Тайна зазеркалья

Не верь зеркалам, они обязательно обманут...
Прода раз в неделю по выходным
Будет подписка (для читателей, поддерживающих автора в процессе будет возможность дочитать бесплатно на продамане).
Дилогия

Пролог. 1941 год. Ленинград.

– Ой, Тяпа, а что это у тебя? – Оля подскочила к старшей сестре, отчетливо поморщившейся, когда её назвали "Тяпой" и торопливо спрятавшей правую руку за спину.
– Не твоё дело, – резко отрезала старшенькая, грозно сверкнув глазами.
– Ну Тяяяпа! – заныла Ольга, прыгая вокруг девушки и пытаясь поймать её за руку, – ну покажиии!
– Боже, ну за что мне это наказание? – закатила глаза Октябрина и, понимая, что от младшенькой всё равно не избавиться, сунула ей руку прямо под нос, – на, смотри!
– Ой, – восторженно прошептала Оля, с изумлением разглядывая широкое серебряное кольцо, расписанное непонятными символами, с маленьким алым камешком посередине, который под взглядами двух девушек стал как будто бы ещё чуточку ярче. – Красота какая! А где ты его взяла? А дашь померить?
– Где взяла, там больше нет! – отрезала Октябрина. – И померить не дам. Мала ты ещё, Лялька. Подрасти сначала.
Младшенькая, которой не так давно исполнилось десять, скептически осмотрела сестру, сердито фыркнула и, гордо задрав нос, двинулась к столу. Уроки учить. А что было делать, если её грудь, вернее то место, где она когда-нибудь появится, ни в какое сравнение не шла с Тяпкиной. У той то за последний год о-го-го выросла, все парни местные оборачивались. Вот и подарил наверное кто-то из них колечко то... А Октябрина ещё немножко полюбовалась восхитительным украшением, свалившимся ей в прямом смысле как снег на голову и тоже занялась своими делами, порой слыша завистливые вздохи сестры и улыбаясь.

***

Учеба закончилась и Ольга радостно бежала домой, неся в руке почти пустой портфель, в котором остались только аккуратно исписанные тетрадки. настроение было превосходным, жизнь пела, звенела, играла яркими красками и девочке казалось, что ещё немножко, и она просто взлетит над землёй, такая легкость и радость её наполняли. Дом, где они жили был совсем недалеко от невского, на котором была школа, так что не прошло и четверти часа, как Ляля уже была возле высокого массивного крыльца, которое ещё несколько лет назад было для неё непреодолимой преградой. Но стоило девочке занести ногу над первой ступенькой, как откуда-то сбоку послышался девичий смех и голос Октябрины, что мгновенно заставило Ольгу сменить маршрут и вместо парадной скользнуть за угол, к широко открытым окнам первого этажа, где можно было подслушать что-то интересное.
– Он такой, такой... необыкновенный, – чуть волнуясь, рассказывала Тяпа подругам, – такие слова сладкие говорит, что голова кружится, и смотрит так жадно, что горячо становится! А какой он красивый! Вы бы видели! Говорит, что я если соглашусь, всю жизнь как в сказке жить буду...
Девушки с интересом заохали, а Ляля внезапно разозлилась и расстроилась и, больше не желая слушать, как противная тяпка восхищается каким-то чужим парнем, пошла прочь. Сестру было до слез жалко отдавать замуж, но девочка прекрасно понимала, что никто и слушать её, мелкую не станет, значит нужно было готовиться к тому, что скоро сестра уйдет в другую семью.
– Ну и ладно, – проворчала Ольга, в сердцах пиная подвернувшийся камень, – ну и пусть! Зато тогда стол только мой будет, а не наш с тобой общий!
На этом она и успокоилась.
А ещё через неделю девочка заметила, что сестра стала какой-то задумчивой и таинственной. Ходила с рассеянным видом, то и дело замирала с улыбкой на губах и порой даже тихонько разговаривала сама с собой, но так, словно где-то в пустой комнате у неё был реальный собеседник, а ещё камешек на перстне, который Октябрина носила не снимая, стал уже не просто алым, а темно-бордовым, почти черным. На все вопросы сестра отвечала, что это не её, Лялькино дело и вообще она ещё маленькая, а когда Ольга обратила её внимание на кольцо, пожала плечами и сказала:
– Что за глупости, Ляля? Оно всегда такое и было.
И перстень снимать отказалась. Наотрез.
И тогда Ольга попыталась снять его сама. Ночью. Но только не вышло ничего. Кольцо вроде и свободно сидело на пальце и крутилось в любую сторону, но стоило попробовать его стянуть, как оно словно вмерзало в плоть и сдвинуть его было невозможно. Ляле даже показалось, что оно похолодело всё. А потом проснулась Октябрина и пришлось младшенькой вернуться в постель, потирая опухшее от наказания ухо. Влюбленный вид совершенно не помешал вредной противной Тяпке наказать сестру по полной.

***

Началось лето и Ляля наслаждалась им в той мере в которой могла. Она почти перестала бывать дома, убегая на улицу рано утром сразу после завтрака и возвращаясь зачастую даже позже мамы. Папа был в командировке на Урале, руководил строительством какого-то очень большого завода и вроде бы должен был скоро приехать ненадолго, а пока только писал короткие письма, где для Ляли обязательно находились свои несколько слов, да обещал дочери, что когда стройка закончится, он обязательно сводит её в огромный и прекрасный ленинградский зоопарк.