Оглавление
АННОТАЦИЯ
Как попасть из поварих в королевы? Да очень просто в ноябре прыгнуть с моста в городскую реку. А хотела ты этого или нет дело десятое. Теперь твоя реальность: другой мир, венценосный супруг, влюблённый не в жену, а в наложницу, и клубок интриг, из которых ТЫ – самая главная.
ГЛАВА 1. Женщина, которой не было
Может, не стоило так кипятиться? Но что за наглость вваливаться в самый загруженный промежуток рабочего дня? Без головных уборов, халатов, с неизвестно когда вымытыми руками? Шнырять между плитами, разделочными столами, пароконвектоматами? А потом ещё и требовать немедленного приготовления на пробу сложнейших блюд? Плевать, что он новый хозяин «Евразии»! Зато она – старая хозяйка местной кухни! Этому идиоту ещё повезло, что в него запустили вафельным полотенцем, а не половником!
–Уволена!!!
Ха! Да он – самая настоящая истеричка.
Надо было видеть, как администратор ресторана Света-конфета (получившая вкусное прозвище за непомерную любовь к сладкому) побледнела, узрев, что шеф-повар Вероника Николаевна ничуть не расстроена внезапной отставкой и вместо того, чтобы извиниться, демонстративно снимает фартук. Да чего уж там… Струхнули все. Но, прежде чем бросились уговаривать успокоиться, передумать, остаться, Ника чётко и холодно раздала последние указания и вышла в главный зал. Здесь её внезапное появление породило не меньший ажиотаж. Постоянные посетители хорошо знали популярного шефа, но никогда не видели, чтобы она покидала кухню в час пик. В конце рабочего дня Вероника могла пропустить рюмку-другую обожаемого сливочного ликёра с почитателями своего таланта, но никак не в середине. Прежний хозяин заведения закрывал глаза на подобные вольности, прекрасно осознавая, от кого зависит высокая выручка ресторана. Ника была не просто шефом, она радела за благополучие «Евразии» и сердцем, и душой. Вела популярный блог в соцсетях, занималась рекламой, следила за положительным имиджем заведения, причём делала это с искренним желанием и огоньком. Впрочем, чем ей ещё заниматься? Одинокой тридцатипятилетней женщине? Ни ребёнка, ни котёнка. Даже любовника нет…
Снаружи шёл противный, мелкий дождь. Начало ноября. Самый мрачный месяц в году. Самый памятный. Ника брела пешком по мосту, ёжась от попадающих за шиворот ледяных капель. Мимо в обе стороны непрерывным потоком мчались автомобили, обдавая одинокого пешехода колючим бисером водяной пыли. Густая, как чернила, река поблёскивала в свете городских огней.
Будь это другой день, хотя бы вчера или завтра, возможно, она бы сдержалась, но только не сегодня.
Тёплые слёзы смешивались с холодными дождевыми каплями, не позволяя как следует рассмотреть, что там впереди. Да и высматривать особо нечего. Одинокая жизнь, потому что никто и никогда ЕГО не заменит. Нет, одиночество её не тяготило, а вот что делать с внезапно накатывающей, как сейчас, безграничной тоской?..
В первое мгновение Вероника подумала, что ей показалось. На широком чугунном поручне ограждения замерла полупрозрачная фигура девушки в длинном светлом платье. Незнакомка смотрела вниз на чернеющую под ногами воду. Привидение? Тогда это сумасшедшее привидение!
– Эй ты! – крикнула Ника. – Меня подожди!
Девушка медленно повернула голову. Кончик толстой тёмной косы спускался ниже пояса. Вот это богатство. В отличие от незнакомки Ника стриглась коротко. Волосы у неё были светлые, тонкие, вьющиеся. Хорошая стрижка позволяла делать причёску за несколько минут, а серебристо-русый оттенок маскировал преждевременно появившуюся седину.
Чем ближе Вероника подходила к «привидению», тем отчётливее становился силуэт незнакомки, наливался красками и объёмом, словно кто-то невидимый регулировал наводку на резкость. Какая странная одежда: старинная, но явно не европейский фасон. Платье с завышенной талией и юбкой-колоколом из плотного материала без лишних драпировок и складок, по подолу украшенное вышивкой. Сверху короткий прямой жакет с треугольным вырезом, широкими рукавами и лентами-завязками вместо пуговиц. Ткань блестит и переливается вкраплениями замысловатых узоров. Выглядит дорого, но совершенно неуместно. Ника даже начала озираться в поисках скрытых кинокамер.
Между тем девушка произнесла несколько иностранных слов и качнулась вперёд. Сумасшедшая! Она и правда собирается топиться! Отчаянно рванувшись, Вероника попыталась вцепиться в подол чужого платья и… не смогла, рука прошла сквозь ткань. Внезапно сознание раздвоилось: первая Ника продолжала стоять на мосту, изумлённо глядя на непонятно как и когда сделавшиеся прозрачными пальцы, вторая летела вниз, подавившись собственным криком, но через мгновение осталась только одна – та, что упала в воду.
***
Вероника потянулась, не спеша открывать глаза. «Ну и мрак. Приснится же такое. И зачем, спрашивается, гуляла под дождём? Тело ватное, голова гудит. Лишь бы не разболеться». Осторожно перевернулась на бок и непроизвольно чертыхнулась. Куда ещё занесло? Что за странное место? Вроде бы не больница. Как она здесь оказалась? Почему лежит на полу, пускай и на матрасе, по толщине больше напоминающем пуховое одеяло?
Молодая женщина села, снова ругнулась и принялась судорожно себя ощупывать. Да что происходит! Может, до сих пор не проснулась?! Эти руки, ноги и остальные части тела совершенно чужие!
Взгляд наткнулся на низкий туалетный столик с прямоугольным зеркалом. Ника на четвереньках подползла к нему и тут же отпрянула назад, в отражении узнав незнакомку, которую безуспешно пыталась спасти. Девушка была напугана не меньше и точно также прижимала пальцы к губам, сдерживая вскрик изумления. Волосы цвета горького шоколада, вчера заплетённые в тугую косу, сегодня свободно струились по плечам и ниспадали на грудь.
– Ты кто? – не своим голосом спросила Ника, ошалело моргнула и схватилась за голову.
Этого не может быть! Или всё-таки сон?
Она ущипнула себя за запястье, не желая верить в происходящее. «Я же фэнтези никогда не увлекалась! Как? Как там называется этот жанр? Попаданство?»
– Ваше высочество! Ваше высочество! Наконец-то вы очнулись! Я верила! Я знала!
Двери не распахнулись, а бесшумно раздвинулись в стороны, как створки шкафа-купе, впустив в комнату взволнованную юную девушку с подносом в руках. О том, что это именно поднос, можно было догадаться по расставленным на нём предметам, поскольку сам он представлял собой тёмную деревянную доску, не обременённую даже наличием бортиков. Девица проворно бухнулась на колени, умудрившись ничего не уронить, и продолжила тараторить:
– Зачем? Ну зачем вы это сделали? Мы так испугались. Кстати, как вы себя чувствуете?
Ника чувствовала себя ужасно, словно с глубокого похмелья после отвязной вечеринки, проснувшись на утро в совершенно незнакомом месте, а тут ещё и в чужом теле.
«Почему она называет меня Её высочеством?!»
Между тем девица, не дождавшись ответа, взяла с подноса фарфоровую пиалу и протянула со словами:
– Выпейте. Это укрепляющий отвар. Вы пробыли без сознания целые сутки.
Задумавшаяся Ника машинально приняла чашу и поднесла к губам. Приятно пахло травами, однако на вкус напиток оказался нестерпимо горьким и вяжущим. Отплёвываясь, попаданка едва не уронила хрупкую посудину на пол.
– Какая гадость!
Девица подхватила пиалу и тоже немного отхлебнула.
– Действительно, – поморщившись, согласилась она. – Попрошу переделать.
Вскочила и побежала к дверям.
– Стой! («Если это не сон, надо разобраться, что происходит») Я ничего не помню…
Девица заторможенно, как в замедленной съёмке, повернулась. Кофейного цвета глаза набухли слезами, подбородок мелко-мелко, совсем по-детски задрожал.
– Это всё моя вина! – зарыдала она, падая на колени. – Нельзя было оставлять вас одну. Ы-ы-ы…
– Ну-ну, – Ника подошла и успокаивающе похлопала девушку по плечу. – Не реви. Лучше скажи, как тебя зовут.
– Вы даже этого не помните? – ужаснулась плакса. – Я же Лиён. Ваша Лиён. Как вы могли забыть меня?
– Чего уж там. Я сама себя забыла, – признание вызвало новый всплеск слёзной активности.
– Ваше высочество! – в комнату ворвалась женщина постарше – лет пятидесяти. Она почтительно поклонилась, упала на колени рядом с Лиён и сердито шикнула: – Ты что творишь?!
– Придворная дама Туан, Её высочество потеряли память, – всхлипнула в ответ убитая горем девушка.
– Потеряла память? – потрясённо повторила женщина, перевела взгляд на Нику и, кажется, тоже вознамерилась пустить слезу.
– А ну тихо обе! – скомандовала виновница их депрессивного настроения. – Прекращайте это мокрое дело и объясните, что происходит.
Обе вздрогнули, растерянно захлопали глазами, но та, что постарше, взяла себя в руки гораздо быстрее. Из её немного сумбурного рассказа, чуть более понятного после уточняющих вопросов, выяснилось, что находится Ника в теле восемнадцатилетней девушки, избранной в супруги местному королю. Накануне свадебного ритуала Джия из клана Шегай по неизвестной причине прыгнула в озеро, откуда её выловили с небольшим опозданием, что, видимо, и привело к беспамятному состоянию госпожи.
– Мда, довели девчонку, – протянула Вероника, поворачиваясь к зеркалу. Её новая внешность была вполне себе симпатичная. Лицо сердечком: широкие скулы, заострённый подбородок. Глаза раскосые, но отнюдь не узкие, похожие на две крупные миндалины, и цвет подходящий – ореховый. Нос прямой, с маленькими ноздрями, губы бантиком. Кожа белая без румянца и загара, под нижними веками – тёмные полукружья, какие бывают после затяжной болезни. Вот только, что со всем этим делать? Как поверить, что она оказалась в другом мире, в чужом теле? И, самое главное, как дальше жить?
Впадать в панику Ника не спешила. Здесь было тепло, сухо, относительно комфортно. О ней своеобразно (во рту до сих пор сохранялся мерзкий привкус), но всё-таки заботились, обещали сделать королевой. А дома никто не ждал. Ни ребёнок, ни котёнок – как любили говаривать завистники и злопыхатели. Само собой, это вовсе не означало, что она обрадовалась сложившейся ситуации, но лучше принимать жизнь такой какая есть и решать проблемы по мере поступления, чем сходить с ума от безысходности и отчаяния. В конце концов, хуже, чем было, вряд ли будет, а тот, ради кого она во что бы то ни стало рвалась бы обратно, сам от неё ушёл.
– Хочу есть, – вздохнула Ника. – Подожди, Лиён. Останься. Придворная дама Туан, будьте добры, подайте завтрак.
Она ещё раз огляделась. В комнате было светло, хотя окон в привычном виде, то есть стекло либо другой прозрачный материал, заключённый в раму, не было. Большая часть стен представляла собой деревянные решётки со вставками из бумаги. Мебель тоже была странная и однообразная – бесконечные низкие комодики с многочисленными выдвижными ящичками по всему периметру. Ни стола, ни стула, ни кровати. Вместо последней – тонкий, обтянутый пёстрым шёлком матрас, лежащий на отполированном до блеска деревянном полу.
– Расскажи-ка, Лиён, всё, что ты знаешь обо мне и этом месте.
ГЛАВА 2. Знакомый незнакомец
После рассказа Лиён у Ники по новой разболелась голова. Это ж надо было так вляпаться. Мало того, что попала в другой мир, так ещё и в совершенно иную историческую эпоху с дикой смесью королей, принцев, их матерей, бабушек, жён и наложниц. Всё здесь было чересчур запутанно и гораздо хитрее устроено, чем в той же средневековой Европе. Король Вэймин взошёл на престол совсем недавно и пока не обрёл должного статусу влияния. По сути, реальная власть принадлежала его бабке – Великой вдовствующей королеве, за которой стоял сильнейший на данный момент клан Шегай. К нему же принадлежала принцесса Джия, в тело которой угораздило вселиться Веронику. Помимо официальной супруги король, в случае необходимости или прихоти, мог иметь несколько наложниц – этакий гарем под благовидным предлогом «эффективного продолжения рода».
Обмозговывая полученную информацию за завтраком, Ника решила, что наиболее простым выходом из малоприятного положения, в котором она очутилась, будет найти этот самый выход, точнее переход между мирами.
– Хочу прогуляться к озеру, – объявила она придворным дамам, подобострастно заглядывающим в рот в ожидании приказаний.
Их было много и все в одинаковой одежде, будто в униформе: синие юбки в пол и что-то наподобие жакета на запАх из тонкой бледно-голубой ткани длиной до середины бедра, перехваченного широким тканым поясом, стянутым вокруг талии с помощью тонких ленточек. Волосы дам, в основном тёмные, были гладко зачёсаны в косы и уложены на затылке аккуратными «корзиночками».
Нике сделали ту же причёску, дополнительно украсив изящным венком из светлого, похожего на серебро металла. Искусно вырезанные листики на тонких проволочных стебельках казались живыми, столь правдоподобно была прорисованная каждая жилка. Между ними мерцали крошечные цветы, выточенные из голубых полупрозрачных камней.
– Подарок гунга Земина, – благоговейно произнесла Туан. – Моя госпожа, все должны убедиться, что вы в добром здравии. Зачем идти к озеру?
– Затем, чтобы обрести утерянные воспоминания, – невозмутимо ответила Ника, не удержалась и лукаво подмигнула, от чего лицо чопорной дамы, и без того длинное, вытянулось ещё сильнее.
Снаружи стояла жара. Солнце купалось в зените, покрытое испариной тающих в ослепительной лазури облаков. Вероника в сопровождении многочисленной свиты спустилась с высокого каменного крыльца. Кто-то раскрыл над ней зонтик с бамбуковой ручкой и спицами-прутиками, обтянутыми шероховатым узорчатым материалом (кажется, снова бумага), защищая от солнечных лучей. Прямая как стрела дорожка, выложенная гладкими светло-серыми плитами, пересекала небольшой двор, по периметру окружённый одноэтажными постройками. Ни цветка, ни травинки, лишь за строениями виднеются округлые пышные кроны незнакомых деревьев, а горизонт заслоняют изумрудные и голубые горы.
– Лиён, иди рядом, – подозвала к себе девушку Ника. – Я же ничего не помню.
– До озера далеко. Желаете воспользоваться джанпаном? – угодливо поинтересовалась дама Туан, обеими руками указывая, на деревянный коробок, при помощи шестов удерживаемый над землёй четырьмя крепкими мужчинами в халатообразных одеяниях.
– Весьма кстати, – обрадовалась госпожа, ныряя в местный вариант паланкина и прячась за белоснежными занавесками. Забавный способ передвижения. Кто бы мог подумать, что доведётся испробовать?
Эх, жарко… И зачем столько слоёв одежды, спрашивается? Сначала рубашка и шаровары по щиколотки, заправленные в высокие носки, которые удерживаются на ногах при помощи завязок, поверх пышная юбка, следом белое платье, при ближайшем рассмотрении оказавшееся сарафаном, причём верхняя его часть напоминает широкий пояс из плотной ткани с бретелями. Столь своеобразный бюстгальтер хорошо поддерживал грудь, стянутый спереди тугой шнуровкой. Последним слоем шёл жакет голубого цвета, по горловине и краям рукавов отделанный белой лентой с золотыми узорами. Конечно, все элементы наряда были сшиты из натуральных тканей, которые «дышат», хорошо продуваются, но их слишком много для здешних погодных условий…
Носилки опустили на поляну возле большой беседки для отдыха с остроконечной крышей и загибающимися кверху под невероятным углом карнизами. Сооружение, как и все строения, виденные Никой до сих пор, навевали мысли о восточной архитектуре. Неужели она оказалась в древнем Китае или Японии? Да, люди тут в основном темноволосые, однако жгучих брюнетов по пальцам пересчитать. И разрез глаз, пускай необычный, но всё-таки другой.
Беседка стояла на берегу озера. От плещущейся о камни зеленоватой воды веяло приятной прохладой.
– Ваше высочество, не подходите слишком близко! – непонятно чего испугалась Туан.
– Я упала в воду где-то здесь? – тихо спросила Вероника у Лиён, которая следовала за ней по пятам, держа над головой госпожи зонтик.
– Да. Вы беседовали с королём. Он приказал мне уйти, пообещав, что сам проводит вас обратно во дворец.
– Так может это Вэймин столкнул меня в озеро?
Девушка испуганно охнула и начала беспокойно оглядываться, но остальные придворные дамы стояли на почтительном расстоянии, дабы ненароком не подслушать приватный разговор.
– Про короля нельзя такое говорить и даже думать!
– Почему же он тогда меня не проводил? – продолжила рассуждать Ника, ничуть не проникнувшись чужим волнением и страхом. Она с жадным интересом посмотрела на воду: что будет, если повторить действия Джии? Толчок, прыжок, нырок. Может именно это место является переходом между мирами или временными потоками. – Отойди.
– Но Ваше высочество, – неуверенно пролепетала Лиён, не двигаясь с места.
– Ты мешаешь мне сосредоточиться.
– Что вы собираетесь делать?
– Тебя это не касается.
Девушка, скуксилась, будто намереваясь заплакать, и послушно попятилась. Ника почувствовала лёгкий укол совести (Зачем обидела бедняжку?), но быстро утешилась тем, что это первый и последний раз.
Итак, Джия стояла где-то здесь на высоком каменистом берегу…
Попаданка закрыла глаза, вспоминая злополучную встречу. И дёрнуло же идти пешком по мосту, да ещё в такую дрянную погоду! Может, силуэт девушки не зря показался ей прозрачным? Параллельно существующие реальности в силу неведомых причин наложились одна на другую, два мира соединились в одной точке, и стоявшая на берегу озера Джия очутилась на перилах моста. Вряд ли она сама что-то заметила или осознала. Ника вспомнила полубезумный взгляд девушки и нахмурилась, внезапно почувствовав безысходность и отчаяние. Перед мысленным взором мелькнули обрывки чужих воспоминаний, словно разрозненные кадры одного и того же кинофильма, когда-то виденного, но забытого.
– Король идёт! – торжественно объявили за спиной.
Послышалось шуршание множества ног. Вероника обернулась и увидела, что все придворные дамы склонились перед мужчиной в красном, расшитом золотом одеянии. Он был молодым, симпатичным и до боли знакомым.
– Вэймин, – прошептала Ника, непроизвольно сжимая пальцы в кулаки. Так вот из-за кого Джия захотела расстаться с жизнью. «Но откуда я его знаю?»
– Моя королева. – Молодой мужчина вежливо склонил голову, однако во всех его движениях, взгляде, выражении лица сквозила с трудом скрываемая неприязнь. – Рад, что вы очнулись.
Он врал. В лучшем случае ему было всё равно.
– Зачем вы здесь?
Ника молчала, ощущая глухое раздражение вперемешку с наслаждением от звука глубокого бархатистого голоса. Чувства были чужими, но переживались как свои.
Моя королева… Он назвал её так, хотя они ещё не были женаты. Впрочем, их союз неизбежен, как наступление следующего дня, и освободить от него может только смерть.
– А вы? – вопросом на вопрос хмуро ответила Вероника. Посторонние воспоминания оттеснили на задворки сознания собственные переживания и опасения никогда не вернуться домой.
Молодой мужчина глянул с куда большим интересом. Радужка его глаз была настолько чёрной, что сливалась со зрачками, а белки на контрасте блестели как дорогой фарфор.
– Если чувствуете себя достаточно здоровой, мы могли бы провести церемонию завтра.
Нет, ему далеко не безразлично, что силой навязанная невеста вопреки потаённым ожиданиям осталась жива.
– Зачем тянуть? – чисто из вредности возразила Ника. – Давайте сделаем это сегодня.
Дамы и сопровождающие короля – мужчины в чёрно-зелёной униформе взволнованно зашептались между собой.
– Как пожелает, моя королева, – охотно согласился Вэймин. – Я распоряжусь доложить о нашем решении Великой вдовствующей королеве и Королеве-матери.
– Да уж будь добр, – еле слышно пробормотала Вероника, глядя «жениху» в спину.
Один из провожатых подбежал к Его величеству и, часто кланяясь, принялся в чём-то горячо убеждать своего господина. На головах слуг мужского пола были надеты забавные чёрные шапочки конической формы с коротким прямым козырьком, мало защищавшим от солнца. Наверное, под ними они прятали такой же, как у короля, пучок, в который удобно собирать длинные волосы. Вэймин обходился без «шапки», его гульку украшало и одновременно удерживало на месте широкое металлическое кольцо с пропущенной сквозь специальные отверстия спицей, богато усыпанной похожими на рубины камнями.
– Госпожа, – нараспев произнесла Туан. По интонациям голоса придворной дамы Ника быстро догадалась, что сейчас её будут отчитывать за поспешно принятое решение. – Куда вы так торопитесь? У нас совсем не осталось времени на подготовку.
Эх, знать бы ещё что за подготовка такая требуется… Обрывков чужих воспоминаний явно недостаточно, чтобы разобраться в происходящем. Плевать! Дотянуть бы до ночи, вернуться сюда под её покровом и попытаться отыграть события в обратную сторону.
ГЛАВА 3. Чужая свадьба
По сути, готовили Веронику не столько к свадебной церемонии, сколько к брачной ночи: для начала искупали в деревянной бадье с душистыми травами, после чего сделали приятный массаж с благовонным маслом, беспощадно повыдёргивали с тела лишние волоски, которых и без того было на удивление мало. Похоже, растительность у Джии в основном сосредоточилась на голове. Впрочем, богатая шевелюра тоже подверглась тщательному уходу: по торжественному случаю Нике соорудили многоярусную причёску, навтыкав в неё столько украшений, что с превеликим трудом удавалось держать голову прямо. И слоёв одежды стало больше. Ритуальное платье, надетое самым последним, имело широченные рукава до земли и непомерную длину сзади. В таком только стоять, да и то недолго – быстро устанешь.
До места проведения торжества Веронику действительно доставили в стоячем паланкине, похожем на клетку, за прутья которой было весьма удобно придерживаться. Джанпан опустили на землю у открытых настежь массивных деревянных ворот в толстой каменной стене, окружавшей главное здание дворцового комплекса. При необходимости здесь можно было держать глухую оборону. По углам ограды, оснащённой острыми металлическими зубцами, виднелись сторожевые башенки с бдительной охраной.
Старшая придворная дама помогла госпоже выйти и при этом не споткнуться о коварно длинный подол. От ворот вглубь двора убегала красная ковровая дорожка, в конце которой виднелся драпированный алой тканью помост с главным украшением в лице короля. Вокруг в боевом порядке стояли вельможи. Наверное, на камне, которым был вымощен двор, имелись специальные пометки – настолько подозрительно одинаковым казалось расстояние между людьми.
Вероника глубоко вздохнула и посмотрела на Туан. Ранее она честно призналась придворной даме, что понятия не имеет, как вести себя во время церемонии. Добрая женщина торопливо, но обстоятельно дала забывчивой горе-невесте необходимые инструкции, однако уверенности от этого не прибавилось.
Когда Ника сделала первый шаг, раздался торжественный бой барабанов. Присутствующие почтительно склонили головы – все, кроме короля и двух женщин. Великая вдовствующая королева и Королева-мать восседали на богато украшенных тронах, установленных на противоположных концах широкой террасы двухэтажного здания главного дворца. Сей образчик местного архитектурного зодчества поражал пестротой окраски: зелёные стены, красные колонны, синяя крыша с мозаичными узорами на внутренней стороне вздёрнутых к небу карнизов. По торжественному случаю к ним были привязаны широкие разноцветные ленты, протянутые через весь двор и закреплённые на зубцах ограды.
Благодаря высокому помосту жених и невеста были хорошо видны присутствующим. Правда сооружение почему-то напомнило Нике эшафот, уж больно мрачным выглядел будущий супруг, словно собирался не жениться на юной деве, а приносить её в жертву. За его спиной стояли два прислужника в зелёном, дабы либо связать, либо подержать. Справа на отдельном возвышении сгорбился старец в белой сутане с непокрытой головой. Догадки Вероники, что это местный священнослужитель, быстро подтвердились. Стоило брачующимся занять положенные места, как старик объявил о начале церемонии. Сперва он приказал жениху и невесте поклониться друг другу. Делать это было необходимо, прижимая руки к груди крест-накрест, а, согнувшись под прямым углом, вытягивать их перед собой.
– Ещё два раза, Ваше высочество, – подсказала дама Туан. Синхронность поклонов нарушилась, Ника перестала успевать за уверенно делающим всё правильно и своевременно королём.
Наконец, позволили сесть, рядом поставили по круглому переносному столику, на каждом из которых обнаружилось блюдечко и чашечка из светлого металла. Жрец объявил, что муж и жена должны делить на двоих беды и радости. Напиток, и правда поначалу очень горький, обладал приятным сладким послевкусием.
Дальше оказалось совсем просто: три раза поклониться королевам, подняться на террасу, где для четы был подготовлен украшенный живыми цветами двойной трон и, перед тем как сесть, выслушать торжественное объявление:
– Принцесса Джия из клана Шегай ныне королева Усхана! Приветствуйте Её величество королеву Джию!
Внезапно чужие воспоминания накрыли Веронику тяжёлой удушающей волной: «Ты мне не нужна. Делай что хочешь». Почему, когда рядом Вэймин, ей становится дурно? Почему посторонний мужчина вызывает не просто воспоминания, а сильные чувства? Её чувства, на которые не имеет никакого права.
Молодая женщина пошатнулась, однако король успел подхватить её под локоток и для пущей устойчивости прижать к себе. Он молчал, спрашивая лишь взглядом: «Ну что опять?».
Ночь, темнота и холодная вода смыкается над головой…
Ника выпрямилась и выдернула руку из крепкой хватки мужа. Она заметила, как испуганно смотрит на неё Туан, перехватила ещё несколько удивлённых взглядов и поспешила сесть.
– Выразите своё почтение! – потребовал глашатай и дружный хор голосов степенно два раза провозгласил: «Да здравствует король и королева!»
Гости стали по очереди подходить к венценосной паре, чтобы велеречиво заверить в своей преданности.
Стремительно вечерело. Лучи заходящего солнца окрасили склоны гор в золотисто-розовый цвет, а лес у их подножия – в сине-лиловый. Двор за время церемонии успел наполовину погрузиться в глубокую тень. Аромат свежесрезанных цветов в керамических вазах на подставках усилился.
Среди льстивых, горделивых, любопытных и равнодушных вельмож Веронику особенно заинтересовали два человека: девушка с золотой диадемой, с которой ниспадали и частично закрывали лицо многочисленные тонкие цепочки, утяжелённые на концах бусинами, и красивый молодой мужчина. Он был одет как дворцовый страж, волосы собраны в высокий хвост, перехваченный алыми лентами, длинные концы которых смешались с тёмными прядями. Девица глядела на королеву с неприязнью, парень – с тоской и нежностью.
Король тоже оживился при их приближении. Девушке по имени Сюин он тепло улыбнулся, а при взгляде на нового главу внутренней стражи дворца нахмурился. Похоже, назначение Дэймина из клана Шегай на столь важную должность было для Вэя досадной неожиданностью.
Эпопея с поздравлениями закончилась лишь когда окончательно стемнело. Нику поставили обратно в паланкин и отвезли в резиденцию Вэймина. На вопрос, почему именно туда, Туан печально ответила, что первая брачная ночь всегда проходит в доме короля, а все последующие – по месту жительства королевы. Похоже, придворная дама искренне переживала за свою несмышлёную госпожу.
Второй раз за день новобрачная приняла ванну, после чего её облачили в два слоя одежды: снизу рубашка из тонкого хлопка с завязками на боку и шелковые шаровары, сверху – платье-халат с широкими длинными рукавами. Белый цвет намекал на невинность или уж скорее смерть для прошлого образа жизни. Хотя траурные одежды в Усхане делали всё-таки из некрашеной ткани: холстина – для простонародья, лён – для знати и богачей. Стоп. Откуда она это знает?
Ника тряхнула головой. Чужие воспоминания были как завеса тумана, вроде бы что-то видится сквозь неё, но слишком смутно, и это скорее раздражает, чем помогает…
О закусках слуги позаботились самостоятельно, а вот о том, что покрепче, пришлось напомнить, точнее потребовать, пользуясь благоприобретённой властью. В результате, когда Вэймин со значительным опозданием вошёл в опочивальню, в центре стола победоносно возвышался узкогорлый кувшин со спиртным напитком из ячменя. Здесь его называли вином, а Ника уверенно идентифицировала с хорошо знакомым сортом крепкого пива. Пришлось взять даму Туан за грудки, чтобы та раскрыла тайну вкусовых предпочтений Его величества.
– Моя королева, – Вэй перевёл со стола на жену глубокий как бездна взгляд чёрных глаз. – Старшая придворная дама поведала о твоих проблемах с памятью. Видимо, ты забыла о наших прежних договорённостях.
Он замолчал. Ника в ожидании продолжения поставила локти на стол, подпёрла кулачками щёки и с любопытством воззрилась на мужа.
– Мы решили не прикасаться друг другу.
Понадобилось некоторое время, чтобы ухватить суть осторожного намёка.
– Э-э-э…
– Если ты рассчитываешь, что под влиянием вина я…
Королева смешливо фыркнула и отмахнулась:
– Я просто хотела выпить, расслабиться, – и мысленно добавила: «Чтобы тебе крепче спалось, а мне хватило решимости совершить заплыв с нырянием». Она плеснула себе вина в металлическую мисочку на подставке. – Вздрогнем.
Король, увидев, как жена салютует ему чаркой, удивлённо приподнял брови.
– Ммм… – одобрительно хмыкнула Ника. – Какое приятное персиковое послевкусие. Не ожидала.
Она принюхалась к оставшимся на стенках миски каплям: добавляют в напиток или выдерживают в бочках из-под фруктовых вин? Теперь следует закусить. Азиатская кухня была одной из любимых: все блюда пряные, острые, но изумительно лёгкие.
– Ты действительно ничего не помнишь? – вкрадчиво поинтересовался Вэймин.
Вероника глянула на него исподлобья, пробуя что-то похожее на маринованную репку.
– Практически ничего, – невнятно ответила она. – Однако тебя я узнала.
– Пытаешься убедить, будто твои чувства настолько сильны, что мой образ навеки запечатлелся в памяти? – усмехнулся король.
– Вовсе нет, – Ника снова до краёв наполнила чарку. – Тебе налить?
Но Вэй резко поднялся из-за стола и начал раздеваться. Скинув халат, он остался в белом как у жены комплекте: рубахе навыпуск и свободных штанах, заправленных в высокие носки-пинетки.
– Я сплю очень чутко, поэтому держись подальше, – предупредил муж, прежде чем шагнуть за полупрозрачные занавеси, разгораживающие комнату на две половины. Брачное ложе представляло собой постеленную на пол тройную перину.
И как он себе это представляет? Других спальных мест здесь нет. Мог бы и поделиться. Ладно. Она пока ложиться не собирается, а там посмотрим, может, и не придётся.
Ника в очередной раз огляделась. Обстановка в опочивальне была скромная: ни диванов, ни кресел. За низким столом приходилось сидеть, калачиком подвернув под себя ноги. Зато как легко, должно быть, прибираться. Пол вымыл и свободен. Пустоту компенсировала богатая отделка. Стены переливались шёлковыми обоями с вышитыми анималистическими и растительными орнаментами, потолок пестрел красочными мелкими узорами, от которых у Ники после двух чарок вина зарябило в глазах.
Она подождала ещё немного, старательно прислушиваясь к дыханию мужа. Ничего не услышала и на цыпочках подкралась ближе, по пути аккуратно задувая толстые белые свечи.
Спит или притворяется?
Молодая женщина опустилась на колени и провела рукой над лицом Вэймина, при этом чувствуя, как сердце переполняется щемящей нежностью.
«Глупая Джия. Как ты можешь любить того, кто тебя ненавидит?»
Кстати, интересно, почему? По поводу причины чужая память упорно отмалчивалась.
Мужчина поморщился, Ника отшатнулась, но Вэй продолжал лежать с закрытыми глазами, тихое дыхание осталось ровным. Наверное, снится что-то плохое.
До сих пор у неё не было возможности всерьёз подумать над своим положением. Постоянно что-то отвлекало. Ника прожила этот день так, словно снималась в исторической драме в главной роли, и мало размышляла над причиной и логикой происходящего. Она жаждала вернуться в привычный мир, однако по дому не тосковала. Оказывается, бывает и так…
Вероника Николаевна Королёва (в девичестве Неизвестных). Сирота-подкидыш. Как ни старались работники детдома: выяснить хоть что-нибудь о родителях девочки не удалось. Поэтому и фамилию выбрали подходящую – Неизвестных, а отчество Николаевна, потому что в посёлке, где нашли ребёнка, имелась церковь, построенная в честь Николая Чудотворца.
Закончила кулинарный техникум, переехала в большой город, где удачно построила карьеру от помощника повара до шефа. Параллельно успела влюбиться и выйти замуж. Только с детьми не сложилось. Может, оно и к лучшему.
Год назад Вадим Королёв пропал без вести. Его родители во всем обвинили жену: довела, не доглядела, карьеристка бесплодная. Ника не обижалась. Людям становится легче, когда есть, кого винить в случившемся горе. Однако общаться с родственниками мужа перестала.
Получается, дома её никто не ждёт. С работы уволили. Но даже мысль о том, чтобы остаться здесь навсегда, нервировала. Разве что на чуть-чуть, и это время уже вышло.
Для начала надо попробовать сходить на разведку. Сомнений нет, что в коридоре дежурят слуги, а во дворе караулит стража. И всё-таки в любой самой неприступной крепости есть ворота.
ГЛАВА 4. Попытка номер РАЗ
Однако худо у них тут с безопасностью. В коридорах ни души.
Вероника беспрепятственно дошла до выхода из дворца, так никого и не встретив по дороге. Снаружи в двух дальних углах двора тлели костры, разведённые в плоских чугунных чашах на каменных подставках. Скорее всего, возле них должны коротать ночь охранники, тем не менее сейчас здесь было пусто. Подозрительно, конечно, но как нельзя кстати.
Не веря в удачу Ника крадучись спустилась с крыльца и ещё раз огляделась в поисках подвоха. Никого. С наступлением ночи, температура воздуха упала градусов на десять, и двойной слой одежды перестал казаться излишней причудой. Повыше подобрав подол, королева пустилась наутёк. Она специально не стала надевать туфли, чтобы двигаться по возможности бесшумно. От Голубого чертога (так называлась личная резиденция короля) до озера было рукой подать, иначе беглянка бы заблудилась в огромном дворцовом комплексе.
На противоположном берегу в нескольких местах в кудрявых рощах мерцали белые и жёлтые огоньки. Молодая женщина остановилась возле большого камня, нерешительно посмотрела на тёмную воду с серебристой дорожкой лунного света. Получится или нет? Не утонуть бы по-настоящему… Хм, а ведь кто-то «помог» Джие. Не сама же она туда сиганула.
– Ладно, попробуем… – подбодрила себя Ника. Тишина начала тяготить. Лишь изредка где-то рядом очумело вскрикивала невидимая птица, наводя ещё больше жути. – Раз, два, три!
Нырнуть рыбкой она не рискнула, плюхнулась бомбочкой, запоздало сообразив, что зря поспешила и не разделась. Одежда всплыла и королева вместе с нею. Чертыхаясь, Вероника принялась развязывать ленточки на груди. И как у киногероев получается так легко топиться в любом мало-мальски пригодном водоёме?
Оставшись в штанах и сорочке, Ника сделала несколько гребков в глубину. Поскольку она специально не стала набирать в лёгкие воздуха, кислород быстро закончился. Невероятным усилием воли экспериментаторша заставила себя оставаться под водой, пока болезненная потребность – сделать вдох не притупилась. Она читала об этом и знала, что при продолжительном воздействии углекислого газа на дыхательный центр его чувствительность снижается. Теперь в любой момент можно внезапно потерять сознание и … умереть. Страх острой иглой прошил тело от макушки до пяток, однако сил повернуть назад не осталось.
Неожиданно кто-то схватил Нику за руку и потащил вверх. Растерявшись, попаданка сделала вдох и захлебнулась.
Недоутопленницу бесцеремонно выкинули на берег. Судорожно откашливаясь, она приподнялась на локтях, пытаясь рассмотреть своего спасителя и вредителя в одном лице.
– Зачем ты это делаешь?! Почему ты это делаешь снова и снова?! Теперь, когда достигла своей цели? – гневно кричали голосом короля. – Ты сошла с ума?
– Проклятье, – простонала Ника, обтирая лицо ладонями и только сейчас осознавая, насколько холодной была вода. – Какая тебе разница, умру я или нет? Разве ты сам этого не хотел? Так что не мешай и проваливай!
Вэймин заметно опешил от резкой отповеди и перестал ругаться. Молча сидел рядом, обтекая после незапланированного купания.
– Теперь это не имеет никакого смысла, – ляпнул он очередную глупость.
«А раньше, получается, имело», – усмехнулась про себя Вероника, но вслух ничего не сказала, запоздало заметив, что они с королём не одни. В нескольких шагах стояло с десяток людей в тёмных одеждах. Похоже, у стражей порядка и в иных мирах имеются проблемы с пунктуальностью.
Вэй тоже перевёл взгляд на воинов, затем обратно на жену, поспешно поднялся на ноги и вздёрнул следом Нику. Факелы в руках стражи старательно освещали немую сцену. Далеко не все успели сообразить, в чём дело, и вовремя отвернуться. Нижняя одежда королевы была сшита из коварной ткани, которая при намокании становилась совершенно прозрачной. Вэймин крепко прижал жену к груди, скрывая от посторонних глаз. Довольное объятием своенравное сердце усиленно затрепетало, опаляя щёки жаром. Чтобы прекратить диверсию гормонов, Вероника остервенело стукнула мужчину кулачком по плечу. Вот же ж! Такой шанс вернуться домой испоганил! В ответ король подхватил её на руки и понёс обратно в Голубой чертог. Там госпожу поджидали взволнованные происшествием верные придворные дамы.
– Ваше величество, Ваше величество, – уныло причитала Туан, помогая Нике переодеться и умыться. – Зачем вы снова пошли на озеро? Если желаете вернуть потерянные воспоминания, не лучше ли съездить в отеческий дом? Возможно, родные стены помогут.
– Хороший план, – подхватила Лиён. Она тоже была здесь, но больше для моральной поддержки, поскольку ничем не занималась, а просто стояла и смотрела.
– Теперь ложитесь спать и ни о чём таком не думайте, – увещала дама Туан, пытливо заглядывая в глаза госпоже-хулиганке.
Ляжешь тут, когда постель без остатка занял один наглый самовлюблённый тип. Ника попыталась выдернуть из-под Вэймина нижнюю перину.
– Что ты делаешь? – спросил он с закрытыми глазами.
– Собираюсь спать. Подвинься.
Мужчина со вздохом вселенской печали перекатился на бок. Вероника вытянулась рядом и уставилась в потолок. Сна не было ни в одном глазу.
– Зачем ты меня спас? – спросила она. – У нас была чудесная возможность избавиться друг от друга раз и навсегда, и мы её упустили.
Король молчал. Не особо рассчитывая на ответ, Ника повернулась к нему спиной и повыше натянула одеяло.
– Всему своё время. Если бы ты ушла тогда, я бы ни о чём не сожалел. Это был твой личный выбор, но теперь мы связаны до тех пор, пока я не разрублю узел.
Ночью Веронику разбудили тихие стоны. Вэймин беспокойно метался по постели. В свете последней догорающей свечи королева увидела, что на его высоком бледном лбу выступила испарина. Какой же жуткий кошмар должен сниться, чтобы вызвать подобную реакцию организма?
– Эй! – Вероника слегка потрясла мужа за плечо. – Очнись.
– Сюин, – пробормотал в ответ Вэй.
Да тут не кошмар, а полноценная эротическая фантазия! Чуть помедлив, Ника не отказала себе в удовольствии под благовидным предлогом отвесить супругу-прелюбодею звонкую оплеуху. Король открыл глаза и удивлённо уставился на внезапно распустившую руки жену.
– Вам приснился кошмар, – невозмутимо пояснила она свои странные действия. Вэй озадаченно потёр быстро налившуюся румянцем щёку, а Ника ехидно добавила: – Постарайтесь больше до утра не шуметь.
Кажется, на рассвете он куда-то уходил. Она почувствовала это сквозь сон. Странное ощущение пустоты. Однако утром Ника с изумлением обнаружила, что сладко посапывает у мужа на плече, беззастенчиво обнимая его правой рукой и ногой. Она и после пробуждения не стала выпускать мужского тела из объятий. Зачем, если хорошо и приятно? Лежала и любовалась королевским профилем, прямой линией носа, упрямо сжатыми губами, властно выдающимся вперёд подбородком. Совсем молодой, но уже такой серьёзный. Что мне с тобой делать?
Неугомонное сердце предприняло очередную атаку. Ника потянулась, уткнулась лицом в тёплое углубление между шеей и плечом, жадно вдохнула запах. Родной. Вот это-то и напрягает.
Вэймин открыл глаза, осознал происходящее, нахмурился и резко сел, сбрасывая с себя чужие загребущие конечности.
– Доброе утро, Ваше величество, – усмехнулась Вероника, следом приподнявшись на локте. – Как спалось? Кошмары больше не мучили?
– Главный евнух! – громко позвал король. В опочивальню торопливо вошёл мужчина в бледно-зелёном одеянии и, почтительно согнувшись, остался стоять за занавесями. – Её величество возвращается в Алый чертог.
– Так скоро? – всем телом потянувшись, нарочито-недовольно поинтересовалась Ника. – А поговорить? Например, хотела спросить у вас, почему ночью в доме и во дворе было пусто? Ни одного стража?
Слуга за занавеской любопытно вскинул голову. Вэймин метнул в супругу сердитый и предупреждающий от дальнейших откровений взгляд.
– Потому что громкие стоны наслаждения мешают дворцовой страже целомудренно нести службу, – натянуто пояснил он. Со стороны евнуха послышалось смущённое кряхтенье.
– Стоны наслаждения? – наигранно изумилась Её величество и с сожалением добавила: – Как жаль, что я всё проспала…
Кхеканье за занавеской усилилось, грозясь перерасти в натужный кашель.
– А знаешь, моя королева, – внезапно передумал Вэй, наклоняясь и обнимая жену за талию, – ты права. Утро ещё только начинается…
Он склонился, будто бы намереваясь закрыть болтливой жёнушке рот поцелуем, но ощущение «стального обруча» на поясе предупреждало о куда менее приятных перспективах. Зато на евнуха подействовало безотказно. Пятясь, мужчина как ошпаренный выскочил за дверь.
– Лучше молчите о своём ночном приключении, – прошептал Нике на ухо король прежде, чем разжать объятия и уронить жену обратно на постель.
ГЛАВА 5. Кукловоды
Великая вдовствующая королева пребывала в отвратном настроении. Болел зуб, по утверждению врача вполне здоровый. Поэтому с удалением не торопились, а для облегчения страданий приходилось постоянно держать за щекой горькие травы. Но ещё пуще телесной боли королеву мучили переживания о будущем. Регентство подходило к концу, и тот, кто казался марионеткой в её привыкших к власти руках, внезапно проявил дальновидность и начал ловко окружать себя союзниками. Того и гляди столкнёт с трона, сопляк.
Из всех претендентов на престол принц Вэймин был самым слабым. Верхушка клана его матери, которая могла бы оказать мальчишке действенную поддержку, была вырезана в ходе своевременно подготовленного, но будто бы стихийного народного восстания. В Совете не осталось ни одного представителя от клана Окума. Сам Вэймин, который, в отличие от других принцев, жил в доме своей упрямой матери, непонятно за что любимой королём, уцелел чудом, хотя заказ поступал и на него. Теперь же, этот негодник, узколобый тихоня-деревенщина, должный всю свою жизнь в благодарность за спасение плясать под чужую дуду, показал зубы!
«Ох, зубы, мои зубы…», – королева схватилась за щеку и принялась раскачиваться из стороны в сторону. Помимо боли её мучил голод. Жидкую рисовую кашу на воде, которую готовил придворный повар, страдалица уже видеть не могла, а прочие блюда при её нездоровом состоянии, лекарь считал опасными и вредными.
– Ваше величество, пожаловал гунг Земин, – провозгласила из-за двери Старшая придворная дама.
– Наконец-то, – проворчала женщина, выпрямляясь. В присутствии младшего родного брата делать это было совсем не обязательно, но, пока он будет входить, прислужницы непременно сунут любопытные носы во все доступные проёмы и щели.
Пускай видят, что даже с ближайшей роднёй королева Чашен держит официальную дистанцию. Но стоило дверям закрыться, и она тут же со вздохом сгорбилась: – Что будем делать? Сегодня представление ко двору первой наложницы. Мало того что девчонка упряма как осёл, похоже, Сюин по-настоящему любит короля и готова за него умереть.
– Так пусть умрёт, – бесстрастно предложил Земин, удобнее устраиваясь на подушке для посетителей. От холодного равнодушного взгляда серых глаз даже родную сестру иногда передёргивало. Советник напоминал змею – такой же терпеливый, осторожный, обманчиво медлительный, но в нужный момент стремительный и беспощадный. – Я подкупил несколько приближённых. Они подтвердят, что наложница столкнула будущую королеву в озеро, поскольку желала занять её место.
– Подкупил или припугнул? – ехидно уточнила Чашен.
– Разве способ достижения цели имеет значение? – бледное застывшее лицо мужчины напоминало маску. – К тому же, наложница действительно была во дворце той ночью.
– Неужели? – Великая Вдовствующая королева удивлённо приподняла выщипанные в тонкие ниточки брови. – По какому делу?
– Встречалась с королём. Вы были правы, говоря о сильных чувствах Сюин. Это таит в себе опасность. Влюблённые женщины часто совершают глупости.
– Как и влюблённые мужчины, – многозначительно кивнула Чашен. Она немного помолчала, задумчиво барабаня кончиками пальцев по деревянному подлокотнику, и уточнила: – Итак, вы предлагаете превратить представление наложницы ко двору в судебное разбирательство?
– Как глава службы безопасности я на этом настаиваю, – церемониально склонил голову гунг Земин, словно их разговор происходил на Совете в присутствии других вельмож.
– Ты страшный человек, брат, – усмехнулась Её величество. – Хорошо, что твой сын похож на тебя лишь отчасти. – Она хлопнула в ладоши и приказала явившейся на её зов придворной даме подать чай. – Ещё кое-что чрезмерно беспокоит меня. Наша новая королева. Она очень странно себя ведёт. С утра мне доложили, что ночью её снова видели на озере. Не было ли опрометчивым решение избрать её в супруги Вэймину?
– Джия предана клану – это главное, – возразил советник. – Она любит отца и ради его благополучия не посмеет идти против нашей воли.
– Ты уверен? – подозрительно сощурила глаза Чашен. Слово «нашей» её немного покоробило. Вкрадчивые притязания брата на роль соправителя настораживали. – Только что ты сам говорил, насколько глупа бывает влюблённая женщина. Со дня появления при дворе Джия сильно изменилась. Кажется, она испытывает к королю особо нежные чувства.
– В любом случае её участь – всегда быть отвергнутой. Вэймин никогда не простит преступления клана Шегай против своей семьи.
– Разве отвергнутая женщина умнее влюблённой? – покачала головой вдовствующая королева.
Они замолчали. Началась чайная церемония. Спустя некоторое время Чашен предложила советнику пригласить Джию на разговор, дабы напомнить ей об обязательствах перед кланом.
– И да, ты можешь распорядиться, чтобы Сюин взяли под стражу, – как бы между делом небрежно бросила Её величество, тем самым одобряя коварный план брата. Одна из юных придворных дам третьего ранга едва успела подавить удивлённое аханье, а пятки так и зачесались бежать – сплетничать об услышанном.
***
Вероника совсем не обрадовалась приглашению. Не было никакого желания вязнуть в чужом мире, обретая новые знакомства и попадая в сложные ситуации. С лихвой хватало того, что она всё сильнее привязывалась к Вэймину, словно при общении с ним сознанием завладевал кто-то иной, но не менее родной и близкий, чем собственное «я». Это пугало. А когда Ника чего-то боялась, она злилась.
Дама Туан со скорбным видом, которому не изменяла с момента их первой встречи, пояснила бунтарке-госпоже, что приглашение в Великий чертог на самом деле строгий приказ. Скривившись, Ника позволила себя одеть, усадить в паланкин и доставить к месту проведения свадьбы. Оказалось, бракосочетание проходило во дворе дома, где обитали две королевы: Великая вдовствующая и та, что имела к титулу приставку «мать».
Всю дорогу Вероника шепталась с Лиён. Добрая девушка поведала ей много интересного о венценосных особах и их взаимоотношениях. Туан недовольно косилась на хихикающих через слово «подружек»: Ника то и дело вставляла ироничные замечания, от которых с лица смешливой Лиён не сходила очаровательная улыбка с ямочками. На подходе к Великому чертогу дорогу процессии уверенно заступил молодой мужчина. Выглянувшая из паланкина Вероника узнала в нём главу внутренней стражи, от вида которого на свадьбе так недовольно морщился Вэймин. В свете дня сей интересный персонаж показался ещё более привлекательным. Одни янтарные глаза чего стоили. Лиён была полностью солидарна, рдея как маков цвет в присутствии красавчика. Он, наверное, постарше короля будет, которому лишь недавно стукнуло двадцать два. Этому лет двадцать пять, не меньше.
– Ваше величество, – с поклоном обратился к Веронике мужчина. – Уделите мне время.
– Без проблем, – не дожидаясь, пока паланкин опустят на землю, королева легко соскочила с носилок, воспользовавшись вежливо предложенной рукой. Чужие пальцы будто невзначай ласково провели по ладошке. Вот, значит, как…
Они отошли в сторону на расстояние, с которого их не могли подслушать. Дама Туан не отрывала взгляда от драгоценной госпожи, Лиён – от главы внутренней стражи.
– Ты, правда, ничего не помнишь, Джия? – интимно-проникновенно спросил Дэймин.
– Урывками, – осторожно ответила королева, немного смущаясь от столь повышенного и совершенно незаслуженного внимания.
– Будь осторожна с королём и помни: я всегда на твоей стороне, что бы ни случилось, – мужчина снова поклонился и приглашающе указал рукой в сторону паланкина.
На этом всё? Что ж, приятно иметь настолько горячего заступника. Почему бы Джии не переключить своё внимание на данного перса? Ника с удовольствием ещё раз окинула собеседника взглядом. Высокий, статный, надёжный. Да, не король, но при должности. И главное, преданно любит. Даже монарх ему не указ.
– Спасибо, – с искренней улыбкой поблагодарила Вероника, прежде чем вернуться к свите.
– Ваше величество, поторопитесь, – взмолилась Туан.
– Иду-иду, – ответила заметно повеселевшая королева. Она передумала садиться в паланкин, поскольку до цели поездки было рукой подать. Вместо этого, подхватив юбки выше, быстро пошла в сторону ворот.
– Ваше величество, – страдальчески заломила руки старшая придворная дама. – Вы не должны показывать нижнее бельё!
– А оно у меня есть? – удивилась Ника, оборачиваясь и замечая, что взгляды всех присутствующих устремлены вниз на её ноги, надёжно прикрытые всё теми же широкими штанами. Туфли-лодочки из плотной, расшитой узорами ткани надевались поверх длинных шёлковых носков. Таким образом из-под юбки не виднелось ни сантиметра голого тела.
– Ваше величество…
– Туан, расслабься и улыбнись, – расставив далеко в стороны друг от друга указательный и большой палец правой руки, Вероника приложила их к подбородку, изображая широкую улыбку и подавая личный пример. Лиён с энтузиазмом подхватила инициативу. Но та, ради кого всё затевалось, лишь тяжко вздохнула. Оглянувшийся на эту сцену Дэймин замер соляным столбом. Расшалившаяся Ника не удержалась и украдкой ему подмигнула.
***
Внутри Великого чертога быстро стало не до смеха. Пристальные взгляды, которыми одарили вдовствующая королева и гунг Земин всерьёз насторожили. Вероника до сих пор не принимала происходящее за чистую монету. Может, после падения в реку она находится в глубокой коме и испытывает яркие галлюцинации, задействующие все пять чувств? В таком случае она, вероятно, застряла здесь надолго, так почему бы не развлечься и не принять правила игры своего креативного подсознания?
– Мы наслышаны про твои проблемы с памятью, Джия, – покровительственно произнесла великая вдовствующая королева – женщина лет шестидесяти, моложавая, крепкая, с круглым лицом и темными, чуть на выкате глазами. На ней был надет интересный парик: голову крепко обвивала толстенная коса, украшенная бусинами, перьями и живыми цветами. Принимая гостей, Её величество расположилась на большом топчане без ножек, с трёх сторон окружённом низкой деревянной балюстрадой. Этакий трон, на котором можно не только сидеть, но и при желании возлежать. Для удобства того и другого способа использования имелась куча подушек разных форм и размеров. – Сколь много ты не помнишь? Поведай нам, кто столкнул тебя в озеро. Может, это была Сюин?
– Сюин, Сюин… – озадаченно повторила Ника, поглаживая кончиками пальцев виски. Кажется, именно такое имя назвал король прошлой ночью. – Кто она?
– Неужели всё настолько плохо! – не сдержалась от взволнованного возгласа «великая вдова», но тут же со стоном схватилась за щеку.
А вот мужчина остался совершенно бесстрастен. Именно он вызывал у Вероники неприятное ощущение надвигающейся опасности. Серые глаза казались выцветшими на фоне смуглой кожи и чёрных с проседью волос, традиционно собранных в пучок на макушке, взгляд был по-змеиному неподвижным. Подбородок украшала или, скорее уж, портила редкая, тщательно вычесанная бородка клином.
– В любом случае, – взяла себя в руки великая вдовствующая королева, – ты должна знать, на чьей стороне находишься. Будь верна своему клану. Только благодаря ему ты достигла высокого положения. Выполняй данное прежде обещание. Докладывай нам обо всём, что делает и собирается сделать король. А мы обеспечим твою безопасность от его подозрений.
– Сегодня на суде ты подтвердишь, что Сюин из клана Авайн столкнула тебя в озеро, – не глядя на Веронику произнёс советник. Каждое его слово ощущалось как упавшая с высоты и с оттяжкой ударившая по голове крупная капля воды. Вроде и не больно, но крайне неприятно.
– Иди, – сделала повелительную отмашку королева Чашен, – будь готова выказать свою верность.
ГЛАВА 6. Есть контакт
Из Великого чертога Ника выскочила в полном ошеломлении. И вовсе не слова Вдовствующей королевы и её советника произвели на неё столь глубокое впечатление. Хотя, надо признать: то, что она услышала, звучало весьма скверно. Кому понравится чувствовать себя марионеткой в руках искусных кукловодов? Но нет, прежде всего изумили свои собственные действия. Откуда у попаданки в другую историческую эпоху и культурную среду могут быть знания чужого этикета? Тем не менее она была уверена, что всё сделала правильно: вовремя поднялась на ноги, под нужным углом поклонилась, по-особенному сложив руки перед собой, и, осторожно пятясь, вышла за двери, не смея поворачиваться к венценосной особе и её приспешнику спиной.
Нет… Этот коматозный сон зашёл слишком далеко, гораздо глубже реальных познаний и навыков.
– Ваше величество, что с вами? – увидев, как Ника выразительно хлопает себя ладошкой по лбу и оглядывается на двери чертога, занервничала Туан.
– Хочу пройтись пешком, – заявила королева, минуя паланкин и окружившую его яркую стайку придворных дам (К чему такой почётный эскорт?) – Старшая придворная дама, надо поговорить без посторонних ушей.
– Слушаю, Ваше величество, – верная женщина догнала и пристроилась сбоку на шаг позади.
– Ближе, – нетерпеливо поманила к себе Вероника. – А вы дальше.
Остальные придворные словно споткнулись о невидимую преграду и покорно отстали.
День и сегодня занимался жаркий. Солнце нещадно припекало сквозь листву растущих по краям аллеи деревьев. Узкие тёмные листья давали мало тени, зато нежно-розовые цветы, крупными гроздьями свисающие с веток, ненавязчиво струили приятный аромат.
Ника в подробностях поведала Туан о разговоре с королевой и советником. Надо отдать даме должное: слушала она терпеливо, не охала, не ахала и почти не изменялась в лице – всё тот же скорбный вид со слегка опущенными вниз уголками губ.
– Моя память так и не вернулась, – с досадой подытожила Ника, поддерживая навязанную обстоятельствами легенду. – Скажи, Сюин действительно могла столкнуть королеву в воду? Например, из ревности или желая занять её место?
– Не думаю, Ваше Величество, – с лёгким поклоном ответила Туан. – У короля пока недостаточно власти, чтобы самостоятельно выбирать себе жену. А ревность…
Она осеклась и, смущённая, что едва не сболтнула лишнего, осторожно глянула исподлобья: не огорчила ли ненароком госпожу.
– Договаривай, – ободряюще усмехнулась Вероника. – Я знаю, что Вэймин меня не любит.
– Всё ещё может измениться, Ваше Величество, – поспешила заверить Туан. – Вот родите наследника и…
– Скажи мне, что будет дальше с Сюин? – мягко перебила Ника
– Её обвинят в измене королевской семье и казнят.
– Что?!
– Ваше величество! Ваше величество! – раздался за спиной отчаянный крик. Со стороны Великого чертога стремглав бежала Лиён. Она до того запыхалась, что, когда остановилась, первые несколько мгновений не могла говорить.
– Как ты смеешь так бежать, кричать и… – у старшей придворной дамы, возмущённой недостойным поведением подчинённой, равным образом пропал дар речи.
– Что случилось? – королева напротив одобрительно погладила шуструю девушку по плечу.
– Её высочество Сюин взяли под стражу. Обвиняют в покушении на вашу жизнь.
– Хм, Лиён, – осенило Веронику. – Ты же была в тот день вместе со мной. Вспоминай, мы с Сюин встречались у озера?
– Не знаю, – простонала девушка, расстроенная тем, что как ни старается, не получается угодить любимой госпоже в должной мере. – Его величество отослали меня прочь, а сами остались с вами наедине. Но Её Высочество совершенно точно приходила в тот день во дворец.
– Значит они могли сделать это вместе, – задумчиво прикусила губу Ника. – Ай! Какая разница! Её правда казнят?
– Обезглавят, – дама Туан весьма неожиданно для своей бесстрастной манеры общения изобразила характерный жест ладонью поперёк горла.
– Вы тут все с ума посходили? – возмутилась Вероника чужими варварскими обычаями.
– Она хотела навредить вам, – в голос напомнили придворные дамы.
– Но король, он… – начала было Лиён, однако резко замолчала и смущённо глянула на старательно шикающую Туан.
– Король, – уничижительно фыркнула Ника, – мог и подождать с выбором наложницы. Зачем стравливать женщин из-за себя красивого до свадьбы?
Её собеседницы недоумённо переглянулись.
– Короче, девочки, – королева одновременно положила руки им обеим на плечи. – Надо что-то делать. Категорически не желаю, чтобы из-за меня кого-нибудь обезглавливали, даже соперницу. Давайте-ка рассказывайте всю подноготную этой мутной истории.
Тонкие пальцы с силой сжались, без лишних слов заверяя в серьёзности намерений, и «девочки» безропотно подчинились.
***
Из-за подготовки к предстоящему суду тщательно продуманная программа мероприятий в честь бракосочетания пошла наперекосяк. Королевский двор гудел, как потревоженный улей. Все, даже маленькие дети, таинственно перешёптывались между собой. Ещё бы! Ведь та, кто сегодня должна была стать рангом чуть ниже королевы, вот-вот будет казнена. Сюин многие любили за доброту, красоту, щедрость, хорошие манеры и многочисленные таланты. Девушка сочиняла стихи, рисовала, танцевала, вышивала, играла на музыкальных инструментах. К тому же, она была из хорошей прославленной семьи, благодаря которой смогла претендовать на место первой королевской наложницы, властью немногим уступающей законной жене.
По словам Лиён Джия и Сюин были знакомы с девства, но никогда не дружили, хотя выросшая без матери королева была общительным и компанейским ребёнком.
– Но в десять лет с вами что-то случилось. Вы очень сильно изменились. Стали молчаливой, боязливой и грустной, – умильно прижав кулачки к подбородку с обеих сторон, печально произнесла рассказчица.
– Что именно? – живо заинтересовалась Ника. Она небрежно облокотилась на одно колено и задумчиво потирала пальцами лоб. Широкая юбка из плотного материала позволяла выглядеть прилично даже в позе, когда ноги расставлены широко, а не целомудренно сжаты между собой. Сидеть на полу так гораздо удобнее.
– Я не знаю, – вздохнула девушка. – Меня отослали во дворец раньше вас. Какая радость, что мы снова вместе!
– Ваше величество, может быть хватит? – Туан накрыла ладонью металлическую мисочку на ножке, в которую Вероника собиралась подлить мутной бледно-жёлтой жидкости из керамического чайника.
– Почему? – искренне удивилась королева. – Твой муж сказал, что это компот, чудесный компот, который способствует душевной беседе. Давай ещё по чуть-чуть.
– Мой муж… – Женщина многообещающе глянула в сторону благоверного, но королевский шеф-повар с щегольски подкрученными усиками, недовольный вторжением на его законную территорию трёх женщин, лишь отмахнулся полотенцем (что поделать, если одной из них оказалась сама королева?) – …иногда не ведает, что творит и говорит. Компот забродил.
– Ты только сейчас заметила? – хохотнула Ника, а следом прыснула Лиён.
– Ваша величество, вы не должны так себя вести, – взмолилась Туан. – Негоже сидеть здесь и распивать…
– … компот, – закончила за старшую придворную даму её королева. – Вы давно женаты?
– Двадцать лет, – со вздохом ответила женщина, понимая, что госпожу не переубедить.
– Дети есть?
Прежде чем ответить, Туан залпом осушила содержимое своей чарки:
– Нет.
– У нас с мужем тоже, – ляпнула Ника, желая поддержать явно расстроенную данным обстоятельством собеседницу. – Не сложилось…
Все трое, включая прислушивающегося к разговору повара, воззрились на королеву в немом недоумении.
– Ваше величество! Вы только замуж вышли, – первая опомнилась Лиён. – Вот подождите немного и…
– Какие ваши годы, – знакомой фразой порадовала Туан.
– Я и хотела сказать, годы идут, – попыталась исправить промах Вероника. – А с этим делом нельзя тянуть. Но если подумать, смысл жизни человека необязательно состоит в деторождении.
– О чём вы, Ваше Величество?
– А вот послушайте-ка…
Ничто так не сближает женщин, как разговор о детях или их отсутствии. Вероника добилась своего: благодаря удачно подобранной теме и своевременно подливаемому в чарки «компоту», её новые приятельницы раскрепостились и перестали обращать внимание на странности королевы. Теперь можно было спрашивать о чём угодно, не опасаясь излишних подозрений. Амнезия амнезией, но, когда взрослый человек не разумеет элементарных вещей о быте и нравах родной страны, подобное невежество поневоле настораживает. Впрочем, похоже, подсознательно Ника знала куда больше, чем полагала.
Прервали спонтанные посиделки весьма грубо. Королева даже на ноги вскочила, увидев гримасу ярости на лице ворвавшегося на кухню Вэймина:
– Вот ты где!
Бедняжки Туан и Лиён не знали, куда деваться от стыда. Благоговейно склониться перед Его величеством они успели, а вот спрятать следы своих панибратских отношений с госпожой – нет. Слишком уж неожиданно получилось. До этого дня никто из королевской семьи не хаживал на кухню. Вернувшийся с корзиной тщательно отобранных овощей повар от испуга уронил драгоценную ношу и пал ниц. Его помощники, временно вытуренные во двор, дабы не подслушивать чужих разговоров, сейчас были тому несказанно рады.
– В чём дело? – Ника шагнула вперёд, прикрывая собой побледневших от страха женщин. Неужели Вэймин настолько страшен в гневе? Или в крови у местных живёт неистребимая босс-фобия?
ГЛАВА 7. Синдром такоцубо
Невооружённым глазом было видно, что Вэймину хочется схватить королеву за шкирку, и утащить в известном лишь ему одному направлении.
«Чего злой-то такой? – недоумевала Ника, наблюдая, как муж прячет нетерпеливо вздрагивающие руки в широкие рукава верхнего длинного платья, а потом и вовсе убирает за спину от греха подальше. – Однако гнев Вам к лицу, Ваше величество».
– Надеешься таким способом окончательно сломить меня? – прошипел Вэй, когда Вероника подошла ближе.
– Ты такой, – она сделала паузу, с забавно-сосредоточенным выражением лица подбирая нужное слово, – интересный. Сначала объясни, что случилось, а потом я расскажу, что с тобой сделаю.
Король растерянно моргнул, быстро утратив воинственный вид, но мрачный блеск в чёрных глазах остался.
Просто удивительно, как сильно он ненавидит Джию!
– Идём, – мужчина повернулся к выходу, уверенный, что жена безропотно побежит следом.
Может и побежала бы, хотя бы из любопытства, однако Нику остановила Туан. Трясущимися руками придворная дама сунула в ладонь госпоже несколько зелёных листочков.
– Это избавит от запаха, – прошептала она.
На вкус растение напомнило мяту. Вэймин, почуяв неладное, обернулся и нахмурился: королева задумчиво что-то жевала и догонять супруга не торопилась.
Если честно Нике совсем не хотелось покидать кухню, где она ощущала себя комфортнее, чем в чертогах, хотя обстановку здешней кашеварни не сравнить с тем, к чему привык современный шеф-повар. Молодая женщина даже вознамерилась попробовать приготовить местное блюдо на самобытном примитивном оборудовании. Поэтому, в отличие от мужа, она не торопилась оставлять милое сердцу местечко.
Двор, куда они вышли для разговора, оказался пуст, не считая переминающуюся в отдалении свиту короля. Совсем недавно тут вовсю кипела работа. Люди сновали между складами и другими хозяйственными постройками, таскали из колодца воду, чистили овощи, мололи муку. Дворцовый комплекс обслуживала уйма народу, и все нуждались в кормёжке. А уж сколько времени и сил уходило на приготовление королевской трапезы…
Задумавшись, Ника прослушала, что сказал Вэймин, и, нахмурившись, будто дело было не в её невнимательности, а в его косноязычии, спокойно попросила:
– Повтори, пожалуйста.
Король гневно сузил глаза:
– Ты хитрее, чем я полагал. Настоящая кисуно^Кисуно – чёрная лисица-оборотень, мифическое существо, очень хитрое и коварное ^.
– Кто?.. – заинтересовалась Вероника, но спохватилась, что подобные вопросы могут вызвать ненужные подозрения, и исправилась: – …кто вам такое сказал?
В принципе без объяснений было понятно, что это не ласковое обращение наподобие «кисуни», причём весьма созвучное, а сравнение с кем-то или чем-то скверным.
Вэй угрожающе шагнул навстречу и навис над женой опасным скальным карнизом, готовым вот-вот обрушиться и раздавить. Росту в Джии было маловато. Веса тоже.
– Откажись от обвинений. Не развязывай войну между нами.
Ну что за манера говорить загадками?
– Разве наша война не идёт полным ходом? – качнулась вперёд Вероника. Теперь они с мужем на равных испепеляли друг друга сердитыми взглядами.
– От тебя пахнет, – внезапно заявил Вэймин и брезгливо зажал нос пальцами.
Если он и хотел унизить королеву, то сильно промахнулся, зато она – нет, звонко хлопнув ладонью по монаршей руке:
– Неприлично ТАК разговаривать с дамой.
Мальчишка! Или пытается казаться таковым в глазах окружающих, чтобы до поры до времени не увидели его истинное лицо. Но в присутствии Джии не слишком старается: то снимет маску клоуна, то снова наденет.
«Ну ладно он. Со мной-то что происходит? Второй раз за сутки руки распускаю. Шалят гормоны чужого тела? Я, конечно, и сама не подарок, однако умею решать разногласия цивилизованно, без рукоприкладства», – возмутилась про себя Вероника и в знак примирения погладила Вэя по плечу. Да и пахло от неё очень даже приятно: едой и специями. За время посиделок съестными ароматами успели пропитаться волосы и одежда. Лёгкое фруктовое вино, которое главный повар при вторжении трёх дам на подвластную ему территорию дегустировал, собираясь добавить в блюдо, действительно было настолько слабым, что Ника не зря с чистой совестью окрестила напиток «компотом».
– Ну ладно. Давай успокоимся и начнём сначала. О чем, вообще, идёт речь?
– Не притворяйся, будто не понимаешь, – Вэймин перевёл взгляд с руки, по которой его нагло ударили, на лицо королевы. В тёмных глазах мелькнуло странное чувство.
– Вот заладил! То да потому! Какие обвинения имеешь в виду?
– Ты заманила Сюин в ловушку, чтобы обвинить в покушении на свою жизнь. Сегодня состоится суд, на котором ты собираешься свидетельствовать против Сюин. А теперь беззастенчиво делаешь вид, что ничего не знаешь? – он попытался говорить сдержанно, ровно, но под конец всё-таки сорвался и повысил голос.
– Знаю, – нахально заявила в ответ Вероника. – Утром меня об этом попросила Вдовствующая королева. Но вот чего я действительно не знаю, так это: кто столкнул меня в воду.
– Сегодня ночью ты пыталась утопиться сама, – напомнил король. – Зря я тебя остановил.
От этих слов Ника почувствовала острую боль: в сердце словно ножом ударили. В её сердце – чужими переживаниями. Не хватало ещё схлопотать синдром такоцубо^ Кардиомиопатия такоцубо, или стрессовая кардиомиопатия – синдром смерти от горя. (Подробнее можно узнать из книги врача-кардиолога Никки Стамп «(Не) умереть от разбитого сердца»)^. Она прижала руки к груди, пытаясь успокоить расшалившийся внутренний орган. Получается, ей досталось и тело, и память Джии? Эмоциональная? Физическая? Вся?
– Что с тобой? – в голосе Вэймина прозвучала тревога. Он пытливо заглянул отвернувшейся жене в лицо.
В ответ она лишь горько усмехнулась:
– Надо было спросить раньше, в тот злополучный день. Что такого сказали этой женщине, – Вероника легонько ударила себя в область сердца, – чтобы она захотела расстаться с жизнью?
– Ты ничего не помнишь, но готова погубить невинного человека?
– Ты ничего не знаешь, но настаиваешь на невиновности Сюин?
Он вдруг улыбнулся, однако жутковатая улыбка не предвещала ничего хорошего: узкие удлинённые уголки полных к центру губ приподнялись в зловещем оскале:
– Теперь ничто не помешает мне выступить против тебя.
– И это слова короля? – издевательски уточнила Ника. – Всё, на что ты способен, – запугивание слабых? Таких, как влюблённая в тебя женщина? – Она снова хлопнула себя по груди. «Понятия не имею, за что ты любишь этого выпендрёжника, Джия, но я его ненавижу!» – Где твоя власть? Почему пришёл ко мне, а не к Сюин? Вместо пустой болтовни иди спасай свою любовь!
– Ты сама это сказала, – помрачнев ещё больше, тихо, почти шепотом произнёс Вэймин, прежде чем развернуться и уйти.
«То же мне Иисус Христос…»^ В евангелии от Матфея на вопрос первосвященника Иисус произнёс: «Ты сам сказал это» (возможно, еврейская идиома, означавшая утвердительный ответ)^
У Вероники возникло ощущение, будто она участвовала не в словесном, а в боксёрском поединке. От внезапно накатившей усталости королева опустилась на землю.
– Ваше величество! Ваше величество! Что с вами? – к ней наперегонки подбежали взволнованные Лиён и Туан.
– Ай, ерунда! – отмахнулась Ника. – Идёмте готовиться к суду. Надо всё как следует обдумать и кое-что проверить.
***
Суд проходил на том же месте, что и свадьба, – во дворе Великого чертога. Зрителей было немного. В основном мужчины, одетые в длиннополые одеяния из плотного шелка красного и синего цвета с отделкой из золотой тесьмы. Чуть позднее Ника поняла, что они ещё и участники судебного процесса, этакие надзиратели, не столько радеющие за справедливость, сколько активно продвигающие свои интересы.
На террасе дворца установили трон. На него воссела Великая вдовствующая королева в необъятном парике со множеством ювелирных украшений в виде длинных шпилек с подвесками, которые раскачивались при малейшем движении головы и мелодично звенели. Венчала пышную причёску сверкающая драгоценными камнями диадема. Парадный наряд венценосной особы переливался золотом, и выглядела Чашен, пожалуй, шикарнее, чем в день свадьбы.
Тем унизительнее на её фоне смотрелась осуждённая: серое платье, бледное, без косметики лицо, волосы заплетены в простую косу. Она сидела на земле, подобрав под себя ноги и покаянно склонив голову.
Мнение окружающих о происходящем разделилось. У Сюин имелась могучая поддержка среди придворных, включая Королеву-мать, которая глядела весьма недовольно, хотя до поры до времени не вмешивалась, стоя чуть в стороне от остальных зрителей. В то же время были и противники, злорадствующие по поводу уязвимого положения, в которое внезапно попала фаворитка короля.
Вероника дожидалась начала суда у подножия ведущей на террасу лестницы, от волнения покусывая губы. Она не могла больше относиться к этому месту, как к сказке, воображаемой реальности. Всё серьёзно, даже слишком. Вэймин стоял от жены в нескольких шагах, не спуская с возлюбленной глаз.
Наконец, Земин, предъявил Сюин обвинение. Говорил он негромко, тем не менее в воцарившейся тишине каждое слово прозвучало, как удар молота по наковальне. Затем настала очередь пострадавшей выступить перед судьями, но внезапно её опередил король. Вэй повернулся лицом к Великой вдовствующей королеве и смущённо улыбнулся.
– Не хотел об этом говорить, но и молчать дальше нельзя. Сюин не могла встретиться с королевой Джией у озера, поскольку провела ту ночь в моих покоях. Прошу, Ваше величество, будьте снисходительны к нашей молодости и пылкости. Свадьба вот-вот должна была состояться, а Сюин объявлена первой наложницей, поэтому мы не утерпели.
Он врал, нагло врал, но делал это так убедительно, что Вероника поневоле заслушалась, наслаждаясь звуком мужского голоса. Тембр сам по себе был очень красивым, но особая бархатистость некоторых согласных и глубина завораживали…
– То есть вы утверждаете, что Её величество лжёт? – чуть визгливо вопросила Чашен.
– Нет, – покачал головой Вэймин и с печальным вздохом добавил: – Но последнее время она ведёт себя очень странно.
– Что вы имеете в виду?
Окончательно перетянув всеобщее внимание на себя, король вышел вперёд и принялся ораторствовать, да так хитроумно, что ни Ника, ни остальные слушатели не уловили, когда он успел подвести их к потрясающему заключению: королева Джия – душевнобольная, не способна произвести на свет здоровое потомство и надо бы её низложить, пока не поздно. У него даже свидетели слабоумия имеются.
Крутой! Не удалось утопить, импичмент затеял?
ГЛАВА 8. Отравленный поцелуй
Вдовствующая королева и советник зашептались между собой. Пословицу «Когда в обществе больше двух, говорят вслух» они либо не знали, либо по праву сильного игнорировали. Поскольку остальные присутствующие были им не указ, люди тоже не теряли времени даром, и двор Великого чертога быстро наполнился гулом множества голосов.
Пользуясь возникшим сумбуром, Вероника вплотную подошла к королю:
– Вот что ты творишь! Они старались, свидетелей подкупали, а из-за твоих эротических фантазий всё кисуно под хвост. Я, между прочим, тоже подготовилась.
С лица супруга сползла улыбка, отдававшая некоторым юродством.
– Знаю, ты меня ненавидишь, потому что я из клана Шегай, но ведь не эти руки вырезали твою семью, – Ника демонстративно показала Вэю раскрытые ладони. – Или на мне легче всего отыграться? Как ты можешь предавать жену? Свою вторую половину? Вчера обещал делить горе и радости, а сегодня так жестоко от меня избавляешься.
Королева перевела дух. Толкать подобные речи, балансируя между пафосом и фарсом, – задача не из лёгких, однако она справилась. Если совесть Вэймина и не проснулась, то хотя бы с бока на бок перевернулась – в чёрных глазах тронулся лёд.
Ника не теряла времени даром: коротко глянув на «соперницу», бухнулась на колени. Поступок Её величества Джии привлёк всеобщее внимание. Дождавшись относительной тишины, Вероника патетично, но вполне в духе времени произнесла:
– Слово королевы против показаний других свидетелей! Позвольте мне рассказать о случившемся, Ваше величество.
– Говори, – поморщилась Чашен, раздосадованная тем, что вмешательство Вэймина окончательно спутало дело.
– Я согласна с Его величеством, что вела себя неразумно, хотя тому есть причина: частичная потеря памяти после падения в озеро. Постепенно я начинаю вспоминать, что случилось тем вечером, и с полной уверенностью заявляю: никто не толкал меня, я прыгнула в воду сама.
По толпе пробежал глухой ропот. Люди переглядывались, возможно спрашивая друг у друга: в своём ли уме королева. Справа от себя Вероника заметила главу внутренней стражи. Он сменил дневной парадный наряд на униформу своих подчинённых: тёмно-бордовую тунику длиной почти до щиколотки с четырьмя разрезами, из-под которой виднелись чёрные штаны, заправленные в высокие сапоги. Поверх светлой рубашки были затянуты наручи из плотной кожи с металлическими накладками. Лоб перехвачен алой лентой с золотыми надписями. За спиной виднелись рукояти двух клинков.
«Ты был прав, предупреждая меня насчёт короля», – подумала Ника с лёгкой горечью, но тут же встряхнулась, избавляясь от чужеродных эмоций.
– Поскольку Его величество предельно честен с вами, я тоже могу ничего не скрывать. Жизнь во дворце стала для меня тяжёлым испытанием. Пришлось привыкать к новым порядкам и правилам. К тому же я влюбилась. В Его величество невозможно не влюбиться, ведь он прекрасен. Не правда ли? – Вероника послала Вэю самую слащавую улыбку, на какую была сейчас способна. – Однако сердце моего будущего мужа принадлежало другой. Так часто бывает при заключении браков по расчёту. Теперь примите во внимание мою молодость и пылкий нрав. Я была в отчаянии, совершенно забыв о своём истинном предназначении: служении королевской семье и рождении наследника. Поддалась порыву чувств и… – молодая женщина вытянула руки вперёд, практически распростёршись на земле. – Простите меня, Ваше величество! Будьте снисходительны к глупости и наивности. Теперь я понимаю, что была не права. Не наказывайте невиновных. В знак подтверждения прочтите это.
Ника выудила из широкого рукава платья узорчатый конверт. Одна из придворных дам Великой вдовствующей королевы подошла, чтобы взять и передать письмо госпоже. Выпрямившись и сев поудобнее, Вероника продолжила рассуждать:
– Мы с Сюин действительно встретились возле озера. Меня разозлило, что будущая наложница посмела прийти к королю до свадьбы. Но, как сказал Его величество, молодо-зелено. Перед этим у нас с Его величеством состоялся тяжёлый разговор. Я поняла, что не любима и вряд ли могу в будущем рассчитывать на взаимность. Отчаяние поглотило настолько, что захотелось расстаться с жизнью. Оставив предсмертную записку, я тайком от придворных дам сбежала к озеру. Её высочество пыталась меня остановить, а вовсе не утопить. Простите мою глупость!
Ника снова очень низко поклонилась и добавила:
– К тому же, если покушение действительно было, куда смотрела дворцовая стража?
Ропот толпы снова усилился. Вдовствующая королева и советник внимательно изучали письмо.
– После пребывания на грани жизни и смерти, я осознала, насколько была не права. Впредь такого не повторится. Я не позволю чувствам когда-либо снова возобладать над разумом и долгом. Будьте милосердны, Ваше величество! Позвольте доказать мою преданность и здравомыслие! Я буду верно служить вам, Ваше величество, и исполню своё предназначение.
«Уф! Как же я устала. Сколько можно? Давайте уже поскорее решайте мою участь!»
Позади послышался шорох. На разные лады ахнули женские голоса, а Вэймин сорвался с места. Ника обернулась. Сюин без сознания лежала на земле, но в такой красивой позе, что поневоле закрадывалась мысль об инсценировке обморока. Зато король переживал по-настоящему. Подхватив возлюбленную на руки, он поклонился Вдовствующей королеве и быстрым шагом пошёл прочь. Следом за ним поспешил грузный пожилой вельможа с седой бородкой и несколько стражников. Толпа недовольно загудела. Большинство выступало за оправдательный приговор. С некоторым трудом призвав королевский двор к порядку, Чашен объявила, что раз уж королева Джия вспомнила, что произошло, и настаивает на невиновности Сюин, нет смысла продолжать разбирательство. Также следует забыть о предложении короля о низложении королевы…
Вернувшись в комнату, Ника с наслаждением растянулась на голом полу, не обращая внимания на недовольные вздохи Туан из-за чудаковатого поведения госпожи.
– Хм, а с письмом неплохо придумано? – перевернувшись на бок, заговорщицки подмигнула Лиён королева.
– Вы уверены, что они не догадаются? – обеспокоенно прошептала девушка. В руках она держала гребень, собираясь освободить волосы госпожи от сложной причёски, чтобы как следует расчесать.
– Не догадаются, если никто из вас не проболтается, – Вероника приложила указательный палец к губам. – Мы же состарили чернила, так что всё будет хорошо. Теперь давайте займёмся чем-нибудь интересным.
***
Когда Вэймин вошёл в покои супруги, он увидел весьма странную картину: королева в лёгком домашнем одеянии из полупрозрачной материи, в котором обычно спят, по уши укрывшись одеялом, играла с двумя придворными дамами в настольную игру. Причём все трое вели себя так свободно, словно имели равное сословное положение. Король, попросивший не докладывать о своём прибытии, стоял и смотрел, как его королева весело проводит время.
Первой Вэймина заметила придворная дама постарше. Она испуганно вскочила на ноги и согнулась в почтительном поклоне. Следом проворно повторила тот же манёвр юная приближённая королевы. Джия нахмурилась, недовольная, что забаву прервали. Сообщив, что останется здесь на ночь и приказав приготовить чай, король подошёл ближе. Супруга коротко глянула на него и принялась собирать со стола фишки и палочки.
– Как чувствует себя Сюин? – без особого интереса, из одной только вежливости поинтересовалась девушка.
– Хорошо, – Вэймин сел напротив жены, пытливо заглядывая в лицо. – Я пришёл поблагодарить тебя.
– Правда? – оживилась королева. – Тогда вовсе не обязательно оставаться на ночь. Мне ничего не стоило это сделать. Я принимаю твою благодарность. Можешь идти на все… то есть… э-э-э… после случившегося Сюин, должно быть, нуждается в поддержке. Я не против, если ты заночуешь у неё.
– Почему ты так волнуешься? – король отодвинул стол и рывком приблизился к супруге. – Почему ты это сделала? Зачем пошла против воли Вдовствующей королевы? Они с Земином старались избавиться от Сюин, опасаясь, что её клан встанет на мою сторону, и тогда с регентством будет покончено.
«Что за игру ты затеяла? Ведь я по сути предал тебя» – последний вопрос он задал мысленно. Эта девчонка была послушным оружием в руках клана Шегай, и лучше бы им оставалась, иначе ему будет трудно через неё перешагнуть.
***
Вот чего привязался? Мало того, что помешал игре, так ещё и дурацкие вопросы задаёт. Совесть на ночь глядя взыграла? Сомнительно. Скорее, ему что-то надо. Потому и прибежал чаи распивать.
– Я просто сказала правду, – спиной вперёд отодвигаясь от мужа, сухо ответила Ника. – Тебе ли не знать, что я действительно хотела покончить с собой.
– Прости, что довёл до подобного, – внезапно повинился Вэймин.
Ха! Так она ему и поверила! Да он просто интересуется, какое впечатление произведёт его раскаяние, не более того. Угомонитесь шальные гормоны… Действительно, почему бы не выпить чаю?
– Жарко тут, – проворчала Ника, поднимаясь на ноги и прохаживаясь по комнате, лишь бы подальше от источника раздражения. Разволновавшись, она едва не споткнулась о напольный фонарь – изящную конструкцию из дерева и стекла, с горящим внутри фитилём. Относительно безопасный способ освещения и вполне действенный, если расставить вокруг сразу несколько. Точно такие же, но поменьше привязывали к тростниковым палкам и использовали в качестве переносных светильников. Можно не опасаться, что пламя потухнет, даже на бегу.
Вернулись придворные дамы, приготовили всё необходимое для чаепития. Лиён осталась прислуживать. Наблюдая за ловкими движениями расторопной девушки, Вероника постаралась успокоиться, уж слишком взбудоражило загадочное поведение Вэймина. А он внезапно приказал Лиён удалиться.
– Дальше я сам, – чарующе улыбнулся девушке король, и та, как загипнотизированная, попятилась к дверям.
Ника отвлеклась, провожая верную подругу взглядом, но успела заметить странное движение – лёгкий взмах мужской руки над чайным столиком.
Что происходит? Почему он отослал Лиён до окончания церемонии?
– Моя королева, выпьем в знак примирения и доверия, – Вэймин протянул жене одну из пиал.
Вероника присмотрелась к напитку. Показалось, или в нём что-то только что плавало и стремительно растворилось?
– О, мой король, ты так добр, – молодая женщина натянуто улыбнулась, медленно поднесла посудину к губам и незаметно принюхалась. Яд? Да ладно?! Сколько можно подозревать Джию во всех смертных грехах родного клана? – В знак доверия, говоришь? Тогда обменяемся чашами!
Она шустро протянула ему свою, а он, как ни странно, без промедления принял:
– Да будет так, моя королева, – и выпил.
«Уф!»
Не успела Ника перевести дух, как её схватили в охапку и опрокинули навзничь. Без намёка на нежность Вэймин пленил губы жены своими, надавил, силой заставил приоткрыть рот и влил отравленный чай. Захлёбываясь, королева проглотила бОльшую часть, безуспешно пытаясь вырваться из смертельных объятий.
ГЛАВА 9. В постели с врагом
– Пусти… – просипела Ника, надсадно откашливаясь. – Что ты туда подсыпал? Отраву?
Она хотела сунуть два пальца в рот – пока не поздно, прочистить желудок, – но Вэймин одной рукой стиснул оба её запястья, второй продолжил крепко сжимать за плечи.
– С чего ты взяла, что я хочу тебя отравить? Успокойся, – он слегка встряхнул пленницу, чтобы она перестала дико извиваться, подобно пойманной за хвост змее.
– С того, что ты меня ненавидишь, а на вакантное место имеется претендентка, – от кашля на глазах выступили слёзы, да и бороться Ника, откровенно говоря, устала. Она обмякла, запоздало сообразив, что король во время «поцелуя» тоже мог наглотаться лишнего. Впрочем, ему ничто не мешало заранее принять противоядие.
– Иногда я тебя совсем не понимаю, – усмехнулся Вэй. – Если это яд, сначала онемеет язык. Кроме некоторых странных слов не похоже, чтобы у тебя появились проблемы с речью.
– Тогда что? И, главное, зачем? – сердито поинтересовалась Вероника, ей стало казаться, что говорить и впрямь становится тяжелее, а лежать в мужских объятиях, напротив, уютнее.
– Моя королева, – голос Вэймина стал ещё более низким, объёмным и обволакивающим. Прижатая к его груди Ника ощущала вибрации каждого звука, – сегодня ты несколько раз упоминала о своём главном предназначении – рождении наследника. Так почему бы нам не приступить к его осуществлению?
Глаза слипались, мысли путались, руки-ноги не слушались. Она из последних сил боролась с накатившей сонливостью: «Чем же ты меня опоил? Снотворным? Тогда к чему эти намёки? А может сдуру перепутал зелья?»
Король перенёс жену на постель, уложил, укрыл одеялом, даже подоткнул со всех сторон. Сквозь прикрытые веки Ника видела в его глазах немой вопрос и сожаление. Думая, что она уснула и не слышит, король тихо произнёс:
– Зря я просил не развязывать войны. Гораздо легче сражаться друг с другом и ненавидеть…
На этих словах сознание отключилось от реальности. Говорил муж что-то ещё или нет, Вероника не знала. Проснулась, когда в комнате было уже достаточно светло, чтобы разглядеть затейливый рисунок, выполненный синей тушью по белоснежному потолку. Плавные линии переплетались причудливо, но вполне гармонично, не создавая ощущения хаоса, хотя при попытке вычленить отдельные элементы узора и угадать, что же всё-таки изобразил художник, начинала кружиться голова.
Ника со стоном потянулась. Верхней части тела лежать было твёрдо и неудобно, ноги, напротив, покоились на чём-то мягком. Она села и увидела, что за ночь успела наполовину сползти с «кровати» на голый пол, оставив на перине только нижние конечности, причём устроив их поперёк Вэймина. Припомнив события прошлого вечера, королева не удержалась и мстительно пнула мужа пяткой в бок. Однако на чувствительный тычок тот отреагировал вяло – лишь повернулся к жене спиной.
В двери тихо постучали, следом раздался страдальческий шепот Туан:
– Госпожа, пора вставать. Сегодня состоится много важных мероприятий. Надо вас к ним подготовить. Главный евнух Его величества тоже здесь и просит разбудить господина.
– Ладно.
Легко сказать «разбудить», когда «господин» в глубокой отключке, будто и правда всю ночь усиленно занимался любовью.
Ника на несколько мгновений замерла, прислушиваясь к ощущениям. Было или нет? Да ну, она бы поняла это сразу после пробуждения. Наличие одежды, конечно, не показатель. Для удовлетворения известных потребностей в нижнем белье, представлявшем собою просторные штаны, имелся специальный разрез. Пожелай Вэй исполнить супружеский долг, быстро и без труда добрался бы до самого сокровенного.
Королева присела возле мужа и дёрнула за косу, по толщине и длине не уступавшую её собственной:
– Вставай, соня. Отечество в опасности.
Но добилась лишь бессвязного бормотания.
– Эй! – Ника потрясла мужчину за плечо. – Ты хорош в постели, когда спишь зубами к стенке, но пора подниматься. Ай!
Вэймин застал её врасплох. Только что никак не реагировал на попытки разбудить и вдруг уложил на лопатки, нависнув сверху. Предатель-сердце в ответ на его действия отчаянно затрепыхалось, сбивая дыхание. Не ко времени вспомнился вчерашний недопоцелуй.
– Моя королева, – хрипло произнёс Вэй, отстраняясь, садясь и устало потирая виски.
Выглядел он неважно: бледный, осунувшийся, под глазами тёмные круги. Вторая брачная ночь удалась на славу. Ещё бы знать, где и с кем. Тут Ника заметила на правом предплечье мужа несколько синяков продолговатой формы, словно по руке нещадно лупили палкой. Она потянулась вперёд и даже попыталась коснуться:
– Откуда это?
– Ерунда, – Вэй одёрнул рукав.
– Ваше величество, – на два голоса умоляюще позвали из-за дверей.
– Увидимся позднее, моя королева, – небрежно кивнув жене, побитый незнамо кем король поднялся на ноги и покинул опочивальню.
– Что б тебя! – тихо ругнулась Ника, протянув руку вслед, сжав пальцы в кулак и вместо мужа погрозив им вошедшей Туан. И за что подобное наказание? Испытывать чужие чувства к чужому мужчине? Ему – ерунда, а ей – весь день догадками мучиться, да переживать, не грозит ли драгоценному супругу скрытая опасность. Может быть, это она сама его в сонном бреду пару раз огрела?
– Я сделала что-то не так? – испугалась старшая придворная дама.
– Ты – нет, – тем не менее грозно глянула на женщину королева и буркнула себе под нос: – А вот он, этот дурень… Ещё чего! Думать о нём, будто других проблем мало.
В первую очередь Вероника решила осторожно разузнать о наличии в параллельном мире магии и её адептов. Возможно, с помощью местных чародеев она сможет вернуться домой и забыть произошедшее как страшный сон. Мысли о том, что стало с родным телом, она упрямо гнала прочь. Вдруг его так и не выловили из реки?
Пока её одевали и заплетали, Ника осторожно интересовалась у Лиён и Туан о том, как незаметно покинуть дворец, не вызвав лишних вопросов у стражи, и где в городе найти изготовителей защитных амулетов и приворотных зелий. Чтобы придворные дамы не заподозрили неладное, она тематически поделила между ними вопросы, попав обеим осведомительницам не в бровь, а в глаз. Оказалось, что Лиён любит сбегать по ночам к родным, по которым сильно скучает, а Туан – завсегдатай эзотерических лавочек. Теперь осталось придумать благовидную причину, зачем ей самой нужно в город, и как следует подготовиться к побегу. Вариант с озером Ника окончательно отмела, до сих пор вздрагивая от неприятных воспоминаний, когда чуть не утонула. Сомнительно, что после потери сознания в холодной воде её ждал родной мир, а не свет в конце тоннеля.
Снаружи снова жарила солнышком и сияла безоблачным небом прекрасная погода. В воздухе разливался цветочный аромат. Кудрявились сочной зеленью аккуратно подстриженные кусты, стеной обрамлявшие посыпанные белым гравием дорожки. Освежающе журчали ручьи, над которыми горбатились пёстрые деревянные мостики. Там и здесь призывно виднелись круглые беседки для отдыха и качели, подвешенные к толстым ветвям высоких раскидистых деревьев.
Сегодня на территории дворца было весьма многолюдно. Пожаловала вторая волна гостей – наместники отдалённых территорий Усхана со своими семьями. Главным событием дня анонсировали официальное назначение Сюин первой наложницей. Король и королева стоя приветствовали вхождение в семью третьей лишней. Ника диву давалась, как быстро меняются здешние настроения: ещё вчера девицу собирались казнить, а сегодня уже чествуют, причём всё тем же составом: Великая вдовствующая королева, её правая рука Земин, Королева-мать, настроенные «за» и «против» вельможи.
Когда начался банкет, Вероника с удивлением наблюдала, как присутствующие рассаживаются на земле на специальных подушках, слуги перед каждым ставят круглый столик, на который в порядке очерёдности подают основные блюда и напитки. А в центре двора вовсю идёт развлекательная программа: выступают танцоры, музыканты, гимнасты и акробаты. Даже проводятся поединки на слегка изогнутых мечах.
– Ты сегодня ко мне не приходи, – не отрывая глаз от опасно сверкающих клинков, попросила мужа Ника.
– Почему? Ты же знаешь, этот месяц твой, моя королева, – ничуть не расстроился и даже не заинтересовался просьбой Вэй, просто вежливо поддержал разговор.
Да, она знала, просветили. Первые три месяца после свадьбы король дарит все ночи королеве. По прошествии медового срока делит их пополам между супругой и наложницей. Или наложницами. Если королева беременеет в течение трёх месяцев, король до рождения ребёнка не притрагивается к другим женщинам. «Или тщательно это скрывает», – усмехнулась про себя Ника, услышав о странных порядках.
– У меня особые дни, – надеясь, что её поймут без лишних объяснений, шепнула молодая женщина и схлопотала в ответ недоумённый взгляд, который, впрочем, быстро прояснился догадкой. Вэймин даже немного смутился. Было забавно наблюдать, как его лицо розовеет. Ну хоть синюшная бледность пропала, а то поневоле складывается впечатление, что человек ночей не досыпает, куска не доедает, от неведомой хвори страдает. А ты гадай, чего это с ним? Бррр…
– Тебя что-то беспокоит, моя королева? – Вэй заметил, как жена поморщилась.
– Ерунда, – тем же тоном, что и муж на вопрос о синяках, пренебрежительно ответила Ника и смахнула невидимую пылинку с левого плеча, невербально добавляя: «Отстань».
Она посмотрела в другую сторону и наткнулась взглядом на Вдовствующую королеву. Та сидела мрачнее тучи. Перед ней стояло одно единственное блюдо. Интересно, почему? Зато королева-мать весело болтала с первой наложницей. Обе улыбались, довольные друг другом. Ника почувствовала себя чужой на этом празднике жизни. Впрочем, так оно и было на самом деле. «Джия, вернись, займи законное место в родном клубке интриг!»
– Могу я уйти прямо сейчас? – спросила королева стоявшую позади Туан.
– Только вместе со мной, – ответил за придворную даму король.
– А ты уйти не хочешь?
– Нужен веский повод.
– Какой?
– Например, желание молодожёнов уединиться, – подсказала Лиён.
Девушка вместе с остальными придворными весь банкет простояла за спиной королевской четы и, скорее всего, мечтала присесть, а то и прилечь.
– Тихо ты, – цыкнула на озорницу Туан, сама то и дело переминаясь с ноги на ногу.
– Вэй, – вкрадчиво позвала мужа Ника, накрывая мужские пальцы ладонью и ласково их сжимая. – Как насчёт притвориться, что хотим уединиться?
ГЛАВА 10. Попытка номер ДВА
Реакция мужа не заставила себя ждать: руку он отдёрнул как ошпаренный. Похоже, придётся куковать до конца банкета. Ника разочарованно вздохнула. Сидела бы она в кресле или на стуле, с удовольствием откинулась бы на его спинку, а так…
– Хорошо, – словно решив про себя сложную задачу, король всем телом повернулся к жене и улыбнулся. Вероника с недоверием нахмурилась: с чего бы такая резкая перемена. – Но у меня есть условие.
– Какое?
Вэймин наклонился и шепнул:
– Я всё-таки заночую в Алом чертоге.
Горячее дыхание, дразня, пощекотало мочку уха. Кажется, он так ничего и не понял. Ника открыла было рот, однако муж опередил её попытки возразить:
– В доме достаточно комнат, чтобы не надоедать друг другу.
Этих несколько секунд непосредственной близости вполне хватило, чтобы близ сидящие начали посматривать на супругов снисходительно-красноречиво: «Пора бы вам уединиться». Во дворце вообще не любили спрашивать или просить напрямую, предпочитали додумывать за других, выразительно молчать и играть взглядами. Например, прямо сейчас Сюин глазами метала в Нику воображаемые кинжалы ревности. Хорошо, что, приняв решение, Вэймин действовал быстро. Церемониально поклонившись гостям, венценосная чета спустилась с деревянного помоста, на котором сидела для всеобщего любования, и покинула внутренний двор Великого чертога.
В паланкине Ника с наслаждением потянулась. Заканчивался ещё один день безумного пребывания в другом мире. Быстро темнело, и с наступлением сумерек на землю опускалась приятная освежающая прохлада. Верхушки гор розовели в отсветах заката, покрытые влажной дымкой прозрачных облаков. Красиво и чисто, в отличие от измученной научно-техническим прогрессом родной реальности. Знай она наверняка, что находится здесь временно, упивалась бы отдыхом в райских условиях, не обращая внимания на дворцовые интрижки. Но неизвестность будущего нервировала, как нервирует мысль об утюге, когда на полпути от дома, не имея возможности вернуться, вдруг начинаешь судорожно вспоминать: вынула или нет вилку из розетки. Хотя ситуация, в которой она оказалась, похуже «утюга» будет.
– О чём думает моя королева? – то ли на самом деле интересуясь, то ли из вежливости, нарушил молчание Вэймин.
– Об утюге.
Он даже не спросил: почему или что такое «утюг» – значит внимание к жене было показным, дань местным правилам хорошего тона в обращении с дамами.
«И почему его равнодушие так меня угнетает?»
В Алом чертоге они разошлись в разные стороны. Выждав время, ближе к полуночи Ника переоделась в мужскую одежду. Одолженный с помощью Лиён костюм обладал занятной историей и пользовался большим спросом. Наряду с именной деревянной биркой, которая заменяла здесь паспорт, он принадлежал некоему придворному Рюсану. Теперь никто и не вспомнит толком: умер тот или ушёл на покой. Несколько личных вещей перешло «по наследству» к единственной родственнице – двоюродной сестре, и смекалистая женщина быстро нашла им применение.
Покидать дворец придворным дамам можно было только днём с разрешения или по поручению вышестоящего начальства. Ночью по городским улицам свободно прогуливались лишь женщины лёгкого поведения. У мужчин свободы было гораздо больше. Дворцовая стража, очевидно, из солидарности, сквозь пальцы смотрела на полуночные вылазки придворных «кавалеров» в питейные заведения и дома терпимости. Поэтому, если кому-то из обслуги женского пола требовалась уйти из дворца в ночное время, за небольшую плату брали напрокат «платье Рю». Впрочем, далеко не у каждой хватало смелости переодеться в мужчину.
Для веской причины покинуть дворец в подобном обличье Нике пришлось сочинить историю, основательно подмочившую репутацию короля. Бедняга Вэй спал и не ведал, что о нём нашептала своим прислужницам королева. Со скорбным видом Её величество поведала Туан и Лиён, что за прошедшие ночи у них с мужем так ничего и не было.
– Потому что… – она сделала многозначительную паузу и обе женщины, заранее предугадывая нечто страшное, ахнули, прикрыв ладошками рты, – …у короля большиииие проблемы.
Вероника подняла указательный палец вверх и медленно согнула его крючком. Дамы внимательно проследили за движением и заметно смутились.
– Такой молодой и уже бессильный, – покачала головой старшая.
Младшая лишь хихикнула, но по глазам было видно – она понимает, о чём речь.
– Думаю, это стресс, то есть переутомление. Или же я ему противна. Но у меня всего три месяца на зачатие, поэтому нельзя терять время. Надо помочь королю справиться с поставленной задачей, – Ника снова распрямила палец.
– Но зачем вам куда-то идти? – возразила Туан. – Я могу…
– Нет-нет. Я сама найду самый действенный и безопасный способ. А вы – тссс! Никому не слова, – королева приложила к губам «наглядное пособие», но тут же его отдёрнула и с проказливой улыбкой встряхнула руку.
Для старшей придворной дамы было немыслимо отпустить госпожу из дворца одну без должной охраны, тем не менее она быстро смирилась. Внезапная покладистость обычно несговорчивой в подобных вопросах Туан настораживала, однако выяснять, в чём подвох, было некогда. Натянув поглубже чёрную широкополую шляпу из конского волоса, Вероника шагнула за порог Алого чертога.
***
Выбраться из дворца оказалось не так-то просто. У главных ворот горели яркие факелы и костры в металлических плошках на ножках. Как пройти мимо, не вызвав подозрений, было огромной загадкой. В фильмах переодетые герои умудряются даже при близком общении оставаться неузнанными, словно вместе с одеждой меняются черты их лица и звучание голоса, однако в жизни так не бывает. Может в тени шляпы королеву и не признают, но поверят ли, что она – мужчина? Тот самый Рюсан?
– О! Господин Рю! – на плечо уверенно опустилась чья-то рука. – Кажется, я не ошибся, и вы действительно господин Рю!
Ника искоса глянула на прилепившегося нахала. Он тоже был в шляпе, молод, хорош собой и подозрительно весел.
– Давно мечтал познакомиться, – продолжал болтать незнакомец, подталкивая Веронику к воротам. Стражники как-то странно ухмыльнулись и без лишних вопросов пропустили мимо обнимающуюся парочку. – Во дворце столько слухов о вас ходит…
Вот те раз! Конспираторши наивные. Да похоже, все вокруг давно в курсе, кто и зачем прячется под маской Рюсана.
Ника встряхнулась, сбрасывая с себя чужую загребущую лапу.
– Меня зовут Бингвен. Куда направляетесь? Могу проводить. Всё равно мне делать нечего, а вместе веселей.
Поначалу она хотела отказаться, но очутившись на улицах незнакомого города, пускай и удивительно светлых, благодаря развешенным повсюду фонарям, подумала, что самостоятельно искать нужную лавку по наводкам Туан будет слишком долго.
– Спасибо. Весьма кстати, – насколько возможно огрубила голос Ника. – У меня, знаете ли, топографический кретинизм. Всё время теряюсь. Из дворца выходить страшно.
– С мной не пропадёте, господин Рю, будьте уверены, – убеждённо заявил новый знакомый. – Так куда вы направляетесь?
– Вам известно это место? – Вероника извлекла из-за пазухи листок бумаги с набросанной на нём простенькой картой-схемой. Бингвен внимательно изучил рисунок. В тот момент лицо его приняло сосредоточенное выражение, и парень словно превратился в другого человека: легкомысленный балагур исчез – перед Никой стоял молодой, но собранный и опытный в своём деле мужчина. Похоже, Туан всё-таки позаботилась о сопровождении по принципу «чем бы дитя не тешилось, лишь бы не пострадало». Хочется госпоже прогуляться в одиночестве, пускай гуляет, за ней тайно присмотрят. Однако, каков наглец! Не упустил возможности под благовидным предлогом облапить королеву.
Бингвен поймал её внимательный взгляд и нарочито возмущённо воскликнул:
– Милейший Рюсан! Зачем вам связываться с приспешником тьмы?
– Не ваше дело, любезный Бингвен, – столь же возвышенно-театрально огрызнулась Ника. – Если боитесь, так и скажите.
– Зря сомневаетесь в моей храбрости, – сделал вид, что обиделся, мужчина.
Городские улицы помимо хорошего освещения радовали чистотой. Исподволь Ника опасалась, что здесь будет как в средневековой Европе: тесно, грязно и полчища крыс. Однако ожидания не оправдались. То ли из-за близости ко дворцу, то ли потому, что историческое развитие Усхана шагнуло дальше, чем она думала, город оказался весьма цивилизованным. Выложенные крупным булыжником мостовые, тротуары, широкие улицы с разбитыми у двухэтажных домов палисадниками. С наступлением ночи прохладный влажный воздух наполнился душистым ароматом цветов и зелени, оттеснив прочие запахи, если таковые имелись.
Между тем, Туан оказалась права, по пути им не встретилось ни одной женщины. Правда, ещё неизвестно, сколько из проходивших мимо мужчин были настоящими, а не переодетыми, как Ника, притворщицами.
Чем дальше от дворца, тем сумрачнее становилось. В начале фонари висели у двери каждого дома, затем через одну, через две, через три, пока вовсе не исчезли. Очередная улочка, даже проулок, в который они с Бингвеном свернули, полностью погрузился в ночную тьму, под ногами захрустела каменная крошка.
– Осторожнее, – предупредительно замедлил шаг новый знакомый, а когда Вероника обо что-то споткнулась, бесцеремонно обнял за талию.
Вот будь на её месте настоящая королева, как бы она отреагировала? Судя по наблюдениям, женщины и мужчины здесь старательно избегают телесного контакта без острой необходимости. Или этот бойкий малый и впрямь принимает её за мужчину? Могла же Туан не говорить, для кого требуется охрана на самом деле, а продолжила сочинять сказочку про Рюсана? Но если он думает, что обнимает мужика, почему же так резво?
Забавные размышления прервал топот ног. Навстречу кто-то бежал и явно с преступными намерениями, поскольку, увидев парочку, взмахнул клинком, на миг отразившим лунный свет. Бингвен оттолкнул Веронику к стене дома, одновременно выхватывая из-под туники до сих пор хорошо припрятанный меч. Раздался оглушительно-звонкий лязг скрестившегося холодного оружия. Захотелось зажать ладонями уши. Узкий проулок мешал противникам как следует развернуться. Ника по стеночке начала отползать прочь, разумно опасаясь, что её могут случайно задеть. И не успела. На неё спиной налетел Бингвен, получивший внезапный и сильный отпор. Не удержавшись на ногах, Вероника упала на землю.
– Королева, вы в порядке? – испугался горе-охранник, глупым возгласом выдав их обоих. Ладно хоть нападающий, услышав эти слова, остановился и опустил меч.
Вдруг со стороны, откуда в проулок вошли Бингвен и Ника, с криком: «Он здесь!» – вбежало несколько вооружённых человек.
– Уж не с ними ли ты нас перепутал? – вскакивая и занимая позицию плечом к плечу с бывшим противником, догадливо поинтересовался Бингвен. Вероника спряталась за его спиной, с ужасом подсчитывая значительный перевес на стороне нового врага. Видимо, незнакомец занимался тем же, потому что, внезапно развернулся, схватил Нику за руку и стремглав пустился наутёк. Не ожидавший подобного манёвра Бингвен заметно приотстал.
Несколько раз свернув, они оказались в тупике перед глухой стеной. Мужчина без видимых усилий вскарабкался по отвесной преграде, свесился вниз и протянул Веронике руку. Но даже встав на цыпочки, королева не смогла дотянуться. За спиной в угрожающей близости раздались звуки погони.
– Прыгай!
– Вэй? – оторопела Ника, услышав знакомый голос.
– Быстрее! – сердито поторопил муж и, наконец, сумев поймать жену за запястье, с невероятной силой рванул вверх, перехватил за талию и, крепко прижав к себе, спрыгнул вниз.
ГЛАВА 11. Ночь нежна
На миг показалось, что Вэймин шагнул в бездонную пропасть, однако приземлился он быстро и мягко, как кот, ещё теснее прижав к себе Нику. Даже не произнеси король тогда ни слова, она узнала бы его сейчас, по запаху, который вдыхала жадно и с наслаждением, как дорвавшийся до дозы наркоман-кокаинист.
«Чур меня чур!»
Королева торопливо вывернулась из объятий и гневно прошептала:
– Что ты тут забыл?! Без охраны?! С ума сошёл?!
За стеной раздался звон холодного оружия, шарканье ног и грубая ругань. Бедняга Бингвен остался один на один с превосходящими во много раз силами противника. У Ники сжалось сердце в страхе за своего провожатого.
Вэй ничего не ответил, снова схватил жену за руку и потянул сквозь густые заросли туда, где сияли огни, звучала музыка, слышалось пение и смех. Высокая трава опутывала ноги, ветки цеплялись за одежду и норовили хлестнуть непрошенных гостей по лицу. Внезапно сад, окружавший большой двухэтажный дом, расступился, неохотно выпуская парочку из цепких объятий.
– Веди себя тихо и ничему не удивляйся, – предупредил Вэймин, вдоль стены крадучись обходя особняк по периметру и останавливаясь рядом со свисающей из окна второго этажа узловатой верёвкой. – Лезь.
– Может, сначала ты? – рискнула возразить Ника, с тоской оглядываясь на тёмные заросли. Страшно. Но ещё страшнее остаться без единого шанса на возвращение домой. Весь день её стойко преследовало ощущение, что, чем дольше она находится в другом мире, тем крепче срастается с ним душой и телом. В голове всё чаще возникали чужие воспоминания, сердце трепетало от странных чувств к незнакомому, по сути, человеку. Это ненормально. Так не должно быть. Если не сегодня, то когда? После подобной выходки, Вэй глаз с неё не спустит. Не потому, что беспокоится, а чтобы лишних хлопот впредь не доставляла. Поэтому в голове Ники и родилась отчаянная идея – попытаться улизнуть, пока Вэймин взбирается на второй этаж. Она быстро нашла разумную причину своему предложению: – Потом меня втащишь.
– Лезь, – холодно повторил король, берясь за конец импровизированной лестницы и натягивая, чтобы не болталась.
С горьким вздохом пришлось подчиниться и поторопиться – пускай пока в отдалении, но уже были слышны угрожающие крики преследователей.
Неуклюже перевалившись через подоконник (одежда Рюсана была слишком широкой и длинной для хрупкой комплекции Джии) Ника с удивлением огляделась. Комната оказалась маленькой – для освящения хватало одной-единственной свечки, успевшей изрядно оплыть без должного присмотра. На полу лежала широкая, обтянутая узорчатым шёлком перина. Из мебели – низкий столик, заставленный едой и напитками. Обои на стенах пикантно изображают всевозможные любовные утехи. И хотя стратегически значимые места были прикрыты покрывалами, под ними с лёгкостью угадывались, а фантазией без усилий дорисовывались отнюдь не миссионерские позы. Так вот где проводит ночи Его величество…
– Раздевайся, – ровным голосом, будто предложил присесть, приказал бесшумно возникший за спиной Вэймин.
Ника вздрогнула и оглянулась. Только сейчас она заметила на лице мужа чёрную маску. Сквозь прорези недобро сверкнули глаза: «Слушайся, женщина, иначе худо будет».
– Ты серьёзно? – растерявшись, кашлянула Вероника. Ситуация, в которой они оказались, не располагала к предложенному варианту действий.
В ответ король с невозмутимым видом начал стягивать с себя верхнюю одежду. Внизу под окнами раздался топот десятка пар ног и выкрики.
– Тебе помочь? – поинтересовался Вэй, видя, что жена медлит.
Ника чертыхнулась и принялась развязывать пояс. С первого этажа донёсся многоголосый шум и гам.
– Надень, – Вэймин протянул такую же, как у него, маску.
– Что ещё за ролевые игры? – проворчала королева, следом за мужем избавляясь от нижней рубашки. Теперь он был обнажён по пояс, а она осталась в подштанниках и местном подобии бюстгальтера – куске ткани, шнуровкой стянутом вокруг груди.
Небрежно расшвыряв одежду по полу, Вэй силой увлёк Нику на постель, подмял под себя, навис сверху и, не сдержавшись, шепотом отругал:
– Сумасшедшая маленькая кисуно!
– А ты у нас взрослый и вменяемый? – пренебрежительно фыркнула королева, старательно скрывая охватившую тело дрожь. Непонятно было, кому на самом деле принадлежит чувственное волнение: глупышке Джии или самой Веронике. Она подозревала, что у короля тренированное тело, но чтобы настолько великолепное? – Следил за мной?
– Это ты следила…
– Вовсе нет! – сердито возмутилась Вероника, дёрнувшись в отчаянной попытке освободиться.
– Нам придётся изобразить страсть, – прошипел Вэймин без намёка на то, о чём говорил. Да его отношением к жене можно лёд морозить! Производительность обещает быть колоссальной.
Снаружи продолжал усиливаться гвалт. Ника вдруг сообразила, что от неё требуется. Изогнулась, прильнула к мужу и бесстыдно-громко застонала в лучших традициях дорожных любовных романов в мягкой обложке:
– О повелитель моего неземного блаженства, прошу не останавливайся! О да! Какое сладкое безумие! Ах!
Руками она обвила короля за шею, пресекая его малодушные попытки отстраниться.
Так тебе! Будешь знать, как пренебрегать своей второй половинкой! Заодно подарок бедняжке-Джии – приятное воспоминание на память.
Почти касаясь губами губ Вэймина, Вероника томно произнесла:
– Мой тигрррр…
За тонкими дверями дрожащий от возмущения и страха голос отчётливо воскликнул:
– Умоляю, не нарушайте покой моих гостей! Заклинаю вас древними божествами и великими предками!
Заинтересовавшись упомянутыми высшими силами, Ника забыла об исполняемой роли «страстной куртизанки», зато внезапно «зашевелился» король: накинув на них сверху покрывало, он практически полностью закрыл своим телом жену от ввалившихся в комнату вооружённых до зубов мужчин.
– А-а-а-а-х… – опомнилась королева, впрочем, Вэй так крепко сжал её в объятиях, что протяжный стон вырвался без притворства, сам собой.
– Теперь вы видите! Я же говорил! – продолжал упрашивать всё тот же дребезжащий голос. – Нельзя… Ну нельзя же так врываться…
– Что происходит? Хозяин, в чём дело? – вмешался кто-то грозный и, похоже, совершенно посторонний грубым нарушителям чужого приятного времяпрепровождения.
– Ба! Что здесь забыла личная охрана Его величества?
– То же, что и ищейки гунга Земина. Почему бы нам не выяснить это в другом месте?
– Для начала кое-что проверим…
Пронзительный женский крик внезапно ударил по ушам всех вольных и невольных зрителей постельной сцены. Ника не знала, что так умеет. Вернее, умеет Джия. Звук оказался настолько резким и сильным, что у самой в голове зазвенело.
– Вы её напугали, – глухо пояснил причину дикого вопля Вэймин и свирепо рявкнул: – Убирайтесь! Как посмели войти сюда?!
Он прижал «партнёршу» лицом к груди, чтобы скрыть выступившие на её глазах слёзы боли. Послышалось озадаченное хмыканье, скабрёзные замечания и разговоры о том, что есть другие требующие срочного обыска комнаты.
Когда голоса и шаги стихли, Ника оттолкнула от себя короля, села и принялась осматривать пострадавшее плечо. На быстро посиневших от кровоподтёков следах укуса выступили алые капельки.
– Прости, моя королева. Иначе они бы не ушли.
Неубедительная попытка извиниться разозлила сильнее, чем само происшествие. Молодая женщина подняла на мужа до сих пор полные слёз глаза. Назойливая, как одинокий комар в тишине спальни, мысль свербела в мозгу: «Будь на моём месте Сюин, поступил бы он точно так же?». И какая сейчас разница? Но как же бесит! Особенно этот непонятный взгляд сквозь прорези маски… Сожалеет ли он хоть немного о том, что натворил? Своим внезапным появлением в переулке нарушил планы, отнял надежду на скорейшее возвращение домой и, по сути, убил Бингвена.
Бингвен… Когда схлынуло напряжение последних минут, Ника снова вспомнила о горе-проводнике. Совсем ещё молодой, смешной и добрый. Это стало последней каплей, переполнившей чашу разочарований, и по щекам из-под маски заструились горькие слёзы. Они-то и оказались самым действенным оружием против холода и отчуждённости.
Вэймин растерялся, мигом выйдя из образа сурового повелителя. Придвинулся, неуклюже погладил жену по голове:
– Прости… Очень больно? Прости, Джия…
Даже по имени назвал, чего всегда старательно избегал, отгораживаясь равнодушно-официальным «моя королева», хотя Нике это обращение, в принципе, нравилось. Нестерпимо захотелось очутиться в надёжных, успокаивающих и хоть чуточку ласковых объятиях, однако сил проявить инициативу не осталось. А от Вэя разве дождёшься?
– Дурак, – всхлипнула Вероника и стукнула мужа кулачком по груди. – Ты ничего не понимаешь. Ты…
Он всё-таки привлёк её к себе, позволил уткнуться мокрым лицом в тёплый изгиб шеи и прошептал что-то невразумительно-утешительное. Рука сначала скользнула на полуобнажённую женскую спину, но тут же отдёрнулась.
В дверь тихо постучали:
– Они ушли.
– Подожди.
Вэймин отстранил Нику от себя и, как ребёнка, с головой укутал в покрывало. Она попыталась было снять влажную от слёз маску, однако король не позволил:
– Не торопись, – шепнул он и громче добавил: – Входи, Ронгай.
В комнату шагнул высокий молодой мужчина. Ника с удивлением признала в нём начальника личной охраны Вэя.
– Всё в порядке? – фамильярно обратился он к Его величеству. –Хвала богам, что дива сегодня задержалась или… – Ронгай споткнулся, смущённый догадкой, но всё-таки договорил: – …ты вернулся раньше и вы…
– Оставь подобные фантазии для своих ночных утех, – усмехнулся Вэймин. – Все успели скрыться? Никого не поймали?
– Нет.
– Найми экипаж. Девушке пора домой.
– Домой? Разве она не здешняя дива?
– Нет. Она служит во дворце, а тут… подрабатывает.
Шуточка вызвала ступор у обоих адресатов. Ронгай справился с моральным шоком быстрее и откланялся выполнять приказ.
– Сейчас сама тебя покусаю, – пообещала Ника, хватая мужа за волосы, которые он успел распустить ещё перед началом постельной сцены: под их завесой было удобно прятать лица «псевдолюбовников». Слово «дива» в переводе не нуждалось. С первого упоминания было ясно, что оно обозначает. А за длинные космы вполне сподручно таскать не только женщин.
Удивительно, но Вэй позволил на несколько секунд взять реванш. Ника успела намотать себе на правое предплечье гриву смолянисто-чёрных волос, чем заставила мужа беспомощно откинуть голову назад.
– Сам по борделям шатаешься и меня для компании в проститутки записал? – устало поинтересовалась она. Сил на гнев, даже праведный, не хватило.
Порадоваться лёгкой победе тоже не получилось. Каким-то невероятным образом Вэймин сумел выкрутиться из захвата и при этом не облысеть. Внезапно прижатая спиной к его груди Ника лишь жалобно пискнула – многострадальную правую руку едва не вывернули из плечевого сустава.
– Что ты делала на городских улицах одна поздно ночью? – потребовал объяснений король.
«Ох, Ника! Сколько можно наступать на одни и те же грабли? Неужели ты с одной единственной девчонкой справиться не можешь? Джия, он по-прежнему тебя ненавидит. Все эти приятные поглаживания были лишь для того, чтобы не раздражала Его величество слезами и соплями».
– Я была не одна. С Бингвеном. Он остался там – за стеной. Пожалуйста, отправь кого-нибудь узнать, что с ним. Может только ранили и его можно спасти, – взмолилась Вероника.
– Не о том беспокоишься, моя королева, – чуть помедлив, возразил Вэй. Она ощутила его тёплое дыхание у себя на макушке.
– А о чём ещё должны беспокоиться сильные мира сего, как не о своих подданных?! – возмутилась королева. – Если ты этого не делаешь, то грош цена тебе как правителю!
– Ты правда так считаешь? – голос Вэя зазвенел странным напряжением.
– Да.
– Хорошо. Я исполню просьбу, а разговор продолжим во дворце. Одевайся. Тебя никто не должен узнать.
Вниз Веронику проводил Ронгай, усадил в простенький кузовок на колёсах, заплатил вознице и приставил для сопровождения двух одетых в чёрное воинов верхом на лошадях.
– Госпожа, – на прощание обратился он к Нике. – Если хотите остаться в живых, забудьте всё, что видели и слышали этой ночью.
От сквозившей в голосе неприкрытой угрозы молодая женщина не сразу нашлась, что ответить. Впрочем, никто и не ждал от неё словесной реакции на сказанное. Повозка дёрнулась, тронулась с места и покатилась, подскакивая на булыжной мостовой.
ГЛАВА 12. Утро беспощадно
Когда начальник личной охраны короля вернулся в комнату, Вэймин ждал его, задумчиво глядя на чернеющий за окном сад.
– Нашли? – коротко поинтересовался он, словно имел на затылке глаза и видел, кто стоит за спиной.
И хоть бы раз ошибся, демон.
– Да. Отправили к лекарю. Рана небольшая. Добивать его, видимо, не стали – оглушили ударом по голове.
– Хорошо, – король потянулся снять нагар с мигающей свечи. Уголок рта дёрнулся в слабой усмешке: – Всё-таки он и мой подданный тоже.
– Скажи, это была королева? – попытался, но не смог скрыть волнение Ронгай.
– Зачем спрашивать, подслушав ответ? – Вэймин выпрямился, заложил руки за спину, продолжая смотреть на золотисто-рыжий лепесток пламени над жёлтым восковым пенёчком.
– Неужели её повиновение Земину и клану настолько безрассудно, что она готова шпионить вне дворца, рискуя жизнью? – возмутился чужой глупостью начальник охраны.
– Наша встреча – случайность.
– Тогда что она делала в городе ночью?
– Хороший вопрос.
Они помолчали. Задуманное на сегодня удалось лишь отчасти. Теперь необходимо было осмыслить собранные сведения и наметить дальнейший план действий. Удобнее и безопаснее заняться этим во дворце. Однако уходить Вэймин не спешил.
– Щедро заплати хозяину за молчание.
– Он ничего не понял. Решил, обычная потасовка между враждующими дворцовыми группировками.
– Люди Земина быстро заставят его сообразить, что к чему, – король наклонился и вытащил из-под перины припрятанный меч.
– Вэй, самая главная угроза для тебя сейчас – королева Джия, – торопливо, поскольку нелегко было это говорить, произнёс Ронгай. – Она – уши и глаза Земина. Надо как можно скорее избавиться от неё. Только скажи, и я сделаю это.
– Когда слышу от тебя подобные слова, становится не по себе, ведь мы двоюродные братья, – усмехнулся Вэймин. Подойдя к двери, он бросил через плечо: – Сегодня королева была на нашей стороне.
– И ты поверил? – горячо возразил мужчина. – Она только притворяется, что любит, а на самом деле заманивает в силки Земина! Её отец покрывает грехи всего клана. Полагаешь, ей об этом неизвестно?
Движение выхваченного из ножен клинка было настолько молниеносным, что поначалу Ронгай уловил лишь свист рассекаемого воздуха, следом ощутил лёгкий укол в основание шеи и только потом увидел сам меч. Несмотря на занимаемую должность, большим хладнокровием принц^ Принцами и принцессами в Усхане считаются все дети короля и королевских наместников^ не отличался, поэтому испуганно шарахнулся назад.
– Ты – мой брат, Ронгай, но король всё-таки я, – с «доброй» улыбкой напомнил Вэймин, шагнул вперёд и плавным росчерком срезал фитиль у самого основания, погрузив комнату во тьму. – О своей королеве я позабочусь сам.
***
Она спала на боку, по-детски подложив ладошки под щёку, свернувшись клубочком под тонким покрывалом. Внешне Джия выглядела моложе своих лет, но иногда вела себя совсем как взрослая женщина, особенно в последние дни. При воспоминаниях о её страстных стонах и бесстыжих словах теплели уши.
Частенько бывая в увеселительных домах, Вэймин никогда не пользовался их главными, ублажающими плоть утехами. Эти места хороши тем, что там можно встречаться с любыми людьми, не вызывая подозрений, а под звуки музыки смело плести заговоры. Да и добыть некоторые сведения, пускай и густо перемешенные со слухами, в подобных заведениях – проще простого. Владельцы увеселительных домов и их дивы умеют хранить тайны, но при желании разговорить можно любого.
Король наклонился и осторожно оттянул с плеча жены тонкую ткань рубашки. Место укуса сильно припухло. Перестарался. Она тоже хороша. Это её «Мой тигрррр…» до сих пор возбуждающе звучит в голове. И где только научилась подобному? Королевский лекарь после тщательного традиционного осмотра подтвердил девственность невесты, да и вела она себя предыдущие дни весьма скромно и целомудренно. Пожалуй, Ронгай прав, Джия умеет притворяться.
Словно почувствовав чужой взгляд, девушка заворочалась и повернулась на спину. Вэймин замер, однако ворот рубашки не отпустил, от чего тот раскрылся шире, обнажив верхнюю часть груди. Нежная, молочно-белая кожа так и манила прикоснуться. А ведь он имеет на это полное право, от которого добровольно отказывается ради другой…
– Ах ты гад!
Затрещина застала врасплох и быстро отрезвила от внезапно накатившего «сладкого безумия». Рука у жены была на редкость тяжёлой.
– Тише.
– Вэй? Что ты здесь делаешь? – Джия натянула одеяло по самые уши – ни малейшего намёка на недавнюю распущенность.
– Когда утром придворные дамы увидят след от укуса, у них не будет вопросов, кто это сотворил, если останусь здесь, – многословно ответил король, выравнивая сбитое дыхание.
Девушка села, внимательно на него посмотрела и неожиданно призналась:
– Хорошо, что пришёл. Мне кошмар приснился. Может с тобой будет легче уснуть без ужастиков. Бингвена нашли?
– Он жив, но ранен.
– Сильно?!
Почему она так переживает за простого стража?
– Рана не смертельна.
– Слава богу.
– Богу?
Странно… Только одному? Какому тогда?
– Ложись, – Джия хлопнула рукой по месту рядом с собой. – Сегодня холоднее чем обычно или меня морозит. Ты, случаем, не оборотень? Бешенство не подхватил, пока на четырёх лапах бегал? Кусаешься, как настоящий зверь.
Почему она так непринуждённо щебечет? Или надеется, что раз у каждого есть свои тайны, о существовании которых теперь они оба знают, это изменило его отношение к ней? Позволило заключить временное перемирие?
– Приснилось, что Бингвен умер, – девушка зевнула и подкатилась Вэю под бок. – Как я рада, что всё обошлось. Прям, камень с души свалился.
Он вздрогнул, осознавая, что её доверие и близость преступно приятны. Джия снова свернулась калачиком, уткнувшись лбом Вэймину в плечо. Он решил подождать, пока жена уснёт и отодвинуться, однако, прежде чем это произошло, сам провалился в глубокий сон.
Утром их привычно будили жалобные завывания под дверью на два голоса:
– Ваше величество! – умоляюще звала старшая придворная дама.
– Ваше величество! – вторил ей главный евнух.
Вэймин открыл глаза и обнаружил, что бережно сжимает королеву в объятиях, а она с довольной улыбкой дремлет, уютно пристроившись головой у него на груди, и мечтательно шепчет сквозь сон:
– Вадим…
***
Сумбурная ночь вылилась в сумбурный день. Муж ушёл, когда Ника ещё толком не проснулась: аккуратно отпихнул жену в сторону и сбежал, не пожелав даже «доброго утра». Потому оно, наверное, и получилось злым – начались те самые дни, о которых королева напророчила прошлым вечером.
Вероника понятия не имела, что это может быть настолько болезненно. В родном теле ежемесячные недомогания никогда не доставляли большого дискомфорта. «Зато почти не соврала», – хмыкнула она про себя, ложась обратно в постель. Старшая придворная дама порадовала, объяснив, что в «эти дни» можно никуда не ходить и ничем не заниматься. «И то хлеб, но больно-то как!» Первоначальное желание отоспаться пришлось отбросить. Размышления над тем, чем бы полезным занять внезапно высвободившееся от королевских обязанностей время, прервала Туан, сообщив, что госпожу желает видеть её отец, а потому надо бы умыться, одеться и привести себя в порядок. Вот тогда-то и обнаружился след от укуса, реакция на который у придворных дам была весьма неоднозначной. Те, кто не ведал об отлучке королевы из Алого чертога в город, сочли отметину чужих зубов верным признаком пламенной страсти между супругами, а значит, её желанный результат – беременность – не за горами. Лиён и Туан, наоборот, обеспокоенно переглянулись.
– Король был голоден и по ошибке меня надкусил, – не удержалась от шутки Ника.
Дамы смущённо захихикали, прикрывая лица ладошками: кто наигранно, а кто вполне искренне.
– Что случилось, Ваше величество? – оставшись с госпожой наедине, озабоченно спросила старшая придворная дама.
– Ничего интересного, – с улыбкой заверила Вероника. Она вдруг осознала глубину материнской заботы, которой окружила её эта преданная женщина. Одно то, что Туан терпеливо сносила чудачества, не спеша докладывать о них наверх, дорогого стоило. – Отец, наверное, заждался…
Наместника Персиковой долины – дана Ливея из семьи Роу из клана Шегай, Ника узнала сразу. Прежде она уже несколько раз ловила на себе доброжелательные взгляды пожилого человека в красном одеянии с вышитой золотом эмблемой сановника первого уровня. Это был невысокий человек с частой проседью в небольшой жидкой бородке, которую тут упорно отращивали все вельможи постарше, очевидно надеясь, что куцая растительность на лице придаст им солидности. С волосами на теле и лице у жителей Усхана было плохо, в чём Ника наглядно убедилась минувшей ночью, когда любовалась полуобнажённым Вэем. У него была совершенно гладкая грудь, даже в подмышках ничего не темнело. Другое дело голова. Роскошные гривы имели все без исключения: мужчины и женщины, старики и дети.
– Ваше величество! – наместник отвесил нижайший поклон с таким благоговением, словно узрел не дочь, а богиню.
В ответ на его действия Вероника ощутила странную смесь чувств: радость, грусть и неловкость из-за ничем не заслуженного почтительного отношения. Может быть поэтому она торопливо воскликнула:
– Ну что вы, отец? К чему такие формальности?
– Теперь вы – королева, – возразил мужчина.
– Но по-прежнему ваша дочь. Присаживайтесь.
И он сел. В двух метрах от Ники. Пришлось самой подниматься, подходить и устраиваться рядом с дорогим гостем.
– Зачем вы, Ваше величество? – смутился Ливей.
«Да чтоб вас всех! В кои-то веки у меня появилась возможность почувствовать себя дочерью, узнать каково это – иметь живого отца, а не прочерк в графе «отцовство». Думаете, откажусь от того, что само плывёт в руки?»
Наверное, дело было в эмоциональном опыте чужого тела, а может, и в собственных, лелеемых с детства мечтах, но она вдруг позволила себе шалость: положила голову наместнику на плечо и тихо произнесла:
– Папа.
Мужчина наконец-то расслабился:
– Прости, я хотел прийти раньше, но боялся. Думал, это всё моя вина, и ты больше не захочешь видеть глупого старого отца. Прости, Джия. Если ты несчастна, возвращайся домой, как только пройдут три месяца. Не переживай, если наложница забеременеет раньше. Помни, королева – ты, а не она. Чувства могут пройти, а титул останется навсегда. Вэймин больше не посмеет заикнуться о низложении, иначе я его…
– Как хорошо, – Ника не вслушивалась в смысл сказанного, улавливая лишь заботливую отеческую интонацию.
Ободрённый её признанием дан Ливей горячо продолжал:
– С детства тебе вбивали в голову мысль, что будешь счастлива, только став королевой. Я сам искренне в это верил. Полагал, лучше мужа не найти. Тихоня Вэймин, послушный и робкий, при наивысшем титуле, но без высоких амбиций, сосредоточится на семейной жизни и позволит управлять собой и Усханом тем, кто помудрее и посмелее. А он… Разве мог я подумать, что под маской трусливого простачка прячется изворотливый, дальновидный политик? Как он мог потребовать низложить тебя?!
– Папа, не переживай так, – молодая женщина ещё теснее прижалась к пожилому мужчине. – У него же не получилось.
– Но если продолжит в том же духе… – наместник запнулся и чуть осипшим голосом произнёс: – Боюсь, он станет неугоден и тогда тебе будет опасно находиться рядом с королём. – Ливей потрепал дочь по плечу: – Джия, знай, ты всегда можешь вернуться домой.
– Угу.
Удивительно. Этот посторонний человек ощущался невероятно родным и близким, словно она знала его всю жизнь. Подобная ерунда творилась и рядом с Вэем, но тепла и задушевности в общении с наместником было куда больше, чем в отношениях с королём.
– Пап, а ты можешь остаться подольше? Ты же знаешь о моих проблемах с памятью? Это так угнетает… Пап, я соскучилась.
Ника сама себя не узнавала: будто возвратилась в раннее детство, когда одной рукой прижимая к груди жёлтого плюшевого медвежонка, другой ловила взрослых за одежду и, заглядывая в лица, спрашивала: «Ты мой папа? Ты моя мама?».
Папа… Она и представить не могла, что когда-нибудь произнесёт это слово с таким глубоким искренним чувством.
Наместник ушёл поздно вечером. Ника проводила его до выхода и, обняв деревянную колонну крыльца, долго смотрела вслед, не обращая внимания на бегущие по лицу слёзы. «Что же ты творишь, Джия? Зачем позволяешь пользоваться своей памятью?»
– Ваше величество! – всплеснула руками Туан. – Лиён! Мирия! Бегите за лекарем! Госпожа, больно? Почему до сих пор ничего не сказали?
– Не надо лекаря, – остановила королева готовых сорваться с места в карьер исполнительных девушек. – Он тут бесполезен. Старшая придворная дама, когда закончатся свадебные торжества?
– Через неделю, Ваше величество, – с поклоном ответила Туан.
– Что ж терпимо, – кивнула Вероника в такт своим мыслям и, прежде чем вернуться к себе, предупредила: – Пока не позову, не беспокоить.
ГЛАВА 13. Муки выбора
Через три дня Нику позвали в Великий чертог. Её желали видеть обе королевы сразу. Вдовствующая до сих пор мучилась от зубной боли, из-за чего аппетит её окончательно пропал, даже единственное блюдо, которым по указанию королевского лекаря потчевали страдалицу, последние два дня оставалось нетронутым. Туан переживала, что в конце концов виноватым окажется её муж – главный королевский повар. Пасик хотел и одновременно боялся отступить от строгого рецепта, навязанного недалёким эскулапом. Поэтому в Великий чертог Вероника отправилась подготовленной.
Обе королевы сверкали украшениями как две новогодние ёлки, то ли пытаясь затмить одна другую, то ли ослепить Нику своим богатством, которое в венценосной семье почему-то не было общим. Так ведь и новая королева не лыком шита. Отец снабдил её всем необходимым для жизни во дворце, а старшая придворная дама помогла с выбором наилучшего наряда по такому торжественному случаю.
Несколько минут дамы играли в гляделки, натянув на лица фальшивые улыбочки. Первой сдалась Вероника:
– Ваши величества, у меня для вас сюрприз. Поскольку я пропустила День Дарований и не проявила свои способности, могу я сделать это сейчас?
Подобный день действительно существовал в бесконечной череде свадебных мероприятий. Дочери наместников и вельмож хвалились своими талантами перед королевской семьёй, мечтая когда-нибудь стать её частью банально через постель, ведь помимо жены монарх имел право на четырёх наложниц.
– Да, пропустила, – с притворной печалью вздохнула Королева-мать. – Надеюсь, следующий месяц станет более плодотворным. Ты здорова, молода, вполне привлекательна, но король любит другую. А ты рано лишилась материнской заботы и, возможно, не знаешь некоторых вещей. Необходимо быть более соблазнительной и женственной, чтобы он не устоял. Расскажи, как проходят ваши ночи?
– «Он» стоял, – громко шепнула Ника, наклонившись вперёд и многозначительно глянув на обеих собеседниц.
Выражения лиц венценосных особ в тот момент надо было не просто видеть, а по-быстрому срисовывать с них пиктограмму, наглядно поясняющую понятие «оболдевание». Юная королева невинно затрепетала ресницами, а Великая вдовствующая смешно крякнула, покосившись на вздумавшую поучать современную молодёжь мадам.
Королева Наин постаралась как можно скорее обрести невозмутимый вид. Она была моложе Чашен. Кажется, ей не было даже сорока. Продолговатое лицо обрамляли тёмно-русые с медовым отливом волосы. Вместо традиционной высокой укладки со множеством побрякушек их собрали в низкий пучок на затылке, оставив у висков две свободные пряди. Макушку венчала изящная диадема из похожего на платину металла, усыпанная драгоценными камнями. У Наин были тонкие черты, острый нос, узкие губы и глубоко посаженные глаза жёлто-зелёного цвета. Подобный оттенок Ника видела здесь впервые. В целом внешность Королевы-матери смотрелась довольно экзотично для Усхана.
– Кхм, – чуть помешкав, решила продолжить щекотливый разговор Наин. – Чтобы женщина понесла, мужчине недостаточно… – пальцами, сплошь унизанными кольцами и перстнями она изобразила характерный жест. – Он должен излиться внутри, а не снаружи. Ты понимаешь, о чём я?
Несмотря на толстый слой пудры, которой во дворце активно злоупотребляли от мала до велика, стало заметно, как «наставница» стыдливо разрумянилась. Ника глуповато улыбнулась и усердно скопировала действия свекрови:
– Вот так, вот туда и вот там?
Королева Чашен не выдержала, отвела взгляд и беспокойно пересела с места на место, благо кушетка позволяла при желании вытянуться на ней в полный рост.
– Ах вот в чём дело! – всплеснула руками «смышлёная ученица». – Я-то думаю, почему не получилось? Вэй так старался… Пыхтел, краснел, даже укусил в порыве страсти.
Она продемонстрировала результат второй брачной ночи: зажить – зажило, однако след до сих пор был хорошо заметен. Женщины с интересом изучили предъявленное доказательство существования между супругами горячих интимных отношений.
– Это хорошо, что Вэй желает тебя, – одобрительно кивнула Наин. – Но теперь ты понимаешь: для успешного зачатия необходимо, чтобы он оставался внутри, пока...
– Её величество говорит это, исходя из собственного опыта, – неожиданно перебив, злорадно улыбнулась Чашен. – Но, кажется, ты хотела нам что-то показать?
Ника знала, что у Королевы-матери своих детей нет, только приёмный сын – Вэймин. Почивший король был любвеобильным мужчиной, но весьма разборчивым, когда дело касалось продолжения рода. Та самая своеобразная красота, из-за которой Наин получила статус наложницы, помешала ей стать матерью. Обидно…
– Да, – Вероника проворно вскочила на ноги, подошла к Великой вдовствующей королеве и приказала: – Ложитесь!
Никто не ожидал от неё подобной нахрапистости. Придворные дамы, дежурившие у порога тронного зала, испуганно поднялись со своих мест, не зная, считать подобное поведение за угрозу или нет.
– Всё в порядке! – заверила Ника, подняв руки вверх и покрутив кистями в воздухе, изображая «фонарики». – Вас ждут только приятные ощущения.
Она подмигнула ошарашенной Чашен, опустилась на пол рядом с кушеткой и с искренним сочувствием в голосе произнесла:
– Мучительно видеть, как вы страдаете от боли. Она лишает вас радости, сна и аппетита. Для начала позвольте сделать вам расслабляющий массаж шеи и плеч, а потом угостить вкуснейшим блюдом. Если продолжите морщиться, останутся неизгладимые морщины. Голод же плохо скажется на цвете вашей чудесной кожи. И вообще? В чём дело? Почему бы не удалить источник боли раз и навсегда?
– Лекарь полагает, что зуб здоров. Если удалить, я лишусь крупицы своей мудрости, – разоткровенничалась Чашен.
– А если не удалить – частицы своей красоты, – возразила Ника, чем изрядно напугала не только добровольную мученицу, но и всех присутствующих в комнате дам. Культ внешности в Усхане властвовал наравне с королевской династией. – Лекарь боится причинять вам сильную боль, потому и отговаривает.
Она щёлкнула пальцами. Двери тут же раздвинулись, пропуская часто кланяющегося мужчину в светло-сером одеянии и Туан с круглым подносом в руках, на котором стоял глиняный горшочек с крышкой в окружении полных и пустых мисочек. Пока остальные с любопытством разглядывали подношение, Ника не теряла времени даром. Она уже разминала шею и плечи Великой вдовствующей королевы, поясняя, как важно уметь расслабляться и убирать зажимы в теле, а потом без перехода начала рассказывать, что даже самая простая еда обязана быть не только полезной, но и вкусной.
Она заболтала всех: обеих королев, лекаря и придворных дам. Чашен неожиданно обнаружила себя сидящей за накрытым столом с ложкой в руке. Откуда-то взялся тандым (местный музыкальный струнный инструмент), и одна из дам стала наигрывать на нём приятную мелодию. Вероника речитативом красочно рассказывала историю блюда, которое пускай и было уникально само по себе, с лёгкой руки королевы Джии превратилось в нечто волшебное, хотя по сути являлось обыкновенной кашей. Приготовленное из риса по рецепту «Гурьевской» угощение настолько понравилась изголодавшейся по гастрономическому разнообразию Чашен, что женщина умяла его без остатка, после чего Ника авторитетно заявила: теперь можно приступать к устранению зловредного источника боли.
Лекарь нервно сглотнул. Не шибко он был силён в стоматологии. К тому же его предшественника казнили как раз за то, что при удалении у наследного принца больного зуба, он занёс в ранку заразу, от чего пациент скоропостижно скончался. Впрочем, большинство придворных не без основания полагали, что наследника под шумок отравили, однако это не помешало отрубить голову зубодёру-неудачнику. История вышла скверная и памятная, ведь скончавшийся кронпринц был сыном Чашен. Нике пришлось задействовать всю имеющуюся власть и дар убеждения, чтобы трусишка-эскулап согласился на проведение операции. Собственную выгоду она давно узрела в том, что, благодаря косвенному участию в избавлении Великой вдовствующей королевы от мучений, Джия сможет заслужить благосклонность могущественной правительницы и искупить вину за прежнее непослушание. Н-да, не зря она провела в глубоких раздумьях предыдущие три дня.
***
– И чего так орать? – ворчала Ника, покидая Великий чертог. – На оба уха оглушила. Конечно, зуб мудрости это вам не молочный. Но всё-таки. Рожала ведь она, и не раз.
У крыльца терпеливо дожидались свою госпожу придворные дамы, кидая любопытные взгляды в сторону дворца.
– Всё слышали? – подмигнула им королева. Кто-то из девиц смутился и потупился, а кто-то, как Лиён, весело улыбнулся в ответ.
– Кстати, Туан, какие дальше планы? – Вероника вдруг вспомнила, что обычно её день расписан по минутам, но сегодня график явно был безнадёжно нарушен.
– Вместе с Его величеством и первой наложницей вы должны давать званый обед дочерям наместников и гунгов, – безмятежно сообщила старшая придворная дама, – присматриваться к будущим наложницам.
Королева не удержалась и выразительно присвистнула, быстро вернув уплывшую мыслями в далёкие дали Туан на землю:
– Хочешь сказать, я опоздала?
– Ваша величество! – испугалась женщина. – Простите, я…
– А что ты могла поделать? – подхватив готовую упасть на колени даму под локоток, мягко возразила Ника. – Зато всё получилось как нельзя лучше.
– Спасибо вам, – Туан обеими ладонями обхватила руку госпожи. – Теперь Пасик сможет готовить королеве Чашен любимые блюда и снова заслужит её расположение.
– Надеюсь, я тоже, – пробормотала Ника. Похоже, придётся задержаться в чужом мире на неопределённый срок. – Кстати, если твой муж пожелает меня отблагодарить, пускай приглашает в гости.
– Что вы имеете в виду?
– Королевскую кухню.
Полуденный воздух, прожаренный знойными лучами солнца, стал душен и тяжёл, хотя само дневное светило спряталось в густом мареве облаков, пока ещё светлых, но у горизонта быстро темнеющих.
– Кажется, дождь собирается, – заметила Ника, садясь в паланкин. – Куда мы сейчас?
– Так туда, – удивилась вопросу Туан, – на обед.
– Неужели он ещё не закончился? – расстроилась королева. – Я жутко утомилась от общения с тётушками. Может, Его величество без меня порешает, с кем бы ему хотелось делить постель?
– Но, госпожа, именно вы должны сделать выбор.
– Почему?
– Такова традиция. Первую наложницу выбирает король, остальных – королева.
– Серьёзно? – Ника хитро прищурилась. – Что ж, прекрасная возможность для жены отыграться за официальные измены мужа.
Она немного подумала и сама себе возразила:
– Нет, странно. В данном случае выбор логично обосновывать политическими интересами. Брать девиц, за которыми стоят могущественные кланы, готовые оказать поддержку. Но если королева из враждующего рода, она может сильно навредить мужу подобным правом. Неразумно. От того и все ваши беды.
Туан молчала, с уважением, нет, с обожанием глядя на госпожу.
– Вы мудры не по годам, Ваше величество, – признала она с глубоким поклоном.
– Да ну, – отмахнулась Ника, мысленно давая себе затрещину. Расслабилась, язык распустила. И в Великом чертоге тоже. Зачем делать умный вид и ввязываться в местные дрязги? Нет, чтобы спокойно в сторонке постоять. – Я лишь повторила слова отца.
***
В Голубом чертоге, вернее за ним – в расписной беседке для отдыха, которую с дворцом соединял крытый переход, полным ходом шло веселье. Ещё бы! Толпа девиц и один единственный мужчина. Прислуживающие королю евнухи не в счёт. Вэймин попал в густой малинник.
Нике очень хотелось тайком понаблюдать за мужем, однако не вышло. Один из придворных быстро заприметил королеву и громогласно объявил о прибытии венценосной супруги. Погрозив доносчику кулаком, молодая женщина аккуратно, как учила Туан, подхватила юбки, поднялась по трём ступеням крыльца, улыбкой приветствовала дам и подошла к мужу. Она не видела его три дня и, вроде бы, даже не скучала, но, оказавшись рядом, снова испытала целую гамму чувств: от трепетной нежности до жгучей досады.
– Моя королева, ты пришла, – голос Вэя обволакивал обманчивым теплом, а глаза источали куда более правдоподобный холод: «Нарисовалась – не сотрёшь, постылая».
ГЛАВА 14. «Не обижай меня…»
«Ладно. Чего это я? Не стоит приписывать человеку дурных мотивов и дум лишь по выражению его лица. Будем действовать по-королевски».
– Извините, что опоздала, Ваше величество. Были неотложные дела, – склонила голову Ника. – Ах, какой дивный цветник собрался вокруг вас. Сочный малинник. Ягодки на любой вкус и интерес: крупные и маленькие, зрелые и совсем ещё зелёные, – королева обвела взглядом потенциальных наложниц: – Дамы, вы прекрасны! Уверена, любая из вас достойна войти в нашу семью, но выбрать придётся только троих. Давайте знакомиться.
Она сама подходила к каждой девушке, брала за руку, разглядывала, расспрашивала, обязательно за что-нибудь хвалила, стараясь не повторяться, и предусмотрительно подшучивала над своими провалами в памяти из-за ныряния в холодное озеро. Конечно же, все об этом знали и теперь должны были убедиться, что ничего особо ужасного в том событии нет, а некоторые странности королевы связаны с лёгкой амнезией, которая скоро пройдёт.
Общаясь с девицами, Ника и о Вэймине не забывала, то и дело привлекая мужа к разговору: «Согласны, Ваше величество?.. А об этом что скажете, Ваше величество?.. Ах, как мило, не правда ли, Ваше величество?». Единственная, кого королева игнорировала, была Сюин, да и то лишь потому, что первая наложница сидела с таким отрешённым видом, словно медитировала. А зачем отрывать человека от важного занятия?
Все девушки были очень молоды, даже юны. Светский лоск ещё не успел въесться настолько, чтобы стать частью их личности, и скорее походил на маску, которую, если мешает, можно с лёгкостью сбросить. Большинство девиц, с подачи королевы, так и сделали. Лишь две пересели ближе к Сюин, старательно копируя её безучастное выражение лица.
Чтобы не скучать, Ника предложила поиграть. Поскольку это вызвало некоторый ступор у продолжавших осторожничать в общении с королевой дам, пришлось выдвигать свои варианты. Местных игр Вероника не знала, а память Джии на заданную тему коварно отмалчивалась.
Девицы изначально уселись удобно – рядком: самое то для «Испорченного телефона», которому было быстро придумано новое название «Большой секрет». Первый круг прошёл сумбурно, второй – смешно, на третий Ника пригласила короля. Усадила рядом с собой, попросила загадать слово. Вэй немного подумал и, согласно правилам, быстро шепнул супруге на ухо: «вероломство». От вынужденной близости стало так приятно, что Вероника не удержалась и схитрила:
– Я не расслышала, скажите ещё раз.
Король повторил, тёплым дыханием рассыпая по телу сладкие мурашки.
– Что? – Ника снова не отказала себе в удовольствии, откровенно забавляясь происходящим, но, видя, что муж недоумевает и начинает терять терпение, спохватилась: – Хорошо-хорошо. Поняла.
Она передала слово соседке. Конечный результат прилетел весьма неожиданный.
– Потомство? – выглянула с конца шеренги миловидная девушка с розовой лентой в тёмной косе.
– Иной мужчина совершает вероломство, а женщине потом растить потомство, – легко срифмовала Ника. – Усложним игру? Будем сочинять стихи с первым и последним словом.
Время летело незаметно. Когда надоела одна игра, затеяли другую, а ближе к вечеру и вовсе устроили танцы. Правда, начиналось всё с невинного музицирования. Видимо, данный навык входил в обязательную программу воспитания благородных девиц. У некоторых получалось особенно виртуозно. Ника тоже решила попробовать. Лиён утверждала, что госпожа любила играть на тандыме. Инструмент формой и количеством струн (которое не было строго регламентировано и разнилось от пяти до двенадцати) напоминал русские гусли: из дерева, плоский, вытянутой формы с двумя отверстиями на одном конце. Но звук его был плотнее, ниже, более похожий на гитару. Вот на ней-то Вероника действительно умела играть. Если память чужого тела не подведёт, она сможет что-нибудь исполнить. Впрочем, подобрать простейший аккомпанемент в любом случае сумеет. Дело осталось за малым: выбрать песню.
Королева задумчиво перебрала струны, привыкая, прислушиваясь, подстраиваясь, подняла голову и, глядя на своего короля, тихо, проникновенно запела:
– Вот так всегда...
Всегда, как только я кого-то полюблю,
Как только паруса наполню кораблю,
Он уплывает от меня.
Вот так всегда...
Желанье тайное моё не быть одной,
Я за него всегда плачу тройной ценой.
Ночами долгими без сна.
Не обижай меня,
Когда смотрю я из окна,
Как ты уходишь от меня,
И только холод на душе:
Мы не увидимся уже.
Не обижай меня,
За то, что верила тебе,
За огонек в моей судьбе,
За ясный свет в глазах твоих,
За то, что я… любила их.
Вот так всегда...
За слабость принимаешь ты мою любовь,
И приходя чужим под утро вновь и вновь,
Уверен в том, что я стерплю.
Но в эту ночь
Я отпущу свое желанье в небеса,
И мне объявит приговор с небес гроза,
Что больше я не полюблю.^Алла Пугачёва «Не обижай меня» (автор музыки: Николаев Игорь, автор слов: Николаев Игорь)^
Долго смотреть на Вэймина не получилось, незнакомый инструмент требовал повышенного внимания. Голос постепенно окреп, стал громче, ярче, красочнее от переполняющих Нику эмоций. Эта песня была для неё драгоценным воспоминанием. Под неё она впервые познакомилась и поцеловалась с будущим мужем.
Когда-то давно в начале карьеры
