Поздравляем вас с Новым 2018 годом! От всей души желаем здоровья, удачи и хорошего настроения. Пусть самые заветные мечты обязательно сбудутся! Улыбайтесь, мечтайте живите!
Наши авторы рады подарить свои скромные подарки. Новые истории в двух томах. Волшебные сказки помогут сохранить улыбки на ваших устах в течение всего года.
С любовью, Призрачные миры.
Рассказ. Фэнтези.
- Сир.
Принц Зар вошёл в бесшумно открывшуюся перед ним дверь и оказался в полумраке просторной, почти пустой комнаты.
Король Ревелин стоял у окна, которое занимало всю стену. Он смотрел на хорошо видимый через стекло и магическое защитное поле, защищающее их город-замок, пейзаж. За окном была каменистая пустыня, которую обрамляли крутые скалы. Огромные возвышения, будто прочёсанные вертикально крупным гребнем, казались кроваво-красными в лучах нависающего как дамоклов меч огромного багрового холодного солнца.
- Я знаю, отец, нас всех постигло большое горе. С нами нет больше дяди Сарана. Из его семьи остался жив только принц Янг.
Сожалею, но вести, которые я принёс, ещё страшнее. Погиб не только Вар - город вашего горячо любимого брата и моего дяди, но и два ближайших к нам города – Ноэл и Рок. Последнее страшное землетрясение пощадило только нас.
Король закрыл лицо руками и испустил страдальческий вздох:
- Боже!
- Отец! Не время причитать! - пытался поддержать его сын со всей своей юношеской запальчивостью и оптимизмом,- Прости мне мою дерзость в мои шестнадцать, но наш город ещё стоит и в нём живёт около трёх тысяч жителей! Ты не имеешь права падать духом!
Правитель молчал.
- А что на северных пределах? - спросил он чуть погодя, поборов захлестнувшее его отчаяние.
- Там положение немногим лучше, но боюсь, беда и их здорово затронула.
- Города на юге и западе давно мертвы, - с бессилием сказал король Ревелин, - мертвы теперь и на востоке. Там живёт слишком мало людей, чтобы их восстановить. Гномы укрылись глубоко под землёй, редко кто из них поднимается наверх. Они и водяные в силу своего образа жизни живут от нас оторвано…
- Сир, со дня на день к нам может прийти множество людей, оставшихся без крова и нуждающихся в еде и помощи лекарей, - беспокоясь, заговорил Зар, - Наш город не обеспечит такое количество жителей.
- А что мы можем сейчас сделать?
- Сейчас ничего, но у принца Рэда есть план, - Принц с жаром стал выплёскивать появившиеся у них со старшим братом мысли, - Завтра я пошлю гонцов с просьбой ко всем оставшимся в живых собрать все съестные припасы до последнего и идти к самым южным пределам, к океану. Там мы сможем выстроить новый город. Океан может дать нам вдоволь и пищи и целителей – водяных. Нас всех осталось очень мало. Необходимо собраться вместе, чтобы выжить.
- Значит, ты и Рэд всё решили? - В голосе короля было неприкрытое раздражение. С одной стороны, он был согласен с таким предложением и понимал его разумность, с другой, надеялся, что сыновья с ним хоть посоветуются.
- Хорошо. Поступайте, как сочтёте нужным! – нервно воскликнув, отрезал правитель.
- Отец!
Зар лишь всплеснул руками и вышел, огорчённо покачивая головой. Ревелин же, смотря на безжизненный пейзаж, думал о том, что всё бессмысленно.
- Они только продлят агонию, - тихо прошептал он сокрушенно и, сжав кулаки, с отчаянной силой ударил по огромному окну.
Через несколько дней, когда большинство из посланных вестников вернулось, собрали совет. Возглавлял его король. Рядом с ним сидела королева Каладрия, его супруга – эльфийка. Ей было уже пятьдесят, но благодаря эльфийскому долголетию, она выглядела едва ли не моложе старшего из своих сыновей – Рэда. Также этому способствовала и её постоянная озабоченность своей внешностью.
Она казалась довольно ветреной, поверхностной, а иногда была невыносимой и высокомерной, но всё же была далеко не глупой и, в общем-то, слыла довольно приятной особой.
Принц Рэд направил свой посох волшебника на магический шар в центре круглого стола из серого полированного камня. Повинуясь магу шестой ступени красного луча, тот засветился призрачным голубоватым светом и над ним появился макет будущего города. Рэд с глубоким знанием, увлечением и свойственной ему сдержанной эмоциональностью рассказывал о нём.
- Мы должны создать все условия для выживания четырёх народов Валены. К сожалению, город Тарота, в котором мы сейчас живём, расположен крайне невыгодно. С какой стороны не посмотри, но рано или поздно мы вынуждены будем его покинуть. Я считаю, что мы уже сейчас должны подумать о будущем. Наш мир уже очень стар. Сейчас временно он остывает, потому что тепла от Солнца становится недостаточно, но оно расширяется и когда-нибудь достигнет нас. Тогда Валэна превратится в пылающую головёшку.
Хуже всего то, что планета теряет атмосферу. Уже сейчас за пределами купола воздух заметно разряжён. Город, который мы построим, должен послужить магическим кораблём – на нём наши потомки смогут жить. Я предлагаю покинуть планету и отправиться искать новый мир.
- Что скажешь ты, Омникус? – Обратился король к старейшему из присутствующих магов, который, казалось, дремал сидя на своём месте за столом. Старик открыл глаза и, задумчиво погладив длинную седую бороду рукой, изрёк:
- Не стоит торопиться покидать дом, в котором ты родился.
На протяжении десятков тысяч лет, ещё во времена эры технологии, живущие брали всё, что только можно из того, что щедро дарила им Валэна,- Густой глубокий голос мага громом отдавался в комнате. В нём чувствовалось негодование.
- И теперь, когда ей больше нечего нам дать, принц Рэд предлагает бросить её как ненужный мусор?! – голос Омникуса возвысился почти до крика, заставив всех присутствующих почувствовать себя нашкодившими детьми.
- Тысячи лет назад наши предки называли эту планету тёплым живым словом «Земля». Оно так близко к слову «семья», всего-то и отличие, что два знака. Предки помнили о единстве планеты и всего живого на ней. А мы забыли и наградили её холодным безжизненным именем «Валэна».
- Боюсь, это единственный выход,- С грустью развёл руками Рэд, – Это даст шанс нашим детям и внукам начать жить в новом зелёном мире, где можно услышать шелест леса, пение птиц и крики животных, которые у нас остались лишь в легендах и песнях.
- Цель хорошая, и вообще-то я согласен, - продолжил старый маг, - просто у меня такое предчувствие, что произойдёт нечто очень важное… И начало положено сегодня.
Дверь отворилась, и в небольшой уютный зал, в котором проходил совет, вошёл ещё один маг.
По всему было видно, что он, как и большинство из собравшихся, принадлежит к шестой ступени посвящения, и по цвету магических кристаллов, украшающих его лоб, пояс и посох было ясно, что он волшебник синего луча.
- Блутэр, друг мой, наконец-то! – обрадовался Зар.
Принц, который был и по человеческим и по эльфийским меркам совсем ещё юн, подбежал к старому другу и обнял его. Блутэр был наставником Зара.
- Какие новости ты привёз от гномов северных холмов и из Подгорного Королевства? И что же столь задержало тебя?
Волшебник Блутэр, один из самых уважаемых рыцарей Тароты, церемонно, как может это сделать только такой невысокий, коренастый полугном - получеловек как он, встал на колено и, положив правую руку на сердце, обратился к королю:
- Прошу великодушно простить меня, Ваше Величество. Я приму любое наказание за ослушание приказа вашего сына, принца Зара. Однако неотложное дело задержало меня, и я не мог сразу же вернуться в Тароту.
Уже на полпути обратно я получил вести из Вара, где живёт моя семья. Жила…
Его лицо было бледно, взгляд потух, а кулаки так сжались, что ногти впились в ладони.
- К несчастью, там мало, кто уцелел.
Из моих близких остались в живых только отец и новорождённая дочь. Я даже не знал, что она уже родилась. При землетрясении моя жена была серьёзно ранена и, подарив жизнь ребёнку, умерла, так и не оправившись от раны. Моя мать, старший сын и старшая дочь погибли.
Его голос был полон горя.
- Я прощаю тебя, - произнёс Ревелин.
Подойдя к нему, он утешающе и сочувственно положил руку ему на плечо.
- Как же ты назвал дочь?
- Валэна, сир. Потому, что как я понял, она может оказаться одной из последних детей, рождённых на этой планете.
Никто не заметил, как Омникус вскинул на него свой задумчивый взгляд из-под густых белоснежных бровей. «Это знамение», - подумал старый маг фиолетового луча.
До разразившихся подряд нескольких сильных землятресений, потрясших земли, где жили последние жители Валэны, оставалось девять городов, не считая подземных гномовых стран и одного подводного города водяных в глубинах единственного оставшегося океана. Они были недалеко друг от друга и расположены так, что, присмотревшись сверху к соединяющим их дорогам, можно было увидеть изображение магического кристалла, похожего на розу ветров, последнюю дань эре магии.
-Так какие вести ты принёс нам Блутэр? – Обратился Омникус к магу, отвлекаясь от своих размышлений.
- Есть вести добрые и не очень. Гномы северных холмов охотно помогут нам и поселятся в новом городе, при условии, что их представители на равных войдут в совет.
- Согласен,- кивнул головой король Ревелин.
- Они даже прислали к нам одного из своих советников, чтобы он помог нам устроить в городе место для гномов по их вкусу. Позже они пришлют ещё и строителей.
- Нет ничего более прочного и долговечного чем то, что построили гномы,- одобрил король,- Это все знают.
- Однако, к сожалению, гномы Подгорного Королевства и их король Гиамо наотрез отказались присоединиться к нам. Но от них к нам тоже пришёл один гном. Это мой друг, он вызвался помогать добровольно.
- Лишние руки мастера нам не помешают, - вставил фразу Рэд.
- Так познакомьте же нас поскорее с этими двумя достопочтенными гномами, что пришли с вами! - поторопил он Блутера, довольно улыбаясь. В этот момент его угольно - чёрные глаза ярко блестели. Он стал очень похож на своего отца в молодости.
Маг и рыцарь позвал своих спутников и те, немного смущаясь, вошли. В центральном городе, каким был Тарота, столице страны Последних лет, гномы показывались редко. Поэтому сейчас все смотрели на них с интересом и любопытством. К тому же, всех удивило, что оба гнома маги шестой ступени оранжевого и зелёного луча.
Их звали Оранж и Грин. Оранж был ещё молодым гномом с мелко вьющейся медно-рыжей шевелюрой и бородой, которая ещё не доросла даже до груди. Он оказался очень весёлым существом. Его веснушчатая забавная рожица всегда улыбалась, и рот вечно был растянут в улыбке до ушей, которые торчали в стороны смешными лопушками. Но за столь несерьёзной внешностью скрывался прекрасный мастер редкого таланта, с цепким изобретательным умом и умелыми руками.
Грин же был гномом в самом расцвете сил со столь же курчавыми волосами, но красивого каштанового цвета. Его лицо было украшено помимо традиционной гномовской бороды пышными усами, которые он то и дело закручивал рукой.
- Приятно познакомится достопочтимые гномы,- приветствовал их король Ревелин.
Совет ещё очень долго обсуждал детали.
- Есть ещё один вопрос, который мы пока не решили! - воскликнул, спохватившись, Оранж, когда уже все собрались разойтись.
- Какой?... Да ладно… вроде всё уже сказано, всё обсудили! – послышались утомленные голоса.
- А как мы назовём новый город?- спросил он.
- Айрэнэк, - едва слышно произнёс Зар, и потом повторил громче и увереннее, - Айрэнэк!
- Быть по сему,- утвердил король, видя, что все согласны.
- Меня тревожат эти землетрясения, отец, - обратился Рэд, оставшись с ним наедине, - Они мне кажутся какими-то странными.
Вся планета спокойна, а у нас подряд уже третье и почти в одном и том же месте!
- Ты прав, в этом есть что-то необычное.
Они ещё долго стояли у окна и разговаривали, смотря на поднимающуюся над горизонтом тёмную багровую Луну.
С того памятного дня прошло восемнадцать лет. Айрэнэк общими усилиями людей, эльфов, гномов и водяных был уже почти построен. Как гигантская голубая роза из кристаллов возвышался он, бережно накрытый магическим куполом, который был похожим на огромный мыльный пузырь, переливающийся всеми цветами радуги. Купол сохранял тепло и более плотную атмосферу.
В это время в Подгорном Королевстве короля Гиамо всё шло своим чередом.
- Ваше Величество! Ваше Величество! - пропищал почти детским голосом гном, влетев, почти вкатившись, в тронный зал.
- В чём дело?! - рассерженно закричал Гиамо, бурно размахивая коротенькими пухлыми ручками, - У нас тут дела чрезвычайной важности! А ты, Фили, врываешься, не испросив аудиенции!
- Сир! Мы нашли книгу Откровений! – воскликнул тот совсем запыхавшись.
- Что! Вы нашли реликвию предков! - изумился Гиамо.
- Да! Мы раскапывали обрушившийся после землетрясения Храм Предков, и нашли её. Она была спрятана в стене.
Книга Откровений! Затерянное сокровище Валэны! Веками искали её все маги планеты! Живая книга пророчеств! Гиамо даже в самом фантастическом сне не мог представить, что такое сокровище окажется в его руках. Она манила короля-гнома. Он с вожделением рассматривал её тяжёлый украшенный драгоценными камнями серебряный оклад.
- Хорошо. Она будет у меня, - нетерпеливо забрав книгу, король-гном постарался остаться спокойным. Он понимал ценность этой находки и, мгновенно сообразив, что к чему, не хотел, чтобы об этом узнал кто-нибудь ещё. Он нетерпеливо вытолкал Фили за дверь и, сдунув пыль, погрузился в созерцание знаков на ней. Уже поздно ночью, разобравшись в них, он воскликнул:
- Теперь я смогу ей воспользоваться! Я смогу узнавать будущее!
Символы сказали ему, что раз в лунный месяц, в полнолуние, можно было раскрыть эту книгу и прочитать пророчество.
- Сегодня как раз полнолуние! – выдохнул он с благоговением.
Он положил книгу на стол, немного отошёл и сосредоточился. В его руке появился посох мага шестой ступени фиолетового луча. Гиамо простёр его над книгой и когда магический кристалл на конце засветился ровным фиолетовым светом, она ответила, засияв белым, открылась и стала быстро-быстро перелистывать страницы.
Внезапно книга остановилась, и на одной из страниц появились письмена. Старый гном, подобрав свою длинную седую бороду, подошёл поближе и прочитал:
«Ещё до того, как взойдёт следующая полная Луна,
дева, рождённая знаком Валэны восемнадцать лет
назад, соединившая в себе кровь четырёх народов,
возродит планету, а тот, кто познает её любовь,
станет новым владыкой этого мира».
Пророчество должно было остаться в книге до его исполнения.
- Значит в этом лунном месяце,- возбуждённо бормотал себе под картофелеобразный нос король Гиамо, теребя накрученную на руку бороду. В его мозгу вдруг родился совершенно сумасшедший план. Наверное, на старости лет он действительно был уже немного не в себе.
- Если я найду ее, и она станет королевой, то планета возродится, а я стану владыкой мира!
Гм-м, соединившая в себе кровь четырёх народов… Это значит, что у неё отец принадлежит к одним двум народам, а мать к другим. Думаю, найти восемнадцатилетнюю девушку с такими родителями несложно.
Позже он отправил нескольких проворных гномов в Айрэнэк и на побережье, где ещё жили многие, так как водяные, хотя и помогали во всём, не спешили покидать море. Однако они никак не могли найти искомую.
О том, что король Гиамо прочитал в книге Откровений, он не сказал никому.
«Пусть они достроят Айрэнэк и улетят с планеты. Тогда Валэна будет принадлежать гномам! Мне!- думал гном,- Если найду деву, то она подарит новую жизнь планете, и я один буду властелином этого нового мира!»
Блутэр сидел на высоком крыльце и с улыбкой наблюдал, как его дочь, Валэна, мокрая и счастливая, выходит из холодной, солёной воды океана. Смотря на неё, он вспоминал свою красавицу жену и видел, насколько дочь похожа на мать, полуэльфийку - полуводяную. От неё она приобрела способность жить какое-то время в воде и как водяные превращать свои маленькие стройные ножки в прекрасный русалочий хвост.
Она подбежала к отцу, обвила его шею руками и поцеловала в щёку.
- Здравствуй, папа! Я навестила тётушку Мор в Подводном Городе.
- Иди скорее в дом, простудишься, - заботливо поторопил он её и, улыбнувшись, ласково шлёпнул ниже пояса. Валэна со смехом взлетела вверх по лестнице.
Девушка была так прекрасна, как могут быть красивы только эльфы. Её кожа, с лёгким голубым оттенком, была нежной как шёлк, а огромные с длинными тёмными густыми ресницами глаза постоянно меняли свой цвет в зависимости от её настроения. Они могли стать то небесно-голубыми, то зелёными, то серыми как сталь, а то в них вспыхивали весёлые золотистые искорки.
Её белоснежные с голубизной волосы волнами ниспадали до пояса. Высушив полотенцем, она собрала их в высокий хвост, проворно работая длинными тонкими пальцами. Открыв сундук, Валэна вытащила из него и надела рубаху, жилет, брюки и сапоги. Девушка вышла на крыльцо, потом села рядом с отцом и прильнула к его плечу.
Неожиданно Блутэр увидел спешащих к ним по дороге двух гномов – Оранжа и Грина, которые неслись со всех ног.
- Блутэр! Блутэр!- крикнул ещё издалека Грин.
Тот встал и спустился со ступенек. Когда он увидел, что от вечной улыбки Оранжа и следа нет, то понял, что случилось что-то очень серьёзное.
- Плохие новости, Блутэр, - задыхаясь, с трудом проговорил Грин, согнувшись пополам.
Ему казалось, что его сердце сейчас выскочит на дорогу и поскачет, как мяч.
- Что стряслось?- спросил маг синего луча, глядя на непривычно серьёзное, разгорячённое бегом лицо Оранжа.
- Точно не знаю, но король Гиамо что-то задумал. Я сегодня был во дворце и, случайно подслушав, узнал, что он зачем-то хочет жениться и разыскивает для этого девушку восемнадцати лет, у которой родители сочетали бы в себе все четыре народа, живущие на Валэне.
- Но зачем ему это?- изумился Блутэр.
- Если бы я знал! - всплеснул руками Грин, - Мы поспешили тебя предупредить, так как Валэна идеально подходит. К тому же, я узнал, что его посланники уже сбились с ног, разыскивая такую девушку, они уже на побережье и возможно скоро будут здесь! Похоже, твоя дочь единственная, кто им подходит.
- Жаль, ты не можешь всё время жить под водой. У тётушки Мор ты была бы в безопасности,- обеспокоенно произнёс Блутэр, повернувшись к дочери, - Отправляйся в Айрэнэк, ко двору короля Ревелина. Передашь ему письмо. Там о тебе позаботятся.
Он поднялся в дом и вскоре вернулся со сложенным листом бумаги, которая больше напоминала лоскут ткани.
Ещё когда Валэне было двенадцать, и она неожиданно рано достигла четвёртой ступени волшебства, отец, увидев, проявившийся на её лбу прозрачный как слеза бесцветный первый магический кристалл, понял, что она особенная. Ещё никогда в их мире не появлялся маг или волшебница с кристаллом, не принадлежащим ни к одному из семи известных лучей.
«Наверное, она волшебница голубого луча, - думал он, пытаясь себе это объяснить, - только оттенок очень слабый».
К восемнадцати годам она уже была магом шестой ступени, что было просто неслыханно рано.
- Не пользуйся при всех магией,- напутствовал её отец,- Пусть никто не знает твоей силы. Так будет лучше.
Он поцеловал дочь в лоб и она, спорхнув с крыльца, собралась было уже идти по дороге в Айрэнэк, как вдруг у их дома появились гномы в одежде дворцовой стражи короля Гиамо.
- Эта девушка пойдёт с нами!- пискляво заявил, по-видимому, старший из них, направляя свой посох на отца Валэны.
Его один магический кристалл на поясе говорил, что он маг пятой ступени зелёного луча.
- Она пойдёт туда куда захочет!- грозно рявкнул на него Блутэр, проявляя знаки мага шестой ступени, то же сделали Грин и Оранж.
- Ох! - выдохнул гном - стражник, маг пятой ступени.
Он явно этого не ожидал. Блутэр двинулся на стражников Гиамо:
- Беги, Валэна! А вам, достопочтимые, придётся задержаться.
Девушка помчалась по дороге с легконогостью эльфа.
Блутэр поднёс свой посох к свободной руке. Над его ладонью зажегся энергетический шар. Он подкинул его. Тот разделился ровно на столько частей, сколько было гномов, ищущих его дочь. Закружившись, создав энергетические вихри, они приподняли гномов-стражников в воздух.
- Зачем королю Гиамо нужна моя дочь?!
- Король попросил найти девушку, а ваша дочь - единственная, которая подходит, - едва слышно пролепетал старший гном.
- Зачем это ему?- допытывался Блутэр.
- А мы почём знаем?
- Не верю!
- Честно, мы не знаем,- жалко пищал гном.
- Ну! - Блутэр сурово насупил брови. У гнома уже все поджилки тряслись от страха, и это отразилось в его напуганных округлившихся глазах.
- П-поговаривают, он хочет сделать её своей королевой, потому, что тогда мир оживёт.
- Что-о-о?!!- изумился полугном, чуть не уронив посох.
- Отправляйтесь к своему королю.
Он вскинул руку, и они все молнией полетели в сторону Подгорного Королевства.
- Этого просто не может быть! - воскликнул Оранж, удивлённо качая головой.
- Думаю, ему явно от неё нужно вовсе не то, что мужу от жены, - заявил Грин.
- Но вот что?- задумался отец Валэны.
Валэна остановилась передохнуть и, свернув с улицы, вбежала в дом её деда. Не сказав ему ничего, она взяла у старого гнома серый тёплый эльфийский плащ с глубоким большим капюшоном и шапку, под которой девушка спрятала свои длинные волосы, предварительно туго скрутив их. Отряхнула заправленные в сапоги тёмно- синие брюки, одёрнула голубую с гномовским рисунком в цветочек рубаху и коричневый кожаный жилет и побежала дальше, на ходу натягивая поглубже капюшон с болтающейся сзади большой серебристой кистью.
Дорога в Айрэнек из Прибрежного посёлка была недалека, но делала крюк, огибавший прибрежные скалы, которые торчали как вздыбленные волосы. Валэна знала, как сократить путь, и направилась напрямик. Город находился на открытой равнине за скалами. Она торопливо шла к цели своего пути - он был уже довольно близко, но, внезапно, земля закачалась и ушла у неё из под ног.
Валэна пронзительно закричала от ужаса – почудилось, что она падает в пропасть. Когда, казалось, всякая надежда была потеряна, кто-то крепко схватил девушку за руку.
- Держись, парень!- услышала она приятный голос. Земля успокоилась, и незнакомец одним рывком вытащил её из пропасти, и строго спросил:
- Кто ты такой?
У неё было немного времени, чтобы решить что ответить. Девушка присела на камень. Будет лучше, если незнакомец будет считать её юношей и если она назовётся чужим именем, решила Валэна.
- Меня зовут Джан.
Валэна посмотрела на незнакомца – его большие миндалевидные глаза были цвета янтаря. Дорогое украшение, собирающее вьющиеся крупным кольцом золотисто-медового цвета волосы в хвост, рубашка из ярко-жёлтого дарила – материала похожего на шёлк, расшитая яркими узорами по оплечью, обшлагам и подолу, подпоясанная нарядным узорчатым поясом, дополняли картину – человек был знатен. Её сердце неожиданно для неё самой затрепетало.
- Слава богу, землетрясение было слабым и быстрым! Какого чёрта ты вообще тут делаешь?! - гневно отчитал он её, - И почему ещё все жители Прибрежного не переселились в Айрэнэк!
- Я несу послание королю Ревелину, - гордо подняв голову, с достоинством ответила Валэна, изменив свой голос на мальчишеский.
- Что ж, достопочтимый гонец, я с радостью проведу тебя в королевский отсек города, - предложил ей спаситель уже более миролюбиво, улыбаясь и разглядывая её перепачканное лицо.
- Ну и голосок же у тебя, Джан, совсем как у девчонки, - заметил он.
- Ха! Можно подумать у вас бас! - возмутилась девушка, по-пацански хлопнула себя по колену и рассмеялась.
Через полчаса они уже были на месте и расстались у входа в королевские покои, по-дружески пожав, друг другу руки.
Ревелин был очень удивлён письмом, но с радостью принял дочь Блутэра. Валэна привела себя в порядок и оделась в новое нарядное платье, щедро предложенное ей королевой Каладрией. Жители Айрэнэка одевались ярко и красочно, обильно украшая одежду многоцветной вышивкой и рисунками по ткани, надевая на себя разнообразные украшения – таким образом, они хоть как-то компенсировали скудность красок окружающего их мира.
Валэна покрутилась перед большим зеркалом и улыбнулась довольная своим видом. Лимонный цвет подарка королевы был ей очень к лицу. В дверь вошла служанка – эльфийка прелестная, как все представительницы этой расы.
- Леди Валэна, вас зовёт король, - сообщила она.
Ревелин был в тронном зале. Погружённый в себя, он восседал на троне. Время посеребрило его когда-то иссиня-чёрные волосы лёгкой порошей седины и набросило на его благородные черты лица тонкую сеть морщин.
В зал вошёл Зар, немного раздражённый тем, что отец неожиданно позвал его, оторвав от интереснейшей беседы с принцем Янгом, и Алэной – дочерью королевского советника Арна.
- Ваше Величество, - приветствовал он короля, учтиво склоняя голову, в его голосе чуть ощущалось недовольство.
- Сын мой, принц Рэд сейчас сильно занят окончанием строительства города,- напомнил правитель.
- Да. Оно потребовало много времени, - согласно кивнул принц, - почти целых восемнадцать лет.
- Когда всё начиналось,- продолжал он с гордостью,- я и представить себе не мог, сколь трудное это дело - построить город – магический корабль, рассчитанный не менее чем на десять тысяч живущих. Но, слава богу, со дня на день все работы будут завершены.
- Именно потому, что Рэд занят, я решил поручить тебе одно довольно важное дело, - Его Величество спустился с трона.
- Сегодня Блутэр прислал свою дочь с просьбой о её защите, сообщая, что королю Гиамо, вдруг, взбрело в голову жениться на девушке такой, как она. Валэна оказалась к тому же единственной подходящей.
- Не может быть, этот старый дуралей!!! - расхохотался принц от всей души.
- Это, правда,- едва удерживаясь от смеха, подтвердил его отец, - К сожалению, кажется, эта идея крепко засела у него в голове. Блутэр вместе с Грином и Оранжем отправились в Подгорное королевство узнать всё подробнее, и я прошу тебя позаботится о ней.
Валэна, подойдя к двери, робко постучала.
- Прошу вас, входите, леди Валэна,- пригласил король.
Увидев Зара, девушка замерла от удивления и неожиданности. Перед ней стоял её недавний спаситель.
Принц Зар, сразу узнав в Валэне мальчишку, которого он вытащил, от удивления раскрыл рот.
Когда оцепенение спало с них обоих, они враз выпалили:
- Не может быть!
- Так вы уже знакомы?- Ревелин ничего не понимал.
- Да, уже успели познакомиться,- усмехнулся Зар.
Девушка смущённо улыбнулась.
- Ну что ж, это к лучшему,- промолвил Ревелин.
Зар подал ей руку.
«Хоть бы он промолчал!»- пронеслось в голове Валэны.
- Значит, Джан,- посмеиваясь, он повёл её к себе, чтобы познакомить с принцем Янгом и Алэной.
Прошло несколько дней.
Янг и Зар расточали Валэне всякие любезности. Алэна спокойно смотрела на то, что Янг смотрит на девушку, как на богиню, с нескрываемым обожанием, но когда она заметила, какая в глубине глаз Зара загорается страсть, когда он видит дочь Блутэра, её сердце не выдержало.
Она сама была влюблена в янтарноглазого принца, и хотя Валэна не отвечала взаимностью ни тому, ни другому, её сердце наполнялось ревностью. Зара и дочь Арна уже давно прочили в женихи и невесты. Алэна пыталась гнать от себя это сжигающее её душу чувство, но у неё плохо получалось. Девушка стала избегать друзей и подруг, превратилась в тень самой себя. Её глаза заполнила тоска.
Солнце взошло, наполняя спальню Зара рубиновым светом. Проснувшись, принц не спешил вставать. В комнату, шурша длинным золотистым платьем, вошла королева Каладрия. Подойдя, села на край кровати и нежно коснулась волос сына, а потом по-матерински, ласково произнесла:
- Нам нужно поговорить Зар. Поговорить о Алэне и Валэне.
Она склонила набок голову в царственном венце из виноградных листьев и гроздей ягод, свисающих по бокам. Всё было сделано из золота и драгоценных камней, но столь искусно, что хотелось сорвать виноградинку и съесть.
- Мам… - Он отвернулся от неё, скривившись, будто съел что-то кислое или его мучила зубная боль, и зарылся поглубже в одеяло и подушки.
- Алэна любит тебя, - сказала мать, - и отец был бы очень доволен, если бы вы поженились – она такая милая, хорошая девушка.
- Это только слепой не увидит, - остановил её сын, - Да она милая, хорошая девушка, более того – она моя близкая подруга. Именно поэтому я никогда не женюсь на ней. Не могу обречь её на ещё большее страдание – я не люблю её!
- А Валэна?
- А что Валэна! Да я люблю её, но иногда спрашиваю себя, способна ли она вообще любить кого-либо? Она смотрит на меня с теплотой и нежностью, как может смотреть и на Янга и на Алэну и на какой-нибудь цветок или зверушку в саду.
Я добьюсь её любви! Я всё сделаю для этого! Она полюбит меня! - Он с силой ударил по подушкам кулаком. Они слетели на пол. Когда принц встал его лицо, пылало решимостью.
Королева вышла, оставив сына одного. День быстро прошёл в суете. В наступившей темноте никто не заметил, как несколько маленьких теней проникли на территорию дворцового отсека города, а затем магическая молния унеслась в сторону подгорной страны гномов.
Среди ночи в спальню Зара ворвался Янг. В его глазах был ужас.
- Зар, Валэна исчезла! - заорал он.
Принц пулей вылетел из комнаты, на ходу одеваясь.
- Ну как такое могло случиться! – негодовал он.
Он отчитал, не стесняясь в выражениях, поставленных им стражей у спальни девушки, которых обвели вокруг пальца как малых детей, отвлекая.
Все жители Валэны – маги. Для них жизненно важно, на каком уровне волшебства они находятся, то есть на какой ступени. Поэтому, естественно, что первое, что спросил Зар у своего двоюродного брата, когда он догнал его, было:
- Ты не знаешь, на каком она уровне волшебства?
- Не знаю. Она ни разу при нас не пользовалась волшебством, - беспомощно развёл руки Янг.
- Странно, - задумчиво произнёс Зар.
- Там Блутэр. Он поможет ей, - успокоил его Янг.
- Ему понадобится помощь, чтобы вытащить её от гномов, - добавил принц Зар,- Отправляемся в Подгорное королевство. Воспользуемся преображающей магией.
- Забыл, что ей могут воспользоваться только маги шестой ступени, а я ещё на пятой,- напомнил его брат.
- Ах, да…
Зар устало махнул рукой.
- Будешь ждать нас около входа в гномовские подземелья.
- Хорошо,- согласно кивнул Янг.
Принц вернулся в свою комнату, отдёрнул занавесь, открыл зеркало и сосредоточился, глядя в него. У него в руке появился посох, а на лбу и поясе - жёлтые магические кристаллы. Он крутанул посох и произнёс длинное певучее эльфийское заклинание.
Засветившись, Зар вдруг изменился – вместо высокой фигуры и по-эльфийски прекрасных острых точёных черт лица зеркало отразило маленького толстенького гнома с курчавыми золотистыми волосами и небольшой бородкой.
Натянув гномовский колпак и плащ, он замаскировал ими свои магические кристаллы.
- Ну и гном же из тебя! - встретил его Янг, давясь от смеха.
- Ты ведь тоже любишь Валэну, правда?- неожиданно серьёзно спросил Зар, оборвав его веселье.
- Да. Люблю, - в голосе юного принца прозвучала неожиданная взрослость и лёгкая грусть, - Люблю, как поэт любит свою музу, как рыцарь даму своего сердца. Я ещё надеюсь, хотя сам не знаю, на что.
- Ты можешь обещать мне одну вещь? – принц Айренека пытливо смотрел на него.
- Какую? – озадаченно вскинул бровь Янг.
- Если она предпочтёт тебя, обещай сделать её счастливой, - Зар смущённо спрятал глаза.
- Я постараюсь. Я обещаю, - улыбнулся его двоюродный брат.
Они всегда понимали друг друга с полуслова. Взметнув над головами посохи, которые появлялись у чародеев с достижением пятой ступени, и молнией перенеслись к Вратам Подгорного Королевства.
Волшебство требовало большого расхода сил. Когда Зар, наконец, нашёл дом Грина, в котором остановился Блутэр, он просто еле переставлял ноги. Отец Валэны подхватил его и помог лечь в кровать. Пока принц отдыхал, приняв свой обычный облик, они обсуждали план.
- Валэна может воспользоваться магией, чтобы выбраться? – поинтересовался юноша.
- Да, но Гиамо держит её всё время при себе со скованными за спиной магическим замком руками. Если освободить ей руки, она выберется.
Принц отметил про себя, что отец Валэны умолчал о её уровне. Тут была какая-то загадка, которая его мучила.
- Проблема в том, что необходимо спешить. Гиамо торопится со свадьбой. Она через два часа,- обеспокоенно произнёс Блутэр.
- О, Боже! – буквально взвился на кровати Зар.
- Потише ты, не буянь, - уложил его обратно полугном, - Я перенесу тебя прямо во дворец.
- Выпей это, - потребовал он и протянул Зару чашку с укрепляющим травяным настоем.
- А может не надо? – скривился принц, глядя на сомнительное варево.
- Пей, тебе говорят! Силы скоро к тебе вернуться. Ты должен поднять шум и суматоху, а я тем временем незаметно освобожу Валэну. Встретимся у Врат.
Зар выпил горькое питьё.
При этом лицо Блутэра было необычно печально, и он как-то странно посмотрел на принца Зара. Полугном направил на него свой посох, кристалл которого засиял, синим огнём, и тот очутился во дворце Гиамо.
«Значит, устроить шум и суматоху…» - мысленно усмехнулся принц Айрэнэка.
С гиканьем и громовым воинственным кличем, он накинулся на стражу, сбив с ног двух охранников, переполошив весь дворец. Тот, как большой улей, наполнился шумом, беготнёй, и неразберихой.
Златовласый принц почувствовал, что в него постепенно вливаются новые силы. Он со всех ног бежал по коридорам дворца, сворачивая то в один коридор, то в другой, петляя и запутывая, пытающихся догнать его стражников.
Тем временем, пока он как заяц метался по дворцу, к Валэне, пользуясь магией, пробрался её отец. Полугном освободил ей руки, коснувшись магическим посохом, и поторопил воспользоваться её силой, чтобы сбежать из королевства подземелий.
Однако сам он не успел последовать за ней. На него сзади неожиданно обрушился удар, и когда он пришёл в себя, то осознал, что находится в темнице, а его руки сцеплены сзади магическим замком.
Увидев яркую вспышку магического огня, Зар понял, что им всё удалось. Силы к нему почти совсем вернулись, и он перенёсся к вратам, снова истратя их почти все.
- Где Блутэр?- спросил он, беспокоясь, увидев Янга и Валэну.
- Боюсь, он попался,- промолвила девушка испуганно.
- Не волнуйся, что-нибудь придумаем,- заговорил принц Янг,- Гномы не злобный народец, да и в темнице, где сейчас, наверняка, твой отец, не так уж и плохо.
Он говорил правду, и пытался этим утешить Валэну.
- Очень смешно,- бросила девушка.
Они поспешили покинуть это неприветливое место.
Принц Зар и Валэна истратили часть своих сил и, поэтому перенестись во дворец Айренека прямо сейчас не могли, а Янг просто не хотел оставлять их. Потому они решили идти вперёд пешком, пока их магические силы полностью не восстановятся.
Друзья были голодны и, когда златовласый принц увидел камана, дальнего потомка кролика, он поднял камень и метко запустил его. Девушка, увидев это, закричала:
- Не смей!
Она бессознательно двинула вверх левой рукой, магические силы вырвались от захлестнувших её эмоций, и Зар ощутил магический удар такой силы, что, охнув, отлетел на несколько метров.
- Ты что!- воскликнул он поражённо.
Её магические кристаллы уже начала проявляться, но она быстро заставила себя успокоиться, и они исчезли.
- Зачем? Ну, зачем ты это сделал? – воскликнула Валэна и заплакала.
- Мы все голодны, а это прекрасный обед – ты же знаешь, мясо у нас редкость,- ответил он.
- Сейчас к нам уже силы вернулись! Мы можем воспользоваться магией и в следующую минуту будем у вас во дворце, так неужели это было так обязательно?! - девушка откровенно разозлилась, от чего её глаза блеснули сталью. Подбежав к убитому зверьку, утирая слёзы и всхлипывая, девушка дотронулась до его пушистой серой шкурки. В следующее мгновение она встала и, забыв предупреждение отца, вскинув свой посох, перенеслась в свои покои.
- Так она уже на шестом уровне волшебства!- изумился Зар.
Янг подошёл к нему и съехидничал:
- Кажется, твоя попытка произвести на неё впечатление, была неудачной.
- Твоя тоже,- ответил он, чувствуя, что готов разнести полмира на части от злости на себя.
Они перенеслись в Айрэнэк. Никто не увидел, что через секунду после этого кролик шевельнулся и, полежав ещё минуту, отправился по своим делам.
Отдохнув и освежившись, златовласый принц Айрэнэка спустился в маленький внутренний сад, где нашёл Валэну и Алэну.
- Зар идёт,- прошептала Алэна,- Я лучше пойду.
- Не убегай, пожалуйста,- остановила её Валэна, взяв за руку,- Что бы ни было - мы ведь друзья!
- Ты не любишь его и не можешь понять меня!
- Я не могу любить его…вы же… - нерешительно начала дочь Блутэра.
- Я люблю вас всех! И прекрасно понимаю тебя, но, убегая, ничего не решишь,- закончила она уже увереннее и быстрее.
- Что обсуждаем?- поинтересовался Зар.
- Так, ерунду,- ответила Валэна.
К ним подошёл Янг:
- Что будем делать?
Они хотели придумать, как освободить Блутэра, но им не дали поговорить. К ним спешно подошёл принц Рэд.
- Гиамо совсем спятил, - сообщил старший брат Зара возбуждённо,- он привёл свои войска к городу и требует Валэну в обмен на Блутэра!
Он заявил, что если мы к завтрашнему утру не выдадим её, он прикажет казнить его и разрушит наш город!
- Что ж, сумасшедшим опасно противоречить,- решительно сказала Валэна,- завтра я выйду к нему, а там увидим. Я не могу рисковать отцом.
- Ах!- У неё вдруг внутри всё похолодело и сжалось, а голова закружилась.
- Что с тобой?- забеспокоились друзья, увидев, что она побледнела как мел.
- Ерунда. Сейчас пройдёт. Мне нужно немного отдохнуть.
Слегка пошатываясь, она поднялась к себе и, закрыв дверь, сползла по ней на пол. У неё внутри всё собралось в один клубок, будто от страха и сердце бешено билось. Она уже не первый раз это чувствовала – такое бывает с магами, когда они переходят на высшие ступени волшебства, становясь к этому готовыми.
Однако она уже была на шестой ступени, большего ещё никто не достигал, и теперь девушка по - настоящему начала бояться. Валэна обхватила себя руками, её всю колотило от напряжения.
В это время Грин проник в темницу к Блутэру. Он пробрался к камере и, прильнув к узенькому окошку, зашептал.
- Эй, это я, Грин. Как ты?
- Неплохо, если не считать того, что руки скованы, а этот сумасшедший желает в жёны получить мою дочь, - ответил тот тихо.
- Я сейчас взломаю дверь и…
- Нет, нет! Дверь защищена заклятием! Без заклинания-ключа ты её не осилишь. А они их каждый день меняют.
- Мы узнаем его! - оптимистично уверил его Грин.
Блутэр попросил стражника принести свежей воды. Тот взял кувшин и, произнеся заклинание - ключ открыл дверь. Грин в это время, спрятавшись в пустой камере напротив, подслушал его. Когда стражник ушёл, он вошел в камеру к другу и освободил ему руки. При этом гном быстро рассказывал:
- Никому из гномов не нравится то, что творит Гиамо, мы всегда были дружны и с эльфами и с людьми, и с водяными. Гиамо грозится развязать настоящую войну, а никому этого, конечно, не хочется. Все считают, что он просто сошёл с ума, но перечить бояться.
«Хорошо, если так!» - подумал Блутэр.
Они поспешили в Айрэнэк.
- Быстрее! Гиамо со своёй армией уже у города!- воскликнул рыцарь и маг.
Солнце уже взошло. Валэна и несколько рыцарей вышла из города. Навстречу ей шёл король-гном со свитой.
- Так что решила леди Валэна?- обратился он к девушке.
- Я… - начала она.
В этот момент появились Блутэр и Грин. Её отец, прорываясь сквозь опешивший строй гномов-солдат, кричал:
- Не смей соглашаться, дочка!
- Король Гиамо,- обратился он ко всем,- хочет жениться на моей дочери, чтобы стать властелином мира!
Он нашёл книгу Откровений и узнал из неё, что она – единственная, кто может вернуть нашу планету к жизни! Он думал остаться на планете и, когда мы улетим, возродить её силой Валэны, став полным хозяином!
Слушая его, Валэна осознала, что с ней происходит, и страх покинул её. Она думала лишь о том, что ей очень бы хотелось, чтобы жизнь на этой планете вновь забила ключом. Её сердце очень любит каждое живое существо на этой планете, каждый камень и каждую каплю её океана.
Голова девушки наполнилась тысячей голосов, которые слились в один долгий, безумно протяжный стон, полный такой мольбы и отчаяния, что её сердце чуть не разорвалось от выраженной в нём боли и сочувствия.
Всё её существо наполнилось любовью ко всему этому миру и благодарностью всевышнему за то, что она может возродить его.
Все почувствовали, что сейчас должно произойти что-то очень, очень важное. Сам воздух, казалось, наполнился тревожной будоражащей музыкой ожидания.
Глаза Валэны вдруг засияли ярким голубым светом, морозно-холодным и хрустально чистым. На ней проявились её, похожие на бриллианты, магические кристаллы. В руке появился посох, который превратился в белоснежный луч и стал закручиваться вокруг неё спиралью.
Все в немом молчании смотрели на происходящее. Девушка поднялась в воздух и, сгруппировавшись, обхватила колени руками и опустила на них голову. Луч плотно спеленал её, и в воздухе повисло сформированное таким образом ослепительно яркое белоснежное яйцо.
Замерев на несколько секунд, оно вдруг начало пульсировать подобно сердцу. Так прошло около трёх минут, но всем они показались нескончаемыми, лишь звук размеренных ударов наполнял их.
Внезапно изнутри его потряс мощный, титанической силы, удар и скорлупа разлетелась в пыль, осыпающуюся сверху сверкающим дождём, в котором все увидели Валэну.
На её груди сверкал кристалл в форме восьмиконечной звезды.
- Седьмая ступень посвящения!- ахнул Грин.
Зар смотрел, стоя как статуя, заворожённый. Только в его глазах отражалась напряжённая работа мысли.
Она раскинула два огромных крыла, которые появились у неё за спиной – каждое пёрышко их было прозрачно, как крылышко стрекозы и переливалось.
Валэна расправила плечи и вздохнула полной грудью. Ветер подхватил её похожие на тонкие лучи света волосы и напоминающее цветок платье, которое сзади украшали длинные перья, тоже прозрачные, напоминающие павлиньи.
Она ласково улыбнулась всему, и всё почувствовало живительное тепло её сердца. Девушка посмотрела на Зара. Прямо ему в глаза. Одним своим взглядом Валэна передала все чувства к нему, которые она не могла никак высказать и выразить.
Скрестив руки на груди, она вдруг бросила их вниз и исчезла, растаяв туманом.
Волна энергии жизни, сорвавшаяся с кончиков её пальцев, побежала по поверхности планеты, сбив всех с ног как кегли.
Поднялся ураганный ветер, принося свежий живительный воздух. Неожиданно всё стихло, словно ждало какого-то продолжения.
- Она отдала свою жизнь, чтобы мы могли жить на этой планете,- произнёс Блутэр с глубокой, но светлой печалью.
- Валэна!- мучительно, как от боли закричал принц Зар, поднявшись на ноги.
Его золотые волосы рассыпались по плечам.
- Зар! - Алэна кинулась к нему на шею и прильнула всем телом, она чувствовала его боль и ещё, что теряет его.
- Я люблю тебя, - шептала она быстро и страстно, смотря ему в лицо своими чёрными, блестящими как звёзды в ночи глазами, полными слёз.
Её чёрные, как смоль, густые волосы мягкими волнами обтекали точёную фигурку полуэльфийки.
- Мы можем быть счастливы вместе.
Ты же знаешь, она никогда не любила тебя, во всяком случае, больше чем просто друга.
Она посмотрела в его глаза взглядом, выражающим все её чувства, но увидела в них лишь жалость, сочувствие и сожаление. Это окатило её как холодный душ. Душа переполнилась мучением, и оно прорвалось неудержимым потоком слёз.
- Неправда,- Зар отшатнулся, покачав головой.
Он, повернувшись, взглянул на Солнце, и новый порыв ветра взметнул его волосы.
- Я понял. Её сердце просто было настолько большим, что даже то малое, что она мне дала, переполняет меня. Это больше, чем мог бы мне дать кто-либо другой на Валэне. Теперь я знаю, что должен сделать.
- Слышишь, Валэна!- прокричал он в безмолвную пустоту неба,- У тебя одной ничего не получится! Я помогу тебе!
Его глаза засветились ярким живым золотистым тёплым светом. Подняв появившийся в его руке посох, он превратился в небольшой золотой шар и мгновенно унёсся навстречу Солнцу.
Оно вдруг преобразилось. Стало непривычно маленьким, ярким и очень приятно тёплым. Планета начала оживать.
Алэна и Янг окинули взглядом всё, что их окружало, и долго смотрели на Солнце и чистое голубое небо, пока их глаза не наполнились слезами.
- Они были для нас прекрасной, но, увы, недостижимой мечтой,- печально промолвила Алэна стоящему рядом принцу, - Ты как-то это сразу понял, почувствовал.
- Да, но надежда всегда живёт до последнего.
Он взял её за руку, утешая, и в глазах их обоих вновь загорелся огонёк надежды.
«Сбылось предначертание. Валэна - феникс вновь возрождается из пепла»,- думал Блутэр.
Он знал о том, что всё это может произойти. Ещё когда был у Грина, он тайком сумел пробраться к Гиамо и воспользоваться книгой Откровений.
А в сферах высших Зар и Валэна стали неразлучны.
Конец.
Информация об авторе:
https://prodaman.ru/Marina-Vekshina
Слово автора:
С наступающим новым годом! Желаю всем в жизни побольше солнечного света, счастья и тепла любви!
Рассказ. Мелодрама, любовный роман, флафф, стёб
Женя печально смотрела на улицу через окошко такси, следующее в местный аэропорт.
Сегодня суббота, восемь часов утра, долгожданный выходной после сумасшедшей рабочей недели. И вместо того, чтобы нежиться в теплой постели она вынуждена тащиться в такую рань, чтобы встретить какого-то столичного музыканта и провести с ним два ужасных дня.
Что вообще происходит в ее жизни?! На работе полный аврал, ее ноутбук в понедельник приказал долго жить и теперь всю неделю полеживает в мастерской без надежды на «выздоровление», мобильный телефон в четверг утонул в темных водах унитаза в рабочем туалете (говорила же себе: «Никогда не клади его в задний карман джинсов!»), а теперь еще добавился вчерашний звонок Димки с его странной просьбой. И вот теперь ни свет, ни заря Женя едет в аэропорт их захолустного городишки, чтобы провести «незабываемые» выходные в компании с совершенно незнакомым человеком.
И это накануне Нового года!
- Прошу тебя, Женя, - взмолился тогда Димка. – Это мой последний шанс. Ты даже не представляешь, сколько сил я потратил, чтобы затащить этого столичного музыканта в нашу глушь.
- Прекрасно тебя понимаю, - девушка накрутила на палец шнур допотопного стационарного телефона. – Но почему бы не разместить его в гостинице?
- Да все этот математический симпозиум, будь он неладен! В кои-то веки уговорил московскую звезду принять участие в нашем фестивале, и именно в это самое время местный университет решил провести какую-ту конференцию перед самыми праздниками в нашей провинции. Все номера в гостиницах заняты учеными мужами!
- Но почему ты не забронировал заранее?
- Да этот франт дал согласие только позавчера. Поздно уже было. А он мне нужен, просто позарез! Ты даже представить себе не можешь, какой интерес появится к моему Центру детского творчества, если в нашем лагере на зимних каникулах выступит столичный музыкант. Мне нужно только два дня, чтобы где-то его разместить, а дальше я увезу его в наш дом отдыха в горах…
И вот уже Женя стояла с табличкой «Игорь Парфенов» среди встречающих в аэропорту. Ну, почему она поддалась на уговоры друга?!
Она ждала худощавого очкарика с сальным патлами, в клетчатом твидовом пальто и с партитурой подмышкой. Именно так она представляла себе музыканта. И каково же было ее удивление, когда к ней подошел высокий, широкоплечий блондин с голубыми глазами. Девушка обомлела. Не хватало еще белозубой голливудской улыбки. А, вот и она!
- Здравствуйте. Игорь. Рад знакомству.
Какой приятный бархатный голос.
- Женя.
Девушка почувствовал себя неуютно. Надо было накраситься и не надевать старый пуховик и застиранные джинсы, когда едешь встречать московскую звезду!
Игорь внимательно оглядел маленькую ухоженную квартирку. Старая мебель, никакой роскоши, но в целом вполне уютно. В углу зала стоит уже наряженная елка.
- Я думал мы поедем в гостиницу.
- Эээ…да, - Женя указал рукой, приглашая его войти. – Небольшие накладки. Но в понедельник приедет учредитель мероприятия и доставит вас по нужному адресу. А пока располагайтесь.
Он немного пошатнулся, когда из зала на него прыгнул огромный пес неизвестной породы.
- Бублик! – прокричала Женя. – Прекрати немедленно. Ты пугаешь нашего гостя.
Она посмотрела на Игоря.
- Не волнуйтесь, уже через минуту он оставит в вас в покое. Бублика в жизни интересует только его любимое кресло.
- Имя «Бублик» подходит для более мелких пород собак.
- Когда щенком я подобрала его на улице, он был…несколько меньше. И это имя ему шло.
Приведя себя в порядок, Игорь встал в проеме кухни, внимательно рассматривая хозяйку квартиры. Совсем не так он представлял себе встречающих, но это милое курносое создание с зелеными глазами и волосами цвета меди превзошла все его ожидания. Неплохие будут выходные!
Женя оторвалась от сервировки стола и указала Игорю на соседнюю комнату.
- Вот, я освободила ее для вас.
Мужчина прошел вслед за ней. Девушка встала в центре комнаты и похлопала по крышке старого черного рояля.
- А это пришлось как нельзя кстати. За ним вы сможете поработать. Игорь слегка нахмурился.
- Если честно, я предпочел бы стол, - он поставил дорожную сумку на ближайший стул. – Но, если нет другой мебели, это тоже подойдет.
Девушка удивленно заморгала, но ничего не ответила.
- Ну, не буду вам мешать.
- Женя, а у вас есть зарядное устройство от последней модели айфона? Я забыл своё дома.
«Ага, последнюю на настоящее время марку айфона я смогу приобрести лет двадцать спустя».
- Эмм…нет. У меня был телефон, но…он сломался.
- Ясно.
Девушка была уже в проеме, когда Игорь окликнул ее:
- Женя!
- Да?
- А вы играете? – он кивнул в сторону рояля.
- Не сейчас. Очень давно, - и она вышла из комнаты.
Димка позвонил через два часа.
- Ну, как он? – спросил мужчина почти шепотом.
- Не выходит из комнаты. Почему бы тебе самому не приехать и не проверить?
- И думать об этом забудь. При виде меня он выложит кучу претензий по поводу несоответствующего приема. Этот страшило - тот еще франт.
- Страшило? Я так не думаю. На мой взгляд, он довольно…симпатичный.
- Да? Ну,…тебе виднее. Звони, если что.
Отлично!
К обеду Игорь вышел из комнаты. За весь день оттуда не донеслось ни звука, из чего Женя сделала вывод, что ее рояль не пришелся ему по духу. Зато сверху на крышке лежало множество документов, книг и бумаг. Наверное, маэстро писал новое творение.
Музыкант оказался на редкость интересным человеком, и вся неловкость, что преследовала Женю с утра, вмиг испарилась за совместным обедом. Ей было приятно, что москвич держится с провинциалкой на равных, говорит обо всем и живо интересуется ее жизнью.
- Я не взял ноутбук. Думал поработать с помощью айфона, но у него еще в самолете села батарея. Поэтому несколько дней подряд я буду отрезан от мира.
«Как все серьезно, - подумала девушка. – Я не думала, что нынешние музыканты работают с помощью электроники».
- А где вы работаете, Женя?
- Я стоматолог в частной клинике.
- Стоматолог? Как интересно.
- Да, бросьте вы, Игорь. Монотонно, стабильно, скучно. Я, наоборот, всегда завидовала людям вашей профессии. Вы всегда в творческом полете, свободный график, право выбора.
Игорь опять слегка нахмурился.
- Я не имею особой свободы в работе, поверьте мне. Хотя, если брать во внимание преподавательскую деятельность, то да, здесь я могу позволить себе немного «творчества». Но в остальном такого нет.
- А над чем вы сейчас работаете?
- Классическая и статистическая вероятность.
Женя усмехнулась.
- Да, у меня тоже много хобби.
- И музыка одно из них?
- Была когда-то.
Они проговорили больше часа, после чего Игорь снова вернулся к своей работе.
Вечером он решил подышать свежим воздухом и вышел на прогулку. Девушка не удержалась и заглянула в комнату. Все было так, как она сделала утром, даже беспорядка на рояле уже не было. Все бумаги стопочкой лежали на крышке, вот только назвать их партитурой было никак нельзя. Больше они напоминали какие-то формулы. Но все уроки музыки в детстве у Жени ограничивались советами бабушки, поэтому, что она могла понимать в этом?
Вечером Игорь вернулся, и они продолжили беседу.
- Может, вы что-нибудь сыграете, Женя? – спросил мужчина после чашки чая.
- Ой, ну что вы, - отмахнулась девушка. – Играть в присутствии профессионала себе дороже.
Игорь как-то странно посмотрел на нее.
- То есть вы живете не одна?
- Нет, родители живут отдельно, - Женя удивилась резкой смене темы.
- А…хм…муж?
- Я не замужем.
- Но почему?
Игорю было невдомек, как такая очаровательная девушка может быть одна.
Женя пожала плечами.
- Не берут.
- Ясно.
Игорь кивнул и поспешил сменить тему разговора.
- А вы тоже работаете на мероприятии?
- Нет, Дим… его организатор – мой друг и попросил встретить вас.
- Значит, мне повезло.
Девушка смущенно улыбнулась и опустила глаза.
Весь следующий день прошел, как в мечте. Женя удивлялась, как до этого не хотела впустить к себе в дом такого замечательного человека, как Игорь. Они много общались, шутили, даже немного прогулялись по городу вместе с Бубликом, и Женя показала Игорю местные достопримечательности.
Когда они вернулись домой, зазвонил телефон. Диспетчер из мастерской сообщил, что ее ноутбук отремонтирован, и Женя может забрать его в любой момент. Девушка не заставила себя ждать.
Когда она вернулась, Игорь попросил разрешения воспользоваться электронной почтой, чтобы попросить своего друга и коллегу по работе, который должен прилететь завтра, привезти зарядное устройство его айфона.
- Я, видите ли, не женат и живу один. Мой друг имеет ключи от моей квартиры и может в любое время войти в нее.
Девушка лишь кивнула и протянула ему ноутбук. Игорь вернулся в комнату. Он не выходил оттуда два часа, и Женя уже заскучала без него.
Вскоре снова позвонил Димка, и голос у него был весьма странный:
- Ну и как наш музыкант? – последнее слово он произнес с сарказмом.
Девушка осторожно взглянула в комнату. Чем-то раздосадованный Игорь смял лист бумаги и швырнул его в корзину для мусора.
- Похоже, у него творческие муки.
- Да, неужели? Ты прожила с ним почти два дня под одной крышей, и тебе не приходило в голову, что он не тот, за кого себя выдает?
Женя онемела.
- Ты это о чем? – испуганно спросила она.
- О том, что полчаса назад агент нашего музыканта позвонил мне с претензиями, что нашу московскую звезду не встретили в аэропорту, ему самому пришлось добираться до гостиницы, а там оказались неподобающие для такого почетного гостя условия. Номер - не люкс, отопление для зимы не слишком хорошее, горячая вода бежит с перебоями и прочее.
По спине у девушки пробежал холодок.
- Но как это может быть? Я же стояла с табличкой.
- Не беспокойся, он не маньяк. Я все выяснил. Оказывается, в этом самолете вместе с музыкантом летел его полный теска, Игорь Алексеевич Парфенов, преподаватель математики в одном из университетов. Знаменитый ученый, между прочим. Парень приехал на симпозиум, и для него номер в гостинице был забронирован еще месяц назад. В общем, мы просто их перепутали.
- Боже, - Женя коснулась рукой покрасневшей реки.
- Да, не волнуйся ты так. Я все решил. Завтра я забираю музыканта из гостиницы и везу его на фестиваль. А твой математик может вернуться в отель. Подержи его у себя еще ночку.
Девушка положила трубку и в смятении направилась в комнату к Игорю. Он ждал ее в проеме, навалившись спиной на стену.
- Игорь я…
- Вам уже сообщили? – спросил он.
- Да, - девушка кивнула в сторону телефона. – Только что.
- Ясно. Я тоже только два часа назад прочел сообщение от друга. Он звонил в гостиницу и разговаривал с совершенно незнакомым ему Игорем Парфеновым. Интересно, вы не находите?
- Да, похоже на то. Так вы знаете уже два часа? А почему не сказали мне?
Игорь усмехнулся.
- Сначала я подумал, что это похищение. Хотя кому я собственно нужен? Потом вспомнил вас и понял, что ни о каком похищении не может быть и речи. Но мне почему-то хотелось побыть здесь подольше.
Женя опустила глаза, не зная, что сказать.
- Вы позволите остаться мне на ночь? А завтра я уеду.
- Конечно, - девушка кивнула и пошла на кухню.
На следующее утро они попрощались по-дружески. Игорь поехал на симпозиум, а Женя отправилась на работу.
Прошла неделя. От странного гостя так и не было вестей. Димка звонил и сообщил, что его ребятишки и их родители в восторге от столичного музыканта. Девушка печально улыбнулась. Странная штука - эта жизнь.
На календаре было тридцать первое декабря. Женя сидела в кресле вместе с Бубликом и поглаживала его по холке. В духовке доходил праздничный пирог, салат был нарезан, жаркое приготовлено. По телевизору шел забитый голубой огонек.
Девушка глубоко вздохнула. Второй год подряд приходится встречать праздники в одиночестве.
В дверь позвонили. На пороге стоял Игорь с огромным пакетом подарков, букетом алых роз и бутылкой шампанского.
- Женя, - начал он, протягивая ей цветы. – Я математик и интересуюсь статистикой. Как вы считаете, какова вероятность того, что в одном самолете из Москвы окажутся две абсолютные тески, летящие в одном направлении?
- Не знаю, - девушка скромно улыбнулась.
- Я думаю, наука к этому не имеет никакого отношения. Это другое.
- Что же?
- Это судьба, Женя.
Информация об авторе:
https://prodaman.ru/Kseniya-Eshli
Рассказ. Городское фэнтези, мистика и ужасы
I.
Серебристая машина ехала по заснеженному полю. В салоне звучала бодрая речь ди-джея и пахло лежащими в пакете мандаринами.
-Ещё час – и на месте, - преувеличенно бодро сказала Ольга детям.
Они не ответили. Тимофей мрачно смотрел в окно, дрыгая ногой в такт музыке из плейера, Аня сосредоточенно водила пальцем по экрану планшета.
-Инета нет! - недовольно сообщила девочка через некоторое время. – Зачем надо было тащиться в такую дыру?
-Этот Новый Год мы встретим в кругу всей семьи, - сдержанно ответила мать.
-Тогда этот с нами зачем попёрся? - Тим вытащил наушник и показал им на водителя.
И Тим, и Аня воспринимали отчима в штыки, считая его главной причиной развода родителей.
-Что за тон? – мгновенно завелась Ольга. – Юра теперь мой муж и ваш папа. Будьте добры уважать его!
-Счас! – буркнул мальчик. – Бегу и падаю! Почему мы в какой-то Дурновке дурацкой со скучными стариками встречать НГ должны, как лохи последние? Супер вы придумали, мамочка и папочка!
-Это твои бабушка и дедушка, между прочим! – закричала Ольга. – И в кого ты таким хамом уродился?
-Я сразу говорю, если там сеть не ловит, я объявлю вам бойкот, - вставила свои пять копеек Аня.
-Да ты задрала со своими соцсетями! - воскликнул Тим.
-Заткнись! – не осталась в долгу сестра.
-Может, в канун праздника не будем ссориться? - попытался урезонить всех отчим.
Но куда там! Нашла коса на камень. Звучащую из магнитолы мелодию Jingle Bells перекрыла резкая и обидная перебранка.
II.
В Дурновку приехали около десяти вечера. Это была маленькая деревенька дворов на тридцать. Настоящий край света!
Внуки редко бывали у дедушки с бабушкой, поэтому успели забыть крепкую избушку под огромной заснеженной сосной. В окнах горел тёплый апельсиновый свет, и место перед домом было расчищено.
-Да-а, в Инстаграм я отсюда явно не выйду, - произнесла Аня, зло хлопнув дверцей машины.
-Зато хоть оторвёшься от своего планшета, а то ты с ним даже в ванной моешься, - огрызнулся Тим, прихватив свой чехол с гитарой.
Тим и минуты не мог усидеть на месте, из-за чего Ольга постоянно выслушивала жалобы его классной. Но все изменилось, когда в школе открыли курсы по обучению на гитаре, которыми Тим неожиданно увлёкся. Он стал более усидчивым, и руководитель его хвалил. А уж Тим в своей гитаре и души не чаял.
-Добрались! – на крыльце появился сухонький старичок с палочкой. – Ну-ка, в дом скорее, в дом!
Миновав сени, прошли в горницу. Полкомнаты занимала белёная русская печь, а мебель была сделана руками искусного столяра. Допотопный телевизор покрыт кружевной салфеточкой. Напротив него маленькая сосенка, украшенная старыми флажками и советскими игрушками. А в центре круглый стол, ломившийся от всякой снеди. Были тут и соленья, и варенья, и целая гора пирожков, и холодец, и компот в запотевшем графине и много всего другого.
-Класс! – оценила Аня иронично. – А где кола, чипсы, роллы?
-Бессовестная! – толкнула её мать и извиняюще обратилась к родителям. – Вы уж простите, переходный возраст…
Но бабушка, полная старушка в белом платочке, весь день хлопотавшая у плиты, явно была обижена.
-Нет у нас роллов, Анечка, - попытался сгладить конфликт дед. – Зато щука фаршированная есть! Сам ловил!
Но Анечка с надутым видом уселась с краю стола. Тим хотел последовать её примеру, как вдруг обнаружил в чехле с гитарой посторонний предмет. Им оказался снежный шар с домиком внутри.
-Фигня какая-то – пробормотал мальчик, и, не разглядывая вещицу, зашвырнул её подальше.
-Давайте год старый проводим! - предложил отчим.
Тим решил, что шар – его глупый подарок.
-Тебе надо – ты и провожай!
Отчим покраснел.
-Вот это внуки выросли… - покачала головой бабушка.
Наконец все расселись, но за столом царила такая мрачная и напряжённая атмосфера, что праздником и не пахло.
По телевизору показали обращение президента и куранты.
-Новый Год! – воскликнул дедушка, единственный из всех, кто сохранил хоть немного позитива.
-Да в гробу я такой НГ видел… - пробормотал Тим.
И тут с последним боем курантов погас свет.
III.
В наступившей тишине стало слышно, как завывает за окнами ветер и скрипит старая сосна. Всем сразу стало тоскливо и неуютно. Ане даже показалось, что она увидела кого-то большого, стоящего на снегу неподалёку от дома.
-Пойду посмотрю, что с генератором, - нарушил молчание Юрий, натягивая куртку. – Может, можно как-то починить…
-Я с тобой! – поднялась Ольга. – В машине фонарик был, посвечу тебе.
Бабушка достала из буфета свечу. Огонёк выглядел маленьким и жалким. Окружающая темнота будто хотела съесть его. Аня, сжав руки, пыталась убедить себя, что тень, промелькнувшая за окном, ей показалась. Тим прислушивался к шорохам за стенкой.
-Есть в наших краях одна легенда, - произнёс дед негромко. - Говорят, будто живет в лесу злой старик Верлиока. Ростом огромный, силы немерянной, и один глаз посреди лба горит. В иное время года он спит, а зимой просыпается и рыщет по полям, по лесам – кого бы убить-заломать.
-Детские страшилки, – перебил Тим и взглянул на экран телефона. – Всего три минуты первого! Странно…
-На планшете столько же, - откликнулась Аня недоумённо.
-Час после их ухода точно прошёл, если не два, – пробормотал брат, но осёкся.
Из темноты кто-то швырнул в окно большой сук дерева. Толстое стекло не разбилось, но треснуло. Бабушка испуганно закрестилась.
-Так, все! – решительно произнесла Аня и напялила свою шапку с помпоном. – Мне надоел этот бред! Хочу домой! Сейчас же найду мать и Юру, пусть везут нас обратно! Хватит с меня этой… деревенской романтики!
-Иди-иди, - кивнул Тим. – Верлиока тебя пришьёт, мне хоть твой айфон достанется!
-Нет никакого Верлиоки!
-А кто в окно сук кинул?
-Ветер! – выпалила сестра. – Вещи собирай, сейчас домой поедем! Я им такой скандал закачу – не отвертятся!
Аня так решительно хлопнула дверью, что никто не успел её остановить.
-Тимочка, поди за сестрой, верни её, пока не поздно, - проговорила бабушка печально. – Верлиока ведь её не пожалеет!
-Вы, правда, в него верите?
-Да как не верить-то, если у нас в деревне по зиме два-три трупа бывает, - вздохнул дедушка. – Зверей мёртвых находят в лесу, птиц… Я поначалу не верил. Вроде байка, а кто всех убивает-то? У нас и полиция была, и телевиденье, да всё без толку. А теперь, чую, Верлиока сам к нам пожаловал…
-Ладно, сейчас я её верну, - произнёс Тим, решив не спорить с тёмными стариками. – А заодно и маму с отчимом.
Выйдя на крыльцо, он поёжился. Было морозно. Ветер стих, и окружающая картинка напомнила рождественскую открытку.
Снег приятно хрустел под ногами. Тим дошел сначала до генератора, а потом до машины. Следы матери и отчима были, а вот их самих нет. И сестры тоже нигде не видно. Может, они все вместе к соседям ушли?
Тим повернул за угол и вдруг увидел то, от чего его мгновенно бросило в пот. Под окнами дома кто-то устроил настоящую бойню, поотрывав головы бабушкиным курицам. Весь снег был в крови и огромных следах. Настолько огромных, что человеку они принадлежать явно не могли.
Не чуя себя, Тим взлетел по ступенькам крыльца и нырнул в тёмные сени. С трудом нащупал ручку двери и, весь дрожа, ввалился в горницу.
-Дедушка, там… там…
Он не договорил. Тусклое пламя свечки, дрожащее на столе, освещало пустую комнату.
IV.
За окном промелькнула большущая тень. Тим замер, прижавшись спиной к шкафу и боясь дышать. Входная дверь надрывно заскрипела. В сенях послышались тяжёлые шаги.
Бух! Бух! Бух!
Вдруг тишина. Только потрескивая, чадит на столе свечка, и отражение пламени подрагивает в тусклом стекле ёлочных игрушек.
Дверь в горницу широко распахнулась от удара и повисла на одной петле. На пороге комнаты стоял огромный старик. Седые нечесаные космы топорщились в разные стороны, шуба его была изъедена плесенью, а единственный глаз горел посредине лба лютой злобой. Огромные ручищи пришельца, покрытые струпьями, заканчивались длинными желтоватыми когтями. Верлиока усмехнулся и медленно сделал шаг вперёд.
Тим упал на диван, почувствовав что-то под рукой. Стеклянный шар. Только теперь в том снежном мирке перед домом стояло пять крошечных фигурок: мужчина в куртке, женщина с малюсеньким фонариком, девочка в шапке с помпоном и старичок со старушкой.
Тим запустил шаром в Верлиоку, но тот ловко поймал его в когтистую ладонь и встряхнул. Домик превратился в груду обломков, похоронив под собой фигурки.
Какой он у Верлиоки безумный, этот единственный глаз! Что он сейчас сделает? Все просто – размножит Тиму голову громадным кулачищем, забрызгав светлую стенку кусочками мозгов.
-Это всего лишь сон, и я хочу проснуться… – прошептал мальчик, а потом схватил гитару, саму нырнувшую в руки, ударил по струнам и запел:
В лесу родилась ёлочка,
В лесу она росла!
Зимой и летом стройная,
Зелёная была!
Верлиока схватился за голову, как будто ему было невыносимо слушать эту детскую песенку. Шар выпал из его руки и разбился.
V.
-Ещё час - и на месте, - услышал Тим голос матери и открыл глаза.
Приснится же такая чертовщина!
В наушниках плейера женский голос пел песню про елочку. Странно, он такое в плейлист точно не добавлял.
-Инета нет! Зачем надо было тащиться в такую дыру? – недовольно произнесла сестра.
-Да ладно тебе, Ань, мы же редко бываем у бабушки с дедушкой, - произнёс Тим миролюбиво и поймал в зеркале заднего вида удивлённый взгляд матери. – Можно на лыжах завтра погонять!
-И не надейся прийти к финишу первым, - оторвавшись от планшета, улыбнулась сестра. – Ой, а откуда вода на сиденье?
Тим опустил глаза и увидел подтаявший кусочек льда, похожий на шар.
Он опустил стекло, чтобы выбросить лёд, и вдруг Тиму показалось, что между деревьями мелькнул огромный силуэт, и злобно блеснул единственный глаз.
-Слушайте, а давайте домой вернёмся?
-Что ты такое говоришь, Тимофей? – отчим улыбнулся. – Этот Новый Год мы встретим в кругу всей семьи!
Информация об авторе:
https://prodaman.ru/Yuliya-Udalova
Слово автора:
Любимые читатели, примите мои искренние поздравления с Новым Годом! Новый Год - словно новая книга автора, которого вы раньше читали: примерно знаете тематику его произведений и манеру письма,
но сюжет этой книги вам неизвестен. А так хочется узнать, что же задумал автор! Я желаю, чтобы каждый день жизни в Новом Году стал новой страничкой вашего личного бестселлера!
Рассказ. Мистика
За барной стойкой сидят два друга: Роман и Алексей.
- Хорошую сделку мы с тобой провернули, - Алексей отпил пива.
- Да, не часто так везёт. Быстро покупателя на швейный цех нашли.
- Надо это хорошо отметить.
- Отметим, - согласился Роман, - за сделку.
Роман с Алексеем чокнулись кружками.
- Кстати, а зачем ты в церковь заходил? – поинтересовался Алексей.
- Я же тебе говорил, свечку поставить за удачную сделку.
- Глупости это всё.
- Но сделка же удачной оказалась.
- Церковь здесь не причем.
- Не соглашусь. Сколько раз уже убеждался, что это помогает.
- Знаешь, я только одного понять не могу.
- Чего?
- Неужели, ты не знаешь, люди им последнюю копейку отдают, а они на Мерседесах разъезжают.
- Кто они?
- Попы!
- Лёх, я не к попам на мерседесах хожу.
- А к кому?
- Ты в школу ребёнка водишь?
- Ну, естественно.
- А ты знаешь, что учителя педофилы? Лично видел, по телевизору показали, как учителя музыки за педофилию арестовали. Это из той же оперы. Ты всех чешешь под одну гребёнку. А это неправильно.
- Я сына в школу не к учителям вожу, а за знаниями.
- Так и я в храм не к попам на мерседесах хожу, а помолиться.
- Я при желании могу учителей для сына выбрать, и даже школу сменить.
- Если у меня будет потребность в какой-то помощи священника, исповедаться, причаститься, я так же могу выбрать священника и храм. Никто не запрещает пойти к батюшке в селе, у которого нет мерседеса.
- Ну, зачем? Объясни мне, ты образованный современный человек, ну зачем, зачем ты туда ходишь, что это тебе даёт?
- Я же сказал, помолиться.
- Помолиться? Тому, кого нет?
- Если ты чего-то не видишь, это не значит, что этого нет.
- Железно! Тогда бы почему, тебе не верить в чайник Рассела? Может вокруг Земли летает чайник, никто же не доказал, что это не так?
- Не совсем удачный пример. Чайник материален, а Бог нет.
- Какая разница?
- Чайник относится к материальным познаниям, а Бог к духовным. Материальное, это следствие, а Бог это начало. Ты утверждаешь, что вселенная, она такая какая есть, не из-за Бога! Тогда логично продолжить, что вселенная такая, из-за чего-то другого, должны же быть причины, почему всё так, а не иначе? У всего же есть причины.
В этот момент за окном раздался гром, и полил дождь.
- Ты же не будешь спорить, что гроза сама по себе началась? – продолжил Роман. - Вода испарялась, собрались тучи, и в следствии гроза.
- Согласен.
- Так почему, причин возникновения вселенной у тебя нет вообще?
- Теория большого взрыва.
- Точка из которой взрыв произошел, откуда взялась?
- Откуда я знаю?
- Вот и ответ. Это показывает как минимум, твою ограниченность.
- Почему?
- Ты утверждаешь то, чего не знаешь.
- А ты нет?
- Нет. Я ничего не утверждаю. Для меня единственное объяснение на все эти вопросы – Бог. За тысячи лет, никто не смог найти другого объяснения появления мироздания. Представляешь, лучшие гении мира, самые выдающиеся ученые искали другое объяснение, и не нашли. За всё время существования человечества было найдено только одно единственное объяснение – Бог.
- Объяснение, это не доказательство. Нужны доказательства. А их нет. Не одного.
- Не то, что не одного, а их много.
- И где они?
- Нам даны откровения в святых книгах, и пути познания Бога. Христианство, ислам, буддизм… каждый выбирает, что ему ближе и понятней. А цель у всех религий одна. Познать Бога.
- Что за бред? Какие святые книги? Я пробовал ради интереса начать читать библию, там какой-то бред.
- Скажи. Вот взять какого-нибудь ученого химика, или физика, не важно. Вот этот ученый тебе покажет какие-то расчеты на тысячах листах, доказывающие какую-то теорию. Ты же посмотришь, и не фига там ничего не поймешь. Даже если все страницы прочитаешь. Ведь так?
- Ну и что?
- А чтобы понять, нужно проучиться пять лет в институте, и еще пару в аспирантуре. Это же логично. В любой сфере, чтобы чего-то понять, нужно для этого что-то делать. Так почему ты решил, что в религии ничего делать не надо? Очень наивно думать, что прочитав Библию, всё поймешь. Это то же самое как и с расчётами ученых. Святые книги не читают, а познают. Христос до 30 лет изучал святые книги, общался с учеными, священниками, и много с кем еще. И только в 30 начал применять свои знания на практике. Поэтому, для многих, даже для большинства, достаточно просто верить, а те, кто хочет увидеть, а не просто верить, они выбирают путь познания, и этот путь занимает года. Это же есть в книгах, как и что нужно делать, чтобы познать Бога. И тогда ты уже будешь не верующий, а знающий.
- Но я всё равно не понимаю, зачем ходить в церковь, есть Бог, или нет, в церковь-то зачем ходить?
- Девушка, можно вам вопрос задать? – Роман обратился к девушке-бармену.
- Какой?
- Вас как зовут?
- Лена.
- А почему на бейджике написано Настя?
- А зачем тогда спрашивать?
- Что бы знать, как к вам обратиться. Настя, у нас с другом спор вышел, скажите, вы в церковь ходите?
- Давно уже не была.
- Ну, ходите?
- Хожу. Не часто правда, но хожу.
- Зачем?
- Потребность души, - ответила Настя.
- Вот видишь? Потребность души, - сказал Роман Алексею.
- Душа? Что это? Нет никакой души.
- Тише! Нельзя так говорить. А то он тебя может услышать! – девушка-бармен сказала шёпотом Алексею.
- Кто? Тут же нет больше никого!
- Ты сам знаешь кто.
- Да понятия не имею.
- Лучше не стоит так шутить по поводу души, - Настя развернулась и стала протирать бокалы.
- А что такого, души нет, пусть это кто угодно слышит.
- Нет души? – спросил Роман.
- Да.
- Да?
- Нет.
- Так да или нет?
- Что ты меня путаешь? Души никакой нет.
- Значит, нет души?
- Читай по губам: «НЕТ НИКАКОЙ ДУШИ!».
- Хорошо. Продай мне тогда её.
- Кого её? – удивился Алексей.
- Свою душу.
- Что?
- Продай мне свою душу.
- А я думал официантку, – Алексей рассмеялся.
- Нет, свою душу.
- Ты серьёзно?
- Абсолютно.
- А как я тебе продам, то, чего нет?
- Тем лучше для тебя, ты продашь то, чего нет.
- Прикольно, за то чего нет, получить то, что есть, - Алексей допил своё пиво.
- Совершенно верно.
- И что ты предлагаешь мне за душу?
- Кружку пива.
- Одну? Давай хотя бы две.
- Настя, - Роман обратился к бармену, - две кружки пива моему другу.
- Подумай хорошенько, - продолжил Роман, - пока пиво наливается, у тебя есть время передумать.
- Не передумаю. Я тебе могу еще совесть предложить за пакетик фисташек, - радостно сказал Алексей.
- Извини, Лёш, но твоя совесть на пакетик фисташек не тянет, здесь я могу оказаться в убытке.
- Может, тогда чувство порядочности возьмешь за чипсы с чесноком?
- Спасибо, но мне больше ничего не надо.
- Ваше пиво, - девушка-бармен на стойку поставила пиво.
- Это самая выгодная сделка в моей жизни, - Алексей взял кружку.
- Подожди, - Роман остановил Алексея.
- Что?
- Неужели пиво дороже души?
- Дороже. Ты мне дашь наконец-то своё пиво попить?
- Хорошо, напиши тогда расписку, и пей своё пиво.
- Какую расписку?
- Что продал мне душу.
- У меня ручки нет. Я же не хожу в бар с ручкой.
- Настя, у вас будет ручка?
- Пожалуйста, - бармен на стойку положила ручку.
- А на чем я тебе писать буду?
- На этом, - Роман перед Алексеем положил салфетку.
- Хорошо. Что тебе написать?
- Я, Алексей Леонидович Журавлев, продаю свою душу за две кружки пива.
- Я, Алексей Леонидович Журавлев, продаю свою душу за две кружки пива, - так устроит? – Алексей протянул салфетку Роману.
- И подпись.
- А теперь? – Алексей расписался.
- Вполне.
- Теперь я могу выпить своё пиво?
- Если честно, я надеялся, что ты всё-таки передумаешь.
- Что, понял, что лохонулся? Уже поздно, братан. Пиво я не верну.
Алексей взял пиво и собрался отпить. В это время зазвонил телефон.
- Ёлы палы, пиво не дадут попить, - Алексей достал телефон.
- Алло, - ответил Алексей, - что? Куда ты уходишь? Почему?...Подожди…. Ты можешь объяснить…
- Что случилось? – спросил Роман, когда Алексей перестал разговаривать по телефону.
- Связь пропала. Подожди, я сейчас перезвоню.
- Ну как?
- Аппарат выключен или находится вне зоны действия сети.
- Что произошло-то?
- Жена звонила.
- И что?
- Походу у меня проблемы.
- Какие?
- Она сказала, что уходит от меня.
- Что за бред? Что случилось?
- Сам не понимаю. Всё нормально же было… Слушай друг. Я поеду домой, извини, я не могу остаться.
- Да конечно, езжай.
Алексей вышел из бара.
Роман взял пиво Алексея и собрался сделать глоток.
- Оно же не твоё, - рядом присел человек в черном плаще.
- Вообще-то я за него заплатил.
- Это верно.
- Тогда в чем дело?
- В том, что это пиво Алексея.
- Лёха мой друг.
- Я знаю.
- Откуда?
- Я давно за вами наблюдал.
- Слушай мужик, я немного выпил, никакого желания для новых знакомств у меня нет, найди себе другого собеседника.
- У меня есть к тебе очень выгодное предложение.
- Купить тебе пиво, а ты меня будешь уважать? Я угадал?
- Нет.
- Тогда, что тебе надо?
- Ты кое-что купил у Алексея.
- Вон в чем дело. Ты не просто наблюдал, ты еще и подслушивал.
- Есть такое, - ухмыльнулся человек.
- А ты знаешь, что подслушивать нехорошо?
- Знаю. В этом моя суть.
- Постой, мы не настолько громко разговаривали, чтобы это мог кто-то услышать.
- Это не важно.
- Нет важно. Кто ты такой?
- Ты действительно хочешь знать?
- Отвечай!
- Ты мне все равно не поверишь.
- Говори, кто ты такой?
- Я Сатана.
- А я дед Мороз. Познакомились? Теперь до свидания.
- Я же говорил что ты не поверишь.
- На что только люди не идут, чтобы халявное пиво получить, - Роман отвернулся от собеседника.
- Согласен, - продолжил человек в черном плаще, - например, продать свою душу за пиво.
- Мужик, я понял, что ты подслушивал. Дальше что? – Роман снова повернулся к собеседнику.
- Перепродай мне его душу.
- Что? – не понял Роман.
- Перепродай мне его душу, - повторил человек в черном плаще.
- А-а… я понял.
- Даю тебе миллион рублей, - человек достал из барсетки толстую пачку пятитысячных купюр и положил перед Романом.
- Это что?
- Миллион. Я тебе его даю за вот этот мятый клочок салфетки.
- Это настоящие?
- Можешь их проверить.
- Не надо. Это не мои деньги.
- Так и душа-то не твоя.
Роман положил расписку в карман.
- Зачем она тебе? – продолжил человек в черном. - Что ты с ней делать будешь? А деньги они вот, перед тобой.
- Я не могу её продать.
- Почему?
- Лёха же даже глотка не сделал. Он не получил то, за что продал душу.
Человек в черном плаще рассмеялся.
- В этом вся прелесть сделки.
- Какая прелесть? Если он не получил, значит сделки не было.
- Получил или не получил, это не важно. Важно, что продал. А воспользовался ли он этим или нет, это уже его проблемы.
- Но это же нечестно.
- В этом и есть суть этого мира.
- Допустим, я тебе поверил. Ответь мне тогда на вопрос. Почему некоторым ты в обмен на душу предлагаешь власть, а некоторым деньги?
- Вот это уже деловой разговор. Начался торг. Я это уважаю.
- Это был всего лишь вопрос.
- Я предлагаю им за их собственную душу, а тебе за чужую.
- Не надо.
- Я понял, тебе нужна власть. Что ты хочешь? Стать мэром этого городишки? Хорошо. Но подумай, зачем тебе это? Ты знаешь, сколько проблем у мэра? В городе за всё отвечает мэр, чтобы не случилось, мэр виноват, даже если он не виноват. А деньги вот они. Миллион рублей, здесь и сейчас. Это выгодная сделка. Ты ничего не теряешь, только приобретаешь. Подумай. Этот миллион будет твоим, прямо сейчас.
Утро.
Роман спит у себя дома. Звонок в дверь будет его.
- Ну и приснится же такое, - Роман держась за голову стал вставать с кровати, - надо завязывать с этим.
Роман увидел пачку пятитысячных купюр на тумбочке и задумался. Пытается вспомнить, что это за деньги. Что после такого количества выпитого, было нелегко. Звонок в дверь опять отвлекает от мыслей, и Роман идет открывать дверь. На пороге стоял Алексей.
- Не смог до тебя дозвониться, - зашел Алексей.
- Я отключил телефон, вчера немного перебрал. Не очень хорошо себя чувствую.
- Я еще хуже себя чувствую. Я всю ночь не спал.
- Что случилось?...Ах, да, от тебя же жена ушла. Ты с ней разговаривал?
- Дома её нет, дозвониться не могу. Я не знаю где она.
- Странно всё это.
- По телефону сказала, что уходит, и всё. Разве так делают? Можно было хотя бы поговорить. Забрала ребенка и ушла. Никогда еще так плохо мне не было. Душа на части разрывается.
- Души же нет, - напомнил Роман.
- Видимо есть. Ничего не болит, а чувствую себя ужасно.
- Нужно время, оно лечит.
- Вылечить можно физическую боль, а когда болит душа, тут я не знаю, что может помочь. Ром, я тут подумал, может это и глупо, но верни мне мою расписку.
- Зачем она тебе?
- Весь этот кошмар начался, как я написал всю эту бредятину на салфетке.
- Леш, но её у меня нет.
- Как это нет? А где она?
- Я её продал?
- Что ты сделал? – удивился Алексей.
- Ну, тебе же она не нужна была, а мне предложили хорошие деньги, вот они, - Роман указал на пачку пятитысячных купюр.
- Ты что наделал, критин? – закричал Алексей, - кому ты её продал?
- Откуда я знаю? Какой-то человек в черном плаще, подошёл, предложил деньги, и я согласился. Да не переживай ты так, это же всего клочок мятой салфетки.
- Это для тебя клочек, а для меня это душа.
- Хочешь, я тебе половину этих денег отдам?
- Зажрись ты своими деньгами, верни мне мою душу, - кричал Алексей.
- Так она и так у тебя, он сказал, что её получит, после того…
- После чего?
- Ну, когда тебя не станет. А до этого наслаждайся жизнью.
- Наслаждайся жизнью? Какой жизнью, всё, ради чего я жил, исчезло в одну секунду.
- Леш, да не переживай ты так. Может это вообще никак не связано. Ну, оказалась у какого-то полоумного старика какая-то салфетка, что здесь такого?
- Час от часу нелегче. Ты меня погубил, - Алексей сел на диван, схватившись за голову.
- Лёх, да не переживай ты так.
- Семьи нет, души нет, и самое интересное, я даже не получил то, за что продал душу.
- Ничего я не продавал, забирай, и больше не продавай никому свою душу, - Роман положил перед Алексеем его расписку.
Алексей взял расписку и внимательно её осмотрел.
- Она… а это, что за деньги?
- Это наши комиссионные, со сделки. Забыл уже? Мы швейный цех продали.
- Помню. Мы пошли сделку отмечать в бар.
- Эта наша доля. Ты вчера так быстро убежал, что даже забыл свою часть забрать, так что половина здесь твоя. Кстати, ты от неё отказался минуту назад.
- Спасибо, - Алексей обнял Романа.
У Алексея зазвонил телефон.
- Ира, ты где? - достал телефон Алексей, - у какой мамы? Почему не отвечала? Давай, жду, целую.
- Представляешь, жена у своей мамы с сыном. Она просто к маме ушла погостить на выходные, а не от меня. А у телефона зарядка села. Сегодня вечером домой придёт. Всё-таки официантка права. По поводу души шутить нельзя.
Информация об авторе:
Жанр: Детектив.
В старом отеле, спрятанном далеко в Альпах, начали происходить загадочные, инциденты. Молодой человек и его дядя – опытный детектив, пытаются раскрыть убийство, но вместо поимки преступника, раскрывают тайну, хранившуюся глубоко под землей. И имя ей Наис
Разбежавшись по насту, Наис оттолкнулась от поверхности, и, сгруппировавшись в прыжке, покатилась вниз по склону. Снежный шар рос, подпрыгивал, набирая обороты, достигнул подножия, замер на какое-то время, а затем, задрожав, рассыпался комьями. Из середины поднялась струйка пара. «Пар, пар, пар», — отразилось эхо от гор.
«Паранормальные явления необходимо немедленно уничтожать при обнаружении», — вспомнились наставления дяди.
«А лучше изучать», — добавил Шел от себя. Пар за спиной уплотнялся, сквозь прозрачную дымку проглядывались очертания женского тела. Невесомый силуэт трепетал, подражая театру теней. Шел залюбовался динамичной игрой. Туман окончательно обрел плотность, и Наис материализовалась перед ним без видимых глазу изменений.
— Ну как? Все записал? Успел? — улыбнулась девушка.
— Записал, зарисовал и накидал план, — кивнул исследователь. — Твоя скорость была примерно сто сорок четыре мили в час! Не удивительно, что ты испарилась на финише!
— Снег пошел, — удивилась она, — тебе не холодно?
Ларри прищурился, встряхивая стеклянный шар с искусственными горами и что-то бормоча при этом. Молодой человек загипнотизировано наблюдал за падающими снежинками, оставив слова своего дяди без ответа.
— Шел! Ты слышишь меня? Куда ты смотришь?
— Дядя, — оторвавшись от шара, наконец-то произнес молодой человек, — да, дядя, я понял. Изучать.
— Пойду, прогуляюсь перед ужином, — Лари, накинув пальто, вышел из номера.
Шел взял в руки стеклянный шар и вновь потряс его. Снежинки закружились, танцуя и меняясь местами. Все было до боли знакомо, он уже сотню раз видел этот танец, но сейчас… От мыслей его отвлек скрип закрывающейся двери. Теперь в комнате был только он и этот чертов шар. Луна, высвободившись из облаков, бегло бросила взгляд на искрящийся предмет. Обойдя вокруг стола, молодой человек упал в старое кресло, у которого чуть скрипнули ножки по дубовому полу.
«Что-то я упустил, но, черт побери, я же был там!» — логические линейки строились и тут же рассыпались, сознание отказывалось принять эту игру. Шел достал сигарету, бросив в шар пустую пачку, но промахнулся. Пачка ударилась о стол с громким стуком, как будто была не из картона, а из дерева. «Тишина, в тишине все громче, — подумал Шел, — что-то я упустил». Вспыхнула зажигалка и на мгновение наполнила оранжевым светом комнату. Медленно выпуская дым, Шел все пытался понять, где же ошибка? На какой-то момент ему показалось, что дым от сигарет уплотнился как там, на горе. «А, проклятье!!!» — уголек обжег пальцы. Он дернулся и поток воздуха разрушил спокойное течение дыма, разметав фигуры по комнате.
Ранним утром в дверь отеля постучали двое. Пожилой мужчина крепкого телосложения, в пенсне, с чемоданом в руке. С ним был молодой человек с рассеянным взглядом, мечтательно что-то записывающий в свой блокнот, не выпуская из пальцев дымящуюся сигарету. Дверь открыла симпатичная молодая женщина, слегка полноватая блондинка с цветущим видом, розовыми пухлыми губами, улыбнувшись, она кивком пригласила гостей пройти внутрь.
— Здравствуйте! Добро пожаловать в наш отель, — мелодичным голосом пропела хозяйка гостиницы.
— Доброго дня! Я — Ларри, а это мой племянник, Шел. Мы хотим остановиться у вас на несколько дней. Найдется для нас подходящий номер? Желательно на верхних этажах.
— Камелла, — обворожительно улыбнулась хозяйка и протянула руку. — Да, конечно, будем рады принять вас. Номер, — женщина замялась. — Предлагаю вам поселиться на первом этаже, все прибрано и достаточно уютно.
— Я все-таки настаиваю на верхних этажах. Мне нужна тишина, а здесь все время ходят постояльцы, у вас же их много? В преклонном возрасте нужна тишина и покой, милая.
— Ну хорошо, — вздохнула она, — обычно мы не сдаем этот номер жильцам, должна вас предупредить, что прошлые постояльцы жаловались на странные скрипы и сквозняк, боюсь, как бы вы не разочаровались. А несколько месяцев назад оттуда женщину увезли прямо в больницу, перенервничала!
Мужчины переглянулись.
— Ведите! — взмахнул рукой Ларри. Номер оказался без лишних изысков: кровать, диван, пара кресел, столик, шкаф для одежды, туалетная комната. Мебель довольно старая, но удобная, ставни закрывались плотно, мужчины остались довольны.
— Я сейчас принесу ваши чемоданы, а вот и ключи, располагайтесь, приятного отдыха. Обед в два часа, а ужин у нас в семь.
— Спасибо, Камелла!
Когда хозяйка вышла, Ларри скинул пиджак на спинку стула, потянулся и зевнул.
— Шел, я прилягу, забери чемоданы и не шуми, пожалуйста, некоторое время, сходи, прогуляйся. Познакомься с этой милой дамой, развлекись.
— Хорошо, дядя, я осмотрю отель.
Вернувшись, хозяйка с чемоданами заметила, что Ларри уже задремал. Она подмигнула Шеллу и вышла, поставив багаж возле двери. Пол скрипнул от шагов выходящего из номера молодого человека, оставив надежду выйти незамеченным. Немедля ни секунды, племянник быстро сбежал по ступенькам и вышел на улицу. Весеннее солнце пригревало, воробьи чирикали на все голоса, самые смелые уже купались в первых лужах. Пахло весной.
Отель находился в старом четырехэтажном особняке: каменные стены, массивная дубовая дверь, виднелись остатки былой роскоши и позолоты на ручках. Часть окон выходила на склон, а другая на горную речушку, которую сейчас сковал лед с местами проглядывающими полыньями. Крыша имела плоскую поверхность. Архитектурное решение удивило Шелла. Так как по его предположениям крышу приходилось чистить по несколько раз за зиму, а осадков в этом местечке выпадало больше, чем в любых других. Не случайно неподалеку появился горнолыжный курорт. Впрочем, возможно, летом на крыше принимали солнечные ванны, кто знает. Однако этой зимой отель переживал не самые лучшие времена. Снега почти не было, склоны покрылись настом, а сильные ветра выдули последний снег, сделав их опасными для спуска.
В отеле проживала одна семейная пара с двумя детьми, выбравшимися отдохнуть от повседневной суеты, врач средних лет, женщина неопределенного возраста и трое студентов, приехавших испытать острые ощущения фрирайда по нетронутым склонам. Осматривая дом, Шел заметил странную дверь, похожую на черный ход для прислуги. Темная, металлическая, с отполированной ручкой с выгравированной головой орла. Возможно, в давние времена, когда особняк процветал, в нем принимали гостей, проходили званые обеды, встречи, а дверь служила черным ходом. Больше снаружи ничего интересного не было. Шел зарисовал дверь и направился в сторону белоснежной реки. По ее берегам росли сосны, а вдалеке даже виднелся железнодорожный мост. Будь сейчас лето, голубое небо бы отражалось в водной глади со снующей туда-сюда небольшой стайкой птиц. Посередине реки гармонию нарушала неизвестно откуда взявшаяся черная точка. Точка казалась недвижимой, Шел даже подумал, что это торчащий камень. Но, отвлекшись на зарисовки, он обнаружил, что объект сдвинулся. Расстояние, отделявшее его от реки, было немалым, чтобы попасть на берег необходимо спуститься вниз со смотровой площадки по лестнице и пробежать примерно сто метров.
— Эй, — закричал он! — со слабой надеждой, что его услышат, и замахал рукой с блокнотом. — Эй, там! Черная точка выпрямилась в полный рост и уже походила на человека, а не на камень. — Осторожно! Лед тонкий! — крикнул он вновь.
Силуэт сделал пару шагов и остановился, резкий треск льда эхом отразился от гор.
— Не двигайтесь, — только и успел крикнуть он, как фигура скрылась под водой. Молодой человек заметался по смотровой площадке. «Сообщить в отель или побежать на помощь?» — лихорадочно соображал он. Бросившись в отель, он чуть не сбил с ног хозяйку. Жестикулируя руками и пытаясь выговорить что-то непонятное, он совершенно сбил с толку женщину. Наконец-то, отдышавшись, он произнес:
— Там, на реке, человек, он ушел под лед, срочно, вызовите спасателей!
— Вам показалось, — сдавленно улыбнулась Камелла, лишив его дара речи, — показалось, просто солнце сегодня яркое.
— Нет же, я отчетливо видел фигуру, она двигалась! — закричал на нее Шел.
— Просто вы голодны, сейчас будет обед, разбудить вашего дядю? Галлюцинации в горах — обычное дело, не беспокойтесь, здесь в округе никого нет. Горнолыжный курорт закрыт, все постояльцы в номерах. Там некому быть, к тому же, кто в здравом уме выйдет на середину реки весной, когда тает лед? — хозяйка поджала губы и отвернулась.
Разочарованный Шел поднялся по ступенькам на четвертый этаж и приоткрыл дверь. Ларри уже не спал.
— А, это ты. Заходи, что там произошло? Я твой крик даже отсюда услышал, что случилось?
— Дядя, — в замешательстве ответил племянник, — я абсолютно уверен, что видел, как посередине реки лежал человек, который встал, и, сделав несколько шагов, утонул!
— Пойдем, посмотрим, что там тебя так потревожило.
Медленно спустившись по ступенькам на первый этаж, Ларри и Шел вышли на смотровую площадку. Посередине реки по-прежнему лежал черный камень.
— Но как, я же видел!
— Просто у тебя богатое воображение, племянничек, наслушался моих рассказов о призраках, вот и вообразил себе неизвестно что, — развел руками дядя.
— А звук? Я четко слышал звук проламывающегося льда! Ларри, чуть прищурившись, посмотрел куда-то в даль на горы, казалось, он пытается измерить их высоту.
— Шел, мальчик мой — улыбнувшись, наконец, произнес дядя, — что ты видишь?
— Горы, снег, — в недоумении ответил племянник, пораженный его спокойствием.
— Сейчас весна, темные камни быстро нагреваются и подтапливают слежавшийся снег, под своей массой он ломается, а акустика в горах даст фору лучшим музыкальным сценам Европы, как раз это ты и слышал.
— Но я видел, как он двигался.
— Конечно, двигался, скажу тебе по секрету, камни не появляются сами на льду, — с этими словами Ларри подмигнул и похлопал племянника по плечу, — пойдем обедать, я проголодался с дороги.
Обед подавали в большой гостиной на первом этаже. Но собрались не все. Семейная пара с детьми еще отсутствовала.
— Они уехали в город, в парк развлечений, еще не вернулись, — сообщила хозяйка. — Сегодня жаркое из кролика, пожалуйста, проходите, — улыбнулась она.
Несколько пар глаз поднялось на вновь вошедших. Пожилой врач встал и протянул руку Ларри и Шеллу. «Эшли!», — представился он. Женщина в черном платье кивнула: «Аманда». Студенты представились, но наперебой, что сделало невозможным различить их имена. Они веселились друг с другом и могли и вовсе не расслышать имен новых постояльцев. Обед быстро закончился, впрочем, был великолепен, и хотелось добавки. Ларри похвалил хозяйку за прекрасные кулинарные изыски, чем вызвал ее расположение.
После обеда, чтобы осмотреть местность, Ларри и Шел взяли лыжи для прогулки в лес. Снег искрился на солнце, воздух медленно, но верно нагревался, хвойный аромат бодрил, и понемногу пережитое волнение Шелла отступало на второй план. С ветки сорвалась шишка, и, отскочив от его головы, упала в сугроб.
— Ай, дядя, — обернулся Шел.
— Это не я, расхохотался Ларри, — показывая наверх. С ветки дерева на двух чужаков смотрела пушистая белка, оставшаяся без обеда. Шел, улыбнувшись, погрозил ей лыжной палкой. Маршрут постепенно подходил к концу.
— Шел, тебе не кажется, что за нами наблюдают?
— Да, я почувствовал то же самое, дядя, сначала подумал на белку, но ощущение осталось. Треснула ветка, оба мгновенно обернулись.
— Уф! Всего лишь снег упал, — выдохнул Шел.
Больше ничего необычного на прогулке замечено не было. Однако, вернувшись, они обнаружили беспорядок в номере: окна распахнуты, стул перевернут. Осмотр вещей показал, что все личные вещи остались на месте, даже бумажник, легкомысленно забытый Шелом, не взяли.
— Студенты, наверное, развлекались, проворчал Ларри, — неймется им. Подняв перевернутый стул и собравшись смахнуть налетевшие снежинки со стола Шел пригляделся. Показалось? Снежинки складывались в нечто похожее на буквы. А, может, фантазия разыгралась? Немного подправив одну с разлетевшимися краями, он не поверил своим глазам. Снежинки сложились в слово «Наис». Новый порыв ветра внезапно сдул все снежинки, а имя, которое, возможно, показалось впечатлительному молодому человеку, растворилось в воздухе.
— Наис, маис, анис, — забормотал Шел.
— Анис? Ты что, рифму придумываешь? — спросил дядя, — для чего?
— Нет, нет, ничего, — опомнился племянник и продолжил наводить порядок в номере. Когда все вещи были возвращены на свои места, а ставни закрыты, Ларри, располагаясь в кресле, поинтересовался:
— Итак, дорогой мой, что ты еще сегодня нашел, кроме этого черного камня? Было что-то необычное?
— Дверь, как раз под нашими окнами, — Шел протянул дяде блокнот с зарисовкой. — Смотри, какая маленькая. Я сначала подумал, что она для прислуги, а затем увидел голову орла или даже грифона на ручке, кажется, вместо глаз у него сапфиры. Не совсем понятно, они очень старые, голубые. Но для прислуги она слишком мала, невозможно выйти из нее, не согнувшись, также не занести продукты и прочее. Думаю, что это какой-то тайный ход. Предлагаю вечером обследовать помещение, куда ведет дверь изнутри, я примерно понял, где она расположена, и мы сможем найти в холле еще одну дверь, возможно, это чулан или кладовая. Сам дом старый, каменный, больше ничего примечательного в нем нет.
— Да, действительно старая дверь, но не забывай, особняк построен в восемнадцатом-девятнадцатом веке, центрального отопления не было, и любая большая дверь — это холод и сквозняк, так что ни чего удивительного. А вот ручка, да… Загадка. И не следует забывать, что именно отсюда поступали жалобы о необычных явлениях, творившихся именно на последнем этаже отеля. Помнишь ту женщину с вуалью?
— А, та истеричка.
— Шел, ну как можно, у нее же погибла собачка!
— Да, конечно, помню, а перед этим и муж, что не удивительно.
— А того джентльмена, потерявшего свои часы, и молодую девушку, намекавшую, что ночью к ней приставал кто-то невидимый.
— Дядя, по большей части это все выдумки, мне кажется, в этом доме есть тайна, которая кроется совсем в другом месте, — произнес он, многозначительно постучав пальцем по лбу.
— Ничего не надо упускать из виду.
— А что это, посмотри. Ковер свернут, ты видел его утром? — Ларри показывал за спину Шелла.
— Нет, — Шел, подошел ближе, — он тяжелый, что-то блестит внутри. Посвети мне. Тусклой лампы, освещавшей потолок, не хватало, и Ларри зажег свечу, чтобы рассмотреть содержимое ковра. Между складок действительно что-то блестело.
— Часы! — воскликнул он, — а говоришь, выдумки.
— Какой же тяжелый, давай посмотрим, что еще там внутри.
Весь ковер оказался залит кровью с четким силуэтом человека, достаточно рослого и, судя по всему, мужчины. Находка вызвала рвотные позывы менее устойчивого Шелла. Внутри ковра оказался высушенный, почти мумифицированный скелет, по некоторым признакам принадлежавший, судя по всему, мужчине. Остается только гадать, сколько он здесь пролежал.
— Немедленно вызывай полицию, — резко поднялся Ларри. Шел бегом спустился на первый этаж. «Хозяйка опять мне не поверит», — думал он, и не ошибся.
— Молодой человек, ну что вы говорите, не было у вас ковра, ну вам просто показалось. Голова закружилась на свежем воздухе, у вас акклиматизация.
— Мы вместе видели, не может же у обоих быть акклиматизация? Я уже не говорю, что в наш номер кто-то ворвался, пока нас не было. Мебель раскидана, окно распахнуто, хорошо, что ничего из ценных вещей не пропало.
— Ну пойдемте вместе и посмотрим на вашу находку.
Ларри прогуливался по коридору и, с озадаченным видом, с приближением Камеллы, он направился к номеру и распахнул перед ней дверь:
— Прошу!
— Показывайте ваш ковер. Ах, этот, да он стоял у вас за шкафом и уборщица, похоже, переставила его, когда вытирала пыль. Она уже уехала, и будет на следующей неделе.
— Да черт с ним, с ковром! — закричал Шел, — кровь, он же весь в крови, тут явно кого-то уби… — молодой человек не успел закончить фразу.
— Акклиматизация, — произнесла хозяйка и вышла из комнаты.
— Здесь что-то не то, — прошептал Ларри, — сегодня же посмотрим ту дверь. Шел утвердительно кивнул головой. За окном стремительно темнело, чистое небо заволокло тучами, повалил снег.
За ужином Шел не сказал постояльцам о своих видениях, чтобы не навести панику и не прослыть сумасшедшим. Молодая пара — Салли и Чарли, на перебой рассказывала о своей поездке в парк аттракционов. Их дети, похожие друг на друга как две капли воды, визжали и носились друг за другом. Шел с удивлением обратил внимание, что родители имели русые волосы и карие глаза, а дети — голубоглазые блондины, но решил, что, возможно, это генетика сыграла такую шутку. Он же ничего о них не знал, поэтому отринул подозрительные мысли о приятной молодой паре. Женщина в черном молча курила, а доктор одобрительно кивал и вставлял слова в рассказ Салли. Студенты мастерили оригами из бумаги и смеялись. Когда все постояльцы разошлись, Шел взял со стола свечу и, сделав знак дяде, направился в сторону угла дома, где находилась предполагаемое помещение, куда вела загадочная дверь. На намеченном месте их ожидало разочарование. Помещения, а тем более двери, ведущей снаружи в дом, не было.
— Неужели в этом здании двойные стены? — шепотом поделился догадкой Ларри, с племянником.
— Или дверь ведет в подвал.
Сзади послышался шорох. Оба одновременно обернулись. За их спинами стояла девочка, она улыбалась и протягивала им стеклянный шар.
— Постой. Дитя, а ты откуда, ты же не… — Ларри не успел договорить, как девочка кинула ему шар и убежала, топая небольшими каблучками туфелек. Оба удивленно переглянулись, рассматривая неожиданный подарок — стеклянный шар с искусственным снегом внутри и мрачного вида горой.
— Я не видел ее здесь раньше, новые постояльцы?
Шел пожал плечами.
— Я тоже не видел, дядя.
На мгновение окруженный темнотой, нарушаемой лишь пламенем свечи, Шел представил себя внутри этого шара, карабкающимся в гору. Восхождение давалось с трудом. Ветер иголками колол лицо, ноги срывались с ледяной поверхности, а впереди еле различался чей-то силуэт. Скрип пола вернул Шелла в реальность, развеяв видение.
Оставшись разочарованы, но готовы к новым исследованиям, они неспешно поднялись к себе в номер. Ночь выдалась беспокойной, казалось, что по номеру кто-то ходит, скребется, скрипят ставни. Шар несколько раз падал со стола. Разозленный в конец Шел просто положил его на пол и уснул. Проснулся от того, что кто-то трясет его за плечо.
— Просыпайся, — зашептал дядя, — я слышал только что скрежет со стороны улицы. Кто-то открыл дверь. В нее вошли двое, сложно понять, кто это был, еще слишком темно. Но они там уже достаточно давно и не выходили оттуда.
Шел мгновенно вскочил, одеваясь на ходу, он заметил, что шар лежит на столе, чему он даже не удивился. Ждать пришлось недолго. Дверь с головой орла заскрипела, на пороге появились двое. Женщина торопилась и подталкивала спутника, из ее руки выпал сверток, наклонившись поднять его, она не заметила маленький предмет, оставшийся лежать рядом, что не укрылось от глаз наблюдательного Шела. Он сделал знак дяде, на что тот кивнул. Лунный свет коснулся рукава женщины и сквозь ткань обнажил истлевшую руку. Ларри заерзал и ругнулся от неожиданности. Женщина, заслышав шум, подняла голову. Сквозь капюшон на Ларри смотрело лицо со впалым носом и пустыми глазницами. На миг луна скрылась, лицо обрело плоть, а глаза вспыхнули сапфировыми точками и погасли. Ларри отшатнулся от окна, рука машинально потянулась к кобуре, но вовремя замерла, не достигнув намеченного.
Пара спешно скрылась за поворотом, послышался звук отъезжающего автомобиля.
— Все чисто. Можно идти. Только тише, пожалуйста! — от волнения зашептал Ларри.
Шел на цыпочках спустился на первый этаж, повернул ручку входной двери. Заперто. «Ключи, должно быть, у хозяйки», — подумал он. Ее комната находилась неподалеку от входной двери, но пол на первом этаже ужасно скрипел, и пройти незамеченным ему не удастся. Сзади кто-то кашлянул. От неожиданности молодой человек чуть не подпрыгнул. У двери стояла та самая девочка, подарившая им стеклянный шар. Шел было открыл рот, чтобы спросить ее, что она здесь делает, но увидел, как она достает из кармана ключ, открывает дверь. Девочка, смеясь, выбежала на улицу. Опомнившись, он бросился за ней.
— Постой, куда же ты! — прошептал он, но двор опустел.
В темноте, продираясь через растущие у стен кусты, Шелл дошел до искомой двери. Сверху его тихим голосом окликнул дядя, показывая рукой на предмет. Молодой человек нашел чужую потерю, с удовлетворением заметил, что это ключ. Вернувшись в номер, он показал свою находку. Ключ был крохотный, как и сама дверь. Решено было незамедлительно воспользоваться ключом, пока все спят, и потерю не обнаружили загадочные посетители.
Входная дверь оставалась открытой. Ларри и Шел без труда вышли. Настал волнительный момент. Ключ повернут в замке и дверь с головой орла на ручке.
Шел аж заскрипел зубами, перед глазами предстала каменная кладка старого особняка. Ларри нервно хихикнул.
— Ну что, будем ломать стену? — потер он руки.
— А к черту!!! — прохрипел Шел и плюнул на камни. Мужчины закрыли дверь и немного разозленные вернулись к себе в номер.
Дядя лег на кровать, и закрыв глаза бубнил себе поднос неразборчивые слова, словно спорил сам с собой. Шел подошел к бару, достал бутылку виски, налил в стакан и тут же осушил его. Он долго сидел, глядя на ключ в лунном свете. «Маленький, а весит как амбарный замок», — думал он. Постепенно действовал алкоголь, молодой человек успокоился и уже безучастно смотрел в окно, выпуская в лунный свет струйки дыма. Из состояния апатии его вывел душераздирающий крик, доносившийся с первого этажа. Шел подскочил, бросился вниз, громыхая ботинками, чуть не выбив плечом массивную дверь. Кричали из номера студентов, ребята стояли в углу комнаты и походили на призраков. На полу посредине номера лежала молодая девушка с пустыми остекленевшими глазами. Шел подошел к ней, проверил пульс, его поразил холод ее тела, она, должно быть, лежала тут около шести часов.
— Полицию, вы вызвали полицию?!!! — закричал он на студентов, — а черт с вами, — он кинулся к стойке администратора.
— Телефон!!!!
Заспанная хозяйка протянула ему трубку телефона, но гудков не было. Он вспомнил про сотовый, но тут подала голос хозяйка: «Бесполезно, вокруг горы здесь нет ни одного оператора, мы просили поставить ретранслятор, но ради небольшого отеля… Телефон — это единственная связь с городом, телефон и дорога».
Неожиданно пронесся как ветер Ларри, схватив Шела за ворот, выволок его на улицу и засунул в машину. Двигатель заработал со второй попытки, но, не успев опомниться, взвыл, подгоняемый педалью газа, которую дядя утопил в пол, завизжали колеса, машина понеслась по извилистому горному серпантину. В свете фар то и дело возникали камни или обрыв.
— СТО-О-О-О-О-Й!!!! — закричал Шел.
Машина остановилась у засыпанной камнями и деревьями дороги, это был селевой поток. Похоже, он и повредил линии связи.
— Мы отрезаны, — прохрипел Ларри.
Шел еще никогда не видел его в таком состоянии, его била мелкая дрожь.
— Мы должны выбраться отсюда, во чтоб ы то ни стало, должны!!!
Он кинулся к завалу и начал неистово карабкаться вверх. Одежда покрылась грязью, ноги скользили по мокрым камням, каше из снега и земли. В бессилии он опустился на дорогу.
— Наис, чертова Наис, — еле расслышал Шел шепот Ларри. Глаза его чуть не вылезли из орбит.
— Что-о-о???
Ларри, не отвечая, сел в машину, глядя в еле светящиеся диски приборов, из ноздрей шел пар. Шел смотрел на него сквозь окно. Тут Ларри опомнился.
— Чего стоишь, поехали, не хватало еще воспаление легких подхватить! — рявкнул он.
Шел послушно упал рядом на сидение. Всю дорогу до отеля Ларри молчал, племянник попытался заговорить, но дядя так глянул на него, что тот вжался в кресло и не проронил больше ни слова, даже когда дядя вытащил из бардачка бутылку бренди и почти на треть осушил ее. Сейчас отель напоминал мрачный замок. Приоткрытые массивные двери, во всем здании светилось только одно окно: номер студентов. Шел глянул на часы — 2:17. «Д-а-а-а, это будет долгая ночь», — подумал он. Лари, не обращая никакого внимания на племянника, вышел из машины и медленно побрел к дому. Около входа он остановился, как бы раздумывая, заходить или остаться снаружи, допил остатки бренди, не глядя швырнул пустую бутылку в сугроб и шагнул внутрь. Шел оставшись у машины, нервно курил, но облегчения не было. Он затушил сигарету и направился к дверям, за которыми уже скрылся его дядя. Минуя номер студентов, откуда был слышен тихий плач молодого человека и голос утешающей его девушки, Шел зашел в комнату.
— Шел, мальчик мой, нам надо убираться отсюда, вот только я не знаю, как… — голос дяди дрожал от страха и выпитого алкоголя, язык начал заплетаться.
— Ларри, давай ты успокоишься и все мне расскажешь, — Шел был удивлен сам себе, никогда он еще не позволял так обращаться к дяде.
— А что рассказывать?! — выкрикнул уже достаточно пьяный Ларри, — мы закрыты черти где, связи нет, дорога перекрыта и одному богу известно, когда нас хватятся!!!
Он захихикал, но как-то странно, и больше походило на истерику. Шел услышал, как дядя упал с кровати, затем еле поднялся на ноги и неуверенно подошел к столу
— Вот что я нашел в шкафу, — с этими словами дядя грохнул по столу каким-то тяжелым предметом и упал в соседнее кресло.
Предмет оказался подставкой под стеклянный шар, сделанной из черного мрамора.
— И что? — пробормотал он — подставка под шар, дорогая.
Ларри, не говоря ни слова, перевернул черный предмет, и Шел похолодел, дыхание его стало коротким, он судорожно глотал воздух, снизу на подставке виднелась металлическая пластина, с выгравированной детской считалкой:
Мы сошлись все в доме мрачном,
Появились неудачно,
Нам бы выбраться отсюда,
Но поможет нам лишь чудо.
Наис, Наис — выбирай
Внутри все похолодело. Из ступора Шела вывел громкий храп Ларри, ему явно снилось что-то не особо приятное, он то и дело постанывал, пытался от кого-то убежать, вскрикивал. Племянник взвалил на плечи массивное тело дяди и с трудом отнес на кровать. После чего подошел к шкафу, достал початую бутылку виски и сделал солидный глоток, глядя на подставку. Сейчас, когда она стояла на белоснежной скатерти и поблескивала металлической табличкой, она напоминала ему маленькое, кукольное надгробье на снежной равнине. Шел погрузился в кресло, поставил подставку, как она должна быть, и положил на нее шар. На какой-то момент ему показалось, что что-то неуловимо изменилось, что-то важное… Но нет, снежинки в шаре так и падали. Какие-то крупнее, какие-то меньше. Шел опустил голову на руки. Вдруг он почувствовал пристальный взгляд. Перед ним в лунном свете стояла маленькая девочка.
— Как тебя зовут, крошка? — еле слышно прошептал он.
Девочка ничего не ответила, она медленно подошла к молодому человеку, взяла его за руку и потянула за собой.
— Куда ты? — спросил уже в полный голос Шел.
Девочка сделала несчастное личико.
— Мой мячик закатился под шкаф, — чуть шепелявя, сказала она, — я не могу достать, помоги, пожалуйста! — и улыбнулась, нежно, искренне как могут улыбаться только дети.
Шел успокоился. Он встал, подошел к шкафу и протянул руку за мячом.
— Вот возьми, — сказал он, поворачиваясь к девчушке, но комната опустела.
Неожиданно невообразимо похолодало, комната наполнилась снегом, а левая нога заледенела. Шел в панике попытался доползти до двери и… проснулся. Он по-прежнему сидел в кресле, левая нога затекла, а ветер, открыв окно, занес снегом подоконник. Хромая, молодой человек подошел к окну. Дверь внизу скрипнула. «Странно, мы вроде закрыли ее, когда уходили, — подумал Шел, закрывая ставни». Сон еще вертелся в памяти, но, к сожалению, сны имеют свойство быстро испаряться, и Шел, взяв в руки карандаш, чтобы нанести на бумагу все, что видел, уже не помнил лица девочки. Напрягаясь, чтобы вспомнить все детали, он зарисовал шкаф, мячик, но, похоже, это было не то, и шкаф не такой, как в комнате, да и мячик какой-то не особо похожий на мячик. «Сот она, старость», — хихикнул он.
Солнце медленно поднималось над горами, завертелся на кровати дядя, а через пару минут раздалось мучительное мычание.
— Ше-е-ел!!! Принеси воды, а то я сдохну раньше, чем до меня доберется этот Наис, — прохрипел он.
— Вижу, чувство юмора к тебе вернулось, рад это слышать, — отозвался племянник, — сейчас принесу воды.
Шел спустился вниз, в комнате студентов было тихо, он нашел их в холле, спящих на диване.
— Здравствуйте, мистер — сонным голосом сказала девушка.
— Доброе утро, — прошептал молодой человек.
— Надеюсь, что так, — ответил Шел, и обратился к хозяйке, — могу я попросить у вас пару бутылок воды, один порезанный лимон и аспирин.
— Да, конечно, — отозвалась та и спешно собрала поднос.
В этот момент на завтрак спустилась из своего номера дама неопределенного возраста и о чем-то оживленно болтала с врачом. Увидев людей внизу, она остановилась и несколько надменно произнесла: «Всех с добрым утром». Казалось, что она не в курсе, что ночью произошло убийство. Уже в дверях она повернулась к студентам и сказала: «А труп я бы вам посоветовала убрать из комнаты, он скоро начнет пахнуть», — поморщила нос и проследовала дальше в столовую.
— Ее звали Мэри, — процедил сквозь зубы молодой человек, — она, между прочим, моя сестра!!!
— Успокойся, Фин, — шепнула ему девушка, — посмотри на нее, для таких самое главное — это деньги, но она права, надо похоронить Мэри.
— К сожалению, сейчас это не получится, — вмешался в разговор Шел. — Земля еще промерзлая и выкопать яму мы не сможем, я предлагаю закопать ее в снег, а когда за нами приедут, мы отвезем ее домой, где вы все правильно и сделаете.
Фин всхлипнул, но не дал себе расплакаться.
— Помогите мне спустить ее на задний двор, мистер.
— Шел, можно просто, без мистер. Но я сейчас должен подняться, а то появится еще один труп, либо дядя от похмелья, либо я за то, что долго не иду с водой.
Но его юмор ребята не оценили.
— Встретимся у вас в номере через десять минут, — крикнул, поднимаясь по лестнице, Шел.
Пока дядя приходил в себя, племянник рассказал ему все, что произошло внизу.
— Хорошее решение, молодец, — похвалил Ларри, — иди, я сейчас спущусь к вам.
В комнате студентов все оставалось, как и ночью, только теперь при дневном свете Шел заметил, как она была красива. «А ведь ты мог с ней познакомиться, например, сегодня и кто знает, — подумал Шел». Они с Фином завернули Мэри в простыню и осторожно вынесли на задний двор, где уже был разрыт самый большой сугроб. Заворачивая девушку, он обратил внимание, на белоснежность и чистоту кожи рук и шеи. И всего одно маленькое пятнышко на сгибе локтя. Шел отправил Финна обратно в отель, а сам принялся закапывать то, что еще вчера было Мэри. Поднимаясь к себе в комнату, он заметил, что комната студентов распахнута, посредине стоял Ларри и держал какой-то листок бумаги.
— Это ты нарисовал? — спросил дядя, не оборачиваясь, а лишь подняв лист.
— Да, я, — ответил Шел, — приснился какой-то бред, да и я позабыл там много, шкаф не наш нарисовал, мячик и тот нормально нарисовать не смог.
— Правильно, что шкаф не наш, это шкаф студентов!
У Шела потемнело в глазах и подкосились ноги, точно, именно этот шкаф он видел во сне. Он опустился на пол и принялся судорожно шарить под шкафом, вдруг что-то его укололо, он схватил швабру и вместе с пылью появился шприц. «Ай да мячик, — подумал он». Ларри приказал племяннику пока ни о чем никому не говорить, а сам спустился вниз и попросил хозяйку собрать всех постояльцев в столовой.
— Итак, я думаю, вы все знаете, что приключилось сегодня ночью, — произнес голосом прокурора Ларри, когда все собрались, — я попрошу вас всех сдать оружие, если оно у вас есть.
— А с чего это мы должны вам подчиниться? — обиженно подняв подбородок, начала дама неопределенного возраста.
— А с того! — Ларри достал удостоверение офицера полиции и бросил его на стол.
— И что теперь? Домашний арест, господин офицер! — не унималась Аманда.
— О, в этом нет необходимости. Дорога завалена, связи нет, неизвестно, когда нас хватятся. Так что можно сказать, что вы все уже арестованы, — с улыбкой акулы парировал Ларри и добавил шепотом, — Наис, Наис — выбирай.
— Что, что? — оживился доктор, приподняв пенсне.
— Да нет, ничего, так, глупая детская считалочка, — опомнился Ларри
— Простите, а с чего вы взяли, что это убийство? — сменила тон дама.
— Шел, мальчик мой, подойди. Знакомьтесь, это мой племянник и помощник Шел. Дай мне, пожалуйста, то, что ты нашел в комнате.
Шел достал шприц и показав всем, передал его Ларри.
— Позвольте! — встал доктор, — я нейрохирург, и такие предметы мне знакомы.
Эшли взял шприц, повертел его немного, посмотрел на просвет
— Ну что я могу сказать. Судя по цвету, мы имеем дело с раствором героина, а судя по оставшейся жидкости, девушка решила испытать ощущения поострее, концентрация очень высокая, думаю, мы имеем дело с передозировкой.
Все посмотрели в сторону Фина.
— Да, признаюсь, Мэри была наркоманкой, — сказал он, опустив голову почти под стол. «Странно, — подумал Шел, — а следов на руках не было! Только одно маленькое пятнышко».
Ларри развел руками.
— Тогда прошу меня простить, уважаемые господа и дамы. Оставаясь на отдыхе, я все равно выполняю свой долг перед государством. Ничего личного, — и, поклонившись, вышел из гостиной.
Больше в этот день никто не проронил ни слова. Даже обедать все решили в своих комнатах. Каждый коротал время в своем номере, никаких событий за этот промежуток не случилось. Ближе к ужину все вновь собрались. Аманда — женщина в черном, носившая траур по своему покойному муж, поселилась рядом с комнатой доктора, поэтому в столовой они часто появлялись вместе.
— Доктор, — постучала она в номер, — Эшли!
За дверью что-то заворочалось, заскрипело, грохнулось и спустя пару минут Эшли предстал на пороге в слегка помятом виде.
— Аманда, простите, я немного задремал, совсем потерял счет времени!
— Я как раз хотела у вас уточнить, который час.
— Часы, ах, часы.
— Мои часы куда-то пропали, совершенно не знаю, сколько сейчас.
— Без пятнадцати минут семь.
В своем номере Ларри прищурился и потряс стеклянный шар с искусственными горами, что-то говоря при этом. Молодой человек загипнотизировано наблюдал за падающими снежинками, оставив слова своего дяди без ответа.
— Шел! Ты слышишь меня? Куда ты смотришь?
— Дядя, — оторвавшись от шара, наконец-то произнес молодой человек, — да, дядя, я понял. Изучать.
— Пойду, прогуляюсь перед ужином, — Лари, накинув пальто, вышел из номера.
Шел взял в руки стеклянный шар и вновь потряс его, снежинки закружили, танцуя и меняясь местами. Все было до боли знакомо, он уже сотню раз видел этот танец, но сейчас… от вихря мыслей его отвлек скрип закрывающейся двери. Теперь в комнате был только он, он и этот чертов шар. Луна, высвободившись из облаков, нагло скользнула взглядом по искрящемуся предмету. Обойдя вокруг стола, молодой человек упал в старое кресло, чуть скрипнули ножки по дубовому полу. «Что-то я упустил, но, черт побери, я же был там», — логические линейки строились и тут же рассыпались, сознание отказывалось принять эту игру. Шел достал сигарету и бросил в шар пустую пачку, но промахнулся. Пачка ударилась о стол с громким стуком, как будто была не из картона, а из дерева. «Тишина, в тишине все громче, — подумал Шел. — Что-то я упустил». Вспыхнула зажигалка, на мгновение залила оранжевым цветом комнату, вновь погружая во мрак. Медленно выпуская дым, Шел все пытался понять, где ошибка? На какой-то момент ему показалось, что дым от сигарет уплотнился.
— А, проклятье!!! — уголек обжег пальцы, Шел дернулся, и поток воздуха разрушил спокойное течение дыма, разметав фигуры по комнате.
— Сэр, а почему вы носите часы на правой руке? — удивилась Аманда, хватая врача за запястье.
— Дьявол! — воскликнул Эшли, отдергивая руку. — Вы поцарапали меня, нельзя же носить столь длинные ногти, Аманда! Это опасно для жизни, — возмутился врач.
— О, простите, Эшли. — улыбнулась женщина, — простите, я так неосторожна.
На запястье врача загорелись три ярко алые царапины.
— Хотите, я отдам вам свой десерт? — подмигнула Аманда.
Эшли кашлянул, потер подбородок и подал даме руку.
— Идет!
За ужином Эшли то и дело краснел, вытирал пот со лба, часто пил воду маленькими глотками. Аманда, пребывая в хорошем настроении, пыталась шутить и как-то разрядить обстановку, много курила. Финн и Джессика сидели с унылым видом, ковыряя листья салата, аппетит у них отсутствовал, чего не сказать о Салли и Чарли с детьми. Ларри и Шел ели молча. Наконец-то настало время десерта, и хозяйка подала на стол бисквит с нежным воздушным кремом и ароматным какао с маршмеллоу.
— Прошу меня простить, но в ближайшие две недели, пока дорогу не расчистят, нам придется питаться поскромнее, — виновато улыбнулась она, выставляя на стол угощения.
— Две недели! — взвизгнула Салли, полноватая мать двух детей. — Две! Чарли! Но нас же пригласили на свадьбу! Как мы можем пропустить свадьбу моей кузины Эрики? Чарли, сделай что-нибудь! Она уже через неделю!
Чарли закашлялся и потер лоб.
— Дорогая, — развел он руками, — ну что поделать. Придется нам погостить здесь, в этом уютном гнездышке, а Эрику мы поздравим позже. Ну не расстраивайся.
Чарли вовсе не хотелось ехать на свадьбу кузины его жены, и возникшему форс-мажору он был несказанно рад. Салли надулась как мыльный пузырь и принялась уплетать десерт. «Куда только в нее лезет», — подумал Шел. Эшли на глазах становилось все хуже и хуже, он тоже закашлялся и захрипел.
— Аманда, не курите, прошу вас, — попросил он. Дама кивнула головой и затушила сигарету.
— А у нас хватит запасов на эти две недели? — обратился к хозяйке Ларри.
— Конечно, больше того, я вам скажу, что запасов хватило бы, будь нас втрое больше! Особенно хорошо дела обстоят с выпивкой!
— Отлично, — улыбнулись сразу трое, — скучать нам не придется.
— Дня через два или три должен прилететь вертолет, спасательная служба патрулирует наиболее опасные участки и сообщает о проблемах в центральное управление.
Все постояльцы облегченно вздохнули.
— А мы можем улететь на этом вертолете? — оторвалась от десерта Салли.
— О, нет, вертолет садится на другой стороне реки, да и то не всегда, здесь, к сожалению, посадочного места нет, поэтому добраться до него можно только перейдя реку, но сейчас довольно опасно и можно уйти под лед.
Салли разочарованно отправила еще один кусок десерта в рот.
— Эшли, с вами все в порядке? — поинтересовался Ларри, вы неважно выглядите!
Врач с каждой минутой чах на глазах.
— Вы правы, да, мне нездоровиться, я, пожалуй, пойду, прилягу, спасибо за ужин, — Эшли с трудом поднялся и направился в свой номер, кашляя.
— Я провожу вас, — вскочила Аманда.
Но Эшли вытянул руку вперед, призывая ее остаться на месте.
— Мне кажется, это отравление, — шепнул на ухо дяде Шел.
— Надо выяснить, — Ларри внимательно посмотрел вслед уходящему мужчине.
— Господа, дамы, раз уж мы заперты здесь, а до горнолыжного курорта рукой подать, я предлагаю завтра всем нам немного освежиться, — громко произнес Ларри, — судя по закату, завтра обещают ясную погоду. Ну же, молодежь, научите старика кататься на лыжах?
— Мы сноубордисты, — вяло подала голос Джессика.
— Вот и прекрасно, тогда возьмете с собой Шелла, а я с достопочтимой четой прогуляюсь на лыжах по лесу, ну как вам идея?
Чарли удовлетворенно кивнул, Салли с сомнением покачала головой, Аманда скупо улыбнулась, дети радостно завизжали.
Задержавшись в столовой под видом разгадывания кроссворда, Ларри и Шел дождались, когда останутся совершенно одни, даже хозяйка помыла посуду и ушла в свой номер.
— Шел, а ты не знаешь, где сейчас хозяин гостиницы? Мы о нем даже не спросили
Племянник отрицательно покачал головой.
— Нет дядя, но в ближайшие две недели мы его не увидим, даже если он соберется приехать.
Неслышно двигаясь по коридору, они остановились у номера доктора. Постучали в дверь, но никто не ответил. Они постучали сильнее. Ответа вновь не последовало. Дверь оказалась незапертой, и двое мужчин без приглашения зашли в номер.
На постели покрасневший с руками у горла и вытаращенными глазами лежал Эшли, он задыхался. Шел бросился к нему, а Ларри к саквояжу доктора. Саквояж оказался не заперт, и все повалилось на пол: шприцы, ампулы, таблетки, жгуты, увеличительное стекло и снег. «Откуда там снег?» — пронеслось у него в голове.
— Дядя, быстрее!
Но было уже поздно, Эшли захрипел и закрыл глаза.
— Опоздали, проронил Ларри, от чего он мог умереть?
— Смотри, запястье завязано.
Под тряпицей, закрывавшей правое запястье, горели три глубокие царапины.
— Да что за зверь его поцарапал? Я иду будить хозяйку!
Растрепанная женщина прибежала в след за Ларри, охая и причитая, она сокрушалась о репутации отеля, о бедном докторе, который ей приглянулся в отсутствии мужа и о всех бедах, которые обрушились на ее маленький отель. Словом, пользы от нее никакой не было. Решено было отправить хозяйку дальше спать в связи с ее бесполезностью, а труп доктора оставить до утра на кровати, предварительно заперев дверь на ключ.
— Да, ну и ночка, — потер лоб Шел, отпивая большой глоток из бутылки с бренди.
— Дай-ка мне тоже глотнуть, — протянул руку Ларри.
Сон долго не шел к Шелу, он ходил по номеру, курил, смотрел в окно, вертел в руках шар. «Почему в саквояже оказался снег? — тер он лоб, — откуда он там взялся?».
Шар как будто изменился. Но что было не так, Шел не мог сказать. Спустя какое-то время он заснул.
Девочка ела плод, зеленоватый, похожий на яблоки. Молочно-белый сок тек по ее подбородку, она вытирала его, смеялась и, доев один, принималась за другой. Шел оглянулся. Они сидели под раскидистым деревом с сероватой корой и глянцевыми листьями. Он протянул руку.
— Угостишь меня?
Девочка отрицательно закачала головой.
— Неа.
— Жадина, — показал ей язык Шел, — я сам сорву.
Плоды висели высоко, чтобы их достать, надо было нагнуть ветку, но сначала попробовать до нее допрыгнуть. После нескольких неудачных попыток он обошел вокруг дерева и устало присел рядом с девочкой.
— Может, поделишься по старой дружбе, а? — вновь предложил он. — А давай меняться, у меня есть… — он пошарил в кармане. — А у меня есть вот это! — в руке оказалась колбочка с белесым содержанием, похожим на молоко.
Девочка содрогнулась, неоткушенное яблоко упало на землю, она начала задыхаться, изо рта пошла пена. Пальцами девочка пыталась разодрать нежную кожу на шее, оставляя на ней глубокие красные царапины. «Как у доктора», — в ужасе подумал Шел и проснулся. Часы показывали ровно три ночи. Дядя мирно спал, похрапывая, луна серебрила шар с кружащимися в нем снежинками. От сна не осталось и следа. Он достал карандаш и по привычке зарисовал плоды, дерево и колбочку с белесым содержанием. Распечатал новую пачку сигарет и закурил. «Что бы это все значило?» — думал он.
С первыми лучами солнца Ларри проснулся, сказалась старая полицейская привычка вставать на рассвете. С удивлением застал клюющего носом племянника в кресле.
— Шел. Что ты тут делаешь? Ты не спал?
Племянник рассказал ему о своем сне и показал рисунки. Чарли долго присматривался и сделал вывод.
— Манцинелловое дерево, — сделал вывод Ларри, — я видел его в Венесуэле, во время своей командировки. Мой приятель наелся его плодов и.. Черт! Как я сразу не догадался! — в ярости, стукнул кулаком по столу Ларри. — Идем, нам надо обыскать номер, пока Эшли не хватились.
Спустившись на цыпочках, настолько тихо, насколько это было возможно по скрипящему полу, двое мужчин осторожно открыли дверь номера доктора.
В номере царил оставленный накануне беспорядок: перевернутый саквояж, разбросанные лекарства, раскрытое окно, труп на кровати.
— Шел, это ты оставил раскрытым окно?
— Нет, дядя, должно быть, хозяйка.
— Надеюсь, но помня ее вчерашнее состояние.
— Так, что тут у нас. Сигареты на тумбочке, журналы, канцелярские принадлежности, конфеты, бренди. А это что? — в дальнем конце тумбочки лежал надкушенный плод с засохшим желтоватым соком и пустые шприцы.
— Манцинелловое дерево! — вскрикнули оба и переглянулись.
— Но кому это могло понадобиться?
В дверь номера постучали.
— Эшли! С вами все в порядке? — послышался голос Аманды. — Я слышала какой-то шум. Вы живы?
Дверь начала медленно открываться. Ларри бросился вперед и навалился всем телом, препятствуя ее открытию.
С другой стороны послушался стук. Должно быть, Аманда упала от толчка.
— Чертов грубиян, да идите вы к дьяволу! — выругалась женщина.
Ларри опустился на пол у двери.
— Чуть не попались, и доказывай потом, что не мы его убили.
Шел озадачено моргнул.
— Улики у нас имеются, предлагаю оставить окно открытым и пойти в столовую. Если будут спрашивать, Аманда заявит, что он не пожелал выйти.
За завтраком собрались все, кроме Салли.
— Ей нездоровиться, — покачал супруг, хотя и сам выглядел немного больным.
— Меньше жрать надо, — процедил сквозь зубы Шел, за что получил подзатыльник от услышавшего все дядюшки.
— Ну что, уважаемые постояльцы, — начал Ларри намазывая масло на свежий тост, — предлагаю молодежи сегодня прокатиться на сноубордах, а нам старикам и милой даме отправиться в лес прогуляться на лыжах!
Студенты пожали плечами.
— Я давно хотел научиться кататься на сноуборде, — воскликнул Шел. — Буду признателен, если вы, ребята, мне в этом поможете!
Джессика вяло улыбнулась, а Фин вздохнул.
Послышался хруст. Ларри поднял глаза и увидел, как Аманда отправляет в рот зеленый плод, похожий на ранетку. Не медля ни секунды он закричал: «Стойте!» и выбросил правую руку вперед, выхватывая злополучный плод. Аманда округлила глаза, откушенный кусочек шлепнулся на пол из раскрытого рта.
— Яблоко, — произнес Ларри, — внимательно осматривая предмет, — обычное яблоко, — тоже откусив кусочек, он пожевал немного и, выплюнув, — ранетка!
— Это возмутительно! Хам! Да что вы себе позволяете! Да как такое возможно! — вскочив со стула, закричала Аманда, — один дверью толкается с утра, второй яблоко изо рта вырывает. Безобразие! А еще полиция! — не унималась она, — я буду жаловаться!
— Успокойтесь, дорогая, прошу прощения, — примирительно начал Ларри, — я сейчас все объясню. Кто дал это яблоко посреди зимы? Это важно, прошу вас ответить на мой вопрос.
Аманда села, вздернула носик, достала сигарету, и, прикурив от свечки, сделала большую затяжку. Нервно забарабанила по столу пальцами, повела плечами, но все же ответила.
— Эшли. Вчера вечером он угостил меня, я забыла про это яблоко, а утром увидела его на тумбочке и решила взять с собой, а в чем, собственно, дело? Что с Эшли? Он не выходил и грубо толкнул дверь, когда я попыталась к нему войти.
— Ему нездоровиться, — ответил Шел, — расстройство желудка, наверное, съел много яблок вечером.
Дама фыркнула, выпуская дым.
— У меня пропало настроение, я не пойду кататься на лыжах.
— Я, пожалуй, останусь с женой, — сообщил Чарли, — извините, признаться, и мне тоже нехорошо.
Ларри встал из-за стола и прошелся по столовой, сцепив пальцы в замок за спиной.
— В таком случае молодежь отправиться без нас, а я займусь своими делами и прогуляюсь, — заключил он.
Трое молодых людей, закончив завтрак, вяло встали из-за стола и отправились в подвальное помещение за сноубордами.
— Шел, ты можешь взять сноуборд моей сестры, конечно, он с блестками, но размер ноги у вас должно быть одинаковый. Она была высокой девушкой.
Шел примерил ботинки, которые оказались на удивление по размеру. Учебный склон находился неподалеку от отеля и, чтобы кататься с него, не было необходимости в подъемнике. Можно зайти пешком, к тому же фуникулер все равно не работал.
— Шел, для того, чтоб освоить мастерство катания на сноуборде, необходимо для начала выполнить несколько упражнений.
Фин показал ему простые упражнения: как спуститься вниз с вершины склона на переднем канте, затем на заднем, удерживая равновесия, с чем Шел отлично справился к восторгу Джессики.
— А у меня долго не получалось, — заявила она, ты молодец!
Молодые люди развеселились, и, казалось, забыли о трагедии постигшей Мэри.
— Джесси, раз у Шелла все получается, покажи ему G-повороты, а я пока разомнусь, давно сам не катался.
— Смотри, Шел, все очень просто, ты справишься. Давай руку.
Джессика и Шел как будто танцевали на склоне, заворачивая то в одну сторону, то в другую. Так прошел почти час. Шел быстро уставал, поэтому приходилось останавливаться и отдыхать.
— Смотри, куда Финн забрался! — махнула рукой девушка, как высоко.
Шел прищурился.
— Там, должно быть, опасно, он собирается спуститься почти по льду. На вершине выдуло весь снег.
— Ты уже отдохнул? Давай продолжим обучение.
Тем временем Финн, пристегнув сноуборд, начал спуск, быстро набирая скорость. Неожиданно на него налетел порыв ветра, развернув сноуборд в другую сторону, и Финна замотало по неустойчивой поверхности склона. Он стремительно приближался к ребятам и начал махать руками, кричать, но из-за поднявшейся снежной бури они не слышали его. Вдруг что-то мелькнуло перед глазами, под ногами оказался бугорок. Фин даже не успел разобрать, что произошло, как врезался в молодых людей, вцепившись руками в кого-то из них, он кубарем полетел к подножью горы. Через некоторое время буря стихла. Фин несколько раз ударился головой во время спуска, от травмы спас шлем. Тот, в кого он вцепился, была Джессика, сейчас она лежала без движения.
— Джесс, — позвал он, — Джесси!
Девушка молчала, протерев маску от снега, он перевернул ее лицом к себе. В следующий момент произошло несколько событий. Голова девушки как-то неестественно откинулась назад, а из заалевшей полоски на горле хлынула кровь. Фин упал на спину и схватился за голову. Где-то наверху грохотнуло. Шел оглянулся и от удивления открыл рот. С горы сошла лавина. Торопиться уже не было никакого смысла, но Шел схватил за руку Финна и потянул за собой вниз с горы. Инстинкт выживания заставлял бороться за жизнь, и еще утром еле ползущий по склону Шел набрал огромную скорость. Сзади вновь грохотнуло и белое плотное облако накрыло молодых людей.
Разбежавшись по насту, Наис оттолкнулась от поверхности и, сгруппировавшись в прыжке, покатилась вниз с горы. Снежный шар рос, набирал обороты, подпрыгивал.
Подкатившись к подножию, он замер на какое-время, а затем, задрожав, рассыпался комьями. Из середины поднялась струйка пара. «Пар, пар, пар» — отразилось эхо от гор.
Пар за спиной уплотнялся, сквозь прозрачную дымку проглядывались очертания женских контуров. Невесомый силуэт порхал, вторя игре театра теней. Шел залюбовался ожившим чудом. Туман окончательно обрел плотность и Наис материализовалась без видимых глазу изменений.
— Ну как? Все записал? Успел?
— Записал, зарисовал и накидал план, — кивнул исследователь. — Твоя скорость была примерно сто сорок четыре мили в час! Неудивительно, что ты испарилась на финише!
— Снег пошел, — удивилась девушка, — тебе не холодно?
Выплевывая изо рта снег, Шел пришел в себя. Он лежал наполовину завернутый в белое, плотное покрывало. «Хорошо, что надел шлем», — подумал он и на всякий случай потрогал свою голову. Голова гудела. Вертелись какие-то обрывки фраз.
Раз, два, три
Поскорее приходи
Три, четыре, пять
Будем мы с тобой играть
Шел поморгал, огляделся, Финна и Джесс нигде не было видно. «Черт, да что же то такое», — выругался Шел. Выкарабкавшись из массы снега, Шел порадовался, что ничего себе не сломал. «Фи-и-ин! Фи-и-ин!» — кричал он, но никто не отзывался. Он решил, что без спасателей парня все равно не найти, возможно, его даже нет в живых. Сноуборд мешал пробираться по снегу, поэтому Шел попросту его бросил. Смеркалось.
К обеду почти никто не выходил. Аманда обиделась, Чарли отнес еду в номер, ребят не было, а Ларри в полном одиночестве обедать не пожелал и пригласил хозяйку присоединиться разделить трапезу. Камелла с удовольствием согласилась.
— Уважаемая, — начал Лари непринужденную беседу, чтобы развеять неловкое молчание, — а где же ваш муж? Хозяин гостиницы.
— Он на заработках в городе, — вздохнула женщина, — посетителей, сами видите, в этом сезоне не густо, а кое-как перебиваться тоже не дело. Он должен вернуться через две недели. Приезжает, привозит деньги, гостит несколько дней и вновь уезжает в город.
Ларри согласно покивал головой, одобряя действия ее мужа.
— У вас необычный отель, а не могли бы вы рассказать о нем поподробнее. Вы давно им владеете?
— О, всего пять лет. До этого он много лет пустовал. Место прибыльное, но у всех, кто его покупал, что-то не клеилось.
— От чего же? — обратился в слух Ларри.
— Да, разное говорят, — оглянулась хозяйка, — будто выживает их кто-то.
— А вы в это не верите? — напрягся Ларри. — Не было необъяснимых случаев?
— Да как же не было! — возмутилась хозяйка, — было, точно вам говорю, было! То часы пропадут, то другие какие-то мелочи. То вода в душе зашумит, а за шторкой никого нет. Ключи, бывало, пропадали. В дверь кто-то стучит, а открою — нет никого. По лестнице ночами бегают.
Ларри пощупал свой карман, убедившись, что его ключ на месте.
— А еще постояльцы жаловались на сны.
— Сны?
— Сны, — кивнула головой Камелла и замолчала, словно испугавшись сказанного.
— А что же с ними не так? — настаивал на свое Ларри.
Но женщина вдруг встала и вымученно улыбнувшись произнесла:
— А хотите десерт? У меня приготовлен чудеснейший пудинг!
Ларри кивнул. «Больше ничего вразумительного он от хозяйки в этот день не получит», — подумал он.
После обеда Ларри направился в свой номер подвести итоги:
Девушка, умершая от передозировки не была наркоманкой.
Откуда у доктора оказался фрукт с манцинеллового дерева?
Почему у Аманды оказался похожий фрукт?
Какие сны терзают остальных посетителей отеля?
И что же это за загадочная дверь, заложенная кладкой?
Усевшись в кресло, предварительно осушив пару рюмок бренди, Ларри задремал.
Молодой мужчина карабкался в гору, подгоняемый ветром. Его ноги скользили, он падал, скатывался вниз. Пошел снег. Мужчина оглянулся и посмотрел на свои руки. Рубиновые капли падали с пальцев и оставляли на белоснежной поверхности яркие вкрапления. Пошарив в карманах в поисках платка, Ларри вытащил пистолет. В недоумении он взмахнул руками и выронил оружие. Гора загудела: «Наис, Наис, Наис».
Лари громко всхрапнул и приоткрыл глаза. «Наис, — повторил он, — пребывая между явью и сном. — Наис». Дверь номера оказалась приоткрыта. «Я же закрывал ее», — подумал он. Тишину нарушали какие-то неясные звуки. Выйдя в коридор и спустившись по лестнице, Ларри отчетливо услышал звук фортепьяно, доносящийся из гостиной. Тихий девичий голос аккомпанировал.
Унесемся ввысь мы с тобой
Ты так далеко, мой герой.
Я все жду, жду, жду
Когда же ты придешь
Или умрешь!
Крышка фортепьяно грохнула, и послышались торопливые шаги. Ларри бросился в гостиную, но никого в ней не застал. Подойдя ближе, он обомлел. Крышка фортепьяно была открыта! Ларри замер столбом. Близился ужин. Хозяйка зажгла свет в гостиной. И начала накрывать на стол. Увидев Ларри, она взмахнула руками и выронила пустой поднос.
— Господи, да что же вы там стоите в темноте! Как призрак! — воскликнула она. — Напугали меня.
— Милая моя, прошу меня простить, задумался, — развел руками Ларри. — А не вы тут только что так чудесно пели и играли?
— Я пела? Играла? — удивилась хозяйка, — нет, фортепьяно не работает, на нем уже никто не играет. Может быть, дети шалили? Вон и крышку открыли.
Ларри озадаченно потер лоб. Смеркалось.
Шел с трудом добрался до отеля, от холода и стресса зуб на зуб не попадал. Его трясло. Распахнув дверь, он ввалился в прихожую. Хозяйка всплеснула руками и бросилась к молодому человеку. Ларри, а в гостиной был пока только он, схватил со стола бутылку виски и подбежал к Шеллу.
— Мальчик мой, что случилось?
Шел выхватил протянутую бутылку и осушил ровно половину. После этого как-то невразумительно промычал то ли «Фи-и-инннис», то ли «На-а-а-айз» и отключился.
— Позовите Чарли, — обратился к хозяйке дядя, — его надо отнести на диван, я один не справлюсь.
— Да он весь холодный, — встрепенулась хозяйка, — немедленно раздеть и растереть.
Племянник, словно услышав, глупо заулыбался во сне.
Чарли помог перенести Шела в маленькую пустующую комнатку на первом этаже. Ларри и Камелла сняли с него одежду, а затем хозяйка принялась растирать Шела спиртом. Тот что-то ворчал во сне, пытаясь сказать, но никто ничего не понял. После всех предпринятых мер по спасению, Шела накрыли одеялом и оставили в покое. Когда все собрались к ужину, а точнее: Аманда, Чарли с женой и детьми, Ларри, стало заметно отсутствие доктора. Ларри вызвался пойти посмотреть, что с ним, на ходу соображая, что же новое он придумает. Открыв дверь номера, он с удивлением обнаружил отсутствие тела доктора в номере, окно по-прежнему распахнуто, на столе наметен сугроб снега с какими-то непонятными отпечатками. Больше в комнате ничего не пропало. Озадаченный, он вернулся в столовую.
— Друзья, — начал Ларри, — доктора в номере нет.
— Куда же он делся? — удивилась Аманда.
Брови хозяйки поползли вверх, Салли перестала жевать. Все уставились на Ларри.
— Я не знаю, — развел он руками.
В столовой воцарилась тишина. Даже дети притихли.
— А где ваш племянник и ребята? — первой нарушила молчание Аманда.
— Шел сейчас спит, он вернулся один, весь замерзший и в снегу, как только проснется, я сразу же его опрошу.
Ужин прошел в молчании. Все жевали, перекидываясь вопросительными взглядами, но более ни о чем спрашивать никто не решался. Встав из-за стола и попросив его извинить, Ларри направился к племяннику, с намеряем дежурить до его пробуждения. Бормоча под нос: «Или умрешь, или умрешь», устроившись в кресле, Лари задремал. Когда маленькая стрелка на часах подобралась к отметке одиннадцать, Шел заворочался и как-то странно захрипев, открыл глаза.
— Мальчик мой, — бросился к нему Ларри, — ты проснулся!
Шел озирался по сторонам, пытаясь понять, как он сюда попал. Несколько раз моргнув, он вопросительно посмотрел на дядю.
— Как я сюда попал? — наконец-то невнятно произнес он.
— Что случилось? — одновременно с ним начал Ларри. — Шел, ты буквально ввалился во входную дверь, весь в снегу! Мы с Камеллой раздели тебя, растерли спиртом, ты впил виски, и мы оставили тебя спать здесь, на первом этаже. Как ты себя чувствуешь? Что случилось и где ребята, которые отправились с тобой?
Шел приходил в себя, воспоминания в голове постепенно прояснялись. Девушка с перерезанным горлом, снежная лавина, окоченевшее тело, сон-видение.
— Они погибли, — наконец-то вымолвил Шел и закрыл глаза. — Дай мне еще виски, дядя, — сделав пару больших глотков, он продолжил: — лавина, на нас сошла лавина, я ничего не смог сделать, еле остался жив. Фин и Джессика мертвы.
Ларри сел на стул и тоже глотнул из бутылки с виски.
— Все становится очень подозрительным, из номера пропал труп доктора и не осталось никаких улик.
— Когда же ты придешь? Или умрешь! — пробормотал Ларри.
— Что ты сказал, дядя? — недоуменно уставился на него Шел.
— Песенка в голове крутится, ерунда, — отмахнулся тот.
— Шел, я думаю, тебе лучше переночевать здесь, не затрудняй себя подъемом на четвертый этаж. Утром надо многое обсудить.
Шел молча пожал плечами. Ларри подождал, пока его племянника сморит сон, и тихо вышел из номера. Поднимаясь на свой этаж, он бормотал песенку, услышанную им накануне. «Что же это могло значить?» — недоумевал он. Но ответом ему послужила тишина.
Утро встретило постояльцев лазурной синевой неба и ярким солнцем, как будто вчерашней непогоды и в помине не было. Шелу, ввиду его слабости, завтрак подали в номер. Все остальные собрались в столовой в немногочисленном составе. Салли вышла к завтраку, однако вид у нее был неважный, на шее виднелись синие полосы, которые она безуспешно пыталась скрыть пудрой.
После кофе Аманда закурила и посмотрела на Ларри.
— Уважаемый, — начала она, выпуская дым, — а что с нашим доктором?
— Аманда, ваш сосед пропал, я вчера сказал.
Женщина закашлялась.
— Как? Он же был болен.
— Это обстоятельство крайне загадочно. Окно его номера, когда я зашел, дверь, были открыты, но никаких следов борьбы или похищения я не обнаружил. Я сам в замешательстве.
Тремя затяжками Аманда докурила сигарету и закашлялась. Но тут же достала и зажгла новую.
— Какие странные сигареты, — обронила она, кашляя.
— Зачем вы так много курите, Аманда! Это же вредит вашей коже, и глаза покраснели, — заметил Ларри.
— Ничего, ничего, я уже не молода, черт с ней, с кожей, не лишайте меня последнего удовольствия. Мой покойный муж очень любил смотреть, как я курю, — произнесла она, мне доставляет удовольствие вспоминать о нем, — она снова закашлялась, затушила сигарету и встала.
— Позвольте, я провожу вас.
Аманда кивнула. По пути в номер она не переставала кашлять. «Что-то здесь не так», — подумал Ларри.
— Аманда, а покажите-ка мне пачку ваших сигарет. Кто вам их дал?
— Доктор, он угостил меня одной, мне понравились, я попросила еще, и он отдал мне всю пачку.
— Позвольте, я возьму их.
— Да забирайте, что-то мне нехорошо, я пойду прилягу, — вздохнула женщина. — Ой, — она согнулась пополам, — живот. — Лоб покрылся бисеринками пота.
— Я принесу вам воды.
— В номере есть, — сжав зубы, проронила Аманда.
Ларри заботливо проводил ее, уложил в постель и поставил рядом с кроватью стакан воды.
— Если что, стучите в стенку! Шел вас услышит и придет на помощь. Аманда мучительно прикрыла глаза рукой.
По пути Ларри заглянул в номер Шела. Племянник выглядел более здоровым, чем вчера, чем порадовал дядюшку.
— Шел, мальчик мой, я смотрю, тебе уже получше, как завтрак, как ты себя чувствуешь?
— Все хорошо, дядя, я думаю, что смогу уже перебраться в наш номер.
— Не спеши. Нам надо обыскать номер доктора.
— Что случилось?
— Мне кажется, он подсунул какую-то дрянь Аманде вместо сигарет. Надо выяснить. Она сейчас в номере, у нас есть шанс пройти к доктору без свидетелей.
Шел с трудом оделся, взял свой блокнот и, стараясь не шуметь, хромая, направился за дядей. В номере доктора ничего не изменилось. Тумбочка также открыта, надкушенный плод манцинеллового дерева лежал на своем месте. В саквояже обычные препараты. Зацепиться совершенно не за что. Шел присел на край кровати и прошептал: «Или умрешь».
— Что ты сказал, мой мальчик? — удивился Ларри.
— Надпись, выцарапана на дне тумбочки: «Или умрешь», — озвучил Шел.
— Пусти-ка меня, — Ларри наклонился и попытался подвигать дно тумбочки.
Оно заскрипело и заходило ходуном.
— Нож, — скомандовал он.
Шел подал перочинный нож, лежавший рябом на столике. Подцепив дно, Ларри приподнял его.
— Двойное дно, — удивились оба мужчины.
На новом потайном дне лежала открытая пачка сигарет, а рядом, две выпотрошенные сигареты, табак вперемешку с белым порошком. А рядом крохотная коробочка. Ларри потянулся, чтобы открыть ее.
— Бобы клещевины! — воскликнул он.
— Это значит, — замер Шел
— Рицин!
— Аманду отравили!
— Мы не сможем ее спасти, противоядия не существует.
— Интересно, сколько она уже курит эти сигареты? Судя по болям в животе и красноте глаз, уже довольно много, мы опоздали.
Оба мужчины выбежали из номера. Вломившись к ней, они застали женщину без сознания. Пощупав пульс, Ларри покачал головой.
— Опоздали.
— Да что же здесь твориться, черт возьми! — выругался он.
Они вышли в коридор и прошли в гостиную. Там их ждал новый неприятный сюрприз. Чарли с покрасневшими глазами заливал в себя виски. Он опустошил уже треть бутылки. Ларри остановился и недоуменно уставился на него.
— Что с вами, Чарли? Салли плохо?
Чарли икнул от выпитого и махнул рукой в сторону своего номера.
— Она не сказала слово, — сокрушался он.
— Какое слово?
— Слово! — Чарли снова икнул.
Ларри с племянником бросились в номер. На постели с вытаращенными глазами в полуголом виде лежала жена Чарли с удавкой на шее.
— Черт возьми! — в негодовании сплюнул на пол Шел, — устроили тут игры, а еще с детьми! Где дети?
Ларри опустился на стул.
— День ото дня не легче.
Чарли к тому времени осушил бутылку виски и заснул на столе. Хозяйка, заслышав шум, поспешила выйти в коридор. Увидев спящего Чарли, она покачала головой. Из приоткрытой двери на нее обезумившими остекленевшими глазами укоризненно пялился труп Салли. Из рук Камеллы выпал кувшин с морсом. Красное пятно расползалось по дорогому белоснежному ковру. Нависшую тишину нарушил звук, похожий на…
— Не может быть! — воскликнул Ларри!
— Вертолет, — закричала хозяйка.
Она выбежала на улицу и замахала рукой, призывая на посадку.
— Шел, бежим! Нам надо успеть, — бросил Ларри племяннику.
Шел только успел крикнуть вдогонку дяде:
— Стой, там хрупкий лед! — но было уже поздно.
Мужчина и женщина бегом спустились по лестнице и бросились к севшему по ту сторону реки вертолету. Из вертолета вышел мужчина, что-то закричал этим двоим, видимо, призывая их вернуться назад и не делать глупостей. Женщина неожиданно опомнилась и остановилась посередине реки. Ларри оглянулся на нее.
— Осталось совсем немного!
Она отрицательно закачала головой и сделала шаг назад. Лед хрустнул, Ларри и Камеллу разделила трещина. Женщина вскрикнула и побежала назад к отелю. Ларри бросился к вертолету. Лед затрещал вновь. Патрульный побежал к вертолету за веревкой. Но было уже поздно. Ларри и Камелла ушли под лед. Тяжелая зимняя одежда потянула их вниз, долго в прохладной воде зимой было не выдержать.
— Дядя! — закричал Шел, который все видел со смотровой площадки, хватаясь за голову! — Ну все, с меня хватит!
Открыв чулан, он схватил кирку и с суровой решительностью он направился к потайной двери. Каменная кладка, закрывавшая вход, осталась на своем месте. Несколько точных ударов и из стены выпал один кирпич. Шел посветил в прорезь фонариком. Луч света разрезал темноту, но толком ничего не удалось рассмотреть. Разозлившись еще больше, он продолжил крошить кирпичи киркой. Наконец-то вход стал более доступен. Шел взял фонарик в зубы и пролез внутрь.
За дверью скрывалось маленькое помещение с сырым воздухом и низким потолком. Посередине виднелось углубление. «Колодец», — мелькнуло в голове. Шел, опустившись на колени, поднял деревянную крышку. Миниатюрный колодец оказался наполнен землей с белой льдинкой посередине. «Как черная подставка», — подумал Шел. Раскапывая и отбрасывая в сторону землю, он наткнулся на какой-то холодный предмет. Сначала он напомнил ему лицо Эшли. Шел даже отдернул руки, до того точное ему показалось сходство. Но предмет оказался гладким.
— Шар! — удивился Шел, — точь-в-точь как в нашей комнате!
Снежинок в этом шаре присутствовало значительно больше. Отбросив его в сторону, он продолжил копать и наткнулся на продолговатые предметы. Извлекая наружу находки, Шел обомлел. В руках оказались кости. «Человеческие кости», — подумал он. Его затрясло. В голове зазвучала песня:
Унесемся ввысь мы с тобой
Ты так далеко, мой герой
Я все жду, жду, жду
Когда же ты придешь
Или умрешь!
Вокруг костей поднялся небольшой вихрь. Кто-то хихикнул мелодичным тонким смешком. Вихрь сгущался и приобретал плотные очертания. «Наис, Наис, Наис», — зашелестели стены со всех сторон. Из кучи костей и грязи поднималась девушка. Белые волосы, белая кожа. «Как в моем сне», — с ужасом подумал Шел. Девушка выпрямилась, в ее руках вновь оказался снежный шар.
— Кто ты! — превозмогая дрожь, закричал Шел. — Что тебе надо?
Девушка улыбнулась. Ее личико уменьшилось и превратилось в детское.
— Достань мой мячик, — залепетала она.
— Я не дам тебе яблоко, — ее губы почти не двигались.
— Посмотри, как много снежинок стало в моем шаре, она приблизила его к носу Шела. — Эту зовут Аманда, эту Камелла, эту Салли, а вот эту самую большую..
— Не-е-ет! — закричал Шел.
— Ларри, закончила она голосом доктора и на миг приняла его очертания.
Молодого человека трясло то ли от злости, то ли от страха, он уже сам не представлял, от чего.
— Хочешь в мой шар? — продолжала она, улыбаясь.
Он отрицательно покачал головой. Девушка состроила обиженное личико и запела:
Я все жду, жду, жду
Когда же ты придешь
«Придешь, придешь, придешь», — эхом повторили стены.
— Прекрати! — шепнул Шел. И уже громче. — Это ты их убила?
Звонкий смех Наис пробежал по стенам подвала.
— Они заслужили. У каждого из них руки в крови. В чужой крови, Шел.
— Я тебе не верю! Ларри никого не убивал!
— Он пытал людей на допросах, — личико девушки погрустнело.
— Но все же в рамках закона! — закричал Шел.
— Нет, — покачала головой девушка, — нет, нет, нет.
— А Мэри, Джессика, Финн? Их то за что?
— Они торговали наркотиками, они разрушали чужие жизни.
— Салли! Аманда! Камелла!
— Эти чертовки травят своих мужей, наивный мальчик, неужели ты не заметил состояние Чарли?
— Бред! — вновь закричал Шел, пятясь назад, пытался выбраться из адской дыры, в которую он попал, — ты все врешь!
Ноги скользили, фонарик неожиданно потух. Наис протянула к нему руки.
— Ну куда же ты, мой мальчик? — заговорила она голосом Ларри.
— Замолчи!
— Немедленно вернись! — повелительно рявкнула Аманда.
— Да ты бредишь, у тебя акклиматизация, — настоятельно заверила Камелла.
— Этот случай требует настойчивого вмешательства, — возвестил доктор.
— Шел, Шел, Шел, — зашелестели стены подвала. Руки Наис удлинялись и тянулись к нему.
— Убирайся к дьяволу! — выкрикнул он, продолжая ползти к выходу.
Шел чиркнул зажигалкой. Слезинка скользнула по щеке Наис.
— А-А-А-А-А-А!!!!! — неожиданно завизжала девушка.
Визг усиливался, оглушал и уже перешел в вибрацию. А она все кричала и кричала. Пол затрясся, с потолка посыпалась пыль, штукатурка, стены заходили ходуном. Все вокруг рушилось. Шел закашлялся, кровь хлынула из ушей, носа. Он схватился руками за голову и тоже закричал.
С вершины холма за рушившимся отелем наблюдали двое. Мужчина чуть придерживал женщину в черном балахоне за локоть.
— Ну вот и все, — произнесла она, прикрыв ярко-голубые глаза, — еще одна ее жертва.
— Придется снова искать подходящее место для ее заточения, — произнес похожий на нее брат-близнец с такими же сапфировыми глазами.
— Могут пройти годы, прежде чем мы сможем … — но женщина не успела договорить, ее спутник указал на приближавшегося полицейского из только что севшего патрульного вертолета. Он усиленно всматривался в нечеткие очертания фигур.
— Эй! — закричал он, — Эй! Вы здесь жили? Спускайтесь сюда!
Налетел снежный вихрь, окончательно скрывший очертания объектов от него. Снег налип ему на лицо, попал в глаза, в нос, от чего тот принялся протирать глаза перчатками. Когда он вновь обрел зрение, он увидел, как с холма по направлению к нему спускаются двое детей. Мальчик и девочка.
— Смотри, наш домик упал, — остановился и показал в сторону отеля старший брат своей сестре.
— Мама, — заплакала она.
Мальчик обнял сестру. Подбежавший спасатель осмотрел детей на видимые повреждения, убедившись в их отсутствии, укрыл обоих пледом и, утешая, направился с ними в сторону вертолета.
Высоко в голубом небе парил орел. Снежинки искрились и переливались. Шелла неожиданно охватило спокойствие, нахлынула безмятежность, и все что когда-то существовало ДО это момента уже не имело никакого значения. На вершине горы стояла девушка и махала ему рукой.
— Поднимайся! — крикнула она. Достав из сумки ледоруб, молодой человек начал восхождение.
Позже, когда завал разгребли, спасатели нашли странный круглый предмет.
— Что это у тебя, Брюс? — спросил один из них.
— Шар.
— Странно, что он не лопнул от взрыва.
— В подвале была утечка газа, бедные люди.
— Хорошо, что дети пошли погулять в этот злополучный момент и остались живы.
Спасатель снова повертел в руках странный предмет и положил его за пазуху. «Подарю сыну», — подумал он.
Информация об авторе:
Рассказ. Сказка для взрослых
Вообще-то в магию и гадания Ариша не слишком верила и зачем потащилась к белой ведьме Купаве – сама не понимала. Очень уж подружка, Леночка, зазывала.
– Купава говорит, сейчас граница между мирами стирается, связь с тем светом лучше. Это время для гадания самое подходящее, – втолковывала она. – Гадать на Святки – это же древняя традиция! Это как колядовать и вареники на Старый Новый год лепить.
Ариша не колядовала и вареников с сюрпризами не лепила, но звучали аргументы подруги убедительно. Почему бы и не пойти к проверенной Леночкой гадалке Купаве?
И вот перед ней сидит женщина в тёмном платке. Глаза Купавы накрашены странно, полосками – половина века чёрными тенями, половина – красными.
– Это значит, что я использую не только белую, но и черную, и красную магию, – объяснила ведьма и принялась раскладывать карты. – Ага, – протянула она. – По нужному адресу ты пришла. Только дело, кажется, сложное. Сейчас ещё по руке посмотрю, да в глаза тебе загляну...
– И что там? – скептически поинтересовалась Арина.
– Венец безбрачия на тебе, – покачала головой Купава. – Такой попробуй сними. Тут работать и работать. Не знаю даже, сколько раз ритуал придётся провести...
От ритуалов красно-чёрно-белой ведьмы Ариша отказалась, как только услышала цену.
– Зря ты так, – сказала Леночка, когда они вышли на улицу. – Венец безбрачия снимать нужно, сам он никуда не денется. Как думаешь, почему ты ни с кем не встречаешься? Купава, говорила, что с венцом не то что замуж не выйдешь, вообще постоянных отношений не будет.
– Аферистка твоя Купава, – буркнула Ариша.
И задумалась. А ведь действительно, ничего у неё в личной жизни не происходит, хотя, вроде, и симпатичная, и общительная, и в компаниях с Леночкой часто бывает. Только на свидания парни всегда зовут подругу, а не Аришу.
– Ладно, как созреешь венец снимать – скажи. Ещё раз к Купаве съездим, – понимающе улыбнулась Леночка. – Ну что, поехали на вокзал?
Рождество договорились встречать за городом, на даче у одного из однокурсников. Компания на вокзале собралась большая, человек двадцать пять. Ариша с тоской наблюдала обычную картину: пары, которые встречаются, пары, которые складываются тут же, на вокзале – надолго или только на праздничные дни, кто знает? И она, Ариша, – лишняя, двадцать пятая.
В электричке девушка старалась не смотреть, как обаятельный симпатяга Дима обнимает хорошенькую Лесю. Ни на одной из девушек не было венца безбрачия, Ариша была в этом уверена. Все весёлые, беззаботные и привлекательные для парней. Все, кроме неё. Ариша уже решила: как только вернётся в город – пойдёт к Купаве. Деньги найдёт, поголодает немного – говорят, это полезно.
Краем глаза она увидела, как Леночка целуется со своим парнем, Виталиком. На дачу его родителей и направлялась вся компания. Ариша уставилась в проносящиеся за окном сумерки. Казалось, электричка догоняет ночь. Вон и первая звезда, большая, яркая, появилась в темнеющем небе.
А в окне электрички отражаются Дима со смеющейся Лесей.
Ну зачем Аришу понесло со всеми вместе? На какое чудо она надеялась? А возвращаться уже поздно. Придётся провести рождественскую ночь среди парочек – влюблённых или просто желающих хорошо провести время.
Когда компания вышла из электрички, землю уже окутала ночь. Снег валил крупными хлопьями, слепил глаза. Тут-то и выяснилось, что до дачи предстоит пройти пару километров по лесочку.
– Да ладно, тут тихо, волков нет, – посмеиваясь, успокаивал недовольных Виталик. – Заблудиться невозможно, все дороги ведут в посёлок.
Ариша недовольной не была и на дачу совсем не спешила. За городом было красиво, ночь оказалась ясной, звёздной, деревья стояли красивые, усыпанные снегом, морозный воздух пронизывали запахи хвои и влажной древесной коры. Если бы только волшебную тишину леса не нарушали смех и, что гораздо хуже, нытьё нескольких девушек!
– Как тут холодно!
– У меня руки замёрзли!
– Когда мы уже придём?
– Ой! – заглушил все звуки вскрик Леси. – Кольцо! В снег упало!
– Где? – спросил Дима.
– Где-то там, – Леся махнула рукой в сторону. – Соскользнуло и полетело.
– Упало-пропало, – сказал кто-то из ребят. – Снег глубокий. Пока перекопаем, все перемёрзнем.
– Меня мать убьёт, это её кольцо! – причитала Леся.
– Может, поищем? – нерешительно вступила Ариша.
– Поищем, – с готовностью согласился Дима.
– В темноте? Что мы тут найдём? Пошли отмечать! Виталь, далеко ещё? – зашумели вокруг.
Леся хлюпнула носом.
– Идите, я догоню, – решительно сказал Дима. – И ты, Лесь, иди – замёрзнешь. Если что, по следам дорогу найду.
– Смотри, можешь не дозвониться, если что. В посёлке связь плохая, – сказал Виталик. – Третий дом от ворот справа – наш.
– Я тоже догоню, – сказала Ариша. И зачем-то добавила: – Хочу воздухом подышать. Ночь красивая.
– Два чудилы, – буркнул Виталик. – Ладно, догоняйте.
Шумная компания двинулась дальше. И Леся с ними.
Дима снял рюкзак и осторожно опустил его в снег.
– Ариш, поможешь? Нужны сухие ветки, и побольше.
Ветки Дима с Аришей честно искали и даже находили, но все ветки были мокрыми. А как иначе, в снежную погоду?
– Что ты собрался делать? – спросила Ариша.
– Хотел развести несколько костров. Растопили бы снег, и кольцо нашлось бы.
От идеи с кострами пришлось отказаться. Какое-то время Дима и Ариша разгребали снег ветками. Бесполезно – они даже примерно не представляли, куда упало злополучное кольцо.
– Пойдём, – сдался Дима. – Спасибо за помощь, но мы вряд ли найдём его.
И они поплелись вперёд по щиколотку в снегу. А белые хлопья всё и падали и падали.
– Мы туда идём? – спросила Ариша минут через пять. – Следов не видно.
– Следы замело, – покусывая губу, сказал Дима. – По-моему, они шли в эту сторону.
Арише казалось, что уходила компания в другом направлении. А телефоны, как и предупреждал Виталик, в лесу не ловили.
– Хорошо хоть волков нет, – хмуро сказал Дима. – Делать нечего, будем ходить, а то замёрзнем.
Через час у обоих уже зуб на зуб не попадал. Дима извинялся и обнимал Аришу, чтобы ей стало теплее. Так они и вышли к старому домику на лесной поляне. Окна были тёмные, следов вокруг не видно. А вот дверь оказалась открыта.
При свет зажигалки Дима и Ариша оглядывали единственную комнату с низким потолком. Старые, грубо сколоченные стол и стул, узкая кровать с металлической сеткой, небольшой шкафчик и кованый сундук – такой здоровенный, что в него и человек поместится.
– Ничего себе! – присвистнул Дима. – Это что за избушка Бабы-Яги?
Он открыл шкафчик и извлёк оттуда оплывшую толстую свечу, установленную в стеклянной банке.
– Следов цивилизации никаких, – сделал вывод парень, ещё раз оглядев комнатку уже при тусклом свете свечи.
– Там есть печка! – обрадовалась Ариша. – Смотри, за сундуком!
– Уже что-то, – Дима оттащил сундук от выступа в стене и придирчиво оглядел отверстие для дров в старой печи. – Сейчас посмотрим, чем её можно растопить.
Дрова нашлись в маленьком тёмном коридорчике. Там же оказалась незамеченная сразу дверка.
– Деревенские удобства, – хмыкнул Дима, заглянув внутрь. – Ладно, хоть не на улицу бегать.
– Булочку хочешь? – спросила Ариша, когда в печке начали потрескивать дрова.
Больше в сумке у девушки ничего съедобного не было.
– Можно и булочку. Только у меня в рюкзаке два пакета с салатами, отбивные и бутылка вина. Ну и ещё кое-что, по мелочи. Давай, разгружай, а я пока посмотрю, что тут есть, в сундуке. О, тут и матрасы, и одеяла, можно ночевать спокойно, а утром нас уже, наверное, найдут.
А за окном тихо, еле слышно звучали голоса.
– Завтра – рано. Надо завалить дверь снегом, чтобы они провели вместе хотя дня два. Голодными не будут, дров им хватит.
– Скольких трудов стоило этих ребят в этот заброшенный домик отправить. И проследить, чтобы в одной компании оказались, и чтобы девушка эта, с кольцом, там же была.
– Она ведь кольцо не теряла? – уточнил первый голос.
– Нет, придумала это, чтобы задержать молодого человека в лесу. Ей приглянулся кто-то другой. Наверняка там уже кипят страсти – тот, другой-то с девушкой приехал. Переругаются, весь праздник испортят, – вздохнул второй.
– Зато эта пара всю жизнь проведёт вместе. Ох и сложно было от Арины всех неподходящих женихов отстранять. А люди ведь не всё понимают, напридумают такого, чего и близко нет. Один венец безбрачия чего стоит!
Ариша выгружала из рюкзака Димы последние припасы – бутерброды и банку кофе. Взгляд девушки рассеянно скользнул по тёмному окну.
– Дим, смотри!
Она подбежала к подоконнику.
Два крошечных ангела растаяли в воздухе. За окном большими хлопьями валил снег.
Информация об авторе:
Слово автора:
Дорогие читатели! Поздравляю вас с Новым годом! Пусть он подарит вам сказку, воплотит самые смелые ваши мечты и принесет вам счастье!
С наилучшими пожеланиями, Анна Гале
Рассказ. Фантастика, юмор
Дажана вышла из портала и вдохнула запах Старой Земли. Очаровательно! Свежий навоз, скошенная трава и нагретое за день июльским солнцем поле инновационно возвращённых с ГМО-шных видов до первозданных злаков. Как же хорошо, что Землю спасли!
Правительство Трёх Объединённых Союзов: Китайского, Славянского и Европейско-Американского объявило на рубеже ХХII века, что планета на грани полного уничтожения. Горы мусора, токсичные, которые уже не способны были переработать двести тысяч заводов-очистителей по всему миру, заполонили всё вокруг. И ежедневно они пополнялись. Прохожие обречённо отводили глаза от ребёнка, снявшего этикетку с мороженного или шоколадки (естественно сделанной из кучи заменителей!), и сами так же без особых волнений выбрасывали в полные баки коробки, бутылки, использованные батареи.
За без малого столетие всё пришло к катастрофе. Робкие голоса защитников умирающей природы были затоптаны, как ростки нежной травы кучей овец, после зимы вышедшей на пастбище. Попытка сделать самоуничтожающиеся упаковки дала маленькую передышку. Воротилы бизнеса высчитали, что выгода падает, и снова перешли на пластик. Люди сверкали разноцветными плексиграсовыми одёжками, неоновыми тенями и лаками для ногтей, всё натуральное было прочно забыто. Коровы водились только в зоопарке, овцы со своей тёплой, натуральной шерстью теперь прели под своими колтунами, никому не нужные. Не нужен был фарфор и стекло, кожа и масла из цветов - пластик, нео-пластик заменили всё на суррогат.
Откуда инопланетная цивилизация узнала о беде землян, людям никто не сказал. Просто однажды с неба спустились Спруты - корабли Г*мулов. Толстые щупальца деликатно раскапывали кучи мусора и всасывали самые вкусные отходы через большие шлюзы в хоботках. Люди ошарашенно провожали громадных осьминогов и ступали на очищенные тротуары. Насытив свои механизмы, г*мулы вышли из кораблей и стали знакомиться с братьями по разуму. Скажем так, были они весёлые, компанейские, даже где-то гуляки. Прилетели они издалека и решили остаться надолго - еда вкусная, люди добрые, что ещё надо-то?
Свои технологии их уже не впечатляли, а вот всё созданное землянами - ещё как! Они выхватывали из рук прохожих то один предмет, то другой и восхищённо перебулькивались, делясь впечатлениями. Особенно им понравилось делать сэлфи! Во всех трёх Союзах был особый указ: никогда не препятствовать спасителям в их желаниях! Поскольку желания были необременительными, то жители планеты пусть и неохотно, но давали пришельцам волю на всё.
Со временем на планете не осталось пластика - Г*мулы съели всё под чистую. Пришлось людям рассекретить архивы и научиться делать одежду из натуральных материалов, предметы быта из стекла и глины, изредка из железа или меди. Но жизнерадостные осьминоги всё не уходили. Они летали в другие галактики на завтраки и возвращались к тем, кто их так забавлял.
Дажана миновала свежую коровью лепёшку и пошла к городу. Теперь в городах разрешалось строить только пятиэтажные здания. Город был прелестен: глиняная черепица ярко-охрового цвета, стеклянные окна, массивные деревянные двери, высокая, изящная ратуша, большой фонтан с чудесными статуями, магазинчики, лавки и ресторации, повсюду цветы, на балконах и клумбах. Из ворот выехала бричка, возница поднял шляпу, приветствуя девушку.
- Надолго домой, Дажаночка? - спросил дядя Ван.
- Нет, на каникулы только! - сказала она и пошла к своему дому.
Космические технологии шагнули далеко вперёд, так что земляне уже нашли много иных рас, построили свои представительства и охотно вступали в браки с теми, кто был хоть приблизительно похож на них. Многие поступали на учёбу в Школы и Академии, как международные, так и межзвёздные. В одной из таких и училась юная землянка. С нею на курсе постигали науку гиперпространственных переходов, основные законы вселенной и так далее представители четырёх рас - мелкие родичи г*мулов - т*мулы, абаски (ящероподобные прямоходящие), лоуны (странные двуполые существа) и ангки. Эти были похожи на землян так, будто их делали по одному образцу, с той лишь разницей, что у них были две пары рук и глаза и волосы всех цветов радуги.
- Дажаночка! Детка, ты раньше в этом году! - мама вытерла руки о передник и обняла её. От неё всегда вкусно пахло булочками с ягодами или с корицей. Теперь запах практически въелся в её руки и одежду, потому что мама недавно открыла пекарню. И теперь покоя ей не было, как и отбоя от желающих.
- Мы получили Грант, вот и дали нам отпуск пораньше! А ты так и не нашла пока помощницу?
- Нашла... - несколько смутилась мама, - только это не совсем...
В дверь гостиной протиснулось ярко-малиновое тело, щупальца мягко несли его над полом. Инопланетный помощник широко улыбался клювастым ртом и путал глаза на ножках, выказывая огромную радость встречи.
- Это кто? - спросила Дажана.
- Брулль -буль-лулль! - переводчик сказал примерно следующее: Привет! Сэлфи?
Дажана, как и все земляне, покорно дала г*мулу телефон и широко улыбнулась для фото. Этот её несказанно удивил тем, что отдал аппарат обратно.
- Я учу его понемногу, - сказала мама и дала пришельцу ложку. Тот споро стал делать маленькие шарики и раскатывать их скалкой. Через пару минут в кухне были готовы пять огромных противней с выпечкой. Г*мул унёс их в печку, выставил температуру и стал ждать возле двери, побулькивая время от времени.
- Потрясающе! Расскажу - не поверят!
- Они хорошие, Дажи, - улыбнулась мама и погладила малиновую голову. Пришелец потёрся об эту ласковую руку и вытащил телефон из фартука. Мама, уже знавшая его любовь к снимкам, тут же улыбнулась и сделала "рожки".
Две недели Дажана наслаждалась уютом своего дома, до слёз смеялась над проделками С*нуя, как назвал себя г*мул. Как ловко он подбрасывал круглые блины для пиццы! Два щупальца крутили по мелкому блину, а третье - самый большой. Затем щупальца резко припечатывали их к противню под неистовые выкрики горожан и восхищённый смех детей. Память телефона периодически чистили, но г*мул тут же её засорял новыми сэлфи. Снимок мамы, снимок дочери, все вместе, все и сам г*мул, на площади у фонтана, на ферме тётушки Анои, на бричке дяди Вана, с мэром, с графиней Шнут.
Вернулась девушка в Академию Семи миров полностью изменив своё мнение о г*мулах. Они добрые, весёлые и удивительно умные! И теперь не напрягалась, когда её внезапно обхватывало малиновое и толстое, как бревно, щупальце для очередного снимка.
Информация об авторе:
https://prodaman.ru/Pekur-Tatyana
Слово автора:
Поздравляю всех с наступающим Новым Годом! Желаю счастья и удачи! Будьте терпеливы, и к вам тоже придёт любовь, как к героине моей книги "Целуй, Лола, целуй!"
Рассказ. Современный любовный роман
...Зимний Петербург, музыка Шопена, загадочный квест, кофе латте, глинтвейн, поцелуй под омелой, лавка Времени, и всего одна попытка для экспромта. Взрослые не ждут чудес на Рождество, но чудеса случаются хотим мы этого или нет...
Этот рассказ - подарок на Рождество
Подарок для Энни, моей прекрасной романтичной, мудрой и талантливой Энни, без которой не было бы ничего.
Я прошу только об одном - будь со мной.
Счастливого Рождества, Энни!
Мы знакомы давно, так давно, что не помним начала,
Мы ходили в кино и встречали восход у причала,
Мы любили мосты - Петербурга могучие крылья,
Белой ночью на воздух наш Город поднять без усилья
Могут эти мосты разводные, ажурно-стальные…
Николаевский Мост, он ведёт в измеренья иные.
Разве это возможно? Весь город – одно отраженье,
Лунный блик на воде, быстрой чайки излом и скольженье?
Кто навстречу прошел? Белой ночью невидимы тени,
Видишь, здесь парапет и гранитного схода ступени.
Всплеском невские волны с тобой по душам говорили,
Отражая мозаику грёз, что над площадью плыли.
И смеялся наш Город, грозой громыхая победно,
И сердился Суворов с мечом, но без зонтика, бедный!
Я сегодня, сейчас, как-то странно влюблен удивленно,
Этой ночью не белой, а тёмной, январской, бессонной,
Беспокойной, капризной, и ветрено-ветрено-снежной
Потому, что ты рыжие косы, смеясь, расплетала небрежно
Фантазия-экспромт
На Невском, в нотном магазине «Северная Лира» живет музыка в символах.
Записанная на пяти линейках нотного стана, она дремлет в ожидании того, кто прикоснется, разбудит, даст голос и чувства.
Витрины светятся яркими огоньками, весь Невский переливается иллюминацией. Вот уже месяц, как проспект похож на сказочный лес, где растут новогодние ели. Выглядит это странно, потому что снега нет, идет дождь, погода пасмурная, серая, осенняя. Город под новогодними гирляндами тоже серый, мрачноватый. Громадой купола и разлётом колоннады потрясает Казанский собор, он так же сер, как этот рождественский вечер. Рождество без снега, такое в Петербурге случается.
Должно быть, я предчувствовал встречу, ждал, и все совершилось, как и было назначено.
Нелегко дается шаг в прошлое.
Стою перед дверью нотного магазина, волнуюсь, как на первом свидании, а когда-то заворачивал сюда по дороге в музыкальное училище, с автобусной остановки, что напротив Казанского собора. Бывало, на час раньше из дома выходил, чтобы всласть покопаться в нотах.
И вот снова здесь, на Невском, у дома "Зингер" - начало века, другой мир, Модерн, дерево, стекло, бронза, переплетение цветочного орнамента. Часами рассматривать можно, дивиться, каждый день проходить мимо и восхищаться.
А следующий дом "Северная Лира". Странный фонарь-сфера на фоне барельефа: по кругу железный обод, на нем силуэты - музыканты. Сидят, стоят с разными инструментами в руках: виолончель, скрипка, флейта. В витринах парят железные музы, они похожи на рождественских ангелов с трубами. Трудно соперничать с великолепием фасада дома "Зингера", но музы не унывают. Единственные в своем роде, единственные в Петербурге, они осеняют крылами Храм Нот.
Дотрагиваюсь до гладко отполированной медной ручки, вхожу. Мелодично звякает колокольчик. Встречаю оценивающие взгляды продавщиц и знакомые - великих композиторов.
Внутри деревянные шкафы, прилавки и полки с нотами: клавиры, сборники, собрания сочинений, громоздятся стопками, вставлены в ящики, манят обложками. Много веков музыки в замкнутом пространстве небольшого торгового зала. И все они мои! Можно дотронуться, полистать, обрадоваться знакомому, присмотреться к новому.
Но я пришел не поглазеть, сожалея о прошлом, я здесь, чтобы купить ноты. Для себя!
Как давно не случалось со мной этого счастья. Мир наполнен забытым ощущением дрожания восторженной струны, натянутой внутри меня до предела, памятью о недавнем прикосновении к клавишам, рождением звука, единением с роялем. Радостью того, что он живет.
- Шопен, Фантазия экспромт? - спрашиваю я, а сам ищу среди обложек с портретами и именами, их много, в глазах пестрит. Продавщица отрицательно качает головой, смотрит с участием, вероятно, лицо у меня расстроенное.
- Хотя... постойте, сейчас, - она наклоняется, исчезает под прилавком, я слышу только голос. - Последний сборник, - продавщица появляется из тайных недр и протягивает мне ноты. - Посмотрите, может быть здесь?
Светло-коричневая мягкая обложка с лаконичной гравюрой - романтический пейзаж, сверху белым шрифтом:
"ФРЕДЕРИК ШОПЕН
ФОРТЕПИАННЫЕ ПЬЕСЫ"
Раскрываю ноты, которых еще никто не касался. Глаза бегут по тактам, но я слышу звуки.
- Да, спасибо, сколько он стоит?
- Триста девяносто рублей, - она выглядит виноватой, сборник тоненький, - ноты теперь дорогие. Выписать?
В ответ я только благодарно улыбаюсь, иду на кассу, возвращаюсь с чеком.
– Ваш Шопен, - говорит мне продавщица.
А я снова улыбаюсь и готов ее расцеловать. Мой Шопен! Она даже не представляет себе, что сказала, что это значит для меня. Вот оно, Рождественское чудо, великий дар людям! Всем людям и мне. Музыка. Бессмертие звуков, запечатленных нотными знаками. Священные письмена.
У входа, справа от двери, стоит пианино. Меня томит нестерпимое желание коснуться клавиш.
- Вы позволите, я редакцию посмотрю? - спрашиваю, покривив душой, ведь уже все увидел и понял, что редакция та самая, не адаптированная, родная.
Еще в училище, на исполнительском отделении на экзамене играл это. На первом курсе, как давно! С тех пор где и с кем только не играл, но сольно на больших сценах - нет, не вышло. А ведь мечтал о славе, аплодисментах, афишах.
Да... Жизнь по-другому повернулась, играю много разной музыки, в основном с солистами и еще в балетных классах, прижился в театре, об исполнительской карьере забыл. Иногда тянет, как сегодня, но рояль в кустах редко попадается. Не иначе мне подарок рождественский судьба приготовила, не рояль - пианино. Тоже хорошо.
- Если вы музыкант. Просто так бренчать не разрешаем, настройщик только был, - заявляет из стилизованной под начало века кассовой кабины строгая рафинированная дама в очках.
- Да, училище Римского-Корсакова, класс фортепиано, - как студент на собеседовании отвечаю я, уж больно строга, прямо билетёр в Филармонии.
- Играйте, играйте, - разрешает продавщица, - мы с удовольствием Шопена послушаем. Стул там в углу, где гитары выставлены.
Сегодня утром я уже играл это наизусть, Фантазию экспромт могу исполнить даже если ночью разбудят внезапно, но вот захотелось ноты. Чтобы совсем вернуться в юность, откуда начинал этот путь осознания себя в музыке. Когда пора ученичества проходит и остается радость владения инструментом, чистый, живительный восторг прикосновения к звуку. Чудесное соединение собственной души с душой композитора.
Фредерик Шопен.
Пальцы побежали по клавишам, знакомая мелодия рассыпалась искрами рождественских снежинок. Серая пелена дождя отступила.
Я не заметил, как звякнул колокольчик и вошла она, не почувствовал, что на меня смотрят.
Сквозь витрину я видел оживленный Невский, темнеющее небо над Казанским собором и в самой витрине музу с трубой архангела. Она приходилась как раз над куполом. Мне стало смешно, я спутал пальцы, потерял фразу, остановился.
- Пожалуйста, сыграйте еще!
Это был ее голос, и хоть я никогда не слышал его раньше, но узнал. Она мягко, как ребенок, растягивала гласные: "пожаааалуйста сыграайте".
Потом я увидел ее.
На самом деле взрослая, не девочка, но молодая, ухоженная, в светло бежевом, стянутом поясом на талии кожаном пальто, с пышным рыжим воротником, в тонких лайковых перчатках цвета кофе с молоком и такого же цвета сапожках на высоком каблуке. Без шапки, густые рыжеватые волосы стягивает в хвост на затылке бархатная резинка, а непослушные пряди выбиваются, обрамляют щеки и такая легкомысленная чёлка. Лисичка, - подумал я, и взгляд настороженный и любопытный.
- У нас здесь не концертный зал, - прозвучал приговор из кассовой кабины.
Я безнадежно развел руками
- Жаль, - вздохнула Лисичка. - Извините, это я вас отвлекла и помешала. Всего хорошего.
Она взялась за ручку двери. Сейчас уйдет и мы не встретимся больше! Никогда, никогда, и я даже не узнаю как ее зовут.
- Совсем не помешали! Хотите сыграю еще раз? Я знаю, где можно. Пойдем?
Она улыбается и слегка пожимает плечами:
- Не уверена.
- Здесь близко, антикафе, - я горячо настаиваю и убеждаю, как будто от этого зависит счастье всей моей жизни. - Там отличный латте и концертный рояль. Можно сказать, достопримечательность Невского проспекта.
- Рояль? Латте? Я хочу!
- Тогда идем, - я встаю из-за инструмента в душе ликуя, что она согласилась.
За спиной слышу голоса кассирши и продавщицы:
- Молодой человек, вы ноты забыли!
Мы идем по Невскому к Фонтанке, небо все темнее, витрины все ярче, а дождь все безысходней. Несмотря на праздник настроение у горожан унылое, это отражается на лицах и в позах. Воротники приподняты, шапки и шарфы надвинуты, моя незнакомка тоже поднимает капюшон.
- И кто бы мог подумать, что на Рождество надо брать с собой зонт! - возмущается она, но тут же и смется, - столько народа под зонтами, а в витринах ёлки.
Хочется сказать ей: "Это Питер, детка", но я ограничиваюсь благопристойными вопросами.
- Вы приехали на рождественские выходные?
Она отвечает вполне предсказуемо:
- Да, хотела взглянуть на столичную красоту.
- А почему не Москва?
- В Москве я живу, а в Петербург в первый раз выбралась, странно это? - она отвела волосы, сдвинула с лица мокрый мех и взглянула на меня. Вопросотельно, насторожено, с интересом. И так естественно, как будто мы сто лет знаем друг друга.
Шли мы рядом, но не касались друг друга. Мне даже в голову не приходило взять ее за руку. А я ведь не представился, не спросил, как ее зовут, надо скорее исправить это.
- Мы с вами и не познакомились, меня зовут...
- Нет, стойте! - перебила она, остановилась посреди людского потока, прохожие отводили в сторону зонтики, огибали нас и вновь смыкали над головами пестрый защитный экран. - Не говорите. Я буду называть вас Пианист. А вы меня как?
Ее вопрос застал меня врасплох, я ответил эмоционально, не включив голову:
- Не знаю, когда я вас увидел то подумал - Лисичка, красивая, любознательная и осторожная одновременно.
Она рассмеялась:
- Лисичка? Это почему? Я не рыжая, только мех.
- Не потому, что рыжая, цвет волос необычный, но рыжей не назовешь.
- А как?
- Лисичка, - повторил я.
- Хорошо, идем дальше, а то мешаем всем.
За разговором мы незаметно добрались до Аничкова моста, дождались зеленого глаза светофора, перешли улицу. Лисичка остановилась перед первой скульптурой.
- А, вот они, кони Клодта, столько раз их на фото видела, но вживую они другие.
- Да они и не живые, чугунные.
- Вы прекрасно поняли, о чем я. Подождите, я ещё посмотрю, а то когда выберусь, - и она подняла лицо к черному пасмурному небу.
Мокрые фигуры коня и юноши блестели в свете уличных фонарей, от этого в самом деле казались живыми. Словно идут навстречу толпе.
- Что за красота! - Лисичка посмотрела на меня. - А вы рассердились, что имя вам не сказала?
Я не отвечаю, отвожу взгляд. Конечно обиделся, со мной в первый раз такое, ну послала бы подальше - это понятно, не хочет знакомиться, а тут пошла со мной и вдруг... Но признаться, что она права не позволяет самолюбие, а потому, стараясь принять беспечный вид, отвечаю тёмным водам Фонтанки:
- Ничего подобного, это даже забавно - Лисичка и Пианист, как на рождественском маскараде. Петербург любит загадки.
- Маскарад, а почему бы и нет? Хорошо, идем дальше, я насмотрелась на лошадок, они чудесные. Теперь очень хочется латте и погреться. Нам далеко еще?
На нее невозможно было сердиться долго. Такая открытая улыбка и ясный взгляд. Я не стал спрашивать Лисичку почему она бродит по городу одна, есть ли у нее муж, друг - все это не имело значения для нашей спонтанной рождественской прогулки.
- Недалеко, во-оон до моста по набережной, а там уже рукой подать. Должен предупредить, мы направляемся в место своеобразное, оно мало похоже на традиционный Кофе Хаус.
- А на что похоже?
- На палату номер шесть, только большую. Это называется "свободное пространство". Словами не описать, надо увидеть. Если вам совсем не понравится - уйдем.
Отражения фонарей, иллюминации и витрин плыли в Фонтанке, разбиваясь искристой рябью на осколки.
- Петербург мрачноват, мрачное великолепие, представляю, как он выглядит без праздничных огней.
- Гораздо лучше, на мой взгляд, - Лисичка удивлённо смотрела, ожидая объяснений, и я добавил: - Но, может быть, вам он понравится таким, более пестрым. Первое впечатление обычно самое сильное и правильное. Потом можно убеждать себя в чем угодно, но первый взгляд — это аксиома.
В антикафе было пустовато и не очень уютно. Несмотря на ремонт, помещение главного зала выглядело потертым, как сиденье антикварного кресла: разношерстная мебель , посуда, добытая на распродажах и полученная в дар от добродетелей.
Лисичка огляделась, а я смотрел на нее - не мелькнет ли на живом, подвижном лице тень разочарования. Но нет, она только удивилась и... может быть, немного испугалась. Такое странное возникло у меня чувство, что ей хочется встать поближе, или даже прижаться ко мне, в поисках защиты.
В сущности она была одинока, к кому бы ни приехала в Питер, и кто бы не ждал ее в Москве, внутреннее состояние одиночества сквозило во всем. В том, как оглянулась, как поправила волосы, как стояла в нерешительности у входа.
Мой любимый уголок у рояля - самое стильное место из обустроенных зон отдыха "свободного пространства", был не занят. Два полосатых гамбсовских стула на изогнутых ножках, кресло из того же гарнитура и круглый столик под орех, неизвестно какими судьбами заброшенные в молодежное кафе, живописно располагались у обшарпанного рояля фирмы "Яков Беккер", а от зала уголок отделяла двустворчатая ширма с павлином.
На рояле была устроена пышная икебана из искусственных цветов, они живописно свешивались гирляндой из корзины. Рядом стояли бронзовые часы с Дианой и Актеоном, превращенным в оленя. Дополняла этот эклектичный натюрморт синтетическая елка в многоцветной гирлянде.
К счастью, Деда Мороза и Снегурочки рядом с Дианой и Актеоном не было.
Я осторожно коснулся руки Лисички. Как же мне хотелось этого все время, пока мы шли сюда. Пальцы были холодными.
- Идем туда, к роялю, сядем, и я принесу кофе. Вы замерзли, не раздевайтесь пока, или хоть накиньте пальто, здесь все можно.
Она благодарно улыбнулась:
- Сыро очень в Питере, я не ожидала, зима ведь. Но я все-таки разденусь, как никак мы почти в ресторане. Тут забавно, никогда не бывала в таких местах.
- Влажность процентов девяносто пять - это нормальное явление для Питера... В таких ужасных местах, хотите сказать?
Мне было легко с ней, улыбаться, шутить. Флиртовать? Нет, другое, я сам не понимал, что это со мной. Соединилось предчувствие Рождественского чуда, музыка Шопена, прикосновения к клавишам и ее пальчикам, и еще что то неуловимое, радостное.
- Идемте, там вам будет удобно.
У кресел я помог ей снять пальто, под ним было трикотажное синее платье с тонким плетеным кожаным пояском, оно не скрывало стройную фигуру, обтягивало высокую грудь, подчеркивало талию.
Я почувствовал армат ее парфюма, изысканно глубокий, горячий. Неизвестные мне духи, что же было в шлейфе...сандал, роза, но и еще что-то более легкое, свежее, солнечное. Они подходили и к ее рыжеватым волосам, и к глазам цвета болотного мха, к белой коже, к той стильной таинственности, что окутывала Лисичку. Были и зимними, рождественскими, и томно солнечными, как южный полдень в разогретых кустах смородины.И головокружительно чувственными, манили, дразнили, но не позволяли приблизиться.
Я отодвинул кресло, усадил даму. Одежду, сумочку, барсетку и ноты сложил на стул у ширмы.
- Теперь латте?
Лисичка кивнула
- Да, здесь так хорошо пахнет корицей! Захотелось печенья, или булочек.
- Будет и печенье.
Я подошел к стойке, расплатился за время, заказал кофе и сладкое и спросил девушку-бармена настроен ли рояль.
- Настроен. А вы умеете играть? - Она поставила на поднос высокие бокалы с трубочками, тарелку с ромбиками печенья и механический будильник.
- Умею.
- Тогда играйте сколько хотите, сегодня у нас концерта нет.
Я взял поднос и направился нашему гамбсовскому уголку.
Лисичка замечательно смотрелась за круглым ореховым столиком, на фоне гобеленовой ширмы. Можно было подумать, что и в самом деле это ресторан, такой ретро- модерн, начало века, Арт Нуво. И она в элегантно строгом синем платье отлично вписывалась в картину.
А я совсем не вписывался: в белом свитере домашней вязки, в меру растянутом, но нежно любимом, и в длинном шарфе, который хорошо грел, если раза два замотать вокруг шеи. Не рассчитывал я сегодня концертировать, потому ни смокинга, ни бабочки. Повседневные брюки, рубашка, свитер, кожаная куртка, и почему интересно, перчатки, если без головного убора? Что обо мне подумала Лисичка? Руки у меня были заняты подносом, и никакой возможности поправить челку, которая некстати лезла в глаза. Стрижка тоже, прямо скажем, не модельная, разве что списать все на богемность? Чего еще ждать от Пианиста? Зато я могу сыграть Шопена, затем мы и пришли сюда, или еще зачем-то? Хотел бы я знать, что думает моя незнакомка в синем платье. Не угадаешь, взгляд спокойный, доброжелательный, может, немного грустный, или просто мечтательный...
- Вот и наш латте с печеньем, - это я подошёл к столику. - Как вам здесь? Еще не передумали оставаться?
- Нет, мне нравится. А зачем будильник?
- А, это здесь так продают Время. Полчаса, или час, если платишь больше, чем за три, то делают скидку. Вы когда нибудь покупали Время?
- Нет. Да тут просто Волшебная лавка! Наверно, и печенье не простое?
Она шутила и немного кокетничала. Какая очаровательная женщина! Я поддержал игру, расположился во втором кресле, составил с подноса бокалы и ответил со всей серьезностью:
- Совершенно верно, в каждой печеньке - новогоднее желание. Чем больше съешь, тем больше и сбудется. Попробуйте!
Лисичка недоверчиво смотрела на тарелку с горкой "земелаха".
- А сбываться начнут сразу, или как?
- Это смотря что загадаете.
- Для начала... - она взяла с тарелки душистый ромбик и посмотрела на меня, а потом на рояль, - попробуем латте.
- Попробуем. Скажите, почему вы зашли в Северную Лиру? Хотели купить ноты, диски?
- Нет, конечно нет, я ни на чем не играю и не пою. А музыку слушаю в Интернете.
Я смотрел на ее губы, на то как она через трубочку потянула кофе из бокала, как откусила печенье.
- Я услышала...хотя нет, сначала просто шла и смотрела на дома, фасады. Невский великолепен, и этот угловой дом Зингера, кажется?
- Да.
- Я специально пошла пешком с Дворцовой площади, через арку и до метро. Люблю Модерн - линии плавные, все листья и цветы, узоры чудесные, дом Зингера красивый, - она помешала кофе трубочкой. - А над нотным магазином фонарь такой, засмотрелась, тут дверь открылась - вы играли, я услышала и вошла. Вот и все.
- Почему так грустно?
- Нет, просто погода скучная, сыро, елки мокнут. А хочется Рождества.
- Сейчас будет, мы же за этим пришли, - я отодвинул бокал и встал с кресла, перешел за рояль.
- Постойте, можно передвинуть немного кресло? Я хочу сесть поближе.
Я сделал как она просила, и вернулся за рояль, теперь мне хорошо видна была Лисичка, она сидела вполоборота ко мне, совсем близко, как дома. Что же сыграть ей, веселое, Рождественское, такое, чтобы она улыбнулась?
И я заиграл Итальянскую польку Рахманинова. Лисичка узнала, в глазах ее заискрился смех. С последним аккордом она захлопала в ладоши.
- Какая прелесть! Я знаю эту музыку, ее часто играют детям на елках.
- Это полька.
- Да, да!
- Рахманинова...
- Правда? Какой стыд, я не представляла, что это Рахманинов, он сочинял такое?
- И такое тоже...а вот еще веселое, - и я заиграл Шуберта, музыкальный момент, тот самый.
И снова она узнала, обрадовалась, как ребенок, засмеялась. Я тоже вместе с ней. К нам стали подтягиваться слушатели, подходили прямо со стульями и усаживались, образуя импровизированную музыкальную гостиную. После Шуберта я удостоился дружных аплодисментов.
Я видел, ей понравилось и исполнение, и то, как реагирует публика. Обстановка в антикафе была непринужденной, посетители - молодежь.
- Еще, сыграйте еще! А Седьмой вальс можете? - услышал я голос из "зрительного зала", взглянул на Лисичку. Она кивнула. Я хотел ей понравится!
- Шопен, седьмой вальс, - объявил я с легким поклоном в сторону публики.
После вальса к аплодисментам добавился топот и свист.
- Вас хорошо принимают, - сказала она и оглянулось на публику, не скрывая, что ей нравится эта ситуация, вероятно Лисичка не в первый раз была в центре внимания. Кто же она? Я так ничего и не знаю о ней. А мои надежды посидеть в приятной интимной обстановке, познакомиться, рухнули, вместо доверительной беседы вышло публичное выступление. Мы с Лисичкой в центре внимания, и как теперь выйти из этого положения, я не знал.
За Седьмым вальсом последовал Ноктюрн и наконец, Фантазия-экспромт. Я играл для неё, все что не мог сказать под взглядами посторонних, пытался передать в музыке, все больше раскрывался перед ней. Она слышала, понимала. Это волновало меня.
Когда я закончил играть, все снова аплодировали, а Лисичка - нет.
Вместо этого она потянулась ко мне, коснулась пальцев. Это было второе наше прикосновение, она сама хотела его. Мы с Лисичкой ступили на путь сближения, сначала неосознанно, теперь - неотвратимо.
Она все не убирала руку, и в несмелом пожатии была нежность. Мне хотелось ответить, целовать ее пальцы, ладонь. Но я не посмел, боялся спугнуть ее доверчивость.
- Знаете, вы кто? - сказала она, - Волшебник! У вас волшебные пальцы. Я не могла удержаться, так хотелось коснуться...Чудо....Мы пришли, было пусто, уныло, дождливый вечер, сырость и печаль. А вот что стало, - она обернулась на людей, - праздник! Это все вы, и ваша музыка. Волшебство!
Я не знал что ответить ей. И что делать дальше не знал. Играть еще, или вернуться за столик?
Лисичка отпустила мою руку, ничего не объясняя встала и направилась к стойке.
Народ стал расходиться от рояля, уносить стулья, зал наполнился оживлённым гомоном, но так, уютно, хорошо, доброжелательно.
А Лисичка все не шла ко мне, говорила с девушкой-барменом, обе поглядывали на меня. Я смутился, пересел из-за рояля в кресло у столика. Казалось бы, не произошло ничего особенного, я просто сыграл для Лисички несколько вещей на рояле. Мы почти не говорили, мы совсем не знаем друг друга, скорее всего через несколько часов мы расстанемся и больше не встретимся, тогда почему общаться по прежнему, на дистанции, не получается?
Когда мы успели пересечь черту за которой совсем другие слова, взгляды, прикосновения, другие чувства? Я знал ответ - это музыка. Я играл, Лисичка слушала, я касался ее души звуками. Она позволила себе открыться и теперь мы стали гораздо ближе, чем после многодневного общения.
Девушка-бармен еще немного повозилась с музыкальным центром и из динамиков у сцены поплыли медленные звуки, Поль Мариа. Бармен прошла по залу, зажигая на столиках толстые разноцветные свечи. Верхний свет притушили, я засмотрелся на танец язычков пламени в полутьме. Люди придвигались ближе друг к другу, шептались, как будто нельзя говорить громко в этой волшебной мерцающей темноте.
Лисичка возникла из темноты с подносом:
- Я взяла нам глинтвейн! Вы любите? Мне показалось, что - да.
Она села в кресло, ее глаза блестели, в них отражалось пламя свечи.
Запах сладкого вина, специй, апельсинов и меда поднимался от стаканов на высоких ножках со смешными, как у чашек ручками.
- Да, очень люблю глинтвейн, - ответил я и взял ее за руку. - И танцевать с таинственными незнакомками. Пока наше время не истекло, вы потанцуете со мной?
- Да, но сначала мы выпьем. На брудершафт! И будем танцевать уже на "ты".
Лисичка продела руку с бокалом мне под локоть. Её лицо было совсем близко.
- За рождественские чудеса и удивительные встречи.
- И за прекрасную Незнакомку!
Поцелуй скользнул по губам легким крылом бабочки. Совсем близко блестящие глаза Лисички, аромат ее духов, нереальность всего происходящего. И восхитительный терпко сладкий глинтвейн.
- Так вот оно какое, Рождество в Петербурге...мистическое! - Она дотронулась до моей щеки. Осторожно, кончиками пальцев.
Я перехватил ее руку и поцеловал.
- Идем, потанцуй со мной на "ты".
Она встала и пошла к эстраде, я следом, музыка тянулась из колонок, плыла по залу антикафе, язычки свечей покачивались.
С Лисичкой было и просто и трудно, никаких ограничений, но невидимая дистанция, которую невозможно сократить. Даже если бы я обнял ее в танце бесстыдно тесно, это не сблизило бы нас. А потому я осторожно взял ее руку в свою, а свободную ладонь положил немного выше талии. Танцевала она очень хорошо. Была отзывчивой на движения, но не полностью покорной. Она следовала за мной, а не подчинялась, в танце это особенно ценно.
- Я так и не узнаю, как зовут прекрасную Незнакомку?
- А я, буду гадать об имени Пианиста? - ответила она вопросом на вопрос.
- Зачем гадать, если хочешь я скажу, ты ведь сама не позволила.
- Теперь скажи...
- Алекс...Александр, я и раньше сказал бы. А ты? Скажешь?
Странно было говорить ей "ты", но легко! Я не ожидал подобной легкости.
- Мое имя здесь есть, совсем близко.
Она смотрела на меня, и улыбка в глазах, и милое лукавство - ну точно Лисичка...
- Это, как квест, посмотри вокруг и найди его. Ты любишь квесты?
- Не знаю, я не пробовал.
- Так попробуй, это весело и загадочно. Ты спрашиваешь у вещей, они отвечают или нет.
- И у кого же спрашивать? - в танце мы медленно двигались по залу в сторону нашего места. - У столов, кресел, может у рояля?
- Теплее, теплее, рояль - подсказка!
Я осматривал зал, ничего, что могло бы навести на мысль об имени. Полумрак, Поль Мариа, свечи...еще над окном подвешен пучок омелы, но никаких намеков на женское имя.
- А второй подсказки не будет?
- А ты просишь?
- Да.
Она улыбнулась мечтательно, прикрыла глаза, словно прислушиваясь к голосу внутри себя и прочла полушёпотом:
- Бьют часы, возвестившие осень:
тяжелее, чем в прошлом году,
ударяется яблоко оземь -
столько раз, сколько яблок в саду.
Этой музыкой, внятной и важной,
кто твердит, что часы не стоят?
Совершает поступок отважный,
но как будто бездействует сад.
Я знал эти стихи, их часто читали в сборных концертах. Стихи о времени...
- Всё заметней в природе печальной
выраженье любви и родства,
словно ты - не свидетель случайный,
а виновник ее торжества.
Продолжил я, но никакой помощи от них мне не пришло. Часы, время, имя...
- Я сдаюсь.
- Недогадливый Александр! Посмотри, вон на рояле часы, красивые... Алекс, - задумчиво повторила она , будто пробовала мое имя на вкус. - А я Диана , Ди. Я сейчас поведу себя странно, не сердись, пожалуйста...но я не могу удержаться.
Она потянулась к моему уху, легонько коснулась мочки.
- Я без ума от этого, - поглаживая крохотный "гвоздик ", который я ношу с юности, проговорила Ди и тихо засмеялась. - Ты сочтешь меня сумасшедшей.
- Часы! Диана и Актеон...время!
- Да! Видишь, как просто. Здесь время главное.
Она была близко, слишком близко, чтобы я мог справиться с собой. Ее прикосновение, нежное и чувственное, как током ударило, по телу прошла дрожь и я прижался к Диане бёдрами, обнял тесно. Она не отстранилась, осталась покорной и мягкой в моих руках. Ждала.
- И ты не сочти меня безумцем. Иди сюда
Не размыкая рук, продолжая танец, я повел ее к окну и там поцеловал. Глубоко, настойчиво, отчаянно, горячо. Если правда, что омела помогает влюбленным, если не выдумка, что Время здесь управляет судьбами, если слышит меня Некто...если, если, если... Я не знал, чего прошу у этого неведомого, но просил.
Губы Ди дрогнули и ответили. От этого я загорелся еще сильнее и раскрыл их. Мы целовались долго и самозабвенно, а время остановилось и ждало нас.
Когда я отпустил ее, Диана положила голову мне на грудь. Музыка закончилась, а мы продолжали обниматься.
- Мы встретимся завтра? - спросил я.
- Нет...там за окном уже завтра...и я уезжаю.
- Уезжаешь?!
- Да, у меня поезд в пять утра, с Московского вокзала... Проводишь?
Я молчал, ее слова погасили все огни. Уезжает...и все?
Значит ли для неё что нибудь наша встреча, увидимся ли мы еще? Ни о чем этом спрашивать было нельзя. За пределами этой комнаты наступило завтра, а здесь еще нет, и Диана со мной.
- У нас осталось два часа, так мало!
- Два с половиной, поиграй мне еще. А я сяду совсем близко, буду смотреть на твои руки.
- Хорошо.
Мы перешли за инструмент и сели, вплотную сдвинув стулья, теперь Диана могла бы положить голову мне на плечо. Я хотел этого. Стал играть для нее, представляя, что не клавиши трогаю, а ее губы. И мелодия под пальцами рождалась признаниями того, что я не смог бы высказать словами. Я рассказывл ей о горячем желании близости, о радости встречи, печали о неизбежном расставании. О своих надеждах, скорее неисполнимых, но от того не менее восторженных. Об иллюзиях любви...
Диана слушала молча, неподвижно, будто проникая в глубину звуков, соединяясь с ними. А потом по ее щекам поползли слезы.
- Что это было? Что ты играл? Знакомое, но не могу вспомнить, - спросила она, когда я закончил.
- Вальс свечей, это из фильма "Мост Ватерлоо" смотрела?
- Да, давно. Он грустный, героиня погибает и никакого счастья не получается, одни разбитые надежды.
- Но музыка красивая. А ты любишь фильмы с хорошими концами?
- Да, и книги, потому я люблю сказки, там всегда все хорошо заканчивается.
- А "Русалочка"?
- Ну...это не правильная сказка. - Диана положила руку поверх моей, слегка сжала, потом погладила. - Трудно это играть?
- Теперь нет, когда я умею. Мне нравится, даже не знаю, чтобы я мог еще делать в жизни.
- Ты хорошо играешь, музыка тебя слушается.
- Нет, не совсем так, - я обнял Диану и притянул к себе, она не сопротивлялась и, наконец, склонила голову мне на плечо.
- Расскажи, как?
- Меня слушается инструмент, им я владею, но это лишь техника, приобретенная трудом. Много, много часов занятий, преодоление барьера, когда сложное становится достижимым, потом перестаешь замечать сложности. Играешь и все. Если у меня что-то не выходит, звучит коряво - это значит только, что я плохой пианист, недостаточно проявил усердия,недоучил, не смог сыграть безупречно. А надо именно безупречно или никак.
- Ты перфекционист?
- В том, что касается музыки - да. Нельзя читать молитвы с ошибками.
- Почему молитвы?
- Потому, что кроме техники есть еще музыка, ее нельзя искажать, только пропускать через себя, оживлять, я так это представляю. Моцарт, Бетховен, Шопен - однажды услышали внутри себя мелодию и оживили ее, дали голос, отпустили в мир. Чтобы повторить это, я должен не искажая озвучить, принять музыку в сердце, отдаться ей полностью. Это она владеет мной, я ей принадлежу. Это... - я не мог подобрать слово, но оно пришло само, - как любовь, чем больше отдаешь, тем больше ее становится. Ты не устала?
- Немножко...
- Идем на диван, расскажи мне о себе.
- Что?
- Не знаю, что сама захочешь, или ничего.
- Ничего...так лучше Алекс, - она снова сжала мою руку и в этом было прощание.
А я не мог смириться, что через час провожу Диану на вокзал, и для нас все закончится, жизнь пойдет по старому, друг без друга.
- Тогда еще, последнее, послушай, ты поймешь...
И я заиграл Элегию Рахманинова. Раньше мольба, заключенная в горячих, томительных фразах Элегии была безадресной, сейчас - я обращался к Ди. Валялся у нее в ногах, целовал следы, просил и просил не покидать меня. Я душу вывернул наизнанку, страсть, нежность, отчаяние смешались в горестных стонах, в надрывном крике. Рахманинов всегда обжигал меня оголенностью чувств, я физически ощущал его эмоции. Сейчас я отдал их Диане, все без остатка. С последним звуком она закрыла лицо ладонями, отрицательно покачала головой, решительно, даже сердито стерла со щек слезы, встала и ушла на диван. Взяла сумочку, достала носовой платок и еще что то серое, пушистый клубочек.
- Иди сюда, я хочу подарить тебе ее.
- Кого? - Я подошел и сел рядом с ней.
- Ее...смотри - это Силь, - она протянула мне маленького зверька.
Длинный носик, глаза черные бусинки и взъерошенный густой мех. Со спинки Силь была похожа на колобок с хвостом, а спереди и вправду Лисичка, только очень маленькая.
- Мне?
- Да, за игру, - засмеялась Диана.- Она одна такая, единственная. Я сама сшила ее из остатков песцовой шкурки. Я люблю мастерить такие, когда остаются обрезки красивых тканей и меха. И вечно все раздариваю, а Силь - нет. Она только моя. А теперь будет присматривать за тобой.
- Ты шьешь?
Она заулыбалась, но ничего не ответила.
Я не стал спрашивать дальше, какой смысл? Если она не хочет никакого "потом".
Конечно, я мог бы настаивать, если бы был уверен, что для нее несколько наших поцелуев значат больше, чем случайное приключение в уик-энд. Она не такая, я знал, что и думать нельзя о ней дурно, самостоятельная, успешная - да, это заметно, и по манерам, и по одежде. Но распущенности, свободной нечистоплотности в ней не было.
Целовалась она со мной...может, от одиночества? Захотелось помочь ей, но как? Такие обижаются, когда их жалеешь, хотят быть сильными. Я почти не сомневался в том, что она свободна, иными словами одинока. И я такой же, но она женщина, ей труднее.
Завершение истории выходило грустным, не трагическим, как в кино, но и не оптимистичным. Я усмехнулся своим мыслям, Диана заметила и как будто встревожилась.
- Что?
- Нет, ничего.
- Хорошо, - она опять устроилась у меня на плече. - Странно все, мы сидим, обнимаемся...ты будешь вспоминать обо мне? Я все время боюсь сделать что-то не так, чтобы не оставить тебе дурных воспоминаний.
- Я буду вспоминать, да.
- Почему так грустно сказал?
- Долго объяснять Ди, времени на это у нас нет.
- Тогда и не надо.
Я даже рассердился, мне хотелось бы, чтобы она настояла: "нет, скажи, я хочу знать", а она вот так. Значит, и правда ей все равно, встретились, поболтали, разошлись. Да мало ли по жизни таких встреч? Попутчики...
Но раздражение мое тут же улетучилось, потому что Диана задремала. Устала она, да и время позднее. Я посмотрел на часы - четыре утра, поезд у нее в половине шестого, ну пусть поспит полчасика, потом разбужу. Самому бы не уснуть. Рядом с ней было хорошо, уютно, и не верилось, что мы расстанемся, и поезд увезет ее от меня.
Народ разошелся, в кафе оставались только мы и девушка-бармен. Вероятно, она хотела закрыть заведение. Глазами я попросил ее не выпроваживать нас и осторожно, чтобы не разбудить Диану, показал на пальцах три раза по десять. Девушка поняла и махнула рукой, сидите мол, так и быть.
Я сидел и перебирал, еще не в памяти, а как настоящее, события этого вечера, с той минуты, как Диана вошла в нотный магазин. Наши слова, взгляды, прикосновения.
- Спала? Вот я соня, а ты и не будил. Ты хороший...сколько времени? - Она повернула мою руку так, чтобы видеть циферблат часов. - Много уже. Далеко тут до вокзала?
- Не очень, но пора выходить. Наше время истекло...
- Кончайте разговор...да...спасибо, что показал мне это волшебное место. И играл, и рассказывал. Я все это с собой заберу, вот так, - она прижала свои и мою руку к груди, засмеялась. - Не будем грустить и добавлять печали дождливому Рождеству. Пора, так пора, давай одеваться и пойдем.
Мы вышли на улицу и удивились - набережная Фонтанки была девственно белой от снега и он шел, шел, падал непрерывно, медленно, как в театре, роями толокся вокруг уличных фонарей.
- Снег! Что за чудо! Все таки я увидела его! Алекс, снег!!!
Диана обняла меня, я закружил ее. Мы смеялись... А снег все шел.
Мы медленно двинулись по набережной к Невскому и дальше налево, к Площади Восстания. Еще и пяти не было, а мы дошли до вокзала. Без вещей досмотр оказался простым и быстрым, теперь мы молча стояли перед вагоном. Проводница раскрыла паспорт Ди. Там же и прописка, но не попросишь взглянуть. Паспорт вернулся к владелице.
- Проходите, провожающим можно, - сказала проводница и перешла к проверке документов и билетов других пассажиров.
- Ну...вот и все, Алекс, спасибо тебе за музыку, за вечер, за Петербургское Рождество. Давай прощаться тут.
Я не знал, что сказать, она не давала мне шансов, ни одного.
- Хорошо, давай тут. Я не умею прощаться... Не знаю, что надо говорить, тем более сейчас, с тобой...
- Ничего не говори, поцелуй меня, как там, у окна...
Я притянул ее к себе и поцеловал.
- Вот и всё... - сказала Ди, когда губы наши разомкнулись. - Все, Алекс, не ищи меня.
И вдруг прижалась ко мне сама , взяла в ладони мое лицо , зашептала:
- Ты подарил мне рождественское чудо , Алекс.... самое настоящее ... и если можно просить у судьбы большего, то я прошу....очень прошу еще одного чуда...
И вошла в тамбур. Не обернулась, не махнула на прощанье, исчезла в проеме входа, как в театре.
И все. Занавес.
Что мне оставалось? Посмотреть вслед уходящему поезду, вдохнуть неповторимый запах угольного дыма и пропитанных гудроном шпал, выпить кофе в "Чижике Пыжике" и задуматься о жизни.
А давно же я не бывал на Московском вокзале. Раньше часто ездил с театром, и сам с концертными бригадами. На вокзале всегда народ, в первом зале у бюста Петра сидят отьезжающие, в кафе тоже, но меньше, там просто так нельзя, надо делать заказ.
Я заказал только кофе, ждал и думал про Диану, странно она вела себя. По сути просила, чтобы нашел, эти её слова - очень прошу еще одного чуда...
А вместе с тем сказала "не ищи". Как же так? Да разве я могу не искать? После всего, что было, этой ночи вместе, близости, покоя. Ее рука в моей и счастье! Сразу, без предупреждения - совершенное счастье. Это что, я люблю ее? Так просто? И отпустил, хоть за поездом беги.
Просить о чудесах надо мне, кроме имени ничего не знаю. Еще вот Силь...
Я отодвинул чашку с остывшим кофе и достал из-за пазухи смешное и трогательное существо, колобок с хвостиком и блестящими умными глазками.
- И что теперь, Силь?
Серая Лисичка молчала, смотрела с сочувствием. Я погладил ее, поднёс к губам, закрыл глаза, вбирая запах духов Дианы. Силь пахла ими...Диана и Силь... Диана Силь! Какой же я идиот! Это ведь тоже квест!
- Сейчас, сейчас малышка, мы посмотрим, так ли все безнадежно.
Я выдернул из кармана смартфон, набрал в Гугле: Диана Силь, пошив платьев.
И засмеялся так громко, что женщина за соседним столиком опасливо покосилась на меня и подгребла поближе сумки.
Первой же строкой в поиске вышло:
ДИАНА СИЛЬ, дом свадебной и вечерней моды, свадебные и вечерние платья премиум класса, платья от дизайнера, кутюр.
Я перевел поиск в картинки и Гугл выдал целый разворот фотографий Дианы. Интервью Первому каналу, Ди с моделями на подиуме, Ди в домашней обстановке... Нашелся и сайт с контактами. Теперь дело было только за мной. И разве надо ждать до завтра? Кассы на вокзале работают круглосуточно, а следующий скоростной до Москвы в семь часов. Были бы только билеты.
Кассир смотрела на меня с участием и отрицательно качала головой.
- На скоростной, нет, если только кто нибудь сдавать будет, а сейчас ни одного, заранее, за сорок суток можно было в два раза дешевле, а сейчас и дорогих нет.
- За сорок суток! Что я знал за сорок суток? Девушка, посмотрите еще, очень прошу!
- Я смотрю, смотрю, - она снова защелкала мышкой, - да не переживайте вы так, сейчас подберем билетик, вот! Вам повезло, появился один на семичасовой Сапсан, только он подороже будет, оформять?
- Да, да! Спасибо, вы просто волшебница.
- Так срочно надо?
- Очень срочно.
- За срочность с вас три тысячи двести шестьдесят рублей восемьдесят копеек. Поезд номер семьсот пятьдесят три, Санкт Петербург Москва, отправление...
Она подробно по протоколу озвучила мне информацию, я слушал вполуха, думал о своем.
Вспомнились слова капитана Грея из любимой с юности книги:
«...когда душа таит зерно пламенного растения – чуда, сделай ему это чудо, если ты в состоянии. Новая душа будет у него и новая у тебя…»
- ...ваш паспорт, билеты. Счастливого пути! - закончила кассир и выдвинула ко мне ячейку со сдачей и билетами.
- Поехали, Силь, удивим Диану, - сказал я, убирая паспорт и нащупывая запазухой пушистый талисман, - через три с половиной часа в Москве. Чудо, о котором просила Лисичка и самый поразительный экспромт в моей жизни!
Информация об авторе:
https://prodaman.ru/Ivan-Veresov
Слово автора:
С Новым Годом! Круг замкнулся!
Праздник яркий к нам вернулся,
Он волшебный и земной!
От души вас поздравляю,
Мир за то благословляю,
Что друзья мои со мной!
Бьёт двенадцать - год уходит,
Всё дурное прочь уводит,
Время замыкает круг.
К вам летит моё посланье,
В нём привет и пожеланья,
Чтобы скрасить ваш досуг:
Юным девам - поклоненья,
Честолюбцам – достиженья,
Мудрецам - прозренья в снах,
Фантазёрам - грёз чудесных,
Детям - ангелов небесных
С Божьим Словом на крылах.
Старцам - мира и покоя,
Войнам - праведного боя,
Тем кто верит – слов благих.
Всем влюбленным - радость встречи,
Под омелой в тихий вечер
Поцелуев молодых!
Чудеса случаются, если в них верить!
Пусть в Новом, 2018 году, для всех читателей и авторов "Призрачных Миров" совершится то, о чем они мечтают.
Радости вам, счастья и благополучия. И побольше хороших книг!
С Новым Годом, дорогие друзья и коллеги!
Ваш Иван Вересов
Рассказ. Любовная фантастика, городское фэнтези. Подборки - драконы, космическая фантастика, мелодрама, редкие расы
(зарисовка о Пенелопе Детри, дочери Арины и Дориана из серии книг «Истории трех галактик»)
– Я не знаю, что надеть, – надула губки Пенелопа, разглядывая свое, как ей казалось, совершенно невзрачное отражение.
– Не знаешь, что надеть, чтобы у Мориса челюсть отвалилась, – по–своему поняла ее мама, крылатая сирена Арина Детри, сияющая молодостью и с любовью смотрящая на дочь.
Когда–то и она сама так же вертелась перед зеркалом, потому что знала: на празднике обязательно увидит Дориана. Сирена с улыбкой прикрыла глаза: сколько же лет минуло с тех пор, как она шагнула в рамку ненаправленного телепорта, совершенно не заботясь о том, что может ожидать на том конце. Сколько утекло воды. Там, на Земле, она повстречала дракона со смешным именем Андрей. Там, на Земле, воспользовалась его гостеприимством, не подозревая, что за маскировкой прячется не кто иной, как судьбой избранный для нее мужчина. А как она была поражена, когда морок спал, и на месте Андрея оказался именно Дориан? С тех пор они успели пожениться и подарить свету трех чудесных детей. Пенелопа вступала в возраст совершеннолетия. Пенелопа была всерьез увлечена Морисом ван Гарденом, но, как и все уважающие себя сирены, никогда бы не призналась в этом. Впрочем, как и все уважающие себя сирены, свое расположение она, как и в детстве, не изменяя привычкам, демонстрировала путем пикировок и нападок на Мориса. В такие минуты, когда чета Детри приглашала к себе ближайших друзей, Арина каждый раз поражалась стойкости Мориса. Правда, с наступлением переходного возраста все стали звать его сокращенным «Рис» и, насколько знала Арина, никому он пока еще не предлагал услышать свое полное имя всерьез.
– Мам! – осадила ее Пенелопа, гневно топая каблучком. – Сколько раз я просила не произносить при мне имя этого огненного! Он только и делает, что задирает меня! А вы с завидной регулярностью продолжаете приглашать его на все праздники!
Что правда, то правда: ван Гардены частенько заезжали в гости, ну а Рис показывался с ними каждый раз, стоило Пенелопе остаться дома. То ли чутье у парня было на дочку призрачного дракона, то ли хорошая сеть осведомителей. Арина не знала и не пыталась вдаваться в подробности, но то, что мальчик точно увлечен, не сомневалась нисколько. Правда, о симпатии своей он не собирался говорить избалованной девчонке, и Арина очень надеялась, что с наступлением двадцатилетия многое в ее характере поменяется.
– Ну не злись, солнышко, не надо, – примирительно заявила мать, отправляясь в свою комнату. Вернулась она оттуда с большим чехлом в руках, который передала Пенелопе:
– Посмотри на это. Мне кажется, оно вполне подойдет тебе.
Раскрыв чехол, Пенелопа ахнула от восторга: снизу на нее блестело изумительным материалом длинное изумрудное платье.
– Я подумала, что на Новый Год не грех и выделиться, – осторожно заметила Арина, прощупывая реакцию притихшей дочери.
– Мам, оно великолепно! – взвизгнула Пенни, подхватывая наряд без бретелей и начиная кружиться с ним по комнате. – О, я смогу перещеголять даже Адену Тайс!
Маленькая четырнадцатилетняя заноза успела отличиться стервозным характером. Арина прекрасно понимала дочь: Адена переняла все черты своей преподобной матери, Марины Тайс, Верховной Жрицы сирен, вышедшей замуж за правителя горгулов, Гордона. И пусть Марину Ари безмерно уважала, способность Адены выводить из себя любого, кто попадет под ее дурное настроение, поистине привлекала к себе внимание. На семейных встречах Детри объектом домогательств стала именно Пенелопа, которая, будучи старше на шесть лет, просто не могла обижать ребенка, чем и пользовалась по максимуму маленькая русалка.
– Примерить не желаешь? – предложила Арина с улыбкой. Со стороны дочери раздался восторженный вздох. Спустя пятнадцать минут Пенелопа блистала перед зеркалом.
– Найдем к нему колье, и точно будешь звездой вечера, – пообещала Арина. Глаза Пенелопы зажглись, как все звезды Вселенной разом.
– Хочу быть самой красивой, – шепнула по секрету дочь, но в ее голосе не было ни капли самодовольства. Арина знала: Пенелопа приняла серьезное решение и что–то наметила на время торжества.
Гуляя по торговому центру, Пенни забрела в секцию элитных магазинов с драгоценностями. Нет, она никогда бы не стала покупать себе подобных украшений, просто здесь можно было присмотреть что–нибудь такое, что потом могли воспроизвести по ее просьбе подземные драконы. Никто лучше них не мог работать с камнем – с этим утверждением не спорила даже Вселенная. А дядя Рид очень любил Пенелопу. В общем, выход она бы нашла – это точно!
Она как раз присмотрела колье в форме радуги с алмазами, но цвет камней совершенно не подходил платью. Изумруды бы сюда. Вздохнув, Пенни приготовилась уходить.
– Ищешь подарки к Новому Году? – внезапно раздался над ее ухом голос Мориса, и Пенелопа вздрогнула, отскакивая от неожиданности и начиная злиться оттого, какая снисходительная улыбка играла на его лице.
– Вечно ты подкрадываешься и специально пугаешь меня! – воскликнула девушка, нахмурившись.
– Хорошо, признаю, в этот раз увидел тебя и не смог удержаться, чтобы не подойти и не поприветствовать.
И вроде бы радость на его лице была искренней, но Пенни за годы общения слишком привыкла ждать от этого дракона всего, что угодно.
– В летной школе выходной? – язвительно поинтересовалась она, понимая, что начинает заноситься. – Арракис не нуждается в своем гениальном дитя?
Тут она не лукавила: в свои почти двадцать лет Морис заслужил славу прекрасного пилота и не раз управлял кораблями исследовательских операций. Поиски драконов продолжались. Во Вселенной оставалось множество неохваченных уголков. А Морис оказался не по годам развитым мальчиком с талантом управления звездолетов. Вот почему она видела его слишком редко. Вот почему постоянно была с ним на ножах, хотя все время безумно скучала.
– Выбираю подарки, – пожал плечами синеглазый дракон. Пенни очень любила этот вангарденовский оттенок, ну а форма космического флота, помимо всего прочего, подчеркивала еще и подтянутую фигуру парня.
– Ну и выбирай, – равнодушно отозвалась маленькая сирена, намереваясь покинуть помещение ювелирного магазина.
– Может, раз уж мы встретились, посоветуешь, какой подарок сделать любимой девушке? – Морис изобразил настолько дружелюбное лицо, что Пенелопе стоило огромных усилий не подскочить к нему и не расцарапать его. Подарок? Девушке? Да еще и любимой?! Она тяжело выдохнула, подумав, что слишком долго держала дракона на привязи. Морис устал и просто нашел кого–то более сговорчивого. Платье пропадет впустую. Жаль.
– Попробуй подойти к консультанту, – как можно небрежнее произнесла девушка. – Я в таких вопросах не мастак. Удачных покупок.
Дракон долго смотрел ей вслед, улыбаясь. Опять эта девчонка позабыла, как хорошо они могут чувствовать чужие эмоции. А уж если нашли себе женщину, и подавно. Пока она еще верила, что способна выбирать сама, пусть дуется. Ему был по нраву тот коктейль эмоций, который испытывала Пенелопа, встречаясь с ним.
Морис точно запомнил место, у которого девушка провела много времени. И разочарование на лице – тоже. Выходит, что–то в этом украшении пришлось не по нутру. И Морис, кажется, даже знал, что. Слишком блеклые камни. Слишком зеленые у Пенни глаза, чтобы носить такие. Изумруды бы подошли. Ох, девчонка. Его драконий изумруд. Что же она с ним делала.
Усмехнувшийся ван Гарден, подмигнувший молоденькой девушке–консультанту, направился к выходу, доставая видеофон. Связаться он хотел со своим ближайшим знакомым подземным драконом.
– Милая, на тебе лица нет, – увещевала дочку Арина. – Какой Новый Год в плохом настроении? Сейчас прибудут ван Гардены, Морис обязательно развеселит тебя!
Пенелопа была уже при полном параде. Платье сидело идеально, тяжелые вьющиеся волосы мама сколола только на висках, и они пышной волной спускались до пояса, туфельки на невысоком каблуке, чтобы можно было танцевать, они присмотрели заранее. Девушка отказалась только от колье, надев одни серьги в цвет глаз. Запомнившаяся с огненным драконом встреча выбила ее из колеи настолько, что расхотелось даже праздновать.
– Да, наверное, – рассеянно кивнула Пенелопа, предпочитая сосредоточиться на стуке в дверь. Вошел папа и, подойдя к своим любимым девочкам, протянул Пенелопе небольшой сверток квадратной формы.
– Сейчас доставили почтой.
– Сюрприз! – воскликнула Арина. – Ну же, милая, открывай!
Подозрительно глянув на обоих родителей, девушка подумала, что те захотели растормошить ее к празднику, а потому принялась вскрывать шуршащую упаковку, только бы не обидеть двух самых дорогих во всей Вселенной существ. Внутри оказалась бархатная коробка кроваво–красного цвета, и Пенни подумалось, что такого оттенка, пожалуй, мог бы быть один из огненных драконов. Когда же она увидела содержимое, дыхание сбилось, а дрожащие руки сами погладили россыпь изумрудов на великолепном колье.
– Вот это да, – выдохнула Арина. – Ты поэтому отказывалась от украшений, милая?
– И кто же у нас такой состоятельный поклонник? – нет, глава семьи Детри отнюдь не сердился. Но дочь была единственной, а потому самой любимой. Мальчишки прекрасно росли сами, а вот за Пенелопой порой требовался глаз да глаз.
Девушка в тот момент не слышала ничего вокруг себя. Просто не могла поверить догадке, вспыхнувшей в голове молниеносно. Колье из того самого магазина, только камни заменены изумрудами! Как? Как такое могло произойти? Не устроил же никто за ней слежку, правильно? Хотя один–то точно мог! Один – тот самый, который сказал ей, что ищет подарок для своей девушки!
– Не знаю, пап, – озвучила она официальную версию и принялась соображать, позволила бы работа на звездный флот отдать бешеные деньги за подобное украшение?
Дверь распахнулась, вбежал Робин, никогда особенно не заботившийся о чужом личном пространстве.
– Ван Гардены приехали, прекращайте копаться! – велел он. – А на подходе еще и Тайсы! Хочу посмотреть, как Арик будет собачиться с Аденой, а этого без вас не случится, если проторчите тут!
С этими словами четырнадцатилетний мальчик спальню сестры покинул, и оставшееся семейство Детри слаженно хмыкнуло. Пожалуй, среди детей Дориана никто особенно маленькую русалку не жаловал, что, впрочем, не мешало ей быть обворожительной и милой со взрослыми. На некоторых она уже и глаз успела положить. Пенелопа взяла колье и попросила отца застегнуть его на шее. Отдавать мелкой сирене своего дракона она сегодня не собиралась!
Чуть заметная дымка планеты Крылатой Богини все еще сохранялась в атмосфере. Одинокая сирена брела пустынными утренними улицами, не ожидая встретить никого живого. Слишком рано. Спонтанное перемещение из ночи нового года в утро Магеллановых Облаков стало стремительным даже для нее самой. И все же решимость не колебалась ни минуты, и шаг за шагом девушка шла к главному святилищу планеты.
На пороге ее встретили хранительницы Источника. Поклонившись сирене из рода Брок, они синхронно поинтересовались:
– По доброй ли воле ты пришла сюда, дитя крылатой сирены?
– По доброй воле. По зову сердца, – бесцветным голосом ответила девушка. Раз уж не вышло выбрать любовь, пусть свершится пророчество. Она найдет своего мужчину с помощью зова.
Несколько часов назад она была настолько счастлива, что даже не дерзила Морису в своей привычной манере, а веселилась, ощущая его горячую ладонь на талии и не один танец проведя в его объятиях. Морис улыбался, глядя на колье на шее девушки. Потом она отлучилась всего на минуту – освежиться на кухне, а когда вернулась, огненного уже не было. Любитель стычек, самый младший братик, с довольным видом сообщил, что слышал, как парочка Рис–Адена поднялась куда–то на второй этаж. Пенелопа, сглотнув, медленно пошла следом. И стала свидетелем интереснейшего разговора.
– Перестань гоняться за старушкой Пенни и обрати внимание на подрастающее поколение, – уговаривала Мориса русалка, и крылатой сирене потребовалось все самообладание, чтобы сдержать рвущийся наружу порыв ненависти к девчонке. Какой бы она ни была умницей, как бы ни радовала родителей, сейчас она пыталась украсть у Пенелопы мужчину!
– Ты забавная зверюшка, Адена, – в голосе Мориса послышалась улыбка, и Пенни это тоже не понравилось. – Но позволь взрослым самим разобраться в своих чувствах.
– Между нами разница всего в шесть лет, – и не думала унывать русалка. – Дождись меня, дракон, и увидишь, на что я способна.
– Адена… – предупреждающе зазвучал Морис, но девчонка, странно зашуршав тканью платья, не дала ему договорить:
– А это чтобы ты знал, от чего отказываешься сейчас!
Все стихло. Пенни стоило уйти. Но проклятое любопытство заставило выглянуть из–за стены, чтобы стать свидетельницей довольно страстного поцелуя в исполнении белокурой бестии и огненного дракона. А уж когда сирена увидела его руку, запущенную в волосы Адены, то и вовсе растерялась. Кажется, часть эмоций она все же не сдержала, поскольку почти тут же Морис от русалки оторвался. И Пенелопа простила бы все. Абсолютно все, только не чертов похотливый зеленый огонь в глазах! Несколько минут назад, танцуя внизу с Пенелопой, Морис ничем не выдавал своего нестабильного состояния. А значит, во всем была виновата чертова русалка! Выходит, ее он выбрал в качестве будущей жены? Хорош же ловелас! От одного поцелуя завелся настолько, что впал в промежуточное состояние?
Потянувшись к застежке колье, Пенни мстительно подумала, что для завершения брачного ритуала Морису придется подождать еще несколько лет. Марина ни за что и никогда не позволит дочери выйти замуж несовершеннолетней. А значит, агония и безумство этому божественному пилоту в ближайшее время точно обеспечены.
Колье упало на пол. Странно, но Морис выглядел растерянным. Пенелопа ждать не стала и свернула к своей комнате. Последним, что она видела, было выражение торжества на лице русалки.
У двери ее нагнал огненный, преграждая путь в комнату.
– Это не то, о чем ты подумала.
– Я ни о чем не думала, – холодно отбрила его сирена, пролезая под упертой в стену рукой и пытаясь спастись внутри своего маленького мира. Не вышло: дракон закрыл дверь лишь тогда, когда сам оказался в личном пространстве Пенни.
– Вечно ты напридумываешь себе всяких небылиц, Пенелопа! Снова веришь своим глазам и совсем не доверяешь чувствам, – пытался образумить ее Морис, но безуспешно. Сейчас пробиться сквозь броню отчуждения не смог бы никто.
– Хочешь знать, что говорили мне чувства? – девушка подошла к окну и устроилась на подоконнике. – Они говорили мне, что наши с тобой пикировки – не просто выяснение, кто главный, но еще и постепенное зарождение симпатии.
Дракон в мгновение ока материализовался рядом, обхватывая лицо Пенни руками:
– Когда–нибудь ты все равно должна была поплатиться за острый язычок. Считаю, что это необходимо сделать сейчас.
Сообразительности хватило, чтобы понять, что не просто так Морис с позеленевшими глазами смотрит на ее губы:
– Давай, дракон. Сделай это так, будто и правда меня любишь.
К ее удивлению, напряженный до этого момента молодой человек расслабленно улыбнулся и нежно коснулся рукой ее подбородка, приподнимая его:
– Разве может быть иначе?..
Может. Она потому и оказалась здесь, что прекрасно знала ответ на этот вопрос. Что бы там ни говорил Морис ван Гарден, как бы сладко ни целовал, его глаза стали менять цвет именно в присутствии Адены. А для дракона это могло значить только одно: именно с этой женщиной он свяжет свое будущее. Это Пенелопа уяснила из уроков матери. Ну, и еще кое–что. То, что позволило ей беспрепятственно покинуть пределы комнаты после того, как уложила бессознательного парня к себе на кровать и переоделась в дорожный вариант. Поцелуй, лишающий силы. Оружие сирен, когда все другие исчерпаны.
Спуститься по стене со второго этажа труда не составило. Серьезным препятствием мог оказаться средний восемнадцатилетний брат. Но он, взглянув в зареванное лицо, с тяжелым взглядом спросил:
– Кто?
– Адена целовалась с Морисом. Он ее выбрал, – коротко ответила Пенелопа.
– Что матери передать? – блеснул аквамариновым взглядом старший из сыновей–драконов Дориана.
– Я решила пройти инициацию. Вернусь через месяц или около того – как спина заживет.
В глазах брата промелькнул ужас, но Пенелопа не дала ему отговорить себя.
– Не волнуйся. Раньше через это проходили все. Я дочь сирены, а значит, такая же крылатая и все вынесу.
– Зачем тебе это? – только и спросил брат.
– Морис свою любовь нашел. Я тоже хочу. До встречи, Арагорн.
– Береги себя, – на прощание махнул рукой Арик.
Кивнув, Пенелопа уверенно зашагала к арке на границе угодий Детри. Позади оставался веселый, полный музыки дом с новогодним настроением внутри, впереди маячило неясное будущее с непонятными перспективами. Ничего страшного. У нее хватит времени и сил. Только бы успеть позабыть дракона.
Она выбрала очень удачное время для инициации. Будь здесь Лидия или Марина, они наверняка смогли бы отговорить ее от подобного решения. Что уж говорить о бабушке Эдне, которая обладала удивительной способностью поворачивать все в удобную для себя сторону. Но нет, утро нового дня для Пенелопы ознаменовалось лишь встречей с несколькими послушницами Верховной Жрицы, которые от радости поначалу не придали значения необычной внешности молодой сирены. Глядя на них, Пенелопа подумала, что бледность кожи и волос передалась и их разуму, как вдруг одна любопытная спросила:
– Ты ведь из рода Броков, правильно? Они всегда выделялись на фоне остальных сирен.
– Верно, – осторожно кивнула Пенелопа.
– Честно говоря, я думала, что с уходом Эдны все ваши сирены позабудут об истинной природе. Да и ты – красивая ведь – зачем тебе искать мужчину с помощью зова? Волосы золотисто–каштановые, глаза яркие и зеленые – любой и так пойдет за тобой, стоит только захотеть!
– Мне не нужен любой, – возразила Пенелопа. – Мне нужен единственный и мой.
– Ох, уж эта ваша романтика, – хихикнула девушка. – Ладно, пойдем.
– Очнулся? – на Мориса сверху смотрело улыбающееся лицо Арины Детри. Поодаль юноша заметил родителей и Дориана, выжидающих пробуждения молодого дракона. – Поздравляю, ночью ты познакомился с действием нашего поцелуя силы.
Он смутно припоминал события минувшего вечера. Счастливая Пенелопа, Адена, пытающаяся показать ему, как правильно целоваться. Застывшая в его руках сирена, от близости которой снесло крышу настолько, что он не заметил ни единой эмоции, идущей от старшей дочери семейства Детри. Надо было сообразить, но он совершенно потерял голову, одновременно и поражаясь своей наглости, и тому, какие козыри в руки ему дала девушка. Мягкая, желанная, любимая. Никто другой давно не был ему нужен.
– Где Пенелопа? – прохрипел Морис, поражаясь собственному голосу. Кажется, она нехило его вчера приложила. Стоило только поцеловать ее, и весь мир перед глазами померк. Только теперь он понимал, что это было просто следствием потери сознания.
– Ты мне лучше скажи, голубчик, – прошипела мать, словно взбесившаяся пантера. Недаром Инга из рода Свободных Кошек пантерой была. – С какой такой радости уединился с Аденой Тайс, а потом вынудил Пенелопу сбежать?
– Сами разберемся, – буркнул сын в ответ. – Тайсам принесу свои официальные извинения.
– Не стоит, – остановил его отец, огненный дракон Кристофер ван Гарден, усмехнувшись: его–то явно разговор веселил. – Марина прекрасно знает, на что порой бывает способна ее старшая дочурка, так что на этот счет не беспокойся. А вот Пенелопу как вызволять будем, сын?
– Слишком поздно, – Арина покачала головой. – Магеллановы Облака без Верховной Жрицы быстренько ее инициируют. Тамошние сирены еще и облизнутся, что снова получили Броков в свои лапы.
– Я за ней полечу, – решил Морис, поднимаясь. Он прекрасно понимал значение слова «инициация». Болезненная процедура, при которой специальные воды Источника планеты высекают на коже спины татуировку в виде ангельских крыльев. Совершенно варварская привычка, которой раньше подвергались абсолютно все сирены. Раньше. Но не теперь! Что же ты сотворила, Пенелопа?
Арина придержала его за плечо.
– Марина не очень–то жалует мужчин в храме Крылатой Богини.
– Посмотрим, – не желая раскрывать планов, ответил дракон.
– У тебя полет через месяц, – напомнил отец. – Разведка месторождений намория с горгулами.
– Помню, – кивнул Морис. – Успею.
А нет, так топливо подождет. В конце концов, зря оно, что ли, было высокоскоростным? Но говорить об этом вслух Морис не стал. Почему–то в нем жила уверенность, что Пенни очнется гораздо раньше. А там он всегда успеет вернуться к началу экспедиции. Слава Вселенной или сиренской Крылатой Богине, телепортов на планетах поющих женщин теперь было предостаточно.
– Дерзкий мальчишка, – почти прозрачные глаза Верховной Жрицы сирен смотрели на него с нескрываемым интересом. – Особенно в свете прошедших событий. Тебе бы быть благодарным, что я не рассердилась за покушение на честь моей дочери, а ты пришел требовать права ухаживать за сиреной из рода Брок.
– Если вы ставите вопрос подобным образом, я готов на очную ставку с вашей несовершеннолетней, – он намеренно выделил это слово, – дочерью, на которой обязательно попрошу присутствовать призрачного и подземного драконов, – Морис не поддался на завуалированные угрозы. – Вам прекрасно известно, что один из них снимет чувства обоих участников поцелуя, а второй восстановит картину происходящего. Не знаю, как вы, а я в событиях новогодней ночи уверен. А еще помню, как относятся у вас же на планете к беспорядочной жизни сирен до совершеннолетия и инициации. Если она, конечно, происходит. Вы сами готовы вынести на всеобщий суд поступки Адены? Если да, то я к вашим услугам, Марина.
– А я все не верила, когда говорили, что среди драконов огненные являются лучшими дипломатами, – улыбка Верховной Жрицы вышла зловещей. – Впрочем, не будь я на твоей стороне, не пустила бы даже на порог. Считай это моей великой милостью. Тебя проводят в покои, отведенные для восстановления Пенелопы. Но предупреждаю, дракон: здесь святилище сирен. И все ваши избранные штучки советую оставить при себе.
Естественно, это подразумевалось по умолчанию. Морис поблагодарил Верховную и отправился следом за невысокой блондинкой с такими же, как и у Марины, прозрачными глазами. Отличие было лишь в том, что она периодически поглядывала на него с любопытством. Наконец не выдержала и хитро улыбнулась:
– Давно Пенелопу знаешь?
– С детства, – ответил Морис подозрительно.
Девушка посмотрела на него с сомнением:
– А она говорила, что хочет найти единственного и своего.
Дракон широко улыбнулся:
– Считай, что уже нашла.
Она не помнила, сколько времени провела на грани сознания и беспамятства. Все терялось в огромной воронке боли, не желающей прекращаться ни на минуту. Было ощущение, будто резали не спину, а все тело в целом. И она не стала бы винить себя, если начало реабилитации прошло под знаменем непрекращающихся криков.
Потом стало легче. Она начала распознавать запахи, звуки, смену дня и ночи. Только почему–то с трудом. Когда чувствительность вернулась почти в полной мере, Пенелопа поняла, что лежит на лавке со связанными снизу руками и полностью обнаженной спиной, а ноги прикрывает слишком легкая ткань. На глазах была повязка. Спасало то, что где–то рядом находились воды Источника. Скорее всего, они и поддерживали стабильную температуру в помещении храма. Но то, как лежала она, было очень странным.
За ней кто–то ухаживал – кто–то, отличный от сирен. Девушки приносили мази и воду с едой, но у существа, постоянно находившегося рядом, были совершенно не женские руки. Мозолистые, сильные, уверенными движениями втирающие в кожу лекарство. А когда Пенелопа окрепла настолько, чтобы попытаться пробиться в мозг ухаживающего, то натолкнулась на приличный блок. Сломать стену она не смогла – слишком слаба еще была. Менталист? Но сюда не пустят драконов! Или Марина прислала кого–то, заручившегося ее поддержкой? Это что, изощренная месть за то, как Пенни «обижала» ее ненаглядную дочурку?
Первыми словами, сорвавшимися с губ, как ни странно, стали обещания угрозы:
– Если ты чертов тритон, которого допустили к святилищу, клянусь, пожарю тебя на отбивные, как только отсюда выберусь!
Вместо ответа раздался тихий смешок, а затем незнакомец ее поцеловал. Область поясницы, оказавшаяся странно чувствительной, тут же разослала по всему телу мурашки, и Пенелопа почти взвизгнула:
– Ты что творишь?! Не смей ко мне прикасаться!
Она завозилась на лавке, пытаясь сбросить с себя чужие губы, но добилась совершенно противоположного эффекта: ткань, укрывавшая нижнюю половину тела, соскользнула на пол, открывая к сирене полный доступ. Наглые руки сразу же этим воспользовались: смазанные каким–то раствором, они принялись втирать непонятную, но приятно пахнущую смесь в ее ягодицы и бедра, а затем спустились ниже, добравшись до самых пяток. Поначалу брыкавшаяся Пенелопа постепенно затихала, мысленно продумывая план мести, но тело отказывалось следовать приказам мозга. Оно млело под бережными касаниями неизвестной сиделки, и теперь Пенелопа принялась укорять себя, что испытывает совершенно непонятные желания от действий того, кого даже увидеть не может! Ведь она же любила другого мужчину! Другого! Мориса…
Изнутри ничего не отозвалось при упоминании дракона. Инициация сделала свое дело: отсекла часть эмоций, превращая Пенелопу в обычную охотницу за зовом. Кажется, перед прилетом на Магеллановы Облака она мечтала найти свою любовь. Сейчас ей не было до этого дела.
Ее освободили, перевернули на спину, принявшись повторять процедуру для оставшейся части тела. Она вздрогнула, когда мужские – теперь сомневаться не приходилось – руки начали массировать грудь, и стыдливо попыталась прикрыться. Мысли стащить повязку даже не возникло: Пенелопа почему–то испугалась, что тот, кто сейчас с ней наедине, растворится в воздухе. Все же странно действовали на нее воды Источника и обретенная татуировка. Спина не болела – значит, прошло достаточно времени, чтобы кожа успела зарубцеваться. Наверное, сейчас она напоминает испещренное огромными шрамами пространство кожи. Но ничего, скоро татуировка превратится в средоточие рубцов.
Пенелопа не сдержала стона, когда массаж перешел на внутреннюю сторону бедра. Ей показалось, что в комнате чересчур жарко, хотя, насколько она помнила, в святилище такого быть не могло. Дыхание незнакомца стало рваным, а ее собственные руки, вначале повисшие, словно плети, взметнулись вверх, нащупывая руки мужчины, скользящие вдоль тела. Рывком поднявшись, используя незнакомца в качестве опоры, она удивительно точно определила положение его туловища, а затем кинулась на шею «сиделки». Тот не удержал равновесия, и парочка приземлилась прямо на пол. В тишине послышался сдавленный ох незнакомца.
– Только попробуй сказать, что я тяжелая, – пригрозила ему Пенелопа, а сама уткнулась носом в чужую шею, с удовольствием вдыхая запах.
В ответ раздался тихий смешок и последовавший за ним шепот:
– В самый раз.
Он показался Пенни каким–то знакомым, но помутившийся разум отказывался искать аналогии.
– Кто ты такой? Окажешься тритоном – найду и убью. Ни одной рыбине не позволяла себя лапать – и не позволю.
– И не придется, – снова усмехнулся мужчина.
– Слава Богине… – выдохнула девушка, а затем приподнялась над ним, морщась от боли из–за натяжения спины.
– Осторожно, – предупредил ее шепот, но Пенелопа только фыркнула:
– Ты меня тут почти невинности лишил – и говоришь об осторожности?
Странно, но перепалка с шепотом начинала приносить ей удовлетворение.
– И не собирался, – невозмутимо отозвался шепот. – Ты, конечно, совершеннолетняя, но бесчувственная сирена совершенно не в моем вкусе.
– Это я–то бесчувственная? – натурально возмутилась Пенелопа. – Ну, ты и… – договорить ей, к счастью, не дали. Незнакомец рывком поднялся, усаживаясь на полу и вынуждая девушку принять позу наездницы. Когда она стала вырываться, одна чужая рука сжала ее ягодицу, вторая перехватила шею. И пусть сознание застилал туман ярости, Пенелопа поняла: он даже в подобной ситуации старается причинить ей как можно меньше неудобств. Или все–таки нет?
– Согласен с каждым определением в твоей голове, – довольно отозвался шепот. – Вот теперь ты мне определенно нравишься.
К ее губам прижались настойчивые губы, принявшиеся одновременно и сминать, и массировать нежную кожу. Пенелопа вырывалась, как могла, пока тело снова не предало ее. Руки сжали шею незнакомца, пальцы зарылись в коротких жестких волосах. И пусть с губ сорвался непроизвольный стон боли, она только крепче прижалась к своему помощнику по инициации. Голова кружилась, она так и не поняла, была ли боль от укуса в основании шеи настоящей или ей просто показалось, но потом обладатель шепота сразу принялся зализывать и целовать пострадавшее место.
– Извращенец, – пожаловалась Пенелопа и повторила маневр. Во рту почувствовался металлический привкус крови, но она плохо соображала, охваченная жаром объятий незнакомца. Его сдавленный стон стал настоящей усладой для слуха.
– Маленькая кровожадная сирена, – дразняще ответил шепот, и девушка, как могла, попыталась нейтрализовать последствия своего безумия.
– Сумасшедший, – пробормотала она тяжелым голосом. – Я тебя даже не знаю, а творю такие вещи, да еще в храме!
– Теперь узнаешь, – пообещал ей шепот. – Из тысячи узнаешь. Придешь на зов, чтобы окончательно стать моей.
– А не слишком ли ты самоуверен? – возмутилась сирена, но ее губы снова захватили в плен. Когда оба принялись восстанавливать дыхание, шепот насмешливо произнес:
– В самый раз, сирена. Ты моя и ничьей другой больше не будешь.
Незнакомец заплел ее волосы, помог встать на ноги, накинул на плечи халат и отвел в соседнее помещение, где, как и предполагала Пенелопа, находился бассейн с Источником. Она купалась добрых полчаса, и все это время хозяин шепота был рядом. Выходил только тогда, когда ей нужно было провести гигиенические процедуры. А потом отвел обратно.
– Ночь наступает, – почувствовала смену времени суток Пенелопа.
– И маленькой сирене пора спать, – согласился голос.
– Хочу с тобой, – она капризно надула губы.
– Само собой, – отозвался шепот.
– Не забудь раздеться, – голос Пенелопы зазвучал требовательно, но в ответ раздался только смешок:
– Без помощи могу не справиться.
– Тоже мне, напугал, – фыркнула девушка, нащупывая змейку на куртке мужчины. Он был одет во что–то из довольно грубой ткани. Пенни раздевала его стоя, не заботясь о том, куда сбрасывает детали одежды. С застежкой от брюк пришлось повозиться, но она решительно отвергла всякую помощь.
– Так–то лучше, – довольно выдала сирена, оставляя обладателя шепота в одних трусах. – Ты меня голой видел, а я до сих пор в повязке.
– Боишься? – понимающе прошептал голос.
– Да, – призналась она. – Вдруг исчезнешь. Наговорил с три короба, а мне теперь мучайся в догадках.
– Не сегодня, – пообещал голос. – Сегодня я с тобой, сирена.
Девушку уложили поверх мужского тела. И снова они целовались, как безумные, и снова Пенелопа не контролировала себя – зато голос делал это с поразительным спокойствием. Она не была наивной дурочкой и прекрасно ощущала чужое напряжение, но тешила себя мыслью, что из–за его решения страдать в равной степени будут оба. Когда она, как самая настоящая крылатая, спросила у него, почему не сейчас, ответом было тихое: «Потому что хочу видеть твои глаза, когда будешь стонать от удовольствия». Ясное дело, попыток девушка не прекратила. Но в итоге чужая выносливость намного превзошла ее собственную, и засыпала Пенни катастрофически неудовлетворенной.
Утром никого рядом не оказалось. Словно очнувшись после беспамятства, Пенелопа первым делом стащила с глаз повязку, обнаруживая в обозримой близости одежду, в которой телепортировалась на планету Крылатой Богини, баночки с мазями на полу рядом, ту самую простынку, которой они с шепотом прикрывались…и никакого незнакомца. Может, ей приснилось все это? Прислушавшись к собственным ощущениям, она не нашла серьезных изменений. Даже спина почти не болела. Чувствовала себя сирена вполне хорошо. В комнату, будто ощутив чужое пробуждение, заглянула знакомая белокурая сирена:
– Проснулась? Отлично. Твоя инициация завершена.
– Как долго я восстанавливалась?
– Две недели, – ответила девушка. – Молниеносный результат.
– Кто за мной ухаживал? Сирены? – требовательно спросила Пенни.
– И они тоже, – загадочно улыбнулась девушка.
Значит, этот недотритон ей все–таки не приснился.
– Где он?! – прорычала новоявленная носительница воли богини.
– Ушел утром, – пожала плечами сирена. – Сказал, если захочешь – найдешь его. Завидую тебе. Краси–и–вый!
Час от часу не легче! Кто мог оказаться с ней во время инициации?
– Где Марина? – скинув с себя простыню и принимаясь остервенело одеваться, спросила Пенни.
– С мужем и детьми, – пожала плечами девушка. – Ты, конечно, Брок, но не настолько важна, чтобы ради тебя бросать семью. Она прилетала на несколько часов, чтобы справиться о твоем здоровье, и вернулась обратно.
– Богиня! – почти выругалась Пенелопа, понимая, что Верховная Жрица могла быть единственным ключом к решению проблемы. – Ладно, – попытавшись успокоиться, выдохнула сирена. – Я могу идти?
– Конечно, – не стала задерживать ее белокурая послушница богини. – Если в состоянии улететь.
Спина отозвалась тягучей болью, и Пенни усмехнулась. Полеты совсем не для дочери призрачного дракона!
– Милая, все хорошо?
Мама задавала этот вопрос, не переставая, после возвращения Пенелопы домой. Дочь будто бы подменили: она ходила по дому молчаливая, мигом повзрослевшая, готовилась к новому учебному году в университете и часами пропадала в комнате. Ну как было объяснить Арине Детри, что странный избранный дочери оказался до кончиков пальцев незнакомцем? Как сказать, что любую свободную минуту она пыталась получить от него сигнал? Естественно, она хотела, чтобы ее позвали! И нет, совсем не для того, что пообещал самоуверенный засранец! Придя в себя, Пенелопа ужаснулась собственному поведению и принялась призывать всю силу Источника, которая в принципе была доступна ей в системе призрачных драконов. Сначала сердце планеты не поддавалось, но постепенно контакт удалось установить, и холодная энергия помогла девушке устаканить свои мысли. Если она действительно придет однажды на зов этого недотритона, то серьезно поговорит с ним и положит конец глупым отношениям. А потом хорошенько забудется. Да с тем же Морисом. А что, после святилища Богини – никаких ужимок!
Примерно через месяц после возвращения Пенелопа проснулась ночью от удушья. Что–то горело в ее сне. То ли двигатель корабля, то ли его внутренности. А среди них было что–то дорогое для нее. Что–то очень важное – или кто–то! Только сообразив, что именно стало причиной кошмара, девушка подорвалась с постели и начала яростно собираться. Когда была готова сама, побросала в рюкзак несколько вещей и предметы первой необходимости. Та местность, что успела появиться перед глазами молодой сирены, по погоде примерно соответствовала ее родной, да и разницу температур, если что, всегда можно было переждать на борту шлюпки. А тут требовалась помощь отца!
Она застучала в комнату родителей, не заботясь о том, что на дворе глубокая ночь. Открыл дверь Дориан, и Пенелопа мигом вытащила его наружу, где в коридоре горел неяркий свет бра.
– Пап, мне нужен А–4 с пилотом. Помоги.
– Не слишком ли смелая просьба для подобного времени суток? – подумав, что в голову дочери взбрела очередная блажь, ответил глава семьи Детри.
– Пап, да пойми же – он погибает! – зашипела Пенелопа, боясь разбудить мать. Напрасно – сонное лицо Арины показалось следом за мужем.
– Ты его услышала? – насторожился отец, а затем переглянулся с матерью.
– Милая, мы должны кое–что сказать тебе о Морисе.
– Да плевала я на него! – вскричала девушка. – Мне нужно идти на зов!
– Хорошо, – больше Дориан вопросов не задавал. – Я свяжусь с пилотами. Потери большие?
– Не знаю, – замотала головой Пенни. – Не думаю. Там пожар был. Надо разбираться на месте.
– Да хранит тебя Крылатая Богиня, – благословила ее мать, когда девушка уже бежала вниз. Отец предупредил, что в космопорте ее будет ждать пилот и свободный А–4.
– Думашь, она именно зов Мориса услышала? – спросила Арина.
– В любом случае, спасательная операция готовится, – отозвался дракон, обнимая жену. – Но, учитывая, что мы уже отдали ему руку нашей дочери, а ритуал наполовину состоялся, я бы не стал сомневаться в этом. Она найдет Мориса. И оттуда сообщит координаты экспедиции.
Млечный Путь! Драконов Млечный Путь! Пенелопа из последних сил сдерживала гнев, когда поняла, куда ее ведет зов. Демонова куча рукавов! Сплошь и рядом гуманоидные системы, но, стоит лишь на несколько градусов ошибиться, и можно потеряться среди огромного количества звезд.
Последний переход – самый опасный. За спиной удивленно шептались люди. «Двусущная, оборотень!» Пенни еле слышно усмехнулась: ну да, высшие, видимо, здесь слишком редко бывали, раз любой способный войти в ненаправленный порт индивид автоматически приравнивался к метаморфам. Интересно, что было бы с этими человекоподобными существами, узнай кто–нибудь из них, что дочь сирены унаследовала драконьи способности отца? Пенелопа улыбнулась последней мысли – папу стоило благодарить за такую прекрасную возможность мобильного передвижения. И шагнула в мерцающую арку перехода.
Слава Богине, нормальные погодные условия! Лес, но лес изуродованный крушением – всюду поломанные ветки и следы торможения огромной машины. А–3, не иначе, или какой–то пассажирский борт. Возблагодарив прародительницу сирен, Пенелопа пошла по ходу повреждений и вскоре увидела в низине относительно аккуратно посаженный лайнер. Снаружи кучковалось несколько существ, и, перейдя на истинное зрение, Пенелопа ахнула: горгулы! Они–то тут что забыли?
На неосторожно изданный звук повернул голову сопровождающий горгулов дракон. Пронзив сирену острым зеленым взглядом, он внезапно расслабленно улыбнулся и помахал рукой. Когда Пенелопа принялась спускаться, взобрался к ней для быстроты и помог присоединиться к пострадавшим. Хотя вряд ли у пассажиров были серьезные ранения: об это свидетельствовали встречающие сирену улыбающиеся лица.
Все еще не понимая, отчего так рады ее появлению, Пенелопа коротко справилась о состоянии экспедиции. Как оказалось, горгулы с капитаном – именно им оказался вышедший ей навстречу зеленоглазый светловолосый дракон – занимались поисками намория в этой части Вселенной. Девушка тут же достала из рюкзака переносную станцию и протянула капитану. Тот, просияв, ринулся внутрь корабля – видимо, отправлять сигнал бедствия. Как сама Пенелопа поняла из рассказов, при крушении возник пожар в топливном отсеке, и самостоятельно с планеты экипаж с пассажирами выбраться не смог. Ко всему прочему, отказала еще и связь, так что появление Пенелопы всех в крайней степени обрадовало.
– Наш пилот сказал, что ты придешь за ним, – в высыпавшей наружу толпе показалось испещренное морщинами лицо пожилой горгульи. Зачем в экспедиции старушка, Пенелопа не представляла. Однако произнесенные слова заставили сердце на мгновение остановиться.
– Где он? – взволнованно спросила Пенелопа.
– Ушел в горы, – указала направление женщина. – Капитан охраняет нас, а пилот облетает близлежащие земли и уничтожает особо опасных хищников с воздуха.
Надо же! Недотритон оказался еще и драконом. По крайней мере, именно так подумала Пенелопа, учитывая расовую принадлежность капитана.
– Да, – подтвердили еще несколько голосов. – Планета дикая, но еды огромное количество.
– Давно вы здесь? – спросила сирена.
– С неделю, пожалуй, – прикинула женщина.
Совпадает со сроками зова. Значит, ее недотритон нашелся!
Чувствуя в душе неконтролируемую надежду, девушка горячо поблагодарила остальных за информацию и двинулась в путь.
– Подкрепилась бы! – крикнула ей вдогонку женщина, но сирена лишь отмахнулась. Она хотела знать, что с помощником из храма все в порядке. Перекусит по прибытии. В конце концов, кто тут главный кормилец горгулов? А она спасительница с рацией – ей положен хотя бы ужин!
Двигаясь по указанному экспедицией маршруту, девушка пробиралась сквозь не самый дружелюбный участок леса. Здесь оказалось много молодых деревьев, которые, если бы не куртка, расцарапали нежную кожу рук и спины. За первое Пенелопа не боялась, но после инициации прошло не так много времени. Да, рубцы были вполне сносными, но лишний раз рисковать кожей спины она была не намерена. Хорошо, что она все же догадалась захватить верхнюю одежду.
Куда запропастился этот главный горгулий защитник! На планете она оказалась около полудня, сейчас же дело близилось к ночи, и Пенелопа поняла, что потихоньку выбивается из сил. Пригубив коктейля, припасенного на крайний случай, и получив небольшой заряд энергии, сирена закусила губу и двинулась дальше. Пока, наконец, не увидела сквозь стволы деревьев полыхающее в глубине леса пламя костра. Как раз там, где лес начинал уходить в горы.
Пенелопа вышла к небольшой поляне. Здесь действительно был разведен огонь, только живых душ не нашлось. Пенни даже заглянула в пещеру, освещаемую снаружи отблесками костра, оборудованную по периметру несколькими глубокими чашами с налитой в них горючей жидкостью – она также воспламенилась и добавляла света изнутри – но увидела только вещевой мешок и разложенную на земле подстилку. Кажется, этот пилот покинул основную часть экспедиции уже приличное время назад и наслаждался горным одиночеством. Ну что ж, Пенни его дождется. Сегодня она снимет с себя последние долги по отношению к нему.
Веки начали слипаться. Слишком нервные скачки в телепортах давали о себе знать. Сирена пообещала, что совсем ненадолго займет ложе пилота, а к его приходу обязательно проснется, и, используя свой мешок в качестве подушки, улеглась на подстилку. Удивительно – от земли совершенно не шло ощущения холода. Словно ее подогревали изнутри…
– Ты все же пришла за мной, сирена.
Глаза ее снова были завязаны. Внешний вид, помимо этого, кажется, никак не пострадал, однако на подстилке Пенелопа лежала уже не одна. Лишенная возможности видеть, она обратилась в слух и ощущение, осознавая, что сзади к ней тесно прижалось пышущее жаром тело. Вкрадчивый шепот Пенелопа узнала сразу. Обрадовалась и разозлилась одновременно:
– Что за шуточки опять?!
– Кажется, я озвучивал тебе условие, при котором освобожу твои глаза, – короткий смешок прошелся порывом легкого ветра по коже ее шеи, вызывая град мурашек, и Пенелопа вздрогнула, поежившись, еще теснее прижимаясь к телу сзади. И пусть действовала она неосознанно, мужская ладонь тут же оказалась на ее талии, потянув на себя и заставляя развернуться, лечь на спину. Кажется, этот недотритон, на деле оказавшийся драконом, сейчас нависал сверху. Ну что за стратегическая неудача!
– Я не за этим прилетела, – фыркнула Пенелопа, на всякий случай сжимая подтянутые колени. – Ты звал на помощь. Я не могла остаться в стороне.
– Понравился? – по–своему понял ее признание самоуверенный тип.
Пенелопа почувствовала глухую волну раздражения:
– Послушай, я сирена, прошедшая инициацию, я каким–то образом оказалась настроенной на тебя. С тобой случилась беда – я пришла и помогла, твой капитан уже наверняка связался со спасателями на Орфее. Сюда я пришла, чтобы удостовериться, что это действительно ты, и положить конец нашей странной связи. Я все понимаю, я благодарна тебе за помощь на Облаках, но мы с тобой видимся второй раз в жизни, и так не должно быть. Давай вернемся с остальными в цивилизацию и забудем о том, что было.
– А что было, сирена? – насмешливо поинтересовался голос.
– Ты знаешь, – проворчала она, обхватывая себя руками.
– А ты – знаешь? – продолжал издеваться шепот, и Пенни попыталась подняться.
– Безумие! Безумием это было! – выкрикнула она, когда рывок снова был остановлен незнакомцем. – Это все инициация, она превратила меня в жаждущую внимания сирену. Я не такая! Я не такая, дракон, слышишь?
– Слышу, – подтвердил голос. – Ты кричишь так, что уши закладывает. Значит, говоришь, то, что ты вытворяла в храме Крылатой Богини, было безумием? – деловито поинтересовался шепот.
– Я там была не одна! – возмутилась Пенелопа, завозившись.
– О, ну наконец–то ты соизволила и обо мне вспомнить, – уколол ее незнакомец. – Кстати, в этой пещере нас тоже двое. Надеюсь, ты успела это заметить. Не хочешь поинтересоваться моими планами?
– Не хочу, – проворчала Пенелопа. – Я улечу и продолжу жить, как и раньше.
– Неужели? – усмехнулся шепот. – Боюсь, у тебя этого не выйдет.
– Это еще почему? – Пенни обиженно засопела.
– Как ты правильно поняла, я именно дракон. И я решил на тебе жениться. Кстати, часть ритуала мы уже прошли на Магеллановых Облаках во время твоей инициации.
– Ты – что? – сирена задохнулась от чужой наглости – настолько нелепыми показались сейчас его слова. Потом, подумав, она успокоилась и почти флегматично ответила. – Мечтай. Я–то прекрасно помню, что все мое осталось при мне.
– Все, – согласился голос, – кроме маленькой капельки крови, которую я успел выпить. И ты, кстати, тоже, ненасытная моя.
– Что–о?
Пенни забилась в его руках, понимая, что если в храме действительно произошел обмен кровью, ей никуда не деться от этого мужчины. Если все это действительно правда, она потому и пришла на его зов так быстро – драконья ментальная связь просто сделала свое дело!
– Я тебя не обманываю, Пенелопа. Кстати, твой укус сходил непозволительно долго. На работе меня долго им попрекали, говоря, что неизвестная невеста оказалась слишком горячей.
– Да не невеста я тебе! – взвыла Пенни.
– Я с тобой не согласен.
Она использовала запрещенный прием – ткнула его локтем в живот, когда незнакомец меньше всего этого ожидал. Услышав сдавленное проклятье, отпихнула мужчину в сторону, стаскивая с глаз платок и, найдя выход, рванула к нему. Долго везти сирене просто не могло: ее перехватили за живот, прижимая к твердому телу, и развернули лицом к обладателю голоса. Когда Пенелопа увидела невозможные синие глаза, воздух разом вышел из легких.
– Морис!
– За находчивость хвалю, – наконец–то он заговорил в полную силу. – Но еще раз так сделаешь – получишь увесистого пинка.
Пенелопа сопоставила все детали и начала бешено вырываться:
– Скотина! Оборотень проклятый! Полетел за мной на Облака, чтобы поиздеваться? Облапал в храме, получил удовольствие, кровь смешал, чтобы я смогла тебя найти! Ненавижу! Иди к своей Адене, проводи ритуал с ней, не желаю иметь с тобой ничего общего!
Все ее проклятья отскакивали от огненного, как мячики для тенниса от сетки, Рис ван Гарден только с недоумением и лаской смотрел на нее.
– Ты так сильно ревнуешь, что невольно тянет устроить еще одну подобную сцену на твоих глазах.
– Катись! – зло послала она дракона. – Катись к драконам со своей русалкой, делай с ней все, что хочешь, только меня оставь в покое!
– Ладно, Пенелопа, повеселились, и хватит, – пресек последние попытки сопротивления огненный. – Вообще мне очень трудно поверить в то, что ты так разозлилась только из–за того, что малявка решила меня послюнявить.
– Послюнявить?! – разошлась Пенелопа, нисколько не успокоившись. – ТЫ ее лапал! У тебя глаза были цвета желания, ван Гарден! Не надо мне заливать о том, что ты к ней ничего не чувствовал – у меня мать сирена и отец дракон, я прекрасно знаю, когда у высших сносит крышу и начинает изменять цвет радужка!
– Ох, Пенелопа… – он улыбнулся совершенно неподходящим ситуации образом. Ласково, нежно, удобнее перехватывая сирену, чтобы в следующее мгновение поцеловать. Если думал, что после этого будет прощен, жестоко ошибся: ему больно прокусили губу, так, что снова выступила кровь, и дернувшийся дракон, прекратив поцелуй, удовлетворенно заметил:
– Отлично, Пенни. Заодно и ритуал обновим.
Нежности Морис бросил. Сжал, будто в тисках, и тоже оставил увечье.
– Больно! – пожаловалась Пенелопа.
– Я вообще жалею, что всю жизнь был с тобой чересчур терпеливым, – удовлетворенно глядя на нее, ответил Морис.
– Благодетель нашелся, тоже мне! – не прекращая вырываться, прошипела Пенелопа.
– Тогда ты давно бы знала, что вывести меня из себя способна только одна упрямая сирена, – не испытывая ни малейшего дискомфорта от копошений Пенни, продолжил дракон. – И что рядом с собой я никогда не видел никого, кроме нее.
– Что? – наконец пришла в себя Пенелопа. И дракон отпустил контроль.
Глаза сменили десяток оттенков во время того, как лился тихий, но сердитый голос Мориса. Сложно было поверить, что до этого привычная синева вообще способна на подобное.
– Ты меня бесишь. Бесишь, как никто и никогда в жизни. Ты упрямая, самоуверенная, избалованная папенькина дочка, которая вечно ходит себе на уме и не слушает доводов рассудка. Ты вечно заставляешь переживать из–за тебя и мчаться, как ненормальному, за лекарствами, если Арина вдруг звонит матери и говорит, что ты снова схватила простуду.
– Если я такая плохая, что ты делаешь со мной до сих пор? – обиделась Пенелопа. Ей тоже было что сказать, но пришлось смолчать. Морис явно не собирался заканчивать.
– Ты верная и наивная. Смотришь так, словно кроме меня в мире больше никого не существует. И я слышу, как затихает твое сердце каждый раз, стоит мне только оказаться рядом. Это происходит с самого детства. Ты плетешь свои сети чуть ли не с рождения. И я, как дурак, попал в них и не могу выпутаться.
– Я тебя не держу, – попыталась сохранить лицо Пенелопа.
– А я больше не убегаю, – дракон испустил тяжелый вздох. – Нет больше никого, Пенни. Нет. Только ты. Никого, кроме тебя, для меня не существует. Я так реагирую только на тебя. С двенадцати лет. Просто ты об этом не знаешь.
Кажется, она желала Морису мучений с Аденой в течение следующих шести лет? Он уже варился в этом киселе целых восемь! Перестав вырываться и ошеломленно уставившись на дракона, Пенни тихо прошептала:
– Я не знаю, что сказать.
– Опять увиливаешь от ответа, – усмехнулся Морис. – Но я больше не пойду у тебя на поводу. Хочешь ты того или нет, все равно моей женой станешь.
– Хочу.
– Что? – осекся дракон, подумав, что ему послышалось.
– Хочу, Морис, – выпутавшись из его объятий, Пенни сама потянулась к губам дракона.
Она обхватила ладонями его лицо, дракон, отойдя от шока, притянул девушку к себе, запутываясь ладонью в волосах, целуя до безумия горячо и сладко. Они избавили друг друга от курток, и Морис осторожно уложил Пенелопу на подстилку. Странно, почему она раньше думала, что здесь нельзя уместиться вдвоем? Можно, еще как можно! Только не сейчас. Потом – когда схлынет этот любовный дурман.
Она странно чувствовала себя, отвечая на все новые и новые ласки огненного. Будто не только Пенелопа отдавала саму себя – будто вся память крылатых предков сейчас открылась перед взором и учила, как нужно быть с любимым. Как расчерчивать ногтями упругие мышцы, как изгибаться, подстраиваясь под его тело, как в голос кричать от накатывающего наслаждения. Было страшно. Немного. От неизведанного, ждущего ее вот–вот, за новыми действиями Мориса. А потом она одернула себя, вспоминая, что над ней навис тот, которого она ждала всю жизнь. Изводила глупыми детскими истериками, хитро смотрела, прячась за папой и обвиняя якобы в том, чего на самом деле мальчик не совершал. Смеялась над ним, когда заводил первые попытки общаться с девушками. И плакала по ночам, когда у него это получалось. Время пришло. Момент, когда она должна была стать лицом к лицу с собственным прошлым и понести заслуженное наказание. Наказание, грозившее ей самым большим в жизни удовольствием. И Пенелопа раскрылась. И с болезненным стоном приняла Мориса. И тихо поцеловала в плечо, когда мужчина над ней замер, с тревогой глядя в глаза. А сирена не могла думать ни о чем другом, кроме того, что теперь они окончательно принадлежат друг другу. Но вскоре и эти мысли покинули голову. Не осталось ничего, кроме ярко–синих глаз Мориса.
Чуть позже руку обожгло, будто пламенем. Проявилась брачная татуировка, и Пенелопа, заерзав от боли, пожаловалась лежащему рядом дракону:
– Одни шрамы от тебя, Морис ван Гарден!
– Что значит – от меня? – восхитился дракон непреходящей привычке обвинять его во всех смертных грехах.
– На Облака – из–за тебя, теперь вот тоже – из–за тебя! – Пенелопа показала ему пошедшую волдырями кожу на запястье.
– Хорошо, так и быть, – признал очевидное дракон. – Соглашусь с тем, что жизнь с высшими начинается с боли. Но инициация–то тут причем?
– Ну… – поняла, что сглупила, сирена. – Я полетела искать настоящую любовь. Ты–то зелеными глазами на Адену смотрел.
– Сирены все такие? – усмехнулся Морис. – А то, боюсь, твоему среднему брату скоро придется туго.
– Арик? – не поняла Пенни. – А что с ним?
– Адену выбрал именно он, – сообщил Морис.
Сирена аж подпрыгнула, нависнув над огненным:
– Да не может этого быть!
Один проворный и явно голодный мужчина тут же воспользовался положением, перекидывая ногу сирены через себя:
– Как и то, что ты полетела искать настоящую любовь, а нашла в итоге недотритона.
– Я еще на планете Крылатой Богини удостоверилась в обратном, – говорить становилось все труднее. Мысли снова путались, тем более что Морис поднялся и теперь сидел к ней лицом. Одно скупое движение – и она снова чувствовала дракона внутри. Мужа. Теперь они были женаты.
– Какое, все–таки, сокровище я себе заполучил, – довольно улыбнулся Морис.
– Что? – смутно понимая, что имеет в виду муж, переспросила Пенелопа.
– У каждого дракона должно быть сокровище, – охотно пояснил огненный, и сирена нетерпеливо пробормотала, сгорая в его объятиях:
– Морис, ты не мог бы соображать быстрее? Какое сокровище?
– М–м–м, дай подумать, – хитро глядя на нее и не делая ни единого движения, прикинул дракон. – Будешь моим камнем.
– Ну же, Морис, каким?
– Изумрудом, – ответил дракон, обнимая жену и доводя до пика удовольствия. – Как твои глаза. Как то платье, которое ты надевала на новогоднее торжество. Как колье, которое приняла от меня в подарок.
Космопорт встречал их не только хорошей погодой, но и собравшейся делегацией из родителей и ближайших родственников.
– Все–таки Морис! – зарыдала Инга, бросаясь сыну на шею.
– Ма–ам, – мигом превращаясь из пилота в маленького ребенка, протянул дракон. – Ничего страшного не произошло. Ни одного пострадавшего. Даже царапины нет!
– Есть только мой сын, который пропал где–то на Млечном Пути! – не унималась черная пантера.
Семейство Детри приняло дочь без особых вопросов.
– Вы об этом хотели сказать, когда я собралась в дорогу, да? – вспомнила Пенелопа. – О том, что авария случилась именно с Морисом?
– Да, милая, – с улыбкой кивнула Арина.
– Тогда… – замялась молодая сирена. – Думаю, у нас для вас есть небольшая новость.
– О том, что мы поженились? – Морис наконец–то выпутался из объятий матери. – Все знают. Я еще перед телепортацией на Облака получил согласие на твою руку и сердце.
– Ты – что? – Пенелопа просто не знала, что ответить на заявление подобной наглости.
– Да–а, – подтвердил ее самые худшие опасения огненный. – Перестраховался, так сказать, по всем фронтам!
Наблюдая за первой семейной перепалкой, родители только улыбались. Крепче вцепившись в руку мужа, Арина с некоторым сожалением произнесла:
– Надо же, они сообразили гораздо быстрее нас.
– Жалеешь? – удивленно спросил Дориан.
Ответом ему был ясный взгляд жены. И он сказал гораздо больше слов.
Информация об авторе:
https://prodaman.ru/FallenFromGrace
https://vk.com/malenkiy_veseliy_got
Слово автора:
Дорогие друзья, уважаемые читатели!
Еще один год остался позади, пришло время прощаться с темпераментным Огненным Петухом и принимать в свои объятия миролюбивую и домашнюю Собаку.
Я очень надеюсь, что минувший год прошел для вас без невзгод и несчастий. Если таковые случались, давайте оставим их позади и будем надеяться на лучшее. Впереди ждет много нового и интересного, но сейчас самое время посвятить себя семье и близким. В новом году я желаю вам домашнего тепла и уюта, счастливых улыбок и добрых встреч. Пусть на душе всегда светит солнце, а настроение неизменно стремится к своей высшей точке. Ну а если вдруг закрадется печальная нотка, разбавляйте ее чтением. Дарите себе море положительных эмоций и только прекрасные впечатления!
С Новым Годом!
С верой и надеждой на самое лучшее, Анастасия Ольховикова.
Утро. Нахальный луч не давал спать, я сильнее зажмурилась, нехотя повернулась на другой бок и… Луч? Какой луч? Я же встаю еще когда темно, чтобы успеть собраться на работу. А сейчас и того раньше приходится подниматься, так как из-за суеты мы горим, в прямом и переносном смысле этого слова.
— А-а-а… Опоздала! Проспала! Шеф убьет! — с кровати подскакивала, как была, из положения лежа. Глянула на часы и застонала, девять утра, полчаса назад я должна была быть на работе. Словно прочитав мои мысли, на городской телефон позвонил шеф. Я с опаской покосилась на него, как на гремучую змею.
В следующую секунду трель домашнего аппарата прервал сотовый. Пришлось ответить, так как звонил глава клана ведьм, по совместительству мой отчим:
— Привет, Лерочка, дело есть. Ты ведь еще дома? — Вкрадчивый голос мужчины заставил напрячься. Нижние девяносто ощутили приближающиеся неприятности. Эх! А так хотелось спокойно дожить до Нового года. Видно не судьба. И что этот тип придумал?
— Ответ, я так понимаю, тебе не нужен, ты его и так прекрасно знаешь, — вздохнула, стараясь говорить ровно. — Что надобно? Коротко и по существу, если останусь жива после опоздания на работу, может и выполню твою просьбу.
— Лера, пока ты не успела надеть личину, быстро приводи себя в порядок и подъезжай к офису «Мандрагоры». Будем устраивать тебя на работу, — беспечно заявил отчим. Я подвисла, мой мозг упорно пытался пройти стадию перезагрузки.
— Степан? Это ты сейчас пошутил? Мне вообще-то и в «Досуге» нравится. Менять работу я не планирую, — осторожно начала я, пытаясь собрать мозги в кучу и найти выход, чтобы отказаться.
— Никто и не просит, мне нужно, чтобы ты была на двух работах, — категорично заявил глава клана. Мне пришлось мотнуть головой.
— Стесняюсь спросить, а клонами ты меня обеспечишь? Или хотя бы время расстянешь? Как себе вообще представляешь такой расклад?
— Лера, прекращай тупить, быстро включай мозги, пока я в тебе не разочаровался, иначе решу, что зря ходатайствовал о твоем переводе на третью ступень, — отчим произнес фразу тихо, но у меня мурашки по коже побежали. Мозг, будто испугавшись угрозы, начал мгновенно шевелить извилинами.
— В «Мандрагоре» работа дистанционно, то есть в офисе я могу не появляться? — внесла единственное предположение, которое возникло после слов главы клана. Он облегченно выдохнул.
— Я знал, что ты умная девочка. У тебя ровно полчаса, такси за тобой уже выехало. И да, никакой личины, ты должна быть в своем образе роковой обольстительницы, — мурлыкнул отчим. Мне это не понравилось.
Спросить, что задумал коварный ведьмак не удалось, он отключился. Не успела я облегченно выдохнуть, как снова заголосил домашний. Вздохнув и приготовившись к отповеди шефа сняла трубку.
— Доброе утро Матвей Карлович, — пропела, как можно непринужденнее. И тут же застонала. Черт! Забыла. Я же в «Досуге» изображаю серую мышь, не способную связать двух слов с противоположным полом.
— Лера? — на всякий случай уточнил работодатель. — Вы не заболели?
— Нет-нет, Матвей Карлович. Меня немного задержал отчим, я через…
— Мне звонил Степан Леонидович, предупредил, что вы явитесь только к обеду. Я звоню только уточнить, заказы, надеюсь, вы развезете? Вам их уже должны доставить.
И действительно, в дверь позвонили. Только двинулась было, вспомнила, что на мне нет маскировки.
— Да-да, Матвей Карлович, все отлично, я все доставлю, а сейчас, извините, мне пора, — быстро попрощалась, отключившись. Вздохнув, включила в ванне воду, закрыла дверь, поправила халат на груди, нацепила обольстительную улыбку и отправилась открывать.
— Лерка, ну ты горазда… Ой! Здрасти… А где Лера, ей тут просили передать… — залепетал курьер нашей компании Данька. Он поедал меня глазами, особенно его привлекал вырез моего халата.
— Лера сейчас в душе. Она сказала, вы должны заказы привезти? Давайте сюда список и подарки, — я протянула руку, растянув губы в улыбку.
Парень завис, плотоядно разглядывая меня. Пришлось сдерживаться с огромным трудом, чтобы не нахамить. Время поджимало. А этот тип никуда не торопился.
— Уважаемый, я очень тороплюсь, а вы меня задерживаете, — сверкнула своим фирменным ведьминским взглядом. Данька моргнул раз, другой. Протянул два объемных пакета и список. Я кивнула, еще раз улыбнулась и закрыла перед его носом дверь.
Собираться пришлось быстро. Для этого воспользовалась магией в малых дозах. Уже через десять минут облегчив пакеты своей ведьминской силой, выпорхнула из подъезда, загрузила все в багажник, услужливо открытый водителем, не сводящего с меня восторженного взгляда.
— Милейший, может, мы уже поедем? Я как бы немного опаздываю, — напомнила мужчине.
Он закивал и бодро распахнул передо мной дверь. Я села в автомобиль и задумалась. Что же отчим задумал? Зачем ему понадобилась я? Мозг заработал на полную катушку. Начала вспоминать, что я знаю о «Мандрагоре». Вспомнила слухи о главе корпорации, он нелюдим, редко появляется на людях, никогда не дает интервью, холост, говорят, красив и обаятелен. На приемах не появляется, за него это делают помощники.
Чем же занимается «Мандрагора»? Вроде конкурент «Досуга», где работала я. Точнее работаю. Моя контора занимается устройством праздников, в данном случае у нас много заказов к Новому году. Люди делают заказы на мои амулеты, на зелья нашей травницы, на ювелирные украшения артефактора, заваленного работой по самое не могу. Именно эти заказы мне и предстояло развезти.
А вот «Мандрагора» устраивала приемы, торжества и праздники. Именно от них пойдут Деды Морозы и Снегурочки с нашими подарками. Получается, две компании сотрудничают? А не являются конкурентами. Или они только на Новый год объединяются?
— Приехали, — вырвал меня из размышлений таксист. В тот момент, когда я полезла в сумочку за деньгами, мужчина мотнул головой. — Все оплачено.
Выпорхнув из такси, забрала пакеты, услужливо поданные мужчиной, и, словно на подиуме, направилась к отчиму, ожидавшему меня около дверей. Мужчина окинул меня придирчивым взглядом, в его глазах заплясали искорки удовлетворения. Распахнув передо мной дверь, ни слова не говоря, пропустил внутрь. К нам мгновенно направилась строгая дама в деловом костюме. Бросив на меня взгляд, в котором на миг мелькнуло презрение, она тут же широко улыбнулась отчиму.
— Добро пожаловать в «Мандрагору». Мы можем вам чем-то помочь?
— Да, проводите нас с дочерью к господину Тираеву. Это срочно и оспорению не подлежит, — отозвался мой спутник таким тоном, что я сама едва не втянула голову в плечи. Выдержке «Цербера» можно было только позавидовать.
— Сначала я должна узнать, как вас представить, — ровно, без тени страха, произнесла дамочка.
— Степан, этого вполне достаточно, — холодно бросил мой спутник.
— Одну минуту, — «Цербер» склонила голову и зацокала каблуками в направлении кабинета шефа. Она скрылась за одной из дверей. А вышла буквально через минуту. Придержав ее открытой, пригласила внутрь.
Оказавшись в кабинете, я осмотрелась. Все в строгих тонах, по периметру стеллажи с книгами, на полу ковер. Глянув на декоративный камин, вдруг осознала — это имитация, за ним наверняка еще одна комната.
— Добро пожаловать, Степан, — донесся до меня бархатный баритон хозяина кабинета. Я мгновенно обернулась, утратив интерес к интерьеру. Впилась взглядом в сидящего за столом мужчину. Даже дыхание перехватило. Демон. Огненный. Наверняка горячий мужчина.
Темные волосы зачесаны назад, только непослушная красная прядь так и норовит выбиться из общей массы и упасть на лоб. Серые глаза спокойно смотрели на нас с отчимом по очереди. Тонкие чувственные губы едва заметно подрагивали в усмешке. Массивные плечи не скрывал даже пиджак от дорогущего костюма. Глава «Мандрагоры» был красив и прекрасно осознавал это.
— Могу я узнать, что привело вас ко мне? — после затянувшейся паузы поинтересовался хозяин кабинета.
— Максэмэль, мы пришли, узнав о вакансии диспетчера, моя дочь изъявила желание поработать, — снисходительный тон отчима ввел в заблуждение даже меня. Я едва не покосилась на него с недоумением и не покрутила пальцем у виска.
— Зачем такой очаровательной ведьме вообще работать? Ей стоит щелкнуть пальцами и весь мир окажется у ее ног, — соблазнительным тембром прозвучали слова демона над моим ухом.
— И что мне с целым миром делать прикажете? Смотреть на него сверху вниз? Я предпочитаю любоваться мужчиной снизу вверх, чувствовать его защиту и опору. А у ног… Это не мужчина, половой коврик, такие мне определенно не нужны, — стараясь говорить спокойно, не пожирать взглядом демона, пропела я, пару раз взмахнув ресницами.
— Логично, — легко согласился Максимэль. — Вы уверены, что желаете работать?
— Абсолютно. Иначе меня здесь не было бы, — пожала плечами для пущего эффекта.
— Что ж, диспетчер нам действительно необходим. Вы какой промежуток времени предпочитаете: дневной или вечерний?
— Второй, днем я обычно занята, — мгновенно отозвалась, прикидывая, к кому бежать за записывающим кристаллом. Можно было бы, конечно, использовать элементарный автоответчик, но он не сможет побеседовать с клиентом, когда меня не будет дома. А вот кристаллы Патрика, сдобренные кровью владельца, могли прекрасно поддерживать разговор в течение семи-восьми часов. Удобная штука.
— Что же, тогда договорились. Позволите? Я лично провожу вас в отдел кадров для оформления, — на лице демона расцвела улыбка.
— Буду безмерно вам благодарна, не каждый день мне выпадает честь прогуляться под руку с самым таинственным главой корпорации, — я включила свое обаяние на полную катушку.
— Как насчет ужина? — склонившись к самому моему уху, поинтересовался Максимэль. Я удивилась, с недоверием посмотрела на мужчину.
— Хм, на этом месте мне определенно полагается завизжать от счастья и с радостью согласиться, потеряв остатки мозгов, — начала я, пристально смотря на спутника. Краем глаза заметила довольный оскал отчима, следующего за нами.
— И что же вам мешает так поступить? — вроде бы серьезно спросил, но смешинки в глазах показали правильность моего суждения.
— Наличие мозга. Пусть я не номинируюсь на самую умную ведьму года, но сложить два плюс два в состоянии. Зачем таинственному демону, не имеющему любовницы, как говорят местные газеты, не поощряющему своим выходом в свет ни одно заведение, вдруг понадобилось приглашать на ужин ведьму? Наверняка ведь не в дешевую забегаловку вы собирались со мной пойти? Что вы замыслили? — я даже сощурилась, разглядывая спутника.
— Ну вот, в кои-то веки мне понравилась девушка, а меня уже подозревают во всех грехах, — покачал головой Максимэль с легким осуждением.
— Господин Максимэль, я вам не верю, — выдала и вошла в открытую передо мной дверь.
Оформили меня быстро, озвучили оклад, объяснили, что должна делать. Слушала молча, иногда кивая головой. Между лопаток чесалось и горело. Странно, почему демон не ушел? Что ему и отчиму от меня понадобилось? А ведь мне еще на работу ехать после того, как развезу заказы. Я готова была застонать, придется тратить силу на порталы, потому что без них ничего не успею.
— Распишитесь, — передо мной возник договор о найме. Внимательно прочитав, быстро поставила свою размашистую подпись.
Мне выдали переговорник, по которому я должна скидывать заказы на коммутатор программиста и организатора празднеств. Наконец, получив все инструкции, облегченно выдохнула и покинула отдел кадров. В коридоре подпирали стену отчим и новый шеф. Мое удивление продолжало расти. Особенно когда заметила одинаковые улыбки мужчин.
— Госпожа ведьма, так как насчет ужина? Составите мне компанию? — Максимэль склонился ко мне низко-низко, едва не касаясь моих губ своими. Я ненавязчиво отодвинулась. Как бы ни велико было мое желание согласиться, но, скривив губы в легкой усмешке, провела тыльной стороной ладони по скуле демона, ответила с придыханием.
— Может быть как-нибудь в другой раз, сегодня у меня дела, отменять которые в планы не входит.
На миг показалось, услышала скрип зубов. Хмыкнула про себя, лишний раз убедившись в правильности своего решения. Подхватила отчима под руку, забрала у него из рук свои пакеты и с гордо поднятой головой и усиливающимся зудом между лопаток покинула офис «Мандрагоры».
— Степан? Может, теперь объяснишь, что тебе было нужно? — обернулась к главе клана, не особо надеясь на правдивый ответ.
— Вот если до Нового года продержишься и не прыгнешь в кровать Максимэля, объясню, — подмигнул этот хитрож… Эм. Коварный мужчина. И отправился прочь. Его ждал автомобиль. Плюнув, быстро забежала за угол, вздохнула, воссоздавая заклинание личины, просмотрела список адресов и понеслась по порталам, раскидывая заказы.
К часу дня я, наконец, попала в родной «Досуг», где трудилась вот уже четыре года. Забежав в наш с друзьями кабинет, без сил рухнула на стул и протянула ноги, только сейчас сообразив, что приперлась на работу на шпильках.
— Лера? Откуда это ты такая красивая? — глядя на мою обувь, ревниво осведомилась Ксюша. Она, в отличие от меня, чистокровный человек, понятия не имеющая о Теневой стороне нашего мира.
— У родителей в гостях была, пришлось хотя бы одеться прилично, если уж рожей не вышла, — потупилась, стараясь скрыть блеск глаз. И как я могла так лопухнуться?
— Лера, вы все заказы развезли? — осведомился шеф, застыв около настежь распахнутой двери. Его взгляд быстро оценил мой внешний вид, задержался на сапогах. На миг в его глазах промелькнуло недоумение, но тут же прошло.
— Да, Максим Леонидович, — смиренно потупилась. — Какие еще на сегодня задания?
— Надо перебрать пришедшие письма, — мгновенно сориентировалась Ксюша, пытаясь скинуть на меня свою работу.
— Этим же ты занимаешься? — я невинно прищурилась, делая вид, что слеповата. — Мне еще с украшениями возиться, подписывать имена. А вот тебе заняться нечем, сортируй письма.
Я встала, поймала задумчивый взгляд шефа. Сама впервые за долгое время присмотрелась к нему. Серый офисный планктон, как окрестили его наши красавицы. Но тем не менее периодически испытывали судьбу, приглашая на свидание. Зачем им несуразный и нескладный мужчина? Деньги. Поговаривали, что он несказанно богат. Я фыркнула. На что только не идут девицы ради достижения своей цели.
— Лера, ты меня слышишь? — строгий окрик мужчины заставил вздрогнуть. Надо же, как я задумалась.
— Да, Максим Леонидович? Простите, задумалась. Вы что-то хотели? — тут же заблеяла, словно перепуганная овечка. Но реакция моего тела на него мне не понравилась. Словно табун мурашек пробежал, ощутив силу. Я еще раз прислушалась. Откуда в этом заморыше сила? Он же чистокровный человек.
— Лера, у меня к тебе предложение, — глазами указав на двери своего кабинета, ровно выдал мужчина.
— Надеюсь, не руки и сердца, — буркнула про себя. До слуха донесся смешок. Хм, а вот это интересно. Меня услышали? Резко повернувшись, смотрю на спутника. Но на его лице непроницаемо-задумчивое выражение. Получается, это у меня галлюцинации?
Мы вошли в кабинет. Жестом предложив присесть, сам шеф вдруг начал расхаживать по кабинету, заложив руки за спину. Я терпеливо ждала, сложив руки на коленях, как примерная и скромная девушка. Заметив на лице мужчины сомнения, поерзала. Вдруг, дойдя до меня, он резко остановился и пристально посмотрел мне в глаза.
— Лера, как ты смотришь на то, чтобы провести со мной Новый год?
От его вопроса я малость опешила. Хорошо, не малость, а конкретно так подвисла. С непониманием смотря на шефа, попыталась сформулировать вопрос, чтобы он звучал потактичнее. Не придумала ничего, потому спросила в лоб:
— Максим Леонидович, почему я? В агентстве куча народу, кто с радостью примет ваше приглашение.
— В том-то и дело, что с радостью. Я хочу расслабиться и в праздник получить удовольствие, а не ждать подвоха с приворотами и прочими радостями жизни, способствующие последующему окольцовыванию. От тебя я ни разу не замечал посягательств за все время нашего сотрудничества, — пояснили мне.
«Естественно, зачем мне зариться на такого ради денег? У меня и своих полно», — пронеслась мысль в голове. И тут же я расплылась в улыбке. Стоит мне согласиться, тогда не придется ехать в дом матери и отчима и сходить с ума от скуки на светском рауте, который устраивали родители каждый год. Я едва в ладоши не захлопала от счастья.
— А, знаете, Максим Леонидович, я согласна, — закивала так, что большие очки едва не свалились с лица, пришлось придержать их.
— Отлично, — сверкнул глазами мужчина. — Так может, сегодня вечером поужинаем в «Шепоте»?
— Можно, — сначала легкомысленно согласилась, потом застонала. — Ой, наверное, не получится, у меня работы много, надо с заказами разобраться.
— Наряд тебе пришлют, — усмехнулся шеф, решив, что правильно понял мою дилемму. Я едва не выругалась. Еще чего не хватало. Одежды у меня было много, вопрос стоял в другом, я не желала снимать маскировку.
— Максим Леонидович, у меня действительно… — начала было я, но договорить мне не дали. Склонившись надо мной, шеф улыбнулся.
— Сегодня вечером, за тобой заедет мой шофер. В семь вечера, не опаздывай.
И тон такой, вроде и ласковый, но с нотками категоричности, не приемлящими отказа. Вздохнув, кивнула. Встала и побрела к себе. Говорить никому ничего не стала, хотя мои напарницы поглядывали с сочувствием и ехидством. Они-то решили, что я провинилась.
Рабочий день шел своим чередом. Ближе к концу дня раздался звонок мобильного. Номер незнакомый. На всякий случай вышла из кабинета.
— Слушаю, — отозвалась и тут же почувствовала, как забилось сердце.
— Леара, хочу пригласить вас сегодня на ужин, — бархатный баритон второго шефа заставил застонать, про себя разумеется.
— Не могу, сегодня я занята, — попыталась ответить отказом. Но не тут-то было.
— Госпожа ведьма, вы, верно, не так меня поняли? Это не обсуждается. Сегодня вечером в «Шепоте» в…
— Девять часов вечера, — застонав, перебила мужчину, судорожно соображая, как выкрутиться из положения.
— Договорились, — мурлыкнул тот и отключился.
Я схватилась за голову. Вот попала, так попала. Свидание в одном месте с двумя разными мужчинами. Такого со мной еще не было. Теперь главное, как отделаться от первого шефа до девяти вечера. Надеюсь, пары часов на ужин с ним мне хватит, только надо выработать стратегию поведения.
До конца рабочего дня досидела с трудом. Мозг просто кипел от мыслей. Напарники смотрели с недоумением и сочувствием. Данька все же не выдержал.
— Лера, что-то случилось? Ты сама не своя. Это из-за шефа? Чем он недоволен?
— А? Всем доволен, он пригласил меня на ужин, — машинально ответила, отмахиваясь от парня. А в следующую секунду раздавшийся возмущенный ор двух девиц, восседавших за одним столом, вывел из ступора, заставив осознать сказанное.
— Что? Максим тебя пригласил на ужин? Тебя? — зло процедила Ксюша, сузив глаза и выпятив вперед грудь четвертого размера. Она как раз недавно ее накачала силиконом.
— Ты бы предпочла, чтобы пригласили тебя? — спокойно отозвалась, ехидно ухмыляясь. Моя реакция вызвала недоумение. Естественно, серая мышка показала зубы.
— Мне интересно, почему таким… таким… замухрышкам всегда везет? — влезла в наш разговор Таша. На самом деле ее зовут Наталья, но она терпеть не может своего имени, предпочитая сокращенный вариант.
— Смирись, — равнодушно пожала плечами, едва сдержав горькую усмешку. Мне и самой мало нравилась моя личина. Мамуля специально выбирала самую ужасную. Но такова была плата.
Четыре года назад я слишком сильно обидела одного из женихов, маминого протеже, которого она мне сватала. Сильный магически, имеющий вес в Высших кругах, он имел ужасно отталкивающую внешность, но зачем-то был нужен главе рода. Я посмела отказаться, сообщив во всеуслышание, что меня вырвет в первую брачную ночь, как только эта образина меня коснется. Знаю, это было по-хамски и опрометчиво. Надо было действовать более скрытно. Но на тот момент, осознавая свою привлекательность, высокое положение в обществе, я была слишком зла выбором мамули. Мой супруг представлялся мне красивым, сильным, сексуальным. Я хотела, чтобы все обзавидовались. А не косились на меня с сочувствием.
В наказание я должна проходить с личиной образины пять лет, четыре из которых уже прошли. За эти годы я сегодня утром впервые появилась перед кем-то в своем настоящем облике. А ведь уже и забыла, каково это, когда мужчины смотрят с интересом.
— Лерка, ты снова зависла? — поддел меня Данила. — Наверняка мечтаешь о свидании. Их-то у тебя, небось, никогда и не было? — обидно хохотнул парень.
— Еще бы, кто на такую замухрышку позарится? — зло буркнула Ксюша. — И чего вдруг наш шеф решился на такой опрометчивый шаг?
— Завидуй молча, — огрызнулась и встала, глянув на время. Пора идти собираться.
— Чтоб ты опозорилась, — донеслось вслед. — А уж я сумею утешить нашего Максима.
— Сомневаюсь, — оскалилась уже около дверей и вышла, предпочитая оставить последнее слово за собой.
Дома вытащила несколько нарядов, пытаясь сообразить, что подойдет для Леры, а что для Леары. Задумалась. Примерила несколько. Остановилась на одном, которое смотрелось на личине замухрышки не таким броским и откровенным. Второе платье, уже более открытое, сложила в пакет. Благо ткань у него была немнущаяся, хотя для моей магии это не проблема, но лишний раз использовать ее не хотелось. Вторая пара обуви тоже отправилась в пакет. Немного косметики. Теперь и замухрышка выглядела неплохо.
Когда я уже собиралась выходить, зазвонил сотовый. Хм, и что понадобилось демону? Надеюсь, он не собирается переносить свидание? Ладно если на позднее время, но не на раннее.
— Да? — отозвалась, добавив усталости в голос. — Вы передумали, и я могу спокойно выспаться?
— Не мечтайте, — усмехнулись в ответ. — Я всего лишь звоню уточнить, куда прислать за вами автомобиль? К дому или…
— Никуда не надо присылать, я сама в состоянии добраться, — отрезала в категоричной форме. — Встретимся в «Шепоте» в условленное время.
Не дав мужчине и слова вставить, отключилась и поставила на беззвучный режим. Покинула квартиру. Внизу уже ждал шофер шефа. Окинув меня равнодушным взглядом, открыл передо мной дверь, как того требовали приличия, после чего отвез к ресторану.
Максим Леонидович сидел за столиком на двоих и о чем-то напряженно размышлял. Я присмотрелась к нему. Вздохнула. Блондин, невысокого роста и хилого сложения. Слишком большой нос картошкой, маленькие глазки. Густые брови нависали над глазами. Тонкие губы не вызывали никакого желания их поцеловать. На лице испарина. Одутловатые щеки наводили на ассоциации с поросенком. Я повела плечами. Подошла ближе. Меня мужчина заметил только тогда, когда я приблизилась к столику.
— Доброго вечера, Максим Леонидович, — присела сама, не дожидаясь, пока передо мной отодвинут стул. Да шеф и не собирался, он даже не пошевелился.
Окинув меня придирчивым взглядом, он, наконец, расслабился. Видимо, мой наряд пришелся ему по вкусу. Взяв меню, сделал заказ и для себя, и для меня, решив, что я человек необразованный и не в состоянии разобраться, что к чему. Такое положение покоробило, но я промолчала.
Сначала разговор не клеился. Шеф поинтересовался, успеваю ли я на работе, не слишком ли устаю. Потом плавно перешли на тему отдыха. Постепенно разговорились и сами не заметили, как пролетело время. Спохватились только без четверти девять. Причем не я одна посмотрела на время с легкой досадой. Шеф аж в лице переменился.
— Лера, я вызову водителя, чтобы отвез тебя домой. А мне пора, еще масса работы, — улыбнулся мужчина, потянувшись к телефону.
— Не стоит, Максим Леонидович, за мной приедут, — соврала и еще раз покосилась на время. Быстро встав, поблагодарила мужчину за приятный вечер и, стараясь не сорваться на бег, покинула зал, пока шеф рассчитывался. На миг заметила за соседними столиками Даньку, Ксюшу и Ташу. Досадливо скривилась. Вот любопытные какие. Они же сделали вид, что меня не заметили. Ну-ну…
В любое другое время я бы с удовольствием подошла и поддела напарников, но сейчас у меня на это не было времени. Категорически. Я опаздывала. Заставлять долго ждать нового шефа не хотелось, потому, сделав лицо кирпичом, вышла.
Хорошо, туалет находился чуть сбоку за пределами зала, в котором мы ужинали. Забежав внутрь, облегченно выдохнула, проверила кабинки, быстро переоделась, убрала личину. На нанесение макияжа времени попросту не оставалось. Глянув на себя в зеркало, улыбнулась отражению и, наконец-то, ощутив собственную неотразимость, подняв голову, покинула туалет.
— Что желаете? Отдельный столик или…
— Меня ждут, — ответила и осмотрела зал. Глаза моих напарников вылезли на лоб. Черт, забыла, что он меня видел в квартире Леры.
Ксюша и Таша смотрели с завистью, комкая салфетки. Мазнув по ним взглядом, продолжила осмотр и… Едва не расхохоталась. Максимэль сидел за тем самым столиком, где мы сегодня ужинали с шефом. Огромного труда стоило не засмеяться.
— Доброго вечера, — поприветствовала вскочившего мужчину. Подождала, пока он отодвинет передо мной стул и только после этого присела, ожидая продолжения.
Официант протянул мне меню. Я пробежалась глазами, выбрав нечто легкое. Второй раз за вечер давиться едой в мои планы не входило.
С Максимэлем диалог заладился сразу. Мы говорили обо всем и ни о чем. Оказалось, наши вкусы во многом совпали. Но были и такие моменты, когда мы начинали спорить, не согласные с мнением друг друга.
Вечер не пробежал, он просто пролетел. Я наслаждалась каждой минутой. Демон вызывал во мне чувства, которых я никогда не испытывала: он интриговал, возбуждал, будил фантазии, от которых хотелось залиться краской.
— Спасибо за приятный вечер, — прошептал на ухо Максимэль, когда я встала из-за стола, озвучив желание отправиться домой. — Надеюсь, повторим?
— Обязательно, только чуть позже, может, через неделю, — улыбнулась в ответ.
Мне хотелось разобраться в своих чувствах к этому мужчине, понять, чего хочу на самом деле. Можно было бы, конечно, затащить его прямо сегодня в постель, а потом забыть, но мне вдруг захотелось чего-то большего.
— Я вам позвоню, — помогая забраться в такси, шепнул улыбаясь, демон. По коже пробежали мурашки. Я чинно кивнула, подарив мужчине улыбку.
Дома проверила кристалл, на который должны были поступать заказы для «Мандрагоры», зарядила амулеты в подарки для «Досуга» и только после этого с чистой совестью приняла душ и завалилась спать.
Зато на следующий день только и разговоров было о моем посещении ресторана. Один Данька задумчиво поглядывал на меня. Наконец, не выдержав, поинтересовался:
— Лерка, а кто та шикарная брюнетка, которую я застал в твоей квартире? Она же вчера после тебя и в ресторане была.
— А с ней такой красавец, — завистливо вздохнула Ксюша. Про шефа она сегодня даже не вспоминала. Они с Ташей обсуждали Мэксимэля.
— Это клиентка заскакивала за подарком, — отмахнулась как можно равнодушнее. — Я даже имени ее не знаю.
— Слушай, а если она еще раз к тебе заскочит, сможешь договориться о свидании? — попросил Данька. Моя мерзкая натура вылезла во всей красе. Осмотрев парня с головы до ног, ехидно спросила:
— Данечка, ты ведь ее видел? — Кивок. — Вот скажи, что ты можешь ей предложить? Я прекрасно вчера видела, как вы потягивали сок. На ужин в «Шепоте» всей твоей зарплаты не хватит.
Да, жестоко. Но не одним же им меня оскорблять и унижать. И на моей улице начался праздник. Парень сник, принимая мою правоту. Но тут влезла Ксюша.
— Между прочим, не в деньгах счастье.
— Угу, а в их отсутствии, поэтому ты так рвешься захомутать нашего шефа, чтобы протянуть свои загребущие ручонки в его кубышку, а сама втайне мечтаешь о другом, который тебе не светит, — ехидно высказалась я.
— Хм, наша замухрышка показывает зубки? Это на тебя так ужин в ресторане повлиял? И, кстати, ты с кого сняла то платье, что на тебе было? Оно явно не твое, — Таша презрительно посмотрела на меня. Думала смутить? Да сейчас, не на ту напала.
— Ошибаешься, оно как раз-таки мое. В отличие от тебя, я могу себе позволить покупать то, что мне нравится, — отчеканила и уткнулась в свои записи, составляя список развоза сувениров.
За спиной послышалось шушуканье. Но я с головой погрузилась в работу, мне стало ни до чего. К тому же из головы не выходило данное обещание шефу по поводу нового года. Что я буду делать, если мне еще и Мэксимэль предложит встретить его вместе? Нет, пока об этом не думать, впереди еще три недели. Есть возможность подумать.
Неделя оказалась слишком насыщенная. Я носилась, как угорелая, развозя заказы и изготавливая амулеты. Ближе к выходным позвонил Мэксимэль и пригласил на свидание. Как мне не хотелось отдохнуть после такой насыщенной работы, но я согласилась.
В этот же вечер меня вызвал к себе Максим Леонидович. К нему шла с тяжелым сердцем. Предчувствие просто вопило о подставе.
— Лера, ты сможешь прямо сейчас отвезти заказ? А потом, может, поужинаем?
— Давайте завтра? Сегодня у меня были другие планы, мне к родителям надо заехать, — с легкостью соврала я, так как мне элементарно не хотелось, как в прошлый раз, все делать впопыхах.
— Договорились, значит, завтра. Я пришлю за тобой водителя, — улыбнулся мужчина.
На миг у меня екнуло в сердце. Это еще что за номер? Захотелось тряхнуть головой, отогнать наваждение, но я стояла ровно, ожидая заказ. Мне вручили небольшую коробочку, в которых обычно лежат драгоценности. Я забрала заказ, узнала адрес и, напоследок улыбнувшись шефу, отбыла по назначению.
— Что-то ты вся светишься? — с подозрением в голосе спросила Ксюша.
— Только не говори, что тебя шеф снова на свидание пригласил, — подхватила Таша.
— Не скажу, — равнодушно отозвалась в ответ. — Можете не тратить свои деньги, ужин завтра в семь, там же, где и в прошлый раз, — уже в дверях поведала всей троице.
На этот раз взяла свой автомобиль. Да и ехать было недалеко, всего-то минут десять. Около высотки, куда мне предстояло доставить заказ, стоял шлагбаум. Подошедший охранник скривился, глядя на меня. Узнав, в какую я квартиру и с какой целью, он потерял ко мне интерес.
А на что я надеялась? Находясь в этой личине ни на что другое надеяться не стоило. Вздохнула, вышла из машины и отправилась в тринадцатую квартиру. Открыла мне дородная женщина, оглядела с ног до головы.
— Мы ничего не покупает, проходи дальше, — строго заметила она, пытаясь закрыть дверь.
— Я и не продаю, у меня заказ в тринадцатую квартиру. Где хозяин? — строго поинтересовалась у женщины. Она недоверчиво покосилась, протянула руку.
— Давай свой заказ, я передам, — потребовали у меня.
— Да сейчас, — нахмурилась в ответ. — Я вообще могу сейчас развернуться и уйти, а отпишусь шефу, что одна самонадеянная служанка не разрешила отдать заказ хозяину. Как думаете, сколько вы тут после этого проработаете?
— Мэксимэль?! К вам пришли! — зычно гаркнула тетка. А у меня колени затряслись. Надеюсь, это не то, о чем я думаю. Хотя в совпадения я не верила.
— Кто там? Я же просил меня не беспокоить, — в дверях показался демон. Я не знала, куда прятать глаза. Мне казалось, он меня сейчас узнает под личиной, и всей моей маскировке случится полный абзац.
— Так вот, говорит, заказ какой-то, — некультурно ткнули в меня пальцами.
— Ну? Что стоим? Чего ждем? Давайте ваш заказ. У меня мало времени, — мужчина подошел ближе, мне в нос ударил запах его кожи. Нет, это не было парфюмом, он пах именно мужчиной. Будь я посамонадеяннее, сказала бы, моим мужчиной.
— Распишитесь здесь и здесь, — едва сдерживая руки от трясучки, протянула ему бланк. Он быстро поставил свои размашистые росписи и вернул бланки. На какой-то момент я застыла. Он смотрел пристально, словно пытаясь проникнуть сквозь личину.
— Это все? Мне больше нигде не надо расписываться? — на этот раз в голосе проскользнуло ехидство.
— Нет. Хорошего вечера, — вырвалось у меня, после чего поторопилась сбежать. Вслед донесся смешок. Вот гад, прекрасно осознает свою притягательность и пользуется этим.
До своего автомобиля я бежала бегом. Отъехав от дома, остановилась и, положив руки на руль, а на них голову, застонала. Почему он так на меня действует? И шеф еще тот жук. Зачем отправил меня к своему, по сути, конкуренту? Вот не верю я, что Максим не знал, кому предназначено украшение.
Но тогда почему именно меня отправил по этому адресу?
— Темнит что-то наш Максимка, ох темнит, — вынесла вердикт, трогаясь с места. — Я же все равно узнаю. Главное, чтобы не поздно.
До назначенного времени оставалось еще полтора часа. Собраться вполне успевала. Захотелось сегодня выглядеть неотразимой. Даже появилась мысль, может забить на принципы и побыть счастливой? Нет, если я все же и решу провести с демоном ночь, то это будет на Новый год. Устрою себе сказку. Тогда не так обидно будет расставаться.
Сегодня я превзошла сама себя. Прическа. Макияж. Откровенный наряд. Апофеозом всему стала ярко-алая помада. Да, захотелось мне сегодня выглядеть ярко и эффектно. Чтобы Мэксимэль слюной захлебнулся.
В ресторане появилась в точно назначенное время. Мужчина, ожидавший меня, сам спешил навстречу. Ну как спешил? Дефилировал через зал походкой хищника, привлекая к себе завистливые и восхищенные взгляды женщин. Красив, шельмец. И вовсю пользуется этим.
— Леара, вы, как всегда, прекрасны, — приобняв меня за талию, прошептал Мэксимэль. Его глаза горели, шепот завораживал. Внутри мгновенно стало горячо.
— Да вы льстец, Мэксимэль, — произнесла снисходительно и улыбнулась ему, тем самым давая понять, что его слова не более чем комплимент, на который я не купилась.
— Ни грамма, Леара, я говорю о том, что видят мою глаза, что чувствует мое сердце, — для пущего эффекта он даже руку к груди приложил.
— Вы никогда не думали о карьере актера? — спросила и, заметив недоумение, пояснила: — Хорошо играете, любой профи обзавидовался бы.
Не стану скрывать, мне нравился этот мужчина, очень нравился. От него шла такая харизма, которая сбивала с ног в прямом смысле. Хотелось забраться прямо на стол и отдаться. Наверняка не гнушался беззастенчиво пользоваться флером — своим демоническим обаянием. Это мне не понравилось. Вздохнув, осознала: вечер безнадежно испорчен. В мужчине присутствовала фальшь, а ее я не терпела.
— Леара, вы помрачнели? Что-то произошло? — заметил перемену в моем настроении спутник.
— Устала очень, неделя слишком напряженная, — постаралась отмахнуться от него.
— Тогда сейчас поедем ко мне, я сделаю вам прекрасный массаж, станете довольной и счастливой, — пообещали мне. Ухмылка выползла на лицо.
— Мэксимэль, на меня давно внутренний массаж не действует, как катализатор прекрасного настроения. Вы, может, и прекрасный любовник, но у меня нет желания это проверять. А сейчас, извините, мне пора.
Выпалив все как можно равнодушнее, встала, поблагодарила за ужин и, не дожидаясь, пока меня проводят, покинула ресторан. Уже дома на меня накатило. И чего строю из себя девственницу? Почему не могу просто расслабиться и получить удовольствие? Раньше меня такие нормы морали не задевали. Что же такого сейчас произошло?
Я ходила по квартире, пытаясь разложить мысли и ощущения по полочкам. То и дело перед глазами вставал Максим Леонидович. Да что за… С чего вдруг я думаю о шефе? Или о том его взгляде, заставившем сердце забиться сильнее? Что ж, завтра у нас с ним ужин, вот и проверю свои ощущения.
Иногда проскальзывала мысль, что сегодняшнее свидание сорвалось именно из-за Максима. Но я отгоняла от себя такие мысли. А потом и вовсе выбросила все из головы и завалилась спать. Завтра отдыхать, изготавливать амулеты и наслаждаться покоем. Если получится.
Чем ближе приближался Новый год, тем больше я впадала в тоску. С последнего ужина прошло четыре дня. Как ни странно, но ужин с Максимом Леонидовичем прошел намного приятнее, чем с Мэксимэлем, я получила больше удовольствия. Но надменный демон не желал выходить из головы. Только сейчас я мучилась в сомнениях. Особенно, когда осознала, что меня непостижимым образом тянет к обоим мужчинам. Причем по-разному.
С Мэксимэлем хотелось бурного и страстного секса, мне казалось, он просто изумительный любовник. При взгляде на него у меня все внутри сжималось от предвкушения. Его бархатистый голос с нотками соблазнительности заставлял низ живота гореть, а тело плавиться. И, кажется, нахальный демон прекрасно знал, как на меня действует его очарование.
С Максимом Леонидовичем все было сложнее. Меня к нему тянуло в душевном плане. С ним уютно и комфортно, было о чем поговорить, отдохнуть именно душой, но не телом. Мы с ним полностью подходили друг другу. С каждым днем он нравился мне все больше. Я теперь сама порой искала его глазами, замирала, услышав голос, которым он отчитывал нерадивых работников.
Ксюша, Таша и Данила только скептически поглядывали на меня и иногда задевали обидными подколками, но я старалась не обращать на него внимания. Близились выходные. Эта неделя была еще более суматошной, чем предыдущая. Еще бы, до праздника осталось всего ничего.
— Лера, зайди ко мне, — заглянул в кабинет шеф, когда я занималась списком заказчиков. Кивнув, встала.
— Максим Леонидович, а когда корпоратив? — пропела Ксюша, стреляя глазами на шефа.
— Оксана, ты прекрасно знаешь, послезавтра, — отрезал мужчина, выходя в коридор. Судя по блеску глаз, напарница что-то задумала. Меня это насторожило. И тут же в голове прострелило. Корпоратив. А ведь я даже не потрудилась узнать, когда корпоратив в «Мандрагоре».
Войдя в кабинет, присела на стул, ожидая, что мне скажут. Не став тянуть кота за хвост, Максим встал рядом со мной, потом присел на корточки. Посмотрел в глаза.
— Ты не передумала по поводу Нового года? — спросил и на миг прикрыл глаза.
— Нет. А почему вы спрашиваете? — удивилась, почувствовав подвох.
— Мне нужно будет сказать тебе нечто важное, — вздохнул, поднялся и отошел. — Сначала сам проверю все до конца, потом расскажу тебе. Надеюсь, ты меня поймешь.
— Пойму что? — я ощутимо напряглась.
— Не сейчас, все очень сложно. Ты мне нравишься, потому я не хочу, чтобы между нами остались недомолвки. Но обо всем позже.
Осознав, что говорить мне больше ничего не станут, пожала плечами и встала. Разговор окончен, можно идти работать.
— Так быстро? Наш шеф скорострел? — хохотнула Таша, придирчиво разглядывая мой наряд.
— Ты о чем? — не сразу сообразила ее реплику, потому что размышляла о словах мужчины.
— Да ладно тебе, не прикидывайся девственницей, — отмахнулась Ксюша. — Он же тебя приглашал для удовлетворения своих потребностей?
— Что за абсурд? — начала злиться, забыв, что в такие моменты мои глаза имеют свойство меняться и светиться.
— Ого! Наша замухрышка и так может? — обе девицы знатно струхнули, но вида старались не подавать. Только я ведьма, их страх хорошо ощутила, он словно гнилая вода в болоте, ударил в нос, заставив скривиться.
— Вам заняться нечем, кроме как выдумывать всякие гадости? — выравнивая голос, поинтересовалась у девиц.
— Есть. Мы идем готовиться к корпоративу. После него и посмотрим, кому наш Максик достанется, — самоуверенно заявила Ксюша. И действительно покинула кабинет вместе с Ташей. Я застонала. Работы прибавилось.
Явившись домой, думала, этот день закончился, но как же я ошибалась. Стоило переступить порог, упасть на диван и блаженно заурчать, протянув уставшие ноги, как завибрировал сотовый. Улыбка сама выползла на лицо.
— Да, Мэксимэль, вы уже соскучились? — кокетливо пропела, машинально поправляя волосы.
— Конечно, моя ведьмочка. Хочу сообщить, что желаю тебя видеть на нашем корпоративе через три дня, — многообещающим шепотом ответили мне.
Улыбка сошла с лица. Стон едва не вырвался из груди. Попала ты, Лерка, конкретно. Вдох-выдох. Спокойствие, только спокойствие.
— И где будет праздничный фуршет? — придавая голосу радости, спросила у демона.
— «Шепот». Насколько я знаю, его выкупили на сутки. Будет всего две компании, вроде какой-то «Досуг» и наша «Мандрагора», — ответил демон.
Мне же в пору было рвать на себе волосы. Вечер точно не станет томным, а у меня будет развлечение, которого я так надеялась избежать.
— Хорошо, Мэксимэль, спасибо за приглашение, — добавив сексуальности в голос, пропела и отключилась. Вот теперь я застонала.
Надежда на приятный отдых рухнула в одночасье. Мне придется крутиться как белка в колесе, меняя образы. Главное не запутаться. Насколько помню, такие игры еще никого до добра не доводили. Надеюсь, мне повезет.
Утром третьего дня заехала к матери. Она встретила меня в гостиной с двумя пузырьками зелий. Не сдержав удивления, посмотрела на оба. Мать усмехнулась.
— Милая, тебе ведь придется жарко сегодня вечером и ночью, я решила немного облегчить твои страдания, — отвечая на невысказанный вопрос, показала на сиреневый пузырек. — После того, как будешь полностью готова в образе Леары, капнешь сюда каплю своей крови. Потом переоденешься, примешь личину Леры и проделаешь тоже самое с зеленым пузырьком. После этого тебе стоит только сделать глоток зелья, чтобы войти в нужный образ и не придется тратить время на переодевание.
— Ты знала? Откуда? — моему удивлению не было предела.
— Милая, не забывай, я ведьма с пророческим даром, — снисходительно усмехнулась мама.
— А, да, точно, — признала я, взъерошив волосы. Подхватив оба пузырька, подошла к родительнице, чмокнула ее в щеку. — Спасибо огромное, ты меня спасла от переутомления.
— Хорошо развлечься, — хитро сверкая глазами, пожелала мать.
— Спасибо, — выдохнула и поехала собираться.
К назначенному времени у меня все было готово. Оба пузырька заняли свое место в сумочке. Глянув на часы, на миг прикрыла глаза, настраиваясь на худший корпоратив в моей жизни.
К семи вечера я уже входила в зал, где собрались работники «Досуга». Перед этим заглянула во второй зал, якобы ошиблись дверью. Там народ только начал прибывать. Ага, значит, полчаса у меня есть. Можно хотя бы перекусить, потом на это времени точно не будет.
Ко мне подошел Максим Леонидович. Окинув взглядом мой внешний вид, мужчина остался доволен. Зато Ксюша и Таша скривились. Стоило мне на минуту остаться одной, когда шеф решил произнести поздравительную речь, как одна из напарниц не сдержала ехидства:
— Ни один, даже самый дорогущий наряд, не спасет такую замухрышку. Как была уродиной, так и останешься ею.
— Зато твою красоту не отразит в должном свете твоя гнилая сущность, — парировала в ответ, отходя подальше. Глянула на время. Шеф как раз заканчивал свою речь. Народ начал аплодировать.
Потом начались танцы и развлечения. Мы с Максимом открыли танцевальный тур. Потом я сообщила, что мне нужно в дамскую комнату, припудрить носик. Шеф усмехнулся, но ничего не сказал. Я видела, как он тоже решил немного освежиться.
Покинув один зал, спряталась за колонной, отпила зелья, подождала минуту, бросила взгляд в зеркало. Превращение произошло. Теперь голову повыше, походка от бедра и вперед. Я вошла во второй зал за секунду до Мэксимэля. Его появление ознаменовалось радостным гулом. Он приблизился ко мне, приобнял за талию и проникновенно посмотрел в глаза.
— Леара, ты ведь встретишь со мной такой замечательный праздник? — задал он вопрос, от которого мне захотелось побиться головой об стену. И что ответить? Тут одними переодевашками уже не обойдешься.
Но пока я размышляла, мой голос сам выдал ответ раньше, чем я успела сообразить:
— Конечно. Я уж думала, ты никогда не предложишь.
— Я рад, что ты согласилась, — довольно оскалился демон. — А сейчас, идем, поздравим народ с праздником.
Стоя рядом с ним, ощущая его горячую ладонь на своей талии, я слушала голос демона и все больше млела от его объятия. Потом были танцы. А дальше все, как в страшном сне: полчаса на одном корпоративе, полчаса на другом. Оба шефа уже двоились в глазах. Я окончательно запуталась. Едва не перепутала имена мужчин. А потом и вовсе чуть с залами не промахнулась и с личинами. Под конец вечера едва в образе замухрышки не стала строить из себя роковую женщину. Сама себя отругала. Хорошо, заметившие оплошность, все списали на алкоголь, посмеялись, некоторые отпустили пошлые шутки, на этом все и закончилось.
— Лера, ты устала? — удивился Максим, потребовавший, чтобы я перестала ему выкать.
— Есть немного, — призналась, делая глоток шампанского. — Непривычна мне такая суета.
— Если хочешь, отвезу тебя домой, — предложил мужчина уже в первом часу ночи.
— Очень хочу, — обрадовалась возможности избавиться хотя бы от одной личины.
Максим вызвал такси, и мы отправились ко мне. Возле дома, поблагодарив за чудесный праздник, поспешила в подъезд, пока ко мне не напросились на чашку кофе. Сегодня у меня еще не завершены дела, потому видеть шефа пока не хотелось.
Дождавшись, пока такси отъедет, я выпила зелье, приняла свой настоящий облик и, открыв портал, вернулась на вечеринку. Мэксимэля не наблюдалось. Я сходила в дамскую комнату, освежилась. И как только вошла в зал, заметила его.
— Я тебя обыскался, думал, ты ушла, не прощаясь, — пожурил шеф. Я улыбнулась.
— Честно говоря, такая мысль возникла, но я все же решила еще немного задержаться, — прошептала, прижимаясь к демону и ощущая жар его тела.
Он увлек меня за колонну и принялся целовать. Я млела и таяла в его руках. Мне хотелось большего. И я твердо решила осуществить свои намерения в новогоднюю ночь. Сказка должна быть сказкой. А если получать удовольствия, так по полной программе.
— Мне все сложнее сдерживаться, — хрипло прошептал мужчина, с трудом отстраняясь. Я облизнула губы, которые только что терзал рот шефа. Демон зарычал, прижал меня к себе, выдыхая в макушку. — Мне нужно будет с тобой поговорить. Но не сейчас…
Да что они, сговорились, что ли? Интересно, этот-то о чем со мной разговаривать собрался? И тут я едва не расхохоталась, представив, как оба делают мне предложение руки и сердца. Это, конечно, из области фантастики, но чем черт не шутит, когда ангел спит. И что я буду делать?
— Я устала, отвезешь меня домой? — попросила, положив голову на плечо мужчины. Так мне было хорошо стоять рядом с ним и прижиматься всем телом, ощущая поддержку и опору.
— Конечно, — в голосе отчетливо прозвучала улыбка.
Снова такси. В какой-то момент представила, какая получилась бы ситуация, если бы приехал тот самый дядька, наверняка решил бы, что рехнулся, подводя другую даму к тому же дому. Но к моему счастью, водитель был другой.
И на этот раз, попрощавшись в салоне автомобиля, выпорхнула и отправилась к себе. Мне необходимо было о многом подумать. А главное, какие секреты у моих шефов, которыми они решили поделиться со мной.
Приняв душ, завалилась спать. По закону вселенской несправедливости завтра был рабочий день. И так как до праздника осталось всего три дня, то спокойствие мне только будет сниться. Так и получилось.
Уже с утра посыпались заказы, наши курьеры сбились с ног, пришлось подключать и других, более-менее свободных работников.
— И что это вчера на нашу замухрышку такое нашло? Почувствовала себя хозяйкой? Так нос задирала, словно ты королева красоты.
— А ты завидуешь? У самой-то так никогда не получится, — спокойно парировала в ответ.
— Что? Это ты сейчас посмела сравнить меня и себя? — визгливо возмутилась Ксюша.
— Послушай меня внимательно, — холодно и жестко начала я. — В тебе сейчас говорит банальная зависть и злость, потому что Максим выбрал не тебя, а меня. Только мужчины — они не такие идиоты, которыми вы их представляете. Они прекрасно чувствуют, когда их всего лишь используют, а когда интерес идет от души, от сердца… Хм, кому я это объясняю, ведь конкретно тебя ничего, кроме денег, не интересует.
На меня посмотрели, как на врага народа. До напарницы мои слова не дошли. Это я осознала после ее следующей реплики.
— Мужчины созданы для того, чтобы исполнять желания женщин, обеспечивать их материально. А все эти сказки о любви — выдумки неудовлетворенных замухрышек, как ты.
— Угу, поэтому ты так часто бегала на корпоративе в другой зал, чтобы пустить слюни на красавчика, — ехидно отозвалась в ответ. — Ты прекрасно знаешь, такие, как он, в твою сторону даже не посмотрят. Ты дура и дешевка. И тебе только и остается пытаться соблазнить Максима. Но и он не дурак, прекрасно знает, что многие от него хотят.
— Да что ты о себе возомнила? Кого дурой назвала? — начала распаляться Ксюша. К ней присоединилась Таша. Данила только наблюдал за всем с улыбкой на губах. Еще бы, бесплатный цирк, а халяву у нас народ ой как любит.
— Я назвала вещи своими именами. Пусть перед тобой мужики лицемерят, а мне лень, — устало ответила напарнице, размышляя, применить ли магию, чтобы она, наконец, заткнулась.
— Максим все равно будет моим, — уверенно произнесла Ксюша, поднимаясь. В ее глазах застыла решимость. В этот момент дверь нашего кабинета распахнулась, вошел… Мэксимэль. Моя челюсть отвисла, но я слишком быстро ее подхватила. Интересно, что ему тут понадобилось?
— Что привело прекрасного незнакомца в нашу скромную обитель? — быстро расстегивая пуговицы на блузке и выставляя грудь на обозрение, пропела Ксюша. Я скривилась. Особенно в тот момент, когда глаза мужчины прошлись по прелестям напарницы. Мне захотелось выцарапать ему глаза. Сдержаться удалось с огромным трудом.
— Лера, мне нужен ваш профессионализм. Не уделите несколько минут вашего драгоценного времени? — своим чарующим голосом произнес демон. Я встала, вскинула на него взгляд.
За несколько секунд переглядывания, ощутила уже знакомые мурашки. Зато Мэксимэль вдруг нахмурился, зачем-то мотнул головой и тут же снова расплылся в улыбке.
— А наш профессионализм вам не требуется? — кокетливо теребя локон, улыбнулась Ксюша, встав в соблазнительную позу.
Демон еще раз окинул ее взглядом, но на этот раз без тени интереса. После чего спокойно припечатал:
— Я разве похож на того, кто снизойдет до услуг профессионалок? Поищите кого другого, вы еще не так затасканы, кто-нибудь клюнет.
От неприкрытого хамства вздрогнула даже я. Недоуменно посмотрев на демона, заметила, как заходили желваки на скулах. Интересно, что на него вдруг нашло? Ведь изначально я успела заметить его интерес к прелестям напарницы. Так почему вдруг он перешел на грубость? На него это совершенно не похоже.
Уже в коридоре, я не смогла сдержаться. Пусть сама терпеть не могла настырную и хамоватую девицу, но во мне взыграла женская солидарность.
— Зачем вы так грубо с ней? Она всего лишь хотела понравится.
— Когда хотят понравится, не оценивают стоимость костюма, не планируют свои любовные похождения и уж точно не составляют список покупок, ценой в целый остров, — холодно отозвался мужчина. Откуда он все узнал, даже спрашивать не стала, демоны прекрасно умеют читать мысли людей, это мы, ведьмы, умеем закрывать сознание. Людям такое неподвластно.
Больше ни о чем спрашивать не стала. Ксюша сама виновата, нечего было планировать то, чего еще не было. Да, она не знала, кто перед ней, но, блин, размышлять о любовниках с таким мужчиной… Она определенно дура первостепенная.
Меня привели в кабинет Максима. Его самого не оказалось на месте. Недоуменно оглядевшись, посмотрела на второго шефа.
— А где Максим? — не смогла удержаться от вопроса. — Разве можно в его отсутствие здесь быть? Он наверняка будет недоволен.
— Кто ты? — вместо ответа, меня усадили на стул и нависли надо мной, еще и взгляд у демона был таким, что захотелось или забиться под стол, или бежать без оглядки как можно дальше.
— Лера, изготавливаю амулеты и заряжаю их на удачу, — отозвалась, посмотрев в глаза Мэксимэля.
— Ты не человек, — припечатал он. — И я жду ответ на свой вопрос. Кто ты?
— Почему я обязана перед вами отчитываться? Если вы не смогли прочесть мои мысли, то это не значит, что надо давить на меня своим авторитетом, — смело парировала в ответ, напрочь позабыв, где я и кто сейчас перед моим мужчиной.
— Так-так-так, — плотоядная ухмылка появилась на губах собеседника. — А откуда ты знаешь про чтение мыслей?
— Не пытайтесь меня подловить, — досадливо скривилась. — Я прекрасно знаю, что вы демон. Как правильно заметили, я не совсем человек. У меня всего лишь есть дар. Какой — не скажу, так же не открою, кто я. Вам это ни к чему. А сейчас давайте займемся делом, у меня много работы.
— Хорошо, — как-то слишком покладисто согласился мужчина. На стол передо мной лег браслет, ослепительно красивый. Я даже не сдержала восхищенного вздоха.
— Какая прелесть. И что мне надо сделать? — не отрывая глаз от вещицы, спросила у мужчины.
— Создать привязку, это брачный браслет, — ровно отозвался демон. Я посмотрела на него с недоумением.
— Привязка — это тот же приворот. Относится к противоправным действиям. Поэтому вынуждена отказаться, — процедила сквозь зубы, начиная осознавать, что этот гад задумал. Но тут по кабинету разнесся его смех.
— Лера, мне не нужна приворотная привязка. Я всего лишь прошу вас поставить защитную руну, с помощью которой женщина, для которой предназначен браслет, сможет в должной мере осознать свои чувства, если они есть, — последние слова были сказаны со вздохом и намного тише.
— А, руна единения, — догадалась и с осуждением посмотрела на собеседника.
— Наверное. Я не знаю, как это называется, никогда не сталкивался с подобным. Да и желания делать кому-то предложение, до недавнего времени не было, — поделился со мной своими планами Мэксимэль.
Снова его слишком пристальный взгляд, поджатые зубы. Он словно пытался рассмотреть мою душу. Мне это не понравилось. Я поспешила повернуться к украшению. Но взгляд демона нервировал, не давал сосредоточиться на деле.
— Не могли бы вы выйти минут на десять? Вы мешаете мне сконцентрироваться, — попросила, не оборачиваясь.
— Кто же ты такая? Ничего не понимаю, — буркнул про себя Мэксимэль, выходя за дверь. Я вздохнула с облегчением. Потом не сдержалась и хихикнула.
— Неужто замухрышка могла вызвать интерес такого мужчины? — усмехнулась себе под нос, приступая к делу.
Плетения ложились легко. Впервые мне было настолько комфортно работать. Даже сила, вливаемая в браслет, откликалась с легкостью. Да, я прекрасно поняла, для кого предназначен браслет, меня удивляло другое: к двоим мужчинам стремились душа и сердце. Но после того, как я приму браслет, должна буду выбрать одного. А в этом случае, если я сама сейчас знаю о дилемме, о предоставленном выборе, то мои действия должны идти туго, плетения единения по идее должны скакать и не даваться. А тут все гладко и легко. Это напрягало, но не могло и радовать.
Закончив, откинулась на спинку стула, посмотрела на украшение. Наверняка фамильная драгоценность. Что же такое сподвигло Мэксимэля сделать мне предложение? В следующую секунду я застонала. Двое мужчин. К обоим я приглашена на Новый год. И мне предстоит выбрать, кому отдать предпочтение. Но кто бы знал, как сложно это сделать. Тут порталами не поскачешь, как на ужинах и корпоративе. В данном случае придется выбирать. И я решилась. Мысль возникла спонтанно. А там будь, что будет. Ведь намного проще выбрать, когда оба перед глазами. И в новогоднюю ночь я тоже решила открыть правду обоим.
— Вы уже закончили? — заглянул ко мне демон. Я кивнула, встала и молча вышла.
Дойдя до нашей каморки, услышала крики. Ну вот, Ксюша никак не успокоится. Я вздохнула. Как бы мне не хотелось портить себе настроение, но я решила рассказать нашей зазнайке-принцессе правду. Может, в следующий раз она подумает, прежде, чем станет думать всякие гадости.
— Явилась, — зашипели на меня, стоило появиться на пороге. — И чем же наша замухрышка смогла привлечь такого мужчину? Помнится, он был с шикарной брюнеткой, не отходил от нее ни на шаг. А тут увидел тебя и…
— Заткнись и послушай меня очень внимательно. Ты слишком громко думала. Ни одному мужчине не понравится, когда всякие особы уже примеряют на него кольцо и рога. Именно это ты и сделала. Мэусимэль прекрасно умеет читать мысли. А сейчас просто подумай над моими словами, желательно молча, у меня много работы.
Я села за стол в гнетущей тишине. От моей отповеди у Ксюши глаза увеличились в размерах. Таша от нее не отставала. Только Данила сидел, подперев голову рукой и как-то странно поглядывал на меня.
— Что? Ты мне тоже собираешься прочесть лекции? Я слушаю, — всем корпусом обернулась к нему.
— Нет, не собираюсь, — спокойно отозвался напарник. — Мне интересно, что из этого выйдет.
— Из чего? — не совсем поняла как я, так и остальные девушки.
— Неважно, не бери в голову. Это так, мысли вслух, — отмахнулся он.
Я потеряла интерес к беседе, с ужасом ожидая послезавтра. И оно наступило. Я приготовила стол, купила свечи и стала ждать звонка моих мужчин. Первым набрал меня Максим.
— Лера? Куда бы ты хотела пойти в новогоднюю ночь? — слегка смущаясь, спросил он.
— Никуда, я уже все приготовила. Жду в гости, — проворковала и, назвав адрес, отключилась.
Буквально через несколько минут телефон снова ожил. На этот раз меня тревожил демон. Услышав мое приглашение, он на несколько секунд замолчал. Потом выдохнул и осторожно поинтересовался:
— Мы будем вдвоем? Или с компанией?
— Потом увидите, — прошептала, добавив очарования и интриги в голос.
Стоило отключиться, как меня стало подтрушивать. Я стиснула свои плечи руками и шумно выдохнула. Теперь надо приготовить пузырьки. Чтобы не тратить много времени. Встав около окна, стала наблюдать, кто приедет первым, чтобы встретить мужчину в нужном образе. Ожидание выматывало, предстоящий разговор заставлял дрожать. Как можно сказать двоим мужчинам, что я одна, только в разных образах? Так, Лерка, соберись. Чем бояться, лучше приготовься.
Перед домом остановилось такси. Из него вышел Мэксимэль. Ага, значит, он первый. Хорошо. Так, наверное, легче будет. В собственном теле мне легче во всем признаться. Звонок в дверь. Вошедший мужчина застыл, будто принюхиваясь.
— Что? Так и будем стоять на пороге? — усмехнулась и повела обнаженным плечом.
— Вы одна? — на всякий случай уточнил мужчина. — Или мы еще кого-то ждем?
— Да, но чуть позже, — вздохнула, стараясь, чтобы голос не сорвался.
— И кого? — не унимался Мэксимэль. — К чему эта таинственность?
— Немного терпения, господин демон. Скоро все узнаете, — хитро подмигнула, а сама на миг испугалась, представив ситуацию. И так тошно стало. Но пришлось мотнуть головой, отгоняя непрошеные мысли.
— Тогда, пока к нам никто не пожаловал, я хочу кое в чем признаться, — он сник, но всего на пару секунд. — Давно, лет десять назад, меня прокляла ведьма. Я отказал ей в любви. Поэтому моим наказанием было… — он шумно выдохнул и резко сменил тему. — Леара, что вы знаете о демонах?
— Ничего, — вынуждена была признаться ему.
— У нас две сущности: магическая и демоническая. Первая — это человеческая форма, магия, умение превращаться. Вторая — демоническая, наша суть. Из-за проклятия ведьмы я должен был найти женщину, которая сможет полюбить обе мои натуры. Но этого не происходило до недавнего времени. И вот сейчас мы оба встретили женщин, которым нужны мы сами, а не деньги, статус, власть.
— Так это же здорово, разве нет? — удивилась, не понимая, откуда столько тоски в лице мужчины.
— Леара, это разные женщины. Я честно пытался рассмотреть в избраннице моей половины хоть что-то, что подошло бы мне, но, увы… А моя магическая сущность не смогла ничего рассмотреть в… Тебе, — последнее мужчина прошептал, стиснув зубы. — И сейчас я не могу пройти слияние. Хочу предложить тебе стать моей женой, но… Понимаешь, это будет…
— Хм, две супруги? — догадалась я, глянув на время. Максим задерживался, чего за ним не наблюдалось. И тут, посмотрев на демона, взвесив его слова, я согнулась пополам и расхохоталась.
— Леара? У тебя истерика? Я обещаю, что ты никогда не будешь испытывать… — засуетился Мэксимэль. Подняв на него глаза, утонула в темном омуте.
— Не буду, но не потому что ты постараешься разграничить две свои половины, а потому что делать этого не придется, — выдавила из себя. Страх и волнение разом схлынули. — Я-то весь день и вечер мучилась, пытаясь сообразить, как сообщить моим мужчинам, что не могу отказаться ни от одного из них, а оказалось… Ты ведь Максим Леонидович. Верно?
— Как ты поняла? — демону впервые изменила выдержка. Он сейчас был похож на подростка, застигнутого на воровстве.
— Элементарно, — схватив со стола пузырек, отпила и в следующую секунду перед демоном предстала Лера, замухрышка из «Досуга». — Меня тоже наказали за оскорбление высокой шишки. Я должна была носить личину еще год. Три недели назад, когда отчим привел меня в «Мандрагору», я впервые за четыре года выходила в своем образе. Ты не представляешь, какое это блаженство: снова почувствовать себя красивой и желанной, — я говорила и наблюдала за своим гостем. На его лице эмоции сменяли одна другую. А потом меня подхватили на руки и закружили по комнате.
— Леара, моя Леара. Я смогу пройти слияние! Мы станем самой счастливой парой в мире. Ты подарила мне бесценный подарок, — ликовал демон, кружа меня по комнате.
А потом настал его черед дарить мне сказку. Бой курантов сливался с моими стонами и утробным рычанием демона. Я купалась на волнах блаженства и мне казалось, что я слышу довольное урчание Максима и рыки Мэксимэля. Мы были счастливы. Если я думала, что после новогодней ночи сказка закончится, то я ошибалась, она только начиналась.
После праздников довольная и счастливая я приехала на работу. Сегодня Мэкмимэль должен был объявить потрясающую новость. Явилась я под личиной, довольная и счастливая, заставила напарников скрипеть зубами от досады. Забежала в кабинет Максима. Он в последний раз пришел в своем образе. В нем же собрал народ. Потом отправил меня снимать личину и переодеваться.
Эликсир пить не стала. С наслаждением снимала с себя ненавистный образ, как грим. Хорошо успела переодеться и частично преобразиться, осталось только лицо. И именно в этот момент в наш кабинет ввалились Ксюша, Таша и Данила. Они застыли на пороге, наблюдая за моими манипуляциями. Их челюсти медленно падали на пол.
— Лера? — осторожно уточнила Таша. Я подмигнула ей в зеркальном отражении.
— Не ожидали? — усмехнулась, избавляясь от остатков личины. После чего последние штрихи в виде минимума косметики, и, наконец, обернулась к напарникам во всей своей красе.
Пройдя мимо застывших людей, еще раз подмигнула всем троим и покинула кабинет. Уже отойдя, обернулась.
— Поторопитесь, иначе пропустите весь сюрприз. Шоу начинается, — добавила про себя и широко улыбнулась.
В зале собрались работники двух агентств: «Досуга» и «Мандрагоры». На сцене уже стоил Мэксимэль. Заметив меня, протянул руку. Я поднялась к нему и встала рядом. Его рука по-хозяйски легла на мою талию. Поцелуй в висок. И только после этого он обернулся к собравшимся.
— Сегодня я хочу объявить новость… Нет, три новости. Первая — с этой минуты обе компании объединены в одну. По той простой причине, что мне больше нет надобности скрываться под маской Максима Леонидовича. С этой минуты я могу быть самим собой. Как вы поняли, вторая новость — это то, что Максима больше не существует. И третья, самая приятная для меня новость, Леара, а многие знали ее как Леру, согласилась выйти за меня замуж.
В зале раздались аплодисменты. Народ выкрикивал поздравления. И только мои напарники кусали зубы от непонятной досады. Но на них мне стало глубоко плевать.
Может быть, когда-нибудь и до них дойдет, что внешность не главное. Я и сама это осознала только в тот момент, когда ближе соприкоснулась с Максимом. И моя душа пела и цвела, что все вышло именно так и не иначе. Что оба моих мужчины оказались одним. Моим демоном.
КОНЕЦ.
Информация об авторе:
https://feisovet.ru/%D0%BC%D0%B0%D0%B3%D0%B0%D0%B7%D0%B8%D0%BD/Olie-Olga/
Рассказ. Юмор, любовное фэнтези
…Огромный гулкий зал с чёрными колоннами и уходящим, кажется, в самую Бездну сводчатым потолком. По гладким мраморным плитам неторопливо и величественно движется огромная, замотанная в глухой антрацитовый плащ фигура. При таких габаритах и таком зверском размере ноги поступь мужчины неожиданно тихая, почти бесшумная, словно он не идёт, а незаметно парит над полом.
Но вот шаги замедлились, и чёрный силуэт замер перед странным сооружением в центре зала. Больше всего оно было похоже на высокий стол неправильной формы, сложенный из белого камня с тёплой золотой искрой. С первого взгляда ясно, насколько чужд он этому мрачному залу… да и всему царящему вокруг Тёмному миру. И его могущественному повелителю – таинственному, никогда не показывающему своего лица Тёмному Властелину.
Он вздохнул и поморщился – золотистое мерцание било по глазам даже сквозь маску. Всё же алтарь – да-да, странный стол оказался именно алтарём – был действительно сделан и перемещён сюда из Светлого мира. Разумеется, не бесплатно, пришлось такой кусок Тьмы светлякам собственноручно оттяпать! До сих пор жаба душит… Но сделка всё равно того стоила. Потому что у них просто не умели создавать такие мощные артефакты. Вернее, умели – но только разрушительного действия. А сейчас ему, впервые за три тысячи лет, понадобилось не разрушать, не убивать и не мучать, а совершить нечто прямо противоположное. Он вступил в возраст истинной зрелости, и значит, ему пришло время…
Ура, жениться!!
А что, Тёмные Властелины тоже демоны, хоть и высшие! И тоже хотят любить и размножаться! А то повымерли бы все ещё в Серую эпоху...
Но жениться абы на ком они, безусловно, не могли. Зато и в выборе своём никогда не ошибались, и серьёзных проблем в дальнейшей семейной жизни не имели. Всего делов-то: одна бессонная ночь, один древний магический ритуал, кровь ста девственниц и одного девственника (с этим ингредиентом самая большая морока, мужик должен быть непременно старше шестнадцати, а где такого нынче возьмёшь? совсем эти низшие черти распустились…) Но вот затратный ритуал позади, и на стене древнего капища, как обычно, возникло написанное огненными буквами имя Избранной.
Тёмный Властелин устало плюхнулся прямо на пол и задумчиво поскрёб под маской. Впервые в истории его семьи Избранной была названа не красавица-демоница из высших, а… человечка. Обыкновенная короткоживущая человечка со странным именем Женька. Трындец! Неужто правда?! Или светлые подстроили?..
Удручённый Тёма размышлял и прикидывал и так, и этак – по всему выходило, что ритуал подделать невозможно, а значит, эта загадочная Женька и есть его судьба и будущая повелительница Тёмного царства. А значит, нет больше смысла оттягивать неизбежное. Чем дольше тянешь – тем старше она становится, людишки, они такие… Ничего, попадёт сюда, наденет женскую маску – и законсервируется на долгие тысячи лет. Хоть бы красивая оказалась! Рогов нет – и ладно, главное, чтоб фигуристая была и, желательно, не блондинка. На белый цвет у него аллергия, конъюнктивит сразу вылезает. И хроническая трупная почесуха обостряется.
Сложности с переносом искомой Женьки из мира людей на её новую родину истосковавшийся по любви Тёма разрешил в сжатые сроки. Правда, алтарь пришлось заказывать у светлых, ну да ничего, его можно потом перекрасить и использовать как… как… Стол? Супружескую кровать? Запасной склеп? Ай, неважно, потом разберётся. Или жене подарит – с собственным сердцем и миром в придачу… О, так вот на что похожа эта белая хрень! На сердце! Ну и романтики эти светлые.
Алтарь и вправду оказался мощнейшим притягивающим артефактом. Вместо крови и огненных рун, согласно инструкции, его требовалось всего лишь обрызгать специальной водой из бутылочки (сие доверили провинившемуся министру, и правильно – беднягу унесли с сердечным приступом и ожогом правого копыта) и ровно в полночь внятно произнести имя возлюбленной.
К этому времени все придворные, слуги и даже охрана были выставлены не только из тронного зала, но и вообще из дворца. Мало ли, им с избранницей вздумается сразу же порезвиться! Лишние свидетели (равно трупы) её, чего доброго, напугают и разохотят, так что лучше не рисковать! Тем более подданные не возражают. Впрочем, они никогда не возражают, не приучены.
Так-с, приступим, пожалуй!
Тёмный Властелин нервно пригладил волосы под капюшоном и хорошо поставленным голосом гаркнул:
- Женька!! Явись, о тьма очей моих! Люби меня, я твой жених!
Не успело испуганно примолкнуть расшалившееся эхо, как он с изумлением и радостью обнаружил, что «сердце» уже занято! Совершенно очаровательной девушкой с растрёпанными рыжими кудрями, в такой провокационной ночнушке, что… Плащ целомудренно скрыл источник отчётливого «тук» о каменный бок алтаря. Тёма поморщился, но тут снова взглянул на спящую девушку и расцвёл вторично. Эх, повезло же ему! Кто бы мог подумать, что человечки такие красивые!
И смелые.
Проснулась – от крика, от стука ли – и не визжит, только ресницами хлопает.
- Где это я?
- Дома, любимая, - широко улыбнулся он.
- А… это не мой дом.
- Теперь – твой. Наш.
- А ты?..
- Твой будущий супруг! А ты – моя Избранная, Женька!
- Вообще-то, Евгения, - девушка зябко поёжилась и обхватила себя за плечи. – Здесь так холодно! Дай плащ, что ли. А то ещё заболею и умру, будешь тогда знать… муженёк.
Прозвучало как-то чересчур кокетливо, но Тёма встревожился и послушно взялся за завязки. Плотно укутал довольную избранницу…
- Ой, у тебя рожки! А почему такие маленькие?
- В боевой ипостаси большие. Но, зараза, тяжёлые!
- Ясно. А хвост у тебя есть?
Тёмный Властелин улыбнулся её непосредственности и горделиво продемонстрировал тыл.
- Ого! Миленький… Дай кисточку потрогать!
- Нет.
- Ну дай, что тебе, жалко, что ли! – требовательно заныла любимая, но мужчина был неумолим.
- Только после свадьбы! Не дуйся, на то есть важная причина. Потом скажу.
- А, это у тебя эрогенная зона, да? – хихикнула догадливая человечка. – Тогда ладно. Кстати, нечестно: ты моё имя знаешь, а я твоё – нет!
- Полное узнаешь на церемонии, если не заснёшь, пока перечисляют, - иронично усмехнулся он. – Наедине можешь звать Сергунька.
- Вау! Мне нравится! Это от «Сергей»?
- Это от «Сера» и «Гудрон». У меня много имён… И вообще всего много. Я – Тёмный Властелин, - скромно закончил жених и выжидательно посмотрел на Женьку.
Она в очередной раз выдала странную реакцию: не упала в обморок от счастья, не взвизгнула испуганно – «что, Тот Самый?!», а склонила голову набок и явно о чём-то задумалась.
Он собрался придать её мыслям выгодное для себя направление, начав расписывать все плюсы предстоящего брака, но не успел. Девушка вздохнула, пробормотала что-то вроде «ну, зато знаю, что в новый год все мечты действительно сбываются, даже самые дебильные» и несильно ткнула его пальчиком в живот.
- Кубики-то хоть есть на животе? Учти, если меньше шести – будешь искать себе другую жену!
Сергунька мысленно возликовал и с показным равнодушием стянул через голову чёрный балахон.
- О-го-го… - уважительно протянула Женька.
Тоненький пальчик нежно коснулся торса, вызвав целую лавину мурашек.
- Один, два, три, четыре…
- Двенадцать, - слегка отстраняясь, просипел мужчина. Надо срочно жениться, срочно! Иначе не дотерпит.
- Да ты реально крут, Серёга! Тогда осталось последнее!
И невеста без всякого предупреждения, одним ловким движением содрала с его лица маску.
На миг они оба застыли, растерянно глядя друг на друга… А потом Женька брезгливо отбросила маску. Следом полетел плащ, накрыв с его головой.
- Ты что сделала?! Так нельзя!!
- Да катись ты! Мы так не договаривались, слышите вы! Я никогда не мечтала об уродском красноглазом монстре! Не хочу за него замуж!!
Она гневно притопнула босой ногой по алтарю…
И вдруг исчезла. Так быстро, что всемогущий Тёмный Властелин ничего не успел сделать. Лишь чуть нагретый её телом камень напоминал о том, что всё это ему не приснилось.
А Женька…
Вторично разлепив глаза, Женька обнаружила, что она по-прежнему не дома. В смысле, дома, и даже в спальне, но совершенно незнакомой. Явно мужской – во всяком случае, воздух пропитан сочным мужским потом. Не проветривают тут, что ли?..
- О, проснулась, малышка! – радостно прогудели у неё за спиной. – Привет! Может, повернёшься? Заценим друг друга?
Она опасливо послушалась – и уткнулась взглядом в голого мужика исключительного роста и исключительной же волосатости.
- Чё-то ты в натуре мелковатая, раздавлю ведь… Ну да ладно, заказывал красивую, а по габаритам уточнить забыл, - хмыкнул он и шлёпнул лапищу на её грудь. – О, мой любимый размерчик! Ну что, красава, иди ко мне, жениться будем!
Женька, сопя от страха и усердия, попыталась отпихнуться – где там! С таким же успехом можно было толкать бетонную стену. Ну, от стены хотя бы псиной не воняет…
- Погоди! Ты… оборотень, что ли?! – запоздало дошло до неё.
- А то ж! Альфа волчар! – гордо ответил мужик и разулыбался, сверкая желтоватыми клыками. - Хе, да ты, смотрю, затейница! Сразу в истинной ипостаси со мной хочешь? Изволь!
Секундная передышка – и удушающий запах псины накрыл её с головой. Мокрый язык с шумом прошёлся по её лицу и шее, саженные зубы игриво подцепили край сорочки, и…
Женька завизжала! Нет, ЗАВИЗЖАЛА!!! Что-что, а это она умела.
Оглушённый волк ошалело затряс головой, а она почувствовала, что начинает задыхаться.
- Отёк Квинке… на собак… ненавижу… не надо… оборотней…
Высшие Силы услышали и сжалились. Разочарованный рёв альфы вызвал на её лице последнюю слабую улыбку.
Последнюю – для него! И первую – для изящного длинноухого красавчика, который склонился над кроватью и в данный момент занимался её детальным осмотром. Её – в смысле, девушки, а не кровати, конечно.
- Приветствую, о моя непрекрасная невеста!
Женька задумчиво поковырялась в ухе, чем вызвала у него гадливую гримаску.
- Повтори на бис?
- Она ещё и глухая… - расстроился «эльф». Или без кавычек? О ком ещё она успела намечтаться в новогоднюю ночь? – Так, предупреждаю сразу – работа предстоит долгая, но я сделаю из тебя женщину, достойную моего величества! Манеры – само собой, рыжих не люблю – перекрасим, уши придётся наращивать, грудь вообще никуда не годится…
- В смысле?!
- Слишком большая для твоего роста. Магией не поможешь, только резать. Ноги…
- Что ты сказал, червяк белобрысый?! – вызверилась девушка. – Резать?! Да я тебе сейчас самому всё лишнее отрежу!! Или отгрызу!!
- Ааа! Стража! Спасите-помогите! Покушение, покушение! – заверещал длинноухий, отскакивая от неё с грацией пьяного зайца. – Тебе надо ещё мозги пересадить, от нормальной эльфийки!
- А тебе - новую пипку пришить, от старой сейчас одна смятка останется!
Подсвечник, к сожалению, просвистел мимо, но слабонервное величество всё равно шлёпнулось в обморок. В следующий момент в комнату ворвалась стража…
На периферии сознания раздражённо вздохнули.
- Э, э! Ну, положим, я и есть Спящая Красавица, а чего это я должна выходить замуж за этого старпёра? Меня вон тот красивый юноша разбудил! Ну и что, что он первый очередь занял, здесь вам не районная поликлиника! Как… все по очереди?!
- Да когда я мечтала быть женой деда Мороза?! В четыре годика! Вы что там, совсем офонарели?!
- Прости, ничего у нас не получится. Я ящериц с детства боюсь, а уж таких огромных… А летать ещё больше боюсь, честно, я из-за этого даже к психологу ходила. Драконы надёжнее самолётов? И кто это сказал, дракон? Нет, спасибо. И сокровища мне твои не нужны. И вообще, у тебя в пещере дует, апчхи! Смерти ты моей хочешь…
- А ТЫ ЧЕГО ХОЧЕШЬ, рыжая-бесстыжая?! Задол… замучила ты нас уже своими капризами! Тот не такой, этот не этакий… Всё, твоё последнее слово, и адьос, амиго! На Землю нельзя, и не проси. Сама виновата. Нечего было так настырно желать!
Женька печально шмыгнула носом:
- Ну, мне вообще-то Сергунька сразу понравился. У него кубики… и хвост… И главное, им командовать можно, он добрый, хоть и Тёмный Властелин. Такой няшный демоняка… А что глаза красные, эх, будем считать, у каждого свои недостатки. Зато к моим волосам подходят.
- Замётано. Пока! – торопливо откликнулись Высшие Силы.
Она очнулась на том же сверкающем «инеем» столе. На этот раз в гордом одиночестве. Замоталась в брошенный демоном плащ (он так и валялся рядом с алтарём), подобрала маску, прислушалась – и уверенно пошлёпала в дальний конец зала. На отчётливые при такой акустике звуки типичной мужской меланхолии: бряцанье стекла о стекло, хруст огурца и негромкую, но надрывную песню а-капелла:
- На кого ж меня
Ты покинула?
Бессердечная
Человечина?!
Сердце жжёт в груди
Куда денешься
Ты вернись ко мне
Женька-Женечка!
Коль глаза не те –
Я исправлюся!
Коль я весь не тот –
От тоски помру! У-у-у!
Пустой стакан с размаху встретился со столом и обиженно чпокнул.
- Ну вот, трещина пошла. И огурцы кончились…
- Одно кончается, другое начинается, - переминаясь с ноги на ногу, тихо сказала Женя. – Как насчёт того, чтобы начать нашу супружескую жизнь?
Тёмный Властелин резко поднял голову и с минуту молча смотрел на неё, видимо, опасаясь поверить в её реальность. Потом заторможенно махнул рукой:
- Садись, не стой на холодном! «Гееновки»? У меня осталось немного…
- Спасибо, Серёж.
Выпила залпом, прямо из бутылки.
И только потом заметила, что никаких «кровавых» глаз у него нет! Вместо них на неё по-прежнему настороженно смотрят ярко-синие, безумно красивые… Она тогда ошиблась? Или ошибается сейчас?
- От твоей «Гееновки» у меня глюки!
- Никакие не глюки. Женька ты, Женька… Откуда я знал, что у вас, людей, красный цвет не в моде? Синий – мой натуральный, но я уже и забыл про это, у нас тысячи полторы все с бордовыми ходят поголовно. Если бы ты дала мне время это вспомнить и вернуть всё, как было! Но ты…
- Прости, - она решительно скинула плащ и забралась к нему на колени. – И никакой ты не урод. Ты красивый. И не монстр…
- Ну, на это я как раз не обиделся, быть монстром – моя работа.
- А ты её смени.
- Что?
- Сначала поцелуй… а потом… Потом будет потом, - мимолётно улыбнулась Женька, прижимаясь к нему ещё теснее.
«Мм… какие кубики! Какой хвостик!»
«Мм… человечинка моя сладкая! Так бы и съел…»
«Никогда не занимайтесь любовью пьяными! – застонав сквозь зубы, подумала Женя. – Ну, или занимайтесь, но в кровати, а не на столе… Как же я больно башкой звезданулась!»
- Ну-с, красотка, сколько пальцев?
Она с трудом сфокусировала взгляд на зависшей перед носом крупной мужской ладони.
- Ээ… четыре?
- Сотрясение мозга, так я и думал! Да вы не пугайтесь, явно не тяжёлое. Утром просветим… Вам вообще сказочно повезло!
- А… где я? Что со мной произошло? – девушка осторожно привстала на локтях и обвела мутным взглядом лаконично обставленную комнатку.
- Ничего страшного! Вы встречали новый год на Дворцовой площади, поскользнулись и страстно поцеловали столб.
- Александрийский? – мрачно осведомилась Женька. Воспоминания о развесёлом народном гулянии постепенно становились всё чётче.
- О, раз вы шутите, значит, всё в порядке! – весело подмигнул мужчина. – Добрые люди доставили вас в травмпункт, я - доктор Демонский Сергей Михалыч, а, просто Сергей. Небольшую ссадину я вам обработал, отдельной палатой обеспечил, остальные пациенты все, собаки, пьяные в зюзю, я их кучей сгрузил… Так что лежите себе спокойно, как королева, и отдыхайте. До утра я вас никуда не отпущу. Сумка на стуле, телефон на тумбочке. Муж небось вас обыскался…
- Мужу параллельно. В связи с отсутствием оного, - буркнула стукнутая и демонстративно отключила телефон. – А то чего бы я в такой мороз из дома выперлась…
- Что-то, смотрю, настроение у вас какое-то не новогоднее! – покачал головой доктор. – Так, ладно, сейчас вернусь. Мне пациенты ещё в прошлую смену надарили кучу шоколадок, а ещё у меня есть мандарины и коньяк. Вы коньяк пьёте?
- Пью! – без раздумий выпалила Женька. – Но только на брудершафт!
А что? Праздник ведь! И мужчина симпатичный. Молодой, синеглазый, фигура спортивная – словом, определённо есть, чем поживиться. И даже вроде без кольца…
Сергей по-мальчишески вякнул «йес!» и умчался в ординаторскую. Так, дела срочно бросаем на Виталика с Никитичной, а у него заслуженный перерыв «на подремать»! Красивая девчонка, дураком будет, если упустит такую возможность! Что там она бормотала перед тем, как очнулась? «Любимый демон»? Что ж, ради праздника можно и в демона нарядиться, он только «за»! Раздобыть кусок верёвки на хвост точно не проблема. Или из простыни скрутить, а сверху приладить бантик из голубой одноразовой салфетки… Зачётно получится! А то эти игры в доктора и пациентку или медсестру и буйного больного уже давно приелись. Надо быть в курсе модных женских глупостей! Кажется, им ещё нравится играть в страстного ректора и строптивую адептку?..
Конец.
Информация об авторе:
https://prodaman.ru/Nataliya-Kotyanova
Слово автора:
Желаю всем исполнения самых заветных желаний, волшебного настроения, любви и радости в новом году!!!
Рассказ. Фэнтези, юмор. Подборки - демоны, городское фэнтези, приключенческое фэнтези
- Одну простую сказку…, - вопила в такси Даша.
- Рассказать вам… дум…жажд…а, хотим! – не в лад подпевала я.
Водитель периодически бросал на нас странные взгляды. Очевидно страшная судьба обделённой вороны (или собаки, или коровы) его не впечатляла.
Чёрствый человек! Высадил нас на повороте к дому, а не у крыльца, как просили. И, я уверена, наблюдал где-нибудь из-за угла, как мы до двери добирались. Хотя как он мог наблюдать, он же на машине… А, чёрт, какая разница. Он точно за нами следил. Ибо чёрствый…
- Да я правда могу! – с жаром доказывала что-то Даша, ввалившись ко мне в квартиру. – В-в-вот ув-в-видишь!
И юзом прошла на кухню.
- Ага, - улыбаясь, согласилась я.
В голове плыло, ноги не держали, и я упала на стул, бездумно глядя, как Даша сначала вилкой, потом огурцом (до этого мирно лежавшим на столе), ну а после – карандашом (с того же стола) что-то чертит на моём линолеуме.
- Щас. На т-т-там у-у-учили, - приговаривала подруга. – Ну-у-у… в школе… астроло…астроло…гии…
- Это типа экзицизм? – выдавила я, имея в виду «экзорцизм».
Даша возмущённо остановилась и погрозила мне обломком карандаша:
- Не-е-е! Этвзыв!
- А-а-а, - глубокомысленно закивала я.
- Щас я тебе ка-а-ак взыву! – объявила Даша и, сев на корточки перед своим рисунком, вскинула руки.
Что она верещала, я так и не поняла. Как и не поняла, откуда на моей кухне взялся дым. Густой такой, чёрный, воняющий пригоревшим молоком.
«Форточка», - мелькнула в голове здравая мысль. Кашляя, я попыталась встать, когда дым неожиданно рассеялся, и… в общем, хорошо, что я сидела.
В центре рисунка возлежал парень в прозрачных розовых шароварчиках, розовой же и прозрачной жилетке и золотым ободком на чёрных, курчавых волосах.
- Даша, - выдохнула я. – Что это?
- Гы-ы-ы, - с чувством полного удовлетворения ответила Даша. И отключилась.
Проснулась я где-то за полдень – солнце вовсю светило в спальне. А это только во второй половине дня бывает – сторона дома такая.
Зарывшись лицом в подушку, я щупала рукой по одеялу, пытаясь найти телефон, надсадно трезвонящий где-то рядом.
А нащупала грудь. Мускулистую, мужскую.
Судорожная попытка вспомнить, что у меня в кровати делает мужчина, успехом не увенчалась. Да, вчера мы отмечали девичник. И начало моего недельного отпуска. Но девичник на то и девичник, что без мужчин. Тот товарищ, что из торта вылез, ведь не считается?
Это же не он?!
Я приподнялась на локтях, прищурилась.
- Ну, с добрым утром, - мрачно произнёс тип в розовом. – Тяжёлая штука – похмелье?
Я машинально кивнула.
Лежащая на другой стороне кровати Даша открыла глаза, увидела «розового» и немузыкально заорала.
- Изы-ы-ыди! – вопила Даша, бочком продвигаясь к входной двери.
Юноша отвечал странными ругательствами – кажется, на разных языках. Но по тону всё и так было понятно.
Я молча изучала художества на кухне, когда дверь наконец-то хлопнула, и голос «розового» из прихожей объявил:
- Значит, я буду жить у тебя.
Я бросила задумчивый взгляд на висящую у холодильника сковородку.
Ага, щас!
- Слушай, я понимаю, у меня подруга не в себе – астролог, гадальщица… что там ещё? Но при чём тут я?!
- Кухня твоя? – вскинул брови юноша, допивая, кажется, вторую чашку чая. – И пол тоже твой. Значит, и вызвала меня, считай, тоже ты.
Я прижала палец к переносице, пытаясь успокоиться.
- Ну не можешь ты быть демоном! Демонов не…
Юноша со вздохом посмотрел на потолок.
- Ещё разок?
Я содрогнулась. Ну нет, изучать собственную квартиру с нового ракурса – вверх ногами – мне не понравилась ещё в прошлый раз.
- Ладно, ладно, считай, убедил. А как от тебя избавиться?
Юноша снова вздохнул.
- Как, как… Загадываешь желание, берёшь бумагу, перо гусиное, протыкаешь палец, продаёшь мне душу…
- А без этих заморочек?
Юноша окинул меня долгим, пристальным взглядом.
- Сделай доброе дело.
- Какое? – опешила я.
- Какое, какое… Любое! Сопоставимое с моим демоническим уровнем. Спаси жизнь кому-нибудь, ну, или я не знаю… Любовь верни.
- А попроще ничего нельзя? – скривилась я.
- Нельзя, - отрезал юноша. – Думать надо было, когда вызывала.
Я пару раз глубоко вздохнула, успокаиваясь.
- Хорошо… Допустим, разберусь я с делом. А до этого?
- А до этого, милочка, - хмыкнул юноша. – Я буду жить у тебя.
К следующему утру я окончательно пришла к выводу, что все мужики – козлы. А те, что в розовых шароварчиках – особенно.
Сначала юноша, почему-то назвавшийся Сеней («Да, Арсений я, Арсений, только отстань»), потребовал ужин из пяти блюд, самым простым из которых оказался запечённый акулий плавник («Ну что ты, акулу не найдёшь? Ну вот. А потом гарпуном её, гарпуном!»), затем где-то в гостиной откопал коробку с новенькой PlayStation («Ух ты, какая вещь!») – подарок младшему брату – и с удовольствием ею занялся. А когда я с халатом наперевес попыталась заставить его сменить розовый маскарадный костюм, вновь чуть не подвесил меня вниз головой.
Зато к вечеру я поняла, что и этим чудиком, как и любым мужчиной, можно управлять. Конкретно Сеня очень не любил, когда я наступала на «пентаграмму» на кухне. А уж когда я случайно полила её молоком, взвыл так, что услышали, наверное, в соседнем доме.
К утру мы заключили временное перемирие и пошли гулять, благо оставаться в бардаке, которым стала моя квартира, никто из нас не хотел.
- Ну вот, чего ты кочевряжишься? – возмущался сидящий у меня на плече крысой Сеня. – Подписала бы со мной контрактик, я бы тебе такого мужика приворожил… И все довольны!
Я же костерила про себя Дашу, со вчерашнего дня не отвечающую на мои звонки. (Как демонов вызывать – так это мы горазды! А разбираться с ними уже страшно).
Мимо проехала чёрная иномарка, щедро обдав меня водой из ближайшей лужи.
Нет, ну… ну вот хоть садись у этой лужи и рыдай!
Иномарка подкатила к шестому подъезду, остановилась и выплюнула закутанного в чёрный же плащ мужчину, что-то недовольно внушающего по телефону.
Я проводила его тоскливым взглядом.
- Вот, - неожиданно сменил тему крыс. – Этого хочешь? Свободен. Уже. В глубо-о-окой депрессии. Сам свою подругу бросил и теперь почему-то уверен, что ни одна нормальная девушка на него не посмотрит.
«Так ему и надо», - решила я. И остановилась.
- Сеня… А уверенность ему вернуть можно? Как-нибудь. Это будет доброе дело?
- Конечно. Влюби его в себя, если сможешь… Хм, а это вариант… Только, - крыс окинул меня оценивающим взглядом. – На такую как ты он в жизни не посмотрит.
- Это ещё почему? – вскинулась я.
- …Но, возрадуйся, ничтожная, - продолжал крыс. – Я знаю, что делать. Держись. Раз-два-три!
- По-твоему, соблазняют мужчину… так?!
- А что, - фыркнул лягушонок, храбро прыгая в атаку на очередную ступеньку. – Зато навека.
- Навека?!
- Девочка, - лягушонок преодолел ступеньку и назидательно поднял лапу. – Что б ты знала, вечная любовь бывает только в сказках. И в сказках, если мужчина поцелует лягушку, он непременно в неё влюбится.
- Лягушку, а не жабу!
- Да какая разница? – философски пожал лапами лягушонок. – Прыгай давай.
Я не буду рассказывать, как мы преодолели лестницу (а уж как мы попали в подъезд, вообще лучше выкинуть из памяти). Хотя матерящийся подпрыгивающий до звонка лягушонок наверняка повеселил соседей, если кто смотрел в этот момент в «глазок».
Вот, спрашивается, что ему стоило превратиться? Потом же додумался!
Громадный мужчина в синем пальто схватил меня и, отряхиваясь свободной рукой, пнул дверь.
- Откройте! Налоговая!
Я закрыла лапами глаза.
- Ой, дура-а-ак!
- Чего «дурак», налоги все платить обязаны! Откройте, гражданин, у вас долг за весь прошлый год!
- Что?! – возмутился обладатель чёрной иномарки, всё-таки открывая дверь. – Какой ещё долг?!
- Громадный, - авторитетно заявил демон. И, протягивая меня незадачливому «должнику», не терпящим возражений тоном приказал. – Возьмите жабу!
Забавно, но мужчина – явно машинально – протянул в ответ руку. Я с подозрением на неё покосилась и нерешительно переползла, почему-то именно сейчас очень остро ощущая свою… жабость. Мгновение просто сидела, потупившись, а мужчина смотрел на меня с изумлённым презрением, точно на… жабу. Потом медленно, словно не веря, поднёс к лицу…
Если он сейчас меня поцелует, я удавлюсь.
- Да что вы себе позволяете! – как-то по-женски визгливо вскрикнул мужчина, роняя меня на пол. – Вон отсюда, я полицию вызову!
И для вящей убедительности хорошенько хлопнул дверью.
- Ну и дурак, - буркнул демон, поднимая меня с пола. – Она готовит – закачаешься. Стерва, правда, но женщин без изъяна…
Я не выдержала и отвесила ему жабью пощёчину.
- Ты убираешься, - объявила я, открывая дверь. – Сначала в квартире, потом из квартиры. Давай, вперёд.
- Что, снова жабой стать захотела? – фыркнул Сеня.
Я задумчиво покрутила в руке серебряный крестик.
- Очень страшно, - буркнул Сеня. – Ладно, где там у тебя, чем убираться. Но ты помогаешь!
Я крутанула крестик. Из квартиры – с удовольствием!
За вечер мы дружно вымыли все комнаты, что оказалось неожиданно весело и, главное, очень продуктивно – даже под Новый год моя двушка так не блестела.
- А знаешь, с тобой можно жить. И даже неплохо, - подытожил Сеня, заваливаясь на диван. – Слушай, будь другом, сбегай за пивом.
- Что?!
- Ну, за шоколадкой, - тут же передумал демон. – Или за мороженым. Что вы там, девушки, любите?
Мороженое в марте я есть, естественно, не хотела, но в холодильнике было шаром покати, так что за «шоколадкой» я всё-таки вышла.
Улица, днём весёлая и солнечная, встретила меня свеженьким ледком и яркими эвфемизмами скользящих мимо парней. Я, углядев среди них кого-то смутно похожего на Сеню, ехидно усмехнулась… и тут же поскользнулась сама.
Чёртова московская весна! Чёртов «ледяной дождь»! Чёртов демон, чёртова Даша, чёртовы жабы…
- Девушка, вам помочь? – произнёс рядом знакомый голос.
Я обернулась и снова поскользнулась.
Давешний владелец чёрной иномарки кинулся ко мне, поймал и как-то очень интимно прижал к себе. Но тут же отпустил.
- Простите, я…
Ага! А как жабой была, так сразу о пол!
- Простите… Я… Я… А м-м-можно ваш телефончик?
- Вы понимаете, транзакции в Америку, помня про коэффициент роста дивидендов в феврале…
Я мрачно попивала глинтвейн.
Вот. А всего лишь попросила подвезти до ближайшего супермаркета. Две минуты! Нет, потащил в дорогущий ресторан, заставил есть устриц и слушать этот бред про транзакции.
Кажется, я понимаю, почему он один.
Выговорившись, жабоненавистник (Гринписа на него нет!) Антон с надеждой уставился на меня.
Я радостно закивала.
- Ой, как интересно! А что дальше?
- Вам, правда, интересно? – изумился мужчина. И расцвёл просто на глазах. – Так вот…
С транзакций мы перешли на международные проблемы, потом – на политику и закончили машинами.
На этом, слава богу, остановились – последний бокал шампанского пошёл Антону не в то горло, и мужчина, сбивчиво извинившись, сбежал, провожаемый услужливым официантом.
Я тоскливо допивала свой бокал, когда оставленный Антоном телефон – навороченный Samsung – весело тренькнул. На экране настойчиво высветилось: «Любимая».
Хм…
Покосившись на дверь туалета, я схватила трубку.
- Тошенька, милый, ну прости, я такая дура была, ну…
- Вот приезжайте в «Асторию», - мрачно предложила я. – И скажите ему это.
И, подхватив пальто, бросилась к выходу.
«Тошенька» и неизвестная девица в розовой шубе целовались у капота чёрной иномарки.
Я вздохнула и подула на замёрзшие руки. Интересно, это моё художество баллончиком краски: «Любимая, вернись. Твой Тоша» или антоново обаяние сыграло решающую роль?
А, ладно. Главное, всё. Добро не добро, но что-то я точно сделала.
Теперь пора, наконец, идти за покупками.
- Сень, не знала, какой шоколад ты любишь – молочный или горький. Поэтому купила белый. Жуй! Сень… Сень, ты где?
Демон исчез. Как я позже убедилась – вместе с розовыми шароварчиками. И художеством на линолеуме.
Ура?
Я прошлась по неожиданно пустой, идеально прибранной квартире. С ностальгией погладила PlayStation. Посмотрела на постель. Даже битву подушками больше ни с кем не устроишь… А мне ведь почти начинало нравиться…
И грудь у него была ничего…
Даже грустно как-то.
Дым улетучился в заранее открытую форточку. Рисунок на полу пару раз сверкнул, и из ядовито-зелёного пара соткался юноша в розовых шароварчиках и золотым обручем на лбу.
- Так мы в прошлый раз не договорили, ты какой шоколад-то любишь? У меня сейчас только горький, - сообщила я.
Юноша прищурился. И подался назад.
- Ты?! Опять? Как?!
Я пожала плечами.
- Институт астрологии Москвы – и любой демон ваш. Ты, кстати, не сказал, что нужно, чтобы ты остался.
Демон фыркнул.
- Надолго?
- На год, а потом – зависит от поведения, - улыбнулась я.
- Я тебе что, собачка, что ли? «Зависит от поведе-е-ения», – буркнул демон, цапнув со стола шоколадку. – Ну… пять добрых дел.
Я хихикнула.
- Легко!
Информация об авторе:
https://prodaman.ru/Sakrytina-Mariya
https://vk.com/sakrytina_mariya
Слово автора:
Пусть Ваш новый год будет похож на сказку!
Рассказ. Короткий любовный роман
Говорят: под Новый год,
Что не пожелается –
Всё всегда произойдёт,
Все всегда сбывается!
Дверной колокольчик тихо зазвонил, впуская клиента и морозный воздух. Наташа Белова оторвала взгляд от кассы. Она думала, что пришёл очередной покупатель. Но это оказалась её начальница, хозяйка небольшого книжного магазинчика, стилизованного под старину. Ольга Олеговна, сорокалетняя дама, была несколько стервозной по характеру, но зарплату платила вовремя. А ещё у неё был вкус, что нравилось Наташе. Магазин не пестрил яркими красками, новомодной обстановкой. В нём отсутствовали современные атрибуты и украшения, но зато перезвон колокольчика посетителям казался райской музыкой и позволял окунаться, хоть ненадолго, в мир сказки и беззаботного детства. А стоящая в углу пышная зелёная ёлка напоминала о приближении Нового года.
– Наталья, – обратилась к ней Ольга Олеговна, отряхивая снег с воротника,– вы принесли те открытки, которые рисует ваша подружка?
– Да, конечно! – девушка выложила на прилавок рисунки. Старую фотографию семейной пары с детьми и два варианта разных открыток в новогодней тематике, на которой эти люди были изображены.
На самом деле это Наташа скрывала свой талант художника. Просто она никогда не отказывалась от возможности немного подзаработать. Девушка одна воспитывала трёхлетнюю дочку Машеньку и снимала комнатку у пожилой женщины. А зарплата продавца небольшая. К тому же ей хотелось окружить малышку заботой со всех стороны, словно у неё не только мама, но и полная семья. Поэтому когда Белова узнала, что открытки ручной работы хоть изредка, но пользуются спросом, то предложила свои услуги, придумав мифическую «подружку».
– Мило, – похвалила хозяйка, – ёлка, Вифлеемская звезда, подарки, вся новогодняя канитель. И хозяева изображены в точности, как и на пожелтевшей фотографии. Твоя подруга талант! Держи! – с этими словами хозяйка достала денежную купюру и передала её Наталье. – Мне надо отлучиться. Но я жду одного мужчину... Клиента. Именно для него этот важный заказ. Сразу же позвони мне, как только он появится! Думаю, он останется доволен работой.
– Хорошо, – тут же ответила девушка, провожая взглядом хозяйку.
Время шло. За окном тихо падал лёгкий снег, неназойливо напоминая, что пора покупать подарки. В магазинчик заглянули пожилые супруги. Они приобрели свежую газету и журнал о здоровье. Ассортимент литературы книжного магазина был широким.
А потом вошёл ОН. Синие джинсы и серый пуховик были обычными. Но вот глаза мужчины… Они были многоговорящими. Как и те слова, что он произнёс:
– Девушка, позовите вашу начальницу. Мне назначена встреча.
– Минуточку, – произнесла Наташа, стараясь не смотреть на посетителя.
В его внешности не было ничего вызывающего, но выглядел мужчина солидно, даже аристократично. Он не был накачан, но наверняка посещал спортивный зал. Это был как раз тот тип представителя противоположного пола, что ей всегда нравился. Уверенный в себе человек, не говорящий лишнего, не скривившийся от известия, что не сама хозяйка вышла его встречать. Однако в каждом его действии чувствовалась сила.
Наташа один раз набрала номер начальницы, второй, третий... Брать трубку хозяйка книжного магазина явно не спешила.
– Может быть, вы выпьете кофе? – вежливо предложила Белова, понимая, что пока покупателей нет, она может себе позволить отвлечься на важного клиента.
– Нет, благодарю вас, – мужчина задержал на скромной девушке свой изучающий взгляд.
Он рассматривал её слишком пристально и Наталья мысленно ощетинилась. Мужчина её нервировал. Она не любила когда её вот так раздевали взглядом. Белова тут же снова набрала знакомый номер, но безрезультатно. И Наташа решилась:
– А может, ей что-то передать?
– Это Ольга должна была мне передать открытку, – незамедлительно ответил незнакомец, на сей раз не скрывая своего раздражения. – Может быть, она у вас? Скорее всего, нет, – продолжил он рассуждать вслух, буравя девушку взглядом, – но она мне нужна и срочно!
– Эта? – поинтересовалась девушка, доставая фотографию и её рисованную копию, которую она закончила нынешней ночью.
Спустя день и даже неделю, Наташа и сама затруднялась ответить, зачем достала эту вещь.… Но сейчас девушка всего лишь хотела избежать скандала с нужным для владелицы магазина клиентом.
– Она! – довольно ответил незнакомец, бросая взгляды то на рисунок, то на оригинал. – Я забираю у вас свой заказ. Скажите Ольге, что перезвоню ей вечером.
– А... – начала, было, Белова, ведь не могла она отдать это просто так! Но мужчина был понятливый и прервал девушку на полуслове:
– Деньги за заказ я уже перевёл. Ваша хозяйка в курсе, – заверил он. И, не поблагодарив продавщицу, вышел из магазина.
– Хозяйка бывает только у собаки, – прошептала Наташа, глядя, как мужчина удаляется.
Она была задета его словами. Но спустя пару минут, толпа шумных студентов ввалилась в тесный магазинчик. Они громко шутили, наперебой интересовались нужными книгами, а заодно выспрашивали друг у друга, кто и с кем проведёт Новый год. И девушка на какое-то время позабыла, какими неприятными бывают клиенты.
А потом вернулась хозяйка магазина. Она была недовольна инициативой Натальи. Но свою вину женщина понимала. Узнав, что заказчик ей обязательно перезвонит, многозначительно улыбнулась и вновь ушла.
Было бы лучше, если «аристократ» продолжмл общаться с Ольгой Олеговной исключительно по телефону, и больше не приходил в магазин. Словно нарочно этот образец мужественности и высокомерия стал заглядывать к ним каждый день, не забывая при этом здороваться с Наташей. Белова была удивлена таким внезапным вниманием. Чем вызван его интерес к ней? Кто он такой? Что она знала о нём?
Ничего.
Несколько дней спустя, Ольги Олеговны снова не оказалось на месте. И именно в этот момент зашёл всё тот же требовательный незнакомец:
– Скажите,– мужчина посмотрел на бейджик, который был аккуратно приколот к белой блузке в районе выступающей груди продавщицы, – Наташа, что вы сегодня делаете после работы?
– Забираю дочь из садика, – ответила она честно. Чтобы больше не приставал. Да и зачем врать?
– Вы замужем? – продолжил свой допрос нахал, приблизившись к девушке, стоящей в это время на низенькой скамеечке и расставляющей новые книги на высокой полке.
– Нет,– продавщица даже не оглянулась. – Но вас это совершенно не касается.
– Меня зовут Кирилл, – проигнорировал он слова Натальи.
А она промолчала и, слегка пристав на цыпочки, потянулась вглубь полки... Скамейка под ногами пошатнулась и Белова полетела на пол.
Если бы не Кирилл, то она обязательно упала и ушиблась. Но сильные мужские руки подхватили девушку за талию, а её глаза… они оказались на уровне губ мужчины. Испугавшаяся Наташа всё-таки отметила, какие они у него соблазнительные. И этот внимательный взгляд…
– Отпустите! – тихо произнесла она, упираясь локтями в грудь Кирилла.
Но упрямый мужчина даже не почувствовал сопротивления и склонился, прижавшись к её губам своими.
Нежный перезвон колокольчика прозвучал, как спасение! А вот появление Ольги Олеговны грозило бедой. Однако она ничего не заметила, так как Кирилл отступил, подав упавший томик Блока покрасневшей девушке.
– Ты пришёл!– произнесла с обворожительной улыбкой хозяйка,– пойдём, у меня есть чудный кофе.
Они наконец-то удалились, а Наташа облегчённо вздохнула. Всё-таки она оказалась в этой ситуации не по своей вине.
Однако этот поцелуй выбил девушку из привычной колеи. Сколько времени у неё не было мужчины? Кирилл целовал так нежно... Но что это было с его стороны? Желание потискать смазливую продавщицу или что-то ещё? На какие-либо чувства с его стороны она не рассчитывала. Слишком мало времени они знакомы. И хорошо, что в тот момент, когда Кирилл покинул хозяйку магазина, Белова была занята с посетительницей.
Наталья посмотрела в окно, где за стеклом наступил долгожданный вечер. Призывно горели витрины соседних магазинов, украшенные новогодней мишурой. Их книжный тоже зазывал покупателей разноцветными огоньками, размещёнными на широких окнах.
Сегодня Машенька снова останется допоздна в садике, на продленке...
– Вот что, милочка, – неприятный голос Ольги Олеговны вывел Белову из задумчивого состояния, – ты уволена.
– Но за что?– поразилась девушка.
– Мне не нужны продавцы, вешающиеся на клиентов. Это позорит мой магазин!
– Но ведь вы видели, что он сам…– попыталась защититься Наталья.
– Я? Видела? – зло расхохоталась женщина, – да ты сама висла на Кирилле! Он еле от тебя отбился! Я сильно сомневаюсь, что Кириллу Седову, владельцу книжного издания, была нужна продавщица. Он слишком хорош и богат, чтобы страдать от одиночества. Лично меня он пригласил на выставку. А вот ты уволена! Расчёт получишь прямо сейчас, не дожидаясь конца рабочего дня.
Снег хрустел под сапогами Наташи. Она шла в садик за Машенькой. Сегодня маленькая девочка будет рада. Мама придёт за ней пораньше. А чтобы не выглядеть слишком заплаканной, девушка направилась в парк, расположенный неподалёку от детского сада. Хрустальные деревья, посеребрённые лёгким инеем, казались таинственными вестниками из сказки. А замёрзший пруд, на котором теперь катались дети и взрослые – кусочком весёлой реальности. Играла весёлая музыка, и кругом звучал смех.
Душе так хотелось чуда! Ведь не важен возраст. Каждый мечтает о чём-то хорошем, светлом, радостном и волшебном! Для Наташи сейчас было важно найти работу. Любую! Ради Машеньки, ради того, чтобы иметь возможность делать ей подарки, водить в детское кафе или катать на каруселях.
Белова посмотрела на часы и встрепенулась. Зимний парк забрал острую боль от несправедливости этого мира. Но нужно спешить за Машей, что девушка и сделала.
– Мама!– закричала дочка, стоило Наталье заглянуть в группу. И тут же девочка бросилась к ней на руки. – А что мы сегодня будем делать?
– Сегодня? – переспросила девушка. – А сегодня будем наряжать ёлочку.
– Дед Мороз будет? И Снегурочка?
– Купим! – заверила девушка и улыбнулась, ощущая, как согревается её сердце от нехитрой детской радости. Счастье – в мелочах. – А ещё нам с тобой нужны игрушки, разноцветные огонёчки!
Вечером, разрумяненные от мороза и довольные покупками, мама с дочкой наряжали ёлку. Маша суетилась, без конца спрашивая, можно ли красный шарик повесить на эту веточку, а птичку на другую. Наталья улыбалась, давно для себя решив, что пойдёт хоть уборщицей, лишь бы не лишать Машеньку этих маленьких радостей.
– Мам! – дочка вдруг как-то притихла, но всё-таки спросила, – а подарки просить будем? Катя сказала, что Деда Мороза не бывает и что это всё сказки!
– А тебе нравятся сказки?– поинтересовалась Наташа.
– Нравятся, – утвердительно кивнула малышка.
– Тогда зачем от них отказываться? Дед Мороз приходит только к тем, кто в них верит.
– Я верю! – горячо заверила её Машенька и проникновенно заглянула маме в глаза, – надо ему письмо послать!
– Сама будешь писать или тебе помочь?
– Помочь! Я же ещё не умею, – девочка тяжко вздохнула. – Я лучше нарисую.
Наташа достала тетрадь, взяла фломастеры и придвинула их Маше. Чем дольше она смотрела рисунок дочери, тем грустнее становилось у неё на душе. Девочка в который раз рисовала семью из трёх человек. Она просила у Деда Мороза папу. Вопрос об отце звучал уже не раз.
– Мам, а он выполнит моё желание?
– Не знаю, солнышко. Ведь это не сладости и куклы. Ты же папу просишь. Его надо найти... Ну, именно твоего папу.
– И в мешок он не поместится, – грустно вздохнула девочка. – Но я все равно попрошу. И ты тоже попроси что-нибудь для себя!
– Обязательно, – улыбнулась Наташа, – сейчас и я ему письмо напишу. Вместе положим наши желания под ёлочку.
Наталья написала всего одно единственное слово «Работа». И её сложенный вдвое листочек оказался рядом с Машиным. Вечером, после того как девочка уснула, Белова подошла к ёлке и ещё раз развернула желание дочери. Конечно же, у малышки был отец. И он совершенно точно знал о её существовании. Когда-то они вместе учились на худграфе. Между молодыми людьми вспыхнул роман, итогом которого стала беременность. А вот Максиму рушить свою молодую, разгульную жизнь не хотелось. И он, бросив Наташе деньги, велел идти делать аборт. И даже пытался уговаривать, обещая, что у них дети ещё появятся. Только потом, в будущем, которое они сами построят, предварительно обеспечив всем необходимым.
Наталье тяжело было учиться там, где сокурсники знали о её неудачном романе и с интересом присматривались к растущему животику. А когда из окна аудитории она заметила Макса, идущего под руку с девушкой из музыкального факультета, то решение пришло само собой. Она перешла на заочное отделение. Доучивалась кое-как, наотрез отказавшись отправлять Машу к своим родителям в деревню. Лишь только на защиту диплома пришлось сдаться, ведь свободного времени почти не оставалось. А вот теперь девочка все чаще и чаще вспоминала про отца.
На другое утро, отведя Машеньку в садик, Наташа приступила к поискам работы. Купила несколько газет в киоске, позвонила по заинтересовавшим её номерам. Через интернет разослала своё резюме в несколько организаций, в надежде, что хоть кто-то, да откликнется.
В результате Наталье было назначены три встречи с работодателями. Ей понравилось предложение стать учителем рисования в школе. Но как оказалось, девушка с маленьким ребёнком проигрывает даме постарше, но со взрослыми детьми. К концу следующего дня Белова обошла десяток организаций, созвонилась с множеством работодателей. Где-то дневной график работы перетекал в ночной, но у неё была Маша... Два предложения вполне устроили Наталью: секретарь в небольшой фирме и уборщица в торговом центре. График работы подходил, и девушка воспряла духом, несмотря на то, что вакансии появятся только после Нового года. Но ведь никто не запрещал искать ещё варианты.
Звонок в дверь раздался неожиданно, и Наташа посмотрела на часы. Кто бы это мог быть? Оказалось, что пришла хозяйка квартиры.
– Наташенька! Это я к вам. Извините, может не вовремя, – обратилась к ней пожилая женщина. – Была у соседки в гостях. Она и сказала, что вы в отпуске. Дай, думаю, загляну.
–Спасибо, Инна Степановна, всё в порядке, проходите!– пригласила Белова. Хозяйка квартиры жила в другом месте. Раз в месяц девушка отвозила ей оплату. Как раз завтра был срок. Точно!– Как хорошо, что вы пришли! Я и деньги сейчас отдам.
– Да что вы, Наташа! Я и до завтра могу подождать. И даже позднее. Вы мою квартирку содержите в чистоте, а это дорогого стоит. И соседи не жалуются, – женщина улыбалась. Но видно было сразу, что приём ей понравился.
– Я отдам сегодня. Пойдёмте пить чай? – улыбнулась Наталья, приглашая пожилую даму на кухню.
Именно из-за этой встречи девушка теперь очень торопилась в садик. Наташа спешила, радуясь, что тротуар посыпали, иначе она бы точно упала. Визг колёс на проезжей части раздался где-то рядом, но Белова не оглянулась. И только когда её кто-то догнал, она посторонилась, пропуская и стараясь не поскользнуться.
– Наташа!– мужской голос показался ей смутно знакомым и девушка обернулась.
Кирилл, собственной персоной, стоял позади неё. Распахнутая куртка и взъерошенные тёмные волосы выглядели по-модному небрежно. Но внешний вид мужчины ни капли не был гламурным. Скорее наоборот. Мужественным.
– Вы куда-то торопитесь?– поинтересовался он.
– Да! Извините, я очень спешу. Вы что-то хотели? – спросила Белова, обратив внимание на глаза мужчины. Пытливые и встревоженные. Наверное, у него что-то произошло.
– Я сегодня не увидел вас в магазине. Мне сказали, что вы уволились, нашли другую работу, – торопливо произнёс он, подходя ближе. – И где вы теперь?
– А зачем искали? Хотели извиниться?– съязвила Белова, не понимая, зачем она ему.
– Нет, – признался нахал. – За поцелуй с понравившейся девушкой не извиняются. Но вы не ответили. Нашли место лучше?
– Место? – уголок губ Натальи дрогнул. – Да меня уволили! Из-за вас! Прощайте! Я опаздываю в садик к дочери.
– Всё понятно, – как-то мрачно ответил Кирилл. – Наташа...
– Я тороплюсь! Извините! – произнесла Белова и повернулась, чтобы уйти. Машенька ждёт, а всё остальное пустые разговоры и такие же сожаления.
– Давайте я вас подвезу!– вдруг предложил мужчина.
Но Белова даже не оглянулась.
– Наташа! – в голосе Кирилла прорезались стальные ноты, и он неожиданно крепко взял её за локоть, – садитесь в машину!
– Оставьте меня в покое! – тихо, но чётко произнесла она, вырвав руку и стараясь не смотреть на прохожих, спешащих прочь. Пошёл снег, лёгкий, пушистый, снова всё превращая сказку. А Наташа пыталась сбежать, чтобы не видеть его, не смотреть на эти волнующие губы. К Машеньке!
Мужчина, как ни странно, понял всё с первого раза, разжав хватку и отстав от девушки. А она ушла, не обернувшись, стараясь не поскользнуться.
Зачем?
А на другое утро Беловой позвонили из издания «Всё для дома» и попросили прийти на собеседование. Конечно же, девушка полетела, как на крыльях.
Прибежав на встречу за пятнадцать минут до назначенного времени и сильно волнуясь, Наталья зашла в приёмную секретаря. Молодая девушка что-то набирала на клавиатуре, а увидев посетительницу, прервала своё занятие.
– Здравствуйте, я Белова. Мне назначена встреча с редактором, – произнесла Наташа, стараясь, чтобы её голос звучал уверенно.
– Здравствуйте, – вежливо ответила девушка, наградив посетительницу дежурной улыбкой.– Вас ожидают, проходите в кабинет редактора. Только там не он сам, а владелец нашего издания, Кирилл Игоревич. Это он пригласил вас.
От волнения Наташа даже не обратила внимания на знакомое имя.
– Добрый день!– волнуясь, произнесла она, открывая дверь в кабинет.
Мужчина стоял у окна, повернувшись к ней спиной.
– Присаживайтесь, – спокойно произнёс он. И только когда девушка выполнила его просьбу, обернулся. – Добрый день, Наташа.
– Вы? – от неожиданности Белова привстала, не зная, то ли покинуть кабинет, то ли всё-таки выслушать предложение о работе.
– Я! – уверенно подтвердил Кирилл, продолжая стоять. – Во-первых, я прошу прощения за то, что стал причиной вашего увольнения. Во-вторых, так совпало, что у нас как раз уходит в декрет продавец...
Он даже не успел договорить. В кабинет влетел невысокий лысый мужчина и с ходу заявил:
– Кирилл, извини! Меня довели. Нет, ты посмотри, ну что за художник у нас?! Разве можно это,– мужчина ткнул пальцем в два эскиза, – рисовать так бездарно? Одного уволили, так второй тоже с прибабахом! И как теперь быть? А у меня сроки, понимаешь?!
– Андрей, познакомься, это Наталья, наш...
– Девушка, ну хоть вы рисовать умеете? – похоже, лысый мужчина был настолько взвинчен, что не прислушивался к словам владельца.
– Я? – Наталья вопросительно посмотрела на Кирилла, а потом перевела взгляд на лысого и на рисунок в его руке. И так же, как этот Андрей, ткнула пальцем в эскиз, – по крайней мере, вот тут я бы тени предпочла не размывать, а выполнить в виде штриховки. А здесь, позади мебели, никакого тёмного фона. Исключительно светлый!
– Образование?– не растерялся лысый.
– Высшее, худграф,– незамедлительно ответила Наташа, проворно достав диплом.
– Ура! Кирилл, ты гений! Ну, прямо как чувствовал, вовремя пригласил нового сотрудника! – воскликнул лысый. – Завтра же на работу!
Мужчина убежал так же быстро, как и появился. А Наталья, всё ещё обескураженная такой молниеносной сменой её положения, посмотрела на виновника её увольнения. В то время как сам Кирилл внимательно рассматривал и диплом, и все предметы, которые она изучала.
– Надеюсь, вы с Андреем сработаетесь. Он наш редактор, – произнёс мужчина и сделал шаг к девушке. Но та быстро встала, словно собиралась сбежать. – Боитесь, что снова поцелую? – усмехнулся Кирилл Седов.
– Опасаюсь, – разумно заметила она и добавила, – опыт учит, что с работодателем не стоит вступать ни в какие отношения. Особенно если хочешь долго работать и знать, что оплату получаешь исключительно за свои профессиональные качества, а не за что-то ещё.
– Резонно, – тут же согласился мужчина и улыбнулся. Так искренне, что Белова подумала о том, что её желание Дед Мороз начал выполнять ещё до наступления Нового года.
Уточнив зарплату и график работы, Наташа поспешила попрощаться и уйти.
Для Натальи настали сложные, но интересные дни. Новая работа, общение с незнакомыми людьми. Всё, кажется, налаживалось. Но, как ни странно, девушку огорчал тот факт, что она больше не видела Кирилла. Конечно, каждый день он присылал ей на рабочую электронную почту приветствия. Но они были «никакими». С одной стороны, это и правильно, она ведь сказала, что предпочитает с работодателями иметь исключительно деловые отношения. С другой... мужчина ей действительно понравился.
Новый год неумолимо приближался. Наташа то и дело брала работу на дом, а Машенька каждый вечер рисовала. Папу. И этот рисунок, как и все предыдущие, оказывался под ёлкой. Целый альбом ушёл на различные варианты дочкиной мечты. То папа ехал за рулём машины, то катался с ней на лыжах, а то просто стоял, раскинув руки, и готовился подхватить бегущую к нему девочку. А девушка только вздыхала, понимая, что отговаривать ребёнка нет смысла. Ведь это её мечта!
Последний день декабря на работе был особенно суетливым, но руководство, собрав весь свой коллектив и поздравив сотрудников с наступающим праздником, отпустило всех пораньше домой. Наташа тепло попрощалась с коллегами из отдела и поспешила за дочкой в садик, ведь там была короткая смена.
А потом они с Машенькой неторопливо гуляли, заходя то в один магазин, то в другой. Ехать к родителям в деревню не хотелось. Ведь в городе очень много мест, которые можно посетить в Новогодние праздники как детям, так и взрослым. К тому же во дворе, перед их многоэтажкой, поставили большую ёлку. А завтра они с дочкой обязательно сходят в парк, полюбуются скульптурами ледяного городка и покатаются на горках.
Несмотря на то что встречать праздник Беловы собирались вдвоём, готовились они основательно. По квартире давно уже были развешены гирлянды, а холодильник скрывал в себе и новогодний торт, и прочие вкусности. Маша лично помогала маме во всех приготовлениях. Довольные своими трудами, мама и дочка уселись за накрытый столик, включили телевизор. А спустя полчаса, девочке это надоело.
– Мам, – спросила Маша, приставляя к окну стульчик, – а мы с тобой на улицу пойдём? Смотри, там уже фейерверки запускают! Как интересно!
– Пойдём, обязательно! – улыбнулась Наташа, увидев знакомых. Всё-таки Новый год — это не только застолье, но и общение! Пошли одеваться.
И конечно же, им было весело! Маша с детьми играла в снежки, смеялась от восторга. Снежный ангел дочки оказался самый маленький, но зато он однозначно понравился соседскому мальчику.
Домашние хлопоты и гуляние до позднего вечера утомили девочку, и Наташа уложила её спать. А сама тихонько посидела рядом, посмотрела телевизор. Новогоднее настроение позвало девушку на улицу. Народ смеялся, пел песни, а залпы фейерверка то и дело озаряли морозное небо. Белова решила ещё раз ненадолго присоединиться к соседям, так удачно устроившим импровизированный стол на капоте машины. Захватив с собой бутылку шампанского и коробку конфет, Наталья выскользнула в подъезд. Но спустившись на два пролёта, застыла. Там, на подоконнике, сидел мужчина. В одной руке он держал плюшевого зайца, а в другой открытую бутылку коньяка.
Макс?!
Увидев её, он как-то криво улыбнулся и приложился к бутылке. Не иначе для храбрости.
– Здравствуй, – произнёс он и встал. Голос Макса дрогнул,– прости меня.
– Простила. Теперь уходи, – глухо произнесла Наташа, с трудом сдерживаясь, чтобы не выругаться. Вот сколько раз представляла их встречу! Но сегодня скандалить не хотелось.
– Я хочу видеть свою дочь, – он сделал шаг ей навстречу, – и ты не можешь лишить меня этого.
– Убирайся, – процедила сквозь зубы Наталья, гордо вскинув подбородок. – У моей дочери есть отец и я давно замужем!
– А вот я слышал, что нет, – с превосходством произнёс Макс и тут же с силой прижал её к стене, дыхнув алкоголем в лицо.
Шок продлился ровно секунду, а затем Белову затопила злость. Девушка постаралась оттолкнуть пьяного мужчину. Но силы были не равны. Наташа от бессилия уже готова была закричать и позвать на помощь. Но в следующий миг чьи-то сильные руки отшвырнули Макса от неё со словами:
– Ты слышал, что тебе сказали! Она давно замужем!
Непонятно откуда взявшийся Кирилл спустил горе-отца с лестницы, закинув вслед плюшевого зайца. А потом, внимательно осмотрев лицо девушки, произнёс:
– Испугалась? – и тут же Кир крепко прижал её к себе. – Кто это был?
– Отец Маши. Не ожидала его увидеть, – честно призналась Наташа, сдерживая всхлип. – Он бросил меня беременную.
– А-а-а! Это защитничек твой?– Макс не собирался уступать позиции, снова направляясь к ним.
– Иди домой, – шепнул Кирилл и сцепился с Максимом.
Драка была короткой, но кровопролитной. И отец Маши ушёл, а Кир…
– Ко мне! Скорее! – воскликнула Наташа. И спустя пять минут, она уже промывала рану на его скуле. А Кирилл, с жарким блеском в глазах, смотрел на неё и о чём-то думал. Внезапно мужчина поймал руку девушки, из которой выпала ватка.
Поцелуй получился невесомым и нежным. И Наталья поняла, что все эти дни скучала по Киру. Так бывает.
– Ты как тут оказался?– прошептала она, в то время как мужчина, словно зачарованный, гладил её волосы.
– Я давно хотел к вам прийти, – отозвался Кирилл, – а сегодня такой повод. К родным не хотелось, друзья все семейные. А я... так получилось, что у меня никого нет. Напоишь чаем?
– Может быть, тебя покормить? Правда, в комнате спит Машенька. Но мы можем посидеть на кухне, – предложила Наташа.
– С удовольствием, – ответил мужчина, направляясь в прихожую, где оставил коробки с подарками. Прийти с пустыми руками он просто не мог.
Они сидели на кухне до трёх утра. Узнавали о жизни друг друга до их встречи. История Кира оказалась не менее грустной, чем у неё. Несколько лет он прожил с иностранкой, которая почему-то категорически отказывалась выходить за него замуж. И только после расставания с ней мужчина узнал, что такова была воля её отца. Условия получения крупного наследства – брак с кем-то из соотечественников. Богатство и достаток она предпочла ему.
– Наташ, можно я сегодня у вас останусь, – вдруг попросил Седов, напряжённо глядя в её глаза. – Устал быть один. А у тебя как-то по-семейному. Я не стесню вас.
– У меня только надувной матрас для гостей, – зачем-то предупредила она, чувствуя, как замирает сердце в непонятном ожидании. Вот так, с разбега, спать с Киром она не собиралась.
– На большее пока не претендую,– улыбнулся мужчина, – положи хоть под ёлкой.
наутро
– Мама! – донёсся восторженный голос Машеньки. И Наташа вскочила, испуганная этим криком. Но продолжение повергло её в шок,– смотри! Дед Мороз исполнил моё желание, он принёс папу!
Под ёлкой, на надувном матрасе, спал Кирилл. Точнее, теперь уже и он проснулся.
– Машунь, это не папа, это...
– Привет! – Кир сел, протёр лицо ладонями. И улыбнувшись девочке, спросил,– как тебя зовут?
– Маша, – расстроено произнесла малышка, – а ты разве не мой папа?
– Ну... – гость немного растерялся и полез доставать коробку со своим подарком, – если ты согласна и твоя мама захочет, то мы можем попробовать!
Наташа, прикрываясь одеялом, сдержалась, чтобы не расхохотаться от их разговора. Ну не ожидала она таких бесед с утра 1 января! Однако Кирилл был настроен решительно. И после обеда, когда девочка распаковала все коробки с подарками, Кир усадил её с мамой в машину и повез сторону деревни. Он заявил, что желает доказать серьёзность своих намерений знакомством с дедушкой и бабушкой Маши. И кто бы мог подумать, мужчина добился благословения её родителей! Наташа была в шоке от его напора и какой-то несовременности. Ну не желал он с ней встречаться просто так!
Уже поздно вечером они возвратились в свой город. Кир высадил девочек около их дома, не забыв помахать Машеньке. Он ведь даже не думал, что так всё обернётся. Захотелось увидеть Наташу, познакомиться с её дочерью. А вышло именно так, стремительно. Однако откладывать он не желал.
А всё его мудрая бабка, Инна Степановна! Он подвёз её именно до этого дома, где та сдавала кому-то свою квартиру. А потом Кир заехал за ней. И каково же было удивление, когда из подъезда вместе с бабулей вышла Наташа! А бабка Инна всю дорогу твердила, что: «Наташенька была бы чудесной парой тебе, Кирюша».
– Бабуль, привет, родная, – произнёс мужчина в трубку телефона, – сбылось твоё новогоднее желание. Я нашёл свою половинку. Жди нас в гости, на Рождество!
Он и подарок ей припас – открытку из её прошлого, нарисованную Наташиной рукой! Ведь именно за ней он пришёл тогда в тот книжный магазин.
Информация об авторе:
https://prodaman.ru/Irina-Snegireva
Слово автора:
Дорогие читатели, от всей души поздравляю вас с наступающим праздником!
И пусть всё самое лучшее останется с вами в Новом году!
Рассказ. Фэнтези, любовное фэнтези, призраки и духи, флафф
Преподавательница медленно проплывала на фоне доски, имитируя шаги. Похоже, леди Габриелу ничуть не смущала собственная полупрозрачность. Зато условия задачи, светящиеся на доске, было отлично видно сквозь строгую леди.
Мирабель склонилась над тетрадью, время от времени бросая быстрые взгляды на песочные часы, которые собственноручно перевернула не так давно. Что поделать, с преподавательницей, от которой веяло могильным холодом, не сильно и поспоришь. Иоанн всё вздыхал, что их новым учителям даже скрепку на стул не подложишь, что он с таким удовольствием порой проделывал с живыми наставниками. А сейчас младший брат носился где-то по лесу, размахивая деревянным оружием под руководством таких же полупрозрачных учителей. Но ему положено, он принц, и в свои двенадцать весьма сообразителен. А Мирабель ему завидовала, ведь ей уже семнадцать, и беззаботно бегать по лесу она уже не могла. Зато приходилось одолевать углубленный курс математики.
- Время вышло, ваше высочество! Итак, леди Мирабель, каков ответ?
- Триста двадцать семь бочек, леди Габриела, - Мирабель заправила за ухо выбившуюся из прически прядь белокурых волос. Голубое платье под цвет глаз с высоким воротом за много часов занятий ужасно надоело, но приходилось терпеть.
- Отлично, ваше высочество. Теперь оставим математику и поговорим о семейном древе вашей семьи.
Повинуясь взмаху руки леди Габриелы, на доске исчезли цифры, и их место заняло светящееся семейное древо королевской семьи.
Ужасно хотелось зевать. Заниматься приходилось по ночам, только при свете звёзд да при сильном дожде с грозой призраки становились видимыми. Приставленные регентским советом гувернантки и наставники уже привыкли, что «наследники бледны, слабы здоровьем и ленивы, потому как изволят спать до обеда, отлынивают от занятий и уходят в опочивальню ещё засветло», как они писали в своих отчётах в столицу. Регентский совет это полностью устраивало, лекарей присылать к «больным» наследникам не спешили.
- Вы закончили? - из стены выплыл седовласый и худощавый герцог Северодальний, на чьих землях сейчас и жили оба королевских отпрыска. Таково было решение регентского совета после смерти короля. Совет сослал наследников в глушь, надеялся лишить принца и принцессу сторонников, влияния и от их имени творить, что вздумается. Что не учли государственные мужи, так это призраков, которых считали легендой, и которые так кстати заключили сделку с наследниками.
- Герцог, - изящно, но старомодно поклонилась леди Габриела, придерживая призрачное платье. - Мы как раз перешли к семейному древу.
- Вижу, - посмотрев на доску, кивнул герцог. - Но этот урок придётся отложить.
Леди Габриела поджала губы - она не любила, когда занятия прерывали. Но с герцогом не поспоришь, поэтому призрак, снова изобразив изящный и старомодный до неприличия поклон, удалилась сквозь стену.
- Ваше высочество, вы думали о том, что я вчера вам говорил? Всего через год вас с братом отвезут в столицу, вам нужна поддержка среди живых, - серьезно посмотрел на старшего ребёнка почившего короля древний призрак.
- Я помню о нашем разговоре, лорд. Но, к сожалению, я была слишком мала, когда лишилась родителей, и не помню никого, кто мог бы меня поддержать. Со всеми, кто хоть как-то был связан с нашим отцом, стараниями совета нас с братом лишили связи.
- Никаких догадок? Мы можем следить за высшим светом и попытаться выявить противников совета, но нужно знать, с кого начинать. Я слишком долго был привязан к этим развалинам и не знаю текущей расстановки сил.
- У меня остались письма! - вспомнила Мирабель и вскочила с места. - В первый год, когда нас с братом сюда сослали, нам присылали открытки с сочувствиями!
Повернув вазу у стены, Мирабель открыла тайный проход и поспешила в свои покои. Призрак герцога вежливо поплыл следом, хотя мог пройти гораздо быстрее сквозь стены.
В комнате Мирабель отодвинула столик у западного окна, подняла край ковра, на котором тот стоял. Оглядевшись, взяла фруктовый нож из вазы с яблоками и с трудом подцепила одну из половиц. Письма оказались на месте.
- Хм. Лорды Лесские всегда поддерживали корону, - комментировал герцог Северодальний, пока Мирабель зачитывала содержание открыток и имена отправителей. Принцесса устроилась прямо на ковре, чем наверняка привела бы в ужас спящую в соседней комнате гувернантку. - С лордами Озерскими нужно быть осторожнее, их родовое дерево пересекалось с вашим, они могут претендовать на престол.
- Тут три открытки от зарубежных правителей. Соболезнования от правящей четы Океанского края и - не поверите! - ободряющее письмо от младшего сына Степного королевства, Кириана. И соболезнования от его родителей, конечно.
- На поддержку Океанских соседей рассчитывать не стоит, у нас с ними уже несколько веков нескончаемый спор по поводу приграничных территорий. А что до Степного королевства... Вы были знакомы с лордом Кирианом?
- Он приезжал как-то на празднование дня рождения Иоанна. Кажется, мы с ним даже танцевали, но я почти не помню. Всего через месяц родители погибли, и всё, что было до этого, совершенно смазалось в памяти.
- Я вас понял, леди. Желаете написать письма потенциальным союзникам? Пока нужно что-то нейтральное, например, поздравления с праздником окончания сбора урожая. Посмотрим на их реакцию, мои призраки за ними последят. Вам помочь составить послание?
- Благодарю за помощь, лорд.
Почему-то, когда Мирабель писала письмо Кириану, её сердце забилось сильнее. Они не виделись пять лет, интересно, насколько изменился Кир? Мирабель помнила темноволосого юношу с зелёными глазами, на год старше её самой, с задорной заразительной улыбкой.
Иоанну и Мирабель пришлось применить все приёмы уговоров, которым обучили их призраки, чтобы убедить приставленных советом живых наставников отправить письма. Призраки проследили, чтобы послания дошли до адресатов. А потом началось самое интересное.
Некоторые лорды ответили формальными открытками. Кто-то заискивающе подлизывался, надеясь завоевать расположение наследников, а кто-то действительно был рад получить от них весточку. Призраки теперь следили за всеми ключевыми фигурами в королевстве, за членами совета, потенциальными врагами и союзниками.
А Мирабель всё больше увлекалась перепиской с Кирианом. Со слов призрака, который за ним следил, парень очень радовался каждый раз, как получал от неё послание. Ответные письма становились всё длиннее, Кир умудрялся рассмешить её и ободрить, даже не встречаясь лично. Осторожно написал о том, что его родителей смущает внешняя политика регентского совета, а он сам и вовсе считает некоторые их действия возмутительными. Вспомнил, что при их встрече Мирабель была в розовом платье и диадеме с ювелирными цветами, и что она выглядела очень мило. И что у неё красивая улыбка, а глаза цвета неба.
Мирабель тоже помнила тот наряд, кажется, он до сих пор хранился где-то в сундуках. А диадема после бала так запуталась в волосах, что три служанки с трудом её сняли.
И Мирабель решилась. Призраку-наблюдателю дали указания показаться на глаза принцу. Без разговоров, без какой-либо связи с принцессой - просто посмотреть на реакцию Кириана. И уже через несколько дней Мирабель смеялась до слёз, слушая возмущённый рассказ наблюдателя. Оказалось, Кир принял призрака за дух своего покойного прадедушки и попытался завязать разговор. А когда призрак, согласно указаниям, молча растаял в стене, всю ночь пытался призвать его обратно сперва уговорами, потом начертил кривую пентаграмму и уставил её свечами, бормотал какое-то «заклинание», которое, конечно, не сработало. А утром принца отчитал преподаватель за испачканный мелом и свечным воском костюм. По счастью, свои художества принц стереть успел.
В следующий раз призрак заговорил с Кирианом и передал на словах привет от Мирабель. Кир поступил мудро и не стал задавать лишних вопросов о том, как такое возможно. Лишь попросил подтверждения, что он действительно от принцессы и, когда убедился, что призрак не врёт, заметно повеселел. С того момента через духов Кир с Мирабель смогли общаться более откровенно, разговаривая о том, что не могло быть передано бумаге.
А в ночь Середины зимы, когда магическое поле мира напряжено до предела, они смогли увидеть друг друга. Помогли, опять-таки, призраки.
Весь день перед заветной ночью Мирабель старательно изображала слабость и простуду, поэтому приставленные советом человеческие наставники, и так не слишком заботившиеся о том, чтобы устроить праздник наследникам, легко отпустили её спать пораньше. Иоанн, зная о предстоящей встрече и видя волнение сестры, только закатывал глаза. Он, напротив, нашёл себе развлечение в том, что изводил весь вечер наставников капризами, требуя, чтобы ему устроили праздник «как в столице, достойный наследника!». Его тайные призрачные учителя подсказывали ему, как научиться добиваться желаемого от любого оппонента.
И вот заветный час настал. Мирабель пробралась тайным ходом в облюбованный для занятий с призраками класс, где заранее приготовила большой белый таз с водой, начертила круг из рун и расставила свечи. Она десять раз перепроверила прическу и наряд. Даже зачем-то надушилась, хоть и понимала, что Кир этого не почувствует.
Когда в небе зажглась Провожающая звезда, сам герцог опустил ладонь в таз и, закрыв глаза, стал что-то неразборчиво, едва слышно бормотать. Вода подернулась рябью, помутнела, и в свете свечей на водной поверхности проступило изображение. С интересом и азартом из таза смотрел Кириан, младший принц Степного королевства. Когда он заметил Мирабель, его взгляд изменился, принц растерянным жестом пригладил и без того безупречно лежащие волосы, потом спохватился.
- Леди Мирабель?
- Можно просто Мира, - улыбнулась девушка. Так не хотелось, чтобы какие-то формальности стояли между ней и её единственным другом!
- Тогда я Кир. Знаешь, до последнего не верил, что получится, - улыбнулся юноша в отражении.
- Если герцог обещал, он всегда делает, - улыбнулась в ответ Мирабель.
Они говорили, пока в небе виднелись звёзды, буквально обо всём на свете. Про охоту и балы, регентский совет и внешнюю политику, розовые кусты перед дворцом Кира и еловый лес вокруг замка, где сейчас жила Мирабель. Про лошадей, собак и голубиную почту, про моду, фехтование и учителей. Вспоминали забавные случаи из придворной жизни, хвастались знанием иностранных языков, придумывали прозвища гувернанткам. Время пролетело совершенно незаметно. Из стены выплыла леди Габриела, деликатно кашлянула и веером указала на песочные часы, намекая, что время уходит.
- Мне пора, - вздохнула принцесса.
- Надеюсь, вы с братом пришлёте мне приглашение, когда вернётесь в столицу? Если нет, то я приеду в составе посольства. Или вот, проберусь через границу с бродячими артистами и явлюсь к тебе во дворец в качестве шута, так и знай!
Мирабель рассмеялась.
- Ты очень вырос, я помню мальчишку на балу, а ты уже совсем мужчина, - после целой ночи разговоров и всей их переписки это признание не выглядело неприличным.
- Ты тоже выросла. И, Мирабель, ты очень красивая, - совершенно серьёзно ответил Кир.
Принцесса зарделась, а вода в тазу снова подвернулась дымкой.
- Буду ждать тебя в столице! - успела сказать Мирабель. Она не была уверена, что Кир её услышал.
Год пролетел, будто его и не было. Иоанн резко вырос и теперь был одного роста с сестрой, но Мирабель была убеждена, что это ненадолго и скоро он станет выше её. Сама принцесса ещё больше похорошела.
Их встречал регентский совет в полном составе. Кто-то хмурился и выглядел суровым, кто-то, наоборот, тепло улыбался. Мирабель знала, что это всего лишь маски, и была уверена, что сумеет преподнести самоуверенным мужам несколько сюрпризов.
Иоанна сразу окружили заботой и вниманием. Это было ожидаемо, ведь совет считал, что именно он станет будущим правителем. Мирабель была для них лишь инструментом, просто девушкой, которую нужно как можно выгоднее выдать замуж. Вот только Иоанн не стремился к короне, он мечтал о свободе, а сама Мирабель не собиралась становиться марионеткой.
- Поиграем? – шепнула она брату, проходя мимо.
- С удовольствием, - оскалился принц.
Удивительно, как много планов можно порушить, притворяясь недалёкой глупышкой или склочным капризным тираном. Мило улыбаясь и говоря, на первый взгляд, полный вздор, но в нужное время и в нужной компании, Мирабель за пару месяцев сумела настроить против друг друга почти всех сторонников совета. Пока они занимались выяснением отношений, принцесса укрепляла свои позиции. Иоанн же успешно отвлекал на себя внимание, донимая двор и совет бесконечными требованиями и безумными идеями.
В один из дней, вернувшись в свои покои после прогулки, Мирабель застала там гостя. Призраки уже шепнули о посетителе, потому девушка была спокойной и считала, что подготовилась ко встрече.
- Здравствуйте, лорд Гаспар. Что привело председателя регентского совета в мои покои в столь неурочный час? И где мои фрейлины и гувернантки?
Мужчина с хищным лицом и взглядом, от которого хотелось поёжиться, неприятно ухмыльнулся.
- Ты думаешь, я не вижу, чего ты добиваешься? Так легко притворяться глупышкой, но неужели в твою маленькую белокурую головку не приходила мысль, что здесь есть более искусные интриганы, нежели неопытная девица, выросшая в глуши?
- Не понимаю, о чем вы, лорд, - похлопала ресницами Мирабель, отступая к дверям, но мужчина легко разгадал её маневр. В два прыжка оказался у стены и запер дверь, повернулся к принцессе с торжествующей улыбкой.
Мирабель поправила локон прически, и почувствовала, как один из духов умчался с сообщением к Иоанну. Оставалось надеяться, что брат что-нибудь придумает.
- Знаешь, что сейчас будет, принцесса? – последнее слово председатель регентского совета выплюнул, как ругательство. – Сейчас ты станешь матерью нашего будущего сына, наследника. И все вокруг будут уверены, что это произошло по доброй воле, более того, что ты сама меня соблазнила. И с этого момента ты проведёшь остаток дней взаперти, сперва в этих самых покоях, а после в каком-нибудь далёком монастыре, пока я буду править от имени нашего сына. Все будут уверены, что ты тронулась умом из-за трагедии, случившейся с твоим младшим братом. Ах, бедняжка, он сорвал в саду незнакомые ягоды и отравился. Он так мучился! Не переживай, я прослежу, чтобы всё именно так и случилось.
Ещё один призрак могильным холодом скользнул мимо Мирабель прочь из покоев, чтобы предупредить принца.
Мирабель опешила. Она ожидала обычных придворных расшаркиваний, что её попытаются обмануть, уговорить, подкупить, отвлечь, но никак не прямого нападения. Они были в покоях одни, а призраки не в силах защитить её, они бесплотны, могут лишь наблюдать и подсказывать. Что делать?
«Тяни время, подмога близко», - прошелестело возле уха принцессы. Мирабель приободрилась. Если герцог Северодальний что-то говорит, значит, так оно и есть.
- А как же любовь, лорд? – дрожащим голосом спросила принцесса.
- Какая любовь, о чем ты, девочка? – осклабился лорд. – Хотя нет, любовь как раз будет. И я тебя научу всем её премудростям, хочешь ты этого или нет.
- Научите? Наймете наставников? Ой, а можно это будет наш учитель танцев, он такой милый! А кто будет учить меня целоваться? Фрейлины говорят, лучше всего тренироваться на помидорах!
Мирабель говорила какие-то глупости и отступала, так, чтобы между ней и лордом постоянно находилась мебель. Стол, кресло, диван. Лорд сперва выглядел самоуверенно, даже какое-то время получал удовольствие от игры «поймай принцессу». Но его терпения надолго не хватило.
- Какие помидоры?! – взревел мужчина и бросился на Мирабель. Взвизгнув, принцесса уронила столик с вазой под ноги мужчине и юркнула в ближайшую дверь. Это оказалась ванная комната, из которой, к сожалению, был только один выход. Вот что ей стоило отступать к гардеробу, там был тайный ход! Или хотя бы в спальню, можно было бы вылезти в окно и пробраться в соседние покои. Хотя это Иоанн не боялся так лазать, а у самой Мирабель замирало сердце каждый раз, как она видела, что брат опять пробирается по узкому уступу третьего этажа.
- А ну выходи! Я тебя достану, дрянь!
Дверь не была рассчитана на осаду, и через несколько минут слетела с петель, явив разъяренного лорда. Он схватил Мирабель, вытащил в комнату и швырнул на диван.
- Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, - прорычал лорд, расстегивая брюки.
- Как пожелаете, - раздался еще один мужской голос, и лорд рухнул на ковёр. Над ним стоял Кириан, в руках у него была тяжелая статуэтка с каминной полки.
- Кир?!
- Мира, ты как?
- Я в порядке. Благодаря тебе. Спасибо!
- Давай сперва с этим лордом разберемся, остальное потом. Он жив, я его только оглушил. Позвать стражу?
- Нет, стой! Стражи подчиняются ему. Лучше просто связать.
- Понял.
Кир, как всегда, не стал задавать лишних вопросов. Они с Мирабель быстро скрутили лорда шнурами от штор, и, не сговариваясь, упали в соседние кресла, не сводя взглядов с лорда. Переглянулись, и неожиданно их разобрал смех.
- Как ты здесь оказался? – вытирая слёзы от смеха, спросила Мирабель.
- Приехал с посольством, как и обещал. Они расположились на постоялом дворе под стенами столицы, чтобы завтра въехать официально. Ну а я не удержался и решил проведать тебя раньше. Как раз искал способ проникнуть во дворец, как меня нашёл один из твоих призраков и тайным ходом провёл сюда. Дальше ты знаешь. Ты точно в порядке?
- Да, спасибо.
- Расскажешь, что здесь происходит?
В этот момент в коридоре послышался шум.
- Прячься!
Мирабель накинула на так и не пришедшего в себя лорда покрывало с кресла, Кир метнулся к гардеробу.
- Сестричка, представляешь, там конюх ездит верхом без седла! Ты должна это увидеть! – вихрем ворвался в комнату Иоанн через дверь, ведущую в его покои. – А вы куда?! Мужчинам нечего делать в покоях её высочества! – рявкнул он на сунувшихся было за ним следом лордов из его свиты и захлопнул перед ними дверь. – Мирабель, нет, ты представляешь, без седла!
- Ты как? – тихо спросил принц, повернувшись к сестре. – Призрак сказал, тебя здесь заперли.
- Так и было. Кир, можешь выходить.
- А он что здесь делает? – удивился Иоанн, когда Кир приветственно поклонился ему.
- Спасает меня от председателя совета. Он решил избавиться от тебя и женить меня на себе, причем жаждал исполнить супружеский долг немедленно.
- Вероятно, ты так поразила его своей красотой, что он совсем потерял голову от страсти, - хмыкнул Кир и уже серьёзно спросил. – Что будем делать?
Мирабель и Иоанн переглянулись.
- Не думаю, что ему стоит… - начал Иоанн, но Кир его перебил.
- Я понимаю, что ваши внутренние дела меня не касаются, но если нужна помощь, я готов её оказать. Просто скажите, что нужно делать.
- Я ему доверяю, - посмотрела на брата Мирабель.
- Ну ещё бы. Все уши мне прожужжала про своего ненаглядного замечательного Кира, - закатил глаза принц.
- Иоанн! – зарделась Мирабель.
- Делай, как решили, - и не подумав извиниться, произнес Иоанн.
Убивать лорда было нельзя, только он удерживал государство железной рукой от внутреннего переворота, а гражданской войны наследники престола не хотели.
Мирабель было страшно. Во-первых, они с братом приготовили на самый крайний случай план, от которого ей делалось не по себе, но другого выхода в данной ситуации не было. Во-вторых, Мирабель боялась, как после этого к ней будет относиться Кир.
- У нас мало времени, ужин через час, лорд должен там присутствовать, - нахмурился Иоанн и потянул за рычаг, открывавший тайный ход. – Я принесу свечи.
- Помнишь, ты чертил как-то пентаграмму? – обратилась к Киру Мирабель. - Нужно нарисовать такую для лорда. Призраки подскажут, как чертить.
Сама она метнулась в спальню, чтобы достать припрятанную шкатулку с необходимыми компонентами.
Кир работал быстро. Мирабель на миг залюбовалась им, а потом, выбросив посторонние мысли из головы, подошла и стала раскладывать камни с начерченными на них рунами вокруг рисунка. Иоанн вернулся, когда пентаграмма была практически закончена, и расставил церковные свечи в нужных местах.
- Готова? – посмотрел он на сестру. Бледная Мирабель решительно кивнула. Призраки подчиняются только ей, и именно ей предстоит завершить дело.
- Герцог, ваш ставленник здесь? – спросила принцесса у невидимого лорда.
- Он готов… - прошелестело слышно лишь для неё.
И Мирабель стала напевно произносить давно выученное заклинание. Над так и не пришедшим в себя председателем совета воздух сгустился, стало видно очертания призрака в старомодном наряде высшего чиновника. Дух лёг поверх лорда, и с каждой фразой, казалось, растворялся в лежащем на ковре мужчине.
В самом конце нужно было закрепить обряд кровью. Мирабель занесла ритуальный кинжал над своей ладонью, глубоко вздохнула, замахнулась – и остановилась. Еще раз вздохнула, прижала кинжал к ладони, зажмурилась и снова замерла.
- Ну же! – торопил сестру Иоанн, а она никак не могла решиться.
- Я могу помочь? – спросил Кир. К его удивлению, ответил ему невидимый призрак, судя по голосу, пожилого мужчины. Повинуясь указаниям, Кир встал за спиной Мирабель, взял её за запястья и мягко надавил.
Кровь закапала на перекрестье линий пентаграммы. Весь рисунок засветился багровым, вспыхнул – и исчез.
- Какие интересные ощущения, - зашевелился лорд на полу. Призрак, занявший место лорда, привыкал к новому телу.
- Ты меня презираешь? – прошептала Мирабель, боясь смотреть на Кира.
- За что? – удивился он. – Я и сам бы лучше не придумал. Кстати, посольство планирует остаться у вас на год, не прогонишь?
- Нет, - улыбнулась Мирабель.
- Эй, голубки, мы опаздываем на ужин! А тебя вообще здесь быть не должно! – вмешался Иоанн.
Кир ушёл тайным ходом. Лорд, тело которого занял призрак, другим потайным коридором отправился в свои покои. Иоанн вернулся к свите, а Мирабель вызвала служанок и быстро переоделась к ужину.
Председатель совета всех удивил, когда перестал плохо отзываться о наследниках на заседаниях. Он постепенно менял свою политику, и к первому снегу уже горячо поддерживал идею короновать принцессу. Почти весь совет сменился, теперь ключевые должности занимали лояльные к наследникам фигуры. В день своего рождения Иоанн официально объявил, что целиком полагается на сестру, не претендует на корону и отправляется в фамильное поместье разводить овец.
Тем же вечером из замка выехал всадник. Внимательный наблюдатель, проследив за ним, заметил бы, что с наступлением темноты за его спиной появилась маленькая тень, а при свете звёзд стало видно миловидную девочку лет шести с удивительно взрослым взглядом. А через неделю в главной мужской академии появился новый ученик, пожелавший остаться инкогнито. Ректор внимательно изучил письмо от Её Высочества Мирабель, которое предъявил юноша, и зачислил его на первый курс.
Коронация прошла накануне дня Середины зимы. Кириан пригласил Мирабель на первый танец.
- Поздравляю, Ваше Величество, - произнёс Кир.
- Просто Мира, Кир, - улыбнулась королева.
- Вы уверены? Раньше мы с вами были на равных, просто отпрыски коронованных родителей. А теперь я даже не знаю, как спросить.
- О чём?
- Прилично ли ненаследному принцу соседнего государства, союз с которым не принесёт никаких выгод, рассчитывать на внимание королевы? Или даже на что-то большее?
- Боюсь, ваше высочество, это нескромный вопрос. Разрешите встречный вопрос?
- Внимательно слушаю, - вежливо ответил Кир. Излишне вежливо, скрывая расстройство.
- Планирует ли ненаследный принц делать королеве предложение? И станет ли влиять на её решения и вмешиваться в правление страной? Учтите, призраки отличают ложь.
- Я клянусь, что никаким образом не стану вмешиваться в политику, если только это не будет твоё желание и прямой приказ. И буду самым счастливым принцем в мире, если Ваше Величество изволит разрешить мне сделать вам предложение. С самыми серьёзными намерениями. Вы мне очень нравитесь, Мирабель.
- Только нравлюсь? - кокетливо похлопала ресницами Мирабель. Всё уже было давно сказано, признания произнесены. Этот разговор - не более чем игра, дань празднику и торжественному моменту.
- Я люблю тебя, Мира, - шепнул Кириан, наклонившись к уху королевы.
- И я тебя, Кир, - ответила Мирабель.
«Всё им сказанное правда», - только для королевы прошелестел призрак герцога.
Свадьба была пышной. Дворец украшали орхидеи, зелень плюща, веточки мирта, цветы вероники, гардении, ландышей, фрезии и роз. По всей стране народ праздновал, народные гуляния затянулись на неделю. Кир не сводил взгляда со своей жены, был готов носить её на руках и всегда находил способ рассмешить.
Чистое ночное небо порадовало взгляд россыпью звёзд. На поляне горел костёр, молодой мужчина в добротном походном костюме помешивал кашу в котелке над огнём, рядом паслась лошадь.
- Эльза, ну что, удалось связаться с сестрой? - поинтересовался он.
Чуть в стороне на поваленном дереве сидела девочка лет шести с очень взрослым взглядом и болтала голыми ногами в луже.
- Да. Её Величество передаёт горячий привет и желает удачи. Просит вернуться до холодов, к тому времени она должна родить третьего наследника.
- Ну вот, я в третий раз стану дядей, - хмыкнул бывший принц. - А ты ей говорила, что я привезу с собой невесту?
- Передам, если пожелаешь.
- Другие призраки наверняка уже донесли, так что рассказывай. Кстати, как они назовут малыша?
По традиции в кабинете Её Величества висел семейный портрет, который должен был олицетворять надёжность традиций и устоев страны. На нём в богатом кресле сидела Мирабель, за её спиной стоял непривычно серьёзный Кириан, в глубине глаз которого художник так удачно подметил задорные смешинки. Рядом стояли два сына и белокурая зеленоглазая дочка, которую Кир ужасно баловал.
Чуть в стороне, вопреки традиции, висел второй портрет. Иоанн с женой, у которой была обаятельная улыбка и кудряшки, которые с таким трудом укладывались в прическу, и маленькая кудрявая девочка, прижавшаяся к родителям.
Что укрылось от взгляда и кисти художника, так это духи, по-прежнему оберегавшие королевскую семью. Пожилой герцог Северодальний и его свита, ставшие надёжными союзниками молодой королеве, и призрак девочки с серьёзными глазами, стоявший тенью за спиной бывшего принца.
Мирабель подняла взгляд от бумаг и с улыбкой посмотрела на портреты. В такие дни, полные государственных дел, семья придавала ей силы.
- Мама, дядя Иоанн приехал! - в кабинет вбежала юная принцесса. - Он привёз подарки, можно мы пойдём к нему, можно? А кузина обещала показать свою лошадь!
- А как же урок этикета? - покачала головой королева.
- А мы потом сами выучим все обеденные вилки. Ну пожалуйста!
- Ладно, бегите, - улыбнулась Мирабель.
- У нас намечается семейный ужин? – пришедший следом за дочкой Кир поцеловал жену и поправил выбившуюся из её прически прядь.
- Похоже на то.
- Как думаешь, нас простят, если до ужина мы уединимся? - Кир подхватил жену на руки и понёс к тайному ходу. Мирабель только рассмеялась. Счастье, когда семья в сборе!
Информация об авторе:
Слово автора:
Счастливого Нового года, любимый и самый замечательный Читатель! Мечтай, ставь цели, решайся на смелые поступки! Я уверена, у тебя получится всё задуманное, и пусть Новый год тебя приятно удивит!
Знай, что без тебя не было бы этого рассказа, и лишь благодаря тебе пишутся и рождаются книжные миры. Спасибо тебе за это! Удачи, отличного настроения и только хороших книг!
С наилучшими пожеланиями,
Кира Бег.
Рассказ. Мистика, прыжки во времени
— Господи! Да когда же ты, в конце концов, оденешься?! Андрей, мы опоздаем на автобус! — сердито говорила женщина средних лет мальчику лет двенадцати.
— Мам, сейчас, — недовольно отвечал тот, натягивая джинсовые шорты и глядя на маму исподлобья.
— Ты даже не причесался! — не успокаивалась мать. — Ты хоть зубы почистить успел?
Андрей обречённо вздохнул. Понуро побрёл к тумбочке с туалетными принадлежностями, взял расчёску и стал медленно водить ею по непослушным светло-русым кудрям.
— Лучше бы я поехала одна, а ты бы поехал к бабушке в Старобибеево, — сетовала мать, хватая сына за руку и толкая его к двери.
— Лучше, — зло пробормотал Андрей. — А ведь просил…
— Что ты сказал?
— Ничего…
«Экскурсия! Да кому она нужна, эта твоя экскурсия! И в Железноводск я ехать не хотел. Я бы лучше у бабушки рыбачил. Ходил куда бы хотел… Андрей, туда не иди! Андрей, куда полез! Я что, малолетка?!»
Конечно, Андрей не посмел произнести такое вслух. Он покорно поплёлся за матерью и залез в ожидающий возле гостиницы «Жемчужина Кавказа» автобус.
«По Лермонтовским местам. На кой мне эти места? Вот жесть! Сейчас приедем, чинно вылезем и будем ходить и слушать занудного дядьку или тетку. Ладно, можно было бы по лесу побегать. Ага, сейчас…»
Андрей Ивлев, ученик шестого класса «б» школы номер девятнадцать города Новосибирска, совершенно не так планировал провести каникулы. Вообще-то он был уверен, что поедет к бабушке рыбачить на Обь. Но вместо этого мама вдруг решила, что в отпуск одна не поедет. Надоело ей ездить после развода одной. И сыну давно пора показать южные города-курорты. Только вот самого Андрея эти города нисколько не прельщали. Нет, мальчик любил путешествия. Но не с мамой. Шаг вправо, шаг влево — ворчание на весь день обеспечено. И вместо полноценного отдыха со шнырянием по зарослям и кустам — хождение за ручку по проспекту, распитие минеральной воды и куча ненужных сувениров в пакетах. А кому их тащить до гостиницы?..
Уже пятый день мама изводила сына прогулками, экскурсиями и беседами о поэтах-классиках, которые посещали Кавказ. Для мальчишки оставалась одна отрада — гостиница, четвёртый этаж.
Этаж, конечно, обычный. Коридор и множество дверей, ведущих в номера постояльцев. Кроме одной…
Кажется, в этот номер давно никого не вселяли. Деревянная дверь в конце коридора была жутко исцарапана, словно когтями какого-то животного. Андрей каждый раз проверял — закрыта ли она.
Закрыта.
Всегда.
Мама собиралась пробыть в Железноводске две недели, и потому посещение заброшенного номера стало традицией. Он подходил к двери, дёргал за обломанную ручку и вздыхал, разочарованный тем, что не может узнать, что там. И медленно уходил, уткнувшись взглядом в пол.
Это произошло на шестой день, под вечер.
Андрей привычно подошёл к запертому номеру, только собрался взяться за ручку, как заметил на полу большую белую улитку. Подумав, что она живая и каким-то образом заползла в гостиницу, Андрей осторожно потрогал пальцем ее панцирь. Улитка перевернулась, и мальчик увидел, что внутри она пуста.
Андрей обрадовался. Никогда ещё он не видел таких больших улиток. Вот пацаны из класса обзавидуются, когда он покажет им эту штуковину! Будут спрашивать, где взял, а Андрей придумает сногсшибательное приключение…
Засунув улитку в карман джинсовых шортов, Андрей все же попробовал открыть дверь. Натужно скрипнув, на это раз она подалась…
От неожиданности Андрей вздрогнул. Потом навалился на дверь плечом и буквально влетел в номер.
Что это?
Перед ним находилось громадное помещение, чем-то напоминающее больничную палату. Всюду стояли кровати, на которых сидели и лежали какие-то грязные дети в серых рваных одеждах. И запах… В нос ударило едким аммиаком и хлором. Какие-то люди в военной форме бегают туда-сюда, что-то кричат.
Вспомнились фильмы про Великую Отечественную войну. Наверное кино снимают… А почему такой запах?
За спиной раздался хлопок. Андрей попятился, но дверь куда-то исчезла. На её месте — холодная кирпичная стена.
— Эй, ты откуда здесь взялся?! — на Андрея во все глаза смотрел худой конопушчатый мальчуган лет восьми-девяти. — Такой чистенький…
— Ты меня видишь? — спросил Андрей.
— Я что, по-твоему, слепой? — удивился мальчуган. — Ты кто такой?
Конопатый очень подозрительно осмотрел Андрея с головы до ног:
— Я тебя раньше не видел. Почему нестриженый? И штаны немецкие! — конопатый обернулся и крикнул. — Пацаны! Я шпиона поймал!
На его крик никто не обернулся. Слишком слабым оказался голос конопатого в общем шуме.
— Я с мамой приехал… — сказал Андрей, ежась от волнения, — и шорты американские.
— А, американские… Это другое дело, — успокоился конопатый. — Так ты с литерного? Я и смотрю, что на колониста ты не похож. И чиколоном пахнешь. Тройной чиколон?
Андрей замялся, совершенно не зная, что говорить.
— Я сразу заметил, что ты не наш, не детдомовский, — продолжал рассуждать конопатый. — Так у тебя мамка есть… И сахар у тебя есть?
— Нет, нету.
Конопатый разочаровано вздохнул.
— А мы в эвакуацию. Всем детдомом. Я с сестрой из Ростова. А ты?
— Я… Я... — Андрей никак не мог прийти в себя.
— Да что ты все якаешь? Память отшибло? — конопатый немного подвинулся на своей кровати. — Садись, еще долго стоять будем.
Андрей робко присел на край кровати. Кровать оказалась железной и жутко холодной.
— Ну вот… — заулыбался конопатый и протянул ладошку. — Меня Петькой зовут, Коробкин Петр. А тебя как?
— Андрей Ивлев.
— Ты точно с литерного поезда? Со станции Бештау?
— Ага, — кивнул Андрей.
— А мамка где?
— Мама… — Андрей оглянулся по сторонам.
— А, понятно… — конопатый сник и уставился в пол, — Потерялся? Я вот тоже…
Он всхлипнул, затем помолчал, решительно шмыгнул носом и продолжил:
— Когда по поезду шарахнули, такая суматоха началась… Светка рядом была. А потом все куда-то побежали. Весь поезд в огне. Потерял я сестру…
Петька снова всхлипнул, потер глаза. На его лице остались следы копоти.
— Потом нас военные забрали и сюда — в Железноводск… Вот в этот госпиталь привезли. Палаты все заняты… Больше нас негде разместить. Вот уже неделю здесь, а полевой почты нет. Говорят, что немцы уже близко. А нас все не могут вывезти. Каждый день бомбят. А я сестре письмо написал. Хошь покажу?
— Хочу.
— Ты читать умеешь?
— Да.
— Ну, смотри, — Петька протянул Андрею клочок газетной бумаги, на котором поверх печатного текста неровным детским почерком были нацарапаны слова: «Светочка! Светлашка! Ты прости меня за то, что дёргал тебя за косы. И играл твоим любимым медвежонком. Я ж не знал, что ты пропадешь. Я ж думал, ты всегда будешь рядом. Я ж люблю тебя, сестрёнка, хоть ты и противная бываешь. Где ты, Светка?» И подпись «Петька Коробкин»
— Я когда найду её, отдам письмо, — мальчуган вытер рукавом рубахи слезы. — Пусть она не злится на меня и знает, что я…
Его слова потонули в оглушающем грохоте. Одна стена полностью провалилась вовнутрь, похоронив под собой лежащих и сидящих на кроватях детей. Пыль, красная кирпичная пыль, серые простыни и красные пятна крови на серых простынях. Петька схватил Андрея за руку:
— Бежим! Сейчас все стены рухнут!
В густой пыли Андрей ничего не мог разглядеть. Дышать стало просто невозможно. Рядом что-то грохнуло с новой силой. Петька куда-то пропал. Андрей бессмысленно метался то вперёд, то назад, пока не свалился в какую-то неглубокую яму, сжимая в кулаке письмо.
Тишина. Звуки поглотило нечто неведомое, зловещее. Андрей еще некоторое время лежал, боясь шевельнуться и открыть глаза. А когда он наконец-то разлепил веки, то зажмурился от ослепительного солнечного света. Наваждение исчезло. Андрей обнаружил себя на ступенях перед входом в небольшой магазин, с надписью под самой крышей «ХОЗМАГ».
Андрей решил войти в магазин.
— Мальчик, ты чего хотел? — подозрительно спросила Андрея продавщица магазина, женщина с почти седыми волосами карими глазами и почему-то очень знакомым веснушчатым лицом.
— Я… просто зашел, — промямлил Андрей.
— Вид у тебя странный, дружок, — женщина разглядывала мальчика всё пристальнее. — И где твои родители?
— Я не знаю, — ответил чуть не плача Андрей и пожал плечами.
Ему вдруг захотелось кинуться к продавщице, закричать, что он попал в беду, что потерялся не просто в этом проклятом городе, но и во времени. Что его теперь мотает, как жалкую рыбешку в шторм.
— Что значит — не знаешь? — удивилась женщина. — А ты где живешь?
— В Новосибирске!
— Да ты что?! Как в Новосибирске? А сюда ты как попал?
— Приехал с мамой и… заблудился.
— Вот же горе! — всплеснула женщина руками. — Ну, ничего, пойдем ко мне домой, я тут за магазином живу. Посидишь у меня, а я тем временем в милицию обращусь. Найдем мы твою маму!
Продавщица обняла Андрея за плечи.
Однако в тот день найти маму Андрея сердобольной продавщице не удалось. В милиции развели руками, потому как никакой информации по Андрею Ивлеву в картотеках и в адресных книгах не было. Никто мальчика не искал, о его пропаже заявлений не поступало. Светлане Владимировне, так звали продавщицу, сказали, что сделают запрос в Новосибирск, и если оттуда не придет никаких сведений, то мальчика, скорее всего, отправят в ближайший детский дом.
— Бедненький ты мой! — причитала Светлана Владимировна. — Я-то знаю, что такое потерять близкого человека. Я сама в детстве брата потеряла. Мне восемь было, ему десять. Давно это было, еще в войну…
— А простите, — решился все же спросить Андрей. — Не скажете, какой сейчас год?
Светлана Владимировна так и застыла с чайником над чашкой и чуть не пролила кипяток на стол.
— Дитятко! Так может ты и не Ивлев, а кто-то другой? Может, ты память потерял?
— Ничего я не терял, — разозлился Андрей. — Я просто спросил.
— Тысяча девятьсот восемьдесят первый, Андрюшенька. Август. Бедный ты мой, совсем как я после того поезда, — Светлана Владимировна поставила чайник на стол и задумчиво села в кресло. — В сорок втором это было, тоже в августе. Нас везли с братом из Ростова. Эвакуировали детдом. А на станции Бештау снаряд немецкий в поезд наш угодил. И потеряла я тогда брата, Петеньку. Не знаю, жив ли он или погиб.
Холодный пот прошиб Андрея. Машинально он полез в карман и достал клочок газеты.
— Вот возьмите.
— Что это? — удивилась Светлана Владимировна.
— Мне кажется, это от вашего брата….
— Это ж... — руки у Светланы Владимировны так тряслись, что она с трудом удерживала клочок газеты. — Это ж его почерк! — женщина в изумлении и ужасе посмотрела на Андрея. — Откуда у тебя это?
— Я… — замялся Андрей, — я это нашел.
— Где? — казалось, Светлана Владимировна от ошеломления и нетерпения была готова проглотить мальчика. — Да кто ты такой? Откуда ты взялся?
— Я не знаю. Простите…
— Ладно, — женщина попыталась выровнять дыхание. — Поздно уже. Спать тебе пора. Завтра разберемся кто ты и откуда, и что мне с тобой делать…
Ночь была тихая, лунная. Андрею чудилось, будто звезды в другом времени крупнее и светят ярче. Спать совершенно не хотелось. Прокрутившись в постели часа полтора, Андрей встал и решил выйти во двор. Старая деревянная дверь как-то знакомо скрипнула, с трудом отворяясь. Андрей шагнул в неё и…
Он снова стоял в коридоре возле всегда закрытого номера в гостинице.
— Андрей, — из другого номера выглядывала рассерженная мама и грозила мальчику кулаком. — Иди спать! Что ты там делаешь?
Андрей задумчиво потрогал рукой поцарапанную дверь. Похоже, она никогда и не открывалась. А значит, ему все произошедшее просто померещилось. Мальчик постоял немного, подумал, а затем аккуратно положил большую белую улитку на пол.
На следующее утро, спустившись с мамой в фойе гостиницы, Андрей заметил на стене прямо над стойкой администратора портрет, который до этого не замечал. С него на Андрея, улыбаясь, смотрела… Светлана Владимировна.
— Ну, чего уставился? — хмыкнула девушка за стойкой, заметив изумленный взгляд мальчишки-постояльца.
— А… а это кто? — спросил Андрей.
— Это? — изумилась девушка. — Это моя бабушка — Светлана Владимировна Воробьева.
— Очень колоритная дама, — почему-то сказал Андрей.
— Колоритная? — хохоча, переспросила девушка. — Возможно! Знаешь, была в жизни бабушки странная, похожая на чудо, история. Годах в восьмидесятых появился в магазине, где она работала, странный мальчик. Никто не знал — кто он и откуда. Бабка моя приютила его на ночь до выяснения личности, а он вручил ей письмо на клочке газеты от ее брата, с которым бабка моя разлучилась во время эвакуации в сорок втором. Они оба мелкие тогда были. А потом тот странный пацан пропал так же неожиданно, как и появился. Утром бабушка проснулась, а его нет, как и не было. Зато письмецо заставило искать деда, и она нашла его, Петра Владимировича Коробкина. Вот так. Интересно же, правда?
Андрей еще раз посмотрел на портрет Светланы Владимировны.
— А ваша бабушка жива?
— Нет, умерла она. А вот дедушка живой, он в Пятигорске живет, мы к нему в гости ездим, — с гордостью сказала девушка.
— Он видел свое письмо? — с замиранием в груди спросил Андрей. — Узнал его?
— Конечно. Но никак не мог понять, как оно попало к тому странному пацану. Мистика, правда?
— Ага, — кивнул Андрей. Теперь будет что рассказать приятелям в школе.
Они, конечно, не поверят… Ну и пусть! Зато им самим ни за что не придумать такую историю!
Информация об авторе:
https://prodaman.ru/Marina-Novikovskaya-
Вера вышла из подъезда дома, на бегу запахивая дубленку. Нет времени возиться с молнией, да и что толку? Молния заедает, а ей все равно садиться в машину. Подхватила края, запахнула грудь, и шагнула в морозный туман. Машина где-то тут, в тумане и стоит.
Вон она, заваленная белым снегом, грязные бока - нет времени на мойку заехать: нет времени, нет времени…
Вера отстраненно подумала, что в последнее время она никак не может угнаться за этим чертовым временем, которое, как песок, утекает сквозь пальцы - везде опаздывает, куда нужно – не успевает.
Оглянулась на медленно закрывающуюся дверь подъезда, доводчик двери замерз, тоже опаздывает.
«Чего-то я забыла сделать? Не вспомнить теперь», - с досадой подумала Вера.
Подошла к своей машине, перехватила сумочку на локоть, и полезла в карман дубленки за варежкой. Перчатки, кожаные, лежали в сумочке, но не смахивать же жесткий, колючий снег ими?! На этот случай у Веры были припасены обыкновенные вязаные варежки из грубой овечьей шерсти – синие, узорчик еще просматривается местами – беленький.
«Мда! Еще один трудовой день и может, я вспомню вечером, что варежки давно пора постирать?»
Вера вытянула на свет из кармана варежку, одну, странно, а где же вторая? Посмотрела под ноги.
«Дома или уже потеряна? Не помню…»
Натянула варежку на правую ладонь и принялась сгребать с водительской двери снежок – колючий, по случаю офигенного мороза. Расчистила немножко снежок, и сняв варежку, полезла в сумочку, ключи искать.
- Вот! Ну и хорошо! Какая я копуша! Наконец нашла в ворохе бумажек то, что мне сейчас так нужно. Ключики заветные! А то все не то попадается - квитанции, билетики, чеки разные – зачем мне все это?! Нужно почистить нутро сумки! Но некогда. Нет времени, нет времени, нет времени, - бормотала себе под нос Вера.
Шапка тронулась на копне волос, Вера поправила ее, сдвинула ближе к затылку, и вновь углубилась в нутро сумки, укладывая кучу женского хлама в обратном порядке.
Нажала брелок, машинка приветливо мигнула габаритами и промяукала, ну прям как кошечка – такая хищная дикая кошечка. И не скажешь ведь, что для Веры это была не кошечка, а настоящая всамделишная корова на льду – зимой её кошечка была трудно управляема в поездках. Подарок бывшего…
Вот угораздило же меня!
«Ладно, потом повспоминаю… причинно-следственная связь, и как итог – я одна…»
Вера нажала на ручку и с усилием открыла примерзшую на морозе дверь.
Во дворе всегда было очень мало места, каждый старался втиснуть своего боевого коня поближе к двери подъезда. А дворы то не были изначально предусмотрены для такого количества коней всех возможных мастей! Вот и жались автомобили своими дверцами к оградам и березкам. Те, несчастные, особенно страдали: от едкого снега с реагентом, от припаркованных впритык к стволам машин, от всех нас – людей, собак, кошек, птичек.
Вера много лет уже была не худышкой, а скорее сдобной пышкой, поэтому, открыв дверь, она буквально втиснулась в узкую щель, которую ей позволил открыть палисадник, огороженный металлической зеленой оградкой. За оградкой сиротливая березка – все, как и положено. Место под солнцем занято… Занято не Верой…
-Ух! Вот я и внутри…
Темнота и странная вонь в салоне. Из-за наваленного на лобовое стекло снега Вера ощущала себя в салоне промерзшей до трясучки за ночь машины, как под метровым слоем снега - жуткое ощущение, не проходящий кошмар, с которым ей жить всю ее жизнь.
Много лет назад она студенткой рванула на Домбай и в первый же день попала под снежную лавину. Выкопали ее минуты через две. Но эти две минуты в темноте и с неимоверной тяжестью на спине, с намертво приваленными тоннами мокрого снега ногами, она никогда не сможет забыть. Все это было так давно…
Вера глубоко вздохнула и, прикрыв глаза, попыталась отогнать прочь тяжелые воспоминания. Никто не погиб, да и завалило лишь ее одну. Откопали тоже очень быстро, она испугалась, но мало кто об этом догадался.
С тех пор Вера в горах не была, не тянуло как-то больше, даже летом.
В потемках нащупала рукой замок зажигания, на ощупь вставила в замершее отверстие ключ, и вновь глубоко вздохнув, мысленно попросила:
«Заведись, родная…»
Ключ очень туго пошел вправо, как бы, не желая вообще двигаться, и ее машинка вздрогнула. Вера склонила голову набок, внутри железного коня что-то с усилием проворачивалось, машина еще раз вздрогнула, и раздался скрежет, потом гул и визг… все сразу затряслось в разы сильнее.
- Завелась, лапочка! Спасибо! Ох! – Вера отпустила ключ зажигания и начала устраиваться в салоне в тяжеленной дубленке. Дело это было не из легких, кожаные тяжелые полы подвернулись и никак не хотели выправляться из-под пятой точки. Вера крутилась, в итоге все же решила вылезти наружу и тут вспомнила, с каким трудом она протискивалась в приоткрытую дверь из-за близко расположенной ограды.
- Надо худеть…, да… надо. Вот бы еще определиться с тем, как это сделать без усилий и вечерних терзаний перед раскрытым настежь холодильником!
Зазвонил телефон. Вера посмотрела на лобовое стекло – темно. Смурно на душе и совсем не хочется брать трубку. Телефон замолчал и через пять секунд, Вера считала, ожил вновь. Значит не с работы. Эти перезванивать не станут. Звонил кто-то из знакомых, можно и поговорить.
Машинка утробно урчала, грелась, тряслась мелкой дрожью, оживала потихоньку. Дворники рано включать – нужно еще выползти один раз точно - снег разгрести с капота и лобового стекла.
- Да? – ответила Вера на звонок сотового. - Привет, Ленка!
Разговор ни о чем. Вера вяло отвечала на вопросы подруги о самочувствии, о сынишке, и тут Ленка спросила ее о планах на Новый год.
Планы были, и были они грандиозные…
- Вечно тебя тянет на приключения…, - ворчала в трубку Ленка. - Вот, не сидится ей! – продолжила, – придется и мне с тобой срываться…, тебя, ненормальную, страшно одну отпускать…
- Ленка, я с сыном поеду. Куда я без него? Мы вместе прокатимся и вернемся, как раз День рождения у Вальки встретим…
- Валька от нас устала! Давай, колись, куда тебя черти толкают? Да еще с ребенком?
- Я на юга хочу податься…
- И я с тобой, - перебила Ленка. – Не хочу я Новый год встречать со своими мужиками. Хочу в поход…
Вера вздохнула. Она ведь ничего не рассказала еще. Интуиция?
«И до поездки еще месяц…», - про себя подумала Вера.
- Чего замолчала? Чего это мы от близких подруг скрываем? Депресняк лечится общением - тесным общением, лучше, с противоположным полом, но есть вариант номер два – древняя, как китайская стена, подруга, – вещала в телефонную трубку Ленка, а Вера слушала. Не перебивала. Обычно это она, Вера без умолку трещала и всех развлекала словоблудием. Но не сегодня, общаться не хотелось.
Вере часто просто хотелось выговориться, и чтобы просто слушали, но не сейчас. Не сегодня. Нет времени. Вспомнила о времени.
Ленка замолчала, и Вера, вздохнув, проговорила:
- Надоело все, хочу на воздух.
- И я с тобой, - вставила Ленка. – Давай, колись, куда лапти намылила? И я с тобой, - опять добавила, ну чтобы Вера точно услышала.
- Хорошо, жди письма на почту. Я так с этими разговорами все никак не тронусь из двора на улицу, - проворчала Вера, осторожно пробуя, как крутиться руль. Руль крутился туго – холодно. Все примерзло - и руль и колеса, и чего-то там еще, а, вот – колодки тормозные примерзли. А еще какое-то масло должно согреться и в коробке-автомате тоже что-то замерзает, Вера с трудом могла припомнить что-то конкретное. Водить машину водила, но сама ее не в жизнь не разберет и тем более, обратно по местам ничего не поставит. Машина по ощущениям уже прогрелась – потек снег на лобовом стекле, но в салоне теплее не становилось. Вера тронула переключатель дворников – а те примерзли.
Еще посидеть? Вера не решалась выходить, но нужно – снег сгребать, иначе не увидит ничего перед носом, трогаться с таким слоем снега на лобовом стекле было невозможно.
- Тогда жду письма, - проговорила, прощаясь Ленка, - а ты мне с рабочей почты напишешь? Или вечером?
- Вечером, Ленка, на работе мне некогда. Пока.
- Пока, - и подруга отключилась.
Вера, Надежда, Любовь, - припомнила Вера. День поминовения святых прошел давно, но сердце не покидала тоска, что ее никто не поздравил.
В этот день она ушла от мужа.
Вера, Надежда, Любовь, а еще мать их София.
Веры ей не достает, надежды мало, а любви нет – испарилась, растаяла, и на сердце тоска. Она Вера. Из подруг, близких есть Ленка, Валька, а еще Катя Прохорова. Никаких Софий, Надежд и Люб, то есть, поздравлять ей некого, а вот про нее, Веру, все опять забыли. Да ладно! Она сама себя поздравила – ушла от мужа. Теперь одна с сыном живет в съемной квартире, в этом дворе машину паркует, в этом доме квартиру снимает, в общем выживает.
Вера осторожно вновь открыла водительскую дверь и бочком, стараясь не тереться дубленкой о грязный бок машины, полезла наружу. Нужно сгрести гору снега с лобового стекла, с заднего стекла, и хоть немного расчистить крышу.
С сомнением посмотрела на варежку, что достала из кармана дубленки. Щетка в багажнике, но, чтобы открыть багажник нужно и с него снег сгрести сначала, так что один вариант – варежка.
Вера глубоко вздохнула, потянула глубже шапку на голове и, надев на руку варежку, принялась сгребать снег с крыши машины. Только успела подумать, что вся упрела уже от трудов, а результат почти никакой – у нее не выходило счистить рукой в варежке снег с крыши, высоко, даже не достать, встав на носки – рост у нее маловат и живот мешает, как рядом раздалось невежливое бормотание.
Вера еще раз старательно провела рукавом дубленки по крыше машины, бормотание рядом повторилось.
«И кто тут бормочет над ухом?»
Вера плохо слышала, мешала теплая шапка, плотно, основательно, натянутая на уши. И тут прямо в это самое ухо раздалось сиплое и хриплое:
- Шубу не жаль?
Так громко и рядом, что Вера дернулась, обернулась. Рядом, в клубах выхлопов белого пара стоял какой-то мужик в распахнутом на груди меховом полушубке и прямо ей в лицо толкал щетку.
- Да не стоит, рыцарь! Я все равно вся уже в снегу, а еще это не шуба, а дубленка, китайская. Шубу не заслужила, - проорала Вера со всей возможной дури прямо в лицо мужику.
А чего стесняться? Она его не знает, стоит он рядом, тихо - не услышит точно, вежливо – не проймет, а вот так, прямо чуть ли не в морду наглую, и приятно и понятно…, громко, точно все разберет – слово в слово и отстанет, сразу, со своей щеткой. Есть у нее щетка! В багажнике есть! Только не достать сейчас – снегу много.
- Отойди, - буркнул мужик, и невежливо пихнув Веру в плечо, сам начал своей щеткой сгребать снег с крыши машины.
Вера не стала спорить, убралась к переду машины и все той же варежкой, натянутой на одну ладошку, принялась очищать передние фары от снега. Пару раз глянула, как старается мужик, поискала его машину, ничего не видно, дым выхлопа мешал – одни клубы пара кругом. Туман, мороз, раннее утро, темно еще. Может это ее машина так дымит? Пригляделась, какая-то большая машина, светя в морозный туман фарами, стояла прямо на проезжей части посреди ее двора.
«Всем мешает», - подумала еще Вера.
В общем, и частном, Вера размышляла над тем, чего это какому-то постороннему мужику пришло в голову помогать ей в трудном деле очистки машины от снега. Не придумала ничего, да и справился незваный помощник очень быстро.
- Отъезжай, - буркнул, как каркнул.
На новую реплику Вера обратила куда больше внимания. Тем более, что и мужик подошел к ней близко. Вера подняла голову, чтобы глянуть ему в глаза. Задрала, если быть точным – роста специалист по расчистке крыш от снега был немаленького.
- Ну чего ты смотришь?
- Ничего, дайте пройти, и спасибо.
- Не за что, отъезжай, наконец, – вновь невежливо буркнул мужик и посмотрел уже пристально Вере в глаза. А глаз то и не видно, из-под шапки во все стороны торчали только лохматые, потные волосы. Вера отвернулась, отстраненно подумала, что выглядит она, как всегда плохо, и тут ей в спину раздалось:
- Вот копуша! Еще и выезжать будешь полчаса!
- Вам то, чего? – огрызнулась Вера.
Нахал! Чего он к ней и её машине привязался?
- Я могу помочь вырулить.
- Сама справлюсь, - буркнула Вера и вновь полезла к водительской дверке, протиснулась в узкий проход. – Я вас не просила мне помогать.
Распахнула дверь, повернулась боком, с намерением угнездить свой зад на сиденье, как внезапно подняла глаза на мужика. Тот отошел и сейчас занимал позицию аккурат возле её бокового зеркала по другую сторону машины. Чего стоит?
И тут Вера разозлилась. Подумала с опозданием, что, вот ему забава – наблюдать, как толстушка будет паковать свое тело в безразмерной дубленке в такое узкое пространство!
«Гадина…», - подумала Вера, сорвала с головы бесившую уже шапку – лезет в глаза, и так вся взмокла! Ничего из-за нее не видно!
Шапка полетела в салон авто, а Вера тряхнула перепутанной гривой волос и зло глянула в глаза мужику, что все так и стоял у ее машины.
- Отойди, могу задеть ненароком, хромать будешь, - и полезла в салон.
Круто провернула руль вправо, колесо со скрипом двинулось в нужную сторону. Включила скорость и нажала на педаль. Машинка дернулась, но осталась стоять на месте – это так примерзли колеса на морозе? Вера точно не знала, часто так случалось. Сегодня на улице минут двадцать. Убрала ногу с педали газа, переставила на педаль тормоза, переключила коробку автомата, осторожно включила заднюю скорость и вновь перенесла ногу на педаль газа. Чуть нажала, и машина тронулась назад. Колеса с жутким скрипом оторвались, машина дернулась. Вся мокрая уже, Вера с облегчением вздохнула. Глянула краем глаза, мужик маячил около ее бокового зеркала. И чего стоит?
Пару раз переключила скорости, раскачивая машину вперед-назад. Места ей соседи по двору оставили мало – ну, как всегда. Выезжать ей и выезжать… Вера осторожно тронулась вновь вперед – машина поползла вправо – руль вывернут до упора, так нельзя, но Вере можно, по-другому она не умеет. Правое колесо отлипло от бордюрного камня тротуара и пошло на проезжую часть двора, а хищная морда ее тойоты вылезла, наконец, в меж домовой проезд не задев соседку, что стояла впереди. И тут Вера вновь вспотела, с опозданием вспомнив, что так и не посмотрела в боковое зеркало справа, а вдруг там по двору едет кто? Ужас!
«Так я однажды врежусь, вернее я создам аварийную ситуацию! Идиотка! А все мужик этот с щеткой!»
Вера не стала искать глазами мужика, строго посмотрела в боковое зеркало, присмотрелась, и ничего толком не разглядела. От мороза или же в этом был виноват дым от выхлопа какой-то стоявшей рядом машины с включенным двигателем, Вера ничего не увидела, и тут раздалось:
- Ну, выезжай УЖЕ! РОХЛЯ! КУРИЦА! Блин, да, когда же ты тронешься?! Езжай!
Еще щелкнуло правое зеркало, встало в правильную позицию, и Вера, наконец, разглядела правый бок своей машины.
«Вот, блин!»
Вера поэтому ничего и не видела раньше в боковое зеркало, потому что его прижал кто-то, проходя по двору мимо, а она к той стороне машины и не подходила еще! Идиотка! Так бы и поехала, пока не стукнулась…
Вера разозлилась, захотелось даже выйти из машины, красиво так выйти, и не спеша, теперь то ей расстояние позволяло, можно распахнуть водительскую дверь на всю ширь! Но не стала этого делать.
Тронулась дальше вправо, и вот уже второе колесо, левое, спустилось с тротуара. Парковаться в ее дворе, если не на тротуаре, было больше негде. Когда она возвращалась с работы, все приличные места уже были заняты другими, не работающими допоздна соседями. И вот, ей часто приходилось втискивать свою хищную крошку впритык к ограде палисадника и двумя колесами на пешеходный тротуар.
Может где и есть такие страны - Вера в таких не бывала, а телевизор отчаянно врал, и может где есть города, в которых на тротуарах принято не парковаться, а исключительно проходить с детскими колясками, с сумками, с собачками? Но не в Москве точно. Нет. В её славном городе на тротуарах и летом, и зимой, стояли боком, задом, передом, громоздя кто одно, а кто и два колеса на бордюр, тротуар, газон, впритык к подъездной двери, как угодно – лишь бы пристроиться до утра или обеда свои хозяйские четырехколесные тарантайки. Иначе никак, а если на улице, то проезжающие автомобили так забрызгают грязью твой бок, что можно по утру и машину не узнать свою. Вера и не узнавала, пока не приблизится. У нее была черная машина, летом пыльная, в сырую погоду – грязная, зимой – очень грязная, так как нет совсем времени на регулярную мойку, да и денег на частую мойку у Веры нет. Такая жизнь, блин!
Вера вспомнила про мужика:
«Гадина, смотрит».
Нет времени, нет времени, нет времени…
Вера с опозданием вспомнила, что пока болтала по телефону, пока очищала с неизвестным мужиком снег с машины, прошло энное количество времени.
Нужно спешить!!!
Выехала в меж домовой проезд и, выровняв машину, нажала сильнее на газ.
«Хочу убраться на время из города! Хочу!» – крутилась лишь одна мысль в голове.
Опять зазвонил телефон, Вера не стала искать трубку на пассажирском сиденье. Телефон проорал марш Кавалергардского полка, а Вера опять вспомнила про мужика и тормознула.
Нет, ну нужно выйти и ему что-то грубое проорать!
Вера уже собралась выходить, подняла глаза и посмотрела в зеркало заднего вида. Там в клубах пара, дыма, в общем, в облаке белого выхлопа её место шустро и профессионально занимала огромная машина, что до этого загораживала общий проезд. Встала с первого раза, как влитая, на её место. Вера присвистнула, такая дура и влезла!
Вера бездумно пялилась назад, забыв напрочь, что ей нужно ехать на работу. Машина погасила фары, гулко хлопнула водительская дверь и на улицу выпрыгнул давешний мужик во все также распахнутом полушубке.
Он просто ждал, пока она освободит место во дворе.
Итак, Новогодний тур.
Мечта странного цвета, неопределенно-зеленого. Больше всего мечта Веры была похожа на зеленую полянку в летний жаркий день. Вот идешь ты по темному лесу, света мало, под ногами одни корни и листва старая, а впереди прогалина виднеется - травка нежная, зелененькая виднеется и так и манит туда ступить ногой…
Подошла, пригляделась получше – оказалось болото. Тоже зеленого цвета, неопределенно-зеленого…
Вера очнулась. Посмотрела вперед. Ее машина так и стоит в пробке. На работу она сегодня опоздает.
Вера редко позволяла себе помечтать. А тут такое дело… Она сама. САМА! Ушла от мужа. Вернее, если быть объективным и беспристрастным, это он её прогнал. Но об этом факте знали всего три человека – её несовершеннолетний сын, который в девять лет мало что понял, муж, ну и она. Без свидетелей, так сказать, в тесном, семейном кругу…
Надоела женщина. Устал. Прогнал. А она гордая – ушла. Уже после, хорошо подумав, некоторые передумали, позвали обратно. Вера не пошла, чего она там не видала?!
Знакомые недоумевали, строили догадки, версии озвучивали, а Вера плакала. Нет. Не часто, и старалась не плакать на людях. Но не всегда выходило. Итог – она одна, с ребенком, и очень хочется напиться. Но нельзя. Она каждый день за рулем, а сынишка все видит, и при нем тоже нельзя. Папик названивает, обратно приглашает, но не вернется Вера. Вот нужно собраться с силами и попробовать жить самостоятельно. Алименты, ну и хрен с ними! Вера на алименты жить не собирается. Она вообще пока не знает, на что и как она будет жить?! Вот.
А сейчас тоска и большое желание убраться подальше.
Направление выбрано наугад и вот же черт - лихой, кривой и странный: Веру потянуло в горы. Во второй раз в жизни.
- Ленка! Я выбрала тур. Все на твоей почте. Но нужно торопиться. Билеты почти раскуплены.
- Я с тобой! Бери и на меня билеты.
- Ты бы хоть поинтересовалась, подруга, куда я лапти намылила, - проворчала Вера.
- Мне без разницы. Я не хочу стоять в Новогоднюю ночь у плиты, а потом по утру отмывать горы посуды.
- Хорошо, читай письмо. Потом пройди по ссылке. Там адрес и контактный телефон туристической базы. Если забронируешь тур, то звони мне, присылай скан паспорта. Я выкуплю билеты и на тебя. Но торопись. Я хочу брать билеты завтра…
- Я уже… Сегодня все посмотрю и все пришлю, – ответила в трубку Ленка. – А куда ты едешь?
- Все в письме. Пока.
- Ты больная на голову авантюристка! - Ленка уселась в купе поезда и сразу же начала Веру костерить, на чем свет стоит. – Я с тобой увязалась только потому, что ты одна начудить можешь. Знаем, плавали… Сеня хоть в курсе, куда ты двинулась?
- Не в курсе, Сене все равно, лишь бы с него денег не спросили.
- Все как всегда, и у меня такая песня, - усмехнулась Ленка. – Денис, как ты думаешь, мы сможем маму на лошадь усадить?
Вера только хмыкнула.
Она умела ездить верхом, в отличие от подруги, но это было так давно, десять лет точно в седле не сидела. Располнела, окостенела, ноги вот как у слонихи, и спина не гнется, но Вера мечтала, что ей удастся не опозориться перед встречающей стороной. Ну и просто ей очень хотелось уехать к тем, кто ничего не знает про нее, кто просто ждет новых туристов, ненормальных - такие только и приезжают среди зимы в горы, лезут на чужих коней, просто не знают, чего это такое… А это чудо - живое, умное, чуткое и доверчивое. Вера вот знала - лошадей она любила, и, если бы её жизнь не сложилась такой, какой вышла, она, наверное, была бы счастлива. А жаль, сейчас жаль.
Мы сами выбираем свои дороги. Вера выбрала.
Сейчас она одна. Ей тяжело, но жизнь продолжается. Впереди её ждут семь дней отпуска в горах. Как там все сложится, Вера не знала. В первый раз такая авантюра. Там говорят, есть днём солнце. Уже это одно радует несказанно. Вера любит солнце, может, полюбит и горы?
- Ненормальная! - Вера очнулась. Ленка уже разложила на столике еду и вытащила бутылочку коньяка. – Давай за встречу. Сегодня можно, ты без руля, я тоже выпью, хоть не любою я эту гадость, - проворчала Ленка. - У меня и стаканчики припасены. Садись.
- Тётя Лена! – открыл рот Денис. – А почему вы называете мою маму ненормальная?
- Какой невоспитанный ребенок! – отозвалась Ленка. – Когда двое взрослых разговаривают, дети должны помалкивать.
Денис насупился:
- Мама! Она обзывается!
- Пускай, сын, ей можно, она моя самая древняя подруга.
- Верно, самая древняя, - ответила Ленка, - не в смысле старая, а в смысле времени, которое я уже прожила, выслушивая стенания твоей мамы, Дениска. Я, как китайская стена – устойчива и несгибаема, я вечная подруга, боевая, хоть и нет войны. Но мы, женщины, ведём вечную войну на своем фронте…, - Ленка замолчала, словив взгляд Веры. Обменявшись взглядами, подруга решила не вдаваться в подробности, кто по другую сторону женского фронта. Денис тоже не стал уточнять, схватил со стола колбасы кружок.
- Ешь, сокровище.
- Ем, тётя Лена.
- Умница, ешь и помалкивай, - добавила Ленка.
- Точно. Несгибаемая, китайская стена, - пробормотала под нос Вера.
- Нет, мне все не дает покоя вопрос, как ты решилась на такую авантюру? Как Сеня тебе позволил такое?! Он что, промолчал? – Ленка уставилась на Веру. Вера молчала, и тут в разговор вновь вклинился Дениска, доевший кружок колбаски:
- Мама и папа разъехались. Мы живем одни, а папу я не видел…, мам, - обратился Денис к Вере, - Мам! А сколько я папу не видел?
- Три дня. Всего три дня, Денис.
- А! Точно, тётя Лена! А вы к нам в гости приедете?
Ленка не нашлась, что ответить.
Вера передвинулась ближе к окну:
- Нужно выпить…, за встречу. Завтра в пять утра мы прибудем в Краснодар, и с этого славного города начнется наша туристическая поездка в горы. Нас ждет Адыгея, горы, кони, и их хозяева.
- Когда ты собиралась мне всё рассказать?
- Не знаю, Ленка. Мне как-то было некомфортно это обсуждать. Рассказала бы, обязательно, но не сразу… вот, сын все тайны выдал.
- Ага! Как не надо, тебя не заткнёшь - рот не заткнёшь, а тут такие тайны! Прям не знаю, что и сказать?! Ладно, Сеня, а Денис то как?
- Денис нормально. Новая школа, новые друзья. Тренировки мы продолжаем посещать. Я так и работаю у Стаса.
- Стас знает?
- Знает, он же партнер Семёна. Мой бывший, кстати, уже передумал, зовет настойчиво обратно. Вот я и сорвалась - хоть Новый год без звонков. Да, забыла предупредить, там, в горах, нет связи, нет интернета, и похоже, мало цивилизации.
- Мне цивилизация надоела. Я и без интернета проживу, – буркнула Ленка. – Меня беспокоит вопрос, как ты жить то будешь?! Ты же не в состоянии ничего сама решить! И ты всегда нам всем говорила, что в жизни нужно иметь мужчину, крепкий тыл и как там…, надежное плечо.
- Говорила. Сама не знаю, как так вышло, но мне легче жить одной. Уже поняла.
- Он у тебя отберет всё, – проговорила Ленка, покосившись на Дениса.
- Говори тише.
- Да спит он.
- Все равно, я не хочу при нём вести беседы на эти темы.
- Он маленький, - проговорила Ленка, - ну ладно, не маленький, а глупенький. И совсем не умеет себя вести! – добавила подруга.
- Неправда. Он просто хочет рассказать тебе, тётя Лена, свое мнение высказать. А ты его обрываешь на полуслове.
- Ребенок должен молчать, когда его не спрашивают взрослые.
Вера усмехнулась:
- Ленка! Взрослые не спросят никогда. Им не до детей со своими заморочками, и не до детского мнения тем более! Вот Денис и встревает в разговор, ему важно высказать свое мнение - это нормально. Пускай говорит, как все от него устанут, я его попробую заткнуть.
- Ну-ну! Педагог! Семью разрушила, какие ещё у тебя достижения?
- Одной хорошо, - проговорила чуть слышно Вера, смотря в окно.
- Тут я с тобой соглашусь. Одной хорошо, просто классно, но скоро надоедает. По мне так, интересен сам процесс – ругань, склоки, дележ обязанностей по кухне.
- Я устала, кухня была на мне, как и дом, а склок не было. Просто не знаю, как объяснить, я устала жить, вот и ушла.
- Не грусти, найдем мы тебе бой френда.
- Не надо, Лена! Я хочу найти покой и отдохнуть от города. Все. Сын рядом. Ты же знаешь, мне он никогда не мешает и ему развлечение – лошади, походы…
- Ты что, собираешься Дениса на коня сажать?
- Я собираюсь сажать на коня и Дениса и тебя.
- Я согласна, а вот за Дениса волнуюсь, вернее, я переживаю за коня. Несчастное животное, надеюсь, оно его сразу уронит.
- Зачем ты так?! Он ребенок, ему могут вообще не дать на лошади ехать самостоятельно.
- И это правильно! Я тоже не хочу самостоятельно, я и не умею! Пускай меня водят.
- Так, давай на месте это обсудим, а не в автобусе.
- Хорошо.
Вера уставилась в окно. Они ехали уже по городу. Скоро автовокзал и там их должны ждать встречающие от турбазы.
На юге было тепло, даже жарко. Солнце ярко сияло в небе с самого раннего утра, как взошло, так и продолжило блистать на ясном, отчаянно синем небосклоне. Земля черная, жирная, местами каменистая и покрытая желтой травкой. Домики маленькие, с маленькими оконцами – хатки, вспомнила Вера. Казацкие хатки.
Горы начались неожиданно. Вот еще пару минут назад ехали по лесу, Вера всматривалась в окошко девятки. Распознала лишь два вида растительности – тополь и дуб.
Автомобиль сделал плавный поворот и вот уже они проезжают по мосту через бурный мутный поток воды, а впереди начинаются горы.
- Это приток реки Белая. Скоро база. Почти приехали.
- Отлично, - пробормотала в ответ Вера.
Все устали. Сопровождающего не слушали. Для Веры была важно только то, что их встретили. Хотелось в душ и спать. Но по программе их ждал обед и через два часа выезд в горы. Ну и славно. Сумки распаковать успеют. Помыться можно и вечером. Денис на заднем сиденье опять спал.
Первым, кого увидела Вера во дворе гостиницы, был огромный джип белого цвета с московским номерами. Про себя подумала: «И тут от них не уберечься».
Все верно, и они же тоже из Москвы. Видно кто-то приехал своим ходом, наверняка мужик, не каждая женщина на такой подвиг способна: зима, наши русские дороги, больше тысячи км от Москвы чапать. Вера подумала о том, что она ни за что на такое бы не решилась. Запоздало пришла мысль, что нет, вот же, решилась и рванула в конный поход и в горы. Еще всё впереди. Она только приехала. Притянула с собой ребёнка и подругу – ненормальная, точно. Всё верно – Вера ненормальная. Не могла что ли спланировать менее экстремальный отдых?!
Видимо окончательно припекло, и вот она здесь. Такое иногда случается…
Отвернулась от машины и сделала шаг в направлении гостиницы. Успела сделать три шага и уткнулась в тело. Задумалась, и вот результат.
- Извините, я вас не заметила, - пробормотала Вера, отступила в сторону, попыталась отступить, дать пройти тому, кто спускался по ступенькам во двор.
- Не извиню, - пробормотал кто-то над самым ухом.
- Ну и обойдетесь тогда, - ответила Вера и, не поднимая головы, попыталась проскользнуть мимо тела к дому.
Её ухватили за рукав куртки:
- В этой куртке вы лучше смотритесь, - проговорил мужчина. Вера подняла глаза. Прямо перед ней стоял тот тип, который ей месяц назад расчищал от снега машину во дворе. Стоял и в наглую её разглядывал. – Я вас сразу узнал. Давайте познакомимся…
- Не стоит, - проговорила Вера и, дернув рукой, вырвала рукав куртки, прошла по ступеням до двери гостиницы.
- Боже! Четыре здоровенных мужика, одни, без женщин. На наш тур! Точно Новогодний! Сюрприз!
- Вот как полезет этот сюрприз к нам в номер, я тогда послушаю, чего ты запоешь!
Ленка скривилась, глянула на уминающего второе блюдо макарон с мясом ребёнка.
- Не полезут! Мы старые, они молодые. С нами ребёнок. А вот если заказать сауну…
- Лена! Очнись! У тебя дома свои мужики остались.
- Я помню. Я про тебя подумала.
- Не надо, - довольно резко и самое скверное, громко, проговорила Вера.
Лена и Вера подняли глаза и одновременно посмотрели на лестницу, ведущую на второй этаж гостиницы – маленькой, всего на двенадцать номеров. Семейное предприятие. На втором этаже гостиницы была маленькая кухня и просторная столовая. Один четырехместный номер на первом этаже заняли они втроем. Другой номер заняли люди, приехавшие на белом джипе. Сейчас эти люди поднимались по лестнице на второй этаж и похоже часть разговора они слышали.
Первым топал знакомый Вере тип.
- Давайте познакомимся! Меня Виктор зовут, - проговорил мужик, что поднялся последним.
«Самый шустрый», - подумала Вера.
- Саша!
- Костя!
- Денис, - представился последним мужик, что поднялся первым.
- И меня Денис зовут! – ответил сын Веры. – Мама! Я тёзку нашёл.
- Не нашёл, а встретил! Я рада, сынуля.
- А, как вас звать, девушки? - обратился Денис к Вере.
- Вера, а это моя подруга, Лена!
- Очень приятно, - хором на разные басы ответили мужчины.
Вера только вздохнула и опустила глаза в тарелку.
Ленка весело щебетала, описывала в подробностях их поездку к горам, поведение Дениса младшего. Вериного сынишку решили звать Денис младший. Денис старший и предложил, мелкий был в восторге – такое внимание! Его и слушают, и не перебивают! В данный конкретный момент младший помалкивал, так как слово взяла тётя Лена, а перед этим, зло глянула на Дениса младшего. Ребёнок решил помолчать, тем более, что и рассказать успел достаточно – выложил всю пред историю поездки! Вера не знала, куда глаза деть!
Давно всё было съедено, но уйти никак не выходило. Угловой диван, Вера заняла с сынишкой место как раз в углу, у стеночки, как ей показалось – самое уютное местечко, и вот… Им накрыли один длинный стол на всех, пришедшие мужчины расселись рядом и перегородили выход для Веры, Лены и ребёнка. Лена и Дениска этого не заметили даже, а Вера помалкивала. Помалкивал и Денис старший. Представившись, он сразу замолчал, молча съел всё, что ему принесли – кстати, принесли поесть на каждого очень много. Вера всё съела раньше и тихо радовалась, что сытный обед она успела поглотить до прихода новых постояльцев.
Из разговора они узнали, что московские гости прибыли на одном джипе, за рулем был поочередно каждый, и парни умудрились добраться до Майкопа за 15 часов.
- Чей джип? – задала вопрос Ленка.
- Дениса.
Вера на это только качнула утвердительно головой. Джип она узнала теперь. Его много раз видела в своем дворе. Но с его хозяином больше не сталкивалась. Видно тот ранний утренний визит к подъезду был единичным случаем, хозяин припозднился – вернее где-то прошлялся до утра. Вот и столкнулись во дворе – Вере пора было на работу, хозяину джипа пора было спать. Обычно Вера возвращалась домой поздно, и белый слон, как окрестила за глаза джип Вера, обычно уже красовался где-то в удобном тихом месте, рядом с березками и окнами.
Квартиру Вера сняла на втором этаже и единственное на что обратила внимание - белый слон своим воем сигнализации ни разу не будил её, как некоторые авто, припаркованные рядом.
- Девушки! Вы такие милые! А давайте в сауну вечером! - предложил Саша.
Вера дернулась, а Ленка ахнула.
- А, давайте! Только Вера с ребёнком, - проговорила Ленка. – Ребёнка куда денем? Спать отправим?
- Ну и ничего, пускай ребенок с нами побудет, сам уснёт, – высказался все тот же Саша. – У нас сняты две комнаты, одна двухместная – большая кровать, можно после сауны продолжить, так сказать, общение.
Повисло неловкое молчание.
Вера только головой покачала, смотреть в глаза сразу притихшей Ленке она не стала. На мужчин тоже не взглянула. Ситуацию разрядил приход на второй этаж инструктора по верховой езде.
- Мама! Мама! – орал Дениска, сидя верхом на лошади.
Вера вздрагивала каждый раз, слыша радостные вопли сына.
Всадники выстроились один за другим цепочкой. Первым ехал инструктор турбазы, вторым ехал её сын, третьей ехала Ленка, потом Вера, в хвосте конной процессии выстроились четыре чужих мужика. Все на лошадях. Все едут в молчании, один Дениска орет, визжит, охает, крутится в седле, гикает, подвывает, а конь, знай себе, идёт следом за конём инструктора, и только хвостиком махает.
- Денис! Перестань орать! Лошадь испугается. Денис! Ты слышишь меня? – не выдержала Вера.
До сего момента любящая мать пыталась молчать, но больше не смогла. С тихой деревенской улочки они выехали на асфальт. Послышался дружный цокот копыт по мостовой.
Как же страшно! Они покинули тихую базу, даже собак не встретили! Сейчас выехали на дорогу, а тут машины, люди ходят, собаки бегают, и кошки тоже… бегают. Вера вспотела, тронула молнию куртки, освобождая горло - жарко, поправила шапку на волосах. Поняла, что волосы все мокрые, пот заливал лоб. Про несчастное сердце она вовсе промолчит!
«Я тут похудею…, и потеряю сына».
Захотелось догнать сына и стянуть его на землю, пока не поздно.
Ей дали рыжего коня, звали его Казбек – белая проточина на морде, белые носочки на всех четырёх ногах. Красавец! Вера сказала встречающим, что из их компании лишь одна она умеет обращаться с лошадью – вот и свезло. Инструктора только кивнули на это головой. И вот ей достался шальной в некоторой степени конь, нервно теребящий повод и всякий раз мечтающий сорваться на бег, только дай волю. Вера справлялась без проблем. Лошадь ей понравилась – красивая, статная, ухоженная. Внешний вид всех предоставленных им лошадей говорил о том, что всем им сытно живётся. Это радовало. Не хотелось бы встретить на отдыхе голодных заморенных коней, мечтающих не о том, как лихо прокатить с ветерком всадника, а о том, как протянуть ноги в загоне.
- Денис! Ты пугаешь лошадь! Сядь ровно, разбери правильно поводья, не крутись, - Вера как мантру повторяла указания раз за разом. Злилась, горячилась, сама уже почти порыкивала на сына, а тому хоть бы хны! Дениска был весь целиком в нирване.
- Мама, я Ассасин…, у меня и конь Ассасинский. Мама! Смотри, - и Дениска привстал на стременах, начал размахивать над головой правой рукой - на манер сабли.
Вера в который раз вспотела.
Обернулся инструктор, что ехал первым, проговорил лично для Веры:
- Не волнуйтесь! Слонёнок ко всему привыкший, не скинет. Мы шагом поедем.
Проехали по улице, не встретив ни одной машины. Вера даже подумала, что не мешает ей перекреститься, но не решилась бросить повод. Всё внимание на спину сына. Даже Ленка её не волновала так, как ребенок. Подруга ехала молча, конь под ней ровно вышагивал и хвостом, как конь у сынишки, не крутил из стороны в сторону.
«Это плохой знак! Крутит хвостом – нервничает!»
Сзади произошло какое-то движение, Вера не стала оглядываться, пока ей в спину не раздалось хриплое:
- У вас, Вера, замечательный сын.
- Это вы так ко мне подкатить пытаетесь? – огрызнулась Вера. – Напрасно. Я и сама знаю, что он у меня замечательный, – оглянулась.
Её догнал Денис. Вера глянула на руки Дениса – поводья разобраны правильно, держится в седле уверенно и с некоторой ленцой – явно не в первый раз в седле, и сидит ровно. Его приятели следовали на некотором расстоянии, Вера посмотрела на следующего всадника и заметила, что парень придерживает коня. Специально отстал?
- Я не пытаюсь подкатить! – проговорил Денис старший. - Вы же на это намекаете? - замолчал и в упор глянул в глаза Вере. - Мне достаточно захотеть…
Вера отвернулась, проговорила достаточно громко, так, что обернулась ехавшая впереди Ленка:
- Если полезете, получите по носу, кулаком.
- Я запомню, - и усмешка в спину.
Вера представила направленный ей в спину взгляд и тяжко вздохнула. Ну, впечатлительная она, с богатой фантазией, и с нервами расшатанными! Если она не ошибается, в своей фантазии, таким взглядом в спину можно в её куртке дырку прожечь, и чего он к ней привязался? Баб что ли в Москве мало? Или обязательно нужно на отдыхе? Так вез бы с собой!
Проехав посёлок, свернули прямо на заснеженную тропу в лес. Снег мягкий, чавкает под ногами коней черная жижа. Тропа петляет меж деревьев, спуск идёт вниз. Лошади весело и с большой охотой вышагивают вперед. Инструктор что-то вещает притихшему сыну и также молчащей Ленке. А Вера занята только тем, что разгребает ползущие в голову стадом мысли. Ей странно нравится этот тип, что едет сразу за ней. Сказал, что хотел и замолк. Вера его услышала и теперь едет вот, на красоты кругом и не смотрит. Спасибо, хоть конь под ней не балует – присмирел. Турист, что едет следом, помалкивает. Вере остается только и размышлять над смыслом сказанного.
Через час езды по красивому зимнему лесу группа выехала к ручью и тут очнулась Ленка:
- Ай! Он что делает? – заверещала подруга.
Вера напряглась. Первые два всадника благополучно перешли топкий ручей, а вот конь под Ленкой застрял в самой трясине, тянул из рук подруги повод, дернул сильнее головой и, наконец, вырвав повод из рук, наклонил низко голову и утопил свою морду в черной жиже.
- Ай! – взвыла подруга.
Обернулся инструктор:
- Сидите ровно, он воду попьет и как напьется, сам тронется вперед.
- Как мне сидеть? – Ленка начала крутиться в седле.
- Уцепитесь за переднюю луку, просто сидите ровно и всё.
- А, повод?
- Я подъеду сейчас и подам его вам.
Вера смотрела, как инструктор развернул своего коня и направился обратно к ручью. Самой приближаться к лошади Ленки она не спешила, есть инструктор, ему виднее, как поступить, а её дело, за сыном присматривать… хотя, как это делать сидя на другой лошадиной спине, Вера не понимала – она на этой стороне ручья, Дениска на той стороне ручья. Конек её сынишки остался на месте, сейчас рыжий Слонёнок безмятежно объедал ближайший кустик - грыз прутики, листиков нет по случаю зимы.
Солнце весело светило и было прямо жарко, хотелось избавиться от шапки.
И тут справа наросла тень, загородила солнышко, это подъехал Денис:
- Не злитесь, пожалуйста, ничего не будет. Я хочу извиниться за свои слова и за тон…
- Извинения приняты, - проговорила Вера, - а теперь отъедьте, моя лошадь беспокоится.
Глянула в глаза Дениса – усмешка. Он прав. Лошади Веры все по барабану. Нервничает Вера и сильно нервничает.
К Ленке подъехал инструктор. Помог ухватить повод:
- Никогда не выпускайте повод из рук - это опасно. А вообще нет, не тот случай. Все! Едем дальше в том же порядке, скоро привал.
Вера тяжко вздохнула. Вот только привала ей и не хватало! Она уже была не прочь сидеть на спине у лошади до самого возвращения на базу.
На привале лошадей привязали к кустам, разведя всех в разные стороны. Ослабили подпруги. Дениска не отходил от инструктора, забрасывал его вопросами и был всецело занят этим общением. Инструктор был, похоже, тоже не прочь такому вниманию.
Вера подошла к Ленке:
- Эти двое нашли друг друга.
- Точно! Интересно мне, как быстро наш инструктор устанет от твоего сына?
- Не знаю, вернее, не берусь ничего утверждать, - проговорила Вера и замолчала, обратила внимание, что Ленка куда-то ей за спину смотрит. Обернулась. Чуть в стороне от них и от лошадей стояли четверо мужчин и курили.
- Ну и как тебе они?
- Не знаю, вроде адекватные, а как ты считаешь? – просила Ленка.
- Я считаю, что Денис неадекватен…
- Ты чего? – изумилась Ленка и, понизив голос до шепота, проговорила: - Денису ты явно приглянулась.
1- Откуда ты это взяла?
- С потолка! - огрызнулась Ленка. – Пошли, прогуляемся подруга.
Пока ходили пешком к замерзшему водопаду, Ленка пообщалась с каждым из участников поездки лично. Начала с инструктора Николая. Вера не прислушивалась, шла за руку с сынишкой, помогала ему переступать камни и держаться за ветки при спуске с горы, объясняла, что видят его глазки, что слышат его ушки. Ей было не скучно – такая красота кругом! Дениска красот не замечал, зато замечал все камни, стекла, сучки и сморщенные листики под ногами. Нашел кучу вмерзших в пожухлую листву желудей и громко расстраивался, что все орешки дырявые. Не вырастет деревце, как ни старайся! Рядом весело щебетала Ленка, уже закончившая сбор информации от Кости и перешедшая к опросу Саши. Следом за Верой и её сыном топал в молчании Денис. Его очередь беседы с Ленкой ещё не наступила. Вера только ухмылялась – её подруга активна как никогда, ей интересно и очень по душе новая компания. Вера не старалась прислушиваться, до её слуха долетали только обрывки слов, общий смысл разговоров – сбор оперативной информации: кто, где, откуда, с кем живет, что любит, и так далее… Ленка специалист в своём деле – профессия обязывает.
На обратной дороге её сын молчал, устал видно визжать от восторга, а может ноги разболелись с непривычки или просто так тишины захотелось ребенку, Вера и сама себя чувствовала странно – ноги побаливали, а вот спина вовсе не беспокоила. Хорошо! Все позвонки размяла на верховой прогулке.
Итогом первой поездки Вера была довольна - её сыну понравилось, не упал никто, что тоже было очень здорово. Посмотрели красивый, застывший от холода водопад, и пещеру, что рядом. Летом к пещере не пробраться - заросли колючек мешают, а еще вода водопада так бьет брызгами во все стороны, что невозможно приблизиться, без риска промокнуть до нитки.
Все познакомились друг с другом. Ленка, собрав оперативную информацию со всех мужиков, доложилась о профессии Веры и начальном образовании Дениса младшего, закончила фразой, заставившей всех вздрогнуть:
- А я - инспектор по делам несовершеннолетних, капитан полиции районного УВД г. Знаменск. Это информация для тех, кто в детстве слишком много хулиганил, а повзрослев, не избавился от привычек бурной молодости…
Перед самой конюшней Ленка обернулась в седле и обратилась к ехавшей следом Вере:
- Надеюсь, мелкий уснет быстро…
- Хорошо бы, я так устала волноваться…, и тоже мечтаю поспать.
Подруга только качнула головой. Идея прилечь поспать сразу по возвращению, её не впечатляла.
Вера уложила Дениску спать и тихо сидела рядом на кровати. Быстро стемнело.
Из коридора, из прохода на второй этаж, слышались приглушенные голоса. Там была сейчас Ленка, там были четверо мужчин, что приехали в один день с ними на белом джипе. Туда же поднялись оба инструктора. А завтра к десяти утра должны были приехать еще две группы – из Питера и из Орла.
Веселье в самом разгаре. Ленка одна дама, Вера не в счет. Ей и подниматься наверх неохота. Завтра приедут еще дамы и разбавят теплую компанию. Усмехнулась. Пускай подруга общается, у Ленки дома, в общем, не было никого. Были сыновья, а муж, тот давно уже не обращал никакого внимания на Ленку. Ленка же не бутылка, чего на неё смотреть?! Подруга наслаждалась вниманием.
Сама Вера себя не считала в полной мере свободной – с ней же ребёнок, да и коробила её мысль, что дома этих четверых кобелей ждут их жены, или на крайний случай подруги ждут, не голубые же они! Вон как смотрят! Как вполне себе нормальные.
«Пускай гуляет в удовольствие, лишь бы не со всеми четырьмя! – подумала, усмехнувшись, Вера. – Выберет себе одного и немного развеется».
Вера посмотрела на Дениску и решила, что можно и в душ, наконец, сходить. Ребенок сладко и очень крепко спал. Умаялся. Прогулка его утомила. Три часа в седле, на воздухе, потом сытный ужин и телевизор в столовой. Мама, увидев, что Дениска кивает носом, отправила его спать.
Вера осторожно поднялась и в потёмках начала собирать пакет для душа.
Вышла в общий коридор. Никого. Прислушалась и секунду спустя сверху раздалось дружное ржание – кто-то что-то смешное сказал. И про сауну никто вечером не вспомнил…
Вера усмехнулась, вспомнив, как напряглась Ленка, когда Саша намекнул на отдельный номер. Интересно, он на первом этаже? Вера посмотрела вглубь темного коридора. Идти в душ нужно было в том направлении.
Подошла к двери душевой и разглядела свет, кто-то там был. А вот вода не текла.
Вера остановилась, раздумывая, идти ли ей спать или постоять под дверью и подождать, пока кто-то выйдет…
Тут дверь распахнулась, и в проеме возник Денис. Вера уставилась на мужика, а тот глянул в темноту коридора и без лишних церемоний затащил Веру в душевую комнату.
Глупо всё вышло, если только закричать…, но Вера живо представила картину – все сбегутся на неё посмотреть. Да и ребёнок проснется, испугается…
Вера взрослая и не рохля, будет сопротивляться. Вырвется. Может, выйдет так, что этот сам отстанет.
Денис притянул Веру к себе, и крепко прижав её голову к груди, прямо в ухо проговорил:
- Попалась…, я тебя тут караулил, как чувствовал, что придешь, пока все наверху.
- Я в душ пришла, а не к тебе, отпусти, орать буду.
- Не стоит, орать не стоит. Я знаю, ты живешь одна. Не хочешь?
- Нет.
Сердце Веры отчаянно билось. Глупая ситуация! Нужно было топать ко всем наверх, а в душ идти, когда Ленка спустится. Сама виновата!
- Я за тобой наблюдал, там, в Москве. Вот только не ожидал тут встретить, - усмехнулся и тронул рукой волосы на голове. – Не бойся, я не насильник. Просто имей ввиду, что я не против. Вернемся в Москву, начну как нормальный, ухаживать: цветы там, конфетки, подарки…
- Ага! Чего еще скажешь?
Вера немного упокоилась. Ну, правда! Не станет же он её в душе валить на кафель, потискает и выпустит. Она взрослая женщина, сможет за себя постоять. Он тоже… взрослый. Ему женщину себе найти – раз плюнуть, вон какой бугай, при тачке, чего только ему от неё, толстушки, надо? Или это такой вариант в глуши? Вот несчастье, подвернулась!
Сверху неожиданно раздалось новое дружное ржание в несколько глоток. Вера дернулась, а Денис только крепче сжал объятия.
- Отпусти!
- Отпущу, не дергайся! Ты чего такая дикая?!
- Я не дикая, я нормальная. – Вера, вконец, разозлилась и глянула на мужика. – Я нормальная! Понял?
- Да. Понял я всё! Ты нормальная, но красивая и мне нравишься. Только давай ты не будешь мне хамить? Не люблю я хамства.
- Хорошо. – Вера опустила голову. – Хамить не буду, я так огрызаюсь…, постараюсь.
И тут Денис поднял голову Веры за подбородок и неожиданно поцеловал в губы.
Веру никто так не целовал – долго, тепло и очень нежно. Даже захотелось…, совсем чуть-чуть, но захотелось. Вера себя хорошо знала. И, похоже, что-то такое понял Денис, потому что дальше его руки полезли ей под футболку. Вера тяжко вздохнула и прекратила поползновения - резко, грубо дернув Дениса за его грабли:
- Прекрати. Это душевая и сюда могут войти…
- Есть отдельный номер, я покажу.
- Нет.
- Ох! А так хочется…
- Обломаешься, - огрызнулась Вера.
- Опять хамишь.
Вера собралась ответить, что да, хамлю, вынуждают, как Денис вновь приподнял ей голову и впился новым поцелуем в губы.
Сколько они так простояли, Вера не могла вспомнить. Поцелуй прекратился не сразу, а как закончился, перешли к обниманиям. Уже и жарко стало от теплых рук Дениса, и Вера уже напрочь забыла, куда она шла и как тут очутилась. Ноги плохо держали, вернее её придерживал Денис, а Вера почти висела в его объятиях. Мозг начал плавиться. Думать, во что всё это выльется, было откровенно лень – так хорошо бывало не часто… Короче, Вера почти уже сдалась, как дверь в душ открылась и на пороге возникла злая до жути подруга.
- Прости, подруга. Мне там наверху зубы заговаривали, и я не сразу заметила, что поход Дениса старшего по надобности слишком уж затянулся.
- Да всё нормально, я в общем уже была не против, - Вера широко зевнула, и потянулась руками вверх, – такой расслабон. Отпускает уже. - Усмехнулась, представив, каково сейчас Денису, и не уснёшь сразу.
Ленка хитро глянула в потемках в глаза подруге:
- Мы думаем об одном и том же?
- Да.
- Тогда я тебя поздравляю, пускай погреется немного, ласковее будет…
- Уж не знаю, не перегрелся бы…
- Думаешь, побежит в посёлок?
- Не думаю, но утром будет не ласков. Я переживу, - усмехнулась коварно Вера, - давай спать!
- Давай!
Вера перебралась на свою кровать:
- Я так и не помылась!
- И я…, - сонно ответила Ленка. – Давай всё это провернем завтра, я тебя, так и быть, посторожу у двери душа.
- А я тебя.
Разбудил громкий стук, и не в их дверь, а просто стук. Вере снилось что-то хорошее, и от резкого звука она аж подпрыгнула на кровати. Глаза сами открылись и уставились на запертую дверь:
- Чего там уронили?
- Сейчас поглядим, - Ленка соскочила с кровати и подошла к двери, открыла её и выглянула в коридор. – А, всё ясно. Это новенькие приехали, уронили калошницу.
- Очень громко, - пробормотала Вера. Дениска как спал, так и продолжил спать. – Вставай, Ассасин, или кто ты сегодня? С утра пораньше?
- Ларс, - пробормотал ребёнок.
- Чего? Тоже на лошадях за индейцами носится?
- Нет, мама. Ларс – он герой, он летает, меч у него есть, им он темным врагам головы отрубает.
- Просветил, - вставила своё слово Ленка. – Вставай, воин света! Нас завтрак ждёт, и душ не плохо бы занять, вдруг эти новенькие, как мы, мечтают с дороги помыться?
- Мечтают, - ответила Вера, - но мы их опередим, - вскочила с кровати и, схватив пакет и полотенце, направилась к двери. – Денис! Я вернусь за тобой, пойдешь тоже мыться.
- Нет, мам! Я не хочу!
- Один раз вымоешься, и я отстану, до Москвы. Договорились?
- Ну, хорошо, но смотри, - ребенок хитро глянул на мать. – Я запомню.
- Я услышала. Пошли Лена. Он вымоется после нас.
- Какая любовь к чистоте! Какое воспитание! – ворчала подруга.
Веру Ленка пустила первой. Сама заняла позицию у двери душевой, подперев ногой стену.
– Хотя, чего там мыть часто? – проговорила себе под нос подруга, подумав о Дениске.
- Я тоже так считаю, – высунула голову в коридор Вера, – а сколько сейчас времени?
- Думаю уже много. Пахнет едой, и посудой гремят наверху – значит близко девять – кормить нас собираются. – Толкнула подругу в плечо. – Иди, мойся! А то без завтрака останемся, а я есть хочу.
Пока Вера была в душе, мимо подпиравшей стенку Ленки, прошествовали на второй этаж все вновь прибывшие гости, а чуть погодя в коридор вышли и вчерашние знакомые. Поздоровались вежливо, Ленка в ответ. Вздохнула тяжко, смотря им в спины. День прошел, осталось еще пять – жаль, эта ночь была почти без приключений. Как она забрала Веру из душа, так к ним в комнату никто не постучался…, а послезавтра, между прочим, Новый год!
- Хомячок! – проговорил, сладко улыбаясь, Николай, и недолго думая, ухватил пальцами Ленку за щеку.
Вера сморщилась. Если Ленка хомячок, то она булка с маслом. Глянула на столпившихся во дворе отдыхающих. Прибыло пять человек – три женщины, два мужика. Семейная пара из Орла и троица молодых людей из Питера: две девушки и парень.
- Сегодня едем на весь день. Семь часов в седле.
Раздался тяжкий вздох. Это дама из Орла простонала, глянула на супруга. Тот как будто и не заметил, смотрит безучастно на лошадей, что выводят из конюшни на двор.
Вера отвлеклась, разглядывая вновь прибывших, а между тем, ей уже вывели оседланного Казбека.
- Какая красивая! – восхищенно проговорила светловолосая девушка.
Познакомились на завтраке. Приятелей, приехавших из Питера, звали Женя, Вика и Павел. Павел – брат Вики, Женя – его девушка. Свое восхищение лошадью Веры высказала как раз Женя.
- Вам подобрали не хуже, Женечка!
- А кого мне? – вмиг переключила свое внимание Женя на инструктора Николая.
- Вам Коршуна. Вы же не хотите упасть в снег?
- Не хочу, а зачем вы это спросили?
- Так Казбек запросто может выкинуть такой фортель – скинуть наездника в сугроб. Вера обращаться с лошадьми умеет, ей Казбека и дали, а вам вот Коршуна – он и красив и смирен. Выводи, Василий, Коршуна девушке Жене!
Вывели коня.
Вера оценила шутку – Коршун больше смахивал на перекормленного сизого голубя – толст, сер и растрепан.
Настроение Веры резко пошло вверх.
- Кто его так назвал? – обратилась Женя к инструктору.
- А, так первый хозяин, - ответил, смеясь, Николай.
- И много у него было после хозяев?
Жене лошадь не понравилась. Девушка хмурилась, руки все также держала в карманах яркой белой горнолыжной куртки. На голове белая вязаная шапка с большим помпоном, прикрывающая светлые волосы, лоб венчают солнцезащитные очки.
Утром было холодно. Яркое солнце еще не успело растопить снег – скользко в тени. День обещал быть теплым, как вчерашний, и солнечным.
Юг России - это всегда много солнца и много тепла, даже зимой.
Вера вспомнила вчерашнюю поездку к замерзшему водопаду. Это была совсем короткая поездка – так, проверка для неё и сына. Они так и договаривались, что в первый день поедут совсем недалеко, посмотрят, как, сможет ли удержаться в седле ребёнок. Дениска смог. Все успокоились. И вот сегодня им уже обещали и долгий переход, и перевал, и скалы, и настоящий обед на природе – с костром и длительной пешей прогулкой, как доберутся до места.
А вот вновь прибывшим, похоже, не повезло с пробным коротким прокатом, или это так и задумывалось?
Вера посмотрела, как споро и главное, без недовольства остальной народ разбирает выведенных для них лошадей, и вновь повернулась к Жене.
- Мне не нравится лошадь, – проговорила Женя.
Все промолчали.
Женя демонстративно, не вынимая рук из карманов, развернулась и пошла к дому.
- Ей нравится Казбек, пускай садится на него, - обронил кто-то, вроде это был Саша.
Вера перекинула повод через голову Казбека. Меняться с Женей лошадьми она не собиралась. Так не принято. Инструкторам виднее, кого на какую лошадь усаживать. Да и скинет Женю Казбек. Точно скинет.
Николай о чем-то посовещался с Василием. Гости помалкивали, не открывали рта даже те, что приехали вместе с Женей.
К Вере подошел Василий, второй инструктор конной базы:
- Вера! Давайте я вам помогу забраться.
- Давайте! А вы с нами поедите?
- Да! Группа большая собралась. Новенькие не имеют опыта верховой езды.
Пока Вера взбиралась на Казбека, пока Василий подтягивал ей подпруги, Николай уже сходил за Женей и привел её обратно на конный двор.
Вопрос с заменой лошади решился. Подругу Ленку ссадили с её Грома, и пересадили на Коршуна. А Женя, довольно улыбаясь, взгромоздилась на Ленкиного коня. Смотрелся он конечно презентабельнее толстого, сизого Коршуна. Вера словила взгляд подруги. Долгая работа в компетентных органах выработала у Ленки Зверевой массу полезных навыков, одним из которых было умение смолчать.
Остальные новые члены группы никаких возражений предоставленными лошадьми не высказали. Даже жена туриста из Орла. Женщину звали Алла Петровна, мужа её - Олег Денисович.
- Денисыч, так можно звать, - обратился мужчина к гостям из Москвы.
Вера улыбнулась Алле Петровне, посмотрела на Денисыча. На второй взгляд эта супружеская пара оказалась совсем не такой уж и проблемной, как представлялось в самом начале. Все уселись верхом, всех проверили на предмет готовности снаряжения. Первым, как и вчера, поехал Николай, за ним в хвост его вороного Чертика уткнулся своим носом рыжий Слонёнок, а в хвост ему под уздцы Василий подвел Грома с Женей на спине.
- Вера! Прошу вас, если какая заминка, кричите Николаю: «стоп, или Коля стоп!» Он услышит – голос у вас звонкий.
Вера смутилась. Да! Чего-чего, а поорать от всей души она умеет. Поискала глазами Дениса старшего – нашла, он был рядом, верхом и как раз внимательно прислушивался к их разговору.
- А вы куда? – обратилась Вера к Василию.
- Я последним поеду, за всеми сразу приглядывать буду.
Проговорив это, второй инструктор зычно скомандовал:
- Выстраивайтесь за теми, кто поехал первым.
Народ начал выезжать со двора конной базы. Процессия растянулась, первые всадники уже ехали по улице, а хвост всё ещё строился и выезжал из ворот базы. Лошади упрямились, крутились на месте, но в итоге над всеми наездниками смилостивились, и бодренько так пошагали прочь со двора.
Вера пару раз оглянулась на следовавших следом всадников. Сегодня беспокойства за сына она не испытывала. Странно всё. Дениска молодец, сегодня помалкивает, а обернулась она в надежде найти глазами Ленку. Нашла - та была недалеко – всего через две лошади. Следом за её Казбеком вышагивал конь, на котором ехала Алла Петровна. Следом за ней ехал её муж, потом только Ленка. Последними ехали гости из Москвы.
Проехали посёлок. Опять ни одной машины не встретили. То ли им так везло, то ли просто в поселке машин было мало. Свернули на новую тропу, она повела их вдоль ограды старого кладбища. И тут лошадь Жени резко свернула в сторону надгробий. Всё что успела Вера, это открыть рот в изумлении. Раздался отчаянный визг, Женя странно накренилась в седле набок:
- Сейчас упадет, - это проговорила спокойным, ровным голосом Алла Петровна.
Её конь приблизился к лошади Веры и встал морда к морде с её Казбеком. Казбек тут же заложил уши, и Вера отвлеклась, всё внимание переключив на своего коня, перебрала поводьями:
- Ей! Ты чего? Собрался укусить товарища? – обратилась Вера к коню. Казбек злобно покосился глазом теперь на наездницу.
- Не любит, когда рядом кто-то стоит, - проговорила Алла Петровна. - Я сейчас отъеду. - И женщина без особых усилий развернула своего коня мордой к хвосту лошади Веры.
- Вы не боитесь? - обратилась Вера к Алле Петровне.
- Я? Нет. Мне дали спокойную, смирную лошадь. – Алла Петровна кивнула в направлении верещащей Жени. – А ей дали другую, неспокойную.
- Неправда! Вчера на этом коне моя подруга ездила к водопаду. Лена ни разу раньше не сидела на лошади дольше трех минут!
Вера вспомнила, когда это было, но вслух уточнять не стала. Ленка стояла рядом, подруга смотрела в направлении надгробий, туда отвез верещавшую Женю, её смирный Громик.
Те единственные три минуты верхом были в момент праздника – Дня строителя. Пьяный день. Много лет назад. Все напились, и Вера, и Лена также. Уж не помнил никто, за каким чертом Лена на коня тогда взгромоздилась? Всё обошлось, видимо та лошадь тоже была спокойной, а может и спала в конкретный момент, сейчас уже не выяснить.
Но Вера и Алла Петровна отвлеклись. А между тем, добрый и смирный Гром уже влез двумя передними ногами в ограду какой-то могилы и равнодушно обгрызал ветки кустарника, выросшего на чьем-то заброшенном захоронении, припорошенном снегом. Виднелось только завалившееся набок каменное надгробие.
- Мрачное место. Приезд сюда символичен, – проговорил подъехавший к Вере и Алле Петровне ее муж. Обе женщины переглянулись.
-Женя! Не волнуйтесь, я помогу! – раздалось где-то рядом.
Все обернулись в том направлении.
Это Николай развернул своего коня и направлялся сейчас к девушке. Добравшись до могил, инструктор спешился, бросил своего коня, и устремился к лошади Жени. Вся их группа осталась стоять, кто где остановился.
- А снежок то глубок, влажен…, - пробормотал Олег Денисович.
- Куда?! – взвизгнула девушка, на её вопль среагировали все - лошади, люди, и даже птицы, какая-то стая с криками взмыла в небо, слышно захлопали крылья.
- Голуби…
- Куропатки, - уточнил негромко Олег Денисович.
- Да, - это все, что смогла проговорить Вера.
Она смотрела на лошадь Жени.
Гром не стал дожидаться, пока его словит Николай и проследовал дальше, а именно переставил и обе задние ноги за ограду захоронения.
- Чего-то такого я и ожидал, - пробормотал снова Олег Денисович.
- Олег!
- Алла?
- Мама! – это раздался новый вопль Жени.
Казбек дернулся и резко развернулся в сторону. Вера чуть не свалилась, резко накренилась влево и потеряла стремя. Кто-то чего-то говорил, ее сейчас мало это заботило. Глянула только, где её сын. Увидела – Слонёнок, как стоял на одном месте, так и продолжил стоять. Дениска в пол оборота наблюдал за процессом вызволения девушки Жени из могилы.
Вера поискала глазами остальных туристов. Денис и его друзья стояли в конце группы. Там же были, и друзья Жени, которые не высказывали никакого участия, оставались там, где находились в момент заезда Жени за ограду кладбища.
Лошадь Жени вывели из окружения могил, вернули в строй и поехали дальше.
Старое кладбище осталось позади, начался лес, и тут Гром отвез Женю к очередным кустикам. Все опять встали в ожидании, когда Николай выведет Женю на тропу из кустов.
Вернув Женю в строй, Николай снял её с седла, поставил ногами в снег. Подошел второй инструктор. Посовещавшись, два специалиста решили пересадить Женю на лошадь Николая. Грома подвели к Ленке и предложили подруге пересесть обратно.
Вера только хмыкнула. Общительная, активная, бойкая подруга-милиционер, без лишних воплей перебралась обратно на спину Грома. На Коршуна взобрался инструктор Николай. Коршун отнесся к новой смене всадника с полным равнодушием. Надо, так надо… работа у меня такая – хлебная. Бока Коршуна ответственно всем заявляли: кормят хорошо, сытно, обильно… за работу.
Итак, Женя была посажена на лошадь инструктора, от падения назад её надежно фиксировали два зеленых баула, разместившихся аккурат за задней лукой седла. Повод ей не отдали, его забрал Коля, предложив вцепиться руками в переднюю луку седла – очень удобно, там и ручка металлическая имеется. Инструктор встал в голову группы, пристроив Женю на Чертике за своей лошадью.
- Поехали, - прозвучала команда.
Все тронулись.
Вера разглядывала спину ехавшего первым инструктора. Следом шла лошадь с Женей на спине, потом Слонёнок с Дениской, потом ехала Вера.
Её ребёнку дали лохматого по случаю зимы, рыжего коня. Роста конь был небольшого, с длинной гривой и густым хвостом до самых бабок. Как раз для маленьких детей! Седло с удобной железной ручкой. А уж характером конь обладал просто идеальным! Где встал, там и стоял, пошли все вперед, и он тронулся следом!
Вера глубоко вздохнула, собирая мысли в кучу.
«Нет! Хорошая база! Приятные лошади! Нечего и говорить!»
Посмотрела в спину Жене.
- Так тянуть коня в поводу очень опасно, руку можно вывернуть…, - проговорил следовавший где-то сзади Олег Денисович.
Вера оглянулась:
- Вы думаете?
- Я знаю! Я - врач-травматолог… вращательная манжета, вывих - как минимум в плечевом суставе.
- Остается надеяться, что он проделывает это не в первый раз…, - проговорила Алла Петровна. – Ну и лошадь наверняка не просто так поменяли! Видимо, не дернет.
Женщина сейчас ехала опять за Верой. Её лошадь спокойно топала по тропе, ни в какие кусты не лезла, как, впрочем, и остальные животные группы.
Вера молчала, переваривала информацию. С медициной она никак не была связана, что такое вращательная манжета даже не догадывалась, но что-то ей подсказывало, что инцидент на кладбище будет не последним на сегодня.
Ехали и ехали шагом по красивейшему зимнему лесу. Солнце поднялось выше и снег начал активно таять. Теплынь! Плюс шесть, не меньше! Нет ветра и яркое солнышко на небе! Веру разморило. Она прикрыла чуть ресницы и сейчас с наслаждением вдыхала теплый горный воздух. Как классно и спокойно на душе! Прислушалась. Голосок подруги раздавался где-то в самом конце группы. Ленка кому-то на что-то жаловалась, не разобрать, - какие-то головы и какой-то скот – это всё, что удалось понять. Вера и услышала эти слова единственными – Ленка явно хотела, чтобы их услышали в начале колонны, для этого явно повысила голос. До этого момента подружка что-то бубнила себе под нос, очень тихо и явно это тихо не предназначалось посторонним.
Подул ветерок, Вера подняла голову и всмотрелась в нежно голубое небо. Кругом лес и нет ощущения подъема в гору. Едем и едем среди деревьев куда-то вперёд.
Посмотрела по сторонам – какие-то южные деревья, вся светло-серая кора во мхе. А вот рядом раскинули свои кривые, скрюченные ветви могучие, очень древние на вид дубы, и рядом же зелененькие, прямо новогодние елочки.
- Мама, - раздался голос Дениски, – смотри! Елка!
- Это пихта. Елки в лесу у нас не растут, - ответил Николай.
- А мы видели. В поселке…, - ответила Вера.
- Там да, их посадили. А так, в наших лесах растут из хвойных только пихты, а еще можжевельник растет…
Когда выехали на поляну, все ахнули. Впереди были горы – все вершины в снегу, далекие, величественные, но ощущение такое, что горы как-бы уложены в котловину, а вот они, всадники, едут по вершине этого Мира. Выше далёких гор! С заснеженной поляны казалось, что горы вдали синие. Показался огромный провал, внизу струился белый туман, закрывая землю.
- Перевал, - крикнул инструктор.
Вера засмотрелась. Сидя верхом на лошади, не слыша никаких звуков далёкой от этого места цивилизации, ей казалось, что обернись и она увидит сказочный мир. Обернулась. И правда! Сказочный мир вокруг: горы, деревья, белый снег и люди верхом на лошадях.
Тишина кругом завораживала.
И тут объявили привал. Все как отмерли. Послышался смех отовсюду.
Вера подъехала к дереву и, уткнув морду коня в развилку ствола, аккуратно слезла.
«Мда! А ноги то болят и как чужие»
Привязав лошадь за повод к ветке, сама ослабила подпруги и пошла выяснять, как чувствует себя ее ребёнок. Дениска был уже на своих ногах, и по самые коленки в рыхлом снегу. Доволен, немного помят, и абсолютно счастлив.
- Мама, дай сахар!
- Подожди. Я помогу, кому надо, потом вернусь. Стой тут. - Вера пошла искать лошадь Ленки.
Нашла. Подруге уже помог спешиться Денис. Рядом стояли все четверо. Вера подошла.
- Как ты, подруга?
- Нормально, попа болит, ноги согнуты странно, по форме лошади, - проговорила Ленка.
- Ты чего в конец группы встала? И бормотала чего? Я не слышала ни слова, - задала вопрос Вера.
- Я с Громиком общалась. Не идёт ему это имя! Какой же он Гром? Он Мячик, Лапочка, Зайчик, …
- Ушастик еще скажи, - усмехнулась Вера.
- И скажу! Дай сахар!
- Держи, - Вера полезла в карман куртки. Вытащила пакет с рафинадом. – Всё не бери, мне оставь и Дениске, он Слонёнка покормит.
- Обойдется! Мой заслужил, такой стресс пережил, - ворчала незлобно подруга, гладя влажную шею лошади. – Лапочка моя! Мы с тобой пара, спелись уже, а тут всякие пробуют нас разлучить.
Вера посмотрела туда, откуда раздались смешки. Это Саша, Витя и Костя веселились над ворчанием Ленки. Подруга, получив назад своего Грома, тихо и без лишнего шума убралась в конец группы и в приятных разговорах проехала всю дорогу. Не то, что Вера! Ребёнок общался с Николаем и девушкой Женей, на маму и не оборачивался. Вера перекинулась парой слов за всю дорогу с Аллой Петровной и её мужем, и все. Оба, и жена, и муж, озвучив свои мрачные прогнозы насчет дальнейшего путешествия, скоро замолчали вовсе. Ехали, не разговаривая весь путь, крутили головами и лишь иногда негромко обсуждали между собой встреченные следы диких животных.
- Не хотите, на обратной дороге поехать с нами?
Вера обернулась. Ей протягивал сушку Денис.
- Нет, спасибо. Я за Дениской наблюдаю. Лучше я рядом с ним поеду, и с Женей.
- Жене, вы врятли чем сможете помочь - ваш конь не позволит. Если только крикнуть успеете, - усмехнулся Денис, и с вложив в ладонь Веры сушку, ушел угощать свою лошадь.
Оставив лошадей, вся группа начала спуск вниз. Народ разобрал мешки с провизией, и весело гомоня, побрел по тропке куда-то вниз, казалось прямо в пропасть. Вера как глянула, куда им предстоит спускаться, так сразу ощутила все свои лишние кило, и не граммы, а скажем честно самой себе – килотонны.
Ладно еще спускаться, топать вниз нетрудно, но ведь потом нужно по той же тропке подниматься обратно к стоянке!
Решила, ничего не случиться, если она начнет спуск последней. Дениска умчался вниз первым, следом за ним понесся Николай. Вера очень надеялась, что инструктор уследит за её неспокойным, гипер активным ребёнком. Сама она могла только покричать, ну еще может, успела бы взять сына за руку. Она так и собиралась сделать, но у Дениски видимо были на этот счёт серьезные подозрения, и он умчался, даже не спросив у родной мамы разрешения удалиться. Ленка права – она слишком много дает Дениске свободы.
Спуск был крутым, и сама тропка шла, извиваясь между огромных камней, петляла между стволов деревьев. Вот, можно и придержаться за ствол таким клушам, как Вера. Она осторожно и не спеша наступала на прелую листву сапогами. Скользко. Нога пару раз проехалась по прелой листве. Тепло, сыро. Деревья – дубы, росли прямо на склоне. Посмотрела вниз обрыва. Куда-то вниз уходила прямо чаща из горного леса, красиво, если смотреть сверху, но страшно, а вдруг нога поедет на прелой листве чуть дальше, и Веру потянут ее кило вниз? Нужно ступать осторожно, беречь свои ноги и руками хвататься покрепче…
Решила, что успеет за всеми. Главное – это топать не спеша.
Скоро узкая тропка ушла куда-то за выступ огромного каменного утёса. Вера уже не слышала людей, все ушли вперед. Остановилась отдышаться и засмотрелась.
Прямо перед ней открылся восхитительный горный мир. Так увлеклась, что не заметила, как поднялся по тропе к ней, так и стоящей зачарованной болванкой на склоне горы, Денис.
- Вера! Давайте руку, я вам помогу спуститься.
Вера отмерла и скривилась. Вот Дениса старшего ей тут как раз и не хватало! Красота такая вокруг, мужик своим телом все портит.
- Я сама в состоянии! Я просто засмотрелась на горы.
Денис опустил протянутую к Вере руку и повернулся всем корпусом к пропасти, дна у склона видно не было – терялся где-то в самом низу горного леса. Вера перевела взгляд на замолчавшего Дениса. Мужик стоял, как примерз ногами к земле, подумала: «еще одна болванка».
Молчание затянулось. Вера уже не прочь была проследовать дальше, но не решалась приблизиться к мужчине, он как стоял ледяным столбом в пол оборота к Вере, так и продолжал стоять. Внезапно раздалось:
- Это гора Большой Хаш, смотрите, какие три характерные вершины…
- Откуда вы это знаете?
- Я там бывал, и здесь бывал.
- Вот как! То есть, на этом мероприятии вы не новичок?
- Нет, Вера. Я люблю горы. В этот раз я приехал зимой, до этого все мои поездки сюда были летом. Давайте руку, я помогу вам.
- Не стоит, - пробормотала Вера и попыталась обойти Дениса на тропе. Не вышло. Как только приблизилась, мужик цепко ухватил Веру.
Неизвестно как, но губы Веры опять встретились с губами Дениса. Дыхание перехватило, Вера с большим опозданием поняла, что они в общем, и не одни тут. Но, подумать или как-то изменить ход не совсем логичных в данный момент вещей она не смогла – так хорошо, что и прерываться жаль.
- Тут чуть ниже есть еще одна тропа, а там такое красивое место, хочешь посмотреть? – пробормотал чуть слышно и совсем хрипло Денис.
- Мы уже на ты?
- Да, я Денис, а ты Вера, - усмехнулся мужик. – И раз уж мы отстали, то предлагаю не терять время и посмотреть то место, которое все увидят чуть позже.
- Я тебя, Денис, боюсь, и вообще, я чего-то не пойму? Ты чего ко мне пристал? Скучно?
- Опять грубишь, но есть средство…
Вера хотела вставить еще пару ярких слов, но Денис проворно развернул её лицо к себе и опять впился ей в губы.
Оставил губы не скоро.
Вера усиленно хватала ртом воздух, сердце в груди скакало мячиком. И в этом виноват был не спуск с горы, а стоявший близко горячий чужой мужик. Веру он прижимал к себе так плотно, что она вспомнила, что умеет краснеть как девочка. Стыдно стало – взрослая, толстая тётя, а краснеет, как молодка.
- Отпусти, - Вера выставила руки вперед и попыталась отодвинуть от себя тело Дениса, тот усмехнулся и без лишних усилий притянул Веру обратно. Плотно так притянул…
Ох и жарко ей! Сердце отчаянно билось в груди, а в голове ну ни одной толковой мысли! Идиотка! Полная!
Денис чуть ослабил медвежью хватку, и Вера, наконец, смогла вздохнуть полной грудью воздух.
- Не буду, - пробормотал чуть слышно и опять хрипло, - не переживай! Давай руку, трусиха.
Денис не стал ждать, схватил Веру за кисть и поволок за собой следом. Пришлось как ребёнку, топать за ручку.
Народ встретил появление отставших с веселым интересом, прям как сердце у Веры в груди, интерес, как мячик, скакал в каждом взгляде. Сразу смолкли все разговоры. Вера прошлась по лицам людей и отметила два момента – все очень радовались чему-то, и лишь одно лицо было иным, задумчивым: подруга Лена маялась идеей задать Вере сразу десяток вопросов разом, но опыт общения с несовершеннолетними и слабоумными останавливал её энтузиазм. Видимо, Вера в конкретный момент сильно смахивала на последних…
Вера глубоко вздохнула, переживая по-своему такой явный интерес к своей персоне, нашла глазами инструктора.
- Так вот, - отмер он, - тут пещера, в ней есть сюрприз, для дам.
- Туалет что ли? – задала вопрос Женя.
- Нет, туалет в кустах, Женя, - ответил Николай. – Кусты кругом, выбирайте!
Все засмеялись, и Вера поняла, что с её персоны внимание перекочевало на Женю.
«Ну и отлично, я пока отдышусь, расчешу гриву пальцами и найду сына».
Вера сдернула с волос шапку и принялась распутывать свои лохмы - пальцы с ногтями – отличная замена гребню.
- Мама! А ты в пещеру пойдешь?
- Конечно, я хочу увидеть сюрприз.
- Сюрприз – это надписи современного человека - везде, куда ему удалось протянуть свою лапу, - вставил свое слово травматолог. – Я бы эти лапы…, - замолк и не стал дальше уточнять доктор.
- Мама, там лапы будут?
- Дениска, ты как трехлетний! Олег Денисович так образно выражается: там, где лапы – понимать надо – руки человека, который своим активным творчеством изгадил великолепное место.
- Мама! А дядя Николай сказал, что тут ночуют медведи.
- Где? – Вера аж подскочила, оглянулась и словила веселый взгляд Дениса старшего.
- Мама! Они ночью ночуют, чего ты так испугалась? Сейчас день, и я не трехлетний, я взрослый, я всадник, мой конь рыжий Слон.
- Все ясно, извини.
- Так, все встали, идём друг за другом. Включайте своим мобильники, - скомандовал Николай.
- Это еще зачем? – задала вопрос Вера. Она свой телефон оставила в комнате. А жаль, можно было сделать такие красивые снимки.
- Затем, что в пещере нет света. Там и температура и летом, и зимой примерно одинаковая. Пошли, мам, - Дениска протянул маме свою ладошку. – Нам все это рассказал дядя Николай, пока Денис за тобой ходил, копуша.
- Денис!
Ребёнок весело глянул в глаза матери и, отвернувшись, проговорил, явно стараясь сделать это по тише:
- А вообще мне сказали по секрету, что вы там целовались.
Вера поняла, что у нее темнеет в глазах. Ну да, свет померк, и в этом был виноват не пещерный вход, это просто приблизился Денис старший и, перехватив ладонь сына, сам повел его внутрь пещеры.
Вера опять оказалась в конце очереди.
Все ринулись внутрь, им то что!? Их не смущают направо и налево разные личности, и с ними нет малолетних болтунов.
В пещере ждал сюрприз, и возвестила всем о нём Женя, громко заверещав в узком, почти замкнутом пространстве. Звук визга разнесся кругом, как набат грома. Вера инстинктивно сжалась. Показалось, что гора камня вздрогнула, а если обвал? А они без касок…
Когда Вера добралась до сюрприза, все уже насмотрелись на застывших летаргическим сном летучих мышей. Мыши без истерик отнеслись к крикам, вообще, они как спали, так и продолжили спать. Не упала ни одна. Только чуть раскачивались, трогали их что ли? Вера приблизилась.
Осмотрелась вокруг – светил мощный фонарь в руках у инструктора, горели огоньки мобильников. Красиво! В самом верху – темная узкая щель, уходящая куда-то вверх горы. И там точно по ощущениям должен быть проход дальше. Но нужно специальное снаряжение, да и толстым там не пройти.
Вера вздохнула. Сейчас горы её совсем не страшили.
Осмотревшись без спешки, Вера оценила и саму пещеру, и её обитателей – мышки были мокрые, висели, прицепившись к камням кончиками коготков и если их тронуть, то чуть раскачивались. Шерстка влажная, блестит в свете фонариков от мобильных телефонов, вся в капельках холодной влаги.
- Жаль их, пойдемте скорее на выход. Пускай спят, - проговорила Ленка.
Все как по команде развернулись и начали продвигаться ко входу или выходу, кому как удобнее.
Надписей внутри Вера не встретила. А вот выбравшись наружу, увидела и краску, и черную копоть от костра.
- Нам дальше, - проговорил Николай. – Будет красивый спуск, еще две пещеры и привал. Обед.
Он и Саша, схватились за сумки. Виктор нёс один зеленый баул, а вот Денис старший, как приклеенный шел рядом с Верой и тоже что-то тащил в руках. Вера пригляделась – свой рюкзак и еще чей-то. Вера с собой ничего не брала, кроме пакета с рафинадом. Хотелось пить, но потерпит до привала. Еще захотелось в кусты. Но нет. Рядом Денис и вообще, нагулялась она в одиночестве!
- Нет, не стану отставать, опять все кончится обниманием, а мне жарко и без объятий! – прошептала себе под нос Вера.
Она теперь шла в середине группы. Топали уже минут десять. Солнце печет, как летом.
- Ты чего там бубнишь себе под нос? – спросила приблизившаяся Ленка.
- Так, ничего, я сама с собой.
- Не можешь без родной речи и часу прожить! – заключила подруга.
- Не могу, в кусты хочу! А ты? – обернулась Вера.
- Все, пришли, – раздался возглас инструктора. – Вещи и куртки можно здесь оставить. Кому нужно, можете спуститься ниже по склону. Мы вас подождем.
На этом месте они оставили рюкзаки и лишние вещи – теплые куртки и шапки. Разоблачились многие. Не только Вере стало жарко. Потом пошли по тропе дальше вдоль горы. Осмотрели, не торопясь еще две пещеры, прослушали лекцию о местной фауне и флоре, излазили все скальные выступы и доступные камни. Сфотографировались и все вместе и по отдельности и, наконец, пошли обратно. Связь на этой стороне горы была, и многим удалось выслать в сеть фото и видео, отправить сообщения и получить лайки и смайлики от всех тех, кто остался с цивилизованным и загазованным миром. Народ веселился, балагурил – всё всем нравилось. Погода радовала теплом и каким-то прям весенним ощущением приближающегося лета. Но ведь впереди еще только Новый год! Тут, в горах, все было не по-настоящему! Зима – не зима, весна и не весна, казалась, она наступит вот-вот, просто надо чуть подождать и этот сказочным мир оживёт.
Инструктора так и обещали – еще пара месяцев и всё запоет и зацветёт.
К моменту, как добрались до оставленных сумок, все так проголодались, что безропотно согласились есть и консервы, и хлеб и вареные холодные сосиски.
- Я вот не любитель полуфабрикатов, - проговорил Олег Денисович, обращаясь к активно жующей и поэтому молчащей сейчас аудитории, - но на природе, да побегав по склонам, как горный козел, да еще после столь интенсивной верховой прогулки…
- Да, да! Все очень вкусно! Спасибо Насте! – проговорил Виктор.
- Настя, это кто? – задала вопрос Женя.
Девушка уселась рядом с Денисом старшим и обращалась к нему то с просьбой налить ей чая в стаканчик, то подержать этот самый чай, пока она тянется за хлебом, то просто так. Вера поглядывала. Все общались друг с другом, а вот ей говорить вовсе не хотелось. Хотелось молчать. Первый раз в жизни она не горела желанием поделиться впечатлениями ни с кем!
Денис также помалкивал, без возражений держал и стаканчик, и хлеб для Жени.
- Настя – это жена Павла, – ответила одна за всех жующих Ленка, – Павел, он на базе остался. Третий инструктор.
Ленка знала всё. Ну, так профессия обязывает.
- Зачем? – спросила Женя.
- Нам не докладывали, - ответила Ленка. – Вера! Ты почему чай не наливаешь? Смотри, скоро кончится.
- Я воду попью, потом.
- Э, нет, - подруга поднялась, переместилась на четвереньки и из такого положения дотянулась рукой до термоса, который в данный момент был в руках у Жени. – Дай сюда, ты уже наливала себе чай, остальным оставь. - Ленка выдернула из рук Жени термос и, не меняя позиции, передала его Вере. – Держи, скромница.
Глаза Ленки и Дениса старшего встретились, Вера не успела рассмотреть выражения, взгляд зацепился лишь на лицо Жени, и было оно очень недовольным.
- Я не напилась еще! – проговорила девушка.
- Вода есть! А еще снега полно кругом – тоже вариант напиться, - ответила Ленка.
Раздались смешки, обстановка быстро разрядилась, как и незаметно накалилась до этого. А Вера и не заметила ничего, а вот сейчас она ощутила, и напряжение во взглядах людей и резкое недовольство Жени и всю странную донельзя атмосферу какого-то ожидания события. Вере показалось, что это событие как-то связано с ней. Но как? Она сейчас не могла ничего вспомнить. Ей было хорошо, комфортно и очень уютно в этой компании людей. Кто-то что-то еще сказал смешное и дальше пикник пошел на ура! Приготовленная еда быстро очень закончилась, даже в ход пошли сушки и печеньки из карманов – еда для лошадей, как выразился Николай.
Молодой человек, брат Вики и сердечный друг Жени сидел так далеко от неё, что Вере сейчас казалось, что эти двое совсем не знакомы. Она ни разу не заметила, чтобы они между собой общались в этой поездке. Даже взглядами не встречались.
Алла Петровна достала кулечек конфеток из своего рюкзачка, и одарила ими всех женщин.
Пикник закончился, все наелись. Побрели, кто куда, и подальше от импровизированного стола.
Брат и сестричка из Питера уселись в сторонке, и тихо общаясь о чем-то, закурили. К ним подсел Саша. Николай и Василий принесли веток и оперативно развели костер в небольшом углублении в камнях под склоном горы.
- Какая красота, жаль такое место огнем и копотью портить! – проговорила Вера.
- Это для дела – нужно мусор и тарелки сжечь, - ответил Василий. – Бумажки тоже не украсят это место.
- А медведи скоро придут? – спросил Дениска.
- Медведи придут вечером, нас уже тут не будет, спать ляжем, - развеселился чему-то Николай? глянул на хмурую Женю и опять радостно оскалился почему-то.
Вера поднялась с земли, и начала собирать с импровизированного стола на каменной плите грязную посуду. Скоро к ней на помощь присоединилась Алла Петровна. Ленки видно не было, как и Дениса старшего. Вера наблюдала рядом только Женю, инструкторов и сынишку. Невдалеке еще сидели на камнях родственники из Питера и Саша. И тут резко как-то потемнело. Вера подняла голову и не увидела ни неба, ни солнца, ни склона горы над ними.
- Туман, это в горах часто случается, - проговорил Николай.
Инструктор поднялся на ноги и, перекинувшись парой слов с Василием, быстро куда-то ушел в сгустившийся мрак. Скоро раздался его голос, Николай созывал всех к месту пикника. Люди скоро начали выходить из тумана, как призраки.
- Мне очень страшно, - проговорила совсем рядом Женя. Вера обернулась на голос девушки и разглядела, как Женя держится обеими руками за плечи Дениса. Денис не проронил ни слова, но сняв руки со своих плеч, ухватил Женю за ладошку и не выпустил больше.
Искать глазами брата и сестру, Вера не стала. Народ споро помогал собирать пожитки и скоро все готовы были топать к лошадям обратно. Все разговоры смолкли, наступила какая-то гнетущая тишина. Вера все поглядывала на небо – его видно не было – одна серая мутная хмарь.
Ну и погода! Так быстро меняется и она тут вспомнила…, вспомнила, что боится гор.
«Чепуха, - самой себе ответила Вера. – Это ненадолго. Скоро разъяснится».
Вера шла по склону горы почти на ощупь, рядом, чуть впереди, маячила спина сынишки, за ней следом шла Ленка. Больше ничего и никого Вера не видела. Оглянулась еще раз назад, разглядела две фигуры, за ней шли Олег Денисович и Алла Петровна.
- Вот жуть, - проговорила подруга, хватаясь за руки Веры. – И как сразу, сразу и темнота, и мрак… Мы не потеряемся?
- Да нет, тропинка вот, под ногами, идем к лошадям, там и по следам выберемся обратно.
- Мне жутко, и где все? – проговорила вновь Ленка.
- Все рядом, идут или впереди, или сзади.
- Жаль! Я так и не сделала ни одного снимка, - проворчала Ленка. – Теперь и не сделаешь ничего!
- Кто тебе мешал?
- Я занята была, - огрызнулась подруга.
- И чем, если не секрет?
Ленка слышно вздохнула и начала снова оглядываться. Остановилась, пропустила вперед Аллу Петровну и её мужа.
- Не отставай! – попросила Вера. - Кого ты хочешь дождаться?
- Никого! Пошли.
Скоро начался крутой подъем по тропинке на гору. Там, вверху, были их лошади. Вера скоро узнала место, где её настиг Денис. Тут они стояли, тут целовались. Сейчас кругом был туман. Гор видно не было.
«Какое разительное отличие!» – еще подумала Вера, и начала осторожно подниматься наверх.
Выбрались на гору по тропе, и нашли привязанных лошадей.
- У меня сапоги промокли! – это подала расстроенный голос Алла Петровна.
На склоне горы, и там, где они бродили, снега не было - южная сторона. А тут, на вершине снега было по щиколотку. К полудню снег на ярком солнце подтаял и сейчас выглядел, как снежная каша – сырой, холодный, но всё равно ослепительно белый. В горах нет грязи.
- Дениска! Подойди! – крикнула Вера. – Ноги твои посмотрю…
- Мама, я в порядке! – выскочил из тумана Дениска. – И ноги сухие!
Сказав это, ребенок убежал.
- Куда!? – только и успела крикнуть Вера.
- Полезайте в седло, Вера.
Это подошел инструктор Николай.
– Поедите первой. Смотрите за сыном. Он следом за вами. Я сейчас его подведу к вашей лошади. Всем, кто уже верхом, не разъезжаться! Будьте рядом, - крикнул Николай.
Рядом скоро оказалась большая часть группы. Вера нашла глазами сына, Виктора, Аллу Петровну и её мужа, братца и сестричку из Питера - все верхами. Спокойные, серьезные. И тут из тумана пешком вышли под ручку Денис и Женя. Лицо Жени светилось, глаза блестели, и Вера, кажется, даже разглядела розовый румянец на её щеках. А вот лик Дениса старшего был задумчив. Денис мазнул взглядом по лицу Веры и отвернулся.
Из тумана вышел инструктор и вдвоем они усадили Женю на Чертика. Вера отвернулась. Вспомнила, ей дали задание встать во главе колонны. Тронула ногами бока Казбека.
- Давай, милый! Мы первыми едем! Дениска! Трогайся за мамой!
- Да, мам! Я слышал! – завопил, как, резанный ребенок. – Всем! Всем! Мы едем следом за моей мамой! Она главная! Ура!
Вера тяжко вздохнула. Сморщилась. В гнетущей тишине гор, в тумане непроглядном вопли её ребёнка слышны, казалось, были даже мертвым!
- Денис! Прекрати орать! – проговорила Вера, обернувшись, – чего ты так орешь?
- Мам! Так чтобы все слышали!
- Все слышали.
Народ на лошадях был рядом. Все чего-то ждали и тут из мрака раздалось:
- Вера! Трогайтесь! Видите, следы, по которым мы приехали сюда? – спросил Николай.
- Да! Еду! А вы?
- Мы последними. Езжайте вперёд.
- Ну, хорошо, - чуть слышно и себе под нос проговорила Вера. – Странно всё! И чего меня первой поставили?
Оглянулась, когда уже подъехала к лесу. Все вроде следовали за ней. Все… утверждение, конечно, весьма спорное. Вера видела только то, что совсем рядом, точнее, перед самым носом. Рядом был Дениска, Ленка, Алла Петровна и Олег Денисович.
– Все! Я в лес! Кто будет отставать, кричите, я остановлюсь. Поехала! – крикнула Вера инструкторам. – Догоняйте нас!
Ей из тумана ответил Николай:
- Езжайте!
- Все рядом, – проговорил выскочивший из тумана Саша. Его конь приблизился к Вере, Казбек сразу же заложил уши.
- Не приближайтесь! Он злится, - проговорила Вера, натягивая поводья.
- Я в хвост группы, - проговорил Саша и, развернув на месте коня, растворился в тумане.
Вера оглянулась. Как оказалось, эти четверо молодцов из Москвы: Саша, Витя, Денис и Костя неплохо умеют управляться с лошадьми.
«Это просто замечательно в такой ситуации, которая сложилась. - Вера вздохнула. - Странно только, почему ее поставили первой?»
- Вот это темень, - пробормотала Вера. – Дениска! Ты рядом? – крикнула громче.
- Рядом мам, я сразу за хвостом твоей лошади еду, - ответил ребенок.
Вера в который раз оглянулась. Да, едет и совсем близко. Кругом просматривались деревья. Горный лес, как в сказке. Вера выпустила один повод и протянула руку вперёд. Захотелось ухватить этот серый мрак. И тут прямо над головой раздался раскат грома.
- Ого! – завопила Ленка. – Гром!
- Сейчас снег повалит, - высказал свой прогноз доктор.
Вера расслышала его слова, а вот всадника не разглядела. Показалось, или стало еще темнее? Склонилась вбок и посмотрела, куда ступают ноги ее коня. Разглядела снежную кашу в перемешку с жидкой черной грязью. Едут по своим следам. Её конь аккуратно ступал по размякшей дороге. И тут Вера посмотрела вправо, пригляделась и увидела чернеющий провал. Обрыв? Они проезжали тут утром? Вроде да, но тогда все выглядело иначе. Сейчас знакомая дорога казалась совсем чужой.
- Одна надежда, - прошептала тихо Вера, - что моя лошадь помнит дорогу домой! Я не помню, чтобы мы тут утром ехали.
- Ты чего там шепчешь? – спросила Ленка. – Дениска! Осторожно. Не вертись! Тут рядом обрыв.
- Верно! Дениска! Сиди смирно, - Вера в который раз обернулась. – Обрыв справа!
Внезапно повалил белыми хлопьями снег. Обильно. На влажном крупе её коня хлопья стремительно таяли, но новые порции снега сыпались так густо, что через пару минут весь зад лошади стал белым.
- Какая красота! – проговорила Ленка.
И тут внезапно её Казбек рванул вперёд. Вера откинулась по инерции назад, Казбек тут же дал легкого козла и дернул вперед еще стремительнее, Вера успела собрать поводья, но остановить удалось лошадь не сразу. Они проехались рысью несколько десятков метров. Натянув сильнее повод, Вера остановила Казбека. Сразу же в его круп врезалась морда Слонёнка с Дениской на спине.
- Мам! Ты чего ускакала?
- Прости! Не справилась! – Вера начала озираться. – Разглядела, как из тумана выезжают рысью всадники: Олег Денисович, Алла Петровна, Ленка, Павел, Вика. Всё!
- Остальные где? – задала вопрос Вера.
- Нет никого! Поехали шагом, – ответил за всех Олег Денисович. – Вера! Вы чего поскакали?
- Лошадь понесла, простите!
- Хорошо, что остановить смогли. – Олег Денисович обернулся в направлении склона, с которого они съехали. – Едем дальше?
- Да. Вот следы. Тропа тут, - проговорила Вера.
Тронулись в молчании.
Через несколько минут Ленка спросила:
- Мы хоть в том направлении шагаем?
- В том! – буркнула Вера. - Не нервируй меня! – добавила. – Лучше обернись и попроси через Аллу и доктора сделать перекличку всех тех, кто едет после них.
- Ну, хорошо, - усмехнулась подруга. Ленка круто развернулась в седле и зычно гаркнула в направлении хвоста группы: - Всем! Отозваться и выкрикнуть нашему головному локомотиву своё имя! Лена! - прокричала подруга.
- Алла!
- Олег!
- Вика!
- Павел!
- Денис, Денис, мама! – орал рядом ребенок.
Все, остальные не отозвались. Вовсе! Стало как-то грустно, совсем грустно. Вера поняла, что ей не хватает молодцов из Москвы.
- Мама! – проговорил немного погодя, ехавший следом сын. – А где остальные?
- Где-то, - ответила Вера. Повернула голову и встретилась с серьезными глазами Ленки. – Может нам остановиться?
- Тут? Езжай! Там, в хвосте, кроме Женечки, все опытные наездники. Уж как-нибудь с одной неумехой они справятся вшестером! И останавливаться тут – плохая идея. – Проговорив это, Ленка ткнула пальцем в направлении темнеющего провала.
Вера кивнула:
- Едем дальше! Не будем останавливаться! Остальные нас догонят, - проговорила громче.
- Да, да! – раздались голоса людей. – Поедем! – Это прокричали последние ехавшие – Павел и Вика.
Эти двое явно не переживали вовсе за судьбу Женечки. Странная компания! Вера впервые встречала такое равнодушное соседство. Может она и ошиблась, и Женя не сердечная подруга Павла? Пока двигалась вперед по склону вниз, размышляла, вспоминать начала, как точно ей представилась при знакомстве эта троица. Вроде Вика сказала, что вот: «это Женя, подруга Павла, а я его сестра» И все. Все кивнули и вопросов, уточняющих, не задали. И вот теперь Вера вспоминала и вспоминала поведение Жени, как та явно клеилась к Денису старшему.
Стало сразу и противно от полезших в голову мыслей и стыдно, одновременно. Ну и чего? Ей-то какое дело?
Два часа в лесу, странно долго, но Вера ехала не останавливаясь. Временами они повторяли перекличку. Снег так и валил крупными рыхлыми хлопьями. Вера вглядывалась в лес, рассматривала тропинку под ногами и уже сильно сомневалась в выбранном направлении. Но Казбек уверенно шагал и шагал вперед. Все заняты были тем, чтобы не словить ветку на шапку, пригибались, переговаривались друг с другом, и каждый замечал, что становится все темнее и темнее. Когда село солнце никто не понял.
- У меня разрядился телефон, - проворчала Ленка.
На её реплику никто не среагировал.
Скоро Вера отдала повод Казбеку, и лошадь пошла веселее. Остальные не отставали, а ехавшие последними Вика и Павел даже временами вынуждены были всех догонять следовавших первыми рысью.
Отставшая часть группы их не догнала.
Скоро Вера разглядела огни и тут уже подхватила поводья, резко свернула вправо в направлении огней.
Выбрались!
Без приключений они доехали до поселка. Правда, подъехали с другой стороны, но лошади уверенно вышли сначала на асфальт, потом свернули на нужную улицу. Туман остался в горах и в лесу. Уже в темноте, подъехали к базе. В поселке дул порывами ветер и все также валил с неба хлопьями снег, ветер раскачивал горящие фонари. Ощущение нереальности происходящего не покидало Веру. Даже собаки не лают. Ветер, снег из темноты и черное небо без звезд.
Спешились перед закрытыми дверями конюшни. К ним навстречу из дома вышел третий инструктор, и только Вера собралась открыть рот, как из темноты выбежала оседланная лошадь. Одна, без всадника. Это был Чёртик, лошадь, на которой должна была ехать Женя.
- Николай! – возопил Павел и, бросившись к лошади, ухватил ту за разорванный повод. Тут же присел перед мордой коня и осмотрел внимательно его ноги. – Повод порвал, ногу повредил. - Обернулся. – Где остальные?
Вера тяжко вздохнула и, оглядев молчавших всадников, ответила:
- Возвращались все вместе, ехали по тропе… - Вера замолчала. Вдруг поняла, что её рассказ изобилует какими-то неважными сейчас уточнениями. – Остальные отстали еще в лесу. Мы кричали им, потом решили возвращаться. Они нас так и не догнали. – Замолчала.
Павел поднялся с корточек.
- Вот о чем-то таком я и предполагал, - мрачно проговорил Олег Денисович. Сказал и никто ему не возразил на этот раз.
- Вера! – обратился к ней инструктор базы. - Вы помогите с лошадьми, седла не снимайте. Разведите всех по стойлам, отпустите подпруги, привяжите и идите в дом. Там Настя вас накормит. А я поеду. У них рация и мобильники, в общем, пока никто не ответил. И в МЧС я уже звонил. Маршрут был согласован. На перевале сейчас идет снег…
- Мы знаем про снег. Когда в лесу были, он пошел. Мы ехали по снегу. Лошади вывели к поселку. А следы все замело…, - добавил Олег Денисович.
- Все хорошо. Я поеду по маршруту.
- А мы с другой стороны поселка приехали, - неожиданно подала голос Вика. – А уезжали через кладбище.
- Где вы выехали? – переспросил Павел. Посмотрел на всех поочередно. Люди пожали плечами и посмотрели на Веру.
Вера вздохнула:
- Я не знаю. Ехали по лесу долго. Снег валил, лошади вывели. Тут огни увидели и к поселку подъехали. Оказалось, не с той стороны.
Павел отобрал у Веры поводья, вскочил махом на спину Казбека и через пару мгновений послышался только удаляющийся стук копыт по асфальту.
- МСЧ придет на помощь только утром, - проворчал доктор. – И последний ускакал…, ковбои! И чего им приспичило притормозить?! Ехали бы с нами!
- Олег! – Алла Петровна посмотрела на мужа, - тут ребенок…
- Да, да! Горы не терпят проходимцев…
- Я виновата! Не справилась с лошадью, ускакала вперед…
- Всё нормально! – подошла Вика. – Мы выехали и остальные прибудут скоро. Пойдёмте, лошадей разведем по стойлам.
Вера нашла глазами Ленку. Молодые люди из Питера уже повели лошадей в конюшню. Так и подмывало спросить про их спутницу, кто она им на самом деле, кем приходится, но промолчала. Про Женю никто из них и слова не сказал.
Вера помогла всех лошадей привязать, ослабила подпруги, убедилась, что всех коней развели по их стойлам – на каждом месте была прикреплена табличка с именем лошади и годом рождения. Так Вера узнала, что Её Казбеку 6 лет. А Денискиному Слонёнку все 20.
Ленка отошла от стойла Грома, встала у распахнутых ворот конюшни. Снег крупными хлопьями так и валил с четного неба.
- Можно мы в дом пойдем? – спросила тихо Вика.
- Идите, конечно! – ответила Ленка. – Заберите ребёнка. А мы тут, с лошадьми побудем.
- Мы заберем, - согласилась Вика. – Дениска! Пошли?
Сын вышел из темноты прохода, глазки его блестели.
- Мам! А Денис старший вернется?
- Конечно! Иди со всеми в дом. Я должна за лошадьми присмотреть.
Ребёнок безропотно поплелся в дом. Ушли мрачные, и молчаливые Алла Петровна и Олег Денисович. Вера слышала, как тихо жалуется Ленке Алла Петровна, мол, у мужа ноги больные, промокли.
Через несколько минут к Вере в темноте подошла Ленка.
- Все ушли. Я с тобой побуду…
- Что-то случилось, - проговорила Вера. – Я не справилась!
- Ерунда! – возразила Ленка. – Никто из наших не упал. Что-то произошло…, вспомни! Прискакал Саша, потом ускакал. Мы поехали вперед. Это они отстали!
Замолчала. Вера разглядывала падающие снежинки. Прислушивалась к завываниям ветра.
Ленка хмуро произнесла в темноту:
- Конечно, случилось и я даже знаю, что – Чертик сбросил Женю в пропасть!
- Лена!
- Вера! Достала она всех! Ты хоть видела, как она на Дениса вешалась?!
- Мне все равно. Человек пропал, а ты, о чем думаешь?
- Пропал. Не пропал! Упал просто. Там шесть мужиков. Едут, наверное, в сумерках. Лошадь без всадника прибежит домой быстрее. Пошли спать!
- Давай еще подождем, - попросила Вера.
- Иди в дом! У тебя ребенок, им нужно заняться! – оглянулась на лошадей. – Чем тебе помочь?
- Ничем. Я все сделала, о чём просили. Всех привязала и подпруги ослабила. Пошли!
Поели в молчании. Вера увела Дениску в комнату спать. Ребенок в гробовом молчании разделся и тяжко вздохнув, улегся на постель.
- Мам! Я если усну, то ты меня разбуди, когда Денис вернется. Хорошо?
- Хорошо! Спи. Я пойду мыться и скоро вернусь!
Вера укрыла Дениску одеялом, а сама вышла в коридор. У двери их комнаты стояла Ленка.
- Вот не нравится мне то, что их так долго нет!
- Вернутся! Не переживай, - проговорила Вера. – Утром вернутся…
- Я?! Я не переживаю! Я думаю, что завтра всем будет не до прогулок! Тридцать первое декабря! Новый год! Банкет и все дела, а мы народ по горам разыскивать будем!
- Не мы, а МЧС. И найдутся сами, я почти в этом уверена…
Вера сходила в душ. Вернулась в комнату. Подруга лежала на кровати. Горел ночник на тумбочке. Дениска крепко спал. Обменявшись с Ленкой взглядами, Вера переоделась в другие джинсы.
- Я пойду к лошадям.
Ленка не оценила её энтузиазма и, пробурчав что-то неразборчивое, погасила ночник.
Вера побродила по проходу и так и не найдя себе места, где пристроиться и подождать, ушла в дом. На кухне, на втором этаже, горел свет. Вера поднялась по ступенькам. За столом сидела в одиночестве Настя, жена Павла.
- Можно я с вами посижу?
- Можно, - тихо проговорила Настя. – Чего? Не спится?
- Нет! Люди припозднились и ваши все с ними, я переживаю.
- Не переживай! Они только утром вернутся. Темно. Ехать опасно. Горы. Устроились на ночлег или же выехали к другому поселку еще как начало темнеть.
- А, - Вера не нашлась, как выразить свою мысль.
- Телефон? – помогла Настя.
- Да! Почему не звонят?
- Так метель, пурга и связь у нас, того…, плохая очень! Рация не отвечает, разрядилась или потеряли, и такое случается.
- Ясно! Надеюсь, они выехали в другой поселок, и там сейчас в тепле и сытые спят.
- Да, может и так.
Вера рассматривала руки Насти. Женщина теребила полотенце.
- Вы, почему не спите?
- Так жду, мой тоже ускакал.
- С ними осталась девушка, что приехала сегодня последней.
- А, Женя! Я знаю.
- Её посадили на Чертика. Это её лошадь сбросила, наверное, когда мы разъехались.
Настя вздохнула.
- Плохо! Раз не приехали, значит или её ищут, или поехать не могут.
Настя, сказав это, замолчала.
Вера просидела на кухне с Настей до трех часов ночи, а потом ушла спать.
Утром, в предрассветных сумерках, к ним в комнату поскреблись. Вера открыла глаза и в сомнении посмотрела на дверь. Светло за окном, сколько тогда часов? Посмотрела, где телефон – мобильник лежал на полу, не дотянуться.
- Кто там? – хрипло, спросонок, позвала она.
Тишина, но минуту спустя скрежет повторился.
Соскочила с постели и подошла к двери.
- Кто там?
- Это я, Денис! – прозвучало глухо.
Вера распахнула дверь. Тут же оказалась в объятиях.
Денис, холодный, крепко прижимал Веру к своей заледеневшей, ставшей колом куртке.
- Не надо! Когда вернулись? – задала главный сейчас вопрос Вера, тщетно пытаясь вырвать свое тело из крепких объятий мужика.
Денис не ответил, продолжил прижимать Веру. И тут Вера учуяла запах алкоголя…
- Вы что…, пьяны?!
Ей не ответили, вместо этого, потащили по коридору на второй этаж. Вера, как кошка, которую пытаются выставить за дверь, растопырила все четыре конечности и таким манером пыталась ухватить хоть что-то, не вышло, так как тянули её очень сильно, ну, а по конечностям…, нет, не били, но каждый раз, отцепляли пальчики и волокли, волокли, куда-то в направлении кухни. Доволокли. И выпустили из захвата.
Вера отдышалась, взмахнула свободным теперь руками и узрела за обеденным столом всех... шестерых. В центре стола красовалась бутылка, и не одна, две почти пустые.
- А, Вера, - проговорил Саша. – Привет! А мы тут пьянствуем.
Мужики, что сидели за столом, кивнули головами, все смотрели на Веру. А Вера в футболке. На ногах даже нет тапок!
- Блин! Денис! Ты чего меня сюда приволок? – Вера воззрилась на Дениса. А тот и стоять ровно не мог. Покачивался, как был, в куртке и сапогах.
- Иди, одевайся! – картинно взмахнул рукой в направлении лестницы. - И возвращайся! Если не придешь, то я опять постучусь!
Вера только рот открыла на это! Молча развернулась и пошла вниз.
Вернулась через две минуты, в джинсах и опять босиком. Ленку даже будить не стала. Руки тряслись, губы тряслись, и очень тянуло первой узнать, куда делась эта Женя?!
- Где? – Вера качнула головой в направлении первого этажа.
- Спит.
- Женя? - на всякий случай уточнила.
- Да! – ответил Денис, и добавил: - а я волновался…
- О ком?! – Вера взвизгнула, и смутилась. Очень вышло громко.
- Тише! Спят все! – просипел мужик. - Я волновался. Мы, как поняли, что вы не туда свернули, так чуть, - тут он замолчал и странно так вывернул руку. Мол, как-то так, видимо, хотел выразиться не культурно, но промолчал.
Вера прошла к столу и уселась рядом с Николаем:
- Налейте мне!
Николай встрепенулся и протянул ей рюмку, чью-то, в рюмке на дне плескалось что-то темное.
Вера понюхала – коньяк вроде.
- Это будешь? – Николай толкал ей в лицо бутылку.
- Да! – Чего там, Вера не разглядела. – Только мне чуть-чуть.
- Не вопрос, - проговорил инструктор. – Все на месте, - почему-то добавил он.
Рядом плюхнулся на лавку Денис. Близко очень и опять полез обниматься.
- Я волновался, - пробубнил ей в шею, пытаясь поцеловать или укусить, точно не определишь.
Вера взвыла:
- Отстаньте! Чего вы ко мне пристали?! И где, - договорить не вышло, Денис выловил Верино лицо и приник к щеке губами. Пахнуло перегаром. Вера задержала дыхание и попыталась в спешке сообразить, что же ей делать с пьяным?! – Отвяжись! Блин! Ты чего творишь?!
Денис и не думал отставать! Вере пришла в голову мысль двинуть ему как следует ребром ладони в живот, что она и попыталась сделать. Денис был в куртке, чуть дернулся и всё – полез опять целоваться.
- Не трогай меня! Убери руки!
Вера попыталась отстраниться, тщетно. Её тискали у всех на глазах. Впору заорать, но постеснялась Вера, пробормотала только глухо, прижатая лицом к куртке:
- Отпусти меня, черт!
Дернулась, пытаясь встать со скамейки. Не пустил.
- О! Семейные разборки пошли…, - усмехнулся кто-то на другой стороне стола. – Потом, все потом, и мордобой, и разборки. Ты скажи нам, Вера! За каким…, - и замолчал.
Денис разжал объятия, убрал даже руки под стол. Вера тяжело дышала. Вся красная перевела взгляд на сидящих за столом мужчин.
Николай придвинул ей рюмку:
– Пей!
Вера залпом выпила. Почувствовала, как обожгло огнем горло. Забыла, как дышать. Что это? Спирт?!! Открыла рот в тщетной надежде схватить толику воздуха. В глазах встали слезы.
И возник вопрос: зачем она это сделала? Ответила сама себе: Зря! Однозначно, зря!
- Где…, – просипела, пытаясь совладать с неудержимым желанием заплакать. – Где Женя? – Наконец смогла произнести Вера.
- Спит… Мы час, как приехали. Она сразу спать пошла...
- Ну, не сразу, - вставил свое слово Саша. – Её друзья увели, ну, а мы пить…, и, кстати, мы все переволновались, не только Денис. Правду сказать? – Посмотрел на Веру, ткнул в мужика пустой рюмкой, - он переживал сильнее всех.
- Почему? – Вера поняла только, что начинает стремительно пьянеть, но пока еще может связно говорить, нужно расспросить этот пьяный отряд, куда это они подевались? Нужно хоть что-то выяснить, пока сама не замолчит. – Я приехала на базу. – Решила для ясности рассказать про себя и доверенных ей людей и лошадей. - Мы поехали, а вы отстали, и мы вам кричали, орали даже в лесу. Потом решили ехать без вас. Приехали, еще не совсем темно было. Нас встретил Павел и ускакал на моем Казбеке вас искать. Всё!
Вера замолчала, решила помолчать, так как опять поняла, что говорит слишком много и все не о том. Но главное она узнала – Женя спит. Все! Все вернулись! Вот, еще это главное. Обвела глазами мужчин.
- Где Павел?
- На конюшне, – ответил Николай. – Вера! Мы, как поняли, что ты не туда свернула, так разволновались. Связи нет! Снег валит, Женя эта верещит…
- Ясно, - пробормотала Вера. – Можно я пойду спать?
- Нет! – Денис вновь притянул Веру к себе и начал поворачивать на лавке Веру целиком в надежде выловить её лицо и губы в копне не чесанных волос.
Фу! Какая гадость, целоваться с пьяным! Вера взвыла.
И тут на второй этаж пришла Ленка. В футболке…
- Здрасьте! – поздоровалась подруга. – Почему меня не разбудили?
- Присаживайся! – загомонил на разные голоса народ.
Вера, прижатая основательно и крепко к груди Дениса, высвободила голову, посмотрела на подругу.
- Я такого Нового года не припомню! – доложилась Ленка, и ушла одеваться.
Скоро вернулась и налила себе сама:
- Спасибо! – остановила жестом руку Николая. В руке была бутылка.- Я привыкла сама себе наливать! Дозу знать надо! Иначе нельзя! Служба, - зачем-то добавила Ленка. – Итак! Все в сборе? – глянула по очереди в глаза каждому.
Народ закивал.
- Ну, тогда за встречу! С богом! – пробубнила Ленка и опрокинула себе в рот содержимое рюмки.
Скоро наверх поднялись Алла Петровна и Олег Денисович.
Вера увидела их не сразу, так как была занята Денисом. Этот пьяный, не назвать никак без мата, был невменяем. Отставать со своими граблями от Веры никак не хотел, и Вера уже не надеялась, что ей кто-то поможет. Глянула только, где Ленка. Та, выпив одну рюмку, ушла на кухню и сейчас гремела там посудой.
Вздохнула. Жаль! Нет Ленки рядом. Рядом пьяный Денис и скоро проснется ребенок и тогда ей будет не просто плохо, а очень-очень плохо - стыдно. Попыталась заправить футболку в джинсы. С опозданием подумала, что нужно было надеть сверху свитер.
Ну, кто ж знал?!
Как она сейчас выглядит? Ужасно! Кровь прилила к щекам. Руки были заняты, отцепляли грабли Дениса от спины.
«Зараза! Сильный какой!»
- Денис! Отстаньте от меня! – попробовала усмирить пьяного. – Чего вы ко мне пристали?!
- Пошли! Я так переволновался…
- Куда?!
- Ты должна меня утешить!
Вера, как выброшенная на лед рыба, только рот раскрыла…на это.
Выглянула из дверей кухни Ленка:
- Кто будет кофе?
Поднялся целый лес рук. Некоторые подняли две.
- Хорошо, - проговорила подруга и скрылась в дверном проёме.
- Эта… меня чуть не раздела там…, куртку расстегнула, - зашептал Денис Вере в ухо. Громко. Вера скосила глаза и разглядела сочувствующую улыбку Саши. Друг Дениса сидел напротив и очень переживательно рассматривал Веру. – Пока я её … успокаивал, - икнул при этом Денис, - в общем, мы вас потеряли! Это чуть не убило меня!
- Отстаньте! – Вера опять попыталась вырваться. – Я не хочу!
- Не важно, - Денис был настроен решительно. – Пошли. Ты мне должна.
- Ничего я вам не должна!
- Идите вниз, договаривайтесь! – пробормотал кто-то за столом, передвигая рюмки, освобождая место для тарелок.
На кухню пришла Настя, она уже выставляла на стол тарелки с закусками.
И тут подошла Ленка с подносом. На нем выстроилась целая армия пустых кружек.
- Я с пьяными не договариваюсь! Лена! – позвала Вера подругу.
- Я тут! Я рядом. Кстати, Дениска проснулся, - сообщила Ленка.
Денис тут же отпустил Веру и убрал на коленки свои грабли. Больше - он даже честно попытался изменить выражение на совершенно пьяном лице, выпрямил спину, ну и, в общем, попробовал сесть прямо.
Вера глянула в сторону лестницы и только и смогла, что присвистнуть. Ребенок на лестнице не наблюдался. Но главное Вера поняла, мужик вменяем. Её спасение – это сынуля.
Приблизилась Ленка и вытянула Веру из-за стола.
- Пошли! Не умеешь ты с пьяными договариваться, - проворчала подруга, отодвигая для Веры стул на другом конце стола.
На дворе плавился и тёк под лучами яркого солнышка снег. Вера подняла голову и, закрыв глаза, подставила лицо солнцу. Какая теплынь! Припекает даже! И не верится, что сегодня Новый год!
- Привет! – раздалось рядом. Вера открыла глаза, повернула голову. Рядом осторожно присаживался Денис старший.
- Привет! – вздохнула. – Выспался? Вернее, проспался?
- Я извиняюсь.
- Принято! – усмехнулась, глянула в серьезные и настороженные глаза и снова усмехнулась, отвернулась к солнцу. Прикрыла глаза и минуту помолчав, добавила:
- И часто ты такой?
- Нет, извини, я вообще не пью…
- Ну, да! А утром что такое случилось?
- Я переволновался…
- Вот так! И часто ты так… волнуешься?
- Нет, - просипел Денис. Вера скосила глаза – смотрит строго себе на коленки. Внезапно Денис начал кашлять, надрывно, как-то неправильно.
Вера рассматривала, как мужик пытается совладать с приступом, и догадалась, он поперхнулся. Вот, же! И чего так разволновался на этот раз?! Поговорить пришел, а двух слов не сказал и закашлял.
- Извиняю, - проговорила тихо. - Но больше лап своих не распускай! Если не моя подруга, то чего бы было?
- Ничего, - угрюмо пробурчал Денис. – Я бы остановился.
Вера посмотрела в направлении конюшни. Там уже выводили на двор оседланных лошадей. Для всех тех, кто хотел продолжить активный отдых в седле и сегодня, в Новогодний сочельник.
- Стоит только захотеть, - вспомнила Вера слова Дениса два дня назад. – Было бы желание…, - добавила с усмешкой и обернулась, щурясь от ярких солнечных лучей, посмотрела в серьезные и настороженные глаза. Вздохнула. – Эх! Была, ни была! – проговорила. - Я не против! Честно. - И опять усмехнулась, разглядев явное сомнение в глазах Дениса.
Подумала про себя: «И чего это со мной сегодня? Какая-то я смелая, но в Новый год, чего только не случается!»
Ожидание чуда и вообще! А почему бы и нет?
Вера только что поняла, что не стоит убегать в кусты от удачи, которая сама шагает навстречу. Что это её удача, шептало сердце. Ей нравится этот человек. Очень нравится. А сегодня Новый год, всё должно случиться, все должно сбыться, надо только желание загадать…
Вера опять посмотрела на небо и улыбнулась. Решила, что не стоит ждать боя курантов, загадает желание сейчас, глядя в синее небо. Несмотря на Дениса, спросила:
– Ты с нами?
Денис глубоко вздохнул, хотел видно что-то спросить или уточнить, но не стал этого. Просто поднялся с лавки со словами:
- Да. Конечно! Я с вами!
- Какая лапота! Мы прежним составом! – высказалась подруга, когда лошади миновали поселок и выехали на заснеженную дорогу.
- А мне не хватает общества Аллы Петровны и доктора.
- А мне хватает! Питерцы дрыхнут. А эти двое пессимистов, вернее один пессимист, был слишком мрачен в своих прогнозах. И что интересно, большинство его опасений сбылось.
-Каких? – вяло поинтересовалась Вера.
Солнце сияло. Вера поглядывала раз за разом на голубое, как будто вымытое до хрустального блеска южное небо. Вспомнила, в Москве сейчас сырость и хмарь, грязно и ветрено. А здесь, на Юге России, ощущение свершившегося чуда не покидало сердце вот уже несколько часов. Сама себе опять улыбнулась. Да! Сегодня Новый год. Сегодня праздник.
- Мы попали в неприятную историю – раз, переволновались некоторые – два, - сетовала Ленка и сама замолчала.
Вера оглянулась в надежде увидеть ухмылку на лице подруги, а встретилась с серьезными глазами. Подруга, как истинный служащий компетентных органов, каким-то скрытым от глаз чутьем уловила настроение подруги.
- Что произошло?
- Ничего! Сегодня Новый год, и праздник.
- Не поняла…, - пробормотала Ленка и замолчала. – Ты чего такая довольная?
- Хорошо!
- Кому хорошо, а кому и плохо, - Ленка вспомнила о чем-то важном и добавила, понизив до бормотания голос: - И в третьих… у некоторых все расстроилось!
- Ты про Женю?
- Я про тебя! – брякнула подруга громко. Её Громик от неожиданности дернул головой, взметнулась длинная челка между ушей.
- Ошибаешься, - тихо проговорила Вера, но её услышали. Мгновение спустя приблизилась лошадиная морда – это Ленка попыталась подъехать ближе.
- Куда?! Лошади подерутся!
- Ничего, нам помогут, если что, - Ленка стукнула что есть мочи в бока Грома меховыми сапожками. – Ну! Но!
- Вот любопытная! – проговорила, щурясь на солнце Вера.
- Так! Я чего-то пропустила? – подруга добилась своего, её Гром теперь шагал рядом. Лошадиные морды поравнялись и тут же Казбек заложил уши и вскинул морду, оскалился на Грома.
- Девочки! – раздался голос инструктора в начале колонны. – Встаньте в строй!
- Ясно! – проворчала Ленка, умный Гром и сам уже тормознул. Лошадь Веры сразу успокоилась, как только морда, следовавшей рядом с ним лошади исчезла справа.
Вера обернулась и неожиданно рассмеялась. Посмотрела на серьезную до жути подругу и вздохнула:
- Хорошо то как! Я думаю, что новый год будет прекрасным!
Конец
Информация об авторе:
Слово автора:
Дорогие читатели!
Пусть новый год подарит больше радости, огорчения останутся в прошлом.
Больше солнца в каждом окне, счастья близким, детям радости, а нам всем удачи!
С Новым годом!
Рассказ. Сказка
Эта история случилось давным-давно, когда твои папа с мамой, а может даже, бабушка с дедушкой были совсем-совсем маленькими, как ты сейчас. В общем, все случилось давно, но не настолько, чтобы не быть правдой. А речь пойдет о самой простой игрушке, Плюшевом Медвежонке, который на проверку оказался самым необыкновенным.
Когда-то он жил у одного злого мальчика. Это был очень плохой ребенок: не слушался родителей, таскал конфеты из буфета и ломал игрушки. Наверное, он был таким из-за того, что его бабушка – самая настоящая злая волшебница. Да, да, малыш! Злые волшебницы есть всегда и всюду. А эта была такая вредная, что однажды заколдовала другую волшебницу, но только добрую. Ну, такова их натура! Они все время творят самые разные пакости и гнусности. Теперь представляешь, в каком доме пришлось жить бедному Медвежонку?
Но это было раньше! Теперь он живет у одной девочки. Она нашла его в парке. Медвежонок сидел на лавочке и ждал, когда его кто-нибудь найдет. Нет, его не забыли – он сам забылся.
Девочка ему очень обрадовалась, ведь она была бедной и жила с больной бабушкой. Но это совсем не мешало ей быть очень доброй! Первым делом девочка умыла Медвежонка, а потом из лоскутков ткани сшила ему симпатичные штанишки и курточку. А потом посадила его на подоконник, чтобы он мог смотреть на улицу и греться на солнышке.
В общем, у Медвежонка началась счастливая жизнь, и жалел он только о том, что у девочки нет времени с ним поиграть. Она была ужасно занята: ей надо ходить в школу, ухаживать за бабушкой, прибирать в их маленьком домике и поливать садик. Так что Медвежонок просто сидел на подоконнике и сосредоточено думал об очень важных вещах. Например, о том, какие разные бывают люди, что после дня почему-то всегда наступает ночь, а потом снова день. А еще ему так хотелось помочь девочке! Ведь что это за детство, если даже и поиграть некогда? Но как же ей помочь?
И однажды Медвежонок так задумался, что не заметил, как сперва наступил вечер, а потом и ночь. И тогда случилось…
А случилось вот что.
Дело в том, что девочка каждый вечер оставляла у камина мисочку с молоком и корочку хлеба для домового. Вот какая она была добрая! Совсем немного заботы, а какие были последствия! Но слушай дальше.
Как уже было сказано, Медвежонок все думал и думал, когда услышал странный шорох: из камина вылез домовой. Вернее, целое семейство домовых: сам хозяин, его жена и сынишка. Они были лохматыми, грязными, так как только что вылезли из камина. Они сели вокруг миски с молоком и стали ужинать. (Конечно, зря что они не помылись перед едой, это нехорошо. Ты ведь так не делаешь?) А наш Медвежонок чуть не свалился с подоконника от удивления. (Ведь порой можно так удивиться, что даже и не заметить, как свалился откуда-нибудь!) Он во все глаза смотрел на необычную семейку. Наконец, те поели, и папа-домовой сказал:
- Какая добрая девочка! Она всегда оставляет для нас ужин.
- Да, - согласилась его жена. – А иногда она посыпает хлеб сахаром. Как бы нам ее отблагодарить?
- Мы и так делаем, что можем, - сказал домовой. – Я слежу, чтобы крыша не текла, молок не скисало, а хлеб оставался свежим. Ты, жена, смотришь, чтобы в садике не завелись вредные насекомые, и прогоняешь прочь сорняки. А ты, сынок, не пускаешь в дом мышей.
- Но этого мало! Ее бабушка очень больна, и ни один доктор не может ей помочь, - сказал домовенок.
- Они не могут ей помочь, потому что бабушка вовсе не больна, она заколдована! – Медвежонку показалось, что голос домового стал тише и загадочнее. Хотя это могло ему только показаться, но все равно он покрепче ухватился за ручку оконной рамы. – На самом деле бабушка – добрая волшебница, просто она забыла об этом. Это сделала одна злая волшебница, потому что очень ей завидовала.
Ах, как же забилось сердце Медвежонка, когда он услышал эти слова! Малыш, ты не забыл, в чьем доме он жил раньше? Конечно же, Медвежонок слышал эту историю. И более того, он знал, как расколдовать бабушку: ей нужно была рассказать три сказки. «Всего лишь?» - удивишься ты. Да, всего лишь, но! Для того, чтобы бабушка расколдавалась, ей надо было рассказать три сказки, которые еще никто и никогда не рассказывал!
Между тем, домовые прибрали после себя крошки, помыли мисочку и ушли спать. А Медвежонок сидел на подоконнике и сосредоточено думал. А подумать было о чем. Ведь надо не просто придумать сказки, их надо еще как-то рассказать бабушке! Ведь взрослые не понимают языка игрушек, а девочке все время некогда.
Медвежонок думал весь день, одну ночь и еще один день. Наконец, он придумал. Если девочке, когда она будет спать, нашептать три сказки, то она будет думать, что они ей приснились. А потом она обязательно расскажет их бабушке, тогда заклинание будет снято!
Первая сказка придумалась сразу. Она получилась такая веселая, что бабушка смеялась от всей души. Надо сказать, что она тут же почувствовала себя лучше. Вторую сказку Медвежонок придумал только через неделю. Правда, она получилось немного грустной, но очень и очень доброй. Бабушка улыбнулась, услышав ее, и ей стало еще лучше. Но для полного выздоровления нужна была третья, последняя сказка.
И вот тут-то начались трудности. Медвежонок думал, думал, но ничего у него не получалось! А если ты думаешь, что это так просто, то попробуй сам. Трудно? Но не надо грустить! Ведь если всем сердцем желать добра, то у сказки обязательно будет хороший конец. Особенно, когда рядом есть настоящие друзья. Я говорю о домовых.
Правда, они очень удивились, когда Медвежонок заговорил с ними, но потом обрадовались. Они все сели в кружочек и стали думать. Они думали, думали, снова думали, сосредоточено терли лбы, шевелили ушами. Не надо мешать им, малыш! Посиди тихонько и не волнуйся! Конечно же, злая волшебница очень сильная, но Медвежонок и домовые так хотят помочь бабушке, что обязательно что-нибудь придумают. У них ведь такие горячие сердца, а это очень важно.
Нет, малыш, той ночью они не сумели придумать третью сказку. Не придумали они ее и на вторую и даже на третью ночь. Они придумали ее только через неделю. Но сказка получилась замечательная! Домовые тут же на разные голоса нашептали ее девочке и стали ждать утра.
… Неужели ты думаешь, что как только девочка встала, то тут же рассказал свой удивительный сон бабушке? Отнюдь! Ведь ей надо было приготовить завтрак, прибрать в домике, полить садик, сходить сперва в школу, а потом в лавку за свежим молоком и душистыми булочками. Но ты не волнуйся! Девочка не забудет сказку, ведь все, что создано с любовью живет долго-долго, целую вечность.
И вот наступил вечер.
- Ах, бабушка, - сказала девочка перед сном, - я всегда так устаю, что мне совсем ничего не снится, но последнее время я вижу такие удивительные сны! И каждый раз это сказка, которую я никогда не слышала! И вот сегодня мне приснилась еще одна…
А что случилось, когда девочка произнесла последнее слово последней сказки, бабушка тут же вспомнила, что она добрая волшебница, и все-все-все изменилась. А что было потом, малыш, ты знаешь лучше меня! Но некоторые вещи все-таки остались прежними: домовых у камина всегда ждал вкусный ужин, Медвежонок по-прежнему грелся на солнышке, а девочка оставалась все такой же доброй, как и раньше.
Тебя интересует судьба злой волшебницы? Ей вполне досталось сполна от собственного ужасного внука. А если ты думаешь, что этого мало, то спроси у своей мамы.
Информация об авторе:
https://vk.com/hroniki_mariatta_a_ross
https://vk.com/club_mariatta_a_ross
Слово автора:
Поздравительное обращение от автора читателям: 2018 год - это Год собаки. Собаки - друзья человека. Так пусть новый год будет для вас другом!
Рассказ
1.
- Эй, Мария-Антуанетта-Франсуаза Восемнадцатая, ты на дискотеку идешь?
Я пожала плечами, привычно пропустив подколку мимо ушей. Да, имя у меня странное, вот друзья и развлекаются.
Меня зовут Анна Ребекка Джоули… Да-да, физик наш тоже оттянулся по полной программе. Чем думала моя мама, давая единственной дочери такое нелепое имя? Впрочем, понять, чем моя мама руководствуется в жизни – та еще задачка, и, признаюсь честно, мне она не по зубам. Джанет Макферсон – странная женщина. Об этом я слышала не раз и не два. Сначала обижалась, даже пробовала «вступаться за семейную честь», отстаивая ее кулаками. Понимания не встретила ни у кого. А, став старше, начала присматриваться и задумываться о вещах, которые раньше как-то проходили мимо сознания.
Ну, допустим, где мой папа – вопрос некорректный. Мало ли… Ошибка молодости. Мама выглядит так, что ее принимают за мою старшую сестру. Должно быть, когда она встретила папу, была совсем девчонкой. Наверное, и он был не старше. Плохая история – но обычная.
А вот почему она потом, после, так и не вышла замуж? Джанет редкая красавица, это признают даже те, кто цедит ее имя сквозь зубы и после каждого слога сплевывает. Плюс – нехилое состояние. Я как-то спрашивала у нашего поверенного, мистера Праттчера, и он сказал, что состояние семьи Макферсон на данный момент составляет порядка двадцати трех миллионов, в основном, в акциях, ценных бумагах и недвижимости.
Красотка, да с приданым – завидный куш. И не то, чтобы никто на него не облизывался – мужчин вокруг нее всегда крутилось много, но… я же была уже большая, когда до меня начали доходить все эти странности. Мужчины крутились, но по очень отдаленным орбитам. У мамы не было никого. Не только мужа, но даже друга, за это я могла поручиться, в одном доме такие вещи не спрячешь, даже если это большой дом.
Как-то я набралась нахальства и спросила ее об этом прямо. Джанет не рассердилась. Она вообще редко выходила из себя, таких флегматичных созданий и специально искать – не найдешь. Просто повела точеным плечиком и медленно, раздумчиво поинтересовалась:
- А зачем мне это нужно? Деньги у меня есть. Покровительства я не ищу. Карьеру делать не собираюсь. Дочку родила…
Вот и поговори с такой! Здравый смысл – единственная вещь в мире, с которой не поспоришь. И я отстала.
- Инфанта?! – дернула меня Марта, - я вообще-то с тобой разговариваю, а не с пролетающим мимо облаком!
- Прости, - повинилась я, - Задумалась. Дискотека – это здорово, но тащится туда с Тимом… или Диком, не велика разница.
- Ну, не скажи, - сощурилась подруга, - Тим – лапочка, а этот Дик – брр! Во сне увидишь – подушкой не отмахаешься! Еще этот шрам его через все лицо.
- Ну, он же телохранитель. Профессиональный риск, - вяло возразила я. Дик мне и самой внушал иррациональный ужас: огромный, молчаливый, с кошачьим слухом и кошачьей реакцией. Телохранителем он был отменным… но не для молодой девушки.
- А отделаться от них ты никак не можешь?
- Может, еще подскажешь, как? – огрызнулась я.
- Да я то подскажу. А вот у тебя хватит пороху воспользоваться?
- Ты о чем? – насторожилась я. Уроки уже закончились, мы, не торопясь, брели через школьный двор и остановились у фонтана, якобы поправить гольфы. Стояла чертова апрельская жара, слава Создателю, жакеты и галстуки по такому случаю отменили, но гольфы – это святое! Гольфы мы обязаны носить, даже если в новостях объявят о скором конце света, а во дворе школы появится четверка всадников Апокалипсиса.
- У тебя воротник завернулся, - сказала Марта и потянулась поправить. Ее ловкие пальчики скользнули по блузке и… кажется, что-то упало в нагрудный кармашек. Что-то очень маленькое и плоское.
- Порошок, - шепотом пояснила подруга, - моей маме доктор выписывает от бессонницы. Их отпускают строго по рецепту, но я выпросила один, сказала, что плохо сплю. Подсыплешь своему Дику в кофе – и проблема снята.
- А ты уверена, что одного порошка хватит? Сама же видела, какой он шкаф?
Марта на мгновение задумалась.
- А, ладно! Добуду второй. До субботы еще есть время. Так ты идешь?
- Иду, - решилась я, - добывай порошок!
У ворот меня ждал огромный как вагон «Рендж-Ровер» и Дик собственной персоной. Он молча оглядел меня внимательным, рентгеновским взглядом, кивнул: то ли поприветствовал, то ли подтвердил, что охраняемый объект, одна штука, в целости и сохранности принят под личную ответственность. И распахнул дверцу.
Насколько веселее была дорога от школы до дома, пока я гоняла на скутере! Но вот уже год, как скутер был заперт в гараже, и если я куда выезжала, то только на этом танке и в сопровождении телохранителя. Другие развлечения тоже оказались под запретом. И если на скалодром меня еще со скрипом, но отпускали, то о восхождениях пришлось забыть. А ведь у меня были неплохие результаты! Я уверенно шла к титулу чемпионки штата.
Когда Джанет объявила, что на соревнования я не еду, и вообще, со всяческим экстримом пора заканчивать – у меня первый раз в жизни случилась истерика. Но маме удалось настоять на своем.
Черт! Когда тебе всего пятнадцать – маме всегда удается настоять на своем.
С тех пор прошел год. Месяц назад мы в очень узком кругу: я, Джанет и Тим – отпраздновали мое шестнадцатилетие. Мама по этому поводу почему-то нервничала больше меня и даже позволила себе выпить лишнего. Тогда я впервые в жизни увидела Джанет пьяной и чем-то всерьез расстроенной. Или встревоженной. Но тогда я не придала этому значения. Мало ли у взрослых поводов для тревоги.
Знать бы заранее!
Я живу в мансарде. Сколько себя помню – моя комната всегда была здесь. Обожаю ее за то, что из окон видно небо! Лежать на ковре, раскинув руки, и смотреть в небо, представляя себя там, в голубой бездне, парящей над городом и скалами – всегда было лучшим в мире развлечением.
Ковер я тоже помнила давно. Вернее, не ковер – гобелен. В чем между ними разница, не знаю, но Джанет всегда настаивала, что это именно гобелен и очень старинный. Не знаю на счет возраста: нитки на нем оставались такими же яркими, как в тот день, когда я впервые осознала, что изображено на огромном куске ткани: прозрачное горное озеро, окруженное небольшим хвойным лесом. Лазурный купол неба над ним. И тени, парящие высоко-высоко. В детстве я принимала их за орлов. И только потом рассмотрела как следует – это были драконы.
И сам гобелен – это я тоже поняла не сразу, был не просто картиной. Это было окно… Если присмотреться, в самом низу, там, где заканчивался сложный орнамент, виден был край скального выступа. Или, даже, скорее – карниза. Такое ощущение, что камень был обработан. Грубовато, конечно, но уж как сумели. Если отрешиться от действительности, которая в последнее время не радовала, можно было легко представить себя сидящей в башне старинного замка, этакой горной цитадели, стоявшей над озером, и наблюдающей из окна, как парят в лазоревом небе черные драконы.
Медитируя так, я отчего-то чувствовала себя необыкновенно счастливой!
Сегодня помедитировать не удалось. Джанет встретила меня на крыльце. Она была какой-то странной. То есть, еще более странной, чем обычно.
- Ничего не спрашивай, - бросила она на ходу, - я потом тебе все объясню. Поднимайся к себе, я пришлю Софи, она поможет тебе одеться и причешет.
- У нас гости? – удивилась я. Час был, мягко говоря, не приемный: середина рабочего дня. Впрочем, Джанет никогда в жизни не работала, так что ее такие мелочи не волновали. Полагаю, если есть на свете одна такая Джанет, то найдутся и другие. Вопрос в том, зачем на их посиделках я? Впрочем, она сказала, что потом все объяснит.
Софи уже ждала меня наверху. Увидев, во что мне предстояло облачиться, я в первый раз заподозрила неладное.
Дело в том, что Джанет довольно резко пресекала все мои попытки выглядеть взрослее и женственнее. Увидев в первый раз на моем туалетном столике косметичку, она ее просто выкинула и распорядилась убрать зеркало. Шорты, джинсы, клетчатые юбки в складку – вот то, что составляло мой гардероб. Даже за право носить красивое белье пришлось побороться. Мама словно не видела, или, вернее, не хотела видеть, что я взрослею.
- Это нормально, - объяснила мне Марта, когда я поделилась с ней своими подозрениями, - Джанет – красивая женщина, и она не хочет стареть. А если дочка выросла – значит, мама состарилась.
Я приняла это объяснение и долгое время не спорила. В конце концов, фигура у меня такая, что принять за маленькую девочку довольно трудно. А шорты и топ можно носить так, что все парни будут сворачивать шеи… Они и сворачивали. А Джанет бесилась. Закончилось все тем, что в нашем доме появились Тим и Дик.
Сейчас на тахте лежало кремовое платье. Очень взрослое облегающее платье, даже с небольшим декольте. Под него полагалось такого же цвета, тончайшее белье, чулки и туфли с закрытым мыском, на изящной шпильке.
- Одевайся, - поторопила меня Софи, - не заставляй мадам ждать.
Я послушно влезла в платье: оно оказалось точно по размеру и обтянуло меня, как вторая кожа. Очень хотелось посмотреть, как я выгляжу, но зеркало как унесли год назад, так и не вернули.
Софи усадила меня на стул, распустила простенькую школьную косу, расчесала волосы и принялась сооружать что-то типа прически. Все страньше и страньше… Когда на свет появился набор визажиста, я решила, что умерла и попала в рай. Неужели Джанет, наконец, поняла, что я выросла? И теперь для меня начнется совсем другая жизнь? Может быть, и снотворный порошок не понадобиться, а на дискотеку я смогу пойти вполне легально?! Это было бы даже слишком хорошо.
По лестнице я спускалась одна, Софи осталась наверху, прибраться. Двери в гостиную были приоткрыты. Я услышала негромкие голоса. Один из них принадлежал Джанет и был неестественно любезен. Другой, низкий и совершенно незнакомый - мужчине. Я невольно прислушалась.
- Я и так ждал лишний год, госпожа Джанет, - говорил этот голос, спокойный и совершенно уверенный в том, что спорить с ним охотников не найдется, - вы просили у меня этот год, я вам его предоставил. Больше я ждать не намерен. Мой отец, если вы помните, получил свое, когда вам исполнилось пятнадцать. И ваша матушка ничуть не возражала.
- Я была другой, - сказала Джанет. В тот момент во мне впервые шевельнулось что-то вроде уважения к ней. Она пыталась возражать этому типу, - Джоули еще ребенок.
- Хм… Позвольте не согласиться с вами, мадам. Мы следим за вашим родом на протяжении веков, и можем сказать уверенно – к пятнадцати девушки полностью созревают, чтобы исполнить свое предназначение. Джоули шестнадцать. И – обстановка в кланах такова, что я вынужден настаивать на своем праве.
«В кланах… Кланами в нашем городке называли банды. Неужели там, в гостиной, сейчас один из предводителей этих шаек? Но почему Джанет выслушивает его бред, а не звонит копам? Может, позвонить мне?!
В этот момент в конце коридора возник Тим и, заметив меня, стоящей под дверью, укоризненно покачал головой. Я вздернула бровь. Он снова покачал головой и подбородком указал на гостиную. Я поняла, что, если сейчас не войду, то меня туда просто втолкнут. Что происходит?
В гостиной был мягкий полумрак, кто-то задернул шторы, вероятно, чтобы спастись от жары. Джанет стояла спиной к холодному сейчас камину и держала в длинных, красивых пальцах высокий бокал. Услышав, как с легким скрипом открылась дверь, она стремительно обернулась, едва не расплескав содержимое. Увидев меня в новом платье, на каблуках и с взрослой прической, Джанет на мгновение прикрыла глаза, словно видеть все это ей было невыносимо.
А когда она их снова открыла, это были уже знакомые мне спокойные серо-голубые озера, незамутненные никакой печалью.
Она сдалась.
2.
- Мисс Джоули, рад вас приветствовать, - я обернулась на голос.
Может, он и был предводителем банды, но скорее, его можно было принять за парня с Уолл-стрит или за очень дорогого адвоката. Сперва я отметила элегантный серый костюм от Brioni и сверкающую белизной сорочку, затем булавку в галстуке, вот провалиться мне на месте, если это не настоящий камень! И только потом подняла глаза и посмотрела в лицо загадочного гостя.
Красив, без сомнения. Вытянутое лицо, тонкий нос с горбинкой и немного нервными крыльями ноздрей, красивые губы. Подбородок узкий, но жесткий. Брови чуть сдвинуты к переносице. Темные глаза смотрели на меня внимательно и бесстрастно, как глаза оценщика во время экспертизы какого-нибудь брильянта. Впрочем, взгляд был весьма одобрительный, видимо, я получила высокую оценку.
- Ну что же вы меня в заблуждение вводите, Джанет, - улыбнулся он, - юная леди вполне… взрослая. Я уверен, о молодых людях она уже думает.
- Джоули чиста! – отрезала Джанет.
- В этом я ничуть не сомневаюсь, - так же бесстрастно произнес этот невозможный тип, - что ж… Мисс Джоули, у меня для вас сразу две отличные новости.
- Именно для меня? – спросила я. От волнения голос прозвучал хрипло, и я с трудом подавила порыв прокашлятся, - Я, было, решила, что разговор у вас между собой, а я тут просто в качестве интерьерной детали.
- Джоули! – одернула мама.
- Не стоит, - гость вскинул руку, крупный черный камень в запонке сыпанул искрами, заставляя опустить глаза, - Джоули, две новости…
Он явно требовал к себе внимания. Что ж… Я была готова слушать.
- Ровно через шесть дней, в воскресенье, ваша жизнь изменится.
- Изменится? – переспросила я, - как?
- К лучшему, - уверенно сказал гость, - во-первых, вы станете богаче на один миллион долларов.
- А во-вторых? – спросила я.
Гость повернулся к Джанет:
- А она мне уже нравится! Честное слово, жаль, что между нами не может быть ничего, кроме… ритуала. При другом раскладе я бы не отказался за ней поухаживать. Разумеется, с самыми серьезными намерениями.
- Этого не будет, Харвест, и Слава Всевышнему! – в своей обычной флегматичной манере перебила Джанет.
- Во-вторых, - тип, которого мама назвала Харвестом, снова повернулся ко мне, - Ваше положение тяготит вас… Насколько мне известно.
- В каком смысле? – удивилась я.
- Телохранители. Постоянный надзор. Видеокамера в спальне. Отказ от спортивной карьеры.
- С этим можно что-то сделать? – как я не старалась владеть собой, голос дрогнул.
- Уже в понедельник вы будете совершенно свободны. И сможете вести жизнь обычную для молодой девушки.
- Хотите сказать, все, что со мной делали весь прошлый год, делалось по вашему приказу? – я чуть не задохнулась от злости, - Какое право вы имели ломать мне жизнь?
- Полное и абсолютное, - невозмутимо ответил Харвест, - я эту жизнь создал. Я – и десять поколений моих предков.
- Джанет? – я повернулась к матери.
- К сожалению, Харвест совершенно прав, дочка, - она пожала плечами, - за все нужно платить. Нам еще повезло – мы платим только один раз, а потом полностью свободны. Миллионам женщин гораздо хуже – они за то же самое платят всю жизнь. И никогда не бывают полностью свободными.
Гость смерил Джанет сложным взглядом, состоящим из презрения и… понимания. И подытожил:
- Я посмотрел на мисс Джоули. В следующий раз я приду в воскресенье. Девушка должна быть готова. Я не хотел бы обходиться с ней грубо, но если мне придется это сделать – я не буду колебаться.
- Не сомневаюсь в этом, - хмыкнула Джанет.
- Деньги вам переведут в понедельник. Всю сумму сразу, как и договаривались.
Харвест коротко кивнул Джанет, чуть более глубоко – мне и вышел, бесшумно притворив за собой дверь гостиной.
- Что это за тип? – воскликнула я, едва легкие шаги гостя стихли, - что за чушь он нес? Какие ритуалы, он что, собирается пить мою кровь или есть сердце?
- Нет, моя девочка. Все куда проще и банальнее. Никаких кровавых ужасов. Вернее – кровь будет, но совсем немного.
- Объясни! – потребовала я.
- Харвест станет твоим первым мужчиной.
Я сидела в мансарде с видом но гобелен и пыталась уложить в голове то, что только что, со своим обычным отрешенным спокойствием, поведала мне Джанет.
Глупо, но я никогда не интересовалась, откуда взялось благосостояние нашей семьи. Есть – и хорошо. Как-то спокойней жить с двадцатью тремя миллионами в защечных мешках. Но оказалось, что за все в жизни нужно платить. И сейчас наступила моя очередь. Мама мне и так целый год выговорила.
- Джоули, не воспринимай это так трагично, - мама пожала плечами, вне всяких сомнений, самыми красивыми в этом городе, а может и во всем штате, - первая близость очень редко происходит по неземной любви и с будущим супругом. Чаще это просто любопытство. И совсем нередко – насилие. Допустим, ты отдашь себя какому-нибудь из этих мальчишек, которые ходят за тобой хвостом и готовы есть из рук. Ты думаешь, что испытаешь неземное блаженство? – Джанет грустно рассмеялась, - Боль и разочарование – вот что ты почувствуешь, Джоули. И твой мальчик это поймет. Ему станет стыдно, ты ощутишь вину. Из вины и стыда вы попытаетесь слепить свое счастье, но это не тот материал, который нужен. Вы скоро расстанетесь. Но еще долго при мысли о мужчинах ты будешь вздрагивать. Пока не найдется тот, кто разобьет ледяной панцирь. Если найдется…
- На собственном опыте? – желчно спросила я.
- Конечно. А откуда еще берется подлинное знание жизни, глупышка.
- Отец этого… Харвеста, - его имя я почти выплюнула, - он с тобой тоже… не церемонился? Поэтому ты до сих пор одна?
- Харвест другой. Он тебя не обидит.
- Ты сама то в это веришь? – удивилась я.
- Если ты поведешь себя правильно, - Джанет взяла меня за руку, - Я абсолютно уверена, если ты придержишь свой характер и хотя бы попытаешься быть ласковой, Харвест сделает все, чтобы тебе было хорошо. Он может быть очень нежным.
- Откуда ты знаешь?
- От его подруги, - спокойно, как о само собой разумеющемся, сказала Джанет, - я навела справки. Я же беспокоилась за тебя, Джоули.
- И… давно ты об этом знаешь?
- Со дня твоего рождения.
- Конец света! - Я запустила пальцы в волосы и с силой потянула, - Мама, но это же дичь полнейшая! Сейчас двадцать первый век, откуда взялось это дремучее «право первой ночи»? Зачем оно этому Харвесту, ты можешь мне сказать?
Джанет не могла. Она и сама плохо понимала этот механизм, да и не интересовалась подробностями. Свой долг перед семьей она выплатила в пятнадцать, потом родила меня… не знаю, от кого, но сильно подозреваю, что и этот вопрос решила ее мамуля. А после Джанет занималась исключительно финансами. С ее нервами, а вернее, их отсутствием, игра на бирже была отличным занятием. За шестнадцать лет она удвоила семейный капитал. И была вполне довольна жизнью. Вот только мой срок, который неумолимо приближался, заставлял ее немного… переживать.
- Я не буду в этом участвовать! – я вырвалась из ласковых объятий и отошла к окну. Небо еще и не думало темнеть. За окном кружили птицы, до боли напоминающие драконов с гобелена.
- Ну и глупо. Отдать даром или продать за миллион! - Джанет встала, - я не буду тебя уговаривать, Джоули. Все уже решено. И не мной. Все решено десять поколений назад. Не тебе это менять.
Она вышла, оставив меня в глубоком шоке. Наверное, поэтому я не услышала, как щелкнул дверной замок.
«Анна-Мария де Бейль, ты почему не в школе?»
«Ох, Туся! Тут полный трэш!!!»
«Джанет узнала про дискотеку?» - перепуганный смайлик.
«Хуже!»
«Про порошки?!!» - три перепуганных смайлика.
«Еще хуже!»
«А, ну тогда нормально. Она просто решила срочно выдать тебя замуж за шейха…»
«И откуда ты такая умная?»
«Что, серьезно? А как его зовут? Он молодой? Красивый? У него есть дворец» - смайлик, потирающий руки.
«Марта, я серьезно!»
Серьезный смайлик. Через мгновение еще три серьезных смайлика.
«Сколько денег ты можешь достать? Наличными. Так, чтобы никто тебя не заподозрил?»
«Прямо сейчас? Тысяч шесть – семь».
«Не густо».
«Да, на побег в Россию не хватит, - смайлик, пожимающий плечами, - Принцесса, а ты уверена, что не хочешь за шейха?»
«Марта, сними с карточки сколько сможешь и спрячь в нашем месте. Прямо сейчас».
«Считай, что уже сделано»
«Тогда все. Я дам о себе знать, как только смогу!»
«Ну, удачи тебе» - озадаченный смайлик.
Я отключила телефон и вышла из ванной. Нет, не нужно держать нас с Джанет за полных блондинок. Она, конечно, сразу распорядилась конфисковать у меня смартфон и ноутбук. Но еще по зиме я подумала, что потеряла свой наладонник. Влетело, конечно, но все же мама завела для меня новый. А этот потом обнаружился, завалившимся за тахту. Не знаю, почему я решила не только не говорить о нем никому, кроме Марты, но и время от времени кидать на него деньги. Никаких предчувствий! Просто, обозленная тотальной слежкой, я завела эту маленькую тайну ради самой тайны. Что ж… вот и пригодилось.
Следующий пункт плана представлял собой слабое место. Но как его обойти, я придумать не могла и, в конце концов, махнула рукой, положившись на удачу.
Переодеваясь ко сну, я всегда завешивала камеру носовым платком. Потом снимала его. Ну, ладно… если повезет, решат, что забыла снять, немудрено – с таким-то стрессом, а потом он сам свалился.
Набросив платок на камеру, я развила бурную деятельность. Скрутила покрывало, и пару мягких игрушек пристроила на кровати, накрыв одеялом. Я сплю. Крепко сплю!
Быстро переоделась: джинсы, кроссовки, ветровка. Старая бейсболка – прикрыть приметные волосы.
Бросилась в кладовку и, стараясь не шуметь, достала снарягу. Почему Джанет не выбросила и ее – не знаю. Наверное, просто забыла. Она никогда не принимала это мое увлечение всерьез. И очень хорошо! Зато теперь у меня был шанс.
Обвязка, карабины, петля, бухта веревки. Ледоруб не нужен… Хотя, соблазн велик прихватить и раздолбать любимое витражное окно Джанет. Но с ним я как-нибудь справлюсь. Сначала – свобода, месть потом. Открыть мансардное окно – пара пустяков. На нем нет сигнализации, потому что в эту узенькую форточку может пролезть разве что кошка. Или - очень стройная девушка при наличии серьезной мотивации.
Пробираюсь по черепичной крыше, стараясь ступать бесшумно. Высоты здесь, практически, нет – всего третий этаж, не о чем говорить! Да хоть бы и была. Агорафобией я никогда не страдала. Напротив, чем выше – тем легче мне становилось дышать. Поэтому я обожала скалы! Поэтому так злилась, когда Джанет отняла их у меня.
Добираюсь до края. Вяжу узел на ограждении и соскальзываю вниз. Спуск по стене раз в десять легче, чем штурм Южного клифа «с отрицательным уклоном».
Я на улице!
Конечно, было бы классно сейчас взять чей-нибудь скутер, закоротить проводки… Но этого я просто не умею. Как-то не думала, что пригодится. Поэтому поступаю проще: пятьдесят шагов шагом, пятьдесят – бегом. До города всего девять километров. И я обязана не просто пройти их, а сделать это быстро. Потому что альпинистская веревка, свешивающаяся с крыши нашего дома, это, как ни верти, моя визитная карточка.
Что ж… Никто не обещал, что будет легко.
Город встречает меня, слегка усталую, но в целом бодрую, огнями рекламы и шумом машин. Здесь вовсю кипит ночная жизнь. Это, конечно, плохо. Приключения в мои планы не входят. Поэтому тайными тропами пробираюсь до школы. Там, в ограде, есть пара кирпичей, которые легко вынимаются. Мы с Мартой с детства привыкли использовать их как тайник. Сейчас в нем не безобидная детская записка, а тонкая пачка денег, скрученная в трубочку и перевязанная резинкой. Спасибо, подруга, сочтемся.
Пересчитав наличку, распределяю ее по карманам. Есть пока не хочется. Покупаю в ближайшей круглосуточной аптеке бутылку воды и иду искать ночлег. Мне нужен мотель, в котором спокойно примут наличные. То есть, расположенный не в самом лучшем районе.
Черт! Прихватить бы с собой хотя бы баллончик! Чем думала?! Свою тупость и недальновидность я списываю на тот же стресс. Все же не каждый день родная мать продает тебя за миллион.
Кстати! Почему такая неадекватная цена? Нет, у меня, конечно, все в порядке с самооценкой. Я знаю, что красива. Но между словами: «Выглядишь на миллион» и готовностью немедленно выписать чек на эту сумму, как правило, огромная дистанция. Я бы еще поняла, если б меня продали на органы, но вот так, ради единовременного удовольствия… Да и удовольствия, если верить подругам, сомнительного. Что может дать такому мужчине, как Харвест, совершенно неопытная девица? Редкое счастье залечивать расцарапанное лицо?
Словом, темная история.
3.
«Катарина-Альба, что ты натворила, признавайся!»
«?»
«Весь город на ушах! Тебя ищут. В школу сам Харвест Фара приходил… Красавчик! Жаль, у него есть постоянная подруга».
«Кто такой это Фара?»
«Ну, ты даешь, инфанта! Фара – глава клана Вепря, самого влиятельного в штате».
«То есть, он просто бандит?»
«Не просто, а самый богатый и влиятельный бандит в штате – хихикающий смайлик – признавайся, что ты с ним не поделила? Врезалась в его машину? Хотя ты же теперь не водишь!»
«Ничего особенного, всего лишь небо, землю и воздух. Спасибо за деньги, выходить на связь опасно, могут вычислить. Молодец, что предупредила на счет Харвеста».
«Всегда пожалуйста. Удачи!»
Я отключила телефон и, подумав немного, вынула симку. Где-то я слышала, что так безопаснее. Хотя специалист по выживанию в каменных джунглях из меня, конечно, еще тот!
Я сидела в придорожном мотеле, из тех, где не только не удивлялись наличным, но и удостоверение личности не спросили, преспокойно проглотив имя и фамилию, которые я выдумала сходу… черт, сейчас даже точно не помню, кем назвалась. Мэри или Кэти…
Надо было как-то решить вопрос с едой, а потом подумать, куда двигать дальше. Конечно, выходить небезопасно, но если вчера мне было не до ужина, то сегодня желудок требовал обеда… ну, или, для начала, хотя бы завтрака. Нужно решаться, иначе долго я не протяну. Должна же быть здесь какая-нибудь пиццерия или «МакДональдс»!
Я оглядела себя: видок в меру потрепанный, никак не заподозрить девушку, у которой водятся деньги. Вдохнула. Выдохнула. Отрепетировала перед зеркалом скучающее выражение лица. И решительно толкнула дверь комнаты.
Портье проводил странным взглядом. Или мне уже кажется? С чего бы этому невзрачному парнишке смотреть на меня странно? Если так пойдет и дальше, то я от своей тени начну шарахаться. Нужно с этим завязывать а, для начала, как следует поесть.
Искомое обнаружилось быстро: дешевая забегаловка с китайской лапшой в бумажных стаканчиках. Я взяла сразу два – и пожадничала! Оказалось, что это блюдо довольно сытное. Я с трудом приканчивала первую порцию, с тоской глядя на вторую – и с собой ведь не возьмешь, когда лапша остынет – она такая гадость! – когда увидела, как из-за соседнего столика на меня пристально смотрит пожилая женщина. Даже, можно сказать, старуха. По моим прежним меркам – отвратительное создание: в жару одетая в старый плащ, грязный и весь в пятнах, словно она в нем ночует на лавочке в сквере. Хотя почему «словно»? Должно быть, так и есть. Растрепанные седые волосы, сморщенное лицо и кривоватый рот, в котором, похоже, был явный недостаток зубов, даже гнилых, не говоря о целых. В образ не вписывались только глаза: ярко-рыжие, они сверкали, как два драгоценных топаза в грязи.
Бездомная медленно пила воду из стаканчика.
«Да она же есть хочет!» - осенило меня. Я решительно кивнула старушке, приглашая ее присоединиться и подвинула лишнюю порцию лапши.
Совсем неподходящая компания для Джоули Макферсон. Но именно такая мне сейчас и нужна.
Она не заставила себя ждать. Похоже, боялась. То ли того, что я передумаю делиться, то ли того, что официантка подсуетится. Ела бездомная жадно и торопливо, на счет зубов я угадала. Да и пахло от нее… Я старалась дышать ртом. Ничего, еще пара суток такой жизни и неизвестно, чем от меня запахнет! Эта пожилая леди, по крайней мере, выжила. И мне была крайне необходима парочка ее консультаций по этому вопросу.
- Что будет угодно молодой госпоже? – прошамкала она, прикончив лапшу и утерев рот ладонью, - парень гуляет? Хочешь узнать, не с местными ли красотками?
Интересная версия! Мне бы в голову не пришла. Выходит, меня занесло в квартал проституток? Час от часу не легче! Надо бы поскорее отсюда выбираться, не то местные жрицы любви заподозрят конкурентку, да навешают таких плюх, что пластический хирург понадобиться. Что ж, свою порцию лапши старуха уже отработала.
- Хочу знать, как можно отсюда уехать. В любом направлении. Денег у меня мало, - добавила я.
Старуха покивала. Неожиданно снова обожгла меня своим невозможным, рыжим взглядом. Усмехнулась.
- Не ехать тебе надо, а лететь. Далеко лететь. Чтобы не догнали.
Я чуть не упала с табуретки. Откуда ей-то знать? Хотя, с такими глазищами… Вполне возможно, что и ведьма какая-нибудь.
- Лететь – это хорошо, - кивнула я, размышляя о том, что в самолет мне если только зайцем. Хотя, если удастся – то точно не найдут. Но до ближайшего аэропорта еще добраться надо. Хотя идея – покинуть границы штата, «где силы клана Вепря царствуют безраздельно» очень даже не плоха. Надо ее обдумать.
- Лететь, - убежденно повторила старуха, - иначе отнимут огонь. А без него тебе нельзя. Мать твоя живет без огня, и бабка живет, и прабабка жила… А ты не сможешь. Кровь крылатых в тебе слишком сильна. Отнимут огонь – на третий день уснешь – и не разбудят. Береги свой огонь, Джоули!
Я вздрогнула. Затрапезная китайская закусочная поплыла перед глазами. А когда мир снова обрел цвет, звук и четкость, никакой бездомной старухи напротив меня уже не было. Ее вообще не было в зале. Исчезла.
Я уже, было, подумала, что сумасшедшая ведьма мне привиделась. Однако пустой стаканчик из-под лапши стоял рядом. Не сама же я в задумчивости смолотила две порции? В меня бы просто не влезло!
«Береги свой огонь, Джоули!» Что она хотела сказать? Что я должна беречь? Может быть, она имела в виду, что я не должна сдаваться? Или это слишком просто?
Загадки, загадки, загадки…
А на счет самолета – отличная мысль. Жаль – неосуществимая.
Наверное, я задумалась слишком глубоко. Потому что не обратила внимание ни на портье (который смотрел на этот раз немного виновато, но вызывающе), ни на то, что дверь номера оказалась открытой.
Я вынырнула из своих мыслей, когда мужские руки грубо схватили меня, швырнули на стену и бесцеремонно ощупали.
Их было двое. Молодые парни, чуть постарше меня, но… совсем другие. Странные штаны, майки до колен, бритые головы. Плечи в тату. У одного – кольцо в носу. Но самое главное – лица. Есть люди, про которых говорят: все на лбу написано. Так вот у этих тоже было написано. На неизвестном мне языке.
- Кто вы? – спросила я, - что делаете в моем номере?
- Вопрос стоит не так, киса, - протянул парень с кольцом, - кто ты? И что делаешь в нашем квартале? Ты из девок Риша?
Ну вот, влипла-таки в криминальные разборки! Но, может быть, удастся отделаться малой кровью? Ага, если только той самой, которую я не согласилась продать за миллион. Вот сейчас возьмут так, и можно будет возвращаться домой. Интересно, Джанет меня примет? Или «вопрос стоит не так». Эти гамадрилы меня отпустят?
- Чего молчим, киса?
- Да вот, думаю, - я прищурилась, - пожалеть вас, уродов, или черт с вами, таких все равно больше, чем нужно.
- Пасть заткнула, тварь, а то сейчас все зубы без дантиста выну, потом на тебя ни один «джок» не позарится, - влез второй.
Вот теперь – не испугаться. Я Джоули Макферсон! А это просто шпана немытая.
- Зубы – это неприятно, - покивала я, чудовищным усилием воли не опуская головы и продолжая нагло ухмыляться, - но их на край и вставить можно. А вот чтобы оторванные яйца назад пришили… о таком я не слышала.
- Я чего-то не понял, или ты, киса, слишком борзая? – спросил первый, с кольцом, - Если Риш тебе что-то обещал, так можешь об этом забыть. Это у себя в Южном он – Папа, а здесь он обезьянья задница.
- Сочувствую, - кивнула я, - А как он у себя в Южном называет вас?
Пальцы впились мне в плечи. Больно, черт!
- А вот это ты у него сама спросишь. Если к тому времени говорить сможешь.
Меня вывели через парадный вход, ни от кого не скрываясь. Мелькнула мысль броситься к портье и попросить позвонить в полицию. Но один взгляд, брошенный на парня, сказал, что тут ловить нечего. Этот ушлепок работал на местную банду, и сам меня сдал.
У ворот стоял огромный, как вагон, «Мерседес» - джип. Парень с кольцом сел на водительское сиденье, второй втолкнул меня в салон и забрался следом. В машине сидели еще двое, той же незамысловатой окраски. Я принюхалась и уловила слабый, но устойчивый запах «травки». Да-а, влипла! Хорошо так, качественно. Ладно, хоть деньги не при себе, успела в номере припрятать. Если удастся выскочить, я за ними вернусь. Но, по крайней мере, этим макакам не достанутся. Таким просто жить на свете – уже много.
- Девка Риша?
- Пока молчит.
- А че так? Ротик был занят?
Я смерила очередного придурка долгим, внимательным взглядом и отвернулась. Ничего интересного. Кроме того, что этой покатушки я вполне могу и не пережить. Но допустить сейчас такие мысли – значит сдаться.
- Так, киса, - водитель обернулся, - сейчас ты подробно рассказываешь, зачем Риш тебя сюда пристроил. А потом мы едем на базу, и ты звонишь ему. ОК?
- А если нет? – поинтересовалась я.
- А если нет, - он явно передразнивал мою манеру разговаривать, - то мы сейчас едем до ближайшего светофора, и там ты делаешь нам приятно. Всем по очереди. Потом до следующего. И так, пока бензин не кончится. Так куда едем, киса?
Я откинулась на сиденье, положила ногу на ногу и лениво протянула:
- На заправку, парни.
Вы когда-нибудь видели сразу четыре обалдевшие рожи?
Я сидела в удобном кожаном кресле и пила латте с пенкой и двойными сливками. Наглость – второе счастье, особенно если с первым напряг.
Эти придурки меня умиляют! Раньше, когда наш директор, мисс Макензи, говорила, что образование в штате находится на катастрофически низком уровне, я не верила. Впрочем, все к лучшему. Будь у каждого мелкого уличного «джуна» диплом Гарварда, черта бы они купились на мой дешевый блеф!
Сейчас они совещались, пытаясь придумать, что со мной сделать. Насколько я поняла, вариантов было два: грохнуть по-тихому и где-нибудь прикопать так, чтобы никто не узнал – это первый. У него был очевидный минус: придурков было четверо, и они верили друг другу так же, как братец Кролик братцу Лису. Другими словами – не верили вообще.
Второй – выяснить, откуда я взялась такая, и почему не трепещу перед ними, как положено. Здесь минусов было больше. Но и плюсы имелись. Если в итоге выяснится, что я просто не в меру наглая девица, за которой никого нет – грохнуть и прикопать меня можно будет, уже ни о чем не беспокоясь.
Совещались они, понятно, в туалете.
Допив кофе, который один из них купил мне в уличном автомате, я приложила стаканчик к стене и прислушалась.
Упс! Ошибочка. Вредно быть слишком самоуверенной, Джоули. Земля вращается вокруг солнца, а не вокруг тебя. Видимо, что со мной делать, они уже решили (а я и не в курсе, вот досада!), а сейчас обсуждали налет на «Пингвин». И, похоже, уже не в первый раз.
- Твою маму, Гри, перестань заливать мне уши этим дерьмом. Я уже согласился, что там куча зелени, - расслышала я. Кому принадлежал голос, не поняла, но не стала на этом зацикливаться, сам по себе предмет был очень интересен, - Я уже посмотрел этот фильм, скачал саундтрек, купил футболку, бейсболку, спортивную сумку и большую кружку с лого: «Мы трясем «Пингвин» и становимся богатыми». Читай по губам: ЭТО НЕВОЗМОЖНО! Видеокамеры по всей территории, внутри дежурят качки с пушками, а у того, который пасет двери – тревожная кнопка, копы приезжают за полторы минуты. Все двери на сигналке.
- Зато внутри сидят полные винни-пухи! Я отвечаю! Когда своей лайбе страховку делал, так этот кадр в сорочке от «Валентино», типа менеджер, мое бабло просто кинул в ящик стола, на ключ запер и вышел. Я на замок глянул – фуфель полный, шпилькой на счет раз, два – уже делать нечего!
- Так у него там, небось, только твои пара баксов и валялись. Он их в стол кинул, чтобы при тебе, кретин, сейф не светить. А потом переложил.
- И что, думаешь, там сейф серьезный? Ха! Держу пари – там стандартный «Колибри» или «Воробей», я его найду за полминуты, а вскрою еще быстрее!
- Ты туда сначала попади, идиот!
- Да запросто! – парень начал заводиться, видимо идея ограбить «Пингвин» пустила в его романтичной душе глубокие корни, - заходим якобы клиенты, достаем пушки, парня мордой в стол, берем сейф и уходим. Пока он очухается и охрану вызовет, мы уже свалим.
- Ну да! А через час наши морды на всех местных каналах: штат должен знать своих героев! – хмыкнул первый голос, который я уже начала выделять. Между прочим, мыслил он вполне здраво. Хотя… в идее второго тоже было рациональное зерно.
…«Пингвин» я знала отлично. Современный торговый центр, 25 этажей, первые пять – торговые залы, остальные - офисы. Один из этажей, практически, полностью принадлежал Джанет, она инвестировала в строительство и сейчас сдавала площади в аренду. Фирмы там, в основном, небольшие, так что эксклюзивных сейфов с суперхитрой системой защиты и впрямь не ожидалось.
Совещание в туалете закончилось внезапно. Я едва успела отлипнуть от стены, поставить стаканчик и принять независимую позу.
Парни выглядели хмуро. Дела шли неважно? Или они всегда такие?
- Отдохнула? – спросил тип в реперской майке. Улыбка у него была – любой крокодил обзавидуется!
- Да не слишком, но ты ведь все равно не отвяжешься, - я пожала плечами, - так что давай, задавай свои вопросы.
- Вопрос первый, - он плюхнулся на кожаный диванчик напротив и наклонился ко мне, - Ты из девок Риша? Или новенькая?
Я улыбнулась в ответ, и, вот без зеркала скажу – моя улыбка была куда приятнее.
- А ты думаешь, что девушки могут быть только проститутками?
Вопрос поставил его в тупик. Второй, в черной футболке и с дредами, решил помочь:
- Ну, они еще танцуют… Хочешь сказать, что ты танцовщица? А стриптиз покажешь прямо тут? Если понравится – отпустим и даже в хороший клуб пристроим.
- Тронута и ценю, - фыркнула я, - но – не заинтересована. Я не путана, мальчики. Я – воровка.
- Да ну! – изумился «рэпер», - Прямо так воруешь? А ну – докажи. Потырь у кого-нибудь из нас лопатник.
Я передернула плечами:
- Нужна мне ваша мелочь, как змее – велосипед. Я не карманник. У меня другая специализация. Я классный руфер. Ворую с верхних этажей.
Тип в майке, который, похоже, был в этой банде придурков за главного, еще крутил эту революционную идею в голове, когда встрял крайний, невысокий темненький пацан.
- Эй, Пастор, а она, похоже, не врет. Когда мы ее сумку обыскали, там было во чего! – он шагнул вперед и вывернул мою «дамскую сумочку» на пол.
- Прикольные трусики! – высказался четвертый.
- Можешь взять поносить, - равнодушно бросила я.
- Это что? – Пастор (теперь я знала его ник и удивлялась – ничего от священника в нем не было) ткнул носком своего «найка» в связку из шести карабинов.
- Приблуда, - ответила я, - для работы.
Парни переглянулись…
«Брать» они решили для начала знакомую контору, где все окрестные реперы делали страховки своим насмерть затюнингованным джипам. Логика была железная: клиенты не любили декларировать свои доходы, так что расплачивались, в основном, наличными.
План родился за четверть часа, причем, на удивление приличный. Даже мне понравился.
Что в это время поделывала моя совесть? А совесть вместе со мной хотела на самолет, и подальше, подальше. А, чтобы не светить удостоверением личности, самолет нужно было фрахтовать. За доллары. За большую и толстую пачку долларов. Поэтому совесть помалкивала, задобренная моим обещанием возместить ограбленным все потери: как только – так сразу.
…Закрепить систему. Пристегнуться. Шагнуть за край.
Я знаю – многие как раз этого шага бояться до тошноты, до истерики, до звездочек в глазах.
Крепеж я проверила. Чего бояться? Только не спуска.
Но мандраж был. До этой ночи я была законопослушной девочкой. Даже уроки в школе не прогуливала, и единственным моим преступлением перед штатом оставался проезд под запрещающий знак, да и то штраф давно оплачен.
Я спускалась не спеша, но и не медля. Того, что меня могут заметить снизу, я не опасалась, люди практически никогда не смотрят вверх. Но «Пингвин» был не самым высоким зданием в районе. Из любого окна напротив, те же охранники на обходе, могли заметить фигурку, ящерицей прилипшую к стене. Что она тут делает? Окна моет? Ага, в три часа ночи! Очень правдоподобно.
Веревку я подобрала дымчато-серую, в цвет стены, так что в ночи, с расстояния 50 метров, да сквозь стекло ее и не заметишь, особенно если не вглядываться – но я-то была видна, как на ладони.
И быстрее нельзя.
Видела я фильмы, где герой берется руками за трос и скользит вниз. Долго смеялась. Даже если с уклоном, скорость такого спуска достигает 70 км/час. Допустим, сила воли у него такая, что даже если кожу и хорошую часть мяса на трос намотает, он веревку все равно не выпустит, он же американский герой! Но вот закончится спуск на крыше, или автостоянке – инерцию как будет гасить? Помножьте скорость на массу и прикиньте, что получится в результате? Да лепешка, тут и прикидывать нечего! Так что байкерские перчатки из чертовой кожи и спусковик. Неспешно и надежно.
Окна в основном были плотно закрыты жалюзи, но иногда я могла видеть в щадящем свете ночных ламп обычные офисные помещения, стандартные и безликие. Кабинет. Пара столов. Компьютер. Стеллаж с образцами продукции. Пара картин на стенах. Где здесь может быть спрятан сейф? К счастью, не мне его искать, так что эту часть можно с чистой совестью выкинуть из головы. Мне и своего хватит.
На двадцать первом этаже я застопилась, обождала, пока прекратиться раскачивание и приступила к работе. Насквозь знакомой работе! Нет, торговых центров я раньше не грабила. Да я даже варенье из буфета ни разу не воровала! А вот окна вскрывать могу почти любые и с любой стороны, лишь бы они были в принципе вскрываемые, а не цельнорамные. Насобачилась за столько лет практики. Запирать меня Джанет начала лет семь назад, и почти сразу убедилась, что не прокатывает. Но – уперлась. Мы, Макферсон, все не по-хорошему упертые. Вот и выросло то, что выросло.
На то, чтобы открыть фрамугу у меня ушло меньше тридцати секунд, а просочиться внутрь – всего две.
Сигнализация… Нет сигналки. По крайней мере, к окну – нет. Еще бы она была – 21 этаж. Какой дурак сюда полезет ради пары тысяч зеленых? А вот такой! Которому срочно на самолет надо…
Спрыгнула вниз, огляделась. А вот и видеокамера. Дешевенькая. Пишет на комп фирмы, выхода в сеть нет. Скользнула вдоль стены, отвернула и сунула в карман. Спасибо, мамочка, за науку – «мертвые» зоны я за этот год научилась вычислять за секунду.
Сигналка на дверь… Эта есть! Ну и наплевать на нее. Локальное прерывание с пульта фиксируется, но тревоги не поднимет. Это для тех трудоголиков, которые обожают вкалывать сверхурочно и иногда даже засыпают на работе. Вопрос – где пульт? Ответ – на столе. А где ему еще быть? Чтобы под рукой…
Достала мобильник, послала сигнал и мгновенно сбросила. Все. Моя работа закончена, остальное ребята сделают сами. Или не сделают – так тоже может быть запросто. Но если они лажанутся, то «план В» предусмотрен только для меня. Еще не хватало – спасать всяких недоделков! Тут самой бы спастись и Джанет не подставить.
Хотя… вот чует мое сердце, на счет кого другого – возможны варианты, а мама вывернется, даже если ее со всех шести сторон зажмут.
Гулкие, торопливые шаги по коридору я услышала через полторы минуты. До этого парни прятались в мужском туалете, на верху кабинок. Места там достаточно, во время обхода их не заметили. Говорю же – люди никогда не смотрят вверх…
- Порядок? – спросил Пастор.
- Твоими молитвами, - хмыкнула я и демонстративно уселась в крутящееся кресло. Впрочем, никто, кажется, не возражал. Парни рассредоточились по кабинету с портативными металлодетекторами, и, действительно, сейф рассекретили практически сразу. На то, чтобы отодвинуть панель и вскрыть стальную коробку, предназначенную для оружия, им понадобилось три стука сердца.
- Есть! – тихо взвыл Чак, тот самый, который так рвался в «Пингвин», - куча зелени, парни! На вскидку, тысяч пятнадцать!
…Тоже мне, куча! Хотя, не видя корабля и корыто в диво.
- Уходим, - скомандовал Пастор.
Деньги сгребли в сумку, панель задвинули на место и один за другим, серыми тенями выскользнули в коридор.
Я машинально бросила взгляд на часы. Меньше полминуты. Как раз столько, чтобы не спеша выйти, запереть дверь и щелкнуть пультом. Ну, я и щелкнула, восстанавливая сигнал. А сама пристегнулась и шагнула в окно.
Ветер обнял меня, как старую подружку. Да мы и были давними друзьями. Вверх? И как можно быстрее! Час между собакой и волком неспешно растекался по городу, пах выработанным бензином и сухой пылью. Где-то внизу плескалось неоновое море рекламы, двигались по своим орбитам авто и люди, кипела жизнь, которая в этом городе не прекращалась ни на минуту.
А мне предстояло ждать до утра. До открытия. А потом спокойно выйти через левый вход, прикупив для отвода глаз какую-нибудь ерунду в коробке. Парни пойдут через правый, с деньгами. Они рискуют сильнее, но это их проблемы. Я – Макферсон, а не Д´арк.
Черная кошка между мной и парнями пробежала на третий день. Этого следовало ожидать. Ребята начали пользоваться головой, чего не делали лет двадцать. Хвала Создателю, что способность проснулась, но как же не вовремя!
Мы сидели на базе, пили: парни пиво, я – каппучино, болтали ни о чем и мне было, в общем, спокойно – как ни удивительно. И вдруг я поймала пристальный, изучающий взгляд Пастора. Наши взгляды встретились и какое-то время мерялись силой. Потом он слегка прикрыл веки, не признавая поражение, а приглашая к разговору. Парень слегка шевельнул головой в сторону бара. Я кивнула.
Кофемашина была здоровая, блестящая и почти не использовалась по назначению, пока в «берлогу пропащих» не занесло меня. Я поколдовала с кнопками и принялась ждать.
Пастор возник за спиной бесшумно. Он всегда двигался бесшумно, как большой кот. А еще он брил голову, оставляя только две косички на висках, танцевал на улицах, веровал в Господа и иногда включал голову.
- И все-таки, почему ты появилась тут одна? – негромко спросил он, словно продолжая начатый разговор. В некотором роде так оно и было, - где твой покровитель?
- Он обязательно должен быть? – спросила и я вместо ответа.
- Девушке трудно одной, - сказал Пастор.
Довод был так себе, но попробуй его оспорь. Я уже, кажется, говорила, что труднее всего сопротивляться здравому смыслу.
- Я решила, что без него у меня больше шансов, чем с ним. – Вот так. Почти правда. Звучит, конечно, пакостно, но красивой может быть лишь химически-чистая ложь. Альянс правды и красоты невозможен на уровне генов.
Пастор покачал головой. Он мне не поверил. Насколько это опасно? Черт, да все здесь опасно, каждый шаг, каждое слово и даже молчание. Расслабилась, поверила в свою счастливую звезду. На самолет – и как можно скорее. Но для этого нужны были деньги – и гораздо больше, чем мне отстегнули после ограбления «Пингвина» и второго такого же мелкого налета на «Арабскую башню». Мы совершили его тем же утром, здраво рассудив, что все силы полиции будут стянуты к «Пингвину», а нам было по дороге и вообще, весело.
«Башня» была построена на скале, лицом к городу, другим местом – к морю. Мы вошли как белые люди, поднялись на последний этаж, парни положили двоих охранников носами в пол и связали их же форменными ремнями, разбили все телефоны, залили замок в дверях какой-то быстро твердеющей дрянью. А потом, не заморачиваясь с сейфами, сгребли кассу и ту ювелирку с витрины, которая была похожа на подлинную.
Я, тем временем, вскрыла панорамное окно и спустила «систему». Веревки хватило впритык. Мы спустились по очереди, к чести парней, никто не струсил, хотя высота была приличной. Внизу ждал Гри с катером, так что обратно мы вернулись с комфортом и добычей в виде 57 тысяч зеленых.
Ребята были довольны, но когда я потребовала свою долю, мне доходчиво объяснили, что это было «тестовое задание» и в утешении дали 500 баксов. Это было… нет, не обидно. Просто совсем не к стати. Напрашивался неутешительный вывод – они совсем идиоты?
Разговор с Пастором все расставил по местам. Нет, не идиоты. Просто не видели никаких оснований мне доверять. Чтобы стать «своей», получить признание, права и долю, мне следовало выбрать «покровителя», разумеется, одного из их дружной семьи.
В их глазах, ничего странного в этом не было. Девочки в 11 лет выходили на улицу, в 12 – 13 делали первый аборт, тогда же садились на иглу… До моих «золотых» 16 доживали немногие. Ну, вот как ему объяснить?..
Я равнодушно улыбнулась Пастору и прошла в комнату к ребятам. Ничего никому объяснять не буду, я не святая Бригитта Шведская. Если до этой братии и можно достучаться, то только добрым словом и пистолетом. Причем сначала выстрел в пол, в сантиметре от ступней, потом: «Всем лежать!», а уж потом проповедь любви. Любой другой порядок не прокатит.
- Вы подумали? – спросила я, нагло усаживаясь прямо на стол. Гри попытался обнять меня за талию, но я отодвинулась.
- Подумали, - кивнул Чак, - ты всерьез считаешь, что мы можем ограбить банк?
- Не банк, - поправила я, - ссудную кассу.
- А в чем разница?
- В системе безопасности. У банка она гораздо серьезнее. А деньги там скапливаются нехилые.
- Сколько? – Гри облизнул губы. Он был уже мой, с потрохами.
- Три-пять миллионов… минимум. Обычно больше, - спокойно сказала я и по тому, как вспыхнули глаза троих из четверки, поняла, что все у меня получится. Не может не получится.
- Водилы у нас есть, верхолаз, - Гри мотнул в мою сторону криво состриженной челкой, - имеется, резак Чак обеспечит. Толщина стали там – как раз на две минуты работы…
- Один круг, - добавил Чак.
- Зато потом, - еще один пацан, его имя я все время забывала, он любил затереться в угол и сидеть там молча, - мы сможет заняться легальным бизнесом. Стать уважаемыми людьми.
- Купить автомойку, - двинул бровью Пастор, - и каждую субботу «отстегивать» неуважаемым…
- Не обязательно. Мы можем зарабатывать на бинарных опционах.
Ого! Я, признаться, опешила. Вот так мечта у юного гангстера. Может, когда вся эта свистопляска закончиться, познакомить его с Джанет? Они бы нашли общий язык. К счастью, кроме меня никто ничего не понял, решили, что Дик (вот сейчас я вспомнила имя) просто непонятно ругается.
Гри двинул плечом и вышел. Захотел покурить на воздухе? Или просто все для себя решил, а слушать парламентские дебаты ему было не прикольно? Я хотела тоже выйти, купить воды и хрустящего картофеля, но меня придержал Чак, спросив об аэроклубе в Дондже, я начала обстоятельно отвечать и вода с чипсами уплыла в туман.
- Принцесса, подъем!
- Лапы убрал!
Я открыла глаза мгновенно, еще до того, как Пастор успел прикоснуться к моему плечу.
- Тебя где учили грабли тянуть куда зря?!
- А я знал, что ты спишь голая?
- Теперь знаешь? – ласково спросила я.
- Ну, - Пастор настороженно смотрел на меня, не зная, как реагировать на такую нежность валом.
- Тогда развернулся на 180 и утопал в туман, - так же ласково пропела я.
- Нам выходить через 15 минут, - буркнул парень.
- Кофе мне сделай. Экспрессо, двойной с сахаром.
- Может тебе еще колесико от трамвая? – осклабился он, неизменные косички на головы прикольно встопорщились, я даже засмотрелась, честное слово.
- Пастор, дело, конечно, твое, - я напоказ зевнула, широко и сладко, - без кофе не помру. А вот заснуть могу в самый ответственный момент. Например, когда Чаку леер пристегивать буду.
- Понял. Не дурак, - кивнул Пастор и исчез.
Я глянула на часы. Ну, 15 минут – это он, конечно, слегка преувеличил. По моим расчетам у нас было еще полчаса чистыми, но больше – не меньше. Я не из тех, кому нужно обязательно «еще пять минуточек…». Вставать - так вставать. Грабить – так грабить.
Ночь была прохладной. Свежий ветерок колыхнул ромашковую бороду возле кромки летного поля и, забравшись под ветровку, провел холодной, мягкой рукой по плечам, наградив мурашками.
- Ссыкуешь, Принцесса? – прищурился Гри.
- Мерзну.
- Да ладно! Жара, трехсотка полная (по Кельвину, прим. автора), - Гри щеголял в широченных парусиновых шортах – вместо парашюта использовать можно, честно, белоснежной майке и пляжных тапочках на босу ногу. Икры, торчавшие из бермуд, были здоровенными и волосатыми. А плечи в маечке я даже не разглядывала – зрелище не для слабонервных. И, кстати, парень в самом деле не мерз – «гусиной кожи» не было.
- Что, Принцесса, нравлюсь?
- Ну, вот что тебе сказать, амиго? Правду? Или то, с чем ты сможешь жить?
Глаза парня под косо состриженной челкой сузились мгновенно и нехорошо. Самолюбие у него – явно больное место, и сейчас я по нему нехило так потопталась. Не ко времени бы. Но тут одно из двух: либо он деловой парень и сейчас натянет на свою хотелку терпелку и отработает в команде, либо…
Хотя, мне-то какое дело? Я ведь уже все решила, еще вечером. Хорошие парни, но мне с ними не по пути. Потому что мой путь, простой и ясный, лежал на самолет и в Центральные штаты. А их – такой же четкий и прямой, как стрела, концом своим упирался в Гуантамо (тюрьма в США, прим.автора). И чем скорее эти дорожки разойдутся, тем лучше.
- Идем, - бросила я, - время.
И, не обращая больше на парня никакого внимания, направилась к последнему ангару.
Приоткрытая дверь ждала. А рядом ждал худой паренек в такой же, как у меня, плотной ветровке, застегнутой под горло. Он переминался с ноги на ногу, только что не подпрыгивал. Самый низкорослый, щуплый и незаметный в компании. И именно у него оказалась лицензия пилота… А впрочем, после его слов о бинарных опционах, я уже не удивлялась. Надо, все же, действительно, поговорить о нем с Джанет. Умный парень, будет жаль, если его примитивно забьют ногами где-нибудь в биллиардной.
Но все это – потом. Сейчас мне нужно решать свои проблемы.
Я тепло улыбнулась Дику и кивнула Пастору и Чаку. Нюанс парни отметили, переглянулись не без удивления. Но во взгляде Пастора было еще и понимание. И – глубоко скрытое одобрение. Психолог, черт! Хотя, без такого навыка лидером уличной банды не станешь, и, тем более, в них не задержишься, так что все ожидаемо.
Чак улыбался широко и открыто. Его слегка потряхивало от адреналина, но он неплохо владел собой. А горящие глаза… Ну, что ж, бывает. Парень – созревший маньяк, и это уже не исправишь. Отыгранная карта, как не жаль. Его я бы ни за что не позвала с собой, куда бы не направлялась, и как бы сильно он мне не нравился. И никогда бы не повернулась к нему спиной. Чак – раб своей страсти, а раб, значит - слаб.
Гри вошел последним. Я на него не смотрела, но спиной чувствовала – он еще дуется. И это было чертовски некстати. План предусматривал, что контролировать Гри я не смогу. И никто не сможет. А зависело от него многое. Может, улыбнуться ему? Дать понять, что пошутила?
Я покрутила эту мысль в голове и отбросила. Если Гри и создаст проблемы, то Пастору и остальным парням, а не мне. И я с чистой совестью выбросила парня из головы и из сердца. Это была громадная, почти фатальная ошибка, но в тот момент я об этом не подумала. Да… Задний ум – девайс глобальный. Только бесполезный.
- Гри, ты у нас звезда стритрейсинга, тебе и карты в руки - Пастор, слегка рисуясь, откинул брезентовый чехол с машины. В ангаре было темно, но глаза Гри вспыхнули так, что любой другой источник света мог отойти покурить. Парень опустился на колени, не обращая внимания на грязный и промасленный пол ангара и то, что штаны у него светлые, и обвел пальцами номер «40» на носу синего гоночного болида. Пальцы подрагивали.
- Это же… На ней Марио Андретти взял Инди-500 в…
- Да, это именно она, и она твоя, - непочтительно перебил Пастор, - по крайней мере, на эту ночь. У малышки шикарный потенциал, не смотря на солидный возраст. Постарайся его не профукать.
- Но тогда уходить придется только по одной трассе, - заметил Гри. Он уже сидел на месте пилота и деловито осматривал приборную панель, - по любому другому покрытию она не пойдет. И… О, святой Энцо! Я же не смогу ее разбить! Пастор – как хочешь, но ЭТОГО я делать не буду. Это… Черт, да это хуже чем намалевать граффити по фрескам Сикстинской капеллы!
Пастор скривился. Дреды неодобрительно встопорщились.
- Тебе придется выбрать: она или ты.
- Я уже выбрал, - отозвался Гри, не глядя на лидера, - Она!
- Сядешь, - равнодушно бросил Пастор.
- Значит, сяду, - согласился Гри, - беды-то…
Чак хотел что-то сказать, но Пастор вскинул руку:
- Ты выбрал, - он спокойно, с настоящим, не показным равнодушием пожал плечами, - нас только не подставь.
- Не волнуйся, брат. ВАС я не подставлю.
Пастор посмотрел на часы.
- Половина четвертого. Через двадцать минут нам нужно быть на точке.
- Надо – будем, - немногословный Дик уже проверил вертолет и спокойно ждал, пока Гри намолится на свое божество, Чак перестанет скалиться как шимпанзе, Пастор раздаст ценные указания, а я назеваюсь всласть. Вот на кого можно было спокойно положиться при любом раскладе, даже самом дрянном. При дрянном – особенно.
В небольшом четырехместном вертолете я, никого не спрашивая, сама заняла место рядом с Диком. Пастор ничего не сказал, а Чак был «на своей волне».
Подошел пацан, из рук Пастора в его перекочевала пачка долларов: тоненькая, но, как я успела заметить, номинал был приличный. Они молча впечатали ладонь в ладонь то ли закрепляя сделку, то ли желая удачи, Дик тронул небольшой рычажок, вертолет вздрогнул, просыпаясь. Пацан пригнулся и побежал в сторону от поля, а у меня над головой ожил и начал набирать обороты несущий винт.
Я уже говорила, что обожаю небо? Тем более, когда оно так близко! Я заворожено смотрела на игрушечные ленты небоскребов, плоские крыши гипермаркетов, пустое, ярко освещенные шоссе, по которому летел одинокий гоночный болид… Потом он свернул, а мы оказались над заливом, и я с огромной высоты заглянула в черное стекло овальной бухты Кранка, шикарные яхты у причала… Говорить было не о чем, и не за чем: все оговорено заранее, роли распределены, и каждый знает свою назубок.
Что ж, как говорила Джанет: «Просчитанный риск от случайного отличается только тем, что когда ты садишься в лужу, ты ТОЧНО знаешь, где облажался».
Дик снова заложил вираж, меня качнуло и ударило о крепкое плечо парня, он, не поворачиваясь ко мне, улыбнулся. Под нами снова замелькали огни не спящего города, но никому не было до нас дела.
Люди никогда… никогда не смотрят вверх. Я вспомнила свой гобелен и подумала, что знаю, почему. Потому что в этом мире нет и не было драконов. А жаль.
Дик завис над крышей небоскреба, принадлежавшего по документам некоему Иржи Клаппу, а на самом деле – Харвесту. Моему несостоявшемуся… Как же его назвать? Ведь не любовником же? Там предполагаются хоть какие-то чувства. Черт, ничего кроме медицинского термина в голову не лезло.
Я распахнула дверцу: высота была метра три, крыша качалась. Пастор сбросил сумку, показал Чаку вскинутый кулак, тот что-то крикнул в ответ, но гул винта гасил все звуки. С перекошенной от счастья рожей адреналиновый маньяк нырнул в ночь. Я последовала за ним – счет шел на секунды, и рефлексировать было некогда.
Пенополиуретановое покрытие ударило по ногам, я погасила инерцию кувырком и, встав на ноги, огляделась. Капля быстро уходила в темноту. Не заметили?
- Джоули, ты в порядке? – спросил Чак. Он слегка прихрамывал, но, в целом, выглядел бодро. Кажется, врач ему не нужен… Если только психиатр. Но после сегодняшнего дела он себе целую клинику купит, запросто.
Сумка нашлась быстро, снаряга была в полном порядке – да и что ей сделается от падения с трех метров? Я как следует, пнула ограждающий бортик - пару раз, для верности; зацепила «люльку», проверила крепеж, натянула тонкие перчатки – Чак повторил мое движение с той разницей, что сначала одел правую, - и шагнула вниз, с высоты в 412 метров, словно с крыльца.
Дальше все было относительно просто. На такой высоте полицейские меня не увидят, выше меня только небо да звезды, так что единственной проблемой был ветер – он раскачивал люльку, как будто пытался не укачать, а вытряхнуть. Но и ее вполне решила пара мощных присосок.
На такой высоте окна ставят цельнорамные, с кондиционерами и окономоями. Они в принципе не открываются. Но ЭТО окно открывалось – единственное, на весь фасад. Президент компании любил свежий воздух.
Я вскрыла его за 7,5 секунд, побив свой собственный рекорд.
Мой свист унес ветер, но Чак меня услышал.
- Джоули? Что-то пошло не так?
- Что у меня может пойти не так? – удивился я, - Моя задача выполнена, твоя очередь.
- Ты его уже..? – поразился парень.
- Да! И мы треплемся об этом дольше, чем я его открывала.
- Извини! – Не знаю, что он там делал, крестился, молился или просто вколол себе еще одну дозу, для куража: леер я ему пристегнула сама, а для того, чтобы просто шагнуть вниз – восьми секунд явно много… Но когда он закачался рядом со мной, пару раз чувствительно приложив меня о толстенное бронированное стекло, я почти обрадовалась.
- Давай. Оно тяжелое, тебе сподручнее.
- Сигналки точно нет, ты посмотрела?
- Да кому она здесь нужна, - презрительно фыркнула я, но, заметив его сузившиеся глаза, быстро добавила, - посмотрела, посмотрела. Только на двери.
- Двери уговорим, - ухмыльнулся Чак и мы в обнимку ввалились в офис крупной страховой компании: «Клапп и Клапп».
Баллончик с краской Чак держал наготове и немедленно оделил им видеокамеру наблюдения, после чего выдохнул, потер лицо и очень внимательно осмотрелся.
- Двери в хранилище здесь быть не может, - негромко сказала я, - единственное окно, которое можно открыть – и сейф несовместимы. На таких условиях они бы даже сами себя страховать отказались.
- Знаю, - бросил Чак, - я ищу другое.
Мягкой походкой поджарого уличного кота он подошел к огромному столу, отодвинул тяжеленное кресло – совершенно без звука и, присев на корточки, ощупал внутреннюю сторону крышки.
Стол был, конечно, монументален, но вряд ли мистер Клапп устроил здесь тайник с золотом, когда к его услугам бронированная комната. Я не понимала Чака, но вмешиваться не рискнула – он не импровизировал, а точно знал, что делает и зачем. Такие вещи просто видишь.
Осмотрев последовательно монитор, клавиатуру, мышь, пресс-папье, перебрав пару файлов на столе, Чак сосредоточенно прищурился. И расплылся в торжествующей, слегка безумной улыбке.
- Иди сюда Джоули, - позвал он, - хочешь узнать, как велика и необъятна человеческая глупость?
Я, недоумевая, подошла.
- Смотри, беби.
Я добросовестно посмотрела туда, куда он показывал, и ничего не увидела:
- Смотри внимательнее. Что это, по-твоему?
- Стикер с телефонами. Алан, менеджер, бухгалтерия, какая-то Софи…
- Софи – это сейф. Шифр от сейфа. Он регулярно меняется. По крайней мере, по требованиям безопасности, должен меняться.
- С чего ты взял, что Софи – это сейф? – удивилась я.
- Смотри, как написаны телефоны. Очень небрежно и быстро: и верхние и те, что ниже. Только этот аккуратно, видно, что его писали первым, а остальные потом просто добавили, для маскировки.
- Может быть, эта Софи – просто его любовница.
- Его жена не работает. И здесь не появляется, - Чак улыбнулся, - зачем бы ему маскировать телефон любовницы таким хитрым способом?
- Логично, - кивнула я, - но это как-то… вообще вне рейтинга.
- Люди часто делают глупости, беби. И особенно часто они их делают, когда начинают считать себя самыми умными.
Чак оторвал стикер и сунул в карман, достал перочинный нож. Мы подошли к двери, которая ТОЧНО была на сигнализации: голубые проводки отходили от нее к белой пластиковой коробке, не шифруясь. Чак сплюнул жвачку, резанул проводки и тут же залепил их концы резинкой.
- Прошу вас, Принцесса.
- Благодарю вас, рыцарь, - в тон ему кивнула я и,
Вы прочитали ознакомительный фрагмент. Если вам понравилось, вы можете приобрести книгу.