Йети уже не те!

   Дед заявился полоскать внучке мозги буквально через пять минут после того, как та вернулась домой, принеся с собой котика. Собственно, так бывало всякий раз. Варвара иногда думала, что дед носом чует любой по его мнению непорядок в жизни внучки, и тут же приходит указания раздавать. Но тут у него ничего не вышло. С питомцем своим Варвара расставаться отказалась наотрез. Так что дед порычал-поворчал и наконец-таки ушел. К человечке своей, небось, поскакал.
   
   Варвара показала ему вслед язык и занялась спасенным и от человеков, и от деда котиком — вылизала ему рану в боку, чтобы точно заразы какой в ней не осталось, а после помазала специальной человечьей мазилкой, тоже спертой у пьяных, а потому крепко спавших туристов. С лапой было сложнее: сломана вроде не была, но любое прикосновение к ней вызывало боль. Варвара подумала-подумала и ее тоже вылизала. На всякий случай. Котик не сопротивлялся. Лежал, смотрел нагло и только хвостом своим пушисто-пятнистым дергал — нервничал, стало быть.
   
   Варвара налила ему молочка, за которым не ленилась ходить ночами в ближайшую деревню, на тамошнюю ферму. Потом подумала-подумала и еще в добавок мяса дала — благо утром в силки попалась парочка жирных зайцев. Варвара одного в подпол, на холодок сунула, а второго освежевала, вымочила в клюквенном соке, а после потушила с травками, которые летом на огороде за домом вырастила. Дед, конечно, привычно ворчал в духе «ох, не те нынче йети, не те!», но приготовленное внучкой всегда ел с удовольствием. И даже человечка его, которую он к Варваре недавно на праздничный ужин в честь веселого праздника Самайна приводил, то же сказала. Нахваливала, какую-то там Москву поминая, и ела как не в себя! Видимо, дырявой все-таки была. Это, кстати, объясняло многое. И в первую очередь то, почему деду ее начинить для последующего съедения до сих пор так и не удалось.
   
   Впрочем, повзрослев, Варвара, как и предсказывал дед, начала подозревать, что не все с человечкой так просто. Ох, не жрать дед ее собирается! Ох не жрать! Совсем у него к ней другие интересы! Вон, в гостях у Варвары даже шкуру скинул, человечий облик принял, плечи широченные развернул, гоголем заходил. Человечка смотрела, улыбалась, а Варвара загрустила, на них глядя, и сама оборачиваться отказалась. Дедова-то человеска вон какая! А Варвара? На что там смотреть-то? Так, чучелко. Волосишки на худосочном тельце рыжие, кожа конопатая вся — будто обрызгали чем, глазки-лупалки зеленые, как яблоки незрелые, да ко всему еще и по-детски наивные. И правда: не те йети нынче, не те…
   
   Котик, наевшись зайчатины, уснул — нагло, посреди кровати. Варвара тоже позевала, почесалась, улеглась и подгребла к себе теплое кошачье тельце поближе. Вот так хорошо. Вот так правильно. Всё не одна! Всё живая душа рядом. И на Йоль веселее будет. Варвара в честь зимнего солнцеворота наготовит всякой вкусноты. Винца даже себе позволит — того, что бережно в подполе хранится в дубовом бочоночке. Винцо получилось вкусное, из замечательно сладких яблок, которые Варвара надрала с невесть по какой причине выросшей посреди леса яблони. Причем не дички, а какой-то культурной, может, даже сортовой! Яблочки были крупные, с румяными красными бочками, хрусткие и сочные. Варвара от жадности набрала тогда много, но все в дело пустила, ничего не пропало. Варенья наварила, конфитюра, мармелада домашнего, и вот, винца, наделала. Немного. Но ей хватало — пить йети все (хоть те, хоть эти) не могли совсем. Один стаканчик — и голова отключается, а ноги сами собой в пляс идут. Зато смешно!
   
   С этими приятными мыслями Варвара и заснула. Да и проснулась веселой и этакой… предвкушающей. А вот котик выглядел неважно. Щурил ярко-голубые бандитские глаза, смотрел с этаким великолепным высокомерием, но было видно, что это он так бодрится просто. Бок у него выглядел получше, и Варвара его опять вылизала, а после помазала человечьей мазилкой. А вот лапка распухла. Варвара сунулась к ней со своими-то когтищами и тут же поняла, что так ничего не выйдет. Только навредит. Пришлось все-таки перекидываться. И чего вчера не сделала? Подумаешь — привычки нет. Голова-то есть, соображать должна! Еще вчера чуткие руки человечьего облика использовать надо было — а то все только лижет, будто дикая зверюга какая!
   
   Котик теперь выглядел откровенно изумленным, смотрел не отрываясь, и глаза у него при этом были совсем круглыми, будто у совы. Пользуясь этим замешательством, Варвара осторожно ощупала покалеченную лапку… или, вернее, лапу — в человечьей, куда более мелкой по сравнению с истинным обликом, ипостаси котик для Варвары уже не выглядел маленьким. И не удивительно, потому как был, судя по всему, взрослым снежным барсом — ирбисом матерым да клыкасто-мордастым. Красивый! Один хвост чего стоит!
   
   Ощупывание ничего не дало — даже человечьи пальцы перелома не обнаружили. Выходило, что сильный вывих. В любом случае стоило как-то, что ли, зафиксировать. Варвара нарвала тряпок на бинты и перевязала — так, чтобы и не туго, и не свободно. Котик терпел, позволял себя лечить — бил толстенным пушистым хвостом, рычал, но вреда Варваре, ставшей теперь маленькой и слабенькой, не причинял, а под конец еще и лизнул ее в лицо, благодаря.