Приключения Ширли Холлс и кока Вакса. Виктория Дмитриева

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1, в которой происходит знакомство Ширли Холлс и Жозе Вакса
• ГЛАВА 2, в которой Жозе Вакса ползает на коленях, а Ширли Холлс лишает инспектора Крексона шляпы
• ГЛАВА 3, в которой в доме на улице Пекарей 222-А появляется новый жилец
• ГЛАВА 4, в которой инспектор Крексон появляется в доме на улице Пекарей 222-А
• ГЛАВА 5, в которой мисс Холлс впервые попадает на место преступления
• ГЛАВА 6, в которой выясняется почему миссис Хапсон покуривает шалфей
• ГЛАВА 7, в которой появляются первые зацепки по делу Ночного Рвача
• ГЛАВА 8, в которой инспектор Крексон лишается второй шляпы
• ГЛАВА 9, в которой выясняется причина странности последнего убийства Ночного Рвача
• ГЛАВА 10, в которой Вакса впервые оказывается в Королевской опере
• ГЛАВА 11, в которой мисс Холлс наконец-то предстанет во второй ипостаси
• ГЛАВА 12, в которой мисс Холлс узнает куда пропал инспектор
• ГЛАВА 13, в которой преступник попадается из-за курицы
• ГЛАВА 14. В которой Вакса мог бы умереть
• ГЛАВА 15. В которой мисс Холлс узнает о первой жертве Ночного Рвача
• ГЛАВА 16, в которой всё становится на свои места

АННОТАЦИЯ

Леди-детектив Ширли Холлс помогает полиции столицы Великогретании искать убийцу по прозвищу Ночной Рвач. Кто бы допустил женщину к расследованию в обществе, где в ходу платья в пол, если бы не её два хвоста и другие таланты кицунэ? Точно не тайно влюблённый в хитрую лису инспектор Крексон.

   Не хватало Ширли истории с убийствами, так она самовольно влезла в дело с проклятым кораблём, найдя в лице кока Жозе Вакса верного помощника, личного повара и третий хвост!

   И кто бы мог подумать, что поимка терроризирующего город Рвача окажется детской прогулкой по сравнению с попытками снять с кока Вакса его рваный берет, а за пропажей команды торгового судна скрывается государственная тайна.

ГЛАВА 1, в которой происходит знакомство Ширли Холлс и Жозе Вакса

— Эй, дебошир! — лязг засова и громкий голос тюремщика нарушили тишину камеры, в углу которой на старой соломе дремал, опершись о каменную кладку стены, человек.

   — С тобой хотят поговорить.

   — Это мы с превеликим удовольствием, — ответил узник и поднялся.

   Дверь приоткрылась, и в камеру, шурша юбкой, вошла прилично одетая дама. Луна заботливо осветила стройную фигуру визитёрши, спрятанную в хорошо скроенный тёмный дорожный костюм. Ручкой в кружевной перчатке дама придерживала у носа изящный платочек, вероятно, чтобы не дышать тюремным смрадом. Пахло в камере смесью застарелого отхожего места, пыли и сырой соломы. Несмотря на то что узник не воспользовался предоставленным ему ведром ни разу, камни ещё хранили дух прежних постояльцев.

   Посетительница появилась в камере не с пустыми руками. С собой у неё был средних размеров тёмный кожаный саквояж. Узнику он напомнил докторский чемоданчик, хотя с тем же успехом мог оказаться и обычной дорожной поклажей. Из-за причудливой шляпки с опущенной вуалью и плохого освещения постоялец тюремной камеры затруднялся рассмотреть внешность дамы. Кое-какие знакомства в столице Великогретании у мужчины имелись, но он бы предпочёл, чтобы посетительница не имела к ним никакого отношения. Узник присмотрелся. Аккуратно убранные в причёску тёмные локоны принадлежали шатенке или брюнетке. Уверенность движений и манера держаться выдавали особу с опытом, так что мужчина заключил, что перед ним женщина, оставившая позади возраст юной дебютантки. Оценив внешность дамы, постоялец тюремной камеры окончательно убедился, что не имеет ни малейшего понятия, кто к нему пожаловал и зачем.

   — Жозе Вакса, я полагаю? — первой заговорила дама, и узник убедился, что слышит этот голос впервые.

   — К вашим услугам, — не отводя глаз от посетительницы, Жозе шутливо поклонился, придержав рукой свой потрёпанный берет старого военного образца.

   — Прекрасно, — всё ещё не отрывая ручку с платком от лица, дама кивнула узнику. — Я его забираю, констебль! — добавила она уже для тюремщика.

   — Но, мисс! — опешил охранник, поигрывающий тяжёлой чёрной дубинкой.

   — Вот бумага, и прошу исполнить всё, что там указано без промедлений, у нас мало времени, — бросила она, дёрнув головой.

   Жозе готов был поклясться, что в неровном свете луны, который освещал камеру через большое зарешеченное окно под потолком, он увидел, как в приоткрытом ротике незнакомки блеснули клыки. По звуку голоса арестант заключил, что дама всё ж таки довольно молода. Не то чтобы это играло сейчас какую-то важную роль, но как показывал жизненный опыт отставного военного, с дамами в летах сложнее договариваться, чем с более юными особами.

   Тюремная камера – не каюта на любимом судне и даже не ночлежка морячков, в которой Жозе кантовался последние дни, так что мужчина не имел желания оставаться среди негостеприимных каменных стен, если появилась возможность выбраться на волю. Затолкнув подальше сомнение и привидевшийся образ клыков, Вакса решительно двинулся к открытой двери, за которой уже скрылась странная дамочка. Если из этой истории и выглядывал тлеющий фитиль, то Жозе предположил, что загасит его при первом же удобном случае.

   Хмурый вид охранника с письмом и дубинкой в руках только придал узнику ускорения. Оказавшись на улице, Жозе первым делом втянул сырой вечерний воздух. Мужчина сделал это через нос с сопутствующим шумом, как делают на показательных выступлениях уличные актёры либо люди, соскучившиеся по воздуху без примеси ароматов подгнивающей соломы и чужих экскрементов. Сунув руки в карманы брюк и качнувшись на носках, бывший арестант внимательно изучил улицу, пожалуй, даже шумную для теперешнего времени суток.

   По мощёной мостовой спешили куда-то не столь уж редкие прохожие, бегали стайками оборванцы, крики которых смешивались с топотом копыт и скрипом колёс кэбов, охотились у стены соседнего дома на подвыпивших работяг престарелые жрицы любви. Воздух был свеж до неприличия, и об этом сигналили наиболее чувствительные участки кожи. Тёплая одежда моряка осталась на судне вместе с документами, ценными вещами и другим нажитым за десять лет скарбом. Сейчас на мужчине прямо поверх тельника была надета не слишком тёплая тужурка, в которой было достаточно комфортно в камере, но довольно прохладно на улице. Холодный воздух пробирался под одежду, но его колких прикосновений было недостаточно, чтобы у моряка появилось желание вернуться в участок. На улице было не только непривычно зябко, но ещё и свободно, и светло. На небе хорошо очерченным ярким пятном блестела луна. Жозе нашёл светящийся кругляш похожим на кусок сливочного масла, уже оплывший по краям на сковороде. В животе потянуло от голода.

   — Рандом никогда не спит, а уж в полнолуние… — озвучила чужие мысли дама, некоторое время наблюдавшая за тем, как бывший арестант осваивается на улице — Садитесь в кэб, Жозе, у нас мало времени.

   Мужчина перевёл взгляд на незнакомку, и теперь при свете не только луны, но и уличных фонарей, мог хорошо её рассмотреть. Жозе начал с лица, чтобы ещё раз убедиться, что прежде не встречался с новой знакомой. Последние сомнения улетучились. Эти большие раскосые глаза моряк видел впервые. Как и хорошо очерченные скулы, маленький аккуратный носик, пухленький бантик губ. Она всё-таки оказалась брюнеткой, если только на ней не был надет парик. Жозе не встречал незнакомку прежде, но подобную внешность ему видеть ранее приходилось не раз, мужчина уже догадался кто перед ним. Он больше не сомневался, что в камере видел именно клыки, блеснувшие в лунном свете, хотя сейчас их уже не было видно.

   — Вы уверены, что не ошиблись, мисс, и вам нужен именно я? — спросил он, разглядывая странной формы шляпку.

   — А вы уверены, что не хотите вернуться в камеру? — вспылила дама, но сразу взяла себя в руки. — Жозе, не тяните время. У вас сейчас только два варианта на выбор: или в кэб, или обратно в камеру. Не похоже, что вы хотите вернуться в участок, так что садитесь, я не кусаюсь.

   Упоминание об укусах заставило моряка неопределённо хмыкнуть и почесать правое предплечье. Он проводил взглядом женскую фигуру, забравшуюся в кэб, постоял ещё немного раздумывая, и полез следом. Ему на ум пришло, что дама забрала его из камеры, предъявив документ с казённым гербом. Она знала его имя, а её имя, кажется, знал констебль, что дежурил в участке. И пусть это не слишком весомые аргументы, чтобы отправиться неизвестно куда с первой встречной клыкастой особой, Вакса подумал, что этот день, а точнее, уже ночь, вряд ли может стать хуже. И он ошибся.

   Кэб тронулся с места. Они устроились друг напротив друга. Коренастый мужчина, плечи которого едва не задевали стенки кэба, и миниатюрная женщина, пристроившаяся на мягком сидении в странной позе. Вопреки ожиданиям Жозе, разговор в пути не состоялся. Сперва Вакса рассматривал попутчицу, а когда созрел на вопрос, дама принялась копошиться в саквояже. Она достала револьвер, флакон духов, небольшую флягу, газетный свёрток с жирными подтёками, ворох тряпок в бурых пятнах, изжёванную каким-то зверем туфлю. Желание беседовать или внимательно рассматривать предметы, которые появлялись из саквояжа и вновь исчезали в нём, быстро покинуло Жозе. Оставшийся путь мужчина прикидывал куда его везут, и придумывал варианты, как подороже продать свою жизнь, если ничего другого не останется. Вакса был не тот человек, что сдаётся без боя.

   Когда возница остановил кэб и постучал по его стенке кнутом, дама, не дожидаясь помощи, распахнула дверцу и выскочила наружу. План оглушить попутчицу при выходе из транспорта провалился. Жозе напрягся, мобилизовал все силы и полез следом в холод улицы, но, оказавшись на воздухе, растерялся. Кэб доставил моряка и спутницу в отдалённую часть городского торгового порта. Именно отсюда утром Жозе уехал в каталажку из-за небольшой потасовки на причале. Мужчине стало очевидно, что убивать и жрать его всё-таки не будут, по крайней мере, пока…

   Для такого позднего часа народу и света вокруг было многовато. Несколько экипажей, поблизости от того, в котором прибыл Жозе, поблёскивали металлическими деталями в лунном свете, а вот зелёные мундиры бобби выхватывал из темноты неестественно яркий свет больших переносных фонарей. Осветительные приборы были расставлены линией рядом со стоявшем на приколе торговым судном. Жозе сразу узнал его. Силуэт родного «Эдо» Вакса распознавал в любом порту и при любом освещении, даже если был в стельку пьян.

   Неизвестно сколько мужчина ещё стоял бы на месте, разглядывая знакомую корму в смешанном свете луны и нескольких фонарей. Что-то скреблось в душу моряка, неприятным чувством. Ладони стали холодными и липкими. Незнакомка не стала дожидаться, пока Вакса выйдет из ступора, и, подцепив его под руку, повела к судну, окружённому полицейскими. Она плыла медленно, но уверенно тащила за собой мужчину, словно буксир заглохший рыболовецкий сейнер. Хотя, судя по тому, как расступались перед мисс Холлс констебли, дама в этой среде скорее имела репутацию ледокола.

   Среди служителей закона, оказавшихся в сей час на пристани, особо выделялся высокий мужчина в серой шинели. Вакса присмотрелся к нему и безошибочно определил вожака. К счастью, темнота не была помехой для изучения действующих лиц на пристани, серый воротник шинели и худое лицо полицейского то и дело попадали в пятно света. Вожак отдавал команды констеблям и активно жестикулировал. Жозе подумал, что этот полицейских смахивает на одного из тех огромных богомолов, которых моряку приходилось видеть в портовых городках южных широт. Жозе так увлёкся изучением стража порядка, что не сразу понял, что незнакомка держит курс именно на серую шинель.

   — Я достала нам свидетеля, инспектор, — крикнула дама, заметив, что полицейский повернулся в её сторону. — Очень ценного свидетеля.

   Инспектор Крексон, увидев парочку прибывших, импульсивно вскинул руки в лучших традициях боевой стойки богомолов.

   — Холлс, пресвятые небеса, разве я не сказал, что тут мы справимся без Вас? — кинул инспектор, но его цепкий взгляд уже выхватывал из полутьмы фигуру спутника дамы.

   — Одна голова хорошо…— начала дама.

   — …а два хвоста лучше? — раздражённо закончил полицейский фразу, которую оба собеседника хорошо знали.

   — Три, Томас, три, — засмеялась дама.

   За время этой короткой перепалки свидетель и его спутница уже вплотную приблизились к полицейскому в серой шинели. Жозе не вступал в разговор, ведь всё его внимание сейчас было приковано к «Эдо». Ни капитана, ни членов команды моряк нигде не видел. На глаза попадались только полицейские, которые, судя по всему, были заняты обыском судна. Что случилось со стариной Куинби и парнями? Их тоже забрали в каталажку? Вакса знал не так много вариантов, для чего он мог бы понадобиться полиции на пристани в такое время. И ни одно из предположений моряку не нравилось.

   — И кто тут у нас? — вкрадчивый голос инспектора Крексона отвлёк моряка от неприятных размышлений.

   — Жозе Стефан Вакс — кок торгового судна «Эдо», — отрапортовал моряк на военный манер приосанившись.

   — Это его сегодня забрали с причала в каталажку за дебош, — добавила дама, кивнув на раздобытого в застенках полицейского участка свидетеля.

   — Ширли! — важный полицейский рассердился.

   — Его забрали за дебош, — не обращая внимание на эмоции инспектора, продолжила дама, — потому что судно, которое он ходил встречать в порт, три дня кряду, прибыло, но было отбуксировано в дальнюю часть порта. Его послали к ракам, толком ничего не объяснив. В попытке добраться до своего капитана Жозе всего-то разбил пару носов, — выложив все аргументы, закончила мисс Холлс.

   — В самом деле? — заинтересовался полицейский.

   — Кажется, там ещё был сломанный палец или два, — попытался припомнить Жозе.

   — Нет, не это. Вы в самом деле кок с «Эдо»?

   — Так точно.

   — И по какой причине вас не было на судне, когда оно прибыло в порт?

   — На прошлой стоянке я опоздал с увольнительной, и капитан отчалил без меня. Я надеялся вернуться на борт в Рандоме.

   — Поясните.

   — Наш капитан, он человек с пониманием, если ты опоздал с увольнительной, но догнал судно в следующем порту, то на сушу не спишет, правда, потом полгода про берег можно и не заикаться, но это справедливо.

   — И вы один такой, кто не успел вернуться вовремя на прошлой стоянке?

   — Думаю, что так, сэр. Из Бичтауна железки нет, до ближайшей станции с почтовым экипажем нужно добираться, если задержаться хоть на день, то в Рандом не поспеть вовремя. Морем для «Эдо» ходу тут всего ничего, не дольше пары дней. Я думал, что опоздал, когда несколько дней судно не появлялось в порту. Оттого и перепалка эта на причале вышла, нервы сдали, а ещё этот…

   Холлс поправила перчатки, шляпку и демонстративно вздохнула. Её рука всё ещё мирно лежала на массивном предплечье Вакса. Миниатюрные пальчики Ширли то ли успокаивающе похлопывали по проступающему сквозь моряцкую тужурку бицепсу Жозе, то ли барабанили по нему от нетерпения.

   — Вы хорошо знаете устройство судна, Вакса? — спросил инспектор, прищурившись, отчего его лицо ещё больше напомнило кое-кому о воинственных богомолах.

   — Десять лет на борту, сэр, почитай, знаю каждую заклёпку.

   — Поднимитесь, осмотритесь. Может, что-то поменялось: появилось новое или пропало знакомое, — после недолгого размышления распорядился инспектор Крексон.

   — Могу я узнать, что происходит? — попытался уточнить кок.

   — Ммм, пожалуй, но позже. Мы обсудим это, когда осмотрите судно и поделитесь наблюдениями, — обнадёжил полицейский.

   — Могу ли я в сопровождении мистера Вакса снова подняться на борт, чтобы повторно осмотреть трюм, палубу, каюту капитана, — вклинилась в беседу мисс Холлс.

   — Ширли! Я же уже говорил, что тут мы справимся без вас, — начал снова закипать полицейский, но резко сбавил тон. — А, впрочем… Раз вы так быстро нашли свидетеля и доставили его сюда, пока мы безуспешно перетряхивали все, что не прибито гвоздями к палубе, делайте что хотите.

   Инспектор устало потёр пальцами глаза, а после жестом показал мисс Холлс и её спутнику на трап. Жозе не нужно было приглашать дважды. На этот раз он шёл быстрее дамы, локоть которой из-за торопливой и несогласованной ходьбы тыкался моряку под рёбра. Мужчина не понимал, что происходит и для получения разъяснений требовалось побыстрее выполнить задание инспектора. Вакса уже догадался, что если на судне рыщет Котланд Гард, то произошло что-то из ряда вон. Кок приготовился увидеть на палубе «Эдо» пятна крови, сломанный такелаж и даже чьё-то тело или несколько тел.

   Гонимые тревогой моряка, Холлс и Вакса поднялись по трапу быстро. На судне царила рабочая суета. Туда-сюда сновали констебли, нагруженные разнообразной поклажей. На палубе было светло, благодаря свету луны и расставленным то тут, то там керосиновым лампам. Никто из констеблей не чинил новоприбывшим препятствий, казалось, полицейские вообще не обращали на парочку гражданских никакого внимания. Вакса потянул носом воздух, а его спутница как-то по-особенному притихла. Оба ощутили рационально необъяснимое чувство неправильности, но каждый по-своему.

   Пока Жозе и Ширли поднимались по трапу, инспектор провожал их хмурым взглядом. У Крексона и так хватало головной боли в последнее время. Вот уже на протяжении нескольких месяцев убийца, которому горожане дали прозвище Ночной Рвач, каждое полнолуние подкидывал Котланд Гарду изуродованные безобразными ранами тела. Жертв находили в утренние часы в Портовом районе, среди убитых немало было рабочих из доков и моряков. Полицейским на всех уровнях и без кровавого маньяка работы хватало, а теперь ещё и это загадочное судно, которое пришло в порт без единого человека на борту аккурат перед полнолунием. Инспектор поёжился от мысли, что два дела могут быть как-то связаны. Но, возможно, виной дискомфорта был всего лишь холодный ветер, пробиравшийся под шинель. Крексон гнал от себя мысль, что если дело о таинственной пропаже экипажа «Эдо» и Ночной Рвач действительно связаны, то уже утром на улице может появиться целая дюжина изуродованных тел. Возможно, что уже сейчас они брошены где-то совсем рядом. Хотя нет, не дюжина, ведь один человек из команды точно жив и сейчас поднимается по трапу «Эдо».

ГЛАВА 2, в которой Жозе Вакса ползает на коленях, а Ширли Холлс лишает инспектора Крексона шляпы

Кок понял, что с судном что-то не так в тот момент, когда ступил на палубу. По телу поползло знакомое чувство, которое посещало Жозе каждый раз, когда на море случался сильный шторм. Предчувствие появилось у моряка в те далёкие времена, когда старпома Уилкинса во время шторма смыло волной с палубы. Это был первый морской поход матроса Вакса, первая увиденная им смерть. С тех пор Предчувствие посещало Жозе перед штормом каждый раз. Даже капитан прислушивался к внутреннему чутью своего кока. За десять лет на «Эдо» Вакса ни разу не ошибся в штормовых предсказаниях. И вот сейчас Жозе снова ощутил, как вокруг его пупка крутится невидимая воронка. Он глянул на небо, на море, но никаких признаков шторма не заметил. Опытный моряк задолго до начала бури может распознать её приближение. Но море и небо были спокойными, даже привычный для этих мест утренний дождичек не намечался. Дискомфорт во чреве Вакса усиливался слишком быстро. Инстинктивно мужчина закрыл собой миниатюрную фигурку дамы, перекрывая ей путь.

   — Жозе?

   — Что-то не так, мисс. Вам лучше вернуться на причал, — моряк рукой пресекал попытки спутницы обогнуть его по дуге.

   — Я уже была на судне около часа назад, осматривала палубу, трюм, каюты и готова ко всему, что мне предстоит увидеть, — успокаивающе произнесла дама, старательно скрывая раздражение, маскируя его покровительственными нотками в голосе.

   Мисс Холлс попыталась выбраться из-за спины Жозе, но тот повернулся и уверенно задержал её. Ширли не ожидала такого поведения от моряка и потому замешкалась. Чтобы выбраться из захвата, женщине потребовалось время. Она не успела пройти и нескольких шагов, как вздрогнула от грохота обломка мачты, обрушившегося на палубу. В изумлении мисс Холлс обернулась к Жозе. Не удерживай он её, дама лежала бы сейчас аккурат под массивным куском дерева и бесформенными складками парусины. Вакса стоял неподвижно, сосредоточив взгляд на месте перелома основания мачты. Что-то странно отрешённое было в выражении лица моряка.

   Из оцепенения даму и её спутника вывел крик полицейского, заметившего, что на палубе загорелась парусина, вероятно, из-за опрокинутой рядом керосиновой лампы.

   — Пожар!

   — Пожар! — подхватили несколько голосов на палубе.

   — Ширли! Немедленно вниз! — закричал инспектор, неуклюже взбираясь по трапу, то и дело поскальзываясь на влажном дереве.

   Развернувшись, Жозе увидел, что худой полицейский в сером пальто уже стаскивает мисс Холлс по трапу на берег. Ширли возмущалась, сопротивлялась, и в попытке вырваться случайно сбила с Крексона его новую шляпу. Головной убор, подхваченный ветром, отправился в свободное плавание в прямом смысле.

   Пока полицейский и его подопечная наблюдали за приключениями шляпы, упавшей в воду, Жозе рванул в каюту капитана. Моряк скатился с верхней палубы по лестнице в чрево судна кубарем. Внизу его встретила и обняла темнота. Всё нутро моряка будто завязало узлом, последний раз он чувствовал такое во время сильного шторма, когда волны поднимались выше мачт «Эдо». В тот день никто из команды не верил, что удастся выжить, и не удалось бы, если бы Жозе не предупредил капитана заранее. Вакса тогда узнал немало новых бранных слов, когда старине Куинби из-за предчувствий кока пришлось скинуть значительную часть груза не в том порту.

   Сейчас «Эдо» мирно стоял у причала, а кока болтало из стороны в сторону, словно вокруг судна и правда разыгрался шторм. Странное ощущение, что старую посудину будто что-то тянет ко дну, и каждую минуту она на каких-то полдюйма глубже уходит под воду, не покидало моряка. Пробираясь вдоль коридора по стеночке, Жозе не встретил на своём пути ни одного констебля, хотя слышал их голоса где-то поблизости. Вакса хорошо знал устройство корабля и даже в таком состоянии смог добраться до нужной каюты. Перед дверью кок замер. А если внутри он найдёт тело старины Куинби или что-то похуже? Моряк по привычке поднёс руку к кромке своего счастливого берета, что делал каждый раз, когда ему требовалось немного удачи.

   Жозе уже собирался войти, когда чья-то невидимая рука сжала его горло.

   В обиталище капитана «Эдо» было неожиданно светло. Каюту освещала луна, свет которой проникал через большой открытый иллюминатор, расположенный напротив двери. Целью Жозе был сундук у стены, в котором капитан Куинби устроил что-то вроде сейфа, там хранилась корабельная касса и ценные вещи членов команды. Всё ещё мучаясь от удушья и приступов тошноты, кок на четвереньках пополз в нужную сторону. Лунного света хватило, чтобы рассмотреть, что крышка сундука откинута, а содержимое кто-то усердно разворошил. Но досада быстро покинула Жозе, ведь то, ради чего он пришёл в каюту, оказалось на месте. Достав из сундука круглую жестянку из-под фигурного печенья, Жозе свинтил с неё крышку, чтобы убедиться, что содержимое в порядке. В этот момент судно тряхнуло и мужчина, стоявший на коленях, потерял равновесие. Крепко приложившись рёбрами о сундук, Жозе выронил жестянку, рассыпав её содержимое по полу. Судно снова ощутимо тряхнуло. Вакса уже не предполагал, а был уверен, что «Эдо» уходит под воду.

   Осознание происходящего придало Жозе сил. Он бросился собирать по полу рассыпанное содержимое коробки, споро закидывая бумаги, ценные вещи и безделушки обратно в жестянку. Несколько вещиц закатилось под небольшой стеллаж, привинченный к стене. Судно снова тряхнуло. Жозе пошарил рукой под стеллажом, обдирая кожу на пальцах о неошкуренное дерево и выудив всё, что удалось нащупать, побросал в жестянку. Одним движением завинтив крышку, Вакса торопливо поднялся и, не оглядываясь, вылетел в коридор. Горло саднило, живот скручивало, в глазах темнело от нехватки воздуха, голова кружилась, на исцарапанной руке выступила кровь, но моряк спешил наверх. Он напоминал дикого кабана, получившего заряд дроби в филейную часть, и несущегося с красными глазами вперёд, не разбирая дороги. Ведомый последними искрами света в угасающем сознании, Жозе выбрался на палубу и спустился по трапу. Он не видел, как после его побега с судна, «Эдо», словно поплавок, вынырнул из воды на добрых несколько футов. Сила, тянувшая корабль на дно, отступила.

   Сойдя с трапа судна, которое больше не горело, Вакса, крепко обнимая драгоценную жестянку, прошёл несколько шагов, после чего качнулся, упал на колени и завалился вперёд. Картина была похожа на драматическое представление в театре, ведь моряк упал почти у самых ног Ширли.

   — Вы всегда умели произвести впечатление на мужчину! — ехидно заметил инспектор Крексон, приглаживая волосы, взъерошенные от ветра.

   — По-моему, сейчас не время для шуток, Томас, — укорила собеседника Холлс, из-за неудобной юбки не слишком изящно присаживаясь рядом с телом Жозе.

   — Утонувшую шляпу мне жаль гораздо больше, чем этого матроса, — огрызнулся полицейский, снова приглаживая волосы, — от неё и польза была и вреда никакого.

   — Он кок, а не матрос, — миниатюрная Ширли одной рукой легко перевернула здоровяка Вакса на спину и добавила — Отлично! Он дышит.

   Инспектор только хмыкнул, не то на демонстрацию силы кицунэ, не то на её заявление о дыхании моряка; хмыкнул и остался стоять на месте. Без шляпы сейчас Крексон чувствовал себя не в своей тарелке. Это влияло и на его настроение, и на его поведение, и на решения, которые иногда трудно было назвать рациональными.

   Инспектору всегда казалось, что он не слишком привлекателен, что нижняя часть лица у него недостаточно мужественная. Субтильную фигуру можно было скрыть правильно подобранной одеждой, вот с лицом дела обстояли иначе. Попытки спрятать недостаток за густой бородой провалились из-за того, что и выдающейся растительностью на лице природа Томаса Крексона тоже не одарила. По мнению инспектора, мужчине с такими скромными внешними данными, чтобы найти успех у дам, оставалось только разыгрывать карту джентльмена — интеллектуала. Большую часть времени полицейскому это удавалось. Изящные усы и шляпа с полями примеряли инспектора с мнимым несовершенством внешности. Но без головного убора мужчина чувствовал себя притворщиком, особенно рядом с любимой женщиной. Инспектор действительно был умён, в меру интеллигентен и хорошо образован, но, по собственному мнению, в глазах женщин заметно проигрывал брутальным мужчинам. В очередной раз пригладив всклокоченные ветром волосы, Крексон вздохнул, вспомнив, что находится при исполнении, а не на свидании, шагнул вперёд и опустился на колено рядом с лежащим моряком.

   Холлс уже осмотрела Вакса и убедилась, что он жив, хотя и пребывает в бессознательном состоянии. Внешних повреждений на теле кока не было, если не считать исцарапанную руку с подсохшими следами крови. Жозе лежал на спине, продолжая крепко сжимать в объятиях круглую жестянку из-под печенья «Сахарные ракушечки» рандомской королевской фабрики сладостей. Ширли хотела осмотреть коробку, но как только взялась за неё руками, Жозе открыл глаза.

   — Денег нет, лисица, поищи себе другого клиента! — прикрикнув на Ширли, Жозе снова отрубился.

   — Прелюбопытно Вакса, прелюбопытно, — усмехнулась Холлс, убирая руки от жестянки.

   — Ты что, сказала ему кто ты? — забеспокоившийся инспектор не заметил, как перешёл на «ты».

   — Нет, — Холлс поднялась и прогнулась в спине.

   — Как же тогда…

   — Догадался, наверное, — дама продолжила разминать спину, получая от этого явное удовольствие.

   — Как о таком можно догадаться? — распалялся инспектор.

   — Посмотри на это недоразумение у него на голове, — поддержала Ширли неформальный тон, указывая на старый берет. — Видишь, там справа причудливый медный кругляш приколот? Так вот, он не медный, а золотой, — Холлс зевнула.

   — И что ты хочешь этим сказать? — откровенно злился Крексон.

   — Только то, что если это его берет, а это — его берет, то перед нами ветеран военно-морского флота её величества, награждённый знаком отличия за спасение острова Коххайдо. Думаешь, на моей родине ему не приходилось видеть кицунэ? — Ширли наклонила голову, но по тону было ясно, что она не ждёт ответа.

   Крексон растерял всю свою злость и вгляделся в значок, приколотый к потрёпанному берету моряка. Ну, да, похож. Раньше инспектору не приходилось видеть эту награду, но он читал о ней в справочнике. Знак отличия за спасение Коххайдо давали низшим морским чинам, проявившим особую смекалку и героизм при защите острова и эвакуации его жителей. Военные между собой утверждали, что награду давали за хитрость. Сам значок был золотым, но имел медное покрытие видимой части. Зачем это сделали, точно никто не знал, но среди всё тех же военных ходило две версии. Одна из них гласила, что медь использовали для того, чтобы сделать значок по цвету, похожим на лисью шкуру. По второй версии золото покрыли медью, так как прикалывать знак отличия полагалось на форменный головной убор, который постоянно находился на виду. Тоже своего рода хитрость. Упрятали золото под медяшку, чтобы уменьшить ряды желающих приделать значку ноги.

   — Томас, а можешь распорядиться, чтобы кока донесли до моего кэба? — отвлекла Ширли инспектора от размышлений о военно-морских наградах времён не столь давней войны.

   — Что? Зачем?

   — Внешних повреждений нет, видимо, просто надышался дымом, а может, головой ударился, в общем, когда он очнётся — непонятно. Отвезу его к себе. Придёт в сознание — накормлю, не придёт — полежит на диване в гостиной. А ты, когда тут всё закончишь, приезжай его допрашивать или транспортировать в лечебницу, если так и не очнётся, — в ходе своего монолога Холлс пресекла пару попыток инспектора ей возразить.

   — Нет, Ширли, — отказал Крексон.

   — Обоснуй! — дама сложила руки на груди и приняла воинственную позу.

   — Да почему я должен тебе что-то объяснять, нет и всё! — вспылил инспектор.

   — Томас, ты не хуже меня знаешь, что если эта тварь сегодня снова выйдет на охоту, то самое позднее, через три часа у нас будет очередной труп, — Ширли говорила спокойно и очень убедительно.

   — Это не повод везти непонятно кого к себе домой, — не соглашался инспектор, хотя понимал, на что намекает собеседница.

   — Если пропажа команды как-то связана со Рвачом, то труп будет не один, — констатировала дама, кивнув в сторону судна. — Ты прекрасно знаешь, что мне ничего не угрожает. Я не хочу терять время и возможного свидетеля из-за суматохи или чьей-то халатности. В участок в таком состоянии его везти нельзя. Ты можешь гарантировать, что он не сбежит по дороге в лечебницу, или даже, что его вообще отвезут туда в ближайшее время? Нет. А я могу тебе гарантировать, что от меня он точно не убежит, — голос Холлс стал вкрадчивым и каким-то обволакивающим.

   — Да, от тебя не убежишь, — инспектор и не заметил, что уже поплыл.

   — Вот и договорились! — Ширли взъерошила волосы на голове Крексона, словно приободряя маленького ребёнка, и заговорчески добавила, — и я куплю тебе новую шляпу, самую лучшую в Рандоме.

   — Самую лучшую в Рандоме, — повторил инспектор странным безэмоциональным голосом.

   — Билли, Бобби, погрузите этого здоровяка ко мне в кэб, инспектор распорядился! — подозвала Ширли к себе двух констеблей.

   — Инспектор распорядился, — всё тем же безвольным голосом повторил Крексон.

   Два крепких констебля не без усилий подняли Жозе, чтобы оттащить к кэбу. Когда Билли перехватил тело моряка под руки, чтобы было удобнее нести, жестянка выпала из крепкого захвата хозяина. На этот раз Вакса не пришел в сознание, чтобы защитить свою прелесть.

   — Ничего, я подниму, — заверила констеблей Ширли, шедшая следом.

   Перед тем как взять жестянку, кицунэ оглянулась на инспектора. Крексон продолжал неподвижно стоять и смотреть в одну точку. Ветер беспрепятственно, с наслаждением трепал его волосы. Когда Томас придёт в себя, он будет очень зол, а её не будет рядом, чтобы сделать так, чтобы он всё забыл. Ширли знала это, как и знала, что делает как лучше, а вариантов выбора у неё особо сейчас и нет. Она пообещала себе купить другу новую шляпу и больше не морочить ему голову. Снова пообещала. Она размышляла о своих невыполненных обетах, когда руку ударило нестерпимой болью. Холлс взвизгнула и отдёрнула пальцы от жестянки.

   — Ширли! — крик Холлс мгновенно вывел инспектора из ступора и он уже бежал к ней.

   — Всё в порядке, — дама неловко улыбнулась.

   — Я слышал крик, — не поверил Крексон.

   — Да, ничего серьёзного, обожглась о жестянку, — рассеянно ответила Холлс, отыскивая взглядом констеблей, которые должны были погрузить Вакса в кэб.

   — А что с ней? — инспектор без опасений поднял с земли коробку и открыл.

   — Твою ж мышь, — выругалась Холлс, увидев содержимое.

   — Что такое?

   — Закрывай её от греха побыстрее, — попросила Ширли, дёргая плечами.

   — Да что такое??? — снова вспыхнул инспектор, но жестянку закрыл.

   — Судно почти точно не связано со Рвачом, но вся команда, не считая кока, уже мертва, и его я тоже чуть не угробила, привезя сюда.

   — И как ты это поняла? — инспектор хмурился.

   — По содержимому жестянки, для тебя оно не представляет опасности, а нам с Жозе нужно держаться от неё подальше.

   — А, кстати, где он, — снова нахмурился инспектор.

   — У меня в кэбе.

   — Ширли! — лицо Крексона приобрело нездоровый красный оттенок.

   — Прости, я хотела как лучше, — мисс Холлс погладила инспектора по щеке и посмотрела ему прямо в глаза, в этот момент в них что-то сверкнуло.

   — Забирай, я приеду утром, — сдался инспектор.

   — Томас, это, — Ширли указала на жестянку, — нужно отвезти в надёжное место, и ни в коем случае не потерять, слышишь? Лучше всего, запри пока в сейфе в Котланд Гарде. Не перепоручай никому, сделай сам, это очень важно.

   — Хорошо. Сделаю. А ты, — инспектор замешкался, но быстро взял себя в руки, — купишь мне новую шляпу. Самую лучшую в Рандоме.

   Холлс лишь виновато улыбнулась и кивнула в ответ.

ГЛАВА 3, в которой в доме на улице Пекарей 222-А появляется новый жилец

Забравшись в кэб, дама пару раз хлопнула по стенке. Возница, получив привычный знак, без промедления тронулся с места. Кэб ожидаемо качнуло, после чего колёса размеренно зашуршали по тёмной мостовой. До рассвета оставалось всего какая-то пара часов. Мысль, что сейчас где-то может орудовать Ночной Рвач, неприятно кольнула Ширли под лопатку. Именно с этой точки обычно начиналось превращение кицунэ из человека в лису. Мисс Холлс повела плечами, чтобы прогнать реакцию тела на гнев. Кэб снова тряхнуло, видимо, колесо налетело на камень. Жозе завалился набок и приложился головой о стенку, после чего послышалось его недовольное мычание.

   — С возвращением, — продолжая разгонять мураши под лопаткой, поприветствовала Холлс.

   Вакса открыл глаза. Он молчал и даже не пытался шевелиться, изображая не то камень, не то паралитика. Холлс между тем уже разогнала неприятные ощущения в теле, и удобно уселась, сложив руки на коленях. Вакса по-прежнему полулежал, завалившись набок.

   — Жозе? — в голосе Ширли появилось беспокойство, — вы не можете двигаться?

   Моряк осторожно шевельнулся, потом медленно выпрямился, будто и сам не был уверен, получится это у него или нет. По лицу Ширли пробежала волна облегчения. Сев удобнее, Вакса молча поправил на голове берет, и вдруг посмотрел на свои руки.

   — Где моя коробка, у меня была коробка! — вдруг забеспокоился моряк.

   — Она в надёжном месте. У инспектора, — попыталась успокоить попутчика мисс Холлс.

   — Почему она у него?

   — Внутри были найдены важные улики по делу о пропаже команды «Эдо».

   — Какие ещё улики! Это жестянка с мелочёвкой, которая, кроме меня, никому не нужна, — то ли расстроился, то ли рассердился Вакса, утаив, впрочем, что среди бумаг были банковские векселя.

   — Прелюбопытно. А что было внутри?

   — Ничего особенного. Документы, несколько старых наград, пара безделушек, доставшихся мне от родителей на память, — при перечислении кок с «Эдо» смотрел куда-то вверх и влево.

   — А от кого вам досталась фигурка морского гада? — уточнила Холлс.

   — Какого ещё гада?

   — Морского, — повторила собеседница, — с большой круглой головой, узкими глазами и дюжиной щупалец, одиннадцать из которых окрашены в красный цвет.

   — Нет у меня такой фигурки, — пожал плечами Жозе.

   Кэб свернул в переулок, пассажиров тряхнуло. Вакса потерял равновесие и повалился вперёд на спутницу, но встретил препятствие в виде её пальчика. Ширли лишь легонько ткнула Жозе в плечо, но этого хватило, чтобы здоровяка откинуло обратно на сидение. Вакса нахмурился и потёр правое предплечье.

   — Я вас ушибла? — удивилась Холлс.

   — Нет, это старые раны.

   — Так, говорите, у вас не было фигурки? — вернула разговор в прежнее русло Холлс.

   — Нет, мисс.

   — А мог кто-то положить её туда без вашего ведома?

   Жозе пожал плечами. Кицунэ знала, что человек не врет. Для Ширли распознать ложь было легко, ведь человек, который лжет и пахнет по-особому. Вакса был спокоен и благоухал смесью печали, растерянности и тревоги. Этот коктейль вполне соответствовал обстоятельствам.

   — Жозе? — позвала Холлс, заметив, что кок снова прикоснулся к краю своего берета.

   — Да, мисс.

   — Награды из коробки. Их вы получили во время службы в королевском флоте?

   — Это было давно, мисс.

   — Вы можете звать меня Ширли, — улыбнулась дама, — на «лисица» я всё же не согласна. — Заметив удивление, Холлс добавила, — вы бредили, пока были в отключке, но это было недолго.

   — Простите, мисс.

   — А что, кицунэ там, куда вы ходили на «Эдо», уже продаются в борделях? — печально поинтересовалась дама.

   — Да, вернее, нет. У тех лисиц хвосты на резинке, уши пришиты к ленте для волос и усы нарисованные, — признался Жозе, и воздух в кэбе наполнился запахом стыда и раскаяния.

   — Понятно, — Ширли спрятала улыбку за ладошкой.

   — Что я говорил в бреду?

   — Предложили мне поискать другого клиента, — не сдержала смех мисс Холлс.

   — О морские боги, — Жозе закрыл лицо ладонью.

   — Ну, вы бредили, с каждым может случиться. Я чаще бываю не в себе по менее уважительной для многих причине. Так что, забудьте. Полагаю, на судне вам довелось пережить неприятные минуты, следствием чего и был ваш бред и обморок? — Холлс даже подалась немного вперёд, охотясь на нужную ей информацию.

   — Так и есть, — Жозе инстинктивно положил руку себе на горло, — демонщина какая-то там со мной произошла. У каюты капитана будто напал кто-то невидимый, принялся душить, бить в живот, выкручивать руки и ноги. Думал, отправлюсь к морским богам прямо там, до сих пор не верю, что выбрался живым.

   — Полагаю, коробку вы принесли именно оттуда.

   — Да.

   — А ссадины на вашей руке?

   — О, судно пару раз сильно тряхнуло и содержимое коробки разлетелось по полу. Кое-что закатилось под стеллаж и пришлось вытаскивать на ощупь. Загнал пару заноз, ничего серьёзного. Главное, что удалось быстро вытащить всё, что было под стеллажом и убраться с корабля, пока были силы.

   — А что, — Холлс расслабленно откинулась на сидение, — значок у вас на берете — это легендарная награда «за хитрость» при спасении Коххайдо?

   — Почему вы спрашиваете? — от Ширли не укрылась, что Жозе растерялся от резкой смены темы и пытается уйти от ответа.

   — Хочу знать больше о человеке, которого планирую взять на работу.

   — У меня уже есть работа, мисс — уверенно ответил моряк.

   — Боюсь, что нет, — с сожалением заметила собеседница.

   — За мной нет никакой вины, полиция во всём разберётся, я уверен, и даже если «Эдо» больше не выйдет в море, я наймусь на другое судно, — почти уверенно пояснил Вакса.

   — Нет, если вам дорога жизнь, — Холлс хотела сказать что-то ещё, но кэб, остановившись, качнулся.

   Возница постучал кнутом по крыше, что свидетельствовало о прибытии на место назначения.

   — Время с вами летит незаметно, Жозе, мы уже приехали, выбирайтесь, продолжим беседу дома.

   «Дома» царапнуло Вакса изнутри. Последние десять лет у него не имелось места, которое можно было так назвать. Даже «Эдо» кок считал скорее чем-то вроде убежища. И что это ещё за «если вам дорога жизнь»? Выбравшись из кэба, Жозе оказался на мощёной улице с вереницей домов и часто посаженными газовыми фонарями. По ногам ощутимо потянуло ночным холодком. Вакса обошёл кэб, чтобы помочь спутнице выбраться. Мисс Холлс приняла галантно предложенную руку, но отказалась передавать заботам Жозе свой саквояж.

   Возница доставил пассажиров к дому на перекрёстке. свещения вокруг хватало, чтобы понять, что спутники оказались в приличном районе, где у дома высаживают розовые кусты, а почтальон по утрам доставляет свежую прессу к порогу.

   Холлс и Вакса поднялись по ступенькам каменной лестницы к тёмной резной двери. У дома действительно росли ухоженные кусты, но не розы, а вечнозелёного лавра. Жозе гадал, что будет дальше: использует ли кицунэ звонок, висящий под фонарём рядом с вывеской «у Пекарей 222-А»; достанет ли ключ; или дверь откроется со скрипом сама, повинуясь демоническому колдовству?

   Реальность удивила Жозе куда больше, чем собственные фантазии. Мисс Холлс достала из кармашка дорожной юбки связку отмычек. Найдя нужную металлическую кривулю на кольце, Ширли аккуратно протолкнула её в замок. Через мгновение после обиженного щелчка дверь приоткрылась.Такого поворота моряк точно не ожидал.

   — Прошу, — приглашающе махнула рукой в проём Холлс.

   — Дамы вперёд, — ответил Вакса вместо пришедших на ум: «почему мы взламываем дверь?» и «я не хочу снова в каталажку!».

   — Какая галантность, — Ширли кокетливо поправила шляпку и проскользнула в дверной проём.

   Вакса, вопреки здравому смыслу, шагнул следом и закрыл за собой дверь, после чего сразу шумно налетел на что-то в темноте. Мисс Холлс как раз добралась до ручки газового рожка, и комната наполнилась мягким жёлтым светом. Взору Ширли предстал Жозе, одной рукой придерживающий чугунную стойку для зонтов, а другой — потирающий ушибленное бедро. К удивлению гостя, на втором этаже послышался тихий шум и робкий скрип комнатной двери.

   — Миссис Хапсон, это не грабители, не волнуйтесь, — предупредила Ширли так звонко, чтобы её голос слышно было даже на лестнице, ведущей на второй этаж.

   — Возвращайся в преисподнюю, Холлс, — раздался в ответ резкий голос, в котором все же улавливались нотки облегчения, — по договору ты не должна появляться дома в полнолуние!

   — Уже почти утро, Миссис Хапсон, и я не одна. Со мной гость и он очень голоден. Не сообразите ли нам сэндвичей?

   — Катитесь в преисподнюю оба, Холлс! — дверь на втором этаже хлопнула, после чего послышался щелчок замка.

   — Милейшая старушка, — улыбнулась Ширли.

   — Да я моложе тебя, демоническое отродье! — послышался со второго этажа приглушённый стенами крик дамы, не заботящейся о формальном обращении.

   — И с отменным слухом, — восхитился Вакса.

   — Вы подружитесь.

   Вакса хмыкнул, оставляя предположение мисс Холлс без ответа. Кок оглядывал уютную гостиную, оформленную в грегорианском стиле. Интерьер был строгим, дорогим, но в то же время достаточно уютным. Но деревянные панели на одной из стен в тон мебели с резными ножками, бархатная обивка дивана и стульев, фигурки ручной работы на камине — это не то, что ожидал увидеть Жозе в доме кицунэ. Хотя после взламывания двери и «тёплого» приёма, моряк уже не был уверен в чьём доме находится.

   — Гостиную обставляла миссис Хапсон, она поклонница королевы Грегории, — словно подслушав мысли гостя, заметила Ширли.

   — А в других комнатах всё иначе? — поинтересовался Жозе.

   — В других комнатах всё также, — усмехнулась Холлс, — этот дом — образчик жилища законопослушного гретанца. Миссис Хапсон раньше была тут хозяйкой и обставила всё на свой вкус и усмотрение, я не стала ничего менять после того, как дом перешёл в мои руки.

   — Если вы покажете, где здесь кухня, я мог бы сам организовать чем закусить, — голод дал о себе знать, и Жозе, не дожидаясь урчания в животе, решил предложить свою помощь.

   — В самом деле? Прелюбопытно, Вакса, прелюбопытно. Ну, тогда пойдёмте.

   Жозе послушно двинулся за новой знакомой, внимательно осматривая её пышную юбку. Мысль о том, могут ли под тканью скрываться три хвоста, не выходила у него из головы. Моряк подобного не видел даже в борделях южных широт, а уж там было на что посмотреть. Где-то в леднике своего сознания Жозе, конечно, понимал, что разум просто цепляется за интересные картинки, чтобы сбежать от новой реальности, в которой не будет больше ни капитана Куинби, ни «Эдо», ни качки на знакомом камбузе во время нарезки хлеба или разливания грога по чашкам старых друзей. Моряку хотелось надеяться, что парни живы, но после посещения судна Жозе просто откуда-то знал, что все они уже на пути к морским богам.

   Холлс провела гостя через столовую и смежную с ней комнату. На протяжении всего пути Ширли зажигала газовые рожки, и Вакса мог видеть, что весь дом действительно обставлен в классическом гретанском стиле. Рассматривая мебели и стены на ходу, Жозе чуть не споткнулся, когда спутница распахнула перед ним массивную дверь с накладными панелями. Абсолютно все размышления вылетели из головы Вакса, потому что он увидел перед собой кухню мечты. Мир кока перевернулся. Жозе видел перед собой образчик удивительного симбиоза классической двухсотлетней рандомской кухни и современных достижений в области оборудования для поварского ремесла. На своём маленьком камбузе кок и забыл, а может, и вовсе не знал, какими могут быть печи, столешницы, утварь. Это была любовь. Жозе застыл. Никогда ещё он не видел столь прекрасной кухни. Кажется, тут даже была небольшая мукомольня с каменными жерновами, она стояла в одном ряду с кофемолкой и небольшим универсальным прессом.

   Гладкие столешницы из полированного камня взывали его руки о прикосновении; огромная старинная печь обещала поделиться историями давно минувших страстей; утварь молила, чтобы её выпустили из-за крепкой деревянной дверцы стеллажа, натёрли гусиным жиром и погрели на огне… Жозе сглотнул. Эта кухня обещала коку больше удовольствий, чем все бордели южных широт.

   — За той дверью, — Ширли указала направление, — кладовая и ледник, если в доме есть что-то съестное, то его можно найти там.

   — Я согласен, — пробормотал Вакса.

   — А?

   — Я согласен на работу, если вы разрешите мне тут жить.

   Холлс недоверчиво посмотрела на гостя и подкрутила ближайший газовый рожок, чтобы он давал больше света. Хозяйка дома вгляделась в лицо претендента в работники, прислушалась к его дыханию, сосредоточенно принюхалась.

   Вакса выглядел странно и пахло от него сейчас необычно. Никакой печали или тревоги, но много возбуждения и чего-то ещё. На мгновение Холлс посетила безумная мысль, что перед ней тот самый маньяк, которого уже не один месяц ищет весь Котланд Гард.

   — Жозе? С вами всё в порядке?

   — Я хочу здесь жить, — повторил кок, оглядывая кухню в улучшенном освещении.

   — За дверью справа от печи есть небольшая коморка…

   — Мне подходит, — перебил Вакса хозяйку дома.

   Холлс недоверчиво поглядывала на гостя. Странный запах усиливался, но хозяйка дома уже выкинула из головы мысль, что перед ней убийца. Чутьё лисицы никогда не обманывало Холлс, в противном случае её давно бы уже не было в живых. Однако с Жозе творилось что-то странное, что никак не удавалось разнюхать. От чрезмерных стараний у кицунэ защекотало в носу и под лопаткой, а потом Ширли громко чихнула.

   — О нет. Неужели вы простыли? Ночь сегодня выдалась холодной. Идите в гостиную, я сделаю вам чаю и принесу, — закудахтал Вакса, разворачивая Ширли к двери и выпроваживая из кухни.

   — Но...

   — Идите, идите, — кок практически вытолкал мисс Холлс за дверь.

   — Они точно подружатся, — сказала себе под нос Ширли и направилась в гостиную.

   После ухода хозяйки дома кок с рьяным удовольствием почесался, а после провёл влюблённым взглядом по всей кухне. Жозе подумал, что, быть может, будущее уготовило для него не только печали и горе. Время покажет, но уже сейчас мужчина готов был верить в лучшее. Вакса прошёлся вдоль стен с полками, провёл рукой по полированному камню столешниц, заглянул в кладовую. Он вспомнил, что мисс Холлс предложила продолжить разговор дома, что ж, эта кухня вполне была на него похожа.

   Через четверть часа мисс Холлс, пристроившаяся в кресле у ещё не потухшего камина, получила поднос с фарфоровым чайничком и такой же чашкой, вазочкой печенья и блюдцем из того же сервиза с нарезанным на аккуратные кубики сливочным маслом.

   — Если чувствуете лихорадку, добавьте в горячий чай кусочек масла, хорошо бы ещё капнуть рома, но в кладовой я его не нашёл, — ответил Вакса, заметив удивлённый взгляд мисс Холлс.

   — Мы не держим спиртного. А ещё в этом доме не курят. Совсем. Ни табак, ни опиум, ни зелёный чай, ни шалфей, — предупредила хозяйка дома, взяв протянутую ей чашку с чаем, от которого вился тонкими струйками парок.

   — И шалфей? — удивился Вакса.

   — В особенности шалфей! — чашка в руке Ширли дрогнула.

   — А что в нём такого особенного?

   — У мисс Хапсон на него аллергия, — тише обычного сказала Холлс.

   — Как жаль, — огорчился Жозе, — он очень хорош от простуды.

   — Мы обойдёмся маслом, — чтобы подтвердить свои слова, Ширли взяла щипчиками для сахара кусочек масла и аккуратно погрузила его в чашку с чаем, заслужив одобрительный взгляд Вакса.

   Настенные часы тренькнули, показав стрелками на отметину рядом с украшенной вензелями четвёркой. Мисс Холлс подумала, что скоро начнёт светать. Возможно, инспектор уже нашёл новую жертву Рвача, или задержался на пристани и был вынужден направиться в Котланд Гард, нарушив договорённость с Холлс. В Рандоме уже в пять утра было достаточно светло, чтобы считать это время началом нового рабочего дня.

   — Мисс, если вы ещё не передумали предложить мне работу, — начал Вакса.

   — А почему я должна была передумать? — удивилась Ширли, отпив чай с необычным вкусом.

   — Я не знаю, какие у вас были причины заговорить об этом, — признался Вакса, пододвигая к собеседнице поближе вазочку с овсяным печеньем.

   — У меня было и есть две причины взять вас на работу. Однако дело, которое я хотела предложить, похоже, сильно отличается от того, что вам по-настоящему по душе.

   — И что у вас за дело?

   — Мне нужен помощник. Крепкий мужчина с военным прошлым, богатым жизненным опытом, в хорошей физической форме и не задающий лишних вопросов, — размыто описала вакансию Холлс и снова отпила чай. Этот странный маслянистый вкус начинал ей нравиться.

   — Помощник по кухне? — невпопад спросил Жозе.

   Мисс Холлс расхохоталась в голос, запрокинув голову. Её рука дрогнула, и чай из чашки выплеснулся на платье. Ширли, похоже, этого даже не заметила, а Вакса встрепенулся и мгновенно достал неизвестно откуда кухонное полотенце.

   — И с хорошей реакцией, — дама знаком остановила рвущегося к ней кока. Она провела по платью рукой, и на ткани не осталось и следа от масляного пятна.

   — И что же должен делать ваш помощник? — спрятав полотенце, уточнил Жозе.

   — Пока не знаю, — сказала Ширли, и, заметив растерянность во взгляде Вакса, добавила, — но в свободное время, которого будет достаточно, он может заниматься кухней.

   — Я согласен! — не задумываясь, выпалил Жозе.

ГЛАВА 4, в которой инспектор Крексон появляется в доме на улице Пекарей 222-А

Холлс поставила пустую чашку на поднос рядом с вазочкой нетронутого печенья и посмотрела на новоиспечённого помощника. Его стоило приодеть и отправить к куафёру, чтобы придать благообразность и презентабельный вид. Сейчас во внешнем виде Вакса преобладали морские мотивы. Старый военный берет со следами соли местами выгорел на солнце и требовал починки, как и тужурка с потемневшими от времени металлическими пуговицами. Тельник в полоску, что выглядывал из расстёгнутого ворота, давно не знал стирки, или был уже застиран так, что потерял свой первозданный цвет. Что ж, моряку простительно многое, но горожанину следует лучше заботиться о своём внешнем виде.

   Ширли отметила, что выцветшие от солнца или табака усы Вакса отдавали рыжиной, заметно отличаясь цветом от небольшой бородки и волос, свёрнутых в небольшой, даже с виду жёсткий шарик у основания шеи. Мисс Холлс подметила, что если сделать скидку на морской образ жизни, то Вакса моложе инспектора Крексона, пусть внешне они и выглядят примерно на один возраст.

   Образ тонущей шляпы вынырнул из воспоминаний сам собой, как и обещание дождаться Томаса с осмотра «Эдо». Часы на стене флегматично тикали, подталкивая толстенькую стрелку всё ближе к цифре пять. На улице уже наверняка начало светать. Где же инспектор, что же задержало его, неужели новое тело? Если бы Ширли была обычной рыжей лисой, то кончик её хвоста сейчас обязательно подрагивал бы от нетерпения. Портовый квартал начинался совсем недалеко от перекрёстка, на котором стоял дом мисс Холлс. Кицунэ постаралась себя отвлечь, возвращаясь к разговору.

   — Итак, вы согласны? — Ширли вопросительно склонила голову набок.

   — Да, обещаю, что не подведу вас, госпожа!

   — Фу, Жозе. Оставьте это. Ширли, или хотя бы мисс Холлс, — сморщила носик кицунэ. — А что до ваших обещаний… помнится, вы грозились сообразить что-нибудь перекусить, неужели в кладовой не было чего-то более подходящего, чем сомнительная выпечка?

   Хозяйка дома, словно желая удостовериться в собственных словах, обвела глазами поднос и брезгливо отодвинула от себя подальше вазочку с овсяным печеньем.

   — Да-да, мисс. Я сейчас сделаю сэндвичи, — встрепенулся помощник и потянулся за подносом.

   — Не суетитесь. У вас на это есть время, но держите кофейник горячим, мы ждём инспектора, — «успокоила» Вакса мисс Холлс.

   Жозе кивнул и отправился в кухню, где его ждали приятные заботы. Мужчина и не осознавал, что соскучился по своим обычным обязанностям, как не осознавал и того, что в сложившемся шторме случившегося, кухня была его островком спокойствия. Водрузив поднос на стол, Жозе первым делом взялся за вазочку с печеньем, к которому мисс Холлс так и не притронулась. Кок прежде нашёл его в кладовой и посчитал отличным компаньоном к чаю, но хозяйка дома не оценила. Жозе взял печенье, разломил, понюхал. На его взгляд, с выпечкой всё было в порядке: приятный вид, чудесный аромат, идеальное сочетание хрустящей корочки и мягкой серединки. Вакса бросил кусочек печенья в рот, разжевал, пожал плечами в недоумении, ему было вкусно.

   Возможно, в личные предпочтения мисс Холлс не входила выпечка или она берегла фигуру, а может, дело и вовсе было в чём-то другом. Вакса вздрогнул от понимания того, что понятия не имеет, что едят кицунэ. Питаются ли они, как люди, или предпочитают меню лисиц, в которых способны превращаться. Было парочку воспоминаний о событиях на острове Коххайду, в которых мелькала тема еды, да и только. Жозе покрутил большим и указательным пальцем кончик носа. Он всегда так делал, когда забредал далеко в лабиринте своих размышлений. Не найдя решения, Вакса сделал то, что обычно делал в таких случая, прикоснулся к кромке своего счастливого берета. Решение пришло само и Жозе, издавая на ходу что-то вроде весёлого «пум-пум-пум», отправился в кладовую.

   Полицейский кэб подкатил к угловому дому на улице Пекарей, когда в округе уже появились первые прохожие, стремящиеся на работу в Портовый район. Момент, когда тьма сгущается перед рассветом, прошёл, но рассвет только пробирался меж домов, борясь с вездесущим рандомским утренним туманом. Фонари вот-вот должны были погаснуть, передав обязанность освещения улиц дневному светилу. Мохнатая лошадка остановилась, и возница постучал хлыстом по крыше кэба. Пассажир будто бы не услышал, а рыжая кобылка задрала хвост, намекая на желание оставить на мостовой горстку душистых конских яблок. Возница щёлкнул кнутом над ухом своей подопечной, после чего пару раз ударил по крыше кэба кулаком.

   Инспектор Крексон открыл глаза и устало зевнул. Мужчина повёл плечами, чтобы размять затёкшие мышцы. Он собрался по привычке придержать шляпу, выходя из кэба, но, ухватив рукой воздух, лишь недовольно вздохнул. Возница щёлкнул кнутом, и лошадка побрела к перекрёстку. На улице оказалось не так светло, как рассчитывал инспектор и, спустившись на мостовую, он достал из кармана часы. Фигурная стрелка остановилась на цифре пять, а тонкая минутная только покинула деление, соответствующее тройке.

    — Четверть шестого, — констатировал Крексон и одним движением захлопнул крышку часов, на которой была изображена свернувшаяся клубочком лиса.

   Сделав глубокий вдох и уловив свежий запах лошадиного навоза, мужчина поморщился и поспешил подняться по лестнице. Инспектор и раньше бывал в доме у мисс Холлс, но ни разу ещё по такому поводу, как сегодня. Томас смотрел на входную дверь и медлил. В тот злополучный вечер в опере, когда Крексон пожаловался Ширли на трудности с делом Ночного Рвача, инспектор и представить не мог к чему это приведёт. Томас не понимал, что на него нашло, когда он предложил кицунэ консультировать Котланд Гард по делу убийцы, который, по одной из версий, был оборотнем.

   Это произошло неделю назад, и с тех пор каждый день Томас думал о том, как бы ловчее отозвать своё предложение, пока Ширли не успела влезть в это дело по самые кончики своих хвостов. Сколько их там уже у неё, три? Инспектор лишь раз видел мисс Холлс в теле лисы, давным-давно, когда она перекинулась без оглядки на место, чтобы спасти ему жизнь. Из островных легенд и сказаний он знал, что чем сильнее становится кицунэ, тем больше у неё хвостов. Но, в те времена, когда Крексон видел Ширли в звериной форме, у неё был только один хвост. Уже тогда кицунэ была невероятно сильна. Благодаря тому случаю, Крексон знал, что на улицах Рандома орудует кто угодно, но не верфокс. Следы острых, как иглы, когтей и раны с обожжёнными краями на чужом теле инспектор запомнил на всю жизнь. И они не имели ничего общего с тем, что остаётся от танца смерти Ночного Рвача.

   Несмотря на собственную уверенность в невиновности кицунэ, инспектор прекрасно понимал, что одних его слов в защиту подруги будет недостаточно. А люди обвинят, непременно и обязательно укажут пальцем, будут громко кричать: «убийца она», если или когда увидят на месте преступления лисицу-оборотня.

   Томас понимал, что Ширли сама не отступится от идеи найти Ночного Рвача и поэтому сегодня, когда она явилась в порт, чтобы влезть в историю с пропажей команды торгового судна «Эдо», решил, что это шанс. В случившемся Крексон увидел возможность отвлечь кицунэ от ожидания выезда на место нового преступления, которое должно было произойти в полнолуние, то есть сегодня. Пока Ширли только видела пару отчётов, да побеседовала с несколькими бродягами, шляющимися близ мест, где находили тела. Много ли где она успела сунуть свой нос за такое короткое время? Может быть, её ещё можно вытащить за хвост из этой норы. Крексон верил, что можно, но только пока она не увидит жертву своими глазами. Потом всё, будет поздно.

   Постояв по лестнице, Крексон немного потоптался на месте, но так и не успел принять окончательное решение, а дверь перед ним уже распахнулась. Женский всхлип и попытка кинуться инспектору на шею окончательно вырвали мужчину из тумана его размышлений. Сухие руки Патриции Хапсон так настойчиво цеплялись за ворот шинели полицейского, будто за женщиной гналась стая демонических гончих. Она налетела на Крексона растрёпанная, с красными глазами и съехавшей с плеча шали. Отнюдь не утренний холодок пробежал по спине инспектора.

    — Томас, — зарыдала миссис Хапсон, продолжая сминать распахнутый ворот серой шинели.

    — Что случилось, Патриция? Что-то с Ширли? — инспектор чуть не снёс женщину с ног, врываясь в дом.

    — Томас, вы должны с этим что-нибудь сделать! — продолжала причитать миссис Хапсон, не замечая, как растёт беспокойство её собеседника.

   На шум из гостиной вынырнула мисс Холлс, успевшая с прошлой встречи сменить дорожный костюм на удобный домашний комплект. На вид она была в полном порядке. Свободные брюки в пол из лёгкого красного шёлка до середины бедра скрывала туника-кимоно из той же ткани, кое-где расшитой цветами белых кувшинок. Поверх комплекта был надет чёрный бархатный корсаж, к которому Ширли подобрала мягкие домашние туфли из такого же материала. Наряд Холлс выглядел странно и для гретанской дамы, и для кицунэ, но удивительно ей шёл.

    — Ширли! — в голосе инспектора смешались нотки облегчения и возмущения.

   — Миссис Хапсон, вы снова курили шалфей? Мы же договаривались! — потянув носом, напустилась мисс Холлс на компаньонку, проигнорировав возглас инспектора.

    — Мы договаривались, что ноги вашей не будет дома в полнолуние! — женщине хватило самообладания только на то, чтобы соблюсти формальный тон, сдержаться от обвинений она не смогла.

    — Дамы? — Крексону, наконец, удалось отцепить руки Патриции от своей шинели, и он переводил вопросительный взгляд с одной собеседницы на другую.

    — Инспектор, эта демоница вскрыла дверной замок, привела в дом полоумного, который разгуливает голым, и угрожала, что они сожрут меня, если я не сделаю им сэндвичей. Вы должны и обязаны забрать их в участок ! — миссис Хапсон смотрела на собеседника безумными глазами и трясла руками в воздухе.

    — Вы действительно снова курили шалфей, дорогая? — как можно ласковее поинтересовался Крексон, заглядывая в глаза женщины.

    — Нет, что вы, я лишь зажгла священную курильню у себя в комнате, чтоб отогнать злых духов. Понимаете, сначала демоница вскрыла дверь, потом этот голый бесноватый мужчина на кухне. Как ещё я могла обезопасить себя от нечистых сил? — оправдывалась миссис Хапсон.

    — Вскрыла дверь? — инспектор повернулся к мисс Холлс, всем своим видом демонстрируя возмущение.

    — Патриция каждое полнолуние врезает новый замок, чтобы я не могла попасть в свой же домой. Прикажете мне ночевать на улице? Что ещё мне оставалось, кроме как воспользоваться отмычками? — не скрывая недовольства, ответила Ширли и добавила, — но, что до остального, никто никого не обещал сожрать. И уж, тем более, Жозе не разгуливает по дому голый, за это я ручаюсь.

    — Кстати о Вакса, где он? — инспектор уже почти полностью успокоился и принялся расстёгивать шинель.

    — На кухне. Готовит вам завтрак, — обаятельно улыбнулась кицунэ.

    — Томас, — снова заломила руки миссис Хапсон, — говорю вам, её бесноватый дружок орудует там совершенно голый!

   — Никакой он мне не дружок. Чтобы прекратить этот фарс, предлагаю всем сходить на кухню, — устало предложила хозяйка дома, забрав у Крексона шинель, чтобы разместить её на кованой вешалке рядом с подставкой для зонтов.

   И они пошли. Все вместе. Инспектор пропустил женщин вперёд, как этого требовал этикет. Миссис Хапсон что-то бубнила себе под нос, а Ширли недовольно морщилась от запахов шалфея и лёгкого сумасшествия. Когда дверь в кухню открылась, трём парам глаз предстала изумительная картина. Вакса стоял лицом к плите в цветастом переднике, оставшимся после одной из уволившихся кухарок. На сковородке в руках кока что-то шипело, исторгая душистый пар. Передник был маловат крупному мужчине, поэтому немного не сходился по ширине бёдер сзади, оставляя на виду округлые и упругие, но совершенно голые ягодицы. Одежды Жозе нигде не было видно.

   Дверь за спиной инспектора, стремительно вошедшего в кухню, захлопнулась чуть раньше, чем раздался торжествующий крик Патриции: «Я же говорила!». Помощник мисс Холлс обернулся на шум и улыбнулся инспектору, приветственно махнув деревянной лопаточкой, край который маслянисто поблёскивал в тёплом свете газовых рожков.

   — Что тут происходит, Вакса?! — практически закричал Крексон, багровея от возмущения.

   — Готовлю вам завтрак, сэр. Королевский, гретанский: с пряным пориджем, жаренным в сахаре беконом, яйцами по-бычьи, рыбными колбасками в кардамоне и гороховым киселём.

   — Потрудитесь объяснить, почему вы делаете это в таком виде! — и всё же инспектор сорвался.

   Вакса оглядел себя и будто сам только что увидел, что стоит перед Крексоном в одном фартуке. Но его реакция была менее эмоциональной, чем следовало бы в подобной ситуации. Возможно, потому что на Жозе, помимо фартука, по-прежнему был надет его счастливый берет.

   — Дело в том, что от моей одежды сильно пахнет морем, тюремной камерой и непосредственно мной, а во время приготовления традиционного гретанского завтрака, очень важно чувствовать запахи на каждом этапе готовки, если не хочешь, чтобы едока потом пронесло. Я бы очень не хотел инспектор, чтобы наши с вами отношения осложнились таким обстоятельством. Переодеться во что-то более подобающее у меня не было возможности, ведь все мои вещи остались на «Эдо», а на кухне из одежды был только фартук. Если бы я предполагал, что кто-то сюда войдёт, то не позволил бы себе такой рискованный манёвр.

   Крексон растерялся. Раньше он слышал о королевском гретанском завтраке, но считал его чем-то вроде анекдота. Сейчас на кухне пахло не просто вкусно, а божественно аппетитно, и трудно было представить, что где-то, в этой богеме ароматов притаился дуэт горохового киселя и рыбных колбасок с кардамоном. Инспектор слышал, что королева Грегория, восседавшая последний двадцать лет на троне Великогретании, была эксцентричной особой, поэтому предполагал, что слухи о её вкусовых предпочтениях если не выдумка, то очередная странность. Быть может, чтобы приготовить еду для гурманов и в самом деле нужно разоблачиться до самого основания, но к деликатесам, сотворённым в таком виде, Томас был не готов.

   — Я буду только кофе, Вакса. Оденьтесь. Жду вас в гостиной. И не готовьте больше в таком виде, прошу, в доме дамы, — и Крексон, сам удивлённый своей мягкости, вышел из кухни.

   — Но я же закрылся на замок, — кинул оправдания в спину инспектору Жозе, но они срикошетили от хлопнувшей двери.

   Когда Крексон вошёл в гостиную, мисс Холлс стояла у стеллажа с книгами. В руке у Ширли был какой-то невзрачный томик, раскрытый на самой середине. Женщина увлечённо водила по строчкам пальцем, едва шевеля губами. Настенные часы размеренно тикали, иногда соревнуясь в создаваемом шуме с пламенем, трещавшим углями в камине. Миссис Хапсон куда-то испарилась, забрав с собой претензии и лёгкий запах травяного дыма, от которого у инспектора щекотало в носу. Ширли почувствовала, что её уединение в комнате нарушено, подняла голову и очаровательно улыбнулась.

   — А, Томас. Что-то ты быстро, — миссис Хапсон в гостиной не было, и Ширли снова перешла на неформальное общение, захлопнув книгу.

   — Это ты попросила Вакса приготовить мне королевский гретанский завтрак? — со вздохом спросил мужчина, усаживаясь в кресло у камина.

   — Не думаю, что ему такое под силу, но он отправился на кухню, чтобы соорудить что-то съедобное. А в чём дело?

   — По-моему, он не в своём уме, — вздохнул инспектор, — нужно побыстрее убрать его из твоего дома.

   — Жозе сказал что-то странное о том, почему он был на кухне в переднике на голое тело? — Холлс встала на цыпочки, чтобы вернуть книгу на ее законное место на верхней полке.

   — Сказал, что готовил мне особый завтрак по меню королевы Грегории. Нёс какую-то чушь про то, что меня пронесёт, если он не учует чего-то в процессе, а у него одежда воняет, видите ли, камерой и морем.

   — Святые лисы! — воскликнула Холлс, но совсем не потому поводу, о котором подумал инспектор, — как мне повезло с помощником: дисциплинированный, сообразительный, инициативный и в хорошей физической форме!

   — С кем? — пропустил мимо ушей последнее замечание Крексон.

   — Я взяла Вакса на работу, Томас. Теперь он мой помощник и, кажется, повар по совместительству.

   — Ширли!

   — Не устаешь произносить одно и тоже?

   Крексон хотел что-то ответить, но дверь в гостиную распахнулась, и в образовавшийся проём боком протиснулся Вакса. В руках у по совместительству повара был поднос, на котором ранее он приносил чай мисс Холлс. На этот раз Жозе доставил в гостиную большой кофейник с двумя аккуратными чашками, тарелку с горкой треугольных сэндвичей, молочник, сахарницу и тарелочку с нарезанным маслом.

   — Я же сказал, что буду только кофе, — сквозь зубы процедил Крексон.

   — Сэндвичи я сделал в одежде, сэр. Они с арахисовым маслом и лимонным джемом, если захочет мисс или вы передумаете, — бесстрастно ответил Жозе, ставя поднос на столик.

   — И никакого печенья с пориджем на этот раз, — удовлетворённо констатировала Холлс, — говорила же, что сообразительный.

   Вакса промолчал и остался стоять навытяжку рядом с креслами, пока Крексон разливал кофе. Инспектор недоумённо посмотрел на кусочки сливочного масла на тарелке, но ничего спрашивать не стал. Ширли благодарно приняла чашку и с любопытством посматривала на сэндвичи, из аккуратных срезов которых выглядывали светло-коричневые и ярко-жёлтые полосы. В тот момент, когда инспектор хотел начать разговор о происшествии на «Эдо», дверной колокольчик задёргался. Кто-то на улице настойчиво нажимал на кнопку под вывеской «у. Пекарей 222-А». Вакса без лишних вопросов пошёл открывать, а Ширли посмотрела на инспектора взглядом «я же тебе говорила». Пользуясь тем, что помощник мисс Холлс вышел, Крексон взял с тарелки аппетитный сэндвич. Через секунду хлеб с арахисовым маслом и лимонным джемом выпал из рук инспектора прямо на брюки. Причиной тому стал детский крик, прилетевший от входной двери.

   — Ночной Рвач! Срочно передайте мисс Холлс, что Ночной Рвач опять убил!

ГЛАВА 5, в которой мисс Холлс впервые попадает на место преступления

В Рандоме стояло раннее, туманное утро, и над крышами уже повисла буроватая дымка рассвета, казавшаяся отражением душевного настроения инспектора Крексона. Широко шагая, он следовал за мисс Холл и её новым помощником. Всем телом Ширли излучала собранность и спокойствие, а лицо Вакса было непроницаемым. Помощник мисс Холлс помалкивал, в отличие от щебетавшего без умолку мальчишки, который показывал дорогу троице, отправившейся из дома по улице Пекарей 222-А. Шагали они все вместе к предполагаемому месту нового преступления Ночного Рвача. Кицунэ была возбуждена азартом намечающейся охоты, полицейский — раздосадован тем, что не смог переключить внимание мисс Холлс на новое дело, а кок с «Эдо» отрабатывал роль профессионального слушателя.

   — Тут совсем близко, мисс. Всё сделано как велено, будете на месте первой, — хвалился пацанёнок, которому было едва ли больше двенадцати лет.

   — Молодец, Чарли, если дело выгорит, получите обещанный барыш, но даже если и нет, то всё равно внакладе не останешься, — пообещала кицунэ.

   Не далее как четверть часа назад мальчишка, которого только что похвалила мисс Холлс, принёс в дом на улице Пекарей известие, что убийца по прозвищу Ночной Рвач снова проявил себя. Крексон в этот момент только принялся за утренний кофе в компании Холлс, но крик пацанёнка испортил ему редкий приятный момент совместного завтрака с интересной особой. Всего несколько минут потребовалось кицунэ, чтобы надеть поверх домашнего комплекта из красного шёлка тёплую уличную юбку и набросить пальто. Новый помощник мисс Холлс, не дожидаясь распоряжений, последовал за нанимательницей. Про инспектора в гостиной, казалось, забыли. Что ж, Томас знал, что в этом была вся Ширли. В момент, когда ураганом новости кицунэ унесло из дома, инспектор, потеряв дар речи от возмущения, отряхнул хлебные крошки с брюк и, поставив чашку с недопитым кофе, молча последовал за Холлс и Вакса.

   На улице окончательно рассвело, и было довольно холодно. Инспектор, на ходу застёгивая шинель, быстро нагнал Ширли и Жозе, ведомых мальчишкой куда-то в сторону Дорожного тупика. Холлс лишь кивнула, заметив пополнение в своём небольшом отряде. Инспектор большую часть пути шагал молча, обдумывая сложившиеся обстоятельства. Последние его надежды — отвадить кицунэ от дела — Рвача окончательно осыпались пеплом, сожжённые огнём суровой реальности.

    — Вы думаете об этом деле? — прервала, наконец, тишину Холлс, обратившись к инспектору.

   — У меня, в отличие от вас, ещё нет фактов, — огрызнулся Крексон и добавил, — да и у вас пока фактов нет, лишь болтовня какого-то оборванца.

   — Чарли не какой-то оборванец, а квалифицированный специалист по работе с определёнными слоями общественности. А вы, — сказала рассерженно Ширли, указывая пальцем на инспектора, — скоро получите свои факты.

   Крексон уже и сам видел вход в переулок, у которого толпилась кучка грязных мальчишек. Они вели себя тихо, что для этого контингента было очень странно. Инспектор заметил, как квалифицированный специалист обменялся с представителями определённых слоёв общественности какими-то знаками. Констеблей нигде не было видно. Инспектор про себя отметил, что надо бы устроить личному составу взбучку на поводу того, что группа уличных оборванцев работает оперативнее профессиональных служителей правопорядка.

   — Томас, — неожиданно остановила инспектора мисс Холлс и мягко попросила, — Останьтесь пока здесь, вы пугаете моих щенят.

   — С какой стати! — возмутился инспектор.

   — Томас, — ещё мягче произнесла кицунэ, — это ненадолго.

   Вакса, остановившийся вместе со всеми и ожидавший распоряжений, заметил, как глаза мисс Холлс на мгновение поймали и отразили свет луны. Жозе почесал предплечье и решил не думать о том, что уже рассвело, и луна давно покинула небосвод. Тем более что инспектор всё же согласился дать мисс Холлс фору, и кицунэ поманила помощника за собой.

   — Докладывайте. Чётко и по делу, — скомандовала Ширли стайке детей, поджидавших её у входа в переулок.

   — Там, — указал Чарли куда-то в темноту, — у стены дома под обломками бочки лежит здоровяк, — немного подумав, он добавил, дёргая Жозе за край тужурки, — на этого похож.

   — Давно его нашли? — спросила Ширли, всматриваясь в детали внешности Жозе.

   — Не больше получаса, уже светало. Мы сделали все, как вы сказали, — добавил паренёк, который был выше остальных на голову.

   — Молодцы, — мисс Холлс запустила руку в карман пальто, чтобы выудить из него горсть монет.

   Каждому члену отряда досталось по серебряной монетке номиналом в гретанский кряк, и Ширли пообещала, что завтра даст ещё по одному, если тело в переулке имеет отношение к Ночному Рвачу.

   — Я раньше столько за неделю получал, — недовольно пробурчал себе под нос Вакса, когда ребятня разбежалась.

   — Они тоже за неделю получили, Жозе, — грустно ответила Ширли, — и им ещё придётся поделиться, хорошо, если останется достаточно, чтобы не голодать хотя бы несколько дней.

   — Простите.

   — Ничего, — успокаивающе ответила мисс Холлс. — Скоро я дам им новое поручение. И напомни, чтобы по возвращении домой, мы обсудили твоё содержание.

   Жозе молча кивнул. Неожиданно для себя он вспомнил детство, церковный хор, мамину воскресную выпечку, которую она раз в месяц раздавала беспризорникам. В те годы они могли жить на серебряный кряк всей семьёй две недели. Мама часто варила узвар из сушёных яблок, которые потом перетирала с коричным сахаром и закладывала в пироги. Вкуснее этой выпечки Вакса так ничего и не пробовал, хотя бывал в самых разных уголках мира, где встречал удивительные и непостижимые блюда местных кухонь. Бывало даже, что Жозе завидовал уличным мальчишкам, получавшим ароматные куски маминого пирога. Каким простым и понятным местом был мир тогда, и каким странным и сложным стал спустя двадцать лет.

   — Дальше я пойду одна, а ты постарайся пока вслед за мной никого не пускать, — тон мисс Холлс не предполагал возражений.

   Вакса послушно остановился там, где указала кицунэ, спиной к ней. Его не интересовало, что именно мисс планирует делать, и он не собирался на это смотреть. Пусть хоть кровь пьёт или мочится на труп (Жозе знал, что обычные лисы часто так метят свою добычу), подробности его сейчас не интересовали. В первую очередь, потому что нельзя проболтаться о том, чего не знаешь. Жозе считал себя человеком чести и долга, он не представлял, как можно предать человека, которому служишь, но военное прошлое научило его, что гарантировать молчание может только мертвец или тот, кто ничего не знает.

   Ширли довольно далеко прошла вглубь переулка и свернула в подворотню, когда её зрачки подёрнулись белой дымкой, а потом засветились. Не только глаза изменили цвет. Волосы женщины полностью побелели, а ногти удлинились. Мисс Холлс не собиралась полностью перекидываться в лису, но задействовать звериное чутьё сейчас было необходимо, поэтому она прибегла к частичной трансформации. С одним хвостом ей бы не удалось провернуть такое со своим телом, но с двумя — это другое дело. Опыт и регулярная практика позволяли творить неподвластные ранее кицунэ вещи. С появлением Жозе Ширли рассчитывала стать ещё сильнее.

   После частичной трансформации мир вокруг мисс Холлс изменился, в подворотне стало светло, почти как днём, и перед кицунэ проявился сероватый силуэт, от которого вился вверх розоватый парок. Запахи трансформировались в свет разных оттенков, а цвета звучали, словно музыка. Пространство стало не похожим ни на то, что обычно видит перед собой человек, ни на то, как воспринимает мир лиса.

   Кицунэ сделала круг по подворотне, изучая её. Для человека в проулке было по-прежнему темно, и даже приглядевшись, сложно было заметить тело у стены под наваленными горкой досками. Не видно было ни следов крови на брусчатке, ни следов, оставшихся от грязных лап массивного животного. Ширли отметила для себя, что нужно будет уточнить, как новую жертву удалось найти так быстро.

   Магическое зрение оборотня показывало владелице картину, которую не смог бы увидеть ни один человек, даже будь у него мощный фонарь. Жёлтые, красные, голубые и розоватые пятна дымки чужого присутствия всё ещё клубились и истаивали в воздухе подворотни. В каких-то кицунэ узнавала следы, остающиеся после ожесточённой борьбы двух сильных самцов, в каких-то — удивление и испуг, в каких-то — досаду и разочарование.

   Лицо мисс Холлс заострилось, а над нижней губой проступили клыки. Кицунэ очень старалась свести вместе два своих мировосприятия, чтобы получить картину с максимально доступным ей количеством деталей. Она смотрела на следы, которыми была усеяна подворотня. Как же они нестерпимо воняли собакой, а ещё человеческим испугом и растерянностью. Если тут побывал Ночной Рвач, то в этот раз что-то у него пошло не так. Может быть, несчастный в этой подворотне стал чьей-то ещё жертвой? Рандом не отличался законопослушными нравами, найти труп на улице ночью в Портовом районе было делом обычным. За пару кряков или долблар человека тут могли покалечить, а то и жизни лишить.

   Ширли подошла к телу и, словно щепки, раскидала массивные доски, наваленные сверху, про себя отметив, что никакая это не бочка, ну, или не только бочка. Погибший лежал на спине, а на груди и руках его были хорошо заметны рваные раны. Стало понятно, почему Чарли сказал, что здоровяк похож на Жозе. Дело было даже не в комплекции, которая тоже имела общие габариты, а в одежде и резком морском запахе, исходившем от моряцкой тужурки. Жозе носил почти такую же. По всему выходило, что щенята видели покойника ещё живым, если смогли рассмотреть его моряцкий костюм. Сейчас одежда убитого была заметно изодрана.

   Кицунэ внимательно всмотрелась в раны на теле несчастного. Повреждения на теле жертвы походили на те, что были описаны в отчётах с прошлых убийств, но и отличались. Мисс Холлс хотела перевернуть труп, чтобы осмотреть спину, и тут заметила рукоятку ножа, торчащую в боку у убитого. В прошлые разы ничего такого на месте не находили. Мисс Холлс знала это наверняка, так как усердно и очень внимательно изучала отчёты. Рвач оставлял рваные раны на груди, руках, спине, ногах, иногда лице и всегда заканчивал дело разорванным горлом. Тут же он использовал нож, да ещё и оставил его в теле. Почему не забрал с собой? Торопился или спугнули? Кицунэ попробовала присмотреться особым способом, глаза засветились ярче и снова поменяли цвет. Сейчас оборотень видела лезвие, загнанное внутрь тела, как если бы для этого не было преград в виде кожи, мышц и русел артерий. Причина, по которой убийца оставил оружие, стала ясна. Кицунэ рассмотрела, что кончик лезвия застрял в ребре несчастного. Увидеть что-то большее не удавалось. Концентрация на удержании сразу двух ипостасей начала подводить Ширли. Запах крови дурманил лисью натуру Мисс Холлс, а это значило, что осмотр места злодеяния стоило заканчивать.

   Спину убитого Ширли всё же бегло осмотрела, но видимых повреждений не нашла, отметив только, что крови было не так уж и много. В прошлые разы убийства отличались большей жестокостью, а в этот раз бедолага умер, потому что кто-то вогнал в него нож по самую рукоять. Что же могло изменить почерк Рвача? Рукоятку ножа тоже стоило бы изучить повнимательнее, но силы нужно экономить, а улики можно рассмотреть и позже, когда их доставят в участок. Однако кое-что удалось заметить уже сейчас. Ширли сделала для себя пометку — навести справки, заметив королевский вензель на тыльнике ножа.

   Настроение окончательно испортилось. Такая славная охота срывалась. Дичь путала следы или что более вероятно, в этой подворотне сегодня ночью не было Рвача. Неужели щенята привели её не в то место, а где-то в другом конце города констебли сейчас затаптывают нужное ей место преступления? Ширли недовольно зарычала. Гул, вырвавшийся из нутра Кицунэ, получился громким и зловещим.

   — Всё в порядке, мисс? — послышался издалека обеспокоенный голос помощника.

   — Да, Жозе, я уже возвращаюсь, — решила Ширли, которая увидела всё, что могла.

   Мисс Холлс, покидая место печальных событий, бросила прощальный взгляд на тело, и вдруг внимание её привлекла одна из досок, с поспешностью откинутая прочь в самом начале осмотра. Кицунэ подняла её и недоверчиво принюхалась. Ошибки не было: в руках у Ширли оказались останки не бочки, а переносной клетки, ещё какой-то час назад в этой переноске находилась огнелиска. Кицунэ цыкнула сама на себя, ведь чуть не проморгала улику, которую, кроме неё, никто не способен ни распознать, ни учуять. Во всём был виноват запах ненавистной псины. Он перебивал всё так сильно, что Ширли не почуяла, что на месте преступления была огнелиска. Кицунэ так бы и ушла, если бы после оклика Жозе не решила всё осмотреть напоследок. Кажется, Вакса снова принёс ей удачу, как и положено третьему хвосту.

   — Как мне повезло с помощником, — резко повеселевшим голосом сказала себе мисс Холлс и направилась прочь из подворотни.

   Вскоре она вновь убедилась в собственной правоте, когда, вынырнув в переулок, заметила, что Вакса хоть и не без труда, но один удерживает двух констеблей. Работники правопорядка безуспешно вырывались, но, к чести своей, лишнего шума не создавали. Они пытались колотить по широкой спине Жозе своими дубинками, но выходило скверно. Со стороны сей театр трёх актёров походил на комедийную постановку.

   — Доброе утро, — поздоровалась кицунэ с полицейскими, сверкнув глазами.

   — Доброе утро, — безвольно повторили констебли, обмякая в руках Жозе.

   Вакса, не дожидаясь команды, перестал удерживать работников правопорядка, после чего они как ни в чём не бывало отправились в подворотню. Помощник мисс Холлс только хмыкнул, потирая предплечье. Он не ожидал такого лёгкого избавления от полицейских, которые оставили безнаказанным выходку помощника мисс Холлс.

   — Что вы там всё время чешете, Жозе? — уточнила Ширли, запрокидывая голову вверх, чтобы рассмотреть край крыши.

   — Ничего такого, мисс, старые раны. У меня нет никакой заразы, если вы об этом, я абсолютно здоров, — помощник тоже поднял голову.

   — Странно слышать это от любителя посещать бордели, — задумчиво проговорила Ширли, продолжая исследовать крыши ближайших домов.

   — Я вовсе не... — хотел оправдаться моряк.

   — Вот что, Жозе, — перебила собеседника Холлс, — найдите Крексона и скажите, что я закончила осмотр, после чего можете быть свободны до вечера, домой я вернусь сама.

   Крыша ближайшего дома полностью поглотила внимание Ширли. Жозе тоже пытался что-то рассмотреть там, куда устремила свой взгляд кицунэ, но тщетно. Он не знал, что мисс Холлс уже взяла след и присутствие помощника не только сейчас не помогает, но даже мешает кицунэ.

   — Если инспектор не будет против, я бы хотел отправиться с ним в Котланд Гард и забрать свою жестянку, в ней всё, что осталось у меня ценного.

   — Да-да, — сказала мисс Холлс, отходя в сторону.

   Жозе развернулся и пошёл прочь, но сделал пару шагов, остановился, из-за того, что у него нестерпимо зачесалось предплечье. Мужчина оглянулся и увидел, что мисс Холлс, как охотящаяся кошка, тихонько крадётся по крыше ближайшего дома. Вакса лишь хмыкнул, пожал плечами, почесался и пошёл искать инспектора Крексона. Утро выдалось холодным, и Жозе подумал, что если ему действительно предстоит остаться на берегу, то неплохо бы обзавестись более основательно верхней одеждой, чем моряцкая тужурка. Хорошо бы было раздобыть что-то вроде казённой шинели. У Вакса осталось право ношения формы после увольнения с флота, и он не прочь был им воспользоваться.

   Инспектора долго искать не пришлось, он сам вышел навстречу помощнику мисс Холлс, пребывая в ещё более скверном расположении духа, чем раньше. Заметив Вакса, полицейский ускорил шаг.

   — Где она? — потребовал отчёта служитель правопорядка.

   — Где-то там, — Жозе махнул в сторону подворотни. — Мисс провела осмотр, велела мне сообщить об этом вам и отпустила до вечера.

   — И больше ничего?

   — И больше ничего.

   — Вы были там с ней во время осмотра, что-то можете от себя добавить? — Пытался разжиться хоть какой-то информацией инспектор.

   — Я был поблизости, но не на месте осмотра, — уклончиво ответил помощник мисс Холлс.

   Разговор прервал один из недавно встреченных Жозе констеблей. Он неожиданно вышел из подворотни. Парень был один, потому что его напарник, судя по всему, остался сторожить труп. Заметив инспектора, констебль направился прямиком к нему, чтобы доложить о находке и получить распоряжения о дальнейших действиях. Вакса стоял с Крексоном рядом, опасаясь, что с минуты на минуту его обвинят в препятствии работе полиции, ведь помощник мисс Холлс несколько минут удерживал представителей правосудия от входа в проулок. Но ожидания Жозе оказались напрасными. Инспектор выслушал доклад, в котором не было и слова ни о мисс Холлс, ни о её помощнике, после чего молча ушёл с констеблем самостоятельно осматривать тело. Никаких распоряжений Вакса полицейский не оставил, поэтому Жозе устроился у стены ближайшего дома, намереваясь дождаться возвращения Крексона.

   Помощник мисс Холлс ёжился от холода и осматривался. Странно, было уже ранее утром, а улица всё ещё казалась безжизненной. Вакса за время с начала пребывания в проулке не видел ни одного прохожего, ни одного жильца, только ставни пару раз хлопали где-то над головой, да раздавался шелест птичьих крыльев. Инспектор отсутствовал недолго, мисс Холлс провела с телом гораздо больше времени. Вакса отметил это про себя машинально, по старой военной привычке фиксировать детали. Не укрылось от помощника мисс Холлс и то, что Крексон был задумчив, хмур и, кажется, растерян. Вернувшийся из проулка инспектор был погружен в собственные мысли и не сразу заметил ожидающего его Жозе.

   — А, Вакса, вы всё ещё здесь? — полицейский достал из кармана шинели платок и попытался оттереть им что-то с пальца.

   — Да, сэр. Я хотел бы поехать с вами в Котланд Гард.

   — Вот как? Решили сознаться? — Крексон скомкал платок и засунул его обратно в карман.

   — В чём? — забеспокоился Вакса, снова вспомнив о констеблях.