Белый верх, чёрный низ. Ольга Копылова, Эль Бланк

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ЧАСТЬ 1. Серое Межмирье
• ЧАСТЬ 2. Борьба Миров
• ЧАСТЬ 3. Единый Мир

АННОТАЦИЯ

В Академии Серого Межмирья обучаются ментальным воздействиям и… не только. Однако какие именно тайны скрываются за стенами заведения, известно далеко не всем.

   Фрая, получившая приглашение приехать в академию, само собой, о здешних порядках понятия не имела. Потому, когда за ней, невоспитанной вульгарной дикаркой из Чёрного мира, начал ухаживать утончённый красавец-второкурсник из Белого мира, девушка посчитала его интерес недоразумением.

   Напрасно. Теперь ей приходится не только учиться, но и разбираться с притязаниями настойчивого кавалера. Низшей влюбиться в высшего? Да ни за что! Скорее Миры соединятся воедино!

   Или всё же и такое возможно?

ЧАСТЬ 1. Серое Межмирье

Дорогой дневник. (зачеркнуто)

   Мой хранитель тайн и секретов. (зачеркнуто)

   Фрая! Ты дура, раз решила послушаться психолога и записывать свои мысли, чтобы проще было в себе разобраться. Пока ничуть не легче, непонятно даже, с чего начинать. И вообще глупо тратить время на никому не нужную писанину. Она не для посторонних глаз, и я очень сомневаюсь, что мне самой когда-нибудь захочется записи перечитать. Но раз уж разорилась на дневник с хорошей бумагой и добротной обложкой, придётся его использовать.

   Итак. Начну с того, что вчера я получила приглашение в Академию Серого Межмирья. Невероятное везение! Я, когда конверт в руках держала, думала, рехнусь от счастья. Это же уму непостижимо — меня выбрали из огромного числа претендентов! Каждый год из моего родного мира в академию отправляют всего ничего — около тридцати студентов. Иногда больше, иногда меньше, никто не знает, от чего это зависит. Наверное, от профессиональной пригодности выпускников, которые в нашем Чёрном Мире не отличаются особым умом и прилежанием. И всё равно желающих в десятки раз больше, чем мест. Например, мой номер в общем списке был девятьсот шестой! При том что я отнюдь не последняя в алфавитном перечне!

   Тем значимей казалась мне честь учиться там, куда мечтает попасть каждый! Это же уникальный шанс в будущем получить хорошую должность и иметь стабильный доход. Ради этого любой из нас даже готов терпеть чопорность и занудство преподавателей академии, о которых ходят очень противоречивые слухи. А всё потому, что они из Белого Мира, высшие, и на нас смотрят как на недостойных себя. Слишком дикие мы, по их мнению. Отсталые, невоспитанные. Не имеющие понятия о приличном поведении.

   И ведь, парадокс какой, именно по этой причине набор студентов из Чёрного Мира не прекращается! Благотворительностью Белый Мир занимается, пытается сделать из нас развитую цивилизацию. Мы не против, в общем-то, только вот масштабы помощи явно смехотворные. Капля в море. Высшие полагают, что те, кому не повезло, должны потом у «просветившихся» счастливчиков опыт и знания перенимать.

   Многие в Чёрном Мире упорно доказывают, что беломиряне получают удовольствие от собственного благородства и идеальности. Хотя, конечно, если беспристрастно на всё смотреть, то высших понять тоже можно. Орбитальная станция, на которой расположены корпуса академии, совсем небольшая. Там много желающих не разместишь. И опять же, отдавая должное справедливости, число абитуриентов обоих миров в Академии всегда одинаковое, то есть равенство соблюдается неукоснительно. Ну и какие могут быть к высшим претензии?

   Другой вопрос, что Белый Мир сам по себе невелик. Это мы, низшие, живём на большой планете, у нас есть где развернуться и расселиться, а высшие ютятся на крошечном спутнике. Да, шикарном, красивом, обустроенном и идеальном для жизни, но... Но места там в обрез. И жителей тоже немного.

   Так... Я вообще-то не это хотела написать. Опять мысль перескочила.

   В общем, я зачислению радовалась. До такой степени, что мои домашние это едва выдержали. Мама смотрела осуждающе, отец рявкнул: «Уймись уже, голова раскалывается», сестра под шумок улизнула на концерт рок-группы, а наша домашняя акабса забилась под кровать и притворилась, что её не существует.

   Нет, они, разумеется, тоже разделяли мои чувства и были счастливы что меня ждёт обеспеченное будущее. Просто я была чересчур эмоциональна. Потому меня в итоге к психологу и затащили. А то ведь откажется начальство академии от неуравновешенной абитуриентки.

   Вот теперь я и ищу внутреннее равновесие. Пишу. Успокаиваюсь. Психолог обещал, что это поможет. Три раза «ха»! Успокоишься тут. У меня в душе словно бурлит что-то, рвётся наружу. В жар бросает, дыхание сбивается, голова кажется необъятной, словно чем-то переполненной. Раньше такое если и было, то чуточку совсем и быстро исчезало.

   Эх, своеобразная я. Или ненормальная. Ну да ладно, что есть — то есть. Пошла я собираться, а то ведь релакс штука коварная — вот вдруг излишне расслаблюсь и всё станет безразлично? А кто тогда вещи за меня в сумку упакует? И выспаться нужно, экспресс в космопорт рано утром, опаздывать нельзя.

   Фрая с усилием захлопнула объёмный блокнот и закрыла на замочек. С удовольствием погладила ламинированную синюю обложку с изображением задорного скелетика. Вещь была действительно дорогой и качественной, на которую девушка потратила четверть личных сбережений. Не хотелось ей, чтобы в академии, увидев дневник, кто-нибудь брезгливо морщил нос.

   Вскочив со стула, новоиспечённая студентка бросилась к шкафу. Распахнув створки, изучила глазами переполненные одеждой полки и, пробурчав: «Куда мне столько? Мама не знает меры», принялась за сборы.

   В неровных стопках было сложно что-либо отыскать. На первый взгляд. Однако девушка быстро обнаружила нужное: нарядное красное платье из невесомого шёлка — подарок родителей на выпускной. Плотно облегающее по корсажу, с объёмной короткой юбкой и ажурными рукавами. Ну да, лежало оно в самом низу, но разве это могло помешать счастливой путешественнице? Фрая недолго думая выдернула желанный наряд. Хмыкнула, когда вся одежда свалилась на пол, и, выудив из этого хаоса ещё несколько вещей, комом затолкала обратно в шкаф остальное.

   Некогда заниматься уборкой, есть дела поважнее! Да и незачем — всё равно хозяйка только через год вернётся. Вот тогда и разберёт беспорядок. Если захочет. И если младшая сестра втихую не перетаскает наряды в свой шкаф.

   С той же стремительностью, с которой собирала сумку, Фрая натянула ночнушку и нырнув в уютные недра кровати. Но даже погасив свет, как ни старалась, уснуть сразу не смогла. Долго таращила глаза в потолок — простой, деревянный, окрашенный обычной белой краской, кое-где уже облупившейся. Её родители, впрочем, как и многие в Чёрном Мире, не считали нужным доводить интерьер до идеальности. Это всего лишь внешний лоск и декорации якобы успешной жизни. Если уж вкладывать деньги, то в ремонт и обстановку в последнюю очередь. Куда важнее внимание к личным нуждам членов семьи.

   Потому и обстановка в доме не отличалась утончённостью и изысканностью. Плетёные коврики на дощатом полу. Корзинки и короба для мелочей. Добротная массивная мебель, способная послужить не одному поколению. Лаконичные светильники из литого стекла, закреплённые на потолке и стенах, оклеенных разноцветными, радующими глаз обоями. Ведь в жизни так не хватает ярких красок.

   Простота, надёжность и функциональность. Они намного выгоднее и удобнее в мире, где на первом месте выживание в непростых условиях окружающей среды. Тут уж не до изысков и эстетики.

   Во всём остальном низшие руководствовались такими же соображениями. Планировка дома была рациональной. Они не желали отапливать лишние комнаты, когда намного экономней обойтись минимумом. Вместе с тем помещений было достаточно для всех домочадцев. Просто вместо никому не нужной столовой, как это было принято в Белом Мире, жители Чёрного Мира для трапез собирались на кухне, куда более уютной и удобной на их взгляд. К чему таскать еду и посуду в столовую, если на кухне всё под рукой? Тем более, что каждый сам себя обслуживает.

   — Фрая, жуй нормально. Глотаешь кусками, будто неделю тебя голодом морили, — добродушно ворчала мать семейства, когда наутро дочь, взбудораженная ничуть не меньше, чем накануне, вылетела из своей комнаты, торопливо переставила на стол напротив себя тарелку с тёмными рыхлыми оладьями из апса, политыми жутным сиропом, налила горячий семричный морс и принялась торопливо всё это поглощать.

   — Не хоху нихохо хахефифать, — с набитым ртом ответила Фрая.

   Сидящая напротив неё девчушка прыснула со смеху. Морс, который она в этот момент пила, разлетелся веером брызг. Впрочем, это никого не рассердило. Отец лишь для вида добродушно отвесил неаккуратной дочери затрещину, а мать указала на тряпку, висящую на краю раковины. Да и сама виновница беспорядка не сочла ни произошедшее, ни наказание чем-то ужасным и непоправимым — продолжая хихикать, взялась за уборку.

   — Спешка хороша при ловле трох. А ты вроде не акабса, чтобы такими глупостями заниматься, — накладывая себе добавку, пожурил старшую дочь глава семьи.

   Услышав упоминание о себе, до этого смирно сидевшая в углу упитанная шестиногая животинка, покрытая глянцево-чёрной чешуёй, тут же рванула к нему. Уселась у ног, обутых в добротные кожаные сапоги, и с самым что ни на есть несчастным выражением на узкой морде уставилась на рот, в котором исчез очередной оладушек.

   Подачка появилась откуда не ждали — женская рука опустилась под стол, одаривая «голодающую» питомицу.

   — Она скоро лопнет, — беззлобно прокомментировал мужчина уступчивость своей жены. — А я её в могильник не повезу.

   — Я сама отвезу, — ничуть не обиделась и уверенно отпарировала женщина. — Пусть ест, если аппетит есть. Хорошей акабсы должно быть много. Как и хорошего мирянина. Ты что-то имеешь против?

   Она демонстративно легла на стол грудью. Объёмные округлости, лишь наполовину скрытые в вырезе яркой блузки, вызывающе колыхнулись, привлекая внимание мужчины и отвлекая от предмета спора.

   — Ночью вроде был «за», — хмыкнул муж. Поскрёб пятернёй под подбородком, заросшим окладистой тёмной бородкой, и поинтересовался: — Чё за вопросы вообще?

   — Так я почём знаю! Может, у тебя переворот в голове случился. Вы, мужики, народ непостоянный — сегодня вам одно подавай, завтра другое. Кто три дня назад весь пол на заводе слюнями закапал, когда директор со своей секретаршей в цех спустился? А ведь тощая, стерва, как палка, смотреть не на что. Вот в точности как наша Фрая.

   — Намекаешь, что из меня «нехорошая» мирянка получилась? — заинтересовалась дочь, даже не собираясь обижаться на сравнение.

   — Вот, дурында, нашла к чему придраться, — возмутилась мать, сообразив, что логика сыграла против неё. — Я ж за тебя переживаю! А ну как в хвалёной академии кормят плохо, а у тебя никакого жирка на боках. Такими темпами окончательно в скелет превратишься. И учёба там наверняка изнуряющая. Придётся подстраиваться под непонятные правила. Целый год так мучиться, не расслабишься.

   — А пусть она себе там кавалера заведёт и расслабляется себе на здоровье, — вклинилась в разговор сестрица. Швырнула тряпку в раковину, одёрнула упорно ползущую вверх короткую обтягивающую юбку и заявила: — Парни тоже летят учиться.

   — Ты чего несёшь, Гралла? — рассердилась мать. — Это ты себе можешь позволить вместо школьных уроков на концерт рвануть, попой там вилять и с кавалерами обжиматься. А в академии всем учиться надо, там дурью маяться некогда. Мужика она и тут себе найдёт, когда вернётся.

   — Пусть подольше не возвращается. Или сразу замуж выскочит и уматывает, — нагло отпарировала девчонка. — Мне её комната больше нравится. Чего впустую отапливать?

   — Сунешься в мою комнату — придушу, — беззлобно пообещала Фрая, точно зная, что ничего подобного не сделает. Резкие и грубые слова в Чёрном Мире часто расходятся с делами. Прямота — это знак открытости и доверия, когда не надо притворяться, угождать и подбирать какие-то красивые фразы. Умный мирянин поймёт правильно, а глупый, хоть так, хоть этак к нему подступись, всё на свой лад переиначит.

   За небольшим узким окном, где медленно разгорался тусклый рассвет, ярко вспыхнули огни фонарей, осветив расположенную недалеко от дома посадочную платформу экспресса. До прибытия поезда оставалось совсем немного.

   — Вот теперь бегом! — скомандовал отец, поднимаясь. В коридоре прихватил с вешалки непромокаемый плащ, застегнул на поясе портупею, открыл дверь и отступил, пропуская женщин.

   Ничуть не сетуя на суету и толкотню в узком проёме, весело подшучивая друг над другом, они быстрым шагом шли к перрону. Закрываясь зонтом от моросящего дождя и бережно прижимая к себе сумку с вещами и заветным приглашением, Фрая ничего вокруг не замечала. Мысленно она уже давно была на станции Межмирья.

   А вот её родственницы бдительности не теряли и потому предусмотрительно подхватывали рассеянную студентку за локоть, уводя от коварных луж. Покрикивали на резво скачущую по грязи акабсу, норовящую окатить всех брызгами. Старались не отставать от идущего впереди мужчины, снявшего с предохранителя энергострел и зорко всматривающегося в малейшие колебания веток растущего вдоль дорожки кустарника. Это акабсе не страшны ни кислотный дождь, ни укусы древесной сплюшки, а людям приходится себя защищать от опасностей.

   Несколько выстрелов по пути главе отряда всё же сделать пришлось. Его спутницы, переступая через обугленные тельца, похожие на куски толстых верёвок с небольшими выростами-крылышками, без происшествий дошли до места перрона.

   — Учись прилежно, Фрая. Не опозорь нас, веди себя достойно, — в волнении, глядя на приближающиеся огни экспресса, напутствовала мама, хотя и дала себе слово не провоцировать и без того взбудораженную дочь. Украдкой стёрла выступившие слёзы и отступила, давая возможность и младшей попрощаться.

   — Ты там голову себе чем попало не забивай. Пошла она, эта учёба... — обнимая, на ухо сестре шепнула Гралла. — И привези мне что-нибудь из Межмирья. Жуть как интересно!

   — Развели сырость, и без того тут мокро, — сурово отчитал отец. — Фрая, ты весточку пошли, если там худо будет. Я тебя обижать не позволю, даже высшим. Ты ж моя дочь, как ни крути. Домой заберу.

   Фрая слушала вполуха, сосредоточенная на останавливающемся перед ней вагоне и поглощённая переполняющими её счастьем и радостью. Ну как может быть плохо в знаменитой академии? Ведь все возвращались с привилегиями и почестями, никто не пожалел о зачислении!

   — Чувствую, добром это не кончится, — тяжело вздохнула родительница, когда экспресс исчез вдали, она сама и её муж не торопясь двинулись обратно к дому, а неугомонная Гралла бросилась следом за акабсой, решившей поохотиться на сплюшек.

   — Всяко может обернуться, — разделил её тревогу мужчина, но всё же проявил большую оптимистичность: — А может, и обойдётся. Тут ведь загодя не предугадать. Отбор она прошла, не отпустить её мы права не имеем. Переть против воли высших себе дороже.

   — Эх, зря ты тогда... — начала было женщина, но муж её осадил:

   — Сделано, и всё тут! Что есть — то есть.

   — Может, надо было ей сказать? Ну хоть намекнуть.

   — Тьфу, твою ж грязь! — сплюнул в сердцах мужчина. — Зачем девчонку зря накручивать, если ничего не ясно? Ну как ложная тревога? А она изведётся вся понапрасну. И так вон едва в себе. Ежели виноваты, будем отвечать. Гралла выросла, не пропадёт и без нас, на крайняк брат твой за ней присмотрит. Да и дом у неё никто не отнимет. Ну а ежели мы правильно поступили, так и переживать не о чем.

   Больше к опасной теме они не возвращались. Действительно, того, что осталось в далёком прошлом, уже не изменить...

***

Привет, дневник.

   Привет, Фрая.

   Твою ж грязь! У меня раздвоение личности разовьётся быстрее, чем найдётся душевное равновесие, если я эти записи продолжу вести. А с другой стороны, всё равно ведь мне сейчас нечем заниматься. Скукотища. В комнате ожидания космопорта чисто и пусто, как в банке из-под жута, вылизанной акабсой. Каменные стены, пластиковые кресла, информационное табло, окон нет. Я тут сижу одна, как древесная сплюшка на ветке, потому что только из моего района экспресс прибывает так рано.

   В дребезжащем вагоне было ещё терпимо, можно сказать интересно — за окном мелькали остановки, постройки, чахлые лесные массивы, болотные топи, жуткие каркасы старых разрушенных заводов, корпуса новых, недавно построенных предприятий. Сквозь разрывы в свинцово-серых тучах иногда даже проглядывали крошечные фрагменты голубого неба — редкое зрелище для нашего Чёрного Мира. Я уже молчу про Дариум — как выглядит наше космическое светило, мы знаем только из видеозаписей. И это, кстати, ещё одна причина, по которой я так мечтала попасть на станцию — там можно будет видеть и звёзды, и оба мира, Белый и Чёрный, одновременно! Ух! Аж дух захватывает от одной мысли о такой возможности!

   А ещё меня в экспрессе укачало, и я задремала. Вчера толком выспаться мне не удалось. Хорошо контролёр разбудил, толкнув и недовольно проворчав: «У тебя не кругосветный круиз заказан. Проедешь лишнюю станцию, будешь из своего кармана платить».

   В зоне досмотра космопорта едва ли не на зуб попробовали письмо-приглашение, проверив подлинность печатей, а по мне прошлись сканером на предмет припрятанного оружия. И сумку выпотрошили, досконально осмотрев каждую мелочь, даже дневник заставили открыть и потрясти, проверяя, нет ли чего запрещённого между страниц. Безопасность, видите ли! Угроза для высших. Можно подумать, кто-то в здравом уме осмелится им навредить.

   Нет, оно как бы понятно, но выводит из себя похлеще выходок Граллы. Мои же вещи! А их лапают все кому не лень. И складывать в сумку заново пришлось. Не хочу потом носить мятую одежду. Я же не в своем мире буду. Дома я и заморачиваться бы на этот счёт не стала. И никого это не шокировало бы — подумаешь, не успела привести в одежду порядок, или гладилка сломалась. А в академии придётся учитывать присутствие высших, чтобы не травмировать их тонкую душевную организацию и не оскорбить с детства культивированное чувство прекрасного.

   А с другой стороны, всё равно ведь нечем заниматься в ожидании своих будущих сокурсников.

   Интересно, кого ещё выбрали? Может...

   — Здесь ждите остальных. Проходите, занимайте места, из зала не выходить.

   — Куда садиться будем?

   — Наплевать куда, я счас сдохну! Кто ж знал, что в «плавнике» три интервала в духоте и тесноте стоять на ногах придётся.

   — Так работяги же на завод ломанулись...

   — Вот гадство, все шмотки перерыли! Сволочи!

   — Было бы из-за чего морочиться. Не стырили ничего, и на том спасибо.

   Прислушиваясь к заполнившим помещение голосам, Фрая, так и не дописав фразу, захлопнула дневник и с любопытством уставилась на весело гомонящих парней и девушку. Они несомненно были её ровесниками и тоже получили приглашения в академию Межмирья.

   Уселись прибывшие в первом ряду и так же, как ранее Фрая, взялись за наведение порядка в своём багаже.

   — Я жрать хочу, встала ни свет ни заря, торопилась! — жаловалась полненькая девушка-шатенка с очаровательными ямочками на щеках и курносым носиком. — Захватила еду из дома, а контроль её конфисковал как запрещённую к перевозке.

   — Это ты зря, подруга, — цыкнул долговязый тощий парень с повязанной на волосах чёрной банданой. — В приглашении же написано, что нельзя брать.

   — Я думала, в дороге перекушу, и не вышло.

   — Похудеешь зато. А то вон пузо отрастила, в складках запутаешься, пока до сладких мест доберёшься, — беззлобно рассмеялся третий и чуть наклонился к девушке, подставляя голову под удар.

   — На себя посмотри, задохлик! — дружелюбно откликнулась шатенка, отвешивая ему затрещину.

   Парень выпрямился, подмигнул другу и поделился секретом:

   — Нету у высших нормальной еды. Она у них диетическая, продукты нам непривычные. По ходу, в академии тоже так будет. И порции маленькие, и всё с выдачи.

   — Ты-то откуда знаешь о привычках высших? Они к нам не суются.

   — Знакомых надо с умом выбирать! Моя тётка слышала, а ей соседка сказала, а соседка с торговкой на рынке дружбу водит, а торговке наместник по секрету, а наместнику...

   — Торговка мастерица потрепаться, а ты и уши развесил, — фыркнула девушка.

   Они не сговариваясь громко расхохотались. Фрая тоже не смогла удержаться от общего веселья.

   Она уже подумывала пересесть и присоединиться к компании и даже взялась за сумку, но тут подоспела новая группа студентов. За ними ещё одна. В зале становилось тесно и шумно. Теперь уже сложно было что-то разобрать в громком многоголосье и сориентироваться в суете.

   Слева от Фраи на соседнее сиденье упал чей-то рюкзак. На кресло перед ней плюхнулась внушительная мускулистая фигура, отсвечивая бритым затылком. Позади тоже кто-то устраивался поудобней. А рядом остановились серого цвета с чёрными разводами широкие штаны, заправленные в массивные берцы на толстой рифлёной подошве. Пнули коленом чужое имущество и глубоким баритоном поинтересовались:

   — Чья котомка? Кто место занял? Что за хрень?

   Рюкзак тут же исчез, сдёрнутый чьей-то рукой.

   — Другое дело, — одобрил обладатель шикарного голоса. — Подруга, я тут шмотки брошу, ты за ними присмотри, я до туалета смотаюсь.

   Фрая даже голову поднять не успела, уже привычно махнула ладонью — мол, не вопрос, братан, топай, коли надо. Поэтому кто именно бросил рядом с креслом сумку, решив разместиться по соседству, увидела, лишь когда он уже отвернулся и, расталкивая толпящийся в проходах народ, отправился на поиски санузла.

   Парень оказался высоким, широкоплечим, с узкими бёдрами и с задорным коротким хвостиком тёмных волос на затылке. Полы незаправленной в брюки рубашки развевались из стороны в сторону в такт шагам — видимо, застёгнутой она не была.

   В последнем Фрая окончательно убедилась, когда её сосед вернулся. На выставленном напоказ торсе под смуглой кожей выразительным рельефом выделялись мускулы — грудные и кубики пресса. Последние можно было пересчитать все, вплоть до самых нижних, потому что талия у штанов была сильно занижена.

   — Впечатлил? — усаживаясь на сиденье, самодовольно поинтересовался парень, заметив, как на него смотрит девушка.

   — Озадачил, — поправила она. — Не боишься, что высшие в обморок грохнутся от твоего стиля.

   — Плевать. Я сюда не рвался, меня перед фактом поставили, что по каким-то там критериям подхожу. Пришлось ехать. А менять свои привычки я ради них не собираюсь. И ни под кого подстраиваться не стану. — Парень, выставил вперёд раскрытую ладонь и представился: — Дьяр Пылающего Карьера.

   — Фрая Токсичной Долины, — отозвалась девушка и, сжав ладонь в кулак, ударила в подставленную руку, приветствуя нового знакомого.

   — Круто, — восхитился Дьяр. — Я думал, там уже все вымерли. Гиблое же место.

   — Плохо ты географию знаешь. В моём районе целых шесть семей проживает. В твоём всего на десять больше.

   — А я не только в географии профан, но и в остальном звёзд с неба не хватаю. Вот честно, не понимаю, какой смысл был бездаря приглашать учиться? Меня же отчислят в первый же день.

   — Может, у приёмной комиссии в системе отбора сбойнуло чего? — предположила Фрая, тоже недоумевая. Но привычно предложила: — Я могу тебе помогать. Всё же выгоду глупо упускать, раз уж так подфартило. Вернёшься в Чёрный Мир уважаемым человеком, должность хорошую получишь.

   — Замётано, — не раздумывая согласился Дьяр. — Я в долгу не останусь, можешь на меня рассчитывать, если что. Ну это... — хитро подмигнул, указав подбородком на грудь девушки, типа ублажу, если захочешь со мной удовольствие получить. Однако сказал абсолютно другое: — Свою порцию в столовке, запросто отдам. Или по шее кому-нибудь надавать могу.

   — Сочтёмся, — кивнула Фрая. Жители Чёрного Мира не привыкли отказываться от помощи. Поддержка, хоть моральная, хоть физическая, на их полной опасностей планете никогда и ни для кого лишней не была.

   — Внимание! — оборвал разговор, привлекая внимание, строгий громкий голос сотрудника космопорта. — Все в сборе, начинается посадка на шаттл. Выходите по пять человек. Остальные — не спешить, не толкаться! Без вас не улетят.

   Указание оказалось бесполезным. Новоявленные пассажиры с малых лет привыкли к истине: «Кто успел, тот и сел». И потому моментально повскакивали с кресел, хватая свой багаж, и лавиной рванули к выходу.

   — Куда?! — заорал, вытаращив глаза, сотрудник. Раскинул руки в отчаянной попытке остановить прущую на него толпу молодёжи. Впрочем, ему повезло — несмотря на давку, порядок самоорганизовался. Будущие студенты методами тычков, добродушной ругани и оттаскивания в сторону конкурентов на удивление быстро пришли к согласию в том, кому и в какой последовательности заходить.

   — В очередь, народ, в очередь, — пыхтел мускулистый тип с бритым затылком, расставляя друг за другом желающих прорваться вперёд него.

   — А кормить всех одинаково будут? — волновалась истосковавшаяся по еде пухляшка, подпрыгивая и заглядывая через плечи впереди стоящих в ярко освещённый коридор, по которому ушли первые счастливчики.

   — Надеюсь, там все места сидячие, и стоять не придётся, — мечтательно произнес уставший от долгой дороги парень.

   — Чего несёшь? Это тебе не «плавник»! — возмутился тот, кто хвалился осведомлённостью своей тётки. — Не видишь, тут совсем по-другому. Космический корабль — не чета нашим развалюхам.

   — А сколько в пути будем? — поинтересовался Дьяр у Фраи, с любопытством наблюдая, как очередная пятёрка исчезает в глубинах ведущего к кораблю перехода.

   — Почти сутки, — ответила девушка. — Шаттлу нужно на орбиту подняться, сделать несколько витков вокруг планеты, выйти в точку разгона, занять полётную траекторию, догнать спутник, уравнять скорости…

   — Ой, вот только не грузи меня всей этой научной хренью, подруга, — изображая испуг, замахал на неё руками Дьяр. — Сутки! Всё! Понял!

   — И чем всё это время заниматься? — вклинилась в разговор ещё одна студентка, стоящая позади. — Со скуки же подохнем. Нам даже игр взять не разрешили.

   — Из подручных средств придумаем развлечение. При хорошей фантазии не проблема, — подсказал стоящий впереди всех парень.

   — Раз лететь долго, может, там не кресла, а каюты на двоих или троих? Тогда можно вообще оторваться по полной, — воспрянул духом ещё один. — Чур, я селюсь с девочками!

   — Губы закатай! — рявкнули на него одновременно три студентки. — С парнями тусуйся, а к нам не лезь. Не то двинем тебе, огребёшь от троих сразу.

   Ребята заржали, хотя и сами были бы не прочь провести время в приятной компании. Но ошибок своего товарища повторять не стали.

   Мечты парней не оправдались — кают на корабле не оказалось. Вместо них вдоль бортов в просторном салоне, куда в итоге попали всё путешественники, разместились ряды мягких кресел, по большей части уже занятых другими студентами.

   И всё равно свободных мест оставалось ещё много.

   Стены блестели серебристым металлом, с потолка лился яркий свет, обивка сияла белизной и даже визуально казалась настолько мягкой, что буквально манила провалиться в себя, иллюминаторы выглядели огромными окнами. Однако, несмотря на комфорт, ребята чувствовали себя чужими в настолько непривычной обстановке.

   Фрая не могла отделаться от ощущения, что по ошибке попала сюда, и её вот-вот выставят вон.

   Изысканность и роскошь обстановки раздражали, вызывая недоумение. Взять хотя бы совершенно лишённые функциональности замысловатые узоры на стенных панелях. Чтоб нанести такую гравировку, надо раскошелиться на инструмент. А какой придурок извёл мощность лазера зазря? Можно же было что-то полезное сделать — сжечь гнёзда древесных сплюшек или нарезать партию металла на заводе. Зачем тратить для покрытия стен дорогую хромированную краску, когда можно обойтись обычной антикоррозийной. И ещё более бредовая идея — постелить в проходах между креслами пушистые коврики. Белые! Их же затопчут и перемажут, чистить замучаешься.

   И ведь это обычный космический корабль высших. Наверняка даже не самый шикарный — не для влиятельных особ их мира. Страшно подумать, какие ненормальные условия ждут студентов в академии, где проходят обучение отпрыски высших.

   Разместив сумку в плотно закрывающемся ящике над головой, Фрая осторожно присела в уютные объятия кресла, практически утонув в упругой обивке.

   — Охренеть, — несдержанно прокомментировал ощущения Дьяр, устроившийся на соседнем кресле. — Я себя стеклянной посудиной чувствую, которую боятся разбить.

   — Так и есть по сути, — пояснила Фрая. — При взлёте перегрузки будут. Здесь предусмотрена амортизация и фиксаторы.

   Словно её услышав, сработала автоматика. Из боковин кресел «выстрелили» ремни безопасности. Они плотно обхватили ценный груз и прижали к сиденьям, которые пришли в движение, раскладываясь.

   — Прошу внимания, уважаемые пассажиры, — разнёсся по салону приятный мужской голос. — Вас приветствует капитан «Гармонии». Соблюдайте чистоту и порядок, не мешайте другим. Если почувствуете недомогание, пожалуйста, воспользуйтесь индивидуальным медицинским пакетом или дождитесь прихода стюарда — кнопка вызова на левом подлокотнике вашего кресла. Не покидайте свои места до особого разрешения. Туалет расположен в хвосте салона, вы найдёте его по указателям. Обед будет подан сразу по окончании перехода в космическое пространство. Экипаж желает вам приятного полёта.

   — Высший, — насмешливо хмыкнул Дьяр, когда звук пропал. — Вон как витиевато загнул. Я половины не понял из-за этих его «пожалуйста, прошу, уважаемые». Неужели нельзя по-простому сказать? Мол, не орите, прижмите свои задницы к креслам, пожрать вам дадут, не изгадьте наш идеальный салон.

   Фрая улыбнулась, но отвечать не стала — гул заработавших двигателей проник в салон даже сквозь звукоизолирующие слои. За иллюминатором, который был виден девушке, качнулось здание космопорта, дёрнулось вниз и исчезло из поля зрения. Вместо него на несколько секунд возник вид с высоты на далёкий горизонт и небольшое поселение рядом с космопортом. А затем всё затянула осязаемая мутно-серая пелена туч.

   Толстый слой облачности корабль пробивал долго, и всё это время пассажиры, затаив дыхание, ждали. И тем не менее момент, когда шаттл вырвался в свободное пространство, стал для всех неожиданным. И шокирующим — настолько поразил вид чёрных глубин космического пространства и неровной поверхности окутывающих планету облаков, подкрашенных оранжевыми отсветами слепящего диска Дариума.

   Среагировав на яркий свет, панели иллюминаторов потемнели, оберегая зрение пассажиров. И в этот момент Фрая пришла в себя, осознав, что словно выпала из времени и пространства. Заставила себя дышать ровно, перебарывая неприятное ощущение свободного падения и лёгкой тошноты. Разжала сведённые судорогой пальцы, сжавшие подлокотники, и опешила — рука сама по себе поднялась и зависла, не желая опускаться.

   Поразилась не она одна — народ в салоне начал шевелиться, выдыхать и делиться впечатлениями.

   — Мы падаем?

   — Это невесомость, дурень.

   — Меня щас вырвет...

   — Только не на меня! Где тут эти долбаные пакеты?

   — Бери наш и не ной!

   — Твою ж грязь! И как теперь жрать, если всё обратно полезет?

   — А у меня аппетит пропал после вашей блевотины.

   Напрочь забыв об инструкциях, студенты переговаривались громко. Впрочем, если это кого-то раздражало, то только не их самих. Молчание и послушание — не те качества, которые в чести у низших. Однако все нарушения были в пределах разумного — жизненно важные запреты соблюдались. По крайней мере, с кресел никто встать даже не пытался.

   — Ты как, подруга? — проявил заботу Дьяр.

   — Нормально вроде, — ответила Фрая, прислушиваясь к себе и понимая, что своеобразное ощущение постепенно ослабевает. — А ты?

   — Лучше всех. Я выносливый. И жрать уже реально хочется. Скоро там эта разноска?

   И снова, словно отвечая на запросы, среагировала техника. Внутри кресел что-то щёлкнуло, спинки сложились, подняв пассажиров, ремни ослабли, чтобы позволить сесть удобнее, но не дать свободно перемещаться по салону. А перед каждым студентом поднялась узкая высокая тумба. Верхняя её часть сдвинулась, открыв доступ к подносу, крепко удерживающему в магнитных пазах блюда, ёмкость с напитком и приборы.

   В узком запаянном прозрачном стакане, со вставленной в него герметично закрывающейся трубочкой, в ярком свете ламп заманчиво переливался прозрачный жёлтый сок — кисло-сладкий, с приятной едва заметной горечью. Даже тем, кто мучился тошнотой, он придётся по вкусу, потому что плоды рифрата, из которого его изготавливают, снимают симптомы укачивания.

   На крошечной тарелочке, прижатый плёнкой, чтобы не улетел, лежал маленький кусочек пышной злаковой лепёшки, посыпанный семенами жута. На тарелке побольше, так же удерживаемая плёнкой, красовалась россыпь причудливо нарезанных свежих овощей и тюбик пряного соуса с завинчивающейся крышкой. А в герметичном подогреваемом контейнере под прозрачным куполом дымилась покрытая золотистой корочкой прожаренная ножка горного репела.

   В салоне на миг наступила идеальная тишина. Впрочем, очень скоро её нарушили треск разрываемых упаковок, смачный хруст, чавканье и стук приборов о тарелки. А ещё комментарии — не в силах были низшие не поделиться своими впечатлениями:

   — Чего так мало-то? Мне на один укус!

   — Хватай быстрее, а то улетит!

   — Вкусно безумно, вот бы вторую порцию…

   — Экономят на нас высшие.

   — А ты думал, нас ждёт банкет? Перелёт и так дорогой.

   — Вот прикол будет, если они и для себя так готовят.

   — А ещё роскошнее не хочешь?

   — Ну и для кого все эти украшательства? — недоумевал Дьяр, обгладывая крошечную косточку, свободным концом продетую в маленькую, ажурно вырезанную салфеточку, и высасывая из тюбика соус. — Такое и готовить замаешься, а зубам-то без разницы, что молоть. Лучше бы порции сделали побольше.

   Фрая пожала плечами. Несмотря на согласие разума с высказанной критикой, на душе было приятное умиротворение, и возмущаться не хотелось.

   В общем-то, не так уж и плохо. Главное, вкусно. И действительно, это могут быть дорожные порции. Голодные студенты учатся плохо. Значит, в академии кормить будут как следует.

   Ну насыпали мелочовки, ну по прихоти потратили силы и время на ненужные изыски, так это же чужие традиции. Придётся приспособиться, никто ради низших не станет привычки менять. И надо бы пусть не принимать, но хотя бы уважать иной уклад жизни.

   Грязная посуда скрылась в тумбе, а она сама опустилась обратно в пол. По потолочным светодиодам пробежали голубые искорки, сложившиеся в надпись: «Свободное перемещение разрешено! Двигайтесь осторожно, держась за поручни», а сами опоры немедленно опустились с потолка.

   — Чем займёмся? — потягиваясь, широко зевнул, показав идеально ровные белые зубы, Дьяр.

   — Давай пока в креслах посидим.

   — Ну да, сейчас все в туалет ломанутся, — согласился парень, посмотрел на свою соседку, вернее на её волосы, и засмеялся.

   — Ты чего? — не поняла она причин веселья.

   Попыталась заправить непослушную прядь за ухо и обнаружила, что все её шикарные длинные волнистые волосы приподнялись, окутав голову пушистым облаком.

   — Нужна лента! Или резинка! — сообразила девушка, дёрнулась было, чтобы поискать в своей сумке, но вспомнила, что она ничего подходящего из дома не взяла. Пришлось старательно сгребать разлетающиеся невесомые нити и плести из них косичку.

   Дьяр, посмеиваясь, пытался ей помогать, но больше мешал. В итоге едва не взвыл, получив ощутимый тычок в бок и напутственное: «Отвали».

   — Дай хоть завяжу. А то опять в стороны разлетятся, — не отступился парень, пошарив в карманах и вытащив обрывок шнурка.

   Фрая сама бы справилась, и хотела было привычно послать куда подальше желающего до неё дотронуться, но неожиданно для самой себя протянула соседу кончик толстой тёмно-русой косы. И с неосознанным пристальным вниманием смотрела, как пальцы осторожно касаются непослушных прядок, сначала нежно оглаживая, выбирая место, а затем опутывая и стягивая шнурком.

   Ощущение было, словно он не волос касается, а кожи. Голой, чувствительной, уязвимой. И это рождало в теле томительное волнение, от которого перехватывало дыхание и скручивалось тугим узлом в низу живота.

   Такого Фрая ещё не испытывала. Никогда ей не хотелось физического контакта с парнем так, как сейчас. Даже такого невинного контакта. А ведь в школе и за косу мальчишки дёргали, и за руки хватали, и по заду шлёпали, и в углу зажимали. Да и она сама в ответ вихры выдирала, могла запросто врезать за наглость, подножку подставить... Но всё это воспринималось как само собой разумеющееся. Сейчас же словно что-то резко изменилось, переключилось, кардинально меняя реакции организма и ставя иные приоритеты.

   — Пахнут они у тебя вкусно. — Дьяр лучезарно улыбнулся, шутя ударил пушистым хвостиком по своему носу и потянул Фраю за косу на себя. — Так бы и съел. Целиком. Вместе с тобой.

   — Дикарь, — «посочувствовала» она его нестандартным стремлениям, отбирая волосы. Заставляя себя отвлечься от совершенно бессмысленных сейчас желаний, оглядела салон.

   Деятельные по своей натуре низшие, едва получив возможность, принялись осваивать новое место обитания.

   Жители Чёрного Мира не летают на космических кораблях. Это высшим нужно закупать на планете ресурсы, которых нет у них на спутнике. Отвозить свои технологии и устройства на экспорт. Летать на свою орбитальную станцию Межмирья и обратно в Белый Мир. А обитателям Чёрного Мира покидать свою родину совершенно незачем. Ну разве что ради учёбы в академии. Раз предлагают, надо пользоваться. Не имеют низшие привычки отказываться от полезных и необременительных для себя перспектив.

   Решив так же, как и сокурсники, испытать всё, Фрая отстегнула ремень безопасности и, схватившись за ближайший поручень, оттолкнулась от сиденья. Ноги взлетели выше головы, мир перевернулся, физиономия заинтригованно наблюдающего за девушкой Дьяра оказалась свисающей с «потолка», в который превратился пол. Понятие верх-низ в этом невесомом мире напрочь отсутствовало.

   — Погоди, я с тобой, — заторопился парень, пытаясь сладить с фиксатором. Вскоре и он забавно дёргался, пытаясь определиться с «правильным» положением и одновременно удержать норовящую с него сняться рубашку.

   И только теперь Фрая догадалась, почему в письме-приглашении было чёткое указание не надевать в дорогу никаких юбок, свободных блуз и рубашек. Вот нарушитель правил и пострадал... Должно быть, не придал значения чужим советам и счёл требования высших нелепым ограничением личной свободы.

   — Застёгивайся! — приказала Фрая, одной рукой хватая растерявшегося друга за плечо, другой крепко сжимая поручень. Однако, когда Дьяр с опаской разжал пальцы, поняла — удерживать его сложно. Оба тела — и женское, и мужское — упрямо стремились куда-то уплыть, развернуться, разделиться.

   Руки ещё хватались за поручни, цеплялись за одежду пытающегося сладить с пуговицами парня, но сил у Фраи оставалось всё меньше. Привычной опоры под ногами не было, они беспомощно болтались в воздухе. И столь же хорошо девушка понимала — отпускать поручень не лучшая идея, поплывёшь по салону, и не факт, что не влепишься в кого-нибудь или не сядешь ему на голову.

   Зачем только она взялась помогать? Ничего стоящего не вышло.

   И снова действуя неосознанно, не задумываясь, Фрая обхватила своими ногами ноги Дьяра и притянула его к себе. Сама ошалела, когда поняла, что сделала. Да, сохранять устойчивость в невесомости стало заметно легче, но, даже несмотря на преграду в виде одежды, тесный контакт тех частей тела, которые оказались рядом, был уж слишком откровенным.

   — Полы завязывай! — рявкнула девушка, злясь на свой организм за своеволие. — Я тебе не якорь.

   — Ладно-ладно, не психуй, подруга, — зачастил замерший было Дьяр.

   Торопливо затянул на узел рубашку и уцепился за поручень. С сожалением вздохнул, когда тесные, практически интимные «объятия» остались в прошлом. И провоцирующе полюбопытствовал:

   — Интересно, а сексом в невесомости заниматься можно?

   — Сомневаюсь, — натужно выдохнула Фрая, перебирая руками по поручню и двигаясь в направлении хвоста корабля. Сделала вид, что ничего особенного не произошло и она желает без происшествий добраться до санузла.

   — А мне кажется, можно, — непонятливый тип следовал за ней и упорно гнул свою линию. — Ты щас ко мне хорошо прилипла, поза была очень даже ничего. В такой обоим будет удобно.

   — А точку опоры где возьмешь? — Фрая решила добить его фантазии научной стороной вопроса. — Физику ты тоже плохо учил? Или без возвратно-поступательных движений обойдёшься?

   — Не, ну так неинтересно, — возмутился Дьяр. Какое-то время пыхтел за спиной девушки, видимо обдумывая проблему. В итоге выдал: — Фрая, я не теоретик, я практик. Мне все эти формулы и расчёты как древесной сплюшке энергострел. Вот если попробовать сымитировать процесс, тогда пойму, в чём ошибаюсь.

   — Ну вообрази, что держишь партнёршу, и имитируй себе на здоровье. Или с фантазией у тебя тоже нелады?

   — С ней у меня как раз нормально, — демонстративно поник парень. Будто разочаровался. И жалобно протянул: — Подстава... ну такой ведь шанс теряем! Когда ещё так повезёт?..

   На это Фрая уже не ответила — как раз открыла дверь в туалет и захлопнула её перед носом настырного попутчика. Крепко вцепилась в поручень перед огромным зеркалом и зажмурилась, пытаясь успокоиться.

   Похоже, не только у Дьяра всё хорошо с фантазиями, но и у неё. В голову лезли будоражащие картинки, которые рисовало воображение, атакованное по всем фронтам, — контакт тел и слова парня не оставили шансов думать о чём-то другом.

   — Дурочка, — обругала себя Фрая. — Тебе учиться надо будет, а не любовь крутить, — практически дословно повторила фразу матери, строго глядя в карие глаза своего отражения.

   Наконец утихомирив вздорный организм, принялась рассматривать интерьер, соображая, как и чем пользоваться.

   Вместо привычных кранов с водой и раковины на стене был закреплён контейнер с влажными салфетками — расточительно, но понятно. А вот унитаз оказался плавающим в воздухе сиденьем с трубой, услужливо втянувшей в себя отходы жизнедеятельности.

   Изрядно намучившись с непривычки, успев проклясть своё везение и вдоволь насмеявшись, Фрая выплыла обратно в салон.

   За это время там ничего не изменилось. Низшие по-прежнему осваивались в непривычном пространстве. В коридоре образовалась толкучка из тех, кто возвращался на места, и тех, кто только начинал своё движение. Одни с непривычки болтались на поручнях как беспомощные тряпочки. Другие чувствовали себя вполне уверенно. И всё это было благодатной почвой для столкновений, шума и смеха.

   — Ты чего свои волосы перед моим лицом развесила?

   — За руками следи! А то поотрываю!

   — Хреново мне, голова кружится.

   — Жуть какой туалет. Знал бы, лучше потерпел.

   — Уматывай, не торчи в проходе.

   — Ай! Мешает же! Убери!

   — Ты первая своё барахло в меня кинула!

   Перемещались не только студенты, но и их личные вещи. Кто-то за чем-то недосмотрел и потерял, кто-то что-то из познавательных соображений запустил в соседа...

   Оттолкнув норовящую в неё врезаться ложку, а затем и прилипчивую салфетку, Фрая вернулась на своё место. Дьяр, которому достался соседний туалет, видимо, застрял там надолго.

   Закрепив себя ремнями-фиксаторами, чтобы ненароком не расстаться с сиденьем, девушка приготовилась к скучному ничегонеделанию — никто из низших обещанных развлечений не затеял. Однако долго мучиться от безделья не пришлось — спинка кресла отклонилась, для более комфортного положения, а на потолке раздвинулась панель, открыв гладкий экран.

   «Используйте наушники» — появилась на нём надпись. Сбоку в одном из подлокотников открылась ниша, где лежали беспроводные капельки-затычки в уши.

   И снова Фрая посетовала на расточительность высших, потому что такая миниатюрная техника в изготовлении была невероятно сложна. А ведь куда проще, быстрее и дешевле сделать обычные накладки на уши с динамиками и тонким связующим кабелем!

   Последнее, кстати, было бы актуально, потому что хотя бы «привязало» активный народ к своим местам. Но, увы, высшие до этого не додумались. Впрочем, студенты и сами с удовольствием вернулись в кресла. Всем было интересно...

   — Чего покажут? Вот бы приключения!

   — Какая тебе разница! Лишь бы не девчачьи фильмы.

   «Хроники Серого Межмирья. История создания» — на экране возникла надпись и изображение плывущей в космосе орбитальной станции.

   — У-у! Скукотища! Урок затеяли! И так весь год учиться! Напоследок даже развлечься не дали...— тут же посыпались разочарованные возгласы.

   Однако никто к их недовольству не прислушался, а заставка сменилась кадрами исторической хроники.

   Не все восприняли фильм негативно. Фрае, например, было интересно. И женское любопытство сыграло свою роль, и наставления отца. Он часто говорил своим дочерям, что о новом месте нужно постараться всё выяснить. Чёрный Мир ошибок не прощает. Если ты плохо осмотрел топь на наличие следов хищников или не зачистил кустарник от сплюшек, то пеняй на себя. Не усвоил на производстве правила обращения с техникой — сам виноват. Не научился выживать в экстремальных условиях, тоже долго не протянешь.

   Разумеется, знаменитая академия это не дикая природа и не завод. Но важно чувствовать себя там уверенно.

   Станция в кадре «растворилась», сменившись пустым космическим пространством, а затем схемами, чертежами, расчётами. Лицами знаменитых ученых и маститых конструкторов Белого Мира, деловито обсуждающих проект. Фигурами простых инженеров и строителей Чёрного Мира, занятых сборкой.

   Заводы и полигоны неласковой к своим жителям планеты, где изготавливали элементы конструкций и испытывали их на прочность... Скрежет техники, грохот металла, предупреждающие сирены... Огненное зарево двигателей, когда уже готовые части выводили на орбиту...

   — Ну что тут? — отвлёк Фраю деловитый голос Дьяра, пробившийся даже через наушники. А потом и он сам, неловко перебирая руками и прицеливаясь ногами, попытался разместиться в своём кресле. Получилось у него не очень. В итоге парень завис без опоры, беспомощно барахтаясь над девушкой.

   — Слезь с меня, — смеялась она, помогая неловкому соседу. Старалась лишний раз не касаться, но лишённое веса тело сложно было переместить в нужное положение. Тем более оно тоже усиленно цеплялось за спасительный «якорь» в виде Фраи. И ведь не всегда за дозволенные девушкой места.

   — Я сейчас... — пыхтел Дьяр, хватаясь за её плечо, но при этом ухитрившись потрогать грудь — Ой, кажись, промахнулся. Щас-щас... — Ещё одна неудачная попытка, и мягкое скольжение ладони по бедру...

   — Давай-ка фильм смотри, не мешай! — в итоге приказала раскрасневшаяся студентка. Делая вид, что ничего не произошло и она не слышит разочарованного бурчания Дьяра, сосредоточилась на продолжении фильма.

   Монтаж конструкций на орбите — и вот на экране уже красуются всем известные очертания легендарной станции. Теперь требовалось довести её до полной функциональности, приспособить для постоянного пребывания. Завезти провизию, наладить работу техники и оборудования, обустроить жилые отсеки...

   — Высшим стало тесно в своём крошечном Белом Мире. Мы, низшие, станцию своими руками строили, а они наш труд присвоили, захапали наши материалы и живут в своё удовольствие, паразиты, — всё же озвучил Дьяр самый распространённый слух.

   — Вот ты ж дремучий! — возмутилась Фрая, пытаясь восстановить справедливость. — Сплетни о заносчивости высших и об их безразличии к тяжёлой судьбе низших — глупые и безосновательные. Эти домыслы не имеют под собой разумных оснований. Высшие хорошо заплатили за ресурсы Чёрного Мира. И если строительство станции шло за их счёт, то живи они, где им угодно. В чём эгоизм высших, если мы с тобой на учёбу в Межмирье отправились? Нас везут, поят-кормят задаром. Высшие на свои средства основали академию и позволили нам туда поступать на общих основаниях. Разве это можно назвать паразитизмом?

   — Горстка низших в год попадает в академию, — не сдался Дьяр. — А остальные что? Недостаточно равны и достойны?

   — Если под требования не попадают, то смысл возить зазря? — парировала Фрая. — Не умеет человек деньги считать, не пойдёт на базар торговать. Если нет способности к наукам, то и толка не выйдет. Время, силы, средства впустую.

   — Ну-ну... — скривился парень. — То-то и смотрю, какой я весь из себя... одарённый!

   Фрая отмахнулась от придирок недалёкого соседа. Откуда ему знать, в чём состоит его умение? Может, высшие способны видеть то, что не видят низшие!

   Уж кому, как не им, быть спецами во всех науках? И в психологии в том числе. Ведь в Сером Межмирье огромная часть станции отведена под научно-исследовательские институты. Здесь и звёздная обсерватория, и биологическая лаборатория, и физико-химический комплекс...

   Словно отражение мыслей девушки на экране менялись картинки заполненных самой современной техникой помещений. Стерильно чистые, светлые, удобные. В них бурлила научная жизнь — ставились эксперименты, проводились расчёты, испытания опытных образцов...

   — Видишь... — увлечённо начала было Фрая, оборачиваясь к соседу, но осеклась и беззвучно рассмеялась — Дьяр, развалившись в кресле, сопел, закрыв глаза и приоткрыв рот.

   И не он один. Вымотанная после экспериментов в невесомости и утомлённая долгим и скучным фильмом, спала уже добрая половина студентов. Остальные тоже вели себя не слишком активно, то и дело зевая, — для многих в их районах близилась ночь.

   Фрая не стала исключением. Проверив фиксаторы, разложила кресло и устроилась поудобнее, предвкушающе закрывая глаза. Фильм закончился, а сон — отличный способ скоротать время, чтобы побыстрее оказаться в долгожданной академии.

***

Может...

   Дались мне эти предположения и планы! Заняться больше нечем? Ведь не было никаких точных сведений, одни догадки. И ставший явным состав нашей группы, мне ничего существенного не дал. Ну знаю я, что будет в академии девятнадцать девушек и двенадцать парней из Чёрного Мира. И что из этого?

   Два предположения.

   Первое — нас разделят, когда прибудем, девушки и парни станут в разных потоках учиться. В перелёт логично отправлять всех вместе, а дальше разберутся на месте.

   Второе — то, чему мы будем обучаться, никак не связано с полом студента и его физической формой. Впрочем, судя по примеру в лице Дьяра, с интеллектом тоже. Любопытно, если так...

   Дьяр... Ох уж этот Дьяр! Он своим вниманием и попытками облапать лишает меня душевного равновесия напрочь... Вроде как понятно — мужчина, охотник по натуре, и его цель по жизни — найти самочку и оставить после себя побольше потомства. Так что для него подобные игрища — норма. И я бы, будь условия иными, его поддержала. Нет, не в смысле реального секса, а как тренировку, опыт на будущее. Девочки же играют в куклы, готовясь стать мамами, так почему бы не поиграть в пробные отношения? Предупредить парня, что ничего серьёзного не будет. И принимать ухаживания сколько заблагорассудится. Получать от флирта удовольствие. Предвкушение близости ничуть не менее притягательно и волнующе, чем сама близость.

   Вот только сейчас даже такая проба нецелесообразна. Могу ведь увлечься, запустить учёбу и пролететь с образованием. Разумнее себя контролировать. Есть ради чего потерпеть.

   Неплохо бы ещё эту мысль до Дьяра донести, чтобы пыл поумерил. А то ведь вон как раззадорился, аж штаны выразительно натягиваются на стратегическом месте. Он хороший парень. Искренний, открытый, пусть и не идеальный. Дружить с ним и помогать, как обещала, — запросто. Соотечественники должны держаться вместе. И ему надо не забывать об успеваемости. А то вышвырнут из академии, и останусь я без защитника. И кто тогда...

   — Чё строчишь?

   Над рукой девушки нависла темноволосая голова, закрывая обзор и мешая писать. Фрая поспешно захлопнула дневник и оттолкнула обнаглевшего парня.

   — Не лезь! Не твоё дело!

   — Дневник ведёшь? — предположил Дьяр, с улыбкой наблюдая, как соседка закрывает замочек. — Мемуары на будущее? Потомкам будешь зачитывать?

   — Типа того, — скрыла Фрая истину.

   Убрала дневник в сумку и приподнялась, чтобы осторожно вернуть её в ящик для багажа. Почувствовала мужские руки на своей талии, помогающие удержаться в невесомости и не вылететь из кресла, и сочла это удачным моментом для объяснений.

   — Дьяр, я тебе нравлюсь? И ты желаешь мне блага?

   — Ну и вопросы у тебя, подруга, — опешил парень. — С какой радости сомнения?

   — А с такой, — нравоучительно пояснила соседка, отдирая цепкие пальцы. — Ты ко мне клеишься, хотя прекрасно знаешь, что у нас сейчас учёба в академии на носу. Словно хочешь, чтобы меня исключили за неуспеваемость. А она неизбежна, если мы с тобой любовь закрутим.

   — Упс... — опомнился Дьяр, моментально отодвигаясь подальше. Видно, в таком ракурсе посмотреть на происходящее не сообразил. — Об этом я и не подумал. Реально дурак, каюсь. Исправлюсь. Буду держать себя в руках. Не дотронусь без явной необходимости. Задавлю инстинкты на корню. Всё осознал! Можешь не напрягаться.

   Слушая его, Фрая смеялась. Комичность демонстративных высказываний была налицо, но в том, что он от своих слов не отступит, можно было не сомневаться.

   Довольная девушка переключила внимание на других пассажиров. Салон потихоньку оживал, будущие студенты просыпались, возвращаясь к активности. За иллюминатором, который снова стал прозрачным, уже не было слепящего света Дариума, зато виднелся краешек далёкого Чёрного Мира. И уже довольно близко, в зоне видимости, дрейфовала станция Серого Межмирья, к которой лежал их путь.

   Видимо, среагировав на гомон оголодавших пассажиров, из пола вновь поднялись тумбы с напитком и блюдами для перекуса. И на этот раз порции были скромными, но сама пища вкусной, а потому моментально проглоченной и сопровождённой сокрушёнными вздохами.

   Впрочем, о своих страданиях на почве недоедания путешественники быстро забыли. На потолке возникла грозная надпись «Вернуться в кресла! Пристегнуться! Не вставать! Свободное перемещение запрещено!».

   Гул запустившихся двигателей снова прорвался через звукоизоляционные слои обшивки. Шаттл начал торможение и вращение, синхронизируя скорость и «прицеливаясь». Пару раз Фрае удалось увидеть станцию целиком — внешний тонкий обод, а во внутреннем пространстве второе кольцо, широкое, вращающееся, с огромными окнами-иллюминаторами, от которого шли «струны», соединяющие с центральным утолщением всей конструкции. Вскоре звёзды в иллюминаторах стали неподвижными, надпись исчезла, а динамик щёлкнул.

   — Уважаемые пассажиры, наш шаттл «Гармония» пристыковался к первому швартовному шлюзу станции Серого Межмирья. Ожидайте вхождения в зону гравитации. Просьба не покидать свои кресла до особого разрешения!

   Действительно, постепенно нарастающая сила тяжести вжала пассажиров в кресла, спровоцировав разочарованные вздохи. Лететь в невесомости было веселее. Даже Дьяр, хотя и обещал Фрае контролировать свои порывы, не удержался и проворчал: «Нужно было поэкспериментировать, пока была возможность».

   — А ты думал, на станции тоже невесомость?

   — Я про дисциплину. На корабле была полная свобода действий...

   — Наш полёт подошёл к концу, — перебил его голос капитана, раздавшийся из системы оповещения. — Не забывайте свои личные вещи. Выполняйте указания стюарда. Просим соблюдать порядок на борту и очерёдность при высадке. Благодарим, что воспользовались услугами транспортной компании «Беломирье».

   Голос умолк, но ему на смену пришёл другой, источником которого оказался высокий мужчина в ослепительно белой форме. Китель, брюки, фуражка — всё это сияло такой чистотой, что даже светлый салон «Гармонии» на его фоне выглядел недостаточно белым.

   — Высадка производится в порядке, обратном посадке, — приятным баритоном сообщил стюард. — Первая, то есть последняя, шестёрка, прошу за мной.

   Фрае и Дьяру пришлось ждать, пока счастливчики покинут свои кресла. И лишь затем, под смешки остающихся — мол, без нас там не балуйте — идти на выход.

   Шлюз закончился распахнутыми створками, за которыми открылось объёмное пространство, ограниченное прозрачным сводом-потолком. Практически безлюдное — лишь несколько пассажиров сидели в креслах, видимо ожидая своего корабля.

   Стюард провёл ребят к одной из свободных стоек регистрации и отправился за очередной группой.

   — Вещи на досмотр, пожалуйста, — попросил контролёр, спровоцировав волну негодования.

   — Опять! Я только всё прибрала!

   — Сколько можно проверять наши шмотки!

   Раздражение пассажиров быстро испарилось, когда вместо того, чтобы всё вывалить и перерыть вручную, сумки просто пропустили через сканер, вернув нетронутыми.

   Потерявшие дар речи от неожиданной развязки студенты были допущены в следующий зал, где их встретила мило улыбающаяся женщина. Уже в возрасте, седовласая, с отчётливо видимыми морщинками вокруг глаз и уголках рта, но с идеальной фигурой, подчёркнутой строгим платьем в пол. Не белым. Серым.

   — Прошу присесть и подождать, пока к нам присоединятся все ваши будущие однокурсники, — приветливо предложила, указывая на кресла.

   — А постоять нельзя? Мы все задницы себе в корабле отсидели! — подал голос один из парней.

   — Не лукавьте, молодой человек, — продолжая улыбаться, мягко пожурила его женщина. — В невесомости тело не затекает.

   Морщась от подобной обходительности, как от оскомины, ребята послушно уселись. Проявленная вежливость напрягала, тревожила, вынуждала чувствовать дискомфорт. Потому как не до церемоний друг перед другом жителям Чёрного Мира.

   Пробираясь через каменное крошево зыбучей пустыни, нет времени кричать спутнику: «Возьми в сторону, пожалуйста, мне кажется, под тобой каверна». Он уже погибнет. Когда на заводе твой напарник в сплав добавляет присадки, проще рявкнуть: «Харе!», чем «Думаю, этого более чем достаточно». Когда ты провинился, эффективнее получить оплеуху, быстро отделаться от наказания и надолго запомнить урок, чем выслушивать долгую нотацию, которая пролетит мимо ушей.

   — Итак, все в сборе, начнём, — наконец избавила их от мучительных ожиданий встречающая. — Меня зовут Ламиара Зеркального Храма. Я наставница вашей группы. По всем возникающим вопросам можете обращаться ко мне не стесняясь. Если проблема покажется вам неуместной для обсуждения с женщиной, можете подойти к любому преподавателю-мужчине. Вам обязательно помогут.

   Она взяла со стола планшет, заглянула в него и вновь подняла глаза на притихшую молодёжь.

   — Вас поселят по четыре человека в комнатах общежития. Оно раздельное для девочек и мальчиков. Встречаться будете на занятиях, расписание я вам выдам. Вы также получите план академии и памятку с правилами поведения. Рекомендую ознакомиться и постараться не нарушать...

   — А если нарушим? — не выдержал кто-то. Поднялся гомон — остальным тоже захотелось выяснить.

   — Сначала предупреждение. При повторном нарушении объявляется выговор. В особо сложных случаях — отчисление. Но я очень надеюсь, что до этого не дойдёт. Нам не хочется расставаться с перспективными студентами и лишать вас возможности получить достойное образование.

   — И с какой радости вам не хочется? Это же лишняя морока, — проявил сомнения качок с бритым затылком.

   — Взяли да заменили хулиганов на целеустремлённых ребят, — поддержала его полненькая девчонка. — И не придётся мучиться со «вторыми шансами», предупреждениями и прочим. Не хотят хорошо учиться — сами виноваты.

   — Благородно и правильно в каждом проблемном студенте видеть что-то хорошее и достойное уважения, — терпеливо пояснила, прекращая дискуссию, Ламиара. — Ещё один момент. Одежда. Вещи, который вы привезли с собой, на занятиях носить нельзя. Только в свободное время. В ваших комнатах уже имеется всё необходимое.

   — Такое же закрытое и скучное, как на ней самой, — едва слышно шепнул на ухо Фрае Дьяр. — Ведь шикарная тётка, фигура — закачаешься, а шмотка на ней скрывает всё, что только можно.

   — Если вопросов у вас... — начала Ламиара и взяла со стола стопку листков, но тут же её перебил сердитый возглас:

   — А пожрать где?

   Доброжелательное выражение лица исчезло, сменившись раздражением. Бесцеремонность пробила старательно удерживаемую маску терпимости. Но лишь на мгновение, потому что понимающая улыбка тут же вернулась на губы.

   — Для студентов есть общая столовая, но время приёма пищи у всех разное. График тоже здесь.

   Она наконец раздала памятки и вывела группу из зала.

   — Твою ж грязь! — ахнула Фрая, в один голос с остальными, когда вместо коридора они вышли на огромное светлое пространство, больше похожее на природный парк, чем искусственное сооружение.

   Выложенные булыжником широкие дорожки шли прямыми линиями сквозь заросли деревьев. Отходящие от них песчаные тропинки убегали в сторону и терялись в кустарниках. Лишь удерживающий имитацию неба каркас потолка, с которого лился искусственный свет, напоминал о том, что это космическая станция.

   В конце парка оказался перрон, вдоль которого шли рельсы и исчезали в тоннеле. Едва студенты приблизились, подкатил небольшой серебристый обтекаемой формы вагончик и услужливо распахнул двери.

   Забывая о веселье и подколках, студенты увлеклись сменяющими друг друга видами за стенами прозрачного туннеля.

   Площадки, ограниченные стенами сооружений. Длинные перроны вдоль аскетично гладких стен с одной стороны и открытого космоса с другой. И снова парковые зоны...

   Вагончик остановился, выпустив пассажиров на полукруглую площадку перед дверью, над которой светилась надпись «Академия Серого Межмирья. Главный пропускной пункт».

   Несмотря на строгое название, пропусков у новеньких никто не потребовал. Матовые стеклянные двери провернулись вокруг своей оси, последовательно впустив прибывших в гигантских размеров холл.

   — Вверх по лестницам и дальше по указателям через парк — путь в аудитории, — принялась пояснять Ламиара. — Слева — вход в общежитие, справа — в столовую. В неё можно попасть и напрямую из некоторых учебных корпусов. Из общежития можно выйти сюда или в аквазону. Общежитие раздельное, но водная территория общая. И в неё так же можно попасть из спортивного зала. Некоторые занятия будут проходить в бассейне.

   — Неужели вода чистая? — недоверчиво уточнила одна из девушек. — И пользоваться можно без ограничений?

   — Разумеется.

   — И сплюшки не водятся? Древесные, водные... Они же вездесущие и неистребимые.

   — Естественно, у нас подобной мерзости нет. Все прибывающие из Чёрного Мира корабли проходят санобработку. Поэтому и досматривали ваши вещи.

   — Курорт, — хмыкнул кто-то. — В таком релаксе об учёбе думать нереально.

   — Мы стараемся создать оптимальные условия для наших студентов. Что касается учёбы, тут всё зависит от вашей силы воли и желания получить образование. Считайте это проверкой на целеустремленность. И последнее. Меня можно найти в преподавательском корпусе, он первый, который вы увидите. Или связаться через через терминалы контактов, они на стенах.

   Её рука указала на светящуюся панель с маленьким экраном и клавиатурой.

   — Прикладываете пропуск, выбираете абонента и оставляете сообщение. Я получу уведомление, что нужна вам. Прошу, указывайте степень срочности проблемы. Скорость моего ответа будет зависеть от времени суток. И не забывайте регулярно проверять на этих же терминалах, не оставил ли кто-то сообщения для вас. Принцип здесь тот же.

   — А пропуска?..

   — Пропуск — это электронный ключ от вашей комнаты. Вы получите его у коменданта.

   Оживленно обсуждая услышанное, студенты разделились. Девушки потянулись к двери, которую украшала арка из цветочков, парни ломанулись к той, над которой вились веточки с листочками. Символизм был очевидный.

   — На занятиях пересечёмся! — успел пообещать Фрае Дьяр, до того как она ушла следом за своими сокурсницами.

   Девушка ему не ответила, но парень не обиделся. Это в Белом Мире проигнорировать собеседника — оскорбление, а в Чёрном отвечают, только если не согласны. Молчание же расценивается как знак одобрения всего сказанного.

   Широкий коридор, застеленный пушистым белым ковром, оказался длинным. Серебристо-серые стены и потолок перетекали друг в друга, а двери были похожи на арки. Из ближайшей вышла невысокая худощавая женщина, помоложе наставницы Ламиары, но в таком же неброском платье. Она оказалась молчаливой и на провокации типа «А если мальчики сюда зайдут? Что вы делать станете?» не поддавалась. Перечислила студенток по именам, выдав каждой пластиковую карточку с номером комнаты, и ушла к себе.

   — У тебя тоже тридцатая? — заглянула Фрае через плечо полненькая хохотушка. — Будем соседками! Девчонки, у кого ещё «тридцать»?!

   Студентки загомонили и с энтузиазмом рванули искать свои комнаты.

   — Чёт нас в какую-то дыру упекли. Мы, по ходу, половину коридора прошли. Двадцать седьмая только! А я уже еле тащусь — ворчала рыжеволосая девица, назвавшаяся Вийрой Призрачного Леса — жутковатой чащи из мощных, лишённых листьев деревьев. Где-то обгоревших, где-то поваленных, между которыми постоянно стелется плотный туман. В нём миряне пропадают запросто, а потом мертвецами ходят, как призраки... По крайней мере, местные жители так утверждают.

   — Зато и к аквазоне близко, и до выхода рукой подать, — нашла утешительное преимущество бледненькая невысокая блондиночка по имени Этса Радужной Топи. Радужной вовсе не из-за красивых световых арок в небе, а потому как топь — это гигантское болото с разноцветными разводами от покрывающего её поверхность слоя органического топлива.

   — Эй, а где народ? Идём как по заброшенному зданию, — удивилась пухляшка, которую звали Ашена Ледяного Утёса. А там принято хорошо и много питаться, чтобы не замёрзнуть. Остался голодным — погибнешь. Отсюда и её тревожность девушки, если еды нет.

   — Ага. И в холле было пусто. Двери закрыты, никто мимо не носится.

   — Может, не приехали ещё?

   — Первокурсники — ладно, а второкурсники? Они-то куда провалились?

   — Дрыхнут, наверное. Вряд ли тут время совпадает с нашим. Это мы выспались на корабле...

   Предположение оказалось верным. В комнате с номером «30» на двери, которая распахнулась, едва её коснулся один из пропусков, первое, что привлекло взгляд, — подвешенная под самый потолок настенная панель с часами и текстовой информацией.

   «00:8. Ночь. До общей побудки 09,2 интервала».

   Надолго на ней внимание Фраи не задержалось, привлекло иное: четыре кровати — по две слева и справа от входа, а над ними полочки для хранения личных вещей. Между изголовьями кроватей и стенами были встроены шкафчики с вешалками для одежды. А вот никаких столов и стульев студенткам не полагалось.

   — Тут только спать можно, — сделала вывод Ашена. — А уроки делать где?

   — В библиотеке, наверное. Или специальный зал есть... Надо план глянуть.

   — И инструкцию прочитать! — спохватилась Фрая. — А то наворотим дел по незнанию.

   Вытащив из сумки выданную Ламиарой памятку, девушка присела на упругий матрас, застеленный мягким тёплым покрывалом, на котором лежал серебристый пакет с её именем. Но прочитать не успела, отвлёкла её пухляшка, которая шустрее всех вытряхнула на кровать содержимое предназначенного ей пакета.

   — Ничё се! Вот мне свезло!

   Любопытная студентка перебрала добычу, встряхнув и внимательно изучив каждую вещь. Чёрную расклешённую короткую юбку, несколько блузок, спортивную маечку, курточку и шорты, колготки, закрытый купальник, чулки, бельё, туфли на каблучке, короткие ботиночки на упругой подошве...

   — Размер впору. И ткань качественная, — хмыкнула Этса, приложив к себе блузку с рюшечками и пышными рукавами. На худенькой девушке смотрелась модель на удивление хорошо. — Кто-то заморочился нам шмотки подбирать. Только чего всё чёрное-то?! Я яркое люблю.

   — А меня чёрное стройнит, — не согласилась с ней пухляшка. — К моим тёмным волосам идеально подходит. И немаркое оно. Цветное попробуй отстирай.

   — Ты где стирать-то собралась? — начала было Этса, но Вийра, всё же взявшаяся изучать памятку, её перебила и ткнула пальцем в план:

   — Вот, в аквазоне есть прачечная.

   — А тубзик? — сунула нос ей под руку пухляшка Ашена. — Тоже туда бегать?

   — Их много, — палец девушки скользнул по картинке. — В столовой, в водной зоне, рядом с аудиториями... О! У нас тоже есть!

   Вийра подскочила, бросаясь к стене, и распахнула неприметную дверцу. Линия дверного проема не привлекала взгляд, замаскированная под полосатое декоративное покрытие, а ручка была неглубоко утоплена.

   Возбуждённо хихикая и обсуждая странности высших, девушки по очереди посетили тайную уборную. И какое такое чувство прекрасного помешало прикрепить нормальную табличку? Чего тут постыдного? От кого прятать-то? Все свои. Проще, когда всё заметно и понятно. А так — пока сообразишь, пока найдёшь... можно и опоздать. В том смысле, что потом придётся штаны стирать!

   — У меня завтрак в третью раздачу, — вздохнула Ашена, которая тоже взялась штудировать памятку. — А я привыкла есть рано.

   — Наверное, в столовую не всех сразу отправляют, чтобы толкучки не было, — откликнулась Фрая, у которой распорядок дня оказался таким же. Больше не отвлекаясь на гомон подруг, постаралась вникнуть в суть правил.

   Не опаздывать на занятия и на приём пищи. Молчать, когда не спрашивает преподаватель, задавать вопросы только после лекций. На занятия являться в соответствующей одежде. В срок выполнять задания. Не портить книги и не выносить их за пределы читального зала библиотеки. В общежитии вести себя тихо, не шуметь, не скандалить, общаться со всеми культурно, соблюдать чистоту и порядок, держать вещи убранными. В комнаты не приводить посторонних и не приносить еду.

   Хоть и была готова Фрая к чему-то нестандартному, но столь безапелляционное навязывание чужих норм раздражало. Вот, например, как бардак в комнате или мятая одежда влияют на успеваемость?

   — Они издеваются? — и снова раньше неё возмутилась Ашена. — Мы же тут сдохнем от такой нудятины! По рукам и ногам связывают! Одни ограничения, никакой свободы.

   Эмоционально с ней согласившись, девушки принялись осваиваться. Разбирать вещи, готовить кровати... Скоро в комнате наступила непривычная для всех низших давящая тишина. Настораживающая. В Чёрном Мире, если такой момент выдаётся, — жди беды. Тихо там, где места гиблые, нет никого — значит, опасно. А если за окном всё затихло — стало быть, хищник близко, распугал мелкую живность. Или гроза приближается. А грозы в той же Токсичной Долине, например, — это неизбежный пожар и ядовитый дым. Тихо на заводе — производство остановилось. То есть полный трындец — или сейчас взорвётся что-то, или утечка была чего-то опасного, и все сдохли.

   В обитаемых местах звуки неизбежны — стуки, скрипы, взвизгивания, шум ветра, чьё-то шипение... Здесь же, в комнате на станции, тишина была абсолютной.

   — Твою ж грязь... — выругалась Фрая.

   — И не говори, подруга.

   — Ладно бы устали, может и уснули бы без задних ног. Но мы-то на корабле выспались.

   — А давайте в аквазону сходим? — загорелась идеей Фрая. Подскочила, включила свет и принялась искать купальник.

   Её примеру радостно последовали остальные, а потом, сдавленно хихикая, подталкивая друг друга и озираясь по сторонам, крались по коридору, стараясь шагать демонстративно неслышно.

   Проскочив через тамбур с душевыми, девушки попали в немалых размеров помещение, которое сильно отличалось от представлений Фраи о месте, где всего лишь много воды.

   Два огромных бассейна. Один — длинный, неширокий, с раздельными дорожками для плавания. На дне сверкала белоснежная плитка — вода оказалась настолько чистая и прозрачная, что позволяла рассмотреть даже тонкие стыки.

   Второй бассейн поражал воображение своим масштабом и дизайном. Больше похожий на мелкое озеро, к которому опускались трубы-туннели высоченных водных горок, он по берегам был уставлен декоративными растениями в горшках. С одного его края возвышался каменный грот, куда устремлялась вода, от другого отходила узкая река, петляла по сухопутным участкам и вновь возвращалась в озеро. В укромных уголках, тоже окружённые растительностью, бурлили крошечные озерца-гидромассажные ванны, рассчитанные на двух-трех желающих расслабиться.

   И тут же выяснилось, что не одна Фрая такая сообразительная — многие сокурсники уже с восторженными воплями сигали в бассейны с небольших трамплинчиков, окатывали соседей водой, носились по мелководью, истерично хохотали, вылетая из труб в озеро и поднимая фонтаны брызг. Не кричать и не шуметь полагалось в общежитии и в учебных корпусах. Об аквазоне в памятке речи не было.

   — Я отсюда не уйду. Пусть отчисляют за нарушение режима, зато оторвусь по полной, — потрясённо выдала Ашена и бросилась к озеру.

   Немалого веса тело плюхнулось в воду, ощутимо всколыхнув и без того волнующуюся поверхность, и принялось там барахтаться.

   — Не утонет? — озадачилась Этса. И спохватилась, только сейчас осознав, что занятия будут в бассейне. — Не знаю, как вы, а я плавать не умею. В моём районе от воды лучше держаться подальше.

   — Ну, подруга, тут мы на равных, — развела руками Вийра. — На глубину не лезь, и всё. А на занятиях препода предупредим. Не будут же они нас специально топить?

   Соглашаясь с ней, Фрая, которая тоже плавать не училась, кивнула. Подруги не догадывались, что её голова была занята совсем иным вопросом, а именно: «С чего начать?!» Хотелось и на горку, и в озеро, и в грот...

***

Я попробовала всё!

   Тьфу, твою ж...

   Привет, дневник Фраи из Токсичной Долины. Да, я знаю, что на сон осталось всего пять интервалов, но придётся тебе потерпеть, вот такое я не записать не могу.

   Это было умопомрачительно! Вода где-то тёплая, где-то прохладная, но везде ненормально чистая! И кожа после неё остаётся увлажненной и волосы не путаются как обычно, будто я банку крема потратила и бутыль дорогого бальзама извела! Вот же до чего себя любят изнеженные высшие!

   А какой адреналин от спуска по водным горкам! А сколько удовольствия от лопающихся при соприкосновении с кожей пузырьков! А как дух захватывает от скорости течения, с которой речка тащит тебя обратно в озеро!

   Права Ашена, ради такого и учёбой, и сном пожертвуешь. Впрочем, нет, лучше уж я хорошо учиться буду и весь год смогу наслаждаться невозможным для Чёрного Мира удовольствием.

   Кстати, у высших тоже есть любители ночных водных развлечений. Среди тех, кто плескался в бассейнах, я видела и незнакомые физиономии. И купальники у них были белыми, и вели они себя спокойнее, как-то... равнодушнее, что ли? На нас посматривали с любопытством, но держались на расстоянии.

   Интересно, эти студенты с нами на занятиях будут? Честно, мне бы хотелось отдельно. Как-то не по себе становится под их взглядами. Вот вроде и не осуждающими, но неприятно снисходительными. Мол, пользуйтесь всем, пока мы добрые. Так и хочется в грязь их послать, чтобы не пялились. Считают себя тут хозяевами, а ведь в академии все на равных.

   И вообще, чего на нас смотреть? Мы что, какие-то ненормальные? Или внешне чем-то отличаемся? Нет. Две руки, две ноги, голова, волосы, глаза, нос, уши... Ну да, кожа у нас не светится, когда мы в хорошем расположении духа. Но так это же не повод таращиться! Это мы должны на них смотреть как на диковинку.

   Кстати, я бы посмотрела. Всего один раз этот необычный эффект видела, когда на завод заявилась важная комиссия, а я отцу обед принесла. Из любопытства не ушла сразу, а спряталась и подглядывала. Среди проверяющих был высший, вот он из кабинета директора вышел весь светящийся! Уж не знаю, чем и как его там ублажали, но явно довольным выглядел. Может, его итог проверки порадовал?

   Теперь наверняка налюбуюсь всласть! Странно только, что в аквазоне никто не светился. Не нравится им, что ли? Или привыкли настолько, что воспринимают как должное, без ощущения удовольствия?

   Так, всё! Хватит на глупости отвлекаться! Спать!!!

   — Моё имя Легус Хрустального Замка. Я ректор и преподаватель истории Миров. Наша академия подготовила немало достойных и знаменитых выпускников. Ваша обязанность, как избранных представителей Чёрного Мира, не опозорится и превзойти своих предшественников. Вы должны проявить упорство в учёбе ради перспектив лучшего будущего в вашем родном мире.

   Стоящий за кафедрой мужчина — в строгом сером костюме, немолодой и потому уже седой, при этом статный, с аристократическими чертами лица, — хорошо поставленным голосом вещал в зал. Внимательным взглядом изучал своих новых студентов, устроившихся за столами, расположенными ступенчатыми ярусами. Начинались они напротив кафедры, а заканчивались практически под потолком.

   Фрая, сидящая в среднем ряду, видела лишь часть своих сокурсников, но была уверена, что здесь и сейчас находятся только низшие. Все явились в чёрном и никто не позволил себе вольностей в одежде. А высших сюда не пригласили. Их даже в столовой не было, когда разбуженные переливчатым сигналом девушки торопливо собрались и рванули сначала на завтрак, а затем на занятия.

   Рядом с Фраей, бесцеремонно оттеснив её от подружек, несгоняемо обосновался Дьяр, который в ответ на её «А не охамел ли ты?» недовольно ответил: «А кто-то обещал мне помогать. Я же не собираюсь тебя лапать!».

   И он действительно вёл себя прилично, то есть сидел смирно. Близкий контакт бёдер не в счёт — скамейка оказалась тесной для усевшихся на неё студентов.

   Фрае это и мешало, и нравилось. Было сложно решить, чего хочется больше — прогнать или позволить остаться. Потому девушка махнула рукой на отвлекающие обстоятельства и сосредоточилась на вычурных фразах преподавателя, привыкшего витиевато изъясняться.

   — Ваш срок обучения меньше, чем у студентов Белого Мира — всего один год. Но вовсе не потому, что мы считаем вас менее перспективными. Скорее, наоборот. Вы способны на многое. У вас больше мотивации развиваться и самоутвердиться. Доказательством послужит то, что большинство лекций и практических занятий вы станете посещать со второкурсниками, а отнюдь не с первокурсниками.

   Низшие завозились и переглянулись, выразительной мимикой показывая друг другу, что, мол, на хорошем мы счету, оказывается. А ректор то ли притворился, что не заметил, то ли не нашёл весомого повода для удивления — не первые они так реагируют. И продолжил:

   — Студенты Белого Мира на первом курсе завершают школьное обучение, которое вами уже освоено в полном объёме. Так что единственное преимущество студентов второго курса перед вами в том, что они здесь уже обжились. Именно поэтому настоятельно рекомендую следовать их советам и принимать помощь. Они не имеют намерений уязвить ваше самолюбие или обидеть, а желают помочь быстрее освоиться.

   Дьяр хмыкнул и хотел было что-то сказать — скептично отнёсся к заверению, но Фрая профилактически ткнула его локтем в бок.

   — В вашем учебном графике ежедневно шесть занятий, одно из которых спортивное. Поскольку вас много, лекции вы посещаете вместе, но практику, для максимальной эффективности, станете проходить в небольших смешанных группах. Их состав мы утвердим после первого тестирования, потому что у каждого из студентов индивидуальный темп восприятия новой информации.

   — Вот бы нас с тобой в одну группу, — не выдержал и зашептал в ухо Фрае её сосед.

   — Тс-с-с! — шикнула она на него, чтобы не отвлекал.

   — Один день через каждые пять у вас свободный от учёбы, можете использовать его по своему усмотрению, но, как правило, мы стараемся в такие дни организовывать для вас экскурсии в лаборатории научных подразделений станции. Это расширит ваш кругозор и станет несомненным подспорьем в учёбе.

   — Нашли чем голову забивать! Никакого отдыха, — буркнул было Дьяр, но осёкся. Не потому, что на его тут же уставился профессорский взгляд, а из-за Фраи, выразительно сжавшей руку в кулак и пригрозившей несдержанному парню.

   — Полагаю, вы хотели что-то спросить, молодой человек, но проявили деликатность, — до приторности вежливо поинтересовался ректор. — Я вас слушаю. Как раз собирался уточнить, есть ли вопросы.

   — Когда же нам нормальной жизнью жить?! — ничуть не смутился и громко, во всеуслышание заявил Дьяр. — Одна учёба, так и рехнуться недолго. Где развлечения, чтоб хоть обстановку сменить? Или мы тут как в тюрьме?

   Родившийся в аудитории одобрительный гомон вызвал у ректора понимающую снисходительную полуулыбку. Он терпеливо дождался относительной тишины и задушевно посочувствовал:

   — Как я вас понимаю. Но никаких ограничений в перемещениях у вас нет, пользуйтесь всеми благами наших цивилизаций, если это благотворно отражается на результатах вашего обучения. А насчёт развлечений... — Он задумался, но быстро нашёл решение: — Вот в этом вы как раз можете воспользоваться советом нынешних второкурсников. Поверьте, они в прошлом году нам тут такое устраивали! И дискотеки, и вечеринки, и тематические конкурсы, и...

   Легус спохватился, что мысль увела далеко от его прямых обязанностей. И потому свернул свою вдохновенную речь, переложив всю ответственность на коллегу:

   — Я напомню наставнице Ламиаре Зеркального Храма, чтобы обратила внимание на ваш досуг. А сейчас сделаем перерыв, подождём второкурсников и перейдём к вашей первой лекции.

   — Я щас сдохну в этих шмотках, — пожаловался Дьяр, едва профессор отвернулся и принялся перебирать какие-то документы на своём столе, а народ снова загомонил. — Брюки узкие. Рубашка тонкая, того и гляди треснет по швам. Ботинки вроде удобные, но на девчачьи туфли похожи. И зачем такие блестящие? Их же поцарапать можно на раз!

   Фрая слушала его нытьё вполуха, успевая из гомона выхватывать громко звучащие фразы, и с интересом следила за происходящим в аудитории — обычной вознёй жизнерадостной и привыкшей запросто общаться молодёжи Чёрного Мира.

   — Я вырядился как на свадьбу! — орал кто-то справа. — Кто хочет быть невестой?

   — Куда мою тетрадь потащил? У тебя такая же! — возмущался женский голос слева.

   — Когда уже обед будет? Завтрак был ни о чём, — привычно жаловалась Ашена, сидящая позади...

   На первом ряду девушку хлопнули по плечу, и она не задумываясь «передала» хлопок соседу. А он следующему... «Проспавший» свою очередь парень заработал дружеский подзатыльник и захохотал вместе с товарищами.

   Над головами пролетела пущенная с задних парт скомканная бумажка. Ударила в бритый затылок, и качок, шумно сдвинув стул и приняв устрашающий вид, начал медленно разворачиваться, отыскивая глазами наглеца.

   Фрае на колени плюхнулось что-то тяжёлое, отвлекая, то есть привлекая к себе внимание.

   — Дьяр! — захохотала она, когда это самое «что-то» принялось возиться, шаря руками по полу. — Ты чего?

   — Ручку уронил, — с пыхтением вылезая из-под стола, вернее сначала всласть ощупав и лишь потом отпустив ноги девушки, отчитался парень.

   — Шило из задницы вытащи и ничего больше не роняй, — посоветовала Фрая, чувствуя, как от его вроде бы непреднамеренных ласк начинают гореть щёки.

   Хотела было одёрнуть тонкую короткую юбку, которая от баловства задралась, открыв взглядам соседей привлекательные стройные ноги в чёрных чулочках. И не успела — при виде раскрывшейся двери и начавших входить высших намерение напрочь вылетело из головы.

   Ожидаемо форма пришедших на лекцию второкурсников оказалась белой. Поражало другое — фасоны. У низших одежда выглядела легкомысленно, а наряды высших были максимально элегантными. Платья в пол, с длинными рукавами и закрытым декольте, эффектно облегающие девичьи тела и очерчивающие соблазнительные изгибы. Костюмы-тройки, в которых плечи парней казались основательно широкими, а бёдра узкими.

   Необычно. Но снова вопрос — зачем так красиво? Ладно бы для торжества наряд, ещё можно было понять. Вот, например, праздничное красное платье Фраи отличалось от тех, практичных, из толстой плотной ткани, что она носила в школу. Но в данном-то случае эти белые шедевры швейного искусства — повседневная одежда! И в чём логика — прятать тело за облегающей тканью, если всё равно всё видно? И комфорта в ношении никакого! В многослойных костюмах парням наверняка жарко, а длинные юбки не дают нормально ходить девушкам. Бедняжкам то и дело приходится и приподнимать подол, чтобы не наступить и не упасть.

   А причёски? Зачем тратить время на замысловатые переплетения? Ведь проще и быстрее собрать волосы в хвост или скрутить в узел. Ну, девушкам это ещё простительно, но парни?! Они-то с какой радости длинные косы отрастили?! Это же совершенно непрактично.

   Не только Фрае подобные мысли лезли в голову, пока представители Белого Мира искали свободные места и рассаживались. Однако, помня о правилах, низшие оставили добродушно-сочувствующие подколки при себе, лишив высших понимания, что их именно пожалели.

   Впрочем, высшим до чужого мнения не было никакого дела — на лицах застыло уверенное спокойствие и сосредоточенность.

   Лишь на миг у светловолосого парня, который поднимался по ступеням мимо Фраи и взглядом скользнул по её ногам, глаза широко распахнулись в удивлённом потрясении. Но девушка среагировала быстро, дёрнув вниз юбку. А высший прошёл дальше, поднимаясь на более высокий ряд.

   — Если этот белобрысый станет на тебя пялиться, я ему врежу, — проявив неожиданную наблюдательность, прорычал Дьяр, напрочь забыв, что виновником привлекающего взгляд зрелища, по сути, был он сам.

   — Уймись, защитник, а то разжалую из телохранителей, — добродушно припугнула Фрая.

   Вполуха прислушиваясь к ревнивому бурчанию соседа, девушка сосредоточилась на преподавателе, который вновь встал за кафедру. Аккуратно снял с неё прилетевший во время перерыва самолётик, переложив его на стол, но обошёлся без критики. Сразу перешёл к лекции.

   — Тема нашей беседы — «Хроника Миров и Межмирья». Этот раздел в школе вы изучали в общих чертах, он вам несомненно знаком. Однако вы не углублялись в детали и хронологию событий, а это важный для понимания нюанс истории. Поэтому обращаю ваше внимание и прошу учесть, что все даты и названия требуется запомнить. Завтра по этой теме вы будете писать проверочную работу, от результатов которой зависит определение уровня вашего интеллекта. Итак...

   Итак, около тысячи лет назад — точной даты, увы, не сохранилось в летописях — жители далёкой планеты под названием Беломирье с ужасом узнали, что их звезда скоро взорвётся. «Скоро» — по галактическим меркам, само собой. По расчётам учёных, до этого момента было ещё несколько сотен лет. Гибель цивилизации не входила в планы беломирян, и они начали подготовку к эвакуации. Строили корабли, готовили запасы, а главное — искали куда лететь. В космосе не так уж много планет, годных к колонизации. Те, которые считались перспективными, располагались либо в опасной близости от звезды и сами могли сгореть, либо находились так далеко, что были вне досягаемости.

   К сожалению, как это часто бывает, безжалостная судьба вносит коррективы в планы носителей разума. Звезда, дарующая свет и тепло Беломирью, начала пульсировать и раздуваться раньше, чем ожидалось. И быстрее! Темпы её роста были такими, что счёт шёл уже не на годы, а на дни!

   В суматохе и панике было уже не до разборчивости в выборе обитаемых миров. И не до слаженности действий. В спешке стартовало несколько кораблей, унося в неведомые дали тех, кому повезло больше остальных. Не успевшим сойти со стапелей транспортникам не суждено было подняться в космос — звезда взорвалась, превратилась в гигантский огненный шар, поглотив вращающиеся вокруг неё планеты.

   Выживших беломирян оказалось совсем немного. А что значит горстка в три сотни космических скитальцев против пяти миллионов погибших в катаклизме? И всё же они не сдались. Приняли решение лететь к ближайшей планете из тех, что были признаны потенциально годными к заселению.

   Но и тут им не повезло. Спустя сорок лет пути, когда стало возможным вести точные измерения, выяснилось — в атмосфере слишком мало кислорода. А значит, путь проделан напрасно.

   И снова дискуссии, снова отчаяние, паника, надежды... Ещё один мир. И очередное разочарование... Потерявшим свою родину оказалось непросто найти новую обитель. Запасы топлива медленно, но неуклонно таяли, а восполнить их было нечем.

   Последний перелёт... После него, если снова всё окажется неутешительно, искать дальше было бы уже нереально. И оттого в разы ярче было счастье путешественников, когда подтвердилось, что планета, пусть и не идеальна, но всё же годна для жизни. И тем горше оказалось разочарование, что они на ней будут лишь пришельцами-захватчиками, потому что мир оказался обитаемым.

   Опуститься до подобной постыдной роли деликатные беломиряне, хоть и совершенно отчаявшиеся, себе позволить не могли. И нашли единственно возможный выход — обосноваться на крошечном естественном спутнике планеты.

   Небольшой каменный шарик, имеющий собственную атмосферу, но напрочь лишённый растительности, был не идеальным местом. Однако технологии и наука способны на многое. А вкупе с дипломатией они могут совершить невозможное.

   Так и произошло, когда на планету полетела первая делегация с предложением взаимовыгодного сотрудничества. Растения и ресурсы, так необходимые беломирянам, чтобы создать на спутнике комфортные условия, в обмен на... Да на что угодно! Они были готовы предложить всё, что имели.

   К счастью, жители планеты проявили понимание к чужой беде и не потребовали ничего. Они сами, с трудом выживающие в неблагополучных экологических условиях, прекрасно осознавали, как трудно приходится пришельцам. И оттого готовы были поделиться всем необходимым, отдав даром.

   Но беломиряне не могли принять помощь, не дав ничего взамен. И по собственной инициативе предприняли всё, чтобы жизнь их помощников стала благополучней. Поделились научными открытиями, усовершенствовали уже имеющиеся у жителей «нижнего» Мира технологии, стали содействовать в управлении производством и получении образования, основали Академию — как своеобразный мостик мира между двумя совсем разными культурами и менталитетами...

   Как-то само по себе получилось, что Мир на спутнике стал именоваться Белым, на планете — Чёрным, а построенная на орбите космическая станция — Серым Межмирьем. Никто намеренно не продумывал и не вкладывал никакого оскорбительного подтекста, чтобы называть беломирян высшими, а жителей планеты низшими. В истории, как обычно, многое возникает само по себе...

***

Привет, дневник!

   Ну вот, окончательно я свыклась с моим безмолвным психотерапевтом. С другой стороны, действительно, высказаться хочется, а кому? Дьяру такое говорить нельзя, а то он ни за что от меня не отцепится. Девчонкам не стоит, потому что болтушки те ещё, да и не настолько мы сдружились, чтобы тайны доверять. Я даже маме и Гралле не всё рассказываю.

   Конечно, пока в школе училась, особенно таить-то было и нечего. Разве что совсем уж глупости. Как соседка моя по парте на всю ночь со своим кавалером гулять ушла, а я её перед всеми прикрывала, делала вид, что она у меня в гостях и мы в моей комнате бесню устроили, а потом задрыхли. Как припрятала в тайном месте секретную записку с заветным желанием, а потом постоянно бегала, проверяла, не выкопала ли её любопытная акабса. Как затолкала между вещами высохших сплюшек, чтобы напугать Граллу, которая повадилась таскать мои платья. Визгу было... Зато отучила сестру одним махом.

   А тут, в академии, похоже, тайн у меня будет ох как много! И главная — Дьяр.

   Вот вроде наглый оболтус, а я, как на него посмотрю, так растаять хочется, вместо того чтобы врезать. И все его обещания «не лапать» вызывают разочарование, хотя я сама просила парня не устраивать провокаций. Зато от любых прикосновений в животе сжимается тугой комок предвкушения и фантазии убегают далеко-далеко за рамки приличий. А его голос? Он же своей бархатностью просто сводит на нет смысл сказанных слов. При таком тембре даже от ругани с Дьяром получаешь удовольствие, а уж от ласковых фраз наверняка и до оргазма дело дойдёт запросто, безо всякого там секса.

   Может, для него это несерьёзно — он дурачится, играет, ну так и я не собираюсь в него по-настоящему влюбляться. Понимаю же, что просто взрослею, организм своё требует. Вон сколько девчонок сразу после окончания школы замуж выскакивает! Само собой, не за ровесников, а за зрелых мужчин, у которых уже давно не ветер в голове. Какой толк в семейной жизни от таких, как Дьяр? В Чёрном Мире важно добротное жильё, хозяйство, обустроенный быт.

   Но всё равно флирт с Дьяром, который я себе запретила, — будоражит, щекочет нервы, возбуждает. А уж как Дьяр ревнует!.. Просто услада для ушей! Надеюсь, высший, в адрес которого прозвучала угроза, не услышал. В правилах написано «быть вежливыми», а тут такое...

   Хотя, наверное, даже если он и слышал, накалять ситуацию не станет. Зачем ему? Конфликтовать — наверняка ниже его достоинства. Эти высшие — чопорные снобы, вон какие у них невозмутимые физиономии! Может, они вообще не способны испытывать чувства? Вот и выглядят такими «отмороженными». Или же реально им с детства в голову намертво вбили нормы идеального поведения. Их даже провоцировать и выводить из себя неинтересно, только и слышишь «извините, я сам виноват, прошу прощения». Тьфу! Да и не станет этот белобрысый из-за низшей, которая ему не ровня, лезть на рожон.

   Совместная учёба в академии — это вынужденная необходимость, оттого они и терпят наше присутствие. А так высшие в нашу сторону и не посмотрели бы. Пусть внешне мы и невероятно похожи, но их предки вон из каких далей! А значит, и генетически мы разные, оттого и несовместимые. Очень жаль тех, кто не успел покинуть гибнущую планету...

   И всё же надо отдать высшим должное — целеустремленности и силе духа космических скитальцев можно только позавидовать. Наверняка их потомки расслабились в теперь уже благополучном Белом Мире, сейчас им не нужно работать на износ. Но несомненно они благодарны своим предшественникам, раз так старательно сохраняют память о непростой судьбе своего народа. Каждую мелочь, каждый нюанс! Я три листа в тетради исчеркала, записывая те самые даты и названия, которые нужно выучить. А потом весь вечер зубрила!

   Хорошо хоть, остальные наши наставники обошлись без домашних заданий. Математичка ограничилась решениями примеров на уроке, препод естествознания вообще два занятия подряд ничего не спрашивал и не рассказывал, только опыты показывал — мы в итоге чуть не сдохли от безделья! Лучше бы он позволил нам самим активность проявить. А физкультурник без особых затей послал нас развлекаться в аквазону. Мол, вы там ещё не были, ознакомьтесь, освойтесь, успеете ещё нормативы выполнить. Невдомёк ему, что мы и так полночи там бултыхались.

   Правда, на этот раз народу было больше, а потому мне понравилось меньше. На горках очередь, в ваннах всё забито, в раздевалках толкотня. Нет уж, лучше я по ночам в гордом одиночестве оттягиваться буду. Понятно, что одиночество будет условным, наверняка найдутся другие такие «умные». Но всё же не до такой степени, что всякий раз, когда твоей ноги в воде кто-то касается, кажется, будто в тебя сейчас сплюшка вопьётся.

   Только эти планы придётся отложить минимум до завтра. Сегодня надо выспаться, иначе на тестировании буду сонной и точно где-нибудь ошибусь.

   — Фрая! Как звали капитана корабля, который стартовал с Беломирья первым?.. Твою ж... Год первой дипмисии высших в Чёрный Мир? Вот засада... Дата заседания учёного совета Серого Межмирья, на котором принято решение... Что за «интеграция»?.. Фрая?!

   Выполняющий тест Дьяр тихо ругался и настойчиво требовал подсказок. Девушке и без него хлопот хватало, а с ним так и вообще одна сплошная нервотрёпка. И страшно ей было, что Легус услышит — у ректора ушки на макушке, вертит головой, следит, чтобы не списывали.

   С одной стороны, Фрая не меньше Дьяра беспокоилась, что их в разные группы определят. С другой, не хотелось быть изгнанной из аудитории за неподобающее поведение и отправленной на позорную пересдачу.

   В общем, она старалась как могла незаметно помочь. Не всегда получалось, оттого и вышли они в коридор поникшие и расстроенные. Тест сегодня был последним занятием, но бодрости духа это не прибавляло.

   — Кирдык сплюшке, — имея в виду себя, сокрушённо вздохнул Дьяр, провожая взглядом сокурсников: чинно вышагивающих высших и рванувших врассыпную низших.

   — Не дрейфь, прорвёмся, — попыталась обнадёжить его Фрая. — Ну не будем в одной группе, что с того? Не отчислят же тебя из-за одного несчастного теста? Им самим невыгодно — каждый раз гонять корабль туда-сюда. А там уж как-нибудь выкрутишься. Ну да, учить материал, конечно придётся...

   — Понял, не грузи меня! — оборвал её парень, для которого подобные переливания из пустого в порожнее — как нож по сердцу. Не в его характере долго рефлексировать. — Пошли лучше терминал испытаем. Хоть отвлечёмся.

   Устройство, до которого добрались любопытные студенты, оказалось простым в использовании, но Фрая, изучив список абонентов, разочаровалась:

   — Вот подстава... Тут все контакты местные.

   — А ты чего хотела? — не понял её Дьяр.

   — Надеялась родителям сообщение отправить. Они же беспокоятся.

   — Вот ты глупая! — изумился парень. — Мы тут всем обеспечены. И никто из вернувшихся домой выпускников не жаловался. Было бы тут плохо, что-то да и всплыло бы. Так с чего родичам за нас переживать? Мои вон пляски с бубнами устроили, когда провожали, нарадоваться не могли. Всем соседям растрезвонили... — Присмотрелся к недовольно нахмурившейся подруге и посоветовал: — Не, ну если всё так серьёзно, напиши Ламиаре, пусть скажет, как отправить.

   В ожидании, пока девушка набирала текст сообщения для наставницы, Дьяр буквально извёлся. Стоять спокойно он явно не мог. Расстегнул рубашку, засунул руки в карманы, постучал носком ботинка по стене, содрал с волос резинку, снова сделал хвостик...

   — Неугомонное ты создание, — хихикнула Фрая, отправляя сообщение и закрывая почтовый интерфейс.

   — Уж какой есть, — развёл руками парень. — Как думаешь, наши уже освоили терминалы? Может, мы им весточку пошлём?

   — Только неприличного не пиши, — засмеялась Фрая, уступая ему место за экраном. — Чтоб тебя самого не послали.

   — А я сейчас... О! Тут есть функция анонимности!..

   Итогом его инициативы, фантазии Фраи и совместного желания развлечь народ стал квест под названием «Найди того, кто пригласил тебя на свидание».

   То есть, конечно, поначалу о том, что это игра, никто из получивших таинственное сообщение и явившихся к беседкам парка, разбитого перед корпусами академии, не догадывался. Но по мере того, как «влюблённых» становилось всё больше, подозрения начали возникать.

   — Подстава какая-то. Я никого не приглашал.

   — И кто нас всех выманил? Высшие или кто из наших?

   — Так ты думай, что несёшь. Преподы занудные, второкурсники тоже. Наши это были!

   — Это меняет дело! Давно пора развлечься и познакомиться.

   — И то верно...

   Никто и не обратил внимания, что среди столпившихся низших недостаёт двух студентов.

   Фрая и Дьяр, как истинные подстрекатели, ждали, затаившись в кустах, чтобы в самый последний момент выскочить и всех развеселить. Но, как обычно бывает, всё пошло не по плану...

   — Ага. Вот вы где. Извольте прекратить мять траву и вылезти на дорожку, — за спиной «заговорщиков» раздался строгий женский голос.

   — Чего это?! — привычно нагло начал возмущаться Дьяр, но Фрая толкнула его локтем, и он умолк.

   Следом за девушкой парень выбрался на тропинку, где стояла Ламиара. Та осмотрела обоих с ног до головы, тяжело вздохнула и приказала:

   — Идите за мной.

   Проходя мимо галдящей толпы, остановилась и громко, чтобы все услышали, пояснила: — Прошу внимания! Произошёл сбой в системе, одно из отправленных сообщений случайно продублировалось для всех абонентов. Приносим свои извинения, больше подобного не повторится. Расходитесь, пожалуйста. Займитесь своими делами.

   — Как же «расходитесь»? — изумился кто-то. — А для кого тогда было первое сообщение? Интересно же! Надо выяснить!

   — Не надо, — не согласилась наставница. — Оно не предназначалось ни одному из вас.

   Она решительно зашагала к преподавательскому корпусу, лишь на миг обернулась, чтобы взглядом напомнить Фрае и Дьяру, что им нужно следовать за ней.

   — А эти куда? — услышали провинившиеся за спиной недоумевающий вопрос, но ответить на него было нечего. Пришлось притвориться, что не расслышали.

   Молча, обмениваясь выразительными взглядами, Фрая и Дьяр сначала шли по дорожке, потом поднимались по ступеням, затем шагали по гулкому коридору. В итоге остановились у массивной двери, покрытой плотным серым дерматином, на которой красовалась табличка с золотыми буквами, украшенная вензелями: «Ректор академии Серого Межмирья — Легус Хрустального Замка».

   — Прошу, — толкнув тяжёлую створку, пригласила Ламиара.

   Шагнув внутрь, Фрая и Дьяр с любопытством осмотрелись.

   Помещение выглядело роскошным и неприлично дорогим. Натуральная древесина, покрытая редким лаком, не по карману никому в Чёрном Мире. Оттенки белого, серого, стального... Совершенно непрактичные. Полки, заставленные мелочовкой, — гипсовыми статуэтками, стеклянными шарами, пирамидами из поделочного камня и ажурными тканевыми салфеточками. Стеллажи едва удерживали вес массивных бумажных книг в бархатных переплётах. На полу стояла огромная ваза с натуральными цветами. С потолка свисала шикарная люстра с прозрачными подвесками в виде множества капель.

   Дьяр едва слышно, но вполне отчётливо хмыкнул — напрасная трата ресурсов, времени и сил! Да одна только уборка в таком месте будет сущим наказанием.

   Мужчина, сидящий за массивным, покрытым серым сукном столом, на звук среагировал — отвлёкся от своих записей и с пристальным вниманием воззрился на студентов. Дождался, пока вошедшая следом Ламиара закроет дверь, и заговорил:

   — Благодарю, что почтили меня визитом, но вынужден констатировать, что ваша выходка неприемлема. Мы ждём от наших первокурсников большей сознательности и ответственности. Вы меня очень расстроили.

   В его голосе не было злости, а во фразах ругательств, но от этого упрёк не становился менее весомым. Только вот причину ребята понять никак не могли. Вернее, поняли её чуть иначе.

   — Мы не знали, что ходить по траве и прятаться в кустах запрещено, — не полез за словом в карман Дьяр.

   — При чём тут трава? Какие кусты? — опешил ректор. — Не путайте меня, прошу вас. Я совершенно иное имею в виду. Вы оба спланировали провокацию! Массовая рассылка сообщений, организованный сбор толпы. Всё зафиксировано, видеосъёмка не оставляет ни малейших сомнений в личностях зачинщиков.

   — Какая ещё провокация? — в свою очередь опешила Фрая. — Мы всего лишь хотели, чтобы наши однокурсники освоились в академии. Научились пользоваться терминалом, подружились...

   — И мы сами потренировались сообщения отправлять, — добавил Дьяр. — А ребята на «свиданиях» мигом перезнакомятся. Весело же получилось.

   — Весело? Вы находите забавным, что намеренно отвлекли своих товарищей от подготовки к занятиям? — осуждающе покачал головой Легус.

   — Так уже время позднее, — заступилась за друга Фрая. — Они давно подготовились, почему бы не развлечься? В правилах обозначено свободное время.

   — Значит, вы нарушили другие их планы. На отдых, на личную гигиену, на сон.

   — Ночью крепче спать будут, — пробурчал Дьяр. — Меня наказывайте, Фрая тут ни при чём.

   Ректор и Ламиара переглянулись. Фрае показалось, будто в глазах мужчины что-то сверкнуло, но, наверное, это был просто отблеск от яркой люстры, потому что спустя мгновение в стального цвета радужках девушка уже не видела ничего необычного.

   — М-да... — Легус побарабанил пальцами по столу и, вдруг вспомнив, что посетители стоят, приглашающе указал на стоящий у стены диванчик. — Извините, я был так расстроен вашим проступком, что напрочь забыл о правилах гостеприимства... Понимаю, вы привыкли вести себя раскованно, действовать спонтанно, не задумываясь обо всех последствиях. Но поймите, здесь, в академии, в приоритете иные нормы, нежели на вашей родине. Вы должны научиться ответственности, дальновидности, широте мышления, чтобы по возвращении в Чёрный Мир заняться просвещением своих соотечественников, возглавив предприятие или заняв высокую должность при наместнике. Да, вам сложно искоренить старые стереотипы. Да, вам это кажется совершенно ненужным, а ваше сознание будет всячески сопротивляться и отвергать новое...

   Он снова умолк, обдумывая решение проблемы. И озвучил свои соображения на этот счёт:

   — Я вижу только один выход. Наставница Ламиара, — обратился к присевшей на кресло женщине, — вы ещё не распределяли студентов по группам? Тест, который они писали, я уже проверил. Вы смотрели итоги?

   — Я всегда безупречно выполняю свою работу, ректор Легус. Всё уже сделано, списки я вам направила. Проверьте свой личный терминал.

   Пока мужчина изучал информацию, Фрая и Дьяр ждали в тревожном напряжении. Оставалось непонятным, что же придумал ректор, да и за результат Дьяра беспокойно. В своём успешном прохождении теста Фрая была уверена.

   — Ага... — загадочно хмыкнул Легус и выхватил из печатающего устройства два листка. Просмотрев оба, удивлённо поднял брови и с одобрением взглянул на студентов: — Поздравляю, у вас высокий балл, и вы оба зачислены в сильную группу. Я склонен полагать, что ваша сегодняшняя выходка — досадный порыв безрассудства, но... — Он улыбнулся, словно извиняясь. — Но всё же вынужден принять меры. С этого момента у каждого из вас будет куратор из числа тех, кто прекрасно усвоил нормы этики и знаком с понятиями такта и деликатности. Я имею в виду наших второкурсников.

   И пока ошалевшие от новостей Фрая и Дьяр хлопали глазами, ректор снова уставился в экран.

   — Так, посмотрим, кто у нас есть в вашей группе... М-м-м... А, вот! Индор Белой Лагуны и Аталла Серебряного Дола. Прекрасные студенты, перспективные, ответственные. Именно то, что вам нужно. Я им сообщу об их новых обязанностях. А вас прошу с завтрашнего дня проводить со своими кураторами как можно больше времени, перенимать опыт и прислушиваться к советам.

   — А если мы не выдержим и пошлём их куда подальше? — буркнул Дьяр, которому меньше всего хотелось вот такого довеска к ненавистной учёбе.

   — Ну что же... — показательно расстроенно развёл руками Легус. — Тогда я буду очень разочарован, но вынужден с вами расстаться. Боюсь представить, что с таким отношением к нам получится из вас на выпуске.

   — Он не всерьёз спросил, — выдавила Фрая впиваясь ногтями в руку взбалмошного друга. Да, ей всё это тоже не нравилось, но быть отчисленной не хотелось.

   — Очередная шутка? — с лёгкой снисходительной полуулыбкой уточнил ректор. — Юмор это хорошо, но и он должен быть уместным. Впрочем, и к этому кураторы вас приобщат... Возьмите результаты и можете быть свободны.

   Легус положил листы на стол. Фрае и Дьяру ничего не оставалось, кроме как подхватить их и выйти за дверь.

   До конца коридора ребята дошли в потрясённом молчании. То есть это Фрая думала, что причина тишины такова, а на самом деле Дьяр просто старательно сдерживался, чтобы не взорваться. И когда вышел на лестничный пролёт...

   — Кто молодец?! — неожиданно выкрикнул и принялся скакать, взбрыкивая, как неприрученный ньяк, и размахивая своим листочком. — Я молодец! Кто молодец? Я молодец!..

   Фрая, глядя на это буйство эмоций, тихо рассмеялась. Дождалась, когда Дьяр выдохнется, и его радость поумерила:

   — Тебе просто повезло. Легус не заметил списывания.

   — Не так уж много я списал, — отмахнулся парень. — Может, это меня в моей школе недооценивали.

   — Теперь «оценили». Вляпались мы.

   — Подумаешь, главное — нас не отчислили. Наказание рано или поздно закончится.

   — Будешь терпеть навязанного куратора? А как же твоё «ни под кого подстраиваться не стану»?

   — А я бы и не стал. Но обещал же тебя не бросать. Да и я, похоже, не такой уж и безнадёжный.

   — Надеешься поладить с высшим?

   — Куда деваться? Попытаюсь. Тебе проще. Девчонка с девчонкой завсегда договорятся. У меня сестра та ещё законченная скандалистка, как схлестнётся с подружками, так хоть из дома ноги уноси. Поорут, поорут, и тишина. Заглядываю, а они сидят, мирно причёски друг другу делают. Ещё и на меня в один голос рявкнут — мол, не суйся в женские ссоры.

   Ожидания и реальность, увы, часто не совпадают. Вот и на этот раз закон подлости сработал в совершенно неожиданном ракурсе.

   Выяснилось это не сразу, поначалу ничто не предвещало неприятностей. Вчерашние возмутители спокойствия шли довольные, выспавшиеся и наевшиеся, громко переговариваясь с сокурсниками. В маленькой аудитории для практических занятий сели привычно кучно, хоть их и было всего шестеро. А вот дальше...

   Дальше явился преподаватель — невысокий, в очках, подвижный, довольно молодой. Оценил дислокацию, остался недовольным и очень вежливо, но настойчиво попросил разместиться по одному. А следом, едва низшие разобрались, кому где сесть, заявились... высшие. Тоже в количестве шести студентов. Но свободных-то парт уже не было!

   — Мы тут, по ходу, все не влезем, — прокомментировал Дьяр. — Мест мало. Нам уматывать в комнату побольше? Или это они аудиторией ошиблись?

   — Вы плохо видите, юноша? — учтиво поинтересовался преподаватель. — За каждой партой два места. На практиках первокурсники выполняют задания в паре со второкурсниками. Это общее правило, извольте не делать скоропалительных выводов. — Он обернулся к ожидающим его разрешения студентам: — Присаживайтесь, пожалуйста.

   — Что за подстава? — озвучил общее негодование Дьяр и потерял дар речи, когда рядом с ним уселась стройная высокая брюнетка. Аккуратно расправила юбку, выпрямила спину, улыбнулась своему соседу и представилась: — Аталла.

   Дьяр в замешательстве покосился на Фраю, сидящую за партой перед ним. И едва не бросился в драку, увидев, как рядом с его девушкой садится тот самый белобрысый, который пялился на её ноги в лекционной аудитории!

   А Фрая и сама оказалась ошарашена ничуть не меньше. Особенно когда услышала:

   — Я — Индор. Ректор уведомил, что назначил меня твоим куратором. Приятно познакомиться, Фрая.

   — Вот так «свезло» мне с нянькой! — выдала девушка на эмоциях. Она готова была всего лишь на расстоянии присмотреться к навязанным кураторам, а не с ходу заводить близкое знакомство. Да ещё и куратор парнем оказался вместо ожидаемой девушки.

   — Неправильно говоришь, — не обиделся Индор на несдержанность напарницы. — Нужно отвечать «и мне очень приятно». Имя в конце фразы можно не использовать, но обычно всё же добавляют, это лучше звучит.

   — ... неприлично глазеть, не представившись в ответ, Дьяр, — донеслась до них нотация, которой Аталла решила добить и без того шокированного напарника.

   — Совершенно с ней согласен, — кивнул Индор и принялся доставать из сумки учебные принадлежности.

   Фрае осталось молча смотреть, как перед ней появляются карандаши, ручки, линейка, большая тетрадь, книга-справочник «География Чёрного Мира». А спустя миг рука преподавателя положила на парту лист с заданием.

   — Читай хотя бы вслух, — тихо вздохнул Индор. — Или мне одному за нас двоих работать?

   Фрая спохватилась. Ну да, непредвиденные обстоятельства. Но учёбу-то никто не отменял! Да и она не бездельница, чтобы за чужой счёт оценки получать.

   Задание оказалось не то чтобы сложным, скорее трудоёмким. Оно требовало внимания, аккуратности и терпения. А ещё — слаженных совместных действий, когда один ищет сведения в книге, а другой значки ставит на карте и закрашивает.

   — Нет, Фрая, почему розовый-то? Для Заброшенного Отвала правильнее взять коричневый цвет. И в легенде карты напиши, что это несортированный мусор...

   — Это тебе не мусор, там миряне живут, — рассердилась Фрая презрительному отношению к территории. Ну правильно, для высшего это всего лишь неприглядное пятно на карте, а для кого-то из низших вся жизнь проходит в районе свалки.

   — «Там миряне живут, Индор», — наставительно напомнил куратор. — Карта у нас какая? Физико-экономическая. Мирян здесь не задано отмечать. Укажи лучше полезные ископаемые Пылающего Карьера и Магнитной Аномалии.

   Хоть и не согласна была девушка с его позицией, задание пришлось выполнять.

   Несмотря на зазнайство, Индор часто заглядывал в книгу. Похоже, не так уж хорошо в школе высшие изучают чужую планету, раз только в академии до этого дошли и даже на втором курсе не удосужились запомнить сведения. Может, и о своём Белом Мире они ничего толком не выучили? Вдруг и хвалёная просвещённость высших избирательная? Вбили себе в голову приличия и этим козыряют.

   Однако итог работы преподаватель оценил. Похвалил, рассматривая ровную штриховку, чёткие линии и аккуратные значки. Положил тетрадь в общую стопку, взялся за следующую, которую ему подали...

   — Это... э-м-м... что это?

   У него очки от потрясения запотели. И Фрая, которая не успела далеко отойти, прекрасно увидела причину.

   На карте, над которой корпел Дьяр под руководством своей напарницы, красовались не попадающие в естественные границы кляксы. И поверх каждой были коряво выведены названия районов. Бытовые, в стиле: «Большая Космическая Помойка», «Морозильник», «Рыбы-Страшилки» и «Мутная Лужа» вместо Метеоритная Равнина, Ледяной Утес, Чудная Река и Радужная Топь.

   — Это я виновата, профессор, — елейным голоском пожаловалась Аталла. — Я не смогла его вразумить.

   — Ну что ж, в таком случае вам придётся переделывать карту в свободное от учёбы время. У вас двоих дополнительное общее домашнее задание. Дьяр, — преподаватель строго посмотрел на набычившегося студента, — надеюсь, вы не подведёте свою напарницу и оправдаете доверие нашего ректора.

   Впрочем, расстроен оказался не только Дьяр, Фрая тоже не нашла повода для оптимизма. Мало того, что друг будет весь вечер занят, так ещё и с кем?! С этой жгучей и до зубовного скрежета фигуристой брюнеткой?! Которая с какой-то радости решила, что порученное ей «воспитание» будет более эффективным, если парень на неё залипнет? Она же только и делает, что перед ним красуется — то бедром выразительно повернётся, то грудь выпятит, то пальчик томно прикусит.

   Фрая злилась, косясь на девицу, которая после практики на лекции снова села рядом с Дьяром.

   Вот зачем ей это? Чтобы собственную неотразимость подчеркнуть? Мол, вот я какая вся распрекрасная, даже низший на меня запал? Дался ей этот низший, если замуж высшие только за высших выходят! Ей нужно охмурять кого-то из соотечественников, а не распыляться на представителей чужого мира.

   — Не отвлекайся, Фрая, — строго одёрнул Индор, тоже занявший место рядом с воспитуемой. — Упустишь что-то, и нам придётся заниматься дополнительно.

   Девушка мгновенно опомнилась. Лучше постараться сейчас, чем весь день находиться в обществе высшего. Лекции закончатся. Не увяжется же он за ней в столовую? И уж тем более не потащится на ночь глядя в аквазону. А уж там точно можно будет расслабиться и вздохнуть свободнее.

***

Твою ж грязь!

   Извини, дорогой дневник, но приличных слов у меня уже нет, все закончились. И полоса везения закончилась! Вот как со вчерашнего утра день не задался, так всё и идёт наперекосяк. Напрасно я думала, что отделаюсь от Индора, когда рванула на обед в столовую. Оказалось, ему даже время приёма пищи изменили, чтобы... как там ректор выразился?.. А! Побольше проводить времени рядом!

   Вот и пришлось давиться салатом и горячим под пристальным взглядом этого белобрысого красавчика и под его ценные советы типа — жуй тщательно, не чавкай, сиди прямо, не клади локти на стол.

   Ну и кому вся эта показуха нужна? Можно подумать, оттого, что я буду есть неслышно, пища лучше переварится. Да ничего подобного! А чем отломанный вилкой кусок отличается от отрезанного ножом? Его нереально проглотить, что ли? Или высшие боятся вилку погнуть? Или сил не хватает?

   Я, кстати, не выдержала и об этом поинтересовалась прямо во время обеда. А вместо вразумительного ответа по существу получила тяжкий вздох, осуждающий взгляд и обречённое: «Как же с тобой сложно...»

   Я было обрадовалась. В том смысле, что он обрадуется, когда я ушла и избавила его от сложностей в моём лице, но... Не тут-то было! Уж не знаю, каким местом Индор почувствовал, что я на ночь глядя собралась в аквазону, но в итоге именно его физиономия оказалась прямо передо мной, когда я вылетела из трубы и плюхнулась в озеро.

   Ну и, дорогой мой дневник, догадайся, что я от него услышала?

   «Технику безопасности надо соблюдать. Ты едва меня не покалечила, Фрая».

   Каково, а?! Твою ж грязь, я-то тут при чём? У него что, у самого со зрением проблемы? Разуй глаза, прежде чем лезть под трубу, и не жалуйся! И вообще ему повезло, что это я вывалилась в озеро, а не Ашена.

   Но я бы была не я, если бы ему это не высказала прямо в добропорядочную физиономию. И что же? Думаешь, он смутился?! Три раза «ха»! Даже не подумал. Спокойно оценил внушительную комплекцию плавающей на волнах девушки и невозмутимо заявил: «Ей давно следовало изменить рацион ради собственной же безопасности».

   Этот высший в своём уме? Какой ещё рацион? Что и откуда выбирать? У нас в Чёрном Мире чем богаты, тем и рады. Как-то не до изысков и особого питания тем, кто занят физическим трудом. Съедобно и калорийно — этого достаточно. Высшие со своими мизерными порциями долго бы не протянули ни на заводе, ни на производстве. А в климате Ледяного Утёса вообще бы в ледышки превратились.

   Впрочем, ледышки они и есть. Бесчувственные, нудные, раздражающе правильные и идеальные. Прекрасные внешне, не спорю, потому что холёные и ухоженные. Но толку-то от этой красоты? Искусственная она, как лощёная маска. Если бы у нас, низших, появилась возможность и время следить за собой, мы бы выглядели ничуть не хуже.

   Только вот какой практический смысл в фанатичном доведении своей внешности до какого-то там совершенства? И вообще, кто сказал, что «красиво» именно так, а не иначе? Кто решил, что нормы поведения должны быть именно такими, а не другими? Какое право имеют высшие осуждать чужой облик и образ жизни? И навязывать свой уклад как единственно верный!

   Эти соображения я доносить до своего эгоистичного куратора не стала. Решила действовать иначе — поговорить об этом в приватной беседе с наставницей. Тем более она сама назначила мне встречу по поводу просьбы отправить сообщение родителям.

   Увы. Итог оказался не тем, на который я рассчитывала. Меня Ламиара выслушала, покивала — мол, понимаю, рациональное зерно в твоих рассуждениях есть. А потом заявила, что дальновидная личность не станет отвергать всё, что ей кажется нелепым, а постарается понять и подстроиться. Хотя бы для того, чтобы иметь больше шансов быть принятой, услышанной и легче общаться. Мол, будешь вести себя по правилам высших, так и тебе польза. И оценки станут лучше, и житейского опыта прибавится, и будет шанс продолжить сотрудничество с Белым Миром уже в качестве дипломата.

   Вот и как после этого продолжать конфликтовать? Она же здраво рассуждает. И не высшим менять свои традиции ради горстки низших. Это мы в Межмирье на правах гостей...

   Зато весточку семье я всё же написала — воспользовалась любезно предоставленным мне личным терминалом Ламиары, который не имеет таких ограничений, как общественные. А отправила она уже сама, понимающе улыбаясь и заверяя, что я в любой момент могу обратиться вновь. И что ответ, когда тот поступит, сразу мне передаст.

   В последнем я очень сомневалась. Не в смысле её порядочности, а в возможностях родителей. В Чёрном Мире такие терминалы есть только у высших. Наместник, конечно, распечатает текст письма и пошлёт его с курьером. Но не более того. Родителям, чтобы ответить, нужно будет ехать в резиденцию наместника и выждать очередь на приём — пустая трата времени, если есть неотложные дела. Да и я-то об их жизни и так знаю, наверняка дома всё по-старому. А им достаточно знать, что я в порядке, жива и здорова.

   — Фрая, ты ещё долго? Опоздаем же!

   — Иду, иду, — недовольно откликнулась девушка, торопливо закрывая дневник на замочек и пряча его под подушку. Вскочила, оправляя платье — то самое, красное, которое захватила из дома, а вовсе не чёрные блузку и юбку.

   Нарушение правил не было желанием нарваться на выговор. Просто в вечер учебного дня перед выходным второкурсники пригласили всех на тематическую вечеринку. То ли по собственной инициативе то ли по просьбе Ламиары, которая помнила наказ ректора о большем внимании к досугу подопечных.

   Оттого и форма одежды оказалась свободной. И не только у Фраи.

   Этса облачилась в облегающие фиолетовые брюки, подчеркнув длинные ноги туфлями на высоком каблуке и ультракороткой туникой ярко-розового цвета, прихваченной на талии узким пояском. Ашена предпочла тёмно-серое платье, не самое длинное, открывающее ноги в чулках-сеточках. По его подолу шла синяя вышивка, а голые плечи девушки укрывала меховая накидка из огуарины — синевато-серая с чёрными подпалинами, которая хорошо маскирует зверя среди камней на грязном снегу. Вийра выбрала эффектный жёлто-зелёный наряд в стиле «древесная сплюшка в брачный сезон». Длинная юбка с многочисленными разрезами, ткань которой имитировала чешуйки, и ничуть не менее обтягивающая блузка, имеющая широкие полупрозрачные рукава-крылышки.

   Такие вещи для повседневности, и не все семьи Чёрного Мира могут позволить себе купить дочери дорогой наряд. Для многих — подарок от целого поселения, который покупают вскладчину. Но выяснять или озвучивать это не принято. А потому, обсуждая вовсе не наряды, а будущее развлечение, девушки бойко выскочили в коридор.

   — Интересно, что для нас приготовили, — в волнующем предвкушении недоумевала Этса. — Почему вечеринку не назвали просто — танцы?

   — Это же высшие, — хмыкнула в ответ Вийра. — У них всё ненормально.

   — Надеюсь, будет не слишком занудно, — пробормотала Фрая и...

   И оказалась права и не права одновременно.

   Музыка действительно была — её все услышали ещё на подходе к возведённому в парке шатру. Вот только мелодия лилась из динамиков вовсе не привычная ритмичная и зажигательная, а совсем медленная и нудная. Оттого и студенты не танцевали, а столпились у стен шатра.

   И конкурсы тоже имелись — на входе желающие могли попытать «счастье наугад» и вытащить половинку карточки, чтобы потом найти владельца второй половинки. Но с условием — в дальнейшем весь вечер провести вместе как пара.

   На такой сюрприз с подвохом решались немногие — кому хочется лишать себя свободы выбора? Потому лишь Ашена помешкала, но всё же протянула руку к столу и выхватила карточку с розовым уголком, на обратной стороне которой оказались изображены лепестки цветка.

   — Ох, чувствую, огребу я сегодня впечатлений... — с предвкушением посетовала адреналинщица и отправилась на поиски обладателя парной карточки — с синим краешком и стебельком от цветочка.

   Её подруги лотерею проигнорировали. Фрая уже искала глазами Дьяра, она точно знала, кого хочет видеть своей парой на этот вечер. А Вийра и Этса рассчитывали на лёгкий флирт с несколькими ухажёрами, не в их характере было ограничивать себя. Обе придерживались позиции, что нужно попробовать всё, прежде чем сделать окончательный выбор.

   — Улётно выглядишь! — Дьяр первым дал знать о себе. Налетел со спины, как ветер, обнял Фраю за талию, прижал к себе, закружил...

   — Платье помнёшь! Отстань, липучка! — засмеялась девушка, отталкивая бесцеремонного парня. Только для вида возмущаясь и отталкивая, потому, что вовсе не хотелось ей, чтобы он её отпускал.

   Ну да, она сама обозначила их отношения, как исключительно дружеские, но... Но иногда так хочется выпустить на волю эмоции! Пусть даже на какой-то краткий миг! Сделать что-то сумасбродное, а потом снова вернуться к запретам и правилам.

   — Не дождёшься. Не отстану. Пошли танцевать! — без обиняков заявил Дьяр, закружив девушку по пустому пространству танцпола. Напрочь игнорируя неспешный темп музыки и задавая свой, более энергичный, признался: — Фрая, я тут сдохну от скуки! Я же за два дня с тобой и словом не перемолвился. Эта грымза за мной следит, таскает везде с собой. Обедаю тоже в её компании. То конспекты, то от практика, а вечерами эти же задания повторно с Аталлой делать приходится.

   — А ты с первого раза выполняй правильно, — лукаво пожурила его Фрая. — Тогда хотя бы вечера будут свободные.

   — С первого я не могу! Мне задания дурацкие дают, словно издеваются, — напористо возразил нерадивый студент, на эмоциях ещё сильнее прижимая партнёршу к себе. — Идеальности выполнения требуют. А как я его добьюсь, если терпение — это не моё? Мне бы руками поработать. Дали бы энергострел или лопату, а не ручку и карандаши. Я бы им показал класс...

   — Вы не могли бы освободить площадку для конкурса? Не нужно торопиться, ещё не пришло время для танцев, — неожиданно прервал его исповедь и вынудил остановиться до приторности вежливый голос.

   Дьяр недовольно рыкнул, испепеляя взглядом перебившего его высшего, но отошёл к стеночке, подчиняясь Фрае, которая была понятливее и терпимее.

   Парень не из вредности им помешал. Действительно, на свободное пространство выставили шесть стульев, а на стене включился проекционный экран.

   — Конкурс простой, но требующий внимания и быстроты реакции, — сообщил ведущий. — На экране появится вопрос, и нужно успеть ответить на него первым. За верный ответ полагается один жетон. Тот, у кого жетонов накопится больше всех, выбирает в пару на вечер любого из соперников. Далее делает выбор следующий лидер рейтинга. Последние игроки по умолчанию становятся парой. Ну и, чтобы соблюсти честность, равноправие и привнести в наше развлечение больший элемент неожиданности, три участника будут из Чёрного Мира и три из Белого. Итак, прошу игроков занять места.

   Желающие проверить свою эрудицию нашлись не сразу. Высшие, видимо, предоставили возможность низшим проявить инициативу. И лишь затем присоединились сами. Обещанная интрига была — при любом исходе игры хотя бы одна пара получалась смешанной. Ну а поскольку участники в первую очередь были нацелены на партнёра из своего родного мира, то борьба развернулась нешуточная.

   На экране сменялись картинки и видеофрагменты, игроки в запале азартно выкрикивали ответы, ведущий выдавал жетоны, болельщики шумели, поддерживая своих фаворитов...

   «В каком месте Чёрного Мира, можно увидеть Дариум?», «К какому классу опасности относят район Метеоритной Равнины?», «Самый древний город Белого Мира?»... — вопросы были разными, дающими возможность показать свой кругозор представителю любого из миров.

   — Опять скукотища. Одна учёба на уме у высших, — ныл Дьяр, сетуя, что его подруга увлечённо следит за игрой. — Фрая, пошли лучше погуляем по парку, что ли?

   — Я была о тебе лучшего мнения, Дьяр, — раздался рядом с ним нежный нравоучительный лепет. — Это бестактно — уходить до того, как закончится конкурс. Развлечение предназначено для всех. И для вас в том числе. Организаторы старались, готовились. Нужно проявлять к их труду уважение.

   Аталла! Принесла же её нелёгкая!

   Фрая, которая уже настроилась на прогулку, скрипнула зубами, глядя на «наставницу» Дьяра.

   Эффектная, стройная, в искристо-белом платье в пол, украшенном полупрозрачными вставками, позволяющими рассмотреть небольшие участки кожи. Рукавов не было, но имелись длинные сетчатые перчатки до локтя.

   Дикое для Чёрного Мира зрелище. В суровых условиях перчатки приносят практическую пользу. А желание высшей покрасоваться выглядит как насмешка над здравым смыслом.

   Впрочем, если Фрая на это и обратила внимание, то лишь на краткий миг. Её мысли занимало совсем иное — настырность высшей и её близость к Дьяру. А отвадить прилипчивую особу и заявить свои права на парня, хотя бы на один вечер, можно было только одним способом...

   — А давай-ка сыграем, Дьяр, — заявила она уверенно, глядя в глаза сопернице. — Проявим... уважение.

   В последнее слово вложила столько скепсиса, что Аталла аж скривилась. Впрочем, к её чести, быстро вернула себе невозмутимый вид и...

   — Какая замечательная идея, Фрая! — похвалила как-то уж излишне восторженно. — Ты молодец! Мы будем гордиться твоей готовностью приобщиться к нашим традициям! Верно, Индор?

   Индор? А этот тип когда успел к ним подойти?

   Фрая оглянулась и едва не застонала, увидев опостылевшую холёную физиономию.

   — Не просто гордиться, Аталла. Мы их ещё и поддержим. Как ответственные кураторы, мы обязаны составить им компанию в игре, показать достойный пример.

   Ах, даже так?! Ну держитесь, высшие! — боевой настрой Фраи взлетел до небес. Теперь ей хотелось щёлкнуть по носу их обоих и избавиться опять же от обоих. Пусть друг друга выбирают, раз уж они такие солидарные. И даже обеспокоенный взгляд Дьяра, который опасался проигрыша по всем фронтам на таком щекотливом поле боя, как интеллектуальная дуэль, её пыла не остудил.

   Она азартно выкрикивала ответы, получала жетоны, сердилась, когда её опережали соперники, ругала себя за медлительность, злилась на коварство организаторов, когда вопросы были заведомо рассчитаны на знания высших. А в итоге...

   — Раунд завершён! Участники, сдайте жетоны... — в самый разгар сражения, как показалось Фрае, объявил ведущий.

   Девушка, сосредоточенная на заданиях, в пылу борьбы не следила за счётом и теперь с замиранием сердца положила на стол маленькие пластиковые кругляши. И ещё до того, как подвели итог, поняла — у неё всего на один жетон меньше, чем в кучке, которую сдал...

   — Поздравляем, Индор Белой Лагуны, у вас право первым сделать выбор! — подтвердил, что Фрая не ошиблась, ведущий.

   Может, она ещё и надеялась, что высший отдаст предпочтение своей соотечественнице, но...

   — Ты изумительно играла, Фрая. Мне будет очень приятно в этот вечер видеть рядом с собой настолько умную девушку.

   Комплимент... Даже придраться не к чему! И выбор обоснован, и не унизил, и не стал насмехаться над проигравшей...

   Пришлось Фрае смириться. И с тем, что Индор крепко взял её за руку и увёл к столам с напитками. И с тем, что следующая на очереди «охотница» за жетонами, Аталла, выбрала именно Дьяра, а не кого-то из других игроков. И с тем, что планы на приятный вечер в обществе друга отправились акабсе под хвост...

   — Что ты предпочитаешь, Фрая? — учтиво поинтересовался кавалер, указывая на ряд разноцветных бутылок. — Сладкое, кисловатое, терпкое? Сок, газировку или алкогольное?

   Высший в очередной раз проявил тактичность и не стал демонстрировать, что Фрая не в курсе местных названий напитков. Однако, всё ещё расстроенная и разочарованная в себе, девушка ответить мягко не смогла. Эмоции — не лучший компаньон для деликатности.

   — Да без разницы, — фыркнула раздражённо и ткнула в первую попавшуюся бутыль. — Эту давай.

   Индор покосился на неё с сомнением, но налил в пустой бокал заигравший пузырьками розовый напиток и подал девушке, предупредив:

   — Я бы не советовал тебе злоупотреблять алкоголем, Фрая. Твой проигрыш не повод, чтобы напиваться. Вы в Чёрном Мире ни в чём не знаете меры. Если наследственность нехорошая, то следует больше внимания уделять своему здоровью и репутации.

   — А тебе-то какое до этого дело? — возмутилась низшая. — И моя наследственность тебя уж тем более не касается. Если что-то не нравится, убирайся и кого-нибудь из своих воспитывай. Я тебе в компанию не навязывалась. У меня свободное время! А то ещё тебе ненароком репутацию испорчу.

   Фрая залпом выпила. С трудом проглотила колющую иглами шипучку и порадовалась, что бокал опустел и стало нечем плеснуть в наглую физиономию Индора. За такое откровенное хамство могут и отчислить. А девушка не для того обнадёжила родителей своим письмом, чтобы так легко подставиться.

   Впрочем, случайно выбранный напиток оказал благотворное действие. Фрая вдруг поймала себя на мысли, что нет причин для мрачного настроя. Ну да, не тот кавалер. Но ведь эта вечеринка не последняя в жизни. И настроение поползло вверх, и лёгкость в душе появилась...

   Фрая взглянула на растерянно молчащего высшего, который явно не знал, как себя с ней дальше вести. Махнула рукой на безрадостные обстоятельства и потащила Индора в центр зала.

   — Пошли танцевать! Чего стоишь как вкопанный?

   Музыка по-прежнему была не слишком энергичной, но девушке было наплевать. Фрая, как и все жители Чёрного Мира, и в трезвом состоянии не отличалась осмотрительностью в намерениях и движениях, а уж на захмелевшую голову... Никто высших, из танцующих в парах с низшими, не мог урезонить и сдержать напор своих развеселившихся партнёров, слишком долго ждавших развлечения и измученных заумной игрой.

   Танцы, которые планировались как неспешные и запредельно приличные, очень быстро превратились в безудержные и отвязные. Раскрасневшиеся, взлохмаченные первокурсники прыгали, хохотали, толкались... Девушки в азарте танца максимально высоко поднимали юбки, парни расстёгивали рубашки. Кто-то одобрительно свистел, кто-то хлопал в ладоши. И если поначалу добропорядочных высших в эту пляску втягивать остерегались, то вскоре и второкурсникам «веселья» перепало по полной программе.

   — Да сними ты уже на фиг этот пиджак! «Ледышка» несчастная! — сердилась Фрая, сдирая одёжку с Индора, раскрасневшегося от темпа танца, который она задала. Хотя, возможно, краснел он по иной причине — просто смущался, но увлёкшейся низшей не было дела до выяснения причин его реакции.

   Швыряя ненужный предмет гардероба в сторону, Фрая краем глаза заметила, как Дьяр, опустившийся на колено перед Аталлой, резким движением отрывает часть подола от платья, оставив наряд длиной ощутимо выше колена, чтобы не мешал нормально двигаться.

   Крикнула: «Так держать! Молодец!», одобряя инициативу своего друга. Порадовалась ещё сильнее, когда другие парни-низшие приняли идею на ура, и возмущающиеся творящимся произволом студентки-второкурсницы окончательно потеряли былой лоск.

   Странным было это возмущение. Вроде сердились, но не сбегали, не пытались ударить или оттолкнуть нахалов, по-прежнему оставались со своими выбранными парами. Может, правила у этих странных высших такие? Кто дольше выдержит?

   И снова Фрая лишь на краткий миг об этом задумалась, выбросив не самую занятную проблему из головы. Намного интересней было смотреть на танец Ашены и её кавалера, имевшего «счастье» вытянуть в лотерее парную карточку.

   Меховая накидка девушки уже давным-давно перекочевала на плечи высшего Вернее, со стороны казалось, что Ашена не просто одарила партнёра, а он с ней обменялся. Вынужденно. В духоте зала парень-высший безропотно служил вешалкой для тёплой накидки, а Ашена размахивала его белой рубашкой, как флагом. Ещё немного, и ошалевший от жары партнёр попал в «плен» — девушка перекинула жгут, скрученный из рубашки, ему за спину, притянула к себе и притиснула к бюсту. В завершение всего пунцовый от стыда парень вынужденно стал заменой шесту. Ашена забросила ногу ему на пояс и принялась исполнять эротический танец. С учётом внушительных габаритов плясуньи и худощавости её спутника смотрелось это... сногсшибательно и невероятно смешно.

   Фрая хихикнула и с ничуть не меньшей соблазнительностью выгнулась в руках придерживающего её за талию Индора. Взглянула на партнёра, ожидая увидеть привычные потрясение и растерянность, и сама опешила от нелогичной реакции. Да, на лице Индора красовались красные пятна смущения, брови страдальчески сошлись к переносице. Но в глазах... В голубых глазах, кажущихся почти синими из-за приглушённого освещения, отражались вовсе не мучения от вынужденной необходимости терпеть её развязность. Плескалось в них что-то совсем иное...

   Что? Вывод девушка сделала быстро — осуждение разврата, учинённого первокурсниками! Ему, высокомерному и помешанному на правильности снобу, всё это внушало отвращение и явно пришлось не по нраву.

   Фрая испугалась. В Чёрном Мире любой знает правила флирта: пошлые выходки, подначки и провокации не являются намёком на возможную физическую близость. Это всего лишь естественный способ сбросить напряжение и отвлечься от проблем. Потанцевали, повеселились и разошлись по домам. Никто не ждёт продолжения в виде реального секса. Ну вспомнят при случае в дружеском кругу, посмеются по-доброму и дальше общаются как ни в чём не бывало.

   А как себя повёдет Индор? Вдруг он решит, что низшая целенаправленно пытается соблазнить и затащить в постель добропорядочного высшего, который даже в мыслях не позволяет себе ничего непристойного по отношению к девушке. Подумает, будто ей не хватает ума усвоить дурацкие правила этикета, потому что не привыкла она учиться и запоминать новое. И теперь действует единственно доступным и лёгким путём, чтобы куратора задобрить. В головах высших намертво засели стереотипы о дикости, безнравственности и вульгарности жителей Чёрного Мира.

   Эйфорию, туманящую голову, как ветром сдуло. Теперь уже с беспокойством Фрая окинула взглядом зал, где народа ощутимо убавилось. Всё же не выдержали некоторые второкурсники гадкого непотребного зрелища вкупе с возмутительно неделикатным поведением по отношению к ним самим и ушли.

   Хорошо, если они проявят своё хвалёное благородство, притворятся, что ничего страшного не произошло, постараются замять недоразумение. Но вдруг кого-то это настолько оскорбит, что обиженные надумают ректору пожаловаться? По сути, их «страдания» не были исключительно моральными — дикари-низшие и материальный ущерб нанесли, порвав и испортив дорогую одежду высших.

   Однако, как достойно выйти из положения, чтобы одним из этих обиженных не оказался Индор, Фрая никак не могла сообразить. Спиртное, которое трижды за вечер в неё попало по причине жажды и того, что другие напитки подозрительно быстро закончились, всё ещё продолжало действовать, мешая нормально мыслить.

   — Я устала. Спать хочу, — не придумала ничего умнее девушка. Оттолкнула по-прежнему удерживающего её за талию парня и пошла на выход.

   Шла зигзагом, потому как мотало изрядно, и радовалась, что сложные манёвры можно оправдать необходимостью обходить пары на танцполе. Надеялась, что со стороны её состояние не слишком заметно, но...

   — Фрая, ты пьяна. Не дойдёшь сама. Я тебя провожу.

   Рука Индора вернулась на её талию и прочно там обосновалась. Несомненно, всего лишь с целью поддержать, а не приласкать.

   Может, Фрая и была против, но её организм обрадовался нежданной опоре и тут же на ней повис, вцепляясь в оказавшееся рядом плечо. А спорить с телом себе дороже, это девушка давно усвоила. И потому дала добро:

   — Провожай, раз вызвался. Никто тебя за язык не тянул.

   Сопровождение оказалось очень кстати. Без Индора Фрая не единожды впечаталась бы в кусты, не сладив с прямолинейностью дорожки, или свернула бы к учебным корпусам вместо общаги.

   — Тебе не следовало позволять себе излишества, — парень вздыхал, направляя её на путь истинный.

   — Не нуди, без тебя тошно! — морщилась девушка, борясь со вполне реальной тошнотой. — Мне надо посидеть... Там!

   На мгновение оторвав руку от подпорки, указала на стоящую в глубине парка увитую растениями беседку и, вновь вцепившись в Индора, потащила его к вожделенному островку для передышки.

   — Туда нельзя, Фрая. Это беседка для преподавателей академии.

   — Им что, жалко? Ночь на дворе, кто нас видит? Немного посижу и пойду в общагу.

   Переубедить девушку высшему так и не удалось. А бросить не позволила совесть и ответственность. И потому совсем скоро он с прямой спиной, скованно, каменным изваянием сидел на самом краешке скамьи, а его спутница вольготно развалилась, заняв всё остальное сиденье. Мало того, она ещё и туфли скинула, чтобы дать отдохнуть уставшим ногам.

   Индор с осуждением проследил за улетевшей в кусты одной туфлей и шмякнувшейся на пороге второй. Перевёл взгляд на подопечную и не удержался от наставления:

   — Ты потеряешь обувь, Фрая. Нужно бережнее относиться к своим вещам. И чужим тоже.

   — Как я их потеряю? Я же знаю, куда их бросила. Завтра приду и возьму. У них ног нет, чтобы убежать. Вон твой пиджак не удрал же, — хихикнула девушка, ткнув пальцем в потрёпанную белую тряпку, которую высший забрал с танцпола.

   — Да, не удрал... — Индор вынужденно согласился и умолк, видимо не зная, о чём ещё говорить с захмелевшей дикаркой. Заметив, как девушка, прикрыв глаза, ёжится, набросил пиджак ей на плечи. Помешкал, но, понимая, что спутницу всё сильнее клонит в сторону, неуверенно придвинулся ближе. Осторожно потянул на себя, позволяя упасть на плечо.

   — Не дёргай меня, — пробурчала Фрая, которой меньше всего хотелось, чтобы её сейчас беспокоили.

   Вот только её желание выспаться на столь удачно оказавшейся под головой «подушке» явно не совпало с намерениями самой «подушки». Потому что долго опора не выдержала. Завозилась и обзавелась руками, которые, подхватив девушку под мышки, куда-то поволокли.

   «Это женское общежитие!», «Проявите понимание», «Первый и последний раз» — мешая спать, в сознание врывались какие-то смутные обрывочные фразы, на которых совсем не хотелось сосредоточиваться. Фрая злилась, требуя место помягче и поустойчивей. И наконец, добившись-таки своего, блаженно провалилась в сон.

***

Дура я, дорогой мой дневник. Вот как есть дура, от правды не отвертишься.

   На фига вчера столько выхлебала этой шипучей дряни? Ну да, паршивая нотация Индора свою роль сыграла. Захотелось, чтобы он заткнулся и подавился своими советами. Назло ему сделала наоборот. Выискался наставник, тоже мне. Намекнул, что мы в Чёрном Мире все через одного заправские пьяницы. А второкурсники, раз такие добропорядочные, зачем вообще алкоголь в академию приволокли, если собрались нас «перевоспитывать»? Тут логика где?

   А кто вообще устраивал вечеринку? И должен был следить за порядком? Наверняка это обязанность преподавательского состава. Там очкастый географ был, он же за ходом конкурса следил, да и Ламиара в начале вечера маячила на горизонте. Потом, правда, оба исчезли к началу танцев.

   Очень «своевременно». Наивно решили, что ничего предосудительного уже не случится. И второкурсники влипли... Поделом им! Надо думать, с кем связываешься! С какой радости высшие зациклились на нашем обществе? Лезли бы к своим. И не нужно было бы тогда на нас обижаться. Ну не могут низшие постичь замысел высших.

   Не очень помню, как другие, а Индор проявил себя с хорошей стороны. Он просто образец терпения, ещё и меня не бросил, а на себе притащил в комнату, возился с пьяной дикаркой. И не затаил обиду на мои выходки, потому что, когда мы утром пересеклись, на моё угрюмое: «Я вчера слегка не в себе была», ответил понимающей улыбкой и вполне доброжелательно: «Не бери в голову, понимаю, дело житейское».

   Кстати, явился он не просто так. Принёс туфли, которые я потеряла в парке, и заявил, что намерен сопровождать меня на экскурсию в биолабораторию. Хоть убей — не помню, чтобы я туда собиралась, меня больше местная обсерватория заинтересовала. Однако мой куратор на мои претензии изумился ничуть не меньше и тяжело вздохнул. Выходит, сама обещала Индору, просто забыла напрочь. Я вчерашнее помню урывками, надо меньше пить.

   А вот подружки мои никому ничего не обещали. И утром ещё вовсю дрыхли, когда меня разбудил настойчивый писк, и я, с трудом разлепив глаза, ткнулась носом в настенный экран, на котором высвечивалась напоминалка: «Фрая Токсичной Долины. Подъём в 09:7». И в один голос застонали: «Что за подстава? Дайте поспать». Пришлось вставать, иначе система побудки так бы и не заткнулась, а издеваться над своими — последнее дело.

   Кстати, не все имелись в наличии. Только Этса и Вийра. А вот кровать Ашены была пуста. Наверное, ещё раньше проснулась и жрать пошла. Вчерашний танцевальный марафон компенсировать. Зато когда я после обеда в общагу вернулась, она уже вовсю храпела, досыпала, видимо.

   Как я и думала, экскурсия оказалась не самой увлекательной. Организатор был нудным, рассказывал без азарта, а я не увидела ничего занимательного в рядах растений, маленьких вольерах с животными и автоклавах для выращивания микроорганизмов. А может, моя голова просто сонная и похмельная была и соображать отказывалась.

   Индор пытался меня привести в чувство, добиться активности, но понял, что дело бессмысленное, и отстал. На что, спрашивается, надеялся? После вечеринки надо отсыпаться, а не бродить по лабораториям.

   Когда вернулись, высший свалил, избавив меня от своего общества. Дал наконец возможность отдохнуть.

   Я попыталась. И даже по примеру Ашены завалилась спать. Но так и не уснула. А всё почему? Да потому что мысли о Дьяре атаковали и принялись терзать, не позволяя расслабиться.

   Когда я уходила с праздника, Аталла всё ещё не отвязалась от парня. И не похоже, чтобы она злилась за порванное платье. Мне показалось, улыбалась даже и смущённо отворачивалась, чтобы не видеть мускулистого торса под расстёгнутой рубашкой кавалера.

   Вчера, в неадеквате от спиртного, мне казалось это весёлым и смешным. Сегодня... Сегодня я схожу с ума от ревности. Дьяр тоже набрался изрядно, себя не особо контролировал и увлечённо лапал эту высшую. Ну и хватило ли у него силы воли и осмотрительности вовремя остановиться? Такими темпами и до отчисления недолго. Он наверняка во мне разочаровался, это же я втянула его в игру, и из-за меня он окончательно «попал» в руки наглючей Аталлы. Мог на эмоциях пуститься во все тяжкие.

   Я настолько себя накрутила этими мыслями, что даже решила прорваться в общежитие парней, чтобы всё выяснить. Но вовремя одумалась. В итоге ограничилась сообщением с просьбой встретиться в аквазоне. Надеялась, что друг прочитает.

   Увы. Не прочитал, видимо. Или обиделся до такой степени, что решил, что мы больше не друзья. Так и не пришёл, и ничего мне не ответил — в моих «входящих» до самого отбоя не появилось ни строчки.

   В общем... дура я. Со всех сторон, с какой не посмотри.

   Всё! С завтрашнего дня глупостей больше не делаю. Никаких вечеринок, спиртного, пари, конкурсов, легкомысленных развлечений, сомнительных авантюр и необдуманных обещаний. Я зачем сюда приехала? Учиться или дурью маяться? Второго мне и дома хватало, а шансом на лучшее будущее пренебрегать глупо.

   Настрой, с которым Фрая уснула, положив дневник под подушку, за ночь не изменился. С утра девушка первым делом заглянула в свою тетрадь с лекциями, освежая в памяти записи. Опроса не намечалось, но ей хотелось достойно проявить себя на занятии. Потому, даже одеваясь, она не обращала внимания на беспечный трёп своих подруг, мысленно пересказывая конспект, а потом и вовсе, намеренно пропуская завтрак, уселась на кровать и уткнулась в тетрадь, вдумчиво повторяя до тех пор, пока...

   Пока резкий сигнал информационной панели недвусмысленно не напомнил о времени. Фрая спохватилась. Её соседки уже ушли, и девушке следовало поторопиться на занятия.

   Одной из последних перешагнув порог лекционной аудитории, Фрая без особого энтузиазма поднялась по ступеням и присела рядом с раздражающим своей неизменно покровительственной улыбкой Индором. Вынужденно ответила ему, лишь бы избежать нотации за невежливость.

   Дьяр сидел на той же скамье, непривычно молчаливый, угрюмо уставившийся на свои руки, спрятанные под партой. Кураторы заняли места посередине. Аталла лучилась радостью, впившись тонкими пальцами в предплечье Дьяра, и кокетливо переглядывалась с Индором.

   Кто бы сомневался! Разве эта амбициозная высшая упустит возможность оказаться в центре мужского внимания? Этой красотке что, комплиментов Индора мало? И ждёт такую же реакцию от Дьяра?

   Фрая с трудом сдержала рвущиеся с губ грубые фразы и тут же опомнилась. Ей радоваться нужно, а не обижаться и претензии высказывать. Если доставучий Индор переключит внимание на свою соотечественницу, так это же отличная перспектива!

   Фрая просто обязана держать лицо и на публике демонстрировать полное безразличие. Дьяр всё равно не видит эмоций своей подруги, а Индор... Не хватало ещё, чтобы он вообразил, что она ему симпатизирует и ревнует к Аталле. Допущенные на вечеринке вольности тоже не стоит списывать со счетов.

   К тому же девушка усвоила советы Ламиары — научиться сдержанности и перенять образ мысли высших. Это же обратимо. Всегда можно вернуться к прежним привычкам. А преимуществ и пользы будет больше, чем дискомфорта. Ректор оценит прогресс и отстранит куратора. К чему нужен Индор, если в «перевоспитании» нет необходимости?

   Придя к душевному равновесию, Фрая уже спокойно посмотрела на кафедру, за которой готовилась к лекции Ламиара. Именно ей предстояло открыть учебную пятидневку и провести первое занятие.

   — Тема сегодня крайне познавательная и полезная для вас всех, — размеренно начала преподаватель. — Мы рассмотрим цветовую символику в культуре наших Миров. Начнём с тех цветов, которые используются здесь, в академии, для того, чтобы всем было удобно. По внешнему виду формы вы с лёгкостью можете узнавать своих в толпе других студентов. Согласитесь, крайне обидно ошибиться и невежливо обойтись с представителями чужого для себя мира.

   Наставница коснулась своего форменного платья.

   — Итак. Серый цвет символизирует равенство, доступность, открытость и готовность к диалогу и взаимному сотрудничеству. Используя его, мы демонстрируем, что для нас, преподавателей, студенты всех миров равны. Он как связующий мост между мирами.

   Выдержав паузу, наставница перешла к другому цвету.

   — Чёрный... Жители Чёрного мира не имеют тяги к конкретным цветам, предпочитая яркость, броскость и многоцветие. Почему же нами выбран именно чёрный? Да потому, что он не маркий, практичный в носке, лаконичный. В нём нет ничего унизительного, это дань названию мира. Символика его связана с трудолюбием, храбростью, стойкостью, умением найти выход там, где его нет. Разве вы не такие?

   Вопрос был риторический, и она тут же продолжила, не обращая внимания на бурные эмоции со стороны студентов.

   — Белый... Он напоминает нам о стремлении к совершенству, оптимизме, порядке и гармонии. Наши предки начинали жизнь заново с чистого листа, оставив в прошлом погибающий мир. Спасаясь, они оказались в замкнутом пространстве маленького мира на спутнике, а светлые оттенки расширяют границы, делают его просторнее, в то время как пестрые визуально сжимают. Вы и сами в этом убедились, добираясь в академию на космическом корабле.

   Она снова помолчала, на этот раз дожидаясь, когда хор согласных с ней голосов полностью стихнет, и подвела итог:

   — Надеюсь, теперь вы по-новому посмотрите на выданную вам форму. И поймёте, что правила академии накладывают на вас ограничения лишь потому, что учитывают культурные аспекты миров.

   — А кто правила нарушает, — в тишине аудитории за спиной Фраи раздался выкрик с явными нотками досады. — Их накажут?

   Девушка в недоумении обернулась и уставилась на ничем не примечательного паренька-низшего в верхних рядах, указывающего куда-то в сторону. Однако понять, кого именно он имеет в виду, Фрае было сложно — студенты сидели кучно и закрывали обзор. Зато наставница прекрасно поняла о ком идет речь, и спокойно уточнила:

   — За что?

   — Как за что? Вы же сказали об ограничениях. А это нарушение... — прояснил причину возмущения студент.

   Фрая забеспокоилась. Неужели кто-то по рассеянности натянул на себя одежду для вечеринки? Пренебрежение к дресс-коду это серьёзный проступок.

   — Заткнись! Ты тупой? Тебе врезать, чтобы мозги заработали? — гневно заявила Ашена, поднимаясь в полный рост.

   И Фрая, увидев, в каком виде явилась на лекцию подруга, изумилась. На девушке красовалась белая рубашка, заправленная за пояс чёрной юбки.

   — Не нужно оскорблений и угроз, — пресекла ссору Ламиара. — Я как раз хотела об этом рассказать, но вы меня перебили. Атрибуты вашего мира не поменялись. Это лишь частичный обмен. Он символизирует дружбу и взаимное доверие. Отрадно видеть, что некоторые из вас уже осознали значимость дружественных отношений между нашими мирами. Похвальное стремление, вы оправдали наши надежды. Устроенная нами вечеринка вам помогла, неформальная обстановка способствует сближению. И вы все молодцы, пришли всем курсом, никто не стал игнорировать общий праздник. Давно в нашей академии не видели подобной непосредственности. И я не желаю вас уязвить намёком на излишне бурное веселье. Отнюдь. Вам нужно хоть где-то давать волю эмоциям и расслабляться. Если вы и допустили оплошности или повели себя недостаточно вежливо, это простительно. Вы в самом начале обучения, всё поправимо. Мы в академии терпимо относимся к чужим слабостям. Выражаю надежду на вашу сознательность и контроль эмоций в дальнейшем. Вам это пригодится если не в жизни, то как минимум до окончания курса.

   Завершив разъяснение, Ламиара вернулась к лекции. Фрая конспектировала, стараясь не отвлекаться, но никак не могла выбросить из головы мысли об Ашене. Глаза волей-неволей поднимались, отыскивая тех, кто так же, как она, успел завязать тесную дружбу с высшими.

   Таковых оказалось всего трое, но даже это вызывало недоумение. Как они дошли до жизни такой? Ведь никто из низших не считал высших подходящей компанией для себя. О какой дружбе может идти речь, если их Миры такие разные? Высшие скучные и занудные, Фрая вон с трудом выдерживает Индора рядом... Может, только ей так «повезло»? И среди высших есть более компанейские, способные говорить не только о правилах хорошего тона?

   Она настолько этим озадачилась, что даже во время перерыва поглядывала на «двухцветных» счастливчиков, активно болтающих со своими друзьями, которые тоже скрывать приязнь к низшим не стали и добавили в свой гардероб вещи чёрного цвета. Тощий парень, который танцевал с Ашеной, — галстук, другой студент — ремень, одна из девушек — перчатки... Не так уж много, но сам факт просто поразительный!

   — Тоже хочешь, чтобы мы стали настоящими друзьями, а не просто напарниками по практике? — заметив её интерес, вкрадчиво уточнил Индор.

   — Губозакатывающую машинку принести? — вырвалось было у Фраи, но она себя осадила. Да, отшить парня ей хотелось. Только оскорблённый отказом, тот мог затаить обиду. А конфликтовать с напарником по учёбе нежелательно. Это сейчас ей легко, а вдруг станет сложно?

   — Фрая... — поморщился куратор. — Ты снова формулируешь свои мысли неправильно. Следует говорить: «Ты поспешил со своим предложением, Индор, я ещё не готова». Допустимо и: «Здесь, в столовой, не место для подобных разговоров».

   Он вновь принялся за еду, а изумлённая Фрая потеряла аппетит напрочь.

   Что это такое было? Она же его послала, а он только к словам прицепился. А сам смысл как? Его не оскорбляет факт пренебрежения? Странные эти высшие...

   Девушка осознавала, что слишком мало знает о психологии беломирян. Отсюда и недопонимание. Между собой же высшие ладят! Было бы неплохо разобраться в их менталитете. А как? Наблюдения не помогают, наставницу дёргать — не вариант. Не к ректору же идти с глупыми вопросами? Но ведь не одна Фрая могла быть озабочена этой проблемой. Низшие не первый год здесь учатся, значит, высшие могли что-то предусмотреть, чтобы им было легче. И где искать эту подсказку?

   В библиотеке, само собой!

   И потому Фрая соврала желающему провести с ней вечер Индору, будто хочет отдохнуть в комнате. Подождала, на случай если парень не успел далеко уйти от общежития. И вернулась в учебный корпус.

   Сразу добраться не удалось. По пути её перехватил Дьяр.

   — Подожди, подруга, — выдохнул, заметно задыхаясь. Бежал, видимо. И за запястье схватил, вынуждая остановиться и развернуться.

   — Что тебе от меня нужно, Дьяр? — на повышенных тонах поинтересовалась Фрая, выдёргивая руку из захвата. Очень уж обидело пассивное поведение парня, который и на лекции её не замечал, и на практике избегал встречаться взглядом.

   — От высших нахваталась? — насупился Дьяр. Он явно на другую реакцию рассчитывал. И это Фраю разозлило ещё сильнее.

   — Какая разница?! Не похоже, что тебе их привычки противны. Аталла от тебя не отлипает, и ты не особо против.

   — Чего ты заводишься? — вслед за ней начал распаляться Дьяр. — Сама сказала, что мы только друзья. И чтобы я тебе не мешал.

   — Не мешать и игнорировать это не одно и то же, — упрямый характер не позволял Фрае принять его оправдания. Хотя, по сути, он был прав. — Ты моё сообщение читал?

   — Не до этого мне было. Меня с вечеринки друганы доволокли до комнаты, я дрых потом в полной отключке. Может, и оклемался бы, и выбрался куда, да только Аталла всё испортила. Представляешь, её даже в мою общагу пустили. Уломала она коменданта и за меня принялась. Требовала, чтобы я потащился вместе с ней на экскурсию. Пришлось сказать, что меня ноги не держат, и я до утра никуда. Как я после этого мог из общаги нос высунуть? Тем более до терминала дойти? Достала она меня, по пятам ходит, ни на шаг не отстаёт. Треплется не по делу, в ушах звенит. На занятиях руки распускает, сама на меня вешается. А я терплю. Драться с девчонками последнее дело.

   — А на словах не пробовал её отшить?

   — Пробовал. Она всё выкручивает в свою пользу. Говорю одно, а она всё с ног на голову перевернёт.

   Фрая ему даже посочувствовала, вспомнив аналогичные уловки и увёртки Индора. Низшие не соперники высшим в словесных дуэлях. И Дьяр прав, что не связывается, — идти на конфликт глупо, это лишь в очередной раз подчеркнёт превосходство высших. Однако ей почему-то очень не хотелось, чтобы Дьяр окончательно сдался.

   — Учись — и сможешь поставить на место кого угодно без драки. Или тебе понравилось быть пассивным?

   — Учиться? А я, по-твоему, что делаю? — вспыхнул Дьяр. — Только ты меня с собой не равняй! Вон ты сколько вкалываешь! А всё равно без толку! Сунулась соперничать с Индором, вляпалась по уши. И вообще, обещала мне помогать, а сама постоянно с этим занудой везде ходишь.

   — А кто виноват, что рядом со мной он, а не ты? Хочешь помощи? Идём!

   Фрая подхватила его под руку и потянула за собой.

   — Куда? — упёрся парень. Огляделся, ища ответ, и сам его озвучил: — В пыльную нору, что ли? Бумажки перебирать? Я ещё в своём уме. А ты чего туда потащилась? Индор заставил? Эх, Фрая... Прогнулась ты под высших... Не споришь, не шумишь, будто и не наша! Голову они тебе заморочили...

   — Это ты мне голову морочишь! Как ещё я должна тебе помогать? Я понимаю, что слова и знания непривычное для тебя оружие. Но пойми и ты, другого у тебя в академии нет и не будет.

   Дьяр задохнулся, запыхтел сердито, в глазах сверкнул протест. Он прищурился и напористо заявил:

   — Ошибаешься, подруга, я могу за себя постоять.

   То ли от отчаяния полез на рожон, то ли от неспособности признать правоту Фраи. Её советы он считал нелепыми, и досадно было, что девушка в упор не замечает в нём волевых качеств. А они есть, просто не было случая их продемонстрировать.

   — Как? — ожидаемо не поверила в него Фрая. — Морду ректору набьёшь? Надеешься, что он испугается и будут поблажки?

   — Сама увидишь.

   Отмахнулся. То ли уже придумал план, то ли решил поразмыслить над этим вопросом.

   Фрая в растерянности смотрела вслед удаляющемуся Дьяру. В её душе боролись желания — его вернуть или отпустить. И никак не могла определиться, что для неё сейчас в приоритете. Она себя и ругала за устроенный скандал, и гордилась собственной стойкостью.

   И лишь когда спина в чёрной рубашке исчезла за кустами окончательно, Фрая нашла в себе силы продолжить путь. С каждым шагом, приближающим её к цели, уверенность в правильности выбранной стратегии всё больше крепла.

   Нежелание изучать чужой мир — заведомо проигрышный вариант. Это как лезть в гнездо древесных сплюшек без энергострела, а потом жаловаться всей округе, что тебя укусили. А если есть возможность отстаивать свои интересы, используя для этого чужое оружие-знания, то нужно им воспользоваться.

   На информационной стойке библиотеки, где высвечивался каталог книг, Фрая открыла поиск и вбила в строку запроса: «Беломиряне, этикет, менталитет». Подумала и добавила: «Высшие, обычаи, правила, личные отношения, брак».

   Система тут же вывела на экран результат, снабдив указанием, на каких стеллажах и полках книги искать.

   — «Краткий конституционный справочник», «Династический каталог в шести томах», — прочитала вслух Фрая и покачала головой, удивляясь «многообразию» выбора. — Шикарно...

   Фолианты оказались увесистыми и объёмными. Даже справочник. Страшно было представить, как тогда выглядит его полный вариант. Такой махиной запросто можно кого-то прибить. А династический каталог и вовсе шокировал. И потому она ограничилась двумя его томами, оставив остальные на потом.

   Дотащив свою добычу до столика читального зала, девушка с тяжёлым вздохом опустилась в кресло. Высшие расстарались, сделав кресла мягкими, не то что неудобные скамейки в школе Фраи. На столике стоял светильник, столешница имела небольшой уклон и серую бархатистую поверхность, в специальном углублении лежали ручки для записей и листки бумаги. На стенах между стеллажами, частично закрывая имитации окон, висели бежевые портьеры. Не было излишней пестроты отделки, ничто не отвлекало, интерьер располагал к комфортному изучению литературы.

   И Фрая этим воспользовалась — углубилась в чтение и, не надеясь на память, выписывала для себя самые важные, на её взгляд, нюансы. Что-то из этого она знала, что-то подтверждало её догадки, а что-то становилось настоящим открытием.

   «Каждый высший обязан пройти обучение в Академии Серого Межмирья».

   Это навязанная обязанность? Низшие рады приглашению и считают везением, а высшим, похоже, отказываться запрещено. И для тех, кто не хочет быть студентом, зачисление равно наказанию.

   «Вступление в брак дозволено только после возвращения из академии. Интимные отношения также под запретом до этого момента».

   И как образованность влияет на благополучие брака? Или же тут дело исключительно в возрасте, а не в уровне сознательности? А запрещать секс до свадьбы это предрассудки и пережиток прошлого. Такое ощущение, что высшим нравится себя ограничивать по любому поводу. По сути, если пара уверена в своих чувствах, то воздержание лишь навредит их отношениям.

   «Высшие заключают браки только с высшими, смешанные браки с представителями иных миров запрещены».

   В общем-то, логично, но... Но тогда почему Аталла не даёт прохода Дьяру? И на вечеринке высшие не выглядели недовольными.

   «Разводы категорически запрещены. Пару следует выбирать осознанно и на всю жизнь».

   А что такого страшного в разводе? Какой смысл мучиться, если ошиблись? Или для высших репутация и общественное мнение важнее личного комфорта и спокойствия.

   «Вдовцы или вдовы имеют право на повторный брак».

   Ну хоть в этом поступают гуманно. Но всё равно непонятно, почему эту категорию нельзя приравнять к предыдущей?

   «Представители Правящего Совета при выборе своей пары имеют преимущество перед другими претендентами».

   Судя по всему, их пары меркантильны, их привлекает статус, и не важны ни внешность, ни личные качества избранника. В этом высшим можно только посочувствовать...

   «В свадебной дуэли преимуществом является уровень дара, его сила, умение обращаться с ним».

   Дуэль? Они морды друг другу бьют? Сомнительно… И чем тогда дар поможет? И в чём он вообще заключается? Это как-то связано с их свечением кожи? Может, кто сияет, как лампочка, тот и круче? М-да... Это надо будет выяснять.

   «При заключении брака супруги могут выбрать, к какой династии примкнуть. Жених имеет право перейти в семью невесты, верно и обратное. При этом переходящий юридически теряет официальный статус в своей семье».

   Ну и зачем искусственно делить семью на своих и чужих? И к чему усложнять? Вот в Чёрном Мире намного проще — в какой местности живёшь, так ты и назовёшься. Решил переехать в другое поселение, и никто на новенького косо не посмотрит. И замуж идти вовсе не обязательно.

   «Органом управления Белого Мира является Правящий Совет, состоящий из двадцати одного представителя сильнейших династий».

   Ну тут понятно — это те, кто смог сбежать на спутник с гибнущего мира и стал родоначальником этих династий. Они внесли наибольший вклад в сохранение своей цивилизации, поэтому и пользуются высоким авторитетом.

   «Место в Совете наследуется после смерти старшего родственника. Либо происходит его замещение, если младший родственник продемонстрировал более высокий уровень дара. Женщины и мужчины имеют равное право возглавлять правящую династию».

   Равноправие это хорошо. И уважение к старшему, которому позволяют уйти на покой. А вот вопрос с «даром» так и остаётся...

   «Авторитет того, кто стоит выше на династической лестнице, неоспорим. Не допустимы никакие формы неподчинения».

   Так вот откуда такая дисциплинированность! Высшие просто с детства привыкли подчиняться.

   «Обязанность любого здравомыслящего высшего — усвоить, осознать и уместно применять правила этикета. Контроль над поведением равнозначен контролю над даром».

   Выходит, чопорность для них это не блажь и пускание пыли в глаза, а вынужденная необходимость. Любые эмоции могут быть использованы против них. Возможно, безэмоциональность высших это маска? Не могут они себе позволить смелость быть самими собой, считая открытость слабостью. Низшие в этом более счастливы и свободны, а высшим приходится постоянно ждать удара в спину и мучиться недоверием.

   Фрая натужно выдохнула, захлопывая справочник. Достаточно на сегодня. Мозг плавился от столь кардинальных различий. А потом взгляд упал на голубую обложку каталога династий, и девушка неслышно застонала. Она с первой книгой настрадалась, которая в два раза тоньше. А тут...

   И всё же рука сама по себе потянулась, открывая фолиант.

   Иерархия... она важна для высших. Аталла и Индор кичатся своей идеальностью, а стоит ли что-то за их самолюбием? Может, они оба в самом низу иерархической лестницы и вынуждены подчиняться? По-настоящему наделённый властью на подобные глупости наверняка не разменивается. А эти, самовлюблённые, не пользуются уважением среди равных и в академии отыгрываются на низших, демонстрируя значимость и влияние?

   На первом листе были перечислены династии, входящие в Совет. Их действительно оказалось много, но Фрая целенаправленно искала знакомые названия.

   «Белая Лагуна»...

   С раскрытой страницы на девушку смотрели портреты представителей нескольких поколений. Молодого Индора среди них не было — удостаивались чести только те, кто входил в состав Совета, остальные просто указывались в родословном древе. Нашла Фрая и краткую характеристику династии, из которой следовало, что пресловутый дар медленно иссякал. Получается, Индору не слишком повезло. Да и он не единственный претендент на главенство в династии, потому что у него есть старшая сестра и брат.

   «Серебряный Дол»...

   И снова галерея портретов, и вновь описание. И понимание у Фраи — Аталла завидная невеста, потому что дар у её династии не самый слабый. То-то Индор и крутится вокруг этой красотки, стараясь не показать свою заинтересованность. И в этом свете её прилипчивость к Дьяру — совсем уж непонятная причуда.

   «Хрустальный Замок»...

   Одна из самых сильных династий. Не зря её представитель стал основателем Академии Серого Межмирья, а его потомки сменяли друг друга на посту ректора.

   Зеркального Храма Фрая в списке не нашла. Видимо, род наставницы Ламиары был совсем уж слабым и недостойным управлять Белым Миром.

   Девушка продолжила бы свои изыскания и бегло просмотрела бы страницы, посвящённые другим династиям, но, подняв голову, осознала, что осталась в читальном зале совсем одна. Время было позднее.

   Вернув книги на место, Фрая погасила светильник и в тусклом свете настенных ламп спустилась в прилегающий к библиотеке холл. Нырнув в темноту одного из коридоров, торопливо устремилась к выходу, мимо дверей в учебные аудитории. Запертых по причине нерабочего времени. Только одна оказалась приоткрытой — массивная, тяжёлая, которая вела в большой лекционный зал.

   Фрая невольно замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась.

   Кто-то из преподавателей по рассеянности положил ключ в карман и ушёл, не закрыв аудиторию? Или до такой степени устал, что оставил ключ на кафедре? Тогда это её долг проверить и принять меры.

   Вдохновлённая ответственностью, которую сама на себя возложила, Фрая решительно шагнула к двери. Взялась за ручку, чтобы открыть шире, и замерла...

   Стук. Скрежет. Стон...

   Раздавшиеся звуки её ошеломили. Мало того, что они были подозрительными для учебной аудитории, где в настолько позднее время уж точно никого быть не должно. Так ещё и сопровождались чьим-то сбившимся дыханием и томным:

   — Да, да, да...

   Заинтригованная Фрая сунула в щель свой любопытный нос. То есть сначала, разумеется, ухо, а уже уловив шелест ткани и очередное страстное «да», прижалась к щели одним глазом, сетуя на заполняющую помещение тьму.

   Впрочем, лишь уходящий вверх ряд парт терялся во мраке, а вот кафедра напротив входа была хорошо видна, потому что на ней...

   На этой самой кафедре сидела в буквальном смысле истекающая голубовато-белым сиянием блондинка. Высокий парень в полностью закрывающей длинной белой то ли мантии, то ли плаще с накинутым на голову капюшоном навис над ней, лаская освобождённое по пояс от одежды женское тело. Гладил ладонями, осыпая поцелуями светящуюся кожу. Аккуратно сдвинув с плеч девушки мешающие ему длинные светлые волосы, склонился ещё ниже, к груди.

   Блондинка закатила глаза. На лице появилась невероятно смешная гримаса, а из груди вырвался очередной стон. Наверняка приняв его за сигнал, парень перешёл к более активным действиям — вернулся к лицу девицы, нежно коснулся языком губ и полез рукой под её юбку. Ритмично ею задвигал под поощряющие стоны:

   — Да, да... да-а-а...

   На последнем смачном «да» Фраю разобрал истерический хохот от абсурдности происходящего. Эти двое нагло нарушили свод законов Белого Мира. Студентка однозначно была высшей, связываться с низшими она сочла бы унизительным, значит, парень тоже высший. А как же запрет интимных отношений? Они не боятся осуждения, которое ждёт их на родине?

   И если вначале Фрая сдерживалась как могла, зажимая себе рот руками, то в этот момент выдержка отказала окончательно. Оттого и смех получился похожим на зловещий треск репела. Он наложился на томные вздохи, испортив девице сладостный миг наслаждения.

   Парочка дёрнулась. Вернее, дёрнулась блондинка, пытаясь то ли соскочить со стола, то ли скрыться за своим кавалером. Парень же так и остался стоять в растерянности. Даже не оглянулся.

   Само собой, они не беспечны и, опасаясь огласки, уединились в аудитории, пользуясь отсутствием преподавателей и сокурсников. Понадеялись, что никто не узнает, и поплатились.

   Наглость, как и любопытство, не порок, но получить за них по шее всегда есть риск, особенно если лезть куда не просят. А Фрая, пусть и любила совать нос не в свои дела, но прекрасно усвоила, в какой момент надо делать ноги. И уж тем более не хотела, чтобы нарушители раскрыли её личность. Дожидаться, когда её обнаружат, не стала, отпрыгнула от двери и со всех ног рванула по коридору. Домчалась до лестницы и, перепрыгивая сразу через несколько ступеней, спустилась, распахнула дверь и выбежала в парк.

   Сразу в общежитие не побежала, свернула на боковую дорожку, чтобы найти укрытие и переждать. А вдруг погоня? Вдруг застигнутые на месте преступления решат поймать свидетеля.

   Снизила скорость, только оказавшись в дальнем уголке парка, среди расположенных полукругом панелей с портретами знаменитых выпускников Академии Серого Межмирья. Фрая прошлась вдоль них. Погони не было, хотя услышать топот ног мешало собственное шумное дыхание и стук сердца, набатом бьющий в висок, но, кажется, преследовать девушку никто не стал.

   — С сознательностью и ответственностью у них неважно, — проворчала Фрая, успокаиваясь. И от скуки заговорила с портретами, останавливаясь напротив и складывая руки на груди: — Вы, небось, такого себя не позволяли. Учились со всем старанием и ни о чём непристойном не думали.

   В полумраке портреты, закрытые гладкими стёклами, поблёскивали отражённым светом фонарей, словно кивали. И в этом неясном отражении Фрая заметила подозрительную тень.

   Всё же выследили? Фрая обернулась к тому, кто к ней подкрадывался, готовая себя защищать. Разумеется, она не желала показывать своё лицо, но лучше уж быть узнанной, чем тебя втихую ударят по голове и схватят. А так можно дать сдачи и убежать.

   — У-у-у! — басовито завыла «тень», выпрыгивая на освещённое пространство.

   — А-а-а! — ничуть не менее громко заорала Фрая, выкидывая руку вперёд. Кулак со смачным шлепком впечатался во что-то мягкое, тут же рухнувшее к ногам девушки, а вой принял совсем другие интонации — жалостливые.

   — Ты чё творишь, подруга! — страдальчески простонала «тень». — Сдурела! Я чуть не сдох!

   Фрая быстро догадалась, что это не высшие. Облегчённо вздохнув, расхохоталась и подала руку поверженной «тени».

   — Вставай! Жить будешь! Не фиг было подкрадываться. Зачем вообще меня пугал?

   — Дак весело же! — улыбнулся парень, отряхивая испачканные брюки. — Ты скучала, уставилась в одну точку. Думал, тебе поплохело, помочь хотел.

   — Помог, — хмыкнула Фрая. — А поплохело тебе самому.

   — Удар и реакция у тебя что надо! Где научилась драться?

   — Отец тренировал. Знаешь ли, обязывает, если у тебя две дочери в семье, а озабоченных придурков кругом выше крыши.

   — Понятно. Да я без претензий. Дело житейское, не первый раз морду бьют.

   Оба полуночника неторопливо пошли по дорожке к общежитию, продолжая беседу.

   — Давно тут бродишь? Кроме меня, никого не заметил? Подружку ждёшь? Или не спится?

   — Позвал одну из наших девчонок на свиданку. Она согласилась, я обрадовался, а тут... Припёрлась высшая, с которой пришлось тусоваться на вечеринке. Досталось же мне «счастье»... И ладно бы я за ней ухлёстывал, так ведь ничего не было, потанцевали и разбежались. Какого она начала нам мораль читать? Мол, нечего после отбоя в парке шастать и режим нарушать. А сама какова? Выследила нас, истеричка. Девчонки поцапались, разорались, психанули и я сбежал. Решил переждать, чтобы на меня не свалили свои разборки.

   — Кто-то ссорится, кто-то дружить начинает... — задумчиво протянула Фрая, выясняя, что знает сокурсник.

   — Не понимаю, как с занудными высшими дружить можно. Мой сосед... ну тот, который накачанный такой... Вот он на вечеринке спутался с высшей, всю ночь они типа «беседовали»... Не, ну друган клянётся, что ничего между ними личного, типа реально дружба, и все дела. Только у меня всё равно сомнения. Высшая симпотная такая, не чета той, которую я в лотерее «выиграл». Такую не попытаться закадрить нереально.

   — Высшим с низшими спутываться нельзя. И до брака ни-ни, — покачала головой Фрая. — У них свои законы.

   — Ну-ну... — всё равно не изменил мнения парень. — Кто в академии их шашни видит? Всё шито-крыто.

   — Они же на порядке и правде помешанные, — усомнилась Фрая, хоть и чувствовала, что он прав. Да и увиденное в аудитории никак не укладывалось в голове. Очень уж противоречило менталитету высших.

   — Верно говоришь, подруга. Из низших лучшие друганы, чем из высших. Вот и скажи мне, на фига им подражать? А наши-то «хороши»! Повадились напяливать шмотки, как у высших! Лучше, чем есть, они от этого не станут. Я на такое в жизни не подпишусь! И ты тоже не смей, а то нормальных девчонок и не останется...

   Обдумывая его слова, Фрая дошла до своей комнаты. Бесшумно открыла дверь и скользнула в полумрак.

   — Ашена, где тебя носит? — раздался страдальческий голос Вийры. — Падай на кровать и спи.

   — Это я, Фрая, — откликнулась девушка, удивляясь отсутствию подруги. — А наша пухляшка хоть после лекций заходила?

   — Отстань, — простонала Этса. — Ложись уже! Завтра разберёмся.

***

Дорогой мой дневник, теперь тебе придётся наравне со мной изрядно помучиться. Слишком много вопросов, на которые нет ответов!

   Вот, например, интимное свидание, на которое я так «удачно» попала! Девчонку-высшую я потом на занятиях увидела, она на первом ряду сидела. Думаешь, на её смазливой физиономии была тревога? Ведь её на горячем застукали! Ан нет, сидела довольная, как акабса, обожравшаяся жутного сиропа. Только что не светилась, как ночью… Жаль, что партнёра её вычислить не удалось.

   Кстати, а девчонка-то одна из «подружившихся» с низшими. Её чёрные перчатки на фоне белоснежного платья смотрятся очень уж вызывающе. Может, это общение с вульгарным низшим так сильно перевернуло её мировоззрение, что она пустилась во все тяжкие и, наплевав на запрет, бросилась в объятия своего возлюбленного?

   Вот в который раз убеждаюсь, что не нужно спешить с выводами. Все разные: и среди низших, и среди высших есть вменяемые. Первое впечатление обманчиво... И, похоже, другие «чёрно-белые» быстрее пришли к тем же выводам, что и я сейчас.

   Пока из тех, кто захотел дружить с высшими, — Ашена, сосед парня из парка и ещё одна девчонка. С одной стороны, многим из низших при всём желании не стать ровней высшим. Ну какой собеседник, например, из того бритого качка, который нормальную фразу построить не может. У него же три слова в запасе — «хрень», «везуха», «отвали». С другой стороны, высшая отнеслась к нему терпимо, ещё и сделала шаг навстречу.

   Если уж начистоту, то другу Ашены повезло намного больше, чем той высшей. С нашей пухляшкой и поговорить можно, и вообще она порядочная и сострадательная девчонка. По её словам, пожалела тощего бедолагу на вечеринке. Стоял затюканный, не навязывался, стеснялся, комкал часть лотерейной карточки и терпеливо ждал, когда объявится вторая половинка.

   Вот они-то, я уверена, хорошо общаются. Хотя их парочка и выглядит со стороны просто уморительно. Наши, низшие, над ними подшучивают, Ашена на всех по-дружески наезжает — мол, завидуйте молча. А высшие делают вид, что вообще ничего не происходит, считают ниже своего достоинства комментировать. Их ничем не проймёшь.

   Мы с девчонками тоже сдерживаемся, потому что смеяться над подругой — последнее дело, но нам кажется, Ашена перестаралась со своей жалостью. Она же и после вечеринки в нашей комнате не ночевала, и теперь каждый день является только под утро, на занятия мы её едва расталкиваем. Общаются они, видите ли, темы общие нашли, наговориться не могут...

   И с одеждой у них очень своеобразный обмен вышел. Я же видела, что рубашка тощего кавалера к концу вечеринки напоминала мятую тряпку. А на Ашене свежие и чистые белые блузки, да ещё и подходящие по размеру.

   Оказалось, высший после вечеринки пошёл за новой рубашкой к коменданту, а Ашена увязалась за ним. И парень заодно попросил белую блузку для своей знакомой и чёрный галстук для себя. Объяснил опешившей Ашене, что это знак дружбы и никто не накажет за её неправильный цвет формы. Убедил, что белый ей к лицу, ничуть не полнит, и ему будет приятно видеть девушку такой привлекательной.

   Ашена настолько расчувствовалась и прониклась искренним комплиментом, что в долгу не осталась. Сказала, что накидка из огуарины теперь его. Пусть берёт, раз нравится. У неё ещё три таких дома лежат, так чего жадничать и ссориться из-за какой-то там меховой шкуры?

   Комендант выдал пухляшке не одну блузку, а целый пакет. Вот она и наряжается. Ашена гордится собой и поражается, почему мы не хотим дружить с высшими. Ведь тогда все подружки будут одеты одинаково.

   Этса и Вийра над этим серьёзно задумались. И теперь у меня подозрение, что скоро в нашей комнате окажется трое таких «подружившихся». Ну и ладно, пусть примкнут к «чёрно-белым». А вот я — ни за что. И плевать, что обо мне подумают.

   Мне жутко интересно мнение Дьяра, но не хочется к нему лезть после нашего разговора на повышенных тонах. А он сам инициативы не проявляет, разве что по делу, типа «подвинься, ручку дай, передай тетрадь соседке». Вид делает загадочный. То ли реально что-то задумал, то ли обломался и пытается сохранить лицо.

   Кстати, первое исключать нельзя. Аталла напор снизила, угомонилась. Или я зря это как заслугу Дьяру приписываю? И просто высшая осознала, что дурью мается?

   Скорей бы и до Индора дошло! А то ведь он снова про дружбу в разговоре намекнул. И зачем, спрашивается, если сам на высших, кто успел с низшими спутаться, косо смотрит? Не то осуждает, не то завидует, не то злит это его. Кстати, для репутации, о которой он печётся, перспективней дружба с Аталлой, например. Намного выгодней в смысле будущего брака, чтобы лучше узнать друг друга. Тем более дар у династии Индора слабый, и жених он не самый завидный.

   Честно говоря, я не заметила, чтобы высшие открыто проявляли приятельские чувства между собой. Знакомо ли им понятие дружбы в принципе? Вдруг они настолько конфликтуют, что ищут недостающее душевное тепло в общении с низшими? Или боятся, что дружба с другими высшими станет средством для манипуляций или они попадут в зависимое положение.

   Я тоже ловила на себе взгляды высших. Причём очень разные. Хитро-одобрительные — мол, правильно я не тороплюсь и не дружу с кем попало. Поощряющие — похоже, многих радует, что Индор остаёся изгоем в «дружбе», а они на высоте. Сочувствующие — видимо, мой куратор их так же достал своим занудством, как и меня.

   Интересно, у тех, кто насмехается, какой уровень дара? Они боятся провоцировать сильного, или презирают как слабака.

   С даром этим непонятно ровным счётом ничего. Жаль у меня не было времени найти информацию об этой тайне высших. Но я всё равно это выясню. Сегодня мой вечер должен быть свободным, как раз успею посидеть в библиотеке. Я бы сразу после обеда туда пошла, но на последней лекции нам сообщили, что завтра очередная вечеринка. Явка обязательна, и также обязательно наличие головного убора и маски на лице.

   Опять у этих высших какие-то причуды и из-за них придётся до библиотеки сходить на склад, получить костюм, а потом в мастерской, задекорировать заготовку под маску. Видите ли, творческие способности у нас проверяют. Для меня это особой сложности не составит, если будут нужные материалы, быстро справлюсь. Мне на День явления Дариума из всякой дряни приходилось делать симпатичные украшения, а тут из нового мастерить придётся.

   Разноцветные атласные ленты...

   Самоклеющиеся яркие блёстки...

   Палитра сочных красок в небольших баночках...

   Заготовки из тканей — сердечки, цветочки, звёздочки...

   Трафареты с узорами и линиями...

   Искусственные пушистые перья...

   На столе в мастерской Фрая даже больше, чем ожидала. Оттого фантазия девушки разыгралась. На манекене она закрепила пластиковую заготовку маски и принялась её украшать. Работать было приятно, всё было ярким. Такие маски и в Чёрном Мире пошли бы нарасхват на любом празднике. Скорее всего, высшие сделали выводы из первой вечеринки и решили провести вторую с учётом интересов низших.

   Те, кто работал рядом, подсматривали, повторяя за новоявленной художницей. А те, кто не мог скопировать, просили саму Фраю. В помощи она никому не отказывала. Не хотела обижать друзей, да и свою маску уже почти закончила.

   Ламиара появилась, как раз когда Фрая прикрепила к шляпке последнее пёрышко и отступила, любуясь результатом. Наставница, окинув взглядом аудиторию, довольно кивнула. Задание выполнено, и нет тех, кто его проигнорировал от неумения. Справились все.

   Она неспешно прошлась вдоль столов, оценивая исполнение и задумку декораторов. Выразительно подняла брови, с одобрением взглянув на красивую, изысканную маску Фраи, которая выгодно отличалась сдержанным исполнением от излишне ярких и аляповато украшенных.

   — Фрая, я вижу, что общество вашего куратора на вас благотворно влияет. Наш ректор никогда не ошибается, давая кому-то шанс. Продолжайте в том же духе, и вы станете гордостью нашей Академии. Надеюсь, теперь и вы считаете, что наказание может пойти на благо.

   Девушка покосилась на Дьяра, который по-прежнему упрямо с ней не общался и демонстративно обходился своими силами. Вышла его маска самой отвратительной, по доброй воле вряд ли кто-то согласился бы надеть такое уродство. Парень как попало накалякал завитушки и оставил провоцирующую надпись.

   Ламиара вздохнула и страдальчески поморщилась

   — Дьяр, вы не оправдали наших надежд. Ваша работа безобразна. Мало того, неприлична. Подобная маска любому способна испортить праздник. Ваша куратор приложила недостаточно усилий для вашего просвещения, и мы не можем оставить это без наказания. У всех студентов будет выбор пары на вечер, а Аталле придётся провести его рядом с вами, чтобы прочие гости не мучились от созерцания этого ужаса.

   — Да нормальная маска. Как умел, так и сделал! — не сдержался расстроенный досадной перспективой парень. — Вон девчонки друг у друга слизали! А у меня своя собственная и своеобразная.

   — Поверьте мне, она кошмарна. А что касается остальных...

   Наставница с придирчиво присмотрелась к работам и опешила, увидев практически полные копии маски Фраи. Если они и отличались, то незначительно.

   — Поразительное коварство! Нарушить требования к заданию и пытаться нас обмануть, убедив в самостоятельности исполнения. Я не стану разбираться, кто стал зачинщиком нечестного выполнения. Все пятеро, включая Фраю, обязаны переделать маски. Остальные могут идти отдыхать.

   Фрая неслышно разочарованно выругалась. Что за несправедливость и предвзятость?! О том, что нельзя помогать, никто не говорил! Так зачем сейчас наказывать? Это ж полностью придётся заново начинать!

   Девушка тоскливо посмотрела на свою изысканную маску, снова взглянула на уродливое изделие Дьяра, которое тот оставил на просушку...

   — Не злись, подруга, — вздохнула одна из наказанных. — Кто ж знал, что так выйдет.

   — Нич-чо, прорвёмся, — оптимистично ответила Фрая, которой в голову уже пришла новая идея, и с азартом принялась за работу.

   Девушка решила победить хитрых высших их же оружием. Переделать — так и быть. Индивидуально — сделаем. Любые материалы — будет исполнено. А стиль не обязан быть единообразным.

   Фрая решительно прочертила вертикальную линию, разделяя «лицо» на две половины. Хмыкнула и с предвкушением принялась за левую сторону. Затонировала кожу светлым кремовым оттенком, старательно прорисовала тонкую бровь, бледно-голубые тени с приглушённым блеском на веке, пышные ресницы, изящную линию носа, нежно-розовые чувственные губы. Поразмыслила и обозначила лёгкий румянец на щеке. На полях шляпки «расцвели» прекрасные бутоны. «Незнакомка» смотрела кокетливо и игриво, будто приглашая познакомиться.

   — Вылитая высшая! — поразились провинившиеся. — Только как с такой рожей весь вечер ходить? От скуки сдохнуть можно!

   Художница загадочно улыбнулась и повернула работу правой стороной к себе.

   На этот раз Фрая выбрала тёмную палитру. Задумала переплюнуть «шедевр» Дьяра. Откровенное уродство ей самой было бы неприятно рисовать, а вот протест против правил — на грани отвратительного и прекрасного, вполне подойдёт. Равновесие давалось трудно, но результат того стоил. Загорелая кожа, чёрные густые брови, короткие ресницы, мрачные тени под глазами, кроваво-красные губы, растянутые в зловещей улыбке. А над всем этим на шляпке ощетинились острые сухие ветки, с замершими в угрожающей позе древесными сплюшками, скрученными из лент.

   От жутковатой «красотки» хотелось держаться подальше. И «зрители» одобрили

   — Совсем другие дело! Такой можно до смерти напугать! Не вздумай выбрасывать после вечеринки! Мы тоже хотим повеселиться.

   Фрая невольно вспомнила парня в парке. Действительно, будь она в такой маске, его бы и бить не пришлось. Вспомнила она и об обещании самой себе — проявлять осмотрительность и игнорировать развлечения. Увы, не пойти на праздник нельзя, но его можно считать шансом разведать обстановку и провести эксперимент. Если высшие Фраю похвалят после вечеринки, значит, она выбрала правильную стратегию. Если начнут критиковать, то или они оборзели со своими рамками, или им реально нравятся бесчинства низших, а все в этой академии просто лицемерят, вынуждая студентов из Чёрного Мира становиться «идеальнее».

   А чтоб было с чем сравнивать, хорошо бы заиметь соучастников. И потому девушка схитрила и выдвинула встречное требование:

   — Хотите маску? По рукам! Взамен вы четверо завтра не клеитесь к высшим, не пьёте и ни с кем не танцуете. Вообще не танцуете!

   — Фрая, ты в своём уме? Какой тогда смысл идти?

   — Неужели вам приятно, когда они на нас смотрят как на дикарей и пьяных придурков? Высшие насмехаются, а вы и рады их провоцировать.

   Девчонки переглянулись, обмениваясь выразительными взглядами — слова однокурсницы попали в точку.

   — Ты права, подруга, — не слишком охотно, но признала одна из девчонок. — Сначала сами нас споили, а после нагоняй устроили и типа «простили». Рехнуться можно от их придури.

   — И скучно тут, — поддержали остальные. — Учёба показушная, всякое старьё повторяем, словно мы все поголовно тупые.

   — Скучать не придётся. Я вас развеселю. Представьте, какие рожи будут под масками у высших при виде меня.

   — Залипнут на красотку, их перекосит от жути страшилки, — захохотали заговорщицы. И всё же обеспокоились: — Вдруг тебя накажут? Поплохеет высшим, и нагоняй схлопочешь...

   — За что? Так рисовать маску не запрещали.

   Девушки ждали, что снова придёт наставница, проверить работу, но в мастерскую заглянул незнакомый преподаватель.

   — Закончили? — вежливо поинтересовался и сообщил: — Ламиара Зеркального Храма просила вам передать, что вы можете подписать свои маски изнутри и идти отдыхать. До отбоя осталась треть интервала.

   Фрая спохватилась. Библиотека! Планы на вечер грозили рассыпаться прахом, а откладывать раскрытие тайны не хотелось — когда ещё появится время?!

   И потому девушка не пошла со всеми в общежитие, а со всех ног помчалась к учебному корпусу. В коридорах и холле уже никого не было, даже свет приглушён. Однако читальный зал ещё работал — терминал с каталогом услужливо отобразил строку поиска.

   «Высшие, дар, уровень дара, измерить» — ввела Фрая.

   Экран мигнул, но вместо перечня литературы появилась надпись: «Студентам Чёрного Мира доступ ограничен. Информация конфиденциальная. Для разрешения на получение сведений обратитесь к ректору».

   — Развели бюрократию! Тоже мне секрет нашёлся! — сердито проворчала Фрая.

   Раздражённо щёлкнула выключателем, обесточивая бесполезный терминал. Ничуть не менее сердито посмотрела вглубь библиотеки, где между стеллажами с книгами виднелся свет. Похоже, кто-то забыл погасить светильник в читальном зале...

   Неслышно ступая по толстому ковру, который приглушал шаги, чтобы любопытствующие не мешали посетителям, Фрая прошла вдоль стеллажей. Заглянула за край последнего и...

   И невольно отшатнулась.

   В одном из кресел, отодвинув его от стола, вольготно развалился темноволосый «читатель». Запрокинув голову на мягкий подголовник, он закинул одну руку за затылок и бездумным взглядом смотрел в потолок. На его губах блуждала слабая улыбка, а другая рука с растопыренными пальцами то плавно поднималась над ногами, то резко исчезала за боковиной кресла. Именно он, то есть его кожа, и светилась. Слабее, чем у блондинки, но вполне отчётливо, выдавая принадлежность к высшим. Как и факт того, что парень чем-то очень доволен.

   Заинтригованная подозрительными движениями и намереваясь выяснить их причину, Фрая скользящим движением перебежала через проход между стеллажами, чтобы посмотреть на происходящее с иного ракурса.

   Едва сдержала потрясённый возглас, когда увидела, что на полу, между широко расставленными коленями шатена удобно устроилась укрытая объёмным белым плащом девичья фигурка. Её руки, заведённые за спину, были связаны широкой лентой, тело послушно склонилось, а голова... Скрытая накинутым на неё капюшоном, как и у парня в аудитории, именно голова девушки с той самой удивившей Фраю ритмичностью поднималась и опускалась между ног парня. И именно на ней лежала его ладонь, задавая скорость и глубину...

   В помещении было совершенно тихо, ничто не выдавало их присутствия, ну разве что редкие мягкие хлопки. И даже когда, сильно вжав в себя голову партнёрши, парень дёрнулся, выгибаясь, Фрая с трудом различила едва слышный стон девушки. Они явно старались не шуметь.

   Мягко отстранив от себя партнëршу, шатен застегнул брюки. Дождался, когда она поднимется на ноги и повернётся к нему спиной. Развязал ленту и лёгким шлепком по ягодицам направил закутавшуюся в плащ девушку к выходу. Сам тоже неспешно поднялся, потянулся и зашагал следом. К счастью, не в ту сторону, где пряталась Фрая.

   На этот раз она себя не выдала, хотя ей снова было невероятно смешно и дико смотреть на развратные игры тех, кто везде и всюду вещает о своей чистоте и благопристойности. Ну ладно бы подобные междусобойчики устраивали низшие — им положено быть вульгарными, похотливыми и неразборчивыми в связях. Но когда это делают высшие...

   — И эти притворщики называют нас безнравственными, — хмыкнула девушка, когда осталась одна в кромешной тьме.

   И тут же себя осадила. Во-первых, всегда и везде есть исключения. Во-вторых, здесь не Белый Мир с его чопорными нравами и устоями, тут Межмирье. И неудивительно, что многие в нём, ведут себя свободнее, раскованнее, не боясь огласки и потери репутации. Эти высшие любят всё усложнять: сначала создают строгие ограничения, а потом ищут способ улизнуть от контроля. Парень в парке оказался прав, хоть и не видел наглядных доказательств, как Фрая. Девушка даже пожалела, что попрощалась с ним и не попыталась познакомиться. В таком приятно обрести друга и единомышленника. Не то что в недальновидном Дьяре...

   Практически наощупь Фрая спустилась в холл и, направляясь в общежитие, дала себе зарок более не проявлять неуместного любопытства, чтобы не нарваться на неприятности. Если её заметят и пожалуются ректору, то неизбежно очередное наказание.

   На этот раз она никого не встретила и до комнаты добралась без приключений.

***

Привет, дневник...

   Я уже не знаю, что писать, чтобы помочь себе осмыслить происходящее, а что оставить без внимания. Вчера, когда вернулась в общагу, поняла, что даже самое шокирующее начинает восприниматься как привычное. Словно я оказалась в защитном коконе и смотрю на всё со стороны. Я перестаю удивляться в этом ненормальном Межмирье, где двуличность уживается с жёсткими запретами.

   Я и на пустую кровать Ашены, посмотрела, не почувствовав ровным счётом ничего. И от неожиданной похвалы моей новой маске Ламиарой не испытала ни радости, ни растерянности. И доставучий Индор не вызвал привычного раздражения, выдав своё излюбленное «Ты снова говоришь неправильно, Фрая...». Он превратился в подобие сплюшки, о наличии которой приходится помнить, но бурных реакций нет. И на последней практике работала через силу, убеждая себя, что при плохой успеваемости меня отчислят.

   Отправляясь в академию, я рассчитывала на обещанное саморазвитие, возможность получить хорошую профессию и преимущество перед сверстниками. А по факту до сих пор так и не поняла, к чему именно у меня особая склонность? Повторение уже известного наскучило. На лекциях не интересно, хочется, чтобы нас скорее отпустили с учёбы. Единственное желание — лечь и ничего не делать. Жаль не пойти на вечеринку не могу. И с девчонками мы уже сговорились, бросать их тоже не вариант.

   Мои соседки, довольные, радостные, наряжаются, а я нехотя собираюсь. Не планирую надолго задерживаться. Постою в стороне и уйду, никто не придерётся, ведь правила я выполнила.

   Всё чаще ловлю себя на мысли, что начинаю прогнозировать намерения высших и опережаю их, потому что заранее продумываю и предпринимаю что-то в свою защиту, а не просто создаю видимость примерного поведения. Надеюсь, это правильно — превзойти высших в их притворстве, чтобы выдержать в академии целый курс и не свихнуться.

   Павильон, где проходило развлекательное мероприятие, остался тем же — просторный шатёр, собранный в парке из ткани и пластика.

   Девушки-высшие в свободных белых балахонах, словно привидения Призрачного Леса. Парни в шароварах и удлинённых рубашках навыпуск. А поверх ещё длинная белая мантия, с накинутым на голову капюшоном, и безликие, одинаковые чёрно-белые маски. И в контрасте с этим — чёрные наряды низших, многоцветие масок и головных уборов.

   Они не смешивались. Высшие скромно и молча стояли слева от входа. Низшие нетерпеливо переминались и перешёптывались справа. А напротив них, рядом со столом, где на этот раз имелись не только напитки, но и закуски, что-то обсуждала с настраивающим музыку преподавателем Ламиара.

   Закончив разговор, наставница вышла вперёд. Улыбнулась, окинув взглядом студентов, и заговорила:

   — Рада приветствовать вас здесь. Каждый такой праздник позволяет мне ненадолго вернуться в свою молодость. Это для вас учебные будни и развлечения воспринимаются как что-то новое, я вам в этом смысле завидую. Вы уже усвоили, что на любой вечеринке есть свои правила. И эта тоже не исключение...

   — Маски! — несдержанно выкрикнул кто-то из низших, не громко, но в окружающей тишине вполне отчётливо.

   — Да, маски, которые запрещено снимать до конца праздника, — кивнула Ламиара. — Но не только это. Цветные маски и чёрно-белые должны составлять пары.

   Толпа низших с неодобрением загомонила, зашевелилась. Снова ограничения! Снова навязывание! Со своими было бы веселей, чем с высшими.

   — Дорогие мои! Проявите сознательность, — повысила голос, призывая к порядку наставница. — Понимаю, вам кажется странным, что мы так настойчиво сталкиваем вас, представителей разных миров, друг с другом. Вы испытываете дискомфорт, вам хочется иного — привычной среды общения. Но посмотрите на все более широко! Вам целый год предстоит провести в тесном взаимодействии, а любые конфликты негативно скажутся на вашей успеваемости. Дружба и взаимопонимание, напротив, помогут создать хороший психологический климат в вашем учебном коллективе. Поняв и приняв друг друга, вы лишь выиграете! Это касается и высших, которые должны научиться слышать низших. Всем в будущем пригодится понимание менталитета обоих миров. Академия призвана способствовать культурному обмену и добрососедству.

   Она перевела дыхание, на этот раз в полной тишине, доказывающей, что разумные аргументы заставили студентов задуматься.

   — Правила вечеринки — продолжила Ламиара, — это надежда, что вы сможете дать друг другу новый шанс на сближение, если по какой-то причине ранее испытали отторжение. В общении инкогнито нет оглядки на первое впечатление, оно более непредвзято и лучше способствует взаимопониманию. К тому же на этот раз мы объединили вкусы и традиции обоих миров. И музыку подобрали более приятную для всех вас. Мелодии танцев будут сменять друг друга. Веселитесь, расслабляйтесь, я не стану вам мешать. Для того и нужны студенческие праздники, а преподаватели на них всегда лишние.

   Она приглашающе развела руками и под разлившиеся звуки мелодии направилась к выходу. Её ассистент тоже закончил работу с техникой и вышел следом. В шатре воцарился потрясённо-растерянный ступор. А потом...

   Всё пришло в движение. Под потолком сработало устройство светомузыки, осыпав танцпол цветными всполохами. На стене включился проекционный экран с видеорядом, в соответствии со стилем музыки. Участники вечеринки тоже зашевелились, разбредаясь по помещению и перемешиваясь.

   Фрая, оставшаяся стоять у стены, невольно следила за тем, как студенты сходились и расходились, меняя собеседников, а те, кто рискнул выбрать компаньона на вечер, увлечённо общались и танцевали. И девушку не удивило, что Ашена и её друг-высший быстро нашли друг друга — для них оказались бессмысленны ухищрения с маскировкой. Уязвила стремительность, с которой Дьяр обзавёлся парой, хоть в этом «привидении» и сложно было опознать Аталлу.

   Четверо девчонок в знакомых Фрае масках расположились у стены рядом с ней. Вежливо отвечали парням-высшим, которые подходили поздороваться, но не соглашались с ними танцевать. К самой Фрае, намеренно стоящей в профиль, парни тоже проявляли интерес, привлечённые красивой половиной маски. И столь же стремительно отшатывались и уходили, едва она поворачивалась жуткой стороной.

   В ракурсе полезности общения, сейчас Фрае её идея уже не казалась весёлой, но отступать было некуда. Не идти же за другой маской?! К тому же не хотелось вдруг обнаружить, что выбранным незнакомцем стал Индор. Пересечься с ним и загнать себя в рамки так называемой «дружбы», невзирая на доводы рассудка, казалось диким и нелепым. И почему ей назначили именно Индора? Может быть, другой куратор вызвал бы больше симпатии и желания общаться.

   — Скучаешь? — в очередной раз рядом раздался мягкий, изменённый маской мужской голос.

   Индор? Не Индор? Фрая напряглась, прислушиваясь к тембру, но понять так и не смогла. И, не желая мучить себя сомнениями, привычным движением повернула голову.

   — Удивительная работа, — вместо того, чтобы отскочить, похвалил парень. — Сразу видно, что у вас хороший вкус и чувство стиля. Всё в меру, хотя и на грани провокации.

   — Мне приятно, спасибо, — ответила Фрая, решившись на нейтральный разговор с тем, кого не отпугнула маска. В том, что это Индор, она начала сомневаться. Куратор несомненно отреагировал бы иначе, раскритиковав за неприемлемый внешний вид.

   — На втором курсе выше учебная нагрузка, — пояснил незнакомец. — И нам позволили воспользоваться готовыми масками.

   — Повезло. Мы столько времени на них убили. И почему нам такие не дали? Было бы проще!

   — Зря расстраиваешься. Наставники просто пытаются определить склонности, скрытые таланты, привить аккуратность, терпение и чувство стиля. Мы на первом курсе тоже маски мастерили.

   — Ну, определить, допустим, можно. А вот выработать чувство стиля, дав полную свободу действий, нереально, — хмыкнула Фрая, невольно посмотрев на Дьяра, танцующего с вынужденной любоваться неприличной надписью на маске Аталлой.

   — Хочешь танцевать? — проявил инициативу кавалер. — Пойдём?

   Фрая растерялась. Предложение не вписывалось в план, средство отпугивания не сработало, а грубить она не видела смысла. И нашла удобную отговорку:

   — Я бы лучше чего-нибудь съела.

   — Еда в столовой не нравится? Или порции маленькие, не наедаешься? — обеспокоился высший, галантно подхватывая девушку под руку и сопровождая к столу.

   — Да нет, просто нужно проявить уважение к устроителям вечеринки. Они же обидятся, если ничего не попробую, — хмыкнула Фрая. Ну не признаваться же, что в присутствии Индора кусок в рот не лезет. А по сути еды было достаточно, страхи ребят Чёрного Мира не имели под собой никаких оснований.

   — Ты точно низшая? — удивился парень. — Изъясняешься как высшая.

   — Учитель мне хороший достался, — доброжелательно, старательно скрывая скепсис, ответила девушка. — Ни дня не обходится без критики и советов.

   Высший замер, пытаясь рассмотреть её глаза в прорезях маски. И неуверенно сообщил:

   — Я, кажется, догадываюсь, кого ты имеешь в виду. Это тебе и ещё одному парню ректор назначил кураторов. Остальные по собственной инициативе просвещают своих друзей-низших. Только, насколько я вижу, ты с... Индором так и не подружилась.

   На имени он запнулся, видимо не смог сразу решить, можно ли в открытую озвучивать имена, раз все присутствуют инкогнито. Но Фрая протестовать против огласки не стала.

   — Мы на пути к этому, — максимально сгладила намерение остаться с куратором лишь коллегой по учёбе. — А тебя твоя напарница по практике устраивает? Ты же хотел её найти, когда ко мне подошёл?

   — Она сейчас увлечена другим, — смутился парень. Отвернулся к столу, выбирая закуски.

   Фрая прекратила расспросы, сосредоточиваясь на некомфортном процессе еды. Приподнять край маски, просунуть бутербродик, не измазав лицо...

   — Я могу тебя угостить напитком? — вновь подал голос высший.

   — Не против, — пожала плечами Фрая. Вот только увидев бокал, в котором плескалась шипучая розовая жидкость, оттолкнула руку парня и не сдержала раздражения: — Ты настолько плохого мнения обо мне, что подал спиртное?

   — Ты ошибаешься, — расстроился кавалер. — Я не хотел тебя оскорбить. Просто тут нет ничего безалкогольного.

   — Хочу остаться с ясной головой. К чему пьянеть? — не отступила Фрая, надеясь, что после образцового, с точки зрения морали высших, ответа парень не станет её спаивать. — Вдруг в столовой что-то найдётся? Может, ты принесешь? Я была бы признательна за заботу.

   — Приятно, что ты настолько осмотрительна. Я принесу.

   Парень спешно покинул павильон, а девушка, глядя ему вслед, улыбнулась. Тактика подражательства дала первые плоды. Обратись она как обычно грубо, высший и с места бы не сдвинулся ради её прихоти. А после безукоризненно правильных фраз добровольно рванул на поиски. Этим надо пользоваться.

   Фрая перевела взгляд на девчонок-заговорщиц, которые хоть и не слышали разговора, но в силу своего менталитета, решили, что девушка метко послала кавалера подальше, и тот оскорбился. И неслышно захлопали в ладоши — мол, так держать, подруга.

   На миг промелькнула танцующая пара, перекрывая обзор. Но этого хватило, чтобы внимание Фраи переключилось с сообщниц на эту самую помеху, а в душе поднялась волна негодования.

   О причинах Фрая в этот момент вряд ли задумалась — она не могла оторвать глаз от пары. Кавалер излишне тесно прижимал к себе партнёршу, обняв за талию, а та, обвив руками его шею, буквально висла на парне, делая вид, что у того слишком большие шаги, и она за ним не поспевает.

   — Придурок, — рыкнула Фрая, когда на резком повороте, парень подхватил девицу под задницу и приподнял, чтобы та не запуталась в длинном балахоне и не грохнулась на танцпол.

   Однако не только излишняя раскрепощённой парочки стала поводом для недовольства. Была и иная причина: белый плащ, которому положено было прятать фигуру высшей, перекочевал на плечи низшего. Парень, скрыв свою бандану, набросил на голову капюшон, осталась видна лишь маска. Аляпистая, вульгарная, с неприличной надписью...

   Если бы не эта яркая атрибутика вечеринки, облик Дьяра сейчас был бы схож с парнем, который уединился с высшей ради интимного свидания. И потому ассоциация, возникшая у Фраи, стала дополнительным источником раздражения.

   А действительно ли в тех парах, которые втайне предавались любовным утехам, оба партнёра были высшие? Ведь всегда одного из любовников скрывал белый плащ. Второй же партнёр, несомненно высший, неизменно был без накидки. Может, Аталла именно с этой целью и расчётом на близость одарила Дьяра своей мантией?

   Или же этот обмен одеждой всего лишь знак дружбы? И Аталлу вдохновил пример Ашены и её друга? Не платье же высшей с себя сдирать! Плащ — единственное, что подходит для этих целей.

   Но даже если так, то почему Дьяр согласился? Он же мечтал отделаться от надоедливой особы! Сомнительно, что принципиальная кураторша, став его подругой, прекратит донимать парня нравоучениями.

   Тем временем веселящаяся парочка переместилась ближе к выходу, а потом и вовсе скрылась за пологом, ведущим в парк. Фрая сама не заметила, как метнулась следом.

   Прохладный воздух не умерил её пыла. Девушку в этот момент не озаботило и то, что своим исчезновением она оскорбит нового знакомого, который вернётся с обещанным напитком и не застанет свою собеседницу.

   Низшую влекла лишь одна потребность — узнать истину! В душе бурлил коктейль эмоций, мешая здраво рассуждать и беспристрастно оценивать ситуацию. Выдержки хватало только, чтобы незаметно идти следом, прячась за растущими вдоль дорожки кустами.

   Впрочем, даже если бы она и не таилась, преследуемая парочка всё равно бы её не увидела. Оба были увлечены друг другом: Дьяр громко смеялся, Аталла смущённо хихикала и демонстративно отталкивала парня, когда тот пытался девушку приобнять якобы ради её лучшей устойчивости на неровностях каменной дорожки. А потом они и вовсе исчезли из вида — скрылись в одной из беседок.

   Фрая не стала ждать особого приглашения и подкралась с противоположной от входа стороны. Удерживающие крышу опоры, густо увитые лианами, не позволяли видеть происходящее, но звуки сквозь эту символическую преграду проходили прекрасно.

   — Твою ж грязь, Аталла, вот что ты творишь, а? — развязно, даже не пытаясь смягчать смысла фраз, укорял захмелевший Дьяр. — То ко мне липнешь, то отталкиваешь. Определись уже со своими желаниями. Я же вижу, что не просто так прицепилась. Скажи начистоту, что тебе от меня надо, и отвяжись.

   — Ах, Дьяр, Дьяр, — ласково лепетала в ответ высшая. — Мало того, что ты упорно не хочешь жалеть мой нежный слух, так ещё и излишне мнительный, никому не доверяешь. Мои порывы благородны. Я хочу как лучше для тебя...

   — Не-не-не, подруга! — напористо перебивал её низший. — Ты мне зубы не заговаривай. Я не тупой.

   — Подруга? — заливисто рассмеялась Аталла.

   — А что, нет? Сама же мне шмотку свою подарила, я принял. Так что мы с тобой друганы. У других так же было.

   — Не торопись, Дьяр. Кроме обмена одеждой существует ритуал, который нужно соблюсти. Просто ты о нём ещё не знаешь.

   — Какой ещё ритуал? Опять какая-то ваша хрень? — страдальчески простонал Дьяр. — Типа нерушимой клятвы?

   — Ну-у-у, — замешкалась девушка. — Не совсем. Это ближе к вашим обычаям, чем к нашим... Э-м-м... — Она снова замялась, в итоге, поощряемая ворчанием собеседника, призналась: — Настоящие друзья не избегают тесного контакта друг с другом... Ты же меня понял?..

   — Чё? Прямо тут трахаться? Ты дура? Тут полно народу шляется, и преподы нас увидят. Может, в общагу?

   — Фу! — вспыхнула Аталла. Фрая без труда представила, как заполыхали щёки высшей. — Ты такой вульгарный, Дьяр! Я думала о тебе лучше, ты меня разочаровал. Я имела в виду совсем другое.

   — Другое? — насмешливо удивился парень. — Да не тяни уже, говори нормально. А то я рехнусь, пока твою заумную муть пойму.

   — Я имела в виду поцелуи. Невинные ласки. Приятные слова... — стеснительно, с придыханием перечислила высшая.

   — Вот сейчас усёк! И ты из-за этого морочилась? Чего тут такого?

   — У нас очень строгие правила. Неприлично.

   — На фига тогда меня целоваться просишь?

   — Это ты дружить захотел, не я.

   — Ага, нашла дурака. Стесняешься, так стрелки на меня не переводи. А то передумаю дружить!

   — Ну, не хочешь — и не надо, — демонстративно рассердилась Аталла. Раздался шорох одежды и стук каблучков, видимо девушка поднялась и поспешила на выход. Не дошла — до Фраи донеслась тихая возня, женский писк и возмущение Дьяра: «Уж и пошутить нельзя, обидчивая какая». А потом куда более громкое:

   — Ладно, не против я. Только что мне с этого будет? Перестанешь меня доставать?

   — Ох... — тяжело вздохнула Аталла, но пошла на уступки. — Ради друга я постараюсь, Дьяр. Всё же это будет совсем другой уровень отношений. Только меня ведь тоже могут наказать... Тебя устроит компромисс? И я хотя бы на практике буду создавать видимость процесса воспитания?

   — По рукам. Ты только после занятий не нуди и на экскурсии с похмелья меня не таскай. Уж постарайся, подруга.

   Фрая не могла поверить своим ушам. Ей было противно, что Дьяр так легко нашёл ей замену и переметнулся к Аталле. Чего стоит его дружба, если он бездумно разбрасывается словами? Где гарантия, что он так со всеми студентками не «подружится»?

   Да, обращения «друг» и «подруга» часто используются в Чёрном Мире. Для этого вовсе не обязательно быть товарищами или хорошими знакомыми. Но почему-то эта фраза, сказанная в адрес Аталлы, царапала слух. Казалась чем-то нелепым, отвратительным, чуждым.

   Наверняка самым правильным было бы плюнуть на всё и уйти. В конце концов, кто ей Дьяр? Никто. Чужой парень, совершенно случайно оказавшийся рядом. И её не должно волновать, с кем он и чем занимается.

   Только логичные доводы это одно, а эмоции не всегда в ладу с разумом. Вернее, в случае Фраи они вообще вышли на первое место, перехватив контроль. Настолько, что девушка сама не поняла, как вместо зелёной стены растений перед глазами возникло шокирующее своей бесстыдностью и наглостью зрелище.

   Аталла сидела на коленях Дьяра, с задранным до бедёр платьем. Одна рука парня крепко удерживала девушку за плечи, другая гладила обнажённые ножки в белых чулках. Рядом на сиденье лежали маски. Высшая нарочито смущённо упёрлась ладошками в грудь низшего, а тот, задорно подначивая недотрогу — мол, ну хватит придуриваться, — наклонялся к её лицу.

   — Совсем стыд потеряли! — оглушив саму себя, заорала Фрая.

   Словно со стороны увидела, как её рука поднялась и схватила Аталлу за шкирку. Дёрнула. Ткань платья затрещала и разорвалась.

   Аталла взвизгнула, обхватывая себя руками, чтобы не остаться голой. Потеряв равновесие, свалилась на пол беседки, потому что ошалевший от звуковой атаки Дьяр, служивший ей опорой, невольно её отпустил.

   — Вставай, чего расселась! — не успокоилась Фрая, хватая высшую за волосы, чтобы вздёрнуть вверх. — Отвали от него!

   — Фрая, ты чё творишь! Стой! — пришёл в себя Дьяр, подскакивая. Сграбастав разъярённую девушку в охапку, рванул на себя, вынудив отпустить Аталлу.

   — А ты, предатель, на что подписался?! Сними плащ! Смотреть противно!

   — Нормальный пла-а-ащ... ой! — придушенно вскрикнул и схватился за шею Дьяр, когда рука Фраи намертво вцепилась в капюшон и дёрнула. К счастью для парня, скрепляющая полы пуговица оторвалась и отлетела в сторону, глухо стукнув о пол беседки.

   — ...удобный, — жалобно закончил низший, когда белая ткань накрыла с головой возящуюся у его ног Аталлу.

   — Удобный? — зашипела Фрая. — Я тебе потом расскажу, какой ценой достаётся эта унизительная тряпка! Законы! Правила! Высшие нас шпыняют за каждый чих, а сами...

   — Не смей оскорблять мой подарок, — перебивая, взвизгнула Аталла. Она успела не только подняться на ноги, но ещё и завернуться в свою бывшую вещь. — Ты ничего не понимаешь! Не мешай нам! Не настраивай его против меня! И вообще, перестань прятать своё наглое лицо.

   Высшая рванулась к Фрае, сдёрнула маску, швырнула на пол и принялась топтать каблуком туфли.

   Низшая, которая начала было успокаиваться, разозлилась окончательно. Ей было досадно за такое неуважение к её труду. И вообще, она обещала маску девчонкам, а теперь и отдавать нечего!

   — Ах ты тварь! — Фрая вцепилась в волосы Аталлы одной рукой, второй замахиваясь то ли для удара, то ли чтобы расцарапать лицо.

   — Не трогай меня, пожалеешь! — заверещала высшая, тоже входя в раж схватки.

   — Эй, девчонки, вы чего! Хватит! — запаниковал протрезвевший от шока Дьяр. Вклинился между соперницами, желая их разнять.

   Успешность его намерений оказалась сомнительной. Не в смысле прекращения драки, а потому как ему самому изрядно перепало. На щеке парня теперь красовались глубокие царапины, оставленные ногтями Фраи, а рубашка лишилась пары пуговиц, когда, желая добраться до соперницы, за неё уцепилась Аталла.

   — Беги, пока я её держу! — пытаясь сладить с рвущейся из его захвата низшей, пропыхтел Дьяр.

   — Предатель! — выругалась Фрая. — Хватит её защищать!

   Высшая опомнилась и, подхватив подол, бросилась вон из беседки.

   — Двуличная сволочь! — выкрикнула вслед беглянке низшая и чувствительно двинула парня локтем в живот. — Держись от меня подальше!

   — Фрая! — сдавленно возмутился Дьяр. — Хватит уже! В себя приди! Не связывайся с ней! Тебя же исключат! Домой вышвырнут!

   — Мне плевать! Пусть исключают! — словно совсем его не слыша, запальчиво рявкнула Фрая.

   Разъярённая «пленом» и распалённая яростью, она потеряла рассудок, продолжая лупить виновника её истерики. И тот, не видя иного выхода, сделал, наверное, самое нелепое, что только мог в этих безвыходных обстоятельствах.

   Очередной выкрик Фраи смолк, сменившись возмущённым мычанием. Её кулаки пару раз ощутимо ударили по плечам обнаглевшего парня, прижавшегося своими губами к губам девушки. На большее сил уже не хватило. Низшая потрясённо застонала, обмякая в руках удерживающего её Дьяра.

   Она не могла понять своё ненормальное состояние. Мстительный дурман быстро отступал, возвращая разумность восприятия. Что она натворила?! Подралась с высшей, нагло бросила другого высшего на вечеринке, напустилась на Дьяра с нелепыми претензиями. Как так?! Она же собиралась вести себя сдержанно и осмотрительно. А тут настолько позорное поведение! Она же сама себя предала, нарушив обещание.

   Губы Дьяра — горячие, мягкие — не просто не давали скандалить, они словно что-то ломали в сознании Фраи. Ей было противно и приятно одновременно. Хотелось и сбежать, и ответить на поцелуй. В душе злость сменялась обидой, а тело, как это ни парадоксально было осознавать, наслаждалось.

   Волна тепла, родившаяся в груди низшей, поднялась выше, раскалила воздух, а полумрак разорвала яркая ослепительная вспышка. Ошеломлённая Фрая испуганно оттолкнулась от Дьяра, пытаясь понять, — это ей привиделось или на самом деле что-то сверкнуло?

   На этот раз парень удерживать её не стал. Сам отступил, позволяя девушке освободиться. Растерянно смотрел вслед низшей, которая, растерянно всхлипнув и прижав руку ко рту, бросилась к выходу из беседки. А когда, не замечая ступеней, Фрая спрыгнула на дорожку и побежала к общежитию, поражённо подвёл итог:

   — Неслабо мы на вечеринке «подружились»...

***

Дорогой мой дневник, уверена, эти два дня без моего нытья ты радовался жизни. Но такова уж твоя участь — выслушивать мои жалобы, так что терпи. Не могу же я допустить, чтобы меня отвели к местному психологу, а тот бы решил, что я истеричка и мне лечиться надо. После такого запросто отчислят. Лучше уж я тебе буду рассказывать.

   Я сама себе не верю. Обещаю одно, а делаю другое. Что только на меня нашло на вечеринке? Я же не собиралась ни с кем ругаться и была настроена на стратегию осторожного притворства. В итоге ничего стоящего не вышло.

   А ещё я трусиха! Весь свободный день после вечеринки безвылазно просидела в комнате. Даже в столовую меня девчонки с трудом вытащили. Я согласилась только потому, что Этса поменялась со мной очередью, и это избавило меня от встречи с Индором. Я и так на нервах. После его нотаций вообще взорвусь. И достанется ему сильнее, чем Дьяру и Аталле.

   Кстати, Дьяр, хотел встретиться и оставил сообщение. Правда, прочитала я его только сегодня, но приятно, что он обо мне не забыл. Это говорит о его порядочности и небезразличии. Он даже на то, что я не пришла, не обиделся, буркнул на лекции: «Мы в расчёте, подруга. Не усложняй».

   Глубокая царапина, красующаяся на его щеке, вызывала неподдельный интерес сокурсников. Но Дьяр загадочно молчал, не считая следы драки поводом для обсуждения. В Чёрном Мире потасовки — обычное дело. Мы же не изнеженные высшие, чтобы ныть из-за пустяков.

   Девчонки, просившие мою маску, решили, что Дьяру досталось от меня, и за дело. Я не придумала ничего лучше, чем свалить на него вину за порчу моей работы. Мол, я сняла, положила на скамью, а он сел не глядя. Пришлось пообещать им новые маски, если Ламиара снова пустит меня в мастерскую.

   Я думала, что Аталла растреплет всем правду, да ещё и донесёт на меня ректору. Оттого безумно боялась сегодня появиться на лекциях. Но когда вошла в аудиторию, высшая лишь высокомерно посмотрела и сделала вид, что ничего между нами не произошло.

   Я всю первую лекцию ждала подвоха, а Аталла в перерыве, когда мы остались наедине, процедила: «Мне позорно с тобой конфликтовать, это ниже моего достоинства и оскорбляет меня как высшую. Можешь на этот счёт не драматизировать. Я зла не держу». Похоже, решила замять конфликт. Я засомневалась — вдруг она врёт. Но и Индор, и ректор, и наставница вели себя как обычно.

   Ламиара на лекции подвела итог вечеринки, сказала, что её радуют новые пары, сделавшие шаг навстречу друг другу. А потом тяжело вздохнула, окидывая взглядом тех шестерых, кто остался в чёрном. Намёк недвусмысленный. Ну не высших же ей обвинять, что дружба не сложилась! Наверняка полагает, что те все усилия приложили, а мы проявили несговорчивость и не соизволили принять «дружбу».

   Индор не стал на меня давить, просто нейтрально поинтересовался, довольна ли я вечеринкой. И, словно между делом, признался, что не смог найти меня на празднике, а потому долго не веселился, спать пошёл. Намекнул, что в моей компании вечер был бы более приятным, но я притворилась, что подтекста не поняла.

   Парень, который ходил за напитком, так и не дал о себе знать. То ли рассердился, то ли, как Аталла, считает унизительным выяснять отношения с низшей, которая ведёт себя неадекватно и сама не знает, чего хочет.

   Обижаться на него за это глупо. Я уже сама в своей нормальности не уверена. Ну не появляются у психически здорового мирянина вспышки перед глазами. Конечно, можно было бы списать это на галлюцинацию от стресса, да только в уборной, когда я уставилась на себя в зеркало после вечеринки, на радужках тускло светились медленно гаснувшие искры.

   Вот и что это было? Я реально рехнулась? Или у других ребят тоже что-то такое проявляется, просто никто не решается признаться? Вдруг это что-то вроде аллергии? Мир чужой, еда незнакомая, станция вообще в космосе болтается.

   Кстати, а ведь в глазах ректора я тоже искры видела! Выходит, и он страдает от странной болезни. Может, у него об этом спросить? И узнать, есть ли лекарство?

   Вот как раз сейчас этим и займусь. Всё равно ведь решила к Легусу сходить, чтобы попросить допуск к информации о даре высших. Есть же вероятность отсеивают интеллектуально не готовых к чтению. Какой смысл давать разрешение всем любопытным? Многие низшие и не поймут, и книги испортят. Значит, надо доказать ректору, что я отношусь к знаниям серьёзно..

   Фрая захлопнула дневник.

   Послеобеденное время — самое благоприятное для визита. Не настолько поздно, чтобы ректор закончил работу и ушёл спать. И не настолько рано, чтобы он не успел завершить учебные дела со студентами. А, получив желаемое разрешение, Фрая успеет сходить в библиотеку.

   Окрылённая перспективами, девушка оказалась в административном корпусе. Встречные преподаватели на спешащую студентку внимания не обращали. Мало ли по каким вопросам и кто её мог вызвать.

   Остановившись у обитой серым дерматином двери, девушка вежливо постучала. Звук получился глухим из-за мягкости покрытия. Наверное, по этой же причине ответа Фрая не услышала и толкнула массивное полотно. В конце концов, что она теряет? Если заперто, можно будет с чистой совестью идти обратно. А если дверь поддастся...

   — Разрешите войти? Вы не заняты?

   Девушка шагнула внутрь и замерла. В кабинете никого не оказалось. Однако, судя по открытой двери и беспорядку на столе, ректор вышел ненадолго.

   Фрая хотела было вернуться в коридор и там дождаться Легуса, но оцепенела, услышав приближающиеся голоса. Сердце подпрыгнуло к горлу и бешено заколотилось. Ведь её могут обвинить в злом умысле, решив, будто студентка зашла без спроса, желая что-то украсть или напакостить.

   Не осознавая своих действий, девушка торопливо захлопнула дверь и метнулась в нишу между шкафом и проекционным экраном. Спряталась, дёрнув на себя декоративную штору.

   — ...не в коридоре же? Проходите, — уже совсем внятно закончил начатую фразу мужской голос, потому что его обладатель оказался в кабинете.

   Щёлкнул замок, послышались приглушённые ковром шаги, скрежет ножек стула по полу, шелест ткани, и мужчина снова заговорил:

   — Ну вот, теперь слушаю. Как успехи ваших студентов?

   — Лучше, чем в первую шестидневку, — отозвался женский голос, в котором Фрая узнала наставницу Ламиару. — Всего шестеро высших остались без пары. Вечеринка оказалась удачной.

   — Но всё равно итог не стопроцентный, — недовольно пожурил ректор.

   — Верно, — согласилась с критикой Ламиара. — Некоторым второкурсникам трудно поладить со своими парами. Дайте им больше времени.

   — А в чём собственно проблема? — проявил деловой интерес Легус, чтобы подсказать возможное решение.

   — Индор Белой Лагуны не справляется со своей низшей. Она ведёт себя возмутительно. Вчера в беседке драку устроила, сорвала планы Аталле Серебряного Дола, а ведь та уже почти добилась нужного результата. Я девочку едва успокоила, убедила не давать делу огласки, чтобы не вышло хуже. А Фрая, как потом выяснилось, ещё четверых студенток подговорила не идти на контакт с высшими... Наказать бы её, а ещё лучше исключить, пока есть для этого возможность.

   — Для замены потребуется время, — нравоучительно напомнил ректор. — Мы не имеем права заставлять мальчика ждать возможности развить дар, его семья будет возмущена... А что говорит Индор?

   — Не может найти подход. Надеялся договориться по-хорошему, не прибегая к крайним мерам. Ждал, что она сама проявит инициативу, свойственную натуре низших.

   — Кому нужны церемонии, если от этого зависит его будущее? — проворчал Легус. — Итог всё равно будет тем же. Какое нам дело до чувств низшей, если мы обязаны блюсти интересы своих, а эта дурочка всё забудет и ничего никому не расскажет? — Легус побарабанил пальцами по столешнице и озвучил решение: — Передайте Индору, что я закрою глаза на любые его действия. А вам, Ламиара Зеркального Храма, следует проявлять большее усердие, выполняя возложенные на вас обязанности! Не в первый же раз с подобным сталкиваетесь. Прекрасно знаете, как действовать. Добавьте в расписание тренировки в аквазоне и уроки самообороны для максимально близкого контакта.

   — Я постараюсь ускорить процесс.

   Голос Ламиары оставался почтительным и сдержанным, хотя даже Фрае было понятно, что упрёки несправедливы. И всё равно ректор с нажимом насмешливо хмыкнул:

   — Постарайтесь. И учтите, будущая вечеринка должна стать последней и дать нужный результат. На следующий день после неё состоится заезд первокурсников Белого Мира. Нельзя допустить, чтобы хоть кто-то из нынешних студентов к этому моменту остался неинициированным.

   — Будет исполнено. Я могу быть свободна?

   Фрая, которая всё это время боялась шелохнуться и в ступоре слушала откровения, от которых волосы вставали дыбом, почувствовала облегчение. Уйдёт Ламиара, а следом, можно надеяться, и ректор. Кошмар закончится.

   Не закончился — Легус непререкаемо припечатал:

   — Нет. Иди сюда.

   В воцарившейся тишине вновь напрягшаяся Фрая отчётливо услышала, как нервно сглотнула наставница. А когда заговорила, голос её ощутимо дрожал, хотя слова и звучали с отчаянным упрямством:

   — Когда же вы оставите меня в покое? Прекрасно знаете, что мне не нравится! И ваша жена...

   — Моей жене нет дела до моей работы, — презрительно отрезал Легус.

   Стул скрипнул и со зловещим скрежетом проехался по полу, когда мужчина поднялся. Фрая не выдержала и на миллиметр отодвинула штору, желая лучше разобраться в настрое беседующих и сосредоточить внимание на лицах, а не на словах и интонациях.

   Обогнув стол, ректор сдвинул лежащие на нём бумаги на край и обернулся к неподвижно стоящей Ламиаре, на лице которой, пусть Фрая и видела наставницу лишь в профиль, застыла маска ненависти и обречённости одновременно.

   — Сюда, — насмешливо бросил Легус, указав на столешницу. — Ты заслуживаешь наказания за плохие результаты. Нельзя быть такой мягкой и уступчивой. По крайней мере, не со студентами.

   — Я не... — начала было Ламиара и даже попятилась. В её глазах вдруг что-то сверкнуло, заставив Фраю оцепенеть от ужаса. Так вот что за искры она видела в своих глазах! Получается, не такая уж и редкая это реакция, а её наличие скрывают.

   Взгляд девушки невольно перекинулся на мужчину, радужки которого затопила сияющая голубизна, а на лице явно читались насмешка и превосходство.

   Голос Ламиары внезапно ей отказал, а тело, вместо того чтобы продолжить отступление, послушно приблизилось к столу.

   — Быстрее! — недовольно подтолкнул её Легус, вынудив буквально упасть грудью на гладкое покрытие. Его глаза всё сильнее наливались светом, рука бесцеремонно задрала длинный подол платья, накинув его на лежащее женское тело и оголив ноги в ажурных чулках и ягодицы, прикрытые кружевными трусиками.

   Мужчина грубо рванул вниз мешающую ему тонкую ткань, и до Фраи, которая в шоке зажмурилась, донеслись смачный шлепок и всхлип Ламиары.

   Новый удар. Ещё один. Звякнула пряжка ремня, расстегнулась молния ширинки...

   — Ноги шире! — приказал Легус и, несомненно испытывая садистское удовольствие от своих действий, прокомментировал: — Извини, дорогая, не люблю прелюдий, ты же знаешь.

   К дальнейшему — сдавленным рыданиям Ламиары, довольному покряхтыванию Легуса и пошлым шлепкам плоти о плоть — Фрая старалась не прислушиваться. Закрыв ладонями уши, сдерживала инстинктивный порыв убежать и ничуть не меньшее желание вступиться за наставницу, понимая, что противостоять ректору не в силах и ничем женщине не поможет.

   В Чёрном Мире тоже не все идеальны, но если среди негодяев и находятся моральные уроды, равные в своей подлости ректору, то долго они не живут. Никто не потерпит насильника в своём поселении.

   Для адекватных низших дико даже представить, что к женщине можно применить насилие. К чему принуждение, если девушки и так парням не отказывают? А этот гад ещё и получает удовольствие от собственного превосходства. Это у него одного так в голове перемкнуло? Или все высшие такие?

   Фрая очнулась, услышав стук каблуков и хлопок закрывшейся двери. Девушка хотела было вылезти из укрытия, но вовремя себя остановила. И правильно сделала, потому что Легус остался в кабинете. Его Фрая не только слышала, но и прекрасно видела в щёлочку между шторой и стеной.

   Ректор, довольно напевая что-то себе под нос, вернулся на рабочее место и принялся просматривать бумаги. Кожа его отчётливо сияла. И это свечение словно стекало вниз, медленно перемещаясь с лица на торс, оставаясь заметным даже через ткань серой рубашки.

   Девушка надеялась, что сможет скоро покинуть убежище, но Легус, как нарочно, никуда не выходил. Работал, то склоняясь к экрану настольного терминала, то листая книги, то что-то записывая. Свечение его тела вскоре вообще исчезло, а в глазах не осталось ни намёка на искры.

   В памяти Фраи вновь и вновь всплывали случайно подсмотренные моменты, когда кожа высших светилась. Не связано ли это с принуждением? По доброй ли воле те, кто был в плащах, ублажали своих партнёров? Было ли это инициативой студентов или ректор намеренно поощряет насилие? Судя по сведениям из Династического каталога, он один из двадцатки правящих. Академия и Совет настолько прогнили изнутри?

   Как в таких условиях себя защитить более слабому? О какой справедливости речь? Если так обходятся с преподавателями, причём высшими, то на какую «благосклонность» ректора можно надеяться студентам-низшим? Они все тут никто, и звать их по сути никак.

   Наконец Легус поднялся из-за стола, потянулся, шумно зевнул и, погасив свет, вышел из кабинета. Щёлкнул замок, и Фрая испуганно вздрогнула. Если её заперли, то выбраться из ловушки она не сможет! Здесь даже окон нет!

   Оглушаемая ударами сердца, девушка выскочила из своего укрытия. Шаря руками по стеллажу, в кромешной тьме добралась до стены, где была дверь и выключатель. Нащупав клавишу, щёлкнула, а когда, щурясь от яркого света, увидела замок, с невероятным облегчением засмеялась — устройство позволяло открывать его снаружи ключом, а изнутри поворотным механизмом.

   Сразу распахивать дверь Фрая не стала. Ещё не так поздно, чтобы не было опасности столкнуться с проходящими мимо вотчины ректора преподавателями. Наверняка её появление вызовет интерес. Ей не уйти незамеченной, пока здание не опустеет. Придётся ждать.

   Девушка присела на край дивана, пытаясь привести мысли в порядок. Она шла за разрешением и информацией, а теперь ясно, что её планы были обречены на провал с самого начала. Допуска ей никто не даст. И хорошо, что не успела обратиться к ректору с глупым вопросом про «болезнь».

   Студентка не знала, куда деться от отчаяния.

   «Фрая, ты весточку пошли, если там худо будет. Я тебя обижать не позволю, даже высшим. Ты ж моя дочь, как ни крути. Домой заберу», — словно наяву прозвучали слова отца, а взгляд девушки упал на тусклый экран терминала.

   Фрая воспрянула духом и бросилась к столу. Возможность отправить письмо в Чёрный Мир показалась ей самым простым и лёгким решением.

   Увы. Сколько девушка не искала в интерфейсе устройства почтовую программу, которую она видела у Ламиары, здесь такой не было, лишь внутренний канал приёма сообщений.

   Раздражённо ругнувшись, Фрая выключила терминал, но идею связаться с домом не оставила. Можно попытаться проникнуть в кабинет наставницы. А там-то точно всё отправится!

   Только нужно до этого получить компрометирующие доказательства, чтобы были весомые свидетельства. Иначе дома обвинят во вранье и слушать не станут то, что порочит честь «идеальных» высших.

   И снова слова отца пришли на помощь.

   «Никакие правила и запреты не стоят человеческой жизни. Будь смелой, проявляй инициативу и не забывай об осторожности»...

   Низшая бросилась к стеллажу. Ректор ушёл и, видимо, не придёт, так что никто не мешает перерыть его библиотеку и поискать факты о даре высших! У Фраи уже не было сомнений, что именно в этом корень проблемы. Наверняка Легус хранит в кабинете самые важные и полезные для высших книги.

   Девушка принялась читать надписи на бархатных корешках.

   «Методика современного образовательного процесса», «Правоведение»... «Хроники академии Межмирья»...

   Перешла к следующей полке, где стояли издания, на которых красовалось не только название, но и значилось имя автора: «Ректор Академии Серого Межмирья Легус Хрустального Замка». Похоже, он изложил для обучающихся всё, что знал сам. И выставил книги на обозрение, чтобы польстить своему самолюбию.

   «Высшие. Теоретические основы. Учебное пособие для студентов первого курса», «Высшие. Практикум для студентов второго курса»

   То что нужно!

   Прихватив оба роскошно оформленных издания, девушка уселась на диван. Первой пролистала теорию, оценивая не рассчитанный на экспресс-обучение объём. Обнаружив оглавление, провела пальцем от первой главы до последней, изучая названия разделов.

   «Физиологические основы квазарного излучения», «Измерение уровня ментального воздействия», «Особенности и ограничения в применении дара» и «Аспекты формирования и развития ментальной способности» — выбрала те, которые показались наиболее интересными и необычными. Всё же времени мало, а хочется узнать как можно больше.

   Взяла из стопки на столе чистый лист и ручку, чтобы переписать самые значимые части текста. Открыв первую главу, обнаружила, что имеются сделанные автором выводы, и обрадовалась ещё больше. Объём работы резко сократился. Теперь Фрая целенаправленно искала такие выдержки, фиксируя цитаты дословно.

   Дар — это способность навязывать другим свою волю и добиваться её исполнения. Иными словами — ментальное влияние, являющееся итогом активности особых нейронов квазарного типа в коре головного мозга (далее «квазары»).

   Количество «квазаров» является индивидуальной особенностью и наследуется генетически. Наличие «квазаров» является основанием, чтобы отнести индивидуума к категории высших.

   Активные «квазары» испускают особую форму биоэлектрического излучения, распространяющегося в радиусе, зависящем от количества задействованных нейронов. У объекта воздействия данный тип излучения способен подавлять функциональные зоны коры мозга, отвечающие за волевые качества личности, а также усиливать внушаемость и избирательно стирать воспоминания. Процесс ментального воздействия сопровождается побочным эффектом в виде свечения.

   Общепринятая классификация уровней дара:

   •   Минимальный — количество «квазаров» значительно ниже среднего, их биополе воздействует только на мозг низших, которые обрели чувствительность к излучению.

   •   Стандартный — количество «квазаров» соответствует среднему по популяции, они нейтрализуют слабые формы воздействия, а собственным излучением влияют не только на мозг чувствительных низших, но и на высших с минимальным уровнем дара.

   •   Сильный — количество «квазаров» выше среднего, они способны влиять на всех, кто слабее по уровню дара, и противодействовать излучению, идущему от них.

   •   Сверхсильный — количество «квазаров» максимально высокое, способны влиять на всех без исключения, при этом оставаясь полностью неуязвимыми.

   «Квазары» существуют в нескольких формах: ювенильные, пульсирующие, зрелые, угасающие.

   Ювенильные присущи неполовозрелым индивидуумам. Видоизменяются в пульсирующие при гормональных атаках, спровоцированных интимной близостью с особями, не имеющими нейронов аналогичного типа (низшими).

   Пульсирующие нейроны испускают слабое, не в полной мере стабильное собственное излучение, соответствующее минимальному уровню дара. Чем чаще и дольше гормональное воздействие, тем выше темп стабилизации. Обеспечивают защитную способность подавлять воздействие других высших (см. Общепринятая классификация уровней дара).

   Зрелыми «квазары» становятся после гормональной атаки, спровоцированной половым контактом с индивидуумом, имеющим нейроны пульсирующей или зрелой форм. С этого момента уровень излучения начинает расти в соответствии с генетическим профилем индивидуума, и он обретает способность влиять на высших.

   Особые пометки:

   •   инициация (первичная, вторичная) — процесс, провоцирующий видоизменения «квазаров», их переход из одной формы в другую;

   •   ювенильные «квазары» необратимо гибнут при неправильной инициации, когда на них оказывает влияние гормональная атака, спровоцированная интимным контактом с высшим;

   •   низшие приобретают чувствительность к воздействию квазарного излучения только после первой гормональной атаки, спровоцированной близостью с партнером любой категории (высший или низший).

***

Ну, дневник мой, «поздравляю». Ты из психолога превратился в хранителя секретов. А это очень опасная «должность», твою ж грязь! Проболтаешься, и нас обоих уничтожат.

   Хорошо, что я решила сидеть в кабинете ректора до последнего, в итоге вернулась в комнату незамеченной. При том что мозги мои едва не вскипели, изучая учебник высших. Сложно принять иное видение мира, которое рушит привычную картину. А сам факт настолько глубоко проработанной научной основы поражает, вызывает массу вопросов и подозрений.

   Не к чему придраться — всё, что я прочитала, идеально стыкуется с происходящим в академии. Такое нарочно не придумаешь! Волосы встают дыбом от циничности нашего использования.

   Мы не более чем «объекты» и «особи», в то время как высшие сплошь и рядом «индивидуумы». Неприятно быть инструментом для получения дара. Высшие всё устраивают втихую, маскируя благими намерениями, а по факту Академия — не что иное, как ширма. Скажи они нам сразу, для чего мы нужны, было бы легче принять и, возможно, смириться с этим. Обман не просто раздражает, он вызывает негодование и протест. Сложно закрыть глаза на несправедливость!

   Я всю ночь думала, как дальше действовать. Хотелось и себя не раскрыть, и с гарантией выполнить задуманное. Мне ничего не осталось, кроме как взять в сообщники Дьяра.

   Я его простила. Парень не настолько виноват, как мне казалось. И он единственный, на кого можно положиться. Я не имею права отдать его на растерзание Аталле. Вводить его в курс дела не рискнула, но попросила о дружеской помощи, намекнув, что взамен открою ему секрет. Дьяр, который не ожидал примирения, обрадовался. Сам понял, что спьяну всё воспринимал легкомысленно.

   Спецоперация по проникновению в кабинет Ламиары начиналась успешно — мы подкараулили, когда она ушла, Дьяр стоял на страже, я пробралась к терминалу. Вот только закончилось всё провалом.

   В почтовой программе я сразу увидела своё первое сообщение родителям с пометкой «не доставлено». Подумала было, что наставница не заметила сбоя, и сама решила повторить отправку. Ничего не вышло. Система предупредила: «Связь с Чёрным Миром недоступна». Ламиара обманула даже в этой мелочи, хотя в письме не было ничего, подозрительного. Значит, обращаться к ней за помощью (мелькнула у меня такая мысль после издевательств Легуса) бессмысленно.

   Рекомендацию ректора о занятиях, подразумевающих «близкие контакты», она выполнила неукоснительно. Нам сегодня пришлось плескаться в бассейне, осваивая азы плавания под руководством второкурсников, и отрабатывать порядок спасения утопающих. Я даже не удивилась, что со мной в паре работал Индор и настойчиво меня лапал, оправдывая это обучением. Я сдерживалась до последнего, понимала, что срываться нельзя. Выложу всё, что на душе, и поставлю себя под удар.

   Теперь придётся искать другие способы спасения. А у меня уже голова не соображает. Наверное, нужно взять в сообщники тех, кто ещё способен здраво мыслить, потому что остался не восприимчив к ментальному влиянию высших. Таковых среди нас шестеро. Девчонки, заключившие со мной пари, Дьяр и я.

   — Проверил, всё чисто, рядом никого, — отчитался Дьяр. На всякий случай ещё раз выглянул из беседки и уже окончательно зашёл внутрь.

   Окинул взглядом девушек, занявших лавочку, понял, что ему места не осталось, но не стал жаловаться. Просто опустился на пол, скрестив ноги.

   — Ну, давай, Фрая, колись, что за тайны, — подмигнул нервничающей подруге, из глаз которой уже второй день не исчезала тревога. — А то я скоро сдохну от любопытства.

   Девушка кивнула и негромко начала:

   — Помните историю о Беломирье, которую нам рассказывали на лекции? Так вот. Их чудесное спасение это ложь. Гадкая и циничная. Высшие, как и мы, родом из Чёрного Мира. Они позорно слиняли и нас кинули.

   — Да ну, — скептично отмахнулась одна из пришедших на «слёт заговорщиков» девушка. — Будь так, оно бы всплыло рано или поздно. Если высшие когда-то жили на нашей планете, то их несомненно видели бы. Низшие не стали бы от своих правду скрывать.

   — Хочешь доказательств? Сравни названия районов Белого Мира и нашего. Тебе не подозрительно, что они созвучны?

   — Так это ж высшие нам посоветовали, когда начали с нами контачить. Потому что было удобно.

   — Кому именно удобно? Вот ты назвал бы свой район «Пылающим Карьером»?

   — Ну... — хмыкнул Дьяр. — Горючая Яма, она и есть яма. Чего тут зря выпендриваться?

   — Вот видишь! Наши карты очень давние. За это время кто-то из наших да и додумался бы переименовать на свой вкус.

   — И почему не переделали? Лень было?

   — Высшие заставили всех поверить, что это правильно. И вынудили забыть о том, что когда-то мы все жили вместе. Есть у них такая способность. Они вовсю ею пользуются. Их энергетика подавляет волю. Посмотрите на наших сокурсников, им же мозги промыли! Даже те, кто был настроен непримиримо, сейчас, когда с высшими «подружились», с пеной у рта доказывают, что такая дружба — это лучшее, что случилось в их жизни.

   — И как они это делают? — закатила глаза к потолку одна из заговорщиц, которую звали Рина. Убрала с лица русую прядь волос и укорила: — Ты, Фрая, чё придумала, чушь нам втираешь, видишь подставу на пустом месте.

   — И на фига высшим врать? — поддержал её Дьяр. — Пусть мы им не ровня, но дружба это не то, ради чего нужно так извращаться.

   — Ты такой дурак, что не понял, какую «дружбу» тебе Аталла предлагала? — вскипела Фрая. — Ей не это надо. Поймите, мы с ними одинаковые! Просто у нас в голове нет особых клеток, которые позволяют промывать чужие мозги, а у высших они есть. Только клетки эти не работают, пока высшие трахаться не начинают. Со своими им поначалу нельзя, иначе клетки дохнут. А низшие, наоборот, в самый раз подходят для этого дела. Мы для них — способ открыть дар. Они не протянули бы и столетия на спутнике без таких, как мы. Академия не учебный и культурный обмен приветствует, а разврат.

   — Ну бред... — простонала соседка слева.

   Фрая зашипела от негодования и полезла под блузку. Вытащила записи, сделанные в кабинете ректора, и с вызовом сунула их под нос девчонкам.

   — Думаешь, можно такое выдумать? Это ректор написал.

   — А чё такого? — не понял проблемы Дьяр, который и сидел далеко, оттого не видел написанного, и вряд ли бы вообще вник в суть научных, заумно изложенных фраз. — Ну надо им дар заиметь, так и мы не в обиде. Подумаешь, потрахались. Все довольны, и хрен с ней, с учёбой.

   — Это если добровольно, — терпеливо объяснила недалёкому другу Фрая, пока девчонки, взбудоражено гомоня, читали записи. — Высшие принуждают низших, а видимость создают, что всё по согласию. Низшие должны общаться со своими парами-высшими и видеть в них единственную свою поддержку и опору. Чем раньше низшие получат внушение, тем меньше проблем в итоге у высших.

   — Хочешь сказать, я бы оказался под каблуком у Аталлы?

   — Именно. Прыгал бы вокруг неё на задних лапках и не понимал, что тебе голову задурили.

   — Твою ж грязь, — выругалась, бросая записи на скамейку одна из девушек. — Теперь я верю. Ты хоть и умная, но такое бы не придумала.

   — Сама в шоке, — вздохнула Фрая, поднимая листки и пряча их обратно под блузку.

   — Лучше разорви и выбрось, — посоветовала другая девчонка. — От тебя мокрого места не останется, если их найдут. Это же такой компромат.

   — Нельзя уничтожать. Как потом дома обман доказывать? Хочешь спустить на тормозах? Это же возмутительно, когда принуждают, не оставляя выбора, да ещё с такой циничностью и двуличностью.

   — Ну тогда тебе весь курс придётся это прятать. Или, может, отправить через терминал?

   Фрая отрицательно покачала головой. Только в этот момент она осознала, что могла себя выдать и подставить семью, желая отправить весточку семье и компромат. Входящую почту контролирует наместник, а он высший и не допустил бы утечки информации.

   — А толку? На нашей планете все взрослые внушаемые. Если и поверят, то ненадолго — пока на них не повлияют высшие.

   — И на кого ты тогда надеешься?

   — На тех, кто ещё при своём уме. Молодёжь, пока на секс не залипла, к влиянию высших имеет иммунитет. Надо отговорить ребят от «учёбы» в академии. Тогда высшие и покажут своё истинное лицо, ведь низшие им нужны. Представьте, какой скандал будет, если кого-то увезут силой!

   Фрая с теплотой в душе вспомнила, как заботливо в родном Чёрном Мире относятся к детям, подросткам и вообще к своим. В беде все как один встанут друг за друга горой.

   Перевела дыхание и продолжила:

   — Ещё можно заблокировать космопорты и не допускать новых высших в Чёрный Мир, а тех, кто уже живёт на планете, изолировать. Тогда наши взрослые тоже станут адекватными. Наместники не зря же всех раз в месяц к себе вызывают — наверняка внушение обновляют. А дальше можно уже будет поставить Белому Миру ультиматум и диктовать свои условия.

   — Идея неплоха. Только для этого надо домой попасть. И желательно в здравом рассудке, — проявила прагматичность Рина. — А я как-то теперь сомневаюсь, что за этот год мы сумеем его сохранить. С таким напором, который проявили второкурсники, долго не продержаться, всё забудем. Как болванчики домой вернёмся и снова высших хвалить станем.

   — А если наших однокурсников как-то вразумить? — подал «здравую» мысль Дьяр.

   — Ты меня не слышал? — покачала головой Фрая. — Те, кто стали парами высших, уже нам не союзники. Мало того, ещё и сами им всё выложат про наши планы. Нет, нельзя принимать их в свой круг.

   — Ты чё, Фрая? Они же наши друганы! Не подставят нас.

   — Ребята не по своей воле всё делают. Защититься от влияния не могут. Мы последние нормальные на нашем курсе остались.

   — Тогда сваливаем отсюда. Чё ждём? — не понял причин промедления Дьяр.

   — Куда ты свалишь со станции, которая в космосе болтается? — поморщилась одна из заговорщиц. — И шаттлы здесь если и прилетают, то надолго не задерживаются, а мы их расписание в глаза не видели.

   — В выходной ждут корабль, который привезёт первокурсников. Нужно продержаться оставшиеся два дня и пережить вечеринку без новых потерь в наших рядах, — раскрыла секрет Фрая.

   С сожалением осмотрела своих соратников, которых стало меньше. Уловка ректора принесла плоды — после занятий в аквазоне ещё одна студентка обзавелась «другом».

   — Ну, продержаться попробуем, — с сомнением протянула Рина. — А как попасть на корабль? Как вынудить экипаж отвезти нас домой? Они же могут в Белый Мир доставить и в плен захватить.

   — Да плёвое дело! Забыли, кто у вас мужик в команде? Развели девчачьи сопли. Я и без энергострела любого высшего уделаю. С оружием, если удастся добыть, тем более.

   Парень в меру сил старался выручить и приободрить своих друзей. И Фрая не смогла сдержать улыбки.

   — Воитель выискался! Ты смотри с Аталлой не «дружи», а то грош тебе цена. И нас сольёшь, и тебя она облапошит.

   — Слово даю!

   — Тогда план такой, — подытожила лидер заговорщиков. — После вечеринки встречаемся в парке у портретов и рвём когти в космопорт. Я видела в окно пропускного пункта вечерний поезд, он идёт практически сразу после отбоя. В точку сбора приходите вовремя, ждать возможности не будет.

   — Уверена, что нас выпустят?

   — Давайте стырим пропуска у высших, которые с нами тусоваться будут, — со знанием дела предложил Дьяр, часто ездивший без билета в Чёрном мире. — Тут автоматика, а не вахтёр. А ей плевать, кто прошёл. Главное, чтоб сигналка не заорала.

   — А если поймают? — забеспокоились девчонки.

   — Хуже уже не будет, все мы в ловушке, — развела руками Фрая. — Высшим выгодна разобщённость среди нас. Дружба нескольких ребят допустима. А вот сбор толпы, с намерением что-то сделать, — практически мятеж. Нам уже влепили выговор за безобидную шутку с анонимными приглашениями на свидание.

   — Так это вы провернули? — засмеялась Рина. — Круто! Весело было, всем понравилось.

   — Наказали нас с Фраей зазря, так давайте устроим тут мятеж! — подхватил Дьяр.

   На том и порешили.

   Расходились по одному. Не хотелось провоцировать подозрений, если увидят, что они вышли вместе.

   Фрая и Дьяр остались последними, выжидая время.

   — Погоди, подруга, — остановил девушку парень, когда та, устав нервничать, не выдержала и вскочила с лавочки. — Нам с тобой никак по душам не поговорить, а я... это... — Дьяр болезненно скривился, не в силах подобрать слово, которое и его гордость не задело бы, и максимально передало, что он чувствует. — Беспокоюсь. Злишься на меня? Ты тогда в беседке была не в духе, я не знал, как тебя унять. Аталле космы повыдергала, шмотки порвала, та настучать могла.

   — Почему «могла»? Она и наябедничала, — отмахнулась Фрая, старательно отводя глаза, потому что от одного воспоминании о губах парня дыхание сбивалось, а в груди рождалось томление. А тут он сам так близко. — А твоё оправдание сейчас... Это способ меня успокоить? Или личное?

   — Ты ж меня отшила, какое личное? Я тебе обещал, — буркнул Дьяр и сам не понял, как оказался на ногах, а рука вцепилась в опору беседки, перегородив выход.

   А всё потому, что собеседница после его слов вздрогнула и попыталась уйти и на этом завершить разговор. Странный порыв для той, которая считает себя не более чем сокурсницей.

   И потому парень, который не умел притворяться, выложил всё как есть.

   — Фрая, — выдохнул взволнованно несдержанно, всматриваясь в лицо девушки, которая в ничуть не меньшем волнении кусала губы и никак не решалась поднять на него глаза. — Посмотрела бы ты на меня по-другому, не как на друга... Я на эту смазливую швабру и не взглянул бы. Ты за меня вступилась, потому что... я тебе стал дорог?

   Голос парня звучал не так, как обычно. Из него напрочь исчезли наглость и легкомысленность. И сомнений у Фраи не осталось — для него её ответ действительно важен, потому что... Потому что только для низших, которые не испытывают чувств, характерна бесцеремонность и несдержанность.

   И всё же бросаться в его объятия она не поспешила, хотя перебороть свои желания удалось не сразу. С трудом нашла нейтральный ответ, не собираясь давать ложную надежду:

   — Я не знаю. Наверное. Столько проблем свалилось, голова кругом. Отложим разговор до лучших времён. Нам ещё вечеринку надо пережить. Индор будет приставать. Ему разрешили любые методы. И Аталла тебя так просто не отпустит.

   Дьяр ждал других слов и потому разочаровался. Но допытываться не стал, как обычно сделал вид, что всё в порядке. И бодро предложил:

   — А давай договоримся, что не бросим друг друга и сбежим только вместе. Фантазия у высших повёрнутая, и какая хрень будет на вечеринке — неясно. Будем действовать по обстоятельствам, но если что, я тебя вытащу из лап Индора.

   — А я тебя из когтей Аталлы, — засмеялась Фрая. Не выдержала и, привстав на носочки, чмокнула парня в щёку. Пока тот пытался прийти в себя, поднырнула ему под руку и выбежала из беседки.

   Настроение у девушки было приподнятое. И решение нашли, и разговор с Дьяром принёс облегчение. Пусть впереди и ждут сложности, но Фрая поверила в собственные силы. И на душе стало легче, когда ревность, которая мучила её всё это время, отступила.

   Она даже за ужином улыбалась, а её куратор принял это на свой счёт и не донимал ни занудством, ни ухаживаниями. Видимо, успокоился и решил, что дело сдвинулось с мёртвой точки и он скоро получит желаемое.

   И всё же самообладание девушки подверглось ещё одному испытанию, когда на следующий день Фрая пришла на тренировку по самообороне.

   Спортивный зал мог показаться настоящим чудом для ребят Чёрного Мира. Чаще всего им приходилось довольствоваться самодельными тренажёрами и обычными площадками.

   Здесь же в их распоряжении было большое помещение, рассчитанное на занятия разными видами спорта. Круговая беговая дорожка тянулась по периметру и в настоящее время пустовала. Тренажёры, сдвинутые к одной из стен, тоже простаивали без дела.

   Всё потому, что центре зала были набросаны маты, и на них уже отрабатывали приёмы четыре пары студентов, за которыми наблюдал тренер. Его помощник встречал выходящих из раздевалок.

   — Сюда, пожалуйста, — привлёк внимание студентов громким хлопком и показал рукой, чтобы они выстроились в линию перед ним. — Прежде чем приступить к занятию, усвойте правила безопасности, чтобы избежать травм. Мы несём ответственность за вашу жизнь и здоровье, несчастные случаи нам не нужны. Итак, когда вы работаете в паре...

   Вполуха слушая и без того знакомые ей инструкции, Фрая присматривалась к тем, кто боролся на матах. Среди них выделялись Ашена и её тощий кавалер, которые, несмотря на разность весовых категорий, оказались соперниками.

   У парня не было и минимального шанса на победу, он раз за разом оказывался спиной на мате под пухляшкой. Однако с его лица не сходила довольная улыбка. Девушка тоже была в хорошем настроении и громко хохотала, когда переворачивалась и её противник оказывался сверху.

   Не зная правды, Фрая тоже повеселилась бы. Сейчас же она лишь покачала головой, точно зная, что подобные занятия — это фикция. Баловство. Никто вот так халатно борьбе не учит.

   Тренировки с отцом были на порядок сложнее. Но сейчас нельзя показывать свой уровень подготовки, намного выгоднее притвориться слабой. Пусть это и грозит домогательствами Индора, но такой контакт в принципе безобиден, он не тот, интимный, который указан в учебнике. Его недостаточно для инициации. А вот высший при правильном поведении Фраи несомненно ослабит бдительность.

   Оказавшись лицом к лицу с противником, который, нападая, сделал движение навстречу, Фрая испуганно охнула и дёрнулась в сторону. Хотя могла бы с лёгкостью перехватить запястье парня, перебросить его через плечо и отправить в свободный полёт. В итоге рука соперника схватила девушку за плечо, вынудила сделать полный разворот и впечататься в мужской корпус.

   — Не думал, что в Чёрном Мире такие слабые девушки, — прозвучало над ухом, опалив жарким дыханием. Захват не был символическим — держал Индор крепко.

   — Не знаю, кто тебе такое сказал, — слукавила Фрая. — Нас мужчины защищают. Сначала отец или брат, а после парень или муж.

   Ответ устроил высшего. Желая закрепить полученный эффект, Индор, отпуская девушку, намеренно задержал руку на её груди. На шаг отступил и милостиво разрешил:

   — Теперь ты нападай.

   Фрая, у которой не было идей, как может напасть слабая неподготовленная девушка, на миг растерялась. И решив соответствовать поведению, привычному для высших, замахнулась на парня рукой.

   Индор с легкостью перехватил запястье. Дёрнул на себя, одновременно обхватывая соперницу другой рукой за талию и притискивая к себе. Удивлённо поинтересовался:

   — Это что сейчас было?

   — Пощёчина, — с лёгким оттенком недоумения объяснила Фрая. — Ты не понял? Могу повторить.

   — Не стоит, Фрая, — на лице Индора расплылась невольная улыбка до ушей, которую он и не подумал скрыть. — Чувствую, придётся мне тебя защищать.

   — Не нравится такая обязанность? — кокетливо поинтересовалась низшая.

   — Нравится. Хоть в чём-то не потребуется тебя наставлять. Ты ведёшь себя как порядочная девушка, — похвалил и посочувствовал: — В Чёрном Мире не место для таких, как ты. Тебе нужно совсем иное.

   — А где моё место? — старательно пряча нарастающее раздражение, поинтересовалась Фрая, провоцируя на откровенность. — Рядом с тобой? В Белый Мир приглашаешь? Так вы же только со своими личные отношения выстраиваете. Мы с тобой совершенно разные и несовместимые. Вы с другой планеты.

   — Мы смогли адаптироваться. Только никому не говори, — загадочным тоном посвятил в «страшную» тайну Индор. — Высшие и низшие могут стать очень даже близкими... друзьями.

   Пауза была выразительная и кардинально меняющая значение последнего слова. Да ещё и животом, к которому тесно прижимался пах Индора, Фрая чувствовала недвусмысленно предъявляемое доказательство.

   Ей к подобному было не привыкать и совершенно не взволновало. Когда на праздниках Чёрного Мира парень прижимает партнёршу во время танца, его реакция столь же нахальна. Однако, следуя выбранному образу, девушка смущённо посмотрела в пол. Взволнованно вздохнула, упёрлась ладонями в грудь напарника по поединку и нерешительно прошептала:

   — Мне нужно время подумать.

   На этом тренировка и закончилась. Удерживать её дольше Индор не стал, разжал руки, позволяя отстраниться. Тренер тоже не возразил, что студентка направилась в раздевалку. Впрочем, отошла она лишь на пару шагов, когда до неё донеслось многообещающее:

   — До встречи на вечеринке, Фрая. Жду твоего решения.

***

Привет, дневник! Надеюсь, это не последняя запись, которую я оставляю на твоих страницах. Если задуманное не выгорит, то нам с тобой крышка. Полёт от станции до Чёрного мира — это не заурядная поездка на экспрессе, а опасная штука. Особенно потому, что билетов на него никто не продаёт.

   Не понимаю, как отец собирался меня отсюда увозить. У нас же не стоит собственный космический шаттл во дворе. А он пообещал: «Я тебя заберу, Фрая».

   Просто пытался меня успокоить? Или, как всякий родитель Чёрного Мира, был уверен, что имеет право и возможность в любое время вернуть своего ребёнка домой? Несомненно, высшие на отца повлияли, и у него нет ни малейших сомнений в их порядочности. А, по сути, для академии досрочный возврат студента — событие из разряда фантастики. Никаких никаких лазеек.

   И всё же я очень надеюсь, что нам удастся удрать в Чёрный Мир. До сих пор неясно, что ждёт нас на вечеринке. На этот раз никаких требований не предъявили, заданий не дали, разрешили идти в чём угодно.

   С одной стороны, это напрягает. С другой, даёт свободу действий. Я смогу надеть удобные ботинки, спортивный костюм и взять поясную сумку. Ну оскорбятся высшие, так они же внешний вид не оговаривали, сами виноваты.

   В общем, настроена я решительно. Так что держись, дневник, твоя задача — не вылететь из сумки! Терпи всё, твоей сохранности я гарантировать не могу.

   С каждым шагом, который приближал её к павильону, Фрая всё сильнее волновалась. Нервное напряжение не отпустило, даже когда она оказалась в толпе студентов, которых не впустили внутрь. Все стояли рядом с входом, и Фрая ждала подвоха. Приближаться к Дьяру или другим заговорщицам опасалась, чтобы не навлечь подозрений. И переживала, стоило ли ей одеваться настолько нетипично для вечеринки. Почти все сокурсники выбрали нарядную, броскую одежду, потому на девушку в спортивном костюме посматривали с удивлением. Впрочем, от комментариев воздерживались. Лишь голос Индора, неожиданно раздавшийся позади, недовольно-удивлённым тоном произнёс.

   — Странный вид... Что на тебя нашло? Ты выглядишь неуместно для вечеринки.

   Фрая обернулась, оценив безукоризненный внешний облик высшего, явившегося во всём белом. Идеально выглаженная рубашка, чистейшие брюки и лакированные туфли…

   — Я очень хочу продолжить нашу тренировку, — застенчиво озвучила заранее придуманное оправдание. — И решение приняла.

   Индор изумлённо вскинул брови, но промолчал и улыбнулся. В глазах сверкнул азарт и предвкушение. А перед лицом Фраи оказался букет, поражающий своей яркостью. Белые, красные, синие, розовые... Мелкие цветочки складывались в причудливую композицию. Похоже, кавалер решил ухаживать по правилам.

   Однако, несмотря на продемонстрированное небезразличие, девушка расстроилась. На её родине не принято дарить сорванные растения, они быстро гибнут. Практичнее преподнести те, что растут в горшке.

   Тем не менее ей пришлось изобразить радость и смущённо поблагодарить за подарок.

   — У нас новый формат вечеринки, чтобы не было однообразия, — громко, привлекая внимание всех, заговорила появившаяся из-за полога шатра Ламиара. — Мы создали обстановку ресторана и подготовили разные блюда. Вы их продегустируете, обменяетесь мнениями о кухне наших миров. Это полезный для вас навык, имея его, вы без труда сможете налаживать деловые отношения. Часто важные решения принимаются не за столом переговоров, а в неформальной обстановке. Поэтому вы должны научиться достойно встречать гостей. И не опозориться, если вам предложат неизвестные блюда, когда сами будете куда-то приглашены.

   Она помолчала, чтобы убедиться, что все поняли суть, и закончила:

   — Я уверена, каждый из вас уже знает, с кем ему будет приятно провести вечер. Столики у нас рассчитаны на двух гостей. Поэтому прошу тех, кто определился, проходить в наш ресторан.

   Фрая думала, что Индор поспешит зайти в числе первых. Но он деликатно пропускал всех вперёд, притворяясь смущённым, как и другие не имеющие «друзей» высшие. А те низшие, чьи мозги промыть не успели, мялись в нерешительности.

   Наконец её кавалер всё же подал руку и предложил: «Пойдём». Ламиара встретила их с улыбкой. Отодвинув полог шатра, заглянула внутрь павильона, и на её лице появилась обеспокоенность. Наставница поспешно пересчитала столики и вернулась глазами к студентам.

   — Надеюсь, вы не обидитесь, — пояснила свою озабоченность. — Место в ресторане ограничено и здесь все столики уже заняты. Остались только накрытые за его пределами.

   — В беседках? — подозрительно быстро догадался высший. Наверняка заранее всё знал.

   — Вы очень проницательны, Индор Белой Лагуны.

   Фрае безумно хотелось обвинить их в фарсе, высказать своё негодование и возмущение циничностью, а притвориться пришлось доверчивой, глупой и наивной.

   В беседке оказалось уютно и романтично. Красиво сервированный стол с белоснежной скатертью, крошечные фонарики, аппетитные блюда, ваза для цветов. Имелся и удобный диванчик вместо обычной скамьи.

   Поначалу Индор вёл себя безукоризненно. Следуя инструкции Ламиары, предлагал Фрае угощения, комментировал свои впечатления, спрашивал её мнение. Его пальцы то и дело ненавязчиво касались руки девушки при передаче блюд. Он даже позволил себе салфеткой промокнуть её губы. Ухаживал...

   Налил в бокал безалкогольный напиток, похожий на тот, что подают в столовой. Отсутствие спиртного озадачило Фраю. В компании Индора она напилась, а о трезвости, говорила только незнакомцу в маске, которого бросила на прошлой вечеринке. Значит, это он и был?

   И всё же подозрение не есть уверенность, потому озвучивать свои мысли она не стала. Вела себя максимально естественно. Смеялась, шутливо отталкивала излишне навязчивого парня, скромно опускала глаза в уместные для этого моменты. Уже давно могла под благовидным предлогом сбежать из беседки, оставив высшего в одиночестве, но...

   Но что бы это дало? На этот раз он отступать не намерен. Бросится на поиски, а прятаться в парке, где назначена встреча, — не вариант. Фрая подставит всех. Индор побежит жаловаться Ламиаре, и та примет меры. Куда эффективнее — связать его и оставить в беседке. Но действовать нужно в последний момент, чтобы оскорблённый и униженный кавалер не поднял шум раньше времени.

   — У тебя сегодня хороший аппетит, — с лёгким беспокойством в голосе признал Индор. — Ты передумала тренироваться?

   — Не передумала. — Фрая обрадовалась, что он проявил инициативу. Будет меньше подозрений.

   Парень подал ей руку, помогая встать с дивана и отойти от стола, чтобы он им не мешал.

   — Давай начнём, — учтиво предложил. — С самого простого. Если тебя кто-то пытается схватить, то...

   Индор, наглядно демонстрируя, крепко взял девушку за предплечье, и объяснил:

   — ...ты фиксируешь аналогичный захват...

   Прихватив другую руку «ученицы», «тренер» положил её на своё запястье, и попытался продолжить урок:

   — А потом...

   Что сделать «потом», Фрая знала и без подсказок. Поэтому в следующий миг тело Индора рухнуло на пол лицом вниз. И тут же плечо высшего пронзила острая боль, когда «ученица» вывернула ему руку за спину и придавила своим весом.

   В порыве схватки ей казалось, что всё идет по плану. Соперник обезврежен, осталось лишь вывернуть вторую руку и связать обе ремнём, который она выдернула из шлёвок своих брюк. Вот только Индор оказался не прост — несмотря на боль и все попытки Фраи его удержать, он упорно изворачивался, не позволяя завершить захват.

   Не кричал, не ругался, не звал на помощь. Реакция на нападение была ненормальной, а потому Фраю охватило предчувствие неприятностей. И совсем неожиданным стало обманное движение ногой Индора. Оно на миг отвлекло внимание девушки, а в итоге так и оставшаяся свободной рука высшего вырвалась из-под тела. Фрая почувствовала резкий укол в бедро.

   Что это? Нож? Игла с ядом или снотворным? Инстинктивная попытка отпрянуть ничего не дала — тело низшей неожиданно ослабло, не в силах сопротивляться. А потом и вовсе беспомощно завалилось на бок. Горло перехватило спазмом, позволяя Фрае только дышать.

   Индор этим воспользовался. Перевернулся, поднялся на ноги, придирчиво осмотрел парализатор, прежде чем положить на стол. Не сломался ли? Хмыкнул: «Как знал, что пригодится» и наклонился к Фрае, которая при всем желании ни пошевелиться, ни позвать на помощь не могла.

   Высший подтащил девушку к дивану, закинул на него и зло процедил:

   — Довыделывалась?

   Недобро усмехнулся, осмотрев её раздевающим взглядом. Несдержанно рванул на себе рубашку, расстегнул пояс брюк и, стянув их с себя, бросил на пол.

   — Извини, ты сама напросилась, — заговорил издевательски вежливо. — Я давал тебе шанс, но ты им не воспользовалась. И вообще радуйся, что я такой терпеливый. По твоей вине я одним из последних дар активирую! Знаешь, как это унизительно для представителя правящего рода?

   Подхватив Фраю под мышки, потянул, укладывая удобнее. Навис над ней и хмыкнул:

   — Ты не переживай, терпеть тебе не очень долго. Когда завершу инициацию, смогу внушить тебе всё что угодно. Будешь испытывать удовольствие от одного только взгляда на меня.

   Захватив рукой волосы, потянул, поворачивая голову девушки лицом к себе, склонился ещё ниже, втянув её запах, но целовать не стал.

   — На ласку не рассчитывай, не твой вариант, — презрительно сообщил. — Это ты должна доставлять мне удовольствие, а не я тебе.

   Задрал курточку, сальным взглядом оценил аккуратную небольшую грудь, чуть ли не облизнулся от предвкушения.

   — Я не прогадал, попросив привезти в Академию именно тебя... По фото из анкеты сложно было представить, какая ты на самом деле.

   Индор заглянул в удивлённо расширившиеся глаза девушки, для которой его признание стало новым откровением, и хмыкнул:

   — Думала, тебя за хорошие мозги сюда взяли? Вы все тут только потому, что мы на вас пальцем ткнули. И так же легко обратно вышвырнем, когда наиграемся. Другие были не хуже, но я остановил свой выбор на тебе. Похоже, всё же ошибся — внешность у тебя смазливая, а со скромностью явный перебор. Наверняка какая-нибудь дурнушка сама бы на меня запрыгнула.

   Он на мгновение задумался и усмехнулся:

   — А может, и не ошибся. Приятно будет тебя ломать, чтобы получить послушную безотказную куклу.

   Он взялся руками за пояс спортивных брюк, намереваясь стянуть их с девушки.

   И в этот момент неведомая сила потащила его назад. Подняла в воздух, встряхнула и резким движением опрокинула спиной на стол. А по беседке разнесся грозный рык:

   — Тварь белобрысая!

   Ошарашенный Индор судорожно бился на столе, пытаясь подняться и отодрать руку, схватившую его за шею. Придушенный, он кричать не мог и с ужасом смотрел на вторую руку, занесённую для удара, после которого сложно будет остаться физически полноценным. Ужасали его и пылающие яростью глаза низшего, который постоянно путался под ногами, таскаясь за Фраей, а сейчас должен был бы ублажать Аталлу.

   Однако удара не последовало — Дьяр отвлёкся на зазвеневшую посуду и заметил парализатор. Его и схватил, с мстительным удовольствием ударив в плечо высшего. Поверженное тело обмякло, и низший его отпустил, позволив рухнуть на пол. Не заботясь о сохранности насильника, бросился к Фрае.

   — Ты как? В порядке?

   Схватил девушку за плечи, усаживая удобнее. Опустился на колено перед ней, с тревогой заглядывая в карие глаза. Понимая, что говорить она не в состоянии, всё же надеялся на хоть какую-то реакцию.

   Фрая слабо кивнула, и Дьяр, выдохнув с облегчением, одёрнул и застегнул на девушке куртку. Долго не раздумывая, повернулся к Индору, и очень быстро высший оказался связанным собственной рубашкой и ремнём, который лежал на полу. Кляп из салфетки должен был стать гарантией тишины, когда действие парализатора сойдёт на нет.

   Не особо напрягаясь, Дьяр поднял Индора с пола и свалил на диван, чтобы заглянувшие в беседку не сразу заподозрили неладное. Обыскал высшего. Обнаружив пропуск, сунул его в карман куртки вместе с парализатором. Поднял на руки девушку и направился на выход.

   Фрая чувствовала невероятное облегчение, благодарность и... счастье. Поведение Индора не стало для неё неожиданностью, но из-за парализатора всё могло закончиться