Я быстро смыла чужую кровь. От осознания того факта, что эта кровь уже запеклась на моей коже, подсохла, и теперь течёт по моим рукам и ногам, стало нехорошо. Не то чтобы на меня накатила истерика, но стало жутковато и противно до тошноты. А ещё до меня наконец-то дошло, что несколько минут назад кто-то хладнокровно пытался меня зарезать, и мою жизнь спасло чудо.
Зарезать. Ножом. И лежала бы я там, на кровати, со вспоротым горлом.
Почему-то именно это пугало сильнее всего: что меня планировали не просто убить, но сделать это очень варварски и, наверное, больно.
В общем, когда я всё-таки выпала из ванной в надёжные крепкие руки встревоженного Инга, меня колотила крупная дрожь, с которой я никак не могла справиться, а ноги подгибались. Плюнув на все последствия, мужчина подхватил меня на руки и отнёс в кухню-столовую. Усадив на диван, достал из шкафа какую-то бутылку, плеснул из неё в стакан и, вернувшись ко мне, сунул посуду в мои дрожащие руки.
— На, выпей. Дрянь редкостная, но станет легче.
При помощи капитана я послушно залпом проглотила содержимое стакана. Сама не справилась бы, мои руки слишком тряслись, так что мужчина их придерживал. Хотела возразить, что ничего не дрянь, а даже очень вкусно — какой-то некрепкий приятный ликёр с травянисто-мятным привкусом — но сдержалась, чтобы не пасть окончательно в глазах своего собеседника. Оставив стакан на полу, Инг присел рядом со мной на диван, продолжая держать мои ладони в одной своей.
— Всё хорошо, всё позади, — мягко проговорил капитан и аккуратно погладил меня по плечу. При этом он явно опасался вторгнуться в моё личное пространство и явно избегал лишний раз прикоснуться.
Я медленно кивнула, потратила пару секунд на раздумья, а потом плюнула на приличия и настырно полезла к нему на колени. Я вот сейчас покажу, как правильно утешать расстроенных девушек, если сам не может догадаться!
Так папа в детстве делал. Да и не в детстве порой тоже...
Инг не сопротивлялся. Кажется, он сначала опешил от такой вопиющей наглости, а потом уже поздно было что-то менять. Я обеими руками вцепилась в его рубашку, поджала ноги, сворачиваясь в компактный клубочек, и уткнулась носом в воротник.
Так. Чего-то не хватает.
А, знаю!
— Обними меня уже, а? — потребовала ворчливо.
Дориец несколько секунд переваривал сказанное. Я почти смирилась, что сейчас он вернёт себе дар речи и расскажет, насколько сильно я оскорбила и обесчестила весь окружающий мир. Вежливо и подробно.
Отнюдь, капитан не стал вредничать и аккуратно меня приобнял. Конечно, халтура, и без огонька, но на первый раз сойдёт.
Хм. На первый? То есть, должны быть и другие?
Стыдно признаться, но... я ведь совсем не против! При всех недостатках, достоинств у Инга всё-таки много. Я, конечно, почти его не знаю, но ощущениям своим в таких вопросах привыкла доверять. Дориец, кажется, совсем не походил на моего отца или братьев, но всех этих людей роднило некое чувство уверенности, надёжности. Таким людям легко доверять, на них можно положиться. Наверное, собирательно я могла бы всех их назвать «настоящими мужчинами». Воспринимать Инга как старшего товарища или родственника не получалось, не получалось и как друга — всё-таки ощущалась разница в возрасте. Да и тот поцелуй в корабле очень способствовал формированию у меня вполне определённого отношения к этому дорийцу.
Эх. Вот вроде умная ты девка, Варвара, но... такая дура!
О чём я вообще думаю, а? Какой следующий раз, какой «настоящий мужчина»? Чужак, дикарь с другой планеты, с которым я через пару недель распрощаюсь!
Кроме того, с моим поведением он скоро решит, что я с большим приветом, и сбежит в панике. Представляю, как с его пуританской точки зрения выглядит моё нынешнее поведение!
Ай, ладно, если что — спишу на аффект. В конце концов, я же не с какими-то далеко идущими планами к нему полезла, а за обыкновенной моральной поддержкой. Парадокс: я не люблю случайные прикосновения, но в состоянии эмоционального раздрая лучше всего успокаивает кто-то тёплый рядом. Наверное, детская привычка, когда за утешением я шла к своим родным мужчинам. И отказаться от этой привычки прямо сейчас я не готова. А то, чего доброго, вообще в истерику сорвусь. Так что пусть дориец думает, что хочет. У него — эмоциональный барьер и традиции, а я, может, первый раз живьём человеческую смерть увидела. И убивали меня впервые. Конечно, я невероятно крута, круче только горы Тибета, но... сегодня не считается.
Мне сейчас хорошо и уютно. Тепло. Так что лично меня всё устраивает. И вообще, никто не заставлял его проявлять инициативу, не сунулся бы утешать — не пострадал за собственное благородство. К тому же, если не сопротивляется, значит, всё устраивает.
«Точно, устраивает», — решила я, когда почувствовала, что меня начали аккуратно гладить по плечу и по волосам. И стало мне совсем хорошо.
Хороший всё-таки мужик этот Инг. Терпеливый, добрый, большой, сильный и тёплый. Даже, оказывается, обучаемый и не такой уж занудный. А ещё это неожиданно приятно, когда тебе по первому визгу бросаются на помощь и спасают тебе жизнь.
Эх, ещё пара таких приключений, и я точно влюблюсь. Особенно, если после них меня будут утешать подобным образом...
— Наверное, пора ложиться спать? Я вроде оклемалась, — подала голос, когда почувствовала, что ещё немного, и, пригревшись, я засну прямо здесь.
— Да, конечно, — встрепенулся капитан.
Интересно, он ходить-то сможет? Я ему все ноги небось отсидела...
Смог. Спокойно встал, подхватив меня на руки, поднялся по лестнице, посадил в кресло. Молча и невозмутимо перестелил постель, бросил грязное бельё у двери, уложил меня на кровать (прямо в полотенце, кстати) и накрыл сверху одеялом. Я тут же завозилась, освобождаясь от полотенца, — не в нём же спать, — но замерла, когда Инг от двери вернулся назад, держа в руках давешний меч.
Щедро сдвинув всё одеяло поближе ко мне, возложил холодное оружие на простыню посреди кровати и лёг по другую сторону от меча прямо в одежде.
Где-то в тот момент, когда метр заточенной стали (или из чего их сейчас делают?) оказался в одной постели со мной, я резко села, придерживая на груди одеяло и потрясённо наблюдая за действиями мужчины.
— Я понимаю, почему ты устраиваешься здесь, — осторожно начала я, обретя дар речи, — и полностью одобряю такую бдительность. Но {вот это} зачем? А если я на него напорюсь во сне? Я, конечно, не эталон воспитанности и благоразумия, но отбиваться от меня холодным оружием не придётся, — неуверенно хмыкнула я.
— Так надо, — строго проговорил капитан.
— Зачем?!
— Для того, чтобы сохранить Честь, — со вздохом пояснил мужчина.
— Стоп! — внезапно осенило меня. — Я же читала про что-то такое, это какой-то древнючий обычай, мол, когда рыцарь вынужден делить постель с незамужней девой, он должен... Инг, это детский сад, — я ошарашенно затрясла головой. — Мы взрослые люди, мы и без этой железки... Ты что делаешь?!
— Хочу лечь на пол, — с каменной невозмутимостью ответил он.
— Всё, стой, я передумала. Давай свою дубину, надеюсь, я об неё не покалечусь ночью. Я лучше её потерплю, чем вопли собственной совести, что выгнала тебя из твоей собственной кровати на коврик у двери притом, что на кровати этой и три человека могут разминуться, не соприкасаясь.
Засыпала я практически в ужасе. Это у них, оказывается, {вот такие} порядки?! Мать моя женщина, а как же в их глазах должны были на самом деле выглядеть мои джинсы?!
Правда, очень быстро шок сменился злостью. Да какого чёрта, в конце концов! Они меня спёрли, они меня притащили в эту дыру, а я ещё должна щадить их моральные нормы?!
В итоге заснула я с мыслью непременно нацепить завтра свои любимые рваные штаны, свою любимую маечку и наплевать на всех встречных-поперечных.
Так что приснившемуся на фоне таких мыслей сну даже не удивилась.
Снилось мне, что я принцесса. И томлюсь я в башне, томлюсь, а внизу, у подножия башни, благородный рыцарь на белом коне героически борется с драконом. Боролись они довольно долго, я даже успела заскучать. Но в конце концов справедливость восторжествовала: дракон сожрал рыцаря, закусил конём и, взлетев к башне, повис на ней, как ящерица на стене, помогая мне выбраться. Финал получился особенно красивым и счастливым: я верхом на сытом драконе улетела в закат.
Наверное, именно благодаря этому сну я проснулась в редкостно благодушном настроении. Капитана вместе с его саблей в кровати не было. Боюсь спугнуть, но... может, он готовит завтрак? И когда я спущусь вниз, меня там будут ждать яичница и кофе?
Нет, понятно, что такого быть не может. Но вдруг?!
По лестнице я спустилась вприпрыжку. Правда, в кухню с проверкой спешить не стала, вместо этого завернула в ванную, чтобы для начала умыться. И зависла на пороге.
Ого!
Капитан не готовил, он принимал душ — именно за этим делом я его застала. И нет бы, как положено приличной девочке, тихонько закрыть дверь и уйти по своим делам, сделав вид, что ничего не было. Ну, подумаешь, забыл человек прикрыть дверку, с кем не бывает! Живёт один, откуда бы взяться привычке запираться в ванной?
Нет, я даже подумала, что нужно сделать именно так. Но... залюбовалась. Конечно, и под одеждой спортивно-военного образца было видно, что физически Инг развит отлично. Но одно дело — под одеждой, а совсем другое, когда по смуглой гладкой коже сбегают струйки воды. Оказалось, всю спину и бёдра мужчины покрывала сеть татуировки, напоминавшей местами трещины на камне, а местами — тонкую вязь плюща. Текущая вода и играющие под кожей при малейшем движении мышцы вместе порождали ощущение, как будто эта татуировка живая и тоже течёт. По широким плечам на ровную сильную спину, охватывая узкую талию, очерчивая упругие ягодицы, и дальше вниз, по бёдрам и удивительно ровным икрам.
Нет, я, конечно, насмотрелась в своей жизни на эффектных мужчин, но то ведь семья, на братцев можно разве что чисто эстетически любоваться. А тут...
До чего всё-таки красивый мужик. А бывшая его — дура!
Ужасно захотелось пощупать то, что видели глаза. Проследить пальцами контуры чёрного рисунка, насладиться прикосновениями к гладкой коже... Очень кстати вспомнилось, что я ведь знаю, какой он на ощупь, и потрогать захотелось ещё сильнее.
— Варвара, ты не могла бы выйти? Я скоро закончу, — ровным тоном вывел меня из задумчивости владелец необычной татуировки.
— Надо за собой дверь закрывать! — возмущённо рявкнула я в ответ, выскочив из ванной как от хорошего пинка.
И было мне при этом чудовищно стыдно. Блин, как же я могла забыть, что он чует эмоции? Ой, позо-ор! Представляю, что обо мне сейчас подумали!
Смущение привычно смешалось со злостью — нет, ну а что он, в самом деле, дверку не закрывает?! — и я, пытаясь отвлечься от этих эмоций и так и стоящего перед глазами образа, занялась завтраком.
Наверное, единственное женское умение, которое мама сумела мне привить: готовить я умею и люблю. Впрочем, тут уже не было разделения по полам, отец готовил не хуже, да и все мои братцы, даром что заядлые холостяки, прекрасно способны сварганить что угодно, от мяса до выпечки. Особенно средний, Семён. Просто им (как и мне) обычно лень этим заниматься.
. Но! Конкретно по этой книге: непонятно, зачем понадобилась свадьба. С любовью главных героев всё было понятно задолго до...а описание свадьбы - скомкано, сумбурно и не оправдано, в результате впечатление от книги смазалось
