Магнолия в твоём саду. Часть 2

Аннотация:

Я — привидение и рождена для веселья. Но однажды мне пришлось отдать часть себя, чтобы спасти жизнь инквизитору, исконному врагу потусторонних существ. Теперь между нами связь, которую нельзя разорвать до срока. И будто этого мало — вокруг шныряет убийца, способный погубить мир. Как его остановить, если мой невольный напарник меня на дух не переносит, а я чувствую, что… Да нет, не может быть. Привидения не влюбляются!

Роман доступен на ПМ: https://feisovet.ru/магазин/Магнолия-в-твоем-саду-2-Кира-Калинина

Глава 1

Почему я выбрала предел благости, а не отрешения? Потому что он похож на пуховое одеяло в чехле из каркусского атласа — укроет, занежит, согреет, а надо, и охладит, изгнав суетные земные страсти. Мне следовало хорошенько остыть и залечить душевные раны, прежде чем вернуться к Рошу.

А возвращаться придётся. С демоном Ругором мне одной не совладать.

Не надо было дразнить проклятого инквизитора, не сейчас…

Но он первым начал. Пусть убирается к Хаосу! А я буду отдыхать.

Невидимые течения качали, баюкали и тихо-тихо сносили меня вглубь предела, как сносит в открытое море беспечного купальщика, который, закрыв глаза, доверился воле волн…

Внезапно покой сменился тревогой, блаженная лёгкость — удущающим гнётом.

Меня прибило к призрачному отражению дома Томаса.

Случайность? Или зловещий маяк влёк к себе, как в зримом мире Гримория влекла доверчивых, слабых и порочных?

Какова же я?

Рош ответил бы, не сомневаясь. Несносный окаянник! Не думала, что от его презрения будет так больно.

Кругом стояла оглушающая тишь — не привычная целительная тишина предела благости, а душное безмолвие, источающее угрозу. Потусторонний мир полон тайной жизни, он струится и дышит. Но в этом месте не было никого и ничего. Ни бродячих призраков, ни спящих теней, ни мелких элементалей, кишащих везде и всюду, ни блуждающих огней, ни туманных волокон субстанции духа, покорных приливам и отливам завесы… И мне не следовало тут быть.

Из чистого упрямства я облетела вокруг дома, потом скользнула за завесу, чтобы проделать то же самое во всех измерениях, где проступали проекции предметов из мира. И везде было одно и то же: тяжёлая алчная тьма и безжизненная пустыня вокруг.

Умирая, люди уходят за последнюю завесу. Но по пути каждый что-то оставляет — страхи, желания, мысли, частицы души, то, что любил или ненавидел.

Когда-то у меня была маленькая подружка Ивонна, дочка садовника Гарталя в графском поместье под Кеслином. Она обожала цветы, знала о них всё, жила ими. Мы играли вместе среди роз и цикламенов. Я только-только вышла из колодца душ, и мир был нов для меня, каждый день казался праздником.

В двенадцать лет Ивонна упала с моста, и коварный водоворот Фьенны утянул её на дно. А меня не оказалось рядом, чтобы помочь. Это был первый жестокий урок моей новой жизни…

В тот день Ивонна подарила мне цветок магнолии. Я отнесла его в предел райских садов — чтобы цвёл, не увядая, вечно свежий и прекрасный, в память о маленькой садовнице.

Мне нравилось верить, что светлая душа Ивонны пленилась чарами райских садов, и эхо её воплотилось в образе садовой феи. Сколько раз я приходила сюда, в мир сиреневых сумерек, бело-розовых цветов и лиловых деревьев, искала её, но так и не нашла.

Впрочем, надежды я не теряла.

Прежде в этом пределе отражались только ажурные мостики, беседки и гроты, скульптуры феддийских нимф, резные кареты и фонтаны с хрустальными струями.

Кто бы мог подумать, что зло, свившее гнездо в доме Томаса, найдёт лазейку и сюда, отравит этот нежный сказочный уголок.

Я с ненавистью смотрела на чернильно-чёрный куб, воздвигшийся среди бледно-фиалковых теней. А зло из мрака точно так же смотрело на меня. И в этом поединке взглядов я терпела поражение, миг за мигом превращалась в мелко дрожащий студень…

Хватит! Я презрительно фыркнула, развернулась и медленно, с достоинством поплыла к аллее из цветущих жаккаранд. Они здесь всегда цвели.

В конце аллеи над ковром пушистого мха цвета крокусов в инее парила тень.

Безликий! Так и знала, что искать его надо у дома Томаса.

Нет, постой… Пришелец носил такой же длинный балахон с капюшоном, но его силуэт и манера двигаться не имели ничего общего с Безликим, хотя были знакомы мне не менее хорошо, и даже лучше — ведь знакомство наше состоялось давно, очень давно.

— Уалусса! Тысячу лет тебя не видела!

— До этого срока тебе ещё жить и жить, маленькая.

Он отбросил капюшон: всё та же смуглая кожа с бронзовым отливом, те же широкие скулы, длинный подбородок, высокий лоб и крупный нос дугой. Чёрные волосы, блестящие, будто от масла, скручены в узел на темени. Глаза навыкате, чуть раскосые, переливались, как камень тигровый глаз, в правом ухе горел крупный сапфир.

Лишь однажды я видела, как Уалусса менял облик. Он превратился в огнедышащего змея, чтобы дать отпор истребителю и разогнать свору гончих, взявших меня в окружение. А человеком всегда выглядел одинаково, причём был плотен, как смертный, за какой бы завесой ни оказался.