божью, век не видать удачи. Так. Сказал. Сакра.
Металлические нотки в его голосе и ледяной взгляд исподлобья заставили меня вжаться в столбы позади себя так, что я ощущала кожей каждую высеченную завитушку орнамента.
Но за какие-то жалкие секунды красноволосый незнакомец опять изменился до неузнаваемости. Плюхнулся в разукрашенное кресло, стрельнул в меня лукавым взглядом и растянул губы в улыбке от уха до уха.
– Отдай мне, Анга, – в шутливой манере пихнул он соседа локтем еще раз, не отрывая от меня глаз. – Ну отдай.
– Сначала мы разберемся с тем, что она здесь забыла, – безапелляционно заявил смуглый шатен. – И по какой причине тут оказалась.
На этот раз взгляды всех людей в золотых одеждах переместились на мужчину в леопардовой накидке и блестящих шароварах, который всё еще не выпускал длинную трубку из рук.
Да, меня тоже интересовали ответы на эти вопросы.
– Тебе ли не знать, Мвабане, что человеческие жертвы давно запрещены. С какой стати ты решил, что этот год является исключением?
– Жертва… слишком сильно сказано, – нисколько не сконфузился глашатай, простодушно разведя руки в стороны. – Я бы сказал, что это… небольшой подарок. Ведь эта женщина добровольно согласилась пойти на алтарь. Или я не прав? – обернулся он ко мне и слегка склонил голову набок.
– Вы добровольно согласились стать жертвой в День Великой Молитвы? – мягко уточнил у меня тот, кого красноволосый звал Ангой.
– Знаете… возникла такая ситуация, в которой трудно было не согласиться, – нисколько не покривила я душой. – Но о богах, жертвах и молитвах я слышу… слышу в первый раз.
Встретилась взглядом с Сакрой, тут же сделавшего глоток из кубка и изящно изогнувшего бровь. Вернулась к Анге.
– Ты поставил всех нас в неудобное положение, выловив эту женщину и заставив ее уверовать в нас, Мвабане. Она ведь не отсюда? – высказал догадку широкоплечий шатен. – Иначе с чего бы ей называться божественным именем, если в пантеоне она не состоит? В ее мире иные правила. И иная вера. Ты сильно разочаровал меня.
– Знаешь, Анга, – грудной голос Сакры, – вином назвался – полезай в бочонок. Раз время вспять не повернуть и жертва уже принесена, почему бы не оставить всё, как есть? Упала она на мой алтарь. Значит, отныне я могу делать с ней всё, что пожелаю.
«Всё, что пожелаю».
Его слова эхом отозвались в моей голове. И пробрали аж до самого костного мозга.
Нет, где бы я ни оказалась, мне ни в коем случае нельзя оставаться с этим человеком наедине. Человеком ли? Это пока тоже значения не имеет. Он реально опасен. Невооруженным взглядом видно. Его глаза, голос, манеры – всё говорит не в его пользу.
– Упала она на твой алтарь, – подтвердил Анга, слегка кивнув соседу. – Однако затем перекатилась на алтарь Шибы…
Мужчина, сидящий слева от шатена и всё это время смотрящий в сторону, подперев кулаком подбородок, казалось, только сейчас обратил на меня внимание. Телосложением он нисколько не уступал остальным ослепительным незнакомцам. Его темно-русые волосы были собраны в низкий хвост и ниспадали на левое плечо до самой поясницы.
– …после – на мой.
– Зачем тебе эта девчонка? – вскинул Сакра кубок, из которого тут же выплеснулась алая жидкость. – Ты давно пересчитывал послушников своего храма? Яблоку негде упасть. А вот я укромный уголок для нее найду.
Скривилась, когда он подмигнул мне и сделал очередной глоток из кубка. С каждой новой фразой он всё сильнее подтверждает мои опасения.
Боженька, пожалуйста, сделай так, чтоб хотя бы в ближайшие несколько дней ни на меня, ни на мою девственность никто не покусился. А уж потом я придумаю план, как мне выбраться из этой западни. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
– Есть кто-нибудь, кто сразу откажется от этой жертвы? – деланно огляделся красноволосый. – Кому без надобности смертная женщина? Шибо-о-о?
– Да забирай. Только заткнись, – ответил, как плюнул, мужчина с хвостиком, чем вызвал на лице Сакры такую жеманную улыбочку, что мурашки побежали по коже.
– Как и ожидалось. У малыша Шибы и без этого дел невпроворот. Бедолага.
Я почти физически ощутила, насколько сильно накалилась атмосфера между этими двумя. Сидела бы чуть ближе, услышала бы зубовный скрежет этого Шибы и скрип, с которым его пальцы впивались в подлокотник кресла. Аж костяшки побелели.
– Анга, а ты что думаешь на этот счет? – не унимался Сакра, поигрывая кубком. Лучи солнца, отражаясь от его золотых граней, слепили.
Смуглый шатен сдвинул густые брови, погладил подбородок, не отрывая от меня внимательного взгляда.
– Жертвы мне не особы нужны, но из любопытства поглазел бы, на что она способна.
Способна… простите, в каком смысле? Точнее, в какой сфере? Я… неплохо пеку блины, но не думаю, что его интересуют подобные таланты.
Они меня поделить не могут, что ли? Закон подлости налицо. То ни одного мужика, то сразу несколько. Но если бы мне предложили выбрать… Предположим, что я не тварь голая и дрожащая, кого бы из них я выбрала? Если отталкиваться из соображений безопасности, то этого вот, с хвостиком который.
– А что думаешь ты?
Не сразу я поняла, что Анга обращается ко мне. Однако когда на людной площади воцарилась гнетущая тишина, а взоры всех людей в золотых одеждах устремились на меня, нервно сглотнула.
– Что думаешь ты? – повторил мужчина, не дождавшись ответа. – Чья ты жертва?
Вопрос сложный. Вряд ли мне задали бы такой при иных обстоятельствах. И всё-таки…
– Откуда мне знать? – серьезно осведомилась я. – Я не имею о вас никакого представления.
– Ты можешь поиметь… – наклонился Сакра, и алая жидкость из кубка полилась чуть ли не на голову сидящей уровнем ниже женщины. Это пойло бесконечное, что ли? – …представление обо мне. Если захочешь. А ты захочешь. Без меня тебе вряд ли светит что-то серьезное в этом мире. Совсем другое дело – в стенах моего храма.
– Он прав. – Это Мвабане прошептал, склонившись над моим ухом. Терпкий запах трав заставил нос поморщиться. – Сакра – бог Удачи. С его улыбкой и вниманием ты добьешься многого. Потом я поведаю обо всем остальном, – поспешно добавил он, хлопнув меня по плечу. – Но Сакра тебе необходим. Иди в храм Удачи.
Вот этого-то я и боялась. Что меня перед фактом поставят. И не кто-нибудь, а тот, стараниями которого в этом странном месте и оказалась.
– Я передумал, – мужчина с хвостиком внезапно зыркнул на красноволосого с таким огнем в глазах, что несите огнетушитель, да побольше. – Я тоже не откажусь от жертвы.
– Он! – долго не думая, ткнула в его сторону пальцем. – Вернее… его! Жертва. Я.
Всего на мгновение лицо мужчины по имени Шиба исказила гримаса легкого удивления, но он быстро взял себя в руки. Впервые за всё это время улыбнулся. Усмехнулся. Так будет вернее. И взглянул на самодовольного Сакру, изящно изогнув бровь по его же примеру.
Несмотря на всю тяжесть моего положения, почему-то я почувствовала искреннюю радость за то, что незнакомцу с хвостиком удалось проучить того, что с кубком. Может, потому что этот Сакра и мне был неприятен.
– Что же ты делаешь? – раздраженно прошипел мне на ухо леопардовый. – Я тебе все инструкции предоставил. Твоя задача – прислушиваться к каждому моему слову.
– Я раньше вас послушала, – ответила с той же интонацией, даже не взглянув на него. – И до сих пор не понимаю, что со мной происходит.
– Потому-то ты должна меня слушать!
– Опять смертью будете шантажировать? Что может быть хуже опозориться перед стольким количеством народу? Еще и хрен пойми где.
– Все равно придешь ко мне, – успокоил сам себя Мвабане. – За ответами, которые в храме Охоты тебе никто не даст.
Как только последние слова слетели с его губ, меня окружила непроницаемая пелена густого и ароматного дыма. Я закашлялась, а когда дым рассеялся, глашатая уже и след простыл. Испарился вместе со своими курительными смесями. И скатертью дорожка.
В голове до сих пор была полная каша. Реальность смешивалась со сном, и всё казалось каким-то настолько далеким, что не стоило моего внимания. Будь что будет. Не важно, что произойдет дальше. Лишь бы оказаться в одиночестве и ощутить настоящее. Каким бы оно ни было.
– Здесь своим именем ты называться не смеешь, – снова заговорил смуглый шатен Анга. – Твое новое имя – Риту. Запомни его и не нарушай наши законы, даже если соблюдать их тебя принудили. Мвабане понесет соответствующее наказание, но вернуть тебя обратно он вряд ли сможет. Такие вещи ему неподвластны, коль ты уже уверовала.
– Да ладно? – усмехнулась себе под нос. Но грань истерики еще не пересекла, хоть и балансировала на самом краешке.
– Почему храм выбирает она? – наконец высказался Сакра, когда тема выбора, казалось, уже закрылась. – Разве, у жертвы есть на то право?
– Ни у кого нет права быть жертвой, – лаконично изрек Анга. – В том числе и у нее. Значит, на нее распространяются права свободного смертного.
– Как бы не так, – с хищной улыбкой мотнул головой красноволосый, продолжая поигрывать кубком в руке. – Она не наша смертная. Она смертная иных богов, и по доброте душевной мы берем ее под свою опеку. Следовательно, мы выбираем, в чей храм она отправится прислуживать и искупать грехи свои.
– У меня нет никакого желания спорить с тобой, но…
– …что, если она послужит каждому из храмов? – решила высказаться изящная светлокожая брюнетка, сидящая на уровень ниже. Прямо под Ангой. Длинная золотистая юбка обтягивала ее длинные ноги, закинутые одна на другую. Солнечный свет отражался от топа из той же ткани с глубоким декольте. Тяжелое золотое колье с драгоценностями довершало образ. – Предложим, месяц она проведет в храме Охоты, затем перейдет в храм Удачи. Там и до тебя очередь дойдет, если она к тому времени дух не испустит. Смертные такие хрупкие. Одно неверное движение и…
Ее тонкие губы расплылись в широкой улыбке, а ястребиный взгляд заставил поежиться. Короче говоря, мне эта дамочка сразу не понравилась.
– В чьем храме она принесет больше пользы, там пускай и остается. Раскроет потенциал, а заодно под ногами мешаться не будет напрасно.
– Благодарю за посредничество, Нура, – коротко кивнул шатен, глядя в невидимую точку перед собой. – Все согласны с этим вариантом?
– Согласен, – с каменным лицом произнес мужчина с хвостиком. К которому я должна была отправиться в первую очередь. Из двух зол, как говорится, выбирай меньшее. В данном случае – из трех.
Сакра же лихорадочно забегал глазами. Казалось, будь его воля – растянет эту дискуссию на целый день, пока в итоге не выйдет победителем. Такие люди ни перед чем не останавливаются, дабы потешить собственное эго и задетую гордость.
– Хорошо, – в конце концов, миролюбиво протянул он, принимая свое поражение. – Так и быть. Месяц можешь подержать ее в своей сырой норе, – не удержался красноволосый от еще одной колкости в адрес Шибы. – Ярче станет контраст с обителью Удачи. Смотри, чтобы до перехода ко мне моя жертва не откинулась от плесневых испарений и запаха псины.
Мне показалось или… во рту охотника сверкнула пара клыков?
В любом случае, в этот день моя жизнь перевернулась настолько кардинально, что я собралась до самого ее конца ничему больше не удивляться.
Только заберите меня отсюда. От чужих глаз. И подальше.
ГЛАВА 3. Охота на правду
Судя по всему, собрание людей в золотых одеждах подошло к концу. Смуглый шатен по имени Анга поблагодарил собравшийся на площади народ за то, что те воздали должные почести своим… своим богам? Богам…
Эта мысль никак не хотела укладываться у меня в голове. Не скажу, что была особо хорошо религиозно подкована на протяжении жизни, но чтобы настолько плохо…
Один за другим эти боги спускались с возвышения, проходили мимо меня и ступали на дорожку из разноцветных лепестков. Кто-то из них кидал на меня непродолжительный заинтересованный взгляд, кто-то, не удостоив внимания, просто морщил нос и стягивал губы в узкую полосочку.
Я очень надеялась, что жутковатый красноволосый тип будет вхож во вторую группу, однако прогадала и с первой.
Сакра остановился прямо передо мной. Без особых церемоний присел на корточки, поймал мой испуганный взгляд, а сразу после этого я ощутила теплое прикосновение его широкой ладони к моей левой щеке.
Вблизи этот мужчина казался еще более совершенным. Золотистые глаза, под цвет переливающихся в солнечном свете одежд, захватывали.
Прежде никогда не видела столь необычного оттенка радужки. Даже если бы красноволосый носил линзы, подобного эффекта трудно было бы достичь. Они будто распространяли мягкое сияние, располагая к себе, привлекая. Трудно сопротивляться.
– Ты сделала это мне назло? – с озорной ухмылкой поинтересовался Сакра, приблизив свое лицо к моему на критически минимальное расстояние. Легкое дуновение ветерка донесло до меня аромат фруктов и запах свежего воска. А еще вина. – Поиграть решила? Ну почему же я не могу не улыбаться, глядя на тебя? Наверное… – он наклонился к самому моему уху и продолжил едва слышным шепотом. Теплое дыхание обжигало, – …удача будет следовать за тобой по пятам.
Что-то влажное скользнуло по раковине. Язык? Зубы прикусили мочку.
Ну, нет! Это уже домогательство в чистом виде!
Обеими руками толкнула мужчину в грудь, открывая при этом свои ранее сокрытые прелести. Ну и хрен с ним, со смущением. Посмущаюсь и забуду. А вот если меня поимеют здесь и сейчас – это уже проблема посерьезнее. Будь ты хоть поп-айдолом, без цветочно-конфетного периода под юбку не залезешь!
– Сакра! – крупная фигура Анга со скрещенными на груди руками нависла над нами обоими. – Оставь свое ребячество. Или мне указать на твои последние промахи, чтобы храм Удачи сдвинулся с мертвой точки?
Не прерывая зрительный контакт со мной, красноволосый медленно поднялся. Звякнул золотой кубок, закрепленный на его поясе.
– Помолись мне, – бросил он напоследок, усмехнулся и спустился вниз на дорожку из лепестков к оживленной толпе.
Это что-то вроде местного «перезвони»? В любом случае, не думаю, что в ближайшее время мне понадобится этот извращенец. До сих пор ухо холодит от касания его языка. Бр-р-р… Да и к тому же… пьющий мужик – горе в семье.
– Сейчас и у меня не так много времени для того, чтобы рассказать тебе больше, – печально сдвинул брови Анга. Запоздало вспомнила о его существовании. Вздрогнула, задвинула все шлюзы… точнее, руками прикрыла интересные места, и подняла на него глаза. – Но, как только появится свободная минутка, обязательно зайду к Шибе. И выбор… хороший выбор, – пробубнил он себе под нос, уже спускаясь.
Ну а «хороший выбор» прошел мимо меня. Не взглянув и ни единым словом не обмолвившись. Собственно, по причине безразличия ко мне он и был выбран, так что жаловаться не на что. Пока что. Пока не пришел момент проявить любопытство.
– Гаворно, – обратился Шиба к ожидавшему его у подножия лестницы человеку с короткой шеей. Маленькие глазки Гаворно пристально уставились на мужчину с хвостиком. – Отдай ей шкуру.
Шкуру? Чью?
Но без всяких вопросов, лишь коротко кивнув, прихвостень Шибы стянул со своих плеч густую косматую шкуру бурого цвета, поднялся ко мне и с каменным выражением лица бросил ее на мою голову.
Тяжелый запах пота, грязи и мокрой псины ударил в ноздри. Однако один сомнительный предмет одежды – лучше, чем ничего.
Надеясь на то, что в ближайшее время я обзаведусь одеждой поприличнее и сдерживая тошноту, натянула остатки медведя или какого-то другого схожего с ним зверя на плечи, завернулась, дабы скрыть всё, что должно быть скрыто у благовоспитанной женщины от чужих глаз, спустилась с возвышения и ступила на дорожку из лепестков следом за обнаженным до пояса Гаворно.
Спустя несколько минут мы уже ехали в довольно непривычном для меня средстве передвижения. Вроде бы, в нормальном человеческом обществе он называется паланкин. Двое крепких мужчин спереди и двое сзади в одних штанах тащили на четырех жердях кузов. Мощность транспорта здесь, видимо, измерялась не в лошадиных, а в человеческих силах.
В кузове расположились только я и мои новые знакомые. Тот, что с хвостиком – уселся напротив и уставился в окошко. Тот, что шкуру вонючую одолжил – присел рядышком со мной и взгляд свой направил себе под ноги. Я же попеременно поглядывала то на первого, то на второго, не решаясь начать разговор.
А о чем, собственно, говорить? Какой вопрос задать в первую очередь? О чем лучше умолчать, чтобы меня не посчитали идиоткой? Местные порядки существенно отличались от привычных мне. Это я уже поняла.
Также я поняла, что глюк столь продолжительно длиться не может. И боль я чувствовала вполне реальную. Значит, происходящее – не плод моего воображения. Тогда где я нахожусь?
Однозначно в Африке. Эти аборигены не сумели бы переплыть большую воду, если до сих пор сохранили первобытные порядки. Напрашивался резонный вопрос. Каким образом я понимаю их речь? Не может же африканское племя на русском изъясняться? Да и первые их слова больше напоминали суахили с журчащим французским акцентом. Французское влияние еще можно обосновать с исторической точки зрения, но вот русское…
– Могу я поинтересоваться кое о чем? – решилась прервать гнетущее молчание в кабине. Скользнула взглядом по лицу Шибы, и как только мужчина соизволил обратить на меня внимание, заговорила снова. – Где мы находимся?
– Это Аскания, – ответил Гаворно вместо своего… господина? Приятеля? Родственника? – Империя Аскания. Сильнейшая империя в Изначальном мире.
– Изначальном? – сдвинула брови и неловко улыбнулась, намекая на то, что не вполне поняла ответ.
– Первом мире среди всех миров.
Понятно. Разумеется, они будут считать свое племя центром вселенной. Люди, далекие от прелестей современной цивилизации, склонны к такому мировоззрению. Это простительно. Эх, был бы у меня с собой смартфон, включила бы GPS-навигатор, узнала бы свое точное местонахождение и вызвала помощь. Сейчас могу лишь следовать указаниям местной власти, чтобы меня не изжарили на костре и не сожрали, попутно разрабатывая план побега.
План побега…
Впервые с тех пор, как странное средство передвижения тронулось с места, выглянула в окошко. Выглянула и… потеряла дар речи.
Вид за окном меньше всего походил на бескрайнюю африканскую саванну. Здания напоминали скорее об античных временах. Древнем Риме, Греции. Примешивались к архитектуре индейские мотивы народов майя, инков и ацтеков. Мрамор и золото, колонны и пирамиды, фонтаны и разгуливающие по улицам павлины. Пальмы, розы… Что происходит?!
– Это ненормально… – прошептала я, провожая взглядом группу смеющихся девушек в разноцветных тогах. – Это совсем ненормально… – внимание зацепилось за фонтан, украшенный статуей кудрявого мужчины из белого мрамора и высотой с трехэтажный дом. Среди облаков промелькнул силуэт крылатой лошади и скрылся за высокими куполообразными крышами. – Это более чем совсем ненормально…
– К-куда мы… едем? – едва сдерживая подступающую к горлу истерику, осведомилась я.
– Мы едем в храм Охоты, – вновь пояснил Гаворно. – В обитель Шибы – справедливейшего из богов во всей Аскании и за ее…
– Хватит, – рыкнул на него тот, что с хвостиком, обрывая на полуслове.
– Бога? – переспросила полушепотом, скосив взгляд на шатена в золотистых шароварах. – Хех. Вы… бог?
– Как ты смеешь?! – возопил вонючка мне на ухо так, что я подпрыгнула прямо на сидении и испуганной ланью метнулась в другой конец кузова. – Обращаться к богу на «вы»?! Грязная богохульница! Чтоб тебя!..
Честное слово, я пыталась сдержаться, но перед глазами всё поплыло. И от происходящего на улицах, и от гнева страшного незнакомого мужика. Меня натурально затрясло, в горле встал комок, который ни проглотить, ни выплюнуть.
Я не знаю, где я. Я не знаю, кто все эти люди. Я не знаю, что случится дальше.
Бежать… Бежать!
Даже не вполне сознавая, что делаю, распахнула дверцу паланкина и выскочила на людную улицу. Мы ехали достаточно медленно для того, чтобы провернуть этот трюк без особого вреда для себя. А как только ноги мои коснулись мощеной крупным камнем дороги, бросилась прочь.
– Эй, стоять! – раздался вдогонку зычный крик Гаворно. – А ну вернись!
Однако разношерстная толпа позволила мне затеряться в мгновение ока. Придерживая шкуру одной рукой и проталкиваясь вглубь улицы другой, умудрилась существенно сократить расстояние между собой и паланкином. Только когда он совсем скрылся из виду, замедлилась, чтобы перевести дух, успокоить сердцебиение и решить, что же делать дальше.
Мне нужен Мвабане. И почему я сразу не подумала об этом? Почему позволила ему исчезнуть? Только этот шаман или глашатай, или как его там?.. может ответить на мои вопросы. Ах, божечки-кошечки… Что происходит? Что творится-то, ё-моё?!
Внезапно чьи-то пальцы железной хваткой впились в мое запястье. Не оборачиваясь, другой рукой попыталась отцепить их, но тщетно. Они только сильнее сжались, заставив охнуть от боли.
– Попытка сбежать от охотника – не самая лучшая затея, – прошелестел раздраженный мужской голос над моим ухом. – Особенно для смертной в твоем положении.
– В каком-таком положении? – резко обернулась и встретилась со взглядом темно-зеленых глаз. Глубоких и пронзительных, будто в дебри лесные погружаешься. Дальше, дальше по узкой тропинке, уводящей тебя в самую чащу.
– Жертвы, – незамедлительно ответили мне.
Нет, тогда мне не показалось. У иностранца с хвостиком блеснула парочка клыков во рту.
– Мне нужно увидеть вашего Мвабанане, – призналась я. – Он обещал рассказать мне, что происходит. Я хочу понять, что происходит.
– Что здесь может быть непонятного? – вскинул мужчина бровь. – Ты выказала желание отправиться в храм Охоты для того, чтобы служить мне.
– Я не знаю, кто ты такой. А тебя выбрала, чтобы к тому извращенцу не попасть.
– Извращенцу? – усмехнулся Шиба. Его клыки блеснули на солнце. – Какое неуважение к богу Удачи. Впрочем... в этом с тобой соглашусь. Пойдем.
Повернувшись, охотник резко дёрнул меня за руку и потянул за собой. Упирайся или нет – хватка сильная. Побег успехом не увенчался.
– Но мне нужно увидеть Мвабанане! – осмелилась вновь запротестовать. – Или ты сам мне всё расскажешь?
Ответа не последовало. Вместо этого меня снова усадили в паланкин. Под презрительным взглядом Гаворно я заняла прежнее место, сильнее запахнула смердящую шкуру и уставилась под ноги.
В каком-то смысле я тоже становлюсь охотником. Охотником на правду. Вероятно, стоит поумерить пыл? Поумерить пыл, втереться в доверие тех, кто нынче меня окружает, и только тогда надеяться получить ответы на свои вопросы.
Где я нахожусь? Кто все эти люди? Или не люди? И... кто теперь я? Жертва? Как же они поступают с жертвами? Могу ли я вернуться домой?
Стыдно признаваться, но судьба Светки волновала меня сейчас в последнюю очередь. Узнать бы, какая судьба ждёт меня.
– Не мог бы ты сказать мне ещё раз, кто ты такой? – уставилась на мужчину с хвостиком.
Гаворно уже открыл было рот, но клыкастый опередил его.
– Шиба. Бог Охоты.
Лаконично. Но странно и непонятно.
– Бог? – переспросила я, скептически прищурившись. – Раз ты бог, что же ты делаешь среди... смертных?
– Спроси что попроще.
– Ты обладаешь сверхсилами?
– Допустим.
– Какими?
– Не твое дело.
Вот такой у нас вышел диалог. Честно говоря, продолжать его не хотелось. Всё-таки мне нужно добиться «аудиенции» Мвабанане. Что-то подсказывало, что глашатай будет в своих объяснениях более конкретен и понятлив.
А тем временем из пёстрого золотого города мы выехали, продолжив путь по затененной густыми древесными кронами дороге.
Мелодичный щебет птиц заглушал все прочие звуки. Вкусно пахло сочной зеленью. В любом другом случае я бы прикрыла глаза и просто наслаждалась таинством природы. Но не сейчас. Сейчас меня больше беспокоило дальнейшее развитие событий.
Лесная поездка заняла минут десять. Я с трудом ориентировалась во времени, поскольку часов не наблюдала ни у кого. Завершилась она тем, что паланкин остановился перед… пирамидой. Довольно своеобразной, сочетающей в себе архитектурные элементы древних народов Америки и Африки. Мне, как специалисту по оказанию туристических услуг, такие вещи не были чужды, но чтобы столь различные культуры соединялись воедино и в одном месте…
Сама каменная пирамида больше напоминала творения мезоамериканцев. К единственному входу на вершине вела широкая лестница. А вот пугающие позолоченные тотемы, расставленные вдоль этой лестницы и украшенные яркими перьями, относились скорее к культуре… хотя, какая, к чертям, разница? Я что, приглашенный архитектор с готовым проектом по улучшению жилищных условий? Я... эта... как ее там... жертва. И вопросы местной культуры не должны интересовать меня ровно до тех пор, пока не разузнаю, какое же место занимаю в иерархии всех этих чудиков. Вернее… как они поступают с такими, как я?
Гаворно буквально вытолкнул меня из паланкина, но равновесие я удержала. Не хватало еще в грязь лицом упасть перед храмом.
Храмом? Я в самом деле верю во всю эту чушь? И в то, что мужик клыкастый, преспокойно сидевший напротив меня всю дорогу – бог?
Подождите-ка. Боги тоже бывают разные. В том же Непале выбирают богиню Кумари и почитают ее как божество, пока у той первые месячные не пойдут. Затем девочку списывают со счетов и выбирают новую Кумари. Возможно, там, где я оказалась, тоже выбирают богов среди населения? По иным принципам, но суть остается той же.
Значит, с божественным статусом разобрались. Осталось выяснить лишь то, в какой части Африки отгрохали город, больше напоминающий Эльдорадо. И на какие шиши.
– Давай шагай, – грубо толкнули меня в спину. – Встала и стоит. Шкуру мою забрала, еще и терпение последнее отобрать пытается.
– Знаешь, ты… – осмелилась я показать характер и резко обернулась с выражением искренней ненависти на лице. Но увидев эту гору раздутых мышц, быстро передумала. Примирилась со временными неудобствами, выдохнула и поковыляла к храму-пирамиде.
Подыграю. Если крыша над головой будет, еда и вода, то подыграю. До тех пор, пока не найду способ выбраться отсюда и собственная крыша не поедет. Без помощи местных не обойтись. Втереться в доверие, соблазнить… возможно? Речь идет о собственной безопасности, а инстинкт самосохранения не гнушается подобными аморальными методами.
Следовать ли мне более изощренному плану? И начинать ли уже сейчас? А если… если мне удастся втереться в доверие «бога»? Это же стопроцентный пропуск на свободу. Да, вести себя придется, как умалишенная, но я-то знаю, что всего лишь исполняю роль перед этими психованными фанатиками.
– О Боже! – вскинула одну руку к небу, а второй продолжая придерживать то, что когда-то бегало на четырех лапах. – Неужели, ты осеняешь всех своей благодатью, а меня обойдешь стороной?
Шиба обернулся. Остановился и обернулся. Медленно, лениво скользнул по мне взглядом, а затем поморщился, как от удара. Зрительный контакт.
– Можно обойтись без этого, – последовал его незамысловатый ответ на мой внезапный всплеск «искренней» веры.
И в недоумении я, подталкиваемая ручищами Гаворно, продолжила путь к пирамиде.
К какому-то скучному и депрессивному богу я попала, судя по всему. Но тем лучше. Большие амбиции – большие проблемы. Взять того красноволосого, к примеру. От одной улыбки хочется дать стрекоча, а не просто дать, как ему самому кажется.
Поднимаясь по ступеням, сильнее закуталась, поскольку ветер теперь обдувал со всех сторон. И чем выше мы поднимались, тем сильнее этот ветер бушевал.
Видок открывался, честно говоря, неплохой. Храм располагался в самом начале дремучих джунглей, с художественным вкусом украшенных переплетающимися лианами, необыкновенными цветами, высокими и толстыми стволами деревьев. Лиан, цветов и деревьев, которые я видела впервые. В этом месте особая экосистема? Как на землях Санникова? И взаправду. Они все будто не от мира сего.
Так. Дыши глубже. Где бы ни находилась, выберешься. А там и до цивилизации доберешься.
Эх, был бы у меня с собой смартфон или фотоаппарат, можно было бы неплохо озолотиться на фотографиях. Но предусмотрительные жители успели меня раздеть и забрать все вещи, прежде чем приду в себя. Всё-таки не стоит их недооценивать.
Думала, что эти бесконечные ступени никогда не закончатся. Но рано или поздно мы должны быть ступить за порог внутренней части странного архитектурного решения.
И внутри храм… Охоты, верно?.. И внутри храм Охоты оказался не менее мистическим на вид, чем снаружи. Стены вдоль и поперек испещрены рисунками и надписями. Надписями, которые с первого взгляда казались непонятными, но если присмотреться…
Добычу свою уважай, ведь она спасает жизнь твою
Что за?.. Заповеди охотников, что ли?
Перевела взгляд на соседнюю надпись.
Сперва корми больных, стариков и детей, а после ешь сам
Да, похоже на то.
Но зацикливаться на письменах не стала. Пока меня не заперли в какой-нибудь дыре и не надели кандалы, было время осмотреться лучше и почерпнуть еще какие-нибудь представления о здешней культуре.
Дело было не столько в чувстве самосохранения, сколько в живом любопытстве.
Итак, я решила пока что оставить в стороне испещренные письменами стены цвета песчаника и перейти к другим элементам. Например, к освещению. Помещение освещалось факелами, развешенными как вдоль стен, так и установленными на высоких подставках в глубине комнаты. Большой такой комнаты, кстати. Но пустой. Практически без мебели. Лишь подобие золотого алтаря виднелось впереди.
Я уже поняла, что золота у этих чудиков в избытке, но с деревом, видать, существенные проблемы.
– А теперь отдавай сюда.
С этими словами с ошарашенной меня стянули пресловутую шкуру, и вновь я осталась в том, в чем мать родила. Еще и обиженная до глубины души.
Однако ориентируясь на спокойную реакцию того, что с хвостиком, можно было подумать, что этот мужик сиськи обнаженные каждый день видит. Мои его нисколько не удивили. А жаль. Всегда считала, что грудь у меня неплохая.
– Шиба!
Неизвестные мужики в один момент поперли из всех щелей. Даже из тех, что остались для меня на первый взгляд незамеченными. Не прошло и минуты, как разодетые в кожу и перья мужчины предстали перед своим «богом», вытянувшись по струнке и ожидая дальнейших указаний. Да их тут десятка два, не меньше…
Где женщины? Где все женщины? Демографический кризис?!
– Алеке, проводи эту…
Эту!
– …в покои на втором уровне, – обратился клыкастый к одному из кожаных приспешников, и шаг вперед сделал послушник с короткими темно-русыми волосами. Вызывающе-красное перо торчало из-за правого уха.
– Слушаюсь, – коротко склонил голову Алеке, но стоило нашим взглядам пересечься…
Та же прохлада в карих глазах, те же сдвинутые густые брови. Он мало чем отличался от своего хозяина. Ох, прошу прощения! От своего «бога», будь вы все тут трижды прокляты.
Да, этому Алеке было на меня абсолютно по барабану. Кто я такая? Зачем меня сюда привели? Почему я… голая? Просто следовала за ним по коридорам, которые то и дело резко сворачивали и уходили под наклон.
Смуглая мужская спина передо мной освещалась светом настенных факелов, наши широкие тени, периодически переплетаясь, ложились на шершавые стены.
Интересно, послушники этого храма настолько же дисциплинированны и свято преданы своему делу, как кажется на первый взгляд? Или же у меня была возможность… договориться хотя бы с одним из них? Использовать незнакомца ради того, чтобы завязать более тесное знакомство с тем, кто повыше. Ну или правду узнать. Охота на правду – вот, чем сейчас стоило заняться.
– Я не местная, – наконец открыла я рот. В горле пересохло. Долго решалась обратиться к столь диковатому на вид мужчине.
Ноль внимания. Ни остановился, ни обернулся, ни слова не произнес. Что ж, продолжим.
– Можешь рассказать мне о вашем… боге? – сделала еще одну попытку выведать информацию. – Чем он… повелевает? Какие силы ему… подвластны?
– Шиба – бог Охоты, – раздался рокочущий голос впереди. Кроме меня и моего спутника в этом коридоре не было никого, а значит, на меня все-таки обратили внимание. Достижение какое-то в здешних краях. – А это храм Охоты, где мы, прислужники его, помогаем Шибе в делах его.
– Какие же у него дела?
– Такие же, как у твоего бога Охоты.
– Вообще-то… я пришла оттуда, где бог один.
Ох, с каким выражением лица обернулся ко мне мой сопровождающий! И страх, и недоверие, и удивление смешались в единой гримасе. Примерно такое же лицо было у меня, когда я глаза открыла на той площади. Непередаваемо.
– Откуда же ты? – продолжая свой путь в глубину пирамиды, шаг за шагом, Алеке теперь старался держать меня в поле зрения, обернувшись вполоборота.
Неужели, я наконец-то нашла собеседника, который в разговоре со мной может связать больше пары слов? А нет. Такой собеседник у меня уже был. Анга, если я не ошибаюсь. Пожалуй, единственный, кто относился ко мне по-человечески со времен моего появления в неизведанной современной географии части Африки.
– Я… с континента Евразии. – Ничто не мешало мне оставаться реалистом. Только сожжение на костре за ересь.
– Впервые о таком слышу. Евразии… Евразии… – забавно посмаковал он незнакомое слово, постучав указательным пальцем по подбородку. – Но бог не может один быть. Как же справляется со всем он?
– Не было возможности спросить.
– Он не общается с народом? Не выходит из храма?
Я лихорадочно забегала глазами по стенам из песчаника.
Как ответить на внезапную любознательность чужестранца, если и сама не знаешь ответы на столь щекотливые вопросы? Не сказала бы, что являюсь особо верующим человеком. Скорее, агностик. Если бог есть – хорошо, если его нет – ну, что поделаешь. Научно не доказано, научно не опровергнуто. Но местные-то верят в своих… как бы «богов». Которые из плоти и крови.
– Мой бог невидим. – Это всё, что пришло мне сейчас на ум. – Его никто не видит, а потому он не отвлекается и может заниматься делами по своему усмотрению.
– О, это довольно удобно, – оценил Алеке. – Но на чем же держится вера тех, кто невидимому богу поклоняется?
– В него верят не все. А те, кто верят, делают это бескорыстно и доказательства им не нужны.
– И ты веришь в своего бога?
– Наверное… не знаю.
Мы успели спуститься еще ниже. Обстановка при этом оставалась неизменной. Шершавые стены, пол цвета грязного песка и факелы вдоль стен. Первобытный минимализм во всем.
– Для меня странно, когда бога можно увидеть и потрогать. Видать, мы из разных миров, – грустно усмехнулась я, уже не надеясь в то, что фанатичность местных чудиков можно каким-либо образом пошатнуть.
– Если твой мир не Изначальный, то на правду это похоже.
– Мой мир называется Земля, – открыла я краснопёрому простую истину. – И Евразия там есть – самый большой континент. Между прочим, Африка в том же мире находится. А мы – в Африке. Вот только в какой ее части и как далеко отсюда первый цивилизованный город находится, боги вам не сообщают, да?
Да, всё именно так, как я и ожидала.
И взгляд на меня бросили, словно вторая голова отросла. Нет, логикой здесь действовать не получится. Такие вещи им не понятны. Только подстраиваться, только кивать и улыбаться, только самой не потерять бы голову.
ГЛАВА 4. Молитва на удачу
В очередной раз я открыла глаза с мыслью, что уж сейчас однозначно проснусь в своей квартире после долгого и странного сна, встану с кровати, всуну ноги в пушистые тапочки и отправлюсь на кухню. Заваривать кофе в капсульной кофемашине.
Но мечты жестоко разбились об реальность. Снова эта мрачная комната во всех оттенках пустыни, освещаемая несколькими свечами. День сейчас? Или же ночь? На втором уровне храма Охоты определить это было невозможно.
Перевернулась на другой бок, подтянула одеяло к самому подбородку и уставилась в шершавую стену.
Пошел третий день моего заточения у африканских аборигенов, поклоняющихся избираемым богам и не имеющих никакого представления о том, что в паре десятков или сотен километров существуют смартфоны, телевизоры и всемирная сеть. Они-то спокойно существовали без прелестей современной цивилизации, а вот я… а вот я нет!
Единственные доступные мне новости я узнавала у Алеке, с котором мы на удивление быстро нашли общий язык.
Да, местный божок, гордо именуемый Шибой, похоже, напрочь забыл о моем существовании. Во-первых, я его не видела и не слышала с тех пор, как попала сюда. Во-вторых, он не хотел ни видеть меня, ни слышать обо мне. Говорил со мной Алеке, слушал меня Алеке и еду мне приносил… угадаете? Алеке!
Казалось бы, живи и радуйся, раз все основные человеческие потребности удовлетворяются в полной мере. И в офисе сидеть без надобности, путевки горящие в Турцию всовывать с двадцатипроцентной скидкой и опцией «всё включено».
Но нет. Мне не хватало Светки, не хватало влогов любимых блогеров, не хватало даже моей чертовой кофемашины, которую нужно было как следует треснуть, чтобы та соизволила выплюнуть в чашку ароматный напиток.
Осторожный стук в дверь прервал поток моих сожалений. Настало время оторвать голову от подушки и начать новый день, который ничем не отличался от предыдущих.
– Да, я уже встала! – крикнула, скидывая одеяло. Спала я в одежде, а то кто знает этих аборигенов? Как заскочат среди ночи, как изнасилуют. Так хоть выглядеть поприличнее буду.
Одежду мне, кстати, предоставили такую же необычную, как и это место. Юбку цветастую до самых пят и жилетку, больше напоминавшую шкуру с прорезями для рук.
Грациозной пантерой Алеке проник в комнату со своим неизменным алым пером за ухом, поставил на прикроватную тумбочку поднос с поджаренным куском мяса и чем-то похожим на чечевицу, вытянулся по струнке, но, спохватившись, расслабился. Одним плечом оперся на стену, скрестил руки на груди и мягко улыбнулся. Привыкнув ежедневно выслуживаться перед своим господином, он частенько забывал о том, что я – всего лишь жертва. Жертва. И этим всё сказано.
Встретившись с ним взглядом, улыбнулась в ответ.
– Риту. Как спалось тебе? – вопросительно приподнял бровь послушник, но ответ мой был таким же, как и вчера.
– Я хочу домой.
– Уже мы это обсуждали, – покачал охотник головой. Алое перо сверкнуло темным перламутром в свете свечей. – Изначальный мир не покинуть, если посчастливилось попасть сюда.
– Опять одно и то же…
Изначальный мир, Изначальный мир… каждый день талдычит мне об этом Изначальном мире. Как будто я поверю во все эти сказки. Нет, я нисколько не сомневаюсь, что местные в них верят, но я-то – свидетель прелестей цивилизации.
– Хорошо, – буркнула через некоторое время, плюхнулась на подушки и прикрыла лицо руками. – Тогда что насчет визита к Мваб… Маваб… Маб?..
– Просьбу твою о посещении глашатая Мвабане я передал Шибе. Всё до единого слова. Пока что ожидать следует.
– Какой занятой божок-то…
– Сезон охоты в разгаре самом. Молитв от просителей столько, что Шибе в пору на части разорваться. А ведь это его первый божественный год.
– Ладно-ладно, – замахала перед лицом Алека растопыренными пальцами, лишь бы околесицу перестал нести. – Ожидать так ожидать.
– Могу помолиться за тебя богу Удачи, чтобы…
– Нет-нет, кому угодно, но только не ему, – яростно замотала головой, припомнив этот заинтересованный хищный взгляд красноволого маньяка и его же самодовольную ухмылку.
В ответ на это послушник по привычке откланялся, как будто я имела в этой древней пирамиде хоть какой-то ощутимый вес, и спокойным шагом покинул мои «апартаменты».
Теперь я снова осталась совершенно одна. Наедине с песчаными стенами, свечами и замогильной тишиной. Каждая минута тянется бесконечно долго. И каждая из них отдаляет мое возвращение к привычной жизни.
– Вот же сукины дети! – поддавшись сиюминутным эмоциям выкрикнула и стукнула набитую терпкими травами подушку кулаком.
Помолится он за меня. Своим богам треклятым. Ну, конечно.
– О бог Удачи! – рухнула на пол и принялась изо всех своих актерских способностей биться челом об прохладный пол. – Могучий и великий садомит! Ниспошли мне удачи столько, чтобы я в ней захлебнулась! Аминь! Вернее… хакуна матата! – быстро исправилась я. А потом истерично расхохоталась.
Но хохотала не долго. Ровно до того момента, пока чье-то теплое дыхание не обожгло мое правое ухо.
– Хакуна матата?.. – произнес некто громким шепотом. Шепотом, который мелкими мурашками пробежался по моему позвоночнику и растворился где-то в районе копчика. – Жизнь без забот? Какая необычная молитва. И всё-таки я ее принимаю.
Рука неизвестного легла на мою шею, слегка сжала ее. Указательный палец скользнул к подбородку, приподнимая голову.
– Удачи столько, чтобы захлебнуться в ней? – повторили мои слова более томно. – Как легкомысленно. А вдруг, действительно захлебнешься?
– Ты… как ты сюда попал? – стараясь вернуть себе самообладание, возмутилась я.
Вывернулась, отползла на относительно безопасное расстояние, обернулась. Да, так и есть. Местный божок удачи собственной персоной. Вот только… как он так незаметно ко мне подкрался? Или же я совсем счет времени потеряла в «молитве»?
– Как я сюда попал? – повышенной интонацией выделил он местоимение и… исчез! Испарился, дьявол! Прямо оттуда, где на кортах сидел вот только что! – Напомнить, как ты попала в эти стены? – раздался всё тот же насмешливый голос и… снова за моей спиной!
Взвизгнула, покинула место своей дислокации еще быстрее, чем прежде. На четвереньках. Опять уставилась на Сакру, переводя взгляд с его кривой ухмылки на неестественные золотистые глаза.
Ущипнула себя. Первый раз. Больно. Второй, третий. Ай-ай. Картинка перед глазами не пропадала и даже не искажалась.
– Я так сильно напугал тебя, что ты выбрала своим властелином забитого охотника? И треугольную коробку посреди джунглей, в которую не проникает ни единый лучик солнечного света?
– Изыди… – одними губами прошептала я, на всякий случай отползая еще дальше.
– Или же ты понятия не имеешь, какой властью обладает каждый из нас? Не так ли? – изящно выгнул бровь мужчина. Щелкнул пальцами и в мгновение ока переместился на кровать, вытянувшись на боку и подложив руку под голову. – Боги твоего мира анонимны? – Парой пальцев Сакра подхватил с пояса тот самый золотистый кубок, из которого лакал винишко в день моего появления. Сделал из него глоток. Каким, мать его, образом там появилась жидкость?! – А одного из богов этого мира ты видишь прямо перед собой. Удивительно, не правда ли?
– Что… что ты такое? – дрожащим голосом осведомилась я у этого… существа. Шамана, супер-героя, ниндзя?..
– Кому-то стоит лучше чистить ушки по утрам, – ковырнул красноволосый мизинцем в левом ухе и улыбнулся так приторно-сладко, что меня бросило в холодный пот. – Я Сакра – Бог Удачи Аскании. И моя работа – повелевать удачей каждого из моих смертных жителей. В том числе твоей, – назидательно покачал он указательным пальцем и сделал еще один глоток из своего волшебного кубка. Или как еще назвать эту хрень? – Всё дело в том, что с выбором ты прогадала. Шиба слишком занят собой, поскольку в пантеоне лишь первый год. Я уделил бы тебе намного больше внимания. И мы еще можем всё изменить, моя дорогая… Риту.
Ну уж нет! Если это кошмар, то слишком уж он реалистичный. Настолько, что орать хочется в голос. Аскания, Боги… Неужели, Алеке говорил мне правду? Этого же просто не может быть!
– Я оформляю ложный вызов, – заявила, всё еще стоя на четвереньках в дальнем углу. – Вернее, ложную молитву. Просто хотела проверить, насколько эффективно работают местные службы.
А у самой в глазах темнеет и тошнота к горлу подкатывает от нереальности происходящего. Шиба-то передо мной не выделывался. Он – один из тех мужчин, которые из принципа ничего и никому не доказывают без особой надобности. Этот извращенец – дело другое. И всё из своего чудесного сосуда винишко потягивает а-ля Дионис древнегреческий.
– Поиграться со мною вздумала? – медово-приторно протянул он. – Недотрогу разыгрываешь. Тем интереснее. Знаешь, уже, порядком, устал от того, что всё дается мне слишком просто. И отдаётся тоже.
Опять эти намеки! Как русский мат у среднестатистического работяги, чуть ли не через каждое слово проскакивает.
– Ты сама приползешь ко мне на коленях, помяни мои слова, – резко посерьезнел Сакра, глянул на меня исподлобья. – Я дождусь этого момента.
Пух!
И исчез. Всего секунду назад возлежал на моем жестком тюфяке, а теперь и след простыл. Только терпкий аромат вина напоминал о внезапном госте.
Похоже, мне стоило пересмотреть свои умозаключения о местном народе и сделать новые выводы, сопоставив их с обновленной информацией.
Изначальный мир, Изначальный мир… О нем мне постоянно талдычил Алеке. Я ему, в свою очередь – об Африке. Так кто же из нас был прав? Я стала свидетелем довольно необычного явления, соглашусь. Но чтобы принять тот факт, что боги ходят по земле и творят чудеса, когда им вздумается, нужно засунуть свой природный скепсис на приличную глубину и уже с высоты помахать ему ручкой.
Когда в коридоре раздались шаги, я всё еще сидела у стены и раскачивалась из стороны в сторону, чтобы хоть как-то себя успокоить и унять участившееся сердцебиение. Надеясь, что это Алеке пришел навестить меня, успела составить в голове пул из десятка новых вопросов, прежде чем в комнату вошел… Шиба. И не один, а в сопровождении пары охотников. Алеке среди них не было.
Первым делом хозяин храма принюхался. Поводил носом в стороны в сторону, прикрыв глаза. После переключился на меня.
– Сакра был здесь?
Это, скорее, риторический вопрос. Вина на меня не выделяли, а несло здесь будь здоров.
– Был.
– Со скуки молиться начала?
Если чтение молитв у них сродни развлечению, то жаль мне местный народ. Ну или богов, вынужденных кочевать из дома в дом и благословлять верующих. Тут еще с какой стороны посмотреть. Хотя…
– А что еще прикажешь мне делать? – поспешно поднялась с прохладного пола, отряхнулась и уставилась на божка. – Меня тебе в услужение дали, а я тут уже который день тухну. Если хочешь сделать вид, что меня не существует, хотя бы дай выйти отсюда. Себя показать, на людей посмотреть.
Шиба заиграл желваками. Осмелилась бы предположить, что его разозлило присутствие Сакры в стенах этого храма. Отношения у них и так не особо дружеские, а тут еще и я со своими молитвами на удачу.
– Если так сильно хочешь выйти отсюда, я предоставлю тебе такую возможность, – неожиданно согласился мужчина.
– Правда?
– Клехе, – обратился он к одному из сопровождающих, – передай Алеке, чтобы начал приготовления к игрищам.
– Слушаюсь.
Игрища? От таких, как они, звучит опасно. Особенно, если придется принимать в них непосредственное участие.
– Сегодня разомнёшься, – напоследок бросил мне Шиба и с высоко задранным подбородком убрался восвояси.
Получается, участвовать буду. Перед фактом уже поставили. Интересно.
В смешанных чувствах я уселась на жесткую кровать, поджала под себя ноги и принялась строить догадки одна ужаснее другой. У краснопёрого подробности мероприятия не уточнить, потому что его организатором назначили, а кроме него сюда никто и не спускается.
Ничего кроме плясок у костра в шкурах диких животных мне в голову не приходило. Может, барашка какого-нибудь зарежут, дабы следующая охота увенчалась успехом. В бубен побьют, навернут местной бражки, напоминающей чичу. Короче, что-то в этом духе.
Если начистоту, то размяться мне и впрямь не помешало бы. В спортзале не была с тех пор, как начался отпуск, а легкая физическая нагрузка, несомненно, пошла бы только на пользу. Игрища… Это он хорошо придумал. Не скалился бы так на меня, носом бы не воротил и, глядишь, поладили бы. Уж лучше в четырех стенах сидеть, чем греть кровать нарциссического божка.
Часов в этой пещере не наблюдалось, а потому я понятия не имела, когда наконец-то настанет вечер и меня «выведут в свет».
О начале игрищ меня оповестил Алеке. Судя по выражению смуглого лица, мероприятие намечалось не из веселых, что сильно разнилось с его названием. Вместо тысячи слов, объяснявших бы мне ход предстоящих событий, мужчина приблизился ко мне так, что я ощутила его дыхание на своей коже. Протянул какой-то предмет, сверкнувший в мягком свете настенных факелов.
– Возьми. Пригодится это.
Мои дрожащие пальцы обхватили резную рукоять… кинжала.
Вот теперь мне стало совсем не по себе.
– Это чтобы нападать или защищаться? – решила уточнить, натянув неловкую улыбку.
– Наверняка ответить не могу. Зависит от того, какого рода игры Шиба изберет.
– А жертвоприношения среди них нет?
Всё еще лелеяла надежду, что Алеке преувеличивает нависшую надо мной опасность. И загадками говорит не потому, что сегодняшний вечер я могу не пережить.
– Есть.
Так. Спокойно. Если бы кто-то собирался от меня избавиться, сделал бы это сразу. Тогда, на площади. Но вместо этого мне выдали особую роль, шкуру и наставление отправиться в храм Удачи через месяц.
Верховным богом Аскании, по словам Алеке, являлся Анга, так что у Шибы просто нет права оборвать мой цикл служения. Если он не собирается ослушаться верховного. Правильно ведь я мыслю? Правильно?!
Но кинжал взяла всё равно и спрятала во внутренних складках шкуры. На всякий случай.
Пока мы шли по мрачным подземным коридорам храма, я пыталась разговорить Алеке на тему игрищ. Что они собой представляют, кто принимает участие и что же меня ждет. Было видно, что краснопёрый вроде бы и хочет просветить меня, но в то же время продолжает отвечать загадками, увиливает от прямых уточнений и старается не встречаться со мной взглядом. Готова была поклясться, что информацию он утаивал по приказу Шибы, потому что в любое другое время охотно ею делился.
Пришлось отказаться от тщетных попыток и молча следовать за Алеке, пока мы не поднялись в главный зал.
Со скучающим видом Шиба восседал на возвышении, подперев щеку кулаком. Не похож он был на того, кто с нетерпением ожидает игрищ. Скорее, на утомленного всей этой суетой работягу, который вкалывает на заводе по восемнадцать часов в день, в то время как остальные кутят и бездельничают.
Мимо него, оживленно переговариваясь, проходили разукрашенные охотники. Их лица с трудом можно было распознать под слоем черной, красной и белой краски. Мужчины, женщины. Кто-то малыми группами, кто-то в группах побольше.
Один только бог Охоты сидел и таращился в стену. Ни один мускул на его лице не дрогнул даже тогда, когда Алеке подвел меня к возвышению и сообщил, что к проведению игрищ всё готово. Примерно с тем же отсутствующим видом Шиба сидел на площади среди остальных богов. Всё ему было по боку, пока в дело не вмешался один ценитель вина.
Ну-ка, ну-ка…
– Жалеешь, что не увиделся с Сакрой лично? – поддела я.
Но лучше бы помалкивала. Взглядом, которым меня наградили, можно было кипятить воду.
ГЛАВА 5. Грязные игры
Когда меня вывели из храма, я еще не догадывалась, что ожидает у его подножья. Причем вывели буквально. Алеке придерживал меня за локоть, пока мы спускались по крутым ступеням. Шиба вышагивал позади, но я отчетливо слышала шум его дыхания.
Ближе к подножью пирамиды добавились новые звуки: пение, хохот, бой барабанов.
Да они тут самую настоящую вечеринку закатили! Даже не верилось, что люди с такими постными минами умеют веселиться. Может, не так всё и страшно?
Стоило нам спуститься, нас обступили со всех сторон, а самобытная музыка заиграла еще громче. Вышеупомянутые барабаны, погремушки, звон струн неопознанного инструмента. По размалеванным лицам охотников скользили отблески пламени от высокого костра.
После кивка Шибы меня подхватили под руки. Само божество уселось на заранее приготовленный для него «насест», устеленный шкурами, украшенный разноцветными перьями и освещенный факелами.
– Сейчас станешь красивая-красивая, – увещевала одна из женщин, ведущая меня к костру.
– Наполним тебя силой, – заговорщицки добавила другая.
В толпе грохот музыки и шум голосов сперва до боли давил на барабанные перепонки, а затем слился в единую какофонию. Жар пламени бросал в пот, но вскоре я и это перестала замечать.
Мне расписали лицо. Двумя пальцами загребали жирную краску и рисовали замысловатые узоры на лбу, щеках, подбородке, плавно переходящие на шею.
Я чувствовала себя каким-то Джеймсом Куком, Эрнандо Кортесом среди аборигенов на одном из традиционных праздников племени. И, на удивление, мне это нравилось! В следующую минуту я уже влилась в общий танец, слилась с остальными охотниками. Тело двигалось само, как под гипнозом, а другие не давали мне сбиться с общего ритма. Как змея, что извивается, наблюдая за движениями флейты, я извивалась, кружилась, зарывалась пальцами в густой мех шкуры, висевшей на моих плечах. Топала, хлопала.
Иногда меня подхватывали чужие руки. Мужские, женские. Я танцевала с одними незнакомцами, а после – с другими такими же неизвестными мне людьми.
Я не понимала ни слова из того, что они пели, но сам мотив и аккомпанемент их песен завораживал.
Пританцовывая вокруг костра, поймала на себе пристальный взгляд Шибы.
А он ничего такой, если приглядеться. Мало чем уступал Сакре. На то они и боги, наверное, что во многом хороши. Эти мощные скулы, широкие плечи, бицепсы, трицепсы. Шрамов на его теле было не счесть, но шрамы ведь только украшают мужчину.
Если он так пожирает меня глазами, пока я в бесформенной шкуре, то если бы я ее скинула…
Картинка передо мной совсем поплыла. Люди, костер, пирамида… Крики, смех, хор женских голосов на разные лады. Всего минуту назад чувствовала себя прекрасно, а сейчас накатило состояние схожее с тем, когда ты ну очень сильно перебрал с выпивкой.
И ровно в тот момент, когда я подумала, что вот-вот извергну из себя скудное содержимое желудка, Шиба рявкнул:
– Гон!
– Гон! – подхватили охотники. – Гон! Гон!
Остатки эйфории испарились одновременно с тем, как на меня вылили что-то вязкое, липкое, теплое. Субстанция залила мне лицо, пропитала мою шкуру, полилась с меня на землю ручьями.
Запах этой жижи не оставлял сомнений в ее природе.
Кровь.
Меня, твою мать, кровью облили с головы до ног! Свежей, еще сохранившей тепло тела, из которого ее выпустили.
Мерзость…
Шиба встал. Музыка резко стихла, и все, собравшиеся на игрища, в том числе и я, воззрились на бога Охоты. Местные с любопытством, я – охваченная страхом. Сильным, животным.
Уже успела позабыть, какую роль здесь играю. Жертвы. А в настоящий момент – жертвы Шибы, который способен сотворить со мной всё, что ему вздумается. Да, в случае моей смерти верховный бог его по головке не погладит, но и я вряд ли восстану из мертвых. Об этом я тоже подумала только сейчас. Как непредусмотрительно с моей стороны!
Когда мужчина заговорил, он смотрел на меня. Его голос был ровным и до дрожи спокойным.
– Сейчас начнется гон. У тебя есть время, чтобы скрыться. Ты можешь бежать так далеко, как захочешь. Можешь затаиться и надеяться, что тебя не найдут. Но если тебя поймают… ты проиграешь.
Хотелось задать один скромный вопрос. Что в таком случае делают с проигравшим?
Но не задала. Побоялась узнать ответ. Да и в горле настолько пересохло, что выдать хоть что-то членораздельное не смогла бы.
– Гон! Гон! Гон! – вновь принялась скандировать толпа, а руках некоторых из них я заметила копья и луки.
Отыскала в гуще народа Алеке, в безмолвной мольбе задержала взгляд на его лице. И, похоже, наши узы оказались недостаточно крепкими для того, чтобы краснопёрый заступился за меня.
– Гон! Гон! Гон!
Меня на этот праздник привели не для того, чтобы я повеселилась. А для того, чтобы повеселились все остальные. Партнеры для танцев в одночасье превратились в чудовищ, возжелавших погонять меня по лесу как беззащитную лань, а после всадить мне копье под ребра.
– Чего же ты стоишь? – вновь обратился ко мне Шиба, криво усмехнувшись. – Беги.
И я побежала. Сорвалась с места и бросилась туда, куда глаза глядели. В темноте, не разбирая дороги. Куда угодно, только подальше отсюда. От этих дикарей и пламени костра, взвивавшегося к небу.
Я даже не догадывалась, какую фору мне дадут. Пять минут? Десять? Полчаса? От меня свежей кровью за километр несло, а в профессиональных навыках этих охотников я почему-то не сомневалась ни на йоту. Как бы далеко ни убежала, как бы глубоко ни схоронилась – найдут. Тогда я проиграю. А что здесь делают с проигравшими – хрен его знает, но проверять не очень-то и хочется.
Черт меня дернул обернуться.
Темные силуэты охотников напоминали восковые фигуры. Неподвижные, мрачные, готовые ожить в любой момент по команде своего божка и броситься за мной в погоню.
Пришлось подавить истерику и рвущийся из глотки крик. Развернуться по направлению к джунглям и припустить еще пуще прежнего, сверкая голыми пятками.
Длительное отсутствие фитнеса в моей жизни сказалось не только на складках в области живота, но и на дыхалке. Запас выносливости был ограничен, и хватило его на несколько минут от силы.
Говорят, во время прилива адреналина женщины голыми руками поднимают легковушки. Мне же после галопирования по пересеченной местности захотелось просто сдохнуть.
Но это еще цветочки! Нестись по густым джунглям, путаясь в лианах и паутине, оказалось куда… проблематичнее. Это мягко выражаясь, хотя матом было бы конкретнее.
Остановившись и облокотившись на ствол ближайшего дерева, решила пораскинуть мозгами.
Бежать от больных дикарей всё равно что пытаться надышаться перед смертью. Но и прятаться, когда от меня так несёт, не вариант.
Нужен водоем. Любой. Река, ручеек, лужа на худой конец. Смыть с себя эту гадость и хоть как-то следы запутать. В фильмах такое видела. Если за тобой собаки гонятся или другие животные, достаточно пробежаться по воде, чтобы след потерялся. А Шиба и вся его шайка в моих глазах от «собак и других животных» мало чем отличались. Даже Алеке не встал на мою сторону, хотя знал меня лучше всех остальных вместе взятых.
У меня был еще один вариант. Я могла помолиться Сакре. Утром он пришел, пришел бы и сейчас. Однако этот вариант оставила напоследок. На тот случай, если другого выхода не будет. Зачем менять шило на мыло?
Второе дыхание проснулось тогда, когда за спиной раздались голоса. Я позабыла о всякой усталости. Налитые свинцом мышцы расслабились в одно мгновение, и я буквально полетела вперед, приминая траву, спотыкаясь о невидимые глазу препятствия. Падая и снова поднимаясь, не сбавляя темпа.
Какой, нахрен, водоем?! Пока я его найду, меня уже подстрелят или насадят на одно из тех копий, которыми размахивали эти неандертальцы.
И это я его выбрала! Никто меня за язык не тянул! Почему в самый ответственный момент я не стараюсь поступить логично? Верховный бог был бы лучшим вариантом из всех! У него же времени на меня не было бы в принципе!
Так вот и окончится моя ничем не примечательная жизнь где-то в глуши… Нравилось ощущать себя Джеймсом Куком – вот и получай заслуженное. На шашлыки бы не пустили.
В какой-то момент я поняла, что звуки за спиной стихли.
Неужели отстали? Быть того не может. Выслеживают и готовятся к нападению. Никакой, даже самый отбитый, охотник не пойдет на лань, выкрикивая боевой клич.
Так. Соберись.
Стянула с себя отяжелевшую от впитавшейся в нее крови шкуру. Зачерпнула побольше грязи в ладони и принялась вымазывать ею тело, чтобы хоть как-то нейтрализовать запах.
Затем посчитала это дело менее полезным, чем спрятаться где-то повыше. Благо, деревья здесь высокие. Можно забраться в глубину крон и выждать там, пока игра не закончится. Если она вообще когда-нибудь закончится…
Далеко не пошла. Решила работать с тем, что рядом. Так что хорошенько растерла ладошки и принялась карабкаться по скользкой коре.
Первые попытки успехом не увенчались. Наверняка, над ними Сакра поработал, чтобы поскорее к нему обратилась. Только находила выпуклость, за которую можно ухватиться, и пальцы соскальзывали через несколько секунд. Сломала ногти чуть ли не под корень, прежде чем сумела оторвать ноги от земли и забраться выше. Еще чуть выше, еще…
Уж понадеялась, что удача на моей стороне. Вцепилась в первую ветку на своем нелегком пути. Подтянулась, стиснула зубы.
Спасение еще никогда не было так близко и одновременно так далеко от меня, потому что кончики пальцев опять соскользнули, и я, плотнее сжав губы, молча рухнула на землю. Потому что нельзя было орать. Даже если чуть дух не испустила, когда спина коснулась земли, а содранную кожу как огнем обожгло.
Тихо ругнулась, поднялась, и уж было полезла вновь, но раздавшийся неподалеку шорох насторожил меня. Пришлось бросить всё как есть и устремиться еще глубже в надежде отыскать более низкий, неровный и шершавый ствол.
Бежала я недолго.
По левой лодыжке чиркнула стрела и острым наконечником впилась в дерево, выросшее прямо передо мной. Я чуть ли не носом в него уткнулась, прежде чем заметила.
Превозмогая боль, попыталась оббежать его, но кто-то резко дернул за раненную ногу, вынуждая снова встретиться с землей. На этот раз не затылком, а лицом. Поползла вперед, хватаясь за корни, камни и траву. Попутно отбиваясь от неизвестного ногами.
Ему было как будто всё равно! Ни звука не издавал, пока я молотила его в бессильных попытках ослабить хватку.
Когда его руки поползли выше, бесстыдно лапая меня за ноги, крик сдержать не удалось. Перевернулась на спину, чтобы как следует размахнуться и врезать ему по челюсти…
Даже в полутьме я узнала этого человека. Его короткую шею и маленькие глазки. И эту шкуру косматую, которую мне «любезно» одолжили на площади, дабы прикрыть срамоту свою от честного народа.
– Вот ты и попалась, сисястая сука, – пропыхтел Гаворно, стараясь подтянуть свою медвежью тушу еще ближе ко мне.
Тягаться с ним в физическом плане было невозможно. Эта гора мышц если на меня и взберется – уже не скинуть, не спихнуть.
Кинжал! Алеке ведь дал мне кинжал!
…который остался в недрах шкуры, сброшенной мною же у подножья скользкого дерева.
Гаворно нисколько не смущала моя измазанная чужой кровью и грязью кожа. Медвежьи лапищи поднялись еще выше, исследовали бедра, талию, легли на грудь.
Но мои руки оставались свободными и вместо того, чтобы продолжать тщетно отталкивать мужчину от себя, схватила его за руку и укусила что было силы. Аж слезы брызнули из глаз от натуги.
Гаворно дернулся, и этой короткой заминкой я воспользовалась, чтобы врезать ему коленом в пах, вывернуться и, спотыкаясь, кинуться прочь.
Затея была не из лучших. Он-то эти джунгли знает, как свои пять пальцев. Я же собирала на пути каждую корягу, царапала обнаженные руки и ноги колючими кустарниками, но бежала вперед, на этот раз не оглядываясь.
Знала, что он и так рядом.
А если догонит – будет намного больнее.
Сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда я снова оступилась в темноте, неудачно приземлилась, и лодыжку будто в кипяток окунули.
Продолжить бег в том же темпе теперь не могла, чем и воспользовался Гаворно. Схватил меня за распущенные волосы, потянул на себя. Даже опомниться не успела, как лежала на земле, а крепкий охотник – на мне.
Он уже копошился, доставая свои причиндалы, когда я решилась пустить в ход свой последний козырь.
– Сакра…
А как дальше?! Молить его об удаче, как в прошлый раз, или просто попросить явиться и сбросить это чудище с меня?
Мысли оказались важнее всяких слов.
Вот я отсчитываю последние секунды своей невинности, а уже через несколько мгновений Гаворно вместе со спущенными портками, как по волшебству, улетает в темноту.
Ну прямо знак божий – не иначе! Знак, что мне пора валить, пока есть такая возможность.
Вывихнутая лодыжка всё еще ныла от боли, но сейчас была меньшим из зол. За спиной – перевозбужденный охотник, а где-то поблизости мог затаиться не менее извращенный бог Удачи. Ни с кем из них больше пересекаться не хотелось.
Но тогда я еще не знала, что впереди меня ожидает не меньшая опасность. Заключалась она не в богах и даже не в людях, а в обрыве, край которого не смогла разглядеть в темноте ночи. Притормозила слишком поздно, камень закрошился под ногами и с визгом, полным отчаяния, я полетела вниз.
Вся жизнь пронеслась перед глазами, прежде чем я (какая удача!) рухнула в воду, а не на землю. Течение подхватило меня, и вынырнуть на поверхность удалость с трудом, вдоволь наглотавшись при этом воды.
На этом приключения не закончились. Меня понесло дальше, а сил ухватиться за что-либо уже не осталось. Каждая мышца ныла от усталости, волосы липли к лицу, закрывая и без того скудный обзор.
Периодически я уходила под воду с головой, однако жажда жизни не позволяла мне захлебнуться. Снова и снова я всплывала на поверхность, чтобы набрать в легкие свежего воздуха, а после меня накрывало очередной волной.
Когда же ощутила под собой сушу, готова была расцеловать ее, но вымоталась настолько, что не могла даже лицо оторвать от влажной земли. Уткнулась в нее носом, да так бы и пролежала всю оставшуюся ночь.
Если бы мне не помогли подняться.
Соображала я туго, но почувствовала, как меня взяли на руки. Прижали к теплой груди, в которой размеренно билось сердце. И эти звуки убаюкивали меня лучше всякой колыбели.
– Прости. Прости меня, Маиша… Теперь всё будет хорошо.
Вода в ушах не позволяла мне расслышать то, что спаситель шептал тише. Но он говорил и говорил, покачивая меня на руках и целуя в макушку.
Я мечтала лишь о том, чтобы эта ночь поскорее закончилась. Никогда еще так сильно не желала увидеть рассвет.
ГЛАВА 6. Развратности судьбы
Когда распахнула глаза, первой возникшей в голове мыслью было, что всё-таки отправка на тот свет состоялась успешно. Несмотря на то, что я так отчаянно боролась за жизнь.
А что еще я могла предположить, если после всего пережитого накануне просыпаюсь в мягкой кровати с балдахином? Ни джунглей, ни жесткого матраса.
Приподнявшись на локтях, осмотрелась повнимательнее.
Удивляла теперь не только кровать. Апартаменты, в которых меня уложили, оказались воистину королевскими. Нет, божественными! Ма-а-ама дорогая…
Потолка видно не было, настолько высоко он находился. Белоснежные стены с золотыми прожилками напоминали мраморные. Хотя… может, это мрамор и был.
Где я вообще? А главное… как?
– Прости. Прости меня, Маиша… Теперь всё будет хорошо.
Так. Секундочку. Это у меня память просыпается потихоньку? Припоминая завершение бешеной ночи сейчас, поняла, что голос неизвестного спасителя мне очень даже известен.
Сакра.
Из огня да в полымя.
Но, если так подумать, лучше уж с пьяным извращенцем в хоромах, чем с убийцей в темной пирамиде. Не будем паниковать раньше времени и, как следует, изучим окружение.
Откинула одеяло.
Спать меня уложили не в том же виде, в котором нашли на берегу. Перед этим хорошенько отмыли от грязи и крови, переодели в белую полупрозрачную сорочку. Даже голову вымыли и волосы расчесали до блеска. Насколько же мне нужно было вымотаться, чтобы посетить такой спа-салон, будучи в отключке?
Первым делом прогулялась по комнате. За всю жизнь не скопила бы денег столько, сколько стоили все эти искусно вытканные ковры на полу. В объемных горшках росли фрукты, видом и запахом напоминавшие мандарины. Золотые подсвечники, расписные вазы, уютные плетеные диваны…
Здесь было всё. Всё, кроме сменной одежды. Вряд ли они отыскали мою шкуру, брошенную в джунглях, и привели в порядок так же, как меня.
Так что, сочинив для себя серьезный повод выйти, приоткрыла дверь комнаты и оказалась на длинном балконе-коридоре, огороженном пузатыми балясинами. Вверху – стеклянный куполообразный потолок невероятных размеров, внизу простиралась лестница, устеленная коврами.
Я почти не сомневалась, что нахожусь в храме Удачи, и если обитель Шибы напоминала постройку цивилизации ацтеков или инков, то архитектурный стиль владений Сакры больше походил на древнеримский с примесью арабского.
Короче говоря, богу жить дорого-богато не запретишь. Популярному в народе богу – тем более. Вот, насколько людям важна удача на самом деле. Не просит о ней только самый ленивый.
Дверь в соседнюю комнату отворилась, и из-за нее, посмеиваясь, вышла пара девушек. Наряды их были чуть скромнее моего. Хотя бы не просвечивали.
Заметив меня, одна из незнакомок ойкнула, сделала несколько быстрых шагов вперед и склонила голову.
– Прошу прощения, госпожа, что пропустила момент вашего пробуждения, – протараторила она. С улыбкой подняла на меня глаза. – Позвольте подготовить вас к прогулке.
– Госпожа, – поспешно поклонилась вторая, как только я скосила на нее взгляд. Затем так же быстро выпрямилась и скрылась в комнате, из которой вышла.
Ну, приехали. Теперь я, значит, госпожа? А совсем недавно в роли жертвы выступала. Как у них всё легко и просто. Ночью гоняют по джунглям, днем в ноги кланяются. Где та самая тонкая грань между одним и другим? Неопределенность всегда пугает.
– Мое имя – Элие, – представилась девушка, с которой я осталась наедине. – Сакра лично попросил меня позаботиться о вас.
Что и требовалось доказать. С самого начала поняла, откуда ветер дует. Бог в покровителях – это сильно. Вот только чем я ему так приглянулась? Мы и не общались особо. А если дело в физических данных, которые он вполне мог разглядеть в день моего приземления на землю обетованную, то я мало чем отличалась от девчонки напротив меня. Если только его привлекают женщины постарше, потому что моему личному гиду по храму Удачи едва ли за двадцатку перевалило.
Хотя, если власть и богатства Сакры позволяли собрать тут гарем на любой вкус и цвет, вопросы относительно моего присутствия в этих стенах отпадали сами собой. Вероятно, попаданки среди его наложниц еще не было, вот и решил восполнить пробел, так сказать.
Приятно чувствовать себя экзотической диковинкой, но мне всё еще нужен Мва… бава… Короче, глашатай господень с именем совсем не православным. У меня накопилась к нему масса интересных вопросов, ни один из которых не постесняюсь задать при встрече.
А девчонка всё стоит с улыбкой от уха до уха и хлопает своими подведенными миндалевидными глазками. Как же она, наверное, счастлива подготовить нового ягненка на заклание своему богу.
– Ну, раз попросил… пойдем.
В конце концов, я всё равно искала сменную одежду. Пожалуй, стоило привести себя в порядок, прежде чем общаться с Сакрой тет-а-тет. Глядишь, растает настолько, что организует мне встречу с глашатаем. Ее-то я и добивалась.
В выделенных мне апартаментах Элие усадила меня на диванчик, сдобрила мои волосы каким-то ароматным маслом и пропала на несколько минут. Вернулась уже с одеждой и небольшой расписной шкатулкой в руках.
Скажу вам честно, ожидания того стоили! Я аж рот приоткрыла, разглядывая комплект из длинной юбки с манящими от бедер разрезами и короткого топа с глубоким декольте. Позвякивающее и поблескивающее нижнее белье прилагалось. В таких шмотках хоть сейчас в Боливуде сниматься!
Мне помогли переодеться, обвешали украшениями с головы до ног. Серьги, браслеты, кольца, тонкие цепочки. Даже на лодыжку браслет нацепили.
Нашла себе папика, ничего не скажешь. У кого-то колечка не допросишься, а тут в первый же день как новогоднюю елку обвешали.
– Осталось только уложить волосы и нанести макияж, госпожа, – оповестили меня о ходе работ над превращением жертвы в содержанку.
Волосы Элие укладывала при помощи стильной, но доисторической плойки, нагреваемой раскаленными углями. Не хотелось отдавать свою шевелюру на растерзание, но меня заверили, что масла не позволят волосам пересушиться.
К завершению процедуры по моим плечам заструились мягкие локоны. Ни дать ни взять – как из рекламы шампуня.
И, не теряя времени, девушка переквалифицировалась в визажиста. Подрумянила мне щеки, подвела глаза, губы накрасила. Причем настолько аккуратно всё сделала, как будто не воспринимала меня своей соперницей в принципе. На ее месте я бы и волосы уже подпалила новой любимице Сакры, и стрелки нарисовала кривые. Втихаря почикала бы ее одежду.
Или это я стерва такая, а Элие на самом деле милая, искренняя девчушка, которая никаких сердечных чувств к своему богу не питает. Даже если бог этот осязаем, привлекателен и у него постоянно зудит одно место.
– Всё готово, госпожа.
Приятно, но слух режет, сколько бы она ни улыбалась и ни делала вид, что всё в порядке вещей.
– Скажи, это Сакра попросил меня госпожой величать?
– Он лишь сказал, что в стенах храма нынче проживает очень важная гостья и потребовал относиться к вам соответственно.
– И сколько же здесь других важных гостей проживает?
– Только вы, госпожа. Остальные – послушницы.
Вот оно как… Выходит, он меня послушницей своей сделать собирается? На Элие вон тоже цепочки золотые позвякивают. Наряжает своих кукол, чтобы в постели с ним бренчали, как погремушки.
Можете думать, что это я такая извращенка, что постоянно твержу одно и то же. Но при всем его необъятном либидо не держит ведь он послушниц исключительно для молитв, уборки и готовки.
– И где он сейчас?
– Появится сам, когда посчитает нужным, – кротко ответила Элие. – А до этого момента у меня есть время показать вам храм. Поверьте, он лучший во всей Аскании.
– Лучше, чем у верховного? – провокационно вскинула бровь.
Девушка нагнулась ко мне и нарочито громко прошептала:
– Лучше в тысячи раз.
Ну, раз пошла такая пляска, то почему бы не присоединиться? Я сделала слишком много поспешных выводов до того, как узнала обо всем наверняка. Возможно, сейчас, когда Шиба не маячит поблизости, Сакра поумерит свой пыл. Я на его территории. Спешить ему некуда, бросаться с места в карьер не нужно. Обсудим всё цивилизованно за бокалом вина, как взрослые люди. План прост и ясен!
Секундочку…
Прежде чем уйти, еще раз изучила свой образ в зеркале.
Я и до сего момента не считала себя уродиной, но чтобы настолько сексуальной – совесть не позволила бы возгордиться. Не принцесса. Королевна! А еще жертва, сумевшая проехаться по трем алтарям жертвоприношения разом, и одновременно очень важный гость бога Удачи. Каким только местом ни повернется судьба… ох, лишь бы не задом.
При параде я вышла из комнаты менее смущенной. В какой бы момент ты, садомит, меня ни застал, ко встрече и переговорам готова.
Элие повела меня к боковым лестницам верхнего полуэтажа. Затем мои всё еще босые ноги ступили на ковры широкой лестницы. Той самой, которую я видела с балкона-коридора. Она уходила далеко вниз. Должно быть, подобным образом спальный этаж отделялся от помещений общего пользования.
Я ожидала увидеть внизу подобие алтаря, молельни в ровный рядок, скамьи и прочие религиозные атрибуты. Для божественной обители это было бы вполне естественно. Учитывая, что храм Удачи выглядел куда более соответствующим канонам божественности, нежели мрачная и сырая пирамида храма Охоты.
Но, спустившись, я увидела такое, отчего волоски на руках встали дыбом. Если Сакра сам проектировал дизайн этого храма, то честь мужику и хвала. Кто-то мечтает попасть в Рай после смерти, и… примерно так, на мой взгляд, Рай и должен выглядеть.
Передо мной располагался патио. Внутренний двор, окруженный стенами. Три арки с массивными колоннами по сторонам вели в остальные помещения храма, но, честно говоря, отсюда и уходить-то не хотелось, чтобы продолжать исследование владений Сакры.
Большую часть двора занимали огромный бассейн и тропические растения, пустившие свои корни прямо под землю. Важно разгуливали павлины, распушив зеленые хвосты. Несколько послушниц отмокали в воде, звонко щебеча друг с дружкой и попивая из кубков. Кто-то сидел под тенью древесных крон и придавался другим праздным занятиям. Чтению, рисованию, вышиванию. Но все до единого – женщины.
Первые ассоциации с этим местом – либо греко-римский курорт, либо санаторий. Может, бордель. Но никак не божья обитель. Святым духом тут не пахло от слова совсем.
– В этом дворе наши послушницы отдыхают от несения службы, – пояснила Элие. Я уж и забыла, что она существует. – Сакра часто наведывается сюда, чтобы поинтересоваться, как у нас прошел день.
Хорошо же устроился мужик. Бог Удачи, значит. Не сказать бы, что сапожник без сапог.
– Та, что за день на службе отличилась, заслуживает особую привилегию, – продолжила девушка. – Ведь Сакра справедливый бог, и вниманием не обделяет никого.
А вот с этого места поподробнее…
– Какую такую привилегию?
– Разделить с ним ложе.
О-о-о… ну вот мы и нашли собаку зарытую, которой и до сего момента попахивало знатно. В одиночестве он ночи не коротает, и потеряет только свою гордость, если я откажусь с ним сотрудничать.
Как много значит гордость для избалованного хорошей жизнью мужчины? В окружении безотказных женщин. Вопрос риторический.
– Есть у меня догадки, что сегодня он выберет вас, поэтому к сегодняшней ночи вас должны подготовить…
– Пусть засунет свой отбор в задницу, – вспылила неожиданно даже для самой себя.
Глядя на всё великолепие храма и ослепленных страстной привязанностью к Сакре послушниц, понимала, что бог из него такой себе, а вот манипулятор прекрасный. В религии я никогда особо не секла, но ни одна из них не позволяла устраивать дом терпимости в святой обители. Даже если служительницы идут на такое по собственному желанию и задаром.
Элие ничего не ответила. Тогда обернулась к ней, чтобы озвучить свои аргументы в лицо, и застыла на месте так же, как она.
У подножия лестницы стоял Сакра, глядя на меня и поигрывая бровями. Солнечные лучики прыгали по кубикам идеального пресса, юбка из золотистой ткани обтягивала бедра. Босыми ногами мужчина медленно сокращал расстояние между нами. Прошел мимо Элие, благоговейно сложившей руки в молитвенном жесте, и остановился передо мной. Пришлось задрать голову повыше, чтобы держать лукавый взгляд под прицелом.
Хорош. И в равной степени неприятен.
– Куда я должен засунуть свой отбор?
– Ты слышал, – ответила уклончиво.
Сачканула в последний момент. Не, ну а что делать, если перед тобой гора мышц выросла, обладающая сверхспособностями? А я женщина, да еще и чужачка здесь. Надо учиться адаптироваться на ходу.
– Оставьте нас.
Он произнес это негромко, но послушницы позади меня закопошились. Тем, кто не расслышал указания бога, передавали их громким шепотом. Элие испарилась так стремительно, что я ее ухода даже не заметила.
Спустя пару минут в патио остались лишь двое – я и Сакра. Меня бросило в дрожь.
Трудно описать, как он смотрел на меня. Какую энергетику излучал каждой клеточкой своего тела. Даже не касаясь. Стоило ему улыбнуться уголками губ, из моих глаз непроизвольно брызнули слезы. Отвернулась, чтобы он не заметил. Но он заметил, наклонился ко мне.
– Зачем ты сопротивляешься?
Прозвучало так насмешливо, что в ответ хотелось сказать какую-нибудь колкость. Вроде тех, которыми я осыпала его прежде. Не знаю, атмосфера храма ли тому виной или отвратительные игрищи Шибы, но… что-то внутри меня встало на сторону Сакры.
Действительно, зачем мне сопротивляться? Жизнь в райских условиях подле бога Удачи Аскании – куда более привлекательна, нежели та, которой я жила все свои двадцать шесть лет в родном мире. А сам-то бог – мужик, о котором только мечтать можно. Красив, властен, богат. Да, алкоголем злоупотребляет, но кто не без греха? Да, семейную жизнь в гареме не построишь, но в моем случае выживание стоит на первом месте.
Если не Сакра, то кто?
– Я привыкла чувствовать себя любимой, если единственная и неповторимая у своего мужчины.
Он улыбнулся шире.
– Не вижу никаких препятствий для этого.
– А твои послушницы?
– Могут и обойтись. Если с тобой окажется не скучно, зачем мне делить с ними ложе?
Сакра обошел меня, остановился у кромки бассейна, стянул юбку, демонстрируя мне свою голую задницу, и спустился в него.
– Ты такая собственница… – бросил он, облокачиваясь на стенку и протягивая руки вдоль кромки. – Мне это нравится.
Мое лицо горело. До самых корней волос покраснело, пока я наблюдала за телодвижениями красноволосого бога. Грациозен, как пантера. Опасен и подозрителен, как «миллионеры» на сайтах знакомств.
– Зачем я тебе? Для того чтобы пополнить коллекцию женщиной из другого мира?
Задала вопрос, который интересовал меня уже давно. Ответит честно или начнет увиливать?
– Подойди ближе, и я отвечу.
Какой провокационный запрос! Подходить к обнаженному мужчине на расстояние вытянутой руки чревато последствиями. К тому же, мы совсем одни. Но рискнуть стоило. Не убегу же я от него, не спрячусь в его же храме.
И я подошла. Осторожно, шажок за шажком, к самому бортику бассейна. Опустилась на коленки, нагнулась к нему. Всего несколько сантиметров разделяли нас, когда он с усмешкой повернулся к моему лицу.
– Нет. И если сегодня ночью ты докажешь мне свою преданность, я отведу тебя к Мвабане. Лично. Ты ведь этого хочешь? Узнать всё, что тебя гложет?
Заманчивое предложение. Но…
– Ничего не бойся, – добавил он чуть тише. – Пусть я буду последним ублюдком на этом свете, если причиню тебе боль.
Я даже ответить не успела, как он всё решил за меня.
– Элие тебя подготовит.
– Да, Сакра, – раздался за моей спиной голосок послушницы. – Можешь на меня рассчитывать.
ГЛАВА 7. Трудно быть с богом
С пустым выражением лица я сидела в горячей воде, щедро сдобренной ароматными смесями и наблюдала за тем, как суетятся вокруг меня послушницы. То лепестков в купальню подкинут, то порошков насыплют пахучих. Массировали плечи, кожу головы. Мне предлагали выпить вина, откушать свежих плодов личи и еще каких-то странных фруктов, усиливающих возбуждение. В углу музыкантши натренькивали тихие мелодии.
Короче, полный релакс. Омрачался он лишь тем, что отсюда меня отправят прямиком в покои Сакры. В каждом храме, насколько я поняла, игрищи свои. Где-то тебя гоняют по джунглям, где-то по кровати, но смысл везде один: есть жертва, а есть охотник. И жертва всегда я, как ни крути.
Я подумывала сбежать отсюда. Разыскать божьего глашатая самостоятельно без чьей-либо помощи, однако Сакра следовал за мной буквально по пятам, как будто у него других дел не было, кроме как пасти меня и отрезать все пути к отступлению.
Признаюсь, мне льстило его внимание к моей скромной персоне. Уж какие красавчики за Светкой ни увивались, а богов среди них однозначно не было. Но его одержимость пугала и настораживала.
Всё это не просто так, и Сакра явно понимает, что делает. Я лишь не понимаю, как связана с его желаниями, и что именно он задумал в отношении меня. На площади он выпрашивал у Анги отдать меня ему. Проник к храм Охоты, стоило позвать его. Спас меня от охотников и приютил здесь. Теперь же меня ставили перед фактом, что эту ночь я проведу с ним, а возможно, как он сам намекнул, и все последующие. Что дальше? Добьется своего и выставит вон или же его мотивы куда глубже?
Ах, да. Еще кое-что. Сам глашатай, перенесший меня сюда, настаивал на кандидатуре Сакры. И сильно огорчился, когда я выбрала не его. Только ли в удаче тут дело, или у них один план на двоих?
Мои выводы всё еще слишком поспешны или сейчас самое время их делать?
Когда банные процедуры закончились и меня переодели, вновь накатил мандраж. Я мечтала подарить свою девственность принцу на белом коне, и сильно сомневалась, что бог Удачи Аскании из Изначального мира – тот самый, ради кого моя роза цвела.
Но если будет решаться вопрос между сохранностью моей девственности и жизнью, то, вне всяких сомнений, выберу второе.
На всякий случай, решила уточнить еще парочку вопросов, дабы хоть немного избавиться от неопределенности.
– А от бога забеременеть можно?
Элие аж палочку для нанесения макияжа из рук выронила.
– Нет! Конечно же, нет, – обнадежила она меня. – Если б только это было возможно, каждая здесь захотела бы носить под сердцем такого ребенка. – Она быстро вернула себе прежнее расположение духа и продолжила подготовку, размазывая помаду по моим губам. – Даже богини не способны на зачатие от мужчин из пантеона. Если вы не богиня Плодородия, госпожа. Но богини Плодородия уже давно с нами нет. Кто знает, кому выпадет честь стать следующей?
– Не знала, что боги смертны, – пробормотала, когда с нанесением помады было покончено.
– Боги бессмертны, – качнула девушка головой. – Ни старость, ни болезни им не страшны. Лишь утрата веры в них способна умертвить.
– В том году в Аскании голод был страшный, – подала голос одна из послушниц, вытиравшая пол. – Мяса на прилавках не было совсем. Вот от Тумы и избавились. А всего через пару месяцев его сменил Шиба.
– Да боги Охоты у нас меняются чуть ли не ежегодно, – рассмеялась другая, сачком вылавливавшая лепестки из купальни. – Это так забавит Сакру!
– А Сакра когда стал богом?
– Очень-очень давно, – с улыбкой ответила Элие. – Почти тогда же, когда у нас родился Анга – бог Солнца. Он, Сакра и Маиша были первыми, в кого уверовал народ.
Погодите-ка…
– Маиша? – услыхала знакомое имя. – Маиша – это кто?
– Богиня Плодородия. Некоторые из нас ее даже не застали. Она пропала без вести, и с тех пор новая богиня так и не дала о себе знать.
– Лет двадцать назад, – добавила послушница у купальни. – Анга очень горевал.
– Почему Анга?
– Она его женой была.
– Прости. Прости меня, Маиша… Теперь всё будет хорошо, – припомнила слова Сакры, произнесенные им на берегу.
Мне только кажется, или… меня всё-таки умудрились перепутать с другой женщиной? Причем с какой женщиной! А если она еще и женой верховному богу приходилась… На твоей совести, Сакра, еще один грешок!
– Вы готовы, госпожа, – склонила голову Элие. – Прошу проследовать за мной. Надеюсь, вы сполна насладитесь сегодняшней ночью.
Да-а-а, что-то мне подсказывало, что сейчас Сакра моих расспросов не потерпит. Он другим местом будет думать, так что… придется пойти на такую жертву, чтобы как-то продвинуться дальше.
И пусть только попробует не рассказать мне обо всем, что меня интересует, когда мы достигнем точки невозврата. Маиша номер два станет прекрасным инструментом манипуляции даже для такого праздного и властолюбивого бога, как он.
Меня повели по той самой широкой лестнице на балкон-коридор, а после – еще выше, по винтовой. Как я поняла по качеству убранства, этот этаж целиком и полностью принадлежал Сакре. Или не только ему, потому что встретила нас женщина. На удивление, средних лет, но одетая богаче остальных послушниц. Примерно так же, как я.
– Дальше я справлюсь сама. Благодарю, Элие.
Ее голос был низким, грудным. И вообще, первое впечатление она оставляла приятное. Интересно, с ней Сакра тоже спит?
Прежде чем уйти, послушницы раскланялись перед ней. Должно быть, важная шишка здесь. Не иначе как Алеке или Гаворно для Шибы. Так не сообразила, кто из них в иерархии храма Охоты важнее.
– Я Лерато, посвященная Сакры. А ты Риту, верно?
Кивнула.
С самого начала подготовка к этой ночи выглядела, как ритуал. Теперь меня еще из рук в руки передают. Надеюсь, никто не будет стоять над кроватью и свечку держать? Или вывешивать грязную простыню на всеобщее обозрение? Хотя, ничему уже не удивлюсь. В чужой монастырь со своим уставом…
– Боишься? – И, опережая мой ответ, женщина взяла меня за руку. – Не бойся. У всех когда-то бывает первый раз.
– Вы откуда?..
– По тебе же видно. Была бы с мужчиной прежде – не мялась бы так, голову бы свою не забивала пустыми беспокойствами. Расслабься и больно не будет. А удачи сто-о-олько привалит после этого… – подхватив за руку, Лерато повела меня к массивной двустворчатой двери.
Никак не могла выбросить из головы сцену, как обнаженный Сакра лежит поперек кровати с розой в зубах и манит меня пальцем. Прямо картина маслом. Хоть бы не так, хоть бы не так…
Вот, Лерато поправила мою прическу, оттерла большим пальцем смазавшуюся под глазами косметику, осмотрела с ног до головы…
– Что ж, приятной тебе ночи, Риту, – пожелала она напоследок.
Отворила передо мной одну из дверных створок и запустила внутрь. Теперь я в клетке с тигром, один на один. Сейчас проверим, с розой ли он в зубах.
А клетка-то хороша. Первым делом в глаза бросалась необычных размеров кровать. Человека четыре спокойно уместилось бы. Может, он и несколько послушниц себе на ночь набирает. Белоснежные простыни, алый балдахин… Преступление спать на такой роскоши в одиночку, вот Сакра и смекнул, что в одиночку ему спать совсем не обязательно.
Стены любовных хоромов были обтянуты медового цвета тканью. Не поленилась – провела по ним рукой. Что-то среднее между шелком и бархатом. Нежно, приятно.
В правом углу сооружено подобие сцены. Небольшая платформа с набором музыкальных инструментов на подставках. Вместо подписки в музыкальных приложениях у него тут музыка живая играет. И с пробуждением, наверное, и перед сном.
На столике подле диванчика – фрукты, сладости и вино.
Да ты ж глянь, какой романтик. Не бог Удачи, а бог Любви целиковый. Ошибка у вас тут в пантеоне закралась, товарищи. Всё как в жизни. Хотел стать художником, а тебя в юристы отправили. Выкручивается мужик как может. Я в детстве тоже в археологи метила. В итоге уже несколько лет путевки горящие впариваю в Анапу и Геленджик. Где, спрашивается, справедливость? Скушаю-ка сладенького, чтоб хоть чем-то растворить горький осадок.
Присела на диванчик, взяла в руки ароматный кубик, похожий на рахат-лукум. Повертела, положила обратно и налила себе красного вина.
Не, ну а чего мелочиться-то? Милый мой не торопится. Нужно как-то себя развлечь в ожидании неизбежного.
Залпом осушила начищенный до блеска кубок, плеснула еще. Магазинное винцо, конечно, и в подметки не годится местному. Или же я настолько сильно перенервничала, что готова хлестать и хлестать, лишь бы эта ночь скорее подошла к логическому завершению.
Наполняла уже третий кубок, когда двери отворились, и в хоромы вошла тройка девушек. Опустив головы, они проскочили мимо меня, поднялись на сцену и взялись за инструменты. Одна из них встала посерединке, сложила руки в замочек на животе и завела грустную песню, к которой немного погодя подключился музыкальный аккомпанемент.
Итак, концерт! А потом залетят художницы и начнут писать мой обнаженный портрет с натуры? Ай да Сакра, ай да ювелир! Не знаю, в каком объеме удачу обещают разделившей с ним ложе послушнице, но быть окруженной таким вниманием, пусть всего на одну ночь – удача сама по себе.
Может, хватит уже вина?
Повернула голову к вазе со сладостями, чтобы наконец-то закусить, и краем глаза заметила, что на диванчике теперь сижу не одна. Широко расставив ноги, меня разглядывал владелец сих божественных апартаментов. Чуть кубок из рук не выскользнул. Успела удержать.
– Эм-м-м… – вот и всё, что сумела выдавить из себя.
– Я сам.
Подхватив двумя пальцами сладкий кубик, он поднес его к моим губам. Ну и физиономию я, должно быть, скорчила, неуклюже перехватывая сладость зубами.
Вкусно, аж тает во рту. Но приятные ощущения перебивал пронзительный взгляд золотистых глаз. Стало настолько неловко, что заерзала на расписных подушках.
Соберись, тряпка! Ты и в родном мире вела бы себя так же на первом свидании? Не беря во внимание то, что на первых свиданиях физического контакта, как такового…
Его тяжелая рука легла на мое бедро.
Божечки-кошечки… Какому из богов Аскании душу можно отдать, чтобы меня перестало так колотить?! Взрослая женщина в самом расцвете сил, а ведешь себя, как школьница!
– Станцуешь мне? – неожиданно предложил Сакра.
– А… одежду снимать?
Это показалось мне важным уточнением, учитывая обстановку, в которой пребывала.
– Если тебе неудобно в одежде, – быстро нашелся бог.
– Удобно! – успела предотвратить преждевременный стриптиз.
Поднялась с диванчика, встала перед столиком и… Ну и что исполняем? Вот как чувствовала, что не зря ходила на бесплатный пробный урок по танцам живота. Ничему особенному нас там, правда, не учили. О реферальной системе рассказывали, типа приведи подругу и всё такое.
А он сидит, ждет. Что ж, импровизируем.
Музыкальная тема, игравшая на фоне, сменилась с грустной и заунывной на бодрую и плясовую. Добавились барабаны. Как в индийских фильмах, которые так моя мама любит.
Качнула бедрами. Украшения на них весело звякнули.
Эх, если уж позориться, то делать вид, что всё происходит, как задумано. Может, пронесет.
Вот меня и понесло. Стараясь не смотреть Сакре в глаза, максимально включила свой артистизм, которым светила пару раз на школьных мероприятиях, и целиком отдалась музыке. Я всего лишь двигала бедрами в такт, кружилась на месте, подмахивала себе руками, но Сакра меня не останавливал. Напротив. Скользя по нему взглядом, уловила, как пристально он разглядывает мое тело.
Неловко-то как, пипец…
По мне уже пот градом катился, когда решила закругляться. Если вымотаюсь во время проведения развлекательной программы, лежать в кровати придется аки бревно. При обычном-то мужике не охота упасть в грязь лицом, а уж перед богом и подавно.
Мне, знаете ли, удачи в жизни и так не хватает. Не стоит испытывать судьбу.
Впервые проявив хоть какую-то инициативу в отношении Сакры, подошла к нему. Задрала коленку на диван, затем вторую, усевшись на мужчину сверху. Соблазнительно покрутила головой. Ну, мне показалось, что соблазнительно, хотя Сакра мои маневры тоже оценил.
А дальше что?
А дальше началось кое-что пострашнее танцев.
Меня рывком подхватили за бедра. Ойкнула даже от испуга. Несколько мгновений, и мы уже на кровати. Я снизу, он сверху. Ногу мне так задрал, что она щелкнула, как взведенный затвор.
Кажется, я передумала. Кажется, я хочу домой…
Разница в габаритах у нас была ощутимая. Особенно заметно это стало сейчас, когда он накрыл мою ладонь своей.
И я посчитала нужным немного разрядить обстановку!
– У тебя такие большие руки…
– Это о чем-то говорит?
– О том, что… – взгляд лихорадочно забегал, – …что у тебя большое… сердце.
– Хах! А я думал член.
На таком этапе разрядить ее уже сложно. Я всё еще продолжаю оттягивать неизбежное.
– Расслабься, – повторил он мне то же, что прежде твердили послушницы. – Представить себе не можешь, насколько я буду нежен.
– Обещаешь?
– Даю слово.
– А-а-а… эти останутся? – указала пальцем в сторону музыкантш, и музыка резко оборвалась.
Мы с вокалисткой неловко уставились друг на дружку.
– Почему бы им не остаться? Их музыка не пришлась тебе по душе?
– Я просто считаю, что во время… этого посторонних быть не должно.
– Они же там, а не здесь.
Аргумент, однако. Но для меня недостаточно убедительный.
– Не хочу, чтобы еще кто-то смотрел.
– Со временем ко всему привыкаешь. Продолжайте, – не глядя, махнул он послушницам рукой.
Позволю себе заметить, что теперь играли и пели тише. И всё-таки с богом спорить сложно. Тем более на его же территории. Опять-таки в чужой монастырь с…
Сакра накрыл мои губы своими.
И мир вокруг меня заискрился. Волна тепла прокатилась по телу от макушки до самых пят. Корни волос защекотало.
Так вот какой он, поцелуй удачи.
Даже когда этот мужчина улыбался тебе, охватывал непонятный трепет, и если бы я сейчас стояла, то ноги подкосились бы. Настолько мощной была эта волна.
Он завел мне руки за голову. Одна его ладонь обхватывала оба моих запястья, а вторая собственнически легла на грудь. В его нежной хватке моя паника наконец-то стала отступать. Будто бы я не в кровати с мужчиной лежала, а в колыбели.
Поцелуи углубились, а после – дорожку из них Сакра вывел от губ к ключицам. Сантиметр за сантиметром его влажный язык скользил вниз, едва касаясь моей кожи. Пытая меня и наращивая желание, которое некому было воспалить до него.
– Представить себе не можешь, как долго я этого ждал, – вновь нависнув над моим лицом, громко прошептал бог, – Маиша.
Маиша… Опять он вспоминает ее рядом со мной.
– Помнишь меня? Помнишь? – заблестели его глаза.
А я озадаченно глядела в потолок, когда, не дожидаясь ответа, Сакра продолжил ласки.
Легкая эйфория от близости к богу Удачи ожидаемо испарилась. Неприятно, когда трогают тебя, а шепчут имя другой женщины. Даже если я очень похожа на нее. Даже если ты безумно ее любил.
У богов Аскании есть одно интересное увлечение. Они радуют для того, чтобы огорчить.
Страсть Сакры распалилась настолько, что мой первый любовник не стал заморачиваться с одеждой. Сдвинул наши юбки, разорвал мои трусы так, что золотые монетки рассыпались по кровати, и резко вошел.
Было ли мне больно? Да. Очень. Свое обещание Сакра не сдержал. Было так больно, что я вскрикнула, но мужчину нисколько не волновало мое состояние. Ведь на задворках сознания он имел свою дорогую Маишу.
Сакра что-то тихо и быстро шептал мне, но слов я разобрать не могла. Просто… поскорее бы всё закончилось. Вот и всё, о чем думала.
Слезы заливали лицо, скатывались на подушку, и я упорно молчала, стараясь не издавать ни звука. Не заводить его лишний раз, не тешить его эго криками и стонами.
Минуты тянулись вечность. Физическая боль уже притупилась, уступив место неприятным ощущениям.
Страшно. Смотреть на бога Удачи сейчас было страшно. Нежность в его взгляде никак не вязалась с тем, с каким остервенением он овладевал мной. Всё глубже и быстрее. Наглый, одержимый…
Но когда-нибудь это должно было закончиться. Вокалистка едва голос не надорвала, когда Сакра наполнил меня своим желанием и дыхнул мне в лицо винным душком. А после улегся подле меня, сгреб в охапку и, прикрыв глаза, блаженно улыбнулся.
Я очень надеялась, что после этого наша ночь страсти подойдет к концу.
Меня била мелкая дрожь, грудь неровно вздымалась, но пришлось дождаться, пока мужчина уснет. Тогда я осторожно выскользнула из его ослабевших объятий, спустилась на пол и на цыпочках двинулась к выходу из покоев. Музыкантши покинули нас еще раньше, поэтому больше ничто не мешало мне сбежать. Для начала, в свою комнату, а после – как пойдет. Маловероятно, что меня выпустят наружу. Приказ Сакры держать меня поблизости до сих пор действовал, а значит, путь за пределы храма Удачи для меня был закрыт.
Если завтра меня отведут к глашатаю, это станет хоть какой-то платой за всё пережитое. Так что просто дождемся рассвета. Не факт, что сегодняшней ночью я сумею уснуть.
На пути к балкону-коридору мне не встретился никто. Даже посвященная Лерато.
Тем лучше. Выглядела я сейчас не настолько презентабельно, чтобы вести светские беседы. На ногах – дорожки подсохшей крови, одежда смята, нижнее белье частично отсутствует. А такое красивое было белье! Мягкие локоны растрепались, глаза щиплет от затекшей в них косметики, губы распухли от частых и требовательных поцелуев.
Ночная жертва, ну кто же виноват.
Двери всех комнат на балконе-этаже были одинаково похожи. Именно поэтому я попытала удачу, вошла в первую попавшуюся и зажгла светильники. Не прогадала – она
