Оглавление
- Аннотация:
- ГЛАВА 1
- ГЛАВА 2
- ГЛАВА 3
- ГЛАВА 4
- ГЛАВА 5
- Глава 5.1
- Глава 5.2
- Глава 5.3
- Глава 6
- Глава 6.1
- Глава 6.2
- Глава 6.3
Аннотация:
Итак, у меня теперь имеется собственное агентство – «Грей и Компания». Грей – это я, Гортензия Грей, попаданка, частный детектив и медиум по совместительству. Компания – подруги, случайно прибившиеся к моему берегу в результате моего весьма активного освоения этого мира, послевоенной альтернативной Британии с кельтским оттенком. Есть еще один человек, с которым мы постоянно пересекаемся. Он некромант – здесь все очень сложно с потусторонним миром… И вместе мы команда: работаем на Правительство, расследуем убийства с участием призраков, в частности, ловим одного нехорошего злодея, тоже медиума с большим арсеналом паранормальных приемчиков, а также пытаемся узнать, почему призраки до сих пор атакуют Острова.
ГЛАВА 1
Майкл Корбетт
Гортензия сидела, положив ногу на ногу и мечтательно глядя в окно. Майклу эта поза не казалась неприличной или вульгарной, но троица пожилых леди, устроившихся на сиденьях наискось, очевидно, имела другое мнение на этот сч ет. Что ж, поезд покинул пределы современного Лонгдуна и въезжал в патриархальную глушь северо-востока.
Дамы неодобрительно фыркали, перешептываясь. Майкл тоже заинтересовался. Несомненно, троицу шокировали открытые по колено ноги Гортензии. А что? Ноги как ноги. Красивые, соблазнительно затянутые в чулки.
Гортензия со вздохом повернулась от окна.
— Чудесная пастораль, — с улыбкой сказала она.
Корбетт видел лишь свинцовое небо, голые деревья и слякоть. Он бы предпочел остаток пути любоваться ногами спутницы.
— Эльбонские деревни – отдельный мир, — сказал Майкл. — Там свои правила, свои законы.
— Линда до сих пор в легком шоке от столичных обычаев, — фыркнула мисс Грей. — Зато дети в восторге. Они гибкие, быстро ко всему привыкают.
— Твоим подругам понравился дом?
— И дом, и Коллридж в целом. Фиби отыскала старых друзей-художников. Нам сделают новый мурал, в детективном стиле: лупа, черная женская перчатка в луже крови, тень от руки с револьвером…
— … томная красотка.
— Блондинка, — понимающе кивнула Гортензия.
— Нет, рыжая.
— Тогда нас никто не воспримет всерьез, — Горти порозовела и тряхнула волосами. — Я же не персонаж наскальной живописи. По-моему и так перебор, но девочкам понравилась. С другой стороны, реклама…
Она что-то наколдовала с волосами в парикмахерской, и теперь они были ярче и выглядели роскошно. Майкл в очередной раз поразился тому, как меняет девушек прическа.
— Ты со мной флиртуешь, Майкл? — в лоб спросила Гортензия, мило склонив голову к плечу.
— Не могу удержаться, — признался Корбетт. — Давно не общался с томными красотками.
Горти с улыбкой покачала головой и снова отвернулась к окну.
Майкл не собирался спешить. Сначала – дело. Насчет личной охраны для мисс Грей он не преувеличивал. Ему было тревожно. Для многих война была закончена, но не для Майкла. Он каждый день сталкивался с ее немым присутствием – фантомами погибших, в спешке похороненных то тут, то там.
До звонка сэра Томаса Корбетт как раз разбирался с захоронением в Эндхедже – при бомбежке там пострадала усадьба с женщинами из продовольственной бригады. Погибли почти все, и местные выкопали для них временную могилу, а жрец отпел с солью и пеплом. Почти все… и все эти леди вернулись призраками. С недавним Прорывом. Шесть лет тихо покоились, ожидая своего часа, а потом вдруг восстали. Необъяснимо. Бедная родня погибших женщин. Им пока ничего не сказали, но рано или поздно они узнают, что их близкие перевоплотились в неразумную эктоплазму.
Майкл постарался отрешиться от грустных мыслей и тоже вгляделся в пейзаж за окном.
— Мы проезжаем Экорни. Видишь дым? Там за лесом большой храм Дуир. Жрецы жгут листья.
— Я, кажется, вижу Дуб, — Гортензия приподнялась и, усевшись на место, к разочарованию кумушек в соседнем купе, приняла элегантную позу с ногами, скрещенными в лодыжках. — Большой, но не такой, как в Лонгдуне.
— Не Патриарх, — согласился Майкл, поразившись способности Горти удивляться таким заурядным вещам.
— Дым пойдет на деревни, и людям станет полегче, — задумчиво проговорила его спутница.
— Жалею, что не поехал на машине, — сказал Корбетт. — Можно было бы организовать экскурсию в храм Экорни. Там красиво.
— В другой раз. Но я ловлю тебя на слове. Этот пейзаж напоминает мне… что-то… что-то такое… Иллюстрации к любимой книге – вот что! В детстве зачитывалась детективами. Там все преступления происходили в деревенской глуши в дождь и туман.
— Я тоже обожал криминальное чтиво, — признался Корбетт. — В юности со мной всегда был томик сэра Коллахема. Помнишь, истории про убийство в закрытой комнате и загадочной смерти на острове?
На лице Гортензии мелькнуло выражение озадаченности.
— Да-да, помню, — пробормотала она. — Как ты сказал, звали автора?
— Зовут. Фитцджеральд Коллахем до сих пор жив. Говорят, как раз обретается где-то на северо-восточном побережье. Его лучшие истории были написаны в двадцатых. Сейчас он разве что публикует рассказы в «Розе ветров» и пишет статьи о войне в «Историке».
— Надо же, — протянула мисс Грей. — Мир тесен. Кстати, посмотришь мои заметки? Мы с Линдой до поздней ночи обсуждали различные версии. Составили схему возможных вариантов. И теперь мне жутко хочется спать.
— Так поспи. У нас еще почти три часа ничегонеделанья. Плед есть?
— Есть… теплый плащ, — сообщила Горти, покопавшись в саквояже. — Сверну и положу под голову.
— А у меня с собой плед. Ложись, я укрою.
Гортензия устроилась на скамье, сбросив туфли и поджав ноги, и практически мгновенно заснула, доставив массу удовольствия получившим новую тему для обсуждения клушам из соседнего купе.
Я шла по знакомой тропинке, гравий забытой мелодией скрипел под ногами. Сосны шумели над головой, одуряюще пахло хвоей и смолой. Влажно, жарко – типичное лето в Подмосковье.
Лес закончился, я вышла к дому. На деревянной веранде сидела женщина – хрупкая фигурка в инвалидном кресле. Алевтина. Гортензия. Я. И уже не я.
Она улыбалась и, как это бывает во сне, я вдруг рывком оказалась возле не е.
— Гортензия, — сбивчиво пробормотала я. — Это я… я здесь… я Аля. Ты не погибла! Ты… жива…
Она кивнула, и я вдруг поняла, что мы невероятно похожи. Вс е это время меня сбивало с толку мо е состояние, я и не помнила, как отражалась в зеркале до болезни. Словно близняшки: тот же разрез глаз, тот же цвет, нос с широкими крыльями, пухлые губы и насмешливая улыбка. Разве что ростом я в своей земной жизни не вышла.
Но раз я вижу сво е отражение в Гортензии, значит, она пошла на поправку. Она улыбнулась и словно в подтверждение протянула ко мне руку. Пальцы слегка дрожали, суставы по-прежнему были припухлыми, но это была уже нормальная, почти здоровая рука, худая, бледная, но моя… совсем как моя.
— Извини, — сказала Гортензия, продолжая улыбаться, — встать и поприветствовать тебя пока не могу. Но с костылями уже передвигаюсь вполне шустро. У тебя прекрасный дом. Я почти со всем справляюсь сама, даже готовлю. Угостила бы тебя отличным кофе, но это сон.
— Прости, — пролепетала я. — Прости меня…
— За что? — женщина в кресле удивленно приподняла брови.
— Ты была здорова, молода… а я...
— Я тоже умерла. В своем мире, — резко перебила меня Гортензия. — И откуда ты могла знать, что муж тебя продаст?
Я растерялась. Умерла? Меня продали? Стена дома, на которой мне был знаком каждый сучок – так долго я рассматривала ее, часами сидя в кресле – поплыла перед глазами.
— Влад... он тогда...
— Травил тебя. Подливал зелье. Это был препарат из другого мира. Есть определенные люди, маги… теперь, я думаю, ты понимаешь, что такое магия... они научились переносить небольшие материальные объекты через расколы и стыки в Сферах.
— «Теория Сфер», многомирье… души-близнецы… — вспомнила я. — Друв Лиделл упоминал о таком.
— Ты познакомилась с жрецами? Они славные, но не все. Понимаешь, вещь из другой Сферы – как метка: в определ енный час ловцы душ активируют артефакты, а ты объект на их карте.
Колени задрожали, я опустилась на т еплые доски веранды и свесила ноги в высокую траву, подобравшуюся к краю настила. Пушистые бархатцы, лен и голубые капли цикория. Влад всегда стриг газон под английскую лужайку, а Гортензия посадила цветы.
В этом сне на мне было одной из платьев мисс Грей, плотное и совсем не предназначенное для лета. Странно. Сон, но я чувствую запахи леса и тонкие духи Гортензии. Кажется, они так и называются: «Гортензия». Коллектив «Психеи» когда-то подарил мне такие на Восьмое марта. Мне они не подошли, а вот на Гортензии раскрылись удивительным образом.
— Судьба так непредсказуема, — согласилась Горти.
— Попытаюсь это переварить, — я сжала пальцами виски. — Моя болезнь...
— Зелье не могло не повлиять на здоровье. Оно так долго было в тебе, что изменило тонкое тело. Физическое же не выдержало нагрузки и тоже начало... меняться. Ты была крепка, Влад долго ждал... и не выдержал.
— Где он?
— Где и должен быть – в могиле. Лика получила твое сообщение и подняла полицию на уши. Влад сбежал. С ним была Нина, твоя медсестра. Но за Владом пришли… те люди... проводники, Нина его выдала. К счастью... наверное... в тот момент я была в реанимации, и они посчитали, что твой муж провалил дело и от меня больше не будет толку. Потом... Влад умер. Полиция решила, что он сбежал с твоими деньгами... Нашлись документы... Он достаточно долго обворовывал клинику... Дело еще не закрыто. Но я знаю, что Влад мертв. Я видела... его фантом. Он приходил сюда после смерти, жаловался, что его жену подменили. Фантомы… они всегда зациклены на последней мысли.
— Но... — в ужасе я попыталась вскочить на ноги, но Горти положила мне руку на плечо, успокаивая.
— В твоем мире призраки редко бывают опасны, разве что для медиумов, чувствительных к эктоплазме. Да и то – попугают и отстанут. Вот наведенные духи – другое дело. Даже не предполагала, что в этой Сфере тоже практикуют обеа.
— Зачем души ловцам?
— Не могу точно сказать. Тебя заарканили люди не из моего мира. Не из моей Сферы. Возможно, ты была слишком сильна... магически сильна… и сопротивлялась. Ведь ты это уже поняла, верно? Потому ты и попала в мой мир, мир Старых богов. Когда-нибудь ты их услышишь, как слышала я.
— Пока не получается, — я смотрела на лес. — Но как? Как ты во всем разобралась?
Гортензия усмехнулась:
— Билли Фрайт всегда меня недооценивал. А ведь детектив я не плохой: сразу вижу детали, подсказки... Я сказала твоей сестре, что хочу написать книгу. Мол, практически побывала на том свете, заинтересовалась феноменом переселения душ. Лика даже обрадовалась. Я пошла на поправку, мне было скучно, а Лика думала, что я убиваюсь из-за предательства Влада. Я не стала ее переубеждать. И поскольку я ничего не понимаю в психологии и ведении бизнеса, пришлось соврать, что в момент удара молнии в козырек дома я частично потеряла память. Но... это была не молния, а аркан ловцов. Затем последовали терапия, массажи... Тело постепенно избавлялось от яда. Балериной или кругосветной путешественницей мне уже не стать, но врачи обещали пару-тройку десятков лет практически полноценной жизни. Управляет клиникой Лика, уже третий филиал открывает. Я живу на доход от акций, немножко копошусь на фондовом рынке, оказалось, это очень увлекательно! Пока мне везет.
— Должно быть, было ужасно очнуться в этом теле... — не унималась я.
— Однажды я спешила домой со смены, а в соседний дом попала бомба. Меня контузило и присыпало обломками. Вот это было страшно. Лежать трупом, слыша голоса вокруг – меня долго не могли найти. А это... просто досадное недоразумение. Как только смогла сидеть, сразу полезла в интернет. Ты не представляешь, каким открытием он для меня стал! Первое время я проводила возле компьютера сутки напролет. Лика ругалась, она у тебя такая милая и заботливая. По мере того как упорядочивалась жизнь, я сузила поиск. Они тоже там, в сети, эти люди, ловцы. Ищут магически одаренных, и, надо сказать, Дар здесь и Дар там – абсолютно разные вещи. Если человек маг в этом мире, мало кто может это заметить... Но в магических Сферах, получив подпитку, он трансформируется в нечто нереальное. Что получила ТЫ?
Я принялась рассказывать об усилившихся Прорывах, смерти Фрайта, агентстве, убийствах, нашем расследовании, новых подругах и… Майкле Корбетте. Гортензия жадно слушала и хитро улыбалась.
— Тебе там хорошо?
— Да, — призналась я. — Но я все-таки не совсем понимаю, откуда ты знаешь такие подробности об обмене душами. Вряд ли это выложено в интернете.
— Я нашла здесь магов другой стороны – общество, противостоящее ловцам. Мы общаемся.
— Но сколько времени прошло с момента перемещения?
— Почти три года.
— Три?!
— Время в наших сферах течет по-разному. Сегодня мы впервые заснули в одну и ту же минуту. Это позволило встретиться в Межмирье.
— Ты сказала, что умерла в своем мире, — поспешила уточнить я, чувствуя, что что-то меняется. Деревянные доски веранды стремительно охлаждались. Сквозь шелест леса и пение птиц пробивался стук колес поезда.
— Я умерла, — Гортензия кивнула, помрачнев. — Я это точно знаю. Меня кто-то проклял за несколько месяцев до перемещения сюда. Древняя, скверная, запрещенная магия. Я обращалась к врачам и магам, никто не смог поставить диагноз. Лишь миссис Круз, колдунья с Джамайки…
Голос Гортензии становился все тише – я просыпалась и ничего не могла с этим поделать, а ведь мне так много нужно было спросить!
Проснулась, чувствуя себя абсолютно потерянной в пространстве и времени. Лежала под стук кол ес, не открывая глаз. Тепло постепенно успокаивало. Тяжесть, сдавившая сердце, отступала.
Сон или... визит в другой мир? Подсказка или шутки подсознания? Гортензия в инвалидной коляске... Лика! Как бы мне хотелось увидеть сестру, хотя бы во сне.
Впрочем, есть моя подруга Линда Фоссет. Если она не передумает и навестит со мной могилу миссис Круз, тогда возможно, фантом креольской колдуньи прольет свет на смерть Гортензии. Или хотя бы узнает меня и как-то подаст знак, что мы встречались раньше. Он и в тот раз глядел на меня… странно. Тогда можно будет убедиться, что это был вещий сон... или взбрыки спутанного сознания.
Должно быть, на моем лице что-то отразилось, потому что Майкл тихо спросил:
— Все в порядке?
Я вздохнула и села на скамье, продолжая кутаться в плед:
— Просто сон.
— Плохой?
— Странный. Дай мне несколько минут, чтобы прийти в себя... тебе идут очки.
Майкл смущенно улыбнулся. В очках его вид был степенным и невероятно милым.
— Обычно я их не ношу, — сказал он. — Но после всех этих бумаг и отчетов устают глаза. Все начинает плыть... я старею. Но, сдается мне, в окулярах я не похож на грозного некроманта, поэтому, работая в городе, таскаю с собой небольшую лупу. Помнишь, у сэра Коллахема в сельских детективах был персонаж – смешная леди из крохотной деревеньки? Где она появлялась, там тут же происходило убийство.
— На месте других персонажей я бы бежала прочь при одном только ее упоминании, — улыбнулась я, вспомнив мисс Марпл Агаты Кристи.
Три леди в купе рядом с нашим внезапно достали из сумок бумажные венки с лентами, дубовыми листьями и омелой, нахлобучили их на головы и что-то запели, уткнувшись носами в крошечные молитвенники.
Я разобрала лишь обращение к великой Махе в ее трех формах, остальное потонуло в стуке колес. Маббон, вспомнила я. Каждый день свои ритуалы. В подтверждение моих мыслей в щелку окна потянуло запахом горелых листьев.
Жаль, я ничего не могу рассказать Корбетту. Сейчас мне нужно найти тихое местечко и отвоевать немного времени для обдумывания сна. Сны быстро забываются, поэтому не нужно откладывать мозговой штурм на потом. Главное, выяснить, была ли Гортензия действительно проклята. Тогда вс е встанет на свои места.
— А в Лайонсроу есть Дуб? — спросил Майкл.
— Есть, — сказала я, прежде чем сообразила, что не могу об этом знать.
В голове всплыла картина: изваяние Бадб и Древо на заднем плане. Это был не образ с негатива в фотоаппарате Горти, а что-то из ее памяти. Мысленно я видела статую богини с другого угла. Такое ощущение, что после сна во мне начала пробиваться память Гортензии.
Тем временем Майкл вернулся к тому, чем занимался в момент моего пробуждения: к разглядыванию схемы в моем кожаном блокноте. Ее я перерисовала со школьной доски в новом жилище. По-моему, получилось неплохо.
— В целом все понятно, — проговорил Майкл. — В центре – наш убийца. От него нити тянутся к... миссис Воган, Экройдам, Фрайту, моему деду...
—... ко мне...
—... к тебе, к миссис Круз... тот призрак на креольском кладбище? Он точно причастен? Есть вариант, что миссис Воган просто искала поддержку в родной религии...
— Оставим ее в схеме, — быстро проговорила я. — Появились некоторые подозрения... обстоятельства...
Корбетт пожал плечами
— Но одна нить ведет к миссис Фоссет? — некромант вопросительно поднял брови.
— Это тоже предположение, — пояснила я. — Однако выяснилось, что кто-то оплатил половину стоимости курсов по защите от призраков. Односельчане Линды на самом деле собрали не так много. Она сама наивно полагала, что недостающую сумму внес какой-нибудь фонд, из тех, что спонсируются правительством. Но поразмыслив и пересмотрев документы, мы убедились, что второй взнос пришел от неизвестного частного лица. Никто не удивился и не заинтересовался, такое бывает часто. Тот же мистер Эверет регулярно рассылает приличные суммы на нужды волонтерских центров и их сотрудников.
— Ощущение, что наш злодей предусмотрел абсолютно все.
— Этого не может быть, — выдохнула я, — он не мог подстроить, чтобы Линда столкнулась с призраком оберштурмфюрера Эрнста Фогеля, нашу встречу и многое другое...
— Но ты все равно вписала эту версию в свои заметки на полях схемы.
— Мне показалось странным, что лицо, оплатившее курсы мистера Найза за Линду, предпочло остаться неизвестным. В любом случае рано или поздно мы разберемся и в этом.
— А как насчет Фогеля, Черного Ордена и призрака, убившего Билли Фрайта. Ты их исключила.
— Это пока. Для них нужно строить отдельную схему. И для начала выяснить, где убийца покупал сандаловые шкатулки и где брал... фантомов… как загонял их в коробочки… Кажется, кондуктор только что объявил станцию Мидконнер. Нам пора выходить. Помощник мистера Митча, мистер Ченнинг, будет встречать нас на автомобиле.
— Сколько времени занимает путь от Мидконнер до Лайонсроу?
— Точно не знаю. То есть... раньше помнила, но теперь не очень... Недолго... я полагаю.
Три высокодуховных леди из соседнего купе покинули поезд вслед за нами. Кажется, они поглядывали на меня немного странно. Все трое поспешили на автобусную станцию рядом с крошечным вокзалом. Пузатый автобус забрал их вместе с корзинками.
Мистер Ченнинг оказался немногословным, вежливым, суховатым джентльменом, словно сошедшим со страниц английского романа первой половины двадцатого века. Впрочем, не будь он единственным человеком с автомобилем возле перрона, я узнала бы его по скрипучему голосу.
В дороге мистер Ченнинг не особо стремился поддерживать беседу (видимо, переложив все усилия на непосредственного начальника, встреча с которым была запланирована на утро), лишь уведомил нас, что для меня приведен в порядок домик покойной т ети, а вот моего спутника никто в гости не ждал.
Конечно, это было выражено… тактично, словами, от которых у нас создалось впечатление, что Лайонсроу, конечно, безмерно счастлив встречать у себя... как вас там, простите?... господина Корбетта, но...
Однако стоило меня намекнуть, что Майкл – внук того самого Эверета, как рейтинг некроманта просто обрушил топ гостей деревеньки.
В местном гостевом доме тут же нашлась свободная комната с завтраком, ланчем и вечерним чаем. Мистер Ченнинг лично представил некроманта хозяйке семейного отеля и составил список лучших лавок Мидконнер и Лайонсроу.
Убедившись, что Майкл устроен, мы поехали дальше по узким улочкам... мимо храма... ещ е одного храма... паба... пары магазинов и потрепанного временем особнячка в глубине заросшего сада. Полагаю, я только что видела Грей-лок, поместье семьи Грей.
ГЛАВА 2
Мистер Ченнинг подтвердил мои предположения. Грей-лок заперт, но незадолго до смерти мисс Грей передала ключи от особняка мистеру Митчу, так что завтра он все расскажет и покажет. А пока вот ключ от домика покойной.
Ажурная калитка, хаотично оплетенная вытянувшимся клематисом, тропинка к пристройке и сараю, почти скрытая засохшим разнотравьем, кусты самшита, некогда круглые, а теперь взъерошенные – садом давно никто не занимался.
Я прошла по дорожке к дому и заглянула в окна. Начинался дождь. Если кто-то и притаился внутри скромного коттеджа, все звуки заглушались шумом капель по крыше.
Ключ легко повернулся в замке. Я осторожно шагнула внутрь, очень жалея, что не обзавелась чем-то посерьезнее острой шпильки для шляпки. Вернусь и приобрету трофейный «штерн», самый дешевый на черном рынке оружия Лонгдуна пистолет, на худой конец, дамский «юнион». Буду тренироваться. Папина наука и навыки Гортензии… непрактично было бы их забыть.
Дом тоже издавал самые разные звуки: скрипели рассохшиеся половицы, и стоило мне миновать напольные часы в прихожей, как они на несколько секунд застучали стрелками и издали хриплый стон. Затем старинный механизм замер, но его внезапное пробуждение меня здорово взбодрило.
Я быстро осмотрела первый этаж. Кухня, гостиная, кладовка. Ничто не екнуло на душе и не щелкнуло в памяти, хотя Гортензия провела в этом доме юность. И только многочисленные фото в рамках выдавали факт ее связи с коттеджем.
Убедившись, что в дом давно никто не входил, я вернулась к калитке и затащила внутрь саквояж. Ужасно хотелось кофе. В дороге я так и не открыла ссобойку, упакованную Линдой, предпочтя сон еде.
Зато теперь меня ждал приятный сюрприз: бутерброды с сыром и термос с кофе. Напиток был еще горячим.
Я смахнула пыль со столешницы на кухне и принялась ужинать. Внезапный резкий звук заставил меня подпрыгнуть. Это были не часы. Звонил телефон, старомодный аппарат на журнальном столике в гостиной.
Я что-то припомнила из разговора с мистером Митчем. Он упоминал, что в последние дни жизни тетя жаловалась на головную боль и тревогу. Наличие телефона позволяло ей по несколько раз в день и даже ночью названивать своему поверенному. Тетя Мэган утверждала, что ее преследуют. Кто? Тени.
Однако к тому моменту многие замечали, что тетушка Грей начала терять память и путать различные события. Поэтому ее беспокойство сочли естественным проявлением угасания. Во время Прорывов в доме дежурила медсестра из госпиталя в Мидконнер. Она не заметила ничего странного.
Однажды утром тетя просто не проснулась. Коронер не нашел в смерти ничего подозрительного: у пожилой женщины, пережившей несколько воин, остановилось сердце.
Пока я выбиралась из-за стола и искала источник звука, телефон затих, но вскоре звонок повторился.
— Алло, — осторожно сказала я, сняв трубку.
— Гортензия, — донесся до меня голос Майкла. — Прости за беспокойство, проверяю, все ли у тебя хорошо. Твой номер мне дали в гостинице. Как ты устроилась?
— Ужинаю, — с радостью откликнулась я, только теперь осознав, как угнетающе действовала на меня тишина оставшегося без хозяйки дома.
— Тогда я за тебя спокоен, — хмыкнул Корбетт. — Хотел пригласить тебя в паб, но понял, что сейчас важнее выспаться.
— Да, пожалуй, — признала я, зевнув, хотя мне вдруг нестерпимо захотелось увидеть напарника. — Ты тоже отоспись как следует. Честно говоря, я понятия не имею, с чего начать завтра.
— Возможно, завещание тети подскажет, — успокоил меня Майкл. — Номер гостевого дома – три-три-пять. Здесь только один телефон, в вестибюле, Но если позвонишь... обязательно позвони, если что-то побеспокоит... меня позовут. Я приеду в любое время. У хозяйки гостиницы есть второй автомобиль, старый «плюмаж». Я немного похвастался своей родословной и получил разрешение пользоваться мобилем в случае необходимости.
Разговор с Майклом все изменил. Дом уже не казался затаившимся потусторонним существом из фильмов ужасов (привет, детские травмы!), ожидающим, когда жертва расслабится.
Налив себе еще одну чашку кофе, я поднялась наверх. Рюшки и подушки – так можно было описать интерьер комнат. У тети был кот, рыжий великан с острыми ушами, запечатленный на многих фото. После смерти мисс Грей его приютили соседи. Обстановка носила признаки его активного участия в жизни дома: следы когтей на ножках стульев и столов и аккуратные дырочки на листьях засохших фиалок. Рыжие шерстинки на мебели навевали грусть.
Спать я предпочла внизу, в гостиной. К моему великому облегчению ночью меня ничто не потревожило. Никто не нарушил тишину скрипом половиц, зловещим смехом или тяжкими стонами. Мне даже пришлось с некоторым сожалением напомнить себе, что призраки в этом мире не ограничивались паранормальными намеками. Уж лучше бы они таинственно шуршали на чердаках и подвывали из подвалов.
Единственной проблемой для меня стал холод. Если свет в доме еще не отключили, то газ уже не подавался. Газовый счетчик в прихожей, в который полагалось время от времени закидывать монеты в пять ассов, был опечатан.
Меня спас камин. Отсыревшие поленья вначале напрочь отказывались разгораться. Но я пожертвовала огню пачку квитанций, расписок и чеков за двадцать седьмой год из ящика письменного стола, полагая, что уж за двадцать лет тетя рассчиталась со всеми долгами.
Камин согрел комнату и меня. Дождь то стихал, то усиливался. Но в эту ночь Прорыва не было, лишь где-то по соседству лениво лаяли собаки.
В кабинете мистера Митча царила идеальная чистота. Я смущенно спрятала под стол ноги в туфлях и чулках, забрызганных уличной грязью. В гостинице сказали, что Майкл еще спит. Поэтому я не стала беспокоить Корбетта по пустякам и добралась до конторы сама, по мелкому и холодному дождику.
Несмотря на погоду, было приятно покинуть старый дом и изучить окрестности. Я обратила внимание, что даже будучи расположенным в глубине пышного, разросшегося сада, Грей-лок навязчиво доминирует над деревней. Окна третьего этажа словно следили за мной всю дорогу.
— Что ж, Мисс Грей. Давайте приступим, — мистер Митч поправил запонки.
— Разве мы не ожидаем других претендентов? — я оглянулась на дверь.
— Других претендентов нет. С мелкими наследниками и представителями церквей я уже переговорил.
— Постойте, — растерялась я. — А как же родственники, о которых вы упоминали?
— Я говорил о них как о потенциальных наследниках, — с нажимом поправил меня мистер Митч. — Но за полгода они так и не объявились. Поверьте, мы использовали все способы, чтобы не нарушить букву закона и отыскать вашу родню: рассылали письма во все возможные инстанции, разговаривали с людьми. Мистер Ченнинг объездил все окрестности Экорни.
— Экорни? — повторила я удивленно.
Мы проезжали этот городок по пути сюда. Там жгли дубовые листья. Мне еще захотелось побывать в местном храме и увидеть Древо. Видимо, теперь побываю и увижу.
— Сведения поступили оттуда, — кивнул нотариус. — Якобы имеются законные отпрыски восьмого поколения Греев.
— Восьмого, — кивнула я.
Ну, теперь все понятно. Есть восьмое поколение, а у него имеются потомки. Что же непонятного?
— Дети вашего отца или вашей тети, — пожевав губами, сообщил мистер Митч.
— То есть у меня может быть сестра или брат... Или кузен… или кузина.
— Совершенно верно, — подтвердил Митч сухим тоном.
Что-то его определенно смущало. Он чуть ли не морщился.
— Существует ли вероятность, что это может быть ребенок тети Мэган? Она же… никогда не была замужем.
У меня, несомненно, возникла пара вопросов к мистеру Эверету, признавшемуся в романе с моей тетей. Честно говоря, я не могла в точности сказать, насколько далеко зашли их отношения, но судя по томным вздохам железного магната не думаю, что ограничились пылкими взглядами.
— Определенно, — Митч поправил галстук.
Да уж, есть от чего занервничать. Старая дева, которую, как я заметила по Ченнингу и Митчу, здесь чуть ли не боготворят, может оказаться не такой уж девой. Но она намного старше моего отца... отца Гортензии. Сколько же лет может быть моему кузену или кузине?
— Продолжим?
Митч начал читать завещание. Начал он обыденным тоном... дом и участок земли на улице Семи Церквей, счет в банке «Боулес и сыновья»... а закончил торжественным голосом, словно на службе в церкви:
— Грей-лок, недвижимое имущество, бывшее во владении семьи Грей в течение восьми поколений, а ныне нежилое, площадью...
Да, все-таки хорошо, что в этом мире уже отменили майорат. В противном случае усадьба отошла бы округу или церкви. Это меня бы не особо расстроило, но я хочу получить доступ к особняку и разгадать его тайну.
— ... также мой второй счет в банке «Боулес и сыновья», отмеченный как неприкосновенный, завещаю раздать между семью церквями округа Мидконнер, дабы священнослужители в них молились за прощение моих грехов и благополучие души в ином мире.
Интересно, во сколько тетушка оценила свои грехи?
— Моего кота Типси я так же поручаю заботам моей племянницы Гортензии Грей. В случае, если она не сможет позаботиться о нем сама, ей надлежит найти для Типси новых хозяев. За этим проследит специально созданная комиссия во главе с миссис Херст из Общества защиты домашних питомцев… С миссис Херст я уже поговорил. Ей завещана небольшая сумма в три тысячи либр.
— Замечательно.
— Вот ее адрес. Постарайтесь связаться с ней в ближайшее время. Старушка волнуется.
— Непременно.
Нотариус вернулся к своей папке:
— Своей давней подруге мисс Лоуренс я завещаю пять тысяч либр, помещенных в банк «Боулес и сыновья» под семь процентов годовых и альбом с фотографиями. Дафна, помни свою старую Мэг… Мисс Лоуренс уже тоже оповещена. Рекомендую навестить и ее. Во время нашей беседы она несколько раз упоминала ваше имя.
— Конечно, мистер Митч. Постараюсь обойти с визитами всех близких тетушке людей.
— Что ж, мисс Грей. Осталось несколько формальностей, и вы владелица Грей-лока, — удовлетворенно выдохнул поверенный. Очевидно, мысль о возможности обладать старинным зданием пробивала даже его несокрушимую невозмутимость. — Не забудьте оплатить пошлину и вписаться в реестр Мидконнер в качестве владелицы. А сейчас позвольте выдать ключи от вашего имущества.
Я прокашлялась, не спеша забирать со стола внушительную связку старомодных ключей со следами ржавчины.
— И все-таки я хотела бы получить некоторую информацию о том, кто может в дальнейшем претендовать на наследство тетушки. Наверное, моя просьба прозвучит навязчиво…
— Нет, нет, — Митча мой прагматичный подход даже порадовал. — Вы имеете на это полное право. Однако не думаю, что есть повод для беспокойства. Какой бы крепкой памятью и умом ни обладал друв Шелли, передавший нам сведения, жрец стар и немощен. Поговаривают, он не доживет до Самайна. К тому же в книге смертей и рождения в Экорни-темпл нет никаких записей с именем Грей.
— А кому посвящен Экорни-темпл?
— Богине Дуир. Той, что принимает любое рождение как благость и не отвергает незаконнорожденных, — кисло напомнил поверенный.
— У вас есть адрес мистера Шелли?
— Конечно, я вам его напишу.
Корбетт ждал меня у нотариальной конторы. За неимением мобиля он прислонился к дереву, и дамы, возвращавшиеся со службы в церкви Сына Божьего, поглядывали на него неодобрительно. Майкл улыбался и кивал, приподнимая шляпу. Он вообще в последние дни был в удивительно хорошем настроении.
Я кратко пересказала ему содержимое завещания. Дождь почти прекратился, но похолодало так сильно, что под легкомысленной шляпкой у меня мгновенно замерзли уши.
— Хочешь осмотреть Грейс-лок прямо сейчас? — Корбетт пытливо заглянул мне в лицо.
Я подышала на руки, только сейчас заметив, что держу в раках связку ключей от особняка. Хочу ли я посетить старое поместье?
— Не хочу. Мне неуютно даже думать об этом. Не спрашивай почему. Девичьи страхи. Наверное, я уже навоображала себе… всякое: большой подвал под домом, а в нем алтарь, и из-под земли торчат корни Изначального Древа. И повсюду кости жертв фантомайстеров.
Я поежилась и посмотрела на небо. Тучи опускались к земле, из темных становясь такими белыми, что резало глаза. Корбетт не улыбнулся, а задумчиво кивнул:
— Холодает, — сказал он. — Сегодня пятый день Маббона. В деревне поминают усопших, Лиззи, хозяйка «Сонного пастуха», обещала открыть на закате гостиную гостиницы для всех желающих. Нас пригласили. Вечером по радио должен выступать Верховный Жрец. Все ждут, что он назначит преемника.
— Прорывы?
— Не обещают. Маббон еще в силе.
Мне страшно захотелось шума, тепла, жареного картофеля и сидра. Но список дел был вызывающе велик. Неопределенность вчерашнего дня сменилась загруженностью сегодняшнего.
— Первым делом нужно поговорить с друвом Шелли, — вздохнула я. — Он в прямом смысле дышит на ладан.
— На полынь, — поправил меня Майкл. — В храме Дуир умирающих кадят полынью с Высокогорья. У нас на севере это первая защита от злых духов. Схожу и поговорю с Лиззи. Попробую на целый день выпросить у нее «плюмаж». Съездим в Экорни и вечером будем тут. Подружки твоей тетушки наверняка придут на поминание, вот и потолкуешь с ними в «Сонном Пастухе». Лиззи говорит, соберется вся деревня.
Лиззи. Какая милая и щедрая особа. Наверняка достаточно обеспеченная… и одинокая раз так свободно любезничает с гостями мужского пола.
Однако план Корбетта казался идеальным. Пока он ходил в гостиницу, намереваясь также позвонить оттуда в храм Экорни и предупредить о нашем визите, я скоротала несколько минут, прогуливаясь по центральным улочкам Лайонсроуд.
В лавке галантерейщика меня уговорили купить отороченную мехом серую накидку, которую следовало надевать поверх пальто. Я набросила ее сразу, радуясь теплу и элегантности вещи. Объемный капюшон не глушил звуки, а свободный силуэт позволял без усилий держать руль.
В воздухе подозрительно пахло зимой. С одной стороны, хорошо: в мороз фантомы становились более медлительными. С другой, меня немного пугали местные дороги в дождь и снег. Нам предстояло пробыть в пути больше двух часов. Но, к сожалению, – я уточнила у местных – следующий поезд останавливался в Мидконнер только завтра. Друв Шелли может нас и не дождаться.
Майкл задерживался. Я провела некоторое время в кафе, а затем с опаской вышла на воздух. Дождевые капли превратились в мелкие снежинки. Они таяли, не достигая асфальта, но становилось все холоднее.
Я не спеша двинулась навстречу Корбетту. Прихожане разошлись, и только группа священников в синих рясах, поглядывая на небо, что-то горячо обсуждала на ступеньках церкви Сына Божьего.
Я была уверена, что Майкл заметит меня на тротуаре и пошла дальше. Но трасса была пуста и тиха.
Один из священнослужителей, статный седоватый мужчина средних лет, показался мне знакомым. Он тоже повел в мою сторону вопросительным взглядом, но его снова вовлекли в спор. Я ускорила шаг. Со мной поздоровалась женщина средних лет. Она спросила, буду ли я на вечернем поминовении в гостинице. Я ответила, что постараюсь и, к счастью, на время удовлетворила любопытство абсолютно незнакомой мне дамы.
Росла уверенность, что Гортензию здесь хорошо помнят. А мне совсем не хотелось вовлекаться в досужие разговоры. Ведь всем интересно знать, каковы мои планы в отношении Грей-лок. Выходцы из джентри, Греи долгие годы были аналогом местной аристократии за неимением таковой.
Линда Фоссет по памяти нарисовала мне карту деревни. Судя по рисунку, за оградой маленького храмового кладбища (по понятным причинам давно перенесенного в другое место и сохранившего лишь плиты с именами выдающихся жителей деревни, о чем свидетельствовала табличка на заборе), должна была начинаться тропа к пустырю с изваянием Бадб и захоронением.
Тропа была точно там, где на нее указывала самодельная карта, нарисованная Линдой с внушающей уважение точностью в пропорциях. Я воровато оглянулась и ступила на гравий.
Меня почти сразу оглушило тишиной. Лишь дубы и клены вдоль дороги жаловались на холод, шурша остатками листвы. Тропа увела к кромке леса, и я остановилась, запоминая пейзаж, который видела лишь на фото Гортензии.
Разумеется, никакого фантомного свечения я не обнаружила. Призраки прятались в своих могилах, а богиня охраняла от них деревню.
Изваяние Бадб, девы-воительницы с вороной на плече, ничуть не изменилось. Кто-то ухаживал за статуей, не давая ей зарасти мхом.
— Ну здравствуй, — сказала я, не спеша ступать на границу луга. — Расскажешь мне свою тайну?
ГЛАВА 3
По припорошенному лугу пронесся порыв ветра. Поднялась смерчиками поземка, вздрогнули кусты и заскрипели деревья. Статуя продолжала слепо смотреть вдаль глазами без зрачков. В клюве у вороны застрял сорванный с ближайшего дуба лист. Казалось, птица надсмехается над моим невольным испугом.
Ничьи тени не встали над пожухлой травой. Только показалось, что ветер принес откуда-то шепот и тихие завывания, но это был лишь порыв, проникший в руины капища.
Я невольно поежилась и отступила на шаг. Бадб не хотела, чтобы я нарушала покой старых развалин. Кто я такая, чтобы перечить Богине?
— Их перезахоронили, — раздалось за спиной.
Я резко обернулась.
— Куда? — вырвалось у меня.
— Простите, что напугал. Подумал, что вы туристка.
— Нет, я просто проходила мимо.
Викарий – теперь я его узнала, ведь сама как-то показывала фото семьи местного священника Фиби – улыбнулся.
— Несколько дней назад приехали военные и некроманты, — сказал он. — Ничего не спрашивали, ничего не объясняли. Перекопали луг, вытащили тела и погрузили их в специальные саркофаги. Потом привели все в порядок. Даже дерн на место уложили. Нам сказали, что луг теперь безопасен. Кое-кто из местных загрустил, но не многие. Мы и раньше считали это место безопасным, но детишек, само собой, играть сюда не пускали.
Значит, Альфред не стал ждать, пока мы с Корбеттом здесь повынюхиваем. Или ему не разрешили. Наверху узнали, что кто-то воспользовался призраком Фогеля, и поспешили убрать остальные тела.
— Загрустил? — переспросила я.
— В последнее время сюда часто заезжали любопытствующие: практикующие некроманты, медиумы. Был один писатель, который всерьез собирался допросить призраков и написать книгу о Некрорейхе. Ведь это было единственное захоронение на Островах, не переданное капитулировавшей стороне после войны. Наш паб в деревне неплохо зарабатывал на гостях.
Как и гостиница, полагаю. Лиззи, наверное, тоже грустит. Вот и вешается на всех подряд.
— Но фантомы…
— Во время самых сильных Прорывов фантомы не покидали луга. Их сторожила Бадб. Сам я, как понимаете, не поклонник Трехликой, — викарий добродушно улыбнулся. — Но власть Морриган над мертвым признаю. Это самое старое изваяние Триединой на Эльбоне. Первоначально их было три. Когда статуи захотели перенести, начался страшный ураган. На нашем кладбище повалило кресты на могилах, кое-где вырвало деревья с корнем. Друвы истолковали это как волю Небес, и богинь оставили в покое. Они стояли полукругом.
Правая рука Бадб была отставлена в сторону, кисти не было. Первоначально богини держались за руки, догадалась я.
— А что случилось с остальными?
— Загадка. Исчезли в одну ночь перед самой войной. Говорят, жрецы развезли их по другим храмам. Но наш друв это отрицает.
— Понятно.
— А вы… похожи на Гортензию, — сказал вдруг викарий. — На мисс Грей, племянницу покойной Мэган Грей.
— Это я и есть.
— Ну тогда вы сами все помните: ураган, исчезновение богинь.
— Да, конечно… Просто вы так интересно рассказываете. Я как будто побывала на экскурсии.
Викарий… как же его звали? преподобный Коллинз? Филлипс?… польщенно улыбнулся. Мы двинулись назад к трассе.
— Мы до сих пор скорбим по вашей тете. Она была чудесным человеком, добрым и отзывчивым. И щедрым.
Это был намек?
— Полагаю, мистер Фитч огласил завещание? — продолжил викарий. — Признаться, мисс Грей, мы всей деревней очень волнуемся за судьбу Грей-лок. Вы уже видели львов?
— Львов? — не поняла я.
— Львов у лестницы особняка. Один из них потерял хвост. А ведь в честь них названа наша деревня, Лайонсроуд, — с упреком напомнил Коллет.
Точно, Коллет! Вспомнила. Похоже, никто здесь не рассматривает вероятность, что я оставлю Грей-лок себе – как личную резиденцию. Разумеется, я этого не сделаю. Нужно быть очень обеспеченным человеком, чтобы содержать целое поместье. В послевоенном Эльбоне таких людей осталось очень мало. Но главный довод не в пользу личного владения – это, очевидно, печальная история Грей-лок. Причем, подозреваю, началась она задолго до начала войны, раз Греи отказались от семейного гнезда.
— Да, львы… конечно… Я непременно поговорю о доме в Лонгдуне… с заинтересованными людьми, но, боюсь…
— Мы могли бы обойтись своими силами. Поместье может стать культурным центром, не только Лайонсроуд, но всего округа,— милостиво кивнул Коллет, — и содержаться на общественные деньги. Кружки, клубы по интересам: вышивание, музыка, небольшой кинотеатр, зал для физкультуры. Церковь Сына Божьего приняла бы активное участие в работе центра.
И подспудно ненавязчиво перетягивала бы местных жителей к себе в прихожане.
— Прекрасная идея! — с преувеличенным восторгом воскликнула я. — Но неужели вы не предлагали этот вариант тете?
По лицу викария промелькнула гримаска досады. Значит, предлагал. А тетушка Мэган не согласилась. Интересно, почему. Возможно, ей претила сама мысль отдать дом в собственность деревни и округа. Чтобы в знакомых с детства комнатах сплетничали за вязанием кумушки, а в большой гостиной потели любители физкультуры. А может, она считала Грей-лок окончательно загубленным, оскверненным местом.
— Одно время, — признался Колетт, — Мэган рассматривала предложение превратить дом в спа-отель. Но потом отказалась. Грей-лок был ей дорог как воспоминание. Но вы…
А меня с Лайонсроуд почти уже ничего не связывает. И это правда.
— Я подумаю, — заверила я Коллета, — но сначала осмотрю дом сама.
Майкл подобрал меня на шоссе как раз в тот момент, когда Коллет начал пространно рассуждать о преимуществах церкви Сына Божьего перед другими церквями. Даже усилившийся снег был ему нипочем. А я порадовалась, что купила теплую накидку.
В целом, я очень хорошо понимала преподобного Коллета. Конкуренция между Семью Церквями велика, а потенциальных прихожан мало. К тому же атеисты с каждым годом забирают к себе вс е больше «паствы» из неуверенных душ.
Правда, у меня в голове не совсем укладывалось, как можно остаться атеистом в подобном мире. Но они здесь были – люди, отрицающие существование богов, но признающие какую-никакую посмертную активность человеческой души. Дикая какая-то смесь получалась. Но ведь и некрорейховцы особо на богов не полагались, а хотели сами править миром, заменив Пантеон Сверхчеловеком.
Я села в машину к Корбетту и с облегчением помахала рукой викарию.
— Харизматичный тип, — отчиталась я Майклу, — но ужасно навязчивый.
— Такими и должны быть преподобные, — пожал плечами некромант. — Настойчивыми. Как коммивояжеры.
Я рассказала Майклу о луге и вывозе тел.
— Вряд ли их захоронят или отдадут алеманцам,— предположил Корбетт. — Скорее всего, будут изучать, как мы – Фогеля.
— Как ты думаешь, фантомы сильно страдают, не обретая