Подписка! Магия обмана. Том 1. Ольга Булгакова

Глава 1

- Что она здесь делает?
Смотреть на руки, только на руки, не поднимать глаза на девушку. Иначе не смогу совладать с собой, не смогу делать вид, что происходящее меня не касается.
- Леди Сивина, - судя по голосу, магистр Тассий пытался смягчить княжну. - Вы ведь знаете условия, господин ректор упоминал их в пригласительном письме.
- Это не означает, что можно поставить меня и моих подруг на одну ступеньку с посудомойкой! - высокий голос эльфийки дрожал от возмущения.
К несчастью, ее резкий жест отвлек меня от созерцания собственных сцепленных пальцев. Умом я понимала, что здесь, в этой комнате, на меня напасть не могут. Но привычка была сильней - я вскинула голову, огляделась. С моего места, наиболее удаленного от входа и преподавательского стола, открывался прекрасный вид.
Леди Сивина, княжна Оторонская, такая же первокурсница, как и я, казалась воплощением праведного гнева. Рыжеволосую предводительницу пока молчаливо поддерживали пять ее подруг. Все, как на подбор, из родовитых и богатых семейств. Хорошо, что опекать соискательниц сегодня выпало именно магистру Тассию. Третий сын одного из Верховных судий не был наследником рода, но не уступал в знатности даже княжне Оторонской, что уж говорить о некоторых из ее приятельниц. Думаю, ректор нарочно выбрал магистра Тассия. Любому другому преподавателю сиятельные девушки могли создать серьезные сложности.
- Леди Сивина, но ведь в течение двух полугодий... - попробовал возразить магистр.
- Даже и не думайте, что можно сравнивать такие вещи! - прикрикнула княжна. - Просто уму непостижимо! Возмутительно! Вы и в самом деле не понимаете разницы?
- Я была о вас лучшего мнения, магистр, - подхватила леди Цамей, на полшага приблизившись к преподавателю. Ее низкий голос в сочетании с общим настроем так подействовал на мага, что он отступил.
- Это даже граничит с наглостью! - возмутилась леди Кенидия, картинно всплеснув руками. - Что, что, спрашивается, скажет по этому поводу Его Величество!
Девушки загалдели, наседая на уже давшего слабину преподавателя. Доломать его было просто. Всего через пару минут магистр Тассий ретировался. Он выскочил из кабинета, клятвенно обещая, что сейчас же приведет ректора. Едва за мужчиной захлопнулась дверь, шесть высокородных эльфиек повернулись ко мне. Одновременно. Как по команде.
В их глазах не читалось ставшее обычным пренебрежение. Там не нашлось места даже привычной неприязни.
В их глазах отражалась ненависть. Настолько яркая, что при определенном навыке могла бы убить.
- Леди, - голос княжны нарушил воцарившуюся тишину, - я не желаю оставаться в этом помещении.
Стройный хор голосов выразил свое согласие, и несколько мгновений спустя я осталась одна в комнате.
Громкий стук двери вывел меня из оцепенения.
Хорошо, что повезло прийти раньше остальных. Иначе девушки потребовали бы, чтобы в коридор до окончания разбирательств с ректором выставили меня. В таком случае разрешить конфликт не торопились бы ни магистр Тассий, ни ректор Адсид. Возможно, они даже предложили бы мне написать работу отдельно. В другой день и в другом месте, лишь бы я не раздражала своим присутствием юных аристократок королевства Кедвос. Правда, не отметаю вероятность, что, назначив другой день для испытания, обо мне могли «позабыть». Разумеется, случайно, непреднамеренно. Ведь так многое навалилось на университет и его преподавателей в последнее время, столько хлопот. Конечно, ошибки и накладки случаются. Кто я такая, чтобы пенять преподавателям?
- ... что подобное возможно! - низкий насыщенный голос леди Цамей прорвался сквозь общий гул.
- Почему вы стоите здесь? Аудитория закрыта? - в коридоре появилось еще одно действующее лицо. Судя по голосу, Дрена, моя соседка по комнате.
Приятно, что она не выступала вместе с аристократками. Хорошо, что не пришла раньше них - ее не сделали равным мне изгоем. В таком случае наши отношения лишились бы и намеков на теплоту, а мне было бы жаль потерять успехи прошедшего учебного года. У нас с Дреной только-только проклюнулись ростки взаимного доверия.
Пытаясь уловить хоть слово из ведущегося за закрытой дверью приглушенного разговора, я задумалась над тем, что ректор университета, кавалер ордена Абарута третьей степени, Верховный судья, изобретатель противоядия от слюны иманниды, глава славного рода Адсид, обладал весьма специфическим чувством юмора. Ведь, по его личному распоряжению, комнату в общежитии Дрена должна была делить непременно со мной.
Она пыталась сменить соседку, но комендант запретила, ссылаясь на распоряжение ректора. Запрет оказался настолько суровым, что комендант не смилостивилась даже, когда науськанная аристократками Дрена сказала, что из страха за свою жизнь боится спать в одном помещении со мной. На эти жалобы был только один ответ: «Если все так серьезно, можете спать в кладовке. Я дам вам ключ».
Во всей этой оскорбительной истории меня озадачивала не настойчивость Дрены, не постоянное подзуживание аристократок, а повеление ректора Адсида. Зачем ему понадобилось усугублять травлю, я искренне не понимала.
- Леди, я требую, чтобы вы объяснили свое поведение! - раздался глубокий красивый голос ректора.
Девушки мгновенно замолчали, а эхо разговоров утонуло в шорохе платьев. Правила предписывали даже самым родовитым студенткам присесть в неглубоком поклоне перед главой университета. За пренебрежение этой нормой поведения Шэнли Адсид мог удостоить разочарованным взглядом, предвестником неприятностей с каким-нибудь преподавателем. Хотя для многих девушек такой взгляд сам по себе становился наказанием. Ах, как можно огорчить одного из красивейших благородных холостяков королевства?
- Господин ректор! - в кои веки зачинщица, княжна Оторонская, ответила сама. Видимо, ни одна из ее подруг не согласилась вызвать огонь на себя. - Когда мы получили ваши послания, нам и в голову не могло прийти, что подобное существо окажется среди нас!
- Леди Сивина, у вас совершенно случайно нет при себе моего приглашения? - спросил лорд Адсид, а мне на мгновение показалось, в его мелодичном голосе слышалось... неудовольствие.
Судя по тому, как резко разгневанная девушка изменила тон на подобострастный, эти опасные интонации заметила не только я.
- К сожалению, нет, мой лорд, - тихо ответила княжна.
- Тогда мне придется положиться на вашу память и на память ваших подруг, - холодно заключил ректор. - В приглашении было совершенно четко указано, что в отборе примут участие чистокровные эльфийки с ярко выраженным магическим даром. Девушка, которую вы только что так пренебрежительно назвали «существом», не уступает вам в чистоте крови.
Я с приоткрытым от удивления ртом прислушивалась к разговору. Ректор Адсид вступился за меня и отчитывал княжну Оторонскую! Небывалый поворот! Жаль, я не видела ее лица...
Несмотря на отповедь и явное неодобрение поведения, леди Сивина нашла в себе силы перечить! Как же обидно, что я не присутствовала при разговоре лично!
- Она, возможно, чистокровная эльфийка, - каждое ее слово сочилось ядом. - Но совсем недавно она была рабыней! Таким, как она, не место здесь! Не место рядом с нами!
Повисла напряженная тишина.
- Леди, вы все так считаете? - выдержав драматическую паузу, спросил ректор. Тон он при этом избрал бесстрастный. Догадываюсь, что и по выражению лица было сложно понять, как магистр оценивает происходящее.
Видимо, девушки кивали, потому что их ответов я не слышала.
- Жаль, - коротко подвел черту лорд Адсид. - Жаль, что за всю жизнь и за год, проведенный в университете, вы так и не научились видеть главное. Участие не означает победу. Чистота крови не является залогом успеха. Магический дар не играет в данном случае решающую роль. А драгоценным каменьям, - он сделал небольшую паузу, видимо подчеркивая значимость собеседниц, - нужна достойная оправа.
Хвала небесам! После его слов в мою защиту я ведь всерьез заволновалась о здоровье ректора. Хорошо, что он четко показал, как относится к моему участию. Мне уготована роль оправы, в мою победу никто не верил. Я, правда, считала ее и вовсе невозможной, так что не видела поводов для обиды.
- Я назначаю каждой из вас денежное взыскание в размере пятидесяти золотых, - сурово продолжил магистр Адсид. - За непонимание простых вещей. Взыскание в пользу госпожи Льяны. Вы выплатите ей его, если госпожа Льяна победит.
Очаровательно! Если госпожа Льяна, паче чаяния, победит, ей уже будут не нужны деньги проигравших. Она станет невестой Его Высочества Зуара и не будет знать бедности. Так себе наказание.
Неудивительно, что аристократки, впорхнувшие в аудиторию вместе с ректором и магистром Тассием, сияли от радости. Взыскание, которое таковым и назвать сложно, девушки явно считали достойной платой за откровенную беседу с лордом Адсидом. Даже Дрена, дочь и внучка богатых работорговцев, не принадлежащих к знати, не огорчилась из-за того, что случайно оказалась наказана наравне с другими. Садясь за стоящий передо мной стол, светловолосая чистокровная эльфийка излучала превосходство. Как и прочие, как и еще три девушки, пришедшие чуть позже.
Я старалась делать вид, что этого не замечаю. Если для них так важно смотреть на кого-нибудь сверху вниз, то меня особенности чужого мировоззрения трогать не должны. Тем более леди только порадовались бы, дай я слабину. Хорошо, что они не знали, каким кошмаром стал для меня последний год.
- Леди и госпожи, - красивый голос ректора звучал торжественно и покровительственно. - Вам всем известна причина, по которой вас пригласили сегодня. Если кто-то из-за волнения пропустил эту часть, напоминаю. Его Величество Талаас, Владыка-дракон, подписал перемирие с нашим повелителем. После пяти лет испытательного срока все многочисленные десятки положений этого договора вступили в силу на прошлой неделе. Одним из условий мира является устройство брака Его Высочества Зуара с одной из достойнейших девушек нашего королевства.
Лорд Адсид словно невзначай посмотрел в сторону леди Сивины.
- Его Величество Талаас считает, что невеста его единственного сына должна быть непорочной чистокровной эльфийкой с даром не ниже шестерки. Разумеется, невеста должна достичь совершеннолетия и быть не старше жениха. Это значительно ограничивает число претенденток. В стране немного подходящих девушек, - ректор со странной усмешкой выделил последнее слово.
Леди Цамей позволила себе хмыкнуть. Презрительно искривленные губы уничтожали всю привлекательность ее интересного породистого лица. Даже умело использованная косметика и дорогие заколки в темных волосах играли против девушки, выглядели инородными. Лорд Адсид сделал вид, что не заметил нарушения, и в ее сторону не посмотрел. Поразительно, обычно он не терпел даже таких вмешательств в свои речи. Студентам полагалось хранить гробовую тишину и благоговеть.
- Теперь перейдем к Вашему первому заданию, - ректор прошелся вдоль первого ряда.
Темно-зеленая ткань его мантии матово отблескивала металлом, заплетенные в косу русые волосы напоминали согретый солнцем колос. Что и говорить, Шэнли Адсид был очень привлекательным мужчиной, чем и пользовался. Он, несомненно, знал, что многие студентки тайком варили любовные зелья, и, по слухам, изредка позволял себя опоить.
- Вам раздадут листы с вопросами, на которые следует ответить наиболее развернуто. К несчастью, для некоторых выполнение этого задания будет весьма затруднительным. Познания, которые нужно показать, не почерпнуть из книг. Это впитывается с молоком матери, прививается окружением и является естественным для большинства присутствующих. Как сердцебиение, - он остановился, обвел взглядом леди, будто подчеркивая свою общность с ними. - Речь об этикете.
Тоже мне, нашел страшилку, знания для избранных! Хотя сидящая передо мной Дрена неловко заерзала. Еще две девушки взволнованно переглянулись.
- Сейчас магистр Тассий раздаст вам опросники. На первой странице напишите свое имя. Для экзаменаторов работы останутся безликими, чтобы оценка знаний была честной. Обычная практика в университете. У вас остались какие-нибудь вопросы?
- Да, лорд Адсид, - леди Сивина, на которую ректор во время своей вступительной речи благосклонно посматривал, не упустила возможности привлечь к себе дополнительное внимание.
Он жестом показал, что слушает.
- У кого слово-ключ? - невинно поинтересовалась княжна.
Конечно, она считала, истинный смысл вопроса был совершенно недоступен среднему уму! Кто бы мог заподозрить леди Сивину в попытке выяснить, через какого преподавателя можно получить доступ к запечатанной магией тетради, чтобы подправить ответы? Даже сам намек оскорбителен для чистокровных аристократов Кедвоса!
- В этот раз, учитывая важность испытаний, слово-ключ у Видящей, - холодно ответил ректор, а выражение его лица говорило, что подобное решение лорду не нравится.
- Зачем такие сложности? Зачем тревожить Видящую? - вмешалась в беседу леди Кенидия.
- Оба правителя решили, что это разумная мера, - повел плечом ректор. - Они не хотят, чтобы у некоторых девушек возникло желание жаловаться и оспаривать справедливость оценки, поскольку это не добавит доверия в отношения стран. А без должной защиты работ такой соблазн появится. Некоторым будет особенно горько осознать, насколько далек идеал.
Лорд Шэнли Адсид не называл имен, не указывал на меня пальцем и вообще эти фразы, как и многие до того, можно было назвать чудесным примером обезличенных нападок. К сожалению, они помогали девушкам благородного и неблагородного происхождения сообща ополчиться на меня. На первую бывшую рабыню в университете.

Больше моего происхождения девушек раздражала только сила моего дара. Противопоставить природной восьмерке они ничего не могли. На первом и втором курсах вообще не было ни одного мага, равного мне по силе. Юноши, как ни удивительно, не считали это личной трагедией и поводом для мести. Многие даже общались со мной без заносчивости и пренебрежения, но в свой круг, разумеется, не принимали. Да я и не стремилась. Не хотела навязываться. Тем сильней я удивилась, когда один из студентов не только подсказал, какой преподаватель предлагает работу, но и посоветовал, как понравиться магистру.
Лорд Тассий, только что раздавший письменные принадлежности, клал перед каждой экзаменуемой прошитые листы с вопросами. Торжественная тишина раздражала, хотелось отвлечься. Поэтому, наблюдая за ним, я вспоминала Падеуса и его наставления.
“К нему лучше не соваться, если плохо разбираешься в алхимии”, - объяснял приятель, один из немногих людей, учившихся в университете. - “Магистр Форож говорит, что даст работу, если хорошо уберешь кабинет. А сам оставляет на столе нестабильное, но не слишком опасное зелье.”
Падеус не обманул. Алхимик, к которому я пришла чуть раньше назначенного часа, велел “на пробу” убрать кабинет, чтобы узнать, сработаемся ли мы. На столе и в самом деле было зелье. В толстостенной колбе беззаботно покипывала смесь, напоминающая цветом болотную жижу. В комнате пахло ромашковым чаем и сосновыми ветками, а огонек горелки окрасился в изумрудно-зеленый.
С ума сойти! Ничего себе “не слишком опасное” зелье! Я бы “Едкий ожог” на этой стадии таким не назвала.
Магистр передержал колбу на огне на несколько минут. Формирующийся на дне огромный пузырь вполне мог стать последним в жизни этого стола и вообще кабинета!
Я, быстро соображая, что же делать, пришла к выводу, что звать магистра Форожа глупо. Он знал, какое зелье приготовил, и оставил его там намеренно.
Просто уйти - не выход. Мне нужна работа, нужны деньги. Государственное пособие нищенски маленькое. Хорошо, что учебники мне давали в библиотеке. Свои мне не на что было купить.
Я вытряхнула из стоящего рядом мусорного ведра шелуху и листья. Схватила мраморную доску для нарезания ингредиентов. Ею смахнула колбу с горелки в ведро. Быстро накрыла ведро доской и зачаровала на укрепление.
Раздался глухой взрыв.
В кабинет влетел магистр Форож. Седые волосы встрепаны, лицо красное, дыхание сбивается. Явно мчался. Вцепившись в косяк, немолодой алхимик ошалело переводил взгляд с меня на пустующую горелку.
- А где “Едкий ожог”? - сипло спросил он.
В ведре под мраморной доской, которую я прижимала коленом, красноречиво грохнуло.
- О, - обессиленно прислонившись к дверной коробке, выдохнул эльф. - Что ж… это хорошо… хорошо…
В этот момент я поняла, что взрыв в кабинете не входил в планы магистра Форожа. Слишком сильно он испугался, сообразив, что мог стать причиной моей безвременной кончины. Тогда же пришло и осознание минувшей опасности. Голова закружилась, появилась противная дрожь в руках, как-то резко стало нехорошо.
- Так-так, госпожа Льяна, - засуетился магистр. - Не бледнеть мне тут! И чтоб без обмороков!
Командный тон подействовал. Мне удалось побороть слабость и даже изобразить улыбку.
- Пойдемте, я вас чаем угощу, - предложил магистр Форож, и с той поры началось наше сотрудничество.
Впечатленный моей реакцией и тем, что я распознала и зелье, и опасную стадию, магистр доверял мне значительно больше заданий, чем предусматривала должность уборщицы. Больше всего моей работе соответствовало название “помощник алхимика”. Магистр Форож тоже так считал, но, наткнувшись на противодействие то ли ректора, то ли главного счетовода, не мог увеличить мой оклад официально. Однако исключительно благородно из своего кармана отдавал мне часть прибыли от проданных зелий. Сиятельные девушки предпочитали видеть только, что я мою колбы и пробирки, а еще убираю кабинет. Так ко мне прицепилась кличка “посудомойка”.

Опросник я получила последней, как и всегда. Леди Сивина уже подписала тетрадь и прочла вопрос на первой странице. С победным видом оглянулась, с усмешкой смерила меня взглядом. Хорошо, что она так уверена в своих знаниях. Может, увлечется ответами и забудет в который раз попытаться опрокинуть заклинанием мою чернильницу. Напрасные мечты. Стоило об этом подумать, чернильница приподнялась над столом. Я уверенно взяла ее и приклеила заклинанием к столешнице. К счастью, никто из аристократок не обладал даром достаточной силы, чтобы управлять самими чернилами. Жидкости вообще плохо поддаются магии.
Леди Сивина и ее подруги неустанно удивляли меня настойчивостью. Опрокинуть чернильницу им удалось лишь однажды. Это сразу стал и первый, и последний раз, но весь учебный год они пробовали снова и снова. Хотя допускаю, для них эти попытки стали традицией, а традиции нужно чтить.
Пересчитав листы, я не только написала свое имя на первом, но и указала число страниц. Хоть магистр Адсид и сказал, что в данном случае хотят избежать всяких несправедливостей и последующих жалоб, предосторожность еще никому не мешала.
Первый же вопрос объяснил триумфальное выражение лица леди Сивины. “Как правильно кушать на посольском приеме медовую колючку и перечисленные ниже фрукты?”. Не будь я дочерью моих родителей, у меня действительно могли возникнуть трудности. Сомневаюсь, что подружки-аристократки хоть раз задумывались о том, что у бывшей рабыни тоже есть родословная. Узнай они, что я и по происхождению мало чем им уступаю, наверняка был бы скандал. Надо же, такой удар по самолюбию лучших невест благородного Кедвоса!
Заковыристых вопросов экзаменаторы придумали множество. Судя по тому, как взволнованно покусывали губы и крутили в руках перья девушки, большинство испытывало сложности. Это успокаивало - не только мне приходилось ломать голову и вспоминать тонкости нашего и иностранного этикета.
Полтора часа пролетели быстро, и первое напоминание о том, что отведенное время скоро истечет, усилило и без того возрастающее волнение. Напряжение в комнате ощущалось кожей. Поскрипывали перья, шуршала бумага, Дрена попыталась заглянуть в ответы сидящей перед ней аристократки. Магистр Тассий мгновенно возник рядом, полюбопытствовал, все ли в порядке. Дрена вспыхнула так, что покраснели даже уши, потупилась и остервенело ткнула пером в чернильницу. Преподаватель отошел от девушки и, недолго побродив между рядами столов, остановился у меня за спиной. Я чувствовала его взгляд на своем затылке, молчаливо бесилась из-за того, что магистр читал мои ответы, и догадывалась, мою работу он заберет первой. Как всегда.
- Десять минут до конца! - объявил магистр Тассий.
Я открыла последний вопрос, который меня неожиданно порадовал. На странице был изображен нож для разделки барадских угрей. Под картинкой с этим редко используемым алхимическим инструментом экзаменаторы интересовались, для каких фруктов подходит этот столовый прибор. Я едва успела дописать ответ, когда магистр Тассий, не изменив себе, забрал мою работу первой. Хорошо, что кроме него в университете был только один такой "непредвзятый" преподаватель.
Больше всего я хотела сбежать из аудитории, как можно меньше общаться с аристократками и их подпевалами. Но, как назло, магистр Тассий не разрешал уйти и явно чего-то ждал. Пару минут спустя причина стала ясна - в дверях появился лорд Адсид. Красавец-ректор обвел взглядом приветствующих его девушек и сообщил, что следующий экзамен будет через два дня.
- А когда нам объявят результаты сегодняшнего? - поинтересовалась леди Сивина.
- Завтра вечером, - благосклонный лорд улыбнулся собеседнице. - Сразу после того, как всем участницам раздадут амулеты защиты.
- О каких амулетах речь? - насторожилась леди Цамей.
- Как вы наверняка догадались, за этими испытаниями следит большое число высокопоставленных лиц, - пояснил ректор. - Кроме того, Владыка Талаас настаивает на том, чтобы девушки носили обереги. Небольшие кулоны с щитовыми чарами. Одним из заданий будет демонстрация того, как хорошо соискательницы владеют своим даром. Лучше всего этот уровень отражают атакующие заклинания. Кулоны призваны уменьшить вероятность возникновения досадных несчастных случаев и ранений.
- Ранений? - широко распахнув глаза, леди Кенидия даже подалась вперед. Она ловила взгляд лорда Адсида и явно надеялась, что ослышалась. Забавно наблюдать такую реакцию девушки, приучившей меня всегда быть настороже.
- Что вас так удивляет? - чуть нахмурился тот. - Некоторые могут попытаться увеличить свои шансы на успех, уменьшив число соискательниц. Мы все знаем, что в не таком далеком прошлом подобное было обычной практикой.
- Вы… Вы намекаете на… - побледневшая аристократка так и не смогла толком оформить вопрос. За нее это сделала одна из старшекурсниц.
- Неужели вы допускаете, что из-за этого состязания мы оказались в смертельной опасности? - она напуганной не казалась. Решительной, суровой, но не напуганной.
- Нет-нет, - легко покачал головой лорд Адсид. - Нет повода для волнений. Я более чем уверен, что до подобного не дойдет. Но согласитесь, что предосторожности лишними не бывают. Речь идет все же о том, кто станет будущей королевой Аролинга. Соблазн усилить свои позиции может оказаться слишком большим.
Беглый взгляд на леди Сивину подтвердил мои опасения. Девушка явно замыслила что-то недоброе, судя по хищному выражению лица. Ожесточившиеся черты леди Цамей тоже настораживали. Такой она становилась, когда продумывала очередную гадость. Жаль, что ректор сейчас упомянул защитные медальоны. Понятно, что он призывал всех к бдительности и осторожности, но, казалось,его предостережение направило мысли аристократок в русло членовредительства. Сомнений в том, кого девушки попытаются вывести из строя, лично у меня не было.
- От занятий вы официально освобождены до конца испытаний, - ректор постарался сменить тему, отвлечь от переживаний другими новостями. - Соответствующий приказ роздан всем преподавателям, объявления вывешены в женских и мужских общежитиях, а также на доске рядом с моим кабинетом.
Ясно, нужно почитать. Будет интересно, если мое имя там случайно не обнаружится, хотя я все равно не собиралась пропускать занятия. Я здесь, чтобы учиться, развивать дар, глупо отказываться от возможностей. Да и чем заниматься в освободившиеся часы? Словно прочитав мои мысли, лорд Адсид пояснил:
- Освидетельствование лекарей, исключительно подробная опись характеристик дара и подготовка к последнему испытанию потребуют много времени и большой самоотдачи. На лекции и занятия у вас не останется ни сил, ни времени.
- А каким будет последнее испытание? - робко поинтересовалась леди Сивина. Видимо, догадывалась, что ректор не хотел бы отвечать на вопрос.
- Это пока тайна, - обворожительно улыбнулся лорд. - Тех, кто не пройдет первые испытания, нет смысла посвящать во все тонкости. Тем счастливицам, которые дойдут до конца, все разъяснят в свое время.
Леди Сивина потупилась, будто просила прощения за неуместное любопытство. Правда, ректор и не думал ее журить. Ни ее, ни других аристократок.
На этом разговор закончился, и я поспешила уйти. Меня ждали магистр Форож и зелья, находиться в одном помещении с другими девушками дольше, чем это было необходимо, я не собиралась.


Глава 2

Котелок и колбы заняли меня на несколько часов. Магистр, нарезая ингредиенты, утешил обещанием немного изменить план занятий и в последующие две недели показывать студентам те зелья, которые я уже знала. Чтобы я не пропустила действительно интересный эликсир.
- Я, конечно, могу показать вам его в один из вечеров. Но в документах все равно придется указать, что эти занятия вы пропустили, - пожал плечами магистр Форож. - Снотворное и основа для окраски волос — небольшая потеря. А вот официальное незнание кровоостанавливающего — досадное упущение.
Мою признательность алхимику за заботу сложно было выразить словами, а он еще усилил мое смущение совершенно неожиданным умозаключением.
- Слышал, возможным невестам раздадут защитные амулеты, - вопросительно поднял седеющие брови собеседник.
- Лорд Адсид объяснил, зачем они понадобились, и сказал, их вручат завтра, - подтвердила я.
- На вашем месте, госпожа Льяна, я не ходил бы пока в город. От простых атак ваших однокурсниц вы сможете защититься, а вот в том, что вам хватит знаний противостоять их родственникам или наемникам, я не так уверен.
Он говорил серьезно, даже мрачно. Это напугало больше слов ректора о несчастных случаях и ранениях.
- Зачем им нападать на меня? - я пыталась скрыть за улыбкой страх, но изобразить спокойствие не получилось. Губы дрожали, ложка, которой я размешивала основу эликсира, постукивала по краю котелка. - Мне не выиграть это состязание при всем желании. Кто в здравом уме предпочтет княжне бывшую рабыню?
Магистр Форож невесело усмехнулся:
- Владыка Талаас ищет сыну жену с выраженным магическим даром. Неужели вы думаете, что он предпочтет природной восьмерке, имеющей все шансы вырасти до девятки, шестерку без перспектив роста? Он ведь в здравом уме.
- Зачем тогда весь этот спектакль с испытаниями? - искренне недоумевала я.
- Я считаю, это нужно для успокоения благородных семейств. Если правители не хотят спровоцировать междоусобную войну древних семейств Кедвоса, им нужно придумать красивое и правдоподобное объяснение выбору невесты.
Магистр сбросил в котелок нарезанные стебли. Жидкость покраснела, запахло жасмином и гвоздикой. Я помешивала зелье, а преподаватель спокойно продолжал:
- В империи Терон было принято устраивать браки по совместимости даров. Моя жена до сих пор в подобное верит. Говорит, Владыка Талаас заинтересован в здоровых и магически одаренных внуках. Для этого недостаточно просто свести двух сильных магов. Нужна симпатия, привязанность, хотя лучше настоящей любви еще ни одного средства не придумали.
Он хмыкнул, потянулся за бутылочкой с серебряной водой.
- Романтические бредни, на мой взгляд, совершенно неуместны, когда речь идет о благополучии рода и страны.
Серебряная вода тонкой струйкой лилась в котел, в красном эликсире появились белые разводы.
- Вы думаете, у меня в самом деле может быть шанс? - осторожно уточнила я.
Никогда всерьез не предполагала, что могла бы выиграть. Более того, была уверена, что мне не победить ни при каких обстоятельствах! Поэтому слова магистра Форожа меня ошарашили. Все ждала, что он рассмеется и снисходительно бросит: “Нет, конечно! Не думал, что вы так наивны, девочка!”. Но серьезный магистр не думал ни шутить, ни отказываться от своих слов.
- Да, - он бесстрастно кивнул. - Притом шанс у вас весьма неплохой. Лучше, чем у госпожи Дрены, например. Я так считаю.
Мужчина окинул меня внимательным взглядом.
- Не хочу вас обнадеживать. Просто говорю о разумной вероятности и своих домыслах, - подчеркнул он.
- Я понимаю, - поспешно заверила я. Не стала говорить, что его умозаключения и предостережения меня больше озадачили и напугали, чем порадовали.
- Не сомневался, - магистр Форож улыбнулся и увел разговор в другое русло.

В котле побулькивало готовое лекарство, хрустальные флакончики ждали на столе. Магистр Форож оставил меня разливать и упаковывать заказ для больницы и ушел. За окном шелестел дождь, а ночью прихватит морозец - костедробильное сочетание с еще не растаявшим снегом. Как же не хотелось выходить из теплого университетского крыла на промозглый ветер! Но другого способа попасть в женское общежитие не было.
Удивительно, но сиятельные леди тоже обитали в общежитии. Разумеется, им не приходилось делить одну комнату на двоих, для них необходимость обходиться без личной прислуги уже была испытанием. Для некоторых почти непосильным. Не представляю, как бы они справлялись без заклинаний для заплетания кос и ухода за платьями. Им еще повезло, что одежда была строго прописана в правилах и не допускала вольнодумства в виде бантов, лент, широких рукавов и прочих изысков. На наведение лоска в ином случае некоторые могли растратить весь резерв. Не хватило бы энергии на занятия.
Флаконы встали в ячейки коробки, аккуратно надписанные ярлычки жизнерадостно зеленели, за окном тоскливо взвыл ветер. Взяв с вешалки многое повидавший на своем веку плащ, я спустилась на первый этаж. По дороге застегиваясь на все пуговицы, радовалась тому, что смогла купить себе новые ботинки. Старые держались только на сцепляющих чарах и заклинании от сырости.

Каменная боковая лестница закончилась на первом этаже. Коридор был в это время пустым и сумрачным. Сквозь большие окна я видела женское общежитие. Во многих комнатах еще горел свет, хотя было уже очень поздно. Мы с магистром засиделись над эликсирами едва ли не до полуночи. Зато они принесут мне двадцать золотых. В моей родной деревеньке на эту скромную для столицы сумму можно многое купить. Родители обрадуются помощи, а вот как им рассказать о моем участии в отборе невест для принца-полудракона, я не представляла.
Впутываться в эту историю я не хотела, не рвалась к победе. Наверное, будь участие в нем добровольным, отказалась бы. Но к письму ректор приложил копии королевского приказа и освидетельствования силы моего дара. По сути, это принудительный брак. Отец, большой “ценитель и почитатель принуждения”, будет в ярости, когда узнает.
Он у меня исключительно свободолюбивый эльф. Думаю, не подпиши король два года назад указ, освобождающий из рабства всех беглецов из погибшей империи Терон и их потомков, отец поднял бы восстание. Для этого были все предпосылки.
Люди и эльфы, особенно эльфы, из разрушенной страны так и не смирились с бесправным положением рабов. Они желали свободы и безопасности, а не нищенского существования в постоянном страхе перед прихотью хозяина. Время от времени в деревнях рабов искрило - какой-то надсмотрщик слишком усердствовал и получал смертельное проклятие, карательные отряды лордов приезжали разбираться. В последние годы такие случаи участились. Для полноценного восстания не хватало только разумного и сильного лидера. Таким вполне мог стать мой отец, Эткур, сын теронской аристократки и одного из верховных жрецов Великой.
Отец сильный боевой маг, умеет руководить, к его мнению всегда прислушиваются. Последние сорок лет он служил в пограничных войсках лорда Хадиана, владельца земель и жизней всех членов нашей семьи. Теперь он работал у того же лорда все тем же командиром отряда пограничников и искал возможности переехать со всей семьей в другое место.
Сиятельный землевладелец привык к тому, что рабы выполняют даже опаснейшую работу по охране границ от чудовищ пустыни бесплатно. За еду, обмундирование и снабжение оружием. Иногда хорошим поощрением был и обыкновенный шантаж. Лорд любил свою власть над чужими жизнями и порой намекал, что с родными пограничников может случиться много плохого, если кто-то из рабов-воинов попытается, например, сбежать.
Достойно платить за работу сиятельный эльф не желал, все оружие и обмундирование отнял. Хорошо, что мой отец - хорошо обученный, натренированный воин и маг. Ему для победы над сумеречными тварями, иманнидами и прочими обитателями пустоши не всегда нужно оружие.
К сожалению, это не упрощает поиски работы. Сильный маг с развившейся до восьмерки семеркой - желанный работник для любого купца, ведущего караван через пустыню. Но лишь, если у мага помимо освидетельствования дара есть еще и диплом университета. Хорошую работу можно получить только так и никак иначе. А рабам запрещалось поступать в университет.
Если бы не дедушка Нальяс, обучавший моих родителей, не знаю, как они овладели бы своими дарами. Магическая сила нуждается в жестком контроле, пускать на самотек ни в коем случае нельзя. Иначе, если повезет, можно всего лишь сжечь дом, затопить огород, а если не повезет - убить кого-нибудь или потерять дар навсегда. Хорошо владеющим магией рабом, понятное дело, сложней повелевать. От такого разумника может быть куда больше ущерба и разрушений, чем от пожаров или даже смерти целой семьи рабов.
Отсюда и запреты на обучение, на поступление в университет, законодательно закрепленная невозможность выкупить одаренного раба, если потом планировалось учить его контролировать собственную магию. Отсюда же и политика землевладельцев, натаскивавших магов-рабов так, чтобы они бездумно выполняли простейшие, энергозатратные и не всегда эффективные заклинания нападения и защиты. Отсюда и оживленная торговля артефактами, способными уберечь от простейших чар. Других рабам знать не полагалось.
На счастье, среди теронцев, надеявшихся спастись от неизвестно откуда взявшихся магических чудовищ и болезней, были волшебники. Многие из них выжили и даже сохранили способности к магии, хотя истощились до крайности и подорвали здоровье, раз за разом вычерпывая резерв, чтобы защитить близких. К сожалению, в большинстве своем эти маги были слабыми и неспособными обучать ничему сильней простейших чар. Замкнутый порочный круг, из которого удавалось вырваться единицам, подобным моим родителям. Все благодаря дедушке Нальясу...

Тяжелые капли били по пузырящимся лужам, под ногами хлюпала каша из снега, воды и грязи. Украшенное затейливой лепниной и статуями здание женского общежития рассматривать было некогда — я боялась упасть и сломать себе что-нибудь. Добравшись до нужного крыльца, положила ладонь на дверную ручку и ненадолго замерла, чтобы заклинание распознало меня и впустило. Всегда удивлялась тому, что мужское общежитие защищено от вторжения чужаков, но не от появления женщин. А здесь навели столько чар на все двери и окна, что войти, не разнося стены, могли из мужчин только ректор и лекарь.
Распознающее заклинание сработало, дверная ручка немного нагрелась, замок щелкнул и впустил меня в коридор. Наконец-то! Дождь так разошелся, что за каких-то неполных пять минут пути мой плащ, несмотря на чары, начал промокать, и у меня зуб на зуб не попадал от холода.
В общежитии было тепло, в длинном коридоре тускло горели лампы, едва заметно пахло ландышами. Неудивительно, ведь масло настаивали на этих цветах. Считалось, такой аромат настраивает всех на миролюбивый лад. Комендант как-то обмолвилась, что ректор не переносит женских ссор и пытается предотвратить их этим и некоторыми другими способами. Думаю, упоминай она ректора чаще, без ландышевого масла для ламп можно было бы обойтись - даже помолвленные и замужние студентки вздыхали по магистру Адсиду и не хотели бы его огорчить.
Сняв пропитавшийся водой плащ, я тихо пошла по коридору к себе. Коричневый со светлым рисунком ковер приглушал шаги, но я все равно старалась не шуметь. Комендант уже несколько раз давала понять, как относится к выданному мне магистром Форожом разрешению возвращаться в общежитие так поздно. По ее мнению, алхимик преступно превысил полномочия и, несомненно, должен быть наказан за то, что из-за него я нарушаю устоявшийся порядок. Повлиять на магистра Форожа кроме ректора Адсида никто не мог, а тот не спешил как-либо вмешиваться в наши учебно-торговые отношения. Поэтому комендант раз за разом отчитывала меня.
Поворот ключа — дверь в комнату тихо отворилась. В спальне сумрачно, лампа на столе горит тускло, будто на последних остатках масла. Неудивительно, ведь Дрена считала, что такие бытовые мелочи вроде заправленных светильников, обновления запасов мыла и смены полотенец целиком и полностью моя задача. Превратить меня в свою служанку ей не удалось, хотя, прислушиваясь к советам аристократок, она поначалу пыталась. Наши отношения были равноправными, и свою часть договоренностей Дрена выполняла исправно, вовремя получая у коменданта чернила, бумагу, карандаши и прочие важные мелочи.
Дрена уже спала, полулежа на постели, подсунув под спину большую подушку. На коленях девушки лежала раскрытая на яркой иллюстрации книга. Частое явление. Учебники действовали на Дрену усыпляюще.
Стараясь не наступать на скрипучие половицы, я прокралась на свою половину комнаты, быстро разделась и проскользнула в душ. Горячая вода расслабила, успокоила, смыла тревогу, появившуюся после предупреждения магистра Форожа.
Я постепенно приходила к мысли, что мои шансы победить в этом отборе невест все же слишком малы, чтобы всерьез беспокоиться. Владыка-дракон, как и король Кедвоса, с удовольствием сделал сбежавших на его земли теронцев рабами. В те времена это было очень удобным решением. Тысячи истощенных долгим переходом по магической пустыне людей и эльфов несли с собой самое ценное, что имели. Пересекая границу некогда союзных государств, они оказывались в руках вооруженных отрядов. Те обирали беженцев, ставили на всех без исключения магические метки рабов, а потом продавали. Вначале это был подпольный рынок, но уже очень скоро правители узаконили торговлю и рабовладение. Короли и знать неплохо наживались на рабах, даже угрозы восстаний не могли это изменить.
Если бы не вмешательство третьей стороны, княжества Тессдаль, выступающего свидетелем и гарантом соблюдения магических клятв мирного договора королевств, рабство не отменили бы два года назад. Ни в Кедвосе, ни в Аролинге. Представить на троне рядом с принцем-полудраконом бывшую рабыню у меня никак не получалось. Слишком сильной и оскорбительной была бы оплеуха знати обеих стран.
Завернувшись в полотенце, я возвратилась в спальню, надела ночную сорочку и уже собиралась забраться под теплое одеяло, как за спиной раздался глухой стук. Оглянувшись, увидела, что книга с коленей Дрены упала на пол, а рука девушки расслабленно повисла.
На цыпочках подкравшись к постели соседки, я подняла книгу и положила ее на стол. Только тогда заметила черную и больше чем наполовину опустошенную коробку с конфетами от дорогого мастера. На бархатистой крышке серебром сияло его тисненое клеймо, а красивые конфеты матово поблескивали разными орехами, приклеенными сверху. Я еще ни разу в жизни не пробовала конфеты, даже самые дешевые. Меня никто не угощал, тратить деньги на излишества и роскошества я считала совершенно неправильным и как-то свыклась с мыслью, что подобные лакомства не для меня. Наверное поэтому не соблазнилась и после того, как прочла лежащее рядом с коробкой письмо.
Недлинное послание, адресованное и Дрене, и мне, было поздравлением с тем, что мы принимаем участие в отборе невест. Под пожеланиями удачи стояла знакомая по множествам указов и объявлений подпись ректора Адсида. Конфеты, оказывается, от него!
Жест милый, но от этого еще более странный. Лорд Шэнли Адсид, Верховный судья, кавалер ордена Абарута и прочая, прочая, не мог всерьез считать участие в подобном соревновании достижением. Ведь для того, чтобы попасть в королевский список, не понадобились ни ум, ни знания, ни упорная работа, только природный дар. А раз достижения нет, то и поздравлять не с чем.
Размышляя над неожиданным поступком ректора, я сделала еще один осторожный шаг к Дрене, чтобы поднять ее соскользнувшую с постели руку и погасить ночник. Рука была ледяной и влажной от пота...
Глянув в лицо девушки, я увидела белые губы, покрытый испариной лоб... Дрена не спала, она умирала!
Оставить ее одну? - Нельзя! Не в таком состоянии!
Пусть я и не лучший лекарь на свете, но умереть не дам!
Одной мне не справиться. Это ясно. Как позвать помощь?
Я лихорадочно соображала, оглядываясь по сторонам. Мой взгляд упал на пламя лампы. Огонь...
Первое заклинание, которому учили студентов, было заклинание оповещения о пожаре. Пришла пора им воспользоваться...
Глубоко вздохнув, силясь успокоиться, я поднесла пальцы к губам, прошептала нужные слова и опустила руки, раскрыв ладони. На них танцевали три маленьких огненных смерча. Теперь у коменданта, лекаря и ректора сработают амулеты.
Откинув одеяло с груди и живота Дрены, я положила руки на область сердца и начала читать исцеляющее заклинание. Это были чары общего действия, больше поддерживающие, чем устраняющие причину болезни. Но на первых порах, пока не появится опытный лекарь, сойдут и они.
Под ладонями забрезжило золотое свечение, оно крепло, усиливалось. Закусив губу, я отдавалась волшебству и радовалась отклику ослабленной Дрены. Чем больше я погружалась в лечение, тем явственней понимала, что через полчаса спасать было бы уже некого... От ужаса на глаза навернулись слезы, они текли по щекам, капали на мои пальцы.
В коридоре раздались шаги. С грохотом отворилась дверь.
- Что это значит? - возмущенный и резкий окрик коменданта почти выдернул меня из транса.
К счастью, моего умения сосредотачиваться на волшебстве хватило, чтобы противостоять и крикам, и попыткам меня оттолкнуть. Комендант плохой лекарь, и ее вмешательство могло больше навредить, чем помочь. Она даже не поняла, что Дрена почти ушла за черту!
- Госпожа Льяна! - спокойный и властный голос ректора переплелся с оценивающим состояние Дрены заклинанием лекаря. - Отойдите. Освободите место господину Иттиру.
Я повиновалась. Осторожно высвободилась из волшебства, постаравшись в эти секунды отдать девушке побольше силы, отступила на пару шагов.
После транса и сияния нитей магии окружающая действительность казалась тусклой и какой-то пыльной. Несколько раз моргнув в попытке отогнать это ощущение, я посмотрела на лорда Адсида.
Таким суровым и злым я его еще никогда не видела. Губы плотно сомкнуты, брови почти сошлись на переносице, взгляд серых глаз требовательный, жесткий, но не обвиняющий, хвала небесам. На сложенных на груди руках поблескивали кольца. Судя по аккуратной одежде и безукоризненной прическе, он, в отличие от наспех одетого лекаря и взъерошенного бледного коменданта, еще не ложился.
- Рассказывайте, - хмуро велел ректор.
- Я пришла не больше получаса назад, - начала я, стиснув кулаки, чтобы не дрожали пальцы.
- Где вы были до того?
- Магистр Форож... Заказ для больницы... - меня все сильней трясло, в горле встал болезненный ком. Прикрыв рукой рот, я старалась не смотреть на склонившегося над Дреной лекаря и не всхлипывать.
Комендант подошла ко мне, обняла за плечи.
- Ну, ну, девочка... - бормотала она, - все обойдется...
- Не уверен, - бросил лорд Адсид. - Вы заметили что-нибудь необычное?
Я отрицательно покачала головой, стараясь успокоиться. Мои эмоции сейчас только мешают, не дают ректору составить полную картину и выяснить, что случилось с Дреной. Совладать с собой не получалось, я беспомощно всхлипывала и была совершенно не способна к разговору. Ректор это прекрасно понимал.
- Отведите ее в мой кабинет, - велел он коменданту, - и возвращайтесь. Вы будете нужны мне здесь.
Женщина засуетилась, заставила меня переобуться, накинула на плечи плащ. Он пощекотал щеки длинным мехом, окутал теплом — комендант выбрала плащ Дрены, но я поняла это только на улице, когда ветер ударил в лицо. Холод отрезвил, прояснил мысли. От этого случившееся стало еще более пугающим, жутким.
Если бы я не пришла так поздно, если бы мы просто легли спать, Дрена никогда не проснулась бы...
Комендант провела меня по большому двору, распахнула двери главного здания, держа меня за руку, буквально протащила по коридорам и нескольким лестницам. Я же не могла отогнать воспоминание о недавнем лечении, опустошающее ощущение уходящей из-под моих ладоней в небытие жизни. Ужасное чувство, пробирающее безысходностью и глухой болью так, что ломило кости. Совершенно не соображала, куда иду и что делаю. Только послушно позволяла женщине направлять себя.
Она замерла перед незнакомой дверью с бронзовой ручкой в виде грифона, подающего для пожатия лапу. Ее ладонь сжала когтистую лапу, спустя несколько ударов сердца заклинание распознало коменданта и позволило ей войти.
- Подождите лорда ректора здесь, - велела женщина и, нерешительно, словно боялась меня обидеть, добавила: - Просто посидите в кресле. Не трогайте ничего.
Она пропустила меня в комнату и закрыла дверь.

Глава 3

Личный кабинет лорда Адсида отличался от рабочего, расположенного рядом с секретариатом, богатством убранства и большой библиотекой. У стен стояли высокие шкафы, заполненные книгами с блестящими новыми и старыми, даже древними переплетами. Из-за затемненного стекла дверец названия фолиантов были видны плохо. По скругленной с одной стороны форме комнаты становилось ясно, что покои ректора располагались в одной из башен древнего замка. Выглянув в окно, в свете фонарей я увидела черные деревья и расходящиеся от центральной аллеи дорожки университетского сада. Жаль, что сейчас конец зимы, ночь и дождь. Весной наверняка открывается прекрасный вид.
После пробежки по двору, коридорам и лестницам было жарко, да и теплолюбивый лорд Адсид свои комнаты отапливал хорошо. Я расстегнула плащ, а потом и вовсе сняла его, перекинув через руку. У тяжеловесного стола из темного дерева стояло гостевое кресло. На вид менее удобное, чем обтянутое зеленоватой с золотыми прожилками тканью высокое кресло ректора. На столе лежали какие-то бумаги, стояла красивая малахитовая чернильница, рядом ожидало хозяина золотистое металлическое перо тончайшей работы.
Я села в жесткое гостевое кресло и тут увидела себя в стеклянной дверце. Вначале не сообразила, что это отражение, и испугалась. Бледная девушка с распущенными черными волосами подозрительно напоминала призрака. Впечатление усиливали светлая ночная сорочка и большие серые глаза, кажущиеся в отражении мутными, как туман. Любоваться нелицеприятным видом не стала. Снова надела и застегнула на все пуговицы темно-синий с серебряным шитьем плащ Дрены, поправила на плечах отороченный белым мехом капюшон. Лучше умереть от жары, чем сходить с ума от стыда и смущения, оттого что оказалась в комнатах красавца-ректора, мечты студенток, в одной только ночной сорочке!
Ждать мне пришлось долго. Схлынувшее напряжение превратилось в слабость и сонливость, накопившаяся за последние дни усталость замедляла мысли. Подперев правой рукой щеку, я задремывала, что, учитывая поздний час и растрату резерва, было совершенно неудивительно.
Щелкнул замок. Я встрепенулась, вскочила, присела в поклоне перед вошедшим лордом Адсидом. Мрачный эльф сделал мне знак выпрямиться, молча снял подбитый мехом серый плащ, повесил его на вешалку у входа.
- Присаживайтесь, госпожа Льяна, - велел ректор, заняв свое кресло.
Я повиновалась. Начинать разговор он не торопился, хмурился, взглядом со мной не встречался. Наблюдая за тем, как лорд вертит в руках золотое перо, не удержалась от вопроса.
- Как госпожа Дрена?
Маг бросил на меня короткий взгляд.
- Плохо. В себя не пришла, но господин Иттир утешает, что она с большой долей вероятности все же выживет.
Нет, не на такой ответ я надеялась. Пальцы снова задрожали, волной накатил противный липкий страх, вернулось щемящее ощущение уходящей из-под ладоней жизни.
- Госпожа Льяна, - жестко и требовательно заговорил лорд Адсид, - вы должны шаг за шагом рассказать мне, что делали и что видели в этот вечер. Предельно честно и подробно.
Я кивнула и начала рассказывать.
- Конфеты? - насторожился ректор.
Его напряженность была такой явной, что и у меня заколотилось от волнения сердце.
- Да, те, что вы подарили.
- Я ничего не дарил, - отрезал лорд Адсид. - Почему вы решили, что конфеты от меня?
- Там было письмо с вашей подписью, - разом оробев, объяснила я.
Он вскочил, несколько раз нервно прошелся вдоль книжных шкафов. Коротко приказав ждать его возвращения, схватил свой плащ и едва ли не выбежал из кабинета.
Минуты тянулись бесконечно, а предположение, что дорогие конфеты были отравлены, крепло с каждым ударом сердца. Другого объяснения внезапной болезни Дрены попросту не существовало. Вспомнились хищные лица аристократок. На ум пришли предостережения магистра Форожа и слова самого ректора Адсида, сказавшего, что убийства соперниц совсем недавно были обыкновенным делом. Зря он это сказал, по сути, поощрил сиятельных эльфиек, побудил действовать. Хотя у меня не создалось впечатления, что лорд предполагал подобное развитие событий. Кажется, он не придал большого значения своей отсылке к истории, и теперь очень злился. На себя и на восприимчивых леди.

В этот раз ректор вернулся быстрей и выглядел еще более мрачным. Хотя раньше мне казалось, это невозможно. В руках он держал письмо и коробку с конфетами.
- Вы сказали, что ничего не ели отсюда. Это так? - указывая на сладости, спросил лорд.
- Да, - подтвердила я.
- Хорошо. Потому что они отравлены.
Я промолчала.
- Смотрю, вы об этом догадались, - он тяжело опустился в свое кресло. - Магистр Форож уже занялся изготовлением противоядия. Ваша помощь ему не понадобится, - предвосхищая мой вопрос, добавил мужчина.
Он задумался, сцепив пальцы, постукивал указательными по губам. Молчание затянулось, стало не только неприятным, но и раздражающим. И все же нарушить его или хотя бы пошевелиться, я не рискнула.
- Вам нельзя возвращаться в спальню, - заявил лорд Адсид.
Неожиданное решение меня ошеломило. Только я собралась возразить, как собеседник продолжил:
- Я пока не придумал, как оградить вас от девушек. Боюсь, переданные послами короля Талааса амулеты не смогут вас защитить. Артефакторика, конечно, за последнее столетие развилась хорошо, но все еще несовершенна, а у вас многовато недоброжелателей.
- Как и у любой другой девушки, участвующей в отборе, - возразила я. Мне