Тропы. Александр Панин

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1 - Неожиданное свойство
• ГЛАВА 2 - Проба пера
• ГЛАВА 3 - На грани провала
• ГЛАВА 4 - Мир №2
• ГЛАВА 5 - Экскурсия
• ГЛАВА 6 - Где-то есть город
• ГЛАВА 7 - Мир №3
• ГЛАВА 8 - Замок
• ГЛАВА 9 - … и окрестности
• ГЛАВА 10 - Междумирье
• ГЛАВА 11 - Мир №4
• ГЛАВА 12 - Мир №5
• ГЛАВА 13 - Подробности
• ГЛАВА 14 - Многомирье
• ГЛАВА 15 - Гавр

АННОТАЦИЯ

Внешне этот пацан ничем не отличался от других, а вот внутренне.

***

Нам не пристали место или дата,

   Мы просто были где-то и когда-то.

   (Н. Матвеева)

ГЛАВА 1 - Неожиданное свойство

Лето пробежало так быстро, что Мишка в последние дни августа, словно опомнившись, спросил:

   - А было ли оно?

   Валька молча пожал плечами, одновременно набрасывая футболку, отчего жест получился смазанным и неубедительным. Но Мишке этого было вполне достаточно.

   - Вот видишь, - сказал он почти укоризненно. – Ты можешь припомнить за последние три месяца какое-нибудь событие, носящее чисто летний характер?

   - То есть, неделю на своей Копакабане ты событием летнего характера не считаешь? – уточнил Валька.

   - Ну, раз, - неохотно признал Мишка, демонстративно загибая палец, но продолжая при этом глядеть требовательно.

   - У девчонок спроси, - посоветовал Валька, справившись, наконец, с футболкой. – Идем, а то они нас уже заждались.

   Девчонки стояли перед калиткой, и по ним никак не было видно, что они измучены ожиданием. Валька все время поражался тому, откуда они брали темы для разговоров. Ведь все, что случилось вчера, они обсудили еще вечером, а за ночь точно ничего не произошло. Тем не менее, у калитки шла оживленная дискуссия, и Светлана Ивановна принимала в ней такое же непосредственное участие, как и ее младшие подруги.

   - Наконец-то, - сказала Оксанка, первой заметив спускающихся с крыльца мальчишек. – Собираетесь как воры на ярмарку.

   Мишка начал оправдываться, но его никто не слушал. Девчонки веселой стайкой выпорхнули на улицу и, продолжив свой совершенно бессодержательный разговор ни о чем, с точки зрения пацанов, направились к бухте. Мальчишки солидно шли следом. Болтать по дороге они считали ниже своего достоинства.

   Несмотря на то, что пришли они рано, пара человек уже плескалась в воде, а двое разминались на пирсе, к которому приставали катера.

   - Что-то вас давно не было видно, - сказал один из людей на пирсе.

   - Так нас и в городе не было, - ответил Мишка.

   Чувствовалось, что ему хотелось развить тему и он сдержался только чудовищным усилием воли, да еще наверно потому, что Валька посмотрел на него предостерегающе.

   Девчонки, тем временем, посбрасывали халатики, явив на всеобщее обозрение загорелые тела, украшенные местами произведениями портновского искусства (дело в том, что на Копакабане, где они были неделю назад, среди определенного рода публики было принято не покупать готовые купальники, а шить их по фигуре в многочисленных ателье рядом с пляжем). Всеобщее обозрение в лице четверых мужиков оценило и фигуры, и бразильские тряпочки, не прикрывающие, а скорее подчеркивающие неоспоримые достоинства этих фигур. Впрочем, девчонки, радостно повизгивая, тут же полезли в воду и мужики, ностальгически вздохнув, занялись своими делами.

   Разведя волну, стал швартоваться катер, пришедший с Графской пристани рейсом на Инкерман. Пассажиров в этот ранний час было совсем мало. Основная масса народа должна была пойти со вторым рейсом.

   Купание не заняло много времени. Дел днем предстояло выше крыши и надо было поторапливаться. Но дорога домой не обошлась без приключений. Озорник Мишка, который, как однажды высказался Валька, никогда не повзрослеет, затеял задирать у девчонок сзади подолы халатиков. А так как у тех под халатиками ничего не было то поднялась возня и повизгивание. Закончилось это тем, что Светлана Ивановна, которую Мишка обошел в этой забаве, совместно с Оксанкой, которой Мишка досадил больше всех, сдернули с Мишки шорты, оконфузив его перед высунувшейся за калитку соседкой. Соседка, собственно, высунулась, чтобы сделать замечание девчонкам за неуместный визг в столь раннее время, но, увидев растерянного Мишку с хозяйством наружу, захохотала, махнула рукой и закрыла калитку. И продолжала хохотать уже во дворе.

   Обиженный Мишка даже не пошел провожать Оксанку, как делал всегда. Наверно потому, что она принимала самое активное участие в Мишкином конфузе. То есть, задрать девчонкам подол до попки – это было смешно и правильно, а вот сделать то же самое с Мишкой – это обида на всю жизнь. Впрочем, Оксанка как раз не очень-то и переживала, демонстративно обнявшись с Валькой и отбыв вместе с ним. Светлана Ивановна ушла через сад к себе, а Наташка вскорости позвала всех завтракать.

   Она успела сменить халатик на легкое домашнее платьице и распустить по плечам подмокшие волосы. Баба Маня уже восседала во главе стола, с интересом разглядывая тонко порезанный лимон. За ее спиной гудела кофемашина.

   Обнаружив обильный стол, Мишка тут же забыл все свои обиды, тем более, что лелеять их в присутствии индифферентной Наташки было как-то неловко, и радостно потер руки. Впрочем, это присутствующих совершенно не удивило. Мишка всегда придавал завтраку слишком большое значение. Он мог пропустить обед, неохотно съесть ужин, но вот обильный завтрак был его священным ритуалом. Наташка знала эту Мишкину слабость и всячески ему потакала.

   Мишка азартно заработал вилкой и ножом, в выборе между обидой и яичницей с ветчиной предпочтя яичницу, а Наташка села рядом с Валькой со своей неизменной чашкой кофе со сливками и шепнула ему, пользуясь тем, что остальные увлеклись содержимым своих тарелок:

   - Валь, ты посмотри на нашу бабу Маню.

   Валька, взволнованный близостью Наташки, забыл про аппетит, которым вполне мог посоревноваться с Мишкой и, чтобы скрыть смущение, грубовато буркнул:

   - Ну.

   Однако, Наташку было не провести. Постаравшись сделать это незаметно для окружающих, она придвинулась еще ближе и шепнула:

   - Посмотри внимательно. Ты же помнишь ее три года назад.

   Раскрасневшийся Валька поднял глаза от тарелки, в которую уткнулся, чтобы не видеть соблазнительную выпуклость Наташкиной груди. Баба Маня выглядела благостно, как может выглядеть пожилая женщина, достигшая всего, чего желалось, рано утром в предвкушении хорошего дня. Валька пригляделся, вернее, бросил взгляд. Память, цепко держащая в себе десятки образов, услужливо вывела перед его мысленным взором портрет бабы Мани, какой она была, когда двое беспризорных пацанов попросились к ней на постой. Валька ничего не забывал. Другое дело, что он не пользовался этими сведениями в текущей жизни, храня их где-то там, на чердаке.

   - Я понял, - шепнул он Наташке, не поворачивая головы. – После завтрака поговорим.

   Наташка понятливо кивнула, но отодвигаться не стала и Валька физически ощущая ее близость, с трудом смог заставить себя закончить завтрак. А вот потом все сложилось как нельзя лучше. Ну, то есть, Мишка надел рубашку и джинсы, причесался пятерней и отбыл, проигнорировав Валькино предложение забросить его непосредственно в Оксанкину квартиру. Наверно за время купания он успел договориться с ней о встрече в другом месте. Ну, Валька и не стал настаивать.

   А вот баба Маня, к которой Валька после Наташкиных слов, стал приглядываться, не последовала Мишкиному примеру. Она тоже переоделась, но не как Мишка, а наоборот – вместо дорогого домашнего платья, которое девчонки подыскали ей в Лондоне она набросила свой старый старушечий прикид, в каком еще три года назад торговала на местном импровизированном базарчике, подхватила легкий складной стульчик вместо прежнего угробища, сумку с товаром и отбыла к подругам. Валька пытался предложить ей свои услуги носильщика, но баба Маня отмахнулась от него как от надоедливой мухи. Приглядевшись внимательней, Валька заметил, что баба Маня и передвигаться стала по-другому. Походка ее изменилась чуть ли не кардинально. Она стала легче и как-то изящнее что ли. Если бы не бесформенная кофта и длинная юбка в горошек, бабу Маню вполне можно было принять за женщину средних лет.

   - Но ведь такого не может быть, - подумал Валька ошеломленно и повернулся к Наташке, чтобы потребовать объяснений.

   - Ну что, убедился, - голос Наташки нельзя было назвать торжествующим, он скорее, был печальным. – А я ведь давно за ней наблюдаю. Жаль, конечно, что мои наблюдения носят субъективный характер, но не потащишь же бабу Маню на обследование.

   - Какое обследование? О чем ты? – спросил Валька, все еще пребывая в состоянии легкого обалдения, к которому теперь добавилось еще и Наташкино очарование, тем более, что Валька осознал, что они остались одни.

   - Обычное обследование, доступное в наших поликлиниках, - Наташка поставила на сушилку последнюю вымытую тарелку и повернулась к Вальке, вытирая руки бумажным полотенцем. – И сравнить их с данными годичной давности. Помнишь небось, как обследовали и лечили бабу Маню перед тем, как ты решил заняться нашей легализацией? Наверняка же в медкарте все осталось.

   - Ну да, помню, - сказал Валька рассеянно.

   Все его внимание было направлено на раскрасневшуюся Наташку.

   Не любоваться Наташкой было просто невозможно. Она, казалось, была создана для любования.

   - Да ты меня не слушаешь, - делано возмутилась девчонка, пряча довольную усмешку.

   - А? Что? – Валька с трудом оторвался от созерцания и попробовал придать себе деловой вид.

   Получалось плохо. А тут еще Наташка…

   - Натка, - сказал он жалобно. – Ну не могу я соображать, когда ты вот так стоишь рядом. Ты или отойди, или…

   - Или что? – спросила коварная девчонка.

   - Или подойди, - бухнул Валька, сам пугаясь своей решительности.

   В следующее мгновение они уже упоенно целовались. И Валька совершенно забыл то, о чем Наташка ему только что говорила.

   Идиллия была прервана самым прозаическим образом. В сенях хлопнула входная дверь. Валька неохотно оторвался от горячих губ и опустил руки, которые, казалось, начали жить своей самостоятельной жизнью. Во всяком случае, а Валька это помнил совершенно точно, он не приказывал им спускать с Наткиного плеча лямочку легкого летнего платьица. При этом Натка не возмущалась и не возражала. Она даже дернула плечом, помогая. И неизвестно, как далеко они бы зашли, если бы не входная дверь.

   - Мишка раньше, чем через час не явится, - тут же подумал Валька. – Бабе Мане вообще еще рано. В их «клубе» небось еще кворума нет.

   Додумать он не успел, потому что в дверях кухни появилась Светлана. Всегда аккуратная девушка сейчас выглядела, по меньшей мере, странно. Особенно бросались в глаза какой-то диковатый взгляд и перекошенный словно в немом крике рот. Пока Валька тупо таращился, Наташка сразу бросилась к подруге и встряхнула ее за плечи.

   - Светка, что случилось?

   - Ребята, помогите, - выдавила из себя Светлана. – Там Юрка руку сломал.

   Наташка еще только открывала рот, а Валька уже начал действовать. Он решительно сгреб обеих девушек, плотно прижал к себе и в мгновение ока оказался в гостиной Светланиного дома. В кресле сидел бледный пацан, держа на весу левую руку. Прорвав кожу предплечья, торчала розовая кость. Юрка глядел на нее расширенными глазами и тихо выл. Вокруг суетилась бледная мать.

   - Скорую вызвали? – быстро спросил Валька.

   Светлана беспомощно развела руками.

   - У нас тут один автомат, да и тот без трубки.

   - У Ксанки есть телефон, - подсказала Наташка, присев на корточки рядом с креслом и успокаивая скорее мать, чем Юрку.

   - Я не знаю, где она живет… - начала было Светлана.

   А Валька уже исчез.

   Появился он в Оксанкиной пустой прихожей. Телефон стоял тут же на полочке, но Валька хотел сначала поставить в известность хозяев. Но первым, кого он увидел, войдя в комнату, был сидящий на диване Мишка. Мишка сперва Вальку не заметил, потому что все внимание его было направлено на дверь ванной, которая через пару секунд распахнулась и в проеме показалась Оксанка. Вот она Вальку сразу заметила, но застегивать все пуговицы на халатике, открывающем загорелые ноги до белого треугольника трусиков не спешила. А вместо этого задала конкретный вопрос:

   - Что случилось, Валь?

   Тут и Мишка обратил внимание на появление друга, но кроме удивленного возгласа Валька от него ничего не услышал.

   - Я только позвонить, Ксан, - Валька слегка смутился. – У Светки опять неприятности.

   - Что такое?! – почти хором воскликнули Оксанка и Мишка.

   При этом Мишка даже вскочил с дивана.

   - Юрка руку сломал, - сообщил Валька. – Открытый перелом. Кость торчит. Жуть, - добавил он подробностей и повернулся в прихожую к телефону.

   - Я с тобой, - тут же заявил Мишка, идя следом.

   - И я, - сказала Оксанка. – Только переоденусь.

   Скорую пришлось ждать долго. Оно и понятно, Корабелка была бедным и отдаленным районом. Сюда никто не торопился, как, впрочем, и отсюда. Некоторые районы словно замерли в своем развитии и остались такими с тех самых пор, когда Грин писал с них свой знаменитый Лисс.

   Валька, отчитавшись о сделанном, хотел было выйти на улицу. Он плохо переносил вид крови, ну а торчащая кость вообще доводила его почти до обморока. Он поражался, что девчонки, которых он считал слабыми и изнеженными созданиями, прекрасно все это переносили, были энергичными и смелыми. Мишка решил Вальку поддержать. Просто из солидарности, потому что сам он к виду крови был совершенно равнодушен. Но вокруг Юрки, его матери и Светланы хлопотали девчонки и Мишке в этом мельтешении места не было.

   Но тут вмешалась Наташка. Руководствуясь какими-то своими соображениями, она отделила Вальку от Мишки и, оставив того в недоумении, увела Вальку с собой. Тот не сопротивлялся, да и как можно сопротивляться Наташке, но шел за ней с видом обреченным. Девчонка потащила его обратно в гостиную, откуда он только что благополучно удрал, и усадила рядом с бледным пацаном, не перестающим тихонько подвывать. Никто из присутствующих не знал, что надо делать и действия девчонок – единственных, кто сохранил самообладание, свелись к ударным дозам пустырника, залитых в мать и Светлану и периодического прикладывания мокрой тряпки к Юркиному лбу.

   Сидя рядом с Юркой и давя рвотные позывы, такой же бледный, как и пострадавший, Валька пытался поймать Наташкин взгляд, но та упорно отворачивалась и Валька продолжал сидеть, хотя больше всего ему хотелось сбежать к Мишке.

   Прошло полчаса. Юрка затих и на деловой Наташкин вопрос ответил, что у него ничего не болит. Наташка со значением посмотрела на Вальку, на лицо которого стали возвращаться природные цвета и наконец позволила ему выйти. И как раз в это время в гостиную вбежал Мишка с вестью, что приехала «скорая». Поднялась суета. Юрку стали снаряжать в больницу. Приехавший врач, увидев открывшуюся картину, только головой покачал и пробормотал что-то вроде:

   - Это ж надо, так умудриться.

   «Скорая» умчалась, прихватив мать и Светлану. Для остальных, понятное дело мест не оказалось. В доме стала распоряжаться Наташка, которая заявила, что знает, как. Никто не стал ее действий оспаривать, потому что остальные вообще ничего не знали. Следуя Наташкиным указаниям, Валька переправил Оксанку к ней домой. Мишка увязался следом, что ни у кого не встретило возражений. Вернувшегося Вальку Наташка повела за собой через сад в домик бабы Мани.

   Дойдя до дверей, Наташка повернулась и сказала, что надо продолжить с того места, на котором их прервали. Валька воспринял это как сигнал к действию, обнял девушку и привлек ее к себе. Однако Наташка уперлась ладонями ему в грудь и заявила, что она совсем не это имела в виду.

   - Как же, - обиделся Валька. – Именно на этом месте Светка и прибежала.

   Наташка смутилась и сказала, что она имела в виду не сами действия, а предваряющий их разговор. Валька, не отпуская девушку, попытался вспомнить этот разговор. Наташка терпеливо ждала, но ладошки не убирала. Наконец Валька продрался через поздние наслоения памяти и неуверенно сказал:

   - Ты что-то начет бабы Мани говорила.

   - Умница, - обрадовалась Наташка и переместила руки Вальке на шею.

   Поощрительный поцелуй немного затянулся. Но теперь идиллию примирения прервала уже баба Маня. Сначала скрипнула калитка, потом звякнуло ведро в сенях.

   - Ну вот, - лицемерно сказал Валька, оторвавшись от Наташкиных губ, - опять не поговорили.

   Наташка не сразу пришла в себя. Она еще смотрела затуманившимся взглядом, когда в комнату вошла баба Маня, вполголоса ворчавшая о том, что эти старухи ничего не понимают в международной политике. Валька, на которого поцелуй и сопутствующие действия не оказали такого влияния, как на Наташку, тут же спросил:

   - Баба Маня, вам что там обсуждать больше нечего?

   На что тут же получил исчерпывающий ответ, что местную тоску и безысходность уже обсудили неоднократно, что ничего нового в масштабах города и даже страны (тут баба Маня в сердцах сплюнула) не появилось. А вот в Европе… Вальке пришлось прервать поток красноречия, чтобы коротко проинформировать бабу Маню о произошедших за утро событиях. Баба Маня всплеснула руками, сказала «ах» и подхватилась бежать к соседям, чтобы если не помочь, так хоть посочувствовать. Ее остановили Валькины слова о том, что дом пуст и хозяева уехали на «скорой».

   После завтрака была Валькина очередь мыть посуду и пока он, чертыхаясь, возил намыленной губкой по тарелкам, Наташка сбегала к соседям, убедилась, что те еще не вернулись из больницы и занялась приготовлением к послезавтрашней школе.

   Дебаты по поводу, учиться дальше или же ну его на фиг, шли практически все лето. Валька, вначале твердо стоявший на позициях «ну его на фиг» еще с того незабываемого лондонского совещания, постепенно, под влиянием подруг, эти позиции стал сдавать. Оксанка, твердо стоявшая за продолжение учебы, хотя и не была выдающейся отличницей, постепенно перетянула на свою сторону Наташку, которая от безоговорочной поддержки Вальки вдруг стала его противником в деле получения образования. Мишка, державший нейтралитет и с интересом следивший за перипетиями борьбы двух концепций, не замечая того, тоже поддался Оксанкиному обаянию. Оксанка воздействовала на Мишку не только словесно и морально, но и физически. И последний вариант воздействия оказал на Мишку самое большое влияние, так, что к концу августа он не мыслил себе жизни без Оксанки.

   Не сказать, что Оксанка была расчетлива и цинична, она чисто инстинктивно держала Мишку на коротком поводке. Вот Мишка, тот точно не был ни расчетливым, ни циничным, поэтому стоило ему увидеть Оксанку в купальнике, как фантазия дорисовывала все остальное и его можно было брать голыми руками. А надо сказать, что почва для фантазий у него была. И почва благодатная.

   Воздействовать таким образом на Вальку, как она воздействовала на Мишку, Оксанка не могла. Тесный контакт для них был привычен и происходил чуть ли не ежедневно, так что к Оксанкиным прелестям Валька относился не то, чтобы равнодушно, но как к рабочему моменту и сопряженным с ним издержкам. Они, в смысле прелести, его конечно волновали, но не более того. А если учесть, что Оксанка себе лишнего не позволяла и существовал еще такой фактор как Наташка, которая как раз и позволяла себе много лишнего, то Оксанке в плане физического воздействия на Вальку ничего не светило. Тем более, что существовала еще и Светлана, которая, при желании с ее стороны, запросто затмевала Оксанку. Светлана была живым воплощением сексуальности. Когда она шла по улице своей танцующей походкой, на нее оглядывались и мужчины, и женщины. А ее грудной, обволакивающий голос заставлял делать стойку даже соседского кобеля.

   Все это вызывало серьезную озабоченность и у самой Светланы и у коллектива. Приближался учебный год, а пускать такую учительницу в старшие классы это, как минимум, послать к черту учебный процесс или, выражаясь народным языком, подбросить козлам капусты. Светлане надо было срочно менять образ. Попробовали строгий английский костюм. Но он только подчеркнул достоинства фигуры. Попробовали скромное, не бросающееся в глаза платье. На Светлане оно сразу стало бросаться в глаза.

   - Балахон тебе надо, Светик. Как у Пугачихи, - сказал в сердцах Мишка. – Только из рогожи. Да и то я не уверен.

   Светлана понурилась. Девчонки шикнули на Мишку и бросились ее успокаивать.

   И в этих заботах как-то незаметно закончился август и Валька поменял свою точку зрения. И в этом, как ни странно, большую роль сыграла как раз Светлана. Она так искренне переживала за свою работу, девчонки так хотели ей помочь. Даже Мишка подключился, но Валька подозревал, что ему просто нравилось находиться в таком цветнике.

   Выход из создавшегося положения подсказала Оксанка. Оксанка со своими нестандартными идеями как-то ненавязчиво становилась лидером преступной группы. Наташка – штатный генератор идей – была погружена в свои переживания. Ее отношения с Валькой выходили на новый этап и ей, по большому счету, было наплевать на то, что делается вокруг. К тому же в недрах ее сознания зарождалась новая идея, грозившая если и не перевернуть все возможности группы, то поднять их на новый неожиданный уровень. Наташка пока никому ничего не говорила, но ее тайная толстая тетрадь, которую она не показывала даже Вальке, была заполнена записями примерно на две трети.

   Мишка служил в коллективе опорой. Эдакой фундаментной плитой. Он создавал надежность и устойчивость конструкции. Он, конечно, тоже придумывал что-то новое, но источником этого нового всегда служил Валька и его способности. На другое Мишка не отвлекался. Поэтому, когда Валька, не говоря впрямую, только намекнул о своем желании продолжить образование Мишка так обрадовался, словно это не он совсем недавно ругал школу, учебный процесс и учителей и горячо поддерживал Вальку в его желании закончить обучение на восьмом классе. То есть, Мишка до совсем недавнего времени был Оксанкиным антиподом, что не мешало им, оставшись вдвоем, забывать о своих противоречиях и посвящать себя исключительно друг другу. Вот в один из таких моментов, отдышавшись после длительного поцелуя, Оксанка вдруг сказала:

   - Зря мы со Светкой бьемся.

   Мишка, нацелившийся было на продолжение банкета, очень удивился. Настолько, что даже перестал расстегивать халатик на Оксанке. А Оксанка этого словно и не заметила. Она высвободилась из Мишкиных объятий и прошлась по комнате. В квартире они были одни. Родители занимались обустройством нового магазинчика, а младший брат пропадал вместе со сверстниками на море, решив достойно провести последние дни каникул. Поэтому Оксанка чувствовала себя совершенно свободно и даже не подумала привести одежду в прежнее состояние.

   Остановившись напротив окна, чтобы бьющее в него солнце эффектно обрисовало ее фигуру сквозь легкую ткань, Оксанка несколько секунд полюбовалась выражением Мишкиного лица и перешла к делу.

   - Надо пойти другим путем.

   - Куда? – тупо спросил Мишка, таращась на гибкую фигурку.

   - Не куда, а зачем, - наставительно сказала Оксанка. – Впрочем, что я тебе тут рассказываю. Надо будет с Валей и Наткой обсудить.

   Мишка попытался обидеться, но не успел, потому что Оксанка опять подошла вплотную, и он забыл о своем намерении, отдавшись восхитительному процессу поцелуя.

   … - Ты что завтра наденешь?! – крикнула Наташка из соседней комнаты.

   Мытье посуды всегда Вальку раздражало, поэтому он и ответил соответственно:

   - Штаны, - и тут же пожалел о сказанном и собрался бежать к Наташке и просить прощения, даже не вытерев рук.

   Но тут сама Наташка появилась в дверях с Валькиными брюками в руках и как ни в чем не бывало спросила:

   - Эти?

   У Вальки с души свалился огромный камень, который он сам туда только что водрузил. Он неистово закивал.

   - Эти, эти, - хотя у него и в мыслях не было их надевать.

   Удовлетворенная Наташка скрылась в комнате, а Валька, стремительно домыв посуду и вытерев руки, помчался к ней заглаживать уже несуществующую вину.

   Мишка явился примерно через час. Морда у него была недовольная. На Наташкин вопрос что случилось, Мишка буркнул что-то невнятное, вытащил из шкафа свой школьный рюкзак и задумался. Наташка сочла момент подходящим. Баба Маня возилась в саду. Посвящать одного Вальку она сочла неправильным. А так, вместе с Мишкой получалась прежняя первичная ячейка. Поэтому она извлекла из потайного места заветную тетрадь и окликнула мальчишек.

   Валька отозвался моментально. Он еще ощущал свою вину и стремился Наташке во всем потакать. А вот Мишку пришлось звать дополнительно. Мишка явился на кухню, так и не выпустив из рук рюкзака, и вопросительно посмотрел на Наташку.

   - Вот что, мальчики, - волнуясь, начала Наташка, раскрыв свою тетрадь. – Я собрала достаточно материала и считаю, что дальше мы должны работать вместе, потому что одной мне не справиться.

   - С чем не справиться? – Валька просто спросил без всякой задней мысли.

   А вот Мишка стал проявлять заинтересованность и в глазах его вспыхнул огонек. Наташка, между тем продолжила, не ответив на Валькин вопрос.

   - А дело состоит в том, - тут Наташка набрала побольше воздуха и выпалила, - что наш Валя является двойным феноменом.

   Мишка, замерший было в предчувствии Наташкиных откровений, ощутимо расслабился, и даже рукой махнул. Валька тоже был слегка разочарован, но не успел этого показать, как Наташка продолжила:

   - Но феномен он не только в том плане, о котором мы знаем, то есть владении телепортацией и телекинезом…

   - А в каком еще? – чуть ли не одновременно спросили мальчишки.

   При этом Мишка посмотрел на Вальку, а тот недоуменно пожал плечами и оба уставились на Наташку не просто с интересом, а с ожиданием. И девчонка их ожиданий не обманула.

   - Я пока не подыскала этому явлению точного определения, - сказала она извиняющимся тоном. – И назвала его попросту – целительством. Хотя, конечно, Валькины способности намного шире и глубже.

   Сказать, что Валька был огорошен, это, значит, ничего не сказать. Он застыл, по-глупому открыв рот. Зато Мишка бурно обрадовался.

   - Это что же получается?! – Мишка не признавал таинственного шепота.

   Наташка шикнула на него, но Мишка только отмахнулся.

   - Это что же, наш Валька может лечить?! Но как?!

   Валька промолчал, но, судя по физиономии, ему тоже очень хотелось знать – как. Наташка шпарила, как по писаному.

   - Механизм явления мне, понятное дело, неизвестен. Тут нужен целый институт. Но я могу со всей уверенностью сказать, что это не лечение в том смысле, какой Мишка вложил в это слово. Валя каким-то способом воздействует на организм и тот сам, своими силами приводит себя в порядок

   Мишка недоверчиво посмотрел на Вальку, а тот на Мишку. И оба опять повернулись к Наташке.

   - Ну, - спросил Мишка. – И как же он это делает?

   У Наташки на все был готов ответ. Она даже в тетрадь не заглядывала.

   - Механизм регулировки организма может включаться от одного лишь Валиного нахождения рядом. Но, так сказать, на полную катушку он начинает работать только при плотном контакте.

   Мишка опасливо покосился на сидящего Вальку.

   - Так это что ж получается, он, - Мишка ткнул пальцем в Валькину сторону, - лечил меня без моего ведома?

   - Да не лечил он тебя, балбес, - Наташка начала терять терпение, а оно и так у нее было далеко не ангельским. – Валя дал тебе импульс, а дальше твой организм сам стал исправлять накопившиеся огрехи.

   Мишка согнул руку и пощупал вздувшийся бицепс. Потом тщательно оглядел себя в зеркале, встроенном в дверцу шкафа и повернулся к Наташке.

   - И чем докажешь?

ГЛАВА 2 - Проба пера

Да не собираюсь я тебе ничего доказывать, - Наташка перестала скрывать раздражение. – Я тебе даю факты. А дальше ты уж сам, как хочешь, их интерпретируешь.

   Мишка затих на секунду, потом сказал:

   - Во дает. Натка, ты же не Светке что-то доказываешь, а мне. Могла бы выражаться и попроще.

   Наташка зло посмотрела на него, что-то для себя решила и стала обращаться только к Вальке. Валька, по крайней мере слушал ее с готовностью и на задавал дурацких вопросов.

   - Вот смотри, Валь, - говорила Наташка. – Когда у тебя впервые проявился твой дар, те первые, с кем ты общался, были проводницы. К сожалению, проверить состояние их здоровья я не смогла. Хотя, если появится желание, это наверно можно будет сделать.

   Валька нетерпеливо мотнул головой, мол, давай дальше.

   - А здесь первым, кого ты встретил, был Мишка.

   Мишка отставил ногу и поклонился, помахав воображаемой шляпой. Наташка не обратила на него никакого внимания. Валька кивнул.

   - Конечно, апеллировать сейчас к Мишке и просить его сравнить себя нынешнего с собой же три года назад бессмысленно, - сказала Наташка. – Во-первых, у него слишком короткая память, во-вторых, он скажет, что он бы и без тебя таким вырос в надлежащих условиях.

   - Чего это? – тут же обиделся Мишка.

   - А может и правда, Нат? – осторожно просил Валька.

   - Может и правда, - сказала Наташка и поморщилась. – Жаль, что Мишка совершенно не помнит своих родителей. Да даже, если бы помнил. Он же совсем маленьким был.

   Мишка понурился.

   - Для чего родители-то? – не понял Валька.

   - А вот это как раз к вопросу о том, смог бы он без тебя стать таким как сейчас в нормальных условиях. В общем, похож ли он на своих родителей?

   - Я вот точно похож, - сказал Валька.

   - О тебе будет отдельный разговор, а теперь давай перейдем ко мне, - Наташка улыбнулась. – Я свою мать помню очень смутно. Основные воспоминания - это тепло, руки и голос. Поэтому я не могу сказать, насколько я от нее отличаюсь внешне. Но вот то, что случилось со мной за три года я помню прекрасно. В отличие от Мишки, - Наташка не упустила возможность вставить Мишке шпильку. – И что меня удивило, правда, потом, когда я об этом узнала. Это то, что после переноса в домик бабы Мани я поглотила просто чудовищное количество пищи.

   - Это да, - как ни в чем не бывало встрял Мишка. – Я еще тогда подумал, куда в нее лезет.

   Наташка дернула плечиком и продолжила.

   - А ведь в моем тогдашнем положении это был почти стопроцентный заворот кишок.

   - Может ты уникальная, - Валька все еще был настроен скептически.

   - Может быть, - не стала спорить Наташка. – А то, какой я стала, тоже спишем на уникальность?

   - Оттенки красоты очень многообразны в природе, - уклончиво ответил Валька, недавно прочитавший в библиотеке бабы Мани Ефремовский «Час быка». – Но ты, вне всякого сомнения, действительно уникальна.

   Наташка расцвела, а Мишка покрутил головой.

   - Во дает.

   - А я здесь не при чем, - добавил Валька и улыбнулся.

   - Ладно, - сказала Наташка, изобразив на лице загадочность. – Вы так и мы так. У меня еще много чего в запасе есть.

   - Давай сразу козыри, - потребовал Валька.

   - Хорошо, вот вам козырь. Вы помните бабу Маню три года назад? У Мишки не спрашиваю. Он только меню хорошо запоминает.

   - Конечно помню, - осторожно ответил Валька, а Мишка насупился, но тоже кивнул.

   - Тогда вы должны помнить на что она постоянно жаловалась. Ну, - Наташка вопросительно посмотрела на Вальку.

   Тот наморщил лоб. И тут на выручку пришел Мишка, от которого меньше всего ее ожидали.

   - На спину она жаловалась. Еще на головные боли. Ну и до кучи, давление и желудок. Все время соду пила.

   Наташка посмотрела на Мишку с удивлением, а Валька уважительно.

   - Нет, а что? Я не прав что ли? – делано удивился Мишка.

   - Прав, прав, - Наташка справилась с собой и опять взяла нить разговора в свои руки. – А теперь скажите мне, кудесники, бабу Маню два года назад подвергали диспансеризации?

   - Чаво? – вытаращился Мишка.

   - Медосмотру, - подсказал Валька. – Ну подвергали. Ты сама и подвергала.

   - Правильно, - обрадовалась Наташка. – Значит, здоровье бабы Мани подвергалось объективному контролю.

   - Да ну тебя, - сказал Мишка. – Ты говоришь, как наш завуч. Может тебе с ней потолковать?

   Наташка Мишкин выпад великолепно проигнорировала. Далее ее тон стал сухим и деловым.

   - Нам надо бабу Маню еще раз обследовать и сравнить полученные результаты с теми, что были, - и, заметив, что Валька пытается возразить, добавила. – Я сама этим займусь. А вы подумайте над тем, что она больше не жалуется на спину, на головные боли и давление. А соду, я уже и не помню, когда она последний раз пила.

   Мальчишки переглянулись.

   - Теперь еще. Я провела осторожный опрос среди контактеров.

   Валька вскинулся было, но Наташка успокаивающим жестом подняла руку.

   - Я так называю людей, контактировавших с Валей кроме нас. Так вот, это в первую очередь Ксанка и Света, а во вторую их семьи. Ну, кроме Ксанкиного отца – он в наше поле зрения почему-то ни разу не попал. И еще, я по известной причине не расспрашивала Валиного капитана. Резюмирую – все опрашиваемые, кроме зеленой мелочи, которым все по барабану, показали значительное улучшение здоровья, причем, чем старше человек, я имею в виду матерей семейств, тем значительней улучшения. Со Светой отдельный вопрос. Но я думаю, если сейчас мы покажем ее соответствующему врачу, тот не найдет никаких следов.

   Наташка говорила с таким апломбом, что мальчишки не стали возражать. Да и вообще, то, что она говорила, было настолько завлекательным и необычным, что хоть мальчишки и были одолеваемы скепсисом им все-таки очень хотелось в это верить. Наташка же, закончив свою речь, посмотрела вопросительно.

   - Что, не верите?

   Мальчишки дружно замотали головами и Валька выразил их общую точку зрения:

   - Понимаешь, Натка, в то, что ты рассказала, очень хочется верить, но это может быть простым стечением обстоятельств. У тебя единственный козырь – баба Маня. Да и то, если объективный контроль покажет улучшение. А пока только слова. Не спорю, очень красивые слова.

   Наташка улыбнулась как-то зловеще.

   - Ну ка, встань, - скомандовала она.

   Валька удивился и подчинился. Перед Наташкой стоял симпатичный мальчишка среднего роста чуть выше ее самой. Светлые взлохмаченные волосы падали на лоб, на губах блуждала мечтательная улыбка. Но взгляд был тверд и Наташка, встретившись с ним, мысленно охнула, но взяла себя в руки и спросила:

   - Как ты себя сейчас чувствуешь? Только честно.

   Валька не стал ей напоминать, что он вообще-то никогда не врет, и прислушался к себе. Взгляд его как бы на мгновение обернулся внутрь. Потом опять вернулся к Наташке и Валька, пожав плечами ответил:

   - Прекрасно я себя чувствую.

   - Ничего не болит? – продолжала допытываться Наташка. – Спина? Нога?

   - Да нет же, - Валька посмотрел на нее вопросительно.

   У Мишки на физиономии тоже был написан живейший интерес.

   - Месяц назад я говорила с твоим врачом, - сообщила Наташка. – Это пока вы с Мишкой были на кладбище.

   - А я-то думал, ты деньги пошла отдавать, - словно бы сам себе сказал Валька.

   - Деньги я отдала, - успокоила его Наташка. – А потом я задала ему вопрос про тебя. И знаешь, что он мне ответил?

   - Хотел бы я посмотреть на того, кто тебе не ответит, - встрял Мишка.

   - Комплименты потом, - отмахнулась Наташка. – Так вот, он мне ответил, что всех его знаний и практики не хватит, чтобы объяснить твой феномен. А я при этом про твой дар даже не заикалась. То есть, он говорил только про медицинский случай. Будешь возражать?

   - Не буду, - устало сказал Валька. – Тут ты меня уела. Но я, честное слово, не знаю, как это случилось.

   - Зато я знаю, - заявила Наташка безапелляционно. – Ты излечил сам себя совершенно бессознательно. Ну, то есть нецеленаправленно, - поправилась она.

   Тут Мишка вдруг вскочил и убежал на кухню. Вернулся он через несколько секунд с острейшим филейным ножом.

   - Брось нож, дурак! – крикнула Наташка, моментально разгадавшая его намерение.

   Но Мишка, ощерясь, уже полоснул себя по руке. На пол закапала кровь. Наташка, причитая, бросилась к аптечке, а Мишка стоял, выставив перед собой руку, и глупо ухмылялся.

   - Ну и что дальше? – спросил Валька. – Ты что, в это веришь?   

   - Я верю, - сказал Мишка, морщась, потому что Наташка от души плеснула ему на порез перекисью водорода и стала заматывать бинтом. – Я верю, что ты у нас, Валька, целина непаханая и сколько в тебе еще разных полезных свойств таится – просто уму непостижимо. И если мы еще одно твое свойство поставим на службу людям…

   - То есть тебе? – уточнил Валька.

   - То есть мне, - согласился Мишка. – То мы тем самым сделаем большое нужное дело.

   - Помолчи, чучело гороховое, - пробормотала Наташка, закрепляя бинт. – Все вокруг закапал.

   - И я тебя тоже очень люблю, - сказал Мишка и попытался обнять Наташку здоровой рукой.

   - Интересно, - сказала Наташка в пространство, отбрасывая Мишкину руку. – Можно бить раненых придурков?

   - Можно, - отозвался Валька. – Ранеными они, конечно, быть не перестанут, но может быть хоть поумнеют.

   Мишка, которого ничего не брало, счастливо улыбался.

   - Натка, а что делать дальше? – спросил Валька, раздосадованный Мишкиным поведением и своим неведением.

   Его, привыкшего к своему общепризнанному «всемогуществу», это очень сильно напрягало. А Наташка, за три года привыкшая, что у нее всегда за спиной стоит надежный как скала Валька, и вдруг осознавшая необходимость действовать совершенно самостоятельно, используя Вальку как инструмент, растерялась. Одно дело собирать статистику и совсем другое – ее использовать. А с другой стороны – все когда-то делается впервые. И Наташка, скрывая растерянность под решительным видом, сказала:

   - Так, для начала возьми Мишку за руку. Да не за раненую. За другую.

   Валька, привыкший во всем доверять подруге (потому что она считала, что это Валька стоит у нее за спиной, он же считал – ровно наоборот), сделал то, что она сказала. И все посмотрели на Мишку. Мишка перестал улыбаться и с тревогой переводил взгляд с Наташки на Вальку. Так прошло минут пять.

   - Так я разматываю? – спросила Наташка, берясь за конец бинта.

   Валька неопределенно пожал плечами. Мишка бросил взгляд в окно.

   - Давайте быстрее. Баба Маня идет. Еще увидит меня забинтованным.

   - Раньше думать надо было, - назидательно начал Валька пока Наташка в темпе сматывала бинт.

   И все вместе уставились на Мишкину руку, где был длинный порез. Рука под бинтом была испачкана засохшей кровью, а на месте пореза розовел тонкий аккуратный шрам. Пациент и лечащий врач ошарашенно посмотрели друг на друга, потом одновременно их взгляды обратились на Наташку. Наташка выглядела не просто именинницей, она выглядела первооткрывателем, который еще не совсем осознал грандиозность своего открытия и где-то в глубине души еще побаивается, что все может оказаться колоссальным надувательством.

   Но тут Мишка заорал «Ура!», схватил Наташку подмышки и поднял ее к самому потолку.

   Наташка от души взвизгнула и все поняли, что открытие все-таки состоялось.

   Вошедшая из сеней баба Маня очень удивилась, увидев, как в комнате, взявшись за руки, то ли водят хоровод, то ли просто скачут с совершенно ошалелыми лицами ее постояльцы.

   - Это что вы тут празднуете? – поинтересовалась баба Маня.

   Хоровод остановился. Смущенным выглядел только Валька. А слегка запыхавшийся Мишка заявил.

   - У нас, баба Маня, начался новый этап большого пути.

   - У вас все время какие-то этапы, - проворчала баба Маня. – Сбегал бы лучше к соседям, узнал, как там Юрка.

   Мысль наверно пришла в голову всем троим одновременно, но первой успела выразить ее Наташка. Она воскликнула:

   - Юрка! – и первой выбежала из комнаты, а следом за ней, топоча, ринулись остальные.

   Баба Маня только покачала головой, глядя в окно, как они промчались по тропинке через сад. Хлопнула калитка и все стихло.

   Возле двери черного хода, через которую они обычно попадали в Светланин дом, Наташка затормозила. Налетев на нее, встал Мишка. В спину ему уткнулся Валька.

   - Надо как-то наши действия замотивировать, - объявила Наташка.

   - Это еще для чего? – не понял Мишка. – Мы же не бандиты какие-нибудь и намерения у нас самые благородные.

   - Сомневаюсь я, однако, - призналась Наташка. – До сих пор. И даже твой яркий пример меня полностью не убедил.

   - Но ты же сама… - удивился Мишка.

   - Она права, - вмешался Валька. – Базу надо нарабатывать постепенно. И лучше, чтобы пациент узнал об этом намного позже.

   - Ну я не знаю, - нерешительно сказал Мишка. – А что делать-то?

   - Тебе, ничего, - ответила Наташка. – Просто будь естественней. И старайся не акцентировать внимание на Вале.

   - Это ты хорошо сказала, - усмехнулся Мишка. – Не думать о белой обезьяне.

   Наташка сверкнула на него глазами, но не произнесла ни слова.

   Дверь в дом оказалась открытой, но это еще ни о чем не говорило – эта дверь вообще никогда не закрывалась. Наташка, затаив дыхание, вошла внутрь и, открыв еще одну дверь в конце маленького коридорчика, ощутимо расслабилась – из гостиной доносились женские голоса.

   - Вернулись, - произнесла Наташка почему-то шепотом и просунула в дверь голову. – К вам можно?

   Потерпевший по-прежнему сидел в кресле, отягощенный на этот раз

   сложной конструкцией. Рука, согнутая в локте и напоминающая белое полено, опиралась на толстую палку, тоже обмотанную белым (чтобы не выделялась). Палка, в свою очередь, упиралась в широкую (само собой белую) повязку на груди. Юрка с тоской смотрел на свою руку, превращенную стараниями эскулапов в нечто неудобоваримое, на палку и тихо вздыхал. Он, похоже, представлял себе длинную вереницу дней, проведенных им с таким сооружением, и за столом, и в постели и даже, о боже, в школе. Школу-то врачи не отменили. А появляться среди одноклассников… Юрка живо представил себе это и чуть не взвыл. Выть, правда, хотелось и по другому поводу – наркоз, которого в него закачали немеряно, начал понемногу прекращать свое действие и боль, о которой его предупреждали, стала возвращаться.

   Перенервничавшая мать сидела в другом кресле и потребляла настойку пустырника. Светлана бегала между ними, не зная за кого хвататься. И появление друзей восприняла как манну небесную. Она застыла на полпути и улыбнулась так светло и радостно, что у Мишки ответно рот разъехался даже дальше чем до ушей. Валька был более сдержан, но и он улыбнулся в ответ и только Наташка сохранила вид деловой и целеустремленный.

   Она сразу проследовала к матери, присела возле нее и заворковала. Уж чего-чего, а ворковать Наташка умела. Человек, начавший ее слушать, через какое-то время терял нить повествования и слышал только звуки, забывая про все остальное. Мишка правильно понял расклад и аккуратно взял под локоток Светлану. И та, не отнимая локотка, тут же стала с жаром ему доводить все перипетии их поездки. Вальке, таким образом, достался Юрка и он, следуя наставлениям Наташки, положил ему руку на голое плечо, взглянув при этом на настенные часы. Насчет времени воздействия никто ничего не говорил, но Валька подумал, что если на Мишку он воздействовал где-то минуты три, то на такой тяжелый случай надо хотя бы минут десять. Но Юрка отреагировал раньше. Он нервно дернул плечом, хотя Валька пустыми разговорами пытался отвлечь его от своей руки и сказал недоуменно:

   - Валь, что-то от твоей руки горячо и мурашки.

   Валька немедленно руку убрал, продолжая убалтывать пацана, и скосил глаза на часы. Прошло пять минут.

   - А ведь Мишка ничего не говорил, - подумал Валька.

   Он стал сомневаться в том, что они поступили правильно, окутав рядовую, казалось бы, помощь ореолом тайны. Довели бы до Светки свои сомнения, и она сама бы тут все устроила. И Юрка бы сидел и не жаловался. Валька и не думал перекладывать вину на Наташку. Сам хорош.

   И в самый разгар его самобичевания в дверь просунулась голова Оксанки.

   - Ага, вот вы где все, - сказала она удовлетворенно и вошла в гостиную.

   Появление Оксанки отвлекло всех находящихся в комнате и Валька с легким сердцем отошел от пациента. Пока женщины вкратце знакомили Оксанку со своими приключениями в больнице, демонстрируя Юрку вкупе с сооружением, Валька оттянул в сторону Мишку и учинил ему быстрый допрос. Юрка позировал, забыв и про Вальку, и про вызванные им ощущения, а Мишка, морща лоб, вспоминал про свои ощущения и ничего к стыду своему вспомнить не мог. Тогда Валька поманил Наташку, принимавшую живое участие в обсуждении, и рассказал ей о реакции Юрки. Мишка топтался рядом и поддакивал в нужных местах.

   Теперь пришел черед Наташки морщить лоб, потому что Валька предлагал ни много, ни мало, как перестать играть в тайны Мадридского двора, а поразить всех открытием и потом легально вылечить Юрку, если это действительно лечит. Насчет последнего она пообещала с Валькой еще поговорить наедине, чему он обрадовался вместо того, чтобы испугаться, а с остальным согласилась.

   - Ну тогда тебе и карты в руки, - сказал Валька, и не преминул польстить. – Как первооткрывателю.

   Приняв решение, Наташка не стала тянуть, а, хлопнув в ладоши, привлекла к себе внимание.

   - Я, пожалуй, обращусь к вам словами из песенки «Ералаша» - девчонки и мальчишки, а также их родители.

   Присутствующие, напрягшиеся было, расслабились и заулыбались. А Наташка продолжала:

   - А теперь о серьезном. Так уж получилось, что свое действительно важное свойство Валя утаивал три года, при этом сам об этом не подозревая.

   Мишка с Валькой молчали как пионеры-герои. Остальные переглянулись и опять посмотрели на Наташку.

   - Это свойство, - Наташка сделала паузу и медленно обвела взглядом присутствующих.

   Похоже, она своего добилась – внимание публики было обращено на нее, и никто равнодушным не выглядел.

   - Это свойство пока не имеет названия и четкого определения, и мы в рабочем порядке назвали его лЕкарством. Хотя это несколько противоречит сути. Просто Валя может запускать механизм саморегуляции и самооздоровления организма. А дальше организм сам восстанавливает свой статус-кво, так сказать, если у него что-то нарушено внешним или внутренним воздействием.

   Наташка замолкла и в гостиной ненадолго воцарилась тишина. Потом заговорили все разом. Оксанка неприкрыто радовалась. Светлана тоже. И только мать Светланы спросила:

   - Наташа, а ты уверена в том, что сказала? Ты проверяла?

   Наташка, не забывшая прихватить с собой свою тетрадь, принялась ей доказывать и приводить примеры, привлекая для этого Мишку, который с гордостью демонстрировал руку с уже почти незаметным шрамом. А вот Светлана подошла к делу более утилитарно. Пока Оксанка радостно тискала смущенного Вальку, она усадила вскочившего было Юрку обратно в кресло и спросила:

   - Валь, а ты, значит, можешь и Юрку вылечить?

   - Да я, Свет, толком не знаю, - ответил красный с пылающими ушами Валька. – Это же все Наташкины измышления. Я, правда, уже пытался его лечить пока тебя Мишка отвлекал, но он сказал, что у него от моей руки жжение и зуд. Ну я и прекратил.

   - Так, - сказала Светлана. – А ну ка попробуй еще раз. А ты сиди и помалкивай, - заявила она брату.

   Валька безропотно положил руку на голое Юркино плечо. Через несколько минут тот опять начал морщиться, жалобно поглядывая на сестру.

   - Ладно, - сказала Светлана. – Хватит на сегодня. И так на целый день переполох устроили. Завтра свожу его в местную поликлинику на рентген. За деньги они что хочешь посмотрят.

   Когда они вчетвером шли обратно через сад, Оксанка спросила:

   - Валь, а у меня шрам здоровый был на ноге. Я три года назад на разбитую бутылку наступила. А теперь его нет. Это что?

   За Вальку ответила Наташка.

   - А у тебя, Ксанка, теперь вообще ничего нет. В смысле, болячек. Ты теперь здоровее всех здоровых.

   - Ух ты! – бесхитростно обрадовалась девчонка. – Это что? Значит и мать, и Петька тоже такие?! Ой, - она вдруг остановилась, прижав ладони к щекам, и жалобно посмотрела на Наташку. – Отец… Он ни разу с Валей не контактировал.

   - А что с ним? – встревожилась Наташка.

   - Я не знаю. Он же ничего не говорит. Но я-то вижу, что с ним что-то не то. А в больницу его никто загнать не может.

   - Ничего, - уверенно заявила Наташка. – Теперь он от нас не уйдет.

   Утром сразу после завтрака она собралась уходить. Оказывается, еще вчера она сговорилась со Светкой вести ее братца в поликлинику.

   - Только вы там не говорите, что перелом был вчера! – крикнул ей вслед Валька.

   Его слова оказались как раз к месту. Через час примчалась всполошенная Наташка и потащила Вальку в дом Светланы. Заинтригованный Мишка шел следом.

   - Вот, - сказала Светлана, обвиняюще тыча пальцем в сторону младшего брата, который совершенно не выглядел виноватым. – Хорошо, что Натка вошла со мной. А то врач мне говорит: «Прекрасно срослось. Просто прекрасно. Давно это вам не повезло?». А я стою как дура и сказать ничего не могу. Юрка вякнул, мол, вчера. Доктор посмеялся и смотрит на меня. И тут влезла Натка и с серьезным видом заявляет, что дней сорок уже как. И умильно так говорит: «Доктор, а можно нам у вас снять гипс? Чтобы, значит, в травмпункт не ехать». И сует ему полтинник. «Отчего ж» - говорит доктор. И вот глянь на дело рук своих.

   - Ну ка, ну ка, - Валька протянул пацану левую руку. – Сожми покрепче.

   Юрка послушно сжал. Силенок у пацана, конечно, было маловато, но пожатие было довольно крепким.

   - Нормально, - сказал Валька солидно, но на всякий случай спросил. – А ничего не болит?

   Юрка энергично помотал головой и повернулся к сестре.

   - Так я уже пойду?

   Та не успела ничего сказать, как вмешалась Наташка.

   - Куда? Стоять! – проговорила она металлическим голосом и обратилась к Светлане. – Кто видел Юрку со сломанной рукой?

   Та тихо ахнула и спросила брата:

   - Юра, кто с тобой был, когда ты сломал руку?

   Юрка насупился.

   - Никого. Я домой через забор лез. А там зацепился и упал вниз головой.

   - Господи! Через забор-то зачем? – как-то облегченно сказала Светлана. – Калитка же есть.

   Потом она, спохватившись, сделала несколько шагов и обняла Вальку, сказав ему тихо чуть ли не в ухо:

   - Спасибо, Валенька. Ты столько для нас сделал, что я перед тобой в неоплатном долгу.

   Если бы Валька воспринимал Светлану как взрослую женщину, как свою учительницу, он никогда не стал бы так реагировать. Но Светка была кругом своя, может быть, чуть постарше, но все равно подружка, и имела полное право обниматься и целоваться. Такое же, как и Ксанка (о Наташке даже речи не было). Поэтому Валька покраснел так, что уши запылали и, чтобы не стоять столбом, положил руки Светлане на талию. И сразу подумал, хорошо, что Светка в джинсах, потому что ощущать ее тело сквозь тонкое платье было бы просто мучительно. Светлана, видно, и сама что-то почувствовала, потому что продлила объятия немного дольше, чем приличествовало для выражения благодарности. А потом как-то сразу оторвалась от Вальки. Словно оттолкнулась. Хорошо, что Наташка ничего не заметила. Валька поспешил к ней, чтобы хоть немного развеять Светкины чары. Наташка удивленно оглянулась, когда Валька, чувствуя себя виноватым, взял ее за руку и хоть ей было не очень удобно, руку она не отняла.

   Валька про себя взмолился, чтобы Наташка ни о чем не догадалась, а потом по странной ассоциации подумал, что Светку побыстрее надо выдавать замуж. В ней такая жажда любви заложена, что обязательно нужен объект приложения. Иначе… Валька прикинул возможности и, к стыду своему, понял, что, будь Светка понастойчивей, ни Мишка, ни он бы не устояли.

   Но, когда они шли через сад обратно, заговорил совсем о другом. О более актуальном на данный момент.

   - Натка, - спросил он. – Вот ты открыла во мне новое свойство. И даже испытала. А дальше-то что? Это ведь, пожалуй, покруче будет чем даже телепортация и где-то равно по значимости телекинезу. И как ты думаешь сохранить все в тайне? Ведь это не палку колбасы свистнуть и даже не пачку долларов.

   Наташка шла молча. Зато высказался Мишка.

   - А ты никого и не лечи, - сказал он. – Вернее, лечи, но так, чтобы клиент не догадывался. Вот как баба Маня, к примеру.

   - Блин! – с сердцем воскликнула молчавшая доселе Наташка. – Ксанку предупредить забыли!

   - Я сбегаю, - тут же изъявил готовность Мишка.

   - Беги, - согласилась Наташка и уже вслед сорвавшемуся с места Мишке крикнула. – Только не очень там пугай!

   Наташка, подождав, когда Мишка скроется из вида, взяла Вальку под руку. Этот жест уже стал для них совершенно естественным и Вальку больше не пробивало током от девчонкиного прикосновения, и он не краснел мучительно. Да и Наташка преодолела робость. Сейчас это просто доставляло обоим удовольствие. Однако, Валька, по своей мужской природе, хотел большего, а Наташка, по природе женской, осторожничала, хотя большего хотела и она. Но сейчас они об этом не думали.

   Вопрос, который задал Валька, был действительно крайне своевременен. С одной стороны, он мог замкнуться в тесном мирке людей, которые Вальку прекрасно знали, знали о его даре, и за несколько лет показали себя людьми надежными и верными. А с другой стороны, такое не скроешь. Взять Наташку и Мишку. Они совсем одиноки. У них нет родственников. По крайней мере, близких. У них нет друзей кроме Вальки, Ксанки и Светланы. То есть, цинично рассуждая, они не прибегут к Вальке с требованием немедленно кого-то там нужного вылечить. И от этого, чудесным образом вылеченного, не начнет распространяться, как от камня, брошенного в воду, информация о чудо-лекаре.

   А если взять Ксанку и Светку. У них семьи, они здесь долго живут, а значит имеют родственников, друзей и знакомых помимо Вальки, Наташки и Мишки. И вовсе не сложно представить, что кто-то из них серьезно заболеет. И тут под рукой оказывается совершенно бескорыстный Валька со своей стопроцентной гарантией излечения. Причем, от чего угодно. Ну, теоретически. И поехало. Все тайное становится явным. Валька ненадолго становится триумфатором. Пока на горизонте не появляются сначала уважаемые люди, желающие срубить на нем бабла, а потом серьезная государственная контора, желающая не только бабла, но и великих знаний. Уважаемые люди будут построены и так строем и уйдут вдаль.

   Самому Вальке на это наплевать. Он уйдет откуда угодно. А вот Наташка и Мишка. А также Ксанка и Светка… Когда Валька, торопясь и запинаясь, изложил все это Наташке, та потеряла дар речи и вцепилась в Вальку как утопающий в соломинку. И только через минуту простонала:

   - Господи, какая же я дура. Я же своими руками… - и тихонько заплакала.

   Валька топтался рядом и потерянно говорил:

   - Натка. Ну не плачь, Натка. Мы обязательно что-нибудь придумаем.

   Хотя в голову ничего не лезло. И вдруг его словно осенило. И Валька поспешил донести свою мысль до Наташки:

   - Слушай, Натка, а помнишь, что сказал Мишка, убегая?

   Наташка подняла к нему мокрое лицо и молча покачала головой.

   А Валька продолжил, воодушевляясь:

   - А он сказал, что я могу лечить людей так, чтобы они об этом не знали. Как наша баба Маня.

   На лице Наташки появилась слабая улыбка.

   - Надо до всех наших донести, чтобы поработали с родственниками, - продолжил Валька.

   - Особенно со Светкой, - подхватила Наташка.

   Слезы ее высохли, и она опять пылала энтузиазмом. Валька невольно залюбовался. Как все-таки славно, что у него есть такая девушка: красивая, умная, любящая, верная.

   Мишка не подвел. Он действительно сбегал, а не сходил. Мало того, он не стал предупреждать Оксанку, чтобы, не дай бог, ничего не перепутать. Он просто привел ее с собой. Оксанка была в недоумении и поэтому злилась. Но Мишка на все расспросы отвечал одинаково:

   - Там тебе все объяснят.

   Объяснять взялась Наташка и Валька восхитился, как это у нее коротко, четко и аргументировано все получилось. Оксанка во все въехала сходу. Она восторженно посмотрела на Вальку, отчего тот даже смутился и сказала:

   - Ну вы, ребята, молодцы. Кто же это все придумал?

   Валька и Наташка, не сговариваясь, одновременно показали на Мишку.

   - Кто? Мишка? – удивилась Оксанка. – А вы часом не гоните?

   Валька и Наташка оба дружно подтвердили, что они ни в коей мере не гонят. Мишка, уже позабывший о своем предложении, скромно промолчал. Оксанка только покачала головой и посмотрела на Мишку с каким-то новым выражением лица. Задумчивым что ли.

   Выяснилось, что Оксанка никому ничего о вновь открытых Валькиных способностях не говорила, а только собиралась расспросить мать о состоянии здоровья отца.

   - И не расспрашивай, - сказал ей Валька. – Лучше обеспечь мне с ним плотный контакт. Ну, к примеру, куда-нибудь на экскурсию. Да хоть в Милан за обувью. Скажешь матери, что Мишка приболел. В общем, наври чего-нибудь.

   Оксанка согласно кивнула.

   Со Светланой решили пообщаться после обеда, рассудив, что Юрка никуда от накрытого стола не денется. А чтобы общение было более представительным, оставили Оксанку на обед, чему та, зная Валькины таланты, не противилась.

    А перед самым обедом Валька собрал всех троих в кучу, как для переноса, крепко обнял, продержал так секунд десять и отпустил.

   - Для профилактики, - объяснил он в ответ на удивленный взгляд Оксанки.

ГЛАВА 3 - На грани провала

Первые дни в девятом классе Валька был угрюм и некоммуникабелен. Он тяжело переживал свое поражение в, как он считал, борьбе с консерватизмом мышления своих друзей. Даже Мишка, который его поддерживал, даже Наташка… Наташка же себя виноватой нисколько не считала. Как не считала себя победительницей и Оксанка – единственная из ровесниц, кто однозначно стоял за продолжение учебы. Светлану можно было не считать, она свое образование уже как бы завершила. Да она и не принимала участия в агитации. Она просто высказала свое мнение. Но Наташка…

   Прошла неделя. Валька втянулся в учебу и за эту же неделю к нему пришло понимание того, что он был категорически неправ, да еще, пользуясь своим почти непререкаемым авторитетом, хотел сбить с пути истинного своих друзей. И только благодаря Оксанке Валька, пусть и вопреки себе, удержался на нужной дороге. Валька не привык откладывать на потом благодарность пусть для этого и надо было переступить через собственную гордость. На перемене он решительно подошел к Оксанке, стоявшей у окна с Мишкой, взял ее за руку и отвел в сторону. Оксанка пошла, оглядываясь на Мишку, который сделал нейтральное лицо, потому что знал, что скажет Валька. А Валька сказал:

   - Прости меня, Ксанка. Я был неправ, а ты наоборот – права. А я еще… Эх! В общем, прости.

   Оксанка растрогалась.

   - Ну что ты, Валя, - и больше ничего не сказала.

   Уж чего-чего, а такта ей было не занимать.

   А вообще-то в девятом классе была совсем другая атмосфера нежели в восьмом. Очень сильно ощущалось, что народ стал старше на целый год и, соответственно, серьезнее. Из класса ушло несколько человек. Кто в другую школу, кто в другой город, кто-то даже в Россию, а пара человек, как было совершенно точно известно, ушли работать, потому что заработка родителей на семью не хватало. Валька, конечно, мог бы помочь, но даже не представлял, как.

   Исчез физрук. Просто исчез и все. И никто не знал, куда. Образовавшееся окно просто стали заполнять другими предметами, потому что на должность физрука никто в школу не шел. Даже военные пенсионеры. Кстати, ко всеобщему удовольствию разрешилась ситуация со Светланой. То, что придумала Оксанка, сработало безотказно. Наташка с Оксанкой подсуетились в первый же день, когда не было истории, и донесли мысль до девчонок старших классов. Кое-где мысль была подкреплена материально. Ну а девчонки в старших классах уже пользовались авторитетом (особенно красивые, поэтому, к примеру, в 9А классе вообще проблем не было). И когда Светлана, робея, появилась на следующий день на первом уроке в 10А классе ее встретили сдержанным одобрительным гулом. Когда она поняла, что гул исключительно одобрительный, улыбка, расцветшая на ее лице, только прибавила гулу децибел.

   Осень наступала строго по календарю. Первого сентября с утра было пасмурно и даже сорвался небольшой дождик. Был он типично осенний – землю не смочил, но настроение испортил. Причем настолько, что возражений против провести остаток дня где-нибудь ближе к экватору не последовало. У Вальки был в запасе небольшой атолл с гарантией полного безлюдья, на который каким-то чудом занесло австралийских телевизионщиков. Туда он и отправился с друзьями, телепортировав их в два приема, так как Светлана, воодушевленная своим успехом, тоже не отказалась попасть из осени в лето.

   Все бурно радовались, попав из намека на осень в настоящее лето. Валька, чтобы не диссонировать, тоже изображал радость. Наташка, правда, поглядывала на него недоверчиво, но Валька старался изо всех сил, и она успокоилась. А Валька, глядя на совершенно счастливую Светлану, с упоением носившуюся вместе со всеми по плотному белому песку, вдруг подумал, что надо найти ей приличного мужика. Вот так прямо и подумал. Но делиться своими мыслями пока ни с кем не стал.

   Погода в городе наладилась числа четвертого, и компания опять стала купаться по утрам, потому что вода в бухте нисколько не остыла. Только теперь им приходилось просыпаться на полчаса раньше, а Оксанку доставлять непосредственно домой, потому что школа начиналась с восьми, а завтракать они привыкли с чувством.

   Память о прошедшей летней вольнице постепенно уходила. На первое место переместились уроки, домашние задания, взаимоотношения в классе. Расклад сил среди учеников поменялся если и не кардинально, то близко к тому. Дело в том, что в числе прочих класс покинула и девица-бывший лидер. Она так и не смогла оправиться от нанесенного ей морального удара и по ее настоянию с мотивировкой – ничего хорошего я в этой школе для бедных не получу – девицу перевели в престижную первую гимназию. Тройка лидеров сразу развалилась и, благодаря тлетворному Мишкиному влиянию оставшиеся пацаны свои лидерские позиции утратили. Как утратил их силовой блок класса после ухода одного его члена. Силовой блок теперь представлял Мишка, вымахавший выше всех в классе.

   Но главный фурор произвела толстая некрасивая Дашка. Вообще-то задатки в ней просматривались еще в восьмом классе, просто никто их не замечал. А тут ее три месяца вообще не видели и нате вам. Дашка и так была рослая, а тут вдруг она сильно усохла в талии и в бедрах. Зато резко выделилась грудь, а лицо стало гладким, и не сказать, что очень красивым, но своеобразным. Встретивший ее на пороге класса Мишка долго вглядывался, пока подошедшая сзади Оксанка не сказала:

   - Чего смотришь? Это же Дашка.

   Мишка присвистнул и отступил в сторону. А девчонка гордо продефилировала мимо. В классе поднялся шум. А Оксанка задумчиво сказала:

   - Надо бы как-то Дашке денег подкинуть. Родители их из последних сил тянут.

   - Разовая подачка ничего не решит, - посмурнел Мишка. – Работу бы им надо хорошую.

   Оксанка только вздохнула. Она подумала, что была бы сейчас такой же как Дашка, если бы на ее пути не попалась тогда эта странная троица. И сперва Наташка, потом Мишка, а потом и Валька, подключаясь последовательно, выдернули ее и семью из засасывающего болота нищеты словно репку. А сколько таких как она, которым шанса не выпало. Оксанка опять вздохнула. И тут прозвенел звонок.

   - А что я могу сделать, - горько сказал Валька, когда Оксанка обратилась к нему. – Что я могу, когда народ сам, добровольно полез в ярмо. Кто заставлял эту толпу голосовать за жирную сволочь Кравчука? Где были мощнейшие структуры: армия, МВД, КГБ наконец? Дружно хлопали ушами? Неужели не нашлось ни одного, кто смог бы просчитать события на пару ходов вперед? Не верю. А ты теперь просишь меня что-то изменить.

   Оксанка хлюпнула носом. Валька не выносил слез своих подруг. Ему вдруг захотелось немедленно отправить кого-нибудь на остров. А тут еще Наташка смотрела большими глазами, а Мишка наоборот сосредоточенно изучал угол.

   - Ну дадите вы ей сто тысяч, - сказал Валька устало. – И что дальше? А дальше вы захотите осчастливить Аньку, потом Людку. Давайте, я вам умный вещь скажу, - Валька слегка улыбнулся, - только вы не обижайтесь. Да? Капитализм не предполагает сделать счастливыми всех, он делает счастливыми нескольких за счет всех остальных.

   Познавательную лекцию прервала примчавшаяся Светлана. Вот на кого Валька посмотрел с удовольствием. В отличие от куксившейся Ксанки и слишком серьезной Наташки, девушка прямо лучилась. Она бросилась обнимать Оксанку, потом Наташку. И даже Мишка сподобился. И Валька заметил, что Мишка очень хотел ответить взаимностью и только присутствие

   Оксанки его удержало.

   К Вальке Светлана не подходила. Только кивнула издалека. Не то, чтобы она его стеснялась, просто Валька в ее понимании был мудр не по годам, он был величина. Его подобало слушать. Даже не слушать, а внимать со всей почтительностью. Валька пытался это отношение переломить, но, когда это у него получалось, Светка становилась излишне шаловливой, хотя максимум, что она себе позволяла, так это дать ему почувствовать свои соски сквозь тонкую блузку при контакте переноса. Валька смущался до покраснения и опять начинал дистанцироваться. И все повторялось. Сейчас как раз между ними была дистанция и это обоим активно не нравилось.

   - Девчонки и пацаны, - сказала Светлана. – У меня к вам объявление. Чтобы, так сказать, потом это не стало для вас приятной неожиданностью. В следующее воскресенье будет проводиться общешкольный… Как вы думаете, что?

   - Не может быть! – воскликнул Мишка. – Это то, что я думаю?

   - Правильно ты думаешь, - подтвердила Светлана. – Воскресник.

   - Ой, Светочка, - тут же заныла Оксанка. – А можно отпроситься?

   - Можно, - ответила Светлана. – Но нежелательно. Будут какие-то шишки из горОНО и директор обещал лично намылить холку классному руководителю не обеспечившему явку. Вы ведь не хотите, чтобы мне мылили холку? – и Светлана кокетливо повела плечиком.

   Все ее дружно заверили, что нет, не хотят, а Мишка сказал, что сам намылит холку кому угодно. При взгляде на Мишку в это вполне верилось.

   - Так мало ли что может случиться до воскресенья, - резонно заметил Валька. – Но в любом случае, спасибо за предупреждение.

   - Чего уж там, - отмахнулась Светлана. – Обращайтесь.

   Если бы Валька помнил советские субботники-воскресники, то он бы сказал, что действие развивается строго по классическому сценарию. Сначала всех явившихся собрал вокруг себя директор. Чувствовалось, что ему есть, что сказать, но он себя пересилил и отделался несколькими фразами. Потом в дело вступили классные руководители, собравшие вокруг себя свои классы. Среди них, ясное дело, выделялась Светлана, одетая по-рабочему, причем так, что модели, рекламирующие рабочую одежду, должны были провалиться сквозь подиум, увидев ее.

   Вальке с Мишкой досталось сгребать листья стоящих вокруг школы платанов. Листья деревья начали сбрасывать, как только наступила июльская жара и к середине сентября их накопилось порядочно. Девчонки во главе со Светланой отправились убирать класс и отмывать стекла от наслоений еще весенней грязи.

   Мальчишки получили в кладовке инвентарь. На всех, понятно, не хватило, но оставшиеся без граблей особо не переживали и расселись на местами сохранившейся низкой ограде сквера напротив. Валька с Мишкой успели сгрести приличную кучу и уже собрались сплавить инвентарь и самим занять места на ограде, как вдруг мимо промчалась Наташка, крикнув Вальке:

   - За мной! – и свернула за угол школы.

   Валька сорвался с места, даже не успев ничего подумать. Мысль пришла, когда он уже заворачивал за угол.

   - Слава богу, с Наткой ничего не случилось.

   Но потом как резануло.

   - Ксанка! Светка!

   Валька наддал. В это время его, пыхтя как лошадь на подъеме, обошел Мишка. Школьный двор со спортивной площадкой, куда выходили в том числе окна третьего этажа, где располагался девятый класс, был пуст, не считая Наташки склоненной над неряшливой грудой тряпья.

   - Кто? – забилось в мозгу у Вальки, когда он подбегал следом за Мишкой.

   - Дашка! – он узнал это залитое кровью лицо и с его души свалилась огромная глыба и тут же Валька одернул себя: «Как я мог». Он с разбегу шлепнулся на колени, проехав по асфальту, и даже не поморщился от резанувшей боли.

   - Как? Что?

   Наташка скороговоркой рассказала им с Мишкой о случившемся, показав на открытое окно третьего этажа и торчавшие из него головы.

   - Скорую вызвали? – спросил Валька, хватая безвольную, липкую от крови руку.

   - Да, - кивнула Наташка. – Там Ксанка.

   Она все пыталась нащупать пульс.

   - Вроде живая. Надо бы ее переложить поудобней.

   - Не вздумай, - сказал Валька, продолжая держать Дашку за руку. – Вдруг у нее позвоночник поврежден. Мишка, - повернул он голову к стоящему рядом на коленях Мишке. – Возьми пацанов, уберите там контейнеры с дороги, а то скорая не проедет.

   Мишка кивнул и поднялся с колен.

   - А вон и Светка бежит. Ой, и народу с ней!

   - Ну все, - сказал Валька, отпуская Дашкину руку. – Начальный, так сказать, импульс она получила. Поэтому не буду светиться.

   Наташка кивнула. И в это время их окружила толпа школьников, с жадным любопытством разглядывая лежащую Дашку.

   - Светлана Ивановна, - сказал Валька. – Вы ее не трогайте до приезда скорой.

   И в ответ на вопросительный взгляд утвердительно опустил веки. Светлана кивнула, стоя на коленях. Тут как раз подошел директор.

   - Светлана Ивановна, пройдемте со мной.

   Валька проводил взглядом ставшую как будто ниже ростом Светлану.

   - Сейчас Светку начнут плющить, - сказал он подошедшим Мишке и Оксанке. – Натка, Ксанка, вы же там были. Идите, защищайте. Мишка, посмотри тут, я пойду скорую встречу.

   Как это ни странно, но скорая на этот раз приехала довольно быстро. Машина пробралась прямо во двор, толпа школьников расступилась, открывая дорогу к лежащей Дашке. Девчонка уже пришла в себя и тихонько постанывала. Валька, держащийся в толпе и старавшийся сделать так, чтобы его в толпе и запомнили, досадовал на то, что так мало времени контактировал с Дашкой и в то же время опасался, что кто-нибудь потом сможет сопоставить его контакты с Дашкиным состоянием. Мишка шепотом его успокаивал, говоря, что в этом бедламе никто никогда не разберется. Тем более, что это типичный несчастный случай и больше всех, как всегда достанется Светке. Вот о чем надо думать.

   Дашку между тем аккуратно перегрузили на носилки и понесли в машину. Валька под прикрытием изображающего активную деятельность Мишки и активно же мешающих ему Наташки и Ксанки еще раз прикоснулся к Дашке. Правда, только к ноге. Дашку погрузили, машина взвыла, замелькали синие огни, и она отбыла.

   Воскресник естественно свернули. Все потихоньку разошлись. Четверка друзей поджидала Светлану на старом месте. Больше всех волновался Валька. И не по поводу долгого отсутствия Светланы. Он боялся, что кто-то сможет сопоставить быстрое Дашкино выздоровление (а в том, что она быстро поправится он теперь после Юрки был твердо уверен) с наличием на месте ее падения его и Наташки. А из двоих вычленить нужного человека – задача для начальной школы.

   В то, что, будучи раскрытым, Валька сможет ускользнуть откуда угодно, он верил безоговорочно, как, впрочем, и в то, что, поверив в его сверхъестественные способности, его будут искать со всем усердием. А смотря по тому, кому первому проболтаются лечащие Дашку врачи, искать его будут или бандиты, или контора. Причем, если первые, то это гораздо лучше вторых. Вторые, конечно, тоже быстро прознают, потому что структуры срослись и теперь неизвестно кто больше бандит.

   Валька, конечно, переживал в основном не за себя, а за свою относительно спокойную жизнь, за своих друзей, за Наташку. Он не мог знать обо всех методах воздействия на нужный объект посредством друзей и родственников, но догадывался, что ничего хорошего в этих методах нет и самое лучшее, что может быть, это строгая изоляция. Валька подумал, что неплохо бы было сменить дислокацию сразу всем, но потом ему пришло в голову что этим он может выдать себя с почти стопроцентной гарантией и он решил все-таки подождать развития событий.

   На крыльце школы показалась Светлана. Вид она имела самый разнесчастный. Мало того, что ее пилил директор, так еще, несмотря на воскресный день, явился следователь. Бедную Светлану довели до того, что она стала думать будто собственными руками столкнула с подоконника несчастную Дашку. Наташку и Ксанку, которые доказывали, что Светлана вообще была в другом конце класса, слушать не стали, определив их как лиц заинтересованных, потому что они, видите ли, первыми бросились на помощь пострадавшей. Извращенная логика следователя была не то, чтобы непонятна, она вызывала искреннее недоумение. Предложение Мишки попросту следователя подкупить встретило яростное противодействие как Наташки, так и Ксанки, которые заявили, что предложение взятки следователя только насторожит и он сделает вывод, что дело нечисто.

   Валька был погружен в собственные невеселые мысли и не принимал участия в общей дискуссии и, когда Мишка его толкнул, требуя довести до товарищей свой способ решения вопроса со следователем, он некоторое время смотрел на них непонимающе. Потребовалось вмешательство Наташки, которая в нескольких словах разъяснила Вальке ситуацию. Светлана смотрела на него с надеждой. В глазах ее стояли слезы. Первым порывом Вальки было отправить следователя на остров на недельку, придав ему для острастки коробку «Мивины». Тем более, что дело, по его разумению, и со слов свидетельницы Ксанки выеденного яйца не стоило. Дашка, взгромоздясь на подоконник, протирала открытую раму и запнулась о стоящее тут же ведро с водой. Рама, за которую она ухватилась, не выдержала (все-таки Дашка была девочкой крупной) и Дашка с воплем полетела вниз.

   Все оцепенели и первой отреагировала Наташка. Бросив Ксанке:

   - Вызывай скорую! – она помчалась на поиски Вальки.

   И все.

   - Он тебе открытым текстом не говорил, чего он хочет? – спросил Валька.

   - Нет, - Светлана как маленькая шмыгнула носом. – Даже не намекал. Или же намекал настолько тонко, что я не понимала.

   - Ладно, - сказал Валька, подумав. – Я задействую свои связи в милиции. Пусть они хотя бы узнают, что ему надо. Тем более, насколько я понял, дело тянет максимум на административку. А уж на штраф мы как-нибудь наскребем, - Валька усмехнулся. – Ты, Светик, главное держись уверенно. И постарайся не плакать.

   Светлана кивнула. Валька посмотрел на нее внимательно и покачал головой с сомнением.

   - Девочки, - обратился он к Наташке и Оксанке. – Когда там рандеву со следователем? Сходите со Светланой вместе? Если надо будет сбежать с уроков… Ну что ж. Потом отбояримся.

   - Завтра надо будет к Дашке сходить, - озабоченно сказала Оксанка.

   - Надо – сходим, - кивнул Валька. – Только надо толпу побольше собрать, чтобы я смог в ней затеряться. А то знаете ли, найдется какой-нибудь умный врач и сопоставит.

   Не спеша он дошли до домика бабы Мани. Светлана через сад ушла к себе. Оксанка осталась на обед.

   - Замуж Светке надо, - вдруг изрек Мишка, сидя за столом, и сам себе удивился.

   Остальные удивились тоже.

   - Поясни свою глубокую мысль, - по праву его девушки потребовала Оксанка.

   Мишка, уже опять став обычным Мишкой, охотно пояснил:

   - Смотрите, ей к кому-то прислониться надо. К тому, кто старше или, хотя бы, ровесник. Не может же она прислониться ко мне, или вот к Вальке, - Мишка мотнул подбородком в сторону задумчиво жующего Вальки.

   - Как это, не может? – почему-то обиделась за Вальку Наташка. – Уж Валя-то по всем статьям подходит… - она вдруг заметила заинтересованный взгляд Оксанки и сбилась. – Ой, что это я…

   Невесело посмеялись. После обеда Оксанка ушла домой, Мишка традиционно отправился ее провожать, взяв на всякий случай Валькину трость, потому что предполагалось, что провожание затянется, баба Маня вперилась в телевизор, переживая очередную мелодраму. Наташка, вымыв с помощью Вальки посуду, устроилась с ним на диване в «мальчишеской» комнате.

   Для начала они поцеловались. А потом Валька откинулся на спину, приобняв девчонку правой рукой, Наташка положила голову ему на плечо, и они замерли. Слышно стало как тикают настенные часы, да за стеной в телевизоре кто-то горько плачет.

   - Натка, - вдруг позвал Валька.

   - Чего? – неохотно отозвалась Наташка, которой было так хорошо, что говорить совершенно не хотелось.

   - А ведь Мишка прав. Светке нужен настоящий мужчина, а не наша компания.

   - Почему это ее может не устраивать наша компания?

   - Ну я наверно не совсем правильно выразился. Вот вы с Ксанкой, как подружки, похоже, ее вполне устраиваете. Вы красивы, умны, развиты, да и выглядите не на свои пятнадцать, а как минимум, на семнадцать.

   Наташка была польщена. Она помолчала немного, словно переваривая сказанное, а потом спросила:

   - Выходит, дело в вас с Мишкой?

   - Выходит, - вздохнул Валька. – И долго это продолжаться не может. Мы потеряем Светку с непредсказуемым для нас результатом.

   Наташка села прямо, вполоборота к Вальке и тому пришлось убрать руку с ее плеч. Впрочем, она тут же взяла ее в свои.

   - Поясни, - потребовала Наташка.

   - Охотно, - сказал Валька и посмотрел насмешливо. – Только ты не ругайся и не дерись.

   Но Наташка шутки не приняла и продолжала смотреть требовательно. Валька вздохнул.

   - Во-первых, мы заняты, а Светка правильно воспитана, хотя именно за Мишку я бы не поручился. Ну а, во-вторых, Светке действительно нужна в жизни постоянная опора. Нужен человек любящий и верный. Вот такой как ты, - Валька улыбнулся и погладил Наташку по руке. – Только мужчина. А ты представляешь, что будет, если она найдет кого-то на стороне? А если ее найдут?

   Мишка явился где-то через час и с порога заявил:

   - Военного Светке надо.

   Валька с Наташкой опять сидевшие рядышком и при звуках шагов в сенях переставшие целоваться, переглянулись.

   - Почему именно военного? – осторожно спросила Наташка.

   Мишка решительно прошагал к дивану и шлепнулся на него рядом с Валькой. Старый диван жалобно заскрипел.

   - А потому что у военных хорошо развито чувство долга и этой… чести. С одной стороны, их этому учат, а с другой стороны – среда.

   - Среда, четверг, - проворчал Валька. – Сам придумал?

   - Нет, - жизнерадостно заявил Мишка. – Это всё Ксанка. Она говорит – нельзя пускать это дело на самотек.

   - А вот тут она права, - сказал Валька. – Тут мы милостей от природы ждать не должны.

   Тема оказалась животрепещущей, и они до самого ужина обсуждали варианты, пока Мишка традиционно не решил свалить поиски достойных кандидатов на девчонок. Он заявил, что искусство свах им изначально присуще просто в силу половой принадлежности. Наташка даже задохнулась от возмущения. В общем, дело свелось к взаимной перепалке, а потом эти двое дулись друг на друга до отхода ко сну и, соответственно, не разговаривали.

   А утром все показалось несерьезным, потому что навалились текущие дела. Светлану вызвали повесткой в прокуратуру, Наташка и Ксанка, проигнорировав уроки, отправились с ней и для моральной поддержки, и в качестве свидетелей. А Вальке и Мишке пришлось за девчонок отдуваться. Мишка даже заявил химичке:

   - Да чего вы на нас наезжаете-то? Мы ведь им не родители.

   Девчонки появились в классе перед последним уроком и, отозвав Вальку и Мишку в сторону, сообщили, что следователь какой-то совершенно съехавший с катушек и никаких аргументов не воспринимает и что Дашкина мать написала заявление, в котором во всем обвиняет Светлану, и Светка плачет и вообще все плохо.

   - Надо идти к Дашке, - сказал Валька. – А там посмотрим.

   Для похода к Дашке собрался коллектив из одиннадцати человек. Конечно, Валька предпочел бы просто переместиться вчетвером, но все-таки решил перестраховаться. Хотя тащиться на троллейбусе с пересадкой очень не хотелось. Светлану с собой не взяли. Валька сказал, что это может быть квалифицировано, как давление на потерпевшую.

   Дащка лежала вся замотанная бинтами и похожая на мумию. Но чувствовала себя уже неплохо. Лечащий врач сказал, что времени для того, чтобы делать какие-то выводы, прошло слишком мало, но тенденция положительная и вообще девочке очень повезло, хотя пара переломов вещь, конечно, неприятная.

   Наташка, которая ходила в ординаторскую, забеспокоилась и шепотом сказала Вальке, что Дашки ему бы лучше не касаться.

   - Она же здесь якобы под наблюдением, - внушала Наташка ему. – И сращивание костей за пару дней вызовет совершенно ненужные вопросы.

   - Знаю я их наблюдения, - ответил опытный Валька. – Если положено рентген через две недели делать, они раньше ни за что делать не будут. Пусть там хоть все кости в одну срастутся. Тем более, что Дашка лежит в общей палате и на общих основаниях. То есть, никому кроме родителей неинтересна. Вот если мы врачам занесем штуку долларей, вокруг нее сразу начнется танец с саблями. Но оно нам не надо. А сделать так, чтобы она быстрее поправлялась, я сделаю. И пусть здоровая лежит в гипсе. Это ей, типа, наказание за бестолковость. Вы ей потом чем-нибудь компенсируете.

   Наташка подумала, сказала: «Ладно» и Валька, затерявшись среди одноклассников, несколько секунд подержал безвольную Дашкину ладошку.

   На обратном пути четверка друзей отделилась от группы одноклассников, заявив, что у них в центре есть дела. Дела у них действительно были. Валька вызвал через дежурного знакомого капитана и пока остальные скрывались в сквере через квартал, попросил его ненавязчиво поинтересоваться, что именно надо от его знакомой учительницы районному следователю. Капитан уже оформлял пенсию, но еще был везде вхож. А так как, благодаря Вальке, о дальнейшей жизни на пенсии не задумывался, то легко пообещал все разузнать. Валька заодно нагрузил его поисками кого-нибудь из ушлых ребят, подменяющих собой новомодный салон связи.

   - А я только-только хотел тебе предложить, - сказал капитан. – Интересная, надо сказать, вещица. Только таскать ее неудобно.

   - Без машины, - заговорщицки улыбаясь, сказал Валька.

   Они быстро договорились и разошлись довольные друг другом. Валькины друзья сидели на парапете и о чем-то жарко спорили.

   - Скажи! – Мишка схватил за пуговицу подошедшего Вальку. – Правда ведь, что военный для Светки и для нас лучший выход

   - Главное, чтобы человек был хороший, - ответил Валька.

   Ему не хотелось спорить. Свою точку зрения он высказал. В конце концов матримониальные дела, скорее, прерогатива девчонок. Вот пусть они и решают.

   А через неделю Ксанка, округляя глаза и поглядывая на Вальку, сказала, что общалась с близкой Дашкиной подружкой и та сказала, что узнала от Дашкиной матери интересную новость. Якобы при очередной перевязке было обнаружено будто на Дашке все заросло как на собаке и остались только шрамы. Лечащий врач задумался и Дашку потащили на рентген, который и показал благополучное сращивание костей. Так что Дашка теперь феномен и для ее изучения собрались приехать из Симферопольского меда и, как бы, не из Киева. Наташка с тревогой посмотрела на Вальку, а тот сделал мужественное лицо. Беда пока прошла мимо и за все будет отдуваться несчастная Дашка. А уж девчонки постараются ей возникшие неудобства компенсировать.

   Валькино обращение к капитану и, на всякий случай, к участковому принесли свои плоды – Светлану удалось отмазать за жалкие две тысячи долларов. Во столько следователь оценил закрытие дела. Валька подозревал, что тут основную роль сыграло на глазах улучшающееся здоровье Дашки. До следователя, видать, дошло, что еще через пару дней он рискует вообще ничего не получить.

   А в качестве приятного бонуса капитан вручил Вальке две большие коробки с мобильными телефонами.

   - А второй кому? – завладев аппаратом, поинтересовался Мишка.

   - Второй – Светке, - решительно заявил Валька и добавил, желая пресечь дальнейшие разговоры. – У Ксанки хоть городской есть.

   Оксанка, конечно обиделась, но вида не подала.

   - Условие, - сказал Валька и твердо посмотрел на Мишку. – Телефон нигде не светить и вообще лучше, чтобы он полежал дома. Так сказать, стационарный мобильник.

   - Ну-у, - произнес Мишка разочарованно. – А я-то думал…

   Больше всех новому телефону обрадовалась баба Маня.

   - Это что ж, - спросила она. – Я теперь могу куда угодно звонить?

   - Куда угодно, - подтвердил Валька.

   - И бесплатно? – подозрительно поинтересовалась баба Маня.

   - Один доллар – минута, - сообщил Валька.

   - Ух ты, - испугалась баба Маня. – Да ну его к шутам за такие деньги.

   - Это не страшно, - успокоил ее Валька. – Это не деньги. А вот тот, кому ты будешь звонить, тоже будет платить, Но, уже как за междугородный разговор.

   - Так это только для богатых, - разочарованию бабы Мани не было предела.

   - Ну почему же, - не поддержал ее пессимизм Валька. – Матери Светланы можешь звонить, матери Ксанки. И этим, пожалуй, ограничимся. Натка, - позвал он. – Пойдем, сходим к Светке. Надо ей телефон отнести, проинструктировать, да порадовать насчет следователя. И захвати с собой две штуки.

   … В конце октября в городе вдруг стало холодно. То ли очередной циклон наехал, то ли море перестало отдавать аккумулированное за лето тепло. Темнело рано, а так как на Корабелке относительно полноценно освещалась только одна улица, то дорогу в темноте вне ее приходилось выбирать особенно тщательно. Наташка шла между Валькой и Мишкой, держась за обоих. Мишка нащупывал дорогу впереди ногой, так как наличие асфальта не предполагало отсутствие выбоин. Валька, словно слепой, постукивал впереди себя тростью. Несмотря на то, что хромать он давно перестал, с тростью не расстался и таскал ее с собой, как заявил друзьям «для форсу бандитского». И сейчас она опять его выручала. Наташка же надеялась на спутников.

   - А Ксанка сейчас в тепле сидит, - сказал Мишка, затягивая одной рукой завязки капюшона.

   - А я тебе предлагал, - тут же откликнулся Валька. – А ты – пройдемся, да пройдемся. Терпи теперь.

   - С твоими переносами, - приглушенно проговорил Мишка. – Скоро совсем ходить разучимся.

   - Ходи, - Валька постарался, чтобы его тон был как можно более безразличным. – Кто тебе мешает. Можешь прямо завтра начать.

   Мишка промолчал. Видно, перспектива его не воодушевила. Внезапно он остановился. Наташка сделала полшага вперед и тоже остановилась. А следом за ней остановился и Валька.

   - Ну что там? – спросил он.

   - Ноги, - кратко проинформировал Мишка и присел, чтобы лучше рассмотреть препятствие.

   - Блин! – Валька огляделся.

   За два квартала от них горел одинокий фонарь.

   - Труп? – спросил он деловито.

   - Вроде нет, - с сомнением ответил Мишка.

   - Тогда подожди здесь. Я за фонариком, - распорядился Валька. – Натка, ты со мной?

   - Я с Мишкой побуду, - сказала Наташка. – Только ты побыстрее, пожалуйста.

   Валька, не говоря больше ни слова, исчез и появился обратно буквально через минуту.

   - Вполне приличный мужик, - сказал Мишка, когда Валька осветил лежащего. – Только пьян в зюзю. А так, одет вон чистенько, - подумал и добавил, - был. И что с ним будем делать?

   - Замерзнет ведь, - сказала сердобольная Наташка.

   Валька задумался. Тащить мужика к себе не было никакого резона. Ну, во-первых, некуда, тут даже и во-вторых не надо, но, а если все-таки, во-вторых, то кто его знает, что это за мужик. А вдруг он имеет отношение к местным бандитам. Или ворам. Или, что еще хуже, к чиновному люду. Нет, к себе нельзя. Впрочем, выбор у Вальки был небольшой. У Ксанки вообще сейчас разгром, потому что ремонт, совмещенный с переездом это не меньше двух пожаров одновременно. Остается…

   - Может к Светке? – нерешительно предложил Мишка.

   И они почему-то оба посмотрели на Наташку. Словно это она была Светкой.

   Светлана, похоже, даже обрадовалась появлению Вальки в обнимку с Наташкой. Наташка, пользуясь случаем, не просто обняла, а прямо-таки втиснулась в Вальку и победно улыбнулась, почувствовав, как он на это реагирует. Валька покраснел и отвернул лицо, но объятия разрывать не спешил, и Наташка сама вывернулась из них. Светлана, которая как раз случилась в холле, посмотрела на них вроде как с некоторой тоской. Она с сомнением согласилась принять у себя неизвестного мужчину только тогда, когда Валька предложил у нее переночевать. Впрочем, посмотрев на Наташку, он тут же отработал назад и предложил Мишку. Светлана обрадовалась неизвестно чему, но Валька не стал вникать и отправился за Мишкой.

   Мужик, когда его доставили к Светлане, максимум, мог мычать, не открывая глаз.

   - Вусмерть, - поставил диагноз Валька.

   Вдвоем с Мишкой они стянули заляпанную грязью одежду и развесили ее на теплых батареях. Мишке притащили раскладушку, и он остался ужинать со Светланиным домочадцами, а Валька с Наташкой отправились домой. По пути Наташка попыталась повторить давешние объятия, но Валька, покраснев (что, впрочем, было не видно в темноте), ухитрился их избежать. Но целовался он с удовольствием.

   На следующий день Мишка рассказал, что мужик разбудил его часов в шесть утра.

   - Выглядел он ужасно, - Мишка пучил глаза и строил рожи, чтобы показать, как выглядел мужик. – Морда опухшая, красно-синего цвета, под глазами мешки, волосы дыбом и грязная щетина. Его же вечером не умывали, - пояснил Мишка.

   - Слышь, пацан, - поинтересовался мужик и голос у него был под стать облику. – А где это я?

   Мишка сказал, что сон с него как рукой сняло. Но он смог собраться и внятно объяснить мужику, куда он попал. Мужик шлепнулся на диван, схватился за голову и стал раскачиваться из стороны в сторону. Мишка не мог понять, то ли он так переживает, то ли его похмелье мучает, пока не пришел к выводу, что это и то и другое одновременно.

   Пока мужик так переживал, Мишка быстро оделся и отправился на кухню. Он знал, что предусмотрительный Валька вчера, прежде чем уйти, сгрузи в холодильник две бутылки пива. Когда Мишка возвращался, имея в каждой руке по бутылке, сверху как раз спустилась Светлана, еще заспанная, в коротком халатике, полы которого она придерживала рукой.

   - Ну как там? – спросила она с живейшим интересом.

   - Ну вот сейчас его приведу в чувство и пусть валит.

   - Может его завтраком накормить? – спросила Светлана.

   - Ну не знаю, - ответил Мишка с сомнением. – По-моему, этого, - он покачал бутылками, - ему должно хватить.

   - А одежда? – спохватилась Светлана. – Она же высохла. Принеси, я почищу.

   - Ты что, - удивился Мишка, - сама зайти не можешь? – но посмотрел на Светлану. – Хорошо, сейчас принесу.

   Через несколько минут Мишка нашел Светлану на кухне.

   - Пиво взял, - сказал он с явным одобрением в голосе. – А одежду не отдает. Сам – говорит – почищу.

   - Пошли, - решительно сказала Светлана, вытирая руки. – Присутствовать будешь.

   Когда она, после короткого стука, вошла в комнату, мужик замотанный в одеяло с тоской рассматривал заляпанные брюки. Подняв голову, он увидел вошедшую Светлану и глупо на нее вытаращился. Мишка ему искренне посочувствовал. Он бы тоже в таком положении резко поглупел. А мужик вдруг как-то засуетился и попытался натянуть штаны, не снимая одеяла, и только еще больше запутался.

   - Светик, выйди. Не видишь, что ли? Ты его смущаешь, - прошипел Мишка.

   Светлана и сама почему-то смутилась. Пробормотав:

   - Ждем вас к завтраку, - она повернулась и вышла.

   Однако, через пять минут хлопнула входная дверь, а еще через пять на кухне появился Мишка и отрапортовал:

   - Его зовут Денис. Он искренне сожалеет о случившемся и приносит хозяйке дома, то есть тебе, свои извинения. У меня все, - и Мишка с чувством исполненного долга уселся за стол.

   А через день, в воскресенье утром у бабы Мани вдруг зазвонил мобильник. Баба Маня, которой очень нравилась новая игрушка, нажала кнопку.

   - Хелло-у, - сказала она нараспев, как учил Валька. – А, это ты, Света. Сейчас позову. Валя!

   Валька выслушал, сказал: «Иду» и нажал «отбой».

   - Куда? – всполошилась Наташка

   - К Светке. Давешний мужик заявился. Попросила поприсутствовать.

   - О-па! – сказал Мишка. – Я с тобой.

   - И я, - сказала Наташка, набрасывая куртку прямо на халатик.

   - Ну вот, - недовольно произнес Валька. – Целая делегация. Натка, ты бы хоть джинсы надела что ли. Холодно ведь.

   Наташка нетерпеливо отмахнулась.

   В дом они вошли с черного хода. Ну, собственно, как всегда и входили. В холле навстречу попался Юрка.

   - Как обстановка? – деловито спросил Мишка.

   Юрка молча махнул рукой и стал подниматься по лестнице. Валька тем временем, заглянул в приоткрытую дверь гостиной и повернулся к своим.

   - Сидят, - сказал он. – И мирно беседуют. Может зря Светик волну подняла. Натка, ты у нас девушка самого мирного вида, не то, что Мишка с его разбойничьей физиономией.

   Мишка довольно осклабился.

   - Сходи, спроси, мы нужны вообще-то? Может нам где подождать? Или все-таки тревога была учебной? Да, и к этому присмотрись. У тебя глаз острый.

   Наташка зашла в гостиную, оставив куртку в руках у Вальки, а Мишка прилип к щели.

   - Ну Натка, - сказал он восхищенно. – Ну дает. Нет, ты только посмотри.

   - Не хочу, - буркнул Валька, отворачиваясь.

   Мишка посмотрел на него, покачал головой и снова повернулся к щели. Но Наташка уже вышла и забрала у Вальки куртку.

   - Идемте, - сказала она. – Ложная тревога.

   Домой шли в молчании. Чувствовалось, что Мишке молчание давалось нелегко. После того, как вошли в свой сад, Наташка заговорила:

   - Он офицер, моряк. Заканчивал «Нахимку» как раз в год развала. Только я не поняла, он уже старлей, или же еще нет.

   - Это несущественно, - сухо сказал Валька. – Что еще?

   Наташка взглянула на него недоуменно и продолжила:

   - Светка сказала, что он очень милый молодой человек. Цветы принес. Еще раз извинился. Сказал, что это с ним в первый раз…

   Мишка фыркнул.

   - В общем, она собирается оставить его на обед. Пусть, мол, еще мать посмотрит. Мне же он показался вполне себе обычным. Знаете, про таких говорят – без изюминки. Но впечатление чисто внешнее. А так, конечно, красив, высок, светловолос, - тут Наташка улыбнулась и сказала. – Да ну вас.

   После обеда прибежала Светлана и, пылая щеками, стала путано рассказывать, какой Денис добрый, вежливый и… она никак не могла подобрать слово, и Мишка решил подсказать.

   - И непьющий.

   Светлана смешалась и посмотрела на Мишку жалобно. Тогда Валька взял ее тихонько за руку, другой рукой показывая Мишке из-за спины кулак, и сказал:

   - Светик, обязательно возьми с собой телефон и не ходи допоздна. А вернешься – сразу отзвонись.

   - Спасибо, милые, - Светлана была так обрадована, словно ожидала другого и не очень хорошего. – Только допоздна в любом случае не получится. Денису в пять надо матери лекарство давать. Мать у него больная.

   Светлана сделала всем ручкой и упорхнула,

   - Вот что с человеком делает увлечение, - сказал Мишка, не имея, естественно, в виду себя.

   - А я рада за Светку, - сказала Наташка. – Она у нас была какая-то неприкаянная.

   - А я даже не знаю, радоваться или огорчаться, - сказал Валька. – Она же все про нас этому Денису расскажет. А как он себя поведет, все узнав…

   И Наташка, и Мишка, оба с испугом посмотрели на Вальку. Обоим сразу вспомнились те страхи, о которых он рассказывал: бандиты, спецслужбы, секретные институты. Наташка отреагировала первой.

   - Надо бы место подготовить, - сказала она и бледно улыбнулась. – Для срочной эвакуации.

ГЛАВА 4 - Мир №2

На следующий день Наташка с утра, ничего не сказав ни Вальке, ни Мишке, встретилась с Оксанкой, которая приходила в школу отдельно. Оксанка, выслушав Наташкин сбивчивый рассказ, сначала осуждающе качала головой, потом обрадовалась, но, узнав про Валькины предположения, перепугалась до крайности. И сразу согласилась поддержать Наташку в разговоре со Светланой. У Светланы был второй урок и в школу она должна была подойти позже.

   Тут к девчонкам подошла недавно выписавшаяся Дашка. Дашка была феноменом горбольницы. Смотреть на нее приходили из всех отделений. Еще бы, свалившись на асфальт с третьего этажа, девчонка получила пару переломов, множественные порезы от разбитого стекла, считая сюда несколько глубоких, закрытую черепно-мозговую травму с сотрясением и общий ушиб всего организма. А через неделю она уже чувствовала себя прекрасно, все порезы заросли как на собаке, в том числе и глубокие, переломы срослись, словно их и не было, ну и, ко всему прочему, от черепно-мозговой травмы не осталось и следа. Единственное, что сильно пострадало и практически не поддавалось восстановлению было всего навсего Дашкино школьное платье.

   Мишка после Дашкиного излечения стал посматривать на Вальку почему-то с опаской, а Наташка ходила гордая, словно это было делом ее рук. Оксанка просто радовалась, а вот Светлана стала чувствовать нечто вроде комплекса неполноценности, потому что считала себя жутко обязанной, а чем отблагодарить не знала. Вернее, она догадывалась, чем могла отблагодарить, но каждый раз при этой мысли мучительно краснела. И хорошо, что ни Валька, ни, особенно, Наташка об этих ее мыслях ничего не знали.

   Дашка, которая после падения почему-то стала выглядеть лучше, чем до падения (Наташка с Оксанкой догадывались почему, но, естественно, помалкивали) в своем несуразном зашитом, заштопанном платье выглядела сущим пугалом. Она и подошла-то к признанным красавицам школы, потому что они обещали ей помочь с платьем. Наташка с Оксанкой быстро отшили Дашку, пообещав ей в воскресенье поездку на пятый километр, но тут прозвенел звонок, и они отправились в класс. Валька посмотрел на них с подозрением, но девчонки сделали беспечные лица и Валька успокоился.

   Светлану они выловили на следующей перемене. Они не стали дожидаться ее в коридоре, Оксанка сходу зашла прямо в учительскую и вызвала ее наружу. Светлана обрадовалась девчонкам, но тут Наташка обрушила на нее все Валькины предположения, а заодно и свои мысли по части панического бегства всех причастных неизвестно куда. Вид мрачной Оксанки, стоящей рядом, только подтверждал ее слова. Светлана тоже перепугалась, хотя и не чувствовала за собой никакой вины и, когда девчонки подступили к ней с вопросом, чуть ли не расплакалась. А так как обстановка не позволяла прибегнуть к обычным методам утешения, то есть обнимать, гладить плечи и руки, целовать и шептать всякие глупости, то девчонки просто ограничились всякими глупостями.

   Войдя в класс, Светлана нашла глазами Вальку и еле заметно ему кивнула. Валькин взгляд сразу потеплел. Он повернулся к сидящей сзади Оксанке и вопросительно посмотрел на нее. И та тоже успокоительно кивнула.

   Домой из школы шли все впятером. Светлана держала под руку Вальку, который немного стеснялся и незаметно оглядывался по сторонам. А Светлана вполголоса рассказывала ему какой Денис хороший и как трогательно он заботится о больной матери и младшей сестре, которая тоже учится в их школе, только в 7 «Б».

   - Я не понял, Светик, - сказал наконец Валька. – Ты со своими иносказаниями меня вконец запутала. Говори прямо, ты хочешь, чтобы Денис стал одним из нас?

   Светлана опустила голову и долго молчала, как будто не было ничего на свете важнее мелькания ее ботиночек. А потом совсем тихо сказала:

   - Да.

   - Но я его совсем не знаю, кроме того, что он тяжелый, - растерянно сказал Валька. – Мишка, тот хоть общался.

   - Да, - тут же сказал Мишка. – Я общался. А что надо?

   Вопрос решили обсудить после обеда с привлечением бабы Мани как дуайена (это Наташка вычитала и решила внедрить в практику). Светлана отправилась через сады домой, пообещав быть через час, а Оксанку оставили обедать, наказав ей позвонить домой и отметиться.

   - Втюрилась наша Светка, - сказал Мишка, глядя вслед скрывшейся за деревьями Светлане

   - Вот потому-то я Светкиным характеристикам не очень доверяю, - сказал Валька. – Влюбленная женщина, по-моему, предубеждена.

   - Много вы понимаете в влюбленных женщинах, - дернула плечиком Оксанка.

   Наташка промолчала, но чувствовалось, что она позицию Оксанки поддерживает.

   - Идите за стол! – прикрикнула баба Маня. – Знатоки!

   Поглощая суп, Мишка исхитрился вкратце ознакомить бабу Маню с предметом их спора, в то время как остальные помалкивали, сосредоточенно работая ложками. Но самое главное он изложить не успел, потому что, покончив с супом, в разговор вступила Наташка. И если на слова Мишки баба Маня только задумчиво кивала, то, выслушав Наташку, она даже есть перестала.

   - Ну и что вы собираетесь делать? – спросила она, глядя на Вальку.

   Валька аккуратно доел второе и только после этого ответил:

   - А что мы можем сделать? Светка прекрасно представляет, во что может вылиться утечка информации и будет стараться молчать изо всех сил. Но вот во что может превратиться ее жизнь при наличии тайны, которой нельзя поделиться с близким человеком, - тут Валька оглядел всех по очереди. – Ну, если человек станет достаточно близким.

   Все переглянулись. Видать, такой вопрос в их головах не возникал. Все было просто и понятно – достаточно Светке принести страшную клятву на крови, ну или просто дать честное слово и можно спокойно жить дальше. А что получится с самой Светкой, если она, как сказал Мишка, втюрилась. Скрывать тайну от любимого человека, прервать все связи с лучшими друзьями и подругами, готовыми в любой момент прийти на помощь, своими руками захлопнуть дверь в новую, такую интересную и насыщенную жизнь.

   И девчонки, и Мишка примерили все это к себе и дружно замотали головами. А искуситель Валька коварно спросил:

   - А знаете почему болтливые девчонки, - он по очереди посмотрел на Наташку и Оксанку, - и хвастливые мальчишки, - взгляд на Мишку, - до сих пор ничего не разболтали и не похвастались?

   Троица даже не подумала обижаться.

   - А почему? – осторожно спросила Наташка.

   - А потому, - Валька прищурился. – Что их самые близкие люди, - он быстро добавил, - ну это я так думаю, находятся здесь и они знают, чем им это грозит, - Валька поднял руку, предупреждая возможные возражения. – Это первое. И второе. Им просто не с кем болтать и не перед кем хвастать.

   Валька не успел увернуться, девчонки набросились на него с двух сторон, чувствительно надавали по бокам, подергали за волосы и напоследок почти синхронно чмокнули в оба уха так, что у Вальки зазвенело в голове. А Мишка смотрел на это и ухмылялся.

   - Вы даже не представляете, - сказал Валька серьезно, - как я вас люблю.

   - Что? И меня? - спросил Мишка, все еще ухмыляясь.

   - И тебя, и Ксанку, и Натку, и бабу Маню, и Светку. Всех, - и добавил совсем тихо. – И очень надеюсь, что это взаимно, - он повернулся с улыбкой к стоящей совсем рядом Наташке. – Речь не о тебе. Тут никаких надежд.

   Наташка победно улыбнулась и положила руку ему на плечо, Мишка засопел и отвернулся и даже баба Маня мечтательно воздела глаза к потолку. Но всех поразила Оксанка. Она положила руки Вальке на плечи, причем одну поверх Наташкиной, наклонилась и крепко поцеловала его в губы. Потом, наклонив голову, быстро пошла, почти побежала из дома.

   - Мишка! – крикнула Наташка, пока Валька сидел как статуй. – Догони и верни!

   Мишка сорвался с места и в дверях столкнулся со Светланой.

   - Что тут у вас? – спросила Светлана, входя. – Бегаете. Пообедать-то успели? А то я немного пораньше.

   - Успели, Светик, - сказал отмерший Валька, глядя на нее с опаской, словно боясь, что сейчас и Светлана набросится и станет целовать.

   Тут Мишка буквально втащил слабо трепыхавшуюся Оксанку. Та всхлипывала и отворачивалась. Светлана растерялась.

   - Да что тут у вас происходит?

   - Признание в любви, - любезно проинформировал ее Мишка, все еще держа Оксанку за талию, хотя она уже оставила попытки вырваться. – Вот этот тип, - он указал подбородком на Вальку, - сказал, что всех нас любит, а эта девчонка его поцеловала.

   - И все? – удивилась Светлана. – А я-то думаю, что за шекспировские страсти.

   - Да какие страсти, - солидно сказал Мишка. – Глупости одни.

   - Сам ты глупости, - вдруг запальчиво заявила Оксанка и резким движением вырвалась из Мишкиных объятий. – Да если хочешь знать, все мы Вальке по гроб обязаны.

   - Да знаю я, - тихо сказал Мишка. – Только целоваться не лезу.

   В комнате на мгновение наступила тишина, а потом грохнул дружный хохот.

   - Все, - сказал Валька, вытирая слезы. – Сам виноват. Надо любить молча. Итак, Светик пришла, кворум есть. Приступаем. И это, я там не договорил, потому что некоторые полезли драться. А тут вот как раз и Светик есть. Я уже объяснил почему о нас никто не знает, хотя мы никаких клятв не приносили. Просто мы достаточно взрослые, чтобы понять, что от молчания каждого зависит благополучие, а то и жизнь остальных. Ну и, опять же, повторюсь, у нас как бы все помыслы направлены вовнутрь, то есть, грубо говоря, нам никто кроме нас не нужен. У меня, по крайней мере, так – есть друг и целых три подруги. Полагаю, что у Мишки тоже так.

   Мишка молча кивнул.

   - Натка? Ксанка?

   - Да, - почти синхронно ответили девчонки.

   - Теперь Светик. Она у нас девочка взрослая и ей нужен друг, соответствующий ей хотя бы по возрасту. У нас, - Валька огляделся, - таких нет. Хотя, думаю, Мишка, если ему наклеить усы, подошел бы.

   Мишка обеспокоенно завозился и украдкой глянул на Оксанку. А Светлана зарделась.

   - Таким образом, - продолжил Валька, солидно откашлявшись, - Светик остается неохваченным, что угрожает ей, со временем, различными комплексами.

   - Валька, ты можешь покороче? – взмолился Мишка. – Я уже и начало забыл.

   - Что? Еще короче? – удивился Валька. – Ну ладно. Если ты настаиваешь. Тогда так. Светик увлекся мужчиной Денисом, коего все, кроме Ксанки, видели. Светик, ты же не будешь отрицать?

   - Нет, - ответила Светлана, немного смущенная Валькиным напором.

   - Тогда перед нами встают два варианта решения. Первый – все продолжается, как и продолжалось, только Светик становится хранительницей страшной тайны, которую ей гораздо тяжелей будет хранить, чем нам, потому что мы храним тайну только друг от друга, что просто смешно, а ей придется хранить тайну от понравившегося ей человека, а это неизмеримо труднее. И второй – мы принимаем ее мужчину в наш сплоченный коллектив и тогда уже он должен будет хранить нашу тайну. Но это только при условии, что Светик будет ему дороже жизни, - Валька пытливо посмотрел на Светлану. – Ты можешь такое обеспечить?

   - Я? – Светлана растерялась. – Я постараюсь.

   Она покраснела еще больше.

   - Совсем вы девочку запутали, - раздался из угла уж никак не старческий голос бабы Мани. – Как же она может знать, что у нее сложится?

   - Надо устроить ему смотрины, - предложила Оксанка. – Надо же посмотреть, что это за человек.

   - Нет уж, - на этот раз решительно сказала Светлана. – Чтобы у него появилась иллюзия выбора? Только когда обратной дороги не будет, я вас покажу.

   Вечером, когда до отхода ко сну оставалось всего ничего и баба Маня у себя уже видела неизвестно какой по счету сон, Наташка и Валька сидели на диване, прижавшись друг к другу. Валька обнял девочку левой рукой за плечи, а правой перебирал пальчики ее лежащих на коленях рук. Наташка сидела, полуприкрыв глаза, и отдавалась ощущениям.

   Пристроившийся напротив Мишка внезапно вздохнул и сказал:

   - Я тоже так хочу.

   Наташка открыла один глаз и посмотрела на него с интересом, а Валька вдруг сказал:

   - Ну и кто тебе мешает? Ты же прекрасно знаешь, что Ксанке не надо будет бегать ночью по улицам. Ну так и сидели бы по вечерам вот как мы с Наткой, - Валька чуть сильнее прижал к себе девушку, а та потерлась щекой о его плечо.

   - А ты можешь вот сейчас сюда Ксанку доставить? – загорелся Мишка. – Ну как деньги или продукты. Ты ведь даже как-то раз Натку так из рук бандитов вырвал.

   - Наверно смогу, - сказал Валька. – Но на своих лучше не пробовать. А Натка… это был экстремальный случай.

   - Рано или поздно, все равно придется, - тихо сказал Мишка. – Так что лучше быть готовым заранее.

   Валька задумался.

   - Ребята, - вдруг встрепенулась Наташка и даже руку у Вальки отобрала. – Мы же хотели подумать насчет запасного варианта.

   - Вот еще, - ответил Мишка, мысли которого были заняты совершенно другим. – Зачем нам запасной вариант? Со Светкой же договорились.

   Наташка оглянулась на Вальку. Тот понял ее без слов.

   - Берсерк, - начал он, - это воин, любимый богами. Его стрела не берет.

   На него недоуменно посмотрел не только Мишка, но и Наташка. Валька улыбнулся и закончил:

   - А зачем же он кольчугу носит? На всякий случай.

   - Ну и думайте, - сказал Мишка. – А мне все равно куда с вами.

   - Ну не злись ты, Мишка, - примирительно сказал Валька. – Ну не могу я тебе сейчас Ксанку предоставить. Вдруг она вот в сей момент в ванной под душем. Хочешь получить голую мокрую Ксанку?

   Мишка на мгновение задумался. Потом лицо его расплылось в широкой улыбке.

   - Хочу, - сказала он.

   - Маньяк, - констатировал Валька и повернулся к Наташке. – Ты же знаешь варианты, которые я могу предложить. К сожалению, жилищный вопрос нам не удалось решить нигде. Можно еще, как предлагал Мишка, поискать заброшенную деревню, но я просто не представляю, где ее искать. Это ж надо куда-то ехать.

   - Деревню, - оживился Мишка. – Деревню лучше искать в нечерноземном поясе. И чтобы поблизости был какой-нибудь город.

   - Город-то зачем? – поинтересовался Валька.

   - Ну, еду там брать. Вещи, - ответил Мишка, потом задумался. – А и правда, зачем?

   - Подожди ты, Мишка, со своей деревней, - заторопилась Наташка. – Валь, а ты можешь, к примеру, представить себе лес?

   - Конечно могу, - сказал Валька с сомнением. – Только я должен представить себе конкретный лес. Ты имеешь что-то предложить? И кстати, зачем тебе это?

   - Я хочу… - слов не хватало, и Наташка стала помогать себе руками. – Я хочу, чтобы нас не нашли даже если будут искать всерьез. Ведь, если следовать Мишкиной методике, все равно останется какой-то след. Тебя могут запомнить в поезде, в автобусе, да даже идущего пешком из окна проезжающей машины. А так мы просто перенесемся в неизвестное никому кроме нас место. Ведь наверняка по теории вероятности такое место где-то есть.

   - Где ты нахваталась? – вытаращился Мишка.

   - Погоди, Мишка, - заинтересовался Валька. – А какие-нибудь особенные требования у тебя есть? Там, хвойный, смешанный, чернолесье или вовсе тропический.

   Наташка задумалась.

   - А давай я тебе все запишу. Завтра после уроков и выдам.

   - Эй вы, конспираторы, - подал голос Мишка. – А чего вы вообще в лесу собрались делать? Грибы собирать? А жить где? Под ёлкой?

   Наташка растерянно посмотрела на Вальку. Тому оставалось только развести руками. Что там Наташка себе надумала, но на следующий день после уроков Валька получил три тетрадных листка. Лес, как он понял, во всех трех наличествовал. Понятное дело, что первым Валька, уединившись, насколько это было возможно в набитом народом домике, взял листок с округлым Наташкиным почерком.

   Валька, который лес видел только из окна автомобиля, а в деревне был два раза у бабушки на юге Ленинградской области, тем не менее, сразу понял, что Наташка в лесу вообще ни разу не была. Ее описание леса сводилось по существу к описанию одного дерева и его, это описание, запросто можно было начать словами «У Лукоморья дуб зеленый». Правда, златая цепь и кот с русалкой отсутствовали, а Лукоморье заменяла «плавно изгибающаяся речка», на берегу которой и стоял означенный дуб. Далее, вправо и влево по берегу стояли такие же солидные деревья, но явно не дубы. И были они описаны мельком. То есть, считалось, что дуб тут гвоздь пейзажа и ориентироваться надо исключительно на него. А вот за речкой, за прибрежными ветлами с ракитами парой предложений были описаны несколько серых крыш. Форма крыш наверно отдавалась на Валькино усмотрение.

   Валька вздохнул и отложил листок. Следующим, по справедливости, должен был идти Ксанкин. Он Вальке и попался. Ксанка своим мелким убористым почерком исписала обе стороны листа. Валька начал читать и увлекся. Ксанка, это он почувствовал сразу, в лесу была и неоднократно. В ее описании это действительно был лес как совокупность деревьев, подлеска и травы. Правда, Ксанка не стала проникать вглубь леса и довольствовалась его опушкой. Валька отметил, что девчонки, не сговариваясь, проигнорировали сосны и ели, отдав предпочтение лиственным деревьям. Лес у Ксанки замыкал собой большую поляну или даже луг, у дальнего края которого бежала неширокая речка. В центре луга полускрытый толстыми разросшимися деревьями стоял, судя по пустым окнам без рам, давно заброшенный дом. Причем, Ксанка описала все так живо, что Валька даже почувствовал на лице дуновение ветерка, принесшего цветочный запах и далекое гудение пчел.

   Все еще находясь под впечатлением Ксанкиного леса, Валька взял третий листок.

   Мишка, зная свою литературную бездарность, рискнул доверить свое виденье предмета изображению. А вот рисовал он неплохо. Как на Валькин непросвещенный и предубежденный взгляд, так даже очень хорошо. По крайней мере, Наташкин карандашный портрет его работы Валька не поленился отнести в мастерскую, где его оформили под стекло и в рамочку. Мишка висящим над Валькиным спальным местом портретом гордился, а Наташка умилялась. И вот этот самый Мишка изобразил какую-то низкую избушку с почти плоской крышей, крытой явно дерном, на котором в изобилии цвели цветы на высоких стеблях. Рядом с избушкой стоял такой же сарайчик без окон. Пространство между ними заросло высокой травой и даже два куста имелось. А сверху над избушкой склонились толстые ветви. Избушка стояла как бы на лесной прогалине. А вокруг угадывались поросшие кудрявым лесом округлые холмы. Пейзаж выглядел бы идиллическим, если бы не два абсолютно черных провала окна на переднем плане. Они настолько явно диссонировали с прочей патриархальностью, что Вальку даже передернуло. Не хотел бы он отправляться в это место в одиночку.

   Так в размышлениях Валька и не заметил, как досидел до ужина. Ему никто не мешал, хотя все посматривали с любопытством (Оксанка откликнулась на просьбу Мишки, но сказала, что она не будет проводить с ним все вечера). А вот после ужина Валька затеял разбор полетов. Стараясь быть объективным, он сказал:

   - Самое лучшее описание у Ксанки. Самое неожиданное – у Мишки. Ну а Натка… - Валька развел руками.

   Он думал, что Наташка обидится, но та только беззаботно махнула рукой.

   - Предлагаю для начала взять Ксанкино описание, обсудить его и дополнить, если у кого будут дополнения. Мишка, тебе читать.

   Мишка хотел было возразить, но посмотрел на Ксанку, на Вальку, вздохнул и начал читать, четко выговаривая фразы. А Валька, прикрыв глаза, представлял себе все, что Мишка произносил. И когда Мишка прочитал примерно две трети Ксанкиного описания, Наташка, обнаружила, что Вальки рядом нет.

   - Стой, Мишка! – воскликнула она.

   Мишка прекратил чтение и вопросительно посмотрел на Наташку. Потом до него дошло, и он с оттенком удивления заметил:

   - Глянь-ка, сработало.

   И только он произнес эту фразу, как рядом с ним образовался стоящий Валька. Мишка от неожиданности вздрогнул и попенял другу:

   - Предупреждать надо.

   А Наташка захлопала в ладоши.

   - Получилось, получилось! – и с жадным интересом потребовала. – Рассказывай.

   - Сейчас, - сказал Валька и обратился к молчащей Оксанке. – Ксан, ты это все сама придумала? Нигде не подсматривала? Не списывала?

   Оксанка так же молча кивнула, все еще растерянно глядя на Вальку.

   - Здорово! – обрадовался Валька. – А еще можешь что-нибудь придумать?

   - Наверно, - Оксанка несколько секунд подумала и повторила. – Наверно.

   - Ну ты будешь рассказывать? – не унималась Наташка.

   - А что рассказывать? – сказал Валька. – Сейчас сами все увидите. Ну-ка становитесь.

   … Небо было высокое и ярко-синее. Его синеву подчеркивало снежно-белое облако, клочком ваты небрежно брошенное почти на середину небесного купола. Лес был важен и таинственен. Между толстыми стволами царил полумрак, местами пробиваемый косыми лучами. Подлесок из кустарников и молодых деревьев немного выступал из-за спин стоящих в строю великанов. Лес окружал поляну плотным кольцом и только вдалеке, метрах в двухстах в строю деревьев угадывался разрыв или намек на разрыв. Это обязательно подлежало исследованию, но не в первую очередь. А в первую очередь друзей интересовал, конечно, дом. Дом был старый. Похоже, даже очень старый. Деревья, выросшие рядом и чудом не сковырнувшие фундамент своими корнями, были не менее чем в обхват толщиной. Однако, несмотря на старость, дом не покосился и видимых дефектов, кроме пустых окон, не наблюдалось. Дом выглядел как старый солдат, сохранивший выправку и осанку.

   - Идемте. Идемте, - торопил Валька, направляясь к дому. – Я здесь уже был.

   - Как был? – удивилась Наташка. – Тебя не было какую-то минуту.

   Валька удивился в свою очередь.

   - Какая минута? Я здесь не менее получаса бродил.

   Все посмотрели друг на друга, а Наташка задумчиво сказала:

   - И лето здесь. А ведь, судя по растительности, это никак не юг, - и посмотрела на Оксанку.

   Оксанка истолковала Наташкин взгляд по-своему.

   - Я тут не при чем, - категорично заявила она.

   Валька и Мишка, между тем, скрылись за дверями и в доме что-то скрипело и стукало. А девчонки, не сговариваясь, стали обходить дом по часовой стрелке. За домом обнаружилась одноэтажная пристройка, отдельно стоящий сарайчик с широкими дверями, полуразвалившаяся телега и большая поленница дров. Сбоку от сарайчика находился колодезный сруб с покосившимся козырьком и воротом, а за самим сарайчиком тянулась в сторону леса полоса растительности отличающейся от окружающего луга. Девчонки призадумались.

   - Да это же огород, - наконец сказала Оксанка.

   Наташка еще немного подумала прежде чем согласиться.

   - Да, действительно.

   Больше ничего интересного за домом не было кроме старого кресла-качалки, у которого был сломан левый подлокотник. Девчонки не спеша пошли дальше и скоро оказались перед входной дверью. Из окна второго этажа высунулся Мишка и голосом Верещагина из «Белого солнца пустыни» сказал:

   - Заходи.

   Поднимаясь по скрипучей лестнице на второй этаж, девчонки все время боялись, что она рухнет, хотя если уж выдержала Мишку… В комнате, куда они попали, было пусто. Возле окна стоял Мишка и глядел вдаль. И на лице его отражалась напряженная работа мысли. Следом за девчонками в комнату вошел Валька.

   - Там дорога, - сообщил он. – Вернее, намек на дорогу. Потому и видно только сверху.

   Мишка величественно кивнул, не отрывая взгляда от того, что видел только он один.

   - Пойдемте, девочки, - сказал Валька. – Не будем мешать.

   Причем произнес он это без иронии.

   - Здесь три комнаты, - информировал он девчонок, идя впереди. – И холл. На первом этаже большая кухня с дровяной печью и плитой, гостиная и, опять же, холл. Из холла ход в подвал, но мы туда не лазили.

   - А… - заикнулась было Наташка.

   - Из холла одна дверь ведет в удобства, другая в ванную с дровяным титаном. Вода, видать, подавалась насосом в бак на чердаке, но мы с этим не разбирались. Что скажете?

   - Ну, - осторожно начала Наташка. – Место, конечно, достаточно уединенное. Но ты представляешь, сколько здесь работы? И что нам одним не справится?

   Оксанка промолчала. Наверно потому, что автором места, как ни крути, была она.

   - Место уединенное, - согласился Валька. – Хорошо бы еще знать, где оно находится. Похоже, что у Мишки есть мысли по этому поводу. Подождем, пока он спустится.

   Мишка себя ждать не заставил. Лестница заскрипела особенно протяжно, и Мишка съехал по перилам, окончательно добив почти новые штаны.

   - Значит так, - начал он, не давая никому слова сказать. – Надо будет сгонять по дороге. Она здесь единственная, и я не думаю, что дом находится слишком далеко от населенного пункта. Пешком долго, поэтому я предлагаю Вальке обеспечить нас велосипедами.

   - Я-то обеспечу, - сказал Валька. – Но я знаю только велосипед вообще, а в существующих моделях не разбираюсь вовсе. Поэтому для начала хорошо бы на этот велосипед взглянуть.

   Мишка поскучнел. Чувствовалось, что он горел желанием обследовать тут все немедленно.

   - Ладно, - сказал он неохотно. – Тогда давайте домой. Нам еще сегодня в Москву надо. За великами.

   Дома за их отсутствие ничего не произошло. Наташка первым делом бросила взгляд на часы.

   - Мы отсутствовали шесть минут, - сказала она. – А по моим часам прошло полтора часа. Мишка, это укладывается в твою концепцию?

   - Еще как укладывается, - отозвался Мишка.

   Поход в Москву решили не откладывать. Уж больно хотелось посмотреть – что там за лесом. Валька с Мишкой быстро перекусили и отправились пока не закрылись магазины. Их еще надо было найти, потому что такого рода товары по сю пору не входили в круг интересов, а значит и расположение их было неизвестно. Девчонки тоже хотели в Москву, но были категорически отчислены.

   - Чего мы будем метаться в поисках, - сказал Валька, когда они прибыли на место. – Сейчас возьмем такси и нас привезут куда нужно. Уж таксисты-то всяко знают родной город.

   - Ага, - сказал Мишка. – Особенно, если таксист с Кавказа. Ты еще ему самому дорогу показывать будешь.

   Однако, здесь им повезло. Из потока машин на поднятую руку срулил сильно подержанный жигуль и высунувшийся в окошко дед спросил:

   - Вам куда?

   Пока Валька таращился на деда, который, похоже, был тот же самый, что вез их с бабой Маней, Мишка, склонясь к шоферу, выяснял степень его компетентности. Похоже, ответ деда его удовлетворил, и он махнул Вальке, мол, садись. Дед действительно оказался местным и знатоком. Впрочем, Валька это помнил еще с первого раза. Через пятнадцать минут жигуль остановился.

   - А подождать можете? – как можно вежливей спросил Мишка, вручая деду купюру в полтора раза большую оговоренной суммы.

   Дед задумчиво повертел бумажку в руках.

   - А чего ж, - наконец ответил он.

   Мальчишки выскочили из машины и рысью направились к занимавшему первый этаж длинного здания магазину. От открывшегося изобилия они даже слегка поскучнели. Просто с этой категорией ширпотреба они не пересекались и не могли не оценить открывшееся многообразие. Но Валька сказал:

   - Мы здесь не за этим, - и решительно направился в угол, где топорщились рогами рулей различные двухколесные средства передвижения.

   Пока Мишка терзал такого же молоденького консультанта, выясняя, что здесь не Китай, Валька обратил внимание на стоящий тут же рядок миниатюрных мопедов. Одна из моделей его заинтересовала, и он окликнул Мишку, который приволок за собой и консультанта. Оговорив все нюансы, пацаны вдруг оставили разочарованного продавца и отправились на выход.

   - А зачем ты оставил деда ждать? – поинтересовался Валька.

   - Узнаешь, - таинственно улыбнулся Мишка, и уже сев в машину, сразу спросил у деда. – А где тут у вас ближайший оружейный магазин?

   И дед, и Валька посмотрели на Мишку непонимающе. Правда, по разным причинам. Впрочем, дед привык к капризам своих пассажиров и молча тронул машину. А Валька, не решаясь спросить впрямую, тоже промолчал. На этот раз добирались почти полчаса. Магазин снаружи не смотрелся, зато внутри был роскошен. Множество разнообразных орудий убийства стояло за стеклянными витринами и было развешано на стене за прилавком. Пацаны даже растерялись. Но потом Мишка целеустремленно протопал к продавцу и попросил показать что-нибудь покомпактней. Продавец удивился и спросил:

   - А лет-то тебе, малец, сколько?

   - А я у вас ничего покупать и не собираюсь, - легко ответил Мишка. – Просто завтра приедет папаша, и чтобы он не скупал полмагазина, я лучше заранее выберу, что мне нужно.

   Продавец с сомнением покрутил головой, но принес и выложил на прилавок короткий дробовик.

   - Вот, - сказал он значительно. – Моссберг 500.

   - Ну, - спросил Мишка. – Как тебе?

   До Вальки стала доходить Мишкина затея и он решил подыграть.

   - Ну не знаю, - сказал он нерешительно. – Одобрит ли батя.

   Продавец завелся легко. Он выкладывал на прилавок одно ружье за другим. Когда их набралось штук шесть, Мишка сказал:

   - Ну и хватит, пожалуй. Так родителю и скажу.

   О чем он скажет родителю Мишка умолчал. Дед доставил их на то самое место, где взял, и уехал, имея озадаченный вид. Спрятавшись под аркой, Валька вызвал по очереди мопед и ружье, не забыв и пачку патронов. К бабе Мане он переправил сначала Мишку, который должен был разогнать по углам публику, а потом явился сам, сидя на мопеде с ружьем за плечами. В комнате сразу стало тесно.

   - Батюшки! – всплеснула руками баба Маня. – Мотоцикл-то вам пошто?

   А когда совсем стемнело, прибежала растрепанная Светлана. Она влетела в комнату ни с кем не поздоровавшись, и сразу бросилась к сидящему Вальке.

   - Валенька, помоги! Я знаю, ты можешь!

   Валька вскочил, потому что Светка явно собиралась грохнуться на колени и целовать ему руки. Присутствующая здесь же Наташка всполошилась, усадила Светлану в кресло, жестом отослав стоящего столбом Мишку на кухню за водой. Прибежала баба Маня. И вот что им поведала Светлана, предварительно выбив зубами дробь по краю кружки с водой. Правда, из ее бессвязных отрывочных фраз трудно было составить приемлемую картину, но стоявший в стороне Мишка после того как Светлана замолкла, изложил все своими словами кратко и по делу.

   Получилось так, что Светланин Денис (уже Светланин) привез сегодня домой мать. Привез из онкодиспансера с неоперабельным раком желудка четвертой стадии. Фактически привез умирать. Такие дела. Все посмотрели на Вальку. Мишка с ожиданием, Наташка с уверенностью, а Светлана с сумасшедшей надеждой.

   - Светик, а где это? – спросил Валька, набрасывая курточку.

   - Я покажу, - вскинулась Светлана. – Это не очень далеко. На матроса Кошки.

   - Далековато, - вздохнул Валька. – Ну пошли. Мишка, ты со мной?

   - Погоди, - сказал Мишка. – У нас же мотик есть.

   - Как же мы втроем? – удивился Валька.

   - Ты езжай со Светиком. Потом там его замаскируешь и вернешься за мной. Это же секунд пять, не более.

   - Годится, - обрадовался Валька.

   Через минуту трещащий минискутер уносил Вальку и прижавшуюся к его спине Светлану по темной улице. Мишка ждал минут пятнадцать, но Валька все равно появился неожиданно.

   - Идем, - сказал он.

   Денис жил на втором этаже пятиэтажки.

   - Как бы у нас мотик не поперли, - проворчал Мишка.

   - Я тебе еще достану, - обнадежил его Валька.

   Светлана встретила их у открытой двери.

   - Это мои лучшие друзья, - сказала она высокому мужчине.

   - Знакомы, - буркнул Мишка.

   - Представление потом, - сказал Валька. – Где можно руки помыть?

   - Сюда, - сказал Денис, недоуменно поглядывая на Светлану.

   - Теперь куда? – спросил Валька, выйдя из ванной и оглядываясь.

   В маленькой комнатке было темно. На кровати угадывалось лежащее под покрывалом тело.

   - Свет в коридоре сделайте, - попросил Валька. – И двери пошире.

   Он подошел к кровати и поразился. Тело под покрывалом почти не выступало, а на подушке лежал обтянутый кожей череп с комком полуседых волос. Валька даже засомневался, что может здесь что-то сделать. Но делать было надо. Он сел рядом и осторожно выпростал из-под покрывала руку, похожую на птичью лапку. Он не поднимал глаз, чтобы лишний раз не увидеть череп на подушке. Но за иссохшее запястье взялся прочно. Рядом напряженно сопел Мишка. Вальку это странным образом успокаивало.

   Прошло примерно десять минут. Валька вздохнул и разжал руку. Он не надеялся увидеть результаты так скоро, но все-таки бросил быстрый взгляд на голову на подушке. Или ему показалось, или веки женщины дрогнули. Валька поднялся со стула и вышел.

   - Она проснется и захочет есть, - сказал он Денису, который смотрел на него весьма недоверчиво. – Кормить желательно бульончиком. По ложечке. Курица в доме есть?

   Денис отрицательно помотал головой.

   - Откуда?

   - Я сбегаю, - тут же вызвалась лучащаяся радостью Светлана

   - Куда ты побежишь, - остановил ее Мишка. – Все закрыто. Погоди минутку. Валь.

   Валька уже протягивал Светлане тощую синюю курицу, держа ее за ноги.

   - Самая бульонная, - сказал он. – Надеюсь, как варить знаете? Пошли, Мишка. Светик, ты с нами?

   - Я наверно, останусь, - потупилась Светлана и, словно оправдываясь, сказала. – Бульон же надо сварить.

   Валька посмотрел на нее внимательно и ровным голосом произнес:

   - Матери не забудь позвонить.

   Через минуту треск минискутера растаял в ночи.

   Утром Валька в темпе позавтракал и стал собираться. Мишка торопливо заработал вилкой.

   - Меня подожди.

   Наташка дулась и промолчала.

   - Мы быстро, - сказал Валька, не глядя на Наташку, подхватил Мишку, и они исчезли.

   Дверь открыл Денис. За его спиной маячила Светлана. Увидев мальчишек, она смутилась. Валька сразу спросил:

   - Есть изменения?

   - Есть, - заторопился Денис. – Мать проснулась и, как ты и говорил, попросила есть. Мы ей в три приема скормили чашку бульона. И еще она выпила целую чашку кипяченой воды. И боли не вернулись. Скажи, как ты это делаешь?

   Валька пожал плечами. Мишка ответил за него.

   - Волшебники никогда не знают, как у них это получается, - и усмехнулся.

   Оставив взрослого мужчину стоять с раскрытым ртом, мальчишки деловито прошествовали в комнату больной. За ним шла улыбающаяся Светлана.

   Женщина на кровати по-прежнему выглядела ужасно, но теперь глаза ее были открыты и в их блеклой голубизне проглядывала жизнь. Валька удовлетворенно вздохнул и, присев на стул рядом с кроватью, опять сжал запястье больной. На этот раз двумя руками. Ниточки губ чуть раздвинулись и в воздухе едва слышно прошелестело:

   - Кто вы, мальчики?

   Валька с закрытыми глазами не ответил, а стоящий сзади Мишка бухнул:

   - Приносящие жизнь.

   Валька вздрогнул и чуть не свалился со стула.

   На этот раз сеанс длился не более пяти минут. Валька выпустил руку больной и встал со стула.

   - Пошли, Мишка.

   В коридоре он сказал Денису:

   - Мы придем, скорее всего, завтра вечером. Организм теперь сам потихоньку справится. А если выздоровление будет слишком быстрым, это может вызвать ненужные толки. И поищи диетолога, потому что я в этом деле полный ноль. Светик, ты с нами?

   Светлана, уже в пальто, стояла у двери. Они гуськом вышли на площадку.

   - До свиданья, - вежливо сказал Мишка.

   - Я провожу, - подхватился Денис.

   - Не надо, - твердо сказала Светлана.

   На всякий случай они спустились до выхода из подъезда, потом собрались в тесную кучку и оказались у Светланы в холле. Чтобы не слушать причитания Светкиной матери и радостные Юркины вопли, пацаны поторопились откланяться и оказались у себя в комнате.

   Школьный день ничем выдающимся не отличался, разве что Мишка в течение двух перемен шепотом рассказывал девчонкам про Валькины и свои подвиги, а те тихо ахали и прижимали ладошки к щекам. При этом Наташка посматривала на Вальку, а тот принимал равнодушный вид, хотя ему больше всего хотелось держать Наташку за руку. И не отпускать. Пару раз по коридору прошла Светлана, но блюдя конспирацию, к группе не подошла, а уроков сегодня у нее в девятом классе не было.

   После занятий, не дожидаясь Светланы, у которой сегодня могли быть свои планы, четверка отправилась к бабе Мане. Оксанка порывалась пойти домой переодеться, но Наташка сказала, что на нее прекрасно подойдут ее джинсы и кофта. Они действительно почти не отличались фигурами. Дело в том, что на после обеда была намечена разведка дороги через лес от заброшенного дома и им не хотелось терять ни минуты.

   Наташка даже не стала мыть посуду и пока мальчишки возились во дворе со скутером, они вместе с Оксанкой побросали в корзинку, даже не нарезая, буханку хлеба, палку колбасы, головку сыра, пачку чая и термос кипятку.

   Первыми к дому отправились Оксанка с Мишкой, у которого за плечами висел снаряженный ремингтон. Валька обнял их и вся троица исчезла. Впрочем, Валька тут же вернулся и уселся за руль скутера. Наташка, не дожидаясь приглашения, пристроилась на оставшемся кусочке сиденья, обхватив Вальку одной рукой, а в другой держа корзинку с едой.

   - Держись! – крикнул Валька и стартовал.

   Возле дома немного поспорили. Мишка доказывал, что ехать должен обязательно он, а Валька держался противоположного мнения. В конце концов Мишка, скрепя сердце, уступил, когда Валька сказал, что обратно ему ехать не надо и он просто перенесется. Чтобы Мишка сильно не обижался, Валька сказал, что оставит ему ружье. Мишка попытался возразить, но Валька сказал, что ему и без ружья никакой супостат не страшен. Крыть Мишке было нечем и Валька, оседлав скутер с прижавшейся сзади Наташкой, взял с места под треск моторчика.

   - Все не съешьте! – крикнул он, поворачивая на еле заметную колею.

   Дорога отличалась от окружающего луга только тем, что трава на ней росла немного короче. Когда через минуту въехали под сень леса, дорога стала более выраженной и в то же время Вальке пришлось лавировать между молодыми деревцами, которые захватили не только обочины, но и колеи. Судя по росту деревцев, дорогой не пользовались лет десять. Треск моторчика в закрытом тоннеле дороги стал громче, и Наташка пугливо озиралась по сторонам, крепче прижимаясь к Валькиной спине. Вальке было приятно, но вида он не подавал. Он только слегка пригнулся, чтобы девочке было удобней и съехал на самый кончик сиденья.

   Скорость скутера была небольшой из-за препятствий на дороге. Но даже на такой скорости ехали они недолго. Потому что километров через пять дорога кончилась. Валька затормозил и выключил двигатель.

   - Что? – спросила Наташка, которой было тепло и удобно и она собиралась так далеко ехать.

   - Дорога, - сообщил Валька. – Еще одна.

   Он осторожно выглянул из-за дерева. Наташка благоразумно держалась сзади.

   Вот это уже была действительно дорога. Шириной около четырех метров, укатанная до блеска и даже с кюветами по бокам она шла почти перпендикулярно тому недоразумению, по которому выехал Валька.

   - Ну и куда нам теперь? – спросил Валька сам у себя.

   Потом посмотрел на Наташку и задал тот же вопрос, уже адресуясь ей. Он-то думал, что девчонка в лучшем случае пожмет плечами и ошибся. Наташка прислушалась и сообщила ему громким шепотом:

   - А вот сейчас и узнаем.

   Валька удивился и тоже прислушался. Лес скрадывал звуки, но, если выйти из-за деревьев на дорогу можно было расслышать далеко-далеко множество глухих ударов, скрип и нечто вроде говора. Валька откатил скутер за толстое дерево, спрятал за соседнее Наташку и спрятался сам.

   Ждать пришлось недолго. За деревьями показался – Валька даже рот разинул – длинный обоз. Прижатая к дереву Наташка беспокойно завозилась, норовя выглянуть из-за ствола, и Вальке пришлось ослабить объятия. Наташка немедленно этим воспользовалась и почти до пояса высунулась из-за ствола. Хорошо, что возчики, занятые разговорами, не очень смотрели по сторонам. Обоз катился мимо минут десять. Скрипели телеги, мотали головами лошади, топая по гулкой дороге, переговаривались возчики, сидя попарно на передках.

   Валька с Наташкой обалдело посмотрели друг на друга, едва дождавшись пока мимо не проедет последняя телега.

   - Ну? – спросил Валька вполголоса.

   - Похоже на французский, - с сомнением ответила Наташка.

   Чтобы возчики не слышали звука моторчика скутера, прежде чем ехать за ним, обоз отпустили подальше, выждав минут пятнадцать. Валька тронулся на самой малой скорости. Наташка привычно прижалась к его спине. Но ехали они так недолго. Лес кончился. Они так привыкли к нему, что сначала даже испугались. Лес охватывал огромную плоскую котловину, по одному склону которой зигзагами сбегала дорога. А посередине котловины лежал город с кубиками домов и провалами улиц между ними. Слева к городу подходила довольно широкая река с лодками и барками на ней. Река впадала в длинную изогнутую бухту с десятком разнокалиберных кораблей. А дальше синело море.

   Валька бы наверно еще долго рассматривал открывшуюся картину, примечая все новые и новые подробности, но подошедшая сбоку Наташка, обхватившая его руками и прижавшаяся тесно, направила его мысли по несколько иному руслу. Он повернулся к ней лицом, обнял за талию, прижал к себе и исчез, чтобы секундой позднее материализоваться на поляне перед заброшенным домом.

   Ни Мишки, ни Оксанки видно не было.

   - Мишка! – крикнул Валька. – Где ты?! Ксанка!

   - Эгей! – раздалось из-за дома.

   Валька схватил Наташку за руку и поспешил на другую сторону. Они сразу заметили Оксанку, возившуюся в траве на бывшем огороде, а через несколько секунд и Мишку, приветствовавшего их из окна второго этажа. Мишка сидел в оконном проеме, свесив наружу ноги и держа на коленях ружье.

   - Как вы здесь? – удивился он. – И где скутер?

   - Слезай скорей! – крикнул ему Валька. – Я вам такое покажу!

   Через несколько минут все четверо стояли на опушке под высокими раскидистыми деревьями, разглядывая лежащий внизу город. Обоз, спускавшийся по пологому склону, за это время едва прошел сто метров, но скрип телег и фырканье лошадей сюда уже не доносились. Как и разговоры возчиков, шедших теперь рядом с лошадьми.

   - Ты знаешь, а Натка говорит, что они общались на французском, - сказал Валька. – Павда, она-то откуда французский знает…

   Они еще долго стояли и смотрели на город, пока в огромной долине неслышно не соткалась вуаль сумерек. Только тогда Валька сначала переправил к заброшенному дому друзей, а потом и скутер. Из-за скутера и возник спор. Валька предлагал оставить его на месте, закатив в дом, а Мишка утверждал, что он им и на месте пригодится, приводя в пример поездку вместе со Светланой. Мишка победил и Валька уселся за руль, перед ним к нему лицом втиснулась Наташка, сзади, крепко обняв, пристроилась Ксанка, а у нее за спиной чудом уместился Мишка. И вся эта хохочущая орава вмиг оказалась во дворике бабы Мани где и распалась.

   Дома прошло всего полчаса. Все удивлялись, один Мишка был серьезен. Это на него нисколько не походило. Странно, что первым это заметил Валька, а вовсе не Оксанка, которая весело обсуждала с Наташкой перипетии путешествия.

   - Ты что-то понял? – спросил Валька полуутвердительно.

   Мишка кивнул, соглашаясь.

   - Так поделись. Потому что я, честно говоря, ничерта не понял.

   - По-моему, мы немного переборщили, - тихо сказал Мишка. – И попали не в заброшенную деревню, а вовсе даже в другой мир. Это точно не Земля. И я могу привести тебе кучу аргументов.

   - Так это что же получается? – огорошенно сказал Валька. – Мы попали в мир номер два?

   - Почему номер два? – в свою очередь удивился Мишка.

   - Ну наш-то номер один.

ГЛАВА 5 - Экскурсия

Когда страсти немного поутихли, и Оксанка большинством в два голоса была признана первооткрывательницей, со всей остротой встал вопрос «ну и чо?». Искали-то заброшенную деревню в качестве убежища, а получили… Нет, если что по части убежища, то, что нашли однозначно было круче любой деревни. Даже дважды заброшенной.

   Как только дело коснулось убежища, спор вспыхнул с новой силой. Все без исключения признавали, что наследили они за три года порядочно. Их пока спасала обширная география и царивший на всех уровнях бардак. Но ведь рано или поздно бардак должен был прекратиться. Валька даже сейчас был не уверен, что никто не собирает воедино разрозненные сведения, качая головой и поражаясь как так можно и в то же время отмахиваясь от столь очевидного. А вот если кто-то проболтается…

   Валька как-то резко вспомнил о Светлане, по ассоциации перескочив на Дениса и его мать.

   - О Светке-то мы и забыли совсем.

   Ожесточенный спор Мишки против двух девчонок как-то сразу смолк. Пристыженные девчонки посматривали друг на друга, а Мишка счел себя победителем и гордо выпятил грудь. Ему и досталось.

   - Мишка, сбегай пожалуйста к Светлане, - попросил Валька.

   - И что я ей скажу?

   - Да ничего не говори. Просто посмотри, дома она или нет и, если дома – веди сюда.

   Светлана оказалась дома. После уроков прошло ведь совсем немного времени, и она может и рада была смыться, но приличия не позволяли. Мать бы просто не поняла, а Светлана хоть и была человеком взрослым и самостоятельным – матери все-таки побаивалась. А мать, в свою очередь благоволила Вальке, считая его человеком во всех отношениях положительным, хоть и очень молодым. И даже порой вздыхала украдкой, глядя на дочь. Поэтому она и Мишкиному появлению обрадовалась.

   - А Света дома? – осведомился Мишка, поздоровавшись.

   - Дома, дома. Проходи, Миша.

   - Да мне только узнать, - сказал Мишка, тем не менее, переобуваясь и проходя в гостиную.

   Светлана спустилась со второго этажа, когда Мишкка, расположившись за столом, уже пил чай с печеньем и, солидно поддерживая беседу с матерью, обсуждал вчерашний сериал, который не смотрел, но ничуть этим фактом не смущенный, потому что слышал несколько фраз и поэтому примерно знал фабулу. Светлана, по всей видимости, куда-то собиралась, потому что одета была совсем не по домашнему, но, увидев сидящего Мишку, смешалась, и даже сделала попытку вернуться, однако Мишка уже поднял глаза, и Светлана передумала.

   - А я за тобой, - сказал Мишка, одновременно толкая в рот целое печенье и запивая могучим глотком чая.

   Получилось невнятно, но Светлана поняла правильно. Это был, скорее всего, Валька, а Вальке она не могла отказать даже при угрозе расстрела. Она легонько вздохнула.

   - Ну идем.

   Валька поднялся ей навстречу. Он выглядел слегка озадаченным, но Светлана сразу поняла, что это не по ее поводу, потому что озадаченными выглядели и Наташка, и Оксанка.

   - Как там дела? – спросил он, имея в виду мать Дениса.

   Светлана осторожно улыбнулась. Она могла бы улыбнуться во всю ширь, но старалась себя сдерживать, потому что боялась спугнуть намечающуюся удачу.

   - Конечно, есть перемены, - сказала она. – И перемены, я бы сказала, разительные. И не только во внешности. Хотя и во внешности тоже. Понимаешь, Валь, человек перестал умирать и начал жить. Вот это, Валь, пожалуй, и есть самая разительная перемена.

   Она помолчала.

   - Денис хочет с тобой поговорить. Только сюда он зайти не решается. Может где на нейтральной почве?

   - Ты ведь сейчас туда? – полуутвердительно спросил Валька.

   - Ну да, - Светлана потупилась.

   - Тогда передай, что в девять я буду. И это… телефон с собой бери.

   Светлана покраснела. Потом решительно подошла к Вальке, обняла, прижавшись грудью, и поцеловала.

   - Спасибо тебе, Валя, - прошептала она, повернулась и быстро вышла.

   Оксанка и Наташка переглянулись, но не сказали ни слова.

   Валька смущенно потер щеку.

   - Так это… на чем мы там остановились?

   - Я не останавливался, - тут же сказал Мишка. – Меня вообще здесь не было.

   - Домашку надо сделать, а потом говорить, - сказала практичная Наташка. – А вообще-то мы говорили, что наследили изрядно. И, если вдруг кто проболтается… - добавила она, пожалев Вальку.

   - Тема серьезная, - Валька почесал затылок. – Поэтому действительно, давайте отложим на завтра. Времени-то уже шесть, а мне в девять еще на сеанс надо. Ксанка, тебе домой?

   - Да, - сказала Оксанка. – Неохота терять время на дорогу. Сейчас, я только переоденусь, - и она принялась стаскивать джинсы, совершенно не стесняясь присутствия мальчишек.

   Валька тут же отвернулся, хотя ему очень хотелось посмотреть на полуголую Оксанку, а вот Мишка, тот отворачиваться не стал и окончательно утвердился во мнении, что лучше его Ксанки никого нет. Наташка тоже смотрела, но смотрела критично. С одно стороны, она рада была за подругу, такую стройную и красивую, а с другой стороны, надеялась, что уж она-то выглядит не хуже. А может и лучше. К сожалению, Оксанка смогла себя подать, а вот Наташку что-то сдерживало, хотя уж ей-то общество мальчишек было гораздо привычней.

   До девяти Валька успел не только домашнее задание сделать, но и отужинать и когда подошло время, собрался идти один.

   - Чего это? – обиделся Мишка. – Все время же вдвоем ходили.

   А Наташка просто молча встала рядом. Валька посмотрел на решительно настроенных друзей и вздохнул:

   - Ну, становитесь.

   Они материализовались в подъезде как раз за спиной одного из жильцов, поднимавшегося на первый этаж. Хорошо, что все произошло тихо и только Мишка не удержался и прошептал:

   - Чуть не влипли.

   Дверь открыла Светлана и смутилась, увидев Наташку.

   - Что, дверь доверили? – не удержался Мишка.

   Светлана не нашла, что ответить и отвернулась.

   - Мишка, заткнись, - прошипел Валька. – А то я пожалею, что тебя взял. Такое ощущение, что ты ревнуешь.

   Мишка вытаращился совсем уже безбожно. Наташка сдавленно хихикнула. Светлана не знала, плакать ей или смеяться.

   - Света, кто там? – раздался мужской голос из соседней комнаты.

   - Зовут-с, - Мишка сегодня был явно в ударе.

   - Это с нами Ксанки нет, - словно извиняясь, сказал Валька. – Скажи там, что я к больной и вообще мы минут на пять. Пошли, Мишка. А ты, Натка, не ходи. Не для тебя это зрелище.

   - Вот еще, - Наташка строптиво повела плечиком.

   В это время из комнаты появился Денис. Он был в форменной рубашке и черных брюках. На плечах поблескивали погоны старшего лейтенанта.

   - Здравствуйте, ребята. А кто из вас Валька?

   Все трое сразу умолкли и посмотрели на представшего перед ними офицера. Как-то тот сильно пьяный и грязный товарищ, которого они притащили в дом Светланы, не ассоциировался у них с тем, кто сейчас стоял в дверях. Денис понял их молчание правильно.

   - Да я это. Я, - сказал он немного смущенно.

   И это смущение как-то сразу расположило к нему сначала женскую часть в лице Наташки, которая улыбнулась ему застенчиво (как она это умела), а потом и мужскую.

   - Я Валька и есть, - сказал Валька, загипнотизированный блеском погон.

   Денис шагнул вперед.

   - Спасибо тебе, друг Валька, - сказал он. - Если бы это не выглядело смешно, я бы поклялся тебе в верности. А пока просто скажу – располагай мной как сочтешь нужным. Я тебе по гроб жизни обязан.

   Железный Валька даже покраснел в замешательстве.

   - Да ладно, - пробормотал он. – Чего уж там.

   Даже Мишка удивился. Чтобы Валька… Но Валька сжал его руку и Мишка, на языке которого крутились разные слова, эти слова проглотил.

   - Мы, собственно, проведать больную, - сказал Валька, не выпуская Мишкиной руки.

   - Да, да, - сказал Денис. – Конечно. Проходите. Мама, это к тебе.

   Наташка, хоть и была строптивой и смелой, на всякий случай шла сзади. Валька же вошел первым.

   - М-да, - он мысленно почесал затылок. – А я действительно бомба. Причем атомная.

   Его встретила полулежащая на груде подушек очень худая женщина. Но это никак не был скелет, обтянутый кожей.

   - Здравствуйте, приносящие жизнь, - сказала она с улыбкой.

   Валька глянул на Мишку, а тот вдруг смутился и даже покраснел ушами. В это время женщина заметила Наташку.

   - Ой, какая красивая девочка, - всплеснула она руками. – Она тоже из ваших?

   - Из наших, - сказал польщенный Валька. – Майя Михайловна, дайте мне наконец свою руку и полежите пять минут спокойно.

   Женщина послушно затихла, но чувствовалось, что ей хочется говорить и говорить, а также двигаться и двигаться. Но сил пока было маловато. Сеанс окончился быстро и Валька встал. Женщина посмотрела немного обиженно и Валька поспешил откланяться. Следом вышли Мишка с Наташкой.

   - Денис, - Валька говорил с апломбом заправского врача и, что удивительно, его слушали и внимательно. – Денис, постарайся недельку мать никуда не выпускать. Надо ей немного поправиться. В смысле, набрать вес. Диетолога нашел?

   Денис опустил голову.

   - Да нашел он, нашел, - поспешила Светлана. – Но частника. А тот дерет не по-детски. А к вам он запретил обращаться.

   - А ты-то куда смотрела? – удивился Мишка. – Или денег нет?

    Да есть, конечно, - отозвалась Светлана. – Так ведь не берет.

   Мишка посмотрел на Дениса с интересом.

   - А в долг?

   - Да он и так в долгах, как в шелках, - раздраженно заметила Светлана. – Даже эта квартира заложена.

   - Ну взяла бы тогда, и сама привела диетолога, - неожиданно сказала Наташка. – Эх ты. А еще нас учить берешься.

   Светлана сконфуженно умолкла, а потом вдруг радостно встрепенулась.

   - А ведь и правда, Натка. Я завтра так и сделаю.

   Когда все собрались в прихожей, Валька безапелляционно заяви:

   - Так, Светик, ты с нами. У тебя еще будет время завтра и потом. А сейчас собирайся.

   Светлана беспомощно посмотрела на Дениса. Тот развел руками. Спустились до выхода из подъезда и Валька сказал:

   - Вроде никого. Мишка, пакуй их.

   Мишка тут же прислонил Светлану лицом к себе, к ее спине прижал спиной Наташку, обхватив ее поперек талии, так, что обе пискнули. Валька, взявшись за Мишкины руки, притянул к себе весь этот пакет так, что в него уперлись, расплющившись, Наташкины груди, а ее голова оказалась у него на плече. И все они исчезли. Чтобы тут же появиться в комнатке бабы Мани.

   Баба Маня вышла на шорох из большой комнаты, увидела кто прибыл, махнула рукой и ушла смотреть свой вечный сериал. Мишка тут же отпустил Наташкину талию, и Светлана смогла вздохнуть свободно.

   - Ну, Мишка, - сказала она. – Не прощу. Всю грудь истоптал.

   Мишка хихикнул и обратил внимание на то, что Валька и Наташка так и стояли, обнявшись. Вернее, это Наташка закинула руки Вальке на шею, да так и прижималась, словно в преддверии транспортировки.

   - Эй! – окликнул их Мишка. – Кончайте тискаться. Уже приехали, - и обратился к Светлане. – Вот видишь. И не возражают. Не то, что ты.

   Наташка наконец оторвалась от Вальки и посмотрела на Мишку затуманенным взглядом.

   - А вот не надо завидовать, - сказала она, растягивая гласные.

   Валька же встряхнулся и опять стал прежним Валькой.

   - Пойдем, Светленькая, - сказал он Светлане. – Я тебя провожу, а по дороге поговорим.

   Наташка дернулась было следом, но Валька посмотрел на нее и покачал головой. Наташка понятливо кивнула и отстала. В темноте сада Светлана взяла Вальку под руку. Отводя попадающиеся по пути гибкие безлистые ветки, Валька сказал:

   - Светленькая, ты можешь своему Денису все про нас рассказать. Только вот про меня пожалуйста без подробностей. Не хочу, чтобы меня жалели.

   - Хорошо, Валенька. Я поняла. Завтра же все сделаю.

   Светлана повернулась к Вальке, обняла его, прижавшись сильно, и поцеловала в губы. Легко звякнула калитка и обескураженный Валька остался стоять в темноте сада, разбираясь сам с собой. Обратно идти как-то не хотелось. Наташка бы сразу все поняла по его виду.

   На следующее утро перед уроками общее собрание из четырех человек постановило, что то, что они ненароком открыли непременно нуждается во вдумчивом исследовании, потому как, если открытое не исследовано, то оно открытием вовсе и не является. Когда же стали выяснять кому же собственно, заниматься исследованиями, то голоса разделились поровну. Мальчишки были категорически против того, чтобы девчонки на равных с ними ходили по лесу и бродили по незнакомому городу. Девчонки горячились, доказывая, что без них эти бестолковые пацаны обязательно во что-нибудь вляпаются. Спор разгорался и звонок на урок прозвучал очень вовремя.

   За сорок пять минут страсти утихли и на перемене уже проявился конструктив – мальчишки должны были пойти в город на разведку. Девчонки согласились, что всем подразделением в разведку не ходят, тем более, что двое намного мобильнее, чем четверо. Смущала якобы французская речь обитателей и то, что никто не обратил внимание на внешний вид возчиков. Отправляться же в незнакомый город в джинсах и футболках было как бы не совсем удобно. Поэтому уже на большой перемене приняли решение смотаться на большую дорогу еще раз, дождаться еще одного обоза и тщательно рассмотреть детали. Может быть даже с фиксацией. Вот тут девчонки очень пригодились бы с их умением разбираться в одежде.

   Последним вопросом в повестке дня было участие Светланы в намечаемых мероприятиях. Единогласно было решено ее пока не привлекать, потому что, как грубо, но верно выразился Мишка, толку от нее сейчас не будет никакого.

   - Она будет думать только о своем Денисе, - сказал он. – А тот о своей матери. Я их не осуждаю, но для нас они на данный момент бесполезны.

   Все с ним согласились, хотя Денис, как боевая единица…

   После уроков Оксанка отправилась домой, чтобы пообедать и переодеться. Мишка, понятное дело, увязался следом, Валька с Наташкой медленно побрели вдоль линии домов, не обращая внимания на порывы ветра, пролетающего между ними.

   - Послушай, Натка, - сказал Валька, обремененный двумя рюкзаками, когда Наташка взяла его под руку, прижавшись к боку. – А ведь, если Мишка окажется прав, а я таки к этому склоняюсь, то кто может помешать нам заказать Ксанке или тому же Мишке пейзаж нам по вкусу. Я не говорю, новый мир, - это звучит как-то слишком пафосно. А вот пейзаж, местность — это, по-моему, самое то.

   Наташка молча кивнула. Она не вслушивалась в то, что говорил Валька. Она просто заранее знала, что он говорит правильно и соглашалась. Валька посмотрел сбоку на Наташкино счастливое лицо с зажмуренными глазами и сказал:

   - Э-э, да ты меня не слушаешь.

   Наташка повернула к нему лицо, открыла глаза, в очередной раз поразив Вальку их глубиной, и сказала:

   - Как же? Конечно слушаю.

   Они как раз повернули на Дзержинского. По улице, не встречая препятствий, свистел северный ветер. Валька остановился и, действуя практически полутора руками, потому что рюкзаки грозилисвалиться с плеча, набросил Наташке на голову капюшон и затянул завязки, ворча:

   - Ибо нефиг.

   А когда она посмотрела вопросительно, то же самое сделал и себе. Дальше они шли в молчании. И не потому что Вальке нечего было сказать, а потому что встречный ветер мешал. И приходилось даже наклоняться вперед, чтобы не сдуло. Только, когда повернули на Рабочую и пошли по подветренной стороне, стало легче и Валька опять обрел возможность говорить, чем и воспользовался. Он сжал у себя в кармане тонкие Наташкины пальчики и спросил:

   - Вот где бы ты сейчас хотела оказаться?

   - В тепле, - не задумываясь ответила Наташка. – И чтобы не дуло.

   Валька даже остановился.

   - Ну, Натка.

   Но Наташка была непреклонна.

   - Валь, давай дойдем побыстрее. А дома я отогреюсь и скажу тебе все, что хочешь.

   Валька задумался о женском непостоянстве, но шаг прибавил.

   Дома было тепло. Даже слишком. Домик хорошо подготовился к зиме: все щели были заткнуты; дымоход прочищен; печка заново обмазана глиной и побелена. Дрова… ну дрова, как и уголь были. Валька с большим облегчением натянул домашние тренировочные штаны с пузырями на коленках и футболку. Наташка надела легкий халатик с короткими рукавами. И только они сели за стол на кухне, как зазвонил телефон. Баба Маня, которая еще не наигралась с новой игрушкой, набросилась на него, как коршун. Но, послушав несколько секунд, разочарованно сказала:

   - Валь, тебя.

   От тарелок с супом поднимался пар, на сковороде завлекательно шкворчали свиные отбивные. Пахло умопомрачительно. Валька с сожалением положил ложку. Звонила Оксанка. Они уже отобедали и собирались выходить.

   - Подождите полчасика, - сказал ей Валька. – Я вас заберу. А то тут на улице такое творится.

   Он поторопился к горячему супу, отметив при этом, что Наташка к обеду тоже не приступала.

   На дело собирались недолго. Странно было видеть путешественников, одетых почти по-летнему в то время как за окном начинал кружиться снег. Мишка с деловым видом повесил за спину ружье. У Оксанки на ремешке висел мощный бинокль, Наташка вооружилась видеокамерой. Один Валька шел с пустыми руками, нисколько, впрочем, не страдая по этому поводу. Баба Маня стояла в дверях, сложив руки на груди, и качала головой.

   - А где же ваш Светик?

   Все четверо одновременно повернули головы, но ответил один Валька:

   - Она слишком занята сейчас.

   С этими словами привычно плотно упакованный комплект из четырех тел исчез из комнаты. Там, куда они попали, царила темнота. Ну, не темнота, а очень поздние сумерки. Во сяком случае, звезды светили уже достаточно ярко, а отдельные деревья в темной массе леса не различались. Дом же, казавшийся огромным и неприветливым, просто пугал.

   - Это как это? – Валька завертел головой, не выпуская Мишкиных рук.

   Девчонки притихли, то есть, не шевелились и помалкивали.

   - Все очень просто, - подал голос Мишка, по-прежнему посредством Наташки прижимая к себе Оксанку

   Та, впрочем, не возражала.

   - Прошлый раз, когда мы покидали это место, какое время суток было на улице?

   - Ну, темнело, - неуверенно ответил Валька.

   - Ага, - обрадовался Мишка. - С тех пор у нас прошли сутки, а здесь, - он подумал, - ну наверно около часа. Так что, граждане, обозов не будет, скорее всего, до утра, до которого примерно часов восемь – девять.

   - Так что же нам теперь, обратно? – слабо пискнула сжатая Оксанка.

   - Ни в коем случае, - сказал Мишка. – Потому что завтра будет то же самое. И послезавтра тоже.

   - А, чтобы дождаться утра, - подхватил понявший Мишкину мысль Валька. – Нам надо провести здесь ночь.

   - Вот здесь? – чуть ли не с ужасом спросила Наташка.

   - А что? – сказал Мишка, чувствовавший себя с ружьем достаточно уверенно и поэтому рисовавшийся перед девчонками. – У нас же есть дом, значит дождь нам не страшен. А так как вокруг лес, то не страшен и ветер.

   - Ну не знаю, - Наташка после мгновенного испуга пребывала в сомнении.

   Валька решил перевести разговор на деловые рельсы.

   - Что нам надо, чтобы переночевать? Девчонки, думайте. У вас это лучше получается, - подсластил он пилюлю. – Только учтите, диван я перемещать не буду.

   - А что мы здесь торчим как шпалы в огороде, - сказал вдруг Мишка. – Айда обратно.

   Вальку не надо было просить дважды. Тем более, что разговор они вели, не размыкая объятий. Оказавшись опять в своей теплой комнатке, все дружно облегченно вздохнули. А некоторым, особо испугавшимся, даже смешно стало. Мишка же принялся командовать. И ведь никто не возражал.

   - Девчонки, - сказал он. – Вы садитесь и составляете список необходимого, чтобы нам с относительным комфортом переночевать. А мы с Валькой будем это все изыскивать и в кучу складывать.

   Девчонки список, который должен был состоять из подстилки и одеяла, ну ладно, еще фонаря, составляли минут пятнадцать. И еще ухитрились два раза поспорить. И когда они представили мальчишкам свой шедевр, у тех глаза на лоб полезли. Там были матрацы, подушки, одеяла. И даже веник предусмотрен, чтобы предварительно подмести пол. Мишка взбеленился и вычеркнул почти все, оставив веник. Он бы и его вычеркнул, но Валька придержал его руку.

   - Лучше всего, конечно, спальные мешки, - задумчиво сказал Валька. – Но у нас их нет, а бегать и искать – это терять время. Поэтому нам нужна толстая подстилка. А лучше две или три. А вообще, спать захочешь и на досках заснешь.

   - Лучшая подстилка, - сказал Мишка, - это гофрокартон. Вот как сейчас помню…

   - У бабы Мани есть старое ватное одеяло, - тихо сказала Наташка.

   - Отлично, - обрадовался Мишка. – А под голову мы мое покрывало скрутим. Теперь бы еще большое одеяло раздобыть.

   - У родителей, - сказала Оксанка, - есть большое и теплое. Только как они-то спать будут?

   - Эх ты, - пристыдил ее Мишка. – Там ночь пройдет, а здесь минут десять – пятнадцать. Так что мы тут же все вернем. Валька, бери Ксанку и за одеялом.

   Барахла все равно набралось много, потому что Наташка набила свой школьный рюкзак едой. Причем, таким количеством, что даже термос не влез. Валька почесал затылок и стал вьючится пи помощи Мишки. Термос все равно девать было некуда и его оставили на второй рейс.

   - Ну я пошел, - сказал Валька в пространство и пропал.

   Когда он вернулся, остальные уже построились. Термос держала Наташка. Прибыв на место, ношу распределили на четверых и Мишка, вооруженный ружьем и фонарем, храбро вошел в дом. В темноте дом скрипел совсем не так как днем. Он скрипел как-то зловеще. Особенно старалась лестница на второй этаж. Но они ее все-таки преодолели и в верхнем холле Мишка спросил почему-то шепотом:

   - Куда дальше-то?

   Выбрали самую маленькую комнатку с одним окном и с сохранившейся дверью. Похоже, она и раньше была спальней. Девчонки, поминутно оглядываясь на темное окно (на дверь он не смотрели, потому что там стоял Мишка с ружьем), быстро вымели мусор и с помощью Вальки постелили роскошное ложе. Долго спорили о порядке расположения тел. В конце концов девчонки улеглись посредине, и Мишка выключил фонарь. Окно сразу посветлело. Но это был уже свет звезд. Девчонки еще долго возились в темноте, устраиваясь поудобнее, пока Мишка на них не шикнул, и они как-то разом затихли.

   Валька лежал на спине, забросив руки за голову, созерцал невидимый потолок, ощущая справа живое Наташкино тепло и испытывал неясное томление. Как тела, так и духа. Наташка не шевелилась. Валька рассчитывал, что она тоже испытывает томление. Так в тишине пролежали минут пять. Ну как в тишине. Тишина в старом доме была понятием относительным. Скрипы возникали словно из ниоткуда и, соответственно, уходили в никуда. Кроме одного шороха за дверью. Тот возник и не пропадал. Мало того, он то нарастал, то стихал до едва слышимого. Валька поймал себя на том, что выделил этот шорох из всех и слушал только его, игнорируя все прочие скрипы.

   - Что это? – легко- легко, словно дуновение прошло, прошептала Наташка.

   Однако, Мишка, лежащий аж за Оксанкой расслышал.

   - Это мышь, - заявил он авторитетно, но не в полный голос, а полушепотом. - Я такое сколько раз слышал.

   Тайна ушла и напряжение пропало и Валька расслышал, как Наташка едва слышно перевела дух. И тут завозилась Оксанка, потребовав у лежащего с краю Мишки включить фонарь. Причина была самой прозаической. В то время как все были в относительно удобных спортивных штанах, Оксанка, рассчитывавшая рассмотреть обоз и вернуться, надела джинсы с поясом. А потом второпях не переоделась. Лежать в джинсах с поясом – это практически экстрим. Поэтому Оксанка решительно сдернула с себя джинсы, оставшись в одних трусиках. Все, конечно же, по этому поводу похихикали и затихли.

   Спать не хотелось вовсе и Валька размечтался о том, что Наташка, пусть даже бессознательно, во сне прижмется к нему, а он ее обнимет… Валька даже руку расположил в непосредственной близости от Наташкиной головы, чтобы, значит, сразу - раз, и обнять. И тут Наташка зашевелилась и придвинулась поближе, прижавшись к Валькиному боку. Мало того, она подняла голову, словно ожидая, что Валька ее обнимет, а тот, не веря себе, замешкался и тогда Наташка взяла его руку и подложила себе под шею. Вот тут Валька понял, что он достиг практически апогея. Это отняло у него столько сил, что он не успел в полной мере воспользоваться своими достижениями и заснул.

   Проснулся он так же неожиданно, как и заснул. В комнате было светло, а окно вообще выделялось ярким прямоугольником. Валька приподнял голову и ошалел: Наташка удобно пристроила голову у него на плече, а самого Вальку частично использовала как подстилку, забросив на него руку и ногу. Лежа столбом, Валька ощутил твердые бугорки ее грудей, плоский живот и даже, о ужас, лобок. Наташка уютно посапывала и просыпаться категорически отказывалась, а Валька, у которого онемело плечо и правая рука, скорее совсем бы их лишился, чем потревожил Наташкин сон. А когда он разглядел, что к Наташкиной спине прижалась еще и Оксанка, у которой из-под одеяла торчала только макушка, Валька ощутил себя если и не на седьмом небе, то уж на пятом – точно.

   Идиллию нарушил Мишка. Этот тип появился в дверном проеме, сопровождаемый разноголосым скрипом, и заорал:

   - Подъем, бездельники! Солнце уже высоко! Можно оправится и покурить, - добавил н уже тише.

   Поднялась суматоха. Оксанка искала свои джинсы, которые оказались в ногах у Наташки; Наташка под одеялом царапнула шаловливыми пальчиками Валькино естество, а тот вздрогнул и посмотрел укоризненно; Мишка, не дожидаясь остальных, уже сворачивал одеяло.

   - Всё дома, - сказал он. – И на горшок, и умыться-причесаться. Живей давайте.

   Собрали все быстро. При этом оказалось, что рюкзак с едой и термос ополовинены. Мишка, совершенно не смущаясь, заявил:

   - А поменьше спать надо. И вообще, кто рано встает – тому бог дает.

   Когда Валька, нагруженный барахлом, появился в своей комнатке, проходившая мимо дверей баба Маня поинтересовалась:

   - Чего так быстро-то? Вроде ж ночевать собирались.

   Обратно собирались со всей возможной скоростью. Если бы не очередь в туалет, собрались бы еще быстрее. Девчонки опять обвешались оптикой, Мишка - оружием и пополненным рюкзаком с едой, Валька – термосом. Построились, спрессовались и отбыли.

   Интересная особенность – попасть из своей комнатки они могли только на поляну с заброшенным домом. А уж оттуда во все остальные места. Как, впрочем, и обратно. Поляна с заброшенным домом словно являлась воротами в этот «мир».

   Обоза пришлось дожидаться целых полчаса. Ожидая, съели почти две трети продуктов. Мишка радовался – меньше тащить. Потом стало не до еды. Обоз оказался длиннющим. Валька насчитал двадцать подвод. Нагруженных, закрытых холстиной и увязанных. Каждую тащили две крепких лошадки. У возчиков, по двое на подводу, на поясах висели длинные ножи. Другого оружия никто не заметил.

   Оксанка извела всю пленку. Наташка натерла вокруг глаз круги наглазниками бинокля.

   Обоз прошел и Валька скомандовал построение. Надо было разобраться, что там наснимала Оксанка.

   - Прыг-скок, - скомандовал сам себе Валька.

   Мелькнул заброшенный дом, и четверка оказалась в знакомой комнатке. За окном уже выла настоящая метель.

   - Как же я домой? – озаботилась Оксанка. – Я даже куртку не взяла.

   - Зато у тебя есть одеяло, - подначил ее Мишка.

   Просмотр отснятого материала показал, что одежда возчиков, причем всех, без разницы возраста и положения, сделана из материала, похожего на домотканое небеленое полотно. Да и то это смогла определить только баба Маня, потому что девчонки рождения начала восьмидесятых об этом понятия не имели. Друзья приуныли. Достать что-либо похожее в городе, заполненном турецко-китайским барахлом, они считали невозможным. На этом фоне покрой одежды, состоявшей из широких штанов немного ниже середины голени и таких же широких рубах навыпуск, одеваемых через голову и подпоясанных у кого цветным шнурком, а у кого и просто веревкой, уже казался чем-то простым и безыскусным.

   Помощь на этот раз пришла совсем не с той стороны, откуда ожидалась. Валька долго вглядывался в экран телевизора, на котором не спеша полз обоз, а потом неуверенно сказал:

   - Это же почти точная копия рабочей одежды матросов на кораблях Черноморского флота. Они еще называются как-то затейливо… Во, голландки. Только нужны старые, еще советского образца. Они тогда шились из тонкой парусины, не то что нынешняя китайчатина.

   Остальные посмотрели на Вальку вначале недоверчиво, а потом с надеждой.

   - А дальше? – спросил нетерпеливый Мишка.

   - А дальше Денис, - все еще неуверенно произнес Валька. – Он же на «Москве» служит.

   Мишка даже подпрыгнул.

   - Я сейчас к Светке сгоняю.

   - А если ее нет?

   - А если ее нет, мы знаем где она есть.

   - Валь, - заныла Оксанка. – Отнеси меня домой. Я одеяло оставлю и куртку возьму. Вдруг понадобится.

   - Хорошо, только быстро. Держи свое одеяло и поворачивайся спиной.

   Оксанка, хихикая, втиснула в Вальку попу, и они исчезли, появившись обратно буквально через минуту. Оксанка так же прислонялась к Вальке спиной, только на этот раз держала в руках теплую куртку. А через несколько минут появился Мишка, таща за руку раскрасневшуюся Светлану. Валька, не теряя времени, сразу подступил к ней.

   - Светленькая, ты про нас Денису рассказала?

   Светлана, удивленная его напором, утвердительно кивнула.

   - Значит он все знает? – не отставал Валька.

   Светлана опять кивнула и недоуменно огляделась, потому что остальные трое обступили ее и смотрели выжидательно.

   - Тогда смотри телевизор, а я по ходу буду объяснять.

   Через пятнадцать минут Светлана усвоила расклад и посмотрела восхищенно. В глазах ее Валька прочитал невысказанный вопрос: «А как же мы?» и поспешил ее успокоить.

   - Вы, конечно, с нами в команде. Единственно, что смущает – Денис же на корабле до спуска флага. Да еще и суточные дежурства. А нам бы он очень пригодился. Хотя бы в силу возраста.

   - А давайте мы его уволим, - предложила Оксанка, все еще стоящая с курткой в руках.

   Остальные посмотрели на нее заинтересованно, а Светлана с испугом.

   - Прежде чем увольнять, - сказал рассудительно Валька. – Надо подыскать новую работу. А где в нашем городе новая работа? Только купи – продай. Ну, или в бандиты.

   - Почему обязательно в нашем, - как-то неопределенно сказал Мишка. – С Валькиными-то возможностями.

   Общее внимание переключилось на Мишку. Но тот не спешил переходить к конкретике. Друзья подождали, но Мишка так ничего и не сказал. Наверно ляпнул наобум Лазаря, а теперь боялся признаться.

   - Давайте мне пленку, - сказала Светлана. – Я вечером Денису покажу. Его пораньше отпускают в связи с болезнью матери и катер довозит прямо к Аполлоновке.

   - Вы к нам заходите, - предложил Валька. – Я вас заброшу прямо к Денису домой. Погода-то сама видишь, какая. И скажи ему, что форма нужна не первосрочная. И пусть там со своими баталерами не торгуется.

   Светлана кивнула и убежала.

   - Уф, - сказал Валька. – Похоже, вопрос будет решен.

   Вопрос решался в течение трех дней. Непривычный к таким гешефтам Денис слишком долго искал подход к сердцу своего баталера. А надо было искать к желудку. Когда он это понял, все сладилось на удивление быстро. Убитый напрочь суммой в двести долларов за три сильно подержанных комплекта рабочей одежды баталер, распродающий казенное имущество буквально за копейки, прямо-таки бежал следом, предлагая вовсе уж немыслимые вещи вплоть до гюйса и кормового флага. Денис с трудом отбился, обещав подумать. А еще Денис подбросил пацанам здравую мысль насчет оружия.

   - Ружья, конечно, хорошо, - сказал он. – Но нам бы надо короткоствол, который удобно прятать. Предлагаю наган, которого во флотском арсенале немеряно. В те углы никто уже давно не заходит. А там чего только нет. И «максимы», и ППШ, и РПД.

   - Ну, «максим» нам ни к чему, - рассудительно сказал Валька. – А вот насчет ППШ стоит подумать. Где, говоришь, находится тот арсенал?

   Новенькие наганы еще в заводской смазке вместе с сотней патронов от греха подальше спрятали в заброшенном доме. Девчонки тем временем, с помощью матерей и бабы Мани подогнали по фигурам разведчиков рабочую форму. Когда Мишка для пробы нацепил штаны, голландку и прогары, Оксанка, будучи авторитетом по части одежды, сказала:

   - Лошади тебе не хватает. И телеги.

   Идти на разведку решили в воскресенье. Во-первых, все свободны. Во-вторых, по Мишкиным подсчетам, там сейчас должно быть близко к полудню. Топать по дороге вниз к городу около трех километров. Это, если не спешить, минут сорок. На все по все оставалось полдня. На первый раз вполне. Мать у Дениса почти совсем поправилась. Только прежний вес еще не набрала. Дорогой диетолог не рекомендовала объедаться, хотя, как призналась Майя Михайловна, ей очень хотелось. Чтобы не вытаскивать ее на улицу, Валька перенес ее в Светланин дом, где она познакомилась с Светланиной матерью. Сам перенос у Майи Михайловны, заранее к этому готовой, особого страха не вызвал. Она уже считала Вальку кладезем чудес и всему верила безоговорочно.

   Все никак не могли привыкнуть, что разница во времени между мирами значительна и собирались как на сутки. Девчонок отказались с собой брать категорически. Как они ни умоляли и даже угрожали.

   Разведчики, собравшись в комнатке у бабы Мани, выглядели очень живописно. Обряженные в потертую робу и разбитые серые прогары. Вместо рюкзаков им пошили подходящие по цвету торбы, одеваемые через плечо. Денис, как самый старший, был подпоясан цветной тесьмой. Остальные довольствовались обычными веревками, купленными, кстати, на толкучке за приличные деньги.

   - Ну все, - сказал Денис. – Хватит нас разглядывать.

   А Мишка добавил:

   - Мы скоро будем.

   Валька ничего не сказал, и разведчики исчезли.

ГЛАВА 6 - Где-то есть город

Разведчики удачно появились на опушке сразу же за прошедшим обозом. Денис сдержал порыв своих юных спутников немедленно бежать следом и пристроиться к обозу сзади. Он достал из своей торбы маленький бинокль и стал тщательно осматривать подходы к городу. И буквально тут же обнаружил то, что укрылось от глаз пацанов. Город в этом месте огибал речной рукав, через который был переброшен мост. Дорога к городу шла через этот мост. А за мостом дорогу перегораживал шлагбаум, рядом с которым стояло невзрачное одноэтажное строение.

   - Похоже, стражники, - сказал Денис, вручая бинокль Вальке.

   Тот, разглядев возле строения нескольких человек в одеяниях попугайской расцветки, вынужден был согласиться.

   А тем временем обоз, состоящий на этот раз всего из шести телег, перебрался через мост и остановился. Двое стражников прошли вдоль него, лениво тыча короткими палками в поклажу. Возчики взирали на них с привычным равнодушием. А один из них, с первой повозки, не поленившись слезть, о чем-то перетирал с самым попугаистым из стражников. И зоркий Мишка, последним завладевший биноклем, заметил, как что-то перешло из кармана возчика в карман стражника.

   - Да он им заплатил, - сказал Мишка изумленно.

   - Ну-ка, ну-ка, - Денис опять завладел биноклем и успел увидеть, как поднялся шлагбаум и тронулся обоз.

   - Между прочим, - сказал он примерно через минуту, - отдельные личности с нашего берега идут через мост совершенно спокойно, и никто с них ничего не берет. Правда, и одеты они по-другому.

   - Так что, стражники следят за цветной дифференциацией штанов? – решил блеснуть эрудицией Валька.

   Денис автоматически хохотнул.

   - Да нет, на штаны они как раз внимания не обращают. По-моему, их интересует только груз.

   - Ну, тогда идем? – спросил нетерпеливый Мишка.

   - Идем, - сказал Денис, пряча бинокль в торбу. – Только пойдем не по дороге, а спустимся вон там, - он показал неприметную тропку, идущую к домишкам предместья, - и подойдем к мосту со стороны домов.

   Мост миновали легко. Стражников там вообще не оказалось. Только один сидел на скамеечке возле домика, прислонившись спиной к стенке, и лениво жевал. Рядом, тоже прислоненное к стенке, стояло устрашающего вида ружье. На путников, которые чуть ли не промаршировали мимо, стражник посмотрел так же лениво. Жевать при этом он не перестал. Таким образом первое знакомство с силами правопорядка закончилось к обоюдному удовлетворению.

   Когда они достаточно отдалились от въездного поста, Валька шепнул Денису:

   - Нам бы надо поискать какой-нибудь базарчик или вообще местную рыночную площадь. Я должен посмотреть на их деньги.

   Денис идею ухватил сразу.

   - Эх, надо было за обозом проследить. Впрочем, они в переулки сворачивать не будут. Так что, идем по этой улице. И по сторонам внимательнее. Только не пяльтесь совсем уж открыто.

   Тротуаров на улице не было. Да и транспорта тоже. Но путники из осторожности старались держаться ближе к домам. И не прогадали – из какого-то переулка вывернулась пароконная повозка с толстым возчиком на передке. Народ, бывший на улице, привычно шарахнулся к домам

   - Никакого уважения к пешеходам, - пробормотал Денис.

   Пешеходы, кстати, которых и было-то человека четыре, отнеслись к происшествию совершенно равнодушно. Для них это, видимо, было и не происшествие вовсе. Трое мужчин, шедших в одну сторону и одетых так же как и путники (только их одежда была темных цветов от коричневого до темно-серого) и шедшая им навстречу женщина в длинной почти до щиколоток полосатой черно-желтой юбке, блузке с длинными рукавами и маленькой шляпке, которую можно было назвать шляпкой только имея богатое воображение. Мужчины даже не прервали разговора. Валька прислушался. Язык был явно не русский. И в то же время странным образом смысл разговора был понятен. Валька поспешил обратить внимание Дениса на это явление. Тот постарался подойти поближе к мужчинам, благо, они двигались в одном направлении. Потом отстал и, увлекая за собой пацанов, даже перешел на другую сторону улицы.

   - А ведь верно, - сказал он озадаченно. – Это как же так получается. Мы, выходит, не глухонемые. Жаль, что диктофон с собой не прихватили. Мишка, хоть ты зафиксируй. Мишка, у которого в дырку торбы выглядывал объектив видеокамеры, согласно кивнул.

   - И вывески. Где хоть одна вывеска?

   Все трое стали старательно оглядываться. Домики окраины, все как один были одноэтажными, стояли вплотную друг к другу и имели входы прямо с улицы без малейших намеков на дворы, заборы и палисадники. О зелени тоже говорить не приходилось. Причем о любой: деревьях, кустах, цветах. Но это заметили так, мельком. А поиск вывесок ничего кроме разочарования не принес. Вывески, конечно, были, и даже были достаточно информативны. Но там не было ни одной буквы. Над сапожной мастерской красовалось изображение сапога, над мясной лавкой – окорока. Один раз они здорово ошиблись, посчитав аляповатый букет на вывеске признаком цветочной лавки. Оказалось – зеленная.

   Первая же широкая поперечная улица, попавшаяся им, принесла очередную загадку – тянущиеся посередине две блестящие полоски металла очень похожие на рельсы. Внимательно рассмотрев эти полоски, разведчики отошли к стенке какого-то дома и заспорили.

   - Трамвай, - заявил Мишка, потому что другого рельсового транспорта, кроме железнодорожного, не знал.

   - Не, трамвай шире, - усомнился Валька, видевший трамвай вживую. – И потом, где провод?

   Все трое посмотрели вверх. Там вообще не было ни одного провода. Денис в спор не встревал и помалкивал, что-то обдумывая. Наконец он поднял голову.

   - Пацаны, а ведь это, похоже, конка.

   И словно в подтверждение его слов в дальнем конце улицы из-за угла под звон колокольчика, синхронно кивая головами вышли две лошадки. Они тащили за собой яркий желтый вагончик. Вагончик выглядел так необычно на фоне общей унылой серой гаммы, что, глядя на него, хотелось смеяться. Разведчики застыли, глядя на это чудо едва ли не с восторгом, а пацаны буквально рты пооткрывали. Кто-то, проходя мимо, пробормотал презрительно:

   - Вот же деревенщина.

   Но на его слова не обратили никакого внимания. И совершенно зря. Они стояли, пока конка, поскрипывая колесами, не проехала мимо. Важный усатый вожатый (или кучер, в общем, водитель кобылы) стоял на открытой площадке, над которой сверху козырьком нависал империал (так сказал Денис и ему поверили). Правая рука вожатого покоилась на ручке тормоза, в левой он сжимал вожжи. За окнами вагончика виднелись силуэты пассажиров. В задний дверной проем, потому что двери, как таковой, не было, виднелась крутая лесенка, ведущая наверх.

   Они проводили вагончик взглядами и пошли дальше, живо обсуждая увиденное, и не сразу обратили внимание на то, что после улицы с конкой значительно изменился городской пейзаж. Дома по сторонам улицы приобрели вторые, а то и третьи этажи. А первые этажи, пусть не в каждом доме, но через один – точно, стали занимать торговые заведения. Это можно было понять по большим стеклам витрин. И вывески появились с буквами. И вот что странно – вывески были написаны на латинице и, если читать их побуквенно, выходило совершенно непонятно. А вот если окинуть взглядом сразу всю вывеску, то смысл написанного вполне улавливался. «Мужская одежда», «Модная обувь», «Все для дам» и прочие изыски. Для разведчиков это было открытием. Наверно вторым по значению после открытия самого города. Валька даже припомнил слова того прохожего, когда они любовались проезжающей конкой. Но остальные слов прохожего не слышали и Вальке не поверили.

   Кстати, не только вид улицы изменился, она еще наполнилась прохожими, которых по мере продвижения путников, становилось все больше. И транспорт в виде разнообразных колясок и пролеток, а то и карет стал попадаться гораздо чаще. А посему пришлось учиться обходить продукты жизнедеятельности тягловой силы. У прохожих это получалось как-то изящнее. Наверно помогала длительная практика. Особенно приятно было смотреть на дам, как они, подхватив длинный подол, лавируют между куч навоза, не дожидаясь пока его уберут медлительные дворники.

   В общем разведчикам было на что посмотреть. Мишка пожаловался, что он задрался включать и выключать камеру, а если поставить на постоянную запись, то никакой пленки не хватит. Мишку уговорили потерпеть и тут открылась площадь, по всей видимости, бывшая рыночной. По крайней мере, на это указывали многочисленные торговые ряды, загромождавшие примерно две трети площади, оставляя посередине широкий проход или проезд. Площадь была наполовину заполнена народом и гудела. Разведчики порадовались, что они попали сюда ближе к полудню. Поутру на площади было бы не протолкнуться.

   Отойдя чуть в сторону, насколько это было возможно, они быстро посовещались и Валька, сказав:

   - Держите мне тыл, - ввинтился в толпу.

   Что только не лежало на прилавках. Валька старался не отвлекаться на товар, следя больше за руками продавцов и покупателей, пересчитывающих монеты, но товар назойливо лез в глаза. Рыба, зелень, овощи, фрукты, сладости – ассортимент был настолько широк, что центральный рынок Севастополя казался мелочной лавкой на этом фоне.

   За двадцать минут троица прошла рынок насквозь, составив представление как об ассортименте, так и о стоимости. Мишка даже не включал камеру, представив, как он будет выглядеть с поднятой торбой. Зато цены они с Денисом аккуратно внесли в книжечку, немного поспорив при этом. Валька, прислонившись к стене, отдышался и сказал:

   - В общем, у них здесь две монеты в ходу: франк и сантим. Из этого делаем выводы, что мы или во Франции или в Бельгии. Век на дворе девятнадцатый, а дальше хрен его знает, а я теряюсь.

   - А с чего ты взял, что это может быть Бельгия или Франция, да еще в девятнадцатом веке? – с интересом спросил Денис.

   - Ну как же, - заторопился Валька, не привыкший, чтобы его слова ставили под сомнение. – Смотри, первое – конка. Явно не восемнадцатый, и не двадцатый. Второе – франки и сантимы. Я читал, что только три страны имели такое сочетание платежных средств. Они еще объединились в Латинский союз в семидесятых годах девятнадцатого столетия. Там, правда еще Италия была, но у них лира. Ну а в Швейцарии моря нет.

   - Занятно, - сказал Денис. – Ну а пока ты разглядывал деньги, я слушал разговоры. Интересная вещь получается. Если вслушиваться – ничего не понятно. А вот как только перестаешь искать знакомые буквы и мысленно переводить, сразу все становится понятно. Просто феномен какой-то. в общем, пацаны, этот город называется Гавр.

   - Все-таки Франция, - пробормотал Валька.

   - Да, - подтвердил Денис. – Все-таки она. Теперь давайте думать дальше. Что у нас там по плану?

   - Да какие там планы, - сказал Мишка. – Так, предварительная разведка.

   - Ну почему же, - возразил Валька. – А точку определить? Девчонки с нас не слезут. Да и с деньгами надо разобраться. Как-то мне не хочется грабить торговцев и домохозяек.

   - Давайте поищем какой-нибудь завалящий банк, - предложил Денис. – Я думаю, надо идти в сторону порта. Уж там-то точно будет. Ну а потом сядем на конку и объедем город. Вот вам и разведка. Чего ноги-то бить.

   - Точно, - обрадовался Мишка. – Залезем на этот… империал.

   На том и порешили. Денис заодно решил проблему коммуникаций. Он выбрал среди торговок женщину средних лет, сдернул с головы свою бесформенную шапку, в качестве которой был использован белый чехол от офицерской фуражки, и почтительно к ней обратился на чистом русском языке. Торговка воззрилась на него сначала подозрительно, потом благожелательно, а потом и с интересом. А что, Денис был парень видный, выражение лица имел почтительное и даже немного испуганное (деревенщина ведь). Торговка подумала и ответила, мальчишки, стоявшие в стороне, не расслышали что, но Денис поблагодарил, слегка поклонился и отошел чуть ли не на цыпочках.

   - Идемте, - сказал он вполголоса пацанам. – Нам туда.

   - Чего ты у нее спросил? – сгорая от любопытства, поинтересовался Мищка.

   - Да я спросил, как пройти в порт. И она меня прекрасно поняла, да и я не затруднился.

   - Интересно выходит, - сказал Валька. – Получается автоматический перевод. И где у нас переводчик? – он демонстративно огляделся. – И время тут перестает идти, когда мы уходим. У вас нет впечатления, что это какая-то иллюзия?

   - Нет, - сказал Денис. – Не забывай, что, когда мы здесь, в нашем мире время тоже перестает идти. А вот с переводчиком пока неясно.

   - Идемте, - поторопил Мишка. – Дома рассуждать будете. И между прочим, есть хочется.

   Банк нашли довольно быстро. Достаточно было пройти по переулку и повернуть за угол. Трехэтажное краснокирпичное здание протянулось метров на сорок. Чтобы народ не сомневался, над подъездом красовалась большая надпись BANC.

   - Оно, - сказал Денис. – Ну, Валентин, твой выход. Откуда предпочитаешь грабить?

   - Вон туда отойдем, - Валька был серьезен. – И это, прикройте меня.

   Через несколько секунд Валька сказал:

   - Готово. А теперь медленно отваливаем. И не оглядывайтесь.

   Отойдя на пару кварталов в каком-то закутке рассмотрели добычу. В пригоршне предъявленных монет преобладали пятифранковики, но был и десяток франков и даже парочка сантимов затесалась.

   - Ну, - сказал Мишка. – Так мы теперь богачи или тут только раз на конке проехаться хватит?

   Валька пожал плечами, а Денис сказал:

   - Судя по рыночным ценам, мы из статуса голодранцев перешли в статус нищебродов. Но на конку хватит точно.

   И тут как раз впереди по поперечной улице проследовал желтый вагончик.

   Усатый кондуктор с кожаной сумкой долго ворчал по поводу неотёсанной деревенщины, пока отсчитывал сдачу с пяти франков. После этого троица забралась на империал и огляделась. Сверху все выглядело совершенно по-другому. И дома, и прохожие, и экипажи. Все стало меньше и выглядело проще и доступней.

   - Надо бы в какой-нибудь магазин готовой одежды зайти, - сказал Денис, развалясь на сиденье. –Да переодеться. А то все – деревенщина, деревенщина.

   - Но мы же цен не знаем, - засомневался Валька. – Хватит ли у нас?

   - Вот заодно и проверим. За спрос же денег не берут.

   - Вон как раз магазин проехали! – крикнул Мишка.