В моей шкуре. Юлия Узун

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32

АННОТАЦИЯ

Не каждому человеку дано смириться с расставанием, тем более, если это не обоюдное желание. И что в таком случае делает брошенный и обиженный? Да! Он мстит. А что, если таких брошенных окажется двое? Они обращаются к гадалке, и в одно прекрасное утро их бывшие пассии просыпаются в... чужой шкуре!

   От автора: Повествование от первого лица, от имен двух главных героев. Будьте предельно внимательны - в родах первые главы можно запутаться.

***

«Месть не выход, но прекрасное развлечение»

ПРОЛОГ

— Ненавижу! — и я тут же получил хлёсткую пощёчину. Но моя девушка — уже бывшая — на этом не остановилась.

   — Я терпела тебя целых два месяца!

   Сочувствую. Какой долгий срок. Не стоило тратить на меня время.

   Я стоял вразвалочку, расслабленный, а она ядовитым огнём извергалась, как древняя лавина.

   — Все вы, мужчины, одинаковые! Словно под копирку вас выпускали…

   Ого, не знал, что мужчин на фабрике стругают. Надо будет маму спросить название сей организации, чтобы знать, откуда я вышел.

   — Ну, ничего, — продолжала она, махая перед моим носом пальчиком с жутко-синими ногтями, — ты ещё узнаешь, что это такое — страдать. Однажды и ты побываешь в моей шкуре, идиот чёртов.

   На прощенье она показала мне средний палец, а я вернулся к работе. Нет смысла думать и переживать о ней. Пф… Сегодня одна, завтра другая. У женщин свои заскоки.

***

— Вероника, обслужи столик!

   Я покосилась на единственного посетителя, затем продолжила неторопливые движения тряпкой по поверхности барной стойки.

   — Моя смена закончилась.

   — С тобой ничего не случится. Алина застряла в туалете, а человек кушать хочет.

   — Надраться он хочет, а не кушать! — я бросила тряпку под стойку, в пустое ведро и взяла меню. Сделала шаг, затем остановилась и повернулась к Руслане. — В следующий раз не принимай на работу беременных.

   — Три месяца назад эта шлюшка не была беременной, — зло откликнулась хозяйка и подтолкнула меня в зал, мол «иди уже».

   Ненавижу такие моменты. И это тогда, когда все мысли были о выставке в центре дизайна Artplay. Руслана умела подлить дерьма в бочку с мёдом. И посетитель этот у меня в печёнке сидел.

   — Выпивка кончилась, — заявила я, едва дойдя до его стола.

   — Ника, ты же знаешь, я немножечко…

   — Если бутылка коньяка — это у тебя «немножечко», Рома, то представляю, что ты имеешь в виду под словом «множечко», — сквозь зубы проговорила я. Ни сколько от злости, сколько для того, чтобы Руслана не заподозрила, что этот тип — мой бывший парень с сегодняшнего дня.

   Он схватил меня за руку. Я обратила внимание, как исказилось лицо Русланы.

   — Ника, любовь моя, скажи, что вчера ты пошутила.

   — Нет, своего решения я не поменяю. Всё кончено, Рома.

   — Ты разбиваешь мне сердце, — жалостливым тоном, от которого я онемела, произнёс он.

   На глаза навернулись слёзы, чёрт… я же любила этого здоровячка! Но с меня хватит!

   — Ты разрушил мою жизнь, — выдернула руку, — растоптал и не оставил следа. Я пыталась помочь тебе, помочь нам, но ты предпочитаешь выпивку!

   — Я брошу! — он поднялся с места, чтобы обнять, но я отошла от него.

   — Сколько раз ты мне это говорил? Гм? Сколько? Сосчитать у меня пальцев не хватит. Всё, настрадалась.

   Я развернулась, чтобы уйти и тут… он со всей силы треснул ладошкой по столу. У меня не хватит слов, чтобы описать свой страх в эту минуту.

   — Ах ты дерьмовая сука! — зарычал он, и тут я поняла, что он уже принял на грудь. Удивительно, как это я запаха не уловила. — Да кто ты вообще такая, мразь? — кричал он. — Я — мужик! Вот побыла бы ты на моём месте, тогда я посмотрел бы, как тебе такое понравилось. Ты не знаешь моих проблем, никогда меня не понимала, никогда добрым словом не утешила…

   «Вот и катился бы теперь мячиком», — подумала я, а затем вытерла слёзы, гордо подняла голову и сказала:

   — Если когда-нибудь, по ошибке Бога, я окажусь в твоей шкуре, милый Рома, то знай одно — я стану настоящим мужчиной. Не то, что ты!

***

— Иду! Иду! — кричала Аида Васильевна, направляясь к входной двери. Кто-то настойчиво жал на кнопку звонка, а у Аиды ноги были больные — не девочка уже, чтобы бегать.

   Вздыхая, Аида Васильевна отодвинула щеколду, убрала цепочку и потянула на себя дверь.

   — Вы колдунья? — сразу пришёл вопрос.

   — Вы кто?

   Девушка за порогом оказалась миловидной. Элегантный серый костюм, волос причёсан и собран на затылке, ухоженные руки сжимали дорогую сумочку. Богатая — это хорошо.

   — Меня зовут Ксения. Я от Шурочки.

   — От Шурочки? — Аида Васильевна изменилась в лице.

   — Да-да. Она передала вам привет и… — Ксения понизила голос, — сказала, что вы можете мне помочь.

   Аида Васильевна всё поняла моментально, раз сама Шурочка отправила к ней эту девушку. Что ж, давняя соседка отдаёт свои долги.

   — Ну, входи. — Женщина провела Ксюшу в зал, где громко работал телевизор, а в старом кресле лежало незаконченное вязание. — Рассказывай, что тебя ко мне привело. Хотя догадываюсь. Парень?

   Ксюша закивала и заморгала.

   — Угу.

   — Бросил…

   Снова кивок.

   — Надо отомстить.

   Кивок.

   В течение следующих тридцати минут Ксения рассказывала Аиде Васильевне, какое желание хотела бы воплотить в жизнь. Женщина внимательно выслушала, кивая и прикидывая в голове, как это всё должно происходить, а в конце сказала:

   — Выполнить твою просьбу я, конечно, могу… но проблема в том, что необходимо женское тело для обряда.

   — Прямо сюда?

   — Нет! — Аида Васильевна махнула рукой и встала с дивана. — Фотографии мне их нужны. Он — есть. А Она где?

   — А Она у меня есть, мам.

   Из кухни вывалился здоровый парень. Ксения руку к груди прижала, поскольку не ожидала увидеть в доме мужчину.

   — Только не говори, что это…

   — Да, мам, это она. Хватит с меня. Пришло время мстить по-чёрному.

   Аида Васильевна дала сыну и Ксении время подумать до полнолуния. После чего она провела обряд над фотографиями бывшего парня Ксении и бывшей девушки её сына Ромы.

   Они согласились, потому что не знали, что колдовской обряд старой гадалки Аиды Васильевны или, как она сама себя называла, потомственной ведьмы Аиды был необратим.

ГЛАВА 1

Он

   — Фалев? — в дверной проем сунулся нос моего друга и коллеги Серёги. — Ты один? Не занят?

   Я поднялся с кожаного кресла, деловито застёгивая пуговицу на своём пиджаке. К роскоши мне ещё предстояло привыкнуть.

   — Входи, конечно. Что за вопросы?

   И когда Серёга вошёл, то стало ясно, к чему были эти вопросы. Шампанское в его руке так и кричало: «Поздравляю, Андрюха!»

   — Ну, всё, ты теперь без пяти минут президент компании, — довольно начал он, откручивая пробку у бутылки. — Сам Бесов пыхтел от злости, как паровоз. Он не ожидал!

   — Пока ещё только вице-президент. До президента надо будет слегка попотеть. Бесов мечтал заполучить акции Личутина. К счастью, Личутин — мой друг, а его не его. И, разумеется, предложение приобрести пакет акций поступило именно мне… Неофициально.

   — Помню, помню, — улыбался Сергей. Бах! Пробка улетела куда-то в угол, а пена разлилась по столу. Хорошо, что пока пустому. Я заехал в новый кабинет только час назад. Серёга подал мне бокал. — Футбольный матч, пиво, разговор по душам и…

   — …А не возьмёшь мои акции, Андрюх? — закончил я, и мы в голос рассмеялись.

   Серёга присутствовал при том разговоре. Сначала мы говорили в шутку, но затем разговор принял другой поворот. Печальный. Личутин узнал, что неизлечимо болен и уже не видел смыла ни в работе, ни в чём-либо ещё. Его десять процентов акций решили мою судьбу. Теперь и у меня имелся пакет, дающий возможность дышать Бесову в затылок. Это означало, что если я поднажму, то смету Бесова с его кресла. Всего-то выкупить двадцать процентов и дело в шляпе! Найти бы ещё денег на это…

   — Мы собираемся в «Пропаганде» после работы. Имей в виду, ты — гвоздь программы, ибо ради тебя мы сегодня и будем пить.

   Я сухо посмеялся. У этих ребят без выпивки и гулянок жизнь не складывалась. Им лишь бы повеселиться.

   — Давай, брат, — Серёга чокнулся о мой стакан, — бери свою Ксюху, и проведём отличное время.

   — Я расстался с Ксюшей, — вздохнул устало. Это случилось несколько дней назад, как раз в период оформления всех необходимых бумаг. Я думал совсем не о любовных амурах. Достала и всё!

   — Да ну? — брови Сергея взмыли вверх от удивления. — Ты же говорил, что это серьёзно?

   — Говорил…

   — Ну так тем более! Ты теперь холостой почти владелец АО «Омега Плюс». Грех не отпраздновать такое дело!

   И Серёга был прав.

   Она

   Запыхавшаяся, добежала до «Центра фотографий имени братьев Люмьер» и, заприметив знакомое мерзкого болотного цвета пальто подруги, поспешила к ней.

   — Танюх, прости, — рассыпалась в извинениях. — Руслана, сучка, опять задержала меня.

   — Ты уверена, что «сучка» — Руслана, а не ваша беременная официантка?

   — Обе хороши.

   Я открыла дверь и пропустила Таньку вперёд, прям как джентльмен. Сама над собой посмеялась. Далее молча прошли к гардеробу, сдали верхнюю одежду; я вооружилась камерой, а Танька — своим новеньким айфоном. Мы заядлые любительницы разнообразных выставок. Каждый новый день — это новый поход на выставку. А сегодня я особенно возбуждена, так как питала исключительную любовь к историческому периоду через объектив легенды отечественной фотожурналистики.

   — Ну что, твой… этот… не заявлялся больше?

   — Понял наконец, что я его бросила.

   — Эх, Ника, убила ты целых пять лет на придурка-алкаша, — вздохнула подруга.

   — Ну, с придурком ты загнула, конечно. — Я шла вдоль белой стены, увешанной фотографиями семидесятых годов. — Он достаточно умный, образованный молодой человек. Между прочим, закончил МГТУ. И ты прекрасно помнишь, как я была счастлива первые два года.

   — Угу, — промычала Таня, щёлкая незамысловатую фотографию, и меня захватила в кадр, пришлось рожицу состряпать. — А потом бедного Рому турнули с работы, и свет сошёлся клином или мозги пошли набекрень. Вот скажи, подруга, разве нормальный мужик не станет искать новую работу?

   — Он был… расстроен.

   — О, конечно! Почти три года! Он ведь по сей день не просыхает?

   Я увлечённо фотографировала яркий зал.

   — Мне мать его жалко. Аида Васильевна и так еле концы с концами сводит. И ноги у неё больные, а тут здоровый лоб ещё на голову свалился. Квартиру свою пропил, идиот.

   — Ладно тебе жалеть… Сам виноват, — она внимательно посмотрела на меня, затем улыбнулась. — Ты радуйся, что отвязалась от него. Теперь появится больше времени и, кто знает, займёшься фотографией, как всегда мечтала и также будешь выставляться на знаменитых выставках Москвы.

   Приобняла подругу. Знала, как она меня любила и всегда желала мне только самого лучшего. Мы с ней в девятом классе познакомились. С тех пор не разлей вода. И пусть мы учились в разных университетах, никогда не работали вместе, так как получили абсолютно разные профессии. Танька — бухгалтер, а я — фотограф-портретист. Но это не помешало нам стать лучшими подругами.

   А почему я стала работать официанткой? Острая жизненная необходимость побудила меня устроиться к Руслане в «Болтовню». Болезнь папы, нехватка средств на образование Артёма. И пока мама оплачивала лечение отца, я взяла на себя нужды на брата. Потом встретила Рому, влюбилась, как мне казалось на всю жизнь, закрутилось, завертелось, но по сути ничего не изменилось.

   А Таня меня предупреждала, что с ним вся моя жизнь покатится по наклонной. Так и случилось. Танька как в воду глядела.

   Убила пять лет.

   Он — Андрей

   Моё появление в «Пропаганде» вызвало бурный восторг. Коллеги, видать, не очень питали надежды меня увидеть. А всё почему? Да потому, что не любитель я всех этих посиделок.

   — Андрюша, — на моей шее повисла рука Таи из отдела кадров. Так-так… Серёга уже растрепался по поводу того, что я снова стал свободным. — Мы так рады, что ты согласился прийти! — ворковала она. — Как было бы обидно не отметить такое событие!

   «Если бы ты знала, овца, — зло подумал я, — что человек, продавший свои акции за бесценок, скоро уйдёт на тот свет…»

   Всё это вызывало спорные чувства. С одной стороны, я хотел быть здесь, ведь на шаг приблизился к победе. Теперь Бесову пора бы валерьяночкой запастись. Я буду идти до конца, иначе я не Андрей Фалев. Ну, а с другой стороны, Личутин. Сегодня его не было среди нас, и я знаю, что утром самолёт увёз его в Европу на лечение. А коллегам он соврал, что женился. Правду знали только я и Сергей.

   — Ну что, Андрюх? — перебивая музыку, кричал Серёга. — Что пить будем?

   Смахнул руку Таи с плеч и прошёл к столику.

   — Я буду пиво.

   — Да брось! — разочарованно прогудели ребята. — Такое дело отмечаем, а ты «пиво».

   — Даже Ленок успела надраться водки, — посмеялся Влад — наш программист уже сколько лет. Женат, но на сторону ходить — мастер. Мне кажется, Влад давно меня переплюнул в этом деле и переспал почти со всеми девушками нашей компании, начиная с Лены Дмитриевной, которая в этот момент вовсю отрывалась на танцполе. Она — администратор. На работе строила из себя саму неприкосновенность, а вечером образ строгой элегантной женщины сменялся на женщину пламенную и развратную. Очки она прятала в сумку, распускала волосы и расстёгивала первые пуговки на блузке. Даже я иногда слюни пускал, но у меня была Ксюша. Да и Влад заграбастал Ленку себе.

   — Я буду пиво, — упрямо повторил и откинулся на сиденье, зажмурив глаза.

   — Андрюх, тебе не хорошо?

   — Всё путём, Серёга. Просто немного голова кружится.

   — Перенапрягся ты… или шампанское днём тебя расслабило.

   — Вполне возможно, — задумчиво кивнул, понимая что в глазах появилась странная реакция на свет.

   Я стал переводить взгляд с толпы танцующих людей к бару, где ловкие бармены умело снабжали посетителей фирменными коктейлями. Зрение пришло в норму. Я постарался ни о чем не думать. В «Пропаганде» стояла атмосфера клубного релакса для любителей выпить, а также отдохнуть душой и телом. У всех моих коллег это получалось отлично, а меня через час начало клонить в сон.

   — Серёга, я пожалуй тихо улизну отсюда.

   — Но вечер же только начинается! — недоумевал друг.

   — Что-то не хорошо мне. Голова кружится… Думаю, я устал и надо просто выспаться.

   Мы пошли к выходу.

   — Может, такси вызвать? — предложил Серёга, выходя вместе со мной в прохладную ночь. — Машину сможешь вести?

   — Не волнуйся. Мне же близко.

   — Ладно. Ты давай отдохни хорошо. А в понедельник с новыми силами.

   Мы пожали друг другу руки и ненадолго, совсем на долю секунды, мне показалось, что этого больше не будет, что я потеряю друга… Откуда такие мысли, я не понимал, но на душе всё заскребло и зацарапало.

   Попрощавшись с другом, перебежал дорогу и забрался в машину. Свежий воздух привёл меня в чувства. По крайней мере, перестала кружиться голова. Так что до дома доехал без происшествий.

   Я обитал в жилом комплексе в престижном районе Москвы, со своей сестрой. Так получилось, что после смерти бабушки мама приняла решение переехать в деревню, коротать свои деньки на пенсии, копаясь в огороде. Папа, вечно влюблённый, последовал за ней. В конце концов, деревенский воздух пошёл его здоровью на пользу. Приступы астмы уменьшились, чем гордилась теперь мама, потому что смогла его убедить. Ну а мы с сестрой сделали в квартире евроремонт, разделили территорию так, чтобы не мешать друг другу и дружно себе жили, каждый так, как хотел.

   Тихо отварив дверь, я вошёл в прихожую квартиры. Свет включать не стал, так как сеструха, скорее всего, давно спала, а будить её не хотелось. Пробрался в туалет справить нужду. Умылся, затем застыл перед зеркалом, глядя, как с лица капает вода. Потёр двухдневную щетину с мыслью, что утром надо бы от неё избавиться. И глаза какие-то уставшие, даже больные. Волосы давно пора стричь, верхушка уже завивалась. Сестра любила мои кудряшки, а я всё пытался от них избавиться, поэтому состригал волосы как можно короче. Да уж… видок не самый лучший. После расставания с Ксюшей, я стал неряшливым. Надо брать себя в руки.

   Теперь жизнь заиграла другими красками. Я свободен, и долго теперь не намерен заводить подружку. А ещё я получил кресло вице-президента, и эта мысль грела меня, как пламя от костра.

   По пути в спальню споткнулся обо что-то, но не стал выяснять. Опять гитара сестры или ещё какая-нибудь музыкальная хрень. Поворчал про себя и вошёл в спальню. Усилилось головокружение, появилась резкая слабость и тошнота.

   Шампанское и пиво не стоило мешать… Хотя я выпил-то совсем чуть-чуть.

   С трудом стянул с себя брюки, стащил рубашку, но не очень удачно. Где-то подмышкой треснули нитки по шву. Ладно, всё равно надо новую покупать. Как же стало плохо.

   Больше я терпеть не мог. Носки остались на ногах. Я уронил голову на подушку и закрыл глаза.

   Сон наступил немедленно.

   Она — Ника

   За ужином в этот вечер было как-то особенно тихо. Я с подозрением поглядывала на родителей. Неужто опять поругались? Папа читал газету, хотя обычно он без устали рассказывал нам о себе и своих достижениях. И неважно, что мы слышали все эти истории сотни раз, всё равно смеялись, шутили и весело проводили время.

   Не сегодня.

   Потому что сегодня мама приготовила скудный ужин, состоящий из гречки и подливки. Салат я сама нарезала, так как не могла обойтись без овощей. На мой вопрос, что случилось, мама пожала плечами. Артём тоже ничего не понимал и смотрел на меня так же недоуменно, как и я на него.

   — Пап, хочешь потом покажу фотографии с выставки? — сделала попытку разрядить обстановку.

   — Угу, — промычал папа, не отрываясь от газеты.

   Посмотрела на брата, задавая мысленный вопрос, что происходит.

   Артём повёл бровью на маму. Ага, значит он что-то знал. Ладненько, после ужина разберёмся. А пока решила сосредоточиться на гречке, понимая, что душу в неё мама точно не вкладывала. И вообще, я стала как-то неважно себя чувствовать.

   — Мам?

   — Да, милая?

   — А в подливке мясо свежее?

   — Ника, ты меня обижаешь! — расстроилась мама. — Я всегда слежу за качеством и свежестью продуктов. А почему ты вообще спросила?

   — Потому что сегодня ты действительно приготовила невкусно, — бросил папа и вышел из-за стола.

   Мамино лицо стало пурпурным от злости. Когда мы мыли посуду, я всё-таки поинтересовалась у мамы ещё раз:

   — Вы поссорились с папой?

   — Не ссорились мы! — она передала мне чистую тарелку и схватила следующую грязную. — Просто попросила отца почистить шланг у пылесоса. А он сказал, что чистил его неделю назад. Но я же помню, что это было месяц, а то и больше назад! Стараюсь ради его здоровья, а где благодарность? Вот скажи, дочка, есть ли смысл чистить ковёр пылесосом, если тот извергает клубки пыли в воздух?

   Покачала головой «нет», подавляя сильную тошноту.

   — Вот! — продолжала свою тираду мама. — А потом, после очередного приступа астмы, все шишки летят на меня! — И вот на этом месте мама остановилась, так как моё лицо видать уж совсем позеленело. — Вероника, что с тобой?

   — Меня подташнивает, — призналась я, немного приукрасив. Потому что меня реально тошнило!

   — Ты не беременна, случаем? — обеспокоенно предположила мама, трогая мой лоб. Зачем-то! Бедная мама, я же ещё не успела сообщить, что рассталась с Ромой.

   Но стоп. Беременна?!

   — Мам, не мели чушь! — отпиралась я. — Во всем виновата твоя подливка!

   И тем не менее, помчалась в аптеку за тестом. Я уже столько лет принимала противозачаточные, что вполне возможно организм выработал иммунитет и… чёрт, этого мне только не хватало! И симптомы, чтоб их, так и кричали: Ника, ты залетела! Головокружение, тошнота, слабость… А пока шла из аптеки, ещё и сонливость прибавилась.

   Тест делала на автомате, из последних сил. Но я дала себе слово, что усну только после того, как узнаю результат теста. И как же широко я улыбалась, проваливаясь в сон.

   Одна полосочка — не беременна.

ГЛАВА 2

Андрей

   Неприятный зуд на ноге заставил потянуться и почесать кожу, но обнаружил, что спал в носках. На ощупь стянул их и куда-то отбросил с мыслью, что потом подберу. Поёжился в кровати. И хотя я уже совсем проснулся, глаза не открывал. Голова болела, словно от жесточайшего похмелья.

   — Виол! — крикнул сестре и охренел от своего голоса. Такое ощущение, что он ломался, как у подростка. Сослался на возможно назревавшую простуду, затем медленно сел в кровати. — Виола!

   — Чего? — крикнула сестра откуда-то из кухни.

   — Таблетка есть от головы?

   — Сейчас посмотрю!

   До носа дошли весьма аппетитные запахи оладушек. Виолетта часто жарила их на завтрак по воскресеньям. Больше всего я любил с зеленью. Но сейчас от мысли о еде скрутило живот. Встал на ноги и поплёлся в ванную, чувствуя, что что-то со мной не так. Я же не мог за ночь так похудеть, что трусы спадать начали. И «хозяйство» моё до сих пор спит. Со мной явно не всё в порядке. Дико ныло внизу живота, что за орган там находится, не пойму.

   Открыл воду, умыл лицо. Хотел глянуть на себя в зеркало, но сработал условный рефлекс, стоило опорожнить мочевой пузырь. Чем с наслаждением и занялся. И вот тут у меня случилась истерика.

   ЕГО НЕТ!

   Моего чёртового шланга в трусах, чудесным образом выросших в размере, НЕТ!

   Из горла вырвался крик, который, наверное, услышали все соседи по лестничной площадке.

   Виола забарабанила в дверь.

   — Андрей? Что случилось?

   — Уйди! — сорвалось с губ. Я отчаянно заглядывал в трусы, пытаясь понять, что, мать вашу, со мной сделали!

   Виола не отставала, и я повернул голову, чтобы гаркнуть как следует и тут увидел себя в зеркало.

   — Твою дивизию… — произнёс чётко и ясно, как на уроке чтения.

   Чем больше я всматривался в отражение, тем сильнее было чувство, что я попал в программу «Розыгрыш». Они подменили зеркало, ну точно же! В жизни ведь такого не бывает!

   Издал истерический смешок и раскрыл дверь. Виола хотела что-то вякнуть, но потеряла дар речи. Потому что перед ней, ёшки-макарёшки, стояла женщина в трусах и майке брата!

   Ника

   С чего начать выходной? Теперь я — свободный человек, и вполне могу позволить себе СПА-центр, например. Давненько я не приводила свою мордашку в порядок, да и не только. Чёрт, мне уже за тридцать, я не замужем, а кожа на бёдрах дряблая и в пупырышках, так что обёртывание морскими водорослями будет весьма кстати.

   СПА — как много в этом звуке для сердца нашего слилось.

   С этими приятными мыслями открыла глаза и уставилась в потолок. А денег у меня хватит?

   Ладно, об этом можно потом подумать. Весь кайф выходного в чём? Правильно! Можно выспаться. Хотела повернуться на бок и зарыться в подушку, чтобы ещё часок вздремнуть, но между ног как-то неприятно зачесалось. Потянула туда руку и… минутный ступор.

   Что это ещё за шарики?

   Медленно помяла их в руке, а потом поняла, что чувствую эти шарики так, будто они принадлежат моему телу. Волнение в груди нарастало так бурно, сердце билось так часто, что вот-вот выпрыгнет. Набралась смелости и ногой сбросила одеяло. Не знаю, дышала ли я в тот момент, но знаю, что очень долго смотрела на то, что было передо мной. Медленно, очень медленно осознавала, какие же они волосатые! Дрожащей рукой, кстати, такой же волосатой, потянулась к сорочке и резко задрала её.

   Хотела кричать, но звук застрял где-то в горле. Это шок? Это шок!

   Трусики треснули по швам, ткань выпирала.

   Знаете, что мне хотелось сделать в тот момент? Набрать попкорна и посмотреть все фильмы ужасов мира, потому что они, по сравнению с тем, что я увидела, мультики для малышей!

   Борясь с приступом паники, побрела в туалет и долго-долго рассматривала себя в большом зеркале над раковиной, которое давало возможность разглядеть себя в полный рост. Оказывается и сорочка треснула по швам.

   — Мамочки, — произнесла я, пока ещё своим голосом, хотя и с хрипотцой.

   На меня в отражении смотрело существо, лицо которого было покрыто щетиной трёхдневной давности. У Ромы так всегда было. Она очень колючая и вызывала раздражение. Это «нечто» смотрело на меня с таким же любопытством и осторожностью, как и я на него. В какой-то момент стало противно глазеть на это существо в моей одежде, так что я содрала её с себя и обернула полотенцем бедра. Там пока я не готова была что-либо разглядывать.

   Я, что, теперь мужчина? — возник, скорее всего, риторический вопрос.

   Выпрямилась, выпятила грудь вперёд. Мускулистый, на груди совсем мало волос. Глаза карие, выразительные. Нос прямой, обычно это люди страстные и темпераментные. Подмигнула ему, а он мне. Потрогала волосы на голове — жёсткие. Красавчик.

   Но это было временное помутнение рассудка, потому что когда я подумала о своём теле, паника вернулась. Хотелось заорать от ужаса, что я нахожусь сейчас в чужом теле.

   — А моё тогда где? — спросила я отражение в зеркале. Похоже, оно тоже ничего не знало.

   Постаралась успокоиться, вспомнила о Новопасите и вышла из туалета в спальню.

   Артём.

   Мальчишка вылупил на меня глазки и не знал, что сказать, поэтому выдал сконфуженное:

   — Ой.

   Андрей

   — Чувствуешь запах?

   Мы с Виолой принюхались к воздуху.

   — Оладушки! — в один голос закричали и понеслись на кухню. Я по дороге подтягивал чёртовы трусы, чтобы не свалились.

   Сеструха подлетела к плите и выключила огонь. Из сковороды валил дым — обугливались пять вкуснейших лакомств, так что я по-быстрому открыл окно, иначе задохнёмся. Виола смела несостоявшиеся оладушки в урну для мусора, а сковороду бросила в мойку и открыла кран. Струя воды вызвала громкое шипение, а из посуды шёл густой пар. Вздохнул с облегчением и потянул руку к готовому оладушку, так как от стресса всегда в животе урчит. Но неожиданно получил по руке, затем воззрился на сестру.

   — Ты чего? Я голодный!

   — Кто ты такая? И что здесь происходит? — поспешила забросать меня вопросами Виола.

   Стукнул себя полбу. Как я мог забыть?

   А когда вновь заговорил, понял, что голос стал совсем женский.

   — Я сам бы хотел в этом разобраться. Но как видишь, я твой брат… душой.

   Виола, видно, прибывала какой-то момент в шоке, изучала меня, сведя брови почти вместе, щупала волосы — а они оказывается черные и длинные. Мерзость! Трогать женщин я люблю, но не на себе же!

   Виолетта девушка умная и талантливая, способная преуспеть в любом деле. Её достоинства и положительные черты я мог бы перечислять до вечера. Моя сестра активная, трудолюбивая, щедрая, а главное, оптимистичная особа с бурной фантазией. Но я, увы, не плод её воображения и боюсь, что весёлый нрав Виолы увял, как лютик, который по идее долго не вянет.

   Осмотрев меня с ног до головы, Виолетта, наконец, сделала шаг назад и сложила руки на груди, прищёлкнув языком:

   — Да-а-а… дела.

   — Сам в шоке…

   — Где мой брат?

   Что?! Как она может не верить в то, что я перед ней? Мы же родная кровь, как-никак, хоть и разница у нас в девять лет.

   — Да здесь я… никуда не делся.

   — Как доказывать будешь?

   Она спятила?

   — Какие доказательства, Виол? Вчера вечером уснул мужиком, проснулся… — посмотрел на себя и поморщился. — Вот этим. Можно оладью? Или помру от голода…

   — Нет!

   — Ладно… Тогда, что ты хочешь услышать? Я — Андрей Фалев, мне тридцать шесть…

   — Уже нет.

   — Что?

   Виола прошла к плите и включила чайник, затем начала накрывать на стол. Я видел, как у неё дрожали руки в тот момент, когда открывала новую пачку с чаем. Пыталась осмыслить произошедшее… Что ж, дам ей время. Сам в шоке.

   — На вид тебе не больше тридцати, может меньше. Погоди. — Сестра скрылась у себя в спальне, а вернулась с бельём и халатом. — Вот, переоденься, а то стоишь сиськами наружу. Стыдобище!

   Тяжело вздохнув, взял у Виолы одежду и пошёл у себя переодеваться. Но не прошло и минуты, как крикнул сестре:

   — Виол!

   — Чего ещё?

   — Как эта хрень застёгивается?

   И секунды не прошло, как Виола вбежала ко мне в спальню, а увидев на мне непонятно как надетый бюстгальтер разразилась громким, я бы даже сказал истерическим, хохотом.

   — Ну чего… да, черт возьми, я умею расстёгивать эти вещи, а вот надевать их никогда не помогал! — яростно бросил я и отвернулся в сторону, притопывая ногой.

   — Вот же свалилась ты мне на голову, брат-мутант! — ещё посмеиваясь, сказала сестра, затем резким движением развернула меня к зеркалу и натянула лямки на плечи. — Сначала чашки к груди прикладываешь, потом лямки, а застегнуть по инерции сможешь. Потом ещё несколько способов покажу… — она задумалась. — Надеюсь, это временно.

   — Значит, ты мне веришь? — улыбнулся широченной улыбкой, отметив белые зубы и заострённые клыки. Хм… у меня не такая челюсть. Но девчонка симпатичная.

   — Верю или не верю… Какая разница? Деваться всё равно некуда. Пошли завтракать.

   Ника

   — Зайду потом, извините, — стыдливо залившись краской, проговорил Артёмка и развернулся к выходу.

   Как там бывает во всех этих фильмах, где вдруг объявляется случайный свидетель? Пока я не открыла рот, мой брат будет думать, что видел моего любовника... А если расскажет родителям?

   — Стоять! — грозно приказала я, услышав басистый выразительный голос, даже прокашлялась.

   Артём сообразительный и очень умный мальчик, и не потому что носит очки, а потому что умеет делать выводы и рассуждает, как взрослый человек. Нашей семье есть кем гордиться, а значит, у меня есть шанс прибегнуть к его помощи.

   — Закрой плотно дверь и иди, сядь сюда, — сказала я, подзывая брата к моему мягкому уголку, где я любила отдыхать после тяжёлого рабочего дня, читая журнал или лайкая фотки в «Инстаграме».

   Артём подчинился, хотя мне показалось, что на его лице затаился страх. Не хотела я пугать ребёнка, но родители меня уж точно не поймут. Мама, если увидит чужого мужчину в своём доме, метлой прогонит и, чего доброго, полицию вызовет. Не нужны мне проблемы.

   — Я знаю, это прозвучит странно, очень странно… чёрт! — Мой голос дрожал, я хотела плакать. Но надо взять себя в руки и говорить. — Артём, ты веришь в мистику?

   — Вы меня знаете? — ответил мальчик вопросом на вопрос.

   — Конечно, знаю! С рождения!

   — О…

   Ладно, тянуть нет смысла.

   — Тёма, — начала я, собираясь с мыслями, потом стала поглаживать брата по плечу. Он знает этот мой жест, должен понять. — Тёмочка, это я — Ника, твоя сестра.

   Он с любопытством уставился на меня, потом усмехнулся, что заставило меня сделать то же самое.

   — Дяденька, вы сумасшедший?

   Вот теперь я готова была разрыдаться, но не знала, как это будет выглядеть со стороны. Наверное, предпочла бы быть сумасшедшей, но в своём теле, чем вот так сидеть перед братом и доказывать наше родство.

   Встала и подошла к полке с поделками Артёма. Каждый год на день рождения он дарил мне что-то сделанное своими руками.

   — Этот самолётик ты подарил на моё двадцативосьмилетие. А в прошлом году ты решил порадовать меня таким вот ёжиком, — говорила я, беря поделки в руки. — Я даже помню, что ты мне сказал, когда вручал подарок.

   Артём с интересом смотрел на голого мужика в полотенце, который с сентиментальной мягкостью рассказывал о подарках сестры. Глупо, знаю…

   — Ты сказал, что этот ёжик гораздо лучше Ромы, — закончила я.

   Артём долго думал, глядя на меня в упор, затем что-то прикинул в голове и спросил:

   — Ну, и как ты превратилась в мужчину?

   Я улыбнулась.

   — Ты мне веришь? Веришь?

   — Не знаю, но… — братик пожал плечами. — Твоя жестикуляция и манера говорить остались. А ещё… походка. Ты даже не стоишь как папа ровно, широко расставив ноги, а переминаешься с одной на другую, как… девчонка.

   Да! Я не ошиблась, что брат сделает свои выводы!

   — Вот и славно. А теперь, сделай одолжение, — кивнула я, присела к Артёму и негромко произнесла: — Залезь в папин шкаф и добудь для меня одежду. Не надену же я платье! Ах, да! И посмотри, чем занимается мама.

   В шпиона мой брат любил поиграть, поэтому немедленно пошёл выполнять задания.

ГЛАВА 3

Андрей — она

   Остался последний оладушек, Виола придвинула мне тарелку. Только уже по тому, как я поедал любимые оладьи, сестра могла убедиться, что это не обман. Завтрак прошёл в молчании — ни мне, ни Виоле не хотелось портить аппетит разговорами. Это в какой-то мере дало возможность осмыслить произошедшее.

   Невольно сестра тихо вздохнула и встала, чтобы налить нам ещё чай.

   — Ну, и что делать собираешься в таком виде? — вопрос был с издёвкой.

   — Понятия не имею. Поможешь?

   — С чего это?

   Уставился на Виолетту, пытаясь понять: она серьёзно или это у неё чёрный юмор такой.

   — Ты же моя сестра…

   — Только ты уже не мой брат. Мать моя честная, к двадцати семи годам получила сестру, да ещё и нянькаться придётся.

   — Вот спасибо тебе большое! — вспылил. — Век не забуду! Если бы с тобой приключилось такое, я…

   — Ладно-ладно, не распыляйся. К счастью, сегодня воскресенье, мы оба свободны, поэтому есть время что-нибудь придумать. — Она поставила передо мной чай, после чего придвинула варенье — клубничное, из деревни. — Всё же лучше, чем если бы ты того…

   — Кого? — выпучил глаза, понимая, что сестрица имела в виду.

   — Ну, если бы ты концы отбросил.

   — Типун тебе на язык!

   Девушка захихикала и села на свой стул.

   — Если ты проживёшь в обличии женщины несколько месяцев, то узнаешь, что такое ПМС и красные дни, — сказала она и откровенно рассмеялась. — Хочу посмотреть на это!

   — Что такое ПМС?

   — Не важно пока… Может, оно тебе и не понадобится. Найдём шутника и заставим вернуть всё на место.

   — Где только нам его искать… — уныло произнёс я.

   — Об этом мы подумаем потом. Сейчас надо решить, как тебе завтра на работе появиться.

   Стоило Виоле напомнить о работе, как тут же в голове пронеслась вся моя жизнь. Став девчонкой, я рисковал потерять всё, а ведь как замечательно складывалось: получил часть акций, потеснил Бесова; стал свободным, так как расстался с Ксюхой. А теперь… Что же это получается? Могу остаться у разбитого корыта?

   Вцепился мёртвой хваткой в руку сестры.

   — Я не могу сейчас лишиться работы. Помоги мне или я пропал!

   — Полегче, — высвобождаясь, буркнула сестра, сдунула чёлку со лба и потянулась к телефону. — Своих не бросаем. Для начала подыщем тебе имя.

   — Имя? Зачем имя?

   — Хочешь быть госпожой Андреем Фалевой?

   Вздохнул. А это ведь только начало. Ещё ПМС этот у меня из головы не выходит.

   — Окей… Какое имя предлагаешь?

   Сестра загуглила список женских имён, открыла нужный сайт и хмуро прочитала все имена. Про себя, конечно. Затем спросила:

   — Ты какое имя предпочитаешь?

   Дёрнул правым плечом.

   — Не знаю. На моё пусть похоже будет.

   — Так… Есть Ада, Адель, Аида, Адина…

   — Они и близко с Андреем не стоят.

   — Ох ты какой! У женщин нет имён, начинающихся на «Анд». Есть Анжелика, Ангелина, Анфиса… О, хочешь быть Анфиской? Мяу!

   Виола издевалась, а я оставался абсолютно серьёзным.

   Анфиской звали кошку нашей бабушки. Мы в детстве любили её в бабушкину шаль заматывать, а она там дрыхла. Милая котейка была, но до той поры, пока не нагадила в ту самую шаль. Мы сами ни черта не поняли, как так получилось. Спала Анфиска себе в тёплой пушистой шали, а потом вдруг вырываться стала. Виола её крепче к себе прижала, и давай качать. Когда игра надоела, мы кошку отпустили, но плохо пахнущий подарочек, оставленный на прощанье, нам боком вышел. С тех пор Анфиску мы не забываем.

   — Давай дальше, — кивнул на список.

   — О! Есть Дарина. Смотри, в этом имени присутствуют все буквы из твоего, только в другом порядке.

   — Что за имя такое?

   — Персидское имя, означает «владеющая дарами».

   — Не пойдёт! — Я встал и прошёлся к окну. Лифчик впился в кожу так, что дышать стало невозможно. Как они его носят? Виола продолжала тем временем читать имена из списка, но они казались мне полной хренью. А потом я вдруг вспомнил: — Мама, кажется, хотела дать тебе другое имя… Не помнишь — какое?

   — Нелли.

   — Вот! Буду Нелли Фалева. Это же временно!

   На том и порешили. Виола предложила отличную байку, которую я поведаю завтра всем своим коллегам и… я и есть начальник, хоть и частично. Выгнать меня уж точно никто не сможет. А дела я и в женском теле смогу вести. Как-никак, голова никуда не делась. Работает, как и прежде!

   Ника — он

   Чего стоило нам выбраться из дома! Это просто какой-то кошмар! Был бы обычный будний день, так нет же, сегодня воскресенье, а значит никто никуда уходить не спешил.

   Все утро мы с Артёмом слушали мамино песнопение под звуки несмолкаемого пылесоса. Папа на всю громкость врубил новости — нудятину какую-то. Солнечный день! Нет бы сводить маму в парк… Ах, ну да, они же поругались вчера. А если быть честнее, то мама не разговаривала с папой.

   Но это ещё не все неприятности на сегодня. Дважды мама стучала в дверь моей комнаты. В первый раз, чтобы разбудить, а во второй — пропылесосить. Я просто боготворю тот день, когда папа решил врезать замки в двери наших с Тёмой комнат. «У вас должна быть своя личная жизнь», — сказал он тогда, укоризненно поглядывая на маму. И правильно! Она же никогда не стучала. Когда Артёмка стал старше, то начал стесняться переодеваться перед ней, и не раз говорил: «Ма, а если я голый буду?»

   «Ой, — отмахивалась она, — как будто я вас голыми никогда не видела! Кто, по-твоему, какахи твои подтирал, а?»

   Маму было не переубедить, вот тогда-то папа и решился сделать нам подарочек.

   Когда пылесос стих, Тёма на разведку пошёл. Через час сообщил, что мама отправляется в церковь, а папа в зале перед телеком похрапывает. Самое время уходить. И как назло, выход из дома — только через дверь. Можно было бы и через окно, если бы не одно маленькое «но». Нет, меня не пугала высота второго этажа. Наш дом снаружи отштукатурен белой известью, имеет окна с подзором, а между ними идёт довольно широкий карниз, так что, сами понимаете, наступить есть на что. Меня не радовала перспектива свалиться в кусты крыжовника, а потом отдирать колючки от пятой точки. Тем более, что задница «арендованная».

   Ожидая знака Артёмки, пригладила рукой волосы, поправила воротник на куртке, «хозяйство» ещё мешало прилично — рука так и порывалась залезть в штаны и оторвать то, что мешается между ног.

   Вошел Артём.

   — Всё. Мама ушла, а папа спит. Можем идти.

   — Отлично, — хихикнула, а потом заметила, что брат поморщился. «Я не женщина. Не женщина. Я мужчина», — как мантру повторяла про себя эти слова.

   — Стой!

   — Ну что ещё?

   — Сумочку дома оставь.

   Опустив взгляд, уставилась на свою любимую сумку из коричневой замши.

   — Но там все необходимые вещи. Куда я их дену?

   Артёмка надул щеки и немедленно выдохнул.

   — Растолкай всё по карманам.

   Что у меня в сумке? Помада — не нужна. Тушь — не нужна. Прокладки — туда же в ненужное. Из всего содержимого в карман отправились ключи от дома, мобильник и пара рублёвых купюр. Ужасно осознавать, но я на мели.

   Очутившись за пределами дома, мы остановились, оба думая над тем, что же мне обуть. Папины ботинки оказались маловаты, так что стояла я сейчас на холодной земле в носках.

   — У тебя деньги есть? — поинтересовался брат, почёсывая затылок.

   — Я должна только завтра получить… э… должна была…

   — Ясно. У меня тут недалеко друг живёт... — Артём указал на соседний квартал. А я, тем временем, смотрела на невысохшие лужи на асфальте. — Пойдём, может быть, у его отчима найдутся старые ненужные ботинки.

   — Старые и ненужные? — поморщилась.

   — Если тебя устраивают носки, то-о…

   — Ладно! Пойдём уже… Точнее, ты иди, а я в скверике подожду, на скамеечке. Холодно в носках по сырой земле шлындать.

   На том и порешили. Артём отправился добывать мне мужскую обувь, а я села на скамейку и достала телефон, чтобы отправить Таньке сообщение.

   ВЕЧЕРОМ БУДЬ ДОМА. СЛУЧИЛОСЬ СТРАШНОЕ.

   Нажала на «отправить», а потом услышала:

   — Эй, красавчик!

   — Это вы… мне? — спросила, покрутив головой. Рядом никого не было, только старичок на соседней лавке с газетой пристроился. Тот ещё красавчик! Блондинка обращалась точно не к нему.

   — Тебе, а кому же ещё! — Она села рядом, закинув ногу на ногу. — Огонёк есть?

   — Нет.

   — Не куришь? — Девушка изучила меня оценивающим взглядом, а я ноги поглубже под лавку спрятала. — Хорошо. Мало сейчас мужчин без вредных привычек.

   Пришла ответная эсэмэска от Тани:

   НЕ ПУГАЙ.

   Не обращая внимания на блондинку с незакуренной сигаретой в руке, уткнулась в телефон.

   ВСЕ РАССКАЖУ ПРИ ВСТРЕЧЕ.

   — Тебя как зовут хоть? — спросила приставучая девица.

   — Вероника, — бросила в ответ, но вмиг дошло, что сказала. — То есть Ника. То есть…

   — Ты голубой?

   — Н…нет… Наверно.

   — Псих! — вякнула блондинка и поспешила убраться от меня подальше.

   Когда вернулся Артем с парой кроссовок не лучшего качества, но моего размера, рассказала про блондинку и её попытку познакомиться.

   — Мне имя какое-то нужно, — сказала я, нагнувшись, чтобы завязать шнурки.

   — Тут и думать нечего — Коля.

   Выпрямилась, потрясла ногами, походила — нормально, удобно, тепло.

   — Почему сразу Коля? Ненавижу это имя.

   — Всё просто, сестрёнка…

   Артём замолчал, так как дедок странно покосился на нас.

   — Я хотел сказать «братишка», — громко исправился он, затем подцепил меня под локоть и повёл к дороге. — Коля — это сокращённо от Николай, так? Но Николай можно сократить до «Ник», верно? А Ник и Ника совершенно не отличаются друг от друга.

   — Ты — гений.

   — Знаю, — нескромно ответил мой брат. Затем у него возник следующий вопрос: — Мне вот что непонятно: куда твоё тело делось?

   Самое странное, что я об этом ещё толком не думала.

   — Куда-куда… Оно точно у него, — показала на себя.

   — А он где? Кто такой?

   — Ну, извини, тело он мне без документов отдал. Откуда же мне знать, что это за чудо-юдо и где оно водится.

   Мы вышли к нашему району. Пока я понятия не имела, что делать дальше. Опять пришло сообщение:

   ПОСЛЕ КОСМЕТОЛОГА Я АБСОЛЮТНО СВОБОДНА. В ШЕСТЬ БУДУ ДОМА.

   — Где его искать, ума не приложу, — продолжила мысль, после того, как убрала мобильник в карман куртки.

   — Чем смогу — помогу, — ответил Артём, прищурившись от яркого солнца. Скоро снег выпадет, так как воздух наполнился морозной свежестью. Ранняя зима в этом году, подумалось мне. А потом послышался знакомый голос.

   Мама!

   — Артём! А ну быстро иди сюда! Сколько раз тебе говорить, чтобы не заговаривал с незнакомцами на улице. Бегом домой! Сейчас всё отцу расскажу, будет тебе новая приставка, — на всю улицу кричала мама. Почуяв в её голосе злость и строгость, Тёма решил не спорить, а пойти с ней.

   — Созвонимся, — бросила брату на прощанье и, закутавшись в куртку, провожала взглядом.

   Мама дождалась Артёма, а потом погрозила мне кулаком:

   — Чтобы рядом с сыном тебя больше не видела!

   Она кричала что-то ещё, но я решила быстрее уйти. Как бы хотелось проснуться, а потом рассказать этот сон маме и вместе посмеяться. Когда мы сможем ещё раз так сидеть за одним столом? Теперь у меня нет дома, нет семьи и нет работы. У меня нет ничего, даже документов. Я — никто. А ещё через некоторое время в моем мозгу закрепилась мысль, что мне действительно негде жить.

   Андрей (Нелли)

   Вопреки воле и желанию, Виола потощала меня в магазин одежды, потому что те вещи, что любила носить она сама, не предназначены для офиса.

   Я очень упрямый, несмотря на правоту сестры, и долго отказывался «выходить в таком виде на улицу». Однако Виола привела сотню причин, по которым я не мог поступить иначе. Главный довод — шантажистка — моя карьера. По словам сестры я, уважающий себя мужчина, должен нацепить женскую юбку и высокие каблуки, чтобы не потерять лицо.

   — Посмотрись в зеркало! Ты самая настоящая женщина! — вопила она, тыча пальцем мне в грудь — на два холмика, которые я не прочь бы взять в руки, если бы они теперь не были моими.

   В машине я ёрзал, чувствуя себя не в своём… Я итак не в своём теле! Даже если я скажу, что «нахожусь не в своей тарелке», то и тогда смысл не изменится.

   На светофоре с машиной Виолы поравнялась затрёпанная «волга». И что вы думаете? Водила начал лыбиться, подмигивать и отпускать в мой адрес пошлые словечки, типа: «Эй, куколка, хочешь?»

   «А ты по роже хочешь?» — ответил я.

   На этом разговор был окончен. «Какая грозная бабёнка!» — возмутился лохматый водила и уехал вперёд.

   — Хоть кто-то способен защитить женский род от хамов, — прокомментировала Виолетта, довольная происходящим.

   — Я смотрю, ты рада, что я стал… девочкой!

   — А чего мне печалиться? Мозг пока ещё твой.

   — Виолетта Фалева, ты — коза.

   — От козы слышу.

   Резонно.

   В магазине я перемерил десятки костюмов и блузок. Я же не ношу что угодно, мне нужны вещи хорошего качества известных марок. Ширпотреб не стану покупать. И комфорт для меня много значит, поэтому выбирал исключительно брючные костюмы тёмных цветов. Но Виола потом крутила у виска и злостно возмущалась, что я мрачный тип. Подкинула в мою кучу пару комплектов с юбками и добавила туфли на… Тут мои глаза стали широченными. ВЫСОКИЙ КАБЛУК?!

   — Нет, ты не заставишь меня это надеть. Знаешь же, что я никогда не носил эти… как ты их там назвала? Карандаши? И тем более, не умею ходить на каблуках!

   Виолетта при этом пыталась жестами напомнить, кем я представляюсь людям в данный момент. Тогда я и заметил удивлённый взгляд продавщицы.

   «НосИЛ».

   — Э… люблю говорить в мужском роде, не обращайте внимания. Богатый русский язык!

   Девушка согласно кивнула и отошла к стойке, хихикать со своей коллегой.

   — Давай хотя бы туфли возьмём не на каблуках? — сквозь зубы процедил сестре. И получил строгий отказ.

   — Представь, в «Омега Плюс» появляется женщина, как мы договорились — родственница Андрея Фалева. Это должно быть эффектное появление. А тут появится колхозница в балетках.

   — Угу. Очень будет эффектно, если я завалюсь у всех на глазах.

   — Не завалишься, — доказывала Виола. — Это дорогая обувь и колодка у них устойчивая, а каблуки прочные.

   — Зато у меня ноги не привыкшие.

   — Не бурчи…

   Подошла продавщица и спросила, будем ли мы покупать вещи.

   — Ну, может, без юбок обойдёмся? — взмолился, выдав физиономию кота из «Шрека». Но видимо женская рожа не сработала и Виола скрутила дулю.

   — Не смотрите на него… неё. Э… невестка. Они с братом так похожи, что уже путаюсь, — быстро сообразила моя сестра и сунула девчонке вещи.

   Распрощавшись с приличной суммой на карте, я выругался. Вот ещё одна причина, по которой не хочу жениться. На женщин много денег уходит. Это ведь не последний магазин. Виола пообещала накупить косметики и всякой девичьей хрени.

   — Невестка, значит? — двигаясь к машине, с нотками иронии в голосе, спросил я.

   — Ну, что в голову пришло. — Виолетта открыла заднюю дверцу, сгрузила все покупки и вдруг замерла, о чем-то задумавшись. — Фалев? Невестка… Точно же! У меня есть идея получше.

   И я её выслушал.

ГЛАВА 4

Ника (Николай)

   Танька живёт в хорошем районе, в парковой зоне: там всегда тихо, чистый воздух, рядом полно элитных магазинчиков. Хотя сама квартира маленькая, не светлая, но с минималистичным дизайном, что-то в духе дорого-богато. Моя подруга приверженка чистоты, любит пастельные тона и яркие пятна в интерьере. Всегда нравилось у неё бывать. Уютно и везде порядок, вот точно, как в её бухгалтерских отчётах.

   Я пришла рано. Подруга наверняка ещё у косметолога, но идти мне всё равно некуда, поэтому сунула руки в брюки и стояла так на лестничной площадке, пока Таня не объявилась.

   Сначала я услышала знакомые шаги, а потом мелькнуло её красное пальто с широким пояском. Неужели она поняла, что болотный цвет давно не в моде? А то в последнее время только и носила то мешковатое мерзкое пальто. На голове чёрный берет, а в руках полные сумки с покупками, из чего я сделала вывод, что Танька забежала в соседний супермаркет. Рот автоматически наполнился слюной.

   Заприметив меня, то есть незнакомого мужчину у двери своей квартиры, Танька замедлила шаг, в недоумении уставившись на мою скромную персону. Я уже как мантру повторяла себе, что Вероники больше нет, а я превратилась в груду мышц и… не будем упоминать то, что мне пока ещё мешается между ног.

   — Вы к кому? — быстро обронила Таня.

   — К тебе.

   — А мы на «ты»?

   — Сколько себя помню — да.

   С одной стороны забавно наблюдать её реакцию, разогрев не помешает. И я добавила:

   — Класса так с девятого.

   — Послушайте, мужчина, я вас не знаю. Впервые вижу. И на одноклассников моих вы не похожи.

   — А на одноклассниц?

   Таня рот раскрыла от удивления.

   — Тем более! Чего вы хотите? — в голосе подруги появилась тревога. Бросив пакеты с покупками на пол, она полезла в сумку. Зачем? За ключом? За мобильником? За… Ох же черт! Она носит при себе газовый баллончик!

   — Нет! — я выставила руки вперёд. — Прошу тебя, Тань, только не брызгай в меня этой дрянью. Я не воровка… э… то есть, не вор. Тьфу! Дай сначала объяснить.

   — Ну, валяй, — осторожно брякнула подруга, но баллончик не убирала.

   — По идее, я должна была прийти сюда с Артёмом, но мама не разрешила ему со мной идти.

   Таня замахала руками, словно веером. Да, понимаю. Тут любому жарко станет.

   — Что за бред?

   — Давай в квартиру зайдём?

   — Ага! А потом ты меня изнасилуешь, зарежешь и украдёшь ценные вещи!

   — Ценными вещами ты называешь допотопный компьютер? Или почерневшее золото? Боже, Тань, да у тебя из ценных вещей — только гардина дорогущая.

   — Кто ты такой?

   — Вероника.

   Таня рассмеялась коротким истерическим смехом, который стих так же внезапно, как и начался. Я могла бы последовать её примеру, да только грустно как-то за себя, и обидно.

   — Это розыгрыш?

   — Нет. Таня, я серьёзно. — Достав свой мобильник, открыла переписку и протянула ей. — Утром проснулась в таком виде. Мне нужна твоя помощь.

   Из квартиры напротив выглянула старушка. Вполне вероятно, что она всё это время подслушивала и подсматривала в глазок.

   — Полицию вызвать? — обратилась она к Тане. Хорошо хоть спросила! А то бывают такие старушки: видят дым и сразу к телефону, а разобраться ума не хватает.

   Танька быстро опомнилась.

   — Нет, баба Клава. Это мой друг, — ответила она и пихнула меня в квартиру. А в прихожей начала разглядывать оценивающим взглядом с ног до головы.

   Смущённая её поведением, я отвернулась в сторону.

   — Отцовская одежда.

   — А там… — она кивнула на ширинку: — Тоже поменялось?

   — Блин, Таня! Только об этом и думаешь! Да-да! Я стала мужиком… даже там. А ещё я весь день ничего не ела, замёрзла и устала.

   — Ладно, не кипишуй. — Она выразительно смерила меня взглядом, затем пригласила на кухню.

   Я помогла разобрать покупки, почистила картошку и сделала сырно-колбасную нарезку, чем ещё больше убедила подругу, что это я — Вероника Эрдели. Мы часто ужинали у неё дома и нарезка у меня получалась восхитительная, поэтому со временем это стало моей обязанностью.

   — И как дальше жить собираешься? — спросила Таня, помешивая картошку на сковороде. У меня от запахов желудок свело.

   — Понятия не имею. Домой не могу вернуться, потому что родители не поверят. Мама разбираться не станет, а просто вызовет полицию.

   — Да… мама у тебя бойкая. Так живи у меня.

   — А Сашка твой?

   Таня пожала плечами, затем ответила, с грустью глядя на медленно зажаривающийся картофель.

   — Сашка сейчас в командировке. Его ещё неделю не будет, а потом что-нибудь придумаю. — Затем чуть веселее добавила: — У меня в шкафу есть кое-какие его вещи. Он что попало не носит. Рубашки дорогущие, и тебе должны быть в пору.

   — Спасибо, — слабо улыбнулась.

   Наконец, стол накрыт и я с аппетитом поедала все, что попадалось под руку. Щеки были набиты едой, но как будто и не едой — а смехом, счастьем. Танька посмеялась, сказав, что даже аппетит у меня теперь мужской. Ага! Попробовала бы она с утра до вечера походить голодной!

   — Между прочим, — я ткнула в подругу вилкой, — у меня и раньше был хороший аппетит.

   — Да, помню. — Таня подумала немного, затем горько вздохнула и жалостливо посмотрела на меня: — Эх, Ника, кто же с тобой такое сотворил?

   Наверное, я сочла себя в чём-то виноватой и сразу как-то уменьшилась в размерах, сгорбилась и поникла головой.

   — Вот и я не знаю — кто…

   Андрей (Нелли)

   Как там Виола говорила?

   «Вырисовывай походку».

   Я ей карандаш что ли, походку вырисовывать? Иду, жив пока и ладно.

   Передо мной открылись створки лифта и, мысленно выругавшись, нырнул за всей толпой в кабинку. До третьего этажа чувствовал себя сардиной в масле. Ещё мужик вылупил свои глазища, так бы и врезал по наглой роже, да кулак в размерах уменьшился. К счастью, это всё — сотрудники бюро трудоустройств. Так что до своего этажа ехал я и ещё какая-то баба в зеркале.

   Поглядывала на меня и лыбилась своими красными губищами. Чёрный хвост болтался за спиной. Серый костюм сидел в принципе неплохо. Но юбка узкая, зараза. Ходить приходилось мизерными шажочками.

   Лифт остановился, звоночек звякнул и двери разъехались. Я шагнул в ад.

   Пока шёл к кабинету, никто на меня не обращал внимания. Мимо проходили знакомые лица, я им кивал по привычке, а они мимо пролетали. Я им устрою ещё кузькину мать!

   Однако стоило коснуться двери, как ко мне тут же подлетела секретарша Полиночка и с выпученными глазами крикнула:

   — Туда нельзя!

   Я всем станом развернулся к ней.

   — Андрея Юрьевича ещё нет. Вы по делу?

   Мысленно я похвалил свою секретаршу за работу, но с этого момента мне предстояла тяжёлая участь.

   — Теперь я вместо него, дорогуша, — сообщил в лоб, развернулся и вошел в кабинет. Девушка влетела за мной.

   — Но Андрей Юрьевич не собирался…

   — Полина! — грозно перебил её. Так та и замерла на месте. Черт! Я же не знаю её имя! — Андрей в срочном порядке уехал. До его возвращения здесь работать буду я.

   — Вы… А вы?

   — Нелли Фалева — жена Андрея.

   Полина упала в обморок.

   Ника (Николай)

   Кто-то известный пел: «Надежда умирает последней». Вот и этим утром я надеялась проснуться в своём теле.

   Открыв глаза, обнаружила над собой Таньку. Она то ли разглядывала меня, то ли разбудить хотела?

   — Ты чего?

   — Ничего, — смутилась подруга.

   — А чего висишь надо мной?

   — Разбудить хотела.

   В принципе, я так и подумала.

   — Тань?

   — Угу.

   — Я ещё мужчина?

   — И чертовский привлекательный мужчина, — хихикнула подруга.

   Поднявшись с дивана, я медленно поплелась в ванную.

   — Имей в виду, если решишь в меня влюбиться, то сначала надо спросить разрешения у того типа, чьё тело я таскаю.

   — Любишь ты всё усложнять, — буркнула Таня и сделала последний штрих тушью. А я скрылась в ванной.

   Писать стоя. Мать моя — женщина! Это попытка номер сто. Вчерашний вечер, после четырёх банок пива, я ходила сидя. Потом Таньке пол мыла. Сейчас стою и думаю, как мужчинам не повезло. А ещё этот утренний стояк не позволяет направить струю в нужное русло. Опять пришлось отмывать Таньке стены и пол в туалете.

   Выбравшись из ванны, я надела шмотки Танькиного другана и чувствовала себя в них намного комфортнее, чем в батином тряпье. Доковыляв до кухни, обнаружила Таню за столом. Крепкий кофе ожидал меня там же — на столе.

   — Пей и выдвигаемся, а то я опоздаю, — сказала подруга, дожёвывая булочку. — Сегодня сделаю копию ключа, чтобы не было проблем. Но если вдруг Саня вернётся в моё отсутствие, скажешь, что родственник. Он мою семью всё равно не знает.

   — Хорошо. Стоп.

   Таня воззрилась на меня, хлопая черными ресницами.

   — Ты поедешь на работу, а я куда?

   — Пф… Ты тоже на работу поедешь.

   — Я?!

   — Кроме нас с тобой тут больше никого нет.

   — Таня, — кажется, я занервничала и в груди заскребло, — как я появлюсь перед Русланой? Что я ей скажу?

   Моя подруга всегда отличалась сказочным спокойствием. Вот, кому следовало бы превратиться в мужика! Танька знает, как выкрутиться из любой ситуации.

   — Боже, Ника, какая ты несообразительная! Скажешь, так и так… Вероника уехала на неопределённый срок, позвонить не может, попросила меня заменить её в кафе. А дальше ты продемонстрируешь все свои навыки… У Русланы не останется выбора. — Она помолчала, затем абсолютно серьёзно добавила: — Приготовься, Руслана тебя ещё решит в постель затащить.

   — Чего?! Ну тебя!

   Подруга не со зла, но я обиделась. Надулась, как маленький ребёнок и бурчала всю дорогу всякую дребедень. Таня вызвала такси и уехала в свою контору, а я поплелась в кафе попытать счастье с Русланой. Деньги-то нужны, в конце концов!

   Андрей (Нелли)

   В моей жизни ни одна женщина не падала в обморок, поэтому паника настигла меня мощной волной, сметая последние обрывки самообладания.

   Я начал кричать и звать на помощь. От меня самого толку мало. Хотел присесть, да побоялся, что юбка треснет по швам. Завтра надену брюки!

   Но на месте я не сидел, набрал в рот воды из графина, что всегда стоит на столике у стены, и прыснул прямо Полинке в лицо. Думаете, она очнулась? Нет!

   Вот хоть убейте, но не понимаю я женщин. Неужели, если Андрей Фалев женится, это будет катастрофой века? Я влюбчив, да, но никогда не заикался о том, что не женюсь. Как и все нормальные люди мечтал и мечтаю обзавестись семьёй.

   Наконец, кто-то из сотрудников помог Полине прийти в себя, затем её вывели из моего кабинета. Вздохнув с облегчением, я пошёл к столу, пробурчав под нос:

   — Вот же слабый народ…

   Я даже не догадывался, что за моей спиной кто-то стоит.

   — Можно узнать, что за чудо из чудес уготовило нам счастье встретиться?

   Знакомый голос заставил меня развернуться на одних каблуках, забыв, что они высокие, и неудачно. Один каблук всё же съехал в сторону и я подвернул ногу. Сергей подхватил меня под локоть.

   — Руки! — грубо вякнул, испепеляя друга взглядом из-под накрашенных ресниц.

   — Простите. — Серёга немедленно отпрянул от меня. — Всё хорошо? Не больно?

   — Выживу. Слушай, Лупинос, давай ты оставишь меня пока одно… ДНУ… Одну?

   — Кто ты такая? — Его голос прозвучал несколько суровее, чем следовало. — Насколько я знаю, это кабинет Андрея, и только он называл меня по фамилии. Я же вижу тебя впервые в жизни. Ну-ка, напомни, когда мы успели закентоваться с тобой?

   — Мне Андрей про тебя рассказывал. И называл только фамилию, прости, — быстро нашёл ответ.

   — И где же сам Андрей?

   — Уехал. Срочно. Очень срочно.

   Пронзительные карие глаза с подозрением смотрели на моё лицо.

   — И как же ты меня узнала?

   — О Господи, Серёга, я тебя умоляю… — Тут я заметил, что он удивлённо приподнял брови. Черт! Я не справлюсь. — Ладно, не только фамилию, но и имя. Андрей так много о тебе рассказывал, что я просто привык… ЛА… И живём мы в век технологий. Он показывал мне твои фотки, да и мобильник его у меня.

   — О как! — Серёга скрестил на груди руки, а полы его коричневого пиджака приподнялись, выставляя грешное пузо напоказ. — Значит, ты хочешь сказать, что ему и позвонить нельзя?

   — Нельзя. Он не хочет никого видеть. Придёт время, и он позвонит сам. Мне… — Я демонстративно сел за стол и достал папки, с которыми собирался работать. Но Лупинос не уходил. Впервые он меня серьёзно раздражал. — Я могу поработать?

   — Ты не сказала ни своего имени, ни кем приходишься Андрею. Я его друг и имею право знать.

   Поджав губы, я уставился на него со скрытой иронией, затем прямо спросил:

   — А в обморок не упадёшь?

   — Я тебе, что, девчонка какая-нибудь? — обиделся друг.

   — Ну, тогда приятно познакомиться. Нелли Фалева, жена Андрея.

   Услышав эти слова, он слегка пошатнулся, оперся рукой о стену. Я поторопился поднести стакан с водой. Серёга отмахнулся.

   — Мне бы чего-нибудь покрепче, — сказал он, затем сел на стул и расслабил узел на галстуке. — Почему… Почему он мне ничего не сказал?

   — О чем?

   — О том, что женился, черт возьми!

   Я судорожно вспоминал слова Виолы. Ведь это она придумывала мне текст. Но я все к чертям позабыл.

   — Я сам… Сама так захотела. И давай не будем об этом. Вернётся Андрей, тогда и поговорите. А мне работать надо.

   Сергей ушёл, ничего не сказав. А я уронил голову в ладони и закрыл глаза, с ужасом осознавая, что объяснился лишь с двумя людьми, а впереди ещё целый коллектив.

ГЛАВА 5

Ника (Николай)

   Я топталась около кафе примерно час. За это время успела изучить вывеску «Люди как Люди» вдоль и поперёк. Действительно, все тут люди как люди, а я шут гороховый, потому что была бабой, а теперь…

   Подобравшись к окну, пробила почву. За баром стоял старый добрый Дёня переставлял бутылки со спиртным. Техничка, которая убирала кафе по утрам, с наушниками в ушах водила по клетчатому полу шваброй, а значит, она не слышала, как громко отчитывала Руслана Алинку. А я слышала, потому что у Русланы голос, как у главнокомандующего.

   Я разрывалась между желанием зайти и желанием убежать. А что, если у Русланы нет настроения, и она набросится на меня, как боксёр на грушу, чтобы душу отвести? Она может!

   И только я успела об этом подумать, как до моих ушей донёсся её крик:

   — Где Вероника, мать вашу? Сколько раз ещё она будет опаздывать? Совсем стыд потеряла девица! Пусть только явится, я устрою ей хорошую жизнь.

   За два дня я впервые улыбнулась типу в отражении стекла. Ох, какая же это сладостная улыбка, прямо ми-ми-ми. Если Руслана доберётся до Вероники, то ей несдобровать. А пока моё тело разгуливает в какой-то части Москвы с мужскими мозгами, я абсолютно недосягаема.

   Пока я ликовала, Руслана успела набрать мой номер. Пришлось отойти от окна. Выдохнув «С Богом!», ответила:

   — Алло?

   От ёлок, которые росли вдоль тротуара, на окно нашей кафешки падала тень, поэтому, даже оказавшись в стороне, я смогла разглядеть вытянувшееся лицо Русланы.

   — Здравствуйте! Мне нужно поговорить с Вероникой Эрдели.

   — К сожалению, её нет, — ответила я. Шаг за шагом подбиралась к входу. Мне необходимо поймать момент, чтобы появление оказалось менее пугающим. — Она в срочном порядке уехала присматривать за больной бабушкой.

   — И что, даже телефон не взяла?

   — Не взяла. Ей он там не нужен. — «Как же это устрашающе прозвучало, — подумалось мне — словно я, то есть Ника, отошла в вечность». — Но вы не волнуйтесь, она обо всем позаботилась.

   И тут я торжественно открыла дверь и вошла, продолжая говорить в трубку.

   — Вероника попросила заменить её на неопределённый срок, если вы, конечно, — я улыбнулась ярчайшей улыбкой, на какую была способна, — не станете возражать, Руслана. — А потом вдруг, вспомнив, что я мужчина, схватила её руку и приложила губы к тыльной стороне, едва не сморщившись. Мысленно я даже поплевалась. Затем выпрямилась и представилась: — Николай Эрдели — двоюродный брат Вероники. Мне как раз нужна работа и предложение сестры пришлось весьма кстати.

   Руслана стояла с открытым ртом. Дёня замер с двумя бутылками вина, и у меня возникло ощущение, что он готов их выпить прямо сейчас. А Алина присела на ближайший стул, схватившись за сердце. И только пухленькая уборщица продолжала своё дело, наплевав на весь белый свет. А потом ещё и запела: «О боже, какой мужчина-а-а. Я хочу от тебя сына-а…» Причём ясно же, что в детстве ей на ухо медведь наступил.

   Мы все уставились на неё, и только тогда до женщины дошло, что увлеклась маленько.

   — Ну так что скажете, уважаемая Руслана Дмитриевна? — вновь повернувшись к ней, деловитым тоном спросила я, отмечая, как от звука своего рокочущего голоса по телу прошла тёплая волна. — Вы меня принимаете?

   Отмерев, Руслана разволновалась, начала заикаться, запинаться, поэтому я махнула Алине:

   — Принеси воды!

   Та подскочила, словно на пружинах и забежала за бар, где стоял графин с водой.

   Когда Руслана отошла от шока, я услышала её вердикт:

   — Дам тебе испытательный срок. Посмотрим, на что ты способен, Николаша.

   Андрей (Нелли)

   Бесову приспичило провести срочное совещание. Именно сегодня, когда на мне юбка!

   Я ввалился в зал совещания, стараясь не поднимать головы. Не хочу видеть, как директора пялятся на мою новую морду. И тем более Бесов. Все мысли были только о том, как бы поскорее отыскать «шутника», который сотворил со мной такое. После работы я намерен этим заняться. Ещё не знаю как, но завтра «жену» Фалева сдует ветром.

   Понятия не имею, специально или случайно, сел напротив Серёги и растёкся в кресле, совсем забыв о том, что расставлять ноги по своей прежней привычке нельзя. Заметив каменное лицо Авдонова, сидевшего по левую руку, я подтянулся и предпочёл закинуть ногу на ногу, облокотившись локтем на правый подлокотник кресла. Авдонов продолжал таращиться на меня. Мне даже показалось, что у мужичка морщин прибавилось. Теперь он выглядел явно старше своих лет. Серёга, видать, уже почесал языком по всем углам. Хотя… это могла быть и Полина.

   — Ну, что, все в сборе. Давайте начнём.

   Бесов не изменял своему стилю: серый дорогой костюм и чёрная рубашка с белым галстуком — словно негатив черно-белого фото. Мрачное одеяние делало его серые как пасмурное небо глаза тусклыми и невыразительными. Бесов начал рано седеть. Ему сорок восемь лет, а борода уже полностью седая. Коротко стриженые волосы оставались в большей степени черными, но, попадая на свет, переливались серебром.

   У Бесова, на самом деле, всего лишь сорок пять процентов акций, но благодаря дочери, у которой в наличии было десять процентов, считалось, что у него контрольный пакет. Ведь дочурка учится в Европе, и ей глубоко фиолетово, что творится в компании. Однажды она может изъявить желание работать здесь на правах владельца акций. И тогда Бесов не сможет один принимать решения. До этого времени я планировал переплюнуть его.

   Если превращение не затянется, то мадам Бесову будет легко «оседлать», заманить в любовные сети и обвести вокруг пальца. Надо будет, женюсь. Она отдаст мне свои акции. Я сровняюсь с Бесовым. Потом вытащу козырь — Лупинос. Серёга по доброй дружбе продаст свои пять процентов. И всё в полном ажуре, то есть «Омега Плюс» станет моей…

   — Уважаемая?

   Самые сладкие мечты моей жизни были внезапно прерваны самым неожиданным образом. Ладонь хлопнула с шумом по поверхности гладкого стола. Маленькие серые глаза уставились на меня. Но я покрутил головой по сторонам на всякий случай, затем спросил:

   — Это вы мне?

   — Вам. Повторить вопрос?

   — Э… Если можно…

   Бросил взгляд на Серёгу. Так и хотелось стереть с его лица ухмылочку, которую он ловко спрятал, кашлянув в кулак.

   — Как вы здесь оказались? — повторил Бесов. — Это деловое совещание и на нем присутствуют только…

   — … Акционеры компании и другие директора, — закончил за него и встал. Как же мне ненавистен голос, который слышу каждый раз, когда открываю рот. — Меня зовут Нелли. Фалева. Я временно заменяю Андрея.

   — Простите? А сам Андрей где?

   — Уехал.

   — Вы сказали — Фалева? — спросила одна из женщин-директоров.

   — Да-да, Нелли Фалева.

   — Жена Андрея. — Теперь со своего места поднялся Лупинос. — Представляете, вчера наш Андрей был неженатым человеком, расстался с подругой и сказал мне, что пока с него достаточно отношений. А сегодня перед нами объявляется его жена. Хочу обратить ваше внимание, у неё мобильный телефон Андрея. А ещё…

   — А ещё, — я встал так, что наши лбы вот-вот столкнутся, — это не твоё дело, когда и на ком женю… женится Андрей. У него, в конце концов, могут быть тайны.

   — У него могут быть тайны от кого угодно в этой компании, но только не от меня, — парировал Сергей. И кого я называл другом?

   — Ты не пуп земли! А Андрей, как ни крути, человек со своими желаниями и…

   — Для меня ты, — он ткнул в мою грудь пальцем, — самозванка.

   — Утихомирьтесь, — скомандовал Бесов, а после того, как Лупинос вернулся на своё место, обратился ко мне: — Ожидайте в моем кабинете, госпожа Фалева. Думаю, мы во всем разберёмся.

   — Но, я должен… должна присутствовать на совещании, — негодовал я. — Ведь я пропущу что-нибудь важное!

   — В данный момент, я не могу допустить, чтобы вы здесь присутствовали. Покиньте зал совещания и ожидайте меня в кабинете.

   Неистовство охватило меня, словно лихорадка. Стиснув зубы, я вышел из помещения.

   Спускаясь по мраморной лестнице, оступился и едва не улетел вниз. Решив, что ходить на каблуках, не имея шанса сделать широкий шаг, благодаря узкой юбке, опасно, я снял туфли и дальше пошёл босиком, игнорируя косые взгляды работниц.

   В кабинете Бесова набрал номер сестры.

   — Виол, кажется, у меня проблемы.

   — Юбка треснула по швам?

   — Нет.

   — Косметика размазалась?

   — Нет.

   — Началась менструация?

   — Не гадай, Виол! Я в кабинете начальника. Сейчас он потребует предъявить документы или доказательства того, что брак существует. А как я это сделаю, если в моей сумке лежит паспорт на имя Андрей Фалев?

   — Во-первых, братец, на хрена ты взял с собой паспорт? Кому собрался его предъявлять, скажи на милость?

   — Ну…

   — Баранки гну! — отозвалась сестра. — Я думала, что ты изменился только внешне, но по всей видимости, часть мозга тоже телепортировала из твоей башки. — Молчание в трубке. Я мог представить лицо сестры в этот момент: губы сжаты в тонкую полоску, брови нахмурены, глаза прищурены и смотрят зло и цепко. — Ладно. Есть у меня один человек. Скажи, что завтра будут документы, а сегодня в спешке забыла.

   Спокойнее ли мне стало?

   А вот и нет. Чувствую испарину на лбу.

   — Ладно, Виол. Если что, то я тебе позвоню, ну там… подтвердить.

   — Фалев, не очкуй. Помни одно: перед мужиками грудь вперёд, подбородок вверх и невинная улыбочка. Все, мне пора. До созвона.

   Грудь вперёд?

   Я глянул на внушительный бюст и выпятил его. И надо же было такому случиться! Когда я глазел на свои сиськи, дверь открылась и вошел Бесов.

   Ника (Николай)

   Весь день я работала в обычном ритме. Для меня почти ничего не изменилось, разве что теперь на моем лице щетина и ходить приходится в брюках. Ну, и девчонки кокетничают. А меня это раздражает. Но я не хочу быть голубым! Я всего лишь сутки в мужском теле и не успела понять, к кому меня больше тянет: по-прежнему к мужчинам или уже к женщинам. Признаться, я в таком состоянии, что, наверное, думать об этом не могу. А надо!

   Палыч, наш повар, уже дважды смекнул, что я слишком уж хорошо ориентируюсь на кухне для новичка.

   — У меня память фотографическая. Один раз увидел и уже не забуду, — смеялась в ответ.

   Руслана не спускала с меня глаз, бдела каждое моё движение. После обеда в «Болтовню» пришла группа студентов — одни девчонки. Руслана немедленно нашла Алинке задание, а стол обслуживать отправила меня. Ну, я вела себя очень естественно. Шутила, как обычно, а потом заговорилась и допустила ошибку. В итоге они решили, что я транссексуал. В каком-то смысле, я с ними согласна, однако никакого хирургического вмешательства не понадобилось.

   Закрывшись в туалете, я заплакала. Выдержу ли я такое испытание? Будь я слабее, то наложила бы на себя руки. Но я никогда в жизни, как бы плохо ни было, не думала о суициде. Да и вообще, какое право я имею убивать чужое тело? За одной мыслью следовала другая. Накрутила себя до панического страха: а если этот мужчина, чьё тело я таскаю, уже убил моё?

   Телефонный звонок вывел меня из тормознутой задумчивости. Смахнула слезы и чуть не нажала на «принять вызов». Это же мама! Мне ни в коем случае нельзя говорить с ней, хотя понимаю, что она волнуется, ведь я не ночевала дома.

   Пишу ей короткое сообщение:

   МАМ, ИЗВИНИ, Я НА РАБОТЕ. НЕ МОГУ ОТВЕТИТЬ НА ЗВОНОК.

   Нажала отправить, а потом в голову пришла идея, и я написала ещё одно сообщение:

   РУСЛАНА ОТПРАВИЛА МЕНЯ В КОМАНДИРОВКУ, ПОТОМУ ЧТО НАШЕ КАФЕ ВЫДВИНУЛИ НА КОНКУРС. Я ПОЕДУ В КАЧЕСТВЕ ПРЕДСТАВИТЕЛЯ. КАК ТОЛЬКО ВЕРНУСЬ, ПОЗВОНЮ.

   Отправила. Потом щёлкнула пальцами и написала последнее сообщение:

   СЕГОДНЯ ЗА МОИМИ ВЕЩАМИ ПРИДЕТ ПАРЕНЬ ПО ИМЕНИ КОЛЯ. ЭТО МОЙ ДРУГ. СМОТРИ НЕ ПРОГОНИ.

   — Фух… — с облегчением вздохнула и улыбнулась. Слава Богу, я попаду сегодня домой, хоть и ненадолго.

   До конца рабочего дня оставалось два часа, когда я вдруг вспомнила, что Руслана должна мне, то есть Веронике, зарплату. Пришлось писать шефине на электронную почту:

   «Здравствуйте, уважаемая Руслана…»

   Нас секунду отвлеклась. Нет, слишком большая честь. Удалила слово «уважаемая».

   «Здравствуйте, Руслана,

   Приношу свои извинения по поводу того, что пришлось срочно уехать. Надеюсь, Коля не подведёт, и вы не прогоните его до моего приезда. Кстати, мою недельную зарплату можете отдать Коле. Он отправит мне деньги через «Вестерн юнион». Спасибо заранее. Вероника».

   В конце дня я получила деньжат и похвалу от Русланы.

   — Благодаря тебе, Николаша, я подумываю о том, чтобы Алинку заменить на парня, — ехидно шепнула она и кокетливо подмигнула. — Девчонки-студентки в восторге от тебя. Сказали, что теперь будут ходить только сюда, а знаешь почему?

   Я вопросительно вскинула брови.

   — Потому что здесь работаешь ты, дурачок! — воскликнула шефиня и расхохоталась. Противно так, пискляво. Голосом испорченной скрипки.

   Мне оставалось только одно — скривить рот в болезненной улыбке и поблагодарить за комплимент.

   А в метро я осознала, что день прошёл не так уж и плохо. Только мамино сообщение испортило настроение:

   ЧТО ЭТО ЕЩЕ ЗА НОВОСТИ? КАКОЙ КОНКУРС? КАКОЙ ТАКОЙ КОЛЯ? ПОЧЕМУ НЕ БЕРЕШЬ ТРУБКУ, КОГДА Я ТЕБЕ ЗВОНЮ? И ГДЕ ТЫ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ? ВОТ ПРИЕДЕШЬ ДОМОЙ, БУДЕМ РАЗГОВАРИВАТЬ С ТОБОЙ СЕРЬЕЗНО. СРОЧНО ПРИЕЗЖАЙ. У МЕНЯ ОПЯТЬ ДАВЛЕНИЕ ПОВЫСИЛОСЬ. И ВСЕ ИЗ-ЗА ТЕБЯ.

   «Приеду, мам, но ты этого не узнаешь…» — с грустью подумала я и прижалась лбом к стеклу.

   Андрей (Нелли)

   Бесов застыл в дверях, уставившись на меня недоуменным взглядом. Его глаза проделали путь сверху вниз и задержались на босых ногах. Очнувшись, я быстро надел туфли и улыбнулся, как мог, невинно.

   — Ноги устали.

   — Понимаю, — кивнул Бесов и прошёл к своему столу. — Итак… Нелли, кажется?

   — Все правильно, Аркадий Эдуардович.

   От изумления у него перекосилась борода.

   — Э… я на табличке прочитал… ла.

   — Очень хорошо.

   Кажется, что нам обоим было неловко. В кабинете стало душно или это от волнения. Выпятив нижнюю губу, я обдул своё лицо.

   — Как же получилось, дорогая Нелли, что вы явились на работу так, словно никаких перемен не произошло? Почему Андрей не представил нам вас? Почему не сообщил об отъезде?

   Вот Бесов умеет выстреливать вопросы как из пулемёта.

   — Э… Андрей сам не знал, что уедет.

   — Куда же он уехал?

   — Этого я не могу вам сказать… Но он вернётся, уверяю вас, Аркадий Эдуардович. Вы не волнуйтесь, я справлюсь с работой Андрея. Я в курсе всех дел компании…

   — Правда? Как интересно, — иронично приподняв бровь, сказал Бесов и встал. Он обошёл большой чёрный стол и остановился прямо передо мной, сложив руки на груди. — Очень неосмотрительно и безответственно с его стороны, не находите?

   — Он мне полностью доверяет.

   — И это понятно. Он ваш муж. Но, увы, я вам не доверяю.

   «Идиот. У меня акции. Что же ты сделаешь?»

   — Если вы не верите, я могу прямо сейчас позвонить сестре Андрея — Виолетте. Она подтвердит наш брак и его отъезд.

   — Это лишнее, — бросил Бесов. — Завтра соберём совет директоров и решим, как с вами поступить.

   — Да что вы? — не выдержал я и взъерошился. Черт, да кто такой этот индюк, чтобы решать, быть мне в этой компании или нет? — Но прежде хочу напомнить, что у Андрея всего лишь на десять процентов акций меньше, чем у вас. Я у него на замене, а значит акции в моих руках, понимаете?

   Теперь Бесов смотрел на меня с интересом и даже улыбнулся.

   — В таком случае, Нелли Фалева, встретимся завтра на совете директоров. Больше вас не задерживаю.

   «Встретимся-встретимся. Я достану тебя, сукин сын, даже если придётся таскать женское платье».

   Сделав несколько шагов, я остановился. Бесов разведён, а я отныне женщина. О, Боги, похоже, вы на моей стороне!

ГЛАВА 6

Ника (Николай)

   — Мама?

   Знакомая женщина в бигудях вылупила на меня круглые глаза.

   — Что, простите?

   Мысленно поругала себя за глупость — всё время забываю, что я — это не я.

   — Вы мама Вероники? — быстро нашлась, одарив мамулю любезнейшей улыбкой. — Меня зовут Коля. Я — её друг.

   Мамины руки уперлись в бока, брови сошлись на переносице, а маска из глины потрескалась от движения лица. Сейчас она мне устроит. Хорошо, я успела продумать все возможные ответы на предполагаемые вопросы.

   — Коля, значит. Друг.

   — Всё правильно.

   — А Вероника где? Почему она не пришла сама?

   — Она уже на вокзале, а так как я живу поблизости, то и вызвался помочь ей с просьбой. «Главное, не забывать говорить в мужском роде», — постоянно настраивала себя. — Простите, ма… Анна Аркадьевна, но ваша дочь может опоздать на поезд, если я не потороплюсь.

   Я сделала шаг вперёд, но мама и не думала меня впускать.

   — Стоять. Звони ей.

   — Что?

   — Я говорю, звони Веронике. Хочу услышать её голос. А то мало ли… откуда я знаю, вдруг ты её похитил и держишь в каком-нибудь подвале.

   — Угу… Хорош похититель, который приходит в дом за вещами для своей жертвы, — шутливо высказалась, чем разозлила дорогую мамочку.

   — Не заговаривай мне зубы. Звони моей дочери. Сейчас же! — Она прищурилась, разглядывая моё лицо. — Покажи-ка ты, Коля, свой паспорт.

   — Я забыл телефон, — сказала я, нашарив в кармане свой айфон, а заодно и кнопку, которая полностью его отключит. И где же я паспорт достану?

   — Артём! — крикнула мама куда-то в комнату. — Неси свой мобильник!

   Вся надежда на брата. Я напряглась всем телом, нервы так и звенят. Артём лениво выполз из тёмного коридора. Его скучное, усталое лицо при виде меня тут же преобразилось. Он реально обрадовался.

   — А, Колян! — Он протянул мне кулак, чтобы я стукнула по нему в знак приветствия. — Рад тебя видеть. Какими судьбами у нас?

   — Да, твоя сестра попросила вещи взять, — я извлекла из заднего кармана джинсов сложенный вчетверо листок и показала Артёму список, который сочинила, пока ехала в метро.

   Мама отобрала. Прочитав несколько строк, она немедленно узнала мой почерк.

   — Да, это Ника писала. Постойте-ка, — её маска на лице вновь задвигалась, — это не тебя я видела с Артёмкой на улице?

   Мы с братом переглянулись, мысленно договариваясь:

   Импровизируем?

   И тут нужно отдать должное Артёму. Он смог придумать достойную историю и убедить маму, что некий внезапно возникший Коля — давний друг Вероники. Я подала знак брату, что он может спокойно набрать мой номер, что тот и сделал. Компьютерный голос провозгласил, что Вероника недоступна и хотя маму это еще больше насторожило, она не стала возражать против того, чтобы Тёма провёл меня в комнату — мою, естественно, — взять нужные мне вещи.

   — Где ты живёшь? — шёпотом спросил брат, когда мы закрылись в моей спальне.

   — У Таньки.

   — Еще не выяснила, как превратилась в мужика?

   — Даже не знаю, с чего начать, Тём. Абсолютно никаких предположений. Таня считает, что мне кто-то решил таким образом отомстить… ну, — подумав, добавила: — Или мстят именно этому парню, а я случайная жертва.

   — Я надыбал инфу…

   Артём замолчал, так как за дверью послышался шорох. Странно, подумала я, мама никогда не подслушивала. Неужели я такой подозрительный тип?

   Сложив вещи в дорожную сумку, я посмотрела на Артёма. И он жестами показал, что отправит найденную информацию мне на электронную почту. А потом я его обняла. Так, как должны обнимать старшие сестры младших братьев.

   Андрей (Нелли)

   — Ты рехнулся?!

   Это нормальная реакция моей сестры. Вот только мне нужно быть осторожнее с заявлениями, когда её рот набит едой. Бедняжка, чуть не подавилась.

   — Ну, это же как вариант. Не кипятись. Уж кому, как не мне известно, что женщины имеют особые чары. Сдружиться с семьёй Бесовых через Злату — не самая плохая идея.

   — О, да! — Виола ткнула в меня вилкой. — Но хочешь, для начала я приведу тебе несколько доводов против?

   Состряпал на лице гримасу. Я догадываюсь, что она собирается мне сказать. Но чтобы не спорить, отложил кусок недоеденной пиццы и вздохнул:

   — Ну и?

   — Во-первых, что, если завтра или послезавтра ты вернёшься в своё тело? Ты же не знаешь, насколько тебя… — она оглядела моё лицо, волосы, грудь… — заколдовали. Абсурдно сейчас что-то планировать.

   Обречённо вздохнул.

   — Во-вторых, — продолжала Виолетта, поедая уже пятый кусок пиццы с грибами, — тебе надо сначала поучиться дружить с девушкой не как мужчина, а как женщина. Ты же падок на сиськи, начнёшь к ней приставать и она решит, что ты бисексуалка. А если она это решит, то вторая часть плана с треском провалится.

   — Я тебя умоляю! — Я даже поморщился, вспоминая Злату. — Она рожей не вышла. С чего мне к ней приставать?

   — Зато сиськами вышла, — парировала Виолетта. — К тому же, ты видел её в последний раз два года назад, когда она была прыщавым подростком. А сейчас она уже девушка. И почему-то мне кажется, что очень красивая.

   — Злата всю жизнь была влюблена в Лупиноса. У меня нет шансов при любом раскладе.

   — Это дела не меняет.

   Виолетта знает меня, как своих пять пальцев. Спорить с ней о чем-то себе дороже. О Злате Бесовой у нас не раз заходил разговор. Перед отъездом в Европу она почти каждый день торчала у папочки в офисе, направо и налево сплетничала с секретаршами, липла к Серёге, а со мной вечно огрызалась. Я не мог удержаться, чтобы не сделать девчонке замечание, потому что терпеть не мог её грязный язык. «Язык как помело», — повторяла моя мама, видя во дворе соседок, для которых жизнь — сплетни. Вот и Злата в то время была такая.

   Неделю назад (тогда я был еще в своём теле) Бесов упомянул, что Злата возвращается. Точно не знаю, когда это случится, но у девочки десять процентов акций, которые ей не нужны. Вот бы их заполучить…

   — Флиртовать с Бесовым! — воскликнула Виола, разбив все мои мечты в дребезги своей иронией. — Придумал же! Ещё вина?

   Придвинул бокал к горлышку бутылки и Виола наполнила его красной жидкостью.

   — Мы же сделали тебя замужней женщиной. Как, по-твоему, это будет выглядеть? Нелли Фалева, жена моего брата, шлюха?

   — Ну, хватит, Виол. Я понял тебя.

   — Знаешь, братец-сестрец… — Она встала, чтобы уйти, наверное. Надоел я ей своими разговорами. — Мне кажется, что ты еще не до конца понял, что стал женщиной. Напомню только, что на тебя не костюм надели. Ты даже не трансвестит или транссексуал. Твоя душа переселилась в женское тело. От тебя остался лишь воздух… ну, и одна пятая часть мозгов.

   Высказавшись, сестра ушла к себе, оставив меня со своими никчёмными мыслями. Желание завладеть еще пятнадцатью процентами акций, чтобы переплюнуть Бесова и стать владельцем самого высокого пакета, перешло в манию. Да, я, черт возьми, не мало пахал на эту фирму. И теперь добился того, что могу встать во главе и принимать решения самостоятельно. Меня Бог превратил в женщину, чтобы я остепенился. Другого объяснения просто нет. Но я упорно иду к прежней цели, сбивая преграды, не задумываясь о последствиях.

   Когда совсем стемнело, я постучался к Виолетте в комнату.

   — Спишь?

   — Заходи.

   Я вошел и сестра тут же прыснула.

   — Не ржи как конь, — буркнул с упрёком, сам едва сдерживая улыбку. — Мне удобно в своей одежде.

   — Ладно, садись. — Виола потеснилась, и я забрался к ней под одеяло. Моя футбольная форма — трусы до колена и футболка — приятно холодила кожу. Черные волосы убраны за уши. Я хотел их обстричь, но Вила отговорила. «А если девушка не хочет получить обратно своё тело с короткими волосами? Представь, что ты взял его напрокат и должен вернуть в целости и сохранности», — убеждала она меня. И убедила.

   — Я трус.

   — В тебе заговорила женщина.

   — Нет, серьёзно. Я боюсь завтрашнего дня. Я могу проснуться в своём теле или вновь надеть юбку. Кто я теперь? А если это навсегда?

   — Так… давай только не будем падать духом. Будет день, будет пища. Завтра сделаем тебе паспорт и права на имя Нелли Фалева. Денег придётся отвалить немало, но зато подделку от оригинала не отличить.

   — Спасибо, Виол, — искренне произнёс я и поцеловал сестру в висок. — На свете нет лучшей сестры, чем ты.

   Вот вроде комплимент сделал, но всё равно подушкой по лицу получил.

   Ника (Николай)

   Весь вечер Танька болтала со своим Сашкой по телефону. Они такие милые. Смею признаться, что завидую подруге. Она выглядит очень даже влюблённой и, судя по её хихиканьям и кокетству, чувства Сани взаимны.

   Чем занималась я?

   Помыла посуду, потом опять драила Танькин туалет. Кажется, я привыкаю писать стоя, но утром, когда «он» становится в позу чайника, приходится извращаться…

   — И я люблю тебя, котик. Пока. — Чмок и наконец-то свобода.

   Я вышла из кухни и рухнула рядом с подругой на диван.

   — Я уже думала, что вы до утра будете болтать.

   — Мы соскучились, — надулась Таня. — Ненавижу, когда Сашка уезжает в длительные командировки. Представляешь, его задерживают еще на неделю!

   — Вот и славно, — я пожала плечами. — Могу еще неделю жить спокойно.

   Таня сочувственно посмотрела на меня.

   — Мы что-нибудь придумаем… Слушай, — после небольшой паузы сказала она, — у тебя хотя бы какие-нибудь догадки есть? Я про того шутника, кто сотворил с тобой такое.

   — Кстати! — вспомнила я. — Тащи комп. Артёмка мне какую-то инфу нарыл на эту тему.

   Через минуту на коленях у Таньки лежал ноут. Я, нервничая, диктовала пароль своей почты. Да! Письмо от Артёмки уже ожидало меня в ящике. От волнения у меня пересохло в горле, подмышки начали потеть. Это ещё что за хрень? Никогда там не потела.

   — Тань, тебя не смутит, если я сниму майку, обнажив грудь?

   — С ума сошла? — со смешком фыркнула подруга. — Да я мечтаю поглазеть на твой торс!

   — Дура! — засмеялась, стукнув её по руке.

   — Эй, полегче. Рука у тебя теперь мужская. А я, — Таня шутливо прищурила один глаз, затем вздёрнула подбородок, — не потерплю побоев от мужчины.

   — Иди ты… Открывай уже письмо с файлами.

   — С ссылками.

   — Что?

   — Тёмка ссылки бросил.

   Она щёлкнула мышкой по первой ссылке. Заголовок статьи гласил: «Обмен телами стал реальностью». Мы внимательно изучили текст и узнали из неё много интересного. Например, что одна испанская группа придумала такой эксперимент, который скорее похож на художественный перформанс. Для этого надевают специальный головной убор. К моему случаю это никакого отношения не имело. Тогда Таня пошла дальше. В другой статье было написано, что существуют ученные, которые изобрели лекарство, высвобождающее душу из тела. Таким образом, души могут ненадолго поменяться телами.

   Танька разразилась громким смехом.

   — Ну, что за дурь! Погуляли души, охладились, встряхнулись, а потом тела перепутали. Ха-ха-ха! Ник, ты, случайно, ничего не принимала в ночь перед превращением?

   — Я только ела подливку с несвежим мясом, — припомнила я, затем прыснула, вспомнив, как папа кричал, что мама невкусно приготовила ужин. — Но если бы мама подсыпала такую таблетку, то мы все бы разбрелись по чужим телам.

   С каждым предложением мы смеялись все громче и уже держались за животы, когда Танька решила щёлкнуть еще на одну ссылку.

    — «Как совершить обмен телами?», — прочитала она. Мы посмотрели друг на друга. От смеха не осталось и следа. — «За любые деньги самый лучший экстрасенс или человек, разбирающийся в магии, может обменять телами мужчину и женщину. Существуют определённые мистические обряды, заговоры и ритуалы над фотографиями. Речь идёт о колдовстве…» — Таня замолчала.

   Я откинулась на спинку дивана и посмотрела в потолок. Магия, колдовство… А ведь это уже не смешно. Я больше не хотела говорить на эту тему, не хотела себя накручивать, поэтому предложила Тане пойти спать. Обнимая её, очень надеялась, что она не заметила мои влажные глаза. Не время раскисать.

   Утром, собираясь на работу, я снова думала об информации, что мы прочитали с Таней перед сном. Кто же так умело поиграл с жизнями людей? Мне вдруг стало обидно за нас обоих — за себя и за того парня, в чьём теле я сейчас нахожусь, искренне не понимая, как Бог смог такое допустить.

   У Таньки дома прохладно, поэтому я вчера не поленилась заглянуть в магазин и купить мужской банный халат. Закутавшись в него, отправилась в ванную.

   Всё изменилось. Умываясь, мои ладони касались колючего лица, напоминая о том, что мужчинам свойственно бриться. Сашкина бритва стояла в стаканчике рядом с зубными щётками. Я потянулась за ней, но прежде остановила взгляд на отражении в зеркале. На меня смотрел совершенно незнакомый мужчина, от Вероники ничегошеньки не осталось, даже блеск в глазах изменился. Жизнь Ники больше не принадлежала мне. От этих мыслей сердце сжалось, подбородок задрожал, а давно сдерживаемые слезы хлынули из глаз, несмотря на все мои усилия.

   — Мужчины не плачут, скажешь, да? — заговорила со своим отражением. — А что, если внутри этого с виду сильного здорового мужчины сидит слабая и беззащитная девушка? — горько усмехнулась. — В прямом смысле этого слова. Нет, я не плаксивая. Многое пережила, вытерпела… Но такое выдержать… Не знаю, смогу ли?

   Взгляд повис в воздухе. На меня вдруг накатили воспоминания того злополучного дня. Я вновь услышала голос Ромы и его слова: «Я — мужик! Вот побыла бы ты на моем месте, тогда я посмотрел бы, как тебе такое понравилось. Ты не знаешь моих проблем, никогда меня не понимала…» Но хуже всего был мой ответ: «Если когда-нибудь, по ошибке Бога, я окажусь в твоей шкуре, милый Рома, то знай одно — я стану настоящим мужчиной. Не то, что ты!» А ведь я в тот момент даже не подозревала, что такое случится.

   Рома.

   Я выключила воду, взяла полотенце и приложила к лицу. Меня не покидало странное чувство, что Рома стал виной всему этому кошмару. В шкафчике нашла пену для бритья. Вспоминая, как Рома это делал, нанесла пенку на щеки и подбородок. Снова открыла кран, взяла бритвенный станок и начала аккуратно водить им по своему лицу, думая при этом, что все мои чувства — полная чушь. Ну, что мог сделать Рома, кроме как нажаловаться своей мамочке…

   Мамочке?

   Мамочке!

   Ну, точно же! Аида Васильевна!

   Швырнув станок в раковину, схватила полотенце и вылетела из ванной.

   — Таня!

ГЛАВА 7

Андрей (Нелли)

   Я опасливо покосился в сторону зеркала в прихожей, когда брал ключи от машины.

   Для чего нам нужны зеркала? Чтобы смотреть на себя. А на кого смотрю я? Знаю, что в моей голове сейчас звучит риторический вопрос: где я?

   Из зеркала на меня смотрит красивая, элегантная, стройная женщина, с точки зрения моего мужского взгляда. Виола постаралась и сделала — как она это назвала? Завивку? — в общем, причёску. Чёрные волосы волнами ниспадают ей на плечи, в сером брючном костюме намного удобнее, чем в узкой юбке. Это почти мужской стиль. И блузка рубашечного кроя, пусть и с бантиком, смотрится строго. Влюбился бы я в такую женщину? Наверное, да.

   Но меня сейчас мучает ещё более важный вопрос: кто за всем этим стоит? Кто посмел с нами такое сотворить? Как это вообще работает?

   — Не знаю, как тебя зовут, детка, — сказал я своему отражению, — и, возможно, ты даже не москвичка. Но я отыщу тебя. Вместе мы найдём выход.

   На секунду я отвёл взгляд, чтобы справиться с подступившими эмоциями. Что это? Слёзы застлали глаза. Я прямо-таки расчувствовался! Достал платок и хотел подтереть кое-где размазавшуюся тушь, а для этого вновь посмотрел в зеркало. За спиной стояла фигура. От неожиданности я вздрогнул, вскрикнул, затем громко выругался.

   — Прости, — равнодушно сказала на это Виола, — не хотела прерывать твой задушевный диалог с самим собой, но… Что? Что ты на меня так смотришь? Слышала я, да. «Детка»… — поддразнила сестра и прыснула. Я так и знал!

   — Иногда ты бываешь невыносимой, — процедил сквозь зубы.

   — Не наговаривай! Я добрая и пушистая. — Она посмотрела на часы и брови её сошлись на переносице. — Но если мы сейчас же не поторопимся, то я буду колючая и кусачая. Нам пора!

   Виола запрыгнула в удобные спортивные тапочки, я с горем пополам и с кислой миной надел туфли, после чего мы поехали сначала забирать документы, а затем покупать обручальное кольцо.

   Ника (Николай)

   С разбегу запрыгнула в Танькину кровать и начала её тормошить.

   — Таня! Тань, проснись, умоляю.

   — У меня выходной. Отстань, — сонно пробормотала она и отвернулась. Но я ведь теперь сильная. Взяла её двумя руками за талию и перевернула на спину, а сама нависла над лицом подруги. Она от неожиданности распахнула свои большие глаза и невидящим взглядом уставилась на моё наполовину выбритое лицо.

   — Я знаю, кто это сделал! — радостно воскликнула я, улыбаясь во весь рот.

   Таня ещё явно не проснулась.

   — Что? А! Ты о соседях, которые бросили мусорные пакеты на лестничной площадке? Да Бог с ними! Дай поспать.

   — Какой мусор, Таня? Я говорю о колдовстве и моём превращении!

   Подруга уставила на меня долгий испытующий взгляд. Но я его выдержала. Действительно, надо было подумать, прежде чем так набрасываться на спящую женщину. Некоторое время в комнате царила гробовая тишина, и даже если где-то на стене тикали часы, а в кухне капала вода (или это я от перевозбуждения не до конца закрыла кран в ванной), даже если за окном гудели автомобили и кишела жизнь, мы ничего этого не слышали. Потом глаза Тани медленно, очень медленно опустились вниз. Поясок на халате развязался, когда я ещё бежала в спальню к подруге, её взору предстала голая мужская грудь, крепкие руки по-прежнему держали её за талию, а из боксеров выпирал «ствол».

   Я зажмурила глаза.

   — Твою мать, это что, никак не контролируется?

   — Так. — Таня сделала глубокий вдох, затем выдох. Не зря йогой занималась целый год. — Слезь с меня, ходячий соблазн. И ничего не говори. Мне надо сначала умыться.

   — Но… — «Мне же на работу», хотела сказать я, но Таня опередила, сказав:

   — Меня лапает красивый мужчина, а я вся заспанная с опухшим лицом и засохшей слюной. Отодвинься.

   — Да мне плевать, Тань!

   Но она слушать не стала, скрылась в туалете и несколько минут оттуда не выходила.

   — Женщины… — пробормотала я и села. А потом до меня дошёл смысл собственного слова. А я кто? Нет, только бы мозг оставался мне верен. Я же этого не переживу! Любить женщин? Не-е-ет! С этим телом пора прощаться, и меня не покидала мысль, что ещё можно всё исправить.

   — Аида Васильевна — потомственная ведьма, — позже объясняла Тане, пока та заваривала чай. — Знаешь, что я подумала? Если даже её вины в этом нет, то она должна знать, как помочь мне. У колдунов ведь много всяких заклинаний есть. Пошаманит немного и вернёт мне тело.

   — Ника, ты сама себя слышишь? — скептично отреагировала подруга. — Ты хоть раз видела, как работает эта Васильевна? Неужели ты думаешь, что старая женщина может сотворить… — она обвела меня взглядом, как мне показалось, с обожанием, — такое?

   — Ради своего сыночка Ромочки она меня в Годзиллу превратит!

   Несмотря на скептицизм Тани, мы всё-таки решили рискнуть и навестить Аиду Васильевну. Оставалась одна маленькая проблемка: нельзя было допустить встречи с Ромой. Я думала об этом полдня. А уже после обеда позвонила брату. Вот, кто мне поможет! Артём любит играть в шпиона, а если ему придётся взять на себя роль настоящего Шерлока Холмса, то он никогда не скажет «нет».

   — Когда?

   — Завтра. Надо чтобы ты сообщил, когда Рома уйдёт и при возможности следуй за ним или… Ну, или будешь сидеть у подъезда, а как заприметишь его, дашь знать.

   — Замётано, сестрица! Э… братец.

   Андрей (Нелли)

   Водительские права, свидетельство о браке и паспорт на имя Нелли Фалева лежали у меня в кармане… в сумочке, если быть точнее. И теперь, если Бесов или мой так называемый друг Лупинос попросят документы, я заставлю их сожрать все эти чёртовы бумажки.

   — Виол, только давай по-быстрому купим первое попавшееся кольцо и разъедемся, а то на совещание не успею вовремя. В нынешнем положении мне не желательно опаздывать, — глядя на часы, говорил я.

   Виолетта промычала в ответ. Она уже высматривала ювелирный бутик, но по дороге всё равно глаз падал куда-то налево. А когда она остановилась около браслетиков с черепами, я занервничал и начал постукивать каблуком по плитке. А потом вдруг услышал за собой протянутое шипение:

   — Ва-ау…

   Обернулся.

   — Это ты мне? — спросил, ткнув в себя пальцем, когда увидел перед собой лохматого мальчика с широко открытыми глазами и ртом.

   Не в силах выдавить и слова, паренёк кивнул «да».

   — Где твои родители? Ты дорасти сначала, чтобы на взрослых тёть поглядывать.

   — Вы очень похожи на мою сестру, — придя в себя, сказал мальчик, проигнорировав мои слова. — Просто поразительное сходство! Можно вас попросить?

   Я посмотрел по сторонам. Виола стояла у кассы и спорила о чём-то с продавщицей. Из всех возможностей убить время эта казалась самой любопытной и подходящей.

   — Ну? Чего ты хочешь, мальчик?

   — Я хочу сделать сестре подарок. Размера её не знаю, а вы прям ну точь в точь, как она. Пожалуйста, тётенька, помогите мне. Только примерьте пару вещей. Если они подойдут, то я их смело куплю.

   «Какой заботливый брат. Я в его возрасте думал только о футболе и компьютерных играх, а на Виолу было плевать», — подумал про себя, ощущая стыд, словно парень коснулся чего-то сокровенного. Я начал верить в своё несовершенство. Или это особенности женского мозга?

   Не знаю, что мною двигало, но я не видел смысла отказывать парнишке. Предупредив Виолетту, что буду в соседнем бутике, пошёл за мальчишкой.

   — Вот уж не думал, что встречу вас, — сказал мальчик и остановился, не доходя до бутика. — Знаете, моей сестре уже не нужна женская одежда. К сожалению, теперь в её гардероб входят исключительно мужские вещи. Понимаете, о чем я?

   — Послушай, по-моему, ты морочишь мне голову. Прости, парень, но я спешу и… не до шуток мне.

   — А я не шучу. Меня Артём зовут, — он достал телефон, покопался в галерее, затем вручил мне: — А это моя сестра Вероника.

   Теперь моя очередь распахнуть широко глаза. Мой рот открылся в виде большой буквы «о». Я смотрел на себя — в женском обличии. На фотографии девушка обнимала этого самого мальчика и улыбалась. На вид самая обычная, ничем не привлекающая внимание. Волосы собраны в высокий хвост, без косметики, в джинсах и толстовке с какой-то иностранной надписью. Пока я приходил в себя, Артём нацарапал на листочке номер и вручил мне, а телефон забрал.

   — Захотите встретиться со своим телом, звоните, — сказал мальчик и ушёл.

   А я весь съёжился, в то время как мои грустные глаза смотрели ему вслед.

   — Фалев, вот ты где! — Ко мне подошла сестра. Она не видела, в каком состоянии я нахожусь. — Я купила кольцо. Уверена, оно подойдёт. Примерь, пока есть шанс поменять.

   Она протянула кольцо, но я его не брал.

   — Эй? Братец-сестрец? — она помаячила перед моим лицом рукой, заглянула в него. — Что с тобой?

   — Вероника.

   — Не Вероника, а Виола. У тебя что, память стала отказывать?

   — Хозяйку моего тела так зовут…

   Ника (Николай)

   На следующий день мы с Танькой вооружились терпением и ждали сигнала Артёмки почти до самого вечера. Рома в своём репертуаре — весь день греет своё пузо светом от телевизора и пьёт пиво. Я нервничала, пока мы с Таней наворачивали круги вокруг его дома. Мы обе отпросились с работы; до обеда я просидела на кухне, гипнотизируя телефон, а потом подруга не выдержала и предложила пойти и ждать там.

   — А если он так и не выйдет из дома? Темнеть начинает. Тёму скоро мама потеряет.

   — Я откуда знаю? — пряча руки в карманах пальто и шмыгая покрасневшим носом, буркнула Таня. — Завтра я точно с тобой не смогу пойти. Так что призывай всех возможных Богов и молись.

   Мысль неплохая, но я бы призвала Богов совсем для другого дела. Мы прошлись по парку недалеко от дома Ромы, ноги начинали замерзать. Таня изъявила желание зайти в ближайшую кофейню и отсиживаться там.

   — Ладно, — сдалась я после недолгих уговоров.

   Таня обрадовалась.

   — Здорово! Можно я немного помечтаю? — она подхватила меня под руку и состроила глазки. — Сделаем вид, что этот видный и красивый мужчина пригласил меня на свидание. Мы долго гуляли и вот решили попить кофе. Ты платишь.

   — Губу закатай. У тебя Сашка есть.

   — Сашка в командировке, а ты здесь. И потом, завтра, может быть, ты вернёшься в своё тело, а красавчик останется только в нашей памяти.

   «Хорошо бы», — с грустью подумала я.

   Пешеходный светофор на противоположной улице загорелся красным светом, и мы остановились. Кофейня приглашала к себе яркой вывеской уже через квартал. Я достала из кармана телефон. Ничего.

   — Слушай, Ник, — Таня сосредоточила свои мысли на внезапно появившейся идее, — а ты не хочешь разобраться с Ромычем по-мужски? Ну там, морду набить и всё такое. Покажи свою силушку богатырскую.

   Я хохотнула по-девичьи.

   — А если я слабак? Тогда он мне начистит зад. Ты видела Рому? Даже это тело проигрывает ему в весовой категории. Нет уж, я найду другой способ.

   — Эх… а я бы на видео этот поединок сняла.

   — Таня, Таня… — я покачала головой и мы зашагали по дороге, пока горел зелёный. А через минуту на телефон пришло сообщение от брата:

   ОН ВЫШЕЛ ИЗ ПОДЪЕЗДА. КОМУ-ТО ЗВОНИТ.

   В этот момент у меня открылось второе дыхание, холод и усталость разом позабылись. Мы с Танькой бежали один быстрее другого. Когда добрались до места, где сидел Артём, наши лица были сравнимы разве что с варёным раком. Я захлёбывалась и никак не могла выровнять дыхание. В лёгких что-то хрипело. Этот хлопец, похоже, курил. Мне только на миг стало интересно, почему организм не требует сигареты, ведь тело не моё и органы не мои. А потом плюнула. Да и к черту! Женский мозг не унять.

   — Вон он, — шепнул нам Артём, кивнув в сторону подъезда. Рома до сих пор говорил по телефону и достаточно громко, так что его можно было расслышать.

   — Да он черт, понимаешь? — кричал он в трубку пьяным голосом. — Ничего я ему не должен! Хрен он старый, слышишь?

   Опять у кого-то денег занял, а отдавать нечем. Мою душу сдавило, а внутри тягостно клокотала боль. В мыслях царил кавардак. Рома никогда не изменится.

   — Ник, мама уже два раза звонила, — услышала я тихий голос брата и не стала больше его задерживать.

   — Беги домой. Ты, наверное, замёрз. Мы тут справимся как-нибудь, — сказала я, погладив его по лицу. Моя улыбка не смогла скрыть грусть в глазах. Артём обнял меня. Таня даже прослезилась.

   А потом мы вдруг услышали:

   — Ну, хрен моржовый! Ты погоди, я сейчас приду и мы разберёмся, кто прав, а кто виноват.

   Путь был свободен. Артём сел на велосипед и поехал домой, к счастью, находившемуся не очень далеко от этого района. А мы с Таней поднялись к Аиде Васильевне. Женщина открыла дверь после третьего звонка. Ноги у неё совсем были плохи.

   А дальше просто картина маслом — открывается дверь, Аида Васильевна видит меня, на лице отражается испуг и она быстро захлопывает дверь. И я знаю, что она стоит сейчас и пялится в глазок. Мы с Танькой переглянулись.

   — Она меня узнала, — тихо прошептала в ладонь.

   — Я это поняла, — согласилась подруга. — Иначе как объяснить такую реакцию?

   Вот теперь ни одна из нас не собиралась уходить отсюда с пустыми руками.

   — Аида Васильевна, вы ведь знаете, кто я? — громко сказала я.

   — Не знаю! Уходите! — послышался ответ за дверью.

   — А ведь я столько лет с Ромой встречалась, а вы так со мной поступили.

   — Уходите!

   — Аида Васильевна, — обратилась к ней Таня, — давайте начистоту. Вашему сыну нужны деньги, нам нужна помощь. Решим всё полюбовно и с пользой, а? Что скажете?

   — Что ты делаешь? — одними губами спросила я. В моём кошельке и ста рублей не наберётся. Какие деньги? Но Таня жестом показала: «Спокойствие».

   Аида Васильевна долго не раздумывала, поскольку от предложения Тани только дурак откажется. Она проводила нас в гостиную, где мы сели на потрёпанный диван. В комнате ещё пахло перегаром после Ромы, я поморщилась и постаралась сосредоточиться на рассказе Аиды Васильевны. Она не назвала имя девушки, которая заказала обмен телами, сказала лишь, что та была невестой жертвы. А Рома случайно услышал их разговор.

   — Я зла на тебя была, — с сожалением говорила женщина, — что ты моего Рому бросила. Но я дала им время подумать. Я выполнила свою работу, не надеясь на результат. — Она достала фотографии из ящика стола и протянула мне.

   Мы с Таней соединились висками, чтобы посмотреть на два выцветших снимка. На них были изображены два знакомых лица: я прежняя и я настоящая.

   — За что? — чуть не плача спросила её.

   — Прости, Вероника.

   — Нечего прощения просить! — прикрикнула на старуху, я точно изменилась в лице. И не просто разозлилась, а почувствовала ярость. — Верните мне моё тело, слышите?

   Таня потянула меня на место и постаралась успокоить, а когда я села и тихо пыхтела, бросая на Аиду Васильевну грозные взгляды, подруга вежливо заговорила с женщиной, достав яркий кошелёк из сумочки.

   — Давайте мы заплатим двойную цену и вы проведёте обратный обряд или как это ещё называется?

   — Милочка, — Аида покосилась на кошелёк в руке Тани, — я бы с радостью сделала это бесплатно, но…

   — Но — что? — я вновь оказалась на ногах. Таня заслонила меня собой, чтобы не дай Боже я не совершила убийство. — Что? Что? Что ещё за «но»?

   — К сожалению, этот процесс необратим, — произнесла Аида Васильевна тоном, каким говорит врач, когда сообщает пациенту о неизлечимой болезни.

   Для меня эта фраза прозвучала сильнее любого проклятия, словно приговор. Это действительно нечто запредельное. Не передать словами.

ГЛАВА 8

Ника (Николай)

   В голосе подруги послышалась смешинка, рассчитанная на то, чтобы дать мне успокоиться. Это значит, что она наивно полагала, что мой здравый смысл должен быть выше чувств.

   — Ника, держи себя в руках. Давай доберёмся до дома и все там обсудим, — говорила она, заталкивая меня в такси. Но я и без неё молчала всю дорогу.

   Глядя в окно, я пыталась «переварить» информацию, пыталась поверить в неизбежное, но разум не хотел воспринимать правду. На улице совсем стемнело, я видела в стекле его отражение — мужчина, жизни которого я совсем не знаю, но теперь обязана жить его жизнью. И отныне есть два варианта: устраивать её в чужом теле, начинать всё заново или искать этого мужика и меняться с ним местами. Я отвернулась от окна, Таня крепко сжала мою руку и сочувственно поджала губы.

   — Как мне быть, Таня? — прошептала я, но подруга не услышала. Мой голос растаял в шуме мотора, да и радио громко играло.

   А едва мы вошли в квартиру, как меня прорвало, словно из горла затычку вынули. Хотела просто снять обувь, облокотилась на стену и скатилась по ней на пол. Голова упала в ладони, а мои мощные плечи затряслись в порыве безудержного горя. Да-да, именно горя. Я принялась скоробить по Веронике, которую безвозвратно потеряла.

   Таня несколько минут стояла надо мной и не могла подобрать слова утешения.

   — Не думаю, что ты должна отчаиваться, Ник. Не в твоём характере сдаваться!

   — Вот именно! — я подняла голову, слёзы блестели на щеках. — Моего характера больше нет. Вероника умерла. И не вернётся. Понимаешь, Тань? — у меня начиналась истерика. Я смотрела на сжатые в кулаки руки и понимала, что готова крушить всё вокруг. — Кто я теперь, Тань? У меня нет имени, нет дома, нет семьи.

   Я видела, что Таня тоже глотала ком, но, в отличие от меня, ещё держалась. Она недолго топталась на месте, но в конце концов опустилась на пол и села рядом со мной.

   — Я не брошу тебя, Ника. Мы так давно дружим, что мне не важно уже в каком ты обличии, — говорила она, утирая собственные слёзы и шмыгая носом. — Скажи спасибо, что тебя не в беззубого старикана превратили, с бородавкой на носу.

   Эти слова вызвали у меня улыбку.

   — Ну… ты права. В зеркало мне приятно на себя смотреть.

   — Вот видишь! Это уже кое-какой плюс. Работа у тебя есть. Дом тоже. А Саше мы всё как-нибудь объясним. Скажу, что ко мне приехал кузен. Остальное — дело времени. Привыкнешь…

   Таня осеклась, потому что я вновь поникла. Я не хочу привыкать. В конце концов, я хочу быть женщиной, а не мужчиной.

   — Давай так, — Таня поднялась и подала мне руку, — сейчас идём на кухню, у меня там хороший коньяк завалялся. Выпьем и всё хорошо обдумаем. «Битву экстрасенсов» смотрела? Колдунов этих сейчас пруд пруди, только деньги подавай. Что, эта Аида Васильевна одна на всю Москву, что ли? А может, она специально так сказала, чтобы ты подольше в теле мужика осталась.

   Тут мы застыли на месте и посмотрели друг на друга. Я выставила на подругу палец.

   — А ты шаришь, детка.

   Смех заполнил тихую кухню. Настроение поднялось. Таня смогла убедить меня, что не всё потеряно и, вполне возможно, мы найдём экстрасенса, который сможет провести обратный ритуал и вернёт мне тело.

   За разговором мы не заметили, как прикончили бутылку коньяка. Сказалось нервное перенапряжение, и я, вопреки протестам подруги, нахлебалась ещё и вина сверху. В жизни я не была такой пьяной, горланила «Чёрный ворон» на весь дом, а потом просто вырубилась. Танюха тащила меня по полу и с большим усилием забросила на диван. Я проспала весь следующий день, наплевав на весь белый свет. Спасибо Тане, которая позвонила Руслане и сказала, что Николаша приболел и не в состоянии выйти на работу. Так оно в сущности и было. Во всех смыслах этого слова.

   Андрей (Нелли)

   Очередное совещание закончилось, директора разбрелись по своим кабинетам, а я всё сидел. И думал совсем не о сделках и контрактах. Я думал о мальчике по имени Артём. Вчера я не успел осмыслить нашу с ним неожиданную встречу, информацию необходимо было переварить. Виола тоже пришла в замешательство. Ни я, ни она не поверили первому впечатлению. Чтобы позвонить этой Веронике, нужно знать, что говорить. А я не знал.

   Захлопнув папку, я сказал себе «хватит». Дома за вкусным ужином мы с сестрой обсудим это дело и, надеюсь, придём к какому-то однозначному выводу. А пока меня ждёт работа и я должен собраться с мыслями.

   Задвинув стул и пригладив брюки, медленно направился к выходу, но едва я открыл дверь, как моему взору предстало поистине завораживающее и одновременно ужасное зрелище — мужская грудь. К счастью, скрытая за плотной белой тканью рубашки. Это оказался не менее запоминающийся момент, потому что я вдруг осознал, что уменьшился в росте. Сильно уменьшился.

   Взгляд пополз вверх, и я уставился на ухмыляющуюся рожу Бесова.

   — Нелли.

   Я осмотрелся, а потом до меня дошло, что он обращается к моей женской персоне.

   — Аркадий Эдуардович, — вернул тем же тоном.

   — Вы до сих пор здесь?

   — Э… — я посмотрел на папку в руке и натянуто улыбнулся, почувствовав, как на губах разъехалась помада, — Есть кое-какие идеи, хотел всё записать, пока не забыл.

   — ХотеЛ, пока не забыЛ, — задумчиво повторил Бесов.

   «Твою мать! Фалев, соберись же! Ты — женщина! Женщина! ЖЕНЩИНА!»

   — Что?

   — Вы говорите в мужском роде.

   — Вам показалось. Я… просто иногда проглатываю звуки. И вообще, подвиньтесь, мне надо пройти.

   Но Бесов и не думал двигаться с места. А для пущей важности он ещё и руки на груди сложил.

   — Может, поделитесь своими идеями?

   — Думаю, пока не стоит. Это всего лишь наброски и не более.

   — Хотя бы намекните, в каком направлении работаете. Просто это так необычно. Вы — новый сотрудник в нашей компании, даже несмотря на то, что замужем за Андреем Юрьевичем. И уже стараетесь внести свою лепту в развитие фирмы. Нет, это похвально, но…

   — Аркадий Эдуардович, повторяю, что пока ещё ни в чем не уверен-НА, — последний слог я специально выделил. — Сначала посоветуюсь с мужем.

   — Мы с вами работаем в одной компании, и вы вполне можете доверять мне, а также советоваться, Нелли… простите, ещё не знаю вашего отчества.

   — Тимофеевна, — быстро отчеканил, вспомнив имя своего деда по матери.

   — Нелли Тимофеевна, — проговорил он, выдав улыбку, наверняка припасённую специально для меня. Я же заставил своё лицо принять серьёзное и непроницаемое выражение. А Бесов продолжал: — Я вам не враг, что бы там ни наговорил Андрей.

   «Хм. Зубы заговаривает. Решил подобраться к моим планам и идеям за счёт жены Андрея. Только он не знает, что Андрей сидит в теле этой женщины, что стоит сейчас перед ним».

   — В любое время суток я готов выслушать любые ваши идеи. Если хотите, можем даже поужинать сегодня…

   А вот это уже слишком. Я его перебил.

   — Спасибо большое, Аркадий Эдуардович. Буду иметь в виду, а сейчас позвольте, — и я, протиснувшись в маленькую щель между ним и косяком, пошёл прочь по коридору. Ужин! Вот же удумал!

   Навстречу мне бежала стройная миниатюрная блондинка в белом разлетающемся платьице. Она что-то верещала и махала руками. Стук каблуков разлетался по полупустому коридору и сверлил уши. Сначала мне показалось, что вижу её впервые, но чем ближе подбегала девушка, тем более знакомыми становились её черты. Моя челюсть отвисла сама собой, когда я, в конце концов, её узнал. И ничуть не удивился, когда она вихрем пролетела мимо меня, даже не взглянув и бросилась на шею Бесову.

   — Папочка, я безумно соскучилась! — задыхаясь после пробежки, молвила она и припала к щеке Бесова губами.

   Я стоял как вкопанный, забыв напрочь, что спешил. А Бесов подумал, что Нелли удивлена и решил произнести одними губами «дочь», затем улыбнулся. Кивнув ему, я заставил себя пойти в кабинет.

   Злата вернулась и это прекрасно. Но то, что она так похорошеет, я даже предположить не мог.

   Ника (Николай)

   К вечеру Танюха добыла целых три адреса, по её словам, отличных ведьм. Ведьм! Как бы они меня в лягушку не превратили, а то потом Иван Царевич растеряется, поймав не то невесту, не то жениха и будет затылок чесать, думая о своей ориентации.

   Ну, как я и предполагала, эти «ведьмы» ни на что не годны. Первая рассмеялась нам в лицо и сказала, что такого не бывает, а мы просто хотим проверить её способности. Вторая сказала, что таким не занимается. Третья, по крайней мере, выслушала нас до самого конца и посоветовала одну гадалку. К ней обычно нужно записываться за год, но ради такого случая… В общем, та добрая ведьма позвонила гадалке, а через час мы сидели в её «чёрном кабинете». Причём название себя полностью оправдывало: вся мебель, вплоть до мельчайших деталей были чёрного цвета, лишь одинокая лампа на краю стола светила красным. Я поёжилась, почувствовала лёгкий и неприятный холодок, прошедший по спине, а от взгляда гадалки хотелось сбежать из этого места, да поскорее.

   — Бизнесмен, — начала она вместо приветствия, глядя на меня. — Очень влиятельный, стоишь почти во главе компании… хотя нет… метишь на место президента. Интересно… — женщина постучала пальцем по губам, будто думая, её длинные ногти напоминали когти орла или ещё какой-либо хищной птицы. — Есть сестра, — продолжала рассказывать женщина. — Живете вместе. Кольца на пальце нет. Не женат. А женщин любишь… — тут она шутливо погрозила пальцем. — Вот одна из этих женщин и сгубила тебя. Да…

   Сначала мне всё это казалось бредом, но потом я поняла: гадалка рассказывает о жизни человека, в чьём теле я нахожусь.

   Я хотела задать вопрос, но гадалка жестом приказала молчать, а потом склонилась ближе ко мне через свой небольшой стол и вгляделась повнимательнее.

   — Судьбы переплетаются, — проговорила она.

   Я сглотнула и посмотрела на Таню. Та как будто не дышала.

   — Разум не твой. Женский. Она страдает и хочет вырваться из твоей головы. Нет, — она откинулась на спинку стула и закурила тонкую сигарету. По комнате распространился терпкий шоколадный дым. — Что-то не получается. То, что я вижу — не укладывается в голове. Это аномально даже для меня.

   — И… что же вы видите? — осмелилась спросить я.

   — Я вижу мужчину, в теле которого находится женщина, но… чёрт! Вы скажете, что это бред.

   — Не скажу.

   — Это не психологический аспект. Я не могу это объяснить.

   — Вы же гадалка. Так называйте всё своими именами — колдовство.

   Она задержала на мне короткий взгляд. После этого у неё появилась печаль на лице. Раздался грустный голос.

   — Знаете, что такое месть?

   — Кто ж этого не знает? — иронично проговорила я. — Это вредящие действия, которые производят из побуждения покарать за реальную или мнимую несправедливость, причинённую ранее.

   Гадалка по имени Азиза покачала головой и вновь нерадушно сказала:

   — Вы верно охарактеризовали её. А знаете, какой силой она обладает? Особенно, если мстителей двое?

   — Догадываюсь, — понуро произнесла. После этих её слов стало как-то не по себе. Что-то внутри меня сжалось, словно в ожидании удара стального оружия.

   — Подождите, подождите, — Таня подорвалась с места. — Азиза, так вы поняли, что произошло? Вы смогли увидеть?

   Азиза не ответила. Вместо этого разложила карты, долго рассматривала их, затем, стараясь быть достаточно мягкой, сказала:

   — Нет. Нет возврата.

   — То есть… моя подруга останется в теле этого мужчины? Навсегда?

   Азиза молчала. Эти секунды показались вечностью. Я не могла пошевелиться, не могла нормально дышать, огромный ком застрял в горле. Уснуть бы сейчас крепким сном, а проснуться той же самой Вероникой и посмеяться вместе с Танькой над безумным сном. Как справиться с суровой реальностью и не слететь с катушек?

   — Как вас по-настоящему зовут? — вдруг спросила Азиза.

   — Вероника.

   — Фамилия?

   — Эрдели.

   Гадалка вновь раскинула карты, но выражение её лица нисколько не изменилось. Она открывала одну и ту же карту и повторяла: «Возврата нет».

   — Прости, Вероника, — наконец молвила уставшая женщина и встала. — Я не знаю, как вам помочь. Карты говорят, что возврата нет. Это очень сильный обряд. Вас кто-то очень сильно невзлюбил. И не только вас, но и мужчину. Их двое.

   — И что же мне делать? — мой голос дрожал. — Как жить прикажете?

   — Вот что. — Азиза протянула мне визитку. — Возьмите. Будем на связи. Могу я тоже попросить у вас номер?

   Мы с Таней решили оставить свои номера на всякий случай и держать Азизу в курсе всех дел. Она в свою очередь пообещала, что если найдёт способ вернуть тела на свои места, то позвонит. А когда уходили, гадалка вдруг окликнула меня и с улыбкой сказала:

   — Не знаю, как вы сможете выйти из положения, но вы должны знать: вас ждёт очень большая любовь.

   Андрей (Нелли)

   Зажегся свет. Я зашевелился, придвинул подушку и уткнулся в неё лицом.

   — Я выпивку принесла, — сказала Виола, и сон как рукой сняло. Как же мне этого не хватало! Посмотрев на часы, хотел спросить, почему она так поздно домой пришла, но Виола уже скрылась и гремела посудой на кухне.

   — Два часа ночи, — пробурчал под нос, надел тапки и пошёл в туалет — сидеть! Потом спустил бочок, умылся и приковылял в комнату.

   Виолетта уже сидела на диване и грызла фисташки. Две бутылки пива зазывно сверкали при свете ночных ламп. Сеструха не стала включать центральный свет и телек не работал. От этого комната казалась невероятно уютной.

   — Злата приехала, — сказал я, а потом присосался к бутылке. Превосходно! Холодная жидкость разливалась внутри и успокаивала.

   — Ты опять за своё, Фалев? — возникала сестра. Похоже, кто-то до меня испортил ей настроение.

   — А она хорошенькая.

   — Забудь, женщина!

   — Прямо такие формы… у меня бы встал, если бы был.

   — Заткнись! — шутливо бросила она, но, несмотря на улыбку, её глаза оставались грустными. Я не умею слушать, но должен же я как-то уделить ей внимание, ведь она столько для меня делает. Не могу стать ханжой, который не способен думать о своей сестре. Её жизнь пряма, как палка, она всегда знает, что нужно делать, а что нет, что правильно, что аморально, и ничто, а главное, никто не способен сбить её с прочной позиции! Так что же послужило переменам? Не я ли?

   — Виол, давай ненадолго забудем обо мне и поговорим о тебе?

   — А что со мной не так?

   — Вот я и хотел спросить, — изогнул слегка бровь, — что с тобой не так.

   Она отвернулась.

   — Да…

   — Говори, давай. Перед тобой женщина сидит, а не брат.

   — Не заговаривай мне зубы, братец-сестрец. Женщина снаружи, а брат внутри.

   — Окей, — я взял её за руку и этим жестом заставил девушку вздрогнуть. — Этот брат хочет знать, что с тобой произошло. Почему ты грустная? А женщина выслушает и даст совет.

   Виолетта долго думала, сомневалась, но мои слова однозначно, подействовали, потому что она, в конце концов, призналась:

   — Мы с Жоржиком расстались.

   — Как так?

   — А так… он сказал, что у нас разные дороги.

   — Вот чмо! Сколько вы вместе?

   — В августе стукнуло шесть лет.

   — Вот упырь! И я с ним тут в картишки играл, а он клялся, что желает породниться. То-то я и думаю, почему он тебя замуж не зовёт.

   Пока я разглагольствовал по поводу несовершенства бывшего парня сестры, она разревелась. Впервые за все годы, что мы живём бок о бок, я вижу Виолетту Фалеву в слезах. Внезапно вспомнилась фотография Вероники с её братом. Она выглядела очень любящей и понимающей сестрой. Я же чёрствый человек, к тому же эгоистичный, а ведь Виоле нужно плечо, и я просто обязан его подставить. Поразмыслив над этим, притянул её к себе и прижал к теперь уже пышной груди.

   — Ну, тише. Жоржик не заслуживает этих слез. Просто это не тот мужчина, который сможет разделить с тобой семейные труды и стать опорой. Бог отгородил тебя от этого человека, значит, так надо. Встретишь другого. И он будет по-настоящему ценить тебя.

   Виола вдруг отодвинулась от меня и взглянула в глаза, улыбаясь.

   — Фалев, помнишь, я говорила про часть женского мозга?

   — Ну?

   — Забудь. Потому что я сейчас услышала не брата, а сестру.

   — Иди ты! — разозлился я и потянулся за бутылкой. Тут распыляешься, подбираешь слова, а она говорит такое.

   — Я серьёзно. Позвони тому мальчику. Мне кажется, вы должны встретиться.

   Этот разговор зашёл в тупик. Я допил пиво и вернулся в спальню, так ничего и не ответив сестре. Потому что боялся. Откровенно трусил! Уже вторую ночь я смотрю на размашистый почерк мальчишки и не могу решиться. Эти цифры напоминали вулкан, который скоро проснётся и случится страшное извержение. Тоска пиявкой впилась в сердце, меня гложило собственное безразличие к этой проблеме, но продолжая скрывать свои истинные мысли, изображать беспристрастность к судьбе, я сохранял самообладание. Всего один звонок может перевернуть привычную жизнь с ног на голову. Но и это не самое страшное. Думая о Веронике, представляя наш разговор, я дрожал всем телом, потому что нет ничего страшнее, чем встреча с самим собой.

   Страх откладывал звонок. Глубоко вздохнув, я положил листок в тумбочку, задвинул ящик и выключил светильник.

   Ника (Николай)

   «Бизнесмен. Почти во главе компании. Живёт с сестрой. Не женат. Но любит женщин»…

   В баре гремела музыка, но она не способна была заглушить радостный женский визг; спиртное лилось рекой, посетителей всё прибавлялось, они общались и танцевали. Я сидела за барной стойкой, пила виски, причём не желая разбавлять. Теперь я ни от кого независящий мужчина, мне можно абсолютно всё.

   Вот и сказала себе: «Гулять так гулять!» и, бросив Таньку одну дома, пошла шляться по улицам Москвы. Я люблю ночной город, но сегодня он виделся мне в других красках, не получалось слиться с народом — словно отдельное существо билась в своей скорлупе. Что меня привело к Третьяковке и когда я успела сделать такой огромный круг, понятия не имела. Пройдя ещё квартал, мой взгляд привлекла зелёная вывеска ирландского паба «Салли О’Брайенс» и каким-то неведомым толчком меня понесло туда. Начала с пива, но после двух бутылок поняла, что оно меня не берет. Вот что значит мужской организм! Я ведь не просто хотела расслабиться, я хотела напиться и забыться.

   «Возврата нет», — вновь и вновь всплывало в голове, и сердце сжималось ещё сильнее вовсе не от страха, а скорее от жалости к себе, к своей прежней жизни. Получается, я напрасно страдала в прошлом? У меня не будет семьи? Я не почувствую себя любимой женщиной, не узнаю счастье быть матерью?

   От мрачных мыслей меня отвлёк телефонный звонок. Потянувшись к карману, я поняла, что рука меня не слушается, пришлось предпринять несколько попыток, чтобы достать мобильник. Я почти была уверена, что это Таня, но взглянув на экран, увидела раздваивающиеся буквы слова «мама». Только не мама! Только не сейчас!

   Сделав неловкое движение, я съехала со стула, телефон полетел на гладкий кафель и тут же был раздавлен чьей-то ногой. Я крепко зажмурилась, чтобы не видеть то, что осталось от моего телефона. У меня даже денег нет купить новый! Я успела обрадоваться, что не пришлось отвечать маме. Вот бы был номер: вместо голоса любимой дочери она бы услышала пьяную брань какого-то мужика. Внезапно краска жгучего стыда начала заливать мои щёки. А ведь сколько лет я просила Рому бросить пить, да ещё кричала ему в лицо, что буду получше, чем он. А теперь получается, что все мужчины одинаковые?

   — Это ваш? — услышала женский голос. Она протягивала мне раздавленный телефон. — Похоже, ремонту не подлежит.

   Повернулась, чтобы взять свой мобильник и поняла, что девушка не сводит с меня глаз.

   — Андрей? — удивлённо произнесла она. В этот момент сменился один трек на другой и секунду стояла тишина. Мне казалось, что мир исчез.

   — Кто вы? — вырвалось у меня.

   — Я?! Ну, ты даёшь! — почти обиженно воскликнула она, тряхнув волосами. Приглушённый свет ламп не позволял рассмотреть девушку повнимательней. Да и я была слишком пьяна, поэтому могла разглядеть лишь длинное каре, открытые плечи и тонкие блестящие губы, растянутые в улыбке, которые выставляли ряд белых не очень ровных зубов напоказ. — Это же я — Ксюша! — напомнила девушка, хотя мне это имя ни о чём не говорило.

   — Я рад, Ксюша. Но я не Андрей. Я вас не знаю.

   — Отличная шутка! — и она противно рассмеялась, восторгаясь собственным звучанием. — Просто сделал вид, что не знаешь меня. Отличный приёмчик. Ладно тебе, я уже не злюсь за то, что бросил меня.

   И тут у меня распахнулись глаза. Андрей, значит?

   — Видишь того симпатичного накаченного парня? — Ксюша указала на лысого мужика за столиком. — Мой новый любовник. Так что можешь не претворяться, что не знаешь меня. Забыли, окей?

   После этих слов девушка упорхнула, подмигнув напоследок. Я недолго смотрела ей вслед, соображая, что только что произошло. А когда дошло, что эта девчонка причастна к жизни человека, в чьём теле я живу, шатаясь, спотыкаясь и расталкивая народ, догнала её, схватила за локоть и развернула к себе.

   — Ты была у Андрея последней?

   Улыбка сползла с лица Ксюши и теперь на нем застыла гримаса страха, непонимания и недоверия.

   — Да что с тобой? Ты не… — И тут её словно током прошибло. Девушка отшатнулась от меня, проговорив лишь: — Так… это сработало? Чёрт… — и убежала, прикрыв рот ладошкой.

   Я стояла на месте, а в голове пульсировали ужасные слова, отдаваясь неприятным гулом в висках.

   «Это сработало…»

   Записав имена Ксюша и Андрей в своей записной книжке, которую, к счастью, носила во внутреннем кармане куртки, вышла из бара и поймала такси. По пути домой, прокручивала произошедшее снова и снова, лишь бы только не забыть.

ГЛАВА 9

Андрей (Нелли)

   Стук в дверь отвлёк меня от важного дела — игры «Темпл ран». Я выругался, потому что проиграл в самом начале пути.

   В кабинет скромно вошла Полина.

   — Нелли…

   — Тимофеевна.

   — Нелли Тимофеевна, к вам пришли.

   Я нахмурился, задумавшись о том, какие встречи успел назначить на девять утра. Мои привычки не изменились: до одиннадцати, если нет никаких конференций, совещаний или собраний, я пью кофе, просматриваю почту, ну, может быть, иногда отвечаю на телефонные звонки и… играю. В основном, играю.

   — Кого там принесло уже ни свет ни заря? — буркнул, не обратив внимания на то, как секретарша округлила глаза, услышав любимый вопрос Андрея, то есть, прежнего меня. — Назначь ему или ей встречу на завтра. Сегодня не приёмный день.

   Челюсть Полины отвисла. И только когда взглянул на неё, понял, что точь в точь повторил свои привычные слова.

   — Да, Полечка, да! Муж и жена одна сатана. Мы с Андрюх… Андрюшенькой, — сладким голосом протянул я. Аж затошнило! Но логично же, что жена меня будет называть именно так. — Столько в жизни повидали, уже как одно целое. Настоящая семья! Словно я — это он, а он — это я. Поняла?

   Полина с серьёзным видом кивнула.

   — Тогда я скажу Ксении Даниловне прийти завтра? На сколько ей назначить?

   Сначала я кивнул и уже раздумывал, в который час буду свободен завтра, как вдруг меня осенило: Ксюша?

   — Ты сказала, Ксения Да…

   — Да! — В кабинет шагнула моя бывшая подруга. Она продефилировала до моего стола в своём белом костюмчике, не стирая счастливой улыбки с лица. — Это я. Ксения.

   Махнул рукой, чтобы Полина вышла. Ксюша внимательно следила за мной взглядом. Я встал, поправил юбку (Опять юбка! Спасибо Виоле!), обошёл стол и мы молча уставились друг на друга.

   — Ну? — сдался первым. — Зачем пришла?

   — Хотела поговорить с Андреем, но теперь хочу спросить, где он.

   — Как видишь, женился!

   Девушка удивлённо приподняла правую бровь.

   — Женился? Так быстро?

   — А ты думала, он тебя ждать будет? — усмехнулся, затем отвернулся в сторону. Кажется, я забыл кое-какие детали. Это ведь я её бросил. — Прости, милая, но у меня нет времени с тобой разговаривать. Дела!

   Ксюша метнула взгляд на стол, где лежал мой телефон. Экран до сих пор не погас, поэтому хорошо просматривалась картинка с приостановленной игрой.

   — Дела, значит… И на ком же он женился? На тебе, что ли? — Она приблизилась ко мне, потрогала волосы, словно хотела убедиться в их натуральности. — А может, произошло что-то другое? Нелепое, невероятное, странное…

   — На что ты намекаешь? — спросил, прищурившись. Мне ведь не показалось? Такое чувство, что Ксюша что-то знает и словно хочет удостовериться в собственной правоте. Я отступил от неё на шаг. — Что, по-твоему, могло произойти?

   — Я видела вчера Андрея в ирландском пабе «Салли О’Брайенс», — сказала она, резко сменив тему. — Ты в курсе, что твой муж бухает по ночам? Смотри, а то сопьётся совсем и рухнет его карьера.

   Проговорив эти слова, Ксюша гордо вздёрнула надменное лицо, на губах играла ехидная усмешка.

   — Ладно, не буду отвлекать от… — ещё один взгляд на телефон. — От важных дел. Пока, подруга! Передавай привет Андрюшеньке!

   — Ксюша! — позвал её. Она не обернулась. Хотел догнать и схватить за локоть, да туфли подвели, чуть не подвернул ногу на этих грёбаных каблуках. Дверь хлопнула, и я остался один с кучей вопросов.

   Я не сомневался, что она понимала, с кем разговаривает и упоминание о моём теле только усилило мои подозрения. Ксюша, моя бывшая девушка, имеет прямое отношение к моему превращению.

   Неуверенно прошагал к своему столу, сел и несколько минут хмуро смотрел в пустоту. «Значит, это месть? — скользнула догадка в голове. — Значит, это сделала Ксюша?». Меня охватил гнев и страх, я был загнанным в угол зверем. Стоило осознать, что это всё моя вина, что я сам своим легкомыслием превратил свою жизнь в кошмар. Занервничал. Крепко сжал кулаки, ногти до боли впивались в кожу. Мысли путались, я никак не мог поверить, что всё происходящее со мной — не случайность, как думал до этой секунды. Какая-то шлюха решила стать Богом.

   — Вот же сука! — рявкнул негромко.

   Затем схватил телефон и набрал номер, который ещё утром вбил в контакты. Я решился. Нам с Вероникой нужно встретиться. Я должен сказать ей, что это моя вина, должен попросить прощения… Но как же всё это глупо будет звучать. От отчаяния я застонал, впервые на глазах выступили слёзы.

   А механический голос в трубке сообщил, что абонент недоступен.

   Ника (Николай)

   Горячий кофе обжёг язык, и я чертыхнулась.

   — Ненавижу кофе, — пробурчала себе под нос, но Таня всё равно услышала.

   — Ты всегда его любила.

   — А теперь ненавижу

   Подруга поставила передо мной тарелку с сандвичами, а в центр сковородку с яичницей, вызвав тем самым странное ощущение, что Танька ухаживает за мной не как за бездомной подругой, а как за мужчиной ухаживают жёны.

   — Ник, тебе кофе сейчас нужен. Взбодрись, потому что скоро на работу и про похмелье придётся забыть. — Она села напротив. — Вчера ты «нахрюкалась» где-то, и я удивляюсь, как ты вообще дорогу домой нашла. Знаешь, чего мне стоило стянуть с тебя ботинки? Молчу про одежду.

   Ничего не могла на это ответить. Я не помнила, что было вчера. Поэтому некоторое время жевала свой сандвич молча. А где-то в закоулках сознания осталось ощущение, что произошло нечто важное, но память отказывалась выдавать информацию. С каждым маленьким глотком кофе я словно пробуждалась, и вдруг в голове замелькали картинки. Разбитый телефон. Девушка. Андрей… Так, стоп. Кто такой этот Андрей?

   — Ник? — Танька уставилась на меня непонимающим взглядом, заприметив, как менялось выражение моего лица. — С тобой всё в порядке? Хотя внутренний голос подсказывает мне, что нет.

   — Куда ты дела мою куртку?

   — Она в прихожей висит, — ответила ошалелая подруга.

   Записная книжка была на месте — во внутреннем кармане куртки. Там же лежал разбитый, а если быть точнее, раздавленный телефон. Я пролистала несколько страниц и увидела жуткие каракули, которые нацарапала, пока ехала в такси.

   Андрей. Ксюша.

   Вернувшись на кухню, я положила блокнот с этими именами перед Танькой.

   — Вот. Вот, что вчера случилось.

   Таня изучила оба имени, затем пожала плечами.

   — И что это? Кто эти люди?

   Я очень нервничала, отчего дрожали руки. Потёрла лицо, чувствуя отвратительную колющуюся щетину на щеках. Помнила я лишь факты, но этого хватило, чтобы доходчиво объяснить Тане, что произошло в баре минувшим вечером.

   — Совершенно случайно встретила эту Ксюшу. Она назвала меня Андреем.

   — Вот оно что, — задумчиво протянула Танька, глядя на имена в блокноте, как на фотографии. — Значит, парня, в чьём теле ты сейчас находишься, зовут Андрей?

   — Очевидно, что так. А эта Ксюша — его бывшая пассия. Помню, как она знакомила меня со своим новым бойфрендом и просила не заморачиваться. Якобы всё в прошлом.

   — А если это она и есть та дама, которая заказала обряд?

   — Я в этом не сомневаюсь, Тань. — Во время разговора туман в моём сознании рассеялся, и я уже воспроизводила не обрывки воспоминаний, а целые фразы. Но важнее всего стали последние слова этой Ксюши: «Так… это сработало?». — Что скажешь? — после всего спросила у подруги.

   Таня потёрла лоб.

   — Хочешь их найти?

   — А вдруг это поможет? — Я снова села на стул, сдвинула тарелки в сторону, будто они мешали, затем сказала: — Что, если мы соберёмся все вместе? Я и Андрей, эта Ксюша и Ромка. Азиза сможет всё исправить, ведь не существует безвыходных ситуаций. Надо пробовать всё!

   Я не могла не заметить, как Таня смотрела на меня. С сожалением и даже жалостью. В моей душе вновь зародилась вера в лучшее. И она не имела права её разрушить, поэтому согласилась помочь, но не забыв подлить маслица в огонь:

   — Ты должна понимать, что мы ищем иголку в стоге сена. Москва огромная и в ней живут миллион Ксюш и Андреев.

   — Я не сдамся. Подключу Артёмку. Он компьютерный гений. Возможно, что-нибудь придумает.

   — Ладно, — вздохнула Таня, — это лучше, чем сидеть сложа руки. В воскресенье соберёмся втроём с твоим братом и наметим стратегию. А сейчас наша главная цель — не потерять работу. Так что, я убегаю.

   Спустя десять минут Таня ушла, а я прилегла, чтобы немного вздремнуть перед тяжёлым днём, но звонок в дверь подпортил мои планы.

   Андрей (Нелли)

   Как это недоступен?

   Всмотрелся в цифры на экране. Нет, вроде все правильно. Попробовал снова, и снова… Абонент недоступен. Вариантов может быть несколько: либо тот мальчуган дал неверный номер, либо я переписал неправильно, что, конечно же, проверю дома, ведь листок я не выбросил, а хотел; либо Вероника находится вне зоны или у её мобильника села батарея. Ладно, решил я, вечером попробую ещё раз. Если не дозвонюсь, значит не судьба. Значит, не встречусь со своим телом.

   После обеда Лупинос перехватил меня в коридоре, несмотря на то, что я тщательно скрывался за своими папками.

   — Нелли? — громко воскликнул он. Пришлось остановиться и мило улыбнуться. — Прекрасно выглядишь!

   — Благодарю, — сдержанно проговорил, мысленно насылая на Серёгу своё недовольство по поводу того, что мне не нужны его комплименты.

   — Андрей тебе случайно не рассказывал про Злату?

   — Да. Дочь Бесова. Злата Бесова. Она приехала, я в курсе.

   Лупинос театрально изогнул бровь.

   — Ого. В таком случае, ты сократила мне время на объяснения. Сегодня она устраивает вечеринку в «Пропаганде» по этому поводу. Приглашены все сотрудники «Омега Плюс». Ты пойдёшь?

   Клуб? Выпивка? Я задумался. Неплохо бы снять напряжение. А ещё это отличный повод сблизиться со Златой. План не должен пропасть. В женском теле или в мужском, я просто обязан заполучить акции. Не желая задерживать Серёгу, дал положительный ответ и пошёл к себе в кабинет. Оттуда я набрал Виолу.

   — Ты как, сестричка?

   — Что ты хотел, братец-сестрец, у меня пять минут до выступления, — ответила Виола, и по голосу я понял, что она не совсем в порядке. Даже мелькнула мысль, что должен быть с ней рядом этим вечером. Но она также быстро упорхнула, как и прилетела, потому что бесы в голове уже плясали чардаш* (традиционный венгерский народный танец).

   — Я хотел предупредить, что буду с коллегами в клубе. Так что вернусь поздно.

   — С каких пор ты предупреждаешь меня, что задержишься? Или женская ответственность проснулась?

   — Не издевайся. Сегодня кое-кто приходил и навёл меня на очень неприятную мысль.

   — Пять минут, Фалев!

   — Ой, ну ты и вредина, сестрица! В общем, слушай…

   И я коротко рассказал Виоле о визите Ксюши в мой офис, о её странном поведении и не менее странных словах. Я не думал, что Виолетта согласится со мной, и уже ждал очередной иронии, но она вдруг сказала:

   — Допрыгался ты, Фалев. А я тебе не раз говорила, чтобы ты не играл с женщинами. Есть опасные гадюки. И эта Ксюша мне никогда не нравилась.

   — Ты видела её всего один раз! — бросил в свою защиту.

   — Но это не меняет моего мнения. И потом, посмотри в зеркало и спроси себя, разве она не гадюка после этого?

   — Твоя взяла.

   — Моя всегда берет, братец-сестрец. Ладно, мне пора на сцену. Смотри, не набирайся там, а то мужики такие — ещё изнасилуют, — сказала Виола, послышался короткий издевательский смешок, после чего звонок завершился.

   — Вот коза, — негромко проговорил, возвращаясь к игре.

   Вечером «Пропаганда» встретила меня здоровой атмосферой, мерцающими огнями, зажигательной громкой музыкой и непонятными запахами, состоявшими из смеси табака, спиртного и парфюма всех мастей. В последний раз я был здесь ещё в мужском теле. Тогда на меня пялились девчонки, а теперь я заметил на себе пару мужских взглядов. Вот если раньше я просто не любил все эти посиделки, то теперь они вызывают раздражение.

   Навстречу мне вышел наш программист Влад, чтобы показать столик, за которым собрались коллеги. Будто я не знал, что это наше постоянное место. Ну, да ладно. Я смиренно поплёлся за ним, уговаривая себя, что пришёл расслабиться, отвлечься и… Тут я немного опешил. Влад ухватил меня за талию и прижал к боку.

   — Посмотрите, кто пришёл! — воскликнул он.

   Здесь собралась наша обычная компания, среди которой был ещё и Бесов со своей дочкой Златой. Я как-то неловко повернул голову и вместо того, чтобы посмотреть на Злату, встретился с голубыми глазами Аркадия. Он улыбнулся, а я кивнул в ответ, приветствуя. Затем смахнул руку Влада со своей талии. Ещё не хватало, чтобы его «товарищ» в брюках добрался до тела Вероники. Тьфу! Даже думать противно. А Влад может. Есть тут женщины, с которыми он не спал?

   — С возвращением домой, Злата, — промурлыкал я, присаживаясь рядом. Девушка подвинулась и улыбнулась мне. А я протянул руку. — Меня зовут Нелли, жена Андрея Фалева.

   — О, мне о вас рассказали. Загадочная женщина.

   — Хочешь потанцевать, Злата?

   Блондинка удивлённо посмотрела на меня, не ожидая кокетства, затем пожала плечами и встала.

   — Почему бы и нет?

   На танцполе была куча полураздетых гибких и извивающихся в такт музыке девиц. Я даже сглотнул, глядя на всю эту красоту. Раскованные они отжигали под ритмичную музыку. Я схватил Злату за руку и потянул в самый центр. Мы танцевали, и я поражался лёгкости и гибкости собственного тела. Потом к нам подоспели Влад, Серёга и Леночка — администратор зала. Да, та самая Ленка, которую оприходовал Влад раньше меня. Она снова спрятала свои очки, первые пуговки на блузке, как всегда, были расстёгнуты, выпуская на волю соблазнительную пышную грудь.

   Я много пил в этот вечер, затем снова бежал на танцпол. Меня уже не беспокоили ни узкая юбка, ни высокие каблуки. Начали побаливать ноги и сбилось дыхание, но всё равно не хотелось прерываться. Мотал головой, наслаждаясь полётом длинных шелковистых волос. Влад дважды пытался пристроиться рядом, но я его отпихивал и пробивался к девчонкам. В один момент я все-таки забылся, перестал контролировать себя. Что на меня нашло, не знаю. Весёлый трек сменился на медленный, зал заполнился дымом, меняющим цвет от перемигивающихся огней, а я прижался к Злате…

   Ника (Николай)

   Блондин, с зачёсанными назад волосами, идеально выбритый, с серо-стальным взглядом держал в одной руке букет белых цветов, а в другой бутылку вина. Утром! Но это Сашка, а потому и не удивительно. Лучезарная улыбка Танькиного хахаля угасла сразу после того, как он прокричал «Сюрпри-и-из!». Потому что перед ним стояла вовсе не темноволосая Таня в халатике, а темноволосая я, в его домашних брюках и в его футболке. А я уже несколько дней как мужик.

   — Это что ещё за… — дальше можно заткнуть уши. Мат у Сашки добротный, самый настоящий — русский.

   — Где она? — крикнул он, бесцеремонно подвинув меня. Я ждала, пока он обследует все комнаты с дымящимися от злости ушами и, наконец, остановится, чтобы услышать ответ.

   — Если ты ищешь Таню, то она на работе, — спокойным тоном сказала я. Затем выловила взглядом яблоко в вазе, взяла его и громко откусила.

   — А ты?

   — А у меня смена после обеда.

   — Да мне чихать, когда у тебя смена! Ты кто такой, спрашиваю?

   Мы с Танькой толком не обсуждали этот вопрос. Помню, она что-то говорила на этот счёт, но вот только что? Можно было бы позвонить и разрулить этот вопрос, да мой телефон вчера жизнь потерял.

   Сашка пару секунд стоял неподвижно, пока я судорожно соображала, как не подставить Таньку.

   — Эй, я тебя спрашиваю, — буркнул он, разглядывая меня. — Какого хрена ты делаешь в квартире моей девушки, да ещё и в моих шмотках?

   — Эти шмотки мне Таня дала. Не бойся, я аккуратна… аккуратный. Верну в целости и сохранности.

   Последние слова я произнесла вполголоса, так как у Сашки уже глаза горели от гнева.

   — Ты зубы мне не заговаривай, — он махнул белым веником, — вернёт он. И давно вы?

   — Кто? Мы с Танькой? — с полным ртом проговорила я. А яблоки подруга сладкие купила. — Да со школы ещё…

   — Вот значит как? — Санькины ноздри вздулись, а рука нетерпеливо сжимала горлышко бутылки. Но зная заочно характер этого человека, я не боялась. И пусть Таня меня простит, но мне не очень нравился этот смазливый выпендрёжник. — Получается, Танька меня давно за нос водит, — шипел Сашка, — встречается как со мной, так и с тобой? Отлично устроилась баба! — воскликнул он и сплюнул в сторону, затем швырнул куда-то в шторы букет, а бутылку вручил мне в руки. Я даже удивилась, думала, что он раскромсает мне ею голову. Но нет, это не в его характере. А бросив взгляд в зеркало, случайно оказавшегося напротив, поняла, что по сравнению со мной Саня дохляк.

   — Спасибо, — с издёвкой бросила в ответ на этот чистосердечный жест. И едва сдерживала улыбку.

   Однако Сашка был в своих мыслях.

   — Так даже лучше, — кивнул он сам себе, — давно мечтал отделаться от этой бабы.

   На этом разговор закончился, а вместе с ним и гнев Сашки. Он ушёл, и даже не начистил мне морду. Но я и не расстроилась. Вместо него это сделает Таня. И что она в нём нашла?

   Как только дверь за Сашкой захлопнулась, я приблизилась к зеркалу, согнула свободную руку в локте и посмотрела на бицепс. Нет, Сашка не рискнул бы драться со мной. Вот и славно! Взгляд упал на бутылку. Зато у нас на вечер вино есть.

   В этот день у меня всё шло не так. Руслана прочитала мне нудную нотацию. Понятия не имею, что она пыталась мне вдолбить, ибо мысли мои были то во вчерашнем вечере с Ксюшей, то в сегодняшнем будущем с Танькой. А длинная речь Русланы по сравнению с теми проблемами, что у меня уже имелись — пустой звон.

   Позже появилась ещё одна острая заноза в лице Ромочки моего ненаглядного. Вот кого я сейчас меньше всего хотела бы видеть. Когда он только зашёл в кафе, я спряталась за барной стойкой.

   — Ты чего? — спросил бармен Дёня.

   — Алинку свистни, — прохрипела в ответ.

   Через две минуты подошла Алина, и я, сложив руки в умоляющем жесте, прося пощадить мою скромность, начала уговаривать обслужить столик, за который уселся Рома. И если бы Алина была сговорчивой, было бы легко. Но она ленивая и вредная дама, особенно сейчас. Тогда я придумала отговорку, сказав, что ещё не оправилась от болезни, что меня тошнит и срочно нужно в сортир. Алина хмыкнула, погладила нарастающий животик и сделала мне-таки одолжение: «Ну, ладно».

   Я долго проторчала, по ошибке в женском туалете, сидела на унитазе и думала, что делать дальше. Пока что мне не хотелось показываться Роме на глаза. Понятное дело, что он меня узнает. Он, наверняка, видел ту фотку Андрея перед тем, как… тряхнула головой. Не буду об этом думать, а то выйду и точно померяюсь с этим здоровяком силами. Но нельзя. Здесь нет Таньки с телефоном, чтобы снять это на видео. Потом скажет, что запорола её мечту.

   В дверь время от времени стучались. Я молчала. Но в один момент так задумалась, что забыла, где я и кто я. И надо же было именно Руслане сказать: «Занято!».

   — Так, Николай, выбирайся сейчас же из женской уборной.

   — Э-э-э… — Я спустила воду. — Мне очень плохо, не могу.

   — Слушай, если ты и вправду ещё не совсем здоров, тогда езжай домой.

   Вот ещё одна причина радоваться, что я не в своём теле. Потому что Вероника — ответственная девушка, она сгорит от стыда, если поведёт себя подобным образом. Я же бежала из «Болтовни», только пятки сверкали. «Руслана лишь по отношению к симпатичным парням такая заботливая, меня в бывшем теле она хрен бы так пожалела», — думала, запрыгивая в трамвай.

   Всю дорогу я думала о Таньке. Поинтересовалась у одного из пассажиров о том, который сейчас час. Он сказал, что около восьми. А моя подруга возвращается с работы в семь. Значит, она должна быть уже дома. Эх, и не вовремя я телефон раздолбала. Весь день изводила себя мыслью, знает ли она о том, что случилось утром.

   Открыла дверь своим ключом, а оказавшись в прихожей, прислушалась. Как я и предполагала, Таня дома, но самое ужасное — из комнаты доносились всхлипывания. Я сняла куртку, медленно повесила её на крючок, затем сняла ботинки. Подруга по-прежнему не выходила из комнаты, а стоило мне войти, тут же запустила в меня подушку. Ловко пригнувшись, смогла уклониться от удара.

   — Я всё объясню.

   — Что ты мне объяснишь? — сквозь слёзы проговорила Таня. Она подняла на меня заплаканные глаза, чёрные накладные ресницы взлетели вверх. — Он сказал, что всё кончено. И всё из-за тебя! Я же просила соврать, что ты мой двоюродный брат или родственник. Почему ты этого не сделала, Ника?

   Я не знала, как себя повести в данной ситуации. И вправду, получилось глупо. Подруги так не поступают. А потом я посмотрела на неё еще раз, но не в лицо. Мои глаза блуждали по стройному телу подруги. Она сидела в скомканной постели, на ней было кружевное нижнее белье чёрного цвета, а её грудь так и зазывала пощупать. Быстро отвела глаза, вдруг понимая, что разглядываю её мужским оценивающим голодным взглядом.

   — На самом деле, я не успела ничего сказать, — тихо молвила я, уперев руку в косяк. — Он появился так внезапно, что я просто растерялась. Сашка сам всё решил, но главное, Тань, он тебя не достоин.

   — И это говорит женщина, которая встречалась с алкашом целых пять лет!

   — Да! — вспыхнула я. — Да, я встречалась с Ромой пять лет и терпела его запои. Но зато он говорил мне правду и не пускал пыль в глаза!

   — Хочешь сказать, что Саша меня обманывал? — оскорбилась Таня.

   — Да! Иначе он бы не сказал мне, что давно хотел избавиться от тебя.

   На секунду наступила тишина. Даже стрелка на часах притихла.

   — Что? — проскулила подруга, не веря своим ушам.

   Я сняла душащий меня свитер и села на кровать поближе к Таньке, мои пальцы коснулись её коленок. Я сделала это без всякого умысла, но вдруг в штанах зашевелилось, и я резко одёрнула руку, словно могла обжечься о её ноги.

   — Ты знаешь, что я не стану тебе врать. Да и сама подумай, он так часто уезжал в эти командировки, потом редко тебе звонил. Помнишь, ты сама рассказывала, что в трубке не раз слышала женский голос. А как он отпирался, когда ты предложила познакомиться с его родителями? Он явно не собирался на тебе жениться.

   — Ладно, всё. — Она остановила меня жестом руки, затем взяла новый носовой платок, хорошенько высморкалась, в последний раз шмыгнула носом и посмотрела на меня: — И что я теперь буду делать?

   — Жить, как жила, Тань! Не велика потеря. Найдёшь… нового, — последнее слово я произнесла почти на автомате, так как поймала пристальный взгляд Танюхи. А потом мои глаза опустились ниже. При дыхании её грудь так соблазнительно поднималась. А у меня в штанах творилось что-то необъяснимое. — Таня?

   — Ну, что?

   — А давай переспим?

   Она ошарашено уставилась на меня.

   — Повтори.

   Я чувствовала себя просто ужасно, но отступать было поздно.

   — Ты только что рассталась с парнем и надо снять стресс. А мне… вроде как нужно удовлетворять мужские потребности. Разве нет? Так давай попробуем? Тебе же нравится тот, кто сидит перед тобой.

   Не успела я произнести последнее слово, как Таня тут же набросилась на меня с поцелуем.

ГЛАВА 10

Андрей (Нелли)

   Резкий толчок отбросил меня в сторону. Перед глазами всё плыло, я был пьян и держался на каблуках, как плохой канатоходец, теряя равновесие. Чьи-то руки придержали меня за талию.

   — Ты ненормальная! — вопила Злата.

   Мне понадобилось время осознать, что я в женском теле и моё поведение может навредить репутации Андрея.

   — Э… я не специально, — промямлил, едва улавливая собственный голос. Музыка продолжала греметь и этот грохот отдавал прямо в мозг. — Прости…

   — Почему я не удивляюсь? Андрей Фалев мог выбрать себе в жены только женщину с лесбийскими наклонностями! — негодовала при этом Злата.

   «Интересно, а Вероника сильная?» — промелькнул мысленный вопрос, ибо кулаки у меня уже были сжаты. Задыхаясь от гнева, рванул вперёд, но чьи-то руки всё ещё крепко удерживали меня за талию.

   — Да ты себя в зеркало видела? Самое выдающееся в тебе — это сиськи! Больше смотреть не на что! И то… уверен, что они не твои! Грудь так быстро не растёт! Курва!

   — Что?! — взвизгнула Злата и хотела меня ударить, но и тут подоспел Лупинос. Он перехватил её руку, но девушка не унималась: — Как ты меня назвала?

   — Курва! Курва! Оглохла? — кричал я.

   Но тут что-то было не так. Глаза Златы сделались круглыми, а губы плотно сжались. Однако она не спешила набрасываться и причиной было именно это слово «курва». Потом до меня дошло, что только я, то есть Андрей, дразнил её так.

   — Да! — выплюнул ей в лицо. — Андрей со мной всем делится, ясно? И убери от меня свои лапы! — эти слова уже были обращены Владу, который держал меня всё это время.

   Заметив, что на нас все смотрят и даже пытаются снять девчачью ссору на телефоны, я пошёл к бару.

   Злорадство сменилось угрызениями совести — горькими, тщетными, выматывающими душу. Бармен подливал в бокал, стоило мне только поднять пальчик. Ну, да! Женщин они готовы в секунду обслужить, а вот нам, мужикам, приходится горланить и поторапливать этих олухов.

   Опрокинул очередную рюмку крепкого напитка, закусывать было нечем, поэтому просто поморщился и хотел снова попросить бармена налить коньяка, но кто-то нагло опустил мою руку, затем кинул несколько купюр на стойку. У меня всё плыло перед глазами, на фоне привычной обстановки клуба проступали неясные силуэты. Мужской голос что-то проговорил мне в ухо, но то ли он промямлил, то ли я уже не соображал. И свет вдруг стал слишком ярким, а ещё, кажется, я иду… или парю. Ног совсем не чувствую, как и самого себя в целом. «Нажрался, Фалев!» — вот, что скажет мне сестра, когда какой-то мужик втащит меня в квартиру.

   А потом вдруг я вспомнил, что сам давно не мужик, а баба — пьяная баба, с которой можно вытворять что угодно. Страшная мысль больно уколола сознание, и я начал отчаянно брыкаться. Лягнул мужика в ногу. Вроде.

   А потом меня развернули и я увидел рожу Бесова. Супер!

   — Нелли? Нелли? Успокойтесь, — говорил он. — Я не собираюсь вам вредить. Вы пьяны и лучше…

   — Я сам знаю, что лучше!

   — Сам? — Бесов схватил меня за локоть и повёл на выход. — С вами я тоже скоро начну проглатывать окончания, — он с особой интонацией произнёс это слово «проглатывать», будто хотел напомнить, что это не в первый раз.

   А я нет, чтобы заткнуться, начал кричать и вырываться.

   — Вы меня ни черта не знаете! А вдруг я… парень в прошлом, а? Что вам обо мне известно?

   — Андрей Фалев, конечно же, в курсе, что его жена сменила пол?

   Я поражался его спокойствию. Хотя чему тут удивляться, когда рот открывает пьяная вдрызг баба.

   А потом я вдруг замолк. Возможно, свежий осенний воздух немного отрезвил, а может, я просто вымотался.

   Грохот динамиков и блеск светомузыки остались за стенами клуба. Мы шли по пустой мостовой к стоянке для машин. Бесов стойко терпел мои бредовые вопли, внезапное пение и беспричинный смех. Мозг, одурманенный алкоголем, практически ничего не воспринимал. И что-то подсказывало, что я взболтнул лишнего, но вряд ли вспомню утром. Остаётся надеяться, что Бесов не станет принимать мои слова всерьёз.

   Хлопнула дверца. О! Я уже в машине?

   — Куда вы меня повезёте? — сказал я и готов был себя убить за кокетство и глупую женскую улыбочку. Что это ещё за новости, Фалев?

   — Домой, — только и сказал Бесов, после чего завёл двигатель, включил «поворотник» и выехал со стоянки на главную дорогу.

   Туфли жали, ступни пульсировали тупой болью, которая готова вспыхнуть, если я снова встану на ноги. Поэтому быстро смахнул обувь, явно выдуманную дьяволом, и подобрал ноги под себя, чтобы хоть немного почувствовать облегчение. Голова кружилась, поташнивало, я качался из стороны в сторону не от движения машины, а сам по себе, тело совсем не слушалось. Бесов включил радио, в салоне заиграло советское ретро.

   — Москва слезам не верит.

   Бесов посмотрел на меня.

   — Это вы сейчас к чему сказали, Нелли?

   — А не знаю. Смотрю на город и в голову пришло. Москва большая, тут кого только не встретишь, и психов много развелось. Вот так, приспичит поиграть людской жизнью, идут к колдунам всяким и портят людям жизнь. Где здесь справедливость?

   — Ирония судьбы, — усмехнулся Бесов, и я улыбнулся, глядя на его профиль.

   — Понять бы…

   — А что тут понимать? Советские фильмы чётко определили человеческую роль. Они выражают наш быт, поэтому слова великих не теряют актуальности даже сегодня. Тут нечему удивляться. Наша жизнь была такой раньше, такая и сейчас.

   У меня тяжелели веки.

   — Да уж, Аркадий… знали бы вы, что я имела в виду, — впервые не забыл женский род. Довольный собой, положил голову на плечо Бесову и провалился в сон.

   Ника (Николай)

   — Черт, Ник, да не туда! — нервничала Таня, пока я отчаянно пыталась попасть в заветное место. — Ты будто с мужиками никогда не спала!

   — А вот сейчас мне должно быть обидно, — буркнула и перевернулась на спину. — Всё же перед тобой мужчина и только мозг Вероники. Инстинкты у меня явно от него. А наш Андрюша вряд ли спал с мужиками. И Азиза сказала, что он сердцеед. А Ксюшу помнишь?

   — Да я именно тебя имею в виду, — пробурчала Таня, уставившись в потолок. — Ты же с Ромой не раз спала… Неужели не знаешь, куда и как пихать?

   — Блин, Таня! Я всегда была на твоём месте, лежала себе и не думала о том, как это сделает Рома. Он сам прекрасно знал. А я… — закрыла глаза и поджала губы. — Мне просто стыдно. Не могу сосредоточиться и… может, надо было с какой-нибудь шлюшкой с улицы попробовать? Со мной уже пытались познакомиться, кстати.

   Таня села и уставилась на меня.

   Я старалась не смотреть на её обнажённую грудь. С пересохшим горлом и стиснутыми зубами я перевела взгляд на её лицо.

   — Ника, ты с ума сошла? Я твоя подруга со школьной скамьи, здоровая, опытная, а ты собралась с кем попало? Знаешь, обидно.

   Она хотела уйти в душ, так и не получив желаемого, даже полотенце захватила, но я не позволила ей уйти. Сгребла её в свои объятия и поцеловала. Хоть это у меня хорошо получилось.

   — В моих глазах ты ведь мужчина, Ник, — отстранившись, проговорила Таня. — И надо сказать, очень красивый и сексуальный мужчина.

   — Давай ещё раз попробуем?

   И Таня мне улыбнулась, затем взяла мои щетинистые щёки в свои ладони и сказала:

   — Просто расслабься. Закрой глаза и получай удовольствие.

   Рука Тани потянулась к ночнику. Она решила пойти другим путём и была права. Оказавшись в совершенной темноте, я смогла сосредоточиться и всё получилось. В копилке Андрея стало на одну женщину больше.

   Андрей (Нелли)

   Мои глаза внимательно разглядывали потолок и стены, которые, по-видимому, недавно подверглись хорошему дорогостоящему ремонту, так как краски казались совершенно свежими. В раскрытое окно влетал утренний свежий ветерок, пропитанный ночным дождём. И всё это было вроде бы прекрасно, если бы не одно маленькое «но» — это не моя квартира.

   Я лежал на диване в одежде, накрытый одеялом, с разбросанными на подушке темными волосами. И по какой-то странной причине боялся шевельнуться. Если бы только прошла адская головная боль — последствие тяжёлой ночи, чтобы сообразить, где я и почему нахожусь не в своей постели.

   За дверью послышались шаги, а через секунду в комнату кто-то вошёл. Я его не видел, так как лежал в невыгодном положении. Перед моим взором окно, а не дверь.

   — Доброе утро, Нелли… кхм… Тимофеевна! Проснулись?

   Я повернул голову и увидел Аркадия. Он уже был одет и причёсан. В руках он держал чашку с кофе, судя по аромату, дошедшему до моего чуткого носа.

   — Если нужна таблетка от головы, только скажите…

   — Нет, это вы скажите: какого лешего я здесь ночевал-а? — Кажется, я только в пьяном состоянии способен был помнить о том, что я женщина. Сел и откинулся на спинку дивана, приняв чашку с кофе. Не отказываться же. Бесов ведь старался!

   — Вы уснули, не сообщив адреса. Мне ничего не оставалось, как везти вас к себе, — вежливо и деликатно объяснил он. — Надеюсь, Андрей не станет ревновать. Хотя…

   Вылупил на Бесова глаза:

   — Что ещё за «хотя»?

   — Он не против того, что вы напиваетесь до беспамятства, значит, проблем не будет.

   — Он не знает просто! — крикнул ему в спину, но Бесов вышел из комнаты. А я поставил чашку на стол и принялся искать туфли, бурча под нос: — Андрюха и ревность — вещи несовместимые. Сначала надо втюхаться в девицу так, чтобы начать ревновать, а мне такие, увы, не попадались.

   Бесов вернулся с таблеткой и стаканом воды. Я выпил. Меня в придачу ещё и мутило, поэтому я быстро попросил проводить меня в туалет. Какие женщины слабые! Мать их, я же не так много выпил! Посмотрел на себя в зеркало и огорчённо выдохнул. Ни хрена не помню. Закрыв глаза, хотел восстановить события прошлой ночи, но с того момента, как я начал лапать Злату, все плыло, а потом растворялось. Кое-какие картинки мелькали, но их собрать воедино было крайне сложно.

   И вдруг меня осенило! Злата!

   — Аркадий Эдуардович, — шёпотом позвал я, выглянув из туалета.

   — Что? Туалетная бумага закончилась?

   — Туалетная бумага? О Господи, нет! Ваша дочь уже проснулась?

   — Не знаю, — развёл руками Бесов. — Может быть, проснулась, а может быть, ещё спит.

   Я выполз из туалета и снова принялся искать туфли.

   — Вы живете с дочерью в одном доме и не знаете, спит она или нет?