"Полуночные тени" + "Ветер полнолуния" (дилогия)

Кузнецов Огонек был не то чтобы лучшим в деревне конем, а единственным пригодным для гонца. Остальные, привыкшие тянуть плуг да телегу, аллюров быстрее шага не признавали, как ни погоняй. Обычно, правда, с вестями отправляли Тони, кузнецова младшего – но после такой ночки слать через лес ребенка? Так что Рольфу и в голову не пришло спросить «Почему я?» или еще как заспорить, хотя и довольным он не выглядел. Молча кивнул, развернулся и двинул сквозь толпу – перед ним расступались почти испуганно, а кое-кто творил вслед охранительные знаки.
    – Рольф, погоди, – окликнула я. Бросила старосте: – Посмотрю Огонька, как он.
    Кузнец глянул благодарно, а бабушкин взгляд стал неприятно острым.
    – Давай, дочка, – кивнул староста. – По дворам-то сможешь потом пройти?
    – Постараюсь, – я не стала объяснять, что сил может не хватить: староста наш умный мужик, небось уже и сам все понял. Побежала за Рольфом. Остальные подождут, но гонца конь подвести не должен.
    Огонек не пуглив, скорей наоборот. Да что говорить, зараза он злобная, из тех, что только хозяина и признают. На что я зверья не боюсь, и то к нему без Рольфа или Тони подойти не рискну. Но после этой ночи и он стоял в деннике как пришибленный. Уши нервно прядали, солома вся была изрыта и раскидана тяжелыми копытами – метался, видно. И даже морковку от Рольфа не взял.
    – Куда вот его такого? – мрачно спросил Рольф. – А, Сьюз?
    – Ничего, – я погладила длинную черную гриву, положила ладони на рыжую шерсть. Ощутила, как мелко подрагивает сильная шея. Огонек пах страхом. – Хороший, – прошептала я. – Хороший наш, храбрый. Сильный. Самый лучший.
    Настроиться на разговор оказалось непривычно тяжело. Ночной ужас и меня ударил сильно: мне не хотелось, очень не хотелось даже отголоски его слышать. Я закрыла глаза, прижалась к Огоньку лицом. Резким до боли усилием выпихнула себя туда, где можно обходиться без слов. Где Звериная матерь слышит всех и говорит со всеми.
    «Успокойся, Огонек. Они улетели. Уже день, а они ведь ночные, верно? Ты ведь знаешь это, скажи?»
    «Ночные. Страшные. Вернутся».
    «Огонек, хороший наш, успокойся. Сейчас день. До ночи еще долго, далеко. Съешь морковку. Пожалуйста. Гляди, как твой хозяин волнуется за тебя».
    Коняка фыркнул и захрустел морковкой. Рольф шумно выдохнул. Я покачала головой, шепнула:
    – Помогай, Рольф. Он так испуган, что я сама не справлюсь.
    Я гладила длинную гриву, похлопывала Огонька по шее – и все время посылала одну и ту же мысль, тихо, но настойчиво: «Успокойся. Успокойся, все хорошо. Все спокойно. Вот твой хозяин, твой вожак. Видишь, он спокоен? С ним безопасно». Рольф так не умел – да никто в деревне не умел! – он просто гладил коня по морде, шептал что-то ласковое… Был рядом, и этого уже хватало.
    Наконец Огонек ткнулся мягкими губами Рольфу в лицо: так, я знала, он всегда предлагал прогуляться.
    – Сьюз, ты чудо! – выдохнул Рольф.
    – Сама вся взмокла, – призналась я. – И то без тебя не вышло бы. Не знаю, что за мерзость летала, но хорошо бы оно не возвращалось больше! Удачи, Рольф. Смотри там, в лесу…
    – Не бойся, – усмехнулся парень, – не пропадем. Ты молодец, хорошо его успокоила. Гляди, сам под седло просится!
    Рольф седлал своего любимца, а я все не могла понять, что встревожило меня в его словах. Поймала мысль, когда Огонек, отмахнувшись ушами от назойливой мухи, вслед за хозяином вышел из конюшни. Рольф сел в седло, повторил:
    – Не бойся, Сьюз, доберемся.
    – Погоди!
    – Чего ты? – Рольф глядел удивленно, наверное, мой голос был слишком уж не похож на обычный.
    – Послушай меня, Рольф, и запомни. Тебе может пригодиться. Никогда не говори «не».
    – Не понял?
    – Если придется успокаивать Огонька, не вздумай говорить «не бойся», «не пропадем»… нельзя так. Говори «успокойся», «все хорошо», «ты храбрый» – без «не», понял? Это важно.
    – Понял, – Рольф ответил серьезно, без улыбки. – Спасибо, Сьюз.
    Всадник на рыжем коне выехал за околицу.
    – Удачи, – прошептала я вслед.
    Сейчас он проедет через луг, а дальше почти до самого баронского замка – лесом. Пешком идти день; Рольф будет в замке к обеду. Если разговоры затянутся, лучше ему остаться там на ночь…
    Успокаивать каждую корову и каждую лошадь так, как Огонька, у меня не хватило бы сил. Поэтому для начала я прошла по деревне, рассылая вокруг легкое «все спокойно» – никому и всем сразу. Панику прекратить, и то хлеб. Потом вернулась к дому старосты – люди все шумели там, рядясь, кому и как сторожить ночью. Пробралась к бабушке, спросила:
    – Ты-то как, бабуль?
    – Что мне сделается, – отмахнулась бабушка. – Я и зверья не слышу, и сама не пугливая. А вот ты силы подсадила, а, Сьюз?
    – Есть хочу, – призналась я. – И выпить бы чего укрепляющего – сделаешь? С Огоньком едва не надорвалась, а по коровам пройти нужно, как люди без молока…
    Колин крякнул, ухватил меня за локоть:
    – Пойдем, Сьюз, накормлю. Прости дурня, сам бы догадаться мог! А ты, бабка Магдалена, отвар ей делай, какой надо, да тоже ко мне подходи.