Медведь по завещанию. Катерина Полянская

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16

АННОТАЦИЯ

Какая сирота хотя бы однажды не мечтала получить внезапное наследство… А если это медведь? Самый настоящий, большой, злющий, и быть моим наследством он наотрез отказывается.

   Ладно, сначала было письмо. Потом завещание: чтобы добраться до золота, я должна выйти замуж за друга своего старшего брата. Дальше шантаж: ну я же не виновата, что добровольно жениться на мне этот грубиян не пожелал! Я, может, и сама не особенно желала, но на что не пойдешь из корысти… Так вот, не успели мы с горем пополам пережить первую брачную ночь, как такое закрутилось! Магия, украденные воспоминания, ошибка из прошлого, жестокая расплата и зарождающиеся чувства. Голова кругом.

   Кто-то спросит, при чем тут медведь?

   Дело в том, что мой муж проклят. Как и мое наследство. И, может быть, я сама.

ГЛАВА 1

О будущем муже мне было известно мало: боевой маг в отставке, в то время как ему нет еще и тридцати пяти. Наверное, что-то случилось, потому что маги обычно не покидают службу так рано. Впрочем, чему я удивляюсь? Моему брату должно было исполниться двадцать восемь.

   Потратив несколько мгновений на нерешительность, я все же поднялась по ступеням каменного крыльца и позвонила в дверь. Такую массивную, что оставалось лишь догадываться, разнеслась ли по дому трель. Здесь все напоминало крепость, готовую к обороне: высоченный укрепленный забор с впитавшимися в него чарами, мрачный каменный дом, пустынный двор, запущенный сад, потому что, похоже, хозяин считал, что у него имеются дела поважнее. На самом деле звонить предлагалось в калитку, и я поначалу так и сделала, но потом воспользовалась магическим ключом, чтобы проникнуть на защищенную территорию.

   Он прилагался к завещанию, как и кошель с деньгами на первое время, письмо с пошаговым руководством и еще некоторые полезные мелочи.

   Надеюсь, происходящее не чья-нибудь глупая шутка…

   Это не может быть шуткой!

   Не может.

   После третьего звонка у меня закончилось терпение.

   — Никлас Алавен!

   Никакой реакции.

   Кто бы сомневался.

   — Эй! Я знаю, что вы там! Занавеска только что двигалась.

   Последовало еще некоторое время ожидания. Я могу быть упрямой, хоть директриса пансиона и написала в характеристике, что я совершенно обычная. Во всем. Наконец засевший внутри хозяин укрепленного жилища понял, что просто так гостья не уйдет, и появился на пороге собственной мрачной персоной.

   Желание отшатнуться удалось побороть с трудом.

   Мужчины с бородой всегда казались мне неприятными и внушали опасения. Пришлось даже напомнить себе, что передо мной засевший в глуши маг, а не какой-нибудь разбойник.

   — Никлас Алавен, полагаю? — надо же было с чего-то начать разговор.

   — Ну и?

   Вторжению были откровенно не рады, что старательно подчеркивали.

   Ладно, ладно. Я и сама не то чтобы счастлива стоять здесь.

   — Бьянка Лонг.

   — Я не подпишусь на вашу газету, ничего у вас не куплю и не пожертвую денег на благотворительность, — отрезал маг, окинув меня тяжелым взглядом.

   Доброжелательная улыбка не сработала. Я никогда не умела сразу произвести впечатление.

   И… пожалуй, стоило потратиться на модное платье, потому что меня, кажется, приняли не за ту.

   — О, нет, я не пытаюсь ничего продать! — Улыбнулась еще шире и почувствовала себя в два раза глупее. — Я сестра Грахема Корвуда. По отцу.

   — Рад за вас.

   — Вы состояли вместе при Воллианской башне, помните?

   — Ну и?

   Не хотелось бы показаться неблагодарной, но неужели у брата не нашлось более приятных друзей? Или в том и состоял его план?

   — Грахем погиб месяц назад. — Вот тут можно было перестать улыбаться, чтобы не выглядеть неуместно радостной. — И по его завещанию я должна выйти за вас замуж, чтобы получить наследство. Знаю, это странно и вы, похоже, не в курсе, но…

   — Ничем не могу помочь.

   Перед моим носом грубо грохнули дверью.

   Ожидаемо, в общем-то.

   В письме, которое прилагалось к завещанию, Грахем и написал, что так будет. Также он расписал последовательность моих действий дальше, которые должны были привести к тому, что уже к наступлению темноты я стану леди Алавен. Доверять больше мне было некому, и я доверяла брату, которого никогда даже не видела. Поэтому сейчас, задумчиво разглядывая закрытую дверь, я не чувствовала себя проигравшей. Напротив, в душе просыпался какой-то незнакомый прежде азарт.

   За пределами дома, который я про себя обозвала крепостью, буйствовала весна, цвели нежно-розовые магнолии, а теплый ветерок вуалью набрасывал на прохожих такие ароматы, что невольно тянуло улыбаться и мечтать о несбыточном.

   План брата приблизительно был понятен. Окончательно я утвердилась в этом ощущении, когда встретилась с «женихом» лицом к лицу. Если принять как данность, что Грахем Корвуд переживал за друга и хотел позаботиться обо мне, свести нас могло показаться не такой уж плохой идеей. Впрочем, на этот счет у меня успел придуматься собственный план.

   Скрыв улыбку в уголках губ и игнорируя требования организма накормить его, я ускорила шаг.

   Время драгоценно, не стоит его терять!

   Подумать только, три дня назад я сидела в холле пансиона и просматривала объявления о работе. К тому моменту я уже провалила три собеседования, и будущее откровенно пугало. Покинуть место, где провела девять неплохих в общем-то лет и выйти в большой мир, в котором меня никто не ждал, уже требовало определенных моральных усилий. Мне было девять, когда умерла мама и отец перевез меня из красивого дома у реки в пансион для девочек неподалеку от столицы. Привести в семью ребенка от своей содержанки он, конечно, не мог. Он и навещал-то меня всего трижды за все время. Я не винила его за это, с самого начала понимая, что я не такая, как другие его дети.

   Поначалу жизнь в пансионе казалась ужасной. Свободу заменили правила, игры сменились уроками, а вместо любящей мамы остались лишь строгие воспитатели. Но со временем я вписалась, подружилась с другими девочками и даже научилась быть благодарной судьбе. В конце концов, место было дорогое, и нас не обижали, учили всему необходимому и даже чуть больше, устраивали праздники, иногда даже вывозили куда-нибудь.

   По какой-то причине отец оплатил мое пребывание там до самого совершеннолетия, поэтому с его смертью несколько лет назад для меня ничего не изменилось. Я продолжила учиться и жить, как жила. Лишь когда взросление пинком вышвырнуло меня в большой мир, испытала болезненный шок.

   Первое собеседование на должность гувернантки началось с того, что отец предполагаемой подопечной попытался запустить руку в лиф моего платья, а закончилось тем, что я влепила ему звонкую пощечину. Конечно, в характеристике было указало мое происхождение, но это не значит, что… Как вспомню, до сих пор от злости в глазах темнеет! Во время второго присутствовал не менее противный племянник леди, которая подбирала компаньонку, и история почти повторилась. Ну а третьим был маг, который искал помощницу. Маг оказался приятным человеком, но работа с ним могла нести опасность, и моя «совершенно обычная» характеристика его не устроила. Вот о потере этого места действительно стоило сожалеть.

   Я была опасно близка к панике, когда меня пригласили в кабинет директрисы, где ждал поверенный Корвудов. С ним я уже однажды встречалась, когда умер отец, так что сразу ощутила движение холодка по спине. В этот раз у меня не стало старшего брата, с которым мы даже не виделись ни разу. Но он почему-то решил позаботиться обо мне.

   На мое имя в столичном банке лежала кругленькая сумма золотом. Вот только добраться до нее я смогу, лишь исполнив условие завещания. Согласно ему, я должна отправиться на восток страны, в Глэдшир, и выйти замуж за сослуживца моего погибшего брата. Ничего особенного, из пансиона многие девушки попадали сразу замуж. Загвоздка заключалась в том, что мой «жених» понятия не имел о расставленной на него брачной ловушке и наверняка собирался сопротивляться. На этот случай мне передали письмо с точными указаниями.

   Поверенный вручил мне его, некоторую сумму на расходы, заметил, что за десятилетия работы он еще и не такие условия встречал, и откланялся. У меня же оставался ровно месяц на то, чтобы стать женой. После того, как документы будут официально оформлены, я должна была уведомить нотариальную контору, чтобы они все проверили. Еще через полгода получу наследство.

   А там и расторгнуть брак можно. Ну, через время.

   На этот счет никаких условий в завещании нет.

   Собственно, здесь и состоял мой собственный план: договориться.

   Хотя я, конечно, понимала, что у судьбы порой черное чувство юмора. И иногда весьма заковыристое.

   …В хранилище, принадлежащее магической почте, я пришла за аргументами. Без них, как уже убедилась, Никлас Алавен не станет меня слушать. Что же, надеюсь, брат знал, что делает, и составленное им руководство приведет меня к нужному результату.

   — Бьянка Лонг, к триста шестой ячейке, — сообщила я женщине в строгой форме, чем-то напоминающей мое платье, и подала все нужные документы.

   Кристалл на стойке одобрительно сверкнул.

   — Пароль?

   — Зельда.

   Последовал кивок в сторону одного из охранников, чтобы он проводил меня. Туфли на плоской подошве ступали по каменному полу почти бесшумно. В голове же крутились всякие мысли… Приятно чувствовать себя чьей-то сестрой. Наверное, из-за этого волшебного ощущения я и влилась так легко в предложенную авантюру. Даже получаю от происходящего некоторое удовольствие, хотя такие вот выходки совершенно несвойственны моему спокойному характеру. И еще приятно, что Грахем сделал ключом имя моей мамы. Так он будто сказал, что не ненавидит нас. Наверное, этот план должен был сработать, даже останься Грахем в живых, только речь шла бы не о наследстве, а о приданом, например. Или еще как-нибудь оформили бы то золото.

   Забрав из ячейки костяную шкатулку, я пожелала работникам магпочты хорошего дня и направилась обратно к дому будущего мужа. С удовольствием бы вместо этого заглянула в таверну и перекусила, но меня ждала новая встреча с Никласом Алавеном.

   Желание открыть шкатулку и узнать, что там, узлом закручивалось внутри, но я терпела. Брат запретил.

   Да что угодно, лишь бы Алавен согласился!

   Хотя бы на время.

   Надеюсь, то, что я ему несу, важно, потому что иначе совершенно непонятно, зачем бы ему это делать…

   Узоры на костяной крышке казались сплетением древних символов. И когда я находила шкатулку в сумке и касалась ее, казалось, что в ладонь впиваются колючки. Эти аргументы явно связаны с магией.

   Я в жизни с ней не сталкивалась, кроме простейших бытовых чар, действовавших в пансионе. Но теперь уже точно избежать встречи не удастся: раз уж будущий муж служил с Грахемом, он тоже боевой маг. И защиту его владений я видела. Мощную, старую, въевшуюся в камни.

   Что же, посмотрим, как все обернется, все равно у меня других вариантов нет.

   И исполнить последнюю волю брата хотелось бы.

   Он, видимо, знал, что его друг заперся в красивой глуши, и решил его немного встряхнуть. И меня заодно пристроить. Похоже, Грахем Корвуд был хорошим человеком. Жаль, что мы никогда не виделись лично.

   Калитку после прошлого моего визита запереть никто не потрудился.

   А вот звонить в этот раз долго не пришлось.

   — Опять ты? — Хозяин дома возник на пороге после первой же трели и смерил меня недоверчивым взглядом.

   Наивный.

   Не испарюсь.

   — Вот, это вам. — Я вынула из сумки шкатулку и подала ему.

   Он взял.

   И, кажется, только сейчас впервые по-настоящему увидел меня. Несколько мгновений рассматривал, будто выискивал в облике что-то тайное. Как-то даже неловко стало за то, что я «совершенно обычная».

   Ну и раз уж мы все равно застряли на пороге, я и сама внимательнее присмотрелась к «жениху». Высокий, крупный. Весь дверной проем занял, еще немного и ему бы пришлось пригибаться. Треклятая борода его явно портила и у меня далеко не сразу получилось смотреть как бы без нее. Но все же я сумела увидеть симметричное лицо, высокий лоб, густые и резкие брови, прямой удлиненный нос, широкие скулы, узкие губы и чуть выступающий вперед подбородок. Однако решить, нравится этот мужчина мне или нет, не успела. Пришлось срочно возвращаться в реальность и брать ее в свои руки:

   — Может, хоть теперь вы впустите меня в дом?

   К удивлению, Алавен посторонился.

   — Какую игру вы с братцем затеяли? — спину ужалил подозрительный взгляд.

   — Мы никогда не встречались лично, — сказала чистую правду. — И Грахем погиб, я уже говорила.

   — То есть, это правда? — Еще более подозрительный взгляд.

   — И ее несложно проверить, — пожала плечами я.

   Мы прошли в старомодно обставленную гостиную. То есть, это я прошла, а Никласу Алавену ничего иного не оставалось, кроме как последовать туда же. Если бы не знала, что здесь живет один мужчина, сейчас бы я это поняла. Когда уборку делают раз за разом бытовые заклинания, а не живой человек, это чувствуется. И шторы повешены странно, будто кто-то стремился не допустить попадания в помещение малейшего лучика света. Другие «доказательства» тоже были, но в носу зачесалось и я чихнула. А потом спешно выудила из сумки документы и письмо для Алавена, положила все это на столик и подтолкнула к хозяину дома.

   На документы он лишь взглянул и кивнул.

   Письмо пробежал взглядом и грубо выругался.

   Пожалуй, самое время мне вступить.

   — Я не могла его прочесть, оно зачаровано.

   — Вторая такая же шкатулка заперта там же, где и твое золото. — Показалось, что в уголке его рта мелькнуло что-то вроде уважительной усмешки. — Как понимаешь, получить это все мы сможем только одним способом.

   — И ты…

   — Заинтересован.

   Главное, что согласен.

   — Не обязательно жениться по-настоящему, — поддавшись эмоциям, зачастила я. — То есть, пожениться придется. Но потом мы могли бы просто выждать время, получить наследство, еще немного выждать, и как только станет неподозрительно — расторгнуть брак.

   Сердце взволнованно замерло.

   Ну же!..

   — На твоем месте я бы поостерегся вот так вываливать свои планы рядом с зачарованным письмом, — хмыкнул в бороду тип, который разбирался во всей этой магической ерунде уж точно получше некоторых.

   — О…

   Я прикрыла рот ладонью.

   — Мы поженимся, — твердо произнес Алавен в попытке сгладить мою оплошность. — А там… по обстоятельствам.

   Мне оставалось только согласно угукнуть под его тяжелым взглядом.

   Без нескольких часов муж же отложил в сторону бумаги, едва удостоив мимолетного взгляда ту самую характеристику, и вновь вернулся вниманием к моей персоне.

   — Однако у меня будет несколько правил… Не советую тебе их нарушать.

   — Каких именно?

   — Ты тихо живешь своей жизнью, проблем не создаешь, ко мне не лезешь, в вещах не копаешься, с разговорами не пристаешь. И с не разговорами тоже. Как женщина ты меня не интересуешь, уясни.

   Плюс в том, что в лиф платья этот точно не полезет.

   Безумие, учитывая нашу ситуацию, но с этим мужчиной я чувствовала себя в полной безопасности. Лучше места и компании, чтобы дождаться наследства и решить, что стану потом делать, не найти.

   — Не беспокойся, мне не нравятся бородатые мужчины, — сладко промурлыкала в ответ. — И в тебе меня привлекает исключительно золото.

   — И кто-то еще говорит, что женщины романтичны, — буркнул почти муж.

   Останешься тут нежным цветочком, когда вместо работы предлагают неприличное!

   — Идем! — Я вскочила на ноги, сцапала его за руку и потащила к двери. — Если поторопимся, мы сегодня еще успеем оформить брак.

   — Ты хоть представляешь, как это выглядит со стороны?

   Алавен пошел, но не без возражений.

   — Как если бы ты обесчестил меня, а потом, как порядочный человек, вынужден был жениться.

   Он резко остановился, и я чуть не зашипела от боли в руке.

   — Ты что, беременна?

   — Ты дурак?

   Поединок испепеляющих взглядов.

   И почему мужчинам обязательно искать в женщинах какие-то надуманные недостатки? Я просто хочу получить свое золото!

   — Если это какие-то ваши с братцем интриги… — процедил счастливый жених. — Имей в виду, мы подпишем брачный договор.

   — Заодно включи туда пункт о недопустимости оскорблений в мой адрес, — бросила я. — Продолжишь в том же духе, и мы вообще ничего не подпишем!

   — А как же твое золото? — прищурился Алавен.

   — Примерно так же, как и твоя шкатулка.

   Направленные друг на друга взгляды одновременно стали оценивающими.

   Мгновение.

   Еще одно…

   — Идем уже! — не выдержала я.

   — Только посмей что-нибудь выкинуть.

   — Ты опять?!

   По крайней мере, он сдвинулся с места.

   Кто бы предупредил, что выйти замуж так непросто!

   — Успокойся, мы скажем, что я невеста по каталогу. — На улице уже мне пришлось подстраиваться к его шагу. — Ну а что, должны же мы как-то объяснить мое внезапное появление…

   — По-твоему, я из тех, кто обращается к свахам? — возмутился жених.

   — Дай-ка подумать… Ты живешь на окраине города, ни с кем не общаешься, выглядишь, как дикарь… — Я выразительно потянула носом. — Ну, хоть моешься. Уверяю, тебе не обойтись без помощи специалиста!

   — И что, в каталоге не нашлось более соблазнительной и менее наглой девицы? — вернулся мне укол в самолюбие.

   — Увы, всех лучших невест расхватали более перспективные женихи, — вздохнула с притворным сочувствием. — Ну или ты потерял голову от меня с первого взгляда, просто не признаешься.

   Алавен вздохнул с выражением «будет чудом, если я не придушу тебя в ближайшие месяцы» и предпочел отмолчаться.

   А я и рада. Идти по дышащим весной улицам было приятно, и в моих волосах уже застряли какие-то лепестки. Глэдшир с его цветущими магнолиями, жарким весенним солнцем, свежестью от реки и старинными домиками мне нравился. Понятия не имела, что, оказывается, питаю слабость к небольшим городкам, но так оно и есть. Я с любопытством смотрела по сторонам, подмечая, где пекарня, а где магазин, перехватывала чужие любопытные взгляды и подставляла лицо напоенному ароматами воздуху.

   О спутнике в какой-то момент напрочь забыла, но он о себе напомнил:

   — Разве тебе не нужно… э-э… свадебное платье или что-то еще?

   — Я очень бедная и скромная невеста по каталогу, — смиренно ответила ему.

   — Скромная особенно, — не купился будущий муж.

   Платье все же следовало сменить. Ни то, что на мне, ни три, дожидающиеся в чемодане на постоялом дворе, не годились не то что для свадьбы, они вообще не подходили для жизни в Глэдшире. Разве что зимой, потому что все остальное время здесь слишком жарко, чтобы носить плотные грубые ткани. К тому же, местные горожанки, как я успела заметить, предпочитали расцветки повеселее, распускали волосы, украшали их цветами или ободками, и вообще выглядели такими свободными, будто сами являлись дуновениями ветерка.

   Хотелось бы и мне тоже порхать так легко…

   Но пока нет уверенности, что впишусь.

   Немолодой сотрудник, ведавший в Глэдшире регистрацией браков, чуть из-за стойки не вывалился, когда услышал причину нашего визита. Но сказочку про обращение к свахе проглотил. Потом, правда, трижды переспросил, хорошо ли я подумала, и осторожненько так заметил, что если поутру мне понадобится расторгнуть скоропалительный брак, то вообще-то так не принято, но городская канцелярия начинает работать с девяти.

   Информацию я взяла на заметку. На будущее.

   После этого нас наконец поженили.

   Расстались мы с мужем у дверей городской администрации. К сожалению или к счастью, не навсегда. Мне предстояло вернуться на постоялый двор за вещами, дабы перевезти их в новый, пусть и временный дом. Никлас Алавен помогать мне в этом категорически отказался, правда дал несколько монет, чтобы я могла нанять экипаж.

   Ну хоть так.

   И почему мой брат считал, будто мы поладим?

   Почему вообще он не обговорил со мной все это лично, раз уж, как оказалось, я для него существовала?

   Сомневаться в последнем не приходилось: он оставил мне такую сумму, что, получив ее, я всю оставшуюся жизнь могла бы безбедно жить где-нибудь на берегу теплого моря. Не то чтобы я собиралась так сделать… О будущем после исполнения условия из завещания пока думать не получалось. Слишком мало времени прошло. И до последних минут все было неопределенно. В любом случае, особу, к которой испытываешь неприязнь, не станешь подсовывать лучшему другу.

   Проводив взглядом удаляющуюся широкую спину новоиспеченного мужа, я неспешно направилась в противоположную сторону.

   Как символично.

   Сдула с лица выбившуюся из узла прядку.

   Взгляд наткнулся на витрину магазина с готовой одеждой.

   Почему бы и нет, в конце концов?

   В итоге до комнаты на постоялом дворе я добралась не только с новым нежно-розовым платьем, но и с туфлями к нему. Понятия не имею, как это получилось. И историю про сваху и невесту из каталога к тому моменту я повторила столько раз, что вот-вот сама готова была в нее поверить.

   Поздравляли меня довольно сдержанно. Алавен популярностью у местных не пользовался.

   Потом разберусь с этим.

   Переодевшись в обновку, я подавила желание выбросить пансионские наряды и аккуратно уложила их в чемодан. Который, впрочем, остался почти пустым. С таким я легко могла дойти до места, которое теперь будет служить мне домом, и пешком, но решила позволить мужу проявить заботу. В конце концов, это приятно.

   Сама же по дороге купила мясной пирог и брусничный чай к ужину.

   С этим и вернулась к Алавену.

   Он решил обойтись без выкрутасов, и ни калитку, ни дверь не запер.

   Чудно все начинается!

   — Милый, я дома! — объявила, остановившись в холле.

   Отвечала мне тишина.

   Зато на столике в гостиной, помимо оставленных там после разговора с Алавеном бумаг, лежал ключ и брачный договор. Что ж, ожидаемо. Я бы на его месте тоже постаралась обезопасить себя. Со своей же стороны, пробежав нудный текст глазами, я пришла к выводу, что условия там вполне стандартные. Поскольку многие выпускницы пансиона оттуда отправлялись сразу замуж, нам много и подробно рассказывали про сопутствующие формальности. От меня ничего особенного не требовалось, Никлас Алавен всего лишь защищал себя от возможных интриг. И да, на период брака он брал всю финансовую заботу о жене на себя.

   Занятная у магов дружба.

   Вот накуплю себе целый гардероб платьев, будет знать, как оскорблять примерную жену всякими своими подозрениями!

   С этой мстительной мыслью я поставила подпись в нужном месте.

   Вспышка на миг ослепила, заставив ойкнуть от неожиданности.

   Договор оказался магическим.

   Ну… ладно. В конце концов, я за мага замуж и выходила, а не просто за мрачного типа с окраины. Однако его вид и манера держаться заставили меня забыть про важный нюанс. Что ж, спасибо за своевременное напоминание.

   Комнату мне пришлось искать самой, поскольку муж за все это время так себя и не проявил. В доме было так пугающе тихо, что закрадывались подозрения в собственной разумности: вдруг вся эта история с завещанием и условием мне приснилась, а на самом деле я залезла в заброшенный дом и пытаюсь тут обжиться?

   Передернуло, как подумала.

   Пришлось запустить руку в сумку и нашарить там остатки выданных мне мужем монет.

   Выдохнула.

   Ну вот, они существуют. Я не сумасшедшая.

   Обойдя второй этаж, решила поселиться в комнате рядом с той, где обитал сам Никлас Алавен. Выбор немного смущал, но на случай, если нас решат проверить, супруги часто занимают смежные спальни. Тогда хоть смогу соврать, будто этот дикарь храпит как медведь, а у меня чуткий сон.

   Просторная комната в золотисто-коричневых тонах немного вскружила голову. Она была раза в три больше той, которую мы на четверых делили в пансионе, и вся моя! Эмоции заставили едва ли не танцевать, и пришлось зажать себе рот руками, чтобы новоявленный муж не подумал, что ему досталась женушка с приветом.

   Праматерь, теперь у меня есть собственный туалетный столик, шкаф, в котором при желании можно жить, своя ванная… и ни с кем не надо делиться! То есть, я никогда не была против делиться, но было что-то волшебное в том, чтобы вдруг оказаться единственной.

   Восторг удалось усмирить лишь напоминанием себе, что все это — не более чем временное сотрудничество.

   О чем мой брат только думал?!

   Занять много времени раскладыванием вещей не получилось. Четыре унылых платья, пара туфель, белье и несколько женских мелочей. Дневник в обложке, которую сделала я сама. Его я использовала не по назначению: записывала не переживания, а адреса девчонок, с которыми не хотела потерять связь. Письменные принадлежности. Стопка писем, перевязанная старой лентой. Вот и все, что я привезла с собой.

   — Советую выкинуть это все и купить новое, — раздалось от двери. — Иначе сработает страшное проклятье, и ты превратишься в старуху.

   Резко повернувшись, я уперлась взглядом в мужа, который стоял в дверях и наблюдал за мной… уже какое-то время.

   На несколько мгновений меня утянуло в ступор и не сразу дошло, что он шутит.

   — В пансионе нас воспитывали строго, — пробормотала, будто извиняясь. — И одевали соответственно.

   — Ну вот, будет тебе чем заняться завтра. Заодно освоишься в городе.

   Он кивнул и повернулся, чтобы уйти.

   — Заодно продемонстрирую всем, что молодая жена довольна и путей к бегству не ищет, — ляпнула что-то не то.

   Муж никак не отреагировал.

   Уже половину коридора, ведущего к лестнице, прошел.

   — Я верну тебе все до последней монетки! — заверила, выбежав из комнаты следом за ним.

   Замечание заставило его остановиться и окинуть меня равнодушным взглядом.

   — В этом нет необходимости. Поверь, я не обеднею, купив тебе несколько платьев. Лично меня вполне устроит, если в конце я получу то, что было обещано.

   Двойняшку шкатулки. Он открыл ее при мне, краем глаза я видела содержимое. Какие-то… кости. Маленькие косточки. Или камни, вырезанные так, что они напоминали кости мелкого зверька. Человеку, далекому от магии, это ровным счетом ничего не говорило.

   Алавен продолжил свой путь.

   Я его нисколько не интересовала.

   И это имело странный эффект… Отпустить мага опять не получилось.

   — У меня там пирог и чай. — Я прошла за Никласом Алавеном несколько шагов и теперь наблюдала, как он спускается по лестнице. — На ужин.

   — Я не голоден.

   Меня опять не удостоили даже взгляда.

   Вскоре грохнула входная дверь.

   Ладно. Такой и был уговор, если я правильно помню.

   Напомнив себе, что существующее положение дел более чем приемлемо, я вернулась в комнату. Со второго взгляда она понравилась мне еще больше. Теперь здесь появились привычные вещи, что помогало поверить, что это действительно мое место. Временно, но мое. И Алавена не интересует то, что под платьем, что, несомненно, плюс. Мы даже немного разговариваем, не все так страшно.

   Интересно, если я спрошу про содержимое шкатулки, он ответит?

   И куда это он ушел? Может, у него есть женщина, а я тут вклинилась?.. Хотя вряд ли. Он так выглядит…

   Цыкнув на всполошившиеся мысли, я выглянула в окно, обнаружила там мешающие рассмотреть что-либо сумерки, уселась за стол, зажгла светильник и под его мягким светом принялась писать письма подругам. Надо было отвлечься. И заодно успокоить девчонок, они беспокоились.

   Это заняло часа три. Было так странно подписываться новым именем — Бьянка Алавен. А ведь меня теперь правда так зовут! Осознание требовало его заесть, и я спустилась за двумя кусками пирога и чаем. Дом тонул в темноте, совершенно непонятно, вернулся ли муж. Ну и пусть, его дело. С ужином процесс пошел быстрее. Я каким-то чудом умудрилась не украсить ни одно письмо жирными пятнами, а при взгляде на полки над столом живо представила, как займу их книгами и чем-нибудь красивым.

   Книг больше.

   Стоп, я ведь здесь временно. Нет нужды обрастать слишком большим количеством вещей.

   Вечер завершился горячей ванной при золотистом свете украшенного бронзой и бирюзой светильника, косметикой на полках, нарисованной воображением… и пониманием, что обойтись без некоторых вещей не получится. Без многих, на самом деле. Одной части меня было чуточку жаль, что все не по-настоящему, а другой страшно неловко. У меня ведь никогда не было всего этого. Семьи и планов на будущее. В пансионе я даже не завидовала тем немногим, кто уезжал домой на каникулы. Это казалось чем-то из другой жизни, не предназначенной для Бьянки Лонг.

   Теперь я Бьянка Алавен, но… ровным счетом ничего не изменилось.

   Ох, не надо об этом думать.

   Надо просто двигаться вперед, и дорожка куда-нибудь приведет. Так говорила одна из наставниц.

   Вернулась в комнату я с облачком пара, выплывшим вместе со мной из ванной, и с осознанием, насколько устала за этот бесконечный день. Но вместо того, чтобы лечь в постель и сразу же уснуть, совершила очередное маленькое безумство.

   Открыла смежную дверь между нашими с мужем спальнями. Сама не могу объяснить, зачем.

   Она не открывалась обычным способом, а сдвигалась в сторону.

   Проем встретил меня чем-то деревянным.

   Я так удивилась, что несколько долгих мгновений разглядывала неожиданность, а потом сползла на пол и уткнулась носом в голые коленки, стараясь оставить смех беззвучным.

   Серьезно?

   Муж так опасался посягательств с моей стороны, что задвинул смежную дверь шкафом?!

ГЛАВА 2

Утро не может быть не добрым, если спала на самой широкой и мягкой кровати в своей жизни. Собственно, с этой мысли оно и началось. Я блаженно потянулась, улыбнулась солнышку, пробивающемуся через неплотно задернутые шторы, скорчила страшную рожицу смежной двери и на этом решила, что пора выбираться из-под одеяла.

   Впереди ждал насыщенный день. Со вчерашним его не сравнить, но все же.

   Первым делом решила оценить вид из окна и раздвинула шторы. Так, сад нуждался во внимании… Ничего, зато мне будет чем заняться. Цветущих магнолий отсюда не было видно, зато был виден широкий ручей и опушка леса. Рядом с нашим стоял еще один дом, и город заканчивался. Даже через стекло я будто чувствовала бодрящую утреннюю прохладу, смешанную с запахами весны.

   Внимание привлекли деревья прямо у забора, но на соседской территории. То есть, это у Алавена был забор, у соседей, кем бы они ни были, ограждением служили те самые деревья. Кристаллов, привязанных ленточками, на них было больше, чем листьев, и при малейшем движении ветерка все это звенело.

   Смотрелось очень необычно.

   Интересно.

   Притягательно.

   Так что я быстро привела себя в порядок и выскользнула из дома.

   Многочисленные кристаллы издавали мелодичный звук. Поблизости от них появлялось такое ощущение… глубинные мурашки. На глубине, о которой я в себе даже не подозревала. И… непривычное тянущее чувство.

   Ох, что-то я мечтательная с утра.

   И все же подошла поближе. Никогда подобного не видела, хотелось рассмотреть.

   Разноцветные кристаллы. Это что, местная традиция?

   В Глэдшире разве что в старом центре здания были выдержаны в едином стиле. В остальном же, похоже, строили, кто во что горазд и на фантазию тут не жаловались. Если у Алавена был большой добротный дом лишь с небольшими украшательствами, то за деревьями притаилось нечто изящное, похожее на горку взбитых сливок с двумя башенками. Примирял с реальностью безумное строение лишь спокойный жемчужно-серый цвет.

   Подавшись ближе, я смогла рассмотреть, что вместо цветов в саду на той стороне растут травы, а перила крыльца выполнены в виде вытянувшихся черных кошек.

   Из одной из башенок за мной наблюдал откормленный лоснящийся кот, и даже с такого расстояния я видела, как горят золотом его глазищи.

   Пф-ф! Привидится же!

   Кристаллы над головой издали какой-то особенно пробирающий звук.

   Что-то внутри меня взорвалось. Как бутылку шампанского открыли.

   Я охнула и схватилась за ближайший ствол, чтобы удержаться на ногах.

   — Чего это ты тут шаришься? — спросил недружелюбный голос. — Ишь, на мою территорию пролезла… Я тебя в гости не приглашала. Ты кто такая вообще?

   Моргнула и будто в реальность выпала. Сразу же стало стыдно: я стояла на территории соседей, под теми самыми деревьями. Видимо, в заборе был проход, вон и доска отодвинута.

   Надо же, а я ведь только сейчас заметила, что в этом месте забор деревянный. Вчера мне показалось, что он весь каменный…

   — Простите, у вас такие деревья приметные, — выдавила виноватую улыбку я. — Засмотрелась на них и сама не заметила, как нарушила границу чужих владений.

   — Откуда ты тут взялась? — Не спешила менять гнев на милость соседка. — Не припомню тебя что-то.

   Передо мной стояла черноволосая девушка в черном платье и буравила меня абсолютно черными глазами. Мрачная такая, а с виду едва ли старше меня. И амулетов на ней было примерно столько же, как на ближайшем дереве.

   — Я жена вашего соседа, Никласа Алавена. — Пришло время улыбке стать дружелюбной. — Бьянка.

   — Алавена? — переспросила соседка, игнорируя мою протянутую руку. — Давно ли?

   — Со вчерашнего дня.

   Еще раз как-то странно взглянув на меня, она уже направилась назад к дому, но от едкого замечания не удержалась:

   — Да уж, не повезло тебе.

   — Почему?

   — Потому что.

   Невероятно познавательно! Вот просто сразу же все очевидно стало!

   Разве только…

   — Ты его подружка, что ли?

   Она успела отдалиться на некоторое расстояние, но прозвучавшее предположение заставило ее остановиться так резко, будто на пути выросло препятствие.

   — Сдурела?!

   — Ну а чем еще объяснить твое потрясающее гостеприимство? — Я сама не заметила, как следом за новой знакомой отодвинула вежливость в сторону.

   — Может, тем, что он угробил фамильяра моей сестры? — зло прошипела она. — Знаешь ли, не каждая ведьма способна выжить, если погибает привязанный к ней фамильяр.

   О… Это платье и гроздья амулетов. Воображение легко дорисовало к образу остроконечную шляпу. Сразу вспомнились огнем горящие глазищи кота в окне. И — мне ведь не кажется? — вон там, у крыльца, стоят сразу три метлы.

   — Ты ведьма? — справиться с открытием так сразу не удалось.

   — А что, не видно? — зло буркнула соседка.

   — Прости, я впервые встречаю одну из вас. Понимаешь ли, я не из этих мест и пока встречала не так много одаренных.

   Муж не в счет. Он больше походил на охотника, чем на мага, и при мне ни разу не использовал дар. Отца я мало помнила. Также был маг, к которому я пыталась наняться, но наш разговор вышел до обидного коротким.

   — Это тебя извиняет лишь в той степени, чтобы я не стала проклинать тебя прямо сейчас, — не скрывая превосходства, бросила ведьма. — Чего ради ты вообще спуталась с этим типом? Вроде бы симпатичная, неужели поклонника получше не нашлось?

   — Я обратилась к свахе и он тоже, — пробормотала, изо всех сил надеясь, что ведьма не почует ложь. — Я не знала точно, к кому еду. Но он показался мне приличным человеком, даже не старым.

   — Никлас Алавен убил фамильяра моей сестры! — обвиняюще напомнила ведьма, будто, по ее разумению, я тоже была чем-то виновата в случившемся. — Значит, и ее саму убил!

   — Что именно случилось? — Раз уж мне приходится ночевать с ним под одной крышей, я решила, что имею право на подробности.

   — Откуда мне знать?! — Глаза самой ведьмы обжигали еще ощутимее, чем глазищи ее кота. — Только он это, больше некому.

   Впору было поверить, что под боком живет чокнутая соседка, но она, видимо, поняла, какое впечатление производит, и попыталась хоть что-то объяснить:

   — Он маг, не может быть никем другим при таких-то предках, но ты хоть раз видела, чтобы он использовал дар?

   В ответ я могла лишь плечами пожать.

   Мы не так долго знакомы.

   — И никто не видел, — закивала ведьма. — Прошло совсем немного времени с его сюда переезда, как мы с сестрой возле дома стали замечать следы крупного зверя. Не знаю точно, какого, на глаза он ни разу не попался. Но уверена, твой муж превращается в кого-то. Иногда. Совсем редко. А потом пропал Пунш. Наверняка Алавен сожрал малыша, даже косточек не осталось! И Энлиет не справилась.

   — Мне жаль, — а что еще тут можно сказать?

   — Если ты не такая как он, беги из этого брака, — посоветовала соседка, с которой мы так и не познакомились нормально. — И, в любом случае, не суйся больше на мою территорию.

   Обменявшись кивками, мы разошлись каждая в свою сторону.

   По дороге к дому я прилагала все возможные усилия, чтобы перестать дрожать, но весна больше не грела.

   Легко некоторым ведьмам советовать! Ведь ближайшей из них невдомек, что единственный мой путь к свободе как раз и лежит через этот брак. Ох, надо успокоиться. Я же не сама придумала всю авантюру. Брат не желал мне зла. Или…

   Додуматься таким образом я могла до любой нелепицы, но как раз достигла кухонной двери, вошла в дом… и буквально уткнулась в благоверного, завтракающего куском моего вчерашнего пирога.

   — Избегать друг друга, живя под одной крышей, довольно сложно, — заметил он. — Доброе утро, Бьянка. Мы вчера не касались этого вопроса, но ты тоже могла бы звать меня по имени.

   Ага. Вчера я была бы даже рада его попытке наладить какой-то контакт.

   Однако сегодня важным казалось уже другое:

   — Почему соседка считает, что ты съел фамильяра ее сестры?

   Когда проговариваешь подобное вслух, оно звучит еще более бредово. Почему тогда вместо того, чтобы успокоиться, я похолодела изнутри?

   Муж реагировал как нормальный, то есть смешком.

   — Иззи Нортершерм?

   — Черненькая такая. Ведьма.

   Он не потрудился сесть за стол, уминал пирог стоя и глядя в окно. И прямо сейчас, надо признать, меньше всего напоминал злодея. Дикаря. Охотника, который скоро уйдет в лес. Возможно, бродягу. Но не злодея точно.

   — Может, потому что она чокнутая? — приподнял резкие брови Алавен.

   — Может.

   По правде сказать, представить этого мужчину с аппетитом пожирающим котика я не могла. Вообще никого не могла таким образом представить. Ну вот, немного доводов разума, один сбой фантазии — и тиски, сжавшиеся вокруг сердца, начали понемногу отпускать.

   — Вряд ли в своем пансионе ты часто сталкивалась с ведьмами, так что знай: они все немного с приветом. — Муж сделал шаг ко мне… и я сама не поняла, как оказалась зажата между ним и столом. Фигурально выражаясь, потому что он стоял близко, но все-таки не касался меня. Просто его положение не оставляло возможности уйти или хотя бы отодвинуться. — А Иззи Нортершерм вообще ведет себя так, словно регулярно падала с метлы вниз головой. Будь добра, держись от нее подальше. От этой ненормальной можно ждать всего. Не хочется, знаешь ли, потом возиться с ведьминской порчей.

   Кое-кто недооценивает ненависть соседки.

   Она мне обещала целое проклятье.

   — Прости. — Нас в пансионе учили, что примерная жена, независимо от обстоятельств, всегда будет поддерживать мужа. — Она застала меня врасплох и, если честно, напугала.

   Скулы коснулись горячие пальцы. Совсем не грубые, как у настоящего охотника или любого человека, который работает руками. Все-таки Никлас Алавен — маг, хоть и не создает нужного впечатления сразу.

   — Честное слово, я не питаюсь домашними питомцами и наивными девицами, — заверил он, и его глаза заблестели. — И… несмотря на то, что наш брак временный и скорее является сделкой, я бы хотел, чтобы моя жена была на моей стороне.

   Будто мысли мои недавние прочитал.

   Стыд жаром расплылся по лицу.

   — Конечно, — пробормотала, опуская взгляд. — Прости.

   — Там еще осталось немного пирога. И, вроде бы, у тебя были планы на сегодня? — Меня аккуратно направили в безопасную сторону. — Вот и сосредоточься на них.

   Муж скрылся из виду и интуиция подсказывала мне, что сегодня мы больше не увидимся. Пока ела свой завтрак, я слышала лязг из подвала. Видимо, он там что-то мастерил. Смотреть намеренно не пошла, я же обещала не путаться под ногами и не мешать ему жить так, как он привык. Мы и без того взаимодействуем больше, чем то предполагалось.

   Тем более на столике в холле меня ждал кошель с деньгами. Поскольку я только обживалась на новом месте, трат предполагалось много, и все их муж брал на себя. Так было прописано в брачном договоре, и если нас все же решат проверять, это послужит одним из доказательств подлинности брака.

   Узнать бы, что в той шкатулке. Она должна быть очень важна для Никласа Алавена, раз из-за нее он идет на такие жертвы.

   Но я не опущусь до того, чтобы тайно рыться в его вещах. Или он расскажет сам, или никак.

   Прибравшись на кухне, я отправилась за покупками. И хотя это виделось самым приятным в сложившейся ситуации и магазины манили, я нарочно свернула не там, чтобы как бы пойти более длинной дорогой. Хотелось увидеть больше улиц и домов. Понять, чем живет Глэдшир.

   Я нашла огромный книжный. Пожалуй, чересчур огромный для небольшого городка.

   В тенистом парке продавали цветы, пирожки и сладости, но главное, там шумела река, журчали фонтаны, работали карусели и… у меня на глазах цветы из розовых стали фиалковыми.

   Ох.

   На холме стоял заброшенный дом, совершенная развалюха. Не просто в пределах города, а ближе к центру, что меня удивило. Глэдшир явно заботился о своем облике, это было единственное неухоженное здание здесь, и оставалось непонятным, почему его до сих пор не снесли.

   С грустью подумалось, что вторым с конца имеет все шансы стать дом моего мужа. Не потому что с ним все плохо, скорее, с остальными слишком хорошо. Как-то даже приторно-конфетно. Немного. Но это ничего, я наведу порядок в саду, и мы уже не будем так откровенно выделяться. Что-то подсказывало, что Алавен не станет возражать.

   Ближайшим к развалюхе оказался, наверное, самый роскошный дом в городе, что смотрелось действительно странно. Огромный особняк с подъездной аллеей, собственным маленьким парком и многочисленными статуями животных. Похоже, хозяин их всех любил, потому что каменные хищники прекрасно соседствовали не только с милыми котятами, но и с какими-то сказочными существами, названия которым я подобрать не могла. Почтовый ящик был выполнен в виде миниатюрной копии дома. О, а вот и табличка!

   «Линсент Варнот. Мэр».

   Кажется, теперь я знаю, кому Глэдшир обязан своим сказочным обликом.

   Покончив на сегодня с осмотром достопримечательностей, я наконец отправилась в магазины. Было так ново и приятно иметь возможность просто купить все, что нужно. И самую малость неловко, но тут сработало напоминание самой себе, что муж действует в соответствии с нашим брачным договором, и вообще мое предложение потом вернуть ему потраченное до монетки в силе! Только он все равно откажется. Никласа Алавена я знала мало, но в этом почему-то не сомневалась.

   Что же может быть в той шкатулке?

   Нет, хватит об этом! Сосредоточимся на покупках!

   Тремя часами позже мой гардероб пополнился тремя повседневными платьями на местный манер и одним парадным на всякий случай. Парой блуз и юбок, необходимой обувью, чулками и бельем. Праматерь, я чуть со стыда не сгорела, примеряя возмутительно короткие и почти невесомые панталончики!

   Понятное дело, что в пансионе с его строгими правилами мы были далеки от моды, но…

   Так правда носят? Может, девушки из магазина воспользовались моей неосведомленностью?

   Изучу какой-нибудь журнал на досуге.

   Сильнее стыда было разве что чувство голода. Я опять увлеклась делами и забыла поесть, опомнилась только когда желудок неприятно свело. Решив срочно что-то предпринять, я осмотрелась и остановилась на первом попавшем заведении с вывеской. Витиеватую надпись разобрать не получилось, но там был изображен старый котелок с супом и наполненные тарелки. Выглядело это мило и уютно, а главное, место совершенно не походило на развеселую таверну. И я осторожно сунулась внутрь.

   Небольшой зал почему-то оказался полутемным и его не потрудились украсить цветами, например, зато внутри было прохладнее, чем на улице, и пахло тем самым супом с вывески. Так вкусно, что голова закружилась.

   — Садись, деточка, а не то, боюсь, ты сейчас упадешь… — Худая старушка в переднике с неожиданной силой усадила меня за стол. — Сейчас принесу тебе супа, а то от голода глазищи на пол лица. Ты чья будешь?

   — Вчера я вышла замуж за Никласа Алавена. — Короткие разговоры ни о чем то с тем, то с этим виделись мне возможностью влиться в местное общество. Начать это делать, по крайней мере. Хоть я и не до конца понимаю, зачем оно мне надо. — Мы познакомились через сваху. Меня зовут Бьянка.

   — Этому упрямцу давно пора было перестать прятаться и начать жить, — с полным одобрением покачала головой хозяйка заведения. — Или, может, дело было в том, чтобы дождаться правильную женщину.

   — Надеюсь.

   Я почувствовала, что краснею от удовольствия.

   Впервые с таким сталкиваюсь, но кухня здесь не скрывалась за стенами. Зал был поделен на две равные части каменным столом, и за ним над очагом висел обещанный вывеской котел с супом. Решение странное, но и хитрое одновременно. Суп уютно булькал, и это расслабляло, а по залу плыли такие запахи… Я даже не подумала спросить, что у них тут еще есть из еды. Вовсе ни о чем не спросила.

   — Сейчас я накормлю тебя моим вечным супом, измученное дитя, — заворковала хозяйка, помешивая содержимое котла, а после наполняя тарелку. — Можешь и для мужа купить немного. Этот гордец уже больше двух лет живет в городе, а так ни разу сам ко мне и не явился, бестолковый мальчишка.

   В ворчании пожилой женщины было что-то уютное, и все же я зацепилась за ее слова:

   — Что значит — вечным?

   Простое любопытство. Наверное.

   Однако ответ поражал…

   — Ну, конечно, до вечности нам с моим котелком далеко, но он кипит уже ровно триста лет, — с гордостью сообщила хозяйка необычного заведения. — Это еще что! Знавала я один котелок, который варил свой суп целых семьсот лет!

   Э-э. Как-то меня начало смущать, что я тут единственная посетительница.

   Только сейчас это заметила.

   — Постойте… Правильно ли я понимаю: содержимое там варится все это время? Без остановки?

   — Конечно!

   И чем она там гордится, интересно?

   Это же… Там же все давно испортилось, прокисло, забродило и вывело какую-нибудь неизвестную науке и магии форму жизни! Хотя пахнет, надо признать, вкуснее любого свежего супчика.

   Но пробовать я, пожалуй, не рискну.

   — Знаете… мне пора. — И пока меня не успели остановить, выскользнула из-за стола. — У меня там дела. Срочные.

   Пятясь, продвинулась к двери.

   Вот когда порадовалась, что зал совсем маленький, и чтобы пересечь его, достаточно нескольких шагов.

   Разворачивалась уже на пороге.

   Жуткая старушенция провожала меня заливистым смехом, но главное, остановить не пыталась.

   Свобода была совсем близко, но на пути возникло неожиданное препятствие, в которое я и влетела со всей дури. Не знаю, какое оправдание было у «препятствия», но лично я устала, испугалась… и вообще.

   Девичий вскрик пополам с руганью.

   Неловкий толчок в попытке разминуться.

   И мы обе летим на камни старой мостовой.

   С пальцев разъяренной ведьмы — а это оказалась именно она! — срывается что-то черное… но ничего особенного не происходит. Со мной. А вот она трясет красными и стремительно пухнущими пальчиками.

   — Смотреть не пробовала, куда несешься? — перешла на нормальную речь соседка. — Одни проблемы от тебя!

   — Между прочим, я тут не сама на себя налетела, — возмутилась, прикидывая, будет ли приличным потереть ушибленное место. — Ты тоже меня не заметила.

   Не знаю, до чего бы мы так договорились… возможно, до очередного летящего в меня заклинания… но тут над нами нависла тень и чарующим голосом произнесла:

   — Иззи Нортершерм, тебе прекрасно известно, что колдовство запрещено в пределах старого центра! И также ты, несомненно, знаешь, какое наказание следует за нарушение древнего закона…

   Ведьма болезненно поморщилась, что было видно только мне. От стоящего над нами мужчины ее лицо было скрыто длинными черными волосами.

   — Я не колдовала, — пробормотала она, явно прикидывая, как бы выкрутиться.

   — Врать мне бесполезно, ты же знаешь, — в приятном голосе проскользнули сожалеющие нотки. — Я не был бы мэром этого города, если бы не мог справиться со всеми его обитателями. В том числе со своевольными ведьмами.

   Вот теперь этот тип стал мне достаточно интересен, чтобы махнуть рукой на правила приличия и рассмотреть получше не только край черного костюма, но и самого главу города.

   Черный, к слову, поражал и притягивал. Я и не знала, что этот цвет может быть таким чистым, бархатным и обволакивающим, сочетать в себе тьму беззвездной ночи и глубину самых потаенных желаний. Ох… Голова вновь попыталась закружиться. От голода, наверное.

   Мужчина набросил на плечи легкий плащ, но это был чисто щегольский жест. Погода стояла жарковатая даже для костюма. Прохладные светлые волосы выгодно контрастировали с черной одеждой. Стрижку явно нарочно подбирали такую, чтобы она подчеркивала чуть удлиненное и немного угловатое лицо. Безмятежные голубые глаза взирали на нас с ведьмой цепко и холодно.

   Праматерь, это самый красивый мужчина, какого я когда-либо видела. Холодный и отстраненный, как картинка в журнале, но красивый. И этому городу удивительно подходит.

   — Линс, ну ты ж меня знаешь! — пока я витала в облаках, ведьма извивалась ужом, пытаясь выкрутиться из явно щекотливой для нее ситуации. — Я законопослушная ведьма! Просто мы с леди Алавен столкнулись, больно ударились, сработал один из моих амулетов, и я закрыла его рукой, чтобы сдержать чары. Сам посмотри, даже пальцы обожгла!

   Мне б так виртуозно врать. Не знаю, зачем — пригодится.

   — Иззи, я тебе только что сказал: меня не проведешь. — Мэр не купился. — Я не поведусь на эти дешевые ведьминские штучки.

   — Но она правда не колдовала, — не особенно задумываясь о том, что творю, вклинилась я.

   — Вот видишь? — подхватила ведьма. — Стала бы она меня защищать, если бы я правда попыталась что-то ей сделать?

   Звучало так правдоподобно, что мне даже не по себе стало.

   — Допустим, — вынужденно отступил мэр и перевел взгляд на меня. — Леди Алавен? Или я ослышался?

   — Вчера я вышла замуж за Никласа Алавена, — кивнула, подтверждая.

   — Не самый обдуманный поступок с вашей стороны, — озвучил свою оценку моих действий этот потрясающе красивый мужчина, затем протянул нам с Иззи руки. — Дамы.

   Как ни в чем не бывало, ведьма вцепилась в протянутую ей ладонь и позволила помочь себе подняться. Я последовала ее примеру.

   — Не обращай внимания, — толкнула меня в плечо соседка. — Линс мало что смыслит в любви.

   — Мужчинам в этом плане куда проще, — смиренно опустила ресницы я… главным образом для того, чтобы перестать бесстыже разглядывать мэра.

   — Прошу меня простить, дела. — Явно опасаясь того, что мы сейчас битый час будем обсуждать какую-нибудь околоромантическую ерунду, он поспешил откланяться. — И не колдуйте больше в неположенном месте.

   Стоило ему пропасть за поворотом, ведьма громко и с чувством выдохнула.

   Ее руки мелко подрагивали. Кажется, ситуация здесь была серьезнее, чем мне показалось. Могла стать, если бы не мое своевременное вмешательство.

   — Зачем ты меня спасла? — прожгла меня углями глаз соседка. — Ты же прекрасно видела, что я пыталась наслать на тебя порчу.

   — Не наслала же, — пожала плечами я.

   Мы все еще стояли около того странного заведения с трехсотлетним супом.

   Совершенно не тянуло удивляться, что за это время никто не попытался попасть внутрь.

   — Чары в историческом центре работают криво, — вздохнула ведьма. — Именно поэтому любая магия здесь запрещена. Ну, кроме магии самого места и чего-то естественного, вроде того же вечного супа.

   Не хочу думать о том, что для Глэдшира есть прокисший пару сотен лет назад суп –естественно.

   Воображение напомнило чудесные запахи, которыми было пропитано все внутри, и ноги подкосились от голода.

   — Теперь, надеюсь, понятно, что я не злодейка? — Почему-то мне хотелось наладить отношения с соседкой. Наверное, потому что совсем не хотелось носиться с проклятием.

   — Ты — жена злодея, — строго поджала губки Иззи.

   — Девушкам без приданого и связей выбирать не приходится. — Я вновь опустила взгляд, всем своим видом выражая смирение.

   Ведьма усмехнулась и отряхнула свои черные юбки.

   — А чего ты выскочила оттуда, будто за тобой монстры гнались?

   — Там подают суп, которому триста лет, представляешь? — Я страшно округлила глаза. — Буквально.

   — Отличный суп, — кивнула ведьма. — Я как раз ради него пришла.

   Э-э.

   В ответ на такое заявление получалось только растерянно моргать.

   — Ты должна попробовать. — Меня настойчиво попыталась затолкать обратно. — Идем.

   — Думаешь, я стану есть суп с тем, кто только что чуть меня не проклял?! — Мне требовалась хоть сколько-нибудь уважительная причина.

   — Брось, это была почти безобидная порча! Совсем маленькая, — отмахнулась ведьма. — И ты голодная, по глазам вижу. Смотришь так, как будто прикидываешь, кого бы съесть.

   — Я не такая хищная, — пробормотала смущенно.

   Между тем, мы обе уже были внутри.

   Запахи обернулись коконом вокруг, успокаивая и лишая воли к бегству.

   А на столе стояла поданная для меня тарелка золотистого супа с пышным куском хлеба рядом.

   — О, Иззи, вижу, ты вернула мою беглянку! — заметила наше появление хозяйка.

   — Она второй день в городе и еще не до конца освоилась, — немного вступилась за меня ведьма и силком усадила на прежнее место. — Не сердитесь на нее.

   — Да пф! Даже не думала.

   — Можно и мне вашего чудесного супа? Здесь и немного с собой.

   Она тоже собиралась это съесть. Ладно, вдвоем не так страшно.

   Я осторожно помешала ложкой золотистую жидкость. В этот суп будто сгрузили все, что было под рукой: много овощей, несколько видов мяса, какие-то грибы, крупы. Все просто и всего много. Магии, как у Алавена дома или как у той же Иззи, я не чувствовала. Наверное, вся она заключалась лишь в том, что суп варится почти вечно и не портится.

   Перед Иззи появилась такая же как у меня тарелка и две банки.

   — Никто не женится на тебе, если ты не научишься готовить, — ведьма постарше не упустила возможности прочитать более молодой одаренной нотацию.

   — Я прекрасно готовлю, — возразила моя соседка. — Зелья.

   — На одних зельях никакой муж долго не протянет.

   — Вот и отлично! Может, я мечтаю быстро перейти в статус вдовы?

   Не ожидала, что меня используют как аргумент, но хозяйка странного супа повернулась ко мне.

   — Хоть ты ей скажи!

   — Я не знаю, как оно у ведьм, — улыбнулась примиряюще.

   Не мне совать нос в чужую личную жизнь, поскольку моя собственная насквозь фальшивая, еще и мотивы полны корысти.

   — Ой, да как у всех! — отмахнулась старшая ведьма.

   К счастью, у нее там в котле что-то булькнуло, и она с необычным для столь преклонного возраста проворством убежала к супу.

   — Ешь уже, — устало бросила мне Иззи и сама отправила первую ложку в рот. Сощурилась от удовольствия. — Почему-то дамы постарше постоянно спрашивают сначала когда ты выйдешь замуж, потом им очень интересно, когда появятся дети. Как будто их собственная жизнь от этого как-то изменится.

   — А что у тебя с мэром? — Я честно не собиралась вмешиваться в чужие дела, просто Линсент Варнот произвел на меня неизгладимое впечатление. — Какая тень между вами пробежала?

   — Не начинай, — пробурчала ведьма и поспешила утопить взгляд в тарелке.

   — Ну расскажи! А то когда ты сидишь такая мрачная, я боюсь, что ты опять решишь наслать на меня порчу.

   — Ты меня крупно выручила. Так что сегодня никаких порч.

   Сегодня и все? Ладно, я запомню.

   — Линс этот такой красавчик…

   Нечего на меня так смотреть! Я девять лет прожила в пансионе, можно сказать, выросла там, и привыкла, что девчонки постоянно все обсуждают.

   — Ты же замужем, — строго напомнила ведьма. — Со вчерашнего дня тебя должны были перестать интересовать все красавчики на свете.

   — На цветы и красивые дома теперь тоже не смотреть? — ехидно фыркнула я. — Мне здесь всё ново и интересно. И только.

   — А еще Линс Варнот просто ужасный тип, ты сама видела! — Иззи все-таки прорвало. — Дотошный, высокомерный, самовлюбленный сноб! Его и мэром-то выбрали только потому, что он сын советника Переума! Советницы.

   — Так что между вами произошло?

   — Мы учились вместе, — скривилась ведьма. — Сначала в обычной школе в Глэдшире, потом в магическом университете недалеко от столицы.

   — И?

   Суп оказался возмутительно вкусным, я сама не заметила, как смела половину тарелки.

   На моих глазах старая ведьма подлила в слабо булькающий котел бульона, а потом закинула туда немного обжаренных овощей и охотничьи колбаски.

   Ладно, если я выживу после этого обеда и не испытаю никаких серьезных последствий, то, пожалуй, я вполне обойдусь без подробностей относительно того, как работает эта магия. Достаточно того, что это правда вкусно.

   — Ну… — Иззи замялась, подбирая наименее болезненные для себя слова. — В первый день я хотела сесть за один стол с симпатичным белокурым мальчиком, но он побил меня букетом, сказав, что ведьма недостойна даже его ботинки чистить. Его отцу пришлось долго извиняться и купить новую обстановку в класс, но меньшим засранцем Линс от этого не стал. Потом я посадила жаб ему в сумку. Он вечно на всех ябедничал. Мы несколько раз устраивали ему темную. Я испортила ему первый поцелуй, едва не спалив их родовое гнездо. Он заставил платье сползти с меня змеями, и с тех пор меня больше не приглашают на званые ужины. Еще был выпускной в университете, когда мой фамильяр разодрал Линсу лицо, а Линс уничтожил половину моего диплома.

   — О… — Я так сразу не нашлась, что тут сказать.

   — Представить себе не можешь, как я его ненавижу, — вздохнула соседка. — Не как твоего мужа, конечно, но тоже сильно.

   Видела я несколько таких вот искрящих историй с вредительством имущества. Все три закончились бурными романами, к слову. Но по опыту я знала, что если начать намекать на чувства слишком рано, можно серьезно отхватить. В случае ведьмы даже порчей.

   Порчу мне вот совсем не хотелось, поэтому слова подбирать приходилось осторожно:

   — Вы были детьми. Но теперь-то вы взрослые представители магического сообщества.

   — Угу. — Ведьма как-то не особо впечатлилась.

   — И сегодня твой Линс вел себя вполне прилично…

   — Не считая того, что если бы ты меня не выручила, я бы нарвалась на болезненное ношение антимагических браслетов три месяца, — поморщилась Иззи, приканчивая свой суп. — Он бы меня не пожалел, не сомневайся.

   Отношения — это иногда слишком сложно.

   Чрезмерной романтичностью я никогда не страдала, но в этой истории мне все равно продолжали видеться шипящие искры. Ладно, посмотрим. В конце концов, я пробуду в Глэдшире достаточно долго.

   Представления не имею, как так получилось, что я купила немного супа для мужа… Эта магия уже начинала пугать. Ладно, представим, что никакая тут не забота, просто надо создавать видимость. К тому же, нелишним будет показать подозрительный суп настоящему магу и узнать его мнение.

   И вот пока мы ждали мой заказ, я решилась осторожно коснуться опасной темы:

   — Никлас говорит, что не трогал фамильяра твоей сестры.

   Ну-ка? Как отреагирует?

   Лицо Иззи превратилась в маску, из-под которой, впрочем, проступала злость.

   — Мерзавцы никогда добровольно не признаются в содеянном. Но я выведу его на чистую воду!

   — А если это не он?

   Почему-то мне очень хотелось, чтобы виновным был не он.

   — Но фамильяра-то нет, — напомнила Иззи. — И сестры у меня больше нет.

   — С фамильяром могло случиться что-то без участия Никласа, — робко предположила я.

   Делать это было сложно, ничегошеньки не понимая во всех этих магических штучках.

   — Что? — опалила меня яростным взглядом ведьма. — Фамильяры очень умные и обладают своей собственной магией.

   — Но…

   — А в том, что превращается в кого-то крупного и опасного, муж тебе признался?

   Запрещенный прием.

   — Нет. Но ты ведь не видела ничего такого своими глазами!

   — Пусть не видела, но знаю! — упрямо тряхнула волосами Иззи.

   Так мы ни до чего и не договорились.

   На этот раз.

   Определить, где заканчивается исторический центр, не составляло труда: он весь был вымощен брусчаткой, в то время как в остальных местах улицы покрывала утоптанная до каменного состояния земля.

   Мы возвращались вместе с Иззи.

   Глупо было разделяться, все равно идти в одну сторону.

   Ведьма даже немного оживилась к середине пути.

   Мои покупки уже доставили, и часа два я потратила, примеряя все и заполняя комнату вещами. В процессе даже появилось ощущение, что я правда там живу. Со стороны и подавно должно смотреться правдоподобно. На случай, если нас будут проверять.

   Уборку я запланировала на завтра, сейчас же… Время приближалось к ужину, а среди моих покупок были и кое-какие продукты.

   Нет, это все же волшебное ощущение, когда в твоем распоряжении целый дом! Совершенно новое.

   Никто не мешает.

   И нет чужих правил, только мои собственные.

   Захочу — ужин приготовлю, а захочу — пирог испеку!

   В конце концов, подобные вещи тоже создают нужное впечатление. Ну, на случай, если нас будут проверять.

   Оправдавшись перед собой, я собрала все нужные ингредиенты и принялась колдовать. В пансионе у нас было мало развлечений, и нас приучили добавлять немного веселья к любому занятию. Вот и сейчас я немного напевала, танцуя между двумя столами, раскраснелась, просыпала муку, запланировала уборку кухни на время, пока пирог будет печься, смешала пряности непривычным способом… за движениями не особо следила, полностью расслабилась — и, в конце концов, буквально влетела в застывшего в дверях мужа.

   — Ой! Прости…

   — Ничего, — пробормотал он, глядя на меня, будто впервые увидел, и почему-то отступая.

   Почему он так смотрит?

   У меня что, мука на лице?

   — К ужину будет пирог. — Я смутилась под его взглядом и тоже отступила вглубь кухни. — Надеюсь, ты не против, что я тут хозяйничаю?

   — Ничуть. — Постепенно Алавену удавалось вернуть лицо. Впрочем, тут помогала борода, за которой почти ничего не было видно. — Рад, что у тебя все в порядке.

   А я рада, что мы не совсем не общаемся.

   Всегда приятнее иметь с людьми добрые отношения.

   Даже если это муж, которого ты вроде как шантажируешь.

   — Днем я забрела в одно странное место… Там готовится вечный суп. Ну, знаешь, ему триста лет или что-то вроде, и там еще ведьма, — протараторила я, пока он не ушел. — Я и тебе супа принесла. Если уж совсем честно, мне хотелось узнать, что ты на это скажешь. Но если с супом все нормально, то это твой ужин. Он правда вкусный.

   Муж нашел взглядом банку и на его губах появилась полуулыбка.

   — С супом все отлично, — заверил он. — Спасибо.

   — Тогда приходи через полчаса, я как раз закончу с пирогом и приберусь здесь, — обрадовалась я.

   День получился до того насыщенный эмоциями и знакомствами, что у меня внутри будто бы тоже клокотал котелок.

   — Я поем внизу, пожалуй, — пробормотал муж. — У меня там еще остались дела.

   — Ладно. Тогда перелью тебе суп в тарелку.

   Подноса мы не нашли, так что Алавену пришлось обходиться без него. Несмотря на это он отказался устроиться за столом и унес свой ужин в подвал, где, похоже, провел весь день.

   Нормально, что он старается поменьше сталкиваться со мной.

   Я бы на его месте тоже не обрадовалась.

   И на что, интересно, рассчитывал мой брат?

   Впрочем, к пирогу муж обещал явиться, так что предстояло быстро прибраться здесь и заварить чай.

   И лучше не устраивать танцы на кухне, когда он дома. А то он так смотрел… наверное, я дико раздражаю его.

   Никлас Алавен

   Решетка была почти готова.

   Никлас сжал хватку сильнее в надежде, что холод металла сможет выжечь из головы воспоминание о тепле девичьего тела, прижавшегося к нему. Лишь на секунду, но и этого хватило, чтобы разворошить запретные желания.

   Из груди вырвался рычащий вздох.

   Идея с самого начала виделась отвратительной. Жить в доме с другим человеком, спать под одной крышей… небезопасно. Для этой глупой бабочки небезопасно, но ей об этом не расскажешь.

   Не в ближайших две недели, во всяком случае.

   Темная магия так работает, прорва дополнительных условий, о которых и узнаешь-то не сразу. В его случае оказалось, что чем больше людей знает тайну, тем хуже становится. Проверил уже на родителях, повторять опыт не хочется.

   Сначала сестрицу Корвуда даже жалко особенно не было. Маленькая золотоискательница! Ее брат перед смертью хотел устроить их личную жизнь, как же. Такие, как Грахем Корвуд способны только разрушать, и, похоже, сводная сестра была лишь звеном в каком-то его плане. Наивная простота. Даже интересно, кто в итоге избавил мир от этого ничтожества.

   Нет, друзьями они, конечно, не были.

   Врагами, впрочем, тоже не успели стать. Никлас совсем немного полюбовался на выкрутасы наследника старинной магической крови, потом попал под воздействие тьмы и покинул крепость.

   Странно, что Корвуд вообще помнил о его существовании спустя пару лет.

   Но шанс получить шкатулку Ник упустить не мог. Ради такого можно было не то что на сестре, на прабабке Корвуда жениться. Кхм. Повезло, что обошлось без чересчур эксцентричных условий.

   …Закрыв подвал на замок, чтобы не шокировать молодую жену раньше времени, Никлас направился к себе. Ступать старался бесшумно и как можно меньше обращать внимание на перемены в обстановке. Это добавляло слишком много жизни, а когда ее много в человеке, много и… в другом. Вот что плохо.

   Слишком непредсказуемо.

   И оттого опасно.

   Вроде бы ничего особо не поменялось, но изменилось все. В доме стало будто теплее, хотя тут дело должно было заключаться в том, что на дворе весна. Пахло пирогом и брусничным чаем. Еще уютом, настоящей чистотой, которую не наведешь с помощью одних только чар, и каким-то девчачьим мылом с ягодами. Запретить бы ей тут хозяйничать, но будет подозрительно. И для нее, и, что главное, для того, кто придет их проверить. А кто-нибудь точно придет, уж Никлас въедливую породу магов знал.

   Запахи вернули воспоминания на несколько часов раньше, когда Бьянка танцевала на кухне и платье при некоторых движениях соблазнительно обрисовывало линии ее тела. Привлекательные линии, надо заметить. Перепачканная мукой, она должна была выглядеть нелепо, но… не выглядела.

   Проклятье.

   Как теперь выкинуть этот образ из головы?

   Наверное, это его следует винить в том, что Ник вместо того, чтобы отправиться к себе и завалиться спать, приоткрыл предыдущую дверь. Хотелось… А кто его знает, чего хотелось? Ну, кроме совсем уж очевидного.

   И кто мог подумать, что супруга, набегавшаяся за день по своим делам, спит так чутко?

   Всего на миг получилось увидеть безмятежное лицо в обрамлении рассыпавшихся по подушке волос. И вот на него уже настороженно смотрели светло-ореховые глаза.

   — Что ты здесь делаешь? — немного сонно спросила девушка.

   И дернула же нечистая ей ответить:

   — Думаю о том, что наш временный брак мог бы быть приятнее, чем просто взаимовыгодное сотрудничество.

   Сам не сразу понял, что сказал.

   Мра-ак.

   А вот на ее милом личике понимание проступило почти сразу.

   — Я, может, и не маг, но рука у меня тяжелая и с бронзовыми предметами я управляться умею. — Она сунула руку куда-то за кровать, а потом продемонстрировала изогнутую статуэтку.

   Несомненно, весьма увесистую.

   Серьезно? Заблаговременно вооружилась?

   Ну не думал же он, что вот такой и в самом деле мог ей понравиться?

   — Успокойся, это была шутка. Мне что-то послышалось, и я решил проверить, в порядке ли ты. Видимо, звук был с улицы.

   — Видимо, — буркнула она.

   Не купилась и не сводила с него недовольного взгляда, пока не скрылся за дверью.

   За каким мраком вообще к ней полез? Договорились же разбежаться, как только каждый получит желаемое. Ни к чему все усложнять.

   Через пару мгновений о дверь что-то глухо шмякнулось.

   Ближайшие дни обещали быть веселыми.

   Что ж, сам виноват.

ГЛАВА 3

Спала я чутко, потому что… девчонки в пансионе иногда неприятно шутили. И пусть лично мне ни разу не подсовывали пауков и прочие сюрпризы, привыкла как-то быть настороже.

   А тут муж со своими шуточками.

   Шуточками же?

   Вот не ожидала от взрослого мага такого поведения!

   Как жена я его не интересовала, случившееся не изменило уверенности в этом. Тогда зачем он так себя ведет? С одной стороны, намного более внимательно, чем предусматривал наш договор, с другой… нет, ну в самом деле!

   И он мне совершенно не нравится!

   Особенно эта его отвратительная борода.

   Даже представить не получается, какой он без нее.

   Ну и усложнил же мне существование брат!

   Проворочавшись до рассвета, я выбралась из-под одеяла и облачилась в самое старое свое платье. Сегодня меня ждала уборка, но сперва следовало написать еще пару писем и позавтракать. К счастью, мыть полы и вытирать пыль часто не придется, в доме хорошие бытовые чары. Но освежить пространство разок не помешает. А также заменить шторы и обзавестись комнатными цветами, а то без них пусто и совсем мало жизни. Повезло, что муж не запретил мне хозяйничать. Повторюсь, но он оказался куда более разумным и внимательным человеком, чем производил впечатление поначалу.

   Исключая ночной инцидент.

   Не надо о ночном инциденте!

   Вышла из комнаты все еще в растрепанных чувствах и… конечно же, столкнулась с мужем в гостиной. Кажется, он тоже держал путь в сторону завтрака.

   — Ты рано, — кивнул он мне.

   — Привычка из пансиона, — сказала правду и одновременно соврала. — Там особенно не понежишься.

   — Родители не забирали тебя домой на выходные или на каникулы?

   Ненавижу пустую болтовню и дежурные вопросы.

   Для чего люди вообще придумали их?

   — Мама умерла, когда мне было девять. Собственно, так я и попала в пансион.

   — А отец?

   — Вероятно, не мог привести к своей настоящей семье дочку из другой семьи. Они бы вряд ли обрадовались.

   Таким образом, мы вновь возвращаемся к вопросу, почему его самый старший сын вдруг облагодетельствовал меня. Занятно. А также странно и совершенно неправдоподобно. Но лично у меня сейчас не было настроения думать о делах минувших дней, а мужу тоже хватило такта свернуть неловкий разговор.

   Кашу варила на двоих. Молча.

   Судя по тому, что Алавен заварил чай, а потом уселся и стал ждать, наблюдая за моими движениями, он тоже собирался есть.

   Ну и чудно. Так это похоже на настоящий брак.

   Хотя, надо признать, я мало знаю о браках.

   — Дуешься? — просто спросил муж… и вот теперь, без всяких сомнений, это стало похоже на что-то настоящее.

   На одно мгновение, но стало.

   Одарив его строгим взглядом, я пожала плечами.

   — Прости, я ляпнул, не подумав. Это не повторится. Ничего не изменилось, ты абсолютно не интересуешь меня.

   Во время короткой паузы казалось, что он ругается про себя.

   — То есть, ты очень красивая и любой был бы счастлив жениться на такой девушке, — зачем-то исправился Алавен, — но мне не до того. Поверь, в нашем случае сделка оптимальный вариант. Для обоих.

   — Никому не нужна особа сомнительного происхождения без приданого и положения. Меня даже на приличную работу брать не хотели. — Я не видела смысла что-то скрывать, у нас же сделка. Равноправное сотрудничество. — Поэтому мне нужны те деньги из завещания.

   — Они у тебя будут, — заверил муж.

   В свою порцию я добавила немного варенья, а он достал из кладовки буженину.

   И чай он заваривал неплохо, только немного крепко.

   Я думала, на сегодня разговоров достаточно. Да и этот мужчина не походил на любителя поболтать. Но, похоже, моя особа его все же интересовала.

   — Чем собираешься заняться?

   — Уборкой. Если ты не против.

   — Совершенно. — Его пристальный взгляд заставил меня немного поерзать на стуле. — Но ты ведь в курсе, что не обязана это делать?

   — Мне хочется все здесь освежить. И для окружающих так наши отношения будут казаться понятнее.

   Борода портила вид и скрывала большую часть эмоций на его лице, и все же я заметила, как приподнялись уголки губ. Полноценной улыбкой такое не назовешь, но мужу определенно нравилось мое поведение.

   — Думаешь, кому-то есть до нас дело? — Он будто взвешивал этот факт, пытаясь решить, как к нему относиться.

   — Люди сплетничают, такова их природа. — Я пожала плечами. — Вчера я опять столкнулась с соседкой. Ну не убегать же от нее, творя защитные знаки? А потом на нас обеих наткнулся мэр, и он тоже расспрашивал.

   — Линс Варнот.

   — Ага.

   Не следовало терять бдительности.

   — Держись от него подальше, он… подозрительный тип.

   — Чем докажешь? — упрямо прищурилась я.

   — Ничем. Он мне просто не нравится.

   Хотя бы честно.

   Но все равно возмутительно! Вот так зазеваешься, а тебя посадят в домашнюю клетку и от всех оградят!

   — Слушай, мне вообще с людьми можно общаться? — Внутри я клокотала, как тот самый котелок с вечным супом.

   — Можно, — серьезно кивнул муж.

   — Но не с ведьмой и не с мэром? — передразнила я.

   — Рад, что мы так хорошо друг друга понимаем.

   Ну все, он меня достал!

   Понятия не имею, что на меня нашло, но я взяла косточку, которую чуть раньше выловила в варенье, и метко бросила в этого тирана.

   Попала. В плечо.

   Муж усмехнулся, встал и направился к двери.

   Вдвойне достал!

   — Между прочим, местный мэр настоящий красавчик! — зачем-то громко объявила я.

   Алавен оглянулся и… вместо слов слегка повел пальцами.

   Я засмотрелась на искры, пробежавшие по ним.

   — Ай!

   Меня… будто теплый ветерок щелкнул по носу.

   Щекотно.

   Шпильки из волос градом посыпались на пол.

   — Хорошего дня, женушка, — с усмешкой бросил мне муж и поспешил скрыться, пока я в него еще чем не запустила.

   Подышав, немного придя в себя и выпив еще одну кружку чаю, я немного отошла от общения с мужем и смогла заняться повседневными делами. Начать решила с приятного и вышла проверить почтовый ящик. Вдруг кто-нибудь из подруг мне уже ответил? Однако внутри нашлось всего одно письмо.

   Поздравление от конторы, контролировавшей исполнение условий завещания.

   Алавен ведь обещал их уведомить. Ну вот, видимо, уведомил. И они отреагировали.

   Значит, впереди самое ответственное.

   Но за это можно не беспокоиться: если наше с благоверным общение и дальше будет проходить таким же образом, несведущий проверяющий запросто это примет за кипящую страсть. На нас же не написано, что у нас сделка и ничего личного.

   Собиралась оставить карточку в холле, чтобы и муж увидел, и заняться уборкой, но тут за забором показалась ведьма.

   Я вежливо помахала ей.

   Иззи ответила тем же, но не стала ограничиваться одними жестами:

   — Как там замужняя жизнь? — крикнула она мне. — Ты так улыбаешься, будто уже извела супруга и обдумываешь, как распорядиться наследством…

   Укол пришелся почти в больное.

   Лишь через несколько мгновений до испуганного разума дошло, что соседка шутит.

   Эти ведьмы такие беспардонные!

   — Не надо так. — Я приблизилась к ней не потому что желала поговорить, а потому что не хотела, чтобы она вопила на всю улицу. — У нас все замечательно.

   — С каких пор «замечательно» предполагает, что через несколько дней после свадьбы жена все еще остается невинной? — вскинула угольно-черные брови эта зараза, с нескрываемым удовольствием наблюдая, как я краснею.

   — Откуда ты… то есть…

   Дышать.

   Не паниковать.

   Выкручусь как-нибудь.

   — Да не нервничай ты так, — промурлыкала Иззи. — Я бы с этим чудищем лесным тоже в постель не легла!

   — Просто… — Я лихорадочно пыталась собраться с мыслями. — Прошло еще мало времени. Сначала нам надо было узнать друг друга лучше.

   — Как скажешь, — пожала острыми плечами, затянутыми в привычное черное платье, соседка. — Только обычно люди делают это до свадьбы. А после — то, о чем я недавно сказала.

   Подтрунивать она может сколько угодно.

   Меня больше волновало другое:

   — И что, все одаренные это видят?

   — Нет, только ведьмы. То есть, ровно половина. — Ее голос звучал немного издевательски, но зато она щедро делилась информацией. — Способности магов направлены на другое. Артефакт мощный создать, демонов победить… или хоть кого-нибудь победить. Ты и сама должна чувствовать разницу.

   Это стало чуть больше походить на нормальный разговор, и я выдохнула.

   — Говорю же, нужно больше времени. Никлас, конечно, проясняет для меня кое-что, но невозможно рассказать обо всем сразу.

   — Разве по себе ты не знаешь этих вещей? — Иззи вроде бы удивилась.

   — Что, прости?..

   Опасность существования рядом с ведьмами в том, что они все умудряются запутать. Вот только что у меня было нормальное утро, я проверила почту и готовилась заняться уборкой. А теперь что? Стою тут в шаге от какого-то открытия, которое, несомненно, мне не понравится.

   Чувства безопасности не добавит так точно.

   А тем временем ведьма пронзала меня взглядом, и в этом взгляде тлели колдовские огни…

   — Иззи, ты…

   — Ты странная, — перебила она. — Вроде бы одаренная, но пустая. Совсем.

   — Это ты говоришь странные вещи! — разозлилась я. — Ты меня пугаешь!

   Волновало бы это ее еще.

   — Ты выгорела?

   — Нет!

   — Правда, не похоже, — пробормотала соседка и едва заметно покачала головой в такт своим мыслям. — Каналы и жизненные линии все целенькие.

   — Прекрати! — возмутилась я. — У меня никогда не было магических способностей.

   Они могли быть, ведь я дочь мага. Но всегда считалось, что я пошла в маму и… только сейчас поняла, что не помню, был ли у нее дар. Помню ее лицо, что мы жили в красивом месте у реки, и как нежно она меня обнимала, а про магию ничего не помню.

   Внутри разлился холодок, будто я проглотила облако.

   Стало не по себе.

   — Но ты видишь мои кристаллы? — спросила ведьма за миг до того, как я бы повернулась и ушла.

   — Конечно, я ведь не слепая.

   — А многослойную защиту на доме твоего мужа? — не унималась она.

   — Не на доме, а на заборе, — механически поправила я.

   Ой.

   И ведь правда…

   — Дар видения на месте. — Иззи будто галочку в невидимом списке поставила. — Давай-ка еще попробуем одну штуку…

   — Не собираюсь я ничего пробовать!

   Опять не успела вовремя сбежать.

   — Смотри вон на то старое дерево. Вон то, с трещиной. На вашей с Алавеном территории, — направила меня ведьма и… сопротивляться ей я не смогла. — А теперь повторяй за мной: «Покажи мне то, что скрыто». Только говори твердо. Уверенно.

   — Покажи мне то, что скрыто!

   Муж прав, ведьмы чокнутые.

   Не спорю, с ними не соскучишься, но…

   О.

   — Там лицо вырезано на дереве! — я с изумлением смотрела на Иззи. Металась взглядом между ней и проступившим рисунком. — Оно почти совсем заросло корой, но все же видно.

   — Мне это не дано, там чары мага, — покачала головой Иззи. — Значит, в тебе их дар. Должен быть, но его нет.

   — Может, я бракованная? — пошутила невесело.

   — Не может, Бьянка, — отмела такое предположение ведьма. — Магия в человеке или есть, или ее нет. Впервые вижу, чтобы… как у тебя.

   Вот знала же, что мне это не понравится, и все равно стояла и слушала.

   Поделом мне.

   — Ладно, не важно. — Я примирительно улыбнулась. — Все равно я никогда не хотела быть магиней. Увидимся позже, Иззи.

   Махнув ведьме на прощание и в очередной раз пообещав себе держаться от нее подальше, я направилась к дому.

   — Бьянка? — окликнула меня эта неугомонная. — Если все же соберешься извести мужа, знай, я тебя понимаю и поддерживаю! Только сначала проведи с ним хотя бы одну ночь, иначе не видать тебе наследства.

   Реагировать не стала.

   Довольно с меня ведьмы на одно утро!

   Стоило столкнуться с ней, как стало на две проблемы больше. Наш с Никласом брак не совсем настоящий и исправить это можно только одним способом. Не то чтобы я совсем не была готова к такому повороту, но одно дело, когда на тебе женились всамделишно и навсегда, и совсем другое, если состоялась сделка. Надо все хорошенько обдумать. И с этой магией тоже… Но с ней как раз все проще. Мнение ведьмы насчет нее я услышала, а представится возможность — спрошу, что думает маг.

   Наличие плана успокаивало, и я считала, что была в порядке, когда входила в дом. И только влетев в объятия мужа обнаружила, как колотится сердце и дрожат руки.

   — Ты чего? — Он сжал мою талию крепче и пытливо заглянул в глаза.

   — С соседкой случайно столкнулась.

   — Когда-нибудь я придушу эту ведьму.

   Мгновение мы искали что-то во взглядах друг друга. Потом я осторожно шевельнулась, и Никлас, будто смутившись, убрал руки и отступил на несколько шагов. Я продемонстрировала ему карточку с поздравлением. Но соль была не в ней.

   — Ведьма каким-то образом видит, что я… мы… ну, что у нас нет отношений. — Я так покраснела, что, казалось, сейчас задымлюсь.

   — Вечно эти ведьмы суют носы в чужие дела, — проворчал муж.

   — Если одна видит, значит, другие тоже могут. — Я зябко обхватила себя руками за плечи и с отчаянием смотрела на него.

   Он молчал. Осмысливал.

   В паршивое положение мы себя загнали.

   Особенно я.

   Ладно еще выйти замуж по договоренности. Обычное дело. Многие девушки, с которыми я училась, заключили браки без чувств, большинство были довольны. Не все в этой жизни могут рассчитывать на любовь, но остальным тоже надо как-то жить. Однако у нас с Никласом Алавеном сделка. Мы не собираемся оставаться вместе. Через год будем друг для друга лишь воспоминаниями. И пусть потом я получу деньги, много денег, чувствовать себя доступной женщиной не хотелось. Продавать себя отвратительно.

   — Может, им не придет в голову проверять нас ведьмой? — Мой голос дрогнул, потому что я вся внутри дрожала.

   — О, им придет, — без малейшего оттенка радости отозвался муж.

   И издал короткий глухой рык от бессилия.

   Невзирая на ночную выходку, перспектива более тесного супружества его не прельщала.

   Понимание этого приносило облегчение.

   Хотя наша ситуация проще не становилась. Наоборот.

   — Ты хочешь получить свое золото? — все еще с рокочущими нотками в голосе спросил муж, и в глубинах его глаз тлело что-то гораздо более страшное, чем у ведьмы, потерявшей сестру.

   Внутри меня прошел холодок, хотя казалось, что холоднее там быть уже не может.

   — Да, — шевельнула губами почти беззвучно, чувствуя себя самой настоящей падшей женщиной.

   Праматерь, как до такого дошло?!

   — А я хочу получить шкатулку, — уже спокойнее напомнил Алавен. — Следовательно, нам придется это сделать.

   Как у него все легко!

   Разумеется, он же мужчина! Он может хоть с сотней разных женщин переспать, его только поздравят. А вот бедняжек будут осуждать, ненавидеть и презирать. От несправедливости такого порядка меня начало мутить.

   Надо это все переварить. Осмыслить.

   Может, еще найдется какой-то выход.

   В попытке сбежать я направилась к лестнице.

   — Бьянка?

   — Дай мне немного времени, пожалуйста.

   — Мы забыли еще кое-что важное. — Муж нагнал меня и за плечи развернул к себе. — Вот, держи… Своей жене я бы, конечно, надел на палец бабушкино кольцо.

   И он правда его мне надел.

   Старое. То есть, старинное. Ободок обхватывал палец, а дальше запутывался, изображая веревку. Два узелка создавали оправу для камней. И камни там правда были — три прекрасных изумруда. Вот только их вовсе не держала оправа, они будто парили в ней. Совершенно свободно и при этом не выпадали.

   Я тихо ахнула.

   Впервые я видела украшение, созданное магом. Возможно, даже настоящий артефакт.

   — Вот теперь все правильно, — довольно кивнул муж.

   Ага. С общественной точки зрения. Вроде как.

   — Клянусь, я верну тебе его, как только мы расстанемся, — заверила, чтобы он не подумал ничего такого.

   Наверняка он и так считал меня корыстной. Не то чтобы он далек от истины, просто… как выяснилось, для самых разных поступков у людей могут быть свои причины. За последнюю неделю я в этом на собственной шкуре убедилась.

   Алавен ничего не сказал, тронул зачем-то мою щеку и вышел за дверь.

   Просидев в комнате некоторое время, я поняла две вещи. Во-первых, муж совершенно точно не собирался врываться в мое убежище, чтобы… предпринять некие действия. Вот и чудесно. Наверное. Во-вторых, прятаться попросту глупо. Это ничего не изменит. Я самостоятельно загнала себя в угол и сама же — ладно, с небольшими подсказками — затащила туда же Никласа Алавена.

   Мужа.

   Да уж.

   Выбора у нас не осталось. Золото мне все еще было нужно, но получить его оказалось не так просто. Ожидаемо, да. Ко времени бы вспомнить присказку про мышь, охочую до бесплатного сыра. Однако оказаться на месте пресловутой мыши неприятно. И от ситуации в целом, и от понимания того, на что придется пойти.

   Я покрутила на пальце красивущее кольцо, затем сняла его и убрала подальше. Оно явно не было создано для того, чтобы в нем полы мыли.

   Других украшений у меня никогда не было, даже самых простеньких, поэтому особенно приятно было получить столь изумительное кольцо. Я честно собиралась его вернуть мужу, поэтому заранее немного завидовала его настоящей жене. Когда-то же он ею обзаведется. Интересно, почему до сих пор этого не сделал?

   Почему вообще он заперся в этой очаровательной глуши?

   И что должно быть в шкатулке, если она смогла его выманить?

   Знаю, не мое дело, но все равно любопытно. Дождусь подходящего момента и спрошу.

   Хотя он не расскажет, наверное.

   Ладно. Главное, чтобы наши цели по-прежнему совпадали. Этого будет вполне достаточно.

   Потому что в противном случае мы не просто лишимся нашего наследства. То, что мы делаем с этим браком, запросто могут посчитать мошенничеством, и неизвестно, удастся ли обойтись без наказания.

   Я поежилась.

   Кажется, мы увязли в поддельном браке слишком глубоко, чтобы отступать.

   Последние выводы делала, уже спускаясь по лестнице. Планировала ведь уборку? Вот и будет уборка. Никакие ведьмы и прочие неурядицы мне не помешают!

   Наведение порядка вокруг всегда помогало мне навести порядок и внутри тоже. Даже не заметила, как отмыла весь дом, стерла несуществующую пыль, вытряхнула ковры и сменила шторы. И хотя здесь благодаря чарам и до того было чисто, дышать будто бы стало легче.

   Приятнее, во всяком случае.

   Мужа не видела, но слышала звуки то из его комнаты, то из подвала. Он явно давал мне время и старался не попадаться на глаза.

   Не то чтобы от этого становилось легче.

   Впрочем, решение было принято, так к чему обманывать себя?

   Взмокшая и шатающаяся от усталости, я поднялась к себе с двумя намерениями: вымыться и рухнуть в кровать. И пусть только скажет теперь кто-нибудь, что я ненастоящая жена!

   Закрывая глаза, полагала, что крепко просплю до самого утра, но проснулась среди ночи от голода. И поскольку я не только не ужинала, но и не обедала, организм был в своем праве.

   Мышцы ныли.

   Во рту пересохло.

   Страх грядущего события, которое сделает наш с магом брак почти настоящим, заслонили мысли о полюбившемся брусничном чае с чабрецом и корицей. Прохладном, желательно.

   Я сдавленно застонала и спустила ноги с кровати.

   Холодок пола под босыми ступнями дарил немного бодрости.

   Свет включать не стала. После того как отдраила каждый угол этого дома, я была уверена, что знаю его, как свои пять пальцев.

   Коридор, лестница, холл… Аркообразный проем в гостиную, но мне не туда.

   Узкий проход к кухне.

   И вот там что-то пошло не так.

   Ноги поехали на чем-то скользком.

   Я вскрикнула, удержать равновесие так и не смогла и полетела на пол.

   На кого-то.

   Застигнутый врасплох «кто-то» сначала знакомо охнул, а потом по моему бедру скользнула горячая ладонь.

   Решено, в дальнейшем из комнаты выхожу только одетая во все полагающиеся слои одежды!

   Душу опалил знакомый протест, но темнота не дала сразу сориентироваться, куда бить. Когда же через пару мгновений я немного привыкла, то обнаружила прямо перед собой косматую физиономию.

   Нервно сглотнула.

   И без того небольшое расстояние еще сократилось, и я ощутила чужое дыхание на щеке.

   Праматерь…

   Нехорошо бить мужчину, с которым у тебя сделка. К тому же, он муж.

   — Стой! — прошептала я и почувствовала, как он вздрогнул, тоже ощутив мое дыхание.

   — Почему? — спросил Никлас Алавен тоже предельно тихо.

   — Я не целуюсь с бородатыми мужчинами.

   Пауза, затопившая бесконечное мгновение, и… его пальцы, сжавшиеся на моем подбородке.

   — Правда? — В шепоте зазвучали хриплые нотки.

   — Д-да.

   Я поерзала, стремясь избавиться от обжигающего прикосновения к бедру, но преуспела лишь в том, что убедилась в наличии чего-то скользкого под нами.

   — Какая ты привереда, — поддразнил хриплый шепот, и дыхание вновь разлилось по коже.

   Эффект неожиданности схлынул, нервозность начала утихать и включился разум.

   — Хочу напомнить, что это мой первый поцелуй. И потом мне придется лечь в постель с человеком, которого я почти не знаю. Между прочим, тоже впервые. Отсутствие бороды сделало бы это чуть менее неприятным. — Я перевела дыхание, сама немного шокированная собственной прямолинейностью. — К тому же, изменения в твоей внешности могли бы стать еще одним доказательством, что наш брак не только настоящий, но и счастливый.

   Последнее я добавила, чтобы не чувствовать себя такой уж уязвимой. Вроде как мы просто работаем над осуществлением условий нашей сделки. Правда же состояла в том, что я — мы оба — увязали в этом все глубже.

   Муж немного изменил хватку, чтобы очертить большим пальцем мои губы.

   И отпустил прежде, чем я успела возмутиться.

   — Хорошо. Я тебя услышал.

   Обжигающая ладонь с бедра тоже убралась.

   Кажется, я все это время почти не дышала.

   Никлас же успел взять себя в руки и уже попытался встать на ноги. Поскользнулся, но устоял. Выругался сквозь зубы.

   — Что это вообще? — Я неловко поерзала на покрытом скользкой жижей полу.

   — Масло. — Ответ поражал очевидностью.

   — А?!

   — В подвале петли скрипят, я собирался их смазать. — Объяснение тоже оказалось простым.

   — Прости, я…

   Я тоже осторожно начала подниматься, почти преуспела в этом, но поскользнулась и непременно бы повторила падение, но руки мужа подхватили за талию. Непременно поблагодарила бы его… если бы при этом он молчал.

   — Сказать по правде, в первый момент я решил, что ты меня соблазняешь.

   — Наверное, в последний раз тебя соблазняли давно, если ты уже не можешь отличить случайность от заигрывания.

   Ехидство имело все шансы нарваться на вспышку гнева, но маг лишь усмехнулся.

   — Ничего, мы с тобой это исправим в ближайшие дни, — и, приблизив свое лицо к моему, добавил тем самым хриплым шепотом: — женушка.

   По коже пронесся жар, будто смелые прикосновения теперь были не только в одном месте на бедре, но везде.

   — Когда ты так об этом говоришь, мне хочется сбежать, — опять не к месту вылезла моя прямолинейность. — Пусть и без золота.

   — Но ты же не поступишь так? — Восприятие темноты теперь позволяло видеть, как он пытливо приподнял брови.

   — Нет. — И это тоже был честный ответ.

   — Вот и хорошо. И знаешь, я рад, что реальная ты совершенно не соответствуешь своей характеристике из пансиона.

   К слову, характеристика была неплохой. Ну, для чьей-то унылой жены, няньки или компаньонки. Может, еще учительницы, секретаря, домоправительницы или экономки. Жизненные пути ни одной из них не должны были пересекаться с магами всерьез. Я это поняла еще на том собеседовании, когда мне до звездочек перед глазами хотелось получить работу, но я и сама прекрасно видела, что не подхожу для нее. Там я была совершенно обычной. Кто же знал, что стоит в моей жизни появиться брату, пусть и мертвому, призрачному ощущению семьи, и что-то во мне изменится.

   — Очевидно, директриса не так хорошо меня знала.

   — И это прекрасно. Я бы не протянул и неделю с тихой пустышкой, которую она описала. — Магом тоже завладела внезапная прямолинейность, потому что он сразу же запнулся. — Прости. Ты ведь понимаешь, что это определение не имеет никакого отношения к тебе лично?

   Я пожала плечами. В пансионе воспитывались самые разные девушки, и некоторых хотелось приложить и словом покрепче.

   — А что ты тут делаешь посреди ночи? Ну, раз не соблазняешь меня? — опомнился муж. — Ты не ушиблась? Сама стоять можешь?

   — Я забыла поужинать, и пообедать тоже. И теперь зверски хочу есть, — призналась смущенно.

   Следующим шагом было освободиться из его рук и протиснуться в кухню, но стоило мне попытаться, как ноги снова поехали на треклятом масле.

   — А-а… Ай!

   — Держу.

   Меня не только поймали, но и подхватили на руки.

   — Кажется, я коленку сбила, — от неожиданности вырвалось признание.

   — Сейчас посмотрим, — пробормотал муж, осторожно двигаясь в сторону кухни.

ГЛАВА 4

Сильные руки сжимались нерушимыми тисками, и я пока не решила для себя, чего в этом больше, угрозы или чувства защищенности.

   — Бьянка, не вертись, — строго рыкнул муж. — Ты вся в масле.

   — Ну ты же сильный, — пробормотала я. — Ты не позволишь мне упасть.

   Легко ему говорить, а меня никогда до этого на руках не носили! Само действие оказалось приятным, но я сразу же почувствовала себя неуклюжей сороконожкой. Куда девать руки? А ноги? И как не думать о том, сколько этих «никогда раньше» мы нарушим за период нашего короткого брака?

   Праматерь, когда все вышло из-под контроля?!

   — Не уроню, но ты опять меня соблазняешь, — тем временем сообщил муж. — Ты права, в последний раз это было очень давно.

   Вот сейчас я бы сама не против «урониться».

   К счастью, без рискованных шагов обошлось: Алавен посадил меня на край стола и щелкнул пальцами, зажигая свет.

   Я торопливо запахнула халат и потуже затянула пояс, стараясь не думать о том, что под ним и сорочкой ничего нет.

   Муж же вытащил из шкафчика над моей головой пузырек с зельем и взялся обрабатывать ссадины. Вторая обнаружилась на локте. Мы как раз с ней заканчивали, когда из короткого коридора между холлом и хозяйственной частью дома показались слабые отблески. Бытовые чары убрали разлитое масло.

   Жаль им не под силу очистить и нас заодно. Почему-то они так не работают.

   Когда маг впервые плеснул на небольшую ранку зеленоватой жижей, я вся сжалась, но боль не пришла. Оно вовсе никак не ощущалось. Только в воздухе резко запахло травами. И все равно прикосновения почти незнакомого человека, пусть и мужа, к обнаженной коже смущали, так что я попробовала отвлечься беседой:

   — Итак, ты покинул службу и поселился в родительском доме?

   Смешок заставил меня вздрогнуть.

   Кажется, в светских разговорах я еще более неуклюжая, чем у него на руках.

   — Не угадала. Мои родители живы и, насколько мне известно, прекрасно себя чувствуют. Этот дом я купил себе сам.

   Картинка, успевшая сложиться в голове, развалилась.

   Я растерянно моргнула.

   — Прости. Они живут где-то рядом? — И, спохватившись, торопливо добавила: — Не думай, я не настаиваю, чтобы ты нас познакомил. Учитывая, что наш брак — явление временное, это совсем лишнее.

   — В Эристойре. — Он будто бы не слышал моих торопливых оправданий.

   Один из фешенебельных пригородов столицы. Пансион, где я училась, находился в каком-то часе езды в экипаже от этого городка. Да уж, далеко сбежал Никлас Алавен. Считай, на другой конец страны.

   — Только не говори, что спрятался в этой глуши от заботы, — фыркнула я.

   Живу здесь уже какое-то время и ни разу не видела, чтобы он получал хотя бы письма.

   — Они пытались подобрать мне жену, представляешь? — Муж сощурился вроде как намекая на улыбку, вот только в глубине глаз никакой улыбки не было.

   — Какой ужас. — А вот я позволила себе улыбнуться по-настоящему.

   — Ты себе даже не представляешь.

   Убрав пузырек с зельем на место, маг вытащил из холодильного шкафа остатки мяса и какого-то овощного блюда. Похоже, днем он заказывал откуда-то еду, так что срочно придумывать, чем бы поживиться, мне не придется. Еще сыр, хлеб и мой любимый брусничный чай. Все-таки жизнь хороша.

   — А почему ушел со службы?

   Мне бы пересесть на стул, но сидеть на столе, лениво болтать ногой и есть, вообще не заботясь о приличиях, оказалось как-то особенно вкусно. Мужа это вроде бы не раздражало. Сам он не раз при мне ел стоя, занимаясь попутно еще каким-нибудь делом, так что правилам приличия в его доме, похоже, отводилось немного места.

   — Произошел несчастный случай.

   — А…

   — Это все, что я готов тебе рассказать.

   Откровенно говоря, я думала, он вообще не ответит. Но он наговорил даже больше, чем я рассчитывала узнать. Что же, об остальном потом как-нибудь спрошу. В более подходящий момент.

   — Так понимаю, о Корвуде ты мне не расскажешь? — Закономерно, что у мужа тоже имелись вопросы.

   — Скорее это ты мог бы поделиться воспоминаниями о нем со мной, — заметила я.

   — Тебе не стоит слышать то, что я мог бы о нем вспомнить. — Мне достался изучающий взгляд.

   Речь о каких-то совместных похождениях? Тогда, пожалуй, сестре правда не надо о таком знать.

   Перехватив очередной направленный на меня взгляд мужа, я приподняла бровь. Он ничего не сказал, вместо этого наполнил две кружки горячим чаем. Ладно, его можно понять. У него в доме чужачка. Если брат обо мне не упоминал — а я отчего-то уверена, что так и было — некоторая подозрительность Никласа Алавена вполне оправданна.

   — Жить одному оказалось хорошо или скучно? — Я решила спросить о чем-нибудь нейтральном.

   — По большей части нормально, только зимой не помешало бы нанять кого-нибудь с ружьем.

   — Зачем? — Я удивленно посмотрела на мужа.

   Он моргнул и… кажется, до него вот только что дошло, что свой ответ он не подумал, он сказал его вслух. Мне.

   — Забудь, — пробормотал маг, покосился на дверь, но не ушел. — Неудачная шутка.

   В которой совсем ничего нет от шутки. Ну, мне так показалось.

   На некоторое время мы сосредоточились на еде. Она была неплоха, но мне больше нравилось готовить самой. Наверное, потому что тогда появлялось ощущение, что это правда моя жизнь, мое место. Пусть и не навсегда.

   Вместе с последним глотком проглотила зевок.

   Сон вернулся.

   Правда, предстояло еще отмыться от масла…

   Но я ни о чем не жалела. Пара ссадин и испачканная одежда стоили общения, ужина и нескольких фактов из жизни мага, с которым я живу под одной крышей. И в перспективе сбритая борода, да.

   Улыбаясь последней мысли, я пообещала утром вымыть посуду, пожелала мужу спокойной ночи и направилась к себе… чтобы на середине пути обнаружить, что Алавен идет следом.

   — Что?.. — вопросила через плечо немного нервно.

   — Провожаю тебя до двери. — Уверена, где-то там в темноте он улыбался. — Хочу точно знать, что ты добралась без приключений.

   Подобие ухаживаний смотрелось бы эффектнее, если бы при этом мы не жили в одном доме. Может, не стоило жениться в первый же день? Условия давали нам почти месяц. Но мне было негде жить и я до смерти боялась, что Алавен откажется участвовать в брачной авантюре.

   Моя дверь.

   — Доброй ночи, — пробормотала я, побаиваясь, что он захочет войти.

   Но он не сделал попытки.

   Просто кивнул.

   А потом протянул руку, опять на мгновение поймал мой подбородок и зачем-то сказал:

   — Думаю, ты бы понравилась моим родителям.

   И ушел, оставив меня растерянно смотреть ему вслед.

   Ночь, впрочем, не стала после этого спокойнее. И хотя лежание в горячей ванне и аромат мыла должны были помочь расслабиться, уснуть все никак не получалось.

   Мысли вихрем крутились вокруг предстоящего… э-э… подтверждения брака, возможных проверок, которых запросто может и не быть, и того, как изменятся наши с мужем отношения потом. Глупо было верить, что получится легко нырнуть в это болото и выбраться без потерь! Я, конечно, продолжала говорить себе, что золото стоит того, но… стоит ли?

   Золото — нет. Место в жизни и будущее — наверное.

   Может, попросить Иззи погадать? Ну, будут нас проверять с ведьминским взглядом или нет. Интересно, ведьмы могут предсказывать? И можно ли доверять предсказаниям ближайшей ведьмы? Если ко мне она вроде бы неплохо относится, то Алавен ей ненавистен. Вряд ли она бы стала ему помогать.

   Праматерь, вот как я умудрилась так влипнуть?

   Кара за корысть, не иначе.

   Думать об этом было страшно, и я усилием воли заставила себя некоторое время не думать совсем ни о чем. Подействовало. Мысли улеглись, в голове установилась тишина, дыхание выровнялось…

   Вот только сон так и не шел.

   Прислушавшись к себе, я ощутила что-то сродни ожиданию. Будто должно нечто произойти, и я об этом знаю. И не знаю.

   Перекатилась на бок, уткнулась носом в пахнущий мылом сгиб локтя.

   Сутки назад я была куда спокойнее и засыпала легко. А все ведьма с ее замечаниями!

   Под одеялом сделалось неудобно и вообще жарко.

   Я откинула его с раздражением и прошлепала к окну. Холодок под ногами на сей раз не успокаивал, вид на цветущие деревья тоже. Я уже собиралась спуститься на кухню и налить себе воды, но тут ведьмины кристаллы вспыхнули.

   И сразу же на них будто плотное покрывало из тьмы легло. Свечение осталось где-то там, но его больше не было видно. Ни мне, ни ведьме из дома по соседству. Зато вернулось предчувствие, словно вот-вот произойдет что-то.

   Уже происходит.

   В это самое мгновение.

   Просто не со мной и меня как бы не касается, но я почему-то все чувствую. Странно чувствую. Как ни разу в жизни ничего не чувствовала. Прямо скажем, размышляя о новом опыте в замужестве, я имела в виду не совсем это.

   Впрочем, между «копаться в себе» и «смотреть в оба» я быстро выбрала второй вариант. На улице происходило нечто странное, подозрительное и оно точно было связано с магией. Которой во мне как бы нет, но которую я почему-то вижу. И пустота где-то глубоко внутри прямо сейчас ощущалась как-то особенно пусто.

   Попасться на слежке не хотелось, и я отошла от окна на шаг, а потом переместилась и встала так, чтобы от взгляда с улицы меня закрывала штора. Внимание было всецело сосредоточено на происходящем за пределами дома, но, не зная о магических штучках ровным счетом ничего, мне было трудно понять, что к чему.

   Наша защита не реагировала.

   И защита вокруг ведьминого участка тоже.

   Лишь кристаллы сверкали, но кто-то позаботился о маскировке.

   Иных проявлений происходящего не наблюдалось. Только на уровне чего-то внутреннего меня тревожило совершенно новое ощущение, объяснить которое я не могла. Но оно точно не имело ничего общего со спокойствием и безопасностью.

   Вспомнились слова мэра: магия строго запрещена в историческом центре. Вот только жили мы в Бархатном квартале, который находился за его пределами. И здесь можно было все. Ну, в определенных рамках, разумеется.

   Наконец мне удалось разглядеть еще одну ненормальность. В башенке дома ведьмы сверкали маленькие желтые огоньки.

   Глаза ее фамильяра.

   Вспыхивали и гасли. Раз за разом.

   Вроде бы ничего такого, он и при виде меня так реагировал. Но почему-то стало страшно и босые ноги заледенели.

   Я медленно перевела дыхание.

   Соблазн пойти к мужу и обратить его внимание на происходящее усиливался. Я точно знала, что все это время Никлас Алавен был в доме и не имел отношения к происходящему. Слышала его шаги, звук открывшейся и закрывшейся двери в его комнату, потом зашумела вода. Сейчас она как раз стихла, но я медлила.

   Вдруг он поднимет меня на смех? Скажет, что мне все мерещится?

   В свете идущей на убыль луны показалась фигура. Обзор был таков, что из своего окна я видела лишь небольшой клочок улицы, и то ради этого требовалось вжаться в стену и выгнуть шею, но там совершенно точно кто-то стоял. И смотрел не то на башенку, не то на прикрытые непроницаемым пологом кристаллы.

   Мужчина.

   Худой, весь будто состоящий из резких линий.

   В плаще, что не так уж и нелогично ночью.

   Тянущее, царапающееся внутри меня чувство начало затихать. Огни глаз в башенке сверкать перестали, видно, фамильяра тоже отпустило. Трудно определить, что произошло раньше: кристаллы перестали мерцать или тьма вокруг них развеялась. Когда я вновь перевела взгляд на место, где стоял тип в плаще, его там уже не было.

   Ночная жизнь Глэдшира мне категорически не нравилась.

   Однако еще раз смерив взглядом дверь, к мужу решила не идти. Я испугалась, но лично для себя угрозы не чувствовала. И для него тоже. Просто рядом что-то происходило. Может, оно каждую ночь так, не спала я только сегодня. Лучше будет обсудить это утром. Мы с магом хоть и договаривались в самом начале свести любое взаимодействие к минимуму, разговаривали друг с другом каждый день. Вот я и расскажу ему при случае. Но сейчас стоит все же попытаться уснуть.

   Иззи на фоне цветущей весны выглядела инородно. Тонкая, будто даже прозрачная, в черном платье… до того как познакомилась с ней, я понятия не имела, что черный способен быть таким насыщенным… Длинные волосы ведьмы касались того места, где ее платье расширялось, намекая на все же присутствующие под ним округлости. Бледные губы и щедро подведенные глаза.

   И не жарко ей там стоять?

   Соседка скрестила руки на груди и, кажется, пыталась разрушить взглядом наш дом. Надеюсь, она там не проклятие насылает? И лучше бы не порчу тоже.

   В любом случае, безопаснее будет, если с ней поговорю я, а не маг.

   С этой мыслью я прикрыла салфеткой тесто, которое уже замешала для блинчиков, и вышла к ней.

   — Где этот мерзавец? — рявкнула вместо приветствия ведьма.

   — Иззи…

   — Я не ради светской беседы пришла! — В ее глазах сверкали знакомые угли. — Где твой муж, Бьянка?!

   — Спит еще. Рань же несусветная.

   Сама я после ночных событий уснуть так и не смогла, вот и решила заняться чем-то полезным.

   — Ах, спит! — Ведьму затрясло от злости. — Умаялся, гад проклятый! Точнее, пока по какому-то недоразумению не проклятый, но я это исправлю, как только он попадется мне на глаза.

   Невежливо отвлекаться, когда рядом ведьма бесится, но мой взгляд коснулся дерева, которое скрывало чью-то тайну, и случилось запоздалое озарение. Я ведь могла вчера сказать слова, которым меня Иззи научила, и увидеть больше! Вот я бестолковая. Никак не привыкну жить в окружении магии.

   — Иззи, это не он.

   — А кто еще? Ты с ним заодно, что ли?! — взвилась ведьма.

   Захотелось ее треснуть чем-нибудь не слишком тяжелым. Хоть бы и порчей. Но я же не ведьма, у меня интересных вариантов не так много, вот и приходится держать себя в руках.

   — Слушай, я не знаю, что именно тут происходило, но я из-за этого всю ночь не спала, — заговорила как могла спокойно. — И Никлас не покидал дома. Ни на миг не выходил.

   — Или ты его покрываешь. — Иззи, очевидно, считала, что в Глэдшире мог быть лишь один злодей, и это звание она уже отдала моему мужу. — Ночью кто-то пытался выманить моего фамильяра. Защита даже не дрогнула. А бедный Зефирчик будто взбесился. Я почти весь резерв истратила, чтобы удержать его. Теперь он лежит там, совсем без сил, даже от молока отказывается.

   Картина происходящего ночью была дополнена.

   Вряд ли у Иззи после всего хватит сил на приличную пакость.

   — Проверь меня. — Кажется, я приняла это решение мгновением позже, чем озвучила его.

   — Что?.. — удивленно распахнула черные глаза ведьма.

   — Должно существовать заклинание, которое позволяло бы проверить, говорит правду человек или врет. — Не знаю, с чего я это взяла, но почему-то была уверена, что без такого заклинания ведьме не обойтись.

   Иззи медленно кивнула.

   — Допустим.

   — Тогда колдуй уже!

   Кожу лишь слегка пощекотало. Никакой тебе вспышки или видимого плетения. Соседка оказалась права, ведьминская магия воспринималась совершенно иначе. В особенности тем, кто сам ею не обладал.

   Но все же я почувствовала правильный момент и еще раз уверенно повторила главное. Мой муж был дома. Я это точно знаю. И ни в чем он не виноват.

   Магия никак не отреагировала.

   Ведьма недовольно поджала губки.

   — Ну что? — Я решила напомнить ей, что читать мысли не умею.

   — Попытавшись меня обмануть, ты бы вся покрылась прыщами, — мрачно буркнула эта зараза.

   Учесть на будущее, что она пакостная.

   — Тогда, наверное, хорошо, что я сказала чистую правду. — Когда нет собственной магии, не остается ничего иного, кроме как очаровательно улыбаться.

   — По крайней мере, ты в это веришь, — устало вздохнула Иззи.

   — А ты не умеешь признавать ошибки!

   Бесит. Хоть и жаль ее.

   И обзавестись порчей вот совсем не хочется.

   — Ты можешь чего-то не знать. Многого, на самом деле. Вы же с Алавеном едва знакомы! — не пожелала сдаваться соседка. — Или ты думаешь, я свихнулась, и никто не пытался украсть моего фамильяра?

   — Думаю, что пытался. — Вот мы и добрались до сути. — Я видела ночью кое-что.

   Верить мне для Иззи, похоже, казалось чем-то близким к тому, чтобы поверить ненавистному Никласу Алавену. Однако порча, вернее, ее отсутствие подтвердило мою честность, и Иззи пришлось преодолевать себя:

   — Что именно?

   — Кристаллы на дереве мерцали, когда это началось, но их будто накрыли покрывалом из ночи. Лучше не объясню. — Я облизала губы. — И еще был мужчина. Он пришел в самом конце, стоял на улице и смотрел. А потом пропал.

   — Ты его, конечно, не узнала? — прозвучало как обвинение.

   — Я в Глэдшире недавно и почти никого здесь не знаю, — напомнила забывчивым.

   Ведьма окончательно сникла. Думаю, ей было страшно и она прилагала немыслимые усилия, чтобы казаться разозленной, а не напуганной.

   — Мы поймаем его. — Я осторожно положила свою ладонь поверх ее сцепленных ладоней. — Ты можешь расставить ловушки. И мы могли бы пойти в патруль и рассказать им все.

   — Мы? — Тонкая черная бровь изогнулась змеей.

   — Меня ночные события тоже напугали. К тому же, хотелось бы очистить доброе имя мужа.

   — А если бы он оказался виновен? — Глаза соседки провокационно сузились.

   — Я бы не стала его покрывать.

   И это тоже была чистая правда, потому что порча опять не сработала.

   Разговор с ведьмой отнял прорву сил, будто прожила целый день, но все же я вернулась к блинчикам, которые собиралась испечь. Если намерена существовать рядом с магией, надо привыкать.

   Мед и печеное яблоко.

   Выбор начинок оказался невелик, но то, что нашлось, вполне годилось.

   А попаду в город, куплю каких-нибудь сиропов, сметаны… и ободок с цветами. Я видела такие на многих женщинах в Глэдшире и больше не могла сопротивляться соблазну. О ночных странностях тоже не забывала. Надо рассказать о них мужу, а потом и городским хранителям порядка. В конце концов, это их работа.

   Мечты и планы не только отвлекали, успокаивали, но и придавали сил. Я улыбалась, грелась в лучах утреннего солнца, льющихся сквозь окно, мурлыкала себе под нос позитивный мотивчик.

   Совершенно расслабилась.

   Переложила очередную порцию свернутых конвертиками блинов на большое блюдо, прикрыла белоснежной салфеткой.

   И чуть не подпрыгнула, уловив какое-то движение за спиной.

   Повернулась.

   Наткнулась удивленным взглядом на незнакомого типа, как-то просочившегося в кухню.

   Между прочим, звонок на двери не для красоты приделан.

   И как охранные чары пропустили чужака?

   Следующей мыслью было что-то возмущенное, потому что незнакомец вдруг криво усмехнулся, шагнул ко мне… и его руки вдруг стиснули мою талию. Мысль, которая и без того не отличалась ясностью, превратилась в раскаленную вспышку.

   Опережая разум, рука схватила сковороду за ручку и нанесла удар.

   Наглые конечности с меня мгновенно сдуло.

   Ушибленный и немного обожженный враг зашипел.

   — Бьянка, ты умом тронулась?!

   — Вы кто? Откуда вам известно мое имя?! — После ночных странностей и домогательств, со времени которых не прошло и месяца, на появление в доме незнакомца и попытки меня облапать я реагировала нервно. — Му-уж! На помощь! В дом кто-то забрался!

   Зато теперь я понимаю, на кой приличной женщине нужен муж.

   От таких вот… защищать.

   — Я и есть он, — с мрачным ехидством сообщил незнакомец.

   — Кто? — растерянно переспросила я и на всякий случай перехватила сковороду поудобнее.

   Остывает, жаль. Поэтому, в случае чего, бить придется сильнее.

   — Никлас Алавен! — рявкнул мужчина.

   Молодой и привлекательный, что примечательно. Его волосы были не только аккуратно подстрижены, но и уложены по современной моде. На лишнюю растительность на лице вовсе ничто не намекало. В ее отсутствие стали заметны четкие контуры лица, линии губ, и нос теперь выглядел как-то по-другому. Впрочем, до сих пор я попросту не разглядывала его нос. Глаза смотрели пытливо и самую капельку лукаво. Разве что брови казались чуть тяжеловаты для «нового» лица, но это удачно смазывало идеальность и придавало мужественности.

   Одежду он тоже сменил. Брюки и рубашка не были новыми, но смотрелись на нем отлично.

   От виска и вниз по щеке алел ожог. Ну, это уже благодаря мне.

   — Ой, — пролепетала, все еще пытаясь поверить увиденному.

   — Уже жалею, что сбрил бороду, — буркнул муж.

   И вот голос как раз звучал знакомо!

   Праматерь, как неловко вышло!

   — Не жалей, с ней ты был похож на дикаря.

   — А набросилась на меня ты за то, что теперь не похож? — спускать мне оплошность, конечно, никто не собирался.

   — Я не узнала тебя! И испугалась! — Полыхнула на него взглядом, но я не ведьма, у меня там угли не тлеют. — Ночью на улице творилась какая-то магия, было очень страшно. Я все еще немного не в себе. Кстати, ты ничего не видел?

   Цели отвлечь внимание я не имела, но муж неожиданно стал серьезным.

   — Нет.

   — И не чувствовал? Как такое вообще можно было не почувствовать?!

   В его взгляде промелькнуло что-то неуловимое, и маг честно признался:

   — Я больше не чувствую подобных вещей.

   — Не чувствуешь магию? — Мои глаза недоверчиво распахнулись.

   — Да.

   — Но…

   — И я бы просил тебя не распространяться на этот счет.

   Небольшая пауза потребовалась, чтобы свыкнуться с новыми деталями ситуации. Внешне же я заполнила ее тем, что вернула сковороду на место. А то уж слишком подозрительно поглядывал на утварь в моих руках муж! Теперь-то многое стало понятнее. С его даром что-то случилось, поэтому он ушел со службы и спрятался в глуши.

   Если верить принятому в обществе мнению, выгоревшим магам редко удается найти свое место в дальнейшей жизни.

   Поступок брата уже не казался таким уж странным.

   — Можешь не беспокоиться, — кивнула я.

   — Замечательно.

   Мы почти не знали друг друга, и в моменты, когда не говорили по делу, нам было совершенно нечего друг другу сказать. Ладно, в любом случае общения у нас получалось больше, чем то задумывалось вначале, так что я не жалуюсь. Но повисла очередная пауза…

   Нахлынула неловкость. Подозреваю, что на обоих.

   Вот только справлялись мы с ней по-разному.

   Муж с непонятными намерениями двинулся ко мне.

   Я же ощутила острую потребность рассказать, какой кошмар пережила ночью, и затараторила:

   — Так вот, я почувствовала магию. Впервые в жизни, представляешь?! Совершенно не подозревала, что способна, но Иззи говорит, что я могла бы быть одаренной. Невероятно, правда?

   — По мне так все, что болтает эта Иззи, невероятно, — скривился муж. — Мягко говоря.

   — Магия плыла по улице. Какая-то нехорошая, — продолжала я, не обращая внимания на его недоверие. — Она будто хотела подобраться к дому Иззи. Ее кристаллы загорелись, но это быстро замаскировали. И я видела, как ее фамильяр бьется в окне. А потом видела на улице мужчину, но не поняла, это он колдовал или, наоборот, помешал.

   Перевела дыхание.

   Обнаружила, что муж стоит опасно близко и опирается руками о стол по обе стороны от меня.

   Нервно сглотнула.

   — Что замолкла? — насмешливо спросил Алавен. — Продолжай.

   — Да я все рассказала. — Губы под его внимательным взглядом покалывало, и я с трудом сдержалась от того, чтобы их не облизать. — Вроде бы.

   Ох.

   — Я тебе помогу, — вкрадчивым тоном, от которого по мне прошла волна дрожи, произнес благоверный. — Сделать выводы. Например, о том, что по улице шастал точно не я.

   — Да. Прости. Я не должна была тебя подозревать.

   Хотя прямо сейчас хотелось не извиняться, а повторно огреть его сковородкой.

   Но я и так провинилась. Приходилось терпеть.

   — Скажи-ка, вся эта муть ведь не имела отношения к нам? — уточнил муж.

   — Нет, но…

   — Вот и не лезь туда. Ведьмы сами разберутся.

   Вывод мне категорически не понравился.

   Как это — не лезь?!

   А добрососедство?

   — Но фамильяра правда украли или того хуже, — напомнила я. — И пытались проделась то же самое вновь.

   — И что? — Темные брови едва заметно приподнялись.

   — Напомнить, кто главный подозреваемый? — чудом не сорвалась на шипение.

   — Чхать мне на подозрения этой ведьмы, — отмахнулся он. — Давай лучше я напомню, что ты без дара, а состояние моего не позволяет безопасно влезать в темные делишки местного магического сообщества.

   Праматерь! Так обидно, когда знаешь, что права, но звучат разумные доводы — и прав кто-то другой.

   — Ладно, я тебя поняла, — пробормотала понуро.

   — Вот и умница.

   Лица коснулось дыхание, заставив меня поднять взгляд на мужа.

   Он по-прежнему смотрел на мои губы.

   И смотрел…

   Мгновения текли.

   Пока у меня не закончилось терпение:

   — Ты поцелуешь меня или как?

   Вопрос первого поцелуя и всего остального никуда не делся. И нам от этого деваться некуда. Так что, раз муж все же побрился…

   — Нет, — ухмыльнулся он и как-то подозрительно вовремя перехватил мое запястье. А то сковорода была опасно близка, да. — Раз уж я исполнил твое желание, а ты передо мной провинилась, я придумал другое наказание.

   Я нервно дернулась.

   — Ладно, не наказание, — смягчился муж. — Небольшой воспитательный момент.

   — Что делать? — спросила с опаской.

   — Повторяй за мной, — с усмешкой велел он. — Никлас.

   — А?!

   Он издевается?

   Что это еще за игры?!

   — У меня есть имя. А ты даже на помощь звала какого-то безликого мужа.

   Можно подумать, это так важно!

   Да сама наша сделка предполагает, что не нужно привязываться!

   — Никлас, — легко повторила я.

   Он кивнул, улыбаясь краешками губ.

   И дал следующее задание:

   — Ник.

   — Ник, — повторила, чувствуя, как смущение жаром двигается от щек вниз, к ключицам.

   Какая ему разница, как я его называю?

   — Нужно больше практики, — хмыкнул мой странный супруг. — Вечером повторим.

   Я покосилась на недоступную ввиду занятости рук сковородку и обреченно вздохнула.

   Магическая активность на улицах города сулила новые приключения, а их не хотелось. Какое-то время я всерьез сомневалась, не то вообще не выходить из дома, не то брать с собой что-нибудь увесистое с ручкой.

   Но у Ника нашлось для меня поручение: забрать кое-что в книжном.

   Иззи дважды звала составить компанию, когда направлялась в центр.

   Да и собственные планы у меня были…

   И, конечно, я не упустила случая еще раз попытаться обелить мужа в глазах ведьмы. То есть, сначала рассказала ей историю со сбритой бородой и сковородой, от которой Иззи ухохоталась, а уже потом осторожно заметила:

   — Как хочешь, но колдовал ночью не он.

   — Вспомни, ты видела мужчину. — Иззи утерла выступившие слезы и приняла мрачный вид.

   — Но не Никласа.

   — Ты не можешь быть уверена.

   — Что я, мужа собственного не узнаю?!

   Ой. Получилось неловко.

   — Ты его как раз и не узнала, — не стала спускать мне промашки Иззи.

   — Я просто не ожидала, что он станет менять что-то ради меня.

   К моменту, когда состоялся этот разговор с соседкой, у меня было время обо всем подумать, и причина конфуза стала очевидна. Если бы не тяжелая ночь, не получилось бы эффекта внезапности, я бы не испугалась, и Ник не схлопотал бы сковородой по лицу.

   Смазать ожог он не дался.

   И завтракать со мной не стал.

   Хотя уверял, что не обиделся, просто у него дела. Вроде бы даже не обманывал.

   — Допустим. — Но по тому, как ведьма упрямо тряхнула черной гривой волос, становилось понятно, что ничего допускать она не желает. — Какая там хоть была магия? Колдовал маг или ведьма? Как именно ты это чувствовала?

   — Темная. — Мы это выяснили в разговоре с Никласом, но Иззи я не стала об этом сообщать, чтобы причастность моего мужа не влияла на ее объективность. — Зовущая. Маг или ведьма не скажу, я не умею отличать.

   Соседка впилась заостренными ногтями в ладони и с шипением выдохнула.

   — Большая часть магического Глэдшира промышляет темной магией. Круг поиска от этого не сужается.

   — Но… — Я только заикнулась, а она меня уже перебила.

   — Да, твой Никлас — боевой маг, они не темные. Но он мог научиться пользоваться чем-нибудь эдаким для особенных случаев.

   — Знаешь, это уже похоже на одержимость, — разозлилась я.

   — Ты лучше меня видела причину моей одержимости.

   Менять отношение к соседу ведьма и не думала. Не так легко, во всяком случае. Что совершенно не мешало ей относительно дружелюбно общаться со мной. Начинаю понимать, что имел в виду муж, говоря о ведьминских странностях.

   Магического патруля в Глэдшире не было. То есть, никто не обходил город, готовый прийти на помощь попавшему в беду человеку. Как пошутила моя спутница, это потому что местные обитатели обычно создают беды, а не попадают в них.

   Зато существовал надзор за сверхъестественным. Туда мы с Иззи, конечно, наведались и подробно рассказали о случившемся, однако нас подняли на смех. Магия в Глэдшире, какая неожиданность! Никто не пострадал, фамильяра не украли, другие обитатели квартала ничего не заметили. Так что мне посоветовали больше внимания обращать на мужа, а не на то, что меня вовсе не касается, а Иззи — вспомнить, кого из одаренных она рассердила и уладить конфликт.

   — Здесь всегда так, — вздохнула ведьма, когда мы уже повернули к дому.

   Ну… доказательств, что нечто в самом деле произошло, мы правда не представили. И если бы сама не видела все собственными глазами, я бы тоже не поверила.

   Когда проходили мимо мэрского дома, Иззи постаралась держаться за мной. Если существовал в Глэдшире человек, который не нравился ей больше моего мужа, то это Линсент Варнот. Не понимаю, как такой красавчик может не нравиться? Ладно, судя по ее рассказам, он еще та заноза, ну так и сама ведьма не подарок. И вообще, в романах именно из таких историй появляются самые жаркие отношения!

   Мое же внимание больше занимал заброшенный дом. Странно, что местный мэр терпит, как эта жуткая развалюха нависает над его владениями. В последних так много красоты, но каждый, кто проходит мимо или приезжает в гости первым делом видит кошмар на холме.

   — Почему Линс не снесет эту развалину? — не выдержала я.

   Уродство же. Тем большее, что стоит присмотреться внимательнее, и становится очевидно, что когда-то этот дом был прекрасен. Сейчас же он оскорблял даже мое чувство прекрасного.

   Ведьма проследила за моим взглядом, будто у нее могли быть сомнения, о чем я говорю.

   — Очевидно, потому что хозяин против.

   Я бы на месте Линса все равно снесла, а потом соврала, что оно само развалилось, извинилась и назначила компенсацию.

   — Он что, сумасшедший?

   — В первую очередь он основатель Глэдшира, — пояснила Иззи. — Но и сумасшедший, конечно, как иначе?

   Когда дело касается этого города, видимо, никак.

   — Сколько же ему должно быть лет?

   Дом выглядел так, будто простоял на этом месте вечность.

   — Тебя после вечного супа еще интересуют такие вот мелочи? — хихикнула ведьма.

   — С непривычки это все коробит, — призналась я.

   — Не знаю точно, это надо в библиотеке в городских хрониках смотреть, — все же решила мне объяснить кое-что Иззи. — Но стоит этот дом тут очень давно. Моя бабушка вспоминала, что он еще во времена ее молодости выглядел так. Тогда даже комитет по сносу организовали. Он, кстати, по сей день существует, а дом на прежнем месте.

   Да, не повезло Линсу.

   С другой стороны, должен же быть в его идеальной жизни какой-то изъян.

   — Бродерик Глэд был магом-теоретиком с совсем небольшим уровнем дара, а потом поселился здесь, — продолжала просвещать меня ведьма. — Никто не знает, почему вокруг образовался целый город. Говорят, он вступил в сделку с первородной тьмой, и это подарило ему бессмертие. И еще говорят, что именно из-за его силы другая магия в центре города отказывается работать.

   — Если жив основатель, тогда почему во главе города этот твой Линс? — Я все еще пыталась разобраться, что тут у них к чему.

   — Потому что его влиятельная мать выбила для него это место, конечно, — скривилась Иззи. — Глэд никогда не интересовался делами города, на самом деле.

   — Чем же он занимается?

   — Понятия не имею. Он почти не показывается никому на глаза.

   Может, его уже нет в живых, а никто и не знает?

   Впрочем, саму меня этот человек интересовал лишь в той степени, что его дом уж слишком выделялся на фоне других. И когда мы с Иззи добрались до нашей улицы, загадочный тип был благополучно забыт до момента, пока его развалюха вновь попадется мне на глаза.

   — Сообщи, если заметишь что-нибудь подозрительное, — попросила Иззи.

   — Так и сделаю.

   На этом мы разошлись.

   Я закрыла за собой калитку и обнаружила, что муж стоит на крыльце и наблюдает.

   — Будешь сердиться, что я подружилась с Иззи? — спросила прямо, приближаясь к нему.

   — Пока на тебе нет порчи, все нормально, — заверил он. И, когда я пыталась просочиться мимо, сцапал и слегка коснулся губами щеки. — Для отвода подозрений. Эта твоя ведьма все еще смотрит.

   Показалось, что он сильно втянул носом, вдыхая мой запах.

   Когда я повернулась, Иззи уже ушла.

   — Представляешь, основатель города все еще живет здесь и ему очень много лет! — принялась делиться информацией. — Он проклят или что-то вроде. Ты знал?

   — Не интересовался как-то.

   Вот разве так можно?

   Вспомнилось, что лишившимся дара магам редко что бывает интересно. Но что тогда наобещал ему мой брат? Как содержимое тех шкатулок способно помочь?

   — Скоро двадцать девятый день месяца, — пробормотал муж… кажется, скорее себе.

   — И что? — удивилась я.

   Он как-то встрепенулся и тягучая задумчивость куда-то исчезла.

   — Ничего. Время летит быстро. Почти неделя, как мы женаты.

   И нас должны проверить в течении следующих трех. Я помню.

   Прошло три дня. За это время я успела навести уют в доме, убедиться, что муж не против моей бурной деятельности, договориться, чтобы вместо готовой еды время от времени нам доставляли продукты, и переместиться в сад. Повезло, что я поселилась здесь именно весной. Как раз успевала восстановить клумбы и посадить цветы.

   Алавен то пытался меня избегать, то вдруг касался мимолетно и смотрел как-то странно. Один из таких моментов как раз и сыграл с ним злую шутку: я заставила его вскапывать клумбы. У самой после вчерашнего все тело ныло, но я крутилась рядом для моральной поддержки.

   В этот момент нас как раз увидели какие-то местные дамы.

   И потом тип из Глэдширской нотариальной конторы заглянул с какой-то ерундой.

   Местные точно не сомневались в подлинности нашего брака. Правда, убедить предстояло не их.

   К работе над клумбами добавились два совместных ужина. Нет, муж предсказуемо попытался удрать, а я попробовала увязаться за ним в подвал. Почему-то ему это не понравилось. Даже какой-то огонек в глубине глаз мелькнул. Не как у Иззи, и я не вполне уверена, что мне не привиделось.

   Сегодня мы получили несколько поздравлений и цветы, и мне писали подруги. Завтрак закончился перепачканными джемом носами и смехом. Нет, все же мне не привиделось, Алавен правда стал смотреть как-то странно. Хотела напомнить, что он все еще меня не поцеловал, но муж вдруг отстранился, насоветовал мне книг, которые должны были мне понравиться, снабдил деньгами и отправил в магазин.

   О, это потрясающее место!

   Полки от пола до потолка, лестницы, темные закоулки. И везде книги, как старинные издания в потрепанных обложках, так и яркие томики с развлекательной литературой. Я с самого начала отложила «Введение в мир магии» и три романа, но и не смогла отказать себе в удовольствии побродить по залу.

   Вот и узнаем, можно ли доверять вкусу мужа.

   Я облизала губы. Не понимаю, в какую игру он играет, но я уже почти с нетерпением жду наш поцелуй. Только волнуюсь немножко. Чего он тянет? Мы же, вроде как, спешим. А может, я не нравлюсь ему? Ну нет, тогда бы он не смотрел с проблесками дикого огня в глазах.

   Хватит дергаться, нормально же все идет.

   Стайка краснеющих и хихикающих девчонок лет пятнадцати притаилась у одной из дальних полок. Кажется, им в руки попал откровенный роман. Пока их не застукал продавец и не выгнал из магазина… пообещав, впрочем, ничего не говорить родителям.

   Ощутив на своих губах улыбку, я коснулась ее кончиками пальцев. Помнится, мы в пансионе однажды стащили похожую книгу из стола одной преподавательницы и узнали из нее массу всего интересного. Ох и влетело нам тогда! Но веселье стоило каждого выходного отработки.

   Следующей мое внимание привлекла старинная настольная лампа, сделанная из разноцветных кусочков стекла. Они отбрасывали на полки напротив цветные блики. Несколько ярких пятен зависли прямо в воздухе, и было видно, как в них кружатся крошечные пылинки.

   Я замерла в восторге.

   И решила, что, получив наследство, обязательно накуплю не слишком нужных, но красивых вещей.

   Может, и еще что-нибудь решила бы, но тут открылась дверь, и в зал вошел мужчина. На книги даже не глянул, подошел прямо к продавцу, и тот положил перед ним стопку газет. Очевидно, заказ, который выполняется не впервые.

   Я же… Нет, ошибки быть не могло!

   Этого типа я видела всего однажды и неважно рассмотрела, но узнала сразу. И уже не могла себя сдержать.

   — Стой! Я тебя знаю! — подлетела к застывшему в изумлении мужчине и невежливо ткнула в него пальцем.

   Он растерянно моргнул.

   Пожалуй, я заслужила, чтобы меня отчитали, но сказал он другое:

   — Ты меня видишь?

   — Ну не слепая же я? — возмутилась искренне.

   Незнакомец не был ни слишком красивым, ни отталкивающим, и все же внешность имел запоминающуюся. У него были ледяные голубые глаза, острые черты лица и точеная челюсть.

   Потом отметила, что в магазине кроме нас снуют и другие покупатели, но на таинственного мужчину никто из них не бросил даже взгляда. Что странно для городка, в котором все друг друга знают. Вывод отсюда напрашивался только один.

   — Ты — Бродерик Глэд! — получилось одновременно обвиняюще и восторженно.

   — Моарт Глэд, — поправил мужчина. — Его внук.

   Считать я умела, так что…

   — Тебе все равно должна была стукнуть вечность!

   — Она мне стукнула, — поморщился он. — Уж поверь.

   Мое поведение в этот момент было далеко от рамок вежливости, и стоило бы извиниться, но я была не уверена, что этот Моарт заслуживает извинений.

   — Что ты делал две ночи назад на окраине города?

   — Прошу прощения?

   Надменно поднятая бровь? Серьезно?

   — Там была магия. И у моей знакомой ведьмы пытались сманить фамильяра. Я видела тебя. — И вновь обличительно указала на него.

   — Ночные прогулки здорово прочищают голову.

   — Не ври!

   — Я спугнул того, кто там распускал чары. Видишь ли, меня в этом городе считают кем-то вроде ходячего мертвеца и побаиваются.

   Потомок основателя смотрел с искренним интересом, я же… Справедливости ради, я не видела, чтобы он там использовал магию. Подозрительное началось задолго до его появления. За пару часов, наверное.

   — Кто это был? — Я заранее предчувствовала ответ.

   — Понятия не имею. В тот момент я не счел происходящее важным.

   Мы разглядывали друг друга еще какое-то время, но сказать оказалось больше нечего. Наверное, мне следовало представиться…

   Но Моарт уже повернулся к продавцу и отсчитал нужное количество монет.

   — Спасибо, Фил, это я забираю. И не забудь заказать для меня капкан, пожалуйста.

   — Завтра к вечеру все будет! — жизнерадостно объявил продавец.

   Они обменялись кивками, и Моарт ушел.

   Еще через мгновение отмерла я.

   — Простите, обычно я не такая бесцеремонная. — Я медленно приходила в себя и осознавала происшедшее.

   — Ничего, ему полезно иногда поболтать с живым человеком, — широко улыбнулся мужчина из-за прилавка, пододвинул ближе мои книги и сосчитал их стоимость.

   — А зачем ему капкан? — Я решила, что впечатление обо мне вряд ли может стать еще хуже, и позволила себе небольшое любопытство.

   — Скоро местная молодежь из университетов и академий на каникулы съедется. В прошлом году они вконец обнаглели и облюбовали его дом как место для всяких непотребств, где родители точно не застукают. Видите ли, не все верят в реальное существование нашего с вами проклятого друга. Вот он и решил, что силовой капкан оградит его от лишних впечатлений.

   Я не знала, краснеть или смеяться.

   Это просто нечто! Весь Глэдшир, его разнообразная магия, жители. Жаль, будет некорректно, если я поселюсь здесь после развода. С другой стороны, если Алавен решит свои проблемы с даром и уедет, я смогу остаться.

   Думая эти мысли, я расплатилась, попрощалась со словоохотливым Филом и покинула книжный магазин.

   Уже на пути к дому вспомнила, что хотела еще журнал, но возвращаться не стала.

   Будет повод заглянуть как-нибудь еще раз.

   Стоп, что он сказал? Проклятый?!

   У меня точно есть повод наведаться в книжный снова!

   …Муж перехватил меня в холле и первым делом снял с плеча тяжелую сумку с книгами.

   Я с удовольствием потянулась.

   Чем-то внутренним почувствовала на себе его взгляд с тлеющей искрой темного пламени.

   Самой его поцеловать, что ли? А то мы так в подтверждении брака не продвинемся.

   — Ты себе не представляешь, что произошло! — Поделиться новостями хотелось сильнее. — Я познакомилась с Моартом Глэдом. Ну, потомком основателя города. Ходят слухи, он проклят.

   — Как интересно, — отозвался муж.

   По его тону и сосредоточенному на мне темному взгляду было понятно, что ни капельки ему не интересно.

   Обиделась бы, но…

   — Ты нормально себя чувствуешь? — Я потянулась ладонью к его лбу. — Выглядишь так, будто у тебя жар.

   — Нормально. — Коснуться себя он не дал, отпрянул. — Идем, отнесу в комнату твои книги.

   Может, я просто не нравлюсь ему? И он дергается, потому что не хочет…

   — Спустишься со мной в подвал? — прервал разочарованные мысли муж. — Хочу узнать твое мнение кое о чем.

   Точно, он же там все это время что-то делал.

   Я кивнула.

   И всю дорогу с воодушевлением рассказывала про встречу в книжном. Даже капкан не забыла упомянуть.

   Внизу было темно, и Никлас, бережно подхватив за талию, снял меня с трех нижних ступенек лестницы. И потом, через несколько шагов, приподнял еще раз, заставив хихикнуть. Видимо, там был порожек.

   Если оценивать по прикосновениям, то не так уж я ему и неприятна.

   Стоило подумать эту мысль и на что-то понадеяться, по нервам ударил грохот закрываемой двери и запираемых засовов.

   Что-о?!

   Никлас Алавен

   Успел.

   В последний момент успел запереть это надоедливое, но непозволительно привлекательное создание, ограждая от себя. Мышцы весь день знакомо тянуло. По-хорошему, еще с утра надо было ее запереть, но не хотелось держать ее там слишком долго. Не хотелось пугать.

   Обычно зверю хватало нескольких часов, чтобы нагуляться.

   Нескольких часов, которые напрочь сотрутся из памяти человека.

   Но как будет в этот раз…

   С появлением так называемой жены он стал активнее и то и дело напоминал о себе болью в поврежденных магических каналах. Она дразнила запахами, раздражала своей неугомонной деятельностью, притягивала жизнью, которая проникла в его убежище вместе с Бьянкой.

   Выставить бы ее, но он не мог отказаться от возможности избавиться от проклятия. Призрачного, но все-таки шанса.

   Ник так и не определился, можно ли доверять той, что этот шанс принесла.

   Но, чего уж там, с нетерпением ждал момента подтверждения их брака.

   Вот только сначала…

   Тело скрутила оглушающая боль. И разум потонул в темноте.

ГЛАВА 5

Как только закрылась дверь, зажегся тусклый светильник. Не сказала бы, что он сильно облегчил мне жизнь. Мгновение назад меня пугала темнота, но стоило ей развеяться, зрение выхватило матрас, большую флягу с водой… и глубокие царапины на металлической двери.

   Выглядели они так, будто запертый здесь дикий зверь рвал ее когтями. Дверь не выломал, но оставил рытвины.

   Меня накрыла истерика.

   — Эй! Никлас!!! Выпусти меня! Это совершенно не смешно!

   На мои мольбы муж никак не реагировал. Разве что в какой-то момент мне показалось, что по ту сторону что-то захрустело и раздался стон, переходящий в рычание.

   Страх туманил голову.

   Да что там страх, настоящий ужас.

   Я кричала, пока не сорвала голос.

   Потом плакала, пока не стало больно глазам.

   Совершенно не думала, что смогу уснуть в такой ситуации, но веки отяжелели, голова стала клониться набок. И я решила полежать. Совсем немножечко…

   …Мне вновь было девять лет. И я пыталась спрятаться за отца.

   Все казалось в новинку: дорогое пальто с мехом, в которое меня нарядили, прическа, которая больно тянула волосы, необходимость держать спину как-то по-особенному и этот огромный дом, в котором я чувствовала себя незначительной песчинкой. Вдобавок в груди все еще жгла боль от недавней потери.

   Появившийся дворецкий учтиво поприветствовал нас и забрал верхнюю одежду.

   Платье на мне тоже было непривычное, и я нервным движением разгладила юбки.

   На лестнице послышались шаги.

   Кто-то явно стремился остаться незамеченным, но отец не дал такой возможности:

   — Спускайся, Айла, — распорядился он. — Поздоровайся с сестрой.

   Девушка с медовыми волосами показалась мне совсем взрослой. И красивой, почти как мама.

   — Здравствуй, — кивнула она мне.

   Я ей тоже кивнула и пробормотала приветствие.

   Потом мы обменялись реверансами.

   Отец выглядел довольным, пока Айла не заговорила:

   — Поверить не могу, что она останется! Мама убита горем и отказывается выходить из комнаты.

   — Твоя мать привлекает к себе внимание. Впрочем, как всегда, — не проникся страданиями жены Уолкотт Корвуд. — Никто не виноват, что у Бьянки дар сильнее, чем у всех отпрысков, которых родила мне она, вместе взятых.

   — Но ты же не дашь ей свою фамилию?

   Девятилетней мне подумалось, что эта Айла ведет себя, как будто ее подослали все это выпытать. Мне тоже иногда приходилось так себя вести, когда маме нужно было получить от отца что-то, в чем он мог отказать ей, но не мне.

   — Оформление документов займет какое-то время, но потом эта девочка тоже станет Корвуд. Сомневаюсь насчет вас, но она-то этого точно достойна, — отмахнулся наш отец. — Отведи сестру в комнату и проследи, чтобы она хорошо там устроилась.

   — А это не может сделать прислуга? — вскинулась сестра, которая была не очень-то мне рада.

   — Бьянка — моя дочь, и должна чувствовать себя своей в семье, — отрезал отец.

   — Я никогда не полюблю ее! — со слезами в голосе закричала Айла. — Мы все не полюбим!

   — У вас нет выбора. Она останется.

   Отец скрылся где-то в доме. Айла всхлипнула и рвано выдохнула.

   Потом потянула меня за руку.

   — Идем.

   …Картинка сменилась.

   Семья сидела за столом, накрытым к ужину. Отец, четверо его старших детей, пустующий стул их матери и я. Опять надо было держать спину, нельзя было перепутать приборы, и я страшно скучала по своей собственной маме.

   Но плакать запрещалось.

   Глава семьи старался, чтобы разговор за столом не затихал, и его дети натянуто отвечали ему. Пока все не перешло в спор. Один из сыновей не желал поступать куда велено, просто не верил в свои силы, на что отец пообещал добавить к четырем работающим с будущим студентом репетиторам пятого. Парень взорвался.

   Я… испугалась.

   Магия с пальцев сорвалась сама собой, и напиток, который подали к ужину, разлетелся брызгами по всей столовой. Мало того, каждая капля расцветала на глазах, обретала объем и скоро вся столовая оказалась заполнена черными розами с приторным, каким-то удушливым запахом.

   — Ой… — пролепетала я и прикрыла рот ладошкой.

   Отец реагировал спокойно, продолжая обращаться к старшему из сыновей:

   — Посмотри, даже твоя девятилетняя сестра может показать что-то стоящее. Ты должен проявлять больше усердия.

   — Да она просто выпендривается!

   — Грахем, встань, извинись перед Бьянкой и поднимайся к себе. Ты будешь есть один, пока не научишься манерам.

   Парень вскочил на ноги, отшвырнул стул и выбежал вон.

   …Новая вспышка.

   И совсем другая картинка.

   Темнота подвала.

   Липкий страх.

   Боль от преданного доверия. Дрожащее пламя свечей и слабо светящиеся в темноте знаки.

   А потом физическая боль. Такая сильная, что показалось, будто мое девятилетнее тело разорвали пополам.

   Вырвали сердце.

   Что-то под сердцем.

   Не может быть…

   Пробуждение далось тяжело.

   Я вздрогнула. Проснулась. Однако потом еще какие-то время не могла выбраться из вязкой пучины сна. По ощущениям, долго.

   Время все тянулось и тянулось.

   Влажное платье прилипло к телу. Я чувствовала себя совершенно больной.

   Подышав немного, пришла к выводу, что внутри в самом деле болело. Что-то, о чем я даже не догадывалась до недавних пор. Как старая ссадина. Или подзажившая рана, которая вновь открылась.

   Самым реальным ощущением была жажда, так что я села и потянулась туда, где помнила флягу с водой.

   Влила в себя несколько больших глотков.

   Перевела дыхание.

   Заново прислушалась к ощущениям.

   Изменения никуда не делись. Не стряхнулись вместе со сном.

   Пустота, о которой говорила Иззи. Теперь я ее чувствовала.

   И она пугала больше подвала и даже больше жутких царапин на двери.

   Нет! Это не может быть правдой.

   Не должно…

   Закрыв лицо руками, я закричала изо всех сил.

   По крайней мере, так получилось убедиться, что я проснулась. Это не продолжение дурацкого сна. Но реальность не торопилась становиться прежней. Тянущее чувство никуда не делось. Как и противное ощущение пустоты внутри. Неважно зажившей раны. И еще чего-то липкого. Я будто прорвала изнутри кокон, в котором жила долгое время, и теперь мне хотелось встать под горячую воду и смыть с себя его остатки.

   Болело горло, и, пожалуй, только этому я находила разумное объяснение.

   Сон ведь не может оказаться не сном, а воспоминанием? Я потерла гудящие виски и отпила еще воды. А если не может, тогда почему я именно так все чувствую?

   Нужно следить за дыханием.

   Успокоиться.

   Подвал из детства смутно напоминал этот, где я заперта сейчас. Наверное, сходство ситуаций и спровоцировало воспоминания.

   Или обманчивые видения.

   Пф-ф-ф…

   Громыхнули засовы.

   Выбраться из заточения было естественным желанием, но прямо сейчас я пожалела, что мне не дали еще немного времени.

   Подумать.

   Собраться с мыслями.

   Впрочем, жалела я, уже стоя на ногах.

   Покачнулась, но удержала равновесие.

   И когда Алавен открыл дверь, бросилась к выходу мимо него.

   Эффект внезапности, надо сказать, сработал, и поймали меня уже на середине лестницы, ведущей вверх. Твердая рука обхватила талию. Я инстинктивно лягнулась. Мой мучитель пошатнулся и чудом не утянул меня вниз с лестницы следом за собой.

   Устоял.

   За это я была ему даже немного благодарна.

   — Бьянка, выслушай меня!

   — Пусти!

   Следующие попытки извиваться и толкаться неожиданностью уже не были, Алавен без труда справлялся со мной.

   — Убери руки!

   — Нам надо поговорить.

   Он запыхался. А еще был таким же потным, как я.

   И ощущался как-то по-другому. Не как вчера.

   — Ты запер меня в подвале! — обвинительно шипела я… в основном потому что крики причиняли боль.

   — Отвратительная идея была. Я все объясню.

   — Катись куда подальше!

   Шумный вздох где-то над ухом. Нас обоих била дрожь.

   — Слушай, мы все равно связаны, — попытался притвориться разумным муж. — Давай поговорим.

   — Заперев меня, ты потерял мое доверие и право что-либо объяснять.

   Предательство больно ранило. Недавнее, и то, которое случилось в мои девять и о котором я ничего толком не помнила. Вот только чувства оказались сильнее памяти.

   — А как же наследство? — попробовал подловить меня этот негодяй.

   — Мне оно больше не нужно. Я ухожу.

   Рука на моей талии будто закаменела.

   — Позволь напомнить, у нас сделка…

   — Сделка отменяется. Я больше не чувствую себя в безопасности рядом с тобой. Да пусти же меня наконец!

   Добраться до тех, кто поступил жестоко со мной в прошлый раз, я не могла, потому злилась на Алавена и за них тоже. Я же ему доверяла! Даже представляла украдкой, как бы оно было, если бы мы правда были мужем и женой. Ну, без сделки и маячащего впереди наследства. Но теперь конец всему.

   — Ты не в себе, — пробормотал Алавен мне в ухо, и в его голосе отчетливо звучали нотки вины.

   — По твоей милости!

   — Я пытался тебя защитить.

   — Я тебе не верю!

   Короткая пауза была заполнена возней: я опять рванулась, он притянул меня ближе. Надо уточнять, кто оказался сильнее?

   — Да выслушай ты меня! — зарычал муж, теряя остатки терпения. — Идея запереть тебя была паршивой, но зато ты цела. Если бы я отправил тебя ночевать в другое место, пришлось бы рассказать о причинах, а этого делать я не хотел.

   — Но сейчас ты собираешься мне рассказать? — прошипела недоверчиво.

   — Да. Хотя бы послушай.

   — Потом я смогу уйти?

   — Нет.

   Следующую мою попытку вырваться и убежать Алавен предусмотрел — и пол с потолком поменялись местами. Этот предатель взвалил меня на плечо, будто я была тряпичной куклой.

   — Пусти! Не смей меня запирать! — От подступившей истерики потемнело в глазах.

   — Даже не думал.

   Обнаружила, что он несет меня вверх по лестнице. Не в подвал.

   Еще немного, и наконец мы вышли на свет.

   Пока я моргала и терла глаза, маг поставил меня на ноги.

   Пожалуй, мне нужна небольшая передышка. Вытереть набежавшие слезы, поморщиться от боли в горле, отдышаться.

   Все, я готова продолжить скандал.

   Вот только Алавен, который терпеливо ждал, когда я приду в себя, выбрал именно этот момент, чтобы притянуть меня ближе и поцеловать.

   Это было… как рывок. Мои губы дрожали от прикосновения его рта. И его взгляд впивался в меня.

   Но все закончилось раньше, чем до меня полностью дошло, что происходит.

   И вот мы уже стоим на некотором расстоянии друг от друга, и лично у меня в голове ни одной мысли.

   Рука взметнулась… Мгновением позже я наблюдала, как на бледной щеке расплывается красное пятно.

   Ступор проходить, кажется, не собирался.

   Только вопрос супруга, заданный до противного невозмутимым тоном, и смог его спугнуть:

   — Успокоилась? Теперь готова меня слушать?

   — Между прочим, это был мой первый поцелуй, — пробормотала я и зачем-то потрогала свои губы.

   Украденный момент злил даже больше того, что меня заперли в подвале.

   — Если первый получился неудачным, мы потом попробуем еще раз, — заверил Алавен. — Знаешь ли, я давно этого не делал. Около двух лет, что ли.

   Вот умеют некоторые одной фразой окончательно все допортить. Захотелось его прикончить. Сдерживало меня исключительно то, что в этом случае я отправлюсь не к морю, а на каторгу. Ни один муж того не стоит, даже самый провинившийся.

   — Идем. — Пальцы Алавена сжались чуть выше локтя, и он увлек меня в кухню.

   — Вообще-то, я бы предпочла умыться.

   При условии, что мои желания здесь кого-нибудь интересуют.

   — Я бы тоже, — слабо улыбнулся муж. — Но сначала надо сделать так, чтобы ты вновь почувствовала себя в безопасности.

   Меньше двух недель назад я навязалась незнакомому мужчине, который мог оказаться кем угодно, так что вряд ли я заслуживала безопасности. Но он усадил меня на стул, одарил внимательным взглядом с искоркой сочувствия и, убедившись, что сбегать прямо сейчас я не собираюсь, поставил воду на огонь.

   Дело не в Никласе Алавене, разумеется. Но я не могу показаться на глаза ни в чем не повинным людям, пока не приведу себя в порядок.

   Муж бросил в прозрачный чайник засушенные красные ягоды, немного трав, добавил корицу.

   О, он тоже умеет заваривать этот чай!

   — Ты стал выглядеть немного иначе. — Изящнее. Черты намного приятнее, хотя они мне и так нравились с тех пор, как он начал гладко бриться. А вот болезненный взгляд и блестящая от пота кожа заставляли подобраться. — Я не чувствую от тебя какой-то необычной магии. И обычной диковатости не чувствую. Еще недавно она была. А Иззи говорит, ты в кого-то превращаешься.

   Он устало потер лицо руками.

   И, видимо, решил не пытаться подбирать слова.

   — В медведя.

   — Что?!

   Признание меня слегка пришибло, но будем откровенны, оно не могло впечатлить сильнее, чем то, что я видела прошедшей ночью и что не имело отношения к Никласу Алавену.

   — Я превращаюсь в медведя, — повторил он тверже. — В дикого, яростного, неуправляемого зверя. При этом я не осознаю себя в моменты превращения, а вернувшись в нормальное состояние, не помню, что делал, когда был животным. Понимаешь теперь, почему я счел лучшим выходом тебя запереть?

   Отчасти.

   Но я все еще пыталась уместить в голове открытие.

   — То есть, ты оборотень?

   — Нет.

   — Нет?

   — Я — маг. И никто больше.

   Досада заставила его губы искривиться, и муж спешно повернулся ко мне спиной. Там как раз вскипела вода, и он перелил ее к ягодам и травам.

   — Все было бы куда проще, если бы ты предупредил меня заранее. Я бы не испугалась так и не… В общем, не испугалась бы. И утренней сцены удалось бы избежать.

   — Я не мог.

   — Почему?

   Ко мне он не поворачивался. Стоял так и наблюдал сквозь прозрачные стенки, как заваривается чай, становясь сперва грязно-розовым, а потом насыщенным бордовым.

   — Потому что только сейчас у меня есть силы, чтобы принять твою клятву. Ты должна пообещать, что ни один человек от тебя не узнает то, о чем я сейчас тебе расскажу.

   — А если я откажусь?

   — У меня в кабинете есть постановление Переума. Принести? Это обязательная процедура. Тебе придется, поскольку ты уже знаешь больше, чем должна.

   Тянуло скривиться.

   Наверное, это справедливо в какой-то степени. Я втянула Никласа Алавена в этот брак, а он в отместку тоже втягивает меня во что-то свое. Взаимность, чтоб ее.

   — Ладно, — пробормотала и облизала высохшие губы.

   Алавен этого не мог видеть, он только сейчас повернулся ко мне лицом.

   Подошел ближе.

   Взял за руку, сцепив наши пальцы.

   Я повторила за ним несколько фраз клятвы и в конце почувствовала, как в месте соприкосновения наших рук выстрелила сила. Внешне это проявилось золотистым свечением, которое быстро погасло.

   Но маг какое-то время еще не отпускал меня и смотрел прямо в глаза.

   Кашлянул.

   Поспешно отнял руку.

   — Ты нестабилен, — произнесла я фразу, которую когда-то где-то слышала.

   В украденном у меня кусочке жизни.

   — Я проклят, — исправил меня Алавен и разлил чай по кружкам.

   — Как это случилось? — Он же сам хотел мне рассказать.

   — Мы накрыли логово последователей кровавого культа. Грязное получилось дело. Много тьмы в самых неожиданных проявлениях, и мы освободили детей. Некоторых из них похитили ради магии, другие были детьми сторонников.

   — Грахем тоже участвовал?

   Единственное, что могло бы как-то объяснить нашу ситуацию с хорошей стороны. Может, мой брат был каким-то образом виновен в случившемся с Алавеном и свел нас, чтобы загладить хоть часть вины? Но муж покачал головой.

   — Нет. — И вернулся к своей истории: — Один из мальчиков испугался. Он появился на свет уже в общине, его родители были оттуда, понятно, как его воспитывали. Вероятно, по этой причине его тогда только пробуждающаяся сила была темной. Произошел сильный выплеск. Не только меня накрыло, но последствия оказалась у всех разные.

   — О… — Я прижала холодеющие пальцы к губам.

   — Поскольку он был ребенком и не понимал происходящего, дело засекретили. Так защищали нас обоих. Чем больше людей знает, тем мне хуже, так что я тоже был заинтересован. Отсюда твоя клятва.

   — А что с ним сейчас? Ты не знаешь?

   — Парень оказался талантливым. — В улыбке, тронувшей губы мага, не проскальзывало ничего злого. — С ним работали. На это потребовалось какое-то время, все же такое прошлое легко не стирается. Но сейчас он мало отличается от других студентов гимназии. Разве только чуть более замкнутый.

   Я пошевелилась в попытке прогнать холодок с позвоночника.

   Горячий чай тоже с этим неважно справился.

   Что с Никласом Алавеном в прошлом нечто произошло, с самого начала казалось очевидным. Но и предположить было нельзя, что это настолько ужасно.

   И при этом никто не виноват.

   Кошмар.

   — Ты знал, когда именно превратишься в медведя? — У меня еще остались вопросы.

   — Это всякий раз происходит в двадцать девятый день месяца. Ночь. В то же время, когда было наложено невольное проклятие.

   Ага, значит, есть какая-то упорядоченность!

   — Получается, в остальное время ты в порядке?

   — Три дня после оборота. — Прихлебывая чай, Никлас щедро делился сокровенным. — Первый из них я обычно отсыпаюсь.

   — А потом? Ну, после третьего дня.

   — Начинаю все активнее чувствовать медведя.

   — Как это?

   — Дар слабеет, звериные инстинкты, наоборот, выходят вперед. И так до следующего превращения. В последние дни я дурел от запаха твоего мыла. Оно с малиной, и медведю это нравится.

   — Нет никакого малинового мыла, — пробормотала, отчего-то краснея. — Я пользуюсь самым дешевым, без запаха. Еще не успела выбрать что-нибудь поинтереснее.

   — Кхм…

   Он тоже смутился и принялся допивать чай большими глотками.

   Потом посмотрел на меня и налил себе еще.

   — В ближайший месяц я совершенно безопасен, — подвел некий итог своих откровений муж.

   — Сделка останется в силе, если ты пообещаешь больше не пугать меня. — Я тоже пошла на небольшую уступку.

   Наследство — мой шанс на нормальное будущее. Возможно, единственный. Нельзя его упустить. К тому же, история с ним еще более темная, чем казалось изначально. Неплохо бы разобраться в ней.

   — Обещаю.

   Посмотрим, насколько можно верить его обещаниям.

   Что-то внутри меня уже поверило, но… я и добрые намерения брата приняла на веру, особенно когда он использовал имя моей мамы.

   Помолчали.

   Столкнулись взглядами и поспешно утопили их в кружках.

   — Хочешь, попробуем исправить неудачное первое впечатление? — вдруг спросил муж.

   — А? — Я в первый момент даже не поняла.

   — Поцелуй.

   Более неловким этот почти завтрак стать уже не мог.

   — Хочу вымыться, — поморщилась я.

   Наверное, от меня неприятно пахнет. Какие уж тут поцелуи?

   — Да. Я тоже, — согласился Алавен.

   И последовал за мной, когда я направилась в комнату. То есть, он, конечно, шел в свою, просто они находились рядом.

   По пути я думала о поцелуе и… не то чтобы он вышел неудачным. Просто я была напугана и зла, и, если честно, толком ничего не запомнила. Даже когда ударила его в ответ — помню сам факт, но не ощущения. Так что понятия не имею, понравилось ли мне.

   Толкнула дверь и уже вошла в свои владения, когда муж окликнул:

   — Бьянка?

   — Я не собираюсь с тобой целоваться!

   Не сейчас, во всяком случае.

   В дверном проеме возник муж с бледной улыбкой на осунувшемся лице.

   — Я всего лишь хотел сказать, что пока мое восприятие магии восстановлено… кхм… в общем, права ведьма, с тобой что-то не так.

   — Как если бы во мне было место для магии, но без самой магии? — горько уточнила я.

   — Да. Знаю, это звучит дико.

   После моего сна… уже нет.

   Не сна. Я помнила все это.

   Вспомнила.

   Объяснять, впрочем, не хотелось. Просто не хватало на это сил. Сначала мне требовалось переварить все в себе, а потом уже разговоры. Так что я просто пожала плечами.

   — И еще одно. Насчет подтверждения нашего брака, — не дождавшись от меня ответа, Алавен перешел к более важному делу. — Пока я в порядке, могу поставить нам защиту от просмотра магом. Если твоя подруга создаст ведьминскую защиту, нам не придется друг с другом спать. Они должны будут поверить нам на слово.

   Потому что такое вот глазастое магическое вмешательство в жизнь людей — незаконно. И люди — то есть, мы — вправе защищать свою частную жизнь.

   Гениальное решение!

ГЛАВА 6

После ночи в подвале и утренних объяснений я чувствовала себя совершенно разбитой. Праматерь, это правда моя жизнь? Хотя скорее это должно быть наказание за алчность.

   Выдохнула, призывая себя к спокойствию.

   Сунула одежду в корзину для грязного и смыла наконец с себя пот, слезы и остатки эмоций.

   Равновесие так и не вернулось.

   В голове раз за разом повторялся сон.

   Воспоминание.

   Может, я просто сошла с ума?

   Существовал лишь один способ выяснить. Или я знала только один. Выйдя из ванной, я надела изумрудно-зеленое платье, уложила волосы, сделала легкий макияж и сама себе в зеркале понравилась. Вплоть до взволнованно блестящих глаз. Вынуждена признать, что эта безумная жизнь явно шла мне на пользу.

   Повесила на плечо сумку.

   Толкнула дверь.

   — Собираешься куда-то? — Муж возник в коридоре одновременно со мной.

   — В библиотеку, — не стала скрывать своих планов.

   — Не возражаешь, если составлю тебе компанию?

   И… испытующий взгляд.

   В самом деле?

   — Почему мне кажется, что ты следишь за мной? — Я ответила ему точно таким же взглядом.

   В отличие от меня Алавен выглядел уставшим. Эта усталость въелась в него, отпечаталась на внешности сероватой бледностью и отчетливо заметными тенями под глазами. Ему бы отоспаться, а не ходить за мной хвостом.

   — Я… — Он сдавленно кашлянул, явно в это время пытаясь срочно придумать себе какое-нибудь оправдание. — Кхм…

   Не придумал.

   И даже скрывать этого не стал.

   — Прости, Бьянка. Я не могу потерять тебя сейчас.

   Не меня, свою часть наследства.

   Тут я понимала его как никто другой.

   — Я не собираюсь сбегать. — Выразительным жестом указала на свое явно не предназначенное для далекого путешествия платье и отсутствие какого-либо багажа. — Мне просто надо в библиотеку.

   — Прямо сейчас? — Муж приподнял брови. — Это не ждет до завтра?

   До завтра я свихнусь от повторяющихся мыслей.

   — Это важно для меня.

   — Хорошо. — Алавен закрыл дверь своей комнаты и направился к выходу из дома. — Тогда идем в библиотеку. Зачем, кстати?

   — Надеюсь добыть там старые газеты.

   — Зачем?

   Наверное, я должна казаться ему странной.

   И если мои воспоминания правдивы, то мы с ним в этом браке стоим друг друга. Трудно будет даже среди настоящих пар найти более подходящую.

   — Хочу узнать, как выглядела моя семья по отцу, — пробормотала негромко и немного нервно уточнила: — Я не могу ждать до завтра. Но ты можешь со мной не идти.

   Он посмотрел на меня как-то странно… возможно, мне показалось, но, думаю, он больше не подозревал меня в желании сбежать.