Оглавление
- АННОТАЦИЯ
- ГЛАВА 1
- ГЛАВА 2
- ГЛАВА 3
- ГЛАВА 4
- ГЛАВА 5
- ГЛАВА 6
- ГЛАВА 7
- ГЛАВА 8
- ГЛАВА 9
- ГЛАВА 10
- ГЛАВА 11
- ГЛАВА 12
- ГЛАВА 13
- ГЛАВА 14
- ГЛАВА 15
- ГЛАВА 16
- ГЛАВА 17
- ГЛАВА 18
- ГЛАВА 19
- ГЛАВА 20
- ГЛАВА 21
- ГЛАВА 22
- ГЛАВА 23
- ГЛАВА 24
- ГЛАВА 25
- ЭПИЛОГ
АННОТАЦИЯ
— Право первой ночи? Да вы представления о нем не имеете, Мариэлла Марковна! В вашей книге — чушь! Идите, изучайте матчасть! — заявил мой редактор.
И я пошла.
Вернее, полетела, как разъяренная фурия, и угодила прямо в собственный роман.
Теперь уже не невесту Сули, а меня везут в барский замок для исполнения древнего обычая.
Вот удивится старикашка-герцог, когда узнает, что я не нежная фиалка и давно уже не девственница!
Черт! И герцог не старикашка, и у меня чужое юное тело!
ГЛАВА 1
— Сули, Сули, Грегор приехал со сватами.
В окно домика яростно забарабанили детские ладошки. Сули вскочила, заметалась по комнате, сердце от волнения застучало где-то в горле, дыхание перехватило.
— Матушка…
— Держи, готово! — мать перекусила зубами нить и накинула на голову дочери венок из самодельных цветов, к которому только что пришила свадебную фату из нежного кружева. — Погоди, заколю.
— Спасибо, матушка!
— Какая ты у меня красавица, дочка!
— Я побежала.
Сули рванулась к двери, но мать успела перехватить ее за локоть.
— Куда, оглашенная! Невесте не положено одной гулять до венчания.
— Ну, матушка, ну, пожалуйста! — Сули прильнула к Камилле, умильно заглядывая в глаза. — Умру же от любопытства, зачем Его Сиятельство вызывал к себе Грегора спозаранку.
— Он уважает твоего жениха, может, решил вам подарок на свадьбу сделать.
— Подарок! Как здорово! — Сули подпрыгнула от радости и захлопала в ладоши. — Вот бы надел земли дал. Грегор заслужил.
— Да, твой Грегор — молодец. Новый металл для мечей придумал. Не зря даже король его к себе вызвал, — мать отпустила руку дочери, но нахмурилась: — И все же…
— Нас ждут в храме через час. Я быстро!
Сули чмокнула мать в щеку и выскользнула за дверь.
— Вот неугомонная! — прошептала вслед Камилла.
Но Сули лишь отмахнулась. Ее сегодня переполняли эмоции, хотелось петь, плясать и кричать всему миру: «Люди, порадуйтесь за меня! Я выходу замуж за самого лучшего, самого замечательного человека!»
Солнце светило ярко, вода в реке искрилась, вдалеке на холме сияли золотом шпили на башенках замка лорда. Ни от кого не скрываясь, Сули помчалась к дому Грегора.
Улица замкового городка была заполнена народом. На берегу реки друзья и соседи готовили свадебное пиршество. Мужчины, кряхтя и переговариваясь, носили столы и скамейки, а женщины стелили на них белоснежные скатерти, расставляли глиняные миски и раскладывали деревянные ложки. Заметив Сули, они закричали:
— Сули, Грегор приехал.
— Ждет тебя.
— Счастливые!
— Ох, горячая ночка будет у вас!
— Да-да!
Женщины сблизили головы, обсуждая что-то, и тут же веселый смех разнесся над всей полянкой, создавая атмосферу веселья и радостного ожидания. Сули покраснела от непрозрачных намеков и побежала дальше.
Старый пекарь, дядька Ивен, умело управлялся с вертелом. Под его руководством кабан медленно вращался над углями, источая аппетитный запах жареного мяса. Помощники то и дело подбрасывали дрова в костер, следя за тем, чтобы жар был равномерным.
Неподалеку, возле старого дуба, музыканты настраивали свои инструменты. Скрипки, гусли и бубны обещали зажигательные мелодии, под которые будут танцевать до самого утра. Молодежь в ожидании веселья, уже пританцовывала в сторонке, а дети с любопытством наблюдали за всем происходящим, предвкушая угощения и забавы.
Все говорило о том, что свадьба будет веселой, запоминающейся и полной радости.
Но Сули волновало сейчас другое: с какой новостью вернулся Грегор из замка герцога? От сладкого предчувствия сжималось сердце.
— Посторон-и-и-и-сь…
Сули обернулась на цокот копыт и едва успела отскочить в сторону, как мимо промчался отряд стражников герцога во главе с управляющим Арденом. Тот окинул ее небрежным взглядом и дурашливо взмахнул кнутом.
— Злобный демон, — прошептала Сули и кинулась в проулок.
К дому Грегора пробиралась уже дворами, стараясь не попасться на глаза стражникам. У ограды жениха отдышалась, прислонившись к старой яблоне. Ее густая крона, увешенная плодами, почти полностью закрывала девушку. Только Сули хотела свернуть за угол, как совсем близко раздались голоса. Сули услышала звон уздечек, перестук копыт по камням, шумное дыхание и застыла на месте.
— Пора и мне завести себе юную красотку, — хохотнул мужчина.
Сули узнала грубый голос Ардена, мурашки побежали по спине от нехорошего предчувствия.
«Что эти гады делают у дома Грегора?» — всплыл в голове тревожный вопрос.
— Тебе мало синьоры Валиты? — спросил кто-то.
Сули вспомнила синьору Валиту — жену управляющего, тихую и скромную женщину, и насторожилась.
— А зачем с ней любезничать? — засмеялся управляющий. — Женщины нужны только для одного. А моя жена уже для этого не годится.
— Еще бы! В городе столько красоток! Взять хотя бы Сули.
— Да, хороша чертовка. Так бы и…
— Это же грех, что такая красавица долго оставалась одна.
— Грех. И мое упущение.
— Думаешь, жених не успел завалить ее на сеновал?
— Он был в столице, представлял новые мечи в королевской кузнице. Только приехал и сразу на свадебку?
— А то. Наверняка король дал ему хорошую награду.
— Бедняжка Сули. Заждалась.
Короткий смешок рассек тишину
— Но сначала герцог, а мы уже вторым кругом пойдем.
— Точно, вторым. Жениху, если не поторопится, ничего не достанется.
— Ха-ха-ха…
«О чем это они говорят? Чего герцогу от меня надо?» — всполошилась Сули.
Мужчины вскочили на коней. Пыль взметнулась из-под копыт, когда они пустили скакунов в галоп.
Сули никогда не видела лорда провинции, но слышала о нем много плохого. Говорили, что он страшное чудовище: довел жену до смерти, устраивает пиршества и оргии, на которые собирает девственниц со всей округи, а своей охотой истребил животных в лесах.
А еще у него есть сын, правда, юношу никто не видел. Зачем отец его прячет? Наверняка с ним что-то не так.
И, хотя, все это были лишь слухи, Сули не знала ни одной девушки с загубленной судьбой, разговор мужчин вызвал тревожное чувство в ее душе. Невеста встряхнулась и спрятала его глубоко в сердце, не желая омрачать такой чудесный день.
— Грегор, я пришла! — крикнула она и открыла калитку.
Любимый стоял во дворе, сжимая кулаки, и смотрел в сторону. На его челюстях играли желваки, глаза метали искры. Большой, сильный, сейчас он казался диким зверем, приготовившимся к броску.
Он с трудом перевел взгляд на Сули, потом одним прыжком преодолел расстояние между ними и схватил девушку в объятия.
— Никому тебя не отдам! Никому! — прорычал он.
Горячее дыхание обдало жаром шею, отчего по коже Сули побежали мурашки.
— Конечно, я только твоя, — прошептала она и потянулась к жениху.
Он зажал ее затылок ладонью, второй рукой обхватил талию и впился твердыми губами в нежный рот. Сули ответила не сразу, ошеломленная напором. Грегор целовал жадно, требовательно, словно пытался выпить всю ее до дна. Она чувствовала, как дрожат его руки, слышала, как учащенно бьется сердце. Постепенно сопротивление отступило, и она ответила на поцелуй, вкладывая в него всю ту любовь, что накопилась в душе. Ее пальцы зарылись в его густые волосы, притягивая любимого ближе.
И мир исчез. Остались только они двое, слитые в этом страстном порыве. Каждая клеточка тела Сули горела от желания. Она чувствовала себя легкой и невесомой, словно летящей в небесах. Грегор оторвался от ее губ, тяжело дыша, и прижался лбом к ее лбу.
— Сули, — прошептал он хриплым голосом, — Я люблю тебя больше жизни, — Пойдем со мной.
Грегор потянул невесту в дом.
— Нет, что ты! — испугалась внезапно она. — Без венчания нельзя.
— Да мне плевать на венчание!
— Зато мне не плевать, — Сули испуганно взглянула на небо. — Нас должен соединить господь. И потом, как же мама, брат, твой отец, соседи? Все нас ждут. Идем к ним.
Сули схватила Грегора за руку и потащила на улицу. Только они вышли за калитку, как их встретил шквал аплодисментов. Это горожане радовались молодым, свадьбе и празднику.
— Да здравствует Грегор и Сули! — дружно закричали люди.
Сули просунула ладошку под локоть жениха, он накинул ей фату на лицо, Камилла встала рядом с дочерью, а отец Грегора рядом с сыном. Так они и направились к храму, провожаемые гостями.
Сама церемония прошла словно в тумане. Одурманенная парами ладана и песнопениями священнослужителя, Сули стояла, замерев, и повторяла то, что ее просили.
Когда вышли снова на свежий воздух, солнце уже клонилось к горизонту, разливая по всей округе красное зарево заката. Что-то зловещее чудилось в нем. Что-то такое, что Сули передернулась от холода и прижалась к Грегору.
— Устала? — спросил он. — Хочешь отдохнуть?
От его дыхания шевельнулись волосы на затылке и стало жарко.
— Ну как мы уйдем? Смотри, все торопятся к столам.
Юная невеста не понимала, куда так спешит Грегор. Свадьба — самое важное событие в жизни любой девушки. Вот и Сули хотела насладиться каждым моментом, каждой минутой праздника.
Они ели, пили вино, танцевали, много смеялись. Шальные от любви и музыки, прижимались друг к другу. Грегор украдкой срывал с губ Сули поцелуй, она отталкивала его и испуганно оглядывалась. Но гости, уже хорошо сдобренные пенным элем, не обращали на них внимания.
Внезапно музыка смолкла, а за ней стихли возбужденные голоса и смех. И в этой звенящей тишине цокот копыт по булыжной мостовой показался Сули оглушительным раскатом грома. Она вздрогнула, прижалась спиной к горячей груди Грегора и прошептала:
— Что здесь забыли стражники герцога?
Тревожное чувство, загнанное глубоко в сердце, вдруг распустилось пышным цветком.
Всадники с зажженными факелами окружили поляну. В центр выехал управляющий. Он окинул гостей надменным взглядом, привстал в стременах и крикнул:
— Я прибыл от имени герцога с требованием.
— Что за требование? — заволновалась Камилла.
Сули с удивлением посмотрела на мать и по ее встревоженному лицу поняла: происходит что-то неправильное.
— Вы знаете, что Его Сиятельство герцог Талийский является лордом этой провинции.
Люди переглянулись, отец Грегора покраснел и занервничал.
— Конечно, знаем.
— С давних пор существует одна традиция.
Грегор внезапно оттолкнул Сули и выбежал вперед.
— Если вы говорите о правах синьора на первую ночь с новобрачной, то храм это запрещает.
Дружный хохот пронесся над головами гостей. Всадники закружились на конях, разгоняя людей.
— Нет, парень, — выдавил из себя управляющий, просмеявшись. — Это не запрещено. Просто… не рекомендуется.
И тут Грегор дернул Ардена за ногу и сбросил его на землю. Никто не ожидал такого. Женщины завизжали, кинулись врассыпную. Всадники мгновенно окружили противников, выставив перед собой частокол мечей и копий. Несколько стражей спрыгнули на землю и попытались скрутить руки Грегору. Он отчаянно сопротивлялся.
— Нет! — истошно закричала Сули. Она проскочила между двух жеребцов и тоже оказалась в центре круга. — Пожалуйста, не надо. Это же наша свадьба!
— Господа, господа! — опомнился отец Грегора. — Отпустите сына. Я поговорю с сеньором. Он меня уважает.
— Нет нужды в разговоре, — Арден встал, отряхнулся. — Господин уже все решил. Доставьте Сули по-хорошему. Иначе мы заберем ее силой.
Сули ничего не понимала. О какой традиции все говорят? Что за право первой ночи? Почему именно сегодня? И зачем она понадобилась герцогу?
И тут Грегор вырвался из рук зазевавшихся стражей. Он оттолкнул одного, двинул ногой другому и снова схватил Ардена.
— Только через мой труп! — завопил он и с размаха ударил кулаком управляющего.
На него набросились все стражники, начали избивать. Несколько друзей кинулись на помощь Грегору, началось настоящее сражение.
В этот момент кто-то сзади схватил Софи. Она закричала, начала яростно отбиваться. У Грегора будто сил прибавилось. Он растолкал стражников, помчался на помощь к любимой. И тут меч мелькнул в свете факелов и пронзил спину Грегора. Кровь брызнула в разные стороны, его тело обмякло, рухнуло на землю с оглушительным грохотом.
Свадебная поляна превратилась в место побоища, но для Сули мир вокруг перестал существовать. Потрясенная, она бросилась к жениху, забилась в истерике.
— Он умер? — девушка упала на колени, прижала ухо к груди. — Он дышит! Дышит! Милый, держись! Лекаря! Лекаря сюда!
К ней на помощь кинулся отец Грегора. Старик стянул с себя жилет и зажал рану сына.
— Собаке и собачья доля! — сплюнул на землю Арден, приглаживая растрепанные волосы. — Нечего разевать рот на господское добро.
Это стало последней каплей для Сули, она сорвалась, полетела на него с кулаками, начала избивать по плечам, по груди.
— Сволочь! Животное! Убей меня! Меня! А за что ты так с Грегором? За что?
— Доченька, доченька!
Обезумевшая от горя мать попыталась оттащить ее, но злость придала Сули сил, она еще яростнее вцепилась в управляющего.
— Уберите от меня эту драную кошку! — завопил Арден. — Иначе сожгу всех!
Он выставил перед собой кнут и закружился, угрожая людям. Камиллу схватили стражники и приставили меч к горлу.
— Отпустите Сули! — взмолилась мать.
Гости, уже пришли немного в себя и стали окружать стражников. Сули видела, что в руках некоторых появилось оружие: молоты, серпы, косы.
— Заткнулись все! — рявкнул Арден и обвел людей злобным взглядом. — Если вам так дорога какая-то баба…
— Баба? Вы говорите: баба? — разрыдалась Сули. — Для вас женщина — это мусор. А представьте, что на моем месте ваша дочь!
— Моя дочь никогда не будет на твоем месте, нищенка! Идешь добровольно или…
Он взмахнул рукой, и помощник надавил на лезвие меча. На шее матери показалась кровь.
— Я иду! — взвизгнула Сули. — Не трогайте ее.
— Нет, дочка! Нет!
Камилла забилась в руках стражей, а Сули почувствовала такое равнодушие, такой холод растекся в груди, что она тихо сказала:
— Бесполезно, матушка. Эти люди прибыли по приказу лорда. Я готова. Позаботьтесь о Грегоре. Любимый…
Она вытягивала шею, пытаясь разглядеть мужа, и уже плакала навзрыд.
— Нет, сестра, нет!
Младший брат бросился наперерез, но его тут же перехватили стражники.
— Господин Арден, умоляю! — чуть не плакал и отец. — Я требую уважения от лорда.
— Ха-ха! С этой минуты он будет уважать вас еще больше, — управляющий махнул рукой. — Забирай ее. Поехали!
ГЛАВА 2
Сули - Мариэлла
Карета подпрыгивала на ухабах, и Сули, сжавшись на жестком сиденье, старалась не смотреть в мутное окно. Сердце колотилось о ребра, словно пойманная птица, рвущаяся на свободу. В голове, назойливыми мухами жужжали обрывки разговоров соседок, которые провожали ее:
— Право господина… что поделаешь…
— Никто не может отказаться…
— Да, горе тому, кто ослушается…
— Ох, горе!
— Наш герцог — настоящий дьявол!
— Дьявол!
— Ш-ш-ш…
И испуганные взгляды по сторонам.
Сули вздохнула. Она уже не могла ни плакать, ни кричать. В груди от боли сжимался ком, кровь стучала в ушах. Кучер, здоровенный детина с непроницаемым лицом, тронул поводья, и резвые кони побежали по дороге к замку. Позади остались разбросанные свадебные столы, черепки глиняной посуды, музыканты, огни мелких пожаров, которые тушили односельчане.
И любимый Грегор. С ним даже не дали проститься. Последнее, что увидела Сули перед тем, как сесть в карету, это деревенского лекаря, бежавшего к любимому.
— Путь он выживет! Молю тебя, Всемогущий Бог! — отчаянно шептала она, глядя в звездное небо.
Все было зря!
Зря Грегор напал на управляющего, зря поддержали его друзья. Отряд стражников герцога мгновенно подавил бунт, устроенный в защиту ее, Сули.
Юная невеста смотрела в окно и видела лишь мрачный силуэт замка, возвышавшегося на холме, Он стоял там, как предвестник неминуемой беды, словно вырос из самой земли, ощетинившись башнями и узкими бойницами против неприветливого неба.
Дорога петляла, постепенно поднимаясь, мимо проносились деревья с пышными кронами, иногда в просвет между ними показывалось небо. Кучер не произнес ни слова за всю дорогу. Его молчание угнетало, казалось, он сам рад приближению конца пути. Только стук множества копыт позади кареты нарушал тишину. Это стражники герцога во главе с Арденом не отставали ни на шаг, наверняка боялись, что невеста сбежит.
Но бежать было некуда, оставалось только…
Сули обреченно вздохнула и засунула пальцы в высокий ботинок. Она вытащила узкий маленький стилет, зажала рукоятку в кулаке, а острие направила внутрь рукава.
При въезде во двор карету встретили двое стражников в блестящих доспехах. Любопытные взгляды скользнули по Сули, оценивая. Один из охранников отворил дверцу экипажа, и Сули, собрав остатки мужества, ступила на мощеный камень.
Замок был огромным и холодным. От его стен так и веяло опасностью. На крыльце ее встретил высокий, сухощавый человек в бархатном камзоле.
— Сули, значит, — произнес он хриплым голосом, осматривая ее с ног до головы. — Его Сиятельство ждет тебя. Идем.
Сули, словно марионетка, последовала за ним, чувствуя, как надежда угасает с каждым шагом…
***
— Не пойдет.
— Что не пойдет?
Я вздрогнула от неожиданности и удивленно уставилась на щуплое недоразумение в очках — моего издательского редактора. Он нервно тронул пальцем дужку на переносице, покраснел и взглянул на меня прозрачными серыми глазами.
— Текст не пойдёт. Что ваша невеста собралась сделать? Напасть на герцога?
— Ну да. Стражники ранили жениха Сули, вот она и решила отомстить.
— Эта зареванная и набожная селянка? Какая чушь! — фыркнул редактор. — Она стояла, смотрела, как убивают ее жениха, рыдала и заламывала руки. Да и жених тоже хорош! Идиот какой-то!
Я даже опешила. Еще никто так грубо не оценивал мой труд.
— Молодой человек, я бы вас попросила… фильтровать базар!
— Вы плохо владеете матчастью, э-э-э …
— Мариэлла Марковна, — рявкнула я и от возмущения чуть не захлебнулась слюной.
Парень работает со мной уже полгода, а запомнить не может. Еще и поучает, мать твою за ногу! Меня, опытного писателя фэнтези, будет наставлять какой-то мальчишка, вчерашний школьник.
— Не верю я вам, Мариэлла Марковна Рихтер! Далеко от реальности.
— Твою ж мать! Станиславский нашелся! Какая, скажи на милость, реальность? Это фэнтези! Что хочу, то и пишу!
— Да, вы правы. Но даже в фэнтези действуют законы жизни. Ваш герцог потребовал от деревенской невесты соблюсти право первой ночи. Так?
— И что с того?
— Его стражники заявились на свадьбу, а все гости во главе с женихом бросились защищать девушку.
— И? Жених — местный кузнец. Ноги как столбы, руки что молоты. Во!
Я согнула руку в локте: посмотрела на налившуюся мышцу и разогнула. Еще и словила насмешку в глазах мальчишки.
— Даже здоровенный кузнец ничего не сможет сделать против своего сюзерена. Вы подумали о последствиях такого бунта?
— Какие еще последствия? Крестьяне наваляли барским прислужникам.
— Наваляли? — редактор вспыхнул потемневшими глазами. — Чем? Старики и старухи выскочили с серпами и топорами против отряда хорошо обученных стражников с мечами и копьями? Да вы смеетесь!
— Ты сейчас издеваешься?
— Идите, Мариэлла Марковна, изучите матчасть и перепишите главу.
Этот мелкий засранец снял очки, аккуратно сложил их в футляр, захлопнул ноутбук и встал. Длинный, тощий, с куцым хвостиком на затылке, сейчас он выглядел еще более юным, чем за рабочим столом.
— Ноги моей не будет больше в этом издательстве! — фыркнула я, смахнула со стола редактора бумаги и выскочила из кабинета, хлопнув дверью.
Пылая гневом, я мчалась по коридору, как разъяренная фурия. Нет, если бы такой совет мне дал опытный редактор, я, возможно, и прислушалась бы. Но не этот заносчивый сосунок, только что окончивший школу.
Я вылетела на улицу и задохнулась от резкого порыва ветра. Он забрался под расстегнутую куртку, взлохматил волосы, сорвал с шеи шарф. Я помчалась за проклятой тряпкой. Только хотела ухватить ее, как новый порыв толкнул шарф на проезжую часть. Чертыхаясь и матерясь, проклиная ненастный день, плохое настроение и мальчишку-редактора, я прыгнула на мостовую.
Визг тормозов ударил по ушам. Я метнулась в сторону, потеряла равновесие, упала. Удар. Казалось, череп раскололся надвое. Секунда, мир рассыпался на тысячи осколков, каждый из которых – крик, боль, удивление, непонимание.
Мимо пронесся мотоцикл. Водитель в коже лишь слегка повернул голову в каске. Красно-оранжевые полосы на черном фоне показались мне сполохами пламени. Словно огнедышащий дракон, плюясь огнем, байк промелькнул мимо и пропал среди машин.
И наступила темнота…
Я пришла в себя от тряски. Мое тело качалось и вибрировало, словно засунутое с стиральную машинку. Но это явно была не машинка. Я открыла глаза и задрожала от страха, потому что лежала на животе поперек седла коня лицом к земле, и эта животина галопом уносила меня куда-то.
Первое, что ударило в нос, это запахи. Запахи не современного города, а проселочной дороги. Она пахла пылью, сухой травой и чем-то горьковатым, напоминающим полынь. Сквозь спутанные рыжие волосы (рыжие?) я видела лишь размытый ковер из пожухлой зелени и копыта, ритмично отбивающие дробь. Голова раскалывалась, во рту пересохло, единственным желанием было пошевелиться, но тело словно налилось свинцом.
Я захлопнула веки. Увиденное не укладывалось в голове и казалось кошмарным сном.
«Меня сбил мотоцикл, я ударилась затылком, словила сотрясение, — успокаивала себя я. — Это обычная галлюцинация».
— Гвен, прибавь ходу! — крикнул кто-то над моей головой.
От мелодичного юношеского голоса мурашки побежали по спине. Я попыталась повернуться, и тут хлопок по попе прошил все тело.
— Не трогай меня, козёл! — взвизгнула я: боль от удара была абсолютно реальной.
— Слышь, Гвен, невеста очухалась, — хохотнул незнакомец.
— Слышу, Ваше Сиятельство, не глухой. Уже скоро будем в замке.
Я ничего не понимала.
Какая невеста, какой замок? И вообще, где я? Почему лежу поперек лошади, словно мешок с картошкой?
Вопросы роились в голове, но ответы ускользали, прячась в тумане забытья. Я попыталась вспомнить хоть что-то, но в памяти зияла пустота, лишь смутные образы мелькали, как обрывки снов: белобрысый очкарик-редактор, черный байк, яркий раскрас каски водителя, чьи-то крики…
Мимо проносились засаженные хлебами поля, придорожные кусты, изредка попадались крестьяне. Я не видела их лиц, но ноги в стоптанных башмаках и плетёных сандалиях мгновенной фотографией отпечатывались в мозгах.
— У меня кружится голова, — крикнула я и пошевелилась. — Сейчас вырвет.
Конь внезапно остановился, и я, не удержавшись, скатилась на землю. Удар смягчила высокая придорожная трава, но голова закружилась еще сильнее. Я несколько секунд приходила в себя, потом села, прислонившись спиной к шершавой лошадиной ноге, и попыталась сфокусировать взгляд.
Передо мной стоял юноша.
То, что это не взрослый мужчина, я поняла сразу, богатый на кавалеров жизненный опыт подсказал. Слишком парень был тонким, звонким и прозрачным. Не буквально, конечно, а по ощущениям.
Поняла и чуть не выругалась вслух: и почему меня сегодня преследуют юнцы-заморыши?
Высокий, худощавый, стройный как тонкий бамбуковый стебель, незнакомец стоял, слегка расставив ноги, и покачивался с каблука на каблук. Я оценила стройные бедра в штанах с кожаной вставкой посередине, перевела взгляд выше и напряглась: на поясе у парня красовался широкий ремень, с которого свисал длинный кинжал в ножнах.
«А это что еще за маскарад? Кони, всадники, кинжалы. Ну и сон мне снится!» — опешила я и посмотрела выше.
Выше было еще хуже: лицо парня закрывала черная маска, украшенная слоем пыли, в миндальных прорезях виднелись пронзительные серые глаза. Точно такие же глаза я видела за стеклами очков редактора, но сразу отогнала образ мальчишки: слишком невероятным показалось совпадение.
На незнакомце была простая куртка, белая рубашка с пышным жабо, широкополая шляпа, спрятавшая лоб и волосы, и высокие сапоги, испачканные дорожной пылью. В руке он держал поводья коня, а взгляд его не отрываясь буравил меня.
Неожиданно парень показался мне суровым и немногословным, я даже передернулась от холодка, побежавшего по спине.
— Ну что, красавица, пришла в себя? — спросил он, нарушив тишину.
И опять меня удивил его голос. Мелодичный, красивый, волшебный. Это был не просто звук, а бархатная волна, несущая на себе отголоски далеких мелодий. Я почувствовала себя обманутой: ожидала услышать грубый, хриплый бас, соответствующий мрачной таинственной фигуре незнакомца, но вместо этого меня встретила чистая, почти ангельская гармония.
— Вы кто? — наконец выдавила из себя я.
Я в упор разглядывала юношу, пытаясь хоть что-то вспомнить, но в голове по-прежнему была лишь мутная каша. Он усмехнулся, достал из кармана плетеную флягу и протянул ее мне.
— На, выпей. Полегчает.
Я неуверенно взяла посудину. Вода оказалась прохладной и приятно освежила пересохшее горло. После нескольких глотков голова немного прояснилась.
— Кто я? — хрипло спросила я, глядя прямо в серые глаза.
Мужчина нахмурился.
— А ты не помнишь? — он повысил голос. — Гвен, слышишь, из-за твоего удара наша невеста ничего не помнит.
— Ваше Сиятельство, а как еще можно было утихомирить эту дикую кошку? Господину герцогу тяжело придется.
— Ничего, он и не таких строптивых кобылок покрывал. Справится.
«Покрывал? Кобылок? Они вообще о чем?» — заметались в голове мысли.
— Можете мне сказать, куда вы меня везете?
Еще миг и, казалось, я сойду с ума от неизвестности.
— Господин, скоро совсем темнеет, нам пора.
Рядом со мной появились еще одни ноги, обутые с простые стоптанные башмаки. Я подняла голову и вздрогнула: огромный детина, про которых говорят косая сажень в плечах, стоял возле субтильного хозяина и, наклонив голову, разглядывал меня.
— Я не тронусь с места, пока вы не скажете, куда меня везете.
— Гляди, Гвен, у нашей невесты память отшибло.
— Господину герцогу ее память не нужна, другое место ценнее буде.
Мужчины расхохотались. Я понимала, что ситуация складывается не в мою пользу, но ничего не могла придумать.
Тогда оперлась руками на землю и попыталась встать. Меня повело в сторону. Господин в маске подхватил меня за локоть и одним рывком поставил на ноги. Я невольно удивилась: несмотря на внешность капризного светского повесы, сила в руках парня была немаленькая. Интересно, кто он?
— Куда идти, говорите?
— Вымыть бы ее для начала, — окинул меня взглядом с ног до головы господинчик.
— Точно, вся в крови.
— В крови?
Я посмотрела на себя и тут только сообразила: я это вовсе не я, а какая-то юная девица. На мне красовалось длинное платье с кружевом по подолу, поверх которого был повязан кокетливый расшитый драконами передник.
И что-то стрельнуло в голове, озарение накрыло куполом. Это же я придумала для героини своего романа такой свадебный наряд. Узор из огненных драконов, символизирующий достаток и благополучие, вышивала матушка Сули долгими вечерами.
Вот теперь мне по-настоящему стало дурно, и я снова провалилась в темноту.
ГЛАВА 3
Во второй раз я пришла в себя уже в незнакомом помещении. Голова гудела, словно в ней поселился рой разъяренных пчел, а во рту ощущалась отвратительная сухость. Я напряглась, пытаясь восстановить события, но последнее, что вспомнила – длинные ноги, мелодичный голос и… сделанное открытие.
Спесь и бравада мгновенно испарилась, захотелось спрятаться в уголок и от души поплакать.
Стоп!
Зачем плакать?
Пусть нежная фиалка Сули рыдает и заламывает руки. Я попала каким-то неведомым способом в ее тело, не иначе засранец-редактор наколдовал, чтоб ему было пусто! Но мир вокруг придумала тоже я, а значит…
Что это означало, сейчас сообразить не могла, знала твердо только одно: Мариэлла Марковна Рихтер так просто не сдастся. Если надо, могу в глаз дать, а могу и ниже. В запасе есть парочка запрещенных приемчиков от моего тренера по карате.
Ну, или чуть больше.
Я с хрустом размяла пальцы, расправила плечи и огляделась.
Комната оказалась роскошной, но совершенно незнакомой. И это тоже было открытием. Если это замок герцога, то я совершенно иначе его описывала в своей книге.
Мой герцог был любителем кутежей, оргий и охоты. А после развлечения на природе он звал всех приятелей к себе, где вино и эль лились рекой. Музыканты играли, гости напивались, слуги прятались по углам.
Но комната, где я была сейчас, утопала в деталях, говоривших о безупречном вкусе хозяина и его внимании к мелочам. На полу лежал ковер ручной работы, его сложный орнамент приковывал взгляд. Высокие окна, задрапированные тяжелыми портьерами из шелка с золотым шитьем, надежно защищали от посторонних глаз. У стены – изящный туалетный столик с зеркалом в резной раме, на котором расставлены цветные флаконы и шкатулки с драгоценностями.
В комнате было тепло, в зажженном камине вспыхивали языки пламени. Они отбрасывали причудливые тени на стены, освещая лишь центр комнаты. Остальная ее часть тонула в полумраке.
Я лежала на огромной кровати под балдахином, застеленной шелковыми простынями. Они приятно холодили кожу. Хотелось вытянуться на гладкой ткани, насладиться негой и покоем, забыться и… проснуться.
Нет, в моей книге широкая кровать с балдахином тоже была, хотя бы эта часть истории сходилась.
Зато все остальное вызывало недоумение.
Сули везли в замок в карете, а меня поперек лошади.
Сопровождал невесту управляющий Арден, а меня длинный типчик в маске.
За каретой Сули скакал отряд гвардейцев герцога, а рядом со мной был только один громадный детина.
Что же получается? История та, да не совсем. Вселенная не только забросила меня сюда, но еще и изменила сюжет. Это плохо! Чертовски плохо!
Я откинулась на подушки, от бредовых мыслей разболелась голова. И тут заметила на прикроватном столике графин с водой и хрустальный бокал и обрадовалась. Вскочила, налила себе полный стакан, выпила воду, надеясь, что это хоть немного облегчит мое состояние.
Действительно, почувствовала себя бодрой и живой. В конце концов, я здорова, молода, это ли не радость!
Наступая на подол длинной ночной рубашки (интересно, кто меня переодел?), подошла к туалетному столику.
И невольно залюбовалась Сули.
Я создала ее рыжеволосой красавицей и сейчас с удовольствием разглядывала стройную фигурку. Ее волосы, цвета осенней листвы, ниспадали густыми волнами, обрамляя лицо, усыпанное россыпью золотистых веснушек. Глаза, глубокие и зеленые, которые обычно лучились живым интересом ко всему вокруг, сейчас смотрели тоскливо.
Я сбросила рубашку и осталась обнаженной. Стояла, рассматривала слишком худосочные, бледные руки, маленькую грудь, тонкую талию и стройные ноги и расстраивалась.
Ну почему меня не забросило в тело женщины-воина?
Какого врага можно поразить этим кулачком ребенка?
Смогу ли я сделать удары ногой, для которых нужна сила и хорошая растяжка?
Я ударила костяшками пальцев по зеркальной поверхности и закрутилась, зашипела от боли.
— Слухи не лгут. Ты действительно прекрасна, моя Сули, — раздался сзади бархатный голос. Я подпрыгнула от испуга, бросилась к ночной рубашке. Мужчина гортанно рассмеялся. Я не видела его лица, он сидел в глубине комнаты, которая утопала в тени, но его голос вызывал дрожь во всем теле и желание спрятаться.
И этот голос вовсе не походил на старческое кряхтение. Он был полон силы и мощи, словно исходил не из тщедушного тела скандалиста и пьяницы, каким я описала герцога в романе. В нем чувствовался не только опыт прожитых лет, но и какая-то первозданная, дикая энергия.
И эта энергия пугала до дрожи в коленках.
— Не стоит меня бояться, Сули. Я думал, ты ждала меня. Разве не для этого ты разделась?
Я замерла, прижимая ткань к груди. Сердце колотилось безумным барабаном.
— Я… я не ждала, — пролепетала я, пытаясь хоть немного собраться с мыслями.
Мой голос дрожал, выдавая панику. Герцог медленно поднялся, и тень, окутывавшая его, начала отступать. Теперь я видела лицо: холодное, надменное, с тонкими губами, тронутыми насмешкой.
Он сделал шаг ко мне, и я невольно отступила, проклиная себя за то, что разделась.
— Не лги мне, Сули. Я знаю, что ты хочешь порадовать своего господина.
— Ничего я не хочу! — взвизгнула я, отбросила стеснительность и одним движением натянула рубашку.
Теперь я почувствовала себя защищенной и не такой убогой и взбодрилась.
— Подойди ближе, дитя, — приказал герцог
И во мне вдруг проснулась (дьявол ее за ногу!) покорная Сули. Повинуясь мощной невидимой силе, я сделала несколько неуверенных шагов вперед.
Чем ближе я подходила, тем сильнее чувствовала опасность, волнами льющуюся от герцога, словно приближалась к пасти голодного зверя.
Мозги просто вопили: «Осторожно! Враг!» — а тело не слушалось, двигалось вперед, будто его притягивал сильнейший магнит.
— Повинуюсь, Ваша Светлость, — пролепетали губы помимо моей воли.
А герцог уже полностью вышел из тени. Я бросила на него мимолетный взгляд, и почувствовала, как заволновалось что-то внутри меня.
Герцог был воплощением аристократической красоты. Высокий, статный, с безупречной осанкой, он держался с грацией, выдававшей в нём представителя древнего рода. Его темные волосы слегка вились у висков, обрамляя лицо с точеными скулами и волевым подбородком.
Герцог смотрел на меня сквозь прищур серых глаз, словно оценивая экспонат в музее. В его взгляде не было ни тепла, ни сочувствия, лишь холодная расчетливость и любопытство хищника, наблюдавшего за своей добычей.
И это был совершенно не тот человек, образ которого создала я.
В его присутствии воздух казался тяжелым, насыщенным властью, и дышать становилось трудно. А еще внутри меня словно медленно скручивалась пружина. Там рождалось желание. Не просто рождалось — оно управляло моим телом, отключало мозги.
Я остановилась в паре метров от господина, да и то просто потому, что он выставил перед собой руку, не дав мне приблизиться. Иначе я сама набросилась бы на него как дикая кошка в течке.
Специально смотрела на его сапоги, не смея взглянуть в лицо, и все равно какая-то покорность разливалась в душе. Она не давила, не унижала, а скорее растворяла все тревоги и метания, оставляя лишь ощущение безмятежности и принятия.
Я готова была принять совершенно незнакомого мужчину. Сексуально привлекательного, притягательного, но опасного и чужого. Готова была упасть на спину и раздвинуть перед ним ноги. Мало этого, сама могла запрыгнуть сверху и нанизаться на упругий орган между ног.
Это было странное чувство, чуждое моему бунтующему духу, и оно сводило с ума. Казалось, все вопросы отпали сами собой, все сомнения рассеялись, как утренний туман. Больше не было нужды искать ответы, бороться за правду, доказывать свою правоту. Я всем сердцем хотела переспать с этим мужчиной. Почувствовать тяжесть его тела на себе, а его орган внутри себя.
Бедра невольно сжались, раздражая бугорок желания, я тяжело задышала. Меня даже покачивало немного, словно пол, на котором я стояла, двигался.
«Нет! — пробилась сквозь сексуальный дурман отчаянная мысль. — Это гипноз! Этот знатный манипулятор наслаждается властью».
И тут же в голове зазвенел вопль паники:
«Не готова! Не хочу!»
Я выдохнула и медленно подняла тяжелую голову, не представляя, как разорвать притяжение, но сопротивлялась изо всех сил.
Мы встретились взглядами. Его глаза показались мне черной дырой, непроницаемой и мрачной, куда меня неотвратимо затягивало. Возможно, такой эффект создавало слабое освещение, а возможно, мне так показалось из-за сводящего с ума желания, но приятного в этом было мало.
— А ты смелая малышка, Сули, — хохотнул вдруг хозяин покоев. — Редко кто решается сам переступить порог этой комнаты.
— Я… я… не сама, — едва пролепетала я, просто умирая от желания.
Щеки пылали, губы горели, а в животе трепетали тысячи бабочек, каждая взмахивая крыльями с неистовой силой. В горле пересохло, и каждое слово давалось с трудом, словно я вытаскивала их из глубокого колодца, наполненного темной, вязкой патокой.
— Ты все еще веришь в это, Сули?
Герцог прошелся по спальне. Широкие плечи, узкая талия, длинные ноги… Я смогла даже оценить упругий зад, обтянутый тканью штанов.
Зад? Зачем мне нужен его зад?
И опять испытала немыслимое притяжение. Подозрение шевельнулось в голове. Я потеряла сознание на дороге, а потом очнулась здесь. Может, меня напоили дурью? Но когда? Я не помнила свадьбу, не знала, откуда кровь на моей одежде, не понимала, почему меня везли на крупе коня.
И тут в голове стрельнуло. Вода из плетеной фляги! Точно! Этот тощий щегол наверняка что-то подмешал в нее.
«Вот сволота! — мысленно заскрипела я зубами. — Попадись мне только!»
Что сделаю с парнем в маске, не знаю, но злость так и закипела в груди. И неожиданно я взбодрилась, словно моя ярость разорвала путы притяжения. Я встряхнула головой, прогоняя лишние мысли, и спросила:
— Что вы от меня хотите?
— Я? — герцог замер и уставился на меня неподвижным взглядом. — Это ты должна хотеть.
— Что? — я опешила от удивления. Господин говорил загадками. Его утверждение, что я сама хотела оказаться в его спальне, противоречило всему, что я написала в книге. — А чего я должна хотеть?
— Не глупи, Сули. Ты должна понравиться мне, иначе…
Вот он повернулся ко мне и начал медленно расстегивать пуговицы на белоснежной рубашке. Одна, другая, третья…
В свете свечей глянцево блеснула обнаженная кожа. Я увидела внушительную грудь с мощной мускулатурой и мгновенно напряглась. С таким человеческим образчиком вряд ли справлюсь, даже если очень постараюсь.
— Что случится, если я не понравлюсь вам?
И тут я сделала открытие: если я не смотрю на герцога, сексуальное притяжение отступает, голова становится ясной.
— Не прикидывайся дурочкой, Сули. Твой жених, теперь уже муж, не получит обещанные ему земли, твоя мать не рассчитается с долгами, а твой брат уйдет в солдаты. А ты потеряешь шанс родить ребенка с хорошей родословной и станешь рабыней в моем замке.
— Что? — я попятилась, не веря своим ушам. — Ерунда какая-то.
— Твой жених подписал договор, и ты согласилась с ним. Он умолял меня воспользоваться правом сюзерена на первую ночь с новобрачной. Иди ко мне.
ГЛАВА 4
Я стояла, будто окаменев. Мое сознание отказывалось принимать информацию. Меня продали? Но почему? Грегор готов был умереть за меня, подставил под меч грудь, брат тоже бросился на защиту. Почему этот господин заявляет, что все, что я помню, чистой воды неправда?
А герцог будто насмехался надо мною. Он неторопливо снял рубашку, налил себе кубок вина из стоявшего на столике графина, выпил его залпом. Потом начал расстегивать широкий ремень. Я слушала, как скрипит от его усилий кожа, как звякает рукояткой кинжал, как с шелестом падают на пол штаны.
Герцог с хрустом расправил голые плечи, переступил длинными ногами и сел на кровать, расставив бедра. Мол, смотри, любуйся тем, кто будет ночью тебя терзать. Я не двигалась. Тогда он похлопал ладонью себя по бедру, приглашая меня сесть к нему на колени.
— Не верю, — прошептала я помертвевшими губами. — Ни одному вашему слову не верю. Это подло!
Я лихорадочно огляделась, мысленно прикинула расстояние до кинжала. Черт, не успею! Просто захватила в горсть ворот рубашки и попятилась.
Но герцог мгновенно понял мою задумку. Он вскочил и в один прыжок оказался рядом, между нами почти не осталось расстояния. Я чувствовала тепло его тела, ощущала легкое покалывание от щетины на щеке. Запах его кожи, терпкий и мужественный, кружил голову, но я собрала волю в кулак и не поддалась магии. Герцог жестко схватил меня за локти, до боли сжал их и прошипел, глядя прямо в глаза:
— Куда собралась, малышка? Хочешь разрушить жизнь нескольких людей?
— Отпустите меня, или я за себя не отвечаю.
Я смотрела вверх, задрав голову, потому что едва доходила ему до плеча, а душа кипела и волновалась от злости, как бушующее море. Но чувствовала, что еще немного зрительного контакта, и былое желание вернется с новой силой.
— Ха! И что ты сделаешь, малышка? — расхохотался герцог, запрокинув голову.
Это была его ошибка. Я мгновенно воспользовалась моментом: сгруппировалась и отвесила короткий хук прямо в солнечное сплетение. Мой кулак погрузился в мягкий, расслабленный живот герцога. Он зарычал, рефлекторно согнулся, и тут я добавила двумя пальцами в глаза — запрещенный прием моего тренера номер один.
Больше не медлила ни секунды: сорвалась с места и понеслась к выходу из спальни. Позади меня взвился к сводам замка рев дикого зверя, но я уже распахнула дверь, мгновенно окинула взглядом коридор и помчалась по нему изо всех ног.
Сердце толчками разгоняло кровь, и в висках начинало противно пульсировать. Пол под ступнями казался предательски скользким, но я не сбавляла темп, стараясь не думать о падении, ни о последствии побега.
В голове пульсировала только одна мысль: бежать, бежать как можно дальше. Бежать, чтобы разобраться в ситуации, посмотреть в глаза жениху и родным, спросить, неужели они действительно продали меня герцогу, а я безропотно приняла свою судьбу.
Но откуда тогда кровь? И почему меня везли поперек седла?
Ответов не было, и я планировала их непременно добыть.
Я свернула в один поворот, в другой, третий, вскоре и считать их перестала, а длинный проход все не заканчивался, спасительный выход наружу не показывался. В полумраке коридора, освещенного редкими горелками, казалось, шепчут тени, вытягиваясь и изгибаясь в причудливых формах. Шагов преследователя не слышала, только гулкие шлепки собственных босых ступней эхом отталкивались от каменных стен.
Это было чертовски странно. Когда я увидела, что коридор опять прячется за поворотом, невольно притормозила, а через секунду и вовсе остановилась. Я задыхалась от быстрого бега, хватала воздух раскрытым ртом, поэтому пить хотелось просто смертельно. Каждый удар сердца отдавался эхом в голове, как будто кто-то бил в набат прямо внутри черепа.
— Твою ж мать, Сули! И чего ты такая слабачка! — процедила я сквозь зубы, глубоко вдохнула и побежала дальше.
Увы, убежала недалеко. Через минуту уткнулась носом в каменную стену. Я заметалась, обшаривая взглядом пространство, бросилась в одну сторону, в другую, но везде тоже был камень.
Я обернулась и обомлела: стена заканчивалась чуть выше моей головы. А дальше — темный провал. И, куда бы я ни бросала взгляд, везде видела только это серое полотно гранита. Сознание опять сыграло со мной злую шутку. Я думала, что нахожусь в замке герцога, куда меня привезли прямо со свадьбы по его требованию. Но то, что я видела, замком назвать было сложно.
— Ладно, дыши глубже, Мариэлла! — прошептала я. — Где наша не пропадала!
Я отошла в стене, оттолкнулась, разбежалась, если можно назвать разбегом три шага, и запрыгнула на противоположную стену. Уцепилась пальцами за выступ, уперлась ногами, подтянулась на руках и… свалилась кулем с навозом прямо на пол, больно ударив тощие ягодицы Сули.
— Срань господня! — выругалась я. — Срань, срань!
Вскочила на ноги, отряхнулась и повторила попытку. На этот раз она оказалась удачной. Я смогла зацепиться за край стены и лечь на нее животом Опыт скалолазания пригодился. Действительно, никогда не знаешь, куда попадешь и что будешь делать.
Я вытерла тыльной стороной ладони пот, заливавший лицо, откинула волосы, пригляделась и ахнула: оказалось, что я блуждала по настоящему лабиринту, и такому закрученному, что ему не видно было конца. А еще поразило меня то, что ни одной живой души не мелькнуло в этих коридорах.
Вот теперь меня пробрало до костей.
До этого момента была какая-то игра, иллюзия контроля над ситуацией. А сейчас … будто пелена спала с глаз. Никакого замка с лабиринтом в моем романе не было. Я еще раз убедилась в том, что нахожусь в своей истории, но в альтернативном ее варианте.
Обломс! Полный обломс!
Может, мальчишка-редактор прав? Я не изучила матчасть, считая, что и так хорошо знаю законы Средневековья и психологию молодоженов, которые влюблены и готовы пожертвовать жизнью ради друг друга. Такими я и придумала образы своих героев, преданными и честными.
И пролетела. Оказалось, все иначе. Семья спокойно отдавала дочь господину, видя в этом только отличную выгоду. Да и невеста радовалась тому, что лорд захотел именно ее. Не каждую девушку он требовал к себе в постель. Одну ночь потерпеть и жить в уважении и достатке всю оставшуюся жизнь — это ли не счастье?
— Твою ж мать! — рычала я, злясь на себя. — Что есть правда? И откуда тогда кровь на одежде Сули? Девчонка взбунтовалась?
Но ран на теле невесты не было, я это хорошо разглядела в зеркало, значит и кровь не ее.
Эти вопросы не давали мне покоя. Но выбора нет, придется принимать реальность, как бы мне ни хотелось заплакать или спрятаться.
Но плакать мне совершенно не хотелось. Я чувствовала только злость. Неизвестно кто забросил меня сюда, напоил какой-то дрянью, отключил, переодел и поставил перед фактом: я добровольно согласилась на ночь с герцогом.
И вообще, а герцог ли этот господинчик?
Я висела сейчас на стене в одной ночной рубашке, холодок бежал по обнаженным ногам и попе, и желание растерзать любого, кто встретится на пути, переполняло меня.
Я потрясла головой, прогоняя туман и вгляделась вдаль. Нужно было возвращаться. Но как? Лабиринт закручивался спиралью к центру. Стены, сложенные из грубого серого камня, из-за колеблющегося огня горелок казались живыми, пульсирующими. Мне даже почудилось, они сдвигаются, меняя конфигурацию лабиринта, играя со зрением и чувствами.
В сердце этой каменной утробы билась какая-то неведомая сила. Я видела мелькающие тени, всполохи света, слышала тихие шорохи. Если это разыскивают меня, тогда почему не зовут? Я сползла со стены, отряхнулась. Холод уже проник в каждую клеточку тела, заставляя меня дрожать. Чего я собственно боюсь? Постели? Ерунда какая! Это пусть герцог меня боится. Он привык к покорным, бессловесным женщинам, наверняка никогда не имел дела с такими, как я. Не умирать же мне здесь от холода?
Я решительно отправилась обратно. Конечно, моя выходка с нападением может выйти мне боком, но и выбор у меня невелик. Сначала надо выбраться из лабиринта, потом одеться, не стану же я разгуливать голышом по окрестностям, а дальше…
Дальше будет видно.
И все же идти обратно было жутко. Когда я бежала к выходу из замка, то не чувствовала такого страха. А сейчас каждый шаг отдавался эхом, множился и искажался, создавая иллюзию преследования. Я все время оглядывалась. Казалось, вот-вот из темноты вынырнет чудовище.
Один поворот, второй, третий…
Теперь я считала углы, старательно загибая пальцы. Наконец выдохлась. Обе кисти были сжаты в кулаки, а просвета все не было. Чудилось, что иду совершенно не туда. Можно было, конечно, подождать до утра, когда замок наполнится светом, я смогу лучше сориентироваться.
Но!
Зверский холод пробирал до костей. Зубы выстукивали чечетку, а ступни заледенели так, что я перестала их чувствовать. Я опять разбежалась, вскарабкалась на стену и осмотрелась.
Что это?
Я замерла. Впереди, совсем близко от меня, буквально за углом, бесшумно открылась дверь. Квадрат света упал на пол, выхватив из темноты человека в одежде стражника.
Я уже открыла рот, чтобы позвать на помощь, но вовремя остановилась: а вдруг это враг? Мелькнули в лучах света рукоятка меча, металлические бляхи на поясе и исчезли, как только дверь закрылась. Расплывчатый силуэт стражника растворился в темноте.
Я помчалась в ту сторону. Задыхаясь, остановилась возле стены, где, по моему предположению, находилась дверь. Представления не имела, что найду за ней, но и оставаться в ледяном лабиринте больше не могла.
Каменная каменная кладка казалась совершенно нетронутой. Швы между плитами шли зигзагами, не давая даже намека на проем. Отчаяние на миг поглотило меня. Паника затуманила мозги, отключила сознание.
Но лишь на миг.
В следующую секунду я пришла в себя. Дверь может быть скрыта в стене, надо ее найти. Я бросилась к горелке, сняла ее с крючка и начала медленно оглядывать каждый шов. И тогда глазу открылось то, чего я раньше не замечала.
На стенах проступали древние символы, вырезанные неведомой рукой. Странные знаки складывались в непонятные узоры, будто ключ к разгадке, зашифрованный в самом камне.
— Думай, Мариэлла, думай! — шептала я. — Ты же автор фэнтези. Что могут означать эти знаки?
И тут я поняла, что один узор похож на спираль с бороздками. Дно этих бороздок глянцево поблескивало под светом горелки, словно отполированное каким-то предметом. Спираль выступала над поверхностью стены.
Я провела по ней ладонью, попыталась сдвинуть с места, скользнула пальцем по бороздкам — реакции никакой. Подергала в разные стороны — ни движения. Если бы у меня в руках был какой-то инструмент!
И тут взгляд упал на горелку. Она походила на обычную керосиновую лампу: имела пузатое основание и металлическую ручку, за которую цеплялась к стержню на стене. Я погасила огонь и несколько минут пыталась отсоединить эту ручку. Но она не желала поддаваться.
— Да что б вам всем провалиться! — закричала я и ударила горелкой по спирали.
Стена вздрогнула и поехала в сторону.
ГЛАВА 5
Я смотрела на расширявшийся проем, залитый светом, и не знала, чего ожидать. Но из раскрытой двери повеяло теплом, и я, больше не раздумывая, прошмыгнула внутрь.
Это были обычные покои, состоявшие из нескольких комнат. Та, куда я вошла, напоминала гостиную, обставленную с изысканным вкусом. Здесь находились диваны, кресла, маленькие лакированные столики и не было даже намека на кровать.
— Кто там? — раздался из другой комнаты слабый голос.
«Мужчина?» — вздрогнула я и застыла на одной ноге как цапля.
— Это я, Сули. Вы позволите войти?
— Закройте дверь, сквозит.
И следом послышался натужный кашель больного человека, который к тому же еще и захрипел. Я не на шутку перепугалась, бросилась к входу в комнату, но сразу вернулась к двери. Схватилась за ручку, чтобы ее закрыть, а эта зараза почти полностью вошла в боковой косяк проема и не сдвинулась с места.
— Не получается закрыть! — извинилась я. — Подскажите, как это сделать.
— Нажми на спираль с внутренней стороны комнаты, — прошелестел голос и опять сорвался от кашля.
Спираль тоже не желала поддаваться. Казалось, будто ее что-то удерживает изнутри. Я и тянула, и стучала кулаком по ней, и дула — результата не было. Зато согрелась от усердия, даже вспотела и… прозевала опасность.
Она бесшумно появилась из коридора в виде трех дюжих стражников. Они так внезапно материализовались передо мной, что я не успела ничего сделать. Одного я узнала. Именно он сопровождал незнакомца в маске и меня в замок.
— Держи ее, Гвен! — крикнул другой.
Они с трех сторон набросились на меня. Я увернулась от одного, ударила локтем другого, пнула третьего и прорвалась к двери. И тут случилось неожиданное: створка вышла из пазов и начала быстро закрываться. В своем теле я бы успела просочиться в щель, но не в тщедушном тельце Сули.
— Черт! Черт! — завопила я, встала спиной к стене и лицом к стражникам и приняла боевую стойку.
Не знаю, наверное, смешно было смотреть на щуплую девчонку в шелковой ночной рубашке с детскими кулачками, но мне на это было наплевать: сдаваться я не собиралась.
— Слушай, невеста, хватит дурить, — попытался уговорить меня Гвен. — Не ты первая, не ты последняя.
— А ты, гад, попробуй, подойди!
— Вот дура!
Ругнулся один стражник, кинул Гвену черный рулон. Я не сразу сообразила, что это, и попалась. Рулон оказался плотной сетью. Охранники мгновенно растянули ее и бросились на меня. Они скрутили мне руки и ноги и превратили в обездвиженный куль, как я ни сопротивлялась.
Стражники тяжело дышали, я лежала на полу и чуть не выла от злости. Тут мне показалось, что в проеме в комнату кто-то стоит и наблюдает за происходящим.
— Спасите! — закричала я. — Помогите! Я не хочу!
Больной мужчина только надрывно кашлял. И отчего-то в этом кашле мне чудились смешки. Но анализировать ситуацию было некогда: меня взвалили на плечи и понесли. Я извивалась, крутилась, пыталась даже укусить сквозь сеть, но мужчины не обращали на мой протест никакого внимания.
Шли они недолго, видимо, я уже успела подобраться к краю лабиринта. Буквально через пару минут я снова оказалась в покоях герцога.
По-прежнему завёрнутую в сеть, меня бросили на кровать. Я закрутилась с удвоенной силой, чтобы освободиться от пут.
— Зря стараешься, — хохотнул надо мной герцог. — Мои люди знают толк в стреноживании строптивых лошадок.
Я замерла, обессиленная, приподняла голову и посмотрела на него сквозь пелену рыжеватых волос. Сейчас на нем был длинный халат, полностью скрывавший наготу. Герцог не отправил меня за нападение в темницу, не приказал казнить, а вернул к себе в спальню. Я облегченно выдохнула: все же теплилась в груди надежда, что мы сможем договориться.
Я дунула, пытаясь убрать прядь с лица, но лишь пощекотала волосами нос и оглушительно чихнула.
— Отпустите меня, — попросила тихо, поняв, что не смогу сама выпутаться из кокона. — Я хочу поговорить с Грегором.
— Зачем? С твоим женихом я все вопросы уже решил.
— Я не верю, что он меня продал.
— Верить или нет – твое дело. Но факты говорят сами за себя. Твой жених заключил со мной сделку, и ты — ее часть. А теперь, полагаю, нам стоит поставить на документе печать.
Его слова прозвучали двусмысленно, и я опять закрутилась. Не рассчитала силу и свалилась с кровати на пол.
— Твою ж мать! Да что с вами не так! — я зажмурилась от боли, прострелившей все тело. — Неужели вам нравится насиловать женщин?
Но герцог лишь расхохотался.
— А ты забавная малышка. Пожалуй, оставлю тебя у себя на парочку дней.
Герцог легко поднял меня, положил в постель и схватил кинжал. Паника ударила в голову, разнесенная по всему телу адреналином. Я задрожала и внутренне сжалась. Вот так бесславно закончить свою жизнь в чужом мире я не планировала.
— Я согласна! Согласна! Делайте свое дело и оставьте меня в покое.
Герцог запрокинул голову и весело рассмеялся.
— Ну уж нет! Ты упустила возможность разойтись мирным путем. Теперь я буду решать, что делать с тобой и как.
Он разрезал сеть, освободил мою голову, оставив тело спелёнатым, убрал волосы с лица, потом позвонил в колокольчик. Слуги принесли кувшин, поднос с закусками, тазик и несколько полотенец.
— Держите ее! — резко приказал он.
В голове словно коротнуло что-то. Все мысли сбились в один липкий комок страха
«Что он собирается делать теперь?»
Этот человек был полной загадкой. Как я ни старалась, но не могла предугадать его действия.
Двое слуг схватили меня, посадили на кровати, спустив ноги вниз. Чувство беспомощности убивало. Я была в полной власти герцога и ничего не могла сделать.
А он тем временем принес таз, налил в него воду, смочил полотенце, наклонился ко мне. Я видела его совсем близко, но лицо было бесстрастным, словно высеченным из камня.
Лорд смочил полотенце, отжал и бережно, нежно прикоснулся к моим щекам, провел по шее. Теплая вода приятно обожгла кожу, смывая остатки липкой паутины и пота. Замерзшее тело оживало: постепенно возвращалась чувствительность, отступали онемение и страх.
Но прежнее притяжение не вернулось. Я чувствовала, что полностью управляю своим мозгом и телом.
И тут герцог перешел к моим ногам. Это было так странно, что я задергалась, но слуги надавили на плечи, и я замерла. Будь что будет! Господин мыл меня, а я пыталась угадать его намерения. Кто он? Воспитанный мужчина, пытавшийся понравиться смазливой девчонке? Или просто палач, оттягивающий неизбежное?
Влажное полотенце охватывало ступни, а я вздрагивала и напрягалась каждый раз, когда пальцы герцога поднимались чуть выше по ноге. В его движениях не было даже намека на вожделение или сексуальную игру, зато я испытывала что-то наподобие шока. Никто и никогда не мыл мне ноги. Ни один мужчина, тем более такой знатный и властный.
Закончив умывание, он вытер ноги сухими полотенцами, затем встал и отошел к столу. Не произнеся ни слова, взмахнул, и слуги исчезли, как бессловесные тени при зажженном свете.
Щелчок замка. Грохот двери. Я вздрогнула: мы отрезаны от остального мира.
Очередной круг противостояния замкнут.
Атмосфера в комнате дурманящая. И этот дурман выбрасывали в воздух горящие свечи. От запаха слегка кружилась голова, волновалось сердце. Я сидела неподвижно, давая себе возможность ощутить всю тяжесть момента. И мне было так же страшно, как во время первого секса в восемнадцать лет.
«Это эмоции Сули, не мои», — сказала я себе и попыталась пошевелиться.
И сразу удивилась: теперь могу сидеть без поддержки слуг, даже показалось, что путы ослабли, и появились мысли опять спасаться побегом. Но теперь я уже знала, что это ни к чему не приведет.
Герцог взял с подноса графин с какой-то темной жидкостью и направился обратно ко мне.
— Что это? — спросила я.
Мое сердце забилось чаще от недоброго предчувствия.
— Вино. Выпей, оно поможет тебе расслабиться.
И я мгновенно почувствовала, как пересохло горло. Каждое слово пробивалось с трудом.
— Тогда развяжите меня.
— Я не хочу еще раз получить коленом по причинному месту, — усмехнулся герцог. — Позволь за тобой поухаживать.
Он говорил тихо, не напрягая голоса, но я отчетливо услышала угрозу, поэтому не стала сопротивляться. Герцог взял меня одной рукой за шею сзади, а второй поднес кубок к моим губам. Его глаза не отрываясь смотрели на меня, и я смутилась под этим пристальным взглядом, сделала первый глоток. Вино было восхитительно вкусным. Горячее тепло бежало по сосудам, а я глотала, глотала и не заметила, как выпила все.
Последние капли слизнула языком, а потом провела им по губам. И тут опять поймала насмешливый взгляд. Странная вспышка нетерпения сверкнула в его глазах.
«Неужели он думает, что я хочу его соблазнить? — мелькнула мысль. — Или он играет со мной, как кошка с мышкой?»
Не такую первую ночь ждала Сули. Ох, не такую!
— Спасибо, — вежливо поблагодарила я, собрав все мужество в кулак, чтобы не показывать свое смятение. — В той комнате, где меня нашли ваши люди, лежит больной человек.
— Я знаю.
Герцог встал, убрал на место кубок, вернулся ко мне с кинжалом в руках. Адреналин мощной волной хлынул в кровь, ударил шумом по ушам. Я едва сдержалась, чтобы не закричать. А вдруг это омовение было добрым жестом перед жестоким убийством? Я же не знаю, может, в этом мире такие законы.
Господин зашел со спины. Теперь я его не видела, отчего стало еще хуже, неизвестность сводила с ума.
— Ему п-плохо, — заикаясь говорила я, лишь бы не молчать. — Нужен лекарь. Он задыхается в своих покоях.
Герцог натянул сеть, у меня мурашки стадами побежали по спине, я невольно свела лопатки.
— О нем позаботятся другие, — спокойно ответил он и резко дернул.
«Он разрезает сеть! — сообразила я и чуть не заплакала от счастья. — Он не собирается меня убивать!»
Это открытие придало сил и решимости.
Рваными кусками сеть падала на пол, освобождая меня. Я расправила плечи, растерла затекшие руки в полосках от ячеек, подергала ногами. Внутри разливались покой и радость. Тело стало легким, просто невесомым. Чудилось, что сделаю резкое движение и взлечу.
Я расправила на коленях рубашку и встала. Пошатнулась, герцог поднял меня на руки. От неожиданности я обхватила его руками за шею и втянула восхитительный запах мужчины.
Голова закружилась, а вместе с ней закрутился и потолок.
— Возьми меня, — прошептала я и закрыла глаза.
ГЛАВА 6
Герцог положил меня на кровать. Его пальцы собирали шелковую ткань рубашки, освобождая тело. Сердце гулко стучало в груди, пульсом отзывалось в голове, вытесняя все мысли. Каждый вдох — пытка, наполненная желанием.
Я потянула пояс его халата на себя.
— Хочешь меня раздеть? — будто сквозь вату донесся до меня бархатный голос. — А ты смелая малышка. Или уже есть опыт?
— Я хочу тебя, — лишь простонала я.
Герцог положил ладонь на мою ногу и медленно повел подушечками пальцев по внутренней стороне. Дурман свечей, выпитое вино, а может, и то, и другое окончательно отключили мой разум.
Ладонь герцога поднялась выше, скользнув под край ночной рубашки. Я затаила дыхание, ожидая его следующего прикосновения. Кожа горела в тех местах, где его пальцы касались ее, оставляя за собой след из мурашек. Все вокруг словно исчезло, были только мы вдвоем, в этом полумраке, плененные нашими желаниями.
Одним движением герцог сорвал с меня рубашку. Она просто проскользила по телу и исчезла. Также быстро он избавился и от халата. Я не успела рассмотреть герцога. Вернее, не смогла. Глаза затянула пелена, превратив воздух в радужные блики.
Господин лег рядом и притянул меня к себе. Его губы коснулись моей шеи, обжигая нежным поцелуем. Я вздрогнула, почувствовав, как по телу разливается новая волна жара. Больше не было никаких «но», никаких сомнений. Только желание, которое затмевало разум и требовало немедленного удовлетворения.
Я обхватила его лицо ладонями, притянула к себе. Наши губы слились в сумасшедшем поцелуе. Больше не было герцога и нищей невесты, только мужчина и женщина, охваченные неудержимым пламенем страсти.
Эта ночь пролетела как в тумане. Я никогда не испытывала ничего подобного и была до неприличия жадной и ненасытной.
— Ты восхитительна, Сули! — герцог собрал мои волосы в кулак и заглянул в глаза. — Останешься со мной еще на несколько дней?
— Да, — лишь пролепетала я и погрузилась в новую порцию удовольствия.
Проснулась я от резкого звука. Открыла глаза и сразу их захлопнула: яркий свет ударил в радужку, наполнил ее слезами. Я повернулась набок и невольно застонала: все тело ломило, между ног горел огонь, словно я всю ночь скакала на лошади и растерла себе бедра в кровь.
Я напрягла память, но всплыли лишь смутные образы, остальное потонуло в темноте. Нет, я отдавала себе отчет, что ночью занималась сексом с герцогом и, как настоящая бесстыдница, пылала от наслаждения. Но детали стерлись, словно все происходило в магическом опьянении.
Преодолевая боль и напряжение, я села, потом встала, подошла к зеркалу. Выглядела как обычно, ничего не изменилось, лишь припухшие губы говорили, что ночью я много и жадно целовалась.
Целовалась, да только не по своей воле.
— Чем меня опять опоили? — разозлилась я и посмотрела на столик.
Графин исчез, свечи тоже. Сейчас в спальне, залитой светом, ничто не напоминало о вчерашней оргии.
— Значит, так ты используешь девушек? — бубнила я себе под нос, разыскивая одежду. — Пичкаешь их всякой гадостью, потом всю ночь терзаешь!
В принципе, я выполнила условия договора и могу быть свободной. Меня в замке больше ничто не держит.
Стоп! А как же чертов лабиринт?
Вспомнив о каменных стенах, испускающих ледяной холод, я передернулась.
Мысли потекли в другом направлении.
Я в замке? Или в другом месте?
Черт! Это надо проверить.
Я огляделась, но нигде не нашла одежду, поэтому насторожилась. Неужели я пленница? За дверью лабиринт, из которого нет выхода, а здесь странный герцог и все непонятности сдобрены дурманом.
«Больше ничего здесь не ем и не пью!» — дала я себе установку и облизала губы.
Как назло, пить хотелось нестерпимо. Я вскочила, сдернула с кровати простыню, заметила на ней темные пятна и сплюнула. Идиотка, потеряла чужую девственность и даже не заметила. Ткань полетела на пол, а я завернулась в одеяло и бросилась к окну.
Главное — рекогносцировка на местности, а уж потом план действий.
Я спряталась за шторой и осторожно выглянула. И сразу разочарованно вздохнула. Покои герцога находились высоко над землей, а далеко внизу набегали на узкий песчаный пляж морские волны. Почему я подумала о море, сама не знаю. В моей книге у герцога были горные владения.
Что ж, похищенную невесту разумнее всего держать высоко над землей, чтобы у нее не возникло желания сбежать. Разве что она умеет летать.
— А может, в этом мире я это делать умею? — озадачилась я.
Вышла на середину комнаты, взмахнула руками, подпрыгнула. Проклятое одеяло упало на пол, я запуталась в нем и тоже свалилась.
Видимо, мои маты и вопли были достаточно громкими, потому что в комнату тут же влетела девушка в форме служанки. Во всяком случает о ней говорило серое платье, кружевной фартук и гладко зачесанные волосы, убранные в две гульки по бокам головы наподобие рожек.
В ее руках был кинжал, а на лице — выражение суровой решимости, словно она собиралась отбиваться от целой армии грабителей. Увидев меня, извивавшуюся в объятиях предательского одеяла, она замерла с открытым ртом, а кинжал с грохотом упал на пол.
— Ой! — взвизгнула она. — Вы проснулись?
— А это неочевидно? — рявкнула я, пытаясь унять взбесившееся сердце.
Еще бы не испугаться! Ты голая, в неловком положении, а на тебя несется девчонка с огромным ножом! Разве сразу догадаешься, что она тебя защищать бежит?
Одеяло отлетело в сторону, скомканное и поверженное. Я сидела на полу, тяжело дыша, голая, с растрепанными волосами и пылающими щеками, и злилась на себя.
— Его Сиятельство велел о вас позаботиться.
— Неужели? И как же?
Девушка растерялась, явно не ожидала атаки с моей стороны. Еще бы! В представлении местного народа Сули была одной из тех бессловесных телочек, уложенных в постель в первую брачную ночь к господину. А я язвила и вела себя не как скромная невеста, а как разбойница с большой дороги.
По сути так и есть.
— Господин хотел сделать вам приятное, — покраснела служанка.
Девушка была премиленькой. Темноволосая, пухленькая, с румянцем во всю щеку, она казалась наливным яблочком. Ее голубые глаза повлажнели.
«Эх, зря обидела девчонку, она же не виновата, что меня продали родственники, — смутилась я. — Хотя… если рядом с герцогом такие красотки, зачем ему нужны чужие невесты?»
— Как тебя зовут?
— Зарина. Зара.
— Ну, признавайся, чем меня хотел порадовать господин?
Девушка на миг застыла с открытым ртом.
«Не очень-то она и сообразительная», — фыркнула про себя я, встала и опять накинула на тело одеяло.
— Он велел приготовить для вас купальню.
— Опаньки! Вот так сюрприз! — обрадовалась я, а мысли понеслись вперед, как тройка скакунов. — А здесь и купальня есть?
— Конечно.
— Но за дверью каменный коридор, а дальше лабиринт без выхода.
Растерянность мелькнула в глазах девушки, она побледнела и даже отошла от меня подальше, словно испугалась.
— К-какой лабиринт?
Пришла моя очередь зависать от удивления: девчонка сейчас смеется надо мной?
— Как какой? Вот этот.
Я подбежала к двери и распахнула ее. Передо мной открылся просторный зал, украшенный изысканно и богато. Везде сияли золотые и серебряные побрякушки, шелковые шторы шевелил ветерок, прорывавшийся в замок из распахнутого окна. Мрачный каменный коридор исчез.
Я почувствовала себя полной дурой. Где я бродила ночью? Что видела? В чьих покоях побывала? Чей кашель слышала? Вопросы роились в голове, а ответов не было.
— Госпожа, позвольте вас проводить в купальню.
Я перевела взгляд на Зарину и растянула губы в улыбке.
— Сорян, я пошутила. Ты шуток не понимаешь? Мне так и идти? В одеяле?
— Ой! Простите! — девушка забежала за зеркало и вернулась с шелковым халатом. — Вот, возьмите.
— А там что?
Я надела халат и тоже заглянула за зеркало: стена была закрыта гобеленом, а за ним я увидела маленькую дверку и гардеробную, заполненную одеждой хозяина.
«Твою ж мать! Все здесь не как у людей!» — подумала я, вздернула подбородок и вышла в холл. У меня появился шанс осмотреться и придумать план побега.
Хотя…
Зачем убегать? Я выполнила условия договора, свободна. Если лабиринт исчез, значит хозяин не собирается меня больше здесь удерживать. Сейчас приму ванну, полечу разбитое тело и отправлюсь разбираться с родственничками. Вот они у меня попляшут джигу-джигу за предательство!
Зарина побежала впереди, показывая дорогу. Свое изумление я оставила при себе, зачем пугать служанку, но от мысли разведать обстановку, не отказалась.
Мы свернули в мрачный проход, я воспрянула духом: вот-вот покажутся серые камни, но ничего подобного не увидела. Стены были закрыты деревянными панелями, на которых висели красивые гобелены с изображением различных боев.
— Это галерея сражений, — пояснила Зари. — через нее мы выйдем к лифту, а он нас спустит в купальни.
— К лифту? — чуть не поперхнулась я. — У вас развитые технологии?
Служанка бросила на меня быстрый взгляд, но ответила:
— Его Светлость занимается наукой, любит всякие заморские штуковины.
— Даже так? — образ просвещенного герцога не вязался в моей голове с тираном и самодуром. — Тогда зачем ему мерзкий закон о праве господина на первую ночь? В его распоряжении любая женщина, хотя бы ты.
— Нет, что вы! — взмахнула руками Зарина. — Герцог Вильгельм очень уважительно относится к прислуге.
— Хм, Вильгельм, значит, — усмехнулась я. — Ну и имечко! Не выговоришь. А сокращенно как звать? Виля, что ли?
— Что вы! — глаза девчонки стали круглыми как монетки, а голос сошел на нет. — Так нельзя говорить!
Мое удивление все росло. В голове не укладывались противоречивые сведения. Зарина хвалит хозяина, а со мной он поступил как с последней девкой: напоил и поимел.
— Так, проехали. Слушай, а в замке еще кто-то живет?
— Много людей.
Такой ответ меня не устраивал, но мы уже вышли на площадку, со всех сторон освещенную огромными окнами в пол. Казалось, будто она парит в воздухе. Пол был выложен плитами из светлого дерева, отполированного до блеска, и отражал потоки солнечного света, создавая ощущение нереальности.
В центре находилась металлическая конструкция, огороженная перилами, но без стенок. Зарина открыла дверку и пропустила меня вперед. Я напряглась, как-то тревожно было спускаться в такой сомнительной кабине.
— А это не опасно? Сооружение какое-то хлипкое.
— Что вы! — улыбнулась девушка и зазвенела в колокольчик.
Кабина медленно тронулась и поехала вниз. Я во все глаза смотрела вокруг себя. Лифт спускался по скалистой стене, ехал плавно без рывков и тряски, поэтому хорошо можно было оглядеть окрестности.
Внизу виднелась полоска пляжа, которая по мере приближения становилась все шире, вдоль скал тянулась узкая долина, заросшая деревьями, вдалеке виднелось какое-то большое селение. Все остальное пространство занимало море. Вода бирюзово сияла под лучами утреннего солнца, и я щурилась от удовольствия.
— А что там? — я показала на видневшиеся дома.
— Ваш город, — ответила Зара и покосилась на меня.
Я, видимо, казалась ей странной и глупой, раз задаю такие вопросы. Но мне было не до нее. Я уже прикидывала расстояние от замка до поселения и думала, как туда добираться. Сюда меня привезли поперек коня, а обратно вряд ли окажут такие почести.
— Зара, а как далеко находится мой город? Ну, сколько километров, или в чем у вас измеряют расстояние?
— Тридцать долов, — ответил служанка.
Она и без того старалась держаться подальше от меня, а от последних вопросов и вовсе пришла в ужас. Я хорошо видела ее смятение по вспотевшему лбу и дрожащим пальцам. Но не могу же я объяснить девчонке, что прибыла из другого мира и ничего не знаю о местных правилась, размерах, законах.
— Хм, а дол — это сколько?
— Две тысячи шагов.
— О!
Наконец-то я смогла прикинуть расстояние: получалось, что до моего родного городка почти двадцать километров. Для спортсменки Мариэллы пробежаться с ветерком — мышцы размять. А вот для хрупкой Сули в шелковом халате и в тапочках такой поход покажется каторгой.
— Твою ж мать! — присвистнула я и приуныла.
ГЛАВА 7
День тоже помрачнел. На небо набежали кучерявые облака. Словно стадо белых барашков, они лениво перекатывались по лазурному простору, то сбиваясь в тесные группы, то рассыпаясь на отдельные клочки. Солнце, до этого щедро заливавшее землю теплом, на мгновение укрылось за их пушистыми спинами, и тень скользнула по полям.
Я вздохнула. Неизвестно, что дальше ждет меня.
Внезапно лифт остановился. Двери медленно раздвинулись, открывая вид на небольшую платформу, выдолбленную прямо в скале. Передо мной простиралась узкая тропинка, ведущая вглубь долины. В воздухе чувствовалась какая-то тайна, приключение, готовое вот-вот начаться.
Служанка вылетела на площадку, но по тропинке не пошла: свернула в сторону, и я увидела перед собой огороженное высокой оградой место.
— Мы на пришли? — удивилась я.
В моем представлении купальни — это нечто наподобие бани с ваннами, бассейнами и парными. И все это великолепие должно находиться в помещении, а не под открытым небом.
— Да.
Зарина открыла дверь, и я увидела бассейн, огороженный каменной кладкой. Вода в нем парила и дымилась. Влажный, насыщенный запахом трав воздух обволакивал меня, словно теплый плащ. Я сделала шаг вперед, ощущая под ногами прохладную, отполированную временем плитку.
Солнце, пробиваясь сквозь густую листву окружавших бассейн деревьев, играло бликами на поверхности воды, создавая причудливые узоры. Чуть в стороне, возле каменной ограды стоял домик, к которому вела дорожка.
— Горячий источник?
— Да. Любимое место господина. Позвольте ваш халат, госпожа.
Любимое место господина.
Я насторожилась и покосилась на домик. Может, герцог там? Расплывчатые картинки прошедшей ночи пронеслись перед глазами.
«Не будет же он приставать ко мне при служанке», — подумала я и осторожно потрогала воду кончиками пальцев.
Она была очень теплая. Такая, что захотелось погрузиться с головой и насладиться покоем и негой. Я спустилась по ступенькам и нырнула. Тепло растеклось горячим током по сосудам, я чуть не застонала от блаженства.
— Как хорошо!
— Я вымою вам голову, — щебетала за моей спиной служанка. — Повернитесь ко мне спиной.
Я села на скамейку, откинулась и закрыла глаза. Служанка намылила голову, начала делать массаж. Ее ловкие пальцы разделяли пряди, разминали кожу. Теплая вода стекала по лицу, унося с собой мыльную пену и усталость.
— Зарина, ты мне так и не ответила, чьи комнаты расположены недалеко от покоев хозяина. Я была там ночью. Кто-то сильно кашлял. Наверное, болен. Ему нужна помощь.
— Не волнуйтесь, госпожа. О сыне Его Светлости есть кому позаботиться.
— Сын? — я встряхнулась и выпрямилась. — У герцога есть сын?
Это для меня было открытие. Герцог вел себя так, словно у него не было семьи.
Хотя…
О чем это я? Все время думаю о своей книге, а здесь все иначе. Может, редактор был прав? Я плохо изучила матчасть и теперь расплачиваюсь за это.
О небеса! Бред сивой кобылы! О чем думаю?!
Я рассердилась на свои мысли.
— Да, Его Светлость Арден.
«Арден? В моей книге так звали управляющего поместья, а здесь это имя господского сына. Чтоб всем пусто было!» — рассердилась я. — Не запутаться бы теперь».
Но вслух спокойно спросила:
— А жена у герцога тоже есть?
— Ее Светлость давно умерла при родах.
— Так, ясно, ваш господин — отец-одиночка. И почему не женился второй раз? Нет достойной кандидатки?
— О, что вы! — Зарина засмеялась и так звонко, будто колокольчик зазвенел. — Невест очень много.
И вдруг она замолчала и начала смывать пену с моих волос.
Как-то очень рьяно смывать.
Подозрительно рьяно.
— И в чем дело? Он вроде бы не импотент.
— А что это такое?
— Ну, когда мужчина не может ночью... э-э-э… доставить удовольствие женщине.
— Скажете тоже? — я обернулась: щеки, уши и даже кончик носа Зары пылали огнем. — Только... сложно все…
— Так, давай-ка поподробнее! — приказала я.
— Я не могу, простите, госпожа Сули. Меня накажут.
— Я сейчас тебя накажу, если тянуть будешь! Мне надо знать, с каким человеком я провела ночь.
— Герцог женился второй раз, но его жена утонула в купальнях, — едва слышно сказала девушка.
— Так, и где тут можно утонуть?
Я встала, пересекла бассейн вдоль и поперек. Вода достигала мне до пояса.
— Никто не знает, это загадка.
Приехали!
Мне все больше не нравился этот мир и это место. Горячий пар уже казался изморозью, от мелких капелек кожа покрылась мурашками.
И тут я поняла: Зарина отзывается о герцоге хорошо, но в ее голосе слышатся нотки жалости. Я продолжила допрос.
— Все? Больше не женился?
— Женился.
— И?
— Третья жена выпала из кабины лифта и разбилась об острые скалы.
— Что? — взревела я, чувствуя, как кровь приливает к лицу.
Зарина отбежала от меня, словно боялась, что и ей сейчас достанется. Но мне было не до нее.
Да уж, вот это новости подвезли! Третья жена герцога разбилась об острые скалы! Звучит как сценарий для третьесортного боевика, правда, написанного не мной.
И что мне делать с этой информацией? Получается, лорд провинции — настоящая Синяя Борода?
Твою ж мать! Пора рвать отсюда когти.
Вроде бы Зарина отзывалась о хозяине хорошо: и наукой интересуется, и однолюб, и о сыне заботится как отец-одиночка, а я чувствовала к нему неприязнь и отвращение. Ну, не верю я в такие совпадения, хоть тресни!
— И чем болен мальчик?
— Мальчик? — удивилась Зарина. — Его Светлости Ардену двадцать лет.
Я чертыхнулась про себя: опять попала впросак. Но сколько лет тогда господину? Он не показался мне старым. Совсем наоборот.
— А Его Светлости Вильгельму тридцать восемь вчера исполнилось, — пояснила Зарина. — Он вас получил в подарок.
— Что? Как подарок? Но я вчера вышла замуж.
У меня челюсть отвисла от удивления. Матерь божья! Я еще и подарок! Какое же дерьмо мой женишок, если так просто подарил меня сюзерену, который жен есть на завтрак, обед и ужин?
— А разве плохо иметь такого покровителя, как наш господин? — спросила Зарина.
— Но… это же измена мужу. Или двоемужество. Стоп! — я резко развернулась лицом к девушке. — Может, у вас так принято?
— Ой, заболталась я с вами, госпожа. Нам пора возвращаться, господин ждет.
Зарина, чувствуя, что сболтнула лишнего, заторопилась. Она бережно вытерла мои волосы мягким полотенцем, накинула на плечи чистый теплый халат и повела обратно тем же путем.
Но вопросы роились в голове, не давали покоя. У лифта я замерла, не решаясь шагнуть в кабину. Но Зара вошла первой, и я подавила в душе панику. Я же не жена, а всего лишь игрушка на одну ночь.
Когда мы вышли из лифта, я спросила:
— А где покои господина Ардена? Хочу навестить его, он заболел.
— В таком виде?
— Ты что-то имеешь против? — грозно поинтересовалась я.
— Нет, что вы!
— Тогда проводи меня!
Зарина побледнела, но пошла вперед. Не доходя до покоев герцога, она свернула в боковой проход и показала на дверь в стене. Я узнала знакомую спираль и обрадовалась: все-таки хотя бы эта деталь мне не почудилась.
— Я не могу туда войти, — тихо сказала девушка и попятилась.
— Почему?
— Нельзя, — прошептала она. — И вам нельзя. Плохо будет.
— Почему?
Зарина не успела ответить: дверь медленно поехала в сторону…
Служанка взвизгнула и бросилась наутек. Я уже поняла, что она легко пугалась, но такой реакции не ожидала.
— Зарина, не оставляй меня одну!
Но услышала только топот быстрых ног вдалеке и тоже напряглась. Что за чудовище живет в этих комнатах, если его так боятся?
ГЛАВА 8
Дверь открылась, я с опаской перешагнула порог и огляделась. Здесь все было так, как я помнила. Те же диваны, кресла, лакированные столики. Странным было одно: несмотря на день, окна закрывали плотные шторы, словно хозяину покоев мешал солнечный свет.
Я замерла, не решаясь идти дальше. Сердце колотилось где-то в горле, дыхание сперло, внутри все дрожало. Радовало одно: дверь по-прежнему оставалась открытой.
Теперь я уже пожалела, что поступила, руководствуясь эмоциями.
— Кажется, я забыла вчера здесь ключи, — брякнула я нарочито громко, словно разговаривала сама с собой. — Никак не могу найти. Может быть, они упали под диван…
«Господи, что я несу!» — вспыхнула первая разумная мысль, но подспудное желание оправдаться за вторжение дернуло мой язык раньше, чем включился мозг.
Напряжение в воздухе можно было резать ножом. Кашля не было слышно, но мне казалось, что за мной наблюдают, я ощущала чужой взгляд, скользящий меж лопаток. Сразу захотелось их сжать, и стало так жутко, что я на цыпочках начала отступать к двери.
Увы! Наблюдатель разгадал мой план. Я даже приблизиться не успела, как створка быстро поехала по пазам, замок защелкнулся, и запер меня в ловушке.
От гортанного смешка морозом охватило плечи. Я передернулась, глубоко вдохнула и настроилась на сражение.
— Ой, кто здесь? Доброе утро! Как у вас темно!
Я бросилась к шторам и дернула одно полотно.
— Нет! Не смей! — так резко взвизгнул мужской голос, что я подпрыгнула.
— Не надо, так не надо. Зачем же так кричать?
Но периферийно все же успела заметить, что за тяжелым полотном находилось не окно, а еще одна комната. В ее центре стоял круглый стол, а на нем были разложены странные фигурки, вроде бы составлявшие рисунок.
Это мне что-то напомнило, но что, подумать я не успела, как подпрыгнула от окрика хозяина комнаты:
— Вы кто?
Вот теперь я зависла, не зная, что ответить. И правда, кто я? Чужая новобрачная? Любовница герцога? Новая служанка?
Заявляться сюда в халате и с мокрыми волосами было верхом безумия.
«Черт! Где была моя голова?» — рассердилась я на себя.
Проход в комнату, откуда раздавался голос, закрывали плотные шторы. Вдруг одна из них шевельнулась, я замерла: «Подглядываешь, упырь?»
— Вы вчера кашляли сильно, вот я и решила вас проведать.
— Лекарь обо мне позаботился. И ты не имела ключей. В ночной рубашке их негде спрятать. Придумала бы отговорку поумнее.
Незнакомец хохотнул, и в его смехе мне почудилась издевка.
«Вот гаденыш!» — разозлилась я и сжала кулаки.
— Знаете, прятаться — это детская игра. И она быстро надоедает.
Я сделала паузу, ожидая реакции. Тишина. Лишь собственное дыхание эхом отдавалось в комнате.
— Я не прячусь: у себя дома, что хочу, то и делаю. Гостей не ждал. Особенно незваных. Ты свободна, иначе…
В его голосе прозвучала угроза.
— Тогда откройте дверь, пожалуйста, и я уйду, — любезно попросила я и попятилась.
— Сама открывай.
Я опешила. Ответ был таким грубым, что мне сразу захотелось вытащить засранца из укрытия и наподдать хорошенько. Мужчина не показывался, но его голос, мелодичный и звонкий, был мне знаком. Я помнила этот тембр, эту юношескую легкость, которая контрастировала с надменной манерой поведения.
Если это тот тонкий и длинный парень в маске, тогда почему он прячется? Мы с ним уже виделись. Получается, он лично отправился в городок, чтобы украсть невесту со свадьбы.
А если это не он, тем более странно.
Шторка снова шевельнулась, будто человек за ней подглядывал в щелку.
— Извините, — сказала я, но с места не двинулась. — Я не могу открыть дверь сама.
— А мне плевать!
Я потихоньку заводилась. Да, я пришла сама, но с добрыми намерениями.
— Тогда научите, как открыть замок.
— Включи мозги.
Я подошла к двери, провела ладонью по спирали, подергала ее, надавила пальцем на бороздки — никакой реакции. Отчего-то складывалось впечатление, что этот мелкий гаденыш развлекался, наблюдая за моими мучениями.
Тогда я сняла обувь и ударила по замку каблуком. Что-то звякнуло, хрустнуло, спираль начала раскручиваться, а потом просто провалилась внутрь двери.
Незнакомец за шторой расхохотался в голос. Я всем телом вздрогнула от этого звука, резкого и неприятного, словно скрежет железа по стеклу. Стояла посреди чужой гостиной и чувствовала, как ледяной пот проступает на лбу.
Кто это? И почему он смеется?
— Я-я не знаю эту систему, — выдавила из себя слова.
— Я в этом не сомневался.
Шторка распахнулась, показался высокий и тонкий молодой человек. Да, это был он, мой сопровождающий. Только сейчас его юное лицо не защищала маска. Бледная кожа отдавала синевой, обтягивая острые скулы и впалые щеки. Тонкие губы, плотно сжатые в ниточку, дрожали, словно он пытался удержать в себе невысказанное. Глаза горели лихорадочным блеском, выдавая бушующую внутри бурю.
Длинные волнистые волосы спускались ниже лопаток, и полумраке комнаты, освещенной лишь тусклым светом настольной лампы, он казался призраком собственной тени. Резкие углы его фигуры отчетливо проступали под тонкой тканью домашнего халата. Движения, порывистые и нервные, выдавали крайнюю степень возбуждения. Он то и дело поправлял воротник, словно задыхаясь, и судорожно сжимал в руках какой-то предмет.
— Вот теперь, Сули, поиграем по-настоящему, — прошептал он и бросился на меня.
— А-а-а…
Я закричала, но не успела сгруппироваться и отреагировать. Вернее, не я, а тело Сули подвело. Парень накинул мне на шею удавку, развернул спиной к себе и стянул концы. Резкая боль пронзила горло, дыхание перехватило.
— Нам нельзя вместе дышать одним воздухом, — шипел этот говнюк. — Жить под одним солнцем — оскорбление! Плевок в лицо самой судьбе,
— Что я тебе сделала? — прохрипела я.
Яростно царапая пальцами чужие руки, я пыталась освободиться от удушающего кольца. Зрение заволокло пеленой, в ушах зазвенело. Судорожно глотая воздух, я ощущала, как жизнь покидает меня с каждым мгновением.
Еще и тело Сули словно окаменело, скованное страхом и болью, его мышцы отказывались подчиняться. Чувствовалось, что девчонка никогда не сталкивалась с такой прямой и грубой агрессией.
В голове пульсировала только одна мысль: «Я должна выжить».
Отчаяние придало сил. Собрав волю в кулак, я резко ударила парня локтем в живот. Он охнул и ослабил хватку. Этого было достаточно, чтобы вырваться из его объятий и отшатнуться назад, хватая ртом воздух.
Но этот говнюк не собирался сдаваться. С диким криком он бросился на меня, размахивая кинжалом. Где он его взял, не знаю, но я уже опомнилась, успела уклониться, и лезвие лишь слегка задело мою руку. Адская боль пронзила тело, но адреналин заставлял двигаться дальше.
Понимая, что в ближнем бою мне не выстоять, я бросилась в комнату с круглым столом. Едва успела захлопнуть дверь, как парень ударил по ней так, что створка задрожала.
— Думаешь, спряталась от меня? — прорычал он, и уже никакой мелодии не чудилось мне в его голосе, только погребальный звон.
— Чего тебе надо? Оставь меня в покое! Я уйду и больше сюда не вернусь. Прости за вторжение.
— Ты думаешь, я поверю в твое раскаяние? Ты видела то, что нельзя было видеть, и теперь я не могу тебя отпустить.
— Я ничего не видела, прости, прости. Арден, вы сами привезли меня сюда к отцу на первую ночь. Я скоро уеду, и мы больше никогда не встретимся.
— Ха-ха, привез… И как, отец оценил подарок?
Парень явно развлекался. А я вдруг вспомнила, что в своей книге Ардена, управляющего поместья герцога, наградила злобным и уничижительным прозвищем – «Вонючка». И это прозвище, как репейник, прицепилось к нему намертво, преследуя по пятам. Все жители моего городка иначе и не называли его.
Неужели сын лорда Вильгельма и есть этот Вонючка?
Твою ж мать! Что я натворила?
Арден не пытался открыть дверь, но я чувствовала его присутствие всем трясущимся телом. В этой комнате оказалось очень холодно. Он, казалось, проникал сквозь поры кожи, заставляя тело невольно съеживаться. Еще и тапочки, которыми я пыталась открыть замок, остались в гостиной.
Я огляделась, не понимая, откуда идет поток ледяного воздуха, и вдруг замерла. Только сейчас я разглядела по-настоящему стол, и все внутри сжалось от ужаса. То, что на первый взгляд было игральными костями, на самом деле оказалось позвонками.
Самыми настоящими позвонками. Человеческими. Крупные, хорошо вымытые и отлакированные, они лежали на столе в определенном порядке. Теперь я хорошо разглядела, что круг на столе представлял из себя циферблат, а позвонки были вместо цифр.
Именно от этого сооружения шел смертельный холод.
— Мамочки мои, — прошептала в ужасе я и попятилась. — Черная магия? Вуду? Шаманизм?
— Ну, все, Сули! Зря ты сунулась туда. Теперь ты никогда не выйдешь из этой комнаты, — раздался зловещий голос.
Тут я увидела, как тоненькие струйки пара, едва заметные вначале, вдруг стали ярче, заклубились над позвонками, начали собираться в единый поток, который повернулся ко мне. — Выпустите меня! — завизжала я. — Спасите!
Только сейчас вдруг осознала, что попала в ловушку собственного идиотизма и любопытства. Думая, что я нахожусь в книге, которую сама же написала, я решила, что и сюжет движется также, лишь с небольшими отклонениями. Но такого поворота я не ожидала.
— Вот деревенская дурища! — в голос расхохотался сын герцога. — Таких тупых куриц я еще не встречал.
— Я не тупая… Спасите!
— Самая настоящая безмозглая овца. Никому ты не нужна. Твой женишок продал тебя моему отцу, а он отдаст тебя мне, если захочу.
Я подпирала спиной дверь, а сама лихорадочно искала защелку. Теперь стало понятно, почему так испугалась и сбежала Зарина. Мне казалось, что я нахожусь один на один с сумасшедшим.
Проклятая защелка все не попадалась.
И тут Арден резко ударил по двери. Я пушечным ядром отлетела в сторону и с глухим стуком врезалась в стену. Воздух выбило из легких, в ушах зазвенело, перед глазами поплыли черные точки. Боль пронзила спину, отдаваясь тупой пульсацией в затылке.
Я попыталась сфокусировать взгляд, но комната все еще плясала перед глазами. Что, черт возьми, только что произошло?
Арден стоял в дверном проеме, словно демон, вырвавшийся из преисподней. Лицо искажено яростью, глаза метали молнии. В его руке опять сверкнул кинжал, тонкий и смертоносный. Страх ледяной волной окатил меня с головы до ног. Я попыталась подняться, но ноги не слушались, подкашиваясь от слабости.
«Соберись, идиотка! — приказала я себе и медленно поползла по стене вверх. — Где твои навыки каратистки?»
— Лучше вам держаться от меня подальше, — просипела я, не отводя пристального взгляда от красивого Вонючки.
Он замахнулся и швырнул кинжал. Я едва успела отскочить, ощущая, как лезвие свистнуло у моего уха, оставив после себя жгучий холодок. В этот момент поняла: уговоры бесполезны, он был одержим лишь жаждой крови, застилающей разум.
И тогда я схватила позвонок и швырнула в Ардена. Меткость меня не подвела: попала точно в лоб. Вонючка заверещал, закрутился юлой. На месте удара образовалось красное пятно ожога. Я согнулась, поднырнула под его руку и ударила кулаком в солнечное сплетение. Потом отскочила в сторону и в прыжке толкнула его ногами.
Арден взвыл, не ожидая сопротивления, и грохнулся на пол.
Я сорвалась с места, выскочила в гостиную, увидела распахнутую дверь. На пороге стоял герцог.
— Спасите меня! — взвизгнула я и кинулась к нему на шею.
ГЛАВА 9
Герцог смотрел мимо меня. Туда, откуда доносился вой и плач маленького ребенка. Но я от шока не могла все еще прийти в себя, поэтому цеплялась за борта жилета господина.
— Отец, эта деревенщина, — Арден показался в дверях, и я спряталась за спину герцога. — Она меня избила. Смотри, что сделала с красивым лицом твоего сына. Ее надо казнить.
Он показал на свой себя. Арден действительно выглядел странно: стоял и размазывал кулаками слезы по щекам, а на лбу горел след от ожога.
«Так тебе и надо!» — хотелось сказать мне, но вслух выкрикнула:
— За что казнить? Ваша Милость, я всего лишь защищалась. У меня нет оружия, а у вашего сына…
Я показала на кинжал, который Арден все еще держал в руке (и когда успел поднять?) Или это уже другой? Даже кинжалы у этого урода размножаются почкованием.
— Арден, остынь, — герцог подошел к сыну.
Он оставил меня одну, и без защиты широкой спины я сразу почувствовала себя неуютно. В этом замке все странное и непонятное. Я на всякий случай обернулась, проверила, открыта ли дверь. Инстинкт самосохранения вопил во всю глотку: «Беги, идиотка!», — но я не двинулась с места: почему-то казалось, что только герцог способен защитить меня.
Лорд тем временем осмотрел рану сына, который не сводил взгляда с меня. И в его стальных глазах я видела столько ненависти, что невольно сделала шаг к выходу.
— Б-больно… Эта ведьма, — он показал на меня кинжалом, — зло! Убей ее!
— Чем ты его ударила? — спросил отец и пристально посмотрел на меня.
— Вот этим, — я показала на валявшийся на полу позвонок.
— Горгульей? — удивился герцог. — Покажи руки.
Я протянула ему ладони, ничего не понимая. Позвонок оставил ожог на лице Вонючки, но моя кожа сияла чистотой, я, наоборот, чувствовала лишь холод. Почему?
Размышлять об этом сейчас было некогда, и я отложила анализ на потом.
— Хм! — герцог внимательно посмотрел на меня. — А ты забавная малышка.
— Ведьма! Она ведьма! — завопил Арден. — Только ведьма может прикасаться к горгульям без помех. Посмотри на меня и на нее. На ней ни царапины!
— Ни царапины? — я чуть не захлебнулась от вопиющей несправедливости. — А это? — выставила перед собой руку, где растеклась полоска крови. — Это ваш сын меня ножом.
— Успокойся, Сули! Не нервничай, Арден. Я послал за лекарем, — герцог нахмурился, заглянул в комнату и спросил: — Почему ты не выполняешь мои приказы? Я запретил тебе заниматься некромантией.
— Хватит меня контролировать! — мгновенно взъярился Вонючка, подскочил к внутренней двери и захлопнул ее. — Или ты уберешь эту змею из замка, или я за себя не отвечаю!
«Он болен? — недоумевала я. — Чем? Бешенством? Но как тогда он привез меня?»
Все больше вопросов крутилось в голове, и я понимала одно: пора делать ноги отсюда и как можно быстрее.
Вдруг Арден тоже заметил, что выход из покоев свободен, и бросился к нему. Я мгновенно приняла боевую стойку, но меня опередили: в гостиную ворвались стражники, а следом показалась старая служанка.
— Камелия, ты почему оставила господина одного? — строго поинтересовался герцог.
Он был внешне спокоен, но я видела по напряженным мышцам на руках, по желвакам, гулявшим по челюсти, что и лорд на грани срыва.
— Я вышла за лекарством, — спокойно ответила женщина и поставила поднос на столик. — Ваше Светлость, вам пора принимать пилюли.
— Да пошли ты!
Рявкнул Арден и бросился с ножом на охрану. И тут я снова увидела в руках стражей темный рулон. Они мгновенно раскрутили и опутали беснующегося отпрыска