Любовь как средство выживания. Влада Воронова
Магазин Книги автора Комментарии Похожие книги Предыдущая книга Следующая книга
«Ты должна влюбиться. Срочно! Иначе из дерьма никогда не выберешься», — сказала моя подруга, которая пять лет назад помогла мне не сойти с ума после травмы, погубившей всю мою жизнь. Подруга у меня очень умная и весьма успешная, к её советам прислушиваться всегда полезно. Но я не знаю, что такое любовь. Я за всю свою жизнь не видела даже её тени. У меня есть характер и кое-какие мозги, есть даже некоторая доля прилично пpoдаваемого таланта, я умею хватать судьбу за глотку и вытрясать из этой мерзавки то, что надо мне. А вот с любовью у меня никак. Однако я очень хочу счастливой, комфортной, успешной и приятной жизни. А потому жди меня, любовь! Я иду за тобой.
Читать ознакомительный фрагмент, Главы 1-4 из 8
Отрывок «Любовь как средство выживания. Влада Воронова»
— Ты должна влюбиться. Срочно! Иначе из дерьма никогда не выберешься.
Сказано жёстко и категорично, как о профнепригодности на проверке физической формы учащихся хореографического училища перед экзаменом.
И голос у Ольги Ивановны ледяной, отстраняющий, будто мы не друзья, а опять педагог и ученица.
Я поправила наушник смартфона и обвела взглядом окрестности: серая грязная улица умирающего полунищего посёлка городского типа, которой пасмурность и слякоть первых дней октября отнюдь не прибавила приятности, за левой стороной перекрёстка расположены кварталы частных домишек, за правой — панельные пятиэтажки пятидесятилетней давности, первый этаж одной из них отведён под магазин. И моё отражение в витрине киоска фастфуда: тощая среднерослая блондинка, полтора месяца назад исполнилось восемнадцать лет, лицо невыразительное и блеклое, волосы собраны в короткий хвост, одета в джинсы, свитер, куртку и кроссовки с китайского рынка. За спиной рюкзак со скрипкой и кое-какими покупками. Но самое главное в моём облике, что я обеими руками опираюсь на локтевые костыли — последствия травмы, полученной пять лет назад.
— Ольга Ивановна, зачем? — хмуро спросила я.
— Потому что Рождественские Встречи — это праздник любви, — всё с той же холодной жесточью сказала она. — А ты не дашь её в зал, если не будешь влюблена. Не дашь — не пройдёшь отбор. И все пять лет трудов кобелю под хвост.
— Я актриса! — отвечаю не менее холодно и жёстко. — Что надо, то и сыграю: хоть любовь, хоть ненависть, хоть безразличие.
И это действительно так, до травмы я на сцене побывать успела — и весьма успешно. Но Ольга Ивановна гнёт своё:
— Это драма играет! А музыкант даёт эмоциональную энергию. Не пробьёшь ею зал — в оркестре тебе делать нечего. О сольных выступлениях тем более можешь забыть. — Ольга Ивановна добавила мягче, по-человечески: — Лиля, ты просто не знаешь условий работы. В твоей помойке их узнать неоткуда. Но когда выберешься из неё хотя бы в Москву, поймёшь, что я права.
Я промолчала. И не потому, что согласна с Ольгуней-Зверуней, как ученицы называли Ольгу Ивановну Звереву во времена её работы в училище — требовала она много и жёстко. Но и обучала чрезвычайно хорошо, Зверева — один из лучших балетных педагогов в мире. Соответственно, сферу шоу-бизнеса она знает гораздо лучше моего. А там очень много подводных камней и важных факторов, о которых я даже не подозреваю. Так что, какими бы глупыми и странными ни казались слова Ольгуни, а лучше не спорить и принять информацию к сведению.
Я поковыляла к кварталу частного жилья, в дом своей второй взрослой подруги. А Ольгуня сказала:
— Самая великая и вечная любовь живёт три месяца, так что в Рождественские Встречи укладываемся. Сразу великая и вечная у тебя не получится, на это любовный опыт нужен, но обычная, на недельку, прокатит вполне. Сама сразу поймёшь разницу.
Я хмыкнула недоверчиво:
— У нас в школе девчонки со своей первой любовью сразу великую и вечную получали аж на весь учебный год. Или хотя бы на всю четверть.
— У них много безделья, а потому мало мозга. И балующие родители, которые гарантированно будут оплачивать деточкам образование и искать работу. Когда человеку нечего делать и не о чем думать, то гормоны и половое влечение, во имя престижа и ублажения самомнения названные великой и вечной любовью, становятся единственным, чем пустой человек может наполнить свою никчёмную жизнь и безмозглую голову. Но ты — совсем иная песня. Тебе надо влюблённости учиться, как в своё время училась чтению. Не научишься — не получишь полный объём нужного для успешного выступления эмоционального заряда. Ты очень устойчивая и зрелая. Это полезно только для контрактов и быта. А для игры необходимо отрастить детскость и лёгкость.
— Не оспорить, — ответила я.
В хореографическом училище с девяти лет работаешь по шесть часов в день — это помимо школы, она тоже есть в полном объёме, а по мере обучения и школьная, и хореографическая нагрузка только увеличиваются. Так что пахоты много, а слышишь только о том, что если хочешь получать за каждый отыгранный спектакль по тридцать тысяч минимум, то надо оттачивать технику, наращивать эмоциональную пробивку зрителя, держать форму и внимательно читать контракт, чтобы не киданули с такими важными вещами, как страховка по травме, наличие массажа, квалификация массажистов, плата за сверхурочные, служебная квартира, машина и многое другое. Да и тридцать тысяч разные бывают: те, что в евро и в долларах, несопоставимы с теми, которые в рублях. И старость можно проводить тоже по-разному. Австрийские Альпы, болгарское взморье и Зажопинск очень сильно отличаются. А главное, надо помнить, что ваша балетная жизнь закончится чрезвычайно быстро, никому не нужным старым хламом вы станете всего лишь в тридцать пять лет. Пусть для обычного мира тридцать пять или даже сорок лет — это молодость, как раз в это время обычные женщины начинают задумываться о том, чтобы выйти замуж и завести детей, у мужчин это происходит ещё позже, но у них у всех есть карьера, профессиональный авторитет и прочие составляющие социальной состоятельности. А балетным новую жизнь придётся начинать с нуля, будучи никем и ничем. У зрителя память как у бабочки-однодневки. Это сегодня вы Майи Плисецкие и Рудольфы Нуреевы, вас боготворят миллионы, а завтра о вас вспомнят, только если балетная энциклопедия случайно под руку подвернётся. И лишь от количества нулей на банковском счёте зависит, насколько успешно вы займёте хорошее место в новой жизни.
Поэтому неудивительно, что, оказавшись в тринадцать лет в обычной школе, я не могла общаться со сверстниками — о чём взрослому человеку говорить с младенцами? К счастью, есть интернет, поэтому в одиночестве я не осталась.
— Так что влюбляйся! — сказала Ольга Ивановна. — Любовь — такой же инструмент артиста как ноги, голос или скрипка.
— И в кого мне влюбиться прикажете? — поинтересовалась я с ядовитой злостью. — Сами сказали: это помойка. Контингент соответствующий.
Ольгуня-Зверуня рыкнула в ответ так, словно хотела назвать меня дебилкой:
— Я сказала «влюбись», а не «заведи постоянные и серьёзные интимные отношения» и тем более не «выйди замуж». Разницу между этими понятиями десять лет как пора понимать! Влюбляйся в артиста, в топ-модель, в спортсмена-чемпиона…
— Я что, тупая курица?! — возмутилась я. — Это оскорбление!
— Ты же не собираешься бегать за ним в толпе фанаток, — успокаивающе проговорила Ольгуня. — Тебе любовь нужна. Страсть, переживания, полёт… Так что, Лилечка, влюбляйся, и побыстрее!
— Как будто это может быть по заказу! — продолжала возмущаться я.
— Это трудно, — согласилась Ольга. И тут же добавила с напором: — Но возможно. Артисту вообще необходимо постоянно быть в состоянии влюблённости. А потому, если хочешь выбиться в свою настоящую жизнь — учись влюбляться по заказу! Для начала потрахайся как следует. От пениса не требуется интеллекта, душевности и манер, а приличную физику тела даже в помойке найти несложно. Главное, технику безопасности соблюдать. Кончи хорошенько, и в посторгазменном состоянии посмотри мелодраму посопливее или крутой боевичок, это как к настроению будет ближе. Главное, чтобы там был красивый и сексапильный парень в роли романтического героя. Любовь появится. Не с первой попытки, но будет.
Звучало это полным бредом. Но спорить не было ни желания, ни сил — я порядком устала, отыграв полтора часа на дне рождения одного из местных коммерсантов. Деньги он заплатил, по меркам посёлка, неплохие, однако и нервы помотал прилично. Так что мне не до дискуссий.
— Я подумаю, Ольга Ивановна, — ответила я ей.
— Думать будешь при заключении контрактов! — жёстко сказала она. — А сейчас делай!
Ольгуня оборвала связь. Я пожала плечами и проковыляла оставшиеся сто метров до ворот дома Марии Петровны.
А едва вошла в дом, как его хозяйка и моя учительница музыки, пухленькая и шустрая старушка семидесяти лет, серебристо-седые волосы неизменно собраны в высокую царственную кичку, сказала:
— Приходила твоя мать.
С родственниками у меня отношения сложные. Достаточно сказать, что мать, забирая меня из больницы, горлопанила на весь холл: «Додрыгоножилась до костылей?! Сидела бы дома как все, была бы в порядке! Кто тебя теперь замуж возьмёт, калеку?!».
Дед вообще с порога спросил, порченная я или нет, ведь в балете сплошной разврат, с малолетства блудить начинают. А шалаву и на цепи не удержишь, будет гулять и семью перед соседями позорить.
— Чего ей надо? — с закипающим раздражением буркнула я вслух и стала снимать куртку, кроссовки.
— Зубравины опять сватаются.
— Да когда же эти дебилы успокоятся?! — разозлилась я.
Единственный наследничек Зубравиных старше меня на десять лет, не особо развит умом, имеет буйный нрав и сызмальства прикладывается к спиртному. Поэтому, несмотря на богатый, по местным меркам, статус, у Зубравиных не было шанса заполучить под своего Димочку бесплатную домработницу. А потому, едва я приехала домой, Зубравины пришли свататься, обещали деду материальную поддержку до моего совершеннолетия и после свадьбы. Едва дед, мать, дядька по матери и тётка, его жена, это услышали, как стали готовить меня Димке в жёны, заявляя, что для калеки такой брак — сказочная удача.
К счастью, права оказалась Ольга Ивановна, когда сказала мне, десятилетней, рыдающей из-за звонка домой, который в очередной раз обернулся руганью и унижением, что родство по крови не делает людей семьёй и близкими. И что зачастую чужие будут ближе и роднее биологической семьи.
Так и случилось. Когда в шестнадцать лет после изнасилования мне понадобился аборт, Ольга Ивановна сразу же прислала деньги, а Мария Петровна нашла в городе врача частной клиники, которая сделала для несовершеннолетней чистку со всеми наркозами, антибиотиками и прочими жизненно важными вещами, но без регистрации, а значит и без согласия родителей, которые ни за что не дали бы разрешения. Не помоги мне старшие подруги, жизнь моя сейчас была бы куда как большим дерьмом.
Когда мне исполнилось шестнадцать, иначе говоря, наступил возраст сексуального согласия, а значит трахнувшего меня не посадили бы в тюрьму, родители и Зубравины подсунули мне на новогоднем застолье снотворное. А Димка трахнул. И не скрывал своего подвига, сразу, едва я очнулась, сообщил, что никуда теперь от него не денусь, так что хватит паспорт прятать, после праздников он ведёт меня в ЗАГС.
Я сдуру не побежала тишком в полицию, а подняла визг, что посажу их всех за групповое изнасилование. В итоге дед запер меня в кладовой, сказал, что выйду оттуда только Димкиной женой и что калеке надо благодарной быть вечно, если нашлись те, кто не побрезговал такую взять в семью.
Пришлось притвориться согласной, даже прощения попросить, чтобы появилась возможность добраться до телефона — дура была, знаю, мобильник надо всегда при себе держать, но у меня всё же получилось добраться до телефона и отправить Марии Петровне всего одно слово «Помогите!».
Она пришла быстро и с участковым. А по совету Ольги Ивановны, которой я позвонила сразу, как появился участковый, я добавила, что не только заявляю на родственников и Зубравиных, но и в интернете расскажу, какие они сволочи. Мне стыдиться нечего, это им позорно должно быть! Зубравины сразу же предложили откупные, весьма немалые: такие деньги две трети населения посёлка и думать не смели накопить. По подсказке Марии Петровны и при поддержке Ольги Ивановны я увеличила откуп до стоимости более-менее приличной скрипки — полторы тысячи евро — и приняла сделку. Всё равно по суду шансы на победу были невелики, потому что мои родственнички в один голос твердили, будто объявят меня пожирательницей «колёс» и потаскухой. И суд поверит им, а не психичке, которая из родного дома ушла в интернат дрыгоножеством заниматься. К тому же родственники напомнили, что такие процессы уже были, их даже по телевизору показывали, и ни трахнувшего, ни соучастников не посадили потому, что «Этим шалавам брак законный предлагали! Судьи им велели замуж идти». Я напомнила, что кроме районного суда есть областной, куда можно подать апелляцию. Дед завопил, что я сама, калека квёлая, от нервов сдохну в процессе, а тут могу женой стать, в богатую семью войти и своему Роду помочь. В части «сдохнуть» дед был прав, тогда моё здоровье было намного слабее нынешнего, судебной нагрузки могло и не выдержать, однако я собрала гнев, ярость и ненависть в кучку, оперлась на них, как на костыли, и пообещала, что это не помешает им всем пойти зону топтать. Пустая угроза, это все понимали, я рисковала просто не дожить даже до подачи апелляции, однако скандала из-за первого судебного процесса или хотя бы из-за следствия и Зубравины, и мои родственнички боялись. И предложили сделку. Я её приняла. На войне как на войне — не можешь победить врага, так хоть заставь отступить и трофей с него сдери. А хоть сколько-то пригодный для сцены инструмент мне жизненно необходим.
Всё это было мерзко. Пусть изнасилование как таковое следа в психике не оставило — я просто не помнила, как это было, не осознала, как отнимали у меня контроль над моим телом, но предательство ударило всем своим весом, и пережить было трудно. Димка поимел только тело, а родственники основательно растоптали душу.
И всё же я выстояла. Цеплялась за свою злость, ярость и ненависть как за спасательный круг, и выплыла из омута.
Жить я с того дня стала у Марии Петровны. А деду и Зубравину-старшему специально позвонила и сказала, что прыгала с крыши сарая до выкидыша. И пусть такой вид аборта, в отличие от безвредного клинического, грозит бесплодием, но лучше вообще без детей, чем мучиться всю жизнь с выродком, которого заделал говнюк. Поэтому пусть соберут свои убогие мозги в кучку и осознают, что никто и никогда не заставит меня сделать то, чего я не хочу. И если ещё кто-нибудь ко мне сунется, сядет вся их вонючая шайка.
Родственники и Зубравины-старшие заткнулись, но Димка пришёл через неделю, сказал, что в поселковом совете мой паспорт восстановили по утере и тут же поженили меня с Димкой, так что я теперь Зубравина и должна идти под супружеский кров.
— Ты идиот! — сказала я Димке. — Значение у штампа в паспорте как у плевка, он не даёт мужу никаких прав на жену! Муж даже прикоснуться к жене без её разрешения не может, это уголовное преступление, если жена заявит в полицию, муж сядет в тюрьму. И тем более не нужно согласие мужа, чтобы жена поехала за границу, заключила коммерческую сделку или проабортировалась. Даже для развода согласие мужа не требуется! Не согласен разводиться сам — суд разведёт его принудительно после трёхмесячной отсрочки.
После этого я поехала в город, пошла к адвокату и подала с его помощью заявление в прокуратуру. Одно дело, когда надо доказать изнасилование, и совсем другое, когда речь идёт о подлоге государственных документов. Вскоре выяснилось, Димка всё наврал. Даже при всей чиновничьей продажности, цветущей буйным цветом в нашей стране, на такую глупую сделку не пошло ни поселковое начальство, ни районное — истинную цену брачному свидетельству они понимали прекрасно. Как тяжесть проблем, которые на них свалятся, если новобрачная обратится в суд. Похищения невест и принудительный брак работают только там, где сама девушка считает, будто насилие позорит её, а не насильника, и что свадьба может всё исправить.
В итоге Димка заплатил штраф за мелкое хулиганство. И ходили слухи, что Зубравин-старший его выпорол. А меня все оставили в покое.
Я дотянула до совершеннолетия, и теперь могла уехать куда захочу, никто не объявит меня в розыск как ребёнка, сбежавшего из дома, не поставит за отъезд под надзор соцслужбы и полиции.
И я подала заявку на конкурс для музыкантов-любителей. Учиться в детской музыкальной школе не получилось, а значит музучилище и консерватория не для меня. Чисто теоретически, по закону о профессиональном образовании, туда могут принимать кого угодно, даже в информационном листе о вступительных экзаменах пишут «Абитуриент должен иметь диплом о среднем специальном профессиональном музыкальном образовании либо иметь музыкальную подготовку в его объёме», но на практике из самоучек поступают только вокалисты — им почему-то самоподготовка в виде занятий с репетитором или в пришкольном музклубе позволена. А самообученных инструменталистов приёмная комиссия заваливает на первом туре, задавая вопросы, предназначенные как минимум для тех, кто окончил первый курс их заведения. Ещё без диплома ДМШ поступают те странные люди, которые собираются стать музыковедами — теоретическими рассуждателями о музыке. Для чего такое нужно и где этим можно заработать — загадка. Я, сколько ни трясла интернет, не нашла сферы применения такой специальности. А, ещё вспомнила: в некоторых училищах и консах с одним только аттестатом общеобразовательной школы можно учиться организации концертов, работе агента при артистах и тому подобному. Вот это имеет смысл, поскольку сфера деятельности специфическая, обычный факультет менеджмента не разбирает множество важных деталей, присущих шоу-бизнесу.
Так что я в пролёте. Однако есть и другие пути добиться нужного.
В посёлке имелся Клуб Культурного Досуга, а в нём работала профессиональная учительница музыки. Специализация, правда, фортепиано, а я в училище по музобразованию выбрала скрипку, но у скрипачей фортепианная игра идёт вспомогательным предметом, так что всё равно нужны были уроки. Главное, что сам факт учёбы в Клубе позволял мне сидеть там после школы весь день и домой не показываться аж до восьми вечера. А скрипичные уроки я брала онлайн — в Клубе был интернет, Мария Петровна и директриса проявили понимание. И они же научили меня спрятать паспорт, как только я его получу. Хватало случаев, когда перед отъездом на конкурс или на городскую работу родственники или претенденты в женихи сжигали паспорт девушек. Восстановить его несложно, но это время, а конкурс, рабочее место и тому подобные вещи ждать не будут.
На конкурс как таковой я не надеялась — и сам по себе он разве что тщеславие тешит, а работы не приносит никакой, и много было слухов о купленности мест, но у конкурсантов есть очень дешёвая койка в хостеле, гораздо дешевле обычной, потому что половина оплачена устроителями, столь же дешёвое питание, а потому даже с моими убогими накоплениями можно прожить в Москве то время, которое необходимо для экзамена на грант благотворительного фонда, позволяющего учиться в Музыкальной Академии в Австрии или в США. Для европейских музыкальных университетов не нужен диплом ДМШ, они принимают и тех, кто брал частные уроки.
У меня имелись собственные заработки, которые позволяли быть независимой от родственников, но на это проживёшь только в посёлке. Даже для ближайшего городишки денег не хватит, потому я и не обращалась в суд за эмансипацией от матери и неизвестно где пребывающего, однако имеющего опекунские права отца — не дали бы.
А имея на руках грант, я, пусть и вылетевшая из конкурса, могла получить на нём место в выступлениях его гостей, а значит дебютировать как приглашённая артистка. Пусть гостям и не платили, это было благотворительным выступлением, но если приглашённые гости-грантовики выступят успешно, то гарантированно получат участие в концертах, которые устраивают Музыкальные Академии, направления на лучшие музыкальные конкурсы. Иначе говоря, моя карьера начнётся вместе с обучением. Высот она не достигнет, но постоянную работу после выпуска ещё как обеспечит. А это главное. На работу, да ещё постоянную, музыканту устроиться очень тяжело.
Грантовиков на гостевые выступления пригласят не всех, там тоже будет конкурс, но в нём шансов на победу было гораздо больше, поскольку устроителям придётся оглядываться на тот самый фонд и зарубежную прессу, пишущую о работе фонда.
Я прекрасно понимаю степень собственного дарования и осознаю, что после Академии буду утром репетировать в третьем составе оркестра провинциального концертория, не имея шанса на выступление, а вечером пилить скрипку в пабе, но это намного доходнее и лучше, чем сидеть в хлебном ларьке в нашем поганом посёлке или, при максимальном везении, стать офисным планктоном в ближайшем и не менее поганом городе. Но даже если у меня получилось бы стать музыкантом в Москве, то Австрия или США всё равно гораздо комфортнее, выгоднее и разумнее.
Поэтому надо срочно разбираться с советом Ольги Ивановны о том, что нужно влюбиться. Хотя бы выяснить для начала, полезное она посоветовала или поддалась предрассудку, без любви действительно нет жизни или всеобщая озабоченность любовью — одно из массовых заблуждений.
4582 просмотров
Категории: Современный любовный роман, Приключения, Роман, Эксклюзив, Мелодрама, Повседневность, Современный любовный роман, Социально-психологическая драма, Воронова Влада
| Доступный формат книг | FB2, ePub, PDF, MOBI, AZW3 |
| Размер книги | Роман. 17,81 алк |
Эксклюзивные авторы (116)
- появились новые книги
Авторы (1108)
Подборки
Комментарии
Свои отзывы и комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, купившие данную книгу!
Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.
Подборки книг
#ДворцовыеТайны #КосмическаяСтрасть #КурортныйРоман #ЛитСериал #ЛюбовьОборотня #Наследница #Некроманты #Отбор #Попаданка #ПродаМастер #СлужебныйРоман #СнежнаяСказка #Студенты #ШармПервойЛюбви #ЭроЛитМоб Young adult Авторские расы Азиатская мифология Академия, школа, институт и т.д. Альтернативная история Ангелы Ассасины Асуры Боги и демиурги Бытовое фэнтези В гостях у сказки Вампиры Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д. Воры и воровки Герой-телохранитель Гномы и дварфы Городское фэнтези Дарк фэнтези Демоны Детектив Домашние животные Драконы Драма Жестокие герои Истории про невест Квест Киберфантастика Кинк Космическая фантастика Космические войны Литдорама Любовная космическая фантастика Любовная фантастика Любовное фэнтези Любовный гарем Любовный треугольник Любовь по принуждению Маги и волшебники Мелодрама Метаморфы Мистика и ужасы Молодежка Морские приключения Морское фэнтези Некроманты и некромантия Неравные отношения и неравный брак Оборотни Орки Остросюжетный роман Отношения при разнице в возрасте Пирамида любви Повседневность Попаданки и попаданцы Преподаватель и ученица Призраки и духи Приключенческое фэнтези Прыжки во времени Путешествия во сне Рабство Свадьбы и браки Светлые эльфы Скандинавский фольклор Славянский фольклор СЛЕШ / Фэмслеш Смена пола Современный любовный роман Социально-психологическая драма Стимпанк Темные эльфы, дроу Фамильяры Феи и дриады Фейри Феникс Фэнтези Европы Чужое тело Эротическая фантастика Эротическое фэнтези
