Оглавление
АННОТАЦИЯ
Великие Боги Равновесия управляют миром под названием Дугарот. Короли, наемники и обычные люди находятся под пристальным их вниманием. Каждое событие, решение, или даже мысль совершить что-то благое, тут же обсуждается Богами. Их главная цель - это контроль над миром! Но, что же произойдет, если любовь вмешается в планы Богов? Ведь, она не потерпит контроля, нарушит все принципы Равновесия, и остановить ее безудержную страсть уже станет невозможно. В таком случае, месть Богов будет страшна!
ПРОЛОГ.
– Верните меня обратно! Во имя Богов Равновесия, умоляю вас, верните меня в то место, откуда взяли!
Я не ведал, что делать.
Железные цепи на руках сковывали движения. Тесный зажим на шее давил неподъемной тяжестью, а послушные ауре́ки крепко держали концы цепей, не позволяя мне вырваться на свободу. Словно раб, в окружении Высших существ, я был беспомощным и подавленным. Бесполезно просил о том, чего для меня никто и никогда бы не сделал.
– Мы и есть Боги Равновесия! – громогласный «рык» пронесся по каменному залу, и только сейчас я воочию увидел своих пленителей.
Все так, как и описывали их в Древних манускриптах. И хотя я никогда не верил в их существование, сие не означало того, что Богов и Богинь вовсе не существует. Я убедился в этом здесь и сейчас.
– Меня зовут Эдуа́н! – снова громыхнул величественный голос, да так громко, что каменный пол задрожал под ногами. – Тебе, смертный, наверняка не ведомо мое имя. Оно и понятно! Веры в Богов Равновесия в тебе меньше, чем нас вместе взятых! Но, по закону Совета Богов, я обязан тебе непременно представиться, хотя бы ради того, чтобы ты на мгновение узрел и поверил в наше существование!
Я действительно никогда не видел Богов воочию, вполне по понятным причинам. Лишь покойная мать иногда возвращалась в мои сны памятью из детства, гласила о Великих подвигах Эдуана и Гарга́лия. Два Высших существа обладали невообразимой Силой, способной создавать миры и наполнять их жизнью. Вот по их подобию и был возведен Дугаро́т. Этот мир стал для них главной вотчиной своего правления, и никакая Великая Власть извне не могла помешать устанавливать и приводить в действие свои нерушимые правила.
Поддержание Равновесия в Дугароте определяло их единственную цель, и не приведи Боги, нарушить его! Кара за содеянное последует жестко и незамедлительно. Как и получилось в этот самый момент.
Бог Мира и Бог Войны, – так называли Эдуана и Гаргалия. Конечно, были и другие представители их рода, но к Великому Равновесию они имели лишь косвенное отношение. Гора Халгас являлась вотчиной Богов, и только редкие представители их вида могли себе позволить находиться на вершине каменной крепости рука об руку с истинными Хозяевами Равновесия.
Ее не существовало ни на одной карте, эскизе или плане. Ни один человек никогда не видел ее собственными глазами. Но, вопреки устоям Дугарота, и в отличие от Высших существ, которым путь на гору был закрыт, находилась единственная возможность для смертного беспрепятственно сюда попасть.
И этой возможностью была, конечно же, смерть!
Повторюсь, я никогда не видел Богов воочию, но отрывки давних историй матери сейчас, в это самое время, из Древних легенд превратились в истинную правду.
Эдуан, Бог Мира, – тот самый собеседник, представившийся мне первым. Стало быть, сидящий рядом с ним, – Гаргалий, так называемый Бог Войны.
Эдуан нарядился в длинный белоснежный саван, под стать цвету волос и густой бороде. Посмею предположить, что это его единственный атрибут одежды. Под ней, возможно, ничего и не было. И его вполне можно было назвать миролюбивым, если бы голос так не пугал.
В правой руке Бог Мира держал длинный посох с большим белоснежным камнем в навершии. «Символ Равновесия», – вспомнил я старые легенды, много раз слыша их не только от матери. Вроде бы миролюбивый старец, но предания ведали, как посох мог в один момент испепелить мелкого божка́, посмевшего перечить самой сути управления Дугаротом.
«И останутся от него только пепел и обрывки воспоминаний!» – вспомнились слова одного из рассказчиков.
Гаргалий был плотного телосложения. Рельефные мышцы просматривались на его голом торсе, увенчанном неизвестными письменами. Пояс, руки и голени покрывала «драконья броня», а на голове Бога Войны не было густой завидной шевелюры. Лишь отдельные пряди волос ярко-оранжевого цвета, аккуратно уложенные назад, заплелись в своеобразные косички.
Оружием Гаргалия была только «звезда», – шипастая сфера, одним концом прикрепленная к стальной цепочке, а другим – к деревянной короткой рукояти. И, если верить все тем же слухам провидцев, которые никогда не видели даже издалека гору Халгас, «звездой» Бог Войны орудовал не менее искусно, нежели Бог Мира своим посохом.
Ну, что я, все про Богов, да про Богов! Их судьбой пусть плотно занимаются летописцы, а я, в свою очередь, хочу назвать свое имя, и пусть меня запомнят таким, какой я есть!
Меня зовут Арга́ст, и я уверен, мое имя ничего вам не скажет.
Мои подвиги не так известны Дугароту, как подвиги, что слагает простой люд, дабы возвысить до небес Эдуана и Гаргалия.
Моя жизнь ничем не примечательна и, признаюсь, довольно скучна, если не брать в расчет то, что произошло несколько дней назад. И по причине чего, я оказался в каменном зале Богов Равновесия, что не сулит для моей души ничего хорошего.
Ауреки, – слуги Высших существ, глухие, слепые, но прекрасно чувствующие малейшее движение, тянут концы цепей, удерживая меня в неудобном положении. К слову говоря, рук и ног они тоже лишены. Лишь длинные щупальца, при помощи которых они вынуждены передвигаться, обладают невероятной хваткой, при всем прочем и служат им органами чувств.
– А это – мой брат Гаргалий, Бог Войны, о котором ты тоже имеешь смутное понятие! – перебил мои размышления Эдуан. – Твоя мать ведала тебе о нас много историй, но ты думал, что все это не более чем сказки! Она была оплотом Веры, чего нельзя сказать о тебе! И ей, несомненно, должно быть стыдно за твой поступок!
– Довольно, брат! – вскочил с трона Бог Войны. – Отправим его в то место, куда он и заслуживает!
Я помнил детскую страшилку матери: «Когда придет время покинуть Дугарот, два Бога проводят тебя в последний путь! Но перед этим, поставят на одну чашу Весов Равновесия твои грехи, а на другую – благие деяния! И тогда, одна из переполненных чаш определит то место, где упокоится твоя бессмертная душа!».
Я с точностью помнил ее слова.
Те годы, что я провел без матери, я представлял и надеялся, что ее душа отправилась по назначению, хотя до сегодняшнего дня не верил в существование этих самых Весов. Времена и нравы меняются. Лишь устои Создателей остаются незыблемыми: «Праведнику» после смерти дорога в Лара́й, – цветущую страну у одинокого озера. А «Грешнику», – в огненную Ие́нну. И нет спасению его души, пока властвует в Дугароте полное Равновесие!
– Он нарушил закон! – голос Гаргалия звучал в просторном каменном замке не менее грозно, чем глас его брата. – Он утаил от нас весомую часть событий! И по его воле Равновесие покачнулось!
Конечно, было все совсем не так.
В тот момент, я не осознавал, что нарушаю закон, когда соглашаюсь на одну авантюру. Хотя… – вру! Мне хотелось его нарушить! Мне хотелось, чтобы кто-то подтолкнул меня к этому. Я вполне понимал, что ни одно яркое изменение в Дугароте, так или иначе, не останется без внимания со стороны Богов Мира и Войны. Они цепко следят за каждым движением того, или иного существа, и не позволяют играть законами Мира без их веления. Но, в этот раз все пошло не по их плану.
– Великие Боги Равновесия! – я снова попытался призвать их к голосу разума. – Я вас прошу! Нет, я умоляю вас! Верните меня в то место, откуда взяли! Хотя бы на несколько мгновений! Я доведу дело до конца, а потом отправляйте хоть в Иенну, хоть в рабство к самому…
– Мерзавец! – Гаргалий «громыхнул» так, что каменный настил замка зашатался, и я рухнул на колени, словно и взаправду преданный и покорный раб. – Если бы не Закон Равновесия, я убил бы тебя прямо здесь! Немыслимо отправлять такое мерзкое отродье ни в Ларай, ни в Иенну! Но, к великому сожалению, законы писаны не для того, чтобы их нарушать. И мы – Боги Равновесия, в отличие от тебя, смертный, сегодня должны блюсти их, как никогда! Верно, брат мой?
После падения, ауреки сильнее натянули железные цепи, и мне уже не удалось подняться. Тело приняло неудобную позу, склонившись чуть вперед, будто я изобразил покорный поклон истинного раба.
– Ты абсолютно прав! – незамедлительно ответил Эдуан. – Запомни, Аргаст! Тот, кто приходит на гору Халгас, по своей или чужой воле, никогда не возвращается по обратному пути. У тебя есть два выбора: цветущая страна у одинокого озера, или же бесконечный огонь!
– Вы все невозможно правы, о Великие и Могучие Боги Равновесия! – раздалось где-то справа.
Цепи не давали возможности разглядеть нового собеседника, но примечательно было то, что он оказался женщиной.
– Ты забываешься, дочь моя!
Я не сразу приметил, что рядом с двумя тронами Эдуана и Гаргалия, располагался и третье место, где восседала Балла́ди. Еще одна Богиня, входившая в правящий Совет, создавала нечетное количество членов суда, которое, несомненно, понадобится, если вдруг мнения разделятся. На фоне братьев Богов ее трон меркнул, хотя и оставался в пределах Равновесия.
Богиня поднялась в полный рост и остановила выскочку, несмотря на то, что заговорившая с Эдуаном и Гаргалием была ее дочерью.
Баллади носила ярко-синий наряд. По краям подола спускалась белоснежная бахрома в тон цвета волосам Эдуана. Ее волос я практически не видел. Голова Богини была покрыта странной накидкой, закрывающей часть лица, и по обеим сторонам, в районе ушей, расположились длинные пушистые перья неизвестной породы птицы.
В руках Баллади держала увесистый свиток, и пару пергаментов висели у нее на поясном ремне, демонстрируя участникам процесса законность данного «представления».
– Утихомирь свою дочь! – вмешался Бог Мира.
– С твоего Высокого позволения, Великий и Могучий Эдуан, я сама в силах ответить за слова, поступки и деяния! Совершеннолетия я достигла уже очень давно, а потому прошу слова Совета Богов!
Совершеннолетия?!
Мне всегда казалось, что Боги сразу рождаются Богами, и этим все сказано! Приятно было слышать, что они в пример человечеству растут и взрослеют по тем же канонам, что и обычные смертные!
– И по какой же причине мы обязаны давать тебе право голоса? – разозлился Эдуан.
Баллади стояла, словно завороженная, не понимая, что происходит. И мне показалось, что она готова была немедленно сделать со своим чадом то, что хотел пару мгновений назад исполнить Гаргалий по отношению к моей беспомощной персоне.
– По тому случаю, что Аргаст сейчас ответит на ваш вопрос честно, ничего не тая! Верно, наемник?
Сначала я не понял, о чем речь. Ни на какие вопросы я отвечать не собирался, тем более вступать в бесполезные прения с Богами. Я лишь просил отправить меня обратно в Дугарот, чтобы немедленно завершить то, что мы с друзьями затеяли несколько дней назад. А уж потом, по возвращению на гору Халгас, позволить Богам Равновесия самим решать мою судьбу. Но, новая собеседница вмешалась в разговор так внезапно, что все мысли разом выскочили из головы, возвращаясь в затуманенное сознание уже перепутавшись.
– Я напомню вопрос, который озвучили Боги Равновесия! – повторила дочь Баллади. – А ты, Аргаст, ответишь на него правдиво и без малейшей капли лжи! Итак, что тобою двигало в тот момент, когда ты нарушал закон?!
И вот теперь, до меня дошло, к чему же клонит Богиня.
Конечно, я не мог назвать причину, в силу того, что ей придется встать со мною рядом, и выступить в качестве соучастницы. Мерзкая картина вдруг встала перед глазами: дочь Баллади спускается к смертному, становится рядом, и ауреки накидывают на нее железные цепи.
Громогласный голос Эдуана и Гаргалия в унисон звучит, далеко разносясь за пределы Халгаса, каменный пол дрожит и одна из их рода падает на колени перед Советом, принимая участь обычного смертного.
Нет! На такое предательство я пойти не мог!
– Я не слышу ответа, наемник! – казалось, бразды правления процессом перешли в руки нового главы Совета.
Дочь Баллади теперь задавала вопросы, и отвечать мне на них наотрез не хотелось.
Что она делает?
Она в своем уме?
Возводит себе Холм Упокоения прямо на горе Халгас?!
– Я не стану ждать вечно! И никто не станет ждать! Отвечай, или я заставлю тебя это сделать!
Хитрая уловка! Я прекрасно осознавал, что она не сможет применить силу перед взором Богов Равновесия, но кто знает, на что способна женщина в пылу ярости!
– Довольно! – вмешался Гаргалий. – Возвращайся на свое место, и угомонись!..
– Отвечай на мой вопрос, Аргаст! – Богиня пропустила мимо ушей слова Бога Войны. Сейчас ей был важен лишь мой ответ. – Назови то, что подвигло тебя переступить закон! Во имя Хе́льги, сделай то, о чем я тебя прошу!
А вот удар ниже пояса!
«Запрещенное» имя нельзя произносить вслух. Оно канула в небытие вместе с человеком, кому принадлежало! И никто не вправе его вспоминать, даже мои друзья!
– Ты – подлый трус! – обстановка накалялась. – И я обязательно упомяну об этом при последующей встрече с ней!
Последняя фраза была произнесена настолько громко, что, казалось, даже Боги Равновесия вздрогнули. А уж то, что произошло со мной, не передать и словами!
– Любовь… – против моей воли вырвалось из моих уст.
– Громче! – подтолкнула меня дочь Баллади. – Я не слышу твоих слов! И никто не слышит!
– Любовь. – Уже отчетливее произнес я, но, как понимаю, не достаточно громко.
Богиня все еще была далеко, но мне казалось, что она буквально дышит мне в затылок.
– Еще громче, смертный! Не всем на горе Халгас слышны твои слова! Хельга их не слышит!
– Любовь! – прокричал я, что было сил. – Теперь ты довольна?!
Конечно, ярость моего голоса ни в какое сравнение не шла с Великой мощью Эдуана или Гаргалия, но я сделал для собеседницы ровно то, чего добивалась она и все присутствующие здесь члены Совета.
Другими словами, она меня искусно обманула.
– С позволения Великих и Могучих Богов Равновесия, прошу дозволения присутствовать на процессе теперь не в роли простого зрителя, и не на стороне Совета Богов! Простой смертный обратился ко мне с чистым сердцем, а потому я выступлю в его защиту!
Вот это поворот!
Это была далеко не просьба, она просто поставила перед фактом Богов, нарушая тем самым Великое Равновесие в очередной раз.
Я услышал за спиной шаги, но не видел ее надменную походку. Ауреки все еще удерживали цепи, склоняя меня перед взором Совета, и лишь краем глаза я выхватил длинный подол ее белой накидки, когда она остановилась справа от меня.
Само собой, слуги не пленили Богиню, накинув на нее железные цепи. Не поставили на колени, словно смертного, кающегося перед ликом Богов. И не посмели к ней даже приблизиться!
Но, от этого было не легче. Я чувствовал в уголках еще пока вольной души, что обрек ее на предательство, хотя вынудила меня сделать эта женщина, чьи помыслы и желания были чисты, как слеза младенца.
– И каково же твое условие, дочь Баллади? – вопросил Эдуан.
– Я хочу, чтобы вы услышали историю Аргаста от начала и до конца! Нам хорошо известны тяготы его жизни, взросление, становление и нелегкий труд, которым он занимался и по сей день. И его вряд ли можно назвать гуманным по отношению ко всему человечеству, но все же! Мы видели сами, как юный паренек становится взрослым мужчиной, и не всем будет интересен его рассказ ровно до того ключевого события, произошедшего несколько дней назад. Ровно до того яркого мгновения, когда незнакомец передал ему ценную предмет, повлиявший на всю его последующую жизнь!
Дочь Баллади склонилась надо мной, и я увидел ее прекрасные черты лица. Зеленые глаза просили только об одном – поведать правду, и ничего, кроме нее! Темные кудри кокетливо спускались по плечам, прикрывая часть лица, а самодельный венец из луговых цветов, ютившийся на голове, сегодня был необычайно прекрасен.
– Поведай им свою историю, Аргаст! – Теперь просто попросила она. – Поведай ее от начала и до конца, во имя Хельги! И может быть, нам удастся спасти твою бедную душу!
Она была чудесна!
Она была безупречна!
И слово, которое я отказывался произнести, определяло ее истинную суть!
– А что насчет твоей души? – обратился к ней я.
Она не ответила. Лишь незаметная с первого взгляда слезинка струилась по щеке, оставляя едва видимый мокрый след, от которого замирало сердце.
Ее звали Цвете́я!
И в этом «царстве» несправедливого Равновесия она была Богиней Любви!
ГЛАВА 1.
Итак, меня зовут Аргаст.
Мне тридцать четыре года, и большую часть своей жизни я прожил в непримечательной деревеньке под названием Холодная Заводь у берегов Белебе́йского моря.
Я никогда не видел своего отца. Мать говорила, что его забрала морская пучина еще до моего рождения, и Боги Равновесия решили его участь. А с матерью мы прожили рука об руку ровно шестнадцать лет, пока ее не поразила неизвестная болезнь.
Целители Холодной Заводи не смогли удержать ее душу в этом мире. Она отправилась вслед за отцом на гору Халгас, чтобы предстать перед Богами в каменном зале. Я никогда не верил ни в Ларай, ни в Иенну, в Богов Мира и Войны ровно до того момента, пока сам не предстал перед их ликами в полный рост.
Но, сейчас не об этом!
Моя история родилась за несколько дней до того «чудесного» момента. И начиналась она со встречи с незнакомцем в одном прекрасном заведении, чьим завсегдатаем был один из моих старейших приятелей, пока выпивка вконец не погубила его.
«Охотничий Двор». Так назывался трактир у Или́йского Нагорья близ одноименного леса. Заведение кишело наемниками и просто искателями приключений. Здесь продавались артефакты, старинные рукописи, карты сокровищ, и даже добротные истории, наделенные своей неподдельной таинственностью. На какие только ухищрения не шел люд, чтобы повыше набить цену! По большому счету, весь продающийся скарб не стоил и медяшки, но любители антиквариата и старых добрых легенд постоянно наведывались в это место, тряся тугими кошельками.
Настоящие охотники здесь появлялись редко. Я имею в виду толковых следопытов, скрупулезно выслеживающих дичь, и отправляющих ее на большие столы в замки Высокопоставленных особ.
Проше говоря, завсегдатаями заведения в основном были два типа людей: охотники за сокровищами и охотники за головами.
Навстречу я отправился один, хотя друзьям такая свобода действий не нравилась. Мы много спорили на эту тему, и, в конце концов, я плюнул и согласился на скрытое сопровождение. Одним из условий моего нанимателя было прибытие в трактир в гордом одиночестве, потому я предупредил друзей, что скрытность должна быть на высоте! Если заказчик почувствует слежку, – пиши пропало! Моя профессия подразумевала единственный способ дохода: сделка-работа-оплата. В случае неудачи, звонкие монеты могли улизнуть из рук, даже не попав в их крепкие объятия!
Я переступил порог заведения и оказался внутри. Мало кто знал меня в лицо, да и в трактире я бывал всего пару раз. Охотничья куртка болотного цвета не выделялась из толпы. Короткий меч, покорно примостившийся на левом боку, и фамильный кинжал, доставшийся мне от отца, которого я никогда не знал, были привычным атрибутом в этих местах.
Четыре столика у входа всегда принадлежали бойцам королевской гвардии. Говорят, это были нерушимые здесь правила. Гвардейцы патрулировали окраины Илийского леса, и всегда захаживали сюда, чтобы испить отменного эля. Хозяин трактира был только рад таким гостям. По крайней мере, «Охотничий Двор» на время оставался под защитой. Хотя, драки здесь случались редко. Местный люд помнил один негласный закон: «Стоит тебе однажды попасть в немилость хозяину трактира, и путь сюда будет для тебя закрыт!».
Несколько столиков занимали торговцы антиквариатом. Они гордо выставили свой скарб и показательно его демонстрировали. Карты, рукописи и какие-то книги различного рода заклинаний ютились у них на столах. Торговцы интригующе перешептывались, чем затягивали в свои «сети» незадачливых клиентов заведения.
В дальнем углу я приметил пожилого старца. Его седые волосы и коротенькая бороденка отражались от пламени свечей каким-то необыкновенным светом. И такой поразительный эффект не мог остаться для меня незамеченным. Словно сама судьба указывала путь к заветной цели, в конце которой ярким блеском отсвечивали золотые монеты.
Старик махнул мне рукой, и я проследовал к его столу, придерживая рукой короткий меч.
Незнакомец был одет не по нраву «Охотничьего Двора». Мешковатые штаны и рубаха коричневого цвета выделялись на фоне одежды посетителей, а дорогая накидка, эффектно демонстрировала тот факт, что старец являлся представителем Высокого рода.
Подобных нанимателей я не раз встречал на своем пути. У них были амбиции. Они всегда давали сложные задания. Но, самое главное, – у них водились не только медные и серебряные, а и золотые флори́ны. И этот факт по-настоящему не мог не радовать.
– Аргаст из Илийского нагорья? – вопросил собеседник, когда я уселся напротив.
– С кем имею честь беседовать? – ответил я вопросом на вопрос.
– Ах, да! Куда же делись мои манеры! – внезапно осенило старца. – Меня зовут У́лькас.
– Просто Улькас? Ни каких титулов, званий или вторых имен? Подобные люди только и знают, что хвастают степенью своего родства к приближенным особам короля.
– Неужто, это так? – как-то не по-настоящему возмутился собеседник. – Значит, по мне заметно, что я выходец не из этих мест?
– Одежда выдает вас с потрохами, Улькас «без титула, звания, и второго имени»! Я просто уверен, – что-то из перечисленного у вас точно имеется.
– Несомненно! – ответил старик. – Но, для вас я бы хотел остаться при имени Улькас, и на этом закончить наше знакомство!
– Дело ваше, если вам так удобно!
– Ну, вот и договорились! А теперь встречный вопрос, на который, юноша, вы все еще мне не ответили!..
– Совершенно верно! Я именно тот, кто вам нужен!
Наверное, Улькас изумился моей наглости. Перебивать собеседника, а при всем прочем, человека Высокого рода, – немыслимое безрассудство! Ну, что ж! Если ему не хочется называть титул, звание и второе имя, то так тому и быть! Но, в этом случае, придется терпеть на себе все тяготы простой обыденной жизни в этих местах.
– Мне поведали, что вы мастер своего дела! – показательно поднял подбородок собеседник. – Это так?
– Ну, «мастером» меня еще никто не называл. Я просто хорошо выполняю свою работу, и вы сделали правильный выбор, что воспользовались моими услугами.
Не слишком ли я хвастанул? Хотя, если взглянуть с другой стороны, – долгое время не было заданий, и наша с друзьями казна заметно опустела. А этот человек вполне способен ее пополнить.
– Вот и отлично! – обрадовался Улькас. – Значит, вы именно тот, кто мне нужен!
– Давайте, ближе к делу! – посоветовал я. Не очень-то хотелось засиживаться в этом месте до позднего вечера.
– К делу, так к делу! Но сначала, я вас должен предупредить, что дело-то у меня к вам не совсем обычное…
– И как это понимать?
– Так сказать, с первого взгляда оно покажется вам не совсем соответствующим вашему профилю. Я имею в виду, что заниматься устранением неугодного мне человека вам не придется!
– И что же вы от меня хотите?
Мне не нравился этот тип и его натянутая загадочность.
Конечно, на мошенника он не похож, но кто знает, каково истинное его здесь нахождение. Впервые я искренне пожалел, что не принял предложение друзей, и не позволил себя плотно подстраховать.
Но, думать об этом было уже поздно. За стенами «Охотничьего Двора» один из моих последователей все же пристально наблюдал за трактиром, хоть и находился для меня пока в недосягаемости.
– Мне нужна от вас помощь в поиске одного… животного! – протараторил Улькас.
– Животного?! – я не поверил своим ушам.
– Тише, тише! – он наклонился ко мне так близко, что я почувствовал запах его дорогих духов. – Нас могут услышать!
– Услышать!? – я все еще негодовал, но перешел на шепот, как и мой собеседник. – Нет, уважаемый Улькас! Нас не услышат, нас просто засмеют, когда узнают, что мы с вами обсуждаем!
– Я понимаю, эта работа не совсем по вашему профилю…
– Это работа совсем не мо моему профилю! – возмутился я. – Такие бредовые предложения вы можете перенаправить истинным охотникам близлежащих лесов, а не таким…
– Я хорошо заплачу́! – перебил меня собеседник.
Это подействовало.
Стоило направить беседу в привычное для меня русло, и скудная казна в моем с друзьями «поместье», тут же «отозвалась» эхом согласия.
– Сколько? – я даже не спросил, что нужно делать.
– Давайте, так! Я обозначу свои условия, а потом вы сами оцените работу!
Немыслимое предложение!
Моя алчная душонка закричала от радости, и крик этот, казалось, с необычайной силой разнесся по трактиру.
– Даже так?!
– Только так! И никак иначе!
Либо наниматель был безумен, либо я не понимал смысла его слов.
– Вы собираетесь предоставить мне право выбора? – еще не до конца поверив в «победу», разум подсказывал мне, что не стоит так принципиально упускать подвернувшуюся возможность.
– По мнению одного моего знакомого, – вы лучший в своем деле! – напомнил Улькас. – А потому, я преспокойно последую его мудрому совету, и предложу в качестве аванса пять золотых флоринов. Устроит такой расклад?
Пять золотых флоринов?!
Матерь всех Всевышних Богов!
Наш остаток с друзьями на сегодняшний день был скромнее раз в десять, и пополнить его хотелось звенящими монетами, а не томительными ожиданиями!
– Надеюсь, вы не шутите! – грозно сказал я, изобразив на губах настоящий оскал голодного волка.
Улькас посмотрел с преданностью в мое искреннее лицо и просто ответил:
– Поверьте, юноша, мне сейчас не до шуток!
Я внимательно выслушал его предложение.
– Надеюсь, вы осознаете, что данный вопрос далеко за гранью профиля моей работы!? – напомнил я.
– Понимаю, Аргаст, понимаю, как никто другой! Но, мое предложение не просто здоровый интерес! Я пришел в «Охотничий Двор» точно по наставлению моего друга и принес доказательства того, что намерения мои серьезны.
Улькас потянулся к наплечной сумке, и перед моими глазами возник предмет, сильно похожий на...
Только не это!
Горячая кровь застучала в висках. Холодный пот «пронзил» мое тело, и сердце забарабанило так быстро, что, казалось, сейчас оно выпрыгнет из груди.
Я не успел оценить свои действия. Иногда, рефлексы сами вступают в «игру», помимо твоих желаний. Особенно, если ты занимаешься такой опасной работой.
Последнее, что я помню, – это фамильный кинжал, оказавшийся в моей руке, и прильнувший лезвием к горлу Улькаса «без титула, звания и второго имени»! Я едва контролировал себя, и Боги Равновесия могли сейчас только гадать, что же произойдет в следующий момент.
– Ах, ты мерзкий мародер! – голос мой изменился до неузнаваемости. Рука онемела от цепкой хватки, прильнув к знакомой рукояти кинжала. – Твое золото не заменит моих страданий, и никакой договор не в силах противостоять холодной и бесконечной злобе! Убирайся из «Охотничьего Двора», Улькас «без титула, звания и второго имени», и не смей сюда больше приходить! Если я встречу тебя в следующий раз, – направлю твою паскудную душу по назначению!
Собеседник не ожидал такого поворота судьбы.
Одно неловкое движение, и холодное лезвие сделает глубокий разрез, а кровь обагрит стол питейного заведения.
– Мне ведали о том, что подобное может произойти… – хриплым голосом проговорил Улькас, – мой друг говорил, вы честный человек, он не мог ошибиться…
– А вдруг, он все же ошибся!? – «успокоил» я собеседника. – Но, как ты верно подметил, я честный и справедливый человек. И прежде чем выдворить тебя из заведения, хочу знать, каким образом к тебе в руки попал этот предмет?
Улькас сделал короткую паузу. Может, он давал мне время, чтобы успокоиться? Плохая идея! Чем дольше он молчал, тем больше разжигал во мне ненависть. Как сказал один мудрейший человек: «Играть так долго с огнем – слишком опасно!». И в роли огня сейчас выступал я!
– Я не ведаю о его происхождении. Мало того, ни коим образом с ним не связан. Лишь только назначение сего предмета мне известно!
– И что же это, по-твоему?! – надавил я.
– Сей предмет носят простолюдинки… нашего побережья! – и добавил. – Я еще раз повторяю, что не ведаю его настоящего происхождения! Мне он достался совершенно случайно!
– Случайно, говоришь! – краем глаза я приметил, как за соседним столиком последовало скрытое движение.
Мое тело молниеносно перебралось на противоположный край стола, и я вмиг оказался за спиной Улькаса. Фамильный кинжал, доставшийся мне от отца, ловко подпрыгнул перед глазами моего «пленника», чтобы снова возвратиться мне в ладонь.
Теперь собеседник находился впереди меня, но уже в более плачевной ситуации. Лезвие грубо сдавило трахею. Прижавшись к противнику, я отчетливо слышал, как стучало его старческое сердце, и как медленная паника давила на человека «без титула, звания и второго имени».
Но, по-другому поступить я не мог!
Через мгновение после произошедших событий, в поле зрения явился незнакомец. И стоял он точно против нас с коротким мечом наперевес. Не будь я так проворен, его клинок с гордостью «обхватил» бы уже мое горло, и в качестве пленника мог выступить я.
Не нужно быть провидцем, что бы догадаться, кто же сейчас передо мной. Невзирая на смелость, отвагу и чистые помыслы моего собеседника, старик в коричневом дорогом одеянии все же явился сюда не один.
Суровый взгляд опытного воина уставился на меня. Таких ветеранов я немало повстречал на своем пути. Холодное «каменное» лицо, побитое шрамами. Цепкий испепеляющий взгляд, и твердая рука, готовая в один миг избавиться от неугодного человека.
Но, сегодня я не попался в его хитроумную ловушку.
Другой вопрос, на что рассчитывал Улькас со своим провожатым, когда вступал в разговор с одним из лучших наемников Дугарота!?
Воин был крепкого телосложения. Густая, цвета неспелого каштана борода и усы аккуратно уложены, а что меня искренне удивило, – так это прическа здоровяка. Начисто выбритая голова, а на макушке хорошо просматривался одинокий островок копны волос. Словно незнакомец явился сюда из-за Белебейского моря, где обосновались кланы неотесанных варваров.
– Нет, нет! – заголосил старик, выставлял вперед ладонь левой руки. – Опусти меч, Дармиа́нт! Он не причинит мне зла!
Глупая наивность!
Конечно, у меня были еще вопросы к Улькасу, а потому убивать собеседника пока не входило в мои планы. Но, если здоровяк вдруг попытается поиграть в героя, не далек тот миг, когда я оставлю длинный разрез от уха до уха у своего «пленника», и примусь за провожатого.
А пока, у меня, несомненно, был вопрос к самому себе.
Как случилось, что я не заметил этого «парня»? Или он вошел в «Охотничий Двор» позднее? Нужно быть полным идиотом, чтобы не заметить сходство одежды. Коричневое одеяние, под которым прячутся доспехи, и самое главное, – меховая накидка подобного покроя, что была на плечах человека «без титула, звания и второго имени».
Просьба Улькаса подействовала. Дармиант медленно опустил меч, но пока не спешил упокоить его в глубины ножен.
– Что здесь происходит?! – гвардеец короля оказался за спиной человека с мечом, которого Улькас назвал Дармиантом.
Его грозный взгляд напомнил мне моего старого друга. Такого же смелого, вспыльчивого, готового немедленно вступить в схватку, если потребуется.
– Все в порядке, благородный воин! – нашел выход из положения Улькас. – Мои друзья немного повздорили, но я уже все уладил. Верно Дармиант?
Здоровяк показательно вернул меч в ножны и присел за столик.
– Опусти кинжал, Аргаст! – теперь слова предназначались мне. – Мы все удобно устроимся, закажем лучшего эля и обсудим наш дальнейший разговор.
По правде говоря, мне не хотелось выпускать старика «на свободу», и уж, тем более, возвращать кинжал на свое законное место. Как мне казалось в тот момент, самое удобное сейчас для него место – горло мерзкого мародера, что посмел явиться сюда с наглой просьбой о помощи.
Но, уж слишком пристально смотрел на меня гвардеец короля. Ему правильно казалось, что конфликт полностью себя не исчерпал. Он видел, что я все еще не мог принять однозначного решения.
К королевскому стражу присоединился соратник. Потом еще и еще. В какой-то миг я подумал, что лучше не испытывать судьбу, и пока здесь не появился мой провожатый, готовый биться за меня до последней капли крови, следует поступить благоразумно. По крайней мере до того момента, пока патруль не отправится восвояси.
Фамильный клинок медленно вернулся в ножны, и мы быстро разместились за деревянным столом.
Воин в красных клетчатых доспехах еще постоял, оценивая ситуацию, и прежде чем покинуть трактир, напоследок бросил:
– Угомони своих друзей, старик! И не приведи Боги, чтобы кто-то из них затеял потасовку в этом месте! Если такое произойдет по твоей милости, или милости кого-то из них, – направитесь прямиком в Стро́ган, и лично пообщаетесь с главным надзирателем Его королевского Величества!
– Все будет в порядке, благородный воин! – успокоил гвардейца Улькас. – Мы будем сидеть, словно мышки, и ни одному посетителю не причиним неудобств.
– Хотелось бы верить!
И отряд королевской гвардии удалился из помещения.
Пауза за столом затянулась.
Никто не ведал, с чего начать этот прескверный разговор. И лишь когда хозяин заведения принес три кружки, наполненные элем, а желто-оранжевая жидкость полилась в желудок, собеседники угомонились.
Улькас и Дармиант, но не я!
Стоило мне только взглянуть на предмет женского гардероба, принесенный сюда человеком «без титула, звания и второго имени», и в груди снова забушевала беспощадная буря.
– Я все могу понять, Улькас! – слова дались мне с трудом. – Я могу понять, что помыслы твои чисты и праведны! Желание выполнить свой долг перед кем-то из близких и оправдать их доверие – неудержимо! Но, видят Боги, в которых верила моя покойная мать, я не могу даже представить, каким же законным образом у тебя очутилась эта вещица!
Рука против моей воли потянулась к столу, но разум вовремя закричал: «Не сметь!». Даже ему сейчас было страшно.
Я никогда не считал себя трусом и, если уж говорить начистоту, я лучше умру на поле боя, чем позволю кому-то из моих друзей погибнуть, не прикрыв их спину. Я не боюсь ничего! Но сегодня, я не позволил себе прикоснуться до боли к знакомой вещице, потому что боль эта была сильнее моих желаний!
– Я верну ее! – громко произнес Улькас. – Я понимаю, она по праву принадлежит только тебе!
– Она принадлежит ей… – тихо прошептал я, и почувствовал, как в горле запершило от безнадежности.
Воздух в трактире стал каким-то спертым. Напряжение повисло тяжестью невыносимой боли, а в памяти снова явилось туманное видение: Великие Боги Равновесия смеялись мне в лицо, приговаривая, что это всего лишь подарок судьбы.
– Пусть так! – согласился Улькас. – Но человек, который передал мне этот предмет, умолял: «Чтобы ни случилось, передай ее наемнику по имени Аргаст, прежде чем попросить о помощи!».
– Твой человек знал, как сыграть на моих чувствах! На моей боли и страданиях! Не так ли?! – со злостью вымолвил я.
Старик опустил глаза.
Та вещица, что попала к нему в руки, могла перечеркнуть все ожидания. Один из лучших наемников Дугарота мог никогда не согласиться. Взять и выдворить старика из трактира, а в худшем случае и убить.
– Клянусь тебе, Аргаст! – глаза Улькаса были необыкновенно доверчивы. – Я не причастен к этой вещи никоим образом! Мне лишь велено ее передать. Но, даю тебе честное благородное слово, если согласишься помочь, – проси, чего хочешь! Пусть твои друзья исполнят все свои тайные желания, получат то, о чем только мечтали, и ты никогда не будешь ни в чем нуждаться! Золото – это золото! Оно может вершить великие дела при должном с ним обхождении! Но, по истечении стольких лет, я понял одну незыблемую истину! Выше золота есть Великий дар, который перекрывает его с лихвой!
– И что же это за дар? – мне стало интересно.
Улькас взглянул в мои глаза с таким удивлением, будто спрашивал: «Неужели тебе все еще не понятно?». А потом с какой-то горечью в голосе сказал:
– Я обозначу тебе цель поисков. Поставлю на правильный путь, и сделаю все, чтобы облегчить задачу. Мне лишь потребуются твои знания, крепкие руки и помощь твоих друзей!
– И это все?
– Думаю, этого будет достаточно!
И Улькас с Дармиантом изложили короткий план действий.
ГЛАВА 2.
Домой вернулся я той же дорогой.
Провожатый, удостоверившись, что мне удалось целым и невредимым покинуть «Охотничий Двор», прекратил слежку, и больше я не ощущал его присутствия. Кто это был, мне так и не удалось узнать. Да, я, в принципе, и не хотел. Один из важных аспектов нашей работы, – это умение незаметно преследовать потенциальную жертву, либо сопроводить ценную персону к намеченной цели, а потому, скрытность являлась неизменным атрибутом в моей команде наемников.
Наемничеством я стал заниматься после смерти одного моего дорогого человека. Первым и единственным моим наставником стал непримечательный старикан, случайно повстречавшийся мне на пути. Его сильно потрепали волки «Сонного Леса», и если бы не моя помощь, валяться бы его обглоданным костям на устрашение всякому путнику, входящему в границу лесополосы.
Повстречавшийся мне старец был без рода, имени и прошлого. По крайней мере, так он сказал. Его оружием была сила и ловкость, опытным путем накопленная за годы скитаний. Небольшой кинжал, примостившийся на пряжке ремня, он использовал в качестве необходимого атрибута, чтобы приготовить пищу, освежевать животное, или же напугать мелкого воришку.
Сражался старик на загляденье умело и что самое интересное, – меч ему для этого был не нужен. Голыми руками он мог обезоружить противника в считанные мгновения, и использовать трофейный клинок против него же. «Запомни, Аргаст! – ведал старец. – Добротное лезвие всегда носи с собой. Всегда доверяй ему, словно самому себе, но не забывай, что в пылу битвы может настать такой момент, когда оно выскользнет из рук или переломится пополам. Вот тогда тебе придется добыть новый клинок, не выходя из боя».
Немыслимой мудрости человек!
Все, что я умею, – это заслуга «безымянного» старца. Он научил меня владению дальнобойным орудием и клинком ближнего боя. Поведал тактику и стратегию сражений, и много еще важных дисциплин. Но, по истечении какого-то времени, старец просто пожал мне руку и исчез, поведав, что на этом обучение заканчивается.
Ходили разные слухи о похождениях древнего старца по землям Дугарота. О его знаниях и таких же несмышленышах, как я. Он помогал простому люду, и ничего не брал взамен. Он просто появлялся в разных уголках нашего несправедливого мира и обучал боевому искусству молодых парней. О старце без рода, имени и прошлого ходили легенды. Каждый уважающий себя воин хотел с ним познакомиться. Он желал, чтобы старик поделился с ним тайными знаниями и преподал пару уроков. Но, в один из прекрасных весенних вечеров, охотники нашли растерзанное волками тело в «Сонном Лесу». Опознать личность не представлялось возможным, но кто-то из очевидцев узнал в нем того старика. Зачем он снова в одиночестве отправился в лес, для всех было загадкой. Но, факт оставался фактом! Легенда о «Безымянном» наставнике до сей поры бродит по миру, и приукрашивается все новыми и новыми рассказчиками.
Но, это уже другая история. Может быть, когда-то я поведаю вам ее во всей красе, а пока вернемся к моей непосредственной задаче.
Как я уже сказал, в возрасте 27 лет я повысил свое мастерство, выполняя разномастные задачи от охраны влиятельных людей до устранения неприятных личностей. За годы наемничества мне удалось сколотить неплохую команду из таких же искателей приключений, как я, которые в последствие стали моими неразлучными друзьями.
Первым из них был мой давний приятель, проживающий в «Холодной Заводи» много лет, пока, как и мне, ему не наскучила обыденная жизнь рыбака.
Его зовут Окиро́н.
Человек крепкого телосложения, сравни провожатому Улькаса, и обладающий дерзкой и статной походкой, несущей в себе высокомерие, отвагу и бесстрашие. Окирону было уже за сорок, и хотя до глубокого возраста старца, ему еще далеко, копна волос на голове, подбородке и щеках, – лоснилась белоснежным цветом. Мой друг объяснял, что задолго до нашей встречи, в одном из странствий его внезапно одолел редкий недуг, с которым не без помощи опытного целителя, ему все же удалось справиться. Единственным, так сказать, побочным эффектом стало изменение окраса черной густой шевелюры на белоснежный цвет.
Но это не сильно заботило моего друга. Он так же был ловок, умен, силен и непобедим! «Мастер клинков», – как иногда я его называл! Единственным его оружием была изогнутая сабля, предположительно сделанная на заказ одним из лучших оружейников, родом с «Парящих Островов». Клинок он носил за спиной, и пусть отдельные личности ведали, что это совсем неудобно, – мой друг был другого мнения. Он ловко выхватывал изогнутую саблю из-за спины, и даже тяжелые доспехи были этому не помеха. Они не ограничивали движений, каждая пластина легко скользила, подчиняясь движениям хозяина, и что самое главное – надежно защищала.
Вслед за Окироном, ко мне присоединилась Вла́да.
Высокая статная девушка лет тридцати, с длинными черными волосами. Она предпочитала доспехи из легкого сплава металла, а так же высокие ботфорты, что носили стражники Строгана.
В отличие от Окирона, Влада обладала великолепным зрением и необыкновенной точностью, чем могла бы поспорить в меткости с лучшими лучниками короля Баладара. Ее длинный лук, по ее же рассказам найденный в одном опасном путешествии, был изготовлен одним из представителей Древней расы Зеленоухих, которых, как известно, в мире уже не осталось. Опасное оружие, как бы грозно ни звучали сие слова! Истинный мастер дальнего боя способен поразить соперника еще до того, как тот вынет оружие из ножен, как поговаривал мой наставник.
И этим мастером, несомненно, была Влада.
С такими шелковыми волосами, прекрасной улыбкой и притягательными чертами лица, она смогла бы стать первой красавицей в Дугароте, если бы не уродливый шрам на правой щеке.
Девушка рано лишилась родителей. Ей было всего четырнадцать, когда разбойничья банда нагрянула в ее родное поселение. Отец с матерью оказали слабое сопротивление, за что и поплатились. Напуганной Владе удалось бежать в лес, где ее встретил один из влиятельных богачей того времени. Он пророчил бедной девочке прекраснейшую судьбу во Дворце короля Баладара среди придворных дам, но она уделяла больше времени мастерству ближнего и дальнего боя, нежели манерам светских вельмож. А в один из прекрасных дней вовсе покинула замок богача, и ступила на путь наемничества, пока не повстречала меня.
С таким уродливым шрамом на щеке, Влада понимала, что мужчины не примут ее как женщину, а потому полностью отказалась от их знаков внимания. Смотреть на нее не желали, лишь «залетные» искатели приключений могли позариться на упругое тело, в отсутствие иных особ.
Не ведаю, насколько она все же отказалась от мужского внимания, но в один прекрасный вечер сам был свидетелем того, как Окирон попытался завалить Владу в постель, но немедленно пострадал от удара ноги в пах. После этого «забавного» случая, все попытки моего друга «охмурить» воительницу тут же прекратились. Девушка осталась недоступна, и никто до сей поры не ведает, была ли она с мужчиной вообще.
Вначале, нас было трое. Но, в тот день, когда мы облюбовали это место на «Илийском Нагорье», именуемое «Золотым Камнем», к нашей скромной компании присоединились еще два человека. У каждого из них свои тайны. У каждого из них секреты, раскрывать которые они не горят желанием. Но, в то же время, каждый их двух присоединившихся к нам друзей остался верен нашей честной компании.
За́кри и Фи́лиск. Так они назвались.
Закри был уже не молод. Навскидку – лет пятьдесят пять, а то и старше. Наемник с него был так себе. Оружием он владел сносно, и в серьезной схватке мог первым пасть во имя нашей доброй дружбы.
Его сильной стороной являлся один заметный навык: Закри был, своего рода, алхимиком. Он знал несколько наречий древних языков и мог запросто приготовить в домашних условиях целебное средство или смертельный яд. Разбрасываться таким ценным кадром я не хотел, а потому, мы никогда не брали его на такое задание, где ставкой могла стать чья-то жизнь. Пусть преспокойно себе смешивает травы, зелья, слова древних заклинаний, или изучает тайные манускрипты, доставленные нами в ходе очередного опасного задания.
Все, что нам удалось узнать о Филиске, – это то, что он искусный вор и прекрасный мастер скрытых убийств. Такой искусный, что может пролезть без масла даже в задницу великана, существуй они на самом деле. Его никому неслышный шаг, называемый «кошачьей поступью», незаметное дыхание и скрытая тень, – оставили многих умирать в самых недоступных для Дугарота местах. Когда нам нужно отыскать потенциальную жертву, или сделать так, чтобы неизвестный нам человек бесследно канул во тьму, то мы прибегаем к помощи Филиска.
В отличие от Окирона, Влады, Закри или меня, наш вор находился сейчас в окрестностях Мурдоса. Его неприкрытая похоть повела к знакомой девушке, и я не был против такого поступка. Филиск всегда находился на связи, реши мы воспользоваться его услугами прямо сейчас.
Две пары глаз пристально уставились на меня, словно хотели взглядом прожечь в моем лице огромную дыру. Лишь всегда беззаботный Закри копошился в дальнем уголке, рассматривал какие-то древние свитки и перекладывал с места на место старинные деревянные фигурки.
– И ты согласился?! – голос Окирона прозвучал будто упрек.
– Да какая разница, чем мы будем заниматься! – воскликнула Влада, ударив кулаком по столу. – Сундук почти пуст! А предложение Улькаса предоставляет возможность нам всем пополнить его содержимое.
– Пусть так! – снова заголосил Окирон. – Но, мы же не охотники! Мы – наемники, демон бы его побрал! И, не побоюсь этого слова, – одни из лучших в Илийском Нагорье и близлежащих окрестностях! Мы всегда готовы помочь таким личностям, как этот Улькас, тем более, если он щедро платит. Мы можем устранить неугодного человека, оказать содействие в охране каравана, идущего с побережья Белебейского моря в далекий Мурдос. Великие Боги, да нам под силу отыскать пленника, оказавшегося в лапах одного из кланов пещерных карликов, и вызволить из неволи! Но, выслеживать какую-то змею…
– Реснитчатую гадюку. – Уточнил я.
– Да мне плевать, как она называется! – воскликнул здоровяк. – Сама идея выслеживания мне уже не по душе!
И тут старый Закри «подлил масла в огонь».
– Нашел! – послышался голос из дальнего укромного уголка. – Старик сидел теперь перед огромной открытой книгой и смешно водил длинной палочкой по старым письменам.
– Реснитчатые гадюки вырастают до размера трех локтей взрослого человека, и имеют зеленоватый или желтоватый окрас, что помогает им виртуозно прятаться среди листвы. Так же эти особи являются лучшими охотниками в своем роде! Примечательно то, что жертва сама порой не понимает, как близко находится от «реснитчатой девы», пока не попадет в ее цепкий захват.
– Великолепно! – развел руки в стороны Окирон. – Кому рассказать, – не поверят! Охотники за головами охотятся на лучшего в своем роде охотника!
– Кстати об охоте! – продолжил «пугать» Закри здоровяка. – Как и большинство подобных особей, реснитчатые гадюки обладают мощным токсичным ядом. Токсин вызывает онемение пораженных участков. При этом повышается температура тела, появляется слабость, судороги, «замерзание» конечностей, и в итоге все это непременно приводит к летальному исходу. Особое внимание следует обратить на слова одного из древнейших мудрецов: «Если вы все же попали в поле зрения «реснитчатой девы», – поверьте, – вы уже мертвы, хотя пока об этом и не догадываетесь!».
Тишина.
Мертвецки неприятная тишина за круглым столом.
«Зловредный» Закри, ведал ни кому доселе не известные факты, тем самым наводя ужас на всех присутствующих здесь людей. И я отчетливо видел, как быстро поменялся в лице Окирон, когда вдруг представил, что же нас всех ждет.
– Довольно болтовни! – мое терпение «лопнуло». – Вы все опытные наемники. Смелые, отчаянные и по сво́ему дерзкие, когда дело доходит до хорошей драки! Негоже таким воинам, как вы, бояться какой-то мелкой ползучей твари…
– Длиной в два локтя! – напомнил старик.
– Хватит уже, Закри! – я был на «пределе». – Я взял задаток, и нам следует выполнить договор! Признаюсь честно, я сам не в восторге от такой работы, но другой, к сожалению, для нас не нашлось! Как верно подметила Влада, – сундук почти пуст, а просьба Улькаса поможет нам его пополнить! Тем более, для этого есть все основания.
Мне пришлось показательно вынуть из кармана туники золотые монеты, и швырнуть их на стол.
Видели бы вы глаза моих друзей, когда на столешнице оказались пять желтоватых кругляшек! Их блеск на фоне пламени камина был незабываем. Такое чувство, что до этого самого момента друзья никогда не видели золота воочию. Даже старик Закри покинул дальний угол своего «затворничества» и направился к столу, чтобы лучше рассмотреть невообразимое чудо.
– Золотые флорины! – Влада первой потянулась, чтобы взять один из них и проверить подлинность на ощупь.
– Пять золотых флоринов?! – изумился Окирон, и мне показалось, что страх отодвинулся на второе место. Первое же занял надменный оскал истинного воина, готового в любой удобный момент броситься в гущу событий.
– И это только задаток, друзья мои! – повторился я. – Остальные монеты мы получим по завершению задания! И те условия, на которых мне удалось договориться, повергнут вас в шок!
– И что же это за условия? – вопросил Закри, засунув краешек кругляшка в рот, пробуя на зуб золотую монету.
– Человек «без титула, звания и второго имени» согласился на то, что вы сами определите недостающую сумму. Проще говоря, – слово за вами! Я согласился на эту авантюру по другой причине.
Каждый из друзей своими «изощренными» способами определял подлинность золотых кругляшей. Один потирал монету о плотную ткань одежды. Другой – подносил ее к зажженной свече. Но, стоило мне поведать особые условия, как три пары зрачков «вперились» в меня, будто глаза «реснитчатой девы».
Старик Закри от неожиданности приоткрыл рот, и золотой флорин юркнул на столешницу, виртуозно подпрыгнул и покатился в мою сторону. Соскочив со стола, он намеревался соскользнуть на пол, чтобы затеряться в огромном помещении, но я не дал ему ни малейшего шанса. Моя рука ловко поймала кругляшек и вернула на законное место.
– Не совсем понимаю ход твоей мысли! – признался Окирон. – Ты хочешь сказать, что по завершению задания основную сумму мы определим сами?
– Таковы были условия.
И снова мертвецкая тишина.
Снова недоумение в глазах моих друзей, но в отличие от предыдущего раза, страха я не заметил. Налицо была немыслимая радость, да и только!
– Но это еще не все! – я не хотел расстраивать друзей, но у меня просто не оставалось выбора. – Прежде чем отправиться на поиски гадюки, нам предстоит найти одну ценную и древнюю книгу. Мы доставим ее Улькасу, и уже потом пустимся на поиски «реснитчатой девы».
– Что еще за книга? – заинтересовался Закри.
Я оглядел друзей и, убедившись, что они понимают серьезность задания, ответил:
– Понятия не имею, что она собой представляет, но отчетливо понимаю, где ее искать! Но, прежде чем приступить к заданию, хочу быть уверен, что мы вместе пройдем весь путь от начала и до конца.
– О чем ты говоришь, Аргаст! Конечно, вместе! На кону золотые флорины! – напомнил Окирон.
– Немыслимое количество золотых флоринов! – поддержала Влада.
– Постойте! – вмешался Закри. – Флорины, это, конечно, хорошо! Но, что ты имел в виду, когда сказал, что взялся за это дело, не из-за денег?
Вот теперь, для друзей тишина была обычным холодным ожиданием. Чего нельзя сказать обо мне!
Дыхание перехватило, словно гарь из камина проникла в легкие, перекрывая доступ кислорода. Сердце застучало с такой быстротой, что на миг показалось, грудная клетка не выдержит. И сознание вынуло из памяти те горькие события, которые я затолкал так глубоко, что достать их не представлялось возможным уже несколько лет.
Рука медленно нырнула внутрь наплечной сумки. Так медленно, будто она не горела желанием явить присутствующим содержимое. Признаться, и я сам не испытал радости, когда вдруг на свет не спеша появлялась серая женская шаль. Аккуратно, будто это самое дорогое сокровище всех времен и народов, я положил ее в центр круглого стола:
– В первую очередь, я согласился из-за нее.
Голос мой дрожал. На глаза накинулась горькая пелена, затуманивая взор, и тело стало таким ватным, что не будь подо мной деревянного стула, я бы рухнул наземь под ноги своим друзьям.
Закри привстал, чтобы дотянуться до незнакомого предмета, но Влада перехватила его руку:
– Не смей!
Старик с удивлением уставился на нее, но перечить не стал. Мало ли, какие дурные свойства несет в себе сей предмет женского гардероба.
– Великие Боги Равновесия, это то, о чем я сейчас подумал? – осторожно спросил Окирон, округлив глаза.
– Без сомнения… – мне показалось, что мой голос захрипел от беспомощности.
Конечно, Влада и Окирон уже слышали эту историю. Мне непременно нужно было ее кому-то рассказать, иначе горечь задавила бы тяжестью неподъемного груза. Лишь Закри и Филиску я не стал ведать события давно минувших дней по одной простой причине – я хотел спрятать их в своей памяти настолько глубоко, чтобы никогда больше о них не вспоминать.
Было это так давно, что уже и не вспомнить, сколько прошло с тех пор лет. Сознание постаралось на славу, оградив меня от той боли, что следовала тогда за мной по пятам, и ловко запрятала в памяти отдельные части истории.
Все началось со смерти моей матери, когда Боги Равновесия вдруг решили, что не место ей в Дугароте. Неизвестная болезнь сразила ее так внезапно, что ни одному целителю из Холодной Заводи не удалось докопаться до причины. Мать покинула этот мир, оставив шестнадцатилетнего парнишку по имени Аргаст на произвол судьбы. И не ее вина, что она не успела поведать, как управлять хозяйством, как развиваться в достойную личность, и как выжить в этом коварном и несправедливом мире.
Пойдя по стопам отца, которого никогда не видел, я попытался наладить быт уже без помощи матери. Обновил рыболовные снасти, починил лодку и продолжил рыбачить, чтобы хоть как-то свести концы с концами. Естественно, шестнадцатилетний парень не мог справиться даже с собой, не говоря уже о том, чтобы совладать с волнами Белебейского моря. Когда-то давно мать рассказывала, как ловко мой отец выуживал одну рыбину за друзой. Пестрая форель ценилась на вес золота, и было ее в нашем доме хоть пруд пруди! Мне же такая забава скоро наскучила. Я понятия не имел, каким секретом владел отец. Форель не желала плыть в мои руки, демон ее побери! И как бы я ни старался, рыбак из меня был никудышный.
Средства к существованию заканчивались, и я принял, наконец, одно из тех решений, которое перевернуло мой внутренний мир. Покупатель на мой рыболовный домик нашелся не сразу. Я успел победствовать, попросить милостыню и даже решился на кражу. Еды у соседского фермера было тогда полным-полно, и я подумал, что он не обеднеет, если лишится части своих запасов.
Моя короткая жизнь на той «прекрасной» ноте могла бы показательно подойти к концу. Если бы фермер обратился к бойцам короля, гнить бы мне в темных казематах Строгана до конца своих дней. Но, сосед был доброй души человек. Он благородно относился к матери и хорошо знал моего отца. И, может быть, в память о них, согласился купить все мое так называемое «поместье» и даже предложил работу на своем участке. Но, я был горд и упрям в свои девятнадцать с половиной лет. Меня манили приключения и дальние уголки Дугарота, напичканные несметными сокровищами.
В один прекрасный день в Холодной Заводи появился настоящий наемник. Начищенная до блеска кольчуга, сверкающий на палящих лучах небесного светила меч, и гордый взгляд, манящий за собой, воодушевил меня до мозга костей. Его рассказы о дальних берегах, заморских городах и неизведанных доселе территориях Дугарота, навсегда запали мне в душу. Мне хотелось последовать за ним, самому прочувствовать все тяготы безмятежной жизни, и я отправился в сопровождении его скромной персоны далеко за пределы Холодной Заводи впервые в своей жизни.
И все бы ничего, но мои ожидания не оправдались.
Наемник оказался не тем человеком, в ком его видели окружающие. «Разбойник с большой дороги», – такое точно выверенное сочетание слов, несомненно, подошло бы ему больше.
Естественно, он меня «надул»!
В одну прекрасную ночь, он просто завладел моим маленьким состоянием и скрылся в неизвестном направлении, пока я спал. Мне пришлось своим ходом пробираться по лесам, долинам и нагорьям в поисках пищи и ночлега. Зверье следовало за мной по пятам, только и ждущее, когда же я рухну наземь от упадка сил. Голодный вой волков я до сих пор слышу в своей голове, а мерзкий рык черного медведя иногда ночью заставляет меня неожиданно вздрогнуть уже здесь, в «Золотом Камне».
Но, я все же терпел, и терпение мое не оставило равнодушным Богов Равновесия. Уж не ведаю, за какие такие заслуги, они меня отблагодарили, направив к одинокому трактиру в самом центре леса.
Мерзкая старуха, заведовавшая питейным заведением, согласилась принять меня на работу, не обещая оплаты. Я выполнял свои обязанности за еду и ночлег, а в особо удачные дни получал медный флорин, отовариваясь в этом же месте.
Три долгих года я был «узником» одинокого трактира, пока, наконец, не сбежал. Я спрятался в большую повозку, когда когорта наемников прибыла сюда в поисках ночлега. Они искали какие-то сокровища в здешних лесах. Пообедав и весело проведя время, искатели приключений снова направились в путь, предварительно заглянув в маленький городок под названием Мурдос.
Опять связываться с наемниками мне не захотелось, хотя они и были, по моему мнению, настоящими профессионалами своего дела. Память настойчиво вспоминала последствия предыдущего опыта, и корила даже за одну только мысль о неверном шаге. Потому, я напрочь забыл о сокровищах, и решил «осесть» в Мурдосе, пристроившись к одной из добрых хозяек постоялого двора.
Тогда я еще не знал, что необычайной красоты девушка унаследовала от родителей все имение. В ее распоряжении находился постоялый двор, создающий здоровую конкуренцию большим тавернам Мурдоса. Сюда приезжали знатные особы, останавливаясь на ночлег по пути в столицу. Высокородные взгляды людей с титулами, званиями и вторыми именами с добротой и искренностью смотрели на хозяйку постоялого двора. Лучшая пища, рубиновое вино и янтарный эль рекой лились в большие деревянные кружки. Все были довольны, а особенно персонал постоялого двора, в первую очередь потому, что хозяйка была несравненно щедра.
Но, не на огромное имение, дорогое наследство или жалование я тогда обратил внимание. Меня заворожили рыжие волосы молодой хозяйки, вьющиеся по плечам. Ее голубые глаза, искоса бросающие на меня взгляд, достигали, казалось, самого сердца, заставляя его биться со страшной силой. Белоснежная улыбка «пробивала» насквозь, а грациозная походка снова и снова влюбляла меня в ее точеную фигурку, когда хозяйка появлялась утром на территории постоялого двора.
Целых полгода я не решался рассказать ей о своих чувствах. Сама мысль о том, что она может неправильно выстроить свое мнение обо мне, держала меня крепко за горло, не позволяя заговорить о чем-то еще, кроме работы. Но, в один из прекрасных дней, я отодвинул отговорки безумного разума в сторону, и постучался в дверь спальни, куда направлялась хозяйка после тяжелого трудового дня.
По счастливой случайности, а может быть, по преднамеренной закономерности, в тот вечер у меня был повод познакомиться с ней поближе. Я приобрел бутылку великолепного вина, и не хотел проводить в одиночестве свой двадцать третий день рождения.
У меня непомерно тряслись поджилки. Язык заплетался, хотя до встречи с ней этим вечером я не позволил себе даже прикоснуться к элю или вину. И сводило дыхание, когда она грациозно спускалась в большой зал постоялого двора, куда я ее пригласил.
Ее звали Хельга, и мы проболтали до поздней ночи, осушив не одну бутылку вина. К моему удивлению, девушка оказалась открытой. Может быть, потеря родителей сблизила нас, создав друзей по несчастью. А может, случайная «подруга» судьба распорядилась так, чтобы соединить воедино два одиноких сердца.
Наше общение было настолько приятным для нас обоих, что мы непременно запланировали последующую встречу.
Потом еще.
И еще.
Вечера проносились для нас как одно мгновение. Приятное рандеву за дальним столиком в укромном углу стало нашим постоянным преследователем. И первый поцелуй не заставил себя долго ждать.
Он был неловким, скромным и, скорее, не достаточно опытным, будто мы еще зеленые неоперившиеся дети. Но, самое главное, что он несся от души, с каждым разом превращаясь в неподдельные и страстные чувства.
«Любовь!» – как сказала дочь Баллади у каменного подножия трона Богов Равновесия.
Все во имя любви, и вся произошедшая далее история ради нее родимой!
Три месяца спустя Хельга объявила о нашей помолвке. Персонал постоялого двора подпрыгивал до потолка, узнав о таком значимом событии. Когда намечался праздник в заведении, к жалованию всегда добавлялось весомое количество флоринов. Гости облачались в свои лучшие наряды, пели песни, устраивали настоящее представление прямо в огромном зале постоялого двора. А уж если сама хозяйка собиралась венчаться, ожидание предстоящего события было необыкновенно приятным.
Гуляли всю ночь до утра. До того спокойный Мурдос превратился в эпицентр празднества. Гости, пожаловавшие в этот вечер на ночлег, были необыкновенно удивлены. Каждому посетителю полагалась бесплатная кружка эля или вина. Стоимость комнат приобреталась за солидную скидку, а на столах появлялись изысканные блюда, приготовленные лучшими мастерами своего дела. Мероприятие поистине удалось на славу!
Но, счастье и радость длились недолго.
Мы с Хельгой вместе прожили почти год, а дальше произошло то, что в Дугароте называют неминуемым Равновесием.
Я никогда не верил в Богов, и уж тем более, никогда не видел их воочию. Я не доверял россказням, легендам и пророчествам. Признаюсь честно, я до сих пор в них не верю! Но, коварные языки твердят, что от судьбы не уйдешь. Не знаю, чем бы закончилась наша судьба, если бы в один прекрасный вечер на пороге заведения не появились очередные искатели приключений.
Их было четверо.
Доспехи блестели на них так ярко, что, казалось, они выполнены из золота. Чеканные монеты сыпались на стол в неизмеримом количестве, а персонал постоялого двора только и успевал подносить чарки с вином. Заморские наемники уже потеряли счет выпитым кружкам, и их лица перекосило от затуманенного взгляда.
Новые гости стали вести себя агрессивно, дерзко и не по-людски. И, конечно же, все это не могло закончиться мирно. Наемники спровоцировали драку. Персонал постоялого двора вступился за хозяйку заведения, когда уже не мог спокойно смотреть на хамское поведение гостей. И в этот момент, крепкие стальные клинки пошли в ход.
Обезумев, то ли от наглой выходки персонала, то ли от количества выпитого хмеля, новые гости устроили настоящую расправу.
Теперь в помещении текла не рубиновая и янтарная жидкость вина и эля. Постоялый двор заливала алая кровь.
С хрустом ломались столы и стулья. Трещали кости, и друг за другом укладывались на пол молодые ребята, оказывая слабое сопротивление. Когда наемники вдруг осознали, что дело приняло совсем непростой оборот, тут же покинули Мурдос, спасаясь от преследования городской стражи.
Я вернулся в город практически одновременно с гвардейцами короля. Меня не было с полудня до вечера. В этот день моей задачей было пополнить недостающие припасы в лавке на другом конце города. Увидев лежащую на кровати Хельгу, зажимающую глубокую рану в груди, мне стало не по себе. Кровь ударила в виски, обжигая лицо. Дыхание стало прерывистым, и я словно потерял дар речи.
Моя любимая была горяча, будто подхватила прибрежную лихорадку, и в порыве бреда несла какую-то несусветную чушь.
Ей мерещились Боги, Богини и демон знает еще какие «личности». Она все твердила, что это судьба, и я должен принять ее со всеми достоинствами и недостатками. Все это было похоже на предсмертную агонию, и последние ее слова навсегда останутся в памяти:
– Запомни, мой любимый Аргаст… – ее голос дрожал от волнения. – Упокой меня… с миром, и положи… эту шаль рядом… со мной. Когда придет… время, с тобой… свяжется… незнакомец и…
Она закашлялась, и капельки крови вырвались у нее изо рта.
– Ничего не говори, Хельга! – настоял тогда я. Видеть, как она страдает после каждого сказанного слова, было невыносимо.
Но, вопреки моим просьбам, она продолжала:
– Нет-нет! Ты… послушай! Появится незнакомец… и однажды… попросит о помощи. Принесет… вот эту шаль в знак…
– Что ты говоришь, Хельга! Какой незнакомец?! – я ничего не мог понять.
Единственное, что сейчас я осознавал, – моя любимая умирает у меня на руках.
Она схватила меня за грудки, превозмогая боль, и я увидел, как рана в животе сильнее открылась, обдавая меня неприятной горечью крови:
– Запомни... подаст тебе… эту шаль… и ты обязательно… ему помоги. Во что бы… то ни… стало.
Новую порцию крови выдавили поврежденные легкие. Я видел, как медленно закрылись ее глаза. Как за мгновение до этого, она узрела кого-то или «что-то» за моей спиной, и детская улыбка в последний раз мелькнула на территории постоялого двора.
Моей Хельги не стало.
Дугарот перестал для меня существовать.
«Во имя чего?» – задавался я простым и в то же время сложным вопросом. Во имя каких Богов Равновесия необходима была такая жертва? Да будет проклята гора Халгас со всеми его обитателями, если она и в самом деле существует!
Но, все же я выполнил просьбу любимой. Серая шаль отправилась вместе с ней и укрылась в недрах Холма Упокоения. И вот, спустя десять лет, она появилась на большом столе в «Золотом Камне», и действительно, передал мне ее незнакомец, который просил о помощи.
– Великие Боги Равновесия! – воскликнул Окирон. – Ее предсказания сбылись!
– Вот это меня и пугает. – Согласился я. – Улькас предложил уйму золота за необычную работу. Но, насколько мне известно, чем выше награда, тем опаснее задание. Мне непонятно одно! Сначала я искренне подумал, что он разорил в Мурдосе Холм Упокоения Хельги, но в его взгляде я прочитал истинную правду, клянусь! Я почти уверен, – он не ведает, что за вещь попала к нему в руки, а потому, при следующей встрече мне нужно обязательно разузнать, что же произошло накануне.
– Я отправлю Филиску Гремящую птицу с посланием! – предложил Закри. – Пусть поищет следы реснитчатой гадюки близ Мурдоса. Постараемся сыграть на опережение.
– Так и сделай! – согласился я. – Мы пойдем за книгой, а Филиск пусть занимается другой полезной для нас работой.
– Ты ведь знаешь, куда направиться? Я права? – взгляд Влады был необычайно жесток.
– Безусловно! – гордо поведал я. – Нужно вернуться в то место, откуда я прибыл много лет назад, и это не Холодная Заводь! Вам сильно не понравится тот лес! Там оживут самые жуткие ваши страхи. Сознание поднимет из памяти неприятные события минувших лет, а иногда поджилки будут трястись так, что унять их вам не сразу удастся!
– Довольно нагнетать жути! – остановил меня Окирон. – Лучше назови то место, где мы вступим в бой!
Я выдержал долгую паузу, сохраняя интригу, а потом честно поведал, увидев как через мгновение после моей фразы, собеседники изменились в лицах:
– Сонный лес! И не просто окраина, а самый его центр! Проще говоря…
– Ведьмина Пустошь! – Закри опередил меня с ответом. – И спасибо Великим Богам Равновесия, что я туда с вами не пойду!
ГЛАВА 3.
Гремящая птица сорвалась с места и стремглав понеслась в сторону Мурдоса. Как обещал Закри, послание Филиску будет доставлено на следующий световой день. Еще какое-то время нашему тайному другу понадобиться на то, чтобы сыскать важную для нас информацию. И, наверное, по окончании третьего дня гремящая птица доставит ответ. За это время мы отыщем книгу, передадим ее Улькасу и разработаем дальнейший план действий.
На словах наша затея выглядела вполне реальной, но на деле все могло обернуться не так.
Тем не менее, мы оставили «Золотой Камень» и на утро выдвинулись в сторону Сонного Леса. Как и предвидел наш верный друг Закри, в поход мы его не взяли. Но, он искренне пообещал, что не будет сидеть, сложа руки, а подготовится к нашему возвращению! Старик прошерстит древние свитки, ознакомится с ценной для всех нас информацией и попытается подробнее изучить повадки и навыки реснитчатых гадюк. Нам будет важна каждая толика знаний о коварной змее. И чем лучше мы подготовимся к последующему заданию, тем вернее шанс вернуться домой в полном составе.
Как точно подметил Окирон, – «охотники за головами станут выслеживать лучшего в своем роде охотника», а потому, малейшая деталь, даже показавшаяся сначала ненужной или излишней, – может спасти жизнь кому-то из нас.
Ну, что ж! Поживем – увидим!
Первостепенная же задача поставлена. И пока она имеет слабое отношение к поиску реснитчатой гадюки. Та книга, которую потребовал сыскать Улькас, очень важна для ее хозяйки, и честно говоря, я еще не нашел способа ее добыть. Ну, ничего! Разберемся на месте! Как мы и делали много раз, порой на ходу принимая верные решения.
Шутить с хозяйкой Ведьминой Пустоши – необыкновенная глупость! А уж ходить в Сонный Лес ночью – немыслимое безумие! Об этом ведает каждый наемник Дугарота, и рассказы об ужасах, творящихся в том месте настолько пугающие, что даже закаленные в многочисленных битвах бойцы знают, как опасна обитель ведьм, куда направлялся наш немногочисленный отряд. Издавна известно, – если попасть в немилость лесным обитателям, – считай, что уже ты покойник!
Никто тебе не поможет. Никто не поддержит твою «здравую» идею полюбоваться «красотами» Ведьминой Пустоши, и потому патрульный отряд гвардейцев короля Баладара не суется в это проклятое место. Лишь только искатели приключений останавливаются на ночлег в том месте, потому что обходной путь в Мурдос вдвое велик.
В одиночку здесь вообще нечего делать! Не знаю, по каким таким причинам я выжил в лесу, когда один из наемников обманом завладел моим золотом и бросил меня умирать в этом месте. Может на то была Воля Богов Равновесия, в которых я не верил до определенного момента. А может, на моей стороне сыграла чистая случайность, до поры до времени хранящая мою скромную персону от нападений извне.
Сегодня же мы вошли в лес ясным днем, и планировали к позднему вечеру достичь до боли знакомого мне места. Лошади с недоверием относились к нашей затее, время от времени недовольно озираясь по сторонам. Иногда на горизонте появлялись силуэты черных волков, изредка и опасно кося в нашу сторону. Но нападать в свете ясного дня ни одна особь не решалась. Уж, слишком неравными были силы противников.
Я вдруг услышал рык медведя, когда мы уже преодолели не менее половины леса. Конечно, сейчас, когда я уже не был девятнадцатилетним мальчишкой, вооруженный только фамильным кинжалом, и находился в сопровождении друзей, мне было не так страшно. Если по каким-то причинам нам предстояло встретиться с его огромной тушей, думаю, втроем мы смогли бы одолеть лохматого зверя. Пока еще темнота леса нас не окружила, мы чувствовали себя в безопасности. И, поверьте, мне не хотелось даже думать о том, что произойдет, если мы к позднему вечеру вдруг не достигнем условленного места.
– Ведьмина Пустошь! – воскликнул Окирон, когда мы оставили за спиной густую цепь деревьев.
Большую территорию в самом центре Сонного леса занимала «пустая земля», как издавна называли ее наемники. Когда я впервые здесь очутился, меня не покидало чувство, что огромную территорию леса когда-то давно охватил пожар. Безлюдная Пустошь, называемая в народе Ведьминой, являла собой немыслимое зрелище, и если бы не трактир, возведенный в самом центре леса, – чернеющая земля поистине казалась безлюдной.
– Великие Боги Равновесия! И ты добрался сюда в одиночку?! – удивлению Влады не было предела.
– Да-а, были времена! – ответил я. – Зверье шло по моему следу, наступая на пятки, и лишь когда я добрался до дверей трактира, – отвязалось. Может быть, лесные обитатели чувствовали в этом месте власть хозяйки. Иногда мне казалось, что она управляет черными волками округи, время от времени их подкармливая. А одним поздним вечером, мне посчастливилось подслушать тайный разговор. В ходе беседы я узнал, что один буйный постоялец внезапно пропал, так и не успев заплатить. Следующей ночью под окнами трактира я услышал вой волков. Позже появилась и хозяйка, несшая в руках два больших ведра. Поверьте, животные вдоволь насладились нежнейшим человеческим мясом!
– Жуть какая-то! – От мерзкого поступка Владу передернуло.
– Это еще цветочки! – поведал я. – И если мы не поторопимся, будьте уверены, – ягодки достанутся нам в неизмеримом количестве!
Мы пришпорили лошадей.
Ночная мгла медленно укутывала питейное заведение. Холодный ветерок неприятно пронзал с ног до головы, напоминая о своем непосредственном величие. И вполне себе мирное название «Медовый Спас», гордо красовавшееся на огромном двухэтажном строении, на фоне подступающей темноты поистине приобретало не такие уж и мирные очертания.
– «Медовый Спас»? – больше ужаснулся, чем удивился Окирон.
– Он самый! И «медовый» он не только по названию горячительного напитка. В этом заведении распространена одна «интересная» услуга. Здесь ты можешь заказать себе в комнату девочку на любой вкус, как и в любом постоялом дворе Мурдоса или Дженка́та. Но, достоинства этих девочек в том, что они обладают поистине магической способностью менять внешность под стать твоим желаниям прямо у тебя на глазах.
– Ведьмы, демон их побери! – вот теперь в голосе моего друга мелькнула скорее радость, чем огорчение.
Влада сплюнула от отвращения.
– Это их Пустошь! – напомнил я. – И они живут по своим неписаным законам, которые нам следует уважать.
Мы медленно въехали на территорию трактира.
По сравнению с той давней порой, когда я был поневоле узником хозяйки, здесь все преобразилось до невозможных пределов. Трактир расширился в прямом смысле слова. Всюду сновала молодая прислуга, подносчики пищи и персонал «Медового Спаса», являя хозяйке, что они выполняют важную для нее работу. Да и загон для лошадей немыслимо преобразился, вмещая теперь раза в три больше особей, чем в былые времена.
Стоило нам только приблизиться к коновязи, как на пороге заведения появилась женщина в сопровождении двух крепких парней. Одного из них я сразу опознал. Его звали Рик, и ему посчастливилось первым поприветствовать меня:
– Аргаст из Илийского Нагорья?! Глазам своим не верю!
Я увидел, как собеседник попытался броситься в мои крепкие объятия, но взгляд хозяйки трактира его остановил.
– Аргаст? – вопросила ведьма. – Мальчик мой, ты невообразимо изменился!
– Чего нельзя сказать о тебе, Корги́да! – парировал я. – Ты все так же молода, предприимчива и внимательна к гостям, как и всегда!
– Полно тебе, полно! – взмахнула руками женщина. – Твоя лесть, как всегда ранима и бесподобна! Ты ведь знаешь, как я трепетно относилась к твоим словам. Ты был лучшим моим работником, не то, что эти лоботрясы! Ну, что же ты сидишь в седле этого прекрасного скакуна!? Спешивайся и, наконец, обними свою старую знакомую, которая когда-то давно укрыла тебя от ночного зверья и предоставила кров, еду и ночлег!
Удар ниже пояса.
Я был готов терпеть ее присутствие, готов был угощаться ее пищей и выпивкой, но даже не мыслил обниматься с ведьмой у всех на глазах. Но, несмотря на мои капризы, книга, которую я видел в ее комнате так давно, что уже и не вспомнить, – была мне нужнее, чем глупые предрассудки.
Я спустился с лошади и медленно подошел к хозяйке трактира:
– Несмотря на все наши разногласия, я все же рад тебя видеть, Коргида!
Ведьма прильнула ко мне всем своим мерзким телом. Объятия оказались крепкими, искренними и душевными, словно она была моя близкая родственница. Мне вдруг почудилось, что Коргида вонзилась мне в спину когтями. Ее дыхание стало прерывистым и необыкновенно честным. А когда она, наконец, отлипла от моего тела, я увидел, как в глазах старухи мелькнули капельки слез.
– Чем заслужила такую честь, мой мальчик?
Ведьма действительно осталась того же возраста, когда я впервые появился в Пустоши. Необыкновенно искреннее лицо, скорее всего, искусно подправленное магией, давшейся ей от рождения. Черные, с едва приметной сединой волосы, как и всегда, были растрепаны, а карие глаза, – на мгновение мне так показалось, – испытывали необозримое удовольствие от появления моей «несравненной» персоны.
На старухе был надет серый балахон, уйму лет служивший ей и рабочей и праздничной одеждой, а на костлявых ногах красовались красные сапожки, уже изрядно потертые и окутанные дорожной пылью.
– Мы следуем в Мурдос, и дабы не беспокоить зверей Сонного Леса, решили остановиться на ночлег. Мы ведь можем воспользоваться комнатами твоего трактира?
– Конечно, мой мальчик! Для тебя все, что угодно! Эй, лоботрясы! – Коргида окликнула парней, стоящих позади нее. – Примите лошадей, отведите их в стойло и накормите! Да приготовьте лучший столик для Аргаста и его друзей! Негоже стоять на пороге таким дорогим гостям!
Как и обещала Коргида, сервис был на высшем уровне. «Медовый Спас» меня сильно порадовал гостеприимством, богато накрытым столом и незабываемым вкусом сладкого меда и эля. Казалось, весь персонал до единого человека забыл о существовании остальных гостей, и крутился у нашего столика, словно рабочая пчела вокруг самого медоносного дерева.
Закуски подавались с такой прытью и скоростью, что Окирон и Влада воистину позавидовали тому, что я был знаком с Коргидой не понаслышке. Всю прелесть обслуживания в этом месте они почувствовали на себе, и злобные легенды, рассказанные мною об этом месте, отодвинулись на второй план. А может, и вовсе отбросились в сторону за ненадобностью.
Но, я-то непременно знал, – соверши кто-нибудь из нас невероятную глупость, – богатое гостеприимство закончится плачевной бедой. И теперь уже наши останки отправятся на корм черным волкам Сонного Леса.
Коргида меня приятно удивила, когда присоединилась вместе с Риком к нашей компании. Доселе, никогда в жизни я не видел, чтобы старая ведьма сидела за столом вместе с гостями, и потому напрашивался единственно верный вывод, – для нее я – слишком дорогой гость.
Оттого было мерзко и холодно на душе, принимая во внимание то, зачем мы сюда последовали.
– Ну, рассказывай, мой мальчик! Что же тебя заставило покинуть родной дом и отправиться в такую даль? Очередной контракт наемника?
Несомненно, она знала, чем я занимаюсь все эти годы. Слухи об Аргасте из Илийского Нагорья всегда бежали впереди меня. Только вот в последнее время, все реже и реже мне удавалось найти добротного заказчика, будто Боги Равновесия уложила на обе чаши весов равноценные предметы, создав Дугарот кристально чистым и праведным.
Я пристально взглянул хозяйке в глаза, и ответил:
– В этот раз я иду в Мурдос не для того, чтобы отработать контракт. Моя цель намного яснее и не столь приятна, как может показаться на первый взгляд.
– И какова же твоя цель?
– Я следую на постоялый двор, чтобы почтить память своей возлюбленной…
На душе стало мерзко от вранья. В этот момент мне захотелось провалиться сквозь землю за то, что я вспомнил Хельгу в такой неприятной обстановке, и использовать ее имя в дурных намерениях. Но, другого выбора не было! Коргида должна была поверить моим словам, иначе все последующие действия не имели смысла.
– Мой бедный мальчик… – сквозь горечь в голосе проговорила хозяйка «Медового Спаса». – Я слышала о твоей трагедии, случившейся много лет назад. И поверь, я не причастна к этой истории!
Неубедительно!
Слишком неубедительно!
Наверняка, старая ведьма отомстила за то, что я украдкой покинул Ведьмину Пустошь и нашел свою любовь в далеком Мурдосе.
– Знаешь, что это такое? – я вынул из наплечной сумки серую шаль и показательно положил на край стола.
Взгляда я не отводил. Если она напрямую не причастна к тем давним событиям, то уж, наверняка, свою лепту внесла. И, возможно, знает больше, чем может показаться на первый взгляд.
– Я стараюсь не касаться вещей мертвых! – поведала Коргида, и голос ее дрогнул. – Но, я догадываюсь, кому это принадлежит. И еще раз хочу тебя уверить, что к смерти твоей девочки я не имею никакого отношения. Конечно, мне не понравилось, каким образом мы с тобою расстались, скажу больше, – я была настолько обескуражена, что хотела немедленно натравить на тех наемников, в чьей телеге ты спрятался, стаю черных волков. Но, потом моя ненависть утихла. Боги Равновесия все видят и все понимают по-своему. Их действия нам порой непонятны, но мы непременно знаем – если они позволили тебе уйти, то так тому и быть! С судьбой не поспоришь! А судьба, как известно, в их могучих руках!
Я вдруг вспомнил слова одного очень хорошего человека. Старца, который обучал меня мастерству владения клинком и ничего не просил взамен. И, казалось, слова из моих уст вырвались сами собой, независимо от желаний:
– Каждый вершит свою судьбу сам!
Ведьма вздрогнула, услышав от меня знакомую фразу.
Ее лицо побелело то ли от злости, то ли от страха, внезапно нахлынувшего неистовой волной. Зрачки расширились, придавая взгляду тягучую смесь железа и искренней нежности. И холодный ветерок пронесся по просторному помещению, будто наказывая меня за «запретный» оборот слов.
– Это невероятно! – пробормотала Коргида. – Ты с ним знаком?!
– Знаком с кем? – удивленно поднял я брови.
– А-а, не важно! Это был скорее морок, а не всплеск давних воспоминаний! Но, в знак своей благодарности, искреннего уважения к моему бедному мальчику, я все же хочу принести соболезнования по поводу такой горькой утраты, и преподнести небольшой презент Аргасту с Илийского Нагорья, – моему лучшему работнику за все время существования трактира «Медовый Спас».
Старая ведьма щелкнула пальцами и у стола появилась неписаной красоты девушка с золотистым веером в руках.
Ее кокетливый взгляд пробирал насквозь, дрожью отзываясь в моем теле. Ярко красные тени, аккуратно уложенные вокруг глаз, придавали немыслимый эффект. А точеная фигурка вызывала самые необыкновенные желания, заставляя навсегда забыть о предстоящем задании.
Девушка была облачена в черное цветастое кимоно́, а ее голову украшал цветок плавучей кильга́рии красного цвета с длинными ветвями. Он искусно разместился на каштановых волосах, собранных в пучок, и от того нежно-белый цвет лица, словно отдавал приятным оттенком.
– Ее зовут Ино́ка. – Поведала хозяйка трактира. – Она прибыла из далекой Юфа́лии. И хотя в «Медовом Спасе» девушка совсем недавно, ты даже представить не можешь, на что она способна!
Инока покладисто поклонилась.
Я знал, на что способны «медовые» девочки Коргиды. И не понаслышке. Я целых три года был узником старой ведьмы, и, поверьте, особо искусному персоналу трактира удавалось скопить немного флоринов, чтобы испробовать на себе их неподдельную страсть. Среди наемников Дугарота ходили слухи, что один раз посетив это заведение, воспользовавшись всеми услугами и привилегиями, во второй раз тебя неминуемо потянет в ту же сторону.
– А это замечательно, уважаемая Коргида! – воскликнул Окирон. – Я надеюсь, для лучшего друга Аргаста найдется в вашем трактире подобный презент!
«Уважаемая Коргида!» – усмехнулся я в душе.
– А как же иначе!? – радостно воспылала хозяйка заведения. – Друг моего мальчика – мой друг! Мы, несомненно, подберем и тебе, здоровяк, кого-то из моих девчонок!
Такого радостного выражения лица, я у Окирона еще не видел.
Старая ведьма посмотрела на Владу, окидывая ее взглядом с ног до головы, и моя спутница без слов поняла, на что она намекает.
– Ну, уж нет, уважаемая хозяйка! Я лучше наслажусь прекрасным уединением «Медового Спаса», и отдохну с дороги.
– Как знаешь, красавица! Как знаешь!
До поздней ночи гудели наемники в заведении. До поздней ночи гремела музыка, подправляемая танцами, весельем и песнями разных городов и народов. И до последнего постояльца в большом зале праздновали Окирон, его новая пассия и Влада. А резвая Инока, под шумок, схватила меня за руку и повела в комнату на втором этаже.
Но, прежде чем это произошло, мне удалось улучить момент и остаться наедине со своим давним товарищем Риком. Услуга, о которой я попросил, его даже не удивила, а скорее напугала. И только, когда я пообещал взять его с собой, Рик заметно успокоился и пообещал выполнить все в точности и беспрекословно.
Просторная кровать посреди комнаты неистово манила в свои объятия, а крепкий эль заставил разыграться самому «дерзкому» воображению.
Девушка с красным цветком на голове повалила меня на спальное ложе. Ее кокетливый взгляд пронзил насквозь, словно стрела остроухих. Она сбросила цветастое кимоно так быстро, что я не успел опомниться, а моя одежда под ловкими пальцами ее рук, приправленными магией, незаметно перекочевала на ближайший стул.
– Я сделаю все сама… – нежно прошептала она, усевшись на меня всем телом.
Я немедленно почувствовал страсть, порыв, и…
Можно ли это назвать любовью, когда кто-то отдает себя без остатка?
Можно ли назвать то, чем мы собирались заняться искренними чувствами?
Конечно же, нет!
Это была только страсть и неумолимое желание!
Инока ловко примостилась, позволив мне нежно в нее войти. Я ощутил ее горячую плоть, и мое желание разгорелось до невообразимых пределов. Сильное, нетерпимое и такое безудержное, что я грубо схватил девушку за обе груди.
«Наездница» застонала.
Немного поднялась надо мной и снова опустилась, больше вводя меня в неконтролируемую страсть. И вновь ее тело приподнялось выше, запрокидывая голову назад, и опять опустилось, еще плотнее прижимаясь к моему животу.
Заученными движениями девушка медленно набирала обороты. Когда ее взгляд касался моих глаз, мне вдруг казалось, что меняется цвет ее волос. С каждым новым разом, возвышаясь и опускаясь, красный цветок в тон ее ярких теней становился то лиловым, то молочно-белым, то вовсе темно-коричневым. Я уже и забыл, как хороши «медовые» девушки Коргиды.
Сколько времени я провел без их внимания?
Десять лет? Больше?
Я покинул Ведьмину Пустошь, когда мне было двадцать два, а спустя время встретил свою любовь.
Инока все продолжала и продолжала. Теперь ее движения становились быстрее. Она изгибалась, словно змея. Смотрела на меня, будто ненасытная рысь, и в один прекрасный момент, я почувствовал, что что-то в ней изменилось.
Темп страсти едва замедлился. Я увидел, как девушка пару раз обернулась, словно ощутила чужое присутствие, а потом резко вскинула голову, поменяв цвет волос на ярко-рыжий. Она склонилась над моим лицом и нежно прошептала:
– Люби меня, Аргаст! Люби меня так, как никогда и всей своей душой!
Знакомый игривый взгляд.
Знакомые голубые глаза, небывало небесного цвета.
И знакомые черты лица, которые приходили ко мне во снах все эти десять лет!
Нутром я понимал, что это не может быть Хельга. Она давно властвует в прекрасном и незабываемом мире Ларай, если легенды моей матери не врут. Но, я уже не мог остановиться! Все это было похоже на истинную любовь!
Мои руки скользнули по груди девушки и закрепились ее упругой талии. Я страстно поднял ее над собой и снова вернул в исходное положение.
Было это грубо, непривычно и настолько блаженно, что я сам застонал в унисон со своей возлюбленной.
«Это не она! Это не она!» – закричал разум, пытаясь возвратить меня к реальности.
– Прочь! – закричал я, что было сил, перекрикивая стоны Хельги.
Я прекрасно осознавал, что девушка, нависающая надо мной, ни при каких обстоятельствах не может быть моей возлюбленной. Но в этот самый момент мне безумно хотелось думать по-другому.
Я поднял ее снова и снова резко опустил, крепко прижимая к своей плоти.
Потом еще.
И еще.
Хельга стонала, извивалась в бурном экстазе, но мою прыть было уже не остановить! Ах ты, мерзкая ведьма, что ты со мной делаешь!?
На миг я приоткрыл глаза и увидел, как комната озарилась белесым светом, а красный свиток развернулся за спиной девушки.
Что еще за чудеса?
Но, Хельга прошептала:
– Не останавливайся, мой любимый! Прошу, только не останавливайся!
Я и не подумал.
Мои движения стали быстрее и настойчивее. Ведьма тоже не упускала случая качнуть своим телом, вводя меня в необыкновенное блаженство. А когда на красном свитке появились древние письмена, нежный голос возлюбленной снова зазвучал в комнате:
– Повторяй за мной! Я буду шептать тебе слова любви, а ты просто повторяй!
Все, что угодно, лишь бы эта страсть ни на миг не утихала!
– Во имя любви и преданности… – я уже тяжело дышал, понимая, что скоро выплесну в девушку эту самую любовь.
– Во имя жизни и вопреки смерти… – я ускорился до невозможности, приближая высший пик наслаждения.
– И во имя истинного неподдельного чувства, что могут хранить лишь избранные! – я уже не мог сдержать волну, которая вырывалась наружу, но каким-то образом мне это удавалось.
И в следующий момент, ведьма зашептала на незнакомом мне языке:
– Илле́я Цента́ра Ра́тхи!
– Иллея Центара Аба́и!
– Иллея Гатта́ви Дугарот!
Я повторил слово в слово. Прерывисто, с превеликим удовольствием, и точь-в-точь. И в этот момент пик наслаждения обуял мое тело.
Я рванул «наездницу» на себя, крепко прижав к своему паху в последний раз.
Девушка вскрикнула, превратившись снова в Иноку, и ее обмякшее тело завалилось на меня в безумной волне удовольствия.
Мои глаза вмиг стали тяжелыми, будто на них надавила неподъемная тяжесть. Веки покорно закрылись, и сон захватил мое сознание, отстранив от реальности.
Мне хотелось проваляться в мягкой кровати до самого полудня. И если бы не настойчивый стук в дверь, я, несомненно, так и сделал. Но, долго прохлаждаться на спальном ложе не входило сегодня в мои планы. Мы прибыли в Пустошь с одной мыслью, и ее стоило сейчас воплотить в жизнь.
– Входите! – громко предложил я.
На пороге комнаты появился мой давний товарищ Рик с большим круглым подносом в руках. Он плотно затворил за собой дверь, и прошествовал к небольшому столику в углу комнаты, куда и поставил свою ношу.
В комнате мы были вдвоем. Инока покинула ее рано поутру, пока я находился во власти сна. «Медовые» девочки знали свое дело не хуже любого парнишки из персонала старой ведьмы. Не желали докучать гостям, и ни при каких обстоятельствах не оставались с ними на ночь. И моя знатная здесь персона не была исключением.
– Насколько сильным должно быть зелье? – Рик вполне осознанно шел на маленькое «преступление», и от того страшнее становилось за его жизнь.
– Немыслимо сильным! – посоветовал я. – Если мы, конечно, хотим выбраться отсюда живыми!
Мой приятель коротко кивнул, установил на поднос две цветастые кружки, и подсыпал в одну из них неизвестный мне ингредиент.
В его руках оказался большой чайник, и его содержимое выплеснулось в выставленные на подносе емкости. На мгновение мне показалось, что в одной из кружек жидкость забурлила. Трижды изменила цвет, являя мне частичку настоящей магии, а потом успокоилась и вернулась к первоначальному состоянию, ничем не отличаясь цветом от напитка во второй емкости.
– Твоя кружка с отколотой ручкой. – Тихо предупредил Рик. – И да хранят тебя Боги Равновесия, и не покарают за твой поступок!
Не желая больше знать, что же произойдет, мой давний приятель покинул комнату так же резво, как в нее и вошел. Естественно, он осознавал, кому предназначался сей напиток, смешанный с белым порошком, но лично участвовать в маленьком «преступлении» не желал. И я его искренне понимал.
Пару мгновений я еще полежал на мягкой кровати, собираясь с мыслями. В голове я перебрал уйму ситуаций, как могут развиваться дальнейшие события, предсказал каждый свой и чужой шаг, но в душе надеялся, что все пойдет по плану. Если вдруг, затеянная мною «шалость» не удастся, – гореть нам в печи старой кузницы вместе с соучастником Риком.
Я выбросил из головы дурные мысли, быстро оделся и, подхватив круглый поднос, вышел из комнаты.
В коридоре никого не оказалось. Это и к лучшему! Я не хотел, чтобы меня видел кто-то из персонала. Незачем работникам «Медового Спаса» раньше времени бить тревогу. Да и вообще, я не собирался делать ничего плохого и вмешиваться в уклад трактира. Я лишь неистово желал завладеть одним ценным предметом, и вскоре покинуть Пустошь, вернувшись обратно в «Золотой Камень».
Комната хозяйки была далеко.
Мне предстояло пройти верхним этажом, минуя несколько дверей, за которыми отдыхали постояльцы, спуститься по крутой лестнице и оказаться внизу, где меня уже не должен никто видеть. В такое раннее время гости «Медового Спаса» еще отдыхали, наслаждаясь беспристрастной тишиной, лишь где-то далеко в недрах трактира преданный персонал подготавливался к тяжелому трудовому дню.
Мне повезло. Никто меня не видел ни на верхнем, ни на нижнем этаже, а потому украдкой мне все же удалось подобраться к большой массивной двери.
Я негромко постучал.
– Кого еще там несет!? – закричала старая ведьма.
– Это я, Аргаст! – сохранять спокойствие было тяжелее, чем я рассчитывал.
– Заходи, мой мальчик, заходи! – обрадовалась хозяйка.
Я вошел в просторную комнату и подобно Рику, плотно притворил за собой дверь.
– Ты что-то хотел? – уставилась она на меня испепеляющим взглядом.
– Я лишь хотел поблагодарить тебя за Иноку, и принес немного меду.
Коргида мерзко улыбнулась. И хоть лицо ее все еще оставалось молодым, я, безусловно, ведал, что она далеко не девочка. Все повадки, смешки и выражения оставались под стать древней старухи.
– Ну чего же ты застыл? Скорее ставь поднос на столик, и выпьем же за твое здоровье!
Пока я шел к ней навстречу, нескрываемо крутил головой в поисках секретной книги. Высокая книжная подставка возвышалась у кровати, но рукописи там не было. Последний раз я видел ее лет двенадцать назад. За такое долгое время с ней могло приключиться что угодно. Но в одном я был уверен – книга находится здесь! Коргида так ее обожала, что никому бы на целом свете не позволила к ней прикоснуться.
Я поставил круглый поднос и протянул цветастую кружку ведьме.
Рик намеренно сделал так, что моя посудина оказалась с отколотой ручкой. Хозяйка никогда бы не позволила себе даже прикоснуться к такой кружке, а уж пить из нее – было верхом неуважения.
– Спасибо тебе за незабываемую ночь! – честно признался я.
Мы «чокнулись», и янтарная жидкость наполнила наши желудки.
– О-о! Инока и не на такое способна! – поведала ведьма, когда вытерла рот серым полотенцем. – Я говорила, что моя девочка родом из Юфалии?
– Говорила.
– Так вот! Этот огромный город находится по ту сторону Белебейского моря. Однажды я побывала там много лет назад. Так давно, что тебя еще не было в утробе матери. Юфалия – один из прекраснейших городов Дугарота! Но, славится он не этим. Конечно, в нем проживают славные торговцы, умеющие выгодно для себя продать товар. Там обитают неведомые существа, говорящие на многих древних наречиях, в том числе и знающие наш язык. Но, все они меркнут на фоне девочек постоялых дворов! Эти особы подбираются из касты истинных ведьм, в чем ты должен был убедиться этой ночью. Они способны предсказать твои желания, прочитать мысли и даже воплотиться в твои давние мечты!
– Я заметил! – моя улыбка не совсем выглядела правдоподобной. – Она изобразила мою умершую возлюбленную…
– Что!? Я запретила ей использовать подобную магию! Вот мерзавка!
– Нет-нет! Я не в обиде на нее! Все было великолепно!
– Ну, слава Богам Равновесия! Я уж хотела как следует выпороть девку!
– Не стоит! – отговорил ее я. – Свою работу она выполнила превосходно!
– Вот этим и славится далекая Юфалия! – подчеркнула ведьма. – Ах, Аргаст, как же я давно не видела тебя!
Снова мне показалось, что на ее глазах появились слезинки.
Коргида осушила цветастую кружку, а я не стал крепким медом мутить сознание перед важной и ответственной работой.
– Я так давно не был в этой комнате! – мои слова заставили вздрогнуть хозяйку трактира. – В прошлый раз ты выдворила меня отсюда, погоняя скверными словами! Что ты делала в тот момент?
Ведьма уставилась на меня пьянящим взглядом, а я продолжил:
– Ты смотрела в распахнутую книгу, лежащую вон на той подставке, и твои глаза были безумнее черного голодного волка! Где эта книга? Она еще при тебе?
Я увидел, как Коргида быстро переместила взгляд на соседний шкафчик, расположенный за моей спиной, а потом, опомнившись, снова взглянула на меня.
– Не твое дело!
Теперь она не была сама любезность. Взгляд изменился до неузнаваемости. На миг мне показалась, что она постарела лет на десять, и ее черная копна волос заметно поседела.
– Книга в этом шкафчике? Позади меня?
Я попал в точку.
Глаза Коргиды блеснули необыкновенным огнем, когда она догадалась о моей настоящей цели посещения. А может, так подействовало зелье Рика на ее состояние? В любом случае, она просто неподвижно сидела с открытыми веками, и взгляд ее стал туманным, словно она задумалась о чем-то своем, непостижимым ни для кого.
Я попытался подняться со стула, и в этот момент она крепко схватила меня за предплечье.
Ее взгляд все еще был отстраненным, но старуха старалась изо всех сил оставаться в сознании. Крепость ее хватки я поистине испробовал на себе. Холодной волной меня окатило мерзкое чувство прикосновения. Я напряг предплечье так, как только смог. Позволить ведьме раскрошить мою кость я не желал, но ясно увидел, как ее когти медленно вонзаются кожу.
Кровь струйкой поползла по предплечью. Я схватился свободной рукой за ее цепкую ладонь, но сие действие не принесло успеха. Лишь крепче стали ее безумные «объятия».
Старуха отстраненно глядела в мое лицо, выпав из сознания, но ее рука, вопреки всем законам бытия, исполняла свою непосредственную роль в этом маленьком противостоянии.
В голову мне пришла холодная мысль, – ударить в лицо Коргиду свободной рукой. Может, тогда хватка ослабнет, и она разожмет «мертвые тиски». Но, стоило мне прицелиться и взглянуть на хозяйку трактира в очередной раз, я заметил странную метаморфозу. Лицо ведьмы перекосило. Она затряслась всем телом, и прямо у меня на глазах стала стареть.
Молодое лицо пробили густые морщины. Такие неприятные, что впору было попятиться от нее, чего мне не удалось по понятным причинам. Копна черных волос уже не просто редкими прядями покрылась сединой, а полностью изменила цвет, превратившись в ярко-пепельный. Девичьи руки, притягивающие до того взгляды подвыпивших наемников, вмиг стали костлявыми и отвратительными, что на них стало мерзко смотреть.
Я почувствовал, как крепкая хватка ослабла.
Древняя старушечья ладонь, будто бы обтянутая кожей без мяса, наконец, отпустила мое предплечье, и я резко потянул руку на себя.
Великие Боги Равновесия, в которых я никогда не верил, спасибо вам, что не позволили умереть в этих чудовищных объятиях!
Еще мгновение старуха посидела, отстраненно смотря вдаль, и внезапно замертво упала на кровать.
Конечно, зелье, что приготовил для нее Рик, не было смертельным. Оно лишь на время нейтрализовало хозяйку трактира, давая мне возможность порыться в ее «грязном белье». Через некоторое время она снова придет в себя, но до того момента, мы с друзьями будем далеко от этого места.
Ах, да! Чуть не забыл!
Рик непременно отправится с нами, и уже не будет в «Медовом Спасе» искусного кузнеца.
Я взглянул на предплечье и увидел, как тоненькие струйки побежали по руке. Мелькнула здравая мысль обтянуть рану тугой повязкой, но времени на это не оставалось. Предстояло закончить одно дело, и не терять попусту подаренных мне Риком мгновений.
Я рванул к шкафчику, ютящемуся за своей спиной, и уже, опомнившись, остановился. Такую ценную вещь, за которой охотился Улькас, и которую так тщательно скрывала Коргида, нельзя было оставлять бес присмотра. Я, конечно, не верил, что при открытии дверцы шкафчика сработает искусно приготовленная ловушка, но, как говорил мой учитель: «Береженного и Боги берегут!».
Медленно мне удалось отодвинуть легко поддавшуюся дверь, и к моему счастью, никакой ловушки здесь не просматривалось. Дерево слегка скрипнуло, а в недрах шкафа я обнаружил сразу две книги. Одна из них была серого, а другая красного цвета.
Серую книгу я лицезрел много лет назад на высокой подставке, когда впервые вошел в эту комнату, и в тот момент старая ведьма с безумным взглядом нагло выдворила меня за дверь. Именно эта рукопись являлась для Улькаса сейчас важнейшим предметом.
Но, другую книгу, ярко-красного цвета я видел впервые. Неизвестный символ покоился на обложке, переливаясь то пурпурным, то тускло-алым светом. Его очертания сначала становились смазанными и раздвоенными, а потом снова являлись в этот мир четкими линиями. Будто старинная магическая книга играла с моим воображением.
Недолго думая, я схватил обе рукописи и бросил их на кровать. Оставалось сдернуть простынь Коргиды и концами завязать большой узелок, поместив книги внутрь. Такой хитрый прием пришел мне в голову не сразу. Персонал, а в худшем для меня случае – молоденькие ведьмы «Медового Спаса» непременно обратят внимание на дорогого гостя, несущего Древние тексты. Но, если я пронесу мимо них узелок из простыни, – другое дело! Много лет назад я уже «вытворял» подобное, когда был работником в этом заведении. Все выглядит так, будто один из мальчиков персонала уносит в чистку грязное белье. И никто не шарит в глубине узелка по соображениям этики.
Безупречная мысль!
Осталось только воплотить ее в жизнь, и как можно быстрее скрыться в известном направлении.
Скрип массивной двери я не сразу услышал. Лишь когда она распахнулась во всю мощь, за спиной послышался голос одной из «медовых» девочек:
– Ты забыл попрощаться, Аргаст!
Еще до того момента, как обернуться, я ее узнал. И холодная дрожь мурашками скользнула по спине:
– Инока?
ГЛАВА 4.
Игривой походкой девушка вошла в комнату, присела на комод и, скрестив руки на груди, уставилась на меня недобрым взглядом.
В следующий момент, в просторную комнату проследовали три здоровяка, облаченные в легкие кожаные доспехи, и у каждого из них на поясе красовался короткий меч. Они не могли не видеть лежащую без сознания Коргиду и кровь, сочившуюся по моей руке, благодаря цепким «объятиям» хозяйки «Медового Спаса».
А вот и свита!
Старая ведьма как-то говорила, что никогда не стоит связываться с наемниками. Нрав у них не спокойный, а настроениями даже и буйный. Кто знает, что они могут «выкинуть» в следующий момент! Но, времена нынче неспокойные. Хорошим примером служат события десятилетней давности в Мурдосе, в коих поучаствовала и моя бедная Хельга. Потому, Коргиде ничего не оставалось, как прибегнуть к помощи отъявленных головорезов.
Ах, как же я ее искренне понимал!
– Ты заблудился, сынок? – сделал шаг мне навстречу один из наемников.
Его побитое оскоминами лицо, густая седоватая борода и затянувшиеся шрамы на щеках, при всем прочем выдавали опытного воина, не раз побывавшего в настоящих битвах. На вид, ему было лет пятьдесят. И смотрел он так грозно, что я чувствовал себя нашкодившим юнцом.
Мне не хотелось оправдываться, врать и извиваться, словно загнанная в угол змея. У меня было одно желание: быстрее покончить с этой комедией, забрать трофей и поскорее двинуться в сторону Илийского Нагорья.
– Что с Коргидой? – вмешалась в разговор Инока.
Я промолчал.
Если «гости» хотят узнать о ее состоянии, пусть подойдут ближе, и лично удостоверятся, что она жива.
– Собрался играть в молчанку? Это хорошо, сынок! – снова обратился ко мне наемник, видимо, старший из всей этой «честной» компании. – Я тоже не люблю пустых разговоров. Как поговаривал мой отец: «Если ты принял решение действовать, – так и поступай. Нечего терять времени даром!».
Комната была просторна. Коргиде нравились удобства и огромные жилые помещения трактира. И она, естественно, не упустила случая выделить в свое пользование самую большую комнату. В таком месте можно на славу помахать клинком, а то и развернуть маленькую схватку сразу с несколькими противниками.
– Выходи из опочивальни, сынок! – посоветовал человек с густой бородой. – Мы спустимся вниз и поговорим в спокойной обстановке. Может, я даже оставлю тебя в живых.
– Нет, мой дорогой Прут! – вмешалась в разговор Инока, назвав здоровяка по имени. – Этот парень не так прост, как тебе может показаться на первый взгляд! И он лучше умрет, чем пойдет у тебя на поводу…
– Аргаст из Илийского Нагорья! – воскликнул один из наемников, находившийся позади ведьминой спины. – А я все думаю, на кого же он похож?!
Троица здоровяков застыла в немой позе. Их лица приобрели серьезное выражение. Глаза заблестели, предвкушая добротную драку, а губы плотнее сомкнулись, заставляя чуть подрагивать желваки.
– Аргаст, говоришь! – наконец, вымолвил Прут. – Это совсем меняет дело!
Мне показалось, что злость обуяла собеседника. Он взглянул на меня совсем не добрым взглядом, не таким коварным и страшным, как ранее «милая» Инока, когда вошла в комнату. Здесь было нечто другое, и пару мгновений спустя подозрения мои подтвердились.
– Помнишь Юлга́ра из Высокой Башни? – злость собеседника превратилась в дикую ярость, а яблоки глаз блеснули так ярко, будто были приправлены магией «Звезды». – Он был моим братом!
Естественно, я хорошо помнил этого подонка. И хорошо помнил мольбу о пощаде, когда мой клинок едва коснулся его груди.
– Он был убийцей! – наконец, подал голос и я. – Убийцей мирных и безоружных людей! И тебе надобно гореть от стыда только за то, что ты был его братом!
– Заткни свою пасть! – закричал Прут.
– Позвольте, милые люди! – Инока напряглась, словно дикая кошка, приготовившись к прыжку. – Пока вы друг друга не растерзали на куски, я хочу задать вопрос! Что у тебя в узелке, Аргаст?
Мне вдруг почудилось, как в комнате появился странный запах. Будто камин запылал ярким пламенем, несмотря на то, что за окном стояла ясная и теплая погода.
«Магия!» – мелькнула в сознании ясная мысль.
Ведьма попыталась заглянуть внутрь узелка. В самые недра простыни хозяйки, и если ей удастся распознать содержимое, – быть беде!
– Убей его Прут! – закричала она, как ума лишенная. – Убей его сейчас же! И принеси мне узелок!
Стены задрожали от ее голоса. В ушах отдалось нестерпимым эхом, словно кто-то ударил молотом в стальной щит. А бойцы застыли, не смея даже пошевелиться в присутствие молодой ведьмы.
– Согласно закону чести, мы должны предложить ему оружие. – Пробормотал один из наемников.
Он прекрасно видел, что я не вооружен. Направляясь в комнату Коргиды, я не воспользовался случаем взять с собой меч. Пугать хозяйку «Медового Спаса» мне не хотелось. Да и она должна была видеть и понимать, что мои намерения чисты, как слеза младенца.
Но, сейчас я об этом искренне пожалел.
– К демону законы! – громче закричала Инока. – Убейте его! Никто не узнает о том, что схватка была бесчестной!
И Прут рванулся ко мне, по пути выхватывая меч из ножен.
Мой наставник, без рода, имени и прошлого, постоянно твердил, что настоящему воину не нужно оружие, чтобы победить. Да, бывают ситуации, когда крепкая сталь в твердой руке не помешает! Оно, и так! Но, что ты станешь делать, когда рядом ее не окажется? Когда враги застанут тебя врасплох, а меч будет так далеко, что ты не в силах будешь до него дотянуться?
До встречи с ним, я не верил, что можно вообще бороться голыми руками с вооруженным противником. Но сейчас, настал тот момент, когда предрассудки отбрасываются в сторону, и право на жизнь становится первостепенной задачей!
«Я ведь оказался прав!» – мелькнул в голове голос старика.
– Несомненно! – согласился я вслух, и когда противник сблизился, уже заведомо празднуя победу, ноги и руки сами произвели на свет заученные движения.
Голова чуть качнулась в сторону, уходя из-под атаки. Соперник не ожидал такой ловкости, прыти и потому не был готов к дальнейшему исходу событий. Я увидел неподдельное удивление в его глазах. Его меч со свистом рубанул воздух, там, где мгновение раньше находилась моя голова, а я тем временем, переместился левее, слава Богам Равновесия, в которых я не верил, что позволяло пространство комнаты!
Яркое лезвие ушло в сторону, не успевая вернуться в исходное положение, и я нанес всего три удара.
Хладнокровно.
Молниеносно.
И точно в цель.
Прут захрипел от боли, когда первой целью оказался его локтевой сустав. Короткий меч взмыл к высокому потолку, оставляя противника без оружия. Наемник только беспомощно проводил его взглядом, а я быстро завершил атаку.
Правый кулак вонзился ему в лицо, а нога ударила по корпусу открытой ступней.
Провожатые Прута, разинув рты, только изумленно смотрели, не смея пошевелиться. Я виртуозно поймал меч их собрата, не позволяя тому рухнуть на пол у кровати хозяйки.
– Ну, вот я и при оружии, мерзкие трусы! – было пафосно, но мне, тем не менее, хотелось больно «уколоть» мерзавцев, посмевших преступить кредо наемников. Слово «честь» для них была пустым звуком, как и для Юлгара из Высокой Башни. – А теперь, послушайте Аргаста из Илийского Нагорья! У вас есть два варианта: вы покидаете комнату и даете нам с друзьями убраться отсюда! Или же умрете в этом самом месте от этого превосходного клинка!
– Иди ты к демону! – в унисон воскликнули наемники, и совершили самую глупую в своей жизни ошибку, не поверив моим словам.
Лезвия мечей соприкоснулись, звонким раскатом отзываясь в просторном помещении. Голодный оскал блеснул на лицах наемников, и смерть не заставила себя долго ждать.
Меч ближайшего противника мне удалось с легкостью отвести в сторону, пока другой грамотно подбирался сзади. Одно молниеносное движение, и я вмиг оказался у них за спиной. Мне понадобилось бы всего короткий миг, чтобы устранить нападавших, но подлый удар в спину ревнивая совесть не позволила.
Я дождался, когда они встали ко мне лицом, и предложим им первыми атаковать.
Ярость воспылала новой силой, и бескрайнее хладнокровие, выучка и многолетний опыт перекрыл неумелое мастерство наемников Прута.
Снова звон стали и яркие искры, высекаемые лезвиями мечей. Наемники старались одержать верх, приводя в действие все свои запасы хитроумных ударов, выпадов и ловушек. Я бы мог бесконечно сражаться с двумя, тремя и большим числом противников, но время сейчас работало не на моей стороне. В комнате хозяйки находилась еще «гостья», которая могла улучить момент и наброситься на мою скромную персону.
Стоило мне подумать об этом, – краем глаза я увидел, как Инока помогла подняться Пруту, и что-то пробормотала ему на ушко. Звон стали не предоставил мне возможности расслышать ее слова, но я прекрасно осознавал, что она могла посоветовать наемнику. Ее первоочередная цель – завладеть узелком, мирно покоящимся на кровати. Все жертвы бессмысленны, пока трофей не окажется в руках молодой ведьмы.
Удар. Поворот. Уклонение. И снова удар.
Один из наемников согнулся в три погибели, затыкая рукой рану в груди. Он уже не представлял для меня интереса. Еще мгновение, и его тело грузно опустится на пол и обагрится кровью, если тотчас ему на помощь не придет искусный лекарь.
Второй соперник молниеносно атаковал, понимая, что меч Прута крепко засел в костях грудной клетки собрата по оружию. Чтобы вытянуть его из тела, мне понадобилось громадное усилие, но самое главное, – отрезок времени, длинной в «целую вечность». Я не стал испытывать судьбу и дарить противнику пару хороших мгновений, а потому, бросил рукоять превосходного меча, и откатился в сторону, грамотно уходя из-под атаки.
Клинок наемника ударил в пустоту. Противник понимал, что промахнулся, но не отчаивался! Его мозг вмиг оценил ситуацию, спрогнозировал дальнейшие действия, и улыбка едва исказила лицо.
Я уже не стоял на ногах, лишился оружия и для него стал легкой мишенью. Что может быть прекраснее и желаннее в такой безупречной ситуации!
Ах, как же он немыслимо ошибался!
Наверняка, нападавший не видал, когда я отпустил рукоять клинка, крепко засевшего в груди его собрата. Выхватил из его ножен короткий кинжал, похожий на тот, то всегда носил с собой мой наставник. И открыто бросился в атаку, совсем забыв о защите.
Я снова откатился в сторону.
В жесткий подстил пола, где мгновение назад находилась моя голова, вонзилось стальное лезвие, прочно застревая в деревянном покрытии. На время головорез потерял бдительность, и мой кинжал тут же полоснул незадачливого противника по горлу, оставляя открытую рану от уха до уха.
В лицо брызнула чужая кровь, попадая в глаза. Частички ее попали в рот, закрепляя на губах вкус железа. Но, все же, взяв себя в руки, мне быстро удалось подняться, выхватывая меч из рук только что поверженного наемника.
Оба «смертника» погибли не зря. Они выиграли время для своего приятеля, и не буду лукавить, мне не удалось бы остановить Прута в тот самый момент. Мгновение и он уже у кровати, готовый рвануть на себя узелок, возделанный из простыни хозяйки трактира. Податливая ткань попадет в руки Иноки, и тогда за трофей еще нужно будет побороться. А зная, какой немыслимой магией обладают местные ведьмы, неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы ни одно «но»!
Прут оказался у кровати слишком быстро, как я и рассчитывал, но схватить мною добытый трофей не успел. До боли знакомый свист послышался в просторном помещении, и взгляд осознал, как нелепо раскинув руки, последний, оставшийся в живых наемник, повалился на кровать со стрелой в затылке.
– Что здесь происходит?!
Я узнал голос Влады. А когда искоса бросил взгляд на входную дверь, то приметил и Окирона, уже вынимающего меч из широких ножен.
Инока закричала от ненависти.
Она не могла принять такого позорного поражения, и лишь мельком взглянула на моих подоспевших друзей. Конечно, они ей были не интересны. Ее больше интересовал узелок, что так удобно разместился на большой кровати хозяйки. Я вмиг представил себе дальнейшее развитие событий, и своевременно оказался на пути молодой ведьмы.
Такой скорости я прежде не видывал. Она рванула ко мне так быстро, что я не успел осознать, как тренированная рука сама подставила меч для отражения атаки.
В миниатюрных ладонях Иноки не было никакого оружия. Лишь только острые когти заметно удлинились и пустились в ход, словно холодное оружие. Соприкоснувшись с трофейным клинком, они высекли небывалые искры. В мои глаза нещадно ударил свет, не позволив ничего видеть вокруг. От неожиданности я зажмурился, и неизвестно, как бы закончилось наше противостояние, если бы не подоспевшие вовремя друзья.
Когда снова восстановилось мое зрение, мне удалось разглядеть, что Инока лежит без сознания, а Влада и Окирон приводят меня в чувство.
– Великие Боги Равновесия, ты живой?!
– Ерунда! – попытался я успокоить друзей. – Ведьма меня слегка поцарапала, а так все в порядке! На моем лице чужая кровь.
– Что здесь произошло? – воскликнул Окирон.
– Не время задавать вопросы! – поторопил я друзей. – Книга у нас! В этом узелке из простыни хозяйки! Нужно скорее уходить, пока не поднялся переполох за пределами комнаты!
И в этот момент старая ведьма очнулась.
Я ухватился за край простыни, но Коргида накрыла рукой мой трофей. Конечно же, она поняла, что за поклажа достанется мне, когда мы с друзьями покинем пределы «Медового Спаса». Две книги неизвестного мне происхождения оставят свое тайное место в комнате хозяйки, и смело войдут в Дугарот на обозрение обычного люда.
– Нет! – прохрипела Коргида.
Ее голос и движения не полностью восстановились. Зелье Рика все еще действовало, но уже какими-то далекими отголосками. Старая ведьма старалась его перебороть. Она взяла всю свою волю в кулак и яростно сопротивлялась.
– Отдай! – закричал я, когда схватил ее за руку.
Влада смогла потянуть узелок на себя и освободить его от слабой хватки хозяйки.
Окирон пришел мне на помощь.
Вместе мы пытались оттащить Коргиду, но сила ее поистине была велика. Мне вдруг пришла в голову мысль – ударить Коргиду, чтобы вывести ее «из игры», и как только я об этом подумал, ужасный крик разорвал помещение.
Ведьма прокричала что-то на непонятном мне языке, и словно невидимая сила отшвырнула нас с друзьями в разные стороны.
Удар спиной о рядом стоящий шкаф был поистине болезненным. Посыпалось дорогое стекло. Зазвенела посуда, падая на пол и превращаясь в мелкие осколки, а в проеме входной двери снова появились вооруженные люди в кожаных доспехах.
Атака была неожиданной и сокрушительной. Мне удалось отскочить в сторону, подбирая меч одного из убитых наемников. Клинки соприкоснулись, высекая яркие искры, и в следующий момент мне удалось вонзить лезвие в широкую грудь наемника.
Боец уставился на меня стеклянным взглядом, захрипел, и тут же повалился под ноги.
Стоило противнику испустить дух, как второй нападавший не заставил себя долго ждать. Клинок со свистом пронесся над моей головой. И стоило мне отскочить в сторону, как очередной головорез атаковал с другой стороны. Краем глаза мне удалось выхватить следующую картину: все мои друзья неминуемо вступили в бой. Окирон и Влада виртуозно орудовали короткими мечами, укладывая наемников одного за другим, а старая ведьма кричала во весь голос:
– Убейте их!
И от ее крика мутнело в сознании, будто это мне посчастливилось выпить зелье Рика.
Я легко справился с обоими наемниками. Но, с третьим нападавшим пришлось попотеть. Боец попался куда более ловкий и смышленый. Кривое лезвие в его руках мелькало с небывалой быстротой. Скорость реакции была на загляденье молниеносной, а хитроумные выпады и рубящие удары с великолепной точностью направлялись в важные участки моего тела.
Удар. Разворот. Еще удар.
В последний момент наемнику показалось, что он все же меня достал, но это было обманчивое предположение. Я раскусил его хитроумную ловушку, парировал выпад и провел ответную атаку. Я точно знал, что никакой хитрости и быть не может, – этот мой рубящий удар был до простого легкий, и «прочитать» его не составило бы труда. Но, мой замысел заключался в том, что парировать ее не следовало. Если бы наемник уклонился, то все для него закончилось благополучно.
Но, по счастливой случайности, он гордо подставил клинок, принимая атаку, и в этот момент, я быстро изменил направление удара. Мой наставник порадовался бы за меня. Такой трюк я уже не раз «проворачивал». Конечно, в те разы все происходило не так умело и не по сценарию, но сегодня, все произошло точно по моему коварному плану.
Я ловко развернулся, припав на колено, и когда лезвие наемника сделало бесполезное движение, рассекая воздух в просторном помещении, мой меч скользнул сверху вниз, разя противника точно в цель.
Наемник широко открыл глаза, будто поистине поражался моему мастерству. Меч из его руки медленно выпал, громко ударившись о подстил комнаты, и когда я резко выдернул клинок, голова отделилась от тела.
Я почувствовал, как слева ко мне бросился очередной противник. Скорость атаки его была куда молниеносной, чем предыдущего бойца. Мне посчастливилось толкнуть в его сторону обезглавленное тело, чтобы усмирить прыть, но противник, которого я пока видел боковым зрением, ловко увернулся и его короткий кинжал блеснул у моего лица.
Невероятных усилий потребовалось мне, чтобы уклониться от сумасшедшей атаки. Я почувствовал, как кончик кинжала едва коснулся моей щеки, оставляя чуть видимый след, и, крепко сжав окровавленный меч, я вложил в удар всю свою злость.
Лезвие вошло в противника с небывалой легкостью. Одно мгновение мне понадобилось, чтобы понять, – он был последним. Мои друзья с удивленным взглядом уставились на меня, будто увидели перед собой призрака. И в следующий миг, я сам узрел, что же произошло мгновение спустя.
Свободной рукой я обхватил беспомощное тело. Оно не сопротивлялось. Не пыталось отстраниться, продлевая последние мгновения жизни, и ни в коем случае не намеревалось отомстить, пока еще смерть не поглотило его с головой.
Слишком просто!
Слишком легко сдался противник, даже не попытался ударить в ответ!
И я понял, почему лезвие так легко вошло в его тело. Причина была одна – нападавший не имел на себе доспехов.
Я с болью взглянул ему в глаза, и словно молния поразила мое сознание:
– Коргида! Нет! Зачем ты…
У меня не было слов, только затмевающие разум обрывки фраз. Я смотрел на умирающую старуху и не знал, что же делать в такой ситуации. Мне было больно, наверное, больнее, чем ей в этот момент. Мое сердце разрывалось на части, а сознание не хотело поверить в происходящее. Я искренне не хотел ее смерти. Где-то в глубине души, в самых ее потайных уголках, я надеялся, что старая ведьма умрет в муках за свои деяния. Но, только не так. Не от моей руки.
Мне пришлось аккуратно уложить ее на кровать. Каждое движение отдавалось болью, и не только ее. Моя боль была куда сильнее.
– Коргида! Во имя Богов Равновесия, зачем ты это сделала?! – я ругал ее за мерзкий поступок, и в то же время жалел.
– Прости… – кровь хлынула у нее изо рта.
Она попыталась сказать что-то еще, но закашлялась. Сгустки алой жижи выплеснулись ей на грудь, пачкая серое повседневное платье. Она вдруг протянула руку к узелку, все еще лежавшему на кровати, и крепко ухватилась за него, нащупав одну из книг.
Я и пальцем не пошевелил, чтобы ей помешать. Старая ведьма на моих глазах умирала, но я, безусловно, знал, что трофей уже мой, и завладею им немедля, если того пожелаю. Я просто смотрел в ее удивленные глаза. И только догадывался, о чем она сейчас думает.
– Зачем, Коргида? Во имя чего? – руки мои задрожали.
Хозяйка взглянула на меня, и промолвила:
– Прости… Хагу… Лав… Шаду…
И веки ее закрылись.
На миг мне показалось, что трофей мой блеснул тусклым светом и снова приобрел привычные очертания. И только много позже, я понял, что это был не морок.
– Уходим! – скомандовал я, приходя в себя.
Комната хозяйки была завалена трупами. В проеме двери стоял персонал «Медового Спаса», дрожа от страха, а мы с друзьями протискивались сквозь завалы тел, и выбирались из уже не такой просторной комнаты.
На улице нас ждали «медовые» девочки, искоса поглядывая, и что-то бормоча под нос. Мы прекрасно понимали, что юные ведьмы способны на многое. Они могли всем скопом броситься на нас, подкрепляя сталь магией, или «выкинуть» еще какую-нибудь глупость. Но, ничего подобного не произошло! Лишь только толпа расступилась, и мы воочию увидели, как две молодые ведьмы держат тело бедного Рика.
– Смерть за смерть! – ведала одна из них. – Душа за душу! Тело за тело!
На мгновение мы остановились, не ведая, что же делать дальше. У самых ворот трактира скопом стояли наши лошади, уже запряженные и готовые унести нас подальше от этого места. Кто-то из персонала позаботился о том, чтобы подготовить наше бегство. Возможно, это был сам Рик. Бедный парень, даже не подозревал, что его ждало, когда вскрылась тайна истинного нашего здесь пребывания.
Я прекрасно понимал, что существует лишь мизерный шанс покинуть это место. Тот, кто встал на пути хозяйки «Медового Спаса», – ответит головой. И правило это было незыблемо!
Тем не менее, молоденькие ведьмы и не думали нас атаковать. Не знаю, как бы они себя повели, если бы Инока возглавляла их голодную «стаю». Но, виртуозная «жрица любви» родом из далекой Юфалии пребывала сейчас без сознания рядом с хозяйкой «Медового Спаса». В ее просторной комнате.
Оно, и к лучшему!
Я увидел, как «медовые» девочки бросали взгляды на мой скарб, обернутый простыней хозяйки. Конечно, выглядело все это совсем не так, как хотелось бы. Теперь мнимая история о том, что мне понадобилось отнести в прачку постельное белье, – не сработала. Но, деваться мне сейчас было некуда. Не перекладывать же поклажу в седельную сумку лошади у всех на глазах! Наверняка, молодые ведьмы догадывались, что внутри, но являть содержимое – только провоцировать противника на скандал!
Я плотнее подтянул узелок к себе, боясь, что своими взглядами они прожгут дыру в простыне, и древние книги посыпятся под ноги в дорожную пыль.
Одна из девочек сделала шаг навстречу, и мы остолбенели. Ее рука медленно поднялась, указывая на поклажу, и голос, будто являя в Дугарот Древнее пророчество, поведал:
– Я вижу, что хозяйка прокляла то, что вы намерены унести с собой! Мы не станем вас останавливать! Не станем на вашем пути, даже если того захотят Боги Равновесия! Но, знай, Аргаст из Илийского Нагорья, проклятие ты понесешь с собой, и мелкими шажочками понесет оно тебя прямо в бездну!
Дрожь пробежала по телу.
Я помнил ее слова вплоть до того момента, когда попал на гору Халгас и предстал перед этими самыми Богами Равновесия. Действительно, книгу нельзя было выносить из «Медового Спаса», как бы ни хотелось. Она была проклята еще со времен установления Равновесия в Дугароте, старая ведьма лишь усилила этот эффект. Но, мое «проклятие» заключается в первую очередь в том, что я всегда выполняю обещание, особенно, если оно поддержано пятью золотыми флоринами!
Как и пообещала молодая ведьма, никто нас не останавливал. Никто не преследовал, и никто не попытался отобрать трофей. Лошади, прекрасно помнившие дорогу назад, спешили, будто понимая, что надобно скорее оставить это проклятое место и вернуться домой.
Не слышно воя черных волков. Не видно огромных медведей, и словно сам Сонный Лес застыл, ничем не выдавая своего недовольства. Видимо, и он прекрасно понимал, что не стоит сейчас мешать путникам. Пусть навсегда унесут с собой проклятие старой ведьмы.
Всю дорогу до Илийского Нагорья мы двигались, все еще ожидая погони. И лишь только у ворот «Золотого Камня» напряжение поутихло.
Верный Закри встретил нас у входа в обитель, будто внутренним чутьем ожидал нашего появления на пороге. Горячий чай ждал нас на большом круглом столе. Яркий огонь камина согревал, не хуже Иноки в ту безмятежную ночь, и мягкая постель приняла в свои объятия трех уставших воителей, волею судьбы выполняющих поручение человека без титула звания и второго имени.
В эту ночь я видел сон.
Прекрасный сон, где мне явилась мать, гладила по волосам и ведала лишь об одном: «Ты все делаешь правильно, Аргаст! Я горжусь тобой, мой мальчик! Но, все же, тебе не следовало нести в дом проклятие старой ведьмы! Оно того не стоит!».
ГЛАВА 5.
Восход на Илийском Нагорье был необычайно красив. Небесное светило, появляющееся из-за груды каменных пород, создавало поистине волшебный эффект. Временами складывалось ощущение, что чья-то отменная магия прорывалась сквозь толщи горных скоплений и в самой точке соприкосновения с горизонтом, раскидывала призму лучей.
Мне нравилось глядеть сквозь большое смотровое окно «Золотого Камня» и наслаждаться видом Илийского Нагорья, пока небесное светило медленно занимало на голубых небесах законное место. И хоть эффект был необычайно короток, несомненно, он стоил того, чтобы на миг взглянуть на это прекрасное чудо природы.
Через мгновение, палящие лучи ударили мне в лицо, и я повернулся к ним спиной. В моей руке была цветастая кружка с горячим напитком, название которого я так и не запомнил. Закри всегда заваривал его поутру, зная, как бережно я отношусь к его стряпне. Не спорю, некоторые его блюда получались у него так себе! Но, этот напиток янтарного цвета, был поистине великолепен!
Я сделал глоток.
Потом еще, наслаждаясь незабываемым вкусом. И лишь когда кружка опустела, я громко выдохнул от полученного удовольствия, и вернулся к друзьям в большой зал.
– Дармиант просил передать, что встреча состоится сегодня вечером на том же самом месте! – поведал мне Закри.
– Встречи не будет, пока не узнаю об этой книге все подробности! – резко заявил я. – Мы положили в «Медовом Спасе» кучу наемников. Уму непостижимо! Ко всему прочему, погиб мой приятель. А он, между прочим, нарушая все мыслимые и немыслимые законы, помог «вырубить» старую ведьму, выигрываю драгоценные мгновения.
– Я так понимаю, хозяйка «Медового Спаса» не выжила?
– Правильно понимаешь, Закри! И это еще одна причина, по которой мне бы хотелось знать, что все-таки происходит в Дугароте. Если Улькас намерен промолчать об истинном назначении книги, то я сам намерен копнуть правду! Да так глубоко, что земляные черви Холмов Упокоения позавидовали бы мне!
Влада и Окирон примостились за большим круглым столом и уже приступили к утренней трапезе. Закри поспешил освободить свой участок столешницы и водрузил на нее кипу древних рукописей, пергаментов и выписок, заполненных своей рукой.
– Посмотри, Аргаст! – он указал пальцем на древний рисунок, уже затертый от времени. – Символ такой же, как и на обложке серой книги, которую вам удалось вывезти из Пустоши.
– Ты открывал ее? – поинтересовался я.
– Ни в коем случае! – предупредил старик. – И ни кому из вас не посоветую даже прикасаться к древней реликвии. Если ведьма и впрямь ее прокляла, – на нее даже нельзя смотреть, не то, что прикасаться!
– И как же мы узнаем о ее содержимом?
– Я навел кое-какие справки и обнаружил давнюю историю, связанную с символом на книге. – Сообщил Закри. – Когда-то давно, существовал клан очень могущественных ведьм. Те особи, что обитают среди нас, ни в какое сравнение не идут со своими предшественниками. Одного только взгляда хватало им, чтобы навести неизлечимую болезнь на человека, скот или даже целую деревню. Не дай Боги, если ведьма прикоснется к живому существу! Сила ее проклятия была настолько велика, что ни одному целителю Дугарота никогда не справиться с ним, чтобы он не предпринял.
– И куда же они подевались, эти могущественные особи «прекрасного» пола?
– Только Боги Равновесия ведают! – пожал плечами старик. – Известно лишь то, что они, не ведаю уж, по своей или чужой воле, покинули Дугарот, оставив после себя эту книгу. Она представляет собой обширный источник знаний, наблюдений и, конечно же, практики! В ней собрана такая информация, что ни одному смертному, ни за что на свете не разобраться, если только ты не прямой их последователь.
– Значит, Коргида была одной из их последователей?
– Ну, в связи с тем, что она так оберегала древнюю рукопись, можно сделать вывод, что книга досталась ей по наследству.
– Много лет назад, я видел ее. Коргида читала рукопись в своей комнате! – мне вспомнились тяжкие годы жизни, проведенные в Ведьминой Пустоши. – Ее глаза в тот момент были безумнее голодного волка. Я так понимаю, что мне крупно повезло, что в тот вечер она просто выдворила меня за дверь, а не убила на месте.
– Очень крупно, Аргаст! Ты даже себе не представляешь, как тебе тогда повезло! – согласился Закри. – Ведь, эта рукопись, своего рода, является книгой проклятий! Она называется «Хагу́р-Лава́д»…
– «Хагур-Лавад»?! – Влада буквально вскочила из-за стола.
Мы с друзьями повернули головы в ее сторону, ожидая объяснений.
– Это не я, это ведьмы ее так называют! – оправдался Закри.
– Я вспомнила давнюю легенду матери, – объяснила девушка, – как одна старая женщина на смертном одре, все время выкрикивала: «Бойся Плакса́нской Долины и Хагур-Лавад!». Раньше я думала, что два этих названия описывают некую часть окрестности в Дугароте. Но, теперь я вижу, что ошибалась. «Хагур-Лавад» – это не местность на карте нашего мира. Это детище черных ведьм, и ее нужно немедленно уничтожить!
– Ничего уничтожать мы не будем! – воспротивился я. – По крайней мере, пока не узнаем о ней все, что известно Улькасу. Но, самое главное, – каким боком она относится к нашему нанимателю и хозяйке «Медового Спаса»…
– Проклятие! – перебил меня Закри. – Вот, каким образом она относится к нашему заданию! Задаток мы уже взяли, и часть его уже потратили на снаряжение, а потому, как правильно ты сказал, Аргаст, ничего уничтожать мы не будем! Нам предстоит разобраться в особенностях книги, но все должны понимать, что долго ей оставаться здесь нельзя! Сама книга проклята старой ведьмой, и это не может не оставить свой след в нашей истории!
– И каким же образом нам предстоит в ней разобраться, Закри? Ты сказал, что смотреть на нее ни в коем случае нельзя! Не говоря уже о том, чтобы прикоснуться!?
Разумный вопрос.
– Я что-нибудь придумаю! – успокоил друзей старик. – Конечно, проклятие Коргиды мне снять не под силу, но я вполне могу его блокировать на короткий отрезок времени. Нужно только копнуть Древние записи.
– А что насчет красной книги, которую я прихватил в довесок? Она может чем-то помочь? – мне было безумно интересно.
– Пока я не разобрался в ее назначении. – Честно признался Закри. – Странной руны, покоящейся на обложке, я никогда не видывал. Но, красный цвет говорит о том, что это может быть личным творением Богов! И вот ее, я бы точно не рекомендовал никому открывать!
– Красный свет! – внезапно осенило меня. Я вспомнил жрицу любви, сидящую на мне, когда она оказывала мне услугу интимного характера. – «Во имя любви и преданности к ней! Во имя жизни в Дугароте и вопреки смерти…».
– Что ты сказал?! – глаза Закри округлились, когда он посмотрел на меня.
Что-то в его взгляде мне не понравилось. Сложилось ощущение, что слова, сказанные мною несколько мгновений назад, его напугали больше, чем книга проклятий.
– Когда я воспользовался услугой жрицы любви в «Медовом Спасе», я увидел за ее спиной красный свет. Сначала мне пришла в голову мысль, что это очередная магическая особенность «медовой» девочки, старающейся меня «порадовать»! Но, это было не так! Не могу объяснить, но мне показалось, что яркий красный свет приобрел очертания чего-то похожего свиток, что ли…
– Свиток?! – еще больше округлились глаза старика.
Он рванул к своему рабочему столику в дальнем углу, и принялся рыться в записях, разбрасывая листы пергамента. Часть из них сорвалась со столешницы и скользнула на пол.
– Это все морок, Закри! Не зачем так переживать! «Медовые» девочки трактира и не на такое способны!.. – я осекся, вспомнив свою Хельгу в истинном ее обличие.
– Нет, Аргаст! Ты ошибаешься! – заключил старик. Ему удалось найти в большой старинной книге то, что повергло его в шок. – Вспомни в подробностях, что произошло далее, когда тебе привиделся яркий красный свет позади жрицы любви?
Мне, действительно, не хотелось ведать все детали, особенно, в присутствие Влады, а потому я опустил часть рассказа, который относился к интимным подробностям.
– Красный свет за ее спиной вспыхнул неожиданно. Я думаю, это проделки молодой ведьмы, хотя Коргида ведала мне, чтобы ей строго-настрого запрещено превращаться в… мою возлюбленную.
– Великие Боги Равновесия! – воскликнул теперь Окирон. – Она воссоздала образ Хельги?!
– Скажи, Аргаст, твоя… э, жрица любви могла ослушаться старую ведьму? – снова спросил Закри.
Я задумался.
А ведь, и вправду! Кто посмеет перечить Коргиде в «Медовом Спасе»? Кто вообще возьмет на себя смелость «плюнуть» на просьбу хозяйки Пустоши?
– Сначала, я действительно, подумал, что все это морок! Инока приняла облик Хельги, и мне, каюсь, такое перевоплощение понравилось! Но, я знал, что это не она. Это точно была не она! Хотя…
– То есть, ты уверен, что ни одна из девочек не пойдет наперекор хозяйке? – снова допытывался Закри.
– Конечно, не пойдет! – согласился я. – Понятия не имею, почему Инока позволила себе такую выходку?
Старик в смешной шапочке снова бросил взгляд на приоткрытую страницу книги, а потом на меня:
– Она и не позволила!
Громко и четко, словно одно из пророчеств «Хагур-Лавада».
– Думаешь, я вру? Я сам видел, как…
– Ты видел красный светящийся свиток за ее спиной, но это была не Инока! – перебил меня Закри. – И даже не Хельга, упаси Боги Равновесия ее покойную душу!
Друзья смотрели на меня, словно на умалишенного, потому мне стало как-то не по себе:
– Вы думаете, что я был не в своем уме?
– Я этого не сказал, друг мой! – оправдался Закри. – Я лишь ведаю факты и события, что происходят вокруг, из чего делаю выводы и умозаключения! Вспомни, что она тебе сказала в тот момент, когда ты увидел свет за ее спиной?
Это было легко.
Я вспомнил взгляд своей возлюбленной. Ее рыжие длинные волосы и голубые глаза стали такими реальными, что поистине я почувствовал себя сумасшедшим.
– «Во имя любви и преданности. Во имя жизни и вопреки смерти. И во имя истинного и неподдельного чувства…»
– «Что могут хранить лишь избранные»! – закончил мою мысль Закри.
– Откуда тебе об этом известно? – удивился я.
Старик приподнял над столом пыльную книгу и явил нашим взглядам ее содержимое.
Искусный художник нарисовал женщину во весь рост, а за ней красный светящийся свиток с незнакомыми письменами:
– Мне нужно знать, сказала ли она что-нибудь после этого?
– Конечно! Но, из набора неизвестных слов, я разобрал лишь одно: «Дугарот».
– И что это были за слова? – «наседал» старик. – Если я озвучу тебе их, ты вспомнишь?
– Возможно.
Закри бережно уложил рукопись на стол и перевернул страницу. А дальше, его слова зазвучали так, словно он ведал одно из проклятий древних ведьм:
– Иллея Центара Ратхи! Иллея Центара Абаи! Знакомые сочетания?
Я быстро кивнул и закончил фразу за него:
– Иллея Гаттави Дугарот!
Казалось стены «Золотого Камня» ответили эхом. Илийское Нагорье подхватило наши слова, и они пронеслись над головами невидимым вихрем.
– Я, надеюсь, вы не впустили в Дугарот какого-нибудь демона, читая заклинание? Мне по-настоящему стало не по себе! – здраво поинтересовалась Влада.
Закри глянул на нее, и как-то уж грустно ответил:
– Мы – нет! Но, его выпустил Аргаст вместе со своей жрицей любви, там, в «Медовом Спасе»! И, поверьте, тот демон будет пострашнее любого проклятия из книги «Хагур-Лавад»!
Пауза длилась недолго.
Мне непременно захотелось знать, что все же произошло тогда в Ведьминой Пустоши?
– Объясни понятным языком, Закри!
Старик тяжело уселся на скамью у рабочего столика, опустив руки:
– В Дугароте существует три цвета магических свитков. Самый безопасный из них – «зеленый»! На них мастерами каллиграфами наносятся практически безвредные заклинания. Мудрые алхимики, целители, охотники пользуются ими, чтобы создать травы, настойки, лечебные и сонные зелья, как ваш приятель Рик из трактира в Ведьминой Пустоши. «Черные» свитки в основном своем свойстве подвластны губительным чарам. Ими охотно пользуются ведьмы и прочая «нечисть», нанося вред здоровью или разрушая здания, деревья, а то и наводя мор на все поселение. Сразу оговорюсь, с ними вполне можно успешно бороться, если правильно подобрать «противоядие». Я имею в виду, «зеленый» свиток должного действия может нейтрализовать «черный».
– Я так предполагаю, третий цвет – «красный»?
– Все правильно ты понимаешь, мой дорогой друг Аргаст! Это цвет Богов Равновесия! И простым смертным, таким как мы, с вами, не под силу словами привести его в действие.
– То, есть, грубо говоря, Аргаст не выпустил ни какого демона? Ты просто нагнетаешь атмосферу?– успокоилась Влада.
– Не выпустил, если бы сам читал заклинание! – поведал Закри. – Но, ведь ты его не просто читал, верно?
Снова друзья взглянули на меня таким взглядом, будто бы видят перед собой не настоящего друга, а заклятого врага.
– Я повторил слова Хельги…, то есть Иноки.
– В том-то и беда! – кивнул старик. – В тот вечер с тобой в комнате была не Хельга! И даже не Инока! Возможно, рядом находилось более могущественное существо! И оно не просто читало заклинание, являя тебе образ красного свитка! Оно заставило обычного смертного участвовать в этом!
– Великие Боги Равновесия! – теперь подал голос Окирон. – Что же произошло в «Медовом спасе»?!
В этот раз молчание старика не было таким томительным:
– Я, конечно же, образно поведал вам, что на свободу был выпущен демон, пострашнее любого из проклятий книги «Хагур-Лавад»! Но, это, с какой стороны посмотреть! Слова, что повторил Аргаст за одной из Высших сущностей, вселившейся в тело «медовой» девочки, относятся к заклинанию иллюзии, если говорить понятным языком. К слову говоря, заклинание «красного» свитка нельзя отменить, нейтрализовать или что-то ему противопоставить. Причина проста до необыкновения: оно принадлежит к касте Богов. А потому, простые смертные не в силах ничего изменить!
– И что же значат слова заклинания? Не томи, Закри! – мое терпение подходило к концу.
– Нам крупно повезло, что это не что-то разрушительное или убийственное, но от этого не легче! Рано или поздно, Боги Равновесия узнают, что произошло в «Медовом Спасе», а пока ты, Аргаст, при поддержке одной из сущностей, возможно, одной из Богинь, сделал так, чтобы на время все, кто в данный момент окружают тебя и непосредственно причастны к выполнению странного задания Улькаса, просто выпали из зрения Богов Равновесия! Посмею предположить, что кто-то искренне пытается нам помочь, заклинанием «красного» свитка отводя глаза правящей верхушки горы Халгас от наших персон!
Вот теперь молчание повисло надолго.
И снова слова жителей Холодной заводи всплыли в моей памяти. Еще мальчишкой я помнил, боялся и немного все же хотел, чтобы одна из Богинь спустилась в Дугарот. Легенды гласили, что Высшие существа, непосредственно подчиняющиеся Богам Равновесия, могли с их позволения принимать в дар усопшую душу обывателя Дугарота. Если такое вдруг произойдет, и Богиня вдруг проявит к тебе благосклонность, то не видать тебе ни Иенны ни Ларая. Ты останешься навсегда во власти Богини и будешь по праву занимать место возле ее персоны. А гора Халгас покажется тебе уже не в далеких и смутных легендах. Она предстанет перед тобой во всей красе.
– И сколько продлится такой эффект? – я, наконец, нарушил гнетущую тишину. – Сколько времени мы будем недоступны для взора Богов Равновесия?
– Трудно сказать! – ответил Закри.
