Лесной глуши неведомые тропы

Один из волков повернул ко мне окровавленную морду и угрожающе зарычал.
Отомстим, — слышалось мне в его рычании. — Мы лишились вожака, он лишится коня. Помешаешь — пожалеешь.
— Ты меня не тронешь! — крикнула я, крепче схватившись за вилы. — Уходите! Сюда вам нельзя!
Другой волк, отвлекшись от разодранного конского брюха, прыгнул ко мне и злобно оскалился.
«Новый вожак», — догадалась я мигом.
Не лезь. Он убил, убьем мы. Отдай его нам, не то — берегись.
Волк щерил пасть, приближаясь ко мне, шерсть на загривке встала дыбом. Пришлось спасаться в избе, спешно затворив дверь на засов.
Бросив вилы, я подбежала к мирно спящему Туру.
— Эй! Энги! — затормошила я его за плечо. — Вставай! Уводи коня — его волки задирают!
Лишь раскатистый богатырский храп был мне ответом.
— Эй! — крикнула я громче и затрясла сильнее. — Энги! Проснись! Без коня останешься!
Словно с мертвым говорила.
В сердцах я треснула его безвольной головой о подушку — и через миг улетела прочь через всю комнату от мощного удара огромной руки. Всхлипнув, потерла ушибленный бок. Ну хоть проснулся, и то хорошо…
Да где там! Пробормотав что-то невнятное, Энги отвернулся к стене и снова захрапел.
Несчастный Ворон за стенами дома уже не издавал ни звука, и мне оставалось лишь шептать молитвы духам леса о том, чтобы волки не разорили сарай и не добрались до моих бедных курочек.
Ушли они лишь перед самым рассветом. Я все так и сидела на лежанке, подобрав под себя ноги и тихо оплакивая ни в чем не повинного коня. Говорила я Энги: отомстят ему волки за убитого собрата… Вот и поплатился своим другом.
Тур проснулся лишь тогда, когда в глаз ему кольнул яркий луч света. Всхрапнул, поморщившись, и заморгал сонно ресницами. Увидел мое заплаканное лицо и вскинулся на локте, протирая глаза.
— Илва? Что стряслось?
— Коня твоего волки задрали, — всхлипнула я. — А ты все проспал.
— Что?! — похоже, он еще не совсем понимал, что услышал. — Почему ты меня не разбудила?!
Он вскочил с лежанки, как ошпаренный, и впопыхах принялся натягивать на себя сапоги.
— Я пыталась! Да тебя разве добудишься, после гулянки-то!
— Дерьмо Создателя! — заорал он, едва обувшись, и стрелой выбежал из дома.
Я накинула телогрейку и осмелилась выйти вслед за ним — посмотреть, удалось ли выжить моим несушкам.
— А-а-а! — раненым зверем орал Тур, бегая по двору вокруг остатков кровавого волчьего пира, что совсем недавно были его верным конем. — Убью тварей! Всех убью!!!
— Да уж, наубивался… — прошептали мои губы; счастье, что Тур не слышал.
Он совсем обезумел — схватил попавшийся под руку топор и принялся крушить им все, что видел: наш ветхий забор, стойло, стены сарая, старенькую тележку, в которой я возила снедь с ярмарки.
— Перестань! — кинулась к нему. — Что ты творишь!
— Уйди, девка! — отмахнулся от меня локтем, да так, что я опять отлетела к крыльцу. — Убью!
— Стой! — крикнула я еще громче, поднимаясь. — Не надо! Если разгромишь тут все — Ворона уже не вернешь!
— Ненавижу! — орал Тур, не слыша меня и кромсая в капусту дверь сарая. — Убью!!!
Мои бедные курочки и петух — к счастью, живы! — выбежали из разрушенного сарая и горланили не хуже беснующегося Энги. Чуя неладное, бросилась к нему снова и вцепилась в рубаху на его спине.
— Остановись!
Да разве ж остановишь раненого зверя? Энги даже не заметил, как сбросил меня движением широких плеч, продолжая размахивать топором во все стороны. В ужасе увидела, как шарахнулись от него куры, да одна не успела: лезвие на излете отсекло бедняжке голову.
— Нет!!! — закричала я что есть силы и повисла на руке убийцы, сжимавшей топор. — Нет!
Он вдруг остановился, как вкопанный. Я, рыдая, сползла вниз и склонилась над все еще трепыхающимся телом моей бедной несушки.
— Нет! — голосила я, вцепившись себе в волосы. — За что?!
— Илва… — прохрипел он, шагнув ко мне на подгибающихся ногах. — Илва… прости… я не хотел…
— Хотел!!! — завизжала я и швырнула в него первой попавшейся под руку палкой. — Я просила тебя! Я просила! Ты убийца! Заче-е-ем?!
В него полетели мелкие камни, комья земли и куриный помет, но Энги так и продолжал стоять на месте, не шелохнувшись, и оторопело глядел на убитую курицу.
— Илва, прости…
— Провалился бы ты! — крикнула я, отшвырнула очередную палку в сторону и закрыла лицо руками.
Тур упал на колени рядом со мной и обнял за плечи.
— Ну Илва… Это же всего лишь курица…
— Всего лишь курица?! — зарыдала я еще громче и двинула его в плечо кулаком.
Словно камень ударила — едва руку себе не расшибла.
— Ну что ты, в самом деле? Я коня потерял, понимаешь! Коня! А ты за какой-то курицей убиваешься… Их вообще-то едят!
— Ну и подавись ею, обжора! — с обидой крикнула я и оттолкнула его от себя. — Чтоб она тебе поперек горла встала!