Книга написана от имени черного кота, принадлежащего ведьме. Сам он считает себя очень умным и рассудительным, зато часто ругает свою хозяйку за беспокойный нрав. Ведьма - довольно молодая особа, которая отправилась из своего леса в мир, очень похожий на наш. Однако, все совсем не так, как кажется в начале коту.
В книге много волшебства, юмора, любовных историй, колдовских интриг. Герои развлекаются на курорте, морочат людям головы, но в то же время происходит завязка истории, длинной в несколько томов.
***
Мы с подругой моей пошли на Троллий рынок. Она меня любит очень, но иногда продает. Если деньги нужны, то превращает в кого-нибудь и быстрее на базар. Я потом всегда домой возвращаюсь.
Мне, конечно, не нравится, когда конем каким-нибудь сделают и ездят верхом. Коровой – вообще трэш: как начнут дергать за… Без комментариев. Ладно еще псом или петухом, что тоже слегка унизительно, но ради денег чего не сделаешь…
Самое приятное, когда мою персону она сдает в аренду для улучшения кошачьей породы – это мой официальный бизнес. В какого кота хозяйка меня перекинет, такие котята и получаются. Тут я абсолютно доволен. Но вот зачем она меня соболем сделать хочет?
- Котик, котик, тепленький животик… Мамочка сегодня спрос изучила – очень нужны соболя для королевского скорняка. Заберет тебя купец и отправит во дворец. Ты же все равно в 12 котом становишься и оказываешься на самом высоком месте. Может в королевских покоях сможешь побывать? Если захочешь, то живи пока там, а я за тобой потом вернусь. Не оставлять же тебя тут одного, пока в отъезде буду? А если не захочешь, то вернуться сможешь по желанию.
Когда она меня кормит, постоянно порошок какой-то, в еду подмешивает. Я потом несколько дней могу откуда угодно к ней вернуться, главное очень захотеть. А могу невидимым становиться, могу мяукать, а голос в другом месте слышно. Ведьма меня так часто этим средством кормит, что я и без нее все это делаю, но она пока не знает, и не за чем ей.
Напевает, как ни в чем не бывало, готовит зелье свое. Тоже мне, подруга верная – опять продаст.
- Три волосинки соболиных
Положим в чашу самых длинных.
Смешаем с розовым дурманом,
С цинизмом, ложью и обманом.
Немного тьмы, немного света
Теперь вот то…
Теперь вот это…
Колдунья щедро наложила в миску потрошков, туда же налила свежего зелья.
- Мр-р-р! Вкусно, Мяу!
- Кушай, кушай хорошо
Буду звать тебя Пушок.
Что-то она стихами заговорила, наверное, хорошую цену за соболей дают. А кто такой скорняк? Наверное, заводчик какой-нибудь? Ну, я-то свое дело знаю.
Вкусно, вкусно, пожалуй, тоже песенку спою.
- Мяу, мяу, мур-р, мур-р…
Тяв, тяв, а-р-р-р…
Ну вот, такую песню испортила. Теперь я целый день буду думать, как ее закончить.
Колдунья взяла на руки сытого соболя. Он получился такой же черной масти как был кот.
- Пойдем в зеркало посмотримся… Красотуля ты моя! А я сегодня стану той девкой с постоялого двора… Помнишь?
«Пять монет, пять монет
И я Вам сделаю омлет».
Колдунья станцевала что-то, развратно тряся телесами, доставая подушку, что лежала для украшения горницы. Она сняла аккуратно наволочку. Между наперником и верхним слоем располагались пряди волос или отдельные волосинки, помеченные нитками.
Она быстро сварила зелье, выпила с водой, заела кашей и пошла к зеркалу. Теперь ведьма выглядела как шлюшка с постоялого двора.
- Не пойдет, надо переодеться, а то узнают.
Она направилась к стенному шкафу, достала оттуда старомодный платок, длинную юбку в цветочек, блузку с воротом до подбородка и кофту с большими вытянутыми карманами. Немного косметики и перед моими соболиными очами предстала скромная библиотекарша или секретарь воскресной школы. Лицо бледное, веснушки, прыщики, синяки под глазами – ничего не упустила.
- Тяв, р.. Духи твои за километр с ног сбивают.
- А… Пахнет… Ну, это тоже скопировалось. Такой аромат мне нечем перебить. Постараюсь стоять против ветра. А ты лезь в клетку.
- Нет! Р-р-у-у.
- Давай, давай, покупатель тут до конца дня.
- Нет! Тяв, тяв!
- Хорошо, давай туда на руках, а там в клетку?
Я прыгнул на грудь этой вонючей бабе, расчихался, потом забрался на голову ей передними лапами, а хвост свесил спереди. В общем, теперь я длинный и могу изогнуться как хочу.
Она взяла клетку, и мы пошли.
На лесной тропинке, где никого не было, ведьма нащупала грань, прорвала ее, прошла по незримому пространству несколько шагов. Размыто виднелись очертания Трольего рынка. Еще одна грань порвана, и мы уже за стеной пекарни.
Если на метле лететь или ковре-самолете, то и за сутки не управишься в один конец, но моя подруга без них обходится. Эта женщина давно освоила быстрое перемещение между пространствами. Простая, по сути, технология, но никто догадаться не может как она работает.
С головы видно хорошо.
- Тяв, тяв! Давай в курятник!
Но нет, она идет к большой страшной телеге, обвешанной шкурами животных – соболей в основном.
- Скорняк! Сконря-я-як!
Из ближайшей повозки вылез большой заросший мужик.
- Соболей покупаешь?
- Да. Я Тебя знаю?
- Нет, откуда?
- На постоялом дворе за грушевым лесом не бывала?
- Я? Зачем? Только в церковь хожу и в библиотеку…
- Голос очень похож… И запах…
Мужик мечтательно принюхался.
- Это не от меня.
Он пристально рассматривал нас.
- Ты, матушка, очень на одну мою знакомую похожа. Может родственники за грушевым лесом…?
- Ты мне зубы не заговаривай. Берешь соболя?
Романтическая поволока спала с сальных глаз скупщика. Он схватил меня за шею и стал вертеть в руках, дуть на шкуру, даже под хвост заглянул.
- Отдам за одну серебряную монету.
- За одну золотую, я цену знаю.
- Две серебряных!
- Ты как для себя торгуешься? Это же королевская скупка?
- Да. Но казна-то не бездонная.
- Давай золотой или я пошла.
Таких как я убить довольно сложно, но вдруг у этого верзилы получится? Крепко держит за шею и голову.
В общем, договорились они.
Меня стали запихивать в клетку, но я понял кто такой скорняк и пытался вырваться изо всех сил.
- Хозяйка! Нет! Гав, тяв, р-ру!
- Кусается?
- До селе не кусался. Ручной.
- Кто кусается, мы сразу под нож, чтобы друг другу мех не испортили.
Пришлось мне лезть в клетку. Тесно, страшно, а в повозке два десятка таких же камер с соболями и норками. Тявканье, вой - в общем ад кромешный.
Вечером поехали во дворец. На каждой кочке телега раскачивалась и подпрыгивала. Воняло тухлятиной, мокрой шерстью и всем, что на этих колдобинах из соседних клеток вытекало. К ночи были уже под стенами стольного града.
Когда разгружали клетки я увидел мастерскую по выделки шкурок. Запах там страшнее, чем от моей хозяйки. Тоже мне, подруга, как будто не знала куда отдает. От тоски захотелось выть и рычать.
- Тяв, тяв, р-р-р, у-у-у… Мяу! Мяу!
В окружающих клетках все замолкли. А я прорвался сквозь решетку и залез под лавку. Я же кот волшебный, заколдованный - нырнул в темноту, пробрался по стене наверх, оторвался от нее, вверх взлетел и оказался в гигантской корзине. Сам не понял, как это произошло.
Полет не на метле
- А вот и ты, Котик! Значит уже 12!
- Ш-ш-р-р!
- Знаю, знаю, страшно, мой хороший, но золотой мне очень нужен был. Как ты думаешь, где мы? На воздушном шаре!
- Мяу! Мяу! Сбрендила, ведьма!
- Не бойся, маленький, скоро прилетим.
Эта дурында арендовала на наш золотой летательный аппарат, чтобы добраться туда, где стоит защита от проникновений. Кордоны против волшебства часто на границах ставят или вокруг замков влиятельных особ. Возможно там нет граней, порталов или через чего они там ходят? А еще ее ищут как свидетельницу похищения королевской особы какой-то. Вот и боится сама ко дворцу подходить.
Холодало, но шар летел послушно, ведь им управляла колдунья, а они, как известно, летают время от времени. На метле-то неудобно и неестественно, вот и путешествуют кто в ступе, кто на ковре, а кто вообще на гигантской птице. Более состоятельные, конечно, берут самолет, а моей, вот в гондоле приспичило прокатиться. У нас тут не приветствуются высокие технологии. Хочешь самолет – езжай за границу!
Вскоре шар врезался в невидимую стену. Я так и знал – она нас погубит! Если шкуру мою не снимет скорняк, то разобьюсь об землю с такой-то высоты.
- Мя-я-я-я- у-у-у-у!
- Ну хватит уже. Надо было во дворце оставаться. Король говорящих животных очень любит, ты бы там прижился. Я же тебе говорила об этом.
- Не-е-е-т! – забыла как всегда самое главное.
Неужели она не знала, что здесь стена до небес? Да знала, конечно, просто полетать хотела – давно шкурой моей не рисковала.
Приземлились довольно мягко. Тут над лесом облако какой-то пыльцы летучей. В ней замедляется все, что приближается к границе по воздуху и падает медленно. Корзина зависла в полуметре над землей и продолжала медленно проседать.
- Посиди здесь.
- Щаз-з-з…
Она вылезла, пошла по мягкому туману как по мху. Видимо много раз уже тут бывала. Ровно ступает, не теряет равновесия. Вокруг ни души, темно. Я-то черный, такого во тьме не видно, а с испугу стал прозрачным совсем. Теперь меня точно никто не съест, даже если лапы переломаю в таком тумане.
- Эй… Эй, охрана… пограничники? – тихо позвала она.
Я шел неслышно. Похоже нас не замечали. С таким грохотом влетели в пограничный барьер и никого.
Минут через 5 усталый голос из пустоты спросил:
- Кто идет?
- Я иду.
- Имя есть?
- Нет.
- Одна?
- Вроде да.
- Куда путь держишь?
- Через границу.
Ну не дура ли? Совсем баба страх потеряла… Там, во тьме замолчали. Может, решили пропустить?
Вдруг впереди открылась дверь в пустоте и оттуда вышел высокий здоровяк с бородой.
- Ты зачем сюда прилетела?
- Дела есть.
- Знаю я твои дела.
- А я знаю твои.
Эти двое явно были знакомы.
- Ты опять на неприятности нарываешься?
- Просто путешествую.
Я шел за ними невидимкой. Из разговора понял, что пограничника зовут Бадан.
За пределами вязкой пыльцы скопилось немного сырого тумана, а потом ничего. Обычный лес, обычный воздух. Эти двое словно не замечали перемен. На обочине стоял ржавый драндулет без мотора, колес и сидений. Похоже на морок, чтобы посторонние не лезли, не проявляли интереса.
Пограничник открыл ветхую дверь перед моей подругой (вероятно она не только моя подруга). Я вбежал за ними. Внутри оказалось сухо, тепло, в общем, приятно. Сиденья кожаные, руль новый – да все новое. Бородатый вздохнул.
- Куда тебя подвезти?
- На гору Яхонтов. Там, говорят, море теплое и коктейли вкусные.
- Мне надо знать, как тебя будут звать, чем будешь заниматься и какие средства при себе имеешь?
Пограничник сидел за рулем, что-то переключал, сосредоточенно вглядывался во тьму.
- Звать будут Пейнита.
- От слова пить или петь?
- От слова Пейнит – редкий драгоценный камень.
- Чем будешь заниматься?
- Пока освоюсь, отдохну на курорте.
- А потом? Какие планы?
- В университет буду поступать.
Мужик за рулем резко затормозил и побледнел. Я едва успел выпустить когти и распорол кожаное сиденье.
- Так? Кто здесь? В университет? Зачем?
- В наших краях нет высшего образования, а время идет. Хочу хорошую профессию.
- А твоя чем плоха? И кто тут?
- Я решила расти в профессиональном плане.
- Ладно, пусть. С тобой кот?
- Мя-яу. – как можно жалобнее ответил я.
- Ладно, сделаю вид, что не видел. Проясни мне, профессиональная ты моя: что это прошлый раз было? Почему я тебя почти не помню и не вспоминал пока не увидел сегодня?
- Ну… Память у тебя плохая. Работы много.
Ведьма моя покраснела и глаза опустила – что-то новенькое.
- Нет, не это.
Автобус остановился на обочине. Теперь он выглядел как приличный туристический Икарус. Мы вышли в теплую южную ночь.
- Пойдем, провожу до отеля. Так, что было-то?
- Я на тебя наложила чары. Ты орал, истерил, дверь в избе вышиб, и я сделала отворот, заговор на равнодушие.
- Может я не хотел? Всегда знал, что что-то не так.
Бородач приложил руку к груди. Так делают люди, чтобы показать, что на душе камень или болит чего.
- Сними, пожалуйста, чары, а то такое чувство, что что-то не доделал.
- Хорошо, сниму. Скоро отпустит. Нагнись-ка.
Она сделал плавный жест рукой над его склоненной будто в поклоне головой, словно сняла платок с макушки.
Тут спокойный с виду пограничник взялся упрекать мою подругу в каких-то прегрешениях. Он отворачивался от нее, потом смотрел с пренебрежением, явно переживал и страсти бушевали с новой силой.
- Вот, вот, об этом я и говорила. Совсем с катушек съехал.
- Ты! Да как ты могла?...
- Я просто тебя разлюбила. Словно бабка пошептала.
- А знаешь, что? Ты была невозможна. Творила что хотела, а когда я тебя пытался урезонить, орала так, что у соседей стекла лопались. И я наложил на тебя проклятье остывшей страсти.
- Ну и как тебе это помогло? Смотрю, любви море и счастья горы.
- А знаешь, что? Сегодня срок проклятья как раз истекает. Ты же не зря через мою заставу полезла? Потянуло ко мне? Вот и мучайся с этим.
Что тогда началось… Я залез на самую высокую пальму и наблюдал оттуда. Ближе подходить было опасно.
Стояла такая теплая и безоблачная ночь, что на улице можно было поспать, подремать, подумать о происходящем, оглядеться в конце концов. Где-то вдалеке залаяла собака, прокричал кот о своем превосходстве. Хорошо… мне здесь понравится.
Но колдунья со своим бывшим хахалем продолжала ссориться, наводя все больше шуму. Вдруг она метнула в него маленькую синюю молнию от чего все могучее тело пограничного стража встряхнулось и сжалось. Борода и волосы встали дыбом, заискрились. Такое обычно с шерстью бывает дома в мороз или летом в сухую погоду – неприятно, конечно.
В ответ он выпустил десяток металлических кинжалов и пригвоздил ее за одежду к гигантскому дереву без коры. Она стояла, не имея возможности поднять руки, но кода он подошел, дунула так, что его большое тело отнесло ветром на несколько метров. Такое у нее получается только если очень зла, прямо до ужаса. Разъяренная ведьма оторвалась от толстого ствола, порвав одежду, и направилась к рычащему амбалу.
Растрепанный пограничник преодолел налетевший ураган и двинулся навстречу Пейните. Он угрожающе растопырил руки, глаза из орбит вылезли – в общем, жуть. Я бы от такого сбежал куда глаза глядят, но сейчас на всякий случай покрепче вцепился в пальму. Вот-вот должно случиться что-то страшное, но все неожиданно стихло.
Бадан со смехом подхватил на руки свою злобную зазнобу. Она тоже засмеялась…
В общем, в этот отель их больше не пустили. На утро она отправилась пешком к другому курорту, а он сел в автобус и уехал к себе на заставу. Вот такая у меня хозяйка – никакой спокойной жизни.
Немного о законах
Как я понял, здесь затеряться проще, чем у нас, хотя у этой, как ее, Пейниты получится где угодно пристроиться. Прилетела чуть ли не на венике, ничего не остерегается. А у них тут не так давно, лет 400 назад, ведьм жгли и недалеко, наверное. Так жители той страны, где это творили, гордятся этим до сих пор. Но мадама моя жить плохо не привыкла и уж точно не пойдет в знахарки или повитухи.
Вот, вот… Кованые ворота с золотой птицей. Наверное, нам сюда. Пахнет вкусно: едой, мышами, кефирчиком. На воротах надпись разными буквами, видимо разные люди писали или на разных языках.
- Кажется нам сюда, котик.
- Мяу! Спроси, спр-р-роси!
- Ну, я сама вижу – «Хотэл» написано. Это слово я выучила.
- Негр-р-р-рамотная.
У нас так принято, если приезжаешь в другое государство, положено 3 дня на постоялом дворе прожить. Для этого есть специальные заведения в которых живут только путники. Это нужно для проверки личности и выявления заболеваний разных. А тут – езжай куда хочешь, делай что хочешь. Через границу перешел и словно закона нет, прям удивляет меня.
Но моя дурында опять все перепутала. Жить в Рунии собралась, а постоялый двор в Тарии выбирает. Говорит: «Здесь рунских больше». Язык стала подзабывать, а учила, ведь, целый месяц учила. На сколько я ее знаю, а знаю тыщу лет, ей просто скучно стало, захотелось проблем нажить на мою голову.
Пошла, в общем, мозги честным людям дурить. Так и направилась прямо во дворец. А иначе не назовешь – огромный дом с прислугой, газонами и даже статуями у входа. А автомобилей тут! Никогда столько не видел. У нас, по ту сторону границы, редко они бывают и далеко от заставы не уезжают, а если уезжают, то помирают с голода.
Мне стало страшно, ведь последний раз во дворце с меня чуть шкуру не спустили. Интересно, как она выкрутится? Таких потрепанных деревенских девок сюда точно не пускают.
За высоким мраморным столом стоял чумазый парень. К нам такие тоже приезжали – привозили арбузы и баранов на мясо. А тут в рубахе белоснежной, с табличкой именной. Она слугу себе что ли покупает? Вроде рабство отменили давно и по всему свету.
Ага, отшил ее… Ну, ну, придется нам на кухне пожить… Она посуду мыть умеет. Подойду, послушаю, что говорят.
- С животными нельзя, у нас строгие правила.
- А где Вы видите животное?
- Кот ваш?
- Нет, не мой. Я с другом. Он сейчас подойдет.
- Давайте его зарегистрируем и сразу Вас в номер проводим.
- Пойду поищу его.
Мы с хозяйкой быстро ушли в пальмовую рощу. Она соорудила там костерок и заварила зелье.
- Будешь у нас пограничником Баданом.
Пейнита поискала на своем теле волосинки, что осыпались с ее полюбовника. После прошедшей ночи их оказалось достаточно для зелья на несколько дней. Сварила, в бутылочку налила. Вдруг вижу, идет из отеля другой чумазый с красным баллоном.
- Мяу! Мяу! Смотри!
- Уходим, уходим, огонь – это плохо.
Мы спрятались за кусты с малиновыми цветами. Мужик этот тоже колдун, видать. Как перевернул бутыль свою алую, как зашлась струя паром сухим! И потушил наш костерок. Ну и ушел тут же.
Подруга моя стала меня зельем поить из бутылочки, но я не могу так пить, без закуски. Понимаю, что ей требухи взять негде, но пусть постарается. Есть уже хочется, да и спать пора, почти уже обед.
На сей раз она сама себя превзошла. Схватила меня за шею, открыла пасть, а лапы между колен зажала. Я бы ее царапнул как следует, а она мне горлышко от склянки своей в рот засунула и влила. Я чуть не захлебнулся.
- Кхы, кхы… Дурра, Дурра!
- Прости, малыш, но времени нет. У них заезд с 11 до 12 и с 18 до 20. Ты же не хочешь до вечера в кустах сидеть.
- Ш-ш-ш. Ты с ума сошла? Ты же чуть меня не задушила!
- Отлично. На этот раз даже в одежде получился.
- Я тебе что? Мышь подопытная?
- Ну, пошли заселяться.
- Не пойду я с тобой никуда!
- Хорошо, скажу, что поссорились.
- Где моя шерсть? Пейнита? Почему так мало волос – я же замерзну!
- По-хорошему, надо бороду тоже сбрить, а остальное пусть остается.
- Могла бы колбаски в магазине купить. За шею… Садистка!
- Все, почти подошли, ничего не говори.
- Почему это?
- Мне надо на нас двоих бронь наворожить и комплект документов. Сядь на кресло и жди. Я тебя позову.
Колдунья долго морочила голову администратору. Тот уточнял подробности, которые тут же сам придумывал. Мне в голову стали лезть дурацкие человеческие мысли о приличиях, одежде, других людях. Характер пограничника придавил тяжелым грузом мои кошачьи страсти. Хотелось защищать кого-то, доказывать свое превосходство.
Дурные мысли прошли моментально, ведь мягкие широкие кресла тут такие удобные. Я растаял, потянулся. Захотелось мурчать, лизать яйца, выкусывать блох, но эта их одежда… Бадан явно не ведал об удобствах. Кожаные штаны – это кто ж придумал в такое рядиться? Ногу не поднять, не вздохнуть лишний раз.
Ладно, посижу на спине, типа сплю.
- Ваня, пошли! – услышал я ее голос в уголке сознания.
- Сама иди, садистка… Ой! Это я в слух сказал?
- Иван по фамилии Бадан! Встаем и идем в номер. – она очень четко проговаривала каждый слог.
Я дернулся при звуке своего имени, хотя теперь это будет моей фамилией. Напряг тело, чтобы сесть. «Хорошие у меня мышцы – большие такие, мощные! Надо голым походить – людям все это нравится».
- Куда?
- Сейчас кушать пойдем: колбаски, котлеток, рыбки. Пойдем, котик, пойдем.
- Еда! Где? Давай.
- На двух. – цыкнула она сквозь зубы.
- Еда! Где?
- На двух ногах иди.
Администратор на ресепшене с удивлением наблюдал за странной парочкой. Тогда он подумал, что пора бы на собрании снова поднять вопрос об ограничениях для посетителей. Хиппи, байкеры и садо-маза парочки всегда создавали проблемы, тревожили других отдыхающих. Его сильно беспокоило чувство, что он сделал что-то не так. И не зря, ведь сразу после их ухода пропали все копии документов этих двоих, прямо из рук.