Дети недоброго пламени

– Олегопетровск-Контроль-Энерго, полевой инженер Намрелав. – я сразу предъявила «корочку», во избежание, так сказать. – Ремонт и обслуживание, вызов номер двести семь пятьдесят три семнадцать.
– А другого инженера прислать не могли? – хмуро осведомился хозяин, он же заказчик, он же Алекс Пеклов, если карточке клиента верить.
Очевидно, не могли, раз послали меня. Чем южнее, тем хуже, и ситуация нисколько не меняется. Начальство старается учитывать, но случается всякое. Сервисное обслуживание мы вести обязаны при любых обстоятельствах.
– Вам красивое или чтобы работало? – неласково спросила я.
В ответ я услышала недоброе молчание. Пеклов буравил меня неприязненным взглядом. Ещё немного, и дыра появится. Совсем не метафора, между прочим, если передо мной пирокинетик. А он очень похож на пирокинетика. Такой же мощный, широкоплечий, светлые волосы, светлые глаза, серые, как небо в зимний день. И что-то есть ещё, неуловимое, но вместе с тем характерное именно для носителей паранормы пирокинеза. А значков на воротничке нет, хотя носить обязан, вообще-то.
Ну да мне какая разница? Пусть с этим Пекловым полицейский надзор разбирается за нарушение информирования о своей генетической модификации. Моё дело – починить, провести пуск и наладку, и уехать обратно.
Хозяин слишком долго молчал, пришлось его поторопить. А то он у меня не один в листе вызовов на сегодня.
– Составляйте заявку на отказ. Не забудьте указать причину, чтобы ОКЭ прислала к вам в следующий раз другого сотрудника, иначе на вызов снова могут направить меня.
Тут, главное, чтобы ни капли раздражения не пробилось в голосе. Этакий робот-ответчик, без эмоций и слабины, за которую могут взять. Кажется, я справилась.
– Угу, заявку, и – оказаться последним в очереди, – недобро проворчал Пеклов. – Снова ждать десять дней… Ладно, пошли.
Одолжение великое сделал, ха. Смешной. При всём своём грозном виде.
А не всё ли мне равно? Быстрее справлюсь, быстрее уеду. Пропади оно пропадом, это южное направление! Плакать не стану, не надейтесь.

***

Проблема обнаружилась в управляющем блоке. Вскрыть, протестировать, заменить вышедшие из строя схемы новыми. В моём волшебном ремонтном чемоданчике есть всё, необходимое для работы. Этот… Пеклов… стоял над душой и внимательно отслеживал каждую мою манипуляцию. Очень разозлил, если честно. Ненавижу, когда под руку смотрят!
Можно подумать, Пеклов разбирается! Сам он бывшеармейский, по физиономии и приплюснутым ушам видно. Или он думал, что если научен чинить подбитую бронетехнику на ходу, то и с гражданскими системами энергообеспечения тоже справится своими силами?
А, стоп. Именно так он и думал. Но оно всё равно не заработало, вот же печаль. Пришлось обращаться к нам, к кому же ещё-то.
– Вскрывали самостоятельно? – сухо спросила я, оценив масштабы бедствия.
Пеклов не ответил. А чего ему было отвечать. Конечно, вскрывал! Слепому видно.
– Идиот, – подвела я итог осмотру.
– Как ты смеешь так обращаться к человеку! – прорвало его бешенством.
Ну, Юг, что вы хотите. Тут они под человеком понимают носителей определённого образа, и только. А все остальные, с их точки зрения, нечто вроде пыли под сапогом или кое-чего ещё похуже. Уроды.
Человек ты или нет – видно по твоим поступкам. А разрез глаз, форма носа, цвет волос – вторичное, не существенное, не имеющее значения. Южане же почему-то все через одного убеждены в обратном.
– А я не вижу здесь человека, – я активировала тестер, начала методично и по порядку проверять, что живое, а что – только выносить в переплавку, – Вижу рукопопа, жертву экспериментальной генетики. Я бы на вашем месте выставила счёт с претензиями к той лаборатории, где собирали ваш эмбрион. Без мозгов жить трудно.
Пеклов вдруг схватил меня за плечо, дёрнул, развернул.
– А затолкать твои поганые слова тебе же обратно в твою поганую глотку?
Я аккуратно положила пальцы на его запястье и нажала на нужную точку безо всяких угрызений совести. Какая совесть, о чём вы! Жизнь и здоровье дороже. При правильном нажатии боль простреливает руку до самого локтя. К чести Пеклова, он не заорал. Наоборот, мягко отшагнул назад и в сторону, чуть сгорбил плечи, готовясь к драке. На меня снова накатило тоской: вот, опять.
И почему я не люблю вызовы с южных направлений? Риторический вопрос.
– Вот сейчас уже я оформляю отказ, – ровным голосом заявила я и закрутила в пальцах индикаторную отвёртку. – Нападение на сотрудника ОКЭ во время сервисного обслуживания.
Пеклов посмотрел на отвёртку, потом на меня, потом снова на отвёртку в моей руке. Да-да, в эти игры можно играть вдвоём, дружок. Я знаю, как превратить любой подручный инструмент в оружие: ОКЭ следит за боевыми навыками полевых инженеров; для некоторых альтернативно разумных мы – желанная добыча.
В драку Пеклов не полез, остерёгся. Я тихонько выдохнула. Увы, но я против армейского да ещё пирокинетика да ещё мужчины – ну такой себе противник. Проще говоря, он бы меня прибил. Но пару неприятных дырок моя отвёртка в его шкуре оставила бы. Крови я не боялась, ни своей, ни, тем более, чужой. И Пеклов это понял.
...