Оглавление
АННОТАЦИЯ
Один шаг, чужая ошибка — и ты в другом мире. Нежить, лисы, кланы, Мёртвые земли. Она — юрист и прагматик, оказавшаяся не там и не с теми. Только вот кто здесь хищник, а кто добыча — вопрос открытый. Особенно когда тёмные играют не по правилам.
ГЛАВА 1
– Мамочки! – закричала я во всю силу лёгких, проваливаясь в канализационный люк.
Падение оказалось не только страшным, но и болезненным. Веки сжались автоматически, будто это могло хоть как-то повлиять на происходящее. Самым абсурдным в ситуации было то, что я не выпустила из рук толстую папку с документами, продолжая крепко прижимать её к груди, словно держала нечто бесценное.
Впрочем, для меня это действительно был трофей: я собирала эти бумаги по крохам всю неделю, потом провела бессонную ночь за нормативными актами, и вот, наконец, ходатайство в суд было готово. Правда, в суд оно уже не попадёт. Интересно, что скажет шеф, когда узнает, что его юрист умудрился свернуть себе шею столь банальным способом?
Мысли в голове носились хаотично и нелепо, а падение всё не прекращалось. Когда я почти осмелилась открыть глаза, моё тело с глухим ударом приземлилось на нечто одновременно упругое и податливое. Это нечто рыкнуло и вместе со мной вдавилось во влажную, вязкую поверхность. Я медленно разлепила веки и, не веря своим глазам, уставилась на неожиданного спасителя.
Тот, кого можно было бы назвать спасителем, оказался далеко не героем из сказки. Его облик был пугающим и, мягко говоря, не первой свежести. Я обнаружила себя сидящей верхом на существе, которое напоминало одновременно и медведя, и неведомого зверя. Описания этому телу – а это было именно тело, тело не первой свежести! – действительно не находилось в моей голове. Вспоминались только фильмы ужасов с зомби… Но главное – оно всё ещё дышало, что уже само по себе перечёркивало все известные мне законы биологии, физики и здравого смысла. Более того, существо, судя по его выражению на морде, было весьма раздражено.
Шок притупил инстинкты самосохранения, словно затолкав их в самый дальний угол сознания.
– Мать моя женщина... – прошептала я, приподняв голову и в изумлении оглядываясь по сторонам. Вместо того чтобы немедленно попытаться сбежать, я застыла, вглядываясь в незнакомую обстановку.
Никаких бетонных стен, никаких труб и зловонной канализационной жижи. Вокруг раскинулась болотистая местность, тянущаяся под тёмным ночным небом, с редкими высокими деревьями, обнажающими свои тонкие, изогнутые ветви. Неподалёку виднелся каменистый выступ, к которому прижималась испуганная и явно упитанная рыжая лиса. Рядом с ней стояли ещё три монстра, заметно меньших размеров чем мой, но не менее жутких. Вся эта троица с одинаково изумлённым видом уставилась в мою сторону.
– Ррррр! – зло прорычало существо, на которое я приземлилась, и, щёлкнув острыми, изогнутыми зубами, попыталось резко подняться, чтобы вонзиться ими в мою руку.
Я, вскрикнув, от страха и отчаяния со всей силы ударила его по морде папкой с документами. Папка была увесистой – не меньше двух сантиметров в толщину и весила килограмм, а может, и больше. Бюрократия…
Зато сколько полезных навыков она прививает: тут и выносливость, и психологическая устойчивость, и ловкость… а если пройти все круги бюрократического ада, то обзаведёшься оружием, таким как сейчас у меня в руках…
Монстр явно не ожидал подобного сопротивления и наглости, и с глухим шлепком снова рухнул брюхом в вязкую лужу и не веря уставился на меня, вывернув шею под неестественным углом. Его зрачки, вытянутые вертикально, сверкнули злобным янтарным светом. Он замер, не сразу понимая, что произошло. А я, едва переводя дыхание от шока и подступающей паники, заметила, как первой пришла в движение лиса: она взвизгнула и рванула прочь, оставив за собой тонкую струю брызг и победное попискивание.
Когда подо мной началось беспокойное шевеление и существо снова издало утробно-рычащий звук, до моего сознания, наконец, дошло: если даже рыжая пушистая тварь так поспешно покидает место событий, у меня определённо тоже есть повод для немедленного бегства.
С лисицей мы бежали почти наравне. Я не только догнала её, но даже на какое-то время обогнала, что, учитывая обстоятельства, казалось достижением года. Мы перескакивали через коряги и прогалины, лавировали между кочками, скользили по склонам и даже проплывали сквозь особенно глубокие лужи, будто участвовали в полосе препятствий. Если бы сейчас меня увидел мой университетский преподаватель по физической подготовке, пары которого я в своё время безбожно прогуливала, он бы наверняка зааплодировал стоя и поставил зачёт, не заглядывая в зачётку.
Я и сама не подозревала, что способна развить такую скорость. Однако, как говорится, жить захочешь – не так раскорячишься. Особенно если за спиной несутся четыре монстра, которые теоретически должны быть мертвы, а практически… явно не собираются отправляться на тот свет. И самое страшное – что догнать они хотят нас не для того, чтобы показать дорогу домой или помочь, а чтобы банально сожрать!
Хорошо ещё, что на мне был спортивный комплект: бежевые бриджи, белый топ и удобные кроссовки. Первый раз в жизни я радовалась тому, что, снова проспав, нарушила корпоративный дресс-код. Только вот длинные золотистые волосы, распущенные и не собранные в хвост, мешали ужасно: прилипали к лицу, лезли в глаза и цеплялись за ветки.
Когда стало очевидно, что дыхание сбилось, ноги заплетаются, а в груди горит от непривычки, я свернула к ближайшему дереву и, не сбавляя темпа, начала карабкаться вверх. Кора оказалась влажной, ступни соскальзывали, но я цеплялась руками за каждый выступ и сучок, заставляя себя не останавливаться.
– Зараза! – прошипела я сквозь зубы, когда рыжая нахалка, повизгивая, подбежала ко мне сзади, ловко подпрыгнула и вцепилась в мою пятую точку острыми зубами, зацепившись за ткань. Лиса, по всей видимости, заметив, что её спутница изменила маршрут и выбрала для спасения вертикальное направление, решила, что одиночество в этом забеге, где приз – это жизнь, не для неё, и примкнула ко мне без лишних колебаний, совершенно не интересуясь моим мнением на этот счёт.
Пришлось развернуться, вывернуться, ухватить её за загривок, отцепить от себя и, перекинув через плечо, продолжить подъём. Руки дрожали, дыхание сбивалось, в ушах уже стоял гул, а внизу раздавалось приближающееся утробное завывание. Монстры явно не собирались сдаваться и отказываться от обеда – или, точнее, ужина.
– Надо же было так вляпаться… В другой мир, – бормотала я, с трудом подтягиваясь к очередной ветке и стараясь не думать о том, что пальцы скользят по коре. – Я же никогда не верила во весь этот бред… Упала в открытый люк, называется… Спешила в канцелярию суда… Всю жизнь мечтала лазать по деревьям, как белка, и прятаться от нежити. Прекрасно, просто восхитительно! Господи, куда я попала? Болото, монстры, какая-то живность непонятная… Ещё и увесистый, тяжёлый, наглый, живой воротник на плечах! Что же ты ешь-то столько?.. Вот уж действительно попала, так попала! Влипла! Чтобы икалось тому козлу, который забыл люк закрыть!
– Какой я тебе воротник?! – раздался у самого уха возмущённый шипящий голос.
Я вздрогнула, чуть не сорвалась вниз от испуга и неожиданности, но удержалась, прижавшись всем телом к стволу дерева.
Лисица заговорила! На чистом, внятном, совершенно человеческом языке!
– Твою же мать! – прошептала я, стукнувшись лбом о ствол дерева.
Хотя чего я хочу? Тут мертвецы бегают быстрее живых! Подумаешь, ещё и звери разговаривают.
– Я не толстая! – обиженно добавила рыжая и тут же бессовестно попыталась цапнуть меня за ухо.
– Чёрт... – выдохнула я, судорожно цепляясь свободной рукой за ближайшую ветку, чтобы не сорваться вниз. Мокрые пальцы соскальзывали, ладонь саднило, но удержаться было жизненно необходимо. Я и подумать не могла, что здешние звери способны разговаривать. Или, точнее, что они в принципе, вообще, могут разговаривать.
– Может, я под наркозом? – пробормотала я, тяжело дыша. – Или так приложилась головой о камень, что начались галлюцинации?
Я попыталась встряхнуть головой, чтобы прийти в себя, вновь прижалась к стволу и на ощупь нащупала лису, всё ещё висевшую у меня на шее. Схватив её за загривок, я хотела стянуть её вниз и пристроить под мышкой, но она ловко вывернулась и снова обвилась вокруг моих плеч. Её тело ощутимо напряглось, уши прижались к голове, а зубы обнажились в предупредительном оскале. Я, повернув голову, посмотрела на неё, не отводя взгляда.
– Какой воротник?! – процедила я сквозь зубы. – Ты у меня сейчас в летучую мышь превратишься, если не прекратишь извиваться и будешь кусаться.
Бросив взгляд вниз, я увидела, что монстры активно продолжали приближаться к деревьям. Один из них уже почти добрался до ствола, на котором мы сидели. Я сжала зубы, вновь перевела взгляд на лису и, уже сдавленно, выдохнула:
– Говорящая лиса... Уму непостижимо.
– Я оборотень. Чистокровный, между прочим! – отозвалась рыжая с явным раздражением в голосе. Она снова попыталась зацепиться за мою одежду передними лапами и чуть не свалилась, но я её удержала, не давая соскользнуть.
– Вот только оборотней мне сейчас и не хватало для полного счастья, – пробормотала я и нервно усмехнулась. – Ну раз оборотень, тогда оборачивайся обратно в человека или кто ты там, и лезь сама! Весишь ты явно не один и даже не два килограмма.
– Не могу, – резко ответила она, запинаясь. – Когда я нервничаю, у меня... оборот блокируется.
– Да чтоб тебя, – выдохнула я, и, не сдержавшись, выругалась сквозь зубы.
Я всё же стащила её и плотнее прижала к себе, зажала между рукой и телом, и продолжила карабкаться вверх, приподнимая колени, цепляясь пальцами за каждую удобную ветку. Ствол дерева сужался, но я всё ещё упорно карабкалась вверх. Дыхание сбилось, мышцы дрожали, но останавливаться было нельзя.
Спасателем я себя не ощущала, однако выбросить эту животину, или, точнее, оборотницу, мне не позволяла совесть. Её было жалко, да и себя мне тоже было жалко.
Снизу донёсся глухой, тяжёлый звук удара. Один из монстров врезался лбом в ствол дерева и с неприятным хлюпающим звуком осел на землю. Потом поднял голову и уставился на нас, не мигая. Глаза у него были странные, без век, жёлтые, с вертикальным зрачком.
Я сглотнула и машинально ещё крепче прижала к себе лису. Она крякнула и вытянула передние лапы, сильнее упираясь мне в грудную клетку, из-за чего мне стало труднее дышать.
– Ррррыых, – раздалось снизу. Существо издало нечто вроде недовольного фырканья и, прищурившись, словно намекая, посмотрело на землю, как бы предлагая добровольно спуститься вниз.
– Нашёл идиотов, – тихо пробормотала я и помотала головой. – Он что, разумный?
– Смотря что ты понимаешь под разумом, – прошептала лиса, прижав уши к голове и боязливо скосив взгляд вниз.
Она дрожала, и я чувствовала, как её тело вздрагивает в такт моему напряжению. Её страх передавался мне, проникая сквозь усталость и остатки адреналина.
Так мы и сидели – достаточно долго и почти без движения. Я с лисой устроилась на толстой ветке дерева, а внизу тесным дружным кольцом расположились монстры. Они изредка поднимали головы и бросали на нас жадные, плотоядные взгляды, время от времени жалобно подвывая, будто взывали к нашему милосердию и совести. Однако ни у меня, ни у рыжей зверушки совести в тот момент не наблюдалось: жить хотелось куда сильнее, чем проявлять гуманность и милосердие к нежити. Пусть ищут себе еду в другом месте! Да и вообще… вегетарианство – это то, что им точно нужно!
Шло время. Час сменялся другим, потом ещё одним. Я уже начала сомневаться, что эти твари когда-либо отступят и уйдут отсюда, но внезапно вся компания одновременно поднялась, развернулась и, не проронив ни звука, скрылась в ближайших кустарниках, утопая в темноте.
– Что это значит? Что происходит? – спросила я с явной подозрительностью в голосе, не сводя глаз с тех мест, где только что находились твари.
– До рассвета осталось два часа, – прошептала лиса, также наблюдая за происходящим. – Нежить не переносит солнечный свет, но спускаться вниз до полудня не стоит. Здесь водится и другая хищная гадость.
После этих слов она повернулась ко мне и внимательно, с любопытством посмотрела.
– Ты, значит, очередная попаданка?
– Не знаю, попаданка ли, – ответила я с иронией. – Но то, что влипла по уши, – это точно.
Я чуть сдвинулась на ветке, пытаясь устроиться поудобнее. Лиса устроилась у меня на коленях, и я, подхватив её под живот, придержала, чтобы не соскользнула. Разум продолжал сопротивляться факту, что я держу на руках вовсе не зверя, а оборотня.
– Тут, вообще, люди есть? – спросила я после короткой паузы. – В смысле, разумные существа. Те, которые не попытаются меня сожрать? Кроме оборотней?
– Люди есть, – тихо отозвалась рыжая. – Но без защиты клана или мужа для женщины путь один: либо рабство, либо служение в чужом доме как прислуга. Ни первое, ни второе тебе не понравится, так как второе равносильно первому.
– А назад?.. – спросила я, но, услышав ответ, пожалела, что задала этот вопрос.
– Наш мир, как магнит, притягивает всё, что попадает в блуждающие пространственные порталы. Но обратно он ничего не отпускает, – тихо произнесла она.
– Прекрасно, – отозвалась я и горько усмехнулась. – Просто великолепно...
Что делать дальше, непонятно. Я провела ладонью по мягкой, густой шерсти лисы, чтобы успокоиться. Волоски были длинные, мягкие на ощупь. В голове непрошено возникло сравнение с хорошо ухоженным песцом, который подкрался незаметно и, похоже, решил остаться в моей жизни надолго.
– Шикарная ситуация, – пробормотала с иронией я. – Рыжая, а имя у тебя есть?
– София, – вздохнула лиса. – Я дочь старшего главы клана рыжих лис. А тебя как зовут?
– Наталья, – представилась я в ответ и усмехнулась с лёгкой горечью. – Юрист... хотя теперь, наверное, бывший. Да и какое тут это имеет значение...
Я поморщилась и посмотрела на неё внимательнее.
– Ладно, я попала сюда случайно и вляпалась не по своей воле. А ты-то как здесь оказалась? Судя по твоей шерсти... – я снова провела пальцами по густой шубке, – ...тебя до этого не по болотам носило. Ухоженная, красивая… Только помыть, расчесать – и ты прямо принцесса. Явно жила в достатке и от голода не мучилась.
– Папенька нашёл мне жениха, – недовольно поморщилась София. – Но он мне не понравился.
– И ты сбежала? – уточнила я, подняв бровь.
– Сбежала, – подтвердила она и тихо вздохнула. – Думала пройти потихоньку через Мёртвые земли, добраться до серых. У них нет рабства, и мужчины очень красивые. Правда, живут они дико: не строят каменных домов, вместо домов у них шатры, грамоте не обучены. Но всё лучше, чем идти под венец с курносым. Он, может, и хороший оборотень… Отец так говорит… И даже богатый, влиятельный... Но курносый!
– То есть он тебе просто внешне не понравился? – уточнила я, задумавшись.
– Ну... да, – ответила она и смешно дёрнула носом.
– Дура ты, – вздохнула я. Вспомнилось, как трудно было найти адекватного мужчину в моём мире. Кажется, это везде одинаково: либо кобели, либо альфонсы, либо абьюзеры… Тут же, по словам рыжика, адекватен, но внешне не угодил…
– Сама дура! – вспыхнула София и зашипела, уткнувшись носом мне в плечо.
– Внешность не главное! Нет, и она имеет значение, но… характер, отношение… В общем, философия — это не моё. – нахмурилась я, намеренно игнорируя обиду в её голосе. – А поговорить с отцом не пробовала?
– А зачем? – недоумённо произнесла рыжая зверушка, которая, похоже, целенаправленно искала приключений на свой пушистый хвост. И, надо признать, нашла! Не свались я в этот мир...
– Угу, – хмыкнула я с иронией. – Что-то подсказывает мне, что ты – девочка домашняя и с реальной жизнью ещё не сталкивалась. Поэтому…
– Да что ты понимаешь! – резко перебила меня рыжая, вскидывая морду.
– София, поверь… – вздохнула я и потёрла висок. – А тебе сколько лет?
Она выпрямилась, приосанилась и ответила с гордостью:
– Через месяц исполнится семнадцать!
– Ребёнок... – покачала я головой и скривилась. – Какой тебе, к чёрту, замуж... Тебе учиться нужно! О чём только твой отец думает?
Кажется, влипла я капитально. Неужели здесь всё настолько патриархально? Хотя… тут ещё и рабство есть! Да и рыжая с самого начала предупредила о печальной доле женщин без защиты… Куда бежать? Где жить? За какие средства? Интересно, хоть какие-то технологии в этом мире существуют?
– А ты мне нравишься, – вдруг выдохнула лиса и, прежде чем я успела среагировать, ловко развернулась и укусила меня за палец.
Я взвизгнула от боли – зубы, хоть и мелкие, прокусили кожу, и тонкая струйка крови выступила на подушечке пальца, а эта зараза её ещё и слизала.
– Ах ты, мерзкая поганка! – зашипела я, схватила её за шкурку и с силой приподняла вверх, глядя в её наглые глаза. – Ты, вообще, в своём уме? Что ты творишь? Ты когда в последний раз зубы чистила?
– Всё, теперь ты моя названая сестра! – радостно объявила София, не обращая внимания на моё возмущение. Её морда расплылась в довольной ухмылке. – К серым пойдём вместе! – сообщило неразумное дитя.
– Да ты... – я задохнулась от переполнявшего меня негодования и слегка потрясла её. – К каким серым? Я о них ничего не знаю! А в полноте твоих познаний глубоко сомневаюсь! Я надеюсь, что после твоего укуса не начну превращаться в оборотня? Хоть бы заразу никакую не подхватить… Вакцин здесь явно нет, и антибиотиков тоже…
– Почему ты должна превратиться в оборотня? – искренне удивилась она и прижала уши к голове.
– Ну... слюна, бактерии, мутация, всякая зараза... – я вздохнула, вспоминая все возможные фильмы, где укус приводил к трансформации и превращению. – Кто знает, как у вас эта зараза передаётся? И как вы, вообще, трансформируетесь? С другой стороны… на монстра не похожа, да и… А когда ты не лиса, ты как выглядишь? И рост какой у тебя?
– Сама ты зараза! И… эта… бактерия! – с обидой в голосе воскликнула лиса. – В оборотня нельзя превратиться. Им можно только родиться. Даже полукровки – полноценные оборотни, просто статус у них ниже.
– Ты... – начала я, но договорить не успела.
В этот момент снизу раздался мужской голос. Тон был спокоен, но в нём ощущалась угроза, не требовавшая дополнительных пояснений.
– Барышня, а что вы делаете с моей дочерью? Жить надоело?
Я судорожно сглотнула и, не веря своим ушам, медленно перевела взгляд вниз. Под деревом стояло пятеро мужчин. И тот, кто говорил, явно был главным: массивный, ростом не меньше двух метров, с широкими плечами и суровым взглядом тёмных, почти чёрных глаз. Длинные рыжие волосы были заплетены в десятки тонких кос, которые спадали до самого пояса. Всё лицо испещрено шрамами, в которых, похоже, он не видел ни трагедии, ни причины для стеснения. Одет он был в простые, но крепкие штаны из плотной тёмно-серой ткани, поверх которых надевалась свободная рубаха, а сверху – меховая накидка, переброшенная через плечо.
Этот человек – или, скорее, живая гора мышц и тестостерона – смотрел прямо на меня. Его взгляд был тяжёлым, оценивающим и в то же время безмолвно приказывающим. Сердце сбилось с ритма, и в следующую секунду я, ошеломлённая, выпустила из рук лису. А потом, запаниковав, поскользнувшись, сама полетела следом за ней вниз.
София, падая, завизжала:
– Папочка, я тебя люблю! Не наказывай меня!
Я же, шипя сквозь зубы от боли, влетела в крону, задела несколько сучьев, с глухими ударами обрушилась вниз, ударяясь рёбрами обо всё, что попадалось на пути, и мысленно проклинала всё на свете, включая её папочку.
Лису подхватили на лету и прижали к груди с заботой и нежностью. Меня же не поймал никто.
Когда я с глухим стуком шлёпнулась в грязь, то, задыхаясь, приподнялась на локтях. Одежда была испачкана, волосы спутаны, лицо покрыто пылью и брызгами грязи. Саднило бедро, локоть ныл, и ещё сильнее давало о себе знать собственное достоинство. Я села прямо в грязной луже, тяжело дыша и потирая ушибленный копчик. Подняв глаза, я увидела, как лиса в объятиях родителя мягко засветилась, её форма сменилась: на месте зверя теперь была молоденькая девушка с миловидным, невинным лицом, сияющими небесно-голубыми глазами и копной густых, курчавых медных волос. Красавица! Можно сразу на подиум или на обложку модного журнала.
Я же, грязная как свинтус, сидела на земле. Физиономия перекошена от боли и злости, ладони в грязи и стесаны, бриджи тоже в грязи, настроение хуже некуда…
– Папочка! – весело затараторила рыжая, повиснув на шее сурового мужчины, который всё ещё бросал на меня косые, неприязненные взгляды. Она поцеловала его в щёку и, быстро заглатывая слова, заговорила без остановки:
– Ты только представь, на меня напали нурки! А Наталья меня спасла! Я её в благодарность укусила, и теперь она моя названая сестра! Так что она под защитой нашего клана. В рабство её нельзя! И на тяжёлую работу тоже нельзя отправлять! Она моя сестра!
Последнюю фразу София произнесла особенно гордо, расправив плечи, но под тяжёлым, хмурым взглядом отца постепенно смутилась, опустила глаза и, сжав губы, пролепетала чуть тише:
– Я больше так не буду. Честно. Но за Патрика замуж не пойду! Он мне не нравится!
Мужчина окинул меня тяжёлым взглядом, цокнул языком и, наконец, перевёл взгляд на дочь, тяжело выдохнул и, подняв руку, легко потрепал её по кудрявым, медным волосам. Его голос прозвучал хрипловато, он явно устал морально больше, чем злился:
– И ты сказать об этом раньше не могла? – пробормотал он, качая головой. – Нашёл бы тебе другого олуха, побогаче, если надо, посмазливее. Время-то ещё есть, а теперь… переговоры-то уже полным ходом идут…
– А я думала, ты будешь против, – прошептала София едва слышно, стыдясь собственного признания. – Если я откажусь выходить за Патрика… Так… я против!
– Против... – повторил вожак лис с ноткой иронии, затем снова вздохнул и на секунду прикрыл глаза. – Ладно, пойдём домой, моё наказание. Замуж тебя всё равно придётся выдать. Смазливого найти не проблема, но… Да только где ж найти тебе такого мужа, чтобы по статусу подходил и холил, и лелеял, и при этом не пытался бы через полгода вернуть тебя обратно с требованием возмещения морального ущерба? И ты от него не сбегала?
С этими словами он махнул рукой одному из сопровождающих его мужчин – широкоплечему громиле в потёртом кожаном жилете, а затем указал в мою сторону. Его голос прозвучал спокойно, но в нём чувствовалась безапелляционная твёрдость и авторитет:
– Эту тоже с собой берём. Отмоем, посмотрим, что за птица. А то сейчас на лице грязь – страшна, как ночь, а фигурка у неё, вроде бы, ничего. Надо подумать…
Он развернулся, обнял дочь за плечи, и они, переговариваясь вполголоса, двинулись по тропе вперёд. Я же осталась сидеть на месте, ещё не до конца осознав, что происходит. Однако в следующую секунду кто-то сзади грубо схватил меня за ворот, подхватил как мешок и без церемоний перебросил через плечо. Твёрдое плечо упиралось в живот, и я зависла вниз головой, чувствуя, как кровь приливает к лицу.
– Уважаемый... – начала я, стараясь сохранить остатки достоинства. – Я, конечно, извиняюсь, но...
Меня никто и не собирался слушать. Более того, через секунду тяжёлая ладонь опустилась мне на ягодицы, и раздался характерный хлопок. Я резко вдохнула, прикусила язык, чтобы не выругаться, и решила до окончания маршрута сохранять молчание. Так явно безопаснее… Угадала! Мужчина убрал лапищу, стоило мне замолчать и не создавать лишних проблем.
Шея затекала, волосы свисали почти до земли, но оставалось только терпеть, болтая руками вдоль туловища моего носильщика, пока дорога не закончится и не появится возможность выдохнуть и подумать. Теоретически, в логове лис безопаснее, чем на дереве… особенно ночью… Рыжая назвала меня сестрой? Может, какой-никакой иммунитет это мне даёт?
ГЛАВА 2
– Объясните мне, в каком месте и когда именно я вам что-то задолжала? – обратилась я с возмущением к Тальку, главному лису-оборотню, который одновременно приходился отцом Софии.
За неделю совместного проживания с оборотнями мне так и не удалось до конца разобраться в их иерархии, но в одном я уже не сомневалась: все без исключения слушались только Талька, и спорить с ним было делом бесполезным, если не сказать опасным, но…
– Мы с вами никаких соглашений не заключали, никаких бумаг не подписывали! – продолжила я, стараясь сохранять ровный голос, несмотря на внутреннее напряжение. – И то, что вы вдруг решили признать меня своей приёмной дочерью, – это исключительно ваша инициатива, а не моя...
– София тебя укусила? – устало перебил он и слегка наклонил голову, внимательно разглядывая меня из-под тяжёлых век.
– Не помню такого, – осторожно ответила я и качнула головой. Подтверждать этот факт именно сейчас казалось не самой разумной идеей. Опасно, однако... Надеялась, что меня не продадут в рабство хотя бы из благодарности за спасение его драгоценной дочери. Но Тальк, усмехнувшись, перевёл взгляд на Софию. Та моментально сжалась и виновато, опустив глаза, кивнула.
– Она моя названая сестра, – сдавленно произнесла она. – Я сразу об этом сказала.
– Кто тебя за язык тянул? – раздражённо отозвалась я, не желая признавать это странное родство, которое теперь явно сулило одни неприятности.
– Ты не понимаешь... – жалобно прошептала София, сжав плечи.
– Значит, всё же укусила, – констатировал Тальк с мрачным удовлетворением. Он скрестил руки на груди и, не отводя от меня взгляда, произнёс:
– Теперь ты принадлежишь клану. А значит – моему роду и я имею право делать с тобой всё, что захочу!
– Я её об этом не просила! – воскликнула я, чувствуя, как внутри поднимается волна бессильной злости.
– А человека здесь никто и не спрашивает, – с ледяной усмешкой заметил Тальк. – Радуйся, что породнилась с оборотнями. Теперь мы отвечаем за твою жизнь. А иначе… долго не прожила бы…
Он на секунду замолчал, окинул меня быстрым, скользким взглядом с головы до ног, чуть скривил губы и продолжил, хорошо взвешивая, что говорить дальше:
– Определять тебя в сёстры она, конечно, поторопилась. Жаль, очень жаль, но уж как есть. Так бы мою постель грела… Патрик, – обратился он к широкоплечему тёмно-рыжему оборотню, стоявшему чуть в стороне, – такая замена моей родной дочери тебя устроит? Да, не София, но Наталья теперь моя названая дочурка со всеми вытекающими последствиями. Торговые соглашения подпишу…
– Устроит, – широко ухмыльнулся Патрик, даже не пытаясь скрыть, как внимательно и нагло он меня рассматривает. Его взгляд скользнул по моему телу медленно и без тени смущения, отчего у меня мгновенно вспыхнули уши, а лицо налилось жаром от смущения и унижения.
– Вот видишь, всех всё устраивает, – развёл руками Тальк и перевёл взгляд обратно на меня.
– Меня не устраивает! – произнесла я резко и сделала шаг назад.
Что здесь могло меня устраивать? В отличие от Софии, меня в Патрике смущала не его внешность. Меня отталкивало всё остальное: он был самодовольным, циничным кобелем, который с самого начала смотрел на меня не как на человека, а как на вещь. И хотя формально меня определяли в жёны, по сути, речь шла о любовнице, даже игрушке. Влюблённости там не было, желания создать семью тем более. Всё, чего он хотел, – это тело. Как он сам выразился за ужином: «Человечка будешь младшей женой, для продления рода негодна, но для постельных игр вполне, и влиятельным гостям можно будет позже предложить… когда наскучишь, а Тальк о тебе забудет».
– Вынесите её и заприте до церемонии, – отрезал Тальк, махнув одному из своих воинов, даже не глядя в мою сторону. – А мы с Патриком обсудим детали. Человечка – не человечка, а статус теперь у неё выше, и золота ты мне должен, как за Софию. С договорами определились, тут я тебе навстречу иду…
– Э нет, – ухмыльнулся Патрик, качая головой. – Знай меру, Тальк. Эта женщина только для утех, детей от неё, если даже сможет родить, я не признаю. Цена иная. Будет в добре и ни в чём не нуждаться, но не более…
– Да вы… не имеете права! – попыталась возразить я, но договорить не успела.
Один из громил молча подошёл, без всякого предупреждения подхватил меня обеими руками и легко взвалил на плечо. Попытка вырваться оказалась тщетной: его хватка была железной. Я уже знала, что бороться бессмысленно, пробовала раньше, ни к чему хорошему не привело.
Он двинулся прочь, унося меня в сторону высокой каменной башни, видневшейся в глубине двора, именно там мне выделили временное жилье. Я снова оказалась висящей вниз головой, а лицо моё обдавал прохладный воздух, пахнущий мхом и влажным камнем. Одежда сбилась, волосы спутались, и каждое движение охранника отдавало резкой болью в животе. Я стиснула зубы, чувствуя, как подступает безнадёжная ярость.
– Да чтоб вас всех… – выдохнула я, когда меня с шумом сгрузили на пол довольно просторной комнаты, обставленной достаточно роскошно. За мной с глухим звуком захлопнулась дверь, и тут же последовали три металлических щелчка – замки один за другим встали на место.
– Лисы драные… – пробормотала я, с досады схватив первую попавшуюся под руку подушку и с силой метнув её в дверь.
Поднявшись на ноги, я на негнущихся ногах подошла к окну, приподняла занавеску и уставилась вниз. Вид открывался неплохой: внутренний двор, крыши хозяйственных построек, заросший сад и далеко за стеной лес. Но всё это меня не радовало.
– Третий этаж, – прошептала я уже не в первый раз, как мантру, с горечью в голосе.
Хотелось сесть на пол, закрыть лицо руками и удариться лбом о стену. Или хотя бы позволить себе тихо выть от бессилия, как это делала рыжая лиса ночью после очередной ссоры с отцом. Однако я заставила себя выпрямиться, глубоко вдохнула и подошла к письменному столу, стоявшему у стены. Я провела пальцами по краю, отмечая, что мебель изготовлена вручную, с тщательной отделкой, явно не дешёвая. Нужно было отвлечься, а иначе нервная система не выдержит… Вот только как?
За прошедшую неделю я почти не выходила из местной библиотеки. Поначалу меня поразил тот факт, что я не только понимаю местный язык, но и свободно читаю и пишу на нём. Вероятно, это стало своеобразным «бонусом» при перемещении. Словно портал, затянувший меня сюда, перед тем как швырнуть в неизвестность, выдал стартовый комплект навыков, необходимых для выживания.
Правда, этим всё ограничилось, и бонусный счёт закрыли. Всё остальное – понимание мира, устройство общества, способы выживания – приходилось постигать самостоятельно. И чем глубже я погружалась в изучение местных реалий, тем отчётливее понимала, насколько чужой и неприятной мне казалась эта действительность.
Первое, что резало глаз, – это общественный строй. Оборотни, среди которых мне довелось оказаться, жили по своим внутренним законам, явно основанным на патриархальных принципах. Женщины-оборотницы имели вес и уважение, но только в рамках своих кланов. Человеческие женщины – совсем другое дело. Они рассматривались не более чем как вещь. В лучшем случае – содержанка или любовница, официально признанная, но всё равно бесправная. Юридически брак с человеком здесь признавался, но носил скорее ритуальный характер, лишённый реальной защиты. Такая женщина не получала статуса супруги в полном смысле слова. Её положение зависело исключительно от воли мужчины, и никто не мешал ему распоряжаться ею как он хотел. Единственным исключением была редчайшая ситуация, когда человеческая женщина оказывалась так называемой «истинной». Тогда её воспринимали всерьёз, но таких случаев было крайне мало. Ну и я Патрику точно не истинная пара! Куда бежать?
А дальше всё ещё хуже. Обычные люди, не принадлежащие к кланам, жили на уровне XI века. Ремёсла, земледелие, почти полное отсутствие технологий, медицина на уровне целителей и отваров. И ладно бы только это. Но до человеческих территорий ещё нужно было добраться. А путь туда лежал через горные перевалы и две пустыни. Проходимо, но рискованно, а для меня… я туда не дойду!
Кроме людей и оборотней, здесь были и другие расы. Серые – внешне напоминали эльфов, но культура у них напоминала племена аборигенов. Уровень развития крайне примитивный. По крайней мере, по сравнению с оборотнями. К серым можно было попасть, если пересечь так называемые Мёртвые земли. И эти земли действительно были рядом, но слухи о них, о серых, были устрашающими. Ходили легенды о процветающем там людоедстве, кровавых культах и странных болезнях, от которых люди теряли разум. Почему именно к ним хотела попасть рыжая, я так и не поняла. Она, конечно, оборотень, а не человек, но… Скорее всего, романтичная дурочка купилась на внешний облик серых, а в легенды не верила. Мне же проверять всё это на собственной шкуре не хотелось.
Были ещё и земли тёмных. О них информации почти не было. Те немногочисленные упоминания, что попадались, не внушали доверия. Наоборот, вызывали тревожные ассоциации: исчезновения, жертвы, запретная магия. Не думаю, что нежить разгуливает сама по себе, кто-то её должен был поднять. Но это всё, увы, на уровне асоциального фэнтези моего мира.
Лучом света во мраке казался только один момент. Если каким-то чудом пересечь Мёртвые земли, минуя как серых, так и тёмных, можно выйти к побережью. Именно там, на самом краю этого мира, обитала ещё одна раса – полулюди, потомки людей и водных существ. У них были одновременно лёгкие и жабры. Они строили корабли, вели морскую торговлю с островами. И что важнее всего – у них не было предвзятого отношения к другим расам. В этих городах принимали всех, кто был готов соблюдать законы и уважать чужие границы. А значит, возможно, именно там мне удастся найти место, где можно жить, не опасаясь быть проданной, брошенной или обращённой в имущество.
Торговля – это всегда контракты, а где есть контракты, там и правовые системы. Пусть они различаются, но принципы у всех одни: права, обязанности, ответственность. Возможно, именно на берегу того моря, за горами и Мёртвыми землями, для меня всё ещё существовал шанс на жизнь? Маленький, но реальный?
– Вот ведь, чувствовала спинным мозгом, что кормить и одевать меня тут безвозмездно никто не станет. И, главное, отказаться не дали и не отпустили... – выдохнула я и перевела взгляд в сторону тумбочки у стены, куда ещё утром спрятала небольшой холщовый мешок. Внутри находились фляга с водой, сухари, огниво и карта – всё, что удалось потихоньку собрать за последние дни. Ненадолго этого могло хватить, если удастся сбежать. Вдруг у двери послышались осторожные скребущие звуки. Я недовольно скривилась, но всё же подошла ближе и остановилась в шаге.
– София, уйди, пожалуйста, от греха подальше. У меня сейчас серьёзное искушение тебя придушить, – сказала я, не повышая голоса. – Радуйся, что меня заперли.
– Я не знала, что отец решит выдать тебя за Патрика вместо меня, – тихо прошептала девушка. Голос у неё был виноватый, в нём слышались искреннее участие и боль. – Но ты же сама говорила, что я глупая и судить по внешности нельзя.
– С чего ты, вообще, взяла, что он хороший? – иронично и нервно рассмеялась я.
– Ну… Он ведь… в теории… действительно неплохой. Наверное… Бабник, конечно, но… Когда женится, должен же остепениться? Так говорил отец: оборотень, женившись на оборотнице, не имеет права спать с другими, пока не появится первый ребёнок. Может, это даже к лучшему? У тебя будет покровитель, крыша над головой… Я ведь знала, что отец попытается определить тебя в свои любовницы, поэтому и укусила. Понимаешь… Его любовницы долго не живут. Мама… их травит. А так… ты будешь под защитой мужчины!
– Боги… Что за семейство... – прошептала я и поморщилась, не веря, что подобное, вообще, возможно, потом, вздохнув, добавила: – Я не говорила, что ты глупая, – вздохнула я после короткой паузы и, облокотившись спиной о стену, медленно съехала по ней вниз, усевшись прямо на пол. Холод от каменных плит проник через одежду в тело, но мне было всё равно. – Я говорила, что ты не приспособлена к жизни. Хотя теперь понимаю, что не ты, а именно я здесь не приспособлена к жизни. Ладно, Софи, забыли это недоразумение, но, пожалуйста, впредь не кусай тех, кому это не нужно. Побереги людям нервы.
– Нат... Но без укуса отношение к тебе в клане было бы совсем другим. Ты ведь человек, – раздалось за дверью едва слышное шептание.
– Вот именно, я человек! О какой верности Патрика ты говоришь? – буркнула я, прикрыв глаза и добавила: – А долг жизни для твоего отца ничего не значит?
– В его понимании быть любовницей оборотня – это почётно, – тяжело вздохнула София. – Так что отблагодарил бы он тебя за моё спасение именно вот так… Ты красивая… очень…
– Он твою мать совсем не любит? – тихо спросила я, не открывая глаз.
– Она не его истинная пара, – произнесла София после паузы. – Скорее всего, отец по-настоящему любит только меня. Я его кровь, и я чистокровная оборотница. Вот и весь ответ, увы... Мне жалко маму, но… Ты ведь действительно меня спасла! Так что мой укус… Ну, давай смотреть на это с позитивной стороны? Ты жива, я жива, и ты теперь комфортно устроена. Учитывая, что попаданцы здесь почти никогда не выживают, тебе ещё повезло. Патрик возглавляет соседний клан, и мы сможем часто видеться. А ещё мама уже готовит для тебя свадебное платье. Оно такое красивое… даже немного завидно. Честно!
– Твоя мать хочет побыстрее от меня избавиться?
– Ну… что ты…
– Так, может, заберёшь обратно и жениха, и платье? – с иронией отозвалась я и устало потёрла лоб.
– Я жду встречи с истинным, – с мечтательным вздохом призналась София. – Да, это редкость, не всем везёт, но я не хочу как мама.
Мне стало её по-человечески жаль. Вся злость, что накопилась за последние часы, постепенно рассеялась, теперь понятно, почему она сбежала, а я... Я опустила голову и, не поднимая глаз, произнесла:
– София, брак с Патриком мне ничего хорошего не принесёт. Я человек, не оборотень. Для него я временная игрушка, которую он со временем будет использовать и делить, как ему вздумается и с кем вздумается. Он готов заплатить твоему отцу за меня, но взамен он получит не только симпатичную зверушку, но и договора, которые хотел подписать, заключая брак с тобой. Он в плюсе, а я…
– Я буду следить... – слабо произнесла София.
– Сними розовые очки, – вздохнула я и покачала головой. – Рыжик… Скажи, почему ты, вообще, хотела искать себе мужа среди серых?
– Это был всего-то знак протеста. И… – Она запнулась, затем тихо пискнула: – Кто-то идёт!
София торопливо удалилась, я услышала, как её лёгкие шаги исчезли вдали. А я осталась сидеть у стены, сжимая ладонями колени и готовясь к новой волне проблем.
Свадьбу мою собирались окончательно решить через десять дней, и я приняла решение сделать вид, будто смирилась с этой перспективой. Я спокойно примеряла наряды, не грубила, не позволяла себе иронии, вела себя сдержанно и подчёркнуто покорно. Первые несколько дней оборотни, а точнее оборотницы, которых назначили за мной присматривать, бросали на меня подозрительные взгляды, словно не верили в перемену, но постепенно расслабились, решив, что я действительно приняла свою участь и больше не представляю для них проблемы. В конце концов, что можно ожидать от человека? С их точки зрения – существо глупое, слабое, трусливое и покорное.
Эти стереотипы, к счастью, сыграли мне на руку. Охрану у башни не усиливали, и никто не удосужился установить за мной постоянное наблюдение. Тальк не счёл нужным держать меня под серьёзным контролем и, по всей видимости, вовсе не считал, что я способна на побег.
Я ушла, как только солнце окончательно опустилось за горизонт и сумерки начали сгущаться над деревьями. Разумом я прекрасно понимала, что идти в сторону Мёртвых земель в ночное время – безрассудство, если не самоубийство. Но интуитивно ощущала, что второго шанса у меня не будет, и ждать до так называемой церемонии бракосочетания означало добровольно обречь себя на участь, к которой я не имела ни малейшего желания прикасаться. Уходить следовало именно сейчас.
Я спустилась с башни, используя технику скалолазания. Каменная кладка позволяла найти множество выступов и неровностей, за которые можно было зацепиться пальцами и ботинками. Руки дрожали, но держались уверенно, мышцы помнили движения: когда-то в юности я всерьёз увлекалась альпинизмом и успела пройти пару маршрутов средней сложности. Тогда это было просто увлечение, теперь стало вопросом выживания.
Когда я спустилась, обогнула хозяйственный двор и, спрятавшись за забором, незаметно миновала внешнюю границу поселения, передо мной раскинулась низина, ведущая к краю Мёртвых земель. Я знала дорогу и шла быстро, почти без остановок. Двигалась по краю, не вглубь, но достаточно близко, чтобы уйти из зоны обнаружения. Я старалась идти осторожно, беззвучно, постоянно меняя траекторию и оставляя как можно меньше следов. Периодически поднимала глаза, высматривая ближайшие скалы или деревья, на которые в случае опасности можно было бы попытаться взобраться.
Наверное, в такие моменты судьба благоволит только глупцам и отчаянным. Я прошла более шести часов, и за всё это время не встретила ни одного монстра, ни одного преследователя. Даже звуки ночи были тише обычного.
Когда ноги начали подгибаться от усталости, я решила передохнуть. Остановилась у основания большого дерева, села на землю, вытянула ноги вперёд и потянулась к мешку, где лежала фляга с водой. Но едва потянулась к застёжке, как краем глаза заметила лёгкое движение в кустарнике.
– Твою ж... – прошептала я с раздражением и усталостью, пристально вглядываясь в рыжий хвост, аккуратно выглядывающий из-за густого кустарника. У меня не было ни малейших сомнений: это была не обычная лиса. Я быстро поднялась на ноги и упёрла руки в бока.
– Выходи, София, я тебя вижу, – произнесла я, стараясь не кричать, но голос мой звучал резко. – Как у тебя только ума хватило увязаться за мной? Ты хоть понимала, куда я направляюсь? Зачем ты это сделала? Каким местом ты думала?
В голове у меня звучало столько ругательств, что их хватило бы на три языка. Хотелось заорать, швырнуть что-нибудь тяжёлое и, может быть, действительно удариться головой об ближайшее дерево. Был шанс, что за мной никто в погоню не пустится, но когда поймут, что пропала дочь Талька...
Из-за кустов показалась перепуганная мордочка. София выглядела виновато и испуганно. Она медленно вышла из укрытия, и в следующее мгновение передо мной стояла уже не лиса, а девушка – стройная, нарядная, вся как с картинки. На ней было длинное розовое платье с тонкой вышивкой, в котором она выглядела скорее, как принцесса на балу, чем как беглянка в глухих Мёртвых землях.
– Твою же матушку... – пробормотала я, чувствуя, как подкосились колени. – И в чём же ты, скажи на милость, решила пересекать Мёртвые земли? В таком вот платье?
Я-то для побега надела свой старый спортивный комплект, который, к счастью, у меня не отобрали. Пришлось, правда, его немного подлатать, но он удобен и не сковывает движений. Поверх я накинула чёрный плащ, чтобы не светиться в темноте.
– Ты в розовом! – раздражённо проговорила я. – В грязь, в болото, в ночь, где каждое существо охотится на всё, что движется... В розовом! В длинном, праздничном платье! София!
– Я хотела тебе показать платье, в котором собиралась идти на твою свадьбу, – возмущённо заявила София и ткнула в меня пальцем. – А ты… А ты решила сбежать! Хотела бросить меня одну!
– Вот сделала бы вид, что ничего не заметила, не поняла, и молча пошла бы спать, как положено, – с трудом сдерживая раздражение, процедила я, стараясь не смотреть в её сторону.
– И оставить тебя одну? Я не ты! – выкрикнула она дрожащим от обиды голосом. – А вот ты…
– Только давай без этих высокопарных заявлений, – прошипела я, чувствуя, как внутри поднимается злость.
– Мы же сёстры! – воскликнула она, делая шаг вперёд. – Как ты могла оставить меня? Может, я тоже хочу путешествовать! Может, я не найду своего истинного в клане, а…
– Эгоистка, – выдохнула я, не в силах больше сдерживать напряжение. – В такой ситуации думаешь только о себе. Если твой отец поймает нас, он мне голову оторвёт и скажет, что так и было. Хочешь мне добра – возвращайся домой, пока ещё можно.
– Я туда сама не пойду, – тихо прошептала София, и голос её дрогнул. – Там страшно…
– А когда ты шла за мной через болота, тебе не было страшно? – с язвительной интонацией поинтересовалась я, повернувшись к ней.
В этот момент с северной стороны раздалось протяжное завывание. Его глухой, рваный звук, не похожий на вой обычных животных, пронёсся между деревьями и замер где-то вдалеке. София вздрогнула, подпрыгнула на месте и, не говоря ни слова, сжалась всем телом, затем тут же обернулась в лису и затрусила ко мне.
– Да ты издеваешься... – прошипела я, изо всех сил пытаясь погасить раздражение, перекинула походный мешок обратно за плечи, затем наклонилась, осторожно подхватила Софию на руки и, прижав к себе, направилась к ближайшему дереву с толстыми, крепкими ветвями. Убедившись, что нижняя часть ствола позволяет зацепиться ногами, я начала подниматься вверх, вжимаясь плечом в кору и вытягивая себя поочерёдно руками. Лиса в это время умудрилась самостоятельно держаться за меня лапами. Дерево оказалось сухим, но надёжным, и уже через несколько минут я устроилась на прочной, широкой ветке, прислонилась спиной к стволу и устроила лису у себя на коленях, удерживая её одной рукой.
София тихо дышала, прижавшись тёплым боком к моему животу. Её шерсть была немного влажной, но мягкой, и от неё исходило слабое тепло. Я прикрыла глаза и негромко произнесла:
– Час отдыхаем. Если будет тихо, двинемся дальше. Очень надеюсь, что твой отец ещё не спохватился и до рассвета не узнает, что ты исчезла. Он же думает, что ты спишь?
– А что ему ещё думать? – прошептала София, не меняя звериного облика. – Я не планировала побег. Я просто пошла за тобой. Мы идём к серым?
– С ума сошла? Я не хочу, чтобы меня сожрали! Ты, вообще, в вашей библиотеке хоть раз бывала? – усмехнувшись, произнесла я.
– Конечно, была! – обиженно отозвалась София. – Я столько любовных романов прочитала!
– Горе ты луковое, – пробормотала я и покачала головой. – Любовные романы тебе в болотах не помогут ориентироваться.
– Нос поможет! – фыркнула София и уткнулась мордочкой мне в плечо.
– Хорошо, зайдём с другой стороны: прежде чем куда-то идти, нужно по максимуму узнать…
– Между прочим, в любовных романах всё это есть! Так вот серые очень мужественные и…
– Людей жрут! – прошептала я, подкатив глаза к ночному небу. – К морю пойдём, посмотрим, что к чему, а там определимся. Ещё бы понять, как тебя домой вернуть без последствий и так, чтобы мне за это ничего