Данте. Татьяна Михаль
Магазин Книги автора Комментарии Похожие книги Предыдущая книга Следующая книга

Сначала он был священником. Но отвернулся от веры, когда убили его сестру.
Он отомстил, но сел в тюрьму.
Он познал все круги Ада и проклял свою душу, пока однажды один человек не помог ему начать всё заново. На свободе.
Но разве можно счастливо жить без половинки души?
Однако в его судьбе появляется луч света – Ангелина. Ангел с дерзким характером. его жизнь вновь обретает смысл.
Ради неё он готов прогуляться в Ад или сгореть в небесах.
Его зовут Данте и это его история.
***
Она учится на последнем курсе. Работает по вечерам в боулинг клубе, откладывает деньги, чтобы платить по счетам. Вся жизнь расписана намного лет вперёд. однажды все планы рушатся, когда в её судьбе появляется прекрасный, словно ангел и греховный, будто сам дьявол мужчина со странным именем Данте.
Вторая книга цикла "Криминальная любовь". Книги можно читать отдельно.
Возрастные ограничения 18+
Первая книга: Швед. Татьяна Михаль
Вторая книга: Данте. Татьяна Михаль
Отрывок «Данте. Татьяна Михаль»
Глава 1
⅏
— ДАНТЕ —
В реальной жизни всегда побеждает зло.
В этой истине я лично убедился.
А раз так, значит, я должен стать ещё большим злом, чтобы все прогнившие, погрязшие в грехах твари знали своё место.
Хрустнул пальцами, затем шеей и нанёс уроду новый удар. Мой кулак рассёк ему другую бровь.
Следующий удар, и я ломаю ему челюсть.
Избиение продолжается почти час.
Мудак корчится на холодном, окровавленном полу, запах его крови щекочет мои ноздри. Он уже сдался. Он молил о пощаде. Он просил прощения.
Но мне всё мало.
Гнев разъедает нутро. Ярость требует всё больше страданий и крови.
Хватаю его за волосы и заставляю смотреть в своё лицо.
— Так что ты там говорил о моей покойной сестре?
— П… хро… ссти… — хрипит он, едва проговаривая слова. Из-за сломанной челюсти ему трудно удаётся говорить.
Разжимаю кулак, и его голова с глухим стуком падает на железобетонный пол.
— Прости? — усмехаюсь я горько. — Ты своё «прости» в жопу себе запихай.
— Данте, может, хватит? — обеспокоенно спрашивает моя шестёрка. — Он извинился. Много раз. И уже ответил за свои слова. Ты же почти убил его…
Я заворожено смотрю на тело у своих ног.
Краем глаза замечаю, как Тихарь отталкивается от стены и медленно приближается ко мне.
Он останавливается на безопасном расстоянии от меня и произносит тихо:
— Данте. Хватит. Пощади его. Пожалуйста.
«Хватит».
«Пощади».
«Пожалуйста».
Три слова в мёртвой тишине тёмного переулка.
Три слова, которые с мольбой произносили убийцы моей сестры.
Они молили простить их. Молили не убивать.
Наложили от боли и страха в штаны и рыдали, рыдали, рыдали.
Диана. Моя сестрёнка Диана. Она тоже молила остановиться. Молила своих насильников прекратить.
Ублюдков её мольбы лишь распыляли. И они принимались с ещё большим рвением терзать её тело и калечить хрупкую душу.
Смотрю на тело у своих ног и не испытываю сострадания.
Насильники и садисты никогда не испытывают сострадания к своим жертвам. С хера ли я должен сострадать им и испытывать жалость?
Достаю из кармана тюремных брюк идеальную заточку и показываю её мудаку у моих ног, что осмелился открыть своё хайло и осквернить погаными словами память моей святой сестры.
Он дрожит и поскуливает от абсолютного страха. Потрясение и агония в его глазах безошибочны. Всегда были безошибочны.
Страх в глазах моих врагов не вызывает у меня ни радости, ни злости, ни отчаяния. Ничего. Я давно перестал чувствовать что либо, кроме глухой ненависти и ярости к всему сущему.
— Услышу ещё хоть раз любое слово о своей сестре, или просто подумаешь о ней, тогда я отрежу тебе язык. Вот этой заточкой. Затем оторву яйца и затолкаю их в твою поганую пасть, — я говорю спокойно, негромко, как если бы я говорил в храме с людьми, попросившими у меня совета.
Взгляд урода полон ужаса. Он отчаянно кивает. Он всё что угодно сейчас сделает или скажет, лишь бы я оставил его в покое.
— Тихарь, его здесь называют Волком, верно?
Шестёрка кивает и произносит:
— Да. Его фамилия Волков.
Опускаюсь на корточки и глажу Волкова по ушибленной и залитой кровью голове, и договариваю:
— Запоминай, Волк, я здесь заперт надолго. У меня пожизненный срок. И мне нечего терять. Абсолютно нечего. Мне глубоко срать, добавят мне ещё один пожизненный срок, или два, да хоть десять. Поэтому благодари Тихаря, что он остановил меня, иначе я бы тебя добил. Проболтаешься кому-то обо мне – обеспечу твою печень ударом пера.
В нос ударяет запах мочи. Туши, по ошибке именуемые людьми, всегда превращаются в отвратительные куски дерьма, когда смерть буквально дышит им в затылок.
Они боятся умереть. И цепляются за свою жалкую, ничтожную и бессмысленную жизнь.
— А что ему сказать, Данте? — вылупился на меня Тихарь. — Он же не просто избит, ты же искалечил его. Обе ноги сломаны, все пальцы на руках вывернуты назад. Обе руки – открытый перелом. И рожа, как в фильмах ужаса.
— Волчонок, скажешь, что оступился и неудачно упал, — пожимаю плечами. — А если честно, мне всё равно, что скажешь. Просто помни, назовёшь моё имя – ты труп.
Убираю заточку обратно в карман, вытираю руки о протянутую Тихарём влажную тряпку.
Пальцами зачёсываю волосы назад и ухожу в свою камеру.
Менты и слова не скажут, если Волков не откроет свою пасть. А он не откроет. Ему выходить через три года. Будет молчать.
— Данте… — тихо зовёт меня Тихарь, когда мы проходим по коридору с облезлой краской и тускло мерцающим и гудящим в старых светильниках светом. — Ты здесь всего год… Но ты превращается в монстра…
Резко останавливаюсь и смотрю в блеклые глаза Тихаря.
Тощий, угловатый, вечно трясущийся от страха. Стриженный налысо. Нет двух передних зубов. Он похож на загнанного мелкого зверька, коим и был, пока я однажды не заступился за него. Теперь Тихарь – мой.
Нет, он не опущенный. Просто шестёрка, как говорят на зоне.
Сел за вооружённый грабёж. Дали пятнадцать лет. Восемь уже отсидел.
Мне не нужен был слуга. Мне никто не был нужен. Но здесь иной мир, иные правила. Раз он не мой, значит, не хер было заступаться.
Именно Тихарь ввёл меня в курс дела. Рассказал обо всех зеках. Кто, за что и как надолго сидит. Рассказал, что меня не трогали и не трогают, так как наряду с ворами, в почёте в тюрьме и кровная месть.
Рассказал, что ко мне присматривались и ждали. Дал совет, если не хочу, чтобы ко мне совались с дебильными вопросами и провокациями, я должен делиться передачами.
И я делился тем, что матушка передавала.
Но всё же мне пришлось отстаивать собственные позиции. На зоне не переваривают слабых духом и трусливых. На любые оскорбления я отвел и отвечаю силой.
Возможно, я хочу, чтобы меня здесь убили…
— Превращаюсь в монстра? — переспрашиваю его.
Тихарь отступает, ёжась от моего тяжёлого взгляда.
— Ладно, извини… Давай замнём? Я сказал, не подумав… — проговорил он виновато.
— А я и есть монстр, — произношу в ответ и усмехаюсь.
Жестокий. Отвратительный в своих совершённых поступках. Бессердечный. Беспощадный.
Чем я лучше убийц своей сестры?
Такой же убийца.
Раньше я был другим.
Кажется сейчас, что то был не я. Совершенно другой человек. Другая душа, другие мысли, желания и мечты.
В той жизни у меня был свет – Диана. Улыбчивая, сияющая своей непорочностью, наивностью и любовью ко всему миру.
Она любила саму мысль о жизни.
Она была моей половинкой. Частью моей души, моим истинным светом.
И этот свет отобрали. Втоптали в грязь, осквернили и предали страшным мукам.
«Скорби и искушения полезны человеку», и Господь посылает их нам, «Чтобы научить нас, что желающему спастись невозможно прожить без скорбей и искушений» (Деяния 14:22).
Видимо, я оказался слишком слаб, чтобы нести бремя прислужника Господа. Я не смог выдержать эти тяжкие испытания. Не смог простить. Не смог терпеть.
При жизни убийц моей сестры не настиг человеческий закон и суд. И я не смог вынести слёз и седины матушки и отца, что постарели за день сразу на тысячу лет.
Девять лет прошло, как я потерял сестру-близнеца, но мне кажется, будто моё сердце тогда остановилось и больше не забьётся. Душа до сих пор громко плачет.
Я не считаю себя сильно умным. Но и дураком себя не считаю. Я знаю, что я очень грешен. И знаю, что до меня обязательно дойдёт Высший закон, когда закончится мой путь.
Поверь — когда в нас подлых мыслей нет,
Нам ничего не следует бояться.
Зло ближнему — вот где источник бед,
Оно и сбросит в пропасть, может статься *
Вернувшись в камеру, замечаю, что сокамерники умолкли и замерли.
— Данте, а не подохерел ли ты? — рычит один из них.
Поднимаю одну бровь и спокойно спрашиваю:
— Какие-то проблемы?
— Это ты создаёшь проблемы, — цедит зек.
— Я их решаю, — отвечаю резко. — Если ты решил стать проблемой, то я быстро решу этот вопрос.
— Ты в уши мне говно не лей. Пацаны видели, как ты отметелил Волка! Менты всех нас отправят по карцерам, но сначала из каждого сделают такую же отбивную! И запрут камеру! Больше не будет свободных прогулочек! Будем сидеть в этой кануре, как и остальные! Пацаны тебе спасибо точно не скажут!
Ставлю руки на стол и склоняюсь к зеку. Смотрю в его злые глаза и произношу:
— А ты что, в штаны уже от страха наложил?
Мужик поднимается со скрипучего стула.
— Данте, я тебя уважаю, но в последнее время ты переходишь всякие границы. Решил гниде пасть сломать – сломай. Но сделай всё так, чтобы никто не задавал вопросов. Здесь тебе не бойцовский клуб. Здесь тюрьма. Сегодня тебя никто не сдаст. Но и покрывать никто не станет. Ответишь за Волка сам.
— Их нежит небо, Или травит ад? ** — усмехаюсь я. — Мне плевать на чьё-либо мнение.
Оглядываю всех мёртвым взглядом и говорю предельно просто и понятно:
— Для меня важна светлая память сестры, и никто из вас ублюдков не смеет её касаться. Любой, кто вякнет о ней – сдохнет в луже собственной крови с распоротым брюхом.
Ярость вновь пронизывает мои внутренности, пылая знакомым огнём, который уничтожил почти всё светлое во мне, превратив душу в выжженную землю.
— Ты псих, Данте, — с жалостливой ненавистью произносит зек. — Ты здесь не просидишь и десятка лет, как тебя кончат.
Я смеюсь на его слова и говорю цитатой:
— Я не был мертв, и жив я не был тоже *** Поэтому… я буду только рад…
— Ты уже всех заебал своей одой! — рявкает другой зек.
— Ода – это торжественная песня. «Божественная комедия» Алигьери – это поэма.
Зек сплюнул.
Возможно, сейчас в камере произошла бы драка.
Но вмешался случай.
В камеру входит надзиратель и бросает небрежно:
— Данилов! На выход! К тебе посетитель!
Бросаю предупреждающий взгляд на сокамерников и следую за надзирателем.
Перед выходом из блока, он надевает на меня наручники и ведёт в зал свиданий.
Кто мог ко мне прийти – не знаю.
Для приезда матушки и отца – слишком рано. Мне позволено видеться с ними лишь раз в месяц.
Кроме них я никого не жду. И никто не придёт.
После обвинения в убийстве, от меня отвернулись все – церковь, друзья, родственники. Остались только мать да отец.
Меня привели в серое, безликое помещение.
Занял место на неудобном твёрдом стуле.
Охранник перестегнул на мне наручники – приковал их к столу.
Да, особо опасные преступники не имеют возможности нормально общаться с гостями.
Охранник вышел, оставив меня одного.
Это что-то новенькое.
Охрана никогда не покидает комнату свидания. Один всегда стоит на посту.
Я замер, ожидая дальнейшего развития событий. Ждать пришлось недолго.
Открылась дверь напротив и в помещение вошёл незнакомец.
Высокий незнакомец. Его крупная фигура облачена во всё чёрное от кончиков элегантных туфель до идеально скроенного костюма, подчёркивающего широкие плечи.
На крепком запястье – дорогие часы.
Этот человек не выглядел представителем закона. Это был не адвокат. Не прокурор, не мент, даже не судья.
Он выглядел как человек, прекрасно знающий, что такое криминал.
Он выглядел как криминальный авторитет.
Он без спешки опустился на стул напротив, внимательно глядя мне в глаза.
Его лицо – жёсткое. Взгляд – суровый, тяжёлый.
Я не спешил задавать вопросы и узнавать, кто он и какого хера ему от меня понадобилось.
Мужчина заговорил первым:
— Здравствуй, Денис. Или лучше, Данте? Ты меня пока не знаешь. Моё имя – Шведов Олег Викторович. Можешь обращаться ко мне просто Швед.
— И что понадобилось просто Шведу от заключённого? — хмыкаю я.
Уголки губ его дёрнулись, и он ответил:
— Хочу заполучить тебя в свою команду, Данте. С тебя – беспрекословное выполнение моих приказов. С меня – свобода, деньги и новая жизнь. Что скажешь?
— Скажу, что ты знаешь, где выход, Швед, — отвечаю ему с кривой усмешкой.
— Знаю. И хочу, чтобы ты тоже оказался на той стороне, — произносит он. — Я наслышан о тебе. Кое-кто мне рассказал, что в тюрьме оказался человек, которому здесь не место. Я прочитал твоё дело…
Я стиснул зубы и сжал руки в кулаки. Но Швед проигнорировал мою ярость. Он продолжил:
— Тебе нечего терять. По твоим глазам вижу. Но что бы сказала твоя сестра, Данте?
— Умолкни, — прорычал я.
— Хорошо, — пожимает он плечами. — Тебе плевать на себя. А что насчёт твоих несчастных родителей?
— Слушай, отвали, — говорю ему злобно.
— Ты ведь не в курсе, что твоим отцу и матери пришлось сменить место жительства? Тебе никто не рассказал, что их затравили соседи? Что подростки забрасывали и исписывали их дом, забор… нехорошими словами?
Я не позволил ни единому движению выдать, насколько сильно его слова сковали мне горло.
Матушка словом не обмолвилась об этом.
Но правду ли говорит этот Швед?
— Спроси сам, когда они приедут к тебе, — говорит он, глядя мне в глаза.
Я прищурился, глядя на него, и сжал крепче кулаки, желая немедленно схватить этого мерзавца, заявившегося ко мне, словно он хозяин жизни и рассказывающий, что мне следует делать.
Он склонился ближе ко мне и твёрдым тоном заявил:
— Мне нужны верные и сильные люди, Данте. Тебе нужна новая жизнь. Отпусти прошлое и начни всё заново.
— Почему я должен тебе верить?
Он усмехается:
— Потому что я никогда не лгу.
В реальной жизни всегда побеждает зло.
В этой истине я лично убедился.
⅏
Девять лет как я нахожусь в аду.
Убийство моей сестры. Год не жизни, а страданий и поиска справедливости.
Затем мой срыв и самосуд.
А далее уже два года, как судили меня.
И шесть лет на зоне.
Я долго думал над словами Шведа. Его предложение было как то яблоко искушения в райском саду, только в этот раз оно предлагалось для того, чтобы покинуть один Ад и оказаться в Чистилище.
Разве можно жить с тяжестью на душе? Хоть на воле, хоть в тюрьме – клетка внутри меня одна и из неё меня никто не выпустит.
Дальнейшую судьбу мою решила матушка.
В следующий её приезд я попросил рассказать мне всю правду.
Проклятье.
Швед не солгал.
Мои родители покинули наш городок и уехали жить практически на край земли. Издевательства, горькие упрёки, игнорирование и клеймо позора на семью. Сын-священник – убийца.
Матушка ездит ко мне, преодолевая огромные расстояния. Её глаза уставшие и постаревшие. Губы её давно не улыбались, и скорбные морщинки проложили тяжёлые борозды на её лице.
Я словно вижу карту её жизни – и она горька, что у меня слёзы наворачиваются на глаза. Ни она виновница и палач. И ни отец.
Бессилие, боль, злоба – вот, какие чувства наполняют меня день изо дня. Сводят с ума, крошат мою душу и убивают её.
Решение принято.
Чтобы больше мать не роняла слёзы, чтобы не рвал себе сердце отец, я принимаю предложение Шведа.
⅏
Шведу удалось меня вытащить.
Чего ему это стоило, знаю очень хорошо.
Он разворошил старое дело с моей сестрёнкой. От души потоптался на яйцах некоторых чинуш, судей и высокостоящих ментов. Подключил все свои связи. Много сил, денег и нервов ушло и спустя всего пять месяцев после нашей договорённости, я на свободе.
Что ж, попробую жизнь начать с нуля.
____________________________
* Данте Алигьери «Божественная комедия» Ад, Песнь вторая (Прим. Автора).
** Данте Алигьери «Божественная комедия» Ад, Песнь шестая (Прим. Автора).
*** Данте Алигьери «Божественная комедия» Ад, Песнь тридцать четвёртая (Прим. Автора).
Глава 2
⅏
— АНГЕЛИНА —
Сжимаюсь в комок и замираю, даже дышать прекращаю, когда об стену ударяется и разбивается очередная бутылка.
Пьяные ужасающе дикие крики меня пугают, и мне хочется со всей силы зажать уши ладонями. Не хочу их слышать. И видеть не хочу. Осточертели!
И невозможно привыкнуть к выходкам моих дальних родственников, у которых я живу, пока учусь.
Если бы родители только узнали, какие жуткие у нас родственники.
Двоюродный брат отца – Иван Кириллович. И то кровь не наша, он приёмный ребёнок.
Отец всегда отзывался о нём, как о порядочном и достойном человеке. Правда, они не общались почти двадцать лет. Может, когда-то в прошлой жизни Иван Кириллович и был хорошим человеком, но сейчас – это алкоголик с раздутым эго и девизом «Мне все должны».
Его жена – Светлана Владимировна ему под стать. Такая же конченая алкоголичка.
Но на просьбу родителей приютить меня хотя бы на год или полтора откликнулись с огромной радостью.
Теперь я знаю, почему.
Когда ругань достигает своего апогея, я резко вспоминаю, что не закрыла свою дверь в комнату на задвижку.
Поднимаюсь со старого стула и медленно ступаю по древнему скрипучему полу.
Вздрагиваю и едва не вскрикиваю, когда что-то огромное впечатывается в стену рядом с моей дверью.
Сглатываю вязкую слюну и скорее бегу к своей двери.
Щёлк.
Дверь заперта.
Успела.
И в этот момент в мою дверь со всей силы стучит двоюродный дядя и орёт:
— Гелька-а-а! Сучка малолетняя, открывай! Быстро!
— Пошёл ты… — произношу одними губами и отхожу от двери.
Он уже не стучит, а просто пинает её и результат уже мне знаком – дверь не выдерживает тяжёлого натиска. Замок отлетает, и дверь распахивается. Громко ударяется о стену, издав жуткий грохот.
Мой ошибочный родственник влетает в мою комнату, и его бешеные алкогольные глаза, налитые кровью, заставляют меня вздрогнуть и начать отступать.
— Почему пожрать не приготовила?! Холодильник, сука, пустой!
— Из… из че… чего? — едва выговариваю я, трясясь от дикого страха. — Вы ничего не… не купили…
— Ах, ты дрянь! — ревёт эта мразь и делает шаг ко мне. — Мы разрешили тебе жить у нас, пока ты учишься, а ты палец о палец не хочешь ударить, чтобы отблагодарить нас?!
Мотаю головой.
— Я бы приготовила… Правда… Но вы же не купили продуктов… — мямлю я.
Для меня подобное поведение просто дикость.
Мои родители воспитывали меня в любви и ласки. А тут какой-то кошмар!
Мне бы рассказать отцу и матери, что я попала в ад, но не могу.
Мама так радовалась, когда узнала, что у меня будет хоть временно решён вопрос с жильём. Отец тоже считал, что это удача.
Я поступила на бюджет и учусь на отлично. Стипендия у меня хоть и небольшая, но на еду, метро и различные мелочи хватает. Родители тоже высылают деньги, но чтобы снять жильё не хватило бы даже всех этих денег.
Столица – место дорогое.
Моя семья небогата. Работает только отец, так как мама пережила инсульт. Левая рука у неё потеряла чувствительность, зрение сильно упало, и она больше не может работать.
Отец у меня простой рабочий в коммунальной службе. Он работает по двадцать пять часов в сутки, чтобы заработать маме на лекарства, которые помогают сохранить оставшееся зрение. Остаётся и для меня копеечка.
Родители не знали, что Климов Иван и его супруга Климова Светлана – спились и оказались на самом дне.
Эти двое морально разлагаются уже не первый год. Но они хорошие артисты. В разговоре не было ни намёка на их положение! Иначе бы мой отец никогда не отпустил бы меня к этим людям.
Когда мама спрашивает, как я живу, как со мной обращаются наши родственники, я ей лгу. Говорю, что всё замечательно, придаю голосу весёлость и радость, а в этот момент у меня душа плачет и мне отчаянно хочется пожаловаться ей, как мне тут плохо.
Но не могу им рассказать правду. Мама не переживёт. Ей нельзя испытывать потрясения. И отца мне очень жалко. Он ведь себя потом сожрёт мыслями и укорами, что собственными руками отправил единственную дочь в лапы спившихся монстров.
Прошло семь месяцев, как я живу у двоюродного дядьки. И даже не сошла с ума. Но уже на грани.
И ведь первые четыре месяца всё было более-менее приемлемо. Да, они выпивали и приглашали шумных друзей. Но меня никто и никогда не трогал, не доставал претензиями. Я просто для них не существовала. Убирала, готовила – вот и отлично.
А потом у них конкретно съехала крыша.
Да, без жилья сложно.
Поступить на бюджет поступила, а вот с общежитием мне не повезло.
«Нет мест», — сказали мне. — «Вы будете в листе ожидания».
Вот так и жду уже семь месяцев.
— У тебя стипендия есть! — рявкает этот урод. — Думаешь, я идиот и не знаю, что ты получаешь в своём универе бабло? Думаешь, мы тебя будем вечно у себя бесплатно держать?
У Климовых есть ещё одна квартира, которую они сдают в аренду, и они спускают всё до последней копейки на выпивку.
Соседи ненавидят Климовых, но ничего не могут с ними сделать. Полиция лишь руками разводит, делает выговоры, но и только.
А мне стыдно, что я живу с этими людьми и имею хоть и косвенное, но отношение к ним.
Когда они спят, я убираюсь в квартире и готовлю, если есть из чего приготовить.
Иногда трачу свою стипендию на еду для этой семьи. Однажды оплатила малую часть их долга за свет, чтобы его не отключили. А долг за коммуналку у них огромный. Рано или поздно их лишат и воды и света.
— Стипендия мне нужна для проездов, на покупку канцелярии и перекусов. И вообще… — произношу тихо и обнимаю себя за плечи.
Раньше Климов не говорил о моей стипендии. Никогда. И сейчас он меня ещё больше пугает.
— Так на хер твой универ тогда! — орёт он и ударяет вдруг кулаком по хлипкому шкафу с одеждой.
Шкаф опасно скрипит и шатается, но, слава богу, не разваливается.
— Иди на работу, сучка! Завтра же чтобы бросила учёбу и начала впахивать, поняла меня?
Я вздрагиваю и в ужасе смотрю на перекошенное злобой лицо Ивана Кирилловича. Он спятил?
— Дармоедка. Шлюха, — пьяно выдавливает из себя его супруга, вваливаясь в мою комнату. — Я вижу, как ты смотришь на моего Ванечку… Дрянь… Увести моего мужика решила, да?
Что?!
От этих пьяных слов мне становится дурно.
Белая горячка накрыла семейство Климовых. Похоже пора вызывать дурку.
— Света, пошла отсюда! — орёт на неё Климов.
Она уродливо кривит свой «надутый» рот и выплёвывает:
— Вот и пойду! А ты потом попробуй меня найди, сволочь! Дрянь эту видеть больше не желаю! Трясёт перед тобой своими дойками, а ты и рад пялиться!
— Света! — ревёт диким зверем Иван.
Я не понимаю, какого чёрта?
Она уходит, путаясь в собственных ногах, и громко хлопает входная дверь.
Климов шагает ко мне.
Я упираюсь спиной в стену и смотрю на него широко раскрытыми глазами. Мне становится до жути страшно.
Пока раздумываю над тем, как ответить дяде, он вдруг ставит руки по бокам от моего лица и склоняется ко мне.
В нос ударяет резкий и едкий запах перегара. От этого смрада я едва не задыхаюсь. Задерживаю дыхание и сжимаю руки в кулаки. Ставлю на нужный ракурс ногу, чуть сгибаю её в колене, чтобы в случае непредвиденных действий со стороны Климова врезать ему между ног.
Я не для того училась на отлично, оканчивала школу с золотой медалью и поступала на бюджет в университет, чтобы какой-то козёл решал за меня мою же судьбу и диктовал мне свои условия!
Да, я живу бесплатно в их пятикомнатной квартире. Занимаю одну комнатушку. Веду себя тихо как мышка. С утра уезжаю на учёбу и возвращаюсь довольно поздно.
Успеваю убирать их квартиру, проветриваю её от алкогольных паров и табака, готовлю. Иногда плачу по их счетам за коммуналку и ещё умудряюсь учиться на одни пятёрки, чтобы получать повышенную стипендию!
Я стараюсь изо всех сил, чтобы меня на третьем курсе включили в список для стажировки в крупной организации. А потом желаю занять ведущее место в одной из успешных компаний.
Я учусь на переводчика-международника. Я билингв. У меня способности к изучению иностранных языков. Английский, немецкий, арабский и китайский языки – мой профиль. Я владею ими практически в совершенстве. И у меня распланирована жизнь на долгие годы вперёд. И никто не посмеет мои планы нарушить.
Я очень хочу обеспечить родителям безоблачную старость. Хочу, чтобы маме помогли хорошие доктора. Её зрение ведь можно реабилитировать, но на всё нужны деньги. Много денег.
И я смогу обеспечить их и себя. Всего лишь нужно закончить университет.
Эти мысли вихрем проносятся в моей голове, и я обретаю решимость. Страх немного отпускает.
Смотрю на неродного дядю с вызовом и произношу негромко, но чётко:
— Я всё поняла, Иван Кириллович. Завтра же с утра покину вашу квартиру. А сейчас отойдите от меня и покиньте моё пространство.
Он вместо того, чтобы услышать и выполнить мою просьбу, начинает вдруг ржать, обдавая меня своим зловонием.
А потом приторно противно говорит:
— Думаешь, просто так уйдёшь от меня, Геленька? А расплатиться за мою доброту ты не подумала? Ты семь месяцев живёшь в моей хате, а снимать даже комнату в столице нынче дорого. А ты – нищая. Сначала отработаешь, потом отвалишь на все четыре стороны.
Поправляю очки на носу и хрипло интересуюсь:
— О какой отработке вы говорите? Я итак убираю вашу квартиру… Готовлю, когда есть из чего…
Он делает шаг назад и противно ухмыляется. Потом вдруг начинает стягивать с себя растянутые спортивные штаны, вместе с ними падают на пол и семейные трусы.
Я в ужасе смотрю на торчащий отросток. Тёмные волосы вокруг его вздыбленного и кривого члена похожи на сдохшую мочалку.
К горлу подкатывает тошнота.
— Давай, Гелечка, поработай ротиком. Я давно смотрю на твои губки… — тяжело дыша, говорит Климов. — Ты ведь отсасываешь преподам и парням с универа? Я знаю, как вы студенточки пятёрки зарабатываете. Вот и мне отсоси, девочка.
У меня перед глазами появляются чёрные мушки.
Мне хочется думать, что всё происходящее просто отвратительный сон, а не реальность!
— Ну же, не стесняйся, Гелечка, — улыбается он до отвратительности пошло и начинает гладить свой противный длинный и тонкий член. — Ублажи дядю Ваню.
Решение покинуть проклятых родственников окрепло на все сто процентов.
Сомнений нет. Если я хочу оказаться в светлом продуманном до мелочей будущем, я должна покинуть это прогнившее место немедленно!
Делаю шаг ему навстречу. Климов довольно лыбится и произносит:
— Вот и умница, крошка. Давай, не бойся. Иди ко мне и становись на коленки. Только ты это… Маечку подними, чтобы я твои сисечки видел… Может, я тебя потом потрахаю. Тебе понравится со мной, Геля, вот увидишь.
Ещё один шаг…
Замах ногой…
И со всей силы удар по яйцам Климова.
Визгливый вой мужчины слышали, наверное, на другом конце земли. Это была музыка для моих ушей.
Он падает на колени и скулит от дикой боли.
Я не пожалела и ударила со всей силы, чтобы там всё всмятку вышло. Сволочь какая!
Но он скоро придёт в себя и тогда мне будет очень-очень плохо.
Полная решимости, бегу на кухню и хватаю пустую бутылку.
Климов уже пытается подняться на ноги. Бормочет себе под нос грязные ругательства и обещает мне страшную кару и проблемы.
— Пожалуйста, пусть только он не умрёт, — произношу едва слышно и со всей силы опускаю бутылку на затылок Климова.
Бутылка разлетается на тысячи осколков. В моей руке остаётся одно лишь горлышко.
Климов вдруг замолкает, оседает на колени, а затем всей тушей падает замертво.
Секунду стою, не до конца осознавая, что произошло.
Потом подкрадываюсь к мужчине и опускаюсь на корточки. Дрожащими пальцами касаюсь его шеи…
Но не успеваю прощупать пульс, как Иван Кириллович вдруг всхрапывает всем телом.
Вскрикиваю и падаю назад.
Живой.
Не убила.
Ощущаю, что начинаю дрожать всем телом.
Это адреналин.
Пока я ещё в состоянии соображать, мне надо уходить отсюда.
Сумка с вещами у меня всегда наготове, так как я уже подумывала о смене жилья. Эти месяцы были для меня жуткими. И жить с алкоголиками – настоящий ад для любого нормального человека.
Бросаю в рюкзак учебники и конспекты. Рукой смахиваю в открытую сумку всю канцелярию. С полки над кроватью хватаю свои мыльные принадлежности и бросаю их в спортивную сумку.
Поднимаю матрас и достаю свои спрятанные и сохранённые жалкие накопления.
Одеваюсь быстро, как пулемёт. Бросаю на тумбу в прихожей ключи от квартиры, хватаюсь за ручку двери, чтобы бежать отсюда… А потом останавливаюсь и понимаю, что от этих двоих могу получить вагон неприятностей.
Светлана может заявить, что я обокрала их. Что пыталась убить её мужа. А этот козёл подтвердит.
Полиция, которой соседи жаловались на Климовых, всегда лишь руками разводит и никак не может угомонить буйных алкоголиков. А вот в отношении меня сразу же найдут причины для задержания.
— Думай, Геля. Думай, — произношу вслух.
Достаю из кармана телефон и вызываю полицию.
А потом стучусь к соседке напротив.
Баба Нюра всегда жалела меня и говорила, чтобы я съезжала от Климовых. Что ж, вот и пришло время съехать. И надеюсь, она не откажет мне в помощи и подтвердит мои слова.
Буду рада вашему вниманию новой истории!
ПЕРВАЯ КНИГА ПРО ШВЕДА ЗДЕСЬ
Глава 3
⅏
— АНГЕЛИНА —
Светлану Климову полиция находит в парке на лавочке.
Женщина уснула и после пробудки не могла вспомнить, кто такая Егорова Ангелина и кто такой Климов Иван.
Полиция записала все мои показания в отношении этой алкоголической парочки. Я рассказала о сегодняшнем происшествии. Не умолчала и о домогательствах Климова.
Баба Нюра, которая приютила меня на пару-тройку дней, уже была в курсе случившегося.
Бабушка охала, ахала и кляла алкоголиков, на чём свет стоит.
С её лёгкой руки подключился к моей защите весь подъезд. Все бабульки встали на мою сторону и дали показания. Сами понимаете, что ситуация получилась преувеличенной. Жуткими монстрами представили Климовых пожилые леди. Бабульки приукрашивать, точнее, приужастивать хорошо умеют.
Сработал и тот факт, что вызовов в отношении четы Климовых был ни один, ни два, а уж точно несколько десятков за последний только год.
Я выразила беспокойство по поводу, что они могут выдумать какие-нибудь байки, будто я у них что-то украла или испортила, или ещё чёрт знает, что может прийти в их больное сознание.
Меня заверили, что вряд ли Климовы отныне захотят меня вообще вспоминать.
В общем, можно сказать, отделалась я лёгким испугом.
Обоих Климовых увезли в отделение полиции. Посидят несколько суток в вытрезвители и подумают над своим поведением и будущим.
Если ко мне полезут, то обязательно напишу заявление. Преступления сексуального характера не имеют срока давности. А уж я подстраховалась, чтобы эти двое отвалили от меня навсегда.
С бабой Нюрой было хорошо. Живу с ней уже третьи сутки.
Впервые за долгое время я спокойно готовлюсь к парам. И впервые нормально сплю.
Только сейчас понимаю, что пока жила у Климовых, я перестала высыпаться, — мой организм банально не успевал отдыхать. И я всё время находилась в состоянии стресса, беспокойства и страха.
Сколько бы я ещё протянула в режиме «На пределе»? Может, ещё чуть-чуть и я получила бы срыв?
От одной мысли мне становится дурно, и я гоню прочь все эти «если», «а могло бы случиться…»
Теперь всё хорошо.
Почти хорошо.
Оставался нерешённым вопрос с жильём.
Но и в этом случае на помощь пришла баба Нюра.
— Гелюша, у меня подружка есть, — говорит бабушка, разливая по кружкам ароматный чай, — у неё старший сын – бизнесмен. Держит клуб какой-то… Ой, не вспомню название. Они там шары кидают по препятствиям.
— Боулинг что ли? — догадываюсь я.
— Название похожее. Наверное. Так вот в чём суть, деточка, — улыбается бабулька. — В клуб к нему часто приходят иностранцы, а сынок моей подружки уже сбился с ног, никак не может найти нормального работника со знанием иностранных языков. А ты как раз умница-красавица знаешь английский и ещё другие языки.
Киваю, пока ещё не совсем понимая, как мне поможет боулинг клуб и сын подружки с жильём. А жильё мне необходимо очень дешёвое. Почти бесплатное. Наверное, моих возможностей хватит только на коробку возле помойки.
— Мне вот несколько дней назад подружка жаловалась, что сын её расстроен, что у него с кадрами туго. Уже даже дал объявление с условием, что готов предоставить жильё иногородним. Лишь бы языки знали и работать хотели. Не хоромы, конечно, всего-то гостинка, но всё же лучше, чем жить с алкоголиками под одной крышей. А так ты сама себе хозяйка. Одна, без соседей и соседок. И дом хоть и старый, но люди живут там все приличные. Подружка именно так и сказала. Если хочешь, могу расспросить её подробнее и порекомендовать тебя…
— Баба Нюра! — вскрикиваю радостно и обнимаю старушку – нежно-нежно. — Я вам буду до конца жизни благодарна за помощь! Конечно хочу!
— Ох, — смеётся бабулька и хлопает меня спине. — Лучшая благодарность, деточка, – это оставайся хорошим человеком. Помогай тем, кто в беде оказался. Не черствей сердцем и обязательно помни: как ты к людям – так и они к тебе. Вот и всё. Сейчас мы с тобой чайку с пирогом попьём, и я немедля подружке и позвоню. Нечего откладывать важное дело.
У бабы Нюры дело со словом не расходится.
Определённо, кто-то сверху решил, что хватит с меня неприятностей, можно и подсластить немного мою жизнь.
Хозяином боулинг-клуба оказался вполне симпатичный и приличный мужчина – Сергей Николаевич Пашков. Мужчине тридцать три года. Серьёзный, но добрый и понимающий. И ему действительно был нужен сотрудник со знанием иностранных языков на должном уровне.
Мы с ним обсудили мою кандидатуру, и Сергей Николаевич был рад тому факту, что я владею несколькими иностранными языками.
С моим учебным графиком мы договорились, что я буду работать полный день по воскресеньям. И по вечерам в пятницу и субботу.
И он действительно предоставил мне жильё!
Этой привилегии удостоилась я и ещё один парень. Он тоже официант, и тоже владеет иностранными языками.
Но за счёт квартирного бонуса, моя зарплата существенно уменьшается. Но даже с этим учётом, я на седьмом небе от счастья!
Сама гостинка находится в спокойном и довольно милом районе. И мне совсем недалеко и недолго добираться как до университета, так и до работы.
И мой первый рабочий день подтвердил желание Сергея Николаевича найти официантов с моими знаниями. В его клубе были одни иностранцы.
Ещё узнала и поняла, что работать официантом не так уж и просто. Но я была счастлива.
Когда звоню маме, впервые с ней искренна и рассказываю, как я рада, что смогла стать независимой от наших… «родственников».
Родители так и не узнали всю историю с «дядей». Чтобы не было вопросов, я рассказала им, что «родственнички» опустились за последний год чуть ли ни на самое дно и превратились в алкоголиков.
Данный факт ужаснул отца и мать. Было много вопросов, расспросов, но я уклончиво отвечала, что занималась учёбой, была погружена в мир знаний, и мне было не до падения Климовых. Родители больше вопросов не задавали, и я, наконец, действительно начала жить, как самый настоящий студент.
Четыре года учёбы и работы пролетели как один день…
Оставался последний курс… Решающий.
И я настроила грандиозные планы на будущее.
Но как говорится в испанской пословице: «Хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах».
⅏
— АНГЕЛИНА —
Четыре года спустя…
Когда я была маленькой, моя бабушка, мама моей мамы сказала мне кое-что очень важное, что вспомнилось только сейчас. Вспомнилось яркой вспышкой, будто кто-то просто взял и включил в моей голове кнопку с нужным воспоминанием.
Она сказала: «Ангелочек мой, ты – девочка. Красивая, чистая, открытая и однажды ты окажешься одна в огромном мире. Этот мир тоже открыт, но он не так красив, как кажется, и совершенно нечист. Ты пошла в меня характером. Ты тоже борец по жизни. Отважная и сильная. Хотелось бы мне, чтобы тебе в жизни давалось всё легко, но такого не бывает. Ни с кем. Но ты должна запомнить, мой Ангелок, хоть ты и женщина, но ты сильна духом. Мужчины только думают, что женщины слабы, но на самом деле они сильно ошибаются».
Бабушка гладила меня по непослушным волосам, мягко улыбалась, но взгляд её карих глаз был серьёзен как никогда.
«Есть женщины – камни, тянущие мужчину вниз, а есть женщины – крылья, дающие чувство полёта. Ты – крылья, Ангелина. Но однажды тебе захотят их сломать. Поэтому ты должна быть сильной, девочка моя. И ещё помни, именно женщина несёт на себе все испытания своего мужчины… Надеюсь, тебе встретится именно тот, кто тебя действительно заслуживает…»
Утренние две пары отменили.
Возвращаться домой не хотелось, да и смысла нет тратить время на дорогу туда-обратно, и я решила зайти в кофейню недалеко от универа, взять любимый раф и погулять в парке. Погода сегодня – настоящий дар людям. Апрельское солнце ласковое, тёплое и никакого ветра. Очень хорошо.
В кофейне многолюдно, офисные трудяги по пути на работу нуждались в бодром кофеине и хорошей порции сплетен.
Занимаю очередь и пока жду, открываю планшет, проверяю работу первокурсника. Перевод с русского на китайский даётся немногим. В китайском языке нету букв и алфавита, что повергает в ступор привыкших к противоположному положению вещей студентов, решивших изучить его.
Делаю правки в работе, пишу заметки на полях и жду свой кофе.
Моя очередь скоро должна была подойти, как вдруг ощутила чей-то взгляд. Кто-то пристально смотрит тебе в затылок и сверлит-сверлит взглядом, будто пытается понять, из чего состоит твоя голова?
Обернулась и сразу же уловила пару блестящих голубых глаз всего в нескольких метрах от меня. Он сидел за одним из столиков и пил из маленькой чашки явно крепкий кофе.
Это был мужчина, которого я никогда не видела. А на память не жалуюсь. Тем более с подобной необычной внешностью мужчину я бы запомнила.
У него было очень красивое лицо, как у мужчины с обложки глянцевого журнала: чётко очерченное лицо с сильной челюстью, волевым подбородком и носом, который раньше явно был прямым, но кажется, ни раз и ни два был переломан и оттого искривлён.
Ярко-голубой цвет его глаз поразителен, особенно на фоне волнистых волос длиною до плеч пшеничного цвета.
Мужчина крупный, но не качок, он очень широк в плечах, а его руки и пальцы – крепкие и сильные.
Одет незнакомец в чёрную кожаную куртку, по-модному состаренную и синие джинсы. На ногах – стильные и мощные ботинки, будто армейские.
Да, он красивый, но красота его точно обманчива.
Я поёжилась, потому что его энергия была ощутимой, откровенно сильной и опасной.
Мы точно незнакомы. Но мужчина вдруг мне улыбнулся, а затем и подмигнул.
Нахмурилась и отвернулась.
Убрала в сумку планшет и достала карту, чтобы сразу оплатить свой заказ, как вдруг прямо над моим ухом раздалось хриплое, низкое и чуть тягучее:
— Доброе утро.
Повернулась и вынуждена была задрать голову, чтобы увидеть это человечище.
Незнакомец оказался ещё и высоченным. В нём роста под два метра!
Он встал очень близко ко мне, вторгшись в зону моего комфорта, и тут же почувствовала себя неуютно и даже пугливо, словно ко мне приблизился опаснейший хищник.
Делаю шаг назад и поправляю очки.
Вздыхаю, но всё же вежливо улыбаюсь ему в ответ и сухо говорю:
— Доброе.
С мгновение я разглядываю его лицо. Издалека он показался мне моложе, но вблизи очевидно, что ему уже не двадцать пять лет, и даже не тридцать пять, а где-то под сорок. Есть лучистые морщинки вокруг глаз и скорбные складки вокруг чувственного рта.
Он в ответ рассматривает меня и как-то придурковато улыбается, словно встретил хорошую знакомую, которую давно-давно не видел, но очень рад встрече.
Глава 4
⅏
— АНГЕЛИНА —
Незнакомец долго смотрит на меня с решимостью в этих ярких голубых глазах. Он выглядит так, словно не собирается принимать отказ.
Облизываю вдруг пересохшие губы и собираюсь покинуть кофейню, забыв про долгожданный кофе, но подходит моя очередь.
— Что будете заказывать? — бодро спрашивает кассир, и уже как-то нет смысла уходить.
— Эм… — все мысли вылетели из головы. Всё-таки произношу: — Классический раф. С собой, пожалуйста.
— Три-четыре минуты, — говорит кассир, забивая мой заказ в кассовый компьютер. — Оплата наличными или картой?
— Картой… — произношу я.
Неожиданно незнакомец протягивает кассиру свою карту со словами:
— Я угощаю.
Плик. И расчёт произведён.
Недоумённо смотрю на мужчину и жду, когда он первый заговорит.
— Меня Данте зовут, — произносит он, наконец.
Вздёргиваю одну бровь.
Какое редкое и странное имя для нашей страны.
— Хорошо, — отвечаю сухо. Представляться не собираюсь. — Спасибо за кофе, но не стоило.
— Ты не скажешь своё имя? — улыбается он весело. Голубые глаза неестественно яркие и затягивают как зыбкий туман.
Моргаю и отвожу взгляд. Смотреть в океанические глаза точно не стоит – затянут своими холодными водами, полными хищников и других опасностей, и всё, все планы уйдут к чертям.
— Я не собираюсь с вами знакомиться, — говорю хмуро.
— Какая ты серьёзная, — хмыкает Данте.
— И не нужно мне тыкать, — произношу строго и снова поправляю очки. Привычка, выдающая мою нервозность. И в то же время ритуал.
Всегда, когда чувствую себя как не в своей тарелке и начинаю волноваться, трогаю и поправляю очки. Это, казалось бы, обычное и незаметное действие успокаивает меня и придаёт уверенности.
Данте вновь хмыкает и кивает.
— Договорились, прекрасное создание. Я готов обращаться к вам исключительно на «Вы». Теперь назовёте своё имя?
— После этого вы отстанете от меня? — вздыхаю капельку раздражённо. Не люблю настойчивых и прилипчивых людей. Утомляют и напрягают.
— Конечно.
Уголки его чувственных губ чуть подрагивают, словно он пытается сдержаться, чтобы не рассмеяться.
— Ангелина Геннадьевна.
Мужчина широко улыбается, словно он выиграл миллион. Но я обращаю всё своё внимание на то, что у него очень красивая белозубая улыбка. И зубы явно свои. Ни импланты, ни виниры. Вон небольшой скол на переднем зубе. А клык чуть искривлён.
Слишком красив. Слишком большой. Слишком опасный.
Всего слишком. И это я с ним знакома всего несколько минут, а мне уже его слишком много и хочется скорее убежать.
— Ангелина. Красивое имя, — мягко говорит Данте, глядя на меня как-то очень странно. Вздрагиваю, потому что и голос, и тон приятные. Он будто учился ораторскому искусству и легко меняет тональность своего голоса.
— Спасибо, — бормочу себе под нос.
На табло загорается номер моего заказа.
— Ваш кофе, — произносит девушка на выдаче и протягивает мне горячий стаканчик с картонным обручем, чтобы не обжигаться.
Чувствую, как Данте вырастает у меня за спиной, и вижу, как девушка, словно роза распускается и сияет. Её взгляд направлен мне за спину, глазки блестят. Губы растягиваются в восхищённой улыбке.
Хмыкаю, забираю свой кофе, закрываю его крышкой и иду на выход.
Выхожу из кофейни, вдыхаю тёплый весенний воздух, делаю первый глоток вкусного кофе и сбегаю со ступенек. Направляюсь к перекрёстку, чтобы перейти дорогу и погулять в парке.
Жду зелёный свет, не думаю ни о чём. Настроение тихое, милое и доброе. Идеально.
— Позвольте вас проводить, Ангелина, — вдруг раздаётся рядом голос Данте.
Резко поворачиваю голову и возмущённо смотрю на мужчину.
— Вы же пообещали отстать от меня, если назову своё имя, — бросаю резко и крайне недовольно. — Или вы из той категории людей, что не держат своё слово?
Мужчина хмыкает.
— Я держу своё слово. Всегда.
— Тогда в чём ваша проблема?
— У меня нет проблем, Ангелина. Ты просила отстать от тебя, но я ведь не приставал к тебе, — смеётся он.
Похоже, ему очень весело.
— Любите играть словами, да? И снова вы мне тыкаете.
— Люблю, да. И мне хочется обращаться к тебе на «ты». Прости.
Загорается зелёный.
Делаю независимый вид и демонстративно показываю, что разговор и знакомство закончились. Быстрым шагом пересекаю зебру.
Но этот невозможный мужчина идёт со мной рядом! И шагает спокойно, легко и даже лениво, словно я плетусь как черепаха!
Перейдя на другую сторону, резко останавливаюсь, добавив тону строгости и возмущения, спрашиваю:
— Что вы привязались ко мне? Что вам нужно?
Данте щурится, подняв взгляд на солнце, потом улыбается. Переводит взгляд на меня, смотрит словно счастливый влюблённый и выдыхает блаженно:
— Понравилась.
Фыркаю.
— Да неужели?
— Угу. Сам удивлён.
Качаю головой и говорю:
— В таком случае ничем помочь не могу. И не нужно меня провожать. Прощайте, Данте.
— Нет, Ангел, не прощай, — заступает он мне дорогу. — Сначала дай свой номер телефона.
— Номер телефона? — переспрашиваю обескураженная наглостью мужчины. — С какой целью?
— Позвоню тебе, — произносит негромко.
— Зачем? — выдыхаю с нервным смешком.
— Чтобы пригласить на свидание, — отвечает он невозмутимо, потом оглядывает меня с ног до головы соблазнительным взглядом.
Раздраженная его наглостью, широко улыбаюсь и произношу чётко и предельно ясно:
— Нет.
Разворачиваюсь и иду в обратную сторону. В парк можно войти и с другой стороны.
Но мужчина, похоже, не привык к отказам. Он снова шагает рядом со мной.
— Ангел с характером. Мне нравится.
Отчего-то мне становится весело.
— Ангел? — смеюсь я. — Уж простите, Данте, но я точно не Ангел.
— Ты – Ангел. А ещё любовь всей моей жизни, — вдруг говорит он на полном серьёзе, и я сбиваюсь с шага.
Смотрю на мужчину в замешательстве.
— Вы – псих! — озаряет меня понимание. — Говорят, именно весной и осенью начинается обострение психических состояний. Вот же мне «повезло»! Такой хороший день и тут вы…
Кривлюсь и наконец, начинаю пить свой раф. Раф успел остыть и настроение портится.
— Оставьте меня, Данте. Идите своей дорогой и забу…
— Это правда, — обрывает он меня на полуслове.
Смотрит на меня проницательным и внимательным взглядом голубых глаз. Я же словно смотрю в бесконечную синь ясного неба. Боже, что за глаза…
— Я впервые за долгие годы вновь вижу краски этого мира и улыбаюсь. У меня даже с непривычки губы разболелись. Веришь? — смеётся он.
— Наверное, сегодня какая-то необычная луна, вот она на вас и действует, — говорю осторожно.
Затем подхожу к мусорной урне и аккуратно, чтобы не уронить и не пролить ставлю недопитый кофе в стакане на дно невысокого бака.
Поворачиваюсь к мужчине. Блондин хмурится, а я киваю ему и произношу мягко и с лёгкой улыбкой на губах:
— Спасибо за компанию, но мне уже пора идти. Прощайте, Данте.
И быстро-быстро иду в сторону университета. Прогулка в парке с любимым кофе вышла неудачной.
Иду и не выдерживаю. Любопытство сильнее меня. Оборачиваюсь и вижу, что мужчины с необычными глазами нигде нет. Оглядываюсь, но не нахожу его.
Хмыкаю.
— А сказал любовь всей его жизни, — шепчу одним губами.
Выбрасываю из головы блондина с голубыми глазами и иду в университет. Там тоже есть кофейня, там не готовят раф, зато чашку капучино выпить можно.
⅏
— ДАНТЕ —
Один мудрец сказал, что ни одно действие не проходит бесследно.
Да, людям суждено однажды умереть, а потом предстать перед судом.
Но иногда при жизни приходиться вершить суд.
То, что я совершил в своей жизни и кем стал, имеет конкретную причинно-следственную связь.
Когда-то я был хорошим парнем. Вёл праведный образ жизни. Соблюдал все законы – человеческие и божьи. В итоге жизнь распорядилась весьма своеобразно.
Возможно, моя судьба изначально была предрешена.
Возможно, Господь испытывал меня. Если так, то испытание я провалил. Но не жалею о своих поступках.
Сейчас я тот, кого плохие парни боятся и при моём имени вздрагивают в ужасе.
Наказание виновных кровавыми и убийственными методами – это моя работа.
Да, мои руки хорошо испачканы в крови. Не отмыться.
Но я не только убиваю и избиваю. Не все проблемы можно решить убийством и кулаками. Я всегда предлагаю людям выбор – подумать и сделать, как должно. Убеждать умею.
Я решаю серьёзные вопросы, касающиеся бизнеса моего друга, товарища, партнёра и босса – Шведа. Бизнес не вполне легальный, но разрешённый сверху. Теневой бизнес, даже грязный. Отмывание грязных денег – разве это богоугодное дело? Но я думаю, Он давно забыл о своих детях…
Однако есть и то, с чем ни я, ни Швед, ни наши парни никогда не связываемся – женщины, дети, наркота, торговля людьми.
Я не жалею о выбранном пути. Иду по жизни, уничтожая тех, кто встаёт на нашем со Шведом пути.
Ни жалости, ни сожалений, ничего…
Я давно забыл, как это испытывать хоть какие-то чувства и эмоции. Пустота внутри – чёрная бездна. Она моя вечная спутница.
Я придавил свою душу могильной плитой, залил её кровью мною же убиенных. Запер на все замки путь к душе и заставил себя забыть о жизни.
Я не живу. Я существую. Хорошо делаю свою работу и с каждым днём умираю.
Никогда не обдумывал и не ощущал тяжесть каждого своего тёмного поступка. Никогда и ни перед кем не оправдывался в совершённых делах.
Но сегодня звёзды явно сошлись в каком-то божественном просветлении.
Прекрасное утро, которое я оценил после того как увидел её…
Она мягкой походкой, с лёгкой улыбкой на губах и невинным, беспечным взглядом вошла в кофейню. Свет за её спиной и вокруг лика засиял, словно бы к людям спустился лучезарный ангел.
У меня дух перехватило от этого зрелища.
Я увидел её так ясно, чётко и в ярких красках, что вдруг ощутил, как в груди забилось с бешеной скоростью сердце.
Моргнул, боясь, что это всего лишь видение. Но к счастью прекрасная незнакомка не исчезла, не растворилась, не показалась. Она реальна.
Миниатюрная, изящная, нежная, красивая.
Она осмотрелась и скользнула по мне ясным и умным взглядом тёмных глаз, словно глубокое море.
Я забыл обо всём на свете. Забыл, кто я. Забыл, зачем я здесь, сижу в этом кафе.
Смотрел, смотрел и смотрел на темноволосую девушку и не мог оторвать от неё взгляда.
А потом в моё сознание проник эгоизм и внутренний голос спросил: «Так и будешь сидеть истуканом? Или сделаешь хоть что-нибудь?»
И едва пронеслась эта мысль, как незнакомка вдруг обернулась, и наши взгляды встретились.
Какие же у неё глаза…
Даже за стёклами очков я вижу, что душа девушки чиста и прекрасна.
Я не должен был подходить к ней. Не должен был говорить с ней. Не должен был знакомиться. Но лишь один взгляд на неё и я ощущаю жизнь. Ощущаю, как у меня открывается новое дыхание, и губы сами собой растягиваются в улыбке.
Мне хочется, и смеяться, и плакать. Словно я тот путник, много лет, скитающийся по пустыне, что, наконец, набрёл на свой оазис.
В это утро, когда я впервые её увидел, её и моя жизни изменились навсегда.
И имя у неё ангельское – Ангелина.
И её глаза – всего лишь один взгляд и они стали центром моего мира.
Разве так бывает?
Она абсолютно чиста, а я приведу её в свой тёмный мир… Но раз увидев Ангела уже невозможно отказаться от света и чистоты.
Эта девушка должна стать моей. И станет.
В тот миг я и думать не думал, что у неё есть своя спланированная жизнь. Не думал, что у неё может быть парень или жених. Ни о чём не думал, кроме её бездонных синих глаз, алых губ и нежного румянца на красивом лице.
Она боится, не понимает, зачем я пристал к ней, иду за ней, как маньяк.
А мне нравится смотреть на неё, нравится её голос. Чёрт возьми, мне уже нравится её характер!
Кажется, это любовь.
Любовь всей моей жизни.
От этой мысли сердце вновь заходится в бешеном ритме, накрывает правильность этого чувства, и я признаюсь девушке:
— Ты – Ангел. А ещё любовь всей моей жизни.
Она облизывает полные губы и смотрит на меня в неверии.
И этот её невинный жест заставляет мой член «ожить» и стать твёрдым. Моментально схожу с ума, потому что никогда в жизни у меня не было такой реакции на женщину.
Чувствую, что хочу её не просто на время. Хочу её навсегда.
Последний раз вдыхаю её сладость, а затем позволяю уйти. Ангелина спешит скорее оказаться как можно дальше от меня. И я создаю видимость, что ей это удалось.
Быстро бегу к своей тачке, запрыгиваю в машину и еду за ней.
Прослеживаю весь путь Ангела.
Довольно усмехаюсь, когда она взбегает по лестнице в университет.
Студентка, значит.
1771 просмотров
Категории: Любовный роман, Эротика, Роман, Отношения при разнице в возрасте, Современный любовный роман, Остросюжетный роман, Современная проза, Эротический современный роман, Михаль Татьяна
Тэги: татьяна михаль, данте, девственница, от ненависти до любви, криминал, мафиози, настоящий мужчина
Доступный формат книг | FB2, ePub, PDF, MOBI, AZW3 |
Размер книги | Роман. 10,62 алк |
Эксклюзивные авторы (77)
- появились новые книги
Авторы (1183)
Подборки
Комментарии
Свои отзывы и комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, купившие данную книгу!
Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.
Подборки книг
#Академка и Студенты #Вампиры #ВедьмаИщетЛюбовь #ГендерныеИнтриги #ДворцовыеТайны #Дневник моей любви #КосмическиеИнтриги #КурортныйРоман #ЛитСериал #Любовь на спор #ЛюбовьОборотня #Магический детектив #Наследница #Некроманты #Новые звезды #Отбор #Полюбить Дракона #Попаданка #ПродаМастер #СемейныеИнтриги #СнежнаяСказка #Фамильяры в деле! #ЭроЛитМоб Young adult Авторские расы / Редкие расы Азиатские истории Академия, школа, институт и т.д. Альтернативная история Боги и демиурги Бытовое фэнтези В гостях у сказки Вампиры Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д. Гендерная интрига Герой-преступник Городское фэнтези Дарк фэнтези Демоны Детективное фэнтези Драконы Европейское фэнтези Жестокие герои (18+) Истории про невест Квест / LitRPG Космическая фантастика Литдорама Любовная фантастика Любовное фэнтези Любовный гарем Любовный треугольник Любовь по принуждению Маги и волшебники Мелодрама Мистика и ужасы Молодежка Морские приключения Некроманты и некромантия Неравный брак / Мезальянс Оборотни Остросюжетный роман Отношения при разнице в возрасте Первая любовь Попаданки Призраки и духи Приключенческое фэнтези Прыжки во времени Рабство Сентиментальный роман Скандинавский фольклор Славянское фэнтези Служебный Роман Современный любовный роман Социально-психологическая драма Стимпанк Триллер Фамильяры Фейри Эльфы Эротическая фантастика Эротический современный роман Эротическое фэнтези