Чужая. Не моя судьба. Сандра Бушар

Часть 1

   Я проснулась резко, словно после затяжной комы. Голова жутко раскалывалась, а тело не слушалось, немело. Открыв глаза, едва не ослепла. Широкие окна пропускали в комнату через чур много полуденного солнца.

   «Стоп, - ужасное осознание сменилось паникой, - какой еще свет?!»

   Вот уже месяц мне приходилось жить в подвальном помещении под пиццерией, где я работала официанткой. Период в жизни был не самый легкий.

   Резко сев на постели, я оглянулась. Шикарные апартаменты, словно из какого-то фильма для богачей. А за окном – небо…

   — Господи… Как я попала в небоскреб?! – то ли о шока, то ли от странной усталости голос осип и хрипел.

   Обдумать ситуацию у меня не вышло. Резко в комнату влетел ОН. Как фурия или дикий зверь. Широкоплечий мужчина в черном костюме. Его бурлящие животным гневом глаза испепеляли меня ненавистью. От злости по лицу шли испарины, вены раздулись, полопались капляры…

   — Проснулась, сука?! – прорычал он, приближаясь ко мне размашистым шагом.

   Я не знала, чего именно от меня хочет незнакомец, но явно не пожать руку и объяснить, что тут вообще происходит.

   — Господин! – следом за мужчиной на цыпочках бежали три женщины в одежде горничных. Собственно, это они и были. У кого в руках пипидастр, у кого – тряпка со шваброй. – Господи, умоляю вас… Остановитесь, пока не поздно…

   Он навис надо мной коршуном тяжело дыша. Окинул взглядом цепко, а у меня сердце от страха в пятки провалилось.

   Какие все же у мужчины были необычные глаза… Приближенные к карим, только ярче и пронзительней.

   — Простите, но… - подала голос я, но тут же осеклась. Оправдаться мне не дали.

   — Тебе, тварь, слова никто не давал! – грубо схватив меня за волосы, он, не церемонясь, стащил мое тело с кровати и поволок по каменному полу. Служанки вокруг испуганно взывали. Словно намеренно, мужчина задевал мои телом каждый косяк, пытаясь сделать как можно больнее. – Убить бы тебя, змею… За такое и сесть не грех. Хотя… Меня в суде еще оправдают!

   Почему Ему я верила. Жутка сила, власть читалась в мужчине без слов. Даже сейчас, когда я стонала от каждого толчка и удара, а тело немело от боли. Он пугал меня так, что мышцы судорогой сводило.

   — Я… Вы меня с кем-то перепутали… - наконец, мне удалось произнести те самые, роковые слова. И они, кажется, подействовали. Мужчина за волосы поднял меня над землей. На своих двоих я стоять уже не могла, ноги не держали. Изучив мое лицо хищно, цепко, он словно пытался прочесть мои мысли. Я решила воспользоваться этим и прошептала: - Я Аня. Мне восемнадцать лет. Обычная официантка, ничего плохого никому не сделала… Честно? Я понятия не имею, как пробралась к вам домой. Но если вы позволите – сейчас же уйду.

   Мой «пламенный» рассказ о себе прервал его животный хохот. Холодный, пробирающий до костей. Не сулящий мне ничего хорошего. Надо мной откровенно потешались и ни во что не ставили.

   — Думаешь, прикинешься дурочкой, и я сразу забуду, как ты убила моего ребенка? Как лишила единственного шанса завести наследника? Я знаю о всех твоих махинациях, Маргарита. Все. Больше никакой лапши на ушах. – отчеканил он по слогам, разглядывая меня, как падаль, которую готов придушить даже не поморщившись. К кому бы он не обращался, но женщину эту он явно терпеть не мог. – Хотела, чтобы и в этот раз все сошло тебе с рук? Думала жить припеваючи, как раньше? Нет, прости… - мужчина оскалился и про моей коже пробежали мурашки, а из глаз брызнули слезы. В глубинах его глаз я видела свой конец. Незнакомец не шутил и явно не планировал разбираться, где настоящая Маргарита.

   — Простите меня, но я не… - жалко промямлила, на что получила отрезвляющую пощечину. Мол, заткнись. Довольно болезненную, кстати говоря!

   — Я не могу с тобой развести, ты это знаешь. Но впредь твоя жизнь сладкой не будет. Готовься к аду. – договорив, он отпустил руку, которой грубо сжимал мои волосы.

   Только ноги мои, слабые и изодранные косяками, на полу не устояли. Тело попятилось назад и не нашло опоры. В панике я поняла, что лечу, черт его возьми, вниз по лестнице! А незнакомец возвышается надо мной с таким видом, словно я заслужила гораздо больше. Электрический стул, не меньше.

   «Соберись, Аня!» - приказала я себе строго. Я маме обещала, которая буквально месяц назад умерла после затяжной борьбы с раком желудка. Мол, не сдамся. Не опущу руки. Не позволю жизни меня по асфальту размазать.

   Чудом сгруппировавшись, немного уменьшила боль от острых железных краев ступеней. Все же, оказавшись у подножья, ощутила адскую боль в каждой клеточке и завыла.

   Незнакомец спустился вальяжной походкой вниз, окинул меня презрительным взглядом. В тот момент мне удалось приоткрыть глаза и посмотреть прямо на Него. «Удивительно, - промелькнуло в голове, - какой красивый мужчины и какой ужасный человек».

   — Бросьте ее в спальню для прислуги. Пусть поваляется. – приказал мужчина служанкам.

   — Но… - те явно были с ним не согласны, но спорить боялись. Это же сколько он должен им платить, раз они начальника в таких делах прикрывают?!

   — Я сказал – бросить и ждать. – отчеканил он по слогам холодно и вполне доходчиво. До мурашек и тошноты. – Ничего с этой тварью не случиться. Такие не дохнут, к сожалению.

   — А если она все же?.. Ну, того-этого? – подала голос одна из самый смелых работниц.

   — Тогда, - усмехнувшись, мужчина вовсе не расстроился, - это будет лучший подарок для нас всех.

   Видимо, травмы оказались довольно серьезными. Или их количество сыграло свою роль… Но я отключилась. К счастью. Видеть лицо монстра больше не хотелось.

   Часть 2

   Мама заболела внезапно. Все начало с легкой боли в животе, а через неделю ей уже поставили жуткий диагноз – рак желудка. Она сгорела быстро, но месяцы хрупкой надежды мы боролись. Подали все, что было: машину, гараж, квартиру и даже одежду. Увы, чуда не случилось.

   Я держала ее за руку перед концом. Сидела в палате и судорожно смотрела на монитор. Будто знала, что застаю последние удары сердца единственного родного человека. Когда звук сменился на противный писк я умерла вместе с мамой.

   И когда пришла в себя, на холодной неудобной постели в доме психопата, вдруг поняла, что та боль, что я испытываю сейчас, и в подметки не годится той, что пришлось пережить совсем недавно.

   — Марго… - кто-то усиленно шлепал меня по щекам. – Марго! Вам надо проснуться… Ну же, откройте глаза!

   С трудом мне удалось послушаться незваного гостя. Незнакомый парень с тревогой смотрел на меня, словно я уже труп.

   — Вам надо встать. Дойти до гостевого лифта. Иначе никак. – прошептал тот, нервно оглядываясь по сторонам. – Я отвезу вас к врачу. Нужно сделать рентген. Господину Абрамову мы не скажем.

   Господин Абрамов… Вот, оказывается, как звали моего мучителя? Того, кто чудом не лишил жизни, но очень пытался.

   — Я… Не… Могу… - губы слипали, как и глаза. В теле была пугающая легкость, будто я на грани о того места, куда так старался отправить меня незнакомец.

   — Знаю, вам плохо! – парень как-то странно погладил меня по голове. Движение это показалось слишком личным и интимным. – Но надо бороться. Вы ведь никогда не сдаетесь, правда?

   Слова неожиданно сильно во мне отозвались. Нет, я не сдавалась раньше. И сейчас не стану.

   Дикий болей и мучений мне стоило просто сесть. Буквально повиснув на парне, я встала на ноги с трудом и едва ими переставляла. Каждый шаг отзывался дикой агонией в теле, что вот-вот угаснет.

   — Долго еще? – прошептала я, впиваясь ногтями в джинсовый пиджак парня. Но он мне и слова и не сказал. – Я иду уже целую вечность…

   — Да. Только сделали всего несколько шагов. – сочувственно прошептал он. – Надо ускориться, если хотите остаться незамеченной.

   Больно… Как же было больно… Словно тело перестроилось на новую волну, где не было ничего, кроме адских мучений.

   — Я больше не могу. – простонала я, останавливаясь.

   — Маргарита, - парень посмотрел на меня удивленно, - вы жить вообще хотите?

   И тут меня будто по голове ударили. Да, хочу! И буду.

   Сцепив зубы, возобновила движения. Перед глазами все темнело и двоилось. Но я шла, потому что чувствовала – иной путь только к маме в могилу.

   — Вы борец! Теперь осталось дождаться лифт. – парень нервно достал из кармана пропуск и провел по сенсорной панели. Лифт тут же направился к нам.

   Облокотившись к стеночке, я едва дышала. Секунды длились вечность.

   — Сашка… Ты что творишь?! – полный ужаса уже знакомый мне голос местной горничной заставил нас обоих напрячься. – Ты хочешь на ее месте оказаться, влюбленный дурак? Да хозяин нас всех из-за тебя с лестницы спустит! А ну-ка быстро верни ее на место!

   Мой обессиленный взгляд метнулся на перепуганного Сашу. Неужели это конец? Он бросит меня здесь совершенно одну, монстру на растерзание?

   — Нет, пожалуйста… - умоляла его я. Горячие слезы обжигали израненное лицо.

   Наконец, лифт приехал. Время замедлилось и надо было сделать выбор.

   — Я ее не оставлю. – решил таки спаситель, а потом затолкал меня в лифт и быстро начал нажимать кнопку первого этажа. Последнее, что я увидела перед закрытием дверей, как горничная судорожно кому-то звонит. Дело дрянь. – Ничего, не бойтесь. Мне главное до больницы вас довести, а дальше он ничего сделать не сможет.

   — Как это? – хрипло прошептала я. Ужасные сомнения закрались в голову.

   — Чиновник, публичная личность, кандидат в президенты. – фыркнул Саша с пренебрежением. – Не будет же он прилюдно мешать собственной жене получить медицинскую помощь. После такого скандала уже не отмоешься.

   Во всей этой тираде я уловила только одно. Кое-что жуткое, безумное, пугающее до ужаса. Психопат – муж Маргариты. А значит и мой муж?

   — Саша, - прошептала я, чувствуя, как тошнота подкрадывается к горлу, - скажи, я похожа… на нее?

   — На кого? – мой спаситель опешил.

   — На эту вашу Маргариту. – лифт наконец-то приехал. Мы оказались на парковке. Только я подумала, что придется искать машину, как увидела, что маленький внедорожник припаркован прямо у моих ног.

   Перед тем, как помочь мне разместиться в салоне, Саша посмотрел на меня с тревогой и прошептал себе под нос:

   — Да уж… Видимо, травмы реально серьезней, чем я думал. Вот гад! Думает, раз денег немерено, может делать, что в голову взбредет! – сжав мое потрепанное лицо, он отчеканил по слогам, пытаясь донести до меня свою правду: – Госпожа, вы и есть Маргарита. Маргарита Абрамова. Ничего-ничего… Доктор поможет!

   Дорога до больницы заняла не более десяти минут. У подъезда нас уже ждали медбратья с каталками. Поражало, как парень все продумал.

   Когда дверь салона открылась, работницы больницы окинули меня испуганным взглядом и даже не спросили, могу ли я идти сама? Все было ясно без слов. Только мое тело коснулось каталки, как я позволила себе расслабиться и отключилась.

   Часть 3

   В этот раз открывать глаза было не так страшно. Вокруг – белая, довольно современная и навороченная палата. Дорогое оборудование, много датчиков. Да и общее самочувствие казалось намного лучше. Видимо, меня под завязку начали обезболивающими.

   — Госпожа Абрамова? – вкрадчивый голос раздался совсем рядом. В широком кресле я увидела пожилого врача. Он как-то странно суетился, будто я какая-то важная шишка. – Слава богу, вы пришли в себя! Ваш муж всех вокруг на уши поднял. Как же вы так умудрились с лестницы поскользнуться? Множественные ушибы, гематомы, ссадины…

   «Муж»… Слово лезвием полоснуло по коленкам. Стоило только вспомнить черный взгляд моего мучителя, как бросило в дрожь и повело. Жуткий тип, видится с ним больше не было никакого желания.

   — Я не замужем. И я не госпожа Абрамова. А Аня. Аня Сидорова! – похрипывая, поднявшись на локтях, я обернулась по сторонам. Вещей нигде не было, а несмотря на мое довольно вялое самочувствие – сбежать хотелось срочно.

   Доктор с тревожным видом подошел ко мне и положил руку на лоб.

   — Странно… Сотрясение довольно небольшое, бреда быть не должно. – пробормотал он себе под нос, а после натянуто мне улыбнулся. Общаясь, как с умственно отсталой: - Вы Маргарита, забыли? Ну, ничего, сейчас муж придет и освежит вам память…

   Ужас пробежался по телу словно разряд электричества. Я еще помнила, как этот «муж» тащил меня за волосы по всей квартире. Прошлый раз чудом удалось избежать смерти. А что в этот раз? Добьет и будет рад.

   — Нет, нет, нет… - вжавшись в постель, я услышала, как мониторы с сердцебиением издали опасные сигналы. – Кто угодно, только не он, прошу! Только не этот монстр! Я не хочу, пожалуйста…

   Слезы хлынули из глаз подобно лавине. Ощущение падения с лестницы было так свежо, будто мысленно я все еще там. Скатываюсь вниз снова и снова…

   — Ох, надо вам успокоиться. – врач покачал головой, достал из кармана некое подобие рации и кому-то набрал. – Зиночка, можно мне парочку крепких ребят? Наша гостья перенервничала.

   Два головореза с каменными лицами ворвались внутрь буквально через минуту. Краем глаза я успела заметить, что мою палату из коридора охраняют люди в черных костюмах. Отлично! Я еще и заключенная!

   — Сейчас вы немного поспите, - пока меня держали, я вырывалась. Кричала о том, что меня с кем-то перепутали, и я понятия не имею, кто такая Маргарита Абрамова. Только никто не слышал. Доктор молча сделал мне неизвестный укол. Буквально сразу накатила жуткая сонливость и тело обмякло. – Вот так, дорогая. Поспите.

****

   Просыпаться в неизвестном месте стало плохой привычкой. На этот раз я решила быть умнее и не давать о себе знать. Молча лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к разговорам вокруг. Всеми силами старалась дышать ровно, выглядеть мирно спящей.

   — …В общем, вашей жене неплохо досталось. Бедняжка настрадалась. Эмоциональный фон тоже пострадал. – уже знакомый голос врача звучал с напускным сочувствием. Он явно перед кем-то стелился.

   И тут я услышала надменный смешок. Этот голос, низкий и бархатный, навсегда отпечатался в моей памяти. Муж Маргариты. Датчики быстро выдали мое волнение, но я взяла себя в руки до того, как доктор снова вколол мне очередную дрянь.

   — Разве гадюки имею чувства? Сомневаюсь. – процедил сквозь зубы Абрамов. Мужчина даже не пытался играть роль заботливого мужа… Я ощутила на себе его взгляд. Господи, как же сильно мужчина меня ненавидел! Явно начиная терять самообладание, он рявкнул: - А вы проверили то, что я просил?

   — Нет, беременности нет сто процентов. УЗИ показало овуляторную фазу цикла. – без колебаний ответил врач. Стало неприятно от мысли, что со мной без согласия проводили всякие манипуляции.

   — Вот тварь… Знал ведь, но все равно мерзко! - стальной кулак, судя по звукам, вписался в стеклянный столик. Он разлетелся в дребезги, а Абрамову никто и слова не сказал. – У нее было ЭКО. Эмбрион прижился. А эта сука пошла и втихаря сделала аборт.

   — М-можно повторить… - с осевшим голосом врач сделал шаг назад.

   — Нельзя. Он был последний. – туманно ответил Абрамов. И тут мне показалось, что вот-вот он бросится на меня и убьет. Точнее, добьет окончательно.

   — Хм… Странно. – врач вдруг напрялся.

   — Ничего странно. После аварии пару лет назад шанс был только один. И она, - в явно тыкнули пальцем. Я вздрогнула. – его убила.

   — Нет, я не об этом. – приоткрыв один глаз, врач зарылся в своих записях, очень похожих на мою медицинскую карту. – Мы провели довольно много исследований с пациенткой и, могу вас заверить, ни один анализ не показал недавнего наличия беременности. Более того, даже гормонов в крови не осталось. Это… странно. – воцарилась пауза, после чего врач выдал. – Сейчас же позову гинеколога. Пусть она осмотрит шейку матки вашей жены, проведет различные тесты. Это поможет увидеть общую картину.

   Вот тут-то меня и накрыло окончательно. Больше терпеть не было сил и желания. Стоило только представить, как меня в бессознательном состоянии раздевают и «препарируют», как лягушку. Ковыряются изнутри, словно я какая-то поломанная машина…

   — Не надо меня трогать. – открыв глаза, я с ужасом осмотрела двух мужчин в палате. Один из них, муж, явно жалел, что я вообще оклемалась. – Я… Мне нельзя на кресло.

   Ярко-какие глаза душили меня без прикосновений. Со сцепленными губами, сведенными на переносице бровями Абрамов выглядел до колик угрожающе.

   — Не переживайте, Маргарита. Это совершенно не больно. Вы ничего не заметите. – врач послал мне тревожную улыбку.

   — Будет больно! – кусая губы в кровь, я боролась со стеснительностью. Затем решила, что уж лучше признаться. – Просто я девственница.

   Воцарилось гробовое молчание. Глаза врача округлились. Он посмотрел на Абрамова довольно красноречивый взгляд. А мой «муж» вдруг расхохотался и от звука этого, казалось, на окнах появлялся морозный рисунок, а вода в стакане леденела.

   — Нет, правда. – стояла на своем я. – Меня зовут Аня Сидорова. Мне восемнадцать лет. И у меня никогда не было половых партнеров. Меня нельзя смотреть на кресле. Так… Так врачи говорили!

   Абрамов вдруг затих. По виду я поняла: «ложь» он терпеть больше не намерен. Резко вскочив на ноги, он процедил:

   — Как же ты мне надоела, дрянь… - протянул руку врачу и рявкнул. – Перчатки мне. Живо.

   — Но, господин Абрамов… - залепетал старик. Один взгляд «мужа» и приказ был исполнен.

   После этого врачу указали на дверь:

   — Вон пошел. Жди. Я тебя позову.

   Врач бросил на меня сочувственный взгляд и… ушел. Сердце мое предательски сжалось, а конечности охладели. Абрамов быстро натянул перчатки, словно маньяк из какого-то ужастика. А после начал наступать на меня.

   — Нет, прошу… - молила я, когда он грубо скинул с меня одеяло и задрал больничную сорочку. – Я не Маргарита! Вам нужна не я!

   Мои возгласы не имели никакого смысла. Методично и холодно он прижал одну руку к моему животу, а другую разместил между ног.

   — Девственница она. – фыркнул он с таким пренебрежением, будто по его версии меня должно было миллион мужчин переметь. – Придумала бы что получше. Раньше ты казалась мне более изворотливой во вранье.

   Время замедлилось. С выпученными от шока глазами, я ощутила, как Абрамов ввел в меня два пальца. Методично, словно врач на осмотре. Довольно глубоко, но медленно. Неужели щадил?

   — Что за… - выдохнул он сдавленно, когда его пальцы уперлись в явную преграду и никак не могли войти глубже. Он надавил, я завизжала. Тогда «Муж» отпрянул. Его глаза разглядывали меня словно какую-то сложную головоломку… Это продлилось не долго. Абрамов закатил глаза, скривился и фыркнул: - Ты еще и девственную плеву восстановила. Идиотка…

   Стянув перчатки, он бросил их на пол. Вышел из палаты, громко хлопнув за собой дверь. Я же так и осталась лежать, монотонно глядя перед собой.

   Часть 4

   — Маргарита Абрамова?.. – робкий стук в дверь и в палату вошла милая медсестра.

   Утро нового дня начиналось вовсе не с кофе. Уже вторую неделю меня таскали по бесконечным исследованиям и анализам.

   — Я не Маргарита!.. – устало заныла я, зарываясь в дрожащие на нервной почве ладони. – Сколько можно?

   Напрочь игнорируя мою маленькую истерику, девушка скупо указала папкой на дверь и приказным тоном позвала за собой:

   — Вас ожидает в своем кабинете главный врач клиники – Вячеслав Георгиевич Киселев.

   Надоело быть безвольной игрушкой и неживой марионеткой. Угрюмо сложив руки на груди, я отчаянно отвернулась к окну:

   — Никуда я не пойду. Ясно вам?

   Раздался усталый вздох, после медсестра довольно доходчиво обратилась к парням, что днями и ночами караулили мою палату:

   — Господа, не могли бы вы помочь доставить буйную пациентку на прием?

   Вскочив с места, словно ошпаренная, я едва не завыла от безысходности. Мое мнение в «новой жизни» вовсе не учитывалось. Если так было и с Маргаритой, то я не удивлена, что та куда-то пропала.

   По коридору я шла сама, никто за руку не тянул. Но люди Абрамова не сводили с меня глаз. Будто я – бомба, которая может рвануть в любой момент и нужно успеть ее обезвредить.

   «Может попробовать сбежать?» - тайком я поглядывала на двери на пути… И тут же отметала эту идею. Рискованно, не имея четкого плана.

   «А может попросить помощи?» - мимо меня проходило много людей: клиенты элитной клиники, врачи… Но бросаться им в ноги и кричать: «Спасите!» было бы глупо. Никто не верил мне раньше, почему поверит теперь?

   — Пришли. – медсестра выдернула меня из мыслей, открыла деревянную дверь и подтолкнула внутрь кабинета. – Проходите, Маргарита. Вас уже ожидают.

   Дверь за спиной захлопнулась резко и бескомпромиссно, как ловушка. Уже знакомый мне врач сидел на кушетке и нервно листал свои записи, вытирая пот со лба бумажными салфетками. Но первым, кого я заметила, был Он – господин Абрамов. Развалился в кресле хозяина кабинета, будто имел на это права.

   — Садись. – взглядом полным призрения он указал мне место напротив себя. Я же оцепенела и впала в ужас. Ноги от страха приросли к полу, а желудок приклеился к спине. Тогда «муж» ударил кулаком по столу и рявкнул: - СЕЛА, Я СКАЗАЛ!

   Я готова была упасть прямо там, на коврик у порога. Но все же заставила себя доплестись до стула.

   Изучая меня словно зверушку, Абрамов не сводил с меня глаз. Было полное ощущение допроса. Только луча света в глаза не хватало.

   — Говорите, Вячеслав. Я хочу услышать этот бред еще раз. – хриплый бас эхом разлетелся по комнате, заставляя мурашки скользнуть по холодной спине.

   Врач нервничал не на шутку. Заикался, сбивался, икал, но все же отвечал:

   — Мы несколько раз проверили прошлые анализы вашей жены Маргариты и те, что взяли сейчас в клинике. Они… Они не совпадают! Раньше у вашей жены была вторая положительная группа крови, а теперь – первая отрицательная. А еще зубная карта! Она так же индивидуальна, как и отпечаток пальца. Так вот, у этой девушки, - в меня нагло тыкнули папкой, - она совершенно другая. Никаких виниров... Парочка дешевых пломб, как из поликлиники... О, а еще все зубы мудрости на месте!

   Абрамов, казалось, не моргал. Не сводил с меня глаз и ожидал реакции. Только было непонятно - какой именно?

   — Продолжайте, хочу знать все. - барски махнул рукой «муж». После чего достал сигарету и закурил. Сомневаюсь, что подобное можно проворачивать в больнице. Но и ноги на стол главного врача обычно никто не закидывает.

   — И, конечно же, - из губ старика сорвался неуместный смешок, явно нервный, - данная девушка по всем параметрам напоминает девственницу. Она никогда не проходила подготовку к ЭКО и не была беременна. Вряд у нее вообще когда-то имелся половой опыт. Хотя! Женская репродуктивная система работает, как часы. Хоть сейчас ребенка, как говорится, делай.

   Наконец-то Абрамов выпустил меня из тисков своего взгляда и перевел все внимание на старика.

   — Подведем итоги Вы утверждаете, что это, - голос сквозил ледяным, пробирающим до костей холодом, - не Маргарита?

   Воздух стал тяжелым. Казалось, подкинь топор, и он зависнет в воздухе. Время застыло.

   — Я… Я не знаю! – искреннее воскликнул врач, готовый упасть на колени и начать извиняться. – Ей богу, господин Абрамов! Вы попросили озвучить результаты исследования – именно это я и сделал. Тут... Тут все как-то странно!

   На секунду мне показалось, что сейчас все станет на свои места. Абрамов придет в себя, и мы все обсудим, как взрослые люди…

   — Молодец, Марго. Клинику подкупила. – фыркнул мужчина, туша сигарету об стол. Выдохнув дым сквозь стиснутые зубы, раскрошил остатки табака своим кулаком. – Целое шоу разыграла, так старалась… Ты ведь не думала, что все так просто сойдет с рук? – прогнувшись через стол, Абрамов сократил расстояние между нами до опасных сантиметров. Я могла ощущать терпкий запах его резких духов, аромат мятной жвачки и даже запах кофе изо рта. Его ярко-карие глаза буквально в душу мне заглянули, вытряхнув из нее все живое: - Ты ведь не думала, что я идиот?

   Мне бы промолчать, прислушаться к инстинкту самосохранения. Только вот до одури надоело, что все вокруг мной помыкают и приказывают. С губ буквально само слетело. Резко, раздраженно, устало:

   — Полный идиот. Сколько раз мне еще повторять: я не твоя гребанная жена!

   Сказала и тут же пожалела. Темная грозовая туча буквально нависла надо мной. Абрамов напрягся, стал еще более опасным, чем обычно. Вместо крика, он лишь саркастично выгнул бровь и усмехнулся так, что мое сердце биться перестало.

   — Да? Ну, тогда идем. – произнес он пугающе ровно. И тот этот был гараздо страшее крика.

   Затем встал с места, сжал мою руку и потащил на выход. Доктор и слова ему сказать не смел. Только проводил сочувственным взглядом.

   — Послушайте, - мои ноги дрожали, предчувствуя неминуемую беду. – не я вам нужна. Как же мне это доказать? Я просто Аня! Не Маргарита! Уверенна, мы не так уж и похожи внешне...

   — Рот закрой, тварь. Не провоцируй. – вцепившись мертвой хваткой мне в предплечье, он едва не раскрошил его своими крепкими руками. Прижавшись губами к уху, звучал предупреждающе опасно: - Хоть звук издашь – пинай на себя. По трассе буду твои запчасти собирать. Усекла?

   Он не шутил, я чувствовала это каждой клеточкой тела. Поэтому молча кивнула, проглотила ком и последовала за «мужем».

   И снова моя судьба оказалась в его жестоких руках.

   Часть 5

   В машине, куда меня буквально силком затолкали, стояло гробовая тишина. В больничном халате и резиновых тапочках я ощущала себя неуютно. Это не удивительно, кто комфорта и не обещал.

   Абрамов весь путь буравил меня изучающим взглядом. Ждал, когда я выдам себя? Сорвусь? Выпрыгну из машины на ходу? В любом случае, принимать какие-то действия сейчас я не собиралась. Просто не понимала - какие.

   — Можно попросить воды? – мягко прошептала я, когда в горле пересохло насколько, что язык к небу прилип и страх перед мучителем сам собой потупился.

   Не глядя мужчина достал из отсека бутылку и протянул мне. Я старалась быть осторожной, но все же коснулась кончиком пальцев его ледяной руки. Ток пронзил меня мгновенно, как судорога. Прошел по телу волнами, оставаясь комом в животе. Это было нечто... странное.

   — Что? – рявкнул Абрамов, когда я пригубила воду и поморщилась.

   «Говорить или не говорить?» - решалась долгие секунды. А после осторожно промямлила:

   — Я… Я не пью газированное.

   Салон оглушил звонкий хохот. Новая порция омерзения от господина Абрамова закончилась тем, что он с пренебрежением отвернулся к окну.

   Даже в такой мелочи мне не доверяли.

   Пейзажи за окном сменяли один другой. Только вот ни одна улица не была мне знакома. Долго собираясь с мыслями, я все же спросила:

   — А что это за город?

   То, что думал обо мне Абрамов, можно было читать по его лицу. И все же, ехидно оскалившись, мой «муж» процедил:

   — Неужели родную столицу забыла? Ах, какая неудача. Ювелирные и бутики без тебя разорятся.

   Угрюмо отвернувшись к окну, я пробурчала себе под нос:

   — Вообще-то я никогда не была в столице.

   И тогда ужас осознание обрушился на мои плечи. Мало того, что я оказалась в чужом доме на чужой постели, меня еще и город другой перевезли. Как такое возможно? Может, это все дурной сон?..

   Обдумать все времени не осталось. Авто притормозило, а водитель скупо объявил:

   — Приехали.

   — Ну, - кровожадно усмехнувшись, Абрамов схватил меня за руку и поволок прочь из уютной и относительно безопасной машины. – посмотрим, кого ты еще забыла, дорогая жена!

****

   Это был офис Абрамова. Я поняла это по тому, как люди при встрече отводили взгляд и уступали дорогу. Никто даже здороваться не решался. Знали, что статус не позволяет. Лишь секретарша, милая расфуфыренная блондиночка, привстала и натянула улыбку:

   — Добрый вечер, господин Абрамов! Вам что-то подать ко столу?

   — Нет. – рявкнул он совсем не дружелюбно. – Нас не беспокоить.

   Личный кабинет своего тюремщика я не рассмотрела. Взгляд сразу упал на мужчину, что оказался привязан веревкой к стулу. Избитый, окровавленный, с опушим лицом. От его вида по мне мурашки ворохом прокатились…

   Незнакомец поднял взгляд и его кроваво-красные глаза впечатались в меня:

   — Маргарита! Марго, помоги мне… Скажи своему мужу все, что он хочет знать! Детка, иначе меня не выпустят.

   От шока я неосознанно сделала шаг назад и неосторожно врезалась в горячую каменную грудь Абрамова. Мужчина сжал мои плечи и прошептал на ухо словно демон искуситель:

   — Да, дорогая. Скажи мне. Обещаю, я стану чуть мягче. Плевать мне теперь на твоих трахарей. Верни чужое.

   Слезы градом полились из глаз. Тело затрясло, словно в лихорадке. К горлу подкралась тошнота.

   — Простите, но я вас не знаю… - прошептала я с необъятным сочувствием. – Чем же я могу помочь?

   Незнакомец в кресле грустно засмеялся. Словно от меня ничего другого и не ждал.

   — Вот же тварь! – рявкнул он, пока изо рта уже шла пена. – Денежки прикарманила и в кусты? Только твой муж уже все про нас знает. Вместе ко дну пойдем, детка.

   «Великолепно! Маргарита еще и мужу изменяла?!»

   Осознание пришло с ужасом. Медленно обернувшись, я посмотрела на Абрамова. Он был не просто зол, а больше походил на раскаленный уголь.

   — Я… Я не… - отступая назад, я хотела оказаться как можно дальше от Его гнева. От этих жутких глаз, что ненавидели меня до глубины души. Но Абрамов наступал. Как удав на жертву. И чутье подсказывало - ничто не способно остудить это жуткий гнев, что вьелся в кости.

   — Ну же, Марго, - шипел мужчина, а его бас глухим эхом разливался по моим венам. – Вспомни, дорогая, куда ты дела деньги.

   — Деньги? – зуб на зуб не попадал. Обняв себя руками, я все никак не могла привести мысли в порядок.

   — Да. Три миллиарда. – ошарашил меня «муж». Таких денег, естественно, я никогда не видела. Даже представить не могла, кому и зачем нужна эта сумма. Ее ведь хватит на несколько жизней. И пока мои мысли метались, Абрамов подцепил двумя пальцами мой подбородок, заставляя смотреть ему прямо в глаза: – Те самые, что вы с любовником за полтора года «незаметно» вывели со счетов благотворительного фонда.

   Дыхание перехватило, виски гудели. Всему в этом мире есть логическое объяснение, но не в этот раз.

   Хлюпая носом, глядя прямо в глаза своему главному кошмару, я прошептала:

   — Я сплю, верно? В своей маленькой неуютной коморке под пиццерией, свернувшись на прогнившем диване. А завтра проснусь и начнется новая смена в кафе. Господи, как же я скучаю по прошлой жизни...

   Резко закрыв глаза, Абрамов сделал шаг назад. Что-то в его напрягшемся теле четко давало понять – терпение мужчины лопнуло. Наступила точка невозврата. Он просунул руку под пиджак и я увидела кобуру. В тусклом свете лампы блеснул пистолет.

   По спине пробежал холодок.

   — Мне это надоело. Отвечай на вопрос без своих придуманных сказок. У тебя две попытки. – с холодным равнодушием Абрамов навел прицел на любовника Маргариты. Тот замер, с обреченным видом прикрыл глаза. Готов был принять судьбу. – Первая – он. Вторая – ты. Советую подумать хорошо.

   Время словно замедлилось. Глаза мои расширялись все больше и больше, когда Абрамов отводил спусковой крючок. Неминуемое приближалось, а сердце в груди билось все быстрее.

   «Нет, - подумала я, глядя то на Абрамова, то на мужчину, привязанного к креслу. – Больше на моих руках никто не умрет!»

   Инстинкт сработал сам собой. Сорвавшись с места, я закрыла собой того, кто должен был получить пулю. И зажмурилась, широко растопырив руки.

   Секунда сменяла секунду. Наконец, открыв один глаз, я увидела Абрамова. Опустив пистолет, он выгнул голову в бок и смотрел на меня как-то иначе. Словно видел впервые. Этот взгляд я прочесть не могла.

   Ощутив, что самое страшное миновало, я расслабилась. Силы тут же покинули меня. В глазах потемнело, ноги подкосились, а тело обмякло.

   Часть 6

   Я проснулась на мягком, но крохотном диване. Свернувшись калачиком, прижимала к щеке ладони. Кто-то накрыл меня чем-то теплым, но маленьким.

   — Проснулась? – грузный голос Абрамова заставил испуганно сесть на месте. Сна, как не бывало. Сердце колотилось, когда я смотрела в его обезумевшие глаза.

   Подумать только… А ведь на секунду мне показалось, что я снова в своей коморке под пиццерией. Почудилось. А жаль.

   — Вы… - голос, осипший, казался совершенно чужим. – Вы не убили меня. Но почему?

   В кабине не осталось и следа от мужчины, что звал себя любовником Маргариты. Куда он пропал? Возможно, я не готова была знать.

   — А ты как думаешь? – со мной явно играли. Проверяли на прочность.

   Выдохнув напряжение, я заставила себе включить мозги. Воспоминания делали больно: пистолет, курок и выстрел, который так и не состоялся. «Муж» опустил пистолет.

   — Вы все поняли. Поверили. – ошарашенно заключила я. Испытывающее посмотрела на мужчину, и он не стал перечить. От счастья накатили непрошенные слезы. – Ну, слава богу! Теперь я хочу домой…

   Пошатываясь, я встала. Жутко тошнило, кружилась голова. Но мысль о свободе предавала сил. Стоило мне сделать лишь крохотных шажок к выходу, как мне перегородили путь. Улыбка, робкая, полная надежды, опала на моих губах. Опустив голову, я увидела валяющийся на полу пиджак мужчины. Он накрыл им меня – как заботливо с его стороны!

   — Сядь. – рявкнул тот. – Сядь я сказал.

   Именно тогда в свете лампы знакомо блеснула кобура. Ноги подкосились сами, заставляя снова упасть на чертов диван. Абрамов молчал долго, изучал меня, пытался препарировать мозг. Взгляд – сканер порядком надоел.

   Что-то изменилось, когда светло-карие глаза сконцентрировались где-то в районе бедер. Осознание заставило мурашкам проступить на теле… Больничный халат разошелся, делая вырез слишком высоким и откровенным. Я поспешила прикрыться, но не успела. Мужчина накрыл мою руку своей.

   — Родинка где? – рычал он, требуя ответа.

   Сглотнув ком, стараясь не ощущать тяжелую горячую руку на своем бедре, я гордо вздернула подбородок:

   — У меня никогда не было здесь родинки.

   Немного подумав, он буркнул:

   — Свести ее не было бы проблемой. А вот та, что на правой стороне попы, явно после удаления оставила бы шрам.

   Все произошло быстрее, чем я могла представить. Абрамов грубо рванул халат, петельки посыпались по полу. Грубо рванув с плеч махру, он заставил ее скатиться на пол, к пиджаку. Единственное, что я успела сделать – лечь животом на диван, прикрывая голую грудь дрожащими от шока ладонями.

   — Вы… Вы просто! Просто… - захлёбываясь от возмущения, я была так шокирована, что просто не успела дать отпор. А когда взяла себя в руки, Абрамов уже жестко припирал меня рукой к месту, а другой скользил по моей пятой точке.

   — Удивительно… - пальцы его особо тщательно очертили участок, что опасно близился к трусикам. Нежно очерчивали мою кожу, которая вдруг стала чувствительней оголенного провода. Даже ногтем подковырнул. Пытался «краску» содрать? – Не следа. Будто и не было никогда.

   — Потому что ее и не было никогда! – воскликнула я нечто очевидное для меня и такое удивительное для Абрамова.

   Мне показалось, что на этом унизительная проверка подошла к концу. Сделав толчок плечами, я попыталась выбраться из-под его каменного давления. На удивление, Абрамов не спешил отпускать.

   Его пальцы, шершавые и слишком горячие, змеиной тропой скользили по моим ягодицам. Что же он еще там ищет? Над комнатой нависло напряжение. Я перестала дышать.

   А вот дыхание Абрамова как-то изменилось. Стало глубоким и тяжелым. Казалось, из глубин его души я слышала рыки, что так некстати рвались наружу.

   — Зато у тебя есть родинка здесь. – он коснулся места, совсем близкое от половых губ. Меня буквально током прошибло. – В форме сердца.

   Я не должна была чувствовать это странное напряжение. Но… почему бы и нет? У меня никогда не было парней. Ни один мужчина не касался меня в запретных местах. То, что тело немного отреагировало говорило лишь о том, что мой организм работает исправно. Абрамов по-прежнему был мне омерзителен и другого быть не могло.

   — Ну, и что дальше? – фыркнула я пренебрежительно. – Каждую родинку изучите? У меня еще на пятке имеется. В форме полумесяца. Показать?

   Слова мои прозвучали, видимо, отрезвляюще. Отпустив меня, Абрамов отошел к окну и закурил. Высвободившись, я поспешно закуталась в халат. Точнее, его порванные остатки.

   — Ты сильно не радуйся. – холодно констатировал он, выпуская клубы белого дыма в распахнутое окно. – Мы оба знаем, что если ты не Маргарита – твое положение еще хуже.

   — Почему это? – где-то в районе груди все сжалось, завибрировало.

   Глядя на спину Абрамова, я видела молодого и довольно широкоплечего двухметрового мужчину. Красивого, но не общепринятым меркам. Скорее, с мужественной притягательностью. И все же он вызывал у меня только страх и дикое желание никогда с ним больше не пересекаться.

   — Раз ты здесь, - он обернулся, взглядом скользнул по-моему внешнешнему виду. Без подтекста. Скорее, с холодным интересом. После чего залез в шкаф и, достав оттуда черное пальто, протянул мне. – Тебе все и разгребать.

   Часть 7

   Абрамов молча направился к выходу. Какие-то внутренним чутьем я поняла – мне нужно следовать за ним. Поэтому быстро натянув плащ на почти голое тело, застегнувшись на все пуговки, оправилась следом.

   — Что это значит?! – тревогу и возмущение я больше не скрывала.

   Один шаг «мужа» был равен трем моим. Приходилось буквально бежать. Под меня никто подстраиваться не собирался.

   — То, что наверняка Маргарита купила тебя, - произнес он с холодной рассудительностью. Секретарша попрощалась, а босс лишь отметил ее старания кивком. – Ты сделала парочку операций. Сколько она тебе заплатила за прикрытие?

   — Что? Бред! – с губ сорвался нервный смешок. Какой же абсурд!

   — Видимо, недостаточно много. Или моя жена просто забыла предупредить, что ждет тебя, ее замену. Вот ты сразу решила выложить правду. Но кто же тебе поверит… Как там тебя?.. Аня? – он окинул меня быстрым взглядом, защелкал пальцами в воздухе. А после махнул рукой. – Плевать. Забывай это имя. Теперь ты Маргарита.

   — ЧТО?! – мои ноги приросли к полу. Двигаться я отказывалась. Стоя на подъездной дорожке, я ощущала, как волосы треплет ледяной холодный ветер, но даже он не помогал прийти в чувство. – Я Аня. Аня Сидорова.

   Застыв передо мной, Абрамов понуро усмехнулся, скалясь:

   — Марго всегда была изобретательной. Но ты… Ты – это что-то новенькое. Как она тебя завербовала? Чем подкупила? Деньги на операцию, обучение, кредиты? Или банально: шмотки, квартира, машина?

   Вытащившись на мужчину, как на полного идиота, я тяжело вздохнула. Отчеканила по слогам, делая миллионную попытку донести простые истины:

   — Никакую Маргариту я не знаю. Я – это я. Какие операции? Вы с ума сошли? Я чуть в аппарате МРТ с ума не сошла, а тут общий наркоз… Да и моя внешность меня всегда вполне устраивала.

   Гордо вздернув подбородок, я уставилась на «мужа». Да, я никогда не считала себя страшной уродиной. Не мечтала о липосакции или, наоборот, увеличении в нужных местах. Меня вполне устраивал мой маленький рост – метр пятьдесят. Первый размер груди, довольно обычная фигура. Лицо свое я тоже принимала. Хоть откровенно и понимала – в мире полно более сногсшибательных красавец.

   — Волосы. Они настоящие? – сделав шаг вперед, Абрамов коснулся моей головы. Я попятилась, а он усилил хватку. Пятерней вцепился в корни. Мол, стой и слушайся. Иначе будет хуже. А я еще помнила, как он меня за эти волосы к лестнице тащил и содрогнулась…

   — Д-да… - голос сорвался на писк, когда «муж» зачем-то подергал корни. Затем нагнулся и понюхал… Это что за новости?

   — Не крашенные, не наращённые. – удивленно подметил он для себя. А после посмотрел на меня хмуро. Словно я нарушила некие его представления о себе. Цепкий взгляд не выпускал меня из своего плена: - Скажи, что ты в себе меняла? Говори. Я все узнаю сам. За каждую ложь будет расплата.

   Сглотнув ком, стыдливо опустив взгляд, я едва не разрыдалась. Как так вышло, что я стала подопытной зверюшкой в зоопарке?

   — В семь лет мне гланды удаляли по показаниям. – выпалила, как на медосмотре. Данный факт раньше не озвучивала. – У нас это семейное по бабушкиной линии.

   Абрамов не ответил. А когда я подняла на него взгляд мужчина выглядел ошарашенным. Словно призрак увидел. Но прошло мгновение, и он снова взял себя в руки, натянув небрежно равнодушное выражение лица.

   — Идем. Я с тобой только начал. – он подошел к авто. Открыл мне двери и подозвал рукой. Хотела ли я ехать куда-то с психопатом, постоянно обвиняющим меня в неведомых грехах? Конечно, нет. Но Абрамов знал волшебное заклинание. Сцепив зубы, ударил кулаком по крыше, он рявкнул: - Быстро, блядь! Не буди лихо…

   Будить лихо я не хотела. Демоны, что жили в Абрамове, мне совершенно не нравились. Лишь сжавшись на пассажиркам сидении, глядя на него искоса, я вдруг поняла, что совершенно не знаю имени «мужа».

****

   Часть 8

   За шикарным обеденным столом в центре зала сидели двое. Я и он – «МУЖ». Тишину разделяло лишь лязганье приборов… Его приборов, я же притронуться к еде так и не решилась. До сих пор поверить не могла, что меня вернули в тот самый двухэтажный пентхаус, где совсем недавно едва не убили.

   Казалось, крепостное право давно отменили. Но Абрамов, явно, имел иное мнение.

   Стоило только увидеть знакомые виды, пугающую лестницу, как бросило в дрожь. Слезы потекли по щекам, а на губах застыла сотня смазанных слов мольбы: «Нет, пожалуйста, только не сюда! Я хочу домой! Отпустите!»..

   Глупо. Я и не ждала, что это подействует. Просто с эмоциями не совладала.

   Абрамов жестко прижал меня к стенке. Его глаза испепеляли, когда тот довольно доходчиво отчеканил: «Я повторю лишь раз спокойно. Поняла? Ты живешь здесь. Без истерик. Без скандалов. Пока я не решу, что дальше с тобой делать! И не смей рассказывать всем подряд, что ты какая-то там Аня. Ты – Марго. Уяснила? А теперь живо умойся и спускайся к ужину!»

   К ужину меня выволокли, словно шавку какую-то. Абрамов даже не дрогнул, когда его амбалы буквально «кинули» меня за стол.

   — Ешь. – мягко произнес хозяин дома, бросая на меня краткий, ничего не значащий взгляд.

   Я не шевельнулась. Лишь вздрогнула, крепко обнимая себя руками. Вокруг камеры, охраны и прислуга, что даже не скрывает ненависти в мой адрес. Хотелось кричать, бежать! Но меня буквально, как зеницу ока охраняли.

   Испустив тяжелый вздох, Абрамов сцепил зубы и испытывающее ударил кулаком по столу.

   — ЕШЬ СКАЗАЛ! – его холодный бас эхом прокатился по огромному помещению. Даже мощные охранники, что каменными статуями стояли по разные стороны комнаты, вздрогнули и едва заметно сжались.

   Нужно было что-то делать. Как-то избавиться от Него. Хоть на миг перевести дыхание и снова научиться дышать полной грудью. Поэтому, прочистив горло, я старалась говорить совершенно нормально:

   — Нам воды не принесли.

   — И? – Абрамов опасно сжимал в руках довольно внушительный нож, которым только что раздраженно кромсал стейк. Выглядел, как настоящее животное. В общем-то, таковым и являлся.

   — Я не могу есть… Без воды. – голос дрогнул, но я справилась. Даже заставила себя плечи расправить и выровнять спину.

   Подняв руку вверх, хозяин дома барски щелкнул пальцами. Явно пытаясь обратиться к кому-то.

   — Нет, прошу! Могу я сама сходить на кухню? – мольба в моем голосе была очевидной и даже жалкой. Понимая, что Абрамов все никак не решит: «стоит ли мне доверять», усилила напор: - Прошу. Ты ведь все контролируешь. Я просто хочу пройтись.

   Секунда, вторая, третья… Наконец, он отмахнулся:

   — Пять минут.

   Я резко сорвалась со стола, будто от этого зависела моя жизнь. Проходя мимо лестницы, старалась на нее не смотреть, но сердце все равно больно сжалось, а память воскресила ужас пережитого.

   Подходя к кухне, замедлилась. Хотелось максимально оттянуть время возвращения. Громкий хохот с кухни заставил прислушаться.

   — Ты видела эту клушу Маргариту? Вот это начальник ее запугал. Сразу так надо было… - Молодая девушка из числа прислуги. Ее я помнила еще с первого дня.

   — Ага-ага… Еще мало всыпал! Из-за суки этой нашего Сашку уволили. Дрянь такая. Он сейчас без работы, а она опять на всем готовеньком пристроилась. – говорила с обидой старшая. Кажется, она же и являлась управляющей дома. – Нет сил ждать, когда господин Абрамов ее со свету сживет.

   — Ничего-ничего, пусть пока в нашем доме побудет. Нам только лучше. Поиздеваемся. – хитро захихикала первая. А после шепотом продолжила: - Я ей подала ее любимый апельсиновый фреш. Господин Абрамов такой не пьет, а эта курица его обожает.

   — Ну? – натерпелось старшей узнать все подробности. А я напряглась, уже ожидая чего-то нехорошего.

   — Я сегодня целый день терпела… Ну, ты понимаешь? По-маленькому… Все во фреш пошло. – произнесла та. Застыло молчание. От шока моя челюсть едва об пол не ударилась.

   Очнулась я от дикого хохота горничных. Отряхнулась и быстрым шагом направилась обратно за стол.

   — Где вода? – безразлично уточнил Абрамов.

   — На кухне никого не было. Я не знала, где ее взять и вернулась. – солгала я.

   Голова разрывалась о странных мыслей. Что делать? Как быть? Пропустить такое мимо ушей точно не стоит. С такими горничными – как на пороховой бочке. Жаловаться Абрамову? Нет, хотелось все разрешить самостоятельно.

   Та самая горничная, что преподнесла мне эксклюзивный фреш, вошла в комнату спустя считанные минуты. Скромно опустив голову, спокойно забрала пустые тарелки. А потом невинно посмотрела на пой полный стакан:

   — Госпожа, вы ничего не выпили. Что, не понравилось?

   Что-то горькое вспыхнуло внутри. Отчаянье? Обида? Натянув вымученную улыбку, я спокойно произнесла:

   — Не понравился. Зачем в сок перца насыпали? – Абрамов резко отвел взгляд от тарелки, принялся следить за разговором. Девушка вся покраснела, затем побелела. Хотела быстро умыкнуть с кухни, шепча себе под нос что-то вроде: «Не может быть, это какая-то ошибка!» Я остановила ее: - Постой. Налей себе и попробуй, раз не веришь.

   И тут она посмотрела прямо мне в глаза:

   — Нет, я не буду. Мне нельзя… Г-гастрит, госпожа.

   Я бы уже сдалась, но цепкий взгляд Абрамова заметил нечто неладное. Приказным тоном он рявкнул:

   — Евгения, моя жена сказала тебе налить себе стакан сока и выпить. Что-то непонятно?

   Опустив голову, утирая слезы платочком, она выдала:

   — Хорошо. Попробую на кухне и вам расскажу.

   — Здесь попробуешь. – подперев кулаком подбородок, «муж» уничтожал девушку без единого слова. – Выпьешь полный стакан.

   — Не буду, ясно! – закричала та в слезах. – Увольняйте!

   — Уволю. Но если выпьешь. – мужчина встал сам. Казалось, его шаги эхом отдают ударами. Я перестала дышать, когда он взял графин, наполнил стакан «соком» до краев и протянул забившейся в угол горничной. – А не выпьешь? Посажу за отравление.

   Странно, но никто из нас не сомневался, что Абрамов «посадит». Без сомнений, он мог.

   Широкой поступью он подошел к трясущейся в ужасе Евгении. Вложил в ее руки стакан и прорычал:

   — ПЕЙ.

   И она… выпила. Морщась, кривясь, но выпила!

   Мне пришлось отвернуться, едва не стошнило от увиденного.

   — Слава, Миша, - обратился Абрамов к кому-то из охраны. – Выведите нашу бывшую работницу из дома.

   А затем просто вернулся за стол, продолжая терзать мясо в своей тарелке.

   Тем вечером к еде я так и не притронулась.

   Часть 9

   Дни смешались в один длинный и нескончаемый. У роскошной спальни Маргариты всегда дежурила парочка охранников. Любой мой выход за пределы «тюрьмы» сопровождался осуждающими взглядами.

   Ладно бы только взглядами! «Вас сюда нельзя!» «Позвольте вас сопроводить!» «Телефон? Нет, не положено!» И все в таком духе.

   Единственная роскошь, которую мне позволили – питаться отдельно от хозяина дома. Да еще и едой из доставки. Ведь местным работницам я больше не доверяла.

   Как-то днем, сидя на постели, я старательно пыталась вникнуть в одну из книг, что нашла на одной из декоративных полок. Как вдруг громкая вибрация оглушила пространство. Быстро обернувшись, я принялась искать источник звука. И нашла! В одном из ящиков, под горой бумаг, валялся он – новенький макбук.

   Я открыла его резко и с трепетом. Словно искала ответы на те миллионы вопросов, что разрывали изнутри на части.

   «Звонок от абонента Вика. Принять?» - скупо осведомил гаджет.

   Не долго думая, я нажала красную кнопку.

   — Наконец-то, Марго! Я уже начала переживать… - с деланной заботой вздохнула блондинка по ту сторону экрана. Очень милая, почти кукольная. Неестественно худая. И, несмотря на юный возраст, сильно переделанная у хирургов. – Почему не пришла сегодня на йогу? Детка, я только ради тебя туда записалась. Все нормально?

   Напор незнакомки заставил стушеваться. Нервно хватая губами воздух, я судорожно пыталась сообразить: «Чтобы ответила Маргарита?»

   — Бледная какая-то вся… Еще и без косметики… - продолжила Виктория, с прищуром меня оценивая. – Опять со своим поругались?

   «Опять». Это и не удивительно, как Маргарита постоянно конфликтовала с мужем. Я вообще не представляла, как можно было сожительствовать с Абрамовым. Даже ради денег!

   — Ага… - нервно заправив волосы за ухо, я изобразила расстройство. – Опять поругались.

   — Переживаю за тебя. Давай заскочу? Минут через тридцать. – новый удар. Я содрогнулась.

   С одной стороны – хорошая подруга быстро заметит подмену. С другой – а что в этом плохого? Поможет мне найти настоящую Маргариту. Глядишь, меня домой быстрее отпустят… Да и будет лишний повод покинуть ненавистную спальню.

   — С радостью. Жду. – отключив связь, я бросила краткий взгляд на дверь. Теперь у цепных псов Абрамова не останется выбора. Им придется выпустить меня из комнаты.

****

Виктория появилась точно в срок. Высокая роскошная девушка с макияжем совсем не по возрасту. Ее одежда говорила, что та собралась в ресторан или театр. Но, что-то мне подсказывало – Вика всегда так выглядела.

   — Милая, - уже с порога та бросилась меня обнимать, - как ты?

   А я не могла расслабиться. Взгляд то и дело падал на охрану. Да, они выпустили меня из спальни, но стоило подруге появиться в прихожей, как те быстро кому-то набрали. Кому? Ответ находился быстро.

   На разговор по душам у меня оставалось катастрофически мало времени!

   — Идем в гостиную. – схватив Викторию за руку, быстро потащила ее в более укромную комнату. И лишь когда испуганная блондинка села, я позволила себе вопрос «невзначай». – Мы так давно с тобой не виделись… Не помнишь, когда в последний раз?

   — Помню. Ровно месяц назад. – она напряженно свела брови на переносице и отвела взгляд к окну. – Ты еще была какая-то странная, возбужденная. Говорила, что меня скоро ждет сюрприз. А потом пропала… Так что за сюрприз-то?

   Мурашки проскользнули по телу. Новая информация. Она могла стать первой точкой в направлении настоящей Марго.

   — А мой… - обернувшись по сторонам, понизив голос, я шепнула подруге на ухо, - а мой любовник имел к этому отношение?

   По лицу Виктории прошла тень. Она посмотрела на меня с ужасом и прошептала:

   — Марго, какой любовник? Муж тебя убьет!

   Упс. Все же, Вика была не такой уж и подругой. Во-первых, явно не замечала подмены. А, во-вторых, не знала о личной жизни Марго.

   — Хочешь сказать, что муж меня так любит, что конкурентов терпеть не станет? – закатила глаза я и даже рассмеялась. Абрамов был жестк и равнодушный тип. Такие сердцем не живут.

   — Не знаю, что там про любовь, но у него же выборы через полгода. Сейчас с каждого столба его физиономия сверкает. Человек продвигает в массы идею семейных ценностей. Скандал ему точно не нужен. – кратко пояснила подруга. – А ты уже подготовила образ на прием?

   Я внимательно слушала и активно кивала. Про выборы, кажется, еще Саша говорил… Тот, что помог мне добраться до больницы, а потом его вроде как уволили. Я не особо помнила формулировки парня, была почти в бреду. Но точно отложила в памяти – муж Маргариты какой-то политик.

   Поэтому Абрамов держит меня под замком? Боится, что пропавшая жена – спутает все карты?

   — Алло, Марго! – Вика с опаской пощёлкала пальцами перед моими глазами. – Ты меня слушаешь вообще? Прием в это воскресенье.

   Было бы смешно, если бы не было так грустно. Я ведь даже не знала, какой сегодня день недели.

   — Знаешь, я схожу на кухню. Попрошу повара приготовить тебе что-то вкусное. – быстро поднявшись на ноги, я направилась прочь из комнаты.

   Хотелось прочистить голову и собраться. Что спрашивать о том, кто вообще не знал свою подругу? Нужно было как-то выяснить побольше о быте этой Маргариты, привычках, чертах характера. Осторожно, чтобы не спугнуть потенциального союзника.

   Но, когда я вернулась в гостиную, меня ждал сюрприз. Рядом с Викой сидел он – Абрамов. Мурашки волной проскользнули по телу, оставаясь камнем в сердце. Сглотнув ком, я уже почти вошла, как услышала слова Вики и замерла.

   — Что, Миша, прогадал? – теперь голос блондинки звучал совсем иначе. Она явно заигрывала, но при этом оставалась высокомерно холодной. – Выгодная жена тебе ребенка не родила, да еще и спит с кем-то на стороне.

   Вика нежно коснулась плеча мужчины, почти интимно. Тут же закрались мысли: «Они либо были любовниками, либо являются таковыми!» Вот это новости!

   — «Спит»? – зубы мужчины почти хрустели от злости. С рыком он швырнул от себя руку блондинки. Все же сейчас они явно не блески. – Это… моя жена тебе так сказала?

   — Ага-ага, - подперев кулачком подбородок, она состроила невинную гримасу. – Жаловалась мне, что у тебя по-мужски проблемы и ей пришлось нового найти. Это права, Мишенька? Может врача посоветовать? Ты же знаешь, Марго долго ждать не любит.

   Хмыкнув, я сложила руки на груди. Теперь все ставало на свои места. Виктория и Марго были заклятыми подругами, это совершенно другое понятие, не подразумевающее откровенности.

   — Надо было тебе меня выбрать, - произнесла Вика, разглядывая маникюр. – Уж я бы тебя так не позорила, как эта истеричка. Я стала бы лучшей женой. Мы оба это понимаем, да?

   С тяжелым вздохом Абрамов встал с места, сделал шаг в сторону и многозначительно отчеканил:

   — У тебя есть свой муж, с чем я тебя и поздравляю.

   — По милости твоей женушки. – скривилась блондинка. И тот момент в глазах ее промелькнула лютая, всепоглощающая ненависть…

   Это что выходит? Я (то есть, Маргарита) увела жениха у подруги? Затем продолжила с этой подругой дружить? И, будто этого было мало, женила ее на ком-то?

   — Не спешишь домой? – владелец дома настоятельно указал на дверь. Вика понимающе встала и направилась к выходу. Я решила не прощаться. С этой Викой мне ловить было нечего.

   Но вернуться спокойно в свое «убежище» не успела. Стальной хваткой Абрамов сжал мне плечо и потянул на себя.

   — Чтобы этой… - его глаза пылали яростью, когда он кивал в сторону входной двери. - …Больше здесь не было! Поняла меня?

   — Поняла. – здесь спорить я не собиралась. Вика оказалась крайне неприятной и двуличной. И, немного поколебавшись, набравшись смелости, выдала: - Приятно познакомиться, Михаил. Жалко, что имя "мужа" я узнаю через чужих людей.

   Стушевавшись, он странно осмотрел мое лицо. А после отпустил плечо и сделал шаг в сторону, давая пространство для дыхания. Ярко-карие глаза горели как-то особенно внимательно, когда он пробежался по моему наряду:

   — Платье это где взяла?

   — В шкафу. – пожала плечами, будто это не очевидно? Ведь другого источника одежды у меня попросту не было.

   — Оно мало. – голос Абрамова стал слишком хриплым, когда он одними лишь глазами указал на декольте. – Распоряжусь, чтобы старые вещи заменили новыми.

   Он развернулся, направляясь прочь. Но не успела я вдохнуть полной грудью, как мне махнули рукой и позвали за собой скупым холодным жестом:

   — Идем. Определимся с твоей ролью в этом доме.

   Часть 10

   Кабинет хозяина дома навивал тревогу обилием темных красок. Вся мебель была выполнена из черного дерева, а по среди помещения расположился огромный широкий стол с гравировкой грозного орла по середине. Я пробежалась глазами по обилию папок, валяющихся на них в хаотичном порядке и… Содрогнулась. На одной из них было написано мое имя: «Сидорова Анна Александровна».

   Бросило в дрожь и, казалось, коленки подкосились. На меня собрали досье. Как?!

   — Присаживайся. – Абрамов кивнул мне на свободный стул. Навис сверху коршуном, складывая руки на груди. Его взгляд оставался равнодушным и пустым. – Виски пьешь?

   «Нет» - хотелось ответить мне, но почему-то я кивнула:

   — Теперь пью.

   — Знаешь, - вальяжной, но твердой поступью он подошел к скрытой нише, достал оттуда графин и наполнил хрустальный стакан до краев. – Мы нашла тебя, Аня. И Маргариту найдем. Не хочешь ничего рассказать? Сдашь ее и получишь привилегии.

   Закатив глаза, я расхохоталась. «Привилегии от Абрамова» - звучало почти так же абсурдно, как «комфортное пожизненное заключение».

   — Не знаю я вашу Маргариту. Но, - осторожно поднявшись, я мечтательно взглянула на дверь, - раз вы ее почти нашли, я могла бы…

   — СЕЛА. – грозовая молния будто обрушилась мне на голову, я буквально упала обратно на стул. Опустила голову и почувствовала, как в руки всучили ледяной стакан, прожигающий кожу до онемения. – Ты не вернешься домой, пока Маргарита не вернется домой. Уясни это наконец.

   Я подозревала, но услышала подобное вслух оказалось физически больно. Словно кто-то воткнул в самое сердце острый нож со струпьями и трижды провернул. Непрошенные слезы наполнили пеленой глаза, делая комнату мутной. И я позволила себе первый в жизни, глубокий глоток чего-то обжигающе алкогольного.

   Как только Абрамов вернулся в кресло, начался самый настоящий допрос.

   — Как ты оказалась в моем доме?

   — Не знаю.

   — Кто подложил тебя в постель Маргариты?!

   — Никто.

   — Сколько денег тебе заплатили?!!

   — Нисколько.

   — Как так вышло, что именно в ночь подмены перестали работать высококачественные камеры слежения во всем доме??!!

   — Это вопрос не ко мне.

   Тяжелый вздох мужчины сменился раздражённым ударом кулака по столу. Обняв себя руками, я старательно храбрилась. И все же слеза капнула на колени, оставаясь ярким темным пятном на голубой ткани.

   — У меня к тебе деловое предложение. – голос «мужа» звучал пугающе спокойно, почти ласково. Это явно не сулило ничего хорошего. - Мы заключаем контракт, который полностью защищает твои права. Взамен ты будешь изображать мою жену. А так же расскажешь все, что известно.

   — Нет. – ответила без единой колебании.

   — «Нет?» - мне показалось, что Абрамов удивился и немного растерялся. - Ты ведь даже цену не услышала.

   — У вас нет сколько денег. – нервный смешок сорвался с губ.

   — У меня столько денег, девочка, что тебе и не снилось. – тон Абрамова резко пропитался высокомерием и гордыней. В такие моменты я презирала его особенно сильно. Богаты мужчина, что умеет и любит кичится властью – что может быть хуже?

   — Отлично! Скрутите из них кольцо и засуньте себе поглубже… - вовремя поймала этот предупреждающий блеск в глазах мужчины и переобулась: - В карман!

   Абрамов крутнулся на стуле, уставившись в окно. Где-то внизу кипела жизнь, сотни машин во тьме добирались домой по пробкам. Закурив сигарету и испустив густой дым, он хрипло прошипел:

   — Что ты хочешь? Обучение в приличном вузе? Видел, ты только школу успела закончить. Стабильный бизнес с высоким доходом, который прокормит тебя до старости? Недвижимость? Говори, Аня. Не стесняйся. Для меня нет ничего невозможного… Почти.

   Вдруг я поняла, что еще год назад ради такого предложения пошла бы на все. Тогда нужны были средства на лечения мамы. Быть может, будь у нас возможностей побольше, она бы сейчас не кормила червей в земле. Как же это все несправедливо!

   Но сейчас мне ничего не было нужно… Кроме свободы.

   — Нет. – холодно заявила я, делая очередную попытку сбежать. Встала, отряхнулась и направилась к выходу. - Это все? Я могу идти?

   — Не так быстро, Аня.

   В тот момент, где-то глубоко на подкорке, я уже понимала – он не оставил мне выбора. И будто умерла изнутри, испуская дух с тяжелым измученным выдохом.

   — Мне нужно будет врать, что я твоя жена? – прошептала обреченно.

   Абрамов поднялся со своего места и завис за моей спиной. Словно дикий зверь – только дай повод он броситься и растерзает.

   — Именно.

   Его руки упали на мои плечи, вызывая дрожь. Так опасно близко от шеи, куда мужчина давно закинул удавку!

   — Везде притворяться, что мы влюблены? – представила и скривилась. Как вообще можно любить это чудовище? Даже останься он последним мужчиной на земле – никогда и ни за что.

   Словно прочитав мои мысли, Абрамов саркастично усмехнулся:

   — Чувств на публике показывать не стоит. Допустимы лишь поверхностные жесты.

   Он приблизился как-то уж сильно близко. И стало не по себе! С губ само сорвалось:

   — А спать с тобой я должна?

   Мне показалось, что из груди «мужа» вырвалось что-то рычаще-шипящее. Он не мог не чувствовать, как каждая клеточка моего тела его отторгает. Неужели, оскорбился?

   — Нет. – произнес тот подчеркнуто холодно и отстранённо. А потом сделал мне одолжение и отошел в сторону.

   — И сколько продлиться этот цирк? – дошагав до стеночки, я устало облокотилось на нее. Кто-то словно выкачал из меня все силы.

   — Пока я не найду свою жену. – Абрамов вернулся за стол и закурил. Только более агрессивно, буквально за две затяжки выкуривая целый косяк.

   Я бросила на хозяина дома испуганный взгляд:

   — Но, ведь… Это может занять вечность!

   — Может. Ты сама решаешь, где ее проведешь. – он усмехнулся. Криво, надменно. Заставляя самой представить, какой ужас меня ждет, скажи я «нет» человеку, непривыкшему к отказам.

   — Позволь мне помочь с поисками. Я могла бы… - смело ринулась вперед.

   Меня оставили рукой. Как от мошки отмахнулись:

   — Нет. Над этим работают лучшие. Дело не твоего ума.

   Сцепив зубы, я выгнула голову в бок и задала вопрос, ответ на который знала заведомо:

   — А что моего ума?

   — Светиться на публике. Улыбаться. Следовать протоколу. Изображать счастливую жену. И, главное, никому не говорить, кто ты на самом деле. Уяснила? – кратко проинструктировал меня Абрамов.

   Глядя на Него, я не могла поверить! Шикарный мужчина в самом рассвете лет… Явно не имеющий финансовых проблем и не страдающий от отсуствия женского внимания… Но почему-то капкан захлопнулся именно на мне!

   Набрав полные легкие кислорода, я так и не решилась на ответ. Не могла так низко пасть. Не могла признаться себе в поражении.

   Но этого и не требовалось.

   Он понял все по моему раздавленному выражению лица. По слезам и отчаянью. По дрожи и боли, что невозможно было скрыть. По ненависть в глазах…

   — Вот и отлично. – на стол тяжелой ношей упал огромный контракт. – Ты должна его подписать. Он о неразглашении.

   — Могу я прочесть? – Абрамов странно пожал плечами. Мол, хочешь? Читай на здоровье. Только для тебя этого ничего не поменяет. Закатив глаза, я вздохнула: - Отлично…

   Странным образом рука не дрогнула, когда я ставила свою подпись. Выписывая закорючки, вдруг испытала дикую тоску… Будто прощалась с той свой жизнью, что уже никогда не вернуть.

   Это был конец. Тем вечером Аня умерла.

   Часть 11

   Я никогда не мечтала быть богатой. Не разбиралась в брендах и уж точно не имела понятия, какие вещи «примет» высшее общество. Поэтому, когда Абрамов подослал ко мне целую команду стилистов, визажистов и прочих – протестовать не стала.

   — Сегодня твой первый выход в люди. Так скажем, на безопасную дистанцию. – кратко объявил «муж» перед сборами. – Справишься? Получишь мое доверие.

   Как бы не было гнусно, расположение Абрамова мне было нужно. Хотя бы для того чтобы иметь возможность покидать дом. А значит, тайно углубиться в поиски Маргариты. "Домашние" попытки что-то разведать закончились ровным счетом ничем.

   — Что мне нужно делать? Куда мы идем? – спросила у мужчины, пытаясь по его замкнутому виду понять, что за испытание мне уготовано.

   — Быть Маргаритой – ослеплять. – он саркастично усмехнулся и заперся в своем кабинете, оставляя последний вопрос без ответа.

   Меня нарядили в самое обычное платье нежно-голубого оттенка. Выше колен, с открытыми плечами и V-образным вырезом, прилично подчеркивающим грудь.

   — Шикарно, правда? – воодушевленно ахнула женщина стилист. Она с таким трепетом трогала ткань, словно это одушевленный божественный предмет. – Только с показа. В продаже появится через месяц-другой. Как же вас любит муж!

   Хотелось то ли смеяться то ли плакать, но я лишь кратко кивнула. Абрамов наряжает куклу, а не любимую женщину.

   Шок застал, когда на ноги мне надели туфли на высоченных шпильках. Изысканные, довольно привлекательные, но уж очень неустойчивые и шаткие.

   — Серьезно? Мне ходить так весь вечер? – я с мольбой посмотрела на группу людей, что старательно целый час подбирали мой образ. – Это ведь… Я просто не выдержу.

   — Но, Маргарита… Вы всегда в таких ходите. – растерянно пробормотал кто-то из толпы и я промолчала. Мне велено быть Маргаритой, а значит нужно соответствовать ей во всем!

   — Готово, - закончив с макияжем, стилист оценил свою работу довольным видом. Поправил несколько прядей, задул их лаком и улыбнулся. – Хотите оценить образ?

   — Нет, спасибо! – поспешно встав на ноги, я направилась прочь. Чем быстрее выберусь из дома, тем скорее вдохну свежего воздуха. Не думала, что когда-то так сильно заскучаю по улице, небу и запаху города…. Стилист напряженно уставился на меня. Совершенно не понимая, что происходит. Не желая оставить его без дежурных комплиментов, я поспешно улыбнулась: - Уверена, что все великолепно, как всегда.

   Стилист явно обрадовался, но что-то в его взгляде меня напрягло. Неужели настоящая Маргарита никогда не говорила «спасибо», а всегда лишь придиралась? Что же, это только предстояло выяснить…

   По лестнице я спускалась медленно, ноги заметно тряслись. Туфли и воспоминания сделали свое дело. Абрамов ждал меня у лифта, эмоционально решал какие-то вопросы по телефону. Но, услышав мои подкрадывающиеся шаги, резко обрубил связь и провернулся.

   Его светло-карие глаза сконцентрировались на мне. Клянусь, я видела, как зрачки то расширяются, то уменьшаются. Бросало в дрожь!

   — Ну, - я нетерпеливо покрутилась, - похожа?

   Мужчина сглотнул ком, отвернулся к лифту и нажал кнопку вызова.

   — Внешность идентичная. – угрюмо произнес тот.

   — Но?.. – поторопила его я. Понимая, что Абрамов что-то не договаривает. – Все равно что-то не так?

   — Именно. – заходя в лифт, мужчина бросил на меня странный взгляд. Словно призрака увидел и нахмурился. – Глаза другие.

   Странное уточнение застало врасплох. Почему я слышу об этом впервые?!

   — Если ты забыл, существуют линзы. – тактично напомнила я, опираясь об железный бортик. Уже сейчас противно ныли стопы, а пятки вовсе отваливались. А мы даже из дома не вышли!

   Выгнув голову в бок, «муж» в который раз пробежался по мне взглядом. Сканируя каждую прядь, каждую мелкую деталь и подробность. Сцепив зубы, он оскалился:

   — Дело в цвете.

****

Темный готический дом, огромная закрытая территория и серьезная охрана – вот, как выглядело место, куда нас привезли.

   Я тут же вспомнила про прием, о котором говорила Виктория. Только вот для массового события автомобилей на подъездной дорожке было маловато. Всего два и оба «мужа».

   Абрамов вышел из авто первый, когда моя дверь оказалась заблокирована. Я растерянно металась взглядом по салону, но ничего сказать не успела. Когда Абрамов подошел к моей двери, та прекрасно открылась, и мужчина подал мне руку. Принимать которую не было никакого желания.

   — Просто напоминаю, - угрожающе прошептал тот, опасно сверкнув глазами. – Мы – счастливая пара. Муж и жена.

   Сцепив зубы, я все же коснулась ладонью его горячей массивной руки. Тут же ощутив странное сопротивление каждой клеточкой тела. Мы были словно два магнита, что не подходили друг другу.

   — Долго мне держать тебя за руку? Мне неприятно… – прошептала я, пока мои ноги вязли в мелкий гальке. Чертовы шпильки! Еще немного и пятки будут стерты в кровь…

   Хмыкнув, Абрамов улыбнулся. От этого оскала хотелось спрятать голову под землю и взвыть.

   — Не нравится? Как скажешь, дорогая. – голос его был наполнен двойным смыслом.

   Мужчина расжал наши руки, но лишь для того, чтобы жадно зацепиться своей животной хваткой мне пониже спины, поднять над землей и в пять шагов преодолеть расстояние до парадной двери.

   — Что ты?.. – мои щеки запылали, а сердце предательски вырывалось из груди. Касания мужчины ощущались так остро, будто проникали под кожу.

   — Помогаю тебе не сломать ноги раньше времени. – закатив глаза, Абрамов окинул меня многозначительным взглядом. Все же мое неумение ходить на каблуках оказалось явным. «Муж» поставил меня на ноги, но руку убирать не спешил. Оставил ее на ягодице и крепко сжал, после чего отвесил громкий шлепок. – Кстати, зад у тебя каменный, гораздо лучше, чем у Марго. Видимо, возраст и отсутствие вредных привычек играет свою роль. Насколько знаю, в прошлой жизни спортсменкой ты не была?

   Задохнувшись, я посмотрела на него в панике. Дверь все еще не открыли, поэтому я решилась прошептать:

   — Ты обещал – никаких контактов!

   — Нет, дорогая. Я обещал, никакого секса. Только если ты сама попросишь. – словно издеваясь, он властно сжал мой подбородок и медленно придвинулся. От шока и паники я окаменела. Губы Абрамова коснулись моих, прожигая кожу ледяным пламенем. Медленно отстранившись, он погладил меня по щечке, как верного песика: - Интересно, как скоро ты попросишь?

   Наконец, мозги встали на место. Дикая злость заставила сцепить зубы и от оттолкнуть от себя «мужа».

   — Не смей меня трогать. Понятно?! – прорычала я, тыкая в его грудь пальцем. Что было так же опрометчиво, как кидать камни в дикого голодного тигра. – И я лучше умру девственницей, чем сойдусь с кем-то вроде тебя!

   Слова исходили от моего сердца, были искренними. Мужчина видел это и злился. Буквально молнии метал!

   — Слушай сюда, - он сжал мой палец, что все еще касался его бешено вздымающейся груди. – Еще хотя бы раз ты позволишь себе подобный тон…

   Дверь распахнулась, Абрамов затих. Снова прижал меня к себе за талию и… Улыбнулся. Широко, по-настоящему, будто живой человек, способный на эмоции. Я так удивилась, что челюсть едва об пол не ударилась.

   — Добрый вечер, мама, - мягко протянул мой «муж» милой низкорослой женщине. – Спасибо, что пригласила нас на ужин.

   «Мама»… Сердце будто закоротило в ритме механического отбойника.

   Часть 12

   Маленькая, пухлая, но безумно ухоженная. Словно только из салона, где ей нанесли макияж, подтянули кожу и уложили волосы мягкой волной, струящейся по плечам аккуратным волнами.

   — Добрый вечер… - начала я вдруг, вовремя понимая, что имени-то женщины не знаю!

   — Светлана Борисовна, - шепнул на ухо Абрамов, медленно продвигая меня внутрь дома. Несмотря на внутреннее сопротивление, я таки застыла в коридоре, совершенно не понимая, куда себя деть. – Можно просто – мама.

   Резкий взгляд на «мужа». Он едва сдерживал улыбку, в глазах плясали черти. Он явно издевался и слава богу. Называть не пойми кого мамой я точно не собиралась!

   Светлана Борисовна оказалась очень милой и приветливой. Обхаживала нас, как могла. Во всем пыталась угодить. Ее сладкий голосок, словно мед, так и щебетал. Я даже позволила себе расслабиться на мгновение.

   Одно разочарование – в доме семьи Абрамова не переобувались. А это значило, что ходить мне в жутко неудобных туфлях целый вечер!

   — Мама, - вдруг я услышала голос мужчины, - принеси Марго тапочки. Ну, или что-то мягкое, удобное.

   Женщина растерянно посмотрела мне на ноги и повела плечами:

   — Конечно, без проблем! Лишь бы невесточке было удобно… - а потом поманила меня за собой. – Идем, Марго. Выберешь из моего гардероба все, что захочешь. А сынок пока отца своего найдет. Он в кабинете, все никак не расстанется со своей работой.

   Абрамов отпустил меня без задней мысли и явно не переживал. Я и сама потеряла бдительность, ощущая от женщины теплые, семейные вибрации. Но стоило нам пройти в самую даль длинного коридора, как женщина вдруг переменилась.

   — Ты посмотри на нее, дрянь какая! – развернувшись, она резко схватила меня за волосы безумной хваткой. Сила, как у ее сынка. И потащила в одну из темных не запертых комнат. – Ишь ты, курица драная… Тапочки мне ей принести! Может, в зубах и на коленях?! Ух, так бы тебя и придушила! Но не охота руки марать.

   Сердце заколотилось в груди, как сумасшедшее. Я всеми силами пыталась оторвать от себя руку женщины, но объективно понимала – если это и выйдет, то без доброй части волос. Наконец, та разжала пальцы и с удивительной силой для маленькой женины толкнула меня в шкаф.

   — Выбирай, дрянь безмозглая! Куда мне деваться? Сына нельзя тревожить. – сложив руки на груди, ты испепеляла меня взглядом полным ненависти. – Сморите-ка на нее! Туфли за полмиллиона ей ножки жмут! Принцесса нашлась!

   — Да не нужно мне уже ничего… - встав на ноги, я отряхнулась и собиралась прошмыгнуть мимо. Только Светлана Борисовна, словно бочка, закупорила собой все обходные пути. – Выпустите?

   — Не выпущу. Пока не переобуешься. – процедила она сквозь зубы.

   Почему-то я ей верила. Дар убеждение точно, как у моего «мужа». Быстро открыв шкаф, я притронулась к первым попавшимся тапочкам.

   — Только не эти! Вот же сука, какой вкус у тебя дорогой! Выбери что попроще, под стать себе. Не охота такие деньжища тратить, а ведь после тебя все сжечь придется. – в своем яду та едва не захлебнулась. Желая, чтобы странный поток ненависти закончился, я выбрала новую обувь на ровном ходу, сменила свои туфли и повернулась к ней. Мол, готова уйти. Но вместо того, чтобы выполнить свое обещание и выпустить меня, женщина оскалилась: - Послушай сюда, змеюка подколодная. Мы с тобой договорились, верно? Ты мою жизнь не портишь, а я не сдаю твою блядскую натуру.

   Брови поползли на лоб. То есть, свекровь знала про измены Маргариты и молчала? Интересно…

   Усмехнувшись, я выгнула голову в бок:

   — Так вы расскажите Абр… Мише. Чего скрываете от сына, что жена изменяет? Не хорошо это, не хорошо…

   Мои слова повергли женщину в шок. Кажется, такого она явно не ожидала и растерялась. Маленькие глазки так и забегали в разные стороны.

   — А еще, - многозначительно выгнув бровь, я решила наконец расставить все точки над «и». – Думаю, моему мужу будет очень интересно узнать, как его мама на самом деле ко мне относится.

   Лицо «свекрови» менялось на глазах, то белело, то краснело.

   — Он тебе не поверит, - закатила глаза та, хоть явно нервничала. – Попробуй. Выставишь себя дурой… В очередной раз.

   Тут была доля правды. Вряд ли Абрамов готов принять, что его милая и внимательная мамуля на самом деле тот еще монстр. В доме были камеры, да. Но записи могли «волшебным образом» исчезнуть. Я потеряю кредит доверия и вряд ли меня еще хотя бы раз выпустят из дома!

   Молчание затянулось. Да и Светлана Борисовна немного сбавила обороты, делая шаг в сторону и давая мне покинуть ее гардеробную. Но проходя мимо женщины, я ощутила, как ее каменные пальцы сомкнулись на моем запястье.

   — Слушай сюда, стерва, только посмей сыночку что-то сказать. Иначе он всю правду об ЭКО узнает. Поверь, после такого твои запчасти по трассам будут собирать и никакие родители «разрулить» проблему больше не помогут.

   В голове словно раздался звоночек! Светлана Борисовна знала что-то важное, чего не знала я. И явно делиться не собиралась… Но, как узнать? Как разгадать, что за тайна скрыта за таинственным ЭКО?

   К тому же, новости – у Маргариты живы и здоровы родители, чем я похвастаться не могла. Люди явно непростые, раз даже мигера-свекровь говорила о них с каким-никаким уважением.

   — Договорились. – кратко кивнув, уже покинула комнату, но заставила себя замереть и вернуться. С натянутой улыбкой я посмотрела в глаза женщины так уважительно, как только могла, после всего того ужаса, что она устроила: - Послушайте, да, раньше между нами были ужасные отношения. Уверена, вина была моя. Может, мы могли бы все изменить и подружиться?

   — С тобой?! – на меня посмотрели, как на отходы. – Да мне с такой шлюхой, как ты, даже стоять рядом противно! Я тебе каждый день свечки за упокой ставлю! Когда же ты сдохнешь и сына моего отставишь в покое? Вот Вика была, хорошая верная девочка! Но ты, тварь такая, потрудилась и их развела!

   Как бы не прискорбно, но информации от матери Абрамова получить не выйдет. Не став дослушивать поток оскорблений, я развернулась и направилась на поиски «мужа». На ходу приходилось поправлять испорченную прическу.

   Эмоции кипели внутри словно в жерле вулкана. Порядком утомляло то, как сильно все вокруг ненавидели Маргариту!

   — Черт! – завернув в очередной раз не туда, я закатила глаза и замерла. – Опять заблудилась…

   Позади послышались быстрые шаги. Но не успела я увидеть гостя, как чьи-то руки зажали мне рот. Я оказалась вдавлена в стену мужчиной. И это точно был не Абрамов.

   — «Заблудилась»? Ха! Признай, меня искала… - хриплый голос, цепкий взгляд, седые волосы… Отдаленно кое-кого мне напоминающий.

   От осознания стало жутко. Неужели, это отец Абрамова?

   Часть 13

   Неприятный холодок проскользнул по спине с нешуточной тревогой, что застряла где-то на уровне желудка комом. Мы одни, в необъятном доме, где можно потеряться.

   — Я буду кричать! – предупредила, тут же осознавая свою ошибку. Седовласый мужчина быстро зажал мне рот рукой. Стало тяжело дышать. Особенно когда Его руки нагло пробежались по моей талии, явно собираясь заскользнуть под платье.

   — Для кого наряжалась? Мы ведь оба все понимаем… - шептал тот мне в ухо, сально и мерзко. Носом закутавшись в шею, словно какой-то маньяк.

   «Соберись!» - приказала я себе, не позволяя панике захватить меня целиком. А после перенаправила все силы на праву ногу, напряглась и ударила мужчина туда, чем он так старательно об меня терся.

   К счастью, это подействовало! Мужчина зашипел и отскочил в сторону, складываясь по полам.

   Задыхаясь от адреналина, я положила руку на безумно колотящееся сердце и строго отчеканила от зубов:

   — Уж не знаю, что я позволяла вам раньше, но если вы еще хотя бы пальцем меня коснетесь – пинайте на себя. Уяснили?

   Последнее слово резануло слух. Раньше я так никогда не говорила. «Зачерпнула» манеру общения у Абрамова, черт бы побрал его сумасшедшую семейку.

   — Марго, что с тобой? – застонал мужчина так жалобно, словно секунду назад вовсе не пытался взять меня силой и без согласия. – Я ведь просто…

   — Никаких «просто»! – застыв в проходе, я уже готова была бежать сверкая пятками. Седовласый мужчина напугал меня до ужаса. И все же я обязана была навсегда закрыть тему с приставаниями. – Держите свои грязные руки при себе!

   — «Грязные руки»?! – тот выровнялся и посмотрел на меня жестко, сипризрением. – А давно ты у нас стала такая правильная? Забыла, как пару месяцев назад выпрашивала у меня деньги. Тогда ты способами не чуралась.

   Мерзость подкралась к горлу в жуткой тошнотой. Прикрыв губы ладонью, я быстро направилась прочь. Подальше от жуткого прошлого Маргариты, что она оставила мне в наследство. Неужели девушка пала так низко, что спала с тестем ради денег? Разве у Абрамова ограниченные финансы?

   — Маргарита? – к счастью, на пути мне встретилась горничная. Она осмотрела меня сдержанно, но будто знала что-то, чего я сама не понимала. – Могу я проводить вас к мужу? Господин Абрамов вас ждет.

   — Да-да! И как можно быстрее, пожалуйста! – к «мужу» я бежала с колотящимся сердцем. Новости о жизни Марго я хотела рассказать ему тут же. Пусть живет с этим, как хочет. Моя задача – не держать мужчину в неведении.

   Меня завели в маленькую уютную столовую. Я только и успела скользнуть взглядом по высокому разожжённому камину, рядом с которым Абрамов попивал что-то горячительное, как горничная быстро заперла за моей спиной дверь.

   — Что ты творишь?! – прорычал он мне первым делом. Полный ярости, красный, явно на грани терпения. Оставив стакан, он сжал мои плечи и встряхнул, словно поломанную игрушку, которая отказывалась правильно работать. – Твоя единственная задача – быть милой и улыбаться. Для тебя и это сложно? Слишком много ума нужно??

   — Не понимаю… - от такого напора я растерялась, мысли разлетелись в разные стороны словно порванная нить жемчуга. А пальцы Абрамова все крепче сжимали мою кожу, начиная причинять боль. Как бы я не вырывалась, он не давал мне освободиться. Жуткие глаза, прожигающие до костей, прожигали во мне дыру. – Отпусти, прошу!

   Что-то явно изменилось. Какая муха укусила мужчину?

   Сглотнув ком, он отчеканил по слогам:

   — Как ты понимаешь, я не отпущу тебя. Не отпущу.

   Ноги обмякли, а голова закружилась. Резко захотелось высунуть голову в окно и вдохнуть свежего воздуха.

   — И не считай, что ты – моя жена. Ты лишь игрушка, Аня. Уяснила? – слова ранили больно, заставляя ком слез пеленой застыть перед глазами. Глубоко вдохнув, я попыталась отвернуться. Он грубо сжал мой подбородок и заставил посмотреть ему в глаза снова. – Пока ты делаешь все, как я хочу, у тебя все хорошо. Расстроишь меня – пинай на себя.

   С трудом удалось проглотить ком в горле, а вот ощущение собственной никчемности никуда не делось. Я вдруг поняла, чтобы я не рассказала «мужу» о его родителях – мне не поверят. Потому что у игрушки нет права голоса.

   — К Маргарите ты так же относился? – слова сорвались с губ раньше, прежде чем я успела осознать последствия.

   Абрамов переменился, почернел. Словно я без разрешения перешагнула черту, за которую он заступать не планировал. В одно крохотное мгновение мое тело оказалось вжато в стенку, а стальной кулак теперь властно сжимал мое горло. Давая четкое ощущение, насколько сейчас я нахожусь в его воле.

   — Нет. Ведь ее я любил. – прорычал мужчина, уничтожая ярко-карими глазами. – А ты… Ты просто дешевая временная «китайская» копия. Тебя мне не жалко и в расход пустить.

   Я чувствовала его ненависть, что буквально витала в воздухе. Чувствовала, как мужчина презирает меня и едва сдерживается, чтобы не причинить что-то радикальное. Его кулак на моей шее сжимался все сильнее. И я распахнула губы, начиная нервно дышать ртом.

   Вдох-выход и слезы градом скользнули по пылающим щекам. Новая жизнь была хуже ада. Может, я умерла и пола в чистилище?

   Резко дверь в столовую открылась. В комнату вошли смеющиеся отец и мать Абрамова. Держась под руку, они выглядели, словно милая семейная пара.

   — Вот черт… - рявкнул «муж». – Во всем ты виновата!

   Все произошло внезапно. Я наблюдала за тем, как «родственники» поворачиваются в нашу сторону. Представляла, какую жуткую картину они застанут. Хотя… Отцу Абрамова не привыкать зажимать женщин по углам!

   Как вдруг случилось это. Рука «мужа» на моей шее обмякла, стала нежной и поглаживающей. А его губы, что еще недавно в полуметре шептали проклятия, впечатались в мои жестким, грубым и глубоким поцелуем.

   Часть 14

   Он был таким… настоящим! Глубоким, полным безумия и животного напора. Я не поняла, как так вышло, что губы мои распахнулись и язык мужчины коснулся моего. Словно сражаясь не на жизнь, а на смерть!

   Смешанные чувства… Абрамова я ненавидела, но этот поцелуй стал для меня настоящим откровением. Шоком, переосмыслением, новым глотком воздуха. Видимо, потому что первым?

   В школе мне не случилось влюбиться, а потом произошла болезнь мамы и оказалось не до свиданий.

   Мягкие горячие губы дарили ощущения, о которых я не подозревала. Сердце колотилось все быстрее, а тело взмокло от пота.

   — Все, дети! Прекращайте уже! Мы ведь здесь… Это неприлично! – запричитала мама «мужа», в голосе которой явно чувствовались нервозные нотки.

   Абрамов отстранился и посмотрел мне прямо в глаза. Все еще под действием момента он казался таким опьяненным. Яркие глаза с поволокой смотрели на меня совсем иначе. Интригующе, словно на неизвестный природе фрукт.

   А я вдруг задумалась… Если Он так целует меня – ту, что терпеть не может – как же тогда он целовал Ее – ту, что любил?

   — За стол, дети! – тесть, что еще пару минут назад зажимал меня в углу, теперь нежно целовал своей жене руки. Отодвинул ей стул, помог разложить салфетку на коленях. Вел себя принужденно и расслабленно. - Я лично кабана бы съел!

   — Милый, какой кабан? Наша невестушка ведь не есть мясо. – «сладко» захохотала Светлана Борисовна.

   Резко отряхнувшись, я пришла в себя. Злость, ненависти к себе стало такой силы, что захотелось в крикнуть: «Какого черта я творю?»

   — С некоторых пор я ем все. – кратко объявила я «родственникам». Те уставились на меня удивленно. Оба не узнавали старую Маргариту. Стоило только ощутить, как Абрамов положил руку мне на талию, как я ускорила шаг и выпуталась из его объятий. Мужчина явно собирался отодвинуть мне стул, но я не дала ему это сделать. Села сама и непринужденно уставилась в тарелку, совсем «не ощущая» на себе его пронизывающий до костей взгляд. – Ну, что у нас на ужин?

   Единственное, что мне правда понравилось в гостях – это еда. Наверное, именно так кормили в хороших ресторанах. Казалось бы, простые и понятные продуты, но вкусовые сосочки буквально трепетали. Я так сильно увлеклась поеданием всех блюд, что совсем не заметила, как все вокруг странно на меня таращатся.

   Так и хотелось спросить: «Что, Маргарита не ела?»

   — Сыночек, кажется, нам на всех десерта не хватит. Невестушка за троих ест. Как же приятно видеть, когда твои старания уплетают за обе щеки! – якобы с добротой говорила Светлана Борисовна, но на самом деле в глазах яд так и плясал. И это при том, что стол был накрыт человек на двадцать, а не на четверых. Тут бы даже рота солдат обделенной не ушла. – Маргарита, солнышко, тебе с собой еды наложить? Смотрю, у сына дома плохо кормят.

   — Да, пожалуйста! – невинно пожала плечами я. – У нас и правда еда оставляет желать лучшего. Дома я ем только протеиновые батончики.

   Абрамов посмотрел на меня с удивлением, но промолчал. Он вообще весь вечер удивлял «красноречиями». «Да», «Нет», «Конечно», «Возможно» - прямо лексикон Эллочки-Людоедки из «12 стульев».

   Говорил в основном тесть. Снова и снова затевал свои нескончаемые истории о молодых шальных годах. Сопоставив все их вместе, я пришла к неутешительному выводу, который, тут же и озвучила:

   — Я правильно понимаю, что в девяностых вы состояли в банде? Отнимали бизнес у «не крутых» пацанов? Там способом и заработали свой капитал к старости.

   — «К старости»?! – старик схватился за сердце и вспыхнул. – Я еще вполне себе молод, знаешь ли.

   Светлана Борисовна как раз держала в руках серебряный поднос, накладывая себе в тарелку мусс из персиков. Поднос этот полетел на пол, а голос охрип:

   — Сыночек, мне показалось, или твоя жена назвала главу нашего семейства бандитом?!

   Тяжело вздохнув, Абрамов помакнул губы салфеткой и поспешно встал.

   — Показалось. – рявкнул он раздраженно. После чего отодвинул стул и потянул меня прочь из комнаты. – Нам пора. Спасибо за ужин.

   Переобуться из тапочек мне никто не дал. Поспешно вернувшись в машину, мы тут же двинулись домой. Я ждала, когда Абрамов начнет отчитывать меня за неуместный вопрос, но этого не было. Он просто молчал смотрел в окно. Заговорила я первой.

   — Так… твой отец был бандитом?

   «Муж» фыркнул, кратко кивнул. Получается, в точку попала!

   — А почему тогда твоя семья обиделась? – не унималась я, хотя давно пора было.

   — Потому что, - на меня был брошен странный взгляд. И бог знает, как его трактовать. – никто не любит, когда поднимают со дна тину, Аня.

   Мое имя в его устах звучало так опасно… Тут же бросило в дрожь и перехватило дыхание! А Абрамов вдруг сконцентрировал внимание на моих губах, через которые я ритмично втягивала воздух.

   Стало ясно, о чем он вспоминает. Резко отвернувшись к окну, я прикоснулась пылающей щекой к холодному стеклу. Хотелось сказать: «Никогда больше так не делай!», но не смогла. Лишний раз завязывать диалог не было никакого желания.

   Домой мы добрались без приключений. Поднялись на нужный этаж и молча разошлись, кто куда. Я приняла душ, смыла с себя килограмм штукатурки. После чего открыла окно на проветривание и, натянув темно-синее домашнее платье легла в постель.

   Краткий сон случился сразу, но проснулась я быстро. Словно от толчка. С глупым ощущением – на меня кто-то смотрит. Такое иногда случается если слишком сильно устаешь за день. Мозг рисует жуткие картины, пугает тебя, доводит до ручки…

   Полностью владея собой, я осмотрела комнату, желая лишний раз убедиться, мол все под контролем.

   И осеклась.

   У постели стоял Он – господин Абрамов. Лунный свет дал четко осмотреть его тело, где каждая мышца была напряжена до предела, словно мужчина только из спортзала. Из одежды были лишь черные тесные боксеры, что совсем не скрывали то, что так отчаянно из них вырывалось. Жуткий, просто огромный стояк!

   Сглотнув ком, приподнявшись на локтях, я осмотрела его животный оскал, полный безумия. Дикий. Как будто он вот-вот сорвется.

   — Я… Я не Маргарита. – напомнила я шепотом. Наивное убеждая себя, что мужчина просто проснулся в горячке и перепутал.

   — Знаю… В этом и дело. – глаза его, казалось, горели во тьме. Заставляя сердце бить в ритм секундной стрелки. Мужчина, играя желваками, опустил взгляд вниз. Я проследила за ним и поперхнулась от шока. Мое теплое одеяло было скинуто на пол, а ночное платье задралось выше груди. Тонкие хлопковые трусики съехали в бок, не оставляя никакого простора для фантазии.

   И тут из груди Абрамова вырвался этот звук… Я сразу поняла, к чему все идет!

   — Я не твоя жена. – прошептала надрывно, поджимая под себя ноги. Ощущая себя одинокой и совершенно беззащитной. Как маленькая мышка перед голодным всемогущим удавом.

   Выгнув голову в бок, он жадно вдохнул воздух. Казалось, высосал весь кислород. Мужское достоинство в его боксерах приветливо дернулось.

   — Уверенна? – прошептали его губы, изгибаясь в злорадной улыбке.

   — Но… Ты обещал! – обсмотревшись по сторонам, я поняла – бежать совершенно не куда.

   — Мой дом – мои правила. – слова резали тяжелое напряжение.— Я их устанавливаю, и я могу поменять.

   Он сделал шаг вперед и мое сердце остановилось.

   Часть 15

   Ветер за окном загудел особенно громко, а часы на стене ускорили ритм.

   — Так не честно! У нас соглашение! — мысли заметались. Что делать?? Кричать? Это его дом! Работникам было плевать, даже когда «муж» спустил меня с лестницы. С чего бы им приди на помощь сейчас? Когда Абрамов застыл в сантиметрах от постели, я посмотрела ему в глаза и попыталась достучался: - Как мне после этого тебе доверять?

   Он запрокинул голову назад и расхохотался. Удивительно, каким завораживающе-пугающим был этот звук. Словно затишье перед бурей, что неминуемо снесет все вокруг.

   — «Доверять?!» - он нагнулся, схватил мою лодыжку и потянул на себя. Заставляя распластаться на постели морской звездой. - Теперь мы поговорим о доверии? Серьезно?

   Все это звучало так странно! Будто Абрамов обвинял меня в чем-то. Нервно сглотнув застрявший в горле ком, прошептала:

   — Не понимаю, чего ты хочешь от МЕНЯ?

   И тут же поняла, как глупо это звучит. То, чего от меня хотел мужчина, очевидно. Напряженное тело, словно перед броском… Пот, выступивший по каменным мышцам… Волосы на голове встали дыбом, а взгляд казался особенно хищным.

   — Все просто, Аня. – улыбнувшись, он в одно мгновение сменил позиции, оказываясь сверху. Каменное стокилограммовое тело буквально вдавило меня в постель. Я отвернулась (единственное, что могла) и услышала его хриплый бас на уровне уха: - Сейчас я возьму тебя на этой постели.

   От отчаянья сжался желудок. Слезы уже были на подходе. Из глубин души наружу вырывался сарказм:

   — Что, деньги на шлюх закончились?

   Абрамов зашипел, а после повернул меня к себе лицом, грубо сжимая подбородок:

   — Я никогда не снимал шлюх. Никогда. Поняла меня?

   Чувствуя каждую клеточку Его тела на себе, я вдруг грустно усмехнулась: «А может стоило?» Член, что касался моих чувствительных бедер, казалось вот-вот лопнет от напряжения. Горячий и твердой, словно раскаленная труба. Страшно представить, как ТАКАЯ громадина вообще способна помещаться внутри женщины, не причиняя ей увечий. Сознание тут же принялось представлять варианты и меня бросило в жар.

   Я моментально отряхнулась и эмоционально воскликнула:

   — А я никогда не занималась сексом! И не планирую лишаться девственности с кем-то… вроде тебя.

   Абрамов сцепил зубы, грудь его завибрировала, издавая пугающие звуки. Как всегда, когда мужчина на грани. Опустив руку вниз, он раздвинул мои ноги шире, буквально заставляя закинуть их себе на бедра. Я этого не сделала, оставаясь лежать в позе звезды. Приспустив боксеры, он вдруг выпустил на волю свое мужское достоинство. Оно мягко проскользнуло между моих половых губ. Абрамова повело, тепло покрылось мурашками.

   — Я – ТВОЙ МУЖ. – зарычал он. И грубо качнул бедрами, давая мне ощутить в полной мере Его. – Чувствуешь?

   И, о, да! Я чувствовала, как бы противно не было это осознавать… Мое девственное сознание и отсутствие какой-либо разрядки, видимо, сделали свое дело. И сейчас, когда тело ощутило Его, меня бросило в жар. Пульсирующая горошина сжалась, а плавные качки бедрами заставляя ее напухать все сильнее и сильнее. Я отгоняла непрошенное наваждение, но оно снова и снова возвращалось.

   — ТЫ МНЕ НИКТО! – простонала я. Себе и ему? Наверное, нам обоим.

   Он действовал тонко и умело. Нежно гладил мои плечи, плавно спускаясь вниз до самых бедер. Пока губы жадно ласкали шею, усыпая ее нежно-кусающими поцелуями. Все это он непременно двигался… Вперед-назад… Не давая мне ничего, при этом заставляя тяжело дышать, всеми силами пытаясь скрыть напряжение.

   — Проверим?! – Абрамов саркастично усмехнулся, а потом скользнул рукой между нашими телами. Два его пальцами медленно проникли внутрь меня. Не глубоко, лишь на пару фаланг. Он мучительно зашипел: - Ты всегда такая мокрая? Знаешь, у меня никогда не было девственницы. Вы все так сладко дрожите?

   Я была зла на себя, что так легко и просто сдаюсь. Хлюпнув носом, всеми силами попыталась отодвинуть о себя глыбу по имени Михаил – ничего. И все же мне удалось просунуть ладошки к его груди, делая между нами дистанцию в пару сантиметров.

   — Нет. Только я, которая тебя ненавидит! – дыхание перехватило, а злость заслонила собой глаза. Ненависть казалось такой сильной, что дышать ровно стало невозможно!

   А еще Абрамов так на меня смотрел… Мне казалось, что в тот момент он тоже не мог меня терпеть и презирал. И чем сильнее становилось это чувство, тем ритмичней его пальцы проникали внутрь меня.

   — Это ты будешь говорить мне про ненависть? – рычащий бас становился все дальше и дальше, будто оттеняя собой весь мир. Его пальцы глубже, тело податливей… Вдруг он сместил палец на клитор, а сам снова оказался между моих ног. Его головка слегка проникла в тесное лоно и замерла, заставляя мужчину скрепить зубами от ярости: - Та, что млела от одного только поцелуя? Ха! Спорю, все это твое напускное. Цену себе набиваешь. А потом будешь стонать и кончать… Просить, чтобы мой член вбивался в тебя быстрее и глубже…

   «Мой первый секст будет таким!» - подумала я и застонала. От полноты ощущений. От отчаянья. От раздражения! И вдруг осознала, что возненавижу себя, если все закончится так, Ему захочется. Просто не смогу проснуться следующим днем, осознавая всю глубину Его влияния над моей жизнью.

   Ведь у меня всего то и осталась – моя неприкосновенность. Абрамов забирал и ее!

   — Боже, что у вас за семейка? – слезы хлынули из глаз резко, будто дамбу сорвало. Слова, что долго сдерживала внутри, вырвались на волю: - Твой отец меня в углу чуть не изнасиловал, твоя мать накинулась с оскорблениями и избиениями… Еще и ты! Знаешь, лучше запри меня в этой чертовой комнате без права выйти прочь! Запри! Лишь бы не видеть тебя, насквозь прогнавшее чудовище! Я не хочу быть частью этого мира… Не хочу!

   Я все говорила и говорила… Совсем не заметила, как он отстранился. Натянул обратно боксеры, приподнялся на руках и, сведя брови на переносице, изучал мое лицо.

   — Что-что ты там было про отца?? – Абрамов задумчиво отвел взгляд к окну: - Да и мама говорила совсем другое…

   Он в один шаг оказался на краю постели. И пусть мое тело пылало, я была счастлива. Едва не расхохоталась от радости!

   — То есть, твоя мама на меня еще и пожаловалась, да? – поняла я, аккуратно приводя свой внешний вид в подобие нормы. Жаль, внутри все было не так просто. - Вот почему ты был такой злой?.. Ясно! А ты и рад верить, да? Лучше бы заступался за свою Маргариту. Может быть она бы и не пропала без вести. Сомневаюсь, что она вообще была счастлива.

   Абрамов резко обернулся и выгнул бровь:

   — Да что ты знаешь про счастье? Сколько там тебе… Восемнадцать!

   — Знаю, что это точно не оно! – я многозначительно указала на него, завалившегося голым ко мне в спальню среди ночи. На себя, растрёпанную и заплаканную. На постель, смятую его медвежьей силой…

   Абрамов еще долгие мгновение смотрел на меня, выгнув голову в бок. О чем он думал? Что решал? Я ждала своего рока с затаенным дыханием, боясь шевельнуться или сделать что-то не так.

   Наконец, он отвернулся. После чего просто встал и ушел.

   Хоть я и выдохнула с облегчением, до утра сомкнуть глаз не могла. Лишь на рассвете удалось задремать на пару часов. Милая девушка в белом переднике аккуратно толкнула меня и прошептала:

   — Госпожа, вам пора спускаться. Кастинг начнется через тридцать минут.

   Сна как не бывало. Резко подорвавшись на месте, потерянно оглянувшись, я все никак не могла побороть тревожность, что поселилась внутри с ночи:

   — Кастинг? О чем речь?

   — Как же это? – девушка растерялась, побелела. Явно пыталась понять: где и как напутала. Но, видимо, убедившись в правильности своих действий, сообщила: - Господин Абрамов сказал, что сегодня вы лично проводите отбор нового персонала в дом. На это у вас будет три часа.

   — А затем?.. – уже ожидая очередного подвоха, я перестала дышать.

   — А затем придет команда стилистов. Вы забыли? Сегодня ведь воскресенье! Вечером большой прием. – горничная спокойно встала и ушла.

   Воскресенье… То самое роковое мероприятие, куда так давно готовилась Виктория? Зря надеялась, что участь обойдет меня стороной. Абрамов снова нуждался в аксессуаре.

   Часть 16

   Еще недавно я сама устраивалась официанткой в пиццерию, а теперь мне требовалось собеседовать людей... О чем спрашивать? Какие ответы ждать? Буквально к стенке придавило ответственность! Хоть я была и искренне рада, что Абрамов решил наконец избавиться от старых работников... Которые, мягко скажем, недолюбливали меня. То есть, Маргариту.

   — Школа кондитерского искусства в Италии. Множественные обучения у лучших мастеров Франции и Болгарии. Чемпионаты, конкурсы… - маленькая щуплая старушка с ледяными голубыми глазами нагоняла на меня ужас. Выглядела надменной и с снисхождением осматривала кухню. – Если честно, не думала, что в таком доме все на столь низком уровне. Если вы хотите чтобы я у вас работала придется провести капитальный ремонт. Список требований скинет мой агент.

   Когда женщина ушла, мне стало легче дышать. Напряжение спало, а градус ответственности резко понизился. Я задумалась: выбрала бы реальная Маргарита себе такого работника? Скорее, да. Ведь она явно умела окружать себя токсичными, но сильными духом людьми.

   Следующие пять человек были очень похожи. Через чур показательно вежливые и услужливые. Как прошлая повариха, которая в глаза улыбалась, а за спиной была не против добавить продукты людской жизнедеятельности в сок.

   Десять людей прошло мимо меня, но никто из них так и не отозвался моему внутреннему чутью.

   — Выглядите не важно. – услышала я и вздрогнула. Совсем упустила из виду, когда в комнату вошла новая женщина. Лет пятидесяти, темноволосая. Очень отдаленно мне кого-то напоминающая…

   — Что, простите? – нервно сглотнув ком, я приготовилась к очередному испытанию. Словно на кастинге я, а не все эти люди.

   — Лицо бледное, синяки под глазами… Знаете, у меня в семье от недосыпа всегда варили отвар из ромашки и зверобоя. Хотите? Это быстро, денег не возьму. – незнакомка встала со своего места и быстро юркнула к плите. Заметалась из стороны в сторону, ища нужные ингредиенты. Когда она повернулась, ее лицо вытянулось. – Ой, простите… Я что-то не то сделала, да? Не видать мне работы!

   Вдохнув поглубже, вытерев дорожку из слез, я ошарашенно прошептала:

   — Нет-нет, все хорошо. Просто… Моя мама делала такой отвар. И тоже от недосыпа.

   Облегченно вздохнув, женщина задорно улыбнулась:

   — Скучаете по маме?

   Вдаваться в подробности я не хотела. Все же играла роль Маргариты, у которой живая и здоровая семья. А вот истинная я – Аня – ощущала зыбучую пустоту в груди. Пропасть в том месте, где когда-то был родной и любимый человек.

   — Я Светлана Борисовна. Можно просто Света. – одухотворено поставив передо мной ароматный чай, та вся подобралась. – Что же, а теперь спрашивайте. Готова отвечать.

   Секунда размышлений… Я вдруг поняла, что так привлекало меня в Светлане. Ее не очевидное сходство с мамой. Где-то между строк, на подкорке. То самое ощущение тепла и добра, что исходило вибрациями от человека. Ощущение, что ей можно доверять. И никакого второго дна.

   — Вы приняты. – резко встав с места под удивленный взгляд Светланы, я положила перед ней на стол гору папок. – Прошу, выберите себе в компаньоны три-пять человек. За это вам тоже заплатят.

   Получив сумбурный, но радостный кивок, я вышла из комнаты. И пока шла до спальни пила отвар. Как же он все же похож на мамин!

   Спать хотелось так, что голова раскалывалась. Я мечтала завалиться на кровать и проспать хотя бы парочку часов. Но в комнате меня уже ждала толпа людей.

   — Проходной двор… - простонала в отчаянье. Мой голос растворился во всеобщем хаосе.

   В этот раз подготовка была куда серьезней. Маникюр, педикюр и уход за волосами в четыре руки. Затем депиляция всего тела и успокаивающее обертывание. Мне разрешили принять ванну, но лишь пятнадцать минут. После чего три специалиста по волосам колдовали над, на первый взгляд, простой прической. Волосы выглядели ровными и ухоженными, с невероятным объёмом у корней. Макияж мне понравился. Легкий, делающий кожу сияющей и подчеркивающий молодость, а не добавляющий лет.

   Фишкой сборов оказалось платье. Красное в пол, на тонких бретелях с открытой на половину спиной. Белье под низ одеть мне не разрешили, даже трусики. А вот шпильки, которых за подолом даже не видно – пожалуйста не забудьте!

   — Правда шикарно?! – все вокруг томно вздыхали и восхищались. Я же потерянно молчала, кусая губы. В моих ночных комплексах и то казалось больше загадки, чем в этом платье.

   — Я… Я сама выбирала этот наряд? – уточнила на всякий случай. Ведь если Маргарита такое носила, значит и мне надо. Как бы не было противно и неловко.

   — Конечно! Это личный заказ у Версаче. Вы забыли?! – ахнул один из стилистов. Мол, как я посмела?

   — Нет-нет… - томно вздыхая, я уже предвкушала, как весь вечер буду прятаться за стойкой. Радовало лишь то, что ткань совсем не просвечивала. Но при этом каждый изгиб тела был более чем подчеркнут. – А вот мой муж… Он в курсе, в чем я пойду?

   Я почти не знала Абрамова. Но разве какому-то мужчине понравится видеть свою жену в публичном месте без одежды? Сомнительно.

   Команда, что собирала меня пять часов, странно переглянулись.

   — Господин Абрамов нас нанял и оплатил. – произнес кто-то из самых смелых.

   И я нехотя кивнула. Что же… Они хотят от меня чего-то подобного? И я им это дам.

   Только не забитую и не уверенную в себе Аню, а дерзкую и раскрепощённую Маргариту.

   Последний раз бросив на себя взгляд в зеркало, я прихватила клатч и направилась к выходу из комнаты. Абрамов, наверняка, уже ждал у лифта…

   Часть 17

   Именно так и оказалось.

   Признаться, Абрамов выглядел угрожающе роскошно. Фрак, явно пошитый на заказ, сидел великолепно. Подчеркивал широкие мужественные плечи и статус. Галстук, что явно подобрали дизайнеры, идеально коллаборировался с моим платьем. Как и платок, изысканно уложенный в карман пиджака.

   Спускаясь по лестнице, я впервые за время пребывания на долю секунды перестала бояться роковых ступенек и залюбовалась. Хорошо, засранец! Каким бы ужасным не был человеком, Михаил Абрамов умел приковывать взгляд.

   Он отозвался на звук моих шагов. Повернулся. Цепко осмотрел с ног до головы с каменным, ничего не выражающим лицом. Ничего в Абрамове не выдавало то, что еще прошлой ночью он вломился ко мне в спальню.

   — Я…

   Не успела выдать и слова, как он резко перебил:

   — Что это?

   Растеряно осмотрев себя, я не нашла никаких видимых дефектов. Тем временем «муж» грозно обошел меня со стороны, словно даренную лошадь.

   — Анна, где платье?! – повторил он более рычащим голосом, едва сдерживая явно раздражение. – Ты ведь только вышла из душа, да? Не говори, что пойдешь в этом…

   Абрамов застыл прямо напротив моего лица. Брови были сведены на переносице, губы сложены в тонкую линию. Из ушей разве что пар не шел.

   — Ну, - рявкнул тот, делая глубокий рваный вдох, - чего молчишь?!

   — Ты ведь сказал, не говорить! – несмотря на бешено колотящее сердце, я старалась выглядеть спокойной. Признаться, было довольно неприятно услышать нечто подобное от мужчины. Ведь мне и самой приходилось преодолевать себя в таком откровенном наряде. Сдавшись, я быстро развернулась и направилась обратно в спальню. – Окей, я поняла. Попрошу твою команду подобрать мне что-то скромнее.

   Резко его руки сжались на моей кисти, словно наручники. По спине скользнул лед, пробежали мурашки, а горле пересохло.

   — Стой. Нет времени. – раздраженно рыча под нос проклятия, Абрамов едва удерживал себя на месте. Перетаптывался, злился. Наконец, он взорвался: - Просто одеть белье!

   — Было бы все так просто. – вырвав свою руку из хватки, я сделала шаг в сторону. Закатила глаза и обняла себя. Так стало немного спокойнее рядом с огнедышащим зверем, что глазами так и пожирает. – Под это платье нельзя одеть белье, все будет видно.

   — Аня, - сцепив зубы, он закрыл глаза и тяжело выдохнул, - все ведь и так видно.

   — Ты команду по сборам нанимал, не я. Знаешь, как говорят? Без четкого тз результат хз! – устав спорить, я вдруг решила, что не хочу переодеваться. А с чего вдруг? Если стилисты решили, что так можно выйти в люди, значит – можно. Остальное – вопрос моего восприятия и уверенности в себе. Наверняка, на приеме каждая вторая женщина будет без белья, а на меня никто даже не обратит внимание.

   Абрамов вдруг посмотрел на меня странно… Будто я сказала что-то на незнакомом языке. Может, так и было. Ведь мы – люди из разных миров. Разный досуг и шутки тоже разные.

   — Хорошо… - произнес Он спустя вечность, бросив тревожный взгляд на ручные часы. Только тогда я обратила внимание, что мужчина держит красный пакет. Из него торчал букет красных пионовидных роз, а внутри оказалось множество крупных коробочек. – Будем отвлекать внимание.

   — Что ты имеешь?.. – договорить я так и не смогла. Меня буквально очаровало увесистое колье с огромными сверкающими камнями, что Абрамов достал из первого набора. Оно упало мне на шею тяжелым грузом. Как и серьги, свисающие до плеч. Два мощных браслета представляли из себя связки из множества мелких драгоценных нитей, соединяющихся посередине внушительным булыжником. Взглянув на себя в зеркало, я присвистнула. Саркастично усмехнувшись: - И права, кто станет разглядывать мои соски, если я – ходячий алмаз.

   Стоило признать, никогда ранее я не выглядела так… роскошно, дорого, статусно. Словно девушка из высшего общества, а не обычная Аня из мелкого городишки. Нравилось ли мне видеть себя в новом свете? Скорее да. Хотела ли я такой жизни? Определенно нет.

   Я не сразу уловила на себе ЭТОТ взгляд. Не сразу ощутила, как покалывает кожа в тех местах, куда Он смотрит… Воздух в комнате сгустился, дышать становилось все сложнее и сложнее.

   — Весь вечер ты должна быть рядом со мной. Уяснила? – отчеканил он от зубов, словно это самый важный пункт в нашем сотрудничестве.

   Абрамов все еще стоял позади. Даже через призму зеркала его ярко-карие глаза вгоняли меня в панику.

   Мой краткий кивок совсем не принес мужчине облегчения. Он все еще был напряжен.

   — И, - продолжил тот, - когда замерзнешь – я дам тебе свой пиджак. Это не обсуждается.

   «Когда», а не «если». Я усмехнулась. Мне кажется, или я прохожу в пиджаке «мужа» весь вечер? Ну и плевать. Могла бы никуда не идти – сидела бы дома. А еще лучше – сбежала бы прочь, куда глаза глядят. Подальше от его странных намеков, что так и витали в воздухе.

   — Идем. – проходя мимо, он сжал мою руку, будто это нормально и привычно. После чего потащил за собой. – Уже опоздали.

   — Стой… А как же цветы? – я удивленно обернулась. Красивый букет так и остался в подарочном пакете.

   — О нем позаботиться горничная. – отмахнулся мужчина, раздраженно ударяя кулаком по клавише вызова лифта. У кое-кого явно намечался на самый спокойный вечер…

   — Разве мне не нужно брать его с собой? – я все еще оставалась растерянно, параллельно не оставляя попыток разъединить наши руки. Увы, Абрамов явно был против. Словно нас кто-то мог видеть! Или он просто хотел «приучить» меня к семейным прикосновениям? В любом случае, мне это не нравилось.

   — Нет. – в лифте мужчина дал мне свободу. Встал напротив и изучал меня, не моргая. С ярость, раздражением. Пар едва из ушей не шел!

   — Зачем ты его тогда принес? – усмехнулась я, вскидывая бровь ко лбу.

   Ответа так и не поступило. Но что-то внутри подсказало: «Он подарил мне цветы». Мне. Не Маргарите. Мне, Ане…

   Тяжело вздохнув, я опустила взгляд вниз и притихла.

   Что бы не планировал сказать этим Абрамов, меня это тревожило и загоняло в угол.

   Часть 18

   Окажись у слова «роскошь» визуализация то это бы было поместье, где проводился прием. Ворота на подъезде охраняла целая гвардия. Трехступенчатая защита. После мы около двадцати минут мирно проезжали по необъятной территории около вышколенных садов, идеальных инсталляций и множественных фонтанов. Сам дом напоминал отель, способный разместить в себе тысячи постояльцев.

   Специально обученный парень открыл дверь и подал руку. Буквально сразу меня ослепили вспышки фотокамер и хаотичные крики папарацци, что смешались в один общий гомон. К частью, людей из СМИ внутрь дома не пускали, держали на кроваво красной дорожке.

   — Прежде чем мы зайдем внутрь, ты обязана уяснить один важный факт. – возникший рядом Абрамов принял меня к себе, положил руку на талию. Привычно и умело показывал то, чего от него ждут – широко улыбающегося, располагающего к себе семьянина. – Люди внутри будут приветливы и услужливы. Но никому из них нельзя верить. Все они – клубок ядовитых змей. Потеряешь бдительность – ужалят.

   Усмехнувшись, я посмотрела на «мужа». Все же он умел быть очаровательным. Женщины, проходящие мимо, бросали на меня завистливые взгляды. Оценивали, достойна ли я такого мужчину?

   — Я уже поняла, что Маргариту все вокруг ненавидят. – прошептала я так тихо, как только была способна. Но такой осторожности не требовалось. Шум вертолета сейчас бы запросто затерялся в общей суматохе.

   — Дело не в Марго. – Абрамов резко посмотрел мне в глаза, наши взгляды пересеклись и нечем стало дышать. Не знаю, что такого разглядели репортёры, но снимать нам стали более активно. – Это правила нашего мира. Ты, - вдруг он поднял руку и мягко погладил мой подбородок, - доверять можешь только мне.

   Была ли это игра на камеру? Естественно. Иначе зачем ему смотреть на меня с такой нежностью, заботой и… Любовью? Абрамов определенно пытался изображать чувства к жене, достойные первой полосы новостей.

   — Еще бы… Доверять тебе… Звучит так надежно! – саркастично выгнув бровь, я весело улыбнулась.

   Мужчина мои слова никак не прокомментировал, лишь едва заметно поджал губу. После чего сжал мою руку по повел нас внутрь зала. Только замер, стоило нам подойти к ступенькам. Бросив на краткий взгляд, он на задумываясь поднял меня за талию и перенес через ступеньки. Все это сопровождалось «ахами» и «охами» из толпы.

   — Тебе не нужно так сильно лезть вон из кожи. – пробурчала себе под нос, ощущая пылающие щеки. – Все и так верят в твою любовь с женой. Не переигрывай.

   Абрамов скосил улыбку:

   — Разве я просто не могу быть галантным?

   Между строк я ощущала некий упор. Словно Абрамов искреннее считал, что все время рядом со мной вел себя должным образом!

   — Ты? Нет. – искреннее прошептала ему я, не желая оставлять никаких иллюзией. – Ты принудил меня играть роль своей пропавшей жены. Будь я вправе сама решать свою судьбу – никогда бы не выбрала такую жизнь.

   На секунду мужчина почернел от злости, тучи сгустились. Но не прошло и секунды, как он тряхнул головой и снова натянул маску ледяной светской безмятежности. Положил руку мне на талию и провел по красной дорожке вглубь зала.

   По пути нам встречались официанты с закусками и шампанским, а также бесчисленные гости, что здоровались и откровенно заглядывали Абрамову в рот. Скучающе изучая толпу, я подмечала для себя разные наряды дам высшего общества и вдруг… остолбенела.

   — Мамочки… - по телу дрожь пробежала, а голос осип. Мои глаза расширились до размера блюдец, а ноги начали мякнуть. – Это же тот, о ком я думаю, да?

   — О ком ты думаешь, дорогая? – Абрамов издевался. Следил за моей реакцией, едва скрывая насмешку.

   — Александр Романов? – прошептала я тихо, ища в лице мужчины подсказку. Совсем не хотелось выглядеть полной дурой. Оглядевшись по сторонам, я осторожно приблизилась к уху Абрамова и шепнула: - Наш президент!

   — Хочешь знать точно? – «муж» не переставал издеваться, не давая никаких конкретных ответов. – Спроси сама.

   Вдруг Абрамов перевел взгляд мне за спину и мир вокруг поплыл. С ужасом я обернулась и облокотилась на «мужа», ведь больше не могла сдерживать волнение. Президент нашей страны, господин Романов, в компании очаровательной жены-блондинки направлялись прямиком к нам.

   — Нет-нет… - застонала я, чувствуя, как к горлу подкрадывается тошнота. – Я не могу. Давай ты сам? Мне срочно нужно… В уборную!

   — Стой рядом. – цепкая хватка на талии не дала сдвинуться с места, а голос мужчины стал приказным. И будто накала было недостаточно, он добавил: - Они хотят поговорить с тобой, а не со мной…

   Я застонала от обреченности… К такому жизнь меня не готовила! Предупреди Абрамов меня заранее, я бы возможно не растекалась, словно мороженное на асфальте.

   В глазах плыло. С трудом удавалось разглядеть великолепное золотое платье на блондинке. Жена президента была поистине красавицей. Ведь и не скажешь, что женщине уже давно за пятьдесят. Александра Романова же возраст красил, предавал уверенности и статуса. В черном фраке, с черной бородой он выглядел угрожающе серьезно.

   — Сынок, как жизнь. – улыбнувшись Абрамову, Романов его обнял. От такого фамильярного обращения я тут же опешила. После чего настала моя очередь объятий с, мать вашу, президентом! Меня прижали к груди, погладили по голове и прошептали: - Доченька, выглядишь прекрасно. Но не слишком ли фамильярно для такого вечера? Если мои пиарщики не одобрят, тебя вырежут с общих снимков.

   — Я… Я… - пытаясь собрать мысли в кучу, снова и снова повторяла себе «Дыши, Аня! Дыши!»

   Следующей на очереди была блондинка. С мягкой улыбкой она притянула меня к себе и тоже обняла. После чего шепнула на ухо:

   — Уволь своего стилиста. С такой жирной задницей шелковые платья не носят. Ты хоть представляешь, какой коровой со стороны кажешься? Позоришь и отца и мужа.

   Когда блондинка отстранилась, я стояла с открытым ртом. Что за фамильярность? Или в данном обществе так принято?

   — И, - окинув меня кратким взглядом, женщина закатила глаза, - что с ногами? Ходишь, как цапля. Боже, Марго… Я не видела тебя пару месяцев, а ты себя совсем запустила.

   Абрамов перекинулся парой фраз с Романовым, пока блондинка продолжала оценивающе меня разглядывать, находя все новые и новые недостатки. Когда «муж» вернулся, я впервые была ему рада. Президент с женой ушли, а я в сердцах выпалила:

   — Боже мой, до чего же странные люди!

   Абрамов посмотрел на меня странно. Выждал паузу, делая глоток шампанского и закусывая креветкой. После чего выдал нечто, во что я не поверила:

   — Знакомься, это – твои родители.

   Я ждала, когда мужчина рассмеётся и признается в глупом розыгрыше. Но он, казалось, был предельно серьезен.

   Положа руку на сердце, я глубоко вдохнула. Как вообще возможно принять, что твои мать и отец – первые люди государства.

   Я мало что знала о президенте, политикой не увлекалась. И, уж тем более, понятия не имела, что у него есть дочь. Я…

   — Одного не могу понять, - сорвалось с моих губ задумчиво, - зачем Маргарите было воровать деньги, если ее папа – президент? Да еще и у твоего отца денег просила таким унизительным способом…

   Резко замолчав, я перевела взгляд на Абрамова. Ведь случайно вывалила на него новую информацию, совершенно без подготовки. Но мужчина не спешил уточнять или переспрашивать. Он лишь внимательно, напряженно слушал. Абрамов вообще не любил лишние разговоры.

   — Потому что семья Маргариты ей бы рубля не дала. – бросил «муж» туманно, явно не собираясь утолять мое любопытство. После чего допил залпом бокал шампанского, оставил его на подносе и указал мне подбородком на ближайший уголок с целым рядом различных перекусов. – Можешь подождать меня здесь? Вернусь через пару минут.

   Ответа никто не ждал. Абрамов просто развернулся и умчался в другой конец зала, растворяясь в толпе. Я лишь видела, как он спешно достал телефон и начал кому-то звонить.

   — Отлично… Теперь меня бросили тут одну… - с тяжелым вздохом в окружении пытливых взглядом я направилась к столу, где перекусила парочкой канапе. Было довольно вкусно, но совсем не питательно. Видимо, такие вечера созданы не ради того, чтобы набить брюхо.

   — Марго, солнышко! Я так рада, что вы все же выбрались в люди, несмотря на семейные проблемы. – звонкий женский голосок заставил напрячься. Медленно улыбнувшись, я увидела несущуюся на меня Викторию. В черном платье и с бокалом красного вина она выглядела поистине роковой красавицей. Девушка обняла меня, театрально вздыхая. – Только… Ты какая-то совсем грустная сегодня. Что, Миша нагрубил?

   «Что за двуличие?!» - удивлялась я. Вика так старалась быть «хорошей» подругой, что при любом удобном случае не упускала возможности пофлиртовать с чужим мужем.

   — Нет, у нас все просто замечательно. – осторожно выпутавшись из ее объятий, я вдруг испытала дикое желание раз и навсегда отстранить Викторию от чужой семьи. Ведь у нее самой сверкало кольцо на пальце и где-то совсем рядом находился ее муж. – Знаешь, просто второй медовый месяц. Любимый меня балует и обожает. Никогда не была так счастлива, как сейчас. Так что грусть в глазах тебе показалось. Это, видимо, остатки бессонной ночи… Ну, ты меня понимаешь.

   Сказала и сама себе удивилась, насколько искреннее прозвучала моя ложь. Виктория едва заметно скривилась и побелела. Рассчитывала на нечто другое?

   — А как же твой любовник? – прошептала она во весь голос. Да так, чтобы все вокруг в подробностях услышали.

   Громко расхохотавшись, я махнула рукой:

   — Вика, тебе пора завязывать с шампанским. Какой любовник может быть с таким мужем? Или… - я многозначительно вздернула бровь, - Ты на что-то намекнуть пытаешься?

   На секунду мне показалось, что я уж слишком вжилась в роль Марго. Но… Кто захочет иметь в окружении таких подруг, как Виктория? Двуличных, не умеющих хранить секреты, способных действовать за спиной. Мне же хотелось прямо в лицо донести ей посыл: «Не стоит лезть в чужие отношения. Никогда!»

   Вика усмехнулась, поднесла к губам бокал вина и уже почти отхлебнула… Как вдруг позади нее прошел официант и, кажется, толкнул блондинку подносом. Та ахнула, перевернув бокал вперед себя. Красное вино мощным фонтаном пролилось на мое новое платье, оставляя кроваво мокрый след.

   — Ой, какая же я криворукая… - девушка тут же бросилась ко мне, - Хочешь я отдам тебе свое платье? Ой, забыла, что у ты в мое не влезешь.

   Меня окружили официанты, а Вика будто растворилась в толпе, оставляя на столике свой бокал. В воздухе повис вопрос: «Откуда она взяла красное вино, если гостям раздавали лишь шампанское?»

   Часть 19

   — Черт! – стоя перед зеркалом в туалетной комнате, я с колотящимся сердцем разглядывала огромное пятно на роскошном платье. Оно выглядело жутко, не заметить было невозможно.

   Официанты на приеме целых полчаса пытались вывести след всевозможными методами. Но потом, скупо разведя руками, виновато сказали: «Нам очень жаль. Вам никто не может привезти новый наряд?»

   Было бы все так просто! До места встречи мы с Абрамовым добирались больше часа. Да и я была бы не против попросить «мужа» о такой услуге, только вот он так и не вернулся.

   Странно, что обычное свежее красное вино буквально за секунду въелось в ткани, как прожжённая бытовая краска…

   — Я больше не могу здесь прятаться. – набравшись смелости, я заставила себя покинуть уборную и отправилась на поиски Абрамова.

   Долго это не продлилось. Мужчина стоял на краю зала, примыкающему к коридору с уборными. Даже не завернув за угол, я услышала громкий заигрывающий смех Вики и ощетинились. Ведь ситуация осталась для нее безнаказанной.

   — Миша, тебе не стоит ее ждать! – заговорила блондинка. Я замерла и навострила уши. – Я с ней говорила. Марго жаловалось, что все вокруг не так... Ты ведь ее знаешь! А потом психанула и ушла в неизвестном направлении... Очень похоже на твою безалаберную жену.

   Краем глаза я увидела, как Вика потянулась для «сочувствующих» объятий, но Абрамов вовремя увернулся. Якобы за бокалом игристого. Девушке же только и оставалось, что кусать губы.

   — Спасибо за мнение, - холодно отрапортовал мужчина, - Но мне уже доложили, что жена в уборной. Скоро она выйдет, и сама объяснит, что произошло. Марго не нуждается в адвокате.

   — Она не выйдет. Потому что явно собиралась домой. - Вика положила руку на плечо мужа. На этот раз он не стал ее убирать. Почему-то это взбесило. – Милый, мне так тебя жаль… Ведь тебе придется танцевать вальс самостоятельно. Какое унижение!

   «Вальс»?! Ступор овладел всем телом. Ни о каким вальсе Абрамов не говорил. В общем-то, он вообще ничего не рассказывал о приеме.

   — Это не конкурс танца. Просто традиция дома Романовых. – пригубив шампанского, Абрамов развернулся и почти ушел.

   Как в спину ему раздался невинный голосок Вики:

   — Танец – может и не конкурсный. Но ты будешь унижен. Лишний раз пойдут слухи о несостоятельности вашего брака с Марго. Самое то перед выборами, да?

   Судя по тому, как похолодело лицо Абрамова – Виктория точно знала, о чем говорит. Может, танцевать не нужно было хорошо, правильно и складно, но танцевать было нужно. Некая важная формальность, которая имела смысл.

   — Если вдруг Марго все же не объявится, - продолжила моя «подружка», сверкая победным взглядом, - я всегда готова ее заметить. Буду рада помочь тебе, Миша… По старой доброй памяти.

   Вместо того, чтобы послать блондинку на все четыре стороны, Абрамов развернулся и послал ей благодарную улыбку:

   — Буду иметь ввиду.

   А после растворился в толпе, оставляя меня в состоянии полного бешенства. Ведь мало того, что Виктория без проблем протащила на прием бокал вина (если это вообще было вино!), ее план прекрасно работал. Теперь-то я понимала, в чем он заключался – выступить в роли альтруиста перед Абрамовым и станцевать с ним танец в качестве первой леди.

   Злость накрыла меня лавиной, заставляя тонуть в разъедающей изнури кислоте. Я точно поняла – что прятаться в кабинке больше не намеренна. И жаловаться Абрамову не пойду. Марго бы так не поступила. Она бы решила все сама…

   — Но… Как? – внимательно посмотрев на себя в зеркало, я ощущала, как вибрируют виски от активного мыслительного процесса. И тут в голову пришла жуткая идея, что в моменте показалась великолепной. Поймав проводившего мимо официанта, я прямо спросила: - Не могли бы вы дать мне ножницы?

   Пятно расположилось на нижней части платья. И, если сильно присмотреться, представляло из себя растянутый треугольник, простирающийся от верхней части бедра до самого подола. Я зверски вырезала его ножницами, делая вырез на ноге экстремально высоким.

   — Вот теперь другое дело! – покрутившись перед официантом, я была довольна собой. – Ну? Как вам?..

   Тот, с побелевшим лицом, невнятно что-то бормотал себе под нос, пока не решился прошептать:

   — Госпожа, вы уверенны, что это не слишком откровенно?

   Я присмотрелась. На мне не было белья, спина довольно открытая, а теперь еще и оголена нога. Но… Чем это хуже едкого вонючего пятна, точно так же приманивающего внимания всех вокруг?

   — Пусть лучше они смотрят на мои ноги, чем на это чертово вино. – прошептала я своему отражению. Девушка в зеркале волновалась и нервничала. Она была в себе уверенна, но проигрывать не хотела.

   — Тогда, - официант вдруг посмотрел на меня с одобрением и гордостью, - порвите там всех. И, - он взял меня за руку и сжал, - смотрите на них с высока, равнодушно и холодно. Не дайте им хоть на секунду в вас усомниться, госпожа.

   Парень по имени Артем был прав.

   Я вспомнила, каким обжигаще-холодным бывает взгляд Абрамова. Как мастерски он умеет вгонять людей во мрак одним лишь взмахом ресниц. Как просто рядом с ним ощутить себя незначительной букашкой… И попыталась повторить. Натянуть на себя эту самую броню, пробиться через которую было бы невозможно.

   — Отлично! – официант хлопнул в ладоши и открыл мне дверь, выпуская из комнаты. – А теперь идите, госпожа. Помните, никто не сможет вам и слова сказать, если вы сами этого не разрешите.

   Когда я вышла в зал – абсолютно все вокруг смотрели на меня. Удивленно, будто не знали, как реагировать.

   В самом центре скопился народ. Люди расчистили площадку, явно готовясь к тому самому вальсу. Абрамов стоял там. От мужчины буквально исходила энергетика раздражения. А рядом с ним, естественно, кружилась Виктория.

   Я подошла у «мужу» со спины, положила руку на плечо. Он медленно повернулся.

   — Наконец-то! Мне уже доложили, что ты… - ярко-карие глаза Абрамова сконцентрировались на моей ноге, и он замолчал, сведя брови на переносице. – Марго?

   — Мне пришлось усовершенствовать наряд. – мягко улыбнувшись, я медленно повернулась к Виктории. Насмешливая улыбочка быстро спала с ее губ. Не знаю, что такого она увидела в моих глазах, но померкла. Я повязала ей на руку запятнанный кусок отрезанной ткани в качестве браслета. Выглядело, на удивление, довольно симпатично! Нагнувшись к ее уху, я совершенно спокойно прошептала:

   — Ты так долго мечтала оказаться в шкуре Марго Абрамовой… Это печалит и льстит одновременно! Но я человек не злопамятный. Решила, в качестве подарка оставить тебе пробник. Ведь больше, Виктория, тебе рассчитывать не на что.

   Блондинка посмотрела мне в глаза с такой злостью… Казалось, еще миг и она сойдет с катушек и наброситься на меня с кулаками и криками. Пыхча, как паровоз, она сорвала с руки повязку и прохрипела:

   — Ты такая сука! НЕНАВИЖУ…

   Я и слова сказать не успела, как моя рука оказалась сжата мужской хваткой. Абрамов потащил меня в другую сторону. На ходу кивнув кому-то из охраны, что стояла по периметру зала.

   — Виктории пора домой. – кратко отмахнулся мужчина, явно давая понять, что тема с блондинкой его порядком утомила. Мы замерли на пустом участке паркета, мужчина положил руки на мне талию и прорычал с чарующей улыбкой: - А теперь объясни, какого дьявола моя жена полностью голая сверкает пятой точкой перед толпой людей?!

   Часть 20

   Гости со всего зала собрались в плотный круг, в середине которого расположилось шесть пар. Знакомы мне были только две – наша с Абрамовым и «родителей». Несколько камер, заранее подготовленных, расположили в разных частях зала. Атмосфера вокруг накалилось, словно намечталось что-то значимое.

   — Ты ведь не сказал, что нужно танцевать! – от волнения взмокли ладоши, а дыхание ускорилось. Слишком много людей смотрело на меня оценивающе. Слишком многие чего-то от меня ждали.

   — Этого не требовалось. – властная горячая рука камнем пропечаталась к моей талии. Словно метка «мое». Другой рукой муж крепко переплел наши пальцы, явно давая понять, что уйти мне не даст.

   — Но, - краем глаза я поймала на себе взгляд «мамы». Они с «отцом» о чем-то активно перешептывались, - я не умею танцевать!

   Все еще держа марку, Абрамов поглядывал на мою голую ногу. В ярко-карих глазах бушевал настоящий тайфун.

   — Умеешь. Шесть лет школы танцев. Два конкурса. – поразил меня своей осведомленностью мужчина. А на вопросительно вздернутую бровь кратко констатировал. – Я изучил твое личное дело, Аня.

   Заиграла музыка. Я опомнился не успела, как меня закружили в быстром ритмичном танце. Удивительно, но ноги мои легко улавливали простой ритм, хоть вальсом я никогда и не занималась. Тренировалась в разных направлениях, ничего конкретного и выдающегося.

   — Платье! – рявкнул Абрамов с каменным лицом. – Что с ним, черт тебя дери?!

   Несмотря на расслабленный вид, я ощущала самое сильное напряжение от Абрамова из всех, что застала за время знакомства. Вальс, тем временем, становился все быстрее. Платье взлетало все выше. С каждым новым взмахом ткани Абрамов вздыхал все тяжелее.

   — Случилось непредвиденное. – кратко пояснила я. – Мне пришлось…

   — Непредвиденное случилось, когда я разрешил тебе выйти в этом платье из дома. – прорычал он сквозь стиснутые зубы. Резко мужчина повернул меня к себе спиной. Голой кожей я ощутила, как бешено колотиться сердце мужчины. Он медленно скользнул руками вдоль моей талии, на мгновение задерживаясь на голом бедре. Нагнулся к уху и шепнул: - А это – катастрофа.

   Я успела увидеть, что все люди в зале достали телефоне и активно снимают. Только не общий план, а конкретно нас с Абрамовым.

   — Что они делают? – спросила я, глядя на то, как работники поместья тщетно уговаривают гостей приема убрать телефоны. Проконтролировать двести человек было просто невозможно.

   — А ты как думаешь? Уже сегодня это будет во всех новостях. – мелодия замедлилась, но я зря расслабилась. Абрамов вдруг толкнул меня назад, заставляя упасть в его объятия. А после подхватил, мою голую ногу, завалившуюся вверх. Желая скрыть от чужих глаз отсутствие белья, я обняла мужчину за бедро голенью. А тот, словно понимая мою мысль, расправил красную струящуюся ткань по бедру. Мы застыли в таком положении на бесконечные секунды. Потемневший взгляд «мужа» прожигал насквозь, а голосе таился страшный подтекст: - А этот кадр явно пойдет на обложку.

   — Разве ты не этого хотел? – вопросительно вздернула бровь я. Вспышки фотокамер буквально слепили со всех сторон! – Славы, признания…

   — Я хотел стать президентом. А не директором борделя. – он кратко пробежался глаза по моему лицу, а после поставил меня на ноги, и музыка в конец затихла.

   Зал взорвался овациями, но по каменным лицам гостей было непонятно – понравилось им или нет. Стоя рядом с Абрамовым, я каждой фиброй ощущала его напряжения. В ужасе предвкушала поездку домой. Лучшее, что меня могло ждать в наказание за испорченный вечер – тюрьма. Заточение на неопределенный срок без связи с людьми. Но худшее… Думать об этом было страшно. Прошлый раз – лестница, больница... Чудом все обошлось без последствий. А в этот? Смерть. Хладнокровная, жестокая. За Абрамовым не заржавеет!

   А я ведь обещала маме, что справлюсь… Что выкарабкаюсь из всех неприятностей, чего бы мне это не стоило.

   — Господин Абрамов, - обратился один из работников зала, - вас уже ждут на трибуне с речью?

   Толпа расступилась, давая мужчине пройти к небольшому постаменту с микрофоном и камерами. «Муж» оставил меня одну. Бросил колкий, полный ярости взгляд и ушел.

   Тут же блондинка Романова взяла меня под руку и зашептала на ухо:

   — Мда, дочь… Так лишить своего мужа карьеры – надо было уметь. У тебя талант рушить людям жизни.

   — Ты вообще в курсе, - по другую сторону появился «отец». В лучших традициях светского общества гадости он рычал с лицом полным любви и заботы, - сколько денег я вгрохал в зятя, а? Солнышко мое, если твой ненаглядный не проиграет гонку – я тебя лично уничтожу. Своими руками, поняла? Придушу своими руками, как больного тупого котенка.

   Я молча смотрела перед собой, где Абрамов толкал выученную заранее речь. Только людям вокруг было плевать. Все обсуждали меня и танец. Это был крах. Конец.

   «Если Абрамов потонет, то утянет за собой меня!» - поняла я вдруг и содрогнулась.