Эта история любви не оставит равнодушным никого! Ознакомительный фрагмент

Да, только её – единственную. Оттягивал. Ждал, чего? Зачем? Деньги собирал, чтобы обеспечить её и детей безбедной жизнью. Кому всё это нужно теперь?! Выходит, я поставил материальные интересны выше самого главного в жизни – Любви. Боже, какой идиот! А ведь никого и никогда не любил по-настоящему ни в детстве, ни в юности. Только она: маленькая, хрупкая, беззащитная, такая искренняя, добрая моя девочка смогла разжечь во мне это чувство. А я упрямо молчал, ни разу не признался ей, что люблю всем сердцем. Как же, моя независимость. А она терпеливо ждала, ничего не требуя взамен, даже не намекая. Что же я наделал?! Как мне быть? Что дальше? Родная моя, нет жизни без тебя!».
Всё рухнуло в одночасье, – в груди вопило и кричало, и остановить этот вопль не под силу было никому.
«Без Кнопки моё существование бессмысленно. Она была моей Музой, властелином моей души и сердца. Она меня вдохновляла. Только благодаря ей я создал коллекцию картин, которые охотно покупали, и они имели успех, в том числе, фотоколлекции. Именно те работы, на которых была запечатлена Кнопка. Эти коллекция фотографий выиграла сложнейший конкурс, а конкуренция была огромная. Требовалось удивить членов международного жюри и влюбить в свой персонаж. Моя Кнопка покорила всех. И что теперь? Пустота и крах… моя жизнь кончена?! По всей вероятности, да. Всё бессмысленно».
Роман не заметил, как оказался на улице, ноги налились свинцом, стали пудовыми, он вынуждено остановился. Опустился на первую попавшуюся скамейку и закрыл лицо руками. Впервые в жизни взрослый парень плакал. Его душа содрогалась, терзаясь угрызениями совести. Даже в детстве, когда падал, в кровь разбивая коленки и было очень больно, он мужественно терпел, но никогда не позволял себе пустить слезу. Роман понял, что подошёл к той черте, когда жизнь разделилась на два, не похожих друг на друга, периода: до встречи с Юлей и после потери самого близкого, любимого и необходимого ему человека. Делая над собой усилие, он плёлся, неведомо куда. Не помнил, как добрёл до своего дома. Рома забыл, что в наружном кармане пуховика ключи и позвонил в дверь. Мама открыла и удивлённо взглянула на него.
– Сынок, ты забыл ключи дома? – спросила Регина Михайловна, ничего не подозревая.
Он переступил порог с опущенной головой в полном молчании, что заставило женщину присмотреться к нему и понять – с мальчиком произошло нечто неординарное.
– Ты был у Кнопки? Как у неё дела? Заждалась тебя, наша девочка, – произнесла она, до конца не понимая, что привело Романа в состояние полного торможения. – Ром, вы поссорились?
– Нет.
– Что же? Не молчи, прошу тебя, – задержав дыхание, спросила Регина Михайловна.
– Её больше нет… – сын, не раздеваясь и не меняя обувь, прошёл в свою комнату. Он никогда не позволял себе ничего подобного. В пуховике и ботинках рухнул на кровать, уткнувшись лицом в подушку.
Мама от его ответа застыла на месте в испуге, широко открыв глаза. По инерции поспешила за сыном.
– Рома, объясни мне, наконец, что случилось? Я ничего не понимаю.
– Жизнь кончилась, мама. Кнопка умерла, пока меня не было. Её смерть лежит на мне. Моя вина.
Он рыдал в подушку, забыв обо всём.
Его всхлипывания не были похожими на истерику или капризы избалованного ребёнка, которого лишили любимой игрушки. Нет. То был крик истерзанной души. Внутренний надрыв вырвался наружу от чёткого понимания – дальше дороги нет, тупик. Роман почувствовал, что потерял самое ценное, самое дорогое, самое необходимое и кристально чистое – свою мечту! Именно в ней, в Кнопке, заключался огромный мир. Смысл всей дальнейшей жизни мгновенно угас и не имел для него значения.
– Чтооо?! – воскликнула мама. – Сынок, что ты сказал? – Это был удар для женщины, матери, врача, наконец. В комнате повисла гробовая тишина.
Мать любила Юлю – непосредственную, порой наивную, искреннюю. Девочка располагала к общению. Женщина с неподдельным интересом беседовала с подружкой сына, когда Рома задерживался где-то и запаздывал к назначенному часу. А Кнопка терпеливо дожидалась его. Юля уважала Регину Михайловну и охотно поддерживала беседу с ней. Женщина в глубине души возлагала надежды, что придёт время, и эта девочка войдёт в их семью полноправным членом. И вдруг, откуда ни возьмись, обрушилось такое известие…
– Понимаю твоё состояние, сынок. Вы были близки… – он не дал ей до конца сформулировать мысль.
– Нет, мам, ты ошибаешься. Не было у меня физической близости с Кнопкой. Я берёг её – мою девочку. Наблюдал по сокурсницам, как резко менялась их внешность, поведение, манеры, стоило скоропалительно выскочить замуж или поддаться искушению и вступить в интимные отношения с кем-то. Даже взгляд менялся. Появлялись проблемы, новые заботы, задумчивость, уход в себя.
Я же берёг свою маленькую девочку, точно зная, что только её люблю и именно с ней соединю свою судьбу. Не торопил, не подталкивал к поступкам. Ограждал от лишних переживаний и желал, чтобы она окрепла и вдоволь насладилась свободой. Да, я совершенно сознательно сдерживал себя.