Оглавление
АННОТАЦИЯ
Не знаете, где провести отпуск? Приглашаем вас в свободный город Фритан!
Здесь взрываются погодные башни, и водятся говорящие ежи. Здесь даже самый голодный обретает горшочек с мясными бибулями.
Здесь ради восхищённого взгляда скромный страховщик останавливает время, владелица кафе подает волшебный лимонад, а самый хмурый кузнец кует сейф с признанием в любви.
Здесь, возрождаясь из пепла, оживает городская легенда, рыжий кот приносит счастье, и даже уставший инспектор полиции непременно встретит свою любовь!
А если быть совсем честными - никуда от неё не денется...
Семь авторов создали удивительный роман с единым сюжетом и вплетенными в него семью романтичными, озорными, полными чудес историями
ПРОЛОГ
– Плановое подключение артефакта хозяйственного назначения?! Поддержка полиции не требуется?! – Начальник той самой Магической полиции, поддержкой которой так преступно пренебрегли в Академии, едва ли не ткнул злополучным уведомлением в посеревшее лицо главного артефактора и снова поднял голову.
Сквозь так и не рассеявшуюся до конца пелену, оставшуюся от взрыва, проступал силуэт Погодной башни, сейчас более напоминавший использованную по назначению петарду, нежели главное метеорологическое строение во Фритане.
– Но кто же думал… – проблеял худой магик, еще не осознавший тяжесть своего административного просчета, так как серость его лица объяснялась скорее взвесью пыли, чем испугом, – что чайка…
– Я бы за вас подумал!! – загрохотал глава полиции. – Если бы вы оповестили, что любое вмешательство грозит такими последствиями, тут бы стояло оцепление! И не то что чайка, муха бы не проскочила! Сколько пострадавших? Что с магами, выполнявшими настройку?
– Десять артефакторов без сознания… но это ничего… вернее, это не г-главная проблема…
Начальник полиции напрягся и уже начал было комкать в руках уведомление, но вовремя разжал кулак – доказательство чужой халатности ему еще пригодится. И скоро – на экстренном заседании городского совета.
– А что же тогда проблема? – угрожающе процедил он, и тут артефактор наконец затрясся.
– Они б-без… сил. Совсем пустой резерв. Н-но это в-временно… Н-ничего с-страшного…
– Я вас под суд отдам, – не выдержал начальник полиции и приблизил свое лицо нос к носу со съежившимся магиком. – Лишу лицензии! Где весь их резерв?!
Старик икнул и сделал неопределенное движение пальцами в воздухе, будто пытаясь разогнать плотную взвесь тумана.
– Р-рассеялся…
– Да лысого шмырга вам в глотку! – Глава магической полиции воспользовался любимым выражением своего нелюбимого подчиненного, но других слов для описания ситуации у него не нашлось. И не академик допетрит, что полный резерв просто так не рассеивается.
– Мара!
– Я здесь, командор! – Личный секретарь тут же будто материализовалась из тумана с артефактом связи наготове.
– Пусть связные поднимают всех инспекторов и навигаторов. По каждой крупной вспышке магии в городе – выезжать немедленно.
– Всех? – уточнила дотошная Мара. – Группа по зачистке северного кладбища только что закрыла смену…
– Всех. И твоего драгоценного Шимуса в первых рядах. На том свете отоспится… если, конечно, до этого всех нелегальных некров переловит…
***
Призывный писк коммуникатора невозможно было спутать ни с чем. Звук раздавался одновременно и на физическом, и на магическом плане, и мог достать привязанного владельца не то что из сна, а, казалось, из комы.
Шимус Грон со вздохом перевернулся на спину и пальцами, лишь час назад окончательно очищенными от кладбищенской земли, нащупал артефакт. Ладонь пронзил импульс узнавания, и в голове высоким с придыханием голосом раздалось: “Пу-у-усик, доброе утро, мой сладенький. Нам всем навалили задачек по самое… в общем, покажу при встрече по куда. Поднима-а-ай-ся, со-о-ня”.
Святой Шелезяка и мать его Алиса Предивная! Как же он ненавидел эту манеру своего навигатора растягивать словечки и присюсюкивать.
Но и отказаться от такой напарницы не было ни желания, ни повода. По виртуозно сформулированным наводкам Зазы инспектор магической полиции столитово попадал в точку. Так было и в случае громкого скандала с притоном, под прикрытием дамского читального клуба распространявшим среди золотой молодежи книги с завуалированными в стихах заклинаниями для вызова темных с Той стороны. По ее же наводке он накрыл группу контрабандистов, торгующих запрещенными дурманящими артефактами, и… Да что там перечислять. Если бы не эта… прости Предивная… стерва с низкой социальной ответственностью, карьера Грона не сдвинулась бы за последние три круга ни на йоту. Вот и приходилось терпеть.
– Говори.
“Ну не-е-ет, сперва пароль и отзыв”.
Вот! И это только начало!
– Буду счастлив послужить орудием в твоих руках, Муза.
Крохотное окошко амулета связи радостно замигало, а в голове раздался довольный женский смешок.
“Пусик, я тебе очень и очень рекомендую заглянуть в магазин женского нижнего белья в Монетном переулке. Поверь, ты обязательно обнаружишь там кое-что интересное. Если будешь внимательно проверять фон, а не пялиться на товары и пышное декольте владелицы. Оно, конечно, достойно самого пристального изучения, но уж слишком отвлекает от более занятных вещей”.
– Каких именно?
“А вот это мы с тобой вместе и посмотрим. И… Пусик…”
– Да, Муза.
“Оденься как следует. Сегодня на улице пасмурно. Как бы дождик не пошел”.
Артефакт погас. Шимус с трудом поднялся и выглянул в окно.
Какой, к девам, дождик?
Все небо над Фританом было затянуто серой туманной пеленой… слабо фонившей магией.
ГЛАВА: Рова Стах. О героях и трусах
Жесткие пальцы вцепились в горло Ровы, и сколько бы он ни трепыхался, никак не мог их разжать. Потихоньку начиная задыхаться, он отвел одну руку назад и нащупал коробку на полке, потянул на себя, желая обрушить ее на нападавшего. Коробка поддалась на редкость легко и буквально слетела со своего места, раскрывшись на полпути. И Рову, и его замороженного на время противника накрыло дождем из женских чулок всевозможных оттенков.
Полупридушенный мужчина из последних сил потянул соседний сверток, и тут ему повезло – это оказался не слишком длинный, но какой-то особо увесистый рулон, перевязанный розовыми лентами. В тот момент, когда эта праздничная колбаса опустилась на голову преступника, время вновь начало свой ход, и бугай, так и не заметивший, откуда пришелся удар, от удивления немного ослабил пальцы. Этого хватило, чтобы Рова перехватил сверток (снабженный крупной этикеткой “Прекрасная Брунгильда – корсет для исправления осанки”) и нанес еще пару ударов по противнику – надеяться на то, что “Прекрасная Брунгильда” исправит криминальный элемент с одного удара, не приходилось.
– Убью! – зарычал нападавший и, уклонившись от очередной встречи с “колбасой”, вдруг вынул из кармана двухзарядный пистоль и наставил в лицо своей жертве.
С такого расстояния даже остановленное время не спасет от верной смерти, понял Рова и, обреченно вздохнув, наконец покорился судьбе. А ведь день начинался так многообещающе…
***
Всего несколько часов назад, в момент инцидента с Погодной башней, Рова Стах сидел в столовой и намазывал булочку маслом. У него было ровно двадцать минут на завтрак, пятнадцать минут, чтобы завершить туалет, и десять, чтобы добраться до конторы, находившейся на несколько кварталов ближе к центру. Каждое действие, да что там – каждое движение (шесть взмахов ножом, чтобы ровно распределить масло по неизменной площади разрезанной сдобы) были выверены с точностью до минуты. Жизнь научила Рову, что отступление от рутины бывает крайне опасным.
Хозяин дома наскоро просматривал газету с еще не просохшей типографской краской и изредка бросал взгляд в окно, когда мимо мелькал кто-то из соседей. И так как окна господина Стаха выходили в сторону Магической академии, в этот день самые свежие новости можно было получить именно через открывавшийся вид, а не из утренней прессы.
Рова как раз подносил булочку ко рту, когда в окне что-то вспыхнуло, а затем жалобно звякнули стекла в старинном, доставшемся еще от матушки, серванте. Свой завтрак из рук мужчина так и не выпустил, но за дальнейшими событиями продолжал наблюдать уже из-под стола, не забывая откусывать от бутерброда (ведь на прием пищи по-прежнему отводилось всего двадцать минут).
Когда первый испуг прошел, а над высоченной Погодной башней образовалось плотное белесое облако, господин Стах с удивлением почувствовал внутри себя все нараставшее удовлетворение.
Вот! Даже сильные мира сего были не властны над случаем. Над слепым Роком! Слово “Рок” он даже во внутренних монологах произносил с большой буквы. Именно Рок был главным идейным вдохновителем и чуть ли не соучредителем процветающего страхового общества Ровы.
Хозяин дома поспешно запихнул остатки булочки в рот. Глядя на то, как сквозь возникшее облако дыма проступает вершина башни, лишенная крыши и покрытая коричневатой копотью, он уже формулировал в голове убедительную речь для своего следующего клиента: “Вы только задумайтесь, как кто-нибудь может быть уверен в собственной безопасности и неприкосновенности собственного имущества, когда даже маги не могут обеспечить себе такой роскоши?! А ведь я им предлагал застраховать здание! И, согласись на это выгодное предложение Канцлер, сейчас бы ему не пришлось выкладывать круглую сумму на ремонт!”
Конечно же, господин Стах ничего подобного не предлагал. Кто в здравом уме возьмется застраховать даже ложку, принадлежащую магу? Но в битве за клиента все средства хороши.
Решив, что в столь чрезвычайных обстоятельствах с выходом из дома можно и подождать, Рова Стах неспешно выполз из-под стола и долгое время наблюдал за обстановкой на улице, прежде чем начать собираться в контору. В этот день помимо неизменного саквояжа, в котором находился набор первой помощи, сухой паек еды на сутки, а также перочинный ножик, спички и леска с крючками для ловли рыбы – предназначенные обеспечить страховщика всем необходимым на любой непредвиденный случай, а вернее, как он это называл, на случай встречи с “господином Роком” – его экипировку дополнил плотный непромокаемый плащ. Мало ли что это за облако расползается теперь над Фританом – от магов можно ждать чего угодно.
***
Пробегая по знакомым улицам, Рова все же не удержался, остановился и посмотрел вверх. Как там, виден ли аэростат, на котором он совсем недавно выкупил целых пятнадцать часов рекламы? Аэростат просматривался слабо, зато был слышен отлично:
– Свободные граждане Фритана, пожалуйста, соблюдайте спокойствие. Последствия несчастного случая на Погодной башне устраняются. Никакой угрозы для населения нет. Ситуация под полным контролем Городского совета. Повторяем, никакой угрозы для жизни и здоровья населения нет.
Что-то кольнуло Рову в глаз – он поспешно заморгал и сильнее натянул капюшон плаща. Как же, нет!
Добравшись до Монетного переулка гораздо быстрее, чем за десять минут (надо сделать поправку в плане дня, к тому же быстрый шаг полезен для здоровья), страховщик полез было в карман за ключом от конторы, но тут взгляд его упал на окна магазина напротив, в которых мелькнул женский силуэт.
Госпожа Помпон, тоже ранняя трудолюбивая пташка, уже отперла двери и теперь обновляла витрину.
Сердце Ровы пропустило удар.
Дело в том, что уже на третий день после того как новая контора господина Стаха нашла себе место в Монетном переулке, ее хозяин пришел к выводу, что просто обязан жениться на своей соседке из дома напротив. Удивительно, но госпожа Помпон подходила под все официальные требования Ровы к будущей супруге. А требований этих было немало…
Во-первых, внешняя привлекательность (в некоторых особо выдающихся местах хозяйка магазина даже перевыполнила запрос). Во-вторых, рачительность в делах. В-третьих, пунктуальность (Рова лично несколько дней подряд по часам отмечал открытие, закрытие магазина и все перерывы). И в-четвертых, самостоятельность в финансовых вопросах.
Все эти характеристики удивительным образом совпали в госпоже Помпон.
Рова бы уже давно начал действовать – он не любил тратить драгоценное время зря – если бы не одно препятствие, мешавшее ему переступить порог своей соседки.
Госпожа Помпон владела магазином женского нижнего белья…
Поначалу страховщик решил было, что женщина глупа, раз разместила такое заведение в Монетном переулке… А потом все чаще стал замечать, как прямо перед его окнами разделяются многие респектабельные семейства. Муж заходил в банк, в юридическую контору или к нему, к Рове, а жена с дочерьми пересекала переулок и ныряла к госпоже Помпон. Именно после этого наблюдения страховщика озарило – он просто не может упустить ТАКУЮ женщину.
Да и фамилия Помпон скорее всего у нее не настоящая. А если и настоящая… что ж, тем больше его избранница будет рада превратиться в госпожу Стах.
Рова ждал лишь подходящего времени.
И вот теперь башня…
Это ли не шанс?
Страховщик помялся пару секунд, а затем развернулся и направился к противоположной стороне переулка. У витрины он остановился, вид розовых кружев неизвестного назначения поколебал его решимость. Но вот за стеклом вновь мелькнула женская фигура…
Рова отвернулся от кружев, выдохнул и, зажмурившись, потянул ручку двери.
Раздался звон колокольчика, как-то странно оборвавшийся на середине.
“Ну заходят же сюда и респектабельные мужчины”, – уговаривал себя господин Стах. Возможно, не совсем с респектабельными целями, и порой те же самые, чьи жены и дочери уже побывали в магазине накануне, но что с того? Он-то ведь свободен от любых обязательств и если не сделает первого шага сейчас, то, весьма вероятно, таковым и останется до конца своей жизни.
Подобные мысли страховщика совсем не устраивали. Достигнув определенного возраста, он все чаще мечтал о том, как передаст свою контору Рове Стаху Младшему, появление на свет которого целиком и полностью зависело от наличия у Ровы Стаха Старшего жены.
Рова испуганно открыл глаза – уж больно неестественная тишина повисла в помещении – тут же отыскал взглядом хозяйку магазина и недоуменно выдохнул (оказалось, что все это время он задерживал дыхание).
Госпожа Помпон застыла в полуобороте около одной из витрин, держа в руках нечто, сплошь состоящее из голубых завязочек.
Удивленный посетитель кашлянул, но женщина не пошевелилась, кажется, она даже не моргала и не дышала…
Господин Стах попятился было в ужасе, но тут его глаза сошлись на переносице. Всего лишь в полуметре перед ним в воздухе висела муха. Не летала, а именно висела.
Не найдя ничего лучше, страховщик взял насекомое двумя пальцами, внимательно рассмотрел (объект был абсолютно неподвижен), а затем бросил на пол. Подняв голову, он так же скрупулезно изучил дверной колокольчик, застывший в невозможном положении, так и не успев завершить свое треньканье.
Рова не имел никакого отношения к магии, но жителям такого своеобразного города как Фритан иногда приходилось наблюдать весьма и весьма редкие ее проявления. Однажды во время пожара в домике сторожа при пороховом складе господин Стах стал свидетелем того, как трое серьезных мужчин в мантиях на целых пять минут остановили время на пятачке, где бушевал пожар. Даже пепел застыл в воздухе, а языки пламени смотрелись будто нарисованными. Пожарная команда успела выкатить бочки с порохом и хорошенько пролить водой вокруг места возгорания, прежде чем время снова пошло так, как ему полагалось.
Но кто же тогда заколдовал магазин?
Ведомый опасениями за сохранность жизни и имущества своей предполагаемой невесты, Рова просочился внутрь здания целиком и стал оглядываться.
Дымом не пахло.
Он помахал рукой перед глазами госпожи Помпон, попутно отметив, насколько они хороши, как и все то, что располагалось ниже этих глаз, и, не увидев никакой реакции, продолжил осмотр.
Нечто ярко-красное на полке на секунду взволновало его не на шутку, но лишь оттого, что это были подвязки для чулок и весьма фривольного вида камисоль.
Рова и не представлял, что у женщин под платьями кроется столько всего! Как знать, не окажется ли при таких условиях проект “Жена” весьма и весьма убыточным предприятием?
Опыт общения с противоположным полом у страховщика был весьма скуден. Когда-то, лет десять назад, он был помолвлен.
Целых три дня!
В роли жениха бедняга выступал не без помощи родителей, нашедших ему подходящую невесту. Вот только девица та подходила Рове разве что своим приданым, нрав имела непоседливый – все ее тянуло на приключения. “Расцвечивание серых будней” обернулось печально – сломанной шеей авантюристки, которая однажды уговорила-таки юного господина Стаха на конную прогулку за городом, да еще посмела свернуть с наезженной тропы.
С тех пор Рова жил с уверенностью, что все непривычное – зло, а господин Рок может настигнуть кого угодно и где годно. И основанное им на этих принципах страховое общество процветало.
В самом магазине как будто бы все было в порядке. Но следовало проверить и подсобные помещения.
Господин Стах поставил на пол свой саквояж и толкнул неприметную дверь на дальней стене магазина – внутри ничего особенного, полки стеллажи, короб…
Позади обрезанно тренькнул колокольчик, Рова подскочил словно ужаленный и инстинктивно закрыл за собой дверь в подсобное помещение.
Сердце его колотилось как бешеное.
Сжалься, Предивная! Что же теперь делать?
Время вновь возобновило свой бег, да еще в такой неподходящий момент. Как объяснить госпоже Помпон, что он, Рова, делает в подсобке магазина дамского белья?!
***
Едва-едва отдышавшись, страховщик чуть приоткрыл створку и сквозь образовавшуюся щель посмотрел на хозяйку. Та, хмурясь, проверяла колокольчик на входе – ведь тренькал же отчего-то и дверь вроде как сама приоткрывалась.
Нехорошо…
“Очень нехорошо!” – подумал Рова, заметив свой саквояж, так и оставшийся стоять около подсобки снаружи.
Он уже собрался было выйти из укрытия, подхватить свои вещи и сделать вид, что появился из-за стеллажей (как бы глупо это ни выглядело), но в этот момент госпожа Помпон вдруг отпрянула от двери, и в магазин, снимая кожаную шляпу, вошел субъект, который смотрелся еще более не к месту на фоне разложенных чулок и панталон, чем попавший в ловушку страховщик.
Рова знал этого типа. Буквально на следующий день после открытия конторы в Монетном переулке тот ввалился в его дверь и с порога предложил оформить гарантированную “страховку” от пожара, хулиганов, бьющих окна, краж и тому подобного.
Рова, на счету которого это была далеко не первая контора (двое помощников успешно вели дела в офисах у западных ворот и в доках), лишь молча выложил на стол жетон-сертификат охранной группы “Быстрого магического реагирования”.
Возможно, жетон этот стоил не меньше, а то и больше того, что хотел за свои сомнительные гарантии лысый незнакомец со сломанными ушами, но господин Стах по известной причине никогда не экономил на собственной безопасности.
А вот госпожа Помпон, похоже, да…
– Я же отдала вам сумму за этот месяц! – возмущенно воскликнула владелица магазина.
– Видите ли, госпожа Помпон… Лавиния, инфляция затрагивает мой бизнес так же, как любой другой.
– Но где я возьму?! У меня все в производстве!
Лысый медленно и молчаливо стянул перчатки с рук и многозначительно положил их на прилавок.
– Такая женщина, как вы, в качестве оплаты может предложить не только деньги…
Госпожа Помпон возмущенно зашипела.
И спрятавшийся в подсобке Рова тоже. От негодования он ударил рукой по ближайшему стеллажу, и на нем что-то отчетливо звякнуло…
– Кто там? – грозно спросил лысый.
– Никого, – совершенно честно ответила хозяйка. Две ее помощницы приходили уже ближе к полудню – раньше этого времени клиентки в магазин почти не заглядывали.
Рова инстинктивно отпрянул от двери, попытался схватить с полки какой-то сверток (тот был мягкий и никакой оборонительной силы не имел), но только наделал еще больше шума.
– А это чье? – Лысый, по всей видимости, обнаружил злополучный саквояж.
– Не знаю, – неподдельно удивилась госпожа Помпон.
– Что, тыкаря своего прячешь? – взревел мужской голос. – Подслушивает слизень!
Понимая, что дело принимает совсем дурной оборот, Рова поднял над головой единственное доступное ему оружие – а именно швабру.
Дверь распахнулась, страховщик приготовился опустить на голову шантажиста грозный инвентарь и бежать, но так и остался в нелепой и очень неуютной позе. Тряпка, прикрепленная к швабре, военным штандартом легла ему на плечо.
Лысый замер на пороге и даже не моргал, застыл, как давешняя муха. Зато госпожа Помпон позади него была более чем подвижна и теперь удивленно хлопала глазами, разглядывая Рову.
***
– Господин Стах? Откуда? – Тут женщина обратила внимание и на неестественно замершего бандита. – Что здесь происходит?
Отвечать на последний вопрос для Ровы было гораздо предпочтительнее, чем на первый.
– Погодная башня сегодня взорвалась, и я решил зайти узнать, все ли у вас в порядке… По-соседски, – добавил страховщик, мысленно отметив, госпожа Помпон знает, как его зовут. – И… вокруг меня вдруг стало останавливаться время. Вот…
– Останавливаться вокруг вас или останавливаться по вашему желанию? – проницательно спросила хозяйка, осторожно трогая пальчиком застывшего на пороге лысого.
– Я еще не понял, – честно признался Рова. – На вас в этот раз не подействовало.
– В этот раз? – протянула госпожа Помпон, и страховщик мучительно покраснел. – То-то мне показалось, что колокольчик звякнул.
– Что нам с ним делать? – спросил Рова, лишь бы не углубляться в тему своих приключений в мире рюш.
– Давайте выставим его за дверь, – решила дама.
– Но что он подумает?
– Мне без разницы, что он подумает! Я ставлю магическую охрану.
– Очень неосмотрительно с вашей стороны было платить ему и его банде с самого начала, – осмелился на замечание нечаянный спаситель.
– До недавнего времени делами магазина занималась моя мать, а я только работала со швеями, – нисколько не обидевшись, вздохнула госпожа Помпон и обхватила все еще неподвижного лысого под коленями. – Взяли! …а она по некоторым причинам доверяет магам ничуть не больше, чем таким вот защитничкам.
Рова кивнул, принимая объяснение, и уже хотел было обойти застывшего бандита, чтобы взять его за подмышки, как замороженный вдруг моргнул и с поразительной быстротой потянулся схватить страховщика за лацканы пиджака.
К счастью, реакции госпожи Помпон мог позавидовать любой криминальный элемент. С ловкостью борца она толкнула лысого под колени, и тот, не ожидавший такого в буквальном смысле низкого сопротивления, повалился на пол, да так неудачно, что хорошенько приложился лбом.
Хозяйка же с боевым кличем схватила с полки прямоугольный сверток и обрушила его на голову интервента. Бандит дернулся и затих.
– Книга, – объяснила она столь убойную силу свертка. А когда недоуменное выражение не сошло с вытянувшегося лица Ровы, добавила: – “Основы безоблачной супружеской жизни” называется. Там целый раздел о женском нижнем белье – очень способствует продажам, знаете ли.
Страховщик не знал, а потому покраснел во второй раз кряду.
– Вы меня стесняетесь или боитесь? – без обиняков спросила госпожа Помпон.
– И то, и другое, – так же честно признался Рова, но затем обратил все в шутку. – Особенно после того, как увидел ваш способ применения “Основ безоблачной супружеской жизни”…
Госпожа Помпон хмыкнула и зашарила руками по полкам.
– Сначала мы его свяжем! – торжественно объявила она, раскрывая пакет, из которого вывалился ворох шелковых лент.
Обмотанный во всех возможных местах лентами пастельных оттенков лысый бандит стал куда приятнее глазу и даже пробудил в своих пленителях толику жалости.
– Ему удивительно идет розовый! – сделала внезапное открытие госпожа Помпон.
– Но что же нам с ним все-таки делать? – вновь поднял так и не решенный вопрос Рова.
В этот момент внутри магазина звякнул колокольчик. Хозяйка и господин Стах обеспокоенно переглянулись.
– Я пойду посмотрю, кто там, а вы оставайтесь здесь и ни звука, – решила женщина и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь подсобки.
Рова прильнул к замочной скважине.
***
“Ну вот, пусик, – с придыханием выдала через коммуникатор навигаторша, стоило инспектору магической полиции Шимусу Грону переступить порог лавки, принадлежащей, если верить городскому реестру, некоей госпоже Помпон, – теперь между нами не осталось никаких секретов… Ты узнаешь, какое белье я ношу”.
– Как будто я тебя спрашивал, – буркнул Шимус и душераздирающе зевнул.
“Можно я попрошу тебя об одной услуге, а ты взамен спрашивай, что угодно… абсолютно все, что угодно”, – многозначительно уточнила Заза.
– Нет.
“Мне бы пару вон тех фиолетовых трусиков, – прощебетала в голове навигаторша, напрочь игнорируя ответ. – В прошлый раз не взяла и уже сто раз пожалела…”
Инспектор Грон не успел вернуть взлетевшую на крыльях не вполне девичьих фантазий собеседницу на землю, так как дверь в противоположном конце магазина открылась и выпустила внушительных статей женщину, туго утянутую корсетом в поясе.
“Не смотри”, – капризно приказала Заза.
“Я не смотрю”, – мысленно соврал Шимус. Не смотреть было невозможно: красное с черным вкраплением бисера кружево не оставляло ни единственного шанса. Кажется, даже в голове прояснилось.
“Если хочешь, я куплю себе такое же”, – ревниво протянула Заза, цеплявшаяся к своему напарнику не столько от страстной любви, сколько от страстного желания ловить восхищенные взгляды. И она их ловила, только Шимус был досадной прорехой в ее коллекции.
“Такое… нельзя купить. Если Предивная не наградила, то как ни украшай…”
“Хам!”
“Лучше просканируй помещение”.
“Вот сам и сканируй!”
И Шимус сканировал, начиная с хозяйки.
***
А госпожа Помпон тем временем “сканировала” инспектора в ответ, только не магией, а взглядом. И взгляд этот говорил, что ей совсем не по душе помятый, заросший щетиной мужчина, топчущийся на пороге.
С такими праздными субъектами, любящими посмотреть, но не купить, Лавиния не церемонилась, поэтому, нацепив самое строгое выражение лица и взяв в руки с прилавка счеты для убедительности, она решительно направилась выпроваживать нежеланного визитера. Хватит ей на этот день и одного такого, уже связанного в подсобке.
– Извините, мы зак… – только начала она, как помятый сунул ей под нос сильно поцарапанный и в одном месте будто прорезанный чем-то острым жетон.
– Инспектор Грон, магическая полиция, – угрюмо сообщил мужчина, демонстрируя, что своему визиту он рад не больше, чем хозяйка магазина. – Вы не заметили утром ничего необычного?
Необычного было в достатке… Перед глазами госпожи Помпон пронеслись и похищение человека (пусть и в целях самозащиты), и незаконное использование магии – попробуй докажи потом, что у ее соседа она проявилась только сегодня, а не использовалась всегда.
– Ничего. – Хозяйка для пущего эффекта помотала головой.
– Странно, – сказал инспектор и потер красные, словно от недосыпа, глаза. – На объекте зафиксирован всплеск магической энергии, источник не опознан… Даже два всплеска.
– Вы уверены? – не теряя самообладания переспросила госпожа Помпон и как бы невзначай поправила кружево на лифе платья. – Магазины и конторы в этом переулке стоят так те-с-но…
Маг, как и ожидалось, проследил за рукой хозяйки и несомненно оценил лучшее кружево во Фритане, к которому она прикоснулась. Служака заколебался, вновь осматривая помещение, при этом то и дело спотыкаясь взглядом о панталоны, корсеты и совершенно невозможные подвязки для чулок.
Но когда госпожа Помпон уже решила, что ей удастся-таки выпроводить ищейку, в подсобке что-то стукнуло, а следом, будто того было мало, раздался стон.
Лысый пришел в себя…
– А что у вас там? – тут же встрепенулся инспектор.
– Подсобное помещение. – Хозяйка решила, что это последний шанс спасти положение, и уже не маскируясь призывно обеими руками приподняла грудь, вроде как поправляя ее в вырезе платья. По опыту госпожи Помпон этот симпатяга (несмотря на небритость и помятость служака смотрелся очень даже ничего) был из той породы, что шарахается от настойчивого женского внимания как от огня. – Вы можете его осмотреть… вместе со мной…
Первая реакция была правильная: инспектор Грон чуть подался назад, но затем будто прислушался к чему-то доступному ему одному и двинулся в сторону подсобки.
Навигатор – поняла Лавиния. Похоже, все пропало.
Но стоило мрачному инспектору распахнуть дверь в кладовку, неизвестно как приобретенная соседом госпожи Помпон сила сработала снова.
Маг замерз на самом пороге, подозрительно прищурив глаза.
Из-за его довольно внушительной фигуры выглянул растерянный, нисколько не внушительный и даже какой-то по-домашнему уютный господин Стах.
– А теперь-то что делать? – тихо спросил он, будто боясь, что запечатанный во времени инспектор его услышит.
Лавиния озадаченно потерла виски.
– Незаконное использование магии, похищение человека, а теперь еще противодействие инспектору магической полиции…
***
– Я не хочу на виселицу, – тихо сказал Рова.
– Ну, до виселицы вряд ли дойдет, – утешила его госпожа Помпон, – но посидеть в тюрьме придется.
– И в тюрьму тоже не хочу…
Женщина нахмурилась, пытаясь решить усложнившуюся задачу.
– Так, – постановила она, – сейчас мы его тоже немножечко свяжем.
– Что? – опешил Рова.
– Ровно настолько, чтобы у вас была возможность все объяснить, пока он не размазал вас по стенке…
– Вот это уже план, – неожиданно одобрил страховщик.
– Стены я недавно красила, – внезапно добавила хозяйка магазина и тут же виновато прикрыла рот рукой. – Извините, сама не знаю, что на меня порой находит. Матушка жалуется, что я распугала всех женихов…
Рова переварил эту мысль гораздо живее, чем мысль о виселице, и храбро, вопреки своему характеру, заявил:
– После сегодняшнего утра меня уже ничем не испугать.
Вдвоем они споро организовали вторую мумию, замотанную в блестящий атлас, хоть связывать замершего во времени человека было куда труднее, чем оглушенного – конечности его гнулись плохо и никак не хотели укладываться в позу “солдатика”.
– А ведь видно, что служил, – ворчала госпожа Помпон, пытаясь вытянуть задеревеневшие руки пленника по швам.
На этот раз использовали коробку с лентами насыщенных ягодных оттенков, щедро расшитых блестками, и оттого инспектор гляделся страстной мумией, на фоне мумии-девицы, вышедшей из лысого.
– Вам не кажется, что у него чуть подрагивают веки? – спросила хозяйка магазина, пристально рассматривая на редкость черные и густые ресницы инспектора. – Разве такое может быть при остановке времени?
– Не знаю, – честно сознался Рова. – Он у нас маг. Отмерзнет – спросим.
***
“Спросят они, гоблинские отродыши! – ругался Шимус Грон, пытаясь вытащить свое тело, намертво увязшее во временной ловушке. К счастью, разум мага заточить в нее было не так уж легко, да к тому же сработал охранный амулет. – Муза? Прием!”
“Да, Пусик”.
Впервые за долгое время он был счастлив слышать это обращение.
“Можешь определить уровень магического воздействия?”
“Что-то между вторым и третьим”.
“Еще минут пять-десять потерпеть, и отпустит, – рассчитал Шимус. – Слава Предивной, что не выше…”
Недосып сказывался. Хотя это же не охота на гулей, чтоб заходить в клятый магазин с поднятым щитом!
К своему стыду, вместо щита он раскрыл рот, и Заза еще на уши присела, да так, что хоть коммуникатор выкидывай…
***
“Женщины губят мужчин”, – думал Рова, печально глядя на два человеческих свертка. Лысый вовсю пучил глаза и пытался выплюнуть край панталон, засунутый ему в рот предприимчивой госпожой Помпон.
По прикидкам господина Стаха жить ему оставалось ровно до того момента, когда отмерзнет пока еще неподвижный инспектор – и тут уж никакая страховка не спасет.
А все из-за чего?
Из-за того, что он, Рова Стах, вместо того чтобы идти спокойненько в свою контору, понесся женихаться в это царство исподнего. Матушка-покойница наверняка уже в гробу вертится, как шестеренки в часах на ратуше.
– При всем уважении, – сказала госпожа Помпон, завязывая последний узелок на лодыжках инспектора Грона, – вы бы лучше не мечтам предавались, а речь для полиции придумывали. Хорошую речь. Что-нибудь про даму в беде и неожиданно открывшийся дар.
– Так может, это и не мой дар вовсе… – с надеждой пробормотал Рова.
– Ага, а люди вокруг вас сами играют в “морская фигура замри”.
– Вы не замираете… больше…
– Рова волнуется раз, – задумчиво пробормотала госпожа Помпон и машинально поправила грудь, – Рова волнуется два… Вы останавливаете время, если испуганы?!
– А? – не сразу сообразил страховщик, мысль которого затерялась в красном кружеве декольте. – Может быть…
– Тогда приводите в чувство инспектора и объясняйте! – не терпящим возражений тоном приказала эта совершенно восхитительная женщина.
Рова кивнул как завороженный, подошел к инспектору и почти что нежно похлопал того по щекам, впрочем, сильно сомневаясь, что это поможет делу. Госпожа Помпон достала из кармана нюхательную соль и поднесла к носу замороженного – тоже безрезультатно.
От очередного треньканья колокольчика оба сообщникам подпрыгнули.
– Сидите здесь и чтоб ни звука, – прошептала хозяйка и вышла вон.
Но стоило ей закрыть за собой дверь, как из магазина раздались крики.
– Где Болдырь?! – угрожающе рычал мужской голос.
– Постойте, господин, о ком вы говорите? – испуганно отвечала госпожа Помпон.
– Не прикидывайся, курица, он сюда полчаса назад зашел, да так и не вернулся!!
– Что вы себе позволяете!
Тут уж Рова не выдержал, бросил злосчастного инспектора, так что тот, кажется, приложился затылком об пол, и выскочил из подсобки.
Пропадать так с концами!
Рядом с хозяйкой магазина стоял щербатый верзила, угрожающе показывая ей внушительного вида кулак, поросший жестким черным волосом.
– Не смей ее трогать! – храбро пригрозил Рова, ожидая, что очередной бандюк вот-вот замрет во времени.
Но верзила и не думал замирать.
– А это что еще за хмырь такой? – угрожающе процедил он и развернулся к страховщику. – Зубы давно не жевал?
И тут только господин Стах осознал, что в своем героическом порыве забыл как следует испугаться. И ничто не помешает вот этой вот волосатой образине в потертом кожаном костюме растереть Рову в порошок.
Страховщик вдруг сгорбился, сжал кулаки, сам от себя такого не ожидая, но не отступил.
Замах вышел неловкий, и жесткая лапища тут же ухватила Рову за горло.
– Оставьте его! Я позову полицию! – закричала госпожа Помпон и попыталась пнуть верзилу под колено. Но тот лишь махнул свободной рукой, и женщина, будто тряпичная кукла, отлетела к витрине.
В тот момент, когда она осела на пол, Рова по-настоящему испугался… И бугай застыл каменным изваянием, так и не выпустив горло господина Стаха из рук.
***
Полиция тем временем очнулась от удара затылком об пол.
– Мирные обыватели, чтоб вас гоблины объезжали, – отчетливо сказал Шимус Грон, глядя в бешеные глаза связанного соседа, и неимоверным напряжением мышц заставил свое тело перекатиться в другой угол. – Муза, я надеюсь, ты уже вызвала полицию?
“Ты и есть полиция. Что такого может сделать патруль, чего не можешь ты?” – протянула все еще обиженная “за грудь” Заза.
– Забрать этих головорезов и дать мне время выспаться, – пробурчал инспектор и, рассчитав необходимое воздействие, выпустил свою силу на волю.
Ленты, спеленавшие его тело по рукам и ногам, осыпались на пол нитяной крошкой, отчего-то оставив на полицейском все нашитые на них блестки. Шимус встал на ноги, попытался их стряхнуть, но тут из магазина загрохотало.
Инспектор слегка запнулся о не вовремя забившегося в путах бандита, но все же успел выскочить из кладовки как раз в тот момент, когда верзила, стоявший посреди зала, вытянул из кармана пистоль и направил на сжавшегося отчаянного человечка, из-за которого и начался весь бардак.
Не раздумывая, Шимус саданул силой, взяв столько, сколько взялось – отмерять просто не было времени.
И бандюка, и его пукалку снесло так, будто в него въехали на трицикле. Верзила пролетел полмагазина, прежде чем упокоился в ногах невозмутимого манекена.
Остальным участникам происшествия оставалось только в полной тишине проследить, как на дурную голову бандита изящно планирует практически невесомый женский лиф.
– Вы мой герой! – всплеснула руками хозяйка магазина, но отчего-то кинулась не к напрягшемуся Шимусу, а к тому человечку, который еще несколько секунд назад стоял под дулом пистолета. В порыве благодарности она прижала его ошеломленное лицо к своей гостеприимной груди, отчего лицо это стало почти того же цвета что и кружева, оформлявшие декольте.
– Посторонитесь, гражданка! – потребовал Шимус.
– Я вам не позволю посадить его в тюрьму! – страстно воскликнула женщина и закрыла своего героя собой.
“Какая самоотверженность! – сладко-сладко пропел в ухе инспектора сентиментальный голос Зазы. – Видит Предивная – это любовь!”
Инспектор Грон вздохнул и устало провел рукой по лицу, а когда опомнился, все блестки, обитавшие на его ладонях, переселились в щетину на щеках.
– Вот дрянь!
– Что?!
– Блестки ваши дрянь, – отрезал Шимус. – А вы, гражданин, нечего прятаться за спиной жены! Назовите имя и род деятельности. Город должен знать своих “героев” в лицо.
– Я не прячусь! Рова Стах – владелец страхового общества “Тяжелый Рок”.
– Итак, господин Стах, Магическая Академия официально приносит вам свои извинения за инцидент с Погодной башней и просит пройти процедуру изъятия силы… Во избежание причинения непоправимого вреда вашему здоровью.
– А если я откажусь? – вдруг посмел спросить человечек.
– Ну, если возможный летальный исход для вас не причина избавиться от магии… Вам также придется отвечать за весь ущерб, причиненный силой, которую вы захотели признать своей.
***
Рова очень не хотел отвечать за ущерб, поэтому безропотно позволил прислонить к своему лбу амулет округлой формы.
Больно не было, только метал вдруг стал прохладным, а голова немного закружилась.
– Готово, – объявил инспектор. – Спокойно занимайтесь своим страхованием, магия – хлопотная штука. Может, и мне у вас полис приобрести?
– К сожалению, у нас в работе только гражданские случаи, – вежливо ответил Рова, полностью согласный с тем, что с магией в целом и магами в частности не оберешься хлопот. – Госслужащих не страхуем.
– Что, на морду мою помятую посмотрел? – ухмыльнулся Грон, нисколько не обиженный ответом. – Хозяйка, где-тут умыться можно? Вся рожа в каких-то блестках…
Полицейский скинул видавший виды сюртук, как следует тряхнул, подняв целую тучу искорок, после чего бесцеремонно бросил его на прилавок и прошел в указанную примерочную, из которой можно было попасть в туалетную комнату.
Рова же, привыкая к новому званию героя, встал рядом с поверженным верзилой, чтобы в случае, если тому вздумается очнуться… вовремя позвать инспектора.
– Что это? – удивилась госпожа Помпон, разглядывая выкатившийся на прилавок из сюртука второй амулет и пытаясь пальчиком запихнуть его обратно в раскрытый карман.
– Не трогайте! – всполошился страховщик, но, кажется, было уже поздно, лицо женщины приняло какое-то задумчиво-мечтательное выражение, словно она слышала некий далекий голос.
– Доброе утро! – вдруг сказала хозяйка магазина. – Да-да, очень привлекательный мужчина. А какая энергетика! Как я вас понимаю!
– С кем… – ревниво попытался было вклиниться господин Стах, но не преуспел.
– Ах, дорогая, скажите лишь ваш размер и ни слова больше! – Госпожа Помпон подмигнула ошеломленному Рове и зашарила свободной рукой под стеклом витрины, перебирая небольшие кружевные свертки, лишь для виду перехваченные ленточкой. Остановившись на густо-лиловом с черными кружевами, шустро сунула сверток во внутренний карман форменного сюртука инспектора и подмигнула страховщику во второй раз. – Благодарность от населения.
– Как можно! – возмутился господин Стах.
– О, не думайте, я не забыла, кто тут истинный герой, – приложила руки к груди госпожа Помпон, наконец, оставив подозрительный амулет в покое. – Как вы смотрите на то, чтобы поужинать у меня сегодня? К примеру, в восемь?
Рова смотрел крайне отрицательно. Во-первых, каждый день он ужинал ровно в семь, и горничная, зная неизменность привычек хозяина, приготовит именно к этому времени основное блюдо и пирог. А во-вторых, разве сегодняшнее утро не стало очередным подтверждением того, что отступление от привычного графика чревато как минимум неприятностями?
Но госпожа Помпон все еще ждала ответа – и обстоятельное декольте ее все еще мерно вздымалось под приложенной сверху ладонью…
– С удовольствием, – вопреки себе ответил Рова.
В конце концов восемь вечера – не такое уж позднее время… для героев.
ИНСПЕКТОР
«Пу-у-усик, ты был просто неподражаем, – щебетала в коммуникатор Заза. – Представить не могу, что мы вот так просто накрыли самого Болдыря и его банду! И побереги меня Предивная, как ты передавал бандитов патрульным! У меня резинки на чулках лопнули, в каком я была восторге! Надо, надо было попросить у мадам Помпон парочку для комплекта…»
– Избавь меня от подробностей, – скорее по привычке, чем, если бы действительно был раздражен болтовней напарницы, буркнул Шимус и, поймав пробегавшего мимо подавальщика за рукав, ткнул ему в нос свой жетон. – Если через минуту здесь не будет моего омлета, я спущусь на кухню и сделаю так, что и тебе, и повару придется взяться за яйца.
Пацан побледнел, сглотнул и пулей полетел за стойку.
Старейший трактир в городе, расположенный на площади перед ратушей, куда заглянул инспектор, чтобы наконец передохнуть и позавтракать в тишине, гудел как потревоженный улей. Казалось, весь Фритан собрался здесь, вместо того чтобы заниматься делами.
– Нет никакой опасности! Как же! Пусть бабке моей заливают!
– Да-а-а!
– А видели на окраине, прямехонько перед башней, по утру корова летала?
Обитатели трактира заинтересованно загудели, и инспектор тоже навострил уши.
“Расслабься, – успокоила его Заза, – она там каждое утро летает вот уже два месяца и никому дела не было, пока Погодная башня не рванула. Аж девять обращений за последний час”.
– Что?
“Что-что, домик там у академика Вангеля, у того, который разработки по аэростатам ведет. Они ж все немного ку-ку, а этот еще вот и работу на дом берет”.
– Ясно.
Перед носом Шимуса вдруг материализовалось гигантское блюдо с омлетом таких размеров, словно он был сделан из яйца птицы рух. Инспектор Грон заурчал нечто одобрительное и взялся за вилку.
“Ладненько, сладенький, ты подзаправляйся. Я постараюсь несколько часов тебя не тревожить, так что можешь даже вздремнуть… Начальству, так и быть, напою что-нибудь о трудностях службы”.
– Чего это ты такая добрая? – с подозрением спросил Шимус, воюя с гигантским омлетом.
“Вернешься в управление, покажу, – томно пообещала Заза, – а пока отдыхай, милый”.
– Сплетничать пойдешь за кофе, – догадался Грон, и подозрения отступили. – Так бы и сказала.
Навигаторша хихикнула в ответ.
“Просто благодарность граждан нашего славного города поднимает мне настроение. Сюртук форменный не посей в трактире, пу-у-усик”.
***
“Красавчик! Подъем! Ау! Просыпайся! Вставай! Пусик, гоблина тебе в кровать!”
– А?! Что?! – Прикорнувший прямо за столом инспектор подскочил в тот момент, когда голос Зазы из слащавой тональности перешел в угрожающую. Верный знак, что сейчас дела повернутся не плохо, но очень плохо. – Ты же сказала, можно спать…
“А разве я сказала, что можно не реагировать на мои сигналы? – Голос навигаторши звенел, а вместе с ним звенела и голова Шимуса. – Тебя ждет десерт! Кафе “Тафна” прямо напротив через Ратушную площадь. Живо! Живо! Пусик, двигай своими упругими булками!”
– Да что вам там в кофе подсыпают-то, – проворчал инспектор, поднимаясь со скамьи. – Нельзя было кого-то другого послать?
“А кто мечтал о премии в этом месяце? – напомнила о больном Заза. – Да и ты ближе всего. Знаешь, кому кафе принадлежит? Тафне Герхард! И знаешь, кто сегодня празднует там свою помолвку?!”
– Ты? Судя по напору…
“Нет, милый, куда же я без тебя? – сменила гнев на милость напарница. – Дочка мэра! О, как припустил! Сюртук не забудь!”
То, что случилось нечто из ряда вон выходящее, стало ясно уже в тот момент, когда пришпоренный инспектор обогнул ратушу.
Ему навстречу, не разбирая дороги, неслась богато одетая женщина с выпученными глазами. Еще одна девица в платье, напоминавшем кремовое пирожное, ржала на углу, что извозничья лошадь, и судя по всему никак не могла унять истерику.
– А видели? Видели? Нос-то у нее! Нос! – причитала она на разные лады, хотя у самой был нос не многим краше птичьего клюва.
Затолкав поглубже недоброе предчувствие, Шимус Грон направился к обманчиво приветливой вывеске кафе “Тафна”.
ГЛАВА: Тафна Герхард. О любви и лимонаде
У меня тряслись руки. Вот прямо дрожали, и такими руками, конечно, разливать лимонад было нельзя. Я недовольно посмотрела на запотевший кувшин. В этот момент дверь в кафе открылась, и в помещение вошел Джереми, мой помощник. При каждом шаге на его длинных ногах смешно подпрыгивали немного короткие узкие клетчатые брюки, открывая всему миру идеально белые носки, а в руках у него был бумажный пакет, которым он лихо размахивал из стороны в сторону.
– Доброе утро! – поздоровался он.
– Д-д-доброе.
Ну вот, пожалуйста. У меня еще и зубы стучат. Еще бы они не стучали, если высшее общество Фритана соберется здесь через пару часов!
Джереми забрал у меня кувшин. Поставив и его, и свой пакет на барную стойку, он тщательно вымыл руки, а затем вернулся, чтобы разлить лимонад по заранее приготовленным стаканам. Лимонад шипел, а сладкий запах с нотой лимона щекотал нос, пальцы Джереми порхали, небрежно и в то же время мастерски украшая бокалы веточками свежей мяты. Я залюбовалась.
А ведь тогда, почти два года назад, когда я только прибыла во Фритан с одним лишь чемоданом, протянутая ладонь Джереми посреди толпы пассажиров на воздушном вокзале стала моей опорой в новой жизни. Спустившись по приставной лестнице из салона дирижабля, я засмотрелась на сияющие в лучах полуденного солнца знаменитые башни Фритана и запнулась о камень мостовой. От падения меня спас нескладный долговязый парень, на вид лет на пять младше меня. “Джереми Спенсер”, – поддерживая меня за локоть, представился он.
Как и я он приехал в свободный город искать свободы, только с тем отличием, что у меня имелись кое-какие сбережения и счет в банке, а у него не было ни единого тана. Поэтому прямо с воздушного вокзала он собирался идти в агентство по найму – искать кров и работу, ну а я собиралась туда же, чтобы найти того, кто бы работал на меня. Судьба.
Я так задумалась, что и не заметила, как бокалы исчезли со стола – он убрал их в стазисный шкаф, активировав амулет на дверце.
– Ты уже завтракала? – спросил Джереми, тактично не увидев моей нервозности. Всё он видел, разумеется. За что я его и ценила.
– Нет, не успела.
Честно говоря, кусок в горло не лез, так я нервничала перед приходом высокопоставленных гостей. Ведь если что-то пойдет не так, наша репутация будет испорчена. Но в случае успеха лучше рекламы не найти.
Я обвела глазами до блеска начищенный зал кафе, вспоминая, через что мы прошли, с нуля строя собственное дело.
Сначала был крошечный ларек у Центрального парка, в котором мы с Джереми торговали лимонадом и собственноручно сделанным мороженым. Помню, с какой неохотой я расставалась с деньгами на большущий стазисный шкаф, списанный из какого-то ресторана. Но даже такой, с работающим через раз амулетом, он стоил половину имеющихся у меня средств, и увели мы его из-под носа конкурентов только благодаря хорошо подвешенному языку Джереми. Не зря, ой не зря он учился на адвоката, и совершенно напрасно утверждал, что тем самым спустил семейные деньги в трубу.
Уверена, из него вышел бы превосходный законник, если бы не сердечная рана, из-за которой он уехал во Фритан. Это какой же надо быть дурой, чтобы ему отказать?
С другой стороны, и хорошо, что его первая любовь оказалась именно такой! Иначе мы бы никогда не встретились. Я подняла глаза, разглядывая его сияющее лицо. Раннее утро, а он уже успел куда-то сходить – я слышала, как он спускался со своего этажа по лестнице, когда на часах было семь. И ладно бы просто сходил, еще и вернулся подозрительно довольным. Зеленые глаза сверкают за линзами очков, на узком лице румянец во всю щеку…
Ты безнадежно опоздала со своим предложением, Тафна Герхард…
Поймав мой взгляд, Джереми широко улыбнулся.
– Ну а раз ты еще не ела, то моя покупка как раз кстати. – Сбросив с плеч клетчатый пиджак, он потянулся к своему пакету.
Рубашка натянулась на его спине – с тех пор, как мы познакомились, Джереми заметно раздался в плечах и оброс мышцами (еще бы, вся тяжелая работа доставалась ему). Большинство вещей пора было отправить на помойку, или отдать нуждающимся, но мой слишком рачительный помощник на эти мои слова только отмахивался. Зачем, мол, тратиться? Подумаешь, не рвется же еще. Рваться-то, конечно, не рвется, но слишком обтягивает. Вот и нанятые на сегодняшнее мероприятие официантки отвлеклись от сервировки стола, свернув на него голову.
– Тафна? – позвал он меня. – Ты чего такая хмурая?
– Ничего, просто переживаю. – Я поправила бант на заколке и, удостоверившись, что девицы правильно поняли мои грозно сведенные брови, посмотрела на Джереми. В руке у него была баночка, которую он тут же и открыл, аккуратно положив крышку на стойку.
– Это же… это… – Я сглотнула набежавшую слюну.
Запах из банки было не перепутать ни с чем, а главное, нарисованная красивым почерком дата на бумажной этикетке оказалась… вчерашней!
– Свежий клубничный джем! – радостно сообщил мне он.
Во Фритане клубника – большая редкость. И потому что выращивать её было сложно, и потому, что позволить себе её могли немногие. Для меня, с детства обожающей клубнику, эта баночка представляла настоящее сокровище.
– О… – Я с благоговением приняла банку из его рук. – Но ведь до урожая еще пара недель, где же ты его нашел, а главное, сколько же он стоил?
– Секрет фирмы, – поправив очки, хитро сощурился Джереми. – Сейчас, подожди, я тебе кофе сварю и булочек принесу, – сказал он, не давая мне вставить ни слова, и рванул в сторону кухни мимо шушукающихся официанток. Они, кстати, не осмелились с ним заговорить и даже опустили при его приближении глаза.
Хорошие девушки. Их и буду приглашать, если сегодняшнее мероприятие пройдет успешно.
Я любовно погладила пузатый бок баночки и снова принялась вспоминать.
Торговля в парке пошла почти сразу. Наш лимонад был вкусным, мороженое – холодным и тоже вкусным, и мы распродавали всё, что сделали накануне, всего за пару часов! Тут, конечно, нас заметили не только покупатели, но и полиция, и всякие проверяющие органы… Но! Джереми ведь почти адвокат! У нас всё было легально!
Спрос рос, и тогда мы арендовали кусочек земли. Ох, сколько нашей крови выпила мэрия и сколько денег при этом ушло - я рыдала! Но мы таки открыли ларек у того же парка, а когда и там у нас всё пошло по накатанной, решили расширяться дальше.
Кафе “Тафна” было небольшим, но очень уютным, и, что немаловажно, находилось в замечательном доме, недалеко от ратуши. За этот самый дом в три этажа я ежемесячно платила огромные деньги, но доходы превышали расходы в несколько раз. Спасибо Джереми, это ведь он уговорил меня рискнуть:
– На втором этаже жилые комнаты, да и мансарду оборудовать можно. Не придется тратиться ни на аренду жилья, ни на дорогу. Ты только подумай, какая экономия!
Ну а когда он приспустил очки и, глядя мне в глаза, сказал: “там еще и ванная есть, а в стену встроен артефакт для горячей воды”, я окончательно сдалась, и не прогадала.
Всё у нас шло прекрасно, и слава о нас тоже шла. До самого городского совета дошла! Дочь мэра выбрала кафе “Тафна” для небольшого утреннего мероприятия по случаю празднования помолвки (как я поняла, уже пятое по этому поводу – невеста подошла к будущей свадьбе очень ответственно). И это событие совершенно точно могло поднять наше дело на новый уровень.
Наш, потому что сегодня я собиралась предложить Джереми официально стать моим компаньоном. Может, изначально у него и не было денег, но имелись мозги. Я знаю, без него у меня бы ничего не вышло.
А ещё два дня назад он впервые попросил выходной, сославшись на какие-то чрезвычайно важные личные дела.
И что меня в тот день потянуло в парк вместо того, чтобы как обычно после обеда заняться пересчетом кассы?
Делами моего помощника оказалась молоденькая девушка в ярко-желтом платье и дурацких круглых очках. Больше разглядеть мне не удалось. От неожиданности я растерялась и сделала вид, что сверяю время, а Джереми, заметив меня, обнял буквально висевшую на нем девушку за плечи и свернул с дорожки в сторону, увлекая её за собой
У меня сердце упало в тот миг. Тут и дураку было ясно – влюбился. И влюбился взаимно …
Каким-то глубинным женским чутьем я поняла: теперь в любой момент он мог съехать со своей мансарды, а потом и устроиться куда-то поближе к своей зазнобе. Во всяком случае, я бы точно сделала всё, чтобы мой мужчина не работал на незамужнюю хозяйку. На всякий случай, во избежание!
Не могу я этого допустить! Опоздала я или нет, а попытаться повернуть ситуацию в свою сторону я просто обязана! Тётя, истинная Герхард, никогда бы не отступилась от того, что ей дорого, и меня она воспитала так же.
Джереми вернулся с подносом, и мы позавтракали. Я пила кофе, обдумывая, как бы так к нему с этим подъехать, а он рассказывал мне последние городские новости – Джереми как обычно был уже в курсе всего.
– Взрыв? Когда? – Я отвлеклась от банки с джемом. Надо сказать, почти пустой. Неплохо я призадумалась – даже не заметила, как её опустошила. – Утром я ходила … – замялась, – в аптеку. Да.
– За успокоительным, наверное? – понятливо улыбнулся Джереми.
– За ним! – обрадовалась я подсказке. – Аптека как раз в паре кварталов от академии, но ничего странного я не видела…
– Взорвалась башня ранним утром. А через несколько часов никто ничего подозрительного и не увидел бы, помнишь, какой стоял туман? – он пожал плечами.
Я кивнула и почувствовала, как к щекам приливает кровь.
Тумана я тоже не заметила. Да я бы и слона не заметила, не то, что туман, потому что до аптеки за успокоительным я не дошла. Вроде бы с неба мне капало на нос, и расстроенная ситуацией с Джереми, я так погрузилась в грустные мысли, что едва передвигала ногами по мощеным улочкам Фритана. Очнулась у витрины магазина дамского белья и вовсе не потому, что меня что-то заинтересовало. Это я заинтересовала госпожу Лавинию Помпон – владелицу лавки и потрясающе умную женщину. Затащив меня внутрь (с её габаритами это вышло совершенно естественно) и подобрав мне парочку шикарных ярко-алых комплектов, она помогла мне собраться.
– Счастье, дорогуша, надо брать в свои руки. Иначе его приберет кто-то другой, – напутствовала она меня.
Перед глазами встала картинка молоденькой красотки в очках и желтом платье.
Но ведь не было никаких признаков его влюбленности… да и где бы он мог с ней познакомиться, мы же круглые сутки проводим вместе!
Вспомнила: Джереми недавно менял линзы в очках! Наверное, в окулярной мастерской они и встретились. И на первом же свидании она к нему льнет!
Ну и ушлые пошли девицы!
– Но я только по работе… я ведь не собираюсь его соблазнять? – зачем-то спросила я госпожу Лавинию, но комплекты все же забрала.
– Ну конечно, нет. – Она прижала ухоженную ручку к своей пышной груди. – Правильное белье – оно для уверенности, а не для соблазнения.
Как тут было устоять… теперь у меня три комплекта от госпожи Помпон, и все – красные… Интересно, что бы сказал Джереми, увидев на мне один из них?
Меня бросило в жар. Что-что, он бы снял свои очки и, потерев переносицу, участливо спросил: “У тебя всё хорошо, Тафна?”
– У тебя всё хорошо, Тафна? – словно подтверждая мои мысли, сказал Джереми.
Я сглотнула, лихорадочно соображая: неужели я умудрилась фантазировать вслух? Какой ужас…
– Ты покраснела, аллергия на клубнику? – переспросил мой помощник.
– Наверное, – выдохнула я с облегчением. – Ерунда, пройдет. Зато мне было очень вкусно! Спасибо, Джереми, ты – самый лучший!
Он улыбнулся. У меня сердце застучало от этой его улыбки, и я, испугавшись, что еще чуть-чуть и ляпну какую-нибудь глупость, быстро добавила:
– Лучший управляющий!
Улыбка сползла с его лица, Джереми потянулся к пиджаку и достал из кармана цепочку с часами.
– Пойду проверю, всё ли готово, – сверив время, буркнул он.
Я же собралась с духом и выпалила:
– Джереми, у меня к тебе деловое предложение!
Он как-то безрадостно хмыкнул. Даже не посмотрел в мою сторону!
– Я предлагаю тебе стать моим партнером… – севшим от переживаний голосом договорила я.
– Я подумаю, – сказал он через несколько бесконечно долгих мгновений молчания и, вернув часы обратно в карман, принялся собирать посуду на поднос, так на меня и не взглянув.
Не то что бы моё предложение было чем-то невероятным – все доходы от предприятия мы давно делили поровну. Но всё же вполне достойным, ведь управляющий и полноправный партнер – это разные вещи… и тем тяжелее мне было принять его более чем прохладную реакцию.
Расстроилась ли я? Нет. У меня мир рухнул.
Опоздала.
Не случится ничего с моим делом, справлюсь я, никуда не денусь. Фамилия Герхард, я знала, служила мне и защитой, и поддержкой несмотря на то, что я разругалась с теткой в пух и прах. Это знал и Джереми, не зря во всех беседах с представителями власти он сначала раз двадцать мою фамилию повторял. Богатейшая, влиятельная семья. А то, что неблагодарная племянница сбежала, так кто ж об этом знает? Герхарды из избы сор не выносят. Раз хочется Тафне кафе, значит, так и надо. А Тафне просто очень не хотелось замуж по указке.
Как я буду без него?
Глаза защипало – я заморгала, сдерживая слезы. Герхарды не плачут, Герхарды – работают. Только работать не получалось… всё валилось из рук. Доставая из стазисного шкафа креманку с мороженым, я умудрилась уронить её на пол. Джереми, который проверял, всё ли в порядке в зале, влетел в кухню и, увидев беспорядок, тяжело вздохнул.
– Выйди, подыши. Всё будет хорошо. – Потерев переносицу, он поправил очки и вернулся в зал, оставляя меня одну.
Я смахнула слёзы и страшно на себя за эти слёзы разозлилась. Не смей ныть, Тафна! В дверь на улицу заскреблись, сначала осторожно, а потом настойчиво, и я улыбнулась, открывая гостю.
– Ну привет, наглая морда! Ты как раз вовремя.
Хоть отвлекусь…
– Мау! – ответил рыжий и, задрав хвост трубой, величественно прошествовал прямо к упавшему на пол мороженому.
Не знаю, был ли у кота хозяин, скорее всего, был – больно вид у него холеный. Шерсть блестела и переливалась на свету, словно огонь, но полакомиться остатками мороженого он приходил регулярно.
Кот начисто вылизал пол. Я наклонилась к рыжему, чтобы почесать его за ушком и погладить по выгнутой спине. Он прикрыл зеленые глаза, благосклонно принимая ласку. Зеленые… совсем как у Джереми…
– Красавец, – подытожила я. – Приходи вечером. У нас сегодня богачи – сливок из пирожных перепадёт.
Кот мяукнул и направился к двери. Я выпустила его и, когда рыжий хвост скрылся за мусорными баками, вдогонку крикнула:
– И подружку приводи!
Мне почти двадцать пять лет, и скоро я останусь совсем одна. Пора заводить котенка.
Я поднялась на второй этаж – переодеться. Достав из шкафа скромное летнее платье, подошла к зеркалу. Поправила бант на волосах, ущипнула себя за щеки – а то больно бледная, и почти уже вышла из комнаты, как заметила, что амулет связи на комоде сверкает ярко-зеленым. Тётя Каро (а кому еще по карману оплатить со мной разговор?), как обычно, звонила в самый неподходящий момент. Или подходящий, тут смотря с какой стороны посмотреть…
Я нажала на рычажок, активирующий магию, железный глаз на поверхности круглого артефакта открылся, и передо мной предстало во много раз уменьшенное лицо любимой родственницы.
– Угу, – недовольно сказала она, разглядывая меня. – Плачем. А я тебе говорила, Тафна Алисия Августина Герхард, прекращай заниматься ерундой и возвращайся домой! Свободный город – это не место для девушки из хорошей семьи!
– Тётя, ты опять? – я закатила глаза.
– Не опять, а снова! – отрезала она и, мгновенно успокоившись, ласково спросила: – Что случилось, рыбка моя?
Рыбкой она не называла меня с момента нашей ссоры, и я, конечно, тут же зашмыгала носом. Да, тетя Каро была властной и упрямой как мул, как и все Герхарды, но она воспитывала меня с тринадцати лет, беспокоилась и искренне любила. Хотя любовь у неё была немного странная. Она всегда знала, как лучше, при этом совершенно не интересовалась моим мнением на этот счет. И если что мне надеть, где учиться и что есть, я еще могла пережить, то на объявление о скором замужестве уже не смолчала. В конце концов, я ведь тоже Герхард.
– Я предложила Джереми стать моим партнером, – буркнула я и, громко высморкавшись в платок, добавила: – а он ответил, что подумает.
– Найдешь другого, – тут же отмахнулась тетя.
– Я не хочу другого, – я поджала губы.
– Да что ты? – она хохотнула. – Так, может, и замуж за него пойдешь?
Она явно припоминала мне брошенные в пылу ссоры слова. Я тогда заявила, что современная девушка и вообще не собираюсь замуж, а за каких-то там прыщавых худосочных баронов, мельком виденных на дурацких семейных приемах, тем более. Да у него имен было больше чем веса! А аристократия – это пережиток прошлого. Во Фритане, например, и без титулов прекрасно живут.
– Может, и пойду! – вспыхнула я. – Только он не зовет… – снова я потянулась за платком и, наконец, вслух призналась даже не ей, себе: – кажется, я влюбилась, тётя Каро.
– Так вместо того, чтобы долю в деле предлагать, надо было ему другое предложение делать, дуреха ты моя. Современная, – припечатала она.
– И ты не будешь против? – не поверила я. – Герхард и Спенсер, серьезно?
– Да делай ты что хочешь, только не реви, вон уже опухла вся. – Она махнула на меня рукой и, подмигнув, отключила артефакт.
Я буквально рухнула на табурет у кровати. Неужели я так плохо выгляжу? И неужели тётя действительно отступилась от своих планов на мою семейную жизнь?
Толку об этом размышлять? Самое-то главное я тёте не сказала. Даже если бы я предложила Джереми на мне жениться, он бы всё равно отказал, потому что влюбился в другую.
Вздохнув, я поднялась с табурета и подошла к приоткрытому окну, вдыхая сладкий запах цветущих деревьев. Не зря мы платили такую большую аренду – жить и работать у парка, что может быть лучше? Ничего, если живешь и работаешь вместе с Джереми…
Мотнула головой – мечтать буду позже! Дело превыше всего. Герхарды не были бы одной из самых богатых и влиятельных семей королевства Гауз, если бы не родовой девиз.
Джереми так ко мне и не подошел. Я видела – он занят, в сотый раз проверял, всё ли готово к встрече высокопоставленных гостей. Нанятые нами официантки уже дергаться начали при его приближении, теперь им и в голову не приходило строить ему глазки. От их покислевших лиц у меня даже настроение поднялось, жаль ненадолго: почтальон принес Джереми конверт. Не знаю, что там было написано, но по мере чтения лицо моего помощника становилось всё более счастливым, а моё – кислее, чем у официанток.
– Что там, Джереми? – отвлекаясь от раскладывания ложечек, как бы между делом крикнула ему я. – Опять счета?
Счета, делающие мужчину счастливым. Ага. Разве что они от госпожи Помпон…
– Ничего, это личное, – пряча улыбку, ответил он и убрал письмо в карман брюк.
Знаю я это его "личное"!
От злости у меня огненные вспышки появились в глазах.
– Понятно, – пробормотала я, возвращаясь к своему занятию, и поняла: ложка в моих руках согнута пополам.
Часы пробили одиннадцать раз, а на улице уже показались первые автомобили и трициклы с гостями. Я сделала глубокий вдох, выдохнула. Попыталась распрямить ложку обратно, но мне даже немного разогнуть её не удалось.
– Иди, встречай мэра, он уже здесь, – шепнул мне Джереми, а потом заметил согнутую ложку и, не поверив очкам, даже их приспустил.
Я сделала вид, что ничего необычного не произошло, и решительным шагом отправилась приветствовать городского главу.
Мероприятие было камерным, кафе у нас не очень большое. Однако, бомонд Фритана, пусть и не весь, в него поместился и теперь с удовольствием распивал мой лимонад. Привычно выполняя обязанности радушной хозяйки, я порхала среди гостей, предлагая им пирожные и прохладительные напитки, и медленно зверела с каждой минутой, оглядываясь на неприлично счастливого Джереми.
Весело тебе, Джереми Спенсер? А мне вот не очень! И времени страдать у меня больше нет. Хватит, и так уже несколько дней сама не своя! Герхарды не пасуют перед трудностями! Влюбился ты или не влюбился, а госпожа Помпон права. Счастье надо брать в свои руки. Правда, не представляю как…
Пока вместо счастья я взяла один из бокалов со своего подноса и, осушив его до дна, покосилась в сторону Джереми.
“Связать его, что ли?” – пронеслась в голове мысль.
– Как тут душно, – капризно протянули рядом. – И кто мне сказал, что тут самое вкусное в городе мороженое? Ничего особенного! А пирожные? Не свежие! Надо было идти в ресторан “Домино”.
Конечно же это была сама невеста, не зря я волновалась! Всё ей было не так. Думала же отказать, но разве можно отказать дочери мэра?
– Лимонада? – Я подошла ближе и вежливо улыбнулась.
– Давайте, – скривилась невеста и, взяв с подноса бокал, махнула на меня рукой, мол, иди-иди отсюда.
Мда. Так себе воспитание у дочери мэра. Зато богатая и хорошенькая, не в отца пошла. У нашего мэра был не просто нос, а самый настоящий Нос. Он, кажется, у него и жил отдельной жизнью. Я глазами нашла её жениха – он стоял в стороне от будущей супруги, рядом с будущим тестем, и вид у него был не больно-то счастливый.
– И всё-таки, господин мэр, вы уверены, что никакой опасности для горожан нет? – долетели до меня обрывки чужого разговора, и я чуть задержалась у небольшой группки гостей, с интересом прислушиваясь к ответу.
Джереми подошел ко мне, забрал поднос с лимонадом и принялся раздавать бокалы желающим охладиться дамам.
– Абсолютно уверен, – громко сообщил мэр. – Задача управлению магической полиции поставлена. Все последствия взрыва устранены. Никаких поводов для беспокойств нет.
– Прекрасно, замечательно, – закивали гости, собираясь вокруг градоначальника и забрасывая его вопросами об утреннем происшествии.
Не нашли ли виновных? Справятся ли воздушные перевозчики с маршрутами без погодной башни? И если нет, то как скоро отстроят новую?
– Папа, у нас сегодня другой повод, – скорчила недовольную гримасу невеста, демонстративно прижимаясь к жениху.
– Ах, да, конечно, – засмеялся мужчина, поворачиваясь к дочери, и вдруг изменился в лице. – Жоржетта, что с тобой? – прохрипел он.
Жених отшатнулся от невесты, супруга мэра схватилась за сердце. Жоржетта схватилась за нос, который прямо на глазах изумлённой публики становился всё длиннее. Но самое страшное, гораздо меньшие, но оттого не менее неприятные изменения происходили с внешностью остальных присутствующих дам. Кто-то покрывался сыпью, у кого-то проявились веснушки, а у женщин постарше возраст становился всё очевиднее.
– Что это, что происходит?! – завизжала какая-то девица, пуча крошечные глазки. – Полиция!
Но и без полиции было ясно, что происходит! Не так давно газеты освещали скандал: Симон Альеди, сын главы департамента магии развелся с женой, а в причине развода указал: магическое изменение внешности супруги!
Говорят, она дурила его несколько лет! Страшно представить, во сколько ей это обошлось. Магическое преображение – это очень дорого!
Но почему с моих гостей чары слетели одновременно? Сейчас?!
Конкуренты! Подсыпали что-то в бокалы! Но… когда? Никто кроме меня и Джереми не прикасался к лимонаду! А может, это соперница Жоржетты? Решила сорвать свадьбу! Ну конечно! И всё равно непонятно… Как?!
Чуяла я, надо было отказать! Так ведь нет, новый уровень! Связи! Вот тебе и связи, Тафна Герхард!
– Нас отравили! Средь бела дня! – лихорадочно ощупывая своё лицо, воскликнула грузная пожилая дама. – Это вы! Мы все пили ваш лимонад! – ткнула она в нас с Джереми пухлым пальчиком.
Мы, не сговариваясь, посмотрели друг на друга, а затем на пустой стакан в её руках.
– Тафна, подожди, я сам разберусь! – хватая меня за плечо и наклоняясь к моему уху, зашептал Джереми.
И обычно в таких случаях я так и делала - предоставляла ему решение деликатных вопросов, но в этот раз на такое наглое обвинение не смогла промолчать!
– Я лично его варила, нет там никакого яда! Да я сама только что выпила целый бокал! – возмутилась я и прижалась к Джереми – с такой злостью после этих слов на меня посмотрели присутствующие дамы.
– Госпожа Герхард разволновалась! – он вышел вперед, закрывая меня спиной, и демонстративно сгрузил заставленный стаканами поднос на стол рядом.
Гости, а вернее гостьи, зашумели еще громче, а Джереми обернулся ко мне и, пусть и шепотом, но впервые за всё время нашего знакомства на меня накричал:
– Просил же тебя помолчать!
Я зажмурилась: от несправедливости и обиды у меня защипало нос.
– Они же теперь не успокоятся, пока тебе не отомстят!
– Но я ничего не делала! – я поджала губы.
– Вот именно за это и отомстят, – с нажимом ответил он.
– Спокойно, дамы, спокойно. Сейчас всё проверим! – Высокий стройный мужчина со значком мага на лацкане пиджака подошел к нам и, достав из кармана амулет, взял с подноса Джереми заполненный до краев бокал.
Поднес к носу, нахмурился.
– Хм, – глубокомысленно сообщил он затаившей дыхание публике и опустил в стакан свой амулет.
Ничего не случилось. Камни на артефакте мигнули и сразу же погасли, а маг, забывшись, громко выругался.
– Отравили! Точно отравили! – снова зарыдала невеста.
– Это не яд! – вскинул магик руку. – Как я и думал, это магический нейтрализатор высочайшего качества. Снимает чары, выводит из строя артефакты. Вот и мой вывел, – недовольно заключил он.
Жоржетта убрала ладонь от лица и бросила на меня яростный взгляд, а я подумала: лучше бы это и правда был яд – без магических чар нос у неё оказался копией отцовского…
– Говорите, сами варили? – посмотрел на меня маг.
Джереми прав. Не успокоятся, пока не отомстят.
Катастрофа.
И катастрофа продолжала набирать обороты.
В тот миг, когда прелестная Жоржетта убрала руку от своего носа, её жених прикрыл веки и, оттянув галстук, как-то очень быстро оказался у самого выхода. Его маневр мог бы остаться незамеченным, если бы не высокий и уставший молодой мужчина в дверях.
– Инспектор Грон, магическая полиция! – громко представился он, чем привлек внимание всех присутствующих.
Невеста увидела у дверей почти ускользнувшего жениха.
– Франсуа, куда ты?!
Франсуа, который в целях маскировки уходил из зала, согнувшись в три погибели, понял – сбежать не вышло. Он расправил плечи и, встав в полный рост, повернулся к невесте лицом.
– Жоржетта, давай обойдемся без скандала? – без особой надежды на положительный ответ, сказал он.
И, разумеется, без скандала не обошлось.
– Вот, значит, как?! Без скандала? Ну, хорошо! – воскликнула невеста и, сорвав с руки помолвочное кольцо, швырнула его в несостоявшегося жениха. – Ну и катись отсюда!
Она раскраснелась, глаза пылали, и если быть предельно честной, не так уж и портил её отцовский нос.
Гости гомонили, мать невесты завалилась на бок, вздумав падать в обморок, а несчастный мэр цветом сравнялся с перезрелым помидором. Удержать супругу ему удавалось с трудом.
Терять мне уже было нечего, еще немного, и от кафе “Тафна” даже памяти не останется. Что там, от самой Тафны во Фритане тоже не останется ничего, не думаю, что после такого казуса мне позволят не то, что работать, обитать в этом городе. Я решила: умирать, так с музыкой, и от всей души сказала:
– Правильно, Жоржетта! Жить-то ведь не с носом, а с человеком! Пусть гуляет, а ты и без магии – красавица! В сто раз лучше найдешь!
– Тафна! – рыкнул на меня Джереми, хватая за руку.
– Что, Тафна? – Я вырвала ладонь и мотнула головой так, что бант слетел с волос. И, прямо взглянув в его зеленые глаза, зло сообщила: – Не сегодня-завтра уеду в Гауз! Аренда оплачена до конца года. Можешь предложить своей подружке мой этаж! Вместе будете свои очки протирать!
Джереми хлопнул глазами.
– Какая подружка, какие очки? – растерянно уточнил он.
– Круглые! – крикнула я и, не выдержав напряжения, громко разрыдалась.
Дальше всё было немного в тумане. Окружающие слились в одно большое пятно – слёзы мешали мне видеть, а слышать не давали всхлипы, но одно я поняла – это Джереми прижимает меня к себе и, сотрясаясь от смеха, ласково гладит по спине.
– Протирать очки, ну это надо же! – как будто бы даже радостно повторил он.
– Тихо! – раздался от дверей громкий крик, и, как это ни странно, тихо стало. Голос у инспектора Грона оказался что надо.
– Извини, я перенервничала, – хмуро сказала я, отстраняясь от влажной из-за моих слёз рубашки Джереми.
– Всё будет хорошо, я разберусь. Ты только молчи, пожалуйста. Вечером поговорим, – вздохнул он и подал мне бумажный платок, в который я благополучно высморкалась.
Вечером поговорим… так себе обещание, особенно когда понимаешь, что именно тебе собираются сказать. Ничего хорошего.
– Ладно, буду молчать, – с тяжелым сердцем согласилась я, а что ещё оставалось?
Да, разберется, в этом я не сомневалась. Не было еще таких вопросов, в которых бы он не разобрался. Уж если он даже с налоговой проверкой проблемы решил, что ему какая-то магическая полиция? Тем более, откуда бы у меня взялась магия?
Гости разошлись, в свете недавних событий это было замечательно, за исключением того, что разошлись не только гости, но и виновники сегодняшнего торжества, конечно. Хотя, опять-таки, смотря как посмотреть.
Если мужчина сбегает от женщины, испугавшись её носа, то как он поведет себя, когда она хорошенько увеличится в размерах, родив ему пару-тройку детей?
Думаю, именно к такой мысли пришла и сама Жоржетта. Во всяком случае, на улицу она выходила с гордо поднятой головой. И, что радовало, больше не смотрела на меня как на врага.
Но все же Джереми еще раз строго настрого приказал в разговоре с инспектором Шимусом держать рот на замке, и открывать только с его, Джереми, разрешения.
– Присаживайтесь, – раздраженно взмахнул рукой Грон, указывая на ближайший к нам столик, а мне привиделось, что на вороте его сюртука сверкнули блестки.
То, что опрашивать меня собираются здесь же, в пустом зале, немного ободряло. Если бы меня в чем-то обвиняли, то не стали бы церемониться, а надели бы наручники и отправили в участок. Логично же? Вроде бы, да…
Но хоть вины моей не было ни в чем, я всё равно нервничала, глядя в строгое лицо инспектора. Немного сияющее блестками на солнце лицо. Теперь я совершенно точно видела их у него на щетине! Почему-то только справа.
Со свидания, что ли, его выдернули? Экстравагантная у него, должно быть, дама…
У меня действительно оказалась магия – полицейский вкратце объяснил, что произошло это из-за взрыва погодной башни, и его навигатор засек выброс в нашем кафе за несколько минут до того, как вызов пришел от градоначальника. Ничего хорошего в этом не было не только из-за случайно слетевших благодаря моему лимонаду чар. Я сама не маг, и мой организм не способен принять магию, слишком большая нагрузка. Тут и заболеть можно, если от неё не избавиться.
Странно только, почему всё это случилось не ранним утром? Именно тогда я варила лимонад. Но как я поняла со слов Шимуса Грона – выброс магии случился уже позже, скорее всего его что-то спровоцировало, например, сильные эмоции.
Я вспомнила о согнутой пополам металлической ложке, но на всякий случай говорить об этом не стала.
Я – гордая женщина! И не буду позорить род Герхард тем, что бегаю за мужчиной!
Джереми протянул мне ладонь, предлагая отдать ему использованный носовой платок. От его такой привычной заботы у меня снова защипало глаза.
Нет, бегать не стану, но не будет ли еще большим позором вот так просто, без боя отдать его всяким там… любительницам желтого и очков!
– Говорите, ничего необычного? – Инспектор хмуро крутил в руках коммуникатор, изредка поглядывая на стаканы с остатками моего лимонада на столе между нами.
Я видела такие – очень похожий артефакт имелся и у меня, только этот был немного меньше размером и транслировал изображение и звук телепатически, прямо магам в головы.
– Ничего, – ответила я, дождавшись разрешающего кивка Джереми, и, шмыгнув носом, добавила: – Разве что на завтрак у меня был свежий клубничный джем.
– Клубничный? – Грон сощурился, откладывая амулет связи на стол.
– А ведь хозяйка лавки вела себя немного странно. Ей слышались какие-то голоса, – задумчиво сообщил мой помощник. – Могла магия быть в клубнике?
– Вряд ли, – покачал головой Шимус. – Скорее всего, просто городская сумасшедшая.
– Молодая, симпатичная, хваткая. Не думаю, – не согласился с ним Джереми.
Я поджала губы. Молодая. Симпатичная. Вот, значит, как? Да сколько же их вьется вокруг него? И никого вокруг меня…
И когда же это он успел разглядеть хозяйку лавки? Или он не только мне джем покупал, а еще одной молодой и симпатичной? В очках! А я? Что, не молодая, не симпатичная? Да я ведь ничуть не хуже его девицы в желтом платье! Или… хуже?
Я ведь даже не целовалась толком ни с кем…
Так, может быть, дело во мне?
Мысль поразила меня до глубины души. Почти два года я живу во Фритане, и за всё это время никто даже не пытался пригласить меня на свидание! Что там, мне и комплименты-то никто не делал, ну, кроме Джереми…
Я покосилась на себя в отражении бокала – нормальная я, вполне симпатичная. Джереми и вовсе много раз говорил, что я самая красивая девушка на свете. Неужели врал?
Врал. Точно врал. Иначе гулял бы не с той девицей, а со мной!
А я еще переживала за его сердечную драму! Как же он несчастный пережил отказ?
Снова у меня защипало в носу от подступающих слёз. Да что же это такое!
– Проверим, – кивнул инспектор и устало потер глаза, сдерживая зевок. – Прошу прощения, – буркнул он и пояснил: – Не спал.
Чтобы хоть немного отвлечься от своих страданий, я внимательно присмотрелась к Грону.
Привлекательный. Высокий лоб, серые глаза, мужественный подбородок. Не Джереми, конечно, но вполне хорош собой. Я задумчиво склонила голову к плечу: опустила взгляд – ни на пальцах, ни на запястье не было обручальных браслетов и колец.
Характер, конечно, скверный, но работа-то у него нервная. Будешь тут нервным, когда у тебя не то что свидание срывается, даже спать не дают.
– Тафна? – позвал меня Джереми. – Всё в порядке?
Я подняла взгляд и, с удивлением отметив, что его щека дергается от напряжения, вдруг вспомнила похожий момент. Да не один.
Вот я подписываю документы на ренту дома, и молодой чиновник, улыбаясь, предлагает: “С удовольствием покажу вам район, госпожа Тафна. Только скажите, когда вам будет удобно?” “Госпожа Тафна занята”, – так же дернув щекой, отвечает за меня Джереми и, не давая мне опомниться, выводит из здания.
Раннее утро, и я открываю двери кафе “Тафна”, меняя табличку “Закрыто” на приветливое “Добро пожаловать”. Респектабельный господин останавливается совсем рядом и, оглядывая меня с ног до головы, спрашивает: “Угостите завтраком, прекрасная незнакомка?” “С удовольствием!” – будто болванчик из табакерки появляется рядом мой помощник и, осторожно разворачивая меня за плечи, отправляет вглубь зала. Сварить гостю кофе, пока готовится его заказ. На лице Джереми улыбка, скорее напоминающая оскал, она настолько ненатуральная, что он дергает щекой.
Клиенты, чиновники, случайные прохожие… ни у кого из них не было шанса познакомиться со мной.
А теперь вопрос: какого… какого Джереми?!
– Всё просто прекрасно, – мрачно уронила я.
Почему ему можно крутить романы, а мне нельзя?!
– Тафна, – севшим голосом начал Джереми, откашлялся и напомнил: – Пожалуйста, без глупостей. Я всё тебе объясню, вечером.
Я широко ему улыбнулась. Мол, да-да, я помню про вечер. Хорошо улыбнулась – Джереми побледнел.
– Позволите ваш лоб, госпожа Герхард? – устало спросил инспектор Грон. – Обещаю, никаких неприятных ощущений не будет. Амулет просто заберет магию.
Я и инспектор поднялись из-за стола. Мужчина сунул руку в карман сюртука, не глядя что-то нащупывая, и мне почудилось, что оттуда торчит краешек кружевного фиолетового белья. Знакомого такого белья. Конечно же мне показалось, ну не мог же инспектор носить в кармане трусики из салона мадам Помпон?
Нет, это всё нервы и моё подсознание. Наверное, оно пытается подать какой-то знак! Ведь на мне сейчас точно такое кружево, только красное. Да, это точно знак! Знак действовать!
Полицейский достал небольшой амулет и шагнул ближе, прикладывая артефакт к моему лбу.
– Всё. Можете снова варить свой лимонад, – немного повеселев, хмыкнул он.
Вечером, значит? Я вскинула голову и поймала взгляд Джереми.
Ну нет, я не буду ждать! Сейчас ты узнаешь, Джереми Спенсер, что если Герхард что-то решила, никто не сможет ей помешать! Правда, что я такое решила, я и сама до конца не поняла.
– Скажите, инспектор, а вы женаты? – сама удивляясь неуместности вопроса, я нервно поправила бант в волосах.
Грон закашлялся, удивленно округлил глаза. Еще бы, ничто, как говорится, не предвещало!
– Тафна! – крикнул Джереми. На скулах у него проступили желваки.
Я поджала губы и, одарив помощника полным ярости взглядом, схватила инспектора за лацканы форменного сюртука. А что он ответил, кстати? Да какая уже разница!
Сейчас я покажу тебе, Джереми Спенсер, как гулять с другой!
Пока Шимус Грон не успел сообразить, что происходит, и не вырвался, я встала на цыпочки и, набрав в грудь воздуха, зажмурилась. Целовать не выспавшегося инспектора с открытыми глазами было страшно.
Ничего у меня не вышло, я не успела. С какой-то невероятной скоростью Джереми вскочил из-за стола и отодрал меня от Грона. Один за одним полетели на пол бокалы, разлетаясь на мелкие осколки.
– Пу… пу… сик? Мой сла…денький, ты слы…шишь меня? – зашипело из коммуникатора, залитого антимагическим лимонадом.
– Святой Шелезяка! – воскликнул инспектор, рванув от меня к столу, но тоже не успел.
Хорошенько размахнувшись, Джереми ударил Грона в скулу.
– Джереми, что ты делаешь?! – заорала я.
– Что надо! – рявкнул на меня он, отвлекаясь и пропуская ответный удар полицейского.
С Джереми слетели очки, а Шимус, воспользовавшись дезориентацией противника, подхватил коммуникатор со стола.
– Но…вый вызов, пу…сик, – зашипел артефакт.
Близоруко щурясь, Джереми снова кинулся на инспектора и непременно получил бы от того в глаз, если бы я не догадалась схватить со стола чудом уцелевший бокал и, вклиниваясь между мужчинами, плеснуть помощнику лимонадом в лицо.
– Тафна! – взвыл он, вытирая глаза.
– Ты что творишь?! – зашипела я. – В тюрьму захотелось?! Имей в виду, Спенсер, если тебе выкатят штраф, я его, конечно, оплачу. Но и отрабатывать его с утра до ночи заставлю! Не до прогулок с девицами будет!
– Я же сказал, что всё объясню! – зло процедил он.
Хлопнула входная дверь – инспектор Шимус ушел, не прощаясь. Хотя, может, и прощаясь, просто мы не услышали. И, с одной стороны, хорошо – пусть идет, да и Джереми, похоже, тюрьма не грозит. Но и мне теперь пугать его нечем!
Я прикрыла глаза.
А нужно ли удерживать того, кого можно удержать одним шантажом? Ответ “нет”, Тафна Герхард.
Тряхнула кудрями и, подняв с пола очки, швырнула их в Джереми.
– Я не желаю слушать твои объяснения! – гордо заявила я.
Одно дело догадываться, что он в кого-то влюбился, и совсем другое – слышать это из его уст.
Джереми надел окуляры и, дернув щекой, принялся молча расстегивать мокрую рубашку.
Широкая грудь, атласная кожа, до которой так хочется дотронуться…
Я честно хотела опустить глаза. Но не смогла.
– Ну а если не желаешь, – наконец сказал он, стягивая её с плеч. – То и я не желаю больше с тобой разговаривать!
Зло скомкав несчастную рубашку, он бросил ею в меня и зашагал прочь из зала, к лестнице на жилой этаж.
Я вздрогнула, когда где-то наверху хлопнула дверь. Пара мгновений, и от быстрых шагов заскрипела лестница. Застегиваясь на ходу, Джереми вылетел из кафе на улицу, так на меня и не взглянув.
Сев на пустой стул, я обвела взглядом зал. Нанятые нами девушки тихонько убирали последствия моего допроса, я и позабыла об их присутствии.
Что ты наделала, Тафна Герхард? И что будешь делать, если он не вернется?
Девушки ушли, и я осталась в кафе одна. Повесила на двери табличку “Закрыто на переучет” – не хочу сегодня никого обслуживать. Да и не справлюсь… одна.
Чтобы не сойти с ума от тоски, я перемыла за девушками зал. Хоть и с некоторой опаской, но сварила на завтра лимонад. Убедилась, что мороженого у нас больше чем достаточно, пирожных тоже, и шмыгнула носом, понимая, насколько зыбко сейчас это моё “у нас”.
Время шло, солнце собиралось к закату, а Джереми всё не шел. Никогда еще он не оставлял меня одну так надолго, и с каждой минутой мне становилось всё страшней, что он, и правда, ушел навсегда. Похоже, ему было куда идти…
Я поднялась наверх, амулет связи мигал зеленым, но я не стала отвечать тёте Каро – у меня не было сил. Вышла из спальни и очнулась в мансарде Джереми. Здесь пахло его одеколоном, дверцы шкафа раскрыты, на кровати брошен клетчатый пиджак. Из шкафа мигнуло зеленым. Нахмурилась. Амулет связи? Откуда бы… он же стоит как это здание, и кто бы мог ему звонить?
В дверь кафе настойчиво постучали. Джереми! Вернулся! Вот и спрошу!
Я побежала вниз и, быстро преодолев расстояние до входа, открыла входную дверь.
– Вы Тафна Герхард? – сияя как начищенный таз, спросило меня прелестное создание в розовом платье и круглых очках.
– С кем имею честь? – сделав над собой невероятное усилие, я натянула на лицо приветливое выражение.
Если она пришла сюда, то… Джереми не с ней?
– Леди Катарина Брестоль, – ответила девушка. – И я очень давно мечтаю с вами познакомиться! – прижав руки в тонких кружевных перчатках к груди, закивала она.
Мечтает она познакомиться, ты подумай! Еще и леди… Так это она и подарила амулет связи Джереми! Вот же… с виду такой одуванчик, а палец в рот не клади!
Ну почему она такая красивая… её даже очки не портят!
Леди, значит, не местная. И фамилия знакомая, где-то я её уже слышала... Может быть, дома?
– Очень приятно, леди Брестоль, – холодно ответила я. – Мне знакомо ваше имя, вы из Гауза?
Она вдруг округлила зеленые глаза и, охнув, прикрыла ладошкой рот.
– Джереми меня убьет… – испуганно сообщила мне девушка. – Не говорите ему, что я приходила! – и, подхватив юбку, она побежала вдоль парка с какой-то невероятной скоростью.
Нормально познакомились, чего уж тут…
Я недоуменно почесала лоб. А может, она сумасшедшая, и Джереми гулял с ней из жалости? Хорошо было бы…
Леди Брестоль… так где же я могла слышать это имя? Да и лицо девушки я как будто уже видела… Конечно, видела, Джереми с ней в парке гулял!
Я оперлась спиной о закрытую дверь, пытаясь ухватить ускользающую, какую-то совершенно невероятную догадку.
Или вероятную?
У меня застучало сердце, от волнения я сорвала бант с волос. Брестоль, брат и сестра. Двойняшки.
Ну нет… не может быть!
Из-за угла дома показался грузовой автомобиль и остановился прямо напротив кафе. Двое грузчиков открыли задние двери и вынесли на улицу большой и тяжелый металлический сейф.
– Куда его? – спросил один из них у спрыгнувшего на мостовую пассажира.
Джереми…
– Заносите в кафе! – приказал он и посмотрел на меня из-под линз своих очков.
Я посторонилась, пропуская внутрь кафе мужчин. Сейф поставили на пол и, откланявшись, грузчики ушли. Джереми, который всё это время стоял у входной двери, будто раздумывая, дать одной недогадливой упрямой ослице шанс, или всё же уйти, смотрел на меня исподлобья. Выглядел он при этом еще более раздраженным и хмурым, чем инспектор Шимус, хватающий залитый лимонадом амулет.
– Джереми, я… – заметив, что бант на заколке я умудрилась порвать, окончательно стушевалась и, опустив глаза, сказала: – Пожалуйста, не уходи…
– Открой сейф, Тафна, – устало ответил он. – Это был мой подарок тебе на день рождения. Но теперь уже нет смысла его ждать.
Нет смысла ждать… почему? Потому что на мой день рождения он не придет…
Я опустилась на корточки и, пряча слёзы, дрожащими руками распахнула металлическую дверцу. Замерла, читая выбитую на ней надпись. Выдохнула, соображая, что забыла дышать. Быстро, пока Джереми не видит, я вытерла глаза и, пряча счастливую улыбку (да я чуть с ума не сошла за эти два дня, не могу я его так сразу простить!), спросила:
– И какую из твоих фамилий мы будем носить?
Очень даже могу простить! Потому что люблю…
Леди и лорд Брестоль – смешные двойняшки в очках.
“Отличная будет партия, моя рыбка. У Герхардов еще в роду двойни не было. Надо исправлять”.
– И давно ты догадалась? – хрипло спросил Джереми и откашлялся.
Поднявшись, я подошла к нему.
– Только что, – честно ответила я и сделала то, что мечтала сделать почти два года: я привстала на носочки, сняла с него очки и поцеловала! Джереми сжал мою талию, отвечая на поцелуй, и запустил пальцы в мои волосы.
– Так это да? – оторвался он от моих губ и заглянул мне в глаза.
– Да! – рассмеялась я и вернула очки на его нос.
“Выходи за меня!” было написано на дверце. Что может быть романтичнее для одной из Герхард? Я, может быть, и упряма не хуже тётки, но всё-таки не совсем дура, чтобы отказать ему второй раз.
ИНСПЕКТОР
Подхватив на глазах у изумленных девушек-официанток с подноса пышный профитроль, инспектор Грон вышел из кафе «Тафна». Пострадавшая в короткой схватке скула ныла, а так хоть какая-то компенсация. Дверь за его спиной захлопнулась на сквозняке, полицейский закинул маленькое пирожное в рот целиком и бросил взгляд на отражение в витрине.
На щеке, прямо под ссадиной, переливались блестки из салона госпожи Помпон. Грон небрежно смахнул их рукой и подумал: воистину – внешность обманчива. У очкастого жениха хозяйки лавки, к примеру, оказался отличный удар. Похоже, парень ходил в секцию бокса. Стоило бы задержаться и выписать ему штраф, глядишь, в другой раз думать будет, прежде чем кулаками махать. Но профитроль загадочным образом поднял настроение, и ни времени, ни желания оформлять правонарушение у инспектора не было. С протоколом можно было встрять здесь на несколько часов.
– Бюрократия, чтоб её… – смачно выругавшись, потер он скулу.
– Пу…сик, ты меня слы … шишь? – вдруг натужно захрипел коммуникатор, заставив парочку прилично одетых прохожих отпрянуть.
– Хотел бы я сказать, что нет… – пробормотал Грон.
Хотел бы, да не мог. Чем больше вызовов, тем выше зарплата. Ребенок опять порвал ботинки, да и время оплаты очередного полугодия в лицее приближалось все неумолимей.
«Шимус, ближайший наряд в квартале от тебя, медик ждет сигнала к выезду. У тебя пять секунд, чтобы выйти на связь! – наконец, явственно услышал он в голове обеспокоенный голос Зазы. – Пять, четыре…»
Полицейский встряхнул артефакт и, быстрым шагом направляясь к потертому трициклу, мысленно воскликнул:
«Отбой! Коммуникатор барахлит».
«Что, пусик, пострадал за любовь?» – удостоверившись, что с напарником всё в порядке, Заза снова включила зловредный режим.
«Что-то в этом роде. Куда едем?»
Мотор трицикла тихонько заурчал.
«Вспышка в мастеровом квартале. Вторая за день. Утром там уже был инспектор, но ничего не нашел. Есть у меня предчувствие…»
«Проверим», – кивнул Грон. О нечеловеческой интуиции Зазы в Управлении слагали легенды, поэтому, если напарница упоминала «предчувствие», мчаться на вызов надо было со всей возможной скоростью и раскапывать случай настолько глубоко, насколько позволяют способности.
«Проверь-проверь, дорогой. Так где, говоришь, у тебя синяк? Ага, так и запишем в рапорте: травма. Глядишь, премию получишь, не стыдно будет девушку в ресторан сводить», – хихикала Заза.
«Побойся Предивной, какая девушка?» – отмахнулся Грон.
«Тугодум, – протянула напарница. – Всё управление на тотализаторе играет, когда же до тебя уже дойдет, а ты ничего не замечаешь. Впрочем, что взять с мужчины?»
«Говори адрес», – буркнул Шимус, направляя трицикл в сторону мастерового квартала.
Кому он может быть нужен? Нет у него ничего, кроме работы, неудачного брака и ребенка, оставленного сбежавшей с другим женой… Разве что Зазе пригодится – в качестве предмета для шуток.
ГЛАВА: Зибер Оут. Об огне и магии
– Господин Зибероут?
– Сам ты Зибероут!
– Но тут же написано…
– Неграмотный, чтоль? – Старый Зиб зажал в кулак рукав рубахи и потер локтем пыльную, закопченную вывеску. – Читать обучен? Видишь, написано – Зи-бер О-ут.
– Хорошо, господин… э-э-э… Оут, – прокашлялся напыщенный молодой хлыщ, стоявший на пороге. – Скажите, вы ничего подозрительного сегодня ночью… или, скорее, ранним утром… не замечали?
– Чегось? – на всякий случай прикинулся глуховатым Зиб. – У нас тут район тихий, господин…
Под нос Зибу сунули значок.
…Магической полиции.
Звание и фамилию Зиб прослушал.
– Ничего такого не слышал, не видел, – забормотал Зиб. – Мы к магии никаким боком, господин полицейский. Ежели не верите, можете сами посмотреть, – Зиб сделал шаг вглубь помещения.
Сыскарь заглянул с видом полнейшего отвращения в кузню. Ну да, темно, ну да, жарко. И попахивает, да.
– Спасибо, поверю на слово. Если что-то все же вспомните, сообщите…
В дальнейшее Зуб не вслушивался. С удовольствием запер за ранним посетителем дверь и шагнул обратно в кузню. Из-под ног с истошным мявом кинулся Абис. Такой же одноглазый, как и его хозяин.
***
В кузне пахло. Пахло так, как и должно пахнуть в кузне – углем, металлом, потом. Ну и Абис где-то нагадил, похоже. Покурить бы – после ударной утренней работы.
Старина Зиб вытащил из груды железок старую глиняную трубку, выудил из горна горящий уголек, раскурил и с наслаждением задымил. Абис прыгнул на табурет рядом, уставился на хозяина единственным глазом и встревоженно мяукнул.
– Чего тебе? – пробурчал Зибер, перекатывая на ладони уголек. А потом подскочил, с истошным воплем отшвырнул его в сторону, бросился следом – и начал топтать тяжелыми сапогами – не приведи высшие силы огонь займется, тут гореть-то есть чему!
Абис наблюдал за метаниями хозяина все оттуда же – с табурета.
– Брысь! – согнал Зибер кота и сам тяжело осел на сиденье. Поднял с земляного пола погасшую трубку и долго смотрел – то на свои руки, то на растоптанный и почти не видный на полу уголек. Абис подошел к нему, понюхал. И еще раз мяукнул.
Получалось… получалось… так по всему выходило, что Зибер раскаленный уголь голыми руками из горна вытащил. И трубку этим угольком раскурил. А рукам-то… рукам-то хоть бы хны!
Зибер поднес ближе к лицу и покрутил так и эдак пальцы перед единственным глазом. Никогда в жизни он свои руки так пристально не разглядывал. Да руки как руки. Грязь под ногтями, въевшаяся сажа, мозоли, шрамы от ожогов. Старые. А от того, что было сегодня – ничего. Ни-че-го!
Абис подошел и потерся о ноги, урча.
– Что, мыша не поймал ночью? – Зибер наклонился и почесал серого за ухом. Тот согласно заурчал. – А кто ловить будет – я, что ли? Эдак мыши у нас по головам ходить будут! – Кот возмущенно мявкнул – дескать, не бывать такому. И Зиб со вздохом встал и пошел к двери кузни.
У дверного порога сбоку уже стоял кувшин молока, прикрытый сверху краюхой хлеба. Госпожа Цайесс всегда точно выполняет свои обязанности. Но и Зибер Оут свои тоже.
Накрошив коту хлеба в молоко, Зиб и сам принялся за завтрак, откусывая прямо от краюхи и прихлебывая из крынки. Взгляд его тем временем не отрывался от алеющего горна.
Когда он собрался с духом, часы на соседней улице, в вотчине часовых дел мастера Эцануса, отбили полдень. Зиб несколько раз подносил руку к горну, отдергивал в последний момент, снова подносил, и снова отдёргивал.
Кузнец чувствовал жар, исходящий от углей. Как он мог взять такой уголек в руку – да еще чтобы следов не осталось? Может, в этом угле примеси какие, а он вчера надышался – вот и мерещится чудное разное? Зиб мотнул лохматой головой и в очередной раз сунулся рукой в горн.
Кузнец так и не понял, в какой именно момент он перестал чувствовать жар, исходящий от углей. Зиб схватил очередной уголек – и резко выдернул руку из горна.
Раскаленный уголь спокойно лежал на его ладони. Так, словно он был не раскаленным докрасна, а остывшим пепельно-седым. Или будто лежал он не на ладони живого человека, а на земляном полу.
– Ты видишь? – Зиб протянул руку с угольком умывающему после завтрака Абису. Тот недовольно мявкнул, спрыгнул с табурета и шмыгнул за дверь. – Во дела…
Кузнец забыл про работу, про заказы. Он был занят более важным делом. Опытным путем выяснилось, что кисть к огню нечувствительна совершенно. В районе запястья начинает чувствоваться тепло, и чем дальше от ладони – тем сильнее. На середине предплечья теперь красовался свежий ожог – результат эксперимента. Ну, заодно и мера – по которую руку в огонь можно пихать. Зиб хмыкнул, смазал ожог топленым маслом, стоявшим в горшочке тут же, среди железок, подпер бороду рукой и крепко призадумался.
Чудное дело с ним произошло. Чудное, вот-вот. Но, вместо того, чтобы дальше думать, он принялся за работу. Оказалось, что невесть откуда появившаяся способность залезть пальцами прямо в огонь и раскаленный мягкий металл как хлебный мякиш продавить, поправить, придать форму, подогнуть – это лучшее, что случилось с Зибом в его кузнечной жизни.
С отдельной полки, где было некое подобие порядка, Зиб взял завернутую в мягкую тряпицу заготовку для магического амулета. Магические амулеты – точнее, сама металлическая форма, которая потом принимает в себя магию – самая сложная работа, что доводилось делать Зиберу. А тут… Да как хошь пальцами – так и гни метал! Любой завиток, любой изгиб, какую хошь сложность выдумай – и все сделать можно.
Ну и удача привалила!
Кузнец так и этак крутил новый, еще красный, только что с наковальни амулет. Форма была ровно такой, какой ее и заказали. Ни единого недочета или неточности. Но Зиб на всякий случай взял бумажку, прилагавшуюся к амулету, и внимательно ее изучил. Ну тютелька в тютельку!
Амулет остывал и менял цвет с красного на благородный серый. Надо выйти на солнце, при дневном свете как следует рассмотреть. Зиб распахнул дверь кузни и оказался лицом к лицу с чужаком, стоявшим на пороге. Кузнец быстро спрятал руки за спину, отчего тут же взвыл и подпрыгнул. Это руки к огню не чувствительны. А седалище оказалось очень даже восприимчиво к недавно вытащенному из пламени металлу. Зибу показалось, даже паленым запахло.
– Господин Зибер Оут? – отчеканил человек, стоявший за порогом.
Зиб отвлекся от поджаренной поясницы и внимательнее взглянул на спрашивающего. Высокие сапоги, плащ, надменная рожа, с фингалом на скуле, но почему-то в блестящих точках. И взгляд, вострый, как лезвие ножа. Вот те раз.
Еще один сыскарь.
***
– Я это, я, господин…
– Шимус Грон.
В сунутое под нос удостоверение Зибер даже не стал вглядываться. Профессия на лице написана, несмотря на блескучки. И это явно кто-то посерьезнее, чем тот молодчик, что являлся с утра.
– Желаете пройти внутрь? – Зиб за спиной отвел руку подальше назад. От амулета все еще исходил жар.
– Желаю.
Этот времени зря терять не умел. Цепким взглядом осмотрел кузню. Зиб вел взглядом вслед за ним. Так-то навроде и придраться-то не к чему… Стоп. А где?!
– Вы же из полиции, господин?! – Зиб тыкал пальцем свободной руки в угол. Там еще с утра стоял сейф. Сейф для господина Спенсера из лимонадной лавки! А сейчас только паутина! – У меня сейф сперли!
– А в сейфе деньги и драгоценности? – хмыкнул сыскарь.
– Пустой сейф! На заказ делал! – От возмущения Зиб даже забыл про амулет в левой руке – и чуть снова не прижег седалище. – Ума не приложу, как свистнули! Разве что… – Он нахмурил лоб. – Паренек тут с утра крутился… Может, отвернулся я… Но тощий, как палка… Как он мог тяжеленный сейф-то упереть, а, господин полицейский?
– Подождите вы со своим сейфом, я, кажется, знаю, где он, разберемся, – отмахнулся от него детектив. – Что у вас в руке?
– Ась?
– Что у вас в руке, которую вы прячете за спину? – чеканя слова, повторил сыскарь. Перед этим прикидываться глухим бесполезно. А что делать?! Незаметно избавиться от амулета не получится. На земляной пол уронить да сапогом втоптать – так все нутро у Зибера возопило против этого. Металл еще не до конца остыл, этак заготовку и повредить можно. Да и разве же можно – такую работу, и в землю втаптывать. Отбросить в сторону тоже не получится – звякнет.
Вот ведь зараза… Зиб вздохнул и вынул руку из-за спины. На его широкой заскорузлой ладони матово поблескивал магический амулет.
Глаза у полицейского сузились, Зибу даже показалось, как он услышал свистящий выдох.
– Зибер Оут, как у вас оказался магической амулет высшего уровня?
– Про уровни ничего не знаю, господин полицейский, – тут же стал оправдываться Зиб. Ему все одно теперь придется языком чесать будь здоров – чтобы как-то выкрутиться из этого дела. И принесла же нелегкая полицейского. Зачем, кстати? – И это не амулет. Это металлическая заготовка для него. В нем нет ни капли магии.
– Вашей фамилии нет в списке поставщиков магических амулетов, Зибер Оут, – отчеканил сыскарь, а потом недобро зыркнул на кузнеца и достал из кармана какую-то штуковину, похожую на помесь курительной трубки и стамески. Он поднес штуковину к амулету на ладони Зиба, но ничего не произошло. Полицейский хмыкнул, убрал штуковину обратно в карман и протянул руку к амулету.
– Осторожнее, господин Гроб… – Еще один недобрый взгляд… – Грош… – да что за память дырявая-то стала! – То есть… Не трогайте, он горячий!
Полицейский фыркнул и решительно протянул руку.
А потом он неразборчиво выл и совал пальцы в рот, а Зиб безо всякого уважения тащил его за шиворот в угол, где стояла кадушка с водой. Только когда пальцы сыскаря оказались в холодной воде, господин полицейский прекратил выть и шипеть. Шумно выдохнул, зачерпнул другой рукой воды, плеснул себе в лицо.
– Предупреждать надо!
– А я предупреждал, – Зиб положил амулет на полку, подумал – и переложил на наковальню. Ежели еще обжигает, так может и полку прожечь. С другой полки достал горшочек с топленым маслом и кивнул полицейскому. – Доставайте, господин, руку, лечиться будем.
Зиб смазал ладонь полицейскому маслицем, попутно удивившись, что ручки-то у господина совсем не барские, а больше на его, кузнецовы, похожи. Сыскарь выудил из кармана какую-то лиловую тряпицу, почему-то зарделся что горячий уголь, но уверенно – явно не первый раз себя перевязывает – замотал ею палец. Зиб не успел как следует поразмыслить, почему из-за этой тряпки полицейский так раскраснелся, потому что тут же был подвергнут допросу. Вот и делай добро людям!
– Резистентность к огню появилась сегодня?
– Чо?! – вытаращился на сыскаря Зиб.
– Руку в огонь можешь засунуть? – вздохнул сыскарь.
– Могу, – тоже со вздохом ответил Зиб. Толку теперь отпираться – если этот тип видел, как Зиб держал на ладони железку, об которую сам сыскарь обжегся.
– Это недавно появилось? – упорно спрашивал полицейский.
– Да вот… – снова вздохнул Зиб. – Надысь.
– Ладно, с одним делом мне ясно.
– Чего ясно-то, господин Гром… Гро…т? – с надеждой уточнил Зиб.
– Случайная магия вас коснулась, – скупо улыбнулся полицейский. – Сейчас я это поправлю.
– Поправите – это в смысле… как? – оторопел Зиб.
– В вас из-за… неважно… вас коснулась случайная магия, из-за которой и появилась резистентность к огню. Я ее у вас заберу. По куда можете руку в огонь засовывать?
– По сюды! – Зиб протянул руку со свежим ожогом. А потом, сообразив, заголосил: Как заберете?!
– Это незаконно, – неожиданно мягко ответил полицейский.
– Да этот закон нарушают сплошь и рядом все кому не лень! А тут же такое дело…
Ухватив инспектора за пуговицу сюртука, кузнец принялся горячо доказывать полицейскому, сколько всего полезного сулит лично ему, Зибу, новая особенность. Как много с ней можно сделать интересного, удивительного, чего не сделаешь инструментами. Периодически Зиб выпускал пуговицу и совал полицейскому под нос то молоток, то пробойник, то зубило. Сыскарь смотрел на Зиба малость окосевшим взглядом, но слушал. А когда у Зиба иссякли все слова, полицейский встал, зачерпнул погнутой железной кружкой из кадушки воды, отпил, оттер губы снова сел напротив Зиба.
– От меня-то ты чего хочешь?
– Оставьте все как есть! – прижал к груди ручищи Зиб. – Я ж с таким руками чаво… и таво… да чаво хошь сделаю!
Полицейский прищурился.
– А расскажи-ка мне, Зибер Оут, кто заказал тебе это? – Он кивнул на лежащий на наковальне амулет. Судя по виду, тот уже совсем остыл, но полицейский, наученный личным опытом, не торопился проверять. – И много ли их у тебя?
– Один амулет у меня в работе. Пока.
– Кто его тебе заказал? – быстро спросил сыскарь. – Как выглядел этот человек, описать можешь? Когда придет забирать работу?
– Дык это… – Зиб озадаченно уставился на полицейского. – Описать-то могу. Дородный такой, важный, с усиками. Но я и имя знаю. И накладная у меня есть. Ну, то есть… схемка-чертеж… от руки, стало быть, но подробный…
– Где?!
– Дык вот же… – Зиб взял с полки листок и опасливо протянул сыскарю.
***
Руку Несениана Кхувенса, старшего артефактора Академии, Шимус узнал сразу. Похоже, дело тут не только в случайной магии.
– Это я забираю. – Шимус аккуратно сложил листок и убрал во внутренний карман плаща.
– Да забирайте, – махнул рукой кузнец. – Я все одно уж сделал. И как сделал, как сделал-то! – Он схватил амулет с наковальни и сунул его прямо под нос инспектору, Шимус отшатнулся – палец еще ныл после знакомства с горячим амулетом. – Нет, вы гляньте, как сделал-то! Сроду у меня так не получалось, чтоб прям тютельку в тютельку. Вот господин Дрей будет доволен. Ну не забирайте у меня это, а? Ну вреда ж от этого никакого! Не забирайте, а, господин Шу…Це…
– Да погоди ты! – отмахнулся от забывчивого кузнеца Шимус. – Какое имя ты назвал, повтори. Это тот, кто заказал тебе артефакт?
– Он самый! – довольно мотнул лохматой башкой Зибер Оут. – Господин Хугон Дрей.
А Грон думал, что ослышался. Что показалось.
Шимус еще расспросил Оута, вызнавая подробности этого заказа, других заказов, детали оплаты. Картина вырисовывалась настолько неправдоподобная, и при этом… И при этом Шимус был не удивлен.
– Так. – Он встал и едва не вписался макушкой в низко висящий светильник. Это Зиберу нипочем, он из тех, что поперек себя шире. – Так, - повторил Шимус, потирая голову. – К шести часам приходи в Управление магической полиции.
– Господин Ши… Цы… Гар… – заныл кузнец.
– В шесть вечера быть у входа в Управление! – по-военному отчеканил Шимус. – Знаешь, где это?
– Как не знать, – повесил голову на грудь Оут.
– Вот чтоб к шести был как штык!
– А что же… – вдруг воспрял тот духом. – Сейчас забирать не будете?
– Сейчас не буду.
– Дык я тогда это… ой… так у меня ж пока времечко-то есть… я буду, буду непременно в шесть, господин Шемисрот! – кузнец даже в спину его подталкивал, выпроваживая из кузницы. И про сейф свой пропавший забыл. Оуту явно не терпелось приняться за работу.
Может, кузнец и ненормальный. Но ковать умеет, этого не отнять. И Шимус поспешил из темноты кузни на солнечный свет.
***
– Шимус, скажи мне, – Бетти Кабриель, вторая помощница ректора Академии и по совместительству его бывшая сокурсница, встала из-за стола и принялась ходить из угла в угол своего небольшого кабинета. – Почему ты вечно раскапываешь что-то… – Она брезгливо наморщила свой вздернутый носик. – Что-то такое?
– Может, потому что у меня нюх? – подсказал Шимус, с наслаждением вытягивая ноги. Ох и набегался он уже сегодня…
– Ну и что мне с этим делать? – Она вернулась за стол и ткнула пальцем в бумажку.
– Дать делу ход, – снова подсказал инспектор. – Провести служебное расследование?
– Грон!
– Кабриель! – Шимус навалился грудью на стол, в упор глядя в глаза помощницы ректора. – У вас некто господин Дрей…
– Двоюродный племянник ректора!
– .. некто господин Дрей, – неумолимо продолжил Шимус, – который ведает закупкой заготовок для магических амулетов, заказывает эти амулеты у какого-то… судя по документам…
– Ты уже и документы поднял?! – ахнула Бетти.
– Конечно, – кивнул Шимус. – Но я, каюсь, забыл имя. Какому-то из подставных лиц. А реально эти амулеты делает Зибер Оут с улицы Ржавых Гвоздей.
– И что?
– И то! – передразнил ее инспектор. – Что разница в том, сколько получает за свой труд Оут, и тем, сколько платит за это казна… Прости, Предивная, ну это такая неприличная цифра, Бетти, что я, право, не могу ее назвать вслух приличной девушке.
– Шимус!
– Бетти, это казнокрадство в особо крупных размерах.
Бетти застонала и легла на согнутые руки. Оттуда вскоре донеслось глухое:
– Я не хочу ссориться магистром Кхувенсом…
– Тебе и не надо, – Шимус коснулся локтя леди помощницы ректора. – Я думаю, магистр Кхувенс будет только рад, если ему станут поступать заготовки для магических артефактов и амулетов по нормальной цене и отличного качества. Но для этого мне надо, чтобы лорд ректор подписал небольшое разрешение, – полицейский пихнул в сторону Бетти бумагу.
– Шимус Грон, ты мое личное проклятие! – оповестила его Бетти, вчитываясь в строчки. А потом брови ее поползли вверх. – Разрешить использование магии? Кузнецу? Грон, зачем кузнецу магия?!
– Затем, что он пальцами в огонь может сейчас лазить. Представляешь, какая у него теперь точность работы? Ты намекни магистру Кхувенсу, что они теперь ему могут заказывать заготовки такой сложности, какая им только вздумается. Он все сделает, если оставить ему эту способность.
– Шимус, ты меня разыгрываешь! – Бетти смотрела недоверчиво, но Грон по ее глазам видел, что леди помощница ему верит. И пошёл ва-банк.
– А еще он может сделать тебе такие сережки… такой тонкой работы… каких не будет ни у кого во Фритане! Он вообще-то по золоту и серебру не работает, но ради тебя…
К шести вечера необходимое разрешение у Шимуса было – это раз. Магистр Кхувенс объявил ему личную благодарность – это два. А три – вместо благодарности инспектор попросил дать пинка под зад двоюродному племяннику ректора академии Хугону Дрею, и эту просьбу обещали выполнить. Не буквально, конечно, но и то хлеб. Шимус понимал, что племяннику найдут другое теплое место, где он, скорее всего, снова будет воровать – но чувства удовлетворения от выполненного долга это не умаляло.
Когда в назначенное время Шимус, помахивая разрешением, стал спускаться к караульному помещению, оттуда донесся дикий гогот.
***
– Ну забыл я, забыл! – оправдывался перед караульными Зибер. – Мне приказал сюда явиться господин… Цимес Грот? Замес Врот? Шибес... Шимес…
– Шимус Грон.
Зибер Оут обернулся.
– Прощенья просим, господин Шимус Грон, – скороговоркой пробормотал он. – Вот он я, явился, как вы велели. Часы на ратуше только что пробили.
Инспектор покосился на навостривших уши караульных – и кивнул кузнецу.
– Выйдем.
На улице, на свежем воздухе Шимус оповестил Зиба о ходе его дела и результатах.
– Не заберут? – ахнул Зиб. – Так что ли правда не заберут?!
– При определённых условиях, – неумолимо напомнил полицейский.
– Да что – условия! – махнул рукой кузнец. – Главное, что не заберут. – А потом все же спохватился. – А что за условия-то?
Шимус озвучил. Оут почесал пятерней в кудлатом затылке.
– Это что, значить… – он принялся загибать пальцы. – Ручки мои огневые у меня не заберут?
– Не заберут, – кивнул инспектор.
– И работать я буду прямо на Магическую Академию?
– Прямо на нее, – согласился Шимус.
– И платить мне будут за кажинный артефакт, – тут голос Зиба упал и сумму он прошептал. – Столько?
– Примерно, – едва сдерживая улыбку, ответил Шимус. – Если будет большая сложность, еще и накинут сверху.
– Дык это что ж получается… – растерянно разгибал и снова загибал пальцы Оут. – Руки мои новые при мне… работа на Магическую Академию… да еще и деньжат привалит…
– Ну а что тебя не устраивает, Оут?
– Промашка где?! – взывал Зиб. – Где загвоздка?! Заковыка где?! Не может быть все так гладко да ровно. Где таится подвох?
– А подвох таится в том, что к тебе будет каждую неделю приходить в кузницу сотрудник магической полиции. В форме. Для проверки.
– А! – махнул рукой Зибер. – Я-то думал. Это я переживу.
– Ну вот и договорились. Да, и еще. Сейф я твой нашел.
– Вот новости – одна другой лучше! – кузнец затряс Шимусу руку. – Спасибо вам огромное, господин Цимесврот!
– Есть еще одно условие, – мрачно отчеканил Шимус. – Выучить мое имя.
***
Зибер выводил буквы на углу столешницы остывшим угольком.
– Смотри, – пояснял он коту, который с любопытством наблюдал за действиями хозяина с табурета. – Так зовут этого важного полицейского. Мне велено запомнить его имя. И ты тоже запомни, серый!
Абис запрыгнул на стол и уставился своим желтым глазом на написанное. Там большими кривыми буквами было начертано:
“ШИМЕЗ ДРОНТ”.
ИНСПЕКТОР
Между первой и второй встречей с кузнецом Шимус Грон действительно умудрился найти сейф. Вернее сейф умудрился найти его…
Уже выбив разрешение для Зибера, инспектор вернулся в родное управление, неся на отлете обожженную руку, которую он с таким трудом отстоял у студентов-целителей Академии, через одного порывавшихся опробовать на госте приобретенные знания.
Но у Шимуса Грона были далеко идущие планы на этот ожог…
— Офицер ранен при исполнении! — громогласно объявил он, едва переступив порог общего зала, где были видны только склоненные головы сосредоточенных навигаторов, и потребовал: — Целителя, чмонделя болотного вам всем в печень!
Навигаторы взглянули на него лишь мельком. Во-первых, обо всех серьезных ранениях они узнавали первыми, а во-вторых, если уж “раненый” офицер был способен дойти до управления, то и до двери целителя как-нибудь доберется. Лишь одна красно-рыжая голова вдруг высунулась из-за угрожающе громоздившихся папок и документов.
— Шимус! — воскликнула Заза, которая, слава Предивной, хотя бы в Управлении соблюдала какие-то границы… но, к несчастью, не все. — А где мой презентик из магазина госпожи Помпон?
Вот теперь на инспектора Грона заозирались, видно, лавка была небезызвестной. К слову, “презентик” тот Шимус снял с пальца еще на подходе к Академии — не объяснять же однокурснице его происхождение — но выбросить так и не осмелился.
— Ага, в левом кармане брюк, — тут же просканировала его напарница, которая сегодня была в невероятном зеленом костюме, обтягивавшем высокую и очень худую фигуру. Теперь остальные навигаторы уже откровенно пялились, ожидая, то ли стремительного нападения Зазы на карман, то ли предъявления “презентика”.
Открывшаяся дверь в кабинет начальника моментально прекратила представление.
— Грон! Что у вас там происходит? — голос командора, для весомости усиленный толикой магии, словно молотком ударил всех сотрудников по темечку.
— Офицер ранен при исполнении! — вдруг без предупреждения заголосила Заза и тут же подмигнула напарнику. — Фиксирую второй уровень в отчете и компенсацию!
— Третий! — безапелляционно заявил начальник, так и не соизволив показать даже кончик носа из кабинета, впрочем магу такого уровня, этого было и не нужно. — К целителю и час отдыха…
Заза и Шимус синхронно ухмыльнулись, но…
— … за стойкой приема жалоб от населения! — закончил командор.
Ухмылки так же синхронно сползли с лиц подельников.
***
— Да погодите вы с вашими очками! — Шимус с силой упёр пальцы в измученный службой лоб. Ещё день он, быть может, и выдержит, а завтра его уже не поднимет никакой артефакт. Вторые сутки на ногах. Он свои ноги скоро протянет… — У нас тут полторы тысячи несанкционированных магических всплесков с утра. А вы с какими-то испарившимися гогглами! Зайдите дней через… пять.
— Вам это так просто не оставят, — сквозь зубы процедил рыжий франт в шерстяном клетчатом костюме для езды на мобиле. Костюм, пожалуй, превосходил стоимостью сам мобиль. — Считайте, что вы уволены, — франт бесцеремонно ткнул Шимуса пальцем в грудь. Попал в защитный амулет и взвыл, повалившись на пол, задетый сработавшим защитным маг полем. — Сьситате, уоены! Ыы.. аааа..хххр, — прохрипел недоумок с черными следами от гогглов вокруг глаз и отключился.
Только этого … гоблинского кработня… сейчас ему и не хватало… Какого… капустеля вообще?
Он активировал переговорник и, с усилием сдерживаясь, передал на охранный пункт перед управлением:
— Какого рожна посторонние в здании? Не пускать никого!
— Шим, ты что ль? Сам же велел всех пускать, никого не выпускать, — из переговорника донеслось многоголосое ржание.
Он велел? Шимус раскатисто выругался и зарычал в амулет:
— Ты свои косяки на меня не навешивай. Не пускать никого! Здесь скоро пол Фритана будет! — с тревогой выглянул в окно, выходящее на тесную площадь-котёл перед управлением. От торговых кварталов к ней стекались недовольные люди…
Они тут закопаются с заявлениями о таких вот пропажах. У кого очки, у кого ведро, у кого курица,.. устало размышлял лейтенант, ещё не ведающий, насколько близок к истине.
С этим падучим ещё, что теперь делать? Шишка поди какая-то важная. Из имперских, скорее всего.
Шимус сдержанно дернул лицом. Эвакуироваться на задание надо. Вот что!
— Зюзечка… — пробормотал себе под нос.
“Зазочка, — меланхолично отозвалась навигатор из амулета. — Выплеск прямо сейчас на границе мастерового и бедняцкого, — обозначила ему направление Заза. — Если эвакуируешься немедленно, глядишь, успеешь, — в голове послышался короткий едкий смешок”.
— И всегда-то ты всё знаешь… — пробормотал Шимус, — Мой маленький тролль.
“Я всё слышу. От, зззараза… петлю из-за тебя упустила”.
Лейтенант погасил амулет и быстро покинул Управление магической полиции Фритана. Благо теперь для этого имелась уважительная причина.
ГЛАВА: Гилберт Грин. О святых и сейфах
Гилберта поднял с постели пленительный запах пшеничных лепешек. Кухарка Веселой Виверны Матушка Крампет готовила не столько для выручки, сколько просто от чистого сердца и обширной души. На его Гилбертово несчастье – живот от этих запахов сводило так, что лежать дальше не было никакой человеческой силы.
Берт спрыгнул с высокой, скрипучей кровати и жадно глотнул ледяной воды из умывального кувшина. Он чувствовал, как вода скользит в горло, как наполняет исстрадавшийся желудок, и как тому на миг делается легче. А потом парня скрутило так, что на глаза навернулись слезы. Берт в голос выдохнул, пережидая мучительный голодный спазм, медленно опустился на пол, нащупал в кармане остатки засохшего пирожка с лимонной начинкой и осторожно, чтоб не потерять ни крошки, сунул за щеку.
В голове пульсировало, в животе ныло. Убийственный запах лепешек звал, совсем лишая соображения, и ловкие пальцы Матушки Крампет, сминающие где-то на кухне пышные кругляши теста, занимали сейчас все мысли постояльца Виверны.
Возможно, поэтому на вопрос инспектора Шимуса, о том, когда именно и как он оказался внизу, в едальне, Гилберт Грин, сын не самого сильного мага и не слишком успешной магички, не смог впоследствии ответить и под ментальным сканированием.
Прихватив у очага кружку с кипятком, который от щедрой души хозяина раздавался посетителям даром, Берт беззвучно опустился за стол. Он выбрал тихое место в дальнем углу – тут был лучший обзор на входящих – и принялся ждать.
Ждать оставалось недолго. Встреча назначена была на второй час после рассвета, и по прикидкам Гилберта, этот момент вот-вот должен был наступить. Парень, щурясь от пара, потягивал кипяток, сдувая на край кружки распаренный пенек бодыля*, слушал, как снаружи монотонно вещает о погоде громкоговоритель, да посматривал в сероватое, мутное окно, выходившее на воздушную гавань, когда его что-то ослепило. Будто где-то сбоку лопнула разноцветная радуга, а следом вспыхнула неистовым белым.
Гилберт ненадолго зажмурился и с опаской приоткрыл глаза. Но вокруг ничего не изменилось. Так же плыли дирижабли, нестерпимо пахло лепешками, так же бубнил громкоговоритель на улице…
“Показалось?” — мелькнула настороженная мысль и пропала, утишенная привычной утренней суетой.
Гилберт упорно пытался разжевать размокший до размера перепелиного яйца бодыль, но он оказался совсем несъедобным. Парень поморщился, даже сплюнуть эти опилки было некуда.
