Ведьмы не сдаются!

Пацанские каски как раз начали менять цвет, наливаясь воспалённым багрянцем, будто чирьи. Первое отделение разнесло детский городок, гопники из второго вошли в такой раж, что принялись мутузить друг друга. Первый разрушитель поймал волну и радостно плюнул красным сгустком, снеся жалострелу рога вместе с головой. Жёлтое кольчатое тело беспомощно вильнуло в сторону и замерло.

Два других излучателя обрушили на противника шквал огня. Протоплазма задрожала, как желе, полчища мультяшных тварей и заросли фантастических растений потемнели и осыпались пеплом.

Импульс был так силён, что у Ванды во рту появился привкус желчи, но она издала победный клич и благодарно помахала пацанам.

Ни танки, ни бомбы, ни ракеты протоплазму не берут — только чистая энергия злобы и ненависти. Да и той не хватает надолго. Скоро чудовища начнут приходить в себя.

Ванда не стала медлить и направила метлу вглубь Гиблого Поля — вслед за клубами пепла, которые ветер уносил в направлении ост-зюйд-ост…





Там, где пепел касался живой протоплазмы, она увядала и скукоживалась, однако Ванда с Лисом зорко оглядывались по сторонам, готовые к любым сюрпризам.

И сюрпризы не заставили себя ждать.

Из протоплазменного моря поднялся гигантский цветок, похожий на тарелку радиотелескопа, выкрашенную в ярко-розовый цвет. Тарелка развернулась навстречу метле, и с её антенны, то есть с пестика, сорвалась целая орда золотых блёсток.

Ванда потрогала связку бомб-тыковок на поясе, но решила, что проще облететь опасный квадрат.

— Засёк? — спросила, не оборачиваясь.

«Обижа-аешь», — мурлыкнул штурман.

Правый глаз у него закатился и выкатился обратно. То есть закатился обычный глаз, а выкатился глаз-алмаз — магический биокристалл, сверкающий бриллиантовой огранкой. Навёлся на споромёт и застрекотал, стремительно отщёлкивая кадры высокоскоростной серийной съёмки.

Орда блёсток несколько минут тянулась следом, потом отстала и с досады развеялась. Ванда вернулась на прежний курс и полетела вперёд, распевая в полный голос:



Мы учим летать ведьмолёты,

Мы учим их страх побеждать,

Такая у ведьм работа —

Учить ведьмолёты летать!



Свистел ветер, лаская её разгорячённое лицо, вертелся флюгер на шляпе, под когтями Лиса поскрипывали Мотины прутики, и в душе у Ванды царил боевой подъём. Не так уж страшны оказались дневные полёты. Если ведьмы атаманши Быстрокрыльской боятся летать при свете солнца, Ванда покажет им, как это делается!

«Кажется, вижу обломки вертолёта, — доложил Лис, вращая своим чудо-глазом. — Возьми к северу».

Ванда так и поступила, прикинув про себя: если мысленно продлить маршрут, стрелка упрётся точнёхонько в место старого Разрыва, вблизи которого когда-то помещалась монстроразводная ферма. После её захвата протоплазма остановила наступление на человеческий мир и почти год сидела тише мыши, а недавно будто с цепи сорвалась.

Вертолёт объединённого комитета обороны наверняка и летал взглянуть, как обстоят дела в районе фермы. Для ведьмовской разведки это слишком далеко, автоматика же над Гиблым Полем бесполезна. Хоть на дрон камеру поставь, хоть на самолёт, хоть на космический спутник, всё равно ничего не засечёшь. Обычные леса, поля, реки, покинутые деревни. И ни единого следа протоплазмы, будто её не существует. Увидеть врага можно только живыми глазами, а снять для показа — исключительно магическим способом. Так, как это делал Лис.

Если вертолёт сбили, значит одно из двух. Либо он за какой-то нуждой опустился ниже безопасной высоты в сто метров — выше даже тяжёлые споромёты не достают. Либо…

«Тысяча мышей!» — выругался Лис.

То есть — либо.

Ванда глядела и не верила своим глазам. Посреди леса, запруженного красочными потоками протоплазмы, возник провал диаметром с футбольный стадион. Кусок земли вместе с деревьями, кустами, холмами и облепившей их вражьей силой в один миг сгинул в бездонной пустоте.

Гигантская каверна взглянула на Ванду чёрным зрачком — и у Ванды подвело живот. Чернота заискрилась, засияла, расцветилась сиреневым, голубым, малиновым и полезла наружу сотнями щупалец… или лепестков… или крыльев. В общем, чёрт знает чего.

Это чёрт-те что выстреливало в воздух, пытаясь достать Ванду. И достало бы, не выставь она защитный экран.

Мотя трещала от натуги, форсированно набирая высоту. Сто двадцать метров, сто пятьдесят, двести… Щупальца отстали, но из сердцевины колоссального споромёта поднялась целая туча золотой пыльцы, гудящая, как рой разъярённых ос. Нет, как сотня роёв.

— Ах так!

Ванда развернула метлу навстречу новой напасти и сорвала с пояса первую тыковку.

— Получи, злодей, чихайку!

Оранжевый шарик с размаху врезался в плоть протоплазмы, которая поглотила его, как вода камень, а потом из её глубин со смачным «Ааап-чхи!» вырвался фонтан разноцветной жижи. Брызги разлетелись широко, и через мгновение уже со всех сторон неслось: «Ап-чхи! Ап-чхи!»

Ванда с Лисом в два горла издали ликующий вопль.

Ванда швыряла бомбу за бомбой, не давая врагу опомниться.