Оглавление
АННОТАЦИЯ
Когда пропадает младшая дочь владельца фармацевтической корпорации, следователь рассчитывает на банальные поиски подростка. Однако с каждым днем версий все меньше, а близость со старшей сестрой пропавшей заставляет идти по ложному следу. Он приводит к куда более страшным загадкам семьи Делоне, к которым лучше поскорее найти ответ или вовсе не приближаться. Но что, если тайны настолько глубоки, что о них знают не все члены семьи?
Казалось бы, стоит отдохнуть от фантастики, но яркие чувства и смертельные опасности порой необъяснимы
СЛР
18+
ЧАСТЬ 1
ГЛАВА 1
БЕЛЛАДОННА
Выхожу из машины, повожу плечами, скидывая лучи весеннего солнца. Через месяц можно начинать готовиться к сессии. Материалы скоро пришлют, а билеты за пару недель до экзаменов. Ко второму году обучения в самом дорогом, но не лучшем вузе страны на юридическом факультете успеваешь привыкнуть к консервативной атмосфере, преподавателям, с которых песок сыпется и странным отношениям с однокурсниками. Только успеваю подумать о последнем, как сталкиваюсь с Мэй.
— Привет! Как ты?
Подруга выглядит иначе. Вечная излишне веселая улыбка снизилась до приличной. Мэй не порывается меня обнять, как делает при каждой встрече.
— Все в порядке. – не понимаю ее волнения.
— От Айви так и нет вестей?
Моя младшая сестра, пропавшая трое суток назад. Папа сразу поднял шум, когда узнал, что она не ночевала дома, но все равно полагал, что для шестнадцатилетней девочки это не конец света. А всего лишь проявление бунта, безумная вечеринка, после которой она упала в чужую постель. Но на второй день всем стало ясно, что это не дурачества. Айви и вправду нет. Вечером воскресенья она была в своей комнате, а затем испарилась.
Были опрошены все немногочисленные знакомые сестры, прислуга, я. Но никакой информации.
Отец не находит себе места. Он уверен, Айви сделала с собой что-то ужасное. Уверен так же, как в том, что у нее болезнь матери, схожая с тяжелой депрессией, она неспособна выжить в этом мире без таблеток и его надзора…как и я.
У меня проблемы куда легче, но множественнее. Неспособность контролировать эмоции, приступы паники, навязчивые мысли – все это не то чтобы мешает жить, просто не помню свое существование без них. Уже давно забросила мысль стать как все, ощутить что-то наподобие контроля над собой, отсутствие страха. Папа же не унимается. Новые психиатры и психологи, препараты, изготовленные нашей же фармацевтической компанией, «Фронтом»…От вида таблеток автоматический рвотный рефлекс.
— Все над этим работают. Папа сказал, что удалось подключить более серьезные структуры. Они ее найдут. Уверена, с ней все в порядке. – пытаюсь не показывать настоящего волнения.
— Чем ты занималась эти дни?
Направляемся к нужной аудитории по огромным коридорам вуза.
— Отвечала на вопросы следователей, их помощников, дополнительно детективов, нанятых папой.
— Как сам мистер Делоне?
— Куда хуже, чем я.
Мэй поджимает губы, не знает, как еще спросить о моем настроении, убирает короткую русую прядь за ухо.
— Все готово к двадцатилетию? Не верю, что совсем скоро тебе пойдет третий десяток.
Смеюсь с грозного взгляда Мэй.
— От пожилой женщины слышу.
Мы еще не отошли от празднования моего дня рождения, которое было месяц назад, как тут ее вечеринка. Стыдно признавать, но я так и не успела подготовить подарок. Сейчас у меня есть веская причина, если все же не смогу воплотить задумку в жизнь за следующие три дня.
— Знаешь, не сказать, чтобы без тебя было скучно. – продолжает Мэй, она явно пытается отвлечь меня, но не в силах помочь.
— Неужели сумела поговорить с Шуджи без его сестры?
Меня вновь награждают насмешливо-яростным взглядом.
Речь идет о парочке наших одногруппников-иностранцев. Близнецы Гото. Они присоединились к нам лишь на второй курсе. Нелюдимые, держащиеся друг за друга. Они дают превосходные ответы на семинарах, попали на летнюю практику в суд по уголовному процессуальному праву и…почему-то выбрали нас с Мэй в качестве людей, на которых Каори не будет смотреть с осуждением. Вообще из этих близнецов слегка пугающая только она, Шуджи довольно милый, как-то помогал мне с эссе.
— О! Если только в мечтах, но разговор не об этом.
Мэй влюблена в Шуджи, мы сводим ее чувства к шуткам, так проще.
— Профессор Холл попал в больницу. Не удивительно. – Мэй смотрит с явным намеком на неприязнь к пожилому преподавателю – В общем и целом, его заменяет мистер Прайер. Он из следственного. Половина девочек уже падает в обморок. Ему около тридцати. Ну ты знаешь, по мужчинам не поймешь точный возраст. Не мой типаж…
— Ну конечно. – улыбаюсь, подходя к близнецам Гото.
— Но в принципе горяч.
Меня это не волнует. Мысли вьются вокруг учебы, которая могла заглушить панику в голове. Нужно было повторять: «с Айви все в порядке, с ней все в порядке», и тогда тревоги уходят…хотя бы на время.
— Он задает вопрос и, если в течение минуты не поднимется ни одной руки, сам выбирает жертву. – без приветствий предупреждает Шуджи.
— А на его вопросы нереально за минуту найти ответ. Это не вопросы, а задачки…будто мы детективы. – продолжает брата Каори, перелистывая страницы кодекса каждые пятнадцать секунд.
— Значит, я пришла, чтобы еще зеленый следователь, – а это так, если ему тридцать с небольшим – позадавал нам задачки, как каким-то сыщикам? А ну да, еще посмотреть, настолько ли он хорош, как презентовала Мэй.
Это было бы странно, не окажись мистер Прайер в дверном проеме. Даже не взглянула на его усмешку.
— Добрый день.
Устраиваемся вчетвером на галерке.
— Продолжим разговор с первого семинара в понедельник. Пропустившие, схватывайте налету.
Он одним движением распускает экран для проектора, сквозь рубашку виден ходячий рельеф мышц. Спина прокачана, удивительно, что следователь. Такие обычно проводят жизнь под штангой. Довольно высокий, наверное, выше Шуджи. Остальное – ничего впечатляющего. Если от одной маскулинности девочки теряют голову, то понятно, почему преподаватель пользуется спросом.
На полотне тут же появляются схемы, план здания, точки в разных комнатах.
— Вы придумали ответ на вопрос, как выбраться из дома так, чтобы штат сотрудников из восьми человек и двое жильцов не заметили? Ни одного следа, не исключены связи с кем-то из персонала и жильцов. Но даже при сговоре с одним провернуть подобное кажется невозможным. Не забывайте о камерах наблюдения.
Это план моего дома. Двенадцать комнат, пристройка-оранжерея, маленький сад, парковка, два выхода: ворота и для персонала.
Холодею. Вспышка льда от пальцев до головы.
— Нет? Что же…только этот выход.
Следующий слайд – калитка для работников, не фото, лишь модель.
— Но на нее направлены камеры. И там пусто, в записи нет повреждений…Через забор? – на секунду затихает, пытаясь сам дать ответ на вопрос, придумать новые.
Мужчина касается затылка, чтобы встрепенуть темные волосы. Жест детский. Такие детали отвлекают. Уложены волосы, кстати, по-идиотски.
— Как только получу ответ, дам вам знать. Но раз мы уже три дня над этим думаем, значит, что-то интересное. Приступим ко второму пункту, куда могла деться жертва, хотя пропавшего еще рано так именовать.
На первом ряду понимают руку. Мы с друзьями переглядываемся.
— Воу, слушаю. – неискренне удивился следователь.
— Не слишком ли мало информации? Мы не можем сделать никаких выводов. И как это связано с курсом по судопроизводству?
— В корне неверный ответ на мой вопрос. – он садится на преподавательский стол – По сути, я спрашиваю за что будет привлечен человек, если он похитил жертву, а если она сбежала из дома бытового насильника, если кто-то был соучастником любого из этих преступлений. Только версии. Ответы на эти вопросы и помогут определить процесс судопроизводства. Итак, еще несколько попыток. Почему сбежавший мог уйти сам и не давать о себе знать столько времени?
Я все еще лишь слышу сказанное, но не понимаю.
— Мисс Делоне?
Требуется несколько секунд для осознания, все взгляды в аудитории направлены на меня. Мотаю головой.
— Если бы я знала ответ, давно бы его произнесла.
Следователь Прайер понимает, что я имею в виду. Он привлечен к делу моей сестры. Этому нет сомнений.
Хочу тут же встать и уйти, но понимаю, что не справлюсь. Мне нельзя оставаться наедине с собой, только не сейчас.
Смотрю в самодовольные глаза преподавателя, не уступая в надменности. Следователь слишком быстро сдается.
— Хорошо. Поговорим о другом, более, по вашему мнению, – усмешка – подходящем этому курсу. Какой суд будет разбирать дело о пропаже, если факта похищения не доказано?
Далее пошли теоретические вопросы, на них группа приободрилась, что не сказать обо мне. Только посылаю Мэй печальный взгляд, как понимаю, что последние несколько секунд мистер Прайер не сводит с меня глаз. Вновь.
— Папа просил после вуза сразу домой. – отвечаю на предложение Мэй пройтись или отправиться на обед после пар.
Они меня ни разу не утомили, но первая навеяла пугающие мысли.
Собираюсь уезжать, с хлопком закрываю дверцу машины. Сжимаю руль, что ему в пору треснуть. Заставляю себя откинуться на спинку сидения, одним движением открываю подлокотник и достаю пластинку таблеток. Кидаю одну в рот и глотаю. Нужно подождать минут пятнадцать и станет лучше. Так всегда происходит. Подобная реакция психики не моя вина.
Через положенное время выдвигаюсь. На втором светофоре замечаю черный внедорожник. Он не отстает от меня на протяжение всей поездки. Ладони потеют. Но мне нечего скрывать, мне ничего не угрожает.
Кажется, мысли-успокоители уже срослись с автоматическими. Эта же машина заезжает за мной на территорию дома. Думаю, там телохранитель, которого папа так любит подсылать или очередные нанятые детективы, но нет.
— Довольно уютно. – громко говорит он, выходя из автомобиля.
Проследить за взглядом на этот раз не выходит – солнечные очки.
— Не могу предложить вам чувствовать себя, как дома, мистер Прайер. К вам слишком серьезное дело.
У ворот уже стоял отец. Подхожу к нему, привычно касаясь губами щеки. Затем скрываюсь за стенами дома. Здесь я могла бы провести всю жизнь, в защите от внешнего мира, но это не то, чего я хочу.
Не заходя в комнату, следую в оранжерею через закутки первого этажа.
Стеклянный купол привычно нависает надо мной, крупные плиты рисуют дорожку по всему периметру, небольшой закуток по центру, обвитый плющом как занавесками скрывает от солнца. В нем есть все для одиноких часов. Из-под огромного и тяжелого деревянного стола достаю удобные тапочки, меняю туфли на них. Затем беру в руки альбом и карандаш. Запоздало замечаю, что ирис в вазе на столе завял. Стоит принести новый. Берусь за ножницы и направляюсь в глубь сада.
Папа говорит, это было любимым местом мамы, оно создано для нее. Не удивительно. Помимо мужа и детей ученую-ботаника могли интересовать только растения. Но с ее времен в ящиках в том же уютном месте не хранятся удобрения и подкормка, они заполнены пледами, подушками для диванчика и моими принадлежностями для рисования. Все из-за того, что эта химия и стали причиной смерти мамы. Папа мало рассказывал об этом, а спросить никогда не хватало смелости. Он лишь упоминал, что после рождения Айви привычная меланхолия родительницы приобрела нездоровую форму. Она либо проводила каждую секунду с нами, не подпуская никого более, либо запиралась на несколько суток в оранжерее. Так, из-за плохой вентиляции и химических выделений удобрений мама отравилась и вскоре скончалась в больнице.
Я ее почти не помню несмотря на то, что мне было пять лет. Айви и вовсе ее не знала. Как-то папа упомянул, что это и к лучшему. Она давно была нездорова. Проблемы с психикой становились серьезнее с каждым годом, она была в тяжелой депрессии, из которой не было выхода, по крайней мере для человека, который не проявлял ни единой попытки это изменить. Что же, мама, я тебя понимаю. Бороться с тем, что живет в тебе на уровне заводской ошибки, глубоко в мозге, не имеет смысла. Мы похожи больше, чем кажется, и дело не в твоих фотографиях или любви к растениям.
Мне всегда хотелось, чтобы Айви была не такой, но папа уверял, что она переняла худшее. Последнее время он всерьез раздумывался над помещением сестры в частную клинику. Там ее депрессивное состояние стабилизуется, апатия, смешанная с агрессией, уйдет. Она могла бы решиться на побег куда глаза глядят, только бы не чувствовать себя больным куском дерьма, который только и делает, что доставляет хлопоты…такие мы с ней обе в этом доме…были. Теперь одна я.
Стебель ириса срезан. Поместила его в тонкую вазу, чтобы затем упасть на мягкое лежбище. Здесь я готовлюсь к семинарам, рисую, как сейчас. Это занимает воспаленный мозг.
Не успевает грифель коснуться бумаги, как по всей оранжерее прокатывается глухой стук стекла. Это не привычное щебетание дождя или залетных птиц. Вскоре дверь открывается и слышатся шаги.
Нет сомнений, это папа. Он всегда так делает. Два громких стука, а затем входит. И то, он считает такие предупреждения проявлением излишней вежливости. Все же оранжерея не личная комната.
Бросаю привычный взгляд на кресло правее. Оно стоит вплотную к моему диванчику. Туда обычно забирается Айви, залипая в телефон несмотря на то, что связь в оранжерее ужасная.
— Белладонна, тебе хотят задать несколько вопросов.
Слышу эту фразу от отца пятый раз за последнее время.
— Они всегда могут взять показания у других.
Все еще не вижу папу. Встаю, выходя из убежища. Разумеется, Прайер, сумевший намозолить глаза за этот день, здесь же.
— Да, но в той же степени имею право поговорить с вами лично.
— Мне нечего рассказать. – повернута спиной к деревянному столу, цепляюсь за его край до побеления в костяшках.
Приковавшись ко мне взглядом, шатен не поворачивает голову, обращаясь к папе:
— Вы не оставите нас?
— Конечно, но, мистер Прайер. – а затем добавляет то, о чем отец наверняка сообщил следователю заранее, но делает это для меня – Белладонна очень чувствительна. Будьте помягче, она не один из ваших маньяков.
Папа ободряюще улыбается мне, но выглядит жалко. Он слишком омрачен пропажей Айви.
— Домашний сад. Именно так и представлял особняки в этом районе.
Наконец его зеленые глаза переведены на купол оранжереи.
— Вас зовут Белладонна…она здесь растет?
— Никаких ядовитых растений. – хочу поскорее с эти закончить – Значит, вы старший следователь?
— По особо важным. – медленное сокращение расстояния – Мистер Делоне подавлен. У вас же ни слезинки.
Изгибаю бровь, не могу сдержать улыбки.
— Понимаю, у вас куда больше опыта. Но неужели слезы помогают в раскрытии дел?
— Все зависит от фантазии. Он уверяет, что ваша сестра либо похищена, либо сделала с собой нечто страшное. Она столь же – на секунду спесь превосходства спадает, Прайеру трудно подбирать слова – чувствительна, что и вы?
— Иного толка.
— Какое любимое растение Айви?
Очевидно, никто еще не задавал мне этот вопрос. Отталкиваюсь от стола, веду следователя по плитам к выходу на улицу. Замечаю, как аккуратно он ступает, стараясь не примять ни один лист, зашедший на дорожку. Останавливаюсь возле огромного куста роз с крошечными бледно-розовыми цветами.
— Она любит их. Занимается еженедельно. Приходится вечно покупать новые перчатки, все из-за шипов. – рассматриваю растение, на котором ни одного желтого листика.
— Как вы считаете, Белль, где сейчас Айви?
— Как я сказала в университете, я бы поделилась любыми догадками, но их нет.
— Однако вы уверены, что Айви жива.
Конечно, это легко понять из моих слов. Не говорю о сестре в прошедшем времени.
— И буду, пока вы лично не докажете мне обратное.
— Мы верим, что этого не произойдет. – полувопросительная интонация.
— Разумеется.
Хочу провести ладонями по предплечьям, взмахиваю рукой. Разумеется, здесь впору напороться на шип. Но мою кисть в паре миллиметров от скрывающей опасность листы останавливает Прайер.
Недоверчиво смотрю на его сильную хватку, а затем на него самого.
— Пожалуйста, будьте осторожны. И если все-таки вспомните любую подробность о последней неделе – дайте знать.
Он сам вкладывает карточку в мою ладонь, и только после отпускает. На текстурной белой бумаге ничего, кроме цифр номера телефона. Убираю в карман юбки. На коже остается жар касания.
Прайер решает выйти из ближайшей двери, прямо в некрытый сад.
— Соберитесь к следующему семинару. Выпейте пару кружек кофе что ли.
ГЛАВА 2
Себастьян Прайер рассчитывал на более длительную работу, но все материалы собраны, криминалисты подобрали каждый волос в комнате пропавшей. Записи с камер проверены, но на них ровным счетом ничего. Айви Делоне нет.
Мужчина смотрит на собравшуюся картину из десятка файлов и фотографий и не может понять, что именно ему не нравится. Сколько прошло времени с пропажи? Отсутствие друзей у Айви? Может, старшая Делоне? Она слишком отстраненная. Наверное, девочка просто верит в лучшее, это ее способ защиты.
Себастьян берет фотографию Айви с Белладонной. Первая сидит на полу у новогодней елки, а старшая почти запрыгивает на нее со спины, широко улыбаясь. Сестры очень похожи. Одинаковый светло-русый цвет волос, большие карие глаза, улыбка. По чертам лица судить тяжело. У старшей они более оформленные: высокие скулы, острый подбородок. От нее веет чем-то спокойным теплом, хотя нестабильные эмоции не подходят под эту характеристику. Младшую оказалось сложно найти на одиночной фотографии с хотя бы намеком на улыбку. Перерыв всю папку, оказалось, что Айви радостная только на фотографиях с сестрой. Между ними особая связь.
Он проходится еще раз по квартире, возвращается в захламленную работой гостиную. В остальных частях дома тоже, не сказать, что, идеальный порядок. У следователя есть дела поинтереснее, чем уборка. Он только час назад выкинул из ванной стринги, искренне не помня чьи они.
Себастьян с недовольством отмечает, что завтра снова в вуз. На этот раз лекция для второго курса. За полнедели ему успело надоесть наказание от департамента. А всего-то нужно было раз проникнуть в дом подозреваемого до выдачи ордера на обыск и угрожать гражданским, что ускорило дело.
Брюнет выдыхает, раскручивает рукава голубой рубашки, автоматически расстегивает пуговицы. Глаза продолжают бегать по фотографиям на полу и столике. Ян усмехается.
— Что же с вами не так, Делоне?
Телефон гулко вибрирует.
— Иошито, давно не слышал.
— Еще скажи, что не ждал моего звонка.
— Весь вечер только об этом и думаю, милый. – дразнит бывшего коллегу Прайер.
Раньше следователи работали в одном отделении, но затем, после раскрытой двенадцатилетней серии преступлений, Прайера повысили, а Иошито перевели в другое районное отделение.
Себастьян на мгновение морщится, воспоминания о деле позапрошлого года врезаются в голову. Это был не триумф или легкое дельце, а серия убийств из двадцати одного человека. Прайер знал, не промедли он, не желай взять маньяка с поличным, чтобы его тут же приговорили к казни, жертв могло быть меньше. Следователь считал, что это оправданный риск, но оказалось не так.
— Купить тебе фикус в честь перевода?
Иошито переводят из районного отделения в областное, к Прайеру. Он стал детективом. Это существенно сокращало карьерную разницу между ними, разводило в разные стороны. Иошито в уголовное право и арест, Прайера в вечные загадки и наблюдения по любым делам.
— Придумай что-нибудь поинтереснее, Себастьян. Придешь в пятницу на празднование? Обстановка неформальная, будут ребята не только из отдела.
— У меня новое дело. Без понятия, как подступиться, так что вынужден…
— На веселую голову обязательно что-нибудь придумаешь.
Прайер думает о словах Иошито, когда следующие пару дней находится в особняке Делоне. Он опросил весь штат сотрудников, но новой информации так и не получил. Оперативников привлекать было ни к чему, вся работа на Себастьяне.
Под конец четверга мужчина собирается выйти со второго этажа, оставалось повернуть направо, к лестнице, но с другой стороны раздаются равномерные звуки. Удары, хлопки, всхлипы. Без задней мысли Себастьян распахивает дверь, что была ближе всех к источнику звуков. Взмахивает полой пиджака, под которой скрывается наплечная кобура.
***
БЕЛЛАДОННА
Дома невозможно находиться. Либо тоска и беспомощность папы, либо настырные детективы, желающие снять отпечатки с поручней на лестницах. Эти два настроения царили со второго дня пропажи Айви. Как же непривычно не видеть ее столько дней…сколько еще это может продлиться?
После похода за подарком для Мэй и его упаковки, переодеваюсь в комнате. В напольном зеркале стоит раздутая после ужина в ресторане, измученная насыщенным днем девушка. Без самого родного человека рядом – удар, облегчающий внутреннее рыдание. Без чувства любви к кому-либо. Неужели я на это не способна? Еще и позволила себе ужасно большой десерт. Зачем…
Голова раскалывается от гнета атмосферы, мигрень то утихала, то возобновлялась с новой силой. Стоило уехать к Мэй, но знала, у нее самой дома творится кошмар: мисс Тернер нашла очередного кавалера. Подруге не хватает смелости съехать, она считает, что не вынесет одиночества.
Щеки, горящие от ударов, влажные от слез. Не могу смотреть на себя в зеркало.
Ударяю в него, не добившись ничего, кроме тупой боли в ладони. Сажусь на ковер. Идеально заправленная кровать служит опорой для спины. Закрыла рот ладонью, чтобы всхлип потонул в зародыше, но комок в горле и дополнительный испуг срываются писком, когда в комнату врывается мистер Прайер.
— Белладонна?
Перевела взгляд с лица ниже, где виднеется очертание пистолета. Он следит за моим взглядом, тут же поправляет ткань серого пиджака.
— Выйдете. – почти мямлю.
Следователь не двигается с места.
— Прочь из моей комнаты!
Вскакиваю, толкаю мужчину за дверь, захлопываю ее всем весом. Так и стою, прислонившись лбом к деревянной поверхности, подпирая вход. Будто он мог зайти снова, но Прайер этого не делает. Ему хватает ума уйти – думаю я. Только отхожу от двери, как и по ту сторону следует шаг назад. Затем все тише и тише, он отдаляется от моей комнаты.
— Черт. – выдыхаю оставшийся воздух.
Он увидел то, что не предназначалось ни для чьих глаз. С некоторыми вещами я живу один на один. Иногда между нами встают препараты.
***
Вечером пятницы клуб в центре города гремит от музыки. Его основной этаж забит молодежью, толпящейся на танцполе и возле баров. Верхний предоставлен двум празднованиям: в честь двадцатилетия Мэй Тернер и повышения детектива Ирошито.
Компания Мэй достаточно весела к одиннадцати. Они то перебирались на общий танцпол, то устраивали веселые перепалки на своем этаже.
У Беллы сводит скулы от улыбки. Она чувствует себя свободно в компании знакомых лучшей подруги. Даже Каори выпила достаточно, чтобы Делоне смогла вытащить ее потанцевать. В момент, когда девушка идет спиной, таща подругу за руки, она врезается в кого-то. Тогда Белладонна с очаровательной улыбкой оборачивается, с ней же замирает.
— Мистер Прайер?
Ее вопрос тонет в музыке. Теперь Каори ведет подругу все дальше, ближе к столу другого праздника.
— Здесь мой старший брат. – говорит брюнетка, приблизившись к уху подруги.
Белла знает, что близнецы Гото не единственные в семье, но и не предполагала, что их родственники тоже в стране.
— Веди же!
Но только они успевают подойти к высокому мужчине, даже со спины похожего на Шуджи, как голову Беллы сковывает боль, дышать тяжело, перед глазами поплыло. Иошито оборачивается. Девушка делает несколько шагов назад, чтобы затем пробиваться к уборной. По пути ее берет за плечо Мэй.
— Я принесу воды.
Этого Белла не слышит. У нее одна цель – найти место тихое и уединенное.
Туалет, а слава богу не кабинка, рассчитан на одного человека. В нем музыка заметно приглушается.
В зеркале Белладонне предстает румяная от выпивки, с дикими глазами от боли девушка. Она открывает кран, прикладывает мокрые руки к оголенной шее и ключицам.
Медленно становится лучше, но дрожь в теле все еще остается. Белла вспоминает о сигаретах в сумочке. Они почти всегда с собой, выручают в такие моменты, чтобы не сойти в истерику. Как бы часто ни происходили атаки сознания и внешнего мира, девушка не понимает, за что все это…но в этот раз все же оправданно. Таблетки не рекомендуется смешивать с алкоголем.
Она тяжело дышит, опершись на раковину, собирается с силами, чтобы выйти на улицу, когда открывается дверь. Только в ней не Мэй со стаканом воды, а Прайер. Белладонна видит его в отражении зеркала, но не сразу поворачивается лицом.
Изначально решительный настрой мужчины улетучивается, когда он видит блестящие глаза девушки, уложенные длинные волосы, тело, скрытое под короткой юбкой и кружевным топом. Он помнит, какой застал Делоне. И сейчас, как и позавчера она выглядит уязвимой.
— Зачем ты делаешь это с собой?
Ян думает, как девушка изводит себя, причиняет боль, и как никто этого не заслуживает.
Дверь за ним закрывается. Белла делает первый шаг в его сторону, тут же оказывается заточена в кольцо сильный рук. Притягивает мужчину за шею, заставив наклонить голову. Ответ следует незамедлительно. Делоне хочет заставить следователя закрыть рот, не задавать вопросов. Его губы разомкнулись, поцелуй углубился.
Ян добирается рукой до ее ягодиц, плотная ткань юбки съехала наверх. Он легким движением подхватывает Беллу, пересаживая ее на пространство у раковины, снося идиотские ароматические палочки и корзинку с полотенцами. Его рука остается между холодной плиткой и упругой кожей Белладонны.
Женские пальцы тревожат темные волосы, портят прическу, которая так ей не нравится. Когда они на секунду разлепляют губы, переводя дыхания, из уст обоих донесся тихий стон. Белла удивленно смотрит на мужское лицо, которое слишком близко. Зеленые или серые глаза – в мрачном свете не разобрать, смуглая кожа, идеально выбритые щеки и подбородок. Изучение Прайера прерывает ворвавшаяся в их пространство музыка. Белладонна сидит лицом к двери, поэтому тут же замечает Мэй. В ее руках вода и блистер таблеток.
Именинница замирает. Белла еще никогда не видела подругу настолько шокированной. Промедления Мэй хватает, чтобы Белладонна встала, одернула юбку, оттолкнула Себастьяна и вылетела из уборной, по пути схватив подругу за шкирку, та разливает воду.
— Ты мне никогда этого не простишь. – с искренним страхом в глазах бормочет Тернер.
— Забудь…это всего лишь…мне нужно было отвлечься от шума и толпы.
В правой руке Мэй знакомые таблетки. Белла дала их подруге еще год назад, проинструктировав, когда они могут понадобиться.
Схватив сумку из-за стола, девушка спешит спуститься вниз и выйти из клуба. Сердце бьется так быстро, что в уши отдает поток крови.
У выхода по меньше мере человек двадцать курящих. Поместив сигарету между губ, на которых все еще оставался вкус Прайера, она чиркает зажигалкой. Но только что уверенно касающиеся мужчину руки трясутся.
К сигарете кто-то заботливо приставляет огонь. Это родственник Каори и Шуджи.
— Приятно познакомиться, Белладонна.
Девушка делает затяжку, выдыхая через нос, тут же слизистую щиплет.
— Иошито Гото. Праздную перевод в областное отделение.
— Следователь? – без лишних слов.
— Детектив. Там есть несколько следователей, но кажется, и одного Себастьяна хватает.
Белла встает так, чтобы дым не летел в сторону визави.
— Вы говорите о мистере Прайере? – в ответ кивок – Сомневаюсь в его навыках. Прошло шесть дней с исчезновения моей сестры, а у него ни одной зацепки.
— Это на него не похоже. Он и вправду в тупике.
Белла знает, сейчас Прайер опрашивает даже самых дальних родственников, не отправилась ли Айви к ним.
— Как дела у Шуджи и Каори? Кажется, они влились.
— Да, они классные. Но Каори нелегко.
— Она всегда была такой.
На удивление Белле легко говорить с Иошито, все же косвенно она знает несколько фактов о его образовании и характере. Гото ненамного старше Прайера, ведет себя расслабленно и дружелюбно, стоит, переведя вес на одну ногу, крутит в руках железную зажигалку, но затем замирает, разглядывая лицо студентки. Усмехается в кулак. Белладонна вопросительно изгибает бровь.
— Позволишь?
Не дождавшись ответа, Иошито достает из кармана небольшой платок, приближается к губам Беллы, чтобы убрать смазавшуюся помаду цвета черешни. В ее руках тлеет сигарета. Девушка выкидывает ее, достает из сумки зеркальце, перехватив из рук детектива платок, начинает старательно стирать помаду в том числе с губ. После поцелуев она неравномерно распределена, смотрится нелепо. Попутно приглаживает волосы.
— Спасибо. – краснеет она, протягивая платок назад.
— Оставь себе.
Рыцарский жест как ношение платка не производит на Белладонну впечатления. Выросшая среди светских клубов, мужчин из лучших академий и вдобавок ко всему рядом с отцом, боготворящим своих девочек Делоне знает, как выглядит джентльмен. И даже самый громкий и безвкусно одетый парень в клубе может им оказаться.
Иошито достаточно тактичен, чтобы спрашивать у первой встречной, что происходит между ней и Себастьяном. К тому же все и так понятно. Иошито знает своего друга, пускай Прайер и не считает детектива таковым. Он не обделен женским вниманием и периодически этим пользуется, но почему, у него за столько лет не было ни одних серьезных отношений, для Иошито оставалось загадкой.
Белладонна достает еще одну сигарету, которую собирается уж точно закончить. Но тут на улицу выходит Каори, а за ней и Прайер. Они не имеют понятия, кто кому приходится.
— Делоне… – начинает Ян.
— Мэй волновалась, что у тебя нет с собой сигарет. – шагает вперед Гото.
Она, как обычно, холодна, но алкоголь сделал свое дело, и сами жесты кажутся непривычными, расслабленными.
— Какая забота, сестренка. – улыбается Иошито.
Каори останавливает его гневным взглядом.
— Если у нее не тонкие, то с удовольствием. – говорит про сигареты девушка, приблизившись к Гото.
Они делают вид, что не замечают мужчин.
— Что ты по итогу подарила Мэй?
— Она никак не могла найти костюм с юбкой бренда Фир. Чудом удалось перекупить его в последний день. – отвечает Белла.
Девушки стоят молча, время от времени проводя руками по плечам от прохладного ночного ветра.
— Белладонна… – снова обращается к ней брюнет.
— Да, мистер Прайер.
Белла отвечает спокойно, смотря из-под ресниц. Она узнала имя Себастьяна пару минут назад, силу его рук и текстуру кожи ненамного раньше. Сейчас девушка думает, как удачно вышло отомстить ему. Все же тогда дома мужчина ворвался в ее личное пространство, вывел из себя и должен был получить по заслугам. Но эти спонтанные действие в сторону мужчины, чья надменность ей неприятна, манера речи раздражает…ей самой непонятны. Белла все еще возбуждена. Никотин поубавил эффект, но несильно.
— Нам надо это обсудить.
Белладонна согласна, но в ее голове слишком много ехидства. «Поразительно, как в столь воспаленном мозге, почти взорвавшемся от боли, столько сарказма. Но стоит признать, боль поутихла после поцелуев и сигарет» - думает она.
Каори, удивленно смотрит на подругу. Та делает медленные шаги, переступает с каблука на носок туфли, чувствуя каждый момент переноса веса. Но нет, она не отходит с Себастьяном в сторону, а направляется ко входу в клуб.
— Ты идешь? Нам еще предстоит как самым ответственным отправлять всех по домам. Нужно перед этим развлечься.
Белла пропускает Гото вперед, смотрит через плечо на детектива и следователя, пропадая в темноте коридора клуба.
— Она ненормальная. Ее сестра такая же, поэтому и сбежала. – Прайер смотрит на захлопнувшуюся тяжелую дверь.
— То есть только неадекватная может тебя отшить? – смеется Гото – И прекрати говорить о деле…так что у вас произошло?
Себастьян делает быструю заметку в телефон. С трудом попадает по буквам, что даже Т9 не понимает, что он имеет в виду. Пишет он о необходимости обратиться ко всем медицинским книжкам семьи Делоне.
Иошито смеется.
— Иди и сотри помаду.
ГЛАВА 3
Себастьян Прайер наткнулся на несколько преград в расследовании. Никаких официальных бумаг о состоянии здоровья сестер Делоне нет. Удается позаимствовать ничтожно заполненную карточку психиатра Айви и найти некоторые заключения насчет матери семейства – Камелии. Последнее ему достается только через федеральную службу, вскоре причина стала ясна.
«Теперь ясно, почему мистер Делоне так печется о своих дочерях» – думает Ян. Он знал со слов обслуживающего персонала как мила была Камелия, что она умерла от сущей случайности – ядовитых паров удобрений или чего-то еще, с чем имеют дело ботаники.
Ему рассказали о ранимости сестер, которая начала проявляться еще в детстве. Отцу приходилось рано заканчивать светские мероприятия или дни рождения малышек, потому что те не выносили громких звуков и толп. «Видимо, это не сильно изменилось» – Прайер вспомнил, как в клубе только что игривое настроение Беллы сменилось страхом, как она, почти шатаясь, заходила в уборную.
Мистер Делоне бессчетное количество раз менял психологов и психиатров девочкам, которые принимали таблетки горстями. Но наконец старшей удалось свести тяжелые симптомы на нет, довольствоваться одной таблеткой в день в качестве транквилизатора ее взбудораженного состояния.
Дойдя до этой информации, с губ следователя срывается нервный смешок. Неужели то, что происходит в Белладонной сейчас – лучшее состояние. Она же вредит себе, не контролирует эмоции, успокаивается не только таблетками, но и саморазрушением в виде курения и алкоголя.
Вернемся к Камелии Делоне. Со слов персонала и упоминания супруги Брюсом, она ушла из жизни не по своей вине. Но в записях иное – она покончила с собой, выпив пол-литра раствора цианамида кальция. Здесь не нужно было следствия, все признаки суицида на лицо, как и записка. «Простите меня, Брюс, Белла, Айви. Я не справилась».
Непонятно почему, по телу Прайера проходит дрожь. Он всегда был холоден к делам, к самым жутким подробностям, но не сейчас.
Понятно, мистер Делоне обо всем знает. Но никто более…или же что-то просочилось? «Вряд ли» – отвечает на свой же вопрос. Такие тайны не хранятся пятнадцать лет, если о них знает более одного гражданского.
Прайер собирал все записи в ровную стопку, взгромоздив сверху блокнот с пометками, когда студенты начинают заполнять аудиторию.
Они с Белладонной старательно не смотрят друг на друга. Мэй же чуть не пищит от этой ситуации.
— Может, зачет получишь? Ну по связям. – шепотом говорит Тернер.
Белла легко ударяет подругу под столом. Та едва не взвизгивает – в этом вся Мэй. Они не говорили о случившемся в клубе. Во-первых, именинница с трудом отошла к вечеру воскресенья от выпивки и еще парочки веселых веществ. Во-вторых, это точно не то, что готова обсуждать Делоне. В ее жизни достаточно безумия, и его прибавилось с исчезновением Айви. Может, потом она в шутку расскажет об этом инциденте, но точно не в ближайшее время.
Семинары неожиданно стали прецедентными, несмотря на это, волнения насчет личности мистера Прайера прибавилось. Каори и та спрашивала, о чем он хотел поговорить с Белладонной.
***
БЕЛЛАДОННА
— Вы помешались на нем? Иошито приятнее будет.
— Он с удовольствием воспримет эту информацию.
Шуджи удостаивается гневного взгляда.
— Ни слова. – вкладываю ключи от машины в руку Гото.
— Поехали уже. – Каори садиться в автомобиль.
Собираюсь набрать в ресторан, проверить, во сколько ждать заказ.
— Черт…я где-то оставила телефон. Найдешь в каком корпусе по локалке?
У нас локация телефонов друг друга, вдруг произойдет ситуация, как сейчас или что-то страшное.
Мэй дает смартфон, открывая дверцу машины.
— Только быстро, жутко хочу есть.
Телефон находится в районе кафетерия, только подхожу к нему, как меня затаскивают в аудиторию. Не успеваю испугаться. Падаю на грудь Прайера, чтобы оттолкнуться от нее и сделать пару шагов назад.
— Что вы делаете?!
¬— Нам надо это обсудить.
Себастьян поднимает мою пропажу.
— Как я забыла телефон или обыкновенную шалость в туалете?
— Ты фигурант в моем деле, я твой преподаватель.
— Фигурант? Так пропажа Айви – уголовное дело?
Вижу, он сдерживается, чтобы не поднять глаза к потолку. Его раздражает моя придирчивость к словам. Но в запасе еще и сарказм.
— И что мне теперь говорить? – издеваюсь – Признаться вам в любви, сказать, что этот момент разжег во мне огонь страсти?
— Как минимум, что это не было будничным событием в твоей жизни. – предлагает Себастьян.
— Не будьте так сильно в этом уверены.
Я же не уверена насчет него.
Приближаюсь так, что между нашими телами меньше десятка сантиметров, забираю телефон из рук. Меня обдает запахом мужских тяжелых духов. Через пару секунд уже у двери.
— Белладонна, – окликивает так, будто собирается обратиться на «вы», но вроде, следователь смыл эту грань – я найду Айви. Но очень сомневаюсь, что она будет в порядке. Поэтому если у тебя есть, чем со мной поделиться…
— Она в порядке. – останавливаю его.
— Ты знаешь, где она?
Себастьян хватается за меня глазами куда сильнее, чем могли бы быть руки.
— Нет.
Берусь за дверную ручку. Еще никогда слова не давались мне с таким трудом. Однако спокойно наблюдаю, как Прайер приближается ко мне.
— С тобой отвратительно сложно. Почему я не могу ухватиться ни за что в деле Айви? Это же по твоей вине.
Меня прошибает потом. Себастьян берется за мои запястья и резко поднимает руки над головой, прижимая их к двери. Та от легкости вздрогнула, телефон чуть не выпал.
— Вы уже пытались разговорить кого-то таким образом, не так ли?
— Было пару раз. – то ли решает не лгать, то ли придает себе значимости следователь.
Я ничего о нем не знаю, даже возраст или точное место службы. Не в моих правилах иметь хоть какие-то сексуальные отношения с таким человеком.
— Так вот Меня не получится. Я правда не знаю, где Айви. – говорю четко, будто Прайер с трудом разбирает слова – Иначе – была бы с ней.
Вырываюсь, но меня держат довольно крепко. Теперь парфюм не просто чувствуется, а дурманит, от него почти тошнило.
— Хорошо.
В его интонации недовольство, Прайер отступает. Вижу, как вздымается накачанная грудь под его рубашкой-поло.
— Раз мы настолько близки, то вам стоит сменить одеколон и парикмахера. И еще, – открываю дверь – не преследовать меня, а расследовать дело.
Спускаюсь по лестнице, Шуджи пригнал мою машину ко входу.
Когда сажусь, все начинают стучать по поверхности машины. Гото по рулю и панели, Мэй по дверце.
— А он резвый, раз так быстро.
— Прекращайте.
Не знаю, поняли друзья по моему лицу или еще как…ах нет…дело в том, что Прайер вышел следом за мной. Ему не хватало только ручкой помахать, послать воздушный поцелуй.
— Марселю ни слова.
Иначе он расскажет отцу.
Я люблю друга детства в самом милом смысле этого слова, а он любит меня не в том, поэтому делает все, чтобы выслужиться перед папой…моим черт побери папой. Вот только на улице не век сватовства, попытки Марселя смешны.
Сегодня папа впервые за последнюю неделю отправился на работу, я смогла пригласить друзей на обед, чтобы хоть немного расслабиться в собственном доме. Иначе находиться здесь невозможно.
Наша компания не была не разлей вода, мы все хоть сколько-то взрослые люди, у нас свой круг общения, но каждый из присутствующих связан хотя бы парой человек здесь. Так, Марсель помимо меня, знаком еще и с Каори, они вместе ходили на профилированные курсы международной коммуникации.
Горячее уже доставили и рассортировали. Попросила домработницу освободить и почистить кухню, чтобы после мы перебрались туда и под шампанское готовили закуски.
Ранний вечер задался, но я все время поглядывала на часы. Когда оставалось без одной минуты восемь сказала, что скоро приду, скрывшись в комнате.
Гипнотизирую таблетницу, здесь рассортировано по дням недели. Сегодня понедельник, завтра нет пар, удастся подготовиться к середе. Высыпаю две таблетки на руку. Одна – антипсихотик, другая – снотворное.
Думаю о том, как бы мне хотелось, чтобы Прайер с командой проверили психиатра, который меня ведет. Иногда кажется, что от таблеток становится только хуже, сколько бы раз их не меняли. Не обсуждала с психологом, но это очевидный признак паранойи. Иду у него на поводу и смываю таблетки в унитаз, зная, что пожалею об этом, и ближе к утру тело будет беспощадно ломать.
Но это потом, а сейчас я провожаю всех, кроме Мэй. Она тихо сидит со мной в оранжерее, пока я накидываю очертания гиацинта, читает сводку новостей политики. С ней спокойно, почти как с Айви, но она никогда не станет заменой сестры.
***
Выходя из университета, Себастьян видит, как компания из студентов-мажоров выехала на новеньком автомобиле S-класса. Более он не возвращается мыслями к Белладонне. Ему предстоит сложная задача – провести двое суток с родителями.
Мистер Прайер главврач хирургического отделения, а миссис основала кафедру нейрохирургии, хотя начинала с акушерки. Обычно у них работы невпроворот, они пропадают на ночных сменах, на выездах в другие города для проведения сложнейших операций и консультаций, но на этот раз взяли выходные на три дня. Однако почти точно одного из них вызовут на внеплановую встречу.
В начале их карьеры и появился Себастьян, которого могли сутками оставлять на нянях или вовсе одного. При таком раскладе династии вполне логично продолжить путь родителей, но Ян этого не сделал.
— Очередная годовщина, очередное омрачение нашей фамилии. – мистер Прайер кладет на кухонный стол планшет с открытой вкладкой новостей.
«Фарфоровый маньяк орудовал двенадцать лет, на его счету двадцать одна жертва. И два года назад дело удалось раскрыть, а его самого отправить на казнь. Вспомним интервью младшего следователя Прайера, которому удалось распутать ужасающий клубок преступлений» - написано жирным шрифтом в начале статьи.
— Твое имя связывают с именами убийц и грабителей, Себастьян. – миссис Прайер, миниатюрная сухая женщина шестидесяти лет, проводит рукой по спине сына — Был путь помогать людям иначе.
Всю свою взрослую жизнь Ян слышит эти слова. Да, он мог бы стать отличным врачом, благодаря связям родителей заработать себе имя, но помнил, как отец рассказывал о стажировке в тюремном лазарете. Это было давно, во время интернатуры. Его отправили на полгода зализывать раны преступникам, вытаскивать их с того света. Уже мужчиной следователь до сих пор не может этого понять. Он никогда не смог бы и не сможет вести себя как человек с нелюдями.
Пускай младшему Прайеру генетически и передалась потребность помогать людям, спасать их, но в ином виде.
— Но я выбрал именно этот. Спасибо, что поддерживаете меня. – с сарказмом отвечает Ян.
Ему хватает обновлений по делу о маньяке, заточавшем части тел жертв в фарфоровых фигурках. Недавно появилась новость о еще нескольких предполагаемых жертвах. Но убийцу казнили, и теперь представляется трудностью скинуть нераскрытые дела прошлых лет на него. Прайер знает схемы по повышению процента раскрываемости. Однако он и не исключает, что жертв было больше.
Себастьян почти каждый день винит себя то за медлительность, то за резкость по делу фарфорового убийцы.
Медлил, желая поймать маньяка на месте преступления, ждал идеального момента. А затем слишком торопился, не узнал все тонкости для окончательного закрытия дела, сразу передал его в руки прокурора, которому так же, как и следователю, не терпелось лишить этого психопата жизни.
Следователя никто не обвиняет в двух последних смертях. Это были братья Годсби, жившие на два этажа ниже фарфорщика. Себастьян знает о них все, изучил куда больше, чем остальных жертв. Его мучают кошмары в дни, когда Ян позволяет мыслям развиваться. Не засомневайся он в последовательности, связи между пропавшими, удалось бы сохранить две жизни.
— Джеки не придет на завтрашний вечер?
Отец Прайера имеет в виду одну из бывших Себастьяна. Тот удивляется, что ее вообще вспомнили, они уже полгода как не виделись.
— Нет, пап. Я буду один. Поиграю в гольф с Шоном и Итаном, а затем буду всю ночь слушать, какие вы идеальные. На данный момент есть еще замечания?
— С твоей работой не до семьи, это ясно. Но может, это и к лучшему.
— Ты права. – хирург снимает круглые очки – Не представляю, какого Брюсу.
Он имеет в виду одного из своих приятелей по гольф-клубу, владельца «Фронта». Кроме того, Прайер с Делоне нередко пересекались на вечерах, посвященных сбору средств для разного рода исследований. Это на руку обоим.
— Да, ты ведь работаешь над делом его дочери.
Миссис забирает поднос с чайной парой из гостиной, возвращается обратно.
— У меня немало информации, но как это работает на дело, пока неизвестно.
Себастьян помнит влажные глаза, красные от ударов ладони и щеки Белладонны. Ее лихорадочное желание слиться с ним, отдастся любым чувствам, только бы не себе. И сейчас, с мыслями о фарфоровом маньяке, Прайер думает, что пусть и на несчастный один процент, но понимает ее. Приступы ненависти накатывают с оглушительным шипением в ушах.
— Постарайся хорошенько. – мистер Прайер смотрит на сына поверх планшета – Если и выбирать дело жизни, то быть лучшим.
ГЛАВА 4
БЕЛЛАДАННА
Я обязана стать лучшей в корпоративном праве, так считает и папа. Не то чтобы специальность – мой выбор. Еще подростком думала о художественной академии, но отец и его знакомые-ценители искусства не считали, что я могу претендовать на успех. Просто нет смысла заниматься тем, в чем не сможешь войти хотя бы в десятку лучших. Странно вбивать это в голову, при том делая поблажки на ментальные проблемы. Но суть не в этом. Я часто возвращаюсь мыслями к идее стать художницей. Предметами моего внимания становились растения, люди.
Этим субботним утром сижу в гольф-клубе, у папы билет членства. Он советовал приехать пораньше, обосноваться, отдохнуть. Это требуется нам обоим. Айви так и не нашли. Скоро будет вторая неделя, как я ее не видела…
Перебираюсь с балкона своей комнаты на террасу в нескольких уровнях от поля. Сегодня здесь настоящий наплыв, связанный с предстоящим светским раутом. Вечером пройдет встреча, посвященная финансированию института нейрохирургии.
Марсель приехал час назад и уже нашел компанию для игры, уговаривал отправиться с ним, хотя бы просто покататься на машинке. Он получил довольно громкий отказ, когда надоел своими предложениями.
Отворачиваюсь к полю. Зрение фиксирует позы игроков. В альбоме уже четыре зарисовки замахивающихся людей, напряженных рук. Но только устраиваюсь поудобнее, чтобы оформить тень, как замираю. Не верю собственной памяти. Потому что мгновение назад глаза увидели нечто невозможное.
На поле была высокая мужская фигура, рядом человек чуть ниже и почти крошечная женщина близь набора с клюшками. Даже в тени бейсболки, в футболке и шортах легко узнать следователя Прайера.
— Марсель, кто это?
Останавливаю друга на полпути к спуску на поле.
— Ты о Прайерах? Они недавно получили членство.
Получили…большинство его покупают, как мой папа и родители Марселя. Дают их только персонам, чьи имена добавят авторитета клубу.
Замечаю свою реакцию на мужчину. В пору было бы закатить глаза, но я невольно прикусываю губу. До боли.
— Они вроде бы хирурги…или просто ученые. О них говорил мистер Делоне.
Папа Марселя акционер авиакомпании, особо ничем не занимается, не влезает и в светские тусовки. Фарс младший же пользуется всеми привилегиями богатства от гольф-клубов до лучших образовательных курсов мира.
Папа ценит его как сотрудника, говорит, у него отличное будущее в компании, то есть в «Фронте», только бы он не ушел в более привлекательную и оплачиваемую сферу.
Стоит отметить, в талантах Марселя я никогда не сомневалась, но со времени его стажировки в качестве рабочего секретаря папы, Фарс многое о себе возомнил. Он слишком часто появляется в нашем доме по якобы рабочим вопросам, но говорит с папой не только о рынке фармацевтики. Уверена, именно в одном из таких разговоров прозвучала фамилия Себастьяна.
— Хм…человека рядом с ними не знаю. Не выглядит, как персонал, может, родственник. – продолжает Марсель.
— Да, это следователь Прайер. Он ведет дело Айви.
— Значит, сын. Если ты не передумала, то я ушел.
— Хорошей игры.
Оборачиваюсь к другу на секунду позже, чем спасаю себя от неловкой ситуации. Он целует меня в щеку.
— Не волнуйся из-за вечера. Я не отойду от тебя ни на шаг, обещаю.
Он знает, мне нелегко даются такие мероприятия. И я благодарна Марселю, но…он перегибает палку. Знаю, никогда не смогу воспринимать его поцелуи как нечто романтическое, не говоря о том, смогу ли разделить с ним постель, а он хочет именного этого, сомнений нет. И понимаю, для всех было бы лучше, будь у меня чувства к нему.
После ухода Марселя наблюдаю за семьей Прайеров, пока те не уезжают к следующей лунке. Встаю, чтобы скрыться в стенах комнаты с кондиционером. На улице ужасная жара, а я не могу себе позволить надеть что-то более открытое, чем юбка и легкая рубашка.
Смотрюсь в зеркало, пытаюсь сдержать гнев на саму себя за внешний вид, лень, черты лица…особенно пухлые щеки, еще и талии не видно. Вскоре мне предстоит надеть черное платье-футляр, в бархатном бордовой коробочке хранится нить жемчуга. Что может быть еще проще и элегантнее? Только я уже представляю, как это платье передавит тело, будет видно бока и живот. Цвет сделает кожу еще бледнее. Буду выглядеть не то, чтобы как все, в типовом наряде, который мне не идет, а того хуже.
На грани слез нахожу в сумке таблетку и проглатываю, осознавая, что отражение в зеркале от этого не изменится.
Расчехляю второе из взятых собой платьев. Оно блестящего молочного цвета, держится на одном плече, множество сборок и плотность ткани не позволяют увидеть недостатки фигуры. От правого бедра платье струится до пола, с другой же стороны обрывается выше колена. Оно было куплено еще год назад, но никак не находило своего часа. Что же…пока у меня настроение спрятать корпус, надену его, и скрою щеки за распущенными волосами в простой укладке. Начинаю готовиться заранее, чтобы прийти одной из первых.
В залах на первом этаже с выходом в сад встречаю Марселя. Он в костюме приятного оливкового цвета, стоящими светлыми волосами. Все же он привлекателен…чисто внешне. Друг подсказывает поправить длинную золотую сережку, улыбаюсь.
Когда пространство наполняется народом, а музыканты начинают исполнять классику, жалею о выборе наряда. Это было неверным решением. Стоило наплевать на свои ощущения, надеть черное, чтобы сливаться с общей массой. Но может, несмотря на ненависть к своему телу, мне хочется быть в центре внимания. Это и получаю, но дело не в платье. Каждый считает своим долгом высказать свои переживания по поводу пропажи Айви, спросить, как я себя чувствую, как справляется отец. Только медицинская элита говорит так, будто уже похоронила сестру. Они не высказывают надежды на успех поисков. Это ясно по интонации.
Глазами постоянно ищу папу, который должен вот-вот приехать, написал об этом полчаса назад.
Когда подходит человек седьмой или восьмой по счету, у меня откровенно сдают нервы, мусолю ткань наряда. Марсель это видит, мило улыбается пожилой чете, быстро от нее избавляется.
— Отлично справляешься.
— Спасибо тебе.
Он делает шаг в сторону, заставляя идти за ним. Друг отводит глаза, его пальцы спускаются от моего оголенного плеча по спине. Касается кожи под лопаткой, где должна быть резинка лифчика.
— Марсель… – предупреждаю я.
Но выходит довольно жалко.
— Белль, да ладно тебе. Ты не была против, когда я представился парочке стариков твоим парнем.
Проглатывала его ложь, надеясь, что те поскорее отстанут.
— Убери руку.
Смахиваю.
— Ты сама все знаешь. Просто скажи прямо. Или мне начать первым?
Мы стояли не то чтобы в отдалении от всех для такого разговора. К тому же была ошеломлена смелости парня. Что на него нашло?
— Ты идеально выглядишь, не могу сдержать себя. Может, я отношусь к тебе не так, как ты ожидала, но ты сама все видишь. Я всегда готов быть рядом.
— Да. Мы оба не соответствуем ожиданиям друг друга, Марсель. И если ты обозначил такую цену за поддержку, то я тебя понимаю. Но мне не нужен человек, способный «не сдержаться» от вида женщины.
Собираюсь уйти, но меня больно хватают за кисть. С губ срывается писк.
— Прости, Белла. – искренне пугается своей силы Фарс – Не время уходить от разговора.
Какого черт побери разговора? Я прямым текстом сказала, что он мне не подходит. Теперь Марсель будет переубеждать меня в том, что у него не получилось за столько лет?
Сцена становится публичной.
Я готова на скандал. Нужно объяснить Фарсу что такое Мои личные границы и Его желания. Как эти прямые не пересекаются.
— Милая, все в порядке? – участливо спрашивает миссис Хорс, одна из старых подруг отца.
Не успеваю ответить, перевожу взгляд на излишне напряженное лицо друга.
Чувствую, как мои пальцы переплетаются с чужими. Рука намного больше, теплее. Но несмотря на это градус ситуации понижается.
— Принцесса, ты серьезно думала от меня сбежать? – с мягкой улыбкой, спрашивает Прайер.
Мне остается открывать рот, как рыбе на суше. Пытаюсь унять непроизвольную реакцию.
Смокинг, сидящий слишком идеально, чтобы обманывать, будто Себастьян купил его в магазине. Такое шьется на заказ. Даже волосы убраны прилично. Слегка вьющаяся челка, остальные зачесаны назад.
Странно, он вписывается в извращенное деньгами общество, но я не могла представить такого, как он, здесь.
— Столько времени избегала знакомства с моими родителями, а тут такая возможность. – ведет прочь, в сторону сада.
— Но ты даже не знала, что это за люди. – Марсель останавливает нас этим заявлением.
Он прав, я спрашивала у него про Прайеров тогда на террасе, не подозревая, кто они.
— У меня хорошо получалось скрываться от них. – утвердительно говорю, толкая следователя к дверям, едва не спотыкаюсь.
Кожаные шнуры завязок на туфле лежат на земле. Но мне удается уйти в глубь пространства, за огромный фонтан. Он круглый, с двумя ярусами, верхний из которых в трех метрах от земли. Шум воды позволяет оставить разговор приватным.
— Спасибо, но…Зачем вы это делаете?
Смело смотрю в его глаза. Прайер почти смеется.
— Я следователь, если говорить старомодно – рыцарь. Спасаю дам в беде, а тебе нужна помощь. Как и мне.
— О чем вы?
— Я серьезно про знакомство с родителями.
Поддерживаю его смех, касаюсь груди в разрезе. Замечаю, что его лицо стало серьезным.
— Да ладно...
— Тебя очень легко развести.
Мимо проходит кейтеринг. Мужчина берет с подноса тонкий бокал шампанского, оно под цвет моего платья. Протягивает.
— Спасибо, я на таблетках, не пью ничего, кроме пары бокалов вина.
Иногда на больших праздниках не нужно пить, чтобы быть в общем веселье. Атмосфера заражает, никто и не подумает, что во мне один бокал. Так было и на дне рождения Мэй.
Смотрю на ногу. Завязка успела обвить каблук. В округе никакой опоры, бортики фонтана слишком низкие для этого.
— Можно подержаться за вас?
Сгибаю ногу, освобождая каблук.
— Позволь, я.
Он садиться передо мной, ставит бокал на землю, держусь за его плечо. Пытаюсь не наблюдать, как Прайер медленными движениями оплетает мою ногу, касаясь гладкой кожи. Но не могу отвести глаз, когда он смотрит на меня снизу-верх.
— Так?
Кажется, он имеет в виду шнуровку. Сглатываю, мне хватает сил сказать:
— Да, но не нужно на меня так смотреть.
— Как так?
¬— Как тогда в клубе. Это была череда совпадений. Спасибо.
Хочу сделать шаг в сторону, но его пальцы все еще на моей лодыжке.
— То же происходит и сейчас. Какого ты позволяла этому мальчишке прилюдно выяснять с тобой отношения?
Мне кажется, или он злится?
— Это не ваше дело. Марсель мне старый друг…просто на него нашло невесть что.
Раздражает наша перепалка и то, что Себастьян сует нос в чужие дела. Отпускаю его плечо, и отступаю, но произвольно делаю не один, а несколько шагов назад, оступаюсь о бортик. Прайер хватает меня за руку и летит вместе со мной в фонтан. Не так сильно ударяюсь о мрамор, как ожидаю. Рука мужчины под моей шее не позволила приложиться головой. Сам он приземлился на колено. Как думаю об этом, фантомная боль за него усиливается.
Полностью мокрая, я и на половину сырой мужчина замираем на секунды, которые у нас остаются до столпления гостей. Все прибегут на всплеск. Он собирается поднять меня, скрепляю руки у за сильной шеей. Взгляд…все дело именно в нем. Еще в дыхании. Мы смотрим друг на друга, вдыхаем воздух, как в тот странным момент в клубе. Знакомое сумасшествие.
Меня скользяще целуют в губы, переходя на щеку, а затем шею. Поднимают за спину и сгиб колен. Носом утыкаюсь в его ненадолго сухой верх рубашки. Наконец вышагиваем из бассейна. Не хочется открывать глаза. Жар мужского тела и ощущения от губ слишком приятны.
К нам подбегают люди. Миссис Хорс в их числе. Когда меня ставят на землю, она первая беспокоится о моем состоянии, не ушиблась ли я.
— Все в порядке. Поскользнулась, а мистер Прайер помог выбраться. – выжимаю волосы.
Сзади на меня накидывают сухой пиджак. Это Марсель.
— Прошу, не волнуйтесь. Переоденусь и спущусь к вам в ближайшее время. – мило улыбаюсь им.
Не хочется думать, что с моим макияжем.
— Я провожу. – Марсель берется за мою кисть.
— Не стоит, мне в ту же сторону. Оставьте мисс Делоне на меня.
Пожилые и ужасно спокойные родители Себастьяна обратили внимание на этот нелепый инцидент, но не сказали ни слова, не подошли ни на шаг ближе, чем другие. Это объяснимо. Он взрослый мужчина, который подставляет мне локоть, и мы удаляемся в ближайший из коттеджей.
Когда тропинка заворачивает, и нас никто не видит, легким движением развязываю туфли, снимаю их, иду босыми ногами по дорожке.
— Знаю, вы очень старались. – говорю я.
Прайер перехватывает обувь и перекидывает через плечо, держа за завязки.
— Ты о туфлях или моей невиданной выдержке?
Непонимающе смотрю на него.
***
Себастьян говорит о том, как уже два раза сдерживался, чтобы не врезать Фарсу, когда тот касался Белладонны, а девушку едва не перекосило от отвращения. Как он говорит, будто все решил за нее. И после ее отказа хотел проводить до номера.
«В моих мотивах нет ничего, переходящего грань джентльменства» – пытается убедить себя Прайер.
— Твой друг действует мне на нервы. – коротко заключает он.
Краем глаза смотрит на Делоне. Еще в зале не мог отвести глаз. Шикарная фигура, оголенная спина, ключицы и плечо с бархатистой кожей. Невызывающий макияж, сияющие волосы. Она выглядит так, будто пришла на красную дорожку, но точно не на светский ужин, на котором около половины людей за пятьдесят.
Так думает Себастьян, объясняя свое внимание любовью к противоположному полу. Но он уже близок к раскрытию обмана самому себе. Эти поцелуи, скользящие движения по коже ее ноги уж точно не желание защитить или насладиться одним телом.
— Мне тоже. – расслабленно выдыхает Белла.
В ее взгляде что-то веселое и игривое. Это не остается без внимания. Она снимает пиджак Марселя, откидывая в ближайшую клумбу, продолжает будничный расспрос:
— Что вы здесь делаете?
— Родители просили приехать, еще и пара друзей приобрела членство, зазывают и меня.
— Думала, следователи работают днем и ночью. Но мы сталкиваемся там, где не должны.
Заходят в холл коттеджа. От капель с Делоне и Прайера светлый ковер покрывается темными пятнышками.
— У меня неудачные пару недель. На работе провал, еще и ты призналась, что минута наедине не вызвала никаких чувств.
Они смеются, вспомнив разговор в университете, когда Белла откровенно издевается над Прайером. Тогда она просила держаться от себя подальше.
Парочка прерывается, когда Белла прислонилась к двери своей комнаты.
— Может, тогда я была неправа? Просто…молния не бьет в одно место дважды и все такое…но мы сейчас здесь. И…
— Я хочу тебя. – заканчивает Себастьян, передавая туфли.
Руки уже готовы затащить ее внутрь, кинуть на кровать, задрать шикарное платье, облепившее тело. Не без труда стащить с себя мокрые от колена и ниже брюки. Еще нужно не забыть закрыть дверь на замок, положить ладонь на тонкое горло принцессы.
Делоне представляет схожую картинку, с оголенным торсом мужчины. Она в шоке от того, что слетело с ее губ. Нет, это не признание, но походит на него…может, попытка спасти свое достоинство.
Она спала только с двумя, и в тех была влюблена. Белладонна считает, что быть в постели с кем-то на один раз – глупость, на которую она не готова. И сейчас не стоит себя обманывать. Делоне теряет голову от Прайера, однако, если разобраться, он совсем ей не подходит. Может, чувства – легчайшее объяснение для окружающих, почему взрослые люди трахаются…
— Но я не могу тобой пользоваться. Ты не в себе из-за Айви и всего происходящего. Так что тебе лучше переодеться и спуститься на ужин.
Девушка не может не отметить его тон. Говорит, как с ребенком. Она считает, что Ян видит в ней глупую студентку, готовую наброситься на преподавателя. Но она не знает, что этим глупцом Прайер считает самого себя.
— Тогда сделайте одолжение. – Белла мастерски сдерживает слезы, глаза блестят– Не подходите ко мне больше. Ни на шаг, раз не пытаетесь сделать следующий.
Дверь закрывается с противоположной стороны.
«Это он во всем виноват. Сначала приставал с вопросами на семинаре и дома. Затем ворвался в мою комнату в неподходящий момент. Так же бестактно залетел в уборную в клубе. Далее требовал объяснений в вузе и теперь…якобы спас от разговора с Марселем со всеми сопутствующими.» – думает она – «Ты все сделала правильно, не сама ведь лезла с поцелуями и беседами. Он просто жутко привлекательный бабник, который мимоходом в твоей жизни. Вот и успокойся».
Себастьян заносит руку, чтобы постучаться, но резко ослабляет ее. Он все сделал правильно...
— Следователь Прайер? Вот это встреча.
С лестницы спускается мистер Делоне. На ходу он ловко застегивает запонки и оправляет пиджак. Его большое спортивное тело намного перекаченнее Себастьяна. Мужчины идут навстречу друг другу. Но теперь Брюс выглядит меньше обычного, чуть осунулся, осанка неидеальная. Он не может перестать думать о младшей дочери, да не только о ней, и Белла никогда не скроется от заботы отца.
— Друзья позвали развеяться. Еще и родители здесь. – пожимают руки.
Брюс смотрит за спину следователю, как бы проверяя, точно ли это номер комнаты его дочери.
— Произошла неприятность. Мисс Делоне оступилась у бассейна. Но все в порядке, она обещала вскоре спуститься. Вам не о чем беспокоиться.
— Органы правопорядка нас везде берегут. – с хмыком говорит мужчина – Мне повезло, что рядом с Беллой тот, кто знает о ее болезни и готов проводить до безопасного места.
