Прекрасная партия. Наталья Косарева

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29

АННОТАЦИЯ

Сьюзен Шелтон и ожидать не могла, что после свадьбы брата приобретет родственников, от которых впору сбежать за океан!

   Решительная миссис Элингтон решила как можно скорее выдать замуж как свою дочь, так и Сьюзен. Увы, эти благие намерения привели к громкому скандалу, и Сьюзен укрылась от семейных неурядиц в маленькой сельской библиотеке.

   Вот только, удастся ли ей спрятаться от одного настойчивого джентльмена?

ГЛАВА 1

Когда Эдмунд Шелтон женился, его сестра Сьюзен была очень, очень счастлива. Она потратила столько сил, чтобы этот брак состоялся, и теперь чувствовала себя справедливо вознагражденной за труды.

   Мисс Люси Элингтон, по мнению Сьюзен, обладала всего двумя изъянами, и оба казались ей несущественными для будущей семейной жизни брата – Люси обожала новые платья, и у нее имелась весьма решительная матушка. Учитывая, что деньги в семье Шелтонов не водились уже несколько поколений, брак с Люси можно было счесть прекрасной партией, поскольку к ней прилагалось весьма солидное приданое и обширный лондонский дом. Так что, глядя на эти два несомненных достоинства, недостатки, и впрямь, не казались чрезмерными – денег на туалеты должно было хватать, а миссис Элингтон не слишком часто посещала столицу, так как предпочитала жить в поместье Элингтонов вместе с Люси и другой своей дочерью, Джулией.

   В конце концов, нельзя забывать и о том, что мисс Люси была достаточно хорошенькой, чтобы увлечь молодого джентльмена в тенета брака, и в должной степени покладистой, чтобы женитьба на ней не стала тяжким бременем.

   - Прекрасная пара! - слышала Сьюзен во время венчания перешептывание представительных пожилых дам за своей спиной и не могла с этим не согласиться.

   Эдмунд был не очень высоким для мужчины, сестра почти сравнялась с ним, но оба они могли гордиться привлекательной внешностью – темные волосы, большие серые глаза, заметная ямочка на подбородке. Нос Сьюзен был немного крупноват для юной леди, огорчая ее лет до пятнадцати, после чего она, как девушка разумная, смирилась с изъяном, а Эдмунду эта черта придавала более мужественный вид и превращалась в предмет гордости. Будущая миссис Шелтон благодаря маленькому росту выглядела рядом с женихом в должной степени изящной, хотя и была несколько полноватой барышней, впрочем, как и ее мать и сестра, отнюдь не отягощенные сожалениями о лишних фунтах на талии. Зато Люси не нуждалась в румянах и притираниях, ее свежее круглое личико никогда не выглядело бледным или болезненным, а яркие голубые глаза только самый придирчивый взгляд счел бы излишне сдвинутыми к маленькому вздернутому носику, которому могли позавидовать некоторые леди из присутствующих на венчании. Светлыми локонами Люси также могла гордиться по праву, их пышности было достаточно для того, чтобы одарить прядью волос каждого неженатого джентльмена в графстве, возникни у Люси охота это сделать, и при этом ее головка все равно не выглядела бы общипанной.

   Сьюзен со своими густыми волосами не завидовала невестке, в отличии от Джулии Элингтон, которая была в большей степени похожа на мать, чем ее старшая сестра, уродившаяся скорее в своего батюшку. Покойный мистер Элингтон отличался солидными светлыми бакенбардами и беззаботным нравом и во всем потакал поочередно обеим своим женам, что не мешало ему чувствовать себя счастливым человеком до самой смерти от воспаления легких. Неудачная прогулка в рождественскую ночь в легком плаще до деревенского трактира, где он не считал для себя зазорным выпить рюмочку с арендаторами, и привела к болезни. Миссис Элингтон обычно поругивала мужа за панибратство с работниками, но на сей раз ей пришлось сменить гнев на милость и целых пять дней ухаживать за больным, впрочем, безуспешно.

   Свою первую супругу мистер Элингтон пережил на двадцать пять лет – предыдущая миссис Элингтон умерла во время родов, оставив неутешного мужа с маленьким Джеймсом на руках. Воспитанием Джеймса занялись сестры его матери, а мистер Элингтон обвенчался через положенное время с леди пятью годами старше себя, которая без колебаний приняла на свои плечи заботы о муже и его достоянии. Вторая миссис Элингтон родила супругу двоих дочерей, Люси и Джулию, и терпимо относилась к пасынку, что делало ее в глазах мужа весьма добродетельной особой. Впрочем, маленький Джеймс большую часть времени не попадался ей на глаза, а в последние три года и вовсе учился за границей. Известия о нем приходили только в виде подарков к именинам родных, сопровождаемых краткими записками с пожеланием всяческих благ.

   Шелтоны были знакомы с Элингтонами уже много лет, так как проживали в небольшом городке Сандерли в трех милях от поместья мистера Элингтона и вращались в одном обществе. Прадедушка Сьюзен и Эдмунда, отягощенный заботами об устройстве шести своих отпрысков, хоть и обладал неплохим состоянием, счел необходимым поправить его с помощью спекуляций, вложив деньги в одну из вновь создаваемых тогда торговых концессий, занимающихся морскими перевозками. Но, будучи скорее аристократом, чем финансистом, и не имея опытных советчиков, он потерял все, сохранив, как ни странно, только свое доброе имя – в те времена зарабатывать деньги иначе, чем получать доходы с поместья, считалось неприличным для землевладельца. Отец Сьюзен и Эдмунда дослужился до чина полковника и погиб во время армейских учений в результате неудачного падения с только что купленной лошади, испугавшейся артиллерийского залпа и сделавшей неожиданный даже для старого вояки кульбит. Миссис Шелтон и двое ее детей проживали в Сандерли в нанятом домике на незначительную пенсию до тех пор, пока бедная женщина не скончалась от сердечной болезни, вызванной, несомненно, сожалениями о неправильно сделанном ею выборе – в молодости за ней ухаживал недавно овдовевший мистер Элингтон, но она предпочла мистера Шелтона, неотразимого в своем мундире.

   Эдмунд лишился матери в девятнадцать лет, сестра была двумя годами его моложе и во столько же раз сообразительнее. Несмотря на все чаяния отца, Эдмунд не проявил склонности к военной службе и пожелал сделаться священником, так как этот род деятельности казался ему гораздо менее обременительным. Однако, молодой человек, непритязательный и добродушный, был при этом несколько ленив и не торопился заканчивать учебу и принимать сан, предпочитая безделие в скудной обстановке своего домика пастырскому труду. Для Сьюзен не было тайной, что брат ее недостаточно деятелен, но она быстро сообразила, что уговорами ничего не добьется, и, припомнив материнские советы, решила приискать брату выгодную невесту. Хорошая партия избавит его от необходимости заниматься чем бы то ни было.

   Знакомство с Элингтонами позволило ей почти сразу же сделать свой выбор в пользу мисс Люси, хотя она и перебрала добросовестно всех соседей, у которых имелись незамужние дочери с приданым. Мисс Джулия Элингтон не была так приятна с виду и приветлива, чтобы понравиться Эдмунду, а Люси, с точки зрения Сьюзен, вполне отвечала его склонностям. Тем более, что одно неожиданное обстоятельство должно было способствовать исполнению ее плана.

   - Как ты находишь мисс Элингтон? - спросила она у брата за несколько месяцев до начала нашего повествования.

   - Какую из них? - счел нужным уточнить скрупулезный мистер Шелтон.

   - Мисс Люси, разумеется, - Сьюзен всегда казалось очевидным то, что ее брату надо было подробно растолковать.

   - Я полагаю, что она мила и благонравна, - тут же последовал ответ.

   - Рада слышать это, Эдмунд. Почему бы тебе не пригласить ее потанцевать на грядущем балу у Квинсли?

   - Я охотно бы сделал это, мисс Элингтон двигается необыкновенно грациозно, но она, вероятнее всего, будет почти все время танцевать с Дьюком Монтрейвом. Разве ты забыла, как мисс Торнтон говорила на прошлой неделе, что он уже почти помолвлен с мисс Люси? - посчитал необходимым напомнить Эдмунд – ему нечасто доводилось указывать сестре на какое-то упущение.

   - Не далее, как сегодня утром, та же Бет Торнтон сообщила мне, что ни о какой помолвке и речи быть не может. Известно ли тебе, что отец Дьюка решил женить его на дочери своего кузена, вдовушке с большим состоянием?

   Разумеется, этот факт не был известен мистеру Шелтону, и он заинтересованно поглядел на сестру:

   - А что же мисс Элингтон?

   - Она не столько огорчена утратой возможного жениха, сколько раздосадована его вероломством. Да еще и миссис Элингтон подогревает ее обиду – как посмел этот Монтрейв предпочесть ей вдову на шесть лет старше себя! Так что, сейчас самое благоприятное время утешить мисс Элингтон… И ты вполне способен на это.

   - Ты думаешь? - Сомнения делают честь нашему джентльмену, но эта неуверенность не пришлась по нраву его решительной сестрице.

   - Разумеется, Эдмунд! Из всех молодых людей, оставшихся в Сандерли на лето, ты самый симпатичный, к тому же, у тебя прямые ноги и хорошие манеры, в отличие от развязного Барни Чедвика.

   - Но я навряд ли понравлюсь матушке мисс Элингтон, ты же понимаешь, у нас нет денег… - И бедный мистер Эдмунд уныло потеребил свой старенький галстук.

   Сьюзен сама расправила завязанный ею же изящный бант, скрывающий потертости галстука, и безапелляционно заявила:

   - Конечно, в другое время миссис Элингтон и не посмотрела бы в нашу сторону, но сейчас, когда репутация завидной невесты, которую она старалась создать дочери, под угрозой, появление у Люси нового поклонника ее только обрадует. Этим она как бы скажет всем – Люси ничуть не расстроена из-за потери какого-то Монтрейва, место рядом с ней за столом или на танцах никогда не будет пустовать! Она знает, что наша фамилия благороднее Монтрейвов, а распространяться о том, что ты незавидный жених, не в ее интересах – какая мать в здравом уме будет говорить знакомым, что за ее дочерью ухаживает самый бедный в городке юноша?

   - Ты меня пугаешь, - жалобно заметил Эдмунд. – По твоим словам выходит, что миссис Элингтон просто какой-то генерал…

   - Так и есть, Эдмунд, но мы в состоянии предугадать ее поступки! Поверь мне, сейчас она примет тебя с распростертыми объятьями, а когда опомнится и начнет думать о более выгодном женихе для Люси, будет уже поздно! Главное, не затягивай с ухаживаниями и постарайся поскорее заключить помолвку, пока не вернулись Бладбери и Перкинсы – Стивен и Патрик, в отсутствие Дьюка, обязательно начнут флиртовать с Люси!

   - И ты думаешь, из этого может что-то получиться? - Молодой человек гордился умением сестры решать сложные, на его взгляд, вопросы, связанные с поддержанием их дома и внешнего облика на приличном уровне, но сейчас, похоже, Сьюзен замахнулась слишком высоко.

   Мисс Шелтон снисходительно улыбнулась, обозначив ямочку на подбородке, и мягко ответила:

   - Ну конечно, Эдмунд, дорогой. Тебе надо только поверить в свои силы. Впрочем, я вовсе не собираюсь заставлять тебя жениться против воли, если мисс Элингтон тебе не по душе, не будем больше и говорить об этом.

   Сьюзен немного покривила душой – она не раз замечала, как нежно брат поглядывает на старшую мисс Элингтон, и только некоторая робость и неизменное присутствие около мисс Люси более настойчивых поклонников не позволяли ему открыто выразить свой интерес к этой девушке.

   Сейчас он слегка покраснел, но привычка откровенно делиться мыслями с сестрой возобладала над нежеланием раскрывать свои тайные помыслы.

   - Я почел бы за счастье составить пару для мисс Элингтон как на время танцев, так и на более длительный срок, если б я только мог понравиться ей…

   - Я уверена, что тебе это вполне по силам. Только не будь таким вялым, Эдмунд, пора уже тебе подумать о нашем будущем, и, раз уж ты не очень стремишься быть священником, да и другие поприща тебя не влекут, дай себе труд хотя бы выгодно жениться! А я поселюсь в твоем доме и буду воспитывать твоих детей!

   Упрек впервые был высказан так открыто. До сих пор Сьюзен не настаивала на немедленном завершении обучения брата и терпеливо ожидала, когда он, наконец, сочтет нужным сам зарабатывать на жизнь себе и сестре. Но, как видно, необходимость экономить на всем, ловчить и изворачиваться, чтобы жить, как подобает джентльмену и леди, на скудную пенсию все-таки приелась Сьюзен, и мисс Шелтон решила положить конец прозябанию их семьи таким неоригинальным способом, как поиск хорошей партии. Правда, Эдмунд не вполне понимал, почему сестра не ищет жениха для себя – при желании она так же легко могла увлечь этих Перкинсов и Бладбери, как и мисс Люси Элингтон. Вот только маменьки молодых людей не оставили бы без внимания тот факт, что мисс Шелтон – бесприданница.

   - Но почему ты думаешь, что это мне следует поскорее жениться, а не тебе – выйти за кого-нибудь замуж? - раз уж у Эдмунда возник вопрос, его необходимо было тотчас прояснить.

   - О, по самым разным причинам, - беззаботно отмахнулась сестра. – Во-первых, мне не нравится ни один из наших знакомых, по крайней мере, настолько, чтобы прожить с ним всю жизнь. Во-вторых, я еще не в таких летах, чтобы отсутствие жениха было трагедией. В третьих…

   - Есть еще и в третьих? - улыбнулся Эдмунд, пережидая паузу.

   - В-третьих, ты как мужчина гораздо более привлекателен, чем я как женщина, и у тебя больше шансов добиться любви девушки, которая тебе по нраву, - нехотя добавила Сьюзен.

   Пораженный Эдмунд тут же начал горячо спорить, указывая на несомненные достоинства сестры как по части внешности, так и по части умения рачительно вести хозяйство и заботиться о нуждах джентльмена.

   - Возможно, я себя несколько недооцениваю, - милостиво согласилась Сьюзен, - Но ко всем моим дарованиям прибавляется еще острый язычок, от которого в той или иной степени пострадали почти все наши соседи. Уверена, кое-кому я показалась злонамеренной, и, боюсь, Элингтоны в их числе. Придется мне подружиться с Люси и Джулией…

   Ловко переведя разговор со своей персоны на интересующую Эдмунда леди, Сьюзен добилась своего – Эдмунд принялся размышлять о том, что и как он будет говорить своей избраннице при следующей встрече и как галантно пригласит ее танцевать. Сама же мисс Шелтон начала строить планы по укреплению дружеских отношений между собой и Люси. Наличие у кавалера сестры всегда приятно молодой леди, если джентльмен ей нравится. Ведь если поклонника нет рядом, можно поговорить с его сестрой и узнать о нем множество любопытных фактов, можно, наконец, уговорить сестрицу сделаться посредницей между барышней и интересующим ее лицом…

   До сих пор Сьюзен слишком небрежительно относилась к этому семейству и теперь была намерена исправить упущение. Обе мисс Элингтон всегда казались ей глупышками, а их увлечение модными туалетами могло вызвать у нее только насмешку – не имея возможности тратить на платья и десятой части того, что тратили они, Сьюзен умудрялась выглядеть благородной дамой, тогда как обе мисс Элингтон, особенно, Джулия, часто казались одетыми кричаще и безвкусно. Их матушка и вовсе не нравилась Сьюзен, так как ее собственная мать, дама гордая и самолюбивая, не раз отзывалась об этой леди как о сопернице, когда-то увлекшей ее поклонника, мистера Элингтона. И неважно было, что она сама отвергла упомянутого джентльмена, миссис Элингтон всегда оставалась для миссис Шелтон узурпаторшей, о чем она в последние годы неустанно напоминала дочери. К тому же, голос миссис Элингтон вызывал в памяти Сьюзен кавалерийский бас ее покойного батюшки – его громогласные распоряжения относительно семейных дел составляли ее главное воспоминание об отце.

   Теперь ей надлежало изображать восторженность по отношению к Люси, не забывая всячески превозносить Эдмунда, и быть любезной с ее матушкой. Оставалась еще Джулия, капризная и сварливая девица, чье большое приданое пока что не прельстило никого из знакомых джентльменов настолько, чтобы взять ее в жены, когда у нее была прелестная старшая сестра.

   Разница в возрасте между сестрами Элингтон составляла, как и у Шелтонов, два года, но если Сьюзен недавно исполнился двадцать один год, то Люси было всего девятнадцать, на четыре года меньше, чем Эдмунду. Такой промежуток казался Сьюзен вполне благоприятным – тем больше будет у Люси поводов уважать своего будущего супруга. Помянув добрым словом мистера Монтрейва, так вовремя исчезнувшего со сцены, Сьюзен принялась продумывать, как обновить гардероб ее брата, не лишив тем самым их скудный стол еще какого-нибудь блюда.

ГЛАВА 2

В последующие дни она тщательно следила за поведением Эдмунда, незаметно подталкивая его, когда ей казалось, что он утратил силу духа и готов уступить место подле мисс Люси какому-нибудь другому джентльмену. Она была благодарна своей единственной подруге, мисс Бет Торнтон, загодя предупредившей ее о неудаче с помолвкой мисс Люси – мистер Монтрейв был весьма решительным кавалером, и другие поклонники сочли его намерения серьезными и устремились к иным берегам. То, что Дьюк Монтрейв решил жениться на другой леди, не сразу проникло в умы соседей, и Эдмунд успел первым занять внезапно освободившееся место верного воздыхателя. Некоторые представители местного общества немало подивились прыти, с которой этот, обычно вялый, молодой человек начал ухаживать за мисс Люси, но большинство сразу же усмотрело тут происки его ловкой сестрицы. Сьюзен было все равно, что о ней говорят – дела Эдмунда постепенно шли на лад, Люси охотно проводила с ним положенное приличиями время, хоть и не забывала мило кокетничать с другими мужчинами, восстанавливая репутацию прелестницы. Миссис Элингтон не была в восторге от нового ухажера ее дочери, но не могла сказать о мистере Шелтоне что-то определенно плохое и радовалась, что Люси перестала сотрясать дом своими истериками, сокрушаясь о предательстве коварного Монтрейва. По совести говоря, Люси не успела влюбиться в мистера Монтрейва, но его ухаживания были ей приятны, а измена – оскорбительна. Надо заметить, что Люси относилась к тем счастливым натурам, которые могут убедить себя в чем угодно. Один или другой кавалер – не столь важно, лишь бы он был приятен с виду и в обращении, и постоянство его чувств непременно найдет отклик в сердечке мисс Элингтон.

   Словом, удачное стечение обстоятельств и умение Сьюзен добиваться своего привели к тому, что, когда Эдмунд, понукаемый сестрой, сделал мисс Элингтон предложение руки и сердца, леди его приняла. Джентльмену пришлось еще выдержать разговор с миссис Элингтон, не скрывающей своего разочарования бедностью будущего зятя, но согласие мисс Люси настолько окрылило его, что он стоически перенес эти четверть часа, после чего миссис Элингтон оставалось только благословить влюбленных. Сьюзен не присутствовала при этом судьбоносном событии, терпеливо ожидая брата в их крошечном садике, и мистер Шелтон, не ставший в своем счастье неблагодарным эгоистом, поспешил к сестре вместе с невестой, чтобы обрадовать ее и заверить в своей признательности.

   - Как чудесно, что мы станем сестрами! - пропела Люси, обнимая мисс Шелтон.

   - Действительно, чудесно! Я бы не пожелала для Эдмунда лучшей жены, - совершенно искренне отвечала Сьюзен. – И я рада, что мы с вами стали такими близкими подругами, ведь, я надеюсь, вы не откажете бедной старой деве в приюте.

   - Полно, Сьюзен, дорогая! В Лондоне мы тотчас найдем вам замечательного жениха! У моего сводного брата Джеймса там полно дядюшек и тетушек, они сразу же введут нас в общество!

   Сьюзен облегченно вздохнула про себя – они уже давно обсудили с братом ее проживание в доме молодоженов, но как отнесется к этому Люси, она не могла предвидеть, хотя и старалась всячески произвести на нее самое выгодное впечатление, ни разу за все эти месяцы не сказав колкости в адрес Элингтонов и их друзей.

   - Что ж, я ничуть не стану возражать против подобного устройства нашей жизни, - с улыбкой ответила Сьюзен, и они с Люси углубились в обсуждение свадебного платья, которое надлежало сшить, а Эдмунд с блаженным выражением лица сидел подле невесты, держа ее маленькую пухленькую ручку в своих руках.

   По окончании свадебной церемонии был устроен грандиозный по местным меркам бал, и Сьюзен танцевала и веселилась с легким сердцем. На ней было самое нарядное платье, приберегаемое именно для подобных случаев, тщательно уложенные горничной Элингтонов локоны придавали ей вид изящной, ухоженной барышни, а постоянные приглашения потанцевать повышали ее мнение о своей особе настолько, что ненавистный нос был на время забыт. И все же, главным поводом для радости было счастье ее брата. Сьюзен знала, что смогла бы уговорить его жениться и на какой-либо другой девушке, но, если бы он сделал это вопреки своим чувствам, она бы до конца дней своих испытывала угрызения совести. Так как Эдмунд позволил себе увлечься состоятельной юной леди, его счастье обещало быть полным. Сама же Сьюзен охотно покинула маленький домик, в котором выросла, чтобы занять комнату в доме Элингтонов – оставаться в коттедже совсем одной было совершенно неприлично.

   Молодожены собирались провести зиму в Италии, эту страну Эдмунду давно хотелось увидеть, а Люси охотно последовала бы за своим супругом даже в дебри Африки. Сьюзен с радостью бы взглянула на красоты Италии, но медовый месяц должен принадлежать только молодым супругам, и она, скрепя сердце, планировала остаться у Элингтонов до возвращения четы Шелтон, после чего намеревалась присоединиться к ним в Лондоне.

   Как выяснилось наутро после свадьбы, у других членов семьи были собственные намерения, отличные от планов мисс Шелтон. Сидя за поздним завтраком, Сьюзен с изумлением и ужасом слушала речи миссис Элингтон.

   - Джеймс не успел прибыть на свадьбу, но он хочет подождать вашего приезда в Кале и пробыть с вами два-три дня, чтобы получше познакомиться с сестрой и своим новым братом, - сперва миссис Элингтон обратилась к молодоженам, и Сьюзен не усмотрела в этих словах никакого подвоха.

   Эдмунд кивнул, зевающая Люси встрепенулась при мысли о том, какие подарки приготовил им заботливый братец Джеймс, и миссис Элингтон продолжила:

   - Расставшись с вами, он собирается вернуться домой. - Джулия округлила глаза, а Сьюзен подумала, что будет любопытно взглянуть, как мачеха попытается руководить этим уже вполне взрослым джентльменом.

   - Я всегда знала, что когда-нибудь это случится, как бы там ни было, это поместье принадлежит ему, и он будет здесь хозяином. Между мной и вашим отцом давно решено, что, как только Джеймс закончит образование и займет место главы этого дома, я с девочками перееду в наш лондонский дом.

   Люси, как послушная дочь, тут же выразила полное одобрение затеей своей матушки, Эдмунд несколько обескураженно глядел на тещу, очевидно, пытаясь представить свое семейное гнездышко под крылом этой решительной дамы, а Сьюзен просто потеряла дар речи.

   - Сегодня утром я написала письмо лондонской экономке, чтобы она подготовила хотя бы три комнаты, и через неделю мы с Джулией и мисс Сьюзен отправимся туда ожидать вашего возвращения, - триумфально закончила миссис Элингтон и величественно застыла в ожидании восторженных отзывов.

   - Это будет просто чудесно! - первой отозвалась Джулия. – Наконец-то мы уедем из этой дыры! Мы и так слишком долго жили вдали от лондонских магазинов и театров!

   - Дитя мое, надеюсь, ты не хотела меня упрекнуть в том, что я заботилась о вашем здоровье, не желая менять свежий воздух и простор на шумную тесноту городских улиц? - недовольно ответила маменька, и Джулия тотчас замотала головой, отрицая подобное обвинение. – Я не очень люблю Лондон, кроме того, жизнь там значительно дороже, чем в деревне. Но ради вас и нашего дорогого Джеймса, конечно, я соглашаюсь отправиться в этот вертеп, и надеюсь, по крайней мере, на вашу признательность.

   Джулия на сей раз торопливо закивала головой, Люси последовала ее примеру, а Сьюзен, наконец, собралась с духом вставить свое слово:

   - Миссис Элингтон, пожить в Лондоне до возвращения Люси и Эдмунда – прекрасная идея, но не должна ли молодая семья строить свою жизнь самостоятельно? Я слышала, у вас в Лондоне есть небольшой собственный домик, и полагала…

   - Ах, милая моя, - не дала договорить почтенная леди, - Конечно же, мы будем жить все вместе. Люси еще сущее дитя и не справится с хозяйством без меня, да ей это и ни к чему, покуда я жива!

   «Но после ей придется как-то справляться», - подумала Сьюзен, но не решилась произнести это вслух.

   - К тому же, дом, доставшийся мне от бабушки, слишком стар и мал для нас троих. Сейчас он сдается, и крохи, которые мы за него получаем, очень пригодятся нам в Лондоне, - продолжила миссис Элингтон.

   К удивлению Сьюзен, ее брат осмелился высказать собственное мнение:

   - Но мы полагали… мы думали, что Сьюзен будет жить с нами.

   - Ну, конечно, она будет жить с нами! - о тонуП старой дамы можно было догадаться, что решение это – окончательное.

   Но Сьюзен решила сделать еще одну попытку, досадуя в душе на Люси, которой прежде всего и надлежало отстаивать свою самостоятельность:

   - Возможно, тогда Эдмунд и Люси могли бы занять меньший дом, чтобы устроить там собственное гнездышко... Мне пришлось справляться с ведением хозяйства с семнадцати лет, а милой Люси весной будет двадцать…

   - Полно, мисс Шелтон, я и мои дети так привязаны друг к другу, что не захотим расстаться и на месяц! Вы, безусловно, более рассудительная молодая леди, и суровая необходимость быть хозяйкой закалила ваш характер, но моя дочь не нуждается в том, чтобы забивать свою прелестную головку мыслями о несвежей говядине или промахах служанки.

   - А мисс Джулия? Она ведь тоже выйдет когда-нибудь замуж… - Сьюзен чувствовала, что ее одинокий голос звучит все слабее и слабее перед сплотившимся семейством, и даже Эдмунд уже не смел выступать против него, став частью этой семьи.

   - Тогда мне придется разрываться между двумя детьми, - с видом человека, приносящего себя в жертву, отвечала миссис Элингтон. – Но мои девочки со своими мужьями будут часто гостить друг у друга, ведь они так полны сестринской любви! А теперь, я полагаю, мы пойдем смотреть свадебные подарки!

   Этой фразой миссис Элингтон закончила обсуждение будущей жизни Эдмунда и Люси, и вся компания направилась в гостиную. Замыкавшая шествие Сьюзен думала о том, как ей подладиться под новые обстоятельства – неодобрительный взгляд, брошенный на нее миссис Элингтон при выходе из-за стола, ясно говорил, что это был первый и последний раз, когда она снизошла до дискуссии. Впредь опора семьи не собиралась обсуждать с сестрой своего зятя какие бы то ни было решения касательно семейного уклада.

ГЛАВА 3

Провожая Люси и Эдмунда в свадебное путешествие, Сьюзен выглядела унылой. До сих пор она расставалась с братом лишь, когда он уезжал учиться. К тому же, перспектива провести под кровом Элингтонов два-три месяца до возвращения брата с женой не радовала ее с самого начала, но ради будущей безмятежной жизни она готова была пожертвовать этим временем. Теперь же все настолько изменилось, что брак Люси и Эдмунда уже не казался ей удачной идеей. Но менять что-либо было уже поздно – ее брат женился, а, значит, мог теперь содержать семью, и скудный пенсион, который они получали после смерти отца, теперь будет у них отобран. Так что, у Сьюзен не было никаких средств, чтобы уехать от Элингтонов и снять жилье, не говоря уж о том, чтобы нанять компаньонку.

   Устроиться гувернанткой, как поступали девушки ее возраста, очутившись без средств, она не могла в силу недостаточности своего образования. Она старалась больше читать, присутствовала на занятиях Эдмунда с приходящим учителем, но знания ее были отрывочны, а по части изящных искусств и совсем никудышны – она могла немного побренчать на разбитом фортепьяно в доме Бет Торнтон и знала большую часть модных нынче танцев, и только.

   - Что же мне делать? - Сьюзен шагала из угла в угол своей комнаты снова и снова, не находя решения.

   Пойти в служанки – нет, это не для нее! Конечно, она привыкла к домашней работе, но она не может так опозорить своего брата!

   - Может быть, найти место компаньонки какой-нибудь богатой старой дамы? - Голова закружилась от бесконечного хождения, и Сьюзен почти упала в обитое ситцем кресло у окна. – Нет, у меня уже есть одна старая дама, и кто знает, не окажется ли моя нанимательница второй миссис Элингтон, с той только разницей, что здесь я нахожусь на положении какой-никакой родственницы, а там буду приживалкой!

   Перебрав мысленно все возможные варианты, Сьюзен пришла к неутешительному выводу – ей придется пока смириться с проживанием под одной крышей с миссис Элингтон и Джулией, а по возвращении мистера и миссис Шелтон, кто знает? Может быть, им так придется по вкусу независимость от родных Люси, что они сами, наконец, готовы будут отстаивать ее, а Сьюзен сможет им в этом помочь. Сама она не собиралась, проживая вместе с братом и его женой, вмешиваться в ведение хозяйства или еще как-то докучать молодоженам, довольствуясь совместным времяпрепровождением, когда им будет это угодно, и своей комнатой во все остальное время.

   - Что же, мне придется подружиться с Джулией, как до этого я подружилась с Люси. Жаль, что они не слишком похожи, будь Джулия более красивой, она была бы и более добродушной. Но ее недовольство собственной внешностью сделало ее сварливой и завистливой. Какое счастье, что мой нос не столь сильно огорчает меня, иначе я бы стала такой же, как Джулия!

   С этими словами Сьюзен подошла к зеркалу и принялась рассматривать свое отражение. Она вспоминала о своем злосчастном носе не чаще трех-четырех раз в неделю, так что, мы можем с уверенностью сказать – эта черта не настолько докучала ей, чтобы лишить покоя и сна, скорее, была поводом выразить свое недовольство жизнью. Сьюзен даже взяла за привычку разговаривать со своим носом, придирчиво рассматривая его в зеркале время от времени. Вот и сейчас она поворачивала голову под разным углом, пытаясь найти нужный поворот и угол наклона, при котором ее личико выглядело наиболее привлекательно.

   - Ну вот, сегодня ты кажешься почти приемлемым, - сказала она, слегка прищуриваясь. – Если бы ты был еще чуть-чуть поменьше и слегка задирал кончик, меня можно было бы назвать красавицей. И тогда ко мне посватался бы какой-нибудь граф или даже герцог! И Эдмунд мог просто похитить Люси, без всякого приданого и тем более без ее маменьки, и жить с ней в моем замке!

   Как мы видим, причиной всех несчастий Сьюзен был ее нос, по правде сказать, не заслуживающий такого количества обвинений, какое ему пришлось выслушать за долгие годы.

   - Что же, раз ты меня так подвел, сиди теперь в Лондоне и не морщись при виде мисс Джулии и ее матушки, - заключила Сьюзен, отворачиваясь от зеркала.

   Не в ее привычках было унывать долго, решительный характер отца в какой-то степени передался и ей. Когда молодая девушка остается без материнского наставления в столь юном возрасте, она либо становится сильной и независимой, либо теряется в житейских дебрях, и неизвестно, как низко она может пасть. Со Сьюзен этого, к счастью, не случилось. Необходимость заботиться не только о себе, но и о старшем брате, который унаследовал бездеятельную натуру матери, располагая, к тому же, минимальными средствами, научила ее терпению и рассудительности, а юный возраст и нежная натура позволяли иногда предаваться мечтаниям о лучшем будущем.

   - Подожду возвращения Эдмунда, а пока надо продать оставшуюся в доме мебель, чтобы ехать в Лондон хотя бы с какими-то деньгами, - рассудила Сьюзен и тотчас принялась за дело.

   Дорогие ей книги и безделушки, оставшиеся от родителей, она попросила сохранить до лучших времен свою милую подругу Бет, а предметы меблировки, принадлежавшие им с братом, ей удалось продать за вполне приличную сумму – лавочники в Сандерли уважительно относились к всегда аккуратной и вежливой молодой леди и не стали обманывать ее, назначая заведомо низкие цены.

   Уладив свои дела, Сьюзен попрощалась с соседями и теми из знакомых, с кем состояла в дружеских отношениях (таких, надо сказать, было немного, учитывая ее подчас колкие высказывания), и ловко упаковала свой небольшой гардероб, после чего ей пришлось помогать Джулии. Мисс Элингтон никак не могла определить, что взять с собой на первое время. Ее многочисленные платья, шляпки и пелерины не помещались в карете, не говоря уж о багаже миссис Элингтон, и дамы решили собрать сначала самое необходимое, а остальное слуги пришлют им позже.

   - Сьюзен, взгляни, в чем я буду лучше смотреться на прогулке – в бордовом шелковом или желтом муслиновом, расшитом букетиками фиалок? - подобные вопросы задавала Джулия едва ли не каждые полчаса.

   Стараясь не потерять терпения, Сьюзен добросовестно пыталась представить Джулию в том или ином платье и дать правильный совет. Более высокая и полная, чем ее сестра, Джулия выглядела монументально в любимых ею красных и желтых тонах, к тому же, охряные оттенки делали ее лицо еще более желчным, а жидковатые светлые волосы – тусклыми. В красном же ее резковатые черты с неуместным для столь молодой девушки орлиным носом становились совершенно материнскими. Сьюзен мягко старалась склонить Джулию в пользу белых и голубых платьев, но они казались Джулии слишком бледными и скучными, а она предпочитала выделяться. Это ей вполне удавалось, но впечатление, которое она производила, было скорее нелепым, чем восторженным, как ей хотелось. Пухленькая маленькая Люси казалась моложе сестры в своих розовых и голубых туалетах, впрочем, и ей иногда приходила охота нарядиться в синее или ядовито-зеленое. Соседи, из почтения к семье Элингтонов, всегда говорили обеим мисс Элингтон комплименты, подчас далекие от истины, но обе девушки и их матушка воспринимали поклонение знакомых как должное, что не могло не повлиять на их характеры.

   - Как хорошо, что Дьюк Монтрейв покинул Люси, иначе она стала бы вскоре совершенно невыносимой. А вышло так, что этот урок пошел ей на пользу, искоренив спесь, которая неминуемо поселилась бы в ней, - рассуждала Сьюзен, втайне мечтая, чтобы кто-нибудь подобным образом проучил Джулию.

   Наконец, вещи были собраны, миссис Элингтон отдала необходимые распоряжения по управлению поместьем до приезда его нового хозяина, и все три леди погрузились в карету. Впервые покидая родные места, Сьюзен, к своему удивлению, не чувствовала особенной грусти. Девятнадцать лет жизни в маленьком городке не способствуют развитию талантов молодой леди, и мисс Шелтон не являлась исключением. Неосознанная тяга к переменам оформилась, наконец, в устойчивое стремление к новой жизни, пусть даже и начиналась эта жизнь с поездки по тряской дороге в компании миссис и мисс Элингтон.

   Два дня пути улучшили ее настроение – большую часть времени ее спутницы сплетничали или обсуждали известные им лондонские магазины, которые собирались опустошать до тех пор, пока их наряды не приобретут подлинно столичный лоск. К счастью, обе дамы быстро поняли, что Сьюзен совершенно никчемная собеседница по части разговоров о фасонах шляпок или узорах на греческих накидках, и оставили ее в покое. Мисс Шелтон весьма продвинулась в своем стремлении научиться игнорировать громогласные высказывания миссис Элингтон и вторящий ей голос Джулии, настолько, что почти ничего не мешало ей созерцать новые пейзажи или читать книги, взятые ею в библиотеке Элингтон-холла. Наконец, к вечеру второго дня утомительное путешествие закончилось у дверей дома миссис Элингтон. Неподалеку от Бредфорд-сквер, где они теперь должны были жить, располагался не так давно открытый для посещения Риджентс-парк, что очень порадовало теперь более, чем когда либо, склонную к долгим прогулкам мисс Шелтон. Достаточно было выйти на Мэрилебон-роад и немного спуститься по ней, не поддавшись по пути искушению находившимися на этой улице модными магазинами, и вы оказывались у входа в парк.

   Трехэтажный кирпичный дом с отделкой из белого камня был куплен мистером Элингтоном после рождения Джулии, когда старый лондонский дом показался ему слишком маленьким для растущего семейства. В те времена Бредфорд-сквер только застраивали солидными аристократическими домами, но семья, которая построила этот дом, по несчастливой случайности обеднела и была вынуждена продать едва отстроенный особняк. Поверенный мистера Элингтона был весьма ловким пройдохой и первым успел назначить цену, устроившую обе стороны. Небольшой дом на Харвуд-стрит, доставшийся мистеру Элингтону от отца, столь же удачно продали, и Элингтоны могли теперь жить в просторных комнатах, не стесняя друг друга и своих гостей, многочисленную родню мистера Элингтона.

   Однако, миссис Элингтон, будучи женщиной скорее практичной, нежели одухотворенной, не испытывала особой привязанности к столице, так как не умела ценить ее балы, театры и галереи. Она предпочитала жить в поместье и выезжать время от времени за покупками, так что, лондонский дом не был заново отделан и сохранил следы вкуса предыдущих хозяев. Сейчас она намеревалась исправить это упущение и устроиться с удобством сама, а также приготовить комнаты для дочерей и зятя.

   Сьюзен поселили в обширной комнате на втором этаже, выходящей окнами на небольшой сквер в центре площади. За сквером просматривались такие же внушительные особняки соседей, с которыми им неминуемо предстояло познакомиться.

   - Как здесь уютно! - воскликнула девушка, оглядывая старую мебель, заново отчищенную перед приездом хозяев. – Жаль, если миссис Элингтон захочет выбросить этот серебристый диван и стулья, но я вряд ли смогу воспрепятствовать ей переделывать собственный дом сообразно ее вкусам. Боюсь, здесь появятся красные плюшевые стулья и желтые штофные занавеси, что будет просто ужасно.

   Оставалось надеяться, что до комнаты мисс Шелтон хозяйка доберется в последнюю очередь, так как сначала она собиралась привести в достойный вид гостиные на первом этаже и спальни для себя и дочерей.

   Джулия, впрочем, также была довольна своей комнатой, а Сьюзен радовало, что мисс Элингтон и ее матушка располагаются на первом этаже, в комнатах с окнами в небольшой садик. На втором этаже помещались комнаты для гостей и кабинет для мужской части семьи, примыкающий к небольшой библиотеке. Третий этаж предназначался для прислуги, но миссис Элингтон намеревалась превратить его в уютное по ее представлениям гнездышко для старшей дочери и зятя, не забыв про детскую и классную комнату для их будущих отпрысков.

   Таким образом, все члены семьи должны были устроиться с удобством, не докучая друг другу, что более всех готова была оценить Сьюзен.

   Когда уставшая Сьюзен, наконец, отправилась спать, миссис Элингтон задержала дочь, собирающуюся последовать ее примеру.

   - Похоже, все эти переделки в доме потребуют больше средств, чем я ожидала. Мы должны поддерживать уровень жизни, соответствующий принятому в свете, принимать гостей и выглядеть пристойно. Собственных денег, боюсь, нам не хватит. И мне пришел в голову замечательный план, как не лишиться приличного дохода.

   - О чем вы, матушка? - Джулия не могла уразуметь, о чем говорит ее мать.

   - Дитя мое, для тебя не секрет, как мне было тяжело уезжать из Элингтон-холла и оставлять его мальчишке, который не был там уже лет двенадцать и не считает его своим родовым гнездом.

   - Но поместье принадлежит ему, что мы можем тут поделать? - голос разума иногда звучал и из уст Джулии.

   - Хорошо было бы сохранить его за собой, дорогая моя, а для этого нам надо всего лишь женить Джеймса на девушке, связанной с нашей семьей родственными узами. – Миссис Элингтон торжествующе усмехнулась, увидев, как поползли вверх брови ее дочери. – Теперь ты понимаешь? Нам нужно, чтобы Джеймс женился на нашей Сьюзен, и мы все вместе вернемся в Элингтон-холл. Впрочем, если дорогая Люси захочет большую часть времени проводить в Лондоне, может жить в этом доме, а мы будем навещать ее и Эдмунда так часто, как захотим.

   - Но вдруг Джеймс не захочет жениться на Сьюзен? - снова рассудительно заметила Джулия. – Или она не согласится выйти за него? Вы сами говорили, маменька, что она строптива и мало уважает суждения старших.

   - Она меняется, дорогая, вот увидишь, через несколько месяцев ее будет не узнать. Не ее вина, что ее некому было воспитывать, их мать предпочитала проводить время в кресле или в саду в сожалениях об умершем супруге, нежели прививать дочери хорошие манеры. Я уверена, что справлюсь с недостатками ее характера, надо только давать ей больше поручений и приучать к порядку. По части внешности у нее нет особых изъянов, разве только худоба да нос великоват, но, думаю, она может понравиться Джеймсу. А он так привык слушаться наставлений теток, что послушает и меня. Тем более, если я склоню на свою сторону миссис Баркли.

   - Но он так долго не был дома, может быть, он переменился и стал независимым? - Джулия не была уверена в успехе задуманного ее матерью, и миссис Элингтон это вовсе не понравилось. – К тому же, у Сьюзен нет никакого приданого.

   - Я приглашу его погостить у нас, и, как только он приедет, мы все выясним. Не думаю, что он будет очень уж несговорчивым, если я объясню ему все выгоды, которые сулит этот брак для нашей семьи. А что касается приданого, так и лучше, что его нет, тем покладистее она будет, как стал послушен моей материнской руке ее брат. Наших денег вместе с деньгами Джеймса вполне хватит на обеспеченную жизнь, и потом, кто знает, может быть, уже весной ты обвенчаешься с каким-нибудь состоятельным джентльменом.

   Дамы еще некоторое время предавались приятным мечтаниям, после чего, довольные друг другом, направились в спальни.

   На следующее утро Сьюзен ждал первый неприятный сюрприз в череде последовавших за ним. Во время завтрака, когда она с легким недоумением, не оставлявшим ее в последние недели, наблюдала, как споро миссис Элингтон и ее дочь поедают все, что было подано на стол, Сьюзен заикнулась было о прогулке в парке, которая, несомненно, пойдет на пользу их с Джулией здоровью.

   - Прогулка? Помилуйте, дорогая моя, это вам не Сандерли, в городе не может быть и речи, чтоб молодые леди прогуливались в одиночестве. Это совершенно неприлично! - едва не поперхнувшись бисквитом, воскликнула миссис Элингтон. – Жаль, что мы уволили гувернантку Джулии, это была никудышная особа, но сейчас она бы пригодилась в качестве вашего сопровождения.

   - Гувернантка? Но ведь Джулии уже минуло семнадцать! - не менее изумленно отвечала Сьюзен.

   - Мисс Шелтон, вы выросли в стесненных обстоятельствах и не имели возможности познакомиться с правилами, столь естественными для великосветских семей, - снисходительно произнесла миссис Элингтон. – Не ваша вина, что вы не приобрели необходимой утонченности манер, но сейчас у вас есть возможность поучиться, моя дочь и я сама охотно поработаем над вашими манерами, и через несколько месяцев вы превратитесь в безупречную молодую леди. А теперь, пожалуй, я пойду писать записки знакомым, а вы обе можете прогуляться в саду.

   Сьюзен, никогда и ни от кого не получавшая упрека в отсутствии хороших манер, вспыхнула и торопливо вышла из-за стола, опасаясь, что не сможет сдержать негодование и выскажет миссис Элингтон все, что она думает о ней самой и воспитании ее дочерей. Джулия тотчас последовала за ней, ожидая, что мисс Шелтон пошла одеваться на прогулку, и Сьюзен покорно пришлось ждать, пока горничная завяжет ленты на шляпке мисс Элингтон, а потом на ее собственной. Девушка привыкла одеваться сама и пользовалась услугами их с Эдмундом единственной служанки только когда прическа требовала от нее особой тщательности, и сегодня неожиданная забота вызывала в ней досаду.

   Садик, маленький и запущенный, не прельстил ее ни каменной скамьей, ни позеленевшей статуей какой-то нимфы, и только разросшиеся розовые кусты обрели в ее воображении ту прелесть, какую должны были являть собой летом, в пору цветения.

   Джулии быстро прискучило бродить по коротеньким замусоренным дорожкам, пересекающимся строго под прямым углом, и через полчаса этого мучения она заявила, что возвращается в дом, узнать, будут ли у них сегодня гости, или матушка повезет их по магазинам. Сьюзен обрадованно кивнула головой и, сославшись на необходимость разобрать вещи, решила укрыться в своей комнате. Джулия недоуменно пожала плечами – перекладывать картонки и баулы, в ее понятии, было обязанностью прислуги, но мисс Шелтон не в первый раз уже говорила подобные несообразности, и мисс Элингтон сочла лучшим выходом не обращать на них внимания до тех пор, пока маменька не выполнит свое обещание сделать из мисс Сьюзен настоящую леди.

   Заперевшись у себя, Сьюзен сердито принялась дергать ленты шляпки, завязанной незнакомым ей узлом – она не стала дожидаться, пока горничная обратит на нее внимание, а сразу же поднялась по лестнице, оставив Джулию заботам служанки.

   - О Боже, дай мне силы выносить этих двух… куриц! - выпалила Сьюзен и гневным движением отбросила ни в чем не повинную шляпку.

   Она не могла придумать подходящих эпитетов для обеих дам, и только то самое воспитание, признаков которого не могла найти в ней миссис Элингтон, не позволяло ей вместо «О, Боже!» крикнуть «К черту их обеих!»

   Усевшись в кресло у окна, она попыталась немного успокоиться, и тогда ей на ум пришли прекрасные обозначения своих спутниц – фурии, надменные индюшки и другие, но мы не будем здесь приводить их все, чтобы не ранить слух нашего читателя.

ГЛАВА 4

Размышления Сьюзен о своей незавидной доле прервала Джулия, явившаяся сказать, что все они отправляются за покупками. Отговориться было совершенно невозможно, и мисс Шелтон покорно начала вновь напяливать помятую шляпку на растрепанную голову.

   Миссис Элингтон и ее дочери заказывали платья у лучших портных Фромерби – расположенного неподалеку от их имения крупного города, одеваться в Сандерли было ниже их достоинства, но их туалеты, изысканные в деревне, в столице могли вызвать насмешки, или, в лучшем случае, добродушные поддразнивания знакомых. Сознававшая это миссис Элингтон стремилась исправить недостатки в нарядах, способные выдать их недавнее появление из провинции, до того, как к ним начнут приезжать гости.

   Все это миссис Элингтон без малейшего стеснения высказала управляющему самого модного магазина на Мэрилебон-роад, знакомому миссис Элингтон по редким визитам в Лондон. Не моргнув глазом, хитроватый с виду господин призвал своих изящных продавщиц и приказал им выполнить все пожелания «этих прелестных леди». Густо покрасневшая от унижения Сьюзен покорно позволила снять с себя мерки, после чего ее усадили на банкетку и начали примерять бархатные и атласные туфельки, завязывающиеся вокруг щиколотки широкими лентами. К счастью, миленькая продавщица, которую небрежно отстранила от себя Джулия, решившая положиться на опыт ее старшей товарки, прониклась сочувствием к Сьюзен и вознамерилась одеть эту девушку, несомненно, страдающую от грубости двух других дам, как можно более к лицу.

   - Какие цвета вы предпочитаете, мисс? - Звонкий голосок девушки и неподдельное участие в ее взгляде немного утишили смятение Сьюзен, и она смогла ответить ровным тоном.

   - Голубой, белый, серый…

   - Тогда, я думаю, вам пойдет вот то серое платье с большими буфами на рукавах, этот фасон сделает вашу талию еще более изящной. - Такие рукава только входили в моду, и мисс Шелтон взирала на них с изумлением.

   Не меньше, впрочем, была поражена и Джулия – она все еще была одета в платье ампир, а это, как выяснилось, было уже вчерашним днем в столице. Услышав замечание продавщицы, она потребовала у женщины, обслуживавшей ее, также подчеркнуть свою талию, и обратила внимание на красное платье в узкую желтую полоску, выставленное в витрине. Ее маменька полностью одобрила выбор дочери, и продавщица, позвав на помощь еще одну девушку, принялась одевать его на мисс Элингтон, справедливо опасаясь в душе, что платье будет тесным именно в талии. Так и оказалось, и мисс Элингтон пришлось ожидать, пока платье расставят, но Джулия, нимало не смутясь этим обстоятельством, принялась давать советы матери и Сьюзен.

   Девушка, помогавшая мисс Шелтон, вынуждена была, напротив, отдать платье швеям, сидевшим в задней части магазина, чтобы они убрали пару дюймов в боковых швах платья, настолько тонкая талия оказалась у Сьюзен.

   - Мы подберем к нему кружева и шляпку в тон, но без яркой детали платье будет тусклым. Не хотите ли украсить его вот этими бордовыми лентами? - Девушка с удовольствием выполняла свою работу, представляя, как хороша будет в новом наряде ее покупательница.

   Сьюзен согласилась, но спросила о цене платья со всеми прелестными дополнениями, опасаясь, что денег, полученных ею за проданное имущество, хватит только на один туалет. Миссис Элингтон, рассматривавшая шляпки рядом с нею, тут же вмешалась в разговор:

   - Разумеется, за все покупки плачу я. Вы живете в нашем доме и должны ему соответствовать. Оставьте ваши средства на книги и другие бесполезные безделушки, а вашим гардеробом займусь я сама, – и, обращаясь к продавщице – Примерьте на мисс Шелтон вот то синее платье с серебряным кружевом и красное с фестонами. Серое хорошо для дома, но для выездов пора уже ей надевать что-то более яркое!

   - Только не красное! - взмолилась Сьюзен, забывшая даже о об очередном оскорблении, нанесенном ей миссис Элингтон своим заявлением об оплате ее нарядов.

   Видя огорчение девушки, продавщица решила сгладить неприятную ситуацию:

   - Мадам права, мисс Шелтон. Синее очень пойдет к вашим глазам, а красное, боюсь, будет вам велико. Оно сшито для более представительной леди. Позвольте, я покажу вам розовое в мелкую бордовую клетку – оно достаточно яркое и вместе с тем изящное. Это новая ткань, только что полученная из Лиона, мы успели сшить всего одно платье.

   Миссис Элингтон милостиво кивнула, соглашаясь с выбором продавщицы, и пожелала сама примерить красное. Сьюзен шепотом поблагодарила девушку за спасение.

   - Ну что вы, мисс, я просто хотела сделать как лучше. Хотя, вы напрасно отказываетесь от красного, он пойдет вам гораздо больше, чем вон той мисс, - также шепотом ответила девушка.

   Когда с покупками было, наконец, покончено, и управляющий произнес бессчетное количество комплиментов и благодарностей выгодной покупательнице, все три дамы собрались ехать домой. У каждой из них появилось теперь по три платья – «хватит на первое время», как выразилась миссис Элингтон, и по отороченному мехом пальто для выходов.

   Пальто Сьюзен было немного дешевле, но его цвет также был ей к лицу, как оттенки купленных платьев, в отличие от Джулии, безвкусный выбор которой никто из продавщиц не посмел оспаривать. Довольные, мать и дочь даже согласились на просьбы Сьюзен прогуляться до Риджентс-парка.

   Прогулка под бдительным оком миссис Элингтон, неизменно отпускавшей критические замечания в адрес гуляющей публики, не доставила мисс Шелтон никакого удовольствия, и она твердо вознамерилась как-нибудь отвоевать право выходить самостоятельно. Тем более, что в парке встречались молодые леди, прогуливающиеся по две или три без сопровождения старших дам и гувернанток. К сожалению, их заметила и миссис Элингтон, не упустившая случай указать на это вызывающее поведение обеим девушкам, в особенности, мисс Шелтон. Сьюзен промолчала, понимая, что это будет для нее лучшим выходом.

   Снег в эту зиму до сих пор не выпал, но погода стояла пасмурная и промозглая, так что Джулия вскоре начала жаловаться на холод, и миссис Элингтон объявила, что пора ехать домой обедать. Уже садясь в карету, ожидавшую их у выхода из центральной аллеи, Сьюзен обратила внимание на двух молодых джентльменов, очевидно, встретившихся после летнего сезона, проведенного за пределами Лондона. Один из них только подошел ко входу в парк, другой собирался сесть на лошадь, которую держал слуга, такой же франтоватый, как его господин.

   - Генри Хейвуд, старина, как давно ты вернулся? - воскликнул один из молодых людей.

   - Роберт Фишем, так, значит, это ты! Я видел тебя вчера в театре, но думал, что обознался. Кажется, ты собирался приехать только к рождеству?

   Джентльмен по имени Генри Хейвуд намеревался отъезжать – высокий, модно и дорого одетый мужчина не старше Эдмунда Шелтона. Сьюзен успела заметить каштановые волосы и светло-голубые глаза на скуластом лице, его только немного портил мясистый нос.

   Другой юноша, мистер Фишем, был еще моложе, выше и изящнее, однако, его гладкому лицу недоставало мужественности в глазах Сьюзен – таким могли бы увлечься девять из десяти семнадцатилетних барышень, но мисс Шелтон уже давно переросла подобный идеал.

   - Ну, и как тебе понравилась эта опять модная пьеса?

   - По правде сказать, пьеса скучновата, но актеры играли превосходно, - это было все, что успела услышать Сьюзен до того, как дверца их кареты захлопнулась. Еще она успела заметить беглый взгляд, которым окинул их компанию тот из джентльменов, что стоял к ним ближе – мистер Хейвуд.

   Миссис Элингтон тоже отметила незнакомцев, и внешность и костюмы обоих не сподвигли ее ни на какие критические замечания.

   - Симпатичные молодые господа, не правда ли, Джулия? - обратилась она к дочери, и та поспешно закивала, полностью соглашаясь с мнением матери.

   - А вы что скажете, мисс Шелтон? - повернулась почтенная дама к Сьюзен.

   - Они говорили о театре, вот бы и нам отправиться туда! - Восторженный ответ ее молодой гостьи на этот раз не привел миссис Элингтон в раздражение.

   - Действительно, не мешало бы нам взглянуть на эту постановку. Судя по словам этих господ, она сейчас в моде, а значит, там собирается весь высший свет. Надеюсь, миссис Баркли пригласит нас в свою ложу, я ожидаю ее к нам сегодня вечером.

   Сьюзен думала вовсе не о светском обществе, наводняющем театр, а о возможности увидеть спектакль – она перечитала все пьесы в скудной библиотеке Сандерли и даже участвовала вместе с Бет Торнтон в домашних постановках, но ни разу не была в настоящем театре. Удовлетворившись ответом миссис Элингтон, она остаток пути слушала болтовню Джулии о том, как прелестна та будет выглядеть в театре в своих новых платьях.

ГЛАВА 5

Как и ожидала миссис Элингтон, вечером им нанесла визит миссис Баркли, дама очень преклонного возраста и решительных суждений, одна из теток Джеймса Элингтона. К удивлению Сьюзен, эта пожилая леди оказалась ей знакома – миссис Баркли почтила своим присутствием свадьбу Эдмунда и мисс Шелтон и запомнилась Сьюзен тем, что весьма критически отозвалась о свадебном платье невесты, едва не доведя бедную Люси до слез. Сьюзен сама помогала Люси выбирать фасон для платья, стараясь, чтобы оно было как можно более к лицу, и была весьма оскорблена высказываниями миссис Баркли, с которой ее примирило лишь то обстоятельство, что старая дама помыкала всеми вокруг, включая и миссис Элингтон, словно на ней лишь недавно женился овдовевший муж ее бедной покойной сестры. Удачно пристроившая всех своих шестерых детей и двенадцать внуков, миссис Баркли считала себя вправе давать окружающим советы по любому поводу, уверенная в своем знании обсуждаемого предмета.

   Увидев мисс Шелтон, миссис Баркли тотчас признала молодую леди и с удивлением обратилась к миссис Элингтон:

   - Доротея, дорогая моя, что делает в вашем доме эта девица?

   - Мисс Шелтон живет с нами, милая миссис Баркли, - поспешно отвечала миссис Элингтон, тотчас утратившая свой капральский тон. – Если вы помните, она сестра нашего дорогого Эдмунда, а значит, золовка Люси.

   - Я еще не настолько выжила из ума, чтобы не запомнить сестру вашего зятя, Доротея! - отрезала миссис Баркли. - Ей что, негде жить? Мне помнится, вы говорили, что Шелтоны бедны, как церковные мыши!

   - Именно так, мадам. Не могу же я выставить свою родственницу на улицу! - оправдывалась миссис Элингтон, в то время как Сьюзен, в очередной раз покраснев, разливала чай, стараясь не пролить его на скатерть, так как руки ее дрожали от гнева и стыда.

   - Конечно, ваша доброта меня не удивляет, но она еще может обернуться против вас, - изрекла миссис Баркли и занялась, наконец, сладким пирогом, оставив в покое мисс Шелтон.

   Джулия злорадно ухмыльнулась, но миссис Баркли, едва прожевав свой кусок, перенесла внимание на нее:

   - Эта девица хотя бы худа, а значит, много не съест, а вот ваша дочь, Доротея, выглядит перекормленной. На вашем месте я бы ограничила ее рацион, навряд ли она сможет танцевать на рождественском балу у графа Рейли, куда я достала для вас приглашения!

   Джулия поперхнулась, и настал черед усмехаться Сьюзен, впрочем, она постаралась делать это незаметно для остальных дам, боясь вновь попасть под прицел злоязычной миссис Баркли.

   Миссис Элингтон торопливо заверила старуху, что ее дочь не злоупотребляет сидением за столом и прекрасно танцует, и постаралась перевести разговор на задуманное ею посещение театра. Миссис Баркли благосклонно предложила дамам воспользоваться ложей, снятой ее старшим сыном Фергусом, в настоящее время гостившим у своих родственников в Эссексе.

   - Сама я уже видела эту пьесу, ничего более нелепого и неприличного мне еще не встречалось, но вам, приехавшим из деревни, это будет в новинку. Можете ехать туда прямо завтра, моя внучка, Марджери, составит вам компанию и покажет ложу.

   Рассудительно проигнорировав замечание насчет деревни, миссис Элингтон поблагодарила гостью и стала расспрашивать ее о жителях Бредфорд-сквер, которых та, быть может, знает. Сама она была знакома только с одними соседями, Скартонами, и не собиралась поддерживать с ними отношений – семья имела дурную репутацию благодаря побегу одной из дочерей Скартонов с капитаном военного корабля.

   - Как же, я помню эту историю, хотя с тех пор прошло уже пятнадцать лет. Скартоны все еще живут здесь, и их даже принимают некоторые семейства, но я не советую вам общаться с ними – горе сделало их нелюдимыми и надменными. Дом рядом с вами занимают родственники моего младшего зятя, Кавендли, все как один болезненные и вялые люди, угораздило же Джейн выйти за него замуж!

   Миссис Баркли еще долго бы распиналась о нелюбимом зяте, и Сьюзен посочувствовала бедной Джейн, нашедшей в себе смелость пойти против воли матери и выйти замуж по собственной склонности, но миссис Элингтон аккуратно перевела внимание почтенной леди на других соседей.

   - Вы преувеличиваете мое знание света, - с некоторым жеманством ответила старуха. – Я знаю далеко не всех, но в доме как раз напротив вашего недавно поселилась младшая сестра моей покойной подруги, вдова миссис Хейвуд со своим сыном.

   - Миссис Хейвуд! - в один голос воскликнули миссис Элингтон и Джулия, а Сьюзен только молча приподняла брови.

   - Как, вы знакомы с нею? - Миссис Баркли, похоже, была недовольна этим обстоятельством.

   - Вовсе нет, дорогая миссис Баркли, - поспешно заверила миссис Элингтон. – Дело в том, что сегодня мы имели удовольствие случайно услышать разговор двух джентльменов возле выхода из Риджентс-парка, и одного из них назвали Генри Хейвудом.

   - Ну, конечно, это сын бедной Ирис. Надо же, какое удивительное совпадение! - разохалась миссис Баркли. – Странно, что вы познакомились с ним так далеко от дома, когда могли бы столкнуться у самого крыльца!

   - Мы незнакомы, - терпеливо повторила миссис Элингтон. – Мы просто обратили внимание на двух джентльменов, говорящих о новой пьесе.

   - Ну что ж, нет ничего проще для вас познакомиться с ними с моей помощью. Я приеду к вам послезавтра вместе с Ирис, я как раз собиралась на днях ее навеститть, а если ее сын будет свободен от визитов, мы прибудем все вместе.

   - Они богаты? - осмелилась Джулия задать волнующий вопрос.

   - Я вижу, молодой Хейвуд заинтересовал вас, юная мисс, - захихикала миссис Баркли. – Хейвуды не кичатся своим богатством, но достаточно состоятельны, чтобы Генри мог считаться прекрасной партией для девушки из хорошей семьи, особенно, если она воспитывалась в деревне.

   Смех старухи показался Сьюзен столь же противным, сколь и она сама, но Элингтоны, судя по всему, были благодарны своей гостье за обилие знаний о высшем свете, в котором они вскорости собирались занять подобающее им место. Даже ехидные замечания о провинциальном укладе их жизни у миссис Элингтон хватало терпения пропускать мимо ушей, она старательно сохраняла вид приветливой хозяйки и уважительно внимала рассуждениям миссис Баркли.

   - Конечно, Генри – порядочный шалопай, - продолжала просвещать наших леди старая дама, довольная тем, как внимательно все трое слушают ее, - Ирис избаловала своего сына, я не раз говорила ей об этом, еще когда ему было десять лет, и он умудрился опрокинуть сливки на мое лучшее шелковое платье. Но она утверждает, что он – точная копия своего покойного отца, тот тоже был проказником и дамским угодником до тех пор, пока не женился. В браке же он сразу остепенился и до самой смерти вел себя, как подобает джентльмену.

   Миссис Элингтон одобрительно кивала, а Джулия, подняв глаза к потолку, уже, похоже, мечтала о более близком знакомстве с мистером Хейвудом, насколько близком – оставалось только догадываться, и Сьюзен подумала, как бы послезавтра, познакомившись с этой семьей, Джулия не отправилась присматривать себе ткань на свадебное платье.

   - А что, это вовсе не такая уж плохая идея, - оживилась миссис Баркли. – Ваша дочь, дорогая Доротея, вполне достойная молодая леди, ее приданое, насколько я знаю, тоже не оставляет желать лучшего, а моя дружба с Ирис Хейвуд, имеющей влияние на своего сына, может помочь устроить дело самым распрекрасным образом.

   Сьюзен поморщилась при этом вульгарном высказывании, не делающем чести столичной жительнице миссис Баркли, но, к счастью, выражение ее лица осталось незамеченным для остальных дам – миссис Баркли сидела к ней боком, а мать и дочь подобострастно кивали головами, готовые бесконечно благодарить наставницу за участие.

   - Что же, пожалуй, мне пора домой. Марджери сейчас живет со мной, и надо приглядывать за ней – девица совсем обленилась и предпочитает читать романы вместо того, чтобы упражняться в игре на арфе, которую я подарила ей на прошлый день рождения.

   Сьюзен пожалела бедную Марджери, как до этого бедную Джейн – быть родственницей миссис Баркли, судя по всему, участь незавидная. Едва гостья уехала, Сьюзен направилась в свою комнату, сославшись на усталость – ей вовсе не хотелось выслушивать, как миссис и мисс Элингтон вновь и вновь перебирают сведения, почерпнутые от тетки Джеймса, и воображают Джулию хозяйкой дома напротив.

   Как и опасалась Сьюзен, весь следующий день прошел за сборами в театр. Миссис Элингтон ездила с инспекцией в дом, который она сдавала – убедиться, что жильцы исправно вносят плату и не портят убранство дома какими-нибудь новшествами, и Джулия каждые десять минут вбегала в комнату Сьюзен с вопросами, какое платье ей надеть.

   - Боже, как она замучила меня сейчас, когда у нее всего три новых платья! Что же будет, когда их станет тридцать! - возопила, наконец, Сьюзен.

   У нее самой времени собраться совсем не оставалось, и сделанная наспех прическа грозила рассыпаться на глазах у изумленной публики.

   - Хотя бы платье мне идет, - оглядывая себя в зеркало, пробормотала она.

   Синий цвет оттенял ее темные волосы и делал серые глаза глубже, а серебряное кружево придавало образу девушки нежность и некоторую загадочность.

   - Что же, вот тебя и вывозят в свет, - обратилась она к своему носику, морща его и так и этак. – Смотри, не опозорь свою хозяйку внезапным насморком или чиханием! Пожалуй, тебя не мешало бы чуть-чуть задрать вверх, но, боюсь, это придаст мне спесивый вид, совсем как у нашей Джулии.

   - Сколько можно вертеться перед зеркалом, юная леди! - торжественно вплывшая в комнату миссис Элингтон излучала негодование. – У вас был целый день, чтобы надеть платье, и вы до сих пор не готовы! Мы с Джулией уже полчаса ждем вас в гостиной, с минуты на минуту приедет Марджери Баркли, а вы любуетесь тут собой!

   Сьюзен не стала объяснять разъяренной матроне, что задержалась из-за ее дочери, отвлекавшей Сьюзен целый день – это было бы сочтено злым наговором на бедную Джулию – и молча направилась следом за миссис Элингтон, сдерживая желание наступить той на платье во время спуска по лестнице.

   Едва она успела сесть на жесткий стул, стараясь не замечать необъятную фигуру Джулии в красном, как горничная доложила о прибытии мисс Баркли. Миссис Элингтон бросила на девушку укоризненный взгляд и тут же обернулась к двери с самым любезным видом.

   В комнату вошла хорошенькая молодая девушка лет восемнадцати, подвижная и легкая, как первая весенняя бабочка, и такая же неуверенная и скованная. Робко поклонившись миссис Элингтон, Марджери обернулась к находящимся в комнате молодым леди:

   - Дорогие кузины, я счастлива с вами познакомиться!

   Сьюзен встала для приветствия, а Джулия улыбнулась и, не вставая с кресла, сообщила:

   - Ваша кузина здесь только одна, меня зовут Джулия Элингтон. А это, - взмах пухлой рукой в сторону Сьюзен, - мисс Шелтон. Ее брат недавно женился на моей сестре.

   - Да-да, простите, я позабыла, что мисс Люси уехала в свадебное путешествие, - смущенно пробормотала мисс Марджери, неловко улыбаясь Сьюзен.

   - Ничего страшного, моя дорогая, - расплылась в улыбке миссис Элингтон. – Мисс Сьюзен теперь живет с нами и будет для вас почти как кузина. Тем более, что вы приходитесь на самом деле племянницей нашему дорогому Джеймсу, а моим дочерям, по правде говоря, и вовсе не родня, хоть это и не важно.

   Воспитанная Марджери словно бы не заметила этого «почти» и последовавшей за ним реплики и предложила, если дамы готовы, отправляться в театр немедленно. Все четверо с удобством разместились в карете миссис Баркли, предоставленной в распоряжение Марджери, и экипаж медленно тронулся по улицам Лондона.

   Сьюзен, сидящая рядом с мисс Баркли, тут же принялась расспрашивать девушку об улицах, по которым они проезжали. Миссис Элингтон и Джулия, не снизойдя до расспросов, тем не менее, внимательно слушали ответы Марджери и старались запомнить достопримечательности, но в туманном свете фонарей разглядеть что-либо было совершенно невозможно.

   - Я охотно приглашу мисс Джулию и мисс Сьюзен на прогулку в утреннее время, - наконец, осмелилась произнести мисс Баркли. – И тогда вы все увидите при солнечном свете.

   - Называйте меня просто Сьюзен, - обратилась к ней мисс Шелтон – Марджери казалась намного более приятной особой, чем ее бабка.

   - А меня Джулией, - тут же встряла мисс Элингтон, не собираясь позволять Сьюзен хоть в чем-то обойти себя.

   - Сколько вам лет, мисс Баркли? - поинтересовалась миссис Элингтон.

   - В октябре исполнилось восемнадцать, - ответила Марджери.

   - Полагаю, вам уже пора подумать о замужестве, не так ли? - дружелюбно усмехнулась старшая из дам.

   - Я помолвлена с нашим соседом, мистером Льюисом, - спокойно сказала Марджери.

   В темноте выражение ее лица нельзя было разглядеть, но Сьюзен почему-то уверилась, что девушка не в восторге от мистера Льюиса.

   - Ваш сосед, вот как! - Любопытство миссис Элингтон отнюдь не было удовлетворено.

   - Его земли находятся рядом с поместьем моего отца, и бабушка посоветовала не дробить состояние, приискивая мне жениха из дальних краев, - пришлось давать пояснения Марджери.

   - Ах да, вы же единственная дочь своих родителей! - догадалась миссис Элингтон. – Ваша бабушка, воистину, кладезь мудрости.

   - Вы правы, мадам, - коротко ответила Марджери и до самой остановки у входа в театр не произнесла больше ни слова.

   Сьюзен с сочувствием взглянула на молодую девушку. Она достаточно нагляделась вчера на миссис Баркли, чтобы понять простую истину: противостоять этой даме могут только люди с сильным характером, а Марджери, похоже, им не обладала. Что ж, как это ни грустно, но тут ничего нельзя поделать – заключила Сьюзен и постаралась отвлечься от невеселых мыслей, оглядывая величественный портал, служивший входом в театр.

   Ложа семьи Баркли была расположена достаточно удобно для того, чтобы находящиеся в ней могли наблюдать за представлением, а другие посетители театра – рассматривать их самих. Первые полчаса Сьюзен, сидевшая во втором ряду за спиной Джулии, чувствовала себя, как на витрине модного магазина. Их появление не осталось незамеченным, и публика с любопытством разглядывала новые лица. «Как Марджери может выносить это», - подумала Сьюзен, обернувшись к сидевшей с ней рядом девушке. Но мисс Баркли как ни в чем ни бывало называла Джулии имена тех знакомых, кто кивал ей из других лож. «Что ж, раз ей это нипочем, я не буду обращать внимание на любопытные взгляды. В конце концов, мы тоже глазеем на всех этих людей», - заключила Сьюзен и откинулась на спинку кресла с самым невозмутимым видом. Спектакль начался, и большая часть собравшихся устремила взоры на сцену, избавив новичков от критических прищуриваний и ухмылок, которыми, как с сожалением заметила Сьюзен, награждали Джулию кое-кто из присутствующих леди и даже джентльменов.

   В антракте мисс Баркли попросила разрешения оставить своих спутниц и сходить поприветствовать каких-то родственников в ложе напротив. Миссис Элингтон тотчас решила пойти с Марджери, полагая, что эти родственники могут оказаться полезным знакомством, и Джулия увязалась вслед за ней. Сьюзен никто не позвал с собой, и она пересела в первый ряд кресел, чтобы осмотреть оформление партера и полюбоваться на расписанный плафон.

   Сьюзен перегнулась через барьер и увидела внизу троих молодых джентльменов, со смехом обсуждавших что-то. Она не могла разобрать слова, но с интересом разглядывала внешность незнакомцев. Самый высокий светловолосый юноша, стоявший к ней лицом, привлек ее внимание своей жизнерадостностью и непринужденностью манер. Он успевал болтать с друзьями и раскланиваться с проходящими мимо знакомыми, а его улыбка оставалась теплой и искренней. Сьюзен знала, что подобные манеры не приходят только с хорошим воспитанием, за этой кажущейся простотой в обращении наверняка стоит немало поколений благородных предков. Она еще ниже наклонилась, любопытствуя услышать все-таки, о чем говорят эти господа, когда неловкое движение руки столкнуло веер в зал, прямо на стоящих там джентльменов. Сьюзен с ужасом увидела, как ее веер проскользнул перед глазами светловолосого юноши, едва не задев его по носу, и как он успел подхватить изящную безделушку, не дав ей упасть на пол.

   Все трое тут же обратили взоры вверх, но мгновением раньше она успела отпрянуть вглубь ложи и затаиться в своем кресле во втором ряду. Сьюзен сознавала, что любая другая дама просто попросила бы джентльменов принести ей упавшую вещицу, но была слишком смущена, чтобы сделать это. Ей не хотелось, чтобы молодые господа подумали, будто она подобным образом привлекает их внимание и желает завести знакомство с ними. Вернувшимся с мисс Баркли Джулии и миссис Элингтон она не стала говорить о своем небольшом конфузе, но воспоминание об утраченном веере и то, как он едва не ударил по голове элегантного джентльмена, еще довольно долго занимало ее мысли, превращаясь постепенно в курьезное происшествие.

   К разочарованию Джулии, мистера Хейвуды в театре они не заметили, что было совершенно неудивительно, учитывая его отзыв о спектакле. Игра актеров поразила Сьюзен, не видевшую ничего подобного, а некоторые вольности, допускаемые героями пьесы, заставили ее покраснеть. Миссис Элингтон довольно громко возмущалась падением нравов, пока Марджери мягко не намекнула почтенной матроне, что по ее словам можно догадаться о ее провинциальных взглядах. Миссис Элингтон, собиравшаяся было заявить, что ноги ее больше не будет в театре, прикусила язык, искоса оглядываясь и прикидывая, было ли ее слышно в соседних ложах, а Сьюзен с гораздо большим уважением стала относиться к мисс Баркли.

   По окончании спектакля публика неспешно двинулась к выходу, обмениваясь приветствиями и отзывами об увиденном зрелище. Сьюзен и Джулия жадно наблюдали, как ведет себя Марджери, надеясь приобрести ту волшебную деталь, которая делала мисс Баркли своей в этом мире. Мисс Шелтон слегка откинула головку назад, а мисс Элингтон прижала к бокам оттопыренные локти и постаралась идти, не переваливаясь, будто почтенная утка.

   - Как, наверное, сложно быть светской дамой, - прошептала Сьюзен идущей рядом с ней Марджери, в то время как мать и дочь Элингтоны двинулись вперед, сочтя место позади мисс Баркли недостойным себя.

   - Что вы, Сьюзен, - так же шепотом ответила мисс Баркли. – Про вас никто не скажет, что вы вчера приехали из провинции и никогда не покидали ее прежде. Ваш вкус и осанка более чем хороши для Лондона, а вот мисс Элингтон лучше было бы надеть другое платье, сдержанных тонов.

   - Увы, мисс Марджери, вы еще не видели других ее нарядов, - заговорщически хихикнула Сьюзен.

   - Неужели они так же… - девушка сделала паузу, и Сьюзен договорила за нее:

   - Ужасны? Да. И с этим ничего нельзя поделать.

   Мисс Баркли чуть поморщилась – выставлять себя на посмешище рядом с дальними родственниками ее бабушки у девушки не было никакого желания, и, если бы не симпатичная мисс Шелтон, она постаралась бы избежать продолжения знакомства с ними.

   - И еще, пока мы не сели в карету, не могли бы вы помочь мне решить одну проблему? - торопливо спросила Сьюзен, увидев, что Джулия и миссис Элингтон уже надевают теплые накидки.

   - Если только это в моих силах, - осторожно ответила мисс Марджери.

   - Дело в том, что я вынуждена проводить слишком много времени в обществе миссис Элингтон и ее дочери, - быстро прошептала Сьюзен.

   - Вы хотите, чтобы я пригласила вас в гости без ваших спутниц?

   - Не уверена, что ваша бабушка это допустит, - со вздохом ответила Сьюзен. – Я просто хотела бы иногда выходить на прогулку, но миссис Элингтон считает, что леди не пристало гулять в столице без старшей спутницы или гувернантки. А Риджентс-парк совсем рядом с нашим домом!

   - Ну конечно же, я с удовольствием приглашу вас прогуляться! - явное облегчение мисс Марджери выдавало страх перед бабкой. – И для молодой леди нет ничего зазорного в том, чтобы гулять по респектабельным улицам и паркам. Надо только избегать посещения некоторых непрезентабельных кварталов, где приличную даму могут подстерегать опасности, но для этого нужно, чтобы кто-то показал вам Лондон, и вы запомнили нужные улицы.

   - Это было бы просто чудесно! - едва успела ответить Сьюзен, как пришла их очередь надевать теплую одежду.

   - И я постараюсь намекнуть миссис Элингтон, что прогулки не повредят вашей репутации, - добавила Марджери, закутываясь в отделанное белым мехом пальто, вызвавшее завистливый взгляд Джулии.

   Мисс Баркли отвезла спутниц домой, но не осталась на чай, сославшись на необходимость вернуться в строго обозначенное бабушкой время. Вместо этого она пообещала навестить кузину в самое ближайшее время, намеренно не упомянув Сьюзен – наблюдательная девушка заметила в поведении Джулии признаки ревности и побоялась навлечь на голову мисс Шелтон неприятности.

   Дамы пили чай довольно долго, обсуждая поочередно спектакль и зрителей, в особенности, прически и туалеты дам. Сьюзен активно участвовала в разговоре, надеясь обратить внимание мисс Элингтон на фасоны и расцветки, которые были бы ей к лицу, а миссис Элингтон немедля решила пригласить на дом портных с образцами модных тканей и заказать еще несколько платьев для себя и дорогих девочек.

ГЛАВА 6

Мисс Джулия Элингтон давно не ждала с таким нетерпением наступления следующего утра, пожалуй, со дня ее первого бала. Несколько раз за ночь она просыпалась, чтобы получше взбить подушки или отыскать сброшенное на пол одеяло. Завтра, уже завтра она познакомится с настоящим лондонским джентльменом… или, хотя бы, с его матерью. Она была уверена – ни один мужчина в Сандерли не сравнится с жителем столицы! И здесь нет ее сестры, неизменно привлекавшей к себе всеобщее внимание благодаря хорошенькому личику и солидному приданому.

   - Что ж, - Джулия села в постели, понимая, что все равно не уснет, - приданое у меня не меньше, а внешность… в новых платьях я выгляжу очень привлекательно, мои волосы лишь чуть менее густые и яркие, чем у Люси, надо только посмотреть, как ходят, садятся и обращаются с веером здешние леди. И я буду такой же светской дамой, как мисс Баркли!

   Как все же велика сила воображения у юных леди! Молодые люди, которых в Сандерли считали приличными женихами, обладающие некоторым состоянием и даже изредка бывающие в Лондоне, виделись теперь мисс Элингтон неотесанной деревенщиной на основании только одного взгляда, брошенного ею на незнакомого юношу! А ведь он не сказал ей и двух слов!

   Но его манеры, костюм и даже лошадь показались ей верхом элегантности, а в сочетании с рассказом миссис Баркли черты мистера Хейвуда и вовсе приобрели ореол желанных подарков, так любимых Джулией.

   Миссис Элингтон тоже поднялась на заре, чтобы заставить служанок навести блеск в гостиной. Усевшись с чашкой чая в захламленном пока еще кабинете, миссис Элингтон размышляла о грядущих переменах в доме и в жизни ее семьи. Не стоило обольщаться, предполагая, что джентльмен, с которым они сегодня познакомятся, окажется тем самым, за кого выйдет замуж Джулия, но судьба иногда преподносит сюрпризы, и не все из них неприятные.

   - В любом случае, это будет первой ступенькой лестницы, и по ней мы войдем в здешнее общество. Миссис Баркли и миссис Хейвуд представят нас своим знакомым, - рассуждала она, перебирая образцы ткани для обивки комнат Люси и Эдмунда, - Моей ошибкой было так долго сидеть в Элингтон-холле, ожидая, пока к девочкам посватаются богатые соседи, тем более, что их за последние двадцать лет у нас значительно поубавилось. Давно следовало отвезти их в Лондон, и у меня уже были бы зятья посолиднее Эдмунда Шелтона.

   Заботливая мать горестно вздохнула, нежелание расставаться с дочерьми сыграло с ней дурную шутку. Впрочем, не произошло еще ничего непоправимого. В конце концов, Эдмунд, хотя и не богат, как Дьюк Монтрейв, зато куда лучше воспитан, и мужу Джулии, а им непременно станет джентльмен с изящными манерами и солидным состоянием, не придется стыдиться своих родственников.

   Одна только мисс Шелтон в эту ночь спала глубоко и долго – вчерашний день оказался чересчур утомительным, а мечты о замужестве пока не тревожили ее. Служанка, распахнувшая шторы, впустила в комнату лучи болезненного зимнего солнца, но и они не разбудили бы Сьюзен, если б не звяканье фаянсового умывальника, в который горничная наливала подогретой воды из кувшина.

   - Что, уже утро? - лениво спросила она, улыбаясь – ей всю ночь снился театр.

   - Да, мисс, обе дамы уже поднялись, и вам пора вставать, - улыбнулась и горничная.

   Мисс Шелтон, в отличие от мисс Джулии, никогда не просыпалась в дурном настроении, и за два дня ее пребывания в доме служанки уже начали выделять ее. Жаль, что ей не суждено стать владелицей этого дома – вот общее мнение, сложившееся у слуг, отвыкших от присутствия хозяев и не ожидавших появления такой требовательной дамы, как миссис Элингтон.

   Торопливо умывшись, Сьюзен заколола волосы в пышный узел, из которого там и сям выбивались вьющиеся темные пряди, надела одно из своих старых платьев, бледно-голубое с высокой талией и короткими рукавчиками, и легко сбежала вниз по лестнице, не желая опаздывать к завтраку.

   - О боже, мисс Шелтон! - миссис Элингтон встретила ее восклицанием, в котором едва не сквозил ужас.

   - Что случилось? - Сьюзен замерла у самой двери, в испуге глядя на свою опекуншу.

   - Где вы взяли это ужасное платье? А если бы у нас были ранние визитеры, оставшиеся на завтрак? Вы бы опозорили нас всех! - причитала миссис Элингтон, в то время как Джулия неодобрительно качала головой, не забывая жевать.

   Сьюзен облегченно выдохнула и последовала к столу. Усевшись и разгладив на коленях салфетку, она невозмутимо ответила:

   - Мы только два дня назад узнали об этой новой моде. И у вас, и у Джулии полным-полно таких платьев. Так почему бы не носить их дома?

   - Я уже приказала отнести все свои платья и платья Джулии в ближайшую церковь, их отдадут девочкам из приюта. Советую и вам сделать то же самое, - недопускающим возражений тоном заявила миссис Элингтон.

   «Сомневаюсь, что в приюте найдется хоть одна сиротка, способная надеть платье Джулии и не потеряться в нем, не говоря уж о вашем. Придется из каждого выкроить по три», - подумала Сьюзен, благоразумно не говоря ничего вслух. Ей жаль было расставаться со своими любимыми платьями, но другого выхода ей, похоже, не оставили.

   - Интересно, когда же новая мода дойдет до Сандерли? И какие наряды привезет Люси из Италии и Франции, - рассуждала Джулия, уже одетая для приема гостей в фиолетовое платье с желтыми лентами.

   Точно такими же лентами были закреплены на ее полных щиколотках фиолетовые бархатные туфельки, а вплетенные в светлые волосы шелковые фиалки довершали туалет.

   «Кошмар, - подумала Сьюзен, стараясь без надобности не смотреть на свою родственницу, - Я едва успела удивиться, для чего в лавке выставили это ужасное платье, как его выбрала Джулия. Видимо, управляющий магазином весьма дальновидный человек, и он прав – оказывается, даже таким безвкусным вещам найдется покупатель. Да еще эти нелепые фиалки делают ее волосы совершенно бесцветными. Надеюсь, Люси не купит в Париже ничего подобного».

   После завтрака Сьюзен пришлось идти переодеваться в самое скромное из трех купленных ею платьев – буфы на нем были поменьше, а ширина юбки не вызывала опасений, что девушка будет задевать столики и этажерки в густо заставленной гостиной. В белом наряде в тонкую голубую полоску она смотрелась рядом с Джулией как благородный подснежник рядом с перезревшим георгином, зачем-то притворяющимся скромной фиалкой.

   Миссис Элингтон благосклонно приняла Сьюзен, ей казалось правильным, что проживающая у нее из милости родственница выглядит не столь ярко и привлекательно, как ее собственная дочь. К счастью, в этом вкусы ее и Сьюзен совпадали.

   Оставшееся до прихода гостей время Джулия прыгала около камина, стараясь увидеть себя в высоко висящем старом зеркале, миссис Элингтон муштровала кухарку, а Сьюзен, поневоле зараженная всеобщим волнением, то брала в руки сборник пьес, то опускала книгу, чтобы посмотреть в окно. Она первая заметила, как от дома напротив, видного сквозь голый зимний сквер, отъехала карета миссис Баркли.

   - Кажется, к нам едут гости, - заметила она, и Джулия тотчас плюхнулась на диван с самым сияющим видом.

   Ее матушка торопливо вошла в гостиную, услышав шум у входной двери, и заняла место напротив двери, чтобы сразу же приветствовать гостей.

   - Сколько человек выходит из кареты? - взволнованно спросила Джулия.

   Сьюзен, остававшаяся на своем месте у окна, слегка обернулась и осторожно выглянула из-за кружевной занавески, не желая показаться любопытной особой.

   - Две дамы и джентльмен, - сообщила она, и мисс Элингтон еще сильнее распрямила спину и выдвинула вперед подбородок.

   Горничная известила о прибытии гостей, и через минуту миссис Элингтон и обе девушки уже раскланивались с миссис Баркли и худенькой седовласой дамой лет на десять моложе подруги в сшитом по последней моде черном платье и крошечной черной же шляпке – миссис Хейвуд носила траур по усопшему мужу. Следом за дамами вошел и долгожданный мистер Генри Хейвуд, в изящном коричневом сюртуке и чуть более светлых панталонах. Его мы уже имели удовольствие описывать в предыдущей главе, добавим только, что, хоть он и не был так красив, как Эдмунд Шелтон, его внешность, несомненно, радовала глаз наших леди.

   К добру ли, к худу ли, но в самом начале знакомства по вине джентльмена произошел некоторый конфуз, оставивший у Сьюзен смешанные чувства – ей было и смешно, и досадно.

   Поцеловав руку миссис Элингтон, он обернулся к Сьюзен, не заметив сперва сидевшую в тени Джулию, и сразу же устремился к ней с самой любезной улыбкой.

   - Мисс Элингтон, я счастлив приветствовать вас в Лондоне, - воскликнул он, пожалуй, чересчур пафосно. – Миссис Баркли говорила мне, как вы прелестны, но ваша красота превосходит все ее описания! Надеюсь, ради нашего знакомства вы простите мне этот неловкий комплимент!

   - Я не мисс Элингтон, - краснея, ответила Сьюзен. – Меня зовут Сьюзен Шелтон, и я сестра…

   - Мисс Шелтон – сестра мужа моей старшей дочери Люси, мистера Эдмунда Шелтона, - вмешалась миссис Элингтон, пронзая джентльмена негодующим взглядом.

   К счастью, в это время он стоял к ней спиной. Обернувшись, молодой человек, наконец, заметил привставшую с дивана Джулию и торопливо направился к ней с не менее искренними приветствиями:

   - Прошу простить меня, дамы, миссис Баркли не предупредила меня, что в этом доме поселились сразу две прелестные молодые леди.

   Он склонился к пухлой ручке порозовевшей от радости Джулии, и только Сьюзен успела заметить растерянное выражение его лица – судя по всему, описание миссис Баркли на этот раз далеко разошлось с действительностью.

   Желая сгладить свой промах, джентльмен принялся преувеличенно бодро расспрашивать дам, как они нашли Лондон зимой, и был неподдельно удивлен, узнав, что юные леди впервые приехали в столицу.

   - Как вы могли так долго скрывать от света эти жемчужины, миссис Элингтон? - воскликнул он, усаживаясь на диван рядом с Джулией.

   Миссис Хейвуд, как уже могла заметить Сьюзен, не интересовалась ничем, кроме своего обожаемого сына. Вот и теперь она с восторгом внимала всем его речам, то и дело оборачиваясь к дамам, чтобы убедиться, что они в должной степени оценили его манеры и остроумие. Сейчас она принялась поочередно разглядывать Сьюзен и Джулию, как будто увидела их только что – ее сын обратил внимание на этих леди, а значит, ей тоже необходимо это сделать.

   - Я носила траур по покойному супругу, затем моя старшая дочь собралась замуж, мы ждали, пока пройдет период помолвки, и готовились к венчанию, - степенно отвечала миссис Элингтон.

   - Я думаю, мои родственники прибыли в столицу как раз вовремя – мисс Джулия только вошла в тот счастливый возраст, когда пора посещать балы и другие развлечения, - добавила от себя миссис Баркли.

   - Полагаю, мисс Элингтон не старше шестнадцати лет, - заметил мистер Хейвуд.

   - Семнадцать, - потупясь, ответила Джулия.

   «Семнадцать и десять месяцев», - подумала Сьюзен, стараясь не улыбнуться.

   - Вероятно, вы и мисс Шелтон – ровесницы? - джентльмен опять совершил промах, не подозревая об этом.

   - Боюсь, я несколько старше, мистер Хейвуд, - с трудом сдерживая смех, сказала Сьюзен.

   - В самом деле? Вероятно, ваше светлое платье и простая прическа делают вас моложе, - мистер Хейвуд словно бы почувствовал, как повеяло холодом от миссис Элингтон, и непроизвольно отодвинулся подальше.

   - Мисс Шелтон очень худая и загорелая, это следствие длительных прогулок, к которым она привыкла в деревне. Видимо, загар на ее лице мешает рассмотреть ее истинный возраст, - миссис Элингтон была бы рада, если б Сьюзен провалилась сквозь землю.

   К счастью, служанка внесла поднос с угощением, а миссис Баркли передала Джулии приветствия от своей внучки и упомянула о поездке в театр вчера вечером.

   - О, вы посмотрели «Тайный брак»? Колмен сейчас в большой моде, его пьесы переживают второе рождение, сама королева посещает спектакли!

   Услышав, что даже Ее величество не находит ничего крамольного в пьесе, миссис Элингтон позволила себе одобрительно отозваться об увиденном и даже выразила надежду, что миссис Баркли не откажет им в любезности и пригласит к себе в ложу еще раз.

   Миссис Баркли тут же согласилась, а миссис Хейвуд сочла нужным добавить, что, если в ложе миссис Баркли им всем будет тесновато, она с удовольствием пригласит миссис Элингтон и юных леди в ложу, арендуемую ее сыном.

   К сожалению хозяек, визит гостей не затянулся – миссис Хейвуд собиралась куда-то еще, а мистер Генри неизменно сопровождал матушку в первой половине дня. Миссис Баркли также откланялась, пообещав заехать позже и взять с собой Марджери.

   Оставшись одни, миссис Элингтон и Джулия тут же принялись со всем пылом разбирать детали приятного визита и подробно остановились на каждом слове, взгляде и жесте мистера Хейвуда, уделив лишь немного времени его маменьке, единодушно признанной ими женщиной почтенной, но не выдающейся. Сьюзен с небольшой нервозностью ожидала, когда очередь дойдет до нее, и миссис Элингтон спросит – как посмела она выглядеть на семнадцать лет и показаться гостю самой мисс Джулией?

   К ее большой радости, ошибки молодого человека были списаны на смущение (которого он, как человек светский, наверняка не испытывал) и плохое освещение гостиной, не позволившее ему сразу увидеть Джулию, и Сьюзен успокоилась, пообещав себе впредь не попадаться на глаза предполагаемым кавалерам мисс Элингтон.

   Вслед за миссис Баркли в дом на Бредфорд-сквер потянулись и другие гостьи из тех дам, кому написала в первый же день миссис Элингтон. В основном, это были родственницы мистера Элингтона и его первой супруги, а также одна старинная приятельница миссис Элингтон, вместе с которой прошло ее детство в Солсбери.

   Все эти дамы напоминали миссис Баркли, но не имели в запасе столь удачных связей, и мы не будем уделять им время, чтобы не утомить нашего читателя. Всех их принимали с надеждой на ответные приглашения и новые знакомства, и мисс Шелтон пришлось высидеть в самом темном углу гостиной почти три часа, в то время как Джулия была усажена на стул прямо напротив входной двери, чтобы гостьи сразу оценили ее внешность, и досадных недоразумений больше не случилось.

   Наконец, миссис Элингтон пожелала остаться вдвоем со своей старой подругой, и девушки разошлись по своим комнатам. К радости Сьюзен, Джулия не захотела еще раз поговорить с ней о мистере Хейвуде – беседа с ним оказалась недостаточно длинной, чтобы ее обсуждение заняло больше двух часов, но надежда на дальнейшие встречи требовала от Джулии неустанной заботы о своей внешности. Попросив у матери шпилек и лент, она с помощью горничной собралась опробовать разные способы уложить волосы, долженствующие сделать ее еще более очаровательной.

   Сьюзен с радостью устроилась в полюбившемся ей кресле с вышиваньем, не сомневаясь, впрочем, что каждые полчаса ее будут призывать в комнату Джулии полюбоваться новой прической.

   Сморщив носик, она смотрела сквозь занавеску на начинающую темнеть улицу. Фонарщики занимались своей работой, и вскоре на столбах перед каждым домом появились желтые круги от зажженных фонарей, в которых заплясали первые в этом году снежинки.

   - Мы в Лондоне всего два дня, а я уже так устала от этого, так называемого, света, - пробормотала она, шевеля ножками в непривычно узких туфельках. – Но мистер Хейвуд стоит того, чтобы выносить все эти разговоры о том, как он сел или встал, и сколько звеньев на его цепочке для часов. Неужели он говорил всю эту чушь Джулии всерьез? Тогда он невероятно глуп! Или он над ней насмехался? Тогда он дурно воспитанный, злой человек. И то, и другое в равной степени возможно. Надо будет понаблюдать за ним и попытаться понять, насколько он бывает искренен.

   С этим решением Сьюзен отбросила мысли о надоевшем джентльмене и принялась беседовать со своим носом, который сегодня провинился в том, что уменьшил ее возраст на целых четыре года. Как вы понимаете, подобное заблуждение со стороны джентльмена – для леди, скорее, приятный сюрприз, и обвинения в адрес бедного носика носили шутливый оттенок.

ГЛАВА 7

Следующий день показался мисс Шелтон не менее утомительным – большую его часть дамы провели за изучением фасонов и образцов тканей для новых туалетов. Все наши леди уже показывались на людях в каждом из трех новых платьев, а повторять один и тот же наряд так скоро виделось миссис Элингтон дурным тоном. Мы не будем подробно описывать, какие буфы, кружева и фестоны выбрали леди, так как в этом случае наше повествование окажется не меньшего объема, чем прославленный труд Гиббона о Римской империи, а мы ни в коем случае не претендуем на исключительное внимание читателя к нашей истории в течение долгих месяцев.

   Одинокий голос Сьюзен утонул в восторгах обеих дам Элингтон по поводу красной парчи и желтых индийских шалей с длинной бахромой, и мисс Шелтон осталось утешиться тем, что миссис Элингтон хотя бы не пытается одеть и ее в эти огненные цвета. Пожалуй, заметим мы, и напрасно – в красном мисс Шелтон, безусловно, выглядела бы старше своих лет, но вместе с тем и намного эффектнее.

   К ее радости, очень вовремя приехала мисс Баркли с приглашением всем троим дамам отобедать назавтра у ее бабушки, и Сьюзен без труда удалось привлечь Марджери на свою сторону и отговорить миссис Элингтон от лазурного бархатного пальто с широким желтым кантом, а мисс Джулию – от оранжевого тюрбана, увитого жемчужными нитями.

   - Право же, мисс Элингтон, - доброжелательно, но настойчиво уговаривала Марджери. – Ваш выбор более подходит какому-нибудь индийскому радже, вернее сказать, актеру, играющего роль волхва в рождественском спектакле. Новая мода сама по себе отличается пышностью, не стоит отягощать платья еще сумбурным сочетанием оттенков и чрезмерной вышивкой.

   - Ваше мнение очень ценно для нас, мисс Баркли, - вмешалась миссис Элингтон, заметившая, как обиженно оттопырилась нижняя губка Джулии. – Но моя дочь обладает превосходным вкусом по части тех вещей, которые подходят именно ей. Возможно, на вас этот тюрбан смотрелся бы слишком тяжелым, уж очень вы худощавы, почти как мисс Шелтон, но Джулии он добавляет величия и кажется вполне подходящим для поездки в театр в будущую среду.

   Мисс Марджери задрожала при мысли о том, что ей придется подниматься по лестнице, на которой будет толпиться множество ее знакомых, в обществе Джулии в оранжевом тюрбане и с вульгарным веером из перьев огненного цвета.

   К счастью, Сьюзен догадалась ощутимо ткнуть модистку локтем в бок, и та поспешно стала рассказывать, как видела в точно таком же тюрбане одну пожилую леди, а ведь мисс Элингтон ни за что не пожелает подобного сравнения.

   - Так что же вы морочите нам голову уже целый час с вашим тюрбаном! - возмутилась миссис Элингтон, и только обещанное шепотом вознаграждение от Сьюзен утешило испуганную модистку.

   К большой радости мисс Шелтон и Марджери, модистка, наконец, отбыла вместе со своими помощницами и тюками тканей, ярдами кружев и лент и всем тем, что на несколько часов сделало маленькую гостиную дома на Бредфорд-сквер похожей на волшебную шкатулку.

   Едва Сьюзен успела присесть, как мисс Джулия в ужасе изложила свои соображения по поводу предстоящего обеда – первое из чудесных платьев будет готово лишь через три дня, да и то, модистка согласилась работать так быстро только за двойню плату, а отправиться к миссис Баркли им надлежит уже завтра! Миссис Элингтон, разделяя опасения дочери показаться мистеру Хейвуду (а его также ждали к обеду) недостаточно нарядной, кажется, на время утратила всю свою решительность и не знала, как быть – то ли отказаться от обеда, то ли пойти в одном из платьев, которые уже надевала.

   Марджери, уделявшая очень много внимания своей внешности, а также впечатлению, которое она производит на окружающих, была поражена единодушию, с каким мать и дочь Элингтоны предавались уверенности в собственной неотразимости. По их мнению, испортить образ очаровательных леди может только выход в свет в платье, уже не казавшимся новым. Сьюзен оставалось только улыбнуться, придержав рвущиеся наружу язвительные высказывания, и порадоваться, что с ними нет Люси – будь вся семья в сборе, мисс Баркли была бы шокирована гораздо сильнее.

   - Почему бы вам не отправиться в лавку, торгующую индийскими шалями, и не купить что-нибудь, подходящее к имеющимся у вас платьям? Шали украсят любой туалет и отвлекут внимание гостей от того, что вас уже видели в этих нарядах. Тем более, что у бабушки будут гости, еще ни разу не встречавшиеся с вами, за исключением Хейвудов.

   Здравая мысль Марджери привела Джулию в восторг, и следующее утро было решено посвятить выбору шалей для миссис и мисс Элингтон. Сьюзен собиралась пойти в розовом платье и твердо отказалась от превращения своей стройной фигурки в замотанный шалями кокон. Впрочем, ее особенно и не уговаривали – не пригласи ее миссис Баркли и вовсе, ее родственницы не были бы огорчены. Упоминание имени Хейвудов позволило обеим леди приступить к расспросам, не стремясь к особенной деликатности.

   - Хорошо ли вы знаете мистера Хейвуда, дорогая мисс Марджери? - начала, как и подобает, миссис Элингтон.

   - О, да, мадам. Мы с Генри знакомы с детских лет, так как бабушка очень давно состоит в дружеских отношениях с миссис Хейвуд.

   - И как вы находите его, красивым? - это уже подала голосок Джулия.

   - Он, безусловно, вырос привлекательным джентльменом, - согласилась мисс Марджери, - хотя, мне трудно судить непредвзято.

   - Вы играли вместе в детстве? - не удержалась от вопроса и Сьюзен, которая, напомним, живо заинтересовалась натурой мистера Хейвуда.

   - Нет, я на несколько лет моложе Генри. Он и мой старший брат Александр только дразнили меня и ломали игрушки. Вот они как раз были очень дружны, до тех пор, пока Алекс не женился на девушке, которая нравилась мистеру Хейвуду.

   - В самом деле? - Разговор принял очень любопытный оборот, и Джулия досадовала, что из сдержанной мисс Баркли надо вытягивать каждое слово.

   - Я в то время гостила в поместье своей тети Джейн и не очень хорошо знаю, в чем там было дело. Но мой брат и мистер Хейвуд уже два года не разговаривают.

   - Значит, это случилось два года назад? - подхватила миссис Элингтон. – И мистер Хейвуд очень страдал?

   - О, нет, вовсе нет. Ему всегда нравится какая-нибудь молодая леди, но это не значит, что он без памяти влюблен, - рассмеялась Марджери.

   Сьюзен принялась слушать с удвоенным вниманием – наконец-то от фактов из жизни мистера Генри Хейвуда Марджери перешла к описанию его характера.

   - Так, значит, он – покоритель дамских сердец? - пафосно высказалась Джулия. – А вам он когда-нибудь нравился?

   Марджери снова покачала головой:

   - Нет, я никогда не смотрела на него с обожанием, как две моих кузины. И он вовсе не такой повеса, каким хочет казаться, просто, вести себя подобным образом сейчас модно среди молодых джентльменов.

   - Не сомневаюсь, что у него доброе сердце, - закивала миссис Элингтон. – Он так заботится о своей матушке…

   - Похоже, ваш интерес к мистеру Хейвуду превышает простое любопытство, - лукаво заметила Марджери.

   - Ну, раз он богат, красив, и сердце его не занято, любая мать незамужней леди обязательно должна примерить его кандидатуру в качестве жениха для своей дочери, - оказывается, миссис Элингтон была способна шутить.

   - Для мисс Джулии? - И без того изогнутые бровки мисс Баркли приподнялись в неподдельном удивлении.

   - А для кого же еще, дорогая моя мисс Марджери? - усмехнулась миссис Элингтон. – У меня только две дочери, и одна из них уже замужем.

   - Да-да, конечно, - торопливо согласилась юная леди, чье светское воспитание быстро помогло ей вернуть на личико невозмутимое выражение.

   Сьюзен прекрасно поняла причину ее изумления – мистер Хейвуд и Джулия рядом смотрелись бы невероятно комично. Ей хотелось продолжить разговор о его нраве, но в присутствии двух других дам ей не подобало выказывать к нему интерес, который мог быть превратно понят.

   Марджери выручила ее, как делала это уже не раз в последние дни, предложив ей и Джулии немного прогуляться в Риджентс-парке. Миссис Элингтон не смогла возразить внучке самой миссис Баркли, уж наверняка знающей, что прилично, а что недопустимо для леди, но Джулия отказалась, предложив обеим девушкам отправляться на морозный воздух без нее. Мисс Элингтон была менее подвижна, чем две другие девушки, и гораздо больше устала от утренних примерок, нежели Сьюзен, так что, сейчас она собиралась восполнить ущерб хорошей порцией сливового пирога и приятной дремотой в кресле у камина.

   Наконец-то Сьюзен и Марджери могли немного поболтать наедине, укрывшись в аллеях парка от пронзительного взгляда миссис Элингтон. Оставив карету мисс Баркли у входа, девушки, взявшись за руки, направились по дорожке в сторону молчащего в это время года фонтана. Снег едва скрипел под их ботинками, его выпало недостаточно много, чтобы поразить впечатлительных лондонцев, но вполне хватило, чтобы прикрыть слякоть затяжной осени.

   - Ну вот, мисс Сьюзен, вы довольны, что вырвались из клетки? - улыбнулась Марджери.

   - О, как мне благодарить вас, мисс Баркли? - так же преувеличенно-любезно отозвалась Сьюзен, и обе девушки прыснули со смеху.

   Решив, что дань условностям была уплачена в полной мере, Сьюзен предложила новой подруге пробежаться по аллее, размахивая шляпкой и ловя языком редкие снежинки. В Сандерли Сьюзен всегда так встречала зиму, но мисс Баркли не была настолько легкомысленной, чтобы вести себя, как какая-то простая девчонка, в парке, где могло оказаться полным-полно знакомых.

   - Ну что ж, если я не могу уговорить вас порезвиться, давайте хотя бы вволю поговорим. – Неизменно стараясь радоваться тому малому, что у нее было, Сьюзен не сильно огорчилась отказом Марджери пошалить немного. – Расскажите мне о мистере Хейвуде!

   - Вы спрашиваете для себя или для вашей кузины? - тут же поинтересовалась мисс Баркли.

   - Я интересуюсь просто… просто… - Сьюзен смутилась, слишком уж небрежно Марджери намекнула на ее особый интерес к мистеру Хейвуду. – Мне просто интересен его характер, я не разобрала его при нашем знакомстве.

   По тонкой улыбке Марджери Сьюзен поняла, что та ей не поверила. «Наверное, она считает, что в Лондон приехала деревенщина, готовая как репей вцепиться в первого же встреченного джентльмена и тащить его под венец. Фу, как это неприятно, и надо же было Джулии со своей матушкой так выставлять напоказ свои корыстные планы!» - с досадой подумала она и попыталась объясниться с подругой.

   - Когда мистер Хейвуд был у нас, он говорил Джулии такие комплименты… - она невольно снова сделала паузу.

   - Не вполне соответствующие действительности, - тут же подхватила Марджери. – И это заставило вас думать, что он насмехался.

   - Или что он говорил всерьез! Джулия бывает очень миленькая, когда не надевает слишком ярких туалетов. - Сьюзен не смогла не заступиться за Джулию, ее немного расстроило пренебрежительное отношение мисс Баркли к этой девушке.

   - Я вовсе не собиралась оскорбить вашу родственницу, - тут же поправилась Марджери. – Безусловно, она не настолько дурна собой, чтобы не понравиться джентльмену, но вы должны признать, что она начисто лишена вкуса.

   Сьюзен пожала плечами – ей нечего было возразить, а отстаивать точку зрения, которую не разделяешь – неблагодарное занятие.

   - Я объясню вам про Генри, и вы не будете на меня сердиться. - Марджери ласково взяла ее под руку, и Сьюзен тут же начала горячо возражать против этого утверждения.

   - Его матушка, миссис Хейвуд, произвела на свет несколько детей, умерших во младенчестве, и только в очень зрелом возрасте Господь, наконец, одарил ее здоровым мальчиком. Поэтому она так трепетно относится к нему – и она, и ее супруг опасались, что потеряют и этого ребенка.

   - Понимаю, - кивнула Сьюзен.

   - Миссис Хейвуд несколько… ммм… старомодна, как и моя бабушка. И Генри мать воспитывала в духе прошлого царствования, он сам рассказывал мне и брату, как она наставляла его по части галантных манер. «Леди любят комплименты, дорогой, не забывай говорить их как можно чаще» - вот девиз, постоянно провозглашаемый его матушкой.

   - И мистер Генри… - догадалась Сьюзен.

   - Беспрерывно говорит комплименты дамам, с которыми ему приходится встречаться, независимо от их возраста и внешности. Он вовсе не имеет ввиду ничего особенного….

   Мисс Шелтон остановилась в свете фонаря, с удовольствием рассматривая застывшие в сумерках деревья, одетые тонкой ледяной чешуей.

   - Пожалуй, пора возвращаться, скоро станет совсем темно, - заметила Марджери, и обе девушки повернули обратно к выходу из парка.

   - Мне, действительно, показалось, что он посмеивается над Джулией, - призналась Сьюзен, желая продолжить разговор.

   - Они с моим братом всегда любили розыгрыши и безобидные подшучивания. Он очень неглуп и, конечно же, понимает, что не всегда говорит дамам заслуженные комплименты, и в его глазах готовность, с которой они принимают похвалу, не делает чести их уму. Для него это как безобидная игра. К сожалению, эта игра иногда влечет за собой неприятности, - добавила мисс Баркли.

   - Неприятности? - переспросила Сьюзен.

   - Некоторые леди принимают его любезность за ухаживания и начинают флиртовать с ним, воображая, что он покорен и вот-вот бросится к их ногам, - пояснила Марджери.

   - Когда он вовсе не имеет такого намерения, - подхватила и Сьюзен.

   - Вот именно, мисс Шелтон. Вероятно, и ваши родственницы, услышав от него несколько лестных высказываний, сделали вывод о его увлечении мисс Элингтон.

   - Боюсь, в этом случае дело обстоит немного серьезнее. - Они подошли к выходу и Сьюзен остановилась, не желая садиться в карету, не окончив разговор. – Ваша бабушка сказала накануне, что мистер Хейвуд может стать прекрасной партией для Джулии, и даже намекнула, что использует свое влияние на его мать, чтобы помочь миссис Элингтон и ее дочери добиться желаемого. В наших местах Элингтоны – самое богатое и уважаемое семейство, и они привыкли получать то, что хотят.

   - Пусть и с такой поддержкой, как моя бабушка, но он не женится на мисс Джулии, - уверенно заявила Марджери. – Как бы он ни порхал вокруг дам, как бы ни улыбался всем без разбору, женится он только на женщине, которую действительно полюбит. Его средства достаточны для того, чтобы выбрать себе жену в соответствии с сердечной склонностью, а миссис Хейвуд одобрит любую избранницу сына.

   Сьюзен дробила носком башмака тонкий ледок на небольшой лужице у ворот парка, в то время как Марджери куталась в меха, всем своим видом показывая, что замерзла и устала.

   - И, поверьте мне, его супруга будет гораздо более красивой и элегантной, чем мисс Элингтон, - подвела черту мисс Баркли. – Я уверена, завтра перед обедом он попросит меня устроить так, чтобы сесть рядом с вами, а не с вашей мисс Джулией.

   - Только этого не хватало! - испуганно встрепенулась Сьюзен. – Прошу вас, сделайте так, чтобы он сидел с Джулией, иначе мне не поздоровится. И без того он вызвал досаду у миссис Элингтон, приняв меня за ее дочь при первом знакомстве.

   - Знаю, бабушка рассказывала мне, - хихикнула Марджери. – Хорошо, если такая мелочь может иметь для вас неприятные последствия, я попрошу бабушку посадить его рядом с мисс Элингтон, а мы сядем рядом с вами и станем наблюдать за ними. Держу пари, что он вскружит голову мисс Джулии в первые же полчаса, а в остальное время будет мечтать о том, как бы сбежать от ее внимания. А теперь пора ехать, я задержалась, и бабушка, наверное, уже посылала к вам узнать, почему я до сих пор не вернулась. Она всегда очень трепетно следит за тем, чтобы я возвращалась домой к обеду.

   Сьюзен сочувственно пожала руку подруге, и обе молодые леди легко запрыгнули в ожидающий их экипаж.

ГЛАВА 8

Как и надеялась Сьюзен, за обедом мистер Хейвуд сидел рядом с Джулией, при каждом движении которой обильная бахрома на узорной шали колыхалась, что делало барышню похожей на пестрый флаг, реющий над крышей цирка Астли.

   Сьюзен и мисс Баркли, к своему удовольствию, оказались почти напротив, так, что ничего не мешало им нблюдать за парочкой и шепотом обмениваться мнениями.

   Кроме них, на обеде еще присутствовало духовное лицо, чей непомерный аппетит приводил в ужас хрупкую миссис Хейвуд, сидящую рядом, одна из дочерей миссис Баркли с супругом и две ее старинных приятельницы, словом, ни одной интересной для молодых леди особы.

   По возвращении домой миссис Элингтон высказала своим подопечным накопившуюся досаду:

   - Разве это тот высший свет, куда я намеревалась войти сама и ввести вас? Миссис Баркли, конечно же, приятная леди, и миссис Хейвуд тоже, но их подруги никуда не годятся! Судя по всему, связи этих двух дам ничтожны, и от знакомства с ними нам не будет никакой пользы. Если бы Джулия и мистер Хейвуд не продвинулись в своем сближении, я бы сочла этот обед пустой тратой времени!

   Джулия покраснела, а Сьюзен с трудом приняла сочувствующий вид – настолько развеселили их с Марджери как самодовольное кокетство юной леди, так и усилия, которые прилагал джентльмен, чтобы оставаться любезным.

   - Я могу написать своим родственникам по отцовской линии, возможно, кто-то из них сейчас в Лондоне, - самым серьезным тоном сказала она.

   - Родственникам? И кто они? - небрежно поинтересовалась миссис Элингтон.

   - Моя тетя Элизабет замужем за виконтом Уйатбери…

   - Виконтом? - прошептала пораженная Джулия

   - … а дядя Саймон женат на Каролине Стэнхоуп, ее брат…

   - Граф Грегори Стэнхоуп, я знаю! - Возмущение миссис Элингтон было равно ее изумлению. – У вас есть такие именитые родственники, и вы до сих пор не говорили об этом? И почему их не было на свадьбе Эдмунда и Люси?

   Почтенная дама сразу же представила, как вырос бы мистер Эдмунд Шелтон в глазах семьи ее покойного мужа, если б на венчании присутствовали такие знатные особы, и ее раздражение вполне можно понять. Жаль, конечно, что все они носят другие фамилии, не Шелтон, но она бы не затруднилась объяснить всем и каждому степень родства с графом или виконтом.

   Сьюзен не испытывала особенного желания говорить о прошлом, но от нее ждали ответа.

   - Моя матушка рассорилась с ними, еще когда мне было три или четыре года, и с той поры наши семьи не общались. Пока был жив отец, он, кажется, переписывался с родственниками, по крайней мере, когда я разбирала старые письма, там были послания от дяди Саймона, а после его смерти мы ничего не слышали ни о ком из них. Возможно, кого-то уже нет в живых, или они куда-то уехали…

   - Ничего подобного, про графа Стэнхоупа часто пишут в светской хронике. Он устраивает великолепные балы в своем доме в Вестминстере, и у него бывает весь Лондон! Вы немедленно напишете своим родным о вашем приезде в столицу!

   - Но граф мне не родня, он только шурин моего дяди… - попыталась возразить испуганная этим напором мисс Шелтон.

   - Значит, вы напишете дяде и этой вашей тете Элизабет, что впервые приехали сюда со своей семьей и хотели бы вращаться в лучшем обществе. Я завтра же утром пошлю слуг в город разузнать их адреса... А еще лучше, если вы нанесете им визиты!

   - Мне неловко сваливаться им на голову после почти двадцати лет молчания! - Сьюзен уже пожалела, что не сдержалась и выдала семейные тайны. – Они могут вообще не пустить меня на порог!

   - Если вы испытываете смущение, я поеду с вами. Присутствие такой уважаемой женщины, как я, не позволит никому из них вести себя грубо или надменно, даже если они так спесивы, как говорила ваша мать. Надо заметить, она тоже отличалась чрезмерной гордостью, и в том, что вы упустили возможности продвинуться в свете, которые предоставляет подобное родство, есть и ее вина, равно как и вашего недальновидного батюшки!

   - Я прошу вас не говорить о моих родителях в таком тоне, мадам! - воскликнула Сьюзен, чувствуя, что вот-вот расплачется. – Им было лучше знать, как строить отношения в собственном семействе!

   - Я вовсе не хотела оскорбить их память, юная леди, - вынуждена была пойти на попятную миссис Элингтон. – Но теперь ваша задача исправить их ошибки и обрести мир и спокойствие в семье. Если вы не хотите ехать без предупреждения, напишите дяде и тете, что скоро навестите их. Только не просите денег, это может им не понравиться.

   - Я и не собиралась просить денег! - отрезала Сьюзен, и, не выдержав, залилась слезами.

   Она чувствовала обиду и унижение от того, что эта бестактная женщина так небрежно говорит о ее семье и заставляет ее восстановить утраченные связи из корыстных побуждений. Джулия тут же принялась утешать ее, а миссис Элингтон велела принести чаю, чтобы успокоить нервы, и по-матерински приобняла девушку.

   - Ну-ну, полно, моя дорогая, вы не должны так легко впадать в истерику. Конечно, вам обидно, что вы столько лет прозябали в Сандерли, когда могли бы гостить у богатых родственников в их поместьях и городских домах, но мы все уладим. К счастью, я взяла на себя заботу о вас, и вот вы в столице, и у вас есть все, что только может пожелать молодая леди. Не отчаивайтесь, если эти графы и виконты не пожелают знаться с вами, мы не будем сильно огорчаться. Миссис Баркли обещала взять нас на бал к графу Рейли, а там уж мы наверное познакомимся с важными людьми! А теперь давайте попьем чаю и съедим чего-нибудь подкрепляющего.

   От удивления слезы Сьюзен тут же высохли. Она не могла даже сердиться на эту женщину, до того нелепы и далеки от истины были ее предположения относительно причин расстройства девушки. Чувствуя, что в будущем ей потребуется еще немало мужества, чтобы ужиться под одной крышей с Элингтонами, она покорно кивнула и уселась за чайный стол. Джулия примостилась рядом, горя желанием побольше узнать о графах и виконтах.

   В результате переговоров было решено, что Сьюзен напишет дяде и тете в самом вежливом тоне о том, что она переехала жить в Лондон с родственниками жены своего брата Эдмунда, очень достойными людьми, а также о том, как она сожалеет, что из-за неизвестных ей обстоятельств ее семья перестала поддерживать отношения с родней мистера Шелтона. Юной леди пришлось согласиться на этот вариант, так как ей внезапно показалось жестоким лишать Джулию возможности познакомиться с представителями действительно высшего общества, а себя саму – удовольствия наблюдать за ее успехами. Лицо мисс Элингтон сияло такой по-детски наивной надеждой на будущие блага, что Сьюзен безропотно согласилась поупражняться в эпистолярном жанре под руководством миссис Элингтон.

   В последующие три дня жизнь наших леди протекала по установившемуся порядку. Письма дядюшке и тетушке мисс Шелтон были отправлены, модистка привезла первую часть коллекции новых платьев, в которых дамы посетили следующую пьесу, миссис Баркли и Марджери навестили их, чтобы обсудить обед, Сьюзен уговорила мисс Баркли снова прогуляться в парке, и только отсутствие мистера Хейвуда доставляло огорчения Джулии и ее матери. Его не было ни в театре, ни в галерее, куда миссис Элингтон сочла своим долгом отвезти девушек. В то время, как она сама и Джулия сидели на обитой бархатом скамье и обсуждали проходящую мимо публику, Сьюзен с удовольствием рассматривала картины. А мистер Хейвуд все не появлялся. Бедная Джулия проводила часы за созерцанием окон дома Хейвудов, прячась за занавеской, миссис Элингтон спорила с нанятыми рабочими по поводу переустройства комнат, дом наполнился стуком молотков, топотом тяжелых башмаков и запахами краски и мастики для полов. Сьюзен оказалась предоставлена самой себе, что безмерно ее обрадовало – последние недели в обществе семейства Элингтон дались ей нелегко. От Эдмунда и Люси пришло письмо из Франции, в котором оба они восхищались путешествием и друг другом. В приписке Эдмунда, адресованной сестре, были одни сплошные восторги пополам с благодарностью за помощь в устройстве его счастья, и уверенность, что она поступила правильно, уговорив брата жениться на мисс Элингтон, очень помогала Сьюзен терпеть категоричные высказывания миссис Элингтон и

   капризы и дурное настроение Джулии.

   Через неделю писем от родственников Сьюзен все еще не было, и она хотя бы радовалась тому, что миссис Элингтон не винит в том ее. Приближалось рождество, а вместе с ним и знаменитый бал у графа Рейли – единственная надежда наших дам блеснуть в обществе. По такому случаю было принято важное решение – обновить драгоценности, для чего все трое в одно солнечное утро направились посетить лучшие ювелирные магазины. У Сьюзен не было особой охоты выбирать украшения, оплачиваемые миссис Элингтон, но о ее желаниях, как обычно, никто не спросил. Поспешно выбрав скромный жемчужный гарнитур, долженствующий оттенить цвет ее кожи и подходивший к молочного цвета платью с вышитыми шелком лилиями в тон, Сьюзен испросила разрешения немного пройтись по оживленной улице. Она жила в городе уже столько дней, и все еще совсем не видела Лондона.

   Сьюзен медленно пошла по оживленной улице, с удовольствием оглядываясь по сторонам. Кареты и всадники едва успевали разминуться друг с другом, выходящие из экипажей джентльмены и леди направлялись по своим делам в стоящие вдоль улицы здания, останавливались поговорить со знакомыми, улыбались, флиртовали, разглядывали броско оформленные витрины модных магазинов… Здесь была жизнь, и Сьюзен снова подумала о том, как мало она вспоминает уединение Сандерли. Там не было ничего подобного, и она даже почувствовала некоторые угрызения совести из-за того, что не скучает о покинутой родине.

   Единственным неприятным обстоятельством, объединяющим шумную столичную улицу и узкие улочки Сандерли, оказалась грязь на улицах. Десятки снующих туда и сюда ног превратили остатки выпавшего снега в липкое месиво неопределенного цвета, чему еще способствовало неожиданное для этого времени года солнце, растопившее робкий, неуверенный снежок, едва успевший покрыть тонким слоем тротуары и крыши домов. Придерживая край платья, Сьюзен перешла на другую сторону улицы, с трудом лавируя между проезжающими, и направилась к двери кондитерской, украшенной ветками падуба в честь приближающегося рождества.

   У самого входа она замешкалась, испытывая некоторое смущение – юная леди никогда не была в подобном заведении и внезапно оробела зайти туда одна. Внезапно дверь открылась ей навстречу, и на улицу вышел изящный джентльмен в синем пальто, в котором она с удивлением признала мистера Хейвуда. Юноша тоже увидел ее и немедленно раскланялся, как со старой знакомой:

   - Мисс Шелтон! Какое удовольствие видеть вас в столь чудесную погоду! Вы намереваетесь отведать здешних знаменитых корзиночек с абрикосовым кремом? Позвольте, я укажу вам лучший столик.

   Сьюзен улыбнулась и кивнула, обрадовавшись тому, что у нее появился проводник. Мистер Хейвуд распахнул перед ней дверь и провел внутрь помещения, обставленного в соответствии с представлениями хозяйки о светском изяществе. Столик у окна, видимо, только что оставленный джентльменом, был еще свободен, и Генри Хейвуд усадил за него девушку, сперва оказав ей помощь в освобождении от теплой пелерины. Сам же он перекинул свое модное пальто через руку и, держа в другой цилиндр, остановился рядом со стулом леди, чтобы продолжить беседу.

   - Поистине, здесь царство прекрасных дам. Я собирался встретиться здесь с другом, но мы, видимо, разминулись, и я совсем уже было решил уйти, когда счастливый случай свел нас с вами. На сидящего в одиночестве джентльмена посетительницы смотрели с явным неодобрением, как на чужака, вторгшегося в запрещенные пределы, но стоило мне вернуться с прелестной леди, как я сразу стал выглядеть естественно.

   Сьюзен с беспокойством оглянулась, внезапно почувствовав неловкость – а вдруг она нарушает правила приличия, показываясь в таком месте с мужчиной, но тут же успокоилась. За столиками сидели, действительно, главным образом, дамы, но рядом с ними тут и там виднелись джентльмены, так что, ее появление с мистером Хейвудом не вызвало возмущенных перешептываний, хотя на них и косились, как на всякого, входящего в дверь. Следом за мисс Шелтон и мистером Хейвудом вошла полная дама с двумя взрослыми дочерьми и джентльменом, очевидно, поклонником одной из дочерей, и внимание общества тут же переключилось на них.

   - Я рада, что повстречала вас, мистер Хейвуд. Я впервые здесь и не вполне знаю, как мне нужно себя вести, - любезно ответила она.

   - О, в этом нет ничего удивительного, но вы быстро освоитесь, мисс Шелтон. И я также счастлив, что увидел вас сегодня!

   Его улыбки были совершенно искренними, но Сьюзен прекрасно помнила рассказы Марджери о манерах этого человека, поэтому она только приподняла брови:

   - В самом деле?

    - Кажется, я заслужил ваше неодобрение? - Его обеспокоенность также казалась неподдельной.

   - Вовсе нет, сэр. Но мисс Баркли много рассказывала мне о вас, - лукаво улыбнулась Сьюзен.

   - Ах вот как! Марджери, вероятно, выставила меня лгуном, шалопаем и просто великим грешником! Я видел, что на обеде у миссис Баркли вы все время перешептывались, поглядывая в сторону мисс Элингтон и мою.

   - О, нет, все не настолько плохо, - со смехом успокоила его леди. – Но она говорила, что вы бываете неумеренны в комплиментах, которыми одариваете всех знакомых и незнакомых дам.

   - Увы, Марджери почитает это за недостаток, и вы, по-видимому, тоже, - огорченно ответил мистер Хейвуд.

   - Ну, конечно, нет. Галантность джентльмена всегда будет благосклонно принята дамой, если только она не сознает в душе, что он сильно преувеличивает…

   - Вероятно, вы заметили мою любезность с мисс Элингтон, - раскаяние в его голосе насмешило Сьюзен. – Возможно, я излишне восторженно превозносил ее достоинства, но мне показалось, что именно этого от меня и ожидает как сама леди, так и ее уважаемая матушка.

   - И вы не захотели обмануть их ожиданий.

   - Вы насмехаетесь надо мной, мисс Шелтон! Неужели вы и Марджери не можете вообразить, что я действительно могу искренне восхищаться какой-либо очаровательной дамой?

   - И при этом на протяжении недели не нанести ей ни одного визита, - усмехнулась Сьюзен.

   Ей было легко и весело болтать с ним, но она хотела, чтобы он отбросил свою маску и показался ей в истинном свете.

   - Признаю свою вину и посыпаю голову пеплом, - отозвался юноша, взмахнув цилиндром так, словно высыпая из него что-то на свою вьющуюся каштановую шевелюру. – К сожалению, в это время года количество получаемых мною приглашений превышает мои скромные возможности. Но я непременно исправлю это упущение и завтра же нанесу вам визит, проигнорировав другие обязательства. Кстати, а где ваши дорогие родственницы, неужели они отпустили вас одну в чрево большого города?

   - Они выбирают украшения в лавке напротив и вот-вот подойдут сюда.

   Молодой человек, до этого разговаривавший с совершенно расслабленным видом, внезапно заторопился куда-то.

   - Я прошу простить меня, мисс Шелтон, но необходимость отправиться с обещанным визитом заставляет меня сейчас же проститься с вами, в надежде на будущие встречи. Надеюсь завтра утром застать вас дома.

   Сьюзен кивнула головой, несколько удивленная поспешностью, с которой мистер Хейвуд закончил беседу, позволила ему поцеловать ей руку и принялась глядеть в окно в ожидании миссис и мисс Элингтон. Ей было видно, как джентльмен торопливо зашагал вдоль по улице, бросив опасливый взгляд на двери в ювелирный магазин.

   «Похоже, он так стремительно сбежал потому, что не захотел встретиться с Джулией и ее маменькой. Тогда зачем он собирается навестить нас? Было бы лучше, если б Джулия выбросила мистера Хейвуда из головы, если у него нет никаких серьезных намерений, а их, похоже, и в самом деле нет», - с этими мыслями Сьюзен продолжала созерцать улицу до тех пор, пока ее дамы не появились, наконец, с покупками, и вся троица не принялась за пирожные.

ГЛАВА 9

Следующий день принес сразу два радостных события. Прибыли письма от родных мисс Шелтон, и в доме на Бредфорд-сквер появился мистер Хейвуд. Первая новость обрадовала больше Сьюзен, в то время, как вторая – Джулию, миссис же Элингтон с одинаковым удовольствием была готова говорить и об одном, и о другом.

   За завтраком служанка передала мисс Шелтон письмо и коротенькую записку, и миссис Элингтон тут же принялась засыпать девушку вопросами:

   - Читайте же скорей, дорогая моя! Может быть, ваши дядя и тетя зовут нас всех на бал или в театр!

   - Хорошо бы они вообще вспомнили, кто я такая, - возразила Сьюзен, тем не менее, открывая поочередно оба послания.

   В душе она больше надеялась на внимание тетушки, так как та была родной сестрой ее отца, в то время как дядя Саймон – лишь его кузеном. Но короткая записка как раз принадлежала тете Элизабет, и в ней тетушка выражала сдержанную радость по поводу обретения еще одной племянницы и надежду, что через день или два они смогут встретиться, как только леди Уайтбери и две ее дочери найдут время посетить Бредфорд-сквер. Сьюзен заметила, что тетушка не приглашает ее к себе, но не обиделась, разумно приписав отсутствие приглашения дальновидности тетушки. Можно понять супругу виконта, если она сначала желает посмотреть на незнакомых родственников, прежде, чем принимать их у себя в доме. Тетя никак не объясняла долгое отсутствие ответа, и миссис Элингтон с сожалением заметила, что, похоже, эти родственники мисс Шелтон и вправду весьма кичливы и надменны.

   Подождав, пока миссис Элингтон и Джулия закончат обсуждение записки, Сьюзен развернула письмо дяди, лорда Саймона Ченсуорта. Тон этого послания был намного более любезным, что заставило всех трех дам воспрянуть духом после прохладного обращения леди Уайтбери.

   - Дядя Саймон пишет, что уезжал вместе с женой погостить у ее кузины в Винчестер и только вчера вернулся в город, чтобы отпраздновать рождество, - Сьюзен поторопилась удовлетворить любопытство обеих дам, стремительно пробегая глазами крупные, размашистые строчки. – Он приглашает всех нас завтра же посетить его в доме на Белгрейв-сквер.

   - Какой любезный джентльмен! - воскликнула миссис Элингтон. – Это совсем недалеко от нас, но там, наверное, гораздо более богатые дома, ведь в Белгрейве живут одни аристократы!

   - Что же я надену? - задала Джулия обязательный вопрос.

   - Как мне кажется, у него нет детей, - с сочувствием сказала Сьюзен. – И, возможно, он действительно будет рад познакомиться с племянницей.

   - Ну, конечно, он будет рад. Сейчас вы выглядите совсем не так, как по приезду в столицу, и не осрамите родственников графа Стенхоупа, - заявила миссис Элингтон, поднимаясь из-за стола. – Джулия, дитя мое, теперь у тебя достаточно платьев, чтобы выбрать подходящий наряд, а скоро привезут еще. Мисс Шелтон, ступайте, скажите экономке, чтоб завтра и послезавтра в нашем доме не было рабочих. Этот ужасный шум наверняка не понравится вашей тете, когда она приедет навестить нас.

   - Но как же быть, вдруг мы отправимся к лорду Ченсуорту, а в это время приедет леди Уайтбери! - Джулия была неподдельно встревожена.

   - Мы будем надеяться, что не разминемся с этой леди, - принялась утешать ее мать, а Сьюзен послушно направилась на поиски экономки.

   В последнее время она стала замечать, что миссис Элингтон все чаще помыкает ею: «Мисс Шелтон, прикажите заложить карету», «Мисс Шелтон, распорядитесь насчет чая», «Мисс Шелтон, передайте кухарке указания насчет обеда» и тому подобные распоряжения сыпались на нее ежедневно в огромном количестве.

   - Она что, вообразила, будто я ее служанка? - возмущенно бормотала Сьюзен, поднимаясь по лестнице на третий этаж. – Видимо, она сочла, что не обязана кормить и одевать меня даром. Придется терпеть и это, как бы мне ни было противно исполнять ее приказы.

   Сьюзен еще говорила с экономкой, стоя на лестничной площадке, когда внизу в холле позвонили в дверь. Перегнувшись через перила, она увидела, как служанка принимает пальто и шляпу у мистера Хейвуда, судя по всему, выполнявшего свое обещание навестить их. Поспешно закончив обсуждение переустройства комнат, Сьюзен подхватила юбки и сбежала вниз, в гостиную.

   Накануне она не стала говорить дамам о встрече с мистером Хейвудом в чайной из опасений, что они будут укорять ее в том, что она не задержала молодого джентльмена до их появления. К тому же, ей было неловко сообщать, что позвала его к ним в дом – ведь тогда его визит не окажется приятным сюрпризом для Джулии.

   Сейчас же она почувствовала, что, возможно, совершила ошибку – мистер Хейвуд может упомянуть об этом в разговоре, и миссис Элингтон заставит ее держать отчет за сокрытие такого знаменательного факта. Она вошла в комнату почти сразу же за мистером Хейвудом, который в это время целовал ручки обеим леди, рассыпаясь в комплиментах и извинениях за свое долгое отсутствие. К ее облегчению, он ничего не сказал о встрече накануне, перейдя сразу же к обсуждению предстоящих в рождественскую неделю балов и приемов.

   - Я знаю, что вы будете на балу у графа Рейли. Надеюсь, я буду иметь честь танцевать с мисс Элингтон и с мисс Шелтон.

   - Разумеется, мистер Хейвуд, мои девочки будут несказанно рады принять ваше приглашение. Моя дочь обожает танцевать, - с воодушевлением кивала миссис Элингтон, тогда как Джулия краснела и улыбалась.

   Завидев вошедшую в гостиную Сьюзен, Генри Хейвуд подошел к ней, чтобы поцеловать руку и проводить к дивану, на котором уже сидела Джулия.

   - Мисс Шелтон, как я рад вас видеть! - ничего в его словах не говорило о том, что молодые люди беседовали накануне. – Надеюсь, вы с нетерпением ждете всех этих развлечений, и вам понравится атмосфера праздничного города!

   - Да, конечно, я вполне готова броситься в пучину удовольствий, - улыбнулась мисс Шелтон, усаживаясь рядом с Джулией.

   Но посидеть ей не удалось – миссис Элингтон попросила ее написать записку мисс Баркли и пригласить ее к ним вечером вместе с бабушкой. Сьюзен поняла, что ее хотят устранить из гостиной, и послушно направилась в кабинет, а миссис Элингтон принялась рассказывать гостю о необыкновенной удаче, постигшей их сегодня утром – приглашении лорда Ченсуорта и любезного обещания леди Уайтбери навестить их.

   Сидя за столом с пером в руке, Сьюзен сердито покрывала лист бумаги резкими чернильными штрихами.

   - В конце концов, это мои родственники, и я имела полное право сама рассказать о них мистеру Хейвуду! Боже мой, как мне дождаться возвращения Люси и Эдмунда! Эти женщины приводят меня в ярость!

   Набросав записку Марджери, она подошла к висящему над камином зеркалу.

   - И что мне теперь делать? Идти в гостиную или ждать, пока они вдоволь наговорятся с джентльменом?

   И добавила, обращаясь к своему носику:

   - Пойду-ка я лучше к себе в комнату, здесь слишком дует из окна, можно схватить насморк, и тогда на балу ты будешь выглядеть распухшим и красным, а это вовсе не сделает твою хозяйку привлекательной!

   В своей комнате она, не зная, чем занять себя, еще раз перечитала письма от дядюшки и тетушки, представляя себе, как они выглядят, судя по почерку. Дядя казался ей веселым толстяком, не слишком озабоченным светскими условностями, а тетя Элизабет, напротив, сухопарой чопорной дамой в испанских кружевах и с крошечной собачкой в муфте.

   Служанка прервала полет ее фантазии, попросив спуститься в холл – мистер Хейвуд откланивается и желает проститься и с нею. Внизу стоял уже одетый в пальто гость, держащий в руке шляпу, а миссис и мисс Элингтон любезно приглашали его бывать у них почаще и как-нибудь непременно отобедать вместе со своей матушкой.

   - Мисс Шелтон! Мне жаль, что мы не успели поговорить с вами о ваших блестящих родственниках, но я хотел бы поздравить вас с приобретением таких выдающихся связей, - завидев Сьюзен, обратился джентльмен к нашей героине.

   - Вы еще успеете поздравить меня после того, как наши родственные связи будут восстановлены в полной мере. Пока же нам остается только уповать на любезный прием моих родственников, - осторожно ответила Сьюзен.

   - Я слышал, что лорд Ченсуорт – гостеприимный добряк, и, думаю, он от души полюбит вас. Как можно не полюбить прелестную молодую леди? - Галантность гостя уже начала раздражать Сьюзен.

   Она пожала плечами, а миссис Элингтон вместо нее принялась рассыпаться в уверениях, что они подробно расскажут мистеру Хейвуде о предстоящих визитах, после чего он, наконец, простился со всеми тремя леди и вышел на улицу. Едва за ним закрылась тяжелая полированная дверь, как Джулия закружилась в каком-то странном танце.

   - Сьюзен, ты только подумай, мы будем танцевать с мистером Хейвудом у графа Рейли!

   - Полагаю, у нас там будут и другие партнеры, - заметила миссис Элингтон. – Пожалуй, нам обеим нужно взять пару уроков модных танцев, думаю, Сандерли так же отстает по этой части, как и по части модных туалетов.

   Испуганная Джулия тут же изъявила желание начать упражняться и, поскольку на сегодня ничего не было запланировано, миссис Элингтон послала за экономкой, чтобы узнать, к кому им надо обратиться.

   Оказалось, найти учителя в это время года – непростая задача, но девушек выручила Марджери, явившаяся вместе с бабушкой провести вечер в компании родственниц. Миссис Баркли и хозяйка дома благосклонно созерцали, как три девушки выделывают различные фигуры под нежное пение Марджери, заменяющее аккомпанемент.

   Признав их усилия удовлетворительными, мисс Баркли и ее бабушка уехали, уставшая донельзя Джулия направилась спать, а Сьюзен еще долго сидела в темноте у окна и с трепетом представляла себе будущую встречу с родственниками ее отца.

   После завтрака все три дамы, наряженные, как подобает случаю, отправились с визитом к лорду Ченсуорту. Как и предполагала миссис Элингтон, он занимал огромный дом, выделяющийся даже среди своих величественных соседей. Глядя на все это великолепие, она обратилась к девушкам:

   - Вы только представьте, мои дорогие, что в каждом из этих особняков живет какой-нибудь лорд, возможно, граф или виконт, а может быть, даже герцог!

   - Вот бы познакомиться с ними со всеми! - мечтательно воскликнула Джулия, а мисс Шелтон только усмехнулась, представив последствия знакомства для всех этих лордов.

   Дядюшка Саймон оказался точь-в-точь таким, как она его себе представляла – обширное брюшко, затянутое в дорогой жилет, прореженная временем седая шевелюра и бесконечное добродушие. Его супруга, знаменитая сестра графа Стенхоупа, была моложе дяди лет на пятнадцать и выглядела очень привлекательно в модном серебристом платье без излишних оборок и кружев.

   Оба они встретили Сьюзен очень приветливо, по-родственному расцеловали девушку и любезно поздоровались с миссис Элингтон и Джулией. Если леди Ченсуорт и удивила полная фигура и винно-красное платье Джулии, она не подала виду. Выказав подобающее огорчение тем фактом, что их семьи долгое время оставались в неведении друг относительно друга, дядя отвел Сьюзен в дальнюю часть гостиной, чтобы подробно расспросить ее обо всем, чего он не знал, в то время как его супруга занимала двух других дам чаем и светскими сплетнями, причем второе обе они поглощали с гораздо большим аппетитом, чем нежные вафельные трубочки с ореховым кремом.

   Дядя Саймон рассказал Сьюзен о других известных ему родственниках и пообещал представить Сьюзен тем из них, кто этого заслуживает. Он посетовал на недальновидность своего деда, пустившего на ветер семейное состояние, и выразил желание познакомиться с Эдмундом, как единственным продолжателем древней фамилии. Сьюзен смущенно признала, что ей не пришло в голову пригласить дядю на свадьбу Эдмунда и Люси, но добрый джентльмен не стал пенять ей на это, как не стал и обвинять матушку Сьюзен в ссоре с родней покойного супруга. Он выразил намерение устроить прием в честь молодоженов, как только они вернутся из длительного путешествия, и пожелал выступить крестником их первенца.

   Благодарная Сьюзен спросила, насколько хорошо он знает ее тетю, леди Уайтбери.

   - После свадьбы ваших родителей я встречался с виконтом и его супругой едва ли раз двадцать, в гостях и на приемах. Виконт Уайтбери излишне кичится своими предками, хотя сам, на мой взгляд, не украшает эту фамилию, а его супруга превзошла его в чванстве. Для нее я – неотесанный мужлан, лишенный воспитания и манер, - дядя весело подмигнул племяннице. – Что ж, если кузина не желает поддерживать со мной родственные отношения – я не буду сильно огорчен этой потерей. Она была бы не против общаться с моей женой, ее-то никто не упрекнет в дурных манерах, но моя супруга живет в полном согласии со мной, и если я недостаточно хорош для сестрицы Элизабет, значит, и она тоже.

   - Тетя обещала на днях навестить нас вместе со своими дочерьми.

   - На вашем месте, дорогая моя, я бы не стал возлагать больших надежд на это знакомство. Ваша тетя злопамятна и наверняка не забыла разногласий с вашей матушкой, в которых мистер Шелтон принял сторону супруги, а не сестры, чем нанес ей непростительную обиду.

   - Что же, я счастлива уже тем, что познакомилась с вами, лорд Ченсуорт. Приятно сознавать, что ты не одинока в этом мире. А что вы скажете о ее дочерях, моих кузинах?

   - О, они точные копии своей матери, а характером пошли в отца, как мне кажется. И называйте меня просто дядя Саймон, дитя мое! Я тоже рад обрести такую прелестную племянницу. Бог не дал мне детей, а я так люблю, когда в доме бушует молодежь. Вы должны как-нибудь провести в нашем поместье недельку-другую, летом у нас необыкновенно красиво, и всегда много гостей.

   Сьюзен с удовольствием согласилась, представив, как чудесно было бы на время покинуть Элингтонов.

   Подошло время прощания, и миссис Элингтон неохотно поднялась, совершенно очарованная леди Ченсуорт. Прощаясь, дядя и его супруга пообещали в ближайшие дни вернуть визит, а затем пригласить их на обед.

   - Какая очаровательная дама, совсем не высокомерная и такая осведомленная о жизни светского общества! - восхищалась Джулия, когда карета везла их домой.

   - С чего бы ей быть с нами высокомерной? - возмутилась ее матушка. – Мы ведь не какой-то там сброд, и любой титулованной особе не будет зазорно поддерживать с нами дружбу.

   Сьюзен благоразумно молчала. За последние недели она научилась на удивление хорошо придерживать свой язык, чем, несомненно, возвысила себя в глазах миссис Элингтон. К радости почтенной дамы, леди Уайтбери не приезжала в их отсутствие, а значит, назавтра им предстояло еще одно приятное знакомство. Вечер леди провели в обсуждении поездки к Ченсуортам, но Сьюзен, с позволения миссис Элингтон, рано поднялась к себе в комнату, оставив мать и дочь за чайным столом расхваливать фарфор леди Ченсуорт.

   Начался и прошел еще один день, но тетушка Элизабет так и не появилась. Миссис Элингтон пришлось утешиться приглашением на обед от миссис Хейвуд. Разочарованием явился тот факт, что мистер Хейвуд дома не обедал, и Джулии не удалось пококетничать с ним. Зато миссис Элингтон изо всех сил старалась произвести на миссис Хейвуд благоприятное впечатление, а этого проще всего было достичь, расточая похвалы ее сыну. Пока Джулия и ее мать задавали вопросы о детстве и характере мистера Генри, а его мать пространно отвечала на каждый вопрос, Сьюзен откровенно скучала. Приехал жених мисс Баркли, и Марджери выезжала вместе с ним и его сестрой в гости и в театр, что отдалило ее от мисс Шелтон. Наконец, Сьюзен не выдержала и испросила разрешения посмотреть картины в холле, надеясь избавиться от невыносимых собеседниц. Но и тут ей не повезло – миссис Хейвуд приняла ее просьбу за чистую монету и самолично пожелала рассказать о каждом портрете, что продлило мучения Сьюзен еще на целый час, после чего миссис Элингтон уже сама пожелала откланяться. Судя по всему, ее тоже утомила словоохотливая маменька, чей сын явно не намеревался заезжать домой перед вечерними развлечениями, так что, дожидаться его не имело смысла.

   По возвращении их ожидало письмо.

   - Это от нашего дорогого Джеймса! - воскликнула миссис Элингтон, поспешно открывая письмо, даже не сняв шляпу.

   - Что он пишет? - без особого интереса спросила мисс Шелтон, чтобы поддержать разговор, так как Джулия уже направилась в свою комнату.

   - Он с благодарностью принимает мое приглашение погостить у нас и разузнать хорошенько о делах поместья, прежде чем поедет туда и возьмет бразды правления в свои руки, - охотно ответила любящая мачеха. – Уж я-то смогу научить его, как следить за управляющим, чтобы он не пытался положить хозяйские деньги в свой кошелек.

   - Вероятно, вы давно не виделись?

   - О, да, несколько лет. Но он был славным мальчуганом, и, я уверена, вырос в достойного мужчину, так как унаследовал добрый нрав моего супруга. Он вам понравится, мисс Шелтон, я не сомневаюсь в этом.

   В душе Сьюзен не разделяла этой уверенности, поэтому только кивнула и направилась к себе, а миссис Элингтон проследовала в комнату дочери.

   - Джулия, надеюсь, ты не забыла о нашем плане поженить Джеймса и мисс Шелтон?

   - Конечно, матушка, я помню. - Мисс Элингтон крутилась перед зеркалом, примеряя поочередно две новые шляпки.

   - Джеймс приедет уже через десять дней, и мы должны всячески расхваливать его перед Сьюзен, а после того, как он приедет – описать ее ему, как самую благонравную и скромную леди, какую только можно найти в Лондоне, даже если это и не совсем так.

   - Но он ведь и сам ее увидит, - возразила Джулия.

   - Конечно, но она уже не так часто острословит, просто на глазах становится послушной и тихой. Думаю, у нас с ней не будет особых проблем. Вот если бы еще лорд Ченсуорт упомянул ее в своем завещании, нам нечего было бы и желать!

   - Вы думаете, это возможно?

   - Почему бы и нет, дитя мое! Ведь мы не знаем, каковы другие его племянники и племянницы, возможно, они не так миловидны и добронравны, как Сьюзен. А в том, что она понравилась лорду и его супруге, я не сомневаюсь.

   - Да и нас они приняли, как родственников, - вставила Джулия.

   - Мы и есть теперь родственники, Сьюзен родня нам, а лорд Ченсуорт – ей, значит, мы с ним также состоим пусть и в дальнем, но родстве, - постановила миссис Элингтон и оставила дочь любоваться шляпками, а сама направилась распорядиться относительно подготовки комнаты для долгожданного гостя.

ГЛАВА 10

Прошло два дня, отмеченных только визитом лорда и леди Ченсуорт и прибытием еще нескольких заказанных новых платьев и шляпок. И то, и другое порадовало наших леди, и даже молчание мистера Хейвуда не так огорчило их, как предыдущее его отсутствие. В конце концов, он обещал танцевать с ними на балу, и этого было пока достаточно.

   До бала у графа Рейли оставалось всего три дня, и в доме на Бредфорд-сквер воцарилось радостное беспокойство. Джулия бесконечно повторяла фигуры танцев, Сьюзен чаще обычного рассматривала свой носик, опасаясь, что он подведет ее на балу, и она не заполучит нужное количество кавалеров, чтобы протанцевать хотя бы половину танцев. Миссис Элингтон была раздражена из-за медленно продвигающихся работ по переделке комнат на третьем этаже – они потеряли напрасно два дня, а леди Уайтбери так и не посетила их. Работы были возобновлены, и тут как раз и появилась долгожданная гостья.

   Когда в дверь позвонили, и служанка доложила о леди Уайтбери и мисс Уайтбери, все три дамы наслаждались послеобеденным отдыхом в гостиной. Сьюзен вышивала, Джулия придумывала себе новую прическу, а старшая из дам составляла список блюд, которыми собиралась потчевать пасынка. Леди торопливо оставили свои занятия и в ожидании уставились на дверь.

   - Ну, надо же было им приехать, когда рабочие обивают спальню атласом, - пробормотала миссис Элингтон.

   Действительно, стук молотков был слышен и через два этажа, и вошедшая в комнату в сопровождении двух молодых девушек дородная леди неодобрительно наморщила крупный мясистый нос.

   - Как у вас шумно, - вместо приветствия произнесла она и небрежно кивнула присутствующим дамам.

   - Мы рады приветствовать вас в нашем скромном обиталище, леди Уайтбери. Прошу вас, устраивайтесь, - начала миссис Элингтон, несколько обескураженная заявлением гостьи. – К сожалению, сейчас мы все вынуждены претерпевать некоторые неудобства из-за переустройств в доме, которые должны сделать его более удобным для нашей семьи.

   Дама коротко кивнула и уселась на диван, откуда принялась разглядывать комнату и находящихся в ней, а ее дочери заняли кресла слева и справа от нее, подобно почетной свите.

   К изумлению Сьюзен, с жадным любопытством смотрящей на тетушку, лицо этой дамы показалось ей знакомым. Почти тут же она вспомнила, что именно эта леди вместе с дочерьми и молодым джентльменом вошла в чайную вслед за ней в тот день, когда она повстречала мистера Хейвуда.

   Леди Уайтбери совсем не походила на придуманный Сьюзен образ. В ее лице угадывалось сходство с покойным братом, отцом Сьюзен, но для женщины ее черты были резковаты, а нос так и вовсе занимал места в два раза больше, чем следовало бы. Именно эта фамильная черта больше всего ужаснула Сьюзен.

   «Неужели через двадцать лет я буду выглядеть точно так же?!» - подумала она, переводя взор на кузин.

   Обе мисс Уайтбери очень походили на мать, отличаясь высоким ростом, намного выше Сьюзен, решительными подбородками и надменно полуприщуренными веками. Судя по всему, лорд Ченсуорт был прав в своих оценках – от всех троих веяло холодом и недоброжелательностью. Обозрев всех находившихся в комнате, леди Уайтбери, наконец, уставилась на Сьюзен:

   - Полагаю, вы и есть моя племянница, мисс Шелтон.

   Она, скорее, утверждала, чем спрашивала, и Сьюзен нервно улыбнулась, подумав, как была бы возмущена эта самодовольная особа, если бы вдруг оказалась неправа.

   - Да, тетя Элизабет, я и есть Сьюзен Шелтон, и я очень рада познакомиться с вами! Все эти дни мы ждали вашего визита, - она постаралась вложить в интонацию побольше сердечности, не желая портить первое впечатление.

   - У нас были и другие дела, мы приехали, как только сочли необходимым. И я предпочла бы, чтобы вы называли меня согласно титулу, - осадила ее тетушка. – Что ж, вы напоминаете вашего отца, хотя, безусловно, я вижу и черты вашей матери. А это, как я полагаю, те родственники, о которых вы мне писали.

   - Да, это миссис Элингтон и мисс Элингтон. Мой брат Эдмунд женат на старшей мисс Элингтон.

   - Понимаю, – Взгляд дамы задержался на Джулии, одетой в домашнее платье цвета яичного желтка с зелеными бантиками по каждому волану. – Познакомьтесь, это мои дочери Клэр и Мария. Обе они помолвлены.

   Последнюю фразу она произнесла с гордостью, ясно говорившей, что обе мисс нашли себе женихов, вполне устраивавших ее матушку.

   Миссис Элингтон приказала внести угощение и любезно осведомилась у гостьи, будет ли она вместе с дочерьми на балу у графа Рейли.

   - Разумеется, буду. Как, и вы тоже намереваетесь отправиться туда?

   Пренебрежительный тон задел миссис Элингтон, и она чопорно ответила, что она сама и обе ее девочки приглашены на бал в числе прочих гостей и не уступят им по части изящества и манер. Леди Уайтбери снова неодобрительно взглянула на Джулию, чем привела бедную девушку в немалое смущение.

   - Надеюсь, вы правы. У графа Рейли всегда собирается самое изысканное общество.

   - Не сомневаюсь, леди Уайтбери. Иначе мы бы не стали принимать приглашение, - миссис Элингтон уже с трудом сдерживала гнев.

   - Надеюсь, мисс…эээ… Элимстон, вы не наденете на бал это ужасное платье, - обратилась леди к шокированной Джулии. – Ведь это же просто невероятно – выбрать ткань такого воистину жуткого цвета. Этот оттенок подойдет разве что для маскарада, если кому-либо придет охота представлять там перезрелую тыкву! Не правда ли, девочки?

   Обе мисс Уайтбери одновременно закивали вычурно причесанными головками, полностью соглашаясь с матерью.

   - Ну, а чтобы отделать этот наряд зелеными лентами при ваших тусклых волосах, надо либо не иметь никакого представления о вкусе, либо страдать болезнью зрения!

   Джулия, чья обширная грудь вздымалась от волнения, и впрямь на миг напомнила Сьюзен созревшую тыкву, уютно покоящуюся в гнездышке из зеленых листьев. Как бы там ни было, сколько бы ни содержалось истины в словах ее тетушки, Сьюзен ощутила неловкость и возмущение. Она и не представляла, что знатная дама, к тому же, ее родная тетка, может вести себя так грубо. Одно – тактично намекнуть леди выбрать другой цвет ткани или фасон прически, как пыталась сделать сама Сьюзен, и совсем другое – оскорбить ее в присутствии посторонних в собственном доме. Джулия, прочувствовав, видимо, глубину нанесенной обиды, разрыдалась и со всей возможной скоростью выскочила за дверь, сбив по пути пару предметов меблировки.

   Не зная, что сказать, Сьюзен обернулась к матери бедной девушки, ожидая слов в защиту Джулии.

   Судя по выражению лица миссис Элингтон, внутри нее шла борьба между необходимостью вступиться за дочь, решительно поставив выскочку на место, и почтением к титулованной особе, подкрепленным желанием завести связи среди высшего общества.

   - У моей дочери – прекрасный вкус, и, если она иногда и надевает более яркие цвета, чем это принято у здешних дам, то это потому, что она выросла на свежем воздухе, и яркое платье не испортит цвет ее лица, как это бы неминуемо случилось с бледными городскими девушками, - наконец произнесла она, выразительно посмотрев по очереди на каждую мисс Уайтбери.

   - Что ж, вам, вероятно, легче судить о здоровье вашей дочери, равно как и о модных туалетах, миссис Элсингтон, - медленно ответила леди Уайтбери, видимо, чувствуя в хозяйке дома сильного противника. – Однако, мы уже непростительно долго находимся здесь, нас еще ждут в нескольких достойных семействах.

   С этими словами она величественно поднялась, а ее дочери в точности повторили каждое ее движение. Миссис Элингтон и Сьюзен вышли вслед за гостьями в холл, но миссис Элингтон только кивнула на прощание и проследовала по коридору в комнату Джулии, откуда на весь этаж были слышны безутешные рыдания.

   Ожидавшая в холле служанка поочередно подала всем троим дамам накидки и шляпки, а Сьюзен молча ожидала отъезда гостей, стараясь не замечать, как переглядываются мисс Уайтбери, бросающие поочередно насмешливые взоры вглубь коридора.

   Сьюзен казалось, что они никогда не завяжут ленты, так нарочито медленно они это проделывали. Наконец, все трое были готовы покинуть гостеприимный дом, и тетушка небрежно обернулась к племяннице:

   - Я полагаю возможным продолжить наше дальнейшее знакомство, но только с вами, мисс Шелтон. Вы выглядите вполне приемлемо, чтобы пригласить вас на чай или музыкальный вечер, но эти дамы совершенно не подходят для общества, в котором я вращаюсь, они некрасивы и к тому же вульгарны.

   - Но это мои родственники, они хорошо относятся ко мне, я живу у них в доме и не могу пренебречь ими, - голос Сьюзен слегка дрожал, но говорила она решительно.

   - Что ж, в таком случае, вы очень меня обяжете, мисс, если не будете впредь обращаться ко мне с какими-либо просьбами или как-то иначе навязывать мне свое общество, - холодно, но несколько удивленно ответила леди, не представлявшая, как какая-то деревенская девчонка может пренебречь ее покровительством.

   - Навряд ли у меня когда-либо возникнет подобное желание, тетя Элизабет, - насмешливо заметила Сьюзен, с удовольствием наблюдая, как лицо леди Уайтбери перекосилось от злобы, а физиономии ее дочерей вытянулись от изумления – обе едва не застыли с открытыми ртами.

   - Я вижу, вы такая же самоуверенная и наглая особа, не имеющая уважения к титулам и возрасту, какой была ваша мать! - выкрикнула почтенная дама, утратив свое ледяное спокойствие.

   - Я полагала, что моя матушка преувеличивала, когда говорила о вас, но, как видно, она была совершенно права в своих оценках. Бедный батюшка, если б он знал, как его родная сестра встретила единственную племянницу! - Сьюзен едва ли не шипела от злости.

   - Вы еще пожалеете о своей грубости! Я создам вам такую репутацию, что перед вами захлопнутся все двери в Лондоне! - напоследок пригрозила леди Уайтбери и, круто развернувшись, бросилась к двери, которую еле успела распахнуть перед ней испуганная служанка.

   Обе мисс Уайтбери выскочили вслед за матерью, едва не столкнувшись в дверях – так непривычны были для них резкие движения.

   Сьюзен так же стремительно взлетела вверх по лестнице и принялась мерять коридор широкими шагами, разворачиваясь так круто, что вокруг нее взлетало облако юбок.

   Ее мучила совесть пополам с раздражением – может быть, не надо было говорить в таком тоне с самой близкой своей родней?

   С другой стороны, в тете Элизабет не оказалось ничего, что сделало бы ее общество желанным, тетя была совершенно невыносима и отвратительно обошлась с Элингтонами!

   - Как жаль, что дядя Саймон предупредил меня так поздно! Я бы и вовсе не стала писать ей! - бормотала она, вышагивая по толстому ковру. - А мои кузины не произнесли ни слова, как будто даже несколько приветственных слов в наш адрес могут принизить их достоинство!

   Наконец, Сьюзен немного остыла и вспомнила про страдающую Джулию. Рыдания в последние четверть часа не были слышны, и она решила посмотреть, чем занимаются дамы.

   - Наверное, проклинают меня и всю мою родню, - горько усмехнулась Сьюзен, спускаясь по лестнице.

   В комнате Джулии слышались возмущенные голоса, что укрепило мисс Шелтон в ее мнении, но она все же открыла дверь и вошла.

   Мисс Элингтон сидела на кровати и пила чай, а ее маменька расположилась в кресле с рюмочкой чего-то подкрепляющего. Увидев Сьюзен, она поинтересовалась:

   - Ну что, они убрались, наконец? Желаете успокоить нервы вишневым ликером?

   - Да и да, - Сьюзен, не дожидаясь приглашения, уселась рядом с Джулией.

   - Ноги их больше не будет в моем доме! - миссис Элингтон выразилась так решительно, что едва не расплескала ароматный напиток, протягивая рюмку Сьюзен.

   - Думаю, они и сами не захотят сюда явиться, я сказала тете, что не буду страдать от отсутствия ее общества.

   - В самом деле? Вы им так и сказали? - в голосе миссис Элингтон прозвучало явное одобрение пополам с некоторым недоверием.

   - Да, мадам. Моя тетя оказалась не тем человеком, кого я буду рада увидеть еще раз.

   - Да уж, именно так. Ну, что ж, забудем о ней. У нас есть ваш дядя, несомненно, приятный джентльмен, и знакомство с ним расширит наши связи, – философский настрой этой дамы удивил и немало порадовал Сьюзен. – И все же, я никогда не видала подобного чванства пополам с грубостью! Подумать только, сказать такое моей девочке! Уж я бы ей ответила, но не хотела оскорблять гостью, к тому же, вашу родственницу.

   Сьюзен только улыбнулась и кивнула – почтенная леди очень ловко нашла оправдание своей растерянности и чрезмерному преклонению перед титулами, помешавшим ей высказаться в своей привычной манере. Тут вмешалась Джулия, чье беспокойство было совершенно другого толка:

   - Неужели я и вправду так дурно одета? Ее дочери смотрели на меня так, как будто я слабоумная!

   - Ну, конечно, нет, дитя мое, – тут же отозвалась любящая маменька. – Сколько я буду повторять тебе это! Они не так молоды, и их вид не такой цветущий, как у тебя, это вызвало у них зависть и злобу.

   Но Джулии явно было недостаточно этого объяснения.

   - Пусть скажет Сьюзен! Ее-то они не упрекнули в ужасном вкусе, зато сама она все время советует мне одеваться более невзрачно. Сьюзен, я действительно была похожа на тыкву?

   Конечно, следовало бы проявить такт и утешить бедную девушку, но второго такого подходящего случая немного наставить ее в отношении модных туалетов Сьюзен могло и не представиться. Поэтому мисс Шелтон со всем возможным смирением заметила:

   - Пожалуй, зеленые ленты действительно были несколько… ммм… излишни. Если заменить их на простой белый воротник, платье будет выглядеть очень элегантным.

   Миссис Элингтон хмыкнула, но ничего не сказала, так как Джулия тут же продолжила расспросы:

   - А в чем же мне идти на бал? Сьюзен, ты, кажется, понимаешь моду этих леди лучше, чем я, ты должна мне помочь! Я не вынесу, если кто-нибудь еще будет насмехаться надо мной!

   - Все эти платья с буфами и широкой юбкой уже сами по себе достаточно пышные, и обилие отделки делает их только хуже, – тщательно подбирая слова, начала Сьюзен. – Ты выбрала для бала желтое платье, затем решила заменить его на бордовое, затем на розовое…

   - Но они все такие красивые, - жалобно протянула Джулия. – Что же мне все таки надеть?

   - Я бы посоветовала тебе надеть розовое, но вместо золотых лент и бантов пришить серебряное кружево, которое ты купила для испанской мантильи. Оно сделает платье изысканным и не будет отягощать его.

   - Я полагала, золотые ленты оттеняют блеск моих волос, - возразила мисс Элингтон, и Сьюзен усомнилась в своей способности что-то тут изменить.

   - Ты хотела узнать мое мнение, - лаконично ответила она.

   - Но, если пришивать серебряное кружево, то что мне тогда делать с прической? - Джулия тоже засомневалась, и это уже было хорошо.

   - Обмотай пучок на затылке тонким серебряным шнуром, как на портрете Жозефины, и выпусти спереди несколько локонов. К тому же, веер миссис Элингтон из серебристых перьев будет здесь очень кстати.

   Сьюзен схитрила – она знала,