РЫБАЧКА И ПРИНЦ. ГЛАВА 1

Пенные валы с глухим шумом обрушивались на берег.
- Нейрин, - звала немолодая женщина, прикрываясь рукой от песка и соленых брызг, летящих в лицо.
Тощая девчонка лет пятнадцати, загоревшая до черноты, не слышала зова. Уж очень пронзительно свистел и завывал ветер над пляжем. Подоткнув мокрый подол за веревку, заменявшую ей пояс, она бродила по колено в мутной воде между прибрежных скал. Вытаскивала пучки съедобных водорослей, похожие на листья салата, кидала на берег подальше от воды, чтобы не унесло, подобрать можно потом. Выглядывала мидии и устрицы, прятавшиеся в расщелинах между камнями. При помощи ножа, подсунутого быстрым движением под край, Нейрин легко отделяла раковину от камня. Делала это проворно, чтобы захватить моллюска врасплох. Для живой добычи у девочки был привязан к поясу холщовый мешок, который оттягивали уже с десяток крупных раковин.
Нагибаясь, шарила пальцами в песке, пытаясь найти красивые камушки, выброшенные бурей на берег – розовые сердолики, пестрый яспис, зеркально-черные и полосатые агаты. Торговцы, приплывавшие в Шат к рыбацкому поселку, охотно брали их, сбывая ювелирам для разных поделок. Да только Нейрин и сама не дура, за пару часов можно дойти пешком до города и сдать в лавку одноногого Гашра, что возле старого порта. А если кто из поселковых рыбаков на лодке подвезет, так за полчаса можно добраться.
Ветер переменил направление и донес до неё звук далекого голоса.
- О Дейон, да что ж она так кричит, - девочка рассердилась, - будто не знаю: опять рыбу заставит чистить, что за работа, ненавижу её! Лучше сети буду отцу помогать чинить.
Она громко крикнула в ответ, складывая ладони конусом.
- Иду, мама Лунли, иду-у-у!
Строго говоря, чета пожилых рыбаков, называемых ею родителями, вовсе не являлась таковыми. Впрочем, они были родными черноволосой девчонке, а любили так, как не каждые мать с отцом. И то сказать, единственный сын погиб, уж почитай, двадцать лет назад во время бури, шлюп с шестью парнями как унесло тогда в океан, так никто и не вернулся. А дочь, родившая им Нейрин… Ох, что о ней говорить. Сколько чаяний возлагали супруги Ирсо на красивую голубоглазую Эвиду. Веселая работящая девушка была последней радостью старого Сарвела и его жены. Их мечты были скромными – накопить приданое, выдать дочку замуж за хорошего парня, (конечно, из родной Санарки – где они знали всех и каждого), дождаться внуков.
Какие демоны принесли эту яхту в Коралловую бухту! Штиль они, видите ли, решили здесь переждать, словно других мест на побережье не нашлось! Вон их сколько, уютных заливчиков с чистейшим белым песком, отдыхай, не хочу! Так нет, свежей рыбки захотелось попробовать. Эх, зря матушка Талфи затеяла коптить рыбу на берегу в тот день. За её маленькой таверной, единственной в Санарке и выполнявшей роль деревенского клуба, собралась молодежь. Всё больше девки, ребята как раз ушли на лов с отцами.
Сидели на бревнах возле старых перевернутых шлюпов, лущили сушеных креветок, словно семечки, пересмеиваясь, наблюдали за приезжими. Все высокие, как один, красивые парни, не торгуясь, накупили у обрадованной Талфи полную корзину кефали, прокопченной до золотистого цвета, да жирной - аж масло капало. Расстелили прямо на песке белоснежное полотно, притащили с яхты вино и другую снедь. Назвали все это чудным словом пикник и давай приглашать девчонок отобедать с ними. Смеялись, сверкая белыми зубами и яркими глазами, выкладывали на резных деревянных блюдах диковинные сладости, что продаются в городе лишь в самых дорогих лавках. Эвида в тот день вместо того, чтоб матери помогать, тоже крутилась возле подружек на берегу. Эх знать бы, так Лунли за косы отволокла бы девку домой. А тогда, ну что ж, чужаки вели себя пристойно, рук не распускали, не охальничали, пели песни, играя на дудке, да киаре, до ночи жгли костер на берегу.
Один из них, совсем молоденький, почти мальчик, с гривой волос черного шелка, струящихся чуть не до пояса, не спускал глаз с шестнадцатилетней Эвиды. Удивительное дело - личико-то нежное, словно у девушки, очи огромные темно-синие, опушенные длиннющими, прямо как у девчонки, ресницами, и борода, похоже, ещё не растет, зато силища неимоверная. Желая помочь товарищам очистить место для трапезы, без особых усилий отодвинул в сторону один из рассохшихся баркасов. Суденышко хоть и небольшое, но в свое время и десять здоровенных рыбаков с трудом выволокли его на берег. Ребята из поселка, начавшие было подтягиваться к костру приезжих и, похоже, не с самыми добрыми намерениями, увидев подобное, остолбенели.
А когда чужой запел, так все рыбачки аж сомлели: от пожилых до совсем малявок, которым еще не по чину-то и на парней зариться.
Лишь поздним вечером Сарвел кое-как увел домой дочку, за руку пришлось тащить, все упиралась глупая, да оглядывалась на синеглазого, ровно приворожили её.
Лунли недовольно хмыкала, но всерьёз ругаться не стала, зачем? Уплыли чужие и ладно!
Ох, зря успокоилась матушка Ирсо, зря. Не все было ладно… Напрасно верила девке, не глядела за ней, а та вдруг зачастила – то к подружкам на посиделки чуть не до рассвета, то в местный маленький храм, посвященный Лонсалу.