Мама для Совенка

Аннотация

Добро надо делать умеючи, а то и до беды недалеко. Спасла потерявшегося ребенка, а деть возьми и окажись сбежавшим из соседнего мира шестым принцем. И ладно вернула и забыла, но в его побеге теперь обвиняют Юлю. Как тут выжить, когда с одной стороны давят и требуют непонятно чего старшие братья, а с другой - Совенок не отпускает, и сердце болит оставить его одного.
Полный текст на Продамане

Словарь

Асмас – название эсхарата
Ассар – ассара: наставник – наставница
Бездна – подземное озеро под дворцом. Используется для купания в зимний сезон.
Вальшгас – тоже ящерица, но бегающая и ползающая. Используется, как средство передвижения по горам.
Девятиликий – местное божество, обладающее девятью ликами (боль-болезнь, гнев, радость, любовь, кара-возмездие, смерть, рождение, наслаждение, страх)
Ерьки – местная мелкая рыба, живет в пресноводных озерах.
Жигра – остро пахнущая трава, любимая горными козлами, часто употребляется для добавления в мыло, шампуни.
Калкалос – дракон, условно-разумное существо, которое местные относят к летающим ящерицам
Котел – аналог хаммама (турецкой парной)
Мыслевик – артефакт, позволяющий общаться на незнакомом языке. Обладает побочным эффектом в виде головной боли
Ракханы – раса «сероволосых»
Световик – осветительный шар. Реагирует на движение и загорается, если рядом находится живой организм.
Свириллум – драгоценный металл, что-то вроде белого золота.
Столп – правитель тэората
Таркас – столица Асмаса
Тапуны – местное население
Тэорат – часть страны (королевства), отданная под управление принцу
Шайрат – название мира
Чарксы – огромные птицы, напоминают наших орлов. Поддаются дрессировки. Могут нести на себе всадника. Тяжело разводятся в неволе, потому редки. Используются для патрулирования и разведки.
Эсхарат – страна, с монархическим типом правления, аналог королевства или княжества

Глава 1

   Одиноко стоящего у подъезда малыша лет пяти она заметила издалека. Мальчишка выделялся серой, давно немытой шевелюрой густых волос, стриженных на манер ирокеза. Коричневая куртка на нем была явно снята со взрослого. Ее рукава доставали почти до земли, и пацан меланхолично болтал ими из стороны в сторону, сосредоточенно разглядывая окна подъезда.
   Юля переложила тяжелый пакет в другую руку, прибавила шаг. Сердце противно заныло – так бывало, когда перед ней вставала проблема, требующая непростого решения. Чем ближе подходила, тем крепче стискивала зубы. Надежда, что малыш ждет кого-то из взрослых, таяла с каждым шагом. Она знала более-менее всех детей в подъезде, но этот ребенок был ей незнаком. Такого захочешь - не забудешь. Странная обувь – больше похожая на пошитые вручную мягкие сапожки, бывшие когда-то белыми штанишки, едва выглядывающие из-под чрезмерно-большой куртки, грязь на щеке и огромные серые глаза, опушенные густыми ресницами.
Эти глаза цепляли. Непонятно чем, но Юля остановилась. Поставила пакет на скамейку, уже ругая себя за мягкость: «Куда опять лезешь, дура?», медленно повернулась, присела на корточки и, улыбаясь, спросила:
- Чей ты, малыш? Маму ждешь?
   В равнодушном взгляде мальчишки промелькнул интерес. Он склонил голову набок, став похож на серую, пушистую сову. Поджал губы, почесал грязным пальцем нос, окинул ее внимательным, показавшимся взрослым взглядом. Юля терпеливо ждала ответ.
- Тебя, - выдал, наконец, и Юля вскинула брови.
   Пробормотала: «Неожиданно».
- И давно ждешь? – уточнила.
- Неа, - качнул головой двуногий птенец совы, потом вытянул шею и заинтересовано заглянул в пакет. Урчание живота подтвердило еще одно опасение: «птенчик» не просто потерялся, но был еще и голоден.
- А живешь где? – спросила, уже смиряясь с тем, что пятничный вечер перестает быть мирным.
   «Совенок» пожал плечами. Задумался, затем выдал очередную «блестящую» догадку:
- У тебя?
   Юля поднялась, беспомощно оглядела пустой проезд перед домом. Как назло, плохая погода разогнала всех бабушек и мам с детьми по домам. Не с кем даже посоветоваться. Надо звонить в полицию, но отправлять в отделение грязного, голодного ребенка…
- Раз у меня – тогда пошли, - и она торопливо, боясь передумать, достала ключи из сумки.
   В лифте малыш чего-то испугался, доверчиво прижался к бедру, обняв за талию, и сердце Юли сжалось от нежности. Пришлось сурово напомнить – ребенок чужой. Она приютит его лишь на время.
- Зовут тебя как, Совенок? – спросила, открывая дверь в квартиру. В голове крутились неприятные мысли о сбежавшем из-под цыганской опеки попрошайке или потерявшемся малыше нерадивой мамаши-алкоголички. Смущал только взгляд. Было в нем что-то чужое и слишком взрослое для пяти лет.
- А кто такой совенок? – спросил мальчишка, и Юля тряхнула головой, прогоняя надуманное – ребенок, он и есть ребенок.
- Такой, как ты, только с крыльями. Птенец птицы, которую зовут сова.
- Мне нравится, - степенно кивнул малыш и разрешил: - Можешь звать меня так.
   Юля решила не заморачиваться с именем. Совенок, так Совенок. Сначала ванна, потом кормежка, а там уж и до имени доберутся.