Дочь дракона. Регина Птица, Морвейн Ветер

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1. Ужин
• ГЛАВА 2. Пробуждение
• ГЛАВА 3. Воздушная атака
• ГЛАВА 4. Лёд
• ГЛАВА 5. Браслет
• ГЛАВА 6. Шанс
• ГЛАВА 7. Бельтайн
• ГЛАВА 8. Бессмертие
• ГЛАВА 9. Холод
• ГЛАВА 10. Память Пламени
• ГЛАВА 11. Милосердие
• ГЛАВА 12. Решения
• ГЛАВА 13. Владыки
• ГЛАВА 14. Память Льда
• ГЛАВА 15. Песня
• ГЛАВА 16. Расплата
• ГЛАВА 17. Сир
• ГЛАВА 18. Прощение
• ГЛАВА 19. Клятва
• ГЛАВА 20. Перекрёсток Ветров
• ГЛАВА 21. Камин
• ГЛАВА 22. Клятвы
• ГЛАВА 23. Еда
• ГЛАВА 24. Кровь
• ГЛАВА 25. Звёзды
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

В сердце Эран давно поселилась вечная зима. Её единственная мечта - месть. Она не чувствует вкуса крови, которую пьёт и меняет миньонов как перчатки.

   Всё меняется, когда однажды вечером ей на ужин приводят мужчину, который давно уже снится ей по ночам. И остаётся лишь гадать - случайна эта встреча или за ней стоит нечто большее? Прошлые жизни связали этих двоих, на расплести узел предназначения будет нелегко.

   Можно читать отдельно от других историй цикла

ПРОЛОГ

Здесь было холодно. Холодно здесь было почти всегда, и солнце выглядывало из-за туч так редко, что Эран уже привыкла стоять на стенах Окраинного бастиона целыми днями, вглядываясь в пургу, заметавшую рваный изгиб побережья далеко внизу. Она и сама была будто бы осколком этой пурги — бледнокожим и светловолосым, точно обрывок тучи, нависшей над горизонтом и сыпавшей вниз кусочки льда. Снежинки оседали на её скулах и плечах и не таяли — таким слабым было тепло, исходившее от тела наместницы Северной Провинции Империи Крови.

   Здесь всегда было холодно, но в тот день холод стал ещё сильнее. Порывы ледяного ветра, завывая, приветствовали гостей из Гленаргоста, которых Эран не ждала и не желала видеть в своей земле.

   Эран не любила людей. К людям она причисляла и вампиров, и эльфов, дикие племена, которые кочевали по бескрайней ледяной равнине. Эран происходила из рода неизмеримо высшего, как считала она сама, но и своих сородичей — драконов — она не любила.

   Сложив руки на груди Эран смотрела, как приближаются к бастиону чёрные крапинки — виверны. Прошла почти минута, когда Эран поняла, что ошиблась.

   Всадник, летевший чуть впереди, в самом деле управлял зеленовато-серой рептилией с перепончатыми крыльями. Чёрный плащ его развевался в порывах ветра, но руки уверенно сжимали поводья, а величественная фигура держалась прямо.

   Вид второго из всадников заставил Эран, гордившуюся своей невозмутимостью, удивлённо приподнять бровь.

   — Грифон, — прошептала Эран одними губами, но так и не шевельнулась, даже когда крылья виверны подняли в воздух ворох снежинок, и осыпали наместницу с ног до головы.

   Виверна ударила крыльями в последний раз, и когтистые лапы проскребли по камням.

   Массивная фигура покинула седло и, кутаясь в плащ, направилась навстречу хозяйке крепости.

   — Наместник, — Эран не шевельнулась, не сопроводив своё слово даже вежливым кивком головы.

   — Наместница, — гость всё же слегка кивнул. Он знал о манерах Эран достаточно, чтобы не обращать на них внимания.

   Оба замерли, изучающе глядя друг на друга.

   — Вас послал Император, или вы решили нанести визит вежливости? — спросила Эран, всё так же не двигаясь, и не расцепляя рук.

   — Император, — подтвердил гость.

   На плечо наместнице легла тонкая рука, и Эран перевела взгляд на вторую всадницу. Бровь наместницы снова поползла вверх, когда она поняла, что гостья не относится к роду носферату. Рука принадлежала эльфийке, по уши закутанной в шерстяной шарф. Лишь несколько медового цвета прядей выглядывало из-под шали.

   — Эльфийка, — произнесла Эран вслух и обернулась к другому наместнику в поисках объяснений.

   — Моя супруга, и моя помощница.

   Эран ещё раз окинула эльфийку внимательным взглядом. Она не интересовалась городскими сплетнями, но о том, что Раманга никогда и никому не показывает своих жён и наложниц, знала даже она.

   — Доброго дня вам, Эран, дочь Великого дракона.

   Эран вздрогнула, услышав обращение, к которому не посмел бы прибегнуть ни один из детей Империи.

   — Доброго дня, — произнесла она слегка растерянно, не успев ещё выбрать новую тактику.

   — Я вижу, вы не решаетесь пригласить нас вниз, опасаясь, что мы почувствуем себя пленниками?

   Эран приоткрыла рот, собираясь ответить, но не успела.

   — Не стоит, — эльфийка мягко улыбнулась, — мы вам доверяем.

   Эран снова перевела взгляд на вампира, и ещё раз на эльфийку.

   — Прошу, — она указала рукой на лестницу, ведущую вниз и, дождавшись, пока гости спустятся, направилась следом.

ГЛАВА 1. Ужин

Эран покручивала в заледеневших пальцах бокал, искоса поглядывая на гостей и пытаясь понять, с кем следует вести разговор.

   Раманга говорил мало. И он был прав — первые же его слова отозвались в сердце Эран холодным и злым весельем.

   — Ты пришёл мне помочь, — повторила она, и на губах её заиграла улыбка острая, как клинок.

   Раманга тут же замолчал и бросил быстрый взгляд на спутницу.

   — Мы пришли не по своей воле. Так хочет Император, — добавила та.

   Улыбка продолжала играть на тонких губах.

   — У нас два десятка всадников на вивернах в одном перелёте отсюда. Как только мы отдадим приказ, они ударят по островам и…

   — И война будет окончена, — Эран откинулась на спинку кресла, — всего лишь. Два десятка лет в этом ледяном аду, чтобы вы нанесли последний удар по разбитому и ослабленному противнику.

   Эран переводила взгляд с одного гостя на другого. Раманга молчал.

   — А кто отдал приказ? — спросила Эран, чуть наклоняясь вперёд. — Лично император или кто-то из его окружения?

   Элиана повернулась к супругу. Тот поудобнее уселся в кресле и тихо крякнул.

   — Принцесса Ламия, — сказали наместники в один голос, и Эран снова откинулась на спинку кресла.

   Раманга подпёр щёку рукой.

   — Да ладно тебе, Эран. Мы оба понимаем — её приказ куда важнее, чем приказ Императора.

   Эран продолжала холодно улыбаться.

   — Ты не знаешь, каковы ставки, Раманга. Это место — не для тебя.

   Раманга побарабанил свободной рукой по подлокотнику.

   — Мы не можем уехать, — произнесла Элиана мягко, и Эран одарила её таким же ледяным взглядом, как и наместника, только эльфийку этот взгляд ни капельки не взволновал. — У нас приказ — помочь вам. Как я понимаю, вас не устраивает, что тогда слава достанется нам. Но нам не обязательно участвовать в операции открыто.

   — Вы ничего не понимаете, — Эран продолжала улыбаться, — и лучше бы вам не понять.

   — Всё же нам нужно узнать причины вашего упрямства, может быть, тогда мы найдём путь, который устроит нас всех.

   Эран опустила глаза на резной бокал и снова повертела его в пальцах, разглядывая, как свет камина играет на гранях хрусталя.

   — Рабы. Добыча. Всё должно достаться мне.

   Элиана покосилась на Рамангу.

   — Невозможно, — отрезал тот.

   Эльфийка перевела взгляд на Эран. Лицо той оставалось равнодушным.

   — Мы не возьмём много, — сказала Элиана задумчиво, — всего один сундук по выбору Раманги.

   — Нет.

   Элиана снова повернулась к супругу. Тот смотрел на Эран взглядом, предвещавшим недоброе. Эльфийка даже опустила ладонь поверх сжавшихся на подлокотнике пальцев своего вампира.

   — А что, если мы поговорим об этом после боя? — спросила эльфийка.

   Эран покачала головой.

   Элиана вздохнула. Несколько секунд все трое молчали.

   — Хорошо, — сказал Раманга, наконец. — Мы уйдём без добычи. Но мои солдаты должны участвовать в бою наравне с твоими, и Ламия должна знать, что мы сражались изо всех сил.

   Эран поколебалась.

   — Хорошо, — согласилась она. — Как скоро вы будете готовы к атаке?

   — В любой момент.

   — Мне не нужно в любой. Мы должны ударить в полночь через три дня, когда дикари будут восхвалять Зимнее Солнце. Мы — по морю, вы — по суше.

   Раманга медленно кивнул и встал.

   — Нам приготовили покои? — спросил он.

   — Само собой, — Эран щёлкнула пальцами и на пороге показался невысокий сухощавый слуга. Как и всё в доме Эран, он был аккуратен и хорошо сложён, но в нём не было ни единого излишества — ни бархатного камзола, какие любили в империи, ни кружевного воротника. Лишь простая белая рубашка и кожаные штаны.

   — Укажи гостям дорогу в спальню, — сказала Эран ровно, — и возвращайся ко мне.

***

Дождавшись, пока незваные гости покинут комнату, Эран встала и подошла к камину. Протянула к пламени руку, не чувствующую тепла, и коснулась алых язычков.

   Ламия… Это имя не могло её обрадовать, но не могло и удивить. Ламия, безусловно, искала Владыку Вод — так же, как и она сама.

   Эран усмехнулась, представив, скольким ещё сильным мира сего задолжал древний дракон. Но чужие проблемы её не касались. Она хотела получить то, что причиталось ей и ничего больше. Она знала, что Владыка скрывается в океане у северных берегов. Только поэтому когда Император предложил ей выбор, она указала на эту бесплодную землю и пожелала стать властительницей Севера. Иногда Эран казалось, что ещё день, и она превратится в ледышку, в осколок этой бескрайней замёрзшей глади, в которой почти не было жизни. Даже эльфы не пытались покорить эти места, лишь загадочные и дикие северные племена. В последние годы варваров стало больше. Они приходили откуда-то с той стороны вечных льдов. Или из-под глади океана? Эта мысль согревала Эран, позволяя ей думать, что ещё немного, и она отыщет след своего давнего врага — но до сих пор всё было бесполезно. Если Дакар и был здесь, как гласили легенды, то убежище его надёжно скрывала толща вод.

   — Госпожа, — появившийся на пороге слуга чуть поклонился.

   Эран залпом допила алую жидкость и обернулась.

   — Ужин готов? — спросила она.

   Слуга ответил ещё одним лёгким поклоном.

   — Прикажи подавать.

   Вайд, как звали слугу, приоткрыл дверь и подал знак тем, кто ждал снаружи.

   Восемь крепких мужчин медленно вошли внутрь. Глаза всех поволокло дурманом — Эран не любила тратить время и силы зря. Все были высокими и темноволосыми, Вайд отлично знал вкус госпожи.

   Одного за другим он подталкивал жертв, заставляя опуститься на колени. Дождавшись окончания церемонии, Эран подошла к веренице рабов и за подбородок приподняла лицо первого. Затем скользнула рукой по белоснежному плечу.

   — Такие бледные, — Эран поморщилась, — они хотя бы здоровы?

   — Я проверю, как их содержат, госпожа.

   Эран кивнула и перешла к следующему. Затем ещё к одному. Миновав всю вереницу она остановилась.

   — Здесь совсем не осталось новых лиц, — сказала она задумчиво, — и все они грубы, как дикари.

   — Они и есть дикари, — заметил Вайд, стоявший в стороне. — Прикажете теперь заказывать с Юга?

   Эран пожала плечами.

   — Может быть… Да, — она посмотрела на Вайда, — ничего лучше нет?

   Слуга отвёл глаза.

   — Вайд, — повторила Эран настойчиво.

   Вайд поджал губы.

   — Я жду.

   Слуга вздохнул.

   — Есть ещё один, — сказал он, наконец, — не похож на северянина. Такой, как вы любите и даже черноволосый. Но его поймали только сегодня и не успели приучить к снадобьям. Боюсь, он будет буянить.

   Эран подняла брови.

   — Буянить, — она коротко усмехнулась, — так что же ты ждёшь? В спальню вчерашнего и того, что ты спрятал. Новенького связать.

***

Эран упала на подушки и стала размышлять о предстоящей атаке. Впрочем, долго отдыхать ей не пришлось. Едва прошла пара минут, как дверь спальни открылась, и снова на пороге показался Вайд.

   Эран кивнула, приглашая его продолжить, и в комнату вошёл мужчина со светлыми длинными волосами и голубыми глазами. Высокий рост и сильное тело в сочетании с равнодушным взглядом делали его похожим на огромного младенца или героя-воителя из древних сказаний.

   — На колени, — приказала Эран, и мужчина повиновался, не говоря ни слова протеста.

   Эран коснулась мощного плеча и отвела в стороны прядь волос, скрывавших артерию.

   — Держи так и жди, — приказала она, и кивнула Вайду ещё раз.

   Слуга поколебался секунду, прежде чем отошёл в сторону.

   Второго мужчину вели под руки двое стражей. Он был почти на голову ниже первого, но всё равно казался мощным, как стреноженный бык. Под загорелой кожей играли мускулы, и напряжённые руки явно готовились рвануть верёвку в стороны, едва придёт время.

   На секунду Эран встретилась с пленником взглядом, и с ног до головы по её телу пробежала дрожь. Пленник тоже смотрел в глаза своей госпоже и своей смерти, и хотя взор его только что был ясным, сейчас будто бы вышла из него вся сила, а мощные руки обмякли.

   — Айрин, — прошептали потрескавшиеся губы, и Эран вздрогнула, хотя имя и было ей незнакомо.

   — На колени, — приказала она и впервые на памяти Вайда голос наместницы дрогнул.

   Мужчина помешкал секунду, а потом опустился на пол рядом с другим рабом.

   Эран провела пальцами по его щеке и обнаружила свежий шрам у самого подбородка, будто мужчину полоснули по горлу ножом. Рука её задержалась на краешках едва зажившей раны, и Эран с трудом сдержала внезапное любопытство.

   — Ты готов служить мне? — спросила она.

   В глазах пленника вспыхнуло пламя, вспыхнуло — и потухло.

   — Да, — сказал он глухо.

   — Ты хочешь подарить мне свою жизнь?

   Мужчина вздрогнул, резко вскидывая глаза на наместницу.

   — Да… — выдохнул он.

   Эта покорность поразила Эран, но она сдержала бессмысленный вопрос.

   — Сейчас я буду ужинать, — сказала она, — а ты должен меня ублажать.

   Мужчина сжал зубы, но кивнул.

   Лицо мужчины устало опустилось вниз. Сломлен? Эран не могла в это поверить. Ещё минуту назад пленник готов был с кровью вырвать свою свободу.

   — Можешь начинать, — Эран развела бёдра и отвернулась от темноволосого, полностью переключив своё внимание на другого пленника. Она вздрогнула, когда освободив её бёдра от брюк искусный рот приник к её промежности и принялся ласкать, то и дело проникая языком в глубину. Эран взяла за плечо второго раба и, наклонив его голову вбок, приникла губами к шее дикаря. Его тело было жёстким, так что зубы с трудом прошили мускулы несмотря на эликсиры. Кровь оказалась солёной, как кровь всех дикарей. Она отдавала горечью и если бы не травы, Эран вряд ли смогла бы преодолеть неприязнь. Все они не вызывали в ней ни капли жалости. Они умирали десятками и сотнями от клинков её слуг, этим же счастливцам удавалось прожить чуть дольше лишь потому, что они могли ласкать если не вкус, то взор. Горячая жидкость потекла в горло вампирши, и она расслабилась, утопая в неге, когда такой же горячий язык проник глубоко в неё. Раб действовал не только умело, но и старательно, будто и в самом деле ценил оказанную ему честь. Его язык дразнил чувствительные места и тут же исчезал, позволяя Эран сгорать от нетерпения. Эран почти достигла пика, когда горячие губы исчезли, и вампирша недовольно оторвалась от своего ужина, сверху вниз глядя в глаза стоящего перед ней на коленях мужчины.

   — Не надо, — сказал тот тихо.

   Эран подняла бровь.

   — Ты меня разочаровываешь. Я думала, ты согласен на всё.

   — Я согласен, — сказал мужчина тихо, — я сделаю всё, что ты хочешь. Только не убивай его.

   Бровь Эран поползла вверх.

   — Его? Кто он тебе? Брат? Или любовник? — она хохотнула.

   Раб передёрнул плечами.

   — Я вижу его впервые. Я просто не хочу, чтобы ты убивала. При мне.

   Наглость пленника начинала раздражать. Эран собиралась ответить резкостью, когда губы раба снова приникли к её промежности, а язык ласково очертил маленький твёрдый бугорок.

   Эран резко выдохнула и невольно подалась бёдрами вперёд.

   — Я знаю, что ты любишь, — мужчина улыбнулся одними губами, — я подарю тебе вечность. Прогони его.

   Эран одним движением отшвырнула от себя тело варвара. Другой рукой она резко придавила пленника к своей промежности, и напряжённый язык уверенно скользнул в неё. Эран сдавила затылок пленка, не щадя того, чья жизнь подходила к концу. Она насадила себя на язык мужчины до предела и прогнулась в финальном аккорде наслаждения. Тот продалжал легонько целовать её, но отстраниться не пытался. Когда же хватка Эран ослабла, очертил языком горячий вход, лаская её в последний раз.

   Эран рванула пленника вверх и прошептала в ещё влажные губы:

   — Твоя вечность закончится завтра.

   Она отшвырнула раба прочь и окликнула Вайда.

   — Убрать, — Эран встала и подошла к окну. Снег всё сыпал с седого неба, занося сугробами её последнее пристанище.

ГЛАВА 2. Пробуждение

Эран очнулась на металлическом столе. Руки были заведены за голову и основательно затекли.

   Эран инстинктивно рванула их на себя, намереваясь порвать путы, если те были, и вскочить, — но ничего не вышло. Руки оказались непривычно слабыми, а цепи, державшие их — на удивление прочными.

   Эран рванулась ещё раз и снова неудачно. В тот же миг скрипнула петлями старая, несмазанная дверь и в проём ударил свет.

   Эран невольно попыталась отодвинуться дальше в темноту, но лучи не достигли её, остановившись в паре сантиметров от колена.

   Эран с трудом успокоила дыхание. Всё, что происходило, казалось диким, но с абсурдом она могла смириться — хуже была беспомощность.

   Две мужские фигуры вошли в помещение. Одна ступала тяжело, будто мужчина хромал, другой был быстрым и ловким как рысь.

   Эран втянула ноздрями затхлый воздух темницы, принюхиваясь к запахам пришельцев… И поняла, что не ощущает ничего. Отсутствие обоняния оглушило, как оглушает внезапная тишина.

   Не сдержавшись, она рыкнула и снова рванулась в цепях, но те лишь гулко загремели о стол, и звон их разлетелся под сводами недолгим эхом.

   Эран сжала зубы и уставилась на гостей, пытаясь разглядеть их в темноте, но и зрение подводило, несмотря на то, что один из посетителей нёс в руках старинную керосиновую лампу, какие использовали люди давным-давно.

   Хромой подошёл вплотную и остановился в изголовье. Постоял секунду неподвижно, а затем сжал двумя пальцами подбородок пленницы и рванул на себя. Эран неприятно ударилась затылком о стол, и зашипела.

   — Не зли меня, еретичка.

   Эран могла лишь поразиться такой наглости, но спорить пока не решилась. Нужно было понять, что здесь происходит, а для этого следовало показать себя разумной и дипломатичной.

   — Кто вы? — спросила она спокойно.

   — Смотри-ка, — усмехнулся хромой, оборачиваясь к спутнику, — кажись, вчера её слишком сильно приложило.

   Второй пожал плечами, едва различимыми в темноте. Он тоже подошёл вплотную и на секунду исчез из поля зрения. Свет колыхнулся — пришелец устанавливал лампу в изголовье, а затем его лицо снова появилось, и теперь Эран смогла разобрать черты.

   Она невольно выругалась и снова рванула цепи. Южанин. Лицо недавнего пленника пересекал новый шрам — проходивший через глазницу, скрытую чёрной повязкой, он лишь слегка виднелся из-под ткани.

   Теперь всё становилось куда понятнее. Пленника подослали, чтобы захватить наместницу… и что потом? Потребовать выкуп? У Эран не было столь знатных детей, чтобы кто-то дорожил её жизнью.

   Она на время отвлеклась от размышлений, услышав спокойный голос южанина:

   — Что мне разрешено?

   — Всё, что хочешь, — хромой неприятно усмехнулся, отпуская подбородок пленницы, и позволяя той напрямую посмотреть в глаза другому мужчине.

   — Что вам нужно? — спросила Эран старательно заставляя себя сохранять спокойствие, и в то же время напрягая запястья и собирая силы для нового рывка. Кажется, южанин её не услышал. Или не захотел слышать.

   — Она должна выжить? — спросил южанин снова.

   Хромой пожал плечами.

   — Ты знаешь процедуру. Главное, чтобы дожила до костра.

   По телу Эран пробежал невольный холодок.

   «До костра?». Костры перестали гореть много сотен лет назад, когда пала Церковь и вампиры смогли перестать скрываться. Но что, если какие-то фанатики возродили древний обычай? И первой жертвой избрали её? А может, не первой? Эран пожалела, что так долго пренебрегала вестями из столицы.

   — Чего ты хочешь? — повторила она, обращаясь только к южанину.

   Тот коротко махнул рукой, отдавая приказ хромому, и через несколько секунд они остались в комнате вдвоём. Внимательные чёрные глаза разглядывали лицо прикованной к столу пленницы.

   — Меня зовут Габриэль. Мастер Габриэль — для тебя, — сказал одноглазый ровно, — нам с тобой придётся много времени провести наедине.

   Он отошёл чуть в сторону, и Эран увидела, как в темноте полыхнуло пламя. Затем что-то звякнуло, и Эран поняла — инструменты. Она попыталась повернуть голову, чтобы разглядеть, чем занят Габриэль, и не смогла.

   — А как твоё имя? — спросил мужчина, перекрывая стрекотание огня и звон металла. Голос его был мягким, слегка охрипшим. Он мог бы возбуждать желание, если бы звучал в иное время и в ином месте.

   Секунду Эран пыталась осмыслить суть вопроса. Какой смысл захватывать её, не зная имени? Или она — лишь случайная жертва? Но южанин не мог не знать к кому его вели на обед.

   — Эран… — сказала пленница растерянно и тут же закричала, когда раскалённый металл впился в её запястье. Серебро? Что ещё могло причинить такую боль носферату, она не знала.

   — Ты лжёшь, — сказал южанин спокойно, откладывая в сторону инструмент. Он неторопливо обошёл распростёртое на столе тело. Затем опустил руки на грудь пленной и провёл вниз, будто бы пытаясь ощутить ладонями сбившееся дыхание. — Ты очень красива, — сказал он, убирая одну ладонь, а другой исследуя плоский живот. — Красива, как все эти твари. А нас вы считаете уродами, ведь так?

   Эран с трудом взяла себя в руки.

   — Никогда об этом не думала, — процедила она сквозь зубы. Перед глазами проплыло покорное лицо раба, которого она отпустила по просьбе южанина. Красивое… Как красиво дикое животное, которое не жалко застрелить.

   Рука южанина снова скользнула к шее пленницы и рванула в стороны рубашку. Ткань легко разошлась, открывая взгляду палача белоснежную грудь. Шершавая ладонь скользнула по гладкой коже.

   — А сейчас ты станешь ещё прекраснее.

   Габриэль исчез на миг, чтобы через секунду появиться вновь. Эран увидела в его руках серебряный прут, на конце украшенный витиеватой свастикой, светящейся в темноте. Пленница вздрогнула, узнав забытый символ. Сжала зубы и выгнулась дугой. Боль заполнила тело до краев, и неяркий свет жаровни погас, возвращая её в забытье.

   Эран распахнула глаза.

   Сердце гулко стучало. Далеко за окном кричали дикие птицы. Им вторили на своём загадочном языке огромные моллюски, оккупировавшие побережье.

   Рука сама собой поползла к груди, раздвигая складки шёлка. Кожа была цела. Никакой боли. Никаких следов от ожога.

   — Стража! — крикнула она, и командир караула тут же оказался в комнате с алебардой наготове, — привести ко мне южанина. Вчерашний ужин, — добавила она, видя недоумение на лице солдата.

   Капитан отсалютовал орудием и исчез в коридоре.

   Минуты тянулись мучительно долго, бились в голове, будто вода о вершину сталактита.

   Эран медленно успокаивалась. Ночной кошмар отступал, хотя чёрные щупальца его всё ещё роились где-то в темноте, обычно казавшейся ей домом.

   Наконец, южанин показался на пороге. Руки его были связаны, как и прежде, литые мышцы поблёскивали в полумраке, но сейчас Эран это не интересовало.

   — На колени, — приказала она, и мужчина покорно опустился на пол у кровати, — все вон.

   Стража исчезла, а Эран спустила ноги вниз, затем сгребла волосы мужчины в кулак и оттянула назад, заставляя посмотреть себе в лицо.

   — Как твоё имя? — бросила она, вглядываясь в чёрные глаза.

   — Лиам, — ответил мужчина. Он не лгал. Эран знала, что под этим взглядом не посмеет лгать никто.

   — Ты — колдун? — задала Эран новый вопрос.

   Мужчина колебался.

   — Нет, — сказал он.

   — Но в тебе есть магия?

   Мужчина отвёл глаза. Интересно.

   — Ты властен над снами?

   Лишь взгляд в сторону

   — Говори! — Эран рванула волосы пленника, показывая, что может причинить боль.

   Мужчина повернулся к ней и несколько секунд смотрел в голубые глаза наместницы.

   — Позволь мне тебе служить.

   Эран на секунду опешила от такой наглости. Она отпустила волосы пленника и отшвырнула того в сторону, так что не имея возможности спружинить руками, Лиам полетел на каменный пол и больно ударился плечом.

   — Моя армия не нуждается в людях. Тем более в полукровках. Или ты думаешь, что я могу тебя обратить?

   Мужчина молчал.

   Эран чуть откинулась назад, опираясь на локти. Да, в таком варианте был смысл. Бродяга-авантюрист является к ней в замок, в надежде вызвать интерес. И это ему удаётся — проклятый сон затронул что-то глубоко внутри Эран, напугав её так, как не пугали самые свирепые противники. Но именно поэтому теперь она не знала, что было бы опаснее — оставить пленника рядом или избавиться от него.

   Эран взяла со стола обрывок бумаги и, обмакнув перо в чернильницу, начертила на белом листе витьеватый знак.

   — Тебе знаком этот символ? — она ткнула рисунком в лицо южанину. Тот вздрогнул и подался назад. В глазах его мелькнуло узнавание. Эран аккуратно опустила листок на стол. Снова взяла пленника за волосы и, подтащив поближе к себе, сама склонилась к нему, вплотную вглядываясь в глаза.

   — Ты боишься? — спросила она мягко, позволяя кровавым всполохам вплестись в свою речь. — Чего?

   Мужчина облизнул губы. Эран показалось, что гипноз подействовал, но не до конца. И всё же пленник ответил:

   — Это знак Церкви. Любой, в ком течёт чёрная кровь, отшатнётся от него.

   Слова Лиама походили на правду. Вот только откуда жалкий полукровка мог знать о временах, которые закончились задолго до его рождения?

   — Откуда ты? — спросила Эран, не ослабляя хватки.

   Мужчина помешкал.

   — Кучук-Кале.

   — Лжёшь, — Эран сильнее натянула его волосы, но на лице Лиама не дрогнула ни одна мышца, — Кучук-Кале погиб…

   — Более двухсот лет назад, — закончил Лиам за неё.

   — Бессмертный… — произнесла Эран задумчиво, — впервые слышу, чтобы кровь демонов дарила бессмертие.

   Мужчина не ответил, но это и не был вопрос. И всё же бессмертный мог знать о церкви — долгие годы заставляют обращаться к весьма странным знаниям.

   — Тебе знакомо имя Габриэль?

   Эран показалось, что мужчина вздрогнул, и пальцы вампирши невольно напряглись в его волосах. Их взгляды встретились, но глаза Лиама были непроницаемы.

   — Позволь мне тебе служить, — повторил он настойчиво.

   Эран задумчиво смотрела в лицо пленника. Волевое. Высокие скулы. Чуть изогнутый нос. Вайд был прав — Эран не просто нравились такие… Ей нравились именно такие. Никогда ещё Эран не видела никого более похожего на те образы, что видела в своих детских мечтах много, много лет назад. И пусть он был человеком… Запах опасности, исходивший от него, пьянил, как молодое вино.

   Эран подтянула лицо южанина ближе к себе и, заставив запрокинуть голову вбок, приникла к шее и сделала два крупных глотка. Куда лучше, чем варвары. Хоть благородным это вино и не назовёшь — всё же, двойная кровь.

   Отстранилась и снова вгляделась в лицо мужчины, взгляд которого слегка затуманился.

   — Как твоё имя? — повторила Эран самый первый вопрос.

   — Лиам… — выдохнул пленник.

   — Чего ты хочешь?

   — Служить тебе.

   Эран отпустила волосы южанина. Она щёлкнула пальцами, развеивая дурман. Мужчина стремительно замотал головой.

   — На что ты готов, чтобы я приняла тебя?

   Мужчина мешкал лишь секунду.

   — Я уже сказал… Всё, что ты захочешь.

   — Ты можешь стать моим рабом. Но я ничего не обещаю. Я не обращу тебя, если не захочу. И никогда не подниму выше своих колен, если таково будет моё желание. Если согласен — поцелуй, - она протянула ему кисть.

   Мужчина закрыл глаза на секунду.

   Затем наклонил голову и неловко поцеловал предложенную ступню. Напряжённое лицо его мгновенно разгладилось, и он коснулся Эран губами ещё раз, медленно продвигаясь к щиколотке.

   Эран зачаровано смотрела, как язык Лиама играет с острыми костяшками пальцев. Она не могла бы сказать, что любит унижения, но именно этот раб, стоящий на коленях, вызывал у неё голод, с которым не сравнилась бы даже вечная жажда вампира.

   — Хватит, — сказала она внезапно осипшим голосом, — развлеки меня.

   Южанин открыл глаза, с недоумением глядя на госпожу.

   Эран наклонилась и рванула на себя набедренную повязку — всё, что осталось от одежды пленника после всех обысков. Вампирша чуть прикусила губу, когда тусклый свет луны упал на напряжённую плоть в окружении чёрных завитков.

   — Там, в тумбочке — коробка. Принеси сюда. С колен не вставай.

   Лиам послушно подполз к тумбе и только тут Эран поняла, что руки раба всё ещё связаны. Она уже собиралась наклониться и освободить того от пут, но замешкалась, с любопытством наблюдая, что станет делать пленник. Тот же размышлял не дольше секунды. Наклонившись, он зубами зацепился за ручку и потянув её на себя, открыл ящик. Так же зубами он попытался ухватиться за тканный короб, и некоторое время Эран наблюдала за его попытками, чувствуя непривычное удовлетворение. Она ещё поразилась тому, какую непривычную гамму чувств будет в ней полукровка — давно забытое любопытство, сладкое нетерпение, даже нечто похожее на восхищение… и главное, странную ледяную злобу, какой она не испытывала даже к владыке Вод.

   — Достаточно, — сжалилась она, наконец, и, достав из-под подушки нож, одним молниеносным движением распорола верёвки.

   Руки пленника рванулись друг к другу, в нетерпеливой попытке разогнать кровь, но он тут же опомнился, достал короб и вернулся вместе с ним к ногам Эран.

   Наместница повертела в руках кинжал.

   — Тебя когда-нибудь касался раскалённый металл? — спросила она задумчиво, и стальное лезвие в её руках начало медленно наполняться жаром.

   — Один раз, — признал Лиам охрипшим голосом, от которого по венам Эран пробежало незнакомое тепло. Это был голос из сна. Эран не сомневалась. Но что значил этот сон — понять не могла. И всё же кто-то должен был ответить за тот ужас, который наместнице с трудом удалось прогнать.

   — Дай руку, — сказала она и, поколебавшись, Лиам протянул ей ладонь. Глаза вампирши и её жертвы пересеклись, и рука Лиама дрогнула в миллиметре от загорелой кожи. — Коснётся, — сказала она, вместо того, чтобы закончить задуманное, — если ты меня разозлишь.

   Лиам понимающе кивнул.

   — Спасибо, — сказал он, и в голосе пленника Эран не заметила издёвки.

   — Открывай короб, — приказала Эран.

   Лиам выполнил приказ и замер, с недоумением глядя то на хранившиеся там приспособления, то на госпожу. Эран усмехнулась, поняв, что мужчина не может поверить в то, что от него хотят.

   — Ты всё понял правильно. Сегодня у тебя будет выбор. Ложись на спину и начинай готовить себя, а я буду смотреть.

   Лицо мужчины побледнело, или это лишь бледный свет луны накрыл его по-новому.

   Лиам взял из короба флакончик с маслом и самый маленький из деревянных предметов, изображавших орган мужчины. Нерешительно опустился на спину, смазал пальцы в масле и коснулся своих ягодиц. Он явно не знал, как лучше подступиться к делу.

   — Начни спереди, — распорядилась Эран, — возбуди себя немного, а то совсем опал от страха.

   Лиам принялся выполнять распоряжение, стараясь не смотреть на свою мучительницу. Стыд заливал краской лицо. Он уже жалел о своём решении, но назад пути не было, и он знал, что не может просто так уйти, встретив её теперь.

   Сильно сжимая ствол, он несколько раз прошёлся ладонью вдоль своего члена.

   Эран закусила губу. Хотя ласка была грубой, и пленник совсем не умел устраивать из этого представление, именно эта честная мужская грация заставила кровь бежать по венам быстрей.

   — Хорошо, теперь переходи к главному.

   Лиам опустил ладонь ниже, ненароком скользнул блестящими пальцами по яичкам и вошёл внутрь — резко и сильно, двумя пальцами, не жалея себя.

   Эран с трудом сдержала резкий выдох, наблюдая, как мерно проникают внутрь мужчины широкие пальцы и так же не спеша выходят назад. На секунду оторвавшись от завораживающего зрелища, она увидела, что губа пленника так же закушена и на миг захотела поймать её в свои губы, лаская мягкую плоть.

   — Раздвинь бёдра шире, — приказала она вместо этого, снова опуская взгляд, и чуть улыбнулась, когда мускулистые ноги поползли в стороны, открывая лучший обзор. Сейчас перед ней было всё, что только мог прятать мужчина, и всё это манило к себе. Но ещё больше привлекала сладкая мысль о том, каким униженным сейчас ощущает себя пленник. — Теперь оближи это.

   Эран подобрала с пола фаллос и бросила его мужчине на грудь.

   Тот взял предмет свободной рукой и принялся обрабатывать его языком. Эран просто не верила, что такой непокорный на первый взгляд пленник готов зайти так далеко. Она по-прежнему не понимала — ради чего?

   — Теперь вставляй в себя. Сегодня можешь сделать это так медленно, как тебе нравится.

   Лиам поднёс фаллос к своему заднему проходу, и, убрав пальцы, начал медленно вводить.

   — Посмотри на меня, — приказала Эран. Лиам решился выполнить приказ не сразу, а когда поймал взгляд голубых глаз, понял, что отвернуться уже не может. — Разве мужчины из Кучук-Кале не гордятся своей непокорностью.

   — Это так, — мужчина снова прикусил губу. Эран видела, что по виску его бежит прозрачная капелька пота.

   — Так ради чего ты делаешь всё это?

   Мужчина смотрел на неё. Лицо его оставалось напряжённым, но в глазах появилось нечто новое, будто сняли занавеси с души.

   — Ради тебя, — сказал он тихо и та же дрожь, что слабо коснулась тела Эран при первом взгляде на южанина, прошлась по его спине с новой силой. Она смотрела в глаза, полные боли и… чего-то ещё, чему Эран не знала названия, и понимала, что боль больше не приносит ей удовлетворения. Она мешала сосредоточиться на том, неизмеримо большем, что застилало взгляд раба.

   — Хватит, — сказала Эран тихо, — убери и подойди за наградой.

   Лиам с облегчением убрал ненавистный предмет, снова поднялся на колени и подполз к постели.

   Эран широко расставила ноги и развела в стороны полы ночного одеяния.

   Лиам не задавал вопросов. Он бережно, будто величайшей драгоценности, коснулся губами промежности вампирши, будто целуя её. Потом прошёлся настоящими, жадными поцелуями к к самому входу и приласкал его языком.

   Эран откинулась на локти, позволяя себе расслабиться, и продолжила наблюдать. Пленник и не думал бунтовать. Он старательно исследовал языком каждую складочку, каждый раз вызывая сладкую дрожь во всём теле, а затем, будто почувствовав приближение оргазма, вошёл языком глубоко-глубоко и слегка прикусил то что находилось кругом. Эран выдохнула, прогнулась и обмякла.

   Несколько секунд она полулежала, расслабленно откинувшись на локти, а затем Лиам отстранился, и холодный воздух неожиданно неприятно прошёлся по нежной коже, приводя Эран в чувство.

   — Ты простила меня? — спросил Лиам, и Эран вздрогнула. Почему-то вопрос казался ей неизмеримо правильным, вот только смысла его осознать она никак не могла.

   — Я не злилась, — сказала она, хотя чувствовала, что это ложь.

   Лиам долго смотрел на неё.

   — Хорошо, — сказал он, наконец, — спасибо.

   Эран вгляделась в глаза мужчине, всё ещё не веря в искренность его слов.

   — Стража, — позвала она, наконец, — убрать. И принесите свечи. Я собираюсь работать до утра.

ГЛАВА 3. Воздушная атака

Лиам обхватил себя руками, пытаясь согреться, но это не помогло. Руки были холодными и влажными, как и всё вокруг.

   Он усмехнулся, вспомнив теплую спальню наместницы, согретую магическим огнём.

   — Много хочешь, — пробормотал он, растирая озябшие мышцы.

   Он мысленно поразился ушлости дознавателей, которые не оставили ему даже рубашки, хоть и знали наверняка, что до подвалов тепло почти не доходит. Местные жители ходили за пределами крепости закутавшись в шкуры. Лиам гордился тем, что не боится морозов — он обходился подбитым соболем плащом. Видимо, слишком хорошим, чтобы оставить его пленнику. Также легко нового хозяина нашли и отличные сапоги из кожи виверны. А вот кому могли понадобиться пропотевшие рубашка со штанами, Лиам искренне не понимал.

   Лиам бросил короткий взгляд в другой конец камеры, где сгрудились остальные пленники. Порядки здесь были простые — тот, кто слабее, согревал тюк соломы тому, кто смог согнуть его пополам. «Верхний» и «нижний» определялись быстро, любого попавшего в камеру ждала проверка, а стражам не было дела до того, что «еда» имеет друг друга от скуки.

   Не миновало «испытание» и Лиама. Впрочем, пара свёрнутых скул легко объяснила сокамерникам суть вещей и больше к нему не приближались. Расплатой стал холод, от которого даже опущенные страдали меньше, чем он.

   Лиам поудобнее устроился на ворохе промокшего сена и прикрыл глаза, пытаясь уснуть. Он был уверен, что силы могут понадобиться в любой момент, хоть и не знал пока — для чего.

   Два дня назад он пришёл в деревню Ледяного Когтя в поисках талисмана. Оракул Золотого города осенил его ладонь и дал знак, что именно здесь он закончит поиски, которые длились для него не одно столетие. Однако сколько Лиам не расспрашивал северных варваров, никто из них не мог понять, что он ищет — и он не мог их винить. Знамения Оракула были туманны, как и все предсказания.

   Он уже собирался уходить дальше на север — к островам. Оставалось лишь найти безумца, который возьмётся поставить паруса в преддверии штормов. Но приступить к поискам Лиам не успел — войско вампиров нахлынуло внезапно, как поток воды со скалистых вершин. Они напали в полночь, когда воины племени спали, и каким бы воином ни был Лиам, их было слишком много. Он мог бы прорубиться прочь и попытаться скрыться, но слишком уж не хотелось чувствовать себя предателем — и он остался, хоть и знал этих людей не больше недели.

   Теперь же, увидев наместницу, Лиам понял смысл всех предзнаменований и уже не мог уйти. Его жизнь должна была закончиться именно здесь, но вечная ирония судьбы — именно теперь он не хотел умирать.

   Лиам ещё раз растёр озябшие плечи.

   Риван злилась на него, Лиам увидел это сразу же, едва заглянув в глаза ледяные, как бесконечная гладь океана. И у Риван был повод злиться — Лиам это знал. Его самого скручивало пополам, когда он вспоминал их последнюю встречу. Сам он не простил бы случившегося никогда, но если кто-то и мог простить — только Риван. Правда, Риван изменилась. Лиам с трудом узнал её, такой холодным и бесстрастным было её лицо. Но и на это Риван имела право, и Лиам не собирался судить. Лишь досмерти хотел принести ей хотя бы капельку тепла.

   Пленник усмехнулся своим мыслям и снова растёр озябшие плечи.

   Ночная встреча стояла перед глазами. Он не ожидал, что Риван зайдёт так далеко. Любой другой мог бы решить, что в сердце наместницы осталась одна только ненависть, но Лиам видел тонкую дымку жизни глубоко подо льдом. И даже если бы нет — уйти Лиам не мог.

***

Эран проснулась, обнаружив, что едва заметный лучик света скребёт наждаком по её руке, обронившей перо.

   Приподняв голову, она увидела в окне небольшую прореху между слоями плотного одеяла туч. Что-то новое для Рваного берега.

   Эран зевнула и потянулась.

   Осмотрела бумаги, пытаясь понять, на каком месте уснула, и довольно хмыкнула.

   — Вайд! — позвала она, и слуга тут же показался в проёме двери. — Как дела у наших гостей?

   Вайд едва заметно поклонился.

   — Не выходили из покоев с самого утра.

   Эран кивнула. Потом, движимая каким-то внезапным порывом, спросила:

   — А вчерашний пленник?

   Вайд явно удивился вопросу, хоть и старался не подать виду.

   — Желаете проведать его? — переспросил он.

   Эран замешкалась.

   — Нет. Просто удостоверьтесь, что его жизни ничего не угрожает. Да и… Отмойте его к ночи. Только не поите ничем. И закажи мне из Гленаргоста ещё десяток таких же.

   Вайд кивал вслед за каждым распоряжением.

   — Желаете провести смотр войск?

   Эран кивнула.

***

Смотр провести не удалось. Эран успела лишь добраться до порта, когда десяток чёрных точек в небе привлёк её внимание.

   Птицы? В этих краях и в такое время года не увидишь птиц.

   Эран отстегнула от пояса подзорную трубу и, настроив линзы, всмотрелась в небо. Ругнулась, стремительно спрятала трубу назад и громко свистнула, призывая виверну.

   — Госпожа?

   Вайд оказался рядом даже быстрее виверны.

   — Прикажи поднять паруса. Всем у кого больше половины экипажа на борту — взять курс на остров Печали. Гости решили, что хозяева им не нужны.

   Вскочив в седло, Эран подняла виверну вверх и направила наперерез идущим клином вивернам Раманги.

***

Настигла летучую кавалерию Эран только у самого острова.

   — Идиот! — крикнула она, пытаясь перекричать порывы ветра, но другой наместник лишь усмехнулся и натянул поводья, опуская рептилию вниз.

   На бреющем полёте виверна прошла над лагерем дикарей, сжигая хрупкие домики, собранные из шкур.

   Эран держалась на два корпуса выше, наблюдая, как десятки летучих воинов поливают пламенем деревню противника.

   Она чуть подняла животное вверх, когда разглядела фигуру человека, укутанного в пушистые шкуры, с кривым посохом, украшенным бивнями огромных животных.

   Дикарь воздел посох к небу, и из густых серых туч вниз хлынул огненный дождь.

   Крича, нападавшие пытались укрыться, но перепуганные рептилии не слушали хозяев.

   Эран лишь молча наблюдала за хаосом со стороны, пока не заметила, что виверна Раманги, в отличие от других, не пытается унести хозяина прочь. Удерживаемая стальной хваткой, она с трудом лавировала между огненных струй, пока один из снарядов не угодил ей в крыло. Рептилия издала душераздирающий визг и, продолжая вопить от боли, пошла вниз, то и дело взмахивая здоровым крылом и пытаясь удержать высоту.

   Эран выругалась. Она стремительно представила себе, как будет выглядеть для штабных крыс столь нелепая гибель эмиссара, победителя трёх войн, Певчего Смерти.

   Эран направила виверну вниз, но тут же поняла, что это плохая мысль — рептилия так же боялась огня, как и другие, и в лучшем случае могла так же сгинуть, как и виверна Раманги.

   Осторожно вытащив одну ногу из стремени, Эран произнесла короткое заклятье и прыгнула вниз.

   Воздух встретил её как пуховая перина уставшего вельможу, ноги тонули, но стояли довольно твёрдо. Загребая руками ветер, будто пловец воду, Эран двинулась вниз так быстро, как только позволяло сопротивление стихии. Она чувствовала, как обжигающие струи хлещут её по затылку, но у самой земли успела перехватить падающего наместника и, мягко приземлившись, воздела руку над собой, выставляя щит.

   Эран отдышалась.

   Посмотрела на взбешённого Рамангу и повторила:

   — Идиот.

   Раманга витиевато выругался.

   — Ты не думал, что если бы дикари были такими уж дикими, я не провела бы здесь десять лет?

   Раманга не ответил. Эран уже надеялась, что вампир задумался над её словами, когда Раманга резко рванул наместницу вбок. Эран упала на лопатки, увидела, как сам Раманга откатывается в сторону, а через секунду там, где только что лежали они, в землю воткнулась похожая на паучью нога длиною в локоть.

   Раманга выругался снова.

   Эран тоже произнесла неразборчивую череду слов, огненный дождь взорвался грозой, молния ударила в нависшее над вампирами чудовище, — нечто среднее между креветкой размером с корову и таким же осьминогом, но попало в костяной панцирь. Чудовище завизжало, отскочило в сторону, но удар выдержало.

   — Сзади, — бросил Раманга, стремительно вскакивая на ноги и извлекая из-за спины сабли.

   Эран не стала оборачиваться. Так же быстро поднявшись, она скользнула вбок, прижимаясь спиной к спине другого наместника.

   Эран воздела руку и коротким движением швырнула десяток ледяных кинжалов под ноги наступавшему монстру. Один из снарядов угодил креветке в глаз, другие прошли мимо. Чудовище снова завизжало и перешло в наступление.

   — Щит, — бросил Раманга, и, решив, что для споров времени нет, Эран подняла над головой обоих ещё несколько силовых полей.

   Сместившись в сторону, Раманга сделал выпад куда-то вбок.

   Эран задумалась не более чем на секунду. Затем сложила руки у груди и, разведя их в стороны, выпустила перед собой конус ледяного воздуха.

   — Добивай, — бросила она, едва успев заметить, что креветка не двигается, но на помощь ей спешит ещё одна.

   Наместники поменялись местами, и Эран выбросила перед собой ещё один конус холода, обездвиживая чудовищ, нападавших со спины.

   Снова обмен местами — первый монстр оказался уже разрублен клинками Раманги.

   Ещё трижды им пришлось повторить комбинацию, прежде чем поток монстров затих. Раманга первым заметил это и рванул вампиршу в сторону — под укрытие каменой стены. Они шмыгнули в открывшийся чёрный проход пещеры, и Эран повторила в третий раз:

   — Идиот!

   — Я не мог ждать! — бросил Раманга.

   Эран лишь покачала головой.

   — Не желаю знать, что за шлея попала тебе под хвост.

   — Нужно найти его.

   — Кого?

   Эран сделала вид, что не понимает, хотя поняла она прекрасно.

   — Доспех Дракона, — бросил Раманга и двумя словами разжёг над головами вампиров огненные шары и двинулся вглубь пещеры.

   — Доспеха не существует, — сообщила Эран, следуя, тем не менее, за ним, — или ты думаешь, Владыка Вод позволил бы освежевать кого-то из своих воинов?

   Раманга остановился, и Эран едва не уткнулась носом ему в затылок.

   — Доспеха не существует? — Раманга усмехнулся и направил огненный шар вперёд.

   Эран замерла, разглядывая изукрашенный самоцветами ларец — явно не работы дикарей.

   Она осторожно ступила в сторону и подняла щиты, не зная, что именно взбредёт в голову наместнику теперь. Однако Раманга выглядел вполне уравновешенным.

   — Ты спасла мне жизнь, — сказал он, — для моего народа это не мало. Но нужна вещь из подводного дворца, чтобы принести её принцессе. Ты должна понимать, что я не хочу ссориться с Ламией.

   Эран сжала зубы.

   — Тебе тоже нужна вещь из подводного дворца, я прав?

   Эран медленно кивнула.

   — Моя супруга изучала твоё прошлое, — сказал Раманга, отвечая на невысказанный вопрос, — но нашим интересам не сойтись. Я так думал. Если только в сундуке не будет других ценностей, кроме доспеха. Ведь нам обоим всё равно, что именно мы найдём, лишь бы это несло на себе печать драконов.

   Эран кивнула так же медленно, продолжая внимательно наблюдать за Рамангой.

   — Откроем ларец? — предложил Раманга.

   — Кто будет открывать?

   Раманга пожал плечами.

   — Открывай ты, а я встану у входа, чтобы ты не могла выйти, не убив меня.

   — Хорошо, — Эран прошла в центр зала и остановилась у сундука, изучая исписанную рунами крышку.

   — Что там? — спросил Раманга нетерпеливо.

   — Язык драконов.

   — Можешь прочесть?

   Эран задумчиво кивнула и стала шёпотом читать, обводя пальцем витиеватые буквы. Когда она закончила, крышка вспыхнула и отлетела назад.

   Эран покосилась на другого вампира. Тот был далеко не так глуп, как можно было подумать, глядя на него со стороны. Наверняка он знал, что только тот, в ком течёт кровь драконов, сможет добраться до драконьих сокровищ. И всё же здравый смысл подсказывал — всегда нужно делиться, если не хочешь нажить лишних врагов.

   — Доспеха нет, — сказала она честно, — твои люди погибли зря.

   Раманга разочарованно крякнул и подошёл вплотную к сундуку. До краёв ларец заполняли драгоценности и золото.

   — Всё мы отсюда не вынесем, — добавила Эран, — уверена, что у выхода нас уже подстерегают дикари.

   Раманга кивнул.

   Горстью зачерпнув из сундука побрякушек, он засыпал их в поясной кошелек.

   — Всё равно они принадлежат дракону, — пояснил он, разворачиваясь, и направляясь к выходу.

   Поразмыслив некоторое время, Эран сделала то же самое.

   У выхода их и в самом деле ждали дикари, но огненная буря уже выдохлась.

   — Держи вход, — бросила Эран, и Раманга занял боевую стойку, в то время как наместница свистнула и, освобождая дорогу виверне, окатила наступавших варваров двумя волнами холода. Взлетев в седло, оба двинулись назад — к берегам империи.

***

Как доложили Эран уже вечером, добрая половина людей Раманги погибла. Потери среди флота были меньше, но тоже ничуть не радовали. В свои апартаменты Эран вернулась злая, как все демоны преисподней и была весьма удивлена, обнаружив на полу у кровати давешнего южанина.

   — Вайд, — позвала наместница, и слуга тут же возник поблизости, — где мой ужин?

   — Но… — Вайд бросил недоумённый взгляд на пленника, затем на наместницу. В конец смутился и лишь пробормотал. — Простите. Я не думал что он для другого…

   Эран опустилась в кресло у камина.

   — Приведи мне что-нибудь из запасов, — бросила она, устало потирая лоб.

   Поклонившись, Вайд попятился к выходу, а Эран замерла, глядя в огонь. Она не сразу заметила, что пленник своевольно переместился поближе к ней и, опустив подбородок на колени наместницы, попытался снизу вверх заглянуть ей в глаза.

   — Ты устала? — спросил Лиам неожиданно мягко. Не так, как должен спрашивать раб.

   Эран опешила на секунду, но бархатистый голос убаюкивал, а у неё не было сил на недоверие.

   — Да, — сказала она — запрокидывая голову на спинку кресла.

   — Позволь, — руки пленника скользнули вдоль её бёдер, вызвав едва заметный прилив бодрости, а затем принялись расцеплять крючки и пуговицы. Эран не носила ни платья, ни даже камзола. Здесь — на севере, они смотрелись бы глупо. Нежданная атака застала её лишь в кожаной куртке и таких же штанах.

   Лиам медленно высвободил руки наместницы, расстегнул шёлковую рубашку и замер, разглядывая белую грудь. Она ничуть не изменилась, разве что стала ещё нежнее. Не удержавшись, он склонился к холёному телу и коснулся поцелуем живота. Глаза его встретились с глазами Эран, и Лиам замер, готовый отлететь в сторону от удара.

   — Продолжай, — сказала Эран тихо. Руки наместницы вплелись в чёрные густые волосы, слегка царапая затылок пленника, и притягивая его ближе.

   Пряча улыбку Лиам запечатлел ещё один поцелуй рядом с предыдущим. Затем ещё один, и ещё.

   Наместница жадно рассматривала мужчину, сидящего у её ног, пока стук в дверь не вырвал её из сонного транса.

   — Ужин, госпожа, — услышала она голос Вайда.

   Чёрные глаза раба всё ещё смотрели на неё.

   — Я не голодна, — бросила Эран, чувствуя, что наутро пожалеет о своих словах, но представить, что ей придётся касаться губами шершавой шеи варвара в этот миг, казалось невозможным.

   — Простите.

   Дверь снова хлопнула.

   — Позволь, я приготовлю тебя ко сну, — снова разорвал тишину бархатистый голос.

   — Для этого у меня есть Вайд, — заметила Эран, уже зная, что сегодня она хочет, чтобы её омывали другие руки.

   — Как пожелаешь, — Лиам с трудом сдержал улыбку — всё, чего хотела Риван, было написано у неё на лице.

   Колебалась наместница не больше минуты.

   — Идём, — Эран встала и потянула пленника вверх за плечо.

   Теперь Эран заметила, что они практически одного роста. Глаза Лиама оказались вровень с её собственными, и теперь, когда они были так близко — странная притягательная сила, исходившая от них, стала ощущаться ещё сильнее.

   У самого входа в купальню, Эран заколебалась. Каким бы притягательным не казался пленник, вчерашний сон живо всплыл перед глазами. Эран торопливо накинула на помещение несколько защитных заклятий, призванных удерживать пленника внутри, даже если сама Эран окажется без сознания.

   Немного успокоившись, она вошла в купальню и позволила Лиаму раздеть себя до конца. Когда брюки и бельё оказались на полу, раб на миг замер, борясь с желанием прикоснуться к нежному телу, но сдержался. Не вставая с колен, он протянул руку, помогая наместнице опуститься в бассейн, а сам остался у бортика, намыливая пушистую губку.

   Теплая вода манила неимоверно, но торопить свою госпожу он не хотел.

   Губка прикоснулась к плечам Эран, прохаживаясь по напряжённым мышцам. Лиам и сам не заметил, как губку заменили губы, а Эран тихо застонала и откинула голову назад.

   — Я не приказывала, — сказала она тихо.

   — Простите, госпожа, — вопреки словам Лиам продолжил медленные поцелуи.

   — Помоги мне выйти.

   Лиам повиновался. Он помог наместнице обтереться пушистым полотенцем, затем последовал за ней обратно в спальню. Забывшись, Лиам опустился на край постели, но Эран ничего не заметила. Она уже была на грани яви и сна. Лиам незаметно отдвинул ткань и склонившись, коснулся губами нежного плеча.

   Эран тут же распахнула глаза и внимательно посмотрела на него.

   — Стой, — сказала она и поманила мужчину пальцем.

   Лиам подполз к ней, и руки Эран тут же уложили его к себе на грудь.

   — Сегодня твоя очередь платить.

   Лиам напрягся, предчувствуя, о чём идёт речь.

   «Твоя вечность закончится завтра», — всплыли в памяти недавние слова. Он дёрнулся, вырываясь, но конечности внезапно охватило холодом.

   — Не надо, — выдохнул Лиам, но зубы Эран уже вошли в его тело.

ГЛАВА 4. Лёд

Темнота. Холодная и непроницаемая, густая.

   Эран попыталась втянуть в себя воздух, но тут же обнаружила, что лицо скрывает гибкая маска. «Вот почему так темно», — поняла она.

   Проверила руки — они оказались заведены далеко за голову, но под спиной не было ни стола, ни любой другой поверхности.

   Эран пошевелила ногами — большим пальцем удалось коснуться пола, но не без труда.

   Значит, подвешена за руки чёрти где. И прежде, чем она успела свыкнуться с этой мыслью — снова бархатистый голос, от которого по телу пробегает тепло:

   — Ты проснулась, Риван?

   Эран замычала, маска мешала говорить.

   — Вижу, что да.

   Мягкое, почти ласковое касание пальцев к обнажённым плечам. Затем рука Габриэля отстёгивает часть маски, освобождая рот от кляпа.

   Наконец-то глубокий вдох — и тут же кашель разрывает лёгкие.

   — Мы оба знаем, Риван, что сопротивляться глупо. Ты будешь петь для меня, вопрос лишь в том, сколько боли тебе придётся испытать.

   — Не надо… — Эран с трудом узнаёт свой голос, но она уверена, что не произносила этих слов.

   — Тогда просто скажи мне: «Где Убежище?»

   «Убежище?» — она не успевает сосредоточиться на этой мысли, потому что раскалённый прут врезается в спину, и вся её сущность превращается в крик.

   Ещё удар. И ещё. А затем всё стихает. Только ноющая боль в изодранной спине остаётся. И тут же по свежим ранам лёгкое касание льда.

   Эран кажется, что невольные слёзы бегут по щекам, хоть она и не может вспомнить, когда плакала в последний раз.

   И вслед за льдом — что-то мягкое и тёплое. Будто губы вампира зализывают раны, так и губы Габриэля скользят по спине, принося нежданный покой.

   — Тебе нравится? — и снова Эран уверена, что её голосом говорит кто-то другой.

   На мгновение губы палача исчезают, а через секунду приходит новый удар — плашмя. Это уже не прут, но она не может судить о том, какое орудие пытки теперь в руках палача.

   Сильные пальцы сжимают подбородок и горячее дыхание у самых искусанных губ:

   — Я пришёл не играть в игры.

   Истеричная улыбка растягивает губы. И тут же удар по улыбающемуся рту.

   — Отвечать!

   Но улыбка становится только шире. В голове пусто. Кто бы не висел сейчас на цепях, кто бы не говорил голосом Эран с палачом, она уже слишком устала, чтобы принимать происходящее всерьёз.

   — Дрянь, — ещё один удар по лицу, и палач внезапно оказывается сзади. Эран чувствует прикосновение горячих рук к озябшим ягодицам. Пальцы Габриэля разводят их в стороны, и Эран чувствует, как что-то холодное и твёрдое врывается в неё. Та, кто висит на цепях кричит во всё горло, а по щекам её бегут слёзы, застревая в складках маски.

***

Эран распахнула глаза. Опять в своей постели. Разве не повод для радости? Вот только дыхание успокоить удаётся с трудом.

   Темнота повсюду, но прозрачная, пронизанная лучами лунного света.

   Эран уже собралась было спустить ноги с постели, чтобы подойти к столу и зажечь свечу — не звать же стражу каждый раз, когда ей будет сниться кошмар. Она шевельнула щиколоткой и обнаружила, что на ней лежит что-то большое и тёплое, похожее на лохматого боевого пса.

   Большое пошевелилось, почувствовав толчок, и Эран встретилась глазами со вчерашним пленником. Внимательный, цепкий взгляд. Даже теперь, когда крови в нём осталось не больше половины.

   — Всё хорошо? — снова голос, от которого дрожь по спине, и с новой отчётливой яркостью прорезает тело боль от ударов.

   Эран сжала зубы.

   — Тебе знакомо имя Риван?

   Страх в этих заботливых глазах.

   — Отвечать! — Эран рванула пленника на себя, придавливая к кровати, тут же прижимая к горлу спрятанный в постели нож.

   Секундное колебание и совсем тихо:

   — Да.

   Настолько тихо, что голос тонет в биении крови в висках.

   — Это… из истории… — пробиваются в сознание наместницы обрывки фраз, — истории времён Святой войны. Риван была человеком, пыталась обуздать первобытные инстинкты вампиров. Церковь посчитала её одной из неумерших, потому что она вводила себе кровь вампиров, пытаясь понять ход их мысли. Риван была сожжена. Как и многие другие.

   — Габриэль, — Эран чувствует, что её собственный голос срывается на хрип, но пленник молчит. Молчит, хотя Эран видит по взгляду, что ему есть что сказать.

   — Отвечать! — рывок, и пленник уже лежит на животе, а руки его заломлены за спину. Эран рвёт руки сильнее, но бестолку.

   Эран протянула руку, и ремень, брошенный на полу у кресла, подполз к ней будто змея. Крепко, стараясь причинить боль, стянула руки пленника за спиной.

   Затем снова взялась за нож, подождала, пока лезвие раскалится в её руках, и провела длинную линию вдоль позвоночника.

   Сильное тело в её руках колыхнулось дрожью. Сладкой.

   Ещё один порез и тихий выдох.

   — Ты хотел мне служить, — Эран улыбнулась самой себе.

   — Да.

   — Тогда как ты смеешь мне лгать?

   — Я…

   Раскалённое лезвие скользнуло вбок. Выдох.

   — … я не лгал. Прости.

   — Простить за что?

   Лезвие опустилось вниз, и ягодицы инстинктивно сжались — трогательно и нежно, в предчувствии боли.

   — Прости…

   Один за другим порезы расцветают алым, завораживая и притягивая.

   Эран склонилась к рассечённой спине, поймала губами капельку крови и проглотила. Сегодня она стала вкуснее. Возможно, дело в боли?

   — Пожалуйста…

   — Пожалуйста, что?

   — Ещё…

   Эран отложила нож в сторону. Провела руками по широкой спине пленника, безжалостно задевая края ран, но тот лишь выдохнул и подался навстречу.

   Не удержавшись, коснулась языком ещё одного пореза, слизывая кровь и зализывая. Склонилась к затылку пленника и отвела волосы в сторону.

   — Я могу быть и доброй, — прошептала она и едва заметно впилась клыками в мочку уха, вырывая почти что стон, — если ты будешь служить мне хорошо. Если ты будешь говорить мне то, что я хочу.

   — Не могу, — пленник едва заметно покачал головой, даже не пытаясь её повернуть.

   — Не можешь, — Эран приподнялась. В руке её блеснул крупный осколок льда.

   Коснувшись кончиком ледышки шеи пленника, Эран провела им далеко вниз, очерчивая края ран.

   Пленник тяжело дышал. Спина его мерно вздымалась под прикосновениями.

   Кусок льда скользнул вниз, коснулся напряжённых ягодиц.

   Рука Эран мягко развела их в стороны. Розовое колечко манило. Эран почти не сомневалась, что до неё там не был никто. Хотелось огладить тугие складочки и приласкать это сильное тело изнутри.

   Крик разорвал воздух спальни, когда Эран вонзила в неподготовленное тело осколок льда.

   Топот ног послышался за дверью, и Эран торопливо отшвырнула пленника прочь, напоследок наградив едва коснувшееся пола тело волной ледяного воздуха.

   — Наместница? — капитан стражи показался в дверях.

   — Всё хорошо.

   Поклон и стражник исчез.

   Эран покосилась на замершую в полёте фигуру — одна нога пленника стояла на полу, другая оказалась отведена далеко назад. Руки натянули ремень в попытке освободиться.

   Поразмыслив, Эран махнула рукой, и фигура повернулась на сто восемьдесят градусов.

   — Заклятье долгое, — сказала наместница, с интересом разглядывая искажённое внезапным испугом лицо, — ты успеешь подумать о том, почему нельзя лгать госпоже. Раб.

   Она опустилась на постель, отвернулась к другой стене и неожиданно быстро уснула.

ГЛАВА 5. Браслет

Работа не клеилась. Взгляд то и дело падал на заледеневшую фигуру в другом конце комнаты.

    Эран никогда не пробовала накладывать это заклятье так надолго. Просто воспоминания о вчерашнем бое навели её на отличную мысль, а теперь она раз за разом задавалась вопросом — не повредит ли такая пытка рабу? Ещё интереснее было, что чувствует «подопытный». В сознании он, или нет? Всё ли его тело заморожено, или лёд ощущается лишь снаружи?

   Жалость мелькала лишь редким призраком — когда Эран приходило в голову, что раб может и не иметь ничего общего с охотником из снов. Или иметь — но очень отдалённое отношение к нему. Она уже собиралась было позвать Вайда, чтобы запросить книги относительно этой «Риван». Эран неплохо знала историю, но подобной легенды никогда не слышала. Однако кликнуть слугу она не успела — дверь открылась сама собой, и на пороге появился наместник Южной провинции.

   — Раманга, — устало вздохнула Эран. Давешнее приключение окончательно убедило её, что работать с южанином она не сможет. Ничем кроме вспыльчивого несдержанного нрава Эран не могла объяснить этой нелепой попытки сделать всё в одиночку.

   — Наместница, — Раманга остановился в отдалении, сложив руки на груди, но от глаз Эран не укрылось, что и его взгляд то и дело обращается к рабу.

   — Так бывает с теми, кто нарушает мою волю! — сообщила Эран поучительно, и отложила бумаги в сторону. — Что вы хотели, Певчий?

   — Хотел узнать, остаётся ли в силе наше соглашение.

   — О завтрашней атаке? Разумеется, нет.

   Раманга нахмурился.

   — Послушайте, у вас больше нет, как вы выразились… «двух десятков всадников». Мои лучшие корабли тоже основательно потрепало. Нам нужно время, чтобы подготовить наступление.

   — У нас нет времени.

   Эран вздохнула.

   — Куда вы всё время так торопитесь, а Раманга?

   — Это касается только меня.

   Эран подняла бровь.

   — Ну, так не переводите свои проблемы на меня. Я собираюсь хорошенько подготовить войска, и ударить не по одной деревне. Мы вполне можем за одну атаку пройти десяток островов, если не будем заниматься ерундой.

   — Вы так неторопливы… поэтому, на жалких варваров у вас ушло больше десяти лет!

   Эран снова подняла бровь.

   — Вы так хорошо знаете историю северной войны, чтобы судить? Жаль, что я в ваших суждениях не нуждаюсь. Вы прекрасно видели, на что способны варвары. Мы каждый день уничтожаем по несколько сотен, но с севера идут всё новые орды. Иногда мне кажется, что у этого «улья» должна быть матка. Не может такое количество людей существовать без вожака.

   — Тем более. Ваша неспешность играет им на руку, их приходит больше, чем вы успеваете убить.

   Эран пожала плечами и отвернулась.

   — Если у вас есть предложения — изложите их в письменной форме. Пока вы на моей земле, мы будем действовать по моему. И времени на разговоры у меня нет.

   — Ну, хорошо, — Раманга прошёл к кровати и уселся на спинку, напротив конторки Эран и попытался поймать её взгляд, устремлённый куда-то в бумаги. — Армия не готова, а что насчёт нас с вами?

   Эран подняла голову и удивлённо посмотрела на собеседника.

   — Меня… и вас? Какое странное сочетание в одной фразе.

   — Вы ведь хотите найти Владыку, а не победить в войне.

   Эран пожала плечами.

   — И то, и то, — сообщила она равнодушно.

   — А вот мне нужен дракон. И варвары лишь небольшая помеха на моём пути. Я думал, что эти побрякушки… — он засунул руку в карман и звякнул украшениями, — мне помогут. Супруга обещала мне, что сможет найти Владыку через них. Но она… — Раманга запнулся.

   — Она — солнечный эльф, — закончила Эран вместо него и отложив перо, скрестила руки на груди, — она может увидеть то, что видело светило. Но светила у нас тут нет.

   — Именно, — мрачно кивнул Раманга.

   Эран задумчиво смотрела на него.

   — Так чего ты хочешь… Ещё побрякушек… или солнечный денёк?

   Раманга вскинулся, изучающее глядя на Эран.

   — Пожалуй, — добавила та, — я могла бы показать тебе место, где солнца чуть больше, чем у нас. Но тогда и сама я хочу знать, что обнаружит твоя эльфийка.

   Раманга торопливо кивнул.

   — Вылететь нужно будет до восхода. Твоя супруга может заняться своей магией, но нам придётся прятаться в пещере.

   — Само собой. Так мы договорились?

   — Ладно, — Эран снова взяла перо. — но помни… в подводный дворец мы идём вдвоём.

   — Втроём, — поправил её Раманга.

   — Чёрт с тобой.

   Больше Эран на гостя не смотрела. Она дождалась, когда Раманга покинет комнату и крикнула негромко, зная, что слуга всё равно услышит:

   — Вайд!

   — Госпожа, — Вайд вошёл в комнату через несколько секунд.

   Эран подняла голову.

   — Ты можешь сделать мне подборку книг о Священной войне?

   — Их очень много, госпожа. Вы хотите, чтобы в крепость доставили все?

   — Все мне не надо. Историю войны я знаю и так. Меня интересуют два имени: Риван и Габриэль. Последний — охотник инквизиции, возможно — мастер заплечных дел.

   Вайд кивнул.

   — Понадобится время, моя госпожа.

   — Сколько?

   — Пара дней точно. Мне нужно изучить материал. Затем книги нужно будет доставить из столицы…

   — Хорошо, — прервала его Эран, — жду первые тома послезавтра. Можешь переправлять по частям.

   — Как прикажете, наместница.

   Вайд поклонился.

   — Иди.

   Не дожидаясь, пока слуга исчезнет, Эран откинулась на спинку кресла и задумалась.

   «Прививала себе кровь вампиров» и «старалась преодолеть животные инстинкты». Вот так описание. Если добавить к этому разговоры об «Убежище» из сна… Да нет, всё равно не получалось ничего. Ясно было одно, эта Риван была ненормальной. Но почему вдруг Эран, никогда не слышавшая это имя, стала видеть себя в её шкуре? Абсолютно бестолковые игры подсознания. Риван была жертвой — от пяток до кончиков волос. Даже не потому, что её пытали. Просто потому, что пыталась бороться на каком-то ей одному ведомом фронте, защищать тех, кто даже не попытался её спасти. Если бы она смогла пробыть в её сознании побольше… Ведь в первый раз наместница вовсе не ощутила, что делит тело с кем—то другим. Во второй Риван пыталась говорить, вот только слова её были также бесполезны, как слова наместницы. Ещё бы. Инквизиция всегда понимала один язык — язык калёного железа.

   Эран снова взяла в руки перо и попыталась вернуться к работе, однако при первом же движении кончик пера сломался.

   Наместница сунула руку за пояс в поисках точильного ножа, но вместо него ощутила россыпь украшений.

   Вчерашняя добыча. Ещё одна проблема, которую следовало обдумать. Ни говоря о том, что Раманга ломал все её планы, эти самые планы уже шли под откос — на острове Душ следов дракона не оказалось. Только никому ненужные побрякушки, которые с одинаковым успехом могли приволочь туда и Дакар, и дикари.

   Эран ссыпала украшения в ладонь и высыпала на стол. Куча колец. Ожерелье. Какие-то булавки.

   Провела рукой над побрякушками, просто для надёжности пытаясь ощутить токи магии.

   К удивлению наместницы — среди украшений в самом деле были магические. Большой браслет, украшенный изумрудом… С вырезанной на нём свастикой.

   Эран покосилась на раба. Что-то слишком много церковных предметов за пару дней.

   Эран отложила часть украшений в сторону, сконцентрировавшись на одном только браслете. Провела рукой ещё раз. Абсолютно точно — магический.

   Выпрямила спину и уставилась на украшение как на гремучую змею.

   «Хорошо бы проверить по библиотекам, что это за дрянь» — подумала она, но тут же поняла, что ждать ответа два дня, как с этой Риван, она не сможет. Раманга, судя по всему, собирался в путь завтра же, а браслет мог позволить Эран выяснить расположение дворца без него.

   Эран снова сунула руку за пояс и на сей раз нащупала искомый нож. Сдув с него пыль, резанула по пальцу и выдавила каплю крови. Затем капнула её на зелёный камень браслета и принялась следить за реакцией.

   Браслет тускло замерцал.

   Эран выдавила ещё каплю крови.

   Браслет засветился ярче.

   Ещё несколько капель, и луч света ударил из браслета, металлическое украшение подскочило, будто кто-то толкнул стол, и упало на пол. Из самого центра обода пошёл дым, медленно заполнявший всё пространство до потолка.

   Эран задумчиво следила за происходящим.

   — Спецэффекты, — пробормотала она, но скепсис исчез куда-то сам собой, когда из клубов дыма вышла женщина с длинными чёрными волосами в таком же чёрном платье до самого пола. В аристократических чертах лица Эран почудилось что-то знакомое, но если она и видела чародейку, то очень, очень давно. Вглядевшись внимательнее Эран поняла, почему та кажется ей столь непривычной — магесса была человеком. Хотя людей магов никто не видел с тех пор, как… Да с тех же самых, когда церковь канула в Лету.

   — Кто здесь? — поинтересовалась чародейка.

   Эран подняла бровь.

   — Это должна спрашивать я, потому что ты в моей спальне.

   Чародейка вгляделась в лицо призывающей.

   — Рептилия, — сообщила она.

   — В каком-то смысле.

   — Или вампир?

   — Тоже может быть.

   Эран и магесса уставились друг на друга.

   — Меня зовут Эран, — сообщила, наконец, наместница. — А твоё имя?

   — Ложь.

   Эран даже поперхнулась от такой наглости.

   — Твоё имя Айрин.

   Наместница вздрогнула.

   — Эран, — повторила она упрямо, — его сложно прочитать иначе.

   Магесса почему-то усмехнулась.

   — Зачем ты меня призвала?

   — Кого — тебя? — спросила Эран в очередной раз.

   — Ты не знаешь? — магесса покосилась на браслет. — Что ж… можешь звать меня Тёмная Госпожа.

   — Тёмная Госпожа? — брови Эран поползли вверх. — Даже у Императора титул поскромнее.

   — У Императора? — магесса задумалась на миг. — Наверное, потому, что он всего лишь Император. В то время как я — Владычица Ада.

   Эран хмыкнула.

   — И поэтому ты прибегаешь как девочка на побегушках на зов из какого-то доисторического… — Эран запнулась и посмотрела на украшение, — браслета.

   Наместница уже жалела о том, что поспешила и не стала изучать браслет, а сразу привела его в действие.

   — Я тебя не звала, — сказала она медленно, — уходи туда, откуда пришла.

   — Это твоё первое желание?

   — Что?.. — Эран запнулась.

   — Я спросила: это — твоё первое желание? Я обязана спрашивать, прежде чем выполнять, так требует заклятье.

   — Значит, ты привязана к браслету, как джин к бутылке… — задумчиво протянула наместница, — и сколько желаний у меня есть? Полагаю, три?

   — Как всегда, — магесса пожала плечами.

   — Полагаю, есть и подвох.

   Магесса фыркнула.

   — Цена, — добавила Эран.

   — Ты пока и за прошлое желание не расплатилась.

   — За… — Эран подняла бровь.

   — Ох, да не надо. Вы, жители срединного мира, всегда плохо помните добро. Минуло не более тысячи лет, а ты уже забыла.

   Магесса шагнула к наместнице и замерла в десятке дюймов от неё.

   — Ты же не думала, что отделаешься так легко? Тогда тебе нечего было отдать. Сейчас же плата в самый раз — мне нужна сила вампира. Да не так, как вы даёте её своим миньонам. Я-то знаю, в сексе куда меньше силы, чем в крови.

   Эран стояла неподвижно.

   — Если я пожелаю узнать, где вход в убежище Владыки Вод, что ты попросишь за это?

   Магесса хмыкнула.

   — Плата не изменится. Мне нужна твоя кровь. Больше или меньше — не столь важно.

   — Моя кровь пригодится мне самой, — под напором чародейки, Эран отступила на шаг назад.

   — Ты подумала об этом слишком поздно.

   Эран едва успела занести руку в защитном жесте, когда в руках магессы будто бы из воздуха сгустился посох, украшенный скоплением острых кристаллов на конце. Чародейка ударила посохом о пол, и Эран едва успела броситься в сторону, когда там, где она только что стояла, в стену вонзился огненный шар.

   Эран вытянула перед собой руки, приготовившись ответить ледяным конусом, но ледяной воздух прошёл мимо, а магесса очутилась у неё за спиной. С редкой для женщины, и тем более, чародейки, силой она сдавила горло наместницы, перехватила другой рукой, разворачивая к себе лицом и прижала затылком к стене.

   — Время платить, — сообщила она. Кончик посоха коснулся горла вампирши, разрезая кожу. Из пореза хлынула алая свежая кровь.

ГЛАВА 6. Шанс

Боль от осколка льда разрывала тело на части. Эран рассчитала правильно — пленник остался в сознании. Заклятье не проникло вглубь тела, лишь спеленав его льдом снаружи, однако холод, обыкновенно делавший боль слабее, на сей раз не помогал. Кроме того, поза была неудобной настолько, насколько это возможно. Пальцы правой ноги, касавшейся пола, быстро затекли, а левая медленно коченела от недостатка крови. Руки, казалось, стали ватными. Желание опустить их было неимоверным, но оковы льда держали достаточно надёжно, чтобы этого не допустить.

   Промучившись несколько часов, к утру Лиам смог ненадолго провалиться в сон, но лишь для того, чтобы снова прийти в себя, едва Эран зашевелится на кровати.

   Лиам не тешил себя надеждой, что с наступлением утра настроение наместницы улучшится. Айрин, Риван или Эран, как называла та себя теперь, была упряма как скала в любом из своих обличий. Она могла жалеть о сделанном, но пойти на попятную — никогда. Именно это довело их отношения до такого печального финала в последний раз.

   Лиам содрогнулся бы, будь у него хоть какая-то свобода движений, увидев перед мысленным взором бледные щиколотки, покрытые кровоточащими ранами, закованные в шипастые кандалы. Как он мог тогда не узнать её? Лиам не мог понять. Возможно, ненависть ослепила его. Слишком много он знал о сущности неумерших, чтобы слушать их сладкие речи. А когда понял, что Риван не одна из них — было уже слишком поздно. Было бы так легко прикрыться долгом и приказами, но он-то знал… Приказы не имели значения. Только ненависть к тем, кто уничтожил его тихую жизнь. Ненависть столь чистая и яркая, что за ней не осталось видно ни одного чувства. Так он уничтожил Анвэ. Так он растерзал Риван. Так же он наказал множество других, виновных и невинных. Но даже сейчас, спроси его кто-то, повторил бы он тот путь снова? Лиам ответил бы: да. Потому что кто-то должен был — если не остановить эту чёрную волну, идущую из глубин человеческого общества, то хотя бы попытаться сделать это. Если бы меньше было тех, кто сомневался, и больше тех, кто делал своё дело — быть может, человечество ещё существовало бы, а не доживало свой век в рабстве у неумерших. Но Церковь была слаба. Одни погрязли в тщеславии, другие — в сомнениях. И Церковь погибла. Лиам немало времени посвятил тому, чтобы выяснить — как и когда, а узнав, ужаснулся и больше не мог понять, кому он служил на самом деле.

   Всё, что имело для него значение теперь — та единственная душа, которую от начала и до конца погубил он сам. Погубил, потому что чем дольше он видел наместницу, тем яснее понимал, как мало в ней осталось от той, кого он когда-то знал.

   И всё же, это была она. Даже сейчас Лиам то и дело ловил краем глаза знакомое покачивание головы, будто у наместницы затекла шея. Отложив перо, Эран разминала запястье пальцами другой руки, как делала это и много лет назад.

   Устав наблюдать, Лиам попытался вырваться из ледяного плена. С каждым часом заклятье слабело, но всё ещё оставалось достаточно сильным, чтобы удерживать его без движения. Впрочем, время от времени ему казалось, что тонкие пластинки льда поддаются под его нажимом, но тут же Лиам понимал, что это всего лишь иллюзия. Он уже смирился было с тем, что простоит так до вечера. По крайней мере, он был рядом с той, кого так долго искал, и на какое-то время это могло послужить ему утешением, когда дверь открылась, и на пороге показался ещё один вампир.

   Раманга, как называла его Риван, тут же увидел ледяную фигуру и то и дело скашивал взгляд на обнажённое тело. Лиам сгорел бы от стыда, если бы в этом холоде можно было гореть. Риван могла делать с ним всё, что угодно, но это было только их дело. Только перед ней Лиам готов был встать на колени, только её щиколотки он целовал. Но наместница вела разговор как ни в чём не бывало, будто бы пленника и не было в комнате.

   Лиам с трудом дождался, когда Раманга покинет спальню, и вздохнул бы с облегчением, если бы на пороге тут же не появился ещё один, тот, кого Риван называла Вайдом. К этому Лиам привык больше. Именно он готовил его к встречам с наместницей, и стыдиться его было бы глупо… И всё же его присутствие выводило из себя.

   Лиам усилил попытки вырваться, и лёд уже начал понемногу поддаваться, когда его отвлекла Эран. Поначалу Лиам почти не следил за действиями наместницы, а та высыпала на стол какие-то побрякушки и стала над ними колдовать. В первые минуты Лиам не разглядел золотого браслета с изумрудом, полностью погружённый в свою борьбу со стихией, а когда разглядел, и без того замёрзшее тело пробрал озноб.

   Камень с печатью церкви ярко сиял, пробуждённый кровью контрактера. Лиам застонал, изо всех сил рванувшись из оков льда, но остался стоять на месте.

   Лилит он узнал сразу. Дважды он надевал печать на Госпожу преисподней, и дважды та срывала её. Каждый раз — из-за глупости обитателей срединного мира.

   А вот Лилит будто бы и не видела его — или не узнавала? Это было бы к лучшему, если бы она не узнала Риван. Наместница же вела себя как самая последняя алчная смертная, встретившая потусторонние силы — пыталась выторговать себе побольше желаний, будто бы и не понимала, кто перед ней.

   Лиам рванулся снова, когда Лилит заговорила о контракте, но заклятье всё ещё было слишком сильно. Пленник бессильно наблюдал, как Госпожа наступает на свою случайную призывательницу, как в руках её возникает древнейшая магическая реликвия — посох Преисподней. Как прижимает она Риван спиной к стене и острым навершием вспарывает тонкую кожу.

   Лиам не заметил, как новый рывок превратился в прыжок. Набросившись на Лилит сзади, он крепко сжал шею чародейки, прекрасно зная, что это бесполезно.

   Лилит опешила на секунду, а затем попыталась сбросить внезапного нападающего, и преуспела — Лиам полетел прочь, отброшенный рукой Госпожи, и врезался поясницей в деревянный набалдашник на спинке кровати. В ту же секунду там, где он только что был, пролетел ледяной ветер, превращая Лилит в статую.

   — Браслет! — бросил Лиам, с трудом поднимаясь на затёкшие ноги. Сам бы он никак не успел добраться до реликвии, но дважды повторять не пришлось — Эран молнией скользнула к браслету и, не пытаясь понять, как загнать духа обратно, просто швырнула его Лиаму.

   Лиам стремительно и привычно осенил украшение знаком церкви и, недовольно рыкнув на прощание, Госпожа Преисподней растаяла в воздухе.

   Лиам выдохнул и сполз на пол. Точно также осела вниз Эран напротив него.

   Некоторое время оба смотрели друг на друга.

   — Ты в порядке? — спросил Лиам наконец.

   Эран не ответила. Она была бледна, как настоящий мертвец.

   Лиам потянулся к ней и потрепал по плечу, пытаясь привести в чувство.

   — Да, — сказала Эран тихо и моргнула.

   — Она много успела забрать? — догадался Лиам и наклонился к наместнице, разглядывая её лицо.

   Эран покачала головой, но Лиам отлично видел, что та лжёт.

   — Давай, — притянув Эран к себе, Лиам прижал к своей шее её губы. В этот миг ему и в голову не пришло, что ещё недавно он так боялся быть укушенным.

   Зубы Эран с трудом вспороли его плоть, вампирша сделала два глотка и отстранилась.

   — Хватит, — она вытерла губы и посмотрела на Лиама с недоумением. — Зачем?

   Лиам лишь покачал головой.

   Эран прикрыла глаза. Ночь проплывала у неё перед глазами ещё раз.

   — Нет, — повторила она, — я хочу знать. Что тебе нужно от меня?

   — Ты, — сказал Лиам тихо и отвернулся. Он долго молчал, а Эран, видимо, слишком ослабевшая, не пыталась его допрашивать. — Ты… видишь сны, — сказал он, наконец. — Наверное, кто-то очень похожий на меня причиняет тебе боль в этих снах. И ты наказываешь меня за его дела, — Лиам повернулся, чтобы заглянуть Эран в глаза. — Наказывай, если хочешь. Если так тебе легче. Только не прогоняй меня теперь, когда я тебя нашёл. Знаю, ты, наверное, думаешь, на кой-дьявол тебе сдался оборванный пленник, которого ты хотела съесть, да пожалела. Но поверь, от меня будет польза. Как сегодня. Когда тебя предадут все, кому ты веришь, я останусь с тобой. Я буду служить тебе как пёс и защищать тебя от всего мира. Я кое-что могу, — Лиам усмехнулся и повёл плечами, а затем кивнул головой в сторону браслета.

   — Ты не ответил на мой вопрос. Что нужно тебе?

   Лиам снова повёл плечами.

   — Я ответил, наместница. Мне нужна ты. Твоя безопасность. Твоё счастье. Не спрашивай почему. Я надеюсь, однажды ты сама это поймёшь. Если не веришь — я поклянусь тебе хоть на крови, хоть на священных книгах.

   — Я не верю клятвам, — перебила его Эран. — Слишком много сделок я заключала.

   Лиам усмехнулся и развёл руками. Он внимательно смотрел в голубые глаза, которые, как казалось ему, стали чуть теплее, чем в прошлый их разговор.

   — Но ты примешь меня? — спросил он.

   Эран встала и отошла к окну. Она долго смотрела, как кружатся снежинки над белоснежной далью.

   — Моя жизнь — стоит награды, — сказала она, наконец. — Моя спасённая жизнь. И я дам тебе шанс. Хотя видят звёзды, я не понимаю тебя.

ГЛАВА 7. Бельтайн

Лиам ждал, что снова будет отправлен в темницу. Он уже предчувствовал как заледеневшие конечности опять окажутся в холоде и сырости, но Эран позволила ему остаться до вечера. Она почти не обращала внимания на пленника, будто бы привыкнув к нему как к части обстановки, а Лиам получил возможность сидеть в относительном тепле подогреваемой магией спальни и наблюдать за работой наместницы.

   Эран почти весь день провела за конторкой. Она перебирала бумаги и карты, чертила на них что-то грифелем, то и дело сдувая с лица прядь серебристых волос. Волосы не подходили к её лицу. Лиам думал об этом всегда, потому что Айрин всегда была немного смуглой, и волосы странно контрастировали с цветом её лица. Здесь, в земле лишённой солнца, она будто осунулась. Сказывалась и обычная бледность вампиров. Но всё равно волосы казались слишком светлыми для её скуластого лица.

   Только вечером Эран устало отложила в сторону очередную кипу бумаг и посмотрела на своего невольника.

   — Ты долго жил среди варваров? — спросила она у сидящего на полу около кровати Лиама.

   — У варваров? Ты о племени запредельников?

   — Само собой. Не вижу тут других варваров.

   — Ну… они не такие уж дикие, если узнать их получше. Но я был среди них недолго — несколько дней. А что? Хочешь узнать о них что-то?

   — Нет, — Эран потёрла уставшие глаза, запрокинула руки за голову и, потягиваясь, продолжила, — мне просто любопытно, откуда на крайнем севере абсолютно голый южанин.

   Лиам, не удержавшись, хохотнул.

   — Я не был абсолютно голым, когда меня захватили твои люди.

   Эран подняла бровь. Отошла к камину и, сев в кресло, поманила к себе пленника.

   Тот приблизился к ней и, опустившись на пол у ног наместницы, положил руки ей на колени.

   — Тебя ограбили? — уточнила Эран.

   Лиам пожал плечами.

   — Так ведь всегда и бывает, когда на человеке ставят крест. Знаешь, в некоторых землях с умирающего снимают ботинки раньше, чем он испустит последний вздох.

   Эран опустила ладонь на затылок пленника и зарылась пальцами в пушистые волосы.

   Лиам зажмурился, полностью поддаваясь ощущениям и прогнулся навстречу ласковой руке. Так много лет прошло с тех пор, когда эти руки последний раз ласкали его… Порой он уже сомневался в том, что когда-нибудь снова ощутит их прикосновения — вот так, на затылке, на плечах, на спине.

   — Вайд, — разорвал тишину голос Эран.

   Почти сразу дверь открылась, Лиам дёрнулся, пытаясь отстраниться, но не сумел — рука наместницы удержала его, лишь прижав щекой к коленям, чтобы не позволить вырваться.

   — Госпожа, — как всегда шелестящий голос слуги.

   — Выясни, куда делись вещи этого пленника. Сегодня он останется со мной, а завтра до рассвета всё должно быть возвращено.

   — Как пожелаете, — почти ощутимый лёгкий поклон. — Что-то ещё?

   — Иди.

   Дверь закрылась, а рука Эран снова приподняла голову пленника, заставляя посмотреть себе в глаза.

   — Ты слышал.

   Лиам кивнул, невольно опустив веки на миг. В это мгновение он не мог бы и подумать о большем, чем остаться в этой спальне рядом с ней до утра.

   Пальцы шевельнулись, исчезая, и Лиам разочарованно застонал, ощутив внезапный прилив одиночества, вечного спутника его бессмертия.

   — Что прикажет моя госпожа? — спросил он, открывая глаза.

   — Давай… позаботься обо мне как обычно. Потом мне нужна будет кровь. Я постараюсь не истощать тебя слишком сильно. Затем можешь отдохнуть.

   Лиам улыбнулся и кивнул. Не говоря ни слова он взялся за полы домашней мантии наместницы и разведя её в стороны, опустил руки на грудь Эран. Кожа вампирши была холодной. Лиам испытал почти физическую потребность отогреть её, наполнить тело и сердце любимой теплом.

   Он чуть приподнялся на коленях, чтобы коснуться губами впалого живота и, не удержавшись, скользнул жадными поцелуями вверх, а не вниз, исследуя тело, которого не касался так давно. Дотянулся до горла и обвёл языком тонкую ключицу.

   Эран запрокинула голову, отдаваясь на волю ласкающих губ. Она сама не знала почему, но в глубине души поверила словам Лиама сразу, едва тот сказал, что никогда не предаст. Это могло быть глупо, но разум тут не работал. Просто чувство, что всё должно быть хорошо, пока этот человек находится рядом. Мягкие поцелуи продолжали покрывать её плечи, грудь. По телу пробегали волны дрожи, когда они скользили мимо сосков, или останавливаясь, втягивали их. Этого не было в приказе. Или уже в просьбе? Лиам делал это сам, и Эран почему-то хотела позволить ему делать всё, что он захочет. Мягкая нега разливалась по телу, а губы продолжали изучать.

   Наигравшись с грудью Лиам подложил руку под поясницу Эран, помогая освободить руки от одежды, и поймав одну кисть, коснулся губами маленькой венки на запястье.

   Эран закусила губу, а губы продолжили путешествие по ладони, чтобы снова вернуться на то же место и скользнуть по нему щекочущим движением. Только обследовав обе кисти Лиам сложил их вместе, поцеловал в последний раз и склонился к поясу, освобождая Эран от ремня. Прежде чем подобраться к её промежности, Лиам поднял глаза и невольно улыбнулся, обнаружив, что Эран спит. Кошмары не давали ей выспаться вторую ночь, а нападение лишило остатка сил.

   Улыбка была грустной. Лиам легко мог угадать, какой сон увидит наместница. Он и сам видел те же сны, раз за разом погружаясь в те дни, о которых хотел бы забыть навсегда.

   Поднявшись, он подошёл к кровати, сдёрнул одеяло и, вернувшись на своё место у кресла, осторожно укрыл наместницу. Опустил щёку на колени спящей и тоже попытался уснуть.

***

Тёплый ветерок колыхал белоснежные волосы наместницы.

   Где-то вдалеке слышались весёлые выкрики, звуки музыки и песен. Среди деревьев проносились гибкие тени юношей и девушек в льняных рубахах, подпоясанных переплетёнными стеблями травы.

   — Айрин! — услышала она вдалеке звонкий женский голос и вздрогнула, внезапно поняв, что обращаются к ней. — Айрин, ну где же ты?

   Стройная фигурка с пушистыми золотистыми волосами выскользнула из темноты и схватив её за руку, потянула прочь.

   — Айрин, ты что уснула? Ночь только начинается!

   Она невольно улыбнулась, ощутив тепло живого тела на своей ладони, и покорно пошла туда, куда она звала.

   — Ну же, Айрин, быстрее! Все ждут только тебя.

   Девушка потянула сильнее, и она побежала, как не бегала давным-давно. Стволы деревьев проносились мимо, запахи леса сменялись запахами свежего хлеба и мяса, огни приближались, пока девушка, наконец, не замерла, так что Эран едва успела остановиться, чтобы не столкнуться с её спиной.

   — Я нашла! — провозгласила она, тяжело дыша, и снова потянула спутницу вперёд, на освещённую множеством факелов поляну. Два кострища красовались посреди неё, но огонь ещё не горел. Лица, множество лиц и все казались знакомыми, даже родными, хотя ни одного имени вспомнить Эран не могла.

   Высокий молодой мужчина с чёрными волосами, заплетёнными в перевитые травой тонкие косички, подошёл к ним вплотную и остановился. Выше пояса мужчина был обнажён, крупные мускулы переливались под бронзовой кожей, а сильная рука сжимала факел, отбрасывавший тени на жилистое лицо.

   Эран стояла секунду, пытаясь разобрать черты в игре теней, а затем тихо ахнула, узнав своего раба и палача.

   — Начала праздновать раньше других? — шепнул мужчина, подхватывая её под локоть, и будто бы передавая факел.

   — Лиам…

   — Тихо…. Потом поговорим. Иди.

   Лиам подтолкнул её к центру поляны, и Эран внезапно оказалась одна перед сложенными кострищами.

   Все глаза были устремлены на неё, и она не сразу поняла, чего от неё хотят.

   Стараясь скрыть неуверенность, Эран приблизилась к одному из кострищ и, опустив факел, подождала, пока пламя перекинется на кучу ветвей. Костёр разгорался неторопливо, но разгорался, и когда огонь полыхнул, упираясь в звёздное небо, толпа разразилась радостными криками.

   Эран перевела дух и уже более уверенно подошла к другому кострищу и повторила действие. Зрители снова закричали, приветствуя живое пламя, и почти сразу забыли о нём. Музыканты снова заиграли на лютнях, девушки бросались на шею к своим мужчинам. Пенистый рыжий напиток тёк рекой из дубовых бочонков, а Эран бродила посреди веселья пытаясь понять — на своём она месте, или нет. Всё здесь казалось родным и чужим одновременно.

   Иногда к ней подбегали девушки, целовали — но только в щёки — и снова уносились прочь.

   Наконец, уверенная рука легла ей на предплечье и потянула прочь. Они покинули поляну и углубились в лес. Тут и там слышались шумные вздохи и им пришлось уйти достаточно далеко, прежде чем всё стихло, и Лиам остановился.

   Он обернулся к Эран и руки его внезапно перехватили плечи Эран, сжимая сильно и бережно.

   — Наконец, — чёрные глаза светились как два костра.

   — А как же твоя королева? — слова пришли сами собой, и Эран не знала, что они значат, лишь то, что они должны прозвучать здесь и сейчас.

   — Не надо, Айрин… Я ушёл, как только смог. Следил за тобой весь вечер. Праздник тебе не в радость?

   Эран пожала плечами и отвернулась. Вывернулась из тёплых рук и встала привычно скрестив локти на груди и глядя в темноту.

   Секунду прохладный ветерок овевал её бока, прежде чем на плечах снова оказались сильные пальцы.

   — Война кончилась, Айрин. Нужно время, чтобы понять это, но Лилит повержена. У нас впереди четыреста лет мира, прежде чем новый властелин займёт её место.

   Эран чуть повернула лицо. Она была так близка к тому, чтобы понять, кто этот странный мужчина, и что происходит у него в голове… Но сейчас, в плену тёплых рук, думать о смысле происходящего было слишком трудно. Хотелось откинуться на широкую грудь, закрыть глаза и утонуть в тепле и покое, которые с такой охотой дарил ей Лиам.

   — Сегодня Бельтайн, — раздался шёпот у самого её уха, — сегодня никто не осудит нас. Только скажи, Айрин.

   Эран развернулась, вглядываясь в такое родное лицо.

   — А если я скажу «да»? — и снова будто кто-то другой говорил за неё, но Эран не хотелось противиться этой чужачке поселившемуся в её теле. Она не хотела признаваться себе, но была согласна с ней целиком.

   Лиам наклонился, целуя её. Мягкий язык прошёлся по краешку губ, чуть раскрывая.

   Холод пронзил спину до самой груди. Воздух будто выбили из лёгких одним ударом.

   — Лиам… — выдохнула она из последних сил, уже чувствуя, что ночная тьма становится гуще, а силуэт мужчины расплывается перед глазами.

   — Нет…

   Больше она не слышала ничего.

***

Лиам распахнул глаза и понял, что всё ещё смотрит в голубые глаза, пронзившие насквозь всю его жизнь.

   — Айрин… — прошептал он и наместница вздрогнула.

   — Эран, — поправил его ледяной голос, — хотя в твоём случае вернее было бы госпожа.

   Колдовство ночи медленно отступало, а он всё силился понять, видела ли наместница то же самое, что и он. Но лицо Эран оставалось привычно холодным и неподвижным.

   — Пора вставать, — сказала она. Заметив одеяло насупилась на секунду, будто пытаясь что-то понять, а затем перекинула его через подлокотник и, отстранив Лиама в сторону, встала на ноги. Вышла на середину комнаты и размяла затёкшую шею.

   — Вайд! — крикнула она, и слуга тут же показался в дверях. — Ты разобрался с одеждой для пленника?

   — Да, госпожа.

   Вайд исчез на секунду, и вернулся уже со стопкой вещей. Взяв из рук слуги соболиный плащ, Эран внимательно рассмотрела его и, чуть изогнув бровь, посмотрела на Лиама. Тот молчал.

   — Одевайся, — взяв из рук слуги вещи, Эран бросила их пленнику, — нам нужно быть на месте до рассвета.

ГЛАВА 8. Бессмертие

Виверн не седлали. Эран сказала, что они не смогут преодолеть магический барьер, отделявший их цель от остального побережья. Зато в конюшнях крепости нашлось четыре отличных вороных жеребца.

   Выехав за стены форта, путники проехали несколько миль по дороге, ведущей к берегу и свернули на юг, вглубь континента. Некоторое время ехали по ночному лесу, пока не добрались до подножия гор.

   Затем начался долгий и опасный подъём. Лошади то и дело оступались на острых камнях. Дорогой, тянувшейся серпантином вокруг одного из самых высоких кряжей, явно не пользовались много лет, однако Эран уверенно находила путь среди поворотов, и ни разу процессия не заехала в тупик.

   — Я слышала об этом месте, — сообщила Элиана спустя какое-то время.

   — В самом деле, — Эран замедлила коня, пропуская эльфийку вперёд.

   — Это ведь Кер Тиал, Пик Дракона, так?

   Эран хмыкнула и посмотрела на неё с нескрываемым уважением.

   — Верно. Только драконов здесь нет уже много-много лет.

   — Да… Последняя битва за трон Короля Драконов состоялась ещё до того, как Владыка Вод был изгнан. Около четырёхсот лет тому назад.

   Эран кивнула. На собеседницу она не смотрела. Взор её был устремлён вверх, к самому пику.

   — Молодая драконица бросила вызов старому королю. Она была повержена и погибла бы, если бы дети ночи не спасли её.

   — Ещё одна легенда во славу Империи, — фыркнула Элиана.

   — Вы так думаете? — Эран подняла бровь и чуть заметно усмехнулась. — В сердце любой легенды — правда. Вам ли, эльфам, этого не знать.

   — Я была Хранительницей, — сказала Элиана, тоже не глядя на собеседницу, — и лучше многих знаю, как рождаются легенды.

   Эран не стала отвечать, и разговор сошёл на нет. Убеждать в чём-либо почти незнакомую эльфийку она не хотела.

   Вместо этого Эран позволила спутникам проехать чуть вперёд и стала издали наблюдать за своим пленником. Он не задавал вопросов, хотя Эран не покидало чувство, что ему есть что спросить, — а может и рассказать.

   Сон, приснившийся ей этой ночью, был не похож на все предыдущие. И хотя конец его нельзя было назвать счастливым, в отличие от предыдущих он оставил странное светлое чувство. Едва открыв глаза Эран подумала, что хочет вернуться назад, в тот волшебный лес, где горели праздничные костры и люди радовались наступившей весне. Она не любила весну. Она была, наверное, единственным существом в империи, которое с радостью приняло бы на себя службу на севере. Здесь, среди бескрайних снегов, она чувствовала себя спокойно. Будто спала, укрывшись пуховым одеялом — без снов и воспоминаний. И вот этот странный пленник явился, чтобы разрывать в клочья затянувшиеся шрамы. Она не знала, почему именно так, но чувствовала, эти сны — шрамы, раны прошлого, которые много лет не давали ей жить. Может, дело было в том, что не было давным-давно этого майского леса, и этих смеющихся лиц, и девушек, водивших хороводы. Только бесконечная ночь, холод и мёртвое тело, неспособное ни умереть, ни состариться. Странные мысли для той, что родилась бессмертной. Но она никогда не стремилась к бессмертию. Если эта бесконечность дней, уходящая вдаль в нескончаемое будущее и радовала Эран, то лишь потому, что в глубине души она знала что там — за гранью смерти, покоя не будет. А Эран хотела покоя.