Дилогия. Княжна-кошка. Проклятие Ашарсы. Анна Гринь

КНЯЖНА-КОШКА,  ПРОКЛЯТИЕ АШАРСЫ

ГЛАВА 1

— Вир! — раздался из-за кустов недовольный мальчишеский голос. — Выходи! Тебя будут ругать,  что ты опять тут!

— Бобби! — За столько лет мне до зуда между лопаток надоело неусыпное внимание младшего помощника садовника. Знаю,  конечно,  что это отец специально попросил мистера Эмитера озадачить парнишку слежкой,  но Бобби слишком рьяно исполняет эту роль.

— Вир! — вновь закричал мальчишка,  выглядывая меня среди ветвей. — Выходи,  если не хочешь,  чтобы я все рассказал дядюшке Эмитеру,  а еще лучше Его Светлости князю Виктору!

— Кишка у тебя тонка,  Боб! — после минутной заминки удалось выдать мне. — Ты не пойдешь к князю,  чтобы нажаловаться на меня! Вот чем я тебе тут мешаю? Я же не порчу эти чудесные заросли!

Говорила я это самым невинным тоном,  в надежде,  что из-за колючих,  плотно растущих друг к другу ежевичных плетей мальчишке ничего не видно,  иначе он бы ни за что не поверил бы в искренность моих слов. Радовало одно: Бобби ни за что не полезет сквозь замаскированные листвой колючки,  так что эта игра может продолжаться очень долго. По какой-то только ему известной причине Боб считал необходимостью контролировать мои передвижения по княжескому парку,  а не только иногда предупреждать попытки сорвать самые лучшие цветы с розовых кустов,  именно поэтому для своих прогулок я выбрала заросли вдоль подъездной дороги. Здесь было приятно затаиться с книжкой и диванным валиком,  грея макушку на жарком,  совсем летнем солнышке.

— Его Светлость не слишком доволен твоим поведением,  — фыркнул Боб,  явно повторяя слова кого-то,  вполне возможно и своего отца. — Я,  может,  дядюшке и не скажу,  но стоит пожаловаться Агнес… Она своей госпоже быстро доложит!

— У-у-у! Это жестоко,  Бобби. Сам знаешь,  что тетя только и ждет,  чтобы заняться моим перевоспитанием! — обиженно выдохнула я,  отбросив книжку в сторону,  чтобы по пояс высунуться из ежевики.

— Ясное дело! — кивнул мальчишка. — Девушка должна себя вести подобающе. А ты?

На лице Бобби отразилось недовольство. Я даже знала почему! Сколько раз он искал безопасные пути в центр зарослей,  но мальчишке ни разу это не удалось.

— Что? — спросила я,  рассматривая Боба.

— Твое дело принимать гостей,  вышивать и муз... мужиц… музицировать! — не с первой попытки выговорил мальчишка. — Вместо этого вполне пристойного для девушки времяпрев… провоже…

— Времяпрепровождения,  Боб! — хихикнула я.

— Вот-вот! Вместо этого ты тут читаешь книги! Все знают,  что книги не идут девицам на пользу. Вы после этого совсем дурные становитесь,  думая,  что начитанусь — это хорошо.

— Боб,  запомни,  начитанность,  — миролюбиво вклинилась я в речи помощника садовника.

Мальчик обиделся и замолчал,  надув щеки. На это я только фыркнула. Делать мне больше нечего! Я уж лучше на солнышке в простом домашнем платье поваляюсь,  в обнимку с любимой книжечкой,  скрываясь от сестер,  тети и горничной,  мечтающих запихнуть меня в тяжелые парадные наряды немыслимых размеров и цветов.

Носить многослойные,  жесткие,  будто картонные,  платья мне никогда не нравилось. На подобную пытку согласие вырывали только по причине очередного празднества или приема в замке. Тетушка расстроено хваталась за горло,  старшие сестры пренебрежительно фыркали,  а отец только снисходительно улыбался. Понятное дело,  однажды мне запретят одеваться так,  как я сама захочу,  но пока Его Светлость не рвался вести разъяснительные беседы,  а тетя давно бросила попытки что-то изменить. Ну,  а сестры часто делали вид,  что я им вовсе не родня. Еще бы! Ольма и Эвила куда старше. Они почитают себя совершенно взрослыми,  не способными даже на малейшее ребячество.

— Так что? — спросил Бобби еще раз.

— Залезай лучше ты ко мне,  — предложила я. — Тебе же интересно посмотреть на гостей. Отсюда хороший вид!

И хитро подмигнула мальчишке. С этим пареньком мы практически вместе выросли и знали друг о друге все,  пусть никогда и не считались друзьями,  хотя вполне могли бы ими стать,  если бы не его мнение о том,  что у каждого должно быть свое место в жизни. И не стоит обманываться и пытаться играть чужую роль.

В будущем мальчишка видел себя в должности главного садовника. Ну,  а мне,  по его теории,  предстояло стать женой какого-нибудь знатного вельможи и матерью многочисленных детей-погодок.

К этому его приучили в семье. Кроме него у родителей было еще шестеро малышей,  а вскоре ожидалось рождение седьмого голодного рта. Боб переехал в дом для слуг два года назад и теперь считался совсем взрослым. Я видела его родителей,  когда они навещали старшего сына. Отец так и светился гордостью,  ведь кроме заработка на себя,  часть жалованья парнишка отдавал на воспитание младших,  поддерживая семью.

Пройдет год или два,  Боб еще немного вытянется,  возмужает,  и родители начнут искать ему невесту среди деревенских девушек. Сам паренек говорил,  что его будущая жена должна быть сильной и крепко сколоченной,  чтобы поддерживать будущее хозяйство. Ни о какой любви речи не шло! Бобби громко фыркнул на меня,  когда я спросила об этом.

Нас,  княжеских дочек,  деревенские считали переростками,  ведь у большинства девушек в моем возрасте уже был муж и первый малыш на руках. С другой стороны,  уже с семи лет девочек начинали приучать полностью тянуть лямку быта большого хутора,  так что не удивительно,  что мои ровесницы выглядели старше и глядели на жизнь серьезнее.

Боба такое будущее не смущало. Наоборот. Он не мог дождаться,  когда сможет завести собственное хозяйство. При этом Боб оставался веселым любопытным парнишкой одного со мной возраста. Любопытство взяло верх и на сей раз. Глухо застонав с досады,  юный садовник начал карабкаться сквозь густо растущие ветви,  через пару секунд устроившись рядом со мной на маленьком пяточке,  поросшем ярко-зеленой травой. И мы,  теперь уже вдвоем,  устремили любопытные взоры на то,  что происходило на главной подъездной аллее перед замком.

Сквозь небольшие окошки в листве открывался чудесный вид вниз. Посмотреть было на что! Через два дня должны были начаться большие гуляния в честь Эвилы и Ольмы. Первоначально отец хотел устроить торжества для каждой из сестер отдельно,  но тетя вовремя напомнила князю,  что Алория не настолько богата,  а пригласить к себе послов из всех земель континента,  пусть только на несколько дней,  обернется огромными затратами. Потому отец решил совместить приемы,  резонно рассудив,  что посмотреть на двух его дочерей приедет больше желающих,  чем на каждую в отдельности. Ольма,  естественно,  жутко обиделась,  но сестричке ничего не оставалось,  как смириться.

— Дивное дело,  — вздохнул Боб. — Столько господ прибыло! Говорят,  князь какой-то праздник затевает? И это все ради ваших сестер. Когда моей двоюродной сестре исполнялось восемнадцать,  никто никаких праздников не устраивал…

— Ты разве не знаешь? — опешила я. — Это что-то вроде больших смотрин! Со времен освобождения от островных монстров была заведена традиция… Точнее,  никто не думал тогда,  что все это перерастет в традицию.

— Я мало что знаю об этом,  — ответил мальчишка,  чуть покраснев. — Я ведь читать не умею — дядюшка Эмитер считает,  что мне нет надобности учиться. Да и… Глупость все это — книги. Человек и так проживет,  если у него любимое дело есть и свой дом.

— Зря! Нужно с главным садовником поговорить! — воскликнула я,  глядя на неспешно движущиеся кареты и повозки.

Прибывающие гости везли с собой не только одежду и личные вещи,  но и,  судя по торчащим из-под соломы ножкам стульев,  мебель. Не удивлюсь,  если кто-то привез с собой еще и посуду!

— Ты же знаешь,  наверное,  что когда-то давным-давно,  уйму лет назад,  наши земли,  земли двенадцати,  как они названы в книгах,  подвергались набегам страшных чудищ с островов? — спросила я с надеждой и продолжила,  когда Боб утвердительно качнул головой. — Так вот! Люди всегда отражали эти набеги,  пока однажды среди обитателей островов не появился кто-то,  кто объединил монстров под общим знаменем и не повел на эти земли,  чтобы сотворить из нас рабов и пищу для ужасного полчища. Тогда люди,  всегда жившие отдельно,  впервые объединились,  силясь отразить натиск,  но им это не удалось. Двенадцать князей людей обратились за помощью к королю Легардора. В те времена мало кто знал хоть что-то о легардах. Только то,  что их королевство охватывает те земли на востоке и севере,  которые в еще более древние времена люди не смогли освоить. Легарды— на одну половину люди,  а на вторую — магические существа,  способные принимать другой облик. Они очень сильные,  с врожденным магическим даром и живут дольше нас. Обитатели Легардора мало общаются с внешним миром,  потому об этом народе до сих пор известно лишь то,  что они сами готовы о себе рассказать. Но уже тогда в землях двенадцати знали,  что островитяне не суются в королевство.

— Сами эти легарды,  небось,  не далеко от монстров ушли! — хмыкнул Боб.

— Чего не знаю,  того не знаю,  но Легардор согласился помочь. С условием,  естественно! — продолжила я рассказ. — Условием было то,  что каждый следующий наследник Легардора должен взять в жены одну из наследниц княжеств. С тех пор и повелось устраивать торжества в честь взросления очередной наследницы княжества,  созывая гостей из всех земель. Из Легардора в том числе. Но приезжали они не на каждые смотрины,  конечно.

— И что? Увозили девушек из княжеств? — расстроено спросил Бобби.

— Да,  хоть и выбирали их очень странным образом! — развеселилась я. Это место в истории было одним из самых запутанных и от того невероятно интересным. — У легардов есть какой-то особый артефакт,  который и делает выбор. Там очень странно… По неизвестной причине выбор падает не на первую попавшуюся девушку. Но за все четыре века,  что легарды приезжали,  увезли с собой только троих. А потом и вовсе приезжать перестали. Последние два столетия от них ни слуху,  ни духу. Торговлю с княжествами ведут,  но на приглашения не отзываются. Ну,  а княжества поддерживают традицию. Это же еще и один из самых удобных способов подыскивать девушкам женихов!

— Зато расходы! — возмутился Боб. — Я сам в кладовую заглядывал. Провианта на полгода вперед запасли. Объедят нас эти гости! Ох,  объедят!

— Традиция! Нарушать нельзя,  — возмутилась я. — Легардор к нам,  разумеется,  не приедет,  но мы должны следовать установленным правилам,  иначе людей может постигнуть кара! — грозно пророкотала я.

— Какая? — усмехнулся Боб,  явно не сильно веря во все это.

Оно и понятно. Никто из людей не помнил времена,  когда над континентом висел мрак и холод островов. Освободив нас от нашествия монстров,  легарды растянули свою защиту и на земли двенадцати княжеств,  но кто знает,  что будет,  если они решат разорвать соглашение?! Представить страшно!

Очередная повозка застряла на повороте,  угодив колесом в неглубокую ямку в гравии,  размытом весенними дождями и разбитом многочисленными телегами и каретами. Еще неделю назад и парк,  и замок выглядели иначе,  так что на первых гостей нам удалось произвести впечатление.

По приказу отца дорожки среди деревьев усыпали разноцветными камушками,  добавив указатели направлений,  чтобы приезжие не смогли запутаться,  если отправятся побродить среди густых зарослей в одиночестве.

Особенно полезным это оказалось в дальней части парка,  где поля с посевами специально отгородили буйно разросшимися рододендронами с алыми и оранжевыми цветками,  так создавалось впечатление,  что замок Алор стоит на огромном зеленом островке,  затерявшемся среди поросших вереском холмов.

На самом же деле плодородные угодья,  засаживаемые из года в год свежими овощами и зерном,  покрывали большую часть потребностей обитателей замка. Жители соседних городов и деревень выплачивали в казну княжества лишь десятую часть заработанных с продажи излишков денег,  в то время как в соседних княжествах князю отходила восьмая часть всего урожая.

Еще мой прапрадедушка ввел в Алории столь непривычные для иных княжеств правила. Казна от этого много не выиграла,  зато на свободные земли подтянулись крестьяне из других княжеств.

— Смотри! Смотри! — вдруг заорал Бобби,  тыкая пальцем куда-то в небо. — Чудовище!

Услышав его крик,  люди на подъездной дороге разом подняли глаза к небу. Я смотрела туда же,  замерев от ужаса и восхищения. Не каждый день увидишь полет настоящего легала! Об этих удивительных существах,  похожих одновременно и на орлов,  и на лошадей,  я однажды прочитала в книге. Там даже иллюстрация нашлась. Теперь я точно знала,  что мое тогдашнее восхищение не стоит и когтя настоящего живого небесного скакуна. Легалов было трое,  мощные,  сильные звери темной масти,  головами,  крыльями и передними ногами похожие на птиц,  а туловищем на лошадей. Всадников так же было трое,  но рассмотреть их не удалось. Я заметила только длинные темные дорожные плащи. Легалы пошли на посадку,  плавно приземлившись где-то за деревьями — нам с Бобби за ежевикой рассмотреть не удалось.

Вот отец удивится,  узнав,  что впервые за столько лет к нам прибыли гости из Легардора!

— Ты прав,  Бобби! Мне пора! — воскликнула я,  спеша выползти из кустов до того,  как услышу от мальчишки шквал вопросов. Начни я на них отвечать и застряну рядом с помощником садовника на битый час,  пытаясь впихнуть в его голову то,  что изучала последние лет десять.

— Вира! — крикнул мне вслед застрявший в ежевике Бобби,  потрясая забытой мною книгой.

Стоило успеть прошмыгнуть в замок так,  чтобы никто из гостей меня не заметил. Отец хоть и разрешил ходить,  в чем захочется,  но не думаю,  что меня погладят по головке за появление перед княжескими семьями в одежде,  больше подходящей для горничной. Очень хотелось бежать смотреть на легалов вблизи,  но я затолкала это желание подальше. Полюбоваться на удивительных и легендарных созданий смогу позже,  куда важнее сейчас услышать разговор между отцом и послами Легардора,  а сделать это возможно в тайном коридоре. Прислушиваясь к переполоху,  накрывшему аллею,  я добежала до лестницы перед замком,  обогнула ее слева и ввинтилась в заросли малинника,  чтобы оттуда проскочить сразу через кухню на второй этаж к черному ходу,  возле которого за истертым гобеленом прятался потайной ход. О нем никто не знал,  кажется,  кроме меня. Я обнаружила этот коридор однажды в детстве,  играя с сестрами в прятки. Осторожно расспросив отца и тетю,  я выяснила,  что про данный проход никто ничего не знает,  и решила оставить эту тайну при себе. Иногда просто наблюдала через щелки за отцом,  когда он работал,  а порой присутствовала при решении важных дел княжества. И никто об этом не знал.

Но несколько лет назад мне начало становиться не интересно сидеть в узком пыльном проходе,  так что пользовалась им только в самые важные моменты. И сегодня был один из таких.

Оставляя следы в толстом слое пыли на полу,  я осторожно пробралась к тому месту,  где каменная стена,  сложенная из массивных долеритовых блоков,  обрывалась,  обнажая деревянные панели внутренней обшивки отцовского кабинета. Видимо,  когда-то князья специально соорудили черный ход,  даже,  возможно,  пользовались им,  закрыв от посторонних глаз картиной или гобеленом,  а когда надобность в нем отпала — перегородили деревянными щитами.

Давным-давно я проделала в дереве несколько незаметных отверстий,  чтобы было удобно не только слушать,  но и наблюдать. Припав к одному из глазков,  с восторгом убедилась,  что опередила легардов.

Отец расхаживал по кабинету,  пытаясь унять нервозность и что-то выговаривая себе под нос. Наблюдая за ним,  я не удержалась,  чтобы улыбнуться. За последние годы князь почти не изменился,  только чуть заметнее стали морщинки,  а складочка между бровей,  появившаяся после смерти мамы,  обозначилась резче.

— Ваша Светлость,  к вам послы из Легардора! — выпалил секретарь,  почти влетев головой в кабинет. На лице Бартео читался плохо скрываемый ужас.

— Проси! — велел князь,  ничуть не удивившись заявлению Бартео. Явно кто-то из слуг уже доложил отцу о новых гостях.

У двери произошла какая-то заминка: то ли секретарь что-то хотел сказать послам,  то ли с перепугу запутался в собственных ногах,  но какое-то время слышалось лишь сдавленное мычание и грохот. Устав ждать,  когда Бартео справится со своими обязанностями,  гости отодвинули его в сторону,  как предмет мебели,  и вошли в кабинет,  подметая своими длинными темными плащами пол. Тяжелые глубокие капюшоны скрывали лица легардов.

— Прошу,  господа! — отец махнул на кресла у своего стола и начал жестикулировать Бартео,  требуя принести еще один стул,  но испуганный секретарь явно ничего не видел и не слышал. Щеки князя налились пунцовым румянцем,  а я зажала себе рот рукой,  чтобы не рассмеяться.

Двое из легардов с комфортом разместились в имеющихся креслах,  а последний,  чуть слышно хмыкнул и звонко щелкнул пальцами,  после чего рядом с ним материализовалось прямо из воздуха кресло из черного дерева с высокой спинкой,  обитое зеленой кожей. Я не удержалась и еле слышно ахнула,  тут же перепугавшись,  что это заметят. Но ни отец,  стоявший ближе всего к той панели,  за которой я спряталась,  ни легарды не обратили на звук внимания. А я,  не дыша,  следила за происходящим дальше,  ведь не каждый день увидишь настоящую магию в действии. В нашем княжестве не набралось бы и десятка магов,  а в Легардоре почти все население владеет этим искусством!

— Итак,  господа… — начал отец,  садясь за стол. — Рад приветствовать вас в Алории.

При этом в голосе князя я не уловила даже намека на радость,  но,  похоже,  это волновало только меня.

Гости откинули капюшоны,  давая отцу себя рассмотреть,  а я за панелью запрыгала на месте,  досадуя,  что с моего места лица легардов оказалось почти невозможно увидеть. Был различим лишь профиль крайнего сидящего ко мне гостя,  но ни темные,  длиной до плеча,  волосы,  ни разворот широкой груди не показались ничем необычным.

— Мы прибыли по вашему приглашению,  — сказал легард,  сидящий посередине,  у него был приятный очень низкий голос пожилого человека.

— Да,  да! Мы рады,  что вы удостоили нас такой честью! — воскликнул князь,  пытаясь натянуть улыбку. — Почти из всех княжеств уже прибыли гости. Завтра мы устроим официальный прием. На последующие дни назначены…

— Мы не хотели бы задерживаться в вашем княжестве надолго,  князь Виктор,  — мягко перебил отца все тот же легард. — Вы же знаете,  зачем мы прибыли?

— Да,  конечно,  — согласился князь. — Хотя,  скажу честно,  мы вас не ждали.

— Это естественно. — Кивнул легард и глянул на своих спутников. — Мы давно не покидали свои земли. Для этого были свои причины.

— Если вы не собираетесь задерживаться,  то,  что вы хотите от меня? — спросил отец.

— Нам нужно будет провести ритуал,  — после паузы сообщил легард. — Думаю,  это можно будет сделать завтра утром. Если он не пройдет успешно,  тогда мы навестим ваших северных соседей.

— Да,  дочери князя Адиррена так же празднуют восемнадцатилетие этой весной. Хорошо,  я прикажу слугам все подготовить и сообщить новость Ольме и Эвиле,  — кивнул князь.

Легард,  сотворивший себе кресло из ничего,  чуть пошевелился и повернул голову к своим спутникам. Говоривший до этого пожилой легард,  хмыкнул и промолвил:

— Насколько нам известно,  у вас четыре дочери.

— Да… — замялся князь. — Ольма и Эвила уже взрослые. Девочкам девятнадцать и восемнадцать лет. Но младшие… Вирене только исполнилось пятнадцать. Эмма совсем кроха,  все кажется,  что ей не четыре года,  а четыре дня.

— В случае если выбор не падет на кого-то из старших ваших дочерей и не состоится в ближайшие годы… Думаю,  вы сами понимаете,  что мы вновь приедем вас навестить,  — мягко заметил легард. — Правильный выбор превыше всего.

— Да,  я понимаю… — задумчиво произнес отец. — Благом для всех княжеств будет,  если ритуал пройдет не напрасно… Могу я задать вопрос на этот счет?

— Да,  конечно,  — пожал плечами легард.

— Имеет ли значение,  когда именно вы проведете… все это? — князь неопределенно повел рукой.

Легарды переглянулись,  будто пытаясь понять,  что именно задумал отец.

«Экономия превыше всего?» — хмуро подумала я,  еле сдерживаясь,  чтобы не спросить вслух.

— О чем вы,  князь Виктор?

— Как вы смотрите на то,  чтобы провести ритуал сразу для всех моих дочерей? — осторожно спросил отец,  подтверждая мою догадку. — Тогда вам не придется приезжать второй раз… Или даже третий.

Легарды вновь переглянулись и надолго замолчали,  будто беззвучно переговариваясь.

— На самом деле,  в вашем предложении есть некий резон. Думаю и вам и нам лучше как можно быстрее узнать результат,  а не ждать сначала три года,  а затем еще четырнадцать. Так что мы принимаем ваше предложение,  князь Виктор! — произнес пожилой легард.

Дальше я уже не слушала. Перепуганное сердце скакнуло в голову и теперь отбивало там бешеную дробь. Держась рукой за стену и стараясь не шуметь,  я выбралась из тайного коридора,  столкнувшись с кем-то из слуг и чуть не упав. Отмахнувшись от предложения помощи и града вопросов,  я бросилась к окну и рывком распахнула его,  жадно глотая горячий июньский воздух.

Я ожидала чего угодно,  но не этого. Как все это может происходить сейчас и с нами? Почему именно мы? Может,  конечно,  выбор не состоится на этот раз,  но что-то мне подсказывает,  что опасаться стоит. А вдруг Эмма? Вдруг наша малышка Эмми?

— Виа! — От неожиданного вопля я вздрогнула,  опуская глаза к запрокинутой ко мне светловолосой мордашке. Любопытные карие глаза сияли от невысказанных вопросов.

— Эмма,  ты напугала меня! — хрипло пожурила я младшую сестру,  потрепав ее по густым медово-русым кудрям,  в очередной раз позавидовав,  что именно Эмми,  самая младшая,  никогда не знавшая мать,  унаследовала от той все самое лучшее.

Я всегда ненавидела свои прямые темные волосы. Если у Эвилы или Ольмы они были совсем как у отца,  черные,  чуть вьющиеся,  то мои описать сложно,  какого они точно цвета. Отец как-то заметил,  что у моих волос цвет шоколада,  но это ни капельки не утешило.

Цвет глаз так же меня никогда не радовал. Будучи маленькой,  я иногда спрашивала у мамы,  почему у меня не такие красивые синие глаза как у нее и Ольмы. Даже темно-серые глаза отца и Эвилы нравились больше,  чем те,  которыми меня наградила природа. Мама смеялась и утешала,  что я унаследовала черты княжеского рода Беривел,  из которого она происходила. Чуть повзрослев,  я начала принимать как данность свою внешность. А с недавних пор мне даже начали нравиться мои светло-голубые глаза,  бледная кожа,  как у мамы,  которую никогда не окрашивал загар,  чуть курносый нос,  доставшийся от отца,  и маленькая родинка над губой.

— Виа! — Младшая сестренка нетерпеливо подергала меня за узкую серую юбку. — А павда,  что к нам пилетели волшебные коники?

— Правда,  Эмми,  правда! — натянуто улыбнулась я. — Давай пойдем и расскажем обо всем тете.

— А потом мы пойдем смотеть на лошадок? — хитро прищурилась девочка,  протягивая ко мне тонкие ручки.

— Да,  Эмми! — Я повернулась к сестренке спиной и присела,  позволяя ей обхватить мою шею руками. — Потом мы пойдем смотреть на легалов.

— Как здоово! — воскликнула малышка и захлопала в ладоши,  чуть не свалившись у меня со спины.

— Да,  здорово! Но,  Эм! Дай мне слово,  что не пойдешь смотреть на них одна! — потребовала я.

— Но,  Виа! А если тебя не будет ядом? — скуксилась сестренка,  поняв,  что я разгадала ее замысел.

— Нет,  Эмма! Ты еще маленькая!

— Мне четые,  — выговорила Эмми требовательно.

— Поверю в это,  когда ты дашь возможность мистеру Джастину поправить твой выговор! — Я на миг повернула голову к малышке,  давая понять,  что настроена очень серьезно,  а сама направилась на третий этаж,  где располагались покои обитателей замка. Гостей размещали во втором крыле,  отстроенном лет десять назад и со вкусом обставленном мамой. Вот только гостей приехало столько,  что вставал вопрос о размещении кого-то и в основном крыле. Папа уже говорил об этом вчера,  а сегодня явились эти послы из Легардора! Уж на них-то никто точно не рассчитывал…

Со слугами проще,  обычный люд соглашался спать и на соломенных матрасах,  положенных на пол,  лишь бы под крышей и без сквозняков. Еще мой прадед выстроил за замком не только каменные конюшни,  но и отдельное жилье для прислуги,  чем сразу заслужил уважение последних.

Совсем другое дело княжеские семьи. Многие князья,  конечно,  не приехали,  не пожелав оставлять владения без присмотра,  но их жены и дети с радостью прибыли,  рассчитывая не только повеселиться,  но и повидать знать других княжеств. Кроме высших семей приехала еще знать Алории,  не сильно упростив организацию торжеств и добавив расходов.

 ГЛАВА 2

На третьем этаже служанки,  тихо переговариваясь,  скребли каменный пол жесткими тряпками с таким усердием,  будто хотели до белизны отмыть темно-серые плиты. Я удивленно приостановилась,  разглядывая эту картину.

— Джил,  — обратилась я к темноволосой женщине,  выкручивающей тряпку над ведром с водой,  — вы же вчера уже здесь все прибрали?!

— Ох,  леди Вирена! — подняла голову маленькая хрупкая девушка,  обычно помогавшая на кухне,  опередив с ответом Джил. — Это приказ леди Севиль! Сегодня явились еще гости. Леди Севиль очень расстроилась и приказала отвести им свободные комнаты на этом этаже. Ну,  и блеск навести велела,  конечно. Гости же из самого Легардора!

Я прикусила губу. Оказывается,  эти трое легардов будут жить у нас под боком,  а не в гостевом крыле!

— Виа! — требовательно ткнула меня пальцем Эмми. — Пойдем уже! Нам еще потом лошадок смотеть.

— Сейчас я твоя лошадка,  — улыбнулась я сестре. — Тебе разве не нравится?

А сама направилась к покоям тети Севиль. В отличие от меня,  сестер и даже отца,  тетушка занимала не одну и не две комнаты,  а целых четыре. И покидала их довольно редко,  даже не спускаясь к обеду или ужину. В покоях тетушки была своя приемная,  разделенная на две части: в одной стоял стол и стулья,  чтобы можно было с комфортом пить чай,  а вторая была обустроена как небольшая копия красной гостиной первого этажа. Из приемной легко было попасть в тетин будуар — огромную комнату,  похожую на бархатное нутро шкатулки с драгоценностями. Стены покрывали дорогие шелковые обои в крупные цветы,  полы — толстые красные ковры,  а мебель — в позолоте и завитушках,  с обивкой из розового шелка — сделали на заказ легарды из Крайдела. Все свободное пространство пестрело кушетками,  пуфиками,  подушками всех форм и размеров. Камин,  выложенный из светлого камня,  никогда не топился,  даже лютой зимой,  когда стекла расцвечивали ажурные ледяные узоры. Вместо этого по всей комнате чадили тяжелые жаровни,  наполняя воздух неприятным удушающим запахом ароматических трав.

Из будуара коридор вел в огромную ванную и спальню. Туда меня пускали редко — тетя предпочитала даже с родственниками общаться в гостиной или будуаре.

Открыв первую дверь,  я сразу уловила,  что в будуаре что-то происходит. Встретившись взглядами с удивленной Эмми,  я прошла внутрь владений тети и заглянула в ее личную комнату. Картине,  представшей перед нами,  позавидовал бы любой театр! Тетя Севиль восседала в живописном розовом кресле и рыдала в голос,  вздрагивая внутри огромного,  как торт,  платья цвета ванили,  обложившись во всех сторон платочками. У ее ног в не менее живописных позах разместились Ольма и Эвила. Старшие сестры тоскливо подвывали,  в то время как тетя громко причитала,  утирая крупные слезы.

Сколько я себя помню,  тетушка вечно или была чем-то недовольна,  жалуясь на свою тяжелую долю,  или просто рыдала от горя. Каждый день у леди Севиль находился повод для страдания. Начав плакать,  тетя выплескивала на любого слушателя море своих обид. То она жаловалась,  что из-за брата так и не смогла устроить свою судьбу. То причитала из-за того,  что слуги ее не уважают. То сообщала,  что положила здоровье на алтарь нашего воспитания. Доказывать ей что-то было бесполезно,  с тетей приходилось просто соглашаться. Сегодня у тетушки нашелся очередной повод порыдать,  о чем она мне тут же сообщила:

— Моя девочка! Ты уже знаешь? Эти монстры…Эти ужасные монстры явились сюда,  чтобы забрать одну из наших крошек! Это какой-то невыразимый кошмар!

Я хотела было поправить тетю,  но вовремя себя остановила. Еще никто не знает подробности разговора отца с легардами,  так что не стоит раскрывать свою осведомленность. Я только согласно кивнула,  спустив Эмми на пол и присев на пуфик рядом с тетей.

— Еще ничего неизвестно,  тетя. Зачем так переживать? — мягко заметила я.

— Как зачем?! — воскликнула тетя Севиль,  окинув меня заплаканным взором,  в котором плескалось удивление. — Легардор последний раз прибывал в княжества во времена сватовства моей прапрапрабабушки! Они явно что-то задумали!

— Разве это возможно? — хмыкнула я под слаженные всхлипы старших сестер.

— Конечно! Это ведь легарды! Это коварные,  подлые,  ничтожные… монстры! Они увезут Ольму или Эвилу в свои тайные убежища и там сделают с ними что-то ужасное! — взвыла тетя таким заунывным голосом,  что старшие сестры не выдержали и разревелись еще больше.

— Виа,  — очень тихо шепнула мне на ухо Эмма,  — пойдем лучше на коников смотеть,  а?

Я улыбнулась девочке и кивнула,  вставая с пуфика.

— Да,  у них там какой-то артефакт,  который и должен сделать выбор,  — воскликнула тетя,  — но,  я уверена,  что они как-нибудь так сделают,  чтобы выбор пал на Ольму или Эвилу!..

Старшие сестры дружно взвыли.

— Тетя! — закричала Ольма. — Не пугай нас. И так все знают,  что эти легарды!..

Она не договорила,  пытаясь подобрать подходящее сравнение.

— Пойдем,  — позвала Эмма и подергала меня за рукав.

Я кивнула,  и мы вместе отправились в конюшни. На мгновение я подумала о том,  что стоило бы переодеться,  но логично предположив,  что вряд ли встречу кого-то из гостей среди денников,  преспокойно пошла вслед за Эмми в своем простом наряде.

— Запомни,  малышка,  не стоит слушать то,  что говорит тетя и Ольма с Эвилой,  — глянув на весело вышагивающую рядом сестричку,  произнесла я. — Они совсем ничего не знают,  только выдумывают. У легардов нет никаких убежищ и вовсе они не монстры. Не люди,  конечно,  но и не монстры какие-то.

Чтобы срезать путь,  мы нырнули в просвет в живой изгороди из малины. Мама очень любила эту ягоду и приказала садовникам высадить стену из этого кустарника,  чтобы скрыть от посторонних глаз то,  что происходило на заднем дворе за замком. Гости редко заглядывали дальше гостиных и столовых,  а для всех остальных были проходы слева и справа,  украшенные декоративными арками. Вот только я никогда не пользовалась официальными выходами,  даже в детстве,  еще тогда проредив малинник в нескольких местах,  которые считала наиболее удобными. Слуги со двора обходили стену,  а те,  кто служил в доме,  — пользовались стеклянной галереей,  к которой можно было попасть с лестницы в задней части дома.

— Эмми,  только учти,  что к «лошадкам» нельзя близко приближаться! — Подходя к воротам конюшни,  я обернулась и погрозила сестре пальцем,  зная характер малышки,  хотя и самой до дрожи между лопаток хотелось отбросить всякий налет воспитания и с визгом залететь внутрь.

— Виа! — взмолилась малышка. — Пойдем! Я так хочу посмотеть!

— Тоже хочу! — я улыбнулась Эмме. — Я про легалов только в книгах читала.

— На невидаль идете смотреть,  леди? — усмехнулся Бред,  один из конюхов,  поравнявшись с нами. — Хал этих красавцев в дальний загон определил,  а то наши лошадки сразу перепугались,  увидев подобную помесь. Да и кони гостей почти все конюшни заняли. Много их наехало! Ох,  много!

— Бред,  легалы не помесь,  а отдельный вид животных. И обитают они только в Легардоре. В тех землях они более распространены,  чем у нас лошади,  — поучительно сказала я,  вспомнив все,  что было написано в энциклопедии про полуорлов-полуконей.

— А еще говорят,  что легарды в незапамятные времена этих зверей с островов привезли,  — хмыкнул здоровяк,  невозмутимо вытерев загорелые ручищи о передник.

— Бред,  поменьше об этом говори,  а то мальчишки побояться легалам овес засыпать,  — рассмеялась я.

— Сам будешь! — добавила Эмми и звонко хихикнула вслед за мной. — Пойдем,  Виа!

— Да,  идем,  — согласилась я,  беря сестренку за руку и ступая под своды конюшен. И тут же услышала радостное ржание.

— О! Звездочка тебя узнала! — завопила Эмма,  подпрыгивая так,  что ее светло-желтое платьице взметнулось,  зашуршав объемными юбками. Удивляюсь,  как в свои небольшие годы Эмми относиться ко всем этим тяжелым и несуразным нарядам,  как к само собой разумеющимся вещам. Я люблю что-то попроще и поудобнее,  из мягкой ткани,  без бантиков и многочисленных вышивок. Сестры же наоборот вздрагивают,  охают и ахают при виде кружев,  разнообразных тканей,  вышивок,  туфель,  фижм и накладок. И ради того,  чтобы надеть это все на себя готовы терпеть тугие объятия корсетов.

Свой первый корсет я порезала кухонным ножом и ножницами,  а потом закопала под дубом в парке,  чтобы меня никто больше не заставил его носить. Не найдя на следующий день этой части моего гардероба,  служанка рассказала маме,  а та сразу догадалась,  что маленькая Вирена просто избавилась от ненужной жесткой тряпки с тесемками и крючками. С того момента мне разрешили не носить корсет вообще. Сначала все осуждали маму за эту уступку,  приговаривая,  что это плохо скажется как на моем характере,  так и на фигуре.

Что ж,  сказалось. Мой характер расстраивал всех,  особенно тетушку,  не оставлявшую попыток вдолбить в меня правила поведения для воспитанной девушки,  а я только отмахивалась,  предпочитая книги и прогулки монотонному кружению в сложных па и зазубриванию звонких песенок под пиликанье флейты.

С лошадьми у меня сложились какие-то особенные отношения. Даже самый дикий и опасный зверь льнул ко мне,  как котенок. Конюхи меня за это то ли уважали,  то ли побаивались,  а отец даже предположил,  что это какой-то дар. Из магической академии,  из самого Заварэя,  приезжали сухонькие старцы,  ходили вокруг меня,  рассматривали,  просили показать себя в действии,  но после всего этого объявили,  что никаких способностей к магии у меня не было и не будет,  а дар мой — всего лишь необычная особенность и только. Отец сильно расстроился — после смерти мамы он очень переживал,  и возня со мной как-то отвлекала его от тяжких дум. Да и надежда,  что его дочь окажется волшебницей,  грела самолюбие князя,  ведь тогда бы он прославился среди всех князей,  как первый,  у кого в роду появились маги.

— Ваша лошадка сегодня сильно перепугалась,  когда этих легалов привели,  — сообщим мне Бред. — Еле успокоили!

— Ну,  что ты! Что ты! — я ласково погладила золотистую кобылку по бархатным ноздрям,  заглядывая в ее перепуганные шоколадные глаза. — Все хорошо. Сейчас мы посмотрим,  кого ты так перепугалась,  и стоит ли нам бояться.

Услышав последнюю фразу,  Звездочка как будто недовольно фыркнула. Или мне показалось?

Эту лошадку года два назад мне подарил отец,  чем заслужил осуждение со стороны тети. Папа на все подобное всегда закрывал глаза,  считая,  что если затеи и развлечения детей не вредят ни им самим,  ни окружающим,  то глупо запрещать.

— Пойдем! — надулась Эмма. — А то мы так до вечеа ничего не увидим!

Я рассмеялась,  подхватывая сестренку под мышки и подкидывая в воздух,  пока та не залилась веселым хохотом.

— Идем! — улыбнулась я и опустила малышку на пол.

— Идем-идем! — завопила Эмма.

На самом деле идти было не так далеко. Из противоположного угла конюшен слышались громкие голоса и недовольное ржание лошадей. Ласточки,  всю жизнь обитавшие под крышей,  впервые за все время не оглашали воздух своим бодрым щебетанием,  а попрятались,  будто чего-то опасаясь. Подходя ближе к загону,  в котором разместили легалов,  я смогла разобрать,  о чем говорят конюхи.

— Умнейшие создания! Умнейшие! Так говорят! — заметил конюх,  которого иначе не называли,  как дядюшка Фо.

— Да кто говорит-то? — съехидничал Базил — мужчина в кожаном фартуке,  возвышавшийся над другими на добрую голову. Рядом с ним сгорбленный седовласый Фо казался карликом. Живьем я их,  конечно,  не видела,  но читала в книгах про этот народ,  обитающий в горной местности далеко на севере.

— Все говорят! — поддержал разговор Бред,  обходя меня и Эмму. На нас конюхи даже не обратили внимание. Оно и понятно: меня в конюшнях видели почти ежедневно.

— Да,  все! — ухватился за слова поддержки дядюшка Фо,  а заодно и за свой сюртук,  будто это помогло бы ему удержаться на ногах в случае чего.

— Да ладно вам,  — хмыкнул кто-то из молодых парней. — Страшные они. И все!

Но я уже больше не слушала разговор мужчин,  наше с Эммой внимание оказалось приковано к большому загону,  в котором обычно держали коней,  привезенных на продажу князю. Два красавца легала неторопливо прохаживались по свежим опилкам,  поскрипывая когтями и постукивая копытами. А третий с самым невозмутимым видом поедал зерно из большой кормушки,  заглатывая его своим шипастым клювом.

— Какие касивые,  — прошипела Эмма и вздохнула. — Только сташные.

— Отчего же страшные? — раздался позади нас удивленный,  но очень приятный мужской голос,  от которого где-то в затылке что-то дернулось. — Очень милые и любопытные создания,  если знать,  как с ними обращаться.

— А как нужно? — спросила Эмма,  обернувшись к говорившему. Чуть помедлив,  я сделала тоже самое,  стараясь контролировать выражение лица. И было от чего.

Перед нами сверкал самой обаятельной улыбкой высокий статный красавец в богатом замысловатом костюме,  расшитом многочисленными гербовыми вензелями. На фоне всех собравшихся в конюшнях молодой человек выделялся не возрастом или богатым костюмом,  а необычной для наших краев внешностью. Никогда и ни у кого я не видела таких светлых,  почти белых,  точно снег,  волос,  постриженных коротко и зачесанных назад и наверх,  отчего создавалось впечатление,  что на голове у парня высится миниатюрная ледяная скала. Кожа на фоне волос выглядела очень загорелой,  отчего темно-синие глаза казались теплыми и загадочными.

— Я вам не вею,  — ответила Эмма и гордо вздернула носик,  подражая Ольме. — И пеед тем,  как азговаивать с незнакомыми леди,  следует педставиться!

— Ого! — рассмеялся молодой человек,  присев перед малышкой на корточки,  не боясь испачкать полы темно-серого камзола. — Какая милая и умная маленькая леди. Позвольте же мне,  в таком случае,  озвучить свое имя. Друзья зовут меня Клант.

— Леди Эмма,  — представилась моя сестра и с таким восторгом позволила молодому человеку поцеловать свою руку,  что я не удержалась и рассмеялась.

— Похоже,  мы насмешили вашу няню,  — хмыкнул Клант,  окинув меня коротким взглядом.

— Это не няня! — очень по-взрослому фыркнула Эмма. — Это Виа!

— Ох,  простите леди,  что обидел вашу горничную,  — промурлыкал Клант,  глядя на девочку с самой обаятельной улыбкой.

— Кажется,  Клант,  твоя новая знакомая хотела сказать,  что рядом с ней не служанка,  а… Леди? — раздался у меня прямо над ухом вкрадчивый негромкий голос. От неожиданности я подпрыгнула,  как заяц,  задев говорившего по подбородку,  от чего он громко щелкнул зубами.

Видимо,  получившаяся картина оказалась очень смешной,  потому как Клант и Эмма залились смехом,  вместе с конюхами.

— Вы всех бьете,  леди? — спросил второй молодой человек,  недовольно потирая шею.

— Нет,  только тех,  кто подкрадывается со спины,  — пропищала я,  трогая макушку и запрокидывая голову,  чтобы рассмотреть своего собеседника. Тот оказался не таким колоритным,  как Клант,  с похожими чертами загорелого лица,  и с еще более синими глазами,  чем у беловолосого молодого человека. Или они казались такими,  на фоне черных волос? Одет второй парень был почти так же,  как и Клант,  с той лишь разницей,  что его костюм состоял из белой сорочки,  темно-синего камзола и черных бридж. Молодые люди,  скорее всего,  приходились друг другу братьями,  ну или,  по крайней мере,  родственниками.

— Что ж,  примите мои извинения,  леди… — учтиво поклонился Клант,  перестав смеяться. — Это было совершенно не тактично с моей стороны…

Я постаралась сохранить спокойствие,  но реверанс посреди конюшен вряд ли выглядел пристойно.

— Нас ввел в заблуждение ваш наряд,  — пробормотал блондин. — Познакомившись с обитателями княжеств,  мы пришли к выводу,  что знать здесь следует законам моды очень строго. Будь вы у нас в гостях,  то нынешний ваш наряд не показался бы странным. Наши женщины так же редко следуют правилам. Да и мода у нас другая.

— И бабушка поддержала бы более вольный стиль,  — согласился брюнет.

— Что же до легалов,  то я готов доказать вам,  леди Эмма,  что легалы совершенно безопасны! — воскликнул Клант,  предлагая малышке свою руку. — Позвольте же мне сделать это.

Эмма,  даже в ее нежном возрасте не устоявшая против обаятельной улыбки,  согласно кивнула,  позволив молодому человеку взять себя на руки и подойти ближе к загону.

— Эмма,  вернись,  — топнула я ногой и бросилась вперед.

— Тише-тише! Не мешайте малышке развлекаться! — Темноволосый перехватил мои запястья,  не позволяя идти вслед за сестрой,  плотно прижав к себе. — Это совершенно безопасно!

— Отпустите меня,  немедленно! — хмуро приказала я. — Вам никто не разрешал делать то,  что хочется. Это моя сестра и я за нее отвечаю.

— Отпустите леди,  господин,  — подал голос кто-то из конюхов. — Мы не позволим обижать дочь хозяина.

— Дочь князя? — хмыкнул Клант,  обернувшись на секунду. — Интересная встреча... — И добавил чуть недовольно. — Правда,  да Рэнд?

Названный Рэндом неопределенно пожал плечами,  но меня отпустил. Воспользовавшись этим,  я побежала к сестре,  успев в тот самый момент,  когда девочка протягивала руку через ограждение.

— Эмми… — прошептала я,  мысленно готовясь к самому ужасному.

Не обращая на меня внимания,  Эмма бесхитростно позвала:

— Кося… Кося… Хооший коник.

Хрупавший зерном «хооший коник» перевел на девочку свои желтые птичьи глаза и потянулся вперед,  подставляясь под маленькую ладошку. Я зажмурилась.

— Ой,  какой теплый! — в восторге крикнула Эмма.

А у меня внутри словно что-то перевернулось,  хотелось попросить,  чтобы сестра немедленно отошла от изгороди,  но я побоялась,  что этим только сделаю ей хуже. Мало ли что,  а вдруг легал,  услышав громкий звук,  клюнет Эмму?

— Да не нужно так бояться,  — довольно жестко встряхнул меня Рэнд. — Легалы очень умные и способны отличить врага от ребенка.

— Да откуда вам это известно? — взвилась я,  пытаясь вывернуться из цепкой хватки темноволосого.

— Да мы их от самого вылупления из яйца знаем! — обиженным тоном заявил Клант,  оборачиваясь ко мне. — А этот и вовсе самый добродушный. Не то,  что его хозяин. — И молодой человек подмигнул Рэнду. — Да,  Рэндалл?

— Тебе лучше знать,  какой у меня характер,  — отозвался темноволосый,  отпуская меня. — Это же ты грозился лет пятнадцать назад,  что напишешь трактат о нем.

— А я от своих слов не отказываюсь! — хохотнул Клант. — Как только у меня найдется время…

— Конечно,  когда ты оторвешься от своего любимого занятия,  — добавил Рэнд и улыбнулся. Я тихо выдохнула,  неожиданно для себя залюбовавшись этой короткой мимолетной улыбкой,  совершенно преобразившей лицо молодого человека. В его жестком,  серьезном,  угловатом облике промелькнуло что-то,  как лучик солнца,  светлое и теплое. Пытаясь стряхнуть с себя это наваждение,  я попробовала сосредоточиться на происходящем. Рассуждения всегда помогали мне. Но стоило немного задуматься,  как я тут же внутренне похолодела.

Если эти двое знают легалов от самого рождения,  то,  значит,  я стою посреди конюшен и пререкаюсь с гостями из Легардора?!

Захотелось постучаться головой о стену. Вечно я вляпаюсь в какую-нибудь историю так,  что потом перед отцом стыдно. И ведь ни разу специально ничего не делала! А неприятности за мной будто по пятам ходят. Теперь тетя опять будет меня корить,  что не веду себя,  как достойная дочь княжества.

Остро захотелось к себе в комнату,  в тортообразное сооружение белого или розового цвета,  в ворох кружев,  чтоб сидеть на мягких подушках,  пить чай из розовых чашек и не краснеть перед гостями,  посетившими нас впервые за столько лет.

— А покататься?.. Можно? — с широкой улыбкой спросила Эмма,  умоляюще посмотрев на Кланта.

Мне хотелось хоть как-то воспротивиться этому,  но слова застряли в горле. Я не могла поверить,  что малышка совсем не боится легалов. Пока Клант задумчиво переглядывался с Рэндом,  во мне еще теплилась надежда,  что Эмме откажут,  но вот легард утвердительно кивнул и выдохнул низкий гортанный звук,  подзывая к себе громадного темного скакуна.

— Только по загону и шагом,  — строго велел Рэнд. — Легалам нужно отдохнуть с дороги.

Вцепившись в брус ограды,  я с останавливающимся сердцем смотрела,  как легард усаживает мою маленькую сестренку на спину скакуну,  устраивая ее ножки в золотистых туфельках под плотно прижатые длинные перья сложенных крыльев.

— Щекотно! — с восторгом вскричала Эмма и помахала мне рукой: — Виа! Смотри на меня! Смотри!

— Значит,  вас зовут Виа? — спросил Рэндалл,  наблюдая,  как легал медленно обходит загон вдоль ограды,  бережно неся подпрыгивающую от восторга девочку.

— Вирена,  — хмуро выпалила я и отвернулась,  чтобы не смотреть на легарда. — Или Вира. Эмма просто не выговаривает мое имя правильно.

Сестренка,  никого и ничего не боясь,  уверенно сидела на легале,  что-то неразборчиво выкрикивая и похлопывая зверя по шее.

— Бесстрашная малышка, — с уважением кивнул Клант.

Я не могла с ним не согласиться,  но смотреть,  как Эмма довольно хохочет на высоте почти двух метров на спине огромного зверя,  то и дело негромко щелкающего клювом,  с каждой секундой становилось все страшнее. Перед глазами уже вставали картины: тетя Севиль выговаривает мне все до единой ошибки этого дня.

— Ничего с ней не случится,  — попытался заверить меня Клант. — Легалы не просто звери,  а разумные существа. Ни один из них не обидит ребенка.

— Здорово! — проорала малышка,  когда скакун чуть ускорил шаг,  переходя на легкую нервную трусцу.

Эмму закачало,  но девочка не испугалась,  а лишь крепче вцепилась в крылья легала ручками.

— Эмма! — громко позвала я. — Хватит уже. Ты же не хочешь,  чтобы твои новые знакомые обиделись на то,  что ты про них забыла! — Выдохнула я,  решив как можно скорее распрощаться с легардами.

Полуорел-полуконь остановился и неспешно приблизился к нам,  позволив Кланту снять малышку и поставить на сухую подстилку за пределами загона.

— Пить чай с Колином и Клодией! — воскликнула девочка,  позабыв обо всем на свете,  даже о легалах.

— Мы тоже хотим чаю! — подхватил Клант,  лучезарно улыбнувшись Эмме. — Правда,  Рэнд? Примите нас в свою компанию,  маленькая леди!

— О нет! — вспыхнула Эмма. — Вам с нами нельзя!

— От чего же? — надул губы Клант. — Разве мы хуже ваших новых друзей?

— Клант! — попытался одернуть легарда Рэнд.

— А что такого?

— Ну,  если вы хотите… — промямлила Эмма и встревожено глянула на меня.

В этот момент только мы с ней в полной мере понимали,  что же происходит. И,  хотя я всем телом чувствовала,  что меня за это накажут,  сказала:

— Эмми,  ну если господин Клант так хочет,  то почему бы не дать ему возможность выпить чаю с тобой и твоими друзьями? — подмигнула я сестре.

— Я очень хочу! — заверил малышку блондин,  прижимая руки к сердцу.

— Тогда идемте! — решила Эмма,  принимая на себя роль хозяйки большого чаепития.

Я осторожно прыснула в кулачок. Это не осталось незамеченным,  Рэндалл скосил на меня настороженный взгляд.

— Клант,  может не надо? — тихо уточнил темноволосый.

— Как не надо? Я жажду познакомиться со всеми обитателями этого замка! Здесь столько новых лиц. А мы ведь ненадолго,  дядюшка Киревар намеревается завершить все дела завтра.

— Я помню,  — ответил Рэнд.

— Вот видишь! — улыбнулся Клант каким-то своим мыслям.

А я осторожно начала отступать назад,  при первой же возможности спрятавшись за широкую спину Бреда,  удивленно на меня посмотревшего.

— Ты меня не видел,  — шепнула я ему. — И меня здесь вообще не было.

— Да,  леди Вирена,  — гулким басом отчеканил Бред,  привлекая внимание легардов,  но меня уже не было в конюшнях. Я припустила к замку,  надеясь,  что завтра проснусь все еще целой и невредимой,  а то кто этих чужаков знает. Меня ж не жалко,  не то,  что Эмму. Эмма — маленький ангел,  совершенство. А я так,  козявка безрогая! Пристукнут... и вся недолга! Умру в рассвете неполных пятнадцати лет за то,  что вечно несу всякую чушь,  плохо обдумав последствия.

* * *

«Клант,  и почему у меня такое чувство,  что эта малявка подсунула нам какую-то гадость?»

«Успокойся,  что такого может быть в чаепитии? Только отравленный чай! А ты,  братец,  сам та еще ядовитая змея. Переваришь за милую душу любой яд!»

«Скорей бы отсюда убраться. Мы здесь официально не более часа,  а меня уже вовсю тянет придушить того,  кто затеял всю эту заварушку».

«Ты только слишком отчетливо об этом не думай,  а то с отца станется и отсюда услышать!»

«Верно! Скажи лучше,  ты что,  в самом деле,  пойдешь сейчас с этой девчонкой?»

«И ты пойдешь с нами!»

Клант весело рассмеялся,  глядя на то,  как Рэнд начинает злиться.

— Идемте! — позвала Эмма.

— Да,  идем,  — улыбнулся девочке блондин. — Только после вас,  леди!

Эмма величественно подхватила юбки,  подражая тетушке,  и направилась к выходу,  вызвав еще одну улыбку Кланта. Но уже через полчаса легард не мог выдавить из себя ничего,  кроме болезненной гримасы.

«Нужно быть внимательнее с собственными желаниями,  братец!» — мысленно хмыкнул Рэнд,  заглядывая вслед за Клантом и Эммой в маленькую гостиную,  где оказался накрыт крохотный стол для чаепития,  за которым уже сидели… фарфоровые куклы.

— Знакомьтесь! — воскликнула Эмма,  тыкая пальцем в раскрашенные личики игрушек. — Это Колин и Клодия. Мне их подаил князь Баы. Их сделали специально для меня! Сестам он пеподнес касивые шкатулки и еще стекляшки на ниточках. Касиво,  конечно,  но куклы куда лучше!

«Интересно,  малышка обозвала стекляшками баррский хрусталь?» — предположил Рэнд.

«Зато я теперь точно знаю,  что подарить той девице,  что все это устроила! — мысленно проорал Клант,  с гримасой боли усаживаясь на крохотный детский стульчик,  который чудом не развалился под ним. — И спрашивается: за что?!»

«Тебе просто как всегда везет больше всех!»

«Тогда раздели со мной это везение,  а?»

«И чтобы нас с тобой застал здесь дядюшка? Нет уж! И так за прошлый раз гонял меня как бешеного зайца по полосе препятствий целый день. Мне пока хватит!»

«Жестокий!» — всхлипнул Клант,  принимая из рук довольной Эммы крохотную чашечку,  и послал Рэнду страдальческий взгляд.

«Это быстро закончится!» — пообещал Рэнд и растворился в воздухе,  пока Эмма стояла к нему спиной.

«Теперь уже и я хочу завершить все дела и уехать из этой Алории. Ведь и так понятно,  что и на этот раз ничего мы тут не найдем!»