Оглавление
АННОТАЦИЯ
Ночь Дракона — время непредсказуемое и опасное. И лучше переждать его в безопасном месте. Но для странствующей ведьмы Ярры без легкой авантюры жизнь скучна и однообразна. И все бы ничего, но неожиданные приключения перерастают в большие неприятности в королевстве эльфов, где все не то, чем кажется. Арест на границе, роды эльфийской принцессы, тюрьма и похищение ребенка — со всем этим Ярре предстоит разобраться, чтобы вернуть спокойствие в свою жизнь. И все могло бы получиться, если бы не одно предсказание…
ГЛАВА 1
Ярра спрыгнула с лошади и осмотрелась. Она держалась за уздечку, словно еще раздумывала, стоит здесь останавливаться или нет. Эта небольшая лесная полянка должна была подойти для ночлега, но что-то не давало ведьме покоя. Может, ноющая поясница? После целого дня в седле могло быть и хуже, но за пять лет скитаний по дорогам Благовестии Ярра ко многому привыкла.
Это была невысокая молодая женщина в темном дорожном платье, сшитом на ведьминский манер на заказ. Несколько высоких разрезов позволяли с комфортом передвигаться верхом в мужском седле. Под такой наряд полагалось носить штаны, которые Ярра заправляла в мягкие кожаные сапоги. На платье она носила пояс с множеством карманчиков и отделений, где хранила разную полезную мелочевку. Черные вьющиеся волосы ведьма собирать не любила и обычно носила распущенными за спиной. А чтобы не путались, применяла простейшее ухаживающее заклинание.
Ярра немного постояла, прислушиваясь к звукам из чащи и своим ощущениям. Редкие крики птиц и посвист сверчков показались ей обыкновенными, а вот интуиция о чем-то настороженно молчала. Полянка как полянка. Под ногами мох и трава вперемешку с опавшей листвой и иголками. Вокруг елки, дубы да вязы. Под ними, в тени, то ли кротовьи холмики, то ли муравейники. Вокруг звериные тропы, ни ручья, ни озерца неподалеку, чтобы умыться и пополнить запасы воды. Но искать место получше было поздновато, да и силы у нее были на исходе.
Так ничего подозрительного и не обнаружив, Ярра принялась расседлывать кобылу Ежевику, названную так из-за красивой иссиня-черной масти. Затем молодая женщина привязала лошадь к дереву и пустила пастись, а сама очертила стоянку сигнальным контуром. Потом подумала и усилила его парой пассов, отчего круг замерцал едва заметным сероватым сиянием. Его легко было спутать с лунными бликами в каплях росы, выдавала только правильная форма. Но поразмыслив, Ярра решила, что шаг оправдан. Особенно на границе с эльфийскими землями, и особенно перед Ночью Дракона, которую вся местная, да и не только, нечисть ждала без малого сто лет.
В лесу быстро стемнело, но Ярра к этому времени успела собрать валежник и развести костер. У огня ей стало спокойнее, а может, она просто пригрелась и немного расслабилась. Ведьма привалилась к стволу широкого дуба, между корней которого расположилась, и прикрыла глаза. Она наслаждалась приятным теплом и тишиной лесного вечера. Тем, что на огне подходила каша в небольшом котелке, куда до этого были брошены сушеные лисички и немного соли. Завтра ей следовало пополнить запасы, за последние недели она поиздержалась.
Когда каша сварилась, а ее грибной аромат не давал связно мыслить, проголодавшаяся ведьма жадно принялась за еду.
Будто нарочно вышло, что ее принесло в эти края в столь неспокойное время. Но, чтобы зарабатывать на жизнь, ей требовались разные травы для целебных настоев и припарок. А в мешочке для эльфийского подорожника опустело еще поллуны назад. Как назло, по непонятной причине исчез он и в лавках местных травников. Из-за этого страдала ведьминская репутация и кошелек, ведь Ярра не могла помочь больным подлунной лихорадкой и упускала много клиентуры и денег.
Обострение заразы связывали с приближающейся Ночью Дракона и трактовали исключительно в дурном свете. Знатоки считали подлунную лихорадку одной из предвестниц появления на свет темной ипостаси могущественного колдуна, способного подчинить и уничтожить мир.
Ярра этой версии не очень-то доверяла, но и не могла ее полностью отбросить. Ведь в Академии Чародеек и Травниц, где она училась семь лет на ворожею-знахарку, тема Ночи Дракона широко не освещалась, была покрыта пологом тайн, недомолвок, а иногда и откровенной истерии.
В целом, история звучала так: пятьсот лет назад охота на драконов достигла таких масштабов, что крылатые ящеры почти вымерли. И вот остался последний дракон, а точнее, драконица, у которой появилось золотое яйцо. Она ни на кого не нападала, но люди пришли к ней и уничтожили неродившегося детеныша прямо в скорлупе, а потом прикончили и ее саму. Перед смертью она успела произнести проклятие. Сулило оно людскому роду каждые сто лет появление на свет ребенка-дракона, который вырастет, станет могущественным магом и либо уничтожит этот мир, либо возвеличит его, сделав людей лучше: добрее, умнее, терпимее и великодушнее. И хоть основную часть драконьего племени извели люди, которые страдали от потери скота, убивали крылатых наемники и других рас: эльфов, гномов, вампиров и гоблинов. Поэтому проклятие пало и на их головы.
Никто не пожелал пустить судьбу на самотек, и всех младенцев, рожденных в Ночь Дракона, жестоко уничтожали. Ночей таких с тех пор миновало уже четыре, и ни разу еще не явился миру чародей — ни добрый, ни злой, который мог бы или спасти, или уничтожить его.
Так вышло, что прокляла людей и прочих драконица, но они сами стали уничтожать своих детей, и это была одна из самых темных страниц в истории мира. Но потом варварство частично прекратилось благодаря одной из выпускниц Академии Чародеек и Травниц, где всегда учили ценить и спасать жизни, а не наоборот. Волшебница Лиора Белая Чаша поняла, как узнать по звездам, где родится новый драконий посланец. И с тех пор материнский плач в Ночь Дракона стал стоять не по всем соседним странам, а лишь в отдельных уголках одной из них.
Сама Лиора Белая Чаша стала одной из матриархов Академии и большую часть жизни отдала служению короне Благовестии. Насколько знала Ярра, была она жива до сих пор и обитала в уединенной башне в пустошах между горами Троллей и русалочьим морским королевством Мейранна. Волшебница вела отшельнический образ жизни, уйдя с поста придворной магини после какого-то скандала с эльфами. Была она уже довольно стара и сама точно видела одну из Ночей Дракона. Она знала о ней больше кого бы то ни было и даже написала на эту тему трактат. Поговаривали, что она и сама родила ребенка в эту ночь и именно поэтому столько знала. А эльфы были причастны к тому, что отняли у нее младенца. С тех пор она закрылась от мира и почти не появлялась на людях.
Доев вечернюю порцию каши, Ярра прикрыла котелок тряпицей, чтобы еда сохранилась до завтрака, и устроилась меж корней поудобнее, перед этим подстелив спальник. Тянуло в сон, и глаза ведьмы закрывались, но мысли все еще водили хороводы вокруг Ночи Дракона. Ведь наступить она должна была через двое суток аккурат в треугольнике земли, где пролегали границы трех рас. Здесь располагались эльфийское лесное царство Истранна, родина Ярры — Благовестия и Загорра — горная страна, где обосновались гоблины-скотоводы.
И именно в этот треугольник земли ворожее-травнице, а в простонародье — ведьме поганой — Ярре, приспичило явиться, чтобы в лесных эльфийских чащобах насобирать голубых соцветий чистейшего эльфийского подорожника. Чтобы потом с запасом насушить его и вдосталь лечить всех страждущих, беря с них справедливую мзду и не менее справедливую за сопутствующие услуги, на которых многоумные госпожи ведьмы из академии научились зарабатывать даже больше, чем на основных услугах.
Оставалось надеяться, что истерия, которая накрывала народы в канун Ночи Дракона, минует Ярру. А остроухие господа этих земель будут настолько великодушны, что позволят ей, простой травнице и знахарке, воспользоваться даром их волшебных лесов. Обычно они не сильно вредничали, только по своему обыкновению задирали аристократические носы. Но кто знает, какие сюрпризы могли ждать ведьму в столь странное время?
С этими немного тревожными мыслями Ярра засопела, погружаясь все глубже в мир сновидений. Она не видела, что ночь выдалась темная, новолунная. Но, когда костер погас, тьма не укрыла все непроницаемым пологом. Едва заметно мерцал ее защитный контур. Летали голубоватые и серебристые светлячки и ночные мотыльки. Немного светился мох на деревьях, а в дуплах зажигались огоньки. На небе сверкали огромные разноцветные звезды из созвездия Радуги. А на земле, под ветвями древних деревьев, в холмиках, похожих то ли на муравейники, то ли на кротовьи горки, пробуждалась жизнь.
— Гух, гух, гух, — загудели и зафыркали они. — Гыр, гыр, гыр.
Потом затряслись, осыпая землю вокруг трухой и прелыми листьями. Через пару мгновений холмики начали вздрагивать, а из них стали выкатываться мохнатые колобки.
Один такой фыркающий колобок выкатился, по ходу расправляя короткие руки и ноги, аккурат к дотлевающему костру и едва не угодил в тлеющие угли. Запахло паленой шерстью, а затем раздался надсадный и обиженный полуписк-полукрик.
— Аяяяй, — заверещало существо, дуя на дымящуюся шерстку толстыми губами и глядя испуганными круглыми глазищами так, словно как минимум лишилось пары конечностей.
— Что? Кто здесь? — забормотала Ярра, которая еще не до конца вынырнула из крепкого сна.
Судя по звездам, прошло от силы два часа, и впереди была вся ночь. Еще она не могла взять в толк, почему защитный контур не разбудил ее, но эту мысль пока пришлось отбросить. Ведьма вскочила, шатаясь спросонку, и во тьме пыталась разобрать, кто потревожил ее покой. Пришлось щелкнуть пальцами, призывая ночное зрение.
На земле барахтался и верещал мохнатый некто. Он был весь покрыт землистого цвета длинной спутанной шерстью. И только лицо его оставалось относительно безволосым. На лице таращились большие круглые глаза навыкате, нос картошкой и толстые, словно сосиски, красные губы. Из косм на голове торчали треугольные уши, одежды лесной житель не носил вовсе, пряча все самое сокровенное в густой растительности.
— Лешего мне в пятку! — удивилась Ярра не очень вежливо. — Да это же бурый карлик!
Карлик резко повернулся к ведьме и посмотрел ох как недобро, разом забыв про подпорченную шкурку. Она поежилась, вспомнив, что этот скрытный лесной народец славится дурным характером. А некоторые, например, эльфы, и вовсе относят их к нечисти. Которая, как известно, к Ночи Дракона сильно наглеет.
Эльфы называли бурых карликов фуками, вспомнилось Ярре, которая обернулась по сторонам и увидела, что облюбованная ею полянка усыпана парными светящимися серыми, словно ртутными, точками. Так в ночи светились глаза фуков. Ведьма сглотнула и вжалась в свое дерево, лихорадочно размышляя, как быть и что же потревожило этих обычно довольно тихих лесных обитателей.
Так вот, что ее настораживало. Чуйка не очень внятно протестовала против холмиков под деревьями, а она-то, дурочка, еще и контур обережный поставила вокруг них. Как она могла забыть, что эти лесные тварюшки здесь обитают?
Тревожно заржала Ежевика, заставляя Ярру отвлечься от самобичевательных мыслей и обратить внимание на толпу недобро настроенных бурых карликов, что подходили плотнее и ближе. Они что-то неразборчиво ворчали, а первый из них вытаращился на нее и показал все свои острые зубы разом в незабываемой, душезамораживающей улыбке.
— Добрый вечер, уважаемые! — Ярра решила, что пора брать происходящее под контроль, и заговорила бодрым голосом, в котором уже слышались нотки паники. — Как поживаете? Надеюсь, я не сильно потревожила вас своим присутствием?
Ярра знала, что фуки могут общаться с другими расами при желании. Но сейчас такого желания было не видно. Может, правда, так действовала близкая Ночь Дракона?
Бурые карлики пыхтели и скалились, не желая слушать голос разума. Ежевика заржала что-то совсем отчаянное, а сами фуки с горящими металлическими бликами глазами, как жуткие игрушки, быстрее прежнего бросились к Ярре.
— Уху-хух! Уволочь!
— Уху-хух! Укусить!
— Уху-хух! Ухватить! — наконец-то удалось разобрать молодой женщине, но легче от этого почему-то не стало.
Тут ведьма очень кстати вспомнила, что она не только знахарка, но и боевая ворожея третьей степени. Не ахти, конечно, но поджарить хвосты этим лесным чудикам сил у нее должно хватить.
Ярра призвала силу из резерва. У нее он был не очень глубоким от природы, да еще часть она потратила накануне. Магии хватило лишь на небольшую силовую волну, которая отбросила и расшвыряла мохнатых фуков по сторонам. Карлики неуклюже повалились на землю, они что-то злобно ворчали, поднимаясь и тряся головой, и Ярра поняла, что этого недостаточно.
Времени больше не оставалось. Ежевика заржала визгливо, испуганно и истошно! Ведьма не придумала ничего, кроме как обратиться к внутреннему источнику жизненных сил, черпать откуда было опасно и не полагалось. На несколько стремительно убегающих мгновений Ярра погрузилась внутрь себя и внутренним взором увидела струну жизни.
Будто тонкий серебристый канат, она шла из земли к Ярре, являясь ее внутренним стержнем. Брать отсюда следовало как можно осторожнее, но сейчас деваться было некуда. И Ярра протянула мысленно руку к струне, наблюдая, как на ладонь ложится полупрозрачный туман с искрами.
Открыв глаза, ведьма пошептала над ладонями, сложенными лодочкой, а потом дунула и раскинула руками, будто кормила голубей семенами подсолнуха.
На головы фукам что-то действительно посыпалось. После чего они затряслись и завертелись на месте, будто им за шиворот насыпали пригоршню голодных блох. Поляна наполнилась визгами и шумом. Карлики подпрыгивали и невнятно ругались, крутились волчками, пытаясь стряхнуть с себя что-то невидимое, но очень противное. Но главное, они пятились к своим норам и потихоньку скрывались там, освобождая жизненное пространство и давая свободно дышать.
Последние фуки еще толкались около холмиков под деревьями, стараясь поскорее вернуться домой, а ведьма-ворожея бросилась к кобыле.
— Как ты, моя красавица? — обеспокоенно спросила она, осматривая лошадь. — Они тебя покусали, эти лесные собаки?
— Зачем ты оскорбляешь благородных животных, женщина?
Ярра дернулась на полуслове и завертела головой в поисках обладателя этого чуть насмешливого и холодного, словно лед в хрустальном стакане, мужского голоса. Фуки бы побрали эльфийский патруль, появившийся так не вовремя. Здесь, вообще-то, еще не их земли! Кажется.
Но вслух Ярра ничего не сказала, так же как и проглотила пару ругательных словечек, чтобы не оскорбить длинноволосых господ в неприметных зеленых плащах и с луками наизготовку.
Было их трое. Точнее, на глаза показались трое, а еще парочка наверняка караулила среди деревьев.
— Разве я пересекла границу Истранны, уважаемые господа? — на всякий случай уточнила ворожея, приосанившись для бодрости духа.
Одновременно она гладила Ежевику по шее, успокаивая ее. Кобылка натерпелась страху, не хватало еще сердитых пограничников, которые легко могли отправить их обратно, если им хоть что-то не понравится.
А не понравиться им могло о-го-го сколько всего. Начать с того, что Ярра и спрашивать не собиралась разрешения, чтобы собирать подорожник. Подумаешь, травка, да она у них около каждого пенька растет. Теперь ей это, конечно, казалось опрометчивым, но еще с утра ведьма рассчитывала незаметно проскользнуть, отведя глаза стражам границы, и так же незаметно уйти. Зачем тревожить добрых эльфов и нервировать их в канун Ночи Дракона?
Но, похоже, эльфы были довольно нервные и до ее появления. Что их так рассердило и заставило таскаться в ночном лесу по ту сторону границы?
А еще она невольно могла нарушить какие-то эльфийские законы, пока расправлялась с ошалевшими бурыми карликами. И какая вожжа только им под хвост попала? Ну пришлось ей поколдовать немного. Она же бережно. Всего-то морок навела, а могла бы и огнем пошугать. Правда, тогда бы ее от этого леса отлучили всерьез и надолго. Если не навсегда.
— Нет, не пересекли, — так же холодно, но правдиво ответил высокий светловолосый эльф с глазами цвета кленовых листьев, через которые пучками проходят солнечные лучи.
Он махнул своим рукой, и те сняли ведьму и ее лошадь с прицела. Она вздохнула немного свободнее, но совсем расслабляться не торопилась. Не сулила ей эта ночная встреча ничего хорошего. Уж об этом ее полуспящая интуиция решила не молчать!
И оказалась права. Только Ярра вздумала немного покачать права, намекая, что, вообще-то она в своем родном королевстве в отличие от остроухих господ, как капитан патруля снова заговорил:
— Мы шли по следу опасной преступницы. Черной ведьмы, она успела наследить в наших краях. В таких случаях договор между нашими королевствами разрешает официальным лицам пересекать границу. Вы кого-нибудь здесь встречали?
Почему-то от объяснения Ярре легче не стало. Черная ведьма? Наследила? И что же она сделала, интересно знать? Еще чего не хватало! Только черной ведьмы на ее голову и именно в этом месте и в это время. Это явно неспроста!
— Только стаю лохматых фуков, — помотала головой Ярра, у которой в мыслях начался полнейший сумбур. — Они отчего-то напали на меня, и мне пришлось отбиваться. Но я старалась не причинять большого вреда.
Последние слова она пролепетала, потому что совсем ничего не понимала. А приходилось усердно соображать, чтобы не ляпнуть чего-то лишнего.
— Назовитесь. Кто вы и что здесь делаете?
Эльф смотрел, не мигая, пронзительными зелеными глазами в ее немного испуганные обычно голубые, а сейчас серые от усталости и недостатка света. Струхнуть было от чего. Ночь, глухая чаща. Одна ослабленная после недавнего колдовства ведьма и минимум три эльфа-стража, с которыми она бы не справилась и в лучшей форме. Все потому, что дар ее еще не вступил в полную силу. Так Ярра себя уговаривала, мечтая о первой ступени, у которой резерв был в разы глубже и позволял обходиться без жизненных сил из внутреннего стержня даже в самых критических ситуациях. Чтобы не ходить потом так, словно полдня грузила мешки с зерном и одним из них получила по голове. Сила еще могла проснуться у нее со временем. Но сейчас приходилось иметь дело с тем, что есть.
— Ярра Голубая Кувшинка, — ответила она. — Выпускница Академии Чародеек и Травниц, ныне — практикующая…
— Ведьма? — ответил за нее эльф, поскольку она опять начала мямлить.
— Ворожея-знахарка, — с достоинством поправила Ярра.
— Угу, — многозначительно принял к сведению он. — А какая разница?
Молодая женщина нахмурилась и подперла руками бока. Вот стоит перед ней лесной красавец-эльф, вроде бы представитель самой образованной и культурной расы известного мира, но и он туда же. Ведьма, ведьма… Тьфу! Эта история стала порядком утомлять ее.
— Позвольте уточнить, капитан эээ…?
Эльф нахмурился, потому что по упомянутому им выше договору между Благовестией и Истранной, он обязан был представиться, да и вообще вести себя дружелюбнее. Особенно с лицами, не являющимися опасными элементами, к которым эта черноволосая и самоуверенная дамочка себя определенно не относила.
— Капитан Итаэн Лориэль, к вашим услугам.
Он холодно поклонился, недовольный, что у него перехватили инициативу.
— Так вот, капитан Лориэль, ответьте, я задержана? В чем меня обвиняют?
Он поджал губы, а его зеленый лучистый взгляд стал колючим. Если до этого он еще ничего не решил, то теперь определился. Ярра внутренне ойкнула, но было поздно.
— Задержаны. До выяснения личности и обстоятельств.
Он махнул своим, и два эльфа двинулись в ее сторону, чтобы взять под стражу. А что? Они же ловили ведьму? И поймали ведьму. Неважно, что немного промахнулись и взяли не ту.
— Подождите, подождите! — запротестовала ворожея-знахарка, прячась за лошадь. — На каком основании?
Это “до выяснения личности и обстоятельств” ей совсем не понравилось. Прозвучало очень размыто и сулило много потраченного времени в застенках у глупых и упертых эльфов. Тоже, нашлась самая культурная и просвещенная раса!
Итаэн Лориэль отвернулся и отошел с поляны под сень деревьев, из-за чего почти пропал из виду. Он принял решение и все сказал, поэтому не желал спорить с ней. Но в этот момент в густой тени подлеска мелькнул силуэт еще одного эльфа. Он наклонился к уху капитана и что-то зашептал, поглядывая на ведьму. Настороженная Ярра чувствовала на себе его взгляды и знала, что говорят о ней.
К этому времени ее уже схватили и, невзирая на панику ворожеи, принялись вязать мудреные эльфийские узлы на руках, распутать которые было сложно даже с помощью магии. А она и не знала, куда смотреть: то ли на ловкость эльфийских рук, то ли на капитана в надежде, что он одумается.
Он не одумался, но что-то задумал.
— Стойте, — вдруг отменил приказ Лориэль.
Он вернулся в круг относительного света и подошел ближе. Ярра увидела, что он колеблется. Напряжение так и сквозило в его подтянутой и высокой фигуре.
— Вы сказали, что учились на ворожею-знахарку, госпожа Голубая Кувшинка? — хмуро и словно через силу уточнил эльф.
Ярра его понимала. Язык не поворачивался называть госпожой ту, кого только что велел буквально арестовать. Но похоже остроухим было что-то надо. И это могло сильно упростить ей жизнь.
— Верно, — ответила она, ожидая, что будет дальше.
— Позвольте сопроводить вас в лесной чертог нашего владыки — Силиандора Тираэля. Ваши знания могут пригодиться моему господину и его супруге.
Этим “Позвольте” Лориэль как бы предлагал забыть, что ее до выяснения обстоятельств собирались упрятать в застенок взамен непойманной черной ведьмы. Ярра скрипнула зубами и выдернула руки у стража, который сначала старательно наматывал на них веревку, а теперь распутывал ее. Хотелось взбрыкнуть, как норовистая кобылица, и послать остроухих господ к лешему. Чтобы неповадно было.
Но в темницу ей все еще не хотелось, а заиметь в должниках самого владыку Силиандора, о котором Ярра много слышала, но ни разу за свои неполные тридцать лет не видела, показалось очень соблазнительным. К тому же она все равно собиралась в эльфийские леса. А раз она уже привлекла внимание стражи, проникнуть в земли эльфов незамеченной ей больше не грозило. И наконец, рыскающая неподалеку, черная ведьма наталкивала на мысли, что следовать дальше под охраной из четырех или пяти бравых молодцов — это здравая идея.
Ярра встряхнулась, распрямилась и наградила капитана лесной стражи таким взглядом, словно хотела послать его в не очень приличное путешествие. Он нахмурился, а она невинно произнесла:
— Ладно. Я соберу вещи, а вы пока расскажите, что случилось у лорда Тираэля?
ГЛАВА 2
Светало. Благодаря эльфам Ярра провела почти целую ночь в седле, но следовало торопиться.
Легконогие стражи шли пешком, но от Ежевики не отставали. Сначала им под ноги ложились едва заметные, особенно по ночному времени, звериные тропы. Но эльфы ориентировались в них так свободно, словно сами их и протоптали. Ярра бы не удивилась, если так оно и было.
Затем места стали попадаться более цивилизованные и обжитые. Ближе к утру троица уже шагала по аккуратным дорожкам, выложенным круглыми деревянными фрагментами, залитыми затвердевшей смолой. Древесина для них наверняка бралась из упавших в непогоду или умерших по другим причинам деревьев, потому что эльфы очень бережно относились к своим лесам. Дорожки же вели из приграничья к эльфийскому лесному городу.
В серо-зеленых влажных сумерках Ярра въехала в Кирандоль или город Поющих Ветвей. Она уже бывала здесь, но все равно смотрела во все глаза, из которых куда-то делись усталость и беспокойство.
В каждом времени суток Кирандоль, построенный в кронах древних ясеней, был по-своему прекрасен. Утром он утопал в пении птиц и полупрозрачном тумане, и все его галереи, резные окна и беседки обретали какую-то невесомость. Днем он играл теплыми красками, где светлые древесные оттенки гармонировали с зелеными и золотистыми — от солнечных лучей. Вечером город наполнялся волшебными огнями и чарующим пением. Словно звезды спускались с небес, отовсюду слетались мириады светлячков — серебристые, зеленые, голубые, лимонные. Они светили из окон и селились в фонарях, искусно сплетенных из веток и лиан и развешанных между ветвей сотен деревьев. Яркие жучки сидели на резных перилах витых лестниц, освещали дорожки и скамьи.
Сейчас Кирандоль еще спал, и в предутренней тишине слышалось серебристое журчание ручьев. Они сбегали, струились, стекали с горы, у подножия которой тысячи лет назад вырос ясеневый лес. За это время эльфы построили акведуки, поэтому вода здесь была в каждом доме. Чуть поодаль, за городом находились купальные чаши — проточные озерца с прозрачной голубоватой водой.
Заставив Ярру спешиться заранее, стражи провели ее к сердцу Кирандоля — чертогу его владыки Силиандора, расположенном на самом старом дереве-прародителе. От его семян вырос остальной лес. Это дерево имело настолько широкий ствол и было таким высоким, что ведьме казалось, перед ней стоит целый огромный дом комнат на пятьдесят и этажей не меньше трех-четырех. Хотя со стороны определить это было непросто. Взгляд Ярры цеплялся за арки, переходы, галереи. Все было легкое, ажурное, резное, увитое плющом и лозой, за которыми скрывались настоящие жилые комнаты.
Но внутрь чертога Ярру не повели, а остановили и заставили ждать, пока один из провожатых отнесет записку капитана владыке.
Это заставляло ведьму нервничать. Что там написал вредный и принципиальный капитан Лориэль? И что решит высший эльф Силиандор Тираэль? Не покажется ли ему, что связываться с ней опасно и стоит вернуться к первоначальному плану и арестовать непонятную не то ведьму, не то ворожею? Ответы зависели от того, в насколько отчаянном положении оказался владыка, ведь это его жена не могла разродиться первенцем.
Он отчаялся достаточно сильно, ведь уже через пять минут страж вернулся и велел ей следовать за ним.
Ярра впервые вошла в чертог лесного правителя. Она почти бежала за провожатым и едва успевала взглядом выхватывать какие-то моменты, так быстро он ее вел. Вот тень от листьев рисует узоры на плетеных стенах, вот птица скачет по искусной резьбе перил, вот белый тюль колыхается на ветру, а по полу шуршат листья. Вот резное панно во всю стену изображает деяния древних героев. А ее сапоги слишком громко и непочтительно стучат по деревянному полу, собранному из небольших досточек так искусно, что невозможно сразу определить, где заканчивается одна и начинается другая.
Ярру привели по лестницам и переходам на третий ярус чертога. Здесь находилась образованная ветвями дерева просторная зеленая комната. Листьев и зелени здесь было очень много, и Ярра подумала, что стены дополнены каким-то вьющимся растением. При этом лесная зала плавно переходила в веранду, где открывался вид на лес и верхушки деревьев. Здесь шелестел листьями живой ветер, и птицы залетали в гости как к себе домой.
Ближе к стволу дерева на высоком троне с подлокотниками и искусным резным орнаментом из листьев и цветов сидел владыка-эльф. Он был чертовски красив, хотя разменял уже не первую тысячу лет: зеленые глаза, длинные русые волосы, гордая стать, лицо без возраста. Вроде бы без морщин, но взглянешь в глаза, а там бездна лет.
Смотрел он сурово и напряженно, а лицо словно постарело от тревоги. Руки Силиандор сцепил перед собой, плечи выдавали большое напряжение. Даже нога под подолом длинного, расшитого листьями, серого одеяния, кажется, дергалась.
По бокам от трона стояли неподвижные стражники с копьями, в темно-зеленых плащах и шлемах. Ярра поклонилась, доподлинно не зная этикета для подобных встреч.
Но Силиандор сейчас не был настроен на расшаркивания. Вцепившись в подлокотники, он впился взглядом в лицо неожиданной гостьи и вместо приветствия спросил:
— Кто ты? И зачем пожаловала в наши земли?
Ярра мысленно покачала головой. Технически она не успела перешагнуть порог их земель. Ее привели сюда практически против воли. Но она также понимала, что эльф сильно встревожен. А ей скорее надо увидеть пациентку, ведь каждая, потраченная на пустые разговоры, минута могла стать решающей. Поэтому ведьма решила не пререкаться и постараться как можно спокойнее сгладить углы.
— Меня зовут Ярра Голубая Кувшинка. Я выпускница Академии Чародеек и Травниц, вот мой диплом ворожеи-знахарки.
Она показала запястье, где красовался знак академии, а потом достала из кармана заранее подготовленную бумагу, заверенную копию, которую всегда носила с собой. Оригинал хранился в стенах Академии на всякий случай. Так делали почти все практикующие ведьмы. Ведь относились к ним по-разному. Кто-то встречал с распростертыми объятиями, а кто-то мог и камнем кинуть. И абсолютно все звали выпускниц академии ведьмами. Это словечко было настолько на слуху у Ярры, что за пять лет она и сама стала называть себя ведьмой. Хотя иногда еще морщилась от этого.
Страж, что проводил ее сюда, взял бумагу и передал правителю. Тот, глянув на ее руку, внимательно ознакомился.
— И что же ты делала ночью у границ Истранны, Ярра Голубая Кувшинка? — спросил Силиандор, кажется, более спокойно и миролюбиво.
Ярра поняла, что он узнал зачарованную печать на свитке. Подделать такую было почти невозможно, хотя некоторые и пытались. Но у владыки эльфийских земель в этом вопросе взгляд был наметан.
— Хотела просить соизволения, собрать вдосталь эльфийского подорожника, чтобы лечить людей, — ответила Ярра и увидела, как высший эльф хмыкнул.
— Сбор трав на эльфийской земле ныне под запретом для чужеземцев. Но ты получишь все, что необходимо. Только помоги моей жене — Лорнее.
С этими словами в волнении он встал и показал рукой, куда идти.
“Так вот почему у окрестных травников пропал запас нужной травки!” — мелькнула мысль у Ярры, и она увидела, как живая зеленая стена справа от трона, прежде казавшаяся сплошной и незыблемой, раздвинулась наподобие штор. Ведьма начала понимать, как здесь все устроено. Это не только дерево, в котором построили лесной дворец. В его стенах струилась магия, все дерево вплоть до последнего листика слышало своих эльфов и жило с ними в унисон.
Будь она более сильной ведьмой, могла бы магическим зрением рассмотреть волшебные токи в листьях, ветвях и стволе. Хотя, приглядевшись, Ярра увидела бледные, полупрозрачные жилки золотистого цвета. Они пульсировали и перетекали, будто их оживляло большое сердце древнего ясеня.
Шторы из листьев и веток сдвинулись за высшим эльфом и нею, отрезая шум ветра и пение птиц в открытой тронной зале. Они оказались в сводчатом коридоре, сквозь листья которого просвечивало солнце. Что-то подсказывало ведьме, что в дождь эти листики складываются, как черепица, и не пропускают внутрь лишнюю влагу. Что внутри нет назойливых насекомых и сквозняков, и ни один шпион не услышит лишнего слова в соседней комнате, если того не захочет хозяин дома. Так работала лесная магия эльфов.
Коридор вывел их в круглую галерею, по внутренней стене которой располагались покои, а по внешней открывался вид на спокойную зеленую гладь леса. Силиандор подошел к одной из, украшенных резьбой, дверей и осторожно приоткрыл ее. Заглянул внутрь, словно борясь со страхом увидеть непоправимое. Потом открыл шире и вошел, приглашая и Ярру.
Ей открылся просторный покой, где было много приглушенного зеленого света и дорогой деревянной мебели. На большой кровати в белоснежных простынях лежала эльфийка. Она открыла глаза и повернула голову к мужу, едва он появился на пороге. Даже несмотря на ужасную бледность и глубокие тени под глазами она показалась Ярре очень красивой. Ее глаза светились, как звезды, а губы дрогнули в трогательной улыбке. Лорнея протянула тонкую руку и слабо произнесла:
— Силиандор, любовь моя.
Он подхватил ее ладонь и опустился на колени рядом с кроватью, целуя пальцы жены.
— Все будет хорошо, моя нуэрнелле. Я привел ворожею из академии. Она тебе поможет.
Ярра тем временем закатала рукава и вымыла руки в тазике, который поднесла прислужница. Потом подошла к кровати, подмечая взглядом каждую мелочь. Все это ей сильно не нравилось.
— Вам придется выйти, владыка Силиандор. Я сделаю все, что смогу.
Их взгляды встретились: ее голубой и его зеленый. Она смотрела сурово, почти обреченно, давая понять, что никаких гарантий дать не может. Ярра надеялась, он поймет, ведь совсем не хотела лишать надежды Лорнею. Ей были нужны силы, чтобы бороться.
— Я останусь, это не обсуждается, — ответил он. — Вы не заметите моего присутствия.
Он не доверял ей, но спорить времени не было. Ярра откинула невесомое покрывало с эльфийки и принялась осматривать ее. Прикладывала руки к животу, слушала ушами и магией, пыталась понять, что не так.
В академии акушерскому искусству учили на протяжении двух курсов. И у нее в дипломе стояло по этому предмету отлично. По правде, лечить Ярре нравилось куда больше, чем бросаться силовыми копьями и наводить мороки, чтобы спастись от недовольных селян и лесной нечисти. Или упокаивать нежить, что тоже иногда приходилось делать. Поэтому сейчас она чувствовала себя в своей стихии.
— Ваш ребенок жив, — с облегчением заключила она, когда закончила осмотр. — Есть надежда, что все будет хорошо.
— Слава Вседержителю! — горячо поблагодарил владыка эльфов и что-то зашептал на ухо жене, из глаз которой полились слезы.
Ярре стало неловко. Не вовремя она вспомнила, что Лорнея — это вторая жена Тираэля. А первая умерла родами несколько сотен лет назад. Сложно было представить, через что он проходил сейчас, когда история на глазах повторялась. Было странно только одно: почему Силиандор не окружил супругу на сносях всевозможной заботой? Где лучшие эльфийские специалисты, знахари, доулы? Почему никого нет, кроме девушки-служанки?
— Пусть принесут вот такой отвар, — Ярра быстро начеркала рецепт, найдя небольшой блокнот на туалетном столике хозяйки комнаты.
Лист бумаги ведьма отдала прислужнице. После кивка Силиандора та выбежала из покоев. А Ярра продолжала гладить и трогать живот Лорнеи, стараясь восстановить нормальный ток энергии. Там все было сильно не в порядке, словно завязался большой узел, и роды остановились на середине.
Ярра пыталась распутать этот клубок, но не очень хорошо его видела. Примерно как золотые прожилки в стенах чертога. Это было из-за растраты силы накануне. Резерв еще не восстановился, а магия могла сильно помочь роженице. Поэтому Ярра старалась ее беречь и действовала очень осторожно.
Пока разбиралась, задавала вопросы Силиандору — пусть приносит пользу, а не просто сидит над душой. Когда начались первые схватки, когда отошли воды? Как Лорнея чувствовала себя во время беременности?
Оказалось, что чувствовала она себя хорошо. Переживала только, что родит в Ночь Дракона, потому что срок ставили близко — на две недели позже этой даты. И она так распереживалась, что действительно начались схватки и отошли воды. Эльф тут же зашептал жене, что ей нечего беспокоиться. До пророческой ночи оставалось больше суток. За это время малыш обязательно должен успеть родиться.
— Кто должен был принимать роды? — из ответов Силиандора Ярра так и не поняла, в какой момент и что именно пошло не так. Обычный стресс не мог привести к таким последствиям.
— У нас была своя целительница — Фалариэль. Но они с помощником, который практиковал в городе, исчезли буквально за пару дней до. Мы обшарили весь лес. Но не нашли следов.
Ярра нахмурилась. Это выглядело очень странно, а если задуматься, то и пугающе. Исчезли целители накануне родов своей госпожи? Что с ними могло случиться? Ярре казалось, только смерть могла помешать им появиться здесь еще вчера.
Ведьма помотала головой, прогоняя мысли о влажных лесных ямах, похожих на могилы, о двух холмиках, присыпанных прошлогодней листвой и заговоренных для отвода глаз. Мысли были липкими и противными, словно мокрая глинистая земля. Но усилием воли Ярра вышибла их из головы, потому что сейчас ей требовалась только светлая энергия и чистое сознание.
Она вернула внимание пациентам. Малыш лежал неправильно, его следовало повернуть. Но он был слишком слаб для этого, как и его мать. Их силы предстояло восстановить.
Принесли отвар, и комната наполнилась ароматом трав: крапива, мята, одолень-трава, пустырник, родогорка и материн-корень. К аромату добавлялись нотки липового меда. Ярра велела Лорнее медленно пить маленькими глотками. Напиток оказывал тонизирующее действие и возвращал силы, чтобы вытолкнуть ребенка.
А сама стала вливать силу в младенца, понемногу и очень аккуратно, стараясь приободрить его. Сначала все шло неплохо. Маленькое сердечко стало биться увереннее, малыш начал живее откликаться на прикосновения Ярры. Но потом все словно остановилось на одном месте, без движения. Сила продолжала уходить, но ничего больше не менялось.
Ярра хмурилась и кусала губы, резерв стремительно истощался, будто улетал в бездонную воронку, но ребенок все еще оставался очень слаб. Как будто не получил помощь, как будто она прошла мимо него. Перед ведьмой снова замаячила перспектива влезть во внутренний стержень — второй раз за сутки. Это было слишком.
Ярра лихорадочно пыталась найти выход из положения, но ничего другого ей не оставалось — только нырнуть в собственные жизненные силы. Иначе ребенок мог не пережить появление на свет.
И снова она обратилась к серебристой струе, к силе, что наполняла все живое жизнью. Полупрозрачный туман с искрами пришелся малышу по вкусу и взбодрил его. То ли ему, наконец, хватило, то ли эта сила больше понравилась. С этим еще предстояло разобраться, но сейчас нельзя было терять ни секунды. Второго такого шанса у них могло и не быть. Ярра, с трясущимися от слабости руками поняла, что пришло время действовать.
— Я поверну ребенка головой вниз, — предупредила она эльфов. — Иначе он не родится.
Силиандор кивнул и сжал ладонь жены, которая вцепилась в него, словно в поисках опоры. Лорнея смотрела испуганно. Это были ее первые роды.
Ярра тоже нервничала. Она принимала детей и раньше. Но не у эльфийских владык, не под подозрением в черной магии, и не со столькими пугающими странностями. И еще не на полном нуле, если не сказать в минусе, в плане магических сил.
Может, это было и хорошо? Ходили слухи, что чем чаще слабая ведьма уходила в минус, тем выше был шанс увеличить резерв. Это как бы работало по запросу: раз ворожее не хватает мощи, вот емкость побольше. Правда, риск отойти в мир иной во цвете лет тоже возрастал кратно, поэтому никаких исследований на эту тему не велось и экспериментировать не рекомендовалось.
Ярра положила обе руки на живот родильницы: на головку и на попку ребенка. И зашептала заветные слова, выравнивая энергетические линии. Здесь опять, хоть каплю, да пришлось поделиться силой, ведь только слова не работали. Но ворожеи не крутили детей только руками — слишком это было опасно и чревато осложнениями.
Лорнея почти ничего не почувствовала — лишь небольшую вибрацию. Зато Ярру будто ударили под дых: воздух под носом кончился, а в глазах потемнело. Мир зашатался, она едва устояла на ногах от слабости. Великий Вседержитель, да кто же здесь рожает? И почему достается пока что только ни в чем не повинной ведьме?
Ярра не могла больше колдовать, сил совсем не осталось. Даже спутанные энергетические линии она видеть перестала, хотя знала, что после поворота часть из них расправилась. Требовались схватки, но их не было. Процесс так полностью и не восстановился.
— Вина! — приказала ведьма Силиандору не своим голосом. — Быстро! С медом, белым перцем и калиной. Горячего!
— Что? Лорнее?
— Мне! Живо!
Прислужница снова метнулась из комнаты, а Ярра велела эльфу снять с жены кружевную рубашку. Он зыркал недобро, но все делал. Видел по ведьме, что дается ей это непросто, поэтому пришлось владыке эльфов затолкать свои вопросы и возмущение подальше. Наверное, он был слишком испуган за ребенка и жену.
Лорнея осталась совершенно обнаженной, и Ярра велела ей раздвинуть ноги и согнуть их в коленях. А сама забралась на кровать и устроилась как раз между ними. Выглядело неприлично, но никому в этой комнате уже не было дела до приличий.
Ведьма прикрыла глаза. Отчасти от усталости, отчасти потому, что ориентироваться на ощупь сейчас ей было легче. В ее распоряжении оставалось только одно оружие: акупрессура. Точки на теле эльфийки должны были перезапустить родовую деятельность и в идеале распутать оставшиеся линии.
Всего требовалось особым образом нажать на три точки: Сердце Лотоса, Дыхание Жизни и Зеленый Ветер. Сначала Ярра нашла и прикоснулась к точке на шее, затем в солнечном сплетении и в конце — около копчика. Она надеялась, что все сделала правильно, потому что Силиандор не простит ей смерть жены и наследника. И ему будет не объяснить всех тонкостей и причин, принимаемых в этих родах решений.
Вошла прислужница с дымящимся кубком на изящном подносе. Ярра схватила его, будто там живая вода, и выпила залпом. Возможно, после здесь будут рассказывать истории, как пьяная ведьма принимал роды у госпожи, и что из этого получилось.
Ей и сейчас было интересно, что получится.
По венам тут же побежали горячие потоки, на время возвращая энергию мышцам и ясность — мыслям. Одновременно Лорнея закричала — ее скрутила схватка.
— Хорошо! — Ярра на нервах воскликнула громче, чем надо. — Это хорошо! Тужься! Вытолкни его на свет!
Лорнея вцепилась руками в прислужницу и мужа и закричала во всю мощь легких, давая невероятный толчок ребенку.
— Молодец, — хвалила ее ведьма, пока эльфийка дышала перед новой схваткой. — Ты молодец. Давай еще.
— Еще, осталось немного!
— Еще чуть-чуть, ты большая умница. У тебя отлично получается.
— Последний раз, сильно! Лорнея!
И эльфийка снова вцеплялась в руки мужа и служанки и кричала уже из последних сил. Один толчок, конвульсия и крик, и вот в руках у Ярры лежит золотоволосый младенец. У него на спинке зачатки маленьких крылышек, по телу мерцают вкрапления золотистых чешуек, а на Ярру смотрят маленькие глазки с вертикальными драконьими зрачками.
ГЛАВА 3
— Что ты сделала, ведьма? — исступленно кричал Силиандор, вдруг растерявший всю свою эльфийскую красоту.
— Дайте мне моего ребенка! — жалобно стонала на кровати Лорнея.
Служанка застыла в немом изумлении, а Ярра держала новорожденного драконенка, из последних сил стараясь его не уронить. В голове медленно ворочались мысли. Как так? Ведь Ночь Дракона еще не наступила.
Потом малыша у нее забрали, появилась стража и подхватила ее, теряющую сознание от перерасхода жизненных сил. Как ее волокли в темницу,