Академия Баренволд. Оборотни, колдуны и попаданка! Оксана Октябрьская

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Я попаданка в академии колдовства. Здорово? Не очень. Кругом лес и мускулистые оборотни-медведи, для которых я – привлекательная экзотика, и ясное дело, студенткам-колдуньям это не нравится. Также местная инквизиция мечтает заполучить меня для опытов во благо колдовской науки... А ещё мне куратора выдали слишком красивого, так что... Или соперницы меня прибьют, или он придушит, или я его пристукну.

   В общем, жизнь пошла нервная. И как мне раскрыть свой колдовской дар, чтобы попасть домой?

ГЛАВА 1

1.1

   Я тяжко вздохнула и постучала в дверь ректора Холти. Надо же, только появилась в этом чёртовом мире, а уже столько «успела»... Суп ректорский обругала, ректора обидела. Главному мажору всея академии целоваться помешала. С енотом едва не подралась...

   ― Машка, ты героиня дня, – пробормотала себе под нос, но меня услышали.

   Судя по недоброму взгляду, ректор думал примерно так же, только словами, какими преподаватели при студентах не выражаются.

   ― Мария Лесная, не всё зависит от меня, но своё решение я принял, – мужчина сильнее обычного нахмурил рыжие кусты бровей, – вы можете остаться здесь. Однако я сообщу о вас в орден инквизиции, как обязан, и дальше, адептка, ваша судьба зависит только от вас. Сумеете раскрыть свой дар и сдать экзамены, останетесь в академии...

   ― Простите, господин Холти, – перебила я, вновь пытаясь достучаться до профессора, – но это бессмысленно. Нет у меня никакого дара, и учиться здесь я не хочу. Почему бы вам просто не отправить меня домой? Как-то же это можно, наверное.

   ― Нельзя! – отрезал ректор, потеряв терпение. Надо же, какой вспыльчивый, за суп мстит, не иначе. – Только вы сами, обретя дар, сможете найти путь в родной мир.

   ― А если нет дара? – новости мне совершенно не понравились.

   ― Тогда вылетите из Баренволда и окажетесь в руках инквизиторов. Сначала они вас изучат, как насекомое под лупой, а потом вышлют в другой мир. И попадёте вы домой или куда-то ещё, им без разницы. Главное, убрать чужеродный элемент из нашего мира.

   От этих слов у меня волосы встали дыбом... Это меня что же, из мира в мир теперь кидать будут, пока не прикончат где-то?

   Ректор заметил мой ужас и удовлетворённо кивнул.

   ― Вижу, вы осознали перспективы. Надеюсь, теперь умерите упрямство и станете прилежно учиться. А я назначил вам куратора. Надо же кому-то вас направлять и оберегать...

   ― Не надо меня оберегать, – беспомощно огрызнулась я, чувствуя, что ловушка захлопнулась.

   ― Да не вас, а от вас оберегать остальную академию, – процедил ректор, раздался стук, дверь открылась.

   На пороге появился тот самый любвеобильный, мускулистый брюнет с колючим взглядом. Интересно, он всегда такой, или дело в недоцелованности?

   Я мысленно обозвала себя дурой за такие вопросы, а парень высокомерно меня проигнорировал.

   ― Вызывали, господин ректор?

   Ох, вот таким же глубоким, пробирающим до мурашек голосом он и велел мне больше ему на глаза не попадаться после нашей первой встречи...

   ― Да, А́ртур. У меня для вас поручение. С этого момента будете куратором иномирной адептки.

   ― Что? – в один голос взревели мы оба. Парень с яростью, я с ужасом. Мама дорогая, да он же меня придушит!

   ― Интересно, а оборотни дрессировке поддаются? Ну, медведи же...

   Проклятье! Я снова ляпнула это вслух, и показалось, что глаза новоиспечённого куратора налились кровью... Ну, ярость в них точно полыхала. И не просто ярость, а жажда конкретно моей кровушки, что самое плохое!

   Как же я умудрилась так попасть?!

   1.2

   А всё началось с того, что я упала на медведя... Хотя на самом деле, падение было лишь следствием, а причиной стал невидимый, неизвестно откуда взявшийся портал в другой мир, куда я умудрилась провалиться.

   Почему я? Почему именно в этот мир переместилась? И как это произошло? Вопросы без ответов...

   Так или иначе, но однажды в конце октября, когда выдались солнечные выходные, мы с одногруппницами, будущими учителями младших классов, отправились за город. Хотели отметить начало второго курса, проводить осень, напитаться последними яркими красками перед долгой зимой и устроить пикничок.

   Девчонки болтали, смеялись, и только мне было паршиво. Накануне поездки мой парень сообщил, что между нами всё кончено. Мол, со мной, правильной и пресной, помешанной на учёбе и книгах, ему скучно. То есть год встречались, было всё в порядке, а тут он вдруг заскучал... Я всплакнула, конечно, но с девчонками всё же поехала, и теперь ругала себя за это, сидя в сторонке на бревне, и кутаясь от холода в большой палантин. Зря не отказалась! Лучше бы осталась в общаге, сделала себе кофе, взяла овсяное печенье с капельками шоколада и хорошую книгу без всякой там любви и романтики, хватило мне уже этой гадости...

   ― Пресная, видите ли! Горячий перец выискался! – я по привычке еле слышно говорила сама с собой, а глаза защипало.

   Ну, нет! Не стоит этот гад моих слёз! Вскочив, я решила прогуляться вдоль речки, на берегу которой мы расположились. Журчание воды нервы успокаивает, и листья красивые вон как весело на мелких волнах прыгают...

   ― Маш, ты куда? – окликнула меня одна из девчонок. – Иди пироги есть, пока чай горячий, – она показала мне блестящий красный термос.

   ― Поберегу фигуру! Скоро вернусь, – выдавила улыбку я.

   ― Ой, да ты же у нас колдунья, ешь и не толстеешь! – хихикнула староста, миловидная, но полноватая и вечно сидящая на диетах.

   ― Была бы колдуньей, так устроила бы этому любителю специй... – всхлипнула я тихо. Обругала себя, что снова вспомнила бывшего, и пошла вдоль русла, шурша опавшей листвой и приговаривая под нос: – Не смей о нём думать! Пусть катится!

   Постепенно тропинка стала уходить от реки вглубь леса, а я всё шла, шла, думая о своём, пока не заметила, что сошла с тропки и, кажется, заблудилась. Ни девочек, ни речки я больше не слышала, вокруг было тихо и сумрачно. Ёлки-палки, лес густой, в прямом смысле слова. Да ещё телефон где-то из кармана выскользнул!

   Вот гадство, одни расходы... Что делать-то? Куда идти – не знаю, могу же ещё дальше в лес забраться. Звать девочек? Поорать?

   ― Ори! – ответила сама себе. – А то расходы будут, но уже похоронные и не у тебя! И то, если твои косточки, зверьём обглоданные, отыщут. Настя... Таня... Девочки! Ау! Ау-уу! – заголосила, надеясь, что если девчонки не услышат, так хоть звери разбегутся. – Ауу!

   Почти сорвав голос, я замолкла, и показалось, что слышу кого-то вдалеке. Ноги рванули с места раньше, чем голова успела подумать, но, промчавшись несколько метров, я запнулась за что-то и полетела, сердце испуганно ёкнуло, в глазах потемнело. Убьюсь же!..

   И вот так я упала на медведя.

   1.3

   Нет, сначала-то я не поняла, на что так мягко приземлилась. А потом улетела в кучу листвы, запуталась там своей курткой оверсайз, палантином и длинными, густыми волосами в каких-то невысоких кустах и пока выбиралась, думать было некогда.

   Осознание всего кошмара пришло, когда я, наконец, освободилась и оглянулась на утробный рык, от которого в позвоночнике что-то заледенело.

   Вот тут я чуть инфаркт не словила и похолодела уже вся, заранее и добровольно превратившись в трупик. Мама дорогая, медведь! Это он меня в кусты со своей спины стряхнул и, кажется, сильно не рад нашей встрече... Хотя его не-радость моей безусловно проигрывала!

   Я стала судорожно вспоминать, что делать при встрече с косолапым хозяином леса. Вопить, чтобы испугать? Но медведь в паре шагов от меня, удар лапой, и в лесу снова тишина. Убегать? Бесполезно, медведи быстры. Лезть на дерево? Ага, прямо в ботинках... Проклятый багаж бесполезных знаний! Что делать-то?!

   Зверюга, огромный, как гора из меха, мышц и ярости, нападать не спешил, только смотрел на меня пристально и принюхивался, не переставая рычать, и тут...

   Я аж глаза протёрла, забыв, что нельзя делать резких движений при встрече с агрессивным животным, однако зрение не подвело – медвежьи здоровенные когти действительно светились синим в сумерках!

   Стоп, а когда так стемнеть-то успело?

   Разум, уцепившись за эти два факта, усиленно заработал. Я бежала по лесу всего несколько метров, густого подлеска там не было. Вопрос – откуда мог выскочить медведь, если я вперёд носом на землю падала? А ещё, мы в лес приехали около полудня, пробыли там не долго, и сумерки в это время дня не наступают.

   Э, нет, что-то тут не так! Может, я промёрзла, на бревне уснула, и не ходила вовсе ни на какую прогулку по берегу? Если это сон, то и медведя со светящимися когтями объяснить можно... Логично же? Да. А раз это сон, то и бояться нечего. Ну, допустим, медведь меня порвёт, и что? Проснусь, и всё, жива-здорова.

   Выдохнув и расслабившись, я порадовалась своей рассудительности и полному отсутствию веры в любые чудеса. Когда становишься сиротой в двенадцать лет, сказки заканчиваются, начинается суровая правда жизни.

   Медведь всё так же наблюдал за мной, и это придало мне уверенности в правильности выводов. Настоящий-то уже напал бы, да?

   Осмелев, я протянула палец к оскаленной медвежьей морде и ткнула в кожистую носопырку, даже поскребла слегка.

   ― А-ааа! Классный! – мой восторг вылился в визг и улыбку до ушей.

   Ну а что? Не каждому выпадает шанс медвежий нос потрогать, пусть и во сне! А я, вообще-то, люблю животных.

   Медведяра вдруг рычать перестал, на миг скосил глаза на мой палец, жмущий на его «пятачок», как на кнопку дверного звонка, и опасливо отступил назад, поглядывая на меня с лёгким оттенком подозрения. И, похоже, подозревал он, что я не в своём уме.

   ― Эй, не бойся! Мишка... – ласково позвала я и шагнула за зверем с намерением его ещё и погладить, а может и пообниматься даже. Нельзя такую возможность упускать, мне, обычно, реалистичные и хорошие сны не снятся, только чушь да гадость всякая.

   Медведь пятился назад, явно не понимая, что творится, на морде громадины читалась растерянность, но я не отставала. Главное, не проснуться! Не сейчас! Вот обниму его, потискаю, а потом можно.

   Наконец, когда я ринулась к нему, чтобы повиснуть на могучей шее, зверь рявкнул и махнул на меня лапой. В воздухе рассыпались синие искры.

   Пришлось отскочить, и теперь уже я не понимала. Что происходит? Это мой сон, мой медведь, и что ещё за агрессивные выходки с фейерверками?

   ― Прекрати! – строго потребовала я, пригрозив зверю пальцем. – Я тебя всё равно потискаю.

   Но как только сделала шаг, лохматый взревел и прыгнул на меня!

   1.4

   Отскочив с диким воплем, я рванула через лес, петляя между деревьями. Быстрые медведи или нет, но стоять столбом, когда на тебя летит лохматая махина, я не собиралась даже во сне. Бежала и орала во всё горло, надеясь испугать зверя, однако он попался не робкого десятка.

   Дышать становилось всё труднее, несмотря на здоровую привычку бегать по утрам.

   ― Пора просыпаться, Машка! – выдохнула я, огибая очередное дерево, в паре шагов позади меня ревел медведь, стволы содрогались от ударов когтистых лап, рассыпающих искры.

   Решив, что боль поможет проснуться, я с размаху налетела плечом на очередную берёзку, взвизгнула, а из глаз посыпались искры, почти как у медведя с когтей. Схватившись за руку, я рухнула и зарыдала, свернувшись калачиком, и подвывала, пока не поняла, что медведя не слышно, однако сбоку видно синее сияние.

   Повернувшись, я наткнулась на внимательный взгляд зверя, озадаченный и встревоженный. Эй, это же животное, оно не может вот так смотреть!

   Косолапый медленно пошёл ко мне, а у меня всё ещё по телу судороги разбегались от удара, так что встать не вышло, оставалось только сжаться в комочек и скулить от ужаса.

   ― Не надо, ну, пожалуйста. Я не вкусная... Правда! – хныкала я дрожащим голоском, а зверюга вдруг опустился на землю чуть поодаль, негромко зарычав. При этом так мотнул пару раз головой, что стало ясно – предлагает подвезти.

   Нет, хорошо, что это сон, в жизни от меня бы уже только ботинки остались. Я доковыляла и кое-как, цепляясь за густую шерсть, отчего зверь кряхтел и рычал, забралась ему на спину. Поехали! Вот только куда?

   Лохматый шёл уверенно, словно знал цель, а я оглядывалась вокруг. Уже совсем стемнело, и лес местами озаряли непонятные сияющие цветы, вроде поникших одуванчиков, светлячки носились стайками, а на горизонте, в просвете между деревьями показались горы под невероятно звёздным небом...

   Нет, таких снов у меня в жизни не бывало! И этот факт капитально настораживал. Что-то тут не так. Опять же, после того удара можно было бы уже и проснуться, честно говоря...

   Постепенно я пригрелась и задремала, уютно устроившись на широкой медвежьей спине, но тут меня встряхнуло. Это косолапый снова лёг на землю и взбрыкивал, мол, покаталась, и хватит! Я неуклюже слезла, ойкая, а зверь носом подтолкнул меня в бок.

   Оглянувшись, я замерла. В чаше между холмами, покрытыми лесом, раскинулось поселение. Много одноэтажных каменные домиков, крытых соломой, несколько зданий в два этажа, а в центре поселения одно четырёхэтажное с черепичной крышей. Кто тут живёт? Это деревня?

   Спросить было некого, и я растерянно повернулась к медведю, но он исчез. Странный сон...

   Выбора не осталось, пришлось идти в посёлок, манивший уютными желтыми окнами и запахом дыма из труб. Я поняла, что ужасно хочу есть, а вот холода особо не ощущаю. Осень словно отлистала календарь на самое своё начало, когда листья яркие и их ещё много на деревьях, а воздух по вечерам наполнен туманом и лёгкой терпкостью. Красиво!

   Понятия не имея, чего ожидать дальше, я почти спустилась к подножию холма, когда натолкнулась на невидимую преграду, как в стену из прозрачного, гибкого пластика врезалась.

   ― Ой! – отскочила, потерев нос, а рядом раздался голос из темноты.

   ― Это кого к нам духи леса привели? – говоривший, вроде, был мужчиной, но слова звучали, будто с акцентом, и как-то надтреснуто, пронзительно, что ли. При этом сам незнакомец не спешил показаться, а у меня почему-то холодок пробежал по спине от страха. – Докажи, что имеешь право войти! – с угрозой потребовал голос, и передо мной появилась и стала разрастаться сияющая синяя точка.

   1.5

   Ситуация становилась всё интереснее. Доказать своё право войти? Да я даже не знаю, что это за место! Может, мне туда совсем и не надо? С другой стороны, кругом лес, идти-то больше некуда.

   ― Простите, а что у вас тут за поселение? Я, вообще, где?

   ― Любопытно! – сияние уплотнилось, и превратилось в прозрачную, сияющую синим светом росомаху. Зверь пристально и недобро на меня смотрел и слегка скалился. – Пришла, и не знает куда. Ещё спроси, кто ты есть!

   ― Нет, с этим помощь не нужна, спасибо, – проворчала я, начиная терять терпение. Что за сон дурацкий? Машка, просыпайся ты!

   ― Как же так? Себя знаешь, а куда пришла, нет? – уже откровенно раздражённо взвизгнул зверь.

   ― Я не сама пришла. Меня медведь принёс на спине, – про светящиеся когти говорить не стала, пока меня не записали в сумасшедшие.

   Однако разговор и так отчётливо отдавал ненормальностью, и хотелось одного – проснуться! Но тут мой призрачно-синий собеседник вроде как призадумался, и удовлетворённо тявкнул, а из ближайшего здания кто-то вышел.

   ― Что у тебя тут, Форг?

   К нам подошёл представительный мужчина, пожилой с длинными волосами и в чём-то странном, похожем на мантию. Умные глаза смотрели ласково и хитро, и почему-то возникла уверенность, что опасаться этого человека не стоит. Хотя, как не стоит? Вон, у него на ладони синеватое пламя горит и всё освещает...

   С чего мне такое снится? Я вообще не поклонница сказок и фэнтези!

   ― Да вот, профессор Ихлас, появилась странная особа, говорит, что её медведь на спине принёс. Но она точно не из наших студентов. И пароля не знает, и запаха её я не помню. А зачем же тогда кто-то из оборотней её притащил? – проскрипел росомаха.

   Из оборотней? Профессор?.. Я ошарашенно переваривала услышанное, пытаясь вспомнить, что читала о природе сновидений, и понять, с чего в моей голове рождаются такие идеи? От стресса, что ли? Из-за бывшего?

   ― Да, интересно... – профессор, глядя на меня, пригладил свою окладистую бороду, такую же серебристую от седины, как и волосы. – Ну, в любом случае, уже почти ночь, мы не можем оставить девочку в лесу. Пропусти её, Форг, под мою ответственность, разумеется.

   Зверь недовольно фыркнул и исчез, а воздух передо мной пошёл рябью, свет от окон стал ярче.

   ― Добро пожаловать в Баренволд, академию колдовства и оборотства, – улыбнулся старик, протягивая мне руку и подводя ближе к себе. – Я Верн Ихлас, профессор основ колдовской науки. А вас как звать, милое дитя?

   ― Мария Лесная, – пробормотала я. Академия колдовства? И чего там ещё?..

   ― Будем знакомы. Ну, идёмте, ректор как раз меня ждёт на ужин, заодно расскажете нам обоим свою историю, чтобы не пришлось повторять дважды. Уверен, вы не откажетесь от горячей еды? – старик задорно подмигнул, и мой желудок заурчал.

   Ох, да я ведь после разговора с бывшим не ела ничего!

   ― А ваш ректор не будет против незнакомки в доме? – спросила на всякий случай, чтобы не выглядеть наглой.

   ― У нас тут редко бывают незнакомцы, так что полагаю, ему будет даже интересно, – профессор пошёл вперёд по гравиевой дорожке, поманив меня за собой.

   Я успела рассмотреть, что одет он во вполне обычные брюки и джемпер, вроде бы ручной вязки, а сверху, действительно, накинута тёмно-синяя мантия. Ну, спасибо, хоть корсетов и пышных юбок в этом сне, кажется, не будет!

   Мы пришли к домику, ничем не отличавшемуся от остальных, ректор в моём сне явно придерживался идей равенства.

   ― Верн, наконец-то, – нам открыл подтянутый мужчина лет пятидесяти, с обширными залысинами, блестевшими среди торчащих ёжиком рыжих волос. Заметив меня, мужчина нахмурил кустистые брови, отчего орлиный нос заметно выделился. – Ты привёл гостью?

   ― Да, Фелициан, прошу простить мне эту вольность, но, похоже, у нас тут иномирная дева, – на этих словах я слегка зависла. Иномирная? А Ихлас тем временем улыбнулся мне: – Мария, это ректор Холти, глава Баренволда. И только от него зависит, останетесь ли вы тут или, увы, впереди у вас неприятности...

   Здравствуйте, приехали! Сон так затянулся, что я задалась вопросом, а вдруг слова о другом мире – правда? Но если так, то...

   Я заорала во весь голос, принялась щипать себя за руки и дёргать за волосы, чтобы проснуться! Для верности даже пару раз о стенки билась, но ничего не работало, а мужчины смотрели на меня в полном шоке, пока ректор не щёлкнул пальцами. Побеги, прочные и толстые, появились из цветочного горшка с землёй, стоявшего в углу прихожей. Меня скрутили!

   И что теперь? Отправят в местный дурдом? В то, что сплю, я больше почему-то не верила, и стало жутко.

   1.6

   В психушку меня не отправили, а напоили каким-то горячим отваром, оставившим горькое послевкусие и слабость в теле. Зато мне стало безразлично всё вокруг. Сознание словно плыло по ласковым волнам, и сквозь их шум доносился голос ректора Холти.

   ― Верн, почему ты просто не оставил её на границе академии и не послал за мной? Нельзя быть настолько беспеным, сам знаешь, инквизиторы могут подослать сюда шпиона.

   ― Знаю, Фелициан, но посмотри на неё. Разве в нашем мире есть такая одежда? И девочка явно не понимает, что происходит, где она находится. Кроме того, её привёл сюда кто-то из наших оборотней, очевидно, он знал, как она появилась в лесу, иначе предупредил бы о возможной угрозе. В лес выходят только старшекурсники, они уже понимают, что к чему.

   ― Найди этого парня, хочу поговорить с ним. Мне надо быть уверенным, что девчонку не подослали.

   ― Она сейчас не сможет солгать, мой чай не только нервы успокаивает, так что просто спроси сам. Давай выслушаем её историю. И что-то уже поедим, я, кажется, забыл сегодня пообедать, попалась весьма увлекательная книга, – усмехнулся профессор, и ректор покачал головой.

   ― Ты в своём духе, Верн. Ладно, идём за стол, я сниму живые путы, пусть девица тоже поест. Судя по её виду, по лесу она здорово поплутала.

   Мой вид? А что с ним не так? Я заторможено оглядела себя – сквозь кольца лианы виднелась перемазанная куртка, когда-то бывшая светло-серой, грязные джинсы и ботинки с налипшими листьями и иголками, за сломанный ноготь зацепился кусок медвежьей шерсти, а волосы свисали спутанными рыжими прядями. Н-да. На роль жены лешего кастинг тут не проводят? Всегда мечтала в кино сыграть!

   Мужчины подошли ко мне, сидящей посреди комнаты на стуле, ректор щёлкнул пальцами, и побеги лианы ожили, зазмеились и уползли, втянувшись в горшок, который мне было видно со своего места. Интересная тут флора и фауна.

   ― Мария, идёмте за стол, пора ужинать, а вот эту штуку можете оставить здесь, на стуле, – профессор указал на куртку. Сопротивляться я не стала, тем более что живот снова заурчал.

   В комнате, служившей и столовой, и гостиной, были серовато-голубые стены и камин из небольших камней, огонь сразу притянул мой взгляд, и я с запозданием поняла, что ректор обращается ко мне.

   ― Простите, я прослушала... – пробормотала, борясь с сонливостью, пока он разливал что-то из голубой керамической супницы по таким-же голубым тарелкам.

   ― Я выразил надежду, что вы любите тыквенный суп, – повторил Холти с оттенком раздражения и поставил передо мной горячее варево оранжевого цвета. – Этот рецепт хранится в моей семье много веков, – объявил он с гордостью, а я вообще не поняла о чём речь. Размякший мозг зацепился только за одно слово.

   ― Тыквенный?.. – я медленно скривилась, тело и язык слушались всё хуже, а голос звучал, как у пьяной. – Терпеть не могу. Запах странный, вкус ещё хуже, и вид, будто это уже кто-то поел и срыгнул. А нормальной еды у вас нет?

   Даже сквозь свой непонятный дурман я почувствовала, что ляпнула что-то не то. В комнате повисла тишина, а лицо ректора пошло пятнами, причём нос покраснел целиком. Надо же, как интересно!

   ― Вот видишь, друг мой, – профессор глянул на Холти, – она сейчас не может соврать. Говорит то, что в голову приходит. Спрашивай, пока чай действует. Наша гостья скоро уснёт, а утром будет в здравом уме и твёрдой памяти. У шпионов это не способствует честности обычно.

   Мне показалось, что Ихлас по-тихому забавлялся ситуацией. Он убрал от меня тарелку с рыжим месивом, похожим на жиденькое пюре, и пододвинул блюдо с горячим картофелем и мясом.

   ― Спасибо, – я вспомнила о вежливости и щедро положила себе еды, глаза уже слипались.

   ― Как вы оказались в академии, Мария? – профессор решил взять дело в свои руки, пока ректор молчал, сердито поджав тонкие губы так, что казалось, будто его нос-крючок нависает прямо до подбородка.

   ― Ну, – я отправила в рот первую порцию мяса, – мы с одногруппницами были на пикнике в лесу. Я заблудилась, стала их звать, вроде бы услышала ответ и побежала на голос. Споткнулась обо что-то, упала лицом вперёд, и оказалась на медвежьей спине. Там ещё были светящиеся когти... В смысле не на спине, а у медведя. Когти. Были... – голова соображала всё меньше и слегка кружилась, я жутко хотела спать, но всё же запихнула в рот ещё кусок мяса и картофельную дольку. – И медведь принёс меня сюда. И пропал. А потом был этот... Ну, светящийся росомаха, и потом пришли вы, профессор...

   Я выронила вилку, тело не слушалось, и если бы Ихлас меня не подхватил, я свалилась бы носом в тарелку. Последнее, что услышала, был его разговор с ректором:

   ― Вероятно, ты прав, Верн. Вряд ли она шпионка, однако, видела слишком много.

   ― Да. И поэтому я предлагаю оставить её у нас. Пусть учится. Что-то в девочке есть. Сам понимаешь, Фелициан, портал между мирам не преодолеть без магии. И не важно, создал этот портал кто-то, или он возник сам собой, как это бывает во всех мирах.

   ― Я подумаю, но всё это дурно пахнет. Где иномиряне, там инквизиция, а ты знаешь, что мне с трудом удаётся держать этих фанатиков подальше от Баренволда.

   ― Знаю. Они всё ещё мечтают заполучить бераара, – вздохнул профессор, а я отключилась окончательно.

ГЛАВА 2

2.1

   Пробуждение было странным. Сознание проснулось – глаза открылись – сознание впало в ступор. Это если кратко описать происходящее. Никогда в жизни у меня не было такого, чтобы проснуться неизвестно где, а тут... Комната чужая, за окном незнакомый пейзаж, а я лежу в грязной одежде на кровати, прикрытая вязаным покрывалом.

   Когда взгляд упал на волосы, струящиеся по груди на живот, мозг завис окончательно. Из моей шевелюры торчали листья, обломки веточек и кусочки мха.

   О, листики бруснички с ягодкой прицепились...

   Бруснику я съела машинально, не выходя из ступора, и то ли кислый вкус взбодрил, то ли витамины в ягоде были мощные, помогли организму преодолеть шок, но память вернулась. Другой мир, академия колдовства и чего-то там ещё... И я уже умудрилась раскритиковать фамильный суп ректора!

   От этого воспоминания захотелось зарыться под покрывало с головой и впасть в спячку навеки, но тихо скрипнула дверь, я вздрогнула и резко села, не понимая, что происходит. Там, где ожидала кого-то увидеть, было пусто, а вот ниже...

   В комнату деловито вошёл енот! Огляделся, принюхался, и пошагал к моей куртке, больше теперь напоминавшей половую тряпку. Зверь стянул куртку с деревянного табурета у камина, и куда-то поволок.

   ― Эй! – у меня глаза чуть ли не на лоб вылезли. – А-ну, верни, ворюга! Верни, говорю!

   Я рванула следом за этим деятелем, схватила свою собственность, но животина вцепилась намертво! Енот дёргал куртку, фыркал и стрекотал или верещал, в общем, эти пронзительные и сердитые звуки описать словами было трудно. В конце концов, он оскалился и агрессивно на меня кинулся, я попыталась отбиться, и мы принялись носиться по комнате, всё так же перетягивая куртку.

   ― Отстань! Отдай! – орала я, но зверь совершенно меня не боялся. – Помогите! Тут бешеное животное! А ну, брысь! Кыш! Пошёл! – я бросалась в енота подушками, своими ботинками, палантином, но тот упрямо не отдавал куртку, а потом ещё и палантин присвоил. Шустрый гад.

   На очередном моём возмущённом вопле в комнату вбежала дама с высокой прической и в мантии. На руке женщины плясало синее призрачное пламя, но погасло, как только незнакомка оценила происходящее.

   ― Адептка... – дама призадумалась и нахмурилась, – немедленно отцепитесь от этой вещи! – она брезгливо скривилась и окинула меня осуждающим взглядом. – И остальное снимайте. Как можно ходить в таком виде? Где ваша форма? Сейчас же марш в ванную, приведите себя в порядок, наденьте чистое, а эту грязь отдайте в стирку. Позорище в моём общежитии!

   ― Это животное бешеное! – взорвалась я. – Он отнимает у меня...

   ― Марш мыться! – голос дамы лязгнул металлом. – И отцепитесь от этого странного одеяния, – она слегка ударила меня по рукам, на что енот ехидно осклабился. Ах ты, блохастый комок меха! – Не мешайте обслуживающему персоналу выполнять его работу.

   ― Персоналу?.. – у меня аж голос пропал на последних звуках.

   ― Естественно! Вы же не сами свои вещи стираете. Да что с вами такое? И как ваше имя? Я совершенно не могу вспомнить, кто вы, – дама теперь смотрела подозрительно, а мне нечего было ответить. Я понятия не имела, как оказалась в этой комнате.

   ― Меня, наверное, профессор Ихлас сюда привёл. Было поздно, я очень хотела спать, плохо помню, простите...

   ― А, так вы не адептка, а та девица иномирная. Не знала, что вас ко мне определили, – дама повернулась к еноту. – Ладно, Гил, оставь. Раз она у нас не учится, то ты не обязан стирать её вещи. Идём.

   Оставив меня с раскрытым от удивления ртом, дама удалилась и увела с собой зверюгу, который напоследок показал мне язык и оскалился ещё раз. Похоже, на любовь и уважение местного «персонала» можно было не рассчитывать, да ещё и ходить придётся грязнулей. Прекрасно!

   ― Милочка, – дверь снова распахнулась, дама вернулась без стука, – сейчас будет завтрак, идём, покажу столовую. И ради Великого духа, сделайте что-то со своими волосами! По дороге птицы могут перепутать их с гнёздами, – она глянула на меня неприязненно, пробормотала что-то о том, что придётся позориться в моей компании, и вышла.

   Однако не долго она терпела унижение. Мы только вышли из домика, прошли несколько метров, и на плечо дамы села птица, сорока, кажется. Она вспыхнула синим светом, и в клюве появилась записка. Женщина взяла письмо, прочла послание, нахмурилась и резко повернулась ко мне, а птица исчезла.

   ― У меня дела, сами дойдёте дальше. Вот дорожка, – она указала на гравий у нас под ногами, идите по ней, через два поворота сверните направо, и так дойдёте до столовой. Там разберётесь, что к чему.

   Снова не дав мне ответить, командирша умчалась, а я побрела дальше, думая о ситуации, в которую угодила, и попутно рассматривая место, где оказалась.

   Поселение выглядело как база отдыха в старинном стиле посреди лесов и холмов. Здесь не было клумб, всё максимально приближено к лесному виду, только дорожки, кусты, деревья и домики, из которых выходили заспанные парни и девушки. Многие косились на меня с интересом или удивлением, кто-то открыто насмехался, оценив видок. Да уж, сегодня я тут точно гвоздь программы, а в столовой буду просто суперзвездой!

   Аппетит сразу притупился, я пошла быстрее, стараясь не встречаться взглядами с местными, и, видимо, не туда свернула. Дорожка вела к дому, такому же небольшому, как тот, где поселили меня. Я подумала, что вряд ли это столовая, но решила подойти поближе, и... Зависла.

   Из окна дома вылез брюнет люксово-модельной внешности. Длинные ноги перемахнули подоконник, парень потянулся к кому-то, явно за поцелуем, но краем глаза заметил меня.

   2.2

   Красавец сказал что-то, раздался сдавленный женский возглас, и окно моментально захлопнулось. Упс! Кажется, эта сцена была не для посторонних глаз.

   Я попыталась ретироваться, но свернуть оказалось некуда, и незнакомец быстро догнал меня на единственной тропинке, схватил за руку и рывком развернул к себе лицом.

   ― Ты ничего не видела! Ясно? Проболтаешься кому-то или как-то укажешь на этот дом, и я превращу твою жизнь в кошмар, – процедил он, сверля меня тёмно-голубыми глазами.

   ― Отцепись! – я попыталась вывернуться из жёсткого захвата, от которого аж в локте пульсировала боль. – Плевать я хотела на твои делишки. Мы даже не знакомы!

   Парень оскалился и резко втянул воздух, отчего его образ словно поплыл немного по контуру.

   ― Вот так и продолжай думать. И на глаза мне больше не попадайся, – с лёгким рычанием выдохнул он, оттолкнув меня. Тряхнул гладкими волосами до плеч, поправил синий форменный пиджак, подчёркивающий идеальный торс и плечи, и, накинув на мощную шею сине-зелёный полосатый галстук, ушёл.

   Только когда его фигура исчезла за деревьями, я, кажется, смогла сделать вдох. Незнакомец был чертовски, просто потрясающе красив, но не это повергло меня в ступор. Парень выглядел чуть старше прочих студентов, и от него ощутимо веяло... Нет, даже не веяло, а пёрло животной силой. Опасный и неуправляемый – так я описала бы его в двух словах, и не могла представить, что за девица согласилась провести с ним ночь, а именно на этом я их и поймала, видимо. Мне-то хотелось испариться от одного его тяжёлого взгляда, пригибающего к земле! Брр...

   ― Да и чёрт с ним! – проворчала я себе под нос и пошла искать столовую, есть-то всё же хотелось.

   Дорогу пришлось спросить, потому что я окончательно заблудилась.

   ― Ты что, нашла провожатую? Не можешь запомнить, где и что, так купи артефакт-путеводитель! – свысока ответила смазливая девица, первая, попавшаяся на пути, откинула за спину распущенные волосы и ушла.

   ― И тебе доброго утра, лахудра облезлая, – процедила я ей вслед, а сбоку раздался приятный мужской голос.

   ― Ты новенькая? Заблудилась? – передо мной стоял крепкий, высокий парень с грустными глазами, похожий на беззлобного увальня. Пиджак обтягивал раздутые бицепсы, а брюки выделяли отличные мышцы ног.

   ― Привет. Да. Надеюсь, хотя бы к обеду найти столовую, – усмехнулась я, вся злость при виде парня испарилась, в нём было что-то такое умиротворяющее, монументальное, придающее уверенность.

   ― Думаю, и к завтраку успеешь, – он улыбнулся и мотнул головой, – идём. Мы раньше, вроде, не встречались. Я Та́рло, а как тебя зовут?

   ― Мария. Я здесь... проездом, – хотелось верить, что вопросы на меня не посыплются, и парень не подкачал.

   ― Жаль. Тут все девчонки такие язвительные и колючие, колдуньи, одним словом, а была бы хоть одна нормальная.

   ― Колдуньи?

   ― Ну да. Это же академия колдовства и оборотства. Тут только колдуны, колдуньи и оборотни учатся.

   ― Оборотни? – я чувствовала себя попугаем, повторяющим каждое слово, но несмотря на окружающую обстановку и всё, со мной случившееся, мозг отказывался воспринимать эту сказочную чушь серьёзно.

   ― Ага. Медведи. Раньше были ещё росомахи, куницы и волки, но после большой битвы их осталось совсем немного, теперь все исчезли, только медвежьи потомки остались.

   ― Так росомаха, охраняющий академию, тоже оборотень?

   ― Призрак-то? – парень мельком на меня глянул, показалось, он присматривался или ждал чего-то, а я медленно осознавала, что успела и с призраком пообщаться. – Да, Форг был охранником здесь при жизни. Погиб в зверином теле, и призраком остался в нём, уже не обернётся. Оборачиваться могут только живые.

   ― А почему он стал призраком?

   ― Времена были неспокойные, академии требовалась защита, он рвался выполнить свой долг, оттого дух его и привязался к месту гибели тела. Зато теперь у нас лучший охранник во всех трёх королевствах! Даже инквизиторы не могут сюда проникнуть, а уж эти-то везде пролезут, если им надо.

   Очень хотелось спросить, что ещё за королевства, что за битва, и почему были неспокойные времена, но это неотвратимо вызвало бы вопрос, что у меня с головой, если историю родного мира не знаю. А я знала, только вот этот мир не мой. И ещё вспомнились слова ректора, что инквизиторы хотят заполучить бераара. Интересно, это кто и зачем он им?

   Я с удивлением осознала проснувшееся любопытство, а мы тем временем вошли в столовую, где мой взгляд сразу же врезался в уже знакомую широкую и гибкую спину. Брюнет медленно поворачивался в нашу сторону, говоря что-то другому студенту...

   2.3

   За широкими плечами Тарло было хорошо и спокойно. Парень пропустил меня вперёд в очереди к подобию шведского стола, загородив собой от остального зала, так что я слегка расслабилась, надеясь, что красавец не успел меня заметить.

   Трудно сказать, почему брюнет заставлял меня так нервничать. Может, сказывался недостаток общения с мужским полом, вернее с такими красивыми, наглыми и самоуверенными его представителями? Конечно я не росла в монастыре, в детском доме и на учёбе были парни, но не такие. И в ночном клубе, куда мы с девчонками пару раз ходили, тоже таких не встречалось. Да и вообще, я и мужской пол существовали как бы в параллельных мирах, почти не соприкасаясь. Даже не знаю, как мы с бывшим-то сошлись. Просто познакомились на утренней пробежке, стали вместе бегать, и как-то закрутилось... А потом развалилось.

   ― Потому что пресная, – пробормотала я, и поняла, что, несмотря на творящее вокруг, мне всё ещё больно, а эти слова задели гордость куда больше, чем казалось поначалу. Я трезво оценивала свою внешность и темперамент, в роковые красотки не рвалась, но пресная... Это уж слишком!

   ― Что пресное? Мы же ещё ничего не ели, – не понял Тарло, склонившись ко мне из-за плеча. Внимательные карие глаза смотрели растерянно, а длинная, тёмная прядь чёлки слегка щекотала парню нос. – Пфф! – он резко дунул на неё, тряхнув головой, но это не помогло, а руки у него были заняты нашим подносом, поскольку Тарло галантно предложил нести тяжелое.

   ― Дай-ка я помогу, – мои пальцы коснулись гладких, плотных волос нового знакомого, и когда отвели непослушную прядь за ухо, замерли.

   ― Ты чего?.. Видение, что ли? – растерялся Тарло, который из-за подноса сделать ничего не мог, только сконфуженно стрелял глазами по толпе студентов, уже на нас косящихся.

   Со стороны могло показаться, что мы флиртуем, но на самом деле, я лишь боковым зрением видела парня. Мой взгляд был прикован к красавцу-брюнету, который шёл вдоль очереди и смотрел прямо на меня.

   Удрать? Отвернуться? Что делать-то? Мысли забились в панике, брюнет приближался. Почти поравнялся с нами... Ещё пара шагов...

   И вдруг он хлопнул Тарло по плечу. При этом в упор смотрел на меня, и, судя по взгляду, всё ещё готов был придушить. У меня сердце упало, зато рука, наконец-то, отлепилась от виска Тарло.

   Ох, что будет-то?! Эту парочку точно ничто связывать не может, а значит, сейчас зарвавшийся красавчик начнёт задирать моего приятеля. Он, наверное, хочет отомстить за прерванное свидание! А уж найти повод для насмешек, учитывая мой вид, не трудно.

   Однако, как только Тарло повернулся, брюнет улыбнулся ему вполне по-дружески.

   ― Привет! Как жизнь, брат? Давно тебя не видел, – он вёл себя так, словно меня не замечал и больше ни разу даже не глянул в мою сторону.

   ― Нормально всё. Привет, – улыбнулся увалень. – Я домой ходил, недавно вернулся. А, кстати, познакомься... – Тарло повернулся ко мне, но брюнет сжал зубы и резко пошёл прочь.

   ― Прости, тороплюсь, вечером заскочу к тебе! – бросил он через плечо, и словно снова меня не заметил. Я что, невидимка? Хам трамвайный...

   ― Извини... – смутился Тарло, – Артур, он такой, порывистый, вечно куда-то спешит.

   ― Да всё в порядке, я тут ненадолго, так что нет причин знакомства заводить, – знал бы ты, мой добродушный друг, как я рада, что он спешил... Но рано я расслабилась.

   ― А ты проездом откуда и куда? И как сюда попала? Академия стоит посреди лесов, тут дорог-то нет, только портальная арка, да медвежьи тропы, – неожиданно поинтересовался парень, и я поняла, что попала. Вот что ответить?

   Пока я покрывалась потом, придумывая объяснение, спасение пришло, откуда не ждала.

   ― Эй, ты новенькая? Мария? – ко мне подбежал худенький парнишка, болтавшийся в своём пиджаке, как карандаш в стакане. – Секретарь ректорский сказал найти самую странно одетую девицу. Других таких я не видел, – белобрысый подозрительно, даже осуждающе окинул меня взглядом с ног в грязных ботинках, до спутанных волос с остатками листвы, которые мне так и не удалось убрать без расчёски.

   ― Ну, я. И что? – пришлось сделать вид, что всё нормально, и выгляжу вполне обычно.

   ― Ректор тебя зовёт. Давай, бегом за мной, он ждать не любит. Не хочу из-за тебя нагоняй получить за нерасторопность.

   ― Прости, – я моментально ухватилась за шанс, и виновато глянула на Тарло, в душе чуть не прыгая от облегчения. – Надо спешить.

   Ну, а дальше был ректорский кабинет, прояснение моих перспектив, и вот я уже выхожу в коридор вместе с тем самым брюнетом. От него, прямо как штормовые волны в берег, врезаются в меня неприязнь, раздражение и злость, и всё, что мы друг о друге знаем, это имена – Мария Лесная и Артур Хэмминг.

   Впрочем, нет, ему ректор ещё сообщил, что я из другого мира, колдовству не обучена, что у меня за дар тоже неизвестно, а поэтому нужен строгий контроль, постоянный присмотр, ну и показать, где тут что, и как устроена жизнь в Баренволде. В общем, брюнет стал моим надсмотрщиком, защитником, другом, братом и строгим родителем в одном лице... И на то, чтобы освоиться и найти общий язык, у нас один день. Завтра оба должны быть на учёбе.

   ― Что тебе в своём мире-то не сиделось? – процедил сквозь зубы красавчик. – Свалилась на мою голову...

   ― На голову? – я почему-то буквально восприняла его слова. – Так ты медведь? Тот, который меня в лесу нашёл?

   2.4

   Мы шли по дорожке на максимально возможном расстоянии друг от друга и упрямо смотрели в разные стороны. Встречные студенты уже спешили на занятия, но нас сегодня нигде не ждали.

   ― Если бы я тебя нашёл, то в лесу бы и разорвал, – после долгого раздражённого молчания соизволил ответить на вопрос мой куратор, чтоб ему провалиться. – А сейчас хочется пришибить того, кто тебя сюда притащил.

   ― Ох, сколько жалости к себе! Знаешь, я в ваш мир не рвалась, и очень надеялась, что меня просто отправят обратно, но застряла тут. Так что уж кому и жаловаться на жизнь, так мне.

   Раздражение – штука заразная, и я быстро подхватила его, настроение совсем испортилось. Но зато я стала меньше бояться парня и решила тоже слегка показать зубки.

   ― Так учись, и скоро вернёшься, откуда явилась, – проворчал Хэмминг. – А уж я за твоим усердием прослежу, будь уверена. Мне даром не надо долго тратить на тебя своё время. День и ночь будешь у меня за учебниками сидеть, пока не отделаюсь, – я открыла рот, чтобы съязвить, но оборотень перебил сквозь зубы: – И переоденься уже во что-то. Идти с тобой рядом стыдно.

   Ах ты, звезда всея Баренволда!

   ― Во что? – заорала я, встав столбом посреди дорожки и привлекая всеобщее внимание. Студенты замерли, глядя на нас, а у Хэмминга даже слегка порозовели уши, и красивое лицо пошло пятнами, но меня было уже не заткнуть, терпение лопнуло. – Где я должна взять одежду? Как должна привести себя в порядок, если у меня даже расчёски нет? Ты действительно не понимаешь, что я сюда не на каникулы с чемоданом приехала? Нос воротишь так, словно я тебе что-то сделала! Не нравится обязанность, так ректору бы и выговаривал!

   Мы стояли друг против друга, и я оттолкнула парня с дороги, кинувшись, куда глаза глядят. А глядели они плохо, потому что слёзы мешали.

   Я, наконец, осознала весь ужас своего положения, и просто больше не могла держаться. Попала, чёрт знает куда, и неизвестно, выберусь ли отсюда, да ещё могу угодить в лапы инквизиции. В родном мире я читала про эту мерзость, и с души воротило, а тут, кажется, дело обстояло не лучше. Как это всё вышло? За что? Почему я?..

   Не заметив, как сошла с тропинки, я споткнулась о корень и полетела лицом в землю, но меня поймали и поставили на ноги.

   ― Эй, ты чего тут носишься и ревёшь? – спросил знакомый голос.

   Тарло. Парень поддерживал меня, и я не придумала ничего лучше, как выплакать свою боль на его широкой груди, поэтому обняла и уткнулась носом в форменный сине-зелёный галстук.

   ― Ну-ну... Ты чего? – растерялся бедолага, явно не зная, что со мной делать, и нас нагнал Хэмминг.

   ― Хвала Великому духу. Ты её поймал. Это ненормальная от меня удрала.

   ― Во-первых, чего это она ненормальная? – прогудел Тарло, поглаживая меня по плечу. – А во-вторых, что с тобой, Артур? Теряешь хватку? – хохотнул он. – С каких пор девицы бегает не за тобой, а от тебя?

   ― Так говорю же, ненормальная она, – усмехнулся красавец, но был, кажется, смущён. Однако удивило меня то, что с Тарло он не проявлял высокомерия или снисходительности, хотя с прочими, как я успела заметить в столовой, вёл себя именно так.

   ― Прекращай обзываться, – сурово отрезал здоровяк. – Мари, а ты заканчивай поливать мой галстук. Что стряслось, то?

   ― Мне... мне... – от частых судорожных всхлипов говорить получалось плохо, – мне этого назначили в кураторы! – почти выкрикнула я наконец, ткнув пальцем в сторону Хэмминга, и снова залилась слезами.

   ― Твою бы проблему, да любой девице тут, – расхохотался мой защитник.

   ― Вот и пусть забирают! Мне и так неприятностей хватит! – взвыла я совсем безнадёжно и обиженно.

   ― Эй, ну хватит! – парень слегка встряхнул меня за плечи, потом что-то прошептал, его ладонь, обращённая к небу, знакомо засветилась синим, и на неё лёг широкий лист, на котором, как в чашке, появилась вода. – Вот, попей.

   Я так обалдела от этого представления, что икнула и сделала, как велели, даже плакать перестала, только носом ещё шмыгала.

   ― Ладно, на лекцию я уже опоздал, скажусь больным сегодня. А то вас, похоже, нельзя оставлять вдвоём. Пошли в беседку, поговорим. Что там у тебя за неприятности, Мари? И зачем тебе куратор, если ты тут проездом?

   Пока мы плутали по каким-то дорожкам и тропкам, я успела поведать Тарло ужасную правду. Ректор сказал, что могу не таиться, всё равно мою иномирность не скрыть.

   ― Ого! Другой мир... – обалдело протянул парень. – Серьёзное дело.

   Мы вошли в ротонду, сплетённую из гибких ветвей и крытую соломой, и уселись на скамейках, окаймлявших её внутри. Вокруг покачивались на ветру пушистые еловые лапы, пахло смолой, сырой землей, прелыми листьями и мхами, как бывает только осенью. Стояла тишина, и незаметно покой природы помог успокоиться и мне.

   ― Серьёзное? Безнадёжное, ты хотел сказать, – горько усмехнулась я. – Мне надо раскрыть в себе какой-то там дар, и потом самой найти путь домой. Но у меня нет магии. В нашем мире её вообще нет, понимаешь? А если ничего не выйдет, то Холти отдаст меня инквизиторам, на опыты, – мой голос дрогнул.

   ― Хм... Тогда странно, что ректор дал тебе в кураторы Артура. Он у нас, конечно, красавчик, глава оборотней и очаровашка, но всё же не колдун. Оборотни обладают только второй ипостасью и большой физической слой, колдовскими чарами не владеют.

   ― А главное, – вмешался красавец, – «он» прямо таки мечтал и во всех снах видел, как ему на шею посадят неудачницу, которая даже в родном мире удержаться не может.

   Тарло отмахнулся от него, а мне подмигнул.

   ― Не обращай внимания. Он поначалу всегда ершистый, потом успокоится. Ещё будешь рада, что такого защитника получила, – мне хотелось сказать, что это без шансов, но парень задумчиво пробормотал, глядя куда-то в чащу леса: – А вот с магией... Вообще, ты рано отчаялась. Во-первых, нет миров без неё. То, что ваши люди не ощущают своей силы, ещё ничего не значит. У нас тоже не все колдуны. Во-вторых, чтобы пройти порталом между мирами, надо иметь в себе хоть крупицу колдовского дара. Так что магия у тебя точно есть, вопрос лишь в том, какая и насколько выражена. Тут преподаватели помогут, ну и я буду рядом...

   ― Тарло, а ты колдун, что ли? – я почему-то была уверена, что мой мускулистый друг оборотень. Ну, габариты, и вообще, было в нём что-то от плюшевого мишки.

   ― Да. Учусь на факультете колдовства. Вот, видишь, – он показал на ветку чертополоха, вышитую на лацкане его пиджака, и потом ткнул в грудь Хэмминга, – а ветка малины, это символ оборотного факультета.

   ― А я где буду учиться?

   ― Со мной, наверное. Есть ещё факультет целительства, у них эмблема – полынь, и артефакторика, там ветка дуба, но на эти факультеты берут только тех, у кого очевидный, а лучше семейный дар к таким вещам. Основная же масса студентов учится на общем колдовском факультете, а потом выбирает какую-то специализацию. Я, например, занимаюсь растительным колдовством, буду цветочки и кустики выращивать или лесничим стану, – подмигнул здоровяк. – В общем, видеться будем часто.

   ― Тарло, а как найти оборотня, который меня сюда привёл? – я принципиально не обращалась к куратору, а тот делал вид, что меня не существует, и лениво разглядывал свои ногти.

   ― Ну... Не знаю. Артур, ты не в курсе, кто это был?

   ― Понятия не имею, но если найду, придушу, – равнодушно заявил медведюка.

   ― Слушай, и чего ты так любишь показывать себя засранцем, а? Перед другими ладно, но мне-то цирк не устраивай! – психанул Тарло, но быстро успокоился и виновато повернулся ко мне. – Серьёзно, Мари, не обращай внимания на его выходки, Артур просто перемены не любит, перебесится скоро, уж я-то знаю. Мы много лет знакомы, с тех пор как мои родители погибли, и я переехал в его городок, к тётке. В общем, если тебе хочется прибить нашего красавчика, не пугайся, это нормально. Всем временами этого хочется, – хохотнул он вдруг, и от его задорной, добродушной улыбки я тоже хмыкнула и стрельнула глазами в оборотня, а тот стиснул челюсти.

   Но я кое-что заметила – Хэмминг на меня смотрел. Наверное, прикидывал, как лучше шею свернуть.

   ― Тарло, а кто такой бераар? – вспомнила я то, что постеснялась спросить у ректора.

   2.5

   Парни замерли от моего вопроса, показалось, воздух в беседке стал гуще.

   ― Ты как про такое узнать успела? – удивился Тарло, а Хэмминг смотрел подозрительно из-под нависших бровей.

   ― Ректор и профессор Ихлас об этом говорили. Ну, что инквизиторы рвутся в академию, потому что ищут его...

   ― Это просто легенда, Мари, – с облегчением выдохнул могучий колдун-растениевод. Вот уж никак не вязалась у меня его внешность и цветочки-травки. – Давным-давно была война между тремя королевствами нашего мира. Земли, пригодной для жизни, тут мало, в основном скалистые горы и каменистые пустыни, где нет воды, вот и дрались, потому что кое-кто хотел урвать себе кусок пожирнее. Колдуны из Западного Нурфа теснили наших, оборотни тоже сражались. И вот, на окраине Хэмхаллока, нашего королевства, появилось большое войско, а защитников было мало.

   ― Тогда предводитель оборотней-медведей пришёл к местной колдунье, влюблённой в него, – это уже куратор неожиданно вклинился в рассказ. – Он пообещал жениться на ней, если она поможет ему и его людям победить. Девушка сотворила чары огромной силы, отдала ему свой дар, и оборотень обрёл магию. Так появился бераар – медведь-колдун. Единственный из всех. Сила его была огромна, чары почти непобедимы, и жители сумели отбиться, вышвырнули захватчиков вон.

   ― Однако медведь, одурманенный победой и своей новой силой, обманул девушку, посмеялся над её любовью. Он женился на другой, у них родились сыновья, и казалось, что жизнь наладилась. Вот только колдунья не простила обмана, ведь она не могла даже получить обратно свою магию. Девушка исчезла из поселения, но однажды, во время празднования рождения очередного сына бераара, вернулась. Собрав остатки своего дара, вложив в слова всю свою обиду и ненависть, она прокляла обманщика и его потомков...

   ― Способность к обороту передаётся от отца к сыну, девочки не оборачиваются, – снова вставил пять копеек Хэмминг, – так что досталось только парням.

   ― Ну, я не уверена, что дети должны отвечать за дела отцов, но бераару-то точно досталось за дело! – меня возмутил обиженный тон куратора.

   ― Да? А он что, для себя выгоды искал? – процедил Хэмминг, глянув на меня с презрением. – Он хотел спасти свою землю и людей! И эту колдунью в том числе.

   ― Благие намерения не оправдывают подлости. Он хотел спасти, вот только она больше потеряла, чем выиграла от этого спасения. Без магии, осмеянная, обманутая... Как ей жилось? – во мне поднялось раздражение, на грани злости, вспомнилось, как бывший бросил меня.

   Сволочи... Всех ненавижу! Правильно эта колдунья и сделала.

   ― Она должна была радоваться, что помогла ему победить!

   ― Радоваться? Если ты видишь всё в таком свете, значит, сам такой же подлец, – почти выкрикнула я ему в лицо, и глаза парня зажглись яростью.

   ― Не смей со мной...

   ― Хватит! – рыкнул Тарло, прерывая его скрип сквозь зубы, и Хэмминг раздражённо отвернулся, откинув от лица волосы. – Сойдитесь на том, что он поступил низко, а она зря сорвалась на всех потомках, – он повернулся ко мне. – В общем, девушка прокляла род бераара и его самого. С тех пор все мужчины в роду к двадцати пяти годам должны были чувствовать неодолимое желание оставить потомков. А к тридцати окончательно срастались с медвежьей ипостасью и уже не могли обернуться в человека. Они сохраняли магию, но вынуждены были уходить в леса, потому что звериную натуру контролировать трудно, и это для окружающих людей было бы опасно.

   ― Когда колдунья наложила проклятье, – проворчал куратор, будто одолжением мне делал, – оборотень ей не поверил. Она же почти всю силу свою отдала. Он обернулся в медведя, чтобы посмеяться над ней, но понял, что уже не может вернуться в человеческое тело. Ему было за тридцать... Одним ударом бераар смертельно ранил колдунью, и в тот момент новорожденный на руках матери проснулся и заплакал. И, вероятно, сердце умирающей дрогнуло. На последнем вдохе она сказала, что проклятие спадёт с потомков, если ради одного из них колдунья отдаст самое ценное, не ожидая ничего взамен.

   ― Она всё же дала им шанс, – меня тронула эта история, было так жаль бедную девушку, что слёзы навернулись.

   ― Хорош шанс! За века ничего не изменилось, а теперь, говорят, вообще не осталось берааров. Несмотря на жгучее желание оставить потомство, род-таки вымер. Наверное, мало кто из девиц соглашался рожать детей тем, кто потом исчезнет в лесах. Вы же сами-то прокормить семью не можете, вечно ищете, на чью бы шею повиснуть, – надменно скривил улыбку Хэмминг.

   ― Вот пусть тебе достанутся несколько малышей, тогда и посмотрим, как ты один справишься! – отрезала я, вспомнив знакомую, которая осталась одна с двойней, и разрывалась между подработками уборщицей и заботой о малышах.

   Нет, ну до чего мерзкий этот гад! И толку от его красоты? Даром такое не нужно.

   ― Артур, ты так не думаешь. Прекрати её злить и подначивать. А ты не ведись, не верь этому бреду, – строго наставил на меня палец Тарло.

   ― Не понимаю, – я отвернулась от Хэмминга, давая понять, что разговор окончен, – если берааров больше нет, то чего инквизиция их ищет?

   ― Потому что не верит. И сами оборотни не верят тоже. Иногда появляются слухи о том, что кто-то видел бераара, но доказательств нет. Каждый год в академию приходят новички, и начинается. Бераар в Баренволде! Точно! Я видел! – Тарло сделал большие глаза, изображая возбужденного сплетника. – Но на деле, доказательств нет. Все преподаватели говорят, что это только байки. Нет в академии особого оборотня. Много десятков лет нет.

   ― Вообще, поговаривают, что наш молодой тренер боевого искусства может им быть, – задумчиво протянул Хэмминг, обращаясь к Тарло, меня снова для него не существовало.

   ― Ну, не знаю... Хотя за девицами он горазд бегать, и возраст для этого подходит, – хмыкнул колдун. – Ректор уже сколько раз ему выговаривал, но без толку. Может, он ищет ту самую колдунью, а? Мари, – Тарло на меня воззрился, как старший брат на сестрёнку, – будь осторожна. Этот тренер тот ещё красавец, даже нашего Артура переплюнет легко. Хотя, вроде, он больше по темноволосым с ума сходит, но мало ли, вдруг и на рыжую поведётся?..

   Я кивнула, мол, учту.

   ― А как отличить бераара от обычного медведя или от простого оборотня? – меня больше интересовала легенда, а не какой-то там бабник-тренер, ведь если преподаватели уверены, что тут только обычные оборотни, то с чего ректор не пускал сюда инквизиторов? Нестыковочка какая-то.

   ― Простой оборотень крупнее обычного зверя, у него взгляд умнее, более человеческий, что ли, – прогудел мой друг. – А уж бераара отличить совсем легко. В нём полно магии, и она светится на его когтях, а у того, кто уже не может обернуться, и зубы светятся.

   Ясно, почему ректор сказал, что я видела слишком много. Бераар! Меня принёс сюда бераар! А значит, учится он в академии или нет, но точно живёт где-то в этих краях. И он ещё молодой, потому что светились только когти. Ректор Холти и профессор знают об этом, они знают его!

   ― Мари, ты чего притихла? – подозрительно глянул на меня Тарло. – Испугалась?

   ― А?.. – я поняла, что не хочу делиться ни с кем своим знанием, иногда лучше помолчать, и это явно тот самый случай. – Да просто подумала об инквизиторах. Они из-за меня теперь сюда проберутся же. Так что хорошо, что тут нет этого бераара. Кстати, а зачем он им нужен?

   ― Зачем?! – язвительно хмыкнул куратор. – Для изучения, конечно. А ещё, такие воины были бы не лишними в королевской армии, ну, или в войске самого ордена инквизиции тоже. И если бы инквизиторам достался молодой бераар, жаждущий оставить потомство, они начали бы разводить таких оборотней, как скотину. Сейчас, конечно, войн уже нет, но Западный Нурф по-прежнему ютится на клочке земли между нами, горным хребтом на западе и каменистой пустыней на юге, тянущейся до самого океана, с провиантом там сложно, так что всякое может быть.

   Только этого не хватало... Мы отправились за формой и учебниками, но мысли мои были далеки от учёбы.

   2.6

   Я не понимала, где мы собираемся найти для меня необходимые вещи, но оказалось, что на территории академии есть магазинчик, а ректор выделил мне некоторую сумму.

   Как объяснил нам казначей, это карманные деньги, причитающиеся мне, как студентке за ближайшие четыре месяца, так что на выплаты могу не рассчитывать, но тут ведь кормят, проживание бесплатное, и даже одежду стирают, так что, в общем-то, тратиться и не на что.

   Мне выдали два комплекта формы – синий приталенный пиджак и юбка до колен со складками, белая блузка, шейный платок в сине-зелёную полоску, как галстук у парней, и синие балетки. Ладно, неплохо, мода, как у нас. Потом мы зашли в магазинчик, где было два отдела: канцелярский и «тот, где есть всё». В первом я накупила себе того, что, по словам парней, понадобится для учёбы – тетради, чернила, промокашки, перьевые ручки, сумка и прочее. А во второй отдел красавцы отпустили меня одну, мол, вот тебе деньги, ни в чём себе не отказывай, но долго не копошись.

   В общем, я разжилась бельём, кое-какой одеждой для выходных, которых тут было аж... один день в неделю. Купила расчёску и остальное самое необходимое, решив оставить немного деньжат. Жизнь уже научила, что заначка всегда должна быть, пусть и крохотная.

   В целом, пока всё вокруг напоминало родной мир, только его версию середины двадцатого века, или типа того. Ну, конечно, не считая магии, которая не давала забыть, что я здесь чужая, и некоторые не слишком мне рады. Один такой недовольный скривился, как кусок горького огурца откусил, стоило мне выйти из магазинчика.

   ― Всё, наконец? Как к дебюту в королевском дворце готовилась. Пошли в библиотеку, тебе учебники нужны, – куратор даже ответа моего не дождался, развернулся и пошёл, а я подхватила шишку и... Тарло вовремя поймал мою руку, а то досталось бы чьей-то башке. Я девушка меткая, не промазала бы.

   ― Не обостряй, – прошептал мой друг. – Побесится и угомонится.

   ― Не понятно только, чего он бесится, – прошипела я, и вдруг осенило! – Слушай, а давай сходим к ректору? Пусть тебя моим куратором сделают. Ты всё равно рядом, и толку от тебя куда больше, и ты колдун, а не недоразумение блохастое.

   Эти слова Хэмминг услышал, широкая спина напряглась, и раздалось что-то вроде рычания, но взглядом меня не удостоили.

   ― Мари, если ректор что-то решил, спорить бесполезно, – вздохнул Тарло. – Он выбрал для тебя самого сильного оборотня академии, не считая преподавателей, и полагаю, у него были на то причины. Не забывай, он ждёт инквизицию, а им нужен бераар. Думаю, Артур будет не только за тобой присматривать, но и следить, чтобы эти ушлые мерзавцы не лезли, куда не надо. Не смотри, что он ведёт себя, как капризный балбес, на деле он умный, сама убедишься.

   Я скептически хмыкнула. Ага, умный, оно и видно, но вслух сказала другое:

   ― Так если бераара нет, куда они могут лезть? Что тут скрывать-то? – меня зацепило то же противоречие, что и у ректора.

   ― Мы не единственная академия в королевстве, их всего три, и в каждой хранятся многовековые знания, какие-то артефакты, секреты. Всегда есть, что скрывать. Всем.

   ― Но если инквизиторы служат королю, разве им не надо знать такие вещи? Разве не обязаны все сообщать им то, что будет полезно или наоборот опасно для страны? И чем вообще занимается инквизиция, кроме поиска супер-оборотня для армии? У нас они с ведьмами и колдовством боролись, а у вас?

   ― В твоём мире же нет магии? – не понял парень.

   ― Нет. Они её просто сами придумали, сами боролись.

   ― Странные люди... – пробормотал он озадаченно. – Ну, наши не со всеми колдунами борются, они, по идее, обязаны отлавливать тех, кто применяет колдовской дар во зло, а ещё следить, чтобы из других королевств нам вредоносных чар или зелий не наслали. И ты, конечно, права, что всё важное они, как охраняющие нас, должны знать, однако не слишком-то хорошо, когда знания сосредоточены в одних руках. Большая сила порождает большие соблазны, поэтому академии веками хранят некоторые секреты, на всякий случай, так сказать.

   ― И для защиты страны оно полезнее, – проворчал идущий впереди Хэмминг, оказалось, он прислушивается к разговору, хоть и делает вид, что нет. – Если враг не знает о твоих возможностях, то больше шансов его удивить и победить. А если всё будет собрано в одних руках, у инквизиторов, и там заведётся предатель, мы лишимся этого эффекта неожиданности. Когда появился бераар, он стал таким неприятным сюрпризом для захватчиков, и это обеспечило победу. Король это понимает, потому особой воли инквизиторам не даёт, защищая академии.

   ― К тому же, – Тарло заговорил тише, – глава инквизиторов дальний родственник короля, и поговаривают, ему очень нравится корона. Так что Его Величеству не выгодно позволить родичу усилить войско мощными оборотнями. Понимаешь? Но ты об этом не болтай, особенно когда «гость дорогой» объявится. Да и вообще, говори с ним поменьше, предоставь это Артуру.

   Я молча кивнула, подумав, что пока Хэмминг не произвёл на меня впечатления шибко умного, которому можно доверить свою безопасность, но вот Тарло я верила на уровне инстинкта, и его вера в моего куратора давала крошку надежды. Может, этот манекенщик не только по девичьим спальням горазд бегать?..

   Остаток дня парни водили меня по академии, показывали, что тут и где, рассказывали о порядках и традициях, и попутно мы выяснили, что учиться я буду с первокурсниками колдовского факультета. Увы, Тарло уже был на последнем, шестом курсе, как и Хэмминг, так что мне предстояло самой вливаться в местное студенческое сообщество. К тому же у меня в расписании стояли индивидуальные занятия с профессором Ихласом, преподававшим Основы колдовской науки.

   ― Начнёшь с азов, утром у тебя три общих лекции, а потом ещё занятие у нашего дедули, – подмигнул Тарло, когда мы уже прощались у моего домика.

   ― У дедули? – не поняла я.

   ― Ну да, он студентов любит и опекает, как добрый дедушка, его все так за глаза зовут. Только вслух не ляпни, – усмехнулся друг, – я заметил, ты это любишь. Ладно, отнеси вещи, и сходим на ужин.

   Я умчалась, а когда вернулась, едва не взвыла от расстройства. Тарло позвали к какому-то преподу, и ужинать нам с Хэммингом предстояло вдвоём.

ГЛАВА 3

3.1

   В столовой было ожидаемо людно, но как только мы вошли, одна голова за другой стала оборачиваться в нашу сторону, а голоса становились всё тише, пока не наступила почти полная тишина. Мы шли через зал, словно взятые на мушку, и я всей кожей чувствовала изучающие взгляды, среди которых были и весьма колючие, неприязненные. Похоже, Тарло не преувеличивал популярность моего куратора, многим девицам явно не нравилось то, что они видели.

   Нет, только этого не хватало, а! Так и хотелось остановиться, залезть на табурет и заорать, что не нужен мне их распрекрасный Хэмминг, пусть забирают и подавятся. Или петицию составят и подпишут, чтобы ректор убрал от меня их звезду, а мне куратором назначил Тарло. О, отличная мысль! Кому бы её подкинуть?

   Я огляделась по сторонам, но девицы смотрели так, что стало ясно – подруг я тут не найду, и даже подружить против ректора во имя общей цели не получится. А вот ходить по академии стоит осторожно, оглядываясь чаще. Это я поняла, заметив, как на кончиках пальцев некоторых девиц мелькали синие искры.

   ― Держи! Не на экскурсии, – Хэмминг сунул мне в руки поднос, и это были первые его слова за всю дорогу. – Быстро поедим, отведу тебя в общежитие, и хоть до завтра не увижу.

   ― Жду, не дождусь. Твоя кислая физиономия уже опротивела, – сладко улыбнулась я, уговаривая себя, что врезать подносом по башке звезде академии у всех на глазах, это идея, не способствующая долгой и счастливой жизни.

   Хэмминг что-то проскрипел сквозь зубы, и пошёл набирать себе еду, я последовала его примеру. Есть хотелось ужасно!

   Кормили тут неплохо. Разнообразные колбасы, мясо, лесные грибы в разных вариациях, ягодные соусы, джемы и компоты, мёд, ароматный хлеб и сыры с пряными травами, в общем, жить можно. Я набрала всякой всячины, по чуть-чуть, на пробу, а оборотень не упустил случая съязвить.

   ― Интересно, ректор уверен, что у академии хватит бюджета, чтобы тебя прокормить? Может, проще отдать инквизиторам?

   ― А представь, что ректор окажется прав, и у меня есть колдовской дар. Может, тебе проще помолчать и не нарываться на месть? А то я злая, и память у меня хорошая.

   Хэмминг презрительно фыркнул, закатив глаза, и пошёл к столику в сторонке, пришлось тащиться следом, хотя хотелось уйти в другую сторону. Но я глянула на ближайшее свободное место, оценила количество ревнивых дев по пути и вокруг, и поняла, что не рискну.

   ― Значит так, – заявил горе-куратор, не успела я кусок мяса донести до рта, – слушай и запоминай. Не смей дерзить мне при посторонних, это раз. Даже не пытайся прогулять занятия, это два. Я сам буду забирать тебя утром из общежития, так что не вздумай проспать. Лично тебе будильник поставлю сегодня и на все дни. Это три. И уясни – создашь проблемы себе, подставишь этим меня, и тогда уже я тебе создам такие проблемы, что остальное покажется прогулкой в весенний день. Поняла?

   ― Ага, поняла, – кивнула я, нагло чавкая ему в лицо. – Но кое-что всё же мне не ясно. Скажи, а ты не слишком ли зарвался?

   Получилось громковато, и на нас снова стали оглядываться.

   ― Я предупредил... – прорычал Хэмминг, прищурив глаза.

   ― И что? Что ты мне сделаешь? Дара у тебя нет, а разорвёшь или поранишь, и ректор тебя не похвалит. Да и профессор Ихлас тоже, – я в упор посмотрела парню в глаза. – Так что теперь запоминай ты. Я не слишком-то верю в возвращение домой, это раз. А значит, могу оказаться у инквизиторов и терять мне особо нечего, это два. Так что если не хочешь, чтобы я создавала себе и тебе проблемы, веди себя нормально, это три. Мне вражда не нужна, и про твои шашни ночные болтать я не стану, но и ты давай-ка уже без вот этого своего надрыва. Ясно? Сам ведь знаешь, животное, загнанное в угол, становится агрессивным и сильным, а я сейчас как раз такая вот зверюшка.

   Хэмминг натурально оскалился, а я слегка отвернулась и застыла с вилкой у рта.

   Между столами сновали... еноты! Они ловко подхватывали грязную посуду, складывали в небольшие ведёрки и утаскивали в недра подсобных помещений через двери, открывающиеся в обе стороны.

   ― Что это? – пробормотала я, глянув на куратора. – Они, что же, и посуду моют? А мы из неё потом едим? После грязных лап животных?!

   Красавчик хотел сказать какую-то гадость, но растерялся от моего вопроса, и, наверное, от ошарашенного выражения лица.

   ― Ты ненормальная, честное слово... – проворчал он. – Пушистый персонал помогает людям, которые тут работают. А всю посуду, как и бельё с одеждой, обрабатывают чарами против любой заразы. Так что не бойся, принцесска, грязные лапы животных тебя не испачкают.

   Он недобро сверкнул глазами и уткнулся в тарелку с холодным спокойствием, но я почувствовала, что задела его. Конечно! Он же тоже, в какой-то мере, животное... Маша, ну ты думай, что говоришь-то!

   ― Я имела в виду, что они же по земле бегают. Земля грязная, на неё плюнуть кто-то может или птичка... Ну... В общем... – растеряв запас своего сомнительного красноречия, я решила замолкнуть, пока не наговорила ещё чего. А то оборотни, оказывается, такие ранимые!

   Конечно, сам-то Хэмминг мои чувства не щадил, но я никогда такой не была, и не хотела становиться. Я не любила обижать людей, и чувствовала себя неловко.

   Натянутое молчание нарушил недовольный клёкот или стрекотня. Или что там еноты издают? У моих ног стоял один из этой шустрой братии и смотрел, протягивая лапы. Недобро смотрел, и я его узнала!

   ― Снова ты, что ли? Как тебя там?.. Гил? – я вспомнила имя утреннего визитёра.

   ― Ты откуда его знаешь? – удивился Хэмминг.

   ― Он у меня пытался куртку стащить сегодня.

   В ответ на это зверь застрекотал громко и возмущённо, скалясь на меня.

   ― Ладно, ладно! Не стащить, а забрать, – поправилась я, но это не настроило мелкого на добрый лад. Он снова показал мне зубы, чихнул, обдав то ли слюнями, то ли соплями, и ушёл, смешно переваливаясь на задних лапах.

   ― Н-да... Ты везде успела друзей завести, – усмехнулся Хэмминг, и тут к нам подлетела девица в блузке, расстёгнутой чуть ли не до пупка, на её голой шее странно, даже как-то неприлично эротично смотрелся платок. Судя по эмблеме на лацкане, ветке полыни, блондинка была из целительниц.

   ― Артур, привет! Мы увидимся сегодня попозже? Я буду собирать кое-какие растения у озера, компания не помешает, – с ходу заявила она, окинув лучезарно-плотоядным взглядом парня и убийственным меня.

   ― Прости, Одри. Я теперь куратор, есть, чем заняться. Надо рассказать Мари о жизни в академии, а то завтра уже занятия, – ответил Хэмминг, изобразив сожаление, и больно наступил мне на ногу под столом, типа, молчи.

   У меня от такой наглости дар речи пропал. Это он, что, мною, значит, прикрылся?

   А за всё надо платить, красавчик... Я же сказала, что злая и память хорошая. В голове мигом родился план.

   3.2

   ― Я буквально на пару минут, госпожа Лийё, только помогу Мари будильник поставить и с кранами разобраться, чтобы могла вымыться, – Хэмминг выглядел надёжно и деловито, прямо и не заподозришь в ночных экскурсиях в женские спальни.

   ― Конечно, Артур, дорогой. Ректор мудро поступил, что поручил кураторство вам, – утренняя дамочка оказалась не только местным преподавателем, но и комендантом моего общежития.

   Хэмминг улыбнулся, а она так смотрела на него, словно каждое движение ловила. Ясно, под чары красавчика попадают не только студентки... Лийё перевела взгляд на меня, неприязненно осмотрела с головы до ног и вздохнула, закатив глаза.

   ― Боюсь, за этой новенькой нужен серьёзный присмотр, Артур. Она уже успела с Гилом подраться утром. Не знаю, кто теперь будет её барахло стирать, и что из этого выйдет. Гил очень ранимый.

   ― Да, девушка проблемная, – печально согласился Хэмминг, и оба словно не замечали меня.

   ― А если говорить о ней так, будто её нет здесь, она может стать ещё проблемнее, – сладко улыбнулась я обоим и пошла к себе, благо, уже запомнила, где комната находится.

   ― Какая наглость! – прошипела Лийё, но я так устала за день, что чувство самосохранения отключилось. Пусть думает, что хочет. Тем более, преподаёт она что-то из целительства, судя по ветке полыни на мантии, а это не мой факультет.

   ― Ты что, за меня извинялся? – набычилась я на Хэмминга, когда он закрыл за нами дверь, я слышала, как он что-то сказал дамочке.

   ― Ну, хоть кто-то тут должен быть воспитанным человеком, – свысока заявил красавчик. – И я говорил, чтобы ты не смела выставлять себя, а значит и меня, в дурном свете. Если повезёт, тебя скоро инквизиторы заберут, но мне-то ещё год учиться. Репутацию беречь надо, знаешь ли.

   ― О, правда? – язвительно усмехнулась я. – А если меня заберут, за чьей юбкой ты будешь прятаться от девиц в распахнутых блузках, которые мечтают наложить лапки на твою мускулистую тушку? Поймают и совратят, Артур. Поймают. И совратят, – я строго погрозила ему пальцем.

   ― Ни за чем я не прятался! – вскипел оборотень. – Просто...

   ― Просто прикрылся мною? Да, так и было. И теперь, уважаемый куратор, ты мой должник. Я уже молчу про твои эксперименты с выходом через окна... Тут ладно, обещала не выдавать. А вот де́вица-развратница может стать моей приятельницей, и я же могу случайно ей проболтаться. Ну, знаешь, как это бывает. А она колдунья, ревнивая, судя по всему, и обиду не забудет. Не страшно? Ты-то всего лишь мишка косолапый.

   ― Нормальные у меня лапы, – Хэмминг насупился, но процедил: – Чего тебе надо? Ещё не хватало в должниках ходить!

   ― Ну, например, я очень хочу найти того, кто привёл меня к академии. Как это сделать?

   Хэмминга так удивил вопрос, что он даже слегка завис.

   ― Зачем тебе?

   ― Поблагодарить хочу, что не сожрал и в лесу не бросил, – я сложила руки на груди, присела на край письменного стола и в упор смотрела на парня.

   Хотя и правда, зачем мне тот медведь? Но вот приспичило и всё тут, не выходила эта идея из головы.

   ― Медведи гадостью не питаются, – ухмыльнулся оборотень, но глаза смотрели пристально, следили за каждым моим движением. – Ладно, что ты о нём помнишь? Какие-то особые приметы?

   Ага, была там примета, очень особенная, но этого я тебе не скажу.

   ― Ну, огромный такой медведь, коричневый, глаза умные, как человеческие.

   ― Информативно. Я тебе таких завтра могу целый факультет показать, выбирай любого, – хмыкнул куратор.

   ― О, правда! Познакомь меня с оборотнями. Может, если я спрошу, он и отзовётся?

   ― А ты не думаешь, что если бы он хотел познакомиться, то сам проводил бы тебя в академию? Раз не захотел показаться сразу, значит, ему оно не надо.

   ― Или побоялся меня испугать ещё больше? Он, вроде, нормальный был, добрый. Не все же, как ты, – я приторно улыбнулась.

   ― Ты просто хочешь с красивыми парнями познакомиться, вот и всё. Признай это. Колдуньи только об этом и мечтают, – надменная улыбочка мелькнула на красивом лице.

   ― Ну, ты у нас по колдуньям специалист, я не в курсе их чаяний.

   ― Хватит, а! Тебя послушать, так я прямо бабник! – ощетинился Хэмминг.

   ― А разве нет? – я хихикнула и открыла неприметную дверь, за которой оказалась ванная комната. – Ух ты... Почти как у нас!

   Я ошарашенно разглядывала помещение, отделанное деревом, с вполне знакомой мне сантехникой. Душевой кабины не оказалось, но имелась ванна с краном и душем, два вентиля, всё как дома.

   Хэмминг вошёл следом, собираясь показать, как всем пользоваться, но я отмахнулась:

   ― Не трудись, сама разберусь. Ваш мир во многом похож на мой.

   ― Прекрасно, хоть что-то ты знаешь, – проворчал куратор, – тогда и будильник сама ставь.

   Мы вернулись в комнату, я осмотрелась, но будильника не обнаружила, только часы на стене, что-то типа наших, с кукушкой.

   Заметив мою растерянность, Хэмминг ухмыльнулся, мол, так-то, и не умничай. Он подошёл к часам, тронул пальцем циферблат и отчётливо произнёс:

   ― Каждое утро в шесть, – часы издали негромкий, но глубокий звон, и я подумала, что просыпаться под такое будет не слишком радостно. Ох, если бы знала правду, предпочла бы этот звук.

   ― Каждое? Я по выходным поспать хочу! И чего так рано, если завтрак в восемь? Переставь! – я не была соней, но всему же есть предел.

   ― А я хочу, чтобы ты скорее с даром своим разобралась и от меня отвязалась. Так что забудь о выходных! – отрезал этот ответственный гад. – А в шесть вставать будешь, чтобы успевала собраться. Знаю я вас, девчонок, пока перед зеркалом навертитесь, везде опоздаете. Короче, я зайду без пятнадцати восемь, ты должна уже быть у крыльца. И вот ещё, – он, не обращая внимания на моё возмущение, снял с боковой стенки часов ключик и вставил его в отверстие рядом. – Не забывай заводить их каждое утро, как только проснёшься. Десять оборотов по часовой стрелке. Не ошибись. Сломаешь артефакт, и наш колдун-ремонтник с тебя шкуру спустит и деньги сдерёт. И я с тобой к нему не пойду, сама отдуваться будешь.

   Хэмминг с издёвкой отсалютовал мне и вышел, не дав сказать ни слова. Сволочь! Где мой добрый Тарло?

   Ругаясь сквозь зубы, я разложила свои покупки, приняла ванну, упаковалась во фланелевую пижаму и легла в кровать. В голове роились мысли и страхи, постоянно возвращались воспоминания о прошедшем дне, но подъём предстоял ранний, так что я взяла себя в руки и принялась считать лисят на розовой ткани пижамы. Эта вещь удивительным образом успокаивала, как бы возвращая меня в родной мир, такую милоту я там обожала, рисунки со всякими симпатичными зверюшками, пушистые тапочки...

   В общем, не заметила, как уснула, а пробуждение было ужасным.

   3.3

   В моей голове раздавался частый, настойчивый стук, доводивший до бешенства даже во сне. Да что же такое! Глаза не хотели открываться, всё моё существо ещё надеялось поспать, но этот сон...

   Застонав, я всё же открыла глаза и...

   ― Мама! – мой вопль, наверное, разбудил всю округу.

   В комнате горел свет, хотя я выключила светильник, ложась в кровать, а прямо перед моим лицом завис в воздухе дятел! И усердно стучал клювом мне в лоб! Не ощутимо вообще, только стук этот в ушах звенел.

   ― Пошёл вон! – я отмахнулась от приставучей птицы, при этом рука прошла сквозь небольшое тельце, которое развеялось, будто дым, снова «собралось» чуть подальше от меня и явно имело намерение продолжить своё занятие.

   Я выхватила подушку и метнула в непонятное создание, вскочила с кровати, собираясь взять орудие потяжелее, но птица вдруг исчезла, а часы на стене издали знакомый глухой звон. Было три минуты седьмого. Утро.

   Что? Это что же, у них тут часы не с кукушкой, а с дятлом? Вот так местный будильник работает?

   ― Убью тебя, Хэмминг! – взревела я, понимая, что сволочной куратор мог меня предупредить, но не захотел, паршивец. – Ну, погоди, вот появится у меня эта проклятая магия, я из тебя мишень для тренировок колдовских сделаю! Медведь облезлый! – рявкнула я в последний раз, и замахнулась кулаком на закрытую дверь, которая тут же открылась.

   Мой кулак едва не съездил по носу госпоже Лийё, прибежавшей в шёлковом халате и бигуди под сеточкой для волос. Дама скосила глаза на мою конечность, взгляд потемнел и переместился на мою физиономию, горящую от праведного гнева.

   ― Адептка Лесная! Это что за балаган с утра пораньше? – прошипела она, больно хлестнув мой кулак ладонью. Похоже, дама была настроена враждебно.

   ― Простите. Меня напугал будильник. В нашем мире нет такого, чтобы кто-то тебе в мозги стучался с рассветом, – пробормотала я, робко надеясь на понимание.

   ― Боюсь, сложно стучаться в то, чего нет! – заявила комендантша, и мне стало обидно.

   ― Знаете, даже если я вам с самого начала не понравилась, это не повод переходить на личности. Меня не спрашивали, прежде чем закинуть в ваш мир, и конкретно в ваше общежитие я тоже не просилась.

   ― Не дерзите, милочка. Ещё неизвестно, что у вас за дар. Вдруг попадёте на факультет целительства? Я ведь буду вам оценки ставить.

   ― Если дар и есть, то мне от него нужны не оценки, а путь домой, – огрызнулась я, поняв, что нажила очередного друга и терять уже нечего. – Простите, что разочаровала. А теперь мне надо в ванную, готовиться к первому учебному дню.

   Я распахнула дверь, намекая даме, что ей пора на выход, и та, поджав губы, вышла с видом королевы.

   ― С этого дня буду вносить все ваши проступки в журнал. К концу месяца можете остаться без карманных денег за своё поведение, – Лийё улыбнулась по-змеиному, и ушла. А при Хэмминге-то растекалась мёдом!

   Настроение было испорчено спозаранку. И жизненный опыт подсказывал, что как день начинается, так и пройдёт, а это портило настрой ещё больше.

   Я не из тех, кто собирается долго, так что до завтрака успела полистать учебники по первым предметам, это немного успокоило и вызвало новые вопросы. Например, почему я понимаю местную речь и могу читать и писать? В библиотеке без проблем расписалась за книги... Надо будет спросить Ихласа об этом.

   Наконец, я покинула общежитие, а то у меня же такой весь из себя куратор, подождёт пару секунд, но устроит вынос мозга на целый день.

   Кругом была красота. Лёгкая пелена тумана низко стелилась над землёй, и в её просветах сверкали капельки росы. Жёлтые листья трепетали на прохладном ветерке. Утро пахло свежестью, мхами и влажной древесной корой, и этот чудесный аромат осени напоминал о моём последнем дне в родном мире. Тогда казалось, что жизнь разрушена, и всё из-за бывшего. А сейчас... Боже, да пусть бы бывший был моей самой большой проблемой снова! Но, увы.

   За кустами мелькнул мужской силуэт, и я заранее скроила «радостное» лицо для встречи с куратором, однако вместо Хэмминга на дорожку повернул другой парень, помоложе, но тоже красавчик. Я с трудом отвела взгляд от могучей шеи в вороте рубашки.

   ― Привет, – улыбнулся он, с интересом окинув меня взглядом. – Ты Мари? Артур попросил проводить тебя в столовую, он утром на пробежке был, поздно вернулся, не успевал сюда. Я Вик, кстати, тоже с оборотного факультета.

   Ага, видела я его пробежки! Но вслух сказала не это, конечно:

   ― Очень приятно. Спасибо, что встретил, хотя я бы и сама нашла дорогу.

   ― Ну, когда ты где-то ещё не освоился, всегда же лучше быть в компании, – подмигнул Вик и золотистые глаза сделались игривыми.

   Э, нет, парниша! Флирта у нас не будет, мне и без того проблем хватает.

   ― Ладно, идём завтракать, – сухо ответила я, давая понять, что на романтику не настроена.

   Вик слегка озадачился, но не сдался и продолжал улыбаться и бросать томные взгляды, был сама галантность, только что мою сумку с учебниками не предложил понести, и уже минут через десять его внимание жутко раздражало.

   Нет, ну разве я нормальная девушка? Такой шкаф вокруг вьётся, обаянием забрызгивает со всех сторон, а мне хоть бы что. Ещё и злюсь! А вокруг девицы отчаянно строят красавчику-оборотню глазки, и коллективно ненавидят меня.

   ― Только появилась, и все они для неё, – услышала я за спиной ядовитый девичий голосок, когда мы с Виком шли к столику.

   ― Прекрати! Узнают же по магии! – раздался тихий шепот.

   Я не обернулась, но, похоже, первая девица хотела что-то гнусное мне сделать, а вторая удержала её. Отлично, теперь точно надо ходить, по сторонам оглядываясь, а то ещё чары какие наведут.

   Пока мы ели, я высматривала Тарло, как единственный оплот спокойствия для меня в этом мире, но друг куда-то подевался. Заигрывания Вика и его неуклюжие попытки завязать разговор порядком надоели, я едва держалась, чтобы не взорваться, и уплетала завтрак с огромной скоростью, как на конкурсе «сожри пять бутербродов за десять секунд и получи шестой бесплатно...»

   ― Всё, я пойду. Дальше сама справлюсь, спасибо, Вик, – подхватив сумку, я попыталась удрать от провожатого, но тот бросил недоеденный завтрак и пошёл следом.

   ― Артур просил проследить, чтобы ты добралась, – проговорил парень, объясняя свою настойчивость. – И я знаю короткую дорогу к колдовскому факультету.

   Слово «короткую» меня подкупило, и мы пошли по извилистой тропинке в гущу деревьев. Дошли и правда быстро, обогнули угол невысокого здания, из-за которого доносились голоса, и... Оказались в толпе мускулистых парней. В воздухе прямо витал тестостерон, а на меня уставились пар пятьдесят любопытных, насмешливых, флиртующих и всяких разных глаз.

   ― Эй, Мари, – раздался из-за широченных спин знакомый голос, – ты же хотела с оборотнями познакомиться. Ну, вот мы все, – на полянку вышел Хэмминг, и по его смеющимся глазам я поняла, что попалась в ловушку. – Ищи своего медведя.

   ― Тут каждый готов им стать, малышка! – усмехнувшись, подхватил один из парней.

   ― Не смущайся. Может, это я? – хохотнул другой, подмигивая.

   И началось в том же духе. Толпа окружила меня. Парни, вроде, не пытались навредить, даже руки держали при себе, но не расходились, кольцо сжималось, и мне стало не по себе.

   3.4

   ― Дайте пройти! – строго потребовала я, понимая, что вряд ли это принесёт результат.

   Парни принялись острить и ухмыляться, но руки по-прежнему не распускали, однако находиться в этой ловушке с тестостероном было неприятно.

   ― Хэмминг, тебе конец.

   Раздались смешки, и я сообразила, что брякнула это вслух. Проклятье!

   ― О, Артур, слышал? – выкрикнул Вик, подмигнув мне. – Мари тебе угрожает.

   ― А ты же староста, самый крутой оборотень в Баренволде. Не солидно, а? – поддержал со смешком холёный здоровяк, похожий на элитный шкаф с антресолями. – Как ты её накажешь?

   Обстановка накалялась. Толпа расступилась, пропуская моего куратора, наши взгляды сцепились, как два голодных пса. И...

   ― Что тут такое? – раздался требовательный бархатный баритон, и парни притихли, Хэмминг сжал челюсти.

   Ага, гад, проблемки?..

   Кольцо тел разомкнулось уже с другой стороны, я увидела крыльцо здания оборотного факультета, а было очевидно, что заманили меня именно туда, и раскрыла рот от удивления. На ступенях стоял молодой мужчина такой внешности, что против него даже Хэмминг был обыкновенным!

   Нет, вы пошутили, а? Чего оборотни все такие красавцы? Мне стало жалко студенток и молодых преподавательниц, это же издевательство над женской психикой. Как они тут от навязчивых и нескромных снов-то спасаются, бедные?

   Высоченный красавец, с идеальными шестью кубиками, тонкой талией, стоял, чуть расставив длинные ноги, и строго смотрел на парней. Не знаю, что не так с оборотным факультетом, но на этом, господи прости, преподавателе, были только штаны, типа тренировочных, а на широченном плече висело полотенце.

   ― Всё в порядке, тренер Канга, – подал голос Хэмминг, но мужчина слегка тряхнул копной светло-русых, волнистых волос, поиграл рельефными мышцами роскошного торса, якобы растягиваясь после тренировки, и внимательно посмотрел на меня, но обратился к Хэммингу.

   ― Через минуту начинаются занятия, вы все толпитесь вокруг юной красотки, которая должна быть сейчас в аудитории на своём факультете, и это называется, в порядке? Марш в здание! – негромко, но так, что никто не посмел возразить, скомандовал красавец.

   Парни, уже не такие крутые и борзые, ретировались. Некоторые выглядели смущёнными, парочка даже тихо попросила прощения, мол, не хотели они ничего дурного, просто шутили, и только куратор, проходя мимо, процедил, что мне конец. Ну-ну. Посмотрим.

   ― Ваше имя, адептка, – полуголый красавец подошёл ко мне, на мужественном, скульптурном, невероятном лице горели серые глаза, и мне стало жарко.

   ― Мария Лесная. Новенькая. Простите, поверила оборотню, что проводит из столовой до моего факультета, и вот так вышло, – от волнения я плохо соображала, поэтому просто сказала правду.

   ― А оборотням верить не стоит, красавица, – прошептал этот тип, склонившись к моему уху. Кожу обдало его горячее дыхание, в нос проник хвойный запах парфюма, и я поняла, что слегка завидую проклятому полотенцу на мощном плече.

   ― Соберись, Машка...

   Чёрт! Снова вовремя язык не прикусила!

   Тренер, похоже, именно о нём предупреждал меня Тарло, тихо рассмеялся и подмигнул, а у меня от этого смеха коленки дрогнули.

   ― Так что, проводить до факультета?

   Ага, я так и представила эту картину! Иномирянка, до этого уже заработавшая чёрные метки за ужины и завтраки с красавцами, идёт по академии с полуголым мужиком, по которому местные девки с ума сходят. Внимание вопрос: сколько часов я протяну, оказавшись среди ревнивых колдуний?

   ― Простите, но вы явно не одеты для того, чтобы провожать девушку. Укажите направление, я и сама дойду. Мне нужен колдовской факультет.

   ― Увы, я не ожидал встретить сегодня такую куколку, – нисколько не смутился этот тренер-искуситель, и вылил на меня ещё ушат липкого, одуряющего обаяния в виде широкой улыбки. – Вон туда бегите по тропинке, как раз к главному зданию выйдете, ваш факультет там, – он кивнул, показывая дорогу, поймал мою руку, поцеловал кончики пальцев, и снова негромко проговорил: – Надеюсь, мы ещё увидимся. Постараюсь быть одетым.

   Ещё улыбочка, и мускулистое видение пошло в здание, а я на ватных ногах поплелась на занятия, в ушах звучал глубокий, вызывающий дрожь голос красавца.

   ― Нет, Тарло, – пробормотала я, петляя по тропинке, – против такого никакие предупреждения не помогут.

   Хэмминг был красив, но отталкивал холодностью, а этот нереальный красавец выглядел как надёжная стена, та самая, о которой девушки мечтают, и топил жертву в обаянии, как муху в меду. И я тоже не железная, как оказалось.

   По коже бегали мурашки от голоса и дыхания тренера, голова слегка кружилась, и в этом дурмане я, кажется, снова куда-то не туда свернула. Шла, шла, а главное здание академии не показывалось.

   Сообразив, наконец, что заблудилась, я остановилась посреди леса, долго озиралась, как пьяная, пока не поняла, что ищу вовсе не здание. Внутри нарастало неясное беспокойство, будто я что-то важное потеряла. И как только эта мысль промелькнула, ноги сами понесли меня в чащу, словно там был магнит, а я стала кусочком железа.

   3.5

   Я шла так быстро, как позволяли коряги и травы под ногами. Разум подсказывал, что ищу приключения на пятую точку, но странное нетерпение лишь усиливалось с каждым шагом и подгоняло меня. Причём стоило хоть немного свернуть с пути, выбранного неизвестной силой, обходя какое-то препятствие, как моя правая рука сама собой взлетала в воздух. Казалось, кто-то невидимый легонько, но настойчиво тянет меня в нужном направлении. Нужном кому? Во что я снова вляпалась?

   Вокруг была лесная чаща и ни одного строения. Кричи-не кричи, никто не услышит, и мне становилось всё страшнее. Вырваться из «захвата» не получалось. Тело жило своей жизнью и упрямо двигалось вперёд, так что мне оставалось лишь смотреть под ноги, чтобы не свалиться. Я даже не понимала, нахожусь ли ещё на территории академии, пока не врезалась вытянутой рукой в преграду.

   Знакомое ощущение. Нос мой с этим барьером, помнится, уже встречался. Я оказалась на границе дикого леса и Баренволда, у охранного купола, как объяснял вчера Тарло. Только он не сказал, что на территорию академии не только не войти без разрешения, но и покинуть её по своему желанию тоже нельзя.

   ― Снова ты, проныра подозрительная? – раздался раздражённый голос призрака-росомахи. – Пришла, незваная, теперь улизнуть втихаря пытаешься? Не выйдет. Вот сейчас я профессора вызову, посмотрим, как оправдываться будешь. А то в доверие она хотела втереться, несчастненькую изобразила... Куда собралась? Отвечай! – натуральным образом тявкнул Форг, и шерсть на прозрачном синеватом загривке встала дыбом, клыки блеснули в оскаленной пасти.

   ― Не пытаюсь я улизнуть! Мне туда надо! – кивнула я за барьер.

   ― Куда «туда»? – не отставал зверь.

   ― Туда! – я потыкала рукой, которая так и не опускалась, упорно стремясь продырявить кончиками пальцев преграду.

   ― Конкретнее, – прорычал охранник.

   ― Слушайте, уважаемый, зовите профессора Ихласа и всё, – моё терпение лопнуло, кончики пальцев уже болели. – Не знаю я, куда туда! Но если не заметили, рука моя живёт собственной жизнью.

   Росомаха прищурился, тявкнул уже совсем по-звериному, и ушёл в себя, а мои пальцы так и тыкались в невидимую, но весьма ощутимую преграду. Напряжение внутри нарастало, непонятное побуждение гнало меня дальше в лес.

   Ихлас пришёл не быстро, но одного взгляда на меня ему хватило, чтобы озадаченно почесать щёку.

   ― Любопытно. Вы полны сюрпризов, Мари. Форг, старина, открой-ка нам проход. Посмотрим, что будет дальше, – профессор повернулся ко мне: – Что вы чувствуете? Опишите, пожалуйста, в деталях.

   ― Рука устала, пальцы болят, хочется разорвать преграду и куда-то бежать.

   ― Страх? Дурные предчувствия? Беспокойство? – уточнил профессор.

   ― Нет, только настойчивая необходимость идти за рукой. Нетерпение где-то внутри, как зуд.

   ― Ну, идёмте, раз так, – Ихлас первым шагнул в лес, и я, не ощутив больше препятствия, едва не полетела носом в землю.

   К счастью, Форг поймал меня зубами за край юбки, и удержал. Но когда я повернулась, чтобы поблагодарить, призрак исчез. Пришлось благодарить пустоту, хотя наверняка росомаха услышал.

   Ихлас спросил, как меня сюда занесло, и пришлось повторить рассказ о выходке куратора. Я никогда не была ябедой, но так злилась на Хэмминга, что совесть не мучила. Как долго парни обходились бы шуточками? А если бы в ход пошли руки, не явись тренер? Может, Хэмминг дружкам и доверял, а я нет, и мне было страшно и противно. Хорошо бы, чтобы кто-то голову оторвал этому зарвавшемуся медведю!

   Медведь... С сияющими когтями...

   ― Профессор, меня же привёл сюда бераар, да? Он в академии? – мысли моментально вернулись к загадке.

   Вчера парни обсуждали, что тренер может быть берааром, так вдруг Канга не просто так меня обаянием заливал? Вдруг он хотел, чтобы я в нём узнала того медведя? А такое вообще возможно?

   Дедуля удивлённо на меня глянул, и усмехнулся.

   ― Ясно, парни рассказали легенду. Увы, я не могу ответить на ваш вопрос, Мари, секреты на то и секреты. Но то, что вы видели, лучше ни с кем не обсуждать, если не хотите проблем вашему спасителю. Особенно стоит молчать, когда объявится инквизитор. Вас принёс сюда один из оборотней. Всё.

   ― Но ведь это не так. Я могу врать инквизитору и остальным, как не сказала Тарло и Хэммингу, но что мне делать с собой? Секреты порождают бессонницу, – выдала я любимую мамину фразу.

   ― Есть вещи, которые лучше забыть, – строго ответил профессор. – Это мой вам со...

   ― Ой! – рука резко дёрнулась вперёд, и я помчалась, оборвав старика на полуслове, и чем дальше бежала, тем горячее становилась кожа, прямо пожар!

   У кучи листвы, похожей на гигантский муравейник, ноги затормозили, аж носки балеток в мох закопались. Не успев сообразить, что творю, и как-то воспротивиться, я сунула руку в эту кучу, с запозданием заорав от страха, а когда пальцы наткнулись на нечто металлическое, сжали и потянули вверх, странное напряжение стало спадать. Кожа успокоилась, принуждение прошло, только грязь под ногтями осталась, да пара царапин на запястье.

   Профессор догнал меня и настороженно рассматривал небольшой предмет, напоминавший футляр для зубной щётки. Только это был металл, покрытый патиной. Поверхность непонятной штуки покрывали блёклые знаки и символы, нанесённые краской.

   ― Что это? – я не понимала, что держу в руке.

   ― Хороший вопрос, Мари, – Ихлас тронул находку кончиком пальца, потом взял в руку и словно прислушался. – У вещи есть магический фон, хоть и слабый, это несомненно артефакт. Только вот кто оставил его тут? И зачем? И почему именно вы его нашли? Он не из вашего мира?

   ― Нет! Ну, мне так кажется...

   ― Тогда предлагаю вернуться в академию, – профессор взмахнул рукой, и странный предмет спеленали плотные желтоватые листья, похожие по форме на столовые ложки. Прямо из воздуха взялись! – Это редчайшее растение поглощает магию, не позволяя артефактам работать, – пояснил Ихлас, видя моё изумление. – Но что же теперь нам делать с вами?

   ― А что со мной? – задумчивый тон и взгляд профессора, которого, кажется, больше интересовала я, чем находка, мне совсем не понравился. Только какой-нибудь дурацкой уникальности не хватало! Добром такое точно не кончится.

   ― Похоже, мы определили вас не на тот факультет, – дедуля снова почесал щёку, и тут его живот заурчал. – Ох... Я снова забыл позавтракать, а ведь хотел. Идёмте в столовую, Мари, поговорим о случившемся. Это удивительно, даже невероятно, но главное, создаёт серьёзные сложности для всех нас.

   Ну, отличное начало!

   ― А можно, я просто засуну эту штуку обратно в кучу листвы, и сделаем вид, что ничего не было? – сложностей уже хватало, куда больше-то?

   ― Не поможет. Эта штука не ваша проблема, а вот с необычным даром вам жить, – Ихлас погладил урчащий живот и пошёл обратно в академию, я поплелась следом.

ГЛАВА 4

4.1

   ― Господин ректор, – профессор заглянул в кабинет Холти, – тут важное дело.

   ― Насколько важное, Верн? Я письмо составляю, надо же сообщить инквизиторам о нашей девице, – проворчал Холти.

   ― Как раз её дело и касается, Фелициан, – Ихлас вошёл в кабинет и придержал дверь, пропуская меня. – Вот, – он положил перед ректором нашу находку, – Мари нашла это в лесу за куполом. Артефакт, и как я понял, она ощутила его «зов» с территории академии. Принуждение двигаться в конкретном направлении, нетерпение, рука-компас... Понимаешь?

   Дедуля в упор смотрел на Холти, а тот сначала нахмурил брови, соединив их в одну рыжую гусеницу, а потом на лице стали появляться признаки прозрения.

   ― Зов? Ты хочешь сказать...

   ― Да, дорогой мой руководитель, хочу сказать, что у девушки дар, во-первых, относящийся к области артефакторики, потому что колдун может определить артефакт среди прочих предметов, но не найти его на огромном расстоянии от себя. И, следовательно, учиться она должна на соответствующем факультете. А во-вторых, сейчас вообще никто из артефакторов на это не способен. Дар защитников давно утрачен.

   ― А у неё-то он откуда? – простонал ректор, беспомощно сложив брови домиком. – Верн, это же ещё больше вопросов у инквизитора будет, понимаешь? И кто станет её обучать, когда у нас даже программы такой нет? Что мне с ней делать? – последняя фраза прозвучала совсем обиженно, и Холти посмотрел на меня так недобро, словно и суп припомнил. – Милочка, а расскажите-ка о своём семействе. Откуда вы у нас такая уникальная взялись?

   Началось... Так и знала, что если откроется какая-то диковинная особенность, мне от неё только проблемы будут.

   ― Нечего рассказывать. Родители умерли, на машине разбились, когда я была ребёнком, бабушек и дедушек не осталось, как и другой родни. Ну, или о родне я просто не знаю, потому что родители с ними не общались, и взять на себя опекунство никто не захотел. Меня воспитывали в детском доме с такими же сиротами.

   ― Хм, интересно... – еле слышно пробормотал Ихлас, и я прямо ощутила, как в его голове носятся мысли, одна умнее другой. Ну, чего ещё плохого ждать?

   ― Верн? – ректор тоже заметил задумчивость профессора, и воззвал к нему с нескрываемой надеждой. – Ты же об этом думаешь, да? Есть идеи?

   ― А?.. Нет, я просто подумал, что так и не позавтракал, а надо бы ещё заглянуть в библиотеку, пока нет занятий.

   ― Верн, какая библиотека? У нас девица не пристроена! – слегка вспылил Холти, причём так, будто меня в кабинете не было.

   ― Погодите... – надежда вспыхнула, как лампочка. – Если я ощущаю зов артефактов, то почему не поняла, что часы в комнате тоже артефакт? Это же не логично! – радостно уцепившись за эту мысль, я просияла во весь рот прямо в сердитое лицо ректора, которое от моей радости помрачнело ещё больше.

   ― Нет, Мари, дар защитника весьма специфический. Артефакты, которые не несут в себе опасности, не скрываются, вы не почувствуете. А часы, это просто часы, – приземлили меня профессор.

   ― Ага, с дятлом, стучащим в мозги! – скисла я, и теперь бесило всё, даже добродушие Ихласа.

   ― Да. Однако они не опасны. А защитники улавливали энергию артефактов, спрятанных с недобрым умыслом. Иногда это были опасные вещи, иногда безвредные, но способные создать сложности кому-то. Например, вещицы, дающие возможность подслушивать чужие разговоры.

   ― Значит, эта штука вредоносная? Опасная? – я указала на длинный предмет в листьях, которые уже темнели, становясь красноватыми.

   ― Я не стал бы это утверждать. Но по тому, как быстро магия данного предмета побеждает барьер, созданный листьями кровяного дерева, ясно, что вещь очень сильная. И чем скорее я отнесу её нашим артефакторам, тем лучше.

   ― Но кому надо прятать что-то в лесу? – я ничего не понимала.

   ― Вот узнаем, что делает артефакт, и будем строить догадки. А сейчас нам лучше просто вернуться к своим делам, – улыбнулся Ихлас. – Идёмте, Мари. Отнесём находку в лабораторию, заодно покажу вам факультет артефакторики, и потом позавтракаем. Сегодня у вас, вероятно, снова будет свободный день, пока господин ректор решит, какой учебный план вам подобрать.

   Холти тяжело вздохнул и сурово наставил на меня рыжую монобровь, а я решила не отказываться от второго завтрака, смекнув, что это шанс сменить куратора. Вдруг Ихлас сумеет помочь, повлияет на решение ректора? Похоже, Холти без дедули, как без рук...

   4.2

   В лаборатории мы пробыли недолго, она находилась на первом из двух этажей здания факультета артефакторов. Новый факультет мне понравился – деревянные панели на стенах и лестницы с резными перилами, витает дух старины, тишина, народу мало. А ещё от столовой близко, и от моего общежития не так далеко, как главный корпус, где учились колдуны. Вот только Тарло я теперь буду видеть очень редко, а это плохо, ведь рядом с парнем так спокойно.

   ― Профессор, – мы пришли в столовую, взяли чай, бутерброды и булочки, и устроились за столиком у окна, – я вот думаю... А если меня зачаровали, чтобы нашла тот предмет? Понимаете, я никак не пойму, как оказалась в той части леса, и пока шла, голова слегка кружилась. Может, это шуточки тренера Канги? Я с ним последним говорила.

   ― Тренер Канга? Это вряд ли, Мари. Юэн оборотень, да, очень сильный физически, с мощной аурой и, как бы это сказать, с харизмой для девушек, но магии у него нет, – усмехнулся Ихлас, а у меня загорелись уши, стоило вспомнить эту харизму полуголую. – Думаю, голова у вас не от чар кружилась.

   Я готова была провалиться сквозь землю, но профессор вдруг нахмурился.

   ― Вообще, когда просыпается дар, бывают недомогания, головокружения, тошнота... Так что у вашего состояния может быть и такое объяснение. Ну а то, что шли в своих мыслях, помогло не заметить, как отклонились от курса, стали забирать в другую сторону, и ушли далеко. Вы, мне кажется, к лесу непривычная, заблудиться несложно.

   ― Да, наверное, – пробормотала я, чувствуя себя полной дурой. Ведь Тарло говорил, что у медведей нет магии, если они не... – Профессор, но ведь меня привёл сюда бераар. И ходят слухи, что это тренер. А если так, то у него есть магия, и чары на меня наложить он мог. Может, они с Хэммингом сговорились так меня разыграть? То-то он и появился так вовремя, и все парни сразу ушли!

   Ихлас ласково улыбнулся и пододвинул ко мне блюдо с булочками, как бы говоря, ешь, фантазёрка, и не болтай.

   ― Мари, они разошлись, потому что здесь принято подчиняться преподавателям, а Юэн сильный боевой оборотень к тому же. Парни уважают силу духа и мускулов, это уж так повелось, – профессор понимающе на меня посмотрел и вздохнул: – Что, не задалось у вас с Артуром? У красавца трудный характер.

   ― Это мягко говоря, – вздохнула я, отбросив булочку, аппетит пропал совсем. – Вот если бы вместо него мне в кураторы дали Тарло, то...

   ― Тарло Сверра? Колдуна? – удивился Ихлас. – Не знал, что вы успели познакомиться. Да, он добрый парень, учится блестяще, однако немного слишком рассудительный. Артур наоборот, резкий и порывистый, хотя попусту тоже не рискует. Думаю, в качестве куратора Тарло был бы для вас идеален, если бы не инквизитор, который скоро придёт сюда. За вами будут наблюдать, Мари, будут задавать вопросы с подвохом, и лучше, если рядом окажется скорый на реакцию Артур. Он не даст вам попасть в неприятности.

   ― Я уже в них. По уши, – стало ясно, что надежда не оправдалась, не видать мне другого куратора.

   ― Поверьте, деточка, вы пока даже не знаете, как они выглядят, – протяжно вздохнул профессор, вероятно, чтобы поддержать, но вышло наоборот.

   Заметив, что я окончательно раскисла, Ихлас снова улыбнулся:

   ― Не расстраивайтесь. Воспринимайте всё, как приключение.

   ― Я скучная и пресная. Не люблю такое, – плохое настроение нарастало. У меня всегда так, когда кто-то пытается увещевать и успокаивать, я только больше психую и злюсь.

   ― Ладно, – дедуля сдался, продолжая улыбаться, – тогда расскажите мне о своём мире, о семье, о детстве, о вашей жизни. Я сам был студентом, и за молодыми людьми наблюдаю, знаете, когда вспоминаешь о доме, на душе становится легче. Расскажите. В этом мире вы пока не чувствуете почвы под ногами, так найдите опору в прошлом, Мари.

   Я не любила вспоминать детство – слишком коротким оно было, а потом сразу начинались тёмные времена. Детдом, одиночество, обида на весь мир, режущее чувство несправедливости...

   ― Простите, профессор, но нет. Мне не становится от этого легче.

   ― Вы весьма прямолинейны, – Ихлас сказал это без осуждения, что меня удивило. Вот ректор бы сразу нажабился, что его ценный совет не приняли. – Это хорошее качество. В жизни и так часто приходится делать то, что не нравится, и без необходимости лучше не соглашаться на это. И всё же нужно найти точку опору, цель.

   ― Цель есть. Мне надо вернуться домой!

   ― Да. Но сейчас вы не верите в реальность этой цели. Я прав?

   Пришлось кивнуть, и теперь уже тяжко вздохнула я.

   ― Мари, судьба не посылает того, с чем мы не можем справиться. Однако иногда надо приложить больше усилий. Стремление достичь чего-то, умноженное на веру в себя и упорство попыток, способно горы сдвинуть. Просто не ждите чуда сразу, двигайтесь постепенно и держите в голове конечную точку пути.

   ― Я как-то слабо верю в разумность судьбы... Профессор, а вы знаете, как и почему я тут оказалась? И на медведя сразу наткнулась, который не съел, а помог, и язык понимаю, читать-писать умею... Странно это всё.

   ― С языком всё просто. В Баренволде иногда бывают иностранные адепты, для облегчения их обучения тут действует особая магия. Когда вы коснулись купола академии, нужные знания пришли. А «как и почему» раскроется чуть позже, я думаю. А если и нет, разве это важнее возвращения домой? – он подмигнул и допил свой чай. – Концентрируйтесь на главном, Мари. А теперь мне пора в библиотеку. Не забудьте добрать нужные учебники, когда ректор пришлёт план обучения.

   ― Хорошего дня, профессор, – у меня возникло ощущение, что дедуля что-то не договаривает. Как минимум, он точно знает о берааре, но молчит.

   ― И вам, деточка. Кстати, у группы Тарло скоро обед, можете дождаться его тут. Хорошо, что у вас появился друг.

   Да, хорошо. А ещё лучше было бы учиться вместе. Но мне так повезти просто не могло.

   Я задумчиво смотрела на удаляющуюся спину Ихласа, когда заметила птицу, типа той, что принесла письмо даме-коменданту в день нашего знакомства. Профессор прочёл записку, оглянулся на меня и нахмурился, но тут же улыбнулся, помахав рукой. Странно...

   4.3

   Тарло появился не один, а в компании смазливой девицы, явно из старших. Она липла к нему и строила глазки, но было непонятно, он поощряет это или игнорирует? Мой друг выглядел невозмутимо и задумчиво, как обычно, а во всех движениях сквозила такая успокаивающая неспешность, что даже просто смотреть на него было приятно. Но нет, мне подсунули психа в кураторы!

   И только подумала, как дверь открылась, и в столовую вошёл Хэмминг со товарищи. Оборотни, в количестве трёх тел, осмотрелись, один заметил меня, мечтавшую слиться с обстановкой, и кивнул вожаку, а этот гнусный предводитель блохастых стал мрачнее тучи и решительно двинулся к моему столику.

   ― Тарло! – я вскочила, едва не свалив стол, замахала руками и расплылась в широкой улыбке. Со стороны глянуть, ну, чисто помешанная.

   Сверр улыбнулся в ответ, а его девица пристрелила меня взглядом.

   ― Умею заводить друзей и всем нравлюсь, карма такая, – проворчала я себе под нос, прикидывая, кто из парней подойдёт первым, но Хэмминг увидел колдуна и вроде слегка расслабился, а то играл мышцами вовсю, как убивать шёл.

   А меня не напугать. Ну, когда Тарло рядом. Интересно, почему Ихлас меня о кураторе не предупредил? Может, не знал, что у него тоже перерыв будет? Всё же это другой факультет, расписание там своё, и полуголые тренеры... Тьфу, что в голову-то лезет!

   ― Привет, Мари! Как первый день идёт? – Тарло оказался быстрее, и девицу-прилипалу свою где-то потерял по дороге. – Кстати, а ты чего не на занятиях? У первого курса перерыва нет, – мой друг нахмурился, не с осуждением, скорее с беспокойством. – У тебя всё нормально?

   ― Нет, – вздохнула я, опускаясь на стул, и как раз подошёл Хэмминг, собрав по пути букет тоскующих девичьих взглядов.

   ― Ну, и что же у тебя стряслось, что прогуливаешь? – в этом вопросе тревогой обо мне и не пахло, одно обвинение! – Я предупреждал...

   ― Умолкни! Всё из-за тебя! – рявкнула я, отчего у обоих парней и всех, кто нас окружал, отвисли челюсти.

   Повисла тишина, лицо Хэмминга стало серым, губы слились в одну линию. Он тихо зарычал, очертания его тела задрожали, и тишина вокруг стала такой плотной, что звенело в ушах.

   ― Так, брат, идём на воздух, – Тарло подхватил друга под руку и поволок, прошипев его подпевалам, застывшим в паре шагов: – Помогите! Или проблем хочется?

   Парни подлетели и поволокли Хэмминга, которого уже буквально колотило, на улицу, а Тарло велел мне идти с ними.

   Нет уж, пусть он там успокоится, очухается, а я чай допью...

   Но выдержки хватило на два глотка – стоило парням уйти, и всё внимание переключилось на меня. Девицы смотрели с нескрываемым и единодушным желанием порвать меня на кучу Машек, а сильный пол, кажется, обалдел от моей борзости, и теперь взирал с подозрением. Бессмертная, или такая колдунья сильная, что бросила вызов самому Хэммингу? Да, знали бы вы правду, ребятки!

   Я спустилась с крыльца, парней видно не было, зато за углом шёл жаркий спор.

   ― Не защищай эту выскочку! – басил Хэмминг. – Она посмела голос на меня поднять. Унизила! И кто? Девчонка без магии, без роду-племени. Придушу... – раздался рык и треск дерева.

   Вот сволочь, веточку сломал.

   ― Угомонись! И так еле от оборота удержали, – сердито ответил Сверр. – Что-то ты ей сделал, раз она так взорвалась. Не хочешь рассказать?

   ― С какой стати мне отчитываться? – нагло хмыкнул оборотень. – И что тебе в этой девчонке? Приглянулась? Так она в свой мир рвётся, на «долго и счастливо» не рассчитывай. Или уйдёт, или инквизиция прикончит.

   ― Ни на что я не рассчитываю, – ответил Тарло, как отмахнулся. – Уж если тебе, красавчик ты наш знойный, не обломилось, мне и ловить нечего, а вот измываться просто потому, что она ответить не может, скотство. Ты когда стал таким засранцем? Или не помнишь, как в детстве тебя дразнили из-за задержки оборота и мелкого роста? Приятно было чувствовать себя никчёмным, когда любой парень в деревне мог подзатыльника дать? Хватит игр, Артур, парни твои ушли, а мы с тобой всегда друг другу спины прикрывали, и я не хочу, чтобы из-за своего тупого упрямства ты создал проблемы себе и ей. Говори, что натворил? В чём ты там виноват?

   ― Ни в чём. Эта бестолочь всё поняла не так...

   ― А как надо было понять? – не выдержала я, вылетев из-за угла. – Ну, скажи, умник!

   ― Ты сама хотела с оборотнями познакомиться, я тебе их всех собрал. Что не так? Чего взъелась? – огрызнулся Хэмминг без малейшего сожаления, в глазах вспыхнула ярость.

   ― Что? – бас Тарло прогремел громом. – Ты её к своим потащил? Зачем? Что вы там устроили?

   ― Так она всё надоедает, мол, медведя того найти хочет. Поблагодарить не успела, – как-то противно рассмеялся оборотень. – Парни просто решили её припугнуть, чтобы такой наглой не была, стали окружать...

   ― Удавить тебя мало, – прорычал Тарло и виновато глянул на меня. – Как ты? Сильно перепугалась? Из-за этого не пошла на лекции?

   ― Перенервничала скорее, испугаться особо не успела, полуголый тренер помог. А на лекции не пошла по другой причине.

   Я вздохнула, и рассказала о случившемся. У парней челюсти отвисли.

   ― Ну и новости... – Сверр пришёл в себя первым. – Выходит, у тебя исчезнувший дар?

   ― Ага. И ректор сегодня думает, как меня обучать, обещал вечером прислать итоги этой умственной деятельности. Ничего хорошего не жду уже. Хотя... Честно говоря, на факультете артефакторов мне понравилось больше. Народу меньше. А ещё Холти сегодня сочинял письмо инквизиторам, скоро явятся. И раз я теперь вся такая уникальная, то подозреваю, не оставят они меня тут.

   Накатила тоска и отчаяние, как бы ни убегала я от правды о своих новых перспективах, а она меня нагнала. Соскользнув спиной по стене столовой, я разрыдалась, словно вся тяжесть мира навалилась и расплющила меня по земле.

   ― Ну, доигрался? Добил? – Тарло саданул Хэммингу в плечо и присел со мной рядом. – Мари, рано отчаиваться. Если бы ректор хотел отдать тебя инквизиторам, не стал бы думать, как обучать. Куратора бы не прикрепил. Да и профессор Ихлас не тот, кто так легко сдастся. Уверен, они сделают всё, чтобы оставить тебя на обучении. А дальше, если получится, вернёшься домой.

   ― А если не получится? – я вскинула мокрое лицо и беспомощно посмотрела на друга. – Хэмминг прав. Они меня уничтожат или пошлют вообще в другой мир, где со мной неизвестно что будет, – я опять залилась слезами. – Почему это всё случилось? Проклятый пикник! Лучше бы дома осталась, заедала расставание с бывшим.

   ― Так тебя перед этим всем ещё и парень бросил? – вздохнул Сверр, сжав мою ледяную руку, и я кивнула.

   ― Сейчас это неважно, это вот прямо самая маленькая из моих проблем, – всхлипнула я, понимая, что чувства к предателю действительно притупились, стало настолько всё равно, что почти и обиды не ощущалось. Клин клином вышибает, как говорится.

   ― Ладно. Вставай, – Хэмминг, слушавший молча, неожиданно обошёл Тарло, взял меня за предплечье и потянул вверх. – Нечего сырость разводить, идём, мантию тебе надо другую, и с учебниками разобраться.

   Впервые за всё время в голосе куратора не было ненависти, теплоты тоже не появилось, но всё же... Хэмминг пошёл вперёд, не дожидаясь нас, а я растерянно глянула на Тарло.

   ― Его сестрёнку пару лет назад жених бросил, она едва не умерла от переживаний, еле вытащили, – прошептал друг. – Не говори ему, что я рассказал, не береди рану, но может, хоть теперь у вас дела наладятся, а то мне домой уйти надо, не знаю, когда вернусь. Придётся ещё на год тут остаться, если пропущу много.

   ― У тебя что-то случилось, Тарло? – всполошилась я, в груди больно сжалось от такой новости. Как я буду без него?

   ― Тётка болеет, надо побыть там, помочь. У меня кроме неё нет никого, а она старенькая, неизвестно, когда поправится.

   ― Надеюсь, всё будет хорошо, и ты быстро вернёшься, – вздохнула я, стараясь не расплакаться. Стыдно было за свой эгоизм, но и академию без своего друга-колдуна я не представляла.

   4.4

   Остаток дня прошёл печально. Парни уже не вернулись на учёбу, мы забрали моё новое расписание занятий, сделали все дела и пошли прогуляться по территории академии.

   Хэмминг перестал ко мне цепляться, молчал, что-то там себе думал с кислой миной, Тарло рассказывал о крохотном городке, где они оба выросли, а я заранее скучала по своему могучему другу, даже идя с ним бок о бок.

   ― Тарло, а почему ты всё время говоришь «пойду домой»? Правда, пешком пойдёшь? Это где-то рядом? – спросила я.

   ― Нет, совсем не рядом, – парень усмехнулся. – Вообще, в нашем мире есть машины, мотоциклы, корабли и поезда, но Баренволд самая старая академия в Хэмхаллоке, дорог тут нет, только тропинки.

   ― На зверомагии? – не поняла я.

   ― Ну да, ты же видела уже енотов наших, птиц-почтарей. Эта магия позволяет установить мысленный контакт с животным, договориться, попросить о помощи в обмен на что-то для него.

   ― А я думала, это как в цирке... дрессировка.

   ― Нет, – Тарло рассмеялся. – Тут всё сложнее, мы же колдуны, серьёзные люди, – он подмигнул, и мне стало так тепло на душе от его улыбки, что слова вырвались сами собой. – Не понимаю я, что вас связывает с Хэммингом. Он как лёд, и характер паршивый, а ты другой совсем.

   ― Мари... – Тарло закатил глаза и вздохнул. – Не суди опрометчиво, иначе потом будет стыдно. Ты не знаешь Артура, а я знаю. В этом разница. Ну, конечно он тоже виноват, что так себя поставил изначально. И ведь молчит, не говорит, что на него нашло!

   ― Останусь при своём мнении, – проворчала я.

   Мы простились после ужина, и мне предстояло провести время до сна, разбирая новые учебники. Тарло посоветовал почитать «Историю колдовства», сказал, что полезная книга, этим я тоже планировала заняться.

***

Утро началось паршиво. Я проспала, и разбудил меня скрип двери. Тут не было замков, но в комнату мог войти только хозяин или персонал академии, и вот этот нахальный персонал шастал, как к себе домой. Люди хоть стучали...

   Енот деловито вошёл, осмотрелся, заприметил в корзине для грязной одежды мои вещи из родного мира и пошлёпал к ней, косясь на меня и сердито фыркая. И тут я вспомнила, что в кармане куртки остался бальзам для губ.

   ― Я только кое-что заберу, – попыталась договориться с «персоналом», но тот ни в какую не хотел отдавать куртку, удирал, волоча за собой мою одежду и вереща. – Да не отнимаю. На секунду отдай...

   На этой фразе я замерла, сообразив, что уже светло, а утренний дятел не прилетал.

   Часы! Хэмминг велел заводить их ежедневно, а я забыла! Глянув на циферблат с остатком надежды, я простонала, а зверёныш оскалился, воспользовался моим ступором и юркнул в открытую дверь с моим трофейным барахлишком.

   Чёрт подери! Уже спозаранку всё «отлично»!

   ― Спокойно, Маня. Если бы опоздала, Хэмминг тебя за уши из кровати вытащил бы, раз пока никто не орёт, значит, время есть.

   Я помчалась в душ, собралась со скоростью света, и выскочила на крыльцо, судорожно соображая, как признаться, что сломала часы... Нет, он меня просто придушит. Может, Тарло ещё не ушёл и поможет?

   Народ вокруг уже тянулся в столовую, так что ждать куратора пришлось недолго. Хэмминг явился, мрачный как всегда, кивнул, придирчиво изучив меня взглядом, как командир новобранца, и направился на завтрак.

   ― И тебе доброе утро, – пробормотала я ему в спину. – Не понимаю, почему нельзя нормально себя вести.

   ― Я и веду. Нянчиться с тобой не собираюсь. Всё по делу, и точка.

   ― Слушай, что я тебе сделала, а? – настроение падало, а раздражение росло.

   ― Появилась в моей жизни. Отцепись, пока не поругались опять, – оборотень пошёл чуть быстрее.

   ― А Тарло где?

   ― Домой ушёл.

   Проклятье! Ладно, потом часы починю, придётся как-то справиться без них. И без друга.

   Завтрак прошёл кое-как. Меня снова обстреливали убийственными взглядами девицы. Та самая Одри в блузе, расстёгнутой до пупа по случаю встречи с ненаглядным Хэммингом, едва из юбки не выпрыгивала, строя глазки красавчику, а он выглядел так, словно вообще в столовой один. Ну, максимум, в компании парней. Ни меня, ни девиц будто не существовало.

   Я наблюдала весь этот цирк с клоунадой и зверинцем, и вдруг поняла, что парень не ведёт себя, как бабник. Был у нас на втором курсе один плейбой, так себе парниша, честно говоря, но в девичьем царстве и он считался красавчиком, так вот, Хэмминг вёл себя иначе. Он не играл в неприступную звезду, а реально тяготился женским вниманием. Артуру явно не нравилось, что остальные его разглядывают и вожделеют, как кусок мяса. Так может, у него в том доме была любовь, а не просто сексик-кексик? Что если Тарло прав, и я просто не знаю Хэмминга?

   ― Поела? Можем уже идти? – раздражённо вклинился объект наблюдения в мои мысли.

   Нет, пожалуй, я знаю о нём всё, что нужно, большего не хочется.

   Состроив ему гримасу, я нарочито медленно доела бутерброд, потом неспешно выпила чай, видя, как глаза оборотня наливаются кровью, и... Поплатилась за свою выходку. Когда мы вышли на улицу, куратор припустил так, что я бежала следом до самого факультета артефакторов, и в лекторий вошла с испариной на лице.

   ― Здрасьте вам, будем знакомы, – пробормотала тихонько, когда десяток пар любопытных глаз уставился на меня, но громко поздоровалась дружелюбно: – Доброе утро. Место любое можно занять?

   В ответ кивнули несколько голов, и я пошла за спины своих однокурсников, чтобы избежать внимания.

   Собственно, никто мне и не докучал, скорее избегали, и этим молчаливые артефакторы отличались от остальных студентов. Ишь, умники-таланты... Но мне они нравились.

   День до обеда прошёл спокойно, я слушала лекции, вспоминала, что прочла вчера в книге, вникала, пытаясь ощутить в себе те силы, о которых рассказывал преподаватель, но всё больше расстраивалась. Нет во мне никакой магии, я её не чувствую.

   В обед Хэмминг прислал вместо себя какого-то парня с запиской. Обедать мне предлагалось одной, потом было велено сделать домашние задания, а задали нам много-много читать, и перед ужином куратор обещал явить мне свой прекрасный лик и отконвоировать на трапезу.

   Слушаю и повинуюсь, как говорится. Хоть поем нормально, и молоко не скиснет от гримас некоторых товарищей.

   Однако, входя в столовую, я не чувствовала радости или облегчения. Одной в змеином гнезде было неприятно, так что я взяла только чай с пирожками и забилась в дальний угол, чтобы скорее поесть и сбежать обратно в тишину логова артефакторов. Признаваться в этом не хотелось, но оказалось, что с Хэммингом мне спокойнее.

   Я успела пару раз откусить пирожок, как явилось «спасение». К моему столу подошёл тренер Канга, для разнообразия в рубашке, жилете, галстуке, да ещё в мантии сверху. Надо сказать, и в одежде он выглядел тоже роскошно, жарко стало моментально, и не мне одной.

   4.5

   Завистливые девицы моментально нашли ещё один повод для неприязни ко мне. Ревнивые взгляды летели молниями со всех сторон, а Канга ничего не замечал и сиял улыбкой из серии «только для тебя», словно у нас свидание.

   ― Добрый день, Мария. Как дела? Не опоздали в прошлый раз на занятия?

   ― Добрый день, господин тренер, – я кисло улыбнулась. Да сговорились, что ли, все красавцы ко мне липнуть? Мало мне трудностей? – Всё в порядке, спасибо. Простите, мне надо идти, хочу кое-что почитать перед лекцией, – соврала я.

   ― Но у вас ещё два пирожка не съедены. Питание важно, не забывайте, – не сдавался Канга.

   Он подмигнул мне, и вокруг прошелестел полуобморочный девичий вздох, а я еле сдержала стон. Уходи! Ну, чего пристал, а?

   ― Да, знаете... Переоценила свой голод, – встав, и оплакивая недоеденный обед, я направилась к дверям, но красавец пошёл рядом.

   ― Вы меня избегаете, Мария? А ведь я одет сегодня, – негромко проговорил тренер, чуть склонившись ко мне с многозначительной улыбкой. Со стороны это наверняка выглядело интимно и неоднозначно.

   Нет, меня точно отравят или придушат из-за этих оборотней!

   ― Учитывая вашу популярность у студенток, я скорее пытаюсь избежать проблем для себя, – хочешь честности, красавчик? Вот тебе!

   ― А как же дух соперничества? Желание получить трофей, о котором мечтают многие? – поддел Канга, совершенно не смущённый моей прямотой.

   ― Мне это чуждо. Я пресная, – снова вовремя вспомнилось словечко бывшего, – сухая, скучная заучка.

   ― Однако у вас хватило духа авантюризма, чтобы искать кого-то на факультете, где одни парни-оборотни, а? Не самое безопасное предприятие, – Канга пребывал в прекрасном настроении и довольно щурился на осеннее солнышко, день был отличный. Правда, не для меня.

   ― Я лишь хотела поблагодарить парня за помощь, вот и всё. Не знаю, что там ваши студенты себе нафантазировали.

   Мы дошли до здания моего факультета. Наконец-то! С трудом удалось подавить радостный возглас.

   ― Парня, который вас в лесу нашёл? Он может быть не из академии, оборотни иногда далеко забредают, – ответил мужчина. – Во всяком случае, сомневаюсь, чтобы кто-то из парней стал избегать такую красотку. Я бы на их месте не стал, – и снова сияющая, обаятельная улыбка заставила меня замереть на мгновение. Хорош искуситель...

   Э, нет, удираем!

   ― Спасибо за компанию, господин тренер. Я пришла.

   Тут уже у красавца глаза слегка округлились.

   ― Мари, – он даже перешёл на имя, которым называли меня остальные, – но это не факультет колдовства.

   ― Знаю, в прошлый раз ошибочка вышла, всего доброго.

   Воспользовавшись его замешательством, я убежала за тяжёлые двери, молясь, чтобы нас двоих никто из артефакторов не видел. Ещё не хватало сплетен о том, что я пала жертвой обаяния тренера!

   Дальше день прошёл быстро. Как я поняла, учебный год недавно начался, а у артефакторов была традиция – сначала начитывать первокурсникам лекции, поэтому пока учёба трудностей не вызывала. Преподаватели требовали только внимательно слушать и читать книги, объясняя это тем, что артефакторская практика без начальной теории крайне опасна.

   После занятий меня поймал Ихлас.

   ― Мари, с завтрашнего дня мы с вами будем заниматься индивидуально, начнём разбираться с вашим даром, – старик выглядел как обычно добродушно, студенты правильно дали ему прозвище.

   ― Спасибо, профессор! Я очень рада, – пришлось соврать, хотя на самом деле воображение живо нарисовало мне картины этого позора и полный провал в финале, и захотелось тихо умереть во сне. Ну, должна же удача хоть когда-то повернуться ко мне лицом?

   ― Жду после лекций в своём кабинете, Артур вас проводит.

   ― Профессор, простите, но вчера мне показалось, вам пришли какие-то неприятные новости, касательно меня. Это так? – я вспомнила, как мы пили чай, а потом прилетела птица-почтарь.

   ― Ректор сообщил, что отправил письмо инквизиторам, вот и всё. Пока рано переживать, Мари.

   Дедуля попрощался, а у меня тряслись руки до самого ужина, думать об учёбе не получалось.

***

Вечером Хэмминг ждал меня на крыльце общаги, портя роскошные виды закатного леса своей хмурой физиономией. Как всегда. Ничего нового.

   Мы молча дошли до столовой, где тоже картина была уже привычной, ну, разве что градус ненависти ко мне слегка повысился. Тренер сделал своё чёрное дело, но оказалось, это не предел. Как только взяли еду и сели за стол, куратор скомандовал:

   ― Вытяни руку ко мне, – прямо отчеканил приказ.

   ― Зачем? – я плохо приучена исполнять распоряжения без вопросов, и странно, что он ещё этого не понял.

   ― Вытяни, говорю. Мне что, силой заставить? – и по его лицу было ясно, что угроза вполне реальная.

   ― Да, сила есть, ума не надо, – проворчала я, понимая, что устраивать цирк для остальных не хочется. Пришлось протянуть руку, да ещё сдержаться, чтобы пальцы в фигу не скрутить.

   Я даже не сразу поняла, что случилось, но вокруг сперва наступила тишина, потом понеслись шепотки, а за ними шипение, весьма напоминавшее змеиное. Девицы пришли в ярость, уровень ядовитости зашкалил. А всего-то Хэмминг нацепил на моё запястье браслет – тонкую серебряную цепочку с замочком в виде цветка.

   ― И что это за приступ романтики? – проворчала я, пытаясь скрыть смущение и растерянность.

   ― Не мечтай! Это так положено, и всё, – огрызнулся оборотень.

   ― А, местные традиции. Ясно. Но я-то мечтаю от тебя скорее отделаться, а вот остальные влюблённые дуры теперь думают, что у нас роман. Это тебе в голову не пришло до представления? Я, кажется, единственная вижу, как твоё лицо кривится при каждом взгляде на меня, другие вот ревнуют почему-то.

   ― Не умничай, – огрызнулся Хэмминг и принялся за еду, но уши слегка покраснели. Ага, дошло-таки, что глупость сделал!

   ― Как скажешь.

   ― Ешь скорее, – проворчал он недовольно.

   Ага, разбежалась!

   После скудного обеда есть хотелось ужасно, так что набрала я много вкусного, и не собиралась торопиться, как бы меня ни подгоняли. А ещё, утром я заметила бумажные пакетики у стола с блюдами – студенты брали что-то из еды с собой, для перекусов, так что в этот раз и сама в пакетик припрятала пару яблок и булочку с изюмом. Вдруг оголодаю?

   Студенты уже расходились, только горячие фанатки Хэмминга упрямо делали вид, что ужинают, а тот бросал на меня кровожадные взгляды и сопел. Ничего, посопи, родной, а я пока поем.

   Между столами замелькали уши и острые носы. Еноты собирали посуду, и я увидела Гила. Не знаю, как отличала его среди остальной банды, наверное, по такому же взгляду, как у Хэмминга. Он тоже жаждал моей крови.

   Вздохнув, я отставила чашку с недопитым чаем. Ладно, пора идти в общагу.

   Гил как раз поравнялся с нашим столом, стал складывать посуду в своё ведёрко, и вроде не смотрел на меня. А потом просто нагло перевернул чашку мне на колени! Ещё и зашипел злорадно, показав зубы!

   ― Ах ты, меховая варежка на лапках! – прошипела я. – Достал уже!

   Схватив стакан холодной воды, которую не допил куратор, я выплеснула содержимое на пузо ухмылявшегося енота.

   ― Ты что творишь! – Хэмминг схватил меня за руку. – Это же персонал!

   ― Он нарочно меня облил! – рявкнула я в лицо парню, и тот, выругавшись сквозь зубы, потащил меня из столовой, а за спиной бесновался енот, но его будто держал невидимый ошейник, не дававший кинуться и укусить.

   Мы едва успели дойти до общежития, а комендантша уже выскочила на крыльцо, помахивая листком бумаги.

   ― Адептка Лесная, штраф за оскорбление персонала, – с наслаждением пропела она. – До конца месяца жду оплату, а Гил ждёт извинений.

   ― Чего он ждёт? – заорала я, выхватив листок.

   И без того трясло – я ненавидела быть в центре скандалов, так ещё и девицы ржали, видя, как по моим ногам стекает крепкий чай, и отпускали на эту тему сортирные шуточки. А этому извинения нужны? Мне вот шкуру енота перед камином хочется иметь, и что?

   ― Я поговорю с ней, госпожа Лийё, простите за это всё, – натужно улыбнулся Хэмминг, чьи уши буквально налились кровью.

   Стыдно ему? А мне нормально? Ещё и виновата осталась!

   Однако сцепиться мы не успели, как только Лийё ушла в коттедж, появился парнишка-посланник от ректора – нас ждали, и срочно. У меня внутри всё сжалось.

   Хэмминг выругался, схватил меня за руку, спасибо, не за шкирку, и потащил прямо в жутком виде в главное здание академии.

   ― Господин ректор, с енотом вышло недоразумение, я всё утрясу, – начал он, втолкнув меня в кабинет, но Холти удивлённо выгнул брови, сразу обе.

   ― Какой енот, Артур? О чём вы? – отмахнулся он раздражённо. – Сегодня инквизитор явится! Судя по их ответу, они настроены решительно. Попаданка с уникальным даром должна отправиться в штаб-квартиру ордена. Для изучения, – тут Холти глянул на меня с жалостью. – Простите, Мария. Мы попытаемся переубедить посланника, но шансов мало.

   У меня задрожали губы и подогнулись колени. Для изучения... На мне будут опыты проводить. А потом отправят в какой-то другой мир то, что останется от Марии Лесной.

   Сдерживая подступающую тошноту, я схватилась за стену и поплелась в коридор. Слушать тут больше было нечего.

   ― Мари, это ещё не конец! – Хэмминг нагнал меня не сразу, видно о чём-то говорил с ректором.

   ― Уйди. Оставь меня в покое, – прохрипела я пересохшими губами.

   Слёз не было, а вот истерика накрыла так, что дышать стало нечем, но я упрямо шла в общагу, спрятаться ото всех, закрыться от этого проклятого мира. Куратор молча проводил меня.

   Я просидела в горячей ванне, пока вода не остыла, пытаясь унять липкий, леденящий ужас, успокоиться хоть немного, но это не помогло. Тогда я пошла в кровать, по пути нарочно саданулась со всей дури бедром об угол стола, и удалось-таки разреветься, а после слёз стало немного легче, накатила дремота.

   Увы, хотя тело и разум, измученные переживаниями, требовали отдыха, забыться полностью не получалось. Я плавала на грани сна и реальности, из всех переживаний осталась только жалость к себе, да и её притупляла апатия.

   Наконец, показалось, что засыпаю, мысли стали тягучими, неповоротливыми, а сквозь их пелену доносились шорохи, вроде даже шёпот на грани слышимости. Я решила, что это в коридоре, глаза открывать не хотелось, но непонятное беспокойство появилось и усиливалось, оседая ледяной испариной на коже.

   Я всё же попыталась разлепить веки, но не получилось, как ни старалась, а в комнате отчётливо ощущалось чужое присутствие и опасность.

   Кто-то был рядом, смотрел на меня, и я не могла этому помешать. Не могла ни пошевелиться, ни позвать на помощь, только тряслась от ужаса и слушала тихие слова, пульсирующие непонятной силой.

   Тело не просто не слушалось, я перестала его чувствовать!

   ― Можно уносить.

   Эти два слова заглушили даже грохот моего сердца.

ГЛАВА 5

5.1

   Я с трудом разлепила веки, не понимая, где нахожусь, и что со мной. Вокруг была тишина и полная темнота. Абсолютная! Я ослепла? Почему даже намёка на свет нет? Пульс моментально подскочил, страх сжал горло, в голове эхом прозвучало: «Можно уносить».

   Меня похитили?! Кто? Неужели инквизиторы решили не тратить время на разговоры?

   Затёкшее и промёрзшее тело, хотя уже ощущалось через боль в каждой клеточке, но было безжизненным, словно кости и мышцы исчезли. Кожей я чувствовала сырость, нос забил запах земли...

   Могила? Меня погребли заживо?!

   Воздух исчез, в голове бесновались мысли, одна страшнее другой, ладони, спина и лоб покрылись каплями ледяного пота, а я пыталась хотя бы заорать. Не выходило, но я боролась, пока не услышала слабый писк – собственный голос.

   Одновременно с этим удалось чуть выгнуться назад, и моя ладонь ощутила земляную стенку – я лежала на боку, руки были стянуты за спиной, и одно запястье болело всё сильнее, полная чувствительность постепенно возвращалась.

   Земляная стенка. Это открытие вернуло мне способность рассуждать.

   ― Если... – пролепетала я заплетающимся языком, – если бы был гроб, землю бы ты не ощущала, а без гроба на тебе сверху земли было бы навалено. Это не могила.

   Ничто на меня не давило, были только земляной пол и стенка позади, а вокруг пустое пространство. Вывод слегка успокоил, но ничего не прояснил. Где я? Полежу немного, пока чувствительность вернётся, а дальше как быть?

   Пальцев коснулось что-то мерзкое, оно заползло на руку и двигалось по коже. Ненавижу насекомых! Меня затрясло от страха и отвращения, и это придало сил. Я зарычала, дёрнулась и стряхнула противное нечто, запястье резануло болью.

   Там перелом? Или рана? Верёвка была затянута туго, мешала крови циркулировать, и кисти занемели даже сильнее шеи и плеча, на котором я лежала.

   Запястье... Вспомнилось, как Хэмминг надел мне браслет. Боже, я бы сейчас всё отдала, лишь бы увидеть его недовольную физиономию, пусть бы выделывался, лишь бы был рядом, лишь бы не лежать тут одной, ожидая смерти.

   Однако перед глазами встало лицо не куратора, а Тарло, и я разрыдалась, погребённая если не под землёй, то под толщей беспомощности и отчаяния. Единственный друг ушёл, и никто меня тут не найдёт и не поможет. Видимо, на это и был расчёт. Я боялась инквизитора, и в академии просто решат, что сбежала, как-то преодолев барьер.

   ― Не дождётесь! – заорала я, но голос всё ещё напоминал писк охрипшей мыши.

   Надо как-то встать. Я принялась извиваться, пытаясь подняться на колени, ноги мне не связали, к счастью. Значит, надо двигаться.

   ― Давай, Машка, шевелись... – рычала я сквозь зубы и барахталась, земля забилась уже во все места, но, наконец, мне удалось сесть боком, подтянув под себя одну ногу. На этом силы закончились, и пришлось отдыхать. – Так, хотя бы согрелась, – проворчала я, прикрыв глаза.

   Безумно хотелось пить и есть, потная кожа чесалась, но хуже всего был страх, отступивший ненадолго, пока барахталась. Вот встану, а куда идти? Не видно же ничего вообще. А вдруг тут кто-то живёт? Что это за место такое?

   За этими мыслями я не сразу поняла, что вдалеке мелькает свет, приняв его за светящиеся пятна перед глазами.

    ― Мари! Ма-а-ри-и! – донёсся голос.

   Я снова подумала, что показалось, вокруг была такая тишина, что в ушах звенело, но когда крик повторился, дёрнулась. Куратор?

   ― Артур! – запищала я. Нет, так меня не услышат. Зажмурилась, кашлянула, и попыталась заорать ещё раз: – Я тут! Артур!

   Вышло чуть громче, но я не сдавалась и повторяла попытки, правда, голос с каждым разом делался всё тише. Однако, даже за пеленой паники, что Хэмминг меня не заметит и уйдёт, я поняла, что свет приближается, он стал ярче.

   ― Я тут! – воодушевление не помогло, голос пропал, и тогда я решила кашлять. Любой звук сгодится, лишь бы привлечь внимание.

   ― Там что-то есть! – раздался голос куратора, и уже гораздо ближе, так что я опять принялась кашлять громко настолько, что горло заболело.

   ― Мари? Мы рядом, держись!

   От радости у меня дыхание перехватило. Спаслась!

   Свет становился ярче, слепил, но я смогла разглядеть, что нахожусь в тоннеле диаметром чуть больше метра, хотя это уже не имело значения. Меня нашли.

   Хэмминг, согнувшись пробирался ко мне, а за его плечом мелькала ещё одна фигура, но я не могла разобрать, кто это. Глаза застили слёзы.

   ― Цела? – в своей отрывистой манере спросил куратор, и я закивала.

   Сперва показалось, что он меня обнять решил, а потом дошло, что Артур перерезает верёвки. Я уткнулась лицом в напряжённое плечо и разревелась от счастья.

   А ведь недавно не представляла, как можно обрадоваться этому красавчику-занозе!

   5.2

   Я сидела на кушетке, вымытая, в чистой одежде и укутанная в одеяло, и наслаждалась горячим какао с яблочными пирожками.

   ― В общем, у вас всё не так и плохо, – лекарь отошёл от стола, где что-то писал, и окинул меня внимательным взглядом, словно ещё раз проверял. – Нервное потрясение, конечно, ещё может дать последствия, но чисто физически, кроме сорванного голоса, нескольких ушибов и ранок на запястье, травм нет.

   ― Так меня похитили инквизиторы? – прошипела я, и как раз вошёл профессор Ихлас. Дедуля выглядел усталым и озабоченным.

   ― Она ваша, Верн. Я сделал, что мог, – лекарь проигнорировал мой вопрос и вышел, а Ихлас присел на стул напротив меня.

   ― Мари, что вы помните о похищении? Говорите не торопясь, щадите голос, – от старика как всегда веяло безопасностью и спокойствием, и я слегка расслабилась.

   ― Почти ничего не помню, профессор, – горячий какао помогал связкам работать, так что я делала глоток перед каждой фразой. – Я проснулась от шороха. В комнате кто-то был, и не один. Кажется, я слышала заклинания, но мужской был голос или женский, не поняла, слишком тихо говорили. А потом ничего не помню, очнулась в том месте. Где я была, профессор? Кто меня забрал?

   Воспоминания отдались болью в рёбрах, дышать стало трудно, и Ихлас, что-то пробормотал, нарисовав в воздухе невидимый знак пальцами. Мои руки отяжелели и с трудом удерживали кружку, навалилась сонливость, но зато дышалось нормально.

   ― Не надо так нервничать, моя дорогая девочка. Всё уже позади. И отвечая на ваш вопрос лекарю, нет, это точно был не инквизитор. Он пришёл в академию, когда Артур уже поднял тревогу, и вас вовсю искали.

   ― А как Хэмминг узнал? – не поняла я.

   ― Ваш браслет. Артур заказал его у артефактора, как только стал куратором, и вчера его получил наконец. Браслет сообщает ему, когда вы очень сильно напуганы. Думаю, те, кто вас похитил, знали об этом, потому и пытались сорвать украшение. Но артефакт может снять только куратор, вот они вам руку и поранили, пока тянули и дёргали. Ректор Холти сейчас ведёт расследование, а Артур с парой парней обыскивает академию в поисках следов преступников. Мерзавцы замели всё вокруг вашего общежития, но это не значит, что их нельзя найти, у медведей прекрасный нюх. Даже не знаю, на что рассчитывали эти идиоты, – профессор впервые выглядел сердито. – Что касается места, где вас нашли, это старинный тоннель, один из десятка других в лабиринте под академией. Когда-то там был выход за пределы защитного купола, но потом его засыпали, а купол превратили в пузырь вокруг Баренволда.

   ― Думаю, они хотели выставить всё так, будто я сбежала, испугавшись инквизитора. Может, знали, что ректор не слишком рад моему присутствию, и искать особо не станут? А со связанными руками, в полной темноте я, скорее всего, из лабиринта бы не выбралась.

   ― В таком случае, это мог сделать только кто-то из студентов-двоечников. Преподаватели и те, кто внимательно слушал лекции, отлично знают, как защищён Баренволд. Никто не поверил бы, что вам удалось уйти в леса. А значит, рано или поздно вас нашли бы, и связанные руки вызвали бы много вопросов. Кроме того, где бы вы раздобыли планы лабиринта? Они на стенах не висят. Это надо было узнать о тоннелях, найти карту и вход, а вы тут всего пару дней, и почти не бывали в одиночестве. Только глупец мог решить, что мы в такое поверим. Впрочем, чтобы похитить человека и обречь его на жуткую смерть, тоже надо ума не иметь и сердца, – снова посуровел профессор.

   ― Но может, с учётом того, что ждёт меня у инквизиторов, умереть там было бы лучше, – прошептала я, и по щеке скатилась слезинка, мысль о будущем не покидала меня с момента, как Ихлас сказал о посланнике.

   ― Чушь! – профессор даже ладонью по столу ударил, заставив меня вздрогнуть. – Не вздумайте убеждать себя в таком, – отчитал он. – Вас пока никто никуда не забирает.

   ― Но ректор...

   ― Фелициан склонен драматизировать, как и вы. Мало ли, что там хотелось бы инквизиторам! Они не всесильны. Вы юная, необученная колдунья, уникальная к тому же, и я уже написал Его Величеству, что это может быть шанс восстановить утраченный дар. Уверен, король примет нашу сторону. В конце концов, он сам учился здесь, а однажды из Баренволда – навсегда из Баренволда. Верность академии незыблема.

   ― Тут учился король?! – я с трудом могла представить монарха среди этих густых чащ, но профессор кивнул.

   ― И его дети тоже придут сюда, это традиция Хэмхаллока. Первый правитель страны основал академию тут, в дремучих лесах, чтобы спрятать своих наследников от врагов и дать им достойное образование. Эти места помнят многое, но Баренволд всегда был оплотом справедливости и знаний. Не стоит вешать нос раньше времени, Мари. Вы в надёжных руках.

   Ихлас улыбнулся, а я почему-то расплакалась, наверное, от облегчения и благодарности, и профессору, и Артуру. Куратор, которого я терпеть не могла, позаботился обо мне и спас, и выходило, что Тарло был прав – я недооценила Хэмминга, а за колючим и гадким поведением скрывался ответственный человек.

   Стоило подумать об оборотне, как он появился, как бывало уже не раз.

   ― Как она? – Хэмминг заглянул в кабинет лекаря, заметил сперва профессора, и меня удивило беспокойство в его голосе. Он за меня волновался!

   ― Сами спросите, мой мальчик, – улыбнулся Ихлас, – я мне пора побеседовать с нашим «дорогим гостем», – он выделил последние слова, и стало ясно, что речь об инквизиторе.

   ― Погодите, профессор! Мы поймали похитителей. Ректор просил привести вас и Мари, если она не спит.

   ― Не сплю! – я вскочила, стукнув кружкой о тумбочку, но вместо восклицания снова получился сиплый писк, а голова закружилась.

   Хэмминг меня заметил, наши глаза встретились, и куратор первым отвёл взгляд, будто был виноват в чём-то.

   5.3

   В ректорском кабинете профессор удивлённо охнул, а вот мне очень хотелось сказать, что я так и знала! Стало ясно, в чём винил себя Хэмминг.

   ― Одри? Лиза?

   Ихлас по очереди глянул на тех самых студенток, которые больше всего шипели на меня в столовой, правда, Одри для разнообразия была сегодня застёгнута на все пуговицы, и растеряла высокомерие и наглость.

   ― Да, профессор. Эти девицы и есть преступницы, – ректор насупился, став похожим на рыжего, носатого орла. – Я сразу понял, что замешаны студенты, след от чар в комнате Марии был уж слишком топорным. Никакой филигранности. Да и откуда ей взяться, если эти умницы запрещённое заклинание в книге нашли, и это был их первый опыт?

   ― Зачем? – просипела я, с трудом сдерживаясь, чтобы глаза им не выцарапать. – Вы не понимаете, что всё равно его не получили бы? Вы даром ему не нужны!

   ― О ком речь? – не понял профессор, ректор тоже выглядел удивлённым, а Хэмминг пошёл пятнами, и казалось, мечтал слиться с мебелью.

   ― Об Артуре, конечно! – я зло рассмеялась. – Простите, профессор, но ваша догадка оказалась ошибочной. Браслет они пытались сорвать не потому, что это артефакт. А потому, что его подарил Хэмминг. Идиотки решили, что это романтический жест! – тут я не выдержала и повернулась к куратору, расплывшись в улыбке ещё шире. – А я говорила. Помнишь?

   Оборотень сжал челюсти крепче и отвернулся, но промолчал. Нет, конечно, я была обязана Артуру спасением, но удержаться от шпильки не могла. Ничего, зато наперёд будет осторожен с девицами.

   ― Ох, девушки... Запрещённые чары, похищение человека, покушение на жизнь. Это я уже молчу про все те пункты правил академии, которые вы нарушили, – Ихлас сокрушённо покачал головой. – И Мари задала правильный вопрос. Зачем?

   ― Чтобы и она его не получила. Хэмминг мой! – вскинулась Одри, глядя на меня с ненавистью. – Мы дважды с ним на свидание ходили.

   ― Не было такого! – прорычал оборотень. – Ты пару лет назад попросила составить компанию, когда травы в полнолуние собирала, потому что была первокурсницей и побаивалась леса. Я помог, старшие же обязаны опекать первокурсников. Вот и всё. Нечего придумывать!

   ― Ты пошёл со мной дважды! Потом провожал до общежития, и один раз мы утром завтракали за одним столиком, – разревелась Одри, и я поняла, что с головой у девочки большие проблемы.

   Это же надо было драму раздуть из сбора травок под луной! И два года прошло, она что же, всё это время в грёзах жила?

   ― Лиза, а ты-то почему не остановила её? Зачем помогала? Не одна же она тащила Мари в тоннели, – ректор вернулся за свой стол и шуршал бумагами.

   ― Ну, она так его любит... Сказала, что на всё готова, лишь вернуть себе Артура, – пробормотала вторая дурында, а Хэмминг закатил глаза и тихо зарычал.

   ― Не ври! – рявкнула Одри. – Ты сама хотела её прибить, потому что она с тренером милашничала. А ты без ума от Канги.

   И снова захотелось сказать, что я говорила, доведут меня эти знойные оборотни до беды! Чего ждать дальше? Поклонницы Тарло подтянутся? Ну, кто ещё хочет меня прикончить?

   ― Девочки, вы что, не понимаете, что это не игры? Мари могла погибнуть! – гневный окрик профессора сотряс стены кабинета, а у меня отвисла челюсть. Дедуля кричать умеет?

   ― Ничего бы с ней не было! – Одри прекратила реветь и сверлила меня ненавидящим взглядом. – Мы через пару дней её бы выпустили, но чтобы магическую клятву дала, не лезть к нашим парням. Ну и память бы стёрли немного.

   ― Да не нужны мне ваши оборотни! Глаз у вас нет, что ли? И Хэмминг меня едва выносит, а Канга за каждой юбкой волочится. Не я, так другая будет, даже если вы обе наизнанку вывернитесь.

   ― Память стёрли? Серьёзный план, продуманный, – прошипел мой куратор, и я поняла, что он пытается сдержать оборот, парня трясло. – А как вы в комнату пробрались? Как вынесли Мари, никого не разбудив? Вокруг общежития-то всё дождевыми чарами смыто, ни следов, ни запахов, а вот у тоннелей вы почистить забыли. Спешили, да? Или думали, там искать не станут?

   ― Вы и не должны были там искать, – пропищала Лиза, шмыгнув носом, её нервишки были явно слабее, чем у подруги, решила покаяться. – Мы её обувь и носки хотели отнести к Глубокому озеру, будто она утопилась. Одри слышала, как она инквизитора боялась, вот и решила, что это сработает. Но заклинание левитации иссякло рано, мы не смогли снова им воспользоваться, и по тоннелю пришлось эту дуру на руках тащить. Когда вернулись ко входу, уже поднялась суматоха, было рискованно подбрасывать шмотки. Одри снова навела дождевые чары, но торопилась и не успела прогнать их по всему лабиринту, а снаружи у неё сил хватило лишь на несколько метров.

   ― Ага, сначала утопилась, а потом бы воскресла? Правдоподобно! – я похлопала в ладоши. От бредней этих альтернативно одарённых хотелось головой о стену стукнуться. Хотя...

   ― Да, были бы они умнее, – Артур словно прочёл мои мысли, – искали бы мы тебя дольше. А так всего несколько километров лабиринта прочесали, пока почуяли запах. Но как вы похищение провернули?

   ― Ой, велико дело! – язвительно рассмеялась Одри, видимо решив, что терять уже нечего, она снова стала наглой и вызывающей. – Все видели, как она с Гилом чуть не подралась, и я слышала уже про их вражду. Ну и всё. Я нашла заклинание, позволяющее ненадолго подчинить разум животного. Там ничего сложного, а зверь её уже терпеть не мог, не составило труда убедить его помочь. Гил из персонала, ему ключи не нужны нигде. Он провёл нас в общежитие, когда все уже спали, дуру эту я отключила и обездвижила, а дальше просто пошла в дело левитация. Ну, ещё комендантшу пришлось конфетками с сонным зельем угостить на всякий случай, хотя, говорят, она и так спит, как убитая, и всё молодых оборотней во сне зовёт. Ты у неё любимчик, Хэмминг! Может, не без причины? – Одри с вызовом глянула на парня, а тот побледнел, длинные пальцы нервно подрагивали.

   Подойдя ближе, я встала так, чтобы скрыть от девок, как возьму его за руку. Эффект неожиданности сделал своё дело, Артур удивился, на пару секунд переключился на другие мысли, и это помогло ему успокоиться. Собственно, таков и был план, я сразу отошла.

   ― Вы обе, – ректор что-то быстро написал на паре листов и шарахнул печатью дважды так, что мы все вздрогнули, – отчислены! Без права поступления в какую-либо академию страны. Я передам вас инквизитору для суда.

   ― Нет, пожалуйста! – Лиза вскочила и кинулась к Холти, но тот моментально активировал лиану, такую же, как была у него дома, и девицу связали тугие побеги. – Умоляю! Меня мама прибьёт!

   ― И правильно сделает, – назидательно заявил ректор. – Вы посмели применить колдовской дар во зло. Если инквизиция оставит вам хоть по капле магии, это будет милостью. Но я буду настаивать на полной блокировке дара у обеих. Если со столь юных лет в вас живёт тьма, значит, вы опасны для окружающих.

   ― Но у меня вся семья колдовская! – ревела девчонка, а Одри раздувала ноздри, буравя взглядом Хэмминга, демонстративно её не замечавшего.

   ― Ничего, проживёте и без магии, милочка, – отрезал ректор. – Артур, пригласите господина инквизитора, он в преподавательской.

   ― Профессор, кажется она...

   Я не успела предупредить. Одри вскочила, прорычав что-то, и наставила палец на Хэмминга. Окно разлетелось на осколки. Гибкие, колючие побеги ворвались в комнату и оплели парня, длинные, зазубренные шипы впились в тело, брызнула кровь.

   ― Проклинаю тебя! – проревела дрянь. – Никогда ты...

   ― Хватит! – голос профессора перекрыл слова проклятия, мелькнула вспышка света, и Одри умолкла, взгляд стал пустым, с лица вся злоба стекла, как вода, оставив выражение тупого безразличия.

   В этот момент ректор тоже что-то сказал, и ветви усохли, осыпались трухой на пол. Артур ещё стоял, пошатываясь, но вдруг рухнул.

   5.4

   Я снова сидела в медпункте, или в коттедже целителей, как тут называли это место, и теперь уже ждала новостей об Артуре.

   ― Мари, он может ещё долго не проснуться. Вам бы надо отдохнуть, – уже не в первый раз предложил профессор и сам выглядевший усталым.

   ― Сначала узнаю, что с ним всё в порядке, – упрямо ответила я, и добавила мягче: – мне всё равно сейчас будет страшновато в комнате.

   ― Понимаю ваш страх, тут нужно время, конечно, – Ихлас тяжело опустился на кушетку рядом со мной. – И всё же удивительно, как быстро всё может поменяться, да? Ещё вчера вы друг друга терпеть не могли, и вот он вас спас, а вы за него волнуетесь. Жизнь полна сюрпризов.

   ― Ну, моё отношение было следствием его отношения. Он первый на меня взъелся, – пробурчала я.

   Очень хотелось забыть прошлые ссоры, но, как говорится, я не злая, просто память у меня хорошая. Наша антипатия стала уже привычной, и теперь я не знала, чего ждать от Хэмминга, который вроде больше и не враг. Это нервировало.

   ― Артур всегда в центре внимания, Мари, и не только как успешный ученик и сильный оборотень, – Ихлас откинулся спиной на стену и прикрыл глаза, он словно постарел на несколько лет. – Вы сами сказали, что им тут многие студентки одержимы. Однако парню это не нравится, его раздражает навязчивое внимание девиц, да и поддерживать авторитет среди оборотней трудно. Малейшая ошибка или слабость может дорого обойтись, а Артур гордый, он не согласится на второе место. И вдруг ему поручают это кураторство. Предлагают стать нянькой, фактически. Парни подтрунивают, ползут слухи о вас двоих, внимание, которое привлекаете вы, как иномирянка, распространяется и на него, добавляя раздражения.

   ― Да, он сто раз мне говорил, что прибьёт, если опозорю его или буду привлекать лишнее внимание, – мрачно кивнула я, подумав, что может, зря волнуюсь за этого гордеца. Однако...

   ― Но он спас вас, – профессор будто мысли мои прочёл. – Думаю, вам обоим просто нужно время, семена взаимопонимания должны прорасти.

   ― Не уверена, что это возможно. Вот с Тарло контакт сразу возник, а Артур... Я очень ему благодарна за спасение, и беспокоюсь о его состоянии, но в чудеса не верю.

   ― А чудеса бывают, – Ихлас открыл глаза и подмигнул мне. – Кстати, Мари, а вам совсем не интересно, что за штуку мы принесли из лесу?

   ― Ох, точно! – я подскочила