Дом отцов. Владимир Гораль
Магазин Книги автора Комментарии (1) Похожие книги Предыдущая книга Следующая книга
На изломе судьбы, в чужой стране он встречает её. Кто она? Его спасение или гибель? Счастье или новая боль? Любовь и смерть, подлость и благородство, мистические прозрения и жёсткая реальность в жизни неприкаянного эмигранта.
Отрывок «Дом отцов. Владимир Гораль»
Этюд в пастельных тонах
2000
Хайфа
Лариса-Михаил
Страховой агент Лариса Брусницкая вышла на Михаила через его знакомых по Ульпану. Мишка, расставшись с четвертью своего месячного заработка, только что обзавёлся мобильным телефоном, «пелефоном», как его называют в Израиле. Слово «пеле» на иврите означает чудо и если переводить дословно, получиться «чудофон». Новый аппарат «Нокия» в чёрном эбонитовом корпусе, тяжёленький, как миниатюрный, но вполне боевой Браунинг, радовал сердце Михаила. Он чувствовал себя ребёнком, заполучившим, наконец, желанную игрушку. Как-то, ближе к вечеру, Мишка ответил на звонок «пелефона» и услышал в трубке приятный женский голос. Мелодичные тембры этого голоса почти безошибочно позволяли определить, их обладательница красива и сексуальна. Во всяком случае, истосковавшемуся по женскому обществу Михаилу, очень хотелось в это верить.
-Добрый вечер, Миша! Вы позволите вас так называть? Меня зовут Лариса Брусницкая! У вас найдётся минутка для разговора со мной?
- Да, конечно! - ответил заинтригованный Михаил.
- Ну, вот и славненько! – обрадовалась Лариса. – Вы знаете, Миша. У меня есть интересные предложения, которые вас наверняка заинтересуют. Мы могли бы с вами встретиться и поговорить об этом подробно?
- Да, конечно! – изобразил говорящего попугая Неелов.
- Вам будет удобно, если я подъеду к вам домой завтра вечером, часам к девяти? – спросила женщина.
- Да, ко… Да, будет! Будет удобно! – зачастил, отчего-то, не в меру разволновавшийся Михаил.
Следующего вечера Мишка ждал с горячим нетерпением. Он вполне резонно чувствовал себя озабоченным идиотом, но ничего не мог с собой поделать. Неелов, вернувшись с работы, принял душ, побрился. После чего в ближайшей кондитерской накупил свежих пирожных, тщательно вылизал своё холостяцкое жилище и даже, за каким-то лешим, застелил кровать новеньким, только из магазина постельным бельём.
Лариса позвонила в девять вечера и предупредила, что опоздает. И она не просто опоздала. Было уже почти одиннадцать ночи, когда колеса зашуршали по гравию и фары, подъехавшей к дому машины, высветились в Мишкином окне. Михаил подскочил к двери, и, ожидая желанного стука, так застыл возле неё. Не выдержав и минуты, он распахнул дверь и чуть не ударил ею стоящую в тёмном коридоре Ларису. Женщина, смущённо извинившись за опоздание, вошла в дом. Убогая Мишкина квартирка вдруг задышала блоковскими ароматами дождевой свежести и дорогих духов. От такого дивертисмента у прирождённого романтика Неелова голова пошла кругом. Он даже не посмел поднять глаза, чтобы рассмотреть лицо женщины. Михаил принял у Ларисы пальто, и мужественно взяв себя в руки, усадил гостью за неимением кресел на кровать, рядом с журнальным столиком, вся изысканная сервировка которого состояла из коробки с пирожными в центре. Сам же хозяин отправился на кухню готовить чай. Далеко отлучаться ему не пришлось, поскольку кухня с газовой плитой и холодильником начиналась, как и сама комната, в полутора метрах от входной двери.
– Ой, что вы, Михаил! Зачем вы хлопочете? – принялась останавливать его Лариса, попутно доставая из элегантного кейса стопки каких-то бумаг. – Я и так вас задерживаю, какой уж там чай. Если поторопимся, то обещаю, через двадцать минут я исчезну. Вы лучше присаживайтесь рядом и я вам быстренько всё объясню.
Неелов повиновался и присел на кровать, чуть поодаль. Набравшись, наконец, смелости он принялся, разумеется, не демонстративно, рассматривать женщину. Она была явно старше Мишки, как минимум лет на пять. Впрочем, это был вполне его тип. Достаточно стройная, среднего роста. Лицо овальное миловидное, глаза карие. Пухлые, чуть тронутые блеском губы, немного крупный семитский нос с симпатичной горбинкой. Волосы до плеч, волнистые, осветленные и только у самых корней предательски черные. Лариса, между тем, ничего особенного не замечая, подробно объясняла, какие именно страховые полисы необходимы Михаилу для дальнейшей безмятежной жизни в Израиле. Она так увлеклась их длительным перечислением, что придвинулась к Мишке вплотную. Они соприкоснулись бёдрами, и Неелов, ощутив тепло её тела, явственно почувствовал назревшую необходимость то ли выругаться матом, то ли бухнуться перед женщиной на колени.
И опять он взял себя в руки, оставшись смирно сидеть на месте. Миша выбрал посильное для оплаты страхование жизни и здоровья. С тем, чтобы дочка Настенька, в случае внезапного переселения папы в «лучший мир», получила бы страховую премию. Всё-таки, двести тысяч шекелей, или почти пятьдесят тысяч долларов, приличные деньги. Во всяком случае, лучше, чем ничего. Мишка даже настоял на том, чтобы в договор был включён специальный пункт, согласно которому Ника, как опекун Насти, получит, в день икс, только половину страховой суммы. Вторую половину дочь получит сама, по достижению совершеннолетия.
Полисы были составлены на двух языках, русском и иврите. Михаил, было, нацелился расписаться, но ошибся графой и Лариса, чтобы перенаправить, перехватила его руку, невольно сжав Мишкину кисть. Сам, не понимая зачем, Неелов накрыл руку женщины своей ладонью и тоже сжал её. Лариса подняла на него недоумённый взгляд. Михаил почувствовал, как горячая кровь приливает к его лицу. Пробормотав извинения, он выбрался из промежутка между кроватью и столиком и подошёл к окну. Уставившись в чёрную тоскливую пустоту, он целую минуту стоял не в силах произнести слова.
– А вы странный, Миша! – раздался за его спиной спокойный голос Ларисы. – Вроде взрослый мужчина, а краснеете, как мальчик.
– Ещё раз простите! – прошелестел, не оборачиваясь от окна Михаил. - Давайте я вас провожу.
– А я не тороплюсь и, по-моему, вы тоже. – Мишка почувствовал, как лёгкая женская рука легла на его плечо. - Тебе не за что извиняться, ты меня ничем не обидел. Даже наоборот.
Михаил резко обернулся и принялся, тычась как слепой щенок, целовать лицо женщины. Частая нервная дрожь охватила его.
– «Пошлятина, дамский роман какой-то!» - мелькнула шальная мысль. - Он схватил Ларису за руки и повлёк к постели. Усадив женщину на кровать, он попытался стащить с неё свитер. Руки Михаила тряслись, как с сурового похмелья.
– «Твою та мать! Она ещё подумает, что я алкаш с Паркинсоном в придачу!» – дико злясь на себя, подумал Мишка.
– Да ты голодный, как чёрт! Говорила мне мама: «Не посещай, Лара, молодых одиноких мужчин по вечерам!» – тихо засмеялась Лариса. – Дай я сама. - И отстранив Мишкины руки, она начала раздеваться.
- «Я в Раю! В Эдеме я!» – издавая глухие страстные стоны, весьма напоминающие собачий скулёж, Мишка целовал тело Ларисы. Нежную шею, большие, удивительно упругие для её возраста груди с коричневыми сосками, гладкий живот с тёмной таинственной впадинкой. Он добрался до сомкнутых стройных ног, чуть раздвинул их и уткнулся в колючую, чуть отросшую щетинку. Лариса сделала слабую попытку прогнать Мишку из этого желанного места. Она мягко, но настойчиво принялась отстранять его голову.
- Нет, Миша! Не надо! – шептала женщина.
- А я хочу! – с неизвестно откуда взявшейся злобой прошипел в ответ Михаил. Применив силу, переставшими вдруг трястись руками, он ещё больше раздвинул ноги Ларисы. Всем лицом Мишка уткнулся во влажную, чуть отдающую мускусом нежную женскую плоть и принялся то ли терзать, то ли целовать её.
Они занимались любовью то ли полчаса, то ли час, пока обессиленный Михаил не замер рядом со стремительно засыпающей Ларисой. Мишка повернулся на спину, и, слушая уютное сопение рядом, уставился в потолок. Что-то мокрое поползло по его щеке.
– Вот чёрт! Да я же реву, как баба!
2000
Хайфа
Михаил-Лариса
Мишка по привычке проснулся в половине шестого утра. Лариса, уютно свернувшись калачиком под одеялом, продолжала спать сном младенца. Михаил смотрел на женщину и чувствовал, что не в силах сейчас взять и вот так просто разрушить это нежданное, свалившееся на него вчера вечером, волшебство. Ну, не мог он просто так взять и разбудить Лару, её оправить домой, а самому отчалить на работу, в грязь и холод осточертевших, серых бетонных стен.
– «А зря, что ли, я триста баксов за мобильник выложил? – пришла вдруг ему в голову шальная, мятежная мысль. - Вот сейчас возьму, позвоню начальству, да и скажу что болен. И ведь не совру. Лихорадка у меня, любовная. Сегодня пятница, завтра суббота, устрою ка я себе два выходных».
Мишка так и поступил. Начальство сонным голосом буркнуло в трубку «бэсэдэр» и Михаил мгновенно почувствовал себя вольным альбатросом, прекрасным морским «птицем» с могучей эрекцией. Он вернулся в постель, наполненную ароматом и теплом женского тела, и принялся мягко, но настойчиво обцеловавать голую спину Лары. Её округлые плечи, милые бугорки позвонков, восхитительные «ямочки Венеры» на пояснице. Неелов, войдя во вкус, добрался уже до самого желанного, Лариной попы. Обнаглевший развратник собирался даже слегка укусить одну из очаровательных ягодиц. Залюбовавшись на красоту, он уже, было, примеривался которую из них, правую или левую выбрать на завтрак, но тут проснулась их хозяйка.
– Му-уу! – недовольно замычала она. – Май ме поспа-ать!
И тут же, подавляя рвущийся наружу зевок, повернулась на другой бок, лицом к Мишке.
– Ты что, на работу не идёшь? - слабым голосом, не открывая глаз, спросила Лариса.
– Я что идиот? – браво ответил Михаил. – Только кретин попрётся на работу, когда у него в постели такая женщина!
- М-м-м?! – заинтересованно промычала Лариса. – А какая, такая?
– Неописуемая! – с лёгким подвыванием выразил свой восторг Михаил.
–Зачем ты это сказал?! – пискнула Лара и как была, нагишом ринулась из койки в туалет.
Через минуту озябшая, покрытая мурашками Лариса прибежала на цыпочках обратно, и, нырнув под тёплое одеяло, всем телом, как к печке прижалась к своему любовнику.
– Бы-р-р-р! Холодно! Ещё немножко и я стала бы описуемой, причём прямо в твоей постели, - прошептала она Мишке на ухо.
– Ты думаешь, меня бы это остановило? – вызывающим шёпотом осведомился Неелов. – Наоборот, это было бы пикантно!
Он вставил своё колено между ног любовницы и, почувствовав там лёгкую влагу, отчего-то, чуть ли не до слёз этому умилился.
– Фу, извращенец! Воображаю картину! - возмутилась Лара. - Я, между прочим, дипломированный художник, у меня яркие зрительные и тактильно-обонятельные образы!
Совершенно неожиданно для Мишки Лариса вдруг прикусила кончик Нееловского носа своими острыми зубками, и, не разжимая их зафырчала:
- Ноф тебе откуфу! Будеф ефо гафости гофофить? Гофофи, будеф?
“бэсэдэр” (иврит) – хорошо, в порядке
Парочка проторчала в постели до полудня. Не то, чтобы они шесть часов кряду занимались любовью, пару раз это конечно произошло, но в основном они спали. Целовались, обнимались и снова, не выпуская друг друга из объятий, спали.
Этот январский день выдался на редкость погожим. На чистом, с редкими белёсыми облаками небе сияло нежаркое зимнее ближневосточное солнце.
– А я тоже сегодня в офис не пойду! – заявила вышедшая из Мишкиного дома Лариса. – Без меня эти лентяи обойдутся. Я и так втрое больше полисов в месяц оформляю.
- Оно и понятно! – согласился Михаил, с удовольствием оглядывая ладную фигурку Ларисы. – Не удивлюсь, если большинство твоих клиентов мужчины!
– Зришь в корень, проницательный ты мой! – не без самодовольства усмехнулась Лариса и вдруг, спохватившись, в упор уставилась на Михаила. – Не поняла, мужчина?! Вы мне, часом, не нахамить ли пытаетесь? Типа, я себе клиентов через постель получаю?
Лара увидела, как побледнела и вытянулась физиономия Михаила и тут же осеклась.
-Ой, ну прости, прости, Миш! У меня в голове свои тараканы. Клиенты мои тоже хороши, каждый второй подкатывает. Вроде как я перед ними за каждую оформленную страховку ноги должна раздвигать.
– Стоит ли на них обижаться! – примирительно улыбнулся Михаил. – Так уж устроены потомки Адама, что ведутся на красоту и обаяние женщин. Ничего удивительного, в том, что Евины правнучки изредка этим пользуются. Твой случай, пожалуй, один из самых невинных.
Лара подошла к Михаилу и приобняв, поцеловала его в губы.
- Молодец, толкнул речугу! – приподняв двумя пальцами подбородок Михаила, глядя ему прямо в лицо, усмехнулась женщина. – Между прочим, Евины правнучки тоже иногда ведутся на обаяние всяких зеленоглазых Михал Адамычей!
Михаил почувствовал, что краснеет от удовольствия.
– Владимировичи мы! – смущённо пробормотал он.
- Да ты, наверное, Израиль еще толком не видел. Давай я тебе пару, тройку своих любимых мест покажу. Садись, поехали! – Лариса приглашающим жестом махнула рукой в сторону своей старенькой Хонды. - Как говориться, «Эх, прокачу!»
- «Слушаюсь, Адам Каземирович!» – собрался было брякнуть, блеснуть эрудицией Михаил, но вовремя осёкся. – «Вот так, сравнишь сгоряча молодую красивую еврейку с пожилым усатым поляком, а потом терзаешься смутными сомнениями, типа, «А не дурак ли я?»…
Лара привезла Михаила в действительно красивое место. С высокой отвесной скалы, неподалёку от автомобильного шоссе, открывался открыточной красоты вид на Средиземное море. Они подошли к самому краю обрыва.
– Правда дух захватывает? – спросила Лариса с силой, до боли сжимая Мишкину руку.
- Правда! – не соврал Михаил.
– Давай прыгнем! – предложила вдруг женщина.
– Давай! – согласился Мишка, ощущая, непреодолимое гипнотическое воздействие, исходящее от Ларисы.
И он был готов прыгнуть, вдвоём, взявшись за руки, только бы никогда не расставаться, не терять ощущения солнечного счастья, мимолётной, краткоживущей любви этой волшебной женщины.
Он очнулся в кабине старенькой Хонды, на обочине, в стороне от не слишком оживленного шоссе. Они занимались любовью. Ожесточённо, без нежности и ласк, не щадя друг друга. Потом долго лежали рядом, на опущенных сиденьях, опустошённые молчаливые.
- Хочешь, напишу твой портрет? – спросила Лариса.
– А оно тебе надо? – грубовато, вопросом на вопрос ответил Михаил. Он сейчас чувствовал отчуждение, странную глухую неприязнь к своей подруге.
– Надо! – коротко ответила Лара. Они встретились взглядами, и Миша со смущением понял, что женщина уловила, каким то непонятным образом поняла его состояние.
Лариса достала из багажника этюдник, установила его на треножнике. Мишку она усадила на огромный валун, так что он оказался в туманно-сизом ореоле вод Средиземки. Художница закрепила лист бумаги в этюдник и начала рисовать. Мелькали карандаши, перепачканные в пастели пальцы, кусочки картона и наждачной бумаги. Выражение лица женщины было странным. Оно перестало быть красивым. Нижняя губа брезгливо отвисла, нос сморщился и как будто посинел, глаза сузились и стали какими то рысьими. На Мишку она бросала взгляды хищные, словно на жертву, иногда они становились пронзительно злобными, полными необъяснимой животной ненависти. Прошла целая вечность времени. Михаил продрог, тело его окоченело от долгой неподвижности. Но двинутся он не смел, не смел пошевелиться под тяжёлым взглядом этого существа, этого монстра от искусства ничем не напоминавшего прежнюю Лару.
– Баста!- хрипло заявила художница. – Не хотели портрет, получите хотя бы этюд. Этюд в пастельных тонах.
Навсегда
2000
Хайфа
Миша и Лара
Вечером, расставшись с Ларисой, Михаил долго не мог прийти в себя. Придёшь тут в себя, когда на тебя сваливается такое… счастье. Честно говоря, и сейчас, немного успокоившись, Неелов до конца не понимал, на каком он, собственно, свете? Наверное, нужно было радоваться, безудержно ликовать, как это делают, к примеру, юные шимпанзе в зарешеченном вольере на площадке молодняка. Но в том то и дело, что если в Мишке, как в каждом молодом мужчине, и присутствовало что-то от шимпанзе, то не так уж и много. Мишке было тридцать четыре, а это возраст пожившего, бывалого «обезьяна».
Над постелью Михаила висел теперь его портрет. Вернее, как объяснила Лара, не портрет, подготовительная работа, этюд.
Дурацкий каламбур, «Этюд пастелью над постелью».
Некоторые незавершённые работы близки к истине именно в силу своей незавершённости. Таким же незавершённым, нераскрытым в первую очередь для себя, был сам Михаил. Странное лицо странного мужчины на размытом, сизо-сиреневом фоне высокого неба и далёкой воды. Лицо это было похоже и не похоже на лицо Неелова.
На розовато-жёлтой, не слишком (на вкус натурщика) привлекательной физиономии особенно остро выделялись какие-то нечеловеческие, «эльфовские» глаза. Малахитовая изумрудная зелень радужки с плещущимися в ней, как в озере, синими, жёлтыми и розоватыми искрами. Зрачки, (Вот спасибо, Лариса!) как у героинового наркомана крохотные точки размером с игольное ушко.
- «Понимаешь, - темпераментно объясняла художница, несколько ошарашенному увиденным Михаилу, - понимаешь, я так тебя вижу, по крайней мере, сегодня. После того, как мы побывали друг в друге столько раз, и как чёртовы слоны на водопое, высосали друг из друга столько влаги. Эта твоя сладкая полудетская милота, ямочка на подбородке, ямочки на щеках при обаятельнейшей белозубой улыбке, твой аккуратный носик. Всё, что так нравится бабам, пробуждая их чёртов «самочий» и, одновременно, материнский инстинкт, всё это не твоё, ложное, не мужское. Что и есть ценного в твоём облике, так это глаза. В них глубина, какая-то космическая бездна, чуть приоткрытые опыты множества прошлых жизней, бывших и нынешних страстей и страданий. – Лариса прервалась, покачала головой, и, чему-то усмехнувшись, махнула рукой. - Что-то я стихами заговорила, пристала зараза от этого твоего великого пошляка Блока. Ты уж будь добр, Мишка, не читай мне больше его любовных виршей, а то у меня от них токсикоз, как у беременной. Видит Бог, я долго терпела, пока ты не начал цитировать про эту его, дышащую духами и туманами незнакомую профессионалку в траурных перьях.
Хотя, если честно, я оттого у тебя на ночь осталась, что ты во мне одновременно и мамку и самку пробудил. Чёрт знает, как ты это делаешь, но мне вдруг дико захотелось дать тебе титьку, как голодному младенцу. Да и вообще дать»…
Михаил в Ларису, конечно, влюбился. Как говориться, «по самые волосатые уши». Но в то же время он с тоской, с проклятой привычкой всякого неглупого мужика к самоанализу, понимал - влюблённость его обрамляют «ряд сопутствующих обстоятельств». Он давно, душой и телом истосковался по женской любви, по любви к настоящей, цельной женщине. Он подсознательно, а может и без приставки «под», денно и нощно, каждый час, каждую минуту ждал, горячо надеялся встретить такую. Вот он и встретил! Но отчего так неспокойно, немирно на душе? Да потому, что он эту любовь, эту женщину не заслужил! Пусть бы она даже была милосердным Божьим даром, за его, по сути, несчастливую судьбу. За малую родительскую любовь и заботу в детстве, за мучительное, чужеродное существование среди неразвитых, тупых и жестоких подростков в юности, за невнятную и тоже во многом мучительную зрелость.
Хотя, какое право он имеет сейчас на нытьё, жалобы на жизнь? На этой не всегда райской планете найдутся миллионы людей, которые с радостью поменялись бы с ним судьбой! И это без учёта того радостного, ослепительного счастья, которое нашло его вчерашним вечером. Да только за то, чтобы прожить этот самый вчерашний день стоило претерпеть куда большие, чем выпали на его скромную долю, беды! Благодарность и только благодарность должен он чувствовать к Тому, Кто послал ему Лару!
Так что же он жалуется, распускает сопельки, как обиженное дитя? Нет, не мужик он, а слюнтяй и слабак! Ничем не заслужил он такую женщину! Господи, да он ей ни в чём не ровня! Ни по силе ума, ни по силе духа, ни по силе темперамента. Как же она талантлива! Талант светится в её глазах, угадывается в движениях, в каждом жесте, в каждом взмахе тонкой руки.
Михаил не был ни глупцом, ни заурядностью, и потому, что умел глубоко чувствовать, и потому, что внятно и, как ему казалось, правильно умел выразить свои чувства. Но рядом с Ларой он постоянно, со смутной горечью ощущал недостаточное совершенство своей человеческой породы. Нет, не неполноценность - свою «неполноцельность» чувствовал он рядом с ней.
Он был смазлив, она цельно красива. Он был порой, она цельно талантлива. Он был иногда, она цельно сильна.
Так рассуждал Михаил, прирождённый женопоклонник, неизменно возводящий любимую на изрядно высокий пьедестал.
Но начеку была Мишкина упрямая иудейская половина, с её извечной, возможно спасительной привычкой – во всём сомневаться!
«Ты слишком влюбчив! Ну, что это такое – один взмах длинных ресниц и ты уже у её ног?!– говорили Мишке его семитские сомнения. – Не торопись, дай страсти утихнуть! Помнишь, как в таких случаях говаривали твои друзья-морячки: “Ляг, поспи и всё пройдёт!”
«Безнадёжная старая боль затихает, как в дрожи струна.
На твоей онемевшей руке спит она, спит она, спит она.
Над тобою бездонная высь и она же, вот смех, под тобой.
Успокойся, уймись и усни, безнадёжно влюблённый герой.
Безнадёжно счастливый глупец, будет утро и будет беда.
Ты промолвил запретную речь: “Навсегда, навсегда, навсегда!”
Ты промолвил бездумно, легко, то, что горнему миру под стать.
Тот, что так от тебя далеко, тот, что слабой рукой не достать.
Потому в этой душной ночи или тихой прохладной зарёй.
Успокойся, уймись и усни, безнадёжно влюблённый герой».
Михаил Неелов. 15 лет
2543 просмотров | 1 комментариев
Категории: Современный любовный роман, Эротика, Роман, Драма, Любовный треугольник, Мелодрама, Морские приключения, Гораль Владимир
Тэги: владимир гораль, дом отцов
| Доступный формат книг | FB2, ePub, PDF, MOBI, AZW3 |
| Размер книги | Роман. 8,47 алк |
25,00 руб
«Дом отцов. Владимир Гораль» в корзине! Перейти в корзину покупок
Эксклюзивные авторы (198)
- появились новые книги
Авторы (869)
Подборки
Комментарии
Свои отзывы и комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, купившие данную книгу!
Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.
Подборки книг
#всказке #ДраконВедьма #КурортныйРоман #ЛитСериал #Попаданка #ПродаМастер #СнежнаяСказка #ШармПервойЛюбви #ЭроЛитМоб Hurt/comfort POV Авторские расы Азиатская мифология Академия, школа, институт и т.д. Альтернативная история Ангелы Ассасины Асуры Боги и демиурги Вампиры Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д. Воры и воровки Герой – ребенок Герой-телохранитель Гномы и дварфы Городское фэнтези Дарк фэнтези Демоны Детектив Джен Домашние животные Драконы Драма Жестокие герои Истории про невест Квест Киберфантастика Кинк Космическая фантастика Космические войны Литдорама Любовная космическая фантастика Любовная фантастика Любовное фэнтези Любовный гарем Любовный треугольник Любовь по принуждению Маги и волшебники Мелодрама Метаморфы Мистика и ужасы Морские приключения Морское фэнтези Некроманты и некромантия Неравные отношения и неравный брак Оборотни Омегаверс Орки Отбор Отношения при разнице в возрасте Пародия Пирамида любви Повседневность Попаданки и попаданцы Преподаватель и ученица Призраки и духи Приключенческое фэнтези Прыжки во времени Путешествия во сне Рабство Редкие расы Свадьбы и браки Светлые эльфы Скандинавский фольклор Славянский фольклор СЛЕШ Смена пола Современный любовный роман Социально-психологическая драма Стёб Стимпанк Темные эльфы, дроу Фамильяры Фанфик Феи и дриады Фейри Феникс Флафф Фэмслеш Фэнтези Европы Чужое тело Эротическая космическая фантастика Эротическая фантастика Эротическое фэнтези
