Глава 1
Все началось с того, что у меня закончились книги. Последняя была как раз по Высшей Магии, и я ломала над ней голову вот уже несколько месяцев. Зачитанное до дыр, с потрепанными краями «Управление порталами – доходчиво и просто» написал еще мой дед, архимаг Амброуз Райс, которого я совсем не помнила. Правда, отец говорил, что малышкой я любила сидеть у того на коленях, дергать за черную бороду и заливисто смеяться, когда дед делал мне «козу».
Его казнили, обвинив в государственной измене, когда мне еще не было двух лет. Вину отца так и не доказали, но его, придворного мага, сослали с семьей далеко на Север, с глаз долой. Это было давно, почти семнадцать лет назад, а теперь…
- Покажи! - потребовал папа, поднимаясь изо стола.
Повел усталыми плечами, которые охватывал заношенный синий дублет. Разогнул спину.
Пусть на улице давно уже был день, но в рабочем кабинете мага царил полумрак. Над столом трепетал небольшой светлячок, вырывая из сумрака зашторенной комнаты разбросанные свитки, чернильницы, ворох пергаментов, горсть кладбищенской земли в медной плошке, пару ритуальных кинжалов – отец работал над трактатом по Высшей Некромагии.
Впрочем, куда более беспорядка на рабочем столе и неизвестно кому принадлежавшей берцовой кости – то ли волка, то ли обглоданной им деревенской собаки - меня беспокоил бледный папин вид и нетронутый обед, так и оставшийся на комоде, куда я поставила тарелку пару часов назад.
- Покажу, - пообещала отцу. Подошла, поправила замятый стоячий воротничок когда-то дорогой шелковой рубахи, застиранной почти до дыр. – Но только если ты хорошенько пообедаешь!
Когда-то моя семья была очень богата. Трехэтажный особняк в центре Изиля, обширные земли на юге Центарина, армия слуг, свои экипажи… Все закончилось, когда короля Уго Гервальда убили, а власть в стране узурпировал Ийседор, отняв трон у своего старшего брата. Тех, кто пытался воспротивиться – таких оказалось порядком - казнили, как и моего деда. Тех, чью вину в подавленном мятеже не доказали, но решили, что они будут недовольны по определению – например, мой отец – сослали куда подальше, лишив титулов и отобрав большую часть состояния.
С тех пор мы жили в большом доме на отшибе Калинок - маленькой деревушке в трех часах пути по размытому весенними дождями тракту до портового городка Скалле. Грязь по колено, покосившиеся дома, худая, болезненная скотина… Да и народ… Так себе народец, поговаривал отец, с гнильцой. По мне – жители деревни были к нам добры. Держались дружелюбно, но отстраненно. Зла нам не чинили, регулярно обращались за помощью, если кто занеможил или же скотина захворала. Рассчитывались продуктами или помогали по хозяйству.
Только вот пили в деревне все мужики поголовно.
- Позже, – поморщился папа, увидев, как я, нахмурившись, смотрю на его нетронутый обед. – Не успел поесть. Ну же, Амбер!
- Вот и позже покажу, - ответила ему хитро. – Сразу после того, когда успеешь.
Знала же, он с нетерпением ждет этой демонстрации! Но когда папа работал над очередным Высшим заклинанием, его приходилось кормить чуть не силой.
- Вот же какая! – поморщился он. В светлых глазах зажглись веселые искорки, и я в очередной раз пожалела, что совсем на него не похожа. В маму пошла – такая же темноволосая, зеленоглазая, смуглая и высокая. - Ладно, давай уже сюда свою тарелку! А потом я жду обещанное.
С порталами, одним из сложнейших заклинаний Высшей Магии, совладать я пыталась уже давно. У меня с ними были личные счеты, до сегодняшнего дня совершенно не в мою пользу.
Этим утром я по привычке села за свой стол и уставилась в окно. Вернее, на колышущийся у дальней запруды камыш и видневшиеся за лугом силуэты покосившихся деревенских крыш. Заслышала рык местного пастуха, погоняющего ленивое стадо, и в очередной раз подумала о том, что мечтаю отсюда вырваться.
На свободу. На волю. Прочь из деревни! Куда угодно, как угодно, хоть с перелетными птицами, хоть на крыльях драконов, которые не водились в Центарине, но я о них читала... Я слишком много читала и слишком о многом мечтала! Хотела побывать везде-везде, но дальше Скалле так и не выбралась...
В детстве наш двухэтажный дом в Калинках, стоявший на холме, по низу которого делала петлю мелкая, каменистая речка, казался мне огромным. Центр мира, обнесенный внушительным забором, с амбаром, свинарником, птичьим двором и расположенной за ним небольшой тренировочной площадной. Полигоном, как называл ее отец. С каждым годом этот мир все сужался… Вернее, я росла, а он уменьшался в размерах до тех пор, пока я не стала здесь задыхаться.
Мне было мало… места! Здесь все изучено, излазано, исследовано, а дальше, за границы Калинок, отец меня не отпускал.
Опасно, Амбер, говорил он. Нет, дочка, мы останемся дома.
И мы оставались с ним дома. Всегда.
Когда я была еще совсем маленькой, он, случалось, возил меня на ярмарки в Скаллле, но в последние годы нервное беспокойство, съедающее отца изнутри, усилилось. Он давно уже не покидал границы деревни. Да что уж срывать – границы нашего двора! Из года в год работал над трактатами по Высшей Магии, а я прилежно училась. Из книги в книгу. Когда-то мне казалось, что книг у нас великое множество, но сегодня я закончила последнюю.
Это, определенно, был знак.
И, словно в подтверждение моим мыслям, над стареньким столом в черных пятнах от сбежавшей – случалось! - магии Огня, вспыхнуло кольцо меж пространственного перехода. Я задохнулась от удовольствия – надо же, вышло! Портал сверкал сапфировым светом и не собирался исчезать как в прошлые разы. Значит, витиеватое заклинание стабилизации, над которым я корпела последние дни, все же мне поддалось! Осторожно ткнула в светящиеся протуберанцы гусиным пером, не забыв перед этим поставить защиту.
Шрам на правом запястье – как раз с того дня, когда забыла.
Перо исчезло на половину, и я решительно просунула его целиком. Если ничего не напутала, то выход из портала должен быть где-то во дворе!
Десять ступеней на первый этаж – вприпрыжку, метя полы длинным подолом домашнего платья; затем бегом через гостиную, по скрипучими половицами, мимо обеденного стола, кресла-качалки, в котором вечерами курил трубку отец, рассказывая мне о Высшей Магии. Вдоль образов Трехликого – бога Прошлого, Настоящего и Будущего, - рядом с которым наша единственная служанка Тисса – впрочем, она давно уже стала членом нашей семьи - приспособила еще и иконку Великой Матери. Мимо кухни, откуда несся запах пареной репы и свежевыпеченного хлеба. Наружу, через распахнутые входные двери…
Запрыгала по ступенькам крыльца. Поскорее во двор, где расхаживали с важным видом куры, а из загонов неслось размеренное похрюкивание!
Как назло, Тисса меня заприметила. Пришлось остановится, когда полноватая, румяная женщина, окликнув меня, вышла из кухни, вытирая руки о передник.
Да-да, я уже покормила кур! И воду из колодца принесла, и свиньям помои вылила. Огород… А что огород? Я такую штуку придумала из Магии Земли - сорняки дохли на корню, позволяя беспрепятственно прорастать и кабачкам, и брюкве. Мне же надо скорее на полигон, за свиные загоны, где отец изо дня в день, из года в год – мне вот уже почти девятнадцать! – учил меня пользоваться магией. Гонял, как староста непослушных коз, объедавших деревенские огороды.
Вот оно… Перо, мое перышко! Из крыла сизого гуся, с обгрызенным кончиком, оно лежало посреди выметенного двора.
- Неплохо, - согласился отец, когда из-под моих рук вышел еще один портал, который я пробила из его кабинета в гостиную. – Молодец, Амбер! Продолжай заниматься.
- Но, папа!
- Еще пару часиков, - он пригладил гриву светлых волос, в которых совсем не было заметно проседи. – Я закончу с этим заклинанием, и мы с тобой выйдем немного размяться.
Дядя Лестер, двоюродный брат моего папы, говорил, отец был одним из лучших фехтовальщиков Центарина.
- Конечно же, я еще позанимаюсь! - пробормотала негромко. Так долго, пока это чертово перо не окажется в самом Скалле! – Но, папа, я ведь все закончила! Прочла все книги, которые есть в нашем доме…
- И что из этого? – спросил он как ни в чем не бывало.
«Ты наконец-таки отпустишь меня на волю!» - подумала я, но не посмела произнести это вслух.
- Мне… мне нужны новые! – сказала, кусая губы. - Я закончила ту, что написал мой дед, но мне не хватает…
Назвала несколько, упомянутых Амброузом Райсом. Затем, сжав кулаки, сказала, что я сама... Сама поеду в Скалле - городок в нескольких верстах от Калинок - и закажу их в книжной лавке. Пусть небольшой, но шаг к свободе.
- Не говори глупостей! - поморщился отец. – В городе опасно. Приедет Лестер и привезет все необходимое.
Напрасно я пыталась его переубедить! Обещала, увещала… Даже испекла любимый ягодный пирог – на кустах возле коптильни созрела черная смородина – папа так и остался непреклонен. В городе опасно. На дорогах опасно. За воротами нашего дома опасно... Везде опасно, несмотря на то, что я отлично владела магией и в который раз поклялась выполнить все четыре правила семьи Райс!
Я давно знала их наизусть.
Ни во что не вмешиваться. Не показывать свои магические способности. Никому не доверять и ни в кого не влюбляться… Все и так ясно, яснее не бывает!
Насчет последнего пункта разобралась не сразу, но догадалась, когда стала постарше.
Мама, это все из-за нее!
Арита Райс, вот уже четырнадцать лет как Вейр... Ее имя привычно вызывало у меня отрывистую чреду воспоминаний. Ласковые руки, водопад темных волос, звучный, грудной голос. Яркий шелк платьев, прохлада драгоценностей - в детстве мне разрешалось перебирать содержимое ее шкатулок. Мамин запах… Аромат цветов, которые, я долго искала в Калинках… Облазила все деревенские сады, но так и не нашла похожего.
Мама прожила в Калинках полтора года, затем сбежала в столицу. Говорят… В общем, я подслушивала. Арита Райс упала в ноги королю Ийседору, и тот милостиво разрешил бывшей придворной красавице и ее семье вернуться. Только вот отец не захотел переезжать в Изиль. Сказал, что там нечего делать, пока правит узурпатор, поэтому мама уехала в столицу одна.
Вернулась она через полгода. Тогда я снова пряталась в кладовке. Проделала маленькую дыру в защитном куполе с помощью магии Огня и снова подслушивала.
- Я выхожу замуж, Двейн! - произнесла мама безразлично. – Эммерих сделал мне предложение, и я согласилась. Мы с тобой все еще женаты, но между нами все давным-давно кончено. Уверена, ты не станешь портить мне жизнь.
Отец что-то промычал. Болезненно, умоляюще.
- Здесь я не останусь. Такая жизнь не для меня, - спокойно продолжала мама. – Я умру здесь, в этой грязи, среди… Среди этой скотины. Ты ведь не желаешь моей смерти?
Вновь несвязное бормотание.
- Мне нужен развод. Я привезла с собой нужные документы. – Положила несколько свитков на большой обеденный стол. - И, вот еще, Амбер останется с тобой. Эммерих… - она все же запнулась, – не хотел жениться на вдове с ребенком. Пришлось сказать, что моя дочь умерла.
- Я, по-видимому, тоже, - наконец, подал голос отец, - раз ты теперь вдова. Что же за страшная болезнь нас скосила?
Уже тогда я знала, что маги мало болеют. Почти никогда.
- Двейн, прошу тебя! Хорошо, хорошо… Это была красная чума.
- Могла бы придумать что-то более правдоподобное, ты ведь когда-то была неплохой целительницей. Кстати, зачем тебе развод, раз уж мы стали жертвами… гм… сего забавного заболевания?
Дальше я уже не слышала, потому что отец заметил прореху в магическом пол.
Нет, он не наказал меня в тот день. Наверное, потому что мы с ним вместе умерли от чумы…
Мама уехала в столицу и больше в Калинках не появлялась. Мы же с отцом остались в деревне, и он научил меня всему, что знал. Я перечитала все книги по магии в огромной библиотеке – несметное сокровище, которое отец привез из городского особняка. Дядя Лестер навещал нас пару раз в месяц. Привозил продукты, гостинцы, новости. Он работал таможенным магом в порту Скалле, следил, чтобы торговый люд не мухлевал с королевскими пошлинами.
На этот раз тоже приехал как обычно в середине месяца и, неожиданно, меня поддержал.
- Я отвезу Амбер в Скалле. Двейн, даже и не вздумай мне возражать! А ты, - повернулся ко мне. На лице - хитрая улыбка. Они с папой были похожи – среднего роста, светловолосые, голубоглазые, плечистые. - Собирайся, Амбер! Возьми… Что там девчонки берут с собой в поездку? Только много не накладывай, коняшка у твоего отца совсем старенький! – Шайен пасся на нашем лугу на склоне. - Документы тоже захвати. Мало ли, проверки на дорогах. Сейчас везде проверки, - произнес задумчиво. - Двейн, ты слышал, что Имгор снова попытался захватить трон? И опять неудачно. Его войска разбили на голову, а самого схватили… На этот раз беднягу все-таки казнят!
Отец заупрямился, не хотел меня отпускать.
- Мы съездим с ней в Скалле, на ярмарку, а после завернем ко мне домой. - Дядя был на десять лет моложе папы. Женился он в прошлом году, и молодая жена ждала первенца. - Не вздумай мне перечить, Двейн! А ты беги, пигалица, - опять мне, – пока я не передумал! Твоего отца я быстро уломаю. Объясню ему, где у этой формулы катализатор!
Отец выглядел как никогда бледным, когда мы прощались. У него тряслись руки, а взгляд…
- Папа, но ведь я всего лишь на несколько дней! И Тисса за тобой приглядит, - пожилая служанка стояла в дверях, вытирая расшитым полотенцем крепкие, мозолистые руки. Я уже успела с ней попрощаться. - Не переживай, со мной все будет хорошо! И деньги я не потеряю…
На боку - кожаный мешочек с серебряными кругляшками, на которых – сердитый бородач с нахмуренными бровями. К экономии я приучена, а украсть деньги у Райсов мог разве что Высший Маг, которых в Центарине раз два и обчелся.
- Езжай уже, пока я не передумал! – отец порывисто меня обнял. – Лестер прав, засиделась ты в деревне! И помни… Обещай мне, Амбер!
- Да-да! - закивала я, задумчиво поглядывая на ухоженного, помолодевшего дядю Лестера.
Женитьба, определенно, была ему к лицу. Как мне найти папе ту, которая его полюбит, если он сиднем, день-деньской, сидит в своем кабинете?!
- Амбер! – напомнил о себе отец.
- Не вмешиваться, - начала я перечислять четыре правила Райсов. – Не показывать свои способности. Никому не доверять, кроме семьи. То есть, только тебе и дяде Лестеру. Не влюбляться…
- Что?! – взревел его брат, и я захлопнула рот. – Чем ты забиваешь голову своей дочери, Двейн Райс?!
Мы еще раз обнялись с отцом на прощание, а на следующий день я уже прощалась с дядей Лестером.
Спешились на холме, одном из трех, на которых раскинулся Скалле – ратушная площадь, белые шпили колоколен, кривоватые деревянные дома вдоль узких улиц. Городок опоясывала широкая лента реки, по которой плыли корабли с пестрыми парусами. Викинги, нервные соседи Центарина, везли награбленное на городской рынок, откуда ушлые торговцы, скупая его за гроши, перепродавали уже в Изиле.
- Отправляйся в столицу, - сказал мне дядя. – Вот, возьми! – протянул запечатанный свиток. – Письмо отдашь тамошнему ректору.
- Тамо… Кому?! – от услышанного перехватило дыхание.
- Ректору Академии Магии, - произнес терпеливо. - Учиться тебе надо, Амбер, а не кормить комаров на болотах!
Комары вокруг нашего дома давно уже не водились. Перевелись раз и навсегда, когда отец активировал одно из придуманных им некромантских заклинаний.
- Но папа… Как я могу его оставить?!
- С ним все будет хорошо. Я за ним присмотрю, обещаю! Пожалуй, пришлю ему еще одну служанку, в помощь вашей Тиссе. Или же двоюродную сестру моей жены, - задумчиво добавил дядя. - Бедняжка осталась вдовой в совсем уж юном возрасте.
Я не собиралась никуда уезжать без разрешения отца.
- Он дал свое согласие, - невозмутимо заявил дядя Лестер.
- Не слышала ничего подобного! Он бы никогда в жизни меня не отпустил дальше Скалле, и то, только под вашим присмотром!
- Отпустил, и еще как! Вот, глянь…
Полез за пазуху, затем протянул мне свиток. Почерк отца я знала очень хорошо.
«Поезжай, Амбер! Прости, что так и не смог сказать это вслух, а то бы точно передумал. Будь осторожна. Помни о четырех правилах Райсов. Люблю. Твой папа». И размашистая подпись Двейна Райса.
Я так и застыла с раскрытым ртом.
- В Изиле найдешь свою мать, - продолжал дядя. - Ничего, Арита переживет воскрешение из мертвых собственной дочери! Поспрашиваешь, где дом Вейров. Вступительные экзамены через десять дней. Как раз хватит, чтобы добраться.
- Хватит… - пробормотала я, мучительно пытаясь прийти в себя и вспомнить карту Центарина.
Кажется, до столицы было дней пять-шесть пути.
- Я бы поехал с тобой, но Лиене вот-вот родит, а местным целителям я не доверяю, - добавил дядя. – Так что ты уж как-нибудь сама!
- Целительница? – спросил у все еще растерянной меня здоровенный караванщик.
Я мялась за дядиной спиной, безостановочно поправляя старенькое синее платье, перешитое Тиссой из маминого. Если бы… Если бы я знала, что отправлюсь в столицу – на свободу! – то, определенно, взяла бы побольше вещей. И книги… Я бы взяла с собой свои книги! Самые любимые, самые нужные, которые, несомненно, мне пригодятся в Академии.
О, Трехликий, если бы я еще знала, что именно мне пригодится!
– По животным умеешь? – спросил у меня чернобородый караванщик.
Кивнула. Я умела и по животным, и по людям. И роды, и раны, и… Доводилось. В деревне почти все мужики запойные, глупые по пьяному делу и скорые на расправу. Эта зараза обошла стороной только наш дом. Целительницу местную, пожилую бабульку, тоже скосила.
- Если так, деньгами за проезд не возьму, - сообщил здоровяк-караванщик моему дяде. – Глянь-ка, дочка, жеребец мой захромал! Никого к себе подпускает. С норовом, скотина! Но, говорят, у магов особый дар...
Проверял меня, ясное дело.
Здоровенный хасторский – вороной, статный, четыре локтя в холке, с пышной иссиня-черной гривой - всхрапнул, когда я к нему подошла. Презрительно покосился, моргнул влажным глазом, когда провела рукой по его гладкой, теплой шее. Но вскоре успокоился - я с детства умела ладить с животными.
- Видно, что магичка, - произнес довольный караванщик.
Он уже представился. Вожатый Трегольд, так его звали.
- Магисса, - негромко поправила его. – Не магичка…
Пусть еще не магисса, но обязательно ею стану! Когда закончу Академию, я получу то, о чем так страстно мечтала.
Свобода. Свобода, словно у весеннего ветра, что колышет озимые и, пролетая над нашим домом, подхватывает стаю беззаботных птиц…
- Племянница моя, едет к матери, - тем временем в разговор вступил дядя Лестер. – Сбирается поступать на Целителей. Я бы и сам проводил, но… Присмотри за ней, - и протянул караванщику мешочек.
- Сказал же, денег не возьму! Я и так присмотрю, - насупился бородач, – а монеты свои можешь…
Говорить куда засунуть деньги магу в Центарине все же не стоило, и караванщик не стал. Закашлялся, пробормотал что-то в бороду.
- Кай! Кай, где ты, бесовское отродье? – рявкнул, повернувшись к каравану, уже готовому отправиться в дальний путь.
С десяток телег, восемь крытых повозок, отряд охраны и боевой маг – я чувствовала особую вибрацию магических потоков, окружающих молодого парня в черной мантии. Торговый люд отправлялся в Изиль, но дорогам, которые, как известно, в Центарине никогда не были безопасными. Везли пушнину, мед, пеньку. А еще – добро, выкупленное у викингов, чтобы с выгодой перепродать его в столице.
Откуда-то из-под телеги выглянул вихрастый темноволосый мальчишка лет десяти. Шмыгнул носом, одернул подпоясанную пеньковой веревкой серую тунику, из-под которой виднелись залатанные на коленях штаны и голые, грязные ступни. Уставился на меня, и я нервно пригладила выбившиеся из косы черные волнистые волосы.
- Сын мой, - пояснил караванщик, – чертеняка непоседливый! Слышь, Кай, глаз с магички не спускать!
Вскоре я опустилась на колени рядом с жеребцом, осторожно осматривая рваную, загнившую рану рядом с копытом.
- Никого к себе не подпускает, - заявил мне Кай, устраиваясь неподалеку. Прислонился к телеге, косился на меня важно. Кажется, он и впрямь решил не спускать с меня глаз. – А третьего дня так Брасса пнул, что он летел дальше, чем… Хм… Я и не знал, что маги так ругаются! Брасс в Академии целых два курса проучился, пока его оттуда турнули. - Мы с Каем быстро нашли общий язык, несмотря на то, что я была его лет так на восемь старше. - Знаешь, какие в Академии порядки?
Покачала головой. Не знала. Я вообще ничего не знала, потому что нигде не бывала.
- Как устроишься, - сказал дядя Лестер чуть позже, когда обнял меня на прощание, – напиши Двейну. И, вот еще, Амбер… Будь осторожна! Мой брат тебя хорошо тебя подготовил, только вот…
Закивала.
Я давно уже выучила назубок четыре правила семьи Райс. Не вмешиваться, не показывать и не доверять. И - не влюбляться… Последнее – так вообще курам на смех! Влюбляться? Кому это нужно?
Но я и понятия не имела, что нарушу половину отцовских заповедей еще до того, как караван доберется до Изиля.
