Оглавление
- АННОТАЦИЯ
- ГЛАВА 1
- ГЛАВА 2
- ГЛАВА 3
- ГЛАВА 4
- ГЛАВА 5
- ГЛАВА 6
- ГЛАВА 7
- ГЛАВА 8
- ГЛАВА 9
- ГЛАВА 10
- ГЛАВА 11
- ГЛАВА 12
- ГЛАВА 13
- ГЛАВА 14
- ГЛАВА 15
- ГЛАВА 16
- ГЛАВА 17
- ГЛАВА 18
- ГЛАВА 19
- ГЛАВА 20
- ГЛАВА 21
- ГЛАВА 22
- ГЛАВА 23
- ГЛАВА 24
- ГЛАВА 25
- ГЛАВА 26
- ГЛАВА 27
- ГЛАВА 28
- ГЛАВА 29
- ГЛАВА 30
- ГЛАВА 31
- ГЛАВА 32
- ГЛАВА 33
- ГЛАВА 34
- ГЛАВА 35
- ЭПИЛОГ
АННОТАЦИЯ
Я простая студентка, еле сводящая концы с концами и помогающая в местном приюте.
Но внезапно мой отец исчезает, а на пороге нашей квартиры появляются два огромных и жестоких бандита.
Они заявляют, что папа должен им денег, и его долги буду выплачивать я…
ГЛАВА 1
Аврора
— Ну, что это такое? — строго смотрю на Вампика, молоденького котика из нашего приюта. — Дашь коготки подстричь? Или нет?
— ХШШ! — ощетинивается пушистый хищник.
Его все называют вампиром из-за длиннющих выпирающих клыков. Вампика нашли на помойке с перебитой лапкой и сломанными ребрами.
Наш ветеринар Даша сказала, что его долго и сильно пинали ногами.
Мы Вампика выходили, вылечили. Теперь он у нас пушистый черный красавец.
— Ава, ты скоро там? — ко мне подходит владелец приюта Даня. — Поздно уже.
— Сейчас, коготки достригу, потом в собачий вольер загляну и…
— Ава… — качает головой мужчина, — ты ведь просто не хочешь возвращаться домой.
Он прав. Чертовски прав.
— Нет, просто работы в приюте непочатый край, а Юля в том месяце ушла, так что…
Расправляюсь с Вампиком, отправляю его в клетку.
Котик неистово шипит, сопротивляется. Напуганный, одинокий. Что-то у нас с ним общее есть.
Я тоже фактически сирота. Хоть у меня есть отец, но он совершенно никудышный. После смерти матери папа начал пить. Потерял работу, перебивался случайными заработками.
Он никогда мне не рассказывал, чем занимается. Но, как я поняла, там что-то не совсем законное.
Я поступила на бесплатное отделение в университет и учусь на юриста. Рано поняла, как важно уметь защищать себя. И пусть я хрупкая девушка, кулаками махать не научена.
Так я хотя бы буду знать свои права. С таким отцом в любой момент может что-то случиться.
— Тебя подвезти? — Даня снова подходит ко мне.
Я все понимаю.
Но мужское внимание сейчас поперек горла.
— Я сама доберусь, спасибо, Дань, — улыбаюсь, — тут недалеко.
— Да поздно уже, райончик не очень, — крутит на пальце ключи от машины.
— Все хорошо, — отрезаю жестко, затем беру ведро и тряпку, — помою вольер и выдвигаюсь домой. Дверь закрою сама.
— Как знаешь, — вздыхает с явным разочарованием, — завтра приедешь?
Пожимаю плечами.
— Завтра у нас практическое занятие после лекций. Поедем в суд, посидим на открытом слушании. Не уверена, что успею.
Мы все тут работаем на добровольных началах. Зарплату не получаем. Но порой Даня все-таки подкидывает денег. Изредка.
— Тогда до четверга, Аврора, — подмигивает мне и уходит.
Вздыхаю.
Да, я в курсе о чувствах Данилы. Но не могу ответить ему взаимностью. Я жду своего человека. Уверена, что однажды обязательно его встречу! И сразу пойму, что он тот самый.
— Так, что у нас тут? — захожу в собачий вольер. — Малыш, ты как?
— Рраф! — огромный мастиф приветливо виляет хвостом.
Я быстро расправляюсь с его вольером, затем проверяю воду и корм у наших подопечных. Жалко их до боли в сердце. Милые беззащитные потеряшки. До чего же люди бывают жестоки…
Выхожу из приюта лишь когда на улице уже темно и горят фонари. Не все, райончик у нас так себе.
Асфальт раздолбан, у алкомаркета алкаши местные дерутся. Впрочем, все как обычно.
Поправляю рюкзак на плече, натягиваю капюшон почти на глаза и бегу домой.
Спустя десять минут подхожу к своему подъезду.
Чувствую себя странно. Внезапно накатывает липкий страх. Горло стягивает.
Осматриваюсь.
В нашем дворике все как обычно, кроме…
Огромного черного тонированного внедорожника, припаркованного прямо у моего подъезда. Сглатываю.
Беру мобильный и на всякий случай фотографирую номер.
Во все глаза смотрю по сторонам.
— Мяу! Мяу! — внезапно до меня доносится жалобный писк.
Котенок? Тут?
Внедорожник сразу вылетает из головы. Бегу на плач пушистого малыша. Дохожу до торца дома.
— Ха! А что будет, если ему на хвост наступить? — местные маргинальные подростки ржут как кони.
— Или усы ему вырвем? — хохочет второй здоровый лоб.
В руках одного пищит крошечный котенок. Совсем малыш!
— Эй, вы! — я тут же зверею, глаза наливаются кровью. — Где ваши родители?
— Теть, иди куда шла! — гогочут переростки.
— Я сейчас пойду, — беру мобильный, — а вы загремите в полицию. Слышали что-нибудь про жестокое обращение с животными? Это статья!
Смотрят на меня своими тупыми глазами. А я злюсь все сильнее.
— Похуй, парни! Валим! — швыряют малыша на асфальт и сбегают.
— ТРУСЫ! — кричу во весь голос, но юных живодеров и след простыл.
Подбегаю к котенку. Рыженький, маленький. Глазки закрыты.
— Эй, — беру его на руки, малыш тут же прижимается ко мне.
Лезу в рюкзак, достаю свою старую футболку, в которой работаю в приюте. Укутываю малыша.
— Что же мне с тобой делать-то? — хмыкаю, когда котенок перестает пищать.
Причмокивает, тыкается мне под мышку. Ну, приехали! С моим графиком жизни котика точно заводить нельзя.
Но бросить кроху я тоже не могу.
Ладно, ночку переночует, покормлю его и помою. Потом позвоню Даше, пусть осмотрит кошачьего ребенка.
Вся в размышлениях, прохожу в подъезд и поднимаюсь на свой этаж.
Достаю ключи.
— Мяф, — кряхтит малыш.
— Счастливчик ты, — глажу его, — будешь у меня Хэппи!
Взгляд падает на дверь.
Замок выломан.
МАМОЧКИ!
Но, как говорится, слабоумие и отвага — наше все. И вместо того, чтобы просто вызвать полицию, я толкаю дверь…
А там полный разгром!
Застываю в прихожей. Неужели отец опять напился?! Порой такое случалось. Снова начинаю злиться.
— Пап! Папа! Ты зачем все уронил?!
Стаскиваю кеды и бегу на кухню.
А там, прямо за столом нагло развалились два мужика. Синие джинсы, черные футболки, татуировки и гора мышц.
— Ну, привет, Аврора. Тебя-то мы и искали…
ГЛАВА 2
Аврора
Немая сцена. Я стою. Они сидят. Сверлят меня жестокими пронзительными взглядами. Наглые.
Огромные. Смотрятся комично в нашей маленькой кухоньке.
Бандиты?
Боже, папа, с кем ты связался?!
Так, теоретически, если сейчас неожиданно для них рвану к двери, могу успеть сбежать. Замок у нас хлипкий, дверь деревянная.
Сжимаю Хэппи в руках. С котенком бежать будет сложнее. Но я его не брошу!
— Куда собралась, девочка? — басит один и встает.
Мамочки! Кажется, он своими плечами всю кухню занимает. Высоченный блондин со щетиной, весь покрытый татухами. В ушах серьги.
К горлу подкатывает ком. Жуть!
— Я… я не… — бормочу, давлюсь словами.
— Прекрати трындеть, — выплевывает второй, — бабки где? Сверху еще возьмем за моральный ушерб.
— Какие бабки? — пищу, не узнаю свой голос.
Еще шажок назад.
— Рин, она куда-то собралась, — скалится блондин, жутко сверкает глазами.
Ладно, к черту все!
Разворачиваюсь и несусь к двери. Сердце быстро колотится, адреналин не позволяет остановиться. Еще пара шагов и…
— Куда, блядь?! — меня хватают за капюшон, рывок назад.
— МЯЯЯ! — пищит малыш.
Меня жестко впечатывают спиной в стену. Искры из глаз, я вся сжимаюсь. Больно…
— Это что у тебя в руках?
— Нет… не трогайте, — прижимаю к себе котенка.
— Дай сюда, блядь! — рычит брюнет, вырывает у меня Хэппи.
Футболка падает к его ногам, он держит малыша за холку.
— Кот? — его глаза округляются. — Какого хуя ты притащила кота?
— ОТДАЙТЕ! — рычу, за кошачьего ребенка я порву.
Дергаюсь, начинаю молотить руками. Целюсь ногтями в глаза бандюка.
Блондин перехватывает меня, прижимает к себе, ручищей сдавливает горло. Дышать тяжело! Замираю. Помогите! Папа!
— Из-за этого засранца готова сдохнуть? — зло ухмыляется бандит. — За свою жизнь совсем не переживаешь, идиотка?
Всхлипываю. Котенок такой маленький, беззащитный. Я, впрочем, тоже.
И тут…
Хэппи начинает… писать! Желтая струйка направлена прямо на брюнета.
— БЛЯДЬ! — рычит он, бросает малыша на пол.
Футболка и джинсы быстро намокают. По коридору ползет неприятный запах.
Второй бандюк аж сгибается от хохота. Я пользуюсь случаем, ныряю под его руку и хватаю котенка. Он громко мяукает.
— Пиздец… ах ты, засранец чертов! — гремит брюнет, я прижимаю малыша к себе. — Ты!
— Он просто испугался! — не знаю, в какой момент я почувствовала себя бессмертной. — Он же совсем маленький!
Поднимаю взгляд, мужик нависает надо мной. Ой! Меня сейчас убьют? Или в рабство сдадут? Лучше первое.
Подскакиваю и снова делаю попытку убежать. Но меня вновь ловят, блондин хватает за капюшон худи и впечатывает в себя.
— Папаши твоего нет, — он не спрашивает, а факт констатирует, — когда он в последний раз был дома?
Молчу, во все глаза таращусь на них. Ничего о папе не скажу!
— Так, значит? — брюнет выходит из ванной. — По-хорошему говорить не хочешь?
— Я не знаю ничего ни о каких бабках, — тихо говорю.
— Твой кот меня обоссал, — рычит.
— Поделом, — опускаю глаза в пол.
Этот мужик скользит по мне взглядом. Жутко! Ёжусь.
— Ничего такая… сгодишься в качестве заложницы. Арс, хватай, пошли… кота нахуй, пусть на помойке живет.
— НЕТ! — забиваюсь в угол. — Не надо… я не поеду, я…
— Поедешь, — брюнет вырывает у меня Хэппи, но уже не рискует выпускать его из футболки.
Испугался, сволочь?!
— Куда же ты, милая? — зло сверкает глазами блондин. — Пора отрабатывать долги папаши. Раз его нет, берем тебя…
— НЕТ!
Он подходит ко мне, заглядывает в глаза. От этого взгляда по телу бегут мурашки. Боже!
— Будешь орать — больно сделаю, — угрожающе шипит, — а нет, может, себе тебя оставим, а не отдадим охране
— НЕТ! — заливаюсь слезами. — ПОМОГИТЕ!
Начинаю кричать, он вздыхает. Затем жестко зажимает мне рот рукой. Забрасывает меня на плечо, я болтаюсь куклой.
— Скотч есть у них тут? — спрашивает второго бандюка. — Она весь дом на уши поднимет.
Луплю его кулаками по широченной спине, но бандиту хоть бы хны. Плачу от безысходности. Визжу, кусаюсь, когда мне пытаются вновь закрыть рот. Папа, во что ты меня втянул?
Мне так страшно!
— Вот, — второй прямо так отрывает кусок скотча, лишает меня возможности кричать, — потом еще поработаешь ртом, а пока заткнись, Аврора.
— МММ! — зыркаю на него.
— Пошли, — командует брюнет, — этого с собой возьмем.
Что? Немного успокаиваюсь, лишь тихо всхлипываю.
— Ринат, в тебе проснулась жалость? — басит блондин. — Нахуя нам этот ссущийся комок шерсти?
— На нее посмотри. Пусть с ней будет. Там посмотрим…
В груди становится немного теплее. Словно солнышко лучами коснулось ледника. Я думала, что они бессердечные сволочи. Но Хэппи не тронут!
Мы спускаемся вниз, блондин тащит меня на плече. Чувствую себя мешком с костями. Что же мне делать?
И отца нет.
Я уверена, он меня вызволит! Сейчас нужно пока успокоиться и прикинуться покорной. Папа не бросит меня!
Выходим, перед подъездом огромный внедорожник. На улице вообще никого! Разве так бывает?
— Все хорошо, босс? — к нам подваливает «шкаф».
Высокий лысый мужик в кожаной куртке и джинсах. Тихо всхлипываю.
— Да. Виктора нет, но у нас и без него знатный улов.
— Цыпочка ничего так, — облизывается громила, я ежусь от страха.
Он проходится по мне липким взглядом. Щупает буквально во всех местах. Торчащую вверх задницу рассматривает особо жадно.
— Босс, какие планы на девчонку? — плотоядно облизывается.
— Забудь. Она с нами до появления Виктора. Вернется и долги заплатит, отдадим ему дочурку.
— А если нет? — хохочут вместе с еще одним бугаем.
— Если нет, — ухмыляется блондин, — то будем думать, как ей отработать папашкины долги.
Он буквально забрасывает меня на заднее сиденье. Хэппи влетает следом вместе с футболкой. Укутываю малыша, прижимаю к себе.
Бандиты садятся впереди. Брюнет заводит мотор.
— Без глупостей, Аврора, — угрожающе цедит бандюк, — будь хорошей девочкой. Иначе на твоих глазах шею этой мелкой твари сверну. Усвоила?
— Угу, — киваю обреченно.
Мда, рановато я о нем хорошо подумала…
ГЛАВА 3
Аврора
По пути неизвестно куда пытаюсь успокоиться. На меня то и дело накатывает паника. Вжимаюсь в сиденье, мысли в голову лезут одна хуже другой.
Мужчины тихо переговариваются.
Но мирное урчание Хэппи вселяет надежду.
Говорят, животные чувствуют злых людей.
Брюнет периодически бросает на меня жуткий взгляд. От него я вся холодею и по телу бегут липкие мурашки. Кошмар просто!
Как папу угораздило связаться с такими типами? И что мне теперь делать? Нужно как-то сбежать.
Может, выпрыгнуть из машины на ходу? Едут быстро, я разобьюсь и котенка покалечу. Черт!
Закусываю губу и тут ловлю на себе взгляд блондина. Пристальный. Проникающий под кожу. Он словно сканер.
— Чего дрожишь? — хрипло смеется. — Возьми пример со своего мотка шерсти. Спит вон как убитый.
— Он просто испугался. Вы его напугали.
Блондин смеется.
А у него ямочки!
Боже, Ава, совсем не о том думаешь.
Отворачиваюсь и смотрю в окно на сменяющие друг друга деревни-близнецы. Мы выехали за город. Значит, все серьезно.
Ищу глазами пост ДПС. Но, как назло, нет даже ни одного автобуса. Хотя, как я дам понять, что меня похитили? У меня мобильный отобрали.
— Скоро приедем, — брюнет поворачивает руль.
У него огромные руки, прям могучие! И вены выпирают. Накачанный. Немного залипаю.
И тут же ловлю на себе жесткий взгляд. Снова опускаю глаза и глажу котенка.
— Что вы со мной сделаете? — блею.
Всю дорогу надо мной, словно туча, нависают гнетущие мысли. Я чувствую себя овечкой на волчьем пире. Со мной могут сделать что угодно… вообще что угодно!
— Узнаешь, если твой папаша не сподобится выйти на связь. Мы оставили ему послание, — ухмыляется брюнет.
— И все же…
Не знаю, куда делось мое чувство самосохранения. Видимо, его полностью растворил едкий страх.
— Хочешь знать все в подробностях? Ладно, — скалится бандюк, — сначала ты будешь сосать. Долго, качественно, причмокивая. Заглатывая мой член до самого горла.
ЧТО?! Я не буду! Какая мерзость!
— Сначала мне отсосешь, потом ему, — брюнету явно доставляет удовольствие смаковать эти отвратительные подробности, — затем мы тебя выебем. Тоже по очереди. Но можем и вместе…
Сглатываю.
В голове пульсирует одна мысль: он не врет! Он и правда сделает со мной все это…
Они сделают.
— Долго будем драть тебя в разных позах. По очереди. Два члена в твою дырочку засунем…
При этом он пристально смотрит на меня.
Словно реально представляет и кайфует от этого. По телу носятся мурашки, от ужаса дышать боюсь.
У меня всегда была хорошая фантазия, так что я представляю в подробностях, что эти двое будут со мной делать.
Не хочу!
Забываю, как дышать.
— И задницу распакуем, — облизывается брюнет, я дергаюсь, сильнее вжимаюсь в сиденье, — каждый день будешь папашкины долги отрабатывать. Тело у тебя так себе… тощая. Но на месяцок сгодишься.
Ублюдки!
Сжимаю руки в кулаки.
— Папа вернется! — уверенно заявляю. — Он спасет меня! А вы… вы в тюрьму пойдете!
Они прыскают со смеху. Долго хохочут, аж заливаются. Да что смешного я сказала?!
— Детка… если даже твой папаша вернется сам, в чем я сильно сомневаюсь… — рычит брюнет, — это не спасет тебя от наших членов.
— Не надо, — прижимаю Хэппи к себе.
— Тебе может даже понравится, — хрипит блондин, — если не будешь брыкаться.
— Я не хочу с вами спать… не буду! — в отчаянии восклицаю.
— Куда ты денешься, Ава, — он словно смакует мое имя, — в нашем мире у женщины либо есть покровитель, который ее ебет и защищает, либо она общая…
— Хочешь стать общей? У нас группа из десяти спецназовцев… — зловеще улыбается брюнет, — голодных до женского тела. Они тебя разорвут, Аврора. Мы лучше… мы умеем быть нежными.
Сама не замечаю, как из глаз начинают течь слезы.
Как так получилось? Я же ни в чем не виновата! Я ни у кого в долг не брала.
Я честная! Хорошо учусь, у меня золотая медаль. Всегда стараюсь помогать, если это в моих силах.
Ну почему это все происходит со мной?
— Прекрати реветь, — рычит брюнет, — ненавижу сопли и слезы…
— Не… н… не могуууу! — завываю, понимая, что меня накрывает.
Хэппи просыпается и тоже начинает плакать.
— Блядь! — бандюк лезет в бардачок, достает платок и швыряет мне. — Вытри сопли, твою мать. Не маленькая девочка…
— Я ниче… я… ааа! — беру платочек и смачно высмаркиваюсь.
Блондин разворачивается, пристально смотрит на меня.
— Прекрати рыдать! — рычит его друг-бандит.
— Не могуууу! Я ни в чем не виноватааа!
И снова сморкаюсь в платок.
— Взрослая вроде, а веришь в то, что, если ничего не делать, проблемы обойдут стороной? — хрипло произносит блондин.
У него другой взгляд. Осознанный. В отличие от своего агрессивного друга, он кажется менее опасным. Умнее, что ли…
Собираюсь ответить, но внезапно за спиной появляется машина полиции.
Сердечко вдруг замирает. Неужели…
У меня есть шанс спастись от этих бандитов!
— Даже не думай, Ава, — рычит брюнет, глядя в зеркало заднего вида.
Наша машина останавливается. Вокруг, как назло, густой лес и ни одного населенного пункта. Темно, хоть глаз выколи.
Я не убегу далеко.
Полицейская машина останавливается следом. Замираю.
Бандиты совершенно расслаблены. Блондин достает сигарету. А мужчина в форме приближается.
Пожалуйста… хоть бы у меня получилось!
— Добрый вечер, — чеканит.
Набираюсь сил и начинаю кричать.
— ПОМОГИТЕ!
ГЛАВА 4
Аврора
Бросаюсь к двери, начинаю дергать ручку. Но она заблокирована. Что за…
— Это она? — раздается холодное. — Дочурка предателя?
Внутри все леденеет. Я сглатываю, резко разворачиваюсь и вжимаюсь в дверь машины. По телу стекает ледяной пот.
Они… сообщники?
— Да.
— И что с ней делать будете? — равнодушно спрашивает полицейский, а мой мир тихо рушится.
Я всегда верила в справедливость. И что полиция должна нас защищать. Дура! Идиотка!
Всхлипываю.
Как же мне выбраться?
— Ну что…, а что с телками делают? — ухмыляется брюнет. — Особенно с теми, кто осознанно роет себе яму? Рот чем надо закроем, будет сосать и причмокивать.
Молчу. Вздрагиваю от омерзения.
— Прыткая? — ржет полицейский.
— Еще какая, — хмыкает блондин, — вы точно знаете, что делать? Лукина надо живым взять, а не как в прошлый раз…
Брюнет хрипло смеется.
— Если дочь любит, явится. А мы его и повяжем. Потом все долги вместе с жизнью выбьем. Дело не столько в бабках, сколько в репутации. Все должны знать, что с нами шутки плохи…
— Мы в курсе, что нужно делать. Будем следить за вокзалами и аэропортами. Мышь не проскочит, скалится полицай.
— Надеюсь. Бывай, — брюнет закрывает окно, полицейский уходит.
— Поняла? — бросает блондин. — Мир не розовый и пушистый, Ава. Он жестокий и пожирает слабых. Тебе не повезло оказаться слабой… по праву рождения, так сказать. Но дальше все зависит от тебя. Захочешь — станешь сильной.
— Я не буду с вами спать! — повторяю. — Даже если вы будете меня насиловать, я не сдамся!
— Какая гордая маленькая девочка, — скалится брюнет, понижает голос, — посмотрим, как ты запоешь через недельку…
Мы съезжаем на двухполосную дорогу. Тут даже фонарей как-то больше. И асфальт лучше. Словно в другой мир въехали.
Мужчины тихо переговариваются. В основном матом, и я мало что понимаю. Лишь глажу жесткую шерстку Хэппи.
Малыш, у нас все будет хорошо…
Будет точно! Мы выберемся отсюда!
Въезжаем в ворота, я потихоньку осматриваюсь. Забор очень высокий, с колючей проволокой. Да что это за бункер такой?
— Выходим, цыпа, — блондин выпрыгивает, открывает мне дверь, — и без глупостей.
Беру котенка, неуклюже вылезаю из машины. Домище такой огромный! Три этажа, высоченный! Крыльцо очень просторное!
— Моток шерсти с тобой будет жить. Увижу его хоть раз вне твоей комнаты — пристрелю, — рычит брюнет.
— Я поняла, — поджимаю губы.
— Пошли, — блондин хватает меня за локоть, тянет в дом.
Покорной куклой следую за ним. Инстинкты шепчут, что пока лучше затаиться и не рыпаться.
Усыплю их бдительность, выберу возможность и сбегу. Я не сдамся, пусть даже не надеятся!
Меня ведут по просторному холлу с огромными потолками. Больше никого нет. Ни прислуги, ни охраны.
Это хорошо.
— Вот, — на втором этаже меня подводят к комнате, блондин достает ключ и открывает дверь, грубо затаскивает меня туда.
— АЙ! — вскрикиваю, бандюк швыряет нас с котенком на кровать.
Нависает сверху.
— Тут жить будешь, — голос словно сталь, — и без глупостей, Ава. Лучше тебе не проверять наше терпение на прочность.
— Я поняла, — тихо произношу, волком смотрю на него.
— Тут все есть. Душ, туалет, кровать. Кондиционер. Окна заблокированы, так что даже не пытайся.
Резко разворачивается и направляется к двери.
— А как же Хэппи? — бросаю вслед. — Его кормить нужно и помыть… ветеринара вызвать…
Блондин бросает на меня уничтожающий взгляд и уходит.
Я остаюсь одна.
Так, Аврора, ситуация аховая! Я тут одна, помочь мне некому. Окна закрыты…
На всякий случай встаю и направляюсь к ним. Дергаю за ручку. Не поддается.
Осматриваюсь. Большой шкаф, распахиваю. Куча вещей.
Очень интересно…
Беру первую попавшуюся футболку. Мой размер. Под ложечкой начинает неприятно сосать.
Они знают мой размер… имя… не удивлюсь, если все мое личное дело просмотрели и медкарту!
Брр!
Бросаю одежду обратно в шкаф, захлопываю дверцы. По спине стекает ледяной пот.
— Мяя, — пищит Хэппи, беру малыша на руки, кладу на постель.
Осматриваю. За год работы в приюте я кое-какие навыки у Даши переняла. Котенок хромает на заднюю лапку, у него явно недостаток веса.
Еще глазик слезится.
— Малыш, — глажу его, он начинает урчать, — мы справимся… все будет… будет…
Из глаз текут горькие слезы. Глотаю их, стараюсь не впасть в истерику. Больше эти подонки не увидят их!
И в задницы себе пусть засунут это все!
Начинаю бить кулаками по постели. Плачу, молочу руками. Быстро выдыхаюсь.
Падаю на пол рядом с кроватью. Тихо всхлипываю.
Обнимаю котенка.
В голове сплошная тьма и безысходность. Папа…
За что ты так со мной? Почему ты бросил меня? У меня же никого больше нет…
— Никого… нет… — бормочу, слезы заканчиваются.
Их нет просто. Вся моя жизнь растоптана. Страх крепко держит за горло. Я совершенно не знаю, где я и что меня ждет!
А эти двое — грубые извращенцы. Нужно держаться от них подальше.
Кажется, я засыпаю. Во сне слышу голоса… или это просто бред? Мне то жарко, то холодно.
Мерещится, что чьи-то руки обхватывают, поднимают.
Папа, это ты? Ты пришел за мной?
— Па… па…
— Это не папа, — голос хриплый, низкий.
Меня кладут на что-то мягкое. Укрывают. Но я так устала, что нет сил сопротивляться и бороться.
Открываю глаза уже утром. Все тело болит. Кости ломит. А в душе словно прошелся ураган и все уничтожил. Я вся опухшая от слез.
— Почему я на кровати? — прокашливаюсь, свешиваю ноги, осматриваюсь. — Хэппи? Малыш?
Взгляд падает в угол, и я вижу котенка.
От неожиданности теряю дар речи…
ГЛАВА 5
Аврора
Ням! Ням!
Хэппи сидит в углу и хрумкает кормом. Рядом поилка с водой, чуть поодаль мягкая лежанка.
И лоток у окна. Закрытый домик. Все очень дорогое, качественное, уж я знаю, сколько стоят сейчас вещи для животных.
А меня накрыли теплым пледом. Даже жарко немного стало.
Встаю, но от слабости ноги подкашиваются. Чуть не падаю. Сажусь обратно, закрываю лицо руками.
Котенок заканчивает трапезу, подходит ко мне и трется.
— Как ты? — спрашиваю, он прикрывает глазки и урчит. — Надо тебя все равно показать ветеринару.
Но как мне обратиться к этим двоим?
Они такие жуткие! Блондин весь татуированный, аж до горла. Настоящий бандит.
Мне сказали сидеть тут, но я не могу…
Мне нужно на учебу! Нельзя разлеживаться и пропускать занятия! Черт! Что же делать? Нужно срочно что-то придумать!
Тук-тук!
Раздается стук в дверь. Я забиваюсь в угол кровати, во все глаза смотрю на нее. И тут до меня доходит — эти двое бы не стали стучаться.
— В… войдите… — с губ срывается писк.
Дверь открывается, на пороге стоит пожилой мужчина. Смотрит на меня, качает головой.
— Здравствуй.
— Здравствуйте, — хрипло произношу.
Все горло забито, меня знобит. Обнимаю себя руками.
— Меня зовут Евгений, я ветеринарный врач. Арс позвонил мне, попросил приехать, осмотреть, цитирую «моток шерсти», — он усмехается.
Арс? Это который блондин вроде? Я так и не поняла, как их зовут. Единственное, что я знаю — то, что эти бандиты меня до одури пугают.
Осматриваю этого мужчину.
Крупный, в волосах почтенная седина. Вокруг глаз морщины. И татуировки…
Он из их шайки? Тогда ему точно нельзя доверять! Может, они его специально прислали, чтобы выведать у меня все о папе? Я ничего не знаю, но все равно ни слова не скажу!
— Опять они за свое, — вздыхает он, — могу войти?
— Это не мой дом, — хриплю, затем начинаю кашлять.
— Ненормальный кашель, — хмыкает мужчина, — я скажу, чтобы полечили тебя. Что за несносные мальчишки! Кто вообще таких прелестных девушек запирает в комнате? Тебя покормили?
Он закрывает за собой дверь. Молчу, волком смотрю на него. На всякий пожарный отодвигаюсь еще дальше.
— Не веришь мне, — усмехается, — понятно. Ладно, где тут наш маленький пациент? О!
Он опускает взгляд вниз, где Хэппи вовсю трется об его ногу. Малыш совсем ничего и никого не боится! Евгений присаживается, гладит котенка. Тот лижет его палец.
Там тоже татуировки. Сглатываю. Его нежный голос совершенно не вяжется с брутальной внешностью. Он любит животных, это видно.
С одной стороны, хорошо, что Хэппи помогут. И купили для него все необходимое. Но с другой… это действительно может быть часть плана. Чтобы я расслабилась, поверила и выдала все, что знаю.
Поджимаю сухие губы. Пить хочу. Но я не попрошу. Мне от них ничего не нужно, кроме свободы.
— Как тебя зовут, малыш? — улыбается мужчина, но котенок вдруг смачно вцепляется зубками ему в палец. — Ауч! Укус прям мужской. Сильным котом вырастешь, всех кошек испортишь в округе. Сейчас осмотрим тебя.
— Его зовут Хэппи, — подаю голос.
— Значит, Счастливчик?
— Мяф! — малыш снова пытается подцепить зубами его палец.
— Нет, второй раз я на это не поведусь, — смеется ветеринар, — так-то я обычно работаю с собаками. А с кошками редко…, но ничего. Иди-ка сюда.
Он хватает малыша, тот крутится и вертится. Евгений быстро проводит осмотр. Смотрит зубы, кожу, шерсть, глазки. Проверяет коготки, измеряет температуру. Градусник в попе очень не по душе Хэппи.
— Ну, все, — объявляет спустя полчаса, убирает инструменты в сумку, отдает мне котенка.
Тот тут же прижимается и начинает урчать.
— С ним все в порядке? — спрашиваю, перебарывая страх. — Мне показалось, глазки плохие и шерсть…
— Шерсть просто свалялась, кожа у него нормальная. Нужно тщательно вымыть. Глаза слезятся, есть инфекция, но я пропишу капли. Температура чуть повышена из-за заразы. Весит мало, но это все решится регулярной кормежкой. Я приеду через пару недель, гляну, как обстоят дела.
— Думаете, я тут так надолго застряла? — в ужасе смотрю на мужчину.
Он вздыхает.
— Неважно, что я думаю. Сейчас тебе нужно вылечиться. Я пойду, Аврора. Был рад познакомиться, — Евгений встает, направляется к двери.
— Вы знаете моего отца? — спрашиваю. — Что он сделал?
— Он связался с плохими людьми, девочка. С людьми, которые не прощают долги.
Внезапно дверь распахивается. На пороге стоит разъяренный брюнет. Его плечищи занимают весь проем! Ежусь, забиваюсь еще дальше в угол, прижимаю к себе котенка.
Я боюсь его!
— Что так долго?! — гаркает, проходит в комнату. — Что с меховым? Скоро сдохнет уже?
— В относительной норме, жить будет долго, — голос ветеринара становится ледяным, — на пару слов, Ринат.
— Ты мне тут не пизди! — рычит брюнет, бросает на меня злобный взгляд. — Языками почесали? Я тебя не за этим вызвал, Жека!
От его взгляда кожа начинает гореть, словно под нее загоняют огненные иглы. Всхлипываю. Я прям чувствую, как он меня ненавидит. Но за что? Я же ничего ему не сделала!
— Хочешь тут поговорить? — вздыхает ветеринар. — Хорошо. С котенком все в порядке, но ваши методы варварские! Вы мужики или куда? Девушка голодная, запуганная, больная! А вы ее тут заперли.
— Она наша заложница! — рычит Ринат.
— Она человек, блядь! — Евгений вообще не боится. — Возьми себя в руки. Никакая репутация не стоит чужой жизни! Девочку должен осмотреть нормальный врач! Помрет тут от воспаления легких, оно вам надо?
Ринат молчит. Его желваки ходят ходуном, но он ничего не отвечает. И снова своим взглядом выжигает во мне все чувства. Я чувствую себя бездушным манекеном…
Боже!
Затем бандит разворачивается и молча выходит, громко хлопнув дверью…
ГЛАВА 6
Ринат
Как же бесит меня эта девчонка! Сил нет просто! Хорошая вся такая, правильная! На ее фоне я прям дерьмо дерьмом. Или даже хуже.
Сидит на этой постели, пучит на меня свои огромные глазищи. Боится. А я ведь даже еще ничего не сделал! И не начинал ее запугивать! Что она тогда, как ромашка чертова, от малейшего моего взгляда дергается, как от пощечины?!
Хлопаю дверью так, что по дому вибрация проходит.
— Стой! — Жека выходит, закрывает дверь на замок и следует за мной.
— Спелись, блядь! — рычу, резко разворачиваюсь и хватаю его за грудки. — Ты забыл, с кем связался? И что у нас уговор! Ты лечишь и не пиздишь, а я вывожу тебя из дела без потерь! Ты, блядь, тут корчишь из себя святого! Аву трахнуть захотел?! В очередь вставай!
— Ты что несешь?! — он резким движением убирает мои руки, поправляет рубашку. — Это дочь Лукина. За ним не только вы охотитесь! Алиев тоже не дремлет. Говорят, их квартиру после вашего отъезда подожгли. Девочке некуда возвращаться…
— И что? — спрашиваю сухо, хотя у самого все клокочет внутри.
Столько проблем из-за какой-то мелкой сопли! И глаза еще такие огромные… губы пухлые. Да ее трахать и трахать! А не вот это всё…
— И то! Башкой подумай! То, что она знает об отце, не знает никто. Не вели бы себя, как гандоны, девочку бы мягко разговорили уже. А теперь она закрылась и боится вас до усрачки!
— Жрать захочет — заговорит, — цежу сквозь зубы, — нахуй сантименты. Или пойдет голой в домик охраны…
— Ты знаешь, что ее нельзя. И вам ее трогать тоже нельзя. Лукин не просто так исчез и оставил Аврору. Он знает, что никто его дочь не обидит.
— Или, может… — зловеще сверкаю глазами, — ему на нее просто насрать?
— Он любит дочь…
— Любил бы — забрал бы. С его-то образом жизни и зависимостями…
— Либо у него был план. В любом случае, вы с Арсением не звери… вылечите девочку. Пусть она живет у вас, но не пленницей. Не ломайте ее…
Ухмыляюсь.
— Добрый доктор Жека, — скалюсь, — а что скажет твоя Аврора, если узнает, чем ты все эти годы занимался, м? С ее-то любовью к животным?
— Я завязал! Ты это знаешь, Ринат! — смотрит мне прямо в глаза. — Кстати, вот тебе список, что купить ее питомцу. Отнеситесь серьезно!
— Прекращайте уже, — на этаж поднимается Арс, — мы тебя поняли, Жека. Она получит лечение. Но на этом все. Сюсюкать и играть с ней в барби мы не будем. Ее отец не только нам должен, еще он подставил нас. Теперь каждый ублюдок будет думать, что мы лохи.
— Никто так не думает. Вас как боялись, так и боятся. И девочку не мучайте, ей и так несладко.
Выпроваживаем этого отца Терезу, блядь. Я иду в кабинет, чтобы немного остыть. Вся эта ситуация меня бесит. Почему просто не выбить из девчонки информацию? Изначально так и думал сделать.
Но этот ее взгляд. Он выжег мою грудную клетку. Глубокий, пронзительный. У меня просто не поднялась рука. Да и принципы все-таки есть… женщин я не бью. Еще в детском доме мне это вложили в голову.
В том месте, где мой свет окончательно погас. Возможно, именно поэтому я и взбесился, увидев Аву. Она напомнила мне… ее…
Плюхаюсь в кресло. Закрываю лицо руками.
Прошлое словно ожило в глазах этой мелкой девчонки. Темное, мрачное. Время, когда я позволял себе быть слабым. И сполна за это поплатился. Ненависть к себе превращается в агрессию к Авроре…
— С мотком шерсти все в порядке? — спрашивает Арс, глядя в окно.
— Угу… нужно было шею ему свернуть и дело с концом, — рычу, — возимся с этой хуйней на ножках.
— Мы не живодеры, — скалится Арс, — пусть живет мелкий. Тем более с ним Аве легче. Жека прав, не нужно жестить. Она сидит там, трясется вся. С ней в таком состоянии каши не сваришь…
— Какую кашу ты с ней собрался там варить?! — беснуюсь.
— Проехали, — вздыхает, — пойду скажу повару, чтобы приготовил ей еду. А ты набери Ритку, пусть осмотрит девчонку.
— Почему я-то?
— Она к тебе неровно дышит, Рин. И в любом случае приедет. Ритка болтать не станет, Ава у нас не совсем законно.
— Да похуй, полиция все равно под нами, — фыркаю.
— Не вся… — мрачно произносит, — мне напомнить тебе, кто в прошлый раз нас чуть не посадил? Евсонов — неподкупная тварь и давно уже точит зуб на нас с тобой. Если он прознает про Лукина… и его дочь… быстро сложит два плюс два.
— Он прознает, потому что какой-то бессмертный их квартиру сжег. Я с этим дерьмом разберусь, Жека уверен, что это Алиев. Если оно так, то следов он не оставил.
— Ладно… в общем, звони Ритке, а я пойду на кухню. Потом зайду к Аве. Узнаю, как она там.
— Еще надо ее шерстяному купить лекарства. Мне Жека оставил список.
Арс уходит. Я молча кручу телефон в руках. Мы никогда так с бабами не возились. Они либо у нас сосали и дырки подставляли… либо прислуживали другим способом. А с этой носимся, как с писаной, блядь, торбой!
Раздражает!
А еще сильнее меня бесит, что мой взгляд липнет к этой сопле запуганной. И мне не хочется ее обижать. Так быть не должно! Я снова становлюсь мягким и рискую потерять все…
Нужно запугать ее посильнее, чтобы боялась. А не смотрела так. Потроша душу и заглядывая туда своими глазищами.
Жека прав: Аврору Лукину нам нельзя! Вообще! Абсолютно!
Но почему тогда мне хочется подняться и проведать ее? Словно я волнуюсь… да ну нет… чушь собачья!
Стряхиваю розовые сопли и набираю номер врача…
ГЛАВА 7
Арс
Направляюсь в комнату Авы. Для дочери предателя, спиздившего наши бабки и свалившего ориентировочно за границу, она слишком спокойна. Ночью, правда, бедняжка впала в состояние, похожее на бред.
Мне пришлось ее положить на постель и накрыть пледом. А мотку шерсти закупить корма и всякой прочей хуйни. Поилки, кормилки, блядь! Будто у меня дел других нет.
Но и бросить этих двоих тоже не смог.
Ава, Ава…
Нервничает?
Или корчит из себя недотрогу? Знавали таких вот снежиночек. На поверку оказывались теми еще блядями. Наша с Рином жизнь никогда не подразумевала никаких отношений с телками, кроме постельных.
А чаще и вовсе коленно-локтевых. То есть нагнуть девчонку в углу или туалете клуба, задрать юбку и трахнуть. Все, на этом наши отношеньки заканчивались.
Толкаю дверь.
Мелкая сидит. Как только захожу, подпрыгивает и в угол забивается. Ничего, пусть боится. Так не обнаглеет. Тут у нас не санаторий. Прохожу вглубь, сую руки в карманы джинсов.
— Как себя чувствуешь? — сухо спрашиваю.
Молчит. Глаза только таращит. Губы свои пухлые жует. Невольно рассматриваю ее лицо. Миленькая, хоть и тощая, как спичка. Под глазами мешки синющие, бледная.
— Я спросил, как чувствуешь себя, — рычу, — глухая, что ли?
— Нормально, — вижу, как дрожит вся.
Пиздит.
— А если правду? — подхожу ближе, она вообще в самый угол забивается, обнимает себя руками.
— Не трогайте меня! — всхлипывает. — Я не знаю… ничего не знаю! Пожалуйста…
Хмыкаю, смотрю на нее. Хочу сделать шаг, но внезапно в ногу что-то впивается. Шиплю от боли, опускаю взгляд. Моток шерсти, когтями вцепившись в мою лодыжку, ползет вверх.
Я ему дерево, что ли?!
— Ты не ахуел часом, шерстяной? — хочу вышвырнуть зверюгу в окно, но рука не поднимается.
Срываю кота со своей ноги, держу за холку. Он висит, смотрит на меня своими тупыми глазами.
— Отдайте, пожалуйста, — Аврора тихо просит, — не трогайте его! Он не специально… Хэппи просто играет!
Ее голос дрожит, девчонка безумно боится за этот рыжий моток шерсти. Да не трону я его, блядь! Зачем тогда в ночи катался в ближайший зоомагазин черти куда?
— Я не… — тихо произношу, ахуевая от собственного желания оправдаться перед девчонкой, — в общем, забирай свой моток шерсти. И без глупостей!
— Я поняла, — тихо говорит, а у меня почему-то сердце сжимается.
Спокойно, Арс. Это все может быть лишь мастерской игрой. Как ее отец к нам внедрился, а затем забрал бабки и свалил, так и она прикидывается ромашкой, чтобы сбежать.
Разворачиваюсь и делаю пару шагов к двери.
— Простите, Арсений? — тихо зовет меня, голосок уставший и больной.
— Что? — не поворачиваюсь.
— Мне нужно в университет… там важная практика, и… — она запинается, начинает кашлять.
— Ты ничего не перепутала? — всеми силами давлю в себе жалость к этой девчонке. — Это не дом отдыха, Ава. Не надо думать, что мы какие-то лохи, которых можно милой мордашкой купить…
— Я не… я ничего, — захлебывается слезами, — меня отчислят… пожалуйста!
— Нет, — рычу, затем выхожу.
Придумала, блядь! Иду в свою комнату, громко хлопаю дверью. Этот взгляд ее невинный перед глазами стоит. Какова актриса! Вся в папашу!
— Сука! — бью кулаком в стену, не могу понять, откуда это жжение в груди.
Так и хожу почти час из одного конца комнаты в другой. Как зверь в клетке. И ведь внутри сидит это чертово желание… никуда не деться от него! Сука…
Спускаюсь на первый этаж, иду в домик охраны. Часть из них патрулирует территорию особняка,
— Так! — гаркаю, они подходят ко мне. — Найдите мне телефон ректора универа, в котором учится Ава. И рычаги давления на него. У вас пятнадцать минут. И выясните все о том, кто поджег квартиру Лукиных. Выполняйте.
— Босс! А девчонку… можно… ну… — гогочут.
— Нельзя! Даже взглядом ее не трогать, ясно? — и снова не понимаю, почему так отчаянно защищаю Аврору. — Узнаю, пойдете на корм собакам, понятно?
— Угу, — расстраиваются.
Возвращаюсь в дом. И спустя десять минут мне приходит личный номер ректора. Отлично. Ладно, Ава, я помогу тебе. Только в этот раз.
Звоню.
— Да? — слышу голос пожилого мужчины. — Алло?
— Слушай сюда. Лукина Аврора сейчас на больничном, — ледяным тоном говорю, — и никаких санкций к ней не применять…
— Да кто вы?! Как вы смеете? — возмущается. — Кто такая Лукина?
— Кто я, неважно. Важно, что если ты не захочешь пойти навстречу, то фото тебя и твоей малолетней шлюхи уже завтра будут у жены на телефоне. Сечешь, ректор?
Молчит. А я жду. Мне доставляет огромное удовольствие давить таких вот червяков. Они думают, что у них в руках власть. Что они распоряжаются судьбами. Но каждый из таких ублюдков — гребаный извращенец, уж я-то знаю.
Директора детских домов, школ, интернатов и универов. Извращенцы и похотливые ублюдки…
— Хорошо. Лукиной ничего не будет… на сколько она на больничном?
— Надолго, — усмехаюсь и кладу трубку.
Затем нажимаю кнопку, и мой телефон чудесным образом пропадает из входящих этого кретина. Мы обо всем позаботились. Нас не выследить, не поймать. Направляюсь к Ринату.
— До Ритки дозвонился? — спрашиваю.
— Нет, она не отвечает. Отправил за ней Георгия, пусть снимет эту дуру с очередного хуя и привезет сюда. Как там наша принцесска?
— Плохо выглядит. Кот-оборванец куда здоровее ее. Сейчас тогда возьму лекарства и поднимусь к ней. Жаль, думал, Ритку она к себе подпустит, она все-таки врач. Меня мелкая шугается, как огня.
Выхожу, беру аптечку и поднимаюсь к Авроре.
Захожу, девушка спит. Подхожу ближе. Наклоняюсь, рассматриваю ее…
Опираюсь на постель руками, девочка стонет. Даже отсюда чувствую жар ее тела. Высокая температура.
Моток шерсти дрыхнет у нее в ногах.
— Папа… — зовет отца, у меня грудная клетка сжимается до боли, — папа…
Как завороженный таращусь на девчонку. И не понимаю, откуда это тепло внутри…
Неужели эта мелкая пробуждает во мне то, что я старательно убивал в себе долгие годы?
ГЛАВА 8
Аврора
Когда Арсений уходит, я забираюсь под одеяло. Меня всю трясет, голова кружится. Это уже даже не страх, а какой-то животный ужас. Тот, который кролик испытывает рядом с волком.
Укутываюсь, словно в кокон.
Я не дамся им! Ни за что! В голове ни единой мысли, лишь страх.
Проваливаюсь в сон. Меня охватывает пламя. Затем словно окунают в ледяную воду. Зуб на зуб не попадает. Я вся мокрая.
Мне снится, что бегу. Просто бегу в полной темноте. Не знаю, куда и зачем. Затем слышу хриплый голос.
— Ава…
Бежать! Мчусь от него быстрее, но внезапно ноги начинают вязнуть в осязаемой темноте. А голос все ближе. Меня вырывают из жижи, я отбиваюсь.
— Постой… да блядь! Ава! — слышу жесткий мужской голос, начинаю бороться активнее. — Блядь… ДА ЁП ТВОЮ МАТЬ! Хватит драться!
Внезапно становится холодно. Так холодно, что зуб не попадает на зуб. Ищу одеяло, но оно ускользает. Шарю руками, но мои запястья перехватывают.
— Нельзя, — рычит мужчина совсем рядом, — так температура не спадет… прекрати!
— Холодно, — всхлипываю, — мне… холодно.
— Знаю, — голос вдруг становится мягче, — подожди, сейчас…
Он отпускает мои руки, я обнимаю себя. Тела не чувствую. А потом меня обволакивает тепло. Сознание находится в полусне. Чувствую рядом источник огня.
Прижимаюсь к твердому телу. Теперь тепло повсюду вокруг.
— Спи, Ава, — рычащий голос не пугает больше, — должно стать легче. Врач приедет утром.
Я засыпаю. И мне так хорошо сейчас! Спокойно! Чье-то сильное сердце бьется в унисон с моим. Или это галлюцинация? Мне так одиноко, что мозг уже придумывает компанию.
Просыпаюсь от того, что тяжело дышать. Распахиваю глаза и вижу лицо. Мужественное, суровое, с густой щетиной и кольцом в носу. Эээ…
Арсений?!
Сердечко замирает, я таращусь на бандита, рука которого сейчас лежит на моей груди! Что он… как…
От ужаса начинаю задыхаться. Боюсь даже пискнуть. Почему он здесь? Боже! И тут мне в пах упирается что-то… что-то… О, ГОСПОДИ!
Дергаюсь, каким-то чудом выскакиваю из-под руки бандита и скатываюсь с постели. Больно бьюсь задницей. Забираюсь обратно на кровать и сталкиваюсь с изучающим взглядом.
— Урр, урр, — Хэппи спит в ногах Арсения, я не могу поверить в то, что вижу.
Мужчина в одних домашних штанах. Совсем не страшный. Но почему внутри все переворачивается от одного его вида?
— Как ты? — коротко спрашивает, пристально вглядывается в мое лицо. — У тебя была высокая температура. Мы не смогли влить в тебя лекарство, так что обтерли ледяной тряпкой, и я лег рядом.
— Вы… спали со мной? — осматриваю себя, на мне огромная черная футболка. — Это ваше?
— Рината.
БОЖЕЧКИ-КОШЕЧКИ!
— Я… я… — блею, не в силах выразить свои эмоции от происходящего.
— Ты вообще по-русски разговариваешь, Ава? — он садится на постели спиной ко мне, потягивается.
Стараюсь не смотреть на его татуированную спину и четко очерченные мышцы. Каждый мускул перекатывается, красота мужского тела завораживает.
— Нравится? — ухмыляется. — Хочешь, по-быстрому тебя трахну? Обещаю, что тебе понравится, я в этом хорош.
— Нет, спасибо, — густо краснею, понимая, что он меня поймал за рассматриванием.
— Сегодня приедет врач, тебя осмотрит. Пока надо позавтракать, и еще… вон возьми, там для твоего мотка шерсти лекарства привезли, — бросает мужчина, встает и направляется к двери.
— Арсений! — зову его.
— Что? — снова рычит.
— Спасибо, — опускаю взгляд, — мне и правда было очень плохо.
Он странно смотрит на меня. Не ругается, не матерится. А лишь пристально рассматривает. Взгляд мужчины скользит по моему телу, и мне становится не по себе.
Какой-то он сейчас заинтересованный, что ли?
Они решили начать действовать? Сделать со мной что-то ужасное?
— Одевайся и спускайся завтракать. Ава, мы выпустим тебя из комнаты только потому, что тебе надо поесть, — снова начинает угрожать, — если выкинешь что, сразу пойдешь обратно. И этот вот бессмертный…
Он смотрит вниз, на Хэппи, самозабвенно трущегося о его ноги.
— Тут пусть сидит. Если вылезет, скормлю псам, ясно?
У них есть собаки?
— Да, — тихо соглашаюсь, лишь бы он перестал рычать.
— Отлично, жду внизу. Футболку Рината оставь на кровати, горничная ее заберет.
Арсений уходит. Я остаюсь одна в полном замешательстве. Не могу понять отношения этих бандюков. То орут на меня, то лечат. Угрожают, а потом приглашают на завтрак.
Или это такой план?
Может, это намеренный абьюз? Вводят меня в заблуждение, чтобы я запуталась и потеряла бдительность?
Ищу глазами одежду. Ничего нет. Во что мне тогда переодеваться?! Может, в шкафу что есть? Открываю дверцы. Там аккуратно сложены мои вещи. Чистые, выглаженные.
Мало того, что меня раздели, так еще и одежду постирали.
Я не понимаю! Сажусь на постель, закрываю лицо руками. Внутри меня появляется странное тепло к этим двоим. Нет, Ава! Они этого и хотят! Но я не позволю им!
Мне уже намного лучше, сильного жара нет. Но все еще слабость. Натягиваю вещи и понимаю, что это мой шанс. Возможно, единственный…
В голове быстро созревает шаткий план. Я не могу ошибиться. Иначе меня просто убьют. Я должна сбежать отсюда!
Стискиваю руки в кулаки и встаю.
— Я должна, — цежу сквозь зубы, стараюсь перебороть страх, — мне главное добраться до города. Там я что-нибудь придумаю.
Выхожу из спальни, на ватных ногах топаю к лестнице…
ГЛАВА 9
Аврора
Почему-то иду на цыпочках. Домище огромный. Кажется, если крикнуть, под высоченным потолком разлетится эхо. Пусто.
Зачем двум одиноким мужчинам такой дом? К тому же они не выглядят как любители посидеть у камина со стаканом виски. Для статуса? Чтобы перед другими бандюками было не стыдно?
У входа в столовую замираю. Слышу рычащие голоса внутри, вся каменею. Не могу заставить себя сделать шаг вперед…
— Ты дал им задачу разобраться, кто поджег квартиру Лукиных? — рычит Ринат, а я словно падаю в бездну.
Нашу квартиру подожгли?! Боже! И куда нам с Хэппи теперь возвращаться? Прислушиваюсь, стараюсь незаметно подойти ближе.
— Дал, но там никаких следов нет. Зато на Евсонова уже нарвались. Дерьма кусок там что-то разнюхивал. Увели по ложному следу. Это наверняка Алиев, но ментам лучше не лезть в наши дела.
Алиев? Это еще кто? И Евсонов? Боже, куда же я вляпалась? Это что, бандитские разборки?
— Но есть и хорошие новости, нашу пленницу не будут искать в универе, — усмехается Арс, — я набрал ректору и настоятельно посоветовал ему не исключать эту мелкую. Она сильно переживает из-за учебы.
— А ты, как я погляжу, — голос Рината напоминает рычание дикого зверя, — переживаешь за эту соплю? Напомнить, что ее папаша нас подставил и сбежал с бабками? Мы сто раз Лукину говорили прикрыть ту лавочку…, но он заявил, что собачьи бои — золотая жила.
Что?! Папа не мог… не мог!
— Я все помню. Но Рин, тебе не кажется, что мы перегибаем палку реально? Девчонка совсем юная, она обожает эти мотки шерсти, жизнь за них отдаст. Вряд ли она вообще в курсе того, чем промышлял ее папаша…
Сердце пропускает удар. Арсений меня защищает? Облизываю губы, вспоминая, как мне было тепло и уютно рядом с ним. До момента, как я проснулась.
— Знает она что или нет, Аврора — дочь Лукина. А он всю эту хуйню заварил, так что если не объявится, дочурка будет страдать за папашу. Или ты забыл, в какой мы сейчас жопе из-за этих боев? И Алиев уже готовится наши клубы к рукам прибрать.
— С Лукиным мы разберемся. Он спер наши бабки и все просрал на ставках, в итоге заявив, что играет от нашего имени. А потом и вовсе исчез, а менты пришли к нам. Я не забыл. Но с Авророй нужно быть мягче. Она девушка, в конце концов. Отыгрываться на ней просто не по-мужски.
— Как мы заговорили, — смеется Ринат, — а кто рассказывал, что она должна лечь под кого-то или сдохнуть? Напомнить, Ромэо? Или ты так хочешь ее на хуй свой усадить? Кстати… АВА, БЛЯДЬ! ЗАХОДИ! ХОРОШ УШИ ГРЕТЬ!
Подпрыгиваю от неожиданности. Замираю. Может, он ошибся?
— АВА! — громыхает, я покорно шлепаю в столовую.
Мне конец.
— Все услышала? — рычит Ринат, сжигая меня взглядом черных глаз.
Сейчас он другой. Сидит во главе стола в черных брюках и рубашке. Рукава закатаны, верхняя пуговица расстегнута. Жуткий. Арсений рядом курит. Топчусь у стола.
— Как себя чувствуешь? — холодно спрашивает брюнет.
— Нормально, — не смею даже взгляд поднять.
— Все слышала?
— Я не…
— Хватит блеять, я вопрос задал! — его губы расплываются в жестокой ухмылке. — Отвечай, когда тебя спрашивают. Или пойдешь завтракать обратно в комнату.
Да я бы с радостью! Лишь бы не в вашей паршивой компании. Но я проглатываю язык и помалкиваю. Арсений вздыхает.
— Тебе приготовили яичницу, повар не знает, что ты любишь, — спокойно говорит, показывает на закрытую металлической крышкой тарелку и кружку чая.
Рядом на блюдце лежит пирожное. Желудок предательски воет.
— Садись завтракать. А ты, Рин, дай ей поесть. Она голодная, со вчерашнего дня не ела. И в температурном бреду провалялась всю ночь. Ава ешь.
Аккуратно снимаю крышку, в нос бьет божественный аромат свежей яичницы и жареного бекона. Беру вилку.
— Но ты же ее согрел, ведь так? — ядовито спрашивает Ринат, я от волнения тут же роняю столовый прибор.
Вилка со звоном падает на пол. Вся сжимаюсь от страха, тянусь вниз.
— Не надо, — бросает Арсений, встает и поднимает ее, — принесу новую. Пока глотни чаю, он горячий. С имбирем и облепихой тебе навели. Должно полегчать.
Он уходит, а я умоляюще смотрю ему вслед. Не уходите! Не оставляйте меня с этим чудищем! Вжимаю голову в плечи.
— Я такой страшный? — спрашивает брюнет совершенно спокойно. — Прям вот настолько?
Опускаю взгляд. Губы словно слиплись. Не решаюсь сказать правду. Что он безумно жуткий, и я хочу бежать от него на край света.
— Значит так, Ава, сейчас я задам тебе несколько вопросов, и в твоих интересах ответить честно. Поняла меня? — его голос смягчается.
— Да, — набираюсь смелости.
— Ты знала о том, чем промышляет твой отец?
— Нет.
— Он перед исчезновением что-то тебе оставлял? Явки, номера, коды? — взгляд черных глаз потрошит душу.
— Нет.
— В последнее время он не вел себя странно? Может, говорил что? Планировал? Какие-то адреса, места упоминал? Людей, фамилии?
— Нет.
— Да что ж ты все односложно-то отвечаешь?! — рычит, я чуть со стула не падаю.
— Вы сами сказали, — облизываю сухие губы, в глазах бандита что-то промелькивает и тут же исчезает.
— Я сказал честно, а не коротко. Какие у тебя были отношения с отцом?
— Никакие, — тихо отвечаю, — его в моей жизни не было. Он приезжал, оставлял деньги на столе…, а полгода как и это делать перестал. Пил много…
Ринат выглядит заинтересованным. Смотрит на меня пристально, а под моей кожей внезапно вспыхивает пламя. Что за…
— Ринааат! Моя бусинка! — в дверях появляется эффектная брюнетка в белом брючном костюме. С длинными волосами и очень большими… кхм… глазами, — где тут моя пациентка?
— Рита, — раздраженно бросает бандит, — вот она. Аврора, это Рита, наш личный врач. Она тебя осмотрит.
В груди что-то неприятно екает. Словно когтями изнутри скребется. Страх притупляется, его место занимает более противное чувство…
Что со мной? Я никогда прежде такого не испытывала…
ГЛАВА 10
Аврора
Рита — очень красивая и эффектная дама лет сорока. У нее очень длинные смоляно-черные волосы, пухлые губы и большие глаза. Те, что на лице.
Грудь размера четвёртого.
Я опускаю взгляд в стол.
— Ринат, — она подходит, смотрит на меня, я это чувствую, — она же ребенок совсем. Сколько тебе лет, девочка?
— Девятнадцать, — тихо отвечаю.
— Совсем юная. Зачем она тут? — голос этой женщины глубокий и приятный.
Неужели она не такая же, как они? И я ошиблась с первичной оценкой? Рита смотрит на нетронутый завтрак. Качает головой. Из кухни выходит Арсений с вилкой в руке.
— Рита, какие люди. Думал, ты уже не доедешь, — усмехается, подходит ближе.
Вкладывает в мою руку вилку. Как только наши пальцы соприкасаются, по телу проходит мощная приятная волна. Ох!
— Кушай, Ава.
— Так это она… — цокает языком Рита, — дочка Виктора?
— Да, — коротко отвечает Ринат, — Аврора, ешь!
Я хватаю вилку и начинаю запихивать в себя завтрак. Арсений закатывает глаза, Рита вздыхает.
— Ты ее пугаешь, Рин, — строго говорит, — выйди.
— Это мой дом, блядь! — рычит бандит, я давлюсь куском бекона.
— Ты девочку пугаешь! — голос Риты становится жутким, стальным. — Выйди, Ринат! Да что с тобой, мать твою?! Арс ты тоже…
Мужчины нехотя удаляются. А я не замечаю, как начинаю сильно дрожать. Рита кладет ладонь мне на плечо.
— Покушай нормально, Аврора, выпей чай. Они ушли, все хорошо. Сейчас я тебя осмотрю, мы пока поговорим, хорошо?
— Угу…
— Тебе страшно, я понимаю. Эти двое могут быть просто невыносимыми, — она выдыхает, затем подталкивает мне кружку с чаем, — пока горячий, выпей. Ты хрипишь. Горло болит?
— Да, — немного расслабляюсь.
— Вот же бусинки мои, — цедит она сквозь зубы, тянется к своей сумке, вижу выглядывающее из-под рукава тату, — оборвать бы причиндалы.
Она точно с ними заодно.
— А вы… — тихо говорю.
— Я врач. Их и их банды кретинов. Но на самом деле Рин и Арс хорошие, мы вместе росли в детском доме. Такая жизнь не сахар, знаешь ли. Арсюша полегче, Ринат очень тяжелый человек. Но в глубине души он добрый. Его потрепало…
Понимаю. Почему-то мне приходят на ум наши питомцы из приюта. Их тоже выбросили, оставили умирать. Многие одичали, на реабилитацию требуются годы. Чтобы животное снова поверило и смогло полюбить человека.
— Я понимаю…
Она усмехается. Я доедаю. В желудке разливается приятное тепло. Получается рассмотреть столовую. Тут действительно стильно и красиво. Даже не скажешь, что здесь живут два отморозка.
Светло, чисто. Мебель вся новая, современная.
— Ты уже слышала о том, что твою квартиру сожгли? — спрашивает она.
— Да, — киваю, — нам с Хэппи некуда теперь возвращаться. Я не знаю, что делать, если честно.
— В ближайшее время лежать в постели. Держи градусник, потом я померяю тебе давление и послушаю. Не нравятся мне эти хрипы. С Рином я серьезно поговорю. Даже если ты дочь его врага, нельзя так себя вести. Привели девочку в дом и запугивают. Свинство.
— Спасибо, — снова кашляю, — вы совсем другая, Рита.
— Можешь на «ты». Не такая уж я и старая.
— Хорошо, — улыбаюсь.
— Ну вот, уже получше, да? — подмигивает мне. — Ты такая красавица, Аврора. Жаль, что твой отец так тебя подставил.
— Он правда связан с собачьими боями? — сердце обливается кровью от одной мысли об этом.
— Увы. Это грязный бизнес. Рин и Арс никогда не участвовали в подобном. Дети, животные, старики для нас табу. Твой отец был с нами долгое время, почти год. А полгода назад стал пропадать. Тогда же Рин заметил систематический увод денег…
— Папа крал деньги? — тихо спрашиваю.
— Да. У Рината и Арса своя сеть элитных клубов. Там всякое проворачивают, разные вещества, нелегальный алкоголь и прочее. За кое-какие дела отвечал Лукин. Мы разбираемся, но в последние месяцы его видели с молодой девушкой. Она связана с конкурентом Рината Алиевым.
— Думаете, он…
— Я ничего не думаю, Ава. Знаю лишь, что женщинам в нашем мире очень тяжело. Тут мужчины — боги, понимаешь? И тебе нужно выживать. Понимаю, что тебе сложно даже подумать о таком, но попробуй наладить контакт с Рином и Арсением. Не брыкайся, они тебе ничего не сделают. Угрожать могут, но на деле они мужики с принципами. Женщин не насилуют. А вот Алиев и его шайка…
— Я подумаю, — опускаю взгляд, — но меня похитили и держат взаперти. Не дают учиться… как мне им доверять? Они страшные и жуткие…
— Этот мир жесток, девочка, — с тоской произносит она, — в первую очередь тебе нужно думать о защите. И своей безопасности. Ты привыкла жить по ту сторону, где работает закон, добрые полицейские переводят бабушек через дорогу, и все плохие сидят в тюрьме. Твой отец может и не прийти за тобой.
Папа… всхлипываю, обнимаю себя руками. Но Рита аккуратно касается моего запястья.
— Ава, ты умная девочка. Пойми, что назад пути нет. Твоя квартира сожжена, возвращаться тебе некуда. Да и если бы было, за твоим отцом охотится не только Рин. Его ищут настоящие звери, без принципов и сострадания. Понимаю, что ты принципиальная и тебе тяжело проглотить то, как себя ведут эти двое. Но жизнь твоя прежней уже не будет. Ты же хочешь жить?
— Очень, — выдыхаю.
— Тогда попробуй. Не бойся Рината, он вспыльчивый, но отходчивый. И помни, что ты женщина. Красивая, молодая, умная. В твоих силах заставить мужика делать все, что ты захочешь. Они оба могут урчать у твоих ног, Ава…
ГЛАВА 11
Аврора
Сижу в своей комнате, глажу Хэппи. Только что промыла ему глазки и как следует искупала малыша. Арсений купил все, что нужно, и даже больше. Не понимаю…
Мне нужно о многом подумать.
Рита оказалась хорошей. И что она имела в виду, говоря, что у меня есть власть над мужчинами? Не то самое же? Я же девственница, куда мне? В школе мальчики никогда не обращали на меня внимания. Как и в универе.
Да и не хочется. Всю жизнь мечтала о большой и чистой любви. Верила, что встречу того самого! Мужчину, который будет меня любить.
А соблазнять двух злых и агрессивных мафиози не входит в мои планы.
Вздыхаю.
Соблазнять. Как это вообще делается? Они же такие искушенные, а я ничего не умею.
Встаю с постели, подхожу к большому ростовому зеркалу. Под глазами чернота, лицо осунувшееся. Волосы растрепаны, вся бледная, как поганка.
— Мне только соблазнять, — хмыкаю и возвращаюсь в постель, — нужно что-то другое придумывать. Сбежать — самый лучший вариант.
Но пока я тут, выживать как-то надо. Хэппи просыпается, потягивается и спрыгивает. Идет.
— Ну хоть у кого-то все в шоколаде, — бормочу, падаю спиной на постель.
Мягко и хорошо. Даже роскошно. После завтрака я немного успокоилась. И начала осматриваться. Не будь я пленницей в этом доме, мне бы тут понравилось. Все современно, стильно. Куча техники.
Бросаю взгляд на тумбочку. Там лежат лекарства, которые Рита мне оставила.
Вспоминаю ее слова, и сердце сжимается. Детский дом, значит? Несмотря на то, что отца я не видела почти, сиротой назвать себя не могу. Детишкам в приютах куда сложнее.
Неужели Ринат такой озлобленный именно из-за этого? Вспоминаю его черные глаза, в которых на короткий миг вспыхнула заинтересованность. Невероятно красивый мужчина. Но опасный. И энергетика такая колючая, что хочется бежать сломя голову.
И тут мои мысли вдруг переходят к Арсению. У него красивая улыбка. И ямочки. Он не такой жестокий, как Ринат. Утром я что-то странное почувствовала, когда проснулась рядом. Безопасность и полное отсутствие страха.
А в столовой, когда он дал мне вилку? Касаться его… приятно? От одной мысли по телу бегут мурашки. И спина его такая накачанная, татуированная.
Брр! Трясу головой, пытаясь сбросить наваждение.
Они оба опасны! А я слишком в раздрае и начинаю привязываться. Дура! Нельзя! Прикрываю глаза, но мысли все равно все вокруг бандитов.
После того, как Рита меня осмотрела и дала все нужные лекарства, Ринат с Арсением уехали. Она поехала с ними. Все были очень напряженные. На какую-нибудь бандитскую разборку?
Но охрана осталась в доме.
Перекатываюсь на бок. Мне скучно. Температура спала, появились силы. Встаю с постели, топаю в ванную. Долго стою под горячим душем, смываю с себя ненужные чувства. Только вот не получается у меня!
— Хэппи, — смотрю на котика, который сидит у двери в ванную, — ты меня потерял, малыш?
— Мяу! — встает и начинает тереться о мои ноги. — Мурр!
— Мой хороший, — беру его на ручки, прижимаю к себе, — две потеряшки мы с тобой. Только вот у тебя дома не было, ты не знаешь, что это. А у меня больше нет… хотя я знала… знала…
Всхлипываю. К горлу внезапно подкатывает плотный ком. Подбородок ходит ходуном. Мне даже плакать в одиночестве страшно! Но эти чувства слишком сильны.
— Знала, что такое свой дом…
Слезы текут по щекам двумя обильными ручьями. Прижимаю теплое тельце Хэппи к себе, он урчит. А я плачу. Мне безумно одиноко и страшно! Что меня ждет?
Долго не могу успокоиться. Но в один миг слезы просто заканчиваются. Открываю глаза, а за окном уже темно. Хэппи спит рядом, а в доме совершенно тихо. Выглядываю в окно.
Фонари хорошо освещают территорию особняка. У въезда толпится охрана. Интересно, почему?
Кушать очень хочется! Направляюсь к двери и обнаруживаю, что она открыта. Меня не заперли… спускаюсь на первый этаж. Темно. Немного холодно. Обнимаю себя руками и топаю в сторону кухни.
Побег пока отложу. Рита права, нужно усыпить бдительность бандитов. Побуду-ка я хорошей девочкой. Хотя для этого и играть не придется. Прохожу через столовую, направляюсь к кухне.
С трудом нахожу кнопку включения подсветки кухонного гарнитура. Не хочется врубать полный свет и привлекать внимание. Стащу что-нибудь по-тихому и убегу к себе.
Распахиваю двери холодильника, и желудок снова издает жалобную трель. Тут столько всего! И все свежее такое! Сыры, мясо, овощи, фрукты… слюнки текут! Беру мясную нарезку, немного сыра и яблоко. Затем нахожу хлеб. Свежайший!
Вдыхаю его аромат и тихо стону. Боже, какая же я голодная!
Взгляд падает в окно. Ворота особняка распахиваются и внутрь влетает машина. На миг меня ослепляет свет фар, но затем она скрывается в гараже. Роняю хлеб.
Сердце пропускает удар. Меня не должны поймать! Ринат взбесится, что я не в комнате!
Но с места сдвинуться не могу. Страх сковывает тело. Аккуратно нагибаюсь и беру хлеб.
И только собираюсь убежать к себе, как вдруг чувствую сзади хриплое дыхание. А на стол по обе стороны от меня ложатся большие руки.
— Ава, — рычащий голос Рината парализует.
— Простите, я… просто захотела поесть и… — слова путаются, я испуганно бормочу.
Боюсь развернуться. Но вдруг мужчина тыкается носом мне в шею.
— Ава… — шепчет тихо, — Ава…
Что с ним? Ринат наваливается на меня, а в нос бьет сильный запах крови.
ГЛАВА 12
Ринат
Когда Рита выгоняет нас из собственной столовой, я горю весь. О чем они там трындят?
— Ритка быстро взяла Аврору в оборот, — хмыкает Арс, достает сигарету, — будешь?
— Давай, — выхватываю, затем закуриваю, — пиздец бабы ахуели. Что вот она там ей говорит, а?
Меня аж разрывает всего. Но когда Рита открывает дверь, Аврора сидит, опустив голову и улыбается. Ритка довольная, как слон.
Она наша подруга. Мы вместе с детского дома. Сбились в этакую стаю, по одному там не выжить. Стали как семья. Два брата и сестра.
Но Арс почему-то уверен, что Ритка влюблена в меня, хотя она такая жесткая баба… порой мне кажется, что у неё яйца больше, чем у меня.
— Так, мужчины! — объявляет она. — Девочку запугали так сильно, что она заболела. И это нужно исправлять!
Она закрывает дверь столовой, подходит к нам.
— Не стыдно? Она юная совсем! — шипит. — А вы ее в невротичку превращаете. Мужики, позор!
— Рита, ты перегибаешь, — рычу, чувствуя себя странно.
В груди жжет, хочется пойти к Авроре и… и что? Я не знаю, как с такими обращаться. Она пленница, с ними не сюсюкаются. Не извиняться же я буду перед этой соплей!
Нехуй блеять. — Нет, это ты перегибаешь! — перебивает меня, затем обращается к Арсу. — Я ей дала все нужные лекарства. Арсюш, проследи, чтобы пила их, ладно.
— А чего это он? — выгибаю бровь. — Меня Ава лучше слушается. Вон как по струнке ходит!
— Тиран! — рычит Рита. — Арсений хотя бы не орет на нее. Потому его и прошу. Девочка очень нежная и хорошая.
— Ладно, прослежу, — соглашается Арс, я закатываю глаза.
Не могу понять, откуда внутри этот ураган огненный. Он сжигает меня заживо. И почему-то тянет туда, в столовую. Рычу себе под нос.
Из мыслей вырывает звонок на мобильный.
— Да, блядь! — гаркаю не глядя.
— Босс, — растерянный голос одного из наших напрягает, — тут пиздец. Отморозки Алиева завалились в один из клубов и устроили поножовщину. Трое наших ранены. Ублюдки сбежали, в итоге на нас все вешают.
— Блядь! Опять Алиев… — сжимаю мобильный до хруста.
— Тут еще менты. И этот, как его… Евсонов, следак. Разнюхивает, падла. Босс, вы нужны…
— Ладно. Скоро будем. Скинь адрес, — кладу трубку.
— Что там? — спрашивает Арсений.
— Пиздец. Поехали, — бросаю другу, бешусь и злюсь на него, сам не знаю почему.
Потому что Ава на него по-другому смотрит? Я же видел, как она ему вслед таращилась утром. Прям не хотела со мной оставаться. Дрянь мелкая! Я ей маньяк, что ли какой? Пальцем ее не тронул даже…
— Я с вами, — заявляет Рита.
— Нет, — рычу, — тебе там нечего делать, езжай на свои ногти или куда ты там собиралась потом.
— Ломов, блядь, я поеду! — складывает руки на груди. — Вы совсем меня от дел отстранили. Я не согласна!
Закатываю глаза. Ритка заслуживает нормальной жизни. Она получила хорошее образование, даже стажировалась за границей. А теперь вдруг решила стать нашим врачом.
Подставляется.
— Рита…
— Нет, я еду, Ринат! Это не обсуждается.
— Вот же упрямая, — рычу себе под нос, достаю ключи от машины и направляюсь к двери.
Аву не буду запирать, ладно. Но нашим даю установку следить за соплей. Сбежит — яйца всем в жопы затолкаю. Эти знают, что я так и сделаю, так что к задаче подходят со всей серьезностью.
Едем в клуб. Там пиздец, все опечатано. И падла Евсонов, словно альфа, блядь, медленно прогуливается по нашей территории.
— Ломов, собственной персоной, — улыбается губами, в акульих глазах ноль эмоций, — и своего ручного медведя взял.
— И тебе не хворать, Андрюша, — хмыкает Арс, — нахуя приперся? Обычные разборки, не твоего полета дело.
— Еще как моего… — Евсонов замирает, когда видит Ритку, — Маргарита, не ожидал вас здесь увидеть. Добрый день.
— Андрей, не нужно корчить джентльмена, мы оба знаем, что ты урод, — спокойно заявляет, — где там мои бусинки? Кому помощь нужна?
— Марго! Риткааа! — орут наши. — Иди сюда!
— Простите, мальчики, пора работать, — качая бёдрами, она направляется вглубь клуба, а мы остаемся стоять.
Евсонов провожает Маргариту задумчивым взглядом.
— Тебе не светит, — ухмыляюсь, — давай резче, что тут у тебя? У меня дел по горло без твоей хуйни, Дрюша.
Он морщится. Бесится, когда я так его называю. А я хочу сильнее выбесить Евсонова, потому что мне надо ехать обратно. Почему я вообще так рвусь обратно? Неужто из-за Авроры?
Пиздец…
— Ну так… что вы тут устроили? — рычит следак. — Разборки посреди бела дня. Друг друга можете поубивать нахуй, мне работы меньше. Но вы ведь, блядь, и гражданских могли задеть!
— Да какие обычные люди днем в ночном клубе, Дрюша? — цежу. — Ты ёбнулся совсем? В детстве роняли много башкой вниз?
— Поговори мне, Ломов, быстро присядешь за неуважение к органам власти.
Хохочу. Органы власти… где не надо, они лезут, а где следует защищать невинных, глаза закрывают. Скалюсь. Евсонов крупный мужик, но я все равно больше. И несмотря на якобы цивилизованность, люди все еще звери. И кто крупнее — тот и главный.
— Поедем в отделение, там поговорим, — сухо заявляет, — сейчас вызову для вас комфорт плюс, блядь.
— Знаешь куда засунь его себе, Андрюша? — рычит Арс. — Мы с тобой никуда не поедем. Если, конечно, ты не решил предъявить нам обвинения. Ну? Будет что стоящее или пиздишь опять направо и налево?
Следак поджимает губы. Ясно, никаких обвинений не будет. Ухмыляюсь.
— Здесь все, — к нам подходит какой-то сопливый мент, — ничего, кроме следов драки. Вообще чисто…
— Расстроился? — угрожающе скалюсь, сопляк делает шаг назад.
Евсонов со своей сворой удаляется. Скрипит зубами от разочарования. Ничего, не впервой ему обламываться.
— Если здесь все, то нужно ехать, — бросаю Арсу, — у меня есть пара вопросов к Алиеву.
ГЛАВА 13
Арс
Всю дорогу до конуры Алиева Рин матерится. Для меня это как белый шум, я больше думаю о нашей маленькой пленнице. Когда коснулся ее утром в столовой, по телу ток прошел.
А она дёрнулась, как от прокаженного.