Не волнуйтесь, вас оживят. Елена Шмидт

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Разве могла я предположить, преследуя преступника, что шальная пуля кардинально изменит всю мою жизнь? И что теперь? Мало того что новоприобретённая внешность сильно отличалась от той, которую я привыкла видеть в зеркале, так ещё и мир вокруг напоминал фэнтези фильм. Но я никогда не унывала и рук не опускала: даже когда душеприказчик грозился оставить без жилья. Поэтому, когда впереди замаячило расследование, обещающее принести прибыль, я смело взялась за дело. Тем более что рядом неожиданно оказался довольно интересный мужчина…

ПРОЛОГ

Я целовалась с Серёгой Петровым! С чувством! Его губы исследовали мои с поразительной нежностью, на которую я совсем не рассчитывала. Мне ужасно хотелось расслабиться и насладиться происходящим, но разум не давал, посылая тревожные звоночки в мозг, что доверять этому субъекту нельзя. И всё потому, что это был Петров, с которым я проработала почти пять лет и которого знала как облупленного со всеми его заморочками и закидонами. Мне и так казалось, что за время, что мы знакомы, он засел у меня в печёнках на всю оставшуюся жизнь.

   Несмотря на наши дружеские отношения, в глубине души я всегда была уверена, что он жуткий тип. В простонародье таких называли одним ёмким словом — бабник… Странно, но эта его способность не пропускать юбки никогда не отражалась на его работе. Я всегда недоумевала, как в нём уживаются два абсолютно разных типа: Петров-серьёзный и Петров-раздолбай. Был он, правда, таким же Петровым, как и я Синицыной, но это ничего не меняло. Не нравился он мне из-за своих похождений, и всё тут! И не оттолкнула я его до сих пор лишь потому, что раздумывала, съездить ему по причинному месту или достаточно по коленной чашечке. Серёга был столь увлечён процессом, что не подозревал о моих коварных планах, а я уже и ногу приподняла, приноравливаясь к удару…

   Но тут неожиданно затрезвонил телефон, вырывая меня из столь явственного сна и не давая расквитаться с обидчиком, покусившимся на мою тщательно оберегаемую во сне честь. Подскочив, словно ошпаренная, я силилась понять, что происходит. «Что?! Где?! Когда?!» — вопросы телевикторины вихрем пронеслись в голове, пока я пыталась вернуться в реальность. На губах до сих пор пылали страстные поцелуи Петрова.

   С Серёгой мы договорились, что он разбудит меня только в случае необходимости. По всей видимости, пока я обжималась с ним во сне, что-то всё же произошло, раз он решился потревожить мою скромную персону. В противном случае его ждала бы моя «страшная» месть: невыспавшаяся я была жутко противная.

   — Да! — прохрипела я спросонья, скатываясь с кровати и устремляясь в ванну, по дороге распинывая свои тапки в разные стороны.

   Сейчас точно скажет, что надо срочно ехать!

   — Дорогая, — слегка хрипловатый баритон того, кто только что бессовестным образом лобзал меня, настроения не добавил, — дрыхнешь, что ли?

   — Серёга, ты… — Я даже слов нужных не нашла, чтобы описать переполнявшую мою душу «радость». — Надеюсь, ты знаешь, что тебя ждёт, если зря разбудил?

   — Ко-неч-но... — с придыханием протянул мужчина, словно обещал мне незабываемую ночь. Врун! — Давай руки в ноги, радость моя! Я тебя жду. От желания даже трясусь, словно осиновый лист на ветру.

   — Подождёшь, — буркнула я.

   Трясётся он! Опять небось свитер не надел, поэт фигов! Мы колесили с Петровым по Европе из одного городка в другой, изображая влюблённую парочку, которая решила устроить себе предсвадебное турне. На самом же деле мы разыскивали работника одной компании, занимающейся передовыми технологиями, который очень ловко утащил данные, ему не принадлежащие.

   — Бутербродов захвати, дорогая. Я проголодался, — произнёс ленивым голосом мужчина.

   — Твою ж! Бутерброды! — запланированный для бодрости душ отменялся.

   Эта короткая фраза означала только одно — наш давно разыскиваемый знакомый приехал по адресу, который нам недавно передали. Несколько месяцев безрезультатных блужданий по старым городкам, бесполезные тыканья по адресам и часы вынужденного ожидания. Никогда я ещё не ощущала себя такой беспомощной. Наш беглец словно сквозь землю провалился. И вот теперь, когда мы почти у цели, я всё проспала! Обидно, знаете ли…

   За окном было темно. Утро или ночь? Схватив телефон, уставилась на экран. Получается, мне удалось поспать целых два с половиной часа. Сейчас всего лишь вечер. А ведь я так надеялась отдохнуть! Рогатый бы побрал этого урода, умыкнувшего секретные разработки: не даёт девушке расслабиться! Эта постоянная гонка выматывала — то Серёга, то я торчали где-нибудь, высматривая, не появится ли наш беглец. И хорошо, если рядом была какая-нибудь кафешка, где можно пристроить свою пятую точку в тепле, но ведь бывало, что и на улице приходилось торчать, повторяя в сотый раз всю информацию о преступнике. Иногда мне казалось, что я знаю о нём всё, во всяком случае, до того момента, как он решил заработать нечестным путём и пошёл против закона.

   Зимние ночи были до безобразия длинные, особенно в этой северной стране. Быстро впихнув себя в удобные джинсы, натянула свитер, носки, куртку, провела пятернёй по длинным светлым волосам, схватила сумку и выскочила в коридор.

   Дилеммы «на машине или пешком» передо мной не стояло. После крепкого мороза вдруг резко потеплело, подул пронизывающий ветер и пошёл ледяной дождь! И теперь на улицах был бесплатный каток. Катайся – не хочу! Что горожане и делали. Пока я спала, городские службы с природными капризами не успели справиться. Я преодолела каракатицей тротуар с одной только мыслью: хоть бы не свалиться! Запрыгнула в салон автомобиля и повернула ключ. В ответ на меня чихнули. Коняга была с норовом: такая же козлина, как напарник с нашим клиентом, не давшие мне отдохнуть! Попробовала ещё раз. Результат порадовал стабильностью — глухо фыркнув, мотор продолжил меня игнорировать. Я поморщилась и вылезла: придётся добираться пешком. Хорошо, что идти было недалеко. Дольше мотор упрашивать буду! Однако я поторопилась со своим решением. Несколько шагов и я поняла, что быстро дойти не получится. Я осторожно заскользила по тротуару. Других таких камикадзе на горизонте не наблюдалось, и это радовало. Где было можно, я прижималась к домам, ныряя под козырьки – там было не так скользко. Но это мало спасало, ноги постоянно разъезжались в разные стороны. Хорошо, что я не поехала, а то влетела бы уже в какой-нибудь столб.

   Неожиданно из двери небольшого магазинчика на дорогу утиной походочкой вырулил дородный господин. Сделав пару шагов в ту же сторону, что и я, он неуклюже растопырился и замер передо мной этаким скульптурным изваянием. Я попробовала его объехать. И это у меня почти получилось, не взмахни он рукой перед моим носом. Реакция у меня знатная. Я резко откинула руку от себя, здоровяк не удержался и шмякнулся мне прямо под ноги. В результате я уселась на него верхом, и мы даже прокатились полметра вперёд. Жалко, что не дальше. Мужик был мягкий, пальто шерстяное, так что я вполне удобно устроилась. Но сказка не может длиться вечно: пришлось слезать, а ещё и извиняться, словно не он это первый начал!

   Городок, где мы остановились, расположился на холмах, а потому сейчас его тротуары напоминали мне горку. Эх, жаль, не было санок, а то бы я уже доехала! Вскоре уклон изменился, дорога пошла вверх, моя скорость упала до черепашьего шага. Повезло, что этот участок был не таким длинным. Балансируя руками, я с честью выдержала испытание, лишь один раз, не удержавшись, заскользила в обратную сторону и чуть не сбила ещё одного прохожего, тут же пославшего меня куда подальше. Тут я не сдержалась и огласила полный список моих ему пожеланий. Что за наезды на скромную девушку?

   Через пару сотен метров я увидела своего напарника. Капитан Петров в образе покорителя женских сердец, в модном пальто и, естественно, без шапки — они для слабаков — стоял недалеко от магазинчика секс-товаров. Холодный ветер играл его длинной чёлкой. Не знай я Серёгу, как облупленного, я бы влюбилась! Если уж быть до конца честной, я в него и втюрилась сразу, как увидела: высокий, со спортивной фигурой и умными серыми глазами, он мне показался этаким эталоном мужчины. Однако потом эталону стали названивать Светочки, Риточки, Дашули, дорогуши, милые и так далее… И я поняла, что в этой череде мне никогда не будет места, хотя Петров как-то и обронил: а не сходить ли нам куда-нибудь? Но к тому времени у меня уже выработался стойкий иммунитет к его серым глазам.

   — Ты другого места не нашёл? — с разбегу повисая на нём, словно давно не видела, поинтересовалась я.

   — Должен же я был чем-то заниматься, — подмигнул он мне. — Вот заодно, так сказать, наблюдаю в стеклянную дверь за покупателями.

   — Где он? — Мне было неинтересно слушать про любителей секс-шопов.

   — Синицына, лучше спроси, как я?

   — Петров, перестань!

   — В доме напротив. Только он почему-то вошёл не в ту дверь.

   — Успел посмотреть, что там?

   — Нет, боялся упустить: вдруг птичка упорхнёт через другой выход.

   — Думаешь, там можно как-то перейти в другой подъезд? Давай я пойду посмотрю? — предложила я.

   — Валяй, — согласился Петров. — Выгони его, что ль. Я хоть побегаю, может, согреюсь!

   — А я тебе говорила, одевайся, — дёрнула я его за лацкан пальто. — Но супермены же не мёрзнут.

   Махнув ему, я аккуратно заскользила через дорогу. Да уж, если придётся бежать, то тут как повезёт — то ли догонишь, то ли растянешься. Я зашла в подъезд старого трёхэтажного дома. Ничего необычного. Осторожно поднялась по лестнице. Обычная площадка на две квартиры. Внезапно наверху отворилась дверь. Приятный женский голос что-то тихо произнёс, по всей видимости, с кем-то прощаясь, и я услышала очередной щелчок замка. Я приготовилась встречать спускающегося, но никто в мои объятия не спешил, а потому я бросилась вверх по лестнице. Проскакав ступеньки, замерла в удивлении, площадка была девственно пуста: и куда, спрашивается, делся тот, кто только что вышел? Я осмотрелась и заметила металлическую лестницу на чердак. Помянув про себя все нечистые силы, что помогают некоторым, я быстро полезла наверх. Люк оказался без замка, и это меня даже не удивило. Сдаётся мне, кто-то постоянно пользовался этим ходом. Чердак встретил темнотой и слабым запахом сырости. Наверное, где-то протекала старая крыша. Вдалеке раздался шорох и негромкий стук: сейчас уйдёт! Включив фонарик на телефоне, я понеслась вперёд, лавируя между какими-то ящиками и коробками. Вот и выход! И снова мне достался в награду лишь стук входной двери. Даже не поняла, как скатилась вниз, по-моему, часть лестницы просто проскочила. А вот на первом этаже меня ожидал сюрприз: две двери в разные стороны! Я даже застонала от разочарования.

   — Видел? — быстро спросила у Петрова, связавшись с ним.

   — Что? — переспросил напарник, и я поняла, что оказалась права: наш беглец в очередной раз оставил нас с носом.

   — Тут есть дверь во двор. Проход через чердак. Заходи в соседнюю. Я за ним!

   Нажав на отбой, сунула на ходу телефон в карман. Проверила на всякий случай наличие шприца в кармане. Выскочив во двор, только успела увидеть, как темноволосый мужчина в светлой куртке завернул за угол соседнего здания. Я бросилась за ним. Вернее, попыталась. Здесь дорога была ещё хуже, даже возле стен был сплошной лёд! Моя хорошая подошва, разрекламированная по всем каналам, сегодня совсем не спасала.

   Радовало, что мы двигались под уклон, потому что в другую сторону было бы намного хуже. Махая руками, я старалась не свалиться. В голове промелькнула шальная мысль: а вдруг это не он? Мы уже несколько раз останавливали не тех, кого надо. Просто были похожи. Потом я строила из себя дурочку, рассказывая, что спутала человека с внучатым племянником двоюродного дяди. В общем, извиняясь, болтала, что попало. Сзади хлопнула дверь. Даже не оглядываясь, поняла, что это Петров.

   Завернула за угол, и снова наградой мне стала спина незнакомца. Но уже значительно ближе. Мужчина, словно почувствовав опасность, оглянулся. Заметив меня, прибавил шаг. Я тоже постаралась ускориться, насколько было возможно. Мы скользили друг за другом, растопырив руки, и у меня почему-то было стойкое предчувствие, что я знаю, откуда появилось выражение «корова на льду». То он, то я взмахивали руками, словно крыльями, стараясь не грохнуться. Беглецу не повезло, он всё же не устоял и со всего размаху упал, да так, что ноги подлетели вверх. Красиво получилось! По-моему, я даже услышал глухой стук его пустой головы: нельзя забирать секретные наработки! Я радостно заскользила вперёд, уже мечтая, что скоро мы вернёмся домой. Пока наш беглец пытался собрать себя со льда, я почти приблизилась к нему. Петров со своими длинными ногами тоже уже был рядом. Я слышала его пыхтение сзади.

   Я приготовила шприц. Огнестрельным оружием мы не пользовались. Всё должно быть тихо. Сделаю укольчик, и потащим с Петровым подвыпившего гражданина до машины Серёги.

   — Не подходи! — вдруг выкрикнул преследуемый.

   Я замахала руками, изображая, что поскользнулась и бегу к нему по инерции.

   — Да ты чё, мужик! — раздался голос Серёги. — Мы просто мимо идём. Хочешь, поможем встать.

   — Вычислили, твари, — просипел тот, поднимая руку с пистолетом.

   Я метнулась в сторону, стараясь уйти от пули. Но погода внесла свои коррективы. Я на самом деле поскользнулась, ноги поехали по льду. Все получилось настолько быстро, что я ничего не успела сделать. Два звука, глухой хлопок и удар об землю, слились для меня в один. Мир вспыхнул болью и погас.

ГЛАВА 1

Я словно плыла в темноте, не чувствуя тела. Но неожиданно откуда-то донеслось пение какой-то птахи. Она выводила переливчатые трели, как будто праздновала восход солнца. Звуки будоражили, вырывая меня из небытия. Я никак не могла понять, почему пернатая мелюзга поёт так, словно на дворе весна или лето. Ведь была зима! Раздираемая противоречивыми чувствами, я открыла глаза и в недоумении уставилась на тёмный балдахин. «Где это я? Мы что, сменили квартиру?»

   Повернув голову, уставилась в окно. На улице явно была не зима: в открытые створки лился солнечный свет, прохладный ветерок играл простенькими занавесками и доносил до меня слабый аромат цветущего рядом куста. На его ветках, по всей видимости, и сидела разбудившая меня птица. Я смотрела в окно бессмысленным взглядом и никак не могла понять, где я нахожусь. Неужели мы переехали в какую-нибудь страну вечного солнца? А почему тогда я ничего не помню? Хаотичные мысли гудели, как высоковольтные провода.

   Внезапно словно кто-то невидимый переключил внутри кнопку, выпуская память из тайника, и воспоминания обрушились лавиной. Всё до того момента, как я упала. А дальше? Задержали мы Антипенко или нет? Неизвестность раздражала. Откинув одеяло, решила встать и выяснить, где нахожусь. В конце концов, всему должно быть объяснение. Однако я успела лишь приподняться и снова в удивлении замерла, рассматривая своё тело.

   — Батюшки-светы! — бабушкина присказка вырвалась сама собой.

   Вот уж не думала, что меня может что-то так напугать! У меня что, отёк Квинке? Я схватилась за горло, делая глубокий вдох. Нет! Воздух свободно попадал в лёгкие и вырывался наружу. Не было ни хрипов, ни сипения. Может, у меня только тело отекло? Я осмотрела себя ещё раз, для достоверности ощупывая руками. Может, мне это снится? Вот эта грудь примерно пятого размера, полные руки, ноги-столбы и мягкий, упитанный живот. Мамочка, я хочу проснуться! Где мои накачанные стройные ножки, второй размер и нормальные руки? А пузо?! Да у меня отродясь такого не было! Я рухнула обратно на подушки и зажмурилась: я проснусь, я проснусь, я проснусь!

   Примерно через десять минут нерешительно приоткрыла один глаз, осторожно приподняла голову и снова посмотрела на себя. Ничего не изменилось. Под розовой с оборками ночной сорочкой покоилось чужое сытое тело, которое по неведомым причинам теперь принадлежало мне. Может, я пролежала в коме несколько лет, и меня кормили исключительно пирожными? Тогда это бы объяснило, почему я так выросла.

   Как бы там ни было, надо вставать. Там разберусь, что со мной произошло. Спустила не свои полные ноги с кровати и в недоумении осмотрела небольшую комнату. Старинный шкаф, комод с двумя фарфоровыми статуэтками. Стол, накрытый старенькой, но чистой скатертью, один стул. Деревянные полы были тщательно вымыты, под ногами лежал половичок. Ветер всё так же шевелил простенькие занавески. Только балдахин да огромная кровать не соответствовали скромной обстановке. Всё это мало напоминало больничную палату.

   — Что это? — чуть не со слезами прошептала я, приподнимая с груди только сейчас замеченную ярко-рыжую прядь.

   Меня перекрасили? Где мои светло-русые волосы? Я вытащила из-за спины чужие кудри. Тут меня посетила мысль, что это парик. Однако, сколько ни дёргала, волосы оставались на месте. Лишь несколько волосинок запутались между пальцами. «Может, я на задании, о котором ничего не помню? У меня амнезия? Так, Полина, спокойно. Всё под контролем. Вдох-выдох. Ещё раз. И ещё. Я сильная, я выдержу».

   Осторожно приподнявшись, оценила свои возросшие объёмы. В теле была противная слабость, словно после тяжёлой и продолжительной болезни. Заметив на стене большое округлое зеркало в массивной раме, я устремилась к нему. Не дойдя пару шагов, замерла, страшась увидеть себя. А вдруг у меня и с лицом что-нибудь? Вдох-выдох, вперёд.

   Боясь дышать, я уставилась на своё отражение. Это не могла быть я! Это не я! Это чья-то шутка! Я больно ущипнула себя за руку, стараясь проснуться. На меня смотрела молодая девушка, явно младше меня, с копной рыжих волнистых волос. На достаточно миловидном, бледном лице двумя изумрудами сияли глаза. Это точно была не я! Даже пластическая операция не смогла бы так изменить мою внешность. Я потрогала полные щёки, всё ещё надеясь, что это неправда. И сейчас зайдёт Петров и скажет своим обычным голосом: «Ну что, Синицына, снова дрыхнешь? Как тебе пластика? Здорово, правда? Не дрейфь, потом уберут.»

   Но Петров не вошёл. Гад, не зря я не доверяла ему! Скрипнула дверь, и вместо моего напарника в комнату вплыла сухонькая старушка в тёмно-сером платье в пол и светлом фартуке.

   — Баб Нюш?.. — не веря своим глазам, прошептала я.

   По телу пробежала дрожь. Бабулю похоронили прошлым летом. Откуда она здесь?

   — Бланка! Ну наконец-то. — Увидев меня, она резво просеменила к столу и, поставив графин, что держала в худеньких руках, бросилась ко мне. — Ты что ж это встала, а! Только вчерась совсем помирала, а сегодня, посмотрите-ка, вскочила. А ну ложись! Знахарь разрешит — встанешь!

   — Я не Бланка, — выдавила я из себя, поражаясь, что спокойно произношу слова на странном языке, который прекрасно понимаю, словно всю жизнь на нём разговаривала.

   — Вот что лихорадка с болезными творит! А кто ты? Ты что болтаешь, Бланка? Ты, смотри, при хэрре Сибаусе это не скажи.

   — При ком? — не сразу поняла я. — При хэрре?

   — Бланка, не дури! — прикрикнула старушка. — Ты это брось! А-то он нам в ежемесячной выплате откажет. Паразит тот ещё! Жмётся, словно свои отсчитывает. На что жить-то тогда будем! И неважно, что он липовый хэрр и об этом вся округа знает, нам-то с тобой кочевряжиться не следует. Хочет быть хэрром – пусть будет!

   — И правда. — Я подошла и плюхнулась на стул. Какая мне разница, хэрр он или нет. В голове было пусто, словно в бочке из-под пива. Сплошной хмельной угар и ни одной дельной мысли. — Только я всё равно ничего не поняла. Это кто?

   — Ты что ж, детка, и правда не помнишь?

   Глаза пожилой женщины неожиданно наполнились слезами. Ещё немного — и потекли бы ручейками по морщинистым щекам.

   — Баб Нюш. — От неожиданно нахлынувшей жалости я вскочила и прижала её к себе. — Не плачь. Ты же можешь мне всё рассказать, а там, глядишь, ко мне память вернётся.

   — Что ты меня так странно кличешь? — слегка отстранилась она от меня. — Почему «бабнюш»? Что это, слово заграничное? Ты раньше меня так не называла. Надеюсь, это не какой-нибудь зверь?

   — Не-а. Это означает «самый дорогой человек». Мне просто приснился странный сон, словно я попала в другой мир. А там ты была бабой Нюшей. Это имя такое, — пробормотала я, поглаживая её по худенькой спине.

   Меня переполняли эмоции. Пожалуй, только за встречу с бабушкой я готова была простить тех, кто это со мной сотворил.

   — Ох, и что ж это я! — всплеснула руками старушка. — Ты же от горячки давеча чуть не померла. Конечно, тебе это всё и привиделось. Знахарь Барвинок говорил, что если не придёшь в себя в ближайшее время, то… — и она, не удержавшись, вновь всхлипнула.

   — Не надо, баб Нюш, — вновь попросила я, у меня от её рыданий сердце чуть не остановилось.

   — А ты что это удумала, Бланка? — Старушка внезапно перестала кваситься и, отодвинувшись от меня, упёрла руки в бока. — Хотела раньше меня к цветущим чертогам перебраться?

   — Куда?

   — Не придуряйся! Ты что, и это не помнишь? — уставилась она на меня.

   Я покачала головой.

   — Караул! — всплеснула она руками. — А ну-ка, укладывайся в постель и лежи с закрытыми глазами. Я сама с душеприказчиком поговорю, будь он неладен!

   Я не стала спорить. Действительность слегка обескураживала. Куда меня занесло? С каким душеприказчиком? Помнится, так до революции называли тех, кто занимался завещаниями. Или я что-то напутала. В голове вновь появился гул. Поэтому я не стала спорить, а забралась на кровать и укрылась одеялом по самый подбородок.

   — Ничего не говори. Поняла? — дала мне последние наставления баба Нюша.

   Я кивнула, полностью соглашаясь с ней. А что я могла сказать, если сама ничего толком не понимала?

   Старушка унеслась, погрозив мне напоследок пальцем. Интересно, она кто? Я уставилась в потолок, ожидая прихода некоего хэрра душеприказчика. Хотелось бы мне знать, а как у них женщин называют? Надо будет поинтересоваться.

   Оный товарищ появился примерно через час. Мне порядком надоело лежать, и я сбегала к окну, посмотреть на улицу. Вдруг там обычный город? Увиденное добило меня окончательно. Неширокая улица вся утопала в цветущих кустах. Похожи они были на чубушник, в простонародье любовно называемый жасмином за необыкновенный аромат. Однако цветы были намного крупнее и с лёгким розоватым оттенком. На противоположной стороне мощёной улицы на отдалении друг от друга стояли небогатые домишки. Никаких вам тротуаров. Сколько я ни всматривалась, так и не поняла, чем покрыты крыши: то ли черепицей, потемневшей от времени, то ли деревянными плашками. На одном из домов, конёк которого виднелся вдалеке, похоже, вообще была солома. Меня посетила странная догадка, что я перенеслась на столетие, а то и на два назад.

   — Любезнейший, — окликнула я мужика в широченных штанах и серой рубахе, тащившего куда-то козла на верёвке. — А не подскажете, который сейчас год?

   — Ты, девка, что ль, совсем спятила? Аль выпила мало? Да пошёл ты! — пнул он под зад облезлую рогатую животину, которая, обрадовавшись, что хозяин отвлёкся, принялась объедать зелёный куст. — Да когда ты уже нажрёшься-то, скотина!

   На этом наш содержательный диалог закончился, потому что рядом с моим домом остановилась карета, запряжённая парой гнедых. Кучер легко спрыгнул на землю и открыл дверцу. Я с любопытством ждала появления некоего хэрра Сибауса, так, кажется, назвала его баба Нюша. На языке так и вертелось другое слово – не высказаться бы ненароком!

   Я ожидала чего угодно, но, когда на дорожку спрыгнул упитанный мужик с окладистой бородой от силы метр сорок ростом, слегка оторопела: неужели лилипут? Как-то я себе душеприказчика по-другому представляла — этаким солидным мужчиной с модной стрижкой и с портфелем. А у этого в руках был старый облезлый саквояж, никак не вязавшийся с каретой и костюмом. Я хотела юркнуть в постель, но потом передумала: а информация? Для того чтобы вернуться домой, мне позарез требовалась информация. Не бывает же дороги в один конец! А потому прокралась к двери и слегка её приоткрыла.

   — Проходите, проходите, хэрр Сибаус, — донёсся до меня радушный голос бабы Нюши. — Я вас заждалась.

   — Как здоровье ляди Бланки? — раздался низкий бас душеприказчика. — Надеюсь, пришла в себя?

   «Это я, что ли, лядь?! — Я едва сдержалась, чтобы не выйти и не дать в глаз коротышке. — Вроде как свечку не держал, а обзывается. Или у них так к женщинам обращаются? Достойные хэрры к лядям? Боже, куда ты меня закинул?!»

   — Ох, ещё не встала, но знахарь Барвинок сказал, что всё в порядке, — зачастила старушка.

   — Негоже врать, дана Ладислава. — Недовольный голос хэрра был призван любого согрешившего тут же раскаяться. — Я заезжал к дану Барвиноку, мне он поведал другое.

   — Да что вы такое говорите! — заволновалась старушка. — Неужто бы я вас обманывала! Вы присаживайтесь, хэрр Сибаус. Присаживайтесь!

   Я услышала пыхтение и скрип стула. Его величество «херр», по всей видимости, пристроил свой зад.

   — Чаю с травками не заварите, дана?

   — Конечно-конечно, — засуетилась старушка, и я услышала её удаляющиеся шаги.

   «А что там этот хэрр делает?» — не успела подумать я, как до меня донёсся скрип стула. Коротышка встал. Уж не сюда ли он собрался? Через несколько мгновений я лежала в постели, закрыв глаза. Едва устроилась, как шаги раздались в моей комнате. Я почувствовала его взгляд. Он немного постоял возле кровати и ушёл. Я вновь заняла своё место у двери. Душеприказчик выпил травяной чай, стрескал предложенный ему пирожок, а потом огорошил и меня, и старушку.

   — В общем так, дана Ладислава, денег я вам не дам.

   — Как это, хэрр Сибаус, не дадите! А чем же я буду рассчитываться со знахарем? А еду покупать?

   — Вот когда лядь Бланка придёт в себя, тогда и поговорим. А то вдруг она помрёт, кто мне тогда издержки оплатит.

   — Какие издержки, побойтесь Высших, хэрр Сибаус! Вы же девочке выделяете деньги из содержания, что оставили ей родители!

   — Из того, что осталось, дана Ладислава. Из того, что осталось, — повторил он. — А осталось там совсем немного. Вот и на этот дом, оказывается, закладная есть. А кто выплачивать должен? Вот говорил, что надо замуж выходить за хэрра Бабишека.

   — Да он же старый! — в сердцах воскликнула баба Нюша, оказавшаяся на деле Ладиславой.

   Но для меня она всё равно осталась моей родненькой «баб Нюшей». Я пока была не согласна менять ей имя.

   — И что? — искренне удивился коротышка. — Подумаешь — возраст! Зато жили бы в приличном доме и в достатке! А теперь у вас и этой развалюхи скоро не будет! Так что, если лядь Бланка поправится, пусть приедет ко мне за деньгами сама. Я буду её ждать! — нагло заявил этот упырь.

   Я уже хотела выйти и всё же сделать то, что собиралась в самом начале – врезать ему между глаз. Но потом решила, что не время: успею я ещё к нему наведаться. Сейчас мне надо было понять, куда я попала и кто такие дан и дана? Но я уже примерно догадалась, что это обращение к мужчине и женщине простого сословия.

   Не успела карета отъехать, я распахнула дверь в соседнюю комнату. Расстроенная старушка застыла скорбной фигуркой возле маленького круглого стола, стоящего посреди небольшой комнаты.

   — И на что же мы будем жить, Бланка? — пролепетала она.

   — Я завтра к нему поеду, баб Нюш. — Я подошла к ней. — Но для начала ты должна мне напомнить, кто я.

   — Ох, горе-то… Ты так ничего и не вспомнила? — Я покачала головой. Вздохнув, она устало опустилась на стул, сжала кулачки, будто стараясь превозмочь боль, и начала свой рассказ. — Ты, деточка, из разорившегося графского рода Радковских. Твой ныне покойный отец был знатным кутилой. Но Адель — твоя матушка — не желала ничего об этом слышать. Его состояние было огромным, но её не интересовали деньги, бедняжка влюбилась в этого пройдоху всей душой.

   — Баб Нюш, а ты откуда это знаешь?

   — Так я же сначала её нянькой была. Это уже потом — твоей. Андела мне все свои тайны доверяла. Ох, не нравился мне этот граф, да только кто слушает разум в сердечных делах! Женили их. Все пророчили счастливое будущее молодым. Кто ж ведал, что у твоего отца, помимо гулянок и женщин, была тайная страсть к картам. Вот всё и спустил, каналья. Это ж надо было умудриться, чтобы из богатейшего рода стать практически нищебродом. Матушка твоя, небесных ей чертогов, позора не пережила и скончалась от сердечной болезни, однако успела кое-что из своих последних сбережений отдать душеприказчику, чтобы он выделял нам с тобой ежемесячные средства, пока ты замуж не выйдешь.

   — Хэрру Сибаусу, — догадалась я.

   — Да не был он тогда никаким хэрром! Был простой гном-душеприказчик.

   — Кто?! — Я подумала, что ослышалась.

   — Гном. — Старушка удивлённо посмотрела на меня. — Ты что так побледнела?

   — И много их?

   Я не желала верить ушам: разве гномы существуют? Похоже, я просто сошла с ума. Тогда бы это всё объяснило: и гномов, и новое сытое тельце, и этот странный мир вокруг меня.

   — Кого? Гномов, что ли? Да хватает. А что это тебя так удивляет? Забыла, что они с нами давно бок о бок живут? Почитай, как с гор спустились, так в город и пришли.

   — Ага, — задумчиво кивнула я, — похоже, забыла. Совсем. А как называется наш город, куда спустились эти гномы?

   — Бруковицы, — пролепетала старушка, с испугом глядя на меня.

   — А почему я такая толстая? — перепрыгнула я на другую тему.

   — Так ты это… — Баба Нюша горько вздохнула. — Булки ела, не останавливаясь. Как выгнали нас из поместья, так ты и перешла на них.

   — А выгнал нас кто?

   — Кредиторы. Как отец твой шею себе свернул, свалившись с коня, так у нас всё и забрали.

   — То есть, у меня — у графини — ничего нет, кроме этого дома?

   Я обвела взглядом простенькие хоромы, совсем не походившие на графское жильё. Во всяком случае, я как-то по-другому его себе представляла.

   — Как это ничего! — вскочила баба Нюша. — Ты это, Бланка, брось! Это величайший грех — впадать в уныние! У тебя есть я! Да и ты сама у себя есть. А это, знаешь ли, многого стоит. Так что не смей нос вешать! Ну, пожалуйста, Бланка, — умоляюще сложила она ладошки, — хотя бы ради меня. Ну что ты, детка. Мы с тобой всё переживём, всё перетерпим. Я вот прачкой устроюсь, коль денег не будет. Выстоим!

   — А что там за история про закладную на этот дом?

   Едва не рыдающая баба Нюша оптимизма в меня не вселяла. Да и работник из неё не ахти какой! Годы давали о себе знать, так что отправлять её в прачечную я не собиралась. А вот узнать, что произошло в этом доме, не помешало бы.

   — Ох, да это вообще тёмная история, — вздохнула она, — сама ума не приложу. Дом-то этот твоя мать мне купила, чтобы старость было где встречать, так что откуда там эта бумажка взялась – леший его знает. Какая-то путаница. Я-то сама в тех делах не смыслю ничего.

   — А что там за жених у меня выискался?

   — А ты и это забыла?! Ох, а это-то как?! А может, всё и к лучшему! Давай я не буду тебе рассказывать!

   — Нет уж, баб Нюш, напомни, — не согласилась я с ней.

   Я должна всех героев знать в лицо. А-то вдруг рожу увижу да не узнаю. Мне пока в этом теле жить, так что сидеть сложа руки я не собиралась.

   — Да Сибаус, чтоб его приподняло да шлёпнуло, притащил хэрра Бабишека и предложил тебе за него замуж…

   — А этот хэрр… — перебила я.

   — Старый гном! — зло воскликнула старушка. — Из ростовщиков. Как новый указ короля вышел…

   — Кого указ? — не поняла я.

   — Да короля же нашего! Вилема Сияющего, — пояснили непонятливой мне, потому что я на короткое мгновение опять впала в прострацию. Но голову я уже не ломала, просто старалась переварить информацию. Если к следующему утру с катушек не съеду — значит, буду жить. — Он разрешил присваивать титул хэрра за определенную сумму, внесённую в казну. Вот у нас их и развелось, хэрров этих.

   — Зато казна пополнилась, — пробурчала я.

   — Ага, пополнилась, как же. Наш Сияющий оттого и прозвище получил, что любитель ногами по полу шаркать под музыку. Так вот, в тот день Сибаус меня за дверь выставил, а сам тебе что-то наговорил, после этого ты и слегла с горячкой.

   — Интересно, что он мне мог такого наговорить?

   — А я почто знаю! Да только ты опосля той беседы стала тихой и задумчивой. Не стала мне ничего рассказывать. Вечером отказалась от еды, а утром у тебя начался жар. Ты, Бланка, ни о чём не переживай, я завтра же пойду наймусь прачкой.

   — Баб Нюш, а давай-ка лучше я. Куда у нас тут можно устроиться?

   — Ты же графиня! — всплеснула старушка руками. — Как же ты работать-то будешь?

   — А кто про это знает, кроме нас с тобой. Сама говорила, что жили мы в поместье, денег у нас особо не было…

   — Так ты же делать ничего не можешь! Не выдумывай, Бланка!

   — Ладно, — решила я не расстраивать бабу Нюшу. — Съезжу для начала к нашему хэрру. Послушаю, что он мне скажет.

   — То есть лежать ты больше не намерена?

   — Нет, — покачала головой, — не хочу. Належалась. Пора выздоравливать.

   — А одеваться-то думаешь? Или так и будешь в ночной рубашке шастать?

   — А можно?

   — Бланка, совсем с ума спятила! Ты же лядь! — строго погрозили мне пальцем. По-моему, название вполне соответствует моему желанию не одеваться. — Это где же это видано – до полудни раздетой бродить! А ну марш в комнату!

   Вздохнув от несправедливости мира — я бы и так походила — я отправилась в комнату. Долго смотрела в шкаф. Нет, там не было кучи нарядов, в которой можно было заблудиться. Там вообще мало что имелось. Пять платьев печально висели на вешалке. Одно из них — розовое, с многочисленными оборочками по глубокому декольте — налезло бы только на одну половину меня. Я поняла, что этот наряд должен был вызывать ностальгию по тому времени, когда кое-кто не ел так много булок. В остальные я бы ещё могла втиснуться, если бы сильно постаралась. Или если бы меня намазали маслом. Однако, нет ничего недостижимого. На помощь пришла старушка. Оказывается, если впихнуть немаленькое тело в корсет, хорошенько затянуть — откуда только столько сил у бабы Нюши — вполне можно поместиться в одежду на пару размеров меньше! Никогда бы не подумала, что однажды буду надевать такое платье. Синий наряд кое-как застегнулся на мне. Скажите, какой дурак придумал столько пуговиц? С тоской вспомнила наши молнии. Опять появилось ощущение нереальности происходящего.

   Весь день я старалась разузнать, что за мир вокруг меня. Сомнений не оставалось: по каким-то неведомым причинам я оказалась… Как бы выразиться культурнее? В заднице. Королевство называлось Бохемия. Мир — Этимия. Я не слышала таких названий в нашей истории. А это значило только одно: как бы странно это ни звучало, я попала в другую реальность. Если бы было можно, то я бы завизжала от безысходности. Но я побоялась напугать бабу Нюшу. Хватит с неё того, что её воспитанница выглядела полной дурочкой, забывшей обо всём.

   Вечером ещё одно происшествие чуть не лишило меня дара речи. Вместо обычной свечи, или что там ещё бывает, — я бы даже керосиновую лампу пережила — старушка притащила странный шар на тонкой ножке. Установила его на столе, стукнула легонько рукой, и он ярко вспыхнул, освещая комнату бело-голубым сиянием. Как он стоял на тонкой тростинке, я вообще не поняла.

   — Что это? — вытаращила я глаза. Никакого шнура я не видела. Может, там внутри наночастицы какие-нибудь?

   — Маг-светильник, — как ни в чём не бывало пояснила старушка. — Ты что, Бланка? Ты же сама покупала его в лавке бытовой магии.

***

Ночью я почти не спала. Сначала пыталась уложить в голове упоминание магии. Что это такое и с чем его едят? Нет, я знала, что это такое в теории — сказки-то я читала, однако на практике никогда не встречала. Бабу Нюшу решила пока вопросами не травмировать. А то ей и так несладко от моей забывчивости. Потом ломала голову, как же так могло получиться, что меня перенесло в чужое тело. В голове нет-нет, да и появлялась тревожная мысль, но было страшно даже об этом думать, потому что тогда путь назад был закрыт. А я всё же надеялась вернуться, потому гнала её от себя.

   Встав утром с постели, подошла к зеркалу и критически разглядела своё новое обличье — надо принимать себя такой, какая есть. Решила больше не забивать голову: буду считать, что я на спецзадании, и для его выполнения мне необходима новая внешность.

   Однако новоприобретённые формы меня не особо устраивали, и я решила заняться своим здоровьем. Девушка я была деятельная, валяться на диване перед телевизором не привыкла. Хотя телевизоров тут и не наблюдалось, но всё равно, можно же при желании и в окно смотреть. Не откладывая в долгий ящик, занялась зарядкой. Махать ногами в длинной сорочке было неудобно. Закатала её и засунула в длинные до колена полотняные трусы. Однако ткань оказалась тяжёлой и скользящей, а потому постоянно то выпадала из них, а то и вместе с трусами слезала. Надо было снимать, но тогда я буду наполовину голой! А это в мои планы не входило. Пришлось лезть в шкаф. Но всё оказалось не так просто, как я надеялась: никаких вам трико и маечек. Пришлось остаться в трусах. Порывшись в гардеробе, я разыскала нечто напоминающее разрезанный пополам корсет. Такие, по-моему, когда-то давно носили. Как ещё рождаемость не упала с таким бельём? Я даже замерла перед зеркалом, разглядывая себя. Панталоны, несмотря на мои размеры, были такие объёмные, что в них бы ещё баба Нюша влезла. Кое-как напяленный верх особо не впечатлил, но хотя бы грудь наполовину прикрыл. Еле зашнуровала — садист какой-то его придумал — провернула и натянула на свою немаленькую грудь. Вышло не очень. Но вариантов у меня не было. Пришлось пользоваться тем, что было, потом придумаю что-нибудь приличное.

   Пока махала руками и ногами, насколько при моём весе можно было ими махать, проблем не было, не считая одышки и обильного потоотделения. А вот когда решила попрыгать, то в дверь влетела перепуганная баба Нюша.

   — Ох, ядрёна вошь! Бланка! — вытаращилась на меня она. Старушке явно стало нехорошо, потому что сейчас она напоминала вытащенную из воды рыбу. — Да ты с ума сошла! А я слышу грохот, дом трясётся, думала, орки напали.

   — Баб Нюш, — прыгая, ответила я, игнорируя упоминание про орков. У нас тоже некоторых индивидуумов так называют. — Не мешай.

   — А ну прекрати немедленно! — взвилась старушка. — Лядь ты или девка беспутная!

   — Баб Нюш… Девяносто девять… Сто. — Я остановилась. — Тебе нравятся мои размеры?

   — Дыра в полу мне не понравится больше, — заявила безапелляционно она. — Ты же доски пробьёшь!

   — Мне же надо похудеть! — не сдавалась я.

   — Истинные ляди не скачут, — вновь выдвинула она довод против моих упражнений, — словно взбесившиеся козы.

   — Истинные ляди, — не выдержала я, — не похожи на переевших коров.

   — О, Высшие, — закатила глаза старушка, — зачем вы забрали у неё разум?

   — Баб Нюш…

   — Я тебе не «бабнюш», а Ладислава! — разозлилась старушка. — Или няня, а то взялась кликать незнамо как. А вот этой «бабнюшей» не называй меня больше, поняла?

   — Баб Нюша-Ладислава, — упрямо повторила я, — давай не будем ругаться. Если ты хочешь мне помочь, то, пожалуйста, поддержи. Нам с тобой предстоит изменить нашу жизнь, иначе хэрр Сибаус выйдет победителем. Ты же не хочешь, чтобы я стала женой старого Бабишека? Нет? Вот и я не хочу. А потому я буду скакать по утрам козой. Так надо!

   — Совсем девка после болезни сбрендила, — пробурчала старушка, признавая поражение, но тут же вскинулась. — Ты не забывай, что истинная лядь! Я матери твоей обещала, что прослежу.

   — Так я и не против. Как скажешь, няня! Поеду к хе… кхе-кхе, хэрру Сибаусу и покажу, что я истинная лядь, — заявила я.

   Когда мне предоставили корыто и ведро с водой, чтобы ополоснуться, я задумалась: вдруг поблизости есть какой-нибудь водоём. Я бы могла там купаться. Корыто и ведро при моих объёмах не сильно спасали.

   — Няня, а у нас поблизости нет какой-нибудь реки? — поинтересовалась я, сидя за столом после того, как из меня сделали истинную лядь.

   Старушка собрала мои волосы под сеточку и обрядила в самое красивое, по её мнению, платье. Я не спорила. Кто я такая, чтобы оценить, истинная я или нет.

   — Есть, — вздохнула баба Нюша. — Ты хоть что-нибудь помнишь?

   — Нет, — покачала я головой. — Кроме тебя — ничего. Прости, — пожала я плечами. — Так где у нас река? Далеко?

   — Неблизко, но пешком за час дойти можно. И где хэрр Сибаус живёт, ты не помнишь?

   — Нет, — мотнула головой.

   — А как доберёшься?

   — Язык до Киева доведёт, — брякнула я.

   — Чего? — не поняла меня старушка.

   — Я говорю, по адресу. Ты же мне его скажешь?

   — Хорошо бы извозчика нанять, раз ты вдруг такая бестолковая стала, но у нас денег совсем нет. А я с тобой пойти не могу. Мне надо срочно дойти до пекарни, попросить, чтобы там ещё немного с оплатой подождали. Ты меня рано оттуда не жди. Коль до обеда не управлюсь, ешь без меня.

   — Что, пекарня на другом конце города? — не поняла я.

   — Да нет, — махнула рукой баба Нюша, — рядышком здесь.

   — А почему ты тогда к обеду не вернёшься?

   — У меня ещё есть дела, — отвела глаза баба Нюша. — Да и к знахарю наведаться надо, раз уж ты козой скачешь. Так что сама тут хозяйничай!

ГЛАВА 2

Бруковицы показались мне достаточно большим городом. Может, потому, что жили мы, насколько я поняла, на окраине. Баба Нюша, рассказав, как добраться до Городской площади, отправилась по своим делам, а я пошла на встречу с душегубителем, а точнее, душеприказчиком. Что-то подсказывало мне, что этот гусь, простите, гном был тот ещё жулик.

   Погода была прекрасная. Мягко грело недавно вставшее солнце, пели птички, шаловливый ветерок мягко обдувал лицо, играя прядками волос. Я шла по прохладе, глазея по сторонам. Найти площадь оказалось совсем несложно. Сколько дорога, по которой я шла, ни петляла, однако к месту меня доставила. Дома к центру города становились всё больше и выше. Встречались особняки и двух-, и трёхэтажные. Черепичные крыши, красивые крылечки и двери. Окна высокие, в большинстве своём арочные. А вот дорога как была узкой лентой, так и осталась. Достаточно часто по ней проносились конные экипажи, кучера которых истошно орали, и тогда я вместе с остальными прохожими шарахалась от них в сторону. Господи, а я ещё ругала наши городские улицы. Да они были просто классными по сравнению с этим ужасом. Это какой же надо обладать реакцией, чтобы не попасть под колёса и копыта!

   Площадь, куда мы выкатились вместе с очередным экипажем, оказалась достаточно большой, вымощенной точно таким же булыжником, что и дорога. Справа от меня возвышалось высокое серое здание с башней, видимо, городская администрация.

   Судя по всему, парады в данном месте не проводились, потому что в центре был устроен водопой. Ну или фонтан, где на высоком камне была статуя девушки с кувшином, из которого бежала вода. Вокруг толпились горожане и даже стояли телеги с бочками. Увиденное озадачило: у них же магия есть? Или она удел привилегированных и богатых? Хотя, что я удивляюсь, меня только недавно пытались искупать в корыте ведром подогретой воды.

   Жильё гнома находилось недалеко от центра. Искала я его недолго. Дом хэрра Сибауса поразил своими размерами. Не то что маленькая хижина старушки Ладиславы, на которую он ещё и закладную притащил. В три этажа с парадными двустворчатыми дверями, высоким крыльцом с коваными перилами. Зачем гному такой дом? Может, у него семья многочисленная?

   Я взобралась на крыльцо, внимательно осмотрелась и, увидев на дверях молоточек, постучалась.

   — Чего изволите? — Дверь открыла чопорная старуха в чёрном платье и белом переднике.

   — Мне нужен хэрр.

   «Не назвать бы по-другому».

   — Хэрр Сибаус занят, — заявили мне. — Будете ждать?

   — Буду, — кивнула я. Не ходить же мне сюда каждый день.

   — Проходите, — поджала губы старуха, окидывая моё платье скептическим взглядом. Хотелось бы мне знать, знакомы мы или нет? — Как доложить?

   — Э… — на секунду зависла я, не желая обзывать себя, но деваться было некуда. Приходилось соответствовать. Не может быть, что она меня ни разу не видела? — Лядь Бланка.

   — Лядь? — вновь оценивающе посмотрели на меня.

   Видать, я на местных лядей была не совсем похожа. Мы точно с ней не встречались? Надо было спросить у бабы Нюши.

   — Лядь, лядь, — подтвердила я, — причём истинная. Так и передайте вашему хэрру.

   Ждать пришлось недолго. Видать, старуха решила доложить сразу, а то кто меня знает. Пока её не было, я осмотрелась. Хорошо живёт душеприказчик. Мебель дорогая: мягкие стулья с гнутыми ножками и позолоченными элементами, комод, вместительный шкаф, стол, на котором стоял хрустальный графин со стаканами, был под стать стульям, мягкий ковёр под ногами. На окнах висел тончайший тюль с золотыми нитями, мерцающими в солнечных лучах, на подоконниках стояли кадки с цветами, похожими на азалию. Однако, они это или нет, я утверждать не могла.

   Прямо напротив места, где я расселась, ожидая приглашения, висел портрет нашего недавнего визитёра в полный рост. Раздутый от важности гном позировал в мундире на фоне какого-то вычурного особняка. Но удивило меня не это. Смотрела я на красный колпак с золочёной кисточкой, напяленный на его макушку. Я даже глазами немного похлопала, думая, что мне показалось. Только это не особо помогло, колпак никуда не делся. Может, у них это парадный головной убор? От моих размышлений меня отвлекла вернувшаяся старуха-экономка.

   — Пойдёмте со мной, лядь Бланка, — пригласила она меня.

   Я не удержалась и спросила:

   — На портрете изображён хэрр Сибаус?

   — Конечно же! Красавец, правда? — Она сложила ладошки, любовно взирая на изображение. — Здесь он как раз в момент присвоения ему титула хэрра. Король ценит своих верноподданных.

   — Или свой кошелёк, — прошептала я.

   — Вы что-то сказали? — подозрительно взглянула она на меня.

   — Восхитилась его головным убором, — улыбнулась я. — Он ему очень идёт.

   — Да, ему вручили этот знак отличия, — важно проинформировала меня экономка.

   — Ещё бы ночной горшок до кучи вручили, — снова не сдержалась я.

   — Вы опять что-то сказали?

   — Я говорю, что он просто прекрасен. Этот знак отличия. Никогда такой не видела.

   — Вы шутите? Как вы могли его не заметить?

   — Ну, скажем так, я не уделяла ему должного внимания. Всегда знала, что он существует, но что так восхитителен, — закатила я глаза, стараясь изобразить провинциальную дурочку, — разглядела только сейчас.

   — Тэ-э-эк… — посмотрели на меня с явным подозрением. «Никогда ещё Штирлиц не был так близок к провалу». — Пройдёмте, лядь Бланка. Странная вы сегодня.

   «То есть мы всё же знакомы. Вот старая конспираторша!»

   — Это последствия болезни, — поспешила успокоить её я. — Знахарь Барвинок сказал, что через пару недель пройдёт.

   — Что так долго?! — возмутился хэрр Сибаус, как только старуха открыла дверь.

   — Так это всё ваша посетительница не могла оторвать глаз от портрета, — тут же заложила меня экономка.

   — Вы же уже видели его, лядь Бланка? — Душеприказчик развалился в кресле и, похоже, сидел, покачивая ногами. Не думаю, что он доставал до пола. — Что вас так удивило?

   — Наверное, посмотрела новыми глазами.

   Я быстро осмотрела кабинет хэрра. Ничего особенного не увидела. Положенное для кабинета огромное количество книг в шкафах: интересно, он прочитал хоть одну? Огромный письменный стол, для важности — куча раскиданных по поверхности бумаг и толстая тетрадь. На стене — портрет короля. Вот только какого, я пока не знала. Не дожидаясь приглашения, села в одно из кресел недалеко от стола. Меня проводили удивлённым взглядом, но промолчали.

   — Вы просили прийти, хэрр Сибаус. И вот я здесь.

   — Вам стало легче, лядь Бланка? По вашему внешнему виду и не скажешь, что вы только недавно сильно переболели.

   — Я молода, — пожала я плечами. Неужели он ожидал, что я к нему приползу? — Что вас так удивляет? Меня вот тоже кое-что удивило, хэрр Сибаус. Почему вы не оставили нянюшке положенных денег?

   — Ну тут как раз всё просто, — нагло усмехнулся гном. — Выплаты-то положены вам, а не вашей няне. А вы были без сознания, лядь Бланка.

   — То есть вра… пчхи, — чихнула я в платочек, чуть не проболтавшись. — Знахарю платить не обязательно? И разве сумма, что оставила матушка, близка к завершению, хэрр Сибаус? — От неожиданности гном поперхнулся и закашлялся. Его лицо пошло красными пятнами. — Я что-то не так сказала? — Я невинно похлопала глазами. — Я ведь имею право знать, на какую сумму могу рассчитывать в случае своей свадьбы.

   — Вы решились на брак с хэрром Бабишеком! — радостно подскочил гном. — Это ж прекрасно, это сразу решит все проблемы!

   — Про какие проблемы вы толкуете?

   Я решила добиться правды. Гном на мгновение стушевался, словно его припёрли к стенке, но буквально через мгновение я увидела, что плут воспрянул духом, решив что-то про себя. Мне стало понятно, что этот лис уже придумал, как объегорить меня. И он был прав, я не знала, как должно выглядеть настоящее завещание в этом мире, а значит, он мог подсунуть мне любую бумагу.

   — Как про какие? Я же вам обо всём уже говорил! Деньги подходят к концу. А тут ещё эта закладная на ваш дом, что мне недавно принесли. — Гном вновь обрёл уверенность и принялся качать ногами под столом. — И ваших оставшихся средств не хватит, чтобы выкупить её. Так что решайтесь, лядь Бланка, пока хэрр Бабишек не передумал. А то, знаете ли, таких невест, как вы, пруд пруди.

   — Ага, — кивнула я, — значит, пруд пруди. Понятно. А у кого была эта закладная? Уж не хэрр ли Бабишек подсуетился?

   — Я не могу распространяться о своих клиентах, — важно заявил пройдоха-гном.

   Теперь я была просто уверена, что нас с бабой Нюшей пытаются обмануть.

   — Неужели моя матушка оставила так мало денег? — не сдавалась я.

   — А откуда они у неё были?! — вытаращился на меня гном, словно я его попросила сгонять на Луну. — Нищета же! Вы ж это не помните, потому что малы были. Ваш отец всё просадил в карты! Но если вы мне не верите, приходите завтра, я вам все бумаги покажу.

   — А что не сегодня-то?

   — Мне некогда. — Гном напустил на себя важность. — У меня важная встреча.

   — А выплату ежемесячную вы мне отдадите? Я выздоровела, хэрр Сибаус! — Я встала. — Вы не имеете права мне отказывать!

   — Конечно-конечно!

   Душеприказчик встал, заметно прибавив в росте. Я удивлённо уставилась на него: он точно был ниже! Через мгновение гном спрыгнул с подставочки, что, оказывается, стояла рядом с его креслом, и устремился к портрету. Подойдя к стене, влез ещё на одну такую. Я сначала подумала, что это пуфик для желающих посидеть под портретом короля.

   — Отвернитесь! — потребовал он. Пожав плечами, я выполнила просьбу. Раздался металлический щелчок: кажется, теперь я знаю, где хранятся у него деньги. — Можете поворачиваться. Вот ваши сто экюлей. — Он протянул мне небольшой мешочек. — Советую до завтра хорошо подумать о своей судьбе и о том, что ждёт дану Ладиславу, если вы окажетесь на улице.

   — Я обязательно подумаю, — пообещала я. Мне было о чём поразмыслить, но, боюсь, гному не понравился бы ход моих мыслей.

   Из дома хитроумного представителя малорослых я выходила полная решимости. Но, как любил говорить мой учитель Семён Евграфович, «никогда не привлекай внимание необдуманными словами и поступками, а потому сто раз подумай, прежде чем что-то сделать». Я была уверена, что душеприказчик решил присвоить деньги. Но, кроме подозрений, доказательств у меня пока не было.

   А потому мне требовались время и информация, чтобы во всём разобраться. А ещё я должна была найти работу. Ходить и клянчить подачки у этого недоросля я больше не собиралась. Я уже поняла, что он всё время выделял бабе Нюше и Бланке мизерные средства. Видела я гардероб графской дочери! На какие только экюли баба Нюша её так раскормила! Носить такое большое тело мне было тяжело: надо срочно уменьшаться! Вопрос — как? Для занятий спортом мне очень хотелось приобрести какие-нибудь штаны и майку или рубаху. Опять всё упиралось в деньги!

   Я шла в сторону площади и размышляла, кем бы я могла здесь работать. Вариантов в этом странном мире, как я поняла, у меня было немного — всё по части мыть, тереть, убирать. В общем, здесь я профи-полотёрка. Взгляд упал на вывеску «Наесться до отвала», и я поняла, что посудомойку и подавальщицу тоже могла бы осилить. Недолго думая, перешла через дорогу, открыла дверь и шагнула через порог.

   В нос тут же полезли вкусные запахи жареного мяса, картошки и ещё чего-то очень аппетитного. Моё новое тело тут же отреагировало обильным слюноотделением. Сразу захотелось есть. Но я взяла себя в руки и, стараясь не обращать внимания на ароматы, прошла немного вперёд. Зал порадовал своей чистотой, а вот деревянные столы и лавки немного сбили меня с толку. В голове нет-нет да и появлялась тревожная мысль: господи, куда же я попала? Я осмотрелась. Многие места были заняты, народ явно обедал, а некоторые представители мужской части населения, судя по громкому разговору, ещё и что-то выпивали. Если откинуть интерьер, одежду и запахи, это очень походило на наши столовки. Хотя пахло здесь в разы вкуснее: а может, это всё моё новое тело виновато?

   — Вам помочь?

   Я обернулась. Позади меня стояла невысокая кареглазая девушка в белом переднике и шапочке, прикрывающей чёрные кудрявые волосы. Одна прядка, не желая прятаться, выскочила из-под головного убора и теперь торчала забавной спиралькой. На носу и щеках моей собеседницы, презрев все правила, буйно цвели веснушки. В руках она держала сковороду с яичницей.

   — Я могу поговорить с владельцем заведения? — вежливо поинтересовалась я у неё.

   — А по какому поводу? — Кто-то явно помирал от любопытства.

   — Я ищу работу, — решила не скрывать своих намерений.

   — Ох, это вряд ли, — поморщилась она, сразу теряя ко мне интерес. — Я-то думала, вы невеста дана Пшешика.

   — Почему? — искренне удивилась я.

   — Да потому что она сегодня должна к нам прийти. Вот я и решила, что это вы, — пояснила мне, по всей видимости, подавальщица.

   В это время один из особо громко беседовавших клиентов заведения вскочил с места и, сграбастав соседа за грудки, проверещал высоким голосом:

   — Говори, Радим, птичья твоя душонка, зачем ты у Микулы позавчерась порося свистнул?

   — Сдурел, что ль! — недовольно взревел, тот, которого назвали Радимом, и поднялся.

   На беду, он оказался раза в полтора выше задиры. Недолго думая, он мощным хуком в челюсть завалил мелкого мужика под лавку. Я даже захотела поаплодировать такому короткому выяснению отношений: вот не всем дано так быстро решать спорные вопросы!

   — Опять сцепились! — воскликнула стоящая рядом со мной подавальщица. — Держи! — Зачем-то сунула она мне в руки сковороду и побежала в боковую дверь.

   Я посмотрела на аппетитную глазунью: может, стоит сесть и пообедать, раз уж сама пришла в руки? В это время задиристый клиент соскрёб себя с пола и, пошатываясь, поднялся. С минуту он восстанавливал координацию и, оттопырив нижнюю губу, измерял Радима многообещающим взглядом. Народ на секунду притих, но через мгновение принялся шушукаться. То оттуда, то отсюда доносилось что-то про экюли: никак ставки делают! Амбал же не обращал на грозного хлюпика никакого внимания. Сидел себе и важно пережёвывал жареную дичь. И правильно делал. Что страшного в комаре? Хлопнул и всё. Однако я недооценила мелкого. Быстро схватив со стола глиняную кружку, он треснул по голове своего врага. Посудина была большой и полной, но некачественной, поэтому раскололась, облив Радима тёмным содержимым с головы до пояса.

   — Ай-яй! Я не хотел! Пусти! — заверещал хлюпик, когда его сгребли огромной лапищей за шкирку и встряхнули.

   — Прекратите! — выскочил из боковой двери, где недавно скрылась моя собеседница, лысый пузатый мужик в белой рубахе, тёмных штанах и сапогах. — Я приглашу полицию! Радим, отпусти его!

   — Да лови!

   Одним пинком амбал откинул стол, словно пушинку, легко приподнял — вот сила-то — и швырнул мелкого в лысого. От такого подарка тот, не удержавшись на ногах, завалился с воплями на пол. Что тут началось! Кто-то набросился на Радима, желая унять, однако разъярённый мужик уже вошёл во вкус и отшвырнул нападавшего в сторону соседнего стола, где сидели другие посетители. Вскочив, те бросились на обидчика, женщины стали визжать. Начался форменный мордобой. Я с интересом наблюдала за происходящим: какие многогранные взаимоотношения открываются в новом мире!

   Не удержавшись, один из дерущихся мужиков налетел на меня. Недолго думая, я огрела его сковородой по голове: а нечего портить мне парадно-выходное платье! Аппетитная яичница наделась ему на голову. Жаль, хорошая была такая яичница, прожаренная! Однако мужику не понравился предложенный ему головной убор, и он решил ещё раз прояснить наши отношения. А вот это было в корне неверное решение: женщина с железным аргументом в руках всегда права! Что надели, то и носи!

   Так что недовольного клиента я уложила отдохнуть. Но в этом мире явно действовали другие правила, потому что ко мне вальяжной походкой направился ещё один претендент на встречу со сковородой.

   — Ты чё, коза, здесь дебош наводишь? Друга моего обидела, — сквозь зубы процедил он, пока Радим раскидывал в стороны очередную толпу желающих подправить физиономию. — Место своё забыла?

   — А у меня склероз, — нагло заявила я ему. — А ты, похоже, мне его напомнить решил?

   — Я тебе сейчас за Хавэля косы вырву, — пообещали мне.

   — Попробуй, — улыбнулась, — у тебя будет три попытки.

   Я перехватила удобнее своё оружие.

   — Отдай сковороду! — Нахал протянул в мою сторону ручищи.

   — А ты отбери!

   Недолго думая, подвыпивший придурок бросился на меня. Но я не зря играла в теннис. Не знаю, занималась этим Бланка или нет, но даже в её теле я засвистела мужику отменно.

   — Два ноль. — Я посмотрела на парочку, прилёгшую рядышком друг с другом.

   — Всем оставаться на месте! — донёсся со спины грозный окрик, и я на короткий миг застыла, решив, что моя командировка закончилась и я вернулась в свой мир. Уж очень знакомо это прозвучало. Но, увы, ничего вокруг не изменилось. Обернувшись, я заметила свою недавнюю знакомую, сунувшую мне в руки сковороду. Она стояла рядом с тремя мужчинами, облачёнными в одинаковую светло-серую одежду. — Дан Пшешик, опять у вас драка!

   Вперёд выступил худощавый представитель местной власти.

   — Так, дан старший полицейский, я же не виноват, что ко мне эта парочка постоянно обедать ходит, — заныл хозяин заведения.

   — Сейчас задержу, будешь знать, как кулачные бои у себя устраивать!

   «Надо же, — умилилась я, — почти как дома: родная полиция нас бережёт, сначала посадит, потом стережёт».

   — А где яичница?

   Я так увлеклась представлением, что не заметила, как подавальщица подошла ко мне.

   — Что? — Я не сразу поняла, что от меня хотят.

   — Яичница, что я вам давала, где? — Девица упёрла руки в бока.

   — Мужик съел, — кивнула я на первого измазанного глазуньей нападавшего.

   — Вы мне зубы не заговаривайте! — затараторила подавальщица. — Я вам в руки дала сковороду с яичницей, а теперь её там нет. Значит, вы должны за неё заплатить.

   — С какой это радости? — Я чуть дар речи не потеряла. — Я у вас что, её просила?

   — Нет, но я же вам её дала! — настаивала наглая девица.

   — Ну так вы и платите! — предложила я ей.

   — Дан полицейский! — заголосила подавальщица. — Здесь вот ещё одна их сообщница. Смотрите, скольких мужиков она избила!

   В общем, меня забрали в полицию до выяснения всех обстоятельств драки и моей личности. Я, правда, была не согласна с таким решением, но не драться же с ними. Тем более что делать это в теле Бланки я ещё не пробовала. А бегала она, судя по моей утренней зарядке, вообще так себе.

   Оказалось, что полиция находилась на площади. Нас всех сопроводили в большое серо-белое здание напротив дома с башенкой. Помимо двух моих противников, задержали Радима с мелким и ещё парочку. Когда нас заводили через дверь, я увидела объявление, что в полицию срочно требуются полицейские на младшие звания и помощники следователей. И я решила: почему бы мне не попробовать? Работу эту я знала, как-никак пять лет отсидела в кресле следователя, прежде чем поменяла место работы.

   Всю нашу компанию провели в микроскопический кабинет, в котором каким-то образом умещалось шесть полицейских, два шкафа и семь столов со стульями. После того, как всех задержанных усадили на стулья, стоящие вдоль стены, места для прохода осталось совсем мало. Я расположилась возле двери, рядом со мной пристроился сразу присмиревший хлюпик, который всю эту катавасию и затеял.

   — Ну! — грозно спросил худощавый, обведя нас хмурым взглядом. — Кто первый?

   — Дан полицейский, за что? — начал плаксиво мелкий, решив, что первоочередность — его право.

   — Цыбулька, ты вообще помолчи. Который раз тебя задерживают, — поморщился худощавый.

   Теперь я могла его спокойно рассмотреть. Навскидку лет тридцати пяти, по нашим земным меркам. Темноволосый, темноглазый, нос прямой, скуластый, возле виска небольшой шрам, задевающий бровь. Жилистый, судя по рукам, силён физически, но недокормлен, а потому, на первый взгляд, и кажется худым. Скорее всего, холост или разведён. Интересно, а здесь разводятся?

   — Так, дан полицейский, я ж то не со зла, а за справедливость. Почему это Радимка порося у Микулы украл? А?

   — Это правда? — Худощавый посмотрел на амбала.

   — Купил я его! — возмутился тот. — У вас вот есть заявление о краже?

   — Нет, — качнул головой полицейский. — Но, может, ваш Микула решил не писать?

   — Микула-то, — хмыкнул Радим, — как же!

   — А я видел, как ты ночью в сарай влез, — не унимался мелкий.

   — Как дам! — замахнулся здоровяк.

   Хлюпик втянул голову в плечи и заголосил:

   — Вот видите, чё творится, дан полицейский, а вы говорите, это я зачинщик.

   Через час, слушая их, я уже сама запуталась, кто к кому влез, что украл и кто первый начал драку. Через два часа я была уже готова сама всех убить, чтобы не мучились. Через три часа, все присутствующие в кабинете сроднились от недостатка кислорода и запаха явного перегара, даже приоткрытое окно не спасало. Поэтому, когда один из задержанных вдруг бросился к дверям, полицейские не сразу сообразили, что происходит. Худощавый вскочил, но остановить того не успел, споткнувшись о стул.

   Пришлось мне ставить беглецу подножку. Запнувшись, он вылетел в коридор носом вперёд, после чего его и повязали. На этот раз верёвкой.

   — Спасибо за содействие, — пробурчал мне худощавый, когда наконец-то с большей частью задержанных разобрались. В отделе остались мы с ним и ещё двое сотрудников.

   — Спасибом не отделаетесь, — нагло заявила я. В конце концов, раз я очутилась неизвестно где, надо брать судьбу в свои руки. — Вам помощник нужен?

   — Да, — кивнул он, не сводя с меня глаз.

   Я уставилась на него, как удав на кролика, чтобы не сорвался с крючка. Как говаривал мой учитель Семён Евграфович: держи зрительный контакт, если хочешь припереть оппонента к стенке.

   — Тогда возьмите на работу! — выпалила я.

   — Вас?! — уставился он на меня. — А вы вообще кто?

   — Я лядь, — гордо вскинула голову и выпятила свою объёмную грудь вперёд, давая возможность полюбоваться, какие у них ляди.

   «Господи, да кто же так назвал бедных леди!»

   — Лядь? — Он недоверчиво осмотрел меня, на короткое мгновение задержав взгляд на моих формах.

   — Да, — кивнула я ему, чтобы не сомневался: мне позарез нужна работа! — Истинная.

   — И кем же вы, лядь Бланка, хотите работать?

   — Да хотя бы вашим помощником, — решила не мелочиться. — Вот у вас есть помощник?

   — У меня?! Вы хоть представляете, что это за работа? Вы думаете, что сюда берут всех желающих?

   — Думаю, у вас их немного, — усмехнулась я. — Бумага, на которой написано объявление, скоро от старости рассыплется, а вакансия до сих пор открыта. Так как насчёт работы, старший полицейский?

   — Капитан, — поправил он меня. «Вот надо же, капитан, как и у нас — капитан, а вот леди почему-то ляди, а мужики вообще молчу кто!» — Так-то у нас в основном мужчины работают. Женщин мало, и они все магини. Кстати, вы магиня?

   — Думаю, нет, — улыбнулась я. — Хотя, не знаю.

   — Разве так бывает?

   — А почему нет? Я не интересовалась этим раньше, — пожала я плечами.

   Мужик как-то странно на меня покосился и решил перевести тему:

   — Расскажите лучше, лядь Бланка, как возле вас оказались пострадавшие?

   — Это вы про тех, что решили до меня довязаться? Спасибо, что у меня в руках оказалась сковорода, а то лежала бы я.

   — То есть вы не отрицаете, что вам дали сковороду с яичницей? — Хитроумный капитан решил меня подловить на слове.

   — Нет, не отрицаю, но я в корне не согласна с утверждением, что съела её содержимое.

   — Но это же вы выкинули яичницу?

   — Я?! — изобразила искреннее удивление. «Фиг ты угадал, товарищ капитан!» — Вы не правы! Я защищалась. На меня напали. Что я, по-вашему, должна была делать? Предложить нападавшему подержать яйца в руках, пока я его бью?

   — Ну я не знаю… — замялся худощавый, странно на меня посмотрев. Если он подумал не то, что я ему сказала, то это его вина. — Но теперь её нет! А значит, кто-то должен оплатить таверне убытки.

   — А не трогала чужую яичницу, — не сдавалась я. Никогда раньше не замечала за собой, что я упёртая. Но чем больше на меня наседали, тем сильнее я сопротивлялась. — Вот пусть кто ей измазался, тот и платит, — разозлилась я. — Спросите у него, зачем он её себе на голову надел?

   — Подождите, но это же вы его сковородой стукнули!

   — Я его сковородой била, а не яичницей. Так что платить не буду!

   — А надо!

   — Вот и удержите стоимость яичницы с моей первой зарплаты! — предложила я. — Конечно, если докажете, что я её специально кинула.

   — Лядь Бланка, как вы собираетесь у нас работать, если не слушаете, что вам говорят?

   — Но я же пока у вас не работаю, а как только возьмёте, я стану выполнять все ваши поручения.

   — То есть вы хотите сказать, что, если я вас завтра с утра порекомендую в свой отдел, вы сразу согласитесь оплатить яичницу?

   — Нет, не сразу, а с зарплаты, — прищурилась я, раздумывая, что с таким начальником мы сцепимся на второй день. Первый я ещё потерплю. — И то скрепя сердце, потому что не считаю себя виноватой. Так вы возьмёте меня на работу?

   — А вы не боитесь? Нам иногда приходится патрулировать улицы.

   — Ну если вы дадите мне сковороду… — начала было я, но дружный ржач прервал меня на полуслове.

   — Лядь Бланка, а ваши родные не будут против? Всё-таки ляди у нас не работают.

   Хотела ему сказать, что они вообще работать не любят, но вряд ли бы он меня понял. Отделалась общими фразами:

   — Я сирота — это раз, два — если вы не скажете никому, кто я, то я не собираюсь афишировать свою принадлежность к титулованному обществу. Есть ещё и три… — Я замолчала, размышляя, говорить или нет, но потом решила, что нет смысла скрывать. Всё равно все увидят и поймут. — Мой отец в пух и прах продул всё состояние.

   — Сожалею…

   Я тоже сожалела, думаю, мне бы понравилось оказаться в богатом доме. Но, увы, меня не спрашивали. Договорившись, что подойду с утра, я направилась домой, надеясь, что баба Нюша ещё не пришла. Дом встретил меня пустыми комнатами. Я решила, пока её нет, поискать книги. Должны же они тут быть. Была ещё одна проблема — смогу ли я читать так же свободно, как и говорить. Если нет, то размеры проблемы сразу вырастали до катастрофических. С работой пришлось бы проститься. Во всяком случае до того времени, пока не обучусь грамоте. Правда теплилась у меня надежда — раз настоящая Бланка из местной знати, то грамоте она должна быть обучена.

   Книги нашлись в комоде, среди вышитых салфеток и двух старых скатертей. Взяв в руки уставилась на обложку. В глазах на короткое мгновение появилась пелена. Я поморгала и тут к моему удивлению незнакомые закорючки приобрели смысл, словно я прошла ещё один уровень адаптации. Книга в моих руках называлась «Лирические рассказы», вторая «Исторические заметки монаха Йова». Естественно, что заинтересовала меня история Бохемии. Надо хоть полистать, а то кто-нибудь что-нибудь спросит, и я зависну. Как я сразу не подумала про книги!

   Согласно данным этой писанины — не знаю, насколько она правдива — королевство существовало примерно тысячу лет.

   Старушка появилась намного позже, уставшая, но довольная.

   — Ты что, не ела? — выглянула она из небольшой кухоньки, куда сразу направилась с принесённой корзинкой.

   — Я тебя ждала, баб Нюш. Что ж я одна есть буду! А ты где так долго была?

   — Неважно, пойдём лучше поедим, — отмахнулась от вопроса старушка.

   Отложив книгу в сторону, я пошла на кухню. Мы уселись за стол, и только тут я обратила внимание на её покрасневшие руки.

   — Баб Нюш, а что это у тебя с руками?

   — Ничего. — Она тут же спрятала их под стол. — Чё глазастая-то такая стала? Раньше и внимания бы не обратила! Ешь давай. Смотри, я вот сыр купила, как ты любишь, и маслице для тебя. А чуть позже тесто поставлю, булочек напеку.

   — Баб Нюш, не увиливай! Ты стирала, да?! Ну зачем?

   — Как зачем? — всполошилась моя неугомонная бабуля. — А жить-то на что? Подумаешь, похожу, постираю. Ничего страшного не случится.

   — Баб Нюш-Ладислава, — строго сказала я, — хэрр, который не хэрр, деньги за месяц отдал. Но это ещё не всё. Завтра я иду на работу, а ты теперь будешь сидеть дома.

   — На работу! — вытаращилась старушка. — Ох, Высшие, что вы сделали с её головой! Это куда ты собралась? Ты же ничего не умеешь!

   — Няня! — прикрикнула я.

   — Ну, если только гувернанткой возьмут, — принялась рассуждать старушка. — Но ты же детей в глаза не видела. Ладно, видела. Но туда же рекомендательное письмо обязательно нужно, а у тебя его нет. Или ты нашла кого за сходную цену?

   — Нашла, — согласилась я. — Только я не собираюсь в гувернантки, это ты правильно сказала. Я пойду в полицию. Ясно?

   — Куда? — схватилась за сердце баба Нюша и икнула. — В полицию?! С ума девка сошла! Как есть сбрендила! Ты же лядь! Какая тебе полиция!

   — Баб Нюш, ну какая я лядь! Ни тебе платьев, ни дома, ни денег. Треников и тех нет!

   — Чаво нет?! — на секунду замерла старушка. У неё была поразительная способность время от времени начинать коверкать слова. Говорит, говорит, да и выдаст какой-нибудь перл. — Мозгов у тебя нет! А с болезнью и ума не стало! Лядь — это воспитание и нежное состояние души, а не тряпки!

   — Ну, это как раз всё со мной и останется, — попыталась успокоить я её. — Знаешь, какая я нежная в душе! Закачаешься!

   — Ох, Бланка, смотрю на тебя: глаза твои, лицо твоё, голос твой, а всё равно словно подменили.

   — Лучше или хуже подсунули? — с трепетом спросила у неё.

   — Пожалуй, лучше, — тепло улыбнулась баба Нюша. Не выдержав, я бросилась к старушке и обняла её. — Да не подлизывайся ужо. Ох, беда мне с тобой.

ГЛАВА 3

Утром вскочила ни свет ни заря. Жутко переживала, словно я девчонка, впервые идущая устраиваться на работу. Быстро сделала разминку, поплескалась в ведре. И вновь пообещала себе, что, как только приобрету приличную одежду для занятий спортом, узнаю, где река, и обязательно буду ходить туда по утрам.

   Бабу Нюшу, видать, разбудил мой «нежный» топот, потому что, когда я вышла из комнаты «для плесканий в ведре», она вовсю хлопотала на кухне. Соорудила мне два бутерброда с сыром: один на завтрак, второй для работы. Позавтракав, я облачилась в платье серой мыши, чмокнула старушку в щёку и только собралась бежать на работу, как в дверях меня остановила моя беспокойная нянюшка.

   — Бери-бери, вдруг понадобится, — сунула она мне в карман несколько монеток.

   Когда-то давно баба Нюша заменила мне мать, решившую выйти второй раз замуж. Нет, я её не осуждала, просто в её новой семье для маленькой девочки с голубым бантом на макушке, увы, не нашлось места, и я осталась жить у бабули. Не могу сказать, что я была несчастна, потому что баба Нюша с её огромным сердцем не дала мне почувствовать себя одинокой. Правда, иногда было немного обидно, что мать просто выкинула меня из своей жизни, словно ненужную вещь. Стараясь ей доказать, как она ошиблась, я прекрасно училась и занималась спортом. И, только став взрослей, поняла, что моей матери было всё равно. Никогда не понимала, как так можно!

   Смерть бабы Нюши выбила меня из колеи, я знала, что ничего не будет так, как прежде. Возможно, именно поэтому я согласилась поменять работу и перейти в спецслужбы. Чтобы не было времени и сил вспоминать. Но, как показала практика, от себя убежать нельзя.

   А вот сейчас в мою жизнь по каким-то неведомым причинам была возвращена баба Нюша, ну или это меня вернули ей. Как бы там ни было, я была рада, что это случилось.

***

Новое место работы встретило гробовым молчанием. Все шесть сотрудников мужского пола — буду как роза в цветнике — не спускали с моей тучной персоны настороженных взглядов.

   — Доброе утро! — радостно поприветствовала притихших полицейских.

   — Доброе, — ответил нестройный хор мужских голосов.

   — Кому как, — пробурчал «недокормленный» капитан, даже не поднимая на меня глаз от какой-то писульки на клочке бумаги.

   «Точно не поел с утра, будет теперь мозг сушить, кандидат в язвенники».

   — Кому где, — решила поправить его – обычная практика отвлечь человека от занятия.

   — Что? — недоумённо уставился он в мою сторону.

   Странное дело, но неадекватным вопросом или ответом всегда было легче привлечь к себе внимание.

   — Говорю, на улице прекрасная погода. Кстати, у вас здесь есть кофе? — вспомнила обычное начало рабочего дня у нас в кабинете.

   От промелькнувшей в голове картинки стало немного грустно, но я тут же выкинула её из головы: не время раскисать! Жаль, что я не поинтересовалась у бабы Нюши, есть ли он тут вообще.

   — Кофе? — нахмурился худощавый. — Вы сейчас про что? Лядь Бланка, вы пришли работать или трепаться?

   — И то, и другое, — пошутила я, но, увидев недовольное выражение на его лице, решила немного откатить назад. — Хорошо-хорошо, я поняла, только то.

   — Хорошо. Садитесь, — кивнул он на свободный стол, который был придвинут к его рабочему месту. Пожав плечами, я сделала пару шагов в указанном направлении и в удивлении замерла, уставившись на расстояние между моим столом и соседним, где сидел ещё один тощий полицейский. «Может, у них тут поголовно глисты?» — Что-то не так?

   — Я, конечно, извиняюсь, но я не пролезу, — развела я руками.

   — Ростик, ты чего расселся, словно один? Подвинься!

   — Так куда двигаться-то, капитан? Пусть Хонза тогда тоже сдвигается!

   — Хонза!

   — А что чуть что – сразу Хонза! — возмутился усатый мужик с проплешиной на макушке, но, увидев гневное лицо начальника, сразу стушевался. — Да двигаюсь я, капитан, двигаюсь!

   После того, как все сотрудники спрессовались, я влезла-таки в узкий промежуток, правда, моя грудь теперь лежала на столе.

   — Нормально устроились? — вежливо поинтересовался капитан у моей груди.

   — Ну, скажем так, сижу, — ответила я за неё.

   — Тогда пишите заявление о приёме на работу.

   Мне сунули желтоватый лист бумаги и перо.

   — А чернила? — спросила я, стараясь продемонстрировать свою осведомлённость и между делом подтянуть вырез платья повыше.

   — Какие чернила?! — Все удивлённо уставились на меня. Я даже затылком почувствовала их взгляды на накрученном на затылке пучке. — У нас давно маг-перья.

   — Надо же, — включила я простушку, — а я думала, что, раз сидим друг на друге, то и пишем обычными чернилами.

   — Просто наш кабинет по штату вырос, а по площади — нет, — пробурчал худощавый. — Пишите уже заявление, и будем работать.

   — А образец не дадите? — поинтересовалась я.

   — Пишите в свободной форме. «Прошу принять помощником следователя по магическим преступлениям».

   — По каким преступлениям? — Кажется, я влипла.

   — По магическим. А что вас так удивляет?

   — Постойте, а почему тогда вы пришли в таверну? Там же просто драка была.

   — Мы мимо шли, а раз уж ввязались в это дело, должны были довести до конца. Они там постоянно драки устраивают и ставки делают. Кстати, на вас тоже ставили.

   — Откуда вы знаете?

   — Лепреконы донесли. Что с вашими глазами, лядь Бланка?

   — Можно без лядь, — ушла я от скользкой темы о своих выпученных глазах. Надеюсь, про лепреконов он пошутил. А-то так недолго и до домовых договориться. — Я же сейчас просто ваша помощница.

   — Вы правы, Бланка. Пишите, наконец, своё заявление на имя начальника Ивара Бзикована и давайте работать! Кстати, меня зовут Радомил Шивтован.

   Хорошо, что я вчера ещё и попробовала писать дома обычным пером и чернилами, что нашла в своей комнате на столе. Там же лежало и письмо. Старая владелица тела строчила какому-то графу прошение о помощи, но не закончила, бросив на середине. Я внимательно смотрела на буквы. А потом села и попробовала повторить. Тщательно выводила закорючки одну за другой. Потом дело пошло быстрее. Руки помнили, как это делается, осталось синхронизировать мой мозг и движения. В целом, всё оказалось проще, чем я думала. Вскоре я уже достаточно сносно писала, правда, наставила с непривычки клякс.

   Маг-пером писать было значительно проще, практически как ручкой. Написав заявление, протянула его худощавому, которого все называли Рад. Прочитав его, он кивнул на первый шкаф:

   — Вон видите на верхней полке кучу бумаг? Надо будет всё разобрать по отдельным делам. Несите их к себе на стол. — Я отправилась выполнять указание новоиспечённого начальства, только сейчас обратив внимание, что у них нет папок. То есть вся бумага валяется отдельно друг от друга. Несколько листов, пока я стягивала кипу, упали. — Осторожнее, не рассыпьте! А то потом замучаетесь искать, что откуда.

   — Они у вас что, не скреплены?

   — Скрепят потом в архиве. Давайте покажу, как надо их разбирать. Вот, смотрите, в правом верхнем углу написаны цифры и буквы.

   — Код, — подсказала я.

   — Шифр, — поправил он меня. — Это чтобы потом знать, где искать. О — огневики, б — боевики и так далее. Цифры – это отдел, что вёл дело, и секция, где оно должно храниться. Последние несколько цифр — год и месяц. Ясно?

   — Угу, — мотнула я головой, — можно приступать?

   — Давайте. У нас для вас работы непочатый край. Дерзайте.

   Никогда бы не подумала, что я буду заниматься такой ерундой. Неужели нельзя всё сразу складывать в папки? Неожиданно меня осенило.

   — У вас нет папок?

   — Чего? — явно не понял меня худощавый. — Каких папок? Что вы имеете в виду?

   — У вас есть плотная бумага? Такая, чтобы не мялась?

   — Вы сейчас про картон?

   — Да, — обрадовалась я, что не надо объяснять, что это такое.

   — Вот про такой? — Рад вытащил из ящика маленький кусочек картона для коробок.

   — А тоньше? — не отставала я.

   — Бланка, займитесь уже делом!

   — Хорошо, — буркнула я, снова возвращаясь к бестолковой, как я считала, работе. Но это меня не успокоило: сама попробую всё найти!

   Часа через два попробовала поинтересоваться, что они пьют на работе. Меня огорошили ответом, что ничего. Однако, увидев моё несчастное лицо, сказали, что недалеко есть кондитерская, где можно заказать на выбор травяные чаи, отвары и напитки. Но сходить туда можно будет только в обед, не раньше. Или если отправят по заданию. Пришлось дожидаться полудня. В кармане у меня было несколько экюлей, так что можно будет сходить посмотреть, что там за напитки.

   В обед, как и планировала, отправилась в кондитерскую. К хэрру Сибаусу решила сегодня не ходить, всё-таки полчаса перерыва было мало, а опаздывать в первый же день не хотелось. Зайдя, сразу почувствовала запах кофе и бросилась к стойке.

   — А что у вас так пахнет? — решила задать глупый вопрос миловидной продавщице. Лучше буду выглядеть дурочкой, чем опять озадачу неправильным названием.

   — Вы про молотые зёрна коберии? — От улыбки на её полных щеках появились ямочки. — Мне тоже нравится. Но многие не понимают. Хозяин привозит их из соседнего королевства ромов. Говорит, там его пьют на всех углах. А у нас пока мало.

   — Это потому что не распробовали. А сколько стоит этот напиток?

   — Пока что дорого. Сами понимаете, привезли мало, всего мешочек. Пять экюлей. Будете заказывать?

   Я пересчитала монетки в кармане и решилась:

   — Буду.

   Мне ужасно не хватало кофе в этой моей новой жизни. Было очень обидно, что он такой дорогой: так хотелось купить большой пакет зёрен! Через несколько минут принесли стакан в подстаканнике, куда была налита тёмная жидкость. Пахло хорошо. Закрыв глаза, сделала глоток. Это был правильно приготовленный кофе.

   — Ну как? — поинтересовалась продавщица, с любопытством наблюдая за мной. — Я старалась всё сделать по правилам.

   — Обалдеть, — от удовольствия покачала головой.

   — Я тоже иногда себе покупаю, — шёпотом доложила мне собеседница. — Знаете, как тяжело удержаться.

   — А вы молоко не добавляете?

   — Молоко?! — Она с удивлением взглянула на меня лучистыми глазами цвета тёмного янтаря. — Первый раз о таком слышу.

   — А вы попробуйте. Скажите, а у вас зёрна можно купить?

   — А у нас не зёрна. Молотый порошок в специальной банке, чтобы не выветривалось. Но только я не знаю, продаст вам хозяин его или нет. Это с ним надо поговорить. Вы хотите купить?

   — Да, — кивнула я, выложив из кармана пять монеток. — Немного.

   — А вы умеете готовить?

   — Умею. Если вам нетрудно, спросите у хозяина, можно ли мне приобрести и сколько это будет стоить. И ещё, вы не подскажете, где здесь продают бумагу?

   — Так вот, на соседней улице есть небольшой магазин, где торгуют всякими принадлежностями.

   Я уже собралась уходить, по привычке держа стакан в руке, но тут до меня дошло, что он стеклянный, а не одноразовый

   — Послушайте, — снова обратилась я к продавщице, — я работаю здесь недалеко, в полиции. Можно я возьму стакан, а вечером вам его верну? Просто мой бутерброд остался в кабинете.

   — Ну вообще это не разрешается. Но я вам верю. Только не подведите, — попросила она, — а то стоимость стакана высчитают с меня.

   Договорившись, я направилась назад в свой отдел. Там все разошлись на обед, остался только сидевший позади меня Ростик. Пристроившись на своё место, я достала бутерброд и приготовилась пообедать.

   — Чем так пахнет? — потянул носом сосед, да так, что чуть не втянул в себя сеточку с моего пучка.

   — Коф… — Я запнулась на полуслове. — То есть зёрнами коберии.

   — Никогда такое не пил, — пробормотали сзади. — Вкусно?

   — Мне нравится. Пять экюлей всё удовольствие.

   — Сколько? — поперхнулся Ростик и встал передо мной. — Вы отдали пять экюлей за стакан вот этого?!

   — Я бы больше отдала, — вдохнула я незабываемый аромат.

   — С ума сошли! Это же наш заработок за полдня. А у вас и того меньше будет. Вы же всего лишь помощница!

   Надо же, а я даже не поинтересовалась, сколько здесь платят, так обрадовалась, что взяли на работу. Но у меня сейчас не было выбора.

   — Послушайте, а вы не в курсе, сколько получают гувернантки?

   — Да раз в двадцать больше. Смотря, в какой дом попадёшь, — с видом знатока сообщил мне парень. — Но, чтобы устроиться на хорошее место, надо рекомендательные письма иметь. А что, вам тут уже не нравится?

   — Шутите? — Я кивнула на горы листиков. — Здесь же уснуть можно от скуки.

   — Ой… — махнул он на меня рукой. — Да вы не переживайте! Скоро знаете, как весело будет! Не будем знать, куда бежать от веселья.

   — Вы сейчас о чём?

   — А то вы не знаете! — Он с недоверием уставился на меня. — Что, правда? Вы не в курсе, что в княжеский замок Брожковских съезжается родня?

   — И что? — не поняла я, что он так разволновался.

   — Как что?! Весь некромантский род!

   — Чего?! — Кажется, я стану заикой.

   — А того, — передразнил меня Ростик, — что раз в десять лет они пытаются отыскать свой фамильный перстень.

   — Зачем? — Я уставилась на него, а в ответ на меня посмотрели, как на ненормальную.

   — Вы что, правда ничего не знаете? — Я помотала головой. — Откуда вы вывалились, лядь Бланка? Об этом в Бруковицах даже дети знают!

   — Из дыры, точнее, глухомани, — поправила я себя. — Наше поместье было далеко от Бруковиц.

   — Мне кажется, что про это знает вся Бохемия. Согласно завещанию, тот, кто найдёт старый фамильный перстень, и будет наследником всего состояния князя, а также его силы.

   — А зачем ждать десять лет?

   — Так искать его можно только в липень месяц — это раз, а два — только в год, который заканчивается на восьмёрку. Но они раньше съезжаться начнут, чтобы быть, так сказать, готовыми начать перерывать замок по десятому кругу.

   — А в другое время его что, рыть нельзя?

   — А в другое время замок будет недоступен.

   — Что, и воры не пролезут?

   — Ты в своём уме! В замок, кишащий всякой нежитью? Да туда ни один нормальный не сунется!

   — Тьфу! — не выдержала я. — Что ты мне тут всякие страсти рассказываешь? Какая нежить?

   — Обычная. Что, думаешь, зря князь перстнем владел?

   Я замолчала, силясь переварить информацию. Кто такие некроманты и прочие, я в теории знала, но чтоб встречаться с ними! Хорошо, что обед закончился, и я принялась за свою работу — перекладывать листы. Самое ужасное, что я не знала, сколько их в конечном итоге в каждом деле должно получиться. Может, если бы не было завала, это всё было бы несложно, однако сейчас мне уже не хватало места на столе. Рядами сложенные листы не вмещались, а количество дел всё увеличивалось.

   — А скрепки у вас есть?

   — Что? — снова уставился на меня начальник.

   Я вздохнула и, опустив глаза, вернулась к работе. Магический мир называется! Сделали бы какие-нибудь приспособления, что ли. Махнул рукой, и всё разложилось по местам.

   После работы я занесла стакан в кондитерскую и отправилась в магазинчик, про который рассказала продавщица. Нашла я его быстро, увидев на вывеске нарисованные канцтовары. Здесь правда можно было найти всякие полезные мелочи: писчую бумагу, перья простые и магические, цветные мелки, карандаши, краски, картины на стены, тарелочки, салфетки и много ещё чего в хозяйстве полезного и не очень. Но меня сейчас интересовали две вещи — картон и проволока. Заведовал всем этим богатством низкорослый плотный мужик с окладистой чёрной бородой и широкими бровями. «Похоже, очередной гном.»

   К своему удивлению, я всё нашла. На оставшийся экюль купила три листа нужного мне картона и небольшой кусок мягкой проволоки. Вечером после ужина я смастерила папку и скрепки. Баба Нюша с подозрением следила за моей деятельностью.

   — Чтой это ты ладишь, Бланка? Смотрю-смотрю, никак не пойму.

   — Пытаюсь нашу работу в отделе привести в порядок. Если удастся, завтра заставлю начальство вот это приобрести.

   — Дык удавятся ж поди от жадности. — Баба Нюша плюхнулась на стул напротив меня.

   — Вытащим, реанимируем и объясним пользу, — пробормотала я, сгибая с помощью карандаша очередную скрепку.

   — Чего сделаем? Ренимируем?

   — Это слово такое, заграничное, означает — вернуть к жизни.

   — Как у некромантов? — напомнила мне старушка о сегодняшнем разговоре.

   — Ну, наподобие… Баб Нюш, послушай, а что это за история с княжеским замком?

   — Брожковских, что ль? А что это ты про них вспомнила? Ох, поди ж ты, совсем забыла! Они ж в этом году опять съезжаться начнут!

   — Ну и пусть, нам-то какое дело?

   — Так снова начнут мертвяков на кладбищах тревожить. Они ж чокнутые!

   — Все, что ли? — Я оторвалась от своего занятия и посмотрела на старушку. — Такого же не бывает, чтобы все поголовно ненормальные были.

   — Ха, не бывает… Ещё как бывает. Нормальные бы уже договорились между собой, нашли тот перстень и деньги поделили. А эти как соберутся, шум да гам сплошной. То покушение у них на убийство, то драка, то нечисть поднимут, и она по всему городу скачет, а в прошлый раз, не поверишь, устроили перестрелку в городе. Но, когда им обвинения предъявили, они сразу отказались. Это, видите ли, не они. Это кто-то украл у них арбалеты старинные.

   — А вдруг правда украли?

   Я слушала это как сказку, не воспринимая беспокойство старушки. Мне даже было забавно. Весёлая, однако, семейка грозилась навестить город в очередной раз.

***

На следующий день утром я подошла к Радомилу и положила перед ним своё творчество.

   — Что это? — с недоумением посмотрел он на меня.

   — Папка и скрепки.

   — Зачем?

   — Что значит – зачем? Для упрощения работы. — Я чуть не стукнула его по голове. — Так будет значительно легче. Шифр можно писать на папке и складывать все материалы в неё.

   — Для чего? Сейчас всё разберёте, и сдадим. А там знают, что делать. Так что, Бланка, не выдумывайте! Ваше дело — ликвидировать весь завал и сдать в архив.

   — А если я уволюсь?! — разозлилась я. — Сами разбирать будете?

   — Что вы от меня хотите, лядь Бланка? — прошипел он, а я прямо услышала слегка не то, что он сказал.

   — Вы хэрр или нет? — ответила ему тем же, намекая на другое.

   — Да какое это имеет отношение к делу?

   — Ещё какое! Как какой-нибудь хэрр, так работать не хочет. Вам что, трудно начальству объяснить, что это повысит производительность труда?

   — Чьего труда? Помощника-то?

   — Да хотя бы и помощника! Я что, чем-то другим заниматься не могу?!

   — Например, — ухмыльнулся Рад, и я внезапно разозлилась.

   — Улицы могу патрулировать! — выпалила я. — А могу и куда-нибудь на место преступления выехать!

   — Вы, лядь Бланка, видать, книжек начитались. Но если вы так хотите, то пожалуйста. Только не поедете, а пешком пойдёте. Вилем, бери её с собой.

   — Рад, да я же не знаю, что там произошло. Зачем её туда тащить? Испугается ещё, — не сильно-то обрадовался обузе Вилем, от чего по его лицу пошли красные пятна.

   «Точно, заикой стану или какать начну где попало», — зло подумала я.

   — А испугается, значит, будет сидеть ровно и бумажки перебирать, а то ей, видишь ли, романтики захотелось. Идите, лядь Бланка! — послали меня куда подальше.

   Недовольный Вилем наконец выбрался из-за стола, посмотрел на меня неодобрительным взглядом и, вздохнув, кивнул на дверь.

   — Пойдёмте, что ль?

   Я последовала за ним. Был он высок и как все в отделе жилист, с ярко-рыжей шевелюрой и голубыми глазами. На конопатом лице этаким клювом выделялся крючковатый нос, пышные усы топорщились, как у кота, в разные стороны. На вид ему было лет сорок. Серая униформа сидела на нём слегка мешковато, словно была на размер больше. Брать он меня явно не желал, но против начальства не пойдёшь. Едва мы вышли в коридор, он не выдержал и принялся выговаривать мне:

   — Идти будем быстро. Будете болтаться сзади, ждать не буду, брошу и уйду. Мне сегодня ещё в два места надо.

   — А извозчика нанять? — вспомнила я о снующих туда-сюда экипажах.

   — Шустры вы, однако. У вас что, денег много, на извозчиках кататься?

   — Не много. Но это же не дело! — возмутилась я. — А если там что-то серьёзное, а мы тут пешочком прогуливаемся. У вас что, даже ведомственного экипажа нет?

   — Чего? — уставился он на меня. — Зачем? Если сильно срочно надо, можем порталом. — Вилем как-то странно посмотрел на меня. — Вы же пользовались порталами?

   — Конечно! — браво заявила я, хотя понятия не имела, как ими пользоваться, но не признаваться же в этом! Вдруг у них это обычное дело так перемещаться. — Кто же ими не пользовался! — выпалила я, чем заработала очередной удивлённый взгляд.

   — Только предупреждаю сразу, портал у нас не гражданский, а военный, — пробормотал он, глядя не на меня, а куда-то в сторону, словно заметил там мышь.

   Я оглянулась, но никого не увидела.

   — Ну и что, — я пожала плечами, хотя попой чувствовала какой-то подвох. Уж не проверку ли мне решил устроить Вилем! Но не могла же я показать, что ничего не знаю.

   — Ну и что, так ну и что.

   Мужчина развернулся и, бодрым шагом достигнув лестницы, устремился вниз. Я побежала следом, стараясь не отставать от него. Не сказать, чтобы я сильно боялась, но всё же страх перед неизведанным был. Мы спустились на самый нижний этаж и, пройдя по коридору, оказались в просторном светлом помещении, вдоль стен которого стояло несколько арок, смахивающих на наши металлоискатели в аэропортах и на вокзалах. Внутреннее пространство этих механизмов было словно затянуто слабо мерцающей голубоватой плёнкой.

   С потолка свисало несколько магических светильников на тонких ножках. От них повсюду распространялся мягкий свет. Подойдя к одной из арок, Вилем прямо на пленке начертил какой-то символ. Пространство замерцало сильнее, на глазах превращаясь в плотный голубой туман.

   — Портал военный, — снова повторил он, — предназначен для моментального переноса. Ощущения не такие, как в обычном. Будьте готовы. Я войду первый, вы досчитайте до десяти и только после этого следуйте за мной. Поняли?

   Я кивнула. Мужчина шагнул в туман и моментально исчез.

   — Раз, два, три, — принялась считать я, ругая себя за свой характер. Вот что мешало мне отказаться! Но я же всегда была упёртая. «Ушла она в туман, остались только горы», — пропела я, готовясь сделать шаг в неизвестность. — Восемь, девять, десять. Вперёд!

   Вы можете себе представить, что попали в мощный пылесос. Как только я с головой окунулась в голубоватое свечение, меня с силой дёрнуло вперёд и понесло со страшной скоростью по какой-то трубе. Через мгновение я была вышвырнута оттуда, словно ненужный хлам. Хлоп… И я впечаталась в спину стоящего впереди человека, который, зашатавшись, не устоял и хлопнулся носом вниз. Перенеслись! Я даже не поняла, где мы оказались, потому что перед глазами была серая рубашка полицейского.

   — Бе-е-е, — услышала я через несколько секунд над своей головой.

   Приподнявшись, встретилась взглядом со знакомым козлом, что объедал недавно куст напротив моего окна. Сейчас он с удивлением разглядывал меня продолговатым зрачком и тряс бородой.

   — Вот ты глянь, чо творитца-то! — раздался надтреснутый женский голос. — Совсем срам потеряли! Посередь бела дня друг на дружку влезли. А главное, шустро-то как! Только шо ни одного не было. А тут бац… Смотрю — стоит один. Бац… Ужо разлеглись.

   — Дык они не по правилам лежат-то! — попробовал оспорить картину мужской голос.

   — Да шо вы говорите-то! Это ж молодёжь! Они щас всё так делают, — пояснила ему третья собеседница.

   Я скатилась со спины Вилема, села и огляделась. Похоже, мы оказались на окраине города. Небогатые домишки тянулись только вдоль одной стороны улицы, за дорогой жилых построек уже не было, только широкая канава отделяла нас от простирающегося мира зелени. От пережитого меня слегка потряхивало. Недалеко от нас стояли две бабки и хозяин козла и следили за мной. Мой напарник не шевелился. Всегда знала, что я роковая женщина, немногие мужчины могли пережить первое свидание со мной.

   — Вилем? — Я перевернула пострадавшего на спину.

   Застонав, он приоткрыл глаза:

   — Что это было? — прошептал он.

   Тем временем козлу надоело стоять и смотреть на нас, а потому он решил заняться делом и потянулся к рыжей шевелюре лежащего.

   — Вас снёс с ног козёл, — шёпотом свалила я всю вину на рогатую скотину.

   — Да, — не повёлся рыжий, отмахиваясь от животины, — а, по-моему, это были вы.

   — А нечего было стоять на пути, — заявила я, раз мой план не сработал.

   — Так я только выйти успел! Я же просил досчитать до десяти, — морщась от боли, он поднялся на ноги.

   — Я и досчитала.

   — Уверены? — Он посмотрел на меня так, словно я не умею считать.

   — А вы уверены, что только вышли, поэтому не успели отойти?

   — Издеваетесь? — покраснел Вилем. — Я что, похож на вруна?

   — А я?

   Мы уставились друг на друга.

   — Постойте, а вы охранный символ держали?

   — Какой символ? — уставилась я на него.

   — А вот такой, — и мне сунули под нос свёрнутый кукиш. Мой глаз нервно задёргался, я принялась считать до десяти, чтобы не заехать наглецу в лицо. — Вы что, не знали об этом?

   — Нет, — выдавила я из себя, раздумывая, издевается он или здесь это означает не то, что у нас.

   — Вы же сказали, что умеете пользоваться порталами, — упрекнул меня Вилем. Я промолчала, сказать мне было нечего, да я и не собиралась оправдываться. Всегда считала, что если кто-то что-то делает, то и я сумею. К сожалению, не всегда получалось с первого раза. Как говаривала баба Нюша: когда Господь раздавал благоразумие, я благополучно этот момент проспала. Не дождавшись от меня извинений, мужчина, махнув на меня рукой, пошёл вперёд. — Пойдёмте работать, лядь Бланка.

   Я до сих пор не привыкла к этой «лядь», всё порывалась сказать, что я думаю по этому поводу. Мы прошли метров пятьдесят и остановились перед старинным зданием. Вилем легко поднялся по ступеням крыльца и постучал. Долго не открывали, я уже подумала, а не кинуть ли мне чем-нибудь в окно, но мой напарник решил толкнуть дверь. Она со скрипом открылась, полицейский прошёл внутрь, а я бросилась за ним следом. Едва переступив порог, замерла. Дверь сзади хлопнула, закрываясь, и всё погрузилось во мрак. Шагнув вперёд, я упёрлась в спину напарника.

   — Что это?

   А ведь дом с улицы казался вполне обычным.

   — Прорыв, — тихо ответил он. — Уходите, лядь.

   Впервые в жизни я решила послушаться, потому что стало жутко, однако, развернувшись к двери, я не смогла её открыть. Подёргав за ручку, постаралась произнести бодрым голосом:

   — А здесь заперто.

   — Значит, почуял. Не шевелитесь и молчите, лядь Бланка, чтобы вас не увидели, — приказал мне мужчина. Я хотела поинтересоваться, что в такой темноте можно увидеть, но неожиданно под потолком вспыхнул огненный шар, освещая всё вокруг. — Тссс… — приложил палец к губам Вилем и осторожно двинулся вперёд.

   Я, естественно, направилась следом. Было интересно. Мужчина остановился и покрутил мне пальцем у виска. Вот что он мне сейчас показал? То, что я ненормальная, или же это тоже какой-нибудь таинственный символ? Я развела руками, показывая, что не поняла. Тогда он покачал головой и махнул на меня рукой. Вот попробуй пойми, что в голове у этих иномирных мужчин.

   Я кралась за ним. Пока ничего странного не было, кроме темноты. Даже в воздухе не ощущалось напряжения, интуиция молчала. Уж мне-то хорошо было знакомо это чувство. Вдруг Вилем остановился и замер, напряжённо всматриваясь в одну точку. Я тоже присмотрелась и вздрогнула, заметив два красных глаза под кроватью. Там явно кто-то сидел.

   Дальше всё произошло очень быстро. Полицейский вскинул руку, в которой вспыхнул красный огненный шар, и швырнул его в чёрное нечто. Шар лопнул, рассыпаясь искрами, а из-под кровати метнулась тёмная тень и с шипением вцепилась в лицо Вилема. Запахло палёной шерстью. Мужик заорал, пытаясь отодрать выпрыгнувшего зверя. Через мгновение в его руке вспыхнул очередной шар. Сейчас я готова была поклясться, что это обычный чёрный кот, которому досталось ни за что. С криком: «Не трогай котейку!» — я бросилась на помощь животному, которого этот живодёр собрался поджарить, и схватила его. Пушистик тут же убрал когти, позволяя снять себя с обидчика.

   — Вы что творите! Дура! — заорал на меня этот грубиян, прыгая передо мной с горящим сгустком в руке. Лицо его было порядком располосовано, похоже, усатый рассчитался за подпалины. — Бросьте его немедленно! Его надо сжечь!

   — Не смейте! — крикнула я в ответ, прижимая к себе дрожащий комок, который затих на руках. — Я на вас Гринпис натравлю!

   — Чего? Вы хоть знаете, кого прижимаете?

   — Котейку.

   — Какого котейку! Бросьте немедленно, я сказал!

   — Нет!

   — Вы что, не видите, что он перетянул сюда Тьму. Это темник!

   — Нет! — сказала я и явственно услышала, как заурчала животина на моих руках. И, о чудо! Тьма, окружавшая нас, поредела, а потом стала клочьями исчезать. Через несколько минут от неё не осталось и следа. — Вот видите, это кот, которого вы напугали.

   — Лядь Бланка, — с подозрением уставился на меня напарник, — вы кто?

   — Не поняла. — Я непонимающе посмотрела на него. — С утра была девушка, а что?

   — Вы некромант?

   — Я?! Первый раз от вас слышу.

   — У вас на руках порождение Тьмы. И это не котейка, как вы изволили выразиться. Это очень опасное существо. Их называют темниками. Они способны запросто убить простого человека, стоит им вцепиться в него когтями.

   — Не наговаривайте. — Я погладила урчащего «кота». — Это просто напуганный кот. И он не виноват, что до него довязалась ваша Тьма. Посмотрите, он пригрелся и урчит.

   — Этот ваш так называемый кот выгнал людей из дома!

   — Так если они его, как и вы, пытались убить! — возмутилась я. — Не уговаривайте меня, Вилем, я не отдам вам котейку.

   — И что вы будете с ним делать? — Он подозрительно прищурился. — Я не имею права отпустить вас с ним.

   — Я возьму его к себе домой. Всегда хотела завести себе кота, — заявила я. — А вы просто промолчите. Вот и всё.

   — А если он кого-нибудь убьёт?

   — Он не убьёт, я это чувствую. Если бы он захотел это сделать, вы бы были уже мертвы, — заявила я. — Он же в вас вцепился, но вы живы. Вон, даже царапин не так много.

   — Под вашу ответственность, лядь Бланка. — Он с опаской посмотрел на моё приобретение. — Посмотрите на его морду! Это не кот.

   Я приподняла мурчалку. На меня уставился почти что кот. Глаза у него были тёмно-синие и отливали краснотой, но у нас, по-моему, у какой-то породы тоже такие были. Уши длинные, как у мейн-куна, усы огромные. Единственное, что отличало его от обычного кота, — это длинные верхние клыки, которые он при желании прекрасно прятал.

   — Кот как кот, — постановила я, уже точно решив, что со своей собственностью не расстанусь.

   — У котов не бывает таких глаз. Они же сине-красные!

   — Это мелочи! — заявила я и прижала к себе своего «котика». Я была твёрдо уверена, что это моя животинка, и никто меня в этом не разубедит!

   По дороге назад — портал мной больше не рассматривался, во всяком случае, в ближайшее время — я попросила Вилема занести моё сокровище домой. Баба Нюша, увидев моего «котейку», побледнела, потом пошла пятнами.

   — Шо это, — нащупав рукой стул, она тяжело опустилась на него.

   Но я другого и не ожидала. При своём добрейшем характере баба Нюша не выносила котов дома, именно поэтому у меня в детстве их и не было. Кстати, собак тоже. А потом, когда её не стало, я жила там, куда забрасывала контора. Но сейчас я была готова биться за своего Тимона. Имя всплыло само собой, и я ещё больше уверилась в правильности своего решения.

   — Котейка, — бодро заявила я. — Будет жить с нами! А-то тебе, баб Нюша, скучно одной, а так ты с ним когда поговоришь, когда погладишь…

   — Кого поглажу? Темника? Ты рехнулась, что ль, Бланка? Хочешь, чтобы он меня убил?! Ты зачем его домой притащила?

   — Тимон добрый, он никого не убьёт. Вот он почему раньше злой был? Потому что все его обижали! А если его любить, он будет самым лучшим котом. Правда, Тимон? — Приподняв своё приобретение, я заглянула ему в морду. На короткий миг его глаза сверкнули красным светом, словно там затаился демон, и погасли. Однако это меня не испугало, я была уверена, что доставшийся мне пушистик совершенно безобидный. — Баб Нюш, а у нас есть молоко?

   — Ты думаешь, это исчадие Тьмы будет его лакать?

   — Баб Нюш, а давай так, если он попробует молоко, ты перестанешь обзывать Тимона исчадием. Исчадие — это хэрр Сибаус, а Тимон — вполне милое создание на его фоне.

   — Налью молока, только чтобы доказать тебе, что ты неправа. — Быстро встав, старушка ушла на кухню. Через минуту она вернулась, неся блюдце. — Ну, давай посмотрим, как это будет пить, — фыркнула она.

   Я опустила Тимона возле блюдца. Как только он перестал ощущать мои руки, шерсть на его загривке вздыбилась, и он зашипел.

   — Тимон. — Я погладила его, и мой не совсем кот мигом успокоился. — Ну давай, докажи им, что ты не такой, как все…

   — Не занимайся ерундой, они не едят такую пищу, — влез молчавший до сих пор Вилем. — Твоя бабушка права, негоже его дома держать.

   — Тимон, ну давай! — подтолкнула я животное. — Молоко правда вкусное! Попробуй.

   Темник, словно поняв меня, потянулся мордой к блюдцу и, лизнув содержимое, затряс головой, разбрызгивая капли во все стороны.

   — А я тебе что говорила! — возликовала баба Нюша. — Никакая это не живность! Вон, смотри, весь пол уделал!

   Но, по всей видимости, мы с Тимоном были одного поля ягоды. Наперекор всем словам он вновь потянулся к блюдцу и принялся лакать.

   — Ох, сдохнет! — Старушка в испуге прикрыла рот рукой. — Как есть сдохнет! Где это видано, чтобы темники молоко пили!

   — Никто не сдохнет! — категорически заявила я. — Все будут жить долго и счастливо! Баб Нюш, я оставлю Тимона у себя в комнате, а ты туда не заходи.

   — А прибраться?

   — Я потом приберусь сама, — заявила я.

   Глаза старушки округлились, она открыла рот, собираясь что-то сказать, да так и замерла.

   Однако оставить Тимона не удалось. Как только мы вышли из дома, он выпрыгнул через окно и бросился ко мне. Пришлось возвращаться, выпрашивать у бабы Нюши кошёлку и засовывать туда «кота».

   — И как вы будете работать? — поинтересовался Вилем.

   — Нормально, если вы меня не заложите руководству.

   — И что вы мне предлагаете сказать?

   — Ну, вы отчитаетесь, что всё устранили, а я подтвержу. Опасности же там больше нет, жильцы могут возвращаться домой.

   — Опасность в вашей сумке, лядь Бланка. Как я могу об этом промолчать?

   — Точно так же, как я промолчу о том, что вы протащили меня через военный портал, не проконсультировав должным образом. А идти здесь было не так уж и далеко. Сознайтесь, вы ведь сделали это специально! Хотели избавиться от меня?

   — Нет, ну что вы! Если честно, — он виновато отвёл глаза, — то я решил, что вы просто испугаетесь и не полезете за мной.

   — Потому и отходить не торопились, — догадалась я.

   — Именно поэтому. — Вилем вдруг обезоруживающе улыбнулся и сразу стал лет на пять моложе.

   — А вот это? — не выдержав, я сунула кукиш ему под нос.

   — Пятый символ, — на полном серьёзе заявил он. — Четыре пальца удерживают потоки, ну а пятый препятствует резкому вылету из таких скоростных порталов.

   — Понятно. Кстати, можно на ты и Бланка, без всяких там лядей.

   — Согласен, — кивнул мужчина.

   Про огненные шары я решила не спрашивать, чтобы не показаться совсем странной, сама уже поняла, что это огненная магия. Как-никак, а фильмы я смотрела, да и в игры играла, так что знала, кто может показывать такие фокусы.

ГЛАВА 4

Прошла неделя. Жизнь входила в колею. На моей новой работе ко мне постепенно привыкли, а после того, как я их пару раз угостила бабушкиными пирожками, которые надлежало съесть мне, вообще стали считать за свою, перестав выкать и «лядить».

   Завал из разрозненных листов я при помощи скрепок и десяти папок, которые сделала себе сама, постепенно добила. Я раскладывала дела, скрепляя их или скрепками, или укладывая в папки, а потом уносила в архив и бралась за следующие. Увидев моё нововведение, работники архива пришли в восторг, а я отправила их в магазин канцелярских товаров, с хозяином которого заключила договор. Я показала ему, как делать скрепки и папки, объяснив принцип работы, а он мне взамен обещался подкинуть ещё с десяток таких папок и плюс пять процентов с выручки. Теперь я раздумывала, что ещё предложить предприимчивому гному. Показать кнопки? Очень хотелось рассказать ему про молнии, потому что каждое утро я поминала всю нечисть своего мира, пока застёгивала кучу пуговичек: у меня скоро руки будут назад вывернуты!

   За прошедшую неделю я дважды наведалась к хэрру Сибаусу, но каждый раз экономка сообщала, что его нет дома. Так как это происходило в обед, то стоять под дверями я долго не могла. Что-то подсказывало мне, что плут-душеприказчик взялся прятаться. Но я была девушка упёртая, он просто пока не знал об этом.

   Тимон с каждым днём всё более осваивался. Перестал фыркать на бабу Нюшу, хотя та всё продолжала на него коситься. В первую же ночь выполз из-под кровати, куда забрался, как только я принесла его с работы, и улёгся спать мне под бок. Теперь каждое утро мы с ним уходили, а вечером возвращались. Удивительное дело, но мой котейка мог просидеть весь рабочий день в сумке и не беспокоить меня. Уже через три дня он настолько адаптировался, что я могла его оставить на полчаса и уйти, например, в архив. В обед мы с ним гуляли. Тимон не был привередой, и мы могли запросто съесть с ним пирожок с картошкой. «А говорили, темники — хищники. Или мне попался неправильный темник», — недоумевала я, наблюдая, как мой «кот» расправляется с кусочком сыра. Не отказывался он и от сметаны, и от творога. Мясо я ему давала редко, но его мы с бабой Нюшей сами не всегда видели.

   Сегодняшнее утро ничем не отличалось от обычного. Я попрыгала дома, так как приличной одеждой для занятия спортом ещё не обзавелась, поплескалась, оделась, выпила кружку вкуснейшего травяного чая, сунула Тимона в кошёлку, поцеловала старушку, которая вручила мне пакетик с пирожками, и направилась на работу.

   В кабинете, как ни странно, никого, кроме Рада, не было.

   — Доброе утро! — поздоровалась я. — А где все?

   — Отправились на задание. — Рад не спускал с меня глаз, и это насторожило.

   — А я? — решила заикнуться о себе любимой.

   — А вас, — официально произнёс Рад, — лядь Бланка, ждёт полковник.

   — С чего такие почести? — удивилась я внезапно завыкавшему капитану.

   — Вам там расскажут.

   Пристроив кошёлку с Тимоном под стол, я направилась в кабинет главного руководства, который находился этажом выше. Секретарша, едва завидев меня в дверях, вскочила и бросилась докладывать начальству. Через минуту я уже стояла перед сидевшим в кресле дородным мужчиной с высоким от залысин лбом, гренадерскими усами и кустистыми бровями. Кабинет начальства, в отличие от нашего, был просторным, с высокими потолками и огромными арочными окнами. Создавалось впечатление, что строили его отдельно от всего остального здания. На полу лежал мягкий ковер в тёмных тонах, возле одной стены высились деревянные шкафы, с противоположной стороны стоял диван. Восседало руководство в кресле за массивным письменным столом, на котором для порядка лежало два листка, создавая рабочую обстановку.

   — Здравствуйте, — поздоровалась я, вспомнив, что забыла спросить, как к нему обращаться.

   Он хэрр или дан? Впрочем, начальство, как правило, всегда хэрры. Очень редко встречаются нормальные люди.

   — Присаживайтесь, лядь Бланка. Не буду ходить вокруг да около, скажу сразу, что у нас есть для вас особое задание. — Он вздохнул. — Хотя я очень сильно сомневаюсь, что вы справитесь, всё-таки опыта у вас никакого, но, увы, — развёл он руками. — Так уж случилось, что только вы и некромант, и полностью подходите под описание одной умершей ляди.

   — Кого? — переспросила я.

   Меня никак не отпускал наш мир, и всё время казалось, что кто-то пытается сказать не то, что слышится. Но начальство не было в курсе моего извращённого ума.

   — Вы, наверное, знаете, что в замок Брожковских раз в десять лет…

   — Знаю, съезжается вся родня, — не совсем тактично перебила я, всё ещё находясь под воздействием галантного обращения. — Позвольте поинтересоваться, а я здесь каким боком?

   — Одна из их родственниц пропала лет восемь назад. Там была мутная история… В общем, она пошла прогуляться со своей няней к водопаду, а там, со слов сопровождающей, поскользнулась и сорвалась в пропасть. Больше её никто не видел.

   — То есть тело не нашли?

   — Нет. К тому времени, когда няня вернулась в поместье и подняла тревогу, течение, скорее всего, уже унесло его. Сколько ни искали, не нашли.

   — Вы хотите сказать, что для всех я воскресну к нужной дате. А вдруг настоящая, как её там… — замолчала я, ожидая, когда мне подскажут имя, но мужчина молчал. Пришлось пользоваться общепринятым. — Лядь вернётся. Что я буду делать?

   — Это вряд ли, столько лет прошло, а она нигде не всплыла, точнее, не объявилась. Мы даже в соседние королевства запрос делали.

   — То есть вас не смущает, что через столько лет я оживу?

   — Нет, потому что вы всем расскажете душещипательную историю о своей безграничной любви. А если проще, то вы решили выйти замуж за простолюдина, а потому и подстроили свою смерть.

   — А родители? — не унималась я.

   — Их уже нет в живых.

   — А няня?

   — Её тоже. Тело нашли через несколько дней. Предположительно отравление.

   — Что значит «предположительно»? — не совсем поняла я. Отравление или есть, или нет.

   — К тому времени, как её нашли, яд в организме разложился, но судя по некоторым признакам… Если вам интересно, поднимите дело в архиве, я дам распоряжение.

   — Вообще-то мне не очень интересно, потому что вряд ли пропавшая должна была об этом знать. Хотя… — Я задумалась на короткое мгновение. — Если её так и не нашли, то кому могла помешать няня? Мне кажется, что там было не всё так просто…

   — Справедливое замечание. А потому вам лучше ознакомиться с материалами того дела. Лучше быть ко всему готовой. А вы, лядь Бланка, очень благоразумны, и это радует.

   — Меня тоже. Могу я поинтересоваться, зачем я туда отправляюсь?

   — Для начала вы должны дать согласие, и только потом я посвящу вас в тонкости операции.

   — То есть я могу не соглашаться?

   — Тогда вам придётся уволиться, — заявил он мне. — Увы, но вы отказываетесь выполнять приказ. А это дело государственной важности, а вы сейчас являетесь сотрудником…

   — Самым низкооплачиваемым сотрудником… — перебила я его.

   Если дело такой важности, надо сразу выбивать плюшки, а то потом фиг дадут. Знаю — плавала.

   — Если вы согласитесь, лядь Бланка, то вам в разы поднимут зарплату, — взялся уговаривать меня полковник Бзикован. Похоже, сильно их припекло. — А если выполните задание, то вам заплатят премию.

   — Насколько большую? — оживилась я.

   — Большую, — ушёл от ответа начальник.

   — Хочу в цифрах, — не отступала я. — Я должна знать, насколько мне захочется выполнять ваше задание. Думаю, что там всё непросто, а я всего лишь бедная лядь.

   — С темником в кошёлке, — фыркнул полковник. «Заложил всё-таки Вилем! Вот не дам ему больше пирожков». — Не прибедняйтесь, лядь! Но чтобы, как вы говорите, у вас был стимул, сразу скажу, что после этого решите все свои проблемы да ещё останется.

   — Откуда вы знаете?

   — Как вы думаете? — уставился он на меня светло-голубыми глазами. — Правильно, мы должны знать, кого отправляем.

   — Хорошо, — кивнула я. — Но у меня есть просьба. Я хочу, чтобы вы также проверили моего душеприказчика, — решила понаглеть я.

   — Хэрра Сибауса?

   — Да. Мне кажется, что он обманывает нас с няней.

   — Но вы же можете потребовать все документы, — нахмурился полковник Бзикован.

   — Я попробовала. Но только он ушёл от ответа, предложив прийти на следующий день, а теперь вообще избегает меня. Это, знаете ли, навело на неприятные мысли, что он не хочет показывать оригинал. Надеюсь, вы понимаете, о чём я.

   — Хорошо, лядь Бланка, я вас услышал. Теперь о деле. Вы поедете туда как правнучка двоюродной сестры князя Владислава Брожковского, являвшегося двоюродным братом короля Мирослава Третьего. Подробнее прочитаете вот здесь, — передвинул он в мою сторону один из листков. — Но для начала мы с вами подпишем бумагу о неразглашении сведений. — Второй листок с пером перекочевал в мою сторону. Пока я читала, что мне подсунули, полковник решил поинтересоваться: — Говорят, вы там придумали несколько нововведений в отделе.

   — Всего лишь усовершенствовала работу, — пробормотала я.

   — А мне понравилось. Удивительно, что никто до сих пор не додумался до таких простых вещей. — Он залез в карман и извлёк скрепку. — Просто гениально по простоте! Лядь Бланка, скажите, когда вы узнали, что некромант? — перескочил он на другую тему.

   — Несколько дней назад, — усмехнулась я. — Я, если честно, не совсем понимаю, как это может пригодиться.

   — О, это как раз проще простого! Жаль, что у нас с вами так мало времени. Странно, что вы не замечали за собой прежде ваши склонности. У вас не оживали под руками мухи, пауки?

   — Брр-р… — передёрнуло меня от его предположения. — Нет, конечно! Скорее, они гибли под моими руками, — виновато улыбнулась я, — точнее, тапками.

   — Да, ладно. Всему надо учиться, — непонятно про что заявил начальник. То ли имел в виду более точное владение тапком, то ли про мои способности. — Но сейчас главное, что вас примет замок, — увидев мои вытаращенные глаза, он улыбнулся. — А что вы хотите, зачарованное место. Надеюсь, вы не боитесь привидений?

   — Привидений? — недоумённо переспросила я.

   Он пошутил? Полковник, по-моему, был в прекрасном расположении духа и в ответ довольно ухмыльнулся.

   — Ну да! Князь был шутник, а потому вместо слуг у него в замке было полно привидений. Это слегка шокировало народ, отпугивало грабителей и привлекало внимание. Это ему нравилось, так что ничего удивительного, что они охраняют это место и сейчас.

   — То есть князь знал, что умирает, раз позаботился об охране?

   — Мы все не вечны, — глубокомысленно изрёк начальник, поглаживая усы и не отвечая на мой вопрос напрямую.

   — Он был стар? — не сдавалась я.

   — Стар? — нахмурился полковник Бзикован и снова ушёл от ответа. — Я бы так не сказал. Знаю, что прямых наследников у него не было, из-за чего и начался этот весь сыр-бор.

   — И что я должна буду там делать?

   — Вы знаете, за чем охотится родня?

   — Им нужен фамильный перстень, который откроет путь в сокровищницу, — выдала я версию Ростика.

   — Нам надо, чтобы вы нашли его раньше, лядь Бланка!

   — И где его искать? — попробовала уточнить задачу.

   — В том-то всё и дело, что этого никто не знает, но перстень не должен попасть к родственникам. Отправитесь сразу, как подготовитесь. Не тяните! Каждый день на счету. Первые гости уже прибыли в замок. Задача ясна? На связи с вами всё время будет Радомил Шивтован. Он будет выступать в роли вашего мужа. Он же введёт вас в курс дела, поможет подобрать соответствующий гардероб. Так что приступайте, лядь Бланка, к выполнению задачи. И да. Пока вы там, вашу зарплату утроят, нет… — тут же поправил он себя. — Удвоят.

   — Жлоб! — пробормотала я себе под нос, выходя из кабинета. — Утроят, нет, удвоят… — передразнила я Бзикована. — Не разорвало бы от жадности!

   — Ты что такая злая? — встретил меня Рад.

   — Начальство от жадности чуть не удавилось! — не сдержавшись, выпалила я.

   — А, не обращай внимания, — отмахнулся Рад. — Это у него нормальное состояние. Ты же видишь, в каких мы условиях работаем? Но да ладно… Ты согласилась?

   — А мне не оставили выбора. — Я уселась на свой стул. — Муженёк. Кому пришла такая бредовая идея в голову?

   — Если ты переживаешь о своей чести…

   — Рад, прекрати, — оборвала его я. — Ты сейчас о чём?

   — Ну… — замялся он, — не переживай, это формально. Я буду спать в другой комнате.

   — А… Ты вот про что. Это я не переживаю! — решила подтрунить над ним я. — Кстати, зачем спать в другой комнате? Только не говори, что я не в твоём вкусе. Ты же не хочешь лишиться носа и ушей? — Я уставилась на ошарашенного капитана. — Нет? Вот и славненько. Значит, договорились, что всё у нас будет хорошо. Муж есть муж. Так что у нас там по плану?

   — Начнём с самого простого — гардероба, — с опаской покосился на меня Радомил. Я не выдержала и подмигнула. Мужчина тут же отвернулся и запыхтел. Минуты через две он успокоился, что-то решив для себя. Хотелось бы знать что? — Тебе нужны платья, соответствующие твоему статусу.

   — Чёрные?

   — С чего ты взяла?

   — Ну как же, я же некромантка, значит, должна ходить в чёрном. Или я не права?

   — Глупости. Во дворце собирается знать, есть, конечно, некоторые, кто придерживается традиций. Как правило, это матроны. Но большинство давно отошли от этого. А вот волосы тебе придётся перекрасить. Все Брожковские — жгучие брюнеты.

   — А глаза?

   — С этим проблем нет. Так, с чего начинаем? — потёр он руки, явно перестав опасаться за свою честь.

   Интересные существа — мужчины: если женщина привлекательная, то проходу не дают, а если не очень, начинают прятаться.

   — С одежды, — вздохнула я. — Волосы в последнюю очередь. В день отъезда, а то баба Нюша в обморок упадёт.

   — Я тоже так думаю, — кивнул Рад. — Ни к чему лишнее внимание привлекать.

   Я даже не думала, что с нарядами мы разберёмся так быстро. Всё ограничилось снятием мерок в салоне «Бабочки Бохемии». Владелицей этого царства одежды оказалась приятная женщина среднего возраста.

   — Дана Вероника, — представилась она, когда помогала мне раздеться. — Это, конечно, не моё дело, — осмотрев мою фигуру в парашютах, изрекла она, — но я бы на вашем месте заказала и нижнее бельё. Вдруг у вас случится бурный роман?

   — С моими-то объёмами, — недоверчиво хмыкнула я, вспоминая Радомила.

   — Глупости! Мужчины все разные. Особенно, когда они начинают ценить комфорт превыше всего остального.

   — Комфорт? — не поняла я, куда она клонит.

   — Естественно. Всегда приятнее иметь тёплую и мягкую подушку под боком.

   — А… Вы вот про что! Ну, боюсь, тогда до бурного романа не дойдёт, претендент заснёт прежде, чем расстегнет миллион пуговиц на платье.

   — Прекрасная защита добродетели! — рассмеялась дана Вероника.

   — От поползновения стариков, — присоединилась к ней я. — Дана Вероника, а можно вас кое о чём попросить? — отсмеявшись, я решилась заказать нужную мне одежду. Она утвердительно кивнула. — А вы можете сшить мне штаны? — Она удивлённо взглянула на меня и снова ответила согласием. — Я вам нарисую.

   Через несколько минут я была почти счастлива. Мне пообещали чёрные брюки на резинке и просторную рубашку.

   Через полчаса все мерки были сняты, и мы вышли на улицу. Хозяйка салона заверила нас, что все платья будут готовы через три дня. Когда мы выходили, она заговорщически подмигнула мне. Мы договорились, что бельё она включит в стоимость ткани, чтобы у хэрра Бзикована не поднялось кровяное давление и не случился от жадности удар.

   Теперь наш путь лежал в отдел криминалистики. Там работали, как пояснил мне капитан, менталисты, которым надлежало передать мне образы моей новоиспечённой родни. А я всё думала: как я буду различать, кто из них кто? Насколько я поняла, фотографий в этом мире не было. Про всё остальное я благоразумно промолчу.

   Но я оказалась не права, кое-что в этом мире имелось. Например, тонкие пластинки из странного камня, похожего на слюду. Назывались они блик-камни. На них каким-то образом запечатлевались кадры, правда, были они в сине-голубых тонах. Мне показали несколько таких пластин с изображениями персон.

   — Смотри, — показал мне первого синего мужчину капитан, — это хэрр Бохумир Поруськон, твой брат.

   — Замечательно, — уставилась я на худощавого типа с клиновидной бородкой. — У него всегда такая борода? — Рад, усмехнувшись, кивнул. — Тогда я его ни с кем не спутаю. У меня тоже такая замысловатая фамилия?

   — Ага, была. Правда, сейчас у нас ещё лучше! Лаура Вратьсезасе. Ты, к сожалению, теперь дана. Я у тебя простолюдин-лавочник, зато мы при деньгах. Ладно, не отвлекаемся. А вот это его жена, — мне подсунули изображение женщины, похожей на высушенную воблу. Надменный взгляд тёмных глаз, слегка крючковатый нос, тонкие губы, впалые щёки. — Лядь Адель.

   — Да… — протянула я. — Это кем надо быть, чтобы на ней жениться!

   — Она герцогиня, Бланка, думаю, это всё объясняет.

   — Тогда конечно… — протянула я. — Ты бы на ней тоже женился?

   — Может, она хороший человек? — предположил Рад.

   — А может, у неё тонкая душа? — поддержала его я. — Но, думаю, всё гораздо проще, скорее всего, у неё была куча денег.

   — У них, кстати, двое детей. Их тебе покажут позже. А это дан Августин — твоя первая любовь.

   — Я была слепая? — Я рассматривала щуплого хэрра с лысой макушкой, гладко выбритого, с кустистыми бровями и клювообразным носом. — Это тоже фамильная черта? — ткнула в шнобель хэрра.

   — Он какой-то ваш дальний родственник. По-моему, незаконнорожденный сын твоего дядюшки хэрра Вавринека. Считается, что сильный некромант. Занимается частной практикой, потому что небогат. Может, он раньше был красавец?

   — И продал свою красоту нечистому за дар. Куда мы лезем? — Я посмотрела на капитана. — Там какой-то гадюшник. Мне уже не по себе.

   — Не переживай. Их там настолько много, что мы затеряемся в этой толпе, — постарался успокоить меня Рад.

   Это меня не сильно обнадёжило, потому что у них точно возникнут вопросы к моему исчезновению, а потому затеряться вряд ли получится. Но с другой стороны, когда меня останавливали трудности?

   Ещё несколько сине-голубых пластин, и Рад повёл меня к менталисту дане Джулии, которая обитала в небольшом скромном кабинете. А вот тут я была поражена. Вначале я подумала, что они решили провести сеанс гипноза, потому что меня усадили на стул и попросили закрыть глаза. Я не сразу поддалась на уговоры, сначала выведала всё, что они задумали. Оказывается, дана Джулия собиралась передать мне информацию, которую собрала со всех, кто когда-либо контактировал с семейкой Бражковских.

   — Что, прямо вот так переложите в голову? — не поверила я, рассматривая стройную молодую женщину с копной кудрявых светлых волос, которые она пыталась зачесать в строгий пучок. Однако они, наперекор её стараниям, торчали несогласными пружинками во все стороны. По-моему, Рад был к ней слегка неравнодушен, потому что пожирал её взглядом, когда думал, что никто не видит.

   — Вы никогда не общались с менталистами?

   — Я слышала про вас не очень обнадёживающие рассказы, — созналась я. — Поговаривают, что от вашего воздействия может исчезнуть не только память, но и разум.

   — Я не собираюсь вас считывать, — постаралась она меня успокоить, но у неё это не совсем получилось. — Это если хотят покопаться в памяти и углубляются, нарушая все цепочки. Я же просто передам вам информацию, что есть у меня. Кстати, дан Рад уже получил её.

   — А на листиках передать нельзя? — не успокаивалась я. Мне бы не хотелось, чтобы она узнала, что я не Бланка.

   — На листиках?! — Тонкие брови Джулии удивлённо полезли вверх. — Кто вам сказал, что информация будет в таком виде? Я собираюсь передать вам образы! Я никак не пойму, дана Бланка, что вас так пугает?

   — Я много фантастики читаю, — выдала я, не собираясь поправлять её. По мне, так лучше быть даной, чем лядью. — Боюсь, что вас может испугать сумбур, творящийся в моей голове.

   — Я не собираюсь смотреть ваш сумбур!

   — Бланка, прекрати уже, — не выдержал Рад, терпеливо молчавший до сих пор. — Джулия — высококлассный специалист. Тебе ничего не угрожает. Не обращай на неё внимания, — обратился он к менталисту. — Она работает у нас всего несколько дней.

   — И куда вы её отправляете?! — вытаращилась Джулия. — Вы в своём уме?! Полковник что, окончательно спятил! Я думала, она профессиональный некромант!

   — Я вообще не некромант, — влезла в их разговор.

   — Вы хотя бы блок умеете ставить, чтобы вас не считали чужаки? — повернулась ко мне женщина.

   — Нет! — честно сказала я.

   — Её нельзя отправлять, там же логово змей!

   — Вот, Рад, я тебе то же самое сказала!

   — У нас нет вариантов, — пробормотал капитан, нахмурившись, отчего лоб разрезали две глубокие морщины. — Во-первых, никто про неё не знает, потому что она работает недавно. Во-вторых, пусть и плохой, но она некромант. Другие не пройдут, сама знаешь.

   — А вы уверены, что она некромант! — продолжила возмущаться менталист. — Вы её проверяли, Рад? Она окончила школу магии? У неё есть диплом?

   — Темник принял её за свою, — заложил меня капитан. — Попросите показать, кто у неё в кошёлке, с которой она ходит.

   — Капитан, это нечестно. Я же не рассказываю всем, что у вас дырявый носок на правой ноге.

   — Откуда ты знаешь? — вытаращился он на меня, покраснев.

   — А не надо ноги из ботинок вытаскивать и вытягивать под мой стол!

   — Это правда? — повернулась в мою сторону дана Джулия.

   — Что вытягивает ноги? — усмехнувшись, переспросила я. Несмотря на то, что она отрицательно замотала головой, я всё же ответила на свой вопрос: — Конечно, у нас же столы впритык стоят.

   — Я про темника, — прищурилась она, желая получить ответ. — Если это так, то это ужасно!

   — Почему вы из моего котейки, который никому из вас не сделал ничего плохого, делаете монстра? Будем считать, что вы ошибаетесь. Все, — смерила я серьёзным взглядом Джулию и Рада. — Ясно? А тебя вообще кто за язык вечно тянет? Что ты всем об этом трезвонишь?

   — Но, Бланка, подождите, — попыталась успокоить меня Джулия, — я погорячилась. Просто эти существа на самом деле очень опасны! А капитан всего лишь хотел сказать, что вы очень сильный некромант. Темники только таких выбирают. И то крайне редко. Если вам нетрудно, покажите мне вашего котейку. — Она умоляюще сложила ладони, и я сдалась.

   — У вас есть что-нибудь вкусное?

   — Вкусное?

   — Ну да, кусочек сыра или пирожок.

   — У меня есть ветчина, — подскочила женщина и бросилась к своей сумочке. — Брала перекусить, но так и не съела. — Через несколько минут довольный Тимон, порыкивая на зрителей, уплетал доставшееся ему лакомство. Джулия только первые минуты взирала на него с опаской, а потом осмелела. — Можно его погладить?

   — Попробуйте, — разрешила я.

   Она осторожно протянула руку. «Кот» следил за ней тёмно-синими глазищами, но никаких враждебных действий не предпринимал. Наконец, она коснулась его шерсти и осторожно провела рукой.

   — Ой, он словно шёлковый, — прошептала она. — Какая прелесть! Никогда бы не подумала, что темники такие мягкие и тёплые на ощупь.

   В итоге Тимон нас примирил. Я всё же согласилась, чтобы дана Джулия передала мне информацию. Взяв мои руки в свои, она попросила прикрыть глаза. Несколько минут я не могла расслабиться, не впуская её в разум.

   — Знаете, Бланка, у вас прекрасно получается ставить простые блоки. Сознайтесь, вы где-то этому учились?

   — Нет, — покачала я головой. Не рассказывать же ей, что я действительно могу обмануть полиграф. Возможно, здесь практиковалась схожая методика. — Мы жили с няней очень уединённо, с тех пор как погиб мой отец.

   — Запомните то, что вы сейчас делали, и при малейшем подозрении, что кто-то пытается влезть к вам в голову, сделайте то же самое.

   Кивнув, я снова закрыла глаза. Тимон заурчал, и неожиданно перед глазами понеслись картинки из чужой жизни. Но самое интересное, что при этом я даже слышала мужские и женские голоса, детский смех. Неизвестные мне личности врывались в мою память, становясь моими знакомыми. Иноземные дворцы, поместья, дороги, города превращались в известные мне места. Всё прекратилось так же быстро, как и началось.

   — Ну? — услышала я голос Джулии и открыла глаза. — Вы как?

   — Нормально.

   Я потёрла лоб: вот это технологии! Я словно выросла в семье Поруськон. Я даже знала, когда мой брат отрастил такую бородку. И когда женился. И его жену — воблу Адель, которую я, оказывается, терпеть не могла, — хорошо знала. А ещё у меня было два племянника-близнеца — Дал и Рал. И о родителях всё могла рассказать. Так что теперь я не опасалась, что брякну что-нибудь не то. Видела я и замок князя, утопающий в зелени. Как в сказке о спящей царевне, когда всё вокруг покрылось непроходимыми зарослями.

   — Своих родственников теперь всех узнаете? — тепло улыбнулась Джулия.

   — Познакомилась. Странно, но почему-то про умершего князя почти нет информации.

   — А про него мало кто что знает. Словно кто-то подчистил всё. Непонятно, то ли вся информация о нём была украдена в первые годы поисков, то ли сам князь не хотел о себе ничего оставлять.

   — Он умер от старости или от болезни?

   — Ну уж точно не от старости, а там… Кто сейчас знает, — пожала узкими плечиками Джулия. — Он был молод, так что могло случиться что угодно.

   — То есть его могли и убить? — Меня почему-то жутко заинтересовала загадочная фигура князя.

   — Вполне. Ходила одна легенда, что он был влюблён в фрейлину.

   — Ой, давайте не будем смешивать правду и вымысел, — влез в наш разговор Радомил. — А то вы сейчас договоритесь до мирового заговора.

   — Мужчинам всегда всё, что касается любви, кажется вымыслом, — улыбнулась менталист.

   — Ну почему же сразу всё! — вызывающе взглянул он на женщину. — Вот вернусь с задания и докажу, что ты не права.

   — Ух, как страшно! — рассмеялась Джулия. — Ну, буду ждать доказательства. Смотри не подведи!

ГЛАВА 5

Три дня пролетели, как будто их и не было. Бабе Нюше долго не решалась сказать, что на время должна уехать. Но тянуть дольше было нельзя, полковник настаивал, чтобы мы не медлили. Мне не давал покоя вопрос, зачем полицейским понадобился перстень некроманта? Задала этот вопрос Радомилу. Но он только плечами пожал, сказав, чтобы не брала в голову. Но мысли — не пыль, их просто так из головы не вытряхнешь. Я всё же не поленилась и заглянула в архив, чтобы поинтересоваться делами погибшей Лауры Поруськон и её няни. Удивительно, но следователь сработал, мягко говоря, спустя рукава, сведя всё к несчастному случаю в первом деле и к пищевому отравлению во втором. Я взяла себе на заметку, что отравление всё же имело место. Интересная семейка эти Брожковские-Поруськоны и остальная компания.

   Каждый день капитан бегал к Бзиковану отчитываться. А вчера Рад водил меня к старому некроманту. Если честно, я думала, что нас встретит какой-нибудь дохляк, похожий на мертвеца. Однако дверь открыл пухлый седовласый старичок с небольшим румянцем на полноватых щеках. Его длинные седые волосы были тщательно зачесаны назад и перехвачены тёмной лентой. Одет он был в серые полотняные штаны и голубую рубаху. При виде нас на его живом лице отразилось лёгкое удивление, которое быстро сменилось радушием.

   — Радомил?! Вот не ждал! Сколько времени старика не навещал! Ай-яй-яй.

   — Простите, дан Якуб! — виновато понурился капитан. — Долгих лет вам! Работа совсем затянула.

   — А сейчас отпустила? Или невесту привёл показывать? — кивнул он на меня. Рад на его вопрос так замотал головой, что у старика округлились глаза. — Да понял я, понял, что ошибся! Ты головой-то так не тряси, Радомил, не приведи Высшие, отвалится ненароком.

   — Мы по делу, дан Якуб. — Капитан пропустил шпильку мимо ушей.

   — Да понятно, что просто так не ходишь, — усмехнулся некромант. — Ну, что стоите? Проходите, коль по делу!

   Я осторожно вошла в дверь небольшого дома на тихой улице. Ничего такого, что напоминало бы о мире мёртвых. Резное крыльцо, палисадник с проснувшимися ранними цветами, аккуратный дворик. Я как-то по-другому всё представляла. Я-то думала, что Рад приведёт меня в какое-нибудь тёмное мрачное место. А здесь — обыкновенный уютный домик, даже несколько цветочных горшков на подоконниках имеется.

   — Давно у тебя темник? — первым делом поинтересовался старик, чем поверг меня в лёгкий шок.

   — Недавно. — Я покосилась на Рада: когда он болтать успевает!

   — Я просто его чувствую, — правильно истолковал некромант мой взгляд. — Познакомишь?

   — Вы не боитесь? А-то большинство, — капитан вновь получил от меня подозрительный взгляд, — начинают сразу кричать, что они опасны.

   — Они действительно опасны, когда вырываются в наш мир. Он их пугает, а потому они начинают защищаться, нанося окружающим значительные повреждения, иногда даже смертельные.

   — Вот, — не удержавшись, я ткнула пальцем в Рада, — я тебе об этом сколько талдычу? А ты не веришь. Они боятся! А Тимон не опасен, я это чувствую.

   Я погладила питомца, которого извлекла из кошёлки под удивлённым взглядом старика.

   — Высшие! Чем ты его кормишь?! — Некромант не сводил глаз с урчащего на моих руках темника.

   — Пирожками, — улыбнулась я, — молоком, сыром. Почти всем, что ем сама.

   — Невероятно! Я впервые такое вижу. Он ведёт себя, как обычный кот. Я, честно, вначале не поверил глазам. Как такое возможно? Когда ты узнала, что некромант?

   — Да вот когда Тимона нашла, один из наших сотрудников меня и просветил.

   — А до этого? Под твоими руками никто не погибал? Не оживал?

   — Да вы что?! — вытаращилась я на него.

   — Ты не умирала? — От неожиданного вопроса я вздрогнула. На короткий миг в моих глазах промелькнул страх, и он всё понял. — Когда?

   — Недавно, — тихо пробормотала я, стараясь не смотреть в его внезапно потемневшие глаза. — Болела сильно.

   — Что-нибудь помнишь?

   Я отрицательно покачала головой. Старик поднялся, прошёл к камину и вернулся с черепом в руках.

   — Возьми, — протянул его мне. — Не бойся!

   Я осторожно взяла череп. Тимон, словно чувствуя мою нервозность и желая успокоить, замурчал. Я смотрела в пустые глазницы, и вдруг они вспыхнули красным светом.

   — Вот! Что и требовалось доказать! Вам учиться надо, дорогуша! Из вас получится хороший некромант. Ваш дар впечатляет.

   — Я не люблю кладбища, — прошептала я.

   Старик непонимающе уставился на меня, а потом расхохотался:

   — Насмешила так насмешила. Кто ж их любит? Нет, есть, конечно, индивиды… Просто невозможно общаться с мёртвыми среди живых, вот и приходится идти туда. Но, раз тебе дали такую силу, — наставительно произнёс он, — глупо было бы не помогать нуждающимся. Так что я тебе сейчас немного расскажу, а как вернёшься, просто необходимо пройти курс!

   Знал бы он, сколько я уже отучилась! Я вздохнула. Новый мир требовал новых знаний. Старик показал мне несколько предметов, необходимых в работе некроманта. Здесь были и жезл из старой кости, который концентрировал энергию, и нож для магической защиты, и специальный светящийся мел для нанесения ритуальной символики, чаша, свечи, окаменелые кости, старинная книга и ещё много чего. Из всего этого я вынесла только одно: мне надо опасаться любых разговоров на эту тему, потому что я практически ничего не знала и не понимала.

***

Я никак не могла сказать бабуле про отъезд. Тянула, тянула и дотянула до последнего дня. Сидя утром на кухне, я следила за своей любимой Нюшей, хлопочущей у плиты, и размышляла, с чего бы начать разговор.

   — Баб Нюш, а вот если бы у нас были деньги, чтобы мы могли выкупить дом?

   — Бланка, ты чё это, а? — Старушка прекратила мешать кашу и повернулась ко мне. — Не с той ноги встала? Аль тебе сон приснился, будто клад нашла? Откелева деньги?

   — А дом нам нужен… — задумчиво продолжила я.

   — А как без дома-то? Хоть хибара, да всё крыша над головой. — Баба Нюша вернулась к своему занятию.

   — Баб Нюша, для того, чтобы у нас с тобой осталось это жильё, я должна буду поехать в командировку.

   — Куда-куда? — Каша была снова забыта, а баба Нюша приняла позу сахарницы с ложкой. — В каку таку кмандировку?

   — Я отправляюсь на задание, — как можно спокойнее произнесла я. — По работе. За это премию выдадут, и мы выкупим дом.

   — Ах ты бесстыдница! — Мне грозно погрозили ложкой. — Это чё ж удумала-то! Щас как огрею по заднице! Смотри-ка, собралась она! Только вчерась кто тут подыхал?

   — Баб Нюш!

   — Ладислава я! Хватит уже бабнюшить! Не пущу! Ты же лядь! А не девка подзаборная, чтобы во всякие там кмандировки отправляться.

   — Баб Нюшечка моя Ладислава. — Вскочив, я бросилась к ней и обняла мою родненькую. — Ну что ты… Я только денег на дом заработаю. — Она внезапно обмякла и заплакала. — Баб Нюш, один-единственный раз. Обещаю тебе! Больше я тебя не оставлю!

   — Кошака своего забери, — сдалась она. — Правда больше не бросишь?

   Заплаканные глаза с надеждой смотрели на меня.

   — Никогда.

   — А точно не по мужикам пойдёшь? — прищурилась старушка, вытирая глаза. «Узнаю свою баб Нюшу!» — А-то смотри мне! И задницей там поменьше крути! Не забывай, что истинная лядь. И кушай! Смотри, за эти дни прям схуднула. Смотреть тошно.

***

Уладив дома все дела, я, прихватив Тимона, направилась в салон красоты «Дивные грёзы». Требовалось внести некоторые изменения в мою внешность. Радомил уже ждал меня там с коробкой в руках. Я даже засмотрелась на капитана, облачённого в расшитый чёрный камзол, напомнивший мне девятнадцатый век, узкие брюки и белоснежную рубашку с жабо.

   — Ну наконец-то! Уж думал, не дождусь. Что так долго?

   — Ничего не долго. Простилась и сразу сюда. Что это у тебя?

   — Твоё платье забрал. Дана Вероника передала тебе записку, — всучил он мне свою ношу. — Быстрей давай. Через час мы должны быть на месте!

   — Как скажете, шеф, — улыбнулась я.

   — Как ты меня назвала?

   — Начальником, — соврала я. — Вот в одной книжке про любовь… — нараспев начала я.

   — Ой, вот не надо тут этого! — оборвал он меня. — Иди уже!

   Через час, что и следовало ожидать, готова я не была. Раздражённый Радомил постучался в дверь, пытаясь высказать что-то владелице салона, на что получил:

   — Забирать голую и мокрую будете?

   — В смысле?!

   — Она голая и мокрая! Могу завернуть её вам в бумагу и выдать. Согласны?

   — Нет…

   — Тогда не мешайте нам работать!

   Не знаю, что подумал там капитан, но больше он нас не подгонял. А вот когда я выплыла из двери в тёмно-вишнёвом атласном платье с серебряными вставками по лифу и рукавам, дар речи он слегка потерял. И я его хорошо понимала, потому что сама открыла рот, словно рыба, когда увидела, какое платье мне положила дана Вероника. Но, когда прочитала записку, всё встало на свои места. Модистка предложила сделку. Она мне — красивые платья, а я по возможности должна была прорекламировать её салон и раздать визитки своим новоиспечённым родственницам. Решив, что это прекрасное соглашение, я воспрянула духом. Всё-таки не чувствовать себя бедной родственницей при моей странной биографии — это многого стоило.

   Не знаю, чем пользовались мастерицы из салона «Дивных грёз», но, когда я увидела себя в зеркале, слегка опешила. На меня смотрела надменная лядь. Вот как есть! Чёрные волосы, красные губы, брови вразлёт и тёмные глаза, в которых пробегал хищный огонёк девицы, отправляющейся на охоту.

   — Будете закапывать вот эти капли каждые три дня, — протянула пузырёк хозяйка салона. — Тогда цвет глаз не изменится. Вы и правда удивительно похожи на женщину, образ которой передала мне менталист.

   — Вы знаете, кто она? — решила поинтересоваться я.

   — Она похожа на ненормальных родственниц князя, что нет-нет да посещают наш город, — улыбнулась она. — Но это, как я поняла, большой секрет. А я умею их хранить, будьте уверены, иначе бы ко мне не обращались.

***

— Я бы тебя не узнал, встреть на дороге, — заявил Радомил, галантно помогая мне влезть в чёрную карету.

   — Слушай. — Я уселась на мягкое сиденье и выглянула в окно: ощущения были непередаваемые! — А ты что, не будешь менять внешность?

   — Зачем? Кто на меня внимание обращать будет? Я же обычный, без всяких способностей муж. И я буду проживать в гостевом домике за пределами замка.

   — Не поняла! — вытаращилась я: меня что, закидывают в змеиное гнездо в гордом одиночестве? — Что значит — за пределами? Ты что, собираешься оставить меня там одну?! Я не согласна!

   — Бланка, меня туда не пропустит стража, — поморщился Радомил. — Только некроманты, ты не забыла?!

   — Зачем нужен муж в гостевом домике? — принялась размышлять я. Нас слегка подкинуло, видимо, мы съехали с мостовой, и карета попала на кочку. — Вот какая от тебя польза, скажи мне? Кстати, а как же обещание спать отдельно? Я поняла, ты поэтому в гостевом домике решил остаться? Может, нам тогда развестись, пока мы не приехали?

   — В смысле развестись? Это ещё что такое?

   — Э-э-э… — зависла я. Надо было сначала поинтересоваться, практикуется ли у них развод? — Ну, — взялась выкручиваться, — это я в одной книге прочитала, что когда или муж, или жена…

   — Умирают? — выдвинул версию капитан. Я быстро кивнула, соглашаясь. — А как же легенда, что ты сбежала из-за любви?

   — А вдруг ты помер? — не успокаивалась я. Сама не знаю почему, но идея играть жену с мужем в гостевом домике меня не прельщала. — Если я буду твоей женой, то нам придётся строить какие-то отношения, за нами будут следить из любопытства, что я в тебе нашла?

   — Я что, по-твоему, так плох! — надулся капитан.

   — А остальных будет интересовать вопрос, что ты во мне нашёл? Я буду терять драгоценное время, необходимое для поисков.

   — Нельзя отправляться с сырой легендой, — не согласился Радомил. — Полковник не одобрит. И потом, откуда тогда у тебя деньги на жизнь?

   — Мы же предполагали, что ты был небеден. Я теперь богатая и свободная вдова. Кстати, есть возможность задать братцу вопрос, где моя доля наследства?

   — Скорее всего, там было завещание, согласно которому всё отошло Бохумиру, ведь ты погибла.

   — Жаль, — вздохнула я, но от своей мысли не отказалась. Что это братец всё себе захапал? Я же ожила. Пусть хотя бы понервничает! — Нам ещё далеко?

   Я в очередной раз выглянула в окно кареты. Как я ни храбрилась, где-то глубоко внутри меня основательно потряхивало от страха и адреналина. Так происходило со мной всегда перед отправкой на задание. Я знала, что потом сработает тумблер и я переключусь, став на время лядью Лаурой Поруськон или лядью Лаурой Вратьсезасе. «Брр, как звучит!» Впереди меня ждала семейка некромантов, которые списали мою персону со счетов. Что-то подсказывало, что они не особо обрадуются моему неожиданному воскрешению. Но я была к этому готова!

ГЛАВА 6

Замок князя выплыл перед нами этакой неприступной твердыней, высившейся в зарослях дикого леса. Мне он чем-то напомнил замки Германии. Такой же величественный и древний, как сама история. Мощные каменные стены с зубчатыми башнями, и окна-бойницы для отражения атак.

   Когда карета повернула на дорогу к замку, его стало не видно из моего окна. Пришлось довольствоваться местной флорой и фауной, которая мало чем отличалась от нашей. Во всяком случае, коровы, козы и собаки, встречавшиеся нам на пути, точно были похожи. К воротам вела вымощенная камнем дорога. Метрах в двухстах от замка чуть в стороне от проезжей части высился большой двухэтажный дом под черепичной крышей. Через распахнутые ворота был виден просторный двор с конюшнями и сараями. Рядом с высоким крыльцом стояло несколько экипажей, и суетился рабочий люд, что-то таская и убирая, а заодно глазея на девиц, устроивших чуть поодаль постирушки в больших тазах. Воду из колодца им, по всей видимости, подносил вёдрами молодой парень, решивший, чтобы не терять времени даром, позаигрывать с прачками. Когда наша карета остановилась, одна из служанок брызнула в него водой. И началось: шум, визг, гам!

   — Ах капитан! — не удержалась я, поворачиваясь к Раду. — Ах проказник! Так вот где ты присмотрел себе тёплое местечко! За воротами, говоришь, проживать будешь? Я с некромантами и приведениями, а ты в цветнике!

   — Бланка, — покраснел Радомил, — да я просто не смогу проехать через ворота замка!

   — Конечно же! Заговаривайте мне зубы дальше, дан капитан, — кивнула головой. — Я уже видела твои ворота.

   — Послушай! Ты-то можешь беспрепятственно их пройти, а я нет.

   — Жена, шныряющая к мужу? Знаешь что, — внезапно решила я, — ты как хочешь, но я объявлю, что ты мой помощник!

   — Бланка! Нет!

   — Да! Разговор окончен. Или так, или никак! — упёрлась я.

   «Как мне донести до этого упёртого барана, что в качестве помощника он окажется гораздо полезней. Ни у кого тогда не вызовет вопросов, почему он мотается постоянно в город один, потому что полковник точно будет требовать отчёт о каждом моём шаге. И бродить по ночам я смогу, где мне вздумается. Да мало ли! Может, с кем-то и пофлиртую ради дела. А так, оглядывайся всё время на мужа и остальных, вдруг кто что подумает. Тем более с местными правилами я не особо знакома. Вдруг у них тут: да убоится жена мужа своего». Я явственно читала в глазах Радомила, что он готов меня убить. Но когда меня останавливали мужские желания? Я даже когда на свиданку на первом курсе бегала, могла смыться в самый ответственный для кавалера момент. Он только руку под юбку, а я сразу трясь его, чем потяжелее, и домой. Баба Нюша всегда говорила, что женщина должна уметь за себя постоять. Вот я и умела, как могла. Потому и на модное тогда карате записалась. А потом охочие до моей юбки женихи сами собой рассосались. Да у меня на них и времени не особо много было. Пришлось пойти работать вечерами, денег не хватало. Так что сейчас я была уверена, что права, о чём и не преминула Радомилу сообщить:

   — Ты мне потом ещё спасибо скажешь. Да и по ночам я к тебе приставать не буду. А так, кто меня знает, вдруг приспичит, — не удержалась я.

   — Бланка, — прищурился мужчина, — а ты точно лядь?

   — А то, — усмехнулась я. — Истинная!

   Дальше я поехала одна. Рад чуть от злости не оторвал дверцу кареты, но сделать со мной ничего не смог. Мой переключатель сработал. Страх ушёл. Теперь я была полна решимости разгадать тайну умершего князя и его перстня. Ещё никогда мне не было так интересно. Привидения меня не особо пугали. Баба Нюша всегда говорила, что бояться надо