В плену чужих чар или тень дракона

В ПЛЕНУ ЧУЖИХ ЧАР ИЛИ ТЕНЬ ДРАКОНА.
Осиротевшая девушка оказывается в руках корыстного дяди и вынуждена мириться с дремучими обычаями другой страны. Алейса не знает своей главной тайны, но отказывается принадлежать могущественному вельможе. Она мечтает вернуть себе волю! Судьба дарит ей встречу с удивительным незнакомцем. Неужели это настоящая любовь? Завистливая кузина хочет избавиться от сестры - соперницы любой ценой. У темного колдуна свои планы на чужестранку, но сама девочка не собирается становиться жертвой. За свободу и счастье стоит бороться!

ОТРЫВОК ИЗ ГЛАВЫ 4 И 5

В нашу сторону изволил направляться визирь с небольшой группой сопровождения: не то охраны, не то приближенных. Удивляюсь, почему овцы из семейки Нарамди не завизжали ура и сразу не бросились ему на шею. Я даже дышать перестала, замерев, как кролик перед подползающим удавом. Ну что скажешь, нянька права, действительно орёл. Такой, знаете, переросток откормленный. Файтисе он явно понравился, и это хорошо, пусть себе забирает. Полностью во вкусе сестрицы – высокий мощный брюнет с необычайно густой кудрявой бородой, в богато расшитом кафтане, обтягивающем широкую, важно выпяченную грудь. Смуглое бровастое лицо, увенчанное огромным парчовым тюрбаном, хранило надменное выражение. Впрочем, дядьке он милостиво кивнул и, не теряя зря времени, властно, почти приказным тоном, промолвил.
- Нарамди-ага, наслышан о прекрасных цветах вашего дома. Представьте же меня семейству.
Файтиса тут же просеменила вперед и, скромно опустив глазки, разжала пальцы, придерживающие у подбородка покрывало. Булуг-бей бросил на нее равнодушный взор и выжидающе посмотрел на главу фамилии. Дядька толкнул меня в спину.
- Моя племянница Алейша, дочь безвременно погибшего брата.
Нурай Булуг шагнул ко мне и бесцеремонно отвел в сторону край фередже.
- Совсем юна, - с каким-то странным выражением произнес он.
Я подняла ресницы и судорожно сглотнула, встретившись взглядом с темными глазами, словно придавленными тяжелыми веками. Мужчина смотрел жадно, будто перед ним был кусок мяса, а не живой человек.
Совсем близко нависало полное лицо с рыхлой пористой кожей и крупным носом, усеянным черными точками. Среди густых зарослей усов и бороды виднелись мокрые красные губы, раздвинувшиеся в плотоядной усмешке. Я содрогнулась от невыносимого отвращения и отступила назад, натягивая фередже, словно щит. В этот миг впервые подумалось о ненавистном покрывале, как о спасении от похоти шеймилских мужчин.
Булуг-бей расценил моё движение по-своему. Довольно хохотнув, он сочным басом проговорил.
- Какая скромная малышка. У девочки необычная внешность, вся такая беленькая, нежная.
Толстые пальцы, густо поросшие черной шерстью, протянулись ко мне, заставляя отпрянуть ещё дальше.
- Пуглива, точно серна. Она положительно мне нравится. Разве что слишком худа, попышнее бы.
- О-о, это можно быстро исправить. К свадьбе откормим, - угодливо ответил дядька.
От бешенства похолодело в груди. Эти двое разговаривали обо мне так, будто я была вещью, куклой для ублажения мужчин или курицей дли пилава. «Откормим», это же надо! Обратно в глотку бы вогнать Андхою эти слова! Я скрипнула зубами, благо, под покрывалом мое перекошенное гневом лицо не больно-то разглядишь. Если сейчас эти жирные пальцы, похожие на волосатых гусениц, прикоснутся ко мне, ударю по ним, что есть силы. Нет, пожалуй, не надо, жить-то хочется! Вон какие громилы охраняют тучное тело вельможи, все кости мне вмиг переломают. Незаметно отступая к няньке, я покосилась в сторону притихшего курятника и едва не застонала. Совсем забыла про тетушку и сестрицу: двух главных жительниц дядькина зверинца. Право не знаю, к какому виду тварей их отнести - змеюк или овцекур. Они прямо таки прожигали меня ненавидящими взглядами. Калпана и раньше недолюбливала дармоедку, мужнину племянницу, а теперь я стала врагом номер один. Бледнолицая лягушка посмела перейти дорогу её красавице-дочке. Отбила жениха, и какого! Мечту всех девиц Катагерса. Пожалуй, моей первой заботой должен стать не вопрос, как избежать свадьбы, а другой – как остаться живой в ближайшие дни! Тут же решила: при любом намёке на опасность пожалуюсь дядьке, даже приврать могу, лишь бы унял своих змеюк. Как? Да как хочет, пусть хоть под замок сажает. Ни малейших угрызений совести я не испытывала. Знаем, читали в книжках, что могут натворить ревнивые женщины. Жить ослепшей или с лицом, обезображенным кислотой, мне вовсе не хочется.
Мужчины продолжали беседовать, не обращая внимания на стоявших в отдалении женщин. Те хоть и сгорали от любопытства, но молчали и не приближались, боясь гнева хозяина. Зато мой острый слух доносил до меня все детали переговоров.
- Зачем ждать, когда она подрастет? Я как раз люблю эдаких невинных, молоденьких. Нет, полгода это слишком долго, на днях приедет моя родня с подарками. А через три месяца после сватовства проведем свадебный обряд.
Дядька только кланялся, мелко хихикая, а визирь изрекал фразы столь уверенно, что я не сомневалась - предварительное соглашение у них уже имеется.