Купить

Эльфофобия. Татьяна Алферьева

Все книги автора


 

Оглавление

 

 

АННОТАЦИЯ

Что сильнее: любовь или страх? И насколько губительно наше прошлое может влиять на настоящее? Я хотела забыть то, что пережила в раннем детстве. Учёба, подруги и маленькое секретное увлечение. Всё было хорошо, относительно хорошо, пока не появились эльфы...

   

ГЛАВА 1

Второй месяц осени выдался на удивление безветренным и тёплым. Не страшно даже открыть окно и высунуться наружу по пояс, чтобы как следует разглядеть въезжающих во двор Школы всадников.

   – Один, два, три… – загибая пальцы, весело считала Кассандра. – Ровно десять, как и обещали.

   Подруга наклонилась и потянулась вперёд и вниз, рискуя вывалиться из окна на головы вновь прибывшим.

   А я так надеялась, что они передумают.

   – Онорина говорит, что истинная причина, почему дивные здесь, – найти себе невест. Представляешь? Всё ради политической стабильности. Девушки, которые выйдут за них замуж, переедут жить в Эбикон.

   – Чушь, – на пороге появилась наша третья соседка по комнате Ния. – Эльфы всегда пеклись о чистоте крови. Редкие полукровки становились изгоями. Раньше за это даже была предусмотрена смертная казнь.

   – Байки!

   – А вот и нет, – девушка подошла к столу, чтобы выложить из сумки учебники и конспекты.

   – Даже если и так, – не сдавалась Касси, вполоборота к нам присаживаясь на узкий подоконник. – Всё меняется. Уверена, Онорина говорит чистую правду. Эльфы приехали за невестами. И вот увидите, я обязательно буду в их числе!

   От мечтательного возгласа подруги меня невольно передёрнуло. Ния, будущая целительница, заметила моё зябкое движение плечами и хмуро попросила:

   – Закрой окно, пока не выпала. Холодно.

   Кассандра послушалась (видимо, все интересующие её лица скрылись из виду), после чего перебралась на мою кровать и продолжила мечтать вслух о будущем типичной героини слащавого любовного романа.

   Как быстро меняются человеческие взгляды и вкусы. Прошло всего десять лет после окончания кровопролитной войны между людьми и эльфами, и тех, кого раньше люто ненавидели, теперь возводили на пьедестал. Не все, конечно, а лишь вот такие романтически настроенные барышни:

   – Они красивые, утончённые, возвышенные. Одним словом, дивные…

   – И остроухие, – хмыкнула Ния, звучно вгоняя в паз шпингалет оконной рамы.

   – Как ты можешь их так называть?! – возмутилась Касси, требовательно толкая меня в плечо в ожидании поддержки, и… не дождалась.

   Вместо этого я встала, деловито размялась и назвала первое, что пришло в голову в качестве предлога, дабы улизнуть из комнаты, пока девчонки не заметили моего близкого к панике состояния (потом объясняй в чём дело, а у меня на это ни сил, ни желания):

   – Сегодня отличная погода. Пойду подышу свежим воздухом.

   – Жаль, не могу составить тебе компанию, – вздохнула целительница, шурша исписанными мелким убористым почерком страницами конспектов. – У нас завтра первый зачёт по травоведению. Всю ночь буду готовиться.

   – Бедняжка, – посочувствовала Кассандра, но так быстро перевела своё внимание на меня, что стало ясно – сделала она это лишь для галочки в перечне правил светского этикета. – Эли, ты хорошо придумала – прогуляться! Только надо идти попозже, когда дивных распределят по комнатам, и они возжелают осмотреть окрестности.

   – Полагаете, вы одни такие умные? – проворчала Ния. – Поспешите занять место в конце длинной очереди других восторженных дурочек, а то, боюсь, вы уже опоздали.

   – За что ты их так ненавидишь?! – всплеснула руками Касси.

   – Я? Ненавижу? Ничуть. Просто раздражает вся эта несусветная шумиха вокруг десятка чужеземцев. Что в них такого? Острые уши? Бе-е-е…

   Воспользовавшись увлечённостью подруг словесной перепалкой, я незаметно выскользнула в полумрак коридора, за освещение которого отвечало одно единственное окно, да и то густо забранное решёткой. Рядом темнел выход на винтовую лестницу с узкими бойницами, дававшими не столько свет, сколько обилие сквозняков. На зиму часть проёмов затыкали старыми подушками и одеялами. Денег на заправку масляных ламп или, на худой конец, установку факелов в местах общего пользования у Школы не было. Едва хватало на жилые комнаты, да и то при условии строжайшей экономии.

   Кутаясь в подбитую жидким мехом накидку, я задумчиво и неспешно спускалась по массивным, слегка обкусанным по краям неумолимым временем ступеням. Когда-то это огромное здание принадлежало рыцарскому ордену и было школой для будущих бравых вояк. Теперь здесь учились собранные со всей Иллии одарённые парни и девушки. После войны, заметно истощившей государственную казну, под даром зачастую понимались не столько особые способности поступающих, сколько финансовые возможности их родителей. Обучение в Истиморе считалось престижным, и позволяло молодёжи с юности завязать полезные знакомства. Поэтому многие знатные или просто богатые иллийцы старались устроить сюда своих отпрысков. Постепенно урезалось количество безвозмездно получающих обучение адептов, таких как я и Ния. И хотя ректор Пивен боролся за каждое бюджетное место, боюсь, скоро их совсем не останется.

   Да ещё эльфы эти, прибывшие с сомнительной целью укрепления союзнических отношений. Неужели действительно начнут искать себе невест? Но почему именно здесь? Ехали бы сразу в столицу к королевскому двору.

   Что бы не говорила Касси, официальной причиной визита дивных в Истимор было их горячее желание попрактиковаться в иллийском и общенародном, а в ответ натаскать нас, адептов факультета международных отношений, в сложнейшем эльфийском. Вот уж где без дара не обойтись. Но меня сильно смущало и тревожило, что они приехали спустя полных два месяца с начала учебного года, словно их что-то к этому подтолкнуло. Неужели между нашими государствами снова возникла опасная политическая напряжённость?

   

***

Или он шагал бесшумно, перебирая ногами не по ступеням, а по воздуху, или же я настолько задумалась, что ничего вокруг не замечала. Иначе как объяснить столь внезапное появление передо мной этого высокого незнакомца? Нас разделяли несколько ступеней, а мы уже сравнялись в росте, глядя друг другу в глаза. Эльф… Я дёрнулась назад и, споткнувшись, чуть не упала. Дивный попытался вежливо придержать за локоток боязливую девицу, своим движением навстречу заставив меня спешно отскочить в сторону и крепко прильнуть спиной к ледяной каменной кладке.

   – Извини, – на иллийском с лёгким акцентом произнёс он. – Кажется, я зашёл не туда. Это женское крыло?

   Судорожно сглотнув, кивнула. Вообще-то не крыло, а этаж. Но ответить вслух не смогла, язык отказывался подчиняться. Не моргая, я смотрела на оживший персонаж своего мучительного ночного кошмара. Это был он и не он одновременно. Слишком похож и всё-таки немного другой. Те же чёрные волосы – большая редкость среди дивных, раскосые зелёные глаза, высокие точёные скулы, острый подбородок, но в целом черты лица казались мягче и изящнее.

   – Ты в порядке? – он всё-таки заметил моё смятенное несоразмерно ситуации состояние.

   Надо быстро взять себя в руки, ответить что-нибудь нейтрально-вежливое и спокойно пройти мимо.

   – Мужчинам нельзя здесь находиться, – пролепетала я, бочком протискиваясь между стеной и замершим посередине лестницы дивным.

   – Меня зовут Дэниэль. А тебя?

   Прекрасно. Теперь он у меня за спиной, а это ещё хуже, чем смотреть своему страху в лицо. Я обернулась:

   – Элиана.

   Дальше попробовала спускаться вполоборота, чтобы постоянно держать эльфа в поле зрения. Зря. Навстречу нам быстро поднимались ещё трое дивных, и внезапно я оказалась во вражеском кольце остроухих.

   – Вот ты где! – обрадовался один из них встрече с заплутавшим собратом, после чего отвесил мне вежливый поклон. – Добрый день, леди.

   Двое других молча повторили за первым. Все, как на подбор, голубоглазые блондины, ожившая девичья мечта и мой личный кошмар.

   – Эдриан, Тэриас и Айвер, – представил троицу Дэниэль, подходя и становясь рядом. Каждый эльф кивком головы обозначил принадлежавшее ему имя. Следом настал мой черёд.

   Я держалась из последних сил. Сердце бешено колотилось, подскочив к самому горлу и мешая нормально дышать. С большим трудом подавила желание опуститься на корточки и обхватить голову руками, чтобы спрятаться от внимательных взглядов чужеземцев, а ещё лучше – растолкать дивных в стороны и пуститься наутёк. Пускай думают, что хотят. Однако вместо этого я вздёрнула подбородок и, не глядя ни на кого конкретно, отрывисто произнесла:

   – Элиана. Извините, спешу.

   Они благовоспитанно посторонились. Стараясь не ускорять шага, я спустилась вниз, с перепугу несколько раз дёрнула ручку двери на себя, недоумевая, почему та не открывается. Наконец сообразила, что надо толкать, а не тянуть, и услышала, как идущие следом эльфы тихо переговариваются между собой на родном языке:

   – Красивая девушка, – произнёс улыбчивый Эдриан.

   – Редкий для человека цвет волос. Вижу подобный впервые, – с явным интересом заметил Тэриас.

   – Можно подумать, на своём веку ты успел повидать живьём множество людишек, – язвительно фыркнул Айвер. – Обыкновенная невзрачная человечка, мелкая и худая.

   – Кажется, мы её напугали, – последним проницательно высказался Дэниэль.

   Больше не желая ни слушать, ни подслушивать, я выскочила наружу и быстрым шагом двинулась в сторону парка, резонно полагая, что уж там-то чужеземцы не станут искать выделенные им для проживания комнаты.

   

***

Сухая безветренная погода позволяла бродить по облетевшим аллеям до наступления сумерек. Под ногами мягко шуршал толстый ковёр из опавших листьев, глухо хрупали сухие ветки.

   Подметать дорожки, подстригать кусты и убирать сухостой было некому. Дворников и большинство прочей прислуги распустили по домам ещё в начале войны, а после её окончания назад не собрали. Причина была всё та же – сокращение бюджета. Из наёмных рабочих остались лишь повара, прачки, экономка, кладовщик и охрана. Адепты сами прибирали и мыли комнаты, общие коридоры и купальни, дежурили на кухне и в библиотеке. Парком же никто не занимался.

   Мне нравилось гулять здесь в любое время года. Многочисленные дорожки, широкие и узкие, переплетались в причудливый лабиринт, стенами которому служили разросшиеся ввысь и в стороны кусты орешника вперемешку с необъятными стволами пушистых кедров. Прямая, как натянутая нить, яблоневая аллея вела к рукотворному идеально круглому озеру с высокими берегами, густо поросшими раскидистым ракитником и лохматыми кочками осоки. Зимой после ледостава середину водоёма очищали от снега и тщательно выравнивали, превращая в каток – любимое развлечение адептов и некоторых наставников. Собранные у берегов сугробы уплотняли, после чего вырезали в них скамейки для желающих перевести дух и подтянуть на обуви шнуровку коньков.

   Приятные воспоминания вызвали улыбку. Над головой сердито каркнул ворон, словно интересуясь причиной визита в столь поздний час.

   – Привет! – помахала ему рукой. Птица в ответ захлопала крыльями и грузно перелетела на соседнюю ветку.

   Подойдя к самому краю обрывистого берега, я опустилась на корточки. Под ногами медленно плыли облака, темнели голые кроны подводных деревьев. С озёрной глади тянуло сырым воздухом.

   – Эй! Ты что здесь делаешь? Топиться вздумала?

   Вот честно, даже не собиралась. Всё получилось само собой. Одна нога поскользнулась на кочке осоки, вторая за неё же запнулась. И, как бы старательно не махала я руками, взлететь, увы, не получилось. От ледяной воды, накрывшей с головой, перехватило дыхание. У берега её было по пояс, но я никак не могла подняться в полный рост, путаясь то в платье, то в накидке. Ботинки увязли в иле, да так и норовили там остаться. Лицо облепили мокрые волосы.

   – Дай руку, – рявкнули над ухом очень знакомым голосом.

   Я дала и, кажется, попала Курту Лишеру по лицу, ненароком отвесив «причине» своего незапланированного купания смачную оплеуху. Парень, ругаясь, грубо схватил меня за плечо и одним мощным рывком вытащил на берег. Не зря же он капитан команды по бассету.

   – Сумасшедшая, – пробормотал Курт, брезгливо отряхиваясь от «вонючей» по его гневным утверждениям «жижи».

   Я судорожно пыталась откашляться. Не дожидаясь, пока закончу, этот гнусный тип отправился восвояси. Зачем приходил, спрашивается? Испоганить чудесный вечер? Испортить новые ботинки и платье? Между прочим, у меня с одеждой не так густо, как у маркиза.

   Под руку очень вовремя подвернулся небольшой, но увесистый камешек. Не задумываясь, я швырнула его Лишеру в спину и, как назло, попала. Парень медленно повернулся.

   – Извини, я случайно. Думала, промахнусь. Кстати, в воду упала тоже случайно. Своим криком ты сильно меня напугал, – пояснила ему своё странное поведение и резким движением стащила с себя накидку.

   Похоже, настал её смертный час. Серый короткий мех с изнаночной стороны, искусно выданный продавцом за кролика, но вызывающий у меня и подруг вполне оправданные смутные подозрения, с недавнего времени начал стремительно лысеть, дезертируя на волю крупными клочками. Теперь же от него вообще ничего не останется. Впрочем, не жалко. Жалко обувь – добротные, новые и на сегодняшний день единственные ботинки. Громко стуча зубами, я попыталась их расшнуровать, чтобы вылить воду. Окоченевшие пальцы слушались с трудом, отогреть их дыханием не получалось. Мокрое суконное платье неприятно липло к телу, в носу хлюпало.

   – Я пришёл сюда, чтобы найти потерянную вещь, – на плечи опустилась хранящая тепло чужого тела сухая куртка. – А примерно час назад видел двух экзальтированных дурочек, рыдающих из-за эльфийского грубияна. Подумал, это одна из них надумала топиться с горя.

   Плюнув на окончательно запутавшиеся шнурки, я спрятала пальцы в рукава и блаженно зажмурилась. Похоже, Лишер не узнал меня в сумерках, иначе вряд ли бы проявил к неуклюжей ныряльщице подобную щедрость и доброту. Буду пользоваться его неведением, пока есть такая возможность.

   – Идём, – он даже помог мне подняться.

   – Спасибо.

   Налитый влагой подол опутывал ноги, мешая сделать нормальный шаг. Я семенила за Куртом, как маленький ребёнок, едва поспевающий за взрослым. Выйдя из парка, маркиз уверенно свернул налево. Точно не узнал.

   – Кхм, – осторожным покашливанием привлекла я внимание самоуверенного провожатого. – Мне туда…

   Здание Школы представляло собой замкнутый четырехугольник с круглыми угловыми башнями, внутренним двором и проездными воротами с каждой стороны. В фасадной части на первом и втором этаже располагались учебные и административные помещения, на третьем – жилые комнаты преподавателей. Боковые двухэтажные корпуса заселяли учащиеся. По негласной традиции правый от центрального входа принадлежал богачам и элите, в левом ютились все остальные, внизу – парни, вверху – девушки. Зал для фехтования, лаборатории, бальная зала, кухня, столовая, прачечная и другие подсобные помещения находились в замыкающей части, окна которой смотрели в парк.

   – Возьми, – я с большой неохотой сняла куртку, пускай и успевшую отсыреть изнутри, но до сих пор довольно тёплую.

   Бедняга Лишер, он-то думал, что пришёл на помощь ровне. Разве посмела бы простая девушка запустить в него камнем?

   Гулкий звук колокола, созывающий на трапезу адептов и наставников разлетелся по округе весьма вовремя.

   – Опаздываем! – я всучила парню куртку и бросилась к боковой башне с винтовой лестницей внутри.

   Что за денёк? Сначала эльфы, потом Курт. До последнего года обучение в Школе проходило тихо-мирно, не считая происков Онорины, науськанной моими сводными сестрами. Я прилежно училась, старательно экономила выданные отчимом на личные расходы деньги, ни с кем не ссорилась, на чужие злобные и завистливые выпады внимания не обращала, преподавателям на злопыхателей не жаловалась. Оставалось всего ничего: полгода учёбы, дипломная практика, выпускные экзамены. Но тут появляются они – эльфы, те, кто снятся мне в кошмарах каждую ночь, и со мной заговаривает однокурсник, с которым мы до этих пор ни разу лично не общались.

   Нет, я себя обманываю. Перемены в жизни начались гораздо раньше с печального события середины прошлой зимы – смерти отчима.

   

ГЛАВА 2

Кендал Одли не любил мою мать. Гораздо сильнее его привлекал её графский титул, поэтому он без промедления согласился взять в жёны строптивую девицу, беременную от другого, и признать чужого ребёнка своим. После родов он разрешил графине вернуться вместе с дочерью в фамильное поместье Маршильез, расположенное на границе с эльфийским государством, а сам остался в столице налаживать связи на новом, более высоком уровне, которого достиг, благодаря выгодному браку.

   Война с дивными началась, когда мне исполнилось пять лет. Я толком не понимала, что происходит, лишь крепче цеплялась за мамину юбку и училась хорошо играть в прятки.

   Маршильез несколько раз пострадал от нашествия обеих армий. Поначалу и те, и другие вели себя вполне порядочно по отношению к мирному населению. Командиры на корню пресекали мародёрство и произвол, покупали, а не конфисковали продукты. Но время шло, истощалась ресурсы, уставшие от войны люди и эльфы зверели. Жители поместья – те, кто не успел сбежать вглубь страны – теперь при любом наступлении, неважно свои идут или чужие, вместе со скудными пожитками прятались в лесу в тесных землянках. Я слышала, как многие уговаривали маму уехать, но она словно чего-то ждала. И, как только опасность в очередной раз миновала, рвалась обратно в поместье.

   Тот день несводимым клеймом запечатлелся в моей памяти.

   Первый осенний заморозок опушил сизым инеем траву и крыльцо, на которое ранним утром шагнул нежданный гость – черноволосый эльф. Меня, семилетнюю девчушку, до дрожи в коленях напугали его глаза, абсолютно пустые, как бездонные омуты. Позднее я узнала, что эльфы во время войны принимали янрис – дурманящее вещество, под действием которого было легче убивать.

   – Здравствуй, Майя, – глухо с заметным акцентом произнёс незнакомец.

   Прежде чем ответить, мама испуганно обернулась и подала мне привычный знак, обозначающий, что надо быстро и бесшумно спрятаться. Впервые я её не послушалась, осталась стоять на месте. Они с эльфом знали друг друга и это пугало гораздо сильнее, чем бесшумное появление вооружённого врага на пороге нашего дома.

   – Я пришёл за тобой, – усмехнулся черноволосый, делая ещё один шаг вперёд. Мама напротив отступила назад, кусая бескровные губы. – Лориен умер. Теперь ты только моя.

   – Умер? – потрясённо прошептала молодая женщина и пошатнулась.

   – Мама! – закричала я, бросаясь к ней одновременно с дивным, однако тот оказался проворнее и быстрее.

   – ЕГО дочь? – спросил он, окинув меня цепким взглядом.

   Я схватилась за мамину юбку, хотя давно перестала так делать.

   – МОЯ дочь, – спокойно возразила женщина, безуспешно пытаясь избавится от крепких мужских объятий. – Эли, детка, иди в свою комнату.

   Я отрицательно мотнула головой, с ненавистью глядя на черноволосого: ненавижу! Потому что чувствую, даже своими словами ты делаешь маме больно!

   – Элиана, – родной голос зазвенел от напряжения. – Иди к себе, – и тут же смягчился: – Всё будет хорошо.

   В тот день мама тоже впервые меня обманула…

   

***

Я проснулась, захлёбываясь собственным криком. Давненько старый кошмар не казался настолько реальным. Тело колотил озноб, горло саднило. Как мы с Нией не старались, последствий купания в ледяной воде избежать не удалось.

   Обе подруги стояли рядом. Касси причитала по поводу плохих вещих снов, Ния делала холодный компресс на лоб и искала в потёмках нужное лекарство.

   – Зажги лампу, уйди с дороги, ложись спать, – безуспешно командовала она, пытаясь добиться хоть какой-то помощи, однако Кассандра продолжала суматошно путаться под ногами, напуганная состоянием пациента едва ли не сильнее его самого.

   – Всё в порядке, – схватила я целительницу за руку. – Всего лишь небольшая лихорадка.

   Ния скептически хмыкнула, поднося лампу к моему лицу.

   – Ты так громко стонала, – заговорщицким шепотом сообщила Касси. – И по кровати металась. Жуть. Что тебе снилось?

   – Не помню.

   Вот бы и в самом деле забыть.

   – Ладно. Лечение продолжим с утра, – зевнув, объявила целительница. – Заодно испытаем одно новейшее чудодейственное средство, разработанное мной для зачёта по травоведению.

   – А может, не надо? – кутаясь в одеяло, я отодвинулась подальше от коварной экспериментаторши.

   – При чём здесь ты? – удивилась Ния. – Я имею в виду успокоительное для Кассандры. Посмотри на её состояние.

   Я посмотрела: подруга замерла посреди комнаты с молитвенно прижатыми к груди руками и удивлённо округлёнными глазами. Золотисто-русые волосы блестящим водопадом струились по плечам и спине, плащом укрывая до самой талии. Типичная иллийка – высокая, белокожая, голубоглазая. А вот у Нии в роду явно затесались соседи-южане, подарившие девушке каштановые кудри, медово-карие глаза и задиристый нрав.

   – Шутите? – осторожно уточнила Касси, переводя взгляд с одной соседки по комнате на другую. Заметив, что наши губы подрагивают от еле сдерживаемых улыбок, девушка возмутилась: – Да я испугалась. Ты, – она укоризненно ткнула в меня пальцем, – не просыпалась, кричала и плакала. А ты, – обличающий перст качнулся в сторону Нии, – грязно ругалась, потому что не хотела вставать.






Чтобы прочитать продолжение, купите книгу

150,00 руб Купить