Сюрприз! Цветы для Неё...

Сюрприз! 8 Марта – цветы для прекрасных дам!

Весна посылает вперёд себя гиацинты, мимозы, фрезии, тюльпаны - столько нежных и ароматных вестников. И только ли они являются украшением этого праздника? А что же розы? В отрывке из романа, над которым я сейчас работаю, именно розы являются посланниками счастливой весны и любви. Приглашаю вас насладиться этим отрывком, и если вам захочется провести время в очаровательной компании героев моих романов, то сегодня на Призрачных Мирах праздничные скидки!
https://feisovet.ru/магазин/Каэри-Робин/

Глава 3. Цветы от господина Ленотра
30 марта, 1661 г. Париж

- Плесси-Бельер, - негромко позвал Людовик, когда маршал уже переступил порог его опочивальни, собираясь уйти.
- Да, Сир! - услышав в этом тихом призыве просьбу о помощи, Франсуа-Анри развернулся и подошёл к окну.
Уткнувшись лбом в холодное стекло, Людовик наблюдал за тем, как одна за другой к парадному крыльцу подъезжали кареты придворных, спешно покидающих Лувр, чтобы успеть со сборами к внезапному переезду королевского двора в Фонтенбло.
- Вы поедете по улице дю Фуа? - ещё тише спросил король, не отрывая взгляда от кареты герцога де Креки, на крыше которой красовались золочёные шишки с пышными султанами из синих и белых перьев.
- Да, Сир. Мне придётся проехать по той улице, - также тихо, дрогнувшим голосом ответил маркиз.
- Отвезите для неё букет.
- Цветы? - не удержался от ироничного тона Франсуа-Анри.
Он не скрывал удивление, так как был свидетелем того, как отношения между Людовиком и Олимпией де Суассон зашли в тупик, и вряд ли можно было рассчитывать на её прощение ценой всего лишь одного букета цветов. Даже если это будут первые и самые прекрасные розы, зацветшие этой весной.
- А вы полагаете, что этого будет недостаточно? - поняв его сомнения, спросил Людовик и повернулся лицом к маркизу.
- Смотря для какой цели, Сир, - уклончиво ответил тот.
- Ни для какой! - сорвался на крик Людовик, не желая признавать безвыходность своего положения. - Ни для какой цели, - немного успокоившись, повторил он, - я просто оказываю графине знак внимания.
- Но не лично?
Какое-то время оба смотрели друг на друга, не произнося ни слова. Людовика сердила правота маркиза, тогда как последний мысленно задавал себе вопрос о том, насколько глубоко была задета гордость Олимпии де Суассон, и не нанесёт ли его визит ещё большего урона их отношениям с королём.
- Я не могу сделать это лично, - наконец вымолвил король. - Меня ожидают к ужину у королевы Англии. Моё отсутствие…
- О! Поверьте моему слову, Сир, ваше отсутствие с лёгкостью переживут и пережуют, - с усмешкой перебил его Франсуа-Анри. - А что не пережуют, то будет запито добрым анжуйским или испанским вином. Всё это пустяки, Сир! Ваше присутствие будет отмечено лишь в начале ужина. А потом вы можете исчезнуть из-за стола, и, поверьте, за длинными речами герцога де Креки и остроумными тостами маршала де Грамона Ваше отсутствие не омрачит общего веселья. Скорее покажется любопытным фактом. Но на этот счёт можно провести предварительную подготовку.
- И какую же? - Людовика заинтересовал, скорее, лукавый тон его друга, нежели смысл новой выдумки.
- Я пущу слух о том, что вас занимают последние штрихи в подготовке к приёму двора в Фонтенбло. Это вполне убедительно, тем более, что я сам собираюсь выехать туда.
- И ваше инкогнито полетит прахом, - заметил Людовик.
- Не совсем, - поправил его Франсуа-Анри. - О моём отъезде будут говорить сегодня вечером в Лувре и в Пале-Рояле, но не более того. А в Фонтенбло меня не ждут до завтрашнего полудня. Разве что у наших недругов в арсенале не только длинные уши, но и длинные ноги.
- Или крылья…
Голос Людовика прозвучал неуверенно, но оба рассмеялись, не подозревая, насколько верной оказалась брошенная вскользь шутка.
- Итак! - оживившись, продолжал дю Плесси-Бельер. - Я поеду первым...
- Да! А я прибуду одновременно с вами. И букет роз будет приглашением на свидание. Вы передадите ей? Она будет ждать, я знаю! Ведь я же не ошибаюсь на собственный счёт?
- Я не могу ничего сказать за её светлость, Сир, - на этот раз дипломатичный тон маршала вызвал вспышку недовольства в глазах Людовика.
- Поезжайте! - резко сказал он. - Или нет! Сначала идите к господину Ленотру. Он пообещал мне, что срежет самые красивые розы для сегодняшнего вечера. Пусть он отдаст их вам, и тогда поспешите к ней. А уже потом отправляйтесь в Фонтенбло. Так будет лучше. Господа шпионы будут окончательно сбиты с толку.
- Вы полагаете, Сир, что хоть кто-то на всём белом свете поверит в то, что графиня де Суассон принимает мои ухаживания?
Одновременно с сарказмом в этом вопросе прозвучала и горечь, но Франсуа-Анри поспешил исправить свою оплошность, и насмешливо улыбнулся, показав рукой в сторону окна:
- Впрочем, люди могут быть до крайности слепы. Особенно, когда пытаются найти логику в сердечных делах.
- Вот именно! - согласился Людовик. - Тем более, что верить-то и не нужно: те, кому необходимо, увидят в этом только ваши попытки ухаживать за графиней. Этого достаточно.