Фаворитка мятежного герцога

Какое-то время Анна всерьёз думала о том, что этот брак сложится. Она не знала тогда, радовала ли её эта перспектива или печалила — ведь рождение наследника означало как свободу, так и нищету.
Ответ на этот вопрос Анна нашла неожиданно, когда, застав супругу с любовником, Генрих приказал отрубить ей голову.
В ту ночь он пришёл к Анне с руками, испачканными в крови, и глазами, горящими, как глаза болотного льва. Он был зол и нежен одновременно, и Анна поняла, что хочет сказать король: с ней будет так же. Если она разочарует.
С тех пор Анна поняла, что мало быть той, кто понравился королю. Ей придётся оставаться той, кто пленил сердце Генриха, что бы она ни выбрала — золотую клетку или свободу без титула и денег. Потому что иначе она просто умрёт.
Сделав это открытие, Анна сделала и ещё одно — она не боялась смерти. Ей было всё равно. Куда больше она боялась проиграть Генриху, подчиниться ему и быть убитой по его воле, — и она играла, как умела, все последующие два года.
До тех пор, пока Генрих вновь не поставил вопрос о браке. Поставил неловко, будто был не королём, а лакеем, и Анна ответила ему, что тот может делать всё, что пожелает.
Генрих не преминул воспользоваться этим дозволением и приволок во дворец новую жену. Но Анна знала, что её ответ лишь распалил короля. Генрих не терпел вокруг себя тех, кто не принадлежал ему телом и душой, и до тех пор, пока хотя бы кусочек Анны принадлежал ей самой, у неё был шанс выиграть в этой игре.
Анна знала, что грань, по которой она ходит, предельно тонка — потому что если она пожелает удержать недоступным королю слишком многое, то рискует отправиться вслед за Кэтрин. А если удержит слишком мало — разделит судьбу Элеоноры. Но она была уверена, что удержится на этой тонкой, как лезвие шпаги, дороге.
Она была уверена до тех пор, пока там, в тронном зале, не почувствовала на себе взгляда Виктора. Взгляд, который согревал её до сих пор, хотя в нём не было ни грамма тепла.
Анна поднесла к губам кубок с подогретым вином и улыбнулась. Новые фигуры сулили новое удовольствие от игры.

***

Виктор стоял у окна, глядя на дождь, стучавший по глади пруда. По другую сторону от флигеля, выделенного ему королём, расположился каменный грот, но встреча, назначенная в гроте в два по полуночи, сорвалась.
— Мне кажется, нам нечего тут делать, — сказал Виктор, не оборачиваясь.
— Всё ещё может пройти успешно, милорд, — услышал он голос из-за спины.
— Всё кончено, Мишель. Ещё не рассветёт, как мы услышим его крики. Остаётся только радоваться, что он не знает наших имён.
Тот, кого звали Мишель, шагнул к окну, и тусклый свет луны озарил молодое лицо, принадлежавшее человеку, которого Виктор привык представлять, как своего пажа. Мало кто знал, что Мишель, всегда носивший простые камзолы и неразлучно следавовший за Виктором по пятам, вовсе не воспитанник Виктора — а его воспитанница. Девушка, которую он подобрал и спас много лет назад. Несмотря на молодость, Мишель обладала цепким взглядом того, кто успел повидать смерть.
— Тем более наш отъезд будет выглядеть неудобно.
Виктор помолчал и кивнул. Он всё ещё не смотрел на свою спутницу, предпочитая вглядываться в украшенный гирляндами парк, где он вырос, и где теперь бывал так редко.
— Нужен новый план, — сказал Виктор и снова замолк. — Если нельзя убить — нужно опорочить, — Виктор вздохнул, — хотелось бы понять, успел ли наш друг хотя бы подмешать Лукреции зелье…
— Узнаем, милорд, — сказала Мишель спокойно. — Я пошлю людей на кухню.
Виктор кивнул.
— Вы считаете, достаточно тех же мер… Что мы предприняли в прошлый раз?
Виктор всё-таки посмотрел на воспитанницу через плечо.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду… Лукреция ведь безобидная девушка, милорд. Угроза исходит от её супруга. А женщина на троне — это абсурд… ей придётся выйти замуж. За того, кто имеет право наследовать престол.
Виктор усмехнулся.
— Не новая мысль. Если король умрёт, слишком легко будет догадаться, кто виновен.
— А если кто-то другой захочет убить короля?
— Что ты имеешь в виду?
Мишель отошла к столу, и Виктор последовал за ней.
Она открыла ключом ящик стола и, достав оттуда плотный бархатный мешочек, вытряхнула на стол его содержимое — шкатулку из красного дерева с арабской вязью по краю. Достав ещё один ключ, отперла шкатулку и протянула Виктору сложенный вчетверо листок бумаги.
Виктор осторожно развернул письмо и прочитал. Усмехнулся и вернул его Мишель.
— Отличная подделка.
Мишель внимательно посмотрела на него.
— Это не подделка, милорд. Письмо настоящее.
— Не слишком верится, что мой горе-братец способен на подобное, но… Не важно. Думаю, есть люди, которые не захотели бы прочесть это письмо — правда в нём или ложь. Осталось устроить так, чтобы письмо попало в нужные руки.
— Анна, милорд. Любовница короля.
Виктор хмыкнул и, отложив письмо, вернулся к окну.
— Анна Бомон… Думаешь, она настолько ненавидит короля?
— Думаю, вы сумеете её уговорить.

ГЛАВА 2. Сожжённое письмо

Анна сидела в парке, глядя на берег пруда, и потягивала чай из нового сервиза, привезённого накануне из далёкой восточной империи и подаренного ей королём.