Моя расплата ОЗНАКОМИТЕЛЬНЫЕ ГЛАВЫ

Трогаюсь и на ходу читаю очередное послание Макса, млея от слов. Скучает. Ладно так и быть, не буду дожидаться позднего вечера, приеду раньше, вознагражу за адское титаническое терпение со мной.
- Привет, мамонтёнок, - приветствую радостно подругу, но только Сашка надувает губки и обхватывает свой живот.
- То мамонтёнок, то телепузик, то пузырик! - обиженно произносит и хмурится, забирая у меня из рук шоколадный торт.
- Не обижайся, наша любимая матрешка, - целую подругу и глажу огромный живот.
- Нечего носить мне тогда сладости и мучное, - проходим на кухню.
- Это не тебе, а малышу, - отшучиваюсь, иначе будущая мамочка может быстро обидеться. Интересное положение сделало ее очень ранимой. - Саш, не обижайся. Беременность тебе идёт. Не мне рассказывать, что женщины в этот период просто излучают счастье и красоту, - обнимаю ее.
- Знаю, просто мне самой уже тяжело ходить. Хочу быстрее родить, последние недели очень нервные. Все время пересматриваю сумки в роддом, боясь что-нибудь забыть. Антон говорит, что я, как минимум, собралась в санаторий на три недели, а не на пять дней в больницу.
- Сумки - это те огромные чемоданы у входа на случай непредвиденной эвакуации?
- И ты туда же, - усмехается и становится серьёзной, - давай пить чай с твоей вкуснятиной, а то мой малыш начинает пинаться, чувствуя обалденный запах вишни.
- Я помогу, - наливаю чай, ставлю приборы. Саша жалуется, как у неё отекают ноги, что к концу дня она их практически не чувствует. Переживает о большой прибавке в весе и потом долго не сможет прийти в форму. Уверяю, что это ей не грозит. Она пошла в свою маму. Такая же худенькая, маленькая, как кнопочка.
- Как у тебя дела с твоим немцем? - обговорив все ее страхи и переживания, мы перешли ко мне.
- Воюем, - коротко отвечаю, - ты же меня знаешь, Саш, длительные отношения это не мое. Надо закругляться.
- Марин, мне кажется у тебя неплохо получается. Рядом с ним ты другая.
- В том то и дело, а я не хочу. Не привыкла. Макс слишком хороший, ему нужна полноценная семья, с домашним уютом и очагом... с детьми! Я заигралась в этих отношениях и каждый день понимаю, что все нужно обрывать. Рубить корни. Это не свойственно мне. Пять месяцев я только с ним и не обращала внимания на других. Да я даже не флиртовала ни с кем! - на эмоциях начинаю жестикулировать руками, чувствуя непреодолимое желание закурить снова.
- Только мне не начинай рассказывать за свой якобы потенциальный список мужиков! Кому, как не мне знать, сколько их у тебя было, Марин! Меня достал твой образ развязной потаскухи. Мне обидно за тебя, ведь ты не такая. Если бы я не знала, что у тебя мужиков было всего лишь, - показывает правую руку с одним загнутым большим пальцем, - то я, как и все, поверила бы, что ты трахаешься со всеми направо и налево. Но это же не так! Ты... ты просто демонстративно уходишь с дьявольской улыбкой в обнимку с очередным мужиком, действуешь на публику, показывая свою натуру. Затем кидаешь, оставляя его ни с чем, говоря, что передумала! Хватит, пожалуйста, остановись. Макс тебя любит! - хватается за живот и часто дышит. Подскакиваю испуганно со стула к ней:
- Что такое? Только не рожай! Ещё рано! - нервничаю, глотая слова, и держу ее за руку.
- Все нормально, такое бывает, - вымученно улыбается, пытаясь успокоить меня, - лучше дай воды, пить хочется.
Пробыв у подруги практически до вечера, решаю поехать сразу к Миллеру. Я так перепугалась за Александру, что просто не смогла оставить ее одну до приезда Антона. Мы позвонили Яське, которая отдыхает с Марком на Бали уже неделю, но разве можно назвать отдыхом, когда ты все время находишься на своей вилле? Бедная Славка мучается от акклиматизации. Когда мы раньше ездили нашей дружной веселой компанией на отдых, то только из-за неё выбирали страны, где нет знойной жары и палящего солнца, или покупали осенние туры. Никто не жаловался, нам было без разницы, в какой стране мы находимся, в какой части мира, главное, что наша троица неразлучна.
- Привет, - кокетливо протягиваю, когда мне открывается дверь. Сильные руки подхватывают меня за попу, обвиваю мощный торс ногами. Хватаюсь за крепкую шею и смотрю в искрящиеся тёплые шоколадные глаза, закусываю нижнюю губу. Макс ногой закрывает дверь и прижимает меня к стене. Откидываю голову назад, предоставляя доступ к шее. Требовательные губы Миллера настойчиво терзают и таранят нежную кожу. Я вся горю от обжигающих прикосновений. Мне чертовски нравится все, что он со мной вытворяет, а когда его восставшая плоть сильнее упирается в мою промежность, у меня просто сносит крышу. Обхватываю его голову двумя руками и поднимаю, заставляя оторваться от себя. Непонимающе смотрит. Глаза затуманены от желания и пробивают насквозь, заставляя действовать подобно ему. Набрасываюсь на его губы и жадно поглощаю, проникая языком глубоко в рот. Исследую. Упиваюсь, дрожа в его руках, от безрассудства, что творится со мной. Трясёт как в лихорадке. Кусает и тянет мою губу в ответ, и я немного прихожу в чувства. Невыносимо дышать.