Оглавление
- АННОТАЦИЯ
- ГЛАВА 1. Подходящий барон
- ГЛАВА 2. Вопросы
- ГЛАВА 3. Тайная жизнь принцессы
- ГЛАВА 4. Шоколадные кексы
- ГЛАВА 5. Неизбежное утро
- ГЛАВА 6. Жених для принцессы
- ГЛАВА 7. Приятный вечер для принца
- ГЛАВА 8. Правда под контролем
- ГЛАВА 9. Отчаянные решения
- ГЛАВА 10. Невыносимое ожидание
- ГЛАВА 11. Почти удачное задание
- ГЛАВА 12. Без памяти
- ГЛАВА 13. Побег
- ГЛАВА 14. Беспросветная дурь
- ГЛАВА 15. Воспоминания
- ГЛАВА 16. Никакого покоя
- ГЛАВА 17. Провокация
- ГЛАВА 18. Подробности жизни
- ГЛАВА 19. Тихий вечер
- ГЛАВА 20. Королевский обед
- ГЛАВА 21. Королевские подвалы
- ГЛАВА 22. Наперегонки с рассветом
- ГЛАВА 23. Храбрая принцесса
- ГЛАВА 24. Ночные коридоры
- ГЛАВА 25. Дворец в огне
- ГЛАВА 26. Месть Елизаветы
- ГЛАВА 27. Выдох
- ГЛАВА 28. Все, что потом
АННОТАЦИЯ
У Елизаветы давние счеты с короной. Очень давние и очень страшные, она поклялась отомстить за свою семью, пыталась что-то сделать сама, но едва не погибла. Она менталист, пусть и не слишком сильный. К счастью, ей удалось встретиться с людьми, желающими того же – смерти короля Ладислава, и теперь она работает на них. Сейчас задача Лиз - подыскать и завербовать молодого офицера, который выполнит грязную работу. Она подыскала… вот только в дело вмешался принц, а с этим офицером что-то не так.
В этой книге:
- героиня занимается не очень законным делом (если не сказать больше)
- герой весьма неоднозначный парень (хотя обаятельный)
- они оба используют друг друга в своих целях (и почти не скрывают этого)
- а еще есть милая, но страшно своевольная принцесса
- но принц даже не так плох, как кажется
- и вообще все не так, как кажется на первый взгляд
ГЛАВА 1. Подходящий барон
Его высочество принц Штефан наблюдал за ней весь вечер, и это очень мешало. Раздражало даже. Лиз усиленно делала вид, что не замечает этих взглядов, весьма горячих. Общаться с принцем не хотелось. Во-первых, он опытный маг, и от таких точно стоит держаться подальше, иначе возникнут вопросы. Во-вторых… это личное. С принцем Штефаном у Лиз свои счеты, даже если он ее совсем не помнит, то помнит она.
Поэтому Лиз старалась сохранять дистанцию, чтобы ее с принцем всегда разделяли люди.
При всем при этом выполнить задание оказалось затруднительно. Подходящего офицера она приметила, но подойти к нему под взглядом принца никак не удавалось. К счастью принц не отказывал себе в танцах, поэтому временами можно было вздохнуть. Но и офицер тот ни в чем себе не отказывал, ни в вине, ни в женщинах. Женщинам он нравился.
Симпатичный, кудрявенький, глазки голубые, такой лапочка. Лиз подумала, что даже противно не будет в этот раз. Мартин Новак, капитан третьего Ходьежского полка, барон Тальбот, двадцати семи лет… хотя выглядит даже моложе. Материалы она изучала.
Подумала – почему бы и нет. Этот капитан не хуже десятка других молодых офицеров, появившихся при дворе после подписания соглашений. Не слишком богат, не слишком знатен, ничем особо не примечателен, семья где-то далеко, неженат. Но в недавних боях отличился, вон Серебряная звезда на груди поблескивает, да и еще парочка более мелких наград. Наверняка тщеславен, Лиз видела, как он старался поворачиваться так, чтобы все его награды разглядели. Ну и молодец, заслужил. Этим она и воспользуемся.
И вот, когда принц отвлекся на котильон, а милашка Новак так кстати вышел на балкон подышать, Лиз незаметно скользнула за ним. Благо, балконы во дворце огромные, гости постоянно снуют туда-сюда.
В лицо пахнуло недавним дождем и свежей сиренью. Хорошо.
Это в бальном зале жарко и душно, шумно, гремела музыка, смеялись сотни гостей. А здесь тихо. Сегодняшний прием войдет в историю, как самый роскошный за последние… Сколько прошло? Пять лет? С тех пор, как в Варжике убили Антварского посла. Но теперь есть законное право праздновать.
Лиз видела, как капитан вышел – чуть пошатываясь, он выпил немало, весь вечер не выпускал бокал из рук. Много танцевал, громко смеялся, не забывая лапать женщин. Герою ведь позволено? А он герой. Насколько ей известно, с тех пор, как его полк вернулся в Керно, он не вылезал из борделей.
Лиз видела, как он подошел к балюстраде, тяжело навалившись, подавшись вперед, глубоко вдохнув полной грудью. Чуть откинул голову назад, прикрыв глаза.
Она вышла тоже, встала достаточно далеко, чтобы не слишком явно показывать свой интерес.
Капитан достал сигареты, зажигалку, несколько раз неуверенно чиркнул, пока смог закурить. Выругался. Руки у него крупные, широкие ладони, длинные пальцы.
Затянулся, замер на мгновение, потом выпустил дым. Она не мешала, наблюдала.
На самом деле, в нем было что-то не так, вблизи Лиз вдруг уловила… но что именно, так и не смогла понять. Если по уму – он подходит идеально. Или слишком идеально подходит, и именно это ее и смущало?
Курит, даже не глядя в ее сторону. Лиз чувствовала исходящий от него шлейф пьяной усталости, легкой опустошенности и головной боли. Много пить вредно, - она чуть усмехнулась.
Что ж, быстрее закончат.
Он не смотрит. И это даже забавно.
- У вас не найдется сигаретки, капитан? – сказала Лиз, решив, что не стоит тянуть время. Улыбнулась ему.
Он вздрогнул, обернулся. Окинул ее озадаченным взглядом, словно пытаясь сфокусировать взгляд. Действительно не обратил внимания раньше? Широко улыбнулся в ответ, качнулся, подошел ближе.
- Конечно, леди.
Голос у него мягкий, густой, приятный… хотя движения слишком развязанные.
Он протянул ей портсигар, она взяла одну.
Удивительно, но в этот раз капитану удалось справиться с зажигалкой с первого раза. А Лиз успела разглядеть его руки вблизи. Крупные, да. Загорелые. Тонкие светлые волоски на тыльной стороне ладоней.
Лиз прикурила, и он остался рядом, вальяжно облокотившись о балюстраду, разглядывая ее.
- Отличный вечер, - сказал небрежно. – Умеют же тут устраивать балы!
Лиз улыбнулась снова, осторожно, но вполне поощряюще.
- Вы впервые в Керно, капитан?
- Впервые, - согласился он. – А вы?
- Я живу тут уже… года четыре, пожалуй.
Он кривовато ухмыльнулся.
- Переехали с родителями?
О, Лиз не настолько девочка. Но в его прищуренных, слегка мутноватых глазах мелькнул живой интерес.
- Вышла замуж.
- Так вы замужем? – капитан демонстративно перевел взгляд на ее руки, изучая.
Кольца нет.
- Я вдова.
- О-о… – попытался он, но раскаянья у него не вышло. – Простите, мне очень жаль.
- Не стоит, - сказала Лиз. Чуть откровенности всегда цепляет. – В нашем браке каждый получил, что хотел. Он – молоденькую смазливую девочку для выхода в свет. Я – деньги и титул. А потом… все удачно закончилось.
Капитан понимающе усмехнулся.
- Он был стар?
- Семьдесят два, - сказала она.
Он присвистнул, совсем похабненько так, засмеялся. Затушил и бросил сигарету вниз, в кусты. Как-то неуловимо подался к ней ближе.
- Тогда, пожалуй, вас можно поздравить?
- Не стоит.
- Вы скучаете? – спросил он, и так откровенно-заговорщицки приподнял бровь.
Бог ты мой! Он вот так, сходу, приглашает ее в постель? Впрочем, Лиз ведь сама подошла. Она сразу понимала, что с ним будет просто, но так вот… Нет, спешить не станет.
- По мужу? – уточнила Лиз. – Нет.
- А вообще?
Она усмехнулась.
- Мне есть чем заняться, поверьте.
- Верю, - покладисто согласился он. – Не хотите потанцевать?
На ногах он стоял не очень уверенно. Ведь все ноги отдавит!
- Мне показалось, вы устали, капитан.
- Вам показалось, - улыбнулся он. На какое-то мгновение в его улыбке мелькнуло что-то хищное. И самодовольное.
Что ж…
Лиз его зацепила. Теперь он включается сам, хочет увлечь ее, так, чтобы наверняка? Ради дела можно и потерпеть оттоптанные ноги. Тем более, что знакомство нужно продолжить, самой увлечь его, зацепить покрепче. Он ей нужен. Пусть только покрепче заглотит наживку.
- Хорошо, - согласилась Лиз.
Он протянул ей руку.
На удивление, рука у него была теплая и крепкая.
- Мартин Новак, барон Тальбот, капитан третьего Ходьежского полка его величества, - сказал он, легко улыбаясь, заглядывая ей в глаза.
- Елизавета Левандовски, - сказала она. Благосклонно.
Он поклонился.
И Лиз пошла с ним.
Надо признать, танцевал он хорошо, и на ногу ей ни разу не наступил, да и в танце вел так уверенно. Опыт не пропьешь? И руки почти не распускал. То есть так… на грани допустимого, совсем на грани, но не переходя.
От него пахло вином, Лиз чувствовала. Но, вместе с тем, его дыхание на ее плече, когда он наклонялся что-нибудь на ушко шепнуть… Нет, тут сложно, она с уверенностью не могла бы сказать... А еще от него едва уловимо пахло дубовой корой и мандаринами… не сладкими, скорее терпкими…
Его ладонь уверенно лежала на ее спине, чуть ниже лопаток. Спокойно, не дергаясь. Он отлично чувствовал музыку, чувствовал ритм… Но это не главное. Лиз пыталась понять, что же настораживает ее, все дергает несоответствием? Он ведь пьян и тут так жарко. Но не потел, его дыхание не сбивалось. Даже в самом быстром танце – лишь чуть-чуть. Так, словно привык к большему и теперь…
Впрочем, кто знает?
- Вы хорошо танцуете, капитан.
- Мне всегда говорили, что уроки фехтования пригодятся, - улыбнулся он. – Не на войне, так с женщинами.
- Фехтования?
- Отец считал, что дворянину без этого не обойтись, - сказал он. – И равновесие, и выносливость, да и в целом полезно быть в форме.
Выносливость, мать твою! С женщинами. Особенно притом, как он сейчас на нее смотрит. Глаза поблескивают в предвкушении.
Или он слишком пьян, не стоило и начинать? Завтра все равно не вспомнит…
Так она поможет запомнить. Лиз решила, что раз уж начала, то упускать его будет неправильно.
Близкий контакт, прикосновение к открытой коже – он держит ее за руку, дает отличную возможность заглянуть в него. Она осторожно, только одним глазком. Менталист из нее так себе, но с обычными людьми, один на один, всегда получилось.
Он сейчас слишком занят танцем, чтобы обратить внимание.
Лиз чуть прикрыла глаза.
Музыка и его руки – несли сами, можно было нырнуть в работу.
Его мысли… о ней. Он разглядывает ее грудь, думает о том, что неплохо бы все эти кружавчики снять… ну, кто бы сомневался? О том, что Лиз вкусно пахнет и…
Еще у него голова болит. Не сильно, но Лиз это чувствовала отчетливо. И левая нога. Возможно травма… ноет. Но танец ему все равно дается легко. Он улыбается.
Чуть-чуть глубже… Воспоминания, как он одевается, готовясь к сегодняшнему вечеру, как надевает награды, чуть выпячивая перед зеркалом грудь. Вчерашние – как он веселится и пьет с офицерами, смеются женщины, льется вино… Похмельное утро…
Все это шелуха, лежит на поверхности. Но дальше, чуть глубже Лиз пробиться никак не могла. Не пускало. Она вязла в недавних воспоминаниях о кабаках, женщинах, ничего не значащих встречах и… все. Там даже не щит стоял, просто вязла. Они кружатся, сменяя одно другое.
И от усилий чуть кружится голова.
Так не должно быть.
Не пускает.
Лиз поднимает на него глаза… В какой-то момент ей кажется, его глаза абсолютно трезвые, он ходил тут с бокалом, но совсем не пил… Внимательные. Он разглядывает ее так же, как она его. Изучает. Холодно. Синий лед… И чуть подгибаются ноги.
И раз… они танцуют снова, он кружит ее, наклоняясь ближе, шепча на ухо какую-то чушь о том, какие у Лиз красивые глаза… и волосы – чистый огонь… от выпитого у него язык слегка заплетается.
Лиз моргает, пытаясь сосредоточиться.
Что-то действительно было или ей показалось? Показалось… Он улыбается так расслабленно.
- Скоро начнутся фейерверки, - говорит тихо. – Может быть, нам стоит пойти, занять хорошие места? Мне говорили, что стоит смотреть от пруда, с мостиков.
Да, фейерверки…
Тут душно просто, жарко, Лиз устала. Все нормально.
Его рука на ее спине, и это отчего-то успокаивает.
И музыка затихает…
- Баронесса! – голос его высочества принца Штефана заставляет вздрогнуть и разом прийти в себя. – Я думал, вы в трауре, не танцуете.
Он стоял совсем рядом.
Капитан уже отпустил ее, сделал шаг назад.
О нет, только не это!
- Ваше высочество, - Лиз склонила голову, чуть присев в книксене. – После двух лет брака два года траура вполне достаточно.
Принц широко ухмыльнулся, удовлетворенно.
- Тогда подарите мне следующий танец? Вы же не успели еще никому обещать?
Она невольно, почти беспомощно глянула на капитана. Тот стоял, наблюдая с интересом, не вмешиваясь. Да и как бы он вмешался? Не спорить же с принцем. Да и два танца подряд с одним – неприлично.
- Простите, ваше высочество, - попыталась Лиз, - у меня голова так закружилась, не танцевала давно. Если позволите, следующий танец я пропущу. Немного подышу воздухом.
- Выйдем на балкон? – предложил принц. Он от своего не отступит.
Принцам не отказывают. Тем более так явно, без весомого повода. Лиз не хотелось идти с ним, вот так. Но выхода нет.
Балкон тот же самый, где она только что стояла с капитаном.
Упустила теперь?
Лиз оглянулась, поймала его взгляд. Капитан ослепительно улыбнулся ей. «Фейерверки» - шевельнулись его губы почти беззвучно, но она поняла.
Очень надеясь, что удастся улизнуть.
Пальцы принца скользнули по спине, поглаживая. Лиз едва сдержалась, чтобы не вздрогнуть.
- Вы прекрасны баронесса, - шепнул он, наклоняясь к ее уху. – Я хочу, чтобы вы чаще появлялись при дворе.
Сам принц недавно вернулся из Нитошвара, после подписания мирных соглашений. Его несколько месяцев не было к Керно, и он действительно был занят войной и делами, нельзя не признать. А теперь желал развлечься. Он достаточно молод, ему чуть больше тридцати, достаточно красив. Горяч. Его жена визгливая чопорная курица, Лиз встречалась с ней. От такой жены даже святой начнет бегать.
Но было одно…
Такое, что не забыть и не простить.
Двенадцать лет назад, но вставало перед глазами, словно вчера было. Их дом в огне. Стрельба и крики. Люди короля. Лиз тогда была совсем девочка, так вышло, что успела выскочить и спрятаться, старый камердинер отца спас – просто чудо. Никаких обвинений официально, ни тогда, ни потом, просто несчастный случай – начался пожал и вся семья князя Валецки погибла в огне, такая потеря… Да, официально и Лиз тоже погибла… Они пряталась за конюшней, Лиз видела только издалека: ее отец стоит на коленях во дворе, склонив голову. И Штефан, тогда еще почти мальчишка, но уже вошедший в силу маг, что-то говорит ему, слишком далеко, Лиз не слышит слов. Потом Штефан поднимает руки… и обрушивает на отца потоки огня. Лиз кричит, но камердинер крепко зажимает ей ладонью рот, тащит прочь. Все в огне. Кровь, пепел и слезы.
Этого не забыть.
Не простить.
Лиз изменилась с тех пор, да, и добрые люди помогли. Теперь ее бы не узнала и родная мать. Помогли выжить, научили, как свои родовые способности развить, хотя Лиз никогда не была сильна. Нашли удобного мужа, который через два года брака оставил ее вдовой. Зато теперь был титул… хотя свободы все равно не было.
И была цель.
Сердце жгло.
Рано или поздно она найдет способ отомстить.
Пальцы Штефана поглаживали ее спину.
- Вы очень напряжены, баронесса.
Его дыхание на ее коже.
- А разве может быть иначе, ваше высочество?
- Вас не должно смущать, что я принц, баронесса. Я такой же мужчина, как и прочие. Капитана вы же не боялись.
Нет сил даже посмотреть ему в глаза, все немеет, и подгибаются ноги.
Огонь в его глазах. Тот самый огонь. Стоит принцу захотеть, он одним движением сожжет и ее тоже.
- И все же, ваше высочество, я не могу забыть о том, кто вы.
- И кто же я? – его губы касаются ее шеи.
- Мой принц…
- И вы не желаете понравиться мне, баронесса? Я умею быть щедрым.
Это действительно так. Принц любит женщин, и всегда готов любовницам платить.
Сердце отчаянно колотится.
- Я наблюдал за вами, баронесса, - шепотом сказал он, опускаясь губами по шее ниже, ладонью прижимая Лиз ближе к себе. – Вы весь вечер старательно прятались от меня. А потом вдруг - раз, и танцуете с капитаном. Как это вышло? Или вы давние любовники? Что вас связывает?
- Нет, - шепнула Лиз. – Я вижу его впервые. Я вышла покурить, и он… Это случайно.
- Вам не кажется, это несправедливо, баронесса?
Она попалась. Его руки не желали отпускать, тискали ее, мяли.
Он глянул куда-то за спину Лиз, кивнул. И Лиз отлично слышала, как закрываются балконные двери, кого-то аккуратно выводят в зал, чтобы не мешали принцу уединиться с женщиной.
Вот и все. Попалась.
Лиз не справится. Она уже не справилась. На обычного мужчину она могла бы повлиять, сделать так, чтобы он отпустил, забыл, отвлекся, но у принца слишком хорошая природная защита, он силен.
Лиз может попытаться ударить что есть силы, но тогда неизбежно выдаст себя. И тогда все равно умрет. Тогда то, что она делает, ради чего здесь – окажется под угрозой. Она не сможет отомстить. И все зря.
- Что вы так трясетесь, баронесса. Вы же не девочка, - в голосе Штефана злая насмешка. – Всего лишь немного ласки. Вам не нравится?
Он оттесняет Лиз к стене, прижимает, сам наваливаясь всем телом. С тихим нетерпеливым рычанием. В его лице мелькает что-то звериное. Раздумаются ноздри. Стягивает платье с плеча, потом другого, обнажая грудь. Касается сначала нежно, потом впивается губами… Подхватывает юбки, ведет пальцами по ноге…
- Разве вы не за этим здесь? - спрашивает шепотом.
Только не так…
- А, вот вы где, баронесса! – вдруг бодрый и совершенно пьяный голос. – Я заглянул сказать, что буду ждать вас у озера!
Лиз почти готова задохнуться от неожиданности.
Капитан. Барон Тальбот. И он идет к ним с бокалом в руке, его пошатывает.
- Да как ты… - зло шипит принц, и на мгновение выпускает Лиз.
Там же должна быть охрана у дверей.
- Я помешал вам? – искренне удивляется капитан, и вдруг спотыкается, почти падает и все, что в его бокале – окатывает принца.
- Ублюдок! – яростно шипит принц, резко разворачивается. – Да ты…
А Лиз вдруг понимает, что свободна, ее не держат, принц слишком занят другим.
И что бы здесь ни происходило, ей лучше бежать. Скорее. Пока никто не опомнится. Это безумно, но это ее шанс.
ГЛАВА 2. Вопросы
- Рассказывай? – велел Вацлав, пристально разглядывая ее.
В голове немного шумело.
Под взглядом Вацлава Лиз хотелось сжаться и забиться в угол, она отлично понимала, что он видел ее насквозь. Под его взглядом она неизменно чувствовала себя голой и беззащитной. Жалкой. Хотелось залезть в кресло с ногами и закурить. Заплакать. Но Лиз очень старалась выглядеть достойно.
Стояла прямо… выпрямившись… расправив плечи.
Для менталиста такого уровня прочитать ее вчерашний день не составит труда. И он это сделает. Только сначала выслушает, что Лиз сама готова ему рассказать, а потом… сверит показания.
Лиз бы считала это унизительным, если бы не была обязана ему всем. Своей жизнью. Своим положением. Возможностью отомстить – единственным шансом. Без него она сдохла бы на улице в канаве или попала бы в бордель. Ей было тринадцать… Вацлав сделал ее такой, какая она есть.
Вчера Лиз едва не рванула домой пешком, но водитель очень удачно ждал у лестницы, подхватил, усадил в машину. Ее трясло. Почти не помнила, как доехала домой. Забилась в угол.
Вацлав явился через пятнадцать минут. «Встань!» - рявкнул он.
Лиз казалось, она еще чувствует горячее дыхание принца на коже, его горячие руки…
Тошнотворный запах дыма и горелого мяса… но это лишь воображение. Это было слишком давно.
Ей казалось – сейчас за ней придут, этого так не оставить. Но бежать невозможно. Куда? Как? Ее найдут.
Но если выдохнуть…
Что она сделала?
Если успокоиться и вспомнить все, что было вчера – Лиз не сделала ничего. Только воспользовалась случаем и сбежала. Все остальное – не она.
Но это не укладывалось в голове.
- Я сбежала от принца, - шепотом сказала она. Руки тряслись.
- Что? – глаза Вацлава потемнели. – Объясни. Ты поставила под угрозу наш план?
Лиз виновата. Снова не так, она неблагодарная девка…
- Я ничего не сделала, - всхлипнула она. - Я нашла офицера, капитана, как мы и договаривались. Познакомилась, поговорила, потанцевала с ним. А потом подошел принц… он весь вечер на меня смотрел, но я не думала, что так… Он затащил меня на балкон… - Лиз вздрогнула, передернула плечами. – Он хотел изнасиловать меня, Вацлав! Я испугалась! А потом вломился этот капитан, кажется, пьяный… и облил принца вином. Я убежала. Мне показалось – у них там драка намечается, и… что мне было делать там?
Вацлав долго смотрел на нее, обдумывая.
- Приревновал? – спросил с сомнением.
Да откуда же Лиз знать.
Она этого капитана знала минут двадцать, один танец. Какая может быть ревность? Если только по пьяни… Но был ли он пьян? Разве настолько?
Что-то смущало.
- Не знаю, - сказала она. – Я видела, как капитан много пил.
Вацлав скривился.
- Покажи, - велел он. – Сядь.
Лиз послушно села на стул, Вацлав подошел. Заглянул сначала в глаза, что-то фыркнул чуть презрительно. Потом положил пальцы ей на виски.
И мир вдруг взорвался. Лиз казалось, ее выворачивают наизнанку, потрошат. Не больно, но до тошноты, невыносимо. Она никогда не сможет к этому привыкнуть. Вацлав никогда не церемонился с ней, просто подходил и брал, не пытаясь смягчить воздействие, не пытаясь делать это осторожно. Зато быстро. Лиз не возражала.
Когда он отпустил, Лиз покачнулась, едва не упала. Все плыло.
Сейчас, еще немного и станет легче. Главное дышать.
- Плохо, - сказал Вацлав. Ей или себе, не понять. Но осуждение Лиз уловила и испугалась, стало стыдно. Да, она сделала что-то не так?
Подняла на Вацлава глаза.
- Как этот твой капитан вообще обошел охрану принца? – спросил он, чуть прищурившись.
Замерло сердце.
Лиз не знала, что ответить. Только покачала головой.
- Ты снова вляпалась в какое-то дерьмо, - сказал Вацлав, словно умывая руки. – Мне это не нравится.
- Что я сделала не так?
Он окинул Лиз взглядом, словно оценивая.
- Не знаю, - сказал чуть пренебрежительно. – Строила глазки принцу? Почему он вообще заинтересовался тобой?
Взял Лиз за подбородок, приподнял, заставляя смотреть в глаза.
Почему принц вообще интересуется женщинами? Со всеми остальными он уже успел переспать, а Лиз – почти новенькая. До войны она не появлялась на балах, а потом… пару раз с мужем встречались на каких-то приемах. После смерти мужа, последнее время, чуть больше… но это, по большей части частные приемы, где принц не бывал. Она видела его, но совсем мельком. Принц ее запомнил? Сложно не запомнить молоденькую девочку рядом с семидесятилетним стариком.
- Все это очень плохо, - повторил Вацлав. – Лишнее внимание к нам. Хотя, с другой стороны, если принц тобой заинтересовался, это тоже можно будет использовать. Подождать пока, не высовываться. Но если принц захочет видеть тебя – объяснить, что ты не виновата и готова загладить вину. На все готова.
Он улыбнулся.
Лиз передернуло. Она не готова. Вообще не готова.
- Нет… Пожалуйста…
- Ты же хочешь отомстить, девочка моя? Думаешь, это будет так легко? Мы столько сделали для тебя, а ты упрямишься.
Вацлав смотрел на нее и криво ухмылялся.
Била дрожь, напрочь лишая воли.
Только не так.
- Отдыхай, - велел он. – Мы еще поговорим. Пока попытаемся узнать побольше про этого капитана, что-то мне тут не нравится. Иди поспи.
Поцеловал ее в висок, почти по-отечески.
Разговор окончен.
Но разве она сможет сейчас уснуть?
Тихо уйти к себе, переодеться и сидеть до утра, погасив свет, глядя в окно, вздрагивая от каждого звука. С десяток сигарет выкурить, но это не помогает. Ничего не помогает.
Если люди принца придут за ней…
Она не сможет.
Но и выбора у нее нет.
Вацлав не позволит ослушаться. Он всегда рядом.
Он живет здесь же, в доме, под видом двоюродного дяди. Тихий, незаметный, посторонние никогда не обращают внимания на него. Ходит на работу в свою конторку, никто толком не знает куда, да и какая разница. По воскресеньям ходит в клуб, раз в месяц – на скачки. Больше ни в чем примечательном не замечен.
Мало кто знает, как выглядит Вацлав на самом деле и чем занимается.
Лиз знает.
Знает, какой силы его дар. И боится. Вацлав дал ей шанс, но вместе с этим шансом понимание, что никуда не уйти.
Сколько Лиз уже сделала. Небольшие поручения вначале. Улыбнуться на встрече, заставить нужного человека чуть-чуть расслабиться, подсказать нужную мысль, словно невзначай. Лиз приглашали на частные приемы, в салоны, в компании… Ей доверяли, она не вызывала подозрения, была своя. Ее дар слаб, да и Вацлав умело мог маскировать его, накладывая щиты поверх. Никто не думал, что молоденькая вдова может собирать информацию и тихо склонять к несвойственным решениям.
Лиз очень старалась. Старалась отплатить за то добро, что для нее сделали.
А еще из страха. Отлично понимая, что если оступится, то умрет. Ее не пожалеют.
Ночь прошла тихо.
А утром ей передали записку, мальчик-посыльный принес. «Фейерверков не вышло, но могу угостить вас шоколадными кексами баронесса. И поделиться сигареткой. В шесть вечера на набережной у фонтана с рыбами».
Без подписи, но ясно и так.
ГЛАВА 3. Тайная жизнь принцессы
- Хел, подожди!
Люк едва успел принцессу догнать. Она небрежно оглянулась через плечо.
- Я думала, ты слишком занят, - пожала плечами.
- Тогда вам стоило подождать, пока я освобожусь, - Люк только зубами заскрипел. – Нельзя сбегать в город одной.
- Ничего не случится, - беспечно отмахнулась она. – Я только чуть-чуть. Эти балы – такая скука. Я не могу больше.
- Хелена, - строго сказал Люк. – Это ваш первый настоящий бал, и вы сразу сбегаете. Ваш отец будет недоволен.
- Ты мне не нянька, Люк.
- Как раз таки нянька, - вздохнул он. – Суровая нянька для выхода в суровый город. Вам не стоит быть такой беспечной.
- Одноногая нянька, - Хелена показала ему язык.
- Вот-вот, - вздохнул Люк. - А вы заставляете за вами бегать. Не стыдно? Как маленькая.
Его глаза смеялись, и принцесса никак не могла воспринимать всерьез.
- Маленькая, - фыркнула она, тряхнула короткими волосами. – И не стыдно. Ты хорошо бегаешь.
Люк вздохнул. На самом деле, Хелена хорошая девочка, только действительно еще почти ребенок, не успела повзрослеть. Всего шестнадцать. И долг Люка ее оберегать. Нет, у него и без принцессы хватает забот, но вот эти полулегальные вылазки в город… Никому другому Люк бы не доверил ее охранять. И король Ладислав бы не доверил. В официальной обстановке – да, но не так. Здесь нужен человек, который будет вести себя скорее как старший брат, чем как охрана, быть с ней на равных, чтобы принцесса могла доверять и расслабиться. Развлекать ее, присматривать, позволять немного шалостей, но понимать границы. И прикрывать.
Пока шалости были действительно детскими, но Люк с содроганием думал о том, что года через два-три принцесса действительно вырастет и захочет взрослых развлечений. Вот тогда самое веселье и начнется.
Если он доживет.
- Вырасту и буду гулять одна! – сказала она.
- Пока вы вырастите, я поседею с вами!
- Ничего, ты хороший маг, никто не заметит. Ой, - тут она присмотрелась. – А кто тебе нос так разбил?
Нос. Вот про нос Люк забыл. Вернее, до носа руки не дошли. Он успел переодеться, сбросить личину, спрятать ожог на шее… залечить бы, но сам Люк не умел, а идти к медикам времени не было, ему передали, что принцесса готовится сбежать и надо срочно перехватить. Запирать ее, не пускать – не выход, они пытались. Огонь нельзя запирать, тем более в таком возрасте, это опасно. Может сорвать. Потом принцесса подрастет, и стихия успокоится, но сейчас – точно не стоит.
Поэтому пришлось бегом переодеваться. Ожег Люк спрятать постарался, уж очень красочный, а разбитый нос и губу - упустил, как незначительное, торопился. И потом вылетело из головы, что надо бы сделать. Хоть кровь остановилась… приложили его хорошо.
Сейчас.
Это не сложно. Немного усилий и ссадины исчезают на глазах. Только иллюзия, но лучше не светить, не привлекать внимания. По части иллюзий – Люк мастер.
- Так лучше? – улыбнулся он.
- Болит? – спросила принцесса с участием. – Кто это тебя так?
- Издержки работы.
Принцесса насупилась и отчего-то долго шла молча.
- Я тебя от работы отвлекаю, да?
Люк усмехнулся.
- Нормально, - сказал он. – Мы как раз закончили.
- Знаешь, - сказала она, - меня иногда это пугает. То, как ты это делаешь. Мне иногда начинает казаться, что я совсем не знаю тебя, что там, под маской, ты вдвое старше… или даже что выглядишь совсем не так, как-то чудовищно, с десятком шрамов поперек лица и одним глазом…
- Во лбу, как циклоп.
Принцесса фыркнула, но как-то не очень весело у нее вышло.
Покачала головой.
- Я выгляжу точно так же, как вы видите, Хелена. Сейчас нет смысла прятаться. Я слишком много прячусь на работе, так что мое настоящее лицо все равно никому не узнать. Ну, только еще с разбитым носом, - он улыбнулся.
Они шли по тихим центральным улицам, пока еще недалеко от дворца. Горели фонари.
- Ну, куда пойдем? – спросил Люк. – Фейерверки уже закончились, но на площади еще гуляют. Туда?
- Люк, а пойдем в «Лосося»? – попросила принцесса. – Пойдем, а? Там весело.
- Принцесса, - укоризненно вздохнул он. – Мы ведь уже говорили с вами, что это не самое подходящее место. Тем более в праздник. Там полно пьяных рабочих, желающих поразвлечься.
- Там самая веселая музыка, Люк! – глазки у принцессы были большие и умоляющие. – Я же с тобой. А ты менталист, ты защитишь меня. Ко мне же никто не подойдет. А если вдруг что, - тут она хитро улыбнулась, - я и сама огнем шарахнуть могу.
- Вот только давайте без этого, - строго сказал Люк. – Никакого огня.
- Пойдем? Лю-юк, ну пойдем же? Пожалуйста-пожалуйста! Я хочу танцевать джигу, а не вот это вот: «раз-два-три, раз-два-три», это чудовищно скучно, у меня зубы сводит, - она изобразила вальс, подхватив Люка за руку, сделав круг.
- У вас неплохо выходит, - сказал с улыбкой.
- Это скучно! Пойдем джигу танцевать!
При мысли о джиге у Люка заныли спина и колени. И голова трещала – последние две ночи, а то и две недели, по большому счету, он почти не спал, подготовка к балу и дела после возвращения занимали все время. Еще немного, и он начнет чувствовать себя старым со всем этим… в свои тридцать. Не танцевать бы, а в кроватку. Но дело не в возрасте даже, а в оторванной ловчей лианой ноге. Какой бы удобный для ходьбы протез ему ни сделали, но такие активные танцы давались с трудом. Одноногая нянька, да, что уж…
Принцесса смотрела умоляюще.
Ладно, разок он как-нибудь переживет. Пусть уж лучше принцесса танцует, чем ее сорвет каким-нибудь другим образом, выжженные кварталы им тут не нужны.
- Пойдем, - сдался он.
- Люк… - она снова глянула на него, чуть виновато поджав губы. – А еще… Можешь выглядеть помоложе? Чтоб лет на двадцать? А то подумают еще, что я пришла с отцом.
- Пф-ф… - он засмеялся. – Я еще не настолько стар. Ладно, все для тебя. Ты же знаешь, что я не могу отказать.
Люк потер лицо, разом скинув лет десять. Теперь рядом с ней смотрелся старшим братом.
- Так лучше?
- Лучше! Отлично, Люк! – она радостно подпрыгнула, чмокнув его в щеку. – Я люблю тебя!
Он только вздохнул.
В «Лосося» так в «Лосося». На самом деле, не самое плохое место, недалеко от центра, все довольно прилично. В настоящие рабочие районы он бы принцессу, конечно, не повел, но ей и так хватит.
И будет танцевать с ней. Лучше он сам, чем какой-нибудь пьяный пацан полезет ее лапать. Люк присмотрит. В конце концов, ему хорошо платят за это. Да и принцесса за эти четыре года действительно стала как сестра. Беспечная, избалованная, своевольная, но что ж поделать. Иногда Люку казалось, что пусть уж лучше так. Лучше беззаботное детство.
Но главное, за что Люк готов был простить принцессе любую шалость – несмотря на всю дурь она была готова сама за все отвечать. И категорически не давала своих в обиду. После того случая, два года назад… когда она умудрилась усыпить бдительность Люка, сбежать вляпаться действительно в неприятную опасную историю. Люк успел, но все равно дошло до настоящей драки. И в этой драке принцессу задело ударной волной, отшвырнуло к стене так, что едва не поломало ребра.
Король был в ярости – его дочь могла серьезно пострадать. Он готов был испепелить Люка на месте за промах. В буквальном смысле испепелить, Люк уже попрощался с жизнью. Но принцесса бросилась наперерез, крича, что виновата она, а Люк сделал все, что мог, хватала отца за руки, царапалась. Все руки исцарапала отцу, даже покусала. Но отстояла. Убедила.
Их наказали обоих, Люка отстранили и отправили на границу, а принцессу месяца два не выпускали из дворца. Потом ей дали другого мага для охраны, потом третьего, потом еще… Но никто с огненной Хеленой не справлялся так, как справлялся Люк до этого. И его вернули.
И после этого, пожалуй, Люк действительно был готов ради принцессы на все. От всего сердца.
Надо танцевать джигу – он будет танцевать.
ГЛАВА 4. Шоколадные кексы
- Иди, - подумав, сказал Вацлав, изучив записку. – Только будь осторожной. И я пошлю человека за вами, пусть присмотрит.
- Зачем человека? – тихо спросила она. Вацлав не доверяет?
- Вдруг он заметит то, чего не заметишь ты. Со стороны виднее, - ухмыльнулся Вацлав. – Давай, приведи себя в порядок. Идти на свидание с опухшими глазами – не самая удачная идея.
Не самая.
Странно это.
Как вышло, что капитану не только удалось обойти охрану, но и сохранить способность на свидания бегать? Лиз почти была уверена, учитывая огненный темперамент принца, тот капитана просто на месте сожжет. Буквально. В угольки.
Или это ловушка и у фонтана, будет ждать совсем не капитан?
Но как-то уж слишком сложно тогда для такой, как она. Принц мог бы просто прислать за ней, если б захотел. Может быть даже еще пришлет. От этого сердце замирало и все сжималось в животе. Нет…
Но к шести Лиз была готова.
Капитан сидел на краю большого каменного фонтана, ждал ее. Даже притом, что Лиз пришла чуть раньше.
Широко улыбнулся, поднялся… только чуть с усилием.
- Рад, что вы пришли, баронесса!
- Просто решила убедиться, что вчерашнее мне не привиделось, - пожала плечами Лиз.
- Что именно, баронесса? Вдруг и правда привиделось?
Он подошел ближе, склонил голову, приветствуя.
- Вы опрокинули на принца бокал с вином, - сказала Лиз. Невольно напряглась.
Капитан весело фыркнул.
- Простите, баронесса. Я споткнулся. Не хотел вам с принцем мешать.
Чуть прищуренные глаза. Отчетливая усмешка в них.
- Я… - она замялась. Все как-то не так. – Я должна вас поблагодарить.
- Не стоит, - сказал он. – Я был пьян и плохо соображал, что делаю.
И все же.
- И вам ничего не было за это? – спросила она. Не смогла удержаться.
Он пожал плечами.
- Ну… ничего такого. Мне разбили нос. Охрана принца. Обещали официально лишить наград и сослать служить в какую-нибудь дыру, правда пока не придумали куда. Я жду решения. В остальном… как видите - он развел руками. – Приглашать прекрасных леди на свидания я все еще могу, значит все в порядке.
Из-за нее… Так живо встало в памяти то его воспоминание, подсмотренное, где он одевается перед балом, где так гордится собой… Серебряная звезда, Алое сердце за отвагу… что-то там еще…
- Лишили наград?
- Да бросьте баронесса. Серебряные побрякушки ничего не стоят сами по себе, - и как-то вдруг неожиданно серьезно. - Важны только поступки.
Вдруг стало неловко.
- Зачем вы это сделали?
- Я был пьян, - повторил он небрежно. – Неудержимо потянуло сделать что-нибудь…
- А если бы не были пьяны? Вы же понимали, что такой человек, как принц, может сжечь вас на месте.
Он только фыркнул.
- Ну, во-первых, даже если пьян бы не был, сделал бы то же самое. Во-вторых, принц горяч, но его гнев не длится долго, вспыхивает и гаснет. Да и меня столько раз уже грозились испепелить, что как-то перестал пугаться. Пока не испепелили, как видите. Ну и хватит, не стоит, баронесса. Я пригласил вас не за этим.
- А зачем?
- Поужинаете со мной, - улыбаясь, довольно предложил он. – Здесь небольшой ресторанчик рядом, там чудесно готовят рыбу… ну и шоколадные кексы на десерт, как обещал, и яблочный пирог с корицей. Вы любите шоколад? В конце концов, я немного спас вас, так что не откажите выпить со мной по чашке чая. Обещаю не приставать к вам.
Так легко и, кажется, так искренне. Это обезоруживало.
Если подумать – насколько он может быть полезен нам сейчас, после того, что случилось? Если его отошлют? Вряд ли он теперь сможет появиться при дворе.
С другой стороны, и упускать тоже не слишком правильно. Лиз нужно просто зацепить, поддержать разговор, а дальше пусть Вацлав решает. То, что произошло, вызывает вопросы, и неплохо бы хоть часть этих вопросов решить.
Да, Лиз пойдет с ним.
Выпьет чай. Ну, или вино. Он предложит легкое Тьосское, игристое, и Лиз не станет отказываться. И запеченную форель со спаржей. И шоколадные кексики тоже. С капитаном на удивление легко, Лиз и не помнит, чтобы так было с мужчинами. Словно она не на задании, словно просто так, просто мужчина и просто женщина, случайно встретившиеся при дворе и решившие продолжить знакомство. Словно ничего не было. Хоть на минуту забыть…
Он больше говорил, а Лиз больше молчала, но в этом не было никакой неловкости, это было приятно… и приятно слушать. Капитан много где побывал, да и вот, только что из Нитошвара, они провели в Орне, столице, почти два месяца, все успели обойти от кабаков до картинных галерей. Про Серебряный Дуж, про рассветы над Майной, про Сайготаву, где бывал еще давно. Лиз слушала, улыбалась, иногда что-то рассказывала сама, но не много, и капитан не слишком настаивал, и она предпочитала слушать.
А потом, уже в сумерках, они гуляли по набережной вдоль реки, сидели на широких ступенях. Он снял свой китель, постелил для нее, чтобы Лиз могла сесть. Осторожно взял ее за руку. Осторожно гладил ее пальцы… Держал ее ладонь в своей.
Когда он касается ее – это так удобно использовать. Через непосредственный контакт открытой кожей всегда лучше дается воздействие. Можно даже попытаться заглянуть во вчерашний день, увидеть, что у них там произошло с принцем. Только если делать это так в лоб, он может почувствовать, надо отвлечь, занять его мысли другим.
Поцелуй?
Но он сидел рядом, держал ее за руку, смотрел ей в глаза и даже не пытался.
Тогда она сама? Хватит мечтать, надо взять себя в руки.
Это ведь не свидание. Лиз здесь для того, чтобы увлечь капитана, понять, годится ли он для ее целей.
Понять, легко ли им управлять?
Но вспоминать об этом, словно ломать что-то в себе.
Ради ее семьи. Ради мести. Того, к чему Лиз так долго шла.
Она делает это не ради себя.
«Поцелуй» - велела мысленно, глядя ему в глаза.
И капитан, ни мгновения не сомневаясь, потянулся, коснулся ее губ губами. Осторожно, словно пробуя.
Улыбаясь.
«Еще. Крепче».
Он смотрит на нее. Так смотрит, словно все понимает, но готов поддержать игру. Подчиняется. Тянется к ней, обнимает, притягивает к себе. И целует так, что кружится голова. Нежно и горячо.
И в этом так просто забыть…
Но Лиз помнит.
Сейчас лучший момент. Она тянется, касаясь его памяти.
Вчерашний день. Она видит его глазами, как испуганная женщина выскальзывает из рук принца и бросается прочь. А охрана, та, что каким-то образом замешкалась, бросается вперед, хватает капитана за руки, заставляет пригнуться, с размаху успевает приложить о балюстраду балкона. Пронзает боль. Это когда ему нос разбили… И тут же новая – когда принц подходит в хватает за горло. Пальцы принца – словно раскаленные до бела клещи, жгут… Так, что Лиз едва не задыхается, даже, кажется чувствует запах паленой кожи. Боль такая, что самой хочется закричать. Капитан, там, в воспоминании, только шипит сквозь зубы…
Но тут же боль отпускает, и вместе с поцелуем разрывает связь, воспоминание ускользает. Он отпускает, смотрит ей в глаза.
Так спокойно смотрит… внимательно.
И Лиз невольно тянется, касается его шеи под высоким воротничком. Трогает. Это сразу не разглядеть… Как она не заметила? Под пальцами свежие шрамы… затянувшиеся, залеченные, должно быть, придворным магом, но совсем свежие.
- Что-то не так? – говорит он.
Не понимает? Он не знает, что она видела?
- Нет…
- У тебя такие глаза…
Он все еще мягко обнимает ее, разглядывает, дыхание рвется…
- Мне так хорошо сейчас, - говорит она. Надо что-то сказать, а это всегда действует на мужчин.
- Ты такая красивая… - шепотом говорит он. - Это удивительно, но я на все для тебя готов. Никому не отдам, даже принцам.
Она вздрагивает. Что-то неправильное во всем этом. Немного слишком.
Готов на все? Любую дурь? Просто поверить, что это действует на него.
«Переплыви реку».
Он моргает, и чуть расширяются зрачки. Словно не верит даже. Но тут же в его глазах веселый азарт.
- Любую дурью… Хочешь, реку переплыву?
Зачем это ей? Безумие. Остановить?
Но он уже отпускает, совершенно спокойно принимает снимать сапоги…
- В твою честь! – говорит весело.
Встает… Очень быстро. И решительно прыгает с края набережной в воду.
Да ты ж…
Лиз даже вскрикивает.
Подбегает к краю.
Он плыл через реку к тому берегу широкими уверенными бросками. Не останавливаясь. Лиз стояла, прижав руки к груди, наблюдая.
Безумно.
Зачем было так? Это вышло само…
До того берега. Река здесь довольно широкая, но не так уж страшно, можно справиться. Лиз ждет. Капитан доплывает, касается гранитной набережной как бортика бассейна, отталкивается и плывет обратно. Легко. Вот чтобы вылезти – надо чуть в сторону, к спуску. Лиз подбирает его сапоги и китель, идет встречать.
И даже не по себе от того, что он ей сейчас скажет. Вода остудила и сбила весь ее магический посыл, он пришел в себя. Ледяная вода, еще май. Всю ее магию сбило.
Но он вылез на ступени, отряхнулся, словно большой мокрый пес. Весело. Вода с него ручьями текла.
- Теперь бы погреться! – широко ухмыльнулся и шагнул к ней.
Лиз поняла, что даже сердце замирает. Как же так?
- Ты ненормальный, - шепнула она. Это она послала его, и все равно.
- Есть такое, - согласился он.
Шагнул вперед и сгреб ее в объятья. Она чуть не вскрикнула, чуть не вырвалась, но дернулась только.
- Вот смотри, - довольно сказал капитан. – Теперь ты тоже мокрая. Идем ко мне?
У него зубы стучали от холода и слегка трясло.
И сердце так колотилось.
- К тебе?
Да что он себе позволяет вот так…
- Просто выпьем чего-нибудь горячего, посидим? – капитан невинно пожал плечами. – Почему нет?
- Ты со всеми девушками так?
Он мотнул головой.
- К каждой свой подход. Но в речку ныряю впервые.
Синие от холода губы… и улыбка выходит кривоватой. По лицу стекают капли воды. Рубашка мокрая, липнет к телу… широкие плечи, крепкие руки…
Ну что, Лиз, хотела соблазнить его? Вот. Он твой. Забирай.
И счастье, что идти недалеко. Лиз оставила свою машину с водителем у фонтана, решила не возвращаться. Ничего, потом разберется как-нибудь. Возьмет такси. А здесь, чуть дальше по набережной у капитана небольшая квартирка на третьем этаже.
Полупустая, холостяцкая. Только самое необходимое. Стол, шкаф, кровать…
- Словно тут никто не живет, - сказала Лиз, оглядываясь.
Боже, она дошла до того, что теперь ходит к мужчинам домой. Чувствует себя немного шлюхой. Не то, чтобы ей не приходилось никогда… но не так. Так откровенно.
- Я почти не бываю здесь, - сказал он небрежно. – Прихожу только спать. Да и то не всегда.
- А когда не здесь, то где? С женщинами?
- И это тоже, - он пожал плечами. – Тебя смущает, баронесса?
- Елизавета, - сказала она. – Лиз. Давай уж без этого, раз мы оба…
Не договорила, замялась. Как все это назвать?
Но он словно не заметил, словно все в порядке вещей.
- Мартин.
- Хорошо…
- Ты присядь тогда, - предложил он, кивнув на диван в гостиной. – Я переоденусь и найду что-нибудь выпить. Или давай, немного выпить сейчас, а потом я сварю что-нибудь вроде глинтвейна, у меня есть вино, специи и… вроде бы яблоки. А пока могу налить немного бренди, расслабиться.
Расслабиться для начала.
Точно шлюха.
Впрочем, от стыда Лиз излечилась давно. Не он первый. Не раз приходилось соблазнять мужчин, чтобы Вацлав мог получить желаемое. В постели повлиять легче всего, пока сознание расслабленно, пока разум не видит подвоха, не пытается защищаться от вторжения. Тихо проникнуть и подкинуть нужную мысль. Сколько раз она делала…
Этот капитан, по крайней мере, молодой и красивый.
Только почему-то с ним это ощущается иначе. Словно она не должна.
Бренди.
- Давай бренди, - пришлось согласиться. А то сама сейчас начнет дергаться и сделает что-то не так.
Спокойно…
Он достал из бара бутылку и два низких бокала, плеснул немного. Протянул один.
- Держи. За… хм… За радости жизни!
Отсалютовал.
Вот сволочь. Она, конечно, пришла сама, но так прямо…
Лиз даже замерла на секунду, дыхание перехватило. Так нестерпимо захотелось выплеснуть бренди ему в лицо. Остановило только то, что тогда придется уйти… Или все примет совсем иной оборот. И Вацлав может быть не доволен.
- Что-то не так? – спросил он, чуть приподняв бровь.
- Думаешь, я готова с каждым сразу прыгнуть в постель? - сказала она.
Он нахмурился. Выпил из своего стакана, поставил на столик рядом и шагнул ближе к ней.
- Прости, - сказал совершенно серьезно, глядя сверху вниз, прямо ей в глаза. – Я не хотел ничего такого. Просто бренди и приятный вечер… Только и всего.
Не ради себя.
Хорошо. Она не будет сейчас… Это неправильно.
Лиз пришлось сделать усилие над собой. Она выпила бренди тоже. Чуть через силу улыбнулась ему.
- Иди уже, переодевайся, а то с тебя лужа натекла.
Потом они вместе грели вино на кухне, на примусе. Кухня тут маленькая совсем, особо не предполагалось готовить. Разве что кофе сварить или что-то простое совсем… яичницу… Мартин в мягких домашних штанах и рубашке, босиком. Она… ну, вот как была. Он предложил ей переодеться, предложил свою сорочку дать взамен слегка подмоченного платья. Но Лиз отказалась. Она не ныряла и все не так плохо.
Все неплохо.
Вино, немного яблок, немного специй – корицы, гвоздики, имбиря.
Потом сидели в гостиной, говорили… о всякой ерунде.
Потом, как-то совершенно естественно, Мартин потянулся ее целовать. И Лиз не стала отстраняться. Сама обняла его. И так хотелось не думать о деле, совсем не думать и просто расслабиться. Просто позволить себя обнять. Хоть немного. И одиночество, так долго прятавшееся внутри, вдруг развернулось… выплеснулось, до слез. Так захотелось вдруг ласки и любви.
Лиз и сама не понимала почему это с ней происходит, почему именно сейчас, но не могла сопротивляться. Ей было хорошо. Хотелось еще. И больше ни о чем не думать.
Когда руки Мартина ласкали ее, гладили, медленно раздевали…
Его поцелуи. Его горячее сбивчивое дыхание. Его чуть колючая щека трется о ее плечо… «Лиз… только не сбегай от меня…»
Она и не думает сбегать. Не в силах. Точно не сейчас.
А потом он подхватывает ее на руки и несет в кровать. И с новой силой обнимает, и все тело наливается теплом и радостью. Ей хорошо. Нежно. Чуть-чуть отчаянно, словно боясь что-то важное упустить. Она сама гладит ладонями его грудь… у него шрамы на груди от пулевых ранений где-то на войне… его плечи, тянется, касаясь губами свежего белесого шрама на шее. «Прости, это из-за меня…» «Теперь ты всегда со мной. Не забыть», - он улыбается. «Вот дурной…» - она зарывается пальцами в его волосах, привлекая к себе, ловит губами губы. Он тихо рычит, подхватывая ее под бедра и вжимается в нее одним движением. Лиз стонет, кусая его губы, выгибаясь… «Моя Лиз».
О деле она забывает напрочь, отдаваясь любви.
Так не должно быть. Это неправильно, но иначе никак не выходит.
В конце концов, разве не имеет она права на одну ночь?
ГЛАВА 5. Неизбежное утро
Лиз проснулась от того, что жесткие пальцы поглаживали ее бедро.
- Проснись, соня, - когда она заворочалась, Мартин легонько укусил ее за ухо. – У меня есть еще час, потом надо бы на службу, дела ждут.
- Час, - лениво потянулась она, было так хорошо и спокойно, что даже открыть глаза не хватало сил. – Еще есть время.
Мартин засмеялся.
- Я надеялся еще кое-что успеть.
И влез под одеяло, притянул ее к себе, целуя живот. Лиз тихо взвизгнула, дернулась, засмеялась. Но он держал крепко, не вырваться. И целовал так щекотно.
- Что ты делаешь? Я еще не проснулась! – попыталась было запротестовать она.
И вот только здесь осознание всего происходящего начало накрывать. Как это вышло все? Дело даже не в том, что она в его постели, а в том, что напрочь забыла зачем здесь. Словно развлекаться пришла. Подобного с ней не бывало.
И легкость в голове, что слегка звенит.
- Я осторожно, - шепнул на ухо он.
Как этому противостоять? Он уже подхватывает ее, обнимая. И она голая, даже не нужно раздевать.
Хочется только обнять в ответ и ни о чем не думать, это так накатывает… что становится страшно. С чего бы?
- Подожди, - Лиз пытается хоть немного сосредоточиться. Упирается ладонями в его плечи. Не то, чтобы она не хочет, но… не сразу.
У него шрамы на груди.
Она дотрагивается, проводит ладонью. Немного странно ощущается.
- Что это? – спрашивает она. – Ты был ранен?
- Да, - он улыбается. – Как видишь, две пули в грудь, словил под Мельцем, совсем недавно. И три месяца потом в госпитале валялся, думали уже, что помру. Но меня сложно убить.
И улыбается шире, обнимает.
Такие вещи не проходят бесследно. И для менталиста тоже – шрамы хранят память. Тем более такие, которые могли бы стоить жизни. Но Лиз дотрагивается, проводит пальцами – и ничего.
Мартин смотрит на нее чуть прищурившись. И тут, словно сквозь туман, проступает после, вид с холма… солдаты в окопах, замерли… начинается наступление.
Лиз вздрагивает. Но дальше уже ничего не разобрать, Мартин целует ее, и совсем не до его воспоминаний.
И все же… тут что-то не так.
Потом он жарит блинчики для нее.
На кухне. Она сидит за столом и ждет, а он жарит. Стоит к ней спиной, в одних штанах. На спине тоже шрам, но один, из тех двух – только одна пуля пробила навылет. Живучий парень. У него широкая мускулистая спина, мышцы чутко очерчены, и смотреть приятно…
И запах блинчиков приятен особенно. Это как-то совсем удивительно.
Так странно…
- Я, конечно, барон, но не настолько богат, чтобы таскать с собой штат прислуги, - пожал плечами Мартин на ее вопрос. – Обычно завтракаю в ближайшем кафе, но сегодня очень хочется побыть с тобой немного наедине. Когда долго живешь один, то неизбежно учишься готовить, хоть что-нибудь. Есть-то хочется.
Да, Лиз понимала.
И блинчики были вкусные. Он еще варенье нашел – земляничное, целую банку. И сварил кофе.
Как-то слишком хорошо. Слишком быстро… да, и слишком хорошо. Не верится.
И если попытаться осознать все, что произошло со вчерашнего вечера… это становится еще более странно. Лиз пока ни разу так не теряла контроль, не забывалась. Она и сейчас думает о делах с трудом, все мысли - мимо. Так и не поняла, что он за человек. Почему охрана принца пропустила его. Нет, вот как носом приложили – она видела, но как вышло, что он смог оказаться рядом? Они ведь закрыли двери. И драки там точно не было. Его просто пропустили.
Что она узнала о нем? Да ничего, кроме всякой ничего не значащей болтовни. Его сознание, его память, почти закрыты, она видит лишь фрагменты… и что если все это лишь то, что он готов показать? То, что показать хочет.
По-хорошему, ей стоило бы просканировать его, пока он спит. Но вышло так, что уснула она, а он…
Что ж ты за человек, мать твою?
И после расслабленности ночи накатывает легкая паника. Что если она снова что-то не так сделала? Сделала, конечно. Подставилась. Что если не только она его пытается раскусить, но и он ее? У него была отличная возможность, она всю ночь дрыхла, как убитая. Заснула раньше и проснулась позже. Что если этот Мартин менталист? Если он сильнее нее, лучше прячется, если у него свои цели?
Дрожь пробирает и все сжимается внутри.
Нет, все, что действительно касается ее дела и ее мести, Вацлава – все это надежно укрытом ментальным блоком, его так просто не пробить. И если бы пробить попытались – она бы знала. И все же, даже без этого можно узнать много.
Ее схватят…
- Проводить тебя? – спрашивает Мартин.
- Не стоит, - Лиз изо всех сил пытается улыбнуться. – У тебя ведь дела. Я сама.
- Но мы еще увидимся?
- Непременно.
Что именно так вдруг пугает ее?
Слишком хорошо?
Слишком неправильно.
***
- Где ты была?! – лицо Вацлава спокойно, но Лиз слишком хорошо его знает. Сейчас он в ярости.
Это неожиданно. И это пугает.
- Разве ты не посылал человека за мной? Я думала, ты все знаешь.
Что-то нехорошо дергается в его лице.
- Мой человек видел, как вы пошли в ресторан, потом сидели на набережной. Он видел, как твой капитан переплывал реку. Что это за дурь была, Лиз? А потом все. Он вас потерял.
- Потерял?
Пугает еще больше. До дрожи в коленках, до холодного пота.
- Словно отрезало. Ты понимаешь, что это значит? Его сбили со следа намерено. Ты в чем-то прокололась, радость моя.
Нет-нет-нет…
- Но подожди… зачем? Ведь я все равно знаю адрес… на Горбатой улице… Я была с ним.
- Да? – поинтересовался Вацлав. – Всю ночь была с ним? И что узнала? Что нового? Кто он?
Ничего. Ничего действительно важного она не узнала. Все мысли ее были не о том. Словно в тумане.
- Вацлав, мне кажется с этим капитаном что-то не то, - чувствуя, как холодеет внутри, сказала она. – Он закрывается от меня, не пускает в свое сознание. Не думаю, что это случайно. Со мной никогда такого не было… Что если он сам маг? Если работает на них?
Вацлав дернулся, оскалился, и вдруг перехватило горло, сдавило так, что невозможно дышать. Словно клешнями сжало. Лиз захрипела, потянула руки, пытаясь сорвать то, что душит ее, но срывать было нечего.
- Значит, ты попалась? – медленно, холодно сказал он, глядя ей в глаза. – Твой капитан менталист и ты вовремя не разглядела? Поставила под угрозу весь наш план?
Он шел к ней, и воздуха оставалось все меньше, так, что кружилась голова, слезы выступили. Лиз без сил упала на колени. «Не надо, пожалуйста! Я не хотела! Как я могла знать?» Говорить она не могла, только думать, Вацлав держал крепко.
- Т-ты… - сквозь зубы процедил он, и Лиз показалось, она сейчас сознание потеряет. До судорог. – Как ты могла?!
«Прости…» - мысленно, это все на что хватало сил.
Еще немного, и Лиз казалось – она умрет. Вацлав убьет ее. Темнеет в глазах.
Но когда уже казалось, что все… Вацлав отпустил.
Лиз даже не сразу смогла сделать вдох. Захрипела. Пыталась судорожно схватить ртом воздух, удавалось с трудом.
- Его нужно убрать, - сказал Вацлав, равнодушно глядя на нее. – Только сначала разобраться во всем… Кто он такой? Ты встретишься с ним снова и приведешь в нужное место. Мы встретим его. А сейчас… иди, приведи себя в порядок. Поторопись. В двенадцать за тобой приедет машина, принц приглашает тебя загород, покататься верхом. Принцам не отказывают. Тем более дважды, это вызовет слишком много вопросов. Если уж так вышло, постарайся понравиться ему. Подумаем, как это нам пригодится.
Нет… Очаровать принца? От одной только мысли о нем начинали дрожать колени. Стоит только взглянуть на него и Лиз снова видит ту ночь, дом в огне… Лиз не сможет.
- Ты сможешь, - сказал Вацлав холодно. – Если ошибешься снова… боюсь, это может плохо для тебя закончиться.
ГЛАВА 6. Жених для принцессы
- Где она?
Люк прибежал так быстро, как мог.
- В розовой гостиной, мастер Хорак. Скорее. Его величество и мастер Грабе пытаются сдержать огонь, но выходит плохо. Нужен менталист.
Нужен такой менталист, который способен самостоятельно прорваться сквозь огненный шторм. С прошлым боевого мага. Как Люк.
- Из-за чего это произошло?
Дворецкий скорбно поджал губы.
- Э-э… мастер Хорак… это важно?
- Я развлекаться пришел? – рявкнул Люк.
- М-да… Насколько мне известно, принцессе Хелене предложили помолвку с его высочеством принцем Нитошвара Агостино, и вот…
Дворецкий руками развел, вышло беспомощно.
Помолвку. Вот молодцы.
Надо полагать, это было такое предложение, от которого отказаться невозможно. Король любит категоричные заявления. С Нитошваром у нас теперь мир и надо закрепить его брачным союзом.
Вот только с Хеленой так нельзя. Давить нельзя.
Это Штефан всегда был относительно стабильным, но и его сила немного иной направленности, тоже огонь, безусловно, но иначе. Да и со Штефаном занимались с пеленок – он ведь наследник, будущий король. А Хелена девочка, зачем ей? Никто не думал, что дар проявится так ярко. Последние годы Люк делал, что мог, но кроме принцессы у него хватало и других дел. А ей не помешал бы наставник, который ходил бы следом день и ночь…
Полное становление силы еще не произошло, бурление магии и гормоны – иногда дают впечатляющий эффект. Еще пару лет, и уляжется, Хелена научится справляться сама. Но пока любой сильный стресс может вызвать неконтролируемый выброс. С огнем – часто так случается. А потенциал у Хелены просто невероятный, скорее всего, когда выйдет на стабильный уровень, окажется куда выше чем у брата и у отца.
Справиться бы…
Раньше Люку справляться удавалось. Главное, чтобы не зашло слишком далеко. Но тут к началу он точно опоздал.
Жар чувствовался издалека.
Если бы не вовремя поставленные щиты, сейчас весь дворец полыхал бы.
Придворный маг Йозеф Грабе стоит, раскинув руки и закрыв глаза, сосредоточившись, пот стекает по вискам. Король Ладислав рядом. Держат щиты. Мощно. Люк бы такое не удержал, его бы сломало.
Но щиты щитами, а просто так Хелену не успокоить.
За дверью.
Дверь черная, прожженная насквозь, еще немного и начнет осыпаться. Бронзовая ручка покраснела от жара… Из-за двери гул огненного шторма. Пока за дверь огонь не прорвется, защита держит, но времени мало.
Люк выдохнул. Раз, другой, собираясь с силами.
Поставил личный щит от огня.
Ну, начали…
Дверь он вышиб ногой, трогать руками такое в здравом уме не стал бы никто.
В лицо разом, даже сквозь щит, пахнуло огнем.
- Хел! – крикнул он. – Хел, это я!
Успокаивать ее сейчас бесполезно, это не подействует. Только сразу вырубить.
Но в таком стихийном шторме все ментальные импульсы гаснут тоже, рассеиваются, не достигая цели. Надо ближе подойти. Лучше всего – прямой контакт.
Хелена у окна, светится и пылает так, что глазам больно. И хочется отгородиться, хоть прикрыться рукой…
- Хел! Хватит! Пропусти меня!
Вряд ли она его понимает сейчас, но попробовать стоит.
Нечем дышать. Еще немного и она сама может задохнуться здесь, кислород выгорит, а притока нового под щиты почти нет, слишком плотно. Надо действовать быстро. Но идти быстро сквозь огонь не выходит, слишком высоко сопротивление. Как выходит. Люк идет. Шаг за шагом. Жар обжигает легкие, начинают слезиться глаза…
Еще немного.
Близко уже.
- Хватит, Хел! Прекрати! Усни!
Не выходит, не пробивает.
Дотронуться до нее. Еще пара шагов…
Вот только чтобы дотронуться – нужно сунуть руку в огонь. Вокруг нее и так жар почти нестерпимый. Собраться с духом. Сейчас…
Он тянется. Рывком. Резко.
- Спи!
Прикосновение окатывает болью, хочется мгновенно отдернуть, но нельзя.
- Спи! – со всей силой, что есть.
И Хелена падает.
И вместе с ней на когда-то розовую гостиную обрушивается тишина. Сворачивается огонь. Опадает хлопьями пепла. Вот и все.
Люк кое-как успевает подхватить принцессу, у самого голова кружится.
Шипит сквозь зубы – левая обожженная рука страшно болит.
Садится вместе с Хеленой на обуглившийся паркет… все.
***
- Привет принцесса, - Люк коснулся ее руки, успокаивая, как только понял, что меняется дыхание, она вот-вот проснется.
Так и сидел с ней, ожидая, боясь пропустить пробуждение. Сейчас накрыть не должно, но остаточная вспышка быть может. И главное, чтобы не разгорелось…
Хелену перенесли в подвал. Здесь каменные стены, усиленные рунами. Хорошая вентиляция. Здесь можно бушевать сколько угодно, это не повредит. Никому не повредит… разве что Люку.
Люк рядом с ней. Больше никого, пока он не даст отмашку.
Этот выброс самый мощный на его памяти. Хотелось бы верить, что больше не повторится. Если бы он не успел, даже страшно подумать, чем бы закончилось. Может быть, выгорело бы и схлопнулось, а может, сожгло бы все.
Ладно… посмотрим.
Хелена вздрогнула, открыла глаза. Искры пробежались по волосам, но Люк держал контакт. Спокойно, Хелена, все хорошо. Тихо-тихо…
- Люк? – сипло произнесла она. – Что случилось? Я сорвалась?
- Да, - как можно ровнее сказал он, даже чуть улыбнулся. – Все уже хорошо, Хелена. Дышите глубже.
Она честно старалась дышать, он помогал. Снять напряжение, уменьшить тревожность. Но сильно вмешиваться не стоит, нужно чтобы Хелена чувствовала и поддерживала это состояние сама, без его помощи.
Она пыталась, но паника все равно пробивалась отчетливо, Люк видел, как по мере того, как принцесса вспоминает – белеют губы и расширяются зрачки.
Давай, дыши ровнее… и еще панику пригасить. Ничего, сейчас она справится.
- Никто не пострадал? – осторожно спросила принцесса.
- Нет. Только паркет, - Люк усмехнулся. – Ваш отец и горничная отделались испугом, он успел прикрыть щитом. Потом мастер Гробе помог. Ну, а в гостиной, конечно, придется делать ремонт.
Старался улыбаться как можно беспечнее. Ничего страшного не произошло. На самом деле. Это можно считать удачей.
Хелена выдохнула. Но напряженно все равно.
- Они хотят выдать меня замуж, Люк! – все же всхлипнула, подбородок дернулся. – Я не хочу!
Такое отчаянье.
Люк осторожно погладил пальцы.
- Это только помолвка, Хел. Пока не свадьба. Года два точно придется ждать, вы еще ребенок, а там… кто знает, как повернется. Пока только объявление намерений. Давайте, вы не будете заранее переживать. Может быть, до свадьбы так и не дойдет. Ветер переменится. Этот Агостино – взрослый мужик, ему уже наследников заводить пора. Кто знает, может он сам женится до срока. Все решится. Еще есть время.
Она шмыгнула носом, совсем по-детски, села, уткнулась Люку в плечо, обняв.
- Он старый, Люк! Я не хочу за него замуж. Он же ста-арый!
Люк фыркнул. Ну, допустим, Агостино двадцать семь. Конечно, не старик, но для шестнадцатилетней принцессы – пожалуй, что так.
- Это вы еще ребенок, Хел, - осторожно погладил ее волосы.
- И вовсе не ребенок! Меня, вот видишь, уже замуж отдают!
Чуть-чуть иронии, хотя обиды все-таки больше. Ирония – это хорошо.
- Пока еще не отдают, придется подождать, пока вы вырастете.
- Я не хочу… Как это возможно? У меня что, совсем нет своего голоса? Можно просто взять и пообещать кому угодно? Люк, почему так? Я ведь не вещь…
Темные глаза, и в глазах слезы.
Что тут сказать? Потому что вы женщина, потому что вы принцесса. У кого из нас есть выбор на самом деле? Есть только политические интересы.
Да и не впервые эти разговоры.
- Вы же и сами все знаете, принцесса. Вас угораздило родиться в королевской семье, да еще и с таким сильным даром. Это двойные обязательства. Даже не будь семьи, вас отправили бы обучаться боевой магии, и выбора не было бы тоже.
- Все лучше, чем замуж, - она шмыгнула носом.
Вероятно. Но не намного уж больше свободы. Приносишь присягу, идешь туда, куда посылают, в любое время дня и ночи. С такой работой тихое семейное счастье вообще не грозит. Тем более женщинам. Среди женщин, владеющих боевой магией, замужних Люк не встречал. Сложно совмещать семью и вот это вот все. Даже мужчинам сложно.
И все же…
Принцесса тяжело вздохнула.
- Я вообще не хочу замуж, Люк, - пригладив ему взъерошенные волосы, сказала она. – Ты же знаешь. Я в медицинский поступать хочу! Я документы подала! Я занималась!
- Хел… - Люку никогда не нравилось говорить на эту тему, не ему уж точно решать, но сейчас даже он бы высказался против. – Вы же понимаете, что сейчас, пока ваша сила не уляжется, это невозможно. Я ведь не могу бросить все и сидеть сторожить вас около университета. Подождите немного, и вы будете справляться сами. Тогда и пойдете учиться.
- Да уж… подождать. А потом случится Агостино и все. И мне никогда больше не успеть. Почему, Люк?
- Знаете, Хелена, самое главное, чему меня научила жизнь – никогда нельзя отчаиваться и опускать руки. Все может измениться. Даже когда кажется, что выхода нет. Если знать чего хочешь и идти вперед, то шансы всегда есть.
Хелена нахмурилась, чуть отстранилась, как-то очень серьезно глянув на него.
- Это когда ты остался без ноги и без работы?
Да. В двадцать два, после войны, не успев даже толком проявить себя, с пенсией от короны и без всяких перспектив. Начал пить даже, но, к счастью, успел взять себя в руки.
- Да, - так же серьезно сказал он. – И видите, я здесь. И даже по ночам иногда танцую джигу с принцессой.
Улыбнулся.
Хелена кивнула.
- Сейчас вашему отцу важно наладить отношения с Нитошваром, - сказал Люк. - Мы победили, но война тяжело ударила по стране, а восстановление всегда идет долго и тяжело. И все же, пока вам не исполнится восемнадцать, требовать брака от вас не станут, это слишком. Знаете ли вы, что будет через два года? Так ли нужны будут эти политические договоренности? Или найдется что-то еще? Идите своей дорогой и просто имейте в виду, что такая возможность в будущем есть. Убедите своего отца, что можете послужить своей стране иначе, и он прислушается.
- Не прислушается…
Она по-детски надула губки. Но что-то сверкнуло в глазах.
Хелена не согласится сейчас, ни за что не признает. Но слова Люка услышаны. И она подумает.
- Попробуйте, - улыбнулся он. – И… знаете что? Если вы уже пришли в себя, то неплохо бы прогуляться. Свежий воздух вам будет на пользу. Не хотите покататься верхом?
- Верхом? – удивилась она. – Что это вдруг? Ты никогда не любил.
Люк подмигнул ей.
Бросить принцессу сейчас он не может, так что придется совмещать.
- Только никому не говорите, но есть одно дело.
ГЛАВА 7. Приятный вечер для принца
Его высочество принц Штефан подошел к Лиз почти сразу, как она вышла из машины, ждал ее.
- Баронесса! Рад, что вы приняли приглашение!
Он широко улыбался, и даже казалось, что весьма искренне.
- Разве я могла от такого приглашения отказаться? – спросила она.
- Нет? Потому что оно очень заманчиво? – принц даже шагнул к ней ближе, но Лиз инстинктивно попятилась.
Не трогай! Она приехала, как и должна, но пересилить себя было сложно.
- Потому что принцам не отказывают. Это опасно, - сказала, глядя ему в глаза.
Принц хмыкнул с пониманием.
- Я напугал вас?
- Я не была готова к такому напору, ваше высочество.
А сейчас она готова? Что будет делать, если он попытается снова?
- Вот как? – хмыкнул он. - Мне казалось, вам нравится мужское внимание.
Так… Краснеть, Лиз, конечно не будет, но выводы сделает. Значит, у нее репутации женщины… скажем, легкодоступной. После смерти мужа пустившейся во все тяжкие? Интересно, а о сегодняшней ночи принцу уже доложили?
Что если Мартин служит принцу, и то, что было вчера – по его приказу? Зачем только – не понять. Но кто знает?
Без паники.
И не стоит строить из себя невинную девочку, принц все равно не поверит. Но можно подойти с другой стороны.
- Мне нравится, - сказала Лиз, - когда мужчина проявляет уважение. А не лезет сходу задирать юбку.
Принц чуть кривовато ухмыльнулся.
- Понимаю, - согласился он. – Но вы так прекрасны, баронесса, что чувства захлестнули меня.
- А вы не перепутали дворец и бордель, ваше высочество?
Наверно рискованно говорить подобное, слишком резко, но для женщин, тем более таких как она, правила немного иные. Высокая репутация накладывает высокие требования, а у нее… для нее все проще.
Принц засмеялся.
- Простите, - и голову покаянно склонил почти искренне. - Я постараюсь сдержать свои порывы, баронесса. Вы ведь хорошо сидите в седле? Покатаемся?
И легкое движение бровей, так, словно это намек на что-то совсем иное.
От этого жеребца Лиз предпочла бы держаться подальше.
Но да, верхом она держится хорошо. Еще отец учил ее… словно в другой жизни. Давно, но она помнит.
Воспоминания об отце дергают тупой болью в сердце. Особенно сейчас, когда она смотрит Штефану в глаза. Кругом огонь…
Не нужно об этом…
- Только если вы постараетесь, ваше высочество.
- Обещаю! - он приложил руку к груди.
Что ж, бежать ей некуда.
Им вывели лошадей. Принцу – крупного черного скакуна, для нее – молодую, но тихую рыжую кобылку, которая тихо пофыркивала, кося на Лиз глазом.
Лиз быстро запрыгнула в седло, не дожидаясь, пока Штефан попытается подсадить ее.
За конюшни через поле, и дальше к реке.
Несмотря ни на что, погода была прекрасная, тепло и легкие облачка, так, что солнце не припекало слишком сильно. Они долго ехали молча. Лиз – напряженно выпрямившись, Штефан наблюдая за ней. Увлеченно наблюдая, думая о чем-то своем.
Поля пахли свежей зеленью и сладким медом. Это было бы приятно, если б…
- Вы ведь вдова, баронесса, - сказал принц, слегка склонив голову на бок. – Как вышло, что вы оказались замужем за таким человеком?
О, на этот вопрос она отвечала сотни раз.
- Я сирота, ваше высочество. Моя мать умерла, когда мне было пять, при родах. У меня мог бы быть брат, но не вышло. Отец так снова и не женился. А когда мне было десять, он умер тоже. Лихорадка сожгла его так быстро, что не успели спасти. Мы жили не слишком богато и в глуши, у отца было небольшое поместье… дворянское звание, да, но толку от этого не много.
- Понимаю, - принц неожиданно серьезно кивнул. – Я тоже потерял мать. Она была королевой, но ее это тоже не спасло.
Она упала с лестницы, насколько Лиз известно. Сломала шею. Возможно, так и было на самом деле, возможно, при дворе все намного сложнее. Штефану было лет семнадцать тогда, а принцесса Хелена совсем крошечной. А еще, у Штефана был младший брат, но он погиб тоже. Да, принц знает, что такое терять близких.
Никакое высокое положение не поможет, если смерть пришла за тобой.
Вот только с Лиз все не так… Не судьба забрала ее семью.
- Меня взяли к себе родственники, - сказала Лиз, - но я им была не слишком нужна. Так что барон, предложивший мне руку, титул и дом в столице – казался почти спасением. И он был неплохим человеком. Старым и нудным, но неплохим.
- Я слышал, он не пропускал ни одной молоденькой женщины.
Лиз невольно усмехнулась. На самом деле, это не то, что хотелось бы вспоминать.
- Да. Но в его возрасте дальше чем приобнять и страстно подышать в ухо – дело не шло. Думаю, его предыдущая жена страдала от измен, но меня это уже не заботило. Или вы хотите знать, как он в постели?
Принц засмеялся было, но разом умолк, даже посерьезнел. Поджал губы.
- Простите, - вдруг очень честно сказал он. – Я понимаю, вам нелегко пришлось. И у вас не было выбора, решили за вас. У меня ведь тоже выбора не было, когда велели жениться на Адалойской принцессе. Только вы получили свободу через два года, а мне свобода не светит.
И как-то мрачно.
- Вы бы желаете ей смерти?
- Нет, что вы, - ответил Штефан очень спокойно. – Не настолько. Она, наверно, тоже не так уж плоха. Возможно, даже кто-то мог бы быть с ней счастлив… Хотя я с трудом такого человека могу представить, - он все же усмехнулся. – Развод для нас невозможен… не сейчас точно, нам нужны союзники и Адала тоже. Так что мы просто стараемся не слишком надоедать друг другу. Свой долг мы исполнили, у нас двое сыновей. На большее, пожалуй, меня не хватит. Да и Мария вряд ли желает видеть меня каждую ночь в своей постели.
Честно. По крайней мере, честно.
Лиз молчала.
- Я неприятен вам? – вдруг спросил принц.
Она вздрогнула.
- Нет, что вы…
Даже чуть испугалась.
- Вы так смотрите на меня, - сказал Штефан, - словно хотите сбежать подальше.
Это настолько заметно? Вацлав будет недоволен снова, нужно лучше стараться.
- Меня смущает ваше положение, ваше высочество, - попыталась Лиз. – Это слишком для меня.
- Положение? Вот сейчас, в поле, когда мы с вами вдвоем, какое это имеет значение? Просто мужчина и женщина… - он пожал плечами. – Думаю, дело не в этом, баронесса. Я видел ужас в ваших глазах, а не только смущение.
Как ему сказать? Ты виновен в смерти моей семьи? Ты своими руками убил моего отца. И как после этого мне улыбаться тебе? Я ненавижу тебя и желаю смерти.
Сказать, даже хоть немного намекнуть – значит раскрыться. Подставить… Сломать все.
Тогда, в детстве, Лиз удалось спрятаться. Но что с ней сделают сейчас, если узнают кто она? Ее ведь искали.
Принц ждал.
Нужна такая ложь, которая будет близка к правде.
- Я боюсь огня, - сказала она. – В детстве мы играли в старом сарае, что-то там опрокинули и он загорелся. Я чуть не умерла. С тех пор стараюсь держаться от открытого огня подальше, даже камин прикрываю небольшой ширмой. А глядя на вас, ваше высочество, я чувствую, как близок огонь. И мне страшно. Это сильнее меня.
Он нахмурился, долго смотрел на нее, потом так же молча на дорогу перед собой.
- Похоже на правду, баронесса, - облизал губы, глянул на нее оценивающе. – Вероятно, так и есть. Я не лезу к вам в голову, не бойтесь. Мои способности как менталиста практически равны нулю. Да и мои способности в стихийной магии тоже не слишком велики. Вот моя сестра… Вот ее вам действительно стоит бояться! – он усмехнулся, вышло чуть горько, словно он признавал поражение. – А я-то надеялся пригласить вас сегодня поужинать со мной, потом романтично посидеть у ночного костра… тут небольшой домик на опушке. Не сказать, что в лесу, но в стороне от дороги, тихо и спокойно. В любом случае, готов заверить вас, что не причиню вам вреда, как маг я себя контролирую. Как мужчина, наверно, не очень, но это не так опасно, - ухмыльнулся снова. – Может быть, дадите мне шанс? Вдруг ваш детский страх удастся побороть?
«Просто бренди и приятный вечер».
Кольнуло.
Лиз бы отказалась, но… Как она вернется к Вацлаву после этого? Он ведь все узнает.
- Я уже здесь, ваше высочество, - мягко улыбнулась она. – Значит, готова попытаться побороть страхи.
***
К домику подъехали часа через три, Лиз успела проголодаться, да и устала с непривычки, давно так долго не сидела в седле. Дом небольшой, но с виду уютный, кусты сирени у крыльца.
На крыльце ждали двое, оба одетые для верховой езды, наверно тоже катались, как и Лиз с принцем. Высокий мужчина, чуть за пятьдесят, сухощавый, седые виски и прямая спина. Офицер? Поднялся, когда они подъехали, затушил сигарету. Рядом с ним девушка лет шестнадцати – тоненькая, светленькая. Принцесса. Лиз никогда не видела вблизи, но глядя на Штефана сомневаться было нельзя. Его сестра. Одно лицо просто.
Принцесса шепнула что-то мужчине, подскочила, побежала встречать.
И Штефану это точно не понравилось.
- Хел! Что ты здесь делаешь? – холодно поинтересовался он, помедлил, и только потом спрыгнул на землю.
- Решила покататься, - обворожительно улыбнулась она. Так, словно не понимала.
Офицер смотрел на них внимательно. Потом медленно, не торопясь подошел тоже, но остановился чуть в стороне. Он не член семьи. Охрана?
- А тебе не кажется, что это не слишком уместно? – спросил Штефан.
- Не кажется, - пожала плечами принцесса. – В любом случае, мы с Люком уже здесь.
- С Люком… - как-то понимающе, с сарказмом, фыркнул принц.
- Да. Отец велел.
- Велел поехать кататься?
- Штеф! – в голосе принцессы скользнули стальные нотки. – Прекрати.
Он как-то нахмурился.
- Что-то случилось?
Принцесса мотнула головой. Потом вздохнула.
- Ты слышал, что меня хотят выдать замуж? Отец с утра пришел сказать мне эту новость… и сорвалась. Чуть дворец не сожгла. Люк 6сказал, что мне стоит немного подышать воздухом.
Штефан глянул на стоящего рядом офицера.
- Так это была его идея?
- Моя, ваше высочество. Простите, я не хотел мешать вам.
- Но помешал, - мрачно вздохнул Штефан. – И не хочешь уехать?
- Не хочу, - спокойно сказал офицер. – Хелене сейчас действительно нужно немного прийти в себя. Тут будет удобнее.
У Штефана зло дрогнули ноздри, но спорить он, на удивление, не стал. Оглянулся на Лиз, потом глянул на сестру.
- И что, сильно она шарахнула? – спросил только.
- Сильно, - сказал офицер. - Его величество успел поставить щиты, а то выгорело бы все. Когда я прибежал, он и мастер Грабе были уже на пределе. И… ваше высочество… - тут он чуть склонил голову на бок, глянул на принцессу, - я сам, конечно, могу объяснить Хелене некоторые техники контроля, но это ваша родовая магия, своя специфика. Думаю, лучше это сделать вам.
Штефан нахмурился, смерил офицера взглядом с ног до головы.
- И это не может подождать? – чуть сарказма.
- Не может.
- Поэтому ты здесь?
Офицер чуть заметно ухмыльнулся.
- Не только.
Штефан вздохнул. Подошел к Лиз, придержал лошадь, помогая ей спуститься.
- Раз уж так вышло, баронесса, давайте я вас представлю сестре, - шепнул тихо.
Протянул ей руку, махнул слугам, чтобы забирали лошадей.
- Хел, - сказал громко, - это леди Елизавета, вдова Михаэля Левандовски, барона Мирхи. Мы познакомились на балу… не очень удачно познакомились, поэтому я решил пригласить ее, чтобы сгладить первое впечатление.
Улыбка натянутая, но наблюдал принц с интересом.
А вот принцесса улыбнулась вдруг очень честно.
- Рада знакомству, баронесса.
Лиз поклонилась со всем почтением.
- Для меня честь, ваше высочество.
- А это, - он кивнул в сторону офицера, - полковник Лукас Хорак, личная охрана принцессы. Я только все не пойму, он охраняет мою сестру от всяких напастей, или наш мир от такой напасти, как она?
- Ште-еф! – принцесса сморщила носик, пихнув брата в бок, потом потащила его за рукав. – Идем, нам надо поговорить.
- Простите, баронесса, - Штефан усмехнулся.
Они отошли совсем немного, потом Штефан опустил звуковой полог, так что разговора больше не слышно.
Полковник достал сигареты.
Так… Полковник, значит. Охрана, спецслужбы…
- Вы курите, баронесса? – протянул ей, словно и не сомневался. – У них это надолго.
Лиз взяла. Это было немного странно. И немного нервно – зачем он здесь?
Полковник достал зажигалку, чиркнул, помог прикурить. На мгновение показалось, есть в этом что-то до боли знакомое… Еще там, на балу… Но у Мартина были другие сигареты, полегче и подороже в серебряном портсигаре, и зажигалка другая, новенькая. А у полковника – попроще, немного потертая, такие часто бывают у военных, подарок от короны на праздник или юбилей. И руки его… Нет, не те… Но что-то было все равно. Едва уловимое.
- Благодарю, - осторожно сказала она.
- Любите верховую езду? – спросил он.
Лиз пожала плечами.
- Давно не ездила верхом, - сказала она. – Его высочество пригласил меня и… разве я могла отказаться?
- Вам льстит внимание принца?
Немного бестактно. Или даже много.
- Вы по долгу службы интересуетесь, полковник?
Он хмыкнул, кажется, с удовольствием.
- Отчасти, - и затянулся не торопясь. – Вы ведь менталист, баронесса, у вас неплохие данные. Так что профессиональная подозрительность, пожалуй, не дает мне покоя. Подозреваю всех. Не принимайте на свой счет, тут ничего личного, просто привычка.
Не она первая? Да, Лиз понимала, что вокруг принца должно крутиться множество женщин, ищущих его внимания. И это даже на пользу, в общей массе этой красоты легко затеряться. Легко представить, что интересы молодой вдовы ровно те же, что и интересы множества других женщин. Безопаснее.
- Вы тоже менталист, - сказала она.
- Да. И боевой маг заодно. А вы знаете, что ваш потенциал намного выше, но на вас стоит блок, и не один. Кто-то намеренно пытался скрыть ваши способности.
- Что? – не поверила она. – И вы это заметили вот так, мимоходом?
- Нет, - он покачал головой. – Я встречался с вами раньше. Возможно, просто вы меня не запомнили.
Он смотрел так спокойно и прямо, словно знал что-то особенное, видел насквозь. И становилось не по себе.
- Почему я должна вам верить?
- Не должны.
- Чего вы хотите?
- Ничего, - спокойно сказал он. – Просто интересный случай. Я подумал, вдруг вы не знаете? Вы ведь не знаете. Там под блоком может много интересного.
Совсем не по себе становилось.
Что он о ней знает?
И о каком блоке говорит? Нет, Лиз всегда чувствовала легкое чужеродное присутствие в голове… даже не так, но словно что-то мешает. Что-то засело там. Вацлав всегда говорил – это последствие детской травмы. Тот огонь, тот ужас… Она верила. Как она могла не верить ему, если всю ее жизнь…
И что теперь?
- Так у вас есть личная заинтересованность, баронесса? Или вы просто не смогли отказать? Хотите, я все устрою и тихо отвезу вас домой? Штефан не будет против.
Вот так откровенно.
Она бы сбежала. Но Вацлаву это не понравится. От этих мыслей даже немного перехватило горло, Лиз кашлянула. Если не понравится, то утренняя пытка повторится снова. И на фоне этого даже огонь принца не пугал так сильно. Огонь был давно, а наказание может быть так близко.
- Зачем это вам, полковник? – спросила она. – Хотите избавиться от меня?
Он улыбнулся.
- Нет. Только помочь, если вдруг вы сами не знаете, как найти повод. Просто имейте в виду, что если не сейчас, то до утра вы точно уехать не сможете. Не пешком же бежать через поля. До города далеко.
Принц не отпустит до утра?
И это значит… Этот полковник смотрит прищурившись. «Желаете провести ночь с принцем, баронесса?»
Нет…
Какого ж… Зачем это ему?
Вот он хороший менталист, его сознание, его мысли закрыты так плотно, что даже легкой тени не прорваться. А он, значит, видит ее насквозь?
Заботится о принце? Как много он видит? Как много может еще подметить за этот вечер?
- Стоите на стражи нравственности, полковник? – вышло немного резко, но уж как вышло.
Он засмеялся. Затушил окурок.
- Что вы, баронесса. Это далеко за пределами моей компетенции. И нравственность не мой конек, у меня с этим как-то… ну, так себе, - его глаза неожиданно потеплели. - Вы проголодались? Полагаю, скоро уже подадут ужин, Хелена велела накрывать, когда приедет брат. Идемте в дом?
Лиз поджала губы.
Что если уехать – действительно будет правильным выбором? Да, Вацлаву не понравится, но если этот полковник раскроет лишнее, если она проколется в чем-то, то будет намного хуже. Он наблюдает за ней открыто, так сможет ли она весь вечер держать лишние мысли под контролем? Если есть сомнения, то легко ее напоить и потом, пока она спит, прочитать все… Или даже н скрываясь, открыто и прямо потребовать, именем короля. Лиз не сможет закрыться от него полностью, если он решит действовать силой. Это опасно не только для нее. И Вацлав должен понимать.
Если пока это только смутные подозрения… Если полковник считает ее очередной девицей, решившей побороться за внимание принца, решившей это внимание использовать. Это довольно безопасно.
Почему он предлагает ей это?
Очередная девица, с которой принц решил переспать…
Полковник что-то знает. Может быть, он как раз дает ей шанс? И лучше не искушать?
- А если я захочу уехать? – все же спросила она.
- Я все устрою, - полковник улыбнулся.
ГЛАВА 8. Правда под контролем
Она была напугана. Это как раз очевидно.
Люк все пытался прикинуть…
С одной стороны, все довольно банально. Баронесса лишь послушная куколка, работающая на более серьезных людей. Ментальные способности, по крайней мере, активные способности, слабоваты. Ее пару раз ловили на незначительных попытках влияния, когда она пыталась убедить кого-то из мелких лордов голосовать за нужное решение или выделить денег… Пока не трогали. Таких, как она, всегда было много. И будет. И лучше без необходимости просто наблюдать и иметь в виду.
Но как-то случайно, еще на балу, Люк поймал в ее сознании странную связь с принцем. Что-то было… паника, ненависть… причем давние. Толком разобрать он не смог. Лиз желала принцу смерти, и это глубоко сидело в ней.
Это было интересно и… странно. Штефан, конечно, не подарок, но чтобы так!
Люк пытался пройтись по верхам, понять.
Что-то было не так.
Что-то определенно было.
Поэтому он решил подойти с другой стороны.
Штефан, конечно, остался недоволен, у него на баронессу другие планы, но спорить не стал. В этот раз, на удивление, обошлось без разбитых носов. «Сам на нее запал? Могу тебя понять», - хмыкнул только. Люк буркнул, что: «Исключительно в интересах дела», но Штефан закатил глаза, хлопнул Люка по плечу. «Ладно, верю. А мне, значит, сестричку подкинул? Какой молодец!»
Зачем Люк делает это на самом деле? Вот если признаться самому себе. Поговорить с ней он мог бы найти время и здесь. Опасается за принца? Не хочет оставлять его высочество с Елизаветой наедине? Тем более ночью… она какой-никакой, а менталист, и во сне, в расслабленном состоянии Штефан более уязвим. Взять и прирезать его, если так ненавидит. Зачем она вообще здесь? Точно не банальное увлечение.
Конечно, прирезать Штефана нелегко, даже во сне. На нем защита, сигналки… но кто знает.
Это причина? Или дело в другом? Признаваться себе в истинных мотивах не очень хотелось. Признаваться в том, что после утренних блинчиков это вдруг перестало быть только работой…
Люк даже зубами заскрипел.
О блинчиках, кстати…
Люк забежал на кухню, на скорую руку собрал пару сэндвичей. Кухарка попыталась злобно шикнуть на него, чтобы не лез на ее территорию, но выглядел Люк сейчас весьма солидно, и шикать на полковника королевской службы безопасности побаивались. Поэтому, пользуясь положением, он успел стянуть еще пару колбасок со сковородки, горячих, чуть недожаренных, но уже не важно. Есть хотелось страшно, после блинчиков он так ничего больше перехватить не успел.
И к машине, пока Лиз не передумала.
- Садитесь вперед, - велел он, протянул ей сумку. – Возьмите.
- Что это? – она смотрела на него так напряженно.
- Сэндвичи с ветчиной, термос с чаем, кусок какого-то пирога… простите, не разглядел какого, сунул что было. Я оставил вас без обеда, так что берите.
Она, кажется, напряглась еще больше.
Но взяла, села послушно.
Послушная девочка. Слишком послушная. Ее сознание оплетено целой сетью чужого влияния, так, что и не вздохнуть самой. Ее воля расчетливо и методично давилась уже много лет. Удивительно, как еще осталось хоть что-то личное.
Кто она на самом деле?
Села, сумку на колени, прижала к себе. Щеки побелели.
Самое смешное, что она боится даже не Люка. Хотя если она видит в нем настоящего полковника госбезопасности, то стоило бы бояться, учитывая обстоятельства.
Люк сел тоже, завел мотор. Машина тронулась.
- Не стоит бояться, баронесса, - все же сказал мягко. – Вам ничего не угрожает.
Она криво усмехнулась, нервно. Угрожает, но явно не со стороны Люка, он это видел.
Сейчас, они отъедут немного… до поворота. Так, на всякий случай.
- Закройте окно, баронесса, - сказал спокойно. Закрыл свое.
- Зачем? – осторожно спросила она. – Сейчас жарко.
- Закройте.
Она закрыла.
Тогда Люк включил защиту на полную. Невозможно не почувствовать. Лиз даже вздрогнула. Особенно с непривычки накрывает ощущением тишины и… оторванности от мира. Словно все вокруг перестает существовать. До легкого головокружения.
- Нам нужно поговорить, - сказал Люк. – То, что будет сказано здесь, никто никогда не узнает, только вы и я. Любая ментальная магия здесь не работает, под креслами стоят мощные глушилки, если хотите, можете заглянуть и посмотреть. Даже воспоминания об этом будет невозможно прочесть. Если кто-то попытается, то сможет увидеть лишь, как мы едем по дороге, смотрим в окно. Больше ничего. Я довезу вас до дома и отпущу. Не бойтесь.
- Я…
Лиз смотрит на него и вдруг вздрагивает.
Да, поверхностная ментальная магия под глушилками начинает слетать, и Люк выглядит так, как должен на самом деле. Никакой солидности и седых висков.
- Кто вы такой? – шепотом спросила она.
- Меня действительно зовут Лукас, - сказал он, стараясь как можно спокойнее и ровнее. – Правда не Хорак, но это ничего не меняет. Тридцать лет. И я не полковник, конечно, но майор. Служу короне, не только принцессе, но королевскому дому в целом. Боевой маг в прошлом, сейчас больше менталист службы безопасности. За исключением деталей, все, как вам и представили.
Она бледнела на глазах. Значит, есть чего бояться? Пальцы сжали сумку так, что белели костяшки. Люк старался ехать медленнее и смотреть на дорогу, но панику Лиз, даже без ментальных способностей ощущал хорошо.
- Что вы хотите? - спросила она. Без истерики, скорее как-то блекло. Словно смирилась.
Но Люк не будет бить в лоб, он начнет с другого конца.
- Мне кажется, вам нужна помощь, баронесса.
- Нет, - сказала она.
- Нужна, - упрямо повторил он. – Ваша личность очень сильно задавлена чужими ограничениями. Ваша воля, ваши магические способности. Вероятно даже что-то в вашей памяти, но глубоко я не лез, так что не скажу наверняка. Вы бы не хотели избавиться от этого? Мы можем предоставить вам защиту.
- «Мы» - это корона? – спросила она, вышло довольно холодно. – Простите, но с чего вы взяли, что мне нужна помощь? Допустим, вы снимете эти щиты, и что? Поставите свои? Потребуете другой услуги взамен? Зачем мне менять одну кабалу на другую?
Так все-таки кабалу. И она это осознает.
- Вы ведь понимаете, что вас используют?
Она поджала губы. Чуть колебалась.
- Да, - сказала резко. – Я понимаю. На это есть причины и это моя плата за помощь, которую мне оказали. А еще - это не ваше дело.
Услуга за услугу? Ей есть за что быть благодарной? Кто она? Девочка из бедной семьи, которую вытащили из грязи, научили всему, подыскали богатого мужа, который недолго прожил? У нее нет свободы, но есть деньги. Не так уж и мало. Все это разумно выглядит.
Но если бы все было именно так, если бы Люк был уверен, он бы не стал вмешиваться. Да, то, что она делает, не слишком законно, ментальное воздействие запрещено. Но, с другой стороны, все, на чем ее смогли поймать – это такие мелочи, о которых нет смысла говорить. Ничего критичного, все где-то на грани допустимого. Это в лучшем случае уровень констебля из полицейского участка, мелкого маг-инспектора, но не Люка.
Но ведь есть что-то еще.
- Что вы хотите от принца? - спросил он.
- Ничего, - у нее вышло как-то очень честно. – Его высочество сам пригласил меня, и я подумала, что в будущем такие знакомства могут пригодиться.
Не поспоришь. Знакомство с принцем может быть полезно всем и всегда.
- Но согласились сбежать.
- Когда полковник настаивает, лучше не отказываться, - и чуть натянуто улыбнулась.
Дело не только в этом.
- Вы боитесь Штефана.
- Да, - сказала она. – Но это не имеет отношения к его высочеству лично. Я панически боюсь огня, это детский страх, он сидит глубоко. В детстве я чуть не сгорела в сарае.
Она говорила почти уверено… но нет.
- Имеет, - сказал он. – Вы боитесь и ненавидите. Это личное.
- Нет, - сказала она чуть менее твердо. – Это не так.
- Да. Это так. Я хороший менталист, и это чувствую.
Она вдруг посмотрела на Люка, фыркнула.
- Нет. И если бы вам было что предъявить еще, вы бы предъявили. Что-то большее, чем «я так чувствую». В любом случае, даже ненависть не преступление. Это не ваше дело.
Так просто не взять.
Да, Люк чувствовал, что правда где-то близко, но нащупать не мог.
Не ломать же силой. Веских причин пока нет.
Можно сказать, что ненависть иногда толкает на преступление, что оставь ее с принцем наедине, и она легко могла бы принца убить… кто знает…
Но это тоже все домыслы.
Нужны факты.
- На балу вы познакомились с неким капитаном Мартином Новаком.
- Да, - Лиз пожала плечами. – Разве не за этим одинокие женщины ходят на балы?
- Планируете снова выйти замуж?
Она глянула на него. Капелька презрения сквозь не отступающий страх.
- Может быть, но так далеко я не заглядывала. Просто немного скрасить одиночество?
- Завести новые знакомства?
- Почему бы и нет? – сказала с вызовом. – Это преступление?
Нет.
- Вы использовали ментальное воздействие на него.
Она усмехнулась, только немного нервно.
- Только безобидные шалости. Не больше, чем женщина может попросить вслух. Так он пожаловался на меня?
Сказать? Люк даже дыхание задержал, искушение слишком велико. «Просто бренди и приятный вечер». Рассказать, о том, что вода в реке холодная, что яблоки сладкие и у него завалялась еще парочка и бутылка вина… что у нее родинка за ухом, под волосами… А еще, что настоящий Мартин Новак был тяжело ранен в поле под Мельцем, вот те две пули стали роковыми, и спустя неделю скончался в госпитале, спасти не удалось.
Не стоит пока. Она не знает и надо бы еще разок попытаться зайти с той стороны. Попытаться. Что-то тут есть, Люк чувствует, интуиция еще не подводила его.
- Капитан Новак не жаловался, - сказал он. - Просто наш человек наблюдал за вами у реки.
Достал сигареты, открыл окно.
- Вот как… - тихо сказала она. И словно что-то в этом было, словно тоже что-то поняла для себя.
- А достаньте мне сэндвич, будьте добры, - попросил Люк. – И сами берите. Чай, если хотите…
ГЛАВА 9. Отчаянные решения
Паренек был лейтенантом. Того же Ходьежского полка, что и Мартин, того самого, что сейчас будет обеспечивать безопасность в столице на праздновании юбилейной даты со дня восшествия на престол его величества короля Ладислава. Тридцать лет. Когда родился Штефан, Ладислав был еще принцем, и вот, тридцать лет правления, и победа в войне как раз кстати.
Обещают народные гуляния, фейерверки и новые балы. Все готовятся.
И Лиз, безусловно, готовилась тоже. Она не знала подробностей, знала лишь, что нужно успеть.
Паренька звали Томаш Чермак, такой молоденький, зеленый, что Лиз чувствовала себя повидавшей жизнь расчетливой сукой рядом с ним. Хотя они ровесники. Но дело не в возрасте.
Лиз подцепила его на званом обеде, удачно стрельнула глазками, чуть дернула ментально, и вот, вечером они уже гуляют по бульвару. Все чинно и невинно до зубовного скрежета. Лиз старательно краснеет, слушая комплименты, он старательно несет какую-то чушь, лишь изредка мимолетно касаясь ее руки.
Они погуляют еще немного, потом, на завтра, Лиз пригласит его к себе на чай. Только чай, никаких глупостей, никаких яблок, глинтвейна и ныряния с набережной. И там, тихо, им займется Вацлав. Но тоже ничего особенного для парня, Вацлав только прощупает и зацепит своим крючком, чтобы потом, когда понадобится, этот кудрявенький Томаш пошел и сделал то, что Вацлав от него хочет.
Что конкретно он хочет – Лиз не знала. Так было безопаснее. Лиз всегда на виду и ее защита не так уж непробиваема. Ее мысли могут проскочить когда не нужно. Так что ей куда безопаснее не знать. И к лучшему…
Таких мальчиков, как Томаш, всегда хватало, Лиз делала это легко и не задумываясь…
Вот с Мартином все внезапно оказалось иначе.
Все не так.
Все пошло не так. И даже то, что с принцем все вышло неправильно и странно, тоже, отчасти, было связано с Мартином. Не будь его… Что было бы? Принц изнасиловал бы Лиз еще на балу, на балконе… ну, а потом бы все пошло как обычно. Может быть, даже конная прогулка и ужин бы состоялись как надо. Это было бы проще. Понятнее для нее. Потому что сейчас Лиз не понимала, что ей делать.
Вацлав был недоволен ей.
Когда этот полковник… или не полковник, кто он там? Когда Люк привез ее и высадил около дома, Лиз не знала, как все это объяснить. Не знала, как отвечать на вопрос, почему она здесь. Сказать, что покатались и хватит? И как ее успехи?
Объяснять не пришлось.
Вацлаву стоило только глянуть на нее и все понять.
- Сядь! – велел он.
Потом подошел, положил ей руки на виски и вытряхнул из нее все, что было нужно.
До звона в ушах.
И звонкая пощечина.
- Дрянь! От тебя никакой пользы! Иди наверх.
Лиз ушла.
Она даже не могла точно сказать, что он увидел там, в ее сознании. Осталось ли все, что говорилось в машине действительно скрыто, или полковник ей соврал? Но зачем ему врать? У таких людей наверняка есть средства, чтобы все было по-настоящему.
Конечно, Лиз не верила, что полковник хотел помочь. Перекупить – да, но помочь – нет. В бескорыстную помощь королевских спецслужб Лиз не верила ни на грош. И такая помощь ей не нужна.
И все же, что-то в этом было. Едва уловимое. Сэндвичи, чай в термосе, пирог с курицей, который Лиз весь съела сама. Этот Люк глянул только… «Вкусно?» - спросил он. «Ага», - кивнула она. Безумно. И есть так хотелось после прогулок и всех волнений. «Ну, и ешьте все, - сказал он. – Мне за рулем неудобно все равно». Совершенно искреннее тепло, которое любой менталист легко чувствует. Да и обычный человек чувствует тоже. Тепло…
Они почти всю дорогу молчали. Только что-то незначительное, пустые мелочи, вроде разговоров о погоде… Ничего личного больше. И отчего-то Лиз казалось, словно знает его давно.
Удивительно ценное качество для полковника или майора, или кто он там? Должно быть, со своей работой он справляется неплохо, если умеет так легко и ненавязчиво цеплять людей. Нет, это не добавляло доверия к нему, Лиз не девочка и все отлично осознавала. Но цепляло все равно.
Люк…
А завтра вечером нужно будет встретиться с Мартином. Напроситься к нему.
И вот тут…
Убивать ей еще не приходилось. Ей и сейчас не придется делать ничего такого, только подсыпать снотворное. «Вот это кинь ему в бокал. Отвлеки как-нибудь и кинь. А как уснет – уходи». А дальше… Она отлично понимала, что после такого его в живых не оставят. Даже притом, что Вацлав обещал только «аккуратно подтереть память», Лиз не верила. Мартин не случайный свидетель. Он вообще не случайно появился рядом с ней…
Чем больше она думала об этом, тем больше болело сердце.
Это неправильно.
Какая бы цель ни была – это неправильно.
Но что она могла сделать? Отказаться? Тогда это сделают без нее. Тогда ее саму ждет суровое наказание. Ее не убьют, может быть, но не простят все равно. Не дадут возможности отказаться. И самое вероятное, Вацлав просто заставит ее сделать это силой. Сила менталиста как и заключается в том, чтобы добиваться желаемого от людей, не убеждением, а только усилием воли. Он прикажет, и она пойдет, как кукла, послушно. Так уже было однажды, и от тех воспоминаний пробирала дрожь.
Тогда Лиз была совсем еще девочка, еще до свадьбы. Тот первый раз… Она боялась, не хотела кого-то соблазнять, не умела, не понимала, что ей делать. Нет, ее учили, но опыта не было все равно. Лиз рыдала, просила не поступать с ней так. Но Вацлав был непреклонен. Тогда Лиз попыталась убежать… А потом – словно провал. А потом – Лиз видит, как идет рядом с мужчиной, улыбается ему, говорит с ним… но сама ничего не может сделать. Словно в страшном сне. Она может только смотреть. Смотреть, как она сама обнимает незнакомого мужчину…
Нет. Такого больше не повторится. Это было страшно. Безумно страшно. Когда сознание заперто где-то внутри, и ты можешь только смотреть. Когда тело двигается само, губы сами говорят… Страшно даже не то, что она делала, в тот раз и до постели-то не дошло, а то, что никак не могла повлиять. Словно кто-то дергал за ниточки.
Никогда больше. Какие бы неприятные вещи ей совершать ни приходилось, но Лиз предпочитала делать своими руками и все осознавать. Лучше так. Лучше отвечать самой, чем позволить сделать это за тебя.
Но Мартин… он ведь этого не заслуживал.
Даже будь он менталистом, работай он на корону – не заслуживал все равно. Так неправильно.
И сейчас даже идея пойти, рассказать все полковнику, попросить помощи – не казалась такой уж дикой. Только, конечно, Лиз не пойдет. Не дойдет, ее не отпустят. Не позволят ей дойти. Вацлав контролирует все. Давно уже Лиз не чувствовала себя такой беспомощной.
Но если отказаться она не могла, то как? Попытаться предупредить? Так, чтобы не сильно подставиться самой… Если Вацлав узнает, он убьет ее.
***
А Мартин ждал ее у фонтана. Там же, где и в первый раз.
На этот раз встретиться предложила она, отправила ему записку. Он согласился.
И честно ждал.
Улыбнулся ей.
- Рад, что ты пришла. Погуляем?
У него теплые руки, он дотрагивается до ее пальцев… и… это как-то безумно совсем.
А у нее наоборот руки холодные и слегка бьет дрожь.
- Может быть, пойдем сразу к тебе? – предложила Лиз. - У меня голова болит, нет сил гулять, но… Мартин, я так скучала!
Попыталась улыбнуться, только улыбка вышла какой-то натянутой.
- У тебя все хорошо? - немного обеспокоенно спросил он.
- Все хорошо. Пойдем?
Не готова тянуть это. Чем быстрее сделать, тем лучше.
Он чуть склонил голову на бок. Потом быстро привлек ее к себе.
- Хорошо, как скажешь. Чем быстрее я смогу снять с тебя платье, тем лучше.
И подмигнул.
Пусть так.
Какая разница, что он подумает о ней, если это их последняя встреча.
Даже если он останется жив… если его оставят в живых… они больше не увидятся.
Может быть, его и правда не тронут? Он барон, офицер, а не какой-нибудь нищий из подворотни, его смерть не останется незамеченной. К тому же королевская служба безопасности следит за ним. Нужно действовать осторожно. Зачем рисковать?
- Тогда, знаешь, - предложил Мартин, - давай заглянем в ресторанчик недалеко от моего дома? Там готовят с доставкой. Закажем чего-нибудь, пусть принесут.
- Хорошо, - согласилась Лиз.
Не оставлять же его без ужина.
Это безумие. Его все равно убьют…
Но даже думать об этом нельзя, если он менталист, то может уловить что-то. Она закрывает свои мысли, но что-то может прорваться все равно. Ее тревога прорваться.
Не думать.
Рассказать, как ходила вчера на обед к Горецким, не упоминая, конечно, молодого лейтенанта. Слушать, как он два дня занят подготовкой к празднованию юбилея коронации. Он офицер, ему выдали заданий и предписаний целую кучу, теперь разгребать. О том, как они вчера вечером ходил в бар… Нет-нет, Мартин совсем даже не приставал к девушкам, в чисто мужской компании.
И по дороге он осторожно касался пальцами ее руки, поглаживая. Обнимать на людях баронессу – слишком неприлично, поэтому лишь легко, мимолетно. И снова этот запах горьких мандаринов и дубовой коры. И хочется обнять в ответ.
А потом он целовал ее на лестнице, словно дорвавшись наконец, так горячо и отчаянно, что заходилось сердце. По-настоящему. Так хотелось, чтобы это было бы по-настоящему, чтобы все, что Лиз рассказывала – было бы правдой, и она была бы свободна, и могла бы просто и честно обнимать… Когда он так обнимал ее – подгибались ноги. Нежно, страстно, тихо постанывая от удовольствия. «Я так скучал, Лиз…»
За что с ней так?
Как ей после этого жить?
Так искренне…
В квартиру он почти заносил ее ну руках, и на диван в гостиной. Пока только обнимая, не пытаясь раздеть, еще нужно дождаться ужин. Но ведь не обязательно же в ожидании чинно сидеть… даже разговаривать не очень нужно.
От его поцелуев горели губы.
«Я не могу!» - так хотелось закричать, вырваться, убежать. Потому что было слишком хорошо, но это казалось неправильным. Хотелось что-то сделать, предупредить его.
Но если она сделает хоть что-то, то пострадает сама. Спасая человека, которого даже толком не знает. И Люди Вацлава уже ждут внизу, ни ей, ни ему все равно не уйти.
Лиз пыталась придумать хоть что-то в ожидании ужина, и время тянулось бесконечно. Слишком мучительно.
- Что-то не так? – шепотом спросил Мартин. – Ты очень напряжена.
- Все хорошо… - Лиз пыталась улыбнуться, выходило плохо.
Он заглянул ей в глаза.
Голубые глаза смотрят прямо и внимательно.
«Я не могу!» - мысленно, но очень четко сказала она. Это нельзя говорить вслух, Вацлав узнает. Но ее мысли, те мысли, которые в воспоминаниях, он прочитать не сможет. Это рискованно, но это единственный шанс. Главное, чтобы Мартин услышал. Главное, чтобы никак не выдал этого.
Он смотрел ей в глаза, словно чего-то ждал. Погладил волосы.
Сердце колотилось. Если что-то пойдет не так, что Вацлав сделает с ней? Ради чего? Если этот Мартин тоже работает на корону… не как военный, а напрямую? На тех людей, которые убили ее семью? Она ведь ничего о нем не знает. Что если он этого заслуживает?
Он ведь тоже обманывает ее.
Даже если он менталист, то это совсем не значит, что слышит ее мысли. Для этого надо настроиться, собраться. Лиз, конечно, может сделать так, чтобы он услышал наверняка, но тогда риск попасться слишком велик.
«Ты ведь слышишь меня?»
Что она видит в его голубых глазах?
- Ты так смотришь на меня Лиз. Хочешь что-то сказать?
Она качает головой. Не может так прямо.
Но как…
Решиться?
«У меня снотворное с собой. Для тебя». И чувствует, как сердце останавливается.
Он улыбается… все так же, мягко, спокойно.
- Все хорошо, - говорит тихо. – Ну что ты? Хочешь вина?
Он слышит ее? Нет? Как понять? Или никак…
Мартин идет к бару, берет бутылку вина, штопор, откупоривает. Берет бокалы. Приносит и ставит на журнальный столик перед ней.
- Выпьем немного?
Наливает.
«Когда принесут ужин», - сказала Лиз.
- Уже скоро принесут, - сказал он вслух. – Проголодалась? Выпей немного, расслабься.
И сам поднял бокал.
- За нас, - улыбнулся.
Хорошее вино, то же, что и в прошлый раз, но Лиз почти не чувствует вкуса. Он слышит? Понимает ее? Понимает, чем это может грозить? Или он вообще знал заранее и был готов к такому повороту?
Она отпивает немного и ставит на стол. И он снова тянется ее целовать. Так же нежно, так же горячо.
«Я не могу!»
«Тише, - вдруг отчетливо говорит он. – Делай все, как должна. Ничего не бойся». Его губы не двигаются, он просто смотрит на нее. И голос… голос в ее голове – это голос того полковника… Люка, а вовсе не Мартина. И Лиз вздрагивает.
Она сходит с ума?
Когда все происходит только в голове – как понять, где реальность, а где только фантазия?
Он улыбается.
«Вам точно не нужна помощь, баронесса?»
Почти насмешка.
«Нет!» - она почти вскрикивает, почти вслух, даже чуть дергается, но Мартин держит ее крепко.
«Все хорошо, баронесса».
Приносят ужин, звонят в дверь, Мартин идет открывать.
Бокалы на столе. Случая, удобнее, чем этот – не будет. Она должна. Как иначе?
У нее в медальоне. Лис открывает, высыпает содержимое Мартину в бокал.
Вот и все, дело сделано.
Он приносит, ставит все на столе, смотрит как-то с легким сожалением.
«Снотворное?» - мысленно спрашивает только.
«Да».
«Хорошо».
Он берет свой бокал и решительно выпивает разом, до капли. У Лиз сердце замирает.
А если бы она соврала? Если там яд? С чего бы вообще ему верить? Зачем? Чего он добивается этим? Сейчас он уснет и…
«Зачем?»
«Мне нужно встретиться с людьми посерьезнее тебя. Или ты сейчас усыпишь меня, а потом просто ограбишь и сбежишь?» - насмешка.
- Что у нас тут? – вслух говорит Мартин, достает из сумки обед. Мясо в горшочках… Хочешь? У них очень вкусное.
Он достает, раскладывает, улыбается. Но сам почти не ест, так, чуть-чуть пробует.
Лиз тоже почти не ест, напряженно смотрит на него. Не может, у нее и кусок не лезет в горло. Что бы она делала, если не этот мысленный разговор? Если бы не могла предупредить?
- О, вот тут очень вкусно, попробуй, - довольно говорит Мартин.
И не ест сам, так, чуть-чуть совсем.
«Быстро действует?»
«Минут десять», - говорит она.
«Угу».
Он не чувствует? Не действует на него? У него какой-нибудь антидот и он…
Да нет, действует, Лиз, прямо видит, как начинают слипаться глаза, как становятся заторможенными движения. Еще немного и он откидывается на спинку кресла.
Молча смотрит на нее.
«Кто ты такой?» - мысленно спрашивает она.
Он улыбается. Словно колеблясь.
Мысли в воспоминаниях сложно прочитать. Возможно, но даже Вацлаву это стоит огромных усилий, он смотрит лишь то, что можно увидеть глазами, услышать ушами. Этого всегда достаточно. Легко считать то, что ты думаешь сейчас, но вот этот разговор – его считать совсем непросто.
«Кто ты?» - Лиз сидит, сжимая недопитый бокал в руке.
«Я подвозил тебя домой, после прогулки», - говорит он.
Люк. Вот значит… Он с самого начала все знал.
Он закрывает глаза, откидывается назад. Зевает.
- Что-то я устал…
Сидит тихо.
Его дыхание глубокое и ровное.
Еще немного Лиз ждет, потом встает, слегка трясущимися руками дотрагивается, трясет за плечо. Спит. Или хорошо делает вид, но это не важно. В любом случае, он тоже знает, что делает.
Пусть так. Лиз сама уже не понимает, как лучше.
Берет лампу, зажигает, ставит на окно. Это условный знак. Потом открывает дверь.
Когда в квартире появляются двое… их лиц Лиз не может различить, все плывет, они мастера своего дела и умеют отводить глаза. Вероятно, один из них Вацлав, но может и нет. Никто не узнает их, никто не запомнит. Когда они появляются на пороге, Лиз осторожно идет на лестницу, спускается и идет домой.
Все.
Она больше ничего не может сделать.
Что с ним будет?
Как ей самой теперь быть?
ГЛАВА 10. Невыносимое ожидание
Вечер был чудовищный.
Благообразные тетушки, постные лица, фальшивые улыбки. Хелена ненавидела это все. И даже не потому, что считала это бессмысленным. А потому что тетушкам не было дело до реальных людей. Они и людей-то никогда не видели, разве что из окна машины.
Собирали деньги для семей, лишившихся кормильцев в недавней войне. «Для сироток». Именнофы эта формулировка тетушкам нравилась больше всего, они прижимали руки к груди, делали бровки домиком… «Для маленьких ангелочков». Хотя собирали не только для сирот, но для вдов, для престарелых матерей, у которых погибли сыновья, для самих солдат, которые получили увечья на поле боя и не могли больше вернуться к прежней жизни. Собирать деньги для одноногих мужиков тетушкам было не с руки. Не так миленько, как для ангелочков.
Хел сказала Люку, но тот только скептически фыркнул. «Когда мне дали пособие от короны, - сказал он, - я пропил все за две недели. Если бы дали больше, пропил бы за три. Разница? Но ты по мне людей не мерей. Кому-то эти деньги помогут продержаться еще хотя бы месяц, кому-то – пойти учиться и найти работу. Кому-то нужно лечение». Да, Хел понимала. Люк – вообще не очень показательный пример. Таких как он – единицы. С другой стороны… Он был с той стороны, он видел все это, испытал на себе. Когда собирали деньги, Хел неизбежно представляла его… Люку бы не понравилось, но так уж вышло.
Само по себе дело было хорошее и правильное, да и отказаться Хелена не могла. Принцесса. Взрослая принцесса взрослые обязанности. Так что придется участвовать.
Говорить речи, улыбаться, позировать для фотокамер.
Но это все равно было чудовищно тоскливо.
Хел держалась только потому, что вечером очень надеялась сбежать с Люком на танцы. Он сказал, что не обещает, что у него дела, и если до девяти не вернется, то не стоит ждать. И ходить не стоит, одной опасно.
Но она так надеялась.
С благотворительного вечера сбежала в восемь. Официальная часть закончилась, а всякая болтовня и фуршет Хел мало интересовали, это уже без нее. Выдохнула с облегчением.
Переоделась для прогулки, решила ждать.
Но Люка все не было.
И отчего-то вдруг неспокойно на сердце, как никогда еще не было. Что-то тянуло.
Нет, ничего страшного, у него там дела просто… У него куча дел поважнее ее танцев, в этом Хел себе отдавала отчет. Но что если с ним вдруг что-то случилось? Как же она без него? Это было немыслимо.
Люк был частью ее жизни. Почти братом.
Нет не так… В смысле, не так, как в сплетнях. Она не раз слышала смешки, что «вот, девочка влюбилась». Нет. Как? В Люка? Да он ей в отцы годится. Ну, пусть не в отцы. Но это было совсем другое. Он был другом ее детских игр. Еще недавно, когда Хел была поменьше – таскал ее на руках и вытирал сопли, лечил разбитые коленки, терпеливо слушал всю дурь, которую Хел хотела хоть кому-то рассказать. Кому еще, как ни ему? Нет, как о мужчине она о нем не думала. Пока еще вообще ни о ком не думала так. Почти ни о ком… Точно ни о ком конкретном.
Но Люк был близким человеком, и Хел переживала за него.
А его все не было.
В девять вечера она вышла к черному ходу, откуда они с Люком сбегали гулять.
Его не было.
Не стоит ждать?
Но отчего-то…
Предчувствие для мага не пустой звук. И Хел чувствовала сейчас, что что-то не так. У Люка что-то не так пошло.
И волновалась.
В полдесятого она сидела на ступенях и ждала.
К десяти – бродила кругами.
К полодиннадцатому стало совсем тяжело. Хел ходила слуг спрашивать – не вернулся ли Люк? Может быть, через другую дверь, не здесь? Но нет, он не возвращался. Его не было.
Хел поймала себя на мысли, что не нужны ей никакие танцы, лишь бы только пришел.
Да что же это такое?
Он ведь занимался этим всегда и отчего же теперь…
К одиннадцати ее саму начали искать, но Хел решительно сказала, что подождет здесь. На сердце стало неспокойно окончательно. Хел поняла, что не может просто так сидеть и ждать. Она пойдет искать его. Сама пойдет. Он где-то рядом. Но что-то не так…
Она маг и сила у нее немаленькая. Ей показывали как.
Хел встала, выпрямилась, закрыла глаза. Сосредоточилась. Да, почувствовать можно только того, кого хорошо знаешь.
Хел чувствовала Люка. И ему было плохо.
Надо что-то делать. Едва не дернулась было сама его искать, но если уж смотреть правде в глаза, если Люку плохо и он не может идти, она сама его не спасет и не дотащит. Если он не один, если какие-то люди…
Надо позвать кого-то. Но кого можно позвать? Если у Люка какое-то секретное задание, никто не должен знать. Она не имеет права лезть в это. Но и сидеть просто так тоже не может.
Все же, бежать самой? Посмотреть, а потом решить что делать?
Найти…
Хел грызла ногти.
И все же, метнулась обратно во дворец, вдруг ей повезет… И, на удивление повезло! Почти сразу она наткнулась на Штефана.
- Хел! Где ты бродишь, тебя ищут. Я уж думал, ты одна сбежала на танцы.
- Нет, Штеф! Пойдем, пожалуйста! – Хелена схватила брата за руку, потянула.
- Куда? Что ты делаешь?
- Штеф! – принцесса буквально повисла на нем. – Люка до сих пор нет. Надо найти его! Я чувствую, что-то случилось! Он где-то рядом, ему плохо! Пожалуйста, пойдем!
- Ты с ума сошла? – удивился он. – Ты же понимаешь, чем твой Люк занимается? Нельзя лезть в это и мешать. Если бы ему нужна была помощь, он дал бы знать.
- Нет, Штеф! Пожалуйста-пожалуйста! Мы тихонько! Ты же можешь прикрыть нас, отвести глаза, так, чтобы никто не узнал и не заметил? Ты можешь, я знаю! Я чувствую, ему нужна помощь! Он должен был вернуться.
- Хел, прекрати! – Штефан попытался стряхнуть ее с себя, но это было не просто.
- Не прекращу! – глаза Хелены полыхнули. – Я уверена, что ему нужна помощь прямо сейчас! И что могу помочь! Если ты не согласен, я пойду одна! Кого еще мне звать? Ковальчика? Где я сейчас его буду искать полковника в одиннадцать вечера? Да, он знает, куда отправился Люк и чем занят, но где я его найду? Он наверняка уже дома с женой! Кто еще? Мастер Грабе? Ты уверен, что ему стоит все знать? Кого? Гвардейцев? Их точно не стоит. Штеф, хватит упираться, пошли! Или я прямо сейчас тут шарахну огнем и скажу потом, что ты довел меня своим упрямством! Пошли!
Штеф страдальчески фыркнул, но сдался. Спорить с Хеленой было крайне сложно.
Прикрыл пологом, чтобы они двое не слишком бросались в глаза. И из дворца по улицам…
- Сюда! – требовала Хелена. – Теперь сюда! Быстрее!
Тянула его. Она чувствовала.
- Быстрее, Штеф!
- Думаешь, он сбежит от тебя?
Хелена и сама не могла