"Ты Моя И Не Моя Последняя Любовь"

ТЫ МОЯ И НЕ МОЯ
ПОСЛЕДНЯЯ ЛЮБОВЬ
АЛЕКСАНДРА ТОПАЗОВА
ВСТУПЛЕНИЕ
«Писатель пишет книгу не только потому что хочет получить миллионы, призвание публики, а потому что это вся его жизнь. Отголоски мысли в каждой строчке, в каждой букве. Эхо несбывшихся надежд, затерянные мечты и осознание того, что пусть этого даже не будет, но на страницах его книг, в каждом знаке препинания, он навсегда будет с тем, с кем живут его мысли…»

***

Холодная темная ночь. Она окутывает, словно ждет кого бы заманить в свои сети, словно поджидая и не желая отпускать. Одну секунду, одну минутку и ты в ее власти. Молодой высокий мужчина, одиноко брел по пустынной улице несмотря на лето, несмотря на то что должно гулять кучу народа. Может кто-то и шел, но, он, не замечая никого, опустился на лавочку и поднял глаза к небу.
-За что? За что? -шептал он одними губами, хотя прекрасно понимал за что, слишком грешная была его жизнь…

ГЛАВА ПЕРВАЯ

СОНЯ
Я ощущала боль, боль во всем теле, вперемешку с отчаянием. От его жестоких рук, губ, которые касались меня, которые не только оставляли след на моем теле, но и на моей душе, оставляю три тысячи ножевых ранений прямо в самое сердце. Царев же не собирался успокаиваться, мучая меня все больше и больше, наслаждаясь моей беспомощностью и моим положением. Лишь спустя час, а может больше, наконец слезая с меня, бросил на меня взгляд, полный ненависти и презрения.
-Ты бы хоть дышала погромче, трахаешь что не живую!
С этими словами, завернувшись в полотенце, вышел из спальни, а я раздавленная окончательно, лежала на шелковых черно красных простынях и ненавидела себя. На что я рассчитывала? На что? Боль внизу живота, заставила меня согнуться. Надеюсь, после мучений этого тирана у меня не случится выкидыш. Спустив ноги с кровати, принялась одеваться, а саму всю трясло. Рыдать в голос хотелось, больше я не принадлежу Игнату, больше я не его, я его сегодня второй раз предала. Наспех одевшись, вышла из комнаты и тут же налетела на него. Мокрые волосы, эти безумные странные глаза. Соня, какая же ты дура, как ты могла поверить в эти глупые сказки, что он, этот страшный человек, вытащит Игната из тюрьмы.
-Куда ты собралась?
В голосе читаются ледяные нотки, а глаза прищуриваются. Царев получил то, что хотел и теперь показывает свое истинное нутро, доказывая всеми способами, что я лишь его вещь и больше никто.
-Домой!
-Пришла потрахаться и домой? -усмехается он.
Я прижимаюсь к стене. Мне больно, а еще до ужаса стыдно, он ведь меня не заставлял, меня никто не тащил сюда, я сама приехала, как последняя шлюха. Резкий звонок в дверь, спасает мое положение. Господи, скорее бы уйти, а дальше… Пустота и одиночество, разочарование. Царев смотрит на дверь и не спеша идет открывать, а я вместо того, чтобы зайти в комнату, продолжаю стоять, как истукан. Сердце так бешено бьется. Что же ты творишь, Соня. Куда ты катишься? Куда катится твоя жизнь?
-Дан, это что за фокусы! Мне звонила Ермолова! Эта шалава беременна от тебя? Яна сказала, что это так! Дан, объясни мне, Дан!
Шалава… Так больно резануло по слуху, что у меня едва не подкосились ноги, заломило в коленях, а по спине тонкой струйкой спускался пот.
-Мама, выбирай выражение! -повысил голос Дан.
В прихожую вошла мать Царева и тут же замолчала. Ее лицо покрылось красными пятнами, несмотря на слой штукатурки, которым оно было покрыто.
-Здравствуйте!
Больше всего на свете мне хотелось выйти за дверь. Выйти и больше никогда не видеться с этой семьей, не касаться ее, но я понимала, что это невозможно. Теперь мы точно повязаны после слов Ермоловой. Как, как тест мог ошибиться и это произойти, я до сих пор не понимала и изо всех сил ненавидела себя. На все мои слабые убеждения, что у меня не было месячных, Яна Витальевна лишь объяснила, что такое бывает и называется это стрессом.
-Здравствуй! -ошарашенно произнесла Царева, смотря то на меня, то на Дана в полотенце.
Я в этот момент из-за позора, хотела слиться со стеной, вжаться в нее и исчезнуть, лишь бы она меня не видела. А я не видела ее, этого взгляда полного презрения.
-Мама, прости, не ждал тебя в гости, кофе есть, что покрепче тоже, а вот тортом не запаслись! – с нескрываемым сарказмом произнес Дан.
Валерия прищурилась.
-Тебе смешно? Может вы оба объясните мне что происходит?
Царев пожал плечами и шагнул ко мне. Одним ловким движением притянул меня к себе, и я тут же оказалась прижата к его телу. Точнее к его обнаженному телу. Захотела провалиться сквозь землю еще больше. Господи, какой же позор.
-А что происходит, мама? Все отлично! Это моя будущая жена! Знакомить вас не надо, вы уже знаете друг друга! Ах да забыл, мама, еще ты скоро станешь бабушкой! Молодой, красивой, стильной бабушкой!
Скулы Царевой нервно задергались.
-Ты с ума сошел? Если они хотят повесить на тебя этот позор, прикрыть ее грех, неужели ты…
-Мама замолчи! Яна, твоя подруга и она лгать не станет! Это мой ребенок и моя жена, я никому не позволю трогать свою семью, даже тебе!
Царев сжал меня, и я чувствовала его злость, злость, исходившую от его пальцев и от него самого.
...