Сказка рыжей ведьмы

Отрывок из книги "Единственный дракон. Нечаянные крылья" (продается на ПМ)

Сапункова Наталья

...Она наклонилась к огню совсем низко, завившиеся кольцами пряди свесились к самому стеклу светильника и казалось, горели. Ардай с трудом удержался, чтобы не отвести их в сторону — а ну как и правда загорятся.
Не загорятся, конечно, не допустит ведьма. Никогда у нее не случится, чего сама не захочет.
- Мы родом из мира, который назывался Нибери, - заговорила Шала. - Или это была страна Нибери в том мире, неважно. Остались сказания и только. Там было много простора и света, там было прекрасно. Так вот, мы, дочери Нибери, пришли в родной мир соддийцев, когда он еще был не слишком старым. Наш собственный мир тогда оставался в полном порядке, наверное, он и сейчас в порядке. Просто мы такие, нам никогда не сиделось на одном месте. Наши сказания говорят, что мы, дочери Нибери, живем в двух десятках миров, и это только начало. Нам немного нужно. Нам нужен солнечный свет, ветер и свобода, нам нужно видеть и узнавать новое. Поэтому мы никогда не остановимся, мы будем идти все дальше и дальше. Мы живем, лишь пока идем вперед. А государства Содды много тысяч лет лежали между горами и океаном. Мы, ниберийки, стали жить в том мире, и он даже показался нам лучше всех многих. Соддийцы были родственным нам народом. Сначала, конечно, мы заручились согласием соддийского князя, правящего землями поблизости от ворот, и послали ему дары...
- Поблизости от каких ворот? - перебил Ардай.
- Ворот между мирами. Чтобы перейти из одного мира в другой, надо пройти в ворота. Эти ворота существуют по своим законам, они то появляются, то исчезают. Мы, ниберийки, многое знаем про ворота, мы их видим. Поэтому нам путешествовать между мирами легче, чем всем прочим.
- Постой, и что же, вы всегда спрашиваете разрешения поселиться в каком-либо мире, и приносите дары правителю?
- Нет, не всегда. Иногда этого не требуется. Мы просто приходим и поселяемся в мире, и его жители могут никогда не догадаться, чем мы от них отличаемся. Но в том случае было так.
Тот князь еще выделил нам пустошь на побережье, и мы построили там город. Это был особенный город, город женщин, которые не в силах оставаться долго на одном месте. Но у каждой их нас был собственный очаг, и мы дорожили им, и передавали по наследству своим дочерям...
Она говорила «мы», как будто была не юной девушкой, а какой-нибудь тысячелетней ниберийкой, которая в числе прочих пришелиц из другого мира строила город на пустынном морском берегу.
- Больше мы нигде не строили собственные города, - грустно заметила Шала, - но крыша над головой есть у каждой из нас, и не одна. Для нас это важно, так же важно, как то, что нельзя подолгу оставаться на одном месте.
- А чем занимались ваши мужчины? - не удержался Ардай. - Жили в вашем городе, пока вы бродили неизвестно где?
- У нас нет своих мужчин. Мы любим тех, кого встречаем на пути, они становятся нашими мужьями, всякий раз ненадолго. Нам очень важно оставаться свободными, дровосек.
- Город, построенный руками одних лишь женщин... не могу себе представить, - заметил Ардай. - А... дети? Ваши дети?
- Чаще у нас рождаются дочери, которые принадлежат лишь нам.
Некоторое время Шала молчала, глядя в огонь, Ардай терпеливо ждал.
- Итак, мы стали жить в том мире, - неторопливо продолжала Шала. - И поняли, что он подходит нам. Когда я сказала, что соддийцы были родственным нам народом, я имела в виду, что их мужчин мы могли любить и рожать от них детей. Видишь ли, все родственные расы, и мы, ниберийки, и соддийцы, и еще очень много других, произошли от одной, из одного мира. Просто в каждом мире есть много ворот, которые ведут в другие миры. А бывают миры, населенные расами, несовместимыми с нами. Эти миры могут нравиться нам, но они никогда не становятся нашими. Такие мы быстро покидаем, потому что неинтересно жить, не оставляя после себя продолжения.
- Хм. Короче говоря, вы предпочитаете миры, в которых есть подходящие вам мужчины, которых можно использовать, чтобы иметь детей.
- Использовать? - Шала мягко улыбнулась. - Мы же никого не принуждаем, дровосек. Итак, на чем я остановилась? Мы сразу поняли, что Содда населена одним народом. Такие вещи мы сразу понимаем. Этот народ разделился надвое, довольно давно. Но не настолько давно, чтобы люди забыли, как это произошло. Вы ведь зовете соддийцев колдунами, да? Они обладают силой, это верно. Большой силой. Но не знаю, понимаешь ли ты, что сила колдунов — это не магия ваших магов? Это не волшебство, не искусство, которому учатся и в котором совершенствуются. Иметь силу — это то же, что иметь руки, ноги, голову. Это нечто неотъемлемое. Это непосредственно связано с такой вещью, как сущность. Это нечто, чем обладает каждый истинный соддиец.
Ардай напрягся, чувствуя, как застучало сердце. Это было... так близко к тому важному, что ему срочно требовалось понять. Но ведь Шала опять ничего не скажет прямо!
- Это, как ты говоришь, сущность, и есть то, что позволяет колдунам... соддийцам, то есть, приручать драконов?
Шала досадливо нахмурилась:
- Да, да. Ты все об одном! Не мешай мне. Итак, когда-то в том мире, в Содде, должна была случиться катастрофа... гибель, понимаешь? Может быть, весь мир бы погиб, может, часть мира, но вся Содда — наверняка. Большой огонь должен был обрушиться на Содду с небес. Князья собрались на большой совет. Видишь ли, князья могут объединять силу своих кланов, так, что она возрастает тысячекратно. Можно было попробовать остановить катастрофу. Поскольку соддийцы не умели открывать ворота в другие миры, другого выхода не было. Было решено применить всю возможную силу. Но некоторые князья настаивали на том, что есть риск выложиться чересчур, то есть сила может выгореть без остатка, так, что она перестанет передаваться последующим поколениям, а поэтому некоторым, может быть, наиболее одаренным, не менее трети всей молодежи, следовало покинуть опасное место и никак не участвовать в спасении мира. Так говорили те, кто понимал природу силы лучше других, кто был наделен ею в большей степени.
У этой идеи было немало противников. Говорили, что спасение мира — это дело всех. Что если часть наиболее одаренных устранится, силы не хватит. Наконец, что сила не может исчезнуть, потому что такого никогда не бывало, если ее и потеряют родители, то она возродится в детях. Но три князя настояли на своем, и повелели своим сыновьям увести третью часть молодежи своих кланов. А сами они остались, и объединили силы своих кланов, и когда настал нужный момент, они смогли применить много, очень много силы, так много, что, должно быть, можно было бы создать другой мир, поменьше. И все получилось. Мир уцелел. Но случилось то, что предсказывали те три князя. Вся сила была объединена, и потеряна. Соддийцы были выжаты до самого донышка. Многие, очень многие погибли, и среди них — четыре князя из семи. Это было огромное горе, но мир выстоял, и в нем можно было жить дальше. Но жить было некому, по крайней мере, жить по-прежнему. Соддийцы, все как один, стали жалкими калеками — в своем понимании, хотя они всего лишь стали обычными людьми, такими, среди которых ты рос, дровосек. И когда у них начали рождаться дети, стало ясно, что способность передать силу детям тоже потеряна. И вернулись те, временные изгнанники, которые по приказу своих князей сохранили себя. Они были здоровы, они были прежними. Вот так, - Шала опустила голову.
- Это было задолго до того, как вы, ниберийки, явились в Содду, да? - заметил Ардай. - Я понял, в общем, что было. Та часть народа, которая потеряла силу, продолжала обижаться на тех, кто ее не потерял. Хоть, может, и виду не показывала, все-таки те не очень виноваты, и спасались они по приказу, и все такое. Да?
- Да, все верно, - подтвердила Шала. - Итак, что было потом? А потом открылись ворота вот сюда, в этот мир. Здесь уже жили две человеческие расы, причем обе, представь, были родственные и между собой, и соддийцам. И здесь было очень много свободной земли, и этому миру на десятки тысяч лет вперед не угрожало никаких опасностей. И еще этот, здешний мир был чуждым силе соддийцев. Расы, которые жили здесь, силой, подобной соддийской, не обладали. И какой-то умник придумал уйти сюда. Ушли многие, те, кто потерял силу. Но поскольку они были без силы и беззащитны, за ними сюда последовали семь десятков драконов. И некоторые ниберийки тоже, просто потому, что захотели. Сначала можно было свободно переходить из одного мира в другой, и те, кто остался, узнали, как здесь хорошо. Здесь существовало искусство магии, доступное и бывшим соддийцам тоже. А это было заманчиво, получить взамен потерянной силы нечто сходное. Потом ворота закрылись, они бывают открыты лет сто, не больше. И закрыты они были более чем три тысячи лет.
- Ого, - вздохнул Ардай. - так значит, те, исконные драконы, которые вымерли здесь уже поголовно — они пришли когда-то из Содды, чтобы защищать переселенцев? Недаром мне показалось, что те драконы и нынешние похожи, раз и те и другие боятся драконьего камня. А где потомки соддийцев, куда они подевались?...